День: седьмое августа (утро)
Фигура: ладья h1
Ход: без хода
Официальная клетка: h1
Фактическое местоположение: h1 (док креп-доспеха)

Освещенные яркими лучами солнца, скалы являли собой образец безмятежности. Туман уже отхлынул к подножью гор, спрятался от прямых, жгущих золотистым огнем лучей. Утреннее солнце делало док креп-доспеха не таким жутким, да и сам доспех, хоть все равно впечатлял размерами, не казался застывшим древним монстром с сотней сияющих глаз-рун.
Рейни недовольно подергивала хвостом, придирчиво рассматривая то, что сотворила с дверью тварь – да, зверь действительно вцеплялся когтями прямо в металл. Придумать бы еще, как это все заделать… Хотя, к бесу. Ну залезла какая-то дрянь, ну раздавили ее. Главное не уточнять, что Рейни в кабине не было…
Еще еле различимый гул заставил демонессу обернуться и вглядеться в ясное небо.
- Ну наконец-то, - с радостью выдохнула она, сразу же забывая про исцарапанную дверь.
Вольфово "Пламя" заложило вираж над вызолоченными утренним солнцем склонами, зашло на посадку с другой стороны, чтобы не били в глаза слепящие лучи, нырнуло в ущелье перед пострадавшими воротами. Авион еще не остановился окончательно, когда клацнули запоры люка.
Рейни дергала хвостом – теперь от нетерпения. Черная кисточка хлестала по камням, можно было подумать, что хвост девушки живет своей собственной жизнью.
- Вольф! – улыбнулась демонесса.
Летчик пулей выскочил из кабины, на ходу сдергивая с себя какие-то ремни, спрыгнул на землю, бросился к девушке:
- Ты в порядке? Ничего не случилось? - спросил он вместо приветствия.
- Ох, я же вас, наверно, разбудила! – не ответила на вопрос Рейни.
- Да ерунда, велика проблема! У тебя тут все хорошо? Я еще ночью хотел лететь, но барон бы не отпустил затемно. Но к утру все-таки не выдержал, едва рассвело, отпросился слетать, проверить.
- К нам тут какая-то дрянь залезла, - отмахнулась Рейни и кивнула на поцарапанную дверь, - вон, прямо по воротам. Сначала долго выла. Это я ее пыталась ревом доспеха вспугнуть. А она не испугалась – и залезла.
- Но все обошлось? - Вольф нервно покосился на жутковатые отметины.
- Угу, - кивнула Рейни и поглядела на пилота честными глазами, в которых читалось "Мне так хочется рассказать тебе все, что случилось!"
- Я... пива не привез, - зачем-то сообщил Странгель. - В Неуштадт никто на днях не ездил. Но печенье есть.
- Перебьются, - фыркнула демонесса. – А печенье я, кстати, уже все съела. Ночью сегодня.
- Испугалась? - улыбнулся летчик.
Рейни как-то нервно улыбнулась:
- Немного. Пойдем, чаем тебя напою. Небось, и позавтракать не успел.
- Какое там! - хмыкнул Вольф. - Так что от чая, пожалуй, не откажусь. Погоди, печенье только захвачу.

- Вот, чай мятный. Представляешь, тут мята растет. Даже удивилась. – Рейни поставила перед Вольфом кружку и выдала ему паек. – Извини, только такая штука. Хотела сварить чего-нибудь, но не успела еще. Тут даже зверья никакого не водится, а то поохотились бы. Птицы есть, но эти лентяи-бесы сказали мне, что если я захочу – сама себе пожрать поймаю, отказались утащить для меня даже парочку яиц.
- Ты бы сказала! - всплеснул руками летчик. - У нас там какой только еды нет! А в следующий раз, как смена охраны в город поедет, я им список дам...
- Здорово. Конечно, я предпочитаю ограничивать себя. Видишь, стрескала все печенье. Теперь еще хочется, потому что вкусное. – Рейни села напротив Вольфа, уперлась локтями в стол и положила подбородок на ладони.
- Так ты кушай, - летчик подвинул к ней непочатую новую пачку. - А что за тварь-то к вам влезла? И что вы с ней сделали?
- Слушай, Вольф, тут такая история… Знаешь, я тебе очень доверяю. – Вздохнула Рейни.
- Значит, не так уж и обошлось, да? - напрягся Странгель. - Что случилось?
- Ну… Сначала эта тварь просто выла, потом к воротам подобралась. Я с бесами пошла глянуть, что это такое. А она забралась по воротам и спрыгнула на нас… Пули не берут, быстрая, как молния. Здоровая, серая, с человеческими глазами… Она чуть не вцепилась в меня. Думаю, перекусила бы пополам, я бы ничего сделать не успела.
- И как справилась?
- Не я, - покачала головой девушка. – Доспех. Он наступил на нее.
- Успела добежать?
- Нет, Вольф, нет. Я в этот момент уже приготовилась к тому, что в меня вопьются клыки. Не знаю, как тебе объяснить… Понимаешь, сердце демона – оно разумное. Я его понимаю. И оно защитило меня.
- То есть... - медленно проговорил летчик. - Доспех сделал это сам? По своей воле?
- Угу, - кивнула Рейни. – Если кто-то узнает, проекту точно конец.
- Вспомнил! - Вольф хлопнул себя по лбу. - Близнецы рассказывали, что к доспеху хотят приставить какого-то надзирателя или вроде того. В газете писали.
- Ох! – Если бы демонесса стояла, то непременно бы села. – Зачем?!
- Не знаю. Видимо, решили, что в нынешних условиях те... доспеху нужен присмотр.
- Может быть, это к лучшему. По крайней мере, я не буду тут сходить с ума от скуки. А сердце я попрошу больше таких выкрутасов не делать. Оно послушает.
- Ага, - не очень уверенно кивнул Странгель. - Хоть будет, с кем поговорить в мое отсутствие. А то мало ли, куда нас забросят...

- Я бы не хотела, чтобы вас куда-то там забрасывали, - призналась Рейни.
- Я бы тоже... - тут Вольф запнулся. - То есть, конечно, я не... Мой долг...
- Слушай, Вольф, а у тебя есть женщина? – вдруг спросила демонесса.
Странгель поперхнулся, диковато поглядел на Рейни и залпом отхлебнул чаю.
- А... а причем тут?.. - выдавил он.
- Мне интересно, - лукаво улыбнулась девушка. Хвост за ее спиной вырисовывал дуги.
- Нет, - признался Вольф, помолчав. - Да и когда бы я?.. Я на службе...
- Слушай, а я тебе нравлюсь? – хвост набрал скорость, и теперь четко слышались его удары по деревянному полу.
Странгель снова схватил кружку, но та оказалась предательски пуста.
- Ну... да, ты же знаешь...
- Сильно или просто "симпатичная"? – не унималась проклятая бесовка.
- Слушай, - выдохнул пунцовый Вольф. - Ты чего это вдруг?..
- Просто хотела занять пустующее место твоей женщины, - потрясающе буднично произнесла девушка, хотя метавшийся из стороны в сторону хвост выдавал, что она нервничает.
Странгель прерывисто вздохнул, мысленно кляня себя за несолидное, почти мальчишеское смятение. Он довольно долго молчал, пусть и понимая, что нужно ответить, и растерянно теребил кружку.
- Мы же... - он неопределенно развел руками.
- Что? Человек и демон? На службе? Друзья? Недостаточно знакомы? – выдала целую тираду предположений Рейни. Ее хвост замер на месте.
- Нет, - Вольф поглядел жалобно. - Дело не в этом. Просто как-то... не привык я так!
- А как ты привык? – удивилась Рейни.
Летчик призадумался, и довольно скоро пришел к выводу, что не привык никак. И вообще сомневался, что к этому можно привыкнуть.
- Ты не подумай, что я против! - предупредил он. - Вовсе нет! Просто... смешно, говорим об этом так, как будто...
- Я демон, - напомнила девушка. – Я не привыкла краснеть и отводить глазки при каждом взгляде на меня мужчины, который мне нравится. Так можно свое счастье взять и упустить.
- Ты бы очень понравилась моему отцу. И братьям, - усмехнулся Странгель. - Они, кстати, тоже твердили, что я могу свое счастье упустить. Только что-то они, раскованные и бравые, не больше моего преуспели, - он поднял глаза и неожиданно светло улыбнулся Рейни. - А то и много меньше.
- Не знаю, что я тут с тобой обсуждаю. Давно пора было это сделать! – Рейни неожиданно нырнула под стол и через секунду вынырнула уже с другой стороны, оказавшись прямо в объятьях опешившего пилота, нагло уселась ему на колени. – И как давно ты не целовал симпатичную демонесску?
- Э... я не уверен, что...
- Кольцо на тебе? – вспомнила Рейни, хотя, было б оно на Вольфе – ее бы уже ударило защитными чарами.
- Нет, - смутился летчик, вспоминая "работаешь с пилотом - снимай".
- Ну а в чем ты тогда не уверен? – рассмеялась девушка и ткнулась носом в щеку мужчины.
Все еще колеблясь, но явно не желая, чтобы она отстранилась, Вольф повернул голову, оказавшись с бесстыдницей лицом к лицу, поцеловал уголок ее губ - и замер, прикрыв глаза и касаясь Рейни лишь дыханием, теплым и прерывистым. Девушка хитро улыбнулась и поцеловала пилота совершенно нескромно, так, как умеют лишь нескованные рамками людской морали демоны. Такой поцелуй, пожалуй, смог бы пробудить страсть даже в столетнем отшельнике-богомоле, только вряд ли какой-нибудь демонессе взбрело в голову целовать древних стариков. Вольф не был так уж стар. Не был он и чрезмерно целомудрен. Он просто не привык, чтобы девушки взбирались к нему на колени и начинали целовать. Вернее, такое случалось, но то были девушки иного сорта, каковых бедняге то и дело безуспешно подсовывали заботливые братья.
И все-таки он сдался на милость победительницы.
Насытившись поцелуем, Рейни заглянула в глаза мужчине, как ему показалось – слегка удивленно.
- А ты боялся. Я даже не выпила твою душу, - улыбнулась она.
- Не выпила, - улыбнулся Вольф. - Но определенно украла.
- И буду прятать, пока обратно не попросишь, - предупредила Рейни, вновь целуя Странгеля – на этот раз коротко и нежно.
- Оставь уж себе. Ей у тебя больше нравится, по-моему.
- Хорошо, спрячу рядом со своим сердцем. – Очень серьезно кивнула демонесса и совсем невпопад добавила: - Еще чаю?
- Н-нет... - пробормотал Вольф и вдруг смешливо фыркнул. - Уж лучше поцелуй.

День: восьмое августа, день
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Когда в лазарет пришла Эйвёр, Релея, коротко пересказав события последних часов, ушла, оставив Дану наедине с раненной. После ухода Ростиса и Фарадея Страмарк проспала несколько часов, и теперь снова бодрствовала. Рядом на столе стояла миска, в которой на донышке оставалось несколько капель пресного бульона.
- Как вы себя чувствуете? - Дану села на край койки рядом, окинула взглядом Вейонке, чуть качнула головой, в которой никак не могло уложиться все, что рассказала эльфийка. - Вернее... Что и как болит?
- Рел-лея… поменяла повязку, - неторопливо и тихо ответила Страмарк, - и… все. Даже прип-подняться не могу. Рана немного кровоточит, но, вр-род-де, если лежать тихо, то нет. Тело бол-лит.
Эйвёр взяла миску из-под бульона, зачем-то сунула туда нос. Поставила пиалу на место. Потом легко и осторожно тронула ладонью лоб Вейонке.
- Жара нет, - несколько удивленно произнесла Дану, - а то, что тело болит - это... так и должно быть, с вашей-то раной.
Медик озадаченно сморщила нос, вновь и вновь оглядывая техномагессу.
- Признайтесь, к вам ночью пожаловал какой-то святой да? Пролилось благословение Единого? - пошутила девушка.
- Н-не знаю, - Страмарк неровно рассмеялась, и лицо исказила гримаса боли, - мне сказали вы мой ангел-хранител-ль… Кажется, я должн-на вам жизнь.
- В ближайшее время, - тонкий палец медика почти уперся в нос Вейонке – она скосили глаза,- вы говорите мало. И не смеетесь.
Эйвёр качнула головой.
- По-честному? Вы сейчас должны лежать без сознания, с жаром и... - Дану всплеснула руками, - не говорить, не пить бульон и не смеяться. С такой раной и кровопотерей.
- Смеяться пол-лучается пл-лохо-о, - протянула Страмарк, - мышцы сводит.
- Вот и не смейтесь, - Эйвёр вновь зачем-то заглянула в миску, потом протянула, - та-ак... Простите за вопрос: великаны, тролли, гномьи народности, ликантропы в роду были?
Карие, с зелеными крапинками глаза техномагессы расширились:
- Нет!..
- Уверены? - Эйвёр потерла указательным пальцем переносицу; её старший брат таким же жестом поправлял очки, - какие-либо зелья непонятного происхождения в последнее время принимали?
- Нет, - Страмарк попробовала не смеяться, - я… дост-таточно креп-кая физически. Эйвёр?..
- Даже самый крепкий в мире человек, после такой обширной кровопотери и таких повреждениях должен был быть без сознания. Понимаете? У вас нет жара, а он должен быть. Есть аппетит - при том, что с такими ранами еще несколько дней нужно лежать под капельницей...
Дану нахмурилась, потом как-то виновато тряхнула головой.
- Простите, Вейонке. Я - дура набитая. То, что вы живы и так хорошо себя чувствуете... просто чудо.
Страмарк нашла руку Дану и пожала.
- Спасибо вам… Сколько мне валяться, доктор?
- Посмотрим, как будет зарастать рана. Но точно - еще несколько дней покоя минимум. Я сейчас попробую достать кое какие медикаменты, - она обвела рукой лазарет, возмущенно фыркнула, - а там посмотрим.
- В лазаретах пр-ри… полевых… есть, там-м нужнее, - усмехнулась Страмарк. – И… Эйвёр, можно… мн-не рубашку?
- Я бы вам не советовала сейчас подниматься и двигать руками. Один раз, конечно, не смертельно - но не стоит, - Дану вновь потерла переносицу, - один день потерпите? Вы, конечно, завтра не будете свежим огурчиком, но я точно буду уверена, что все в порядке.
Страмарк снова улыбнулась:
- А корм-мить мен-ня будут?..
- Вы голодны? - Дану чуть толкнула пальцами миску, - впрочем, да-а, вопрос глупый. Вам стейк какой, слабой или сильной прожарки?
Техномагесса засмеялась, потом дернула рукой, болезненно выдохнув:
- Ч-черт... Я про воо..е.
- Будете так ржать, как конь - то нет, - серьезно отозвалась врач. Потом улыбнулась, - но если у вас есть аппетит, то, да, конечно. Мясо, много фруктов и сок.
Страмарк ненадолго замолчала, выдохнула, пытаясь восстановить дыхание. Краска медленно вернулась на щеки.
- Знаете, Эйвер, я, кажется… просто счастлива, что еще жив-ва, - техномагесса серьезно посмотрела в глаза доктору. – Я дум-мала, что загнусь еще там-м, где м-машина упала. Уверен-на была.
- Вы не поверите, как счастливы остальные, - так же серьезно произнесла Дану, - тут весь ОНР на ушах стоял. Зато вы теперь можете не бояться гонять на машинах; вас, кажется, ничего не берет.
Техномагесса прикрыла глаза и тихо пожаловалась:
- Уже устал-ла…
- Вам надо спать. Спать и есть, есть и спать, - кивнула Дану. Потом смущенно похлопала Вейонке по ладони, - все будет хорошо. Сейчас - поспите, а я пока попрошу, чтобы вам что-нибудь приготовили поесть.
Эйвёр чуть прищурилась, словно что-то вспоминая, потом озадаченно хмыкнула:
- Ваш брат, когда примчится сюда, будет счастлив.
- Клаус?..
- У вас есть еще братья? Мне сказали про одного, - Дану помедлила и пояснила потом, - просто, м-мм... вчера я боялась, что той крови, что я нашла для вас среди ОНР, не хватит. Кровь родственником почти всегда подходит... вот его и вызвали.
- Кажется, я должна всему ОНР... - озадаченно произнесла Страмарк.

(Darkness и Соуль)

День: восьмое августа, вечер
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

По посветлевшему лицу Джейма Сазел понял, что Страмарк идет на поправку. Лисенок подобрал неподалеку от лазарета белое перо, задумчиво покрутил его в руках и отправился искать Малену. Он видел ее последний раз вместе с Лорелеей.
Однако за два часа блужданий по крейсеру, Сазел не нашел ни практикантку Страмарк, ни беловолосую девушку с крыльями. Еще мальчику не понравилось то, что из комнаты Вейонке исчезла сумка, которую он видел на боку Самонд, и то, что в отделе тестирования никто не смог объяснить толком, куда делась крепенькая и бойкая девчонка: впрочем, Сазела просто не приняли всерьез.
Усталая после бессонной ночи Греза тоже не смогла ответить вразумительно. Бледный и слишком счастливый Фарадей отнесся к вопросу невнимательно. Сазел хотел было прицепиться с разговорами к Джейму, но не стал. Мальчишке вспомнилось то, ночное ощущение, когда он представил на месте Страмарк родителей, и понял, что сейчас с невольным старшим братом творится нечто очень похожее.
Крутя в пальцах белое перо, Сазел сел на верхней палубе «Пламявержца» и подставил лицо теплому, с едва заметным отголоском прохлады в глубине, ветру. Малена и Лорелея как будто сквозь землю провалились, и этого словно никто не заметил из-за последних событий… Неудивительно, такое безумие!..
Лисенок посмотрел на свет через полупрозрачные края перышка, и вдруг краем уха уловил разговор двух гремлинов. Они обсуждали утро и наглого военного, который долго спорил с «новенькой», «сдавшейся в конце». Сазел подобрался. Он даже превратился в фенека.
Маленький фенек пошевелил большими ушами, ловя негромкие звуки, а потом недовольно наморщил нос. По всему выходило, что за Маленой Самонд приехал кто-то из штаба и забрал, не поставив в известность начальство и воспользовавшись тем, что все были слишком заняты, чтобы побеспокоиться о новенькой. Выражая неудовольствие, лисенок чихнул.
Он снова рассыпался золотистыми искрами и сжал перо. Куда исчезла Малена Сазел теперь немного представлял. Однако, где Лорелея?..

Приближался вечер. Чтобы дать возможность Эйвёр, Релее и Фарадею отдохнуть, Джейм вызвался позаботиться об ужине для раненой. Дверь лазарета скрипнула; техномаг переступил порог, удерживая одной рукой крупный термос, другой - чашку и ложку. Немного смущенно улыбнулся Вейонке, подходя к кровати. Техномагесса, до того изучавшая с видом абсолютной скуки потолок, скосила глаза; перевела взгляд на термос и качнула с подозрением головой.
- Нет...
- Что - нет? - удивился Ростис, ставя чашку на табурет и берясь за крышку термоса.
- Только н-не вы… Это и т-так унизительн-но. Это кормлен-ние с ложечки.
- Почему? - искренне изумился техномаг, справившись с крышкой. По комнате пополз аромат бульона. - Вам сейчас нельзя сильно двигаться, но надо питаться.
- Джейм-м. Отдайте ложку, - Вейонке протянула здоровую руку. – Только этого не хватило. Вы являетесь моим прямым н-начальником.
- Ну да, поэтому и должен о вас позаботиться.
Страмарк прикрыла глаза.
- Тогда я не хочу есть.
- Вам надо, - твердо заявил Джейм.
Она жалобно посмотрела на техномага. Тот как раз наполнял чашку бульоном; глянул через плечо с неожиданной серьезностью.
- Вейонке, вам надо восстанавливать силы.
- Но не вы же...
- Чем я отличаюсь?
Страмарк вгляделась в озадаченное, даже несколько обиженное лицо техномага и снова вздохнула, не зная как объяснить, выдохнула:
- Это мн-не полагается беспокоиться о вашей безопасности и работоспособн-ности.
- Мне еще больше, - твердо ответил Ростис. - Прямая обязанность.
Страмарк тихо и осторожно, стараясь не разбередить раны, рассмеялась:
- А вы мне тогда принесете незаконченные планы по тестированию?
- Конечно, - машинально кивнул Ростис. На мгновение помрачнел, невольно потерев бок свободной рукой. Страмарк проследила движение:
- В чем-м дело?
- Свое вспомнилось, - махнул рукой Джейм, - как разбился на испытаниях.
- Я... читал-ла про "Бризы".
- Да? - удивился Ростис. - Неприятный был опыт...
- Ну, да... - смутившись, Страмарк пошевелила рукой, протянув ладонь к чашке. - Вас едва вытащил-ли..
- Машину пришлось резать, - кивнул Джейм, чуть смещаясь с наполненной чашкой и поднимая со стола ложку. - Спасибо мастеру Вензелу - он настоял, чтобы на полигоне были опытные целители, а госпожа Саяра сама приняла участие.
- Он-ни вам как родители? – Страмарк перехватила запястье техномага.

- Конечно, - кивнула Релея; уши, правда, выписали замысловатую фигуру - эльфийка явно сомневалась в том, какую медицинскую помощь сможет оказать техномагесса.
Джейм помедлил, пытаясь мягко освободить руку. Вздохнув, Вейонке разжала пальцы.
- Можно сказать... - наконец признал он. - Да, пожалуй, так.
"Несмотря на то, что госпожа Саяра немногим старше", - добавил он про себя.
- Почему госпожа Саяра над вами всегда подшучивает?
- Она со многими так, - пожал плечами Ростис. - Ну, мы-то познакомились, когда она только пришла на юг, я тогда еще и не думал о том, чтобы учиться магии.
- Вы всегда краснеете.
- Это... да, - после паузы признал Джейм. - Она умеет... вызывать такую реакцию.
И поднял чашку с бульоном.
- Чем она вас дразнит? - смиренно вздохнула Страмарк.
Ростис усилием воли заставил себя не покраснеть, припоминая некоторые беседы, в том числе и недавние.
- Неопытностью.
Ложка зачерпнула бульон. Техномагесса вопросительно приподняла брови, как будто прося пояснить, и перехватила руку, чтобы хоть в какой-то мере спасти положение и собственное самоуважение.
- Я его сейчас могу пролить, - предупредил Джейм, удерживая ложку. - Если заморожу, то он все-таки перестанет быть таким же полезным, про бульонное мороженое я как-то не слышал.
- Ладно... - окончательно смирилась Страмарк и с видом истинной мученицы послушно сделала глоток, а, когда Джейм снова потянулся к чашке, констатировала. - Теперь я м-могу увольняться.
- Не можете, - ложка вновь окунулась в бульон.
- Почему? - вторая ложка была выпита совершенно послушно.
- Нет причины, незачем. И я не подпишу, - за фразой последовала третья ложка. Страмарк посмотрела сердито. Сделала глоток.
- Кстати, в какой неопытности вас упрекает госпожа Саяра?..
- В... э-э... - Джейм вновь сумел героическим усилием удержать краску. - В области личных отношений.
Страмарк снова засмеялась.
- Вы не сл-лышали что на «Скал-ле» говорят!.. - Джейм приподнял бровь, напоминая, что кое-что он как раз слышал... во время последнего визита. - Кто-то считает, что у вас есть ст-райдеры… - отсмеялась девушка.
Ростис невольно моргнул, осмысливая идею.
- Это как?
- Может, расскажете? – хмыкнула в ответ техномагесса.
- Я вообще с трудом представляю, что имелось в виду, - ложка вновь нырнула в бульон.
Страмарк смиренно терпела "кормление". Через три десятка ложек терпение Вейонке закончилось. Она стрельнула взглядом в сторону уже дважды опустевшей кружки и вежливо спросила:
- Вы хотите опустошить термос?
- Было бы неплохо, конечно... – задумчиво примерился к контейнеру Ростис.
Каре-зеленые глаза сверкнули.
- Тогда я, не жалея здоровья, сейчас закупорю его намертво.
- Лучше не надо, - поспешно заметил Джейм.
- Так-то лучше, - расслаблено улыбнулась девушка, - вы обещали принести чертежи.
- Сейчас, - техномаг с сожалением поставил чашку на стол. Страмарк благодарно прикрыла глаза и тихо заметила:
- А знаете… м-мы снова не договорили о син-дроме.
- Верно...
Эти слова Ростис протянул с некоторым сомнением; но все же сейчас Вейонке явно чувствовала себя несколько лучше, и убеждать не говорить много было бы глупо... техномаг вообще не был уверен, что она бы его послушалась. Размышления Джейма прервал хлопок двери лазарета, внутрь заглянул Сазел и свернул проказливой улыбкой, в которой, однако, читалась искренняя озабоченность, но… не только здоровьем Страмарк.
Ростис едва заметно вздохнул: похоже, коснуться темы не выйдет и в этот раз.
- Заходи, - улыбнулся техномаг.
Сазел вошел и остановился, крутя в руках перо. Он вздохнул. Джейм чуть приподнял бровь, бессознательно скопировав манеру Вензела - когда тот ожидал чужой реплики. Мальчишке потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с духом, а потом он сообщил:
- Малену забрал кто-то из штаба, и я не могу найти Лорелею… - и лисенок озадаченно замолчал, и одновременно с этим Страмарк резко приподнялась на локтях:
- Что значит забрали из штаб?... Сч… - гримаса боли исказила лицо, сделав шрам между бровью и веком очень заметным.
- Лежите, Вейонке, - поспешно вмешался Джейм. - Кто именно забрал, не знаешь?
- Кто-от Самонда, кажется…
- Она же Самонд… - сцепив зубы, простонала Вейонке. – Почему м-меня?.. А, глупый вопрос.
- Похоже, отец решил переменить мнение, - мрачно констатировал Ростис. - Вообще-то, странное для военного человека нарушение цепочки...
Страмарк прикрыла глаза:
- Джейм, вы разберет-тесь? – в голосе техномагессы скользнули гневные и почти злые ноты.
Сазел снова качнул в кулаке перо:
- Может, Лорелея с ней?
- Свяжусь со штабом, - нахмурился Джейм, - что это еще за фокусы? А Лори...
Он на мгновение задумался:
- Не знаю... если отзыв Малены еще объясним, то Лори-то им зачем могла понадобиться?
- Гремлины про Лорелею ничего не говорили, - поспешно пояснил Сазел, - я только предположил.
- А так ее совершенно нигде нет? - Ростис был искренне удивлен, Лори была не из тех, кого трудно заметить. Мальчик отрицательно покачал головой, Вейонке обеспокоенно накрыла ладонью больной бок.
- Кажется, у вас есть чем заняться и срочно, Джейм.
- Похоже на то... - медленно произнес Ростис.

Восьмое августа
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2

А звёзды здесь совершенно не такие, как дома. Если б я был поэтом, то наверное сравнил бы их с бриллиантами или слезами Единого пролитыми о несовершенстве его чад... Здесь вообще всё другое. Даже то, что батюшка Аделаиды называет ритмом жизни. И я не могу избавится от ощущения, что мы как дети пришедшие разрять птичьи гнёзда, хотя яйца нам не нужны абсолютно...

День на плато не клонился к вечеру. Он выгорал до тла, размазывая по небосклону кармин и пурпур крупными небрежными мазками, чтоб потом резко залить и этот эфемерный холст и вообще весь мир серой сумеречностью, остави на самом виднокрае полоску, даже не алого, а какого-то тревожного киноварного цвета.
Час иллюзий... в прямом смысле. Маруф перед вечерним намазом расставлял миражы-сигнализаторы, что давало возможность личному составу отдаваться во власть сновидений.
Правда спали чутко - ме6стная живность, пообвыкшись с заселенцами стала давать о себе знать. В частности выяснилось, что где-то неподалёку обретается семейство шакалов или койотов. Определить точнее по тявкающе-воющим песням было сложно, а отсутствие оваций, подвигало гадких тварей на новые вокальные экзерсисы.
Грядущая ночь не предвещала счастья быть исключением и Крош клятвено пообещал, что на каком-нибудь особо изящном акустическом пируэте, он возьмётся за свою "Дороти".
Ну а пока до расправы ещё было время, богл занимался вырезанием очередной фигуры, которая должна была пополнить его коллекцию. Перед этим он в очередной раз проиграл Маруфу в "Смерть царя", чему даже не удивился.
- Крош - наблюдавший за разгромом пак, как всегда был язвителен - Ты позор эльфийского народа!
- Я не имею к эльфийскому народу никакого отношения - огрызнулся богл отдавая очередную пешку
- Разумеется. Потому что ты - его позор и он исключил тебя из себя.
Кролик Рикошет подсел к Крошу. Глазки пикси блестели, а в руке дымилась самокрутка
- Опять травка - потянул носом богл, продолжая трудиться над фигуркой
- Высший сорт - пикс довольно вздохнул - Знаешь. я тут подумал. А вот если Маруф прав, и мы все - только чьи-то игрушки. то ведь наверное из-за этих игрушек спорят. Ну там разные взгляды - как играть, во что.
- Точно - Братец Кролик возник из сгущающихся сумерек, словно козодой - с жутковатой бесшумностью. - Представляете, каке споры могут разгораться. Скажем один кричит, эти фигурки должны выглядеть так, а другой - да уж фиг, вот так!
Самокрутка пошла по кругу.
- Это кто? - пак указал на получившееся творение
- Пешка
- А что вытянутая такая?
- А это... "Игла"

... и от этого я ощущаю себя предателем...

