Он словно знал где повернуть с тропы в густые заросли, чтобы оказаться на новой - где деревья обвязывали мясистые бледно-голубые лианы, по которым маршировали солдатики-жуки с яркими спинами. По это дороге спутники сделали всего три шага.
Всего три шага до того, как выйти в негустом саду, где в окружении намокших от недавнего дождя деревьев стояла шетигранная беседка, сплетенная летящими золотистыми лозами с пожелтевшими листьями.
"Хотел бы я туда забраться..." Ветер сдвинутой реальности подействовал на акуроманта совсем иначе - места, ему заказанные по самой природе. И одновременно - предмет вечной зависти "настоящим" магам. Даже прогулка силами Каана странно на него действовала - вибрацией где-то под кожей, дрожью в пальцах, комом под ребрами, лихорадочным ощущением свободы и пустоты - словно в момент оказался на горной вершине. Политый дождем сад казался одновременно родным и обыденным.
Постепенно все-таки ощущения начали возвращаться: цветные блики складывались в картины, потоки заново определяли себя вокруг. И тогда акуроманта захлестнуло присутствием чужой силы. Тщательно скрытой - да - насколько вообще можно скрыть такой уровень. И все-таки уже сами щиты говорили больше, чем даже открытая боевая вязь выпускника академии.
- Вы тут что, черного короля прячете? - невольно пробормотал Фелико...
И остолбенел. Этот отпечаток он знал.
- Ну, говорят... его. Пошли?..
- Пошли, - кивнул акуромант. - Он теперь лиа?
- Лиа, это вон тот, - показал пальцем на высокого и рыжеволосого мужчину Каан. - Таану!
Отпустив чужие руки, Опора неторопливо направился вперед. Все трое споривших в беседке вскинули головы. Встретившись с Аннатаром взглядом, Фелико резко затормозил. Потом снова скользнул вперед, но медленнее, и как-то... иначе. С усилием отвел взгляд, чтобы склонить голову перед женщиной и мужчиной. Реджине же не стесняясь разглядывал акуроманта, его спутницу, ее карман и темное облако, которое норовило спрятаться за золотистым ухом лисы.
- Каан... - с тихой и скрытой угрозой начала лиа с длинными и светлыми волосами, - аэ нион...
Старик твердым движением положил руку Фелико на плечо.
- ...ты его привел? - слова словно сместились, а звуки поменяли места, став понятыми.
Стоявший в стороне рыжий лиа отложил калам и сел на край корня, служившего стулом.
- Я заметил его и вдруг понял, кого он искал, - пожал плечами старик.
- Человек рядом с вами знаком очень многим, - согласился Фелико. - Мало кому хорошо.
- Присаживайтесь эй-раан, - названный Таану произнес приглашение очень чисто на родном языке колониста. - Вы...
- Фелико, - представил акуроманта Каан. - А...
- Иснари. - нашлась бледная, как мел лиса. Она виновато улыбнулась и через мгновение оказалась зверьком, который прятался между сапогами Фелико.
- Справа от вас Дара Йамме. Слева - Аннатар Реджине, - лиа говорил вежливо, и удивительно непринужденно и естественно. - Солнцепоклонник - хороший знак.
Иснари комплимент не оценила по вполне понятным причинам, крайне знакомым любому темному лису. Судя по всему, сам Таану еще с подобными солнцепоклонниками не сталкивался…
Фелико подобрал фенька и устроил за пазухой. Мокрая одежда пахла железом и солью.

- Доброго дня, эй-раан, эй-раани Дара, - кивнул акуромант. - Мы не хотели прерывать ваш разговор.
- Да они в другом направлении вообще шли, - извинился за всех Каан.
Таану приподнял уголки губ:
- Я понимаю, Опора.
- А ты, - Фелико посмотрел на Аннатара, теперь изучающе, - теперь воюешь здесь.
- Любому с материка известно, где и с кем я воевал прежде, - заметил Реджине.
- Мало кто знает о твоих новых делах.
- Скоро о присутствии Аннатара станет известно всем прибышим-из-за-моря. Недавно мы представили его посольству, - Таану приподнял в улыбке уголки губ. - Вероятно, его хотят убить уже сейчас. Надеюсь, это докажет лояльность Шэн-лие.
Слова Оневи были настолько же двусмысленными, насколько вежливыми. Реджине уловил это, нахмурился. Прежде, он сам играл в дипломата, а теперь - понимал кристально-ясно, какую роль выполняет рядом с видящим.
- Его мало кто знает из победителей... - Покачал головой Фелико. - Если только он не назовется сам. А Север ничего не решает.
- Однако, как я вижу, эй-раан, вы его знаете в лицо.
- Я северянин, и я здесь чтобы его убить, - Фелико улыбнулся уголками губ.
Реджине резким движением убрал с лица волосы.
- Бха… учитывая нынешнее положение нас здесь как дипломатического корпуса…
- Ты рассказывал о законах своей родины, - в паузу аккуратно влился мелодичный голос рыжеволосого лиа, - о некоем праве дуэли, которое отметает с легкостью все другие уставы.
- Я предлагаю битву один на один, - кивнул акуромант. - И, честно, не тебе меня опасаться.
- А как насчет демона, которого ты таскаешь за пазухой?
Таану медленно перевел взгляд с Фелико на Аннатара.
- Реджине, - голос видящего похолодел на несколько градусов, - я чувствую солнечный песок.
- Без призванных, - пожал плечами акуромант. Он ничего не терял.
- Демон... все-таки есть? - Дара Йамме подалась вперед так резко, что показалось - кинется. Ее удержал Каан.
- Песчаный дух с одной из теней. Может есть мертвую пищу, - склонил голову Фелико. - Происшедшее в Ясном стоило жизни почти всем мастерам.
Оневи осторожно поднялся и подошел.
- Я разрешу Аннатару сражаться, если вы, эй-раан, мне позволите пообщаться с этим существом.
- Это не в моей власти, - улыбнулся акуромант. - Иснари владеет им.
Мелкие и острые зубы впились под рубашкой в левый бок Фелико…
- Иснари? Эй-раани? Лисы не способны причинить зло.
…и удивленно разжались.
Тяфкнув, лиса с невинным видом выпрыгнула на стол.
- Когда вы желаете уладить свои дела, эй-рааны?
- Как только Его Величество будет готов, - Фелико глубоко вздохнул. Стоило знать заранее и отдохнуть после перехода... Но с того момента, как в беседке начался разговор, Фелико казалось, что давным давно копившиеся кусочки вдруг сложились сейчас в мозаику, в то заветное слово... Что настоящий момент больше не игра. И настоящее не учитывало ни дней дороги, ни непроверенных пистолетов.
Аннатар молча прижал два пальца к виску. Затем сказал.
- Если я это сделаю, Таану, ты перестанешь преследовать меня?
Видящий несколько секунд молчал.
- Я тебя прощу.
Реджине посмотрел Фелико в глаза:
- Тогда на закате.
- На закате, - согласился акуромант.

В комнате, выделенной пришельцам, Фелико умудрился почти сразу же заснуть сном младенца. Обычно легкого шороха было достаточно, чтобы встретиться с внимательным взглядом человека, казалось, никогда не отключавшегося до конца, но на этот раз даже чириканье птицы, сидевшей на самой крыше древесного дома, не произвело эффекта. Ближе к вечеру акуромант проснулся сам. Иснари, половину дня продремавшая в противоположном углу, теперь сидела возле его постели, задумчиво изучая Фелико.
- Ага, а ты говорил…
Раздалось громкое фырканье ракшаса. Что он говорил – осталось загадкой.
- Ты пьешь молоко? Я не помню…
- Я всеяден, - улыбнулся девушке Фелико. - Здесь есть вода? Сейчас будет кровь...
- Прямо сейчас? - уточнила Иснари и кивнула на любовно сплетенные корнями деревьев "бадьи" за тростниковой ширмой. - Остыла правда давно...
- Я собираюсь избавиться от бороды, - объяснил акуромант. - Спасибо.
Иснари задумчиво потрогала его подбородок.
- То есть, ты решил побриться перед смертью? - участливо уточнил ракшас.
Женщина шикнула на него и остановилась возле края ширмы, когда акуромант подошел к воде.
- Не заросшим же... - Фыркнул Фелико. Не особенно церемонясь, он забрался в бадью целиком, и высунулся только затем, чтобы щедро посыпать себя мыльным порошком. - Это старая традиция, она предполагает некоторое... Уважение к действию.
- Судя по всему, пока ты не умирал ни разу, - Иснари скрестила на груди руки, наблюдая за акуромантом.
- Я в этом не так уверен. Но мне еще ни разу не давали ради этого выспаться, - обещанная кровь показалась где-то на пятом движении бритвы, но в целом царапин было удивительно мало... Для отсутствия зеркала и наличия собеседника.
Иснари молча протянула ему маленькое полотенце и серьезно сказала:
- Я волнуюсь.
- По тебе не скажешь. - брякнул Рахрах.
- Я не думаю, что они тебя выгонят, - пожал плечами Фелико. - У Спящего Наяву ваш народ на хорошем счету.
- Я за тебя волнуюсь, дебил.
- А моя сказка была написана очень давно. Или мне так показалось сегодня... - На секунду взгляд акуроманта стал совершенно отсутствующим, но он быстро вернулся к привычной ровной веселости. - В любом случае, хоть ты меня не хорони, а?
Иснари прищурилась:
- Не-е-ет, не раньше чем я тебя собственными руками утоплю...
- Вот. Попробуй честно, всерьез и совершенно искренне верить в мою удачу. Кто знает, на что вы, лисы, способны, а? - улыбнувшись, Фелико снова исчез под водой.
Когда он вынырнул, от бороды и лесного "загара" уже не было и следа. Только подсыхающие царапины.
Лиса склонилась над бадьей и, внимательно посмотрев в лицо акуроманту, плеснула водой:
- Буду. Только не улыбайся так самодовольно.

Приближался закат, когда в комнату Эльмы постучал один из сопровождавших посольство военных.
- Вас... ждет дипломат с той стороны.
Леди Нарбъерг удивленно приподняла брови, но, отложив книгу, поднялась из кресла и кивнула военному.
- Подождите пять минут, я соберусь.
Вышла в коридор Эльма многим быстрей.
Ее ожидал Таану. Он был один и коротко наклонил голову в знакомом Эльме жесте приветствия.
- Доброго вечера, эй-раан, - поздоровалась с ним женщина на языке Шэн-лие.
Таану улыбнулся и столь же легко ответил, перенимая эстафету:
- У меня к вам срочное дело, эй-раани.
- Именно ко мне? Что же... такого произошло?
Таану замялся на несколько секунд.
- Я передаю просьбу Аннатара Реджине, сколь странно бы это ни выглядело. Он изъявил желание, чтобы именно вы были его секундантом на предстоящей дуэли.
- Мужчины - такие внезапные, - усмехнулась Эльма и замолкла - на мгновение или чуть больше.
Женщина прокрутила вокруг правого запястье тонкий серебряный браслет и медленно склонила голову.
- Дуэль? С кем?
- Человек из его прошлого. Он назвал себя Фелико.
Эльма вновь вскинула брови.
- Пойдемте.

Аннатар навестил пожилую волшебницу за четверть часа до начала поединка. Он принес ей отвар из цветочных листьев и акккуратно поставил его перед пожилой женщиной на стол. Однако не сказал ничего. Словно чувствовал себя виноватым. Или не знал, с чего следует ему начать.
Мондрус не притронулась к чаше и, против обыкновения, не поблагодарила. Женщина стояла перед магом прямая и суровая, как всегда. Сдвинутые брови, плотно сжатая полоска рта - гнев, до этого дремавший в ледяном сердце магессы, поднял голову и теперь в упор смотрел на Аннатара через колючие стеклышки ее холодных голубых глаз.
- Я не буду зрителем этого... этой дуэли. Не приду, - сказала она.
Реджине покачал головой.
- Возможно, вам и не стоит.
- Отговаривать бесполезно. Я чувствую. Но зачем, зачем нужна дуэль? Мне нужно знать, прошу! - волшебница не просила, она требовала с нетерпеливостью обреченного. Будто это не Аннатар должен был сражаться сегодня, а она.
- Я допустил одну ошибку, - обезоруживающе улыбнулся Черный Король. - Мне обещали ее простить, если я останусь в живых.
- Нелепость, - процедила Мондрус сквозь сжатые зубы и отвернулась - слезы острым тяжелым камнем встали у горла.
Аннатар аккуратно, как родную, приобнял ее за плечи каким-то извиняющимся жестом - словно позволиль слишком большую вольность по отношению к строгой волшебнице.
- Мой муж умер от своей же глупости. Тоже дураком был. И теперь вот ты... - в голосе Альмы, никогда не имевшей детей и считающей их едва ли не разновидностью демонов, проскользнули материнские нотки.
- Прости пожалуйста, Альма. Но, наверное, я действительно должен. - "И даже слишком много. И отдельно - этому гостю и Таану", - закончил мысль Реджине.
- Уходи! Немедленно! - рыкнула, сжав кулаки, пожилая магесса. - Или, клянусь, ты не доживешь до своей чертовой схватки!!!

***

Выбритый и одетый как лиа, Фелико меньше всего походил на того "крепкого лесоруба", каким казался с утра. Скорее на жителя тех странных городов, что веками умудрялись выживать на территории эльфов. Иллюзию разрушали только тяжелый пояс и оружейные сумки, оставленные на привычных местах: эльфлины не воевали, и холодное железо для них было омерзительно. Фелико же позаботился о всех трех своих револьверах, и длинноствольники лежали в поясных петлях диковинными кинжалами. Даже полузаросшую рану акуромант перебинтовал перед боем начисто.
Людей на площади было совсем немного. Лиа и колонизаторы спрятались по домам, словно чувствуя бурю. Среди присутствовавших остались Дара Йамме, Каан, Таану… Консул Эльма Нарбъерг, печально известный в Неуштадте и за его пределами Олаф Эленборг. Иснари остановилась с то стороны, где остановился Каан, который хмыкнул:
- Меня… как это? Ты се-кун-дан-та выбрал?
- Я возьму любого, кто согласится, - качнул головой Фелико.
- Давай тогда я?.. - посмотрела из-под неровно обкромсанных волос лиса.
- Иснари, - согласился акуромант.
Ветер сквозняком прошуршал вдоль лодыжек. Иснари, немного поежившись, прошла вперед. Эльма казалась спокойной и даже отстраненной. Только взгляд - внимательный и цепкий, скользил от одного лица к другому.
- По-моему они намерены драться, - обернулась на Фелико лиса и посмотрела внимательно на женщину. - Фелико назад не пойдет.
- Хотела бы я хоть что-то понимать в происходящем, - дернул уголком губ Эльма.
- Нас привел старик в длинной хламиде прямо за руку к Аннатару. Однажды его недобили уже, - пожала худенькими плечами женщина. - Да и ты вроде не горишь желанием их примирять. Хочешь голову Черного Короля?
- Сказать по правде, хотела бы сначала с ним поговорить. На темы личных переписок.
- Боюсь, это уже немного поздновато... - озадачено проговорила Иснари.
Эльма слегка развела руками.
- Его появление было для нас полной неожиданностью.
- Для меня тоже... Подготовим... поле?
Эльма кивнула.
Это дело, которое невозможно было уладить миром. Вдвоем женщины отсчитали в обе стороны двадцать пять шагов, и Иснари молча обошла круг на площади, отмечая границы. Она остановилась возле Таану.
- Я… правильно понимаю, что будет магия?
Он кивнул.
- Тогда нужно поставить охранительный круг.
- Я позабочусь, - ответил видящий.
Он зашептал, и от него в обе стороны поползли бледно-желтые с зеленым лозы, плавно овивающие отмеченное женщинами кольцо.
- Войдите в круг, - произнес Оневи.
Когда тонкий, похожий на лезвие лист затерялся в траве... ничего не случилось. Ни один из двух не стал рисковать внезапностью.
Фелико привычно раскрыл ладонь - это не помогало лучше чувствовать или работать, но разгружало сознание. Маги любили гордиться умением колдовать, не показывая того, и это часто оказывалось той самой ошибкой. Акуромант мог работать без рук, но знал, что рефлексы всегда быстрее намерений. И они были здесь, на кончиках пальцев.
Защита Аннатара была похожа на луковицу... Нет, на папье-маше. Множество тонких слоев, каждый сломать легко, но бессмысленно, можно бесконечно сдирать верхние слои, и в итоге остаться ни с чем. Разве что маг сам покажет нужные ключевые точки... Или недооценит нерешительного противника и попробует просто стереть его в порошок. Стоявший напротив маг так же неторопливо и изучающее разглядывал противника: манера держаться, положение рук, лицо, взгляд… Аннатар хмыкнул, заметив инквизиторское клеймо. Жаль, что село солнце, надежный и яростный источник пламени. Вместо этого к ногам акуроманта скользнула легкая змейка из воздуха, больше похожая на лесной сквозняк. Фелико заметил. Аннатар почувствовал перехват. Недолгое наращивание сил и резко разбитая связь. Пальцы маговампира дрогнули и напряглись в секундной попытке схватить ускользающий хвост. Не успел.
Новую партию снова начал беглец-ортодокс. Детский огненный мячик, растворенный почти так же быстро, как брошенный. В ответ - пуля, встретившая на своем пути шар огня и бесславно стекшая лужей металла на землю. Улыбка Фелико. Еще два выстрела, искаженные ветряной пружиной.

Чем-то это напоминало поединок двух мечников, затеянный больше для зрелища, чем для победы. Красивые позы, бой взглядов, то ускоряющиеся, то замедляющиеся клинки, удар-блок, удар-блок. Или, может быть, настоящий бой, где первая встреча клинков всегда была не всерьез, но в любой момент после ненавязчивый переброс ударами мог обернуться короткой, незрелищной и смертоносной схваткой. Поток раскаленного ветра опалил акуроманту затылок и тоже исчез оборванной нитью. Ему на смену пришли два новых - по обе руки. Фелико снова начал стрелять, и пули завязли в огненной стенке. Одна, две, три. Смена барабана. Четыре.
На их пути одна за другой поднимались реющие полотнища пламени. Огонь был родной стихией Аннатара, он словно жил внутри Черного Короля там, где у обычных людей о клетку ребер колотилось сердце.
Стенам требовалась сила. Полотна нуждались в глотке свежего воздуха. Обе стихии требовали воли. Пальцы Реджине держали их, как тонкие лезвия, как шелковые нити. Акуромант увидел силу четко, ясно, до мельчайших деталей. Он перехватил потоки. По ним, как по канатам попытался дотянуться до сердца чужой силы: не то качающийся под ветром канатоходец, не то акробат… что происходит, если вдруг одна дорога под ногами артиста становится десятком дорог, а сотней?
Невидимое пламя обдало Фелико ревом и жаром, и призрачные линии силы стали походить на ворох растревоженных огненных гадюк, объятых обжигающей бурей.
Слишком много нитей, и сознание, оглушенное ревущими потоками силы вокруг, просто не могло вычислить их все. Фелико выпустил нити, бросая на защиту все силы, создавая вокруг себя участки магической тишины. Обожженная кожа спекалась в темную тонкую корку, боль лишала руки чувствительности. Бросив "Дракан" на землю, Фелико отправлял выстрел за выстрелом туда, где должен был быть Аннатар, одновременно пытаясь закрыться от атаки со всех сторон одновременно. А еще - чувствуя, как его собственные силы понемногу уступают чужим.
На секунду в ослепленном гонкой сознании вспыхнуло что-то, похожее на возможный выход, и акуромант ухватился за эту идею, не пытаясь ни оценить ее, ни обдумать. Кожу обожгло новой волной огня, когда часть защитного кокона перестала существовать, но вместо этого из творящегося вокруг хаоса начали исчезать корректирующие потоки. Фелико не пытался выбрать среди них правильный, он просто рвал нити и надеялся на удачу.
Энергия ударила его, как крепко сжатый кулак громилы, под дых, и откатилась назад. Как известно, сила действия равна силе противодействия. Однако это правильно не всегда. Особенно если камень, брошенный ребенком, послан обратно рукой опытного метателя.
Тишина наступила так внезапно, словно мир за границей сознания исчез совсем.
Перед тем, как крови из-под разрушенной кожи вытекло достаточно, чтобы закрыть глаза Фелико, он успел понять только одно - что все-таки вышел из этого боя живым.

Иснари стояла, не двигаясь. Она смотрела на двух людей. Первый человек был мертв, выжжен изнутри. Второй - корчился от боли. Лиса не заметила сама, как, замерев, нервно кусает четыре пальца, которые сжала губами. Еще несколько секунд, и, переборов себя женщина переступила защитную черту. Вместе с этим разрушилось и окутавшее площадь молчание. Мимо лисы, подобрав длинную черную юбку, стремительно пробежала какая-то женщина с искаженным полубезумным лицом. Потревоженный пепел вспархивал у нее из-под ног стаями черных птиц. Она опустилась на колени около одного из дуэлянтов. Того, который лежал неподвижно. И очень тихо, едва слышно, завыла. К ней подошел Таану и присел рядом, негромко позвав:
- Альма?
Но Альма Мондрус не услышала видящего. Она ласково гладила Аннатара по черным обуглившимся щекам и слегка покачивалась - вперед-назад, вперед-назад...
Иснари присела рядом с Фелико и испугано замерла, даже не зная, что делать - всего несколько секунд прежде, чем решительно начала раздирать отросшими ногтями запястье. Бросив на женщину взгляд, Таану обратился к Опоре:
- Дара, помоги мне.
Светловолосая лиа перышком спорхнула к Модрус и села напротив, пытаясь заглянуть в лицо, покрытое глубокими морщинами - теперь они проступили еще явственнее.
Тем временем лиса сцедила в грязную, испачканную гарью, ладонь кровь и поднесла пальцы, тронутые алым, к губам Фелико.
Пожилая волшебница, постаревшая в одночасье, казалось, на несколько десятков лет, смотрела только на распростертое тело. Неожиданно воздух, ошпаренный жаром недавней схватки, начал увлажняться и холодеть, дрожать предчувствием скорой бури. И тут женщина подняла на Дару совершенно сухие, но от этого не менее страшные глаза. Слабый электрический заряд ударил в землю по правую руку от Альмы. Общирный кокон туманной влажности уже увеличился до размеров арены; его центром по-прежнему оставалась сгробленная фигура магессы. Если бы кто-нибудь попробовал капельки этого тумана на вкус, то очень удивился бы, потому что они были солоноватыми - такая вода лучше проводит электричество. Такая вода похожа на слезы. Дара застыла напротив. Неподвижная как статуя, Опора коснулась ее сознанием - как Средоточия касается сознаний лиа. Ответом была боль - на высокой пронзительной ноте, слепая, безнадежная. Боль без разума и логики, без четких эмоций и границ. Опора молча закрыла глаза, обращаясь к этой боли, словно к маленькому ребенку, вытягивая ее - как пар из воды. К себе, к себе... чтобы осталось только горькое спокойствие и тихая, усыпляющая печаль.
А рядом тело Фелико, вспыхнув золотыми искрами, стало фигурой маленького золотистого лиса, чья шерсть опалена огнем.
Воздух, казалось, натужно гудел - еще немного, и взорвется ослепительными ветвистыми молниями... но постепенно туман начал рассеиваться. Тело волшебницы обмякло, голова безвольно склонилась на грудь.
Опора подхватила его, удержала. Хрупкая лиа - пожилую женщину.
- Я отведу вас в дом? - тихо спросила Дара, не слишком надеясь, что ее услышат.
- Погодите... - выдохнула Мондрус.
Она посидела не шевелясь с полминуты. Потом вложила свои пальцы в обгоревшую ладонь Реджине, поцеловала его в лоб, покрытый черной коркой и волдырями.
- Да. Теперь идем, - негромко, но четко и осмысленно сказала женщина Опоре.

***

Когда Таану убедился, что остальные лиа позаботятся о маленькой лисе и убийце Аннатара, он вернулся в небольшую беседку в саду, вокруг которой сейчас стояли и охрана ЭКК, и охрана лиа. С ним вернулись Эльма и Олаф. Рыжеволосая женщина выглядела задумчивой.
- Эй-раан, а когда к вам пришел... Аннатар? Сколько лет назад?
- Давайте действительно поговорим без этикета, эй-раани, - Таану кивнул на корни-стулья и, подождав, когда дипломаты из ЭКК присядут, сам утроился напротив. - За несколько лет до первых ваших кораблей.
- Он был один? - Эльма села, расправила тонкую, густо-зеленую ткань юбки на коленях, - хотя, глупый вопрос. Такого быть не могло.
- Нет, он пришел вместе с остальными, кого вы называете "ортодоксами".
- Понятно, - женщина сложила пальцы "домиком", - знаете, эй-раан...в свете истории наших земель, появление Аннатара было очень неожиданным.
- По крайней мере теперь вы можете выдать его голову. Насколько понимаю, за ней охотились.
Эльма только беззвучно хмыкнула и подняла глаза вверх, где переплетались густо и плотно ветви, создавая живой, шелестящий и пахнущий листвой полог.
- Надеюсь, что ничто не сможет теперь помешать переговорам.
- Я бы тоже хотел на это надеяться, - искренне ответил лиа.
Олаф Эленборг, сидевший справа от Эльмы, кивнул.
- Должен заметить, что его смерть была практически нам... продемонтрирована.
- Не дуэль, а казнь? - приподняла плечи леди Нарбъерг, потом повела головой - перед глазами обоженной чернотой мелькнуло тело Аннатара.
- Мне кажется, что тот, кто казнил, имел причины. - Таану немного отклонился назад. - Прежде я не рассказывал вам об Опорах. Точнее говорил о них слишком мало. Фелико привел Опора. Опора Озарения. Он знал, что делает.
- Опоры - они как... - Эльма задумалась, пытаясь подобрать слово, - как наши святые? Люди, наделенные силой и приближенные к Единому.
- Да, - кивнул Оневи. - Они - голос Средоточия. Ваш Единый незрим. Средоточие... каждый лиа может придти и коснуться его. Это не метафора.
- Вы хотите сказать?.. - уточнил Олаф.
- Именно то, что я сказал.
- М-мм... - Эльма обвела ладонями в воздухе какую-то расплывчатую фигуру, - это статуя? Простите, если вопрос кощунственный.
- Нет. Средоточие похоже на маленькое солнце, которого можно коснуться руками. Оно - наше сознание, и в любой момент я могу обратиться к нему.
"Может ли быть такое?" - читалось в глазах Эльмы, когда она смотрела на Олафа. Вслух же леди Нарбъерг произнесла:
- И все лиа так могут?
- Любой лиа может. Когда я сказал, что демоны для нас страшнее любого оружия, то не преувеличивал, - продолжил Таану. - Умирая, мы возвращаемся в Средточие, из которого рождаемся затем снова. Каждя шэа, которая покидает Круг Жизни, так называемый нашими мудрейшими монахами Лаай, отзывается болью в природе Шэн-лие.
- Как у вас все... сложно, - слегка улыбнулась Эльма.
- И мы это чувствуем. Все.
Женщина замолчала на десяток секунд, обдумывая слова собеседника.
Спросил Олаф:
- Это похоже на улей.
Таану покачал головой:
- Отчасти. Но мы не рабочие пчелы.
- У каждой пчелы есть свой характер и воля?
Если Таану и хотел ответить, то он не успел: охрана дипломатов Шэн-лие пропустила к беседке невысокого, широкоплечего лиа. Тот шел спокойно, глядя на Оневи, словно имени Видящий был ему нужен, но в какой-то момент взгляд скользнул вбок, на Эльму. Лиа замер. Леди Нарбъерг чуть приподняла брови, вопросительно глядя на симпатичного, темноволосого парня. Тот смотрел на леди Нарбъерг секунду или две, и за это время светло-карие глаза побелели, словно кто-то набросил на взгляд молодого воина туманную кисею.
А затем лиа прыгнул вперед, быстрым, звериным движением. Он успел дотянуться до Эльмы, но затем одновременно ударили Таану и Олаф. Холодная земля запорошила глаза озверевшего лиа, ледяной поток ветра подкинул его над землей. И только через мгновение после этого вперед рванулась охрана…
Казалось бы, после такого любой, даже самый глупый и яростный должен был утихнуть, сдаться. Но темноволосый лиа подскочил с земли, кинулся вновь к оседающей на землю Эльме. На загорелом лице застыла будто бы гипсовая, недвижимая маска, и только глаза - дикие, злые, выцвели теперь до ярко-белого, словно за ними царила снежная метель. Перед лиа и консулом выросла ветряная стена, словно кокон бережно окружившая Нарбъерг.
Таану резко опустил ладони и лозы беседки, вырвавшись из пола, плотно оплели руки и ноги напавшего. А следом, сверху, на него навалились охранники Шэн-лие и ЭКК.

