День: пятнадцатое октября
Фигура: без фигуры
Ход: в рамках хода Qxh1
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: с8

Йель шел долго. Вокруг него проплывал мир, в котором шептались о войне, о надвигающихся битвах, о том, что армии уходят на восток, и непонятно, сколько лиа вернуться домой, а сколько – останутся на полях, орошенных кровью двух народов.
Йель слышал все краем уха, замечал – иногда. Но он чувствовал, как тревожен мир и как боится земля, как тихо стонут во сне деревья и как неспокойны нейа.
По ночам лиа сидел, обняв колени, и смотрел в безмолвное небо. На него в ответ глядели звезды, и в их тихом мерцании т’Айлари словно бы видел все ту же тревогу, что царила вокруг.
А еще ему в те недолгие часы отдыха, когда ноги уже не могли нести, а тело требовало покоя, снились сны. Чужие. Страшные. Там звучал чужой язык, мелькали странные лица и не-нейа, иногда лилась кровь… Просыпаясь, Йель долго смотрел перед собой, кусая губы и смаргивая слезы с ресниц. Ему было жутко.
Он ушел один, не сказав никому ни слова. Казалось, что все вокруг слишком заняты, а Йель не хотел никому досаждать. Он даже не оставил записки Таану, только положил лиственную птицу на планширь деревянного корабля лиса – немое «Дождись меня. Прошу».
Наверное, т’Айлари бы оставил и что-то названному отцу, но… отчего-то в груди сидел горьковатый и холодный комок и, казалось – Оневи не до него. Йель кусал губы из-за этих мыслей, ведь они были… глупыми.
Но ничего не мог с собой поделать.
И Джейл он не видел… очень давно.
Этой ночью он остановился у реки, свернувшись калачиком у корней старого дерева, раскинувшего узловатые ветви в стороны и тихо скрипящего под слабыми касаниями ветра.
Положив руки на голову, Йель прижался спиной к шероховатому корню и прикрыл глаза. Мерный плеск воды убаюкивал.

Тело не-нейа отливает сталью… Сильные лапы оставляют следы в земле, а воздух вокруг пахнет опасностью. Она разлита в воздухе, густая, как сметана, и горькая, как корень аира. Не-нейа идет медленно, словно ищет что-то.
Слышатся хлопки больших крыльев…

Из-за деревьев поднялась большая, налитая серебристым светом, луна. Она резко очертила силуэты камней и травы, очернила ветви и кроны, бросила блики на уставшее, осунувшееся лицо спящего мальчишки. Качнулась, глянула в своё отражение в спокойной речной воде и поднялась выше, круглолицее отражение солнца.
Между тонких бровей спящего пролегли морщинки…

Двое – парень и девушка, едва ли недавно вышедшие из подростков. Лиа. Настороженные лица, в глазах – решительность, сосредоточенность. Они вглядываются в пахнущую чужаками ночь, а в руках парнишка сжимает длинный кинжал. Редкий лес вокруг – беспокойный, тихо шелестящий и желающий вновь провалиться в сон, из которого его выдернула война…

Где-то в прибрежных кустах плачет птица. Тонко и отчаянно. Её крик подхватывает вторая, потом – третья. Птицы плачут о тех, чьи шэа скоро уйдут в Средоточие, чьи тела – остынут, и чья кровь уйдет в землю, чтобы окрасить лепестки цветов в алый.

Нейа хлопают крыльями, срываясь в прохладный воздух. Стремительные силуэты, они летят над деревьями, и всадники молчат.
Вдалеке чует их приближение стальной не-нейа. Он ждет.

Птицы смолкли. По воде плывут выдранные перья, а кусты чуть шевелятся и слышится тихое урчание. Кто-то догнал свою добычу.
Лиа, спящий между корней старого дерева, мечется по травяной подстилке, желая проснуться. Он устал видеть чужие сны.

И смотрит испуганно на темные силуэты маленькая пожилая женщина…
А где-то вдалеке свистят стрелы, и воздух разрывает грохот чужого оружия. Боль. Кровь. Ночь.
Война.

Йель проснулся под утро, когда рассвет постепенно начинал разгонять ночной мрак, и мир был серым, зыбким. Тронутое на востоке тусклым золотом, небо еще оставалось темным, с блекло-зеленым отливом.
К его спине прижимался теплый, урчащий комок – крылья, шерсть, втянутые сейчас когти. Еще двое – у колен. Один – уткнулся мокрым носом в щеку.
Они вернулись. Они нашли.
Лиа закрыл глаза. Под опущенными веками встали – красное с черным и проблесками огня – осколки ушедшего сна. Мелькнули лицо незнакомой женщины… имя которой Йель никогда не узнает.
В уголках глаз блеснул мелкий бисер слез, а потом раздалось тихое урчание, и в лицо ткнулись, вылизывая шершавым языком соленую влагу с щек.
Наару чувствовали чужую боль.
- Все… хорошо, - т’Айлари накрыл ладонью ушастую голову Рьяремы. Тихо выдохнул. – Все хорошо.
На востоке постепенно вставало ярко-алое солнце.

День: пятое октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: нет

Хорошо!
На пороге – уже не стучится, в топчет крыльцо сапогами Война. Происходит неведомо что. Постоянно. Без остановки. Создание Ордена – дело далеко не простое, и да, путь он уже, уже работает, уже выполняет первые задания, но до боеспособной, управляющей всей жизнью Корпуса силы, у которой в критических точках всегда есть свой рыцарь – ещё работать и работать.
Неважно. Хорошо!
Огненный поток срывается с руки, обращаясь огромным пылающим кулаком. Р-раз! Р-раз! Р-раз! Разлетаются в пыль хрупкие фигуры-тени, оседает на каменный пол серовато-грязная пыль, не приставая к идеально начищенным сапогам, лишь порой оставляя лишнюю крупинку-другую в складках алого шарфа или на полах шляпы.
Рука сидит как влитая и слушается без малейшего промедления, всегда точно рассчитывая силу. Р-раз – и фигура, похожая на огромного теневого колосса, распадается грудой осколков. Два-аа! И трёхглавый змей теряет правую голову. Пламенный кулак не устаёт, не затухает, даже не меркнет хоть на миг – о не-ет, не теперь, теперь больше никогда.
Шляпа слетает с головы, повинуясь картинному жесту левой руки, и вздымает пылевое облако, та ки не пристающее к одежде. Он давно не одевал костюм странствующего охотника на ведьм.
Пора навести порядок. Пора! Хватит воевать, хватить лить невинную кровь. И лиа, и воинам корпуса. ХВАТИТ!
И р-раз!
Готфрид фон Гальдер крушит тени на своём пути. Одну за другой. И нет среди них хотя бы одного достойного противника епископу, вновь поверившему в себя – также пылко, как верил он в Единого.
Одна из теней вдруг обернулась, вывернулась наизнанку и заиграла цветами. Бумажно-белым налилось лицо, полыхнули чёрной бездной глаза, пронёсся багровый отблеск по лезви огромной боевой косы, и перед Готфридом фон Гальдером предстал сидящий на корточках бледный человек в чёрном, неправдоподобно легко закинувший тяжеленное оружие себе на плечо.
- Доброй ночи, епископ, - сказал тот знакомым тоном. - Интересные у вас сны.
- На самое интересное вы опоздали, пресвятой брат мой. С уборочной? - усмехнулся фон Гальдер, разжимая пламенный кулак в огромную ладонь над головой.
- Нечто вроде того, - усмехнулся тот, поднимаясь. - Готовлюсь к большому сенокосу, который, впрочем, будет не сейчас.
Он разжал пальцы, и коса растворилась в воздухе, а на правой ладони собеседника блеснуло что-то золотое.
- Вам удобно беседовать здесь, ваше преосвященство? Или перенесёмся в более подходящую обстановку. Сны, они пластичны...
- Вы - гость. Предлагайте, я настрою, - деловито почесав подбородок, поддержал тему священнослужитель. Огненная ладонь растаяла, оставив лишь раскалённо-красный отблеск на пальцах металлической. - Рад, что не забываете посещать. Как ваши успехи?
- Расскажу. Всё расскажу, а пока...да, добавлю немного памяти. Осень...метрополия, север. Вы знаете, полурослики пекут замечательные булочки!
В нос епископу ударил почти сбивающий с ног аромат выпечки, а кожу обдало теплом. Пространство вокруг изменилось так стремительно, что вполне могла закружиться голова.
Дощатый пол покрытый ковром, округлые своды, стены, украшенные резьбой, плотный, крепенький стол, пара удобных кресел.
- Располагайтесь! - брат Гротх уже развалился в одном из кресел, посмотрел на стену долгим взглядом, и в ней немедля появился камин. - Уютное местечко, не правда ли?
- Не вполне правда. По крайней мере, не однозначно в моём вкусе, но, учитывая обещанные булочки.
Кресло для Готфрида обернулось качалкой с мягкими подлокотниками, и тут же возник ещё и пуфик для ног. Епископ степенно опустился в предложенное и, протянув руку, достал прямо из воздухе резную белую трубку из крупной звериной кости.
- Во сне, кстати, очень приятно обходится ограничение "куришь ты или не куришь". Не угодно?

- Сейчас нет, - улыбнулся его визави. - А вы устраивайтесь, как вам удобно. Удивительно, епископ, но вы первый, кто настолько вольно обходится с материей своего сна. Стоило лишь намекнуть вам, где мы, как вы тут же начали кроить реальность под себя. Хорошее качество. Я в вас не ошибся.
- Посмотрите кошмары с моё... Впрочем я не уверен, что вы видели их меньше, брат Гротх, так что свои вам не предлагаю, тем более их уже и нет при мне. Да и потом, если с этой материей так вольно обращаетесь вы - значит сон наш, на двоих. Итак, надо полагать, что разговор будет серьёзный, если уж он непременно должен сопровождаться косой, креслами и булочками?
- Коса, это так. Дань неосознанному тщеславию, - улыбнулся тот. - А разговор, да, он будет серьёзный. Помнится, в прошлый раз я услаждал ваш слух откровениями, касательно Круга Малефиков, верно?
- Было дело. Откровения Святого Гротха, том второй?
- Вроде того. Итак, наши с вами враги зашевелились. Не спрашивайте, откуда, но мне стало известно, что основной их удар пойдёт с двух сторон. Во-первых, это будет попытка легальным образом создать на территории Корпуса войска, состоящие из нежити. Попутно, как я предполагаю, будет вестись активная работа по перестройке народного мнения на этот счёт. Во-вторых: демон. Могущественный, из Князей. Его собираются призвать и натравить на лиа. Вам всё ещё интересно слушать?
- Более чем. Позволю себе воздержаться от комментариев - церковному служителю не положено выражаться так, как приличествует ситуации. Но в личной беседе с теми, кто окажется со мной наедине из этой... компании, я врядли буду стеснителен. В выражениях.
- Начну с первого пункта. Нежить, - брат Гротх произнёс это слово с особенным смаком. - Полагаю, что спустя некоторое время обстоятельства сложатся так, что совершенно необходимым станет обязательный подъём больших количеств павших. За будет практически всё: логика, расчёт, тактика и стратегия. Параллельно что странное случится с общественным мнением: люди будут чуть ли не требовать, чтобы их родных и близких подняли ради благого дела. Вот тут-то и объявится кто-то, кто внесёт предложение пополнить ряды армии за счёт мертвецов. Смерть - не повод нарушать присягу, чем вам не девиз?
- Да уж... Храбрость и самопожертвование древних героев, крик тех, кто вытаскивал из грудины копьё, чтобы прикрыть товарища - в устах некромантских марионеток. Воистину история повторяется дважды, и второй раз как фарс. И кто же может быть этой харизматичной личностью, которая объявит о необходимости освящённого святотатства?
- Сложно сказать. Обычно это кто-то, кто до того сидел тихо, но при этом всегда обладал немалыми полномочиями. Что же касается демона, то тут просто: место, предмет или что-то в этом роде, тесно связанная с Проклятыми будет подвержена ритуалу. Долгому. Сложному. Требующему недюжинного таланта. И вот тогда в этот мир явится кто-то из...тех. И его ярость будет направлена на лиа. Разумеется, они справятся с ним, но Шэн-лие будет тогда нанесён смертельный удар. Останется только лишь добить...
- Демон. Высший демон. Здесь.
Подлокотник под правой рукой надрывно, умоляюще хрустнул - поздно: металлическая длань епископа сжала его раз. Два. Три.
Из под пальцев посыпалась крошка. Мелкая-мелкая - словно дерево подлокотника за миг состарилось на лет триста. Или прошло через нещаднейшую из молотилок.
- Им мало Сердца? Мало Тайфуна? Мало "Тёмного Пламени"? Скалы? Теперь ещё у этих подонков, не в обиду вам, брат Гротх, возникла своя идея совершенного оружия! Уродство... Захватить Корпус, уничтожить Шэн-лие. И на месте обоих - королевство малефиков. если не империя. И ведь никто - никто! - не будет об этом знать ещё лет... да сколько угодно. Но нет уж... Хватит с них.
Готфрид поднялся, резко сделал несколько кругов перед собеседником, развеваясь шарфом и дымя по невесть откуда взявшемуся всё время встречному ветру. Затем - вырвал изо рта трубку, отшвырнул в сторону и протянутой рукой схватил на лету подброшенную кем-то горячую булочку с изюмом. Откусил - с полбулки разом. И, работая челюстями даже жёстче, чем до этого пальцами - как бы зубы не сточил! - продолжил:
- Демоном я займусь. У местных некромантов, брат Гротх, уже должны были начаться суровейшие проблемы с "неофициальными источниками" для их дел. Не думаю, что на правильно освящённом мной кладбище сейчас может что-то поднять рядовой малефик, да и не рядовой должен будет постараться... Но - демон. вы можете сказать мне что-то ещё о нём? Потенциально кого могут вызвать, например, где, точные сроки от нашего... этого разговора. Что-то, что помогло бы. У меня в Ордене уже найдутся те, кто готов этим заняться, и я сам в числе первых - кого только не доводилось... отрабатывать. Но - тут каждая капля кровью плачена. Так что - капайте сколько есть.
- Сядьте, ваше преосвященство, - тон брата Гротха оставался совершенно спокойным и очень серьёзным. - О демоне я могу вам сказать лишь одно: для его призыва нужно нечто очень, очень сильное. И, да, демоном должны заняться вы и только вы, но это не всё. Сядьте.
Готфрид остановился точно напротив гостя. Скрестил руки на груди. Сесть и не подумал.
- Я вас слушаю, собрат. Я поверьте - пока что я спокоен как никогда. Оглашайте дальнейшее, не упаду.

- Вы должны будете кое-что сделать, епископ. И не всё из этого будет столь же праведным и приятным, как борьба с демоном. Во-первых, вестнику нежити вы не возразите и словом. Ничем не покажете, что можете стать серьёзным препятствием. В противном случае вы погибнете, а второго такого союзника мне не найти. А значит, с демоном бороться будет некому. Во-вторых, вы должны остановить войну. Как - ваше дело. Экк и Шэн-Лие должны прийти к паритету и прекратить. В противном случае малефики продолжат качать маятник смутного времени к своей пользе. В-третьих и это надо сделать срочно, в полной тайне от вашего друга Хайнца, вы должны отслужить полноценную заупокойную по трём людям, обязательно в этом порядке: Йохану Шмидту, Ригору Макабрею и Меласу Аметеру. Тела их, увы, обнаружены не были, но мне нужно, чтобы никто не смог потревожить покой этих мертвецов. Не думая, что найду для них лучшей защиты, чем ваша молитва, епископ фон Гальдер...
Во сне люди не всегда бледнеют также, как в жизни. Но епископ побледнел. Впрочем, это единственное, что изменилось в обличье охотника на ведьм, скрестившего на груди две руки - живую и металлическую.
- Вы предлагаете мне обречь на поругание огромное количество людей. за то время, что мы тут живём... Сколько умерло? Сколько - умерло тут ещё до нас - лиа, кого-то ещё, да Единый их знает кого. Вы предлагаете мне согласиться с пророком мертвецов и позволить некромантам Круга поднять себе войско нежити. И после этого - как-то остановить войну. Когда лиа увидят в наших рядах шагающие гниющие трупы наших же воинов, а потом - ещё и некромантов-бойцов, реанимирующих погибших прямо на поле боя в виде нежити - они просто загорятся желанием помириться с нами, так ведь? И - молебен за трёх людей в тайне от четвёртого. Йохан Шмидт, Ригор Макабрей и Мелас Аметер. Не говоря Хайнцу Шмидту. Проще говоря, я должен упокоить три души, взвалить гору грехов на души жителей Корпуса, которые сами не будут ведать, какой пандемониум творят своими же руками, и втрое большую гору грехов - на свою душу? Я ничего не упустил?
Меньше секунды молчания. И - втора горячая булочка из воздуха, подхваченная и переправленная сотрапезнику рукой из ледяного металла.
- Хорошо.
- Знал, что мы поймём друг друга, ваше преосвященство, - рука, поймавшая сдобу был, напротив, тонкой, почти призрачной. - В свою очередь даю вам слово, что воспользоваться войском немёртвых малефики не успеют. Грехи, которые мы с вами совершим лягут печатью, которая запрёт путь чему-то во много раз худшему. А теперь у меня есть к вам просьба личного характера.
Скажите Шмидту...скажите, что его внук жив, просто не может выйти на связь.
- Вы забавный человек, брат Гротх. предложи вы епископу солгать человеку - я бы вас понял. Но волей-неволей подивишься наглости того, кто предлагает епископу солгать Единому.
Глаза Готфрида смеялись много громче сдержанной улыбки. И не считали нужным стыдиться этого. В конце концов, это ведь сон.
- Передам. Надеюсь, до того, как он опять кого-нибудь напоит в моём особняке и уснёт, обнимая одной рукой сестру Агнесс, а другой - глушитель от её драндулета. Этот старый хрен, простите за прямоту, был бы давно мной отлучён, не будь он так восхитительно бесценен. Ни беса не боится. Надо думать, родовая черта.
- Не сомневайтесь в этом. А что до лжи Творцу...что есть правда в Его глазах? Разве что - вот это.
Брат Гротх развернул правую кисть ладонью к епископу, и между линий судьбы и жизни проступила золотистым светом печать Церкви. На мгновение ему показалось, что линии собираются сложиться в иную фигуру, но молодой человек уже сжал кулак.
- Я буду приглядывать за вашими снами, епископ, - сказал он, поднимаясь. - Захотите поговорить - поговорим.
- Творцу виднее, кому открывать свою правду, - благосклонно согласился фон Гальдер. - вы меня заинтересовали больше, чем прежде. Вы будете приглядывать за моими снами? Не взыщите, если я полюбопытствую вопрос обратной связи. Техномагическое у нас сейчас образование или нет, в конце концов? Удачи вам, брат Гротх. И... верьте мудрости Длани его.
Епископ подмигнул странному монаху и протянул руку за подлетевшей услужливо к правому плечу чашкой горячего чёрного кофе.
- Обратная связь, увы, невозможна. Кстати, кристалл, что я вам дал можете выкинуть. Теперь он бесполезен.
- А вот и проверим. "Все знают, что это невозможно. Находится один, кто этого не знает. Он и делает открытие". Чьи слова?
- Понятия не имею.
- Манфрейда. Хорошее руководство к действию, на мой взгляд. До встречи, брат Гротх.
- Лёгкого вам утра, епископ!

День: 7 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: F2

- Новости? - переспросили из угла кабинета, откуда неяркий свет выхватывал лишь край темно-синего капюшона и длинный рукав, опущенный до самых кончиков пальцев. - Из разряда никаких - господин Крой отказался от предложения. Из разряда хороших - на всех фронтах огромные человеческие жертвы. Из разряда плохих... я бы мог сказать, что не буду хвалиться, дабы не сглазить, но сглаз все-таки моя профессия... Вот такие новости у меня. А чем нас порадуете вы, коллега?
Он едва заметно кивнул в сторону Черной.
- Мы окончательно определились с кандидатом на работу с Сердцем. Поддержка ему потребуется минимальная, а пользы будет масса. Нам осталось лишь синхронизировать действия, - был ему ответ. Чёрная, несмотря на всю невозможность хоть какой-то передачи выражения через плотный капюшон, всем своим существом источала оптимизм.
- Чудненько, - медовым голосом протянул маледикт. - И, разумеется, насчет устранения одной маленькой назойливой помехи нам даже и спрашивать не стоит, господин Багряный?
Багряный, обычно молчаливо берущий на себя роль председателя, на сей раз отмалчивался, похожий на большую нахохлившуюся птицу. Прежде чем заговорить, он промедлил, будто собираясь с силами.
- Не стоит, друг мой, - ответил он старческим, дребезжащим голосом. - Вам итак известно о моём провале. Или вы хотите подробностей? Что ж, пожалуйста. Я заманил мальчишку в одно из Старых мест на Той стороне. Явился в его же облике, наговорил всякого о его наследстве и так далее. Не буду повторять общеизвестные факты о том, что такое Старые места и каково тем, кто пытается туда войти.
Синий старательно сдержал смешок.
- Так вот, с ним ничего подобного не было. Он туда вошёл, а потом вышел - другим. Я не уверен, что теперь его можно хотя бы приблизительно считать человеком после нашей последней встречи.
- И... он не перестал представлять проблему, не так ли?
- Он стал для нас основной проблемой номер два, после фон Гальдера, - пальцами правой руки, затянутыми в перчатку, Багряный коснулся лба под капюшоном. - Ибо он знает теперь о нас большую часть того, что знаю я сам. Но есть и хорошая новость - я тоже знаю многое из того, что ведомо ему.
- Так поделитесь с нами этим знанием! - нетерпеливо воскликнул маледикт. - В конце концов, если уж все так серьезно, я мог бы направить ему персональное проклятие.
- Правда? Что ж, попробуйте проклясть того, кто теперь не вполне существует, - Багряный чуть пожал плечами, а в его тоне скользнул намёк на привычную иронию. - А узнал я о его спутниках. Наибольший интерес представляют из себя Дентон и Эрис - бывшие подопечные Микаэля Радцига. Настоящего, разумеется. Есть ещё одна молодая девушка, но с ней странно. Она занимает в его сознании важное место, но её образ не слишком чёткий. Я даже не уловил имени.
Человек в темно-синих одеждах скрестил руки на груди.
- Насчет детишек из Лаборатории можно выспросить поподробнее у господина Кроя. Что до третьей спутницы... вот уж действительно странно и даже, позволю себе сказать, противоречиво. У вас есть какой-нибудь план действий, коллега? Что вы собираетесь делать теперь?
- Ничего, - ответил Багряный. - Или почти ничего. Он придёт к нам. Лично - ко мне и через свою свиту в Лабораторию. Нам достаточно подготовиться. В остальном продолжим воплощать план.
- Вот как... Уж второй-то промашки вы не допустите, верно? - хладнокровно поинтересовался маледикт.
- Не допущу, - кивнул тот. - Ибо буду не один.
- А что касается Сердца? - поинтересовалась Чёрная, набравшись сил не допустить насмешки в голосе. - Об этих планах он знает?
- Возможно, - был ей ответ. - Но я предпринял всё возможное, чтобы скрыть от него это. Даже если он знает что-то о вашем ведомстве, то лишь общие моменты.
- Это утешает. Что ж, раз нам остается только ждать, мы будем ждать, - Синий вздохнул. - Кстати, хотел вам напомнить... передайте господину Моденборгу, что, когда потери в личном составе достигнут оговоренного максимума, ему нужно будет выступить с постулатом, - малефик хихикнул, - о вторичном использовании.
- Это сделает не Моденборг. Пора разыграть примаса. А экзарх понадобится на ином поприще...

Дата: 30 сентября – 1 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D2 (штаб РДО "Игла")

Утром следующего дня Марийка снова проснулась в одиночестве. Постель рядом с ней была ещё тёплой, а на подушке лежал какой-то странный цветок. Женщине пришлось несколько секунд его изучать, чтобы понять, что он сделан из бумаги.
Осторожно, самыми кончиками пальцев, она подняла его и положила себе на ладонь. Посидела так какое-то время, задумавшись, потом заложила цветок за ухо, набросила на плечи рубашку - хотя бы в этой комнате можно было без зазрения совести оставаться полуодетой, - и подошла к окну.
Они все еще соблюдали осторожность и старались открывать их как можно реже, но от запертых ставней Мари было не по себе. Отодвинув внутреннюю щеколду, она подождала, пока створка отъедет чуть в сторону и придержала ее пальцами.
Сквозь тонкую вертикальную щель можно было одним глазком, но все-таки увидеть кусочек сада, окружавшего дом, и утреннее небо.
Небо было чистым, очень высоким и синим-синим, каким бывает обычно на картинах хороших художников. Было тепло. Даже сквозь оконное стекло Мари чувствовала напоенное запахом цветов дыхание утра. А ещё ощущение, с недавних пор поселившееся под сердцем говорило, что там внизу, в саду, был живой человек.
Мари снова закрыла окно и решительно направилась к выходу - коридор, вниз по лестнице, потом...
- ... дай сюда, а? Это вообще не так делается!
- Женщина, ты что, будешь меня учить еду готовить?!
- Ну если тебя никто этим раньше заниматься не учил - выходит, придется мне.
- Тебе-то откуда знать, как это делается? Давай, скажи мне, великий кулинар - когда ты в последний раз что-нибудь готовила?
...потом очень тихо пройти мимо кухни - почему-то Мари не захотелось беспокоить ребят, поглощенных своим делом; к тому же, последующий грохот и ругань подсказали, что спор перешел в несколько более интимную плоскость. Заднюю дверь, до которой ей удалось дойти так, что ни одна половица ни скрипнула, сегодня уже кто-то открывал - она так и осталась приоткрытой.
Толкнув ее, Марийка вышла в сад.
Первым, что она увидела, был Макабрей. Он сидел под деревом, скрестив ноги, и улыбался чему-то. Глаза его были закрыты, а на обнажённом торсе блестели капельки воды. Рядом стояло ведро.
- Эй, - тихо позвала она, подходя чуть ближе.
Что бы это ни было, ее присутствие могло быть нежелательным, и Мари хорошо это понимала. Особенно вспоминая некоторые обряды из Книги.
Макабрей, не переставая улыбаться, открыл один глаз, внимательно изучил Мари, потом прислушался к каким-то своим ощущениям и резюмировал:
- Нет, всё-таки, быть совсем живым - это хорошо!
- А поначалу ты казался не очень довольным, - она тоже сощурила один глаз. - Ну-ка, что изменилось? И что ты тут делаешь?
- Сижу. И жду, когда ты решишь ко мне присоединиться, - Ригор решил начать с конца и не переставал лукаво-лукаво улыбаться. - Смотри какие удобные колени!
- Умеешь ты делать предложения, от которых нельзя отказаться, - усмехнулась Марийка, беззастенчиво заняв предложенное место. Поерзала, устраиваясь получше - от того, что колени бывшего некроманта были удобными, худыми и острыми они быть не перестали (Тони, впрочем, предположил вчера, что непрерывное питание улучшит положение).
- Итак?
- Тепло, - он пожал плечами и запустил пальцы в её волосы. - Никогда не думал, что от подобного можно получать удовольствие. На тебя вот посмотрел в одной рубашке...тоже, знаешь ли, масса приятных ощущений! В общем, слабости есть и их много, но позитивных сторон это не отменяет.
Мари кивнула:
- Жаль только, что ты все это узнал в таком, прости меня, солидном возрасте, - она быстро показала кончик языка, дразнясь, - быть живым вовсе даже не плохо, а вот стать живым, да еще так внезапно... Ну, хорошо, что ты все-таки убедился... о, я вспомнила!
Она показала пальцем себе на ухо - вернее, выше, там где был цветок.
- Это твой?
- Мой, - лукавство снова появилось в выражении его лица. - Научил один...интересный человек делать.
- Когда это? - удивилась женщина. - Кажется, раньше ты не... или зря мне кажется?
- Нет, не зря, я правда никогда раньше этим не занимался. Тебе он понравился?
- Очень! - Марийка просияла и поцеловала его в щеку. - Как настоящий. Я очень люблю цветы, знаешь. Только не живые, а срезанные. Бумажные - тоже прекрасно, правда-правда!
Макабрей молча погладил её по волосам. Его пальцы, теперь двигались совсем иначе - осторожно, будто страшась наткнуться на что-то острое.
И в этот момент мир моргнул. Застыл на ускользающую долю секунды и снова пришёл в движение, но уже иным. В окружающей действительности появилось что-то, чего раньше не было.

