День: двадцать шестое августа
Фигура: слон A8, пешка A7
Ход: без хода
Официальная клетка: A8
Фактическое местоположение: А8
Хен шел быстро и не оглядываясь, поэтому достаточно скоро он был уже в племени. Раздумывая, куда сначала направиться, к Орлице или вождю, заметил рыжую чиа и перестал сомневаться. Широко улыбаясь, направился прямиком к ее шалашу.
- Привет, красавица, не ждала меня с трофеями? – протянув тушки кроликов, Хен постарался будто ненароком коснуться руки Тьяа.
- Ой, какие мы быстрые, - высвободила руку Тьяа, игриво повела плечом и манящей походкой, изредка оглядываясь, направилась к своей хижине, - Дождь ещё не кончился, а он уже тут... Весь мокрый и жаждущий обсохнуть у костерка красивой девушки?
- Жаждущий не то слово, - низкий голос Хена был тягучим и ласковым, а глаза неотрывно следили за Орлицей, - костерок и красивая девушка меня сюда и привели…
- Ах, как он сладко поёт! Уж не соловей ли твоя вторая ипостась? А что наш Орёл своей Орлице принёс? Вот этот железный утиль? Фи! Здесь же даже для готовки ничего не подберёшь, где ты этот взял, самый хозяйственный из мужчин?
Тьяа развела огонь на уже привычном Хену месте рядом со своим домиком и оглянулась в сторону:
- Ну вот, только настоящий мужчина ко мне пожалует, а уже всё племя знать будет! Представляешь! Вон, Сток-Шакал прорысил за кустами. Ещё скрывается. Нашёл, понимаешь ли, от кого!
Хен обернулся, но никого не увидел, разве что качнулись ветки кустов на краю леса.
- Пусть знают, не переживай, Тьяа, я не скрываюсь ни от кого, а полное мое имя Хен-Каам, и ничего дурного я тебе не сделаю, - положив тушки рядом с костром, гость уселся на знакомое бревно и протянул руки к огню, послав Орлице хитрый игривый взгляд. - Ну, рассказывай, как ты тут поживаешь, одна-одинешенька в своей холодной хижине...
- Да вот так и живу. Беду обхожу сторонкой, а счастьем делюсь с другими. И согревает девушку только огонёк костра в тёмную ночку. А Каамы - существа мощные, надёжные. С таким ведь не пропадёшь, не так ли? Так чем же похвалится наш охотник перед Орлицей. Ведь издали вижу - гордо идёт, словно на крыльях.
Орлица кокетливо улыбнулась гостю, помешивая в котле нал огнём.
Хен удивленно вскинул бровь:
- Так чем же мне перед тобой хвалиться? Вот он я – как есть. За мной не пропадешь – в обиду никому не дам. И с голоду не дам пропасть – уж что-то а охотиться умею.
Хен наблюдал за Тьяа, раздумывая, что она скажет, если каким-нибудь образом разузнает, что у него есть подруга. Стоп, а ну как тот чиа, встреченный у костра, расскажет?
- Тьяа, а что за охотник тут у вас рыскает… хромой такой. Кто он?
- Хромой? Так это Итё-чло. Вот уж кто добытчик, что надо. Жалко его. Только жизнь она что. Фьють - и идёт дальше. Жизнь - она ведь для сильных мужчин и красивых женщин. И что же сильный мужчина мне принёс?
Чиа встряхнула своими огненными волосами, на этот раз убранными в хвост.
- А что бы ты хотела получить, драгоценная моя? Ты заказала еду – я принес еду. Разве не так? – Каам успокоился, подумав, что охотник угрозы не представляет – наверняка изгнан из племени и вряд ли будет кому-то рассказывать о нем, Хене.
- Ты у меня умничка! - проворковала красавица, - Как бы мне такого мужчину в дом - все бы хозяйки иззавидовались бы, - Тьяа угостила Хена своей стряпнёй, а тушки кроликов встряхнула и подвесила под небольшпй навес, дабы с ними разобраться попозднее.
- Хен, Каам, ты ведь всё можешь? - вдруг хитро улыбнулась Орлица.
Оторвавшись от трапезы, Хен улыбнулся в ответ:
- Для тебя – всё, что угодно! Звезду с неба!
- Разве что маленькую, - улыбнулась та, - Хотя... Дрэ Ворона своей благоверной для бус жемчужин речных принёс. Та сама мне хвалилась. А мне мой сильный Каам такие же бусики достанет?
Хен не очень любил нырять, да и погода была не очень подходящей для купания, но что-нибудь придумать было просто необходимо – нельзя же ударить в грязь лицом перед Тьяа.
- Нет такого, чего бы я для тебя отказался сделать, - Хен лукаво улыбнулся и подвинулся к чиа, пытаясь приобнять, - и речных звездочек я тебе, моя Орлица, достану, раз обещал…
Орлица ловко выскользнула из его рук, весело засмеялась, демонстрируя всем свои белые зубы, и сама зайдя сзади мужчины, слегка приобняла его.
- А ты ешь, ешь, а потом иди, ведь ты же не для меня эти железки принёс, не так ли? Смотри-ка и дождь как раз закончился...
Доев угощение, Хен-Каам поднялся и обернулся к Тьяа.
- Я еще приду, огонек мой. А сейчас мне и правда, пора. – Чиа коснулся непослушной пряди рыжих волос возле уха девушки, выбившейся из прически. – Где бы мне сейчас Чубука найти, не знаешь?
- Да он окрестности осматривает. Подожди вон у граба. Туда придёт часовых ставить. Я тоже вскоре туда подойду, там у нас что-то вроде совета племени будет. Так что - увидимся!
- Ладно, до встречи, - мужчина улыбнулся на прощание, и довольный беседой и самим собой, направился к грабу. Там он уселся на выступающий из земли корень дерева и, прислонившись к стволу, задумался…

- Ну и кто это у нас тут расселся? - язвительный голос Ржика прозвучал слева от Каама, - Опять пошпионить?
Хен настороженно взглянул на подошедшего - шутит он или нет, но тем не менее, поднялся поздороваться.
- Что это ты так нелюбезно встречаешь гостей?
Рядом со Ржиком стояло ещё три парня. Одним из них был светлорусый, худощавый мужчина рост чуть ниже среднего, сжимающий и разжимающий кулаки. Мужчина широко улыбался и, казалось, источал сплошное дружелюбие. Второй, задумчивый высокий блондин, чуть сутулился возде Ржика, что-то нашёптывая тому на ухо. Третий, нахмуренный крепыш с туповатым лицом, стоял чуть в стороне, но его маленькие глазки не выпускали Каама из поля зрения.
- А что мне любезничать? Ты ж мне не жена. А раз не жена, то и ответь - чего тут-то забыл тут?
Хен напрягся, поняв, что заступил на чужую территорию и методы эти ребята выбирают самые крутые. Хотя скоро, по словам Тьяа, должно состояться какое-то обсуждение, возможно, они пришли сюда из-за этого.
- Забывать я не люблю. По делу пришел. Чубука жду. Вы, видимо тоже к нему?
Чиа не привык отступать в драках, но не против четверых же?! Если что – придется оборачиваться…
- И у Чубука этого рыжие волосы, да? И нёс ты ему кроликов на ужин, ибо сам Чубук охотник аховый и свою семью ну никак не накормит... - Хмыкнул Ржик.
Гость задумался. Раз речь и правда идет о Тьяа – дело серьезное. Вряд ли они долго шутить будут. Но отказываться от встреч с приглянувшейся красавицей ой как не хотелось…
- А, вон вы о чем… боитесь, что видную невесту уведу? Так кто ж вам запрещает ей подарки носить? Или вы так, без усилий хотите девушку сосватать?
- Мне то что? Я человек женатый, - хмыкнул Ржик, - А вот Жираф недоволен, да и вот молодёжь возражает...
- Ты к Орлице не ходи! - сипловатым голосом, смело подняв подбородок, бросил в лицо Хена высокий парень, - Понял, да? Не по тебе она!
Покачав головой, Хен расправил плечи и хрустнул суставами пальцев.
- А ты кто такой, чтобы за нее выбирать? И мне указывать, куда ходить? Охотиться не можешь – песни ей пой, - ухмыльнувшись, ответил он выступившему Жирафу.
- Так ты что тут, не успел прописаться, а уже... Нехорошо, Каам, - хмыкнул Ржик. Или ТЫ тут за основного, а?
Хен набычился, понимая, что драки, скорее всего, не избежать:
- Пропишусь, погоди. Труса никогда не играл и не собираюсь. И от Орлицы не откажусь. Это не я к вам лезу, а вы ко мне. Еще вопросы?
- А чего тут говорить, и так всё ясно, - улыбчивый парень вдруг вспыхнул, как уголь и кинулся с кулаками на Каама. Жираф тоже сделал пару шагов вперёд и вправо, слегка пригибаясь.
Ржик стоял сзади и смотрел на начало драки.
Хен, защищая левой рукой голову, правой врезал нападавшему под дых и чуть отступил. Что и стало роковым для него. Четвёртый участник компании Ржика, стоявший чуть в сторонке, пользуясь тем, что внимание Каама было отвлечено атакой русоволосого, подкатился ему под ноги и Хену только и осталось, как перелететь через него, высоко задрав ноги.
- Ай-яй, как неаккуратно... - язвительно прокомментировал Ржик.
Вскочив на ноги, Хен ждал, кто будет нападать следующим.
- Сладили втроем против одного, женихи, - процедил он сквозь зубы.
- А ты не буянь, понял? Вон до того леска минут пять бегу. Вперёд! Догонять не будем, - кивнул Ржик.
- Как бы вас догонять не пришлось, скажите спасибо, что я не оборачиваюсь, - презрительно ответил Хен, - полетели бы клочки по поляночке.
Навалились сразу. Когда один держит сзади, а двое повисают на руках, долго не простоишь. Можно, конечно, попытаться попортить лица местной молодёжи, но - тут ещё неизвестно, что лучше-то.
Удар пятки Ржика пришёлся в солнечное сплетение.
- Всё? Или добавить?
Согнувшись от боли, Хен молчал. Он был совершенно уверен, что не откажется от Тьяа, но настаивать на своем сейчас было просто глупо. Лучше подумать о вступлении в племя. Когда он станет своим – пусть попробует кто-нибудь оспаривать у него право ухаживать за рыжеволосой чиа.
- Не надо. Я понял.
- Ну и хорошо. А железки твои мы возьмём. Ты же всё равно их Чубуку нёс. Вот мы и передадим. Давай, Слон, тащи-тащи.
Хена отпустили и крепыш, подкатившийся ему под ноги в момент инцидента, тяжело сопя, взвалил на себя всё, принесённое Каамом.
Жираф осмотрел левое предплечье и недобро зыркнул на Хена. Итё-Триххе, четвёртый участник сражения, сплюнул кровью. Этим двоим, кажется, таки перепало от кулаков Хена.
Но и сам гость чувствовал себя неважно – вытерев кровь с лица, он направился в сторону лагеря, не проронив более ни слова.
- А ведь ничего парень, - заметил Жираф, когда Хен уже скрылся из вида, - Не перевернулся.
- Так для того Слона и взяли, - усмехнулся Ржик, - Да, Итё? Ты ж у нас сильный?
Слон надулся и постучал себя по бочкообразной груди.
- Не кисни, твоя Орлица будет, - кивнул Ржик Жирафу, Или его. Взгляд его упал на второго Итё. А чужаку... Чужаку обломится Нелё Корова...
Все аж присели от хохота, представив Хена рядом с этой своей соплеменницей.

День: двадцать шестое августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D3 (Айтар и окрестности)

До поселка оставались считанные часы. Невысокие дома на горизонте стали различимыми очень ясно, когда к полудню спала жаркая дымка. Горячий ветер то и дело разбивал целые пригоршни песка о ботинки Фелико, а ракшас, шипастая зараза, ехал у акуроманта в нагрудном кармане - из кармана доносился храп.
Иснари шла позади; она тихо переговаривалась с Джаной. Их беседа походила на то, как дети рассказывают друг другу под одеялом страшилки: призрак говорила о высших демонах, лиса - о снах и тенях пустыни.
С другой стороны, одно свинство технически почти искупалось другим, тем, что могло последовать, если взять девочку с собой - и втянуть в настоящие, выдержанные неприятности. В этом свете забыть ее на попечение одной несчастной местной инквизиции - казалось почти героическим самопожертвованием. Особенно если учитывать потерю ракшаса. С еще одной стороны, выбор между реальным и потенциальным свинством... Сторон было слишком много.
Замедлив шаг, Фелико дождался, пока Иснари с ним поравняется.
- Что думаешь дальше делать?
Иснари остановилась, заложив большие пальцы за лямки рюкзака.
- Пока не думала... - озадачено ответила лиса, - разве что податься через границу.
Фелико покачал головой.
- Почему из Айтара?
- Потому что он ближе остальных поселков к границе?..
- А еще укреплен и служит перевалочной базой, судя по всему...
- Зато там лес и в лисьей форме достаточно просто спрятаться?.. - Иснари обошла Фелико кругом. - Так, к чему ты ведешь?
В черно-карем взгляде мелькнуло подозрение, что акуромант издевается.
- Чем заняты лиа? Чем заняты мы? - Фелико усилием воли спрятал улыбку.
- Войной, - буркнула женщина.
- А подробнее?
Лиса мрачно глянула на него изподлобья и ответила вопросом на вопрос:
- К чему ты ведешь?
- К тому, что тебя пристрелят.
Иснари замолчала. Ступня, обтянутая пыльной мокасиной, прочертила полукруг на дороге.
- Попробуй пройти на северо-запад сначала, по отдельным хозяйствам. Оттуда - к лиа, - вздохнул ее собеседник. - Лучше под личиной, еще лучше - убей в свою честь кота или двух.
Из кармана Фелико выполз ракшас и настороженным недовольством посмотрел на хозяйку.
- А куда пойдешь ты? - спросила Иснари.
- Туда же и через глушь в Неу.
Над их головами, заходя на посадку, низко прогудел авион. Серебряный живот проскользил настолько низко над землей, что, задрав головы, можно было различить на крыльях голубей - знак посольства.
Проводив авион взглядом, Иснари снова посмотрела на Фелико, серьезно покачала головой и взяла его за руку.
- Пойдем.
- Так принимаешь предложение или нет? - улыбнулся маг.
- Только если ты не планируешь в очередной раз меня где-нибудь забыть, - строго предупредила лиса.
- Не планирую. Расстанемся только по взаимному согласию, - склонил голову Фелико.
Иснари привстала на цыпочки и щелкнула акуроманта по носу.

Иснари сидела, скрестив ноги, на краю лавки, возле окна.
В затрапезной столовой (скорее являвшей нечто среднее между столовой и кабаком) выбор большим не был, зато кормили хорошо. Обняв кружку с компотом, лиса молча слушала Фелико - темная бровь чуть-чуть подергивалась, как от тика.
- Хорошо, я отправляю пару иллюзий от города прочь, военные прикопают трупы, но... как ты их убедишь?
- Я просто их напугаю, - пожал плечами акуромант.
Иснари щелкнула пальцами, потом кивнула. Впрочем, с легким недоверием...
- Им не нужно быть естественными. Им нужно рвануть от города, - объяснил Фелико. - С этим любой зверь справится.
Иснари задумалась еще на пол секунды. В бокале Фелико нырнула, затем выплыла золотистая ящерица, блеснув глазами-изумрудами. Пропала.
- Хорошо, я поняла. Это, - лиса запнулась, - достаточно просто.
Дверь кабака-столовой хлопнула, и внутрь, переговариваясь, вошли двое пилотов.
- ...раньше он местный был, - долетел обрывок фразы рыжего летчика, - потом в Неуштадт переехал, к жене. Она откуда-то с верхов - парню повезло, заинтересовалась. Она его и на службу в посольскую миссию пристроила.
- А... непыльная работа.
- А я бы не рискнул к дикарям лететь, - пожал плечами рыжий.
Пилоты заняли стол за спиной Фелико.
- За кошками я отправлю Рахраха, - покосилась на воротник своего платья женщина.
Фелико кивнул и, поставив на лавку ботинок, окликнул двоих пришедших:
- Так то в самом деле посольский авион был? Я уже думал, чей-то племянник поиграть взял.
- Сама рыжая змея со свитой, - охотно откликнулся светловолосый летчик. - Утром дальше отправятся, к Синеречью. Там вроде самые первые встречи были, когда мы только на дикарей наткнулись.
- Там же вроде и наших-то нет, - удивился Фелико. - Их там армия боевых елок не дожидается?
Рыжий снова пожал плечами:
- По слухам, нет.
Светловолосый подался вперед, похоже, решив, что нашел в лице акуроманта внимательного слушателя.
- По слухам, то ли мы, то ли зеленые после Ясного переговоры предложили. Впрочем, кто бы ни был, главное, что будут. - на лице пилота отразилось гадливое выражение. - Всяко лучше, чем эта война. Действия, боевые, приостановили, кстати. С нашей стороны гадюка со свитой, с той все те же лица - этот, молодой, который вроде как правая рука при ихнем главном и, даже, поговаривают, что глава наших беглых.
- Ортодоксов? - уточнила Иснари.
Светловолосый энергично кивнул.
- Их-то зачем? Чтобы было кому подраться с посольством? - Фелико в самом деле был внимательным слушателем.
- Вроде жеста доброй воли, - откровенно мрачно поморщился рыжий, - словно не понимают, к чему это может привести. От одной мысли, что это на самом деле окажется кольцедаритель, и какая реакция последует от наших - если и вправду кольцедаритель - тошно становится.
Светловолосый, не разделявший пессимизма товарища, улыбнулся:
- Может они его на алтарь мира в жертву, откуда ты знаешь?
Рыжий хмыкнул.
- Сейчас, - в тон ему скептично сощурился Фелико. - Скорее уже послу интересно на нас посмотреть...
- Детки в клетке, - фыркнул рыжий.
Официантка в хлопковом переднике принесла два подноса и поставила их перед летчиками. Густой пар от жаркого ударил в ноздри, и краем уха Иснари услышала, как заурчал ракшас.
- В прошлый раз бились против могучих магов, в этот раз окажется, что против них же, - рыжий пилот ковырнул вилкой салат.
- Да перестань нудеть, - толкнул светловолосый его локтем в бок, - нытик. Если все хорошо пройдет, может и барикады достраивать не нужно будет.
- Знаешь, если про Ясный болтают правду... - подлил масла в огонь Фелико. Он не торопился с едой, и его порция была еще почти целой, но уже совершенно стылой. Зато чашка с чаем опустела уже второй раз.
Иснари незаметно подлила в нее еще немного подостывшего напитка.
- Про демона что ли? - прищурился светловолосый. - А не думал, что, может как раз из-за демона и решили?
- Мой друг сказал, что все это - работа Эльмы, - рыжий пилот скрестил руки на груди и плечом подпер стену, - что она сама начала писать на ту сторону еще до событий в Ясном. Будь они позже, может, и опустила бы руки. Впрочем, пусть благословит Единый разумную женщину. Уже в ответ на ее письмо лиа прислали список. Друг обмолвился, что там были такие фамилии, как Мондрус и Реджине. Думаю, еще день или два, и какие на самом деле были, а какие - нет, станет достоянием газет и общественности.
- Там не только демон был. Буря еще была... знатная, - Фелико задумчиво качнул чай в чашке, потом залпом выпил. - Говорят, полгорода только ей снесло.
- Говорят... - прищурил один глаз рыжеволосый пилот, - так, посчитай, все самые сильные из северных магов первые послевоенные раз - и исчезли. Мастеров можно пересчитать по пальцам.
- Именно, - согласился акуромант. - А теперь представь, что они все здесь. Что им надо от лиа? Спокойная старость и ручной домик рядом с рекой?
- Извини, я этим вопросом не задавался. - ответил тот. - По мне, так от места, где жить не дают, надо бежать жить туда, где можно и морду не бьют.
Последняя фраза прозвучала удивительно неестественно в устах рыжего. Иснари, скрестив запястья, немного подала вперед.
- Думаешь, они - и есть причина войны? - спросила женщина у Фелико.
- Кто знает? - акуромант загадочно улыбнулся и принялся за остывший обед.

День: девятнадцатое августа
Фигура: ферзь D1
Ход: Qa4
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Без Саяры на шхуне было… странно. Вензел знал здесь каждый дюйм, умел управлять, но все равно ощущал себя и «Ланьяр» лишь добрыми друзьями и союзниками. А Саяра же своим присутствием оживляла шхуну; корабль, можно сказать, радовался ее приходу.
Всегда, когда жена покидала «Ланьяр», данЛей углублялся в работу. Как обычно – она помогала сосредотачиваться, отвлекаться от тоски. Иногда криомант с некоторым удивлением задумывался над тем, почему последние десять лет спокойная тишина одиночества совершенно перестала быть для него желанной.
Тонкие льдинки выстраивали над столом структуру заклинания: новый замысел, еще не полностью оформленный. Рядом уже была создана другая – эти два заклинания криомант сравнивал, стараясь оптимизировать второе, переделать для магов с меньшим запасом энергии и мастерством, при этом не влияя на результат.
Засветился кристалл связи. Прозвучал сигнал.
С легким недовольством криомант оторвался от работы. Подошел к кристаллу, коснулся кончиками пальцев.
- ДанЛей.
- Мастер данЛей, вам предписывается передислоцироваться по следующим координатам…
Слушая названные координаты, Вензел чуть заметно недовольно хмурился. Офицер связи чеканил слова так, будто сам отдавал приказ, а не передавал распоряжение начальства. Пожалуй, Саяра, услышав этот тон, сказала бы что-то вроде «Гав, гав, гав… солдатский стандартный».
- Причина? – кратко осведомился Вензел, когда послание завершилось.
- Простите? – сбился с налаженного тона офицер.
- Причина, требующая моего присутствия в данном регионе, - с безукоризненно вежливыми интонациями пояснил маг.
На том конце линии связи замешкались – вопроса, похоже, связист не ожидал. Впрочем, через несколько секунд сообщил, вновь обретя уставной лай:
- Требуется контингент для обеспечения безопасности побережья; целесообразным признано направление вашего корабля, вместо определенного количества войск.
- То есть корабль с мастером-криомантом долетит быстрее и справится лучше, чем двигающаяся по земле пехота в большом количестве, - констатировал Вензел. – Логично.
Возникла пауза; связист пытался сообразить, было ли это пренебрежительным отношением к армии. Каменные интонации пониманию не помогали.
Вензел тем временем перевел взгляд на расстеленную рядом карту. Да, при полете «Ланьяр» пройдет мимо Ясного, можно будет забрать Саяру. Почему-то маг был уверен, что она уже сделала все, что там можно было сделать.
- Приказ сформулирован таким образом, - связист наконец подобрал нейтральный вариант реакции.
- Выступаю, - лаконично ответил Вензел и погасил связь.
Оставалось сделать немногое – сообщить в город о своем перемещении, убедиться, что шхуна должным образом снаряжена…
И лететь.

День: 22 августа, вечер
Фигура: ферзь D1
Ход: Qa4
Официальная клетка: D1 на пути к А4
Фактическое местоположение: В4 (Ясный)

"Ланьяр" уверенно шла на юг. Вензел никогда не считал себя хорошим мореходом - или небоходом - но за десять лет научился многому. Уже в пути пришло сообщение о переговорах, но курс менять не приказали. И по известному маршруту вел корабль с полной уверенностью. Тем более, что карты земли и ветров он давно изучил и педантично знакомился со всеми вносимыми в них поправками.
В стороне показались здания Ясного; по воле криоманта "Ланьяр" отклонилась от прежнего курса, снижаясь к городу. ДанЛей невольно прислушался к собственным чувствам - не мелькнет ли внизу знакомая жаркая звездочка?
Саяра уже ждала. Она махала руками, стоя на очищенном от мусора, водорослей и песка пятачке площади. "Ланьяр" опустилась еще ниже, по лицу Вензела скользнула улыбка. Шхуна повисла совсем невысоко, и легко движущийся мор'ан сбросил вниз веревочную лестницу - трапы Саяра признавала редко.
Забросив сумку за спину, лиса ловко вскарабкалась по канатам и, перебравшись через планширь, легко спрыгнула на палубу. Мелькнули успевшие растрепаться из-за резких жестов волосы, серая от грязи рубашка, золотые запястья - Саяра, не скрывая радости, обняла супруга, зарывшись лицом в светлые волосы возле виска. И... только тут Вензел почувствовал то, чего не увидел - тугая повязка на правом предплечье, которой точно не было, когда супруга забиралась на "Ланьяр". Значит, иллюзия...
Криомант прижал жену к себе, наслаждаясь теплом и биением дорогого сердца; однако в объятии чувствовалась и тревога. Вряд ли бы Саяра стала скрывать под иллюзией обычную рану, полученную, скажем, во время работы.
Женщина прильнула к холодным губам.
- Летим на пограничье? - с неохотой оторвавшись, спросила лиса.
- Да, распоряжение было достаточно ясным, - с той же неохотой ответил Вензел.
- Тогда я проверю шхуну и стихийные орудия, - Саяра оставила сумку возле грот-мачты и решительно направилась к юту. – Хотя, обещают затишье на время дипломатической встречи.
Послышалось в голосе лисы легкое сожаление. Конечно, ей хотелось именно туда.
- Подожди, - позвал Вензел. - Что случилось с рукой?
Саяра остановилась и, обернувшись, спрятала ладонь за спину, как нашкодивший ребенок.
- Ты ведь не просто поранилась? - уточнил криомант, подходя ближе.
Саяра отрицательно помотала головой:
- Извини, я просто не хотела тебя беспокоить.
- Чем? - прозвучал третий вопрос.
- Чтобы ты волновался из-за ранки, - Саяра посмотрела из-под спутанных прядей, улыбнувшись как нашкодивший ребенок.
- Просто ранку ты бы не скрыла, - мелькнула легкая улыбка в ответ. - Мне с немалой вероятностью кажется, что все же что-то случилось.
Лиса, помедлив, протянула Вензелу ладонь, осторожно разматывая тугую ленту иллюзии и открывая светлое полотно перевязи, охватывавшей предплечье от запястья до локтя. ДанЛей мгновенно помрачнел. Пальцы нежно охватили тонкое запястье; вторая рука осторожно коснулась перевязи, распуская.
- Это серьезно, - заметил он - язва покрывала треть предплечья, и за желтовато-серой с зеленым шелухой темнел влажный гной.
Лиса отвела глаза.
- Прости.
- Что случилось? - нахмурился криомант, повторяя вопрос. Прислушался к собственным ощущениям, к чутью на магию.
Ее не было, только крохотный червячок незнакомого волшебства где-то внутри у чужого сердца.
- Не знаю, - беспомощно пожала плечами супруга.
- Предположений нет?
Криомант взглянул на Саяру, на беспомощное и виноватое выражение лица. Вздохнул.
- Она не природного происхождения. Ты не хотела ее показывать. Ты точно не догадываешься, откуда может быть?
Неожиданно женщина вырвала руку, став резко наматывать повязку обратно.
- Не знаю, - огрызнулась лиса и, отвернулась, решительно направившись к корме.
Вензел снова вздохнул, скрывая кольнувшее огорчение. Шагнул за ней.
- С этим надо что-то делать.
Словно не услышав, Саяра скрылась за краем юта.
"Упрямая", - беззвучно шепнул криомант, неспешно двинувшись следом. Он подозревал, что язва связана с очередными секретами. Саяра, забравшись на бизань, расправляла треугольный парус. Вензел молча наблюдал снизу; лезть следом и пытаться разговорить было бессмысленно. Сверху бросили на него недовольный взгляд. Парус с хлопком раскрылся, и Саяра соскочила вниз, а потом решительно направилась к следующей мачте. Возникли, сотворенные фантазией, мороки.
Вензел спокойно ждал, когда спуруга успокоится, и явно не собирался уходить. Целеустремленность и упорство криоманта были известны даже тем, кто с ним был мало знаком.
Саяра рассерженно зашипела на очередное его движение. ДанЛей остался невозмутимым. Только взгляд не отрывался от жены, которая из-за раны казалась еще более хрупкой и уязвимой; в холодных зрачках сверкнул немой укор.
- Вен, не нужно... - поймала взгляд Саяра.
- Я не способен смотреть и ничего не делать.
Женщина устало вздохнула и скрыла в коридоре юта. Вензел, шагнувший было следом, услышал щелчок замка. Остановился, потом отошел к борту, заложив руки за спину. Замер, молча глядя на землю внизу.
- Ренан... - произнес он очень тихо. - Если это от тебя...