День: 23 августа
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: А4
Фактическое местоположение: А4 (пограничье)


Палубу омывала утренняя прохлада; Вензел поднял голову к безоблачному небу, едва заметно довольно кивнул. Дурная погода мешала бы наблюдению... и вообще. К сожалению, все практические умения данЛея в погодной магии сводились к изменению температуры вокруг себя.
Но сейчас небо было ясным. В отличие от прошлой ночи... Криомант чуть заметно поморщился. С этим надо было что-то делать.
Впереди плескалось море; не надо было даже смотреть на карту, чтобы понять - нужное место уже близко.
- Можно провести пару суток на месте назначения, а оттуда расчитать необходимый курс. - послышался голос Саяры.
Вензел обернулся с улыбкой. Скользнул взглядом по рукам - их закрывали рукава рубашки. Саяра ступала по палубе босиком... как часто бывало. Недостаточно выспалась - но это и понятно, учитывая ночь.
- Можно, - согласился криомант вслух, не отрывая взгляда от жены. - Довольно необычная ситуация.
- Что именно?
- Корабль, летящий над морем, - данЛей кивнул на приближающиеся волны. - Когда он не скользит по ним, а парит над ними - это, пожалуй, еще более необычно, чем корабль, летящий над скалами.
- Мы просто давно не летали на большие расстояния, - улыбнулась лиса.
- А жаль, - проронил Вензел, вновь оглянувшись на море. В пару шагов оказался рядом с женой, скользнул взглядом по парусам, улыбнулся.
Затем лицо вновь стало задумчиво-сосредоточенным, взгляд - почти оценивающим.
- Что-то придумал?
- Я думаю о том, что можно сделать, если нам придется оборонять эти места, - неохотно ответил данЛей. - Создается впечатление, что от нас в штабе ждут именно этого.
- Один корабль на всю водную границу? - женщина покачала головой. - Слишком самонадеянно.
- Согласен, - Вензел чуть наклонил голову. - Однако при подготовке... нет, удержать не получится, а вот задержать - вполне.
Саяра вопросительно приподняла брови, ожидая продолжения.
- Воду легко превратить в лед, а им - управлять, - пояснил данЛей. - Вполне возможно оставлять незаконченные чары, которые активируются при команде или должном условии, формировать айсберги под водой... Я об этом думал, когда мы только начали осваивать эти земли. Правда, тогда проекты касались того, как сохранять корабли, скажем, подхватывать тонущие, ограждать от бурь или ускорять движение.
- Ты задумываешься о движении воды? Мы можем повредить своим же.
- Нет, - покачал головой Вензел, - это я рассчитывал в первую очередь. Нет смысла в мерах по защите корабля, если они вредят другим. Если нам придется помогать флоту - воздействие будет контролируемым. Если придется действовать лишь нам...
Он пожал плечами.
- Давай посчитаем массу воды, которая уйдет на создание ледяного осколка. Ты представляешь, что произойдет, когда...
- С абсолютной точностью - пока нет, - признал Вензел. - Не было возможности провести эксперименты - просто не было под рукой достаточно воды.
Саяра тряхнула головой:
- Я займусь расчетами.
Криомант кивнул:
- Буду благодарен... - и неожиданно быстро улыбнулся. - Знаешь, что меня навело на эту мысль? Еще когда был учеником - читал книгу про пирата, у которого со мной была одна Стихия.
- Да-а?
- Да. Не уверен, насколько правда... этот пират действительно существовал, жил века четыре назад. И он был магом - но вокруг него сложилось слишком много легенд, чтобы легко отличить правду от вымысла.
- Озерный пират? - усмехнулась лиса. - Или речной?
- Речной. Одна из легенд о нем - как он уходил от преследования, создавая из воды ледяные полозья своему кораблю и направляя его между реками по суше.
- Оригинальный способ, - оценила лиса.
- Я попробовал его применить на старой лодке, - чуть улыбнулся Вензел. - Почти получилось - проехал около трех метров... потом от радости упустил контроль и протаранил три сугроба. Мин веселился целый день. Хотя сам загорелся идеей, но быстро остыл... а потом я выяснил, что куда проще создать лед у себя под ногами и двигать его, не тратя сил на лодку.
Улыбка застыла на губах - легкая, немного печальная.
Саяра дернулась.
- Жаль, что ты так часто вспомиинаешь о прошлом, - она отвернулась.
- Часто? - чуть поднял брови данЛей. - Возможно. Оно иногда... дает решения.
Женщина потерла двумя пальцами висок.
- Понятно, - отозвалась лиса. - Просто я надеялась, что ты со временем станешь вспомнить это меньше.
Вензел пожал плечами.
- Прошлое можно вспоминать или нет. Оно от этого никуда не пропадет.
Помолчал несколько секунд. Покачал головой.
- Мы начинали говорить о курсе?
Женщина передернула плечами.
- Думай о чем хочешь. Об корабле я позабочусь самостоятельно.
Вензел еле слышно вздохнул. Снова скользнул взглядом по рукаву - там, где он скрывал язву.
Саяра молча направилась к юту. Дело было отнюдь не в ране.

вместе с Соуль)

Дата: двадцать четвертое августа
Фигура: пешка С2
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

Паротрансфер был небольшой машиной, ровно такой - чтобы было удобно перевозить на длинные расстояния в просторном брюхе "Бабушки". Позади располагался тепловой двигатель, затем - кузов, потом - кабина, рассчитанная на полтора человека. На полтора - потому что второй помещался с трудом, если не был ребенком. Колеса паротрансфера, небольшие, широкие, высоко приподнимавшие брюхо предназначались для движения по пересеченной местности. Модель отлично служила уже четыре года.
Ивит нырнула внутрь кабины, и вскоре двигатель запыхтел, выпуская белесый пар.
- Все работает? - подошел и педантично уточнил сэр Анро.
Ивит быстро кивнула и кинулась к двигателю.
- Забирайтесь в кузов! - крикнула девушка остальным.
- Он ведь не полетит, а поедет? - тактично уточнил инквизитор Гранвилль, пропуская вперед себя Мию, Нину Мелькер и Эхо.
- Не поедет, а полетит! - "ободрил" его проходивший мимо техномаг. Пошутил.
Чет резко побледнел.
- Может, мне все-таки не стоит...
- Не заде-е-ерживаемся! - заорал кто-то сзади, немилосердно подталкивая его в спину. Оглянувшись, Гранвилль заметил, конечно же, большие уши и рыжий хвост, но сказать ничего не успел - Нина протянула ему руку и, схватив за запястье, втащила в кузов.
- Теперь поехали, - решительно сказала она.
- Никого не забыли? - донесся бодрый голос из кабины водителя.
Последним через борта кузова тяжело перевалился Эхо, и паротрансфер как-то сразу просел.
- Йен, Кристофер, - позвал "свою группу" Сите.
И машина двинулась с места.
- Люблю путешествовать, - сразу же начала делиться впечатлениями Нина. - Особенно когда не пешком. Ты едешь, вокруг тебя мир, проносятся деревья - вжик, вжик... здорово!
Вокруг инквизитора тоже был мир и проносились деревья (вжик! вжик!), но ему от этого было совсем не здорово. Думать о том, что он заработал после полета с Миноу боязнь любого транспорта, как-то не хотелось, но ни о чем другом он думать не мог.
Сидевший напротив ученой, некроманта и инквизитора Эхо (чтобы не паротрансфер не сильно перекосился) слушал Нину и то и дело скалил желтоватые зубы. Определенно - все понимал. Говорить, то ли не хотел, то ли...
Паротрансфер подпрыгнул на одном холме так, что у всех, ехавших в кузове, клацнули зубы.
- В-высадите меня! - потребовал Чет, но отчего-то наоборот постарался забиться поглубже. - Я пойду пешком...
Нина захихикала.
Эхо протянул тяжелую лапу и, сцапав инквизитора за плечо, начал поддерживать. Вполне аккуратно.
Через несколько минут трансфер остановился в двух десятках метров от бывшей стоянки исчезнувшего лагеря. Огромное, черное пятно выжженной земли были видно издалека. Там не осталось даже травы, а верхний слой почвы превратился в угли и пепел. Если приглядеться, было заметно, что пятно это - не совсем ровное, а напоминает воронку, с углублением в центре. Вот только... кто бы сказал, что это значит?
Трава вокруг не была даже примята, кроме одного места, метрах этак в сорока от остановки трансфера. Там высокие стебли лежали почти горизонтально - именно здесь несколько дней назад приземлялась Ивит, чтобы забрать часть отряда.
И больше - ничего, что говорило бы: да, тут когда-то были люди.
Эхо спрыгнул на землю и поправил на плечах лямки рюкзака.
- Осмотрю кругами, уходили ли. Мастер Нина?
- Угу, - кивнула Мелькер и тоже вылезла. - Инквизитор, вам... помочь?
Чет так оскорбился, что покинул кузов без посторонней помощи. Следом спрыгнула Ниманд, бесшумно.
Ивит заглушила двигатель паротрансфера и выбралась из кабины.
- Если моя помощь не нужна, я пойду с Эхо.

- Пока не нужна, - Нина деловито поправила очки на вздернутом вверх носике и направилась к черному пятну. - Инквизиция, малефиция - дуйте за мной.
У самой кромки пятна она присела и попробовала землю пальцем. Задумчиво осмотрела палец, на котором остался темный след:
- Ну не может ведь быть, что они костер неаккуратно разожгли, а?
Честер неопределенно пожал плечами. Он вообще не понимал, что тут могло быть и чего не могло.
- Интересно, - продолжала Нина, ни к кому особенно не обращаясь, - если я вот туда наступлю, я не провалюсь в какую-нибудь яму?
Очень медленно и осторожно, она шагнула на черную землю, словно на минное поле. Зажмурилась.
- О! Не провалилась.
Дальше, к центру, она топала уже увереннее, возле углубления остановилась и ковырнула почву носком ботинка. Еще пара таких движений - и показалась самая обычная земля, рыжеватая.
- В Пустоши будем копать. Это точно, - заметила она и подозвала Ниманд жестом ладони. - Вы вчера что-то такое говорили? Вроде как скажете нам, если тут кто-нибудь умирал?
- Говори мне "ты", - попросила некромант. - Сейчас, нужна пара минут.
И, под скептическим взглядом инквизитора Гранвилля, опустилась на колени, не особенно жалея форму. Положила на землю обе ладони и замерла в такой позе, не шевелясь. Даже ветер, казалось, перестал раздувать ее черные волосы. Медленно потянулись секунды... губы малефички вдруг задвигались, не издавая ни звука, чуть позже она подняла голову и удивленно посмотрела на Нину.
- На этом месте, - сообщила Мия, - никто не умирал. Если только они умерли не во сне. Спокойную, тихую смерть узнать сложно, она не отмечена ни болью, ни страданием. На этом месте, - повторила она, - не умирали.
Честер сразу почуял неладное.
- Но?.. Ты ведь хочешь сказать, что есть какое-то "но"?
Мия поморщилась.
- Примерно в той стороне, - она указала направление и поднялась рывком, - следы ужасной смерти. Кого-то очень, очень мучили перед тем как убить.
Нина и Гранвилль переглянулись.
- Ну что поделаешь, - развела руками ученый, - надо идти смотреть. Ивит, Эхо!
Голос у нее оказался такой громкий, что даже трава испуганно зашелестела. Ей ответил не менее мощный голос тролля:
- Стоянку нашел!
Не слишком далеко. Рык прокатился, повибрировал немного и растаял.
Слева зашелестела трава:
- В этой сторону пусто, - произнесла Ивит и поправила летный берет на светлых волосах.
Мия помахала рукой:
- Туда, - и быстро зашагала в сторону, откуда крикнул Эхо. Все поспешили за ней.

... стоянка была очень старой, должно быть, ее забросили недели полторы назад. Следы от колышков в земле указывали на то, что тут стояли палатки, в середине поляны - небольшое пятно хорошо затоптанного костра. Чуть поодаль возвышалась рощица, а в другой стороне, судя по густоте деревьев, виднелся участок леса.
Ниманд вела всех именно к роще.
- Возможно, придется копать, - бормотала она и морщилась, как от боли. - Нет, как это все-таки мерзко...
Там и не пришлось искать долго. Холмик, присыпанный землей, вряд ли мог оказаться чем-то кроме могилы.
Тролль остановился шагах в двадцати, потянул носом воздух - словно мог почуять скрытого под землей тела. А, может, Эхо просто боялся подходить к мертвым, в силу племенных верований. На морде тролля возник невысказанных вопрос: "Копать?.." Ивит подошла ближе; лицо девушки приняло какое-то мрачное, сосредоточенное выражение, а губы шепнули нечто среднее между: "Твою м-мать... май-йор..." и "...сукин кот...".
Мия кивнула. Спросила:
- Мы без инструментов? Не очень глубоко, если что. Только если кто нервный, лучше отсюда подальше.
Гранвилль, не стесняясь, сразу сделал два шага назад.
- У нас с Эхо с собой лопаты гнома-Будсовера. - Ивит поставили на землю рюкзак. - По возможности постарались прихватить все, что обычно. Если понадобится, я могу съездить в лагерь.
Тролль обреченно склонился над своим рюкзаком, откуда очень быстро достал черенок, к которому крепилась немного изогнутая стальная пластина.
- Дашь мне лопату? - попросила Ниманд у летчицы. - Лучше уж я. Встанешь подальше.

Ивит бросила взгляд на Эхо.
- Дай ей. Я вторым побуду, - прогудел громила.
- Тебе разве позволяет... - Миноу замолчала и молча переставила на лопате крепления. - Какая-то гадость, так?
Она протянула женщине инструмент.
- Еще какая, - Мия снова поморщилась.
Копала она на удивлением быстро и споро. Минут через пять сбросила куртку, оставшись в майке - и Чет снова вздрогнул от ее жутких татуировок. Черные змеи были и на обеих руках, и на спине, и чуть подрагивали, как живые. Ивит присмотрелась, потом в удивлении прищурила глаза и отвернулась.
Постепенно холмик образовался чуть поодаль, а на прежнем его месте все расширялась и углублялась яма. наконец под лопатами почувствовалось что-то мягкое... не земля.
И тут же по обонянию всех присутствующих ударил омерзительный запах гниения. Гранвилль поперхнулся и, зажав рукой нос и рот, ретировался подальше. Нина мучительно скривилась и тоже отошла. Эхо встал. Он достал из рюкзака обрывок ткани цвета хаки, облил его чем-то из фляги и протянул ученой. В ноздри удрал резкий запах спирта - резкий, но куда более приятный.
Об инквизиторе громила позаботиться и не подумал.
- Надо сообщить майору, - с трудом выдохнула после задержки дыхания летчица и поднесла к лицу рукав куртки.
- Да уж, - Чет почувствовал - еще одно слово, и его все-таки вырвет, и постарался восстановить дыхание.
Ниманд, продолжая стоять над ямой, будто и не чувствовала вони.
- Спущусь, - сказала она тихо и прыгнула вниз. Яма была достаточно широкой, чтобы рядом с телом, едва видным из-под песка, можно было встать. Нагнувшись, Мия принялась быстро отряхивать землю с трупа; очертания его становились все более явными, но легче от этого никому не становилось.
Изуродованное до неузнаваемости лицо; полусодранный скальп с клоками посеревших волос; искалеченное тело - глубокие разрезы, переломы, лоскуты кожи, проглядывающие желтоватые кости... все это, раздувшееся, смердящее, было изъедено червями и порядком разложилось.
Эхо подошел с одного края, Миноу - с другого. На летчицу тролль покосился неодобрительно.
- Сможешь определить, кто это был? - Ивит взяла на себя обязанности старшей.
- Приблизительно...
Ниманд кое-как опустилась на колени, чтоб было удобнее, и принялась осматривать труп детально. К великому огорчению инквизитора, комментировала она вслух. Негромко, но он почему-то все слышал, хоть и старался не обращать внимания.
- Женщина, - Мия указала на раскрытую брюшную полость, потом - на почти отрезанную, изрядно тронутую гниением левую грудь. - над ней работали со знанием дела. Это не просто бессистемное насилие - держали живой как можно дольше. Сначала ломали руки, - Ниманд взялась за мертвое запястье, и оно тут же вывернулось в сторону, - вот здесь. Потом повредили мускулы, мышцы... обездвижили. Ей было очень больно. Там, наверху, земля пропиталась кровью. Очень жестоко. Живот рассекли от паха чуть не до ключицы. А она все равно была жива. Как странно...
Мия подняла и вторую руку трупа.
На обеих участок плоти от запястья до середины предплечья был сожжен так, что обуглились даже кости.
- Этот след...
Ниманд немного отстраненно, хладнокровно до изумления разглядывала покалеченные руки, будто не замечая внимательных взглядов Эхо и Ивит.
- Такие следы оставляет только одна вещь, вам знакомая только понаслышке, - малефик подняла голову. - Браслеты святого Гротха. Надевают на магов, чтобы не могли использовать свою силу.
Ивит медленно поднесла пальцы к виску. Среди присутствующих она наиболее полно знала историю с разыскиваемым отрядом. Взгляд стал отрешенным.
У майора Фиерса в отряде был только один маг. Одна из двух девушек. Она вернулась. Вторая девушка исчезла бесследно, погибла по словам майора. Возраст...
- Определишь возраст и, когда ее убили?
- Возраст... органы сильно тронуты гнилью, и эти черви... может, лет двадцать пять или постарше? Примерно так. Но когда убили... - Мия покачала головой. - Судя по некоторым частям тела она лежит здесь месяца два, настолько мало от них осталось. Судя по другим частям тела - ей всего неделя-полторы. Это ненормально.

Приблизительно подходит, тогда... Ивит выматерилась про себя. Мысли, как щелчки, сменявшие одна другую, были раз за разом фееричнее.
- Попробуешь разобраться?
- Есть одна идея, - Ниманд закусила губу.
Это будет стоить дорогого, если они вдруг следят. Да и не только поэтому... четыре года, что она пыталась забыть эту часть себя, вытравить. Только по приказу. И - дурманящее зелье в перерывах между, чтобы не вспоминать, что ты - некромант.
На пальцах ее заплясали синие искорки.
- Инквизитор Гранвилль, - крикнула она, - если вам интересно, я собираюсь применить некромантию!
- На здоровье, - буркнул тот, и подходить не стал.
Мия осторожно повела ладонью вдоль всего тела... и на истерзанных, сгнивших руках вдруг сверкнули на секунду такие же огоньки, только зеленоватые. Ниманд резко поднялась.
- Она тронута некротической энергией. Без сомнений. Догадываетесь, что это значит?
- Ваш... твой коллега? - зачем-то уточнила Ивит. Головная боль, начавшая пульсировать в виске, стала размером с голубиное яйцо.
- Плохо, - цензурно высказал ее мысли Эхо.
- Или коллега... или ее убил мой коллега, - тут некромантка дернулась. Подтянувшись, вылезла наружу, отряхнула руки. - Дрянь какая-то, если честно. В отряде Фиерса был маг-малефик?
- Только огненная техномагесса, которая вернулась. Еще одна - рядовой. Он сказал, что она погибла.
- Но она не была малефиком? Хотя бы магом?.. - тонкие брови Ниманд стали вдруг изломанными, изогнувшись вверх. - Я не понимаю, откуда у майора взялись бы наручники Святого Гротха, их ведь выдают разве что инквизиторам...
- Я могу ошибаться, но майор никогда не говорила ни о чем подобном, - Миноу потерла пальцами левую щеку. - Думаю, если бы она была магом, техномаг бы отряду майора Фиерса не понадобился...
Ивит выпрямилась. Мысли продолжали щелкать. Девушка мрачнела еще больше.
- Вот именно, - согласилась Ниманд. - А инквизитора в отряде быть не могло. При базе Радцига их всего двое и один из них, - кивок в сторону Гранвилля. - Знаете, кто бы ни была эта женщина, но по-моему, ее следует закопать обратно. Если никто больше не хочет взглянуть.
Ни Честер, ни Нина желания не выразили. Мия снова взялась за лопату.
Ивит забрала у Эхо вторую.
Постепенно земля снова заполнила яму, и ветер начал относить гниющий смрад к западу. Эхо забрал у Ниманд одну из лопат, достал из казавшегося бездоным рюкзака еще одну тряпку и начал протирать лезвия, старательно убирая комья земли, травы, а кое-где - крохотные кусочки кожи и червей. Миноу немного передернуло.
- К машине. Надо доложить майору.
- Еще как, - Честер, бледный, как смерть, осторожно взял Мию за локоть. - Ниманд... составишь потом протокол? С описанием и всем прочим, по медицинской части... как ты умеешь.
Она кивнула.
На обратном пути в кузове царило молчание. Говорить после такого... не хотелось. Мия сидела, размышляя о чем-то, Гранвилль просто закрыл глаза, а Нина Мелькер прижалась к нему с другой стороны и мелко-мелко дрожала.
Когда паротрансфер вернулся, лагерь был практически пуст. Только Кристофер и тролль Икел из клана Бруд собирали необходимое для моста на скорую руку. Увидев машину, обрадовались оба. И оба тут же помрачнели: не нужно было быть опытными чтецами душ, чтобы понять по лицам прибывших - не так все. Совсем.
- Я не буду говорить об этом, - предупредила Нина, покидая кузов. - Ни с кем. Пусть кто-нибудь другой расскажет.
Мия подняла глаза на Чета, тот только вздохнул - и кивнул.
- Мы кое-что нашли, - сказал он Кристоферу, провожая глазами Нину, скрывшуюся в палатке. - Кое-что очень скверное...
Кристофер Дербоурд, хотя его не просили совсем, поддержал ученую и молча протянул ей из карамана фляжку.
Последним из кузова выбрался Эхо и обменялся с братом парой слов на родном гортанном наречии, похожем на треск катящихся камешков.
Ниманд искоса глянула на инквизитора - хватит уже ходить вокруг да около.
- В общем, - произнес Чет, собравшись с духом, - мы обнаружили тело. Мертвое. И непонятно чье.
Повисшую паузу нарушила, закашлявшись, Нина.
- Господи, ну и пойло... - выдохнула, поморгала. - До костей пробирает.
Но дрожать она перестала. Кристофер, улыбнувшись, забрал флягу и молча спрятал за пояс.

- Мертвое, изуродованное тело малефика, - подытожила за инквизитора Миноу. - Кристофер, ты мне нужен, чтобы связаться с майором.
Мия поджала губы, потом, будто решаясь на что-то, спросила:
- Разрешите присутствовать при сеансе связи?
- Я думаю, подобные вещи ты объяснишь лучше, чем я. Эхо. Останься пожалуйста. И нужно, чтобы кто-то доложил сэру Анро.
- Я доложу, - пообещала Нина, - скажите только, куда его занесло.
- Я заберу трансфер, довезу, - прогудел близнец Эхо.
Мелькер кивнула.
- Если никто не против, - вставил Честер, - я где-нибудь тут... посижу. Не хотел бы слушать это все еще раз. Вверенного мне некроманта доверяю вам, Кристофер, но думаю, вы и та поняли, что с ней проблем не возникнет.
Ниманд печально улыбнулась.
- Тогда поедешь с нами. Строить, - решил Икел.
- Да, лучше так, - согласился инквизитор. И тихо добавил: - Интересно, хорошо ли ты водишь машину?..
Он не знал, что тролль водит по-тролльи...