Марийка непроизвольно отстранилась, вздрогнув, и огляделась.
- Что-то... случилось?
- Ага, значит, незаметно этого лучше не делать, - загадочно ответил Макабрей. - Это вернулась моя тень.
- Тень? Вернулась?
Переспрашивать было, конечно, глупо. Мари, с немым удивлением на лице, покинула Макабрея, опустившись рядом, отыскала взглядом его тень на земле и похлопала по ней рукой.
- Ты, конечно, что-то скрываешь, а мне очень интересно, что, - заявила она, не обнаружив в тени ничего необычного. Даже не смогла вспомнить, была ли там эта тень раньше... такие вещи в глаза не бросаются.
- Знаешь, боюсь, что если я буду объяснять, то ты решишь, что я издеваюсь. Может проще показать?
- Н-ну покажи, - осторожно согласилась Марийка, подтягивая колени поближе.
Макабрей протянул руку и взял из высокой травы...бритву. Опасную, с чёрной деревянной ручкой и острым лезвием. Ту самую, которой Дентон обрезал волосы Мари несколько дней назад. Бывший некромант внимательно посмотрел на свою тень, потом его зрачки резко расширились, заполонив всю радужную оболочку, и Ригор нанёс быстрый режущий удар. На землю упало несколько травинок, а потом Мари снова ощутила, что в мире что-то не так.
- Она ушла? - эти два слова не хотели связываться между собой - и с действительностью; впрочем, Марийка уже давно готова была поверить, что невозможного не бывает.
Сегодня во сне она видела мужчину в шарфе, за столом, заваленным чертежами, и как кто-то с ним спорит (она даже знала, кто). Все было так реально, что было, кажется, и вправду реальным.
- Нет, правда - куда она делась?
- Действительно, куда она могла деться? - раздался голос Макабрея у неё из-за спины.
Мари быстро обернулась, взметнув брови.
- Ну-у... - со вздохом она откинулась на траву и скрестила руки на груди. - Я вообще ничего не понимаю. Опять. В который раз. Как ты это делаешь?
- Это иллюзии, - ответил он сбоку.
- Что-то, чего нет, - снова со спины.
- Я просто отрезал свою тень и придал ей форму, - теперь они стояли рядом. Три Ригора Макабрея, отличающиеся друг от друга не более, чем отражения в зеркале.
- Что будет, если дотронуться до иллюзии? Исчезнет?
- Пожалуй, да, - средний Макабрей хлопнул двух других по плечу, и те тут же исчезли, как мгновенно стёртые картинки. - И это ещё не всё. Пока тень не приросла на место, я могу отправить её на большое расстояние. Или что-то ещё в этом роде.
- А я-то думала, это мне повезло с Таэлью, - женщина присвистнула. - Не знаю, как называется эта магия, но она... весьма любопытная.
- Она...чуждая, - Макабрей невольно повернул голову вбок, будто собирался увидеть за спиной что-то. Или кого-то.
- Это заметно, - не смогла не согласиться Мари. - Ригор... Ты чего-то опасаешься? Или, наоборот, ждешь?
- Я...постоянно чувствую, как что-то смотрит у меня из-за плеча. Всегда. Даже сейчас.
Она поморщилась, видимо огорчившись.
- Неприятно. Но я не вижу там никого... правда, это еще ничего не значит. Теперь так будет всегда?
- Кажется, да, - ответил он. - И, знаешь, если ЭТО и есть цена за всё произошедшее, то я буду весел, как жаворонок на рассвете.
Марийка снова села, вытянув одну ногу, а вторую согнув в колене и подтянув к себе.
- Знаешь, мне, наверное, нужно сказать тебе кое-что. То есть.. бывают вещи не очень приятные, но если они есть, по-моему, о них лучше говорить. Даже если это чувства. А с другой стороны, мне меньше всего хочется расстроить тебя, - она вопросительно посмотрела на Макабрея, снизу вверх
Тот вопросительно изогнул бровь и сел рядом.
- Я очень не хочу, чтобы повторилось... ну, когда ты был еще... - слова не желали складываться во фразы. - Нет, все не то. Я не хочу снова чувствовать, что боюсь тебя. Что мне есть от чего тебя бояться. И по-моему, я снова начинаю ощущать это, и не хочу, чтобы было так, но ничего не могу поделать.
Макабрей вздохнул и усмехнулся прежней горько-колкой усмешкой.
- Жаль. Я как раз собирался сказать, что ты, похоже, единственная, кто этого не чувствует, - негромко ответил он. - И всё же, это, похоже скорее нормально, чем нет.
- По-моему, не нам с тобой судить о том, что нормально, - Мари покачала головой. - Понимаешь... это же не от того, что я боюсь за себя - мне уже давно за себя не было страшно. И не за ребят. Страшно от того, что ты связался с чем-то, для меня непонятным, наверное, даже непостижимым... что, если оно причинит тебе вред? Этот страх я уже испытывала, да - когда ты вызывал Белую Когорту, когда ты бродил по ночам, когда перестал просыпаться, - она сжала кулаки, так что ногти впились в ладони, - я не хочу вдруг потерять тебя из-за... я вообще не хочу тебя потерять.
Макабрей положил руку на плечо Мари и заглянул ей в глаза.
- Я тоже тебя люблю.
- Да, - она грустно улыбнулась, - да. Вот это то, что я имела в виду. Я очень хочу быть для тебя тем, чем ты успел стать для меня, но не знаю, получится ли... Я с тобой и я люблю тебя, что бы ни случилось. Можно обнять тебя?
- Почему бы и нет? - Макабрей сам придвинулся ближе и обнял её.
Марийка крепко прижалась к нему, сомкнув руки кольцом за его спиной зарывшись лицом в его волосы.
- Если я вдруг буду плакать, - тихо сказала она, - ты мне ничего не говори, хотя я, может быть, и не буду.
Непривычно тёплые руки Макабрея осторожно касались её головы, плеч, спины. Мари не видела небольшого движения за своей спиной, когда поднявшаяся из травы тень раздалась во все стороны и накрыла их полупрозрачным колпаком.

***
- Слушай, - это Дентон, выждав момента, когда Макабрей будет в комнате один, сунулся в дверь и заговорил каким-то очень, очень подозрительным шепотом, - помнишь ягодный пирог? Ну, вернее, то, что Эрис выдавала за ягодный пирог, на завтрак-то... помнишь?
- Ну, помню, было дело, - Макабрей до того сосредоточенно отжимавшийся, опустился на колени и сел на пол. - А что?
- Ну, просто мы эти ягоды нашли на очень дальней и очень пыльной полке, и я только сейчас вдруг подумал - а не могли ли это быть некромантские запасы каких-нибудь особенно ядовитых ягод... Но ты все еще жив. И я. И все остальные. Это пока что утешает...
- Тони, а кто тебе сказал, - Макабрей всё ещё дышал тяжело, отчего ироничность тона несколько сбивалась, - что все некромантские яды действуют мгновенно? Может нас всех ждёт ужасная участь через пару-тройку недель?
Дентон развел руками:
- Это же не я тут специалист по некромантским ядам! Кстати, а нет такого яда, который подействовал бы лет этак через сорок-пятьдесят? Я бы, пожалуй, и отказываться от такого не стал... да, а что бы ты стал делать, если бы вдруг узнал, что через две недели... - он выразительно провел указательным пальцем поперек своего горла.
- Что бы сделал я или чтобы сделал я, но на твоём месте?
- Расскажи мне сначала, что ты сделал бы на моем месте, - Дентон бессовестно упал на макабрееву кровать, - а я послушаю тебя и посмеюсь.
Макабрей поднялся, выглянул за дверь и прикрыл её. Лишь после этого он уселся на подоконник и сподобился дать ответ:
- Ну, для начала я бы признался Эрис в своих чувствах, если бы был тобой, разумеется. Мне продолжать?
Тони приподнялся на локтях и посмотрел на Макабрея очень, очень ошарашенным взглядом.
- Я... ты... да это же... че-е-ерт, - он сел и обхватил себя руками, да я собираюсь, я и так собираюсь! Уже давно, правда. Это сложно. Ты знаешь вообще, как это сложно?!
- Ещё как знаю, - Макабрей похлопал его по плечу. - Но тебе удивляюсь, если честно. Ты умудряешься курочить собственную природу, оставаясь рядом с ней столь долгий срок, но не можешь совершить одно решительное действие... Кстати, Тони, а с какой полки, говоришь, были ягодки?
- Самая что ни на есть верхняя полка, - пробубнил Дентон, выражением лица сравнявшись по эмоциональному накалу с кирпичной стенкой.
- Тогда у меня для тебе плохая новость. Это яд, который действует ровно через три дня. Мы все умрём, тихо и без боли, просто погрузимся в очень долгий сон...и ты будешь последним придурком, если до этого упустишь своё, - нигиломант мечтательно улыбнулся неизвестно чему и заложил руки за голову. - Разумеется, ты можешь решить, что я соврал, ведь, демоны ядрёные, это похоже на ложь! Только...Тони, не забывай, мозги у меня набекрень, и в моих устах любая дикость может оказаться правдой...
- М-м-м, - многозначительно протянул Дентон. - Ты, черт, умеешь приободрить. А что бы делал ты, если бы был на своем месте, а? То есть, вот... тоже, через три дня умереть и все такое. А?
- Ну, наша с Мари личная жизнь тебя не касается, так что этот аспект я опущу...а вообще, я бы кое-чему научился. Кстати, Тони, ты можешь мне с этим помочь!
Парень, окончательно убедившись в том, что Ригор проснулся тогда еще более тронутым, чем раньше, вопросительно на него посмотрел:
- Это с чем же?.. И вообще, почему самые интересные вещи меня не касаются?..
- Потому что тогда у тебя будет больше стимулов обзавестись своими "интересными вещами", - отрезал безжалостный Макабрей. - А насчёт обучения...Тони, научи меня бриться. И, да, я осознаю, что ты мне сейчас отомстишь за всё, что можно, причём на десять лет вперёд...
Дентон закашлялся.
- Что... что-о-о делать?! Бриться?! Иди к черту, Макабрей, зачем ты надо мной изде... или ты не издеваешься?... - лицо его вдруг стало маниакально-восторженным. - Не издеваешься?!
- Нет, я не издеваюсь, - он мрачнел с каждым мигом. - Тони, мне в первый раз пришлось срезать лицо в одиннадцать лет, там раньше ни единого живого миллиметра не было. А теперь есть. И у меня такое чувство, что каждый долбанный живой миллиметр нижней челюсти зудит из-за этой драной щетины!
- Ну-ка иди сюда, моя прелесть, - проворковал Дентон, ловя Макабрея двумя пальцами за подбородок. - А я-то, глупый, думал, что ты всегда бреешься очень чисто... а у тебя, оказывается, там и не росло-то ничего! - он сделал страшное лицо. - Гляди-ка, а теперь растет! Ха-ха, вот ужас-то!
- Дентон, прежде чем ты скажешь следующую фразу, хочу тебе напомнить: то, что меня, вооружённого чем-нибудь острым и зазубренным, до сих пор нет в каждом твоём сне - это только и исключительно жест доброй воли...

Юноша подергал себя за длиннющую ярко-алую челку, с очень задумчивым видом, и показал Макабрею язык.
- А я, я тоже тебе напомню, что если ты вдруг сейчас ранишь мои чувства, то никто - никто, хахаха! - не научит тебя бриться, и тебе придется мучаться вечно, ты слышишь - всю оставшуюся... ты страдаешь, скажи мне? О боже, Ригор, да тебе, может, даже бороду отрастить придется! Давай же, будь со мной лапочкой, - заискивающая улыбка на лице Тони с каждой секундой становилась все более издевательской.
- Тони, а тебе красный цвет не надоел? - невинно поинтересовался Макабрей.
- Предлагаешь на фиолетовый сменить? Нет уж, спасибо!
- Да не, я к тому, что зелье-то не простое. Цвет не выведется, если не обработать антидотом.
- А-ха, - протянул Дентон, щурясь. - И ты сейчас скажешь, что у тебя-то есть антидот, а у меня-то нету, поэтому это я должен быть лапочкой и мы как бы совершим взаимный обмен, ты мне, я тебе, мир, дружба, фейерверки... так?
- Ну, вроде того. Ты меня учишь бриться без издевательств, я тебе готовлю антидот. Без встроенных сюрпризов. Мир, дружба и фейрверки!
- Пропустил один пункт. Очень важный. М-м-м, да, забыл кое о чем, - Дентон пожал плечами с невинным видом. - Я ведь могу поступить как очень коварный и расчетливый человек, и попросить.... - он понизил голос и сделал страшное выражение лица, - попросить её. Она всегда была со мной очень милой. Черт, я могу ей вообще пожаловаться на твое поведение, а!
- Тони, вот поэтому я и упомянул встроенные сюрпризы! Ты же не хочешь через пару дней внезапно проснуться, например лысым? Или наоборот?
Тони поперхнулся.
- Лысый наоборот - ты это как себе представляешь? Ой, нет, лучше не говори, я не хочу это знать. Так, вставай, давай руку - я отведу тебя в ванную. Все будет очень... короче, все пройдет нормально!
- Знал, что мы найдём общий язык!

...Сочувственно оглядев результат совместной работы, Дентон покачал головой.
- Могло, знаешь, быть и хуже. Что ж, - он протянул ладонь, - позволь пожать твою руку, ты стал мужчиной в полном смысле этого слова, я сейчас расплачусь.
- Тони...у меня в руках очень, поверь, друг мой, просто обалденно острое лезвие, которым я только что добровольно, подчёркиваю, совершенно добровольно и без принуждения изрезал себе половину лица.
Макабрей был внешне невозмутим, но вот глаза у него наливались каким-то маниакальным огнём.
- Понимаешь, Тони, что это значит, а?
Тони убрал за спину обе руки, очень быстро.
- О, понимаю, да. Это значит, что вы с этим лезвием теперь будете проводить очень, очень много времени вместе и станете настоящими друзьями, искренними и верными.
- О дааа, - шумно выдохнул Макабрей, поднимая лезвие бритвы к своему лицу и медленно слизывая с него кровь. - Хорошими, очень хорошими друзьями...
- Да я, блин, не шучу, - серьезно сообщил Дентон. - Фу, не делай так. Ты ведь понимаешь, приятель, что этим дело не кончится, а? Послезавтра снова будешь бриться. И уж на этот раз сам.
Ручка бритвы жалобно скрипнула в пальцах Макабрея, а потом события стали развиваться очень быстро. Хлопнула об стену открытая пинком дверь, жалобно заскрипела стена, в которую вонзилась бритва, а весь дом вздрогнул от рёва Макабрея:
- Мариииии! Ты срочно нужна мне как некромант!
Судя по звуку шагов, с лестницы она практически слетела, а не сбежала.
- Что случи... творец милосердный! - какое-то время Мари сосредоточенно изучала нижнюю половину лица Макабрея. - Кто это сделал с тобой?!
- Я, - Макабрей был лаконичен, как никогда. - Мари, ты не могла бы срезать кожу с моей нижней челюсти, а потом прирастить её обратно? Ритуал и рецепт зелья есть в книге, а как это делается - я тебе покажу.
У нее даже рот приоткрылся.
- Я, может, чего-то не понимаю, но...зачем тебе вдруг понадобилось срезать кожу?
Замаячивший на заднем плане Дентон почему-то прикрывал рот рукой. Впрочем, хихиканье все равно было слышно.
- Потому что эта пытка под названием бритьё будет повторяться каждые несколько дней! А на мёртвом не растёт!
- Но... - Мари задумалась. - Все мужчины это делают.
- Подтверждаю! - радостно встрял Тони.
- Наверное, ты скоро привыкнешь, - рассудила женщина. Хотела было протянуть руку, чтобы погладить Ригора по щеке, но решила, что не стоит - пока все не заживет. - Или... хотя бы станешь делать это аккуратнее. Я не буду отрезать тебе кожу, даже не подумаю.
- Мари, понимаю, это звучит странно, - безумие в глазах Ригора постепенно гасло. Да и говорил он уже тише. - Но вот теперь я понял, что слухи о жестокости некромантов - вовсе не слухи!

- Жестокость? - нахмурилась она. - Скажи-ка, ты обработал порезы одеколоном?
- А поможет?
- Продезинфицирует, - мягко сказала Мари. - Пойдем, я тебе помогу.
"Беги", очень выразительно сообщил одними губами Дентон. Макабрей его призыв проигнорировал и последовал за Мари.
- А откуда у тебя тут одеколон взялся? - по пути спросил он.
- Ну это же не мой - или ты думаешь, я тоже бреюсь по утрам? - захохотала она. - Дентон выудил, наверное, из каких-то запасов... я еще удивилась, - она привстала, подходя к настенному шкафчику, чтобы дотянуться до пузырька, - потому что у Фиерса был такой же...
Какое-то время она стояла с пузырьком в руках и смотрела на ярко-оранжевую жидкость внутри. Потом, с выражением озарения, повернулась к Макабрею и отчетливо произнесла:
- Я голову ему оторву. Вот возьму и просто-напросто оторву голову.
Макабрей сохранил непроницаемость лица, хотя далось ему это великой внутренней борьбой.
- Он способный мальчик и быстро учится, - проникновенно сказал нигиломант.
- Ага, - мрачно ответила Мари, - точно. Это тоже, кстати, о жестокости.
С той же полки был снят небольшой бумажный сверток, внутри которого обнаружилась вата. Марийка оторвала маленький кусочек, смочила одеколоном (воздух наполнился довольно едким запахом):
- Сядь куда-нибудь, а? Так будет чуточку удобнее.
Макабрей уселся на пол и принялся ждать, с оттенком любопытства во взгляде.
- И помни, пожалуйста, - со страданием в голосе попросила она, - что я тебя люблю и это для твоего же блага... и не кричи, если сможешь...
Мари склонилась над ним и коснулась одного из порезов ваткой.
Макабрей вздрогнул, его пробил приступ лёгкой, но настойчивой дрожи, а потом всё прошло.
- Терпко, - сказал он, стараясь не морщиться. - Неожиданно.
- У тебя все лицо изрезано, - Марийка, впрочем, поняла, что ничего нового не сообщает, - еще долго терпеть. Но ты хорошо держишься.
Одной рукой она обрабатывала ранки, второй нежно гладила его по плечу.
- В жизни не видела ничего смешнее.
- Если я услышу сейчас хотя бы смешок со стороны Тони, то эротические кошмары ему гарантированы, - сквозь зубы прошипел Макабрей.
- Ригор, ты же ему обещал, - напомнила Мари. - И он совсем не смеется!
Тони, маяча неподалеку, всеми силами изображал, что является частью стены - столь же молчалив, неподвижен и безымоционален. Последнее получалось хуже всего.
- А кто сказал, что я полезу в его сны? О нет, у меня есть куда более интересные методы...
- Ты ему собираешься устроить эротический кошмар наяву? - Марийка застыла на месте, удивленно наклонив голову. - По-моему, он не готов к отношениям такого рода, и я, наверное, буду ревновать... да... мне стоило бы, как думаешь?
Дентон не выдержал и заржал в голос.
- О нет, милая, что ты! Просто я знаю, где в этом доме можно услышать всё, что творится в остальных комнатах. И мои комментарии в самый, ты слышишь, Тони, в самый ответственный момент, навеки лишат его возможности спокойно спать!
- Я спрячу твою бритву, - обворожительно улыбнулся Тони.
- Волосы, Тони!
- Да что-о-об тебя... - вздохнул тот.
- Все, - сказала Мари, выпрямляясь, - все, ты свободен, можешь идти и упиваться страданием. Я жестокая, да? Но мне правда тебя очень жалко.
- Ты сама жестокость, - Макабрей поднялся и поцеловал Мари в макушку. - Зато от меня теперь пахнет этим одеколоном.
И тут в его голове что-то щёлкнуло.
- Одеколоном, - повторил нигиломант. - Который Тони спёр у Фиерса. От меня пахнет, как от майора?!
- Упс, - сказал Тони и испарился.
Марийка жалобно посмотрела на пузырек, потом на Макабрея, потом опять на пузырек.
- Да нормальный же запах, - робко сказала она.
- Я и не спорю, милая, - обреченно вздохнул тот.
- И здесь нет другого одеколона, - напомнила Мари.
- Здесь есть спирт, - отозвался Макабрей мечтательно. - Много-много спирта.
Она поболтала пузырьком и открыла было рот, собираясь что-то сказать, но потом - это видно было по выражению глаз, - пришедшая мысль ее сбила.
- Вообще, - тихо сказала она, - мне этот запах нравился. И что можно было рисовать на полях ненужных документов, - Мари с какой-то тревогой взглянула на Макабрея. - Все так... меняется.
- Да уж, меняется, - ответил тот хмуро. - Ты хотела бы, чтобы я пользовался им?
Она поставила пузырек на пол, нагнувшись, и отодвинула ногой в сторонку.
- Мне все равно, - сказала Марийка, безмятежно улыбнувшись, - ты разве не знаешь, что мне все равно?
- Ты для меня всё ещё остаёшься большой нераскрытой тайной, - чуть улыбнулся он в ответ.
- И ты для меня, - парировала она. - Знаешь что? Нам надо узнать друг друга получше, это точно.
- Но сначала, - мрачно сказал Тони, высунувшись из-за угла, - мои волосы.
Макабрей с хрустом размял пальцы и хищно оскалился.
- Ну что, дорогой мой Дентон, сделка есть сделка! Скажи, какие цвета ты на своей голове точно НЕ хочешь видеть, а я выберу из оставшихся.
- Просто... Просто сделай все как было! - запротестовал Тони. - Это же куда легче, разве нет?..
- Легче...а тот факт, что это гораздо скучнее, тебя уже не пугает, да?!
Дентон выглянул из-за его спины, встретился с вопросительным взглядом Марийки и жестом попросил ее отойти чуточку подальше, или не прислушиваться, или что-нибудь такое. Она поняла все правильно и ушла.
- Ригор, - проникновенно сказал Тони тогда, - я собираюсь совершить важнейшее дело в своей жизни, а у меня ярко-красные волосы. Это какой-то бред, ты не находишь? Сделай как было!

***

- Мари, - осторожное прикосновение к плечу воспринимается, как продолжение сна. Только что забытого, ускользнувшего сквозь пальцы.
- Мари, проснись...
Она открыла глаза, недоуменно оглядываясь. Этот момент, когда видение становится явью, всегда очень сложен - ты уже здесь, но все еще там.
- Что такое? - машинально спросила она, потирая ладонью щеку.
Судя по бледному свету луны, ровным потоком льющимся в открытые ставни, была глухая ночь. Макабрей стоял рядом с постелью, полностью одетый и осторожно гладил Мари по плечу.
- Пора продолжить твоё обучение...
- Сейчас? - уточнила она, садясь на кровати. - О... ладно, хорошо. И что это будет?
- Практика, - она могла поклясться, что он улыбнулся, хотя в темноте не было видно лица. - Не беспокойся о конспирации. Я обо всём позаботился.
- Как скажешь, - кивнула Мари. Протерла глаза, окончательно просыпаясь: - Мы идем куда-то? Я одеваюсь?
- Пойдём во двор - там просторней. Хотя, это не значит, что тебе надо слишком уж одеваться. Ночи тёплые, а мне на тебя... не совсем одетую смотреть всегда приятно.
Марийка наградила его долгим, проникновенным и понимающим взглядом и потянулась за привычной уже рубашкой. Благодаря ее размеру (рассчитана она была на среднего мужчину, а не на хрупкую женщину, комплекцией больше напоминающую подростка) Мари удавалось создавать даже иллюзию одетости, а не "не-совсем-одетости".
- А почему ты перед сном не сказал, что мы станем практиковаться посреди ночи? - с интересом уточнила она, когда уже вышли из комнаты.
- Не был уверен, что всё получится, - Макабрей отступил на несколько шагов, и его лицо осветила луна. Глаза нигиломанта были совершенно чёрными.
Она бросила на него быстрый взгляд и почти сразу опустила глаза, чтобы не смотреть прямо ему в лицо. Скорее из чувства деликатности, чем от нежелания испытать какие-то неприятные чувства.
- Если ты готова, тогда захвати книгу и идём.
Макабрей явно заметил этот быстрый взгляд, но никак не прореагировал. Разве что угол рта застыл в полуусмешке.
Кивнув, Мари забрала со стола "Искусство смерти" и сунула под мышку.
Если бы Дентон сейчас мог увидеть, как они под покровом тьмы проходят коридор и покидают дом, он наверняка решил бы, что маги осуществляют хитроумную диверсию... но он не мог увидеть, и происходящее осталось без комментариев.
Они спустились по лестнице и вышли в сад. Ночью, в свете луны и больших мерцающих звёзд, он выглядел совсем иначе. Раздался в стороны, закутался тенями, зазвучал криками ночных птиц и стрекотанием насекомых. Где-то далеко, между деревьями, перемигивались огни светлячков. Или что-то ещё?
В какой-то момент Мари точно поняла: они здесь не одни. В скрипе коры, в окружающих тенях, на ветвях и между корней, их окружали ... кто-то.
Совершенно бесшумно из-за её плеча выскользнула Таэль, осмотрелась, бросила на хозяйку непонимающий взгляд.
- Что ты видишь, Стриж? - тихо спросила некромант, осторожно ступая по траве.
- Мари...где мы?
- Рад тебя видеть, Таэль, - вдруг перебил её Макабрей. - Неплохо держишься.
Бровь эльфийки медленно поползла вверх.
Марийка замерла на месте.
- Ты ее видишь?!
- Всё время сомневался, что смогу, хотя подозрения были, - улыбнулся тот. - Эти глаза видят то, чего не существует. Уже или ещё - не важно.
- Н-ну что ж, - пробормотала женщина, - теперь, Рианделл, у тебя может быть целых два собеседника. Ах да, ты спросила... мы возле вашего дома. Ты не узнаешь сад?
Таэль смерила улыбающегося Макабрея долгим взглядом.
- Убейте меня ещё раз, пожалуйста, - тихонько попросила она и перевела взгляд на Мари. - Узнаю. Только...Мари, я как будто заснула, понимаешь?

- Не понимаю, - честно сказала та, переводя взгляд с эльфийки на Ригора. - Ты что-то сделал?..
- Сделал, - кивнул тот. - Но на вопрос "Что именно?", я с твоего позволения отвечу позже. Тебя это устроит?
- Устроит, - согласилась Марийка. - Так... что мы будем делать?
- Учиться. Пусть энергии мне и не доступны теперь, но знания остались, пусть и ограниченные. Впрочем, многое ты найдёшь в книге.
Макабрей вздохнул и принялся устраиваться на большом древесном корне.
- Не очень знаю, с чего начать, так что, девочки, садитесь и спрашивайте. Попробую ответить.
Мари глянула на Таэль, пожала плечами - что есть, то есть, так что действуем по обстоятельствам, - и как послушная ученица уселась на траву, скрестив ноги и положив ладони на коленки.
- Расскажи о поглощении. Я давно уже хотела узнать... в книге про это совсем мало, и если ты знаешь что-то сверх того - было бы полезно. Должно быть.
Прежде чем ответить, нигиломант сорвал стебелёк травы и принялся медленно растирать его в пальцах.
- Это просто сделать, но вот объяснить... Скажи, милая, помнишь ли ты, как развеяла Марию Штайнер?
Марийка задумчиво потерла кончик носа:
- Не очень... то есть, я и сама не поняла, что именно я сделала, но получилось в итоге примерно так, как я хотела. Я захотела, чтобы ее там не было, и она... пфф! - женщина передернула плечами. - Исчезла.
- Я не об этом. Вспомни: ты коснулась меня, а потом ударила её моей силой. Что ты почувствовала?
- А... знаешь, само ощущение этой силы было странное. Как будто внутри кто-то голодный и хочет есть. Даже не успела понять, как это было - приятно или не очень, оно было похоже... - Мари пощелкала пальцами. - Словно оно мной управляет, и это нормально. И оно не вышло наружу, а начало тянуть в себя...
Она нахмурилась.
- Бредово звучит, да?
- Нет, - был ей ответ. - Это именно то, что нужно. Ты некромант, Мари, ты повелительница мёртвых. И часть твоей власти состоит в том, чтобы забрать, поглотить чужой дух. Как это сделать ты уже знаешь. Теперь я расскажу тебе о некоторых условиях. Во-первых, ты должна быть полностью сконцентрирована на поглощении души. Отвлечёшься - всё. Во-вторых, твоя воля должна быть едина и сильна. Потому что, если душа станет сопротивляться, именно воля станет твоим оружием. В-третьих, душа должна быть ослаблена энергетически. Ты этого не видела, но, когда я сражался с Пьетро, я вывернул его наизнанку и лишь потом поглотил.
- Значит, ты тоже можешь... мог так делать? - удивилась она. - Ладно. Это ясно. И, выходит, это работает не только с теми, кто уже умер?
- Нет. Достаточно сильного некроманта тоже можно так поглотить. Багряный попытался провернуть это дело со мной, но у него не вышло. Ах да, на Той Стороне можно поглощать всех. И всё.
Мари опустила глаза.
- Ну да. Я тогда чуть не... увлеклась, могло плохо кончиться. Но обошлось.
- Тогда всё было иначе, - усмехнулся Макабрей. - Тогда ты была младенцем, тянущимся к материнской груди, а я слишком устал, чтобы рефлекторно закрыться. По этой теме тебе есть ещё что спросить?
- Нет, - Мари покачала головой, - мне вообще больше нечего спросить. Мне уже пора не спрашивать, а делать.
- Это ты верно заметила! - вдруг жёстко усмехнулся Макабрей. - Тогда вот тебе ещё подсказка: Таэль - твой основной инструмент для работы с душами. Она может видеть то, что скрыто от тебя и прикасаться к тому, что для тебя призрачно. А теперь практика.
- Мари! - эльфийка вскочила на ноги. - Опасность!
- Где? - женщина поднялась следом, буквально секундой позже. - Что ты видишь?
Запоздало, с сожалением подумала: "Мне бы твои глаза..." В ладонях кувшинкой раскрылся изумрудный цветок чистой Силы.