День: девятое августа, полдень
Фигура: слон c8, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8

Лапы энграс оставляли на земле глубокие следы. Йелю было сложно представить, сколько весит этот огромный нейа - с его прочным панцирем и всем тем оружием, что было... частью животного.
Т'Айлари, глядя на энграс, пытался вообразить, как это, когда у тебя вместо части тела... руки, например - клинок. Или хлыст.
Или - духовая трубка в груди, из которой с каждым выдохом вылетают иглы.
Лиа передернуло. Он поежился, устроился на широкой ветке поудобней. Земля была всего в полуметре под ногами, а удобный, естественный "насест" был уже почти отполирован. Йель уперся локтем в колено, положил подбородок на ладонь и чуть подался вперед.
Огромное дерево, на ветви которого сидел т'Айлари, росло на самом краю огромной и вытоптанной поляны, где пол десятка лиа - из дома Камеда - тренировали молодых энграс.
Над головой Йеля, темными гроздьями, уцепившись за тонкие ветви, висели наару.
Посреди поляны стоял, упершись лапами в землю, огромный энграс. Рядом с ним замер тико, похожий на нейа - мощный, широкий. Лиа смотрел в глаза зверю, и Йель знал - вряд ли сейчас их двоих что-то волнует в окружающем мире.
Другие лиа занималась маленькими.. размером с унилаэ, детенышами - их панцири еще были чистыми, светлыи. Не тронутыми искусством къямай.
Т'Айлари поднял голову, протянул руку вверх и чуть дернул одного из низко висящих наару за лапу. Нейа заурчал, разжал когти... рухнул вниз. Йель сдавленно выдохнул: его создания, хоть и были небольшими, но для своего, не самого крепкого хозяина - весьма тяжелыми.
- Они тебя не поранят, - Джейл забралась на ветку рядом. Следом за ней вспорхнули бабочки.
- Да. Зато они мне отбивают колени, - лиа посмотрел на зверя. Наару посмотрел в сторону маньи, облизнулся. Йель спихнул его с колен. Обиженно и коротко рыкнув, нейа исчез в начинавшей расти у подножия дерева траве.
- И маньи они тоже не съедят, - Джейл свесила ноги и поправила юбку на коленях, - нейа моего мужа не такие простые, какими кажутся.
Т'Айлари покосился на бабочек.
- Они выглядят безобидными.
- Издалека наару тоже безобидны, - Джейл взяла белую с бледно-голубыми пятнышками на крыльях маньи на кончики пальцев.
- Когда не всей стаей, - ухватившись руками за ветку, Йель перебросил ногу на другую сторону, сев к Джейл лицом, - они тебя защищают?
Джейл кивнула и свободной ладонью накрыла хрупкие капли крылышек маньи. Рядом с ней тяжело упали сверху несколько наару, вопросительно заурчали, потянувшись к бабочке.
Она распахнула крылья, и во все стороны рассыпались холодные брызги. Маньи поднялась в воздух и закружилась там в неторопливом танце. Один из наару зашипел, прижав уши и обнажив клыки. Йель, приподняв руку, беззвучно что-то прошептал, повел ладонью, словно успокаивал нейа.
- Они похожи на летающие цветы. Маньи.
Джейл опустила локоть на колено, и кончиками пальцев подперла подбородок. Такой же жест Т'Айлари видел уже - у Таану. Светлые глаза лиа весело, немного мечтательно блестели.
- Мой муж сказал, что они похожи на нашу с ним шэа.
- А-а... - неопределенно протянул Йель. Он перевел взгляд на поляну, где по беззвучным командам лиа маленькие энграс то ускоряли свой тяжелый шаг, то останавливались, - а он тебя так просто отпустил?
Джейл посмотрела на маньи. Она немного помолчала:
- Мы живем с ним в разных мирах.
Йель покачал босыми ногами, склонил голову на бок.
- Он ушел к Средоточию?
- Нет, но теперь мы просто не можем встретиться, - лиа улыбнулась, и ее улыбка была странной и зеленого цвета.
Т'Айлари молча кивнул. Вновь качнул ногами. По его лицу блуждало непонятное выражение, словно... он хотел о чем-то спросить. Но не спрашивал.
Со стороны поляны долетели резкие окрики. Тико рычал на своих помощников, отчитывая их за что-то. Детеныши сгрудились вокруг большого энграс и толкались боками, отвоёвывая себе место. Йель смотрел на юных нейа долго... а потом внезапно спросил:
- У тебя есть дети?
Джейл улыбнулась одними глазами и кивнула. Бабочка села на ее ухо.
- А теперь тебе будто за ухо кто-то заложил орхидею, - с почти детской прямотой сказал Т'Айлари. Он ухватил руками ветку, чуть качнулся в сторону, и начал съезжать в бок. В момент, когда опора должна была ускользнуть из-под лиа, он крепче сжал коленями ветвь, и спустя мгновения уже висел вниз головой.
Джейл хлопнула его ладонями по пяткам. Йель фыркнул, попытался отодвинуться. щекотки он боялся. Джейл убрала руки. И на пятки Т'Айлари села маньи.
- Ще-кот-но, - лиа чуть дернул ногами, пытаясь согнать с себя крылатую нейа.
Она вспорхнула в воздух и закружилась в золотистых и полупрозрачных лучах света. Джейл улыбнулась, наклонившись и глядя в лицо Йелю. Тот улыбнулся в ответ, ухватился покрепче за ветку.
- Я словно смотрю на тебя из воды. Ты - на поверхности, а я - водяная жаба. Или ракушка.
- Мне больше нравится ракушка.
- У Дее-Рея были колокольчики из ракушек, - Т'Айлари разжал колени, продолжая удерживаться руками, опустил ноги на траву. Он касался ветки носом.
- И когда с реки налетал ветер, он смешно стучали друг о друга, - подпрыгнув, лиа попытался залезть обратно. Джейл подхватила его под локоть, помогая. Йель забрался на ветку с её помощью, отбросил с лица спутанные волосы. Коротко улыбнулся.
- А ты... нашла себе флейту? - с внезапно прорезавшейся осторожной интонацией спросил он.
Джейл отрицательно покачала головой:
- И даже окарины глиняной нет.
- Может... попросим у кого-нибудь?
- Не люблю чужие.
- Тогда нужно попросить у леса.
Джейл легла на ветке, заложив руки за голову, и прикрыла светлые глаза. Йель молча сидел рядом, запрокинув голову к небу. На поляне вновь беззвучно говорили с друг другом лиа и маленькие энграс.

Darkness и Соуль

День: пятое августа (утро)
Фигуры: конь b1, пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b1, b2
Фактическое местоположение: b2

С реки тянуло утренней прохладой. Едва-едва рассвело, и на западе темнело небо с точками еще видимых звезд.
В лагере было тихо. В полночь сменились часовые, но сейчас, между пятью и шестью утра дежурные уже слегка приуныли и только и ждали, пока проснутся другие обитатели лагеря.
Капитан Гран был жаворонком. Ужасающим жаворонком - как говорил Крис: стихийника утром было не добудится, и встающего на рассвете Джи маг считал сумасшедшим.
Орк философски пожимал плечами. Утром было тихо, и можно было заняться тренировкой или делами, требующими тишины и спокойствия.
Если бы маг знал, что и гости такие же ненормальные… Сон-Тха уже довольно давно сидела на берегу реки, опустив в воду ноги, закрыв глаза, чуть откинувшись назад и тихо напевая себе под нос какую-то шаманскую песню. Сегодня она чувствовала себя уже гораздо лучше, к тому же не тянуло смеяться над всем подряд.
В утренней тишине, сначала - тихо, а затем - все ясней и ясней, слышался плеск, будто кто-то, не слишком большой, плыл к берегу. В рассеянном свете еще встающего солнца в какой-то момент стал заметен и сам пловец, но понять, кто это - было сложно. По крайне мере, оно было человекоподобным, и на местных тварей не особо походило.
Сон-Тха приоткрыла один глаз и поглядела на плывущего. Не найдя его опасным, шаманка вновь закрыла глаз. Песню она так и не прерывала.
Плеск приблизился, потом - затих, словно пловец выбрался на берег, но не рядом с Сон, а где-то в стороне. Потом послышались приближающиеся шаги.
- Доброе утро, - не открывая глаз произнесла женщина.
- Доброе утро, Сон-Тха, - послышался голос капитана Грана.
- Не спится?
- Привычка рано вставать, - орк подошел еще ближе, потом - сел на песок в паре метров от шамана.
Сон-Тха наконец соизволила открыть глаза - и покосилась на Джи.
Орк приветливо кивнул ей. Гран был в полевой форме - мокрых штанах и безрукавке, босиком. На поясе висел не самый маленький нож, в плотных ножнах.
- Утром можно успеть очень много сделать, - пояснил капитан.
- Например, намочить форму? - улыбнулась троллиха.
Джи хмыкнул.
- Можно и так сказать.
- Я хотела искупаться, но не решилась, - зачем-то сообщила шаман. - Кстати, по первости, пытаясь искупаться, все время делала это в одежде - забывала, что она на мне есть. К сапогам вот до сих пор не привыкла, а штаны на меня пришлось просто таки натягивать.
- Я в одежде купаюсь по практическим причинам: хотя какая-то защита, если нападут. Тут все же не только рыба водится. Да и рыба... зубастая, - орк снова хмыкнул.
- А по мне, одежда только стесняет движения, - заметила Сон-Тха. - Разве что поясок с перьями, для красоты.
- В перьях - в воду? - зачем-то уточнил Джи.
- Там, где я жила, вся вода льется сверху, - троллиха потянулась. - Так что - не уплывут.
Орк ничего не ответил; он вообще был, если судить по вечерним "посиделкам", не слишком разговорчивым.
Сон-Тха немного помолчала, видимо ожидая, что Гран что-нибудь скажет, но, не дождавшись, вновь запела песню на своем непонятном языке. Когда она брала особо высокие звуки - пение ее походило на крик хищной птицы.
Джи молча сидел рядом, и, казалось, не то внимательно слушает, не то погружен в свои мысли.

Свою песню троллиха закончила птичьим вскриком - на этот раз не просто похожим звуком, а настоящим - неожиданным и резким.
- О чем вы пели?
- О моем... хм... талисмане, если так можно сказать. О сером орле. Сон-Тха в переводе на язык людей значит "серый орел". В моем случае, даже скорее - "орлица". - Шаманка улыбнулась как она любила - выставив на показ внушительные клыки.
- Вы похожи на свой тотем, - кивнул орк. Говорил он вполне серьезно, и эти слова вряд ли были... комплиментом.
Троллиха хмыкнула и провела пальцем по носу.
- Это еще скромненький носик, миниатюрный. - Если бы простая женщина могла обидеться, то троллиха - ни в коем случае. Разве что, если бы Гран имел в виду, что ее нос маленький для тролля.
- Но он у вас весьма красивый, - вот теперь это можно было счесть своеобразным комплиментом, если бы к нему не прилагалась не менее клыкастая, чем у Сон, и угрюмая физиономия зеленоватого цвета. Джи поднялся, отряхнулся от налипшего песка. - Тут иногда по утрам местные ящеры выползают из нор на солнце греться. Осторожней, если еще будете сидеть.
- Ничего страшного, я голыми руками задушила морскую змею, - мило улыбнулась Тха. - Раза в три больше вас.
- О-о, - с явным уважением протянул Гран, - тогда за вас точно можно не бояться.
- А то, - хмыкнула троллиха.

Гости улетали в середине утра. К этому времени уже весь отряд проснулся; из своей палатки вылез даже Крис, которого, как сообщили лисы - раньше десять было поднять практически невозможно. Близнецы, к слову, уже будто забыли про вчерашний нагоняй от командования, и вели себя, как и обычно, шумно и весело.
- Спасибо за гостеприимство, - Тха без посторонней помощи влезла в свой ранец и начала затягивать ремни. - Приходите в гости!
- С благословения Господнего навещайте лагерь наш во всякое время, - напутствовал отец Эван, защелкивая на груди обруч. - Ибо радостно воинам нашим зреть товарищей и братьев во оружии и от праведных дел под сим предлогом отлынивать.
Просиявшие лисы дружно покосились на Джи. Орк, хмуро взглянув на них, отозвался:
- Как только - так сразу. Если на передовые не отправят.
- Нагрянем к вам на рыбалку, - зевнул над плечом капитана Крис.
- Прихватите пушку, - хохотнула Сон-Тха.
Маг широко улыбнулся в ответ.
- Зачем нам пушка? Я - много лучше пушки.
- Пушка, по крайней мере, точно не испугается наших рыбок... - загадочно протянула троллиха.
Стихийник фыркнул.
- С нашими-то ящерами...
Джи махнул рукой, мол - помолчал бы, а? Маг, ослепительно улыбнувшись Сон, послушно отошел в сторону, прихватив по дороге приобнятых за талии близняшек.
- Так. Взлетаем! - турбины зашлись мерным гулом, и шаманка устремилась в небо. Повиснув в воздухе, она помахала близнецам рукой. - Еще увидимся!
- Да будет так, - возгласил Эван, расправляя ангельские крылья. Мгновение - и ранец за его спиной загудел, наращивая тягу и увлекая громадную тушу ротного священника за собой в воздух. Святой отец на прощание радостно помахал радушным хозяевам мясистой ладонью.


(Орть, Мора и Даркнесс)

День: десятое августа
Фигура: король E1, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: Е1
Фактическое местоположение: D1(Неуштадт)

(Дарки и я)

Епископская резиденция Неуштадта внешне могла поразить кого угодно своей монументальностью и красотой. Было заметно, как старались зодчие, скульпторы, мастера-отделочники, штукатуры и художники, воздвигая прекрасный двухэтажный особняк, на который губернатор Йост, дабы угодить линтаарию, не пожалел ни денег, ни мрамора, дорогих пород дерева, ни лучших мастеров, каких только мог заказать. И линтаарий остался доволен.
Только постоянно ругал за лишнюю роскошь и никак не хотел соглашаться принять в дар то шкаф редкой работы, то очередную статую святого на вход (которые все, по личному приказу епископа, были перенесены в собор и установлены везде, где ещё оставалось свободное место), то пару слуг, которых оный священнослужитель тоже выгнал работать при богоугодном деле.
Наверное, губернатора это злило.
Готфрид фон Гальдер, линтаарий Его церкви, прозванный среди подчинённых "железная рука", уже давно не волновался насчёт вкусов и досад почтенного господина Йоста, равно как и по поводу мнения генерала Гартвига. И лишь прошедшие несколько дней - уже с неделю - старые волнения всколыхнулись с новой силой.
Война. Такого Готфрид не ждал, да и теперь всем сердцем не верил, не хотел верить, что война с лиа, война с народом, который ценит жизнь выше любого иного ему известного, могла начаться... И началась.
Готфрид подобрал полы широкой просторной мантии, спускаясь по мраморным ступеням. Левой рукой - рассчитывать силу правой порой было непросто, хоть он вроде бы и привык. Кое-кто из знакомых до сих пор тайком подсмеивается, другие - наоборот, глядят с неподдельным уважением. А разница? Ничего не изменить. На то была Его воля. И ладно. Тем более, сейчас в правой руке надёжно, как в тисках, был зажат конверт с письмом Эйнара о просьбе посетить их лагерь и выделить хоть кого-то, кто мог бы помочь в наладке "снаряжения". При мысли о "наладчике" Готфрид усмехнулся собственной логике. Помочь мог только техномаг, но последний, взявшийся способствовать Гласам Урагана, уехал в полушоковом состоянии с выражением искренней обиды на лице. Это выражение до сих пор грешным делом грело Готфриду душу.
Посетить вечернюю службу в соборе. Как простой мирянин, а не церковный иерарх. Послушать музыку, подумать о Творце и своих мирских делах. Может, с кем-нибудь поговорить... Готфрид любил вечерние выходы, когда народу на улице становилось меньше, особенно сейчас - за неделю мысль о войне всё же укоренилась в сознании жителей, и, хоть "страшные, опасные лиа" и были вроде бы далеко, но кто-то уже начинал верить, что живёт в военное время.
Только не фон Гальдер. Левое плечо помнило больше, чем могла заставить забыть правая рука. И сейчас, направляясь на вечернюю службу, епископ чувствовал, что на плечах его словно угнездились холодный, металлический ангел и тихая, нежная, едва ощутимая демонесса, шепчущие каждый своё. Одновременно.
Белые камни собора, сейчас, в лучах уже скатывающегося к закату солнца, казались золотыми. Темнели узкие проемы витражных окон, но внутри собора, наверняка, солнечный свет, падая через стекла, окрашивался в синеватые и красноватые цвета.
К собору постепенно стекались люди; с началом войны прихожан стало больше. Пусть даже колонисты считали себя сильней местного населения, и в победе не сомневались, но война - пугала, и люди искали защиты.
Готфрида узнавали. Не все, но многие - линтаарий был значимой для горожан фигурой. На лицах людей при виде его появлялись улыбки, светлые и полные надежды.
Над толпой, уже у самых ступеней собора, широких и низких, мелькнул, хлопнув крыльями, какой-то зверь не больше птицы. Местных животных в городе практически не было. И этот - не то залетел по ошибке, не то... был каким-то странным исключением.
Готфрид поднял глаза, мимоходом поздоровавшись и улыбнувшись кому-то из знакомых прихожан. В городе и вправду было мало птиц. Их вообще становилось мало в округе мест обитания его... паствы. И епископу это нередко не нравилось. Но... что поделать? Даже когда чувствуешь, что что-то не так, понять это удаётся редко. А уж понять, что делать?

Вслед за первым крылатым силуэтом метнулся второй, такой же, только, казалось - другого цвета, что ли? Летающие звери уцепились за камень одной из статуй, украшавших портал над входом в храм. Они явно не боялись людей, и сидели так, словно плечи святого были их законным местом.
Людской поток мягко вливался в проем широких и высоких дверей.
"Точно как мои мысли..." - усмехнулся Готфрид. Странные существа напоминали о лиа, которых он видел. Они все были очень... живыми. А ещё пару раз ему казалось, что в лицах тех или иных местных виднелось что-то знакомое. Только казалось, наверное... Но Готфрид искренне считал это знаком Творца.
Все продолжали расступаться на пути епископа. Многие дружелюбно кивали или склонялись в почтительном поклоне, дети махали руками, от всей души заходясь смехом, когда плечистый священник отвечал железной рукой. Женщины приседали в реверансах или просто стыдливо отводили взгляды. Готфрид помнил и о том, что хорош собой, что многие удивлялись, как в сорок лет за епископом могло не найтись ни одной странной или забавной историйки о миловидных прихожаночках. А вот не находилось - и удивление от этого лишь подстёгивало славу служителя Господа.
Время службы еще только подходило, оставалось около десяти минут. Священник, что должен был вести службу - отец Ирвин, пожилой и невысокий человек с теплым взглядом, подошел к Готфриду с улыбкой на лице. Он был явно рад - и, может, чуть удивлен приходу епископа.
После приветствия - искреннего, священник предложил, а вернее даже, спросил: не захочет ли епископ сам провести службу...?
Готфрид, разумеется, отказался. Службы сам он вёл обычно по праздникам, а проповеди, читаемые в соборе, от всей души любил такими, какими произносили их местные священники. Исповеди, впрочем, линтаарий слушал и всегда давал уставшим и измученным душам советы и накладывал епитимьи - нестрого, да и сами "исповеди" скорее напоминали беседы по душам. Доброта не раз возвращалась к Готфриду сторицей, и все знали - зря епископ никого не осудит. Впрочем, несколько случаев особой жестокости за ним водилось - да только всё по делу, и потому откровенно нечистые на руку прихожане, так и собиравшиеся дальше грешить со знанием дела, фон Гальдера от всех остатков ещё не запачканной окончательно души епископа побаивались. Но несколько откровенных злодеев, "обращённых к свету Творца", тоже служили повышению авторитета как святого отца лично, так и Церкви Его (не Гальдера, Господа Бога).
Постепенно шум, царящий в любом месте, где собирается много людей, стихал. На прихожан с витражных окон смотрели святые; лики святых и сцены из Писания были запечатлены и на фресках, покрывавших свод собора.
Служба длилась чуть больше часа; она была полна света и надежды - того, что сейчас больше всего было нужно людям, стоявшим на пороге войны. Когда смолкли звуки органа, темного, массивного, поднявшего вверх десятки труб, когда отзвучали песнопения и проповеди - после всего, казалось, и на душе стало легче и спокойней.
Впрочем, не у Готфрида. Священник стоял, как простоял всю службу, у дальней колонны, на грани между светом и тенью. Иногда кто-то вздрагивал, слыша, как с тихим, едва уловимым лязгом сжимаются и разгибаются обратно металлические пальцы.
На душе всё равно было тревожно и тоскливо. Каждый второй из проходивших мимо горожан, если война всё же началась, мог оказаться на передовой. Мог быть ранен, убит, пленён. Кто знает, каков плен у лиа? Может быть, они продолжают ценить жизнь и живых - любых - также высоко, воспевая её, словно богиню. Но... почему они начали это? Заем развязали кровавую бойню?! Что - правда? Головы шахтёров, сложенные горкой? Или слова об искренности, о жизни, о праве на неё? О... Средоточии, кажется? Так они вроде называют своего бога... Или не бога. Готфрид не смог этого по-настоящему понять, хоть и очень старался. Наверное, для этого нужно было быть лиа.
Чтобы понять, что было ложью, а что - истиной, вероятно, тоже нужно было быть лиа. Готфрид лиа не был и стать, не перестав быть собой, не мог, и ответы, такие ясные наверное для них, этих жителей лесов и далёких чащ, начавших войну по неясным причинам, для него были сокрыты туманом догадок, сдобренным дымкой сомнения, глодавшего душу метровыми зубищами.

Собор постепенно пустел. Людей становилось все меньше, их голоса стихали. К Готфриду подошло, несколько смущенно, двое молодых людей, в военной форме. Они были похожи, как братья - высокие, с коротко подстриженными темными волосами.
Оказалось, завтра они отправлялись на юго-запад, в Ясный. Ближе к линии разворачивающегося фронта. Благословение епископа облегчило бы их беспокойство.
Готфрид встал, осторожно, давно известным жестом очертил круг-Вихрь, заключил в него зигзаг Молнии. Медленно, растягивая слова, проговорил короткое напутствие - проникновенно, насколько мог. Так, чтобы ни у кого, кто мог бы слышать их, не возникло и тени сомнения в искренности и пылкости проповеди. Ведь знай они, что творится в душе священника, сомнения появились бы и у них... Но если война начата, им предстоит защищать то, что сами они уже не один год называют домом. У многих здесь - семьи, родичи... вся жизнь - здесь. Эту жизнь нужно было защищать, не сомневаясь в том, что дело твоё - правое.
Последнее движение сжало металлический кулак - словно давя неуверенность и досаду. Линтаарий отступил на шаг и кивнул молодым людям, отпуская их восвояси.
Молодые люди не заметили ничего. Благословения действительно дало им новые силы; на лицах появились улыбки. Поклонившись Готфриду, военные пошли к светлой арке выхода из собора.
Внутри храма осталось немного людей - священники, пол десятка прихожан. Их голоса, под высокими сводами, теряли четкость, превращаясь будто бы в странную музыку, без слов.
За время службы солнце еще сильней склонилось к закату, и свет, падавший сквозь витражные окна, становился слабей.
Готфрид снова вздохнул - это, похоже, становилось привычкой. Осторожно протянув руку, поймал тонкий отблеск угасающего света, залюбовался, как играют блики цветов на холодном металле. Сейчас рука не была заряжена кристаллом, и в глубинах обожжённых мышц не дремала могучая разрушительная сила. И лучше бы ей там никогда и не дремать... Но - снова: что сделано, то сделано.
Фон Гальдер развернулся и медленно, обходя редких запаздывавших прихожан, направился к выходу из собора. Хотелось остановить мгновение, ещё немного подержать в руках живой, красивый, яркий свет творения... Его Свет. Свет живой души самого мира.
Но свет уходил. Наступала ночь, чтобы принести за собой новый день. Так задумал он. "Кто мы такие, чтобы обсуждать его замыслы? Всего лишь его дети. Дети, которых он любит."
- Хеген! Гротх! - звонкий голос разорвал тишину, выползающую из собора и сворачивающуюся на ступенях. Захлопали, резко и часто, крылья, и откуда-то сверху сорвалось два крылатых силуэта - те самые местные звери, небольшие летающие ящерицы, которых Готфрид видел, входя в храм.
Закатное солнце отливало на чешуе маленьких тварей, порождений прибрежных скал; звери были похожи на драконов, но не длинней локтя, с короткими лапками и узким, хрупким телом.
Лиа называли их кетьенами. Колонисты, не желающие сворачивать языки о странные название, говорили просто - "кеты".
Ящерицы, слетевшие с портала собора, опустились на плечи мальчишке, стоявшему у нижней ступеньки. Замерли, обвив хвостами руки подростка выше локтя, и вцепившись когтями в одежду.
А их хозяин, кажется, только в этот момент - заметил Готфрида.
- Хеген и Гротх, - улыбнулся епископ, прекрасно представляя, как сейчас выглядит для парнишки: большой, тёмный на фоне скрывающего фигуру портала, с наброшенным по самые глаза капюшоном мантии и, конечно, с заметной в уходящем свете металлической рукой. - Вот значит как. И кто же тебя надоумил так назвать этих красавцев?

Мальчишка попятился. Он явно не ожидал, что кто-то выйдет из собора и его услышит. И Готфрида подросток уж точно узнал, судя по тому, как испуганно расширились глаза.
- Его Преосвященству послышалось, - негромко отозвался мальчик, опустив взгляд себе под ноги. Ящерки на его плечах притихли.
- Послышалось что? Что ты назвал своих питомцев в честь святых? И что же совершили славного эти два шалопая, что вцепились в тебя мёртвой хваткой, чтобы ты присвоил им такие имена... то есть чтобы мне послышалось, что им были даны такие имена? - Готфрид приблизился к парню. "Ведь испугается. Даже зная меня - испугается... Не все церковники способны понимать грань, за которой начинается ересь". Гальдер чуть наклонился вперёд, разглядывая занятных ящеров.
Кетъены зашипели, казалось, испугавшись даже больше своего хозяина - хотя тот, все же подняв на епископа глаза, явно был готов в любой момент развернуться и дать деру - быстро и далеко.
- Ну... они... - мальчишка покраснел, сцепил перед собой ладони, - ничего не сделали. Я, просто... ну...
Он замолчал, вновь опустил взгляд.
- Дай руку.
Линтаарий требовательно протянул вперёд окованную металлом ладонь.
Мальчик чуть дернулся назад, замер. Кетъены зашипели громче, выгнув шеи и перебирая лапами по плечам хозяина. Прикусив губу и испуганно зажмурившись, парнишка медленно протянул ладонь вперед - ослушаться епископа было явно также страшно, как та кара, которая явно рисовалась в лохматой мальчишеской голове.
Холодная, окованная слоем металла, ладонь чувствовала с трудом, но епископ видел, как рука парнишки легла меж тяжёлых, грозных на вид пальцев. Гальдер осторожно накрыл ручку паренька своей второй рукой. Живой, из плоти и крови.
И сел на ступени у входа в собор. Даже так он был почти что одного роста с парнем, стоявшим на несколько ступеней ниже.
- А теперь просто ответь мне. Я ничего тебе не сделаю. Неужто было бы лучше, если бы ты назвал их бранной руганью или нечистыми словами, какими вершат чернокнижеские ритуалы? Давай, будь смелее!
Упоминание тёмного искусства, на пороге собора и от епископа иные бы назвали кощунством. Но в глазах Готфрида не было и тени неискренности или фальши, не было подозрения, не было даже прищура-хитрецы. Линтаарий смотрел на юного зверовода, как равный на равного. И просто задавал вопрос, на который хотел услышать такой же простой ответ.
Мальчишка приоткрыл несмело один глаз, потом второй. Во взгляде читалась какая-то растерянность, может даже - непонимание. Звери на его плечах притихли, пригнув маленькие головы на длинных шеях, и, как змеи, не мигая, смотря на Готфрида.
- Я просто... просто захотел их так назвать, - наконец выговорил подросток, исподлобья глядя на сидящего перед ним взрослого, - а еще: они меня защищают. Как святые.
Он осекся, прикусил губу, на мгновение вновь зажмурился, все также испуганно. А потом заговорил, быстро и сбивчиво.
- Я не имел сейчас в виду, что они - как святые! Просто - охраняют меня. И когда я их нашел, они такие... маленькие и храбрые были. Пусть и глупые. И я подумал, что... святой Хеген - он такой же смелый был, а святой Гротх - воин, и что, если я своих так назову - то они такие же будут!