Через некоторое время Дербоурд достал кристалл связи и устроил его в центре стола в общей палатке. Техномаг аккуратно провел пальцами по граням, прикрыл глаза, выдохнул, сильно и резко, и каменное потрескивание наполнило пространство. Довольно долго ничего не происходило, и только затем прозвучал голос другого мага. Дербоурд попросил его срочно соединить с майором. Пришлось прождать еще около пятнадцати минут. Все это время Кристофер удерживал связь, даже не задумываясь особо. Он окружил кристалл временным фоном и расспрашивал о втором лагере прибывших.
Мия, утратив совсем недавно появившуюся живость, отвечала на вопросы сухо, упоминая лишь самое важное. Казалось, она ждет чего-то... время от времени она смотрела на кристалл так, словно он должен был решать ее судьбу.
Хотя, может, так оно и было.
Голос Беаты, когда она ответила, был хриплым, усталым:
- Ну?
- Майор, - четко начала Ивит, - неподалеку от темного пятна, мы обнаружили, по всей видимости, бывшую стоянку отряда. Насколько мне известно, техномаг у майора Фиерса был один.
- Правильно, - даже по голосу, чувствовалось, как Счастливчик подобралась, словно готовящийся к прыжку кугуар.
- Рядом... - Миноу натянула на лицо абсолютно невозмутимое выражение и описала то, что Ниманд нашла могилу неизвестной малефички, и дойдя до самого трупа, попросила некроманта продолжить.
- Время захоронения и, соответственно, убийства, - Мия начала с самого важного, - определить не берусь. От двух месяцев до полутора недель. Части тела очень... по-разному сохранились. Перед тем как убить, ее жестоко пытали, это раз. Два - судя по наручникам святого Гротха, которые на ней сгорели, она применяла магию перед смертью, будучи в них закованной. Это была очень сильная магичка. И три... вы не знаете, у майора Фиерса были с собой такие наручники?
С той стороны воцарилось гробовое молчание. Молчание, которое предвещает очень мало хорошего.
- Еще раз осмотрите стоянку и близлежащие зоны. По трупу хочу, чтобы мне передали полный отчет. Мастер Дербоурд или старший лейтенант доставите в штаб, как только будет. Если обнаружите еще что-то...
- Майор, - голос подал Эхо.
Она замолчала.
- Похоже, что последние уходившие со стоянки тщательно скрывали следы. Похоже, но мне следует исследовать лучше.
- Понятно. Продолжайте. Я свяжусь с вами, как только здесь примут решение. Отбой.
- Подождите! - крикнула Мия. - Два слова, майор!
Связь, дрогнула, но осталась.
- Я слушаю, мастер Ниманд.
- У меня огромная просьба, - быстро заговорила некромант. - Можете выполнить, можете отказать, но это безумно важно. Если кто-нибудь, неважно кто, будет интересоваться местонахождением моего отряда... или конкретно моим... хоть сам Гартвиг, черт возьми! Умоляю, не сообщайте никому, ни единому человеку. От этого зависит наше будущее.
- Объяснитесь.

- Не могу. Сейчас - не могу, - женщина сжала кулаки так, что побелели костяшки. - Просто... сочтите это чутьем некроманта.
- Единый... черт с вами. - богохульно выругалась майор и оборвала связь.
Кристофер даже пальцы отдернул от кристалла, и тишина наступила так же внезапно, как может обружится гроза в середине мая. Ивит поднялась:
- Я и Эхо в таком случае идем обратно к стоянке, посмотрим что к чему.
- Помощь нужна? - спросила Ниманд, потирая правый висок. На лице ее застыла бесконечная усталость и какое-то.. разочарование?
"Только бы майор прислушалась".
- Не помешает. Может быть там не один труп, - юмор получился кривым и черным. - Кристофер...
- Понял. Буду дожидаться Сите.

***
Утро для компании ученых под руководством сэра Анро Сите началось в налаживания путей сообщения.
"Сообщаться", как выразился впоследствии Ушастый, с Черными землями желания было мало, зато дурного энтузиазма - хоть отбавляй. Несмотря на то, что все прекрасно знали - равнина пепла не сулит ничего хорошего (если вспомнить рассказы немногих очевидцев), и Лоулет, и Йен выражали прямо-таки нездоровое желание разобраться с аномалией побыстрее.
Особенно бурно его выражал Йен. Пикси, по своей натуре неусидчивый, не столько оказывал поддержку и помощь, сколько мешал Икелу и Дербоурду переносить все необходимое для постройки.
Отогнать его или прикрикнуть было легко, но во-первых, сделавший это получал в награду такой взгляд огромных обиженных изумрудных глаз, что становилось стыдно, а во-вторых... действовало это недолго, и носильщик через пять минут снова получал пикси, путающегося под ногами.
- Так будет, - объяснил хорошо знающий Ушастого Эль, поправляя монокль, - пока мы не закончим мост. Он не умеет успокаиваться, и это большой минус.
Он, прикидывающий в блокноте чертеж конструкции, как всегда был убийственно спокоен.
- Натяжной? - покосил одним глазом тролль.
- Да ничего, он мне старых знакомых гномов из одного батальона напоминает, - добродушно улыбнулся в ответ Дербоурд. - Хороший малый.
- Натяжно-ой, - протянул Эль. - Мы ведь не установим сваи на дне пропасти... к сожалению. Опорных конструкций будет по минимуму, полотно скорее всего останется подвижным...
Карандаш, перестав чертить пролеты, вдруг принялся писать какие-то формулы.
- Интересно было бы сделать мост так, чтобы... - дальнейшее бормотание Лоулета разобрать было нельзя, а понять и того сложнее.
Йен же, влезший Кристоферу под локоть, довольно улыбнулся и сказал:
- Батальон гномов - страшенная же, наверное, сила!
- Не то слово, - подтвердил Кристофер, - ты бы там прижился...
Сите заглянул через плечо Лоулета.
- Можно было бы воспользоваться авионом, но опасно... электомагнитное поле здесь зашкаливает.
- Вот-вот, - Эль назидательно поднял карандаш. - Пока что рисковать не стоит. Излишне рисковать. Пока что.
По его мечтательной улыбке без труда можно было догадаться, что лапки у него уже чешутся.
- Уже нашли подходящее место, где пропасть поуже?
- Метров двадцать пять в север, - ответил Сите, махнув рукой - на запястье блеснули часы и белый, застарелый шрам от ладони до локтя. - Ител сказал, что легко перекинет канаты, переберется и установит крепления. Кстати, заодно... насколько разум тролля отличается от разума человека?
- По моим представлениям - некритично, - сверкнуло стеклышко в оправе, и Эль улыбнулся, - но я был бы рад провести более детальное исследование на эту тему.
Далее последовал хищный взгляд в сторону тролля.
Темно-каштановая с легкой рыжиной шерсть, черные глаза, торчащие из-под нижней губы клыки и повышенная лохматость. На любого бы Икел из клана Бруд навел бы ужас. Но только не на ученого, который разглядывал могучего представителя горного племени с исключительно научным интересом.
- Можно проверить, как пески влияют на разных представителей рас, профессия. Я, вы, тролль, Йен, техномаг, малефик...

- Бесподобно! - поддержал идею Лоулет.
А вот пикси нахмурился.
- Заранее заявляю, что у меня слабая... как ее... психика! И извращенное чувство юмора, поэтому я лучше останусь наблюдателем и посмотрю, что запоют остальные, когда окажутся там, - он потыкал пальчиком в сторону Пустошей, изображая на лице ужас.
- Хорошо. Только не подрывай все пески сразу, пока мы будем ставить опыты на себе, - с легким юмором, но убедительно попросил сэр Анро. - Не возражаешь?
- Н-ну хорошо, - опечаленно вздохнул Йен, прикидывая, как обойти хитрую просьбу. "Не подрывать все и сразу... значит, можно по чуть-чуть?" - О, я придумал - канаты!
И убежал совершать с веревками какие-то странные, одному ему понятные манипуляции.
- Надеюсь, он не подорвет их вместо, - озадачено произнес Сите.
Он поправил очки на рябом лице и наклонился над принесенными техномагом и троллем материалами.
- Позвольте представить, - важно начал Лоулет, - перед вами сборка под окончательным названием "Ожерелье красавицы", в процессе разработки была известна под кодовым названием "Подвески генерала Гартвига", кххм... это Йен придумал... Сваи с опорой в виде винтов, что обеспечит практически неколебимую устойчивость, в верхней части - цилиндрические, чтобы канаты не перетерлись. Сами канаты, которыми занимается наш ушастый коллега - свиты с использованием стальных нитей, повышающих прочность в разы. И наконец, наша гордость - доски!
Доски были странные, напоминали кусочки мозаики и судя по виду, должны были частично вставляться одна в другую. В некоторых были прорези странного вида.
- Тут, - объяснил Эль, - будем скреплять их с общим канатом, а заодно - подвесим небольшие грузы. Чтобы центр тяжести особо не смещался. Выглядеть должно очень красиво, - растроганно добавил он.
- Не развалится? - с подозрением уточниль тролль, который взвалил на плечи сразу пять мотков "волшебного каната" Йена.
- В теории, - осторожно сообщил Лоулет, - по нему можно проехать на паротрансфере... но эмпирически в этом убеждаться я бы все равно не советовал.
- Также обратите внимание, - влез Ушастый, - на особые узлы, называемые "хитроумные узлы пикси" - это я в честь себя так назвал. Эти петли нужно будет только накинуть, потом чуть потянуть вот за такой хвостик, - подпрыгнув рядом с Икелом, он коснулся рукой того самого "хвостика" и чуть не врезался при этом в тролля, - и они затянутся ну просто намертво.
- Понял. Поедешь на мне и покажешь. - решил тролль и решительно направился следом за Анро Ситэ.
В том месте, которое выбрал рябой ученый, пропасть действительно была не шире метров пятнадцати, может быть, семнадцати. Из глубин поднимался пар, и марево дрожало, смазывая очертания барханов по ту сторону. Тролль поворчал неодобрительно, приглядываясь к противоположному "берегу", потом снял с плеч мотки канатов. Он взял один, размотал, примерился... Потом из военного рюкзака, который за собой тащил достал кошку таких размеров, что могла бы остановить и дракона самого Аннатара. Бросок Икела был точен и выверен до последнего миллеметра.
- Да! Да! - Йен заплясал на месте. - В яблочко! Подергай? Нет, дай я подергаю...
Он потянул за канат - правда, силенок у пикси было всяко меньше, чем у тролля, но кошка все равно не двинулась с места и канат не провис.
- Свершим же наше паломничество, - предложил мелкий.
Икел присел на корточки и похлопал себя по плечам:
- Забирайся.
Запрыгнул Лианнан моментально, поерзал немного, устраиваясь поудобнее, и изрек:
- Буду первым в истории моего народа, кто катался на тролле. Мне держать тебя за уши?
- Можешь за них держаться, - ответил тролль, - но если мне будет больно, твои я прибью к палатке.
Обещание, похоже, было отнюдь не шуточным.

- Осторожнее, - предупредил сэр Анро с искренним беспокойством.
Тролль надел на руки плотные перчатки, заставил Йена подпрыгнуть, когда поправил на плечах рюкзак, а потом дал пикси два коротких, но толстых ремня. Подождал, когда тот привяжется и только затем осторожно спустился: Икел обхватил канат руками и ногами, свесился вниз головой и пополз.
- Если я буду звать маму, - тихо предупредил Йен, - пожалуйста, не напоминай мне потом об этом.
Но судя по всему, звать рыжий никого не собирался. Висеть Единый знает в скольких метрах над таким многообещающим дном пропасти было жутко увлекательно, и скоро пикси отпустил вожделенные троллевы уши и принялся размахивать в воздухе руками. Надо отдать ему должное, на равновесие это не влияло, да и был он очень легким.
А вот восторженные крики: "Смотрите, я бабочка! Прекрасная бабочка!" порядком сбивали сосредоточенный настрой. Икел глухо зарычал.
Когда он выбрался на другой стороне, то сделал вид, что желает проучить ушастого негодяя. Только вид. И быстро опомнился, занявшись сваями для будущего моста.
- Бу-бу-бу, - проворчал Йен и приняся разматывать свои расчудесные канаты, проверяя заодно, не затянулись ли случайно в процессе передвижения те самые петли.
Ему повезло.
- Это будет не слишком скоро, - тем временем пояснял Эль на другой стороне пропасти. - Пока установишь, пока перекинешь. Зато огромный плюс в том, что когда канаты будут натянуты, на сборку уйдет самое большее - час. Но Ушастый справится быстрее.
- Он, как скоростной авион? - Кристофер, не стесняясь, помогал себе разгружать вещи магией воздуха.
- Угу, - хмыкнул Лоулет, - бабочка наша... ушастая...
Работа, действительно, шла достаточно быстро. Икел натянул несколько канатов и вколотил шесть невысоких свай, перевез Йена обратно, оставив наедине с досками, Элем и рябым Анро. Втроем ученые взялись за дело еще активнее - Кристофер мог только удивляться: за несколько месяцев среди сотни гномов он привык к тому, как ударно работает низкорослый народец, но эти... лаборотные мыши (именно так смущенно и даже несколько почтительно называл ученых Дербоурд про себя) показывали чудеса, без шуток, невероятного! Вместе с Икелом техномаг собрался за новыми свертками досок...
Икел вернулся без техномага. Зато с Ниной и инквизитором. Увлеченно проверявший крепления свай Сите выпрямился и быстрым шагом направился к коллеге и троллю.
Мелькер выглядела очень мрачной, а Гранвилль смотрел на нее с явным сочувствием. Вопросительно поднял брови, интересуясь, видимо, о чем-то, понятном только им, показал на себя - но Нина решительно мотнула головой.
- Мастер Сите, - сказала она, набрав воздуху в грудь, - мы с плохими новостями. Очень плохими и непонятными. Наткнулись на еще одну стоянку и, - девушка скривилась, - мертвое тело.
Надо отдать ученому должное. Он практически не изменился в лице, только долгая пауза повисла перед ответом:
- Давно? - а ответ получился не совсем однозначным.
- Только-только вернулись. Малефик долго... мм... осматривала его.
- Что-что-что-чтооо?! - уши у Йена, находившегося поодаль, натуральным образом, встали торчком и он вприпрыжку бросился к "вестникам". - Самое настоящее мертвое тело?
- Пахло оно, - пробурчал Чет, - как настоящее мертвое, это точно. В общем, нас послали доложить. Остальная часть отряда по приказу майора Беатриче сейчас возвращается на то место, чтобы осмотреть все в деталях.
Сите твердой рукой поймал пикси за воротник:
- Ты останешься здесь, Йен. - и добавил. - Понятно. - пауза. - Спасибо. - еще одна более долгая пауза. - Хорошо, пусть разбирается корпус. Нам нужно продолжать работу.
- Ну вот, - вздохнул Йен, - у них там интересно, а у нас тут доски. А вы потом расскажете?
- Протокол почитаешь, - поумерил его пыл Честер. - Вам помощь нужна?
- Нужна! - радостно крикнул Лоулет. - Вы ведь высоты не боитесь, инквизитор?
Ответ все равно ничего бы не изменил - Эль остро нуждался в ком-нибудь, на ком можно будет испытать надежность моста.

День: двадцать пятое августа
Фигура: ферзь d8
Ход: без хода
Официальная клетка: c7
Фактическое местоположение: c7 (Временный лагерь Тигра-Властителя)


В Эаши Кир прибыл на рассвете. Он уже бывал в столичном городе, но всякий раз поражался его великолепию. Вознесённые высоко над землёй и совершенно живые постройки завораживали молодого цей-ина, привыкшего к простоте обычаев и жизни своего полукочевого народа. Однако это посещение стало исключением. Во-первых, пришёл он сюда не просто так, а с важны поручением и был полностью поглощён своим заданием, а, во-вторых, путь его пролегал через земли, на которых стоял Храм. Через самое сердце всего Шэн-лие. Разумеется, к Средоточию он не приблизился, послушный чёткому приказу наставника, но даже просто проходя мимо чувствовал...что-то. Огромное и не имеющее имени, это чувство никак не могло быть описано или обозначено, оно просто было.
Вот так, полный священного вдохновения и сосредоточенный на деле, Кир шёл по мостам и пандусам Эаши, всё ближе подходя к дворцу Тигра-Властителя. Препон ему почти не чинили, так, обычные проверки и вопросы. Сейчас в Столице правил бал дом Камеда, воинские порядки которого Киру были понятны и близки, поэтому, стражам вполне хватало взгляда на парадные одежды и вооружение цей-ина, а так же на грамоту, написанную для него Сайамаром. Гуляющего-по-Лесу в Эаши уважали так же, как и во всём Шэн-лие, и его слов хватало. Дурная весть ждала Кира лишь в самом Дворце: он опоздал. Тигр-Властитель уже вышел из Столицы и сейчас движется ближе к фронту.
Кир с трудом подавил желание выругаться, и бросился по следу Веалеена. Погоня эта продолжалась около суток, при том условии, что один раз цей-ин всё же был вынужден остановиться и несколько часов отдохнуть. Он пришёл в лагерь Тигра-Властителя, расположенный, почему-то вне близлежащий города. Впрочем, Кир одобрил этот выбор всем сердцем. Строгая, почти суровая дисциплина воинов Камеда, чуточку сдобренная заслуженной гордостью, вызывала у него куда большую приязнь, чем утончённая возвышенность придворных. Цей-ин вошёл в лагерь, представившись часовым и объяснил цель своего визита. Те, почему-то одинаково ухмылнувшись, указали на небольшую рощу из стройных, вытянувшихся к небу деревьев. Кир простодушно последовал туда...и едва не сменил цвет шкуры от удивления. В древесном кольце возлежал гигантский рогатый тигр. Взгляд прищуренных глаз мимолётом скользнул по весьма удивлённому Киру и, как последнему явственно показалось, исполнился насмешливости.
Впрочем, долго рассуждать времени не было: его появление заметил сам Тигр-Властитель. Кир спохватился и поспешил преклонить передние колени.
Торс ученика Сайамара был затянут в тёмно-зелёную тунику из плотной ткани без рукавов и серебряной вышивкой по краю. Круп его скрыла тяжёлая, плотная попона без всяких украшений, но той мастерской работы, которая сама по себе драгоценность. На боках попоны в специальных отделениях покоились лук Кира и стрелы с серебряным оперением. Одеяние посла и младшего вассала, пришедшего говорить с гораздо более старшим по рангу.
Он выждал подобающие несколько мгновений, после чего медленно поднялся.
- Приветствую тебя, Владыка, - громко и звучно сказал он. - Разреши назваться. Я - Кир из народа цей-инов, ученик Гуляющего-по-Лесу.
Веалеен с трудом оторвал взгляд от чего-то в руках - кажется, карты или какого-то плана - резко свернув содержимое. Весь облик повелителя Дома Живых Клинков доказывал: во время войны Средоточие не зря выбрало именно его руководить своим народом. Чёрно-красные доспехи - словно шкура тигра, ставшего огромным кристаллом, сияющий меч у бедра - обнажённый, переливающийся сразу несколькими цветами сейчас - и главное глаза: твёрдый, как закалённая сталь, взгляд Тигра-Властителя смотрел на пришедшего спокойно, оценивая и вспоминая, сопоставляя и учитывая... Всё - менее чем за удар сердца.
- Проходи, славный ученик мудреца, - резкий, короткий жест, приглашающий присоединиться к самому повелителю за делом или беседой. - Рассказывай, что тебя привело. Если ты несёшь весть от Сайамара, знай, я выслушаю её с почтением. Слава твоего учителя идёт по лесам быстрее, чем он сам.
Кир скрыл в почтительном кивке улыбку. Уж кому, как не ему знать о том, ка быстро Сайамар может идти...
- Это так, Владыка, я несу тебе весть от моего наставника, - Кир быстро справился с лицом и перешёл к действительно важному делу. - Известно ли тебе о чудовищах, живущих в северных топях? Безумных монстрах, убивающих без цели и скрывающихся от любой попытки их обнаружить?
-Я даже знаю, о каком народе ты мог бы говорить - и каждое из сказанных слов подошло бы ему в полной мере, - почти не разжимая губ процедил Веалеен. - Но сейчас речь ведь идёт не о нём. Говори, Кир-посланец, говори по делу и всё, что знаешь.
- Они не были опасны до недавних времён, - подчинился цей-ин. - Кроме, разве что, для случайных путников, ибо воздух, лишённый болотной отравы разъедал их лёгкие. Недавно всё стало хуже. Родилась Тварь, сильнее, быстрее и умнее своих сородичей. Но что самое ужасное, эта Тварь могла бродить вне болот. Мой учитель охотился на неё с помощью "Золотых стрел" и других лиа. Учитель смог узнать, что монстр - самка и носит потомство. Он сумел прикончить Тварь, но она успела разродиться. И теперь Сайамар Гуляющий-по-Лесу просит твоей, Владыка, помощи. Прежде чем Твари расплодятся настолько, что станут угрозой их нужно уничтожить. Иначе мы можем обнаружить врага у самых ворот нашего дома в разгар войны.

- Уничтожить... - брови повелителя Камеда скользнули к переносице, на лбу на миг проступили морщины. - Какой помощи хочет от меня твой учитель, молодой цей-ин?
- Солдат. Шепчущихся. Единственная возможность - это оцепить болота и устраивать чистки до тех пор, пока не останется ни одной Твари.
Кир осёкся и вдруг добавил:
- Скажу от себя, Владыка. Не все согласны с моим наставником.
- Не согласен - кто?
Рука Веалеена сжалась в кулак, кисть на глазах оплелась тонким слоем красно-чёрного кристалла - одним, вторым, третьим... Пока на урке не скрежетнула льдисто-жёстко латная перчатка.
- Твой учитель ведь помнит, что мы... делаем всё возможное, чтоыб избежать войны? Сколько воинов, сколько шепчущих, следопытов, стрелков, охотников ему нужно? Он говорил, сколько?
- Не согласна...одна юная лиа из народа Тонко Чувствующих. Она считает, что дитёныши Твари погибнут без неё сами. Что же до солдат, то Сайамар не говорил, сколько.
- А если не погибнут? Что тогда?
Веалеен поднялся, постоял с минуту, перебирая пальцы. Облокотился спинйо на могучий, поджарый бок Граатронда. - Слишком много риска, слишком. Хотя бы каких воинов просил прислать твой учитель, ты знаешь? Или он предоставил всё решать мне?
- Нужны те, кто привык сидеть в засаде, а также подмечать и искать. Те, кто знает, как сражаться с прячущимся врагом. Или искуссные охотники.
- Нужны... нужны... - Веалеен словно переглянулся с Граатрондом. В глазах Тигра отразился спокойный взор великого хищника. - Хорошо. Я напишу приказ. Вам будет дано достаточно сил, чтобы довести дело до конца, с условием, что оно будет проделано ыбстро. Все войска наших земель сейчас наперечёт. Кто знает, что будет азвтра? мы должны быть готовы ко всему. Расскажи мне, Кир, кто эта Тонко Чувствующая, что ты упоминаешь её мнение рядом с просьбой самого Сайамара?
- Она, - Кир смутился и, не умея сдерживать чувства, залился краской от шеи и до кончиков ушей, - она мой друг. И много времени проводит с нейа. Знает их.
- Какое отношение этот... эта "друг" имеет к проблеме Твари?
Веалеен взглянул на Кира изподлобья - даже от слепого сейчас не укралось бы ни выражение лица молодого ученика Гуляющего-по-лесу.
- Или она так много знает об этом существе, что с ней советуется даже прославленный мудрец Сайамар?
- Учитель просил её помочь выследить Тварь, - вскинул голову Кир. - А ещё она летала в болота на своём драгене, чтобы узнать больше о сородичах чудовища и едва не рассталась с жизнью. Она сделала не меньше, а то и больше других, Владыка.
- И ты считаешь её мнение правильным? Или же?
- Я верю учителю, - был ему ответ. - Но и мнение Кинны не забываю. Сайамар учил меня, что средоточие редко направляет события одним единственным путём.
- И что же это мнение даёт тебе? Уж не... - кажется, в голосе властелина на миг рокотнул адлёкий громовой раскат. Только на миг, а лицо расплылось в улыбке. Жёсткой улыбке воина, которая порой появляется при победах и куда чаще - перед началом битвы насмерть. - ... не жаль ли тебе детёнышей Твари, цей-ин?
-Убивать не жаль, Владыка. - Кир посмотрел Веалеену в глаза, и Тигр-Властитель увидел, как ученик мудреца вздрогнул. - Они...даже не нейа. Они какая-то ...нежить. А вот поэтому, да, жаль. Очень.
- Мир, в котором появляются такие... В нём что-то не так, да? - Веалеен потянулся вперёд, возлагая руку на плечо юноши. Высокому воину Камеда пришлось для этого задирать ладонь заметно выше подбородка. - Сколько тебе лет, Кир?
- Двадцать два, Владыка, - почему-то обычный титул "эй-раан" категорически отказывался срываться с его языка. Не подходил он Тигру-Властителю, совсем не подходил. Тут скорее вспоминалось родное цей-инское "Рага", то есть, военный вождь.
- Двадцать два... ты ученик Сайамара. ты - не самый сильный и не самый выносливый из своего народа, - Теграэ смерил Кира довольным взглядом. - Не отпирайся, я видел много цей-инов. Не самый крупный, наверное не самый ловкий, хотя... кто знает... Значит, Сайамар увидел в тебе что-то ещё - что-то, что среди вас, прирождённых воинов, охотников и следопытов - редкость. Что же?
- Не знаю, Владыка. На этот вопрос он мне никогда не отвечал.
- Чтож... Раз так, то передай Сайамару, что у него... интересный ученик. Он редко ошибается в лиа, а в цей-инах - никогда. А сам подумай над тем, что я сказал тебе сейчас. тебе ведь интересно, правда? В двадцать два мне всё было интересно, - Веалеен отвёл взор и снова одним движением распустил свиток с картой - изображение южного побережья. От Чареи до Ясного. - Это всё, что я услышу от тебя, посланец?
- Да, Владыка, - сказал изрядно озадаченный Кир. - Я не буду тебя больше отвлекать. Разве что...ты позволишь мне задать один вопрос.
- Позволю и не один, если вопрос стоит того, чтобы быть заданным. Говори, Кир.
- Война неизбежна?
- Об этом надо спрашивать не меня, а Средоточие и пришельцев, Кир, - великий воин пожал плечами. на миг тень за спинйо Веалеена словно ыб стала очень длинной и тяжёлой, наваливаясь на плечи правителя мантией из ледяной тени. - Посмотри в своё сердце. Как лиа. И скажи - чего ты хочешь? если ты хочешь убить их - тех, кто пришёл сюда, всех до последнего... Тогда война неизбежна. Если - защитить свой дом и тех, кто тебе дорог, то войны, может, удастся избежать. А может и нет. Просто загляни в себя и узнай, чего хочешь.
"Просто. если бы это было так просто, Кир - стали бы мы воевать. Но Сайамар не зря тебя выбрал. И ты уже знаешь, за что. Загляни в себя. Непросто. Очень трудно. Очень глубоко - загляни".
Чтобы понять цей-ина, не нужно быть ни шепчущим, ни мастером къямай. Тигр поймёт тигра, лиа поймёт лиа. Понимание... Волшебство, дарованное очень немногим. Веалеену оно стоило многих лет. И если бы только лет.
- Загляни в себя, Кир, - не глядя на собеседника повторил властелин. - А теперь ступай. Да хранит тебя Средоточие.
Кир склонил голову, а потом и передние колени.
- Храни тебя Средоточие, рага Веалеен, Тигр-Властитель.
- Ты найдёшь своих собратьев к северу отсюда. Иди. В следующую встречу с Сайамаром Гуляющим-по-лесу я хочу узнать, с Киром какого имени я говорил. Запомни это.
- Я запомню, Владыка. И исполню твоё желание.
Кир уходил из лагеря Тигра-Властителя со странными чувствами. Он шёл на север. В его шэа появилась надежда.