***
В каюте "Ланьяр" было очень тихо. Она была маленькой, и сейчас ее освещали сотни искр, кружившихся под потолком. Теплых, мерцающих золотым светом. Саяра смотрела на них и пыталась успокоить сжимающееся от плохого предчувствия сердце. Она заново перебинтовала руку: язва кровоточила и пахла гнилью - от одного вида раны лисе становилось не по себе.
Женщина спрятала руку под подушку и закрыла глаза, стараясь думать о том, как уютно скрипит шхуна, как играет на ее такелаже привычные мелодии ветер… но сосредоточиться не могла. Саяре казалось, что кто-то крадется вдоль стен и негромко урчит, примериваясь к укрытой волосами шее. Кто-то похожий на большую собаку с длинными и тонкими ногами и вытянутой мордой. Треугольные уши подергивались, как и нос; ноздри раздувались от близкого запаха добычи.
Когда пес рванулся вперед, лиса зарычала и откатилась в сторону, распаляя на кончиках пальцев
жар уходящего заката. Женщина вжалась спиной в стену, и демон раскрыл черную пасть, оскалив желтоватые зубы.
Звук вырвал Вензела из ровного спокойного сна. Криомант резко сел на кровати, прислушиваясь...
Как только чувства подсказали, откуда именно доносится рычание - данЛей сорвался с места, двигаясь быстрее, чем могли бы представить знавшие его. Откуда взялся рычащий, что именно происходит - за недостатком сведений вопросы были отброшены.
Холодные пальцы сжали ручку двери каюты, резко дернули.
Дверь была заперта.
На недовольство Вензел не тратил ни секунды; рука холодно блеснула ледяными когтями, вырвавшими замок. Долей мгновения позже криомант распахнул дверь.
Игра золотых пятен и теней: они переплетались причудливыми узорами, становясь то змеями, то птицами, то псами. Черная тень с хриплым клекотом рванулась к магу. Навстречу сверкнули острые льдинки, завертевшись вокруг мага барьером, оборонявшим и ранившим одновременно. Бить сквозь тень Вензел не решился.
Демон расстаял, как будто его и не было, и снова завертелись паутиной черные и золотые пятна. Бросилась на криоманта черно-бурая лиса. Вензел отшатнулся - сверкнуло выпадом узкое ледяное лезвие. Криомант одновременно шагнул вперед - и нанося удар, и стараясь прорваться сквозь пришельцев к жене.
Льдинки по-прежнему мелькали снежной защитой.
На мновение показалось, что все демоны и тени - ненастоящие.
Новый шаг - сквозь кружащиеся тени с ледяным клинком в руке. Глазам сейчас доверять было нельзя - настоящее это или иллюзия; данЛей шел по чувствам. Демоны-тени соединялись в тугой кокон - одна нить к другой, вторая - к третьей. Складывались в образы, вначале обычных животных - затем, феерических чудовищ.
Криомант чуть нахмурился; вокруг фигуры заплясали снежинки, скользнувшие вперед одна за другой. Проверка на реальность - легкими, но точными касаниями. Все, кто наступал - не были настоящими. Как сон - дурной сон. Чужой и дурной сон.
Сцепив зубы, Вензел уверенно двинулся сквозь тени; на фоне гостей из снов белая фигура выглядела удивительно реальной и неизменной, с исключительно четкими очертаниями. Каюта была не так велика, чтобы идти долго - даже когда на пути вьются тени проклятого города. Шаг, стремительное движение, подсказанное чувствами - и данЛей оказался рядом с женой, прорвавшись сквозь изменчивую завесу.
Саяра вжалась в угол; ладони ярко светились, отгоняя темноту прочь. Криомант бросился к ней, опустился рядом; ледяное лезвие исчезло, холодные ладони сжали плечи.
- Саяра!
Женщина замотала головой, зажмурилась. Она закрылась руками, как от слишком яркого света, выдохнула. Вскрикнула. Мага обдало солнечным жаром, любимым лисьем колдовством. Он даже не поморщился, лишь вздрогнул неразличимо.
- Милая. Они - лишь иллюзии. Они не повредят тебе.
Снег вился плащом за спиной криоманта, скользя по теням. Они прятались, таяли дымом. Но все равно продолжал витать в воздухе странный привкус песка и чего-то чужого.
"Песок..."
Вензел сдвинул брови, но отложил мысль на потом.
Сейчас - неважно.
Сейчас - только Саяра.
Она разжала руки и тихо, молча, уронила голову на предплечья. Криомант обнял ее бережно и осторожно, и снежинки за его плечами осыпались, тая прозрачной водой.
- Откуда они? - тихо спросил Вензел.
Саяра тяжело выдохнула, сжала губы. Криомант помрачнел еще сильнее. Больше ничего не сказал – только прижал лису крепче, слушая, как бьется дорогое сердце.

День: 23 августа
Фигура: ферзь D1
Ход: Qa4
Официальная клетка: А4
Фактическое местоположение: А4 (пограничье)

Утром Саяра проспала практически до полудня. Она бережно, словно дорогую игрушку, прижимала к груди больную руку, тихонечко плакала во сне и тут же стирала слезы – это было так «ее»: совсем по-детски гордо не показывать боли. Вензел все это время просидел рядом с постелью. Жена бы не позвала на помощь - из той же гордости - но покидать ее снова криомант не собирался. Впрочем, проснувшись и узнай об этом, Саяра все равно бы расшипелась рассерженной лисицей.
Она открыла глаза и села на кровати резко - отбросила в сторону одеяло, посмотрела на руку. Выругалась на родном языке. Портовые матросы и те выражались мягче после тяжелого перепоя рано поутру, проснувшись от назойливых склянок… Сказанное данЛей понял - не в первый раз слышал. Чуть поднял бровь - все-таки встретились и новые слова. Но, учитывая пережитое, реакция логичная...
- Как себя чувствуешь? - прозвучало вслух. Маг не отрывал взгляда от забинтованной руки.
- Как будто за мной демоны всю ночь гонялись, - лиса прижала к мокрому и холодному лбу ладонь, убрала темные волосы с глаз. - Словно снова оказалась в Манхете.
- Судя по тому что я видел, - Вензел выразительно обвел взглядом каюту, - это было недалеко от реальности.
- Что ты видел?
- Образы. Разнообразнейшие иллюзии, - маг на мгновение задумался, а потом с максимальной точностью описал то, что видел.
Саяра внимательно его выслушала и озадаченно притихла, двумя пальцами потирая подбородок. Одно колено золотокожая женщина подтянула к груди и указательным пальцем левой руки нервно скребла по штанине, сминая складки.
- Откуда они могли взяться? - после паузы спросил данЛей.
Саяра ответила удивительно хладнокровно:
- Полагаю, что из той части меня, которая до последних дней себя не проявляла.
- А сейчас неожиданно проявилась, - в голосе скользнула ирония. - Сразу после...
Он кивнул на бинты.
Лиса высоко подняла больную руку:
- Сразу вместе с этим.
Вензел наклонил голову.
- И откуда же она все-таки?
Саяра немного помедлила.
- Если говорить языком, которым любишь ты, эта рана проистекает из диссонанса сил в организме. Иными словами солнечные потоки вступают в противоборство с потоками тени,и тело, которое по сути является полем боевых действий получает некоторые повреждения, которые исчезнут, как только свистопляска закончится.
- А когда она закончится? И что послужило причиной? - выделил главное Вензел. - Впрочем, о последнем я догадываюсь.
- Вот этого я не знаю, - проигнорировала второй вопрос женщина.
- Методы борьбы или лечения?
- Следует подумать, - Саяра снова упала на кровать и аккуратно положила руки под голову, стараясь случайно не придавить больную руку. Темные глаза бегло обшарили потолок, как будто там могло найтись необходимое решение. - Был бы жив отец... Или в ЭКК живи хоть одна настоящая жрица.
В голосе лисы угасло сожаление.
ДанЛей молча кивнул - найти истинную жрицу было бы очень непросто.
- Маг какой-либо специальности не может помочь? - предположил он.
- Крови? - предположила Саяра.
- Или скиомант, - добавил Вензел. - Обе профессии, конечно, редкие.
- Или лисий, - с нажимом на прилагательном произнесла женщина, - скиомант.
И с отвращением поморщилась.
- Еще более редкое, как я помню, - заметил маг.
- К темной лисе я обращусь через собственный труп. Только.
- Я в этом не сомневаюсь, - нейтрально ответил Вензел. Саяра хмуро посмотрела на него, а потом напряженным жестом закрыла глаза.

День: двадцать шестое августа
Фигура: слон A8, пешка A7
Ход: без хода
Официальная клетка: A7
Фактическое местоположение: около А7
Хен шел быстро и не оглядываясь, поэтому до
Из глубокой грязевой ямы безуспешно пытались выбраться двое - маленькая Тиона и ее нейа, но скользкие склоны не давали им такой возможности. Сломавший лапу каам перестал рваться наверх и лег - видимо, каждое движение причиняло ему боль. Нога алэдро тоже ужасно болела, ушибленная при падении, но в отличии от своего бессловесного спутника девушка понимала - если они не выберутся сами - им никто не поможет. Грязная и уставшая, Тиона опустилась на землю рядом со своим верным другом:
- Эх... Как же ты умудрился подскользнуться так неудачно? Теперь так и помрем тут, не сумев выбраться...
Итё был хорошим следопытом. Во-первых он и до того, как потерял вторую ипостась в следах разбирался лучше всех в племени, а уж после этого... Как говорится "жизнь подскажет, жизнь научит". Если хочешь нормально жить рядом с племенем, надо быть полезным. Он и был. Насколько мог. Оттого и Чубук смотрел на его пребывание рядом сквозь пальцы, да и другие. Были, конечно и те, что рады были бы от него избавиться, и те, кто просто не мог терпеть чло в силу предубеждений, но пока обходилось без инцидентов. Пока. Иитё прекрасно понимал, что вечно так продолжаться не может.
Где искать девушку он уже знал. Почти знал. Были в этих краях несколько мест, которые представляли опасность для того, кто не знал, как и куда ходить можно, а куда - не желательно. Некоторые из них были специально Итё же и сооружены. А как же? Надо ж и племя охранять и крупную добычу ловить. Вот их-то мужчина и решил обследовать в первую очередь.
Но на болоте всё было чисто. Мимо одной ловушки прошла стая ланей, но - и только. А вот у холма... У холма он обнаружил помятые кусты, а , обнаружив их, поспешил пойти по следам. И точно! В яме, выкопанной под косача возилось как минимум два существа. И одним из них, судя по всему, была пропажа его новых "соседей".
- Живой тут кто есть? - раздался голос сверху, когда уже пленница ямы почти отчаялась.
Тиона вскочила, огляделась и заметила на краю котлована незнакомого русоволосого чиа, задавшего вопрос. Радость от того, что их нашли, тут же сменилась страхом - неизвестно, кто это такой и как он себя поведет. Но выбора не было.
- Мы... живые, только выбраться не можем - склоны очень скользкие. Помогите нам, пожалуйста. Отряд моего старшего брата остановился неподалеку, а я вот погулять надумала...
- Имя Тиона что-нибудь говорит девушке, - чиа улыбнулся, но с места пока не стронулся.
Удивленная было тем, что незнакомец знает её имя, алэдро, наконец догадалась:
- Вы с Ареем разговаривали? Он меня ищет? Это я - Тиона. Ох, и достанется же мне...
- Значит - нашлось. Верёвка у тебя есть? - дружелюбно кивнул чиа.
- Нет, - расстроенно отозвалась пленница ямы, - веревку я оставила в отряде. Ну кто же знал, что так получится... Я хотела только небольшой круг сделать - ознакомиться с местностью...
- Тогда рассёдлывай своего скакуна и кидай мне конец упряжи. Сможешь? - спросил сверху чиа.
Тиона заулыбалаась:
- Конечно! Я быстро! - девушка, прихрамывая, стала распрягать каам. Через пару минут она выполнила прсьбу спасителя.
Итё обернул конец упряжи за ближайший пень и кивнул девушке:
- Сама залезешь или помочь?
Тиона была бы оскорблена таким вопросом, если бы рядом был кто-то знакомый. Все знали о её ловкости. Но рядом был чужак, склоны ямы были скользкими, ушибленная нога нещадно ныла. Тем не менее, альранэ выбралась очень быстро, и теперь стояла, растерянно глядя вниз.
- А как же Боу? Я не могу его бросить тут.
Нейа, словно поняв, что речь идет именно о нем, попытался подняться, но снова упал. Девушка растерянно смотрела на незнакомца:
- Что мне делать? Я не могу вернуться в отряд без него.
- Придём в отряд, а там решит ваш вождь, - пожал плечами спаситель, - Животное ранено, и мы его не доставим. Даже не вытащим. Сил не хватит. Покажи лучше ногу.
Тиона села на землю, вытянув ногу и показывая ушибленную лодыжку.
Итё склонился над ней.
- Вывих вроде. Вот так больно? - чиа повернул ступню в сторону.
- Ай! Больно! - девушка вцепилась пальцами в траву, чтобы не закричать. - Вправляй, я потерплю.
- Я не лекарь, - развёл руками чиа, - Опирайся на плечо и попробуем дойти до племени, - Или... или... Погоди, сейчас принесу тебе палку. Будет как костыль.
Чиа поднялся с места и пошёл в сторону джунглей.
Тиона поднялась с травы, тоскливо поглядела на оставляемого друга:
- Потерпи, Боу, мы с Ареем обязательно за тобой придем. Я обещаю. И тебя вытащат.
Нейа лежал, положив голову на лапы, и грустно смотрел на хозяйку большими умными глазами.
Альранэ тем временем сняла с пня упряжь, с помощью которой выбралась, и подтащив ее к ближайшему дереву, закинула на сук. Вряд ли она кому понадобится тут, а тащить такую тяжесть ей сейчас было не под силу.
Минут через десять вернулся чиа, в руке неся свежевыломанную рогатину.
- Вроде по размеру так. Не велика? А то подрезать можно.
Большое секущее мачете у пояса чиа прекрасно подтверждало его слова.
- Спасибо, - альранэ благодарно посмотрела на чиа, беря палку и попробовав идти, опираясь на нее, - что бы я без вас делала! А.. вы вообще-то кто? И откуда знаете Арея?
- Я? Теперь мы соседи. Наше племя и ваш отряд. Так что-так.
Итё шёл рядом, показывая дорогу и помогая в тех местах, где пройти с раненой ногой без посторонней помощи было нелегко.
Первой приближение парочки увидела Рида. Метнувшись было к идущим, смутилась и рванула в сторону поляны. Через несколько минут члены отряда окружили Тиону. Риза обнимала её, Лик пытался выяснить, почему она хромает...
Арей вел себя сдержанно - мельком сурово глянув на сестру, подошел к чиа:
- Итё... Я просто не знаю, как тебя благодарить.
- Ладно. Соседи же...
Чиа махнул рукой, давая понять, что за свои труды ему ничего не нужно.
- Пойду я. Если что - загляну. Прощай, длинная красотка!
Итё подмигнул Тине и неторопливо двинулся в сторону леса.
Рида проводила уходящего нежным взглядом. Всё-таки, он замечательный. Жаль, что она почти что замужем. Хен никогда не позволит ей уйти. Хотя... кто сказал, что такая обуза, как она, нужна этому вольному охотнику. Тяжело вздохнув, Рида направилась за Тионой и Ликом - помогать вправлять ногу, кормить измученную путешественницу и ждать возвращения Хена, тайком мечтая о новой встрече с Итё.

День: двадцать шестое августа
Фигура: слон A8, пешка A7
Ход: без хода
Официальная клетка: A7
Фактическое местоположение: А7- А8

Тиона, молча вытерпев болезненую процедуру по вправлению вывиха, умоляюще смотрела на Арея, но брат делал вид, что не замечает её жалобных взглядов. Он нервно шагал по поляне и отчитывал провинившуюся.
- Как ты могла? Нет, как ты посмела? Ты хоть представляешь, что я думал?
Девушка молчала, не зная, что ответить. Она, и правда, была виновата.
- Теперь вот каам пострадал. Ты хоть понимаешь, что натворила? Как мы его вытаскивать будем? Я слишком добрый. Все совсем распустились. Хен где-то шляется, ты без спросу уходишь... - взбешенный командир отряда остановился.
Поглядев на робко застывшую возле Тионы Риду, сказал уже тише:
- Рида, тебе задание. Быстро сбегай в соседнее племя, поговори с Чубуком, вы чиа - быстрее договоритесь. Хена нет, а то б я его послал. Нужны лиа для вытаскивания каам из ямы. Троих хватит. Поняла?
Рида-Каам встала.
- Поняла. Выполняю. - бернулась на месте и быстрой тенью скрылась в лесу.

Когда Рида пришла в племя, то понять, где Чубук-Юргай, для неё не составило труда. Рослый чиа как раз перекидывался в свою вторую ипостась.
- Ну, увидели Юргая, - говорил он стайке пацанов, глядящих на него, как на что-то диковинное. Медведица, да возьми ты их. Достали уже. А то схрумкаю сейчас особо шустрого.
Чубук наморщил брови и ребятню как ветром сдуло.
Робко приблизившись, лиа привлекла к себе внимание вождя:
- День добрый, я из разведотряда дома Нарелан, мы тут рядом стоим. Можно с вами поговорить? Меня командир по делу послал.
- Валяй, - махнул рукой Чубук и, вытерев пот с лица, уселся прямо на землю, - Тут ещё один от вас приходил. Обещался железа принести, да так и рассосался в воздухе. Ты тоже из таких? Как там его звали... Кен? Хел? Каам вот. Это точно помню.
- Хен. У нас всего двое чиа - я и он. И он говорил, что был здесь... но.. я по другому вопросу. Арей просил дать трех лиа, чтобы помочь вытащить из ямы каам, свалившегося туда. У нас нет лишних нейа и мы не можем бросить его.
Чиа кусала губы, не зная, что еще добавить, чтобы убедить их помочь.
- Стоп, так тот каам в яме и не может выбраться? - Чубук замотал головой. Потом поднял на чиа свои карие глаза.
- Да, сегодня сестра вождя упала вместе с ним туда, ей помог выбраться ваш охотник, а каам поднять не удалось.
- Так перевернулся бы... Вот его и вытащили бы. Или... застрял?
Для чиа застрять во второй ипостаси было опасно. Очень опасно. От долгого пребывания мог страдать мозг чиа. Иногда изменения были очень существенны. Чиа почти лишался речи и воспринимал только короткие команды, словно животное. У них в племени был один такой. И Чубуку было бы искреннее жаль, если бы тот молодцеватый Каам, который недавно гостил у них вдруг превратился в такое вот жалкое существо.
- Нет, - улыбнулась Рида, - я не так выразилась, - не тот каам, что Хен, а настоящий нейа каам.
- Тогда ясно! - подмигнул женщине Чубук, - вытащим, - Кого бы дать? А вот Итё-Слон. Скажешь - один справится. Слышишь, Слон? - Чубук кивнул туповатому на вид парню, дремавшему в теньке, - Поднимайся давай. Соседям поможешь. Вот с ней сходишь. Понял?
- Ну, понял, - поднимаясь, неохотно процедил тот, - а далеко?
- Управишься.
- Спасибо, - чиа заулыбалась, довольная, что вождь ей не отказал.
- Ладно, чего там. Надо б нам с вашим вождём потолковать, - поднимаясь с места, сказал Чубук, - есть у меня мысли, да вот поделиться тут порой не с кем. Так и передай ему. Как его звать? Арей вроде.
- Да, Арей. Я передам, обязательно. - Чиа взглянула на спутника:
- Идем?
- Угу, - Слон опустил плечи и пошёл за женщиной.
Дорога в обычном виде должна была занять немало времени, и Рида решила немного побеседовать с чиа - когда еще будет такая возможность...
- Хороший у вас вождь. Отзывчивый... если бы он отказал, даже не знаю, что бы нам пришлось делать. Каам тяжелый, нашим его не вытащить...
- Чубук - да. Он сильный, - Итё сорвал по пути горсть ягод и сунул их в рот.
- Вождь и должен быть сильным. Но бывают ведь сильные и злые, а ваш вот помогает чужому отряду - вас послал, с Ареем хочет встретиться.
- А ещё у нас в племени три Итё, - как будто между прочим сказал слон, Я, Триххе и Нгуу...
Собеседник девушки вдруг остановился, потом почесал затылок и докончил, - Нет, только я и Триххе.
- А Нгуу? С ним что? Он перестал быть Итё?
- Он это... Чло...
Слон выдавил это с сожалением, как о чём-то, чего сам не хотел, но что произошло, а раз произошло, то куда от этого теперь деться.
- Он умный был...
- Итё.. ой.. я кажется знаю, о ком речь... Это тот охотник, что... - девушка замешкалась, - спас Тиону! Он... я видела его.. да, он хороший.
Слон кивнул и, сорвав новую порцию ягод, закинул их в рот.
Чиа некоторое время шла молча, но потом опять не выдержала:
- А девушки у вас в племени есть? Давно я ни с кем не общалась...
- А как же. Есть. - Подтвердил Итё и, отправив в рот очередную порцию ягод, продолжил:
- Как не быть...И старухи есть. И разжени и мужние жёны. Да и девчонки, что надо. Наши вона всё бегают за ними. А почто? Мне вот и так хорошо. Поесть - так и ягод много. Или Медведица покормит. Она добрая. Не, поворчит, не без того, но покормит. Так я что? Многие едят. Вот Сток или... Дардон. А я ей дров ношу. Мне не в тягость. Или котёл там переставить. А что? Я же Слон. Я большой. Когда лагерь меняем на меня знаешь, сколько грузят? Ого-го!
Парень шёл за Ридой, короткими предложениями рассказывая ей о себе и своей жизни в племени.
Улыбнувшись, Рида тоже попробовала ягод, но они ей показались безвкусными... Мысли её блуждали где-то далеко. Тем не менее, обдумав то, что сказал ей Чубук и то, что она видела утром, девушка решилась полюбопытствовать:
- А гости к вам часто заходят? Есть тут еще племена?
- А есть. Торгуемся. Но наше племя самое большое. И сильное. Так как Чубук держит.
Итё так же неторопливо шёл за Ридой и казалось, что он нисколько не торопится вызволять Тиониного скакуна.
Но Риде это было только на руку, до лагеря еще идти и идти, может быть, удастся разузнать что-нибудь про Хена.
- А чиа из нашего племени - вы его видели? - вопрос был задан самым невинным тоном и как будто бы просто ради продолжения беседы.
- Ага, видел. Пришёл и к нашей Орлице стал клинья подбивать. А Жираф как же? И Триххе тоже чего-то. Вот Ржик и встрял. Вашего поучили немного. Да ему полезно, а то вот тебе пришёл!
Парень надул щёки.
- Я, мол, тут вроде как главный! А потом всё. И побросал всё. Я сам тогда таскал. Теперь, небось, думать станет. Всё же парни Чубука - не ток оно просто!
Рида, затаив дыхание, слушала рассказ Итё. Вот, значит, оказывается, куда Хен с утра пораньше подался. В племя... к Орлице. И металлу прихватил.
- А эта Орлица - она кто? - чиа прикинулась туповатой, - жена Чубука, да? За это его и поучили?
- Ха! Жена! - засмеялся Слон, - Орлица она Орлица. Сама по себе. Жираф её в жёны, говорю, хочет. И Итё-Триххе тоже. Вот и вздрючили твоего этого, чтоб не подкатывал. Нечего на чужих девок кидаться.
- Понятно, - Рида не знала, радоваться ей или горевать, но неожиданно ей подумалось, что если Хен уйдет в племя, к этой самой Орлице, то некому будет больше обижать её. Поэтому весть о том, что его избили и выгнали, её даже огорчила.
Остальная часть пути прошла молча - Рида обдумывала услышанное, а Слон методично обдирал ягоды с ближайших кустов и отправлял в свой казалось бы безразмерный желудок.