Вместо ответа Таэль махнула рукой в сторону сада. Там, где темнота между стволами деревьев была особенно непроницаемой, родилось какое-то движение.
- Пойдем, - отрывисто бросила Марийка, - медленно. Ты впереди. Боюсь, у тебя возможностей больше.
Тем не менее, цветок в ее ладонях распался на два идентичных, когда она развела руки в стороны.
Таэль шагнула вперёд, но остановилась. Из темноты к ним шёл человек. Молодой, черноволосый, с клеймом малефика на щеке. И не узнать его было трудно. Издевательски улыбаясь, к Мари и Таэль приближался Изверг, так же известный, как Пьетро Белькампо.
Мария, казалось, совершенно не удивилась. Разве что чуть приподняла брови, потом кивнула:
- На пробу, - и, высунувшись из-за спины эльфийки, послала сгусток энергии в грудь мертвому (уже давно и прочно, как ей было известно) некроманту.
Эльфийка качнулась на носках, сбрасывая вес назад, будто готовясь принимать удар, метнулась мимо неё изумрудная молния...легко лёгшая на ладонь покойника.
- Утю-тю, - издевательски протянул тот. - У котёночка показались коготки, а? Ну, что же ты, давай подойди ко мне, покажи, что умеешь.
Мари, однако, игнорировала его с возмутительным упорством.
- Что это, Стриж? - оставшаяся у нее в руке искра Силы выпустила несколько длинных тонких нитей. - Призрак? - нити стали расти, превращаясь в щупальца. - Дух? - Марийка сделала полшага в сторону, и ожившие плети цвета яркой зелени поплыли за ней, угрожающе колыхаясь. - Воспоминание?.. Я не понимаю.
- Я тоже, -Таэль перетекла в противоположную сторону, обходя Пьетро по кругу. - Он мёртвый. Но какой-то...весь здесь. То есть, совсем.
Белькампо подарил Мари ещё одну улыбку, от которой кого-то более впечатлительного могло бы вырвать.
- А у меня не хочешь спросить? Знаешь, если со мной ласково, так я сразу сущим ангелом становлюсь. Побудешь со мной ласковой, а?
Она фыркнула, словно это только рассмешило ее.
- Нет, - равнодушно сообщила Марийка, и щупальца, все как одно, устремились к Пьетро - щупальца, удивительно похожие на те, которыми Мария Штайнер когда-то пыталась дотянуться до нее самой.
Белькампо гибко уклонился, скользнул к ближайшему дереву, но спрятаться за ним не смог: там, в уютной темноте его встретили ласковые, очень ласковые кинжалы Таэль Рианделл.
Пьетро отмахнулся, с его ладони кровавыми каплями сорвалось...что-то. Частицы вязкой темноты, упавшие на тянущиеся щупальца и принялись расплываться по ним.
В нос Марийке ударила омерзительная вонь гнили.
"Или это - некромантия", подумала она, морщась и прикрывая ладонью нижнюю часть лица, "или что-то не так". Второй вариант ей отчего-то нравился больше.
С другой ладони она стряхнула изумрудные капли - все, что осталось от щупалец, покрывшихся той черной дрянью, - пришла к выводу, что поединок на энергии бесполезен. Что ж, послать немножко силы Таэли, и - Призыв.
Внутренним чутьем Мари потянулась вперед и в стороны, словно гончая в поисках преследуемой добычи, где-то здесь, неважно как далеко, должен отыскаться какой-нибудь дух, из самых простых, тех, что ищут для себя дела в посмертии. Шепотом - ритуальные слова Призыва, а пока - держаться от Пьетро подальше.
Стриж явно получила причитающееся. Её движения стали легче и быстрее. Не давая Пьетро сосредоточиться, она лёгкими, точными ударами-мазками атаковала его. некромант был вынужден отступать и отскакивать.
Тем временем, Марийка почувствовала, что на её зов отозвалось что-то. Несколько мелких, очень-очень старых созданий, почти растерявших последние остатки собственной личности. Прозрачные, они вились вокруг Макабрея, так и сидевшего безучастно на древесном корне. Вились совсем рядом, но не касались, будто опасались чего-то.
Мария решила, что с ними можно не церемониться - этот вид сущностей ее вполне устроил. Выбросив руку в их сторону, она потянула духов к себе, размышляя, заложить в них что-нибудь или привязать к мертвому некроманту, чтобы они служили для него помехой... первый вариант привлекал больше.
Духи в особенном приглашении не нуждались. Мгновение, и два аморфных комочка превращаются в колючие шарики, увенчанные большими и очень зубастыми ртами. Ощерившись плотоядными оскалами, духи набросились на Пьетро, впились в его плечи...и растворились. Мёртвый некромант замер, вскрикнул от боли, и тут же получил кинжал в живот.

- Добить? - коротко спросила Таэль, поднося второй к горлу малефика.
- Подожди, - Мари поискала глазами Макабрея, указала ему на Пьетро. - Что это?
- Чуть позже, Мари, - был ей ответ, сопровождающийся очень внимательным взглядом. - Что ты будешь делать теперь?
- Извлекать пользу из ситуации, - предположила она и быстрым шагом приблизилась к Таэль. - Извини, Стриж, но он теперь мой - подержи его, ладно?
- Конечно, - улыбнулась эльфийка, и оскал ее был...нежен.
Марийка двумя пальцами приподняла голову Пьетро за подбородок, посмотрела в глаза – зрительный контакт был для нее очень важен, без него (она почему-то точно знала это) дело не пойдет. Без лишних слов – нечего тратить время, - собралась, сконцентрировалась… В груди заныло и заскреблось что-то голодное, жаждущее.
- А ты знаешь, что вы, некроманты духа, были первыми? – вдруг спросил Макабрей. – То есть, вообще. С самого начала.
Она покачала головой, стараясь оставаться собранной. Неужели сейчас лучший момент для таких рассказов?
- А вот были, - невозмутимо продолжил тот.- Давным-давно, ещё до Элоквента, вы, некроманты духа, исполняли совсем иную функцию и были очень уважаемы. Вас звали тогда психопомпами. Душеводителями. Понимаешь, кем вы были, Мари?
Женщина нетерпеливо вздохнула. Повернулась, продолжая удерживать Пьетро за подбородок.
- Не до конца. Куда… такие, как я, провожали эти души? Что стало с ними потом?
- Вы вели их на Ту Сторону. Тех, кто по каким-то причинам не мог найти дороги сам, - Макабрей вздохнул и грустно улыбнулся, как улыбаются забытым друзьям и внезапным воспоминаниям. – Та Сторона в те времена была иной. Говорят, у неё даже был хозяин.
- А про самого хозяина тоже говорят?
- А про него молчат. Про него и в прежние времена-то старались не говорить, а уж теперь… Так вот, Мари, многое изменилось с тех пор, и в первую очередь сами психопомпы, ставшие некромантами. Только вот суть ваша – осталась. Изменённая, может даже извращённая, но осталась.
Марийка сощурилась, даже – задумчиво постучала пальцами по лицу мертвого некроманта.
Пьетро сделал вид, что сейчас вцепится в них зубами, но никаких угрожающих действий совершать не стал.
- Извращенная – это точно. Если раньше мы только провожали их, а теперь можем поглощать… странно, как все меняется. Так ты скажешь мне, что это такое? – она указала на Белькампо, едва не попав пальцем ему в глаз. – Это же не душа. Иначе ты бы не вел со мной философскую беседу.
- Это часть того сна, в котором мы сейчас находимся, - Макабрей улыбнулся, прищёлкнул пальцами, и Белькампо растаял облачком тумана. – Моего сна.
- Ну ты и козёл, - тихонько протянула Таэль. – Мог бы и предупредить любимую с самого начала.
- Он интриган и тихушник, - фыркнула Мари, скрещивая руки на груди, - но в изобретательности ему не откажешь.
Интриган, тихушник и козёл негромко рассмеялся, встал и подошёл ближе к своей ученице.
- Здесь ты сможешь учиться всему. Я создам для тебя сны, однозначно похожие на реальную жизнь, вызову из своей памяти нежить и нелюдь, растяну время, чтобы за одну ночь ты могла постигнуть то, на что уходят недели. Мне нужно, чтобы ты была готова, Мари. От этого будет зависеть слишком многое.
Она повела плечами, словно замерзла.
- Да я понимаю, - сказала, - буду стараться. Надеюсь, не подведу.
Слова звучали серьезно, но - отстраненно. Мария как будто размышляла о чем-то еще, в то время как говорила все это. И явно о чем-то важном.
- О чём ты думаешь? - заметив её отстранённость, поинтересовался Макабрей. Присутствие Таэль он игнорировал, и кажется, даже не замечал этого.
Мари вздрогнула. Быстро и нервно взглянула на нигиломанта:
- О выборе. О будущем. Мне впервые за долгое время очень страшно. Но об этом, пожалуй, лучше наяву...
- Если ты этого хочешь, - кивнул нигиломант. - Если ты не устала, предлагаю продолжить. И, если у тебя есть вопросы - задавай.
- Я хочу, - медленно проговорила она, - я не устала, у меня один вопрос: ты ведь не забудешь потом разбудить меня? Отлично. Тогда продолжим.

с вами радио-трэш и мы, диджеи Дарки, Кошка и Барон, который Оррофин

День: шестое октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: B4 (Ясный)

Отплыли, несмотря на грозные фигуры капитана и Кристофа, маячившие на палубе, все же через час. Может - чуть меньше; успели вернуться двое следопытов из отряда Ланне. Оба были мрачны и встревоженны, глядя на Сейней с ожиданием - что та придумает, как все сделает?
Ветер ударил в поднятые паруса брига, рассек ластами соленые волны эштар... Шли - на восток и чуть южнее, чтобы встать на рейде в стороне от Ясного, в открытом море - с берега бриг могли заметить патрули чужаков.
Полоса земли показалась впереди утром, когда рассвет уже миновал, и солнце поднялось на несколько ладоней над горизонтом. У другого берега залива ветер переменился, и теперь "Наамея" шел лишь с помощью эштар.
Брошеный якорь стремительно ушел ко дну; его хорошо было видно сквозь прозрачную воду. До земли было еще достаточно далеко, но так была уверенность - не заметят.
Было прохладно, небо посерело, и по нему бежали хмурые облака.
Таль потерла глаза ладонью, плеснула в лицо прохладной водой из бочки. К востоку и чуть северней лежал еще не видимый сейчас Ясный. До которого нужно было как-то добраться...
Кристоф уже добрых полчаса торчал на верхушке гротмачты. Вцепившись в ванты одной рукой, второй маг прижимал к глазу подзорную трубу, в которую он пристально изучал Ясный.
- Дело - дрянь, - сообщил Чёрный, спустившись. - Охраны полно, патрулируют, да и маги что-то натворили - отсюда чувствую. В общем, напролом или даже просто близко нам соваться нельзя - это раз. Наамею с вот этих координат сходить нельзя, разве что назад - это два.
Таль выругалась сквозь зубы - негромко, но зло.
- Значит, по берегу пойдем. Не видела я этот Ясный близко, только на картах да по отчетам следопытов; но в любой город пробраться можно. По суше.
- Можно. Только плыть придётся на лодке, магией не пользоваться вообще, Ясный обплывать десятой дугой, по земле идти долго и со вкусом...ну и подготовиться как следует, куда уж без этого! - Крис всегда был в душе оптимистом.
- Сделаем, - решительно проговорила Таль, - только плыть надо уже сейчас. Времени... - лиа на мгновение прикрыла глаза, тяжело вздохнула, - мало. Сейчас.
Она махнула рукой боцману:
- Шлюпку готовьте!
Потом вновь посмотрела на Кристофа.
- Ясный выглядит как крепость... я не знаю, какие у чужаков крепости, поэтому вам с Лисом придется мне немного о них рассказать.
- Лис, твои сведения будут точнее. Ясный ваши строили. Южане.
- Да чтоб я знал, как южане строили этот Ясный, - Лис виновато развел руками, - я там не был ни разу, хотя и собирался. Но если выглядит как крепость - значит, там стены хорошо укреплены. На них, скорее всего, гарнизон, а внутри форта, который на берегу, командные пункты и что там еще бывает... - тут его взгляд стал поистине озаренным, но немножко напуганным. - Знаете... а ведь его могут там и держать. Не в городе же, честное слово.
Сейней неторопливо хрустнула ладонями.
- Форт, значит... Как вы думаете... - она сощурилась, обернулась через плечо в ту сторону, где был город, - на воротах - ворота же есть, верно? - охрана и патрули, да?
- Конечно, - кивнул Рыжий. - Если раньше не было, то теперь точно есть, ну, после той битвы... Могут быть просто военные, а могут и маги. Не знаю.
- Но вокруг Ясного есть маленькие городки - по крайней мере, мы так считаем. Может... мы могли бы пройти, как жители этих городков? - лиа вопросительно посмотрела на Кристофа и Лиса, - хотя мы все же весьма приметны.
- Вряд ли там настолько много жителей, чтобы нам пройти незамеченными... вот окликнет в толпе кто-нибудь, вроде "вы кто такие будете?" - и что мы ответим? Кстати, Таль - а ты знаешь их язык?

- Стьихи читать нье смогу. Но поньимаю по-чти всё, - с акцентом отозвалась лиа на языке Тиресканны. Потом добавила уже на родном, - я учила сама. И своих... ну, Лая того же заставляла.
Сейней не весело улыбнулась.
- Но он учил паршиво. А меня, - тут лиа снова перешла на язык чужаков, - выд'адуть... сло-ва. Их г'оворят нье так, дья?
- Да, - с тоской отозвался Лис, - но у вас... у вас же просто совершенно другой язык, лиа, наверное, и не смогут точно воспроизводить наши слова. Акцент всегда остается. Правда, это всего лишь означает, что ты, Сейней, будешь молчать, если что.
Таль угрюмо кивнула.
- Впрочем, думаю, вы все равно лучше меня разберетесь, что и где в Ясном.
Она покосилась в сторону, где матросы почти спустили лодку на воду. Потерла лицо ладонями.
- Нам... что-то кроме оружия нужно? Лис? Крис?
- Одежда, - отозвался маг. - Но об этом я позаботился.
- Как вы собираетесь выбираться из города? - послышался за спиной Таль голос; старший из двух следопытов, Ликке, внимательно смотрел то на капитана, то на мага, то на рыжего, - мы... можем попытаться подготовить вам выход.
Из-за его спины выглянул младший разведчик.
- Или пойти с вами.
Оба выглядели не весело; своему командиру - и другу - они помочь не могли сейчас ни чем.
- Если нас будет слишком много, - предостерег Лис, - точно привлечем внимание. А нам его не надо. Правда, хотел бы я знать, как вы подготовите выход... Кто бы нам вход, черт возьми, подготовил!
Раэй Ли, младший, прикусил губу, а потом быстро заговорил:
- Мы могли бы отвлечь их внимание на входе в бухту. Подберемся незаметно; и мы с эй-ранном Каем, - он кивнул в сторону корабельного Шепчущего; тот кивнул, - туман наведем...
- Не торопись, - остановила мальчишку Таль, хотя, явно, сомнения по поводу "выхода" её тоже посещали, - а вот как войти... И как нам Ланне искать, даже если мы узнаем, где форт. А вдруг он не там?
- Выходить будем просто. -уверенно сказал Крис. - Подниму тайфун и либо отвлеку внимания так, что вы выйти хоть с парадом сможете, либо просто унесу всех в море, а там уж пусть нас Наамей подберёт. Что же касается входа...
Маг повернулся к разведчику.
- Раэй, вы не заметили, из Ясного вытекает где-нибудь вода? Или может русло есть или труба какая?
- Там есть несколько ручьёв... - в задумчивости отозвался младший из следопытов. Нахмурился, вспоминая. Вместо него продолжил старший, Ликке:
- Мы заметили три входа воды - но в бухту... Очень похоже или на дождевые воды, или на ручьи. А может и то, и то. А вот насчет земли мы не обращали внимания... Хотя должны быть.
- Что ж, надо будет посмотреть, - задумчиво сказал маг. - Таль, мы с тобой и кем-то третьим можем на пару часов покинуть корабль?
Лиа округлила глаза, потрясла головой и непонимающе глянула на Кристофа.
- Поправь меня, если ошибаюсь, но... Мы же об этом и говорили. Нет?
- Нет, прямо сейчас и в другую сторону, - принялся объяснять Чёрный. - Есть одно заклинание, но я боюсь, что отсюда нас могут почуять. Нужно ещё хотя бы на пару миль отойти.
- Мы можем всё, - негромко, но твердо отозвалась Таль.
- Тогда лодку на воду. Лис, пойдёшь с нами? Мы с Таль будем заняты, понадобится кто-то, кто удержит нас на одном месте.
Сейней кивнула в сторону уже опущенной на воду шлюпки.

- Без вопросов, - кивнул Рыжий. - Кристоф, а что ты собираешься тут, собственно, делать?
- Зеркало Неба - слышал о такой штуке?
- Не-а. Ты не забывай, - напомнил Лис, - я же в магии-то не очень.
- Ну, вот и увидишь. Поверь, штука хорошая и красивая. Но учти, придётся тебе крепко поработать руками.
- Всегда рад, пока руки на месте. Ладно - спускаемся, - и он подал пример, начав слезать первым.
Таль забралась в лодку вслед за ним, молча села на вёсла. Кивнула следопытам и боцману, наблюдавшим с борта:
- Мы свяжемся еще - или вернемся, или еще как... Оттолкните.
Шлюпка качнулась на волнах, потом начала медленно отдаляться от корабля в сторону берега.
- Слушай, - как бы невзначай поинтересовался у адмирала Лис, - а ничего, что ты на веслах?
Сейней глянула на него из-под растрепанных прядей.
- Если я сейчас не выплесну куда-нибудь злость, то кого-нибудь... или что-нибудь... короче, мне нужна трезвая голова. А сейчас она у меня совсем не трезвая.
Меж тем гребла Таль весьма умело и хорошо.
Рыжий только вздохнул - прекрасно, между тем, ее понимая, - и попытался отвлечься от весьма печальных мыслей сам. Отвлечению способствовали только мерные взмахи весел и движения плеч Сейней.
Чёрный сидел на носу, скрестив руки и закрыв глаз. Маг хранил молчание и не реагировал даже на ветер, треплющий его волосы. Так продолжалось около часа, пока он наконец не сказал:
- Стоп. Всё, здесь нас точно не почувствуют.
Наамей был далеко. Чёрной фигуркой в ноготь величиной, он покачивался у самого горизонта, за которым был Ясный. И Аалай.
- Таль, тебе пятнадцать минут на то, чтобы прийти в себя. А потом объясню, что делать.
Лиа выпустила весла, потерла ладони друг о друга и откинулась на борт лодки, глядя то на небо, то на своих спутников. Ветер гнал по воде синевато-серые волны; над головой кричали чайки.
- Лис, там где-то возле тебя фляжка с водой должна быть... Посмотри?
Тот пошарил внизу, под сиденьем - и точно, вскоре наткнулся на флягу, в которой что-то плескалось. Передал магу:
- Держи, - и добавил с интересом: - На магию хоть полюбуюсь, а.
Сейней завладела фляжкой первая, сделала несколько больших глотков. Выдохнула и кривовато улыбнулась:
- Ну, вот, я готова. Крис, рассказывай. Я буду слушать, а Лис будет смотреть.
- В общем, так: видишь, как в воде отражается небо? Облака, солнце... в общем, всё небо. А теперь представь, что отразить надо небо не то, которое над головой, а то, которое над другим местом. Сделать что-то вроде линзы. Понимаешь, о чём я?
Светлые брови адмирала сошлись над переносицей.
- Ты имеешь в виду... сделать зеркало над Ясным?
- Одна сторона будет над Ясным. А другая - здесь, в воде, - пояснил Чёрный. - Небесной частью займусь я, но без твоей помощи на воде мало что получится.
- Крис, ты, главное, покажи как... а там я справлюсь, - улыбка Таль, несмотря на серьезный взгляд, была откровенно лихой.
- Твоя задача простая: сделай море гладким и помоги ему открыться наверх, - Крис ответил очень похожей улыбкой. - Так же, как оно открывалось тебе, помнишь? Лис, ты в это время должен плавать кругами, причём примерно одинаковыми. С места ту работу, которую придётся делать Таль, не выполнить.
Сейней что-то неразборчиво пробурчала себе под нос, еще раз отпила из фляги, потерла ладони.
- Хорошо... Сделаем. Все сделаем.
Рыжий перехватил весла:
- Кругами так кругами... большими или не очень? - он усмехнулся. - Странная какая-то магия, но мне уже прямо нравится.
- Шагов...тридцать, можно сорок. Если будет овал - тоже ничего. Давай, вперёд! Таль, начинай, как только будешь готова.
Лиа приподняла уголки губ.
- Что уж тут медлить...
Она вытянула ладони вперед, сощурилась... Потом и вовсе прикрыла глаза, а пальцами словно начала разглаживать невидимую ткань, натянутую в воздухе, складку за складкой. Руки лиа двигались медленно, очень осторожно...
Волна за волной постепенно успокаивалась внутри круга, который создавал взмахами вёсел Лис. На виске Таль билась голубоватая жилка, и губы лиа сжала в тонкую линию, но руки продолжали мягко разглаживать... море, до которого Сейней будто бы дотягивалась - и дотягивалась на самом деле.
Вода постепенно превращалась в гладкое, иногда шедшее рябью от случайного порыва ветра, зеркало...

Кристоф, всё это время сидевший на носу, кивнул и поднялся. Руки мага взлетели к небесам, и любая рябь исчезла. Над небольшим кругом царило полное безветрие, и небо отражалось в воде, как в огромном зеркале.
Чёрный сложил губы в трубочку и принялся насвистывать неторопливый, удивительно певучий мотив. Бег ветра. Облака, плывущие над водой и отражающиеся в собственной тени. Длинные, сильные пальцы Кристофа, ткущие замысловатый танец под его же свист. И картины в воде. Меняющиеся. Вот океан, вот проскальзывает Наамей. Приближается земля. Ясный. Отражение в воде кружит над городом, приближается и удаляется. Глаз чародея внимательно скользит по изображению.
- Вот, - шепчет Крис, и вид меняется. Теперь видно лишь участок морского берега, в котором проложен большой жёлоб. Сейчас он сухой, но потёки ясно дают понять - время от времени по нему стекает много не слишком чистой воды.
- Вот и магия... - весело фыркнула в сторону Лиса Таль; не отрываясь между тем от успокаивания воды, - это... русло городского ручья? В Чареи есть такие. Только чище.
- Боюсь, что это сток канализации, - развеял её фантазии Крис, слегка пританцовывая в лодке.- Для отвода дождевой воды, учитывая его чистоту, но всё же. По нему можно войти в город.
- Главное... чтобы дождь не пошел, - пробормотала Сейней, глядя в сторону далекого Ясного. - Они вряд ли... как-то просматриваются Шеп... магами, верно? Разве что стража может быть.
Лис, которому стало несравненно легче описывать круги, когда изображение в воде появилось, все это время хранил молчание. Молчание с оттенком восхищения... когда-то он принял решение плыть сюда, в колонию, именно потому что считал объединение с магами недопустимым - они же воевали! но разве за это?! Он никогда бы не подумал, что сможет... да, это высокое и в то же время обыкновенное слово, - что сможет простить магов за ту войну. Но вот теперь все точно осталось в далеком прошлом; в чужом прошлом. Теперь он лиа.
- Потрясающе, - пробормотал рыжий и осекся. - Кхм... так значит, канализация? Отлично.
- Канальизация... - буркнула себе под нос Таль. Незнакомое слово ей явно понравилось.
- Даже если кто-нибудь охраняет стоки, - продолжал Лис, - то не весь же гарнизон, верно? Прорвемся с боем, если придется. Попадем внутрь... каким-нибудь образом, а там - ну, тоже что-нибудь придумаем.
План выходил очень четкий, да.
- Будем думать на месте... Или по ходу дела. На бегу, - пальцы Таль слегка дрогнули, - Крис.. держать еще... надо?
- Нет, отпускай, только постепенно, - сказал маг, замедляющий свои движения. - Лис, увеличивай диаметр круга. Только плавно, а то нам всем настанет полная... канализация.
- Медленно, ясно... - тихо фыркнула Таль. Жесты лиа были действительно плавным, тягучими, хотя на висках и лбу блестели капельки пота. - Уфф...
Море в невидимой раме несуществующего зеркала всколыхнулось первой волной... Второй.
Лодка отплыла подальше, сначала немного, заканчивая описывать этот круг, потом - еще. Преждевременной канализации никому не хотелось.
- А теперь... - Сейней неторопливо опустила руки, - давайте мы подумаем, что будем делать, все же добравшись до города. Вернее, оказавшись в нём. Лис... побудешь на вёслах пока? Надо на "Наамей" возвращаться.
Когда лодка вернулась к кораблю, утро уже плавно превращалось в день. Небо не собиралось проясняться, и ветер всё крепчал.
- Оставайтесь на этом месте до завтрашнего утра, - скомандовала Таль, вновь появивившись на палубе; одежда ортодоксов, прихваченная Кристофом, пригодилась. - Мы вернемся сами... В случае опасности - уходите раньше.
Боцман, заранее мрачный, только кивнул. Сейней поправила рукава рубашки непривычного кроя, посмотрела в сторону далёкой земли и не менее далёкого Ясного. Проверила, удобно ли держится в перевязи топор.