флэшбэк с Darkness
День: двадцать пятое августа, вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D4 (Геннари-таэ)

Две человеческие фигуры точно ожившие тени удалялись в сторону от деревеньки лиа, и травы нашептывали им вслед что-то умиротворяющее. Ночной мир казался уютным и тихим, сложно было представить, что совсем рядом идет война.
Пока они не миновали последний дом Галика молчала, и лишь когда тропинка нырнула в высокую траву, скрывшую их от деревни, заговорила.
- А что вы там делали весь день?
- Говорили о том, можно ли добиться мира. Бросали друг другу в лицо обвинения, - Эйнех шел очень аккуратно; даже очки не помогали плохому зрению в темноте.
Пахло ночной влагой и травой. Где-то перекрикивались сонно птицы.
- Договорились до чего-нибудь? - полюбопытствовала ворона, а пальцы ее в это время поймали ладонь Дану.
- До проведения границ. Возможно. Никто не хочет уступать; и в этом все проблемы, - Эйнех быстро опустил взгляд куда-то ниже плеча, но ничего не сказал. Ладонь священника была теплой, сухой.
Галика продолжала шагать как ни в чем не бывало, держа его за руку.
- Они в своем праве. Ведь это мы приплыли сюда.
- Знаю. Но нам ведь тоже некуда отступать.
Где-то в стороне плескалась река, шелестел на ветру камыш, покачиваясь от дуновений из стороны в сторону.
- Тебе не темно?
- Я хорошо вижу в темноте, - казалось, глаза Галики блестели ярче, чем у обычного человека, - Так что я буду вас крепко держать и вы не заблудитесь.
Ее пальцы сжались чуть сильнее.
- Боюсь, что я скорее, упаду, запнувшись о какую-нибудь корягу, - в темноте послышался тихий смешок Эйнеха, - но - спасибо.
На пожатие пальцев Дану словно бы... пытался не обращать внимание.
- А еще мы можем пойти искупаться, - продолжала непринужденную болтовню Галика.
- Кхм, - откашлялся Эйнех, - не думаю, что это хорошая идея, Галика. Я слабо представляю, что может водиться в этой реке.
Она пару мгновений обдумывала это предположение, затем предложила:
- А вы спросите у местных. Как думаете, они вам скажут... честно? Или не скажут, чтоб вы пошли купаться и вас сожрали?
- Полагаю, что местные уже спят, если только нет таких же, как мы с тобой.
- Да вы завтра спросите, - уточнила Гали и вдруг потянула Эйнеха с тропинки в травяные заросли, - Валяться на траве тоже здорово.
- Там ведь тоже может кто-то водиться, - хмыкнул Дану, однако за девушкой пошел.
- Ммм... я пока никого не слышу, но ладно, далеко не пойдем, - она опустилась вниз, приминая траву и не выпуская руки Дану.
Тот осторожно опустился рядом, кинул быстрый взгляд на Галику, потом поднял глаза к небу, мерцающему множеством звезд.
- Кажется, что тут звезды - ярче.
Она подняла взгляд следом за ним.
- Ярче... чем в Неуштадте?
- Да, - Дану поднял свободную руку, - смотри, вот там - Феникс, а чуть ниже - Лисица. Но я никогда не видел этих созвездий такими яркими.
Ворона проследила за его рукой.
- А я и не знала, что они так называются. Откуда вы знаете?

Эйнех молчал несколько секунд, прежде чем ответить.
- Человек, учивший меня... магии, считал, что в первую очередь я должен знать окружающий мир. Прежде, чем учиться.
- Наверное, это был хороший учитель, - одобрила Галика, - у нас таких не было.
Она опустилась на спину, закинув руки за голову, и продолжала рассматривать звезды.
- Хороший? Да, можно, наверное, и так сказать, - Дану остался сидеть и все также смотрел на звезды, - а у вас...? У кого? - осторожно спросил он.
- У нас. У тех, кто учился в магической академии... у таких, как я. Детей язычников.
Теперь уже на пальцах вороны осторожно сомкнулась чужая ладонь - легко и мягко, подбадривая.
Ворона ответила на пожатие, улыбнулась и тихонько потянула Дану вниз.
- Так удобнее смотреть. Шея не затекает, - с самым невинным видом пояснила она.
- Догадываюсь, - Эйнех устроился... не рядом. Где-то на расстоянии вытянутой руки.
- Эти названия созвездий, - помолчав, произнесла ворона, - Интересно, как их называют лиа?
- Не знаю. Но могу спросить у послов от Шэн-лие, - улыбнулся священник. Такая идея его весьма позабавила, видимо.
Галика перекатилась на живот, заняв свободное пространство, оставленное Дану, оперлась локтями о землю, подперла голову ладонями и уставилась в лицо священника своими неестественно светящимися глазами.
- А что потом, когда закончатся переговоры?
Эйнех перевел взгляд со звездного неба на девушку, хотя и видел он - лишь смазанный силуэт. Луна бросали блики на стекла очков.
- Если мы сможем достигнуть мира... тогда будем пытаться жить дальше.
- А если нет? - без особых эмоций спросила Гали.
- Я очень надеюсь, что да, Галика. Ведь никто не хочется войны - ни мы, ни лиа, - Дану серьезно смотрел на девушку. Потом сорвал на ощупь травинку, прикусил кончик зубами, - и сейчас все готовы договариваться до конца.
Галика помолчала. Затем начала будто бы не очень уверенно:
- А... там... эти лиа... Там никто не говорил о тех магах, которые бежали сюда... ну, от нас, помните? Ортодоксы?
Эйнех молчал некоторое время, перекатывая травинку из одного уголка рта к другому и обратно.
- Среди тех, кто представлял Шэн-лие, был человек, которого в Тиресканне называли Черным Королем, Аннатаром. Возможно... он сбежал не один в эти земли.
- А... - протянула Галика, - А он... еще там?
- В деревне? Да, он же... вроде как член посольской делигации. Кого ты хочешь найти, Галика? - вопрос прозвучал внезапно.
- Родню, - тихо пояснила она, - Мне известно, один из нашей семьи бежал...
- Тот, кого ты просила найти в архивах инквизиции?
Галика неловко поерзала, казалось, ее короткие волосы, точно перья, встопорщились еще больше. Она откатилась назад, уселась, обхватила колени руками и фыркнула что-то, что с некоторое долей фантазии можно было счесть за подтверждение.
- Я попробую спросить о послов лиа, - негромко, но как-то очень просто произнес Эйнех, словно в этом и не было чего-то... странного. Священник вновь посмотрел на небо, замолчал - на десять или даже пятнадцать секунд. Неподалеку вспорхнула из травы птица, возмущенно закричала.
- А знаешь - ведь на небе есть и созвездие Ворона.
Галика поглядела вверх.
- Его видно? - голос звучал все еще несколько смущенно, хотя и заинтересованно.
- Да, - Эйнех вытянул руку, - видишь, над самым горизонтом, куда я указываю? Два крыла, а над ними - четыре звезды будто бы ромбом.
Галика вгляделась, куда указал священник.
- И правда, - она заинтересованно подалась вперед, - Кто дал все эти названия?
- Разные люди - и не только люди, в разные времена. Часть имен сменилась, часть - осталось.

- Звезды были до нас, буду и после... - задумчиво произнесла ворона, - Так странно об этом думать.
Галика вновь улеглась и свернулась клубком прямо под боком у Дану.
- Ты же так уснешь, - посмотрел на небольшой, темный силуэт Эйнех.
- Ага.
Она бесцеремонно поймала его руку.
- Вы когда-нибудь спали под открытым небом?
- В детстве, когда у родителей был свой дом, - Дану отдал свою руку на узурпацию Галике.
- Вам нравилось?
- Это было давно. Но, кажется - очень здорово. Мы с отцом всю ночь смотрели на звезды, и он мне рассказывал про них легенды.
- А вы их помните? - пальца Галики как-то машинально пробежались по костяшкам кисти Эйнеха, точно ворона вознамерилась их пересчитать.
- М-мм... - священник несколько мгновений молчал, словно пытался решить что-то; но руку не убрал, - да, помню. Отец очень хорошо рассказывал.
- Какая ваша любимая?
- Про Корону Фирмиана. Это созвездие сейчас почти не видно; но зимой оно очень яркое.
- А что это за история? - нос Галики ткнулся в плечо Дану.
- Не замерзнешь? История про древнего короля Фирмиана. В годы его правления богиня темноты Нуата набросила на солнце вуаль, и земля погрузилась в долгую ночь. И никто не мог освободить солнечный свет. Тогда король Фирмиан позвал лучших ювелиров и мастеров металлов со всех краем земли и повелел им создать корону с камнями, в которых был заключен яркий свет. Лишь один ювелир смог сделать эту корону.
- А потом его ослепили, чтобы он не смог сделать вторую? - предположила Галика, крепче обнимая плечо Дану своими тонкими руками.
- Нет. Все было немного не так, - Эйнех на мгновение перевел взгляд на ворону, - замерзла все же.
- Без насилия? - заинтересовалась ворона.
- Немного грустно. Имя этого мастера не кому не известно. Забылось. Но все помнят о том, что для света короны он вложил в камни свою душу - и они засияли так, что король Фирмиан смог выйти на бой со страшным чудовищем, что охраняли подступы к солнцу. Король победил чудовище, но в последний момент корона слетела с его головы и упала в море. Король Фирмиан сорвал вуаль темноты с солнце, и то засияло так, как не сияло раньше. А с приходом обычной ночи, камни короны, впитав в себя свет солнца на день, отразились на небе. И остались там. И говорят, что Корона с тех пор - созвездие смелых и бесстрашных воинов и творцов.
- Какая героическая легенда, - ворона сонно потерлась щекой о плечо священника, - Был бы у нас такой король, и не было бы никакой войны...
- Твоя правда, - отозвался Эйнех. - Отпустишь на секунду? Я тебя укрою.
Ворона взглянула на него с удивлением, но руку выпустила. Дану сел, быстро пробежал пальцами по пуговицам рубашки, стянул её и набросил на плечи Галики.
- Так я хотя бы буду уверен, что ты не замерзнешь.
- Но вы же замерзнете! - начала возражать ворона.
- Ничего страшного.
Она придвинулась к нему ближе.
- Знаете, когда мы ночевали на чердаках птицами... зимой мы прижимались друг к другу, чтобы сохранить тепло... Это помогало.
В ответ Дану поднял ладонь, несколько секунд сидел, словно раздумывая о чем-то, потом сжал на миг пальцы, разжал. С ладони слетел крохотный, не больше грецкого ореха, огненный шарик. Потом еще один, и еще...
- Они согреют, хотя и ваш способ - хороший. Но я ведь... не ворона, - Эйнех улыбнулся.
- Жаль, что вы не ворона, - очень серьезно произнесла Галика, сворачиваясь на земле.
Дану устроился на спине рядом. Четыре огненных шарика кружились вокруг маленькими планетами.

День: ночь на двадцать четвертое августа
Фигура: без фигуры (гномы, Ренн и Фиерс)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2 (Западный лагерь)


«Ну, внучек, слушай и сиди тихо. Глотка у твоего дедули уже не та, что раньше, так что, перекрикивать тебя не буду. И прекрати жевать мой сапог! Его не для того передавали из поколения в поколение три сотни лет подряд, чтобы ты сожрал эту отличную сталь! В общем, слушай. Расскажу тебе, как я давным-давно, ещё когда мы с Шэн-лие воевали, встретил и охмурил твою бабушку. И пусть тебя не обманут вопли этой старой карги – я её охмурил, я! А она может думать так, как хочет.
Случилось мне тогда служить почти у самого Неуштадта, мы там строили полосу укреплений. И славно строили, внучек, честное слово! Какие стены, какие рвы и редуты мы делали, ух…не то, что сейчас, тяп-ляп, соплёй подмазать и всё готово. Ну, да не о том речь. И приехал к нам тогда командовать один майор из людей. Длинный, что твоя жердь и с такой рожей, будто последние пять лет ему приходилось жрать собственные портянки. А с ним девочка, ой, я тебе скажу, что за девочка это была, да. Мы, разумеется, с парнями сперва слегка к ней присмотрелись, прощупали, хы-хы, почву, ну а потом уже начали осаду её крепости по всем правилам…»

Ночь была холодная и печальная. Ренн отчего-то не спалось - может, как раз от холода, может, от того, что за последнее время на них с майором обрушилось столько страшных вестей...
Вообще, вести, конечно, касались только майора, а не ее - ее-то дело маленькое, она вообще рядовой техномаг, а вот Фиерсу может грозить и разжалование, и трибунал. Но Ренн все равно переживала.
Жалко было "Безымянных". Как она поняла, ребята погибли... почему-то не верилось в дезертирство. Куда им было бежать, а главное, зачем? Зато рядом - такие страшные Черные Земли...
Чтобы поскорей заснуть (а тут еще похрапывание майора, мерное, но немножко раздражающее), Ренн принялась считать про себя овец. Одна. Две. Четыре. Девять.

«…Как и положено по всем канонам военного искусства, мы решили сперва поморить крепость осадой. И начали ночью. Тут должен помянуть один важный факт: меж собой мы ни о чём не договаривались. Это, знаешь ли, как инстинкт, как судьба, и когда гном чует запах свежей, эй-эй, женщина, убери эту скалку туда, где ты её взяла! Не видишь, я сказки внучку рассказываю? Вот, то-то же. Так вот. Короче, пришли мы с парнями, каждый сам по себе, под покровом ночной темноты и тихо, как мышки. Как сотня тихих-тихих мышек. Девка эта, Ренн её звали, на чердаке разместилась, дура эдакая. Туда ить не подкопаешься, как полагается, но ничего, мы народ крепкий и пасовать перед трудностями не привыкший. Парни кто где расселись, а я на самой крыше, на краю конька. А надо сказать, что дождина лил страшенный. Но я подготовился как следует, верёвкой обвязался, другой конец вокруг трубы обвязал. Верёвки, ты маленький сквернавец! Ещё одна такая фраза, молодой гном, и рассказ резко прекратится! Устыдился? Ну вот, молодец. Устроился я, значит, точно над её окном и принялся выжидать удобного момента. И тут вдруг внизу какой-то баран каааак заорёт, да так, что я чуть с этой крыши и не рухнул! Удержался кой-как и слушаю. А он орёт свои козлиным голосом:
- Эй, деткааа! Груди твои – холмы нашей далёкой родины, стан твой – горный кипарис! Лоно твоё –пылающий горн, на котором будут выкованы поколения моих потомков!!!
Вот тут-то я и понял, что будет весело, ну и затаился…»

Ренн подскочила так, что едва не ударилась головой о какую-то балку.
- К-какие холмы? - девушка огляделась, не понимая, откуда доносится ужасный, мягко говоря, звук. - Какой горн?
Фиерс, как ни странно, разбужен не был. Ренн осторожно подвинулась к окошку и выглянула наружу.

«…Братва у нас всегда с выдумкой была и с фантазией. Не успел один петушок как следует распеться, как второй его аккуратненько по кумполу уработал, а сам из кустов вылез. В чём мама родила. Ну, то есть, в кольчуге конечно и в шлеме, но так – вообще голый! И давай трясти своим молотом! Ну, боевым. А, ты ещё маленький, не знаешь…в общем, традиция у нас такая, женщину приглашать надо особым танцем, с размахиванием тяжёлым оружием. Потом надо метнуть в неё свой шлем, чтобы она могла тебе дать ответ в подобающей форме, а потом показать свою силу, порвав кольчугу! Вот этот обалдуй всё указанное и совершил…»

Магичка едва успела увернуться - шлем влетел точнехонько в окно и по дуге приземлился. Чуть-чуть не достав до головы майора.
Тот вскочил и первым делом схватился за пистолет.
- Майор, спокойно! - предостерегла его Ренн, прикрывшаяся подушкой.
- Какого хрена, - заорал он, отпинывая шлем в сторону, - это здесь делает? Что тут происходит?
Девушка выглянула в окно. Лучше б она этого не делала.
- М-много чего, - сообщила она, заливаясь краской. Из кустов на нее весьма многозначительно смотрел не очень-то одетый, зато очень бородатый гном с обрывками кольчуги в могучих руках.
Фиерс, глянувший ей через плечо, побледнел. Предположительно, от ярости.
- Эт-то что за клоунада?! - заорал он в окно, не особо заботясь о счастливом и спокойном сне инденданта и смотрителя этажом ниже.

«… - Опс! – громко сказал кто-то, до того пытавшийся подкрасться к голому придурку и тем себя выдал.
А придурок, тем временем уже сваливал сквозь эти чахлые кустиками, с счастливым воплем: «Согласная! Согласная!!!». Тут, внучек, надо опять тебе объяснить, что ежели баба шлем обратно тебе не кинула, значит, сила и вид твой ей приятны и следующей же ночью она к тебе благосклонная будет. Вот, так и вышло, что один свалил, а остальные наши тут же поняли, что надобно положение как-то исправлять, ну и принялись себя показывать! Шлемов в то окно прилетело, штуки три и все в майорскую рожу. Он там, в комнате у себя, на пол брякнулся и затих, сердешный. А внизу что творится! Одни кольчуги рвут, другие песни срамные распевают, удаль показывают, третьи уже за бороды друг друга взяли. Вот потеха пошла!»

- Расстреляю, - простонал Фиерс, пытаясь подняться. - Всех... завтра же...
- Лежите-лежите, - Ренн уперлась рукой ему в грудь, - не вставайте. А то вдруг еще чего прилетит.
- Голова-а...
- Ну, шишка будет, наверное... вам ведь не впервой? Тихо, тихо...
- Мать твою, сделай что-нибудь, чтоб эти засранцы уже заглохли!
Девушка сникла.
- Ну что я сделаю? Я стреляю из рук вон плохо, могу ведь и попасть в кого-нибудь ненароком, - на этих словах майор зашелся нервным смехом. - А этих будить - не добудишься, наверное...
- Ты маг или кто? - только и спросил Фиерс.
- Ой, - только и сказала Ренн.
А затем, остужая пыл ретивых любовников, вернее, мечтающих стать таковыми, из чердачного окошка плеснула мощная струя холодной воды, да под таким напором..!

«…Да, горячая баба была эта Ренн, хоть с первого взгляду и не скажешь. Всё вроде сидит тихой мышкой, или там идёт мимо, облапишь её быстренько, она на тебя с мужиками обернётся вся такая…ну, в общем чисто стальная заготовка из горна вынутая! Только что искрами не плюётся. Ну, а мы народ просто: сидим лыбимся, мигаем…все сорок. Вот и тогда тож самое: водой она шарашит по кустам, так что, аж страшно. А наши-то, хоть и были отброшены, быстро оклемались и назад приползли. Затаились…»

- Да хватит, силу побереги, - Фиерс кое-как поднялся на локтях и, потирая ушибленный лоб, привалился к стене. Предусмотрительно подальше от окна.
Техномаг встряхнула руками; с них упало несколько капелек, но они были последними.
- Уфф, - выдохнула девушка, - довольно круто вышло. Как думаете, майор, я там никого не…
Майор возвел глаза к потолку.
- Да-да, побеспокойся о них, девочка, они подарили нам с тобой такой спокойный сон сегодня! Надеюсь, это всё, - проворчал он, - и теперь они расползлись спать.

«…Ты, внучек, сам знаешь – храбрее гнома зверя нет! Но уж если припечёт-прижарит, то мы завсегда осторожность выдержим. Ребята час ждали, я там на коньке аж заснул и не сверзился только большим чудом. Если у майора с Ренн так же было, то я им втрое не завидую, потому что братва, пока выжидала, успела скорешиться, и к следующему действию приступали со всей значительностью и решимостью! Они стали петь. Наши гномьи национальные песни. Какие? Не, внучек, если бабка твоя услышит, точно кочергу об мою хребтину погнёт, карга…»

Майор тихонько зарычал. Тихонько, но так угрожающе, что маг вздрогнула.
- Всё, - сказал он, - всё. Я иду убивать.
Дополз до револьвера, кое-как поднялся на ноги (именно в такой последовательности), нахлобычил на затылок майорскую фуражку и спустился по лестнице, громогласно чертыхаясь – правда, нестройное хоровое пение гномьего батальона заглушило половину самых изысканных проклятий.
Ренн пристроилась у окошка и стала наблюдать.
Дверь распахнулась с треском – Фиерс от широты души пнул ее ногой. Как умудрился не посадить заноз – непонятно.
- Так, засранцы! – заорал он с порога, поднимая револьвер и снимая его с предохранителя. – Ну-ка все заткнулись на раз-два! Раз! Два!
техномаг задумчиво хмыкнула.
Все-таки картину изрядно портило то, что майор выскочил в одних кальсонах и майке…

"...Тишина стала, внучек, не приведи Камень, тьфу ты, Творец! Майка-то, фуражка и револьвер у него ещё ничего, а вот кальсоны в крупную белую горошину...В общем, когда ребята отошли, то ржали они, как драгунский полк вместе со своими конями! А улепётывали, прежде, чем майор начал стрелять, так и побыстрее”.

Фиерс устало прислонился к косяку.
- Знал бы Мике, - вздохнул он, - на что я трачу казенные патроны...
Он покачал головой, махнул Ренн рукой, мол, все порядке, можно спать дальше - и вдруг увидел, что на самом коньке крыши восседает Непонятное, но Вроде Небольшое Нечто.
Днем этого не было, он точно помнил.
- Засра-анцы... - устало протянул майор, нашарил в чахлых кустах у порога оставленный кем-то шлем и от всей души прицельно запустил его в Нечто.

"...А потом этот козёл. Этот...багурц заррензоде, ай, мать, ты что ж сковородками-то кидаешься?! А если б в дитё?! Ну, сказал, думаешь, он сам не знает слов этих? Так вот, внучек, этот майор швырнул в меня чьим-то шлемом. В меня! Я до того и помыслить не мог, что он, того, эльфячьих замашек нахватался. Ну, знаешь, цветочки-закаты, романтика, любовь личностей, а не полов. Тьфу, гадость! Одна радость, в меня шлем не прилетел - попал в конёк, который, и без того держащийся на соплях и благослвоении Творца, прям подо мной обломился. А верёвка-то крепкая! Ну и я, значит, как заправский разведчик, на этой верёвке сверзился аккурат по дуге. В окошко открытое..."

Ренн заорала так, что в другой части дома едва не повылетали оставшиеся стекла, и сначала угостила ночного гостя крепким ударом подушки, а затем набросила на него сверху одеяло и бегом бросилась к лестнице. Почти спустившись, наткнулась на майора, который как раз собирался подняться.
- Гном? - только и спросил он, подхватывая Ренн и спуская вниз.
- Г-гном... наверное... - ответила та.
С мрачной ухмылкой Фиерс полез наверх, быстро переставляя руки и ноги.
Потом, как услышала магичка, на чердаке что-то звякнуло, потом раздался глухой стук, потом бодренькое "Счастливого полета" - и что-то мягко приземлилось во дворе.

"...В общем, внучек, как я оттуда выбрался и как меня с этой гадской верёвки снимали, я тебе как-нибудь потом расскажу, тебе уже спать пора!"
"- Так ты же обещал рассказать, как ты с бабушкой познакомился!"
" - Хе-хе, ну так это только начало. Будешь хорошо кушать и слушаться меня, продолжение тоже будет. Учись, внучек, вот она, коренная хитрость клана Дронгнелл!"

День: день двадцать четвертое августа
Фигура: слон C8, конь B8
Ход: без хода
Официальная клетка: C8, C6
Фактическое местоположение: C8 (застава в Трехречье)
с Дарки

Йель выбрался на берег реки в середине дня. До этого он пытался найти Кая на заставе и в лесу - но ни юного всадника, ни его нгуу нигде не было видно. А уйти не попрощавшись было...
Т'Айлари озадаченно потер щеку. Он никак не мог понять, почему должен уходить с заставы, но приснившиеся сегодня ночью железные птицы, пахнущие гарью, с неподвижными крыльями, пугали и словно бы толкали между лопаток - вперед, вперед. Да и наару, словно чувствуя что-то, с самого утра вели себя странно, беспокойно.
Джейл только улыбалась и говорила, что надо послушать самого себя.
Йель выскочил из тени опушки на песчаную отмель, зашипел, наступив на горячий песок. Попрыгал на месте. Наару висели темными огромным плодами на ветвях и внизу спускаться не собирались.
- Ну и ладно... - махнул рукой лиа и огляделся. Если тут Кая не окажется, то - улетел, значит?
Басовитое "Мау!" раздалось неожиданно над самым его ухом.
Кто говорил, что лиа, не состоящие в доме Эриан, не могут летать? Йель подскочил высоко, потом метнулся в сторону, подняв золотисто-серую волну песка.
Толстые лапы нгуу глухо затопали по песку. Нейа обрадовался, решив, что с ним играют. Т'Айлари кинул в него горсть песка, перекатился назад через голову. Крылатого он узнал и успокоился.
Позади нгуу с деревьев гроздьями посыпались наару.
Нгуу с фырканьем отряхнулся, догнал Йеля и лизнул его в щеку шершавым точно терка языком.
- Привет, привет, - засмеялся лиа, потрепав нейа... куда дотянулся, - где твой всадник?
По песку подбежали ближе наару, облепили нгуу, требовательно ворча. Один ревниво попытался вскарабкаться на плечи т'Айлари.
Нгуу осторожно переступал, стараясь не затоптать маленьких зверьков. По большей части не из-за беспокойства о них самих, а скорее о последствиях для себя.
От реки раздался плеск волны.
- Йель! - окликнул звонкий голос. Там стоял Кай по пояс в воде.
Мастер къямай махнул рукой, поднялся на ноги и подошел поближе к полосе литорали, на которую набегали, тихо отходя обратно, маленькие речные волны.
- Ясного дня. Как вода?
- Чудесно! Присоединишься? - он помахал в ответ и вдруг зачерпнул воды и брызнул в сторону т'Айлари.
- А меня там не съедя-ят? - Йель опасливо тронул набежавшую волну босой ногой.
Рядом, едва не столкнув его, забежал в воду нгуу. Распустив кожистые крылья, он принялся молотить ими, поднимая фонтаны брызг.
- Ну меня ж пока не съели! - перекрикивая шум, озвучил очевидное Кай.
- Я уже и так промок, - фыркнул т'Айлари и принялся стаскивать с себя рубашку. Та полетела на берег и осела на головы парочки наару; нейа воду не любили и поглядывали на своего лиа с явным неодобрением.
Йель зашел в воду по колено, глядя, как окончательно намокает ткань штанов.
Кай взмахнул рукой и поплыл в сторону прочь от берега. Его нгуу, побарахтавшись и побрызгав, в том числе и на наару, остался на мелководье.
Не очень быстро, но упорно, Йель поплыл вслед за Кайафи. Вода в реке была чистой, хотя течением и поднимало со дна желтоватую муть ила.
- Кай, слушай? - окликнул всадника т'Айлари, глотнул случайно воды, зафыркал.
- Что? - обернулся лиа, - Тебя уже за ноги схватили?

