Гордыня и Пустота.

-Четверо не имеют власти надо мной, смертный - жужжание наполнила насмешка.
Фигура Солидора стояла на носу малой шлюпки и была бы незаметной на фоне Левиафана, если бы не свет глаз - ослепительно алый - он двойным маяком указывал Левиафану путь. Волосы бывшего лорда-командующего развевались на ветру, а капли дождя, приближавшиеся к нему, мгновенно замерзали, и осколками льда падали вниз. Темнота вокруг словно чуть посветлела, и начала собираться вокруг небольшой фигуры впереди, словно напитывая пустоту внутри человека.
- Четверо имеют власть над всеми! - бесстрастно отвечал Алсимар. - Четверо одолели вас прежде, одолеют и теперь - и мы одолеем, с их помощью. Мои предки бились с вашим отродьем, века назад! Теперь об этом ходят легенды, но раз вы - правда, значит правда и то, что вас можно убить. Вот и проверим, насколько крепкие у вас черепа, пустотные выродки!
Рядом с лордом Алсимаром медленно выстраивались его гвардейцы - раненые и невредимые, вооружённые и исполненные гневом. Каждый смотрел на Солидора с чистой, обжигающе-светлой ненавистью...
Когда шлюпка подлетела, в ней был только один человек - и два трупа со странно повреждённой, словно от внутреннего разложения, кожей. Демонам больше не нужны были тела людей, и они просто растворились в дождливой ночи. А вот Вэин пинком ноги откинул трап, и расчехлил оба перекованных тесака. Свет его глаз ослеплял, и странно отражался в сумасшедшей улыбке.
-Докажи.
- Это не требует доказательств. Это так, - молот Алсимара описал длинную дугу, устремляясь к лицу Солидора. Вспышка ярко-алого света накрыла старого лорда ореолом переливающейся рубиновой защиты. - Кровь тех, кто бросил вызов Рейсам, питала этот молот веками. Сами Боги благословили его, наделяя силой для защиты рода и народа! И сегодня он проломит и твоё жалкое подобие жизни!
Лезвия тесаков вскинулись вверх, крест накрест, блокируя молот с глухим звоном. На этот раз смысла прятаться не было, и внутри тела Солидора начали происходить метаморфозы - мышцы стали надуваться, кости растягиваться, лицо начало менять форму - кожа на щеках порвалась, а кости нижней челюсти разошлись, превращаясь в огромные, покрытые зазубринами, жвалы. Верхняя челюсть осталась, а лоскуты кожи чернели и втягивались обратно в тело. За несколько мгновений Вэин стал почти три метра ростом. Арканитовая броня словно оплавилась, и начала обтекать Вэина, словно хитин. Перчатки словно срослись с мечами, которые тоже стали увеличиваться. Из под недр плаща выдвинулся огромный чёрный, с острым навершием, хвост - тот самый, которым был убит Император. Демон возвышался над волитаром почти на полторы головы, а сияние молота сливалось в блеском его глаз.
Но Алсимар не дрогнул. Алый блеск полыхнул ослепительной вспышкой, расшвыривая в разные стороны и волитара, и герцога демонов. Алсимара отшвырнуло к мачте, которая болезненно скрипнула от удара одоспешенного тела - но рубиновый ореол сдержал удар.
Старый Рейс смотрел чудовище так, словно всю жизнь готовил себя к этому поединку и теперь дошёл до вершины своей судьбы, держа в руках небесную звезду - пусть она и выглядела огромным чёрным молотом.
- Так вот какое чудище оборвало нить императорского рода! Так подходи, переросшая пиявка! - гневно выкрикнул лорд, готовясь к новой атаке.
В ответ ему было лишь насекомье стрекотание, вырвавшееся из разорванного рта. Тварь рванулась вперёд тенью - увидеть можно было только на грани возможностей смертного. Чёрные тесаки (которые теперь больше напоминали огромные конечности богомола) взметнулись синхронно, и с силой опустились сверху-вниз, а хвост легко метнулся со стороны, ища щели в броне. Демон, несмотря на свой размер, двигался быстро и легко, словно танцуя с высокомерным смертным.
Алсимар принял удар на рукоять молота, выворачивая его по дуге - хотя скорее это мощь лап чудища развернула тяжёлое оружие, отшвырнув вниз. Старый лорд рванулся вперёд, проскальзывая багровой молнией между лапами и хвостом чудовища. Каждая минута, проведённая в сиянии кровавого ореола, капля аз каплей тянула жизнь лорда Рейса, но уступать этому выродку? Неет... Не время. Этот бой должен решить всё. Для него, для мира. Для Альянса. Для его рода.
Удар сбоку полыхнул багровым сиянием, и громовой раскат, словно подхватив яростный порыв молотобойца, прокатился по небу волной оглушительного треска.
Демон отпрыгнул назад, и тот час рванулся вперёд, нанося поочередно удары обеими лапами, и делая резкие уколы гибким хвостом. Спина в нескольких местах начала вздуваться, словно гигантские опухоли. Дыхание становилось всё быстрее, а движения казались смазанными.
Алые вспышки становились всё чаще и ярче. Лорд Алсимар чувствовал, как кровь - его кровь, синяя, благородная кровь чистокровнейшего волитара - уже питает силу Молота Рейсов - но только бы этой силы хватило, чтобы одолеть врага. Только бы хватило...

Падение Молота

Неловко парировав очередной выпад, ощутив, как удар хвоста отбила защита, созданная оружием, старый лорд Рейс отшатнулся назад, стиснув зубы от пронзившей позвоночник боли... начинали ныть суставы, доспехи давили на плечи всё сильнее. Ничего, просто нанести один удар -в таких боях всё и решается одним ударом. Только один меткий удар, а там... что угодно. Этого ему хватит. Точнее им - обоим, наверное...

Сейчас!
- Что сейчас?!
- Он ослабел! Время нанести удар!
- Вэину?! Этому монстру?
- Нет, конечно!
- Но ведь...
- Делай, что я сказал!
- Ты что, бредишь?! Он мой отец!
- Ты же знал, что это будет так! Время уходит!
- Нет! Не так! Не я... Я не стану!
- Ради любви! Ради той, которую любишь больше всех на свете!
- Нет!
- Ради Катрины Аш!
- Нет! Никогда!
- Тогда я сам! Не мешайся, сопляк!
- Что ты делаешь?! Я не позволю! Не смей...
- Заткнись! Я столько слушал тебя - и для чего?! Чтобы ты всё испортил в такой момент! Я не могу упустить его!
- Саулот, не смей! Я приказываю тебе!
- Ты приказываешь мне?! ТЫ - МНЕ!?
- Нет... пожалуйста, не надо...

Ракшейс почувствовал, как наливается арканитной тяжестью его рука. Всей силой, всей душой он взмолился Отцу Небесному и Матери Земле - но самой горячей молитвы было уже недостаточно. Саулот делал всё, как хотел - на глазах волитара пальцы его же руки обратились в длинные арканитовые колы, заострились и, вырастая с каждым мигом, рванулись к спине отца, точно под левую лопатку...
Движение лапы обрубило вытянувшуюся руку так, словно бы это был воск.
- Не смей мешать мне, Саулот. Это поединок! - стрекотание было наполнено яростью за неповиновение.
Спина чудовища с омерзительным хрустом лопнула, высвобождая длинные, тонкие, словно паучьи, лапки, каждая из которых завершалась острым как бритва когтем. Демон продолжил идти в атаку, блокируя молот гигантскими богомольими лезвиями, и нанося бесчисленные уколы хвостом, и четырьмя лапами со спины.
- Я не подчиняюсь тебе, Элокхай! Я делаю это во имя Акаши! Слава ей! - гулким шипящим голосом отвечал Саулот... Ракшейсу хотелось кричать, хотелось броситься вперёд и закрыть отца от удара. Лорд Рейс, услышав за спиной шипение демона, попытался обернуться... Но вторая рука его сына, повторив тот же жест намного быстрее, вогнала в спину старика пять арканитовых пальцев.
Чёрно-красные доспехи дрогнули, принимая удар, треща и прорываясь под напором безумной ярости демона, только что раненого самим герцогом Бойни. Алсимар почувствовал, как внутри него что-то лопнуло, и тут же в мозг ледяными иглами впилась боль. Грудная клетка разъехалась с оглушительным скрежетом, обнажая острые арканитовые пальцы-шипы, перемалывающие кусочки прорванных доспехов, обломки рёбер и старческую плоть... Кровь, обрывки одежды и частички драной кожи медленно ползли по остаткам нагрудника вместе с частичками порванных лёгких...
Алсимар выронил молот. Не понимая, что уже мёртв, он всё-таки обернулся, чтобы увидеть пылающие алым огнём глаза собственного сына, в которого поверил первый раз за все годы жизни. Мир вокруг медленно облетал пепельными хлопьями куда-то вниз, становилось темно, а ледяные иглы продолжали пронзать затухающий разум старика. "И всё-таки вас остановят", - хотел сказать он, но вместо слов горлом тоже хлынула кровь... Взгляд Алсимара потух, и мёртвое тело старого лорда безжизненно повисло на арканитовой длани его сына, одержимого демоном.

Финал.

Движение не прервалось ни на секунду - но противник уже был мёртв. Элокхай был в ярости - и его удивило то, что какой то мелкий демон посмел ослушаться его. Герцога! Четыре паучьи лапки пронзили обе руки и обе ноги Ракшейса, приподнимая того на землёй. Могильный холод струился через раны, а искажённое ненавистью "лицо" Герцога оказалось ровно напротив лица волитара.
-Ты нарушил мой приказ.
Взгляд демона опустился чуть ниже - к сердцу волитара, в темноте которого пряталась сущность Саулота.
-Вылезай!
Магия герцога и могильный холод, который находил и вымораживал внутренности волитара, буквально вытягивала Саулота из тела Ракшейса. Демон едва успевал удивиться, как его чёрное, похожее на слизь, тело, уже лежало на палубе корабля. Тотчас Элокхай с силой вырвал лапки из тела уже бесполезного ему Рейса, и с упоением вонзил богомолье лезвие точно в центр Саулота. Крик был такой, что услышали наверное повсюду - Элокхай был самой болью, и сейчас второе лезвие вонзилось почти рядом с первым. Саулот визжал, умолял о прощении, но Герцог с сумасшедшей улыбкой начал раздвигать лезвия в стороны, разрывая Саулота напополам. Через пару секунд малый демон серым пеплом был развеян ветром.
Ракшейс, искалеченный, измученный и потерянный, невидящими глазами смотрел ан тело отца. сын лорда не чувствовал боли, не чувствовал ненависти, стыда, ужаса... просто не чувствовал. Внутри словно открылась какая-то безбрежная бездна, куда провалилось всё, что ещё оставалось от него...
Что-то блеснуло последней алой вспышкой в ногах умершего лорда Рейса и погасло, тёмным пятном выделяясь на фоне лужи синей волитарской крови и промокших кусочков рваной ткани. Молот. Молот Рейсов.
Ракшейс попробовал пошевелить плечом... потом коленом... перевалившись на другой бок, сын лорда пополз по крови отца, напрягая последние силы... Протягивая руки к оружию, которое не сумело помочь Алсимару...
Элокхай с презрением сплюнул на палубу. Яд, едва коснувшись дерева, зашипел, и начал медленно проедать палубу. Паучьи лапки потемнели, попарно срослись, и между ними словно проявилась живая тьма. Теперь за спиной у Герцога были крылья, напоминающие крылья стрекоз. Жужжание усилилось, и чудовище взлетело, направляясь к Левиафану.
Дождь смывал с палубы малого корабля кровавые разводы, очищая мёртвые лица... Воины гвардии Рейсов бились достойно - каждый забирал с собой одержимого, а то и двоих-троих. Но врагов было слишком много.
Ледяные капли смывали с палубы кровь и гарь. на мёртвом корабле хозяйничали одержимые... и, затравленно озираясь, прижимал к себе оружие мёртвого отца полубезумный волитар, отпрыск высокородного семейства Рейсов...

А линкоры шли на Левиафан. Гигант не стеснялся использовать всю артиллерию, что была на нём. Корабли Альянса тоже не жалели огня. Треск, скрежет, хлёсткий звук лопающихся снастей и сдавленные крики тех, кому посчастливилось прожить на несколько мгновений меньше в этом кошмаре, перекрывались стуком косого ливня и раскатами грома... Ветер выл, обрывая паруса, но с каждым его порывом линкоры шли на Левиафан всё быстрее, набирая скорость...
Жужжание закончилось, и пара когтистых лап со звонким щелчком опустилась на абордажную палубу Левиафана. Обратную трансформу делать Герцог, однако не торопился (хотя крылья втянулись обратно в спину), и не спеша пошёл к смотровой башне.
Нукулайс слегка приподнял брови, увидев герцога в почти истинной форме, и лишь холодно отметил, что корабли противника идут на таран.
- Они навряд ли нанесут нам серьёзный урон, лорд. Поле нефицита скоро погасит их двигатели.
- А сколько они пройдут по инерции, инженер?
- Хм... - Нукулайс поднял глаза к потолку, и задумался - вероятно они дойдут до нижней части Левиафана, но никаких серьёзных повреждений мы не получим.
-Тогда продолжаем разгон, Нукулайс.
-Так точно! Полный вперёд!
Поле нефицита начало действовать на огромные ядра линейных кораблей, когда они уже находились достаточно близко от летучего гиганта. Артиллерия почти уничтожила шедший первым корабль, и потому, когда он, уже целясь вломиться в самый бок Левиафана, вдруг начал заваливаться вниз, медленно разламываясь пополам, команда его уже ничего не могла сделать. Высокие мачты некогда гордого судна полностью были стёсаны нижней гранью Левиафана, но даже стреляющие вверх оружия, раскалёнными снарядами бьющие в днище чудовищной крепости, уже не могли повредить ему.
Капитан второго, полуразрушенного корабля, видя, что его и его команду поджидает та же участь, отдал короткий приказ – и корабль что было сил прянул вверх, но ни паруса, ни руль, ни рваная оснастка уже не позволяли начать падение с более высокой точки... и всё-таки верхняя палуба раненого монстра врезалась в нижнюю часть бока левиафана, хорошо тряхнув исполинскую цитадель...
Стихли крики. Продолжала бушевать гроза. Над Бужербой катилась буря, унося жизни и судьбы в небытие... или в чертоги Богов. Кого куда.

Отцы и дети. Виток очередной.
Конечно, с Тельтиаром, да плодятся во веки веков его сущности
Утро дня восьмого

Получив дозволение войти, Каллиста прошмыгнула в кабинет Николаса Бейли, прикрыв за собой дверь. Она знала, что лорд не спал всю ночь, мучимый тревогой за здоровье дочери, а потому сейчас была очень рада сообщить ему радостную весть.
- Милорд, леди Тимея очнулась! - выпалила магичка с порога, напрочь позабыв о должном приветствии и даже реверансе. - Чувствует себя неплохо, выпила немного горячего чая и даже съела пару ложек каши с засушенными фруктами.
- Очень хорошо, - оторвавшись от книги, лорд одарил девушку теплой улыбкой. Вид у Бейли был усталый, однако он тут же понялся из-за стола, поправил пояс от халата, и поспешил к дочери.
Неприятные мысли о Дрейне и провалившемся покушении, на некоторое время отступили прочь, сменившиеся радостью - Тимея проспала более двух дней, и все это время Николас не мог принять решение - стоит ли звать столичных лекарей. То, что они не смогут помочь в столь деликатном деле, как восстановление носа Тимеи, он понял уже после разговора с королем, однако все время боялся, что хрупкое здоровье дочери может еще более ухудшиться.
- Тимея, доченька, - голос лорда слегка дрогнул, когда он вошел в спальню девушки. - Как ты себя чувствуешь?
- Плохо, папочка.
Вид у полусидевшей на кровати юной леди Бейли был отдохнувший и посвежевший, насколько это вообще было возможно для человека, чье лицо было наполовину замотано бинтами. Но насупленные брови и подрагивающие губы безошибочно выдавали состояние девушки. Тимея снова была на грани истерики.
- Как я вообще могу чувствовать себя... без носа? - последние слова прозвучали плевком в душу лорда Бейли. Так, словно в несчастье Тимеи был виноват исключительно отец.
- Девочка моя, ты же знаешь - если бы я только мог, я бы все отдал, чтобы ты стала прежней, - наверное никто, кроме дочери и покойной жены лорда Бейли, не слышал в его голосе подобных интонаций - неестественно мягких для предводителя дворянства.
Николас медленно опустился на колени, возле ложа Тимеи, и взял ее ручку в свои ладони, стараясь не отводить взгляда - но ему было больно смотреть на изувеченное лицо дочери. Девушка насупилась еще сильнее, но предпочла не вырывать свою ладошку из пальцев лорда-отца.
- Нет, я никогда уже не стану прежней, - голос ее стал тихим и ломким от еле сдерживаемых слёз. - Никогда.
И вдруг, вспомнив кое-что очень важное, она тряхнула спутанными после долго сна воолосами и бросил на отца резкий, требовательный взгляд.
- Папочка, сквозь сон я слышала, как служанка говорила что-то про корладское посольство. Таким тоном, словно великую тайну раскрывала. Я хочу узнать, что она имела в виду.
- Действительно, несколько корладов сейчас остановились при дворе, - Николас немного удивился, что дочь заговорила о подземных гостях, но оставить ее любопытство неудовлетворенным он не мог. - Несколько дней назад я имел с ними беседу, в апартаментах короля.
- Ну, а какое отношение они имеют ко мне? - капризным тоном поинтересовалась Тимея. - Если не знаешь сам, позови сюда эту нахалку Каллисту, пусть объяснится.
- Они, порой, делают механические протезы, - лорд немного задумался. - Правда, выглядят они очень непрезентабельно.
- Насколько непрезентабельно? - продолжала допытываться Тимея, глаза которой загорелись при упоминании слова "протезы". - И смогут ли они постараться получше, если ты им хорошо заплатишь?
Юная леди Бейли никогда не испытывался угрызений совести, распоряжаясь финансами отца, как своими собственными.
- Ты хочешь появиться на людях с железным носом?
Эта перспектива привела Тимею в такой ужас, что она заметно побледнела лицом. Но заставила себя пересилить отвращение и страх и посмотреть на состояние вещей с другой, более практичной стороны.
- Это лучше, чем совсем без носа. И потом, я уверена, что можно будет сделать так, что никто и не догадается, из чего он сделан.
- Если ты этого желаешь, я поговорю с ними сегодня же, - сдался Бейли. Причем сдался без боя.
- Я этого желаю, - отрезала отцу последние шансы пути к отступлению Тимея.
- Ты это получишь, - медленно кивнул лорд. Дочь всегда добивалась своего, Николас слишком любил ее, чтобы отказать в чем бы то ни было.
А Тимея, прекрасно это понимая, наконец-то позволила себе довольно улыбнуться.
Проблема с носом была будто бы решена. Однако оставалась еще одна, которую также требовалось решить в ближайшее время. И, увы, здесь не приходилось ждать помощи от отца.
- Позови Каллисту. Я хочу одеться и немного пройтись по зимнему саду.
- Не раньше, чем я подберу надежную охрану, - внезапно отрезал лорд Бейли. - Один раз на тебя уже совершили покушение, больше это не должно повториться.
Тимея недовольно поджала губки, сверкнула колючим взглядом, но спорить, о чудо, не стало.
- Ну, хоть в библиотеку мне спуститься можно? - ее голос был донельзя сух и холоден.
- Я велю Корту сопроводить тебя, - Бейли вновь начал давать слабину, стоило только дочери проявить недовольство.
- В библиотеку? - тут уж Тимея не пожелала сдержать своего удовольствия ни на йоту. - Папочка, мне теперь что, даже по собственному дому пройтись нельзя? Кроме того, Корт - неотесанный мужлан, он меня раздражает, я не смогу сосредоточиться на чтении.
- Ты даже не заметишь его, - попытался убедить девушку Николас. - Ради моего спокойствия.
- Он дышит, словно пес рычит. И сморкается в рукав, пока никто не видит. Уж конечно я его замечу! Да я ни строчки прочесть не смогу! - заголосила Тимея.
- Доченька, возьми хотя бы Каллисту, - опять отступил Николас.
Тимея тяжело вздохнула, а потом махнула ладошкой, которая уже давно выскользнула из пальцев Николаса.
- Ладно. Каллиста хотя бы не чихает так, будто из пушки стреляют.
- И, прежде чем ты уйдешь, я желаю обсудить с тобой весьма важный вопрос, который касается будущего нашего рода, - тон лорда невольно стал торжественным.
- Только быстрее, - скривилась Тимея. Избытком интуиции она не страдала никогда, а поэтому не распознала даже того непрозрачного намека, что заключил в свои слова лорд Бейли
Бейли тяжело вздохнул, пытаясь подобрать слова, которые убедили бы своенравную девушку, однако как назло в разговорах с дочерью он становился излишне косноязычен:
- Тебе необходимо выйти замуж, - наконец произнес он.
- Замуж? - поперхнулась Тимея.
- Да, - лорду явно не понравилась ее реакция.
- Я не готова, - растерялась Тимея. - У даже платья нет. А еще нужно столько гостей позвать...
По-видимому, брак в представлении девушки сводился только к пышной и яркой свадьбе, а остальное ее и вовсе не интересовало.
Николас вновь тяжело вздохнул, умиляясь легкомысленности дочери.
- Сейчас же позову королевского портного - и у тебя будет лучшее платье во всем Альянсе, - решительно пообещал он.
- А карета? Я хочу белую, летающую, запряженную четверкой пегасов.
- Будет шесть пегасов и длинная, белая с золотом карета, - тут же согласился Олдгейт. - И кучером сын какого-нибудь лорда.
- Ну... тогда я подумаю, - не без удовольствия уступила сладким обещаниям Тимея. И, спохватившись, поспешила уточнить. - А жених-то кто?
- Я нашел отличную партию, - поспешил, пока дочь была согласна, Николас: - Красивый, статный молодой человек - Петер Лодвиг.
- Петер Лодвиг? - переспросила Тимея, не веря своим ушам. Умом она понимала, что не стоило бы соглашаться с кандидатурой отца вот так сразу, но... сердце ее уже пело, словно жаворонок в рассветном небе. - Я... я так мало знаю его.
"Чушь. Я мечтаю, чтобы он стал моим. Почти так же сильно, как хочу увидеть Катрину Аш в гробу".
- Девочка моя, - ласково прошептал Николас. - Я все устрою так, что ты сумеешь проводить с ним как можно больше времени, пока я готовлю дворец к свадьбе.
- Что ж, - девушка изо всех старалась скрыть довольную улыбку, которая так и просилась на тонкие губы, - пожалуй, это неплохая идея.
Внезапно она почувствовала, как бинты на лице сдавливают ее кожу с новой силой.
- Только сначала ты должен поговорить с корладами, папа.
Сама мысль о том, что ненаглядный Петер может увидеть ее в таком виде, всю в повязках и совсем без носа, покрывала кожу леди Бейли крупными мурашками.
- Конечно, доченька, конечно - я заставлю их сделать все, что в их силах, и даже больше! - Он стистул кулак до хруста. - Радость моя, ты помнишь, что мы тесно связаны кровными узами со всеми нашими вассалами?
Он часто говорил "нашими", а не "моими" в разговоре с дочерью, поскольку считал ее своей единственной наследницей, и желал чтобы она привыкла повеливать обширными владениями.
- Ага, - мыслями Тимея уже грелась в объятиях молодого графа Лодвига, а потому ответила отцу безо всякого раздражения, хотя обычно разговоры про "мы", вассалов и кровные узы ее неимоверно утомляли.
- Если со мной что-либо случиться, эти стервятники, несомненно попытаются обобрать тебя до нитки, - серьезно заметил Николас, хоть ему и неприятно было об этом думать. - А потому рядом с тобой должен быть муж, на которого ты сможешь опереться, который защитит тебя.
- Хорошо, папочка, - продолжала механически соглашаться Тимея.
- Вот и умничка, - лорд поцеловал ее в лоб, поднимаясь с колен. - Каллиста!

Наследие Воздушного Мага начало восьмого дня, кто бы что ни думал.
И Соуль на подхвате


Братья Манфри дремали - их сморило еще днем, и с тех пор они так и не просыпались (как видно, их здорово укачивало в карете, особенно без нравоучений покойного Перена). Харольд аккуратно вел экипаж, лавируя между облаков и отлично зная дорогу - порой он прибавлял скорость, иногда снижал, словно опасаясь за пассажиров. Наконец, уже к самому утру, они начали спускаться на пустынный остров, посреди которого словно перст, торчала одинокая башня.
Хеген прилип к маленькому окну, восторжено разглядывая простое, но внушающее уважение строение.
- Ты тут рос, Харольд? - мальчик восторженно посмотрел через плечо.
- Да, тут мой дом, и здесь меня взрастили, - голос мага слегка дрогнул - быть может он вспомнил отца.
- О, уже приехали? - Сонно спросил Антуан, продирая глаза, а затем пихнул локтем Аласта. - Вставай, братец, пора!
Хеген сочувственно сжал запястье двойного мага.
- Пошли, приятель, - Аласт хлопнул Харольда по плечу. - Покажешь свои хоромы.
Воздушник тем временем выпрыгнул из кареты и осмотрелся - пейзажик был довольно унылый.
- Эй, ученик, пошли.
Хеген спустился за магами.
- Харольд, а с каретой ничего не случится? - он серьезно посмотрел на двойного мага.
- Да что ей будет, - хмыкнул Аласт, однако сын Перена подошел к делу более обстоятельно: он закрыл дверцу и провел по ней ладонью. Спустя мгновение экипаж окружили едва заметные молнии, замкнутые в хаотичном танце. Хеген улыбнулся чародею и взял его за руку.
- Пойдем.
- Идем, дитя, я покажу тебе свой дом, - кивнул маг, двинувшись к башне.
- Не мог поближе сесть, - проворчал огневик, и последовал за ними, Антуан же как обычно, взлетел.
Хеген следовал за Харольдом с широко открытыми глазами, словно двойной маг был как минимум добрым волшебником, как максимум - снизошедшим до студента первого курса Архимагом... Они миновали расстояние от кареты, до входа в башню довольно быстро. Харольд немного повозился с ключами, затем снял пару магических ловушек, и отворил дверь, пропустив внутрь мальчика. Хеген осторожно сделал шаг вперед и застыл, будто чего-то ожидая.
- Харольд... - он потянул двойного мага за рукав.
Внутри было темно, но лишь до тех пор, пока не вошел старший Манфри, тут же разжегший небольшой огненный шарик. С его помощью Аласт отыскал пару факелов и запалил их, освещая помещение.
- Хорошо живете, отшельнички, - выдохнул он с явным удивлением: - Прихожая, занимавшая весь первый этаж башни была обставлена не хуже, чем комнаты какого-нибудь лорда средней руки - картины на стенах, резные шкафы, инкрустированный костью стол и люстра на двадцать свечей под потолком.
- Харольд, зажжешь люстру? - снова заглянул в лицо чародею Хеген.
- Он? - Хором выдохнули оба Манфри. - Он ведь...
Договорить они не успели - двойной (двойной ли?) маг вскинул руки, с его пальцев сорвались огненный языки и все двадцать свечей вспыхнули одновременно, едва не слепя гостей ярким светом.
- Вот тебе и "сынок"... - протянул Антуан.
- Он это вообще как делает? - Прищурился Аласт, а затем перевел внимательный взгляд на мальчика: - И откуда ты узнал?
Лицо Хегена сияло.
- Как здорово... - а потом в глубине глаз мелькнула озадаченность. - Воздух... - мальчишка загнул один палец, - земля, - другой, - огонь...
Недочародей как-то неловко замолчал.
- Харольд, а с водой ты обращаться умеешь? - после паузы робко спросил юный Сайте. Лица обоих Манфри вытянулись в ожидании ответа.
- Умею, - пожал плечами колдун.
- Правда? - Хеген схватил его за руки и восторженно заглянул в глаза. - Нет, честно-честно?
- Могу ли я соврать тебе, дитя? - немного обиженно ответил Харольд, и Хеген с радостным криком повис у кватрочародея на шее:
- Невероятно!
- Я, похоже, начинаю понимать, что от нас хотел тот армеец, - протянул Антуан, небрежно достав из кармана инсигнию убитого боевого мага.
- Не от нас - от Перена, - поправил его Аласт. - Кто была твоя мать, Харольд?
Вопрос повис в воздухе - маг не спешил давать на него ответ, а просто стоял, подхватив мальчика, удобно устроившегося у него на руках. Хеген вопросительно взглянул на Харольда.
- Я... ответ такой... - Колдун вздохнул. - Не знал я матери своей.
Хеген снова сочувственно обнял чародея.
- Эх... - вздохнул Аласт. - Ладно, вернемся к этому разговору, когда поедим. Харольд, есть чего перекусить?
- По лестнице наверх - там будет кухня, - указал кватромаг, одновременно с тем потрепав Хегена по голове.
- А ты мне покажешь, что здесь еще есть? - у мальчика загорелись глаза.
- Конечно!
Аласт уже скрылся, а вот воздушник, услышав слова колдуна, подзадержался в дверях. Махнув рукой, Харольд направился ко второй лестнице - она вела вниз, в подвальные помещения. Двое магов и ученик довольно быстро спустились по ступенькам и оказались возле массивной двери.
- За ней лаборатория отца, он не любил, когда туда входили, - заметил маг.
- А ты там бывал?
- Лишь пару раз.. недолго.
- А никогда не хотелось? - продолжал допытываться Хеген.
- Отец ведь запретил, - похоже это было для Харольда важнее собственных желаний.
- Давай посмотрим, - мальчишка подпрыгнул, - пожалуйста...
- Опасно это может быть, - предостерег кватромаг.

- С тобой ничего не может быть опасным, - искренне ответил Хеген.
- Так идем или нет? - нетерпеливо бросил из-за спины Харольда Манфри.
- Идем? - Взглянул на мальчика сын Перена. Антуан нехорошо хмыкнул сзади. Мальчишка кивнул.
- Только давай аккуратно, - для него это было еще одним маленьким приключением.
Харольд положил ладонь на замочную скважину и что-то прошептал - раздался щелчок, затем скрип и дверь отворилась, а одновременно с этим внутри зажглось несколько светильников: было ли так задумано, или это кватромаг подсуетился, так и осталось неизвестным.
Лаборатория представляла из себя гораздо менее ухоженное помещение, нежели гостиная - несколько столов, заваленных бумагами и всяческим мусором, шкафы, ломящиеся от магических ингредиентов - создавалось впечатление, что сюда перекочевало половина Университета. Хеген первым делом заглянул в бумаги. Хотя он мало чего понял в записях, но попытался разобрать подчерк старого мага. Изредка он спрашивал Харольда, что обозначает та или иная пометка. Чаще всего маг пожимал плечами, говоря что отец не посвящал его в большинство тайн, однако он так же обмолвился, что некоторые записи могли бы быть весьма важны, но знать бы какие. Мальчик продолжал проглядывать листы. На некоторых из них были нарисованы знаки четырех стихий, на иных изображение человека, помещенного в центр круга. Однако большинство было просто покрыто неразборчивыми письманами.
- Эй, как вам это? - Антуан выудил из под горы бумаг пару колец. - Демоны меня дери, я в них такую силищу чувствую!
Аккуратно откладывающий заинтересовавшие листки в сторону Хеген обернулся:
- Это может быть опасно.
- Слушай, парень, кто из нас кого учит? - Усмехнулся воздушник. - Думаешь, я не в силах почувствовать опасность?
Мальчик озадаченно нахмурился.
- Так, ладно, чего добру пропадать, - Манфри припрятал оба кольца в мешочек на поясе. - Харольд, давай заберем все, что здесь есть полезного - я уверен, Перен был бы рад, если мы найдет применение его вещицам.
- Он говорил, не уносить отсюда...
- Хеген, скажи ему, что нам необходимо все, что может принести хоть какую-нибудь пользу.
Недочародей потерянно посмотрел на Харольда и как-то сочувственно коснулся запястья:
- Перен... - он как-то осекся. И договорил. - А в столице бушуют демоны.
- Ученик, - одернул его Антуан. - Просто прикажи ему - ты что, не видишь, что он слушаеться любого твоего слова.
Хеген насупился:
- Не буду.
Манфри пожал плечами и вернулся к изучению содержимого шкафов. Харольд почти беспомощно взглянул на мальчика. Хеген взял его за руку и немного виновато произнес:
- Понимаешь, Перена больше нет, а ведь он и сам бы хотел найти средство против демонов. Это... как бы его помощь нам. Хорошо? - мальчишка неровно улыбнулся.
- Мой долг - исполнить его волю, - медленно кивнул кватромаг, но голос его тут же заглушил звон разбитого стекла.
- Ой, - развел руками Антуан, опрокинувший со стола какую-то колбу. - Она все равно плохо тут сморелась.
- Осторожнее! - оглянулся Хеген и свел брови к переносице. - Учитель... Может быть, Хароль сам все покажет... Вы здесь все разрушите.
- А покажет?
- Я попрошу.
Антуан махнул рукой - мол, приступай.
- Покажи, пожалуйста, - обратился к Харольду недочародей.
- Что именно тебя интересует? - Спросил сын Перена.
- Исследования... защита... магия, - Хеген неуверенно оглянулся на своего воздушного учителя и добавил. - Вроде зачарованных вещей, которые нашел учитель.
Харольд кивнул и улыбнулся. В итоге, с его помощью, чародеи обнаружили около десятка разнообразных зачарованных украшений, три браслета, способных менять размер по руке владельца, несколько колец в добавок к тем, которые уже прибрал к рукам младший Манфри, а так же немало приятных безделиц, явно не магического свойства, но чем-то приглянувшихся Антуану. Кватромаг, тем временем нащупал тайник в стене, открыл его и извлек на всеобщее обозрение средней длинны меч с узорчатым клинком и украшенной самоцветами рукоятью.
- Как помню я - клинок сей самый важный, - заметил он.
- И чем же, с позволения спросить? - Передразнил его Манфри.
Вместо ответа, Харольд перехватил оружие поудобнее и принял боевую стойку - в тот же миг лезвие засветилось зеленоватым пламенем, а затем и вовсе заполыхало, не хуже факела.
- Ух ты... - приоткрыл рот Хеген, который прижимал к груди собранные со стола и полок бумаги. - А ты им драться умеешь?
- Дай-как попробовать! - Буквально выхватил из рук кватромага меч Манфри. - Ну, держитесь демоны!
Он яростно взмахнул клинком, поражая воображаемого противника - несколько сполохов пламени слетели с лезвия и попали на ближайший стол - остатки экспериментов Перена тут же вспыхнули. Языки пламени взметнулись едва не до потолка.
- Харольд, туши пламя! Учитель! Хватит!
- Я сам! - вновь опередил перенова сынка Антуан, вскинув свободную руку, и отогнав весь воздух в другой угол комнаты. пламя действительно потухло, зато мусор и пепел медленно взлетели под потолок и начали там кружиться, а спустя мгновение на стол обрушилась струя воды, созданная Харольдом. Хеген ударил себя ладонью по лбу.
- Учитель... вы не хотите есть?
- Точно, идем - братец уже, наверное, все приготовил! - И он бросился к выходу. Клинок, видимо поняв, что о нем все забыли, потух сам собой.
Хеген поднял оружие и осторожно убрал его в сторону, затем посмотрел на Харольда и тихо сказал:
- Приберем немного, а потом... к ним. Они неуклюжие, но хорошие. Да?
- Забавные, немного, - кивнул кватромаг.

Бабушки и внуки. Часть №-дцатая
Утродень дня восьмого.
Догадайтесь, с кем

Молодой лорд Тайл вернулся в особняк, когда солнце уже было достаточно высоко - всю ночь он провел, вместе с солдатами прочесывая окраины Верхней Столицы в поисках человека с обожженным лицом, а утром принимал участие в опознании тех, кого удалось поймать - в итоге нескольких пришлось сразу отпустить, поскольку они не подходили под описание Тайла, а еще троих отправили в тюрьму за совершение совсем иных преступлений, в которых те со страха признались.
Охота не удалась. Невыспанный и озлобленный, лорд Анкер пришел домой. Особняк встретил его непривычной тишиной. Похоже, страсти, что терзали семейное гнездышко в последние дни, наконец-то решили дать его обитателям время на передышку. Слуги ныряли из комнаты в комнату неслышно, будто мыши, и приветствовали молодого хозяина едва слышным шепотом. Никого из домочадцев вокруг видно не было, но старая Дениза рассказала Анкеру, что леди Шайлин уже часа три как бодрствует и сейчас греется у камина за вышиванием в Северной Гостиной.
- Доброго дня, леди-бабушка, - Анкер, стараясь не нарушать тишины, остановился в дверях, так что сидящая в кресле Шайлин находилась к нему спиной.
- Доброго утра, мой блудный внук, - Шайлин не оторвалась от пялец, да и тон её был несколько суховат, но не настолько холоден, чтобы заставить Анкера почувствовать себя действительно неуютно. - Признаться, твоего возвращения мне пришлось ждать дольше, чем бы того хотелось. Что же, надеюсь, хоть поиски Белой Маски завершились успешно?
- Вынужден признаться, - лорд опустился на стул сбоку от ба. - След, оставленный на лице убийцы дядей оказался не столь хорошей приметой, как я думал.
Шайлин шумно вздохнула.
- Жаль, весьма жаль. Выходит, жертва Августо все же оказалась напрасной?
- Не говори так, - невольно в голосе Анкера лязгнула сталь. - Я заставлю Маску заплатить.
- И как же, любезный внук? - насмешливо спросила Шайлин.
По-видимому, старший внук все же успел ее слегка разочаровать. Едва взявшись за дело, старая леди Тайл обычно ждала немедленных результатов, поимка же Белой Маски затянулась и поиски пока что не окупили и десятой части потраченных на них средств. Разумеется, в неудаче Шайлин винила кого угодно, кроме себя.
- Если потребуется, я переверну вверх дном весь город, - твердо пообещал лорд. - И даже дворец переворошу.
- Очень на это надеюсь, - Шайлин оторвалась от вышивки, но лишь для того, чтобы переключить своё внимание на изящный пейзаж, украшавший кусок стены между камином и стрельчатым окном.
- По крайней мере, я заручился поддержкой министра Дерри, - проследив взгляд бабушки, Анкер так же несколько мгновений уделил картине. - А значит смогу использовать армию.
- Ох, вот это хорошая новость! - голос леди Шайлин заметно потеплел. Она указала внуку на кресло рядом с собою. - Садись же, не стой истуканом у меня за спиной.
Дождавшись, пока внук исполнит ее полупредложение-полуприказ, леди продолжила.
- У меня тоже есть, чем тебя порадовать. Прошедшим вечером к нам захаживал влиятельный волитарский господин. Лорд Габранс Наррот-Волитар, ты должен был слышать о таком.
Легкие вопросительные нотки в последней фразе требовали от Анкера хотя бы согласного кивка головы.
- Самый молодой член Благородного Собрания, - вполголоса обронил лорд, подтверждая слова Шайлин.
- Вот, - довольно улыбнулась Шайлин, получив еще одно подтверждение тому, что Габрансу можно и нужно доверять. В Благородном Собрании чай проходимцев-то не водится. - И он предложил мне, представляешь, сделку на очень выгодных условиях. Он полностью обеспечивает наши верфи необходимым оборудованием и квалифицированным персоналом для постройки новых, улучшенных торговых суден, да вдобавок еще и военных кораблей. Ты же знаешь, сейчас Альянс нуждается в сильном флоте...
- И на каких условиях? - Юноша подался вперед. Слишком уж гладко все звучало - Альянс, конечно, нуждался в сильном флоте, но лично Наррот никакого отношения к армии Альянса не имел, более того - одно время он носил судейские доспехи, а ведь именно с Солидором сейчас идет война.
- Всего двадцать пять процентов от общей прибыли, - развела руками Шайлин. - При этом все верфи и уже построенные к нынешнему моменту корабли остаются в нашей полной собственности, и лорд Тайлов будет иметь полное право распоряжаться всеми введенными усовершенствованиями после того, как контракт с Наррот-Волитарами будет выполнен.
- И какой срок у этого контракта?
- Сроки мы еще не обговорили. Разумеется, я не могла дать лорду Габрансу окончательное согласие, не обсудив предварительно его предложение с тобою.
Шайлин так осуждающе покачала головой, будто бы корила Анкера за одну мысль о подобном. Меж тем, ей не впервой было решать важные вопросы за всё семейство целиком...
"Тебе не стоило с ним вообще что-либо обсуждать, без моего ведома - ведь верфи принадлежат мне".
Анкер благодарно улыбнулся бабушке.
- Я сегодня же отправлюсь к Габрансу Нарроту и обсужу с ним детали.
- Будь добр, - кивнула Шайлин. - Только, - она наставительно подняла палец, - надеюсь, тебе не придёт в голову отказываться от такой выгодной сделки из-за каких-то глупых предрассудков.
Что это могут быть за предрассудки, леди-бабушка не ведала, но сочла, что лишний раз прощупать почву всяко не помешает.
- Конечно нет, бабушка, - поспешил заверить ее молодой лорд. - Я только прослежу, чтобы в договоре были учтены все мелочи.
- Рассчитываю на твоё благоразумие, - кивнула немного успокоенная Шайлин.
Посчитав разговор оконченным, она вернулась к вышивке, со временем обещавшей стать настоящим образчиком искусства. Безупречным, как и всё, к чему прикладывала руку Шайлин Тайл.