- Капитан? - её окликнули со спины. Следопыты, и старший, и младший, явно чувствовали себя... лишними; в Ясном они ничего сделать не могли, и ощущали, что помочь своему командиру - не могут сейчас ничем. На ладонях у Райэ Ли, скрестив тонкие лапки, сидел зверек, отдаленно смахивающий на мышь - с развесистыми ушами и вытянутой мордочкой с чутким носом и длинными усами. Второй следопыт держал в руке тонкий кожаный браслет.
- Мы подумали... шоуши вам точно пригодится, - мальчишка протянул Таль зверька, - я его только-только успел научить. Он запомнил запах, кажется... но все же возьмите? - следом Сейней забрала и плетеный браслет. Кивнула, чуть кривовато улыбнулась - но улыбка была радостной.
- Спасибо! Я... я не подумала о них. Спасибо.
Следопыты кивнули. Таль повернулась к спутникам; зверек сидел у лиа на плече, вцепившись коготками в ткань одежды.
- Шоуши - они умеют находить владельца запаха, в которому приученны. Даже в большом городе найдет. Надеюсь.
- Кэп, прости тупого чужеземца и объясни, что это за хомяк-переросток и зачем он нам в Ясном? - Чёрный, которому была откровенно мала в плечах одолженная рубаха, явно
нервничал.
Взяв недовольного пискнувшего зверька за шкирку одной рукой, второй - браслет, Таль потрясла обоими в воздухе.
- Он вынюхает Лая. Надеюсь. Если, конечно, в Ясном не рассыпали по всем улицам специи или что-нибудь.
Зверек недовольно прижал уши, явно требуя вернуть себя на плечо.
- Шоуши создали специально для того, чтобы ловить нарушивших законы. Они чуют. Очень хорошо чуют.
- Какая полезная зверушка, - восхитился Лис, протягивая руку, чтобы потрепать шоуши по шерстке. - Нао будет себе такого завести, а то я вечно всякую ерунду теряю.. хм-хм, простите. Значит, мы с ним вместе пойдем по стокам и он нас выведет куда надо? Даже если половина из этого сбудется, выйдет классно.
- Если в стоках не сильно пахнет... Я бы придержала его до городских улиц. Так надежней, - Таль вернула зверь себе на плечо. Вздохнула, потом вскинула голову сначала на Лиса, потом на Кристофа, - двинули? Чем раньше, тем... Нам ведь ничего, кроме оружия, и не нужно-то?
- Нет, нам нужна теперь плотная сумка для этого полезного млекопитающего. Иначе он в стоках с ума свихнётся.
Таль коротко отдала распоряжение; сумку нашли и принесли уже через пару минут. А еще - две небольших фляги, не то с водой, не то еще с чем-то.
- Вам точно не нужна наша помощь? - вновь прозвучал вопрос от следопытов.
Сейней тряхнула светловолосой головой.
- Нет. Разве что... когда будем уходить... Не знаю, как, но, наверное, какая-то поддержка понадобится.
- Мы будем возле Ясного, - кивнул Ликке. - Не близко, но...
Таль кивнула в ответ.
- Хорошо. На вёсла, эй-рааны, - это уже было сказано рыжему и Кристофу. Сама лиа перемахнула через борт и спустилась в лодку первой. Спешила...
- Удачи нам, - тихо сказал Лис, через несколько секунд тоже оказавшийся в лодке и взявшийся за весла.
Эти слова звучали так, как могла бы звучать молитва - краткая, но искренняя.

До берега добирались в шесть рук, по очереди передавая вёсла друг другу; плыть было далеко. Постепенно таял силуэт "Наамея" за спиной, превращаясь сначала в что-то маленькое на горизонте, а потом и вовсе исчезнув. Ясный, впрочем... если и приблизился, то до него еще нужно было добираться по земле.
А погода меж тем начала стремительно портиться, и когда лодка ткнулась днищем в песок напополам с галькой, над Ясным уже сверкнули первые проблески молний. Ветер плеснул водой на берег, растрепал волосы. Стало холодно.
- Крис, это не ты ведь? - настороженно поинтересовался рыжий, выбираясь из лодки. - Или ты, Сейней?.. Как-то уж очень резко поменялась погода.
Лиа помотала головой.
- Нет... Крис?

- Совершенно не я! - тот смотрел на небо и принюхивался. Пахло озоном. - Это вообще не магия. Это...я бы поклялся, что это Шепчущий, но обычно ваши ребята работают куда...деликатней. А тут он не шепчет, он орёт на Вселенную в три этажа, а она в ответ краснеет и кивает!
- В Ясном нет Шепчущих, - с уверенностью отозвалась Таль. - Это точно, все же Совет Дома за этим следит. Ты уверен?
- На все сто. Да ты сама прислушайся...Давай, как тогда, на подводном троне.
- Так... - Таль вплела пальцы в волосы, помотала головой, - Крис, я тебе верю. Хорошо? Даже если это Шепчущий, хотя... ладно, ладно. Это лиа. Давайте... двинем к Ясному, идёт?
- Еще как идет, - ответил вместо мага Лис. - Ребята... надо быть осторожными. Очень. Сейчас мы будем в огромной опасности, потому что тут целый город, а нас всего трое. Ну... не считая зверушку.
- Кустами пойдем, - не весело хмыкнула Таль, - патрули-то тут наверняка есть.
Песчаные холмы, поросшие осенней травой и редкими кустами, вряд ли были хорошим укрытием, но выбора не было. Идти по прибрежной полосе было еще опасней.
И все же...
Все же им повезло, потому что по пути не встретилось ни патрулей, не местных жителей. Погода портилась все сильней и сильней, и поначалу слегка накрапывающий дождь грозил превратиться в настоящий ливень. Ясный накрыли тяжелые, густые тучи, небо то и дело прорезали изломанные линии молний. Солнце скрылось, и казалось, что в середине дня наступили сумерки.
Город, окруженный стеной, уже был совсем недалеко. Вокруг Ясного было несколько пригородов, на берегу виднелись спешно вытащенные на берег рыбацкие лодки; жители города, наученные горьким августовским опытом, опасались сильных штормов.
Таль, сощурившись от летящих в лицо капель дождя, вгляделась в серую пелену.
- Где... где точно то русло? Крис, ты помнишь?
- Свысока-то всё иначе, - поморщился чародей. - Ещё пройти чуть надо, кажется. Да, вон тот мыс я помню, а жёлоб шёл недалеко от него.
- Хорошо...
Лиа двинулась вперед первой. Шла Таль быстро, легко и почти не оставляя следов.
Ливень уже стоя стеной.
- А знаете, - сказал Лис, отбрасывая с лица мокрые волосы, - нам даже на руку этот дождичек. Жителям сейчас ни до чего, и патрулям несладко... Да, я бы на их месте особенно к прохожим не приглядывался, - тут он громко фыркнул - из-за ветра капли летели по наклонной, и вода ухитрялась попадать в рот.
- Ты прав, - Сейней потрясла головой, - кто бы ни был этот Шепчущий, он нам услугу оказал. Если раздобудем еще... не знаю, накидки какие, так и вовсе не будем приметны.
- Посмотрим, - ответил Крис, равняясь с Таль. - Ага, а вот и сток.
Вблизи он выглядел куда внушительней, чем в магическом зеркале. Широкий, почти в десяток шагов, сток представлял собой половину каменной трубы, выложенной от Ясного к берегу в виде большого жёлоба. Один его конец нырял в воду, а другой утопал в гранитной стене утёса, которй ограничивал город с этой стороны.
- Кажется, нам туда.
- Если есть охрана, то она наверняка будет на выходе... - Таль в задумчивости положила ладонь на рукоять топора, - впрочем... вряд ли они вообще думают, что кто-то в такую погоду полезет по водостоку.
По желобу уже начала бежать вода - мутная, серая, она несла мелкие ветки, листья, камни, какой-то городской мусор. Сейней двинулась вперед.

Труба тянулась несколько десятков метров и исчезала в пещере. Судя по ровным очертаниям, это было либо творение магов Земли, либо просто очень хорошо обработанная естественная полость. Идти становилось всё труднее. Воды было уже почти по колено, и Крис тихо благословил свои замечательные ботфорты. Брести, чувствуя пропитанную городской пылью и грязью воду, было совсем не тем, о чём он бы мечтал. Внезапно зоркий, пусть и единственный глаз Чёрного что-то уловил.
- Лежать! - скомандовал он и одним движением сел в поток почти по шею, одновременно вынуждая пригнуться Таль и подбивая колени Лиса. - Там дым. Курят...или костёр жгут.
Реальность не расходилась со словами мага: из чёрного провала пещеры и впрямь курился сизый дым, еле видный в струях дождя.
Рыжий тихо выругался, тоже опустившись в воду.
- Что думаем делать? - поинтересовался он почти беззвучно. Поморщился - ощущения были не самые приятные, а предвкушение последующих минут - тем более.
- Попробуем снять этих... курильщиков, - тихо предложила Сейней, - если это патруль, то там трое или четверо. Больше - вряд ли. Справимся.
- Что будем делать, что будем делать, - Чёрный, бородка которого вот-вот собиралась познакомиться с неаппетитной водичкой, старательно тянул шею. - Волну нагонять не будем, так для начала, дьявол ты длинный! А потом будем ползти. Да-да, вот именно так, на карачках. Кэп, ты первая.
Таль безропотно, даже не сморщив прелестного (кто бы сомневался?) носика (слегка загорелого и веснушчатого, но это ведь мелочи, правда?) опутстилась в воду и деловито двинула вперед, умудряясь делать это не только бесшумно, но и весьма... аккуратно. И быстро. Словно всю свою жизнь лиа только тем и занималась, что лазила по водостокам.
Крис, начисто загородив Лису обзор широкими плечами, пристроился за ней, проявив не меньшую прыть. Орлиный взгляд чародея был гордо устремлён вперёд. Если бы не вполне здравый совет мага "не гнать волну", Лис, несомненно, начал бы толкаться и пихаться - но решил, по крайней мере, повременить с этим. Пускай его любуется...
Добравшись до места, где каменный желоб расширялся и где впереди темнела решетка, вполне закономерно перегораживающая проем водостока, Таль остановилась.
- Будем ломать? Открывать? - она чуть посторонилась, давая возможность Кристофу рассмотреть не только... себя.
Тот осторожно приподнялся и покачал головой. Потом приложил палец к губам и кивнул куда-то в сторону.
Перегородка стояла в жёлобе уже в пределах пещеры, шагах в пяти от того места, где остановились лиа с магом. Рядом с жёлобом, на небольшом пятачке перед расширением сидели трое в форме армии ЭКК. Они грели руки у небольшого костерка и с явной неприязнью косились на дождь снаружи. Совсем зелёные мальчишки, судя по неосторожности. Или просто не ждут нападения.
Чёрный осторожно вынул из сапога кинжал и вопросительно посмотрел на Таль. Она выразительно поморщилась и покачала головой. Рыжий очень выразительно потыкал пальцами в Криса и Таль одновременно и что-то изобразил руками - что-то, наводившее на мысли о неведомой и непонятной... чем-то. И о щупальцах.
Правда, и сам это осознав, он беззвучно - но не менее выразительно, - проговорил: "Ма-ги-я!".
Сейней не менее выразительно приложила ладони одна к другой и подложила их под щёку. Потом покосилась на стражников. Потом - на Кристофа.
Крис убрал нож, потом указал пальцем на себя и на Таль.
"Делай как я", - прошептал он одними губами.
И погрузил обе руки в воду. Та зашевелилась, медленно собираясь во что-то...

Сейней округлила глаза, но последовала примеру мага, еще не совсем понимая, что тот собирается делать...
Чёрный явно колдовал. Медленно, очень медленно и осторожно текущая вода в жёлобе собиралась в шар или нечто подобное, останавливалась, оставалась на месте. Наконец, все они оказались в пространстве совершенно неподвижной воды...и тут чародей встал во весь рост и с гортанным криком выбросил руку в сторону солдат.
Те едва успели схватиться за оружие - могучий поток смёл их и впечатал в стену, подобно громадному упругому молоту. Кристоф же не зевал - прыгнул следом за потоком, и прежде, чем солдаты пришли в себя, вышиб из одного из них сознание хорошим ударом сапога в голову. Второго Лис, бросившийся следом, угостил кулаком в висок, не особо заботясь о том, чего именно лишится парень - сознания или вообще жизни. Третий - достался Таль, и ему не менее "нежно" перепало опять-таки в голову. Кулаком.
- А теперь... - лиа выпрямилась от неподвижного тела стражника, - надо их: обыскать, связать и спрятать.
Cейней помолчала, а потом добавила:
- И одежду можно забрать.
- Нужно, - уточнил Лис, ухмыльнувшись. - Если только по размеру придется. Ну, в смысле - в плечах там... все такое...
На самом деле он имел в виду, конечно, не плечи, и вовсе даже не свои.
- Проверим, - без тени сомнения отозвалась Таль и принялась поспешно обыскивать стражников; мало ли, кого мог привлечь шум. Даже с учетом ливня, ветра и грозы.
- Надеюсь, местные маги были достаточно заняты с утихомириванием этой бури, чтобы пропустить наши манипуляции, - мрачно выдал Крис, одновременно раздевая одного из солдат. - Кэп, может всё-таки прирежем их? Ведь очнутся - вой поднимут.
- Связать, спрятать, - напомнил Лис бодренько стягивая куртку со второго, - или забыл? Еще - оружие забрать, рты заткнуть. Черта с два их найдут. Ах да, чуть не забыл - друг от друга подальше их раз-ме-стить... - ремень на чужих брюках поддавался с трудом, и рыжий чуть не оторвал его с мясом.
- Спрячем в водостоке, туда вряд ли полезут, - Сейней вытряхнула из карманов солдата все, что там нашла, с сомнением повертела в руках куртку и попыталась нятянуть, - ах ты тюлень вонючий... Ну почему так всегда, а? - форма... не совсем сходилась на груди.
- Есть повод гордиться, адмирал, - хихикнул Лис у нее за спиной.
- А нам восхищаться, да, - вздохнул Крис, уже натянувший штаны и застёгивающий куртку. - Так, нашими ремнями их можно повязать, моих портянок хватит на кляпы. А в жёлоб их нельзя. Утонут - течением вынесет.
Сейней наконец соизволила оглядеться по сторонам; Ясный она видела разве что с внешней стороны, да и то - мельком. И никак не изнутри.
- Где-нибудь... подвал какой-то?
- Долго и муторно. Может просто тут бросим? Если придёт смена, всё равно всполошатся, когда увидят, что этих нет.
- Действительно... Тогда просто связываем, забираем оружие и вперед, - лиа вскинула глаза к темному, дождливому небу, - еще искать...
- И быстро, быстро. Кстати, Таль, - вдруг дошло до Криса. - А хомяк-то наш вообще жив? А то сумка-то его под водой была...
Лис, самозабвенно занимавшийся связыванием и прочим уестествлением солдат, вскинул голову; глаза у него были большие-большие и очень удивленные.
- О Средоточие... - пробормотал он и от души затянул ремень на запястьях вражеского караульного.
Сейней выругалась и поспешно распустила завязки сумки. Оттуда раздался недовольный и крайне возмущенный писк.
- Весьма...
- Однако, какая воля к жизни, - Кристоф заглянул в сумку, чтобы обнаружить её почти полной воды и отчаянного, мокрого до последней шерстинки шоуши, упирающегося лапками в плотные стенки в каком-то миллиметре от воды. - Уважаю.

- Мал, да удал, - фыркнула Таль и осторожно потрепала зверька между развесистых ушей. Потом вытащила шоуши, посадив нейа к себе на плечо. - Надо отойти подальше... Не хочется, чтобы нас застали за связыванием охраны. Лис, ты все?
- Так точно, - серьезно отозвался тот, отходя от накрепко связанных тел.
Тем временем, Кристоф уже изучал решётку, прегражадающую путь и по жёлобу и по узкому помосту рядом с ним.
- Она должна подниматься вверх, - чародей указал на две цепи, уходящие в отверстия на потолке. - Должно быть, какой-то механизм шестерёночный.
- Рычаг ищи, - посоветовал рыжий и сам стал осматриваться, ожидая, что откуда-нибудь да выглянет рукоятка. - Если найдешь, дергай.
- А она не может... открываться и закрываться с той стороны? - Таль кивнула на решетку, - зачем делать...ну, зачем делать здесь рычаг, если решетка должна загораживать путь тем, кто пытается попасть в город?
- Разумеется с той. Только вот, судя по цепям, открывается она в ту сторону. А значит, чтобы нельзя было эту решётку просто сильно толкнуть, есть какие-то ограничители...Лис, ты шестерночником был, должен в этом разбираться. Как это обычно делается?
Лис мило улыбнулся.
- Я, как всю свою жизнь прямо-таки проведший среди поднимающихся решеток, безусловно, тебе сказал бы, но, видимо, я хочу, чтоб мы все тут помучались и поиграли в отгадывание загадок. Обычно это делается рычагом. Если с этой стороны его нет - просто обшаривайте все вокруг - должно найтись хоть что-нибудь, - сам он активно подавал пример своими действиями, осматривая свод вокруг решетки.
- А она... не может просто подниматься силой? - внесла предположение Таль.
Вместо ответа Кристоф как следует упёрся в решётку плечами и надавил. Та сдвинулась на пару сантиметров, но потом остановилась, тихо стукнув обо что-то железное. Как и предполагал маг, решётка фиксировалась чем-то.
- Крис... А может... её вынести, ну... - Таль явно скептически относилась к механизмам и тому, как с ними надо обращаться, - силой? В смысле... ма-гией?
- Слишком сильно понадобится бить. Заметят.
Рыжий с мрачнейшим видом расхаживал вдоль решетки туда-сюда. Он уже проверил все с правой стороны, бегло осмотрел левую, - безрезультатно.
- Идиотство, - кратко охарактеризовал он ситуацию и опустился на корточки, на том пятачке, где сидели прежде ныне обезвреженные солдаты. Взгляд его скользнул по противоположной стене, переходившей в желоб: они шли там прежде, но странного выступа в стене, скрытого водой, Лис не заметил.
- Секундочку, - он вернулся в воду, пошарил под выступом рукой и тут же просиял. - Вот оно! - рыжий с силой потянул за что-то, невидимое в воде, вверх и немного в сторону, и возле решетки что-то щелкнуло. Даже - лязгнуло.
- Теперь ее можно просто отодвинуть и пролезть, - уверил он. Немного провисшие цепи свидетельствовали о том же.
Таль широко улыбнулась Лису:
- Молоде-ец! - уперевшись ладонями в решетку, лиа принялась её толкать. Шоуши, устроившийся на плече у Сейней, озадаченно запищал.
Решётка с ржавым скрежетом начала приподниматься, медленно, но заметно.
Чёрный, пробурчав нечто нечленораздельное, но явно одобрительное, добавил к усилиям Таль свои. Рыжий, присоединившись к ним, хорошенько наддал плечом - и уже можно было пролезать.
- Давайте вы двое сначала, - сказал он, - как это у нас говорится... добро пожаловать!
Таль хмыкнула.
- Главное, чтобы нас там не ждало... зло пожаловать, - лиа без труда протиснулась под решеткой, вылезла с той стороны, ощутимо напряженно оглядываясь - явно ожидала в любой момент подвоха.
Она обернулась через плечо, кивнула спутникам:
- Но все тихо... кажется.

- Таль, ружьё...или что-то ещё за хреновина? - Кристоф передал Сейней винтовку одного из незадачливых стражей, и лишь после этого пролез вслед за ней. Лис, удерживая решетку, скользнул следом - и отпустил прутья. Медленно, но непреклонно она вернулась на прежнее место.
- Вот чтоб я знал, куда теперь идти, - рыжий почесал затылок, вперившись взглядом в темный (и мокрый) коридор, где они оказались.
- Вперед? - Таль держала ружье опасливо, но при этом явно была готова действовать им - пусть даже как оружием вовсе не стрелковым, а ударным.
- Раз уж пока нет других вариантов, - согласился Лис. И перехватил свою винтовку поудобней.
Шоуши перебрался на другое плечо Сейней, оттуда - совершил длинный и прицельный прыжок на плечо рыжего, и радостно заурчал, уцепившись за плечо мужчины. А потом сверкнул глазами на мага, намекая, что следующая очередь - его.
- Так, кстати! - спохватился Чёрный. - Боевого хомяка нашего надо спрятать в сумку. Готов поклясться, что в Ясном таких немного. А мы тут, вроде как, обычными солдатами притворяемся.
Лис вздохнул и посмотрел на зверька.
- Не, ну ты слышал? - грустно спросил он. Шоуши печально пискнул и попытался спрятаться на(!) лисьей голове.
Таль закинула ружье на плечо и помахала сумкой:
- Возвращайся-ка сюда, наш дорогой ценный нейа. Других нюхачей у нас нет.
- Топить больше не будем, гарантирую! - заверил его прямолинейный Кристоф.
Грустно поурчав в чужое ухо, нейа вернулся на плечо Таль, а оттуда юркнул в мешок и затих.
- Все понимает, - довольно заметила Сейней, осторожно и не до конца закрывая сумку. - Идём? Только теперь - кто-нибудь из вас вперёд. Я все же слишком лиа.
- Я пойду, я, - поспешно предложил Лис, обгоняя ее. - К тому же, за мной вполне можно прятаться. Прятаться, но не прикрываться в случае атаки, договорились? - весело фыркнув, уточнил он.
- Идёт. - Таль улыбнулась в ответ, потом обернулась через плечо к Чёрному, - Крис... там тихо все? Сзади?
- Тихо-тихо, - тот посмотрел на выстроившихся гуськом Таль с Лисом и тяжело вздохнул. - А давайте я лучше вперёд пойду. Если что, буду разговаривать с неожиданными встречными. Мы же, вроде как, обычными солдатами притворяемся...
Рыжий прищурился.
- А ты солдатом-то был? - поинтересовался он.
- Офицером, - с лёгкой ноткой надменности ответил Крис. - Боевым магом.
Сейней вскинула ладонь.
- Хэй, эй-рааны... давайте уже - двинем дальше. Паршиво мне на шэа, право слово.
Лиа смотрела на обоих мужчин капельку тревожно.
- Вот и ладно, - Чёрный шагнул вперёд и пошёл.
В развалочку пошёл, вроде как бодро, но с ощутимой ленцой. Так могут ходить только и исключительно те, кто на своей шкуре познал простую истину: пока солдат спит - служба идёт.

…они вылезли, видимо, в промышленной части города, точнее, на его окраине. Сильных разрушений не бросалось в глаза, поэтому восстановительных работ – пока – не велось, и места были безлюдные. Впрочем, откуда-то издалека, с востока, ветер приносил редкие голоса. Слова разобрать не получалось.
Лис, державшийся до того, вполне непринужденно, поправил ремень от винтовки, да так и оставил на нем ладонь – наверное, готовился к худшему.
Приземистые низкие здания, из одинаково выкрашенных досок, с номерами на каждой двери – больше вокруг ничего не было. Между домиками-складами – узкие проходы.
А взглянув поверх крыш, можно было увидеть вдалеке более высокие дома – и громаду форта.
- Нам, видимо, туда, - Таль, кривовато хмыкнув, указала рукой на далекие каменные стены укрепления. Лиа огляделась по сторонам, покачала головой - явно ожидала от города чего-то... другого, что ли. - Он... везде такой?
- Не говорите друг с другом, - шикнул Крис. - Мы ещё не встречали солдат, но...

Откуда-то сбоку, из-за пелены дождя, раздался тот звук, которого маг больше всего на свете сейчас не желал слышать.
Грум-грум-грум, - грохотали подкованные сапоги, привычно шагающих в ногу солдат. И они были уже рядом. Совсем рядом.
Таль выругалась - очень, очень тихо. Положила ладонь на рукоять топора.
Крис яростно тряхнул головой, резко выпрямился, развёл плечи так, что куртка хрустнула на груди и гаркнул на северянском диалекте Тиресканны:
- Смирна! Какого, я вас спрашиваю, драного ифрита меня не тормозите, салаги?! А если я диверсант?
Фигуры, лишь начавшие проступать из-за дождливой стены, замерли, а потом до ушей троицы донеслось беззлобное, но красочное описание того, куда стоит катиться долбанному крикуну вместе со своими неврастениками, и кто тут настоящий салага.
Чёрный, испытывающий в роли младшего командира немалые затруднения, обратил бешеный взгляд на Лиса.
- Так ведь это, господин... - Рыжий повнимательнее глянул на нашивки Кристофа, - лейтенант, на вас же форма военная, а откуда она у диверсанта возьмется?!
Даже плечами пожал, для пущей убедительности. И старательно подавил порыв расхохотаться.
- Мааалчать, я тебя спрашиваю! - радостно рявкнул Крис, и те, другие, явно облегчённо выдохнули.
Таль, мысленно вознося хвалю Средоточию за свой небольшой рост, тихонько пряталась за спиной Лиса, стараясь стать как можно более неприметной.
- Ладно, разошлись, - примерительно фыркнули из-за дождя. - Нас гоняют не меньше вашего.
И удаляющийся стук сапогов по камню музыкой прозвучал в ушах Чёрного.
- Обошлось, - тихонько выдохнул он, переводя дыхание. - Знаете что, давайте шевелиться оперативней. Таль, доставая нашего героического хомяка!
Выуженный из мешка шоуши взбежал на плечо лиа, расфыркался и растопырил усы. Таль потрепала нейа по ушастой голове, а потом достала браслет, который отдали ей следопыты. Помахала им перед носом шоуши, который заинтересованно потянул носом. Чихнул.
- Надеюсь, что никаких особых команд ему не надо... - в пол голоса заметила адмирал Лису и Кристофу.
- Я в этом почти уверен, - фыркнул рыжий, - ты смотри, он же выглядит умней, чем мы все, вместе взятые.
"Только если мы с этим зверьком попадемся кому-нибудь - вопросов будет..." - не стал договаривать он.
- Точно, - подтвердил маг. - Кстати, нам не стоит идти вот прямо по следу. Ланне наверняка тащили не скрываясь. А нам с нашей раритетной боевой крысой показываться на людях ну никак нельзя.
Иногда ментальные маги чуяли в Кристофе родственную душу. Но далее латентных его способности так и не продвинулись.
Отдав шоуши браслет на окончательное обнюхивание - и небольшое погрызание, - лиа, дождавшись, пока нейа запомнит запах (по крайней мере, так ей показалось), сняла зверька с плеча и посадила на землю.
- М-мм... Ищи?
Команда, судя по тихому писку, была вполне понятной. Навострив уши и низко опустив нос, нейа побежал куда-то вперед. Не так быстро, впрочем, чтобы его нельзя было догнать.
- Крис, давай первым, - кивнул магу Лис, - ты из нас старший по званию... в данный момент, - он покосился на адмирала. - Ничего, Таль, вернемся - еще покомандуешь.
- Давайте-ка помолчим, - неодобрительно сказал Чёрный. - Демаскирует.
И бодро двинулся вперёд, тем не менее, отставая от зверька на добрый пяток шагов. Они шли бесконечным лабиринтом улиц. Ясный, в отличие от того же Неуштадта, строился не по чёткому плану, а почти как придётся. Магистральные улицы ещё сохраняли видимость порядка, а здесь, на задворках, переулки превращались в кишечник неведомого чудовища, и дождь стекал по стенам, как желудочный сок. Дома норовили сомкнуться над головой, улочка давно перестала быть каменной, а шоуши всё бежал и бежал, перепрыгивая самые большие лужи и обходя что-то, что в прошлым с равным успехом могло быть кучей тряпья и чьими-то останками.

Лис к собственному недоумению обнаружил, шагая по Ясному следом за Крисом и усиленно изображая из себя рядового, что давно и крепко отвык от таких городков, а еще больше - от их жителей. Кога его в поседний раз окружало такое количество не-лиа? И это хвала Средоточию, что встречных было не так много... он успел тысячу раз проклясть свой рост (и старательно сутулился и вжимал голову в плечи) и две тысячи раз - цвет своих волос. Оставалось надеяться, что за ополченца он сходит.
Шедшая позади всех Таль пыталась не оглядываться по сторонам, опустив глаза в землю. Но... Город вокруг был слишком другим. Он казался ей грязным, злым, недружелюбным даже к собственным жителем; у лиа все было иначе. Да, сейчас они были на вражеской земле, да, со всех сторон могла прийти опасность, но Сейней отчего-то не покидало ощущение слежки, чувство, что кто-то невидимый смотрит ей в спину.
Тем не менее, постепенно становилось легче. Переулок становился более прямым и широким, стены складов сменились стенами домов, чистыми и какими-то более тёплыми и живыми. Ощущение сырого никогда, в котором застряли лиа и волшебник, отошло на второй план, а после и вовсе стёрлось, как одинокая тучка под лучами триумфального солнца. Впереди замаячило что-то вроде просвета. Кристоф пригляделся, а потом со сдавленным проклятием распластался в нечеловеческом броске. Пальцы его руки сомкнулись на загривке радостно бегущего шоуши, вызвав уйму возмущённых воплей, немедленно прекращённых второй рукой.
- Ай, дрянь мелкая, кусается! - прошипел Крис, удерживая зверька. - Таль, угомони его, там улица впереди!
Лиа, тихо зашипев, сцапала шоуши между ладоней и, запихнув в мешок, крепко прижала этот самый мешок к себе. Способ был... грубым, но действенным - нейа перестал пищать. Видимо, от страха.
- Та-аак.. - адмирал выдохнула и сощурилась, всматриваясь в открывающуюся впереди улицу. - Нам туда?
А дождь между тем даже не собирался прекращаться...
- Вроде, - кивнул Лис. - Пройдем улицу, свернем куда-нибудь, и снова выпустим.
Хотелось верить, что больно не будет. Широкие дороги... люди... такие чужие "свои". Чертовски давно это было.
Он задался вопросом, может ли Кристоф сейчас чувствовать то же самое, но так и не смог себе на него ответить.
Чёрный осторожно выглянул из-за угла, потом повернулся обратно к друзьям.
- Я знаю, где Аалай, - сказал он.
Таль сощурилась еще сильней.
- Где? - негромко, отрывисто спросила она.
- В том самом здании, вокруг которого пляшут молнии, - Крис махнул рукой себе за спину. - Там пятеро магов еле держат. Таль, у нас есть союзники, о которых я не знаю, или ты чему-то научила Аалая, а я слеподырый дурак?
- Я? Научила? - лиа взъерошила ладонью потемневшие от дождя волосы, глубоко втянула носом воздух. - Нет. Я бы знала, будь тут кто-то - из магов или Шепчущих. Но тут никого не должно быть, а Лай - не Шепчущий. Точно знаю.
Адмирал нахмурилась.
- Тогда в дело вступила третья сторона, - вынес мрачный вердикт маг. - Или нам что-то не известно о наших же союзниках. В любом случае, что будем делать, друзья?
- Что и собирались, - буркнул Лассе. - Вытаскивать его надо. Мне все равно сколько там магов, пули их хорошо берут, это я точно знаю - до черта их перестрелял.
- Вряд ли мы сможем пробраться так же, как вошли в город, - Сейней прислонилась плечом к мокрой стене дома, продолжая крепко прижимать к себе уже утихший мешок, - значит, надо как-то иначе. В открытую... даже мне это кажется безумством, а я местные военные законы не знаю. Через окна? Задний вход?
Таль обвел глазами обоих спутников.
- С боем прорываться...? Тоже нет.

