(совместно с Китти)
Бырх, завидя других скриа, пронзительно закричал, приветствуя сородичей и заодно заявляя о собственном присутствии.
"Тупая скотина!" - с неудовольствием подумал Ваагх и резким движением ног заставил птицу спикировать вниз. Найти барак Гранд-кэпа было несложно - здание выделялось не только размерами, но и непривычной формой. У двери, как всегда, торчали двое совершенно гороподобных охранников.
- Кто такой, чего надо? - спросил из них, сверху вниз глядя на орка.
- Ваагх, послание Грранд-капитану! - как полагается громко гаркнул Ваагх.
- Проходи! - стражник ещё раз ощупал фигуру посланника цепким взглядом и добавил. - Оружие только сдай, ага?
- Да подавись ты, - еле слышно прошипел Ваагх, снимая с пояса широкий короткий тесак и протягивая рукоятью вперёд.
Охранник забрал оружие и повесил к себе на пояс.
- Выйдешь - заберёшь.
Ваагх вошёл внутрь, стараясь не задумываться о неудобном словечке "если". Комнаты почти не имели дверей, но обставлены были по-варварски пышно. У широкого двустворчатого проема стояла еще пара охранников, на этот раз не слишком массивных. Но на пришельца отреагировали точно как и первые.
- Имя и зачем пришел.
- Ваагх. Свежие новости об Альянсе!
Женщина, дотоле тенью наблюдавшая из боковой ниши, кивнула и быстро направилась к выходу. Охранник внимательно посмотрел на Ваагха и скрылся за дверью. Через полминуты он вернулся на свой пост и кивнул:
- Можешь войти.
За спиной орка снова распахнулись двери - быстрым шагом вошел узкоплечий зеленокожий орк. Ваагх постоял секунду, а потом толкнул дверь и сделал шаг вперёд, одновременно молодцевато вытягиваясь и ударяя себя кулаком в грудь.
- Гранд-капитан, сэр!
- А я Гарратх, - мрачно усмехнулся высокий орк, занимавший огромное каменное кресло в самом центре комнаты. Гранд-капитан кивнул Аграту и снова повернулся к пришедшему.
- Назовись и рассказывай.
-Меня зовут Ваагх, сэр! И я прилетел, чтобы сообщить: Альянс почти в руинах. Имперратор и наследник убиты, корроль - трряпка и дуррак, а эти...как их..Длинные Лоррды друг в дрруга вцепиться готовы и всем им до земли, что на мы на них навалиться можем! - орк перевёл дух. - Надёжный человечишка, которрого я пррикоррмил говоррит, что всё Пригрраничье наше будет, если поторропимся!
Тот орк, что вошел следом, сощурил глаза и обошел посланца кругом, внимательно разглядывая.
- Причины?
- Прричины чего? - не понял Ваагх
- Убийств, - зеленый продолжал сверлить его взглядом.
- Люди начали дрраку за власть! - пожал плечами орк. - Какие ещё нужны прричины?
Советник подошел ближе - он был выше почти на голову, хотя и поуже в плечах.
- Люди дерутся за власть рухову сотню лет, а мы почему-то еще не пируем посреди Оряса. Что за человек и как много он знает?
- Этот человек слуга одного из тамошних Лоррдов.- Ваагх почти не врал. - Не так давно я кррепко помог ему, - и опять правда, - Так что он даёт мне знать о всяких интерресностях в Альянсе!
- Или дурит, - спокойно подтвердил Аграт. - Кто именно убил императора?
- Не в куррсе, сэр! - Вагх поник и как раз в это время в прихожей раздался какой-то шум. некто очень настойчиво требовал, чтобы егов пустили и постоянно поминал срочные новости из Альянса. В весьма вольных выражениях поминал.

- Пустить, - одновременно рыкнули и гранд-капитан, и его советник.
В комнату, пракически точно скопировав жесты и движения Вагха зашёл необычно рослый и крепкий орк, тащащий на спине мешок.
- Грранд-капитан, сэр! Меня зовут Гротх, я прибыл с вестями из Альянса!
- Говори, - голос Змея прозвучал почти в тишине.
Гротх давно привык к некоторой дисциплинированности, а потому чётко и без ненужных отступлений передал послание.
- ...мне прриказал передать это капитан Балтьерр! А вы знаете, кто это, сэр!
Гарратх развернул бумагу и углубился в чтение, почти подчеркнуто не глядя на своего советника. Тот сощурил глаза и отступил в сторону. Орки были похожи даже внешне: погодки с одинаковой, холодной и резкой манерой двигаться, и в иерархии их разделял всего лишь шаг. Но именно потому этот шаг и становился подчас пропастью. Если бы не вековые законы и не нужда в друг друге, возможно, знакомство их закончилось бы кровью в первый вечер... Но сейчас правила сковывали каждого, заставляя переносить инстинктивную жажду соперничества в поле незаметных почти (для орка) нюансов. И сейчас оба знали, что окончит свою жизнь письмо на столе у Аграта. Но инициатива в разговоре безраздельно уже принадлежала военному вождю Армады.
- Гранд-капитан признает услугу Балтьера. Все ли описано?
Гротх прогнал в уме послание и отважился задать вопрос:
- Какой ответ мне перредать капитану, сэрр?
- Что я ценю совет ко времени. Армада примет тебя до завтра. Завтра к Альянсу пойдет клион с одним из Отцов и советником.
- Благодаррствуйте, сэрр! - рявкнул Гротх, игнорируя сползающую внз челюсть Ваагха.
- Аааа...как же..., - пробормотал тот
- Тебя примет Аграт, - сощурил глаза Гарратх. Названный орк кивнул.
- Покажу дорогу.
- Амбалы покажут, - качнул головой гранд-капитан. - Для тебя еще приказы.
Один из орков-охранников отделился от дверного проема и кивнул. Ваагх, совершенно обалдевший от неожиданного появления другого орка, спутавшего все планы, проследовал за проводником.

Когда оба посланца скрылись за дверью, Аграт подчеркнуто-медленно обернулся к правителю. Гарратх невольно улыбнулся самыми углами губ. Гранд-капитан считался молодым по меркам Армады, но прожил не самую легкую жизнь и советник подчас казался ему избалованным мальчишкой, неглупым, но слишком еще зеленым даже для собственной должности. Змей никогда не оказался бы в этом бараке, если б давно, с первых еще полетов, не усвоил простой истины: в гонках никогда не побеждает самый быстрый корабль, а в битве - самый сильный противник. Важно было иное - заставить все то, чем владеешь, стать на время единым целым, и самому ощутить на плечах это целое, стать его сознанием и главной силой. Только научившись понимать корабль и команду как неделимую часть себя, мог капитан выиграть большую гонку, только научившись держать в уме огромную Армаду целиком, без остатка, можно было управлять ей. И именно этого советник не умел. Аграт хорошо подходил своей должности, но его стремление держаться особняком и почти демонстративно ограждаться от любых связей делало его слишком непопулярной личностью, превращая из лидера в постороннего.
- Найди пару кораблей похуже, расскажи об удобном случае. Не от меня. И пусть другие последят за тем, что будет. Дальше. Выбери Отца сам. И будьте готовы сражаться за свою шкуру, если Армада нападет, - последняя фраза сопровождалась едва заметным пожатием плеч. "Если я передумаю вести переговоры, из самого сердца страны противника вам придется выбираться самим".
Аграт кивнул, потом медленно отчеканил вопрос.
- Могу я взять Мать?
- Не можешь. Иди.
Советник остался стоять на месте. Секундная пауза - и Змей бросил ему послание. Аграт склонил голову и тоже покинул комнату.
Гарратх грустно усмехнулся ему вслед. Можно было царапать советника из одной скуки, но это не отменяло одного: для него активная жизнь, полная приключений, все еще продолжалась, тогда как для Змея безумные выходки остались в далеком прошлом.

(окончание банкета)

Юные таланты
(&Хигф &Тельтиар)

Шествуя за Антуаном, Алфар на миг задумался и заподозрил, что отец, всегда говоривший ему о скрытности, будет не в восторге оттого, что член семьи узнал его тайну. Впрочем, к демонам! Зато можно будет учиться. Он быстро успокоился и начал оглядываться по сторонам, с трудом поспевая за плывущим в воздухе родичем. Комнаты, где обитали маги, располагались довольно далеко от этого малообитаемого крыла дворца.
- Что, впервой во дворце, дядюшка, - язвительно спросил воздушник, заметив, как парень разглядывает стены.
- Меня, знаешь, дворцами не баловали, племянничек, - в тон ему ответил подросток и добавил более горячо. – Будто рожденный без венчания не так сделан!
- Да, какой-то ты не правильный, - кивнул Антуан. - И вообще, дед поклясться готов был, что ни с кем, кроме бабки... ну дает, старик.
- Ты больно правильный! – буркнул Алфар, которого тема бастардов явно задевала за живое. – Скажешь ему? – заинтересовался сын Гидеона.
- Обязательно, а то, ну как ты не его сынок, а скажем... Менгаарда.
- Я Манфри, а не потомок жирного короля! – в представителе старшего поколения взыграла фамильная гордость.
- Вот, теперь вижу, что что-то наше в тебе есть, но не жидка ли кровушка?
Учитывая, что Антуан и сам был рожден вне брака, он решил немного обогнуть скользкую тему.
- Дай образец своей, попрошу наставника сделать анализ, - предложил Алфар.
- Ага, разбежался, - усмехнулся Манфри. - Вот только ножик наточу, и сразу.
- Чем больше, тем лучше, - по-доброму заверил Антуана дядя. – Скоро мы придем?
- Тут недалеко, - заверил племянник, про себя добавив: "Только я не помню, куда именно идти". Впрочем, признаваться в том, что заплутал, он не собирался, а потому твердо решил - бродить, пока не доберется до Наори... или Тами... или кого угодно из этой компании.
Судьба, однако, была милостива к младшему поколению (и старшему магу) – буквально навстречу из дверей появились две высокие металлические фигуры, а следом за ними – искомая советница. Все трое дружно щебетали что-то зубодробительное на корладском, сохраняя культурный и улыбчивый вид – лир-ан-мерра и кароллар были достаточно воспитаны чтобы не замечать чудовищного акцента людей, а Наори считала обязательным прощаться и здороваться на родном наречии гостей, даже если гортань этого не любила.
Хотя когда чародейка закончила с церемониалом и обернулась, обнаружив Манфри, сразу возникли подозрения что она действительно... так уж и всегда вежлива. Но воспитание все таки помешало ей закрыть двери перед носом и сделать вид, что не заметила явно не случайно сюда забредшую парочку.
- О, нам крупно повезло, - кивнув на Наори, прошептал парню Антуан. - Миледи, мы так рады вас видеть, вы себе просто не представляете.
- С учетом что я недавно имела честь пообщаться с госпожой Фиерной и несколько возбужденным проведенной проверкой Балдуина на демоноодержимость Аластом Манфри, могу искренне заверить во... взаимности, - витиевато и крайне саркастично улыбнулась волшебница.
- Как жаль, что я не присутствовал при этом разговоре, - искренне расстроился Манфри.
- Могу пересказать, - на удивление гостеприимно предложила советница. Разве что улыбка стала совсем уж людоедской...
Алфар внимательно посмотрел на магичку, и на лице отразилось сомнение в большой удаче Манфри. Он легко поверил словам старшего по возрасту и до сих пор как-то не задумывался, возьмут ли его. Раз Антуан сказал... теперь неприятная мысль о том, что Манфри, возможно, не самые важные лица тут, затронула рассудок мальчишки.
- Ну не при мальчике же, - вежливо отказался Антуан. - Следует охранить молодое поколение от... - "Любимых маминых выражений". - Столь запутанной беседы. Уверен, юный Алфар не понял бы многого из вашего разговора, поскольку еще не обучался теории магии.
- Алфар..? – вежливо приподняла брови Ваш'тэ, заподозрив что если старший Манфри покалечил руку, младший мог стукнуться головой. Ибо до сих пор за братьями не наблюдалось такого понятия как цензура и этикет, а так же забота о юном поколении. "Сын, что ли... Нет, слишком тихий".
- Алфар М... маг водной стихии, - представился мальчишка, гордо задрав нос. – Собрался пройти обучение.
Он все-таки не решился сказать «Алфар Манфри» посторонней, оставив решение за Антуаном. Взялся устраивать – пусть устраивает.
"Что за м-м-маг при представлении?" – мысленно озадачилась и заподозрила правду Наори, в ответ милостиво склонив собственный нос.
- Достойное решение. Уже выбрали учителя?