восьмой рассвет

После бури
(и Хигф)

Остаток ночи галеон отдыхал, лишь иногда покачиваясь от особенно сильных порывов, и предоставив себя заботам муравьев-людей. До рассвета никто не ложился, в ожидании новых опасностей. Заодно при свете фонарей и луны вкратце оценили повреждения. «Белиас» лишился части парусов и такелажа. Повреждено было несколько рей. Бизань-мачта внушала опасения. Корпус остался неповрежденным.
Не успеть уйти от воздушной бури было большой неудачей, а выйти из нее почти неповрежденным –счастьем, но небесники, забыв о втором, вспоминали о первом.
- Женщина на корабле... – прошел по судну шепоток.
Сайте проснулась на резковатый стук. Единственная кровать в комнате была занята мальчишкой. Простыня пропиталась кровью, но на деле – повреждение не было серьезным: Дейзену разорвало кожу на правой руке, а несколько средней глубины ран уже были аккуратно перетянуты. Юнгу сильно треснуло о мачту – бок набухал синевой. Мокрая, растрепанная Сайте провела ночь рядом, гладя исцарапанными пальцами руку ребенка.
Взъерошенный кречет сердито посмотрел на вошедшего капитана. Похоже, после шторма Балтьер даже не ложился – помятый и растрепанный. Подняла глаза и женщина – тут же снова уставилась в пол.
- Он в порядке.
- Ничего серьезного? – корсар на миг прикрыл покрасневшие глаза. – Это хорошо. Посидите с ним... И постарайтесь пока пореже выходить на палубу.
Сайте кивнула. Потом тихо протянула ладонь, поймала чужую руку и поцеловала стертые пальцы.
- Благодарю вас, капитан.
Балтьер замер, словно не поверил глазам и ушам. Потом он высвободил руку и заговорил чуть громче, чем нужно.
- Не за что. Я отвечаю за каждого в экипаже, миледи. Возможно, я, напротив, должен просить прощения.
Сайте отрицательно покачала головой. Непроизвольно из уголков глаз заструились слезы, побежали по щекам, устремляясь к высокому вороту платья. Женщина молча закрыла ладонями лицо.
Балтьер шагнул к ней и, повинуясь порыву, погладил растрёпанные кудри.
- Не плачьте. Всё будет хорошо. Снаружи светит солнце, а улыбка так идет вашим прекрасным глазам...
Сайте не ответила. Балтьер молча подошел ближе и привлек к себе женщину, снова пригладил влажные, пахнущие дождем волосы. Хранительница плакала тихо – не говоря ничего, не всхлипывая; только дрожала, словно замерзла, и время от времени зажмуривалась, будто так надеялась унять слезы.
Капитан больше ничего не говорил – это казалось глупо и неуместно. Он прижимал Юлаль к груди, словно защищая на этот растянувшийся миг слабости от мира, от опасностей и неурядиц. Ощущал стук ее сердца и дрожь тела. Ждал, когда успокоится.
Когда Сайте отняла ладони от лица, то долго еще не говорила ничего – карий взгляд стал потерянным, каким-то болезненно-пустым. Она оплела пальцами чужую руку и тихо, практически неслышно спросила:
– …апасное дерево для выносной реи? Они ненадежны. Знаю, на многих кораблях берут и… можно провести ремонт быстро.
Второй раз за этот разговор капитан был явно ошеломлен. Он слегка сжал ее ладонь, изумленно поднял брови и неожиданно рассмеялся, тихо, но безудержно. С усилием, чуть не задохнувшись прервал себя, кашлянул.
- Прости, Юлаль... Да, конечно оно у нас есть.
Хранительница вытерла целой митенкой глаза и подавленно приподняла уголки губ в подобии улыбки.
- Через несколько минут. Я достану чертеж.
- Хорошо, - кивнул капитан, усаживаясь на край кровати – стул в каюте был один. Он посмотрел на Дейзена – тот дышал ровно и спокойно.
Сайте повернула ключ в замке шкафа – мелькнула убранная в полумрак лютня. Женщина достала знакомый журнал, свободно оставленный среди небольших флаконов с мазями. Одну баночку Юлаль положила на стол. Она оглянулась на мальчика, странно тепло улыбнулась, потом быстро перелистала страницы - открыла на пятнадцатой или шестнадцатой.
- Думаю, вы это уже видели.
- Да, дельные чертежи.
Корсар ничуть не смутился, потянул книжку к себе и вгляделся в рисунок.
- Возможно, эта конструкция выиграет в прочности, - сказал он. Сайте села рядом.
- Здесь указано кренгельс-сплетение. На юге я говорила с мастерами. Бензельное намного прочнее. И мне кажется, что, учитывая размеры корабля, стоит провести крепления аналогичные вант-путенсам. Если рею начнет выворачивать вверх, это поможет удержать ее.
- Вы прирожденный кораблестроитель, - усмехнулся Балтьер.
Женщина смущенно наклонила голову. Бледные скулы покраснели. Она отвела взгляд и осторожно коснулась руки спящего мальчишки.
Капитан моргнул и с трудом разлепил веки, неслышно зевнул.
- Это правда. Я думал над перестановкой пластин... Но вряд ли до конца этого полета будет время и возможность.
Женщина спрятала за пожатием плеч сонную усталость:
- Отдыхайте. Сейчас главное закончить с реей. Я переложу схемы для чертежей «Белиаса».
- Буду очень рад увидеть этот чертеж, - сказал капитан, вставая. – Но вы тоже отдохните. Дейзен может остаться здесь... Хотя думаю, придя в себя, он захочет вернуться в кубрик.
- Сначала я закончу с делом. Это слишком мало, чтобы отблагодарить.
Корсар не стал спорить, махнул рукой.
- Удачной работы и хорошего отдыха!
- Хорошего отдыха, Балтьер.

Дуэт со Скорпом)))

Серый рассвет. Апартаменты Лератенов.
Алексис стоял на балконе своих комнат, встречая первые предвестники наступающего утра. Он уже не помнил, когда в последний раз видел настоящий рассвет. Настоящий – с постепенно светлеющим небом, по которому проходит вереница красок, с изменяющимся вкусом ветра, с первыми, несмелыми голосами просыпающихся в садах острова птиц. С пробивающимися из-за горизонта солнечными лучами... Сейчас об этом можно было только мечтать – и вспоминать.
Последние годы на небе властвовала серость пасмурного дня. Синяя тьма сменялась серой мглой, лишь изредка прорезываемой намёками на золотистое свечение.
Алексис облокотился на балконные перила и слегка прищурился. В его голове уже несколько минут вертелась выхваченная из какого-то текста цитата, только он никак не мог вспомнить её точно... До этой секунды не мог.
"Раньше мне очень хотелось увидеть рассвет. Нет, не восход солнца - это уже не рассвет, это начало утра. А мне хотелось уловить тот миг, когда отступает ночь, темное небо становится сиреневым, прозрачным, чуть розовым на востоке. Но поймать мгновение рассвета оказалось так же трудно, как поймать момент наступления сна.
Еще секунду назад вокруг была ночь, тяжелая и беспросветная, словно бы даже окрепшая в предутренние часы. И вдруг что-то неуловимо меняется. Проходит минута, другая… И ты понимаешь, что воздух светлеет, темные пугающие силуэты превращаются в обыкновенные деревья, а небо становится чистым и нежно-фиолетовым. Это рассвет. Наверное, он приходит, когда уже не остается сил выдерживать ночь. Это еще не утро, это просто конец тьмы. Это - рассвет".*
Кончится ли ночь для Фераи? Придёт ли рассвет для них? Увидят ли они его?
На эти вопросы у Алексиса не было ответа.
Размышления лорда нарушило негромкое постукивание металла о каменный пол и еле слышные за ним лёгкие шаги. Улыбнувшись, он обернулся к дочери.
Аэция встречала утро уже полностью одетая и готовая для официального визита. Бледно-голубое платье, нитка жемчуга на шее, лёгкая вуаль – не скрывающая не единой чёрточки лица – и с тем не дающая проследить за выражением глаз и направлением взгляда – прижата к голове скромной, но изящной диадемой. Волосы перевязаны на уровне лопаток серебристым шнуром. Больше украшений нет, кроме старинного стального кольца корладской работы на пальце правой руки.
- Доброго утра, отец, - негромко промолвила девушка, вставая рядом с Алексисом и поворачивая лицо на восток – туда, откуда шло утро, туда, откуда дул поднявшийся недавно слабый ветер. Вуаль, скрывающая верхнюю половину её лица, слегка заколыхалась под его порывами.
- Доброе утро, Аэция, - Алексис взял дочь за руку, - как спалось?
- Нормально, - слабо улыбнувшись, девушка слегка пожала плечами и, оперев трость рукояткой на перилах, положила на них руку, пальцами касаясь резных узоров. – Ты же знаешь, я редко вижу сны.
- Я просто спросил, - уголком рта улыбнулся Алексис. – Надо же чем-нибудь занять время...
Аэция только кивнула, и улыбка её стала чуть явственнее.
- Всем доброго утра, - послышалось из-за двери. В кои-то веки Сандер пренебрег привычкой летать по балконам старых друзей. Голос волитара из-за дверей казался довольным и радостным. Тем не менее своим криком он явно готов был перебудить весь дворец, если немедленно не будет впущен внутрь... либо если сами "друзья" не выйдут к нему. - Вы не спите? Время пришло.
Отец и дочь переглянулись.
- Идём, - одними губами произнёс Алексис, и взял Аэцию под локоть. Девушка только кивнула, и взяла трость в руку.
Сопровождаемые напутствиями слуг, они прошли по гостиной и вышли в прихожую. Ещё пара мгновений – и дверь была отворена.
- Доброе утро, Сандер! – поприветствовал молодого волитара Алексис. – Не ожидали тебя с этой стороны – стояли на балконе, думали, что ты снова оттуда появишься!
- Доброе утро, - улыбнулась Аэция и отвесила нечто долженствующее изображать книксен. С теми, кого девушка считала своими, она не придерживалась строгих правил этикета.
- Не люблю так часто повторяться, да и смысла нет, - пожав плечами, ответствовал Сандер, поклонившись лорду и на лету подхватив и поцеловав руку его дочери. - Идёмте. Отец ждёт у покоев принца. мы решили, что лучше будет провести такой разговор не в тронном зале... Там и у стен уши есть. Кстати, есть хорошие новости - отцу удалось собрать ветеранов. Старые гвардейцы, ушедшие на покой генералы и адмиралы... да, возраст у них, конечно, не столь мал, но с ним пришли и боевые навыки. А потому... Думаю, "старая гвардия" нам пригодится. Благодаря их связям столичный гарнизон уже завтра будет очищен от всякого влияния, что ещё сохранялось у Солидора. А дня через три во всей армии, кроме разве что Бужербы и ещё пары отдалённых островов, не останется никого, верного предателю. Каково, а? Отец умеет работать, когда это нужно - даже железной рукой!
Алексис кивнул:
- У меня тоже есть новости, правда, не столь блестящие... Мои ребята прибыли, и сейчас прочёсывают дворец. Вскоре они будут знать его как свои пять пальцев. Плюс привезли от Корделии последние разработки по нашим проектам – может быть, Давион заинтересуется ими, боюсь, от нашего короля мало толку. И ещё кое-какие бумажки из городов... Если потребуется взять кое-кого за жабры, то повод будет.
- За... жабры? - невинно мигнул Сандер. - Это всегда может пригодиться. Как и разработки. Думаю, если успеем подготовиться, то Столицу мы отстоим... Потому что Бужерба если ещё и не пала, то падёт. Ну или мы можем уповать ан чудо Четверых - но они не любят, когда чудес ждут от них, а сами не шевелят даже пальцем. Не забавно ли, кстати - мы сделали за несколько дней больше работы, чем пол-Альянса за то же время... И эти порядки кто-то из льстивых лордишек при Менгаарде называл "золотым временем Альянса"? Хорошо хоть орков ещё не дёрнуло накинуться на нас, Отец Небесный отверни их паруса от наших границ...
- Орки... – Алексис наморщил лоб, вспомнив один факт. - Среди всей придворной болтовни, обрушившейся на меня вчера, проскальзывало что-то об орочьем посольстве, прибывшем в Столицу, но ничего более-менее конкретного никто не знал.
Человек покачал головой, а потом повернул разговор к более волнующей его теме.
- Меня на данный момент больше беспокоят паруса Рейса. Признаюсь сразу – я мало верю в их благополучное возвращение.
- Я тоже. Но лорд Рейс... умелый воин и полководец, - пожал плечами Сандер. - Я верю в его силу и честь, но не в его гордость. Хуже всего то, что его старший сын остался здесь... Если Эрбрейс не верит в победу отца - дело плохо. Но тогда почему улетел младший? Никогда не ждал от Ракшейса Рейса героизма. Скажите, а вы всегда могли поручиться за всех своих людей, милорд Алексис?
Сандер лихо, едва не пританцовывая, лавировал по коридорам... Новообретённый род Санкристов мог бы гордиться своим знаменосцем настолько, что впору было бы осудить его.
- В своих людях я уверен, - Алексис покосился на готовящегося вот-вот пуститься в пляс Сандера с лёгким оттенком обиды, но продолжил. – В четвёрки я собираю не столько лучших, сколько надёжных. А Ракшейс... Я с ним никогда не был знаком, и ничего не могу сказать по этому поводу. Но... возможно это не сколько героизм, сколько желание в случае чего дать почтенному родителю по голове и утащить его у демонов из-под носа в Столицу? У мага шанс улизнуть от них выше...
- У земляного? В воздухе? да вы шутите, не иначе! Разве что камнем... но тут Сандер умолк, завидев летавшую по коридору бронированную фигуру. - Отец уже заждался. мы здесь, отец!
Лорд Элрус резко обернулся и испепелил сына взглядом, отчего Сандер также резко успокоился, принимая вид достойного и мрачного стража при высокопоставленных особах. Наблюдавшие за этим гвардейцы покатились бы со смеху, если бы только взгляд железнорукого лорда не задел краем и их, тут же вытянув по струнке... Слухи о Сакондаре Элрусе как о лейтенанте гвардии ходили до сих пор.
Властным жестом отстранив обоих гвардейцев в стороны (один из них успел произнести что-то вроде "Император спит...") лорд Сакондар махнул Лератенам рукой, приглашая входить. Дверь, кажется, была не заперта.
Возразить Алексис мог – беседы с собственными магами, обладавшими изрядной фантазией, убедили его в одном: «было бы желание, а способ отыщется», но не успел. Из-за ближайшего поворота коридора возник Сакондар, и, успокоив Сандера и отстранив охраняющих дверь гвардейцев и не обращая внимания на их протесты, пригласил отца с дочерью входить. Незапертая дверь открылась и...
.... В комнате был порядок. Снова. В который раз. И Император - а точнее Давион Волитар - действительно спал, закутавшись в одеяло и что-то шепча себе под нос сквозь сон. Судя по выражению лица, снилось ему что-то приятное, и лишь ранний рассветный холод начинал щекотать кожу лица и плеч, уже медленно вырывая из объятий грёз.
Несколько секунд понаблюдав за сладко спящим юным Императором, Алексис озадаченно покосился на Элрусов. Выражение на его лице без слов говорило: «И что сие означает?»
В ответ лорд Элрус-старший громко треснул себя по доспеху кулаком... от чего его Величество Император разумеется резко подскочил в постели и, с трудом соображая, что происходит, тут же схватился за меч. А уже потом натянул обратно одеяло и, выставив клинок в сторону вошедших, сфокусировал на них заспанные глаза. Шрам на щеке Давиона нервно дёргался, и он никак не мог взять в толк, что происходит...
- Мой Император, честь имею представить вам лорда Алексиса Лератена, близкого друга лорда Финеаса Санкриста. И также его дочь, - отчеканил Сандер, кланяясь своему государю. Сакондар повторил жест сына.
От грохота у Алексиса чуть не остановилось сердце. Переведя дыхание, он успел показать неизвестно отчего расшутившемуся Сакондару кулак и повернуться к проснувшемуся, пытаясь согнать с лица выражение искреннего сочувствия. Что такое «насильственная побудка», он знал отлично. Хотя предпочёл бы не знать. Аэция же, с её чутким слухом, вообще едва не подпрыгнула на месте, только невероятным усилием воли удержавшись от этого. Выпрямившись, она не стала тратить время на метание бешеных взглядов, благо из-под вуали они всё равно остались бы нерасшифрованными, а просто опустила веки – пусть она для всех видит немногим лучше крота, но внешние приличия блюсти надо.
Пережив представления своей персоны проснувшемуся Императору, Алексис поклонился вслед за Элрусами, а Аэция сделала самый безупречный реверанс, на какой только была способна.
- Ваше Величество, право, не знаю, что и сказать... – Алексис чувствовал себя на редкость глупо, но изо всех сил старался исправить ситуацию, - но пока пожелаю Вам доброго утра... и попробую извиниться за учинённую над Вами насильственную побудку.
Добавлять «я не виноват» и «честнее слово, я тут ни при чём» он не стал – не хотелось выглядеть оправдывающимся. Но потолковать на эту тему с Сакондаром он решил твёрдо.
- Всё нормально... старый гвардейский обычай, если не ошибаюсь, - прохрипел Давион, опуская меч. - И очень вовремя, да, лорд Элрус? Пожалуй, мне нужно будет подумать о том, чтобы оставить службу в гвардии... Императору это вряд ли нужно и позволительно.
- Вы ещё не Император... в полном смысле слова, - напомнил Сандер.
- Знаю, - твёрдо парировал Джаст, запахиваясь в одеяло. - Но на данный момент я - самое близкое к нему, что есть у Альянса. Не впускайте сюда Мельдиру, ладно? Зачем вы меня разбудили?
- Представить вам новых лояльных союзников рода Санкристов... а отныне - и Астерионов, - вновь поклонился Сандер. Сакондар повторил.
- Не слыхал о таком обычае, впрочем, я и в Гвардии не служил, - вставил Алексис, тоже ещё раз поклонившись, и добавил более ехидно:
- Но слыхал о другом: оставлять только что проснувшихся... волитаров наедине, чтобы те могли спокойно одеться.
- Хороший обычай, - улыбнулся Давион. - Если вы дадите мне пять минут и одного из моих охранников в помощь, я предстану перед вами в более приличном виде... подобающем Императору или хотя бы лейтенанту гвардии.
- С радостью, - легко поклонившись, ответил Алексис, и подхватив под руку сдерживающую усмешку Аэцию, повернул голову к Элрусам.
Сакондар как ни в чём не бывало вышел, точнее вылетел за дверь, Сандер последовал его примеру. Один из гвардейцев мигом заскочил в комнату, откуда тут же послышались окрики Джаста и лязк брони, одеваемой поверх быстро напяленного костюма. Удивительно, но похоже Давион и сейчас старался соблюсти хотя бы какой-то церемониал...
Через пять минут двери и правда распахнулись, и заспанный, но величественный, в парадных латах,с мечом и в чёрной мантии, Император Давион предстал перед своими подданными.
- Итак, слушаю вас, - величественно произнёс Джаст, стараясь не зевать спросонья.
- Повторюсь, мой Император, - заговорил Сандер. - Хочу представить вам новых союзников и доложить о хороших... и плохих новостях. Хорошие новости - мой отец инициировал масштабнейшую чистку в армии. Скоро она будет очищена от влияния Вэина Солидора, и излишне верные ему будут выявлены и переубеждены.
- Как скоро?
- Два, максимум три дня.
- Так быстро?
- Старая гвардия, - усмехнулся Сандер.
Джаст пожал плечами.
- А плохие новости?
- В первую очередь то, что Столица очень мало готова к обороне. При всех наших приготовлениях едва ли удастся отразить штурм...
- Это мне известно. Что ещё? - мрачно проговорил Джаст. - И какое дело у господ Лератенов ко мне?
Алексис отвесил короткий поклон и заговорил:
- Прежде всего, Ваше Величество, мы собирались познакомиться с леди Алатамириэннэ Санкрист, и заверить её с том, что готовы помочь в чём сможем в любое время дня и ночи. И... – воин отцепил от пояса тубус со свитками. – Я принял решение сначала обратиться с этим к Вам, так как от моего короля, боюсь, толка не будет. А показывать эти бумаги лорду Бейли и тем более – Винзору я не могу. Здесь – планы действий по борьбе с голодом, уже опробованные в мох землях, и некоторая информация о некоторых высокопоставленных личностях. Часть из этой информации собрана моими агентами, часть – выделена из торговых и таможенных документов моей женой и её помощниками. И ещё считаю нужным сообщить, что во дворце сейчас находится два десятка моих людей, отменных бойцов, среди них – трое магов. Плюс ещё один – водник-целитель – среди прибывших со мной слуг. На них тоже можно рассчитывать.
Джаст схватил бумаги так, словно в них был сокрыт секрет вечной молодости. Рывком распечатав тубус, вытащив первый попавшийся свиток и пробежав его взглядом, он поднял на Лератена просветлевший взгляд и, смущённый своей неучтивостью, густо посинел...
- Это... я не знаю, что сказать. Это сокровище! если только мы переживём эту войну - это спасение для всего Альянса! Мятежи утихнут... повод для отчаяния... для бед и страдания... всё это закончится. Это... это чудо! Но... почему к вам не обращались раньше? Или это как-то связано с высшими чинами Альянса?!
Алексис печально и немного зло улыбнулся.
- Заработал этот проект только год назад, когда мои водники смогли подобрать нужный режим для карповых прудов, до этого момента я особенно не распространялся. Знали ближайшие соседи, друзья... – человек скосил взгляд на Элрусов. – А потом я отослал проект в канцелярию короля. Ответа не пришло, и признаться честно, я думал, что его просто присвоили... И лишь накануне последних событий я узнал, что им даже не воспользовались...
- ... потому что никому не было дела. Но теперь всё будет иначе, - уверенно кивнул Джаст. - Люди и волитары веками жили в достатке и процветании. Эти века, видимо, были чересчур хороши, раз мы позволили демонам не просто вернуться, а ещё и напасть на нас и нанести столь болезненные удары... Но с помощью таких людей, как вы, милорд... можно построить новое, великое будущее. Если нас не уничтожит настоящее.
- Кстати о настоящем... – встрепенулся Алексис. – Поговорите с корладами, Ваше Величество. Из лидиума оружие сейчас изготавливать нельзя, но есть возможность накладывать на оружие корладские чары имитации лидиума. Я уже заказал оружие для себя и для Аэции, вы тоже можете заказать его – хотя бы для узкого круга.
- Дельное предложение. Я обязательно... - фразу Джаста прервал громко бряцающий доспехами Малсур Драган, влетевший в коридор и, после резкого и низкого поклона, выпаливший прямо с места:
- Мой Император, убит лорд-смотритель Алистер Дрейн.
Брови Сакондара и Сандера Элрусов взлетели и опустились почти синхронно - это было самое большее из того удивления, ан которое они сейчас были способны. Джаст еле удержался, чтобы не выругаться - но при даме всё же сумел удержаться, а вот не сжать в кулаки руки - не сумел.
- Вот так... Вот и поговорили.
Алексис тоже не стал ругаться – при дочери он всегда был откровенен, но при коронованных (почти) особах он был сдержан. Аэция только покачала головой, слегка поджав губы. То, что избавленное от своего главного пугала дворянство и прочая сволочь сейчас будет праздновать и планировать следующие подлости и преступления, было понятно обоим. Как и то, что делать дело теперь будет не в пример сложнее.


* С. Лукьяненко «Рыцари сорока островов»

Сделка с демоном
Естественно, что с Анмом
Ближе к обеду восьмого дня.

После разговора с ба, Анкер Тайл немедленно послал нарочного на верфи, а сам отправился во дворец, для разнообразия взяв экипаж и велев ехать как можно медленнее. К тому времени, как он добрался до дворцовых ворот, его там уже ожидали лорд Карст и Навил Линдс, бывший поверенным Гастона Тайла в течении десяти лет.
- Милорд, - снял шляпу Альрик, едва завидел Анкера. - Весьма рад встрече.
"Еще бы ты был не рад, когда я твою дочь за своего брата сосватал".
- Взаимно, сударь, - Тайл улыбнулся. - Итак, господа, идемте - нас ждут дела.
Линдс тут же оказался подле лорда:
- Господин Анкер, я готов поклясться, что видел Эдварда Шагана, выходившего из дворца...
- И кто это? - Юноше казалось, что он впервые слышит это имя.
- Мерзавец, каких свет не видывал! - Возмущенно мотнул головой Навил. - Он провел аферу, стоившую вашему отцу двадцати тысяч фераев...
- Потом, Линдс.
Лорд устало махнул рукой и вошел во дворец, велев первому же встречному слуге отвести его к покоям лорда Наррота, и для надежности вручив проводнику грифона.
Габранс вернулся в покои сравнительно недавно, с немного дурашливой улыбкой, ехидным хихиканьем Кейрати внутри, и грустным взглядом. Тело начинало потихоньку уставать, но спать почему то не хотелось - может быть из за необходимости всё обдумать. Молча кивнув стоящему на страже телохранителю, чтобы тот остался за дверью, волитар сел за стол, открыл одну из бутылок, которые запасал для Зегенхайма, завернул орочий гриб в лист бумаги, и потом достал колоду карт. На горизонте только поднимался серый рассвет, и солнце было точно напротив окон в покои. Габранс неспеша распечатал колоду, и начал медленно строить карточную башню. Раз в несколько минут случайный выдох или дрожь руки всё портили и карты почти беззвучно падали на стол, но волитара не заботила игра, он был погружён в размышления, попивая своё вино и куря гриб, пока в утренней тишине коридора гостевого крыла не раздались шаги.
- Лорд Анкер Тайл к лорду Габрансу Нарроту, - обьявил слуга, едва только ступил на порог, и тут же поспешил уйти с дороги решительно настроенных дворян, пришедших с визитом к волитару.
Ответом был поворот в кресле и зевок.
-Прошу прощения за мой этикет, я становлюсь провинциалом, если не высплюсь - волитар улыбнулся, а телохранитель тихо зашёл в комнату вслед за гостями, словно был там всегда.
- Смотрю, вы не скучаете, лорд Наррот, - лишь глазами указав на недокуренный гриб, произнес Анкер, размещаясь в кресле напротив хозяина. Навил поспешил занять еще одно свободное место, а Карст встал за спиной лорда. - Может сядешь?
Альрик покачал головой.
- Спасибо, я постою.
- Это лучше чем заниматься ничем, с вашего позволения, - рука потянулась к грибу, и волитар затянулся дымом, - да и к тому же, - выдох молочно белыми клубами грибных паров, - помогает сосредоточиться. Но я думаю вы здесь не за тем, чтобы обсуждать мои маленькие пристрастия, верно? - тон незаметно сменился на деловой.
- Сегодня поутру, сударь, вы посетили мою леди-бабушку, не так ли.
- Шайлин Тайл? - глаза вверх, словно задумался - Да, действительно посетил. Она консультировала меня по поводу партнёрства с семьёй Тайлов.
- Вынужден заметить, вы находите весьма интересное время для визитов.
Толи укор, толи усмешка.
- Однако, как бы то ни было, но раз уж зашел разговор о взаимовыгодной сделке - я посчитал необходимым лично обговорить с вами детали.
"Баран! Отец бы уже давно выбил из него все, что нужно для дела без ущерба семье, а ты мельтешишь, как мальчишка!"
- О, это весьма похвально с вашей стороны. Я постарался максимально приблизить условия в выгоде дома Тайл! - показательное искреннее удивление.
- Будте добры, повторите условия, - попросил молодой лорд. - Мой поверенный задокументирует их.
Навил Линдс, дейстительно достал из сумки несколько листов пергамент, чернильницу, пару перьев и круглую печать, приготовившись записывать.
Снова зевок, потом затяжка.
- Дом Наррот выплачивает годовой бюджет Верфей Тайлов в качестве аванса на правах полноправного партнёра. Это означает, что владение верфями остаётся за Тайлами, но в обмен на аванс Габранс Наррот-Волитар имеет право учавствовать в вопросах разработки новых прототипов кораблей. Так же семьдесят пять процентов прибыли от верфей остаются за домом Тайл, а дом Наррот получает двадцать пять процентов
"И где здесь выгода для Тайлов?"
Анкер улыбнулся, выдерживая паузу и повернул голову к Карсту - тот пожал плечами, видимо так же обдумывая слова Габранса. А Навил продолжал скрипеть пером.
- Приближаеться война, лорд Наррот, вы это знаете не хуже меня, а значит боевые корабли будут в цене. На данный момент я контролирую почти все судопроизводство в Альянсе и могу диктовать свои цены даже королю, если возникнет необходимость. Поэтому мое слово - двадцать процентов.
- Легко.
То, каких сил стоило Анкеру в этот момент сохранить на лице невозмутимость, врядли можно передать словами. Однако у лорда Тайл в этот момент ощутил, что снова продешевил, ведь, судя по той легкости, с какой Наррот согласился на его условия, волитар точно так же мог сказать да на пятнадцать, десять... даже пять процентов от прибыли. Его что, совсем не интересовали деньги?
- Я вижу, дела у вас со словами не расходяться, милорд, - едва подобрал слова Анкер.
Навил тем временем перечеркнул первый документ, и начал составлять новый.
- Вы только что похвастали, что можете диктовать цены королю, господи Тайл. Я не хочу показаться не учтивым, но я могу заменять казну Альянса в течение года без ущерба для своего состояния. Вы всерьёз думаете, что меня волнуют деньги? - волитар улыбнулся, словно взял куш в карты
"Интересно, что чувствует Винзор, когда с ним разговаривает?"
- Готов держать пари, что казначеи Альянса будут только рады столь щедрому пожертвованию в эти смутные времена.
- Казначеи Альянса бездействуют, а меня интересуют результаты. - Голос снова неуловимо сменил интонации на резкие и холодные - Обратись я к Дерри или к Винзору, то лишь одна пятая моих денег дошла бы до кораблестроения. У нас действительно смутные времена, но я сомневаюсь, что это сильно меняет людей у власти.
- А вы, значит, радеете за правое дело, - Тайл поморщился, почувствовав, как Альрик сжал его плечо, словно предостерегая от колких выпадов в сторону волитара. - Однако, я одного понять не могу. В чем ваша выгода, в таком случае?
- Мне выгодна победа Альянса. И чем больше будут шансы, тем лучше. Поэтому сейчас я введу своё условие, и искренне понадеюсь, что небольшую уступку можно будет купить годовым бюджетом верфей Тайлов, молодой лорд. Вы можете не доверять мне, но если победят демоны, проиграем мы все - волитар улыбнулся уголками губ.
- Еще одно условие?
Молодой лорд недоверчиво прищурился, всматриваясь в золотистые глаза Наррота. Странное, неприятное ощущение закралось в его сердце, стоило ему только вспомнить рассказ о дуэли, едва не стоившей его брату жизни.
Волитар молча переложил стопки документов на столе (едва не опалив один из них тлеющим грибом), и достал длинный свиток, скрепленный печатью, и расчерченный в клеточку.
-Это чертёж линейного корабля. Посмотрите сами, и сравните его характеристики с теми моделями, что сейчас используются армией Альянса.
Альрик невольно перегнулся через спинку кресла, всматриваясь в чертеж.
- Берите, Карст.
Лорд передал свиток старику, почти не глядя, а вот Альрик буквально впился в рисунок взглядом.
- Гениально, - наконец выдал он. - Какое решение!
Похоже, старого Карста охватило неподдельное восхищение увиденным.
- Похоже на "Гастона"? - Заинтересованно спросил Тайл.
- Милорд... - старик был вынужден перевести дыхание. - Это же день и ночь!
Юноша поморщился:
- Не ты ли уверял меня, что кораблей, равных твоему линкору не существует?
- Раньше не существовало, но с этим я создам судно равное "Гастону" по огневой мощи, но вдвое маневреннее и быстрее!
- И создать его надо будет за три дня. - голос волитара, казалось, вымораживал и отрезвлял одновременно.
- Вы шутите, милорд? - Альрик Карст поперхнулся. - На создание "Гастона" ушло более полугода.
- У вас на руках годовой бюджет и огромной количество безработных после мятежей в Нижней Столице. Это моё условие. Если вы, лорд Тайл, считаете его невыгодным, что же, мне очень жаль.
- Когда я смогу получить деньги?
Упреждая ответную реплику Карста, спросил Анкер.
- Я отдал их леди Шайлин около четырёх часов назад. - улыбка.

Это просто игра.
Конечно же с Тельтом

"Бабушка-бабушка, почему же ты мне ничего об этом не сказала? Неужели ты так и с отцом поступала?" - Милорд, прошу простить меня за этот бестактный вопрос. Навил! Это мог бы и не записывать - теперь пиши заново. Поверенный обреченно вздохнул, скомкал исписанный лист и принялся заново составлять договор. - А, вот здесь вот, что за запись, разобрать не могу, - снова вклинился в разговор Карст, тыча пальцем возле печати. - Вижу литеры "Н" и вот тут еще "М", наполовину залитое воском.
-Где? - Габранс с интересом посмотрел на чертёж, на долю мгновения на его лбу промелькнула морщина - ах это! Это инициалы инженера. Мекон Наррот.
- Ваш родственник? - Характерно приподнял бровь Тайл.
- Знали бы сколько их! - Габранс закатил глаза - Большая часть лениво наживается на моих доходах, но вот Мекон (он мне кажется троюродный племянник по линии пятого (моего старшего) брата), он талантлив. С некоторых пор начал изучать кораблестроение больших военных кораблей, ездил в Столицу несколько раз, для практики... Смышлёный был мальчик. Я уверен, что ему кто то подсказал эту идёю, но это не так важно - главное, что корабль превосходит всё, что сейчас есть в Альянсе. А если Вэин выведет Левиафана в открытое сражение, то такой корабль будет просто необходим...
- Левиафана? - На этот раз вверх взлетела вторая бровь лорда Анкера. - Я смотрю вы осведомлены о планах мятежника куда как лучше генералов Альянса.
- Я вообще удивлён, что вы о нём знаете. - волитар приподнял брови - Зато тогда не нужно расписывать, насколько всё плохо. А насчёт моих знаний... Как думаете, откуда пошли деньги на постройку первой в Фераи Парящей Цитадели?
"Парящая Цитадель значит... я ведь только хотел спросить - что такое Лефиафан. А теперь придется делать вид, что я и так все о нем знаю". -Итак, лорд Наррот, сначала вы дали деньги на строительство оружия нашему врагу, а теперь предлагаете золото мне для борьмы с ним, я вас правильно понял?
-Да, я чувствую вину за то, что доверился демону, и тот получил оружие совершенно иное, чем всё, что было до этого! - волитар чуть повысил голос - Новый корабль по своим характеристикам единственное крупное судно, по своей скорости и маневренности способное уклониться от выстрела основного калибра Левиафана! Ни один другой линкор не успеет повернуть достаточно быстро, чтобы обогнать скорость поворота нефицитого орудия! А если крупных кораблей для атаки не будет, то стрелять Левиафан будет в Столицу!
- Умеете вы обнадежить, сударь.
По губам Тайла пробежала вялая улыбка.
- Я пытаюсь хоть что то сделать. - волитар успокоился, а радужки едва заметно засветились
- Навил, написал? Отлично, добавь в конце: "лорд Тайл берется закончить строительство линейного корабля нового образца к исходу третьего дня от момента составления настоящего договора. В случае, если работы не будут завершены в срок, лорд Тайл вернет лорду Нарроту половину указанной в договоре суммы". Что-то процедив, Линдс принялся аккуратно выводить слова. - Милорд, нам потребуеться немало везения, чтобы успеть, - прошептал Альрик, явно недовольный условиями договора.
- Молитесь Отцу Небесному, и тратьте меньше времени на сон. - волитар улыбнулся и протянул руку Тайлу для пожатия.
- Это он тебе, Карст, - с усмешкой бросил через плечо юноша, скрепив рукопожатие. - Хорошо бы еще увидеть этого Мекона, - добавил Альрик. - Думаю при его помощи работа пошла бы куда быстрее.
- Вы можете слетать в Наррот, до него ровно полтора дня полёту. - улыбка стала ещё шире, и чуть плотоядной.
- С удовольствием воспользуюсь вашим приглашением, когда все завершиться, - выдавил ответную улыбку Карст. - А пока было бы лучше, чтобы ваши маги вызвали мальчика сюда.
- Вы не поняли, лорд Тайл. На Наррот была атака мятежников. Центральная часть не пострадала, но вот мой племянник был мои дальним родственником. Вы можете посетить его могилу, если хотите.
- Примите мои соболезнования, милорд Наррот, - поспешил загладить резкие слова старика Анкер. - Вот, поставьте подпись здесь и здесь.
Волитар молча расписался, и с легкой укоризной добавил:
-Не только люди умирают на войне. Я допустил ошибку, и она стоила мне жизней моих родных. И я очень надеюсь, что этот договор не будет ошибкой, потому что теперь ставки взлетели куда больше, чем просто несколько жизней.
- В любом случае, вы можете рассчитывать на мое участие в любом вашем предприятии, если оно того стоит, - пообещал Анкер, ставя по аккуратному росчерку на каждом экземпляре договора. - Это вам. Одна копия легла на стол волитара, вторая - скрылась в недрах сумки поверенного.
-Отлично. Пусть корабль будет достоин Императора!
Волитар кивнул, и телохранитель всё так же молча открыл дверь.
Анкер молча кивнул, посчитав слова Наррота идеальным финалом для беседы, и лишь выйдя за дверь, процедил поверенному:
- Навил, да что с тобой такое? Ты раньше никогда не был столь рассеян!
- Это все Шаган, милорд, - попытался оправдаться Линдс. - Никак у меня из головы не выйдет, негодяй! Он ведь должен в тюрьме быть, а не по дворцу...
- Кто это такой, в конце-концов?
- Негодяй, вот он кто! И аферист в придачу - любитель играть с людьми на их деньги, - в голосе поверенного слышалась неприкрытая злость. - Если милорду интересно, я предоставлю документы, касающиеся Шагана. Но помяните мое слово - его место в тюрьме, в самой паршивой камере, рядом с клопами!
- К демонам Шагана, - осадил его Карст. - Мне не понравились сроки, которые нам поставил этот волитарчик, Анкер. Мы не уложимся.
Юный Тайл скрипнул зубами - они что, и с лордом Гастоном позволяли себе так говорить?!
- Делай что хочешь, но чтобы к утро третьего дня линкор был готов к полету! И вот еще что - если ты меня подведешь, Карст - я разорву помолвку твоей Вейлы с Ланкером.
Анкер ясно дал понять собеседникам, что к дальнейшему разговору не расположен.


В комнате тем временем осталось только рассветное солнце, и недостроенный карточный домик, вершина которого плавала в белёсой дымке, словно вершина горы в облаках.
- Это было великолепно. Я бы сам не сделал лучше.
- ...Кейрати, Мекона правда убили младшие демоны?
- Ох, да что ты так переживаешь? Как будто очередную дворяночку оприходовал!
- Это не одно и тоже!
- А что мы теряем?! Одного из твоих родственников? Или в тебе вдруг совесть заговорила?
- Я не люблю смерти.
- Правда?! А мне казалось это ты дал добро на смерти своих отца, шестерых братьев и двоих дядь!
- Это была необходимая жертва!
- Нет, это ты лицемер, Габранс! Я выбрал тебя не потому, что Акаша посоветовала, а потому, что ты единственный смертный, который играет в жизнь как в карты! И любая жертва необходима! Вспомни Фераи - пять карт, две пары. Ты пожертвуешь пятой, как бы она тебе не была нужна, потому что в любом случае у тебя останутся две пары! Но есть шанс, что придёт третья к одной из пар - эта карта и есть мы с тобой!
- И никакого мне внезапного невезения потом?
- Нет. Я похож на демона, который лжёт?
- Ты всегда лжёшь, если не уверен, что тебе не поверят.
- Просто расслабься. Это всего лишь игра.