В лагере все было не совсем как обычно - Арей опять был в бешенстве: на этот раз он отчитывал вернувшегося Хена, не желавшего отвечать на его вопросы. Но увидев приближавшихся Риду и чиа, замолк, что-то буркнул Кааму, после чего тот, бросив недовольный взгляд на подругу, куда-то ушел.
- Ну здравствуй, - встретил командир присланного помощника, - ты, видать, один за троих управишься, раз Чубук только тебя прислал...
- Я - Слон, - стукнул Итё себя рукой в грудь, словно это всё объясняло.
- Лик, идем, - окликнул Арей младшего брата, - здесь останется Хен.
Взяв все необходимое, Арей, Лик и Слон отправились вытаскивать из ямы раненого каам.

Калейдоскоп

День: девятнадцатое августа
Фигура: пешка С2 ("Безымянные")
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

- ...и знаете, что самое скверное? - вдохновенно продолжал Брент, глядя, как рыжая шевелюра Лиса окончательно исчезает где-то среди зелени трав. - Нам нельзя попадаться техномагам! Вернее, мне-то еще можно, у меня кристалл посреди лба не торчит...
- У нас тоже, - не поняв преувеличения, возразил Калеб.
- У вас они торчат в других местах, ага, - вздохнул толстяк, - но это дела не меняет. Вот появился тут уже один маг, и его на себя отвлек майор. А сейчас отвлечь будет некому. Обнаружат ваши кристаллы. Ох и удивятся ж, наверное...
- Ну хватит, хватит, - жалобно сказал Айден, - то есть нам, выходит, не надо, чтоб нас находили?
Брент покивал с видом знатока. В конце концов, на счет такой ситуации Мике худо-бедно, но давал им инструкции.
- И чего тогда?
- Рвем когти, вот чего.
Они помолчали, хотя лица их уже выражали готовность - Брент сумел-таки их убедить.
- А как же следы? Вдруг они попытаются нас выследить? И потом, лагерь...
- Ла-агерь? - протянул пухлячок, хищно сверкая глазами. И передернул затвор импульсной пушки. - Какой-такой лагерь?..
Через пятнадцать минут никаких следов "Безымянных" на месте их стоянки не было и в помине. А было - огромное, черное пятно копоти, как будто что-то взорвалось и не оставило ничего живого в радиусе десяти метров.
Ни травинки.
"Безымянные" короткими перебежками, прячась от посторонних глаз, шли на восток.

День: двадцатое августа
Фигура: пешка С2 ("Безымянные")
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4-С3

Айдену пришлось хуже всех - если Брент был уверен в своей правоте, а Калеб, вдохновившись его примером, тоже уверился и, кажется, с радостью принял Брента как старшего, то Айден такой уверенностью в том, что они делают, похвастаться не мог.
- И что мы скажем Радцигу, когда вернемся? - спросил он, задрав голову вверх там Калеб штурмовал какое-то дерево, чтобы сверху обозреть окрестности.
- Правду, - решительно сказал Брент, оглядываясь, нет ли кого поблизости.
- Которую? - почти простонал полукровка.
- Ну, что во всем виноват майор.
Айден поперхнулся.
- Э-э, а в чем именно он виноват?
Толстяк назидательно поднял кверху указательный палец.
- Он не должен был оставлять нас. Ни в коем случае. А он взял да улетел, с девочкой и собачкой. Все расскажем Мике, пусть тот делает с Фиерсом, что хочет.
- Так, - негромко сообщил Калеб сверху, так, что его едва было слышно, - идем пока на северо-восток. Там совсем чисто. Потом повернем.


День: двадцать первое августа
Фигура: пешка С2 ("Безымянные")
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С3

- А если нас поймают?
- Не поймают. Мы хорошо подготовлены. Как раз к тому, чтобы нас никто не мог поймать. Не трусь.
- Да я не то чтобы... просто хотел представить себе... что было бы, если...
- О-о! Нас схватили бы, непременно стали бы пытать, а потом, перед тем, как передать инквизиторам для растворения, поставили бы еще парочку мерзких опытов над каждым из нас. Ну как, нравится?
- Э... нет, совсем нет.
- Ну вот. Надеюсь, теперь тебе хочется не быть пойманным ни в коем случае, ага?
- Ага.
- А вообще-то, - Брент поднял пушку, - если хоть кто-нибудь встанет у нас на пути...
В огромных, миндалевидных глазах Айдена в который раз за прошедший день отразился ужас.
- Ты что, - спросил он, бледнея, - даже в своих стрелять станешь?!
- Жить захочешь, - пробормотал Брент, - и не такое сделаешь.

День: полдень двадцать первого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Неуштадт больше всего напоминал Геларе улей или муравейник, половина обитателей которого вдруг куда-то делась. Конечно, на пороге была война, но… в сравнении с Эаши здесь всё казалось пустым и безжизненным. Даже цветок на шее поник и закрылся, прячась от мира сам собой.
Она жила у Морганы уже два дня. Неплохая, прилично обставленная квартира, на первом этаже – потому, что так удалось сделать ещё и подвал и оборудовать его под личный кабинетик-библиотечку-комнатку отдыха. Наверное, на юге многие жили так с самого начала, и теперь Моргана Эмберсбейн в быту походила на заправскую южанку: даже по углам подвала валялись стопками книги по механике, хотя, приглядевшись, можно было заметить, что ни одной, не относящейся к схеме работы техники на магическом кристальном питании, там не было. Дополняли картину несколько инструментов – именно несколько, даже не набор – пара жестяных вёдер с какой-то полупрозрачной субстанцией, рабочая роба, прожженная на коленях кислотой, засаленная и давно не стиранная, да ещё груда тряпок, прикрывающая такую же груду жестя7ных, медных, алюминиевых и стальных деталей.
Это царство металла и юга нравилось Геларе даже меньше, чем весь остальной Неуштадт. Когда они ехали по улицам города, женщина отметила про себя, что южные дома соседствуют с совершенно северными, а некоторые крупные здания так и вовсе, изо всех сил маскируясь под старый стиль технократов, не могли скрыть впитавшегося с новой, молодой северной кровью древнего величия. В отличие от магии, которую технология задавила и подчинила, в остальном север не выглядел порабощённым… Только был ли в нём смысл, в этом севере без магии – без шэа… то есть души.
- Как спалось, подруга?
- Вашими молитвами, сестра Агнесс! – невесело улыбнулась Гелара, потягиваясь на толстой пуховой перине, которую старая знакомая притащила вниз специально для неё. Та в ответ лишь фыркнула и недовольно повела плечиками.
- Всё тебе не по нраву. Отвыкла небось от нормальной жизни-то, по лесам шастать да по рекам протекать? Наслушалась о кренделях-то небесных от лиа, сразу видно – так из тебя их… лиастость и лезет.
- Простынешь, - как бы невзначай заметила Гелара, глядя, как Агнес, спустившись по лестнице, ступила босыми ногами на холодный каменный пол. Инквизиторша снова фыркнула. – И потом – я лиа. Совсем лиа, я же тебе говорила, Мэг.
- Знаю-знаю. Гелара, мастер Кавай...
- Къямай. Это называется Къямай.
- Извини, просто произносить сложно. У лиа все слова такие запутанные?
- Они простые, когда привыкнешь, и потом у меня есть он, - Гелара любовно коснулась рукой бутона цветка на шее. Тот, словно почувствовав ласку, чуть приподнялся и приоткрылся. Моргана только пожала плечами, усаживаясь на перину рядом с подругой.
- Не знаю. Грета, то есть Гелара, я помню, кем ты была и кем осталась. Тебе это всё – зачем? Вашим, с той стороны, зачем это всё? Я уже два дня с тобой поговорить не могу толком, ты только сидишь тут, благодаришь за помощь, а я даже и не знаю на самом деле, кому помогла. Шпионке, парламентёрше, врагу, старой подружке, магу, мастеру ка..
- Къямай. Повтори про себя пять раз, проще будет, а потом совсем привыкнешь.
- Хм… - рыжеволосая инквизиторша на миг задумалась, чуть наморщив лоб. Через несколько секунд морщины разгладились. – Знаешь, наверное и правда дело привычки. Но ты от ответа не уходи. Зачем ты пришла? Не меня же повидать, и не на город полюбоваться. Зачем тебе нужно было в Неуштадт, что ты задумала? Чего ваши хотят, чего лиа? Я должна знать, понимаешь.
- Хорошо, - Гелара расправила ладонью волосы, на миг пожалев об отсутствии гребня. На груди, словно капелькой горячего молока в горле, дёрнулся, успокаивая, подарок Тану. – Расскажу. Всё расскажу, без утайки. Но и ты мне расскажешь…
- Что?
- Как Моргана Эмберсбейн стала сестрой Агнесс. Как волшебница стала инквизиторшей. И что она делает здесь. Договорились?
Моргана снова на миг наморщила лоб. И улыбнулась – соблазнительной, ярко-вишнёвой улыбкой.
- Идёт. За завтраком? Или ты и еды нашей есть не будешь? Я сама только что встала, - женщина развела руками, демонстрируя нежно-фиолетовый цвет ночной рубашки во всей красе – её и своей. – Так что не прочь перекусить. Пошли?
- Пошли. Еда – и есть еда, - безразлично кивнула Гелара.

День: 21 августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2, «Лаборатория»

***
Воздуховод был замаскирован под отцветший куст некоего растения, что отдаленно напоминало акацию. Выдавал его разве что запах вместе с исходившим из вентиляции теплом.
- Платочек, - сказал Дентон, протягивая Эрис черную косынку. - На волосы. И иди сюда.
В руке он держал уголек.
- Чего придумал-то? - уныло поинтересовалась Эрис, завязывая концы платка в узел под волосами.
- Представь расчудесную ситуацию — сидишь ты в своем кабинете (а дело, разумеется, происходит в Лаборатории!), сидишь и пялишься от нечего делать на вентиляционную решетку. И вдруг среди абсолютной черноты всплывает чья-то бледная рожа. Твои действия?
- Сначала разряжу в нее обойму, потом буду разбираться.
Тони вздохнул.
- Ну в принципе да, такой вариант тоже возможен. И он нам не нравится, правда, детка? Пра-авда... поэтому подставь мне свое милое личико и оно мигом перестанет быть бледным.
- Хорошо-хорошо, - пробормотала Эрис, покорно позволяя ему раскрасить ей лицо угольком, - только не забывай, что я потом сделаю с тобой то же самое.
Когда грим был наложен, ребята отбросили в сторону маскировочные ветки псевдоакации, бесцеремонно выдернули решетку и воззрились в неведомые глубины, оказавшиеся совсем неглубокими.
- Ты лезешь первой, - сказал Тони, с невинным видом складывая руки на груди.
- Дамы вперед? Это с чего вдруг? Мы не в театр идем.
- Слушай, дама, - вздохнул Дентон, - мы вроде как спускаемся туда, где нам быть не следует, так?
- Точно.
- И если нас там обнаружат, то с большой вероятностью убьют, правильно?
- Ну да.
- А еще там узко, и передвигаться придется на четвереньках, да?
- Наверное. Ни разу не была в вентиляции.
- Так вот, если меня сегодня убьют... то пусть последним, что я увидел в этой несправедливой жизни, будет твоя очаровательная...
- Тони!
- Ты не хочешь оказать мне эту возможно последнюю любезность?!
Эрис махнула рукой.
- Да черт с тобой. Любуйся, засранец.

Система вентиляции была чуть более запутанной, чем схема самой лаборатории, кроме того, внутри была натянута колючая проволока под током. С ней бывшие «Безымянные» управились в два счета, но на пути им еще долго попадались мертвые мыши-полевки и даже несколько ящерок.
- Покойся с миром, - говорил Тони шепотом каждому обнаруженному трупику и ласково отодвигал его в сторону. – Ах боже-боже, сколько невинных душ, звериных и человечьих, погубила злобная лаборатория…
За решеткой, мимо которой они пробирались, что-то шуршало и влажно шлепало по полу – где-то внизу и слева. Иногда раздавались шаги и глухой металлический стук.
- Я посмотрю, - сообщила Эрис одними губами и буквально краем глаза посмотрела вниз сквозь скрещенные прутья.
- Лезем дальше, - через несколько секунд сказала она. Губы у нее почему-то побледнели.
- Что там?
- Лаборатория. Та самая.
Дентон не удержался и тоже посмотрел.
Санитар смывал с пола кровь, время от времени окуная швабру с намотанной тряпкой в ведро. Вода с тряпки капала розовая-розовая.

Было у системы вентиляции одно достоинство – а может, и недостаток. Звуки она ловила очень здорово.
Поэтому грохот железа они услышали так, что по ушам резануло, а когда решили двигаться на звук – увидели сквозь решетку, как уводят Марийку и уносят Макабрея.
- Вот зараза, - констатировал Тони. – Что делать-то? Мы еще до архива не доползли.
Эрис задумалась – ненадолго.
- Разделимся. Не надо возражать, это не обсуждается. Ты идешь их вытаскивать, я иду в архив.
- Почему не наоборот?
- Потому что в твоем личном деле и так брехня, а свое я тебе не доверю, пока сама его не увижу.
- Леди Скрытность этого сезона; встречайте… ну тихо, тихо, я понял. Тогда нам вместе до первой развилки.
Первая развилка оказалась, конечно, слишком скоро.
- Мальчики – налево, девочки – направо, - напутствовал Тони, - ну да ты и сама прикинешь. Эрис…
- Чего?
- Ты там… в общем… береги себя, ага?
- Ага.
- И еще…
- Что?
Тони помолчал.
- Ладно. Ничего. Потом скажу.
Дороги разошлись.

День: ночь на 22 августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2, «Лаборатория»

***

Инквизитор дала себя увести спокойно, не сказав при этом ни слова. Видимо, решил Эленберг, понимала, что в случае сопротивления будет только хуже.
- Руки, пожалуйста, за спину, - попросил он, выводя ее в коридор. Двое солдат встали с боков, еще один — впереди, а сам Эвлин — сзади. - В ваших интересах не пытаться выхватить какое-нибудь оружие, если оно у вас есть. Потом, кстати, проверим, есть или нет. А сейчас вперед до поворота.
Не последовало ни вопросов, ни возражений. Эскорт сопроводил инквизитора до тренерской в полной и абсолютной тишине.
В комнате было тесно. Не потому, что она была маленькой, нет — но она была буквально забита мебелью. Три кровати, несколько стульев, письменный стол, здоровенный шкаф, пара стеллажей и четыре тумбочки уживались тут с трудом, и удивительно, что здесь еще оставалось место для прохода из одного конца комнаты в другой.
Судя по пустым бутылкам и горе окурков в мусорном ведре, здесь часто устраивали посиделки.
- Теперь, инквизитор, - с усмешкой сказал лейтенант, - вы отдадите нам все, что у вас при себе, добровольно, или мы будем вынуждены подвергнуть вас процедуре обыска. Довольно унизительной, должно быть, но я постараюсь быть нежным.
И тут инквизитор повергла его в изумление. Она заговорила.
- Попроси их уйти, - негромко произнесла она, взмахом ладони указав на троих солдат.
- Для большей интимности обстановки? - хмыкнул Эленберг. - Извиняюсь, но...
- Эвлин, пожалуйста... попроси их уйти.
Лейтенант замер. По спине пробежал непривычный холодок.
- Как вы меня... ладно, стоп. Ребята, всем выйти. Можете отправляться по своим делам, меня не ждите, - солдаты покорно удалились, и когда их шаги затихли где-то в лабиринте коридоров, Эленберг повернулся к женщине. - А теперь расскажи-ка, откуда тебе известно это древнее прозвище. Мике никогда не называет меня так при чужих, ты не могла его слышать случайно...
Инквизитор откинула капюшон, и на Эвлина взглянули огромные светло-карие глаза в обрамлении густых ресниц. Тонкий прямой нос, бледные губы, волосы соломенного цвета, заплетенные в косу.
Где-то он видел уже похожее лицо — не точно такое, но похожее...
- Посмотри на меня. Узнаешь, младший лейтенант?
- Теперь уже старший, - он взял ее за левую руку, повернул узкую ладонь и поднял рукав инквизиторского плаща. Узкий шрам начинался от запястья и тянулся выше, к локтю. - Здравствуй, Марийка.
Мари кивнула.
- Вот уж кого не ожидал увидеть, так это тебя, - Эвлин вглядывался в ее лицо, словно убеждая себя в том, что это и правда она.
И продолжал держать за руку. - Пять лет не виделись.
- Послушай...
- А помнишь, как расстались? - лейтенант заулыбался.
- Эвлин, пусти, мне больно.
- Мне, знаешь, тоже было больно, когда майор двинул мне в челюсть. Прямо скажем, ужасно больно. И что-то я никак не могу забыть, что полгода не мог нормально говорить именно из-за тебя. Какая-то проклятая злопамятность. Что ты морщищься? Не нравится?
Он чуть повернул ее запястье от себя. Мари зашипела.
- Перестань!
- Да ну? - Эленберг ухмыльнулся. - Я тут как раз искал, на ком сорвать злость. Наше с тобой знакомство ничего не меняет в лучшую сторону, дорогая бывшая старлей — во всяком случае, для тебя. Мне будет очень интересно допросить тебя и узнать, чего это ты подалась в Инквизицию и какого черта тут делаешь, но только после того, как я сломаю тебе пару пальцев. Собственно говоря, - он вывернул ей руку чуть сильнее, заставляя присесть, - я только начал.
Эвлин размахнулся и ударил ее кулаком по лицу, наотмашь. Чтобы увернуться, ей не хватило совсем чуть-чуть — из разбитой губы потекла кровь.
- Подстилка ты майорская, - с наслаждением бросил Эвлин. - И сейчас никакой Фиерс за тебя не вступится. Обидно, да?
- Еще как, - выдохнула Мари. Встряхнула правой, свободной рукой, почувствовала, как скользнуло в пальцы лезвие спрятанного ножа — а потом воткнула его лейтенанту в предплечье.
Тот взвыл и выпустил ее руку, схватился за рану. Между пальцев побежали тонкие красные струйки.
- Ах ты стерва... - Эленберг стиснул зубы и бросился вперед, выхватывая револьвер.

Марийка перепрыгнула за стол, и первый выстрел раскрошил угол столешницы. Бросилась к стеллажам, чудом избежав еще двух пуль и опрокинув один из этих стеллажей в сторону Эвлина. Он выругался, кое-как перебрался через развалины бывших полок, увернулся от брошенного в него табурета, не увернулся от метательного ножа, резанувшего по второй руке — и выронил оружие. В хламе, который теперь покрывал весь пол, сложно было его отыскать... особенно учитывая наконец открывшийся арсенал «инквизитора» - она стянула плащ, чтоб тот не мешал, и теперь демонстрировала безоружному Эвлину, упавшему на одно колено (споткнулся о стеллаж), две перевязи с ножами различных видов... и револьвер.
- Эй-эй, девочка, ну-ка... давай остынь... - лейтенант поискал глазами на полу что-нибудь, что можно было использовать. Нашел. - Поговорить не хочешь?
Мари почему-то еще не потянулась за оружием. Странно, подумал лейтенант.
- Не хочу. Не подходи. Просто дай мне уйти, и я не стану потом тебя искать.
- Вряд ли получится, - честно сказал Эленберг. - Потому что я тебя — стану.
И, ухватившись за черенок от лопаты (какого черта он тут только делал?), с силой ткнул ее под дых — попасть не получилось, но удар в бок тоже был неприятным. Женщина согнулась, прижимая ладонью ушибленное место, Эвлин бросился на нее и повалил на пол, после недолгой борьбы все-таки вытянул револьвер и направил ей в лицо.
- Приятно было повидаться, - произнес он и спустил курок.
И ничего не случилось.
- Какого… - изумился Эвлин, получил в лицо какой-то автомобильной запчастью, которую Мари так удачно нашарила под рукой, и в следующий миг уже сам был на прицеле.
- Рунический. Огненный. Вставай и к стене.
Кое-как лейтенант встал, расшвыряв в разные стороны консервные банки с шурупами, рулоны наждачной бумаги и прочую дребедень.
- Так ты еще и ведьма, - прошипел он, попытавшись повернуть голову. Безуспешно – револьвер красноречиво упирался ему в затылок. – Раньше ты магическими талантами не блистала.
- Заткнись. Руки за голову. И замри.
- Я вот подумал – не блеф ли…
В стену рядом с Эленбергом ударила вспышка – как будто швырнули гранату. Он вздрогнул, инстинктивно заслоняя лицо рукой, и почувствовал, как руку эту обожгло. На стене осталось черное пятно сажи, а в воздухе запахло гарью; к тому же, за стенкой что-то грохнуло.
Эвлин тихо выругался и больше не шевелился.
Мари с некоторым удивлением посмотрела на собственный револьвер, удовлетворенно кивнула и подошла к лейтенанту поближе.
- Приятно было повидаться, да, - вздохнула она и с размаху ударила его рукоятью по затылку.
Лейтенант сполз по стене. Марийка не стала мешать его свободному падению.
За стенкой что-то грохнуло еще раз, потом прошуршало, а потом вентиляционная решетка под потолком вылетела наружу и оттуда показалось устрашающее черное лицо.
- Цела? – спросило лицо (всего лишь вымазанное углем, для маскировки) знакомым голосом Тони. – Я уж боялся, что не успею, тут такой шум…
- Тише. Цела, цела.
- У тебя кровь.
- Я догадалась. Где Эрис?
- Полезла в архив. Мы слышали, как вас… того, я уж испугался, что сразу расстреляют, но вы их круто провели – похоже, никто не сомневается, что ты инквизитор, но вот Ригор нехило так…
- Тони, замолчи и немедленно спрячься. Кто-то идет. Если мне понадобится помощь – ты знаешь, что делать. Если не понадобится – найди, чем заняться.
Парень покорно затих и снова исчез в вентиляции.
Звук шагов стал громче, и через минуту дверь открылась – в комнату заглянул солдат.
- Простите, вас тут подполковник… а где лейтенант?
- Вон там лежит, - показала Марийка. – Ни с того ни с сего попытался сломать мне руку, я защищалась. Давайте отнесем его в лазарет, а потом к подполковнику. Хорошо?
Солдат не нашел, что возразить – револьвер в руке Марии был слишком красноречивым аргументом.

***
Отец Гидеон очнулся уже в камере. Ну или в том, что должно было играть её роль. На самом деле это была просто комната, явно долгое время использовавшаяся, как подсобка. Священник вздохнул и принялся с неожиданной сноровкой выпутываться из верёвок, которыми были стянуты его запястья. Вязали его явно для проформы, а потому освободился он достаточно быстро.
Размяв руки, он коротко убедился в том, что решительно всё полезное у него забрали. Святой отец вздохнул, а потом стянул через голову рясу, оставшись в форме военного разведчика...и превратился в Ригора Макабрея. Весьма и весьма взвинченного, утратившего всю свою насмешливость, часто дышащего и очень, очень злого.
У некроманта совершенно явно был план, правда, с первого взгляда его было весьма трудно отличить от простой паники. Для начала он старательно расшвырял вёдра, швабры, а после нескольких проклятий и хорошего нажима плечом, сдвинул в сторону сильно смердящую клопами кровать, на которой ещё прабабушка лейтенанта Эленберга вполне могла лишаться невинности.
Помещение от этих экзерсисов окончательно пришло в хаос, но в его середине образовался пятачок абсолютно пустого пространства. После этого Макабрей впился зубами в своё запястье и, немного постаравшись, перегрыз его. На пол хлынула кровь, а некромант удовлетворённо улыбнулся, сквозь гримасу боли.
Двадцать минут спустя двое охранников, оставленных Радцигом у двери и всё это время прислушивающихся к шуму изнутри, различили несколько сильных ударов с той стороны и голос, который сказал им:
- Эй вы там! Позовите Михаэля Радцига, мне есть что ему сообщить. А заодно посоветуйте ему взять с собой некромантов...
Радциг и сам бы вернулся, рано или поздно - но получилось рано. Он даже с Эленбергом не успел поговорить, и пришлось ему довольствоваться рассказом Белькампо (путаным, перемежающимся диким хохотом и вообще мало связанным с событиями, что интересовали подполковника в первую очередь) и краткими, отрывочными показаниями Ниманд - говорила она неохотно, но детально. Мике успел только на минуту заглянуть к себе, как его позвали обратно.
Малефиков он захватил сам, в который раз вздохнув о том, что их кураторы блаженствуют в неведении. И будут блаженствовать как минимум до того момента, пока "лабораторные" не поймут, что делать со столичной инквизиторшей.
- Прикроете, если что, - сказал он некромантам, взвел курок и шагнул к двери, за которой томился (а может, не так уж и томился) священник. – Эй! Это подполковник, и я захожу!
- Пожалуйста-пожалуйста, - раздался с той стороны какой-то не очень хороший голос "священника". - Я жду вас с нетерпением...
Радциг открыл дверь пинком, сразу отыскав взглядом Гидеона - да и трудно было не отыскать, в такой-то клетушке.
- Учти, я...
И оборвал себя на полуслове, рассмотрев и все остальное.
Незваный гость сидел, поджав под себя ноги, в центре большой, светящейся жутковатым зелёным светом звезды, заключённой в круг, испещрённый символами. Ладони "священника" нависали над противоположными лучами фигуры и на них пылало прекрасно знакомое Пьетро и Мие фиолетовое пламя.
- Прежде, чем мы начнём нашу беседу, - сказал "отец Гидеон", предлагаю вам спросить своих подчинённых, что это я тут такое делаю...
Пьетро захлопал в ладоши.
- Восторг! Я удивлен, нет, правда, я удивлен! Восхитительно, божественно, чарующе...
- Обделаться можно, - подытожил Радциг. - Что за штука?
- Знаки призыва духов, - Мия ткнула пальцем в незнакомые подполковнику закорючки. - Духов мертвых. Многих. Будет плохо.
Пьетро хихикнул.
- Пожалуй, слишком мягко сказано, однако... интересный вы священник, как я погляжу!
- Вот теперь мы достигли понимания, - удовлетворённо кивнул тот. - И, знаете что, зовите меня, ну скажем...Гротхом. Можно даже святым.
Радциг нахмурился.
- А без выпендрежа никак? Вообще-то...
- Э-э, дорогое начальство, я вас предостерегаю, - вмешался Белькампо, - если он активирует круг, мы тут все станем немножко святыми, возможно, даже великомучениками. Поверьте, этого тут никто не хочет, даже такой извращенец, как я.
- Да уж, - понимающе выдохнул Мике. - Итак, ваши требования, господин... Гротх?