- И уже отгрызли половину. Хрум-хрум, - Йель ушел под воду, но вынырнул уже через пару секунд, отфыркиваясь и пытаясь сдуть с глаз мокрые пряди, - не-ет. Мне уходить надо.
- Куда? Зачем? - удивленно захлопал глазами Кай.
- Мне сон приснился, - т'Айлари захлопал ладонями по воде. Плавал он не слишком хорошо. - Про железных птиц. Мне надо туда идти.
- О... - Кай понимающе кивнул. Вид у него сделался встревоженным, но он и не думал что-то возразить. Возможно кто-то счел бы сны не достаточным поводом к действиям. Но только не он. Он с Йелем-то благодаря снам познакомился.
- Я сейчас утону, - фыркнул Йель, когда его нос в очередной раз показался над водой.
- Не надо! - испуганно захлопал глазами Кай, - Хватайся за меня.
Он повернул обратно к берегу.
Т'Айлари послушно ухватился за чужие плечи и повис небольшим балластом на Кае. На берегу перестали недовольно фыркать наару и вновь попытались устроить "восхождение" на нгуу.
Тот, уже привыкший к их поползновениям, лениво развалился на песке и даже не зажигал искры, что свидетельствовало о полном доверии.
Кай подплыл туда, где ноги доставали дна и встал. Йель отцепился от него и ушел даже немного ближе к берегу.
- Я вообще - хотел попрощаться с тобой. Ну и... искупаться, да.
Кай выглядел печальным. Ему не хотелось прощаться с новым другом, но он понимал. Если что-то тако зовет тебя, как можно этому противиться?
Он выбрался на берег, подобрал одежду.
- Ты... знаешь, что тебя там ждет?
- М-мм... - Йель хлопнул ладонью по воде, потом вышел на песок и провел по нему черту. Затер, - нет. Честно - не знаю. И боюсь.
- Это связано с войной, - почти утвердительно произнес Кай, - Железные птицы...
- Железные, мертвые птицы, - т'Айлари поежился, словно замерз. Но потом вскинул глаза на Кайафи, - а мы еще с тобой полетаем на нгуу, когда я вернусь?
- Мы можем и сейчас... - начал Кай и поправился, - Нет, правда, когда вернешься. Если есть планы, нельзя не вернуться.
Йель сверкнул лихой, мальчишеской улыбкой.
- Вот видишь. У меня уже два обещания вернуться, так что я просто обязан, - он подхватил рубашку, помахал ею, стряхивая песок, - а куда ты отправишься?
- Я даже не знаю... - Кай стал натягивать на еще мокрое тело одежду, - Догонять своих... может быть. Неудобно, они искали меня. Я потом отправил им письмо...
- Ругаться будут? - полюбопытствовал т’Айлари. Он никогда не умел – да и не хотел, жить или воевать, или просто тренироваться – с кем-то, кроме себя. Или наару. Или Таану. Хотя последние недели неожиданно приподнесли Джейл и Кая.
- Руамей может, - сказал Кай, почесывая затылок, - И затрещину влепит...
- Суровый командир, - Йель отцепил от мокрой штанины наару, который урчал и царапал ткань когтями, - скажи, что я виноват. Задержал тебя.
- Не-ет, хотя спасибо, - улыбнулся Кай и уселся в песок, привалившись спиной к теплой чешуе нгуу, - Но он еще больше рассердится. Не любит, когда на других валят.
- Ну… - т’Айлари упер руки в бока, - я тебя связал, запер в доме и никуда не выпускал. А нгуу накормил сонной ягодой.
Нгуу поднял круглые уши и презрительно фыркнул, точно говоря: "Ну да, сейчас!". Его хозяин хихикнул. Затем посерьезнел.
- В какую сторону тебе идти?
Йель прикрыл глаза, словно что-то вспоминая.
- На… северо-восток. В степи.
Кай задумался тоже.
- Быть может... нам выйти вместе?
Т’Айлари склонил голову на бок птичьим жестом.
- Тебе… туда же? Или нет? Или….? – он непонимающе развел руками.
- Мне на заставе оставили весточку. Кажется, какое-то время нам по пути, - ответил Кай.
Йель прикусил нижнюю губу, потом улыбнулся – он словно бы казался слегка растерянным, но весьма довольным.
- Я рад.
Кай улыбнулся в ответ.

Дата: двадцать третье августа, раннее утро
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2 (Лаборатория)

Стук в дверь, который заставил Радцига оторваться от составления приказов о расформировании, сильно удивил подполковника – раньше полудня он никого не ждал.
Что, без сомнения, означало одно. Случилось нечто важное. Впрочем, это подтвердил и Эленберг, который вошел, не дожидаясь разрешения (и это несмотря на то, что Мике лично попросил его так не делать и предупредить других).
- Мике, прости, - выпалил тот с порога, - дело чрезвычайное. Там некромант…
- Что некромант? – вскинулся Радциг.
- Сказал, вспомнил нечто важное, ну… по поводу того священника. С нами отказывается говорить, просит, чтоб ты пришел – и утверждает, что это якобы вопрос жизни и смерти.
- Ладно-ладно, - махнул рукой подполковник, - иду.
Бумаги отправились в стол, кобура с револьвером – на пояс.

-… он, конечно, какой-то нервный сейчас, но оружие вряд ли придется применять, - заверил его Эвлин, открывая дверь «малефицкой».
Пьетро сидел на стуле посреди комнаты и выглядел, в самом деле, так, словно был слегка не в себе. Насколько это было возможно для личности, ему подобной.
Позади него стоял Маркус Крой, бледный и сосредоточенный. Видимо, подумал подполковник, этот некромант за утро ему изрядно кровь попортил своими «важными делами».
- Ну, - мрачно поинтересовался Радциг с порога, - и что у тебя за такой вопрос жизни и смерти?
Шенфельд посмотрел на него внезапно округлившимися глазами. Потом прищурился. Потом перевел взгляд на собственные ладони, что он держал перед собой – словно показывая всем, как он беззащитен, безоружен.
- Дело вот в чем, - мягко сказал Пьетро, одновременно сжимая кулак, - вам вряд ли интересно, о чьей жизни и чьей смерти идет речь… а зря.
Радциг повалился на пол, хватаясь за плечо. От резкой боли заломило виски, показалось, будто не только руку, но и голову, пронзают тысячи раскаленных добела железных прутьев.
- Уж не знаю, кто и после чего залечил вам плечо таким способом…
«Он ведь предупреждал! Он говорил о других некромантах!»
Боль стала невыносимой.
- …но мне, пожалуй, стоило бы сказать ему спасибо.
«Почему они стоят и смотрят? Почему не убьют его на мечте, неужели он и с ними что-то сделал?»
Несмотря на вспыхивающие перед глазами белые пятна, Радциг все еще различал расплывающиеся, но неподвижные фигуры Кроя и Эленберга. Впрочем, гораздо ярче, гораздо ближе и четче были протянутые руки Пьетро, с кистями, похожими на пауков. Кажется, на них плясали бирюзовые огоньки.
Это было почти красиво.
- Ты что, прикончить его хочешь? – вдруг спросил Крой.
Мике повалился на бок, вцепляясь пальцами здоровой руки в ковер. Кто-то подошел сзади, вытащил у него револьвер.
- Так дело не пойдет. Он нам нужен живым.
Больше Мике не слышал ничего.
И ничего не видел.
Одна, особенно яркая вспышка… и всё.

Дата: двадцать третье августа, около полудня
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2 (Лаборатория)

В коридорах было необычно пусто.
Эленберг, от имени Радцига, перевел все патрули наверх на ближайшие три часа, под предлогом внеплановой проверки организации в случае чрезвычайной ситуации - Крой не запомнил фразу, но звучала она мудрено. В Лаборатории остались только ученые... ах да, и еще дети. Впрочем, они не вылезут из своих уютных норок.
А если вдруг - то даже пожалеть не успеют.
- Доктор Мурнау? - Маркус открыл дверь, не постучавшись.
В кабинете у месмериста играла неторопливая музыка. Гобои, виолончели, скрипки и контрабасы, сливаясь в единый поток звука мягко заполняли комнату, погружённую в полумрак - на настольную лампу был наброшен большой платок. Там же, рядом со светильником, стоял знаменитый на всю Лабораторию граммофон доктора Мурнау - настоящее чудо техномагической мысли, позволяющее сохранять и воспроизводить звук. Его широкий раструб был направлен в сторону от двери, как раз туда, где лежала на небольшой кушетке молоденькая девчонка. Одна из подопытных, взятая последней. Её глаза были закрыты, а дыхание спокойно. На губах играла полуулыбка.
Сам же месмерист обнаружился рядом - в глубоком кресле. Его глаза, так же прикрытые, распахнувшись одновременно с дверью. Завидев Кроя, тот мгновенно приложил палец к губам, и жестом предложил побеседовать в коридоре. Лицо Мурнау не выдало удивления, даже если таковое и было.
Крой скривился, но послушно вышел из кабинета и дождался месмериста снаружи.
Едва тот переступил порог, Маркус закрыл за ним дверь и тихо произнес:
- Нам срочно необходимы ваши таланты, Мурнау.
- Здравствуйте, господин Крой. Рад вас видеть, - вежливо отозвался доктор, по своему обыкновению пришпиливая зрачки Маркуса взглядом своих немигающих глаз. - Чем я могу вам помочь?
Лицо того исказила усмешка.
- Весьма щепетильный вопрос, так что обсудим на месте. Пройдемте со мной, - он сделал пригласительный жест в сторону поворота. Там, дальше, находились несколько залов, непосредственно лаборатория, один из складов и комната малефиков.
Мурнау без спешки, аккуратным движением вытащил из жилетного кармана часы на цепочке и внимательно на них посмотрел.
- Позаботьтесь, - сказал он, - чтобы в мой кабинет никто не входил ещё пять минут. Потом пусть кто-нибудь проводит девочку в её комнату.
- Здесь ни у кого, кроме меня и Эленберга, - хмыкнул Крой, - нет привычки вламываться в чужие кабинеты. Ладно, пошлю кого-нибудь.

Они отправились не куда-то там, а именно к малефикам. Крой чуть впереди, месмерист - сзади, отставая совсем чуть-чуть. Впрочем, у дверей Маркус пропустил Мурнау, вошел следом. Щелкнул замок, и глазам вошедшего явилась воистину странная картина: Пьетро Белькампо, он же Петер Шенфельд, он же Педро Кампобелло, некромант плоти и отъявленный пижон, сидел на столе, спустив с него длинные ноги в тупоносых армейских ботинках.
А у его ног, практически под столом, лежал без движения подполковник Радциг. Старший лейтенант Эленберг, вольготно развалившись на кровати, курил свои отвратительно-крепкие сигареты и пускал дым в потолок.
- Ну какого черта... - устало вздохнул Крой, осторожно обходя лежащего Мике. - Так не договаривались.
- Он жив, наш драгоценный шеф, просто ему стало немножечко больно, - проворковал Пьетро. - Настолько немножечко, что он не смог терпеть дальше и потерял сознание. Ничего, скоро придет в себя.
Эленберг кивнул, подтверждая слова малефика, и помахал сигаретой месмеристу.
- Привет, доктор Мурнау, - сказал он, расплываясь в усмешке. - Как поживают ваши... флюиды?
Зигмунд же, сразу, как только за его спиной закрылась дверь окинул присутствующих быстрым взглядом, правда, чуть задержавшись на Радциге и кивнул.
- Добрый день, господа. Мои флюиды, господин Эленберг, в полном порядке. А вот вам я бы советовал взять отпуск. И больше слушать хорошую музыку спокойного толка.
- Угу. Непременно последую вашему совету, - закивал Эвлин и стряхнул пепел на ковер. Пьетро обиженно зацокал языком - все-таки это была его территория.
- Так вот, - вкрадчиво и недобро заговорил Крой, - над вами, господин Мурнау, несколько сменилось начальство. Это было во-первых. А во-вторых, начальство прежнее, морально устаревшее, нуждается в принудительном лечении сознания, скажем так. И вы нам поможете.
Он поднял брови, как бы задавая вопрос, но судя по интонации, это было, наоборот, утверждение.
- Вижу. Господин Радциг не слишком хорошо себя чувствует, - после некоторого молчания невозмутимо кивнул Мурнау. - Конечно, я помогу ему. Может, вы подтолкнёте мою мысль, как именно это сделать, господа?
- Непременно, - Крой побарабанил пальцами по краю стола. - Необходимо, чтобы наш подполковник... исключительно ради его же блага... во всем - абсолютно, подчеркиваю, во всем, - подчинялся приказам господина старшего лейтенанта.
Эленберг осклабился.
- Вы так думаете? - Мурнау перевёл взгляд на Эвлина и, несмотря на спокойное лицо и расслабленную позу месмериста, тому показалось, будто ему на грудь положили мешок со свинцом. Большой мешок.
Окурок, еще дымясь, выпал из рук лейтенанта на ковер.
- Я. Уверен, - твердо сказал Крой. - Если же у вас есть сомнения, их легко разрешить.
Щелкнул предохранитель, и взгляду Мурнау было недвусмысленно предложено поиграть в гляделки с дулом револьвера. Крой целился ему в живот, не глядя при этом в глаза.
Зигмунд снова достал часы и взглянул на них.
- Подождите ещё пять минут, - сказал он. - Потом я помогу господину Радцигу. Но мне нужно, чтобы он был в моём кабинете, чтобы мы были одни и чтобы нас не беспокоили. Примерно в течение шести часов.
- Опять, как всегда! - Эвлин ударил ладонью по спинке кровати. - А быстрее что, никак?! Это, черт возьми, совершенно особый случай!..

- Вы ведь не хотите, чтобы в поведении господина Радцига появились...отклонения? Нужна особая работа, если случай особенный, господин Эленберг.
- Принято, принято, - Крой беззаботно махнул рукой с револьвером. Прицел, правда, тут же вернулся на прежнее место. - Эвлин, сходи пока к нему в кабинет, забери оттуда девчонку из четвертой группы. А мы через пять минут перенесем тело. В смысле, господина подполковника.
...Эленберг вернулся слегка озадаченным и чуточку злым. Диспозиция в комнате малефиков ничуть не изменилась.
- Издевательство - ваш конек, доктор? - поинтересовался он с порога. - Нет там никакой девочки.
- Значит, она проснулась раньше и ушла. Надеюсь, вы не трогали граммофон, - был ему ответ.
- Не льстите себе, - нахально покачал головой лейтенант, - не так уж я горю желанием трогать ваши личные вещи.
Пьетро хихикнул. Испытывающе глянул на Радцига - не пошевелился.
- Тащите, - он махнул рукой, и Эвлин с отвращением заметил, что ногти малефика покрыты черным лаком.
Они с Кроем подхватили Радцига, перекинули его руки себе за шею и понесли. Со стороны создавалось впечатление, что Мике очень устал, вот и не может идти сам... ноги его волочились по полу.
Некромант же принял из рук Кроя револьвер и на всякий случай подталкивал им иногда в спину идущего перед ним месмериста.
Мурнау на это никак не реагировал, впрочем, до его кабинета было не далеко. Как оказалось, Эленберг не соврал - девочки на кушетке не было, а валик в граммофоне остановился.
- Посадите господина Радцига в кресло, - попросил Мурнау. - И оставьте нас с ним наедине, господа.
Подполковник был осторожно усажен - как только его спина соприкоснулась со спинкой кресла, он издал слабый стон, не открывая глаз, - и наконец оставлен в покое.
- И учтите, - сказал Крой напоследок, забирая оружие у Пьетро, - если что будет не так, я вам, доктор Мурнау, голову прострелю. Насквозь. Будет очень печально.
Мурнау ничего ему не ответил, дождался, когда все покинут кабинет и уселся напротив Радцига. Прямо на столешницу. Пока подполковник приходил в себя, Зигфрид покопался в ящике стола, извлёк оттуда один из музыкальных валиков и поставил его вместо того, который навевал лечебные грёзы бедной девочке. Месмерист терпеливо ждал, когда Радциг придёт в себя.
Прошло, должно быть, около минуты, прежде чем подполковник открыл глаза.
- П-пьетро... - пробормотал он, неловко обхватывая одной рукой плечо другой. - Сукин сын... где?..
- Господина Белькампо здесь нет, - отозвался Мурнау. - Вы в порядке, господин подполковник?
- Хрена лысого я в порядке, - огрызнулся Радциг. - Боль просто адская... и этот как в воду глядел - не ссорься, говорит, с... Мастер Мурнау!
"Если я здесь после всего, что было, значит..."
- Ну и что вы... собираетесь со мной сделать?
- Господин Крой попросил меня сделать так, чтобы вы, господин Радциг, не имели собственной воли. - как всегда спокойно ответил ему месмерист. - А теперь, прошу вас, сядьте удобнее и расслабьтесь.
Мурнау включил граммофон. Из раструба зазвучала медленная, величественная мелодия.

День: двадцать пятое августа
Фигура: конь B8
Ход: без хода
Официальная клетка: С6
Фактическое местоположение: С6

Время, проведенное на новом месте, пролетало незаметно. Сперва новая стоянка казалась непривычной. Здесь не было деревьев, одно только зеленое травяное море, насколько хватало глаз. Не имея возможности по обыкновению укрыться среди кроны, нгуу часами носились в воздухе, оглашая окрестности немелодичным ревом. Но после, пообвыкнув, оценили прелести высокой травы. Местами она укрывала их немаленькие тела полностью, и о том, что рядом движется что-то большое, напоминала лишь рябь на травянистой поверхности. Когда же нгуу не хотели быть обнаруженными, они умели быть тихими. Даже любящий хозяин мог пройти в шаге от своего нейа, ничего не заметив. До тех пор, пока не менее любящий нейа не выскакивал из укрытия, повалив своего всадника на землю и нежно облизав, едва не сдирая кожу языком-теркой.
Огромные охотничьи угодья и бесчисленные дикие стада животных были как нельзя кстати. На прошлой стоянке у командира уже возникали проблемы: однажды нгуу весьма удачно поохотились на нейа, которые оказались вовсе не бесхозными. В тот раз Руамей узнал, что мастерство дипломата также не относится к числу его достоинств. На новом месте он постарался устроиться так, чтоб до любого жилья было далеко, хотя в любом случае риск оставался, ведь пастухи и кочевые племена лиа встречались везде.
Младшие темно-синие нгуу немного подросли и стали выбираться из гнезда, которое перевезли на новое место в огромной крылатой лодке, выращенной Ютаэль. Теперь Йолар и при всем желании не смог бы их спрятать. Малыши тянулись к сородичам и лезли общаться с лиа. Впрочем еще до отлета Руамей сообщил мастеру къямай, что знает о самовольстве едва ли не с первого дня, и чтобы мастер впредь поостерегся верить всем россказнями своей подруги Лей-Тааны о том, что командир де непроходимо туп и дальше собственного носа не видит. Казалось, Йолар был действительно удивлен и шокирован. Не то, чтобы он считал Руамея таким, каким расписала его Лей-Таана, скорее, ему не было до того особого дела, ведь он сам в какой-то мере не видел дальше собственного носа, всецело поглощенный своими созданиями. В итоге оба, командир и мастер, разошлись после разговора с неприятным осадком в душе. Лей-Таана же, к удивлению и облегчению Руамея, похоже успокоилась и перестала отпускать колкости и стараться подловить командира на любой оплошности и переключила свое внимание на Йолара, стараясь изо всех сил, чтобы тот хоть иногда вспоминал, что кроме его обожаемых нейа на свете существуют еще и женщины. И одна из них находится совсем близко, весьма недурна собой, а кроме того очень расположена к мастеру къямай.
Оставленные ради поисков Кая двое всадников вернулись. Без Кая, зато с вестями от него. Тот сумбурно извинялся в письме, оправдывал свой внезапный побег весьма странными обстоятельствами и обещался вернуться в отряд, выражая надежду, что там его все еще ждут. Руамей при свидетелях пообещал надрать задницу несносному юнцу, но в душе был рад, что тот жив и здоров. Физически, по крайней мере.
Тренировки шли своим чередом. Поначалу разрозненная, шумная, бестолковая и хулиганистая толпа лиа и нейа постепенно превращалась в то, что можно было назвать боевым отрядом. А времени с лихвой оставалось на то, чтобы отдохнуть и повеселиться. Вечерами лиа танцевали и пели у костров, и Руамей начал замечать, что не одна лишь его невыносимая помощница нашла себе пару...
Жизнь определенно налаживалась, а война по-прежнему казалась им всем невообразимо далекой.

День: ночь двадцать шестого августа
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1


Зеленая дымка окутывала, хватала за руки и тянула вниз, туда, где холодными озерами расплескался серебристый плавленый металл. В нем, будто в трясине, тонул большой авион. Рейни попыталась рвануться вверх, выкручиваясь из цепких щупалец тумана, но крылья за спиной страшно изогнулись локтями вниз, и демонесса начала медленно падать, отстраненно наблюдая, как под ней все ширится стальное озеро и как медленно погружается в него авион.
… Пилотесса с трудом разлепила глаза и пару минут тупо таращилась в затянутый зеленой дымкой потолок комнаты. Потом поднялась, открыла люк в кабину, выпуская туман на свободу, и вновь уселась на своей небольшой кровати. Простыни пахли демонологом даже после хорошей стирки, и от этого запаха неприятно щипало нос. Проклятый засранец три дня спал в ее комнате, а Рейни приходилось ночевать на кухне. Хорошо, что теперь Дарий к доспеху лишний раз старается не соваться. Рейни улыбнулась.
Наверху ровно стучало сердце демона, будто убаюкивая, напевая свою инфернальную колыбельную, и в песне этой девушка слышала то далекие раскаты грома, прячущегося за кровавыми тучами, то плач выжженной земли, истоптанной ногами демонических исполинов. Даже под такой родной звук спать больше не хотелось.
На улице оказалось прохладно, и шел дождь. Демонесса накинула старую потрепанную кожаную куртку и только после этого рискнула выбраться из кабины. Ловко сбежав по ноге доспеха, Рейни огляделась.
Ночью безжизненный и пустынный док почти сливался с окружающими скалами. Кое-где на фоне этих скал можно было различить фигурки часовых - хмурые парни в дождевых плащах с капюшонами застыли безропотными изваяниями, и струи воды беспрепятственно сбегали по ним, придавая Герардовым солдатам еще более угрюмый, чем обычно, вид.
Сквозь умиротворяющее дребезжание ливня по обшивке исполинской боевой машины пробивался только один звук - короткие гулкие раскаты. Их можно было бы принять за гром, не будь они так привычны в этих горах в любую погоду. Это были выстрелы. Герард предавался своему любимому занятию номер три - стрельбе по бутылкам. Стрельба, пьянство и сон в различной последовательности составляли распорядок его дня вот уже как минимум десять дней. А может быть, и несколько лет, если верить выводам Джоина. И, судя по стихшей пальбе, в кои-то веки инквизитор решил разнообразить свои занятия. Например, беседой.
- Что, не спится? - из-за пелены дождя в самом деле показалось что-то пьяное, сонное и пропахшее порохом. И чрезвычайно мокрое.
- Сон плохой. – Рейни поежилась. – Вам плащ, может, вынести?
- Это все грехи, - уверенно заявил Герард, игнорируя предложение. От его помятой физиономии во все стороны летели дождевые брызги, убийственно пахнущие виски. - У кого совесть чиста, тому хорошие сны снятся... Птички там всякие, радуги, лошадки, всякое такое дерьмо.
- А что вам снится? – нашлась девушка.
- Лошадки, - буркнул инквизитор. - Гребанные лошадки. Целые гребанные табуны... Шучу. Нихрена мне не снится, иначе стал бы я спать, как же!
- А мне снился тонущий авион, - тихо призналась Рейни и поглядела куда-то на запад.

- Да во сне всегда какой-нибудь бред, - утешил Герард и даже попытался ободряюще похлопать собеседницу по плечу, но пошатнулся и ухватился рукой за воздух. - Авионы плавают, корабли ползают, гробы летают... Или лошадки всякие, м-мать их...
- Вы пьяны, - отчего-то улыбнулась пилотесса. – В бесячий хвостик, вот.
- Хвостик - это что, - хмыкнул инквизитор добродушно и оперся о винтовку. - Я бывало в такую... в подхвостик... демонячий... О! Кстати, вот кто спит сном младенца. Чтоб ему... лошадок... видеть...
- Это как же он без шелков и бархатных подушек? – фыркнула Рейни зло, скорее обращаясь к пустоте, чем к Герарду. Демонолог переселился из ее комнаты в собственные "апартаменты", а они удобством не отличались.
- О! Кс-сати. А чой-то он вдруг передумал у тебя жить? - расплылся в пьяной улыбке куратор. - Чой-то ты ему показала такое, а? Ему тогда как... того... отрезало! Три дня ходил весь злой такой, как ур-родец, хмурый, и молчал! Этот хрен - и молчал!
- Не нужно было ко мне приставать, - дернула хвостиком девушка и с вызовом задрала подбородок.
- Пусть лучше к тебе, чем ко мне, - буркнул Герард и зачем-то сел где стоял. - Мне ему и показать-то нечего, кроме вон... - инквизитор кивнул на винтовку.
Рейни плюхнулась рядом, нисколько не беспокоясь о судьбе своих штанов, тут же пропитавшихся влагой.
- Он меня к панели прижал, - вздохнула девушка. Ей хотелось выговориться кому-нибудь кроме сердца, а Джоину она рассказывать побоялась – пристрелит же демонолога! А Герард… к утру все забудет, заливая только ему понятное горе новой порцией виски. – Хотел, чтобы "крошка" его "приласкала". У меня под рукой оказался только рычаг гудка. А в кабине услышать его…
- Тогда понятно, - серьезно кивнул мужчина.- Я тут-то по первости чуть не обделался от твоего гудка... Слу-ушай... А он к тебе эти свои... как их... способности всякие применяет?.. Ну, вот так и вот так, и по-всякому... - инквизитор попытался изображать руками в воздухе сложные пассы, но получилось что-то малопонятное и малопристойное. - А то ему вообще нельзя. Ну, просто так нельзя. Чтобы, там, склонить ко всякому... И я вроде как должен за этим следить, но ты ж понимаешь...
- Ничего он ко мне не применял, кроме своих шаловливых ручек, не беспокойтесь. Герард, идите-ка вы проститесь. На улице дождь, вы промокли до нитки, к тому же в прошлый раз упражняясь с винтовкой вы подстрелили одного беса, он был очень разочарован. – Рейни выглядела серьезной донельзя и сейчас мало напоминала милую напуганную девочку, которую в ней так полюбил Дарий.
- Хорошая ты баба, - сделал неожиданный вывод инквизитор. - И симпатичная, кстати, - новый вывод, похоже, оказался неожиданным для самого Герарда. - Наверное, смотришь на меня и думаешь: "Вот же пьяное дерьмо, и он туда же!"...
- Вовсе нет, - честно ответила девушка.
- А зря, - наставительно объявил Герард, безуспешно попытавшись подняться. - Думаю я именно об этом. А что? Уже и подумать нельзя, что ли?..
- Пойдемте, я вас провожу, - вздохнула Рейни, поднявшись. Пилотесса протянула инквизитору руку.
Тот зачем-то вручил ей винтовку, но тут же опомнился и уцепился за предложенную ладонь.
- Вот если бы я не был такой пьяный... - пробормотал он. - Я когда не пьяный, я не такой уж и плохой парень.
- Мрачный только, - не стала спорить Рейни и вздернула неплохого парня, тут же поддержав его. – Идемте, а то выжимать придется не только одежду. У меня хвост насквозь промок и замерз.
- Хвост... выжимать? - растерянно пробормотал инквизитор и вдруг хрюкнул: - А хочешь я тебе хвост выжму?.. И где моя винтовка?
- Идемте, - Рейни настойчиво потянула Герарда за собой. Будучи трезвым было бы трудно сопротивляться, а уж ставши совсем "в бесячий хвостик" тем более.