- Магов он дочерта перестрелял, - проворчал Крис. - Так то потому, что они тебя не заметили ибо были...
Лицо одноглазого чародея посетило нечто вроде озарения.
- ...отвлечены. Таль, у меня кажется есть план, но действовать нам придётся очень и очень быстро. Я сейчас разворачиваюсь тут во всю мощь. Материала вокруг хватит, шторм что надо. Отвлеку на себя магов...да и вообще, всех, кто есть в Ясном. После этого вы входите в тюрьму и быстро ищете там Аалая. Лис, убивая всё на своём пути, иначе не успеете. После этого извлекаете, целиком или частично, нашего товарища оттуда и быстро драпаете обратно. Я могу поручиться за пятнадцать минут. Двадцать, если выжму из себя всё. Встретимся на Наамее.
- Ты сумасшедший, Крис, - лиа смотрела на мага пристально, внимательно, и в глазах читалось восхищение пополам со страхом. - Нам хватит пятнадцати. Не выжимайся.
Небольшая ладошка адмирала легла на рукоять топора.
- Бежим, - коротко кивнул рыжий, сняв с плеча винтовку. - Таль, ты за мной. Там выпустишь зверька, мы без него как без рук.
- Вперёд, - кивнул Кристоф и снял повязку. Глаз, тем не менее был плотно закрыт. - Бегите!
В мгновенно посвежевшем воздухе запахло озоном. Таль, как и прочие маги на расстоянии нескольких десятков метров, почувствовала, как на месте бравого эй-раана Криса рождается нечто новое, нечто прекрасное и ужасающее одновременно. Как бутон цветка, который открывшись изрыгнёт ядовитые споры. Сапоги Чёрного медленно оторвались от земли.
На двух бегущих человек - пусть даже они не были людьми - внимания не обращали; сейчас центр Ясного напоминал потревоженный улей, внутри которого что-то клубилось, нарастало... пугало.
Форт одной стороной был обращен к морю, второй - смотрел на город массивной полосой стены с несколькими воротами и множеством мелких входов. Некоторые из них были открыты; несмотря на военное положение, многим горожанам нужно было решать свои дела именно внутри форта, и потом проход за стену был более-менее свободным...
Трудности начинались дальше.
Двое, в штатском, с оружием... Тали и Лис явно были не теми, кто должен был сейчас находиться посреди просторного двора форта, заставленного военной техникой.

Ветер, бесновавшийся над Ясным ударил ему в грудь, легко прошёл сквозь обманчивую твёрдость плоти и клетку ребёр. Ударил прямо в сердце и припал к земле послушным щенком, узрев того Цербера, который встал ему навстречу. Кристоф-Буря снова взмыл в небеса над Ясным. И смех его вновь был громом, а волосы вновь оделись короной молний. Ветра Преклонили перед ним колени, дождь пропел осанну и обрушился наземь смертоносным градом.
Чёрный открыл глаза, и пылали они адским пламенем. Защитный купол над фортом лопнул вместе с сердцем самого пожилого из его хранителей. Кристоф поднял руку, и на Ясный обрушились молнии.

...мало что так удивляет, как солдат в форме своих же войск, вскидывающий винтовку тебе навстречу. Удивиться, впрочем, успеваешь всего за секунду до выстрела. раз, два - один в грудь, второй - в живот (Лис качает головой на бегу - плохая рана, мучиться слишком долго, но добить времени нет).
Найти вход в крепость - полдела. А вот найти там одного-единственного лиа...
Таль вытряхнула на камни шоуши. Отбросила мешок в сторону, перехватила топор двумя ладонями - нет, он пока не попробовал чужой крови, все пришлось на винтовку Лиса, не было еще ближнего боя, но...
- Ищи!
Нейа, услышав команду, навострил уши и кинулся вперед, в лабиринт коридоров и галерей форта.

На этот раз защитники Ясного не были заняты флотом лиа, а потому на мелочи не разменивались: внизу взревела парочка голодных демонов, а затем в Криса ударили сразу три столба испепеляющего света. Никакая человеческая реакция не была способна уклониться от этого, но разве для Бури есть разница между там и здесь? О нет, для неё существует только она сама, а потому Кристоф успел уйти, сместиться на какие-то полметра и ответить шквалом невозможного, исполинского ветра. Внизу загрохотало рушащееся здание, и один из столбов исчез. Остальные два сместились, заново отыскивая Криса. Тот расхохотался, оделся молниями и стремглав полетел над Ясным по широкой спирали. А из его пальцев щедрой милостыней летело в город небесное электричество. Столбы света следовали за ним.

На щеке Таль темнели капли крови. Не её. Чужой. Шоуши вел двух лиа по каменным, серым коридорам, то широким, то узким, пропахшим оружейной смазкой и пылью.
Нейа словно не боялся разразившейся бури, не боялся чужих и незнакомых запахов, он просто несся вперед маленьким хвостатым силуэтом.
Ладони Сейней до побелевших костяшек пальцев сжимали рукоять топора, чье лезвие уже попробовало чужую жизнь.
Лис вообще не опускал оружия - и каждый случайный (или не случайный) встречный солдат становился мишенью, на очень недолгое время, а потом становился - безжизненным телом. Забрать патроны - бежать дальше, надеясь только на нюх зверька... и на то, что Аалай в любом случае в порядке.
Чтобы все это не оказалось напрасным.

По нему стреляли. Тяжёлая артиллерия, едва не разрушившая пару наиболее высоких зданий, когда Крис переходил на бреющий полёт, прекратила свои бесчинства, и чародей остался в небе один. Только он и искорки выстрелов где-то снизу. Случайная пуля зацепила его руку на излёте, Кристоф-Буря вскрикнул и обратил часть воды вокруг себя вы облака. И тут он увидел вспышку. Не мотылька-однодневку от чьего-то выстрела, нет. Небольшой огонёк поднялся в северной части города и постепенно приближался. Чёрный раздвинул облака, присмотрелся и оторопел.
К нему неслось...кресло. Металлическое, большое, больше похожее на броневую машину, чем на предмет обихода. Из задней его части извергалось пламя.
- РАД ВИДЕТЬ ТЕБЯ ЖИВЫМ, КРИС, - раздался в поднебесье слегка металлизированный громкоговорителем голос.
- Чандра, - прошептал маг и мгновенно сменил местоположение, укутавшись плотным щитом ветра.
Веселье кончилось. Начиналась война.

Как они найдут обратную дорогу? В бесконечных коридорах и лестницах можно было запутаться, передвигаясь не быстрее черепахи, они же - неслись, сломя голову.
Нет, какую-то часть пути они смогут повторить точно, успокаивал себя рыжий, одновременно с тем прикидывая, сколько времени им осталось. За ними теперь тянулась неровная, нечеткая дорожка темных следов, красно-коричневатых и влажно поблескивающих. По этим следам они, может, и смогут выйти. По этим следам за ними тоже могли пойти.
А времени этого, казалось, не осталось уже почти...сколько там длилась молчаливая погоня за маленьким нейа, прежде, чем лиа оказались в коротком, ярко-освещенном коридоре, лицом к лицу с тремя людьми - двумя военными и еще одним, пожилым и одетым с штатское человеком, с сухим и безразличным лицом. Человек стоял возле простой, неприметной двери, а на шаги - резко обернулся.
Военные отреагировали так же быстро. Воздух разорвали выстрелы.

Небо взрывалось вокруг него, и огонь ревел имя: "Чандра". Чандра Бич Демонов, Чандра Чистюля, Чандра-в-Кресле. Старый сослуживец и даже друг, принявший техномагию и оставшийся дома.
Не надолго, как выяснилось.
Очередная вспышка расцвела прямо перед Крисом, и он едва успел уклониться, в ответ полоснув широким крылом ветра.
В ответ огонь опалил его бороду.
Один боевой маг гонял по небосводу другого.

Лис оттолкнул в сторону Таль, только потом сам бросился в другую. Пусть они растеряются, хоть на секунду... он выстрелил из подхваченного недавно револьвера несколько раз подряд, особо не целясь и заботясь лишь о том, чтобы пули летели в сторону врагов.
А Таль, безумная шэа, прыгнула вперед - быстрей, чем человек, словно была не на двух ногах, на четырех. Так движутся юркие нейа, кидаясь на добычу. Пуля свистнула мимо щеки, оставив наливающийся кровью след, а топор поймал слабый отблеск искусственного света и коротко свистнул, рассекая воздух, прежде чем с силой войти в податливую живую плоть.

Чандра никогда и не пытался соперничать с Крисом в сырой силе, сразу признавая в этом своё поражение. Тем не менее, ни один из дружеских поединков двух боевых магов не сложился в пользу Чёрного, потому что там, где он сам махал топором, Чандра обходился скальпелем, сочетая мощь огненной магии с холодом бритвенно-острого разума.
Кристоф с трудом разорвал периметр сжимающейся вокруг огненной клетки, бросил взгляд вниз, и едва успел обрушить на здание форта ветвистую молнию: внутрь пыталась войти крупная группа солдат.
Расплата за переключение внимания наступила немедленно: плечи обдало теплом, Кристоф-Буря на короткое мгновение потерял сознание, становясь просто Крисом, и полетел вниз - к тому самому форту, от которого так старался отвести внимание.

Маг резко ушел назад, а потом с силой прижал ладони к друг-другу.
Вспышка. Нет, не световая. Она словно бы пришла откуда-то из глубины головы, ослепила, заставила потерять пол под ногами, ощущения сторон света, ощущение самих себя...
Лис почувствовал, что проваливается в болото, дна которому не видно и не будет видно. И даже несмотря на то, что болоту неоткуда было взяться здесь, он не удивился, внезапно поняв, что больше не может удивляться. И вообще - ничего не может. Он не понимал, стоит ли он сейчас на ногах или уже падает, или упал, он не мог оглянуться, чтобы увидеть Таль - не творится ли с ней то же самое? - хотя зрение все еще оставалось у него, взгляд отказывался фокусироваться.
Вот так сходят с ума? В мыслях настойчиво свербило что-то, буравом ввинчивалось в виски, что-то чуждое и постороннее.

Падение удалось замедлить лишь в последние метры до крыши здания. Черепица выбила из груди Криса дыхание, а не дух, больно ударила в лицо, отшвырнула. Следом в здание ударил смачный огненный шар, прошёл сквозь крышу, оплавив черепицу, и взорвался где-то внутри.
Крис видел всё это со стороны, лёжа щекой на мокром камне, и мысли в его голове плелись медленно-медленно. Где-то рядом вода на камнях форта зашипела, испаряясь под огненным выхлопом кресла Чандры.

Форт тряхнуло. Крепко, основательно. Влетевшей в него огненный шар - по случайности ли или по повелению Судьбы - ударил прямиком в одно из складских помещений.
На счастье всех находившихся в крепости это самое помещение было небольшим. Весьма небольшим.
Пол под ногами дрогнул, стены заходили из стороны в сторону, с потолка посыпылись пыль и осколки камней. А за секунду до этого послышался громкий хлопок, следом - грохот.
Едва-едва потянуло дымом...
От толчка маг отступил на шаг назад, развел ладони, покачнулся. Белая пелена спала, оставив густой и горький привкус во рту и резь в глазах.
Лассе моргнул, обнаружив, что стоит у стены, уже явно начав сползать по ней... увидел неясную тень чуть впереди и справа; тот самый, из-за которого ему в виски только что вонзались раскаленные спицы. Потом он услышал - сначала как сквозь пелену, потом совсем ясно, - звук выстрелов. Отметил, что револьвер в его руке чуть дымится.
Тень покачнулась и упала.

- Встань, Крис, - прозвучал рядом негромкий, мягкий голос. - Давай, приятель, вставай и окажи мне сопротивление, иначе я вынужден буду сдать тебя инквизиторам.
"Не могу", - думал Чёрный, с трудом переворачиваясь на спину.
"Сдавай", - в его голове взрывались миниатюрные огненные шары, а тело болело.
"Я больше не могу", - дышать тоже было тяжело, судя по всему, из-за сломанных рёбер.
"Правда?" - вдруг спросил чужой и одновременно очень знакомый голос в голове. - "Тогда давай я!"
Чандра Бич Демонов собирался нарушить прямой приказ, и убить неожиданно возникшего в Ясном вражеского мага. За пластом брони не было видно, но он крепко закусил губу, поднял руку, на которй уже рождалось пламя, бросил на бывшего друга последний взгляд. И столкнулся с ужасным, выпивающим душу взглядом правого, совершенно нечеловеческого глаза. А потом в Бича Демонов ударила молния. Неправильная, вывернутая наизнанку, потерявшая свою чистую суть. Чёрная молния, распоровшая небеса над Ясным, отшвырнула кресло боевого мага едва ли не к самым облакам. А в небе уже хохотал Крис-Буря. Совершенно новый, чужой Крис-Буря. И вновь зарядивший дождь показался Чандре кровавым.

Сагирратские топоры не метали. Совсем. Никогда. Баланс не тот, да и куда его, такой большой. Только вот сейчас серебристое, отливающее голубым, лезвие крепко засело в груди второго из военных, а сам он уже неживым телом оседал вниз. Сама Таль пыталась подняться с пола, справиться с тошнотой и заставить мир перестать кружиться вокруг неё.
- Лис... - лиа откашлялась, поморгала. Выругалась. - Ты... как?
- Живой, - тот ощупал голову обеиим руками, потряс ей. - Надеюсь, что здоровый тоже. Чертовы маги... где шоуши?
Зверек обнаружился под дверью. Испуганный, он пытался втиснуться в щель между створой и полом, и никак не хотел оттуда выбираться, урча и царапаясь.
- Бедняга, - рыжий присел на корточки рядом с ним. - Тише, тише. Все хорошо... пока. Нам нужно идти дальше, - он легко потрепал малявку по шерстке.
Шоуши дальше идти не собирался, судя по тому, как он припал к полу.

Небеса взорвались вокруг Кристофа Чёрного, но он этого даже не заметил. Ветер и дождь, обращающийся в водяные плети хлестали кресло Чандры без всякого снисхождения, и тот чувствовал, как отваливаются от его транспорта какие-то части.
Он пытался скрыться от Чёрного в дымовой завесе, но тот разогнал её и ударил молнией, потом ещё и ещё раз.
Металл трещал и плавился.
Один боевой маг гонял по небесам другого.
- Крис, ты ли это? - прошептал Чандра, с трудом удерживая своё кресло от крутого пике.
- Я, - раздался прямо у него в голове ласковый голос Криса. - Впервые, наверное, Я...
Последния молния прожгла в броне Чандры дыру и коснулась двигателя. Тот не успел испугаться.
Небеса над Ясным озарила вспышка исполинского взрыва.
Кристоф-Демон Бури проводил дымный шлейф, оставшийся за падающим креслом и обратил свой взор на город.
Горе тебе, Ясный.

- Ах ты... - Таль выругалась. Зверек расцарапал ей руку до крови - он отчаянно сопротивлялся попыткам хоть как-то сдвинуть его с места.
Взрыв в небесах донесся эхом, вновь содрогнувшим форт. О том, что творится за его стенами, лиа старалась не думать, хотя чувствовала разлитую в воздухе магию. Злую. Яростную.
- Я не понимаю, - голос Лассе был настолько спокойным, что ярость угадывалась в нем без труда, - почему он не идет дальше?.. Если он испугался - черт, да тут есть чего испугаться! - то мы не найдем Лая. Время...
Таль зло встряхнула нейа, которого все же смогла ухватить за шкирку. Шоуши возмущенно заверещал и рванулся из руки лиа в сторону двери. В глазах Сейней что-то мелькнуло.
- Ли-и-ис...
- А? - встрепенулся тот. - За ним? - кивнул в направлении маленького беглеца.
Лиа выпустила нейа из рук, отошла на шаг назад... А потом резко выбросила ладони в сторону двери, толкая с огромной силой воздух; тот ударился о створу, качнул её. Таль глубоко выдохнула, сощурилась.
- Еще раз... я - не я, если ошибаюсь.
Со второго толчка дверь вышибло.
Рыжий прищурился, потом кивнул Сейней - держись чуть сзади, и подняв револьвер одного из убитых военных, шагнул в открывшийся проход, оглядываясь по сторонам.

Аалай не мог заснуть. Казалось, что его голова пытается развалиться на множество мелких осколков, и каждый удар сердца отдавался гулом в ушах и ноющей болью в висках.
Лиа потерял счет времени. Он лежал, свернувшись на узкой койке, зажмурившись, и пытался просто… дышать. Остро покалывало где-то под ребрами, к горлу то и дело подкатывала тошнота.
Иногда Ланне казалось, что он чувствует запах моря – соль, прохлада, влажные водоросли, и этого неуловимого ощущения вновь накатывало странная дрожь шэа… А ее лиа знал – там, за стенами, не прекращается шторм, и отчего-то каждый сильный порыв ветра, который следопыт как-то, но ощущал, заставлял его сжиматься в еще более плотный комок.
Во рту стоял солоноватый привкус крови, который не могла смыть даже вода. Аалай старался не вспоминать о допросе, но то и дело словно бы возвращался туда, где невидимые пальцы перебирали его воспоминания, где захлестывал с головой страх, где некуда было деться от осознания, что кто-то смотрит в твою шэа…
Пленный пытался заставить себя задремать, чтобы хоть как-то отдохнуть, но все, что получалось, это проваливаться в мутную, вязкую дрему, длящуюся едва ли пару минут, и откуда лиа выныривал с бешено колотящимися сердцем, пересохшими губами и дрожащими ладонями.
Так нельзя, да…? Рыба ползёт по песку, кошка взлетает к небу, дерево поёт… Средоточие, о чем я думаю? Надо встать… нельзя… нельзя быть таким…
Лиа сжал плечи руками; раненое запястье отозвалось резкой болью.
Жалким.
Ланне попытался сесть на койке. Голова тут же закружилась, горло сжалось… Выдохнув, лиа все же обрел равновесие, потянулся к кувшину с водой, который ему оставили. Лёгкий, он сейчас показался пленнику неимоверно тяжелым, и с трудом удерживался в руках. Сжав зубы почти до хруста, следопыт вылил на себя половину, чувствуя, как вода стекает по волосам, щекочет шею, заливается за шиворот грязной тонкой безрукавки. Поморгав, Аалай сделал несколько глотков… Отставил кувшин в сторону.
Ланька, Ланька… – чужой голос-воспоминание был насмешливым. Маленький, жалкий и мокрый.
Лиа вплел пальцы в волосы, чувствуя, как его начинает колотить дрожь.
Я не жалкий…
Он не знал, что с ним будет дальше.
Вернее… знал, но не хотел об этом думать.
И что ты будешь делать?
Аалай закутался в покрывало койки – от той воды, что было вылито за последние часы, оно стало влажным, холодным… Но хоть как-то грело. Придерживая одной рукой край покрывала, следопыт подтянул колени к груди, уронил на них локти. Прислонился затылком к прохладной стене позади себя, надеясь, что холодный камень как-то облегчит боль, растекающуюся по всей голове.
Ждать. Я… справлюсь. Должен. Слышишь, эй’роу, я не маленький.
Сколько еще ждать – лиа не знал. Закрыв глаза, Ланне вслушивался в собственное хриплое дыхание… И пытался больше ничего не слышать. Не думать. Ждать.
Маленький умный Ланька.

А потом пришел грохот. И выстрелы. И дрожь всего здания, словно пришло землетресение, грозящее смести Ясный с лица земли. В воздухе была разлита настолько ощутимая ярость и сила, что от них воздух казался сухим, как в пустыне.
За дверью что-то происходило. Резко поднявшись, Ланне перехватил так крепко, как мог, ручку кувшина, бесшумной тенью замер у двери. Дурацкое оружие. Глупый лиа.

В воздухе свистнул, целясь прямиком в Лассе, обычный жестяной кувшин, который - неожиданно - решили использовать в качестве оружия. Паршивого весьма, надо сказать.
Тот быстро закрыл голову руками, получил по локтю и выругался - крепко, по-чарейски.
Кувшин жалобно звякнул, упав на пол. От стены отделилась пепельно-серая тень по имени Аалай Ланне. На Лиса смотрели неверящими глазами.
- Ры-жий...
Таль вихрем ворвалась через порог, резко ухватила следопыта за плечо.
- Уходим, ну!?
Лис схватил Ланне за запястье, потянул:
- Уходим! А кувшин этот я тебе... припомню еще!

Над Ясным становилось жарко. В прямом и переносном смыслах. Воздух трещал от волшебства и пуль, сыпавшихся на Кристофа-Демона со всех сторон. Он отвечал молниями и ветром. И этого оказывалось достаточно. Маги и солдаты Ясного не сдавались, но и сломить безумного мага не могли. Единственным, что с завидным постоянством отбрасывало Чёрного в сторону берега был колокольный звон, доносившийся со стороны городского собора, вокруг которого уже шёл крестный ход, умоляющий Создателя спасти Ясный.
Кристоф чувствовал, как по его телу с каждым ударом колокола растекалась боль, но держался, изливая её яростью и молниями. Таль была ещё в форте. Он должен был держаться, пусть даже топливом шла его душа.

Сейчас в форте было очень тихо. Пусто. Только сквозь узкие окна-бойницы было видно, что творится на улице; в воздухе витала такая сильная ярость, что, казалось, она ощутима даже руками, её можно коснуться.
Таль, крепко сжимая предплечье следопыта ладонью, тащила его за собой. Во второй руке адмирал сжимала топор и была явно готова метнуть его в любого, кто попадется на пути.
Попалось. Трое, с винтовками, такие же напряженные, как и лиа, вылетевшие из-за угла.
Выстрелы разорвали сухой воздух. На плече Таль расцвел ярко-алый бутон, а сама капитан, не обращая внимание на рану, кинулась вперед - понимала, Лис с тремя не справится, нужно подобраться как можно ближе...
Рыжий пригнулся, не замечая пока, что Сейней задело, почувствовал как воздух рядом становится горячим от пуль - и хвала Средоточию, что мимо, но... Вот уж когда пригодилось все, что забыть он так и не смог. Как ни старался. Дважды раздался оглушающий треск, и тут же - два коротких стона.
Нет, не насмерть, с грустью отметил он и перехватил винтовку, все еще болтавшуюся за плечом. Патроны надо расходовать бережнее...
Последовало несколько ударов прикладом.
Сейней выпрямилась, вытаскивая топор - лезвие потемнело от крови.
- Идем.
- Таль... - тихо позвал её Ланне. Лиа, уже сделавшая несколько шагов вперед, обернулась. - Плечо.
- По-том, - отрезала капитан.- Уходим.

Они встретились на берегу. Кристоф сидел на камне и правую глазницу его пересекала полоса ткани, оторванная прямо от трофейной куртки. Ожоги покрывали его спину и плечи, волосы и борода свернулись от недавнего близкого жара, а дыхание вырывалось из груди с едва слышным хрипом.
- Живы, - только и сказал он очень-очень спокойно, даже мягко. - Здравствуй, Аалай. Нужно уходить, долго я шторм над городом не продержу.
Скулы Таль при взгляде на Кристофа залила белизна. "Дурак" - говорил её взгляд. "Спасший нас дурак" - мелькнуло там секунду спустя.
- Уходим. Быстро.
Лис только на секунду обернулся через плечо. Бледное лицо, со свежим кровоподтеком, перечеркнула злая усмешка...
Буря не пощадила Ясный.
Проклятый город.
Кристоф не оборачивался. Он налегал на вёсла и глаз его был устремлён куда-то за горизонты, доступные смертному.
А в Ясном техномаги наконе-то смогли вскрыть оплавленный комок металла, в который обратилось лётное кресло Чандры Бича Демонов. Совсем молоденькая девушка целительница, склонившись над содержимым кресла сперва замерла, как мышь перед змеёй, а потом и вовсе потеряла сознание. Потому что тот шишковатый комок обожённой плоти, который остался от боевого мага...глаза на его изуродованном лице были широко открыты. И полны ненависти.
Лодку подтолкнула легкая волна, потом еще одна, еще... Помогая Кристофу.
Ланне, молча съезжившийся у носа, не пошевелился, только с силой зажмурился .
Еще одна волна.
- Спасибо... - шепнул ветер.

День: седьмое-десятое октября
Фигура: нет (экс-"Безымянные")
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: С1

Айден привалился плечом к забору, обшитому листами проржавевшей жести, и глухо застонал.
- Руки... сводит, - выругался, по-своему, по-эльфийски. - Сколько у нас еще?
- День, максимум два, - сухо ответил Калеб, остановившись рядом. Взгляд его был отстраненным, словно мысли его были совсем не здесь, а тело по-какому-то недоразумению застряло именно в этом месте. - Потом нужен маг, или все.
Айден заругался снова и сыпал непонятными проклятьями до тех пор, пока приступ не кончился.
Приступы становились все чаще и чаще. Сначала по разу в день, теперь — до шести-семи раз, и схватывало каждый раз так, что казалось — вообще не отпустит.
Пока не получится, как с Эрис в тот раз. Щелкает что-то, и твое тело больше не твое. Да, Айдену еще повезет — подумаешь, руки до локтей не будут слушаться. Без этого вполне можно прожить какое-то время.
Когда приступы случались у Калеба, он очень старался успеть присесть, а лучше — прилечь. Иначе он просто падал на землю, перестав чувствовать спину и ноги. Оставалось только зрение, обоняние и возможность чувствовать боль. Обострившаяся возможность.
- Почему так? - спросил у него полукровка после первого раза. Тогда Калеб около получаса пролежал неподвижно, и на вопросы или попытки как-то помочь ему отвечал лишь бешеным вращением глаз, какое бывает... у не совсем здоровых людей.
- Дело... в том, - юноша говорил после этого с огромным трудом, точно преодолевая невидимый комок в горле, буквы звучали странно, проглатываемые наполовину, - что я... пока мне не вживили кристаллы... вообще не ходил. Такая... болезнь. Не разговаривал.
Айден изумился.
- Но... я думал, в Лабораторию не попадают просто так! Надо быть каким-нибудь особенным. То есть... что-то этакое уметь, быть способным... - выразить словами это не получалось.
- Просто я был первым, - сказал Калеб. - Вообще, самым первым.
- И как же так вышло?
- Когда Мике дошел до того, чтоб опробовать метод на людях, он пришел к моей матери. Он сказал — это шанс помочь. Мне было лет пятнадцать. Я не говорил, не ходил. Всю мою жизнь. Мать спросила, что он сделает со мной, и он ответил ей честно. Тогда она отказалась. Через два года ее не стало, и Мике забрал меня. Вылечил. Я смог разговаривать, ходить, стал по-другому думать. Я как будто еще раз родился, но первый раз был понарошку, а теперь по-настоящему.
За все время, что они провели вместе, за целых пять лет, Айден ни разу не слышал от Калеба такой длинной речи.
Он обдумал все сказанное.
И спросил потом:
- А что, Мике хорошо знал твою мать?
- Она была его сестрой, - пожал плечами Калеб, - наверное, он знал ее достаточно.
Больше они это не обсуждали.