- Для начала я бы попросил вас привести сюда инквизитора Марию, - был ему ответ. - Мою спутницу.
- Логично, - согласился Радциг. Обернулся к одному из охранников: - Давай к Эленбергу, пусть ведет ее сюда.
...ожидание было, пожалуй, гораздо дольше, чем рассчитывал Мике. Инквизитор явилась минут через тридцать, с рассеченной губой, синяком на скуле и здоровенным револьвером в руке. Караульный шел перед ней, и на лице его было некоторое ошеломление.
- Простите, что долго, - сказала инквизитор, улыбаясь несколько жутковато – из-за кровавой струйки, застывшей в уголке рта, - мы провожали лейтенанта Эленберга в лазарет. Привет, подполковник.
Она прошла мимо Радцига, даже не глядя в его сторону, и встала рядом с Макабреем и начертанным кругом, сложив руки на груди.
- За мной, пожалуйста, - поправил её некромант, очень надеясь, что Мари не заметит розоватого неровного шрама на его запястье. - И сядь так, чтобы тебя за мной не было видно.
Марийка опустилась на колени, уперлась в пол левой рукой, а правую продолжала держать на весу, так, чтобы успеть выстрелить в случае... в каком-нибудь случае.
- В порядке? - тихонько спросила она.
- В полном, - кивнул некромант. - А теперь, подполковник, пожалуйста, пройдите и сядьте. Вы, коллеги, тоже.
- Как отрадно это слышать - "коллеги"! - не удержался от комментария Пьетро, устраиваясь на кровати. Смерил притворно удивленным взглядом Радцига, который дожидался, пока рядом с Шенфельдом опустится Мия: - А что это вы рядом со мной садиться не хотите? Питаете презрение?
- Не решаюсь нарушить вашу идиллию, - мрачно ответил подполковник. - Ну-с, и что вы теперь имеете сказать?
- Я имею сказать, господин Радциг, что мы с вами в патовой ситуации. Вы ничего не можете сделать мне, по понятным причинам, а я, в свою очередь, могу сколько угодно беседовать с вами, но единственного, чего хочу - уйти отсюда, сделать не могу. Поэтому предлагаю договориться.
- Договориться... и о чем же вы хотите договориться? Тут я, наверное, должен сказать, что не могу позволить вам уйти, потому что вы видели слишком много, но вы ни черта не видели и я бы вас отпустил со спокойной душой... но вы меня слишком заинтересовали. Какого черта вы тут все-таки забыли, не расскажете?
- Нам нужна информация и только она, полковник. Во-первых...как на самом деле зовут вашу подопечную, известную под псевдонимом Эрис.
Брови Мике поползли вверх.
- Неожиданно, - признался он. - Ева Эльска, баронесса.
Макабрей ничем не показал удивления.
- Хорошо. А теперь немного личного любопытства...Мике, я ведь могу вас так называть? Вот и славно. Так вот, Мике, я всё понимаю, но...зачем и во имя Творца как вы умудрились промыть девочке память?
Подполковник вздохнул.
- Первый вопрос попроще, конечно... зачем? Я, не подумайте, что хвастаюсь, спас ей жизнь. И решил обеспечить спокойное будущее. Да, такой ценой, и по-моему, оно того стоило. Она... совершенна. Это лучшее оружие, что я только мог создать, оружие, которое счастливо от того, что является оружием. Бесценно... Что до второго вопроса - вы знакомы с учением великого, гм, Месмера или вроде того?
- Кхм, моё сердце обливается кровью, подполковник, но насчёт счастья этого оружия вы изрядно промахнулись. Что же до учения, нет, впервые слышу.
- Это особая техника гипноза, насколько я понимаю. Так вот, наша лаборатория располагает специалистом по этой технике... Час обработки, и человек забывает все плохое, что с ним случилось. Достаточно прочно забывает, но можно и оживить воспоминания, если он, скажем, столкнется с кем-то или чем-то из прошлой жизни... но в целом - штука надежная. Я позволил себе решить за Эрис, что ей это нужно. Жизненно нужно. И как-то не вижу в этом своей ошибки, черт побери!
- Ну, возможно, у Творца хватит чувства юмора, и вы встретитесь со своим решением. Может быть, у него хватит ещё и милосердия, чтобы вы эту встречу пережили, - некромант вздохнул и ненадолго задумался. - Мике, а зачем вам всё это?

- Что "все"? - не понял подполковник.
- Лаборатория. Исследования. Насколько мне известно, вы делаете это не по приказу штаба ЭКК...
- Я это делаю, потому что хочу будущего для своей страны. Я хочу победы в этой войне. Я ищу способы, которые нам помогут, притом самостоятельно - потому как если я приду в Штаб с такими проектами, меня упекут или за решетку, или в дурдом, а может, и растворят сразу... поэтому сначала я сделаю для победы все, а когда мы победим - тогда, может, я и раскрою карты.
- А план-то ничего, - вставил Пьетро. - Риск, правда, все равно чертовски велик.
- Заглохни, - посоветовал ему Мике.
- Мари, как считаешь, он правда в это верит или как?
- Дурак он, - Марийка тряхнула головой, посмотрела Радцигу в глаза долгим, тяжелым, пронзительным взглядом, - глупый дурак. Мике... как ты умудрился превратиться в такую тварь за эти годы?!
Она взмахнула револьвером, разводя руками; все вздрогнули, но выстрела не последовало.
- За эти... что? - опешил Мике. - Вы... мы с вами разве?..
Женщина замолчала.
"Мари...ИДИОТКА!" - мысленно взвыл Макабрей, но очень постарался не подавать виду.
- Что ж, Мике, спасибо за беседу. А теперь я вынужден просить у вас прощения. Вы ведь не говорите по-элоквентски?
Последнюю фразу Ригор произнёс именно на этом древнем языке.
- Э... что-что? - переспросил тот.
- Вот и хорошо, - кивнул некромант. - Просто надо пообщаться с коллегами на профессиональные темы. Потерпите немного.
Он слегка повёл плечами, разгоняя кровь в затёкших руках и продолжил, уже явно обращаясь к некромантом.
- Ну, дамы и господа, и кто из вас двоих агент местного Круга?
- Быка за рога, - хихикнул Белькампо. - Интересно, ты ожидаешь услышать радостное: "Это я, я!" от кого-то из нас? Боюсь, мы оба промолчим - Круг не та штука, которую надо искать в закрытой от всех и вся лаборатории...
- Не промолчим, - Мия вступила в беседу довольно решительно. - Зачем ищещь Круг?
- Ну...предположим, что я не очень жажду встречи с Кругом и хотел бы знать, куда не стоит направлять стопы. А что до вашего, молодой человек, замечания, то вам следует знать - как раз в таких закрытых от всех и вся лабораториях всегда есть хотя бы один агент Круга.
- Это что-то новое, - хмыкнул молодой человек Пьетро. - Ну ладно. Это с одной стороны. А с другой - ты сам-то... не от них?
- Он не от них, - твердо сказала Медемия, и Шенфельд взглянул на нее с некоторым ужасом. - Это точно. Если не очень жаждешь - оставайся тут. Я тоже осталась, потому что не жажду - а они меня ищут.
- Вряд ли, - покачал головой Макабрей. - Интерьер совсем не в моём вкусе, знаете ли. Впрочем, ладно. Вы, леди, видимо, менее любите Круг, чем ваш коллега. Поэтому спрошу у вас: как мне найти наших таинственных общих знакомых?
- Я скажу, кого искать. Только наедине.
- Увы, нельзя. Но...если ты обнимешь меня за шею и прошепчешь на ухо, то никто ничего не услышит, кроме нас двоих.
Марийка сзади выдохнула как-то особенно шумно.
Ниманд пожала плечами и обхватила малефика за шею. Радциг поперхнулся от изумления.
- Мой учитель. Имя - Мэйриг Винцени, аптекарь, ищи в Неуштадте, найдешь - допроси и убей.
- Всегда рад оказать услугу леди, - ответил некромант. - Но если ты правда этого хочешь, тебе придётся помочь нам отсюда выбраться.
- Не смогу, - сказала она, отстраняясь. - Прости, парень.
- Попробовать стоило, - ухмыльнулся малефик. - Что ж, подполковник, не стоит подозревать вашу подопечную в роковой страсти или излишней приверженности Кругу, это всё голая логика.
- Ну, хоть в этом плюс. Вам что-нибудь еще от меня нужно?
- Ну, даже не знаю. Мари, тебе что-нибудь нужно от подполковника?
- Пусть они уйдут, - попросила женщина, кивнув на некромантов.
Те, даже не взглянув друг на друга, встали и вышли. Радциг подозвал караульного для сопровождения, потом закрыл за ними дверь и повернулся к Марии и Макабрею.
- И что? Да, вы вооружены, а я нет, но не думайте, что...
- Мике, - повторила Мари, - ты дурак. Посмотри на меня. Посмотри внимательно.

Он посмотрел. Мысленно убрал с ее лица синяк и засохшую кровь, представил волосы раза в три короче, торчащие неровными прядками. Вызывающую улыбочку на лице, чуть сдвинутые брови...
Артур, что за ангела ты сюда привел? И как же зовут этого ангела?
- Майя, - прошептал он, - девочка, ты?!
- Я же говорила, не называй меня так. У меня револьвер.
- А у меня тысяча вопросов... и одно предложение. Иди сюда.
К удивлению Ригора, Мари, секунду поколебавшись, шагнула вперед, опустив оружие - а Радциг крепко обнял ее и поцеловал в макушку.
- Это такая месть мне за ту девушку, верно? - раздался саркастичный голос Макабрея.
- Отчасти, - пробормотала Мария.
Радциг отстраненно смотрел куда-то в потолок, и глаза у него влажно блестели.
- Есть у меня один вопрос, - сказала через минуту Марийка, отступив на полшага. - Я в розыске или нет?
- В Метрополии-то? Нет. Фиерс настоял, чтоб не искали. Кстати, он тут, неподалеку. Навестить не хочешь?
Женщина побелела как полотно.
- Ч-что?..
- Мари...что-то мне подсказывает, что надо делать ноги. Убьёт ведь.
- Убьет. Мике, вывези нас отсюда. Чем быстрее, тем лучше.
Подполковник недоуменно заморгал.
- Нет, я в общем-то понимаю, что ты его не очень хочешь видеть, раз сбежала и шлялась неизвестно где - а кстати, где? - столько лет... Но не до такой же степени?
- Неважно где.
- Но стала инквизитором.
- Да, вроде того.
- И стала госпожой Штайнер, - Мари вздрогнула. Настоящая Штайнер вспомнилась очень отчетливо.
- Рабочий псевдоним, - невозмутимо сообщила она.
- Но замуж не вышла? У тебя кольцо на руке. Обручальное?
- Мике!
- Все, все, молчу. Пойдемте лучше ко мне, а? Там переговорим об остальном. Сдается мне, вы тут оба по куда более важным вопросам, чем мне показалось вначале...
- Мари, возможно, я повторяюсь, но...ты понимаешь, что этот подполковник сможет делать с нами что хочет, если я вот прямо сейчас сотру фигуру?
Радциг со вздохом покачал головой - мол, бывают, конечно, люди разумные, но некий некромант вряд ли к ним относится.
- Господин... Гротх, - наставительно сказал подполковник, - у вас есть, простите за бестактность, друзья или хоть сколько-нибудь любимые люди?
- Представьте себе, есть, - мило ему улыбнулся Макабрей, старательно давая понять, как сильно он устал держать руки на весу.
- Никто не причинит вам ни малейшего вреда, - пообещал Мике. - Слово чести.
Мари вздохнула и принялась отчищать с подбородка засохшую кровь краешком рукава.
- Не бойся, - сказала она, - все нормально будет. Пойдем.
- Доверчивость меня погубит, - вздохнул Макабрей, опуская голову, чтобы никто не видел, как он закусывает губу. - Да уж, если даже меня удаётся убедить столь просто, то некромантия, должно быть, обречена.
С этими словами он поднялся, легко сбрасывая с пальцев фиолетовые искры и ногой растёр всю тщательно вырисованную фигуру, обратив её в непонятное месиво.
- Идёмте?
Первым и единственным, что сделал Мике по дороге в свой кабинет, была отдача приказа вернуть Лабораторию в обычный режим функционирования. Караульный выслушал его и бросился исполнять - оповестить всех, кого нужно; и до комнат Мике они дошли в атмосфере полнейшего спокойствия.
Отперев дверь, Радциг зажег свет и устроился за столом, указав "гостям" на кресла.
- Как я уже говорил, - начал он, - у меня к вам тысяча вопросов. Не знаю даже, к кому больше. Как я понял, вы явились сюда, уже прекрасно зная, какие именно эксперименты здесь проводятся. Так?
- В общем и целом, да, - кивнул некромант, оставшийся стоять. - Постольку-поскольку.
- И поскольку же? Я не верю в утечку информации отсюда.
- Мы знаем о кристаллах. И о промывке мозгов. И о том, что у вас тут трудятся некроманты. В целом, это всё.

Радциг вопросительно посмотрел на Марийку, но та ничего не добавила.
- Ясно. Я бы очень хотел верить, что о первых двух пунктах вы не станете разглагольствовать в Неуштадте. Да, кстати... вы ведь спрашивали про Эрис. А мне сегодня сообщили о ней странное известие, которому я упорно не хочу верить.
- Это, например, какое? - невольно заинтересовался малефик
- Что она несколько... мертва.
- Это прискорбно, - Макабрей поморщился и потёр подбородок. - Проклятье, у нас с ней остались незаконченные дела! Кроме того, она была хорошей девушкой. Примите мои соболезнования, Мике.
Подполковник кивнул, потирая подбородок.
- Да, я... понимаете, у меня нет оснований не верить Фиерсу, но - в голове не укладывается. Никогда бы не подумал...
Из-за дальнего стеллажа с папками выскользнула фигура в черном. Совершенно по-кошачьи легко и бесшумно приблизилась к креслу Радцига и вытянула руку с пистолетом.
Пистолет этот Ригор помнил хорошо - он был единственной вещью, которую решила взять с собой Эрис помимо кнута.
- Ага, - сказала девушка, приставив пистолет к затылку Радцига, - я бы тоже никогда не подумала.
Макабрей припечатал себя ладонью в лоб.
- Эрис, ты не могла найти ещё лучший момент, чтобы разрушить легенду своей смерти? Время от времени очень полезно умирать в глазах окружающих, поверь специалисту!
- Иди на хрен, - мрачно сказала Эрис. - Ну что, Мике, рад меня видеть? Ах да, ты ж меня не видишь. Ну посмотри сюда в таком случае...
В другой руке у нее была серая папка; она швырнула ее на стол перед Радцигом и ткнула того пистолетом.
- Давай, глянь туда.
- Галчонок, убери оружие. Давай просто пого...
Последовал еще один тычок, куда более сильный.
- Я тебе башку прострелю, - пообещала Эрис. - Ребята, свалите отсюда на хрен, у меня тут интимный вопрос к моему дорогому спасителю.
- Если будешь его убивать, пожалуйста, не стреляй, а просто сверни шею - так тише, - от всей души посоветовал Макабрей. - Мике, мои извинения, но с Эрис я знаком ближе, чем с вами. Мари, идём.
И некромант вышел, довольно ловко подцепив Марийку под локоток.
- Ты понимаешь, что если она его убьет - то мы отсюда не выйдем? - спросила Мария, когда они оказались по ту сторону двери. - Во всяком случае, так легко, как могли бы.
- Я не случайно попросил её не стрелять, - ответил Ригор негромко. - Поднять свежего покойника в виде зомби, чтобы он нас проводил до ворот - это совсем не трудно. Вот если она ему разворотит всё лицо - будет сложнее. И более энергоёмко.
- Господи, - Марийка посмотрела на потолок, - о чем ты думаешь только...
Постояв немного у стены, она опустилась на пол и вытянула ноги. Потерла щеку - саднило здорово.
- А у нее глаза были заплаканные. Видел?
- Видел, - Макабрей сел напротив и потянулся к её щеке. - Боюсь, она узнала о себе что-то очень, очень особое. Надо же, баронесса.
Прикосновения его ледяных пальцев прогнали боль из щеки и пострадавшего подбородка.
- Что этот Эленберг с тобой делал? - нахмурился некромант.
- Подтверждал мое первое впечатление о его личности, - криво улыбнулась Марийка. - А впечатление было паскудное.
- А чуть конкретнее? - от Макабрея как-то неприятно потянуло обещанием могилы и длительных посмертных мук кое-кому, причём в самом скором времени.
Мари поморщилась.
- Ну, сначала он попытался сломать мне запястье. Потом, наверное, выбить зубы. Потом я всадила ему нож в плечо и он стал пытаться меня пристрелить. Мы... расстались не совсем друзьями, в этом все дело.
- Он вообще живой?
- К несчастью, - она пожала плечами.
За дверью Эрис уже переходила на крик.

- Галчонок, ты как пробралась сюда? - Мике не только хотел отвлечь ее. Ему и правда было интересно. - И как сбежала от майора? Он абсолютно уверен, что тебя и в живых-то нет, а ты здесь….
- Душка майор, видно, перепутал свои мечты с реальностью – я живей всех живых. А сюда – через вентиляцию, фигово вы ее защищаете.
- Значит, Мари вернулась только чтобы…
- Да она тут не при чем. Вообще. Она не знала, что я тут буду. Это, как сказал бы Тони, творческая импровизация.
- А как тебя угораздило столкнуться с Марией?
- Твои вопросы меня уже достали, - зашипела Эрис в ответ. – А теперь сделай-ка то, что я говорю, и открой документ!
На самом первом листе, что лежал в папке, стояла жирная пометка «Семья — осталась в Метрополии».
- Какого черта ты мне не сказал?! - холодный пистолетный ствол снова толкнул подполковника в затылок. - Ты, мать твою, перевез меня сюда, чтобы держать подальше от семьи, которая у меня, оказывается, есть! В этом всё гребаное дело!
- Эрис, я хотел как лучше. Я хотел подарить тебе новую жизнь...
- Вот спасибочки, подарил! Лучше б я сдохла под каким-нибудь забором! Ну-ка, рассказывай теперь, что это за семья такая у меня в метрополии осталась?
Мике сжал кулаки, так что костяшки пальцев побелели.
- Двоюродный брат твоего отца, с женой и детьми. Он полностью разорился, кое-как сводит концы с концами в одной деревушке в южных землях. Мы были там — они тебя почти не помнят, видели, должно быть, пару раз.
- И, разумеется, не ищут?
- Разумеется. Эрис... успокойся, пожалуйста... мне просто казалось, что так ты будешь счастливее.
- Я спокойна! - гневно воскликнула она. - И я тебе сейчас совершенно спокойно расскажу, какая у меня счастливая жизнь. У меня под лопаткой долбаный кристалл, который нельзя вытащить; у меня нет ни семьи, ни дома, я ненавижу весь мир и особенно тебя - за все, что ты у меня отобрал; и самое главное — я пришла сюда с пистолетом. Тебе, блин, не кажется, что твой проект провалился?!
Мике, несмотря на ее приказ не шевелиться, закрыл ладонями лицо. Он не ждал такого услышать — ни от кого, а тем более, от нее.
- Ева Эльска, баронесса фон Что-то Там, - хмыкнула Эрис, подбирая свою папку. - О да, она просто охренеть как счастлива.
- Я сверну проект, - сказал вдруг Мике. - Сверну. Если ты, конечно, не решишь, что лучше меня убить, - он с удовлетворением отметил, что пистолет в ее руке дрогнул.
- Мне будет очень приятно, если я это сделаю, - призналась она. Отступила на несколько шагов, взяла с полки еще одну папку и обошла стол, все еще держа подполковника на прицеле. — С другой стороны, это ничего не даст мне для личностного роста. Поэтому, Мике, зуб за зуб. Тебе нравится твоя правая рука?
Грохнул выстрел.

- Творец и его ангелы, ну я же просил! - возопил под дверью Макабрей и, отстранив Марийку с прохода, ворвался в кабинет.
Мария бросилась следом.
Эрис стояла почти в дверях и... удивленно, кажется, смотрела на пистолет в собственных руках. А Радциг, согнувшийся пополам в своем кресле, прижимал блестящими багровыми пальцами раздробленное плечо.
- А пули-то, - пробормотала Эрис, и рука у нее задрожала, - разрывные...
- Твою мать! - некромант оказался рядом с Радцигом, раньше, чем отброшенный им же стол ударился в стену. - Подполковник, держись! Мари, закрой дверь и пристрели любого, кто сюда попробует зайти. Эрис...ради Творца, не мешай.
Фиолетовое пламя вновь вспыхнуло в ладонях Макабрея и тут же окутало плечо Мике. Мешанина из костей, мышц и сосудов пришла в движение.
Эрис отшвырнула пистолет в угол, упала на колени и спрятала в ладонях лицо, белее снега. Мари заперла дверь поворотом ключа, торчавшего в скважине, и прислонилась к ней спиной. На Радцига старалась не смотреть - она поняла, что не желает ему смерти, что он делает все это не из дурных побуждений... совсем даже наоборот, но цель не оправдала средств.
Еще ей казалось, что крови тут уже слишком много, чтобы оставалась какая-нибудь надежда.
- Оставь, - неожиданно твердо прошептал некроманту подполковник. - Пускай... заслужил.
- Иди, подполковник, знаешь куда? -огрызнулся некромант.- Не знаешь. Точно говорю - не знаешь. Если ты тут от кровопотери мне сдохнешь, то как мы отсюда живыми выберемся?
Он поглаживал пострадавшее плечо Радцига, сводил края сосудов, складывал мозаику из осколков костей. Рана уже не выглядела столь ужасно, зарастая с удивляющей скоростью.
- Эрис, Эрис, девочка, как ты там? - поинтересовался Макабрей, найдя её взглядом.
- Ни-как, - девушка подняла голову, в глазах ее можно было легко прочитать не просто ужас, а нарастающее безумие. - Где... эта штука?.. о-о, я знаю, что теперь осталось сделать!
Марийка быстро подошла к ней и взяла за плечи, крепко:
- Тихо, - велела она. Эрис рванулась, всхлипнула, потом затихла.
- Мике, а вы ведь не обижаетесь на Эрис, правда? Искать не станете, мешать всячески...я ведь не ошибаюсь в вас? - тем временем невинным голосом и тихо-тихо спросил некромант.
- Издеваешься? Мешать не стану. Если только помогу... - подполковник все еще морщился и цветом лица вполне мог сравниться с мелом, но самое страшное было уже позади.
Вот только кровавые пятна повсюду как-то мешали сделать вид, что тут ничего не случилось.
- Уточняю, - Макабрей похлопал по совершенно целому, разве что, излишне бледному плечу. - Вот так, подполковник. Всё у вас будет хорошо, только не советую ссориться с некромантами и мыться святой водой. У вас теперь мёртвоё плечо.