- Стой-стой-стой, не гони лошадей, не опоздал ещё! - рассмеялся Готфрид. - Как святые, говоришь? Ну, и слава Всевышнему, раз так. Может, и правда будут у тебя славные защитники. Я тебя, кстати, никак не вспомню... Как тебя звать?
Мальчик неуверенно улыбнулся. Он уже начал понимать, что ничего страшного не будет, и смех Готфрида явно сильней разогнал страх. Но на загорелом лице подростка еще читалось смущение и остатки испуга.
- Лиир, - негромко представился он, - Лиир Дану.
- Готфрид фон Гальдер, - словно во всём Неуштадте ещё оставался хоть кто-то, кто не знал епископа, представился священник. - Не бойся, Лиир. Кто-кто, а я уж точно не трону за такие имена твоих друзей. И тебя - тоже. Могу даже благословить, если тебе от этого станет легче. Кстати, Дану... Я правильно понял, это та же самая фамилия? Не то чтобы ты не имел отношения к церкви, юноша?
- Мой брат... старший. Эйнех, он священник, - осторожно ответил мальчик. Осмелев, он снова улыбнулся, - и он говорил, что такие имена - кощунство.
Лиир осекся, кинул быстрый взгляд на Готфрида, но страх уже явно весь ушел, и подросток продолжил, вновь приподняв уголки губ в чуть смущенной улыбке, - а вы... в правду благословите... нас?
- Правда, - кивнул Готфрид. - Твой брат был бы прав, назови ты их так ради того, чтобы поиздеваться над святыми. Но ты ведь не хотел зла? Господь читает в наших сердцах и всегда видит, что достойно, а что нет, кто злоумышляет, а кто лишь радуется жизни. А ведь жизнь дарована им как величайший из даров. Отчего бы тогда не радоваться ей, принимая её со смирением и гордостью? Он - наш отец, мы - Его дети. А отец любит своих детей, и не станет наказывать их попусту. Так и скажи брату. Кстати, мне не помешало бы поговорить с ним. Я давненько не выбирался толком из Неуштадта, разве что к моим Гласам, - епископ хрустнул пальцами. Простыми, не железными. - А недавно они прислали мне письмо. Нужен мастер-техномаг, что поможет им наладить кое-какое оборудование. Думаю, Эйнех знает таких спецов получше меня, хочу посоветоваться, кого выписать... С тех пор, как на службе у нас появилось "Сердце", а малефиков стали прощать, даже зная, что они вырывали души живым... Я не доверяю кому угодно, хочу поговорить с тем, кто мне сможет помочь. Проводишь?
Пока Готфрид говорил, мальчик слушал его внимательно, склонив голову на бок глядя чуть исподлобья. Серо-карие глаза были серьезными. Когда линтаарий закончил, младший Дану кивнул. Он был все также серьезен и, казалось, очень горд тем, что к нему обратились с такой просьбой. Словно то, что еще несколько минут назад Лиир был готов бежать со всех ног прочь - это тоже забылось.
- Эйнех после службы пошел домой, - сказал парнишка, потом несколько виновато отвел взгляд в сторону, - мы с ним немного... поссорились.
- Поссорились? - удивлённо переспросил Готфрид. Брови священника поехали вверх. - Уж не из-за твоих ли сорванцов вдруг поссорились славный священник и его младший брат? Или дело серьёзнее?
Лиир помотал лохматой головой.
- Нет, нет! Они... - он осторожно коснулся худого бока одного из кетъенов, притихшего на плече. Ящерка чуть встрепенулась, - они у меня уже давно.
Парнишка замолчал на пару секунд. Словно подбирал слова или же сомневался, правильно ли это - надоедать линтаарию глупостями семьи Дану.
Выдохнув и решившись, мальчик продолжил:
- Это из-за Эйвёр. Ей прислали приглашение, в... Отдел разработок. И она туда уехала. А я - хотел вместе с ней! - в этот момент подросток вскинул голову, - я ведь тоже хочу... хочу доказать, что значу что-то! А Эйнех - считает, что нет!
Младший Дану прикусил губу, опустил взгляд.
- П-простите...

- С чего это ты взял, что он так считает? Он тебе об этом говорил? - озабоченно поинтересовался Гальдер, протягивая к Гротху... или Хегену руку. На этот раз железную, но очень аккуратно.
Ящер выгнул шею, тихо зашипел, распахнув маленькую пасть. Лиир накрыл его спину ладонью, словно успокаивая.
- Они глупые. И не злые, правда!
Под рукой хозяина кетъен притих и, как кошка, обнюхал железные пальцы.
- Я просто знаю, что Эйнех так считает, - Лиир смотрел куда-то в бок.
- Э, не-ет, так не годится, парень! А ну-ка, - епископ резко поднялся. Словно полководец, объявляющий о решении дать генеральное сражение. - Веди домой. Мне твой брат нужен, а заодно и с твоими делами немного разберёмся. Там же освящу твоих святых. Только не мешкать, дел у меня ещё много!
Лиир чуть озадаченно несколько секунд смотрел на Готфрида, потом неуверенно улыбнулся и кивнул.
- П-пойдемте. Тут недалеко - минут пять всего. Ну, может, десять.
Дану жили действительно не так уж и далеко от собора, в квартале из невысоких, не больше четырех этажей, фахверковых домов. Наружные деревянные балки темнели на белом камне стен, а закатное солнце золотило черепичные крыши.
Готфрид шествовал по улице чинно и степенно. Последних пробегающих по своим делам горожан всё также приветствовал кивками, стараясь не отставать от парнишки и любуясь Гротхом и Хегеном. Подумать только, лет двадцать назад он и правда мог бы обвинить мальца в ереси... И хорошо, что теперь научился хоть чему-то. Много же времени ушло...
Лиир практически поминутно оглядывался на Готфрида. Было заметно, что мальчишка стесняется того, что ведет настолько высокую духовную особу к себе домой, но в тоже время - Лиира явно распирало множество вопросов, но он молчал, только сияющими глазами смотрел на Готфрида.
Дома в этом квартале были уютными, ухоженными. Окна смотрели на улицу чистыми стеклами, а на подоконниках яркими пятнами виднелись горшка с местными цветами. Люди стремились воссоздать вокруг себя то, к чему привыкли на родине.
Дану жили на третьем этаже. Лиир вихрем взлетел по ступенькам, помедлил, спустился вниз, ожидая линтаария, пошел медленней. Ключей у мальчишки не было, и на стук открыл Эйнех.
- Да хранит тебя Отец наш, Творец и Вседержитель мира, - обводя святой круг и чертя зигзаг, чуть нараспев произнёс Готфрид. - Позволишь ли войти, служитель Господа нашего? Один юный отрок указал мне дорогу до твоей обители, которую я по скудоумию своему запамятовал, ибо приучен видеть тебя лишь в священнодействии благом... так что пускай нас обоих. Точнее всех четверых, с Гротхом и Хегеном. Не каждый день к тебе заглядывают линтаарий и два святых сразу!
В повисшей тишине было ясно слышно, как захихикал Лиир. Переведя взгляд с несколько остолбеневшего Эйнеха на Готфрида, мальчишка прикусил губу, пытаясь вновь не засмеяться, а потом выпалил:
- Я сделаю чай! Эйнех, не стой столбом! - и скользнул под локтем брата, пока тот не опомнился и не успел отреагировать на наглость младшего члена семьи. Кетъены метнулись за мальчишкой.

Священник проводил взглядом Лиира, медленно поправил очки на переносице и повернулся к Готфриду. Кивнул, отступил на шаг назад.
- Ваше Преосвященство... - Эйнех почтительно поклонился, - признаюсь, я... удивлен, - он повел рукой в глубь дома, явно имея ввиду появление всей четверки, - проходите!
Дану отступил еще на шаг назад. Обычное его спокойствие явно трещало по швам.
- Удивлён чему? Стольким сиятельным особам у тебя в доме? Признаться, я не думал, что попаду сюда. Искал тебя на службе. Но раз уж Создатель столкнул меня с этой... "троицей", почему бы и не зайти? И - Готфрид. Без чинов. Я у тебя в гостях, так ведь?
- Скорее, ваш визит с этой самой «троицей»… Готфрид, - Эйнех вздохнул, потом закрыл за епископом дверь, - я боялся, что Лиир, - Дану покосился вглубь дома, где звенел, а вернее, даже гремел посудой мальчишка, - однажды столкнется с кем-то, кто не оценит его… питомцев.
По голосу было явно заметно, что, не смотря ни на что, служитель Церкви очень сильно волновался за своего младшего брата.
- И я рад, что он повстречал именно вас. Пойдемте, - Эйнех сдержанно, но весьма приветливо улыбнулся, - раз нам пообещали сделать чай.
Дом Дану выглядел аккуратным, уютным. Была заметна женская рука, хотя, по правде сказать, Эйвёр Дану не отличалась особой любовью к исконно-женским делам.
- Хорошо живёшь. И не помню, когда я был у тебя в последний раз, - располагаясь, заметил епископ. - твой парень пока что нарвался только на меня. И все, кто в будущем скажут ему хоть слово, будут слышать в ответ "с дозволения его преосвященства епископа". Да не смотри же на меня так, я знаю, кто-то может и не понять. Пусть обратятся к своим сердцам и поймут, что это детская шалость, а не ересь. Мы не звери, в конце, концов... Эхх. Странно, что я не вспомнил его лица... Эта война совсем выбила меня из колеи. Не могу поверить, что местные народы были так жестоки. Это ненормально, Эйнех. Этого просто не могло быть. Лиа - не такие.
- Что-то могло ожесточить их сердца? - Эйнех сел напротив Готфрида, спрятал ладони в широкие рукава рубашки - он уже успел переодеться в мирскую одежду. - Вам - лучше знать лиа, хотя даже я, видя немногих - помню, как они говорили о войне. Ведь они сами пережили не так давно войну не менее страшную, чем мы?
Священник посмотрел в сторону арки двери, ведущей на кухню, где возился Лиир.
- Судя по виду, он от вас - в восторге, - Дану приподнял уголки губ, потом, впрочем, улыбка сбежала с его лица, и маг чуть понизил голос, - надеюсь, знакомство с вами отвлечет Лиира от мыслей о подвигах.
- Подвигах на войне? - поинтересовался Готфрид. - Пусть и не думает. Никогда. Воевать ему ещё... нет, не рано. Просто его душа ещё не готова убивать за веру. И, надеюсь, никогда не будет. А умирать за неё ему вовсе не обязательно. Хотя - причём тут вера?!
Священник гневно сжал кулак.
- Лиа - не убийцы. Я слышал от них о найрити. Исказители. Жуткие твари, по сравнению с ними и Чёрный Король, и самые жуткие твари-демоны, каких я знаю или о которых читал - по сравнению с ними всего лишь детские сказки. И народ, спасшийся и спасший свои земли от такой напасти, ни с того ни с сего начал кровавую бойню, сложив головы шахтёров горкой в поселении людей? Это просто уму непостижимо! С этим надо разобраться, и чем скорее, тем лучше, а то Гартвиг утопит эти земли в огне и порохе... А уж тогда - я ручаюсь тебе, Эйнех - тогда лиа в долгу не останутся. Свой дом они будут защищать до последнего вздоха. И будут правы. Понимаешь меня?
Дану кивнул. Он смотрел на линтаария спокойно, но в серо-карих глазах, прячущихся за стеклами очков, была ясно видна тревога, беспокойство. Волнение.
- Любой народ будет прав, защищая свои земли от тех, кто пришел к ним с оружием. Но ведь никто не хочет войны… Готфрид? Губернатор? Вы говорили с ним?
Спросив, Эйнех обернулся в сторону кухни. Было тихо. Смолк звон посуды, ворчание летающих ящеров. Священник вздохнул.
- Лиир? – позвал он брата. Мальчишка выглянул из-за дверного косяка.

- Говорил ли я с ним? А какая разница? Он и слушать ничего не хочет. Ему кажется, что лиа его обманули, он ведь тоже доверял им. А что теперь? Теперь всё под себя забирает Гартвиг - а это значит одно: наши войска пойдут по пеплу и трупам. Зигвальд - доблестный генерал, кто бы спорил. Но его честь и доблесть не помешают ему смести на его пути всё и всех, - Готфрид медленно ронял слова. - Если бы я мог выяснить, что на самом деле произошло... А мне ведь положено ещё и выделять своих воинов для этого дела. Кстати, о воинах... Мне ведь нужен был твой совет. Подскажешь епископу?
Дану - оба - и старший, и младший, внимательно и серьезно слушали Готфрида. Сейчас было заметно, как похожи братья, какой у них одинаковый прищур, и как похоже они хмурятся.
- Совет? - Эйнех вопросительно повел ладонью, - конечно. Все, чем могу помочь. А... в чем дело?
- У моих "славных воителей Господа"... У этих одарённых лентяев и бездарей что-то разладилось со снаряжением! - пожал плечами Готфрид. - Техномага просят, и срочно. Порекомендуй кого-нибудь. Мои старые контакты или заняты, или недоступны. Подскажешь специалиста? Только чтобы не бросал всё после первого удивления или неудачи. Неприятно было однажды, когда там очередной спец скандал закатил! "Я не понимаю, так не может быть"! Так, что? Найдётся тут кто-то подходящий?
- Скан-дал? - переспросил Эйнех, потом - явно вспомнив все, что слышал про "Глас урагана", только хмыкнул - но негромко и очень сдержанно. - Значит, спокойный, сосредоточенный, заинтересованный в новой работе... - на каждый эпитет священник сгибал палец на ладони, - полагаю, что леди-техномаг будет тоже... не самым желанным специалистом? - Дану вопросительно посмотрел на Готфрида.
В комнате появился Лиир - с пузатым чайником и несколькими чашками на подносе. На кухне из-за чего-то ругались его "святые". Мальчик составил все на стол, кинул быстрый взгляд на задумчивого брата, потом - на линтаария.
- Почему нет? Если она соответствует всем требованиям - подойдёт. У нас, сам знаешь, предрассудков по этому поводу нет. Или ты можешь сделать свою работу, или не можешь. Нужно первое, - посмеиваясь, уточнил Готфрид. - А что, лучший кандидат - леди? Если так, то когда её можно будет отвести к моим балбесам? "Великие воины Господа" без меня, я полагаю, жутко обленились, вот и хорошо бы их проверить, а заодно и помощь привезти.
- Возможно, что, да, действительно - леди, - задумчиво отозвался Эйнех, разливая золотисто-коричневый, горячий чай по чашкам. Лиир сел рядом с братом; показавшиеся в комнате Хеген и Гротх устроились на спинке дивана, уцепившись когтями в уже несколько исцарапанное дерево. Старший Дану осторожно пододвинул Готфриду чашку, металлическую сахарницу, кивнул.
- Думаю, завтра я вас смогу представить друг-другу, - внезапно улыбнулся священник.

День: восьмое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1


- Давай, за мамочку, - Сон-Тха пихнула маленькую рыбку в морду ёко. Тот скосил на рыбину глаза, неуверенно уркнул и проглотил угощение. Троллиха достала из миски другую рыбешку. – Давай, за командира… - И эта рыба закончила свои дни в желудке котосова. Появилась третья рыбка. Ёко замотал мордой. – Жри, скотинка ты моя, я что, зря тебе это ловила?
Ёко решительно попятился, но был схвачен заботливыми руками и усажен на колени. Широкая ладонь шаманки накрыла голову зверька. Солнце приятно ласкало кожу, жарко не было – прохладный ветерок с моря развеивал любые намеки на духоту, а заодно и сушил промокшие косички – Сон-Тха, естественно пренебрегая всякой техникой безопасности, только что искупалась в соленой воде и теперь неспешно обсыхала на песчаном берегу.
- Как хорошо, - протянула шаманка, гладя ёко по голове. По выпученным глазам зверька можно было понять, что он с хозяйкой явно не согласен.
Наверное, Астэль нашел троллиху здесь именно потому, что на этом самом пляже, обнажившемся с отливом, не так давно обнаружил ее в компании лисов. Этот участок песчаной отмели не просматривался со стороны лагеря, и патрули не заворачивали сюда, так как большую часть времени море здесь подступало к самому обрыву крутого берега. Но для шаманки, стремящейся ускользнуть из-под надзора Ксгнема, чтобы искупаться, лучше места было не найти.
- Не помешаю? - лейтенант был облачен в техноброню, что мгновенно выдавало его намерения.
Сон-Тха поглядела на эльфа через плечо. Ёко, почувствовав, что стальная хватка хозяйки ослабла, издал воинственный клич, мгновенно вырвался из ее нежных рук и в мгновение ока вспорхнул на нижнюю ветку ближайшего дерева, где сиротливо покачивались на ветру штаны шаманки.
- Что, опять? – Сон-Тха даже не удивилась.
- Что поделать, - развел руками Астэль. - Интенсивное использование. Можно даже сказать, испытание. В нормальных условиях заряд не будет расходоваться так быстро, я полагаю.
- Кинь мне штаны, и там еще полоска тканевая. – Вздохнула троллиха.
- Конечно, - эльф вспорхнул на малой тяге, молниеносно выхватив из-под носа у ёко шаманскую одежду. - Вот, возьми. Кстати, а если бы рыбаки? Ладно еще наши, так местные порой плавают...
- Это уже их проблемы, если они испугаются голого тролля, - отмахнулась шаманка, натягивая штаны и повязывая ткань на грудь. – Ну, раздевайся, родной.
- А прямо на мне не можешь?
- Тебе в бой не терпится? – усмехнулась шаманка. – Могу, если не боишься.
- А есть чего бояться? - вопросительно склонил голову Астэль.
- Жарко будет – это точно.
- Я могу раздеться, - пожал плечами лейтенант, отстегивая пояс с кобурой. - В конце концов, я ее не на голое тело ношу.
- Давай, давай, а то спалю тебя случайно, Ксгнем мне голову отвернет, - улыбнулась шаманка.
Эльф хмыкнул, но спорить не стал. Техноброня постепенно перекочевала на песок, Астэль же остался в исподнем. Ранец, впрочем, он тут же надел, следуя установленным командором порядкам, чем здорово повеселил шаманку.
- Так. – Сон-Тха плюхнулась на колени и простерла руки над доспехом.
- Духов сегодня не будет? - на всякий случай спросил лейтенант.
- Только разве вылезут повеселиться – на тебя поглядеть, - клыкасто усмехнулась шаманка.
- Мне спеть что-нибудь?
- Нет, спасибо. Если ты в таком виде еще начнешь петь, я умру от смеха.
- Как скажешь, - не обиделся Астэль.

Сон-Тха привычно прикрыла глаза и замерла, кажется, начав даже дышать как-то по-особенному. Руки, простертые над броней, чуть подрагивали, как и веки троллихи. Но на этот раз никакого сияния не было. Женщина просидела с закрытыми глазами несколько минут, а потом вдруг опустила руки и распахнула глаза. Взгляд у нее был озадаченный.
- Что-то пошло не так?
- Они меня не пустили, - произнесла Сон-Тха и ошалело поглядела на эльфа.
- Кто? Куда? - не понял тот.
- Духи. К себе. Не дали зачерпнуть энергии.
- Может, мне все-таки спеть? Или одеться?
- Нет, Астэль. Они даже не отозвались. – Растерянно сказала шаманка. – И я знаю – почему.
- Почему же?
- Я не хочу нагружать кого-либо своими проблемами. Но мне придется. Простишь меня?
- Меня можешь нагружать чем угодно, - усмехнулся эльф. - Я крепкий малый. Итак?
- Присаживайся, - кивнула шаманка. – Знаешь, у нас, троллей, существует довольно много забавных обычаев. Один из таких – это выбор второй половинки для женщины-шамана. Родить детей от абы кого шаманке нельзя. Мужчину выбирают духи. И вот как они это делают: шаманка входит в транс, и ее тело занимает дух. А потом дух сражается с мужчинами и решает, кто их них подходит для рождения здорового и, главное, магически одаренного ребенка. Жить с этим мужчиной не обязательно, главное – родить от него. Но бывали случаи, когда шаманка противилась воле духов, и тогда они жестоко карали ее – прекращали пускать шаманку в свой мир, не разговаривали с ней, она становилась обычной троллихой.
- То есть ты воспротивилась их выбору? - лейтенант послушно уселся на песок, хотя сидеть с ранцем на спине было не слишком удобно. - А они только сейчас спохватились?
- Если бы! Астэль, если бы это было в горах! Я бы родила им от кого угодно, я понимаю, что это важно. Четыре дня назад я тренировалась с Гэйвином. И знаешь… духи провели этот ритуал. Они выбрали Гэйвина. – Троллиха выглядела пришибленной. – Война, чужая земля, человек. Я никогда не плакала, а сейчас мне хочется – от горечи.
- Гэйвин - не самый плохой вариант, - осторожно заметил эльф. - Он даже в некотором роде похож на тролля. А повременить твои духи никак не могут?
- Да хоть Ксгнем! – В сердцах рыкнула троллиха. – Хоть какой-нить зеленый лесной житель из местных! Как, как я ему это скажу? Как я командиру это скажу? "Разрешите забеременеть"? Ох, нет, духи не потерпят. Если им что-нибудь взбрело в их головы. Они же старики почти все, капризные. К тому же, они смотрят в будущее, вроде того.
- Тогда, может быть, им виднее? - все так же осторожно предположил Астэль. - Если они смотрят в будущее, то вряд ли могут худого насоветовать. Правда, как это командору объяснить, я точно не представляю. Я-то верю в мудрость духов, а Ксгнем... Гэйвину-то можно было бы объяснить...
- В том-то и дело, - уже спокойно произнесла женщина. – Пока я не выполню волю духов – от меня никакого толку. Не думаю, что Ксгнем сильно обрадуется этому известию.
- А договориться с ними нельзя? Чтобы хоть не отнимали у тебя силу пока... Хотя... они могут рассчитывать как раз на это, - неожиданно заключил лейтенант. - На своего рода шантаж, прости за выражение. Потому что я весьма красочно себе представляю, что сказал бы Ксгнем по этому поводу. Пересказывать не буду, думаю, сама догадаешься.
- Единственное, что я могу ему обещать, - буркнула шаманка, - так это то, что беременность мне никоим образом не помешает исполнять свои обязанности.
- Тем более. Командор бы, прости за неуместное сравнение, даже мне разрешил забеременеть, если бы я не мог иначе исполнять свои обязанности... С другой стороны, бойцам будет трудно объяснить такие тонкости.
- Меня не сильно волнует, что подумают другие. Вообще необязательно кому-либо рассказывать что, откуда и зачем.
- Если никому не рассказывать, это, прости, еще более странно будет выглядеть. А уж наши кухонные сплетницы...
- Они на тебя подумают, - рассмеялась шаманка. – Да, наверно, ты прав.
- В конце концов, ребят, привыкших к тебе и Эвану, едва ли чем-то можно удивить. Пусть уж лучше командор им объявит, чем сами додумают. Осталось только объявить об этом командору.
Троллиха нервно хихикнула.
- Глупо, но… ты со мной сходишь?
- Схожу, - пожал плечами Астэль. - Вдвоем мы будем всяко доходчивее.

День: восьмое августа
Фигура: пешка d2
Ход: окончание хода d4- d5
Официальная клетка: d4
Фактическое местоположение: d4

Подвал. Дымный чад масляной лампы. Тени мечутся по сырой, неровной кладке, тени прячутся в углах. Они боятся, потому что там, рядом с лампой, в самом центре этого подвала есть две другие тени, и эти намного страшнее бесплотных призраков, порождённых неровным светом. Он лежит на столе, голый, раскрытый и беспомощный. Никто и ничто его не держит, но шевельнуться не хватает сил. Их так мало, что невозможно даже закрыть глаза, чтобы не видеть этого режущего света, пробивающегося через болезненно расширенные зрачки до самых глубин души. А всё голос. Проклятый размеренный голос, который невозможно не слышать, который нельзя даже ненавидеть, потому что когда он звучит, произнося непонятные слова, мироздание вращается вокруг него, оно меняется ему такт. И ты тоже меняешься, маленькое, голое существо, дрожащее от холода и ужаса, чувствующее, как внутри какая-то часть тебя безвозвратно перестаёт быть тем, чем была до того. В рот что-то вливают, ты даже не чувствуешь вкуса, но уверен, что он отвратителен. А потом тебя начинает рвать на части, изнутри и безжалостно. Ты горишь и захлёбываешься пламенем, ты умираешь, но останавливаешься на самой кромке, твоё тело восстаёт против тебя и обвисает беспомощной тряпкой. Сознание милосердно меркнет лишь тогда, когда ты перестаёшь на это надеяться, но ты знаешь – так и должно быть. Вероятность была именно такой. Ты ещё не понимаешь, что мир вокруг изменился.

- Знаешь, Фриц, мне даже жаль, что вызвался именно ты. Я, разумеется, даже не мечтаю, чтобы вот так металась и стонала наша дорогая Мария, но ты…нет, зря я согласился проклинать тебя. Что-то подсказывает мне, что кого другого, а не тебя, корёжило бы во много раз легче. Да и тяжёлый ты, зараза такая! Тут некоторые в весьма невежливой манере просят заткнуться, но им, как бы там не было, придётся, метафорически выражаясь, идти в ту бездну, из который мы все вышли и встретить там свой полный страдания конец. Почему? Всё просто, Фриц, даже примитивно. Пока ты меня слышишь, пока скрипучий некромантский голос терзает твой слух, ты не провалишься в свои видения окончательно. Правда, было бы здорово, если бы ты стонал чуть меньше, а то страшно, Фриц. Веришь-нет, но страшно.

Дождь бьёт по капюшону, стремится напитать плотную, тёмно-зелёную ткань. Зря. Всё, что ему остаётся, это хлестать косыми струями по лицу, до самой переносицы укрытому плотной маской. Ничего. Не привыкать. Ноги несут по лесу сами, так легко, как никогда не сможет пройти человек, орк или, тем более, гном. Кажется, что корни сами отодвигаются, чтобы не мешать, а валежник и палая листва чуть сжимаются, чтобы не шуршать. Или это просто шёпот дождя заглушает остальные звуки. Не важно. Нет времени думать и осознавать – есть только цель, рефлексы тренированного тела и лук в непромокаемом чехле. И, конечно же проклятие. Оно горит в крови, пульсирует в кончиках пальцев и обдаёт холодом спину. Надпись, переливающаяся между лопаток известна и привычна. Въёлась, можно сказать. Прыжок, перекат и застыть. Вот место. Вот и цель. Лагерь людей как на ладони и он вызывает отвращение. Почему они всегда окружают себя грязью и вонью? Не понять никогда, да это и не важно. Потому что цель видна. Совсем молодой человек, полный сил и, кажется, благородный сердцем. Лук и стрела сами скользят в руки. Теперь всё будет быстро: натяжение тетивы на вдохе, мгновенная остановка и выстрел. Воздух ещё будет покидать лёгкие, когда стрела вонзится точно в лоб цели, а ты едва успеешь закрыть глаза, потому что…
… Годфри Уайт больше не цель. Он весь тут, как жук на ладони. Весь: со своим благородством, честностью, со всеми амбициями и жаждой признания. Воин и командир, он был действительно опасен, это понятно сразу, но именно таких убивать тяжелее всего. Никогда не забыть тебе Годфри Уайта.

- Ого, Фриц, да ты точно вознамерился меня до нервного недержания довести. Это же надо: я тебя стонать просил перестать, а ты орать начал. Спасибо, язви тебя демоны! Фриц…ээээй, Фриц, ты чего затих? Фриц?!!!