Дата: двадцать третье августа, вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2 (Лаборатория)

- Очень хотелось бы знать, - медленно проговорил Крой, глядя, как Пьетро снова (второй раз за день) достает из ящика стола бережно завернутый в шелковую тряпицу кристалл связи, - каким образом ты умудрился такую штуку протащить сюда? Малефикам запрещают иметь при себе кристаллы, разве нет? Или твои вещи не досматривали?
- Досматривали, - не без самодовольства ответил Шенфельд, - и еще как. Я ведь – как это говорится? – неблагонадежный, в отличие от кроткой овечки Ниманд. Вещи досматривали, и меня самого тоже, но кристалл я спрятал очень надежно. В хорошем тайнике, в укромном местечке.
- Интересно, - проворчал Маркус, - я вообще хочу это слышать?..
Пьетро захохотал.
- Я понимаю, что ты обо мне можешь подумать исключительно дрянь, но тут все куда изящнее. Я вырезал тайник прямо в себе, вот тут, - он похлопал себя по бедру. – Я некромант плоти, забыл? Потом достал и зарастил рану, правда, шрам остался – хочешь, покажу?
- Нет, спасибо, - благоразумно отказался Крой. Впрочем, Шенфельд, кажется, шутил.
Сейчас некромант уже вовсю колдовал над кристаллом – тот шипел, даже плевался искрами, но через какое-то время голос «с той стороны», мужской и гулко-глубокий, все-таки спросил на языке, неизвестном Крою:
- Quid’st «сallais» in antiqu’Eloquento?*
- Бирюза, - хмыкнул Пьетро в ответ.
- Здравствуй, Пьер, - сразу же отозвался голос. – Что-то произошло?
- Мы потеряли Радцига.
- Ты убил его? Я предупреждал, что это – крайний случай.
- Нет. Он… сбежал. Отчасти моя оплошность. Лейтенант с людьми обследует территорию, но времени прошло слишком много – думаю, поиски будут безрезультатны. Прочие предыдущие распоряжения были исполнены.
Молчание было долгим.
- Слушай, Пьер. Сегодня ночью выезжай в Неуштадт, с водителем Радцига и твоим куратором. Свидетелей быть не должно. Пусть кто-нибудь из военных сообщит, что вы отправились с Радцигом. По дороге избавишься от клейма… и от инквизитора. Вернешься обратно на базу, водитель пусть едет дальше, по следующему адресу, - голос продиктовал примерное расположение квартала, улицу, номер дома и дверь. – Ему зададут вопрос, - дальше последовала маловразумительная фраза, которую Крой опять-таки не понял, - и он должен назвать аквамарин. Потом он заберет груз, неотличимый от оригинала. Вам лучше знать, как распорядиться грузом. Ты понял меня, Пьер?
- Да. Вам удалось узнать что-нибудь о тех четверых?
- Нет. Но мы станем ждать, придут ли они за Королем в Желтом.
- А Мия?
- Не удалось установить местонахождение. Скорее всего, это дело будет поручено тебе. Но только после того, как с Лабораторией все буде кончено.
Шенфельд вздохнул.
- Vale.**
- И ты будь здоров, - связь прервалась.
Вошел Эленберг, злой, как тысяча демонов, и мокрый до нитки.
- Ни хрена, - сказал он, - нету. Смылись! Испарились на хрен! Не могу поверить, что мы такие чертовы идиоты, оставили их наедине и даже проследить не удосужились… караул ничего не видел! Не, ну как можно было?..
- Тайный ход? – предположил Крой, скептически осматривая набежавшую с Эвлина лужу. – Есть какой-нибудь тайный ход?
- О котором никто из нас не знает? – лейтенант скривился. – Маловероятно.
Пьетро усмехнулся.
- А такой, о котором не знает никто из вас, но знает Радциг? – поинтересовался он. – Думаете, он совсем дурак? Или ход все-таки есть…
Некромант сжал кулак, и от его руки распространилось на пару секунд бирюзовое сияние.
- … или этот доктор Мурнау не такой уж и шарлатан, каким кажется.

-----
* - "что называли каллаитом в древнем Элоквенте?"
** - "прощай/будь здоров"

Дата: Двадцать восьмое августа.
Фигура: f8 "Золотые Стрелы"
Ход: без хода
Официальная клетка: Е7
Фактическое местоположение: неизвестно

Рассвет единым взмахом рассек неровный край горизонта. Ата приближалась к месту, где, предположительно, должна была располагаться новая стоянка цей-инов. Приближалась в крайне смятенных чувствах. Поток ее ощущений являл собой сейчас сложный коктейл из усталости, страха и злости. Прошла уже неделя с тех пор, как она рассталась с Кинной, а от девчонки не было ни слуха ни духа. Фино искренне полагала, что подруга, оставшись в одиночестве, передумала возвращаться - и присоединилась опять к "золотым стрелам". Ну передумала и передумала... Могла бы хоть весточку прислать, засранка?..
Кир второй час метался по лагерю в таком настроении, что даже Шейса и Рейтенар старались к нему особенно не приближаться. Молодого цей-ина бесило решительно всё: новый, непривычный лагерь, то, что не так давно в этой земле жили тиххо и теперь от этого покалывало подушечки лап, отсутствие Сайамара, запропастившегося невесть куда. но самым главным была Кинна. Вернее, нет, наооборот, Кинны не было, и весь запас решимости, который понадобился тигролюду, чтобы подготовиться к разговору с ней и,если понадобится, извинениям, стал стрелой, что, будучи пущенной в небо вернулась и ткнула нездачливого стрелка в затылок. Кир нервничал, злился и тайно боялся чего-то, в чём не снова не хотел себе признаваться. Он не замечал, что постепенно природа вокруг начинает соответствовать его настроению: птицы замолкли и попрятались, а ветер постепенно крепчал, впрочем, не обещая набрать больше сил, чем хватило для пронзительного сквозняка.
Когда на горизонте появился болезненно знакомый силуэт драгена, Кир почувствовал, как внутри него небо рушится на землю. От облегчения.
Едва ли приземлившаяся фино была в том расположении духа, чтобы хорошо чувствовать окружающих, иначе она бы определенно уловила эмоции молодого цей-ина, едва тот разглядел, кто именно прилетел в их лагерь... Ата никогда ранее не видела Кира, а потому просто обратилась к нему, как к первому увиденному за сегодня представителю тигролюдов:
- Слушайте, мне нужно поговорить с Кинной. Где я мгу ее найти?
- Это я тебя хотел спросить, - почти прорычал цей-ин, успевший снять одеяния мирного посла, но и не думавший расставаться с оружием. - Мне сказали, что она улетела с другой фино. Это была ты?
- Я... - Ата чуть растерянно отступила на пару шагов назад, внимательно вглядываясь в недоброе лицо ее собеседника, - Хочешь сказать, она не возвращалась?..
Из недр тигриной груди Кира послышалось низкое, басовитое рычание, вызывающие у подавляющего большинства народов желание коазаться подальше.
- Не. Возвращалась, - раздельно ответил он и сощурил глаза. Хвост его плетью нахлёстывал полосатые бока.
Странно, но фино, кажется, не обратила особого внимания на его состояние. Услышанное настолько перевернуло внутренний мир девушки, что она стояла, погруженная в собственные мысли... Через какое-то время она вышла из оцепенения:
- ... Я думала, она у вас. Каан увел ее двадцать второго...
- Опора?! - тигролюд даже почти перестал злиться от удивления. - Зачем? Куда? Рассказывай всё.
- Откуда я знаю, куда?- кажется, Ата повысила голос. Теперь, когда пришло осознание, что ее подруга просто исчезла и грых знает, где теперь искать ее следы, девушку накрыло волной страха и нервозности.
- Зачем тебе вообще понадобилось её куда-то уводить?! Ваш главнй приходил, с ним она не пошла...он послал, да? На жалость или ещё там на что надавить?! Ну я ему крылышки-то повыдергиваю...
- Не. Смей. Так. Говорить. - каждое слово звенело, как удар инструмента по чеканному листу. - Если увела, значит, нужно было. Или думаете, ваша Тварь - самое важное, что сейчас происходит в мире? На остальных вам наплевать?
По цей-инским масштабам мелкая, а по финновским гигантская рука Кира вдруг пришла в движение и с быстротой атакующей ТВари выстрелила, как Ате показалось, точно ей в лицо. Спустя какую-то долю мгновения выяснилось: не в лицо, а в шею и не ударом, а захватом.
Кир слегка сжал пальцы и медленно поднял фино на высоту собственных глаз, в которых втягивало и выпускало когти тихое бешенство.
- Зачем. Ты. Её. Увела?
Янтарные глаза прилетевшей блеснули яростью, но когда она заговорила, тон ее был леденяще спокоен:
- Великолепно. Кинна была бы в восторге. Отпусти меня. Сейчас.
В душе Кира, тем временем, как оказалось, всё это время спал совсем другой Кир. У этого второго была жесткя усмешка зверя, знающего свою силу, глаза наполненные острым холодом кристалла и сердце, в котором бушевал ураган. И сейчас этот Кир, пробудившись от многолетнего сна, позёвывая и потягиваясь выбрался наружу, чуть ли не ласково отправив прежнего отдохнуть. Этот новый Кир нежно улыбнулся Ате, а потом немного сжал пальцы. Так, чтобы стало трудно дышать. Подождал, когда маленькая фино начнёт дёргаться и вновь ослабил хватку.
- Отвечай мне, маленькая пичужка.
И всё дальше от него отступало привычное ощущение мира вокруг. Всё больше он оставался один.

- С такими соратниками и врагов не надо, - сдавленно прошипела девушка, но отступать не собиралась. - Можешь меня хоть убить. Можешь? Ты ведь Кир, верно? И что Кинна в тебе нашла? Мальчишка, не умеющий контролировать собственных...
- Хочешь я поиграю с тобой, как кошка с птичкой, а? Или вспомню обычаи своих предков? посмотрим, сможешь ли ты обогнать стрелу. Она будет острей твоего языка...
- Отпусти моего ученика, - раздался за спиной девушки звучный, рокочущий бас. - Отпусти и исчезни. Твоё время давно ушло, шернарти.
Кир смотрел куда-то за спину Ате и зрачки его то увеличивались, то уменьшались, сходясь почти до полосы. Его рука дрогнула, пальцы сжались было, а потом безвольно разжалась и обмякла. ата упала ему под ноги и смогла увидеть, что к ним приближается ещё один тигролюд: более крупный, старый и снежно-белый. его арктически-голубые глаза пылали внутренним огнём, и Кир медленно пятился под их взглядом.
- Ученик! - рокотнул бас, раскатом грома расходясь над поляной. - Вокруг лагеря, тридцать кругов так быстро, как можешь. Пошёл.
Молодой цей-ин моргнул раз, другой, покачнулся, неловко развернулся на месте и побежал. Сперва медленно и шатаясь, а потом всё быстрее и быстрее. Вскоре он уже скрылся из глаз.
Белый подошёл к Ате и плавно опустился перед ней на землю, поджав под себя лапы. Рука, сухая и мозолистая, взяла девушку за подбородок, приподняла. Тигролюд осмотрел наливающиеся красным следы на её шее и кивнул.
- Хорошо, он не успел тебя поранить. Зачем тебе понадобилось умирать, Тонко Чувствующая?
Ата фыркнула и дернула верхней губой. Села, наскоро отряхнувшись от пыли и, поморщившись, коснулась пальцами шеи.
- Мне, собственно, ни за чем.
- Ну-ну, - покачал головой мудрец. - Теперь расскажи мне, что здесь произошло. Кир...он впервые на моей памяти сорвался.
- Да ничего не произошло. Просто выяснилось, что Кинны здесь нет... - фино встала и неуверенно переминалась теперь с ноги на ногу. - Ну, раз ее здесь нет, то полечу ее искать, пока драген еще хоть что-то видит в сумерках.
- Подожди, - Гуляющий-по-Лесу поднял руку.- Ты ведь Ата, не так ли? Это ты прилетала за Кинной несколько дней назад?
- Я, - Тонко Чувствующая прищурилась и, на всякий случай, сделала несколько шагов по направлению от Сайамара.
- Не бойся меня, -мягко улыбнулся цей-ин. - Я тоже обеспокоен её судьбой. Прошу тебя, расскажи обстоятельно, что случилось с моей ученицей. И, да, кстати, мне тоже интересно, зачем именно ты её увела. Если это тайна, не настаиваю на её раскрытии.
Ата вздохнула. Подумала и села на траву, скрестив ноги.
- Ну... - начала она издалека, с той страшной ночи, когда на соседний гарнизон обрушился огненный шторм, - и так нас осталось трое. Трое изможденных и выжатых девчонок. Надо было следить за Толой, надо было продолжать разведдеятельность... Нам нужна была Кинна, понимаете?
- Конечно, - серьёзно кивнул Сайамар. - Понимаю и очень вам сочувствую. Как Тола и её малыш сейчас?
- Вроде все обошлось. Пока она в лагере у всадников. Курт нас теперь редко туда отпускает...
- Его тоже понимаю. Итак, Кинна прилетела к вам, и что же произошло?
- В том-то и дело, что к нам она не прилетела... - Ата поморщилась.
- Как же так? - удивился мудрец.
- Когда мы сделали стоянку... двадцать второго августа, кажется... - фино немного нахмурилась, вспоминая, - да, двадцать второго. К нашему костру подошел старик. Кинна сказала, что он - опора. Каан его звали, кажется. Вот этот старик ее и увел. Сказал, что позже приведет к нам в лагерь. С тех пор никто Кинну не видел, получается.
- Значит, для неё пришло время Озарения, - после некоторого раздумья сказал Сайамар. - Эх, старый я дурак, не разглядел... Вот что, Ата, естьу меня к тебе важная просьба. Если Кинна появится у вас, немедленно дай мне знать. Любым способом. Если же её занесёт к нам, я сделаю для тебя тоже самое. Уговор?
- То есть искать ее никто не собирается, верно? - фино хмыкнула и снова встала. - Ну, вы, если хотите, можете ждать. А я - не могу. Если с ней что-то случится...
- Ждать просто так мы, естественно, не будем, - улыбка чуть тронула сухие губы мудреца. - Но искать её просто так, прочёсывая Лес...насколько я знаю эй-раан Каана, это бесполезно.
- Дело ваше, - Ата пожала плечами. - Кстати, я считаю, что вашему ученику было бы неплохо извиниться.
- Хорошо, что ты напомнила, - Сайамар враз врену свою серьёзность. - Во-первых, от его лица приношу тебе глубочайшие извинения. Во-вторых, я хотел бы взять с тебя клятву, что об этом не станет известно никому. Вообще.
- Ага, - фино хмыкнула и потянула шею, болезненно поморщившись. Пятна стали уже наливаться зловещей чернотой. - Только вы мне тогда уж скажите заодно... что я своему командиру должна сказать по этому поводу?
- Подойди ко мне чуть ближе. Я попробую убрать последствия его...недуга.
- Нет, вы знаете... я что-нибудь придумаю, - Ата даже отшатнулась. Уж слишком она не любила разного рода магию.
Сайамар вздохнул и принялся копаться в карманах своей попоны.
- Вот, возьми это, - сказал он. - Мазь для быстрого заживления. Только не пробуй на вкус - она только для втирания. Хотя, если ты позволишь мне осмотреть себя, я, быть может, дам что-нибудь ещё.
- Н-н-нет, спасибо, - фино энергично помотала головой. - Кстати... раз уж ваш ученик способен на... подобное... передайте ему, что если он когда-нибудь так поступит с Кинной...
Ладони девушки сжались в маленькие кулаки.
- Если он так с ней поступит, - грустно сказал Сайамар, убирая снадобье и доставая совсем небольшую деревянную фляжку. - То я его сам убью. Потому что иначе он станет чудовищем. Возьми вот это. Снимает боль. Передай, пожалуйста, своей подруге, Толе. Если ей будет плохо, то пусть сделает глоток. Для ребёнка не опасно.
Ата приняла флягу и немного замялась...
- А для Кайро... можно что-то, что поможет восстановить зрение?
- Расскажи о его увечии подробней.
- Лайте говорит, что зрение у парня пропало из-за сильного удара головой, - неуверенно промямлила фино.
- Плохо, но...я приду к вам. И, если ты меня отведёшь, я посмотрю на него сам. Быть может, что-нибудь и получится сделать.
- Ладно... - Ата говорила довольно тихо. - Правда, я не уверена, как Курт отреагирует.
- Думаю, выставить меня вон ему наглости, всё же, не хватит, - фыркнул Сайамар. - А в остальном, главное, помочь пострадавшему в данном случае.
- Ну.. У Кайро в любом случае другое начальство.
- В любом случае, Ата, я попытаюсь ему помочь, обещаю.
Солнце уже стояло довольно высоко, сумеречный мрак рассеивался с каждой минутой, и фино недовольно думала, что полет теперь придется отложить до вечера...
Сайамар верно истолковал её взгляд и гостеприимно предложил:
- Ты можешь остаться у нас, пока не стемнеет. С Киром ты не встретишься сегодня, это точно.
- Это просто отлично, - искренне обрадовалась подобному обещанию Ата.

(несколько часов спустя, Лес)
Она проснулась. Потянулась и села. Точнее, хотела сесть, когда с ужасом осознала, что сделать этого не может. Потерла глаза и с удивлением уставилась на свои руки. Они как-то странно изменились, как будто ладони стали шире... как будто это вообще были не ее руки. Ташеа, обычно свободно болтавшиеся на запястьях, теперь едва ли не впивались в кожу, ранее свободные рукава туники походили на "вторую кожу". Кинна сглотнула, опустила взгляд и ... громко вскрикнула.
Потому что талия плавно переходила в ... тигриную грудь. Фино - или кто она теперь была? - ощупала свое тело ладонями, словно проверяя, уж не зрение ли с ней играет такую шутку? Провела пальцами по бархатистой белой шкуре в изумрудную полоску. Против шерсти - неприятно. Странное ощущение. Сердце - сердца? - забились быстрее, кровь шумела в висках.
Драген, разбуженный шевелением несомой, недовольно и пронзительно закричал - и испуганно взмыл в небо. Кинна было его окликнула, но махнула рукой. Надо было как-то вставать.
Новое тело никак не хотело давать подсказок, как именно это сделать. Девушка напрягла память, мысленно представляя себе, как встает Кир. Со стороны все выглядело так просто. Но мозг еще не успел привыкнуть к изменениям. Подняться получилось даже не с третьего раза. После того, как ее попытки увенчались успехом, Кинна сдернула с себя жалкие остатки того, что некогда было ее штанами.
Мир вокруг наполнился какими-то удивительными запахами и звуками. Оказывается, цей-ины чувствовали и слышали природу несколько... иначе. Кинна втянула ноздрями жаркий августовский воздух, наполняя обе грудные клетки кислородом. Слегка кружилась голова.
Первый шаг был самым трудным. Поочередно - всеми шестью лапами... Когда девушке начало казаться, что у нее что-то получается, она запнулась и упала на передние колени.
Он бежал. Ветки деревьев и кустарников нещадно секли его по торсу, земля так и норовила уйти из-под ног. Будто наказывали. Будто его можно было наказать примерно. То страшное, огненное, полное гнева и голода медленно отступало, пряталось в тот самый до сих пор недоступный уголок души, но Кир чувствовал - оно никуда не ушло. Оно лишь спит, но сон этот - совсем не тот, что прежде. Он бежал так, будто пытался удрать от собственной тени. Когда Лес вокруг начал слегка размываться, скрывая ориентиры, Кир даже не удивился. Вот когда к нему начало возвращаться ощущение громадной живой сети вокруг - тут да, едва не упал. Чудом не замедлил темпа.
Вопреки ожиданиям наставника, лагерь остался далеко позади хвоста Кира. Постепенно он окончательно затерялся в Лесу.
Окружающий мир казался совершенно незнакомым. Даже легкое прикосновение ветерка к шкуре вызывало бурю новых, неизвестных ощущений. Кинна то и дело оглядывала себя, пытаясь осознать произошедшее. Драген - она чувствовала это - был где-то неподалеку, преследовал ее, несмотря на то, что день был в самом разгаре. Это немного успокаивало девушку. Она переживала о судьбе своего несущего.
Вдруг Кинна замерла. Путь ее пересекал шлейф чужого отчаяния. Как будто ураган пронесся, оставив после себя этот горький след, изрядно приправленный смятением. Еще один заблудившийся? Новоявленная тигрица проследила взглядом дорожку из чужих чувств. Кое-где гибкие ветви деревьев, попавшиеся на пути лиа - а Кинна была уверена, что здесь прошел разумный - были сломаны. Мог сломать в гневе. Но гнева девушка не чувствовала. Просто быстро бежал? Это какая же должна была быть скорость...
Бывшая фино осторожно последовала по чужой тропе. Она не особо надеялась, что догонит того, кто оставил этот след, но, может, неизвестный выведет ее из леса?..
Спустя пару минут Кинна остановилась снова. Видимо, здесь же немного замялся, пытаясь наметить свой дальнейший маршрут, тот, кого она приследовала. На влажном ковре леса четко отпечатался след большой лапы. Тигриной лапы. Сердца забились быстрее. Цей-ин? Девушка попыталась пойти быстрее, но одна из лап - Кинна даже не поняла, какая именно, - задела за корень, и она всем своим весом рухнула на землю.
Дерево возникло на пути Кира резко, сразу. Мгновение назад, он мог бы поклясться, ничего подобного не было, но вот толстый ствол врезается в грудь, перешибая дыхание. Цей-ин упал и некоторое время лежал, пытаясь разогнуться. Как ни странно, физическая боль несколько отвлекла от внутренней. Когда Кир поднялся, первым делом он осмотрелся вокруг, пытаясь понять, где находится.
Лес вокруг него шумел неодобрительно, но без злобы или агрессии. Так рычит отец большого семейства, когда младший из его котят напустит лужу не там, где надо. А ещё он был совершенно незнаком. Кир мотнул головой,с илясь несколько разогнать цветные пятна, пляшущие перед глазами. Удар изнутри в затылок быстро разубедил его в верности этого решения.
Держась руками за голову и тихонько ругаясь, Кир пошёл обратно по собственным следам. Лес вокруг слегка качался.

Кинна сделала несколько попыток встать, прежде чем поняла, что лапа безнадежно застряла в капкане древесных корней. Девушка попробовала дотянуться до своей "ловушки" руками - ведь всего-то два корня надо раздвинуть. Увы. Попыталась упереться соседними лапами, но конечности еще довольно плохо слушались. Тигрица почувствовала, как растет напряжение внутри, постепенно разум затмевает паническая дымка... В себя ее привел довольно сильный удар по крупу. Хвост! Он дергался из стороны в сторону... Кинна удивленно вытаращилась на этот атрибут, которому она ранее не уделяла особого внимания. Но контролировать размашистые и сильные движения хвоста не могла.
Когда впереди мелькнули бело-зелёные полосы, Кир не сразу понял, что это не очередные просветы в какой-то высокой зелени. Сбавив шаг, он невольно затаился. Лапы ступали по земле мягко-мягко, не производя никакого шума, цей-ин припал к земле и пригнулся, сразу став гораздо менее заметным. Охотник и потомок охотников, он подкрался ближе, осторожно раздвинул кусты руками...
И с удивлением обнаружил сородича. Совсем молоденькая самка извивалась и нахлёстывала себя хвостом, пытаясь вытащить лапу из хитрой ловушки корней.
"Погоня?" - пронеслось в голове Кира, но он тут же отбросил эти мысли. Девочка выглядела настолько трогательно-неуклюжей, что было бы смешно считать, будто её могут послать за взбесившимся сородичем.
"Именно. Взбесившимся", - горько вздохнул Кир и, уже не таясь, вышел из кустов.
- Доброй охоты, красавица, - сказал он, добавляя в речь чуть урчащие нотки, как это принято в разговоре между сородичами. - Я вижу, что ты попала в беду. Разреши, я немного помогу тебе?
Кинна резко обернулась на знакомый голос... Она не в первый момент поняла, кто перед ней. Сейчас цей-ин не казался ей таким огромным, как раньше. Узнавание пришло буквально мгновение спустя:
- Кир?!
- Мы знакомы? - удивился цей-ин, невольно присмотрелся к странной самке внимательней, выискивая знакомые черты, а потом его глаза стремительно приняли форму правильных окружностей. Задние лапы подкосились и он так и сел на собственных хвост.
- Не может быть, - чётко сказал он.
Кинна, и сама ошарашенная, лишь затравлено покивала, переминая передними лапами землю.
- Кинна, - полувопросительно сказал он, садясь полностью. - Это ты, да?
- Кажется, я, - с такой же неуверенной интонацией ответила девушка, чувствуя, как кровь приливает к щекам.
- А говорила, что фино не меняются, - тихонько и как-то не очень осмысленно хихикая, отозвался Кир. - Так...тебе помочь, да?
Вместо ответа Кинна шмыгнула носом.
Кир принял это за согласие, поднялся и, слегка пошатываясь, подошёл к ней ближе. Наклонившись, он с силой развёл корни руками, давая Кинне вытащить лапы.
- Уф... - прокомментировала девушка вновь обретенное состояние свободы, - спасибо.
Ей хотелось подняться - одним быстрым и изящным движением - мол, смотри, как я умею! Но тело было таким тяжелым, неповоротливым... таким чужим. Она медленно, словно контролируя работу каждой мышцы, поднялась на лапы, неуверенно встряхнулась... Глянула в глаза такого дорогого ей лиа - и виновато опустила голову.
Кир перевёл дух. Земля всё ещё уходила из-под лап, но уже не жгла, как раньше.
- Погоди, сядь, - выдохнул он и подал ей пример. - Расскажи мне что...как это случилось?
Девушка слегка "потанцевала" задними лапами, прежде чем, наконец, уселась. Трава щекотала живот, и Кинна непроизвольно улыбнулась. Но лишь на миг, потом ворох мыслей закрутил ее, погрузив в печальную задумчивость. Она... немного не так представляла их встречу. Что таить - совершенно не так. Безумно хотелось, чтобы Кир подошел ближе, обнял... вместо этого он просто хотел знать, как все произошло.
- Я и сама толком не знаю. Каан увел меня от Аты, обещая, что приведет меня в лагерь... и посоветовал отдохнуть в корнях древа изменений. И ушел. Я не знала, куда мне последовать, чтобы вернуться. Поэтому прилегла подле къято, ожидая, когда опора вернется...