Мике оборвал остатки рукава, потрогал пальцами здоровой руки кожу на плече...
- Как это - мертвое?
- Ходячих мертвецов видел когда-нибудь?
- Не видел...
В углу что-то громыхнуло. Макабрей быстро развернулся в ту сторону.
- Как вы тут, - послышался знакомый до зубной боли голос, слегка приглушенный, - мило беседуете, а я, видимо, - металлический лязг, потом негромкий стук и шаги из-за шкафов, - опять пропустил все веселье...
Через несколько мгновений в кругу света от лампы предстал Дентон, но лучше б он этого не делал - вид у него, перемазанного Единый знает в чем, разукрасившего физиономию углем и в платке, повязанном на голову, был воистину хтонический. Взрывные шашки на поясе не добавляли картине умиротворенности.
- Слушай, а тебе идёт! Верно говорят, что форма должна соответствовать содержимому, - не удержался Макабрей. - Мике, не надо хвататься за сердце, это всего лишь Дентон. А насчёт твоего плеча...просто не надейся на него, если ссоришься с некромантом, не поливай его святой водой и не давай касаться его святым людям. В общем-то, это всё.
- Ясно. Спасибо… господин Гротх. Я, честно говоря, боюсь уже вам задавать вопросы, но что здесь делает еще и Дентон?
Тони помахал рукой у него перед лицом.
- Ты не хочешь этого знать, честное слово, не хочешь!
- Допустим. Но я хотел бы уяснить для себя одну вещь. Почему Фиерс мне не рассказал о том, что вы куда-то сдернули? Пытался меня убедить в том, что Эрис мертва…
«И кстати об Эрис», прочиталось в его взгляде украдкой в сторону девушки.
Марийка все еще придерживала ту за плечи, а Эрис мерно покачивалась из сторону в сторону, беззвучно шевеля губами, и отчаяние чувствовалось едва не физически.
- Что это тут?.. – начал Дентон, проигнорировав вопросы подполковника. Он заметил не только Эрис, но еще и кровь на полу.
- Потом! - поднял руку Макабрей. - Тебе всё расскажу потом. Подполковник, у вас тут алкоголь есть? Крепкий.
- Что же мы тут, все алкоголики? - Мике поднял бровь. - Можно спирт в лазарете взять, если так уж надо.
- До лазарета далеко, - вздохнул некромант. - Ладно, обойдёмся тем, что есть. Пошли успокаивать Эрис!
Та сразу же вскинулась.
- Знаешь что, малефик, я того не стою, - глухо сказала она. - Мари, пусти... не надо меня успокаивать. Дайте мне пистолет и оставьте одну на минутку, и больше никого никогда не надо будет успокаивать...
- Крайне не рекомендую, - отозвался Макабрей невозмутимо. - Смотри, ведь потом подниму и ни успокаивать, ни упокаивать уже не буду. Эрис, серьёзно, все понимают, что тебе сейчас...не очень хорошо, а нам, всё же, не наплевать на тебя, так что...
- Давайте все обнимемся, - жалобно сказал ничего не понимающий Тони. - Ну пожалуйста.
Мике судорожно вздохнул и сделал полшага вперед - к ней.
- Галчонок, - позвал он, - пожалуйста... не злись больше, если сможешь. И прости, если сможешь.
- Кому тут еще извиняться, - заговорила она, не поднимая головы, - это ж я тут тебя чуть жизни не лишила, и при этом, что странно, стрелять в тебя мне ни капельки не понравилось. Хотела б я знать, почему.
Глаза Дентона становились все больше, все круглее. А вот в прищуре Макабрея скользнуло понимание и некоторое удовлетворение. Как бы чудовищно всё это не выглядело, но, похоже, оно шло на пользу.
Подполковник встал перед Эрис на одно колено (и Мари серьезно за него испугалась - мало ли что сейчас), и коснулся ее ладони.
- Эй... Девочка, я сейчас жалею очень о многом, но...
Она что-то ответила, но разобрать было невозможно.
- Что? - переспросил Мике.
Эрис вытерла слезы краем рукава и повторила:
- Спички, говорю, есть у кого?
- Держи, - Макабрей достал из кармана коробок и протянул Эрис. - Самокрутку надо?
- Еще чего не хватало, - девушка встала, подошла к столу и взяла свою папку. - Простите меня за маленькое ритуальное самосожжение.
Чиркнула спичкой и поднесла к делу - бумага с готовностью занялась.

- Сурово ты с собой, - прокомментировал Макабрей. - Хочешь начать всё заново?
- Чего мне остается-то? Или ты думаешь, я в Метрополию семью искать поеду? Угу, скажу, баронессочка к вам приехала, которая на столах плясала и за миску супа отдавалась. И ладно бы суп был хороший... ай, зараза! - огонь лизнул кончики пальцев.
Медленно догорала жизнь.
- Конечно, заново, - повторила Эрис.
- Ну может, хоть теперь обнимемся? - предложил Тони. Марийка улыбнулась и потрепала его по голове.
- Эрис, - Макабрей не отводил от неё взгляда и оставался полностью серьёзен, - что ты собираешься делать дальше?
- Ты меня извини, разумеется, - сказала она, стряхивая с пальцев пепел, - все такое прочее, но у нас же вроде были планы? И шли они довольно далеко, аж в Неуштадт - а там уж покрутимся как-нибудь, найдем этот твой хоть круг, хоть квадрат, хоть треугольник... А потом - не знаю. Посмотрим.
- Спасибо тебе, - некромант коснулся её плеча и чуть сжал. - Я рад, что ты остаёшься с нами.
Эрис поколебалась немного, а потом повисла у него на шее.
- Думал, сбегу, да?.. И не мечтайте даже, - и шепотом добавила: - Тебе спасибо, Ригор.
Мике отвернулся, встретился взглядом с Марийкой и спросил, словно желая сказать сейчас хоть что-то хоть кому-нибудь:
- Вы, значит, в Неуштадт потом?
- Да, - кивнула женщина.
- Возьмете мою машину. Сам бы отвез, но... - неопределенно мотнул головой, чего вполне достаточно было, чтоб понять, каково ему. - Водитель доставит куда скажете, человек свой, надежный.
- Премного благодарны, подполковник! С меня должок, - ответил Ригор, поглаживая Эрис по спине. Кристалла, впрочем, он старался не касаться.
- С меня, - Мике кивнул на плечо, - вот я и отдаю. Останетесь на ночь?
Макабрей окинул своих вопросительным взглядом, благо, все собрались в одном и том же месте.
- А что нам делать в столице ночью и без денег? - ответил вопросом на вопрос Тони.
- Деньги не проблема, - махнул рукой Радциг. - Выдать наличными или сходите там в банк? Мари, ты вполне можешь воспользоваться счетом Рейнхольда...
- Да-да, давай дадим ему побольше поводов придушить меня наконец, - грустно улыбнулась она. - Все равно мы не пойдем ночью в банк. Давайте поедем в город с утра.
- Хорошо, - Макабрей выпустил Эрис и кивнул. - Ждать-то всё равно осталось не долго. Кстати, Мике, можешь послать кого-нибудь из своих к большой вентиляции к западу от верхнего здания? Там наши рюкзаки лежат - забрать бы.
- Вентиляция... - ахнул он. - Умеете удивлять. Минутку, а проволока под током?!
- Она уже не под током, - поделился радостной вестью Тони. Подполковник в сердцах сплюнул на пол, потом рассмеялся.
- Ладно, - сказал он, - кликну кого-нибудь. Только рубашку переодену, - и скрылся за дверью в соседнюю комнату.
Когда вернулся - уже в другой одежде - дверь за собой не закрыл.
- Комната на сегодня ваша. Кровать и раскладной диван; думаю, поместитесь.

***
- Подполковник, - Мике как раз шел обратно к себе, когда его окликнул взволнованный хриплый голос. – Разрешите обратиться?
- Ниманд, - он узнал ее, даже не оборачиваясь. – Ты почему не у себя?
- Ждала вас. Хотела просить… кое о чем.
- О чем же? – удивился Радциг.
- Я могу сегодня переночевать у инквизиторов?
- Ну… да, конечно. Но с чего вдруг, не объяснишь?
Мия помолчала.
- Скорее всего нет. Я могу только сказать, что мне… может грозить опасность. Наверху мне будет спокойнее.
Радциг задумался, потом предположил:
- Это случайно не связано с сегодняшними… событиями?
- Связано, - кивнула она. – Но инквизиторы о них не узнают. Просто скажу, что вы решили отправить меня к ним.
- Идет, - согласился подполковник. – А Пьетро тоже собирается к инквизиторам?
- Он в лазарете, - Ниманд покачала головой. – Лейтенанта обрабатывает. Я… пойду. Спасибо вам.
- Да не за что…
- И берегите плечо. Очень тонкая работа.
Радциг печально улыбнулся.

День: двадцать третье августа, поздний вечер
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Мелкий выпрямился. Недоверие, написанное на его лице, разбавилось сильным удивлением.
- Что-то не так? - Зоя Лавирон взглянула на него снизу вверх и тыльной стороной ладони отбросила со лба седую прядку. Женщина стояла на коленях перед наполовину собранной моделью «Василиск-III».
- Не то, чтобы не так, - смутился техник, - просто мы же тут собираем уникальный экземпляр машины, разработанной вами…
- И? - улыбнулась изобретательница. Морщинки в уголках ее глаз обозначились четче. Паренек рассеянно повертел в руках гаечный ключ:
- Н-ну, я ожидал, что вы будете меня поправлять, давать советы…
- Если ошибешься – я поправлю, но пока ты все делаешь отлично. Я в твоем возрасте хуже разбиралась в механике.
Мелкий на такой комплимент ничего вразумительного ответить не смог, только неловко передернул плечами и потупился. Услышать добрые слова от этой крепкой, суровой с виду женщины с низким хрипловатым голосом он никак не ожидал…
Работа спорилась. Вкручивались на место болты, звонко щелкали, входя в паз, детали. Из металла и прочного матового стекла медленно, этап за этапом рождался хищный профиль Василиска. Пучеглазая голова богомола на гибкой ребристой шее слепо таращилась в матерчатый полог палатки, а крылья безвольно висели вдоль тела – упругие синтетические перья царапали земляной пол.
- Я слышала, - нарушила молчание Зоя, - нас прислали на замену. Была какая-то история с инквизицией, да? Ваш маг…
- Сгинул, стал землей, умер.
- Прости. Не будем пока об этом, - в серо-голубых глазах Лавирон блеснуло сочувствие.
- Я когда-нибудь расскажу больше. Наверное. Можно спросить?
Женщина кивнула, оттирая чистой тряпкой свои мозолистые пальцы от машинного масла. Мелкий нахмурился:
- Колдунья, которая с вами приехала – чего она такая мрачная? Волшбу-то она хорошо творит?
- Хорошо. А с кристаллами обращается еще лучше. Что же до мрачности – откуда мне, старой, знать, какие печали у вас, молодых?! - на этот раз улыбка Зои вышла напряженной, немного тревожной.
Снаружи послышалось тихое шелестящее пощелкивание. Парень прекрасно помнил этот звук: так проворачивались головки стальных костей в гнездах-суставах. Мими сменила Стрижа, была ее очередь патрулировать окрестности.
- Зоя! - в палатку заглянула новенькая магесса. - Я отвлеку вас?
Неровно остриженные черные волосы волшебницы показались Мелкому в полусвете чадящей лампы кривыми маслянистыми шипами. Или рогами. Он незаметно осенил себя святым знаком и попятился.
- Конечно, милая, - похлопав по спине растерявшегося техника, Лавирон вышла.
- У этой кошмарины точно демоны в роду! Бурокожая, скуластая, непонятного возраста, горбится постоянно! Пострашней тебя будет, уж не обижайся, - обратился Мелкий к выключенному Василиску. - Вот «мама» твоя – тетка добрая.
Паренек легонько хлопнул летающего разведчика по холодной стальной спине, копируя жест изобретательницы.

День: двадцать второе августа
Фигура: конь G8 + король E8
Ход: без хода
Официальная клетка: E8, F6
Фактическое местоположение: E7

Кинна проснулась первой. Она, в отличие от Аты, хоть немного да поспала ночью. Да и сон был какой-то очень тяжелый, поверхностный, такой, когда путаешь явь и видение. Пару раз фино казалось, что вот, она уже встала и идет куда-то, что за руку ее хватает старая неами ( Ата рассказала о странной встрече с Маарой настолько живо, что Кинна, казалось, сама побывала в подземном домике отшельницы).Потом наваждение спадало, девушка вздрагивала и ... просыпалась. В последний раз она отметила, что солнце уже начало клониться к западу, а значит, можно и вставать.
Ее подруга открыла глаза минут через десять, не больше того. Сонно потерев ладонями лицо, она недоуменно спросила у Кинны, какого гхыра та поднялась в столь неподходящее время, но на предложение поспать еще ответила отрицательно. Девушки развели небольшой костерок, Ата, ворча, нанизывала на тонкие ветки шляпки грибов. Над подлеском потянулся аромат огня и еды.
Незнакомец появился неожиданно; словно кошка, бесшумно он остановился шагах в десяти от костра, и отблески пламени обрисовали потертую хламиду и костлявые ноги, смешно торчащие из-под широкого подола. Грива волос, заплетенная в косы, падали на сухие плечи.
Кинна лишь мельком глянула на него и, пожав плечами, вернулась к своему занятию - пока Ата жарила грибы, она измельчала травы, которые бы дополнили их скромный ужин. Вторая девушка с весьма заметным удивлением воззрилась на лиа.
- Добрый день! - поприветствовала она незнакомца, так и не дождавшись, пока он заговорит первым. - Не желаете ли присоединиться к нашей трапезе?
- Если приглашаете, - откликнулся старик.
На его плече висел наполненный чем-то кожаный бурдюк. Незнакомец подошел, потер шею, которую украшало ярко-голубое пятно и плюхнулся на землю, открыв в улыбке крупные и желтые зубы. Фино испытующе посмотрела на него. Потом вздохнула и несмело протянула руку:
- Ата.
- Каан, - пожал запястье Опора. Его рука была сухой и теплой, а от прикосновения почему-то разлился запах травы.
- А это Кинна, - продолжила девушка, внутренне недоумевая, почему та сама не представилась и вообще ведет себя как-то странно. Тонко Чувствующая видела напряжение, которое охватило Кинну. Но почему - понять не могла. Даже теперь, когда Ата ее представила, девушка не повернула головы.
- Хорошо, - кивнул старик. - Как у вас дела. Как ваш командир?
В первый момент Ата опешила. Откуда, гхыр побери?..
- Он - опора, - неожиданно подала голос Кинна, и фино почувствовала, как вдруг ей стало спокойно-спокойно. Даже умиротворенно.
Старик еще раз осторожно сжал руку Аты и позвал Кинну:
- Сядешь с другой от меня стороны?
Та пожала плечами, покрошила на обжаренные шляпки траву, утерла ладони о подол туники и подошла к Опоре.
- Сяду, отчего не сесть?
Он ударил ладонью по земле и, подперев кулаком подбородок, посмотрел на огонь. Кинна послушно пристроилась рядом и вздохнула. Отчего-то вспомнился гигантский цей-ин, Опора Жизни, вытащивший ее из бездны... а вслед за ним мелькнули воспоминания о Золотых Стрелах, Сайамаре, Кире. Только вчера они все были вместе и рядом... Каан потер руки, а потом упер их позади себя в треву, откинулся, протянув к костру костлявые ноги. Огонь бросил в глубокие морщины Опоры тени.
- А я вот с новостью...
Вспомнив, что до того старик спрашивал про командира, Ата вся обратилась в слух:
- Что-то в отряде?.. - больше всего фино боялась повторения той страшной ночи. Она до сих пор чувствовала запах паленого и помнила удушливый серый смог. Вторая мелькнувшая мысль была про Толу.
- Наоборот, - хмыкнул Каан, - передышка, а может и того лучше - остановка. Переговоры начнутся через три дня.
- Переговоры? С пришлыми? - уточнила Кинна. Сердце радостно застучало.
- С пришлыми... - эхом отозвался Опора. - Дара туда тоже пошла.
- И вы пойдете?
- Может и пойду, - хмыкнул старик и сверкнул совиными глазами. - А, может, и нет. Что еще мне на ум придет, сам не знаю.

Кареглазая фино отчего-то опустила голову и погрустнела. Ата недоуменно глянула на подругу, но промолчала. Огонь уже сожрал почти все ветви и теперь, не подпитываемый более ничем, медленно угасал.
- Я уведу ненадолго Кинну, Ата?
- А меня спросить не надо? - тут же вскинулась девушка.
- Надо?.. - Каан немного удивленно расширил глаза. - А ты разве не пойдешь?
: - Пойду, - излишне поспешно ответила фино, - просто... это как-то неожиданно.
Старик снова улыбнулся.
- А тебе, Ата, возвращаться нужно. Передай новость, а Кинну я приведу сам.
Янтарноглазая недоуменно переводила взгляд с Опоры на фино и обратно. Потом пожала худыми плечами, хлопнула ладошкой по земле:
- Ну, вам виднее...
Каан протянул руку и растрепал светлые волосы Аты, а потом открыл бурдюк и протянул:
- Сделай глоток?
Та отшатнулась:
- Зачем это?
- Это вода, - честно ответил Опора.
- И все же, зачем? - проявила девушка настойчивость.
Каан сделал глоток сам и прикрыл птичья глаза, в заумчивости пожал плечами.
- Вкусная она, - Опора посмотрел на огонь. - Очень. И Хранители у нее теперь хорошие. Значит, и потом все хорошо будет.
- Угу, - кивнула Ата, хотя мало что поняла, и протянула руку.
Каан ободряющее подтолкнул ее под локоть и лег на землю.
- Действительно, вкусная, - согласилась фино, сделав глоток, и возвратила бурдюк владельцу.
- А мне? - шутливо надула губы Кинна.
Каан передал ей бурдюк.
- Подумай о том, чего ты очень и очень хочешь, - прищурился Опора.
Тонко Чувствующая прикрыла глаза. Очень и очень хочет... Перед мысленным взором предстала улыбающаяся физиономия цей-ина. Лучистый нежный взгляд, немного пьяный от счастья, как в ту ночь. Эх, вот чтобы всегда так было... когда кажется, что можно понять друг друга даже с полувздоха. Чтобы исчезла та преграда, которая мешает быть друг с другом до конца, которая делает их слишком разными...
Вода показалась немного солоноватой, но приятной. Была бы еще чуть похолоднее... Уголки губ Кинны тронула улыбка. Каан поднялся одним и слитным движением и протянул Кинне потертую ладонь:
- Ну, пойдем.
Та коснулась пальцами его сухой кожи, оглянулась на подругу. Ата ободряюще улыбнулась, хотя фино чувствовала, что она немного расстроена таким ходом событий.
- Я скоро тебя нагоню, - зачем-то пообещала Кинна. Янтарноглазая кивнула и махнула рукой, мол, иди уже.
Каан снова забросил бурдюк на плечо и широким, спокойным шагам направился к тем кустах, возле которых фино его заметили в первый раз. Опора осторожно, но крепко держал тонкие пальчики Кинны.
- Куда мы идем? - рискнула задать мучавший ее вопрос фино, когда они отошли уж на вполне приличное расстояние.
Деревья и кусты выглядели совсем как те, которые росли неподалеку от поляны... и вместе с тем в них было что-то чужое, другое, странное. Словно они росли одновременно и в этом мире, и в ином, притулившемся вне времени. Каан то и дело охлопывал ладонью покрытые цветным мохом стволы - будто бывалый охотник, который вычисляет, где юг, а где - север.
- А? - опомнился Опора, который был до того погружен в свои мысли. - К къято.
- Зачем? - удивилась Кинна, невольно высвобождая свою руку из ладони старика. Всю ее охватило какое-то непонятное, но приятное волнение.
Каан быстро и крепко поймал ее за локоть.
- Тс-с... тут при каждом шаге легко заблудиться. Я... проснулся там однажды. Подумал показать, когда тебя увидел.
- Почему? - девушка не была уверена, что засыпать спутника вопросами уместно, но они сами срывались с губ.
- Не знаю. - пожал плечами Каан. - Озарило.
И он хмыкнул.
- Так всегда и происходит.

- Поэтому вы и Опора Озарения? - добро ухмыльнулась Кинна.
- Наверное, поэтому, - улыбнулся Каан. - Слышала, наверное, что когда Опора Озарения проснулся, то даже ходить не мог, пока его не озарило?
- Нет, не слышала, - честно призналась девушка, тряхнув белокурой голово, - а что, правда так было?
Каан тряхнул головой, и бусины в сальных косах старика зазвенели.
- Так да или нет? - не угоманивалась Кинна.
- Было, - подтвердил Каан.
- Надо же, как интересно... - фино закусила губу, наверное, задумавшись о чем-то своем.
Каан, твердо держа ее за руку, продолжил идти. Некоторое время они шли молча. Остролистая зелень щекотала босые пятки, в небе тренькали птицы-пересмешники.
- Долго нам еще? - несколько нетерпеливо спросила Тонко Чувствующая.
Каан отвел ладонью очередную тяжелую ветвь, и первым шагнул на поросшую маленькими желтыми цветами поляну. Фиолетовые бабочки вихрями перелетали от ярких соцветий к другим и проскальзывали гирляндами под гигантскими, вырывающимися из-под земли корнями. Деревь къято возвышалось над головами на десятки метров и щедро отдавало изумрудную тень шелестящей кроны.
- Ух ты... вот это да... - Кинна заворожено оглядывала открывшийся взору пейзаж, замерев и не чувствуя в ногах сил сойти с места.
- Вот... тут я очнулся.
Фино присела и приласкала ладонью яркие лепестки.
- Красивое место, чтобы очнуться.
Каан склонился, уперев ладони в колени, прищурился.
- Очень. Хочешь отдохнуть здесь?
- Немного- можно. Меня в лагере ждут. Если я надолго задержусь, то все будут волноваться... Сначала Ата, потом и Кир, если я не вернусь вовремя. Наверное.
- Немного, так немного...
- Почему-то от этих ваших слов мурашки по спине побежали... - Кинна поежилась, будто от прохладного ветра.
Каан моргнул, как сова - веки скрыли на мгновение желтые и круглые глаза. Тонко Чувствующая не рискнула больше задавать вопросов своему странному спутнику. Захочет - сам что-нибудь скажет. Она откинулась назад. Небо - прозрачное и чистое - теперь загораживали начавшие уже закрываться желтые бутоны и тонкие усики травы.
- Там удобное место между корней, - кивнул в сторону къято Каан.
- Да мне и тут не... - начала было девушка, но умолкла. Что-то было в тоне старика такое, что не давало возможности спорить. И потом, Опорам не перечат. Им же виднее.
- Я не знаю, что вы задумали, но Средоточие обычно не дает фино изменяться, - все же сообщила она, устраиваясь у могучего дерева.
Каан погладил могучий корень и, ничего не ответив, направился к плотно сомкнувшим ветви деревьям.
- Ээ... - неуверенно протянула маленькая лиа, поднимая голову, - вы куда?..
Ответом ей было тихое поскрипывание веток и ласковое перешептывание листвы. Тревога охватила девушку. Первой мыслью было броситься вслед за Кааном. Это что еще за шуточки такие? Она же одна никогда отсюда не выберется... Без Каана поляна не изменилась. Продолжали струиться тихими и плавными волнами фиолетовые бабочки над желтыми цветами, шуметь крона, поскрипывать, как древняя старуха, поросшая мхом и опутанная лианами кора. Мимо пронесся какой-то черношкурый нейа не больше пары ладоней величиной и скрылся под корнями къято.
Кинна осмотрелась. Прошлась по поляне к стене леса и обратно. Благоразумно рассудив, что без проводника она попросту заблудится в лесу, фино решила отдохнуть, как и советовал Каан, между корнями къято. Может, он еще вернется?..
Веки постепенно смыкались. Первое время девушка боролась со сном, памятуя о том, что ей надо еще обдумать, как вернуться к месту стоянки, но стрекотание насекомых было настолько умиротворяющим, а запах соцветий - неожиданно - оказался настолько приторно-удушающе сладким... Кинна не заметила, как заснула.
Вечером ее навестил Каан и оставил рядом драгена. Несущий тоже заснул очень быстро рядом с фино.

День: двадцать третье августа
Фигура: пешка D7
Ход: в рамках хода D6-D5
Официальная клетка: D6-D5
Фактическое местоположение: D5 (пустошь)

Раяса дочь Катъяна уже много дней провела среди пыльных и серых дюн. Золотая шерсть стала графитово-серебряной, и в когтях появилось неприятное, зудящее ощущение – понарошку: потому, что черный горизонт раздражал, и песок казался стеклянным. В этих краях не было ничего от привычной жрице охристо-насыщенной пустыни, притворявшейся неживой в полуденный зной – эти края были по-настоящему мертвыми. И обманчивыми, как тени Вечного Города. Ночью барханы остывали так стремительно, что становились, как снег с вершин гор, в которых Раяса побывала девчонкой – песок мерцал, как разбитые звезды, и был таким же холодным, обжигал подушечки лап. Днем дышалось легче – и этим выжженная земля тоже не походила на пустыню, просыпавшуюся в сумерки. Но во всем существовала закономерность: Раяса следила, как тени меняются от рассвета к закату, обходя ее тонкий звериный силуэт, и в ее голове неторопливо складывались закономерности…
Тень от качающегося силуэта дочь Катъяна заметила на восьмой день пребывания среди безжизненных песков: еда и вода, которые она взяла с собой, почти закончились, и скоро следовало идти обратно. Идущий не был ни человеком, ни эльфом, ни лисом, хотя чем-то походил на каждую из трех рас. И - он был белым. Даже сейчас, когда из его волос сыпалась антрацитовая труха, кожа и волосы незнакомца были светлее, чем у любого из поселенцев. По его вискам сложной лавандовой вязью спускались на щеки татуировки. Светлые глаза оттенка рассветного неба смотрели вперед - и не видели. Кем бы он ни был, пустынные мороки нашли дорогу к нему, и теперь вели белоснежное существо в переливчатом черно-сером плаще по своим дорогам.
Раяса припала к песку, почувствовав грудью его мертвенное тепло, и прислушалась. Острые уши улавливали шелест, походящий на десятки голосов мертвых пустынных змей. Маятник был еще далеко и только завершал размах, чтобы затем вернуться обратно, и тени подтверждали чувства.
Дочь Катъяна превратилась.
Высокая и крепкая, сильная женщина без намека на девичью хрупкость куталась в рубаху, закрывавшую даже пальцы длинными рукавами; плотные шаровары стягивали возле лодыжек широкие ленты. Колокольчики из красной глины позвякивали в волосах, переплетаясь с серебряными цепочками седины.
Шедший не был призраком, не был еще одним видением…
Раяса подошла к нему со спины и накрыла крупными ладонями плечи.
- Сэл'этте ари... Масире, - слова, слетевшие с пересохших губ, сами скрипели, словно песок.
Жрица развернула его лицом к себе, посмотрела в глаза.
Незнакомец был чуть ниже ее, и едва ли шире в плечах. Рука, мягкая, подошедшая больше бы музыканту или врачу, чем пустынному сумасшедшему, легла на локоть лисы.
- Масире, - повторил светловолосый. - Се аме сел'этте, Селэ аре.

Раяса поняла, что тело найденного здесь, а разум – блуждает после очередного движения маятника. Она вытащила из ножен на шее ритуальный нож и рассекла запястье. Кровь набухла густыми каплями. Жрица поднесла ладонь к губам незнакомца. Тот побледнел (почти незаметный - и разительный - переход между сливками и алебастром) и попытался вывернуться из рук. Впрочем, для настоящего сопротивления ему не хватало ни сил, ни желания, и вскоре темные капли уже потекли по дороге, недавно продолженной его собственной кровью. Раяса прищурилась, и льдисто-зеленые глаза, непохожие на глаза солнцепоклонников, блеснули.
В ее руках обмяк маленький золотистый лис, и жрица широким шагом направилась туда, где граница песка заканчивалась, постепенно сменяясь негустой травой. Спиной дочь Катъяна чувствовала приближающийся маятник.