И снова подвал. Только камень в стенах другой: тёмный, почти чёрный, и отшлифованный до зеркальной глади. Шёлковая касается лица почти нежно, а тяжёлая хламида полностью скрывает фигуру. Даже рук не видно – лишь чёрная кожа перчаток и кольцо с гербом на безымянном пальце правой руки. Напротив стоят пять фигур в точно таких же одеяниях. Безликие, скрытые, они различаются лишь гербами на плащах. Волк, сова, змея, коршун и ящер вышиты серебром на левой части груди - над сердцем.
- Все приготовления закончены, Магистр, - говорит тот, что носит знак Змеи. – Наши люди плотно внедрены в штаб, лаборатории развёрнуты и готовы действовать. Армию мы способны пополнить собственными силами в течение недели. Осталось только обеспечить…лояльность правящей верхушки.
- Тайна соблюдена? - слышишь ты собственный шёпот, такой тихий, что даже по голосу тебя узнать будет невозможно. – Строители обрели достойное упокоение?
- Да, Магистр, - кивает Волк. – Я лично упокоил их.
- А армия? Есть ли Посвящённые среди солдат.
- Мои люди в штабе, - нежным женским голосом отзывается Сова. – Ящер сумел заслать двух агентов в воздушные силы, Волк крепко обосновался в пехоте, а Коршун лично внедрился в тяжёлую артиллерию. Змея работает над передовыми техномагическими подразделениями. Над «Скалой» и «Тёмным пламенем».
- Забудь о «Скале», Змея. Сосредоточься на «Пламени»
- Да, Магистр.
- А что же разведка? – в твоём шёпоте слышится неудовольствие, но менее безличным голос не становится.
- Мы потерпели поражение, Магистр, - склонил голову Волк. – Они не вербуют никого со стороны. Слишком…специфические навыки нужны, да и с Первой войны много ветеранов-разведчиков осталось много.
- Забудьте. В разведку пойду я. РДО «Игла». У меня есть возможность проникнуть туда, но встречи в этом случае придётся прекратить. Разведчики следят друг за другом, так что, общаться будем письмами. Я буду писать вам, как своей семье. В конце- концов, мы действительно семья. Дружная.
Свечи гаснут, погружая помещение во тьму.

- Фриц! Фриц, слава Ему, ты очнулся! – сначала вернулись свет и звук. По глазам тут же резануло яркими лучами, а в уши вонзилось птичье пение и шелест листвы под рукой ветра.
- Глаза, - прошептал он. – Больно.
Кто-то заслонил свет, и стало много легче. Голова всё ещё была свинцово-тяжёлой, а во рту стоял вкус крови, но постепенно он приходил в себя.
- Мария, - прошептал Фриц, глядя на инквизитора и чуть ли не впервые ей улыбаясь. – Ты…красивая.
Штайнер невольно покраснела и безапелляционно припечатала ему на лоб бинт, обильно смоченный холодной водой.
- У тебя нервное истощение, так что лежи, - сообщила она, щупая пульс. – Макабрей чуть тебя не убил.
- Ага, а ещё всю дорогу тащил тебя на себе и что-то рассказывал, - сообщил Тенар, появляясь откуда-то сбоку. – Вредитель настоящий! Всю пустошь тебя на себе протащил, а потом сам чуть в пропасть не навернулся, когда мы переправлялись.
-Ригор? – удивился Фриц, приподнимаясь на локте. – Ригор…
Что-то крутилось на самой периферии сознания, что-то важное и страшное, что-то…
Его взгляд наткнулся на некроманта, ставящего палатку. Против солнца казалось, что Макабрей облачён в чёрную хламиду. Фриц вспомнил и застыл, не смея пошевелиться от ужаса.

День: вечер 9-го августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F6

Илая сидела в высокой траве, скрывшись в ней с головой. И размышляла о том, что же произошло за последний день. А не произошло ровным счетом ни-че-го. Птаа-ха, которая обещала нагрянуть с дальнейшими распоряжениями, не прилетала. От Кинны не было ни слуху ни духу. Вчера они с Атой облетели окрестные территории. Тишина. Хотелось бы полетать дальше, но не хватало бы сил и времени, а Курт запрещал перебазироваться. Для всех он объяснял это ожиданием распоряжений от Вестника. На деле – надеялся ли командир на возвращение Кинны?..
Вчера утром сонную тишину взрезал дикий вой с болот. Ата и Крылатый как-то очень одинаково посмотрели в сторону топи, Илая это заметила. Что знали эти двое, о чем не догадывались остальные?

Сегодня делать особо было нечего. Командир перепланировал ночные вылеты так, что летали по сменам. Эта ночь - черед Толы и Виды. Впрочем, сам он летал каждую ночь. И еще днем, иногда. С землей он расставался с явным облегчением. Полеты приносили ему радость. Наверное, они давали ему необходимое уединение. Илая не знала точно. Могла только догадываться. После собрания отряда и пламенной речи Крылатого, все будто бы наладилось и на вид стало весьма пристойно и довольно скучно. Но полукровка по-прежнему чувствовала, как Тола полыхает яростью, говоря с Куртом. И как он сам едва сдерживается, чтобы не сорваться. Лишний раз они старались не пересекаться. Затишье перед невиданной бурей?..
Ата замкнулась в себе и сидела всегда поодаль. Илая и хотела бы стать девушке ближе, но почему-то та шарахалась от нее. Может быть, полукровка навевала фино мысли о ее собственном весьма сомнительно чистокровном происхождении? Но Ата, если и делилась с кем своими невеселыми мыслями, так это с дневником. Сколько Илая ее знала, девушка почти каждый вечер оставляла там запись. А иногда - несколько за день. Если время позволяло. Дневник она постоянно таскала в плетеной поясной сумке. Тола и Вида вчера высказались в том смысле, чтобы выкрасть его и полюбопытствовать о содержимом. Илае пришлось урезонить их, сообщив, что она намерена поставить потенциальную жертву в известность относительно их умысла. Подружки вроде как умолкли, но оставили ли они свою идею?
Курт часто подходил к янтарноглазой, но она реагировала на его появление весьма недоброжелательно. Вот и сейчас он небрежно стоял рядом с фино, а она – злилась. Крылатый что-то сказал, Илая не слышала точно, что. Ата вскочила, словно змея, которой наступили на хвост, и с размаху ударила командира по щеке. Субординация, однако. Но какова реакция? У девушки сразу – стыд и сожаление. А Курт… первое его удивление быстро сменилось ощущением полного удовлетворения. Неужели только этого и добивался?
Илая даже шею вытянула, пытаясь разобрать, о чем те говорят. Фино виновато тыкала большим пальцем ноги землю и сбивчиво что-то объясняла. Видимо, оправдывалась. Курт едва ли не хохотал и успокаивающе похлопывал подчиненную по плечу, что Ате явно не приносило облегчения. В чем-то Тола была права. Назвать эту парочку «сладкой» у Илаи, конечно, язык бы не повернулся. Но между ними что-то происходило. Вот только – что?.. Если в разговоре упоминали Кинну, Крылатый сразу дышал тоской и нежностью. Тут с ним все было ясно. Симпатизирует обеим?

День: очень раннее утро восьмого августа
Фигура: пешка b2
Ход: без хода
Официальная клетка: b2
Фактическое местоположение: b2

В четыре утра в лагере не спали только двое дежурных. Они с любопытством проводили взглядом отрядного мага, спешащего к палатке капитана. Крис был сонный, встрепанный и натыкался на все подряд. Однако выражение лица у стихийника было, по меньшей мере, серьезным, так что часовые мгновенно проглотили все шутки. В четыре утра просто так к командиру не идут.
Гран проснулся от шума рядом с палаткой, и сам выбрался навстречу Крису. Дежурные видели со своих мест, как маг что-то быстро рассказывал капитану, а потом, после короткого ответа орка, поспешил к палатке, которую занимали отрядный механик и лисы. Клаус выбрался встрепанный, смурной, потом за считанные секунды натянул форму и поспешил за техномагом, еще не до конца поняв, что происходит.
Джи стоял возле своей палатки, в задумчивости вертя в руках одну из своих "мозголомательных", как выражались близняшки, конструкций - нечто из металлических колец, цепочек, квадратных рамочек и прочих странных фигур.
Кристиан коротко отсалютовал орку, а потом отошел в сторону, оставляя двоих для разговора.
- По вашему приказу прибыл, капитан, - по-военному стройно отчеканил еще сонный Страмарк.
Гран кивнул парню.
- Тебя в штаб вызывают.
Тот удивился:
- Зачем?
- С твоей сестрой что-то произошло, и ты там нужен, - Джи смотрел на долговязого Клауса снизу вверх, - возьмешь "Молнию"
Клаус очнулся, и зеленые глаза настороженно вспыхнули:
- Что произошло? – подался вперед механик.
- С Кристианом связались из штаба; как он мне передал - там авария, кажется, произошла.
Маячивший неподалеку маг покосился на разговаривающих. Капитан его не отпускал, и потому Асальто ждал - мало ли, может, понадобиться еще его помощь.
- Собирайся пока, - Джи, не глядя, закинул головоломку назад, в палатку, - я пока "Молнию" подготовлю.
- Естьапитан, - паренек почти проглотил ответ.
Он бросился к палатке, чуть притормозив возле Кристиана и бросил на него полный тревоги взгляд, в котором читалось все, от просьбы объяснить, до просьбы сказать, что все в порядке, и это только шутка. Маг слегка подтолкнул Клауса в плечо, мол - собирайся быстрей. В палатке проснувшиеся на шум фенеки, навострив уши, озадаченно посмотрели на вернувшегося механика. Тот кивнул им и собрался за считанные минуты.

с Darkness

День: восьмое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Командор выслушал своих подчиненных с неожиданным вниманием и спокойствием, постукивая металлическими пальцами по необструганной доске. Беседовать решили вдали от любопытных волонтерских ушей, на стройке, пока аэропехи заняты обедом и обеденной проповедью отца Эвана.
Повисло молчание. Со стороны столовой донесся стук ложек и монотонное бубнение священника.
- Астэль, ты помнишь, что я сказал, когда Доми объявил о своем увольнении? - с усмешкой спросил Ксгнем.
- "Ты что, охренел? - припомнил лейтенант. - И с кем я останусь? Может, мне отца Эвана поставить взводом командовать? Или старого калеку Марка обратно зачислить? Или я тебе рожу сейчас обученного офицера аэропехоты? Давай, зови Ливси, будем роды принимать!.."
- Эльфийская память, - восхитился командор.
- Я позволил себе опустить бранные выражения.
- Да, я заметил. В общем, после ухода Терезы я поклялся, что скорее позволю побрить меня налысо, намазать скипидаром и выстрелить мной из пушки, чем возьму в роту еще одну бабу... Но Сон-Тха, подумал я, совсем другое дело! Я как тебя увидел - сразу зауважал. Боец, думаю, не барышня кисейная. Не бледная ангельская немочь, прости Господи, с кудряшками. Не будет, думаю, мне солдат смущать. А поди ты как все обернулось...
- Это от меня не зависит, - буркнула Сон-Тха. – Я сама не ожидала. И не хотела бы.
- Тереза тоже не хотела, не хотела... а тут раз да как захотела! - командор с досады грохнул механической ладонью по доске. - Хотелица, чтоб ей по-доброму икалось... Ладно, я все понимаю. У этих-то просто взыграло где-то... у тебя духи... а дальше? Ливси, конечно, едва ли на старости лет вожжа под хвост попадет, но он и без женитьбы еле-еле душа в теле, дай Боже Всемогущий ему здоровья на сто лет вперед. За отца Эвана нормальная баба не пойдет, так нормальных вокруг днем с огнем, одни бешеные! Вон как та троица...
- Из той троицы двое были мужчинами, - осторожно поправил Астэль.
- Я бы не был так уверен! - гаркнул командор, распаляясь. - Вон, Киду еще осталось жениться на кухонной толстушке... Ему любая сойдет, лишь бы кормила от пуза. Ну и Астэль напоследок поймает себе в лесу какую-нибудь...
- Почему в лесу? - улыбнулся лейтенант.
- Ну не в лесу, так в море! Поймает себе русалку и ага. А я? С кем я останусь? Или мне тоже себе бабу подыскать с железной рукой? На фон Гальдере жениться, прости Господи!
- Мне не надо выходить замуж. – Напомнила троллиха осторожно. – Только забеременеть.
- А! Надо же! Так это совсем другое дело! - диковато развеселился Ксгнем. - Давайте все забеременеем, да, Астэль? Ты так до сих пор не позвал Ливси роды принимать? Так беги скорее!
- Командор, это мне никак не помешает работать. Наоборот, магические силы даже возрастут. И если уж духам так приспичило провести ритуал, значит, они из своих невесомых шкур вылезут, лишь бы с ребенком ничего не случилось.
- Верится, что и говорить, с трудом, - покачал головой командор, посерьезнев. - Нет, я верю, что духи, что силы, что ритуал... Но ведь у беременных бывают там всякие... тьфу, не разбираюсь я в этих бабских делах, вот доктор бы сказал. В общем, всякие проблемы. А еще говорят, будто они все жутко капризные. Я, конечно, на многое готов ради дамы... Но ежели мой ротный шаман срочно затребует какой-нибудь волос с бородавки земляной жабы-девственницы, убитой топором в безлунную зимнюю ночь, без которого никак нельзя зарядить парням доспехи - ей-Богу, не сдержусь!
- Я умею держать себя в руках, - выдохнула шаман.
- А солдатам я что скажу? - вздохнул уже почти сдавшийся Ксгнем. - И, кстати, ты Гэйвина-то радовала уже? То-то он, чувствую, в восторг придет... Не, ты не подумай, я не к тому совсем. Ты баба ладная, и вообще мировая. Но Гэйвин... у него ж энто дело - что больная мозоль!
- Не радовала, - призналась троллиха, проигнорировав вопрос про солдат – на него она уж точно ответа не знала. – И, если честно, не знаю, как это сделать.
- Давайте все втроем пойдем к Моргану объясняться, - улыбнулся Астэль.
- Еще не хватало! Мало того, что меня к старости заикой сделаете, так еще чтоб еще у Гэйвина ум за разум от такого счастья... Не позволю! Нет уж, пускай поговорят наедине.
- Есть еще вариант – найти нового техномага, - произнесла Сон-Тха. – Но я бы… не хотела оставаться одна.
- Конечно, вариант! - всплеснул руками командор. - Они же толпами бродят, здоровенные дядьки-техномаги, которые с рождения умеют обращаться с турбинным ранцем. Иначе пришлось бы туго - поди в военных условиях найди достаточно крепкого мага, да обучи его... Слушай, перестань. Забеременеешь ты, запаршивеешь или еще чего - никуда не пущу! Иначе такими темпами я один останусь.
- Извините меня. – Пришибленно добавила непривычно растерянная шаманка.
- Вот чудная! - вздохнул Арктурус тягостно. - Еще извиняться будет. Вот что, шла бы ты к Гэйвину... если упрется, я, конечно, и приказать могу, но так можно далеко уехать. Чего только в нашей доблестной армии на моем веку не было, но чтоб детей делать приказывали...
- Я постараюсь, чтобы приказывать не пришлось, - оскалив один клык, усмехнулась шаманка. – Думаю, он поймет.
- Ну и пшла к нему! - махнул рукой командор. - В гроб меня вгоните и гвоздей наколотите.
Шаманка ослепительно оскалилась на командора… то есть, конечно, улыбнулась, развернулась и зашагала прочь. Похоже, троллиху ждал самый нелепый разговор в ее жизни.

День: ночь с восьмого на девятое
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Разговор со штабом не принес никаких результатов и оставил на душе неприятный осадок, отдающий раздражением и усталостью. Однако, по крайней мере хотя бы один вопрос остался выясненным: Малену потребовал назад отец. Отец, который не слишком-то о ней и вспоминал. Теперь он решил, что его дочь еще остается под его же опекой, и ее следует держать в строгости, а еще… что дочь никто не направлял и всё – «лишь ее глупые выходки». Если подумать, как родитель, Самонд имел право разговаривать в подобном тоне, предъявлять подобные требования… поступать так, как уже поступил: не поставив никого в известность, забрал Малену.
Куда же делась Лорелея, никто не знал. Все ее вещи остались в каюте, и даже вездесущие гремлины утверждали в один голос, что светловолосая девушка крейсер не покидала. Лорелеи не было ни у страйдеров, ни в ее любимых уголках «Пламявержца», ни у Эвелины. Как будто девушка провалилась сквозь палубу, или же – даже сквозь землю. Что не мудрено, учитывая, кем она была…
Джейм все же обыскал крейсер сверху донизу, и даже послал нескольких наскоро сотворенных примитивных мор'анов в небо - вдруг она решила полетать и куда-то слишком удалилась?
Ледяные звери вернулись ни в чем, и недоумение Ростиса только усиливалось. Он вновь побывал в местах, где Лори бывала; в конце концов дорога привела его к кухне. Там сидел Фарадей и его дочь. Греза с отсутствующим видом водила ложкой по тарелке, размазывая по краям овсяную кашу.
- Константин, - встревоженно поинтересовался Ростис, - вы Лори нигде не видели?
Сонный Фарадей, задумчиво наблюдавший за дочерью, вскинул голову, а потом отрицательно пожал плечами.
- Что-то случилось, Джейм?
- Понятия не имею, - признался техномаг, заходя внутрь. - Ее нигде нет... Малены тоже, но с ней выяснилось - какие-то демоны подсказали ее отцу, что дочь надо забрать.
Он растерянно взъерошил волосы.
- Хорошо хоть Вейонке поправляется, хотя Эйвёр по-прежнему не понимает, как это вышло, а Релея повторяет про чудо.
Фарадей усмехнулся. Он снова посмотрел на дочь, которая со скучающим видом водила ложкой по краю тарелки.
- Знайте, - неожиданно проникновенно-тихо сообщил Константин, - я молился, Джейм. Первый раз в своей жизни.
Греза остановила ложку, поскрипывание метала о стекло стихло. Техномаг тоже замер. Сказанное было и в самом деле неожиданным; Джейм даже не знал, что тут можно ответить. Фарадей усмехнулся снова и склонился над самой чашкой.
- Мне даже показалось, что мою молитву услышали.
- Потому что она и в самом деле начала поправляться... - медленно кивнул Ростис. Греза отложила ложку.
- И еще мне как будто приснилось, что чудо произошло на самом деле, - ответил огненный маг.
- То есть? - удивленно сдвинул брови Джейм.
Фарадей откинулся на железном стуле и пояснил, привычно-тихо и с какой-то летящей веселой нотой внутри голоса:
- Как будто ангел Единого пришел, коснулся и исчез.
Греза посмотрела на отца с сомнением.
- Ан-гел... - задумчиво и с сомнением протянул Ростис. В глазах мелькнуло непонятное выражение, тут же исчезнувшее. - Понятно... Возможно, вы и правы...
- Вы так считаете? - с теперь сомнение слышалось в голосе немного смутившейся Фарадей.
- Я не специалист, - улыбнулся Джейм, разведя руками. - Священник у нас лишь один, это скорее с ней надо поговорить. Но... Вейонке - человек, который более чем заслуживает сошествия ангела.
Греза нахмурилась.
- Она ведь тоже просто челове… - и осеклась, низко опустив голову. Фарадей посмотрел на дочь с укором.
- Мы все люди, - пожал плечами Ростис.
- Я навещу Вейонке перед сном, - поднялся Фарадей. – Пойдешь со мной, Греза?
Греза почти радостно отставила тарелку с остывшей овсяной кашей в сторону.

Холодный ночной ветер касался лица, трепал волосы; в лунном свете громада крейсера казалась почти призрачной.
Джейм стоял на самой верхней площадке "Пламевержца", опираясь на перила, подняв голову вверх, слабо надеясь увидеть среди звезд белый крылатый силуэт... понимая, что его там не будет.
- Странное дело, - тихо произнес техномаг вслух. - Всего полгода...
Да, всего полгода он знал странную светлую девушку, и даже не понял, как привык к мысли, что она постоянно есть где-то рядом. А теперь... а теперь нет.
Константин не понял, что видел. Разумеется... на крейсере лишь трое знали о том, кого именуют "экспериментальной разработкой". Джейм и сам-то поначалу не понял, но лишь потом сопоставив видение Фарадея с отсутствием Лори и поразмыслив над ним, сделал горький вывод.
Она ушла. Самая странная и легкая обитательница крейсера – ушла, поступив так, как иначе и не могла. Мешались странные чувства – благодарность за спасение Вейонке с горечью.
Лори приняла свое решение, ни с кем не советуясь; то же самое сейчас предстояло сделать и Джейму. Обсуждать с Эвелиной не было смысла; Ростис не был уверен, что она вообще заметила отсутствие крылатой.
Вопрос был в одном – рассказать ли Вейонке? Вот так, прийти и сказать, что ангел «Пламевержца» обменял себя на нее?
Ростис мог лишь молча благодарить Фарадея – не отправься тот поговорить со Страмарк перед сном, начальник ОНР мог бы, не подумав, и сообщить новость… а так он получил время на раздумья.
Нет. Не стоит говорить сейчас; Вейонке точно будет спрашивать – но уж когда встанет на ноги. А в нынешний момент у Джейма бы язык не повернулся рассказывать.
Решено. Придется пока молчать.
Ростис вздохнул и отвел взгляд от неба; перила крейсера сверкнули в лунном свете.
Словно бы на них упал блик от белого крыла.

и Соуль

День: девятое августа (ближе к вечеру)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

- А хорошая из тебя ездовая собака-то, - вздохнул Фиерс, потрепав Цербера по ближнему загривку. Зверюга обиженно… тявкнула. Если это можно было так назвать.
Ренн, кое-как ухватившаяся за собачью шею и пребывавшая в полубессознательном состоянии, вздрогнула от этого звука и даже пришла в себя. Ненадолго, как и в прошлый раз.
- ...майор, я его видела… опять, - она мотнула головой, качнулась, и Калебу, шедшему рядом, пришлось ее поддержать.
- Кого, девочка?
- Брата. Лассе…
Фиерс прикрыл глаза на мгновение. Вот оно. «Лассе…»
Лассе-Лис. Красивое имя. Очень подходило ему. Наконец-то он узнал. Жаль только, сам Лис вряд ли когда-нибудь узнает настоящее имя своего бывшего командира.
- Он плывет по реке, - продолжала бормотать Ренн, - у него длинные волосы, и рядом с ним женщина. Какая-то незнакомая женщина, - майор особо не прислушивался, считая бред личным и глубоко интимным делом каждого, но за «женщину» слух почему-то зацепился. – Светловолосая. Красивая. Очень злая…
Потом глаза ее закатились, и магичка снова провалилась в небытие.
- Майор, - позвал Дентон, - вы, чтоб вам… хорошо жилось, не считаете, что живой мы ее не довезем до края пустоши? Там ведь еще одно ущелье, нет?
- Да, - согласился Фиерс. – А ты предлагаешь проделать обратный путь? На который ее может не хватить с равным успехом?
- Я – предлагаю, - насупился парень. – А вы, видно, ждете, пока к вам подойдет Эрис и извинится?
Эрис плелась позади, обняв за талию Айдена. Правда, непонятно было, кто из них кого поддерживает. Оба еле переставляли ноги, у Айдена уже успела пойти носом кровь – как и у Ренн вначале. Прогнозы складывались один другого радужнее.
-Честно? Да, - проворчал майор. – Это не моя, а ее чертова вина. Отчасти, конечно. Я виноват как руководитель. А она – как подстрекатель.
- Плохая, очень плохая девочка, - согласился Дентон. – Хотите, я проломлю ей голову?.. Шутка, шутка, майор.
Сзади послышался глухой звук, словно что-то мягкое упало на… что-то мягкое.
- Чтоб тебя разорвало, - прошипела Эрис, ловко перепрыгнув через ноги лежащего Айдена (тот выгнулся дугой и застонал), - слабак проклятый!
Фиерс сжал кулаки покрепче.
- Чудесно, - скрипнул он зубами, - замечательно.

Ситуация уже не вызывала сомнений и колебаний ни у кого. «Безымянные» единодушно предложили двинуться назад, по собственным еще свежим следам, причем не теряя ни минуты.
Ну, почти единодушно. За единственным исключением.
- И ты… - Фиерс едва сдержался, чтоб не обругать девчонку, - по-прежнему считаешь свою идею верной?
- Разумеется, - процедила она. – Я же не виновата, что вы понабрали в отряд тепличных цветочков.
- Сама-то ты не тепличный цветочек? Первый раз на местность выходишь. Тем более, на такую.
- Да можно подумать, майор, вы каждый день по выжженной земле шляетесь. Ищете, где позагорать.
Майор с усталой ненавистью глянул на нее исподлобья.
- Прекрати уже, а? Строить из себя железную деву будешь в другой раз.
- Да пожалуйста, - фыркнула она и ускорила шаг (интересно, как ей это удалось? только что шла, едва не падая). Бросила, полуобернувшись: – А вы берегите свою драгоценную колдунью. Чтоб она мордой в песок-то… не свалилась.
Майор начал подумывать, что предложение Дентона проломить ей голову не было столь уж безнравственным.

Айдена привели в себя довольно быстро; сейчас он тащился позади всех, надежно поддерживаемый Брентом, на лице которого застыла вселенская тоска. Правда, иногда, в моменты, когда он кидал взгляд на товарища, проскальзывал у него в глазах и интерес.
- Слушай,- наконец спросил он, - а чего это ты бормотал такое странное, когда мы тебя из фляжки полили?
- Н-не помню. А п-почему странное?
- Да путаные слова какие-то. Айе-шмайе, чего-то там… Каэдзинн какой-то.
- Каэдэм синн? – брови юноши приподнялись.
- Точно, оно.
- Эльфийский это. У меня отец был эльфом.
- А, - казалось, Брент не очень удивился. – Сколько нового узнаешь. А я и смотрю, печень у тебя чуток другая, вроде как смещена. И кровь попрохладней.
- С-сколько нового, - фыркнул Айден, старавшийся никогда не заводить с толстяком разговоров насчет его зрения.
- Вот-вот. Слушай, а «каэдзинн» этот твой… ну то бишь «каэдэм синн»… что это значит-то?
Айден помолчал немного, затем тихим, непохожим на свой обычный, голосом ответил:
- «Я убью тебя».