Кажется, это было все, что она могла поведать. Или?..
- А, до того, как мы ушли, Каан дал Ате и мне отпить воды из своей фляги. Перед моим первым глотком сказал подумать о том, чего бы мне больше всего хотелось... но это же глупость?..
Кир пошевелил лапами и без видимого движения переполз ближе к Кинне. Его руки легли на плечи новоявленной тигродевушки, и Кир привлёк её к себе, уперевшись лбом в лоб. Глаза в глаза.
-Не глупость, - сказал он и улыбнулся, почти как Сайамар.
Защипало глаза и мир задрожал от нахлынувшей влаги. Кинна сморгнула слезу, ощутив, как теплая капля пересекла щеку и замерла на уголке губ.
- А ты меня примешь... такой? - голос чуть подрагивал, а хвост снова нервно колотил по земле.
Кир вздохнул и слегка хлопнул Кинну по тигриной части, на ладонь от того места, где заканчивалась человеческая спина. От этого шерсть вдоль её позвоночника и на всём хвосте одновременно встала дыбом.
- А ты думаешь, что нет?
- Я... я не знаю. Хочется верить, что примешь, - девушка подняла на цей-ина взгляд. - Так странно... смотреть вот так.
- Даже представлять не хочу, как тебе будет странно, когда придёт время точить когти, - невольно усмехнулся Кир. - Но...Кинна, ты ведь...да как ты вообще двигаешься? Уверен, если бы меня поставили на две ноги, я бы и шагу не ступил
- Двигаюсь... как-то, - тигрица была вынуждена признать, что как раз с ходьбой у нее возникают весьма определенные сложности. - У меня ощущение, что задние лапы шагают... шире, чем передние. Или быстрее. И поэтому я начинаю идти чуть боком, а потом запинаюсь и падаю...
- Просто они гораздо сильнее, - объяснил Кир. - Вот, смотри!
Он повернулся к ней боком, напружинился и...одним длинным прыжком покрыл расстояние в несколько десятков шагов.
Сидящей рядом Кинне было прекрасно видно, как вздуваются и мгновенно опадают мощные и совсем иначе расположенные мышца на задних ногах цей-ина.
- Вот, - объяснил Кир. - Они для того, чтобы прыгнуть.
- Ага... а ходить-то как? - беспомощно воззрилась на него Кинна.
- Встань, - пытаясь вспомнить, как учат новорожденных котят, начал Кир. - Давай, просто встань. И не маши хвостом, ты теряешь равновесие. А, понятно! У тебя же хвоста раньше не было. Так, да, встань. И попробуй медленно повести им справа-налево.
Девушка послушно встала, но контролировать движения хвоста не могла. Он напряженно подрагивал и дергался из стороны в сторону.
- Не получается, - беспомощно развела она руками.
- Постарайся. Почувствуй его. Вот, - Кир подошёл совсем близко и, слегка покраснев, взял хвост Кинны почти у основания и провёл по нему ладонью, сложенной кольцом до самого кончика.
- Пушистый. Длинный и гибкий. Красивый...
Хвост дернулся из его руки сильным движением.
- Ой... извини.
- Тише, тише, не маши так сильно, а то упадёшь, - Кир придержал её за круп. - Хвост нужен для равновесия.
- Для равновесия? Какое к грыху равновесие?.. - Кинна занервничала и еще сильнее забила хвостом. Она нахмурилась.- Наверное, с этим надо ... родиться.
- Ничего-ничего, нас всех учат, - Кир постарался успокоить её, поглаживая по тигриной спине. - Попробуй повести им медленно.
Девушка нахмурилась. Ее лицо приняло выражение величайшей сосредоточенности. Хвост дрогнул и медленно двинулся вправо.
- Получается! - воскликнула Кинна, оборачиваясь. В ту же секунду хвост сильно мотнулся в другую сторону, хлестнув Кира.
Тот философски вздохнул.
- А теперь повтори. И...да, учти, он ещё и эмоции выражает.
Тигрица фыркнула. Откровенно говоря, сейчас ей меньше всего хотелось упражняться в управлении хвостом.
- Постой, а ты-то тут как... оказался? - внезапно спросила она цей-ина.
Кир нахмурился, на лбу у него собрались складки, почти как у Сайамара.
- Тебя Ата искала, - сказал он совершенно чужим голосом. - Беспокоилась. Очень.
- И? - Кинна выжидательно посмотрела на лиа. - Ты пошел меня искать?
- Да. Я стал тебя искать.
Пальцы правой руки сами собой ощутили горло Аты.
- Кир... ты лжешь мне.
- Нет, к сожалению.
- Почему... к сожалению? - девушка слегка склонила голову на бок. - Ты не хотел меня найти?
- Хотел. Кинна. Не задавай больше вопросов. Пожалуйста.
Она внимательно посмотрела на Кира. Потом нежно боднула его лбом в плечо:
- Хорошо. Никаких вопросов.
Кир выдохнул и обнял её, встав чуть сбоку.
- Спасибо, - тихо сказал он.

Дата: двадцать четвертое августа, раннее утро
Фигура: без фигуры (Подполковник Радциг и доктор Мурнау)
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С1

До привала почти не разговаривали, хотя вопросов у Мике было море. Надо было двигаться быстро, не отвлекаясь на болтовню – погоня была не просто возможна, а более чем стопроцентна.
Они шли день, вечер и часть ночи – пока не забрезжили первые солнечные лучи сквозь облачную дымку. Впрочем, даже рассвет не смог окрасить темно-серое небо в более яркие цвета – разве что сделал его светло-серым.
Мике опустился на влажную траву, поеживаясь. Сейчас, когда он остановился и шаг перестал согревать, вдруг оказалось, что вокруг достаточно холодно. Мурнау занял место напротив, и тут Радциг наконец поинтересовался:
- Ну что, доктор, может, настало время рассказать в подробностях, почему вы меня вывели оттуда?
Мурнау не отвечал довольно долго. Было видно, что столь длинные пешие переходы для него не то чтобы совсем уж тяжелы, но, во всяком случае, непривычны.
- Иначе было бы неправильно, господин Радциг. Пользуясь вами Эленберг и Крой могли бы натворить ужасных дел.
- Это я и так понял, - проворчал подполковник. - И что, это все? Никакой иной причины? Зигмунд, - он, должно быть, первый раз назвал месмериста по имени, - вам же от этого не то что выгоды... сплошные проблемы.
- Это не важно, - кажется, Мурнау слегка улыбнулся. - И, кстати, меня иначе зовут. Освальд. Фамилия та же.
Доктор наклонился вперёд и протянул Радцигу руку, словно при первом знакомстве.
Мике пожал ее, удивленно вглядываясь в лицо Мурнау, вдруг показавшееся совсем незнакомым.
- Я смотрю, - подытожил он, - на меня работало пугающе мало людей, которые живут под своим настоящим именем. Обидно, что среди них оказались такие свиньи, как Эленберг.
- Должен извиниться перед вами, господин Радциг. Мне давно было известно о его истинной натуре. Я даже пытался намекнуть вам, но, увы, у нас строгие правила.
- Так вот что вы имели в виду, под этим вашим флюидом... - Радциг хмыкнул. - Я-то думал...
Что именно он подумал, полковник договаривать не стал.
- Скверно получилось, - добавил он, - я ведь считал, что если Лаборатория будет закрыта, от этого будет только польза.
- Пожалуй, вы правы, в некотором смысле, - Мурнау провёл рукой по черепу, слегка поморщился при шуршащем звуке и покачал головой. - Подобные...предприятия стоит делать только с весьма твёрдой нравственной опорой. А если не получилось, то, да, лучше закрыть. С другой стороны, вы ведь действительно спасли многих из этих детей.
- Знаете, мне следовало просто их спасать, а не пытаться сделать чем-то большим. Это была... серьезная ошибка, и я о ней очень сожалею. Эрис здорово показала мне позавчера, какого результата я добился... и насколько он отличается от того, что я хотел.
- За это я тоже вынужден просить прощения, господин Радциг. Я намеренно оставил девочке возможность вернуть память.
- Нормально, - кивнул Мике после некоторой паузы. - Вы верно поступили. С остальными ребятами так же?
- Почти. Видите ли, господин Радциг, в ваших теориях есть своя истина. Если детям действительно нравится не мучаться выбором, не думать и выполнять приказы, то почему бы и нет? Поэтому я сделал так, что лишь тот, в ком есть внутренний конфликт, кто хочет освободиться, только такой человек сможет отыскать то, что я в нём запер.
Подполковник задумался.
- А вы куда больший знаток человеческих душ, чем все, кого я встречал за свою жизнь, - хмыкнул он.
- У меня был очень хороший учитель. Лучший, наверное.
- Кто же? Расскажите о нем.
- Великий Месмер, разумеется. Это был... совершенно необыкновенный человек, - Мурнау невольно прикрыл глаза и улыбнулся, видимо, вспоминая что-то хорошее. - Необыкновенный и не оценённый по достоинству.
- Почему же его не оценили? – удивился Радциг.
Солнце промелькнуло, осветив поляну, и снова скрылось за тусклыми облаками.
- К сожалению, не многие сумели воспринять его идеи.
Подполковник качнул головой - ситуация казалась ему весьма знакомой.
- Проблема была в самих идеях или в окружении господина Месмера? Впрочем... думаю, вряд ли вы сможете ответить объективно.

Мурнау покачал головой.
- Ни то и ни другое, подполковник. Просто, он появился не в то время. Вы помните, что творилось после войны и объединения в душах и умах
- Как никто другой, - признал Мике. - У меня самого тоже, представьте себе, творилось... я слишком привык быть на войне, чтобы в одну минуту от нее отказаться ради сомнительного союза.
- Вот именно. Ходили такие вот идеи, потом были реформы в Церкви и обществе... А великий Месмер в это время пытался говорить людям о таких вещах, как доброта. Не продиктованная догмами или наставлениями, а идущая изнутри. Как вы думаете, господин Радциг, много у него нашлось сторонников?
- Ох...
Тут можно было уже и не думать. Это, подумал Мике, все равно что если бы сейчас кто-то принялся вещать о том, что лиа - наши братья по разуму и следует объединиться, пока не поздно. После Ясного, разумеется, не поздно. Самое время.
И почему здравые, в общем-то, мысли всегда оказываются отторгнутыми? Видимо, общество уже переросло ту ступень, на которой существовала просто "доброта".
- Но я надеюсь, с ним не случилось ничего дурного?
Освальд мягко улыбнулся.
- Эта ваша фраза уже говорит о многом. Нет, подполковник, ничего дурного с ним не случилось. Он просто ушёл. По собственному решению.
- Ушел в смысле..? - Радциг нахмурился.
- В прямом. Ушёл из замка, где до того момента располагался вместе с учениками, предварительно тепло с каждым попрощавшись. Он сказал нам, что несмотря на то, что нас мало, мы можем добиться многого, если продолжим верить в доброту внутри себя и других. Ещё он сказал, что ему пора домой. Больше мы его не видели, к сожалению.
- Вот как, - протянул Радциг. - Что ж, искренне надеюсь, что у этого человека все хорошо, где бы он ни был. Кстати, доктор... вы не думали еще о том, куда податься нам с вами и что делать? Будущее представляется мне весьма... туманным, мягко говоря.
- Нужно идти в Неуштадт, - был ему ответ. - Наши шансы невелики, но быть может там найдутся друзья.
Подполковник задумался.
Кого ему теперь считать друзьями? Маркус словно с ума сошел, выдумав такую идею, и ради чего - чтобы оставить за собой Лабораторию! Фиерс... мало того, что остался он в другой стороне, так еще и эта сомнительная информация о смерти Эрис... нет, ему нельзя доверять. А кто не имеет никакой личной выгоды в истории с Лабораторией? Кто остался из давно знакомых, надежных, ни разу даже не замеченных в попытке предать или обмануть?
- Найдутся, - уверенно сказал Мике. - Если только они до сих пор в Неуштадте.
Мурнау удивлённо приподнял брови. Получилось у него это как-то медленно, будто лицо месмериста постепенно оттаивало.
- О ком вы, подполковник?
- Хотя бы о той же Эрис. Она сейчас там, но речь главным образом не о ней. Одна из бывших моих подчиненных, а ныне инквизитор... недавно побывала здесь инкогнито. Вчера утром Маркус отвез ее в Неуштадт - вроде бы она собиралась задержаться там на продолжительное время. Ей можно верить. По крайней мере, я готов сделать на нее ставку.
- Инквизитор. Да, пожалуй, что она действительно сможет нам помочь. Но, господин Радциг, вы понимаете, что для вас сейчас обратиться к властям, светским или церковным - это трибунал и верная смерть?
- Понимаю, - тот скрипнул зубами. - И надеюсь, что к властям она не обратится... впрочем, ее достаточно попросить. Вместе мы обязаны что-то придумать, иначе и быть не может - она просто ангел, - Мике улыбнулся, явно вспоминая о чем-то своем.
Освальд неожиданно улыбнулся, причём не тем лёгким поднятием уголков губ, а полностью, сердечно. На его обычно спокойном лице эта улыбка выглядела странно.
- Я очень рад, что вы всё ещё не потеряли веру в людей, Мике. Это очень многое о вас говорит.
- Наверное, - согласился Радциг. - В общем-то сейчас.... это все, что у меня осталось.
- У кого из нас есть больше? - был ему ответ.

День: двадцать пятое августа
Фигура: пешка f7, конь g1
Ход: в рамках хода Nxe6 Bxe6
Официальная клетка: E6
Фактическое местоположение: E6

Этот день снова выдался дождливым… И дождливой - или, по крайней мере, очень влажной - обещала выдаться ночь.
Откровенно говоря, Ялль’Ри уже начинала подумывать, что будет ненавидеть дождь всю оставшуюся жизнь. Вездесущая влага пропитала всё и вся – волосы, одежду, палатки… Хвала заклинаниям Асго и Тая’ни – удалось уберечь запасы хлеба, сухофруктов и специй, иначе пришлось бы полностью переходить на подножный корм, причём пресный. Но в свете последнего приказа от Нарелан – дождь, пожалуй, кстати.
Алькоро поморщилась. Приказ был подлым. Низким. Ставящим её отряд на одну ступеньку с найрино. В ушах до сих пор стояли слова Лаями «выполнив этот приказ, мы навсегда останемся грязными».
Но приказ был приказом, и приходилось его исполнять. С этим согласились и гордые Роан и Шеан, превыше всех ставящие Тигра-Властителя, и прямодушный Тойя, и Асго с Тая’ни – хотя последние, возможно, не стали возмущаться просто потому, что хотели опробовать свои силы в столь благоприятных для водных магов условиях…
А невидимое за плотной пеленой облаков солнце стремилось к горизонту – приближался закат. Беловато-серая мгла, властвовавшая над миром весь день, сгущалась, становилась плотнее, и медленно меняла цвет, с каждой минутой всё сильнее проступали в ней синие тона. Одетая в своё любимых тёмно-синих тонах Ялль’Ри уже начала сливаться с окружающим миром, а когда темнота падёт на землю – станет и вовсе почти невидимкой.
Братья Арроне выводили корнанов из шатра – птицы встряхивались, разминали крылья, гортанно вскрикивали… Рядом с воинами алькоро на корточках сидела Намаю, переплетая одну из своих многочисленных косичек, спиной к спине к ней устроилась Лаями, до поры прячущая свой лук под водонепроницаемой тканью… Внизу, в овраге, снова раздался плеск – Тая’ни и Асго собирались идти в бой мокрыми, чтобы иметь при себе побольше воды – никто не стал напоминать им о влаге, насквозь пропивавшей землю из-за дождей последний дней.
Из голубовато-серой мглы рядом с Ялль’Ри возникли Ласия и Ле-ан.
- Все готовы, - отрапортовал ученик. – Теперь осталось только дождаться Тойю с последними известиями.
- Хорошо, - алькоро кивнула и снова подняла глаза к тёмному пасмурному небу. Этой ночью часть из них погибнет… а может, и все.

Передышка после одуряющей жары озерного края, от которой раскалялась авионная обшивка и плавился насыщенный водными парами воздух, вышла недолгой. Не успевшие глотнуть заметно посвежевшего к югу от приозерной стоянки ветра пилоты нырнули в сплошную пелену проливного дождя. Под жалобное шипение не успевшего остыть фюзеляжа, заполонившую эфир брань Странгелей, заунывные обертоны беснующегося ветра и отрывистые приказы "идти на малых высотах", "не засорять эфир", "перестроиться" так и сяк, а также необычайно ценные указания вроде "Элли, сделай что-нибудь, ни хрена же не видно" и "Мертвец, отставить фигуры пилотажа, здесь зрителей нет" эскадрилья шла над самыми холмами. В условиях видимости, не превышающей слышимости, поставленная разведывательная задача представлялась трудновыполнимой. А некоторым - еще и возмутительной.
- Нашли разведчиков, - не унимался Улгаш, хоть барон и запретил нытье в эфире. - Пусть "бризы" в такую хмарь гоняют, или вон Дорштейна заставят от аэродрома свою жирную...
- Отставить, - Железный был, как всегда, спокоен, немногословен и внимателен. Команды он раздавал скупо, и звучали они все больше как оплеухи распоясавшимся подчиненным.
- А ты, сынок, как себе здешнюю службу представлял? - ехидно осведомился Дед. Его голос кристалл передавал особенно неохотно, с шумами и шорохами, видимо, разобиженный помещением в стальное нутро годящейся ему в прабабушки "Старушки". - Чтобы только по ясному солнышку, да по стрелочкам летать, мол, "враги - там", "бомбить - тут", "драпать - туда"?

- Нет, - насупился Улгаш и, чтобы хоть как-то оправдать досужий треп в эфире, доложил: - Вижу холм на два часа. А все-таки не по чину как-то нам, господин командор, кружить над полями да на скотину здешнюю ужас наводить. Послали бы на облет Фею, и дело...
- Отставить обсуждать приказы штаба.
- Один раз уже послали, - добавила Ханна угрюмо.
- Пьяную и ночью, - охотно поддержал Чародей.
- Отставить.
- Есть отставить.
- Вижу холм на десять часов.
- Живописный.
- Отставить живописный.
- Есть отставить живописный.
Некоторое время шли в молчании. Взъерошенные ветром и ливнем холмы сменялись теряющимися в свинцовой тени грозовых туч полями, поля - вновь холмами. Пейзаж настолько не торопился радовать глаз разнообразием, что докладывать о каждом новом холме стало откровенно лень, а ограниченная видимость заставляла часто, словно уходящий от погони заяц, петлять, прочесывая указанный квадрат.
- Мы вон с командором... и со Свеном, если память еще не отшибло... бывало, и ночью, и в грозу летали. Да не на зверях вроде ваших, а на корытах почище моей лапушки. Помнишь, Свен? Как тогда, над Жешским мостом. Молнии так и сверкали, и непонятно, где молния природная, а где - от магиков подарок.
- Помню, - веско подтвердил Улыбчивый.
- Часа четыре бой шел, может, больше. Из всей эскадрильи тогда только четверых ссадили, а мы им такого перцу... правда, все уже были на пределе. Под конец кто-то из наших в эфир говорит: "Разрешите запевать?.." Погоди-погоди, Свен, не ты ли, рожа мертвецкая?..
- Ты, старый, хоть помнишь, почему я "Улыбчивый"? - усмехнулся мертвец.
- Вот-вот, а я про что, - подхватил довольный Странгель. - И командор говорит: "Разрешаю!", и мы все дружно завели нашу, "Тиресканночку"... Когда шли на Жеодин, слышу в психофоне тихий такой женский голосок - диспетчерши, значит, штабной: "Спасибо..." А барон ей: "За что? За бой или за песню?" А она - еще тише: "И за то, и за другое".
- Что-то тебя, отец, понесло, - хмыкнул Маг.
- А чего? Может, тебе лучше рассказать, сколько я холмов на три часа вижу, и живописные али так себе?..

… Волшебница не успела додумать – с неба белым комком рухнул Тойя, перекинулся в лиа.
- Летят! Низко, медленно – видимо, ночного зрения у них нет, - выдохнул он на едином дыхании, снова втянул воздух, и продолжил. – Сейчас нам надо прятаться, а Шеану и Роану – взлетать.
- А нам с Тая’ни – готовиться действовать, - Асго махнул рукой, по пояс высунувшись из оврага, парой секунд позже из сумерек вынырнула и его напарница.
- Сейчас мы наведём немного тумана, нас не заметят, - выпалила неами. – А потом, когда они будут пролетать над нами – ударим.
- Хорошо, - кивнула им Ялль’Ри и обернулась. Братьям Арроне дополнительных напоминаний не требовалось – корнаны уже взлетали, их всадники явно намереваясь атаковать противника сверху. Лаями уже не было видно, Намаю махала им, призывая следовать за собою. Волшебница с учениками переглянулись и побежали к повелительнице растений.
Место лагеря опустело…
Ненадолго.
Низкий гул нарастал, заполняя собой окрестности, сотрясая воздух. Роану и Шеану сверху было отлично видно тринадцать летающих машин, сомкнутым клином медленно летящих низко над землёй. Обменявшись знаками, братья разбудили один стрелоящера, другой – гайзу…
И тут их настигла первая неудача – места всадников прикрывали блестящие колпаки, и даже разглядеть сидящих внутри было невозможно – что уж говорить о прицеливании… Впрочем, и сами летучие машины могли быть мишенью. Щели, в которых нечто темнело, были достаточно привлекательной целью. Прицелившись в идущими последними машины, Роан и Шеан принялись ждать.
А внизу собирались с силами Асго и Тая’ни. Вода была всюду – в воздухе, в речушке, текущей в овраге, на траве, в земле, на них самих… И воду эту неами аккуратно собирали вокруг себя всё то время, пока нарастал гул. А затем, когда он усилился почти непереносимо, а над головой, в небе нечто задвигалось… Водные маги сбросили покрывало тумана, влив его в заклинание, в те же секунды наконец разглядев машины противника как следует – и направили собранную воду вверх, четырьмя тончайшими струями воды, навстречу головным машинам.
Водные лезвия в темноте почти не блестели – лишь слабо отсвечивали, но братьям Арроне хватило и самых слабых отблесков. В ту же секунду они принялись обстреливать хвостовые машины – каждый свою.
Во главе авионного клина шли три "Содружества" барона, Элли и Свена - мощные штурмовые машины, сильно уступающие в скорости и верткости истребителям братьев, Улгаша и Мэйфи, не говоря уж о "Призраке", но не такие тяжеловесные, как пузатые "Возмездия" с нагруженными бомболюками. Именно по ним пришелся первый удар направляемой магами стихии.