Яно пришел в себя уже под светом звезд. Небольшой костерок грел даже без обычного плаща на плечах. На языке словно спеклась соляная корка. Целитель не сразу вывернул пробку из фляги трясущимися неверными пальцами, и расплескал больше, чем выпил. Потом - попытался разыскать взглядом того - ту? - что вывела его из пустыни.
Маленький костер бросал отблески на матово-угольные волосы сидевшей по другую сторону огня. Она смотрела сквозь язычки пламени на пришедшего в себя лекаря, и глаза, холодные и льдисто-зеленые поблескивали по-звериному, как у волка или лисицы.
- Лиа не следовать находится в там, - выговаривая слова на неродном языке, произнесла женщина.
- Я не лиа. Спасибо, - улыбка снова обернулась кровью из трещин на коже губ. Теперь и белокожий говорил на обычном языке шэн-лие, разве что - с мягким акцентом.
Помедлив, сидящая подложила в огонь тоненькую сухую ветвь.
- Только животным – можно, - сказала она.
Яно кивнул. Он не сразу заговорил снова.
- Это был неблагоразумный поступок. Я сожалею, что задержал тебя, - наконец, произнес он. - И благодарен за помощь.
Женщина внимательно посмотрела на него.
- Я – Раяса, дочь Катъяна.
- Меня называют Яно, - склонил голову ее собеседник. - Я травник из Сан-тиа.
- Зачем ты пошел - туда? - подбородком Раяса коротко указала в сторону безжизненного песка.
- За пониманием, - белокожий прикрыл глаза на секунду, потом уточнил ответ. - Я искал роль, в которой могу быть полезен.
- Ты травник, но не знаешь травы?

- В моем племени многие знают травы, - отстраненная улыбка. Яно пропустил пальцы сквозь волосы, и черная пыль полетела на землю густым облаком.
Земля вокруг спасенного быстро превратилась в уголок пустыни - после волос настал черед плаща и одежды. Чоха травника из черной стала серо-синей, сапоги коричневыми, а плащ нехотя и не сразу сменил оттенок на зелено-коричневый. Яно осмотрел меняющую цвета ткань, поморщился и скользнул из освещенного круга в тень. Вернулся он уже без мекке.
- Это трава, - объяснил он со смущенной улыбкой. - Ей плохо было в пустыне.
- Ты чувствуешь, - прищурилась Раяса, став походить на лису.
- Нет. Я эгхане, ушедший. Но я помню, как чувствовал, - улыбнулся целитель.
- Ушедший и потерявшийся, - задумчиво произнесла дочь Катъяна. – Ясно.
Белокожий ничего не ответил. Он сел рядом с огнем, ближе, чем могло бы вытерпеть большинство лиа, и задумчиво смотрел куда-то на самый край пламени.
- Ты из... Пришельцев, похожих на нас, Раяса.
- Верно, - она наклонила голову. – Мое племя ушло, а я – осталась.
- Лисы, - подумав, согласился целитель. - О вас много говорили в Шэн-лие.
- Ты чувствуешь, - прищурилась Раяса, став походить на лису.
- Нет. Я эгхане, ушедший. Но я помню, как чувствовал, - улыбнулся целитель.
- Ушедший и потерявшийся, - задумчиво произнесла дочь Катъяна. – Ясно.
Белокожий ничего не ответил. Он сел рядом с огнем, ближе, чем могло бы вытерпеть большинство лиа, и задумчиво смотрел куда-то на самый край пламени.
- Ты из... Пришельцев, похожих на нас, Раяса.
- Верно, - она наклонила голову. – Мое племя ушло, а я – осталась.
- Лисы, - подумав, согласился целитель. - О вас много говорили в Шэн-лие.
Дочь Катъяна показала две раскрытые ладони, а потом еще раз и затем - еще четыре пальца.
- Нас было больше, чем других, если их считать по одному - две дюжины.
- О других вещах. Фэнлинь звали некоторых пришедших далекими лиа. Нас всегда удивляло сходство.
- Амар звал меня свой дом, - эхом откликнулась Раяса. - Почему?
- Вы похожи. Ваши Средоточия отличаются, но лиа легко вас понять.
Дочь Катъяна запустила руку в тощий мешок на поясе и достала из него горсть орехов, протянула травнику.
- Вот, возьми. После долгого путешествия по мертвой земле тебе надо хорошо есть.
Целитель с благодарностью принял.
- Я пополню твои запасы с рассветом, Раяса.
- Как далеко ты ушел от племени? - спросила она.
Яно ответил не сразу.
- День, ночь, день... Вторая ночь, думаю.
Холодно-зеленые глаза жрицы расширились в изумлении, но - почему?
- Я провожу тебя, - сказала дочь Катъяна и кивнула на флягу Яно. - Поблизости воды немного, но завтра уже начнуться источники.
- Благодарю, - склонил голову камиэ.
Раяса улыбнулась ему снова, а затем кивнула на место возле своего плеча.
- Трижды за ночь в этом направлении с выжженных земель дует ледяной ветер. Вдвоем будет теплее.
Целитель принял приглашение с простотой бывалого путешественника.

День: двадцать четвертое августа
Фигура: пешка D7
Ход: в рамках хода D6-D5
Официальная клетка: D6-D5
Фактическое местоположение: D5 (равнины)

Утром Раяса дочь Катъяна разбросала остывшие угли, чтобы пепел сдобрил неплодородную и холодную почву возле безжизненных земель. Жрица напоила Яно водой и накормила орехами и фруктами, завернутыми в подсохшие листья, а потом долго изучала следы на сероватом песке.
- Ты пришел оттуда? - едва ли можно было угадать за стертыми волнами когда-то четкие отпечатки, но Раяса смотрела не глазами.
Камиэ долго смотрел куда-то вглубь черных песков, то ли потеряв там ответ, то ли надеясь его найти. Проведенное в одиночестве время обернулось к утру лихорадкой, и даже свет летнего солнца казался на лице целителя колким и ледяным.
- Северо-восточный край, думаю, - наконец, проговорил он.
- Я понесу тебя лисой в сумке, - сказала жрица.
- Я способен идти, - мягко улыбнулся Яно. - Не волнуйся, Раяса.
- Ты плохо выглядишь, - возразила она.
- У меня другое тепло тела сейчас, - качнул головой беловолосый. - На ногах будет лучше. И - я знаю, что здесь искать.
- Тогда пойдем, - дочь Катъяна легко поднялась на ноги.
Лекарь с неожиданной (хотя вряд ли естественной) легкостью подхватил плащ и поспешил за ней.
Не одна сотня шагов миновала в молчании. Яно то и дело замедлял шаг, чтобы легко коснуться пальцами того или иного растения, в задумчивости прикрыть глаза... Иногда это кончалось парой сорванных листьев, иногда целитель вставал и шел дальше. Привычное занятие придало его движениям жизни и даже ловкости. Краем глаза Раяса наблюдала за ним, и в прозрачно-зеленых, тронутых голубизной неба глазах жрицы, иногда замыкалась в себе задумчивость. Жрица шла неторопливо, чтобы травник не отставал, и, когда Яно присматривался к листьям, вовсе останавливалась. Один раз дочь Катъяна сама срезала ветку с чахлого деревца и убрала в сумку, не проронив ни слова. А потом, только спустя несколько долгих минут, спросила:
- Расскажи мне, что ты увидел в мертвой пустыне.
- Зеркало. Кривое, но очень... Затягивающее, - целитель привычным до автоматизма жестом поправил на плечах несуществующий плащ. Прядь сероватых волос соскользнула вниз. - Сначала мне показалось, пески говорят со мной, потом я понял, что вижу только свое отражение.
Раяса кивнула. Странным, словно жестом-воспоминанием, она поправила за плечами ятаган.
- Когда маятник коснулся меня, то мое сознание проснулось в моей далекой памяти.
- Маятник? - целитель бросил внимательный взгляд на солнцепоклонницу.
- Когда я пришла к выжженным землям, то пять дней сидела на их краю. На второй день я заметила, что ветер меняется несколько раз с течением времени, а на четвертый - посчитала, что через равные деления.
- И перемена ветра?..
- Словно кто-то крыльями машет над мертвыми зелями, или качается огромный маятник.
- И каждый взмах - несет?..
- Только твое прошлое.
Яно кивнул, склонил голову, вспоминая собственное отражение в кривом черном зеркале. Тревожное отражение.
А потом на спину ему кто-то прыгнул - свежесобранные листья едва не разлетелись по травяным дебрям. Мезу разомкнул объятия и поймал просыпавшуюся зелень горстью.
- Ты выглядишь так, словно пару раз умер, - счастливо сообщил Бабочка. - И замерз.

Жрица обернулась резко, и ладонь ее на долю мгновения потянулась к ятагану. Оружие она так и не достала из ножен, и на лице, светло золотом, отразился спокойный интерес, в котором только почти беззвучной нотой проскользнуло живое, детское любопытство.
- Твои друзья, Яно? - отпустила рукоять ятагана Раяса.
Из травы высунула узкое кошачье лицо еще одна представительница белоснежного племени - зеленоглазая, с закинутым на спину луком.
Яно улыбнулся, качнул головой, словно извиняясь за поведение родичей.
- Это Мезу и Уми. Друг и сестра.
Тот, кого назвали Мезу, выпрямился и с интересом, в упор посмотрел на солнцепоклонницу.
- А мы похожи.
Дочь Катъяна улыбнулась ему.
- Может быть, больше, чем нам кажется с первого взгляда.
Уми набросила на плечи брата принесенную абу - и обняла поверх. Не говоря ни слова, благодарно улыбнулась лисе. Мезу зашел с другой стороны - посмотреть в правый профиль солнцепоклонницы.
- Я именно о глазах, - он улыбнулся и подмигнул Раясе. - И об отражениях. И о...
Беловолосый зажмурился и счастливо замотал головой.
- Ты мне нравишься, золотая скиталица.
Не удержавшись, Раяса растрепала волосы на макушке Мезу. Тот лукаво ей улыбнулся - и снова переключился на левый профиль.
- Я сказала, что провожу Яно.
На этот раз заговорила самая высокая из трех камиэ - не выпуская плеч брата. Он не противился - только тепло улыбался заботе.
- Вы ищете что-нибудь здесь?... - Лиа оборвала вопрос раньше, не зная имени солнцепоклонницы.
- Раяса, дочь Катъяна, - ответила жрица.
Жгуче черная и закутанная в темные же одежды, сейчас она смотрелась угольным камнем посреди желто-зеленой травы. Раяса посмотрела туда, где Выжженные Земли уже превратились в неширокую полосу возле горизонта.
- Я ходила туда.
- По-настоящему? - на мгновение треугольное лицо девушки стало совершенно лисьим, потом она опустила взгляд. - То есть - надолго?
Мезу улыбнулся чему-то невидимому.
- Восемь дней, - ответила Раяса.
Глаза высокой лиа восхищенно расширились. Сероглазый Мезу, наоборот, склонил голову и покачал головой.
- Она ходила в облике пустынной лисы, - вспомнил Яно. - Им не страшно то, что ждет ли-миа.
- Маятник не трогает животных, - объяснила жрица.
- Но ведь вы... Не теряете разум? - неуверенно проговорила Уми.
Дочь Катъяна улыбнулась ей. Она превратилась, оставив в воздухе отсвет золотистой пыли, и фенек обошел ноги Уми и потерся треугольной головой о колени.
"Нет", - прозвучал в голове сестры Яно голос-эхо; зеленые глаза лисы были человеческими.
Охотница не удержалась - взяла зверька на руки, осторожно и с восторгом коснулась пальцами огромного хрупкого уха.

- Тогда почему она вас не видит? Покрытые шерстью лиа тоже страдают там...
"Потому, что, когдая я превращаюсь, оно чувствует лису".
Лиа задумалась, пытаясь осознать сказанное. Потом неуверенно кивнула. Брат улыбнулся ей.
- Оно не думает, - задумчиво ковырнул носком землю Мезу. Сказал тише: - если прикинуться горстью песка - оно не заметит...
"Верно, - отозвалась дочь Катъяна. - Оно просто мерно раскачивается. Оно - Маятник".
- Ты слишком много думаешь, - Мезу швырнул горстью сухих летучих семян в собрата. Яно неловко закрылся ладонью. Его сестра - заботливо отряхнула с абы приставшие семена.
- Мы перебрались на запад, - ни к кому не обращаясь, проговорила она. - Чтобы найти, и потому что... Там пусто.
"Постарайтесь не заходить на запад далеко. Оттуда надвигается плохое, и солнце с запада - чернеет".
- Потому мы туда и идем, - упрямо склонила голову Уми. Ее брат кивнул, соглашаясь.
- Они лучники, Раяса. Они хотят защищать лес.
Фенек привстал на задние лапы и положил на плечо охотнице треугольную голову: "Если хорошие воины, тогда идите". Хвост мазнул, словно кисть, по рукам лиа.
- Мы просто воины. Хорошие или нет - кто скажет? - Ответила девушка.
В просвете высокотравья берег маленького, словно след от проспавшего все бока юргая, пруда густо порос жасмином и каким-то колючим кустарником, явно не чужеродным боярышнику. Под его ветвями переплетал сухие стебли в замысловатый узор рыжебородый гигант.
Раяса затаилась в траве, припала на передние лапы, вытянув хвост длинной и прямой чертой на земле. Подобралась. Со стороны фенек напоминал натянутую рыыжую стрелу.
Она сорвалась и выпрыгнула в ладони от сан-тиа, громко тяфкнув. Мужчина улыбнулся и протянул зверьку руку.
Фенек обнюхал пальцы, а потом отошел. Он рассыпался искрами, и золотокожая женщина села на землю в нескольких шагах от лиа. Она внимательно посмотрела ему в лицо и обернулась на тех, с кем пришла.
- Доброго дня, эй-раани, - великан не удивился. Беляки потянули Яно вперед за края абы, и одновременно упали в траву рядом с рыжим.
- Это Раяса, - представил лису Мезу. - Она из-за моря.
- А ты? - она наклонила голову в приветственном жесте.
- Я - не из-за моря, - усмехнулся рыжий. - Обедать идем?
- А зовут? - лиса выпрямилась. - Яно нужно покормить и дать много воды.
Уми кивнула. Великан тяжело, кряхтя, с нарочитой ленцой поднялся с земли.
- Мано я. Родич эрбрам, значит.
- На старом языке "Мано" означало "медведь", - объяснила зеленоглазая камиэ. Рыжий благодушно сверкнул в ее сторону глазами.
- Идем уж.
- До Шэн-лие я только однажды видела медведя, - направилась за бабочками Раяса. - Он был белый, и едва узнавался среди сугробов.
- Наши - рыжие, - лиа осторожно отогнула колючие ветки, чтобы гостья и Яно прошли к спрятанному в кустарнике лагерю без усилий.
- Снег... - задумчиво, одним дыханием проговорил ее брат. Мезу молча сверкнул улыбкой.
- И очень большие, - кивнула дочь Катъяна. - А снег - холодный очень.
Стоянка сан-тиа была крохотной, но уютной: шалаш из переплетенных ветвей, мягкая хвоя, укрытая, словно одеялом, чьим-то огромным плащом, запах сырой листвы, земли, пепла и меда, оставленные предметы, браслет из полудюжины деревянных бусин и продолговатого зуба на тонком шнурке из кожи.
Раяса остановилась в нескольких шагах, оглянулась на Яно.
- Кажется, теперь ты в безопасности?
- Похоже на то. Спасибо, Раяса.
Целитель подобрал длинные полы одежды и опустился на корточки, высыпая на одеяло собранные лекарства. Его сестра положила на плечо сатяры ладонь.
- Останься с нами пока. Говорят, погода потяжелеет.
- Сегодня навряд ли. Вот завтра точно, - рыжий умело пробудил ото сна костер и подвесил на деревянный крюк котелок с водой.
[- Да... - жрица посмотрела на небо.
Она села недалко от огня и положила ладони на лодыжки, потягиваясь.
- А потом мне надо будет идти.
- Потом мы расстанемся, - согласилась Уми. Она склонилась к брату и, после нескольких негромких фраз, принялась разбирать травы. Часть она отложила в сторону, часть - переломила и сжала между ладонями. Воздух запах резко, свежо и терпко.
- Ты оборотень, - то ли спросил, то ли сообщил лисе Мано. - И ты умеешь ходить по земле. Так ли?
- Правильно. А еще я умею ходить среди теней, когда они очень густые.
- Оборотень и знахарь, - улыбнулся рыжий. - Рад узнать тебя, Раяса.
В ответ она приложила ладони вначале к глазам, а затем - к сердцу.
- Пусть солнце, луна и зведы освещают твою дорогу.

День: двадцать второе августа
Фигура: ладья а1
Ход: в рамках хода а3 - е3
Официальная клетка: с а3 на е3
Фактическое местоположение: с а3 на е3

от лица военного журналиста

Ловкие пальцы журналиста уверенно отбивали чечетку на кнопках, а те, в свою очередь, откликались немелодичным пощелкиванием и звоном. Как всегда, работнику газеты предстояло растянуть две строчки информации на увесистую и, более того, полную патриотического подъема статью. Белый лист бумаги смотрелся беззащитной жертвой в стальных челюстях пишущей машинки. Журналист со вздохом откинулся на спинку стула и всмотрелся в свежеоттиснутые угловатые буквы:

«Сегодня нашему корреспонденту в штабе ЭКК стало известно о решении командования сменить место дислокации смертоносного оружия, так называемой «Башни Смерти». Этот грозный памятник военной мощи известен нам по громкой победе над аборигенами – змеелюды и прочие причудливые твари были буквально сметены им с лица земли.
Теперь отважному экипажу Башни предстоит увидеть, как горы сменятся бесконечными травянистыми полями, и как поля, в свою очередь, сменятся холмами и глубокими ущельями, полными хаотично копошащейся в них дикой жизни. Отряд «Башня Смерти» пролетит по воздуху на север несколько сотен километров, находясь в постоянной боевой готовности.
Напомним, что на Башне в большом количестве установлены огнеметы, аркбаллисты, требуше, шедевр наших военных инженеров – скоросюрикеномёты на выдвижных укрепплатформах, а также многое другое. Она укомплектована элитным десантным подразделением меченосцев, опытных бойцов, являющихся воплощением верности, порядка и справедливости. Сила оружия и магии, блестящее инженерное мастерство – все это взяла на вооружение Башня»

Газетчик устало потер виски. Осталось совсем немного, просто поставить эффектную точку в гимне сему распрекрасному отряду. Что-нибудь оптимистичное и про Создателя. Это понравится церковным чинам.

«Так взглянем же в будущее с верой и надеждой, ведь Создатель на нашей стороне!»

Через десять минут журналист уже стоял перед строгим редактором. Редактор хмурился и жевал губы, читая многострадальную статью. Его тусклые карие глаза, многократно увеличенные толстыми линзами очков, хищно скользили по тексту. Наконец, вердикт был вынесен:
- Бред, каких мало. Переписать!!!

c Соуль

День: двадцать третье августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: A6 (Чареи)

У адмирала Таль был крутой нрав - это знали все, кому хоть раз довелось столкнуться, даже и на пару минут, с маленькой лиа.
И сейчас Сейней напоминала себе раскаленный полуденным солнцем камешек, к которому и приближаться горячо, не то чтобы касаться.
- Ах ты... гадкая ящерица! - зашипела под нос полукровка, провожая взглядом крепкую фигуру Ирари; поймать Чайре было практически невозможно - моряк избегал всех и, если все же удавалось его перехватить, находил любой повод, чтобы побыстрей уйти.
Уперев руки в бока, Таль коротко и зло рыкнула и поспешила вслед за Ирари. Еще несколько дней назад она готова была спустить Чайре это с рук, но теперь...
То ли он заметил, то ли что-то неожиданно (!) привлекло его внимание, но широкоплечая фигура скрылась в полумраке дворцового коридора практически сразу. Вновь зарычав, как крохотный и весьма, надо сказать, изящный юргай, Сейней ломанулась вслед за Чайре, уже переходя на бег.
Коридор встретил адмирала идеальной тишиной, полумраком и абсолютной пустотой.
Уперев руки в бок и широко расставив ноги, Сейней остановилась посреди коридора, гневно раздувая ноздри - и прикидывая, куда могла исчезнуть "подлая лысая ящерица".
Коридор отвечал тишиной. По правую сторону тянулись арки маленьких дверей, выводивших на галерею; справа - шли задрапированные шелестящими от ветра тканями неглубокие альковы, похожие на раковины.
- Ирари, ты идиот, - с чувством выдохнула Таль, - лысый, набитый сосновыми опилками, идиот.
Она склонила голову, вновь огляделась, а потом, внезапно подобравшись, практически бесшумно скользнула к ближайшему алькову, отдергивая в сторону ткань.
Первый был пуст. Как и второй, третий... Сейней резким и четким движением вскрывала один за другим альков.
Ирари стоял в шестом, прислонившись спиной к холодному камню. Моряк мрачно посмотрел на полукровку и еще более мрачно спросил:
- Ищу одну ящерицу, - легко отозвалась Таль, - знаешь, такая большая, но очень юркая. И лысая. Не пробегала мимо?
- Туда, - указал направление Ирари.
- Не-ет, - протянула адмирал, и маленькая, крепкая ладонь уперлась в грудь Чайре, - вот.
В ответ Ирари усмехнулся и выпрямился.
- Ну?
Таль сурово зыркнула на него снизу вверх.
- Прекрати это.
Чайрэ отдал честь:
- Слушаюсь, адмирал.
- И это прекрати, - вновь уперла руки в бока Сейней, - я к тебе...серьезно!
- Так я серьезно... - посмотрел на нее чистым взглядом Чайрэ.
- Ну-ну, - саркастично фыркнула Таль, - я должна поверить, что ты сейчас сразу же уберешь со своей физиономии эту кислую мину и пойдешь с капитанами пьянствовать в ближайший кабак? Не смеши.
Ирари поморщился и вышел из алькова, приобнял адмирала за плечи.
- Я и так пьян, Таль, - проникновенно сообщил лысый лиа.
Полукровка потянула носом воздух, фыркнула.
- Сивуха?
- Нет, вытяжка из моллюсков.
Сейней скорчила гримасу, призванную выразить все, что она думала об алкогольных пристрастиях Чайре.
- Идиот.
В ответ Ирари улыбнулся.
- Ну, я пойду?
- Напиваться дальше?
- Что ты! - возмутился Ирари. - Корабли чинить...
А где докеры - там и выпивка. Понятно.
Таль сощурилась.
- Жду через час у себя. Это приказ.
Развернувшись на каблуках, Сейней пошла обратно, чеканя шаг и даже не подумав обернуться.

- Отказался, да? - приподняла бровь Таль, выслушав сбивчивый доклад мальчишки-посыльного. Тот кивнул. - Дословно повторишь?
Парнишка замотал головой, явно не решаясь в присутствии адмирала повторять слова Ирари.
- Ладно, можешь быть свободен, - полукровка поднялась, махнув рукой в сторону двери. Посыльный испарился.
Взъерошив волосы на затылке, Сейней начала собираться. Вышла в коридор она минут через пять; на плече Таль висела объемистая и явно тяжелая сумка.
Еще через полчаса адмирал петляла по погружающимся в предвечерние сумерки докам, двигаясь в направлении, указанном посыльным. Сумка глухо булькала при каждом шаге и оттягивала плечо, но походка Таль оставалась быстрой.
В доках было довольно тихо. Работа уже закончилась, и только в некоторых местах светлели небольшие фонари. Ворчали эштар, погрузившись в мутно-зеленую воду. Пахло водорослями. Ирари не было видно, но откуда-то издалека доносилось негромкое постукивание.
Шаг Таль стал мягким и плавным, и адмирал, словно проказливый ребенок, двинулась вдоль стены, тихо прокрадываясь в ту сторону, откуда доносился шум. Уголки губ полукровки дрогнули в улыбке, потому что со стороны - это было смешно, наверное.
Ирари сидел и один за другим вязал на длинном канате узлы, которые, наваливаясь один на другой, почти превращались в произведение искусства.
- Сплетешь мне накидку, мм? Только нитки возьми потоньше, я канаты не утащу, - Таль скрестив руки на груди, с ухмылкой оглядела Чайре и его "занятие", - а где же пустые бутылки и пьяные тела?
- Вот ведь... а я надеялся, что ты разозлишься и понизишь меня в должности к такой-то матери, - отложил канат Чайрэ.
- Обойдешься. Понижение в должности - слишком мягкое для тебя наказание. А вот насчет накидки - считай это приказом.
Ирари хмыкнул. Он посмотрел Таль в глаза - и так понятно было, что плести он не будет.
- Может какое хитрое макрамэ я и изобрету.
Сейней дернула уголком губ и сбросила с плеча сумку, кинула её на плотный виток каната.
- Чтобы не напивался всякой дрянью.
Ирари хлопнул по скамейке с собой рядом и подвинулся. Адмирал села рядом, вытянула вперед ноги.
- Зачем ты все это делаешь?
- Потому что я едва не убил несколько тысяч лиа.
- Но не убил же.
- Лучше, чтобы это не повторялось, Таль.
- А если бы я тогда погибла, Ирари, - колко и резко посмотрела на моряка полукровка, - ты тоже бы пил?
Он покачал головой и ответил честно:
- Не меньше бы, но я хотя бы тогда не нарушил устав.
- Тебя никто не винит. Только ты сам.
- Этого достаточно, - ровно ответил Чайрэ. - И - откуда ты знаешь?..
Сейней дернула плечом.
- Говорю за свою семью.
Из родственников у полукровки был только Советник Штормов.
- А другие, а?..