День: девятое августа, ночь
Фигура: ферзь D1
Ход: без хода
Официальная клетка: D1
Фактическое местоположение: D1 (Неуштадт)

Вверху, в темно-синей глубине неба слезами блестели звезды. Внизу, где расцветала глубоким донным черноземом земля, тянулись цепочки огней. Таинственным самоцветом мерцал Неуштадт, осколками горного хрусталя неярко горели военные лагеря.
Перегнувшись через планширь по пояс, Саяра пристально всматривалась в светящийся узор. Безмятежный, он скрывал в глубине неистовую и дикую, грубую силу, готовые вырваться и сокрушить все на пути ярость и гнев. Лиса уперлась в планширь ладонями и наклонилась вперед, стараясь заглянуть в самую глубину земли-дна. Ветер резко рванул с лица волосы, попытался хватить за запястья, норовя вытянуть холодными ладонями за пределы летучего корабля и швырнуть вниз.
Позади зашелестела мантия - Вензел знал, что уговаривать жену вести себя осторожнее бесполезно... даже и не пытался. Просто остановился рядом, зная, что на таком расстоянии успеет поймать в случае чего и втащить обратно.
Сам криомант бросил вниз лишь мимолетный взгляд.
- Холодные звезды висят над дорогами, проходят люди и звери по лесистым тропам. И тихо вздыхают дома, когда заря занимается. Раздается стук топора. Горы, леса, холмы сотрясаются под ударами топора…*
Вензел задумчиво кивнул.
- Похоже на нынешнюю ситуацию.
Саяра отошла на шаг.
- Если бы мое место не было рядом с тобой, оно лежало бы по ту сторону границы.
Криомант повернул голову, глядя на тонкую фигуру жены в звездном свете. На лице мелькнула быстрая улыбка. Лиса скрестила руки на груди, опустила подбородок и резко покачала головой.
- Странная война, - проронил данЛей.
- Ты выполняешь приказы, Вен, - Саяра подняла на супруга взгляд.
- Да, - спокойно кивнул маг. - Хотя уже десять лет как ограничил для себя их область.
- Когда-то я предложила тебе уехать. Ты отказался.
- Да, - повторил криомант. - Хватало причин.
Саяра резко взмахнула рукой и отвернулась, направившись к юту. Расстроилась - слишком громко прошелестели по дереву корабля шаги, да и Саяра редко трудилась скрывать чувства. ДанЛей еле слышно вздохнул. В который раз ему приходило в голову, что присущая характеру прямота иногда мешает... но по-другому он не мог. Да и на уклончивость или ложь Саяра обиделась бы еще сильнее.
С юта негромко звякнул румпель-тали, и затем заскрипели, натягиваясь снасти. По реям заскользили тени мороков, и палуба накренилась следом за движением руля. Криомант машинально прислушался к чарам, пропитывающим корабль, удовлетворенно кивнул - все в порядке. Вензел не был уверен, что это патрулирование действительно нужно - в конце концов, если воины лиа вторгнутся в самое сердце земель колонистов, их и так трудно будет не заметить. Но спорить с командованием не собирался; если им так спокойнее - пусть будет.
Он неспешно прошелся по палубе. Посмотрел в сторону кают, перевел взгляд на восток. Поморщился. Едва заметно покачал головой и двинулся к юту, куда ранее ушла Саяра; остановившись чуть в отдалении, некоторое время молча любовался тонкой фигурой жены у штурвала. Скользнула легкая улыбка: криомант вспомнил первые полеты на "Ланьяр". Лиса снова закрепила румпель-тали и обернулась.
- Мне немного не хватает быстрого полета.
- Я не против, - ответил Вензел. - Хотя не уверен, насколько оценят внизу.
- Им мы не помешаем, - пожала плечами Саяра, - если только шхуну не примут за айшеру и нам не придется сражаться со своими же.
Вензел на мгновение замер; по лицу скользнула тень, которую другие бы и не заметили. Хорошо знавшие криоманта знали - это признак того, что он задумался о чем-то неприятном. Саяра вопросительно заглянула в светлые глаза.
- Нас могут послать на сам фронт, - со вздохом произнес данЛей. - Это вполне логично, но...
Он помедлил, словно подбирая слова.
Саяра локтем уперлась в штурвал, продолжая смотреть вопросительно.
- Скорее всего, нам в таком случае придется сражаться и убивать. Мне доводилось это делать, я знаю, как убивать и как переживать это. Я не хотел бы, чтобы ты испытала то же самое.
Лицо лисы не изменилось.
- Мне доводилось сражаться и убивать, Вен.
Криомант выразительно поднял светлую бровь; первому слову он верил, второму - не очень. Саяра спокойно смотрела ему в глаза, как будто подтверждая так, что не врет.
- Я все равно не хотел бы, чтобы ты через это проходила, - повторил Вензел.
- Я не буду стоять в стороне, - огрызнулась лиса. Криомант вздохнул. Сделал пару шагов, оказавшись совсем рядом.
- Упрямая.
Слово прозвучало не упреком - скорее нежной правдой. Лиса вздернула подбородок.
- Я беспокоюсь за тебя и Сазела.
- Я - за тебя и сына, - прохладная ладонь легла на плечо. - Поэтому и не хотел бы, чтобы кто-то из вас приближался к войне.
Лиса не пошевелилась, но повернула голову, чтобы не смотреть на супруга.
- Еще во время прошлой войны я говорила, что не могу стоять в стороне и смотреть.
- Я знаю, - с сожалением вздохнул данЛей.
- Тогда не говори о невозможном.
Криомант с неохотой кивнул. Были вещи, по поводу которых Саяра проявляла невероятное упорство.
Он чуть повернул голову, глядя на профиль лисы; в глазах ясно читалось: "Ну хоть надеяться могу". Лиса повернулась и сердито ударила кулаком по крепкому и прохладному плечу, укрытому мантией, как будто отвечая: «Не нужно». ДанЛей едва заметно улыбнулся: "Не буду".

и V-Z

День: очень раннее утро девятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Еще не начался рассвет, когда в дверь мастерской Джейма заколотили. Сонный Ростис с трудом выбрался из постели, оделся. Сазел, спавший фенеком, поднял ушастую голову.
За дверью оказались двое недовольных гремлинов, которых держал за шкирки долговязый незнакомый человек. Как только появился Джейм, гость отпустил воротники роб и выпалил:
- Вы связывались с инженерным отрядом Джи Грана?
Гремлины стремительно ретировались, злобно сверкнув глазами на долговязого, который, похоже, отнюдь с ними не церемонился.
- М-м... - Джейм помотал головой, пытаясь прогнать сон и понять, чего от него вообще хотят, заодно вспоминая, кто такой Джи Гран. - Да. Вчера, по кристаллу. Вы кто?
Вышло невежливо, но техномаг винить себя не мог. Каре-зеленые глаза паренька сверкнули, и в лице, чуть прикрытом челкой цвета красного дерева, почудилось нечто знакомое.
- Клаус Страмарк. Что случилось с моей сестрой? Она жива?
Вот теперь Ростис уловил сходство, окончательно осознавая происходящее. Взгляд техномага прояснился, стал сосредоточенным.
- Да, жива и поправляется. Сейчас спит.
"Как спал и я", - этого Джейм не добавил, хотя и очень хотелось. Клаус, стоявший перед ним едва ли не на вытяжку, неожиданно расслабился и глупо улыбнулся:
- Жива… - произнес он и замолчал. Потом выдохнул. – Слава Единому…
"Даже не знаете, насколько правы", - подумал Джейм, молча кивая. Страмарк прикрыл глаза, снова выдохнул.
- Я могу… к ней? Она сильно?.. Что произошло? Мне сказали – авария, и…
- Авария и тяжелое ранение, - не стал скрывать Джейм. - Хвала Господу, Эйвёр Дану - очень талантливый врач, она сумела найти способ лечения.
- С ней точно все в порядке?
- Она еще слаба, - мелькнула мысль "хотя в жизни не согласится", - и поправится окончательно еще не скоро. Но жизнь вне опасности, насколько я понимаю.
Клаус снова кивнул. Похоже, он слабо понимал, который час, и еще не до конца хорошо осознавал ответы.
- Где она сейчас? Отведете?..
- Она сейчас спит, - терпеливо напомнил Джейм. - Четыре часа утра, Клаус. В это время обычно спят. Даже в ОНР.
Клаус отпрянул, поспешно кивнул.
- Простите, капитан… мастер?..
- А это брат той рыжей с которой вы спали? – выглянул из-за пояса Ростиса сонный Сазел. – Рано еще…
Мальчик потер кулаком глаза.
- Сазел! - ужаснулся Джейм. - Все не так, как он говорит, это в данном случае фигура речи. И вообще, тебе что отец говорил по поводу имен?
Он потер лоб, смутно осознавая, что сам что-то упустил.
- Ах, да, я сам не представился. Джейм Ростис к вашим услугам.
Гость секунду не двигался, потом по-военному четко отдал честь.
- Мастер Ростис. Простите, что…
- Все в порядке, - нахально ответил за Джейма Сазел и взял долговязого паренька за руку, - пойдем, я тебя отведу к каюте сестры, выспишься… А она и правда в порядке.
Казалось, Клаус такого не ожидал.
- Привыкнете, - пообещал Ростис. - Сазел, сам-то, смотри, не ушибись в темноте. Кстати, Клаус, не удивляйтесь, если он вдруг превратится в лисенка, у нас такое часто бегает.
Сазел деловито успокоил «старшего брата» и потянул за руку Страмарк, уводя в темноту.
- Не волнуйся, правда. Она живее живого, а то бы Джейм спокойно не спал. Он же рядом ехал…
Ростис только вздохнул, возвращаясь в комнату. Надо было наконец поспать.
- …а под столом они и правда до этого вместе проснулись, я как раз с Эйвёр приехал, - было последнее, что Джейм услышал. Похоже, спать не хотел только Сазел.

и Соуль

День: восьмое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

Прежде чем обрадовать Гэйвина перспективой ближайшего общения, Сон-Тха все же решила спуститься к морю и попробовать поговорить с духами в надежде на то, что старые засранцы все же смилостивятся над ней. Всякие истории она слышала об этом древнем, как сами горы, в которых тролли живут, ритуале, но ни разу никто не рассказывал о том, чтобы духи выбрали шаманке в партнеры не-тролля. Да и неоткуда в горах было взяться не-троллю! Долгие века тролли жили в отдалении, не стремясь спускаться с гор и неохотно идя на контакт с равниниками. Сон-Тха, кажется, была первой, покинувшей свой клан. Духам это вроде как даже понравилось. По крайней мере, от предприимчивой шаманки они терпели любые фамильярности. И на тебе! Удружили, старые мешки с воздухом, приспичило им на "внучка" полюбоваться. Главное, время подобрали – лучше не найти! На чужой земле да еще и в войну! И думай после этого о мудрости духов. Хотя, как говорят у троллей, "духам видней".
За размышлениями Сон-Тха незаметно для себя оказалась на своем любимом пляжике – видно ноги по привычке сами принесли троллиху сюда. Ёко, который всю дорогу бежал следом за хозяйкой, где-то отстал, видимо, решив поохотиться в высокой траве. Главное, чтобы на него никто не поохотился.
Шаман вздохнула и опустилась на песок. Вода подступала к самым ногам, не осмеливаясь коснуться серой кожи. Белая пена, будто в страхе, с шипением пятилась от троллихи и исчезала, проглоченная темными волнами. Сон-Тха закрыла глаза. И вновь ничего – пустая тишина, словно духи захлопнули ставни и заколотили двери в своем доме. Шаманка просила – они не отозвались, умоляла – не сжалились, угрожала – не испугались. Невесомые не пустят ее, пока она хотя бы не попытается исполнить их волю…
И тут над головой, за гребнем отвесного берега, как назло послышался гул турбины. Случайно сюда аэропехов не заносило, даже в послеобеденное время, когда всем, кроме часовых и патрульной смены предоставлялся кратковременный отдых. Значит, Астэль?..
Но нет, как оказалось, не Астэль. Даже против света, когда можно было разглядеть лишь очертания снижающейся фигуры, было понятно, что это кто-то крупнее, плечистее, коренастее Астэля. А под такое описание, если исключить отца Эвана, применительно к которому оно звучит чересчур мягко, попадали совсем немногие.
- Привет шаманам, - Гэйвин был в удивительно приподнятом настроении, видимо, после сытного обеда. Он даже почти улыбался. - Что такое? Астэль сказал, ты меня искала...
Сон-Тха улыбнулась до того кисло, что становилось понятно – при первой встрече она скажет Астэлю все, что о нем думает.
- Здравствуй, Гэйвин, - буркнула она и тут же себя одернула – демон возьми, ну что тут такого? Гэйвин-то точно не причем. – Мне нужно с тобой очень серьезно поговорить. – Подняться с песка шаманка не удосужилась.
- Та-ак... - протянул лейтенант, нахмурившись от недоброго предчувствия. - Терпеть не могу разговоры, которые начинаются с этой фразы. Чего случилось-то?
- Полная хрень. Ты присаживайся, а то точно навернешься вместе с ранцем.
- У-у-у... - протянул Морган и полез за папиросами. - Ничего, я на ногах стою дай Боже. Давай, не рассусоливай.
- Помнишь, в меня вселился дух? Когда мне по лбу посохом попало, - Сон-Тха потерла лоб, хотя на нем уже не было даже намека на синяк.
- Забудешь такое, - хмыкнул аэропех. - А что, крутовато я тебя тогда?.. Ну, знаешь, правда не до шуток было. Плохо у твоих духов с шутками-то.
- Крутовато, крутовато, не представляешь – как! – Дико улыбнулась шаманка, на секунду вновь став похожей на одержимую. – Слушай дальше. У троллей есть ритуал. Расскажу очень кратко. Когда духи решают, что шаманке пора родить ребенка, они вселяются в ее тело и сражаются с претендентами на отцовство. И выбирают из них того, кто им понравился. И шаманка должна родить от него. Иначе духи от нее отвернутся, не позволят спускаться к ним в мир и брать их силу. Так вот, в прошлый раз они не просто так вселились в меня. Они провели ритуал. – Лицо у шаманки было совсем нерадостное, она упорно смотрела на море, только бы не глядеть на Гэйвина. – И ты им понравился.

- Не понял, - вскинулся Морган. - Эти... ребята хотят, чтобы мы с тобой ребенка завели, что ли?
- Да. – Кивнула троллиха.
- А больше они ничего не хотят?.. Э, так они тебе еще колдовать не дадут, пока мы не того?.. Ну, шаманить, в смысле, или как там...
- Не дадут. Они даже говорить не хотят, - тяжко вздохнула шаманка и обняла ноги, положив голову на колени.
- Тьфу, - Мясорубка сплюнул на песок и замолчал, вглядываясь в неспокойное море на горизонте. Вид у него был сумрачный, как и у темной полосы штормовых вод вдали. - Даже не знаю, что тебе сказать.
- Вот. – Вновь вздохнула троллиха. – Я подумать не могла, что такое случится.
- Озверели твои духи, мягко говоря, - лейтенант присел рядом. - А если завтра им в голову взбредет... Погоди, так Астэль в курсе?
- Да. Он первый, кому я… пожаловалась.
- Командору, надеюсь, не говорила?
- Он был второй. – Шумно выдохнула троллиха.
- Он же мне теперь до старости вспоминать будет, как я духам нравлюсь... - простонал Морган и с горя шумно затянулся.
- Извини. – Пришибленно произнесла шаманка. – Но мне правда нужна твоя помощь. Я не представляю, как жить без магии.
- Так, ну-ка отставить. Они тебе, слава Богу, не помереть велели... - Гэйвин притушил кестерку о сырой песок и зашвырнул в море. - Что командор сказал?
- О чем конкретно? Он много сказал.
- Представляю... Ну, чего делать сказал?
Сон-Тха подняла измученный взгляд и посмотрела прямо в глаза Гэйвину.
- Так и сказал? - криво усмехнулся тот.
- Нет, так при мне не стал. Сказал пойти тебя обрадовать.
- Ну, вот он я, радый дальше некуда... Слушай, ты сама-то чего по этому поводу думаешь?
Сон-Тха пожала плечами:
- Я всегда была готова к тому, что отца моего ребенка мне укажут духи. Только вот место и время они выбрали самые неподходящие.
- Это точно, - крякнул лейтенант и расстегнул ремни ранца, скинул его на песок, освобожденно размял плечи. - Ладно, вздыхать да охать мы можем сколько угодно, а у парней техноброня без зарядки простаивает. Если так дальше пойдет, командор нас всех... забеременеет.
Сон-Тха диковато покосилась на Гэйвина, даже приоткрыла рот – видимо хотела что-то сказать, но так и не решилась. Вздохнув, троллиха немного поглядела на море и все же произнесла:
- А ты? Все равно все узнают.
- Да видал я... Ты ж знаешь, станет кто зубоскалить - у меня разговор короткий. В общем, я-то не возражаю, дело, прости, несложное... Просто в голове как-то не укладывается. Сама понимаешь, как-то всю жизнь без духов обходился по этой части.
Троллиха вновь вздохнула – в который раз, но не стала обращать полный горечи взгляд к морю, а упрямо глядела на аэропеха. Потом вдруг протянула руку и коснулась пальцами его щеки, затем – ладонью, прикрыла глаза. Словно пыталась почувствовать эмоции или услышать мысли Моргана.
- Мне очень неудобно перед тобой. – Произнесла она, опуская руку. – Знаешь, у троллей это как-то проще, чем у людей. Выбрали тебя духи – радуешься, хватаешь шаманку на руки – и в пещеру.
- Ну... если тебе так легче, давай я тебя на руки... правда, не знаю, есть ли тут пещеры, - хмыкнул Мясорубка.
Сон-Тха криво усмехнулась:
- Я… тебя не пугаю?
- Я, мать, Кида без штанов видел. Прям ты меня напугаешь...
Шаманка нервно хмыкнула. Немного помолчала и вновь заговорила, будто специально тянула время:
- Ты, кстати, очень ничего с точки зрения тролльей женщины.
- Хоть с чьей-то точки зрения я ничего, - усмехнулся Гэйвин. - А ты так и вовсе симпатичная... не, серьезно! Симпатичная.
Троллиха улыбнулась и вдруг подалась к Гэйвину, обняла его и жарко прошептала ему на ухо:
- Спасибо тебе… И, да, если я вдруг начну дико улыбаться, или глаза красным засветятся – просто не обращай внимания.
- Ага, а если я вдруг тебя опять об землю приложу, ты тоже не бери в голову... - пробормотал Морган немного смущенно.
Троллиха дико улыбнулась.

День: девятое августа
Фигура: конь b1
Ход: без хода
Официальная клетка: b1
Фактическое местоположение: b1

- Чего у тебя глаза-то такие? – Сон-Тха покосилась на ёко. Стальной гребень, словно борющийся с бурей корабль, скользил по волосам троллихи. – Думать надо. Если столько тугих косичек – волос, видимо, больше раза в три.
Ёко неопределенно уркнул, дернул хвостом и присел рядом с троллихой. Шаманка, чтобы не пугать никого своим более чем экзотическим видом, сидела в собственной палатке. В последний раз она расплетала косички несколько месяцев назад. И теперь, рыча и ругаясь, расчесывала волосы – даже ставшие более мягкими после долгого пребывания в бане, расчесыванию они поддавались с трудом.
А ведь еще нужно заплести новые косички. И тут без посторонней женской помощи не обойтись. А посторонняя женская помощь водится только на кухне.
При мысли о волонтерках, Сон-Тха усмехнулась. Она уже в красках представляла, что ждет ее на кухне после того, как вчера Ксгнем во всеуслышание объявил о вынужденных мерах по сохранению ротного шамана – любой дознаватель обзавидуется! Девочки вопьются в нее голодными пиявками и не отпустят, пока не извлекут из шаманки последнюю каплю информации.
Огромная темно-зеленая грива волос была собрана в пышный хвост и перемотана лентой. С косичками куда удобней – волосы в глаза не лезут, не путаются, а главное – не требуют каждодневного расчесывания.
Ёко мяукнул и заискивающе потерся о колено троллихи.
- Что, кабан, жрать охота? – Улыбнулась шаман. – Сейчас пойдем к нашим певчим пташкам – они тебя накормят.
Подхватив свой тотем, Сон-Тха выскочила из палатки и сразу же столкнулась с отцом Эваном. Впрочем, сталкиваться с отцом Эваном довольно безопасно и мягко.
- Ох, простите, отец, - шаманка отступила на шаг и поглядела на отца Эвана снизу вверх.
- Чем прогневила ты Господа, чадо мое, что поразил он тебя молнией? - пробасил священник, изумленно поглядев на собранные в хвост волосы троллихи.
- А, это, - Сон-Тха пощупала хвост. – Это мои нормальные волосы. Пойду на кухню, попрошу, чтобы девочки заплели их в косицы.
- А что духи предков твоих, чадо? - отец Эван подвинулся, пропуская шаманку. - Упорствуют?
- Неохотно отзывались, мол, вот давай наверняка сначала – а там поглядим. Но силы зачерпнуть дали… Жадные язычники.
- От тебя ли, дочь моя, слышу эти речи? - восхитился ротный священник, услышав о "жадных язычниках".
- Конечно, отец, я на глазах исправляюсь. А если они продолжат упорствовать – я им еще и в глаз дам, каждому. – Ёко в руках троллихи согласно уркнул.
- Радостно пастырю видеть ростки истины в душах паствы его, - довольно прогудел святой отец, прищурившись. - А им, бесовым детям, передай при случае, что ежели будут впредь чинить тебе препоны, уж я их... наставлю по-свойски!
- Спасибо, отец Эван, - улыбнулась троллиха. – Пойду я к святой инквизиции на дознание. Очень нужны мне косички.
- Да обрящешь ты их, выдержав все испытания, - благословил гигант.

И благословление было кстати. Как только Сон-Тха появилась на кухне, девушки мигом прекратили все свои занятия и уставились на шаманку, как на живую легенду.
- Чего у вас глаза-то такие? Косички расплела, вот. Давно не расплетала, поэтому и такая елка. – Троллиха присела за стол, усадив свой тотем на столешницу. – Поможете, девочки? Нужно вновь косички заплести.
- Конечно, Сон! – Первая заговорила Инесса.
- И зверя бы накормить…
- Сейчас, - кивнула Маргарет.
Бетти просто уставилась на шаманку. Видно было, что ее просто таки распирает от вопросов, но, как умудренный дознаватель, начать прямым вопросом в лоб она не может.
- Ты чай будешь? – Спросила нарезающая рыбу для ёко Маргарет. – Есть пирожки – горячие, только испекли.
- С рыбой? – грустно спросила Сон-Тха, уже давно учуявшая манящий запах выпечки.
- Нет, с ягодами! – Гордо заявила красавица.
- Тогда не откажусь. – Шаманка слегка вздрогнула, когда легкие руки Инессы коснулись ее волос и принялись их расчесывать, хотя необходимости в этом не было.
- Какие у тебя пышные волосы… - мечтательно протянула Бетти, подсовывая шаманке кружку с чаем и блюдо с пирогами. – Почему ты их распущенными не носишь?
- Потому что это неудобно. Я же с ранцем. – Сон-Тха с удовольствием погрузила клыки в сладкую выпечку.
Повисло молчание. Через пару минут Сон-Тха сжалилась над изнывающими от любопытства девушками и лениво протянула:
- Спрашивайте, чего уж там.
Бетти покраснела и отвела любопытный взгляд от лица троллихи.
- Ты как себя чувствуешь? – Инесса начала издалека.
- Отлично.
- Это же, наверно, такой шок… - смущенно протянула Бетти.
- Нет, это очень даже приятно, - с самым серьезном видом произнесла шаманка. Бетти вновь покраснела, а Инесса прыснула смехом.
- Я имею в виду… ну… как так… чтобы указали – и все. Как так? А любовь? – Ох уж эта романтичная толстушка!
- Я же вам рассказывала про любовь у троллей. Что большое, сильное и грозное – то и люблю. – Сон-Тха отпила из кружки.
- Ужас. – Без выражения произнесла Инесса. – А если бы тебе твои духи на какое-нибудь чудо лесное указали?
- Да хоть на женщину. – Отмахнулась троллиха.
- А что, могут? – выпучила глаза толстушка.
- Черт их знает.
- И… и как тогда?
- Ну, как-нибудь, - пожала плечами троллиха.
- Она шутит, - пояснила Инесса.
Бетти нахмурилась. Место дознавателя заняла Маргарет:
- А как же Астэль? Как он это воспринял?
- Думаю, он в душе порадовался, что выбор пал не на него, - усмехнулась шаманка.
- Как же так? – Не поверила Бетти. – Он же тебя… то есть, нравишься ты ему.
- Разве только как хороший боец, - покачала головой Сон-Тха.
- Ох, поверь мне, со стороны это видно! – Решительно заявила Бетти.
- Хорошо, сдаюсь, - вздохнула троллиха, пихая пирожком в ёко. Тот недоуменно встопорщил перья на голове.
- Хех, Гэйвину-то повезло, - протянула Маргарет, пристраиваясь рядом с Инессой и тоже берясь за прическу шамана. – Ну, в хорошем смысле. У солдат-то с этим делом…
Бетти опять старательно покраснела. Сон-Тха не смутилась вовсе.
- Да и Гэйвин… Он хоть и звероватый, но какой у него торс! Какой торс! – мечтательно воскликнула Маргарет.
- А я все равно не понимаю – как это. – Продолжала Инесса. – Ну и дикие у вас, троллей, нравы.
- Что же поделаешь. – Так и не накормив ёко пирогом, Сон-Тха сама с удовольствием сжевала хлебобулочное изделие.
- Но ты, главное, не переживай, - решительно заявила блондинка после недолгого молчания – долго молчать волонтерки вовсе не умели, - если захочешь поговорить – мы всегда тут!
- Я знаю, - вздохнула троллиха.

Орт, V-Z, Соуль, Оррофин

День: утро девятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

- ... вы же знаете, я могу стерпеть многое...
- ... а я еще больше...
- ... всякие притеснения...
- Но такого! Знаете, я даже на сероварне...
- ... на лесопилке!..
- Спокойно, - Эвелина осадила жалобщиков мановением щупальца. Она могла бы ориентироваться в коридорах "Пламевержца", даже вздумай она идти затылком вперед, но суета негодующих гремлинов, то семенивших за покровительницей, то оббегавших ее кругом, сбивала с толку. - Разберемся.
- Уж разберитесь пожалуйста! - прочувствованно воскликнул бывший серовар. - В конце концов, это наш корабль!
- Безусловно, - заверила техномагесса, не опуская взгляда.
- Вы уж по всей строгости... по революционным законам...
- Непременно, - никто не знал, что с глазами Эвелины и отчего она никогда не снимает очков, но плюсы в этом были. Сквозь толщу зеленого стекла невозможно было понять, смотрит ли она на собеседника хоть изредка, хоть вполглаза.
В сопровождении шумной маленькой свиты леди Рамштайнер поднялась на вторую палубу крейсера. Она и так-то нечасто покидала свое "логово" в недрах нижних отсеков, а уж подобное шествие едва ли могло быть вызвано рабочей необходимостью. И направлялась процессия, что становилось все очевиднее, прямиком к мастерской Ростиса.
После ухода Клауса с Сазелом Джейм честно намеревался заснуть и спать дальше, желательно - хотя бы до десяти. Надежды не оправдались; техномагу вообще показалось, что в дверь постучали, когда он только улегся.
- Да? - мрачно отозвался Ростис, нехотя поднимаясь.
Кто-то из гремлинов открыл было рот, но мигом убедился, что при желании Эвелина способна смотреть направленным и почти осязаемым взглядом. Рот закрылся, а леди Рамштайнер, тихонько шелестя щупальцами, объявила:
- Простите, если я чересчур поздно...
- Рано, - подсказал отважный серовар.
- ...или слишком рано, но у меня вопрос дисциплинарного характера, - помолчав мгновение, техномагесса добавила вслух: - Да, наверное так это и называется.
Оказавшись лицом к лицу с Эвелиной, Джейм лишь чуть поморгал, окончательно просыпаясь (констатировав про себя, что заснуть вряд ли удастся), и уточнил:
- Какой именно?
- Поступила жалоба, а у вас усталый вид. Вернее, жалоба поступила независимо от вашего вида и никак с ним не связана, но все же приношу свои извинения. Жалоба поступила на некоего... - леди Рамштайнер вопросительно глянула на гремлинов. Те попытались если не спрятаться за покровительницей, то хотя бы раствориться на ее фоне.
- Механик какой-то. Новый. Не знаем такого, - серовар развел руками.
- Товарищи утверждают, что к ним было применено физическое насилие.
- Ничего такого мы не... - гремлин осекся и поспешно выдавил: - То есть да, физическое насилие. Вопиющий факт физического насилия.
- Я не очень понимаю, что такое "шкирка", но, по заверениям...
- Я свободный гражданин, - насупленно объявил серовар, воспользовавшись паузой и мучительными попытками подобрать приличествующее случаю слово. - А меня таскали за шкирку.
Джейму потребовалась пара секунд, чтобы соотнести слова с происшествием четырехчасовой давности. Признаться, на фоне Клауса он гремлинов как-то не особо заметил.
- Понятно, - кивнул Ростис. - Эвелина, вы же уже слышали о том, как пострадала Вейонке?
- Пострадала? - жалобы и физическое насилие над свободными гражданами "Пламевержца" разом выветрились из увенчанной бронзовыми щупальцами головы. - А она пострадала? Мне... нет, мне ничего об этом не докладывали. Вейонке - пострадала?
- Да, причем серьезно, - вздохнул Джейм. - Сейчас угроза жизни вроде миновала... но она еще слаба. Незнакомый вам техник - ее брат, примчался, как только сообщили. Думаю, вы понимаете, почему он был... э-э... так нетерпелив.
- Разумеется! Мне не были известны подробности произошедшего, - Эвелина резко скрипнула шеей в сторону свободных граждан, которые, похоже, уже начали жалеть о своей жалобе. - Если бы только мне вовремя сообщили...
Жалобщики втянули головы в плечи, но леди Рамштайнер уже позабыла о них. В непривычном возбуждении она зачем-то стянула с себя перчатку.
- Я не врач, но я достаточно разбираюсь в медицине, в хирургии... - техномагесса неопределенно развела щупальцами. - Если я еще могу хоть чем-то помочь, только скажите. К вашим услугам и я, и весь экипаж крейсера. Если ей что-то потребуется, я достану это из-под земли, с неба, из-за океана.
- Может быть, отведете меня к ней? - раздался встревоженный, но еще полный сонными нотами неизвестный голос. В его обладателе гремлины без труда могли узнать своего раннеутренного обидчика. Рядом с Клаусом стоял Сазел - младший ДанЛей позаботился о том, чтобы привести виновника обвинений к предъявителям. - Вы - Мастер Рамштайнер?
С почти мелодичным скрежетом голова техномагессы повернулась на шейных пластинах на голос.
- Нет-нет, я - Эвелина Рамштайнер, - женщина слегка улыбнулась. - Впрочем, у меня много однофамильцев. Один из них, представьте себе, барон. Так что, может быть, Мастер тоже есть. Чем могу служить?
Клаус неловко застыл, долговязый и неуклюжий. Сазел выскользнул из-под его руки и сделала шаг вперед. Мальчишка, не смущаясь, разглядывал техномагессу. Он видел ее прежде, но часто - недолго и издалека. Некоторое время Эвелина молча улыбалась ему, затем неожиданно натянула обратно снятую перчатку и перевела стеклянный взгляд на Клауса.