Рамштайнер среагировал быстрее товарищей - тренированный глаз старого аса, не отвлекающийся на созерцание живописных холмов, уловил внезапное исчезновение туманной завесы. Десятилетиями воевавший с магами и привыкший ждать от природы подвоха барон знал, что подобные сюрпризы редко бывают случайными, и резко повел машину вверх, с линии ожидаемой невесть откуда атаки, не разглядывая то, что скрывалось за туманной завесой. Других путей для маневра в сомкнутом построении и на малой высоте у него не оставалось, да и подставлять слабо бронированное брюхо авиона атаке с земли не хотелось, но если в самом деле засада, то оставаться мишенью нельзя.
- Магики на хвосте! - в тот же миг задорно выкрикнул Чародей, идущий в арьергарде и оказавшийся мишенью для одного из братьев Арроне, пока второй "сел на хвост" его брату - вот уж ирония судьбы! - Ой, ну в смысле эти...
- Рассредоточиться! - успел отрывисто выкрикнуть Железный в эфир прежде, чем первая почти незаметная в темноте струя прошла под самыми турбинами его "Содружества", а вторая и третья протаранили авион всего на миг замешкавшегося Веберганга. Эллион, почувствовавший волнение стихии, успел укрыть свою машину воздушным щитом, и в получившемся от удара облаке брызг едва не столкнулся с бароном. "Дьяволы" веером пошли врассыпную, и только "Содружество" Свена, сильно накренившись, вильнуло влево, оставляя за собой шлейф белесого пара.
- Улыбчивый, жив? - коротко справился барон, и тут же осознал весь идиотизм вопроса.
- Иди ты, - отозвался Веберганг с напряженным смешком. - Попробую выровняться, но если пробили котел, не хватит тяги...
- Всадник, прикрой его, - распорядился Рамштайнер, на крутом развороте выводя авион в пике в попытке разглядеть противника. - Элли, засек их магов?..
- Почти... - пробормотал техномаг, прислушиваясь к своим ощущениям, чтобы новое возмущение стихии не застало его врасплох и источник его можно было локализовать.
- Вот тебе и перемирие, - злорадно бросил в эфир Улгаш, и его хищное "Пламя" стремительно метнулось вслед за подбитым Свеном. - Вот тебе и "не вступая в бой"!
И в следующее мгновение на бортовые кристаллы обрушился шквал информации со всех сторон.
- Говорит Фея, вижу цель, - легкий "Призрак" Ханны "встал на дыбы" и пристроился в хвост одному из братьев Арроне, преследующих свои цели. Из вооружения стремительный разведчик нес лишь легкий пулемет, что компенсировалось скоростью и необычайной маневренностью. Маскировку Ханна не включала - ночью и по такой погоде от нее никакой пользы, только кристалл сажать.
- Вовремя, красавица, - усмехнулся Маг. - У меня третий поршень заклинило намертво и левая турбина звучит грязновато, уж не знаю, чем они стреляют... Снимешь его?
- Попробую, - процедила летчица, пытаясь зацепить корнана короткими очередями.
- А мою птичку, или что это там, кто возьмет? - фыркнул Чародей, заходя на новый виток виража. - Их так не стряхнешь...
- Брат, - скомандовал Железный. - Стрелять без команды!
- Есть, - "Пламя" Вольфа вильнуло в сторону вслед за Чародеем.
- Вижу цель, - доложил Гай, во главе бомбардировочного звена разворачиваясь над показавшимся из тумана лагерем.
- Первый проход мой! - вызвался Маккормик, выворачивая на линию для бомбовой атаки.
- Рыжик, прикрытие. Я беру Элли.
- Есть, - Мэйфи поравнялась с тремя "Возмездиями" и "Старушкой", воссоединившимися перед заходом на цель
Строй противника рассыпался.
Пока неами восстанавливали силы и контакт с потревоженной стихией, пока братья Арроне крутили в воздухе сложные фигуры пилотажа, а Намаю подготавливала свои растительные ловушки, в дело вступили Ялль'Ри с Ле-анном и Ласией. Заранее договорившись о методах выбора целей, они не тратили время на согласования атаки - каждый выбрал отдельную летательную машину и протянул нити заклятия потянулись к их всадникам. Когда (если) они заработают, то небо и земля перед глазами сидящих в них людей сместятся, словно бы их машины резко взяли вверх и вбок.
- Что за... теряю управление! - выпалил в эфир Гай, когда его накрыло заклятием. - Элли, сделай что-нибудь!
- Ты о чем... - начал было недоумевающий техномаг, но тут Форш, пытаясь выровняться, буквально нырнул вбок и в землю. Его маневр более плавно и изящно повторил Маккормик, но над самой землей вышел из пике, взмыл над целью, лихорадочно виляя в воздухе. "Возмездие" Гая спикировало на лагерь, по которому вот-вот готовилось нанести удар, зацепило землю крылом, содрогнулось от удара. Недоумевающий пилот, силящийся понять, как земля оказалась так близко, попытался увести раненый авион в сторону, и лишь благодаря этому охромевшая машина не перевернулась, а подпрыгнула на брюхе, носом пропахала мокрую траву и уткнулась в склон оврага, вновь приложив и без того потерявшего сознание Гая головой о приборную доску. Алые брызги окропили стекло кабины.

- Гай!!! - ворвался в эфир голос Ханны, боковым зрением заметившей стремительное падение бомбардировщика. Летчица отвлеклась лишь на мгновение, но рука на гашетке дрогнула, и новая, казалось, верная очередь, предназначавшаяся Шеану, прошла мимо цели, лишь вырвав несколько перьев из оперения корнана.
- Отставить! - сквозь зубы прикрикнул барон. - Высота малая.
В одно мгновение, в эти два слова Железный умудрился вместить целый ушат холодной воды, отрезвившей "Дьяволов" прежде, чем те поддадутся эмоциям. Рано или поздно через это предстояло пройти - во всей эскадрилье только старшему Странгелю, Свену и самому Рамштайнеру доводилось терять в бою товарищей, но все трое прекрасно помнили, как это бывает в первый раз. Как бы хорошо ни готовили пилота, есть вещи, которым учит только опыт. Учит он и справляться с шоком, не отвлекаться от поставленной задачи, но у "Дьяволов" не было времени учиться. Не в этом бою, где секунды решают все.
"Высота малая". Эскадрилья в самом деле вступила в бой на очень малых высотах, иначе удар о землю вышел бы куда страшнее, и бомбы могли выскочить из креплений, сдетонировать, в клочья разорвать начиненную смертью машину. Этого не случилось, значит, надежда есть. Значит, Форш мог выжить. Наверняка выжил, упал он довольно удачно. Но что случилось?..
- Элли, что за чертовщина?!
- Никак не могу понять... - растерянно пробормотал техномаг. - Не засечь источник!
- Мертвец, что происходит?
- Н-не мо-мо-могу по-понять, - жалобно пробормотал вновь начавший заикаться ас. - По-по приборам вы-вы-высоту не на-набираю, а ка-ка-ка-а-жется... Хо-хотел вы-вы-вы...
- Я понял, - успокаивающе оборвал его натужное заикание барон. Он-то всегда считал, что если кто и убьется первым, то этот недоделанный, а гляди ты! "Великим", как пишут в прессе, Кенни называть, может, и рановато, но парнишка словно родился в кабине. Успел сориентироваться по высотомеру, хотя шел, как и Гай, над самой землей!
Теперь бедняга Мертвец, борясь с головокружением, пытался лететь по приборам, почти вслепую. Его увело уже довольно далеко от места сражения, когда он решил окончательно перестать верить собственным глазам. Возвращаться он не рискнул, боясь столкнуться с кем-нибудь из своих, но и улететь куда-нибудь вглубь территория лиа побоялся, а потому повел свое зубастое "Возмездие" на широкий круг, выдерживая высоту.
- Элли, можешь сделать что-нибудь?
- Я даже не знаю, что с ним, - процедил техномаш лихорадочно.
- Мне тоже на какой-то миг показалось, что меня ведет вверх, - доложила Мэйфи, прикрывавшая заход двух оставшихся бомбардировщиков на новый круг. - Как будто наваждение.
- Я своего зацепил! - торжествующе воскликнул тем временем Вольф.
- Вовремя, - выдохнул Чародей. - Добивай его и идем на подмогу. Пора кончать с этими "наваждениями".
И словно в ответ ему завыли орудия подбитого "Содружества". Свен оставил попытки выровнять покалеченную машину - тяга левой турбины сошла на нет, и авион завалился набок держась в воздухе "на честном слове и на одном крыле". Понимая, что на одной турбине тяжелая туша штурмовика долго не продержится, он направил "Содружество" на лагерь противника, беспорядочно обстреливая все, за что в темноте мог зацепиться глаз. Выражение лица у мертвого пилота было до того упоенно-зверское, словно в этой отчаянной атаке выплеснулась вся злость за годы колдовского плена, все разочарование новой жизни, все то, что едва не обрушилось в свое время на товарищей по отряду. Земля вздыбилась, полетела ошметками, и падающий авион сопровождали, как триумфальная колоннада, столбы земляных комьев и дерна. Улгаш не стал рисковать и, дав несколько пулеметных очередей наугад по смутно различимым фигурам на земле вывел "Пламя" из пике. А штурмовик Свена, пропахав землю левым крылом, рухнул в сотне метром от лагеря, подпрыгнув и выстрелив струей пара, упал много хуже, чем до этого Гай, хотя едва ли стоило беспокоиться за пилота.
- Чародей, иду на подмогу, - "Пламя" Улгаша наметила себе новую цель - подбитого Вольфом Роана.
- Тыкаемся, как слепые кутята, - проворчал в эфир старик Иероним, пытаясь разглядеть в темноте, что осталось от цели. - А они измываются, как хотят. Проутюжить тут все к такой матери - и вся недолга, улитка живьем не уползет...
- Отставить. Можем зацепить Гая или Свена, - очень редко барон позволял себе в воздухе называть подчиненных по именам. - Элли, засечешь цель - дай залп стихийными.
- Есть дать залп.
- Дед, Крошка - без приказа только точечные удары.
- Так точно... - хором отозвались Странгель и Грант.

- Подействовало, - сквозь стиснутые зубы выдохнула Ласия, когда машины дёрнулись в воздухе. Полукровка получала все ощущения присуствующих на поле боя, чем ближе, тем сильнее, и радости ей сие не доставляло.
- Не всё... - Ле-ан скривился и злобно уставился на упрямо держащуюся в воздухе - пусть и неуверенно- машину. - Видимо, у них ещё какие-то способы ориентировки есть, или по связи успели предупредить...
- Не болтаем, - пресекла разговоры Ялль'Ри. - Вибираем следующие цели!
Асго и Тая'ни готовили следующую атаку, когда практически на них рухнул потерявший управление авион. В последний момент Асго успел отскочить, вытащив с траектории падения напарницу, и преобразовать уже поднимающиеся под его руками струи в плотный щит. Огромная машина уткнулась в склон оврага, а неами поднялись на ноги.
- Асго... - еле подчинила себе язык задыхающаяся девушка - упала она, увлечённая слиянием со стихией, не слишком удачно.
- Не надо, - отозвался тот. - Ты не растратила сил, атакуй поскорее!
- Сейчас, - кивнула Тая'ни и сосредоточилась...
А Роан в тот миг едва не свалался с корнана - удары по плечу не только пробили руку вместе с наму, но и бросили тело вперёд. Алькоро удержался только невероятным напряжением воли, направляя озадаченного неуверенной посадкой всадника корнана в череду резких бросков из стороны в сторону... Шеан, увидев, а может, и почувствовав произошедшее с братом, ничего не мог сделать - противники у него на хвосте висели упорные, и метнуться на выручку немедленно было невозможно. Оставалось только продолжать уклонение, отвлекая их на себя, как можно дольше...
А тем временем внизу земля встала дыбом и фонтанами рванулась вверх, спугнув обследующую упавшую машину стайку ёко и заставив спрятаться под исследуемый объект. Туда же рванулись и неами - теперь щит ставила Тая'ни.
Автоматная очередь, вроде бы данная вслепую и наугад, произвела роковое действие. Когда миг спустя после неё Лаями открыла прищуренные о поднявшейся пыли глаза - то рядом с ней уже не было Намаю - только её искалеченное, окровавленное тело. Маленькая даайра стала первой, кто заплатил жизнью за предательский приказ. Стиснув кулаки и сдержав слёзы, альнаэ склонилась над подругой и закрыла ей глаза, а потом рванулась под прикрытие кустарника - на открытом месте оставаться было опасно, а лучнице хотелось выпустить хотя бы одну стрелу.
Смерть Намаю оказала роковое воздействие на Ласию - вскрикнув, фино рухнула без чувств на землю. Оба алькоро - ученик и наставница - склонились над ней. Тонкие пальцы Ялль'Ри пробежались по лицу лежащей без сознания девушки.
- Это была моя ошибка... - горько прошептала алькоро. - Не надо было брать её на войну, в вотчину боли и смерти. Слишком много боли...
- В этом нет ничьей вины, - отозывался Ле-ан, оглядывая окрестности. Ближе всех была альнаэ-лучница, и именно на неё он указал наставнице.
- Лаями! - крикнула Ялль'Ри, и когда та, не глядя на небо, подбежала, быстро заговорила:
- Унеси отсюда Ласию. Уведи как можно дальше, чтоы чужая боль не била её.
Подчиняясь неожиданному порыву, алькоро вытащила из сумки тубус с приказом и протянула лучнице.
- Если мы проиграем бой - уходите к Тигру-Властителю, расскажите ему всё...
Та не стала спорить или переспрашивать - ревущие над головами машины были достаточным аргументом. Сунув злополучный приказ в сумку, Лаями приняла с рук Ле-ана Ласию и слегка пригнувшись, принялась выжидать момента для перебежки...
Неами видели всё происходящее - и, переглянувшись, атаковали снова. Призвав воду, они выскочили из-под прикрытия машины и направили острые струи на кружащие над останками лагеря три машины.
- Есть! - выкрикнул Элли в эфир, когда неами снова обратились к стихии. - Засек! Возле машины Гая...
- Дед, берегись!.. - предупредил барон, еще не зная, кому предназначался новый удар. Но самыми удобными, самыми доступными мишенями были бомбардировщики Странгеля и Гранта, "Пламя" Мэйфи и сам Железный с техномагом. Все это проговаривать не было времени, оставалось увести машину в сторону с линии возможной атаки и надеяться, что "Дьяволы" успеют сориентироваться. "Содружества" стремительно разошлись в стороны, но атака пришлась не по ним, а по оставшимся бомбардировщикам.

На сей раз, однако, она не застала летчиков врасплох - даже не видя в темноте тонких и хищных водных струй, на сей раз они знали, откуда ждать атаки. Первой успела среагировать Мэйфирин, и легкий истребитель ушел вверх и влево, вторая струя прошла под самым днищем "Возмездия", которое со страху взмыло на пределе тяги. Третья досталась "Старушке" - не то старого летчика подвели рефлексы, не то, что вернее, подвела сама машина, давно списанная и неспособная тягаться в маневренности с современными бомбардировщиками, не говоря уж о более легких авионах. Она с достоинством пожилой леди прилегла на крыло, готовясь уйти с линии атаки, но стремительная тугая струя была, похоже, нацелена в блеснувшее в темноте стекло кабины, и пропахала фюзеляж авиона, оставив трепыхаться на ветру клочья обшивки, из-под которых с шипением выметнулась струя пара.
- За "Старушку" мою - убью! - прорычал в эфир старик Иероним, лихорадочно вцепившийся в штурвал.
- К чертям собачьим, катапультируйся, - рявкнул барон, зная, что старый товарищ скорее угробится вместе с авионом, чем бросит свою боевую подругу, никчемную груду железа, которая уже не раз едва не погубила упрямого пилота.
- Вижу цель, - доложил Эллион. Теперь он не просто чувствовал источник возмущения стихии - он мог различить его воочию. - На расстоянии залпа...
- Подожди, - машина Железного поравнялась с "Содружеством" техномага. - Не бей стихийными, не дай Бог зацепишь Гая. Дай-ка мне...
И авион командора Рамштайнера нырнул в бреющий полет над оврагом. Казалось, летчик вознамерился протаранить цель, но он всего лишь собирался стрелять наверняка, так, чтобы не повредить подбитую машину и не зацепить бомболюк. Взрыв смертоносного груза не оставил бы мокрого места не то что от несчастного Гая, который, возможно, еще жив, но и от самого барона, он разворотил бы овражек, возможно, даже Элли бы досталось...
Потому Железный открыл огонь лишь когда цель была в зоне прямой видимости, дал короткую очередь главным штурмовым калибром - и вынырнул из оврага.
- Иду следом, - доложил Эллион.
- Стихийными не бей, если кто остался, проутюжь пулеметом.
- Есть, командор!
Тем временем Странгель, хоть и не без труда, выровнял "Старушку" в воздухе и заложил петлю над остатками вражеского лагеря.
- Ничего, родная, ничего... - бормотал он, поглаживая пальцами штурвал. - Я тебя посажу. Всегда сажал и сейчас посажу. Только люк нужно освободить...
- Мой проход, - объявил он в эфир. - Устрою вам иллюминацию, мать ее, готовьтесь бить тапками...
Пытаться посадить подбитый авион с нагруженным бомболюком в темноте и на неровную поверхность в самом деле было опасно, а время играло против покалеченной "Старушки", и поле сражения начало расцветать короткими ухающими вспышками, выхватывающими из темноты руины лагеря и его окрестности - Странгель избавлялся от боезапаса. Израненная земля снова встала на дыбы - первые бомбы упали в отдалении от оврага, чтобы осколками не зацепить авион Гая. Разглядеть что-нибудь там, внизу, в мешанине вздыбленной грязи и дерна было нелегко, и все-таки Карл и Густав, не сговариваясь, развернули свои машины, готовясь "бить тапками" любую движущуюся мишень.
- Снимет с меня кто-нибудь этого куренка?! - бросил в эфир взбешенный Чародей, заметив, что упорный раненый всадник все еще преследует его.
- Еще зацепил, - откликнулся Вольф. - Сейчас с двух сторон охватим и хана ему.
- А моему Ханна! - развеселился Маг. Летчица промолчала, пытаясь поймать в прицел верткого корнана.
- Мертвец, не отпустило?..
- Ни-ни-никак н-нет, го-го-го...
- Ясно. Вот что, давай-ка не геройствуй - освободи люк и прыгай.
- Авион по-по-полностью исправен! - возмутился Кенни, упрямо удерживая свое "Возмездие" параллельно горизонту на приборной доске.. - Е-если о-отпустит, я смо-смо-смо...

Тая'ни и Асго слишком увлеклись единением со стихией. Земля встала дыбом, и на неами обрушилась ярость оружия пришельцев из-за моря. Боль пронзила левую руку и ногу Тая'ни, девушка рухнула на землю с коротким вскриком... А когда парой секунд позже она повернулась к другу - то почувствовала, что хочет завыть от отчаяния.
Асго лежал на боку в позе эмбриона, прижимая руки к животу, из-под пальцев его обильно струилась кровь.
- Асго... - глаза девушк наполнились слезами, и вовсе не от того, что из пробитых руки и ноги вовсю текла кровь. - Асго!
Медленно, очень медленно неами открыл глаза. Белки уже успели окраситься красным - или это ей мерещилось?
- Затаись... - еле слышно, с явным усилием выдавил он. Спрячься... за меня... Затаись...
Следующие его слова потонули в грохоте разрывов.
Ялль'Ри уже завершила заклинание, набрасывала его на одного из противников, когда совсем рядом с ними пронёсся ещё один аппарат, что-то выбрасывая. Если бы Ле-ан не таким упрямым - менее или более, и оставил бы свою прежнюю жертву в покое минутой раньше или позже - он бы тоже вряд ли бы заметил неладное, поглощённый следующей атакой, а так... Ученик успел броситься к наставнице и повалить её на землю, прикрыв её собой. Следующий разрыв навсегда бросил его во тьму.
Мир Роана Арроне окрасился красным. Сначала красные тона были почти незаметны, но с каждой секундой оттенки становились всё глубже, всё насыщеннее... И боль нарастала. Опытный воин, он мог оценить свои раны (корнана, к счастью, до сих пор почти не задело) и понимал - жить ему остались минуты, а о часах не стоит и помышлять. Всё, что ему сейчас оставалось - попытаться продать свою жизнь подороже. Резко развернув корнана, алькоро из дома Камеда рванул навстречу ранившему его и поднял руку с гайзу, заставляя живой арбалет выплёвывать дротики.
Вольф, не ожидавший отчаянной атаки от противника, которого почти уже списал со счетов, резко ушел в сторону, слыша, как ударяют по фюзеляжу . Можно было рискнуть и встретить противника тараном, но легкое "Пламя" не было рассчитано на подобные маневры и могло напрасно пострадать, да и Улгаша это лишило бы возможности обстреливать цель. А этот сумасшедший и так не жилец...
- Живучий, - с нотками уважения и раздражения разом заметил Улгаш, ловя приближающегося всадника в прицел. Орки всегда уважали воинскую доблесть, пусть и проявляли свое уважение подчас довольно странно. На какое-то мгновение северянин даже замешкался, завороженный отражением своей несбывшейся и почти позабытой мечты. А потом зверовато ухмыльнулся и нажал на гашетку. Одной рукой. Второй, свободной, он отсалютовал своему врагу, зная, что тот едва ли различит что-то за краткий миг сквозь стекло авионной кабины, и тем более едва ли поймет.
Почти одновременно нажал на гашетку Элли, вслед за командиром зашедший на цель. Он не успел и не пытался разглядеть, в кого стреляет - на это техномагу не хватило хладнокровия. Он видел неясные очертание и какое-то движение, и знал, что там - враг. В которого нужно стрелять, чтобы не дать ему погубить еще кого-то, чтобы не подвести товарищей. Грант как-то признался, что стал пилотом бомбардировщика по единственной причине - не хотел видеть тех, кого придется убивать. Тем более - добивать раненых. Тем более - в упор. Но Эллион вспомнил невидимые разящие струи и все-таки перечеркнул длинной очередью злополучный овраг, после чего резко и стремительно набрал высоту вслед за бароном.
Рамштайнер уже разворачивал "Содружество", готовясь принять новый бой, но увидел, что биться почти не с кем. Разве что внизу, над самой развороченной взрывами землей скользили хищные тени авионов Мага и Чародея. Один из всадников еще преследовал их, ловко уходя от жалящих атак Ханны и пришедшей ей на помощь Мэйфи. Те, похоже, целились в наездника - птичку им, что ли, жалко?.. Но нет, вроде зацепили "птичку"...
Еще дальше старик Странгель повел свою раненую машину на новый круг - все-таки не сумел посадить с первого захода. Глупо так рисковать ради груды металла, но еще глупее пытаться объяснить это старому упрямцу.
- Го-го-господин ко-командор, у меня голова кружится! - выпалил в эфир Кенни, переборов заикание. - Я... я не вижу... ой, нет, вижу... Кажется, отпустило, - молодой летчик запнулся, судя по звуку, к горлу подступила тошнота.
Последняя очередь, выпущенная Эллионом, прошлась точно по Тая'ни. молодую неами убило на месте, но Асго этого уже не увидел. Потеря крови сделала своё дело, и водник впал в забытьё, выйти из которого ему не было суждено.
А Шеан с проклятьями управлял - то есть, пытался управлять раненым корнаном. Птиц стремительно терял высоту, и всё, что смог алькоро - это направить полупланирование-полупадение на закат - туда, где текла Ки-Раль, туда, где за её течением, за лесами скрывалось Средоточие... И руководство дома Нарелан, с которым ему ещё предстоит поговорить...
Корнан рухнул на землю, ломая кусты, алькоро скатился с его спины, перекатился, поднялся... Голова гудела, тело болело, но воин нашёл себе силы подняться и принять последний вздох своего крылатого товарища. А затем медленно, осторожно начать движение на закат.

- Зар-раза, - прорычал Свен и в очередной раз что было силы двинул по заклиневшему люку кулаком. Сталь жалобно скрипнула, прогнулась, но не сдалась. Обычный человек уже давным давно переломал бы себе руки, а гомункул лишь содрал кожу на костяшках пальцев.
- Красота неописуемая, - выдохнул Свен, ощупывая свое лицо. Зеркала под рукой не было, но и так становилось ясно, что потребуется серьезный ремонт. - Пор-рву, - пообещал Улыбчивый то ли люку, то ли таящимся за ним врагам.
Нервно выдохнув, пилот всей тяжестью налег на неподдатливый люк, и тот наконец сдался. Заскрежетали вырываемые крепления, и через секунду мертвец оказался на свободе. Авион живописно дымился, неуклюже вскинув крыло к небу, земля вокруг была раскурочена выстрелами, прямо под ногами Свена валялся какой-то неосторожный зверек, попавший под пулю.
- Настреляли, м-мать, - Улыбчивый с силой пнул трупик и прислушался - похоже, авионы все еще кружили в небе, но Веберганг ничего не видел. Правый глаз будто дымкой поддернулся.
"Раскурочил", - неутешительно подумал пилот.
- Чисто? - авион Железного вновь и вновь проносился над развороченным лагерем. Потрепанные "Дьяволы", собравшись в боевую формацию, ощетинились пулеметами, готовые встретить новую предательскую атаку, но атаки не последовало.
- Вроде, - пробормотал остроглазый Улгаш. - Вижу мертвеца... двух, и там еще одного...
- Элли, ничего не чувствуешь?
- Нет, - произнес техномаг.
- Похоже, все, спеклись, - усмехнулся Дед, пытаясь посадить несчастную "Старушку", с каждым мгновением все менее уверенно держащуюся в воздухе.
- Или отступили, - откликнулся барон. - В общем, так. Нужно искать место для временного лагеря, обследовать окрестности и выйти на связь со штабом. Маг, Чародей, Рыжик - прикрываете с воздуха. Элли, помоги старому упрямцу посадить его ненаглядную кастрюлю.
- У меня турбины барахлят, - возмутился Карл. - Чем скорее сяду и посмотрю, что с моей крошкой сделала птичья кавалерия, тем целее буду.
- Аналогично, - поддержал брата Густав.
- Тогда ищите ровный участок. Брат, Всадник - прикроете.
- Я могу посадить "Призрак" где угодно, - почти умоляюще пискнула в эфир Фея. - Нужно вытащить Гая!..
- Отставить. Слишком опасно. Мы уже попали в одну ловушку, на земле нас может ждать еще одна.
- Пусть кто-нибудь меня прикро...
- Отставить. Элли, сажай Деда где-нибудь поблизости.
Карл Странгель соскочил на землю первым, опередив близнеца на несколько мгновений, но еще прежде, чем летчик успел глотнуть свежего воздуха и осмотреть потрепанную машину, мимо него, на ходу срывая летный шлем, пронеслась бледная как смерть Ханна.
- Стой, куда?! - охнул Чародей. - Да подожди же, дуреха!..
Но взывать к здравому смыслу летчицы было бесполезно, и близнецы не придумали ничего лучше, чем броситься следом, на бегу выхватив пистолеты.
- Ханна! - Густав поймал девушку за плечо, та попыталась вырваться, но близнецы удержали, и Фея, прерывисто всхлипнув, остановилась, бессильно повисла на Странгелях. - Подожди. Лишняя секунда ничего не решит. Если еще и тебя потеряем...
- "Еще и меня"?! - встрепенулась девушка жалобно и возмущенно, но подоспевший Грант отвлек ее от страшного смысла этих слов.
- Смотрите, - окликнул он. - Там кто-то движется. Идет в нашу сторону.
Братья, не сговариваясь, вскинули оружие.
- Ну давайте, еще вы мне рожу раскурочте, - раздраженно крикнул Свен. Одной рукой мертвец прикрывал правую половину лица, во второй сжимал свой любимый нож.
- Ты и так красавец, я гляжу, - присвистнул Карл. - Ладно, тебя хоть починить можно, а Гая нужно вытаскивать. Мы идем к реке.
- Я с вами. - Свен убрал руку от лица. - Только вижу плохо, глаза поцарапало.
- Элли, иди с ними, - велел Рамштайнер. Сам он остался подле авионов, держа наготове взведенный пистолет. - Связь со штабом может и подождать. Будь настороже, и создай немного света. В случае непредвиденной ситуации подай сигнал.
Барон покосился в сторону заходящих на посадку Мэйфи, Улгаша и Вольфа. Три "Пламени" одно за другим нырнули в высокую сырую траву, рассекая и сминая ее на своем пути.
- Мы останемся здесь. Услышите выстрелы - немедленно возвращайтесь.
- Ясно, - кивнул маг и тут же создал небольшую светящуюся сферу, которая повисла у него над головой.