Мальчик косо посмотрел на своего племянника. Подмечающая все мелочи советница тоже посмотрела на Антуана. "Это же не Океанская дева... Гхм-м. Хм. Хм-м-мммм...".
- Мальчик весьма одарен и талантлив, - не преминул приврать Антуан, как будто видел ворожбу того сам. - Ему и наставник должен быть особенный.
"Хм-м-мм-ммм".
- Полагаю это обозначает, что сия почетная вакансия пока свободна, - чуть усмехнулась Наори, и, обнаружив что они все еще стоят в коридоре, жестом все таки пригласила в кабинет. И если косые намеки и тонкие взгляды несли именно тот смысл, который казался, все равно нужно было разбираться дольше. Не считая обещанного пересказа беседы и приглашения на будущий вечер "имени Солидора"...
Алфар прошел вперед и сразу же стал с любопытством осматриваться вокруг. Вот как работают дворцовые чародеи! Обставлена комната было не очень примечательно, но магия!..Тут были обрывки, следы, клочки и узлы заклинаний. Большинство он едва мог почувствовать, однако даже от этого голова начинала кружиться.
Старший (в смысле младший) Манфри выдержал полагающуюся паузу, а затем предложил:
- Миледи, вам ведь как раз нужен такой ученик.
- Абсолютно уверены? – наверное, только Наори могла вложить в два слова столько эмоций и остаться при этом корректно-вежливой.
- Более чем - он водяник, вы тоже - немного, - улыбнулся воздушник.
- Я знаю свою стихию, - близко к "буркнула" заметила собеседница. – Моя работа... – "на династию Волитар накрылась медной емкостью, но это не повод..." – во дворце не располагает к обучению начинающих талантов, - "ага, нужны сразу готовые – и желательно криминальные".
Мысль об отказе подобралась второй раз, настойчивей, и Алфар посмотрел на Антуана сердито. Так он, значит, просто так языком трепал, обещая найти учителя? Ну-ну...
- Не, я конечно понимаю - что он не Ваан Волитар, зато обучаться может, - продолжил воздушник. - И, что немаловажно, его пока никто убивать не собирается.
По лицу Ваш'тэ дернулась тень, а мысленный комментарий о некоторых Манфр-р-р-рях отличался чем угодно, кроме вежливости. Но, конечно, немаловажный аргумент был действительно немаловажным... Наверное.
Заметив, что старшие отвлеклись на спор, Манфри-дядя нащупал таки понятное ему колдовство, защитное. Интересно, что же она тут защищает, и от кого? Чтобы скрыть посеревшую кожу, Алфар отвернулся к стенке. В одном из шкафов что-то начало подозрительно звенеть все громче.
- Учитывая сколько династия могла потратить на квалифицированное обучение кронпринца, все остальное... – начала ответный наезд, в сторону финансов, Наори, когда мелькнувшая тень вернулась и обосновалась получше.
Обернувшись к шкафу, чародейка нахмурила брови, и, резко вытянув руку к макушке обсуждаемого чада, повернула его лицом. Серым.
- Молодой человек, чаровать в собственном кабинете другого мага без его разрешения некультур-рно.
- А этому меня тоже надо научить! – ничуть не смутился Алфар, которому аргумент о культуре показался каким-то неправильным и непонятным. – А еще я прятаться могу, от одного дворцового мага спрятался!
- Покажи, - чуть рассеяно предложила Наори, восстанавливая магическую оплетку шкафа после безжалостного вторжения... юного-очень-одаренного-и-талантливого.
Пока Алфар пытался продемонстрировать свои выдающиеся навыки в области маскировки, Антуан чуть слышно произнес:
- При ваших гонорарах, леди, можно было бы мальчика и бесплатно обучить.
Алфар хотел снова ничтоже сумняшеся порезать или укусить себя (ему говорили про опасность магии на собственной крови, но уши успешно сворачивались в непроницаемую трубочку на таких лекциях), однако здесь, в отличие от коридоров, с водой проблем не было. Мальчик окунул руки в ближайшую чашу. Вода сильно замутилась, ибо последние похождения не способствовали чистоте тела и одежды. Затем он брызнул на себя, и капли повисли туманом вокруг, как некоторое время назад, и... скрылся от взгляда Наори. По крайней мере Манфри надеялся, что женщина его хоть ненадолго не видит, и для проверки попробовал отправить рукой в карман с центрального стола небольшой светящийся шар, явно волшебный. Племянник как раз в это время говорил что-то отвлекающее хозяйку.
Интересное своей логической стройностью – логика, конечно была, но какая-то уж очень не дворцовая и не похожая на девизы Манфри, - предложение Антуана Наори оставила без комментариев только потому, что с большим интересом разыскивала подчиненных и интересовалась на пункт "мелкого одаренного океанская-дева в обществе Манфри". После того как добавилось описание: "невидимость Покрывала" пришел ответ от Грации.
- Любопытно, - досмотрев, как завеса брызг замедленно упадает на ковер, Наори дернула левой бровью, восстанавливая сухость помещения, и с легким недовольством посмотрела на стол. Когда шар исчез осталось скрытым, но куда – тут магия для ответа не требовалась. "Надеюсь он не забудет вернуть учебное пособие". – Что-то еще из освоенного?

(трио)

И трагический финал

Мальчик честно напряг память:
- Ледяные стрелки... маленькие, - вздохнул, усыпление, залечивание царапин, сделать поверхность скользкой... Но с демонами сражаться этого мало!
- При чем тут демоны? – вежливым тоном "я этого не слышала" откровенно буркнула волшебница, явно не желающая обнаружить еще одну маленькую мертвую тушку под потолком, пусть даже куда менее родную и знатную. – Про боевую магию речи пока быть не можем, и тем более с такими противниками. Даже если они встретятся. Показывай все.
Вздохнув и насупившись, Алфар начал демонстрировать базовые навыки, которым учили в храмовой школе. Заметен был уклон в сторону тех, с помощью которых можно было если не навредить, так подстроить мелкую пакость – тут умения мальчишки были разнообразны и неплохо продвинуты. С исцелением дела обстояли весьма средне.
Когда пришла пора демонстрировать оружие, от которого легко защитился Кадар, Алфар повернулся и взмахнул рукой, предварительно обмакнутой в чашу. Капли сорвались и полетели в дверь, которая одновременно начала отворяться...
Зашедший занести полную переписанную формулу корладского заклинания секретарь озадаченно замер, когда над ним со звоном сформировался водный щит – Наори вежливо не стала перехватывать магию Алфара, а преградила путь самим ее последствиям, - но затем с обычной флегматичностью положил свитки на стол.
- Оно.
- И я говорю - оно то, что вам нужно, - тут же добавил Антуан, указывая пальцем на мальчика. - Где еще можно такого найти, не выходя из дворца.
Второй воздушник смерил экзаменующегося характерным взглядом секретарей – привычных ко всему на свете, во тьме и в сумерках, - но вышел без комментариев. Неудачное покушение-несчастный случай, непонятный протеже Манфри и как вариант будущий коллега-подопечный его одинаково не смущали.
Наори вместо ответа поинтересовалась о другом:
- Какая школа, кто опекун или родители?
- Северный район Столицы, - отрапортовал Алфар и запнулся на второй части. – Э... - и оглянулся на Антуана с видом «и что мне отвечать во славу рода Манфри?». Племянник с каким-то отрешенным видом, словно невзначай покачал головой. Ваш'тэ с любопытством наблюдала...
- Сам по себе, - заявил Алфар. – Ничей.
- И Антуан Манфри никоим боком к опекунам не относится? – для полной ясности уточнила чародейка, в ничейность поверившая весьма смутно. Что для разнообразия было ясно и внятно написано на обычно вежливо-непроницаемом лице.
- У нас с ним общие... интересы, - заявил мальчишка. Воздушник кивнул, выдержав взгляд Наори со своим обычным выражением лица.
- Я бы не хотела никакой недосказанности, если возьмусь стать кому-то наставником, - с тончайшим намеком, напоминающим ход ледокола (ведомого хорошо укурившимися орками) произнесла советница. – Это плохо влияет на качество обучения, о чем советую подумать.
- Когда приходить? – по-своему сформулировал написанную на лбу волшебницы крупными буквами мысль Алфар.
- Завтра утром, - явно порадовалась такой понятливости Наори.
- Обязательно буду, не беспокойтесь! – заверил будущую наставницу представитель семейства Манфри и направился к двери. Та громко кашлянула, остановив на пороге, и выразительно постучала ухоженными пальцами по столу. Пустому месту на нем.
Мальчик с удивленным видам посмотрел на стол, похлопал себя по одежде и, вытащив шар, посмотрел на него так, словно не имел ни малейшего понятия, что это и как там оказалось. Тем не менее вернулся, вернул неправедно чуть не нажитое добро на место с самым честным и искренним вида и предпринял вторую попытку выйти. На этот раз более успешную.
"Ломает защиту, ставит невидимость и таскает вещи. Лавры Святого Менгаарда-целителя точно не грозят..." – мысленно поставила диагноз Ваш'тэ, впрочем, совершенно этому не расстроившись. Наоборот.
- Действительно одаренный юноша, всесторонне. Я бы пропустила тему гонораров, так мило прокомментированную представителем рода Манфри, - все таки вернула шпильку советница, - но родственники Алфара или их отсутствие все еще интересуют.
"Надеюсь все таки не твой сын".
- Неужели это сейчас самая интересная тема? – удивился Антуан, вместо приподнимания бровей воспарив сам. – Я думал, у придворных магов есть дела поважнее.
- Ес-ссли он станет моим учеником, это очень интересная тема, - Наори наоборот уселась в кресло, видимо хорошо зная, что спустить младшего Манфри на пол занятие трудновыполнимое и неблагодарное, а смотреть наверх удобнее именно из кресла. – Хотя насчет более важных вопросов, конечно...
Агитация очередного представителя "магического семейства" на встречу имени Солидора началась.

Церемония

В тронном зале было довольно шумно для такой церемонии, несмотря на то, что собравшихся было сравнительно немного. В первую очередь - на троне Императора восседал сам регент лорд Алсимар Волитар-Рейс, чья физиономия выглядела кислее перезрелого лимона - в первую очередь не из-за самой церемонии, которую он считал святым заветом от предков, и посему присутствовал на ней вполне добровольно, а из-за того, что оба его сына наинаглейшим образом эту церемонию, похоже, пропускали. С одной стороны, отсутствие старшего сына имело под собой достаточно оснований - всё-таки он отправился арестовывать Солидора, а не тыкать в кого-нибудь мечом или пить с друзьями. Но, столь обоснованное, оно вызывало нешуточное беспокойство - по тем же причинам. Младший сын, Ракшейс, беспокойства по причине отсутствия ровным счётом не вызывал - но удивлял полным отсутствием вообще какой-либо причины не быть на столь важной для его рода, да и для всех волитарских родов вообще церемонии. Впрочем, утешало то, что не только его наследники проявляли к священной традиции вопиющее неуважение: Бректор Брион-Волитар, остававшийся довольно близко к трону, тоже прибыл без своего сына - надо будет потом спросить почему. Не чтобы оскорбить - просто ради интереса, да и на своих пожаловаться. Алсимар поймал себя на мысли, что давно не говорил так с Бректором - если вообще когда-то так с ним говорил. Но при Брионе хотя бы оставалась дочь, по этому поводу нарядившаяся в более тёмные, чем обычно, родовые цвета. Может, нужно было бы прихватить Алсиманд с собой? Девочка могла бы иметь такой успех при дворе - она ведь красавица... Только они приехали сюда не для того, чтобы блистать при дворе.
Лицо лорда Габранса и физиономия лорда Реана в толпе тоже угадывались отлично, несмотря на то, что они предпочитали оставаться от Алсимара (и трона, на котором тот сидел) несколько дальше, чем это приличествовало по столь значительному поводу. Берганов видно не было. "Чтож, старого Змея можно понять, - подумал Алсимар. Только что почти потерявший (а может быть уже потерявший совсем) сына лорд был наверняка убит горем или раздираем яростью и жаждой мести. Алсимар поймал себя на мысли, что почти жалеет старого врага. Что было бы с ним самим, вздумай кто-то также покалечить Эрбрейса? А ведь его сын, также как и сын Гхиса, не был во всём идеалом добродетели... Если Берган так и не появится на церемонии, нужно будет послать к неум кого-нибудь Или даже отправиться самому. Сколько раз, натыкаясь на происки Берганов, нынешний регент в сердцах думал о врагах: "да оборвётся ваш род!". И вот теперь, когда род этот должен был оборваться - а то и быть оборван самим Алсимаром, старый лорд не чувствовал ни победы, ни счастья, ни даже злорадного удовольствия... Чтож, видно правы были древние воители, говорившие: "Убить старого врага - отрезать у себя кусок души".
Из бокового коридора появился знаменосец покойного Санкриста - как успел выяснить Алсимар, это был Сандер Элрус,, сын лорда Сакондара, хранителя наследия Санкриста. Ведя с собой каких-то людей, Сандер осторожно оставил их в толпе, стараясь никому не мешать, и направился к трону, перед которым на огромном мраморном столе(как же называются такие предметы? Это было в традициях... ) лежали доспехи лорда Санкриста, его щит с гербом-соколом и его знамя. "Это церемония для воинов", - подметил для себя регент. Сандер Элрус поднял знамя своего лорда и встал по правую руку от трона Рейса. Знамёна прочих родов, в том числе и рода самого регента, по поводу церемонии были приспущены - Алсимар лично распорядился, чтобы их установили в зале на этот вечер, и чтобы ни один род не остался без знаменосца. Не было только знамени правящего рода Волитаров... Знамени Императора.
С другой стороны появилась ещё одна группа - которую, наконец-то, возглавлял лорд Сакондар Элрус. Немой великан поднял железную руку, приветствуя регента и одновременно призывая к тишине. Эта не очень вежливая привычка появилась у него с тех самых пор, как он потерял голос, но с ней никто не спорил - все понимали, как тяжело было великому воителю и бывшему лейтенанту гвардии. С ним вместе в зал ввалилась довольно разношёрстная компания, отметившаяся различными привлекающими внимание звуками, а конкретно громким чихом адмирала (а ныне уже и лорда-командующего) Эльмара Данатора и таким же громким "будь здоров!" Рейнальда Зегенхайма. При виде последнего Рейсу захотелось вскочить и заорать, но он сдержался, помятуя о том, что два его чистокровных сына церемонию не посетили. да и потом, наорать на Данатора или на Рейнальда - а если повезёт, даже разом на обоих - у него ещё хватит времени после церемонии.
Давион Астерион, аналогично Элрусу-Старшему, не произнёс ни слова, а лишь кивнул тем из присутствующих, кого счёл нужным и важным заметить, и степенно остановился невдалеке от мраморного стола с регалиями Санкриста, за которым уже встал лорд Сакондар. Встал и снова поднял руку, которая, словно по волшебству, притянула к себе внимание всех находившихся в зале и заставила замолкнуть даже самых общительных из числа волитарской знати. Для себя Алсимар успел заметить, что почти что рядом с молодым Астерион-Волитаром расположился человеческий лорд - один из немногих (и по большому счёту единственный достаточно значимый из всех), кто почтил церемонию прощания с родом Санкристов и самим лордом Финеасом своим присутствием. Причём из телохранителей, которых обычно так любили таскать с собой людские лорды, у этого был только один разряженный в пух и прах, как базарный плясун, воин.
Ненадолго в зале повисло молчание, прерываемое только шёпотом и звуками шагов (или колыханием ветра) от новоприбывших. Наконец, рассудив, что все, кому случай диктовал быть ан церемонии, уже собрались, лорд Элрус выудил откуда-то выбеленный свиток с печатью, сломал печать (лязгнула железная рука) и передал документ сыну. Тот принял свиток и осведомился, обернувшись к регенту:
- Позволите начинать, милорд?
- Да, начинайте.
- Я могу говорить за вас, отец?
Сакондар кивнул. "Да".
- Сегодня, - громко, словно со всех сторон, отражаемый стенами и высокими сводами зала, раздался голос Сандера Элруса. - тяжкое горе постигло народ волитаров. Погиб последний из представителей чистокровного рода Санкристов, лорд Финеас Санкрист.
Шёпот в толпе разом смолк, и все устремили взгляды на развернувшего свиток Элруса-Младщего.