Утро 8
Северяне и южане

- Господин Алан, передайте это капитану, пожалуйста, когда он проснется, - темноволосая женщина легко взбежала на квартердек и протянула старшему помощнику свернутые в рулон чертежи.
С каменным лицом Сайте проигнорировала косые взгляды. Позади прозвучало что-то «о дамах и кораблях» - Хранительница обернулась и смерила матроса спокойно-выдержанным, холодным взглядом. Губы тронула вежливая улыбка, а потом левый уголок едко, в каком-то жесте превосходства, дернулся вверх. Сокол нахохлился на плече, царапая когтями через легкую ткань туники кожу.
- Надеюсь, это поможет.
Алан внимательно посмотрел на неё ничего не выражающим взглядом, принял бумаги.
- Чему?
Сайте помедлила с ответом:
- Делу. Мне нужно осмотреть Плато.
Старший помощник развернул уголок рулона, посмотрел, не сказал ничего, но лицо его приняло выражение, которое можно было бы характеризовать скептическим «гм-м...». Впрочем, он снова свернул бумагу и кивнул.
- Сопровождение.
- Я не нуждаюсь в сопровождении, - сообщила Сайте, - только если среди людей на корабле есть знакомые со здешними местами.
Алан кивнул и громко крикнул:
- Зогга!
Откуда-то из-за угла, как чертик из коробочки, вынырнул чернокожий боцман и остановился перед ними. Серьга в ухе покачивалась, серовато-тускло отблескивая неярким светом дня. Сайте вскинула брови и потом резко что-то спросила – несколько слов, похожих на смесь гласных, "ж" и "ш".
Боцман ответил на том же наречии, усмехнулся, сверкнув белыми зубами.
Сайте широко улыбнулась темнокожему небеснику и легко поправила на плече сумку.
- Тогда пойдемте, - ответила на его языке Юлаль и легко сбежала вниз, направляясь к трапу с корабля. Из-за убранных в плотную косу волос, легких рубашки и южных шаровар она выглядела словно подросток, которому совсем немного осталось до рубежа взрослости.
Плато предстало ровным, сухим и неприветливым. Слева оно заканчивалось грядой скал, справа зарастало редкими, затем постепенно смыкающими ряды деревьями, а прямо перед ними стелилось гладкой поверхностью, постепенно поднимаясь – до самого горизонта.
- Вы хорошо говорите на нашем языке, - заметил боцман. – Что будем смотреть? Прямо – будет склон и видно далеко вперёд. Влево лес, а вправо лучше ходить на закате, так что лучше вперёд.
- Последние три года я провела на юге. Вы хорошо знаете эти места?
- Я здесь бывал ещё когда летал не на «Белиасе» - пожал плечами Зогга. – Мы останавливались тут.
- Не лучшее место для стоянки. Многие южане обходят его за несколько миль, - заметила Сайте. Она легко перескочила через камень и обернулась на корабль: "Впрочем, думаю этому пирату все равно на местные верования..."
Вразвалку шагая впереди, боцман махнул рукой:
- Тем удобнее – никто искать не будет. Я обхожу за несколько миль только свой дом да тюрьмы!
- Многие бегут из дома?
- У нас – да. Если б ваша семья насчитывала два десятка человек на домик – вы б тоже сбежали, - он засмеялся своим слегка хрипловатым смехом.
Сайте сломлено улыбнулась.
- В нашей семье детей куда меньше, но это не делает нас дружнее.
- А сколько?
- Шестеро. Две дочери, четыре сына, - ответила Хранительница.
- Для северян неплохо, - одобрил боцман. - А для нас мало... Правда, выживает хорошо если половина.
Он говорил вроде бы спокойно, как человек привычный – но ощущалась за этой отстраненностью не то боль, не то неприязнь, не то еще какое-то темное чувство.
- Климат, звери, болезни, - негромко перечислила Юлаль.
- И голод, - сумрачно кивнул Зогга, потом тряхнул головой, заставив звякнуть серьгу. – Э, леди, не стоит о грустном! Мы почти пришли!
Носком сапога Сайте отправила мелкий камешек вниз - он подпрыгнул несколько раз, выбивая из сухой земли облачка пыли, и пропал.
- Я вспомнила, что когда только прибыла в южные земли, то подхватила шалеземскую лихорадку. Самое страшное, что без меня в диких землях мог остаться десятилетний мальчик. Это отрезвляет, - Юлаль поднялась выше.
- Дети... – недовольно повёл плечом боцман. – Это... сложно. Мне кажется, у нашего старпома была семья – слишком уж он отмалчивается.
Он посмотрел вниз. Там раскинулись каменистые холмы с невысокими чfхловатыми деревцами, уходя вдаль. Зеленовато-бурое пространство рассекала синяя лента ручья, а вдалеке виднелось какое-то движение.

Юлаль кивнула, вспомнив сделанную под женскую руку лютню, и присела на корточки. Господин Сайган сорвался с плеча и с негромким клекотом умчался в небо. "Пусть полетает, - Хранительница прикрыла лицо затянутой в перчатку рукой, - он привык". Она опустила взгляд и напрягла глаза, пытаясь рассмотреть, что происходит там, почти на грани видимости. В груди шевельнулось какое-то нехорошее подозрение. Сайте подняла руку к груди, где была спрятана под тонкой тканью Книга. Ощутила тепло.
- Здесь нет поселений, - высказала Хранительница навязчивую мысль вслух и резко поднялась. - Я посмотрю ближе. Подождете меня здесь.
- Не надо туда ходить, - отрицательно закивал чернокожий боцман. Кучерявые волосы придавали ему сходство с мотающим головой бараном. – Может быть опасно. Нельзя далеко отходить от корабля!
- Я скоро вернусь, - Юлаль осторожно провела пальцами по скрытому переплету книги. – Если вы беспокоитесь, можете пойти со мной.
- Не надо покидать плато. Если что-нибудь произойдет, мы не сможем вовремя вернуться на борт.
- Остров небольшой, дело требует выяснения, а корабль не сдвинется с места еще около двенадцати часов - пока не починят выносную рею, - не согласилась Хранительница.
- Бывали случаи – и в худшем состоянии приходилось срочно взлетать, - неожиданно усмехнулся Зогга.
- Это необитаемый остров, и не будем подходить слишком близко.
- Я иду с вами, - слегка сердито сказал боцман. – И не отходите, иначе придется тащить вас на корабль!
- Это как раз то, о чем я вас просила, - Сайте дотронулась кончиками пальцев до смуглой руки. - Не беспокойтесь пожалуйста, я не отношусь к числу избалованных леди.
Она легко заскользила вниз.
Зогга последовал за ней, наблюдая, как курица за цыпленком, несмотря на то, что Хранительница двигалась уверенно. Они спустились почти до самого низа, когда боцман наконец нарушил молчание, проворчав:
- И чего вам неймется?
- Сложный вопрос. Что, по-вашему, мне следует делать? – Сайте достала компас и что-то прикинула в уме, потом решительно повернула.
- Детей дома растить, - уверенно заявил боцман, в манерах которого вольность пирата боролась с некоторой почтительностью к леди и гостье капитана
- Мой младший брат пришел бы в неописуемый восторг от идеи растить его дома... - флегматично ответила Юлаль.
- Небось не с колыбели на корабль пришел, дома рос, - возразил боцман. – Да и то брат... Вообще женщине положено семью хранить.
- Мой титул не предполагает семьи. А если бы я следовала всем древним канонам, то в тридцать лет осталась старой девой.
Боцман, одобрительно хмыкнув, смерил Юлаль взглядом.
- Вот и выходит: дурацкие северные обычаи – такой вот титул женщинам передавать! - с торжеством заключил Зогга и, вытянув шею, всмотрелся вперед. – А там - люди, однако...
Сайте остановилась в тени переплетающих ветви деревьев и в задумчивости принялась разглядывать тех, кто тяжело и даже как-то сонно двигался в сторону берега. Люди выглядели усталыми, изможденными, словно шли несколько дней кряду, без отдыха и остановок.
- Откуда они тут взялись, на острове-то? - неподдельно полушепотом удивился боцман, скребя в задумчивости пятерней затылок. При такой загрубевшей коже было странно, что от такой привычки он еще не начал лысеть. – И куда идут?!
Сайте опустила взгляд на компас.
- …движутся в направлении Колыбели. Прибыли либо на кораблях, либо… Мне необходимо проверить карты.
- Что за колыбель? – удивился чернокожий небесник.
Хранительница несколько раз ударила пяткой о песок, словно о чем-то размышляя.
- Место, откуда подняли столицу. Возвращаемся.
Это желание было встречено с искренней радостью.

После полудня.

Смотрители без лорда

Известие о гибели Алистера Дрейна потрясло Особняк Закона и Равенства не хуже, чем недавнее магическое вторжение. Вернувшиеся смотрители лишь разводили руками, рассказывая о коварной ловушке в нижней столице и бессилии короля Менгаарда. Санд велел запытать до смерти того вора, который заманил лорда-смотрителя в ловушку, и лично отправился наблюдать, как несчастного растягивают на дыбе.
Маэль выругался сквозь зубы, узнав что вместе с Дрейном погиб и Марнел, а значит разбираться в хитросплетениях колдовских следов, оставленных вчерашними недавними гостями, придеться ему самому. Особой радости подобная перспектива водянику не доставляла, однако делать что-то было необходимо, хотя бы потому, что сейчас, несомненно, все решили, будто бы со смертью Дрейна деятельность смотрителей завершиться.
- Ни в коем случае! - Отрезал на это Санд, вытирая платком лысину. - Покуда Его Величество не назначит нового Лорда-Смотрителя, я беру управление в свои руки.
После этого, работа действительно закипела - Санд оказался человеком не только исполнительным, но и весьма деятельным: в краткий срок он успел раздать всем, попавшимся ему на глаза смотрителям приказы. Паника, связанная с гибелью Алистера, отступала - стоило лишь взглянуть на уверенное лицо нового Старшего Смотрителя. Правда направления деятельности несколько изменились - в первую очередь Санд велел увеличить число Смотрителей, немного снизив критерии отбора. Для этого требовались деньги и немалые, а потому возле особняка возник торговый ряд, где трое воинов продавали за полцены имущество, конфискованное у осужденных. Эта идея пришлась по сердцу многим смотрителям, хоть они и понимали, что Дрейн никогда не позволил бы подобного.
В то время, как организация смотрителей претерпевала столь разительные перемены, Элан Зубастый оставался во дворце в отведенных ему покоях подле тела Дрейна, в ожидании похоронных дел мастера, очень рекомендованного ему лордом Эрнесто.

Не в меру ловкий делец

Первое из порученных ему казначеем дел, он выполнил с блеском, можно даже сказать - играючи (особенно если учесть, что ему действительно пришлось выдержать пару партий в картишки). Теперь опасный груз был у Тарка, а быть может - уже у Винзора, однако в голове Эдварда Шагана уже завертелись жернова, перемалывающие зерна мыслей в муку дерзких идей, и он не собирался останавливаться на достигнутом.
Та каша, что сейчас варилась при дворе имела настолько притягательный аромат, что аферист попросту не мог устраниться от дел, не собрав урожая. Тем более, что на поясе весело позвякивал кошель с монетами - после покупки кристалла у Шагана осталось еще немало денег, и он рассчитывал в кратчайший срок увеличить их количество.
Насладившись прогулкой по дворянскому кварталу, Эдвард Шаган свернул на небольшую улочку, надеясь немного срезать путь до знакомого дома. Но стоило ему пройти всего-то пару десятков шагов, как из двери за его спиной выскользнуло два здоровяка. Убегать смысла не было, и Эдвард просто обернулся.
- Деньги, драгоценности, - угрожающей, но несколько лениво, бросил более рослый из грабителей.
- И сапоги тоже давай, - поддакнул его приятель.
"Да они тебе даже не налезут".
Шаган вскинул голову и улыбнулся:
- Вы хоть понимаете, с кем имеете дело?
- Жить надоело, заморыш?!
Выглядел Эдвард действительно не слишком впечатляюще, да еще эта болезненная худоба.
- Кому как, - Шаган вскинул руку - на кончиках его пальцев что-то блеснуло. Грабители тут же отшатнулись, и с криком "колдун!" бросились бежать. Аферист улыбнулся - старый трюк, а до сих пор работает, особенно в полумраке. Оттерев ладонь платком, Эдвард продолжил путь, вскоре добравшись до знакомого дома.
С виду, за прошедшие годы ничего не изменилось, однако сердце дрогнуло, когда он постучал в дверь. В ожидании ответа, Шаган одернул подогнанный по фигуре камзол и расправил кружевной ворот рубахи. Дверь отворилась.
- Селия, я вернулся, - он улыбнулся ошарашенной женщине, и шагнул внутрь, заключая ее в объятия.
- Эдвард, - она едва сдерживала слезы. - Но как ты?..
- Выпустили раньше срока, - он поцеловал жену в лоб. - Я им там слишком надоел, видимо.
Селия немного ворчливо прошептала:
- Опять шутишь, слова серьезного от тебя не услышишь.
- Так ведь за это ты меня и любишь, - Шаган рассмеялся, подхватив ее на руки и внеся в дом.
- Папа! Папа пришел! - Раздался озорной детский голосок. - Ой, а почему у тебя так мало волос?
- Решил прическу сменить, радость моя, - мужчина вновь решил отшутиться, однако в глазах его мелькнула грусть - он не узнал дочь. Когда его бросили в тюрьму ей и пяти еще не было, а теперь девочке исполнилось одиннадцать. Полжизни без отца - как она только смогла его признать?
Шаган опустил жену, перед этим еще раз ее поцеловав, и обернулся к дочери:
- Какая ты большая стала! Иди сюда, папа тебя покачает! - Девочка запрыгнула ему на руки. - Тяжеленькая! Мама тебя хорошо кормит?
- Очень! А ты голодный? - Руки девочки уперлись в живот отца, нащупав ребра. - Сейчас мама и тебя покормит.
Эдвард улыбнулся. Ради этого стоило жить, вот только, чтобы обеспечить семье достойную жизнь, ему приходилось идти на риск.
После сытного семейного обеда, Шаган подарил дочери пару игрушек, купленных утром на базаре, и девочка убежала в свою комнату. Мужчина некоторое время просто не сводил с жены взгляда, а затем произнес:
- Вам надо улетать, и чем скорее - тем лучше.
- Но разве Столица - не самое безопасное место? - Воспротивилась Селия. - Это ты можешь мотаться по всему Альянсу, а у меня здесь дом! И о девочке ты подумал? Каково ей будет бросать...
- Я все время о вас думал! - Оборвал ее Шаган. - И сейчас тоже пекусь о вашем благополучии. Война приближается... корабли постоянно увозят людей на Брион, Астеру... еще куда. Тот ужас, что случился в Нижней может повториться здесь. Улетайте.
Он тяжело вздохнул, и положил на стол пухлый кошелек.
- Здесь почти тысяча фераев - на первое время хватит, потом я еще пришлю.
- А ты разве не полетишь с нами?
- Нет, - Шаган покачал головой. - Надо закончить дела. И вот еще - с этой бумагой вас на любой корабль пропустят.
Подле кошеля лег аккуратно свернутый пергамент с печатями.

День 8
Корабельные сплетни

Приходить в себя было больно. «Больно» - описывало все, что ощущал мальчишка спустя три часа, как ушла сестра. Плечо и бок гудели, спину саднило… Подросток осмотрел себя и понял, что все могло быть куда хуже – сейчас раны стягивали аккуратные повязки. Мальчик пробежал глазами оставленный матерью листок, потом осторожно принялся втирать лекарство. Она просила не вставать, но Дейзен не мог себе позволить валяться: что подумают остальные небесники… Из уважения к заботе, он тихо прошмыгнул в кубрик за чистой рубашкой, под которой мог спрятать повязки, а потом поднялся на палубу, взглядом разыскивая Зоггу или Алана.
Старпом был у фок-мачты. Казалось, он почти не ест и не спит, ну а уж насчет отдыха и праздной болтовни и речи не шло. Заметив Дейзена, он махнул рукой, подзывая его к себе, а когда тот подошел, не стал зря тратить слов, обойдясь вопросительным взглядом.
Мальчик оглянулся на ощерившийся иглами обломок реи и ответил небеснику тем же.
- Есть для меня дело, господин Алан?
Старпом вздохнул – те, кто больше времени провёл на «Белиасе», угадывали, что он хотел сказать. Для юнги вопрос был озвучен:
- Как? – и обвел его с головы до ног небрежным жестом смуглой ладони.
- Я здоров, - попробовал угадать и Дейзен.
Ответный взгляд был очень недоверчив. Всё же старпом со вздохом указал на сарваера и двух матросов, как раз приблизившихся к рее. Корабельный плотник Хаммир был мужчиной лет пятидесяти, лицо обросло густой черной щетиной, которая не могла зваться настоящей бородой. При ходьбе он слегка прихрамывал.
- Помочь, - и вдогонку добавил. – Осторожно.
Дейзен кивнул и неспешно направился к остальным. Он недоверчиво оглядел сломанное дерево; вздрогнул, вспомнив прошедшую ночь, а потом вцепился пальцами в один из узлов, растягивая его со всей доступной сейчас силой. Плечо отозвалось болью.
Молодой белокурый небесник, явный северянин, заметил:
- Вот если сейчас что с тобой случится, Алан на неделю к койке привяжет!
Дейзен вымученно улыбнулся:
- Буду осторожнее, дабы избегнуть гнева нашего старпома, - и продолжил, на этот раз действительно бережно.
Белобрысый спросил его:
- Ты в шторм-то волитара видел?
- Нет. Я на этой рее был, когда спуск начался, - мальчишка похлопал ладонью щербатое дерево.
- Эх, самое интересное пропустил! – впрочем, разочарования в голосе не было, скорее радость – нашёл нового слушателя. – В самый разгар бури - молния сверкает, гром гремит, ветер свищет – откуда ни возьмись, на палубе волитар появляется! В доспехах, и будто светится немного!
- Призрак? - деловито уточнил Дейзен.
- Наверное. Откуда ж на палубе взяться волитарскому лорду! А что лорд, сразу видно – одежда богатая, смотрит чуть не как король! Но не просвечивал вроде. Только живые-то серебром не светятся!
Мальчишка на несколько мгновений задумался, потом рассудил:
- Может быть, это эффект от скапливания электрических зарядов на стеньгах мачт?
- Сам ты эффект! – обиделся матрос. Что я, огоньков на мачтах не видел? Слушай дальше! Тут он огляделся вокруг... Не, точно призрак, стоял – не двигался, и буря нипочём была, даже волосы не шелохнутся... Хочешь верь, хочешь – нет. А потом на капитана глянул. Тот с ним вроде бы взглядом встретился, на секунду задержался, и всё! И продолжал командовать, словно так и надо. То правильно – это только призраку хоть бы что что, а нам всем гибель грозила. Видел не я один – почти все, кто на палубе были.

(с Соуль)

- Чего радуешься? Это Скиталец был, точно вам говорю, - угрюмо заметил второй пират, волосы которого были белы не от рождения, а от прожитых лет.
Дейзен молча отодвинулся в сторону, считая что вряд ли сможет помешать морским суевериям. Младший побледнел.
- Да не может быть такого. Его уж много лет не видели. Да и является он...
- Когда капитан ведет корабль на гибель, - прозвучал новый голос – низкий, но не грубый, а чем-то подкупающий.
Около них остановился Мелнир, второй помощник. Он был уроженцем Фейвуда, рыжеволосым и рыжебородым. При среднем росте из-за ширины плеч он мог бы показаться карликом, но поскольку был на голову выше большей части команды – пропорции соблюдались. В отличие от Алана, Мелнир постоянно отличался при абордажах – сила, скорость, отличное умение владеть оружием... Еще он много и охотно говорил, большую часть времени проводил с экипажем, и пользовался среди него немалым авторитетом. Второй помощник славился умением убеждать – во время спора даже не очень удачные аргументы иногда казались убедительными, и только задним умом собеседник дивился, как же это он сразу не сообразил...
- Вряд ли это скиталец, - вскользь заметил юнга.
- Ну, зря ты! - сказал белокурый.
Однако Хаммир неожиданно поддержал Мелнира:
- Кто знает? И точно, помню это сказание. Скиталец волитар, ибо посланник Отца Небесного, а это его излюбленный народ.
Мелнир посмотрел на молодого небесника и юнгу.
- Вы поди даже толком не знаете этой легенды? Её рассказывают не так уж часто, но у нас на Фейвуде помнят не только те, кто ходит под парусом. – Неведомо, за великие заслуги или великие грехи лишил Отец Небесный Скитальца покоя, а только его душа не ушла, а странствует он тенью по небесам, - голос второго помощника стал неожиданно чуть напевным и обволакивающим. - Иногда пересекает пути кораблей, остерегая вставших на неверный путь. Но горе тому, кто не прислушается к предостережению странника – их ждет беда. Кара приходит по-разному, но она неотвратима.
- А еще Скиталец страсть как не любит баб на корабле, - добавил сарваер. – Особенно слишком пронырливых, как... – он не закончил фразы.
Мелнир кивнул:
- Вот и подумайте сами.
И отошел дальше – на корму. Там стояла, возбужденно переговариваясь, человек пять. Мелнир присоединился к ним.
- А я всё-таки сомневаюсь... – белокурый парень – максимум на пять лет старше Дейзена – казался смущенным и озадаченным. – Он на капитана не зло смотрел. Скорее так, будто подбодрить или помочь хотел. Больно благородный да величественный, чтоб угрожать!

Застольная беседа - едим с аппетитом, беседуем через силу
С Тельтиаром, единственным и неповторимым, всегда готовым написать со мной пост-другой.
День дня восьмого

Сразу же после завтрака леди Идена заперлась в отведенных ей апартаментах и проплакала там добрую половину дня. Слёзы лились по щекам сами собою, женщина ни за что не смогла бы их остановить, да и не захотела бы. Она чувствовала себя зажатой между мельничными жерновами, еще не раздавленной полностью, но уже и не имеющей возможности выбраться из этой ловушки. Её хитрый и по-женски коварный разум, обычно с легкостью находивший выход из любой, самой щепетильной ситуации, сейчас был так же глух, как и вырывавшиеся из хрупкой груди рыдания.
В конце концов, Идена выплакала из себя всё - воспоминания, эмоции, страхи. Осталась лишь тупая боль где-то в области затылка и внезапно навалившаяся на плечи нечеловеческая усталость, будто бы Идена, как в далеком детстве, весь день мыла и стены в убогом отцовском домике. Сломленная и безучастная, женщина лежала на огромной кровати, зарывшись в подушку опухшим и безобразно покрасневшим, превратившимся в уродливую маску от высохших слёз лицом.
Лорд Оррик чувствовал себя немногим лучше, после того фиаско, которое он потерпел на суде. Все утро, куда бы он ни пошел, за ним таскались двое подозрительных типов, явно подосланных Дэрроном. Поэтому, вернувшись в дом, Ланс велел прислуге никого не впускать.
- Миледи, - остановившись возле комнаты Идены, он постучал и вошел внутрь.
Идена вскинула голову, попервоначалу просто встревоженная нарушившим тишину посторонним звуком и не сумевшим распознать в нём стука в дверь и чьего-то голоса. Потом чувства начали потихоньку возвращаться к ней. Она обернулась - и поймала своё отражение в трюмо, где лилово-красные отеки расползись по бледной коже, словно огромные слизни. Следующие действия ей подсказала интуиция, сработавшая быстрее и разума, и сердца.
- Милорд, простите, я слегка не готова к вашему визиту, - она спрятала лицо в ладонях. Если Оррик увидит её в таком состоянии... фиаско будет полным и окончательным.
- Понимаю, - Оррик отвернулся к окну. - Я велю подавать обед и буду ждать вас в трапезной.
Спустя несколько мгновений дверь за лордом захлопнулась.
Леди Идена метнулась к трюмо и начала судорожно приводить себя в порядок. С недавней слабостью было покончено, женщина вновь была готова бороться за своё благополучие - и выцарапать его из когтистых лап судьбы любой ценой.

***

К обеду Идена спустилась хоть и не в своём лучшем виде, но уже совсем не похожая на ту бледную размазню, что орошала слезами подушку несколько десятков минут назад. Поприветствовав лорда Оррика извиняющейся улыбкой, она присела на краешек стула напротив.
Слуга, по знаку лорда, тут же поставил перед ней тарелочку с мелко нарезанным салатом.
- Приятного аппетита, - Ланс улыбнулся, однако, судя по морщине у него на лбу, улыбка была наигранной.
- Благодарю, милорд, - ответная улыбка также получилась пропитанной фальшью. Идена подцепила с тарелки шляпку гриба и несколько кусочков овощей, поднесла к губам... На мгновение вилка в её руке мелко завибрировала, но леди Таллас удалось быстро унять эту дрожь.
- Надеюсь, вам хорошо спалось?
Оррик говорил почти неуместные банальности, лишь бы не переходить к теме прошедшего суда.
- Да, благодарю, я великолепно отдохнула, - Идена была готова поддерживать эту пустую беседу столько, сколько потребуется нужным. - Надеюсь, милорда тоже не мучили кошмары?
- О, что вы, я спал как младенец.
Зубья лидиумной вилки вонзились в бифштекс, и Ланс несколькими скупыми движениями отрезал себе кусочек.
- Для меня крепкий сон - большая редкость, - отметила Идена. - Это низкое, вечно тёмное небо над головой... раньше от него у меня были вечные головные боли. Но в вашем особняке всё по-другому. Наверное, всё благодаря вашей благочестивой ауре милорд.
Немного лести, даже такой грубой, не помешает, решила Идена.
По губам мужчины вновь скользнула улыбка.
- Помню, когда я был в возрасте своего сына, небо еще было светлым.
Он отработанным движением пригладил усы.
Идена открыла было рот, но потом сообразила, что отвечать в том же тоне, шуткою про собственный возраст, было бы с её стороны не слишком-то дальновидно. Поэтому ответила лишь:
- Всё эти демоны...
- Все беды от них, - согласился начальник стражи.
- Несомненно.
Разговор зашёл-таки в тупик, потому Идена с удвоенной - и, быть может, не совсем приличествующей воспитанной даме - силой налегла на салатик.
- Вам понравилось? - тут же нашел, в какое русло направить беседу Ланс. - Я взял нового повара недавно, никак не могу привыкнуть к его стряпне.
- Очень недурно, - промокнув рот кружевной салфеткой, ответствовала Идена. - Думаю, со временем вы обязательно оцените его кулинарное искусство.
- Положусь на ваш вкус, миледи.
Миледи уже почти расправилась с закуской, и теперь водила по промасленному фарфору остатки былой роскоши так, чтобы последние образовали хотя бы видимость нетронутого блюда.
- Подать госпоже жаркое? - осведомился слуга.
- А... да, пожалуй, - кивнула Идена со слегка затравленным видом.
Тем временем к Оррику подошел привратник:
- Двое мужчин уже долгое время ходят возле дома. Может быть, стоит позвать стражу?
- Просто скажи им, чтобы убирались, - вздохнул лорд.
Идена прикусила губу. Она уже догадалась, кем могла быть та парочка гуляк. И это знание возвращало обоих, лорда и леди, к запретной теме.
- Видимо придется подать жалобу королю, - несколько неохотно отметил Ланс.
Идена вряд ли, ведь она все время провела в особняке. Ланс слышал, наверное
- Вы думаете, Менгаард встанет на нашу сторону? - вздохнула леди Таллас.
Её вопрос можно было трактовать и по-иному - хватит ли нынче влияния у Оррика, чтобы навязать королю свою волю в обход остальных лордов, в первую очередь Николаса Бейли и ставшего всемогущим за последние дни Дрейна.
- Попрошу повара приготовить какое-нибудь экстравагантное блюдо - это подействует безотказно.
Казалось, Оррик был очень доволен собственной сообразительностью.
- Отличная идея, - на этот раз Идена наконец-то, и с видимым облегчением, улыбнулась вполне искренне. - Вы замечательно изобретательны, милорд.

Остров Сайте. Полдень восьмого дня

Гром причалил к опустевшей пристани - вокруг не было ни души, а ведь обычно в порту снует множество людей.
- Ни единого корабля, - подозрительно осмотрел сушу Далакис. - Не к добру это, ваша милость, ох не к добру.
- Зачем мы только сюда прилетели?
Фламмель проверил, хорошо ли меч выходит из ножен, и перемахнул через борт на землю. Джаго и Амран последовали за ним, несколько удивленные, почему молодой Дерри не спустился, как другие по трапу.
- Осмотрите пристань! - Приказал Фернандо, отдавая так же условный знак Молнии, зависшей над островом. В случае чего корабль должен был прикрыть их отступление.
- Ну что, Кирайл, доволен? - Нетерпеливо бросил Дерри спутнику. - Посмотрел на родные края, и полетели обратно.
- Ты что, - опешил Тейпи. - Тут же видно, случилось что-то!
- Вот поэтому и стоит убираться, пока не поздно, - мрачно добавил подошедший сзади Драный Плащ.
- Тут моя семья, в конце концов! - Возмутился дворянин. - Я не уйду, пока не осмотрю замок и...
- Мертвецы!
Испуганный крик оборвал гневную тираду Кирайла.
- Здесь все убиты! - Солдат, выбежал из помещения портового управляющего, бешено размахивая руками. - Полно мертвецов повсюду!
- Кирайл, стой, зараза! - Прокричал вслед побежавшему к видневшемуся вдалеке замку дворянину Джаго. - За ним, милорд?
Фламмель утробно прорычал, медленно обнажая клинок:
- А что еще делать, не бросать же. Далакис!
- Да? - Отозвался капитан, нервно поглаживающий рукоять абордажной сабли.
- Удерживайте порт любой ценой, чтобы тут ни произошло, понятно?!
Он дождался кивка южанина, и добавил:
- Пятнадцать человек со мной, и мага этого сюда! Хватит ему в каюте прохлаждаться!

Небольшой отряд нагнал беглеца уже во дворе замка. Некогда мощные ворота были изломаны и открыты нараспашку, повсюду валялись изуродованные тела стражников и слуг, уже начавшие постепенно гнить. Кирайл Тейпи сидел подле одного из трупов, сжимая закоченевшую руку в ладонях.
- Это был мой тесть, - прошептал он, поднимая голову. - Суровый мужчина. Как сейчас помню его на свадьбе... он предлагал мне поселиться здесь, а я искал любой предлог, чтобы только избежать этого. А теперь...
- Теперь он мертв, Тейпи, - огрызнулся сын министра, взглядом велев телохранителям поднять Кирайла на ноги. - И мы все будем такими же, если не уберемся.
- Фламмель, это же моя семья! - Из горла дворянина вырвался раздраженный вздох. - Я не могу уйти, оставив их непогребенными! Вон, посмотри, что демоны сделали с матерью моей жены!
Дерри даже не смог понять, по какому признаку Тейпи опознал этом в изуродованном теле свою тещу, но не стал с ним спорить, а лишь обернулся к огненному магу.
- Сжечь сможешь тут все?
- Да ведь, тут и без меня хорошо огоньком побаловались, - отвечал колдун, втянув ноздрями воздух. - Вон, поглядите.
Он указал рукой на закопченые оконные проемы - похоже день-два назад весь замок предали огню, но ради чего. Не книги же жечь сюда демоны прилетели, а всех жителей они перебили и без огня.
"Да и плевать! - Оскалился Фламмель, которому хотелось поскорее убраться с острова. - Им уже ничем не поможешь, а мне надо возвращаться в Столицу! Столько дел еще!"
- Заберите Кирайла!
Повинуясь его приказу, двое дюжих солдат подхватили Тейпи под руки и поволокли его прочь из замка обратно к пристани.
- Когда закончишь тут, догоняй, мы тебя в порту подождем, - бросил огневику Фламмель.
Спустя некоторое время, Гром отчалил от обезлюдевшего острова, некогда принадлежавшего роду Хранителей Истории. Над замком вновь появились клубы дыма - на этот раз огонь пожирал непогребенные тела его защитников.

Мысленная речь
(белый и пушистый гомункулус aka Тель)

После того как братья Манфри заснули в гостинной, Хеген снова увел Харольда в лабораторию, где он и кватромаг уже успели немного навести порядок. Хеген снова осторожно переложил меч, а потом заговорщически спросил у юноши:
- А ты можешь научить меня магии?
- Какой же это?
- Ну... - Хеген задумался. - Воздушной. Например... ну, не знаю. Что ты умеешь?
- Парить желаешь, словно птица?
- Нет, леветировать я уже умею-у, - протянул Хеген. - Мысли там...
- Где там? - Недоуменно переспросил Харольд.
- Ну, я слышал, что маги как-то могут обмениваться мыслями, - терпеливо объяснил Хеген. - Ты умеешь?
Судя по выражению лица кватромага, он явно не понимал, о чем идет разговор. Ничуть не смутившись, Хеген попытался объяснить, чего он хотел от собеседника, но уже другими словами. Спустя некоторое время мальчику это удалось - как выяснилось, Харольд считал, что это он просто так разговаривал с отцом на расстоянии.
- Расскажешь, как это делать?
- Я просто думал, как сказать отцу... что передать словами, - попытался объяснить Харольд. - И он мне отвечал.
- Подробнее, - мальчишка сел перед Харольдом и скрестил ноги. - Ощущения, мысли, какие-то... жесты?
- Нет... жесты нет, - покачал тот головой. - Попробуй сам... меня представь, глаза закрыв.
Мальчишка послушно прикрыл глаза и представил сидевшего напротив Харольда. Четко представил. До последней черточки на лице. Хеген задумался и попробовал мысленно спросить у него: "Где они?". Ему показалось, что выставленные вперед ладошки проваливаются в пустоту.
- Ну как, попробовал? - Спросил его Харольд.
- А ты ничего не услышал?.. - осторожно поинтересовался Хеген.
- Теперь вот слышу.
Мальчишка снова зажмурился. На этот раз он снова представлял перед собой кватромага. И теперь - ладошки упирались в что-то теплое, вроде робы. Хеген ощущал ткань кончиками пальцев. Он снова попробовал спросить: "Ты меня слышишь?"
"Ты что-то сказал?" - голос колдуна был слышен так отчетливо, точно он произносил это вслух.
Восторг взвился вверх яркой ленточкой. Хеген постарался успокоится, и поэтому не ответил сразу. Он повременил, снова воссоздавая в темноте под веками образ кватромага, потом ответил: "Ага".
"Хеген, тебя не слышно - громче говори!"
"Пытаюсь", - попробовал недочародей.
"Громче! Отец порой мне так же говорил", - видимо Кватромаг хотел подбодрить паренька.
Хеген сдвинул к переносице маленькие брови: "Так?!!!"
Молодой колдун отпрянул от мальчика: "Не так громко!"
"Хорошо!"
- Понравилось, дитя? - Перешел на нормальную речь кватромаг.
"Очень!" - Хеген открыл глаза, но мысленно говорить не прекратил.
- Не увлекайся слишком, потом усталость, как поток нахлынет.
Харольд надеялся, что мальчик внемлет предупреждению. Хеген снова кивнул, потом перевел дыхание:
- А так до любого мага дозваться можно?
- Я только с отцом так говорил, - пожал плечами колдун.
Мальчишка задумался. Потом взял Харольда за руки и улыбнулся:
- Спасибо большое. Научи меня еще чему-нибудь?
- Что хочешь ты узнать?
- А чему ты можешь научить?
- Ну, вот...
Харольд подбросил камень и тот начал крутиться у него над головой.
- Расскажи... - азартно заблестели глаза паренька.
Кватромаг подробно рассказал, как именно он поддерживает камень в воздухе и управляет его движением, после чего предложил мальчику попробовать. После нескольких попыток, у Хегена получилось в некотором роде повторить его колдовство, после чего юный Сайте вновь стал задавать вопрос за вопросом - мальчика интересовало все, связанное с магией, а потому сын Перена едва успевал отвечать.

Отлов Корладов по полудни восьмого дня.
С Визетом, несомненно.

- Таким образом, мы получаем легкий и эффективный метод заживления ран, - завершила Риена, и ее спутница задумчиво кивнула.
Корладка продолжала оставаться в лечебнице имени Настэи Брион, главной больнице города, и читать лекции местным врачам. А также - давать консультации по тем вопросам, которые у них возникали.
Странное это было чувство - когда с тобой советуются более старшие люди. А что поделать - в медицине корлады действительно разбирались отменно.
Само здание Риене нравилось - основательная каменная постройка в четыре этажа с просторным двором и широкими воротами. Чем-то напоминающая дома в Горнарисе; вот только там, конечно, деревья во дворе не росли.
А здесь - росли. И именно под деревом они сейчас и стояли; на открытом пространстве Даклен все же предпочитала особо не задерживаться. Привычные к подземельям глаза даже неяркое солнце слепило; а сейчас, в середине дня, оно светило достаточно сильно для чувствительных глаз.
Несколько целителей - не только маги, но и обычные лекари, - с увлечением слушали корладку, а потому были не слишком обрадованы тому, что ее речь была прервана слугой.
- Госпожа Риена, - пробравшись через окружавших женщину слушателей, обратился он. - Вас срочно желает видеть один господин - говорит, вопрос жизни и смерти!
О том, что в подтверждение своих слов, этот господин вручил ему полуферай, слуга тактично промолчал.
- Кто-то ранен? - нахмурилась Даклен.
- Не знаю, - честно признался человек. - Но он утверждает, что помочь ему сможите только вы.
- Хорошо, - кивнула Риена. - Проведите его, пожалуйста, в Малый южный зал, я сейчас туда же подойду.
Место было выбрано логично - от этого зала пара шагов до палат и операционных одновременно. И к воротам он ближе остальных, так что оказать помощь можно было немедленно.
Слуга поклонился и поспешил обратно, видимо надеясь, получить еще монетку за расторопность.
Спустя некоторое время, посетитель, а это был высоки седовласый мужчина в неброском камзоле, уже ожидал корладку в назначенном месте.
Риена появилась спустя пару минут - зашла захватить нужные инструменты.
- Доброго вам дня, - приветствовала она пришедшего обычным жестом Дарующих. - Чем я могу вам помочь?
Человек ответил ей скромным кивком:
- Госпожа Даклен, благодарю, за то, что вы столь скоро откликнулись. Мое имя Корт, и я представляю одного влиятельного человека, нуждающегося в ваших услугах.
- Он болен или ранен?
- Я бы сказал - скорее ранен, однако, прошу отметить, это дело весьма деликатное, - предупредил мужчина. - И он ни в коем случае не хотел бы выносить его на люди.
Даклен сдвинула светлые брови.
- Деликатное?
- Весьма и весьма, на кону честь рода.
Риена озадаченно пожала плечами: она не представляла ранения, из-за которого может пострадать чья-то честь. Разве что удар в спину, когда человек убегал от боя в страхе... но тут все же о спасении жизни надо думать, а не о чести.
- Что же требуется от меня?
- Протез, но необычный, - пояснил Корт, все же избегая конкретики. - Главное, чтобы все выглядело естественно.
- Необычный? - теперь Риена еще больше удивилась, но вовремя вспомнила, что для верхних протезы вообще - не самое частое дело. - М-м... тогда придется позвать и моего товарища по посольству. Раз протез необычный - то его надо изготавливать, а я все же не Оживляющая.
Человек опустил голову:
- Вы - последняя надежда моего господина.
- Я не отказываюсь. Но смогу присоединить любой протез, - терпеливо пояснила Даклен. - Но его надо изготовить. А сейчас в городе только один корлад, умеющий создавать их. Поэтому нам надо будет работать вместе.
Вроде бы она это уже объясняла. Но Риена уже поняла, что мышление верхних от привычного ей изрядно отличается, и не мешает повторить.
- В таком случае, собирайте все необходимое, - решительно взмахнул рукой Корт. - Мой экипаж ждет у ворот лечебницы, и по дороге мы заберем вашего товарища.
- Его надо искать у городских стен или у мастерских, - заметила Риена. - Я не могу точно знать, где.
- Найдем, однако нам следует торопиться.
- Тогда пойдемте, - пожала плечами Риена. - Я захвачу оставшиеся инструменты.