- Командование тебя не винит. Друзья? Тоже. Прекрати.
Расстегнув пуговицы на сумке, Сейней выудила пузатую, из светлого стекла, бутылку, в которой гулко переливалось темная и крепкая настойка.
- Может, не нужно, Таль? - покосился на бутылку Ирари.
- Я хуже докеров?
Он улыбнулся:
- Лучше.
- Вот и не спорь, - Таль зубами выдернула пробку, сделала глоток и, оттерев горлышко запястьем, протянула бутылку Чайре.
Он взял ее и нейтрально заметил:
- Может, я просто не хочу уже пить? - от новой улыбки, в уголках глаз моряка собралась сеть мелких морщинок.
- Ну так не пей, - пожала плечами Сейней, и, нагнувшись над сумкой, выудила оттуда плетенную из тонких полос коры коробку и положила её на колени Ирари. Потянуло - неожиданно - ванилью и корицей.
Чайрэ, помедлив, все же приложился к бутылке.
- Это что?
- Булочки, - просто и легко отозвалась Таль. Вновь пожала плечами, - ничего больше я у себя не нашла.
- К выпивке? - ужаснулся Ирари.
Таль хихикнула.
Чайрэ задумчиво на нее посмотрел и, помедлив, протянул:
- Теперь я понимаю, откуда у тебя такие формы...
Его увесисто приложили кулаком в плечо.
- Тебе не нравится?
- Нет, мне все нравится, - Ирари окинул Таль взглядом и мысленно добавил: "Даже очень". - Морякам, тоже вон, нравится.
- Ты думал меня удивить? - вскинула брови Сейней, - на меня моряки пялятся лет с... тринадцати.
- А не раньше, точно?
Адмирал фыркнула.
- Точно. Пей.
Ирари снова приложился к бутылке, на этот раз пил он гораздо дольше, а потом еще долго смаковал на языке соленое послевкусие, отдающее чем-то терпким. Ничего подобного Чайрэ не пил прежде, и он вопросительно посмотрел на Сейней.
- Подарок, - подмигнула ему Таль, - секретов не раскрываю, и не проси!
- А... - отстраненно заглянул в горлышко Ирари. - Какие там вести, Таль?
- Переговоры, - побарабанила по коленке адмирал, - все надеются на то, что они пройдут успешно, хотя... Даже не знаю.
Чайрэ внимательно посмотрел на адмирала, ожидая продолжения.
- Не верю я, - честно призналась Таль, забирая у Ирари бутылку, - вот хоть к суше меня на всегда привяжи - не верю.
- Что получится?
Полукровка сделала глоток, кивнула.
Ирари побарабанил пальцами по колену и потянулся к плетенке с булочками.
- Хотя - посмотрим, да? Чем там все кончится. Следопыты еще вернулись, говорят, Ясный быстро отстраивают.
Ирари задумчиво цокнул языком.
- Ага...
Таль увела у него из-под руки булочку, надкусила.
- Ага, с вареньем! Как я люблю.
Ирари не успел перехватить сдобу. Вздохнул. Взял другую.
- А эта с чем?.. Груши?
- Наверное, - прожевав, отозвалась Сейней, - это Аалай принес; он обо мне заботится.
- "Подружка", - понимающе кивнул Чайрэ.

Таль фыркнула.
- Зато он на меня не пялится.
- Зато он пялится на задницу Черненького.
- Ты завидуешь, Ирари? - приобняла лысого лиа за плечи адмирал.
Чайрэ осторожно выскользнул из-под ее руки и хлопнул по плечу:
- Воздержусь.
- Ладно, брось. Считай это шуткой. У нас с дядюшкой плохо с чувством юмора, забыл? - Таль раскрошила немного сдобы в ладони и бросила в сторону. Захлопали крыльями чайки на воде над дремавшими эштар.
Ирари растрепал волосы полукровки.
- Да ничего так у твоего дядюшки юмор... - хмыкнул, словно вспомнил что-то, моряк.
- А-а-а, вы с ним старые друзья, ага? Уговорил, тебе лучше знать, - хмыкнула Сейней, забирая бутылку. Провела пальцем по горлышку, щелкнула ногтями по зеленоватому стеклу, - Ирари...?
- Мы с ним, когда ты еще под стол ходила пешком, по девицам, ух!.. А?
- Да ты и сейчас... ух! Но... Не смей никуда деваться. Понял?
Ирари улыбнулся уголком рта и кивнул, как будто ответил на вопрос полукровки.
- Да я сейчас не очень-то "ух". Ты уже нашу с советником славу перекрыла...
Таль дернула плечом.
- Брось, - она внезапно глянула на Чайре снизу вверх, из-под ресниц, весело и как-то непривычно кокетливо.
- Не-не-не... чистая правда! Клянусь Средоточием!
- В том, что я вас перекрыла или в том, что ты уже не "ух!"?
Ирари старательно закивал, отбирая у Таль бутылку.
- Будешь пить так много... - назидательно произнесла полукровка, - уже даже "ох" скоро не сможешь.
- И вот тогда я пойду к следопытам, - заржал моряк.
Таль подхватила его смех; она искоса смотрела на Чайре, и глаза адмирала от чужого хохота становились светлей.
- Булочку дай!
Сейней выудила из коробки румяную плетенку, посыпанную кунжутом, и помахала сдобой перед носом Чайре.
- А ты отбе-ери...
Он попробовал перехватить запястье адмирала. Таль увернулась, весело сверкнула глазами.
- Такая вку-усная булочка. М-м? - сдоба проплыла неподалеку от Ирари.
Чайре, как ребенок, потянулся следом. Он уступал - нарочно? Судя по хитрой улыбке, Таль догадывалась, что все это было игрой; игрой двух взрослых, чудов вернувшихся из боя, лиа. Чайре, как ребенок, потянулся следом. Он уступал - нарочно? Судя по хитрой улыбке, Таль догадывалась, что все это было игрой; игрой двух взрослых, чудом вернувшихся из боя, лиа. Лысый моряк выгнулся дугой, подобрал с земли канат, бросил его в руку Сейней, и, когда она отпустила сдобу - поймал булочку над самой землей.
- Браво! - хлопнула адмирал в ладошки, скатываясь на просоленные, еще теплые камни, и скрестила ноги, весело глядя на Ирари. - Твоя взяла.
Он, урча, впился зубами в булочку, изображая из себя пьяного эштар. Сейней звонко расхохоталась, шутливо ткнула моряка маленьким, крепким кулаком в колено.
- Смешной, - она глянула на Чайре снизу вверх, а потом внезапно, в момент, посерьезнела, - чтобы я без тебя делала бы, а?
- У тебя было бы на одно сплетника меньше, - хмыкнул Чайрэ.
- Меня бы не было совсем, - качнула взъерошенной головой Таль.
В ответ Ирари усмехнулся снова.

День: ночь с 21 на 22 августа; раннее утро 22 августа.
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С2, «Лаборатория»

В лазарет Эленберга притащили около трех ночи; в сознание он пришел уже там – и вместо того, чтобы сказать доктору Нольвенну что-нибудь осмысленное, обматерил, кажется, всё, что попалось ему на глаза (предусмотрительно не включая самого доктора). Нольвенн, ничуть не стесняясь, отвесил Эвлину очень крепкую – пожалуй, крепче, чем надо было, - пощечину, и только потом приступил к осмотру.
А дела были плохи.
- Вы, голубчик, уверены, что мне не стоит знать, кто вас так разукрасил? – уточнил врач. – Потому как дело пахнет серьезным разбирательством – мало того, что нападение, так и вполне умелое обращение с холодным оружием… позвольте вашу ручку…
Эвлин скривился, но руку протянул, стараясь не выказывать ощущений боли.
- Лезвие воткнули и повернули, чтобы рана не заживала, - Нольвенн покачал головой. – Даже если я наложу повязку, это мало чем поможет. Сидите тут, кликну-ка я некроманта.
Когда доктор ушел, Эленберг обматерил всё, что видел, еще раз, уже более осмысленно. И более тихо – чтобы Нольвенн из коридора не услышал.

- Мне бы хотелось, - сказал необычайно задумчивый Шенфельд, бегло осмотрев Эвлина, - чтобы посторонних не присутствовало. Извините за маленький каприз.
- Я буду в соседней комнате, - пожал плечами Нольвенн, закатывая глаза – «ох уж эти некроманты!», - и удалился. Дверь за собой прикрывать не стал.
Пьетро театральным жестом поддернул длинные рукава и зажег серебристо-синие искры на кончиках пальцев.
- Бедный-бедный старший лейтенант, - качал он головой, быстро сращивая сосуды. – Кто же вас так не пожалел сегодня, позвольте поинтересоваться?
- Пошел ты, - не позволил Эвлин.
- Вы говорите это, совсем не желая, чтобы я ушел, разве нет? – Пьетро похлопал ресницами, а потом добавил очень тихо: - Вы желаете только мести. Я это прямо-таки слышу в ваших мыслях!
Некромант склонился к самому уху мало что понимающего – пока – лейтенанта, и жарко прошептал:
- А ведь Радциг отпустит этих двоих. Если еще не отпустил.
- Чего ты добиваешься, а? – прищурился Эленберг, чуть отодвигаясь.
- Вашей благосклонности, Вильгельм, - томное выражение лица малефика было почти искренним. – Давайте-ка сделаем вот как… я долечиваю вашу руку, а вы внимательно меня слушаете. Не более того.
Эвлин покосился на приоткрытую дверь – и кивнул.

Наверху, в инквизиторских казармах, в истерика билась Медемия Ниманд. Плакала, заламывала руки, трясла головой и не давала к себе прикоснуться.
- Не спрашивайте! Я не могу сказать! Нам нужно срочно, срочно уехать отсюда; пожалуйста…
- Кому – нам? – нахмурился Чет Гранвилль.
- Мне! - она посмотрела на него своими страшными, черными глазами, похожими на горящие угли. – Я не могу говорить здесь. Пожалуйста, уедем. Надо просить у подполковника разрешение!
- Что-то с трудом вери… - начал Гранвилль, но старик Гервик прервал его взмахом ладони.
- Мия, это терпит до полудня?
Малефичка побледнела.
- Если… если только… мы запремся здесь, и не будем пускать никого, а потом, пожалуйста, уедем!
- Так мы и сделаем, - кивнул Иларий, - а пока я поговорю с Радцигом лично.
… вернулся он, когда до рассвета оставалось, наверное, меньше часа.
- Честер, - сказал Гервик, поджимая губы, - ты и Медемия уезжаете в Неуштадт. Вас определят на другую базу. Я останусь здесь. И, - добавил он, увидев, как вытягивается лицо Гранвилля, - без вопросов.

День: ночь с 24 на 25 августа
Фигура: пешка F2
Ход: без хода
Официальная клетка: F2
Фактическое местоположение: F2

Эрик Глаз стоял, заложив руки за спину, и делал вид, что внимательно изучает большую карту, разложенную на походном столе. Из-за своих внушительных размеров карта смахивала на скатерть, которую изукрасил сотнями полос и неправильных эллипсов какой-то сумасшедший художник. Гончие оказались отличными разведчиками – по гористой, местами заболоченной и покрытой лесами местности они прошли десятки километров. Их высокоточные глаза-камеры с отчужденной беспристрастностью запоминали мельчайшие детали рельефа. Как командир Эрик радовался эффективности работы Гончих… но как человеку ему до смерти надоела эта проклятая бумажка размером с простыню. Спасет ли она в нужный момент отряд?
- Парочка людей, нянчащихся со стальными монстрами как с детьми, собственно сами стальные монстры, один стукач с деревянной башкой и крепкой верой в Закон и одна сумасшедшая магичка, - еле слышно перечислил Глаз. - Ах, да. Я забыл о командире всего этого балагана. Наверняка та бо-о-ольшая железяка в его башке здорово мешает думать.
Военный бережно протер носовым платком объектив своего искусственного ока. Техномагимаги и целители, вживившие этот механизм Эрику, советовали упражнять память, каждый вечер в подробностях вспоминая события ушедшего дня. Со временем это стало привычкой… Командир задумался.
Утром заходила Зоя и просила извинить Виренну за странное поведение. Эрик тогда ответил, что пока волшебница просто тихонько квохчет себе под нос и иногда мяукает, прохаживаясь между палатками – все в порядке. Главное, чтобы Вира не попыталась поджечь лагерь или кого-нибудь съесть.
Потом забегал мучимый совестью Поун. Твердил о приснившемся ему ожившем Светоче, запертом в земляном кубе. Мол, вещий сон-то. Глаз тогда по-отечески улыбнулся и отослал разведчика восвояси, буркнув: «все может быть». В бред с чудесным воскрешением Эрик не верил, но разубеждать едва сдерживающего слезы парня ему не хватило духа.
Немного позже в этот же день состоялся пробный полет Василиска. Механизм, на расстоянии двух шагов вызывающий стойкое отвращение, высоко в небе смотрелся весьма живописно. Пожалуй, он обладал некой своеобразной красотой. Именно поэтому бедняга Мелкий разрывался теперь между ним и родными Гончими, поочередно пытаясь научить все три модели приносить обратно брошенную в кусты палку. Со стороны казалось – техник понемногу оправляется от потери друга. Однако кому, как не Эрику было знать, что это лишь видимость...
- Можно войти, сэр?
Глаз резко повернулся. Стекло объектива блеснуло золотом, отразив желтый дрожащий огонек лампы на столе.
- Проходите, - ответил командир Виренне после секундного колебания. - Вы пришли…
- Уточнить кое-что, - колдунья против обыкновения не сутулилась. Она стояла очень прямо, сцепив пальцы в замок. В темных провалах ее глазниц мерцал неверный болезненный свет, кожа отливала синевой.
- Да-да? - на всякий случай Эрик обошел карту по кругу. Теперь его и Серую разделял стол.
- Вы сомневаетесь во мне, я вижу. Не надо.
- Я уверен в вас.
- Не лгите.
- Кто вам сказал, что я сомневаюсь?
- Кристалл вашего механического глаза… Кристаллы помнят. Говорят. По-своему мыслят, - фанатичная улыбка отнюдь не красила лица волшебницы. - Доброй вам ночи. Сэр.
Ренна вышла. Вернее, бесшумно попятилась назад и затерялась в тенях. А Эрик Глаз глухо чертыхнулся, убирая онемевшую руку с рукояти пристегнутого к поясу ножа.

при участии Соуль, Бес и меня
День: 22 – 23 августа
Фигура: в составе короля е8
Ход: 0-0 (рокировка)
Официальная клетка: e8
Фактическое местоположение: е8

По ступенькам взбежала легкая тень - она отразилась на стене, словно в зеркале - то ли хвост, то ли коса, тонкая черта силуэта плавно перетекла из одного угла в другой. Светловолосая девушка села рядом и в удивлении уставилась на распростертого нагого человека. Словно маленькие птицы, пальцы невесомо коснулись белого плетения татуировки. Глаза светловолосой пораженно расширились, а брови поползли вверх. Она схватила Светоча за руку.
У него был стеклянный, немного потерянный взгляд – так беззащитно и бессмысленно обычно глядит в пространство брошенная в пыльный угол кукла. Чужое прикосновение словно бы разбудило его ото сна наяву. Увидев девушку, он вначале обрадовался и слабо улыбнулся, но потом осознание собственной наготы заставило его кровь горячей волной прилить к лицу. Мужчина с усилием повернулся набок, закрываясь от неожиданной гостьи.
- Дара, Дара! - донесся звонкий, детский голос - словно ветер перебрасывал из ладони в ладонь серебряные колокольчики. На ступеньки запрыгнула девочка в длинной и светлой рубахе; на узких плечах сидели какие-то зверьки, похожие на зеленовато-серых белок.
Маленькая незнакомка, не замедляя шага, подбежала ближе - каждому шагу вторил словно бы стук копыт.
Светловолосая обернулась, а затем сжала еще сильнее запястье чародея.
- Ты - не лиа? - она говорила по-другому, но ее слова были понятны.
Вместо ответа человек отрицательно мотнул головой. У мага было четкое ощущение, что и дышит, и видит, и двигается он первый раз в жизни. Тело с трудом "вспоминало" старые команды.
- Мийа-ни, посмотри, - позвала лиа.
Девочка подошла ближе. Из-под дранного подола рубахи виднелись оленьи копыта, оленьи же - ноги, покрытые темной шерсткой.
- Он стра-анный... - протянула Мийа-ни, приседая рядом на корточки. Прозрачные глаза ребенка казались одновременно и внимательными, и остраненными.
«Это я-то странный?!» подумал Светоч, наблюдющий за копытцами девочки. «Я в бреду, точно. Это все иллюзия… Видения, искаженное восприятие реальности – обычное дело, со всеми бывает».
Тем временем, видения продолжали пытливо рассматривать волшебника, и краска стыда огнем вспыхнула на его щеках.
- Отвернитесь, - первое слово сорвалось с губ неожиданно, само собой. - Пожалуйста!
- Тебе холодно? - Мийа-ни оттянула чуть в стороны подол рубахи, вздохнула, - маленькая. Не укроешься.
- Погоди. Я принесу ему что-нибудь, - поднялась светловолосая.
Она легко выбежала из квадратной каменной комнаты, и шорох ее шагов затих, словно легчайший ветер. Девочка-олененок смотрела на Светоча с молчаливой улыбкой.
Мага мучили сомнения. Спросить малышку, где они находятся? Скорее всего, название этого места ничего не скажет ему.
- Море далеко отсюда?.. - Светоч мысленно ругал себя за отсутствие находчивости.
- Море? - склонила светловолосую голову на бок малышка, - море в Чареи. Там чайки гро-омкие. Идти недолго. Мне. И Даре, - девочка вдруг широко улыбнулась, - и тебе тоже!
- Ты, наверное, быстро бегаешь, - колдун кивком показал на копытца незнакомки. - Здесь много... таких, как ты?
- Даайра не ложатся с лиа, - покачала головой девочка, - мало.
Светоч поморщился как от боли - еще одного непонятного слова он не переживет. Оставался последний шанс прояснить ситуацию:
- Вы знали, что я появлюсь в этой комнате?

(продолжаем))

- Нет, - ответила за маленькую лиа, светловолосая. Она вернулась со свободной зеленой туникой и положила ее рядом со Светочем.
Затем - присела рядом, подвернув под себя ноги и внимательно посмотрела ему в глаза.
- Ты еще не касался Средоточия. Прежде, чем оденешься - встань и дотронься до него. Оно - позади тебя.
Тот самый шар, сверкающий молочным и мягким светом, который скользил по стенам, словно волны озера, которого ветер касается едва-едва. Шар ожидал прикосновения, притягивал. Лишь мельком взглянув на тунику, Светоч встал. Ноги держали шатко: равновесие маг обрел, только опершись о стену. Холодный шершавый камень придал сил, а главное - уверенности, что все происходящее не является иллюзией. Волшебник сделал несколько шагов вперед, вытянул правую руку и погрузил в белое сияние кончики пальцев.
Сфера была одновременно гладкой и неровной, мягкой и колючей, белой и многоцветной… она была всем. Поток видений легко вспорол сознание человека и тот буквально захлебнулся в образах – сотни звуков гремели в ушах, тысячи картинок сумасшедшим калейдоскопом вращались перед глазами и плыли на изменчивой волне запахов. Каждой капле в этом бесконечном море соответствовала длинная цепь понятий. А цепи, в свою очередь, серебрясь и дрожа звеньями, нахлестывались друг на друга и свивались в тугие узловатые косы историй. Общие закономерности жизни Шэн-Лие стремительно раскрывались перед Светочем. Он уже мог отличить незначительное от важного, обычное от необычного, опасное от беззащитного, но никак не мог нащупать почвы под ногами; океан чужого знания сбивал с толку, давил всей тяжестью.
Колдун не сразу понял, что связь разорвана – обрывки картинок до сих пор мешали видеть, а эхо незнакомых песен приглушенно шептало грустно-веселую мелодию. Светоч стоял на коленях под белоснежным шаром Средоточия.
Узкие и легкие ладони светловолосой лиа легли Светочу на плечи и легко сжали.
- Теперь тебе следует отдохнуть до утра.
Нащупав на полу зеленую тунику, маг кое-как завернулся в нее и попытался встать, шарахаясь от носившихся в воздухе вихрей цветных осколков. Рассудком он понимал, что они ненастоящие, однако зрение говорило другое.
Светловолосая лиа попробовала заставить его лечь, и он послушался. Лихорадочная пляска многоцветья потускнела, закачалась, уплыла куда-то далеко. Через мгновение маг провалился в спасительную черную тишину.

Первым, что он увидел, когда проснулся, было Средоточие. Яркий голубоватый сноп света из квадратного отверстия под потолком лился на сферу, а она сияла нежной молочной белизной... Призрачные белые блики скользили по каменным стенам плавно и бесшумно – так чайки скользят над морем. В комнате кроме волшебника и Средоточия никого не было.
Маг пошевелился. Пока он спал, кто-то укрыл его широким светлым покрывалом. Когда он поднялся, разминая затекшее левое запястье, ткань с мелодичным шелестом упала к его ногам. Светоч досадливо провел рукой по щетине на подбородке – ходить небритым он не любил – и расправил складки на тунике. Подумав, аккуратно сложил вчетверо свое «одеяло».
- Здесь есть кто-нибудь?.. - громко спросил волшебник, подойдя к ступенькам.
- Здесь есть я... - прошелестел, как вода, едва слышимый голос.
- Где ты? - человек оглядывался, пытаясь определить направление звука.
Шар сжался, словно прячущийся от дождя цветок, и знакомая женщина с прозрачно-голубыми глазами и бледно-золотыми локонами осталась сидеть рядом со Светочем.
- Ты провела меня сюда, спасла от смерти, - взгляд мага наполнился теплом. - Теперь я знаю, ты – божество… И все же не могу понять, зачем ты помогла мне.
Он сел на пол неподалеку от воплощения Средоточия. Двигался колдун при этом осторожно и медленно, безотчетно боясь спугнуть чудо, витающее в воздухе. Свет продолжал струиться по стенам белыми крыльями или золотистыми волнами ручья невесомо и тихо...
- Ты - тот, кто издалека. Я хочу понимать вас.
- Так же, как я – вас. Между нашими народами меньше различий, чем я думал. Вечное едино для всех – любовь, долг, желания, смерть... Если бы я смог донести правду до штаба, до армии! - Светоч на миг отвел взгляд в сторону.
- Но они не примут тебя?
- Хуже. Не поймут. Нашему народу для того, чтобы во что-то поверить, нужны доказательства, доводы, бумаги, скрепленные печатями, - горечь отдавалась в голосе мага стальным звоном.
Средоточие наклонило голову к правому плечу, затем к левому. Молча.
- Видимо, я должен смириться. Войну не остановить, пока есть две стороны, готовые сражаться. И все-таки я спрошу. Хотя бы что-нибудь в этом мире может остановить бойню? Пусть это будет отчаянный и глупый шаг… неважно. Есть ли на свете сила, достаточно могущественная для такого? - человек замер – он напряженно ждал ответа.
- Я могу только подсказывать тем, кто является частью меня, - задумчиво отозвалась женщина.
- И… что ты подскажешь мне?
Она повела руками, разглаживая невесомые складки платья.
- Я хочу показать тебе тропы, которые текут быстрее рек из конца в конец Шэн-лие.
- Я пройду по каждой, если так нужно, - кивнул, соглашаясь, Светоч.
Женщина преобразилась. Ее руки словно пронзил свет. Они вытянулись, став длинными и тонкими лапами огромной собаки. Ноги переплел золотистый луч, спеленал, затем вспорол. Золотистые волосы упали белой шерстью по обе стороны от могучей шеи. Пес потянулся и встал с каменного пола.
Чудесное преображение вызвало на лице мага невольную улыбку восхищения:
- Веди.
Пес сбежал по ступенькам, маня Светоча за собой. Под лапами трава не приминалась даже. Возле двух высоких деревьев Средоточие остановилось и призывно оглянулось на мага. Волшебник тоже побежал, думая о том, что было бы прекрасно забыть на минуту о войне и просто по-детски наслаждаться бегом… Пес нырнул в темноту между ветвей, и, когда маг вбежал следом, он словно оказался на изменчивой и причудливой дороге, озаренной со всех сторон зелено-золотым светом. Светоч замер. Такое ему прежде приходилось встречать только на страницах книг, повествующих о героях и сказочных чудесах. Он тогда, да и сейчас, не мог до конца поверить в реальность происходящего.
Пес ткнулся острой головой в ладонь мага.
- Смотри...
Маг машинально приласкал собаку, проведя рукой по ее голове – и смутился, ведь получалось, что он, смертный, гладит существо божественной природы…
Они шли по аллее, наполненной изумрудными тенями и янтарными бликами. Казалось, эти чистые переливы цвета лишили сил само Время, и оно безропотно растворилось в них.
- Ты видишь тропу, такой, какой ее создавали, - эхом прозвучал голос Средоточия, - и это прекрасно. Значит, ты - понимаешь...