Во дворце царила странная суматоха. В другое время она заинтересовала бы Юлаль, но сейчас Хранительнице хотелось забыться в чем-то знакомом, уже затронувшем воображение. Новое же только его бередило и не давало сосредоточиться. Женщина присела на диван, прятавшийся в одном из альковов, и замерла - двигались только пальцы, перебиравшие тонкие звенья серебряной цепочки, еще недавно принадлежавшей Дейзену.
Дай мне спеть о славных битвах, далеких и давних, ушедших в небытие, ушедших в тень Безмолвного плато…*
Ее и сына ничего никогда не разделяло и в то же время «между» существовала пропасть огромная, как тот котлован, откуда почти восемьсот лет назад подняли Столицу. Невообразимая, из Бездны земной в Бездну небесную прогнанная…** Эта пропасть носила имя «честь». Он сразился с ними, когда они вырвались на свободу. Один бой и спокойствие - и как безумец ждет тысячелетие нового поединка…*** Какой скандал разразился в семье, когда старшая дочь, которой только-только исполнилось тогда четырнадцать лет, обзавелась брюхом! В то время она любила тихо выбираться из замка и днями пропадать в маленьких портовых деревушках, льнувших к окраинам Сайте как ласточкины гнезда. Благо, выглядела девчонка много больше своих лет, чтобы трактирщики не отводили за руку к родителям.
Юлаль могла часами рассматривать корабли, беспечно цепляться к сарваерам и шкиперам, выспрашивая про лодки, паруса, мачты. Над ней смеялись, но не прогоняли - со временем привыкли, привыкло все безумное множество воздухоплавателей, что заходили в пограничный порт. Пустая ладонь, темная рука искалеченная - только три пальца, а на каждом четыре марионетки. Безликий кукольник смеется, страшно смеется. Он подкрадывается в темноте к тебе, дитя, коли ты не спишь. Гасит все свечи. Закрой, закрой глаза до прихода солнышка. Но не родители. Левита смотрела мягко, не как Нереем. Отец всегда пытался подавить волю спокойной и уютной, как тряпичная игрушка, женщины. Ты заснешь, дитя. А где-то далеко не будут спать. И так кукольник не знает, к какой кровати идти. А солнце крутится, переходит от дома к дому.**** Таким же деспотичным, властным он был и с детьми.
Пустая ладонь, почерневшая. Словно дерево, вывернутое корнями вверх, смотрит скалами на дальней стороне в небо. Ветер пересыпает песок, и нет ничего, что способно излечить немоту… Наверное, это был протест против правильности, которой Нереем пытался подчинить семью. Попытка противопоставить безрассудство, авантюризм, непосредственность строгим рамкам отца. Способ вырваться из замкнутого круга, когда каждый день с упорством, достойным разве что безумцев, Юлаль заставляли корпеть над книгами по истории, этикету, лингвистике, географии, алгебре геометрии… список предметов мог украсить донжон замка Сайте, и конец пергамента все равно бы волочился по земле. Тогда, еще не Хранительнице, просто хотелось жить полно, ярко, и необходимость отказаться от всего ради обязанностей пугала до сладко-соленого и липкого ощущения паники. Первый крик вырвался при рождении мира. Другой, когда содрались камни от боли. После третьего - онемели горы, увидев соленые волны.
Покорность отец предложил альтернативой вольной жизни.
Стоят, не произносят ни слова. Только слушают ветер, поющий среди островов. Только видят странствующие земли. Только льют слезы.*****
Юлаль не смогла уйти - согнулась на пороге от боли. Еще более сильная мучила ее потом - пять с половиной месяцев. Дейзен родился недоношенным, слабым, хилым… очень маленьким и казался настолько хрупким, что первый раз Сайте взяла его на руки с той же величайшей осторожностью, с которой ювелиры работали с лидиумом. После рождения ребенка она и мать провели на острове Агон еще полгода.
На юге детей пугают другими сказками. Они рассказывают, что у кукольника не одна искалеченная рука, а три четырехпалых. На одной беснуются чародейские марионетки, на другой - воинские, на третьей танцуют жонглерши в ярких колпаках.+ Дейзен принадлежал Левите, и в то же время его отцом был некий путешественник, к которому мать бы не подошла никогда, потому что являлась исключительно верной супругу женщиной, и которого Юлаль вспоминала до сих с пор с молчаливой, тихой благодарностью. В памяти образом сохранилось лицо и обветренные руки; а воспоминание о том, как с интересом, пока мужчина спал, разглядывала корладский протез почти стерлось из сознания женщины, оставив только суховатый привкус чего-то теплого и родного.
Древние называли лидиум солнцем, которое прячется под землей.++
За три года, которые оставались до совершеннолетия, старшей Сайте пришлось измениться, как того требовал отец. Постепенно, но упорно, терпеливо молодая женщина убивала в себе желание вырваться за рамки «фактической», как говорили преподаватели, действительности. И смогла.
Было больно.
Когда на плечи, кроме вороха правил, упали обязанности, Юлаль окончательно бросила петь - и это для нее стало своеобразной границей между беспокойным прошлым и сухим настоящим.
Огонь - солнце, пугает сильнее, жжет хуже. Гора о трех пальцах хранит память - тогда маги не могли творить, а солнце не могло прорваться сквозь тучи.+++
Цепочка бесстрастно скользила между подушечками пальцев. Хранительница думала, что сегодня позволила себе слишком много и уже жалела. Какая-то часть сознания, еще не занятая очередным историческим фактом, судорожно металась, в попытке найти выход - как-то вернуть мальчишку.
Не находила.
Тени на полу вытянулись. Следовало продолжать работу: вечером должны были огласить завещание Санкриста, дворцовая суматоха стоила хотя бы капли внимания, а договор с кронпринцем обязывал вплотную заняться поиском тех крупиц полезных сведений, которые содержали многочисленные документы.
…а историк сидела, вгрызшись в серебряное кольцо - знак служителей - и перебирала в памяти легенды, песни, сказки, записи своих предшественников.
Наконец женщина стряхнула оцепенение, встал и быстро, словно боясь снова расплескать решительность, направилась к месту оглашения завещания. Невысокая женщина проскользнула в помещение как раз в тот миг, когда Сандер Элрус развернул свиток.

---------------
*Песнь о Безымянном сражении.
**Лаоль Шеннет, Поэма «Столица»
*** Шутливая песня «О безумцах Толхартах»
**** Одна из детских приговорок, какие матери рассказывают детям на севере
***** Сказ о Молчаливых Горах
+ Одна из детских приговорок, какие матери рассказывают детям на юге
++ Юлаль Шеннет, «Об объединении народов»
+++ Легенда о несуществовавшем.

(По просьбе Соуль. Тут все ее, кроме последнего абзаца основного текста)

Под покровом Ночи

И Хигф

Худощавая тень скользила по улицам бесшумно, выбирая жертву, избегая освещенных мест. Долго на улицах не было никого заметно, лишь мещане спешили к себе домой, боясь Маски, беспорядков, грабителей и сберегая свои тощие кошельки. Тень оставалась незаметной долго, однако наконец на улице показался молодой дворянин, богато одетый и явно не обращавший внимания ни на что вокруг. Рука скользнула в карман, быстрое движение.
- Стой!
- Что? - Юноша замер, оборачиваясь и увидел в тени тощий силуэт. Страх холодным комом подступил к горлу - неужели Маска? Почему именно сейчас? Дангер Оррик не думал о том, что опасно убегать из дома ночью, злость на отца затмила остальные мысли и потому он совершенно забыл о таинственно убийце, скрывающимся во тьме.
- Я возмездие, - заговорил глухой, сдавленный голос. – Смерть, идущая в ночи, чтоб покарать преступных дворян!
- Я же ничего не сделал! - Закричал, отступая к стене молодой Оррик.
- Ты и твоя семья жирует за счет народа и короны! А истинные дворяне сейчас защищают Альянс от орков на границах, - Маска сделал шаг вперед.
- Я завтра уезжаю на границу во главе отряда, - голос предательски дрогнул, однако Дангер старался сохранить лицо и... очень надеялся сохранить жизнь.
- Если это правда... - ужас ночей Столицы остановился. – Я могу сохранить тебе жизнь, если ты отдашь часть награбленного!
- Какого еще награбленного? - Искренне удивился юноша, продолжая отступать, пока не уперся спиной в стену. Вздрогнув и вжавшись в камень, он медленно нащупал на поясе тощий кошель, в котором сиротливо прозвенло несколько монет. - Я даже должности никакой не имею.
- А родители? – грозно вопросил Маска.
- Почему я должен отвечать за них?
- Ты пользуешься плодами их преступлений, - человек пожал худощавыми плечами. – Откажись от них!
- От родителей? - Переспросил Дангер, а затем добавил, стараясь чтобы голос звучал хоть сколько-нибудь твердо: - Я отрекаюсь от отца.
Маска задумчиво замолчал. Потом вздохнул и произнес:
- Но столько лет пользовался! Так что давай чего-нибудь и вали отсюда!
- То есть, ты вот так меня запросто отпустишь, если я дам тебе денег? - Он вспомнил, как что-то подобное говорил днем Остин, но тогда Оррик не придал этому значения.
- Раз ты сам невиновен в преступлениях, то да! – кошмар дворян вернулся к пафосному тону.
- Держи, - Дангер снял с пояса мешочек и бросил его убийце.
- Помни о своем обещании – провозгласил собеседник. - Если ты не отречешься от отца и не уедешь на границу, возмездие настигнет тебя!
- Конечно, - охотно закивал юноша, все еще не веря, что так легко отделался. Сколько там было, в кошельке - двадцать грифонов, тридцать? Отец редко давал ему большие суммы.
Маска кивнул и скрылся в переулке.
Первым делом Хигги открыл мешок, пересчитал деньги и покривился. Какая сволочь ходит по ночным улицам в такой богатой одежде и с такой маленькой суммой! Эх, за такое действительно убивать надо! Пожалуй, стоит еще кого-то перехватить...

"У Лукоморья дуб зеленый", или в дворцовом парке

Насвистывая что-то себе под нос, Алфар направился по коридору осматривать дворец. По дороге наткнулся на коридор, ведущий к королевским покоям, и сунулся посмотреть их, но стража не поняла его самых лучших намерений, и от экскурсии пришлось отказаться. Немного побродив и полюбовавшись интерьером, парень понял, что от резьбы, картин, гобеленов и людей в глазах начало рябить. В окнах справа виднелся тот самый парк, из которого мальчишка недавно пришел, и он воспользовался первой же попавшейся дверью, чтоб выйти наружу. Скудный свет постепенно исчезал, будто чувствуя себя неуютно в этом мире и торопясь спрятаться.
Осмотр показал, что жить тут можно. Особенно мальчишку привлекли фонтаны. Он долго стоял возле них, ощущая себя каплями воды, стремящимися к небу из трубок, чтоб потом упасть в бассейн, пролиться вниз и под действием мощных насосов снова уйти вверх. Алфар бродил между клумбами и статуями, пока не почувствовал, что устал. Местом отдыха был выбран вполне укромный с виду уголок, в котором стояло большое развесистое дерево, обещавшее отдых под своими ветвями. Впрочем, юный водный маг тут же обнаружил, что место приглянулось не только ему.
Мириам успела уже скинуть туфли и теперь сидела на доске на корточках, время от времени делая попытки выпрямиться. Доска злорадно виляла, заставляя снова коснуться ее поверхности пальцами. Разумеется, не заметила. Однако несчастное, трезвое, местами (очень редкими) умиротворенное и с хорошо промытыми мозгами существо, ее сопровождающее и опекающее, заметило.
И было очень обрадовано. Естественно, как умеет радоваться Кадар...
То есть с тяжким вздохом прощания с покоем выпустил огромный клуб дыма, устроив Мириам "шторку", и вопросительно уставился на будущую радость Наори. Прозрачно-белые глаза живо напомнили о потолке, к счастью, ныне отсутствующем. Но здесь была крона дерева.
Глаза Алфара широко раскрылись, когда он увидел своих старых знакомых, рот тоже. На миг он выглядел удивленным, но тут же постарался это скрыть.
- Добрый вечер! – мальчик прищурился и посмотрел на Кадара. Доска вильнула заметно сильнее обычного.
- Кому добрый, а кому нет, - приглашения в приветствии не было даже намеком, скорее наоборот.
- Уходи сам, а? - предложила не очень видимая спутница Кадара.
- Это дерево кто-то объявил своей собственностью? – Алфар уселся на траву и скрестил ноги.
- Ага, - маг убедился что юная Солидор не собираться бросаться на защиту (собственно, это даже не принималось как вариант, но мало ли... "женская логика"), и решил что с культурной программой и расшаркиваниями закончено. – Я.
- Полагаю, это оформлено как следует? – прищурился юный Манфри.
- Конечно. У меня бюрократия простая, кто-сильнее-тот-и-прав называется... Контраргументов никто не приводил. – "Точнее приводил, до не довел. До сведенья". Гостя при этом недвусмысленно пихнуло воздушной подушкой, намекая что можно бы поискать соседние деревья и фонтаны, пока не окунули туда же (про деревья речь).
Алфар покосился на ставший слишком твердым местный воздух и заявил:
- Между прочим, я ученик придворного мага миледи Наори!
Выражение лица собеседника можно было описать... разными словами, но особый интерес придавала написанная большими буквами мысль: "н-не понял?". Вариант что мальчишка сказал правду чародей всерьез не рассматривал, но жизнь в Столице приучила не отбрасывать никакие идеи сразу.
- Учении-и-ик? – наконец присвистнул он, не играя интонациями как Ваш'тэ, но вложив достаточно недоверия в вопрос.
- Миледи Наори? - полюбопытствовала как всегда не в меру наблюдательная Мири.
Очень хотелось сказать, что проблемы со слухом Алфар лечить еще не умеет, но скоро научится, но, как ни странно, ограничился простым:
- Ага, с сегодняшнего дня.