К тому времени, как Риена была готова, Корт уже ожидал ее на улице, возле экипажа, запряженного четверкой лошадей.
Даклен на ходу отдала последнее распоряжение - сообщить Варлиону о том, куда она направилась; Защитник настоял на том, чтобы оба его подчиненных непременно ставили его в известность. И, легко удерживая просторный футляр, подошла к карете.
- Прошу, - мужчина открыл дверцу, пропуская целительницу внутрь.
В карете уже находился одетый в пестрый костюм воин, почему-то вжавшийся в угол при виде корладки.
Дарующая удивленно вскинула брови и расположилась на сиденье.
Человек испуганно сглотнул, стараясь смотреть куда угодно, лишь бы не на Даклен.
- Рейзор, что ты себя как клоун ведешь? - Бросил ему Корт, забравшись последним.
- Ты ведь... это... не говорил, что тут корлад будет.
- Сейчас еще за вторым поедем, - пожал плечами седовласый.
- Без меня, - тут же выдавил Рейзор Клоут, лихорадочно сжимая дверную ручку и выпрыгивая из кареты.
- Трогай, - прокричал Корт кучеру, после чего обернулся к спутнице. - Прошу прощения, он немного не в себе последнее время.
- Никогда не думала, что мой народ может так впечатлять, - недоуменно заметила Риена.
Мужчина улыбнулся:
- Надеюсь, он вас не потревожит больше. Так сначала поедем к стене или в мастерские?
- Тут особой разницы нет, - пожала плечами Риена. - Если в каком-то из мест Тейгара не окажется, то там подскажут, где его найти.
Корт предоставил кучеру самому выбрать наиболее удобный маршрут, поэтому вначале экипаж остановился возле главной столичной кузницы. Мужчина выбрался из кареты, немного поморщившись от звона кузнечных молотов, но все же вошел внутрь, подозвав ближайшего подмастерье:
- Скажи-ка мне, голубчик, а корлад не у вас часом пропадает?
Тот уверенно кивнул:
- Мастер Кримт, что ли? Ну да, он там, - подмастерье махнул рукой на дальнюю дверь. - Вроде скоро закончить должен. А вам зачем?
- Иди, передай ему, что его ищет Риена Даклен, да побыстрее, - старик улыбнулся и подбросил на ладони серебрянную монетку.
Подмастерье глянул на монету, степенно пожал плечами (явно подражая кому-то из старших) и направился к двери.
Тейгар появился через несколько минут; недоуменно оглядев зал, он остановил взгляд на явно не принадлежавшем к рабочим человеке у двери и широкими шагами направился к нему.
- Мастер Кримт, весьма наслышан о вас, - Корт улыбнулся и протянул ладонь.
Корлад протянул было свою руку, но остановился, сделал шаг в сторону и опустил ладони в ведро с водой. Раздалось шипение, и в воздух взвились клубы пара; Тейгар вытер руки тряпкой и только после этого осторожно сжал пальцы человека.
- Мне сказали, что меня ищет Риена...
- Она снаружи, в карете, - объяснил Корт. - Дело срочное, прошу - возьмите все, что вам необходимо для изготовления протеза.
- Какого? - нахмурился Тейгар. - Для разных протезов нужны разные инструменты.
Человек жестом поманил собеседника, прося нагнуться поближе. Кримт ссутулился, и их лица оказались совсем рядом.
- Лицевого, - старик перешел на едва слышный шепот.
- Хмм... - протянул корлад, припоминая свои инструменты. - Ясно. Сейчас соберу, что подходит.
- Я буду ждать снаружи, здесь несколько жарковато.
- Да? - удивленно оглядел кузницу Тейгар, но спорить не стал.

(те же)
Минут через десять Кримт появился на улице - тоже с футляром, как и Риена, но куда более крупным. Его пришлось пристроить на крышу кареты; сиденье внутри скрипнуло под весом Оживляющего.
- А к кому мы едем-то? - поинтересовалась Даклен, когда карета тронулась с места.
- К его сиятельству, лорд Олдгейту, - наконец приоткрыл завесу таинственности Корт.
Корлады переглянулись, пытаясь припомнить, кому принадлежит верхний титул. Вспомнили одновременно и протянули: "А-а..."
- Что, с ним что-то случилось? - уточнил Кримт.
- Я надеюсь, все услышанное вами далее, будет сохранено в тайне.
- Нам придется сообщить Защитнику Варлиону, - предупредила Риена. - От него у нас тайн нет.
- Но только ему, и никому больше, - сдался Корт.
Оба кивнули.
- С дочерью лорда Николаса случилась неприятность.
- Какая? - Риена вздохнула. Все как пинцетом вытягивать надо...
Человек некоторое время молчал, словно подбирая необходимые слова:
- Это весьма щепетильный вопрос, я надеюсь вы поймете всю серьезность положения - девушке отрезали нос.
- И хотите, чтобы мы заменили его протезом? - понял Кримт. - Хмм... чего тут такого тайного-то...
- Поймите - никто в столице не должен знать, что леди Тимея пострадала.
- Мы же обещали, - напомнила Риена. Судя по задумчивости глаз, она уже начала представлять детали операции.
- Надеюсь, теперь вы понимаете, почему лорд обратился именно к вам за помощью?
- Да, - кивнул Кримт. Действительно, кто еще, кроме корладов, мог справиться с такой задачей...
- Я кое-что уже могу представить, - заметила Дарующая, - но точно что-то скажу только после осмотра.
Старик вздохнул, соглашаясь и остаток пути они проделали молча, пока карета не остановилась перед воротами в особняк лорда Бейли. За оградой территорию патрулировали вооруженные до зубов охранники из чисал Летучих Волков, впустившие гостей лишь после того, как узнали Корта.
- Передай господину, что прибыли корлады, - велел он, проводя Тейгара и Риену в гостиную.
Оба подземных жителя с интересом огляделись, сравнивая комнату с уже виденными. Похоже, хозяин дома комфорт любил... или они неверно понимают обычаи верхних?
Лорд Бейли не заставил себя ждать, он вышел к гостям, облаченный в камзол песочного цвета, спустя совсем немного времени.
- Приветствую, и благодарю за то, что откликнулись на мою просьбу. Корт, ты свободен.
Слуга кивнул, поспешно покинув помещение.
- Помогать - наш долг, - ответила Риена обычной формулой Дарующих.
- Приятно видеть, что хоть у кого-то еще сохранилось понятие о долге.
Николас широким жестом пригласил их устроиться в креслах.
- Я надеюсь, мой дворецкий уже посвятил вас в детали предстоящей работы?
- В общих чертах, - кивнул Кримт, осторожно опускаясь в кресло. - Мы знаем, кому требуется помощь, и что за протез нужен.
- Очень хорошо, - голос лорда дрогнул. - Чай или вино будете?
- Чай, если это вас не затруднит, - кивнула Риена. Из напитков, которые довелось попробовать в Столице, именно чай ей понравился.
Олдгейт хлопнул в ладоши.
- Слушайте, - он пододвинул стул почти вплотную к гостям и сел. - На мою дочь было совершено покушение, негодяи изуродовали ей лицо столь умело, что ни один целитель в городе не сможет залечить рану. Если вам удастся мне помочь - вы получите любую награду.
- Насколько тяжела рана? - деловито осведомилась Даклен, уже сосредотачиваясь на задаче врача.
- Моей Тимее отрезали нос, - слова тяжело давались лорду Бейли.
- Полностью? - уточнила Риена. - Я прошу прощения, но мне необходимо знать точно, а еще лучше - осмотреть.
Олдгейт провел ладонью по своему лицу, демонстрируя как именно навредили его дочери.
- Ясно... - протянула Даклен. - Мы можем это обсудить? Я имею в виду - нам с Тейгаром придется перейти на наш язык; у некоторых слов и деталей нет соответствия в вашем или же я его не помню.
- Конечно, обсуждайте.
Тем временем слуга принес на подносе чайник и три фарфоровые чашки, которые тут же наполнил при гостях. В воздухе распространился аппетитный аромат.
Поблагодарив, Риена взяла чашку и повернулась к Тейгару, с облегчением соскользнув на корладский.
- Что думаешь?
- Сложно, но возможно, - задумчиво потер подбородок Кримт. - Тут работа достаточно тонкая; я так понимаю, что надо дыхательные пути имитировать?
- Видимо, так, - кивнула Даклен. - Потом еще надо позаботиться, чтобы они прижились...
- Сращивание обеспечить не проблема, - пожал плечами Оживляющий. - Утоплю в металл маленький кристалл, и всего-то... но мне нужен подробный чертеж. Это уже к тебе... как и операция соединения.
- Разумеется, - согласилась Риена. - Еще надо у ее отца портрет попросить - чтобы точно воссоздать форму...
Она наморщила лоб. Что-то было еще, какая-то деталь...
- А! Металл надо маскировать.
- Зачем? - удивился Кримт.
- Просили же - чтобы ничего не было заметно. Попробуй тут не заметь, когда нос сияет металлом...
- Это да, - признал Оживляющий. - Нужна кожа; чтобы покров прикипел... это я сумею, но нужна кожа одного цвета с лицом.
- Попросим лорда, - решила Даклен. - А тебе сколько времени нужно на изготовление?
Кримт вновь потер подбородок.
- Если я сейчас же возьмусь, а ты мне быстро чертеж сделаешь... дня три-четыре, никак не меньше. Тут работа тонкая, и все до волоска выверить надо.
- Думаю, приемлемо, - пожала плечами Даклен.
И, повернувшись к Бейли, пересказала итоги их разговора.
- Вот, - Олдгейт снял с шеи медальон и, открыв, протянул Риене. Внутри находился портрет его дочери: художние, несомненно, польстил девушке, сгладив излишне выступающие черты лица и придав Тимее шарма. На холсте она выглядела настоящей красавицей.
- Это точный портрет? - поинтересовалась Даклен, изучив его и передав медальон Тейгару.
- Наиболее точный из имеющихся.
- Будем, значит, работать по нему, - кивнул Кримт, возвращая медальон Бейли.
- И еще, относительно сроков - у Тимеи скоро свадьба, вы не могли бы немного ускорить процесс?
- А когда она? - поинтересовался корлад.
Лорд Олдгейт что-то подсчитал, и произнес:
- Через два дня.
- Ускорить вряд ли получится, - покачал головой Кримт. - Если я вплотную займусь этим, то, может, и справлюсь, но операция...
- После операции необходим покой и никаких резких движений, - пояснила Риена. - Чтобы протез прижился, и не был отторгнут.
- Я понимаю, - кивнул Николас, решительно поднимаясь с кресла. - В таком случае сделайте все возможное, чтобы провести операцию как можно раньше. Если у вас есть еще какие-либо дела в Столице - прошу на время отложить их.
- Мне придется дать объяснения мастерам, с которыми работаю, - заметил Тейгар. - У нас уже многое оговорено...
- Я очень прошу вас, - повторил лорд Бейли.
- Если не случится ничего неожиданного, вроде атаки на столицу, то я все сделаю, - пообещал Кримт. - Ну а если случится...
Он развел руками.
- Кодай. То есть... да, "судьба".
Предводитель Дворянства понимающе кивнул:
- А теперь идемте, я познакомлю вас с Тимеей.
Оба корлада поднялись из кресел. Риена на мгновение попыталась представить себя на месте пострадавшей, и вообразить, каково для верхней жить с подобной травмой, и покачала головой.
- Тэрма кадари*…

*Бедная девушка (корладск.)

Восьмой день, потихонечку
Земляной маг особой специализации

В то время, как Его Величество король Менгаард приходил в себя увиденного во сне, а принц Давион продолжал осваивать азы управления государством, в главном парке, на лавочке, подставив лицо скупым лучам тускнеющего с каждым днем солнца, сидел человек, которого можно было без преувеличения назвать наиболее выдающимся авантюристом своего времени. Артикус Квак, земляной чародей, исхитрившийся дернуть за бороду Архимага, поучаствовать в опасных колдовских экспериментах, изменить русла нескольких рек, что привело к появлению пустынь на границе с Армадой, а затем несколько лет зарабатывавший на жизнь в качестве наемника.
То, что спьяну рассказал о нем Клоут, пока находился у Зегенхайма, было лишь малой толикой деяний Квака, о которых ходили слухи по нижним землям. К своим пятидесяти с хвостиком годам, Артикус успел несколько раз отличиться в битвах с орками, а уж, сколько он выполнил частных «заказов», никто бы не сказал точно, включая и самого мага, для которого главным было ввязаться в какое-нибудь сомнительное дело и выполнить его всем на зависть (или все испортить, а потом скрыться, в зависимости от того, чего ему больше хотелось). Так или иначе, но в последнее время, толи пресытившись авантюрами, толи решив остепениться он вернулся в Столицу, однако - вместо спокойной жизни, вновь попал в самое средоточие интриг и весьма опасных предприятий.
И если обыск кабинета Вэина можно было назвать всего лишь разминкой, то ночная охота за Маской стала действом презабавным и выматывающим. Человека с обгоревшим лицом, конечно, они так и не нашли, зато очень хорошо поиграли на нервах министра Дерри, который был весьма недоволен участием Артикуса в облаве.
Земляной маг улыбнулся, вспоминая лицо Микласа - да, поохотиться на Маску стоило только ради этого момента, даже если учесть, что вся остальная облава была проделана абсолютно зря. Впрочем, Кваку было не впервой заниматься бесполезной, но при этом весьма забавной, работой.

Не здоровое любопытство

Не смотря на уверенность Хегена, братья Манфри после обеда отнюдь не спали, а занимались совсем не свойственным им делом - они читали. Причем не что-нибудь, а дневник Антуана Перена, найденный в его спальне Аластом.
- Ну и почерк, как он сам себя разбирал? - Пожаловался брату воздушник, вглядываясь в кривую вязь едва понятных значков.
- Демон его знает, как, но вот это точно означает "сын"... кажеться.
- Дай сюда! - Антуан вырвал у огневика журнал и стал читать: - "С тех пор, как я живу вдали от мирской суеты"... ла-ла-ла... Ерунда какая-то, а это вообще не по делу.
- Ты все читай!
- Сам читай, если такой умный!
Фыркнув, воздушник вернул Аласту журнал, и теперь уже тот стал пытаться разобрать, что же написал покойный Перен.
- Короче, он тут пишет, что много чего интересного насоздавал...
- Это я уже заметил, - Антуан извлек из кармана пару браслетов и кольцо. - И еще внизу меч, который сам собой загорается.
- Вот тебе раз! Мне бы такой...
- Да ты любой сам поджечь можешь, - напомнил ему воздушник.
- А, ну да, резонно, - согласился старший брат.

Пятилетку за три дня

Альрику Карсту сделка с Нарротом казалась не просто ошибочной, а самым настоящим безумием! Как, вот как можно было построить линейный корабль такого качества за жалкие три дня? Да тут только корпус создавать месяцами можно! Но это, если по уму, а если на скорость работать в ущерб качеству... Медленно в голове лорда Карста стал созревать план по исполнению заказа в срок, или же с небольшим опозданием.
В свое время Альрик, не смотря на неодобрение отца, вместо герувеганской академии, выбрал инженерную, а потому отлично разбирался том, как построить хорошее судно, что уже не раз доказал на деле. Лучшим примером его мастерства был только вчера сошедший с верфей линкор "Лорд Гастон" - проект которого Альрик вынашивал в течении пяти долгих лет. Однако, увидав чертежи корабля, который хотел получить лорд Габранс, Карст невольно почувствовал зависть к этому талантливому мальчику-волитару, сумевшему придумать столь нестандартное решение проблемы маневренности крупных судов. Жаль, что юный Наррот не доживет до того дня, когда построенный по его проекту корабль будет построен, вдвойне жаль, что Альрик так и не пообщался с ним, ведь несомненно, у парня было еще много замечательных идей, достойных воплощения на верфях Тайла.
Впрочем, лорд Карст отдавал себе отчет в том, что в первую очередь следовало решить поставленную задачу, а потому едва вернувшись на верфи, он созвал инженеров и представил им чертежи судна. Когда стихли восхищенные голоса, Альрик назвал сроки, отлично понимая, какую реакцию это вызовет.
- Господа, вам все равно придеться этим заняться, - резюмировал Карст. - Таков приказ лорда Тайла, а потому более не испытывайте мое терпение и приступайте к строительству. Келл, на каких еще наших верфях идет создание линейных кораблей?
- Фентра, Таскина, - тут же отозвался инженер. - И еще, я не помню точно.
- Два дня полета, - прикинул Альрик. - Отправь им письмо с требованием немедленно прислать в Столицу готовые элементы кораблей.

Глубоко в подземельях (с Тельтиаром)

Во мраке подземелья были видны только алые глаза Наместника, внимательно следившие за бароном - Кха'Шал'Раа отлично различал тень демона в непроницаемой темноте.
"Я ожидал тебя, Шекарра, и вот ты пришел, мой верный слуга".
"Я пришел, повелитель, - Барон Ветра изогнулся в поклоне, ощущая некоторый трепет перед этим существом. За годы заточения Наместник ослаб, но Шекарра знал, насколько он может быть могуч. - Те, кто остались верны вам, ожидают наверху".
"И мы вернемся к ним, когда придет час".
За прошедшие несколько дней Наместник вернул достаточно сил, чтобы самостоятельно передвигаться, и Тьма словно отпрянула, пропуская его - средоточие столь непроницаемого мрака, что и солнечные лучи не смогли бы осветить.
"Расскажи, что изменники готовят?"
"Если вкратце - то они намерены разбудить Рожденного Сном, отдать ему мир и получить его благодарность".
"Ты как всегда точен и немногословен, - кольца темноты обвились вокруг выступающего из земной тверди сталагмита. - Это Нагриаш желает сотворить, так ведь?"
"Да, - кивнула тень. - Другие герцоги также участвуют, но замысел принадлежит Нагриашу"
"Замысел принадлежит мне".
"Воплощением руководит Нагриаш, - поспешно поправился Шекарра. - Другие следуют его указаниям".
"Хорошо, пусть Скамах будет подле него, когда он начнет ритуал", приказал Наместник.
"И что ему следует сделать?" - Барон Ветра ощутил вкус интересного обмана.
"Всего лишь сорвать церемонию".
"Так и будет", - кивнул Шекарра.
"Как мой будущий носитель - готов?"
"Вскоре будет готов, - кивнул барон. - Сейчас этим занимается Ваати; когда я говорил с ним в последний раз, он как раз направлялся к носителю".
Тело Наместника вновь сползло на поверхность подземного тоннеля:
"Хорошо, но скоро здесь появятся корлады, а еще рано открыто заявлять о себе".
"Корлады сюда вряд ли спустятся, - усмехнулся Шекарра. - Конечно, исключать этого нельзя, но об их приближении я узнаю - пусть только придут на Слой Темноты".
"Если они хоть что-то вызнают - тебе следует убить их до единого".
"Разумеется, - мелькнула мысль, что подготовленный отряд корладов - не то, с чем хочется драться, но возражения тут были бы категорически неуместны. - Я сделаю это, если они спустятся".
Кха'Шал'Раа уже медленно полз по коридору, с трудом передвигая грузное, непослушное еще тело - могущество возвращалось по крупицам, и он предпочел бы остаться у Запрета еще на некоторое время, но надо было уходить, искать иное укрытие.
"Ты ведь знаешь все ловушки и пути, иди первым".
"Ловушки начнутся на более высоких уровнях, - Шекарра легко скользнул вперед. - Сюда корлады в таких количествах не приходили... но путь наверх будет очень непростым".
Сам Барон Ветра мог просочиться мельчайшими струйками тьмы мимо ловушек... но не Наместник.
"Горнарис не бесконечен, мы обойдем его и... выйдем на поверхность прямо под главным городом смертных".
"Тем более, там уже есть место прорыва, - задумчиво кивнули легкие тени. - Да... мудрое решение, мой господин".

Утро 8
Странные просьбы и решительные действия
(с Инэйлэ)

Джаст скрестил руки на груди, и казалось, что сейчас зубовный скрежет Императора будет слышен всему дворцу... Но обошлось.
- Что ещё? - мрачно поинтересовался он у гвардейца. Малсур, запыхавшийся и оттого казавшийся даже больше испуганным, чем мог бы себе позволить воин волитарской гвардии, с трудом выдавил из себя:
- Над Столицей завис орочий корабль... Дипломаты, судя по флагу.
- Как его пропустили?
- Он на прицеле у множества орудий городской обороны, вокруг грифоны кружат... Но флаг ведь... - запинаясь, заговорил Малсур, но Давион, казалось, уже не слушал. Обернувшись к Элрусам и Лератенам, он смерил взглядом обе пары - волитаров, затем лорда и его дочь (лишь при взгляде на Аэцию суровый императорский взор немного смягчился - видно, Джаст устыдился своего гнева) и процедил, с трудом сохраняя остатки спокойствия:
- Господа, вы сказались друзьями лорда Санкриста. Скажите, вы всё ещё считаете себя таковыми? И если да, то хотели бы вы - в вашем, милорды, ещё больше, чем ныне - послужить делу спасения и победы Альянса?
Алексис коротко, по-военному отдал честь. И заговорил:
- Я не стоял бы здесь, если бы дело обстояло иначе...
И в этот миг Аэция слегка сжала его локоть и добавила:
- Мы не стояли бы, Ваше Величество.
Алексис кивнул и продолжил:
- Я более двадцати лет прослужил в спецвойсках Альянса, в диверсионном подразделении. Одно время работал с «Несущими кару», знаю их основные тактические схемы, в крайнем случае могу сражаться как наездник грифона. Все мои люди – тоже. Но главными считаю диверсионно-разведочные навыки – как боевые, так и в области поиска и анализа информации. Если миновать церемонии, Ваше Величество, то скажите, что сейчас необходимо сделать, а я Вам сообщу, что в моих силах.
- Хорошо. Конкретно сейчас... вы говорите, диверсии, информация? - Джаст нахмурился. - Хорошо, у меня есть для вас работа. Во-первых, с смертью лорда Дрейна...
Давион умолк, окинув взглядом всех присутствующих. В гибель этого человека было невозможно поверить... Жестокий, несколько нахальный и резкий, в то же время он был несгибаем... Сколько дней он сумел провести в Столице? Неделю? Или даже меньше... Он ведь появился как раз когда всё это началось...
- ... с его смертью Смотрители вряд ли окажут нам реальную помощь в выявлении одержимых. Я хочу, чтобы этим занялись вы. Меня интересуют высшие слои Альянса. Все. Даже я сам, - промолвил Император, хмуро улыбаясь. - Всех непроверенных нужно проверить, всех проверенных ранее - перепроверить ещё раз. Все данные и записи у вас будут - я распоряжусь. И второе - мне нужен человек - или волитар - для деликатного поручения, который не будет ему удивляться и поверит, что оно важно для будущего Альянса. Возьмётесь за это?
- Да, - отчеканил Сандер Элрус. Сакондар кивнул.
- Возьмёмся, - поддержал Алексис, - я многие годы выполнял «деликатные поручения», и прекрасно знаю, что порой они могут выглядеть не то что безобидно, а попросту абсурдно. Некоторые из них я сам планировал.
В разговор вступила и Аэция.
- Я могу заняться проверкой более молодой части дворян, тем более, что у меня есть преимущество в виде моей якобы «слепоты». Меня сочтут безобидной и безопасной, неспособной увидеть свечение лидиума. Хотя... – изящные брови девушки слегка нахмурились, - здесь может возникнуть проблема... У меня нет ничего лидиумного, что можно было бы постоянно носить при себе в поле зрения, не вызывая подозрений...
"Женщины..." - промелькнуло голове Джаста, и он невольно улыбнулся Аэции.
- Будет. Сегодня же вам доставят необходимый предмет. Если, конечно, вы не боитесь сопряжённых с этим опасностей. Я понимаю, вы горите желанием помочь...
- Мы ручаемся за неё, - выпалил Сандер, который, похоже, желанием и правда "горел".
- Хорошо. Вам же, милорд, я хочу доверить следующее задание. Вы должны найти в библиотеке дворца древние и современные схемы планировки, сопоставить их и потом проверить. И составить новую схему - полную и подробную. Это действительно важно. Скоропостижная кончина Ваана и его отца оставила нас в растерянности... Но, если я правильно понимаю ситуацию, то, чего мы этим лишены, ещё не поздно возвратить... Порой приходится верить в легенды, когда они оживают, ведь правда?
- Главное отличие мифа от сказки в том, что миф может убивать, - улыбнувшись уголком рта, вспомнил ещё одно изречение Алексис. – Я понял, какую легенду вы ищете, Ваше Величество. И сделаю всё, что необходимо. Мои люди мне помогут. А Аэции помимо лидиума потребуется информация о местах обычных сборищ дворян – не бегать же ей по дворцу в их поисках?
Алексис только произнёс последние слова и понял, что похоже, придётся вызывать в Столицу Себастьяна или Корделию. Он будет занят, а девушку, не представленную двору должен сопровождать кто-то из родственников. И скорее это будет Корди – сын руководит охраной земель, а о том, что в семье планируется пополнение, ещё как минимум два месяца никто не догадается. Хотя выволочку ему придётся пережить изрядную...
- Хорошо. Сегодня - если орки за окном и правда посольство, а не обнаглевший до неприличия бандит с ордой головорезов - мы дадим в его честь званый обед. Там должны будут присутствовать многие дворяне. Прошу и вас не отказать и почтить своим присутствием данное мероприятие, - если бы не глодавшее душу хуже голодного волка известие о гибели Дрейна, лейтенант-Император удивился бы сам себе - так расшаркиваться с людьми... Словно он зазывает их в гости. "Впрочем, зазываю. Я ведь здесь теперь... хозяин? Пока что".
- Вам, милорд Сакондар, доверяю помочь лорду Лератену по мере сил. А лорду Сандеру следовало бы уже приступить к обязанностям знаменосца Санкристов, разве нет?
- Так точно, ваше Величество! Разрешите выполнять? - по-военному отбил Сандер, щёлкнув каблуками в воздухе.
- Разрешаю, - кивнул Джаст. - А теперь я вас оставляю, господа. Мне нужно принять меры в связи со смертью Лорда-Смотрителя... Слишком заметной стала эта фигура за последние дни. Чересчур заметной, как оказалось. Малсур, за мной к Менгаарду, - бросил он гвардейцу, который, вслед за самим Императором, кивнул всем присутствующим и понесся по коридору, едва не роняя алебарду, догонять развевающуюся чёрную траурную мантию владыки волитаров...
Алексис только успел ещё раз отдать честь... как выяснилось, уже развевающейся мантии будущего Императора. Аэция отпустила подол платья и выпрямилась, прервав реверанс. Оба они повернулись к Элрусам.
- Итак... – задумчиво протянул Алексис, - задача на ближайшее время – найти надёжную личность, приближенную к библиотеке или работающую в ней.
Элрусы переглянулись, и Сандер ответил за обоих:
- Будет. Всё будет по-нашему. Отныне... и всегда.

Предыдущей ночью
(Кысь была тут)

Уже не первый раз за последние дни Наори ловила себя на мысли, что мир вокруг медленно, но верно, становится с ног на голову. Не впервые она себя и одергивала, напоминая что большинство дежа вю, происходящих с ней – простые следствия мысленной сети, которую она координировала и благодаря чему нередко ловила чужие мысли и эмоции, для обмена не предназначенные. Но все равно ловимые и... например, ощущением «мир сошел с ума» последние три дня без перерыва страдал Кадар, а «медленно, но верно...» - что-то от Грации.
Однако логика не мешала маяться мутными чувствами, которые особенно любили устраивать орочьи набеги и безобразные штурмы в вечерних сумерках, выбирая редкие мгновения передышек от дел. Или, еще лучше, прибегая прямо с делами.
С трудом отвязавшись от мыслей про лорда казначея, Шангриетт и многоярусные планировки о Тами, Наори не без отвращения посмотрела на родные сердцу и Дару чаши – вода, песок, - мысленно чертыхнулась в адрес корладов, мысленно проверила «Покрывало», мысленно нашла секретаря, мысленно...
Вышла на балкон, выслушала новости, порадовалась за спокойную виверну, сдержала ругательство для Сиора, передала указания куда и с кем селить механиков, и...
Вслух негромко сказала:
- О мать-Земля.
В темном небе плыл сияющий колдовскими огнями корабль, в чьих обводах даже не профессиональный взгляд волитарской советницы видел явственное «ОРКИ», и для полноты чувств украшенный белым флагом.
«Я как раз собирался об этом доложить», - флегматично согласился мысленный собеседник, он же секретарь Анэхай. «На борту чувствуется присутствие мастеров стихий воздуха, воды...»
- Спасибо, коллег я тоже чувствую, - буркнула Ваш’тэ, роняя голову и испытывая смутное желание постучать чем-нибудь обо что-нибудь. Пару минут позволив себе поразмышлять, сколь все было проще и уютнее декаду назад, чародейка решительно вытряхнула из головы устало-депрессивный настрой и занялась делами. Взрывоопасными, смертельными и сияющими над головой.
«Сиор, оставь Танвара до утра как противопожарное, ветер передать Анэхаю. Ан, на тебе наблюдение, я хочу вернутся в целый дворец. Известить монархов... нет, оба уже спят, известить леди Лаари»
Со стороны секретаря пришло придушенное этикетом образ-видение, что де фрейлины не спят и их будить ночью можно, особенно помня что сильнейший огненный маг во дворе живет в соседней комнате и кабинет недавно уже ремонтировали, но водная сделала вид что не заметила. В конце концов, Милеана будет не против. Когда проснется и осознает глубину новости. И вообще охрану короля разбудить проще, чем самого Менгаарда, а если кое-кто умный думает иначе, ему карты в руки.
«Кое-кто» деликатно промолчал. Наори неслышно хмыкнула, подождала окончания обмена магическими вестниками – с портовыми коллегами по большей части, где гостей заметили еще раньше и теперь вовсю готовили встречающую делегацию, и отправила двойное – по стихиям воды и земли – приветствие на корабль. Голова, отягощенная доставшей до печенок корладской магией, дворовыми интригами, личным горем, невысыпанием и свинцовой усталостью от мелкой, но постоянной, постоянной, постоянной магии, да нагруженная теперь для полного счастья координацией всей телепатической сети порта и дворца – начинала нещадно болеть сквозь все слои собственных чар исцеления.
Взглядом водника Наори видела, что против усталости магия бессильна и надо просто-напросто выспаться, но как политик не могла даже представить, чтобы отдать право первым встречать орочьих послов – среди которых немало чародеев – например, Руке архимага. Не в этой жизни. Через ее труп. Который скоро, кстати, будет готов.
Ответ с корабля пришел быстро. Кто-то устало, но, похоже, совсем в ином, чем Наори, ключе, объяснил цель визита и даже добавил, что на корабле есть целитель. Сию изысканную шпильку волшебница предпочла не заметить, усвоив лишь что коллега по Океанской деве, преклонных лет и мирного настроя, а все остальное можно будет уточнить глазами.
Спустя скромные полтора часа, посвященные бюрократии, швартовке, дальтонизму (белый цвет флага опозначали далеко не все, в отличие от орочьих обводов) и прогрессирующему кретинизму пополам с идиотизмом – сиречь, повторение «бюрократии» в двойном масштабе, потому как рыцарским поступком Наори решила избавить орков от родных коллег (которые не по магии, а сбору бумажек) и взяла все, просто все переговоры по трем инстанциям дипломатии, волитар и людей, не считая уже спящих или еще не проснувшихся – на свою многострадальную голову, скромная чародейская делегация забралась во святая святых – на палубу Носоряса.
Гыркрап к тому времени успел полностью увериться, что в Орясе живут только придурки – картина как три мага, восемь не-магов и несколько служек молча бегали вокруг пристани и время от времени как по команде смотрели на магов – являлась действительно довольно дурацким зрелищем, особенно для видящих в темноте орков. Которым на самом деле на это смотреть не полагалось, но до изврата ставить иллюзии невидимости перед кораблем магов – после полуночи – Наори как-то не додумалась.
Явившиеся гости – наконец-то эти несчастные разобрались кто именно к ним идет... – слегка поправили мнение капитана о жителях Оряса вообще. Другой капитан, наверное, сразу же бы разорвал дипломатию к демонам по причине полной невменяемости второй стороны - местные шишки не нашли ничего уместнее, чем прислать на корабль женщину. Самку. Человека. Гыркрап был либерален, так что просто подумал: "неформалы..."
Декоративное воинское сопровождение, ростом не уступающее оркам – для людей и волитар это был очень большой показатель – сей возмутительный факт не извинял. А уж смутное белесое видение, сопровождающее БАБУ справа...
«Леди Наори, не хотел бы мешать высокой дипломатии, но кажется сейчас будет...» - быстрой скороговоркой выдал мысленно Кадар, едва разглядев лицо капитана послов.
«Не поняла?»
Капитан хрюкнул, потом фыркнул, потом потер рукой скулу, но начинать разговор, похоже, не торопился. Рыжеволосая оркина в третьем заднем ряду подобной сдержанностью не обладала, а потому откровенно тряслась от беззвучного смеха.
Остальные - смотрели исключительно на Наори, и исключительно квадратным разрезом глаз. Похоже, в Армаде в разгаре была эпидемия столбняка.
«Да просто когда кэп очнется от шока при виде вас, то начнет бить морду мне» - мирно объяснил воздушник. Ваш’тэ шевельнула губами, словно проглотив неприличное слово, и без лишних слов наступила помощнику на ногу. Не из вредности, просто колдовать было удобнее при тактильном контакте, а ногой достать Кадара сейчас казалось проще, чем руками.
Встречающие это тоже заметили, но наверное им было уже море по колено... Физиономия убийцы тем временем быстро подернулась сеточкой изменений, быть может из-за остроты наориных каблуков. А может от магии. А может... не важно, главное – капитану узнать проблему далекой юности теперь было трудно.
- Приветствую народ ножа, - строго кивнула девушка, ввергнувшая патриархальное общество в шок. Сверкнули браслеты на запястьях, знакомые тяжелой символикой Университета даже в Армаде... двойной маг, великий.
Капитан коснулся плеча кулаком и отступил на шаг. Вперед вышел, или, вернее, выскользнул другой орк, зеленокожий, с яркими черными глазами.
- Приветствия. Аграт, сын Игхара, рука и речь Гранд-Капитана. Посол, - этот, второй, только на долю секунды опустил взгляд в традиционном кивке-приветствии.
- Наори Ваш’тэ, маг дома Волитар, - аккуратно переделала свой титул чародейка. - ... Океанская дева, Мать-Земля. – Потом выразительно промолчала вместо продолжения чья она рука, голос, нога или иной орган, и небрежно уточнила в сторону воздушника: - Кадар, помощник, Небесный отец.
Пауза стала еще выразительнее.
- Посланники, гости? - уточнил зеленокожий.
- Гости, - тепло улыбнулась океанская-дева-мать-земля, изящно проигнорировав присутствие двухметровых декоративных спутников за спиной. Наверное, в Орясе так было принято ходить в гости. К детям Армады...
- Честь видеть, - флегматично кивнул зеленый и жестом предложил следовать за собой. Декоративных портовых ребят он тоже не замечал в упор.
Деликатно обойдя капитана, три стихии в лицах двух магов проследовали за Агратом. Остальные, сообразив разницу между послами и гостями и по виду гостей заключив, что развлечениями тут не пахнет – можно конечно попытаться, но либеральный капитан и баба-чародейка не очень интересны... – тоже начали разбредаться. Кадар, в начале делегации питавший иллюзии об «одиночном плавании», оказавшись на корабле изменил мнение – то ли учуял коллегу-Золотце, то ли физиономия Гыркрапа не понравилась, так что за очень длинную дорогу до каюты (аж пять шагов) не успел потеряться.
В каюте орков было еще на два больше... На три - хихикавшая рыжая нагло проскользнула прямо за посланниками и аккуратно устроилась в уголке. Огромный орк с белой совой на плече кивнул Наори как знакомой. Бурая оркина - поднялась на ноги и склонила в приветствии голову.
- Гера, женщина Ахарака, Слово Гранд-Капитана. Шахет, Водный Отец, Слово Гранд-Капитана. Шагра, Огненная Носоряса, - представила она присутствующих.
По второму разу представив себя и Кадара, Наори по примеру хозяев опустилась на пол, и без лишних дипломатических танцев – как ей подсказывала логика, именно это здесь считалось адекватной дипломатией – перешла к делу.
- Собратья, - начала она, мысленно показав подозрительно быстро заблокировавшемуся Кадару кулак, - наши лорды завтра смогут устами послов договориться о грядущем, но прежде рассвета надо пережить ночь.
Блок со стороны воздушника стал невыносимым, отчего у Ваш’тэ возникло подозрение, что переутомленный убийца уже не способен следить за обстановкой, а просто веселиться и получается удовольствие от кое-чьего высокого слога. По-орочьи.
Не позволив себе даже стрельнуть в сторону спутника глазами, водная мысленно стукнула Кадара недавно продемонстрированным кулаком, и продолжила:
- Дети Пустоты сильно бьют по Одаренным, своей сущностью. Но и ответить им могут... благословленные... – быстрые взгляды-кивки на пылающую шевелюру Шагры и зеленокожего Аграта. – Даром небесного Отца... и тайной Земли...
«Я бдю, - чуть оскорблено тем временем шепнул воздушник, - зато на палубе цирк».
«О цирке потом».
- ...Виера уже приходили в ваши земли?
- Вряд ли, если я понял верно, - претензии на былинность Аграт предпочел не заметить. Зеленокожий опустился на одну из подушек возле низкого цилиндра стола. - До нас дошли противоречащие сообщения. Интересует правда.
- Одержимые среди нас, очень много. Они боятся лидиума, света, огня, магии имитации лидиума и чар огня. Есть слабые и сильные виера, сильных можно убить, но трудно, - задумчивая пауза, - есть очень сильный демон... который все еще прячется, но его заподозрили. В Одаренном Океанской девой, - тут Наори не стала добавлять комментариев, честно сочтя что разжевывание не политических нюансов, а прозы жизни о демонах, магах и информации орки могут счесть просто оскорблением. Тем более после открыто сказанного слова «собратья».
- Магия имитации лидиума? - Шахет обладал низким голосом, тихим и одновременно гулким, как эхо в пустом доме.
Аграт, кажется, собирался спросить еще что-то, но сейчас склонил голову, ожидая ответа.
- Мать-Земля, чары корладов. Трудное искусство, я помогала... – еще одна пауза, довольно расчетливая. Как много стоит сказать незнакомым союзникам, если хочешь остаться именно союзниками. – ...магией крови.
- Опознать? - теперь спрашивал уже снова Аграт.
- Лидиум, - Наори обернулась к воздушнику, тот понятливо кивнул. Подчеркнуто аккуратным и ощутимым сквозняком потянулся открыть двери, пропуская лидиумную доску, до того деликатно оставленную со стражниками – тащить такую скромную мелочь в собственный рост под иллюзией перед коллегами ни Кадар, ни Наори не решились. На стоимость скромность не распространялась, хотя, в отсутствие одержимых, металл не сиял. Только приглушенно переливался благородным отсветом, живым символам неба и того, как нелетающие смогли его достичь.
- Размер значения не имеет, - уточнила Ваш’тэ.
Зеленокожий кивнул, задумчиво разглядывая поверхность доски. Рыжая ехидно сощурилась какому-то непроизнесенному комментарию, но промолчала.
- Хорошо. Единство среди... двух рас?
- Официально, - тонко и неприятно улыбнулась-усмехнулась девушка.
- Шансы? - вопрос был задан после долгого молчания, так, словно бы и собеседник признавал его некорректность - но и удержать не мог.
Кадар отвлекся от любимой доски и с каким-то странным интересом посмотрел на... личность, способную задавать такие вопросы и всерьез надеяться на четкий ответ – людям, да на второй минуте знакомства. Наори наоборот опустила глаза, где шевельнулась тщательно придушенная во имя дипломатии ненависть – не к оркам, нет... но она там была, - и попыталась представить, что должна ответить. Перед глазами хороводом видений замелькали лица, тени, багряные и иссиня-черные кровавые пятна, потоки магии, каскады чисел и цифр, доклады, усталый Джаст, сияющая Грация, мертвый Ваан, мертвый Вейларон, мертвый Финеас, мертвый...
Целый хоровод мертвых.
Доверчиво-сердито поднимающая глаза Мириам.
Шкодливо-улыбчиво прячущий хитрый взгляд Алфар.
Еще раз Ваан. Из прошлого. Насмешливый. Серьезный. Задумчивый. Унылый. Веселый.
- В единстве – есть, – искренне вздохнула Наори, решительно вытряхивая из памяти лишние эмоции. Лишние, лишние, сейчас – лишние. Она подумает... о них... потом.
Птица неслышно, по-совьи спорхнула с плеча огромного орка и спланировала на пол рядом с Наори. Кошачьи глаза на пернатом лице смотрели невыразительно, но в упор. Белая сова сделала несколько шагов и села рядом. Зеленый замолчал, обдумывая.
Бурая рассматривала Наори, не прямо но пристально. Рыжая - распрямилась и подошла ближе.
Водная (явно с удовольствием воспользовавшись поводом вытряхнуть из головы мертвецов) после вопросительного взгляда на Шахета протянула ладонь к птице. Сова осмотрела руку забавно-вытаращенными глазами, потом взмахнула крыльями и перебралась на предложенное место. Несмотря на видимую осторожность птицы, когти явственно царапнули кожу – одевшуюся под весом северной гостьи в камень.
Откинувшись для равновесия, Наори медленно поднесла к голове птицы вторую руку, мягкими жестами пальцев словно ощупывая воздух вокруг пернатой, ненадолго полыхнула серостью глаз – вторая стихия, - и с благодарной улыбкой протянула хозяину. Видимо присвоив совушке статус чего-то, что нельзя надолго забирать чужим. Птица долго моргнула и взбила крыльями ветер, снова поднявшись в воздух...
Аграт поймал взгляд Наори и кивнул. Чародейка тоже кивнула, обмениваясь негласным согласием и пониманием – о демонах, магии, союзах и единстве... – и поднялась.
Уточнять что-либо не пришлось, и, нарисовав на прощание классический «маячок» для связи – его значение седой орочий водник также понял без лишних комментариев, приняв на кончики пальцев, - Ваш’тэ молча попрощалась очередным кивком. Кадар, за всю встречу не произнесший ни слова и за то очень благодарный понятливым хозяевам, в обнимку с доской окончательно превратился в бессловесную тень и выскользнул... как порыв ветра, исчезнув из вида еще не доходя до трапа.
Наори, четверть часа спустя распуская всю собранную тяжелую артиллерию и бюрократию – поднятую на случай, если у орков были бы проблемы со зрением и цветом собственного флага, - мысленно призналась самой себе, что «дети Огня и Земли», считаемые в благословенном Альянсе недоразвитыми, агрессивными, но вечно пьяными пиратами, местами гораздо умнее и приятнее ее соотечественников.
«Леди Наори, вы не обольщайтесь этими посольскими умными мордами. Цвет расы» - очень вовремя пришло от Кадара, который даром что телепатировал с изяществом носорога, но все что (не) надо слышал (или прятал) отлично.
«Ум и дурь от национальности не зависят» - философски хмыкнула волшебница, без всяких намеков в адрес лучшего помощника, и наконец отправилась отдыхать. Задав Ану на сон грядущий список утренних дел, хотя те и провалились. Но церемониальный разум Ваш’тэ был бессилен представить, что утро волитара со статусом «Император» может начаться с традиций места «Казарма».