День: 18 августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: h3 ( Кристаллообрабатывающий комплекс «Эвфорион»; исследовательский отдел №14)

Паромобиль трясся по извилистой горной дорожке второй час, и Гилберт в который уже раз мучительно удивился тому факту, что всякая дорога в горах – обязательно неровная и извилистая, как змеиный кишечник. За время пути он успел придумать уже десять схем решения этого вопроса, но всякий раз на очередном ухабе или резком повороте учёного настигал приступ дурноты, и дельные мысли эвакуировались из его головы с мстительной поспешностью. Дошло до того, что Гил начал малодушно помышлять о смерти, но тут его взгляд упал на льняную перчатку, с некоторых пор неизменно закрывающую от взглядов его левую кисть, и Манфрейда передёрнуло. Нет уж, он и так слишком близко.
Никогда не знаешь, что ждёт в следующую секунду, и к каким последствиям приведёт даже самый пустяковый поступок. Гилберт полностью осознал истинность этого утверждения, когда убирал свой кабинет, разгромлённый Вейонке. Он мог бы быть внимательней, мог бы сконцентрироваться и вовремя заметить…но нет. Одно движение, и Гилберт Манфрейд поставлен на грань между жизнью и смертью. Потом была очень, очень долгая ночь, которую он высидел в компании бронзовой кошки с мудрым ликом Вензела, потом был приступ отчаянного, бешено ожидаемого отходняка после антиалкогольного экстракта и несколько вёдер холодной воды, еле способных вернуть к жизни. Из душа Гилберт вышел со сформированным планом в голове и следующий день посвятил приведению дел в относительную автономию и сборам всего необходимого. Вейонке и Джейма в это время он почти не видел. Восемнадцатого августа он покинул ОНР с объёмистым саквояжем и дорожным несессером на вызванной по кристаллу машине. В его комнате осталось письмо Вейонке и Ростису, в котором он просил их не беспокоиться, сетовал на срочность появившихся дел и обещал связаться при первой же возможности. Поговорить лично он смелости так и не набрался, знал, что не умеет врать. Потом был перелёт на авионе и долгая дорога в горы на паромобиле с весьма удивлённым шофёром. Дороги тут были непростые, и машина была усилена кристаллом для лучшей проходимости. Гил погладил левую руку и почувствовал, как в ладони пульсацией отдаётся активность этого кристалла. Всё было ещё хуже, чем он предполагал.
***
Весть о прибытии советника по научным вопросам в экспериментальный отдел кристалло-обрабатывающего комплекса «Эвфорион» изрядно обеспокоила Сару Фламмель, несмотря на особое распоряжение «не беспокоиться».
Все-таки, она была одним из трех действующих сотрудников этой лаборатории, а двое других сегодня болтались где-то в Комплексе, но не в родном отделе. Особенно боязно ей – даже с ее опытом в общении с различными вышестоящими чинами, в ее двадцать пять лет, – делалось, когда она представляла, что могло понадобиться советнику здесь.
День она провела не только в тревожном ожидании, но и в уборке. Вдруг господину Манфрейду вздумается провести пальцем по какой-нибудь из полок, где никто никогда не убирался – экспериментаторам было не до таких мелочей. Еще Сара пыталась нарисовать советника в собственном воображении, и выходил он довольно грозным – стеклышки очков поблескивают, как молнии в бурю, а взгляд из-под полуседых кустистых бровей так и вопрошает: «Как вам не совестно занимать эту должность, если вы даже не протерли колбы?!»
- Колбы! - вспомнила Сара и бросилась в технический отсек.
Рёв мощного двигателя горного паромобиля она услышала гораздо раньше, чем машина показалась. Это было большое, темно-зелёное чудовище, порождённое техномагией и служащее для сообщения Комплекса и ближайшей заставы. Раз в неделю эта самая машина развозила по всем отделам, тут и там прилепившимся к горным склонам, продукты и всё необходимое, а также доставляла новых сотрудников и увозила переведённых старых.
В последний раз она была в отделе №14 всего два дня назад и теперь, сомнений не было, её прибытие могло означать лишь одно: советник!

Фламмель быстро запихнула тряпку для протирки куда пришлось, то есть в ящик письменного стола, наспех заколола длинные волосы (не зная, увы, что порождает этим куда больший хаос в своей прическе, чем прежде), и выскочила встречать гостя – в руке все еще пыльная колба, захваченная непонятно для чего, пуговицы форменного халата расстегнуты, а одной даже не хватает, и нешуточный ужас на лице.
Должно быть, грозное светило колониальной науки прибыл не один, а с ассистентом: когда дверь пассажирского места распахнулась, оттуда довольно-таки неловко вылез молодой человек лет тридцати на вид, очень аккуратно одетый, но с растрёпанной, чуть вьющейся шевелюрой. На носу его чуть растерянно поблёскивали очки, а левая кисть почему-то была затянута в чёрную перчатку. Он выбрался из машины и протянул руку, должно быть, желая помочь сойти своему патрону, но вместо пожилого советника из машины высунулась волосатая лапища водителя-орка, передавшая молодому человеку последовательно саквояж и несессер.
- Всего доброго, - сказал молодой человек негромким и каким-то мягким голосом, водитель что-то ему ответил из кабины, после чего машина с рёвом скрылась за поворотом, оставив на небольшом плато Сару и неизвестного один на один. Ощущение идиотизма ситуации нарастало.
- Здравствуйте, - недоуменно сказала Сара, в то время как брови ее медленно поднимались наверх, - э-э… советник?
«Вряд ли», подсказывало чувство здравомыслия, в то время как бессознательное нашептывало: «Ну а кто еще-то?!».
- Добрый день,- отозвался молодой человек, приближаясь к ней.
Стало видно, что цвет лица у него слегка желтоватый, видимо, после не самой лёгкой дороги, а под глазами тёмные круги, будто он не спал последние несколько ночей.
- Да, это я. Но, прошу вас, давайте обойдёмся без формальностей. Меня зовут Гилберт Манфрейд, а вас? – он поставил на землю саквояж, явно лишь счастливой случайностью промахнувшись мимо собственной ноги, и протянул Саре руку.
Градус изумления, витавшего в воздухе, поднялся.
- Сара Фламмель, - представилась она, пряча за спиной пыльную колбу из правой руки в левую, - техномаг огня и старший научный сотрудник этой лаборатории.
- Очень приятно, - улыбнулся советник по науке, несильно пожимая её руку. – Мне казалось, что я где-то уже слышал ваше имя.
Он отпустил Сару и вытащил из-за борта своего коричневого редингота небольшую записную книжечку. Бегло пролистав её, Манфрейд воскликнул с подлинным воодушевлением:
- Ах да, конечно! Сара Фламмель, цикл статей «О природе магического кристалла» и три очерка на тему проводимости магической энергии и влияния разных видов маны на материал! Очень, очень рад познакомиться с вами лично.
- Да-да, - рассеянно кивнула женщина, - правда, огненным кристаллам было уделено непозволительно много внимания по сравнению с остальными, и многие рецензенты на этот счет… - тут до нее дошло. – Погодите, этим статьям без малого шесть лет! И вы читали? И помните?
- У меня с собой их конспекты, - продолжал улыбаться Гилберт. – Кстати говоря, у меня есть некоторая новая информация относительно взаимодействия магической энергии и органической материи. Если вам интересно, то я охотно поделюсь этими данными.
Пожалуй, теперь Сара была вполне готова поверить в то, что этот юноша и правда советник по науке.
- Ну… да, это было бы замечательно, - согласилась она. Потом вспомнила, что они все еще на пороге, а Манфрейд, должно быть, устал и, возможно, проголодался. – Пройдем внутрь?
Она пропустила Гилберта вперед и еще раз перепрятала колбу, чтобы советник, не дай Творец, ее не заметил.
- Да, пожалуй, так будет удобнее, - кивнул молодой человек и прошёл внутрь.

Его взгляду открылся небольшой коридор и пять дверей по его сторонам.
- Вот тут, - сказала Сара, свободной рукой обводя пространство, - у нас жилые комнаты, в двух из которых никто не живет, и кухня. Дальше, - они как раз дошли до поворота, за которым коридор этот расширялся, - лабораторные залы.
По обеим сторонам от Манфрейда вырастали широкие, двустворчатые двери.
- А во-он там, - Фламмель кивнула в конец коридора, где виден был темный проем, чуть подсвеченный снизу и изнутри зеленым, - у нас пещера, где мы выращиваем кристаллы для опытов.
- Очень интересно, - сказал Гилберт, подходя ближе к проёму и заглядывая внутрь, чтобы увидеть ступени, ведущие вниз, откуда и доносилось свечение. – Скажите, а где я могу устроиться для жилья и работы, чтобы не мешать вам? Я, собственно, прибыл сюда для серии… экспериментов.
Его голос на последнем предложении как-то настораживающее дрогнул, да и лёгкий румянец, проступивший на восковых скулах советника по науке ясно говорил любому сколько-нибудь проницательному человеку: Гилберт врёт или, во всяком случае, недоговаривает.
Сара решила, что эксперименты наверняка запрещенные или, по крайней мере, странные, раз уж все это происходит не в отделе новых разработок, а здесь, в столь далекой от Неуштадта лаборатории.
- Вы мне в любом случае не помешаете, - заверила она советника, в то время как на задворках ее подсознания зашевелилась одна маленькая, но весьма скользкая мысль о том, что все это – какая-то чрезвычайно хитрая проверка. – Мы освободили для вас четвёртую комнату и принесли туда некоторую мебель. Ужин через два часа, пойдет?
- Да, конечно, спасибо вам за беспокойство, - если это и была проверка, то актёром Манфрейд был гениальным. – А которое из лабораторных помещений я могу использовать без боязни вмешаться в ваши эксперименты?
- А мы сейчас не… - Сара замялась. – В общем, то, которое за последней дверью… я там оставила пару кристаллов, - невысказанное «неделю назад» подарило ей очередной укол совести, - и если вы их просто отодвинете в сторонку, то можете работать там. Остальные залы вообще свободны.
- Вот как? – во взгляде и выражении лица Гила скользнуло удивление и нарождающийся вопрос, чем именно Сара и ее коллеги занимаются в этой лаборатории. – В таком случае, не могли бы вы дать мне ключи от, скажем, этого зала прямо сейчас? Хотел бы осмотреть его до ужина.
Фламмель вытащила из кармана и вручила Манфрейду связку ключей.
- Они пронумерованы, - сообщила женщина, - без труда найдете нужный. Можете осмотреть всё, м-м, кроме технического отсека, там дверь такая, знаете, с табличкой.
«А колбу-то», - думала она, - «придется отнести к себе».
- Разумеется, - Гилберт принял из её рук связку, поднёс её близко к очкам и, выбрав нужный ключ, принялся отпирать дверь ближайшего к нему зала. – Кстати, а что там в техническом отсеке?
- Там проводятся особенно секретные эксперименты, - мрачно сказала Сара. – По выращиванию пыли в лабораторных условиях. Надеемся вывести разумные организмы.
Судя по тому, как он прекратил войну с ржавым насквозь замком и повернулся к ней с немым вопросом в глазах, до этого чуда в очках, именующегося советником по науке при штабе ЭКК, не сразу дошёл сарказм её высказывания. Впрочем, в ужас от этого факта Сара прийти не успела: Гилберт всё же понял, о чём речь, вежливо улыбнулся и таки открыл дверь в зал.

Два часа спустя на ужин Манфрейд не явился. Два с половиной – тоже. Всё это время из-за дверей зала не доносилось ни звука, и эту тишину можно было бы назвать зловещей, если бы не одно «но»: шумоизоляцию в самом начале существования лаборатории сделали на совесть.
Фламмель в гордом одиночестве (прочие сотрудники тоже не соизволили явиться) ковыряла вилкой слегка подгоревшую картошку и решала сложный вопрос, практически дилемму – побеспокоить советника, оторвав его от чрезвычайно важных опытов (ну, какими же еще опытами он там может заниматься?), или оставить советника без ужина, что, вероятно, приведет его если не к голодной смерти, то к желудочному катару.
Набравшись смелости, Сара все-таки отправилась к залу, постучала в дверь. Хотелось спросить: «Вы там живой?», но она ограничилась обычным вопросительным:
- Гилберт?
Тишина была ей ответом. Женщина вздохнула и налегла на дверь плечом, та послушно поддалась. Открывшаяся картина потрясала основы мироздания. Гилберт Манфрейд, советник по науке ЭКК, восседал верхом на одном из лабораторных столов. Редингот он успел снять и бросить на стул, оставшись в белой, аккуратно накрахмаленной рубашке. Шевелюра его, и так не отличавшаяся порядком, стояла дыбом, а очки вращались между пальцев, как заправский пропеллер, шурша о ткань перчатки. На соседнем столе в ряд стояло пять спиртовых горелок, на которых закипал раствор чего-то непонятного, с разной степенью интенсивности светящийся синим. Фламмель ясно почувствовала, как волоски на её руках поднимаются.
- Скажите, Сара, - отрешенным тоном произнёс Гилберт. – Что есть кристалл?
- Сжиженная магия в природной оболочке, если угодно, - после недолгого, но напряженного раздумья ответила она. – По крайней мере, я так себе это представляю.
- Надеюсь, что вы правы, пусть и не все согласны с этой точкой зрения. Отметьте странный факт: путём изменения агрегатного состояния и воздействия некоторыми реагентами, можно изменить магический потенциал кристалла, не меняя его количества. Вы понимаете, что это значит?
- Не совсем, - призналась Фламмель, порядком озадаченная. – Уже само по себе то, что изменить агрегатное состояние кристалла возможно… расширило бы сферу применения, а это уже серьезный плюс. Но как можно изменить потенциал?!
- Например, с помощью святой воды, - так же отрешённо ответил Манфрейд. – Особенно если её освящал священник, не питающий к магии особенной любви. Занятно, не так ли? Жаль только, что данные не укладываются ни в какие рамки. Не могу сделать вывода. Не-мо-гу. А вот вам ещё интересная картинка.
Он поднял со стола какой-то прибор, напоминавший коробку с циферблатом, из которой торчали два подвижных уса. Гилберт, щёлкнул рычажком на боку у коробки, внутри зажурчала какая-то жидкость, и стрелка на циферблате поползла вверх.
- Восемьдесят манов в помещении. А пять минут назад было шестьдесят.
- Да здесь нет никого, кроме нас, - Сара подняла бровь. – Или… вы о чем? Что это за прибор?
- Измеритель магии, - Гилберт водрузил очки на нос, и только сейчас понял, что сидит на столе. – Ах, прошу прощения!
Он спрыгнул на пол и принялся загибать проволочные усы прибора, так, чтобы они смотрели в одну точку.
- Сейчас покажу. Протяните ладонь, пожалуйста.

- На здоровье, - послушно вытянула руку Сара, тихонечко думая, что уж чем-чем, а «здоровьем», по крайней мере, психическим, в этом помещении сейчас совсем не пахнет. Самым страшным было то, что предложить Манфрейду поужинать в этот самый момент означало бы убить и его, и собственный интерес, а картошка-то стынет…
- Смотрите, - он снова щёлкнул рычажком и всё повторилось. Тихое журчание, стрелка ползёт вверх, но не далеко. Застывает на отметке в десять. – Не так давно я обнаружил, что определённые химические вещества реагируют друг с другом иначе, если рядом творится магия, причём, чем она ближе к ним, тем сильнее меняется реакция. Как следует проверив этот факт, я создал такой вот прибор. Эти восприимчивые щупы сделаны из сплава меди, олова и цинка, то есть замечательно проводят ману. Лучше, чем, например, воздух. Так вот, сейчас я замерил обычную для вас ауру. Сильнейшие из магов могут её чувствовать подобно запаху или звуку, а мой прибор выдаёт в цифрах. Итак, ваш базовый уровень маны на выходном правом верхнем канале составляет сорок манов. А теперь, не могли бы вы сотворить в своей ладони немножко огня?
Женщина кивнула и сосредоточилась. Как давно в последний раз она вообще вызывала пламя? Это раньше, девчонкой, ей нравилось пускать искры с кончиков пальцев просто так, а уже будучи специалистом из чистого любопытства – да и бахвальства, чего скрывать, - уже не поколдуешь.
В ладони ее вспыхнул сначала крошечный огонек, потом разросся – до небольшого. Ярко-красные, с оранжевыми проблесками язычки поглаживали кожу Сары, не обжигая.
От этого ей всегда становилось капельку щекотно.
- Так сойдет? – поинтересовалась она.
Вместо ответа Манфрейд кивнул на циферблат. Стрелка на нём быстро подскочила выше и теперь медленно колебалась между отметками с цифрой восемьдесят и восемьдесят один.
- Вот об этом я и говорю: сила магии измери… - Гилберт не видел, как за его спиной, с появлением огня на руке Сары, все четыре колбы начали таинственно мерцать, но зато прекрасно услышал, да и трудно было это пропустить, когда все колбы одновременно взорвались со странным скрежещущим треском.
Фламмель, совершенно неподвижная и, казалось, переставшая дышать, через несколько секунд все-таки моргнула, с крайне изумленным выражением лица.
- Ой, - только и сказала она.
- Замечательно! – Гил мгновенно забыл и о ней и о разговоре и о своих вопросах. – Нет-нет, вы посмотрите!
Рычажок под его пальцами щёлкал с угрожающей, маниакальной частотой, а Манфрейд, в одной руке держа прибор, другой записывал данные карандашом. На ближайшей столешнице.
- Итак! – возгласил он, сверкая очками. – Всё подтвердилось: при разложении кристалл не просто теряет ману, но отдаёт её в окружающую среду, изменяя базовый потенциал. Мой кристалл был заряжен магией льда, эх, вот незадача, совсем об этом забыл, простите, Сара. Так вот, кристалл был заряжен льдом и отдал большую часть своего заряда. И тут вы создаёте огонь. Две противоположных стихии встречаются, и более слабый источник не выдерживает создавшейся разности потенциалов! Результат – магическая энергия переходит в энтропийную! Разве это не прекрасно? Хотя, кхм, я понятия не имею, что это значит…
- Во-первых, это значит, что мне придется идти в техотсек за новым оборудованием и шваброй, - начала перечислять женщина, с тоской глядя на осколки, усыпавшие всё, что только было возможно, - во-вторых, это значит, что над вашим открытием еще работать и работать, и в-третьих, это, несомненно, означает, что вам, Гилберт, пора сделать перерыв. На ужин, к примеру. Как вам такой расклад?
Манфрейд озадаченно моргнул, потёр переносицу, а потом полез в карман брюк. Оттуда он извлёк небольшие часы-луковку, открыл их и, близоруко щурясь, пригляделся.
- Ой, - сказал он, невольно копируя интонацию Сары. – Я совсем забыл про ужин. Простите меня, пожалуйста. Я часто… увлекаюсь работой. Пойдёмте ужинать. А после я сам всё здесь уберу. Это ведь моё временное рабочее место, значит, мне его в порядке и содержать.
Картошку пришлось подогревать еще раз.

День: 22 августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (Неуштадт)


Неуштадт встречал очередной восход солнца стуком молотков и мерным скрипом многочисленных машин. Новая городская стена, вершина фортификационной мысли ЭКК, вырастала по приказу генерала Гартвига не по дням, а по часам, и трудились на ней все, строители, которых смогли снять с иных объектов. Впрочем, этого всё равно было мало, но нехватку рабочих рук восполнили маги, быстро подготовившие несколько отрядов неутомимых големов. Камень и металл постепенно сливались в единое громадное сооружение, призванное остановить любых тварей, которых выпустят из себя таинственные леса Шэн-лие, но пока что большая стена всё ещё была уязвима для саботажа, а потому контроль за проездом был строгий. Досматривали и проверяли дорожные документы у всех, кроме некоторых особых гостей, задерживать которых было нецелесообразно.
На счастье одной особенно макабрической компании, личная машина Михаэля Радцига относилась как раз к этой категории: водитель лишь один раз предъявил документы, и перед их паромобилем открылись все пути.
- Где вас высадить, господа? - поинтересовался водитель.
- А вот... да, вот прямо здесь и высадите, у складов, - отозвался Макабрей, всё ещё пребывающий в рясе и образе отца Гидеона.
- Ну хорошо, - машина остановилась. Шофер докурил сигару и поинтересовался: - Открыть вам двери, или справитесь сами?
- Сами, - буркнула Эрис и едва не выломала дверь, широким жестом толкнув ее наружу.
Тони вздохнул, выскочил с другой стороны и даже успел открыть дверь Марийке.
Макабрей, выбравшийся последним, достал из багажника четыре туго набитых рюкзака.
- Удачи вам, - водитель помахал бычком, потом отшвырнул его в сторону. - Особенно тебе, Галка.
Эрис удивленно наклонила голову, а паромобиль тем временем взревел и укатил прочь, оставив после себя только клубы серого дыма - и окурок на земле.
- Ты, помню, спрашивала, где находится Маркус Крой? - пробурчал Дентон. - Так вот я теперь знаю. В той машине он находится. И хрен поймет, что всё это значит.
- Да кто такой этот Маркус Крой? - невольно срифмовал Макабрей. - Третий раз уже его вспоминаете.
Дентон передернул плечами.
- Ну, так, засранец один. В смысле, вообще-то он раньше Мике очень помогал, например, таких, как мы, искать, а сейчас...
- Мике пообещал, что никто ничего лишнего не узнает, - вставила Мария. - Я ему верю. Так что будь это хоть Отто фон Мацумбахер, - она скривилась, - это ничего не изменит.
- Ладно, хватит привлекать внимание, - Макабрей закинул на плечи рюкзак и махнул рукой в сторону узкого прохода между двумя не то деревянными домами, не то складами. - За мной.
- Вообще, - Тони явно не хотел замолкать, - я представлял себе Неуштадт по-другому. Какие-нибудь огромные каменные дома в несколько этажей, широкие площади, выложенные камнем... всякие ярмарки, девушки в длинных цветастых юбках пляшут, звеня бубенцами...
- Война идет, - мрачно перебила Эрис, - какие к черту бубенцы.
- Ты скучная, - Тони показал ей язык, оказавшийся весьма длинным. - Так вот, я говорю - совсем другое представлял. А тут что? Склады и пустыня какая-то!
Вместо того, что могло бы сойти за уютный (или хоть какой-нибудь) дворик, за домами оказался заброшенный пустырь. Нога человека сюда явно не ступала довольно продолжительное время.
- Это окраины, - пояснил Макабрей, стаскивая рясу через голову. - В центре всё куда ближе к тому, что ты только что описал, Тони. Фух, наконец-то можно снять эти тряпки! А теперь, дамы и господа, давайте сядем и подумаем, что делать дальше.
- А пойдемте, - радостно заявил Тони, - в кабак! И спустим кучу денег!
- А потом в бордель, - хмыкнула Эрис, почесывая кончик носа. - И спустим там еще одну кучу денег.
- А потом в больницу, где скорее всего оставим остальное, - нахмурилась Мария. - Нам устроиться где-то надо. Надо найти где. Ригор, что там твой дедушка, - Тони снова захихикал на слове "дедушка", - говорил?

- Дедушка - это последний вариант, если ничего иного не придумаем, - нахмурился некромант. - Не хочу впутывать старика в наши дела, ему и так в жизни досталось. Давайте лучше думать, где мы можем остановиться, учитывая, что денег у нас - моё жалование за три месяца, а это не так много.
Мари опустила взгляд.
- Ну, не только, - она вздохнула и достала из-за пазухи свернутую бумажку. - Вот с этим надо зайти в банк. От подполковника Радцига, чек на предъявителя.
Женщина развернула бумажку и протянула Макабрею.
Кроме всего, ею сказанного, на ней значилось - "списать указанную сумму со счета Ф. Рейнхольда", и номер банковской ячейки.
- А кто такой этот Ф. Рейнхольд?
Марийка совсем сникла.
- Ну... майор, - она пожала плечами, словно утверждая, что ее вины тут нет.
- Он, наверное, очень обрадуется, когда узнает... если узнает, - предположил Тони.
- Нет, он точно когда-то плюнул в морду маледикту, - пробормотал Ригор. - Голову даю на отсечение. Итак, значит, деньги у нас есть. Это многое упрощает. Насколько мне известно, в Неуштадте есть гостиница, да и, если потолкаться на рыночной площади, можно узнать, кто и где сдаёт комнаты. Дентон, ты у нас, вроде, парень общительный, да?
- Я сама общительность, - заявил тот, - общительность - мое второе... э-э... черт, даже не третье ведь... в общем, это одно из моих имен, вот! Я вам все-превсе узнаю, только найдите мне эту рыночную площадь!
По огонькам в его глазах можно было понять, что отпустить его одного на эту площадь в будущем станет большой ошибкой.
- Узнаешь, несомненно, но с тобой пойду я. Ты ведь не знаешь города. А наши дамы, тем временем, смогут переодеться и привести себя в порядок, - Макабрей открыл верхнее отделение своего рюкзака и вытащил оттуда несколько слегка помятых, но тем не менее аккуратно уложенных одеяний. - Это вещи Таэль, которые я позаимствовал из её шкафа. Не дай мне Творец с ней после этого встретиться...
- Ну-ка ну-ка, - оживилась Эрис, сгребая себе одежду. - Так, поглядим-ка...
Первым, что ей попалось, было платье, синее с голубым и с золотой отделкой широких рукавов.
- Мать твою, - опечалилась девушка, - ну что за дрянь, а. Это не мне, это тебе, Мари.
- Не любишь платья?
- Конечно! В них когда ходишь, то ощущение, что тебе каждый встречный под юбку заглянуть может, - Эрис сморщилась, словно лимон проглотила. - Я вот что возьму!
И потрясла перед Марийкой чем-то, смахивающим на охотничий костюм - брюки, рубашка, короткая накидка, все какое-то зелено-коричневое.
- Это так мило, - вздохнул Дентон, - женщины и одежда, одежда и женщины. Правда, лучше когда они по отдельности... э-э! Эй, Мари, ты чего, я пошутил!
Мари, уже расстегивавшая третью пуговицу на рубашке, удивленно на него посмотрела.
- Так переодеться же надо.
- Так не при мне же!
- Ты стесняешься?
Дентон вздохнул еще раз.
- Очень стесняется, - ответил за молодого человека злобный некромант, беря того за плечо и, в свою очередь, очень стараясь не смотреть в сторону Эрис. - Идём, Тони, покараулим снаружи, а то вдруг кому захочется свернуть именно в этот пустырёк?
- То-то он обалдеет, - представил себе Тони. - Ну, когда Эрис в него чем-нибудь запустит.
Было видно, что юноша очень старательно сдерживается, чтобы не обернуться... или чтоб не обернуться так, чтобы Макабрей заметил.
Выйдя из промежутка между домами, Макабрей достал из нарукавного кармана портсигар и закурил, выпустив ноздрями едкий дым.
- Знаешь, Дентон, железная у нас, всё же, воля с тобой...
- Ну, я не знаю, как твоя, - жалобно сказал парень, - а моя уже не такая железная. А можно я одним глазом?..
- А... а давай! - вздохнул Макабрей, украдкой оборачиваясь. - Только сперва всё же скажи, какой вид высшей нежити ты предпочитаешь...