(Китти, Латигрэт и я)

"Грация!" – полетел в мыслях близкий к крику, но все еще вполне спокойный запрос. Против водника лично Кадар ничего не имел, и хотя приятных чувств тот не вызывал, если окажется что это – коллега... в каком-то месте, мысли о зарплате смогут помочь вытерпеть еще одного сопляка. Хотя этот более говорливый, но лучше бы не был.
"Что опять за носороги? Ты..."
"Ребенок спокоен, играется лидиумом и не материться. Я про другого"
Алфар выжидательно посмотрел на замолчавшего Кадара и чуть откинулся назад, опершись о правую ладонь. Вставать он не собирался. Мириам поняла, что ответа в ближайшие минуты можно не ждать, и снова занялась доской. На этот раз удалось устоять даже. Девчонка осторожно нажала на один из боков, и доска заскользила вперед.
Наконец отведя взгляд от лица воздушника, Манфри посмотрел на непонятный предмет.
- А что это такое? – спросил он с любопытством, без следа резкости или заносчивости в голосе.
- Не знаю, - Мириам была слишком занята удержанием равновесия, чтобы даже грубить.
- А что оно делает? – поскольку Кадар продолжал смотреть в какую-то точку отсутствующим взглядом ("...с каких пор Наори стала брать учеников?.."), Алфар вскочил и подошел к девчонке. – Можно посмотреть?
- Ты уже смотришь, - Мириам наклонила доску сильнее и та послушно развернулась, снова чуть не сбросив девчонку.
"Никто не говорил что уже взяла. А судя по вредности, как раз подходящий"
- Никогда бы не догадался, - насмешливо пожал плечами подросток. – Но это... лидиум? – он словно не верил себе. Слишком дорог и редок был металл, чтоб так просто...
"Ага. Вредность... И губа не дура".
- Нет, арканит. А ты учениче-ек. Мири, если грохнешься, я предупреждал, - ожил чародей.
- Плакать не буду, - заверила его девчонка, закладывая очередной поворот - еще более медленный и неуклюжий, но уже более уверенный.
- Так что это? – спросил Алфар у Кадара уже более спокойно. Они, конечно, еще посчитаются, когда Манфри обучится, кто кого, но это потом...
- Моя. Собственная. Вещь, - предельно внятно буркнул чародей и, поморщившись на очередном кульбите девушки, поправил вихляющее равновесие досточки. Хорошо зная вредный норов любимой игрушки – с которой даже при умении летать не раз полз лечить кости, - Кадар искренне сомневался насчет "плакать не"... Ребенок-девчонок, два в одном ведь. – Смотреть можно, трогать нет.
Мириам, в очередной раз чуть не кувыркнувшаяся с доски, благодарно кивнула и присела ниже, удерживая ровный полет.
- А для чего она? – Алфар вздохнул, сожалея о лаконичности и непонятливости собеседника.
- Балбес, - коротко охарактеризовал тот. – Девушек катать!
"Девушка" в подтверждение слов, таки кувыркнулась с доски, но удержалась руками и тут же снова взобралась назад.
- Научишь?
- У Наори попроси, - проявил наличие чувства юмора маг.
- Дашь эту штуку – пойду просить, - парировал мальчик.
- Ребенок, ты глухой? Она моя собственная, - Кадар стал намекать гораздо толще, постепенно возвращаясь к мысли что без вежливости куда проще жить. Предыдущие посылы... куда подальше на все четыре стороны он никак не понимал. А вот Лейтель утром проникся в две минуты.
Мириам свернулась на летательном средстве в клубок и уложила подбородок на руки, с любопытством изучая практику наезда.
- Я б с тобой чем-то поделился, но у меня ничего нет, - поведал мальчик.
- А это не мои проблемы.
Манфри снова уселся на траву, мечтая, что сделает с Кадаром через пару лет... а может, год... а может, быстрее...
Кадар понял что юный и зеленый не пошлется, куда его посылают не прямым текстом, и решил относится к делу философски, не считая Алфара за угрозу... А помеху, раз уж она связана с Наори (косвенно, но все таки) можно и потерпеть, - и улегся обратно.
- Если нужно попасть к Менгаарду, через кого это можно сделать быстрее всего? - спросила у "фея" Мири.
- Через окно. Или кухню.
Мириам кивнула и снова погрузилась в разглядывание доски.
- Как подняться выше?
"Как эти... малыш-ш-ши... все буквально понимают!"
- Эгей, я снова пошутил. У короля есть охрана, у нее чувство юмора уже твоих форматов.

(те же)

- Тогда через кого?
- Зачем тебе король? - "Ну, через меня. Только... ...ли я такое скажу тебе!".
- Через дверь тоже не пускают, я проверял, - подтвердил мальчик.
"...вам обоим!".
- Я бы тоже не пустила, - задумчиво согласилась Мириам, аккуратно "не замечая" вопроса Кадара. Девчонка снова поднялась на ноги, балансируя на ненадежной доске.
- А если мы попросим Наори? – Алфар оживился. – А еще маг воздуха может поднять к окну, а я попробовать невидимость!
- А потом "Охрана" нам долбанет Пламенной стенкой, сферической формы, - оптимистично поддержал идею чародей.
- Кто такая миледи Наори? - снова вспомнила про свой вопрос Мири.
- Придворный маг, - удивленно пожал плечами Манфри.
- Другая "охрана", сейчас в отставке и потому очень злая, - объяснил Кадар. – Попросить не получится в общем.
- И ты ей служишь?..
- Я ее ученик, - - повторил Манфри тоном «а для особо одаренных еще раз...»
- Может быть, - как обычно загубил прекрасное на корню старший маг.
- Тогда вряд ли она подходит, - откровенно скептически вздохнула Мири.
"Миледи Ваш'тэ будет счастлива от такой оценки... но я-то рад действительно"
- Попробовать можно, хуже не будет! Что-то же делать надо! – в глазах мальчика загорелся огонек.
- С чем? - холодно уточнила Мири.
- Раз уж решили увидеть короля!.. Всегда надо что-то делать! – убежденно заявил новый ученик придворного мага.
- Мне пока не нужен король, - сощурила глаза Мириам и снова занялась доской.
- Он вообще-то может пригодиться... - пожал плечами Алфар.
Он было собрался идти, потом вспомнил, что пока ему не отвели никакого помещения. О том, чтоб искать снова Наори и Антуана и просить их, не могло быть и речи, потому он развалился с таким видом, словно может пролежать тут до утра. А почему нет?
"А вчера я в это время... О, вчера я еще был свободен, ловил Судий в арканите. Какая прекрасная и полезная для мага работа. А позавчера пил. Сплошная деградация" – с оттенком философии размышлял в это время Кадар, время от времени следивший чтобы доска (и Мири) вела себя прилично.
Мириам посмотрела на мага... почти сочувственно, потом соскочила с доски и подвела снаряд ближе к воздушнику. Устроилась рядом, уложив локти на доску.
- Кому все-таки служит Клоуд?
Тот озадаченно пыхнул дым в сторону, и покосился на третьего лишнего.
- Предводителю Дворянства, - тихий ответ вряд ли нуждался в "завесе", но с одаренными Кадар предпочитал перестраховаться.
- От кого он вероятнее мог узнать?
"Да пол-дворца уже в курсе, или это уже не дворец, а дыра".
- У него много связей, а ты далеко не маленький секрет, - "и не легкий когда сверху падаешь...".
- Я вижу, - кивнула девчонка, снова забираясь на доску.
Манфри не переменил позы, но слегка посерел и попробовал вытянуть из сырой почвы под ногами Кадара немного воды для маленького «ушка». Маг заметил увлажнение лежанки – сказывалась закалка частого общения с водяниками, - и недовольно кинул в лоб "лишнему" камешек. Тем более бить магией при наличии других средств к воспитанию он все таки не любил.
- Кроме балбеса – еще и нахал.
- А ты скромный? – в последний момент Алфар успел повернуть голову и камешек попал по уху. - И никого не пытался подслушать.
- Ты нахал потому что назвался учеником Наори, - окончание фразы "и при этом булькаешь ко мне" Кадар не смог сформулировать культурно и потому снова впал в лаконичность.
- А почему секреты?
- Не по чему, а для кого.
- Энтузиазм, - объяснила Мири.
- Понятно говорите, - буркнул Алфар, глядя в небо.
Мириам вздохнула... и снова вернулась к изучению летучего снаряда. Маг мысленно пополнил число отдыхающих под деревом на еще одну некультурную зеленую особь и продолжил тихое течение "дежурства".

(все они же наслаждаются свежим воздухом и обществом друг друга)