Утро 8
Народ волнуется...
(Латя одолжила мне Анэхая)

Гудрин Валлахейн стояла на посту, любуясь открывавшейся с дворцовой террасы картиной рассвета. В принципе, любоваться было особенно не на что, но всё же… Всё же было что-то грустное и в то же время величественное в этом сером, холодном и ни капли не приветливом рассвете.
Уже который час гвардейка смотрела, как с небес медленно сползает ночная синева, осторожно, каплю за каплей отдавая их во власть бледной сероватой дымке утренних облаков. Гудрин знала, что все – или почти все – скучают по прежнему, голубому и яркому небу… или белому. На севере, где она родилась, небо в холодное время года бывало скорее белым… Но – белым, по-настоящему белым, ослепительно блестящим, словно начищенная лидиумная тарелка, вроде тех, с которых сейчас, наверное, поглощает завтрак король Менгаард – пока что, впрочем, во сне. О чём ещё он мог видеть сны в такое неспокойное время?
Мысли о Джасте порой продолжали врываться в душу и портить настроение. Иногда хотелось заплакать – но эти порывы Гудрин давила в себе решительно и быстро. Чаще всего – воспоминаниями о физиономиях Артикуса Квака и Дерека Стронца. Первый лучше помогал забыться, второй же, наоборот – бередил раны своим отечески-наставительным тоном и выражением лица, явно говорившим «доигралась-таки, девочка?». Но и это бывало полезно – особенно если вспоминать их подряд.
Но тоска всё равно давала о себе знать всякий раз, стоило только гвардейке остаться одной. С каждым часом девушка чувствовала, что расклеивается. Сосредоточиться на чём-то, кроме Давиона либо Квака и Стронца было совсем невозможно. Тарренс в казармах, где он всё ещё проводил немало времени, постоянно шугал и гонял всех подряд – «идеальному гвардейцу» было не по нутру, как ведёт себя пополнение. Оно, впрочем, и Гудрин было не по нраву – сальные шуточки кабацкого пошиба, уже вроде бы наверняка вытравленные из гвардии, словно обрели второе рождение и сыпались на неё раз за разом. Старые друзья пытались защитить её, пока она не пригрозила сломать шею в случае чего и им тоже. В середине ночи девушка, уже просыпаясь к утреннему дежурству, едва не наткнулась лицом к лицу на глазевшего в её сторону слюнтяя – молодого, но неплохого воина с отличной реакцией и сноровкой. Как раз реакция и сноровка его, кажется, и спасли – спросонья Гудрин швырнула в него перчаткой, но немного промахнулась и перебудила всех вокруг. Благо подобное случалось не в первый раз, наиболее опытные, вроде Тарренса, даже сделали вид, что не проснулись.
Теперь, любуясь тем, что должно было быть восходом – и уже, по сути дела, им и было, Гудрин снова почему-то подумала о Джасте. Интересно, доведётся ли им когда-нибудь разделить такой восход? Разделить?! С чего бы это? Гудрин поймала себя на мысли, что всё ещё думает, будто у них что-то может выйти… Думает, хотя была совершенно уверена, что наследник трона и ныне – фактический правитель Альянса со стороны волитаров не испытывал к ней совершенно никаких чувств. Ну, может быть дружеские. И те, наверное, просто в силу совпадения. Последние дни были для Джаста очень тяжёлыми…
Вспоминая свою ложь тогда, утром, когда они расставались, Гудрин перебирала варианты, думая, что было бы, скажи она ему правду. Что-нибудь изменилось бы? Или осталось бы прежним? А может, всё стало бы только хуже? Не исключено. Что может ответить на признание в любви со стороны простой людской женщины Давион Астерион-Волитар? «Я тоже люблю тебя, просто стеснялся признаться первым»? Квак бы пошутил, Дерек – схватился бы за голову. Её голову. И хорошенько бы встряхнул, чтобы глупостей не порола. И был бы прав.
Что ещё? «Какого демона, гвардеец Валлахейн? Что вы себе позволяете! Вы в своём уме?!» ну, положим, не так – после тех событий такое звучало бы даже невежливо. Но всё же… тут и Арти, и Дерек бы просто покивали. И снова были бы правы.
«Прости, давай останемся просто друзьями»? Самое простое и очевидное. Да, наверное было бы именно так… Было бы это лучше или нет? Кто знает – Гудрин ещё для себя не решила, что лучше…
Из всех гвардейцев на террасе её единственную, похоже, ни капли не занимал зависший над городом орочий корабль. Корабли орков она раньше видела – достаточно часто, чтобы понимать: белый флаг просто как штандарт капитана не поднимают даже орки. Даже те, что в грибах по самые уши. На севере, где она родилась, орков вообще годами, а то и десятилетиями не видывали, а вот в тех местах, где довелось понаёмничать, их хватало – самых разных. Бандитов, воздухоплавов, капитанов, таких же наёмников, убийц, даже торговцев – да, и такие иногда попадались.
Ночью кого-то из гвардии позвали – Тарренс рассказал ей, что по приказу леди Наори, и что Давиона никто не стал будить... Может быть зря. Настроение у него от появления орков явно не улучшится. Сама Гудрин сквозь сон тоже слышала шорох, топот и бряцанье оружием, но ничего лишнего узнавать не стало – не было желания. Да и вдобавок среди гвардии и так ходили слухи о вчерашней взбучке, которою «начальство» устроило казначею Винзору (лейтенанта порой называли Императором, порой – принцем, иногда – по старинке лейтенантом, но на «начальстве» сходились все). Гудрин с интересом слушала, а у Тарренса так просто глаза блестели от радости, когда ему в пятый раз всё пересказывали. Не исключено, что вояка до сих пор жалел, что спас такого мерзавца от верной гибели… и девушка понимала его.
В очередной раз вспомнив о Давионе, гвардейка поудобнее перехватила алебарду, поправила перевязь, на которой держался у пояса короткий меч, пару раз прокляла церемониал во всём, что касалось доспехов – пусть удобных, но порой заставлявших жутко тосковать по старой, латанной-перелатанной и неполной, но такой удобной наёмничьей кольчужке, оглянулась на шелест за спиной и…

Давион Астерион-Волитар, Император Альянса («ну, почти» - в очередной раз заметил себе Джаст, обращаясь к себе таким образом), величественно выплыл на террасу. Молодой, печальный, мрачный и излучающий особенно мрачную решимость, Джаст казался ещё грустнее обычного для последних дней себя. У Императора, как он ни пытался скрыть это, залегли под глазами тени, сами глаза покраснели, да и голова явно болела – настолько каменным казалось его лицо. Даже шрам-молния на щеке застыл, будто заледенел, и походил на полоску замёрзшей морской воды, расчерчивающую лицо монаршьей особы. Ещё по пути к королю Менгаарду, с которым Джаст собирался обсудить всё, что касалось смерти лорда Алистера Дрейна, «монаршью особу» перехватил секретарь леди Наори, бесцветно и без единого намёка на наличие у себя каких-либо чувств доложивший о прибытии орочьего корабля под белым флагом в Столицу Альянса и расписавший всё, что, по мнению упомянутой леди Наори, Джасту требовалось знать. Настроение от этого не улучшалось, от Менгаарда, по словам того же Анэхая, с утра ничего не было слышно, но умоляющие взгляды людей-гвардейцев в коридорах, ведших в сторону покоев, в которых ныне располагался Менгаард, и подчёркнуто-безразличное, но весьма красноречивое выражение лица Анэхая сделали своё дело. С пробуждением особы короля было решено повременить, а значит, придётся кое-что делать без его одобрения… Хотя Император Вейларон так, видимо, всё время и делал.
Будь это погожее утро – свет ударил бы в лицо, но и так Джаст чуть зажмурился, окинув взглядом небо.
- Ты одарён силой Отца Небесного? – не оборачиваясь, спросил Давион у Анэхая. Тот подлетел и кивнул. Пропустив мимо подобное нахальство, Джаст привычным взглядом лейтенанта гвардии окинул стоящих на часах воинов и… Гудрин. Да, Гудрин, отвернувшуюся от него и, кажется, увлечённо всматривавшуюся . Ведь менять посты и назначения… да что там, даже перепроверять их он толком не стал. Сделав вид, что ничего особенного не заметил, Джаст дважды глубоко вдохнул холодный утренний воздух, прогоняя мысли о Гудрин и искренне надеясь, что голос его сейчас не дрогнет, он бросил магу:
- Сможешь усилить мой голос, когда я скажу? Достаточно, чтобы слышал весь город.
Ещё один кивок. Что ж, этого было достаточно, следовало признать.
- Хорошо.
Джаст знал, что кого-нибудь разбудит. Даже не кого-нибудь, а очень многих. Но нужно было говорить, и именно сейчас.
Махнув рукой Анэхая и услышав, как тот начал шептать себе под нос какие-то слова, Джаст сделал ещё один глубокий вдох и произнёс:
- Люди и волитары! Услышьте меня!
Джасту показалось, что вокруг задрожали стены. Гвардейцы разом вскинули оружие, в городе за стенами дворца начали одно за другим то загораться, то гаснуть окна, люди и волитары выбегали на улицу, вывешивались из окон, пытаясь понять, что происходит.
Начало было положено. Джаст ещё раз вздохнул и продолжил:
- Я говорю с вами, ибо страшный удар был нанесён Альянсу в мраке ночи. Ночи, когда не стало одного из величайших людей Альянса. Лорда Алистера Дрейна. Человека, служившего Закону. Человека, желавшего для Альянса процветания и царства справедливости!
С высоты террасы Джаст видел, как на площади уже собирается толпа. При упоминании о смерти Дрейна начавшиеся было разговоры резко смолкли, и народ замер, словно громом поражённый словами о том, что несокрушимый Лорд-Смотритель мёртв. Джаст вспомнил себя несколько минут назад. В это и правда было трудно поверить – но приходилось, ибо это была правда. Он смотрел на людей, некоторые из которых уже умудрились забраться на забор и ограду дворца – а ведь он произнёс всего несколько фраз; смотрел на волитаров, поднимавшихся в воздух так высоко, насколько хватало сил – только чтобы увидеть или лучше услышать его. Он всматривался в их лица (мимоходом подумав, что Анэхай, видимо, решил усилить и зрение Императора). Он вглядывался в их глаза, пытаясь угадать, о чём сейчас думают его подданные.
Они в ужасе? Быть может. Страж закона, защитник невиновных – и его больше нет.
Они в замешательстве? Наверняка. Человек, который казался неуязвимым, не прожил в Столице больше недели.
Они рады? Может быть. Кто-то. Лорд-Смотритель, судя по слухам, не всегда и не во всём был идеален…
Они задумались? Безусловно. Что будет с делом, которое начал лорд Дрейн? Кто подхватит знамя Закона?
- Я мог бы расточать обвинения. Мог бы обещать не забыть и продолжить его славное дело. Мог бы признать его ошибки или пообещать покарать его убийц. Но я обращаюсь к вам не за этим!
Толпа притихла и слушала. Притих и слушал своего Императора весь город. Где-то в сознании блеснула мысль, что если здесь есть одержимые, то они наверняка потешаются над ним… И эта мысль обожгла сознание белой вспышкой злобы.
- Я говорю с вами для того, чтобы просить вас: посмотрите на себя! Посмотрите и подумайте на миг, что с вами –с нами! – стало за эти годы! Все вы помните жёсткую руку короля Маркоса! Все вы помните, с какой радостью приветствовали люди избрание нашего славного короля Менгаарда! Его правление могло бы стать золотым веком для Альянса! Так почему же не стало? В ком беда? В нём? В Императоре Вейлароне, да воздаст ему по достоинству его Небесный Отец? В ком-то ещё?
Толпа оживлённо закричала, подхватывая слова Джаста. Можно было различить крики «дворяне, дворяне виноваты!», «это всё от демонов!», «Гнев Четверых на нас пал!»… На миг Джасту даже показалось, что он слышал (и опять, видно – спасибо Анэхаю) крики «от баб все беды!» и кое-что похуже…
- Я отвечу вам! Виноваты… - Джаст на миг прервался, но всё же заставил себя допроизнести намеченное. - ..виноваты во всём мы сами, и только мы!
Уже второй раз за время его речи толпа умолкла. Люди и волитары, мужчины и женщины, старые и молодые – все словно обратились в слух, получив такой жестокий укор от своего правителя.
- Я знаю, как тяжело живётся народам Альянса сейчас! Поверьте, знаю! Я видел это своими глазами. Я знаю, что жизнь что человека, что волитара стала теперь всего лишь очередной ценностью, вроде кошеля с медяками! Её можно легко потерять, купить и продать, можно заплатить, чтобы её отняли у другого… С ней можно сделать что угодно! Я знаю, что жители иных островов голодают, а на других свирепствуют болезни. Я знаю, что ряд крупных островов Альянса уже взяты и вырезаны демонами. Теперь я знаю, что умер Алистер Дрейн… Причём здесь это? Да притом, что перед лицом ужасной угрозы, смотря в глаза самой пустоте, кто-то находит время на то, чтобы сводить счёты с человеком, желающим Альянсу добра, и только добра? Скажите мне – это правильно? Так вы видели тот золотой век, который обещало вам воцарение Менгаарда? Век, когда человека, пытающегося спасти государство, будут ненавидеть и пытаться убить? Век, когда твой старый друг, брат, отец, возлюбленная – и те, быть может, пришли в такое отчаяние, что купились на лживые посулы тварей из ночных кошмаров и стали рабами детей Пустоты?! Так вы представляли своё будущее?!
Толпа взорвалась. «Нет!» - кричали все, от мала до велика. Не думая, не рассуждая, сердцами и умами ощущая, как разгорается в них ужас и ярость - кричали. Кричали, понимая, что сами виновны в том, что происходит. Кричали, давая выход боли, накопившейся за многие годы жизни под мертвенно-серым небом.
- Раз так – всё в ваших руках! В наших руках! Вы видите меня – я пока ещё не Император, но волею судеб – я на троне народа волитаров. Я сделаю всё, чтобы создать то будущее, которого вы – вы все! – на самом деле достойны! Вы – дети богов, и ваше право – жить в мире, которым эти боги будут гордиться! Вы можете всё изменить – уже сейчас! Забудьте о ссорах и склоках! Забудьте о старых распрях! Забудьте о былых обидах. Мы сможем дать отпор демонам, загнав их туда, откуда они вырвались! Они – смертны, их можно победить. А значит – мы победим их! Они – зло, и зло нависло над всем миром, над жизнью каждого - человека и волитара, корлада и орка! Но я знаю – ваши сердца исполнены отваги! Помогите мне! Подумайте об Алистере Дрейне – и не дайте этому повториться! Вспомните, ради чего объединились в Великий Альянс два древних народа в незапамятные времена?! В единстве – наша сила! Помогите мне и себе!
Толпа кричала всё громче и громче:
- Демоны не властны над нами!
- Мы добьёмся справедливости!
- Слава! Слава Давиону Справедливому!
- Давиону Защитнику!
- Мы – дети богов! Мы будем их достойны!
- Четверо своей воле подарили нам этот мир! Они наделили нас силой и красотой, мудростью и храбростью! Они одарили нас щедро – и эти дары наши по праву! Дети пустоты жаждут отнять у нас всё, чем мы обладаем! Они жаждут уничтожить всё, что сотворено Четырьмя! Этого не будет, ведь правда – на нашей стороне! Сегодня я спрашиваю вас – тех, кто знает, сколь велика опасность и как тяжелы будут битвы; тех, кто уже смотрит в глаза глубочайшей из бездн; тех, кто видит, как низко мы пали, и знает, для чего мы были рождены на самом деле… Я спрашиваю вас – готовы ли вы жить, сражаться и умирать ради того будущего, которого на самом деле достойны?! Готовы ли вы отбросить былые страхи и сомнения, заглянув туда, где над облаками восходит солнце! Готовы ли вы снова увидеть голубое, прекрасное небо и ощутить, как согревают вас золотые солнечные лучи? Готовы ли вы лететь на крыльях, дарованных вам самими Богами, вознестись сквозь ужасы войны и лишений к тому золотому веку, который положен вам по праву?!
Такого единодушного ответа Давион не слышал давно. Ни в армии, ни в гвардии, ни уж тем более на советах разнороднейших дворян, вплоть до высокородных волитаров.
«Да!»
«Да!»
«ДА!»
- Да будет так! Слава Четырём! Слава народам нашего мира! Слава! – выкрикнул Давион. Сморгнув, лейтенант-Император понял, что по щекам его уже несколько минут текут ручьём солёные слёзы. Совсем будто бы заросший шрам снова защипало, и Джаст, махнув Анэхаю, приказал прекратить чары усиления чувств. Волшебник, пожав плечами, принялся за дело, медленно снимая наложенные наговоры – даже будучи простыми, они сохраняли внушительную силу, потребную для таких манипуляций…
С трудом переводя дыхание, облокотившись на край красивых мраморных перил, Давион окинул взглядом гвардейский караул. Кто-то светился уверенностью в себе, кто-то пылал счастьем, кто-то…
Джаст и Гудрин столкнулись взглядами, и лейтенант чуть отпрянул, поняв, что девушка подошла к нему заметно ближе, пока он говорил. И ведь никто не помешал! Хотя… что тут было странного?
- Вы что-то хотели, гвардеец Валлахей?
Уже утративший громовую силу, голос всё ещё дрожал… предательски дрожал.
Гудрин неловко улыбнулась и тихо произнесла, отводя взгляд:
- Очень красивая речь, мой Император
- Благодарю, - кивнул Джаст, также опуская взор. Резко развернувшись, так, что чуть не накрыл гвардейку полами плаща, Давион бросил последний взгляд на дворцовую ограду. Народ Столицы продолжал выкрикивать славу Четырём, королю Менгаарду и ему самому, Давиону Волитару. Сейчас они верили ему…
И Джаст тихо взмолился Четверым, а особенно – Небесному Отцу, умоляя помочь ему. Теперь он не имел права их подвести.

Взгляд в прошлое. Вечер седьмого дня, дворец
– Что? – Виана Саймии вскочила из кресла так резко, что оно отлетело назад. Мастер Воздуха воспарила над полом, не сводя глаз с Венаата.
– На Университет совершено нападение. Мастер Астремис и Архимаг, скорее всего, погибли, – повторил маг.
– Не может быть! – Виана развернулась к сидевшему чуть поодаль коллеге. – Сагемир, вы слышали?
– Еще бы, – промолвил Мастер Воды; то, как потрясла его новость, можно было понять лишь по побелевшим пальцам, сжимающим бокал. – Вы уверены?
– Я прибыл позже, но побывал на месте битвы, – с сожалением кивнул Венаат. – Там следы заклятий Мастера Огня и Архимага… и они похоронены под обрушившимся потолком. Сейчас его пытаются разобрать, но не знаю, какое время это займет.
– Проклятье! – маленький вихрь, сорвавшийся с руки Вианы, прошелся по комнате, наполнив шторы и едва не сдернув с полки несколько книг; хозяйка развеяла его, раздраженно щелкнув пальцами. – Но как? Как они смогли пробраться в Университет?
Венаат молча пожал плечами.
– Нам необходимо немедленно возвращаться обратно, – негромко сказал Велгест. – Если Гинвар и Архимаг действительно погибли, то можно ждать второй атаки; а в этом случае наше присутствие будет необходимо.
– Поддерживаю, – согласился Венаат. – Кроме того, необходимо организовать сам Университет против таких нападений… и места Мастера и Архимага пустовать не должны.
– Не торопитесь, Ларса? – Саймии, нервно летавшая от одной стены к другой, остановилась и внимательно взглянула на младшего коллегу.
– В такие времена нельзя допускать, чтобы у власти был неполный состав, – серьезно ответил Венаат. – Посмотрите, что творится в Альянсе – король не настроен на правление, Император еще совсем молод… Если и в Университете начнутся неурядицы, то что будет с государством? И ведь есть не только демоны, но и Армада, не забывайте. Там-то у власти проблем никаких.
– Вы правы, Ларса, – неохотно кивнула Виана. – Признаться, я об этом и не подумала… удивительно, как вы умудряетесь в такой момент помнить о благе Альянса.
– Это мой долг, как Мастера Университета, – пожал плечами маг Воды. – Так вот, заседание Совета надо провести как можно скорее.
Оба Мастера молча кивнули. Основную проблему представляла замена Астремиса; Архимаг же выбирался из числа членов Совета.
– Вы сами на Волю и Башню не претендуете*? – поинтересовался Велгест.
– У меня для этого маловато опыта, – покачал головой Венаат. – Да и я не хотел бы вообще как-то менять должность сейчас; иному Говорящему придется долго вникать во все уже привычные тонкости.
Сагемир улыбнулся – этой фразой младший коллега показал, что не претендует на место Мастера Воды; и если сам Велгест станет Архимагом, то его кресло займет кто-то другой. Похвальная скромность.
– В таком случае, мы отправимся немедленно, – решительно заявила Саймии. – Ларса, вы с нами?
– Я приведу в порядок пару дел, и сразу же прибуду, – пообещал Венаат. – Надеюсь, что не опоздаю.
– Если и так – то мы вас подождем, – с улыбкой кивнула Виана. За все время, что Венаат входил в состав Совета, он ни разу не опаздывал; наоборот – приходил даже раньше, чем было назначено.

Великолепное выступление. Признаться, слушай я со стороны – то искренне бы поверил, что ты печешься о благе Альянса.
Вот и они поверили, – усмехнулся Венаат, неспешно покидая дворец. – Вода текуча, Нагриаш, и принимает любую форму… То же самое со словами.
Нельзя не согласиться, – ответил беззвучным смехом Герцог. – А кого ты собираешься поддержать на выборах Архимага?
Демриса.
Почему? Ты ведь его опасаешься?
Вот именно. Если его изберут – то при нынешней ситуации Демрису придется проводить все время в Университете или во дворце; так что он просто не сможет совать свой каменный нос всюду, куда ему захочется.
Хорошее решение, – согласился Нагриаш, и Венаат поймал себя на мысли – действительно ли Герцог спрашивал, или испытывал носителя в каких-то непонятных целях?
В любом случае, – констатировал маг, – надо заняться делом. Надо бы наведаться в Университет, и посмотреть, что там творится… не опоздать на заседание… А еще внести коррективы в планы. Кстати, насчет планов и сведений… что-то Шекарра не появляется.
Он сообщил, что нашел какие-то важные для нас сведения и сейчас пытается до них добраться и, как он выразился, «вывести наружу, нам на глаза»
Будем надеяться, что у него что-то действительно важное.

Университет. В то же самое время
В эту ночь в Университете не спал практически никто. Бешенство волшебной битвы разбудило магов; после приказов Венаата сон слетел даже с тех, кого еще тянуло к постели.
Пожалуй, все вылилось бы в малоорганизованную беготню по зданиям с лидиумными предметами в руках; но, к счастью, тут был Хаст Венчир. Главный Администратор не занимал бы свою должность, если бы не умел упорядочивать любую деятельность, возникавшую в его присутствии.
Именно он придал испуганным студентам, преподавателям и слугам общее направление действий, и взял на себя руководство проверкой. Для начала лидиума коснулись все, кто оказался рядом; одержимых в их рядах не обнаружилось.
А потом Университет окончательно наполнился такой суетой, какой не бывало и перед выпускными экзаменами. Впрочем, хаос был только видимым; три Мастера взяли на себя руководство, методично направляя проверку. По такому случаю даже Сомнар и Венчир отложили вечную неприязнь; перед угрозой нового визита демонов трения казначея и администратора казались неуместными.
– Они могли ускользнуть, – заметил Киймар. Мастер Сведений шагал по земле, но держался рядом с парящим Администратором; он-то сам был тренирован куда лучше Венчира.
– Могли, но прошло слишком мало времени, – возразил Администратор. – Мастер Киймар, вы сможете что-то сделать, если мы найдем одержимых?
Венчир нервничал, что было вполне понятно. Сам он магом не был, оружием никогда владеть неучился и при встрече с демоном шансы выжить были ничтожно малы.
– Я не Огненный, – вздохнул Тиверен, – но попробую. Эх, сюда бы Риомана…
– Вот! – взвился радостно-испуганный крик из коридора слева, и оба Мастера, не сговариваясь, ускорили шаг.
Как раз вовремя, чтобы увидеть – в руке одного из слуг ярко пылает лидиумный диск, а чуть дальше падает на пол другой человек, тоже в одежде слуг. И черная тень вырывается наружу.
Киймар, не задумываясь, вскинул руки; с живых и металлических пальцев сорвались молнии, заставившие демона шарахнуться назад. Мгновением позже рядом очутились двое преподавателей с факультета Огня, и по коридору метнулась сдвоенная волна пламени.
Вопль гибнущей в волшебном огне тени заставил всех вздрогнуть. Но не отступить – огневики не убавляли жара, пока от демона и его носителя не осталось и пепла.
– Ищем дальше, – первым опомнился Киймар. – И будьте осторожны; тут могут оказаться и другие.

С галереи Найшар задумчиво наблюдал за суетой внизу. Он воспользовался тем же приемом, что и его господин – временно покинул носителя и дал ему спокойно пройти проверку лидиумом; то же самое сделали и большинство других виера. Часть и не возвращались в людские тела, затаившись в глубинах теней, куда людям и волитарам никак не забраться и не поднести изделие из ненавистного металла.
Конечно, части было приказано оставаться в носителях. Найшар жертвовал частью своих, дабы успокоить панику и убедить – в Университете больше нет ни одного демона.
Вообще-то, Барон Пламени предпочел бы более простой метод – не оставить в этих стенах живых не-союзников. Но время для этого еще не пришло, и Найшару приходилось смирять жажду сражения.
Кольнула легкая жалость – и ведь схватиться с теми магами нормально не получилось. Особенно с Астремисом… ну что ж, может, еще выпадет случай. Магов много.
Теперь главное – не попадаться под лидиум. Герцог предупреждал, что проверку могут повторить, и Барон был с ним согласен. Когда требовалось, Найшар умел быть осторожным.
Хотя и не любил этого.

К утру лидиум коснулся всех, кто находился в стенах Университета. Еще четырнадцать раз возникали живые тени – и сгорали в магическом огне, под одобрительные возгласы остальных.
Большая часть одержимых оказалась слугами; но шестеро были и среди магов. Только вот поединка сразу с несколькими коллегами ни один из них не выдержал…
Киймар присутствовал в каждом случае – и внимательно следил, чтобы проверка не превратилась в безумие и чтобы не видели демона в каждом встречном. Мастер Сведений хорошо знал, что может натворить испуганная толпа; а толпа магов в этом отношении мало чем отличается от обычных людей.
– Кажется, все, – Гиан Сомнар устало потер виски. Когда все началось, казначей еще и не ложился, и потому сейчас, когда напряжение схлынуло, ему нестерпимо хотелось спать. – Больше нет.
Киймар молча кивнул, проводя большим пальцем протеза по четырем остальным. Двое Мастеров посмотрели на него с удивлением – этот жест у Тиверена означал задумчивость и неуверенность.
– Что такое, мастер Киймар? – поинтересовался Венчир.
– Странно, – ответил Мастер Сведений. – Они не такие сильные. Каждого пара-тройка преподавателей легко сжигала… Как же они смогли одолеть четырех магов, причем трое из них – очень мощные и опытные?
– Вероятно, напали все вместе, – предположил Администратор. – Мы-то их застигали по одному… а, возможно, они были такими слабыми, потому что битва с мастерами истощила их силы.
– Возможно, – без особой уверенности согласился Киймар. И обернулся, почувствовав знакомое присутствие.
К стоявшим у главного входа в Университет членам Совета неспешно приближался Крайдон Демрис. Шел он от пристани, куда только что причалил корабль.
– Что-то случилось? – нахмурился Мастер Земли, увидев коллег в столь ранний час.
– Еще бы, – мрачно кивнул Венчир. – Простите, мастер Демрис…
С этими словами он коснулся руки старого мага лидиумным диском. Тот остался таким, как был, и трое с облегчением вздохнули; они прекрасно знали силу Демриса, и перспектива сразиться с ним никого не вдохновляла.
Мастер Земли вопросительно поднял бровь.
– Произошли очень… неприятные события, – пояснил Киймар. – Позвольте, я расскажу…

*Небесная Башня – название части Университета, где расположены покои Архимага. Соответственно, «претендовать на Волю и Башню» – «метить на пост Архимага».

Барон теней

Из всех баронов - Ваати более всех был подвержен негативному влиянию солнечных лучей, однако это не помешало ему подобраться поближе ко дворцу, и спрятавшись под навесом одного из торговцев, слушать пламенную речь Давиона Волитара. Прав, трижды прав был Кейрати, когда предлагал извести принца - с каждым днем молодой наследник престола становился все опаснее: сначала победа над Берганом, потом лидиумный меч, получение фактической власти над страной... и вот наконец в нем еще и дар оратора открылся. А жалкие людишки визжат от восторга, и думают, наверное, какой у них замечательный правитель теперь появился.
Люди - кричащее, бездумное стадо, недостойное даже место занимать в мире, по праву принадлежащем Виера! Непоправимые потери, многочисленные жертвы - так говорит этот мальчишка! А ведь эти животные за десяток лет наплодят больше, чем передохло в Нижнем Городе. Их самки только и годны на то, чтобы производить вопящие куски мяса, со временем становящиеся такими же никчемными людишками, как и прошлое поколение. "Невосполнимые потери" - как только он до такого додумался?
А кто вернет Залера? Шемхазая? Кто сможет создать новых Виера на смену погубленным огненными колдунами? Вот где непоправимые утраты! Всех их сотворил Повелитель, сделал подобием себя, наделил частью своего могущества. А эти людишки, волитары, орки - просто халтура, которую тяп-ляп наделали Четверо, завидуя Повелителю и его избранному Народу!
Пресытившись разносившейся над Столицей речью принца, Ваати медленно растворился в камнях мостовой, уходя вглубь подземелий через чей-то подвал, почему-то прокопанный прямо под улицей.
Пусть, пусть пока людишки сохраняют надежду - когда придет Элокхай, им не помогут ни речи, ни мечи.

Утро 8.
О гениях, зарплате и пользе честности
(с Оррофином)

Утром Наори была еще счастливее чем вечером, ибо сумерки остались все таки же мрачными и навевающими ассоциации вселенской тоски, а дел только прибавилось. И усталости тоже. Ночи для сна... такая роскошь леди Ваш’тэ разве что снилась. Причем наяву.
Да и какой может быть сон и отдых, если первое что слышишь оторвав голову от стола (какое «от подушки», вы что, шутите?!):
«Леди Наори, Гильдия справилась с Дрейном. Его величество было бессильно. Да, я проверил... мертв».

Прихватив с собой смену Танвару, наверняка уже изведшемуся от безделья, Наори скоро добралась до комнат, отведенным конструкторам, и в последний момент вспомнила, что надо стучаться.
Спутник, рыжая шалая радость лет тридцати, летающих манер и умеренной косноязычности – очередной аналитик дворового магоальянса (чаще именуемого в быту как магобанда Наори), - об этом так и не вспомнил, так что чудом не врезался в спину начальства.
Утро застало Манфреда в постели. Здоровяк, встревожено прислушивавшийся ночью к каждому шороху, совершенно не выспался и пребывал не в духе. Кое-как поднявшись и размяв мышцы, он вышел в общую гостиную, где застал дядю, вовсю что-то строчащего на листе бумаги.
- Доброе утро! - довольно громко поздоровался он.
- Да-да, Мэнни, я рад, что тебе нравится, как я переформировал наш старый план котла! - рассеяно отозвался Зигфрид. - Возможно, теперь он не будет взрываться?
- Было бы неплохо, - произнес кто-то с порога, естественно, не Ваш’тэ, никогда бы не позволившая себе наглости влезать в чужой разговор... вот так бескультурно. Взрывами заинтересовался огненный, по причине утра – прекрасного времени для Одаренных Огнем небесным – пребывающий в отличном настроении, и по причине собственной одаренности самой безалаберной силой лучащийся легкомыслием и антиэтикетом. Не дождавшись ответа на стук Наори, он смело влетел в комнату и с интересом уставился на будущих подопечных.
Вошедшая следом водная довольно уныло взглянула сначала на подчиненного, потом – рассеянных гениев взрывного толка, усилием воли задушила мысль о двух рыбаков и расстоянии с которого они друг друга видят, и церемонно кивнула.
- Доброе утро, господа. Позвольте представиться, леди Наори Ваш’тэ океанская-дева-мать-земля-волитарский-маг... А это Шархас, небесный огонь. Очень приятно. – взаимного как обычно не потребовалось.
- Доброе утро, миледи! - Пферцберг-старший вскочил словно молодой, не озаботясь поднять опрокинутый стул, и с похвальной для его возраста прытью сделал попытку приложиться к ручке Наори.
Манферд возвёл очи к потолку и горестно вздохнул.
- Здравствуйте, - уныло произнёс он.
Подчинившись быстрому взмаху чародейской брови, забытый стул сам подскочил и встал точно в установленное место, а Наори, сдержанно – и одновременно с тонким изяществом истинной придворной леди – задержавшись и протянув украшенную университетским браслетом руку, без лишних приглашений устроилась в кресле. Которое, естественное, раньше стояло подальше, но в присутствии Ваш’тэ мебель явно набиралась галантности и вежливости.
- Мастер Зигфрид, - быстро стрельнув глазами и, похоже, сочтя что именовать собеседников «младший» и «старший» будет некорректным, гостья с ходу взялась за дела. – К глубокому моему сожалению, столь ранний визит связан с одной печальной новостью, прямо касающейся вас.
- Что за весть подвигла прекрасную леди, - глубокий поклон, сопровождающийся таким хрустом позвонков, что Манфред вздрогнул, - в этот ранний час тревожить себя?
Шархас, удобно подперший стенку, от словесных оборотов старшего-будущего-подопечного слегка присел и с оттенком тревоги посмотрел на младшего. Поймав не менее нервный взгляд в ответ успокоился («Хоть кто-то нормальный»), и вновь изобразил украшение интерьера.
- Ваш нынешний наниматель, если можно присвоить лорду Дрейну подобный статус, - чем-то подозрительным повеяло от имени Смотрителя, которого пылкая ревнительница этикета вроде Ваш’тэ не назвала Смотрителем… - …мертв.
Хотя в повышенной тактичности обвинить этикет иногда было трудно.
- Какая жалость! - искренне огорчился Зигфрид. - Этот молодой человек показался мне интересующейся и мыслящей личностью. Мне жаль, что он так и не оценит наших изобретений!
На мгновение взгляд Наори очень неприятно остекленел, словно она взвешивала плюсы и минусы реакции мастера, и самого мастера тоже. Не страдающий гениальной рассеянностью дяди Манфред успел заметить эхо этого... взгляда, и утренняя гостья стала нравиться еще меньше. Или наоборот больше – одной хищной стати с Дрейном, когти она пока не выпускала.
Или только пока?..
- Да, потеря старшего Смотрителя обернется для Альянса... немалыми проблемами.
«...Например повальным запоем придворных».
«Шархас, для комментариев у тебя есть Танвар».
- Однако, мастер Зигфрид, вашими изобретениями может интересоваться не только ныне покойный Дрейн. И, могу сказать сразу, даже не одна я.
- Да, я знаю, - с неожиданном достоинством ответил старик. - Всю свою жизнь я шёл к тому, что может стать полезным Альянсу. Что заметит сам король!
- Прежде короля почтить нежелательным вниманием могут и другие, - казалось, Наори подводит собеседника к какой-то мысли, довольно терпеливо, но все таки подводит. А может и послать. – Я не оговорилась, мастер, именно нежелательное... Позвольте уточнить ваш взгляд на данную механику – польза для Альянса, или для конкретных представителей Альянса?