Рядом был какой-то городок. Наверное, портовый — ветер с моря всегда остается ветром с моря, его узнаешь всегда. Там были проложены дороги. Там была зона складов, какие-то пограничные пункты (которые они обошли легко, как их учили). Дальше было сложнее.
Им нужен был маг.
- А может, его не надо искать? - предположил Айден. - Может, он вдруг сам нас найдет?
Он оказался, как ни странно, прав.

У Инессы Далиль было отличное чутье. Инесса могла распознать источник силы с пятидесяти шагов, за пол-лиги — определить примерное местоположение источника, за четверть лиги — указать точное. Инесса никогда не ошибалась.
Но в этот раз она не поверила своему замечательному чутью, потому что оно говорило — нет, прямо-таки кричало, надрываясь во всю глотку, что стабильный источник силы (изрядно, правда, ослабевший) находится... внутри у человека. Или, может, не внутри, а как будто в кармане, и очень-очень близко к коже. Человек этот — высокий, темноволосый юноша, с широкими плечами и спокойным лицом, сосредоточенно изучал гавань и далекий шторм с подъезда к главной дороге.
Дело шло к вечеру, рыболовные суда, находившиеся недалеко от берега (дальше — страшно!) уже направлялись обратно.
Инесса Далиль, отвечавшая в портовом районе за противоштормовые укрепления, прищурилась, вспоминая, видела она раньше этого юношу или не видела. По всему выходило, что — нет.
- Извините, - сказала она, подойдя поближе и потрогав его за плечо (под пальцами что-то отозвалось, как струна в ответ на прикосновение лютниста), - можно задать вам нескромный вопрос? У вас с собой есть кристалл?
Прислушалась к своим ощущениям — Творец милосердный, а кристалл как будто и не один! Несколько разных, очень слабых сигналов.
- Ответный вопрос, - в его голосе не слышалось никаких эмоций. - Вы маг?
- Ну да. Иначе с чего бы мне...
Следующее его движение было очень быстрым, как бы смазанным: руки взметнулись вверх, Инесса почувствовала, как мир темнеет, а сзади кто-то бережно подхватывает ее под мышками.

На следующий день Инесса Далиль в порту не появилась.
И на следующий за ним.
И вообще никогда.

День:вне времени
Фигура: нет
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: там, где нас нет.

Это был один из тех странных, запутанных снов, которые никогда не станешь пересказывать утром своим товарищам. Не потому, что такое быстро забывается, нет. И не потому, что нельзя понять абсолютно ничего из происходившего ночью в твоей голове... наоборот, все понятно и просто.
Когда оно - во сне.
Как объяснишь наяву, что знакомая тебе женщина, которую ты встречаешь в пустом доме, одновременно и твоя мать, и твоя сестра? Как передашь свои ощущения от того, как по коже ползут скользкие и чешуйчатые взгляды чужих людей, которые все - один и тот же человек?
Сон Медемии был вот о чем - их лагерь близ Пустоши, только она в нем одна. не потому, что все остальные в Черной земле, на вылете, или уехали куда-то. Она с самого начала здесь одна. В ее распоряжении - лаборатория, маленький авион, полевая кухня, транспортник, и ей надо узнать, что же такое эта Пустошь. Пользуясь всем, чем только можно. И Мия - совсем одна, в ээтой пустыне, продуваемой всеми ветрами, - вдруг вспоминает слова Ивит, которых та никогда не говорила ей наяву, но во сне кажется, что говорила.
(Она даже не вспомнит этих слов, когда проснется. Смысл был такой - когда у тебя ничего нет, у тебя есть гораздо больше, чем ты думаешь; и Ниманд тогда, во сне, показалось, что сказано это очень мудро и правильно).
И она уходит в Пустошь одна. Пешком. Не взяв даже и рюкзака.
Маленькая черная фигурка посреди большой черной пустыни.
Её там ждали. Высокий молодой человек с совершенно белыми волосами, весь в чёрном и с большой косой на плече. Он сидел на большом валуне и казался плотью от плоти Пустоши. Лишь когда Мия подошла ближе, в молодом человеке стал узнаваться давишний колега, некогда пообещавший убить Короля.
- Привет, парень, - сказала малефичка, не удивляясь. - Ты тоже пришел слушать землю?
- Нет, - тот не шелохнулся. - Я пришёл слушать тебя. Здравствуй, Медемия.
Женщина прищурилась, разглядывая нежданного собеседника. нет, это уже не было похоже на сон. Во всяком случае, только на сон.
- Ты... как будто не отсюда. Другой. Я не таким тебя помню.
- Я изменился с нашей встречи, - он улыбнулся, одними лишь губами, всё так же не меняя положения. - Да и ты - тоже. Что, нравится быть свободной?
- Нравится, - ответила Мия искренне. - Спасибо, парень. Мне даже дышать теперь легче. Правда, не так все просто оказалось... мне кто-то передал привет - прислал ко мне стаю мертвых птиц. Чуть самолет не грохнули. Мы с напарницей застряли в пустыне на несколько дней. Неужели брат на свободе?
- Брат? Ах, да, Изверг. Его тоже больше нет, - пришелец шевельнулся, спустился с камня и встал рядом. - Мёртвые птицы - это плохо. Это значит, что они тебя нашли. Тебе нужно защищаться. Продержишься два месяца - будешь жить.
- Почему два месяца?
Она все равно смотрела на него снизу вверх. Хмурая, бледная, - и куда только девались те изменения с их встречи? разве только волосы отросли, и клейма над бровью почти не видно.
- Потому что через два месяца Ордена не будет, - спокойно и уверенно сказал он. - Во всяком случае в том виде, в каком мы его знаем.
Ниманд отступила на шаг, черные глаза точно готовы были просверлить его насквозь.
- Как? Как это возможно?! С ними ведь не справиться. Парень, да что ты собрался делать?..
Тот ответил не сразу. Выпустив косу, он шагнул к ней и протянул руку в привественном жесте.
- Для начала познакомимся. Я - Ригор Макабрей.
Женщина замялась, словно смущаясь. Потом вздохнула и представилась:
- Амелия Ньенте. Никогда меня так не зови, - она нерешительно протянула ладонь, чуть широкую, крепкую, ему навстречу.
Макабрей сжал её руку своей и продолжил, не выпуская:
- Я убил Изверга, а моя ученица - Короля. Я думал над всем этим каждую минуту и понял, что увидел выход для малефиков. Теперь я собираюсь продолжить начатое. Я найду и убью учителей. Вырву из их сведённых окончательной смертью пальцев книги. И ученики смогут сами вершить свою судьбу.
- Ты сумасшедший или романтик, - сказала Мия, качая головой, - но ты выполнил мою просьбу. Значит, нет невозможного. Я могу тебе помочь? Хоть чем-нибудь?
- Можешь, - кивнул назвавшийся Макабреем. - Мне нужны имена. Все, о чьей причастности к Кругу ты знаешь.
Малефичка вздохнула.
- Это всегда сложно. Сам знаешь - имена иногда и менять приходится. Вот что, парень - сначала ищи Йезекиила Янга. Он мастер проклятий. Через него выйдешь и на учителя - я уверена, что выйдешь. Потом будешь искать человека по фамилии Нойманн. Я не знаю имени, но знаю, что он связан с какими-то разработками в горах, на востоке. Вот и всё, парень. Извини.
- Представь их лица. Ярко представь, живо. Пусть они на секундочку встанут рядом с нами.
- А получится?.. Ладно.
Чтобы представить, Мии пришлось закрыть глаза. Во сне. Вспомнить сначала одного, широкоплечего, рослого, черноволосого. Он был в конвое, когда ее и Пьетро доставляли к Радцигу. Он шепнул ей на ухо: "Король передает привет, сестра".
- Это Янг.
Где сейчас? Как сейчас? Этого она не знала.
Дальше - удивительно "серый", совершенно не запоминающейся внешности человек. Канцелярская крыса. не приковывает внимания. Не так отчетливо, но все же... носит очки, волосы темные. Шрам над скулой, тонкий и белый.
- Нойманн.
- Что ж, теперь мы в расчёте, - раздался голос Макабрея после недолгого молчания. - Теперь я покину твой сон. Впрочем, может быть ты примешь пару советов на прощание?
- Если тебе не жаль для меня советов, - она поежилась. Рядом с ним стало вдруг холоднее, словно Ниманд только сейчас вгляделась в него как следует и увидела то, что видеть не хотела и не думала.
- Во-первых, спрячься. Так хорошо и так далеко, как сможешь. Если у тебя есть ценные тебе люди - избегай их общества. Во-вторых, через два месяца держи нос по ветру, Мия. В Ордене будет смута, и если ты захочешь, сможешь многого добиться. На этом всё. Прощай.
Был и не стало. Только что незванный гость сжимал её ладонь своей, а теперь его не было. Не осталось даже следов - только лишь ощущение сквозняка в сыром помещении.
- Счастливо, парень, - пробормотала женщина вслед.
И прислушалась наконец к Пустоши - но Пустошь молчала.

День: 23 сентября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: F1 (Северный)

Эппельхайм с утра места себе не находил. Не просто новые подчиненные – целая сотня, с командиром и техномагом! Учитывая, что раньше ему никогда не приходилось распоряжаться чем-то большим, чем собственный штат (то есть ровно столько людей, сколько у него сейчас было в наличии плюс инженер Страмарк), Гансу становилось немного не по себе.
Впрочем, он надеялся, что взаимодействие со столь огромным количеством новоприбывших ограничится знакомством с их главным, выдачей ценных указаний – и все.
Ближе к полудню Тэккерей занервничал, стал попискивать, а немного позднее на горизонте показались грузовики, поднимающие клубы пыли.
«Ну все», подумал Эппельхайм, «отступать некуда».

Командующий сотней гномов вопреки всем ожиданиям оказался не гномом, а весьма рослым мужчиной лет сорока, с волосами, едва начавшими серебриться у висков. У мужчины была военная стрижка, некогда короткая, а теперь уже разлохматившаяся, щетина где-то недельной давности и настолько мрачное выражение лица, что Ганс даже заговаривать с ним побоялся.
Но все-таки пришлось.
- Майор Фиерс, так? – улыбнувшись подружелюбней, уточнил он.
- Так точно, - сказал Фиерс. Посмотрел на Эппельхайма исподлобья. – Меня направили сюда из штрафного. Знаете, за что я попал в штрафной?
- Нет, - честно сказал Ганс, предчувствуя недоброе.
- За то, что на боевом задании потерял карту. А знаете, что еще?
Невысокая светловолосая девчушка в форме техномага, стоявшая позади майора, в тревоге прижала ладошку к губам.
- Что же?..
- По дороге сюда, к вам, я потерял карту.
- Это ничего, - быстро нашелся Ганс, - у нас же тут картографов – до черта. Хотите, мы вам десять новых нарисуем? Докладывать я об этом не буду, так что расслабьтесь.
«Расслабишься тут. Проклятое похмелье».
- Кстати о «расслабиться»… отдохнуть хотите? Палатку для вас уже приготовили. Что ваши гномы?
На слове «ваши» Фиерса перекосило.
- Они там сами разберутся… да, кстати – вот, со мной техномаг. Элирена Редварт, или просто Ренн.
Светленькая девушка, чуть порозовев, вышла из-за широкой спины майора.
- Ясно, - Ганс улыбнулся ей, - добро пожаловать, просто Ренн, добро пожаловать, майор. Располагайтесь. Надеюсь, что…
- Это еще не все, - довольно невежливо перебил его майор. – Я привез с собой свою собаку.
Инженер поднял брови:
- Да на здоровье. Я, собственно, тоже со зверушкой тут…
«Зверушкой, ага, как же. Видели б вы эту зверушку».
И не успел Эппельхайм удивиться, как – увидел. После того, как один из грузовиков, где ехали гномы, вроде как опустел, оттуда вылез… вылезло Нечто. Размером с молодую лошадку. С тремя головами. С угольно-черной шерстью и глазами, отливающими красным. Помахивающее длинным чешуйчатым хвостом.
Ганс выругался и сам не понял, вслух это было или все-таки про себя.
- Собаку?.. Это, по-вашему, собака?!
- Если вы придумаете другое обозначение, - хмуро сказал Фиерс, - я, возможно, изменю свое мнение.
Цербер, как приличный пес, уселся перед Эппельхаймом (став при этом не намного ниже) и почтительно вильнул хвостом.
Ну, подумал старший инженер, теперь тут точно скучно не будет.

День: 25 сентября
Фигура: ладья А8
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е8

Лес был полон новых звуков и запахов... Мята, орешник, мать-мачеха. Нет, это всё Пушистик знала. Этому её учила самая лучшая её учительница - тётя Нелё. Тётя Нелё вообще много знает. Такое - просто глаза разбегаются в стороны от удивления. Да-да, именно разбегаются. Как придёшь в хижину тёти Нелё, так и начинают разбегаться, столько вокруг интересного. А Пушистик ой как любит чего-нибудь новенькое узнать. Вот и сейчас. Тропинка вьётся меж деревами. Подумать только! Они ж в самом Сердце леса! Эдак тут и говорить громко боязно. Но Пушистик смелая! Она не боится. Она идёт по тропинке и любуется травками. А некоторые берёт с собой. Пригодятся. Ага-ага. Она у тёти Нелё спросит, что для чего и тоже станет из них варить зелья. Чтобы лечить. И детишек и зверюшек. Она будет доброй, как тётя Нелё. Вон там, на пригорке, что, интересно, за красные цветочки? Пушистик таких ещё не встречала. Надо взять с собой, вдруг пригодится.
----
- Ну и когда ты свою дочку видела в последний раз? - монотонным голосом спрашивал Чубук-Юргай у растрёпанной чиа, сидящей напротив и часто всхлипывающей.
- Не знаю...
- Как "не знаю"?
Нет, нужно быть именно Вороной, чтоб не знать, где её малолетняя дочь в данный момент находится!
- Она утром к Нелё пошла...
- И?
- Не знаю...
- Что не знаешь, дошла или не дошла?
- Я думала, она у неё...
- Каам тоже думал...Ночь на дворе, а она вспохватилась!
- Так я пойду искать... - женщина подняла заплаканные глаза на вождя.
- И сама потеряешься. Знаем!
Чубук сплюнул.
- Зови сюда Янгу. Давай-давай, чья дочь пропала в конце концов? Или мне за тебя и сопли подтирать?
Женщина кивнула. Чем скорее она найдёт Янгу, тем скорее Чубук найдёт Пушистик... Чубук найдёт. Он всё может. А Янга...
Тьяа-Ворона направилась в сторону хижины, где проживала Рысь.
Даже жилище охотницы находилось чуть в стороне от остальных, уж очень нелюдимой была Янга. Весь день она спала и лишь к вечеру, когда все заботливые мамочки укладывали своих детишек, Рысь выходила на охоту. Возле ее спрятанного в кустарнике шалаша, сделанного, по всей видимости, наскоро, никто и никогда не видел костра - разве что в особо холодные ночи, когда вернувшаяся дикарка согревалась. Готовить она то ли не любила, то ли не умела, а возможно, предпочитала сырое мясо, но котелков и прочей кухонной утвари в ее пожитках соплеменники не замечали. Невысокая даже по меркам чиа, худая, почти тощая, охотница обладала густыми пепельными волосами, в образе нейа становившимися бархатистой дымчато серой густой шерстью, и скверным характером. Привыкшая, что ее никто просто так не беспокоит, Ворону она встретила молча, выйдя из укрытия и лишь вопросительно вскинув раскосые темные глаза на нежеланную гостью.
- Чубук зовёт, - смахивая со щёк слёзы и настороженно глядя на Янгу из-под взлохмаченных волос, робко произнесла Тьяа.
Просто так Чубук звать не мог. Янга была не особо любима вождем за свои регулярные отказы охотиться с другими чиа, которые не мешали ей, однако, рассказывать ленивым или неудачливым охотникам, где она бросила свои трофеи, забрав лишь самые лакомые части. Чубук зовет по делу, это было ясно, да еще эта растрепа зареванная, наверняка что-то случилось. Ну что ж, раз племя ее терпит, значит так велел Чубук. Отказываться от беседы с ним она не будет. Лениво потянувшись и не удостоив Ворону больше ни взглядом, Рысь неторопливо направилась к жилищу вождя. Торопиться ей некуда, кому надо, пусть те и торопятся, а от нее добыча и так не убежит.
Совершенно бесшумно Янга ступала по зеленому ковру, в лучах заходящего солнца приобретающего сероватый оттенок и предвкушала предстоящую ночь. Вчера она выследила, где обитают косули, сегодня ей наверняка удастся полакомиться нежнейшим мясом. Поручение Чубука не помешает ей позаботиться о своем пропитании.

(продолжение...)

- Темной тебе ночи. Зачем звал? - негромким грудным, чуть хрипловатым голосом обратилась она к главе племени, когда, наконец, дошла до него.
- У Вороны дочка пропала. Ушла утром к Нелё и... Сможешь найти? - вздёрнув чёрную бровь, сразу перешёл Чубук к делу. Нет, он мог послать и кого другого и, скорее всего, и послал бы, если бы не ночь, которая неумолимо надвигалась на лагерь. Можно было бы послать и пернатых, но не здесь, ни здесь, где деревья такие большие, что с высоты птичьего полёта совсем не видно того, кто движется по мягкому дёрну внизу.
Сразу соглашаться на просьбу вождя было не в привычках Янги, но тут счет шел уже не на часы - на минуты. Скоро в джунглях выйдут на охоту ночные опасные нейа и шансов выжить у малышки не останется. А быть виноватой в чьей-то гибели Рыси не хотелось. К тому же задание было не из простых - найди-ка следы, оставленные утром? Не найдешь. Придется полагаться на зрение, чутье и интуицию. Обнадеживать Чубука она не стала, да он и сам все понимать должен был.
- Сделаю, что смогу. Пожелай мне удачи. Или кого в подмогу дашь? - хитро прищурилась чиа.
- Кто нужен? - Чубук был серьёзен, - Любого охотника отправлю. Мы о своих должны заботиться.
Казалось, что вождь и сам готов был отправиться на поиски. Только будет ли толк в эдакой туше, рассекающей буреломы, словно таран, при поиске маленькой беглянки?
- Любого? - фыркнула Рысь, но задумалась. Быстрые мысли дикой кошки тут же выбрали нужного для поисков спутника, но идти с ним не хотелось, злопамятной хищнице вспомнился давний конфликт на одной из ночных охот. - Ладно, если Горк-Сыч согласится... Мы вдвоем ее быстрее найдем.
- Согласится, - кивнул Чубук и, посмотрев по сторонам, окликнул всё ту же Тьяю, стоящую с поникшей головой и комкающую в ладонях какую-то тряпку:
- Слышишь, что Янга говорит? Деда Горка давай буди.
Та закивала и поспешила к хижине, где со своей большой семьёй жил Горк-Сыч. Нет, Сыч согласился идти сразу же, поскрипел, конечно, что в напарницы дали девчушку, которая и сама того и гляди заблудится, но согласился.
- Только я уж нынче не тот, - сказал он Чубуку перед тем, как покинуть лагерь. Слепнуть стал. Но на крыле ещё держусь. Сыном Горка был Дардон, да имеено тот Дардон, что пускал слюни и сопли до сих пор отого лишь, что слишком много времени провёл во второй своей ипостаси. Из племени его никто не выгонял, ибо, пока кормится - пусть живёт, а молодым вот он наглядный пример на всю жизнь. Горк отказать Чубуку не мог. Слишком уж он зависел от племени. Он и вся его большая семья. Дети Дардона росли и деду хотелось, чтоб они прошли инициацию ещё при его жизни.
- Нюхай, хЫщница, - кивнул Горк Янге, когда они вышли за пределы лагеря, - А то двинемся не туда - вот смеху будет!
- Нюхать тут уже бесполезно, - разочаровала старика напарница. - Утром она ушла, слишком много времени прошло. Слушать надо - ребенок. Если глупая - плачет. Если ум есть хоть чуток - притаилась где-нибудь на дереве, там тебе сподручнее искать будет. А я - по земле. Может где и найду какие следы...
- Ай, молодая, горячая! - всплеснул рукамо Горх, - Это чиа ты ничего не чуешь. А так... Плакать! Эо чиа-то плакать станет? Ой, ну словно не в лесу живём. Сделает шалашик и задремлет себе. И найди такую малявку в листве... Ты вота что - обернись даваяй и кружочек, кружочек вокруг лагеря. Да не по самой-самой, а так чтоб... По тропинкам. Не станет девка в чащу ломиться, не пацан какой. Вот где что не то слегонца найдёшь - вот туда и двинем. Там и меня кликнешь. А то что мне крылья мять, пока ещё.... Ну, что стоишь? Утра ждать будешь?
Горк взъерошил седоватый ёршик волос у себя на голове и уселся на ближайшем пеньке, словно и не спешил никуда.
"Вот вредный Сыч", - прищурила глаза Янга, но спорить не стала - раз старый Горк говорит "ищи", надо искать. Сама выбрала себе такого напарника, никто не заставлял. Зато и спрос, если что, не с нее одной будет. Хотя даже в облике нейа выискать утренний след будет непросто. Разве что какие другие признаки помогут. А он пусть тут хоть до утра сидит, если ей ничего найти не удастся.
Перекинувшись во вторую ипостась, Рысь встряхнулась, по привычке втянула носом воздух, уловив в нем целую гамму запахов, и не торопясь двинулась обходить лагерь, внимательно прислушиваясь, принюхиваясь и оглядываясь. Видела она в темноте превосходно, ночь была теплой, сильное и ловкое тело просило нагрузок, мощные широкие лапы хищницы бесшумно ступали по земле... Прогулка была бы даже приятной, если бы не противное поручение. Раздумья портили настроение, не давая расслабиться. Где искать? Если девочка была бы где-то совсем рядом, то давно нашла бы лагерь, ориентируясь по дыму костров. Значит, ушла чуть дальше. Янга на свой страх и риск чуть отдалилась от лагеря - бегать придется поболе, но и шансы обнаружить хоть какой-то след увеличатся.
Сыч же между тем посидел на пеньке, посидел, потом крякнул, вставая, проворчал, - "Беспутные, ничего толком не у умеют" и принялся перекидываться в свою птичью ипостась.
Стемнело быстро, и когда темнота окончательно опустилась на землю, Янга резко остановилась. Что-то смутило ее в окружающей обстановке, но что именно - она пока понять не могла. Без малейших колебаний доверившись интуиции, охотница принюхалась. Пахло травами. Ничего особенного, но... на тропинке перед ней небольшим букетом лежала сорванная кем-то днем трава, уже подвявшая. Это могло совсем не относиться к делу, мало ли кто ходил по лесу. Но нейа не рвут траву, сделать это мог только лиа. Повертев головой, Янга внимательно осмотрелась и напрягла слух.
- Ну, нашла что? - чуть ли не из воздуха приземлился рядом с ней её спутник, преобразившись в чиа почти ещё на подлёте к Янге.
Перекидываться в чиа ради того, чтобы сказать "не знаю", не хотелось, и Янга лишь мотнула головой, показывая на лежавший на тропинке пучок трав. Запаха Пушистика, разумеется, уже не улавливалось, так что точно определить, кто его тут бросил, было невозможно.
Чиа присел на корточки и оглядел травы.
- Сорваны ещё до полудня. Говоришь, к Нелё девчонка шла? Хм... А куда эта тропка у нас идёт, а? Не подскажешь? Вижу, что нет, откуда тебе знать? - хмыкнул Сыч, прекрасно понимающий, что во второй ипостаси Янга ему ничего не ответит. - А я вот что скажу - там болота у нас. Точёная топь. Как бы нам не опоздать. Давай, шуруй по тропке, а я следом.
Позавидовать скорости, с какой Горк мог менять ипостаси мог любой молодой...
По телу Рыси пробежал морозец - и совсем не от того, что похолодало. Гибель бывает разной, но принести назад весть о том, что они не нашли девчонку, а следы привели их к болотам - было самым паршивым из всех возможных вариантов. Искать же заблудившуюся малышку по темноте среди топей являлось весьма опасным видом ночного времяпрепровождения. К тому же Рысь, как и любой представитель отряда кошачьих, на дух не переносила воды. Пить, она, разумеется, пила, но дождь или мокрая трава неизменно вызывали у нее отвратительное настроение и сильное желание обернуться в чиа. Но не спорить же с Сычом!
Резко рванув с места, Рысь по тропинке понеслась к болотам, в душе проклиная и глупого ребенка, и Чубука, отправившего её на это задание и Сыча, так некстати сообщившего о месте назначения.

Между тем Пушистику уже надоело идти и собирать травки. Нет, скажите на милость, сколько можно? Три раза она уже оставляла собранные травки возле тропинки, решив после их взять, но потом, когда она подойдёт сюда уже с какой-нибудь корзиночкой. Солнышко начало двигаться вниз и девочка хотела уже направиться назад, к лагерю, как вдруг поняла, что зашла очень далеко и тропинка, что так приветливо вела её меж кочек и полянок, куда-то убежала.
- Тропинка, ты где? - спросила девочка, но ответа не получила, - Не отвечаешь? Тогда я тебя найду сама!
Пушистик решила быть сильной. Как тётя Нелё. Она вон какая! Самого Ржика не боится. И с Чубуком голову гордо держит. Девочка сломила ветку и, ощупывая перед собой почву, направилась направо. Под ногой предательстки хлюпнуло. Девочка вернулась по своим следам и пошла налево, тыкая палкой в жижу перед собой. Она помнила, как тётя Нелё предостерегала в своё время её от таких коварностей. Левее почва не хлюпала, но под маленькой ножкой прогибалась, словно какое-то тесто для булочек.
- А я сделаю ступы! - сказала сама себе девочка, улыбнулась и принялась из веток плести что-то наподобее маленьких лыж, которые бы могли лучше держать её тело на дрожащей поверхности.
----
Бег оказался не слишком долгим - спустя некоторое время запахи леса резко изменились, запахло сыростью, разлагающейся листвой, тиной, гнилью. Резко затормозив, Янга по инерции проскочила еще несколько метров вперед, зацепив лапой очередной пучок сорванных трав, так же лежащих на тропинке. Похоже, девочка действительно была тут, вряд ли кто-то еще из лиа гулял по болотам, разбрасывая траву. Оглянувшись на подлетевшего Сыча, девушка обернулась в чиа.
- Это наверняка она, - Янга понимала, что в таком обличьи ходить по болотам намного бестолковее и опаснее, но не смогла отказать себе в удовольствии хоть на секунду избавиться от инстинктивной неприязни облика нейа к воде, - Горк, я в рысином виде на болотах почти так же бесполезна, как и в своем первом облике, хотя если перебираться с дерева на дерево, - девушка внимательно вглядывалась в ту сторону, где деревья стояли чаще, - то вон с той стороны я болота все же обойду. Запаха пока нет - вонь все перебивает...
Горк приземлился рядом и принялся рассматривать пучок.
- Этот сорван позднее. Видишь, цветки вот эти жёлтенькие ещё не поникли. Ищи такие же вдоль по тропинке. Может что и найдём. Не должна была девчонка сворачивать в стороны. Не для того шла. А вот свежие обнаружим, тогда и ночное зрение включим, Эх, почти стемнело. Ну, что расселась, я что ли за тебя всё делать должен?
С этим ворчанием Сыч подпрыгнул и тут же перекинулся в птицу.
Решив, что тропинку она не потеряет и в таком виде, девушка пустилась бегом вслед за птицей. Разумеется, зрение теперь было не таким острым и нюх не таким чувствительным, зато ничто в теле не сопротивлялось близости воды и повышенной влажности воздуха, не приходилось бороться с самой собой. Втайне надеясь, что Горк и сам не проглядит очередного "букетика", Янга, тем не менее больше смотрела под ноги, чем по сторонам, рассчитывая увидеть его первой. Ещё два букетика они нашли довольно быстро. Третий же некоторое время искали, но, Сыч и Янга сразунайдя, поняли, что они на правильном пути. Вокруг букетика было сильно натоптано. Причём виднелись как следы от маленьких босых ножек, так и следы от каких-то странных веточек.
- Та-а-ак... - протянула девушка, внимательно рассматривая находку, - видимо, придется мне все же перекидываться, - озноб снова пробежал по коже охотницы, - след тут уже должен чувствоваться.
Через секунду на тропе стояла рысь, втягивая ночной прохладный воздух. Привычка охотиться в обличьи нейа развила нюх Янги и приучило выделять отдельные запахи среди прочих. Самым противным был самый сильный дух - сырой запах разложения органики, но чиа постаралась не обращать на него внимания, насколько это было возможно. Отдельной ноткой шел тонкий аромат сорванных цветов... а вот и то, что нужно - нежный детский запах. С неприязнью вспомнив Ворону, Янга решила, что если бы не Чубук, в жизни бы она не согласилась на подобные поручения. Но медлить было некогда - запах был слаб и вел в сторону.
- Куда пошла-то? Вижу, что топталась. Нюхай, нюхай давай, - проворчал Сыч и, уже громко, закричал:
- Пушистик!!! Гей-гей! Общий сбор! - так перекликаются в лесу охотники, но их позывные должны были знать и дети, как же не знать о племени всё, проживая в нём круглосуточно? Впрочем, ответа, почему-то не было.