Беда не приходит одна

Сумерки опускались на Столицу все раньше и раньше с каждым днем, и Петер возвращался домой уже при свете масляных фонарей. Любой дворянин в такой час предпочитал и вовсе не показываться на улице, а коли уж по какой-либо нужде ему пришлось оставить теплый и безопасный дом, сидел бы как на иголках, дрожа и боязливо выглядывая из-за занавески - не прячется ли за ближайшим углом Белая Маска? Но молодой граф был не в том настроении, чтобы помнить о легендарном убийце. Более того, он приказал вознице остановить экипаж за добрых пятьсот футов до своего особняка, надеясь, что прохладный вечерний воздух поможет привести в порядок мысли и как-то справиться с лежавшим тяжелым грузом на сердце отчаянием.
А ведь его рандеву с леди Аш начиналось столь восхитительно хорошо! Память в мельчайших подробностях воссоздавала то радостное чувство, которое испытал Петер, когда слуги сообщили ему, что прекрасная волитари почтила особняк де Кастанью визитом и желает видеть молодого хозяина. О, граф был на вершине блаженства! Последние два дня после королевского бала он только и мог, что думать об Аш, прекрасной, яростной и полунагой - ни гибель Императора волитар, ни тревожные слухи о вырвавшихся на свободу демонах, ни известия о новых жертвах Белой Маски не могли и близко стоять рядом с ее светлым образом. И вот самые смелые мечты обретали реальность. Леди Аш сидела с ним рядом, перебирая в изящных пальцах ножку хрустального фужера, и смотрела на молодого графа, как ему казалось, влюбленным взглядом. Она была так нежна, так естественна, так обходительна, что сумела совершенно очаровать и матушку тоже. А потом волитари будто случайно обронила фразу о ручных пегасах, которую Петер счел недвусмысленным намеком, предлогом, который позволит им остаться наедине. О, как он был слеп!
Еще в экипаже, удобно устроившись на розовых шелковых подушках, он попытался украсть у своей возлюбленной поцелуй, но Аш мягко выскользнула из его объятий. Тогда Петер подумал, что волитари просто не хочет выставлять их чувства напоказ и стесняется даже своих слуг, и умилился ее трогательной стыдливости. Его удивило, что по прибытии Аш тотчас же повела его к стойлам, без умолку нахваливая "чудных крылатых малышек", но молодой граф не придал значения и этому. Изнывая от страсти, в конюшне, где кроме них двоих не было ни души, Петер жарко обнял волитари за осиную талию, прикоснувшись губами к ее нежной лебединой шее... и почувствовал, как она задрожала от его прикосновений всем телом, а потом вдруг отстранилась и изобразила на своем ангельском личике испуг. "Петер! - произнесла она шепотом, с придыханием. - Что вы делаете?" Опьяненный их мимолетной близостью молодой граф начал нести, как ему сейчас помнилось, ужасный бред, сплошь состоявший из любовной чепухи, да такой, на какую способен разве что неопытный школяр. Аш при этом все сильней бросало в краску, пока ее лицо не стало нестерпимо-голубого цвета, словно небо в утро королевского бала. "Ах, Отец Небесный, вы меня неправильно поняли! - она широко распахнула глаза, отчего стала похожа на испуганную лань, какими их часто изображают на охотничьих гобеленах. - Я видела в вас верного и близкого друга, потому была с вами столь откровенна. Но и в мыслях не держала, что..." Волитари осеклась, видя, какую муку причиняют молодому графу ее слова. А потом рассыпалась в извинениях, повторяя, словно молитву - "мне жаль, мне очень жаль". Петер не в силах был разобрать и половину этих объяснений. Он почувствовал, как его жизнь теряет всякий смысл, как рассыпаются серой пылью его прекрасные мечты.
Петер и сам не помнил, как простился с готовой расплакаться леди Аш и как чуть позже поймал экипаж... Молодой граф искал выход для своего отчаяния, но не находил. Не мог же он, в самом деле, быть зол на Аш? Волитари повела себя как истинная леди, и не ее вина том, что Петер оказался недостойным ее любви. Молодой граф понимал, что любовь навсегда останется в его сердце и что никакая другая женщина не сможет занять в нем место прекрасной Аш. Потому Петер винил себя и только себя. Проезжая мимо аптеки, он с трудом удержался от того, чтобы остановить кучера, купить там яду и в тот же миг оборвать свою глупую жизнь.
Несложно догадаться, что короткая прогулка по улицам вечерней Столицы не смогла привести графа Лодвига в чувства и что к особняку он подошел, мрачно понурив голову. Как ни удивительно, открывающаяся лишь наполовину от увившего ее декоративного плюща калитка распахнулась еще до того, как Петер постучал в нее. Привратник, которого матушка наняла всего три месяца назад и имени которого молодой граф потому еще не успел запомнить, пропустил его внутрь с поклоном и подобающими словами приветствия, чего раньше никогда не случалось. Петеру показалось, что крепко сбитый мужчина кинул на него полный сочувствия взгляд, что возмутило и расстроило молодого графа. Неужели, его горе так заметно окружающим? У Петера не было никакого желания показывать свое разбитое сердце слугам, а поэтому он, собрав остатки воли в кулак, распрямил плечи и нацепил на лицо маску невозмутимости. Таким, сильным внешне и сломленным изнутри, он и вошел в особняк, гадая, каким получится их сегодняшний разговор с матерью.
Первым, что поразило Петера, когда он закрыл за собой двери, была выстроившаяся в холле вереница слуг. Кажется, здесь были все, кто был нанят матерью для работы в особняке - горничные, поварихи, полотеры, садовники... У многих женщин, особенно у тех, что помоложе, глаза были на мокром месте, но и остальные выглядели так, будто только что стали свидетелями страшной трагедии.
- Что, во имя Океанской Девы, здесь происходит, я вас спрашиваю? - охнул Петер.
Сердце, еще недавно такое безжизненное, предательски екнуло в груди. Вопреки всему, оно не лишилось способности чувствовать и переживать, вот только разрывалось уже не от любви или горечи, а от тревоги.
- Милорд, - из толпы прислуги вперед выступила сухонькая женщина в сером шерстяном платье. Петер хорошо знал ее, в особняке она работала старшей горничной и самолично убирала комнаты обоих господ, - милорд, маркиза... после того, как вы отъехали, вашей матушке сделалось дурно.
Петер побледнел, предчувствуя беду, а женщина облизала пересохшие губы и закончила.
- Врачи не смогли ей помочь, - и напоследок произнесла фразу, которую молодой граф и уже без того видел на своем надгробии. - Мне очень жаль.
- Где она? - надтреснутым, будто чужим голосом произнес Петер. - Я хочу ее видеть!
- Мы отнесли вашу матушку в ее спальню, милорд, - женщина уже не говорила - шептала, вжав голову в узловатые плечи.
Петер тут же потерял к горничной всякий интерес. Стремглав он взлетел по лестнице, перепрыгивая через две, три, четыре ступеньки, молнией пронесся по коридору... и замер у дверей матушкиной опочивальни, не решаясь потянуть на себя хрустальную ручку. Лишь мысленно досчитав до десяти и сделав глубокий вдох, он сумел собраться с силами, чтобы войти внутрь.
В комнате было темно - темноту разгонял лишь бивший через окна слабый свет уличных фонарей. Когда глаза молодого графа привыкли к полумраку, он различил силуэт лежащей на кровати женщины. Издалека казалось, что маркиза де Кастанью спит, заботливо укрытая одеялом из шерсти пегаса.
- Матушка? - позвал Петер, понимая, как глупо это звучит, но не в силах поверить в случившееся.
Матушка не ответила, ни один мускул не шелохнулся на ее помертвевшем лице. Не поднималась и грудь под тонким одеялом. Слуги не соврали - Дайлине де Кастанью была мертва.
Петер тяжело опустился на кресло радом с кроватью покойницы и обхватил голову ладонями, раскачиваясь из стороны в сторону. Глаза жгло, будто каленым железом, но слезы отказывались появляться из их уголков. В голове роился целый сонм посторонних мыслей. Петер вдруг подумал, закрыл ли привратник за собой калитку - один из прошлых, уволенный еще год назад, однажды забыл сделать это и пробравшиеся на территорию особняка шкодливые мальчишки оборвали в саду половину яблок и слив, да вдобавок напрочь вытоптали саженцы пионов. Матушка тогда впервые на памяти сына вышла из себя, громко кричала и топала ногами. Матушка... матушка...
- Милорд Петер? - в дверь настойчиво постучали.
- Проваливайте! - глухо рыкнул тот в ответ.
- Милорд, это очень важно!
Дверь приоткрылась, впустив в комнату дородную женщину, седую голову которой украшал белоснежный чепец. Корделия, кормилица Петера, была, по заверению самой маркизы, единственной из прислуги, с которой матушка не захотела расставаться, уезжая из дома отца. Отмечая врожденную смекалку старой женщины, маркиза нередко советовалась с ней по хозяйственным вопросам, а вдобавок ей единственной доверяла раздевать себя перед сном и одевать по утрам. Возможно, поэтому Корделия пользовалась непререкаемым авторитетом среди слуг в особняке, и даже Питер порой испытывал перед ней безотчетный детский страх, смешанный с немалой толикой уважения.
- Милорд, я хотела бы поговорить с вами о ковре в гостиной, - важно изрекла женщина, не дожидаясь разрешения.
- О каком еще ковре? - огрызнулся Петер. - Проваливай отсюда, демоны тебя раздери!
Происходящее все сильней напоминало молодому графу глупый фарс. Вот и матушка сейчас поднимется с постели и скажет, что это была всего лишь шутка... Жестокая шутка, совсем не смешная.
- Не перебивайте, милорд! - то ли попросила, то ли приказала Корделия, важно подняв вверх пухлый палец. - Когда вы укатили из дома с этой вашей, - она на мгновение вытянула толстые губы в струнку, будто собиралась произнести какое-нибудь ругательство, - Аш, маркиза вдруг вскипела, начала кричать, ругаться, бить посуду...
- Матушка? Бить посуду?
Петер горько расхохотался, не зная, стоит ли ему смеяться дальше или серьезно разозлиться. Дайлине де Кастанью славилась своим кротким нравом, и представить ее, изрыгающий проклятья или швыряющей в истерике тарелки о пол, было решительно не возможно.
- Да, мне это тоже показалось странным, - невозмутимо продолжила свою речь старая служанка, - но ковер после того, как рядом с ним разбился бокал, оказался весь залит вином, и я приказала срочно посыпать его известью, чтобы тонкая шерсть не испортилась окончательно. А через несколько минут ваша матушка, прими Четверо ее душу, скончалась на руках у леди Идены Таллас.
- К чему все эти подробности? - скривился Петер. - Ты хочешь, чтобы я поверил твоим глупым россказням?
- Я еще не закончила, - предупредила Корделия.
Она перевела дух и, сняв с головы чепец, промокнула им вспотевший лоб. Видно было, что этот разговор тоже давался ей очень нелегко.
- Все мы были опечалены смертью госпожи, - она бросила печальный взгляд туда, где на белоснежных простынях лежала маркиза де Кастанью. - Врачи сказали, что она слишком перенервничала, и с ней случился сердечный приступ. Но когда я проходила мимо ковра, то увидела, что известь, которая впитала в себя вино, стала не красной, как ей положено, а зеленой. Вы знаете, что это значит?
- Не знаю и знать не хочу, - прорычал Петер, поднимаясь с кресла. - Проваливай, говорю тебе, и дай мне проститься с матушкой, иначе я...
Он сделал шаг вперед, но Корделия остановила его властным движением руки, и молодой граф к своему удивлению сел на место, кляня старуху, на чем Столица держится.
- А я знаю! - прогромыхала она. - Я родилась второй дочерью аптекаря и потому знаю, как обнаружить яд, даже тот, каким была отравлена ваша матушка.
- Матушка... отравлена? - побледнел Петер.
- Выжимка из корня небесного клевера, очень опасная отрава и очень редкая, - важно качнула головой Корделия, отчего пришли в движение ее многочисленные подбородки. - Человек, отведавший ее, мгновенно становится страсть каким желчным, а потом, если ему тут же противоядия не дать, умирает, потому что от волнения у него сердце лопается.
- Отец Небесный, помоги нам... - только и смог прошептать Петер. У него в голове не укладывалось, что кто-то мог желать его матушке смерти. С другой стороны, Корделия никогда ничего не говорила, перед этим семь раз не подумавши, а потому ей молодой граф не мог не верить.
- Я думаю, - отважилась на новое предположение служанка, - что маркизу волитарша ваша на тот свет отправила. Уж простите за грубость, но сразу она мне не понравилась: скользкая, как змеюка подколодная.
- Да как ты смеешь! - взорвался Петер.
На этот раз никакие упреждающие жесты не смогли помешать ему вскочить с кресла и вытолкать вздорную старуху в коридор.
- Никогда больше не произноси имя леди Аш своим поганым языком, слышишь? - прокричал молодой граф прежде, чем захлопнуть за Корделией дверь.
Оставшись в одиночестве, он начал ходить по комнате кругами, то и дело бросая жалобные взгляды в сторону покойной матери. Никаких сомнений в том, что нежная волитари на такое преступление не способна, у молодого графа не было. Значит, из подозреваемых оставались слуги и... Идена Таллас. Петер аж подскочил на месте, вспомнив, как молчалива и напряжена была его дальняя родственница, сидя за столиком в гостиной. Вот уж кто всегда был по-гадючьи изворотливым! И у нее была отличная причина для убийства, ведь если Талласам удастся устранить маркизу де Кастанью, а вслед за ней и единственного наследника, то... Чем больше Петер думал об Идене, тем сильнее убеждался, что именно она подсыпала матушке яд в вино.
Через несколько минут самоубеждения и построений всевозможных домыслов Петер совсем извелся от бездействия. Идена Таллас в своих обычных пыльно-белых платьях теперь представлялась ему огромной молью, которую нужно было прихлопнуть, раздавить, растоптать... Оставаться в комнате, в которой становилось с каждым мгновением все темнее от сгущавшихся в небе над столицей сумерек, когда бесцветная кровопийца нежится на мягких диванах у себя в особняке и планирует новое убийство, казалось ему кощунством, почти преступлением против покойной матушки. В решимости сделать хоть что-нибудь - пусть даже немедленно отправиться в талласовское гнездо и вытрясти из Идены ее подлую душонку - он толкнул дверь, выбегая в коридор...
И чуть не на налетел на невозмутимо стоявшего напротив дверного проема незнакомца.
- Простите, - машинально извинился Петер, и только потом задумался, что этот человек делает в его доме.
- Пустяки, - с улыбкой отмахнулся тот, а потом, прищурив глаза, бросил на молодого человека заинтересованный взгляд. - Граф Петер Лодвиг, если я не ошибаюсь?
- Да, - кивнул Петер, - могу я узнать ваше имя?
- О, прошу извинить мою бестактность, - настала очередь незнакомца тушеваться, - доктор Салем Уинтроу к вашим услугам.
Молодой граф и доктор обменялись вежливыми кивками.
Самое верное определение из тех, которых заслуживал по мнению Петера Салем Уинтроу, было "старомодный". Доктор щеголял в темно-синем камзоле покроя, о каком в Столице за последние полвека никто и не вспоминал. Его редкие седые волосы были тщательно зачесаны назад, а редкая бородка скверно сочеталась с чисто выбритой верхней губой. В нашитом поверх камзола нагрудном кармашке угадывались округлые контуры монокля. В остальном внешность доктора вряд ли могла показаться хоть кому-то примечательной - Петер, например, часто встречал подобные типы и лица, вытянутого, со впалыми щеками, с глубоко посаженными подслеповатыми глазами, и сухощавого телосложения. И, хотя в эту минуту Петеру было совсем не до гостей, Салем Уинтроу вызывал у него невольное чувство доверия.
- Прошу, проходите, - указал он на дверь напротив матушкиной комнаты, за которой находилась небольшая каминная комната, где маркиза де Кастанью любила скоротать проводить время за книгой или пасьянсом.
От углей в камине исходило слабое тепло, и, как и оставленные на столике карты, оно говорило о том, что еще сегодня матушка, живая и здоровая, коротала здесь послеобеденные часы. Подобные мысли с новой силой пробудили в сердце Петера утихшую было боль. Салем Уинтроу, вежливо дождавшись предложения молодого графа, уселся в кресле у камина, а сам Петер опустился на приставленный к столику стул с высокой резной спинкой.
- Я полагаю, вы тот самый врач, что засвидетельствовал сегодня смерть моей матушки, - проверил свою догадку молодой граф.
Уинтроу утвердительно кивнул головой в ответ. Уголки его тонкого рта скорбно опустились вниз.
- И должно быть, вы вернулись сюда, чтобы сообщить, что она умерла не от сердечного приступа, но была отравлена?
Доктор развел руками с грустной полуулыбкой.
- Вижу, я избавлен от необходимости расстраивать вас этой неприятной новостью.
- Более того, я мне известно и имя убийцы, - недобро улыбнулся Петер в ответ.
- Неужели? - Уинтроу подался вперед, лицо его вдруг сделалось очень напряженным.
- Да, и я могу назвать его вам, - Петер не знал, зачем рассказывал все это незнакомому человеку, но чувствовал, что доверяет Салему все больше, - это леди Идена Таллас.
- Вот как, - доктор откинулся обратно на спинку кресла.
- Да, не удивляйтесь, это она, я уверен в этом, - Петер начал выстукивать нервную дробь кончиками пальцев по крышке стола. - И я клянусь, что отомщу, чего бы мне это ни стоило.
- А вы уверены, что справитесь? - Уинтроу достал из кармана и нацепил на крючковатый нос пенсне, будто чтобы удостовериться, что Петер не способен на такой решительный поступок. - Лорд Тайл - один из влиятельнейших людей в Столице, к тому же находится в прекрасных отношениях с супругой. Он наверняка поверит больше ее словам, а не истине, и пожелает защитить от вашей мести.
Петер почувствовал, как силы вдруг покидают его, оставляя после себя саднящее чувство беспомощности. И правда, почему он решил, что сумеет так вот запросто расквитаться с Иденой Таллас?
- Но... что же мне делать? - растерянно спросил он у доктора, понимая, как глупо и по-детски наивно звучат эти слова.
Салем Уинтроу задумчиво потер бородку узловатыми пальцами. Петеру показалось, что старый доктор как никто другой желает ему помочь.
- Я могу посоветовать вам одно решение, - изрек он наконец чуть приглушенным голосом, - но понадобится немалая смелость, чтобы воспользоваться им.
- Прошу вас, продолжайте, я готов на все.
- Что ж, если вы настроены так решительно... - Салем улыбнулся. - У меня есть... скажем так, знакомые, которые помогут вам разобраться с любой проблемой.
- И кто же они? - почти прокричал Петер.
- Дети Пустоты. Демоны.
Салем произнес страшное слово и расслабился, устроившись поудобнее в матушкином кресле и с улыбкой наблюдая за реакцией молодого графа. А тот страшно побледнел и переспросил, заикаясь:
- Вы... предлагаете мне?..
- Именно. У вас просто нет другого выхода, - отрезал Уинтроу. - Вы ведь хотите отомстить за смерть матери? Демоны - не детская сказка, они существуют и обладают немалой силой.
- Нет... это решительно невозможно, - помотал головой Петер, но, видимо, его голос звучал недостаточно убедительно, потому что доктор продолжил:
- Кстати, демоны могут помочь вам решить и другие проблемы... - его пенсне отражало свет так, что за ним совершенно не было видно глаз. - Я слышал, что вы имели неосторожность влюбиться в одну молодую даму?
- Откуда вы знаете? - еще сильнее побледнел Петер. Позабытый за последние часы образ прекрасной волитари вновь встал у него перед глазами: манящий, желанный, полный сладостных обещаний.
- Неважно, - отмахнулся Уинтроу, не отрывая взгляд от лица молодого графа. - Важно то, что с помощью Детей Пустоты вы сможете добиться ее расположения.
Петер задрожал всем телом, его сердце билось в груди так яростно и неровно, что, казалось, в следующее мгновение поломает ребра и прорвет кожу, вырвавшись наружу.
- О, Четверо... Отец Небесный, Мать-Земля, помогите мне, - шептал он сухими от напряжения губами.
- Не зовите этих богов, они все равно не услышат, - поморщился доктор Уинтроу. - Молитесь Лорду Пустоты. Только он может исполнить все ваши желания.
Он поднялся с кресле и церемонно поклонился Петеру, прощаясь. Дверь за ним захлопнулась совершенно беззвучно. Несколько следующих минут молодой граф сидел недвижимым. в силах пошевелить и пальцем и продолжая мелко подрагивать. А потом вдруг упал на колени, зашептав слова страшной молитвы.
Виера ответили ему.