- А.., - глаза гения на миг погасли, словно он выпал из привычных эмпиреев и внезапно обнаружил себя не в горних воздусях, а на грешной земле. - Альянсу, конечно же! Но... разве есть разница?
Манфред впервые посмотрел на женщину не с неприязнью, а с интересом.
- Некоторая, - вежливо хмыкнула чародейка. – Я разделяю ваше мнение о пользе для Альянса, но позвольте вернуться к этому позже. Еще одна проблема, которую считаю своим долгом осветить перед вами. – Очередная улыбка утренней гостьи показалась изрядно зубастой, как-то резко напомнив, что дворцовые леди искренне не улыбаются, зато конкретно эта умеет замораживать или кипятить чужую кровь не напрягаясь. – Она менее благородна, но вполне честна... Конкуренция.
Легкий извиняющий жест и какая-то странная гримаса, перекосившая Шархаса – огненного! Этот факт тоже вдруг... пылко ощутился, - объяснила намек.
Маги сильны. Местами – всесильны. Они могут скрывать свою силу, не бахвалясь Даром богов на каждом шагу, но он есть, всегда есть, и не считаться с ним будет смертельно. И еще маги ревнивы.
- Я здраво смотрю на вещи, мастер Зигфрид, - после короткой паузы продолжила чародейка. – Если есть альфа, будет и омега, механика, способная имитировать воздействия огненной магии, когда-нибудь сможет сделать тоже с другой стихией, и с защитой от нее. Корлады продвинулись в изучении свойств Земли намного дальше и Альянса, и Армады, и их пример показывает сколь изощренной может стать омега начавшаяся из вашей альфы, смешанной с магией или же без нее. Эта мысль, скажем прямо, не внушает мне – лучшей выпускнице Университета за последние три десятилетия – оптимизма, однако на дворе, как нетрудно заметить, война. Нерационально отказываться от силы, независимой от арканита и нефицита... вижу, вы поняли мою мысль. И мысли покойного лорда Дрейна, хотя и сомневаюсь что он освещал ваш найм с этой стороны логики, - да уж, Смотритель не заострял внимания на перспективе войны с магами, хотя та вполне могла грянуть. Демоны и здравый смысл – что это значит на фоне крушения личных идеалов...
- Как официальный представитель дома Волитар я могу предложить вам работу на корону, и как дочь рода Ваш’тэ поклясться, что она будет служить именно на благо Альянса, а в ответ жду понимания двух только что описанных проблем. Секретность – «независимая от арканита и нефицита сила» не имеет права попадать в распоряжение частных, не государственных лиц. И отсутствие конкуренции – данную механику должны курировать маги.
По мере того, как Наори развивала свою мысль, брови Манфреда поднимались всё выше и выше. словно собираясь эмигрировать на затылок. Не ждал парень честности, ой не ждал!
Зигфрид, тем временем, слушал внимательно, слегка нахмурившись, отчего совершенно растерял ауру гения не от мира всего.
- Миледи, - сказал он куда более серьёзно, чем раньше. - Не знаю, говорили ли вам, но магия всегда была моим кумиром. Я мечтал быть магом. но оказался бездарен и придумал свои конструкции исключительно для того, чтобы дать людям то, чего им не дала природа. Я понимаю, как можно использовать мои изобретения, так что, принимаю ваши условия. Скрытность и монополия. Я правильно вас понял?
- Совершенно верно, - на этот раз улыбка Ваш’тэ была куда более человечной. И даже походила на искреннюю. – Рада, что мы понимаем друг друга. И, раз в основополагающих пунктах не осталось недоговоренностей, можно уточнить сугубо технические детали. Финансы, безопасность и другой быт...
- Безопасность – это я, - фыркнул огненный, отклеиваясь от стенки и шутовски раскланиваясь.
- ...Но перед потенциально разрушительными экспериментами прошу уведомлять Шархаса, он может позвать коллег в стихиях Земли, - пауза, - или Воды, - где явно послышалось не тушение огня, а лечение покалеченных.
- Мэнни, ты не мог бы ответить на этот вопрос? - Зигфрид обернулся к племяннику. - В конце концов, руками работаешь ты.
Манфред кивнул куда-то в пространство между магами и ответил:
- Нам понадобится просторное помещение с крепкими стенами и хорошей вентиляцией, кузница и материал для экспериментов. Кроме того, все материалы будут с вашей стороны. Сталь определённого сорта, некоторые минералы... Ну, и, конечно, снабжение нас необходимым для жизни. Кстати, осторожно, у дяди смертельная аллергия на горчицу и какая-то странная реакция на сахар. Когда его много ему становится плохо.
Пферцберг-старший при этом, словно извиняясь за свой организм, развёл руками.
- Лично мне нужен будет кабинет с письменными и чертёжными принадлежностями, - скромно добавил он.
- Прекрасно, - чародейка выразительно взглянула на огненного, и тот согласно кивнул. Похоже Шархас был не только «безопасностью», но и всем прочим миром (и связью с оным) одновременно. Правда, ему еще предстояло объяснить механикам что для связи с магами магу не обязательно быть рядом, и все то же самое про собственно магию, но... Это было вопросом третьим, а вторым – упомянутые первыми финансы. Впрочем, тут огненный мог даже не слушать, хорошо зная на собственном – и не только – опыте, что Наори действительно очень здраво смотрит на вещи. Например, что никакой идеологической верности не помешает адекватная оной зарплата...
В этом месте огневик вдруг спохватился, что нынешнему пополнению вряд ли покажут оборотную сторону работы у Ваш’тэ, но, немного подумав, признал что не с магами, не способными войти в мысленную связку (и многое там узнать), можно общаться как не с магами – не одаренные всегда помнят, как легко могут отмеченные богами... делать разные вещи. И уничтожать эти вещи.
«А ведь эти конструкторы мне куда больше коллеги, чем...» - искренне осознал чародей, припомнив «соседей» по работе, чей профиль за пару лет вполне верно определил как киллерский.
- ...Вас устраивает? – голос Наори вернул задумавшегося Шархаса в комнату.
- Вне всяких сомнений, - церемонно поклонился Зигфрид, ещё раз устрашив всех канонадой в позвоночнике. Поднявшаяся Наори не менее церемонно кивнула:
- Очень рада, – кресло отправилось обратно в угол, - благодарю за беседу... и понимание.
Затем, не изменив образу очень деловой и честной леди, чародейка свела к минимуму светские любезности ("...не смею отвлекать дольше..."), серией четких жестов зачаровала комнату – Шархас "перевел" смысл действа, сославшись на укрепление стен и потолка (и аккуратно забыв упомянуть каскад дополнительных "очей" и "маяков", не считая уже присутствовавших после Сиора и Танвара "ушей" и прочих следилок) – и стремительно распрощалась

Пожар!
Утро дня восьмого

Следующие несколько дней обернулись для Шиары праздником лени и сытой апатии.
"Бронзовый грффон" оказался на редкость почтенным заведением со своими порядками, некоторые из которых уже приобрели статус традиции. Гостиницей заведовала госпожа Дойвиль, полная дама средних лет с довольно скучным и не запоминающимся лицом, неизменно прятавшая волосы под расшитый бисером чепец. Кроме неё по комнатам и в зале прислушивало ещё шестеро девиц, все, как одна, смазливые, сметливые и услужливые, почитавшие хозяйку, словно родную мать, хоть и ни в каком родстве с ней не состоявшие, а у дверей всегда дежурил с хмурым лицом один из вышибал - второй в это время отсыпался в узкой спаленке рядом с кухней. К постояльцам госпожа Дойвиль относилась почтительно, и такого же почтения требовала и к себе. Как довелось увидеть Шиаре, кого попало в "Бронзовый Гриффон" не пускали, и хозяйка временами давала от ворот поворот даже господам, выглядевшим вполне солидно и готовым, казалось, заплатить за
проживание в гостинице на месяц вперед. К деньгам госпожа Дойвиль относилась так, как они того заслуживают - серьезно, бережливо, но без лишней скупости и алчности. А свою избирательность по отношению к новым постояльцам объясняла исключительно тем, что "времена нынче настали непростые".
Впрочем, те, кому посчатливилось задержаться в "Гриффоне" дольше, чем на пару мгновений, оставались неизменно довольны. Кормили здесь вкусно, и вдобавок повара ни разу не повторялись с выбором блюд. Комнатки содержались в безупречном порядке, и были заставлены удобной мебелью с простором и уютом. Каждый вечер Шиара нежилась в горячей ванне, куда служанка подливала ароматические масла, от которых кожа становилась нежнее, чем персик. В гостинице даже имелась небольшая библиотека, и каждый из постояльцев был волен забрать в свои покои на ночь томик "Странствий Алдина-Первопроходца" или редкий экземпляр "Чести и слёз" в синем бархатном переплете.
Одним словом, в гостинице было всё, чтобы помочь Шиаре залечить душевные раны, нанесенные её лордом Лансом Орриком. За сытой и беззаботной жизнью девушка потеряла счёт и деньгам, и времени. Вернувшись однажды утром от белошвейки и принеся с собою несколько новых платьев, сшитых из хорошей шерсти, но простых по фасону и расцветке, она вдруг поняла, что с удовольствием бы провела остаток жизни здесь, в своей комнате на втором этаже, ни разу больше не показав отсюда носу на улицу.
Но в те дни не дано было сбыться планам и куда более влиятельных людей, что уж говорить о глупых девичьих мечтах?
"Бронзовый грифон" не был рассчитан на большое количество постояльцев, и даже в такие смутные дни не все его комнаты были заняты людьми. Третий этаж полностью снимала группа купцов с восточных осторов, задержанных в порту королевским указом. Солидные люди, любившие вкусно поесть, понежиться в кроватях и втихаря помянуть браннымострым словцом незнакомого Шиаре лорда Дрейна. На втором этаже в соседней с девушкой комнате жил почтенный старичок, предположительно - из опытных магов, уж больно хитро он щурился, когда среди торговых людей речь вдруг заходила о том, выгодно ли держать Воздушника на корабле. А последним из постояльев был паренек одних с Шиарой лет, бледный, высокий и нервный, словно мышь-полёвка, учуявшая кота. Оставалось непонятно, как он вообще сумел прижиться в "Грифоне", такой сорт людей не пользовался благосклонностью госпожи Дойвиль. Впрочем, и сама Шиара не вписывалась в рамки идеального, по мнению хозяйки, постояльца гостиницы, а служанки приходили в восторг от того, как паренек читал по памяти сонеты Селения. Он бы мог казаться милым, если бы не бледнел и не вздрагивал каждый раз, когда при нём упоминали о зверствах, чинимых в Столице демонами и их приспешниками.
В тот день все начиналось, как обычно. Тусклые лучи солнца пробивались сквозь ставшие неныжнами ситцевые занавесочки на окнах, отмечая наступление нового утра. Купцы откушали ещё засветло и разъехались в доки и гавани по своим делам, старик-маг исчез вслед за ними, и Шиара сидела в зале одна-одинешенька, если, конечно, не считать служанок да молчаливого охранника у дверей. Девушка с аппетитом завтракала молочной кашей с засахаренными кусочками груши и яблока и с наслаждением думала о том, что наверху её ждет заложенный на самом интересном месте "Путь к Северу" авторства знаменитого волитарского путешественника Торуена Хайерса. Она почти расправилась и с кашей, и с мягкой, сдобной, покрытой хрустящей корочкой булкой, когда в нос ей ударил неприятный запах.
Почувствовали его и служанки.
- Вроде бы, горит что-то, - пробормотала одна, изобразив тревогу на хорошеньком личике.
Шиаре же знала - это что-то уже почти сгроело. В воздухе пахло жженной тканью и паленой кожей.
И тут на лестнице прямо над Шиарой появился паренек. Он шёл по коридору медленно, едва передвигая ноги и постоянно цепляясь за перила, чтобы не упасть. Он не кричал, лишь постанывал сквозь сжатые губы. Хотя пылал весь, от пят до макушки, словно живой факел.
Заверещали служанки, вскочил со своей табуретки ошарашенный охранник, а юноша всё так же брел вперед. Вокруг него дымились и вспыхивали гобелены, ковры, горящие рукава его рубашки слишком часто задевали перила, и сухое дерево не выдержало, вскоре тоже занявшись пламенем.
"Почему он не кричит? - Шиара отчего-то вовсе не чувствовала страха. Она подняла голову и наблюдала за горящим человеком с безропотностью загипнотизированной змеею пташки. - Четверо, ему же сейчас должно быть так больно, но почему же он молчит?
Громила-охранник, опомнившись первым, метнулся вверх по лестнице, но парень оттолкнул его от себя с неожиданной силой. Он упал на олени сам, и тут наконец закричал - истошно, во всю силу легких и словно рыдая. Шиаре почудилось, что в этом крике она различает слово. "...Вместе". Потом пламя внезапно окрасилось чёрным - не дымом, не копотью, но словно тень упала на горящее тело, отпрянула было, но оказалась крепко схваченной огненными языками и проглоченной ими заживо. Парень перестал кричать, затихнув и замерев на полу, так и не добравшись до лестницы, и вокруг остался лишь огонь.
Расталкивая локтями служанок, в зале появилась госпожа Дойвиль - впервые без чепца, и Шиара сразу же заметила, какие редкие и некрасивые волосы обрамляют полное лицо хозяйки гостиницы. Госпожа кричала, махала руками, посылала прислугу за водой и водными магами, пыталась как-то остановить неизбежное, но всё было бестолку.
Через какие-то полчаса обгорелый остов "Бронзового грифона" обрушился вовнутрь, не выдержав веса того, что осталось от стен и крыши.
Через какие-то полчаса Шиара снова оказалась на улице, и снова без гроша в кармане, но на этот раз ещё и без надежды в душе.

Ночь 7, нетрезво переходящая в день 8.

В отличие от начальства, Кадар утро встретил немного приятнее, хотя бы потому что не с тяжкими вздохами пытался накастовать на себя бодрящее заклинание, но даже не ложился. И собственно наступление рассвета не заметил. Правда, на этом хорошее и приятное заканчивалось, ибо длинная ночь переходящая в утро никакой радости не принесла, а вымотавшись за день с новичками из беженцев воздушник все равно не мог уснуть, колобродя по улицам Столицы... И вспоминая прошлое. Дальнее. Хорошо забытое и сегодня освеженное – мягкой поступью ностальгии-стервы, которая беспощадно вытряхнула хорошо придушенное памятью и вывесила на просушку посреди черепа.
Буквально ощущая, как катаются тяжелые мысли по гулкой от усталости и мутного раздражения головы, Кадар представлял безобразное поведение памяти и нахлынувших видений именно так.
Сирота, бродяга, отщепенец, преступник, убийца, террорист, друг, еще раз убийца, еще раз убийца, циничный странник, опять бродяга... – он не врал Мириам, когда говорил зачем пьет. Разум Одаренного небесным отцом мог работать как часы, если ему нужно было убивать – а Наори, эта двойная, не менее стервозная чем память, хитрая и проницательная Наори-телепатка – хорошо знала что он умеет, и чем дорожит. Свободой – и убивающим, медленно и мучительно съедающим гордость, разум, волю, - если его нет... – смыслом своего бытия. Прямо скажем, довольно грязного и мрачного.
Дворцовые интриги великих одаренных Кадара никогда не интересовали, детей он не любил (и сам в это искренне верил), женщин – на всю жизнь, первую среди равных, - не искал, но: умел убивать. Хорошо умел. И сквозь жизнь пронес страсть взлететь выше Дара, выше волитаров и островов, до того неба, где цвет глаз сольется со стихией давшей ему все – гордость, горе, грязь, силу. Власть.
Телепатка Ваш'тэ, такая юная и невысокая рядом с прошедшим все острова и нижние земли странником, такая пронырливая и бессердечная когда это касалось ее выгоды, расставила все точки над договором с первой... нет, со второй встречи. Эта манера вываливать честный обзор тошнотворных альтернатив у нее и сейчас осталась, хотя на юную волитарская советница уже не походила, имидж, как же. Вернувшийся из Армады, откуда принес на память пару шрамов, тоску по орочьему быту – было что-то зовущее из памяти крови, когда выученик людской магии слушал чужое шаманство, на родной стихии, - несколько кровников (ну, никто же не говорил как ему довелось увидеть чужую и сокровенную магию. В бою, понятно) и заклинившую в разуме мысль о летающем звере, белоглазый и тогда успешно поседевший, чародей согласился.
"Тошнотворные альтернативы", да. Ваш'тэ умела уговаривать ступить на праведный путь.
Потом научила говорить мыслью – не только с одностихийниками. Дала лидиум. Заказ. Заказы. Много заказов. Не по профилю. Коллег. Друзей. Назойливых придурков. Сумасшедший мир паркета и высокородных. Показала что шелест шелка иногда опаснее укуренной толпы орков. Показала... что даже такие стервы как она умеют шутить, любить, уважать. Без тени юмора и смущения предложила научить Грацию, которая тогда была просто серостью...
Серость, кстати, оказалась телепаткой еще лучше наставницы и за декаду, пока он не научился от нее блокироваться, расщелкала половину памяти и все навыки, не считая откровенных мыслей. Потом два дня пряталась, ходила больным привидением, в итоге извинилась и... и ничего. Обучилась и ушла. Вернулась позже, много позже. Такой красавицей и с такими мыслями, что теперь тошнить стало уже самого Кадара, как перед зеркалом. Два идеальных беспринципных подонка, лучшие кулуарные гадюки, правая и левая рука доброй и заботливой воспитательницы наследного принца рода Волитар, - они были сами собой до тех пор, пока не взглянули в зеркало чужих глаз и не ужаснулись.
Тогда Кадар хотел разорвать контракт, почувствовав что даже во времена террора был чище, он убивал не за чужие слова, а по собственному выбору назначал жертвы. Сероглазая прекрасная дрянь, отразившая все его повадки и шпионящая еще пошлее чем он, смотрела на его отвращение сначала с удивлением – ждала "профессиональной гордости"?.. – потом с тоской. Он еле сдержал мысленный рык: "дура молодая", а ответ, показалось, расслышал... да в общем неважно что. Но тоже про кретина.
И тогда пришлось знакомиться с верхушкой всей этой паркетно-шелковой грязи, с его шаловливым высочеством, ныне похороненном во всем тусклом небе Альянса. Вот уж кто был действительно юным дураком. Игрался с силой, цены которой не знал; читал умные тексты и ни разу не чуял свежего ветра, не знал, как оно выглядит по-настоящему. Был мелким идеалистом с толпой наори-нянь и всех тех, кто за него делал грязную работу...

В общем, ничего выдающегося в принце Ваане Волитаре не было. Он не очистил разум верного слуги одним взглядом, не произносил высокопарных слов и вообще плохо знал, кто такой этот воздушник и чем именно занимается. Хотя нет, кое-что он все же знал. Но не в лицо.
Вместо него говорила Наори и повторила свой коронный номер с обзором развилки, в два счета выбившая из похмельного тогда Кадара весь алкоголь, нервоз и попытки склеторичного саботажа, зато влив столько силы в кровь, что голова волей-неволей заработала. Ткнула пальцем в небо, в оба трона, помахала в сторону родного Университета, спросила какое у страны будущее... Какое у него, у его коллег, у его нормальных коллег – чародеев, напомнила про остатки гордости и мирно предложила уйти с полпути, потому что назвался не груздем. Ошибся, да.
Гордость согласилась. Телепатка все верно знала, и про будущее, и про полеты к границе Воздуха, и смешного наивного Ваана, которого расчетливая хитроумная девчонка... женщина, взрослая и жестокая, согласившаяся любить по расчету, всего одного, - зато всю жизнь, - хотела видеть вершителем Альянса.
Гордость бродяги, убийцы, пьяницы и циника, которому дали все чтобы не ворчал, и еще чуть-чуть философии для души. Она согласилась, что если все вокруг грязь, и в прошлом тоже самое, и в будущем чище не станет – пусть это будет осмысленная грязь... в приятном обществе.
Она на все согласилась, особенно когда раздраженный внутренний голос сто сорок шестой раз попросил заткнутся и заверил, что терпеть не может сопляков, детей и прочих малолеток, потому что сам в этом возрасте был... хм, об этом лучше промолчать, - но пить не перестал.
А когда надежда светлого будущего Наори оказалась прибита к потолку, стерва-Тами промурлыкала что носит дитя любви, в комнате третий день сидит кошмар с умными глазами трудного подростка (и который, кстати, любит кошек... вот ведь повезло), сама Наори с лязгом шестеренок и визгом натянутых нервов сменила "надежду" и кажется повернулась на мести – тогда, проведя день за возней с беженцами и встретив эхо прошлого, Кадар вдруг понял, что между настоящим и прошлым – бездна мировоззрений. Он изменился.
А грязь осталась.
А демоны появились.
А...
Почему ж ему, интересно, так тошно это сознавать? Мягкая поступь ностальгии била "земляными молотами" по разуму. Мягкая.
Ноги несли от портовых районов в центр, усталая мысль вертелась по кругу – будущее, настоящее, будущее, настоящее, будущее... прошлое.
- Эй! - оклик откуда-то со стороны. - Эй, ты!..
Споткнувшись, чародей тихо ругнулся, и без всякого желания тратить время направился дальше.
- Эй, ты... - менее приятное слово во втором пассаже заменило более мягкое, - ты, тот хрен, который нам моралитэ толкал!..
Перед носками сапог быстрой змейкой промчалась лента огня.
- Стой, а?
Аргумент от коллеги подействовал, Кадар матюгнулся еще раз и остановился. Из спотыкающейся рассеянной тени с мутными белесыми глазами буквально переплавляясь в настороженного охотника – шел один, остановился и обернулся уже другой. Не страдающий от памяти и чрезмерной философии, но просто злой. И очень довольный... недовольный?.. в глубине души, что кто-то прервал его меланхолию, единственную страсть, которую наемник-чародей себе эгоистично позволял.
Ноги остались у выжженной линии, лишь носки чуть качнулись, проверяя легкость разворота. Лицо, плечи, пояс, в медленном обороте... – гибкость воздушника, играющего потоками ветра и летающего с ними.
- Чего надо? – понимание, может быть, в досье Кадара упоминалось, но вот вежливости там отродясь не было.
Рыжеволосый лет тридцати сплюнул через широкую прореху в передних зубах:
- Ты меня утром разбудил, - он поделился этим так проникновенно и искренне, что не оставалось сомнений в том, что огневик зол... от недосыпания или просто потому, что так получилось.
Длинопалой рукой он почесал воротник идеально подогнанного жилета, и улыб... такой гримасой неуродившиеся старшие братья пытались безуспешно успокоить младших.
- Сочувствую, - примерно с той же обаятельностью буркнул воздушник, чувствуя, что в четвертом часу утра совершенно не жаждет заниматься усилением войск Столицы, хотя за ленту огня вполне можно было. Тем более огненных Ваш'тэ звала любых, но... – Записываться пришел? – все же для проформы спросил. Тем же противным тоном "шел бы ты, гад, подальше".
- Ка-акой догадливый, - играючи выделил огненный второй слог и отделился от стены, которую подпирал; похвалил, - молодец.

Опыт Кадара проинформировал хозяина, что огненные – лоботрясы, не любящие государственную службу; конкретно этот вдобавок не дурак подраться и явно нарывается; ждать сутки чтобы записаться – он просто не верит; и напоследок заметил, что драки воздушных с огненными в жилом квартале могут плохо закончиться. Долг счел своей обязанностей заявить что Столице нужны все дееспособные огневики, причем больно пнул по мозоли той самой гордости, о которой воздушник думал перед появлением рыжего. А рефлексы без вопросов качнули тело, закончив разворот – на носках, наконец-то закончив начатый шаг, - и суммировав дурное настроение с опытом и долгом, создали воздушные плети вокруг ладоней. Одна – сквозняк на себя, вторая – от себя, щит и атака, рукопашная. "Новичков надо проверять" – согласился долг. "Кто с... к нам придет, тот по... и получит" – согласился опыт. Чувство юмора, отсутствующее по уважительной причине, промолчало...
Удар.
Рыжеволосый откатился в сторону, проведя ладонью по окружности; пальцы оставили позади пылающий след. Огонь вспорхнул вокруг воздушника, вздохнул ветер и метнулся куда-то вверх. Горящий силуэт, вытянувшийся в низком выпаде, на мгновение вспыхнул, затрещав занявшимися волосами, но через мгновение пламя вытянулось в два длинных факела, на правую и левую руки Кадара. "Щит и атака", сквозняки-смерчи на и от себя...
"От" – помчалось обратно к рыжему, со всем ускорением воздушника-рукопашника, которому что дать в зубы кулаком, что – воздушной волной, одинаково на "раз плюнуть". "На" вытянул горячий воздух, чудом не ошпарив самого чародея, но вместо этого – богатый опыт грязных и не очень драк – не только не навредил, но еще и помог, отбитой за спину воздушной волной ускорив и без того стремительного... драчуна.
Прыгать "с рук" – такими вот реактивным сбросами, - бить "с рук", так что вылетали не один-два зуба, а целая челюсть, прыгать с ног, бить ногами... Летать на доске... атаковать доской...
Рыжий снова уклонился, и даром что ночь – успел в третий раз перехватить собственное творение, буквально вырвав пламя из руки Кадара. Но азартная мысль, проснувшаяся от драки, не успела озадачить участников вопросом "сколько раз можно перекидывать огонь друг другу", так как неблагодарная магия вспомнила про время суток и затихла. Растаяла как дымка, впиталась, исчезла – идеально скопировала своего творца. Удравшего с таким искусством, что впору изумляться.
"Змей..." – бесцветная мысль, еще не окрашенная ни опытом, ни долгом в цвета зависти или восхищения.
Разворот, и гибкий до невозможности воздушник лентой на ветру прогибается от выстрелившего языка пламени. Затвердевшие потоки, поддержавшие хозяина, по быстрому жесту – выворачивающегося из пируэта, в шатком равновесии между полетом и падением, - двумя незримыми глыбами проносятся по бокам огневика. Срывают с пальцев полосы огня, растворяясь, как и не было, в десятке шагов от Одаренных – зачем им тратить силу так далеко от цели...
"Матёрый..." – другая, такая же бесцветная мысль с той стороны боя.
Разлитые в воздухе золотистые прядки небесного огня послушными змеями шевельнулись по зову Рыжего. Упавший после уворота Кадар с полушага закрутился на пятке, добавив к "рукам" общий вихрь вокруг себя, и.
Иллюзия вихря с расплывающимся внутри него человеком продержалась пару секунд. Этого хватило, с лихвой – три шага и удар. Блок, удар, удар, стена пламени, вновь "два факела", два горящих кулака, с треском встретившиеся между противниками. Вспышка искр, тотчас раздутая обоими чародеями – ветер и пламя, как у двух отлично скоординированных напарников мгновенно превратили искорки в сияющую завесу, под которой...
Вспышка – боли, у обоих, в руках. Сбитые костяшки, а у того, второго, до сих пор все зубы на месте.
Падающая завеса. Никакой магии – все таки оба не боевые, только очень опытные и драчливые... – никакой магии.
Никакой.
Терпения гибкого как лента воздушника и увертливого, похожего на змея огненного хватило ровно на две схватки. Потом все смешалось и клубок двух сердитых на весь мир и особенно – друг на друга – мужчин покатился на земле, без особых хитростей мутузя кулаками, все еще дымящимися или пружинящими от чар.
Потом пытающийся оторвать чужие руки от своего горла Кадар вяло подумал, что воздушнику быть задушенным – идиотизм, а опыт откуда-то из глубины прошепелявил, что боевые магические качества противника он уже давно оценил.
Потом отброшенный и старающийся разогнуться Савит без особого успеха попытался вызвать пламя, но скоротечная – каких-то десяток секунд полной выкладки, - магическая бойня выжала досуха. Ненадолго, но наглухо – все же ночь.
Со стороны белоглазого донеслось легкое шуршание, и чародей каким-то наитием узнал чары невидимости. Что он притащил?..
Затем глухой и очень усталый кашель.
- Считай, что принят, козел, - наконец вместо атаки буркнул драчун.

- Да пошел ты к... - вежливо ответил огневик.
Необузданный порыв ветра, словно воздушник "отбитыми пальцами" пытается ухватиться верткую стихию. Короткий и звучный мат – чистый, гортанный, чуть свистящий говор выходца Армады, - с настолько орочьим произношением, что смысл брани доходит не сразу. А он изысканный, этот смысл.
Материться белоглазый умеет не хуже, чем будить на рассвете и драться в темноте. Прекрасно, аж тошнит.
- Пошли пить? – неожиданно сменил язык поганец, теряющий запал и интерес буквально на глазах.
Рыжеволосый выслушал поток ругательств со все той же улыбкой; затем отряхнул жилет и вопросительно изогнул рыжие, яркие точно, как шевелюра, брови.
- Что? - словно в трактире, проверяя могут ли предоставить достойный выбор. - Если ниже горлодера...
Хмык, словно "да хоть данаторовка".
- Главное – много, - лаконично и понятно. Пить, судя по всему, умеет как и прежний список, а по гаснущей усталости в тоне – еще и любит. Насколько вообще можно любить пить в таком смысле.
Тонким чутьем бывалого собутыльника догадавшись, что ответ принят и согласие достигнуто, поднялся с земли, где до сих пор равнодушно полулежал, растирая горло. Гибко. И чего валялся... После чего, отбитой рукой обняв что-то невидимое в воздухе, двинулся в сторону "неважно чего, главное – много".
Вилл двинулся следом, как-то осторожно... очень осторожно, словно проверяя, целы ли все кости. Он разглядывал воздушника сверху вниз, задумчиво, явно оценивающе и в то же время с ноткой меланхолии. Отстраненно сжал пальцами жилистое плечо, как бы проверяя на прочность и выдохнул: "ах-ха..."
Короткий взгляд исподлобья.
- Ну? – никакой агрессии, только это невидимое, шуршащее – чуть повело.
Савит прикинул что-то в уме, губы быстро пробормотали: "Корень... погрешность..." Еще лет с девяти он пристратился к математике, а со временем понял, что вовремя собранные о цели сведения помогают... потом. Мера выпивки, продолжительность сна, активности, манеры - постепенно складывались в картину человека. Вилл убрал руку:
- По мышцам, ты бьешь от плеча?..
- Умник, - вместо "да", надо полагать. И еще один взгляд, тусклый, но оценивающий. На мгновение даже показалось, что собеседник что-то скажет (представится, например, наконец), но только на мгновение.
Мотнув головой и прокашлявшись, воздушник небрежно восстановил дистанцию, как бы случайно, и в такой атмосфере "не враг, не друг" оба чародея добрались до дорогого сердцам заведения. В котором белоглазого, светловолосого и явно работающего типа знали – свою магию он не афишировал, приходил пить или разговаривать, - пусть не как мага, но...
Его знали.
И наливали хорошо.

***

После разговора с механиками-Пферцбергами Наори некоторое время посвятила наблюдательному "Покрывалу", которое за последние дни трудами развязавшей локальную войну Грации – и вот этим двум чудесам, доставленным Сиором и л'Льяри, - изрядно увеличилось. Комнаты лорда-Казначея в магической сети, оплетающей дворец, словно сочились черной вонью – нефициты вызывали отвращение даже у Наори и даже после работы с арканитом, - но наблюдать было можно.
Порадовав затем помощницу вестями, что в бухгалтерию надо внести двух не-магов разрушителей, утвердить как мобилизованное в военное время Одаренное огнем лицо леди Шангриетт, и отправляться по обычным делам, Ваш'тэ некоторое время осмысливала новые расклады во дворце. Хотя долго думать как обычно не получилось, весьма довольная окончанием активных военных действия Тами упорхнула к ученику – скорость внушала подозрения, либо водница соскучилась по ученику (чепуха), либо по личной связи застукала его в чем-то фамильном (что куда больше похоже на правду), - а затем подошло и "мобилизованное в военное время одаренное лицо".
- Леди Шангриетт, как вы относитесь к обучению молодежи? Оборонительные планы Столицы предполагают...

***

Первое, что увидел Кадар, проснувшись наутро – была грязная столешница, заставленная пустыми бутылками.
Вторым оказалось лицо Вилла, спящего с той стороны прозрачного забора.
Третьим – причина пробуждения, сухонькая ручка... пожилой женщины... упершей кулак в грязный стол... дымок, поднимающийся вокруг кулачка.
"Лучше бы это была водница" – коротко ознаменовал новый рабочий день воздушник, поднимая гудящую голову.

(Латигрэт+)

10 лет назад

Он видел напротив окна целый день, думая о своей жизни, и обо всем, что услышал за последнюю неделю. Огромное количество информации, если вдуматься, но было в этом анализе что то притягальное. Глаза давно закрылись, но он ощущал свет с улицы - словно балансируя между дрёмой и бодрствованием. Дыхание волитара было ровным, и даже демон внутри перестал проверять поток мыслей носителя, словно предоставляя тому все решить для себя.
А решать действительно было что. Вопросы, которые он выскалаз слух впервые за долгое время, теперь крутились в его голове, не давали спать, и вынуждали раз за разом прикладываться к бутылке.
-Как же мы дошли до такого?..
Память играла с ним, отправляя дремлющее сознание туда, откуда всё началось. В своих снах он снова стал моложе, и вспомнил.

...Если бы тогда у него был возможность выбирать, он бы выбрал любовь.

Во всяком случае он искренее так считал. И дело было не в том, что Катрин была чистых кровей и из богатой семьи, а он - одним из многочисленных отпрысков чистокровного, но очень бедного рода. Не в том, что он переписывался с ней уже почти десять лет, и, казалось бы, знал её как себя самого. Он просто хотел верить. Письма от Столицы до острова Наррот, где ему посчастливилось родиться, доходили за пару недель, и у него всегда было время подумать. Он видел её лишь трижды - когда ему было семь, тринадцать и девятнадцать лет. Семья Аш гостила на Нарроте, и заоодно готовила будуший династический брак между двумя домами. Первые пару месяцев они жутко невзлюбили друг друга, на следующий раз уже худо-бедно общались, потом уже начались письма. Катрин никогда не была особо красивой, но оставалась мила и добра к нему - к седьмому сыну седьмого сына, и её будущему мужу - к Габрансу Наррот-Волитару.
И это казалось неизбежным, как предрасветный бой колокольни в их поместьи, который всю его жизнь, раз за разом, возвещал о том, что жизнь идёт, и новый день наступил. Габранс никогда спрашивал себя, чего он хочет от жизни. Он смирился с судьбой как раз в день своего тринадцатилетия, когда родители известили, что он будет мужем для Катрины Аш - аристократки из Столицы. Он не мог винить их за это - семья бедствовала, и сначала он был готов встретить свою судьбу как герой - и относиться к своей невесте как к неприятному долгу. Но нельзя просто так ждать и думать о ком то, и оставаться безразличным. Они оказались в чём то похожи - оба оберегаемые от ненужных связей с внешним миром и лишнего общения, оба знающие, что большую часть своих жизней проведут вместе. Сложно сказать, когда он понял, что действительно влюблён в Катрин - но постепенно в их письмах это стало проглядывать, становилось всё ярче и ярче, и уже во время их встречи в преддверьи её девятнадцатилетия, их даже со стороны можно бы было назвать влюблёнными. Первые поцелуи, первые ночи - и снова разлука. Не прошло и месяца, а они уже подписывались "любящий тебя...\любящая тебя..." И это было красивое и грациозное развитие истории, которая происходила в этом мире ровно столько, сколько стоит Столица - когда претенденты династического брака были готовы создать крепкую и счастливую семью. Всё шло к этому, и всё было прекрасно.

Но где то что то как то пошло не так.

Вам приходилось ощущать, когда мир рушится одновременно с тем, как бегут глаза по строчкам? Габрансу довелось. Два письма пришли одновременно - одно, тонкое, от родителей, сообщало, что Катрин больше не может быть невестой для Габранса, в связи с её семейными обстоятельствами. Второе, толстое, наполненное запахом её духов, и её аккуратным, со множеством завитушек, почерком, с кучей многоточий и недосказанностей, объясняло, что из за ряда несущественных обстоятельств (а именно - гражданской войны, которая почти не затронула Наррот), её семья осталась в нищете. Её отец покончил с собой, а мать заперлась в своей комнате уже несколько дней на момент написания письма. Она писала (и местами чернила образовывали пятна, словно от слёз), что теперь вокруг неё осталась только пустота, что прислуга уходит из особняка, который скоро продадут, что все её ухажеры предпочли ей девиц побогаче, что она получила известия от его родителей, и очень сожалеет, что они с Габрансом больше не увидятся. О том, что она не знает, как дальше жить, и думает, что скорее всего последует за отцом.

Глаза Габранса летали по строчкам, впитывая смысл ужасного проишествия - его любовь, его мечта, его жизнь - только что оборвались. Сначала он взбесился, отправился к родителям со скандалом, говоря о том, что он человек чести, что не может оставить невесту в беде, как бы тяжело её не было. Он недоумевал, как можно так поступить с ним, с ней, особенно с ней! Сейчас он был нужен Катрин больше всего на свете, чтобы помочь, поддержать, а они просто говорят ему, чтобы он забыл о последних 12 годах своей жизни?! Разговор ничем не закончился, и он написал ей очень короткое письмо, в котором было всего пять слов: "я сделаю всё, что смогу". По определённым историческим причинам Нарротам очень редко дают взаймы. Репутация предков сказалась не очень хорошо, да и бедственное положение семьи в свете широко известно, проникнуто сочувствием, но остаётся без помощи. Габранс даже представить не мог, с чего начать, чтобы помочь своей невесте, и в конце концов решился на отчаянный шаг. Он украл из родовой казны значительную сумму, и отправился в игорный дом в Столице. Вскоре он познакомился с клубом "Серьёзных Людей" - крупных игроков, которые предпочитали прятаться за псевдонимами и алыми масками. Эти люди контролировали многое в Столице - в том числе и многие каналы и источники доходов. За одну игру целые состояния сменяли владельцев. А сами джентельмены - о, это были настоящие волки игры. И словно агнец, пришедший на заклание, Габранс решился играть с ними.

Не прошло и суток, как он остался ни с чем.

Уже в гостинице его настигло письмо от родителей, гневное и полное сожаления, с простым и чётким указанием - если в течение двух недель он не вернётся с суммой, то его семья проклинает его, и он может больше не возвращаться.

Вот тогда отчаяние обрело для него новый смысл. И в тот же день ему приснилась Катрин - но уже немного другая. В ней словно что то помрачнело, потемнело. Она определённо стала красивее, но эта красота была хоть и девичьей, но холодной, злой. Хищной. Пару дней он просто сидел в трактирах, и напивался до беспамятства, чтобы увидеть во сне её - но все реальнее с каждой ночью. Она шептала что то, но он не могу услышать. Вокруг неё была темнота, а в ней метались алые светлячки жутковато сияющие, и напоминающие глаза. Он думал, что сходит с ума, но где то в глубине его поселялась уверенность, что в Катрин причина всех его несчастий. Он долго размышлял, не в силах сказать, где сон, а где реальность, и наконец решился найти её.

В её поместье горел свет.

И она стала божественно красивой.
Настолько, что сердце выбивало барабанную дробь, стоило только взглянуть на неё. Настолько, что посмотрев на неё раз, другие женщины становились похожи на раздутых жирных свиней. Настолько, что она становилась смыслом всего сущего для тех, кому не везло полюбить эту деву. Например Габрансу. Она приняла его очень тепло, постаралась привести в чувство, гвоорила без умолку - а он молча смотрел, и пытался понять, что в ней было не так. На мгновение ему показалось, что в её глазах появился новый, красноватый отблеск. И всё было по прежнему, но она больше не была милой и невинной девушкой. В ней появилось что то невероятное... Пугающее, и одновременно притягивающее. Она сводила с ума, просто находясь рядом.

А потом была ночь.

Уже через много лет он скажет, что не знал ни одной, что могла хоть близко сравниться с Катрин. Он снова не мог отличить сон от реальности - и словно во сне она начала рассказывать. Обо всём, что произошло, пока он пытался помочь ей. Про сны, про голоса, которые нашли её - потерявшуюся и напуганную - про существ сотканных из самой ночи, чьи глаза алым светом озаряют ночь. Про то, как она продала своё тело и душу, потому что для неё надежда умерла. Про то, как она изменилась, и всё наладилось. Про то, что все это было ради него, потому что иначе они бы не были вместе. И это был сон. Его сон. А потом она спросила, слышал ли он голоса, но для него уже не было голоса иного, кроме того, что звучал из её уст. Она спросила, хочет ли он остаться с ней. Он желал лишь умереть в эту самую секунду, чтобы его последний миг был таким - рядом с ней. Она спросила, нужна ли ему помощь, чтобы жить дальше. И он ответил да.

Тогда она предложила ему отдать его душу существу из ночи.

Он перестанет стареть - его тело будет обновляться от любой тени, по его желанию.
Он перестанет чувствовать боль и страх - ведь боль смертного ничто для существа ночи.
Он станет быстрее и сильнее - как ночная тень, что бежит за светом.
И ему будет везти. Всегда.

В обмен он должен лишь отречься от Богов, в которых верил.
От семьи, которую любил.
От мира, в котором жил.

Как через много лет сказала сама Катрин: "Он единственный всерьёз подумал о том, стоит ли это того". Он лежал рядом с ней, и смотрел на небо через хрустальное окно на потолке её спальни. Мир для него замер, и он не знал, что не спит. А дальше если бы и знал - то просто бы не поверил. Он понимал, что какой бы она не стала - он любит её. И будет до конца своей жизни. Что он должен быть всегда рядом, что бы не случилось. Даже если ради этого весь мир погрузится во тьму.

А потом пришёл золотистый рассвет...

...Но он смотрел на него чужими золотыми глазами.