- Вы сказали приходить утром, - не слишком уверено произнес Страмарк. - Я... прошу простить гремлинов за доставленные им неудобства, но они не желали меня пропускать. И..
Он поднял голову.
- Отведите меня к моей сестре.
- Да-да, и меня проводите к его сестре, если это возможно, - голова леди Рамштайнер проделала обратный маневр и обратила взор на Джейма, игнорируя ворчание гремлинов на тему того, что "Не велено" и "Мы все понимаем, но..."
- Не рановато ли? - усомнился Джейм, переводя взгляд с Эвелины на Клауса. - Всего лишь... восемь утра, не так ли?
Он и сам не был уверен в том, который час.
- Восемь, - подтвердил Клаус, - дайте мне хотя бы посмотреть на нее!..
Он невольно повысил голос; осекся.
- За ней, я полагаю, присматривает... врач? - предположила техномагесса. - Врача и стоит спросить, по-видимому.
- Логично, - признал Джейм. - В таком случае давайте и пойдем... только подождите минуту - я себя хоть немного в порядок приведу.
Сазел посмотрел ему вслед и тихо заметил:
- Он переживает...
Ростис вернулся через несколько минут, уже полностью проснувшийся; сна в глазах не осталось, и даже волосы были как-то слегка причесаны.
- Пойдемте, - сказал он. - Если еще рано - вернемся.
- Ведите! - неожиданно громко воскликнула Эвелина. Гремлины дружно вздрогнули и отшатнулись. - За вами - хоть... Ну, в общем, ведите.
Ростис глянул с некоторым удивлением, но воздержался от комментариев.
Техномаг уверенно провел спутников к лазарету, невольно чувствуя, что ориентируется лучше всех. Может, и зря...
В дверь он заглянул первым, и Релея, сидевшая у кровати, немедленно вскинула голову:
- Да?
Следом за движением целительницы повернула голову Страмарк.
- Рад, что вы уже не спите, - улыбнулся Джейм. Он хотел спросить о самочувствии... но, ощущая спиной взгляд Клауса, предпочел просто шагнуть в сторону, давая младшему Страмарку пройти. Каре-зеленые глаза Вейонке расширились, на несколько мгновений сделав слишком заметным шрам у левого глаза.
- Привет... - как-то неловко замолчал Клаус.
- Моя дорогая! - леди Рамштайнер заполнила собою не только неловкую паузу, но и дверной проем, скользнув внутрь следом за младшим Страмарком, а затем и вовсе щупальцем подвинув его вперед. - Моя дорогая, я только что узнала о случившемся! Не знаю, отчего все решили, что мне на вас наплевать, но поверьте - это не так. Если я могу чем-то помочь...
Девушка улыбнулась, она попробовала приподняться на здоровой руке и благоразумно оставила попытки очень быстро.
- Эвелина, что вы...
- Лежите, моя дорогая! Не шевелитесь!
- И вы туда же... - выдохнула Страмарк. Клаус прижался к стенке, с тревогой разглядывая сестру.
- Я не врач, я разбираюсь в хирургии, но не в постельных режимах, - поскрипела шеей Эвелина. - Но я почему-то уверена, что права.
Веойнке приподняла край простыни:
- Они меня зашили, и, - девушка перевела взгляд на Релею, - перелили кровь, и теперь утверждают хором, что мне положено лежать полуживой, если не пол-лумертвой.
- Я не могу похвастать опытом спасения жизней... за исключением своей, а вы едва ли захотели бы стать такой, как я... но испытываю безграничное уважение к врачам. Если бы мне предложили прожить жизнь сначала... или с какого-то момента... пораньше... Словом, я бы им доверяла. Полежите. Лучше полуживой, но живой.
- Как скажете, Эвелин-на, - выдохнула Страмарк. - Шов вы не будете проверять?
Казалось, она шутит. Но шутки леди Рамштайнер воспринимала очень избирательно.
- Я доверяю... впрочем, если вы настаиваете...
- Клаус и Джейм смутятся, - коротко сверкнула улыбкой Вейонке, и тут же осеклась, вспомнив, что начальство все-таки... начальство. - Простите, Джейм.
Сазел громко фыркнул.
- Хмм... - Ростис не был уверен в том, что сказать. Но все же нашелся. - Релея, а каково ваше мнение?
- По-моему, дополнительный осмотр не требуется, - чуть пожала плечами эльфийка, стараясь держаться подальше от щупалец Эвелины. Щупальца Эвелины, в общем-то, тоже не стремились общаться с нею чересчур близко и держались своей хозяйки, временами выглядывая из прически, чтобы поправить ее или кокетливо качнуться из стороны в сторону. Два же больших щупальца застенчиво прижались к талии техномагессы, пытаясь изобразить элемент одежды.
- Но если понадобится моя помощь, пускай за мной пошлют незамедлительно, - леди Рамштайнер обращалась скорее к Ростису и эльфийке, нежели к раненой.
- Конечно, - кивнула Релея; уши, правда, выписали замысловатую фигуру - эльфийка явно сомневалась в том, какую медицинскую помощь сможет оказать техномагесса. - Сэр, вы не имеете права, - раздался возмущённый женский голос из-за двери. - Я проте... Сэр, там и так уже полно поситетелей, сэр!
Дверь распахнулась от сильного толчка плечом, и в палату чрезвычайно решительным шагом вошёл Гилберт Манфрейд. Его волосы пребывали в беспорядке, редингот расстегнулся и бился за спиной крыльями, очки воинственно перекосились, а на щеках пылал румянец. Если добавить к этому тот факт, что в палате с его появлением чуть похолодало, сомнений остаться не могло: Гил пребывал в сильных чувствах.
- Вейонке! - сказал он с порога. - Хвала Создателю!
Клаус посмотрел на появившегося человека удивленно. Страмарк прикрыла глаза.

- Мне кажется, мы ее утомили, - предположила Эвелина. - Я, если бы даже была здорова, от такого количества посетителей одновременно...
- Можно мне остаться? - негромко спросил брат Вейонке.
- Я не против, - спокойно ответил Джейм.
- Вейонке, ты в порядке? - Гил продолжал видеть только и исключительно Страмарк. - А, демон! Я хотел сказать: как ты?
- В порядке, - она немного приподняла голову, - только пока даже не могу сесть. Как там "Скала?"
- Что? А...чертежи переслал, но на результат не смотрел. Я сразу к тебе рванул, как узнал, что случилось.
Гил чуть огляделся и будто бы впервые увидел остальных.
- О, дамы и господа, приветствую.
- Здравствуйте, Гилберт, - изображать реверанс в тесноте лазарета Эвелина не рискнула, но приветливо скрипнула шейными пластинами.
- Строго говоря, Гил, - впрочем, при этом Страмарк взглядом попросила брата какое-то время вести себя потише, - я заменила все ходни по новым чертежам, перед тем-м... - выдох. - Да.
- Заменила? - Манфрейд даже снял очки, что в его исполнении было эквивалентно упавшей челюсти. - Как ты успела?! Там на неделю работы...
Джейм лишь улыбнулся - работы было действительно много, но они как-то умудрились справиться быстро. Правда... может, и не стоило так сильно напрягаться, могли бы избежать аварии...
- Руками я работаю-быстр-рее, но сил уход-дит сл-лишком много.
- Ох...спасибо тебе, только теперь надо прогнать все тесты заново, - очки начали вращаться, постепенно размазавшись в воздухе блиноподобной оптической иллюзией. - Вейонке, кажется, тебе тяжело говорить. Может ты хочешь отдохнуть?
- Хочу, только тесты... - Страмарк улыбнулась и попробовала снова приподняться на локте, упала обратно, - в общем-м...
- Я по профессиональной привычке склонна верить во что угодно, но чтобы тесты чувствовали себя хуже, чем вы, моя дорогая - увольте, - тоном, не терпящим пререканий, произнесла леди Рамштайнер. - Я совершенно уверена, что они никуда не денутся, пока вы приходите в себя. Отдыхайте, - последнее слово прозвучало пусть без нажима, но с явным намеком.
Страмарк поднесла ладонь к лицу, провела пальцами по векам, а затем посмотрела на тех, кто окружил ее плотным кольцом. Чувство, появившееся внутри было странным и одновременно очень теплым. ОНР действительно походил на семью... Уголки глаз отчего-то сильно защипало, а потом девушка выдохнула искренне и негромко:
- Спасибо вам... всем.
Эвелина слегка поклонилась - всем телом, потому как не могла сколь-нибудь сильно согнуть бронзовую шею - и отступила к двери, за которой поджидали оставшиеся без правосудия гремлины.
- Когда вы поправитесь, моя дорогая, мне нужно будет вам кое-что рассказать. О синдроме Харпера. Но это - когда поправитесь.
- Так, господа, - Гил таки водрузил очки на нос. - Предлагаю переместиться за пределы палаты. Джейм, мне кажется, что нам есть что обсудить.
- Не будем, в таком случае, беспокоить, - согласился Джейм. - Релея, вы?
- Я пока тоже выйду, - откликнулась эльфийка, с улыбкой глядя на брата с сестрой.
Гилберт шёл к выходу последним. Уходя, он обернулся, будто в который уже раз пытаясь поверить в то, что она жива и опасности нет. Уже за дверю он догнал Джейма и прямо спросил:
- Что там случилось?
- Авария, - ответил Ростис. - Машина сорвалась со скалы, серьезно ударилась, и...
Он развел руками, не зная, что еще добавить.
- Понимаю. Господи, ну ведь проверяли состояние дороги в этом месяце! - Гил сжал виски урками. - Врать-то зачем в официальных документах? Ладно, она жива и это главное. Как вы себя чувствуете?
- Я - нормально, - мрачно ответил Джейм. - Хотя лучше бы удар пришелся по мне.
"Не думаю, что вы бы выдержали", - подумал Манфрейд, но вслух ничего подобного, разумеется не сказал.
- Джейм, я понимаю, что сейчас может быть не самый лучший момент, но...что произошло там, рядом со "Скалой" какое ещё применение магии при конфликте с инженером?
- О, Господь и стихии, - техномаг коснулся виска. Он уже и забыл про неприятный случай. - Да, это было. Моя вина, не сдержался, хотя повод был.
- Подождите, я не обвиняю, - Гил растеряно улыбнулся и коснулся оправы. - Просто сегодня утром дом еня дошла очень странная жалоба. Текст не припомню точно, но суть в следующем: Джейм Ростис применил магию во время обещния с инженерами. И почему-то высокий приоритет рассмотрения. Джейм, пожалуйста, расскажите, что там было?
- М-м... - техномаг смущенно отвел взгляд. - Не хочется мне об этом говорить, признаться...
Он вздохнул.
- Ладно. Я приехал к "Скале", и инженеры меня заметили далеко не сразу - слишком были заняты беседой. О Вейонке. В... - он замялся, - выражениях, которые... с моей точки зрения... были...
Джейм расстроенно махнул рукой.
- Я попытался объяснить словами, но не сдержался.
- А, понимаю, - помрачнел Гил. - Запишем, как провокацию, жалобу отклоним. Джейм...вы держитесь, ладно? Она сильная.
- Вообще-то, - из соображений точности добавил Джейм, - сказанное ими вполне можно расценить как оскорбление достоинства.
Сказанное Манфрейдом повторяло то, что говорили и другие, но Ростису было не легче. Отвечать на эту часть фразы он не стал, лишь невесело пожал плечами.

вместе со Скорпом

День: восьмое августа, после полудня
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: d8 (Эаши)

Выбрать вестника из дома Камеда было трудно. По крайней мере, просто потому, что Чейре не знал всех воинов - да и кто бы, кроме Тигра-Властителя, мог. Никто.
Но и из тех двух десятков лиа, что знал Тэй - нужен был действительно тот, кому можно довериться.
Отчего-то, краткой вспышкой и случайным образом, вспомнился вождь эрбров, Рангоор, которого Чейре видел на Совете. А вслед за образом огромного лиа мелькнул образ другого... И секунду спустя Тэй уже знал, кто будет вестником воли Тигра-Властителя.

Через час после встречи представителя дома Кемай с Веалееном, к одному из входов в Веладон, неспешно и даже будто бы вразвалочку, подошел какой-то лиа. Приземистый, широкоплечий, он чем-то неуловимо напоминал медведя - такой же лохматый, кажущийся неуклюжим. Но под босыми ступнями лиа почти не приминалась трава, и двигался он легко и текуче, словно вода.
Лиа огляделся, словно кого-то искал. Гелару он заметил почти сразу же, и, помедлив мгновение - оглядывая чародейку - двинулся к ней.
та сидела на небольшом, едва выступающем из земли корне, прислонившись к огромному стволу Веладона, словно к обычному дереву. Хотя и не было здесь обычных деревьев. Сидела, прислонившись к дереву, смотрела вверх - на бесконечное, невероятно высокое дерево - и размышляла о деревьях. Обычных и необычных.
"Надо будет всё же чаще приходить сюда... просто посидеть. Когда всё закончится. Пока нельзя. Пока - надо думать, как закончить".
Послушные тонким пальчикам женщины, перед её лицом медленно кружили несколько маленьких водяных шариков, изображая что-то отдалённо напоминающее мотыльков, только прозрачных и светящихся чужими отсветами. Взгляда от них Гелара не отрывала... и всё равно смотрела ввысь, словно забыв обо всём на свете - второго такого шанса могло уже никогда не представиться.
Её окликнули спустя несколько минут. Широкоплечий лиа стоял в стороне, молча и тихо. Словно не хотел мешать Геларе видеть то, что видела лишь она одна.
- Эй-раани...? - наконец послышался низкий и не очень громкий голос, - меня послал к вам эй-раан Чейре.
Лиа подошел ближе, остановившись в нескольких шагах от женщины. Из-за его плеча выглядывало лезвие гуань дао. Металл, непривычный в оружии воинов Шэн-лие, ловил отблески солнца, и в разные стороны разбегались солнечные зайчики.
- Меня зовут Кино Шатти, - представился лиа. На загорелом, небритом лице мелькнула короткая, ясная улыбка, - я буду вас сопровождать.
Случайный блик, отразившись от начищенного металла, скользнул по каплям, летавшим перед глазами Гелары. та, на миг от неожиданности утратив контроль, резко развернулась, роняя водяные шарики прямо на лицо себе...
Сбегавшие по щекам капли были очень похожи на слёзы. Но только похожи. Потому что сама Гелара при виде посланца внезапно... прыснула в кулак, а потом и вовсе рассмеялась, чуть не свалившись с корня назад. От сиюминутного волнения не осталось и следа, лишь ответный блик света рассыпал по брошке-сапфиру на плече множество лазурных искорок.
Кино несколько озадаченно хмыкнул, потом приподнял густые брови.
- Я рад, что смог рассмешить эй-раани, - в низком голосе звучала улыбка, - был бы рад еще узнать, чем именно. Но это иногда не важно.
Лиа снял с плеча тяжелую сумку, положил у своих ног.
- Мне сказали, что нам нужно идти как можно скорей. Но я не знаю, нужно ли эй-раани время на сборы.
- П-прости-и... - сбиваясь, затараторила Гелара, утирая с глаз настоящие слёзы. - Я... просто я в первый раз тебя вижу. Ты... забавный.
Женщина вскочила и с детской непосредственностью, вытянувшись и привстав на цыпочки, заглянула в глаза новоприбывшему посланнику. - А ты... кто? Извини, если я невежливо...
По щекам Гелары начал растекаться румянец - привыкшая с Таану и большинством лиа общаться просто, она всё ещё боялась порой невзначай оскорбить или расстроить кого-то излишней открытостью. Но от тех, к кому следовало обращаться почтительно, и то не всегда этой почтительностью веяло... А мохнатый посланник казался совсем обычным. Своим, просто лиа, и всё. И ещё, кажется, довольно молодым. Может, моложе её самой.

- Как, кто? - еще более озадаченно спросил Шатти, запустив ладонь в густую гриву темных волосы, - воин дома Камеда. И вестник. Иногда. Теперь, вот, сопровождаю чудесную эй-раани, - он подмигнул Геларе и продолжил, - и доставляю письмо в Чареи.
У Кино были забавные глаза: медово-карие, теплые, с золотистыми искорками, они словно были наполнены летним теплом и солнцем. Легкая безрукавка открывала сильные, загорелые руки - действительно, покрытые шерсткой. А еще - этот лиа, казалось, вполне мог посадить Гелару себе на плечо, и так пронести до самого Чареи.
- Ещё раз прости, - отсмеявшись, Гелара, словно извиняясь, отступила на шаг и поклонилась воину. - Просто я никогда не видела похожих на тебя. ты чем-то напоминаешь эрбров... и просто медведей тоже напоминаешь. Знаю, не мне судить, конечно, но... Извини снова. Просто... я наверное, немного не тебя ожидала. Большинство в Доме Живых Клинков - алэдро. А ты из какого народа?
Шатти рассмеялся, негромко и низко. И еще - по-доброму.
- Эй-раани права, - ответил он, - мой отец из эрбров. Такое... редко встречается, но... - лиа костяшками пальцев почесал небритую щеку, - у нас большая семья. И все в ней - похожи на отца, такие же большие и лохматые. Правда, ни я, ни братья, не можем становится нашим нейа. Зато, - в голосе на мгновение мелькнула чуть насмешливая над собой гордость, - мы похожи.
- Так ты - чиа? - Гелара не удержалась и снова прыснула. - Просто вы обычно... невысокие. Ты для них довольно крупный. Ладно, прости-прости-прости. А собираться мне не нужно. Всё, что нужно - всегда при мне, на мне и со мной. Я научилась обходиться тем, что даёт вода, ещё до того, как стала лиа. А ты уже собрался?
Кино вновь улыбнулся, потом кивнул на сумку у своих ног и, помедлив, коснулся ладонью видневшегося за спиной лезвия.
- Да, собрался. Мне уже передали письмо и выдали ценные указания. Мы можем идти в любой момент.
Шатти подобрал сумку, по виду - довольно увесистую, легко её одел через плечо. Приподнял уголки губ:
- Наверное, и у моей матери были не только чиа в предках, она сама - не такая уж и маленькая. А мы - просто пошли в отца.
Он вскинул голову к громаде Веладона, улыбнулся неизвестно чему и опустил потом взгляд на Гелару:
- Пойдем? Дорога не близкая все же.
- Конечно, пойдём. Только... вот скажи: ты - воин. Ты войны не боишься. А если встретишь врага - что будешь делать?
Женщина медленно, по кругу принялась обходить полу-эрбра, разглядывая лохматые мышцы, шёрстку, широкие плечи... На миг задержала взгляд на оружии. - Я знаю, лиа по-разному относятся к войне. Очень по-разному. Кто-то - как Тигр-Властитель. Кто-то - жёстче, потому что... не хотят допустить чужаков. Я понимаю, конечно - они для вас опасны... Опасны для нас. Это мой дом, и я не позволю разрушить его. Но... ты? Что станешь делать, когда столкнёшься с врагами?
Кино следил за Геларой только глазами, оставаясь неподвижным. Он молчал еще некоторое время, глядя. поверх головы чародейки. Между темных бровей залегла в какой-то момент складка, через мгновение, впрочем, исчезнув.
- Любая жизнь, даже жизнь противника - весит очень много, - наконец проговорил полукровка, - я знаю, что придется убивать. И я убью, если пойму, что - поступи я по-другому, станет хуже остальным. Станет хуже Шэн-лие. Нашей земле. Но я никогда, эй-раани Гелара, не убью, зная, что можно сохранить жизнь.
Губ Шатти коснулась легкая, чуть кривоватая улыбка.
- Есть много способов заставить врага отклонится от своей цели. И я их знаю.
Последние слова прозвучали твердо.
- Спасибо тебе, Кино Шатти из дома Камеда, - первый раз Гелара смотрела на забавного посланника... как женщина на воина, а не как девчонка на милого, пушистого зверька. - Я тоже знаю немало таких способов. И, если нам всё же не повезёт, я тебе их, пожалуй, покажу. Так что пойдём, пока невезение нас не догнало - а то ведь оно такое прыткое!

День: вечер-ночь 9-го августа
Фигура: конь G8
Ход: без хода
Официальная клетка: F6
Фактическое местоположение: F6-F5

Тола и Вида сегодня были на вылете. Курт, вопреки обыкновению, с ними не полетел. Он надеялся поговорить с Атой. Она два дня старательно избегала его, и Крылатый хотел знать, почему. Может, она обиделась на его нескромный взгляд там, у озера? Кинну зачем-то приплела… Лиа горестно вздохнул, вспоминая замечательные веснушки и такую неземную улыбку. Всякий раз, когда Курт общался с Кинной, ему казалось, что она обитает где-то не здесь, в каком-то своем, удивительном, неизвестном ему мире. И сердце замирало. Странно, но по прошествии всего нескольких дней с ее исчезновения, все, что осталось в душе – это надежда, что она жива, и легкий шлейф воспоминаний. Не было смертной тоски, не ухало в пропасть сердце, не стонала шэа.
С Атой он поговорил, ага. Щека все еще горела, в качестве напоминания о том, что бывает, если просто сказать этой дикарке, что она сегодня прекрасно выглядит.
Удивительно, что до того вечера на озере он никогда не замечал ее красоты. Но тогда… намокшая ткань соблазнительно подчеркивала плавные изгибы ее тела и каждое движение было до дрожи грациозно и очаровательно. Даже теперь, когда свободные одежды скрывали всю эту прелесть и делали фино больше похожей на мальчишку, Курт не мог налюбоваться ею. Ата не вызывала в нем трепета и нежности. Желание оградить ее от неприятностей ушло, споткнувшись о непростой сильный характер девушки. Неприступная и резкая, фино пробуждала в лиа чувства совсем иного толка. Хотелось сгрести ее в охапку, прижать к дереву и…
Крылатый встряхнул головой, разметав косички по плечам. То, чего он хотел, было невозможно и оттого еще более вожделенно. Курт злился. На заносчивую девчонку – за ее дразнящую холодность, на себя – за то, что не может совладать со своими желаниями.
Его невеселые размышления нарушил звонкий хохот. Лиа вздрогнул всем телом и обернулся. Предмет его страсти стояла неподалеку и смеялась над какой-то шуткой Илаи. А может, вовсе не над шуткой? Может, фино подслушали его чувства и это послужило поводом для веселья?
- Оу, как сильно повеяло страхом, - громко воскликнула Ата и ядовито улыбнулась. Зараза. – Не беспокойся, Курт, нам меньше всего нужно тебя читать, - как ни в чем не бывало продолжила она.
- Мы хотели слетать на Дайай, - подала голос вторая, - Можно?
Курт нашел в себе силы кивнуть. Фино смерили его взглядами, и янтарноглазая ехидна спросила:
- А может, ты хочешь присоединиться? Чтобы быть уверенным, что с нами ничего не случится…
- Непременно, - с готовностью ответил Крылатый. Что, зеленокожие, съели?..
- Тогда понесешь в рюкзаке наши вещи, - без тени смущения отозвалась Илая. А вот Ата как-то неуверенно отвела взгляд.

Ночь была ясная. Дайай встретило их красивой лунной дорожкой на гладкой, как зеркало, поверхности воды. Полукровка, немало не стесняясь командира, разделась и сиганула в озеро, в чем мать родила. Курт только присвистнул. Он не ожидал от нее подобного бесстыдства. Ата поджала губы и стояла, робко переминаясь с ноги на ногу.
- Я отвернусь, - со вздохом произнес Крылатый. Девушка кивнула с благодарностью. Сидя к фино спиной, он слышал тихий шорох снимаемых одежд. Зашелестела высокая трава, потом тихо прошуршали, вторя легким шагам, камни. Наконец, всплеск воды.
- Окунулась? – спросил Курт.
- Да, можешь смотреть, - ответила Ата
- Да чего смотреть-то? – раздался веселый голос Илаи, - От того, что смотришь на купающихся, сам чище не становишься. А тебе, Курт, уж извини, не помешало бы…
Лиа досадливо крякнул. Он не слишком любил водные процедуры, по большей части оттого, что с крыльями особо не поплаваешь, а стоять в воде с его-то лапами – жутко неудобно. В общем, куда ни плюнь, везде сплошные минусы. Дома он решал эту проблему, по нескольку раз в день обтираясь влажной тканью. Волосы были заплетены в сотню тугих кос, что существенно облегчало уход за ними. Проще было бы просто их сбрить, но на высоте ветер довольно неприятно холодил лысую голову – несколько лет назад Крылатый уже пробовал подобную «прическу».
- Крылья намокнут, - ответил он на колкое замечание полукровки, в общем-то прекрасно понимая справедливость оного. Но не обнажаться же при девушках?..
- Да не робей, - ощутив смятение командира, подбодрила Илая, - Что мы, голых мужиков не видели, что ли?.. Полезай в воду, говорю, мы не из стеснительных.
- За себя говори, - процедила сквозь зубы Ата, пихая подругу локтем.
- Какие мы нежные, - пропела полукровка и отвесила ей ответный тычок.
Курт, стоявший на берегу, не сразу понял, что произошло. Точнее, сначала он принял за игру то, что от шутливого, в общем-то, удара, фино всплеснула руками и ушла под воду. И только когда Илая истошно заверещала, а Ата, в попытке выплыть, заколотила руками по воде, на мгновение показавшись на поверхности, а потом снова скрывшись в глубине, до него дошло, что что-то не так.
Он поднялся в воздух почти инстинктивно, понимая, что в воде он гораздо более медлителен. С высоты озеро – чистое и прозрачное– раскрыла свой секрет. Фино отчаянно боролась с льюма, но разозленное чем-то растение только сильнее обнимало щупальцами лодыжку своей жертвы и утаскивало ее на глубину.
Крылатый спикировал вниз, войдя в воду с большим ускорением, а потому нырнув сразу довольно глубоко. Фино уже истратила все свои силы в тщетных попытках вырваться. Курт не теряя времени стал наносить нейа удары обратной стороной своего кинжала, одновременно отталкивая Тонко Чувствующую в сторону. Ему казалось, что прошла целая вечность, прежде чем льюма ослабило хватку. Курт слышал уже, как в висках стучали молоточки, и в глазах начало темнеть, когда растение, наконец, отпустило свою добычу.
Подхватив уже бессознательную девушку, Крылатый устремился к поверхности. Шумно вдохнул такой сладкий летний воздух, усмиряя колотящееся сердце. Стараясь держать Ату повыше, тяжело поплыл к берегу. Намокшие крылья мертвым грузом тянули ко дну. Когда лапы скребанули когтями по камням, он почувствовал невообразимое облегчение.
Едва выйдя из воды, Курт положил фино животом себе на колено и стал откачивать воду. Ата не дышала.