О демонах, Маске, гвардии и прочем
Со Скорпом

Нет, надо было это сделать давно. Но ни руки, ни ноги Гудрин Валлахейн уже сравнительно давно не доходили до нижних уровней дворца, и как долго продолжалось это «сравнительно», учитывая, что Стронц наверняка служил в страже не первый год, она не рисковала предполагать, очень надеясь, что «никогда» окажется неправильным ответом. Весь вечер проведя на посту - точнее, постах, приходилось пару раз смениться либо пропатрулировать коридоры - Гудрин наконец решила, что время посещения старых приятелей пришло. Тем более, была велика вероятность застать там и Квака, который словно в бездну канул с их недавней встречи. Или с острова свалился. «Камнем», - усмехнулась Гудрин сама себе. Утешало хотя бы то, что стража и гвардия хорошо знали, где искать друг друга, на случай, если охраняющим город потребуется помощь из дворца либо наоборот - хотя просто в силу численности стражи второе происходило немного чаще. Но занимался этим всегда Джаст. Джаст… Гудрин поймала себя на мысли, что снова вспомнила о лейтенанте, и из принципа додумывать эту мысль не стала - была охота! Вот, кстати, и дверь, возможно даже та самая.
- Привет, - Дерек Стронц сидел в гордом одиночестве - сначала, еще до появления Анкера, ушли на зароботки Джаго и Амран, людям их профессии было непозволительно постоянно сидеть на месте, как это делал старый капитан, потом, после разговора с Орриком, его покинул и Артикус, по всей видимости обидевшийся, затем и сам Ланс ушел. - Выпьем за встречу?
В голосе капитана была какая-то тоска, зато перед ним на столе стояла уже наполовину осушенная бутыль и лежала какая-то бумага, изрядно уже смоченная вином.
- Ты уж прости меня, - развела руками Гудрин. - Только от Артикуса узнала, что ты тут. Сам знаешь - гвардия всё больше наверху, с вами один лейтенант встречается. Как же это случилось, что мы с тобой ни разу не увиделись? Давай, наливай уж, раз такое дело. А что хмурый-то?
- На, посмотри, - он протянул ей бумагу. - Узнаешь?
Пока девушка смотрела на заляпанный приказ, Дерек извлек еще одну кружку и налил в нее остатки содержимого бутылки.
Гудрин повертела приказ туда-сюда, но казалось, что ничего странного в нём не было. Кроме пятен. Но мало ли, что начальство делает с приказами?
- А что с ним не так? - принимая от Стронца кружку, спросила девушка. - Да, кстати… А пьёшь-то ты что? Я, конечно, давно тебя не видела, но твоё «всё, что горит, даже если горит плохо» ещё помню.
- Чеппардовское винцо, - признался Стронц, забирая бумагу и вытирая ею упавшие на стол капли. - Оно дешевле и... его все время мало. А приказ этот - подделка.
- Мать-земля, ну нашёл что пить! В следующий раз я тебе чего-нибудь на свои принесу, хоть посидим по-людски, - фыркнула гвардейка, но кружку всё-таки осушила. Одну. И тут до неё дошёл смысл сказанного Дереком. - Как это подделка? С какого перепугу кому-то подделывать приказы по страже? У нас что, орочий шпион во дворце? Я, конечно, Гахара давно подозревала, но чтобы так…
- Орочий если бы... у орков интересы все - на границе, - покачал головой Стронц. - Зря я чтоли с ними пять лет воевал то там, то здесь. Да ты сама знаешь, не хуже меня... А это - работа Маски.
- Допился, хрыч старый, - усмехнулась Гудрин. - Как Маска мог подделать этот приказ? У Оррика украсть? Или у тебя, когда ты «чеппардовку» хлестал? Вот не верю. Ты бы и пьяный его заметил, я тебя помню, постареть настолько ты не мог, нанизал бы его как цыплёнка… кстати, а нанизалка у тебя такая откуда? Нашему лейтенанту на такую и всего жалования за год не хватило бы.
- Трофей, - нехотя ответил Стронц. - При одной жертве Маски нашли. Вот хочу ему теперь передать, как полагаеться.
Судя по блеснувшим глазам, по мнению старика, самое место этому трофею было у Маски в груди.
- Неужто будешь искать? Нет, мы в былые времена, помнится, и пиратов ловили, и от бандитов каких-то отбивались… Не помню, вы с Арти мне тогда для храбрости какой-то гадости дали, так я в себя через час после боя пришла, что творила, вы мне так и не рассказали, только на плече шрам остался кажись, - снова улыбнулась девушка, поигрывая в руках приказом, который и не приказ вовсе. - Но на Маску? Порежет ведь нас, как нечего делать.
«Нас?» Слово вырвалось у Гудрин как-то само, без лишних мыслей, по старой памяти, и теперь она очень надеялась, что Дерек этого не заметил. Или пьян настолько, чтобы по доброте душевной сделать вид, что не заметил.
- Маска - такой же бандит, только рожу свою кривую показывать не хочет, - капитан стражи провел пальцем по эфесу Жала. - Это оружие принадлежало не слишком хорошему человеку, кто-то несомненно обрадуется его смерти, но - ты же знаешь, мой долг поймать злодея.
- Дерек, - Гудрин придвинулась поближе и приобняла старого друга, положив руку ему на плечо. - Хорошо конечно, что ты стал так трепетно относиться к долгу… Но подумай сам - ну не сам, так хоть по моей просьбе. Маска же режет только тех, про кого и так слухи ходят страшнее, чем про демонов. Или у тебя с ним что-то личное, кроме этого приказа? - девушка наконец выпустила из рук подделку, которая тут же по приземлении пропиталась ещё несколькими каплями вина.

- Страшнее чем про демонов, - хмыкнул старик, наклонив к девушке голову. - Бедняга Таан, видимо, самым страшным был и плел против короля заговор.
- Это который по одёжке что ли? Да ведь все знают, как они свои посты покупали, - отмахнулась Гудрин. - А народ на них горбатится, пока они жируют… Слушай, не обидишься, если я спрошу?
- Староват я уже, чтобы обижаться.
- Да я не про то спросить хотела, колода ты пьяная! - прыснула в кулак Гудрин, но тут же снова посерьёзнела. - А ты своё место… как получил?
- Подкупом и интригами, - рассмеялся Стронц.
- Я серьёзно.
- Я в стражу нанялся, после того, как ранен был, - отстмявшись, капитан все же продолжил. - Командир тогда другой был, не то, что этот пращелыга Оррик, поэтому и удалось сразу место лейтенанта получить - ему люди опытные нужны были, новобранцев муштровать и бунты давить.
- Тогда тебе бояться и вовсе нечего. Или ты так справедливости жаждешь? Так Маска её и вершит… в каком-то смысле? - Гудрин тоскливо глянула на опустевшую бутылку. - Слушай, приходи к нам на досуге, а? Я тебя с нашими поближе познакомлю. Ребята хорошие. И выпить найдётся!
- Выпить - это я завсегда рад, - утер усы, по которым уже текло вино, капитан. - А что до справедливости - то в Верхней Столице ее вершу я, королевский суд и государь Император, а не какой-то ряженый клоун.
- То есть на данный момент остался только ты, так как Император мёртв, а суду не до маски, - рассудила гвардейка. - Ну чтож…
Резкий стук в дверь оборвал Гудрин на полуслове, а потом снаружи послышался душераздирающий, но от этого не менее нецензурный хрип:
- Кто-нибудь, помогите, швырять вашу орочью бабушку через коромысло девять раз!
- Открой, будь добра, - Стронц попытался подняться сам, но ему это удалось только с третьего раза.
Гудрин аккуратно поднялась, убедилась, что ноги не подводят - как-никак, а пойло Чеппардов она не пила давно, да и старалась никогда не пить - и подойдя к двери, повернула ручку…. После чего не успела даже вскрикнуть: на девушку свалились разом два тела, одно -в доспехах и явно ещё живое, потому что хрипло дышало, а второе - в богатых одеждах, но в совершенно непонятном состоянии.
- Дерек, помоги, - рявкнула Гудрин, пытаясь как-то выбраться из под навалившихся на неё. - Отец Небесный, помилуй! Тарренс?

Развивая ту же тематику...

(и Тельт)

-Это что за маскарад? - Держась за стенку и стол, стражник добрался до незванных гостей, и, едва не упав сам, все же сумел отделить человека, в котором с удивлением узнал казначея, от раненого волитара. - Мать вашу Землю, что произошло?!
- Это ТВОЮ Мать-Землю, - огрызнулся гвардеец. Обмороженный, весь перепачканный кровью, Тарренс еле шевелился. Его бил озноб, меч в правой руке дрожал так, что царапал пол кончиком лезвия. - Демоны… Гудрин… хорошо, что ты… помогите… Врача, мать вашу пегасу в зубы… быстрее… Сдохнет ведь этот боров, да и я с ним… заодно…
- Да где я вам найду врача в ночь? - Капитан только сейчас начал понемногу понимать, что ввалившиеся к нему в караулку отнюдь не пьяны. - Где-то у меня был элексирчик целебный, кровь останавливать. Гуди... подай вон тот ящичек... что-то чувстую я - сам не дойду.
Гудрин, наконец выбравшаяся из-под Тарренса, кинулась к ящику, попутно бросив:
- А выпивка ещё есть? Хоть это лордство в чувство приведём, а то оно и правда загнётся, и на нас троих всё свалят.
- Правильно… - кивнул Тарренс, не переставая стучать зубами. - Мне бы тоже… глоток… холодно… очень…
Винзор, брошенный на ближайший стул, что-то стонал, но в себя не приходил. Дверь открылась еще раз, и с узнаваемым квакающим смехом, в помещение вошел Артикус, немного уставший, на первый взгляд, о очень довольный:
- О, все в сборе, я вам тут гостинцев принес... - он как-то осекся, увидав у себя практически под ногами окровавленного гвардейца. - Никак уже допился?
- Артикус, нам не до шуток сейчас - у меня друг едва ли не при смерти, - огрызнулась Гудрин - И с ним вот этот, - она брезгливо указала на Винзора.
- Хоронить-то не спеши… А вот тех, кто там остался, уже пора, - проскрипел Тарренс, переваливаясь на бог. Запёкшаяся на лице кровь и разрывы на щеках гвардейца казались страшной маской. Синей, но всё равно страшной.
- Ой, горе-то какой, - участливо закивал старый маг, аккуратно кладя заплечный мешок на стол. - Но, если надо - могу похоронить всех, за умеренную плату. Даже скидку дам, если их больше двадцати.
- Квак! - Рявкунул на него Стронц, рывшийся в ящичке. - Помоги лучше, я понять не могу, где здесь целебное средство, а где крысиный яд... накидают все в кучу.
- Тех… кого? - осеклась Гудрин. - Стражников?
- Стражников меньше… сбежали… Гвардейцев. Наших… двадцать или больше… Они их… Не знаю, чем… Холод, просто жуткий холод… и тьма - словно щупалцами… или кнутами… очень больно.
Тарренс закрыл глаза. По щекам воина текли толи слёзы, толи капли обтаивавшего с бровей льда.
Гудрин с силой треснула кулаком о стену и по-кабацки выругалась.
- Опять бегут... да что за день такой! - Передав ящик с зельями магу, Стронц присоединился к ругани. - Не стража, а девки пугливые!
- Согласен... - кивнула Гудрин. - Кстати, нужно кого-то послать тела ребят забрать… и дворец спасать надо: боюсь подумать, что сделает Джаст со всеми, до кого доберётся, если узнает, что его гвардейцы погибли. - девушка обернулась к Кваку. - Кстати, а как его лордство там? Очухался? Хочется его расспросить, как гвардия попала в такую переделку. А у Тарренса уже и рассказывать-то сил нет.
- Его казнокрадство здоров, как бык, - заметил земляной, обрабатывавший тем временем лицо гвардейца. - Что ж его демоны-то не тронули?
- Мы его защищали… - не открывая глаз прохрипел Тарренс. - Он, крыса разжиревшая, сознание потерял… А ещё храбрился, когда вёл нас Вэина арестовывать… и Судий его…
- Кого-кого? - переспросила Гудрин.
- Как кого… Вэина Солидора, штырь ему в забрало!
- Вэин Солидор арестован? - Приподнял бровь Стронц, а Артикус, тем временем, перевернул гвардеца на бок и принялся снимать с него доспехи. - Гудрин, помоги ему, тебе ж оно привычнее... ну я в том смысле, что тоже доспехи носишь.
- Мог бы не пояснять, - ухмыльнулась девушка.
- А вот орка с два он арестован , - хрипя, произнёс Тарренс, стараясь не мешать своим исцелителям. - демоны на нас на полпути напали. Погибло сколько-то гвардейцев… наших и лорда Рейса… Его сын должен был уже во дворец вернуться со своими… Улетели, вороньи дети!
- Еще бы, где ты видел, чтобы Рейсы добровольно помирать решили, - рассмеялся Квак, рассматривая ранения гвардейца и как-то нехорошо охнул: - О как, да вы, сударь - покойник, судя по ранениям. Как в вас только жизнь еще держиться?
- Потому и держится, что уже покойник… кхааарх! - откашливаясь, улыбнулся Тарренс. - Демоны меня не заметили под грудой тел, я сразу на этого упал, ниже всех оказался… еле выбрался.
- Бедняга, - Гудрин сочувственно покачала головой. - Досталось тебе. За эти дни - и всё время от демонов.
- Ничего…ох-хо, - охнул в ответ Саватар. - Я с ними ещё рассчитаюсь.
- Менга бы сюда, - Артикус вылил остатки элексира на гвардейца.
- Эй, ты чего творишь! - Прикрикнул на него Стронц. - Там же десять порций было!
- А ему лошадиная доза требовалась, - пожал плечами маг.
- Его Величеству сообщить бы неплохо, - рассудила Гудрин. - С одной стороны - тут его казначей. С другой - нам потом заявят, что «короля зря волнуем». И угадайте, кто заявит? Да сам же этот, когда в себя придёт.
- А когда он вообще придет?! Эй ты, - стражник с силой тряхнул казначея за плечи. - А ну встать!