Утро-день 8.
Наша бюрократия – самая бюрократичная бюрократия (среди магов)
(Тельтиар был тут)

Трое мужчин шли коридору дворца, чеканя шаг и ловя на себе завистливые взгляды облаченных в кирасы стражников и одоспешенных гвардейцев нового набора - еще бы, ведь им не нужно было носить на себе столько железа, а об их принадлежности к армии говорили только сине-белые перевязи с кисточками: шедший впереди носил ее через плечо, двое его спутников - повязали на манер пояса. Все трое носили новенькие мундиры столичного полка, стоившие, наверное, не меньше полугодового жалования любого из дворцовых стражей. По Столице уже давно ходили слухи, что личный полк Лорда-Генерала, больше золота тратит на одежду, нежели на оружие и обмундирование, впрочем - клинки офицеров впечатляли не меньше мундиров - золоченые эфесы сабель, серебристая вязь на ножнах, инкрустированных драгоценными камнями - дворяне, попавшие в этот полк, порой, проматывали целые состояния, только ради того, чтобы поддерживать уровень роскоши, приличествующий окружению Лорда-Генерала. Даже Вэин Солидор не смог разрушить эту традицию излишнего транжирства и роскоши.
Шедший первым, военный отработанным движение подкрутил пышный ус, смазанный воском и снисходительно улыбнулся стражнику, преградившему путь в крыло волитаров.
- По какому делу?
Судя по лицу, стражник готов был душу отдать за возможность прогнать щеголя-офицера вон, но шанса ему не представилось.
- По приказу Его Светлости Лорда-Генерала. Ты сопроводишь нас к леди Наори Ваш'тэ, причем незамедлительно.
Глянув на печать, скрепляющую свернутый трубкой документ, страж был вынужден подчиниться и повел военных вглубь дворцовых коридоров, до той поры, пока не показались двери кабинета придворной чародейки.
Жестом отослав провожатого, офицер дважды негромко, но отчетливо постучал.
На этот раз никаких досадных случайностей вроде избирательного слуха, потопа, обвала и остальных катаклизмов, на которые были горазды маги (и в чем давеча убедился Кирби с отрядом) не случилось, двери открылись тотчас. Хотя присутствием Ваш'тэ в отремонтированном и все еще носящем следы оного ремонта кабинете даже не пахло.
Пахло – крепко так, насыщенно, - секретарем-воздушником за работой, который при виде гостей вежливо приостановил свой свистящий воронками смерчиков "труд" и выжидательно посмотрел на офицера. Молча. Затем спохватился и изобразил признаки интеллекта... то есть этикета:
- Чем могу?..
- Полковник Жерром Кравис к леди Ваш'тэ, - отчеканил офицер, шагнув внутрь. Сопровождающие остановились на пороге.
- Отсутствует, - лаконично буркнул белоглазый, явственно этими буркалами светлея. – Требуется личное присутствие, оставить передать, передать прямо сейчас?
- В таком случае, прошу позвать человека, уполномоченного вести дела в ее отсутствии, - ничуть не смутился полковник.
Глаза собеседника поменяли цвет обратно, похоже, "выключив" связь с отсутствующей леди.
- Слушаю, - тем же равнодушно-бесцветным тоном предложил чародей. Пауза. – Анэхай-отец-небесный-секретарь...
- Его Светлость Лорд-Генерал, чьим адъютантом я являюсь, - не упустил возможности похвастать бравый офицер, вновь подкрутив ус и без того идеально закрученный. - Велел передать следующее: в связи с обстановкой, возникшей в Верхней Столице, а так же касательно событий, произошедших в течении последних трех дней, Генеральным штабом Армии было принято решение о необходимости усиления охраны Императорского Дворца воинскими подразделениями и удалении из здания всех вооруженных людей, чье нахождение здесь нежелательно или разоружении оных.
Полковник сделал паузу, чтобы перевести дыхание. Маг вежливо внимал, правда, с такой отрешенной миной, что хотелось эту мину как-нибудь радикально изменить.
- С этого момента, на несколько постов во дворце заступают солдаты роты охранения личного полка Его Светлости, отряженные в помощь Гвардии и страже, - не дождавшись реакции, продолжил Жеррар. - С целью избежание неприятных инцидентов, необходим список магов, являющихся сотрудниками леди Наори и имеющими свободный доступ в помещения дворца. Любой не указанный в данном списке будет задержан до полного выяснения личности и причины посещения Дворца. Его Светлость выражает сожаление, что вынужден прибегнуть к данным мерам, но в столь тяжелые времена, каждый может оказаться под подозрением.
- С портретами? – коротко уточнил Анэхай, похоже, воочию представивший как будут приятно удивлены некоторые его сильно законспирированные коллеги. Но не имеющий ничего против, чтобы постороннего люду в округе стало поменьше – убираться в кабинете воздушнику уже изрядно надоело.
А ведь еще лаборатория была.
- Это лишнее, но пусть при них будут документы.
Брови воздушника судорожно подернулись, словно тот не мог решить – паниковать, или еще рано, но волевым усилием мимика не от мира сего была восстановлена. Или полковнику все почудилось?..
Вздохнув, секретарь выплыл из-за стола, одновременно жонглируя несколькими сквозняками и вытряхивая из ящиков какие-то бумаги – часть, пролетев мимо него, вновь пряталась на полках, другая напрямик летела к столу, третью маг успел подхватить сам, - и пробормотал что-то вроде: "заставишь этих, как же". Но наверное это тоже почудилось, гул от всех воздушных перемещений поднялся заметный, мало ли что шепнули равнодушные губы.
- У большинства – браслеты Университета. У меньшинства – похожие, имя будет, - более-менее внятно скрипнул он, с охапкой документов возвращаясь на место и начиная методично бить в ладоши, а затем всей пятерней по бумаге. Бум-м, хлоп... Синяя вспышка: бах!
Бум-м-хлоп... бах! Бум-м... хлоп... Синева.
Бум-м...
Синева.
- Большинство – безнадежно засекреченные, - добавил после пятого "баха", от которых на листочках появлялось гораздо больше текста, чем было изначально.
Бум-м.
- ...Указом Вейларона Волитара светлая память.
Бах.
- Список будет без комментариев, за дополнениями к леди Ваш'тэ, леди Лаари, или сразу к его Высочеству.
Бах.
- Под ответственность... – зловеще-светящаяся длань ненадолго остановилась, и культурно выписала на чистом листе самыми обычными чернилами самый обычный текст, притормозив перед именем. – Полковника Крависа..?
- Именно так, - кивнул офицер, с некоторой, плохо скрываемой опаской наблюдавший за манипуляциями секретаря. - Однако, посмею заметить, что браслет Университета является опознавательным знаком всех магов, когда-либо завершивших обучение в его стенах. Для лучшего опознания потребуется нечто, не принадлежащее столь обширному сообществу.
- Они с именами, - объяснил колдун, дописывая что-то про указы, доверенность, передачу информации под ответственность и прочую бесовщину.
"Добив" оставшиеся досье, Анэхай удовлетворенно хмыкнул, и слегка дунул на сияющие свитки. Часть написанного вспорхнула, словно светящиеся перышки, и упало – стройными рядами, как по линейке – на чистый лист, быстро растеряв магическое сияние, но оставшись темными значками имен. Короткие, длинные. С фамилиями и без. Имя, раса, стихия – ни описания, ни пола, ни тем более прозвищ и профессий.
Очень честный список.
Прибив сверху напоследок собственный браслет, маг осторожно поковырял пальцем знак квалификации – искры сыпанули во все стороны, - полюбовался получившейся в итоге "печатью", и протянул бумажку. Потом спохватился и "сдул" обратно, вкривь черкнув дату и время.
- Понял вас, - для пущей важности Жеррар пригладил зачесанные назад волосы. - Капитан Тернер.
- Да, командир? - Выступил вперед один из офицеров сопровождения - бледный мужчина с короткой стрижкой.
- Вот, изучите и передайте командирам патрулей на условиях строгой секретности, - бумага с именами легла на ладонь Тернера. - Капитан - командир роты охранения и лично отвечает за военные патрули во дворце.
Счел необходимым пояснить Анэхаю полковник.
- Помимо этого к роте приписано два боевых мага - в случае необходимости можете рассчитывать на их помощь.
Возможно, Кравис не хотел этого, но по его интонациям могло создаться впечатление, что он не уверен в квалификации дворцовых магов.
- Найдем и познакомимся, - флегматично кивнул чародей, отчего мнение о чародеях вообще закачалось еще сильнее.
- В случае возникновения каких-либо вопросов, обращайтесь к капитану Тернеру, - кивнул напоследок полковник Кравис. - Честь имею.
Щелкнув каблуками при развороте, адъютант Его Светлости вышел в коридор, а следом за ним - остальные офицеры. Оставшийся среди бумаг секретарь задумчиво потянулся, закинув ноги на стол и выгнувшись назад едва ли в пределах человеческого тела, чихнул... и принялся за остальные дела. Представив как уговаривает Танвара надеть браслетик и посерев от этой мысли как истинный водник.

День 8
Власть и титул
(с Тельтом)

Лорд Эрнесто Матеус в сопровождении нескольких стражников, как ему теперь приличиствувало по титулу, шел по волитарскому крылу. Недавно произнесенная принцем речь произвела на королевского телохранителя большое впечатление, и он хотел лично сказать об этом Давиону, тем более, что все равно должен был сегодня увидеть молодого правителя. Ведь король велел Эрнесто представлять человечество на встрече с послами Армады.
"Грязные, вонючие орки! Никакого представления не имеют об этикете, манерах и даже нормах приличия!"
Еще утром, только завидев висящий над главной площадью корабль, Эрни проникся неприязнью к так называемым послам. Нет, чтобы как подобает, прибыть в порт - так людей пугают, в центре города зависнув. Животные, не иначе.
В первый раз за столько дней Джаст был в чём-то доволен собой. По крайней мере, его народ всё ещё верит ему… Или начал верить? Верил ли народ хоть когда-то «Императору Давиону» за тот мизерный срок, который Джаст провёл на троне – фактически меньше пары дней. Глупый и ненужный вопрос. Джаст снова оказался в тронном зале, а рядом снова перекладывал свитки и фолианты Бректор Брион-Волитар. Давион заметил круги под глазами дяди Бректора и понял, что дворянин, скорее всего, не спал. С каждым днём на отца Тайлы всё больше наваливалась усталость – он всё медленнее читал свитки, всё чаще задумывался на ровном месте и всё больше дёргался на шорохи со всех сторон. То, чего не делал раньше никогда.
Кресло Теи пока что пустовало. Джаст послал за ней сразу, как только оказался в тронном зале… девочка наверняка опять будет его ругать за то, что он начал день без неё. Но дёргать девушку в любое время дня и ночи просто не поднималась рука.
- Дядя?
- Что? Давион, ты что-то сказал?
- Вы устали, - озабоченно покачал головой Джаст. – Это… из-за Сивара.
- Да, - Бректор не стал отпираться. – Да, из-за него.
- Он жив. И он вернётся. Просто верьте. Он маг-капитан и одарён самим Небесным Огнём. Как может быть иначе?
- Может быть всё, что угодно, Давион. Ты когда-нибудь это поймёшь, - тихо улыбнулся Бректор, но уголки губ лорда дрогнули, и Джаст понял – каждая такая улыбка стоила лорду невероятных сил.
- Сейчас явятся претенденты на титул Реана. Ты принял решение?
- Последний раз хочу спросить вашего мнения, - спохватился Джаст. Он совершенно забыл, что эти двое должны сегодня прийти. Сам ведь всё оговорил. Монарх… так его! То есть себя.
- Лорд Эрнесто Матеус!
Объявили стоявшие на карауле гвардейцы, и вместо претендентов на место в Собрании, вошел поверенный короля Менгаарда, тут же поймавший несколько удивленных взглядов. Да, не его сейчас ждали, а точнее - его не ждали вообще.
- Ваше Высочество, - Эрни склонил голову в приветствии. - Ваша Светлость.
Второй кивок - Бриону.
- Милорд Эрнесто, сердечно рад вас видеть, - тут же нашёлся Джаст, справившись с удивлением. Встав с трона, он поднял вверх правую ладонь, и откуда-то сбоку тут же вылетели двое слуг с креслом для гостя. – Прошу вас, проходите, располагайтесь и рассказывайте, чем мы обязаны вашему утреннему визиту. Как чувствует себя государь Менгаард? Я надеюсь, новость о гибели лорда Алистера Дрейна, которая потрясла меня до глубины души, не сказалась на его здоровье слишком сильно? Я беспокоюсь за его Величество короля людей.
Бректор, чуть склонив голову в сторону Эрнесто, мягко улыбнулся и бросил на Джаста довольный взгляд. Молодой сын Даэрона учился на лету… как и положено волитару, в любом смысле.
- Его Величество в добром здравии, и ныне изволит завтракать, - четко, как и положено воину, ответил Матеус. - Меня же он уполномочил присутствовать на приеме орочьего посла от его имени.
Лорд чинно опустился в кресло.
- Очень рад, - кивнул Джаст, снова опускаясь на трон… Нет, всё-таки какая-то магия здесь была. Иначе его траурная чёрная мантия не развевалась бы так при каждом движении у трона. – Лорд Матэус, как я понимаю, вам доводилось за вашу жизнь много воевать, в том числе и с орками. Я знаю о них достаточно, но – по книгам и рассказам, а рассказы разноречивы даже больше, чем книги однобоки. Что вы думаете о них? Как о воинах и как о народе?
- Они - варвары, мой принц, - произнес человек. - Могучие воины? Да, этого у них не отнять. Умелые маги? Возможно, не стану отрицать. Хитрые политики? Несомненно, но это дикарская хитрость, лишенная всяческого изящества. Одно могу сказать совершенно точно - они опасные, лживые и коварные существа, не питающие к Альянсу никаких теплых чувств.

- Быть может, - медленно кивнул Джаст. – Быть может. Интересно, что они думают о нас? Было бы забавно, если бы оказалось, что то же самое. Но суть дела не в этом. Сейчас нам больше, чем хлеб и воздух, может быть нужно не ввязываться с ними в войну и, быть может, даже заключить договор о военной взаимопомощи. Демоны – страшнее орков. Мы все, творения богов, эти твари угрожают всем нам. Людям, волитарам, корладам – и оркам. Также, как и прочим. Я не хочу, чтобы Армада обрушилась на нас ни во время войны с этими чудовищами, ни тем более после. Что, по вашему и государя Менгаарда мнению, мы должны предпринимать?
- Ни в коем случае не показывать им, что мы настолько в них нуждаемся, - отрезал Матеус. - Если поймут, что их помощь необходима, заломят непомерную цену. Надо убедить их, что это для них союз с Альянсом необходим.
- Согласен. Хотя, признаться, непомерных цен в нашей ситуации нет, но это не повод соглашаться на любое предложение. Кстати, чего, по вашему мнению, они могут потребовать? Что они вообще ценят, что уважают, в чём нуждаются?
- Они уважают силу, но большего сказать не могу, государь.
Эрнесто опустил голову на несколько мгновений, выражая сожаление.
- Я воевал с ними, а не изучал.
- Сомневаюсь, что их кто-либо сейчас изучает, - заметил Бректор. – Хорошо было бы поговорить с пограничными лордами, но только… врядли кто-нибудь из них окажется здесь сейчас. Бужерба – на самой границе, Солидор бежал туда. Думается мне, восточная граница сильнее прочего мира засижена демонской мразью.
Джаст удивлённо воззрился на дядю – тот редко позволял себе такие крепкие словечки.
- Тем не менее их посольство уже здесь, в времени у нас нет. Что ж, думаю, эскадра лорда-командующего Данатора может показать им, что мы пока ещё достаточно сильны, как считаете?
- Можно попросить лорда Эльмара сосредоточить её так, чтобы она, прикрывая основное направление возможной атаки…
- То есть восток?
- Допустим да, Так вот, чтобы она была продемонстрирована посольству в полной боеготовности, - заключил Бректор.
- Она проверена.
- Думаю да. Можно уточнить, но лорд-командующий известен двумя вещами – ненавистью к бестолковому начальству и скрупулёзным следованиям дисциплине и приказам, - улыбнулся Брион.
- Как считаете, милорд? – снова обратился Джаст к Эрни. – Мне эта мысль представляется интересной.
- А еще, стоит убрать их с площади в порт, - согласился с решением принца Матеус.
- По крайней мере попросить это сделать. Надеюсь, эффектным появлением они довольны и теперь будут проявлять благоразумие. Это всё-таки посольство, а посему послать должны были не только самых хитрых и коварных, но и самых умных, - постукивая пальцами по подлокотникам, заметил Давион. – Мне интересно, как сильно докатилась угроза демонического нашествия до орков и, главное, как хорошо они её осознали. И осознали ли вообще? Это будет играть немалую роль, так ведь? Хотя, возможно, на месте демонов и логично было бы нас разделить и рассорить… Как думаете, если мы представим всё в таком свете, не поумерят ли они своих аппетитов и не согласятся ли на добровольное содействие?
- Вы поражаете меня, мой принц, причем уже второй раз за день, - улыбнулся Эрнесто. - Сначала превосходная речь, теперь продуманная тактика ведения переговоров. Вы знали о посольстве заранее?
- Рад, что вам понравилось. Смерть лорда Дрейна – удар для нас, и нужно любыми способами обернуть его нам на пользу. А что до посольства… Нет. Я просто думал, что это не могло не коснуться и их тоже. Мы все сотворены Четырьмя, значит мы все – враги для демонов. Из этого я и исхожу. Моя задача – действовать на благо Альянса. Точно такая же, как и у любого его верного слуги.
- В таком случае мы сможем провести переговоры всем нам на пользу, - на какой-то миг Рубец встретился взглядом с лордом Брионом. - С мудростью лорда Бректора и королевским благословением.
- Воистину буду рад, если так. Времени остаётся всё меньше. Я искренне надеюсь, что мы успеем дождаться подкреплений со стороны всех наших армий и флотов. Иначе – нам будет куда труднее отражать натиск этих кровожадных извергов, демонов.
- В этом вопросе более компетентен Лорд Эльмар, или же лорд Дерри, ваше высочество.
- Согласен, - кивнул Джаст. – Я надеюсь, они оба почтят нас присутствием на приёме послов Армады. А сейчас… кажется, у меня будут гости. Я обещал вчера решить дело с наследованием земель лорда Реана, и хочу разобраться с этим до приёма. Вы хотели бы присутствовать или предпочтёте пока удалиться? Процедура недолгая, но откровенно скучная, - улыбнулся гостю Давион.
- Я посмотрю, но пожалуй не стану смущать наследников своим присутствием возле трона.
Сказав так, Эрнесто поднялся из кресла и отошел к стене, остановившись возле караульного гвардейца.

(те же лица)

И вовремя.
- Лорд Радн!
- Лорд Риктон!
Лорды влетели к Давиону разом, и слуги едва успели убрать кресло, Гед минуту назад сидел Эрнесто. Испепелив друг друга взглядами и нервно раскланявшись, оба обернулись к Джасту, и Давиону на миг показалось, что взгляд что того, что другого в точности соответствует взгляду самого покойного Матиаса Реана. Ну ладно… Какая всё же между ними разница? Какой смысл вообще между ними выбирать?
- Моё почтение моему Императору! – едва ли не хором выпалили родичи и синхронно поклонились. Сущие близнецы – хотя кажется даже сыновья лорда Рейса были куда различнее этих. Что там, даже телохранители лорда Николаса Бейли!
- Милорды, рад вас видеть. Должен вам сказать, что я ознакомился с вашими документами и провёл за ними долгое время. А посему считаю своим долгом и счастьем объявить вам принятое решение.
Лорды напряглись. Каждый казался косоглазее другого – ибо один рыбий глаз косил на Императора подобострастно, а другой – на соперника, с ненавистью.
- Титул и земли лорда Реана мы передаём нынешнему лорду Радну, - сделал волевое усилие над собой Джаст. Радн просиял, Риктон скривился и готов был уже что-то возразить, однако Император жестом приказал ему, как и его счастливому родичу, умолкнуть, и продолжил. – А так как отныне вы, лорд Реан, будете распоряжаться всем имуществом и всеми землями, причитающимися вашему новому титулу, и ваше прежнее владение остаётся свободно, отныне я объявляю его собственностью вашего вассала и друга, лорда Риктона.
- Но государь, мои наследники… - начал было чуть приунывший от такого поворота Радн.
- Ваши наследники получат всё, что могли бы иметь наследники рода Реан. Поверьте, этого куда больше, чем вы могли бы им дать.
- И верно, поразмыслив, кивнул бывший Радн. – Благодарю вас, мой повелитель.
- Благодарю вас и я, ваше Величество, - Риктон, казалось, был абсолютно доволен: ещё бы, его собственные владения почти удвоились! – Что прикажет мой господин?
- Идёмте, милорд, надо срочно подготовитьв се бумаги. Мой верный вассал обязан вступить во владение своим новым имуществом сразу же, как только его господин его покинет! – радостно подхватив под руку «вассала», Радн-ныне-Реан понёсся к выходу. Оба лорда столкнулись в проходе, Риктон картинно пропустил вперёд родича, поклонился Императору и захлопнул за собой двери.
- Умно, - только и смог вымолвить Бректор. – Сразу понятно, что они здесь только за землями и титулами… Ничего святого.
- Они такие же, как и был лорд Матиас. Что уж удивительного, что их так просто удовлетворить, - Джаст устало опустился на трон. Разговор, прошедший, казалось бы, за миг, отнял сил и нагнал страху больше, чем памятный бой с Шемхазаем.
- Как думаешь, а в Совете Радн нам помощь окажет?
- Пока это будет выгодно. В совете теперь сильно меняются ориентиры, - рассуждал Давион. – Смотрите сами: Я, вы, Рейс, Санкрист…
- Санкрист? – непонимающе глянул на Давиона Бректор Брион.
- Санкрист, - утвердительно ответил Джаст, и глаза Императора блеснули довольством. – Наррот… думается мне, тоже. Вместо Берганов в совет войдут – кто? Элрусы. Что нам очень на руку. Радн теперь обязан мне титулом. Остаётся ещё одно место, и то в том случае, если мой род будет признан новым императорским.
- Будет, - улыбнулся Бректор. – Род точно будет.

(и вновь мы)

- Вот и славно. Я уже привыкаю быть Императором, - усмехнулся Давион, легко перекинув меч с перевязи на колени.
Когда облагодетельствованные лорды покинули тронный зал, Эрнесто вновь подошел к принцу, став невольным свидетелем его беседы с Брионом.
- Превосходное решение, ваше высочество, - дождавшись окончания разговора, произнес лорд. - Для меня будет честью передать королю, что наследник Дома Волитар - прирожденный правитель.
- Пока что наследник дома Волитар – юнец на троне, который очень старается. А что у него выйдет – большой вопрос, - Джаст чуть выдернул клинок из ножен и, полюбовавшись блеском лидиумного лезвия, добавил. – Передайте его Величеству мои наилучшие пожелания. Кстати, вы не знаете, почему мы так давно не видели лорда Олдгейта? Он не появлялся уже какое-то время, так?
- Не далее как вчера, Николас Бейли посещал короля/
- Да? И с какой же целью милорд появлялся при дворе своего владыки? - с любопытством поинтересовался Бректор. - Интересно, как он воспримет известие о кончине Дрейна? И как вообще отнесся к этой новости двор его Величества?
- Прошло не так много времени, чтобы судить о реакции двора, - Эрнесто улыбнулся и, наклонившись к Давиону, прошептал: - Говорят, вечером дворяне устроят грандиозное праздненство... хотя и назовут все это поминками.
- Однако... - правая бровь Джаста метнулась вверх. - Довольно чёткая реакция. И смелая - учитывая что люди лорда Дрейна могут быть не менее категоричны. Важно не допустить, чтобы Хранители вышли из под контроля. Как и дворяне. Иначе мы сами себя загрызём, милорд.
Матеус пожал плечами.
- Дрейн был назначем Старшим Смотрителем по воле Менгаарда - больше ни у кого нет таких полномочий. Боюсь, если ни у кого из них не хватит духу так же потребовать у короля права суда, они уже ничего не смогут сделать.
- Либо король может лично назначить другого человека? Или не может? Сомневаюсь, чтобы тут государь не имел возможности проявить монаршью волю, - ухмыльнулся Давион, окидывая взглядом тронный зал. Каждый гвардеец под взором государя (и, что важнее, лейтенанта) вытягивался по струнке, в том числе пара новичков, недавно принятых Стронцем. Джаст довольно кивнул сам себе.
- Если вы спросите моего мнения, принц, - дипломатично произнес Эрнесто. - То вопрос смотрителей следовало бы отложить до конца войны. В сложившейся ситуации они будут действовать скорее во вред, чем во благо.
- Так ведь и нужно проследить, чтобы они во вред не действовали, - покачал головой Давион. - Пользы от них без Дрейна не будет - пока что. А вот добавить хаоса и неразберихи они более чем способны. Поговорите об этом с его Величеством - только осторожно. Не стоит зрЯ расстраивать короля, ему и так пришлось несладко от этой новости, так ведь?
- Я поговорю с Менгаардом вечером, - кивнул лорд.
- Хорошо, тогда... до встречи на приёме. Я пока отправлю приглашения лордам Данатору и Дерри. Очень надеюсь на вашу поддержку, лорд Эрнесто, - и Джаст жестом дал понять, что разговор пока что окончен.

(Лордов имениями наделял Скорпион Волитар)

День восьмой.
Анатомический труд по металлу

– Как я должен вот это все в металле воссоздать? – Тейгар поднял изумленный взгляд на Риену. – Я же не плетельщик*, в конце-то концов.
– Ты требовал точного анатомического соответствия, – пожала плечами корладка, – вот оно и есть.
– А поменьше нельзя? – Кримт вновь опустил озадаченный взгляд к чертежам.
– Тогда это будут не дыхательные пути, а бездна знает что, – заверила Риена. – А протез же не должен висеть мертвым грузом.
– Это точно… – не мог не согласиться Тейгар.
Никому из них и в голову не приходило сделать просто полую копию, и дать дочери Бейли дышать только ртом. Протезы, сделанные корладами, были обязаны полностью заменять утраченное; эту заповедь твердо заучили и Оживляющие, и Дарующие.
– Все же, – вновь просмотрев сделанный рукой Риены чертеж, заметил ремесленник, – что-то надо упростить. Иначе у меня просто не выйдет.
Даклен взяла бумагу, и с минуту раздумывала, скользя по линиям изображения тонким металлическим пальцем. Потом неохотно кивнула:
– Здесь и здесь. Можно переделать; в конце концов, протез менее уязвим.

Этот разговор состоялся несколько часов назад; сейчас Тейгар взялся за работу. Прошедшее время было потрачено на разговор с мастерами; Кримт искренне заверил, что справиться они сумеют и без него. Впрочем, при возникновении большой потребности, корлад бы обязательно откликнулся.
А пока можно было посвятить себя самой тонкой работе из тех, что до сих пор выпадала.
Миниатюрные металлические трубочки и пластинки вились в пальцах корлада, послушно приобретая нужную форму. Тейгар поминутно сверялся с чертежом, хотя все линии давно отпечатались в памяти; все равно внимание и точность были необходимы.
На сами детали он как раз смотрел редко; чуткая сталь пальцев мгновенно улавливала любой изъян, тут же выправляя едва видимое искажение. Кристаллы в руках мерцали слабым сиянием; сейчас требовалась точность, а не мощь.
Каждую из готовых деталей Кримт откладывал в сторону – на чистую белую ткань, которой он застелил половину стола. Он не замечал ничего вокруг; сейчас все внимание корлада принадлежало тонкому металлу, словно плавившемуся в его руках.
Напряженные плечи отозвались болью; Тейгар удивленно моргнул и транс творчества ушел.
Кримт оглядел работу и вздохнул – сделана она была от силы на четверть. Мало ведь изготовить все детали (а это еще и не закончено), надо же их собрать в работающую конструкцию.
А значит – надо продолжать. Вот только немного отдохнуть – и вновь браться за ковкий металл.

*Плетельщиками в среде корладов-ремесленников называют ювелиров.

Желтые розы и алая клятва
День 8, надо полагать

Маркизу де Кастанью похоронили на южной границе её владений. Небольшая рощица, десяток берез, переплетшихся кронами, озерцо с мутно-зелёной, пахнущей кувшинками и рыбой водой - здесь леди Дайлине любила прятаться, когда чувствовала, что повседневность начинает давить на плечи слишком тяжелым грузом. Каждый из слуг знал, где в такие минуты находится госпожа, но никто не решался потревожить её здесь даже по самым срочным вопросам. Это место было тайным убежищем, осколком иного мира, в котором всегда царят спокойствие и гармония. Отсюда маркиза де Кастанью неизменно возвращалась посвежевшей, готовой с новыми силами впрячься в упряжку дел и забот.
Но теперь - не вернётся никогда.
Земляной холмик, усыпанный жёлтыми розами, окружали всего несколько человек: у маркизы не было близких родственников, а о дальних граф Петер предпочёл не вспоминать вовсе. Кучка пожилых аристократок и парочка некогда сиятельных лордов, нацепивших скорбные мины на потраченные молью лица - вот и все, кто пришёл проводить леди Дайлине в последний путь. Чуть поодаль выводком цыплят, потерявших наседку, толпились слуги, среди которых были и тучная, с тяжёлым квадратным лицом Корделия, и мастер Пецшнер с гладко выбритым, словно набалдашник трости, черепом. У женщин на щеках блестели дорожки слёз, мужчины хмурились и качали головами - многие до сих пор не поверили в случившееся. Петер разрешил слугам присутствовать на похоронах, несмотря на возможное недовольство знатных особ, понимая, что для покойной матушки не было более близких людей, чем они.
Наконец, заупокойная молитва была окончена. Земляной маг, молодой человек с хорошо поставленным голосом, смотрящийся нелепо в малахитово-зеленом балахоне и не слишком умело изображающий печаль, в усталом жесте сложил руки на груди и отошел в сторону. Петер встал на его место у изголовья могилы, случайно наступив сапогом на розовый бутон. Дурной знак, но на душе у молодого графа было скверно и без плохих примет, так что он предпочёл не обращать внимание на растоптанный цветок. Он опустился на колени, положил ладонь на влажную землю и прошептал слова прощания, горькие и пустые одновременно. В молитве говорилось, что "Мать-Земля завещала детям своим смиренно принимать Уход, ибо нет в Фераи, созданном Четверыми, ничего вечного", однако голос графа Лодвига был напоен не смирением, но болью и гневом. К прощальным словам, безупречно соответствующим духу и букве церемонии, он еле слышным шепотом присовокупил страшное обещание. Склонившись над могилой маркизы Дайлине, граф Петер Лодвиг поклялся отомстить убийце матери.
Обратный путь в особняк прошёл в подчеркнутой тишине. Петер ни разу не оглянулся на потерявшийся среди берёз холмик; позже там поставят памятник либо положат бездушную гранитную плиту, изукрашенную витыми буквами эпитафии, но молодой человек хотел, чтобы память сохранила от этого места, этого дня лишь влажный холод земли под пальцами и печальную красоту жёлтых роз, запах озерной воды и гневный шёпот в голове.
- Я так хотел, чтобы сегодня она была рядом...
- Она всегда рядом с нами, ты знаешь.
Два дня назад Петер послал Катрине Аш письмо, в котором умолял её прийти на похороны. Даже зная, что матушка и прекрасная волитари не очень ладили друг с другом, он надеялся, что смерть заставит Аш забыть о прежней холодности в их отношениях. Но накануне получил ответное послание - леди извинялась, в самых искренних выражениях сочувствовала потере молодого графа, но присутствовать на похоронах отказалась, сославшись на занятость и, вдобавок, небольшое недомогание. Подпись, выведенная её рукой и пахнущая её духами, заставила Петера задержать дыхание и зажмурить глаза, перед которыми уже проносились в калейдоскопе картины прошлого свидания, но содержание письма - повергло в уныние. Именно тогда он понял, что на похоронах будет окружен одними лишь масками с криво вырезанными грустными улыбками - и среди них не будет ни одного открытого лица, у которого можно было бы искать опоры и поддержки.
- Она сказала, что считает меня просто другом. Видят Четверо, сейчас я согласен и на это.
- Забудь о мёртвых богах. Теперь у тебя другой покровитель, и он не оставит тебя.
От кучки аристократов отделился выряженный в черный камзол давно вышедшего из моды покроя пожилой коротышка, имени которого Петер не знал и знать не желал. Очевидно, лорд хотел лично засвидетельствовать графу Лодвигу свою скорбь, а заодно вспомнить, в каких теплых дружеских отношениях всю жизнь находился находился с покойной маркизой, но, встретив взгляд молодого человека, побледнел и повернул гнедого мерина обратно к своей компании. Петер недовольно поджал губы, он мог лишь молиться о том, чтобы в его глазах не появились мгновение назад алые всполохи. Они ещё не успели сжиться с Шелазаром, Петер не научился контролировать своего демона - и сомневался, что хоть какой-то контроль здесь вообще возможен.
- Это сложный процесс. За людишек не волнуйся, они слишком трусливы, чтобы отличать правду от обмана. Спишут всё на обман зрения и успокоятся.
- Надеюсь, что ты прав.
Особняк встретил хозяина непривычной тишиной. Слуги еще не успели вернуться сюда - крытая повозка, запряженная парой меринов-тяжеловозов, разумеется, не могла обогнать небольшой конный отряд. Вопреки обычаю, Петер отказался устраивать поминальный ужин, потому лордам и леди не оставалось делать ничего иного, как откланяться и отбыть восвояси. Избавиться от них было величайшей радостью для Петера, но когда он переступил порог дома, то вдруг почувствовал, как ледяным плащом окутало его плечи одиночество. Особняк не был пуст, не вся прислуга отбыла на похороны, у дверей стоял бдительный, как всегда, привратник, на кухне бездельничали в отсутствие начальницы поварята. Но дом не жил - существавал, как сказочный принц, которого злая колдунья лишила сердца. Петеру Лодвигу предстояло стать его новым сердцем, но он совсем не был уверен, что справится с такой задачей.
На столе в кабинете маркизы де Кастанью стояла ваза со свежими фруктами - Корделия постаралась, не иначе. Мать очень любила персики и крупные сладкие апельсины, что росли на восточных островах. Теперь дородная кормилица наверняка будет приносить их сюда каждый день, в память об ушедшей госпоже. Петер сел за массивный письменный стол, попробовал откинуться в кресле с высокой деревянной спинкой - и тут же почувствовал ноющую боль в шее. Боги, как неудобно! А ведь мать проводила здесь сутки напролёт, погруженная в хозяйственные заботы, иной раз забывая даже перекусить... Взяв с тарелки апельсин, молодой человек начал задумчиво вертеть его в пальцах.
Взгляд Петера пробежался по расставленным на крышке стола миниатюрам. С одной из них на племянника хмурился Лобинер Кастанью, бравый вояка в мундире и более чем внушительной орденской ленте. На другой был изображен он сам, Петер Лодвиг, мальчишка лет десяти, со светлыми, как солома, волосами и слишком серьезным для такого возраста, даже надменным изгибом губ - художники, рисуя портреты знатных особ, зачастую забывают, что перед ними стоят всего лишь дети. А третья... третья изображала Дайлине де Кастанью, молодую и безумно красивую, обнимающую под руку мужчину в темно-сером камзоле. Лицо незнакомца было вымарано, будто маркиза желала больше никогда его не видеть. Своего отца Петер помнил очень смутно, но знал, что на миниатюре - он.
Отец и мать. Молодые, красивые, статные. Величественные. Пальцы впились в твердую кожицу фрукта, прорывая её насквозь, липкий сок закапал с ладони Петера на пол.
- Ты поможешь мне уничтожить Идену Таллас?
- Да.

День 8
Перед приёмом
(я и Соуль)

«Как её всё-таки называть?»
Дейлар Квайреэ рассуждал об этом уже несколько минут. Отправленный Давионом Волитаром на важнейшую и ответственейшую миссию – привести к нему и усадить в привычное кресло девушку, чувствовавшую демонов и уже однажды спасшую жизнь его правителю и лейтенанту – Дейлар терялся, не зная, как себя вести рядом с ней. Гудрин ещё утром обмолвилась, что рядом с этой девочкой никто не знает, как себя вести, и поэтому Дейлар решил начать с обращения… Но и тут встал в тупик твёрже, чем при попытке разгадать «старые армейские загадки» от сослуживца Сорогота.
На ум приходило всего четыре обращения – и ни одно не подходило.
«Госпожа, миледи» - так обращаться можно к благородной даме, но эта девчушка ведь вроде из простых, так?
«Эй ты» - так он обращался к детям, и ни мальчишка, ни девчонка ни разу не обиделись. Только к гостье и спасительнице Императора это не очень подходило…
Далее были многочисленные ласковые обращения, которые так любила Файма… и которых он уже несколько дней не говорил, будь прокляты эти демоны! Нет, он и так-то не чаще других бывал в увольнении, но теперь даже покричать через забор во время тренировки не удавалось – то сам Давион, то Рейнальд Зегенхайм гоняли их, как охотничьих соколов. И они в любом случае не подходили…
И оставался самый лучший вариант – по имени. Которое он точно слышал, но умудрился забыть, во многом благодаря Файме.
Тем не менее, подходя к двери, за которой и обитала таинственная гостья, Дейлар решил держаться строго. Не хватало ещё оробеть при неизвестной девушке! Чего-чего, а такого он ещё не откалывал никогда!
- Император Давион Астерион-Волитар желает видеть свою гостью! – произнёс он довольно громко и постучался в дверь.
Дверь открыла тонкая, почти прозрачная рука.
- Я - Тея.
- Дейлар, - опешив, произнёс гвардеец. – Я от Давиона… Императора Давиона, конечно. Хотя он и мой лейтенант тоже, ну в общем он… ждёт он. Да,, именно поэтому я пришёл – проводить к нему, он ждёт.
- Пойдем, - девушка поправила на плечах легкий халат, накинутый поверх простого платья. - Он спал сегодня?
- Да, - кивнул Дейлар, неловко пропуская девушку вперёд. – Спал, хотя подняли его рано… Одного человека этой ночью… убили, понимаешь. Очень сильного и храброго, только жестокого очень. Он пытался преступников в Столице извести, а получилось наоборот… Император по этому поводу сегодня речь произнёс. Народу понравилось, даже очень.
- Понимаю... - тихо откликнулась Тея и повторила, - пойдем.
По пути до тронного зала Дейлар почти всё время молчал. Непонятная робость, накатившая на него при виде девушки, казалась каким-то колдовством. Не чародейка, слепая, Тея поражала всех по-разному, но неизменно – поражала.
- Тея, верноподданная его Величества, - крикнул Дейлар прежде, чем что-то попытался объявить другой гвардеец, стоявший на карауле. Тот скорчил неприятную мину, но стиснул зубы и промолчал. Двери перед гвардейцем и девушкой распахнулись настежь.
Давион Волитар снова сидел на троне, и на коленях у него снова лежал меч, а рядом стояло то же, положенное кресло для девушки. Увидев Тею, Император тепло улыбнулся и произнёс:
- Доброго тебе дня. Проходи – сегодня будет интересный день. Дейлар, ты свободен.
Гвардеец резко отдал честь и попятился, стараясь держать алебарду так, чтобы ничего ей не задеть.

Девушка почти незаметно юкркнула к своему месту и опустила голову на подлокотник трона.
- Ты хорошо спал?
- Да, спасибо. А ты? - Давион чуть помедлил и прошептал, наклонившись к Тее. - Спасибо, что уложила в постель... Мне очень помогло, правда.
Девушка улыбнулась.
- Все будет хорошо.
- Конечно. К нам, кстати, орки приехали. А ещё сегодня я, кажется, сделаю одну важную вещь... - Джаст на миг замолчал, посмотрел на Тею, словно на сестру, и, снова перейдя на шёпот, произнёс. - Мне мама с отцом приснились... и первый раз - не кошмар. Представляешь. И ещё... один человек. Тоже не кошмар...
Тея кивнула все с той же тихой улыбкой.
- Они все втроём стояли вместе и улыбались мне, и руками махали. И ещё там были люди, и волитары тоже... - продолжил Джаст. - Как считаешь, это к добру сон?
Девушка наклонила голову.
- Ты ждешь добра.
- Жду… но сейчас важнее его делать, - пожал плечами Джаст. – Вот я перед сном, уже когда закрыл глаза, вдруг задумался… Боги ведь смотрят за нами, да? Как же они такое допустили? Или это всё-таки мы, а не они? Вот сегодня, после того, как с орками поговорим, надо из тюрьмы одного волитара выпустить. Его туда обманом посадили – несправедливо ведь… Но Вейларон, прежний Император, ошибся… И в тюрьме десять лет сидел невиновный. А что будет, если я ошибусь? Если не сумею… Эх, Тея… столько сомнений в голове, даже думать не хочется. Болтаю и болтаю с тобой обо всём, даже не спросив, интересно ли тебе.
Девушка осторожно взяла кронпринца за руку и опустила голову, словно смотрела на его пальцы.
- Поступай как считаешь добрым по твоему решению, Давион.
- Слушай… а что ты будешь делать потом? Когда всё это кончится? Я помню о твоём брате и его руке… Но ведь все о чём-нибудь мечтают. Ты – тоже, я уверен. Чего бы ты хотела от этой жизни… от той, которая будет?
Давион знал, что нужно думать об орках, о делах, о войне и демонах… Но всё снова отступили и вдруг стало таким ясным, что говорить о такой ерунде казалось даже лишним. Война – это просто война. Они победят, и всё будет хорошо. А мечты – они потом буду очень-очень нужны. Они очень важные.
Тея прикоснулась указательным пальцем к кончику носа, задумалась.
- ...у меня все есть, - неожиданно сказала она, чуть помедлив. - Я думаю, что у меня все есть.
- Значит, будь у твоего брата всё в порядке с рукой – и ты будешь абсолютно счастлива? – Джаст осторожно провёл левой ладонью по волосам девушки. – Эх… ладно. Завтрак тебе приносили?
Тея кивнула.
- Мне нужно не больше, чем любому человеку.
- Если бы ещё люди поняли, что им именно это нужно… да и волитарам бы не помешало.
За дальней дверью раздался стук шагов, шелест и звон, дверь распахнулась и гвардеец, стоявший ан карауле, отчеканил:
- Мой Император, слуги. Принесли стол и приборы, готовы накрывать для посольства орков, в точности как назначено. Пропускать?
- Начинается… - с тоской изрёк «почти Император» и шепнул Тее. – Просто прислушивайся, ничего не бойся и говори мне, если что-нибудь почувствуешь, ладно? И если чего-нибудь захочешь, не стесняйся говорить слугам, они подойдут, и, щёлкнув пальцами, с усмешкой добавил. – Либо мне – может, мне будет проще дотянуться.
Девушка кивнула и легко коснулась виска кронпринца:
- Не волнуйся.
- Постараюсь, - кивнул Джаст. – Очень постараюсь. Всё будет хорошо, так?
- Да.