(все там же... )

Пушистик была девочкой с хорошей практической смёткой. Как только солнышко стало закатываться, девочка поняла, что штурмовать болота впотёмках - занятие бесполезное. Лучше ждать до утра, а потом уж и решать, куда направляться дальше. А, чтобы ждать - надо было переночевать. Тётя Нелё всегда говорила, что в лесу чиа ночуют на деревьях, так решила поступить и девочка. Ветки, ветки, ствол пошире, уютная развилочка, побольше мясистых листьев. Гнёзнышко вышло - хоть куда! Хоть подружкам показывай. Только где ж их тут взять? Пушистик свернулась клубочком и задремала...
----
А Янга сомневалась - слишком уж противно было это сырое окружение ее природе. Идти же в облике лиа было неразумно - стемнело, да и запахи не чувствуются. Напрягшись всем телом, она сошла с тропинки в сырую траву, перемежающую островками водную поверхность. Медлить не стоило, но каждый шаг давался с трудом - если бы она могла - она бы взлетела. Запах ощущался плохо, к тому же она была в скверном настроении. Больше всего сейчас хотелось сказать, что следов не чувствует и запрыгнуть на ветку ближайшего дерева. Но сделать этого было никак нельзя - придется сидеть потом всю ночь, Сыч ведь все равно теперь не отстанет... И зачем только она его взяла в напарники? А косули ждать не будут. Отделаться поскорее и забыть. Наступив на очередную кочку (и как это только девчонка тут прошла?), Янга не рассчитала собственного веса, устойчивости болотной опоры и ухнула в холодную жижу почти по шею. Резко дернувшись и удержавшись на твердой поверхности оставшимися тремя лапами, кошка негодующе фыркнула. Если дело так и дальше пойдет, Горк сам будет тут все нюхать.
След ребенка был различим. но продвигались они медленно, очень-очень медленно. Сыч, конечно же, мог бы лететь быстрее, но он не чувствовал запахов, а Рысь не могла летать и не хотела утонуть. Найдя более-менее сухое местечко, чиа решила, что немного отдохнуть ей не помешает, перевернулась из бунтовавшего облика Рыси и уселась на землю.
- Не могу больше. Отдохнуть надо. Это все равно как если бы из тебя перья по одному выдергивали! - заявила она Горку, услышав хлопанье крыльев подлетевшей птицы.
Горк опустился рядом.
- Тут она. Далеко быть не должна. Или утопла или спит. Найду паршивку - ноги выдерну. Пушистик, общий сбо-ор! - опять прокричал он. Впрочем, снова безрезультатно.
- Так, вот, что я тебе скажу, девочка, - Сыч обращался к Янге так, словно та ещё не прошла инициацию, что без сомнения, было весьма обидно, - Вот что я тебе скажу - полетаю я пока рядом. Коли что - позову. А ты отдыхай. Только смотри - не завязни тут!
И старик, перевоплотившись в очередной раз изчез меж стволов. Вроде была птица, ан нет... померещилось.
Янга поежилась. Сырой ночной воздух был не то что бы уж очень холодным, но и тепло тоже не было. То, что Горк улетел один, ее не задело, даже, скорее, обрадовало, но в успехе его поисков она сильно сомневалась - найти спящую на дереве он пожалуй смог бы, если она не забралась в дупло, но вот утонувшую ему нипочем не отыскать. А значит, она сама у себя отнимает возможность нормальной охоты. Тяжко вздохнув и не собираясь орать (это Сычу без разницы кого он своими воплями привлечет - он вон - раз! - и спорхнул), Рысь снова пошла по следу, чутко прислушиваясь - вдруг какая опасность? Несмотря на силу, ловкость и быстроту нейа, Янга была по-рисиному осторожна и не любила рисковать. Из-за этого она могла долго примеряться к добыче, но если решалась атаковать - бросок был чаще всего удачным. Вода тихо хлюпала под ногами, добавляясь к тихому оркестру ночных звуков. Цель их поисков, живая или мертвая, по всей видимости была уже близко - запах стал чувствоваться вполне отчетливо, но воды становилось все больше, а тверди - все меньше и Янга уже почти отчаялась найти девочку живой, к тому же след в любой момент мог пропасть. Вскарабкавшись по дереву на ближайшую толстую ветку (безопасность превыше всего!), чиа обернулась и позвала:
- Горк! Пушистик! Общий сбор!
Горх перекинулся возле корней того дерева, на котором сидела Янга:
- Чего орёшь? Вон через двадцать метров полянка, почти от сушняка освобождённая и листва подёргана. Где-то там. У земли. Скорее всего живая. Мёртвые на ночлег не устраиваются. Ну, ам ещё домой идти. А то заблудишься без Горка, прям дитятко неразумное.
Горх сел возле дерева, на котором сидела его спутница и привалился спиной к стволу. Значит, всё же устал. Как ни крути - возраст Горка заставлял уважать последнего. Да и перекидывался он уже за сегодня столько, что иной молодой позавидовал бы...
- Не заблужусь, - лениво огрызнулась Янга, но интереса ради все же отправилась на поиски. Если дед Горк не врал, а врать ему не было никакого смысла, их поиски подошли к завершению и она вскоре будет совершенно свободна, направляясь к своим драгоценным косулям. Полянка, о которой говорил Сыч, нашлась быстро, дерево, на котором спала, свернувшись клубочком, девочка - еще быстрее. И тут Рысь, готовая уже будить малышку, задумалась. Будить? И среди ночи тащить в племя? Вообще-то так и следовало сделать, потому что там ее ждут и волнуются, но... ее ведь через болото опять проводить придется. По темноте. По коже чиа побежали мурашки, когда она вспомнила подобное "удовольствие". Но и сидеть тут сторожить красавицу всю ночь тоже не хотелось, поэтому взобравшись на дерево, Янга потрясла спящую.
- Пушистик! Проснись!
Девочка потянулась и открыла глаза:
- Ой, тётенька Янга, а что ты тут делаешь, а? - Пушистик посмотрела на Рысь и перевела тело в сидячее положение.
- Я-то тебя ищу, - ухмыльнулась чиа, - ты лучше расскажи, что ТЫ тут делаешь? Хотя не надо, и так все ясно. Ругать не буду, пусть тебя мамка ругает. Слезай давай, идем назад, и радуйся, что тебя не слопал тут никто. И в болоте не утонула.
Несмотря на обещание "не ругать", сдержать ворчание Рысь все же не смогла и спрыгнув с дерева, перекинулась во вторую ипостась - разговаривать совершенно не хотелось. Пусть Горк, если хочет, нотации читает, а она свое дело сделала.
- Нашлась? Ну, милая, сама пойдёшь ножками или нам с тётей Янгой тебя домой нести? - Сыч подошёл и тут же присел на корточки, рядом с Пушистик.
- Сама! А ты, дедушка, вот травку пожуй. Вон как тяжело дышишь! - девочка протянула Сычу пучок из-под своей головы.
- Ишь, заботливая... Ну, вставай, вставай, мать-то вся извелась уже... Сам Чубук гневается. Где говорит, эта Пушистик, а я не знаю! Ты ведь Чубука не хочешь сердить, нет?
- Ой, не хочу, - девочка всплеснула руками, - Я ведь умница, да дедушка? Вон, какое себе жилище сделала, а? И травок набрала, тётя Нелё довольна будет. Я сейчас соберу, соберу...
- Да уж не собирай, так пойдём, - крякнул Сыч и взял девочку за руку.
- А ты, дедушка всё же травку завари. И душать легче будешь! - наставительно сказала Пушистик и обернулась к Янге, - Пойдёмте, пойдёмте. Только вы уж скажите, куда, а то уже лес каким-то совсем одинаковым стал...
Янга ничего не ответила, надоело ей то и дело оборачиваться, да и сил это отнимало прилично. Нервно дернув усами, она лишь обошла напарника с беглянкой и повела их по той тропе, что уже была проверена. Старик и девочка в обличии чиа не могли так хорошо видеть все, как она, поэтому Рысь то и дело останавливалась и дожидалась спутников, не забывая внимательно вслушиваться в окружающие звуки - лес не был так безопасен, как ей того бы хотелось. Еще чуть-чуть, и она будет свободна. Несмотря на недавнее нежелание Янги выполнять поручение, сейчас она уже была рада и даже гордилась собой - ей наверняка это зачтется, когда кто-нибудь из племени решит вдруг, что она совершенно бесполезна.

Дата: 2 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: D2 (штаб РДО "Игла")

Тишину в комнате они делили на двоих. Обе были серьезны и печальны, Эрис – задумавшись о чем-то, Мари – наконец-то не думая ни о чем. Первая – на кровати, когда-то принадлежавшей Таэль Рианделл, лежа на боку и свесив с кровати левую руку, пальцами которой она выводила в пыли на досках одной ей ведомый узор.
Вторая – на полу, лежа на спине и заложив руки за голову; острые локти направлены в потолок, колени согнутых ног – тоже.
И тишина, одна на двоих. Эрис первой решилась ее нарушить.
- Ты меня выслушаешь, если я захочу рассказать тебе кое-что?
- Конечно, - сказала Марийка, - я всегда выслушаю. Говори.
- А если задам вопрос, ты ответишь?
- Задавай…
- Веришь в судьбу?
Мари, до того безучастно смотревшая в потолок, повернула голову, чтобы встретиться взглядом с Эрис. Взгляд этот был очень, очень внимательным.
- Судьба. Предопределение, предназначение. «Fortuna», на языке древних – случайность. Нет, Эрис, не верю. Я верю в выбор и учусь его делать. Я сама себе судьба, мне не нужно высшей воли.
- А есть она, эта воля?
- Захочешь ее для себя – будет. Не захочешь – не надо.
Эрис помолчала немного, словно собираясь с силами, потом, неуверенно взмахнув рукой, спросила:
- А если вот… тебе, допустим, стало известно, что тебя в будущем может ждать одна штука. Что ты станешь делать – избегать эту штуку, или смиришься и пустишь все на самотек?
Марийка вздохнула:
- В будущем могут ждать очень много разных… штук. Определись для себя, хочешь ты, чтобы оно случилось или нет. Если уж тебе стало известно. А лучше – расскажи мне все как есть.
- Ладно, - с облегчением даже согласилась та. – Я… видела в те дни один сон. Помнишь, я рассказывала, что встретила там его? Он рассказал… и показал мне… возможное будущее.
Ригора Макабрея обе не называли по имени, говоря о нем. Просто «он». И, наверное, звучало это как-то по-особому, так что они понимали друг друга сразу, без уточнений.
И Эрис описала тот свой сон еще раз. Теперь – не пропуская совсем ничего. Когда Мари дослушала, снова повернулась, чтобы видеть только потолок, потом и вовсе закрыла глаза и спросила глухо:
- Ну и как тебе самой такое будущее?
- Странно оно мне! – почти обиженно воскликнула девушка. – Не верю я в него. Не бывает. Неоткуда этому взяться…
- Брехня, - перебила Марийка. – Не бывает слова «не бывает». Что для тебя Тони? Что чувствуешь к нему сейчас? Что – раньше? Давай, говори все как есть.
- Он… м-м… хороший, - отстраненно проговорила Эрис. - Много раз выручал меня. Был рядом, когда нужно. Он… почти как брат, только лучше. Он меня терпел все то время, пока я была невыносимой – а я, черт, несколько лет подряд была невыносимой! Я к нему привыкла. Я ему руку однажды вывихнула. Я ему доверяю. А теперь – еще и боюсь быть с ним рядом. Потому что черт его разберет, судьба или не судьба. А все этот дурацкий сон.
- Ты что-то не то говоришь. Ты боишься быть с ним рядом, потому что боишься, что сон сбудется? Или боишься, что не сбудется?
- Я… я еще не поняла.
- Думай, - отрезала Марийка и замолчала.
Еще какое-то время они провели в тишине. Опять. Затем Эрис спросила:
- А что ты видишь во сне, Мари?
Из-под светлых ресниц на нее уставились янтарно-желтые глаза.
- Ничего, - был холодный ответ. - У меня нет больше снов.

Дата: 10 октября
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: e5

Наступление. И молчащий отец. Молчащий - почему?
Сын Тигра-Властителя, "альнарэ среди альранэ" и прочия и прочия - снова злился. Больше всего - на молчащего и загадочно улыбающегося отца, который вёл войска на бойню, которой всеми силами пытался избежать.
наедине с собой Веалеен Теграэ не улыбался. Хмурился, перебирал старые чётки, одолженные у кого-то, и много смотрел на карту. Очень, очень много.
Сыну ничего не говорил. Друзьям - тоже. Вёл войска.
Друзья молчали и выполняли приказы. Войска шли.
А сын бесился и изнурял себя тренировками прямо по ходу движения. без остановки и без устали. В последнее время он сдружился с наглыми монахами. Обоими. Проводил с ними всё больше времени, и был очень рад этому - хоть с кем-то можно было поболтать, не закручивая себе разум в тонкий стебель для питья нектаров. Жаль, что грубоватая красавица-босоножка к ним в этом деле не присоединялась. Может, так просто получалось - но с Ромашкой они почти не виделись... И Вал подозревал, что это неспроста. Средоточие, да он всех и во всём начинал уже подозревать. Ещё немного - и впору будет проситься к Жазуррашу в ученики, а там и в этих зверюг научишься превращаться... Или на корнанах летать.
Наверное, первый чиа появился, также как и первый... Пришельцы, кажется, называли это "оборотнем", "что-то-лаком"? Странная шутка. Но первые такие появились, когда простой лиа или пришелец начал от чего-то звереть... Интересно, обратившийся в Тигра первый господин Камеда... Он - от чего не самом деле озверел? от любви, как в легенде? Почему же тогда там была упомянута прелестная дева, а не босоногая монахиня-драчунья в штопанном дранье и с замашками кабацкого завсегдатая?
Загадка едва ли не сравнимая с молчанием отца. И тренировки ответов не давали.
- Ярость я ощущаю в твоей шэа, альнарэ среди альранэ, - Лахте спрыгнул с ветки беззвучно. Приземлился - легко, словно не на двух ногах лиа ходил, а на четырех лапах нейа. Сощурился, выпрямился. - Не злись.
На высокой скуле монаха темнел свежий синяк - схватился вчера на кулаках с кем-то из гвардии, и схватился, надо сказать, весьма не плохо. Теперь щеголял фингалом и содранными костяшками небольших, крепких кулаков.
Светлые, неяркие глаза были полны откровенного смеха, который ли рен-лаай не скрывал. Никогда. Если смеяться, то в открытую, чтобы все слышали смех.
- Я не злюсь.
Кулак наследника дома Камеда чиркнул в воздухе, описывая длинную дугу - и остановился на земле прямо по ходу движения армии новый след. Не очень глубокий - но идеально круглый отпечаток удара.
- Я считаю, что он может мне всё рассказать. Мне. Понимаешь?
Лахте выпятил нижнюю губу - смешным, детским жестом. Потом сел на траву, подвернув грязные пятки под себя.
- Не-ее... - монах потянул, сорвался травинку и прикусил мелким, острыми зубами. Звериными. - Не понимаю, альнарэ среди альранэ. На шэа у твоего отца тяжело, и он не хочет, чтобы эта тяжесть раздавила себя. Он хочет нести свой груз в одиночестве. Ну... тягловые микуё, знаешь? Во-о-от...
- Он - не тягловый микуё. Он - Тигр-Властитель. А я - его сын. И всегда был его достоин, нет разве?

- Ой, да я не про то, - махнул ладонью монах, - достоин, не достоин. Ты меня слушаешь, нет? Он за тебя боится.
Лахте упал на траву, закинув руки за голову. Штопанная-перештопанная рубаха на одном боку разошлась, открывая худые и загорелые ребра.
- Ты ему нужен... ну, вот как небо. Чистый. Ясный. Смотрящий вперед, а не вглубь своей истерзанной сомнениями шэа.
- А он, значит, должен свою шэа этими сомнениями гробить?
Удар кулака замер во вздохе от ствола близлежащего дерева.
- Пойми... Он - с ума так сойдёт. Ему ещё с тех войн - несладко. И теперь - так. так нельзя. не может он загадочно улыбаться и пытаться на своих плечах всю эту войну вытащить. Просто не вытянет... Я в него верю, но - я же не они. Друзья, близкие. даже Идавель - и тот не понимает. Я понимаю. Ему... Не выдержит он такого.
- То есть, ты думаешь, Тигр-Властитель, Опора Дома Камеда, сам этого не понимает? Думаешь, он такой дурак и не знает, что за тяжесть лежит на его плечах? - Лахте смотрел в небо, сощурясь и перекатывая между узких губ зеленоватый стебелек осенней травинки, - Считаешь, не выдержит... ? - монах повернул голову и глянул в глаза молодому лиа; снизу вверх, лежа на земле, но смотрел он так, словно стоял.
- Я... я просто хочу, чтобы ему легче было.
Вал присел рядом с другом. Хрустнул пару раз костяшками кулаков.
- Эта война для него и так - как нож в спину.
- Его спина пережила много ножей, - Лахте прикрыл глаза; ресницы бросил на скулы сизые тени. - Верь мне, Сын Властителя, твой отец переживет эту войну.
- Если не погибнет на ней. Хотя этого он боится меньше всего.
"Альнарэ среди альранэ" откинулся на спину, скрестив руки за головой. Посмотрел в небо. На Лахте. Снова в небо. Снова на Лахте. Ещё раз в небо. И заключил, воздев палец к вышинам:
- Вы похожи.
- Да, - монах, кажется, вовсе не удивился такому сравнению, - я тоже люблю птиц и смельчаков. Первых, правда, жареными.
Ли Рен-лаай втянул в себя воздух тонкими ноздрями.
- Эх... Я бы не отказался сейчас от такой... м-мм, золотистой жареной ножки. С травами. Чтобы кожица хрустела слегка.
- От ножки я бы тоже не отказался. Но я вообще-то вон про то облако, - указал пальцем Вал. - У него нос твой. И брови.
Лахте с любопытством ощупал свой нос.
- Мда-аа... Твоя правда.
- А вон то вот похоже на Граатронда. Если бы он только мог играть с о-о-очень большим клубком. Хотя, если из лиан сплести... Или может приспособить линнарон вокруг камня побольше? Как думаешь?
- Зубы обломает. Или камень. Ставлю на второе. Лучше возьми большую корзину, набей рыбой, обмотай лианами... Эх. Ножку хочу, - Лахте грустно вздохнул, а потом тыкнул пальцем в какое-то облако, - на Жужа похоже.
- На что-о? - недопонял Вал.
- На кого, - поправил его монах, - на Жужа. Ну... Ж-ж-ж-жужа. Жася.
- Хм, - непонимающе пожал плечами сын Тигра и, потянувшись, бросил, - А вон то кажется на ёко. Только очень крупного. Много облаков.
- Большой, толстый ёко. Жирный. Вкусный, - Лахте облизнулся. Вздохнул, - на Жазурраша. А вот то - на тебя.

- Жазурраш на облака не походит ну никак. На тучу - да. Облака они лёгкие. И тёплые. А он - быстрый, резкий. Не лёгкий. И не был никогда. Внутри - тяжелее, чем мысли у отца сейчас. Надеюсь, печёного Жазурраша ты не хочешь? У него на ножках коготки - впору рыси позавидовать.
- Он не вкусный, - отмахнулся Лахте с такими интонациями, будто каждый день на завтрак пробовал кузенов Жаза.
- Смотря в каком виде. Ты Их волков - видел? - под "Их" со всей очевидностью подразумевались алькоро. Мистическая слава самого мрачного из народов алэдро даже Вала вынуждала говорить если не шёпотом, то с явно напускной беспечностью.
- Я волков не ем, - а вот на Ли Рен-лаай эта мрачность явно никак не влияла.
- А они тебя?
Лахте вздохнул, потом скосил глаза на Вала:
- Поиграем в «догонялки»?
- Кто кого?
- Ты. Меня.
Лахте легко подпрыгнул на ноги, глянул на молодого воина сверху вниз.
- Неужто бла-а-агородный эй-раан не догонит бедного монаха, у которого в пузе от голода урчит?
- Догоню! - вскрикнул, кидаясь на нахала, словно змея на добычу, сын Веалеена. - Догоню, повалю... и съем, как волчейший волк!
Ли Рен-лаай быстрым зверьком метнулся в сторону, бесшумно исчезая между кустов. Только и сверкнули босые грязные пятки.
- Да-аааа? Догони сначала!
Вал припустил следом, на ходу отскакивая от мелких камешков и бугорков - словно отталкиваясь от деревьев на бегу, как порой делали особо вёрткие и лёгкие альнаэ. Волосы наследника Камеда развевались за спиной, то и дело попадавшиеся на пути высокие кусты цеплялись за одежду, но не даром же он столько лет отдал военной науке и подготовке тела к исполнению своего священного долга воина... Эх, нет, не сейчас! Не сейчас! Сейчас - догнать эту пакость и ткнуть физиономией... куда-нибудь, что там будет помягче и попамятнее. Песок, дупло какое-никакое на ближайшем дереве.
шествовавшие мимо гвардейцы провожали несущегося вдоль их рядом сына владыки воинов короткими взглядами и усмешками, чаще одобрительными, чем осуждающими - и порой сочувственными. Тот не отвечал - дыхание ещё пригодится, выговаривать Лахте всё, что он о нём думает. Когда поймает.
А тот несся себе и несся впереди, то и дело пропадая за очередными кустами, огибая деревья, хватаясь за ветки – особенно любил наглый монах оттянуть одну на бегу, да ка-а-ак отпустить, чтобы хлесткая ветвь прилетела прямиком в погоню.
Быстрый, юркий, словно горностай на двух ногах, будто бы Вал вовсе и не за лиа гонится, а за маленьким нейа.
Лахте в один прыжок преодолел маленький, звонкий ручеек, обернулся на ходу и показал сыну владыки язык. И дальше помчался. Впрочем, сын государя лиа не отставал. С чего бы это? Ну да, монах. Да, не какой-то там, а "тот самый"... И что? У нас вся гвардия - "те самые, именно такие", и то, что Вал не в гвардии, так ведь захоти он...
Очередная ветка чуть не подсекла колени. Принц Камеда взметнулся вверх озорным лососем, перемахивая через препятствие в последний момент. Громко хрустнула под ногой слетающая с дерева сухая кора, толчок, разворот прямо в воздухе, схватиться за ещё одну ветку. Дальше!
Не уйдёшь! Вперёд, как учили. Пока не загонишь... А там поглядим, погляди-им!

Впереди послышалось веселое ржание – по-другому то и не скажешь, а потом Лахте юркой молнией взлетел вверх по дереву, ловко перескакивая с одной ветви на другую, что твоя белка.
"Линнарон бы сейчас!" - мелькнуло в голове Вала. - "ну ничего. Даст Средоточие, ты тоже когда-нибудь устанешь!"
Расстояние до Лахте никак не хотело сокращаться. Расти - тоже, но упорство вздорного монашка уже начинало действовать на нервы. Угрозы перечислять в голове надоело - всё равно ни одной из них толком не выполнить, жалко несчастного... Несчастного? Зараза пушистая, чтоб ему вовек ножки...
Решение пришло неожиданно и предстало перед глазами так ярко, что альранэ чуть не сбился с шага, оскользнувшись в очередном прыжке. Вовремя ухватился за ветку, качнулся, перенося центр тяжести на другую ногу, выровнялся, схватился за лиану правой рукой и, зажав нос левой - а как ещё по-быстрому изменить голос? - громогласно прогнусавил.
- ОБЕД!
Послышался громогласный треск обламывающихся под кем-то – интересно, кем же? – ветвей, и с другой стороны дерева вниз промчался вечно голодный и, к слову, съедающий временами тройную порцию, Лахте.
При виде такой прыти сын Властителя выпустил лиану - и орлом спикировал на монаха как раз у самых корней дерева.
- Попался!
- А-ааааа!!
Визжать Лахте умел весьма и весьма… громко. И пронзительно. Даром, что не девкой был.
- Расслабься, свои! СВОИ, всем говорю! - заорал в тон приятелю наследник Камеда, одновременно пытаясь удержать вырывающегося проглота и объяснить ситуацию проламывающейся на крик гвардии, которая, видимо, для таких случаев и была вечно начеку. - Ну хватит уже, хватит! На ножку заработал, ЗАРАБОТАЛ! С укропом, с корочкой! Не вертись, зараза!
Лахте замер, повиснув на Вале и глядя на того чистейшими, ясными глазами.
- И кружку пива? – абсолютно невинным тоном осведомился монах, покосившись на вывалившуюся из кустов гвардию. И ногами поболтал в воздухе.
- Кружку чего-нибудь - точно. Чтобы это было пиво - придётся тебе снова продемонстрировать свой легендарный нюх, потрошитель котлов! - хихикая, подмигнул воитель. - И давай уже пойдём искать твою оплату и мою награду, а то без нас всё съедят.
Монах печально вздохнул.
- Мои ноги отнялись от бега, о сильнейший о сильнейших… - Лахте выдержал паузу, исполненную печали и тоски, - давай поиграем в Граатронда и Тигра-Властителя?
- О не-ет, друг мой, до такого нахальства тебе ещё расти. А пока ты маленький, я лучше попрактикуюсь в другом. Мне же придётся носить на руках мой драгоценный цветок, верно?
С этими словами Вал подхватил Лахте на руки, словно спасённую красавицу, и любезно улыбнулся обескураженным воинам отца. - Он подвернул себе желудок и не может идти. Пока не накормлю - так и останется... В общем, так. Где у нас походная кухня? Или до привала ещё далеко?
Гвардейцы молча переглянулись и синхронно фыркнули.
- Передние ряды уже готовят лагерь. Стоянка будет короткой. Ночью не спим, - отрапортовал один из бойцов и, развернувшись ан каблуках, пошёл прочь от места поимки монаха.

День: двадцатое октября
Фигура: без фигуры
Ход: нет
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: b8

Ветер нес запах гари: холодный, терпкий, горьковатый. Ветер трепал волосы, забирался под истрепанную одежду, гонял по спине мурашки и заставлял ежиться от прохладных прикосновений.
Йель стоял у границы леса и выжженных, серых пустошей, на той полосе, где деревья извивались черными больными ветвями и роняли на землю пожухшие листья.
К ногам лиа жались нару: им было страшно. Они чувствовали разлитую в воздухе застарелую боль, страх, ужас, злость, гнев.
Было позднее утро; т’Айлари переночевал в лесу, свернувшись клубочком на развилке ветвей старого, раскидистого дерева. Когда он проснулся, над головой светило солнце, осеннее, не яркое, но еще ласковое – в Шэн-лие, особенно в этих землях, даже зимой не бывало очень холодно. По небу неспешно плыли серовато-голубые облака, в воздухе пахло влагой и мокрой корой, а босые ноги защекотала роса. Утро было… хорошим.
Но чем ближе Йель подходил к серому пятну ожога, то становилось все более и более пасмурно, словно даже небо для пустошью было тронуто памятью давнего пожара. Солнце скрылось за тучами, которые сгустились, потемнели; они не несли дождь, нет, просто давили на плечи, сжимали на висках обруч подступающей грозы, сухой и злой.
Один из наару, светлошерстный, с разодранным ухом, взобрался лиа на плечо, тихо и встревожено урча. Йель мягко провел пальцами по загривку зверька, успокаивая.
- Все будет в порядке…
Собственный голос показался ему хриплым, неуверенным; он молчал очень долго… кажется, с того момента, как ушел от других лиа. Сколько дней назад это было? Т’Айлари не помнил, не считал – ночи и дни слились для него в одну полосу, которая рассеклась только одним ярким пятном – возвращением наару. Лиа плакал, прижимая к себе пахнущих шерстью и кровью зверьков, плакал, чувствуя биение их сердец, плакал, понимая, что они тоже – рады, что в его шэа еще осталась тонкая ниточка, связавшая мастера къямай и его созданий.
Это было… сколько ночей назад?
- Я знаю, что нужно делать.
Знал ли он на самом деле? Или хотел просто успокоить – себя и наару, чтобы показать в шэа страх.
Тихо выдохнув, чувствуя, как дрожат ладони, Йель сделал несколько шагов назад, вглубь леса, и пятился, пока трава под ногами не стала вновь густой и зеленой, а деревья вокруг – здоровыми, не тронутыми пожаром.
Тогда лиа сел, скрестив ноги, и закрыл глаза. Под опущенными ресницами вспыхнули краски сна, преследовавшего его уже много ночей подряд. Вернее, снов было много. Очень много; большую часть Йель старался как можно быстрей забыть. Они были не его. В этих сновидениях т’Айлари переносился в земли, где никогда не бывал, видел лиа… и не только лиа, видел кровь и сражения.
Но был один сон… Который мастер къямай каждый раз, крупица за крупицей, доставал из своей памяти, собирая цельную картинку из осколков. Было страшно. Было жуткое.
Но прошлое постепенно пускало корни в памяти, обрастая деталями и подробностями, от которых хотелось не то плакать, не то смеяться, не то отчаянно желать все заново забыть.
Ладонями лиа ощупал землю вокруг себя. Травинку, опавший лист, мелкий сучок, заблудившийся в осени жук – щекочет палец, убегает прочь… Эти ощущения мелочей, таких живых, родных и знакомых, успокаивали Йеля, приносили хоть что-то, похожее на мир, в шэа.
А потом росчерком молнии, белой вспышкой, пахнущей холодом и грозой, пришло осознание… Понимание.
Тихо выдохнув и вцепившись еще сильней пальцами в землю, т’Айлари замер: мир вокруг него кружился и вертелся детским волчком, грозясь опрокинуться на бок.
Но мгновение текло за мгновением, медленно и неторопливо, как капля древесного сока.
И через бесчисленное количество крохотных делений времени Йель поднялся на ноги. Качнулся… Выпрямился.
Он знал, что нужно делать.