и в заключении
Скорп все там же

- Не убивайте! Все сделаю! - Закричал Винзор, отмахиваясь от Стронца.
- Так прямо и все? - Присвистнул Артикус Квак. - Так... мне домик в центре столицы, Стронцу жалование вдвое повысить, Гудрин...
- Вы кто такие? - Проморгавшись, казначей наконец смог различить, что перед ним не демоны.
- Кто-кто… Гвардии боец Гудрин Валлахейн, ваше лордство, - устало пробурчала гвардейка. - Вы как, говорить можете?
- Какого демона здесь твориться? Я требую доклад! - Поняв, что настоящих демонов рядом не наблюдается, Джереми явно расхрабрился.
- Требовать будете в другом месте, - холодно, совершенно не по уставу и оттого особенно твёрдо прохрипел Тарренс Саватар, не имея сил встать, но уже явно отходя от болевого шока и обморожения. - Я вас на плече не для того до самого дворца тащил, чтобы вы сразу требовали. За вашу жизнь погибло двадцать с лишним моих друзей, пока вы от страха без чувств валялись! И докладывать будете сами - Лансу Оррику и Давиону Волитару. Про всё! И про трусость стражи, и про улетевшего Рейса с его дуболомами! - Тарренс всхрапнул и с трудом проглотил слюну. - А пока лучше отогрейтесь и выпейте чего-нибудь, ваше лордство. А то не дай Отец Небесный не доживёте до доклада…
- Тарренс, - пока гвардеец и лорд говорили, Квак достал из своего мешка бутылку дорогущего красного вина и налил немного казначею, тот пригубил, довольно улыбнувшись. - Демоны усыпили меня каким-то своим заклятием, я не знаю, что происходило дальше.
- Допустим… но Рейс и стражники бежали ещё до того, как вас… усыпили, - хрипло произнёс гвардеец. - Да и потом, вы их наверняка неплохо сможете описать. Демонов… Это важно.
Саватар отвернулся к стене и пробормотал какое-то ругательство, но относилось оно к Винзору или нет - неизвестно.
Винзор тем временем допил предложенное ему вино, при этом добавив:
- Ну и гадость же вы пьете, пожалуй, я пришлю вам бутылочку настоящего вина.
- Не нравиться - сплюнь обратно, - бросил Квак, разозленный словами казначея.
- Дельное замечание, - согласилась Гудрин. - Ваше лордство, вы когда с моим командиром последний раз виделись? Гвардия ведь без его приказа никуда деться не могла.
- Перед тем, как отправиться за Вэином, - бросив неприязненный взгляд на мага, ответил Винзор.
- Тогда нужно его найти и сообщить, что случилось, - кивнула Гудрин. - Арти, вино я с собой захвачу, коли его лордству не нравится, может лейтенанта после такого придётся самого в чувство приводить. А вы пока за Тарренсом и его сиятельством приглядите. Да Оррику пусть кто-нибудь сообщит!
Гудрин схватила бутылку и прежде, чем кто-то успел одёрнуть или возразить ей, выбежала за дверь.
- А мы что пить будем? - Почти одновременно протянули наемник и стражник.
- А вам, капитан, не пить надо, а за своими подчиненными лучше следить, - желчно бросил Джереми Винзор, видимо, найдя виноватого: - То, во что превратилась стража - ваша вина!
- Моя? - Взревел Стронц. - Да как ты смеешь, лордик?!
Выпитое вино ударило капитану в голову и он уже не следил за своими словами - его злость душила, от того, что этот мерзкий казнокрад, сколотивший состояние на лжи и обмане, обвиняет его в разложении стражи! Как будто Оррика не он назначал.
- Ваше лордство, - хрипло послышалось от стены, хотя поворачиваться Тарренс не счёл нужным. - Дерек Стронц подчиняется… непосредственно Лансу Оррику, и решения принимает только Оррик. Мне это известно также, как и то, что решения в народе волитаров принимал сам покойный… Император Вейларон Волитар, - последнее было сказано достаточно жёстко, чтобы дать Винзору почувствовать укол. - Кто назначает кого - виднее вам, но порядок подчинения я знаю отлично - можете проверить мой послужной список, я в гвардию не за так… каааахрррх!... попал. Вот там и разбирайтесь! Дерек, успокойтесь, вашей вины тут нет, сами знаете. И не шумите, голова раскалывается…
- Знаете, Тарренс, если бы вы не вытащили меня оттуда, - Винзор сделал многозначительную паузу, и обернулся к капитану. - Мы продолжим этот разговор завтра - с вами и лордом Орриком. А сейчас позовите людей - мне нужен эскорт.
Сжав кулаки от злости, Стронц покинул караулку, уже на улице разразившись такой бранью, что перепугал караульных, которых тут же приставил к Винзору и отправил во дворец.
- Вот похоже и закончилась моя карьера, - протянул он, когда лорд ушел. - На что теперь жить буду?
- Сколько вам лет? - от стены снова раздался хрипящий волитарский голос.
- Свои полсотни я давно разменял, - со злостью бросил Дерек. - Хочешь сказать - теперь меня можно выбрасывать на свалку?
- Вы о гвардии никогда не думали? - голос звучал серьёзно и спокойно, хоть дыхание Тарренса и оставалось тяжёлым. - Я могу поговорить с лейтенантом. У него проблемы с помощником… Может потребоваться дельный человек.
- Хм... - Дерек всерьез задмался, в своих планах он связывал судьбу со службой, еще как минимум лет на десять, но гвардия - он такой вариант даже не рассматривал. - Платят сколько?
- Сразу к делу, не теряешь хватки, - усмехнулся Артикус.
- Больше, чем в страже, если не считать Оррика лично… Кхее-ах, - прокряхтел волитар. - И надбавка за особые поручения, гвардейская форма, латы, оружие, но отвечаете за его состояние. Просто я сейчас очень жалею, что был связан присягой и вынужден был охранять задницу этого кабана от тех милых личностей, что рвали нас на части и морозили до смерти.
- Ну кабанчик-то этот, по сравнению с Менгаардом, еще поросеночек, - усмехнулся маг земли. - А тебе, старый дурень советую идти в гвардию.
Пока Стронц думал, а Тарренс боролся с кашлем, колдун открыл свой мешок и достал из него большой, окованный железом рог для питья.
- Говорят, драконий, врут конечно, - он протянул подарок стражнику. - На вот, из этой штуки можно пить только до дна, как ты любишь.

Окончание церемонии

- Лорд Финеас Санкрист был великим воином, достойным волитаром, верным мужем, славным отцом и истинным дворянином, - продолжал Сандер. – Память о нём и его деяниях будет жить в веках, а его кровь – чистая кровь настоящего волитарского лорда, что окропила сегодня землю этого острова в скорбный час его трагической гибели, никогда не будет забыта. Вот его воля, и вы все, что собрались здесь сегодня – клянитесь исполнить так, как он сказал, ибо воля умершего лорда волитаров нерушима, и страшна кара тому, кто отступит от неё.
- Клянёмся, - первым произнёс Джаст. Тут же поднял и приложил к сердцу железную руку Сакондар Элрус.
- Клянёмся, - прокряхтел адмирал Данатор, он же лорд-командующий.
- Клянёмся, хором произнесли Бректор и Тайла Брионы, а за ними, чуть погодя – и Алсимар Рейс, регент народа волитаров.
- Клянёмся, орк меня подери! – рявкнул Рейнальд Зегенхайм и стукнул себя кулаком в грудь в знак доказательства. Алсимар даже улыбнулся краешком губ.
Клятвы от Рейнальда никто не ждал – ведь он был полукровкой, чьё происхождение так и оставалось для большинства окутано мраком, а значит и клятвы от него никто не ждал. И тогда…
- Клянёмся, - весь зал ответил хором, не сговариваясь, словно под властью какого-то неведомого наития.
Сакондар кивнул сыну, и тот продолжил читать:
«Я, Финеас из рода Санкристов, высокородный и чистокровный лорд народа волитаров, ныне, коль скоро моя земная жизнь окончена так или иначе, провозглашаю свою волю!
Всю свою жизнь я принёс в жертву благу Альянса, общему благу людей и волитаров – двух величих народов, чья общая сила и власть подняла острова в небеса и даровала свободу, благоденствие и процветание и народам, и их землям. Много веков мой род беззаветно служил Альянсу. Много веков Санкристы хранили чистоту помыслов и деяний своих даже больше, чем пристало им хранить чистоту крови. А посему теперь, когда воля моя нерушима, а тело моё отпустило душу мою в чертоги Отца Небесного, я велю вам, сыны и дщери Альянса, продолжить дело, которому я посвятил свою жизнь – дело спасения Альянса от скверны, что уже многие годы точит его изнутри, как стая жуков-древоточцев, что пронзают своими ненасытными жвалами и вгрызаются пастями в чрево могучего дуба! Имя этим жукам – Культ, сборище негодяев и подлецов, прикрывающееся маской благочестия и помощи страждущим, и глава их – великий воин, щит Альянса и защитник невинных, а на деле – кровожадный чёрный паук, что сидел в самом сердце древа, и что носит имя… - тут Сандер выдержал паузу. - … Вэин Солидор.»
Если до этого среди молчания ещё можно было различить шёпот или едва слышный говор, то теперь все словно бы забыли даже дышать… Все смотрели на Сандера и Сакондара Элрусов, как на пришельцев из другого мира – толи от Отца Небесного, толи из самой Пустоты. Сандер читал свиток дальше, и все преступления, все измены, все обманы и кровопролития, в коих был повинен Вэин Солидор. Назывались имена и прозвища, места и местечки, и страшные деяния множились с каждым словом. А зал молчал. Молчал даже Джаст, который уже готов был поверить во что угодно, сказанное покойным Санкристом. Лишь порой кряхтел Данатор да ругался в задних рядах Зегенхайм.
«Моя воля – совершить суд над изменником и подлецом Вэином Солидором, и всеми, кто принадлежит к так именуемому Культу. Так завещаю я вам, и так вы поклялись свершить!
Кроме того:
- Сандеру Элрусу, сыну моего старого друга и соратника, я завещаюи впредь нести в бой и на обряд, что посвящён чистокровным родам, знамя рода Санкристов, и служить этому знамени так, как служил ему он при мне живом.
- Клинок мой, именуемый «Разящим Светом», завещаю наследнику трона императоров народа волитаров Давиону Астерион-Волитору, дабы сокрушал он врагов Альянса к вящей славе своей и своего народа. Прошу также Давиона Астерион-Волитара сохранить память и славу рода Санкристов так, чтобы она не угасла в веках.
- Сакондару Элрусу, моему старинному другу и соратнику, завещаю позаботиться о воителях моей охраны, чтобы их достойные клинки и далее служили Альянсу.
- Все владения рода Санкристов, герб, родовое имя и право занимать место в совете высокородных лордов я доверяю тому, кто предъявит моему хранителю наследия, достопочтенному другу моему и воителю Сакондару Элрусу перстень рода Санкристов.
Да свершится моя воля, и да нерушима будет она в ваших сердцах.
Финеас Санкрист, чистокровный и высокородный лорд народа волитаров. Воитель, слуга Альянса, муж, отец, лорд.»
Сандер смолк.
Все заговорили разом, в который раз не сговариваясь.
- Как можно выполнять волю безумца?!
- Этот безумец – лорд, а это его последняя воля! Она нерушима!
- Да был ли он в ясном уме, когда писал её!?
- Какая разница? А что, если он прав?
- Альянс ведь в опасности!
- Совсем рехнулся после гибели сына.
- Но вдруг правда, что тогда делать? Мы же поклялись!
Толпа снова смолкла разом. Джаст Волитар медленно приблизился к Сандеру, державшему знамя Санкристов и поцеловал край знамени угасшего рода. Точно также поступили лорды Брион и Рейс. Поднявшись с колен, регент оглядел зал… молчаливые лица волитарской знати… Спокойного, сердитого на весь мир Данатора; людского лорда с разряженным охранником… затем наткнулся на сына, и взгляды Алсимара и Рейнальда пересеклись.
- Воля лорда Санкриста будет исполнена согласно клятве! – объявил Алсимар.
Толпа волитаров снвоа выкрикнула «клянёмся»
- Молодчина отец, - буркнул себе под нос Рейнальд, улыбаясь в усы.

Алексис и Аэция Лератен. Церемония.
Сандер оставил их среди слегка обескураженных присутствием людей волитаров и улетел к трону. Подняв родовое знамя Санкриста, он замер на возвышении рядом с троном регента Алсимара Волитара-Рейса. Алексис начал отыскивать взглядом знамёна других ветвей императорской семьи, когда из прохода на противоположном конце зала показалась ещё одна группа, возглавляемая Сакондаром. За ним следовали молодой волитар в доспехах лейтенанта гвардии (по всему - Давион Астерион-Волитар), Эльмар Данатор и Рейнальд Зегенхайм. Остальных вспомнить было сложнее, не сразу Алексис вспомнил семью Брионов, а вот расположившегося рядом человека с аляповато разряженным "охранником" Лератен узнал с ходу - Николас Бейли, Лорд Олдгейт, и заставил себя не скрипеть зубами.
Еле слышным шепотом Алексис пересказывал дочери происходящее, та спокойно кивала. Издали, из-под вуали Аэции рассмотреть было очень сложно, но потом она, запомнив сказанной отцом и то немногое, что смогла увидеть из-под вуали и спин оуружающих, никого не перепутает...
Церемония началась. Сакондар Элрус не мог вести её, и за него это делал Сандер. Молодой волитар говорил, а люди вспоминали и прощались... Алексис - с другом, с которым пройдено немало путей, а Аэция - с давним детским образом Отца Небесного...
Вот его воля, и вы все, что собрались здесь сегодня – клянитесь исполнить так, как он сказал, ибо воля умершего лорда волитаров нерушима, и страшна кара тому, кто отступит от неё.
- Клянёмся - юный Давион, и одновременно Сакондар вскидывает железную руку.
- Клянёмся, клянёмся... - один за другим произносили Данатор, Брионы, Алсимар Рейс, Ругнувшись, поклялся Зегенхайм... И Весь зал в единов порыве выдохнул:
- Клянёмся.
И в голосе дочери Алексис с удовлетворением услышал холодный и беспощадный блеск стали. И усмехнулся, зная, что в его собственном голосе прозвучало то же.
А Сандер продолжал говорить...
Аэция слушала ровный голос, перечисляющий одну за другой кошмарные, омерзительные вещи, слышала скрип зубов отца и изо всех сил прикусывала собственный - чтоб не скрипеть так же. Девушка только сильнее сжимала пальцы на трости, заставляя себя не отвлекаться на эмоции и посторонние мысли, а как следует запоминать перечисленное. А затем...
Сказанное в завещании, наверное, потрясло весь зал. Большинство из присуттсвующих наверняка усвердилось в своём мнении о безумии Финеаса, но Алексис был уверен - всё наоборот. Что его друг что-то придумал...
Тонкие пальцы Аэции дрогнули на сгибе его руки. Еле слышный за голосами шепот:
- Отец, как думаешь, что он сделал? Что придумал?
Пояснения не требуется - Алексис отлично знает дочь - он сам позаботился о нужных знаниях...
- Не знаю. Да и, мне кажется, это сейчас не стоит выяснять - во-первых полно других забот, а во-вторых - от этих забот владельцу кольца могут быть проблемы. Хотя если проявится - придётся защищать...
Аэция только кивнула.
А толпа тем временем затихла, Давион Астерион-Волирар приблизился к Сандеру и поцеловал знамя угасшего рода, ему последовали Брион и Рейс.
- Воля лорда Санкриста будет исполнена согласно клятве! - объявил со свего места Алсимар Рейс, и его слова тут же подхватили остальные волитары.
И отец с дочерью тоже присоединили голоса к этому хору. А после, выбрав момент, начали осторожно продвигаться вперёд, к Элрусам, Брионам, молодому Давиону - к тем, кто точно не намеревался сидеть сложа руки, кто начал бы сражаться и без клятвы.