День: шестое августа
Фигура: конь b8, пешка b7
Ход: без хода
Официальная клетка: b8 , b7
Фактическое местоположение: b7
И все же гоняться по всему лесу за фьюни не стали. После непродолжительного обсуждения было решено отправиться к хозяйственным помещениям, расположенным неподалеку от храма и затаиться около кухни. По счастью, служителей охотники не встретили и объясняться не пришлось. Время трапезы, судя по всему, прошло достаточно давно – запахи съестного были не слишком сильны. Шесиан, однако, уверял, что это не столь важно. Жилища лиа притягивает фьюни, как свет ночных мотыльков. Они чуют его и просто не могут противиться.
Змея оглядела выбранную позицию и свернулась кольцом, подперев подбородок кончиком хвоста.
- Подождем?.. – немного виновато предложила она и покосилась на нежданного помощника. У того, должно быть имелись свои дела, а сколько еще ожидать тех вонючек.
Хассаи задумчиво смотрел в сторону храма.
- Я шел к центру покровителей командира, чтобы заглянуть внутрь себя, - произнес он.
- Э… чтоб заглянуть в себя не обязательно далеко ходить, - заметил Шесиан и неожиданно вскрикнул: змея резко щелкнула его по уху кончиком хвоста.
- А чего? – не сдался Шес. – Ты у себя всегда с собой. Заглядывай сколько влезет.
- Кьесс знает больше, - кратко ответил хийе. - Тихий Народ принял его, словно он порожден ашари.
- Ха! – глубокомысленно изрек метаморф и предусмотрительно отсел подальше от змеи, - Когда тебя отсылают с расплывчатым заданием, это как правило означает, что без тебя собираются обтяпать какое-нибудь дельце.
Шесиль издала короткое шипение и одарила брата уничтожающим взглядом.
- Не слушай его. Он в детстве головой стукнулся. Медитации в храме очень важны.
- Ну да, - осклабился Шесиан и повернулся к Хассаи, - вот, посмотри, до чего они ее довели. А ведь раньше нормальной девчонкой была.
Хассаи перевел взгляд с брата на сестру. Махнул чешуйчатой ладонью.
"Не зря Кайше говорит, что другие лиа думают вывернуто".
Змея проигнорировала подколки брата, осмотрела окрестности на предмет наличия ярких подвижных пятен, а не обнаружив оных с интересом глянула на охотника.
- Кстати. Мое имя Шесиль. Я часто здесь бываю, но тебя не встречала.
- Хассаи, - кратко ответил сеши. - Мы здессь сс отрядом. Насс ведет Змей Ссетонов.
Применять эмшес в этом случае не было смысла; прозвище командира охотник произнес с явной гордостью.
Брат и сестра переглянулись. Имя им было знакомо. Командир Хассаи был весьма известной личностью в доме Сетон.
- Мы слышали о нем. И о его… пристрастиях. – кивнула Шесиль.
- Шесиан, очень приятно, - пробубнил себе под нос метаморф, змея показала ему длинный раздвоенный язык и вновь повернулась к Хассаи.
– Так вы временно здесь?
- Да, наверное, - эмшес сегодня решительно не удавался, и Хассаи с грустью признал, что до мастерства старших ему еще очень далеко. - Когда приказ придет - уйдем.
Шесиль закусила губу и нетерпеливо оглядела кроны деревьев. Проклятые вонючки не появлялись, и девушка-змея чувствовала неловкость за то, что отбирает время Хассаи, отведенное ему для медитаций.
Шесиан же напротив заинтересовался.
- Выступаете навстречу незваным гостям? – тихо спросил он и в голосе его больше не слышалось ни нотки дурачества.
- Да, - твердо кивнул Хассаи. Старшие об этом говорили мало, но хийе прекрасно понимал, что их отряду наверняка придется идти либо в бой, либо в разведку.
Шесиль повернула голову и посмотрела на охотника долгим немигающим взглядом.
- Я бы хотела… - медленно начала она, но ее прервал приглушенный возглас брата.
- Вон там! – он указывал рукой выше и левее, где среди ветвей мелькнула фиолетовая тень.
- Один есть, - прошептал Шес, - думаю надо подождать пока подойдет ближе…
- Хассаи сам решит, как надо, - также тихо ответила змея.
Хийе наложил на тетиву безопасную стрелу, сощурил глаза. Поднял лук.
- Если появится хотя бы на пару секунд и замрет - собью, - сообщил он.
- Теперь он точно этого не сделает, проклятые твари читают мысли, - ехидным шепотом заметил Шесиан.
- Ничего подобного, - поспешно пояснила Шесиль. Вряд ли Хассаи успел привыкнуть к дурацким шуточкам ее брата.

(и Рейлан)

Маленького нейа же влекло жилище. Перепорхнув с ветки на ветку, он быстро сбежал по стволу и застыл в напряженной позе, прислушиваясь и водя носом.
Затупленная стрела сорвалась с тетивы, с ювелирной точностью стукнув фьюни; зверек полетел вниз.
Шесиан дернулся было вперед, к бесчувственной тушке, но Шесиль удержала его, обмотав запястье хвостом. В ветвях выше метнулось красное пятно. Появилось еще раз и вновь исчезло.
- Спугнули… - уныло изрек Шесиан.
- И все же, задача решена. Вряд ли ему удастся размножиться здесь в одиночку, - улыбнулась Шесиль.
- Хочу заметить, что красная – самка. Уверена, что эта парочка еще не успела воспользоваться своей свободой должным образом? – с видом знатока поинтересовался метаморф.
Змея тихо ругнулась.
- Выследить можно, наверное... - без особой уверенности предположил Хассаи. - Я...
- Что здесь происходит?
Хийе резко обернулся, изумившись, что кто-то подошел совершенно незамеченным. Но тут же опустил вскинутый было лук, осознав, что иначе и быть не могло.
Невысокий лиа с совершенно белыми волосами и лицом, казалось, лишенным возраста. Глаза слабо светились зеленоватым светом; серое ниспадающее одеяние несло на себе лишь один символ - спиральную ветвь Дома Сетон на плече.
Эран Шейер. Хранитель Сердца.
Шесиль охнула и виновато потупилась.
Шесиан покосился на сестру, понял, что та не собирается ему помогать и улыбнулся Хранителю самой приветливой и безобидной улыбкой, какую только сумел изобразить.
- Ничего страшного. Это всего лишь нейа. Сбежали.
Исчерпав свое красноречие, метаморф развел руками.
- И почему же? - полюбопытствовал Шейер.
Хассаи постарался отойти за спины спутников. Хранитель почему-то напоминал ему ашари, а молодой хийе еще даже и не осмеливался думать о том, чтобы поговорить с кем-то из них.
- Клетка непрочная… - осторожно уточнил Шесиан, стараясь определить, сердится ли беловолосый.
- И внимание отвлеченное? - с явным ехидством уточнил Хранитель.
Шесиан поморщился. Сестра вопреки ожиданиям не воспользовалась возможностью лишний раз подколоть брата. Должно быть, стеснялась в присутствии Шейера устраивать перепалку.
- Увы, - вновь развел руками метаморф, не пытаясь оправдываться.
- Фьюни, - глянув на оглушенного зверька, мгновенно определил Шейер. - Хвала Средоточию, что они не решили побегать по Сердцу.
- Хвала Средоточию, что он послал нам меткого стрелка, - подала голос Шесиль, метнув быстрый взгляд в Хассаи.
Шессиан тем временем достал заготовленную и заранее залатанную клетку и осторожно поместил туда нейа.
Шейер, проследив за движением, одобрительно кивнул и уточнил:
- А второго ловить будете?
- Это необходимо, - кивнула Шесиль, - вот только… сперва его надо дождаться.
- Звать не пробовали?
Брат и сестра переглянулись.
- Как твой Йолар их подзывает? – спросила змея.
Лицо Шесиана приняло крайне озадаченное выражение.
- Да по-моему… никак. Кому в голову придет звать этих? Они сами за ним таскаются…
- Йолар Имьяре пользуется любовью своих творений, - понимающе кивнул Шейер. - Но раз его тут нет... Давайте-ка я попробую.
Брат и сестра согласно кивнули.
- Как выглядит нейа, как зовут? - уточнил Хранитель.
- Да никак не зовут. Вонючка оно вонючка и есть, - пожал плечами Шес, - Хотел бы я посмотреть на того психа, кто даст этому летающему кошмару имя.
- А я хотела бы напомнить, что ты собирался их мне подарить именно в качестве домашних нейа. Кажется, таким обычно дают имена, - фыркнула змея, позабыв о своем благородном намерении не устраивать свар.
- Такая же как этот, - пояснил Шес, указывая на неподвижное тельце в клетке, - Только красная с желтым.
Шейер сощурился, рассматривая бесчувственного фьюни. Кивнул.
- Хорошо, этого достаточно. Прошу тишины.
Хассаи, кивнув, отошел чуть подальше, убирая в колчан стрелу. Он не сводил глаз с Хранителя, неспешно двинувшегося к деревьям и остановившегося рядом с ближним стволом.
Брат и сестра, затаив дыхание, сделали несколько шагов вперед, чтобы лучше видеть, но держались на достаточном расстоянии.
Хранитель закрыл глаза, поднимая голову. Некоторое время стоял совершенно неподвижно, потом издал тихий свист... еще один... Если не смотреть - нельзя было бы отличить от звуков, которыми сами фьюни общались друг с другом.

( & V-Z )

Продолжая свистящий напев, Шейер небрежно пошевелил пальцами, пробежав ими по коре; от руки Хранителя вверх по стволу метнулась едва заметная бледно-изумрудная вспышка, скрывшаяся в листве.
Какое-то время ничего не происходило, затем послышалось легкое хлопанье крыльев, шелест листьев и короткий ответный свист.
Шес и змея напряженно вглядывались в листву, стараясь различить в ней яркое пятно, но, не взирая на свою вызывающую расцветку, нейа прятался в листьях на удивление хорошо.
Шейер улыбнулся; свист стал немного выше, безупречно имитируя зов. Рука Хранителя, оторвавшись от коры, нацелилась на точку среди листьев. Вновь мелькнула изумрудная вспышка.
Листва чуть заметно зашевелилась, и из нее показалась яркая острая мордочка. Цепляясь когтями за кору, нейа спустился по стволу и замер головы на две выше Хранителя, настороженно его разглядывая. Зов свидетельствовал о том, что перед глазами свой, однако таких крупных сородичей нейа в своей жизни еще не встречал. Озадачивал и запах.
Шейер вновь улыбнулся и поднял руку, подставляя ладонь. Глаза Хранителя встретились со взглядом зверька, и зеленоватое свечение в них разгорелось ярче - цепким, манящим, почти подчиняющим вниманием, сопровождаемым все тем же свистом.
Фьюни сделал несколько неуверенных движений, все еще настороженно обнюхал протянутую ладонь. Опасливо коснулся лапкой, снова замер, склонил голову, точно размышляя. Затем неожиданно взмахнул крыльями и перепрыгнул на руку Хранителя.
Тот бросил короткий взгляд на остальных, на клетку. Ласково провел по спине фьюни другой рукой; глаза засветились иначе, свист же из зовущего стал успокаивающим, почти усыпляющим.
Проследив за взглядом Шейера, Шесиан поднес клетку ближе, с сомнением поглядел на лежащего в нем оглушенного фьюни. Ему показалось, что тот приходит в себя и вряд ли в хорошем настроении. Помимо прочего, Шес начал опасаться, что очнувшийся фьюни сможет спугнуть свою подругу, сообщив об опасности.
Та, впрочем, все свое внимание отдавала Хранителю. Издав довольные стрекочущие звуки, она потерлась мордочкой о пальцы лиа.
Тот, по-прежнему улыбаясь, продолжал насвистывать мелодию успокоения, одновременно поглаживая мягкую шерсть, с удивительной точностью поступая именно так, как было приятно зверьку.
Шес поставил клетку и аккуратно приоткрыл дверцу.
Под негромкий свист Хранитель чуть повернулся, наклонился, опускаясь на одно колено и направляя разнежившуюся фьюни домой.
Нейа напоследок облизала пальцы Хранителя и соскользнула с его ладони. Шесиан поспешно прикрыл дверцу и отступил, ожидая взрыва эмоций красной фьюни от встречи с пострадавшим спутником. Тот уже возился на полу клетки. Но красная фьюни сама казалась не то сонной, не то загипнотизированной. На своего приятеля она не обращала внимания. Задрав мордочку, она продолжала глядеть на Шейера и тихонько посвистывать.
- Кажется, это любовь, - заметил Шесиан.
Хранитель с чуть иной улыбкой пожал плечами.
- Это скоро пройдет. Зато пришла сама, и не потребовалось вредить даже немного, - он покосился на лук в руках Хассаи, и тот, невольно смутившись, попытался убрать оружие за спину.
- Может, себе возьмете? – ничуть не смущаясь, предложил метаморф, - Нуу… раз Шесиль отказывается. Кажется, вы с ними ладите.
Шейер задумчиво посмотрел на клетку.
- А что, дополнительная стража не помешает. Пожалуй, перспектива столкнуться с такими... ароматными созданиями будет еще страшнее, чем встреча со стражами Сердца.
- Вы что, серьезно? – изумилась змея, - Они же… Они же.. не разбирают, кого. Пакостят, в общем. Шес вон рассказывал, как они их командира доводят. А если размножатся и разбегутся?! Шес – идиот, притащил их…
Девушка-змея сердито посмотрела на брата и вновь, удивленно, на Хранителя.
Тот не выдержал, и улыбнулся - широко и весело.
- Вообще-то, они ваши... вашего отряда, так что вам решать. Или командиру. Но если они и останутся здесь, то вести себя нагло не посмеют.
Глаза Хранителя на мгновение вспыхнули изумрудным сиянием, и Хассаи невольно вздрогнул - вот теперь Шейер точно напомнил ашари; говорили, что патриархам хийе хватит одного взгляда, чтобы подчинить себе кого угодно.

(тот же состав)

- Командир будет рад, если их всех уберут куда подальше. С их создателем заодно, - воспользовался случаем посплетничать Шес и повернулся к сестре: - Тебе решать. Я тебе привез. Подарок.
- Хорош подарочек! – вскинулась змея и, демонстративно задрав нос, отвернулась.
Шесиан улыбнулся Хранителю.
- Похоже, она не претендует.
- Тогда заберу, - решил Шейер. - Если вновь окажетесь у Сердца... и поймете что это оно... сможете проверить, как они живут.
- Ну вот, добился, да?! – Шесиль уже не старалась сдерживать эмоции. Если бы взгляды могли убивать, брат ее был бы покойником, - Из-за тебя я теперь точно к Сердцу не подойду.
- По-моему ты как всегда преувеличиваешь проблему, - Шесиан продолжал улыбаться, но предусмотрительно сделал шаг в сторону.
Хассаи недоуменно покачал головой; вывод, ранее сделанный о других лиа, только подтверждался.
- У Сердца не ссорятся, - мягко, но с нажимом напомнил Шейер.
Шесиль смущенно опустила взгляд и обиженно засопела.
- Не сердитесь на нее, она еще маленькая и невоспитанная, - развел руками неунывающий Шес, и это высказывание стало последней каплей. Золотая молния стремительно метнулась по диагонали, мелькнули, размазавшись, рыжие плетки косичек, послышался глухой удар, короткий вскрик и оба оказались на земле. Обмотанный крепким змеиным телом Шес силился выпутать руки из захвата. Нависшее над ним девичье личико на гибкой змеиной шее исказила сердитая гримаска.
- Я придушу тебя, придушу, так и знай! – яростно выдохнула Шесиль.
Шейер вздохнул. Шагнул вперед, оказавшись совсем рядом с родичами.
- Прекратите. Сейчас.
Вот теперь мягкости в голосе даже и близко не было: хотя Хранитель не повышал тона, но так мог бы заговорить огромный водопад. Изумрудное сияние разгорелось, полностью скрыв глаза.
Сплетенный из драчунов клубок моментально сник, будто уменьшился в размерах, поспешно размотался, сверкнула чешуя, послышался всхлип и змеиное тело, оставив волнистый след на примятой траве, исчезло в кустах.
Шесиан шумно выдохнул и поднялся, потирая ушибленный при падении копчик. Смотреть на Хранителя он опасался. Ему до сих пор казалось, что мир вокруг залит нестерпимым зеленым свечением, а два коротких слова все еще отражаются эхом в его голове.
- Так-то лучше, - по-прежнему мягко заметил Шейер. - У Сердца не реагируют так агрессивно. И... не провоцируют такие реакции.
Последняя фраза сопровождалась крайне выразительным взглядом в сторону Шесиана.
- Я бы советовал извиниться, - добавил Хранитель.
- Я… конечно, извините, - покорно выдавил Шес и осторожно поднял взгляд.
Глаза Эрана уже не полыхали, свечение вернулось к прежнему. Он кивнул, улыбаясь.
- Хранитель... - промолвил Хассаи, переминавшийся в стороне. - Командир сказал, что я могу подойти к Сердцу...
- Змей Сетонов наверняка посчитал правильно, - отозвался Шейер.
Шесиан, обычно не отличавшийся тактичностью, почувствовал себя лишним.
- Эээ… Ну… Раз дело улажено… - он указал на клетку, обитатели которой свернулись, положив морды друг дружке на спины, и мирно дремали, - Тогда я, наверное, не буду мешать… Мне надо еще эту ненормальную найти. Наверное, ревет теперь где-то в кустах.
- Родственники не должны ссориться, - заметил Хранитель. - Во всяком случае - не до драки. Подумай о том, как почувствуешь себя, если сестры не будет, или же она не захочет считать тебя своей кровью. Подумай - и в следующий раз не спеши говорить.
- Да у нее от этих изменений совсем с головой плохо, - немедленно отреагировал Шесиан, но тут же осекся, - то есть… Да, конечно, я постараюсь помнить о вашем совете.
- Хорошо, - Шейер нагнулся и поднял клетку. - Пойдем, юный сеши. Тебе же, Шесиан Итай, желаю удачного пути назад и успеха в извинениях перед Шесиль.
Шес коротко кивнул каждому и долго еще стоял, провожая уходящих взглядом.

(хеппи энд)

Darkness и Соуль

День: девятое августа, вечер
Фигура: слон c8, без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: c8
Фактическое местоположение: c8 (Трехречье, военная застава)

Мазь на основе вереса чуть припекала свежие царапины, глубокие и длинные, шедшие от плеча до локтя. Рьярема смотрел огромными и виноватыми глазами, прижав к голове уши. Десять минут назад маленький наару, приземляясь с ветки на плечо Йеля, не удержался и сполз по руке, оставив на коже стремительно наливающиеся кровью следы.
Т'Айлари давно, еще с тех пор, как у него появилась Маайри, привык к тому, что его нейа могут оставлять следы, и в холщовой сумке лиа почти всегда лежала небольшая, высушенная тыква - в ней Йель хранил собственноручно сделанную мазь.
Сейчас, устроившись между корней раскидистого дуба, светловолосый лиа сосредоточенно втирал остро пахнущую, зеленоватую мазь в руку. Иногда - шипел, и сидевший рядом Рьярема еще сильней прижимал уши. Наару было стыдно.
- Хочешь, я полечу? - выглянула из-за дерева Джейл.
Йель вскинул голову, оглянулся на голос. Приподнял одно плечо.
- Да я уже... привык.
- Я просто лечить умею, - Джейл присела совсем рядом с Т'Айлари и протянула сразу обе ладони к его ране. Светлые глаза мягко блестели, словно ей было одновременно и грустно, и весело. - Это будет совсем не больно. Как его зовут?
- Рьярема. Большеухий, - Йель поманил наару второй рукой. Тот, жалобно заурчав, подлез под ладонь лиа, прикрыл глаза, - он самый младший у меня. И глупый. Совсем.
Т'Айлари скосил глаза на ладони Джейл, тихо фыркнул.
- Все равно, след останется...
- Зато не больно будет, - улыбнулась лиа.
Йель кивнул и придвинулся к Джейл, глядя на неё из-под всклоченной челки. Смутным образом мелькнуло воспоминание, старое, выцветшее - летнее солнце падает косыми лучами сквозь плотный полог листвы, сам Йель - маленький и заплаканный, подставляет исцарапанные ладошки под другие - больше его, теплые и добрые. Такие... похожие на ладони Джейл.
Т'Айлари вздрогнул, отвел взгляд в сторону.
Тоненькие пальцы аккуратно коснулись раны, и повеяло солнечным теплом. Йель не видел, как Джейл улыбается, но почему-то ее улыбка ощущалась.
- Ты - летняя... - невразумительно пробормотал светловолосый лиа, поглаживая другой рукой наару по ушам. Рьярема пристыжено урчал и перебила лапками траву.
Рана сжалась до тонкой ниточки под руками лиа, и она помяла кончиками пальцев края, чтобы они сошлись.
- Мне говорил муж, что летняя.
Т'Айлари скосил глаза на свою руку, потом прикрыл глаза. Он не мог точно сказать, что говорил Светловолосый из его воспоминаний маленькой лиа, на кого была так похоже Джейл. Но, казалось, что тоже - "летняя".
- Как солнце, - Йель наконец поднял глаза, - не больно, правда.
Он открыто, по-детски, улыбнулся.
Джейл убрала ладони и молча улыбнулась T'Айлари в ответ. На ее плечи опустились светлые бабочки, одна запуталась водяными крыльями в волосах, обдав десятками капель тронутое загаром лицо. Светлые глаза весело блеснули. Йель провел ладонью по руке, словно зачем-то проверял. Поворошил босыми ногами траву.
- А мы... хотели сделать тебе флейту. Помнишь?
Джейл повела плечами.
- Мне бы хотелось флейту из кости, помнишь? - она как будто передразнила.
Йель склонил голову на бок, поймал зубами длинную прядку. Кивнул.
- Ага. А как их делают? Тут есть охотники. Мы можем попросить кость у них...
Т'Айлари говорил с теми интонациями, что бывают в разговоре, когда не очень понимаешь сам, о чем ведешь речь.
Джейл посмотрела неожиданно серьезно:
- Я не хочу убивать нейа, Йель.
Лиа поднял глаза к шелестящей кроне дуба.
- Тогда - нужно попросить у Леса.
Джейл задумчиво прикрыла глаза.
- И не привыкла играть на другом, но если ты...
- Если я...? - вопросительно повел плечами Йель.
Джейл открыто улыбнулась, но ничего не ответила. Она сжала коленями складки юбки и немного наклонилась вперед, заглядывая лиа в лицо.
Т'Айлари посмотрел ей в глаза - всего на секунду, потом отвел взгляд в сторону, запустил ладонь в траву. Рьярема всполошился, с охотничьим азартом сверкнул глазами в сторону шевелящихся стеблей.
- Дее-рей делал флейты из рыбьих костей. Он их склеивал одна с другой. И они звучали странно, - внезапно проговорил Йель.
- Сделаешь для меня?
- А ты наловишь для меня рыбы? - слова были шуткой, судя по тому, как весело блеснули голубые глаза лиа.
Джейл в ответ засмеялась. Т'Айлари взглянул на неё исподлобья, потом улыбнулся сам и, подхватив наару, пересадил нейа на колени к женщине.

Десятое августа, утро
Пешка а2
Без хода
Официальная клетка а2
Фактическое местоположение а2


Запись в дневнике
Десятое августа

Сегодня мне приснился наш выпуск. Ослепительно белый, хрусткий атлас парадных мундиров кадетов. Красное с золототым - это про пажей. У них были красные мундиры и золотой аксельбант с одним золотым же эполетом. И мы. Нас называли чёрное с золотым...

Зачем я это всё пишу. Оправдывая себя, что таким способом не хочу сойти с ума от странного одиночества - одиночества среди людей... Людей... Пусть так, так уж ливажна раса, если они говорят с тобой на одном языке. Говорят... А вот слушаем мы на разных... Дикая фраза какая-то...
... не сойти с ума... не впадаю ли я в безумство создавая своего двойника средь загогулин почерка и обсуждая с ним свою жизнь...хотя это и его жизнь тоже...

- Это чё за хрень?
- Ферзь.
Крош отряхивал руки от мелких стружек и слегка позёвывал.
...Позапрошлой ночью оказалось, что тявкающие твари не единственная головная боль. Всю ночь по двору что-то шлёпало, бухало, вопило дурным голосом с посвистыванием и похрюкиванием. Не выдержал даже Маруф, возопил и сея проклятия, в которых сочетались истинно восточное изящество и витиеватость и армейская прямолинейность, запалил "светляков", слегка от гнева перестаравшись с количеством. Форт расцвёл огнями, как рождественская ёлка - капитан запутавшись во фразе "моча верблюда падёт на помойную яму, в который золотушный кобель осеменял прах твой бабки согрешившей с прокажённым", не контролировал цветовой спектр подсветки. От того на землёй плавали синие, зелёные, жёлтые, два белых и один, неожиданно розовый, шары. В этих переливах лицо выскочившего с пистолетом в руке, но в исподнем, мичмана казалось жуктой маской какого-нибудь демона...вернее демонов.
Причина творящегося безобразия оказалась банальна - через форт текли потоки мигрирующих грызунов, сильно смахивающих на бастардов хомяка и бобра.
Оправдало зверющек то, что мясо у них оказалось необычайно нежным, а после кухонных кудес Акмаля - божественно вкусным.
Рассвет нанёс недовыспавшемуся отряду, новый удар. И если ночь это был хук в район скулы, утро в полной мере пршло в рамках "прямого с оттяжкой битой по хребту".
Ласковые утренние лучики глумливо ухмыльнулись и явили миру провиантный конвой. Так что показаться во всей красе не вышло. Мичман рвал и метал где-то внутри себя, внешне же не дрогнув ни единым мускулом, как был в исподнем выстроил "на караул" и приказал учинить малое приветствие...
- А Людви - молодец - пак развалился прямо на стоптанной траве и раскинул руки, окунувшись в бездонную синеву неба.
- Ты о чём?
- Он часть провианта на свои купил. Чтоб с нас меньше вычли
- Это он тебе сказал - неразлучный с корешом пиксиощипывал охапку каких-то веток от мелких красных ягод, которые складывал в банку. - Вызвал так тебя и говорит, знаешь, Братец Кролик. Давно я к тебе присматриваюсь. Надёжный ты, говорит, парень. Исповедаюсь ка я тебе как на духу...
- Шли бы вы, бабушка... через улицу в другом месте - беззлобно отозвался пак и снова воззрился на Кроша - Так с хрена это ферзь?
... Конвой отбыл быстро, а вот время после этого, точно замедлилось. Только на фоне появления свежих лиц и голосов, понимаешь, насколько ты порой оторван от мира.
Зато потом со временем стало всё в порядке. Более того, оно рвануло как мустанг почувствовавший на шее аркан. Ибо в лагере появился Шнуфель...

(Соуль, Визет, немножко Я)

День: восьмое августа, вечер
Фигура: ферзь D8
Ход: без хода
Официальная клетка: D8
Фактическое местоположение: D8

- Перестань!
- Почему?
- Ты мне мешаешь! - фыркнула Валэнла, пытаясь всё же доплести косицу. Подруга на причитания къямай-мастерицы не отреагировала, лишь перепрыгнула на другую ветку, словно расшалившаяся обезьяна, и снова швырнула в подругу какой-то недозрелый плод. Та отмахнулась, отбросив в сторону импровизированный снаряд, но волосы снова расплелись и запутались.
- Ну сколько можно мне мешать? Ты же видишь...
- Да что такого-то? - прищурилась Лаа, свесив ноги с ветки и шевеля пальчиками - словно дразня подружку. - Ну кидаюсь я, и что? ты же - не дичь, чтобы всего бояться. "Настоящий мастер дивного искусства..."
- Перестань! Надоело уже. Учитель все правильно мне говорил, - Валэнла расправила складки платья, отряхнув несколько обрывков кожуры - первый плод она очистила и попыталась съесть, просто ради интереса: запах был приятным, казалось, что всё уже дозрело... Ан нет! И ведь самое время... Вот тебе и "ступающая по реке жизни".
- Вэл?
- Что?
- Ты долго ещё будешь возиться? Надоело сидеть просто так, - Лаакеорэ перевернулась вверх ногами, уцепившись за ветку ладонями, и посмотрела на бьющуюся с косами красавицу сквозь водопад волос, словно сквозь заросли дикого кустарника - непослушные, торчащие во все стороны и, наверное, потому как-то диковато-прекрасные. - Тебе так лучше, сама же знаешь.
- Знаю, - вздохнула Валэнла, отпуская недоплетённую косу. Та мигом взбунтовалась и разошлась. - Просто... просто мне тревожно. Чувствую - ничего хорошего не будет дальше... Моя шэа неспокойна.
- Вы все такие в семье. У твоего отца не спокойна шэа, у матери... теперь вот у тебя, - надула губки Лаакеорэ. Состояние подруги передавалось и ей, но показывать волнение охотница не хотела. Отвыкла. Если умеешь задерживать дыхание и замедлять удары собственного сердца, когда нужно - смешно выставлять свои тревоги напоказ...
- Просто отец беспокоится. Война началась, ты ведь знаешь. Пришельцы, найрино...
- Найрино?
- Они начали войну. ты разве не слышала?
- Слышала, - кивнула Лаа, лихим кувырком спрыгивая на мягкую траву. - Думала - враньё.
- Правда. Они... стой, мне послышалось?
- Нет, - Лаакеорэ прищурилась, рука сама собой потянулась к прислонённому у вылезшего из земли толстого корня луку из крепкой кости - самодельному, нежно любимому и никогда хозяйку не подводившему. Потянулась, но отстранилась в следующий миг. - Не волнуйся. Твой отец.
- Один?
- Нет. С кем-то ещё. Кажется кто-то свой... Таану!
- Таану? Видящий?
- Ты много других Таану знаешь? - охотница, изловчившись, качнулась на пятке и рухнула прямо на колени к Валэнле, изящно раскинув руки. - А давай скажем, что вот сейчас убежим в лес, и нет нам дела ни до какой войны! Они ведь с поручением, да?
- не знаю... ко мне отец и просто так нередко приходит, - пожала плечами Вэл, накручивая непослушную медовую прядь на пальчик. Платье снова смялось... поправлять теперь - хотя зачем? Лаа не дасть ей встать. Даже перед отцом.
Веалеен осторожно раздвинул густые заросли дикого кустарника. Даже здесь, где никто, кроме самых умелых следопытов не нашёл бы укромного уголка, Валэнла и Лаакеорэ устроили для себя такой. Тихий, отгороженный... словно в легендах, где есть поляна, со всех сторон окружённая кустами, есть огромное дерево в её сердце и волшебница, что сидит под ним и загадывает загадки героям или простым путникам...
Вэл сидела у корней, покручивая на пальце локон. Лаакеорэ лежала у подруги на коленях и смотрела на небо, водя по траве босыми ножками туда-сюда...
- Как всегда, - вздохнув, Веалеен вышел из укрытия. - Я всегда нахожу вас здесь. И чем занятых? Небо... Снова небо?
- Ты же сам учил меня смотреть на небо, отец, - улыбнулась травница. - Вот я и смотрю.