День: двадцатое октября
Фигура: без фигуры
Ход: нет
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: неизвестно

Времени не стало. Не было ни прошлого, ни будущего, ни секунд, ни минут, ни часов. Только тяжелая, тягучая капля настоящего, растянувшаяся в бесконечность.
Его тоже, по сути, не стало. Воспоминания рассыпались трухой, пеплом, и в этой серой пыли нельзя было ничего разобрать. Иногда вспыхивали неровными осколками чувства: ярость, гнев, боль, злость, но все они были блеклыми, ушедшими в прошлое, в небытие.
Мир вокруг отливал всеми оттенками серого и черного, мертвенно-белого, зеленоватого. Мир вокруг пах смертью, мир вокруг и был... смертью. И еще - чем-то незнакомым, и непонятным.
Хотя и сам он - не помня даже, кто он такой, понимал: смерть внутри него.
Бесплотная тень. Черный комок эмоций. И только.
Бытие навалилось на него, как мокрое, тяжёлое одеяло. Обрушилось многоцветьем горящий вокруг свечей и резким запахом свежей крови, ударило по ушам набатом долгого хора.
- ...ressurgeas! - долетело до него окончание фразы на непонятном языке, и мир стал быть во всей полноте. Вместе с холодом камня под голой спиной и тяжёлым запахом ладана.
Ощущения. Много, бесконечно много. Холод. Щекочущий ноздри запах. Шероховатость поверхности, которую можно ощупать кончиками пальцев. Звуки. Цвета.
И чувство тела, его тяжесть, его завершенность. Но... чьего тела? Своего? Такого ведь не может быть.
Губы расходятся медленно, выталкивая из себя то ли клекот умирающей птицы, то ли хрип.
- Ты слышишь меня, существо? - голос приходит извне. Из-за ладана и крови, из-за мгновенно смолкшего хора. - Отвечай!
И что-то в мире изменилось, вывернулось наизнанку, сделав молчание невозможным.
Незнакомые звуки складываются в незнакомые слова; и в тоже время он их понимает. Знает. И отвечает, едва-едва ворочая сухим языком:
- Да.
Откуда-то изнутри поднимается злость: его заставили говорить. Это плохо. Он, еще не осознавший себя, точно знает - нельзя, чтобы его заставляли что-то делать.
- Ты можешь управлять своим телом? - вопрос снова стелется шёлковой удавкой на горле.
Моё тело. Но оно не может быть моим. И все же...
Пальцы слабо сжимаются, царапают ногтями пол. И смолчать бы, только губы в попытке сжаться, не говорить, наоборот раскрываются непокорно, подчиняясь чужим словам:
- Да.
- Тогда открой глаза. Осмотрись. Привыкни, к нему. Не знаю, чем ты был при жизни, но ты первый, в ком есть что-то от лиа, кто попал на Ту Сторону. Так что привыкни к своему возвращению.
Тонкие руки со слабыми пальцам. Залитое кровью тело, маленькое, незнакомое. Не его. Воспоминания кружатся в голове, как хлопья пепла в вихре осеннего ветра, и никак не удается ничего вспомнить. Только отдельные слова: лиа, Та Сторона, возвращение.
Он сел, опираясь пальцами о пол, огляделся. Краски уже не так били по глазам, как минуты назад, запахи, ощущения - тоже. Того, кто стоял рядом он - а кто он сам? - не знал.
В воздухе витал запах крови. Проведя пальцем по собственному животу, он слизнул с ладони кровь - чужую, еще теплую.
- Хорошо, - сказал тот, что стоял снаружи кровавой границы и добавил в сторону:
- Оставьте нас.
Люди, до того тянувшие заунывный хор мгновенно прекратили и быстро исчезли в темноте. В пещере остались лишь возвращённый, Багряный и отблески свечей на свежей крови.
- Что ж, попробуем побеседовать на равных, - человек подошёл ближе, почти к самой границе и опустился на корточки. - Сейчас я освобожу тебя от необходимости мне подчиняться. Учти, вернуть её менее, чем за мгновенье. Кто или что ты такое?
Тонкие брови сошлись у переносицы.
- Тебе ли не лучше знать? - он смотрел на свои ладони, сжимая и разжимая пальцы, наслаждаясь давно забытыми ощущениями живого тела, по венам которого бежит горячая кровь, и сердце которого бьется само. Приложив руку к груди, возвращенный закрыл глаза, - ты меня вернул. Не знал, кого возвращаешь?
Детский голосок звучал ровно, почти безэмоционально.

- Я слишком люблю риск для своих лет, не так ли? - тон Багряного дрогнул насмешкой. - Я знаю, что ты был силён. Я знаю, что ты был лиа. Я знаю, что почему-то ты не ушёл в эту голодную бездну, куда попадают их души. Пожалуй, это всё.
- Я не знаю, сколько тебе лет, - он помолчал, потом втянул глубоко в себя воздух, - но не мало.
Маленькие пальцы стали отстраненно, с каким-то почти медицинским интересом, ощупывать тело, словно заново со всем знакомясь.
- У меня было, за что зацепиться, - наконец отозвался возвращенный. Снова нахмурился, - чего ты от меня хочешь?
- Союза. Те путы, что заставляют тебя подчиняться - это лишь средство обеспечения собственной безопасности. Я собираюсь вершить великие дела и мне пригодится сильный союзник.
Он потер ладони друг о друга, размазывая по коже подсыхающую кровь.
- Я все еще на своей земле. Шэн-лие. Какой сейчас год?
- Я не знаю вашего летоисчисления. Если тебе это поможет, основное событие - это война Шэн-лие с прибывшими из-за моря чужаками.
- Она уже закончилась?
- Она в разгаре.
- Не так долго, значит, - заключил возвращенный. - Ты - Шепчущий чужаков?
- Хм, у вас есть название для Шепчущих, которых прочие считают проклятыми? Нечистыми? Врагами...
На детских губах появилась злая, колкая усмешка.
- Гхара-нэг.
- В таком случае, лиа назвали бы меня так.
Возвращенный расхохотался.
Ответом ему был единственный смешок Багряного.
- Позволю себе очень нескромный вопрос: чего хочешь ты?
Он молчал с минуту или даже больше. Потом детские плечики приподнялись.
- Мне нужно вспомнить все, что мне хотелось когда-то. И понять.
- У тебя будет время вспомнить, - кивнул некромант. - В свои планы я посвящу тебя чуть позднее. А пока тебе нужен отдых и пища, но сперва последний вопрос: у тебя есть имя или мне его тебе дать?
- Дай. Те имена, что были у меня, уже не имеют никакого значения.
- Я не знаю, какого пола ты было раньше, но теперь ты в юном и невинном женском теле, как того требовали условия заклятия, а потому я назову тебя Тагета. Да, это подойдёт.
- Та-ге-та, - по слогам повторили вслед за Багряным. - Хорошо. Это что-то значит на твоем языке?
- На этом языке давно уже не говорят. Это название цветка, который ядовит, если его правильно применить.
- Ты шутник, - отозвался... или отозвалась Тагета.
- В такие времена только и остаётся, что смеяться, - чуть пожал плечами тот. - Итак, дорогая Тагета, теперь я воспользуюсь своей властью и не дам тебе возможности солгать: ты будешь помогать мне?
- Ты призвал меня с Той Стороны; за мной теперь долг. Выбора нет. - На Багряного смотрели невозмутимо. - К тому же ты, - на лице Тагеты появилась усмешка, - ты – гхара-нэг. Это смешно.
- Итак, твой ответ?
- Да. Ты ждал другого?
- Я хотел услышать это. Что ж, Тагета, я не буду ограничивать твою свободу излишне. Тебе понадобится время и место, чтобы полностью воплотиться в этом теле и набраться сил. Поэтому, встань и пойдём. Приведём тебя в порядок...
Багряный протянул руку и пальцами погасил одну из свечей. Незримая граница исчезла.
Проведя пальцами по той линии, где была граница, Тагета поднялся… или поднялась – возвращенный не считал пол чем-то важным и воспринимал себя, как нечто среднее, и переступил черту, глядя на Багряного снизу вверх.
- Если я – Тагета, то как мне называть тебя?
- Здесь и при тех, на кого я укажу, как на посвящённых, зови меня Багряным, а в других случаях..., - он наклонился к уху девочки и прошептал имя.
- Хорошо. Для вас имена важны, да?
- Имена очень, очень важны. Со временем, я расскажу тебе, почему. Но сейчас не время вопросов. Идём. Я покажу тебе твои покои.
- Пойдем, - неожиданно усмехнувшись, Тагета протянула руку Багряному – маленькую, в корочке подсохшей крови, ладошку. В глазах девочки на мгновение плеснула холодная темнота, а потом исчезла, затаилась.
Они ушли из пещеры, и тьма подземелий сомкнулась за их спинами. Гасли одна за одной свечи. Начала сворачиваться и засыхать кровь. И лишь изгнанная душа принесённой в жертву девочки беззвучно оплакивала горькую судьбу. Свою и мира, где только что стало одним чудовищем больше.

День: 27 сентября
Фигура: ладья А8
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е8

Вечерело. Дина почему-то замерзла, и теперь, зябко ежась, сидела у костра, грустно разглядывя тлеющие ветви. Подвешенный над костром котелок никак не хотел нагреваться, но подкидывать больше дров девочка опасалась, в прошлый раз после этого не только воды подливать несколько раз пришлось, не только пальцы себе обожгла, но и похлебка получилась невкусная, коренья разварились, часть мяса прилипла ко дну и его пришлось потом долго отскребать. В общем, готовить Дина не любила, не умела, но кушать все-таки хотелось. Мать девочки, конечно, научила бы ее всему, если бы буквально недавно, во время перехода племени на новое место, не утонула в одном из омутов незнакомой реки. С тех пор чиа хозяйствовала сама, отвергая любую предлагаемую помощь - ей все казалось, что соплеменники каждый раз думают, что она недостойна своей матери - умелой, ловкой и шустрой Киары-Лебедя. Воспоминания о прошлом снова заставили глаза увлажниться, но Гулюшка (это было ее вторым именем, ласковым прозвищем) не поддалась - упрямо прикусив губу, она задрала голову вверх, чтобы не дать слезинкам вытечь и наткнулась взглядом на подошедшую Таху-Ёко, чье жилище находилось совсем рядом.
- Здравствуйте, тетя Таха, - вежливо поздоровалась юная хозяйка, снова опуская голову и пряча влажные глаза.
- Будь здорова и ты, - вежливо кивнула женщина, - Ты почему всё к Нелё-Корове не идёшь? У неё навар будет всяко получше, нежели у тебя.
Таха присела рядом на корточки. Девочку, изо всех сил изображающую из себя взрослую, было жалко. Та ещё не прошла инициацию и в племени считалась ещё ребёнком, хоть и выполняла в своей семье обязанности старшей женщины. Отец её, немного взбалмошный, но весёлый Дрэ-Ворона был настолько беззаботным, что, удачно поохотившись, сваливал добычу прямо перед хижиной, предоставляя обработкой её заниматься своим домочадцам Если же охота не была удачной, Дрэ просто обедал у кого-либо из своих многочисленных друзей, забывая о домочадцах, словно их и вовсе не существовало в природе.
- Да неудобно мне, - растерянно ответила Дина, - у нее своих хлопот хватает. Лучше я как-нибудь сама научусь. Только у мамки все легко выходило, а я... - чиа насупилась. Не хотелось ей, чтобы кто-то видел ее слабость, но Таха пришла в такой момент, что невольные жалобы сами-собой сказались. Зажав рот, одиннадцатилетняя Дина отвернулась от соседки. Затем, все же решив подбросить еще хвороста в угасающий костер, схватила целую охапку, придвинула к себе и стала по веточке разламывать и класть под котелок, иногда дуя на гаснущий огонек. Говорить не хотелось, и потому малышка делала вид, что занята делом. Костерок ожил и пламя, словно обрадовавшись сухим подкинутым веткам, разгорелось ярче, согревая озябшую девочку.
- Тетя Таха, а правда, что Орлица замуж за Каама нового выходит? - задала вопрос юная "повариха", чтобы хоть чем-то занять затянувшуюся паузу. Тема была в племени обсуждаемой и тут Дина не должна была попасть впросак.
- Правда. Вчера охотники для Закормов собрались. Не сегодня-завтра двинутся.
Предстоящее создание новой семьи ни для кого не было секретом. К происходящему в племени относились по разному. Кто-то радовался новому охотнику, кто-то симпатизировал Жирафу, который давно уже за Орлицей ухлёстывал, но нисколько не преуспел в данном направлении, кто-то держал нейтралитет.
С умным видом кивнув, словно уже давно знала об этом, девочка взяла ложку и стала мешать полусырую пищу. Но, неудачно наклонившись, чуть толкнула ту охапку, которую до этого придвинула к себе и пламя, уже не будучи слабым, с радостью моментально перекинулось на новую порцию дров.
- Ой! - запаниковала Дина, раскидывая ветви, охваченные огнем, и пытаясь потушить невольно созданный второй костер.
Таха помогла девочке справиться с внезапным несчастьем:
- А всё же лучше сходи к тёте Нелё. Я сама у неё питаюсь. Вношу в общий котёл ягоды и ем. Лучше стряпух, чем она и Медведица - не найти.
У Медведицы столовались в основном холостяки. Навар был там, может, и погуще, но нужно было не бояться и солёных мужских шуток, если уж хочешь туда идти. Котёл Нелё был победнее, но там всегда было весело. А острая на язык хозяйка костра могла обсмеять даже Ржика с дружками, если они попадут ей под горячую руку.
- А когда замуж выйдете, тоже будете к ней ходить? - не удержавшись, ляпнула Дина, потирая обожженные пальцы. Но тут же смутилась:
- Ой, простите, я, кажется, что-то не то спросила, да?
Говорливая и непосредственная, дочка Дрэ-Вороны последнее время не общалась с детьми, потому как считала себя уже большой, но и не пройдя инициации, не могла найти общего языка со взрослыми. Такое "подвешенное" состояние ее сильно не огорчало, потому как тоска по погибшей матери занимала все ее мысли, а заботы о брате и отце - занимали все ее время. Но желание поговорить с кем-нибудь все же было, и, загоняемое внуть, порой проявляло себя не лучшим образом.
- Для этого надо сперва выйти замуж, - усмехнулась Таха. - Вон, Тьяа-Ворона и себе и семье носит. Общий стол порой лучше, чем свой. Это Орлице хорошо. Она сама себе много поймать может. Так и она к Нелё ходила иногда.
Таха помешала варево девочки и принюхалась:
- Ты приправы какие клала?
Сделав серьезное лицо, Дина вспомнила, что Таха считается в племени рукастой и с удовольствием оттарабанила:
- А вот те, что у мамки еще с того стойбища оставались насушенными. Все подряд, я не все знаю, но по чуть-чуть то можно, да? Мои не ругаются, я всегда так сыплю. Иногда не сыплю, тогда невкусно получается.
О том, что невкусно получается, даже когда в блюде есть все приправы, малышка умолчала, не забыв вернуть разговор в интересующее её русло:
- А почему замуж не выходите? Я вырасту тоже могу никому не понравиться, да?
- Ты лучше принеси сюда свои приправки. А я тебе покажу, что для чего, раз такая деловущая. Пока же твоё варево разве что Слон схарчит. Он всё съест. Давай-давай, за огоньком я пригляжу.
Таха серьёзным своим взглядом словно бы подняла девочку с места.

2 - Продолжаем с Ночной Странницей
Принести из небольшой, стоявшей совсем рядом лачуги было делом трех минут - вскоре перед чиа появились мешочки и пучки трав, припасенные когда-то хлопотливой Киарой. Среди обычных пряных трав попались и совершенно неиспользуемые в кулинарных целях сушеная крапива и листья ежевики, которые мать девочки запасала от желудочных расстройств. Выложив все принесенное на земле, Дина внимательно поглядела на собеседницу - не ощущая в разговоре с ней скрываемого превосходства, она чувствовала себя легко и непринужденно, согласная уже и поучиться у нее хозяйственным премудростям.
- Вот, тетя Таха, что я кладу. Всего по-чуть чуть...
Таха закрыла глаза и начала осторожно нюхать пучок за пучком.
- Это - в мясо. По чуть-чуть, - приговаривала она, расправляясь с очередным пучком, - Это - в суп. Кстати, добавь щепотки три и в свой. Совсем не улучшишь, но хоть вкус полыни отобьёшь. Это... это совсем выкини или не держи рядом с котлом. От паразитов это. Животных лечить. Это... это лучше в овощи. Это... не знаю. Но запах интересный. Возьму у тебя щепотки три. Потом скажу. А вот это отцу своему дашь разведённое, когда утром у него голова болеть будет после встреч с друзьями. Всё поняла?
Таха устало поднялась:
- Повари ещё, помешивая, пока пенка совсем не уйдёт. Потом закрой чем-нибудь. И пусть навар осядет. А потом уж своих корми.
- Поняла, спасибо, - по растерянному лицу девочки было понятно, что запомнить все советы ей не удалось, травки кажутся на вид одинаковыми, а думает она совсем даже и не о еде, нахмуренные брови были сурово сведены. Заметив, что гостья собирается уходить, Гулюшка вдруг чуть слышно задала вопрос, который, по всей видимости, сильно ее волновал:
- Тетя Таха, скажите, а как... Ну... в общем, как я пойму, что у меня инициация начинается?
- Поймёшь. Это, милая, ни с чем не спутаешь. Низ живота горит и пить хочешь. Голову у некоторых мутит. Словно сны наяву видишь...
Понимающе покивав головой, Дина хотела задать еще один вопрос, но было заметно, что он ей кажется еще более трудным, чем предыдущий. Собравшись с силами, девочка все же выпалила на одном дыхании:
- А можно я тогда к вам приду, у меня отец... ну... ему все время некогда, его может не быть. А поляну же готовить надо. Тетя Таха, вы не подумайте, я... Просто я немного боюсь. Хотя стать взрослой все равно придется когда-нибудь.. А бывает, что неудачная инициация?
Волнение Гулюшки было таким сильным, что у нее заметно дрожала рука с ложкой, которой она все еще машинально помешивала свое варево.
- Инициация - это радость, - улыбнулась её собеседница. - После неё ты уже вправе отделиться от семьи. После неё ты начнёшь ходить на охоту. Ты будешь даже иметь голос. Например, на Закормах. А насчёт неудач.... Инициация - это всегда удача. Неудача - не пройти её, быть Чло. Это у нас Чубук ещё мягкий. До него был вождём Комар, Огл-Комар, так тот...Так что не бойся, милая. Если что почувствуешь - говори любому в племени. Все будут только рады.
Таха ласково провела рукой по плечу девочки, ободряя её.
----
Тот разговор у костра мог быть уже забыт Тахой, когда однажды рано утром, спустя несколько дней после вечерних посиделок, к ее жилищу почти бесшумно подошла Дина.
- Тетя Таха, вы спите? - чуть ли не шепотом спросила она, опасаясь ненароком разбудить соседку и одновременно желая, чтобы та уже встала.
- Вроде как сплю, - подняла та голову, потом перевернулась на живот и, наконец, уселась, высунув голову из своего небольшого шалаша, - Что случилось, Гулюшка?
- У меня инициация началась, только ночью, я все терпела-терпела, а сейчас уже сил нет, а все еще спят. А отец с вечера где-то летает, брата будить не хочу, - девчонка была растерянной и взволнованной, измучившейся долгим ожиданием, - вы же мне разрешили к вам придти. А дядю Чубука я будить не хочу, он вчера с другими мужчинами вечером поздно лег, я слышала, они долго-долго вечером шумели, ругались о чем-то.
- Значит - разбужу я, - Таха ловко выскочила из своего жилища.- С вечера, говоришь? Что же ты, дурёха, до сих пор молчала? Сиди тут. Сейчас позову Нелё- Дъякаи. Она поможет. Только - у меня никуда не ходи!
С этими словами молодая женщина бросилась бежать в направлении шалаша знахарки.
- Нелё, у Гуленьки инициация, - только и сказала она той. Нелё была именно той чиа, которая могла тут помочь. И дело было даже не в том, что она знала травы, а потому могла лучше других сказать, что тому или иному подростку надо. Кого-то следовало успокоить. Кого - наоборот, мобилизовать. К тому же у неё самой не так давно сын прошёл инициацию и Нелё хорошо себе представляла состояние Гуленьки, мать которой так трагически погибла на глазах у всего племени во время перехода.
- Я помогу, - кивнула та и, взяв всё необходимое, отправилась к девочке. А Таха тем временем уже была рядом с шалашом вождя.
- Чубук, надо поляну для инициации готовить, - строго сказала она, - Время не терпит.
- Надо - готовь, - вождь разлепил один глаз и, тряхнув головой, сел, свесив мускулистые ноги.

- Девочка?
- Да, дочка Киары и Дрэ.
- И он на охоте. Ладно, народ сам соберу. Кто с ней?
- Нелё.
- Корова что ли? - нахмурился Чубук
- Нет, Дъякаи.
- Тогда ладно. За тобой поляна. Будешь за мать.
- Но я...- хрипловатый голос Тахи сорвался.
- Ты пришла с вестью. Давай, Таха, лети. Время не ждёт, - вождь махнул рукой.
Перекидываться Тахе не хотелось. Слишком много воспоминаний было связано у неё с пребыванием во второй ипостаси. Но - ситуация требовала быстроты. Такой быстроты, которая была недоступна для чиа. Надо было успеть на поляну раньше Гуленьки и женщин и до их прибытия подготовить священное место к обряду. Таха сосредоточилась и начала перекидываться. Чубук отвернулся. Хорошо, когда кто-то перекидывается моментально. У Тахи процесс длился около трёх минут. Таха не любила ни свою вторую ипостась, ни переходы. Впрочем, сегодняшней ситуации про её любовь, кажется, ничего известно не было... Крошечная ёко полетела на поляну.
***
Дина тем временем выслушивала наставления Нелё:
- Не волнуйся, милая, все пройдет хорошо, ты девочка шустрая и сообразительная, все поймешь. Главное - не противься себе, как вот захочется чего-нибудь, не стесняйся, все ведь зависит от второй ипостаси. Кто-то воет, кто-то по земле катается, кто-то... да по разному бывает, потому детей на такое и не допускают. Только взрослые чиа.
- Тетя Дъякаи, - задала вопрос готовящаяся к инициации, - а если я вдруг в обличьи нейа не смогу себя контролировать? Ведь этому же еще учиться надо?
Женщина тем временем что-то доставала из своих припасов.
- Да, Гулюшка, учиться. Для того и народу много... поймают, коль не справишься с ипостасью, не бойся. Все же проходили этот обряд, знают, как это трудно. В голове словно туман какой, то ли сон, то ли явь - не поймешь. И желания странные очень бывают. Хотя вроде понимаешь ты, что чиа, но это все будто в прошлой жизни. На вот, съешь, - горсть сухих ягод темно-красного цвета была протянута Дине заботливой соплеменницей, - это тебя немного успокоит.
Откинув длинную, небрежно заплетенную темно-каштановую косу за спину, юная чиа бережно взяла ягоды и прямо горстью отправила в рот.
- Ой, кислые! - поморщилась она, распробовав вкус.
- Ешь, не бойся, зато легче будет, увидишь!
Недовольно морщась, Дина быстро прожевав, проглотила плоды и выжидательно взглянула на Нелё:
- А это больно?
Неле рассмеялась:
- Не больнее, чем когда в зарослях крапивы прячешься!
Гулюшка густо покраснела, вспоминая свои детские обиды и убегания в одиночество, так, чтобы никто не нашел.
- Да, было... Тетя Нелё, я поняла. А откуда вы знаете?
Дъякаи взяла с собой небольшой узелок и повернулась к девочке:
- Знаю. Вот вырастешь - тоже будешь знать, на что детки способны. Ты же с мальства дикарка. Видеть-то тебя все видели, просто понимали и не трогали.
Краска залила щеки малышки еще гуще, но этого-то Нелё и добивалась - чуть позднее Дина должна будет погрузиться в себя, а сейчас путь пока подумает о чем-то другом.
- Ну что ж, пора. Идем.
----
На поляне, куда должны были приводить всех новичков для таинства инициации, было пустовато. Да, когда в Средоточии разбивали лагерь, Чубук махнул рукой - "тут" в сторону глухой опушки в тенистом логе и вскоре о ней забыли. Крапива, полынь и другие травы-дикарки первыми заполнили пустошь и задорно кивали Тахе своими головками, предлагая радоваться восходящему солнцу вместе с ними. По всей видимости уже не одна команда, посланная заботиться о поляне, попросту манкировала своими обязанностями. "Придётся потрудиться", - вздохнула Таха и, стиснув зубы, начала большую прополку. Радовало одно - выдираемая полынь тут же шла на веники для ароматизации. А без них и обряд не обряд. И - надо поторопиться. Женщины уже ведут Гуленьку. Сейчас девочка может перекинуться в любой момент. И лучше, чтоб процесс всё же был подконтрольным. А Чубук соберёт народ. Чубук не солжёт. Полплемени будет. Заспанные, но придут. Вождь лично отвечает. Значит, нет, она ему всё скажет про то, как чистить поляну. Ой, полетят Чубуковы кулаки куда надо или куда не очень... А, может всё же не говорить? Таха рвала крапиву и полынь, а из головы всё не выходили широко открытые глаза девочки, что пришла за помощью именно к ней...
Дина, действительно, уже шла в окружении нескольких женщин, разбуженных Чубуком и поспешивших к шалашу Нелё. Все улыбались и подбадривали Гулюшку, жалея полусироту. Кто-то вспоминал забавные ситуации, случавшиеся во время инициаций, кто-то беседовал с лекаркой, а Дина, так и норовившая скрыться от излишнего внимания к своей персоне, прятала взгляд, стараясь не обращать внимания на боль и отчего-то чещущееся тело. Вроде бы и в речке купалась вчера, а зудит все, будто и правда, крапивой обожженное. Но лечебные ягоды подействовали - девочка немного успокоилась, понимая, что она не первая проходит обряд и ничего страшного с ней не случится, А вот взрослой она и правда, станет. Отношение будет другим. Вот только что же за ипостась у нее будет? Хоть бы что-нибудь серьезное, грозное и страшное. бедная Корова! Ничего-то, кроме смеха, наверное не услышала в день инициации... А вот орлица, скорее всего, гордится своей ипостасью. И жених у нее вон какой - видный, на него все молоденькие чиа заглядываются! Орлица шла рядом и Гулюшка не удержалась:
- Тетя Тьяа, а вы своей ипостасью гордитесь? И вы сразу полетели, прямо на инициации?