День 8
Орки во дворце
(Кысь, Тельт, я)

Этикет. Приём послов. Какой это был раздел?
Джаст не помнил. Он никогда не уделял большого внимания таким удручающе скучным главам книг, которые читал – а ведь об этом там писали. Кто же знал, что ему, лейтенанту гвардии, когда-нибудь придётся принимать послов Армады как хозяину дворца, да ещё и вести с ними переговоры!
Впрочем, насколько помнил Джаст рассказы отца, ничего особенно сложного в этом не было… если просто стараться. Дипломатические отношения с Армадой носили «набегово-тёплый» характер – то есть обе стороны в последнее время приутихли, что не мешало пиратам самовольствовать, каперам – каперствовать, а Гранд-капитану – пожимать плечами на все жалобы. И всё равно Давион искренне надеялся, что Армада сможет в такой ситуации встать выше старых ссор и обид. Даже кровавых. Да, надеялся… и молил Четверых, чтобы надежды оправдались хотя бы отчасти.
Огромный пиршественный стол был внесён в тронный зал, как и полагалось в таких ситуациях. Разговор с послами – не бал, тут не нужно много места, никто ходить не будет. А вот повара нужны хорошие, как и участники переговоров. С первым всё было в порядке – несмотря на проведённую лордом Дрейном (ныне покойным…) встряску, кухня дворца продолжала работать на полную мощность, запекая, обжаривая, варя, туша и просто готовя всевозможные лакомства. Джаст даже передал распоряжение изготовить что-то из орочьей национальной кухни – и искренне предупредил, что повару не поздоровится, если вздумает схалтурить. Нда, должность королевского или императорского повара в Альянсе медленно становилась самой опасной после собственно позиций Короля и Императора.
Все причитающиеся яства уже были расставлены, напитки – приготовлены, гвардейцы вдоль стен стояли, как на параде – с идеально начищенным оружием, бравые и уверенные в себе. Дворяне, приглашённые на столь важное мероприятие в силу своей на нём полезности, расселись по местам: лорд-командующий Данатор тайком откупоривал флягу со своей настойкой, лорд Брион о чём-то беседовал с мрачным как туча Эрбрейсом Рейсом, Рейнальд Зегенхайм, немыслимым образом оказавшийся почти по правую руку от Джаста (сидевшего на троне, то есть во главе стола), бросил в сторону своего Императора:
- Интересно, как выглядят эти послы? Что думае… - резко, едва не прикусив язык, Рейнальд успел поправиться - …те, мой государь?
Думаю, что послы – это послы. Будем встречать и говорить. Теперь тихо, думаю, сейчас появятся, - Джаст резким жестом приказал Рейнальду умолкнуть, и рыцарь плюхнулся на своё место, протестующее затрещавшее под весом доспешника.
Послы появились так, как появлялись в залах собраний разве что самые дальние предки собравшихся здесь - ровно за пять минут до назначенного часа. Первым вошел зеленокожий Аграт, жилистый и худой, как степной пес. За ним последовал огромный орк с бесцветной от множества вьевшихся красок кожей. На массивном плече посла сидела снежно-белая птица. По-львиному гибкая женщина в сияющих доспехах тонкой волитарской отделки, коренастый небоход с
простоватым лицом, ослепительно-рыжая девушка в платье, почти целиком состоящем из меди. Пятеро орков невозмутимо прошли к оставленной для них части стола, остановились за спинками стульев - на равном расстоянии друг от друга.
- Приветствия от Гранд-Капитана Армады, Император, - поднял взгляд на Джаста худощавый зеленокожий орк, занявший центральное место.
- Я, Давион Жеррод Астерион-Волитар, ныне занимающий трон волитаров Альянса, приветствую послов Гранд-Капитана, - Джаст встал с трона, обведя взглядом всех послов, стараясь заглянуть в глаза каждому. От говорившего орка веяло значимостью – ровно настолько, чтобы давать понять, что на самом деле этот посланец представляет из себя куда больше, чем кажется. «Птиценосец» казался настоящим гигантов – из всех присутствующих размерами с ним мог бы померяться разве что Рейнальд, который, как подметил Джаст, осоловело глядел на послов, словно увидел среди них привидение. Оркины, что одна, что другая, были красивы – это Давион мог сказать уже сейчас, хоть и не привык к такому представлению о красоте… Изящные и сильные, словно разукрашенные гибкие плети, готовые в любой момент хлестнуть по руке незадачливого глупца, рискнувшего неправильно тронуть их. Кстати, рыжая ведь наверняка огненная…. Что ж, тем лучше. Воздухоплаватель орков оказался последним, ан кого Давион взглянул…. Хотелось назвать его типичным, но о типичных орках-капитанах (а не капитана сюда бы не позвали) Джаст знал немного, и потом, он явно среди значимых фигур… Или нет? Не столь важно.
- Я хотел бы знать, чьи уста донесут до меня слова Гранд-Капитана? Прошу достойных гостей разделить нашу трапезу и приступить к переговорам.
Церемониальные формы речи были древними и использовались ещё в давние времена… так было положено начинать разговор. И хорошо, что продолжать его можно было куда проще.
- Аграт, - представился орк. - Со мной Гера, женщина Ахарака, Шахет, Отец Воды, Гыркрап, капитан корабля, Шагра, дочь Гаэра. Благодарим за еду.
Посол занял свое место сразу же после Джаста, без привычной скорости людей и волитаров, но и ничем не выдав неловкости. Один за одним сели за стол и его спутники - последними были непривычные к странным обычаям моряки. Гыркрап чуть было не скрестил ноги прямо на стуле, но вовремя вспомнил, где он.
- Вы прибыли в Альянс в непростое время, посол Аграт, - продолжил Джаст. За столом засновали слуги, разливая вино и разнося кушанья. Джаст продолжал смотреть за каждым жестом и взглядом посольства. Сейчас, за столом, в гостях, орки совсем не казались опасными. Странная внешность, своеобразный голос посла… Те же корлады тоже были странными, и что с того? Джаст не считал их врагами. На миг «как бы Император» задумался, отчего же вообще анчалась война, в которую годы и годы напролёт были втянуты три народа, сотворённых богами. Богами-родичами, богами, которые сообща победили демонов. Характер орков – детей огня? Или же это люди и волитары что-то не поняли и допустили ошибку? Неизвестно… А за один день старых ран не залечишь.
- Полагаю, до вас уже дошли слухи и новости о том, что произошло здесь, в нашей славной Столице, за последнюю неделю. Мне жаль, что вам довелось видеть всё это… - покачал головой Давион.

Эрнесто Матеус, представляющий Менгаарда, расположился возле принца на небольшом резном стуле, подставленном к столу подле пустующего королевского трона. Однако, за орками лорд следил внимательно, лишь изредка отвлекаясь, чтобы проглотить кусочек мяса - не хотелось ему огорчать повара, столько лет исправно поставлявшего яства ко двору Их Величеств. А вот во взгляде, направленном на послов ни капли доверия не было - уважение, быть может и проскальзывало, но не более: на теле Эрнесто до сих пор сохранились шрамы от былых баталий с Армадой, а старые раны ныли каждую грозу и даже король ничего не мог с этим поделать.
- Два мага... - прошептал себе поднос сидевший рядом военный министр, однако достаточно громко, чтобы мог расслышать Матеус - и никто кроме него. Порой, как заметил Эрни, Дерри бросал многозначительные взгляды находившемуся напротив него Лорду-Командующему, как видно двое военачальников так переговаривались о чем-то своем.
- Это да, - невольно протянул в ответ поверенный короля.
- Надеюсь его высочество не станет говорить излишнего, - шепотом добавил Миклас.
- Орки наши давние враги, - Эрнесто приблизился к военному министру, кивая на мясное блюдо, точно нахваливая угощение. - Ничего хорошего не выйдет, если они узнают больше, чем требуется для заключения союза.
- Я попросил Лорда-Генерала проследить за их кораблем, - старик улыбнулся, отправляя в рот небольшой кусочек печеной рыбы, доставленной с самой границы Альянса специально к столу Императора. - К послам тоже приставят почетную охрану и не выпустят их из дворца до окончания переговоров. Ведь мы же не можем позволить, чтобы кто-либо причинил им вред.
- Да, конечно, ваша светлость, - на какой-то миг встретившись глазами с орочьим магом, Эрнесто показалось, что тот читает их разговор по губам. Хорошо бы действительно показалось! Матеус поспешно повернулся, найдя где-то в конце стола лорда Талласа - Вице-Король, скорчив недовольную мину, лениво тыкал лидиумной вилкой в горячее. Вообще-то, его никто на прием не звал, но он каким-то образом сумел вызнать сам и явился, а не пустить одного из знатнейших вельмож Альянса стража не посмела.

- Рассказ о небе не заменит неба, - склонил голову зеленокожий орк. Аграт постарался не выдать замешательства - к приему еды и количеству посторонних во время важного разговора он не был готов. Есть не хотелось, но, кажется, местные правила позволяли помедлить с этим. Орк чуть заметно кивнул корабельным. Гыркрап, правильно поняв жест, потянулся к еде. Узнать в почти несуществующе-тонкой штуковине аналог обыкновенного черпака не представлялось
трудным, но вот не согнуть ненароком ручку - было большой проблемой. Шагре совсем не хотелось есть, пока идет обсуждение, но выбора не было - и девушка занялась выбором блюд. Невольно вспомнился наставник - девчонкой оркина ненавидела людскую манеру есть, и ее руки вечно украшали ожоги от наказаний за плохие манеры. Зато сейчас приборы почти не выглядели незнакомыми. Искоса посмотрела в сторону шамана - тот изучал незнакомые приспособления, не
торопясь и не пытаясь учиться у разряженных придворных. Колдунья невольно усмехнулась, представив кого-нибудь из людей, пытающегося отобедать в шатре.
- Гранд-капитан дал нам нести его слово, но еще - нести слово к нему, - после непродолжительного молчания продолжил Аграт. - Потому нас трое. У гранд-капитана много советников, кто-то будет желать войны. Кто-то будет желать союза.
- Я молю Богов, чтобы осторожность и благое намерение в этот раз пересилили старые обиды. Наши народы не раз сталкивались в бою. Гибли славные воины – с обеих сторон. Но сейчас иное время, - Джаст посмотрел прямо в глаза Аграту. – Те, о ком некогда повествовали легенды, вернулись и жаждут крови. Крови людей, орков, волитаров, корладов… Крови всех, кто сотворён Четырьмя. Они напали на Альянс во мраке ночи. Они проникают в наши тела и вытесняют наши души. Каждый, кто отчаялся и встал у черты, может услышать их голос. Они зовут и предлагают весь мир тому, кто встанет под знамёна их новой армии – армии демонов, ночных убийц, тварей Пустоты. Кто-то находит в себе силы бороться. Кто-то – нет, и тогда их армии растут, а наши силы уменьшаются. Я говорю сейчас о союзе не только потому, что в одиночку Альянсу не победить – но потому, что в одиночку не победить никому. Не выстоит Альянс, не выстоит Армада – и потерян будет весь мир. От жаркого юга до Неизведанного севера, от Колыбели Столицы и до Трёх Клыков. Время выступить против них – и я питаю надежду, что выступить нам доведётся вместе, под одним знаменем: знаменем сотворивших нас Богов.
- У послов есть возможность увидеть угрозу воочию? - Аграт счел нужным отойти от общего слога. Юный император говорил очень пространно, но чем-то внушал доверие. Может быть, желанием сотрудничать а не выведывать условия.
- И не в единственном её проявлении. Нижняя Столица выжжена после восстания Одержимых – людей, а кое-где и волитаров, в которых проникли демоны. Там было много крови и много жертв, - вмешался в разговор Лорд-Командующий Данатор. – Прошу прощения за вмешательство. Я Лорд-Командующий Данатор, глава армии и флота Альянса. В Армаде меня знают как адмирала Данатора, а чаще – как Седуна, - улыбнулся в усы Эльмар. Прозвище «Седун» и правда былов Армаде неплохо известно – свой хлеб и свою настойку Данатор привык отрабатывать. – наш прежний лорд-командующий, Вэин Солидор, оказался одним из одержимых и бежал от кары на Бужербу. Так вот, я распоряжусь, чтобы при выявлении любого одержимого его немедленно доставили к нам сюда, и вы могли полюбоваться на него, какой бы он ни был. Позволите, ваше Величество?
- Без сомнения. Но при малейшей опасности он должен быть уничтожен, - кивнул Джаст и снова взглянул на послов. – Скажите, посол Аргат, вы бывали в Столице раньше? На переговорах или иначе?
- Нет, - качнул головой орк. - Военные переговоры ведутся у фронта.
Шагра съела достаточно для очистки собственной совести и коснулась пальцами кубка, словно бы решая, не сделать ли новый глоток. Из такого положения можно было спокойно рассматривать волитар и людей. Не все в них отвечало ее ожиданиям. Многие экзепляры были откровенно жирны, часть обрюзгла, часть на полстола пахла несвежестью и еще чем-то резко-цветочным. Шрамы украшали только нескольких. Если среди людей были маги, то непривычные чувства колдуньи играли с ней злую шутку - учуять собратьев по ремеслу не получалось. Волитар Шагра никогда не видела прежде так близко, но старалась не рассматривать детей воздуха слишком пристально.
- Я буду с вами откровенен, - продолжил Джаст, не отрывая взгляда и поднимаясь с трона. В правой руке «почти Император» держал кубок, наполненный вином, левой – опирался на эфес своего меча. – Не хочу недосказанности между нами – не время для увёрток и выгод. Мой отец, Даэрон Волитар, должен был стать Императором после гибели прежней династии. Но мой отец – узник великих чар, которые пытался применить, чтобы помочь этому миру – вернуть небу первозданную синеву. Вы ведь помните синее небо, так? Если да – вы поймёте, ради чего он делал то, что делал. Он пытался помочь - и не сумел совладать с мощью колдовства. Теперь я – на троне Альянса, хоть никогда не желал этого, и мой долг – спасти свой народ, своё государство и свой мир от тех, кто жаждет его гибели. Не мне говорить вам о вашем долге – вы знаете о нём лучше меня. Мы можем долго препираться и торговаться, как это порой делали наши предки, заключая перемирия или ища повода для войны. Но сейчас нам нет славы от войны и нет пользы от перемирия. Нам нужен союз. Всем нам. Я поднимаю этот кубок за славу наших стран – и Альянса, и Армады – и надеюсь, что мои слова будут услышаны.
Джаст кивнул послам и сделал большой глоток. Вино было сладким, а шрам на щеке вдруг кольнуло, и лишь поразительная твёрдость, снизошедшая на Джаста словно свыше, не дала проявить никаких чувств, сохранив на лице маску решимости и силы. Давион поставил кубок на стол и вновь сел, опираясь рукой о меч.
Аграт поднял собственный кубок. Гера бросила в его сторону колкий, негодующий взгляд, но орк предпочел его "не заметить". Женщине следовало знать свое место.
Когда кубки опустели, министр Дерри остановил взгляд на Аграте:
- Надеюсь, господа послы желают по окончании обеда осмотреть достопримечательности Верхней Столицы.
Разговор следовало срочно увести куда-нибудь в сторону до того, как принц расскажет еще что-нибудь. Хватало уже одного его признания в том, что он занял трон случайно и не был подготовлен к бремени правления.
- Целые? - орк ответил неподвижным, тяжелым взглядом.
- Пока ещё целые, и таковыми должны оставаться, - улыбнулся Давион. - Думаю, смотр войск будет к месту. Союз на равных условиях - равный вклад. И доказать, что мы можем его внести - наша обязанность.
- Пока ещё целые, и таковыми должны оставаться, - улыбнулся Давион. - Думаю, смотр войск будет к месту. Союз на равных условиях - равный вклад. И доказать, что мы можем его внести - наша обязанность.
"Лучше бы их в руины завести и там прирезать всех разом!"
Лорд Таллас натянуто-дружелюбно улыбнулся орочьему послу. Подумать только, как некстати они заявились - вот кто их звал!? Орки в Столице! Неслыханно! Когда Ваати сообщил ему о прибытии послов, Айрон предавался размышлениям о том, как ему еще больше унизить бывшую жену, однако услышав об орках, тут же отбросил прочь мысли об Идене. Демонам тоже не по нраву было присутствие посланников Гранд-Капитана, хотя Ваати и не объяснил, почему именно, однако Таллас и сам представлял, какими катастрофическими последствиями может обернуться этот союз для его новых покровителей. Потому-то он, спешно собравшись, и побежал во дворец, едва успев к началу приема, а заодно отчитав стражу в том, что ему не прислали приглашения на столь важное мероприятие. Вице-Король желал лично узнать, на каких условиях будет заключен договор, если вообще будет заключен, а заодно посмотреть, как относятся к возможному союзу другие лорды, ведь это пока орки далеко, можно было посмеиваться над его желанием начать войну, а сейчас все могло измениться.
- Обещаю, вы не останетесь разочарованными, - подтвердил слова принца военный министр.
Аграт почтительно склонил голову, украшенную узором из туго затянутых кос.
- Аргат, скажите, а что известно о демонах в Армаде? Для нас их нападения стали полной неожиданностью, но мы готовы защищать то, за что боремся. Обошла ли вас беда стороной? Что вообще сейчас творится в Армаде?
Между тем в голове Джаста билась одна единственная мысль – проверить. Проверить послов на лидиум. Не зря он приказал подать в этот раз столовые приборы, в которых лидиума было бы много больше обычного. Ложки, конечно, не взлетали, но точно начали бы светиться, если бы среди орков был одержимый… Или нет? Надёжное средство оставалось одно – Тея. Ведь раскрыла же она Венаата… Джаст мысленно улыбнулся себе, понимая, что в пору было бы плакать, зная, что ещё вчера о гибели Архимага докладывал тебе демон, надевший на себя шкуру второго после мастера Рантельма мага в Альянсе. Но демон, о котором знаешь – это лучше, чем демон, о котором не знаешь…
Нужно было попросить послов коснуться меча. Только так, чтобы они не заподозрили неладного.
Интересно, есть лив Армаде лидиумное оружие?
Орк качнул головой и опустился на свое место. Вместо него встал шаман.
- У нас легенды и сказки, - птица на плече водного расправила крылья и уставилась на императора немигающим взглядом кошачьих глаз. - Многие книги сказок. Законы и клятвы Первого Круга. Много о старине, мало о новом. Погибшие в борьбе с небом.
- Власть в армаде прочна, - Аграт решил ограничиться этим. За столом было много военных - и зеленокожий советник слишком хорошо понимал, что было бы с танами, услышь они про разброд в столице Альянса. До тех пор, пока владыка не читал мысли подданных, у последних всегда были свои секреты и развлечения. Но, пожалуй, откровенность волитара не стоила такого ответа. - Шахет знает на слух много из старой истории. И еще больше из новой.
- Буду признателен почтенному Шахету, если он не откажется поделиться с нами накопленной мудростью. Наши книги полны, а руки и сердца тверды, но этого мало. Каждая крошка знаний может быть той каплей, что раскалывает гору, - улыбнулся Давион. – Будем надеяться, что наших совместных усилий хватит, чтобы их одолеть. Я вновь выражаю надежду на союз и радость оттого, что был услышан.
Оба орка синхронно кивнули, соглашаясь с царственным собеседником.

(Все те же лица)

Предложение, от которого невозможно отказаться
День 8
И Тельтиар в роли Корта

Петер раздраженно кинул раздавленный фрукт обратно на тарелку и стал озираться по сторонам в поисках того, чем можно было бы вытереть руку. К счастью, маркиза де Кастанью была женщиной запасливой и чистоплотной; несколько аккуратно сложенных кружевных салфеток обнаружилось в нижнем ящике стола.
Пока молодой граф очищал длинные пальцы от сока, в кабинет проскользнул мастер Пецтшнер. Скучное вытянутое лицо управителя выражало не больше эмоций, чем обычно, но на лбу выступил пот - то ли от связанных с похоронами волнений, то ли просто от усталости после долгой дороги. Пецтшнер вошел без стука и, несколько мгновений нерешительно потоптавшись у порога, подошёл к столу настолько близко, что его довольно внушительная фигура буквально нависла над сидящим в кресле Петером, загородив ему свет от лампы на потолке.
- Милорд, я полагаю, по всем вопросам, связанным с имением, теперь нужно обращаться к вам? - осведомился он бесцветным тоном, хотя голос его сейчас звучал ощутимо выше обычного.
- Полагаю, что да, - раздраженно ответил Петер. - Но я не уверен, что хочу решать эти вопросы прямо сейчас.
- Я хотел всего лишь осведомиться, милорд, - падающая на стол тень пожала плечами в такт с Пецтшнером. - Чтобы позже между нами не возникло недоразумений.
Эта фраза больно царапнула воспаленное сознание молодого графа. Раздражение, в течение всего дня бережно скрываемое в сердце, начало просачиваться наружу.
- А вы считаете, что повод для недоразумений может возникнуть? - вопрос Лодвига прозвучал сухо и зло.
- Не думаю, - Пецтшнер и бровью не повел. Более того, теперь он выглядел куда спокойнее и собранней, чем до этого, когда только переступил порог кабинета. - Во всяком случае, с вашей покойной матушкой мы всегда находили общий язык.
Это была правда. Маркиза де Кастанью часто убеждала сына, что без своего управляющего она "как без рук, если не хуже". Сам Петер начал понимать, за что Дайлине так ценит тихого и неимоверно скучного управляющего только после того, как в позапрошлом году мастеру Пецтшнеру удалось вытащить матушку из очень щекотливой ситуации и преумножить доходы имения там, где дела грозили разорением.
Впрочем, ценить - это ещё не значит любить. Вглядываясь в мелкие, незапоминающиеся черты лица мастера Пецтшнера, Петер неожиданно заметил плескавшееся на дне его глаз озерцо скверно прикрытого презрения. И понял, что управляющий терпит нового хозяина исключительно в память о покойной маркизе. А ещё то, что вспыхнувшая в Пецтшнере нелюбовь отозвалась взаимностью в его собственной душе.
- Что же, надеюсь, у нас с вами также не возникнет никаких разногласий, - ответил он со всей холодностью, на какую только был способен. - А сейчас, если у вас не найдётся по-настоящему неотложных вопросов, разрешите мне побыть немного в одиночестве.
- Боюсь, что неотложные вопросы уже возникли, - печально отозвался мастер Пецтшнер.
- И какие же? - подавив очередную вспышку, спросил Лодвиг.
- Внизу, в холле, вас дожидается человек лорда Николаса Бейли, - ответил Пецтшнер. - Говорит, его визит имеет крайне важную цель.
Петер недовольно покачал головой. На сегодня с него было вполне достаточно визитёров - но Бейли был достаточно влиятелён, чтобы его слугу можно было бы отослать, даже отговорившись трауром по матушке.
- Проводи его сюда, - распорядился граф.
Мастер Пецтшнер поклонился - хотя заподозрить этого человека в шутовстве не смог бы даже страдающий маниями больной, Петеру всё же показалось, что поклон был излишне церемонен - и вышел за дверь. Свет от лампы стал литься на стол с прежней силой, но мысли молодого графа теперь были ещё мрачнее, чем раньше.
- Приветствую вас, милорд, - поверенный Николаса Бейли оказался крепким стариком с добродушным лицом и цепким взглядом. - Мой господин просил передать его глубочайшие соболезнования в связи с гибелью вашей матушки.
- Верните лорду Николасу мою благодарность, - устало отозвался Петер, которому вовсе не требовалось изображать скорбь. - Это страшная потеря для меня и моего рода.
- Поэтому лорд Олдгейт предлагает вам свою дружбу.
Визитер остановился в нескольких шагах от Лодвига.
- Дружба лорда Олгейта, безусловно, величайшая честь... - после секундного ступора начал лихорадочно подбирать верные слова молодой граф. - Но, право, чем же я ей обязан?
Шелазар внутри также насторожился, чувствуя подвох, готовый прийти на помощь в любое мгновение.
- Его Сиятельство, Николас Бейли ожидает вас завтра к обеду в своем особняке, - продолжил слуга, словно проигнорировав вопрос юноши.
- Я... с радостью приму его приглашение, - ответил Петер, мысленно поблагодарив демона за подсказку.
Старик медленно кивнул.
- В таком случае, позвольте откланяться.
- Да, конечно, - поначалу сбитый с толку, к концу короткой беседы Петер всё же сумел взять себя в руки. - Ещё раз прошу засвидетельствовать лорду Бейли мою благодарность.
Однако, даже после ухода неожиданного гостя, Лодвигу не удалось провести остаток дня в одиночестве - посыльный передал через привратника письмо от лорда Талласа, который просил юношу незамедлительно явиться к нему для неотложной беседы.

дуэт со Скорпом

Коридоры дворца. Скаондар Элрус, Алексис и Аэция Лератен.
день 8
Сакондар нёсся по коридорам дворца куда быстрее, чем мог бы идти человек в таких доспехах. Огромная фигура лорда волитаров смотрелась угрожающей, а на лице пылала усмешка. Казалось, он даже помолодел. Новое задание, новое дело помогало дышать и жить. Немота и отсутствие правой руки, и раньше делавшие лорда только суровее, теперь вообще не замечались ни им, ни встречаемыми по дороге слугами, а обоих Лератенов он едва не оставлял позади, с трудом напоминая себе подождать и не забыть своих верных союзников и друзей.
Будь у Аэции возможность – она просто подобрала бы пышную юбку, задрав до колен, и пустилась бы вприпрыжку. Возможность «переодеться в штаны» осталась в розовых мечтах. Девушка изо всех сил поспешала за несущимся Сакондаром, отчаянно завидуя отцу, у которого собственных проблем с передвижением не возникало... Ну, если не считать необходимости помогать ей.
Алексис проблем с передвижением и в самом деле не испытывал, но напряжённо сжатые губы путающейся в платье дочери уже не раз и не два заставляли его задуматься над тем, чтобы попросить Сакондара чуть сбавить скорость полёта. Останавливало его только всплывающее в памяти счастливо светящееся лицо друга, обретшего новый смысл жизни. Разумеется, мало кто из встреченных ими на пути согласился бы с формулировкой «светиться от счастья» для усмешки на лице Сакондара, но Алексис знал его куда дольше вышеозначенных встречных, и мог куда лучше понять чувства друга. Мило пролетали коридоры дворца.
На одном из поворотов лорд Элрус, тем не менее, резко затормозил и протянул Алексису табличку, ан которой сбивчивым почерком - похоже прямо на пути - было выведено: "Император нам верит. Не имеем права подвести. Альянс в опасности". Глаза Сакондара блестели, волосы встали дыбом и намокли, кулаки почти хрустели - костяшки пальцев наверняка посинели от напряжения, так крепко сжимал их Элрус-старший.
Резко дёрнув табличку на себя, он дописал одно единственное слово и снова вернул её Алексису.
"Получится".
Алексис бросил на дощечку один-единственный, вроде бы рассеянный взгляд. Когда Сакондар дописал последнее, то только коротко кивнул и столь же коротко ответил
- Должно получиться.
Лорд улыбнулся и протянул Аэции руку. В иной ситуации уместно было бы взять девушку на руки - но во дворце подобное восприняли бы неправильно, и приходилось смотреть, как достойная во всех отношениях леди, с радостью сменившая бы сейчас официальные одежды на воинский костюм, вела позиционную войну с юбками. И тем не менее это не было поводом для шуток - даме следовало помочь, и даже предельная радость не могла полностью выветрить из головы лорда волитаров манеры и достоинство, впитанные с молоком матери.
Аэция с благодарностью приняла предложенную «руку помощи».
- Спасибо, лорд Сакондар. Откровенно говоря, ещё немного – и я взмолилась бы о пощаде. Мне несложно ходить с платье с каким угодно темпе, но бегать у меня не получается. Извините, что замедляю движение... Но во дворце без веской причины лучше не переодеваться в мужское.
Сакондар понимающе кивнул и, стерев прежнюю надпись, прочертил: "Это пока что. На войне на это смотреть не будут. Но войну нужно выиграть". Сбавив скорость, лорд осторожно проследовал дальше, всем видом давая понять, что у них - неотложное дело, и останавливать их не следует. Гвардейцы, встречаемые по пути, радостно вытягивались и с гордостью стучали о пол алебардами - многие из них помнили лорда Сакондара или слышали рассказы о нём, кому-то Тарренс Саватар или Сорогот Йогсор ставили его в пример. Никто из них не задумывался, что после вознесения Джаста на трон волитаров Альянса старый вояка уже тайком подумывал, как бы вернуться на столь привычный пост. пусть немым и одноруким, но - вернуться...
Гвардейцы при виде Элруса-старшего явно веселели. Устав и нахождение на постах несколько мешали проявлению их радости, но стуки алебард по полу звучали как праздничный марш. Алексис посмотрел на друга попристальнее и только сейчас понял, что как только юный Давион наденет корону, то должность командира Гвардии освободится... А кандидат на сию должность уже имеется. Надо будет поболтать с Сакондаром на эту тему. Подумаешь - немота! Язык жестов ещё никто не отменял. А для бытовых ситуаций подойдёт и его верная табличка.
Сакондар обернулся к другу, посмотрел тому в глаза, открыл было рот и издал полный боли (совершенно настоящей) и силы хрип... после чего быстро чиркнул по табличке несколько раз и передал Алексису.
"Вряд ли. Нужен голос. Нужен командир... Это важно".
Алексис пожал плечами и озвучил свои мысли.
- Голос может и важен, но опыт, на мой взгляд, важнее. А опыта как раз больше, чем у тебя, ни у кого нет. А общение... Для бытовых ситуаций сгодится и табличка. А в бою сгодится и язык знаков. У нас его хорошо расширили, подходит для любой боевой ситуации. Ну а на крайний случай можно держать рядом мага или помощника с лужёной глоткой.
"Понимал бы он ещё всё, что надо..."
надпись подытожила разговор. Двери одного из входов дворцовой библиотеки нависли над тремя визитёрами, и Сакондар, не церемонясь, громко постучал в дверь ручкой-кольцом из кованой меди. Не дождавшись ответа (впрочем, он не очень-то и ждал), волитарский лорд резко потянул на себя кольцо, и дверь со скрипом отворилась, пахнув на пришедших пылью и теплом.
Запах книжной пыли, паутины, свечного воска, старого пепла... Запах времени – так определила для себя Аэция. Любая другая девушка на её месте уже бы прикидывала, какой ущерб понесёт её наряд от пыли и паутины, но она обычной девушкой не являлась, и сейчас прикидывала, какой от неё в библиотеке может быть прок и вообще – стоит ли ей здесь надолго задерживаться и рисковать раскрыть своё истинное состояние... По всему выходило, что не стоит, и лучше было бы заняться подготовкой к приёму – придумать пару идиотских вопросов на каждую потенциальную тему разговора, отрепетировать выражение лица и движения – последние часы она здорово расслабилась и если кого и обманет, то только несведущего в повадках настоящих слепых. А весь в зале могут оказаться и сведущие... Занятая мыслями, Аэция не заметила, как с отцом и Сакондаром Элрусом вошла под своды библиотеки.

День Восьмой

По следам беглецов.


Жители небольшого селения, расположенного всего в полудне пути от Столицы столпились вокруг давно заброшенного дома, с интересом наблюдая за действиями военных. Точнее, интерес к дому у них появился еще за день до появления солдат, поскольку в окнах давно покинутого жилища почему-то горел свет, а особо любопытные могли расслышать голоса. К тому же какие-то чужаки прогуливались по главной улице, ничуть не таясь, но и не спеша заводить знакомство с местными жителями.
- Да, господин сержант, именно так, - старушка в сером чепце, из-под которого торчали седые пряди, старалась говорить как можно быстрее, точно боялась, что успеет позабыть что-то важное. – Один в красном весь, все бродил, высматривал что-то, вид наглый…
- Маг это, - тут же перебила ее женщина помоложе. – Огненный колдун! У меня племянник на девице женился, так ейнин брат значит тестя имеет, у которого сестра как раз такая магичка! Ну и вздорная баба, я вам скажу!
- Ты, Лайла, на сестру Джекоба Свинопаса, чтоли напраслину возводишь?! – Тут же воскликнула старушка, разом позабыв о сержанте. – Люди, в послушайте только, что она говорит! А сама-то дитя завела без мужа! И если бы одного только!
- Почему это без мужа?! – Уперла руки в бока Лайла, воинственно надвинувшись на бабку, отчего та вся съежилась. – Мой Дарел на войне погиб!
- Да он от тебя туда и сбежал, вся деревня знает!
Тут же выкрикнул кто-то из толпы, но при этом исхитрившись спрятаться за спинами односельчан, чтобы не попасть под ответную реплику.
- Хватит! Все! – Разозлившийся солдат попытался утихомирить людей, но они продолжали кричать друг на друга, припоминая старые обиды. – Разогнать их!
Отчаявшись чего-либо добиться, он отдал приказ воинам, стоящим в некотором отдалении, и те споро расталкивая не в меру разошедшихся селян, попытались утихомирить волнения. Вот только люди расходиться явно не желали, а потому кто-то даже затеял с воинами потасовку, закончившуюся разбитым носом и парой выбитых зубов (впрочем, крестьянин тоже оказался доволен, поскольку ухитрился оборвать солдату воротник).
Тем временем, в самом доме шестеро военных с трудом извлекли из пролома в дощатом полу каменную статую, невесть как там очутившуюся.
- Напоминает кого-то, - присмотрелся к изваянию руководивший работой сержант. – Ну-ка разверните ее!
- Ралис, - холодно отметил лейтенант Кирси, поглаживая густую рыжую бороду. – Мне он таким даже больше нравится: спокойный, уравновешенный.
- Разговорчики, - одернул его невысокий офицер с капитанской перевязью, обмотанной вокруг талии на подобии пояса. – Позовите Сабиора и Морри.
- Так точно!
Солдат, получивший приказ, спешно покинул дом, а капитан продолжил всматриваться в искаженные предсмертным ужасом черты статуи. Положеньице не из лучших – убит основной боевой маг роты, едва ли не лучший адепт Земли во всем Корпусе. И где, главное – в какой-то занюханной деревушке, от рук колдунов-дилетантов! Тейриан устроит им разнос с занесением в личное дело, как только узнает о столь серьезном провале.
- Ты отдал ему распоряжение вступить в контакт с целью?
Взгляд капитана столкнулся с холодными глазами Кирси, однако тот ничуть не смутился вопроса:
- Нет. Напротив, я строжайше запретил ему действовать в одиночку.
- Хорошо, - офицер вздохнул с явным облегчением. Теперь можно было отметить в рапорте, что боевой маг погиб в результате собственной излишней самонадеянности и неподчинения прямым приказам. Хотя нет, последнее стоило убрать – эти магики не любят, когда им кто-то приказывает.
- Боевой маг Корнан Сабиор прибыл! – Доложил коренастый молодой человек в сером полевом мундире с закрепленной у шеи инсигнией. Он всегда носил ее только так, скрывая пересекающий горло шрам.
- Боевой маг Венкар Морри прибыл, - несколько вальяжно добавил стоявший за спиной земляного, юноша, приглаживая ухоженные рыжие волосы, видимо успевшие растрепаться за то время, что он шел к командиру. Капитана всегда коробило при взгляде на этого расфуфыренного франта, в любое время облаченного в парадный мундир и щеголявшего немногочисленными наградами, как на параде. Такому не место в их роте, но почему-то Тейриан рассудил иначе.
- Осмотрите повреждения, - офицер указал на статую. – Полный доклад составите.
- Гервин, мы тебе что, скульпторы? – Несколько удивленно приподнял рыжие, явно подкрашенные, брови Венкар.
- Капитан Глос, - поправил не в меру зарвавшегося мага командир. И почему на его голову свалились эти колдуны? Несдержанный Ралис, Морри этот, да еще Сэйл с его амбициями – или, может, маги все такие и никого лучше просто не найти? По крайней мере, Ралис за свои ошибки заплатил, и хорошо, что только он один, потому что, как правило из-за самонадеянности одного, может пострадать вся рота. – Что удалось узнать?
Выйдя из дома, офицер потребовал доклада от лейтенанта, руководившего опросом жителей.
- Маги, четверо. С ними мальчонка лет девяти, - доложил тот. – Прилетели позавчера, а вчера покинули деревню, как раз после означенных событий. Судя по описаниям: двое – те кого мы ищем, а еще двое – братья Манфри.
- Мальчишка?
- Не могу знать. Сержант Ленни присутствовал на похоронах…
- Каких похоронах?
- Антуана Перена. Его тело было найдено на окраине деревни, капитан.
Гервин Глос медленно развернулся и оперся рукой о стену дома. Этого еще не хватало – Ралис не только оказался настолько глуп, что позволил гражданским колдунам убить себя, так еще и Перена прикончил. Тейриану это не понравиться, возможно даже расформируют роту. Ну Ралис, ну удружил!
- Еще что-нибудь?
- Нет, капитан, это все.
- Кирси, ты распорядился о слежении?
Рыжебородый лейтенант усмехнулся:
- Два отряда прочесывают все вокруг, еще один я отправил к башне.
- В случае обнаружения целей?
- Им приказано следить издали и не заявлять о своем присутствии.
- Хорошо, приготовь корабль и проследи, чтобы этого истукана погрузили как следует.
- По крайней мере, теперь его родне не придется тратиться на памятник, - съязвил Кирси, за что получил осуждающий взгляд командира.
Маги продолжали исследовать статую уже на борту, потратив на это остатки дня, точнее исследования вел Сабиор, а Морри просто сидел рядом со скучающим видом… впрочем огненный действительно мало что мог определить по части земляного колдовства.
- Капитан Глос, я завершил первичный осмотр, - доложил наконец Корнан, найдя Гервина на носу корабля. – Причиной смерти послужило измененное заклинание Гранитной Кожи, буквально – он обратился в камень под действием собственных защитных чар.
- Значит, цель уже научилась манипулировать энергиями, - подавил тяжелый вздох офицер. – Сможешь найти контрзаклятие?
- Сделаю что в моих силах, капитан, - пообещал молодой маг. – По крайней мере мы теперь знаем, на что он способен…
- Поверь мне, ты не знаешь и десятой доли его возможностей. Пусть Сэйл и Морри так же озаботятся защитой, я не хочу больше терять людей в этом предприятии.
- Возможно, если вывести его из строя раньше, чем…
- Он нужен живым, и по возможности невредимым. Иначе мы уже давно избавились бы от него.
Маг и солдат еще некоторое время молча смотрели на проплывающие под ними облака.Ккорнан чувствовал себя несколько неуютно на такой высоте, но старался не показывать вида.
- Необходимо передать останки Ралиса Тейриану, это знание будет полезным при дальнейших исследованиях.
Глос кивнул. Магикам лишь бы знания множить – а тут люди умирают ни за что! Какого демона Перен вообще решил сбежать? После тридцати лет работы все прахом пошло!