- И научил, - не без гордости признал Веалеен. - Я не волшебник, не мастер къямай, не владею талантами, что должно освоить тебе и что будут милы твоему сердцу... но я научил тебя смотреть на небо. Этим я могу гордиться.
- Ясные, как свет Средоточия лиа, - наклонил голову, приветствуя Оневи.
- Привет, Таану! - без церемоний бросила Лаа, запрокинув голову. - Какие вести принёс нам славный Видящий?
- Прояви почтение, дикарка, - ткнула Вэл пальцем в живот подругу. Та и не шелохнулась.
- А кто сказал, что я его не почитаю? Таану, ты ведь знаешь, что я почитаю тебя, так? Ну расскажи, с чем пришёл! Не у Тигра-Властителя же мне, простой охотнице, спрашивать?
- Я пришел вместе с ним полюбоваться на вас, - мягко улыбнулся видящий. - Этого не достаточно?
- Достаточно, - Лаакеорэ сорвала длинную, сочную на вид травинку,сунула её в рот, сорвала вторую, подала подруге. Та, едва заметно пожав плечами, приняла дар. - Так у кого же всё-таки будут для нас хотя бы новости?
- У меня, - чуть виновато развёл руками Веалеен - как был, в доспехе Крови Земли, широкоплечий, огромный, красно-чёрный... Девушки переглунялись и, не сговариваясь, захихикали, едва не выронив травинки из трясущихся от хохота губ. Веалеен взглянул на Таану, на девчушек, снова на Таану... и, словно даже и чрез силу, сам засмеялся. - Поручение будет серьёзным... х-ха-ха... готова ли ты...
Видящий легко улыбнулся; с Лаа и Валэн было удивительно легко рядом.
- Готовы ли мы выполнить его? - утирая выступившие слёзы, подытожила альнаэ. - Готовы.
- Представляю... может, хоть спросите, о чём я хотел вас просить?
А зачем, папа? - только при самых близких къямай-мастерица, травница и прославленная, несмотря на юный возраст, целительница Валэнла из Дома Камеда (что тоже было необычным) назыала Тигра-Властителя просто... "папа". - Я всё сделаю. ты ведь знаешь меня.
Таану подошел к ним и присел рядом, сложив ладони на колене, посмотрел, внимательно наклонив голову набок; блеснули янтарные глаза:
- Она растет очень похожей на тебя, хотя ты задавал вопросы чаще.
- Мне пригождаются ответы, правда? И снова... как прежде, Таану, - Веалеен, отдышавшись, присёл ан корточки, склонившись над лицом Лаакеорэ. Несколько раз перевёл взгляд с неё на дочь. Девушки были такими разными... и так похожи. Надень на Вэл лист-доспех вместо её тонкопрядного платьишка, дай в руки лук - и назовут сёстрами, хоть одна - словно день весенний, а вторая - летняя ночь... - Ну вы, неугомонные... Готовы с Древними потанцевать? Или не перепляшете тиххо?
- С... тиххоловами, - неуверенно переспросила Валэнла. - А... куда? Зачем?
- Недалеко. Проводите их, они совсем не знают Шэн-лие нынешний, - Таану коснулся плеча Валэнлы, а затем убрал руку. Это было слишком быстро, чтобы задержать внимание.
- Лиа, не знающие своей земли... Хотя чему я удивляюсь?
- Они были еще до Средоточия, не забывай, - возразил видящий Дома Амар.
- Не забываю и не забываюсь. Просто... признаться? Мне тоже непривычно. Обычно всё, что я делала для эй-раана Веалеена - относила известия. Теперь... я удивлена. На самом деле.
Охотница перевернулась, уставившись на Таану изменёнными глазами.
- Скажи, Видящий... мы тоже идём на войну?
Оневи накрыл пальцами складки одежды, задумчиво качнул головой, но договорить не успел. Послышались легкие тихие шаги... даже нарочито послышались - словно новоприбывший привык двигаться совершенно бесшумно.
Циэн Соаль появился на поляне, оглядел собравшихся, вежливо кивнул. Видящий обернулся, посмотрев через плечо, потом перевел взгляд на Веалеена, и в зрачках читалось: "Кажется, это слухи".
"Слухи".
Веалеен поймал взгляд Таану, кивнул. Медленно перевёл взор на новоприбывшего. Снова кивнул, словно приглашая говорить, обозначив присутствие гостя... равно как и его малую уместность здесь.
- Сожалею, что побеспокоил, - оного сожаления, впрочем, в голосе Циэна не чувствовалось. - Но у меня появилось предложение, которое хотел бы внести побыстрее.
- Я слушаю, - голос Веалеена был спокоен, властен и холоден. Валэнле очень захотелось хихикнуть. Отец напускал на себя подобное "величественное величие" лишь с непрошенными гостями, и видела его Вэл достаточно редко, чтобы научиться отличать - непрошенных и лишних в Веладоне отродясь было мало, и больше с годами не становилось.

- К чужеземцам отправилась посланницей одна из тех, кто раньше принадлежала им, но приняла наш путь, - произнес Соаль. - Даже если ее в чем-то заверят - это может быть обман; она сведуща в магии, но она вряд ли сумеет читать в чужом разуме.
- Гелара - мастер къямай, - без предисловий начал Веалеен. - Великая волшебница. И она - лиа, её шэа открыта Средоточию. Этого достаточно, чтобы мы могли ей верить. А что до обмана - я верю её разуму и знаниям. Но - говори, и говори то, что думаешь, а не то, что должен сказать, чтобы дать понять то, что решил.
Соаль чуть пожал плечами, что-то отметив про себя.
- Ее могут обмануть, от магии живого - закрыться. Я предлагаю послать вместе с ней кого-то из фино; они чувствуют сами эмоции, их не обманешь никоим образом. Внешне они не вызовут подозрений, и напротив - могут помочь успеху ее посольства.
Веалеен поднялся. Брови отца почти сошлись у переносицы, глаза сузились, губы сжались в единую тонкую полоску. Лаакеорэ поднялась, села, прислонившись к дереву, с любопытством разглядывая могучую спину владыки Камеда, украшенную чёрными полосами по рубиновой глади кристаллов доспеха. Валэнла обняла подругу за плечо и сама склонилась, ткнувшись лбом в горячую кожу альнаэ.
Обе знали - наступала гроза.
- Фино? И что же они должны почувствовать?
- Не знаю, - спокойно ответил Соаль. - Я недостаточно хорошо знаком с ними самими, но знаю об их способностях достаточно. Их нельзя обмануть; идеальный спутник для переговорщика.
- А знаешь ли ты, - "ты" прозвучало звонче разбитого кристалла, - что фино переживают всё то, что чувствуют окружающие их. Переживают - словно сами этим живут. Представь, что гелара встретит то, что ищет, - не оборачиваясь к Таану, Веалеен выбивал слова за словом - так, как пришельцы выбивали камни из горноых шахт. Словно киркой, острой и твёрдой, вырывал он слова из себя - чтобы объяснить тому, кто осмелился предложить... такое!... - Если они попадут в ряды врагов - что с ними будет? Что будет с тобой, если заствить тебя пережить сотни ненавистей? Сразу, словно пропустить через тебя раз за разом сто жидких потоков пламени, которыми мой друг Мэлратор играет, словно травинками? Выдержит это твой разум, твоя суть? Что будет с твоей шэа?
- Неверный вопрос, Властитель, - бесстрастно ответил Соаль. - Моя суть выдержит. Мой разум запечатлит и осмыслит все, что пройдет через него.
- О нет, вопрос верный, - недобро улыбнулся Камеда. - Твоя - выдержит - а их? Фино, не сумевший спасти кого-то, кто ему дорог, от гибели, может умереть. От отчаяния и боли. Когда мы бились с найрити, я видел, как они гибли один за другим - не от ударов, не от ран. Оттого, что умирал один храбрец, совладавший с собой - и тянул следом десяток тех, кто не мог справиться с такой ношей. На что мы обречём тех фино, которых пошлём с Геларой?
- Мы собираемся вести войну, на которой могут погибнуть десятки и сотни, - возразил Циэн. Он смотрел в глаза Веалеену, не моргая и не отводя взгляда. - Без должных сведений - скорее сотни, причем наверняка. Если есть лишь вероятность того, что травма одного поможет этого избежать...
Он пожал плечами. Договаривать фразу не требовалось.

- Задача добывать должные сведения лежит на следопытах дома Эриан, - отрезал Веалеен. - Сотни или десятки - если речь пойдёт о фино - вообще не должны узнать, как может их коснуться война. И всякую жизнь, что подвергается опасности, я не стану бросать в огонь только ради того, чтобы "проверить" ту, которой доверяю, и всех, с кем она сочтёт возможным иметь дело. Она достаточно умна и достаточно предусмотрительна, чтобы не кидаться на такое дело лишь для успокоения своей шэа. Или ыт считаешь иначе, мастер?
- Я говорил о десятках и сотнях лиа вообще, фино на войну посылать бессмысленно, - счел нужным уточнить Соаль. - Следопыты хороши, но они видят только уже то, что пришло в движение. Им недоступно осознание мотивов.
- А если отправленные фино попадут в плен? Такое ведь возможно, - продолжал настаивать Веалеен. - Если их станут допрашивать? Что они смогут укрыть, что смогут не выдать? Вся их преданность, вся верность может оказаться недостаточной? Вы учли это, Мастер? Тигр-Властитель уступать не собирался. Рисковать даже парой фино так, как Гелара рисковала собой, он не хотел при любых условиях. Волшебница знала, на что шла. И шла сама. Да и... знала ли на самом деле?
- Об этом не может быть и речи. Если и есть кто-то, кого можно послать на такое задание, у него должны быть разум и сердце твёрже скалы, дух чище и прочнее кристалла Крови Земли. Если кто-то назовёт мне такое имя, и носитель имени согласится выполнить такой приказ - он будет отправлен. Иначе - нет.
- Понятно, - ничуть не удивившись, кивнул Соаль. - То есть, если я назову такое имя и принесу согласие - вы поддержите?
- Если имя не вызовет ни капли сомнения и если согласие будет произнесено при мне без капли принуждения, - лицо Веалеена продолжало напоминать маску, высеченную из горного гранита. И Валэнла, и Лаакеорэ совсем затаились, забывая, кажется, даже дышать, - тогда и только тогда - да. Право каждого дома - принимать решения. Но сейчас - война, а эта женщина, Гелара, в большой опасности по своей воле. И тех, кто пойдёт за ней, я хочу проверить лично.
Циэн едва заметно моргнул, размышляя.
- Ясно, - наконец изрек он. - Я бы пошел сам, но по сравнению с фино моя кандидатура хуже.
- Это я уже знаю. Если я правильно понимаю, пока это всё?
- Да, - лаконично ответил Соаль.
- Тогда добрых небес и острых листов славному Мастеру от Тигра-Властителя, - Веалеен почтительно кивнул. Как и прежде, не меняясь в лице ни капли.
- Да будет ваша рука крепка, а сотворенное вами - вечно, - наклонил голову Циэн. Вежливыми поклонами распрощавшись с остальными, он развернулся и неспешно удалился с поляны.
- Отец... ты... - едва вымолвила Валэнла.
Веалеен развернулся к дочери. Резко, стремительно. Как тигр к добыче. Та от неожиданности чуть не зажмурилась. Лаа вскинулась навстречу...
Взор владыки Камеда потеплел. Лицо оттаяло, как заключённый во льду самоцветный камень, лучащийся на ярком весеннем солнце всеми оттенками и соцветиями.
- Даже в страшном сне я не отпустил бы никого из фино вслед за Геларой, - опускаясь на траву, тихо произнёс Веалеен.
- А её - почему отпустил, эй-раан?
Веалеен устало вздохнул.
- Если бы ты видела её глаза - охотница... Кто бы мог её удержать?

День: девятое августа (вечер)
Фигура: пешка С2, «Безымянные»
Ход: без хода
Официальная клетка: С4
Фактическое местоположение: С4

С его точки зрения, это место было отвратительным. Бесцветный песок, бесцветный ветер, ни единой живой травинки или зверушки. Скучное, скучное место, почти такое же, к какому он был привязан давным-давно, еще до того как нашел волшебную Её.
До того, как его время остановилось.
Застрявший навсегда в этой сильной и крепкой, но все-таки недоразвитой форме, он не пожалел бы ни на секунду, если бы умел жалеть. О том, что внезапно, на долю секунды открылись врата, куда можно было шагнуть, порвав связь со своим миром. Прийти в этот – единственно затем, чтобы, втянув ноздрями холодный воздух, узнать, как пахнет радуга.
Сейчас, посреди голой пустыни бесцветного песка, ему казалось на какие-то мгновения, что он улавливает этот знакомый запах. Откуда-то очень издалека. Но в этом глупом мире всё могло оказаться обманом.
Вот, к примеру, эти люди. Он слышал, как яростно шипит темная девушка, но чувствовал ее страх, пронзительно-лимонного цвета. Слышал смех гибкого юноши, но чувствовал его тоску, серо-коричневую, давящую. Они не умеют правильно чуять, они ущербны… возможно, это потому, что они – еще щенки?
Как и он сам. Только человеческие щенки глупее. Они живут медленнее.
Здесь такое медленное время…
- Похоже, на тебя не действует эта местность? – Фиерс, начавший почему-то прихрамывать на левую ногу, потрепал его по загривку, услышал заливистый лай из трех глоток, усмехнулся. – Повезло тебе, мохнатый.

Ориентироваться было невозможно, а в сумерках следы разобрать мог разве что Брент – и Цербер, по нюху. Так и шли, с трудом передвигая ноги, помогая друг другу, поддерживая.
Если он правильно рассчитал время – а Фиерс был уверен, что не ошибся, - скоро они подойдут к склону. Дальше мост и переправа, можно будет вздохнуть свободно.
- А вы здорово держитесь, майор, - Дентон тащил Ренн на руках, чтобы дать отдохнуть собаке. Удивительным было то, что он довольно сносно двигался сам.
- Считал меня нудным старикашкой? – ухмыльнулся Фиерс. – Ну-ну. Я тоже прошел особенную школу, пускай и не такую мудреную, как ваша.
- Обижаете, майор, так уж сразу и нудным!
Командир фыркнул. Обернулся ненадолго, чтобы удостовериться, что в пути никто не погиб смертью храбрых.
Брент тащил Айдена буквально на себе, но стоило отдать последнему должное – он был в сознании.
- Славный парень, - заметил Фиерс, кивая в ту сторону. – Тихий, совсем на вас не похож.
- Тихий? – с подлинным недоумением в голосе переспросил Дентон. – Отчасти вы, конечно, правы. Но я вынужден растоптать вашу иллюзию грубыми, не знающими пощады, железными каблуками своих сапог, и не смотрите, что на мне ботинки с прорезиненной подошвой. Из нас всех Айден был единственным, кто сбежал с базы. Ну, когда мы еще были на континенте.
- Сбежал и сбежал. Ты вроде, поведал мне, что мучили вас там страшно. Я бы, наверное, тоже сбежал от такого обучения – мое хоть погуманней было…
Дентон нетерпеливо поморщился.
- Да вы дослушайте, майор. Он сбежал, уже научившись многим фокусам. И не потому, что ему тренировки не нравились – наоборот даже, слишком нравились. Он сбежал, чтобы применить свои знания по назначению.
- Какому назначению?
- Насколько я понял, он собирался вырезать всю свою семью.
Фиерс почувствовал, как у него на затылке зашевелились волосы.
- И… получилось?
- Не-а. Поверьте, он страшно об этом жалеет с тех пор. Потому и немного… того, как говорится. И еще немного этого. Жуткая личность, честное слово.
Майор оглянулся еще раз. Ему как-то непроизвольно захотелось оказаться подальше от «тихого» Айдена.
- Расслабьтесь, начальник, я же шучу, неужели не понятно? – расстроился Дентон. – Ничего он не жуткий, очень славный парень, только с девушками проблемы…
- Ты меня... – начал было Фиерс, но добавить «успокоил» не успел.
- …Потому что когда хочешь вырезать всю свою семью, а у тебя не получается – волей-неволей появятся комплексы.
Еще минут двадцать они ли в полном молчании. Когда же наконец показался склон, Фиерс проникновенно посмотрел на Дентона и произнес:
- Да иди ты со своими шутками!

День: десятое августа
Фигура: пешка G2
Ход: без хода
Официальная клетка: G2
Фактическое местоположение: G2

- Если бы полеты были уделом людей, Творец наделил бы их крыльями…
- И это говоришь ты – воздушник?
- Воздушник я только условно, надо же было как-то меня классифицировать всем этим любителям списков и бумажек.
Шум работающих моторов заглушал голоса, но простое заклинание выборочного усиления позволяло магам слышать друг друга.
Облаченные в экзоскелеты с винтовыми двигателями, маги совершали тренировочный полет, сиречь, просто нарезали круги, изредка вытворяя небезопасные кульбиты в воздухе – обычные чинные полеты осточертели уже на вторую неделю, когда новички освоились с управлением.
Дабы лишний раз не мозолить глаза начальству, непотребства происходили на достаточном удалении от лагеря, однако сей факт преподносился в приличной упаковке – рекогносцировка местности, даром, что местность уныла, как демонова плешь.

Начальство, впрочем, было в курсе, однако благосклонно не желало лишать подчиненных их маленьких удовольствий.
- Очередной аппарат разбили, - это Зола Ван Дис. Техномаг. И родная дочь. В голосе нет упрека, лишь ровная и спокойная констатация факта. В этом она вся. Случись конец света и предстань пред ее светлые очи виновник, она сделает вид, что ничего особенного не произошло. - Второй за неделю.
- Ерунда, малыш. Главное – парни живы.
- Главное. Думаю, я смогу собрать из их остатков и запчастей один рабочий. Мне поможет Даэра. Еще мне нужны бланки для списания…
- Зайка, да брось, никто не читает твои отчеты. Нас самих списали в эту глушь, чтобы забыть, спихнув в качестве подачки бесперспективный проект.
- Ты не прав, папа. Машины хороши. Есть несколько недоработок, выявленных во время эксплуатации, но я описала свои предложения по улучшению . Со следующей оказией отправлю их в отдел разработок.
- Золь, никто там не станет читать твои…
- Папа, бланки.
- В нижнем левом ящике, - тяжелый вздох.

«Пусть лучше летают, воображая себя бунтарями, обхитрившими старого зануду-капитана и стерву-инквизиторшу, чем вот так, как он… спиваются от тоски, безделья и… чувства вины. Пусть лучше сдохнут в небе, в бою, если повезет, чем лежа в луже собственной блевотины» - рассуждал Легер, откупоривая очередную бутылку. Зная и проклиная свою зависимость, он, тем не менее, нехватки в спиртном не испытывал никогда, ибо среди снабженцев оставались еще верные со… друзья.
Легер Ван Дис безропотно наблюдал, как родная дочь его, Зола, думая, что осталась незамеченной, выливала половину содержимого из откупоренных пузырей, разбавляя оставшееся водой, печально улыбался, а после шел к другому, нетронутому еще тайнику, и снова пил, костеря себя за то, что не смог пристроить девчонку – талантливого по его мнению техномага - в приличное место. Хотя бы уж выбить ей это место в Неуштадте, подальше от границы, а лучше бы вообще за морем, на родине, так ведь нет, упрямая, потащилась за пропащим отцом. Хоть бы место, коль скоро из женихов приличных на хромую и с изуродованным лицом после несчастного случая, за который он также винил себя, Золу вряд ли бы кто польстился.
Другая головная боль – инквизиторша. Воистину, Всеотец, неужто ты настолько неразборчив, что призываешь на службу к себе этих фурий, или тебе нравятся именно такие женщины? Пожалуй, в них что-то есть и я, как мужчина в чем-то тебя понимаю… Такой женщиной хочется обладать. Но не из искренней любви, а лишь из желания показать ей, что даже она, со всем своим гонором, всего лишь женщина…
- Еще и заполдень не перевалило, а вы уже разговариваете с воображаемыми женщинами? – голос резкий, надменный. О чем это она? Или он произнес свои последние мысли вслух?
Взгляд устремленных на него больших вишневых глаз презрителен, брезглив и требователен. Но, если вглядеться, под всем этим можно уловить потаенный страх. Чего боится высокомерная Иона Лорей? Сверкающая самодовольством, отравленная собственной желчью. А ведь ее кто-то уже спустил с небес на землю, и потому она в заднице демона, с нами, а не там, в столице.
- Что-нибудь нужно? – стараемся быть вежливыми и сохранять достоинство. Наполовину опустошенная бутыль и смрад перегара немного смазывают впечатление, но ведь и ты, дорогая Иона, не святая.
- Куда полетели номер пять и номер двенадцать?
- У них есть имена, Иона.
- Мне нет дела до их имен. Капитан. Или ты забыл, что все задания должны согласовываться не только с тобой, но и со мной?

- Пятый, а ты отчитался Легеру о том, что сегодня мы исследуем новый маршрут?
- Нет, а что? Обычно он не настаивает…
- То есть, он не знает, где мы?
- Ну, вероятно нет, а что?
- А знаешь, у меня что-то с компасом.

День: утро девятого августа
Фигура: без фигуры
Ход: без хода
Официальная клетка: нет
Фактическое местоположение: Е1 (ОНР)

Они остались наедине.
- Вейонке?.. – Клаус сжал руку сестры. – Ты порядке?
Брат смутился:
- Ид-диот-тский вопрос. Прости.
- Пол-лном. Кажется, тебя напугали, малыш?..
Лицо младшего Страмарк вспыхнуло. Он раскрыл рот, чтобы дать привычный семейный отпор, обычно начинавшийся со слов: «Ты, рыжая дура…». И захлопнул. Клаус посмотрел в блестящие каре-зеленые глаза сестры и придвинулся ближе, аккуратно запустил ладонь под плотные косички – тыльная сторона скользнула по негладкой ткани плоской подушки. Механик прижался к загорелому плечу, пахнущему по-медицински остро, и тихо, со стоном выдохнул.
- Чего я только не думал, пока сюда ехал.
Вейонке здоровой рукой накрыла коротко остриженную макушку брата.
- Балбес… Это тебе за то, что в инженерные войска пошел.
Он приподнял голову и вскинул глаза:
- Не говори так.
- Но мне же назло пошел? – хмыкнула Вейонке, прищурив левый глаз; шрам некрасиво сморщился. Клаус закусил губу.
- Ты не понимаешь…
- Все я понимаю, - вздохнула девушка и провела пальцами по коротким волосам брата. – Только не мог бы ты искать себя, где безопасней, а, засранец?
Она беззвучно, не размыкая губ, рассмеялась. Глаза Клауса немного расширились, а потом он тоже выдохнул и тихо хмыкнул. Затем, вдруг, засмеялся. С таким безумным и никогда прежде не испытываемым облегчением, что сам себе не поверил. Он хохотал, зажмурив глаза, хмыкая, усмехаясь… и в конце, когда сдавившая сердце ледяная ладонь разжала крючковатые пальцы, неожиданно понял, что у него по лицу катятся слезы. Сестра взяла сильной рукой его плечо, крепко прижала брата себе.
- Мужчины не плачут, малыш, - и это был не укор и даже не обычная родственная подначка. Просто – слова, сказанные с удивительным теплом, от которого в душе становится светло и хочется улыбнуться.
Клаус это почувствовал. Он хмыкнул сквозь слезы, закусил зубами нижнюю губу, бросил на сестру благодарный взгляд, полный беспокойства, заботы, любви… Кажется, сам ему смутился и немного отстранился, просто сев рядом. Он вытер глаза шершавым рукавом куртки и фыркнул.
- Малыши дядями не становятся, - и подмигнул. Глаза Страмарк удивленно расширились:
- Это ты о чем, засранец? Что тебе тут-такого-наговорили?! – девушка невольно повысила голос и подняла руку для обычного родственного подзатыльника.
- Кто тут по утрам и с кем в обнимку просыпается? – прищурился механик.
- Я? Ах ты!.. – Вейонке потянула ладонь к краю подушки, но движение не закончила, понимая прекрасно – даже на простой бросок сил не хватит. – Ты! Маленький!.. Мне рано!
- Мама тебя в семнадцать родила!..
Брат смеялся. Теперь уже искренне и весело, и не от того, что сестра была жива. Он счастливо рассматривал родное лицо, любуясь застенчивым и одновременно гневным румянцем на ее скулах.
- Так что, скоро ли я стану дядей? – он попытался вложить в голос невозмутимые нотки, но они не получались, срывались.
- Да пошел ты…
- В инженерные войска? – невинно уточнил Клаус.
- Да хоть в задницу черному дракону, - буркнула его сестра. – Мы просто напились в дым.
- В стельку?
- Набрались, надрались, нализались, назюзюкались, нарезались…
- О, «нарезались» мне нравится, - поднял указательный палец Страмарк. – Звучит очень по-технически. Дорогая сестренка, если ты тут так нарезаешься до такой степени, что потом просыпаешься с малознакомым мужчиной…
Вейонке все-таки достала до рукава его куртки, притянула брата к себе и вписала красивый и звонкий щелбан здоровой рукой в упрямый лоб. Клаус ойкнул. Он потер лоб тыльной стороной ладони и широко улыбнулся.
- А еще врут, что ты тут умираешь, - улыбка стала мягкой и какой-то дурацкой. – Наш капитан меня таким пинком из лагеря выпнул…
Страмарк взяла его за руку.
- Расскажи, что ли, как тебе в инженерном отряде. Мы ведь вам-новинки-стараемся привозить сразу, как получается. У нас здоровенный аврал с-сейч-час-из-за этого.
Клаус тряхнул коротко остриженной головой.
- Ну… как тебе сказать. У нас такие… странные ребята, но с ними здорово. Кстати, а ошметки машины на стоянке перед крейсером – те самые?
Страмарк кивнула.
- Ты не переводи разговор. Давай, давай, про отряд. Раз уж ты туда так сбежал с верфей-вт-тихую, что м-мне даже не сказал, чтобы за шкирку-не-удержала.
- Я бы починить мо-ог, - протянул Клаус.
- Лучше чертежи оттуда притащи и планшет-сестре, пару карандашей-и-инструменты, - хмыкнула она, - и-разговор-не-переводи-рассказывай. Давай, рассказывай.
- Ты… - Клаус хотел что-то сказать, и вдруг понял, что его разговор с сестрой становится безумно-путанным, очень странным. Сумбурным.
Они не виделись так давно… Им надо было так много друг другу рассказать.
- Слушай, а когда я уеду, ты мне письма писать будешь? – неожиданно спросил Страмарк. Вейонке вскинула брови в легком удивлении. – Ну… письма. Я не маг, чтобы по кристаллам общаться, сама понимаешь. А я тебе буду.
Взгляд сестры стал непривычно-мягким.
- Буду. А ты – рассказывай. Как же я давно тебя не видела!..
«Как же много я потеряла». «Как же много мы потеряли», - повторил мысль сестры Клаус и устроился поудобнее, начиная рассказ с забавной истории про фиолетовую траву, Ирсею и Тьяра. Он со смехом говорил о пижонистом маге и головоломках орка-капитана. Он рассказывал, и чувствовал, что нужно сказать очень много, а времени и слов безумно, отчаянно мало. Эти странные родственные ниточки, которые соединяли с рождения, сейчас натянулись между братом и сестрой, стали невероятно короткими, ощутимыми чуть ли не до боли.
Вейонке не могла наслушаться.