А тем временем где-то в порту...
с Хигфе

Дейзену было не по себе. Немного. Самую малость. Колкое, как льдинка чувство замешанное на холодно-невозмутимом спокойствии сестры и неуверенном подрагивании пальцев. Дейзен не умел ее понимать - скрытые, замаскированные до невозможности эмоции. Ярость могла казаться разочарованием, а раздражение безразличием - мальчишка путался. Не понимал и сейчас холодной, невозмутимой отстраненности - с такой родители встречали Ревера, когда старший братец изредка возвращался домой… подобная Юлаль была чужда, и потому понять что скрывается под маской, у Дейзена не получалось.
- Господин Алан! - на старпома паренек наткнулся неожиданно для себя - тот в своей лаконичной манере пытался объясниться с тремя матросами. Те понимали. Вокруг возвышались многочисленные ящики. - Капитан сказал обратиться к вам с местом.
Помощник посмотрел на мальчишку. Из-за сетки шрамов он чем-то напоминал узника, выглядывающего из-за решетки.
- Убрать, - произнес Алан, тыкая пальцем в сторону камбуза, где недавно располагались король со свитой, теперь столпившиеся у трапа.
- Есть, - тряхнул каштановой головой паренек, мысленно прикидывая, где может достать тряпку. Спрашивать у такого мрачного, как старпом, типа желания не было. Краем глаза подросток заметил Мильдена и воспрял духом.
Кок выглядел мрачным, мысленно клял себя за то, что попросил Танвара помочь. Теперь предстояло немало работы на камбузе, чтоб вернуть ему прежний вид.
- Мильден, меня направили к тебе, - Дейзен пролез под огромной рукой кока, прикинул масштаб работы и приподнял брови. - Нда… до ночи справимся.
- Хорошо, если... – отозвался толстяк. – Ну просил же я его!
- Огненные - безголовые. Воздушные - вечно недовольны. Водные - флегматики. Земляные - еще хуже… - выдал короткую характеристику чародеям Дейзен, затем сбросил рубашку и робу, подобрал тряпку, окунул ее в ведро с мыльной водой и юркнул вниз - чистить.
- Верно капитан без них летал... Сильно досталось? – Мильден наблюдал сцену внизу, но не слышал разговора.
- Танвару? Да...
- Тебе... Или мне показалось?
- Я предпочел держаться подальше… - неожиданно Дейзен выругался. - Тебе арконитовая кастрюля нужна?
Мальчишка поднял котелок, ударил кулаком по обожженному дну - смог полюбоваться на почерневшие костяшки пальцев.
- Ага, на голову одевать, когда колдовать начнут, - судя по всему, кок был вполне серьезен.
Паренек бросил ему кастрюлю:
- Лови, - и снова скрылся. - Ну они тут и устроили… Моя мама так молнии в ярости не метала...
- Хорошо хоть кэпу, кажется, не до того было, обошлось почти спокойно, - со вздохом Мильден направился следом за новым юнгой.
Через два с половиной часа, когда камбуз перестал напоминать черную дыру, Дейзен вновь показался на палубе. К синякам прибавились пятна сажи, зато внизу остались отдраенные до блеска кастрюли, такие же сияющие полы и стены и Мильден, вздыхающий по рабочему месту. Дейзен вытащил наверх ведро воды, чтобы смыть с себя гарь. Ледяная, и на ледяном воздухе - мальчишка поежился и бодро плеснул в лицо пригоршню капель:
- Ну, как тебе, Мильден?! - крикнул он коку.
- Здорово! – оценил тот и засмеялся. – Будто всю жизнь этим занимался!
Дейзен рассмеялся в ответ и окунул в воду голову. Выпрямился, отфыркиваясь и вытирая рубахой мокрые волосы - они топорщились смешным каштановым ежиком.
- Теперь можешь отдохнуть, - предложил сочувственно кормилец пиратов.
- Алан не отпускал, а капитан сказал на корабле оставаться, - вздохнул, натягивая рубаху, паренек. Он аккуратно расправил все складки и перетянул пояс. - Мне кажется, наш старпом любому работу найдет.
Добавил Дейзен со взрослой ноткой.
- Это да, он сам никогда без дела не сидит. Даже когда делать нечего, - согласился кок. – Будто не хочет отдыхать. А тебе чего сейчас охота?
Дейзен оглянулся на свою сумку и прикинул, сколько там и чего осталось. По скромным подсчетам выходило: всего понемногу.
- В порт.
- Заскучать на корабле успел, никак? – удивился Мильден. Потом прищурился. – Или дела какие остались?
Мальчишка упер ладони в колени и наклонился, чтобы посмотреть на красного от трудов кока:
- Вещи нужны, - серьезно ответил Дейзен.

Мильден тоже посерьезнел. Опершись рукой о дверной косяк, произнес:
- Это дело нужное. Доложись старпому, скажи, что все сделал и я доволен и тебе вещички забрать надо. Не откажет. Проститься ни с кем не хочешь?
Мальчишка замолчал. Как-то неуверенно коснулся груди, где еще три часа назад болтался знак историка и неожиданно зло передернул плечами:
- Нет. Спасибо Мильден!
- Да не за что, - внимательно посмотрел кок и хлопнул по плечу. – Буду тебя ждать!
Мальчишка улыбнулся и поднял сумку, бросив робу поверх.
Алан нашелся неподалеку от бизани. Снова объяснял что-то, на этот раз - другому матросу. Дейзен некоторое время ждал в стороне, а когда старпом закончил завязывать узел, передал слова Мильдена, как-то неуверенно смяв фразу насчет вещей - на берег проситься было стыдно.
Помощник задумался, вздохнул, щелкнул пальцами и сухо сказал:
- Утро, - дополнив речь взмахом руки в сторону трапа.
- Я вернусь быстрее. Благодарю, - кивнул мальчишка сбежал вниз.
Корабль остался за спиной. Мальчишка отошел в тень одного из фонарей и еще минут пять любовался темным силуэтом под ультрамариновыми парусами, а затем направился в лавку. Денег у него было немного, свои журналы паренек носил в сумке, потому тратиться пришлось только на одежду: пару сменных рубах и штанов. Уже расплачиваясь с торговцем, краем глаза Дейзен заметил высокого светловолосого мужчину в темной рубахе. В облике мелькнуло что-то знакомое, и еще несколько мгновений мальчишка просто стоял, пытаясь вспомнить, где он видел этого человека. Догадка ткнулась в виски мокрым носом - конечно, на семейном портрете. Старший братец Ревер сильно подрос за прошедшие годы!
Поблагодарив лавочника за покупки (благо стоили вещи мало - судя по всему в портовых «ласточках» торговали контрабандой»), Дейзен поспешил за мужчиной. Тот свернул раз, другой и скрылся в небольшом кабачке под название «Гаматума». Если мальчишка правильно помнил, то в переводе с одного из южных диалектов, это означало «Пьяная девочка». Девочка в заведении действительно нашлась - лет четырнадцать или пятнадцать, черноволосая и черноглазая, она чем-то напоминала южных бродяг. Браслеты на смуглых ногах звенели в такт быстрой мелодии. Дейзен быстро отвел взгляд и принялся искать взглядом незнакомца.
Паренек не ошибся - мужчиной в потрепанной и плотной рубахе оказался Ревер. Паренек не видел старшего брата около шести лет, и тот сильно изменился, но вне сомнения - остался собой, хотя всегда аккуратно подстриженные волосы сейчас лента стягивала в хвост, а во взгляде светло-карих с голубым огоньком, как у матери, глаз появился ледок. Ревер занял место у стены и бросил рядом с собой саблю, а затем прижался затылком к прокопченному, жирному дереву стены. Казалось, он кого-то ждал.
Дейзен жадно разглядывал родственника, стараясь уловить малейшие перемены в его облике. Мало, очень мало осталось в Ревере от типичного Сайте. Раньше он и Дженар могли похвастаться одинаковым лоском, теперь «сайтский фехтовальщик» больше напоминал наемника, чем аристократа.
- Не возражаешь?
Ревер поднял голову, и Дейзен постарался напустить на себя как можно более взрослый вид. Старший брат какое-то время смотрел на младшего, потом во взгляде мелькнуло узнавание, Ревер усмехнулся и кивнул на стул.
- Дейзен… вот, не ожида-ал. Где это тебя так разукрасили?
Мальчишка закатал рукав, гордо демонстрируя свежие синяки.
- На корабль поступил.
- На корабль? - удивленно расширил глаза Ревер и, облокотившись о стол, наклонился ниже. - Это кто это тебя туда взял, умник?
- Капитан Балтьер, - не без некоторой гордости ответил Дейзен. На деле он действительно гордился тем, что у него получилось. Это был только первый шаг, как считал мальчик, в череде предполагаемых побед. - Корсар.
- Корса-ар? - теперь Ревер откровенно засмеялся. - Ха… ну… да… И это Юлаль тебя отпустила?
Мальчишка утвердительно кивнул и принялся рассказывать.

(с Соуль)

Вскоре принесли выпивку. Несмотря на то, что у Ревера, похоже, денег не водилось, эль он выбрал дороговатый, но достойный. От мягкого и чуть пряного напитка у Дейзена вначале закружилась голова, но через четверть часа все прошло, оставив во всем теле приятную легкость. Обычно отточенная речь стала немного свободней, а некоторая грубость в жестах старшего брата начала восприниматься как нечто само собой разумеющееся. Родственники разговорились. Мальчишка охотно рассказывал о южных путешествиях, Ревер в ответ не слишком охотно о своих делах… впрочем, и истории младшего он слушал так, словно все уже знал.
- Сегодня Юлаль отобрала у меня знак историка и отреклась от меня, как родители от тебя.
- О, если отреклась она, то и родители вскоре, - махнул рукой Ревер. - Сестренка никогда не была примерной Сайте. Это Илиссия у нас - достоинство, благородство и аристократизм. Вдохнешь такое амбре и отравишься.
- Я смутно помню веселую Юлаль, - повторил жест брата Дейзен. - И почти не верю в эти рассказы.
- Ха, умник. Да если бы не ты, она бы до сих по кабакам бегала.
- Я?
- Ты, ты…
- Глупости. А на воспитание она, я полагаю, возьмет Хегена. Хотя он хочет через пять лет поступать в Университет… - Дейзен задумался. - Я недавно с ним говорил, и его намерения до сих пор тверды.
Ревер не ответил. Он задумчиво разглядывал дно опустевшей кружки, словно надеялся найти там ответы на все вопросы. Дейзен продолжал рассказывать о младшеньком Сайте, который задиристостью, по его мнению, превосходил даже «сайтского фехтовальщика». Ревер не отвечал и, похоже, вообще, пропускал мимо ушей слова паренька.
- Шлюха она, - наконец, произнес старший брат. - А за Хегена я плачу.
Лицо Дейзена непроизвольно дернулось:
- Кто?
- Юлка, - пожал плечами Ревер.
Правая рука мальчишки сжала столешницу так, что побелели костяшки пальцев.
- Шлюха, хотя и Хранительница, - продолжил Ревер, разглядывая дно кружки. - И не дергайся так. Сайте… и шлюха. Похуже Илис.
Он усмехнулся.
- Та хоть замуж догадалась выскочить.
- Еще одно слово, и я разобью твою морду к…
- Не дергайся, - поморщился Ревер. - Тебе на честь семьи вообще плевать можно. В пираты уже пошел.
Две длинные каштановые пряди упали на плечи паренька, когда он поднялся. Ревер лениво запрокинул голову и посмотрел на младшего снизу вверх:
- И весь в нее.
Дейзен сузил глаза. Мысли текли очень связно, но медленно и были тяжелыми, как наковальня. Это светловолосое ничтожество, от которого родители отрекались раз в полгода, не имело права носить фамилию Сайте. Это ничтожество с вальяжно-элегантными жестами, вдолбленными воспитанием, не имело права так говорить о старшей сестре. Это ничтожество…
Левая рука сжалась в кулак, и в следующий момент Дейзен размазал по бритому лицу бесящее выражение отвратительно-непринужденного спокойствия. Следующий удар Ревер перехватил - крепкие пальцы сжали покрытое синяками запястье мальчишки.
- Сначала узнай, что год мать и Юлка делали на Агоне, а потом дерись, маленький ублюдок. Пол-жизни тебя терпел.
Старший брат попытался отбросить младшего в сторону, но тот, вместо того, чтобы покатиться по полу, вцепился одной рукой в плечо Ревера, а другой врезал ему под дых.
- Ах ты…
- Заткнись!
Черно-серый клубок под одобрительные крики завсегдатаев упал на пол. Ревер не мог отодрать от себя маленького, но вцепившегося в него, как демоненок, Дейзена. А тот, соображая крайне смутно, пытался применить на практике полученные сегодня от Балтьера уроки. Конечно перестраиваться с оружия на кулаки выходило плохо, но в рукопашной паренек тоже сумел найти преимущества… Например, несмотря на литр хорошего эля, он понимал, на саблях против Ревера ему выходить еще рано.
- Не смей… так… - слова давались Дейзену тяжело. В перерывах между ударами и попытками высвободиться из крепкой хватки брата.
Ревер коротким ударом разбил младшему губу, тот в долгу не остался - из свернутого набок носа потекла кровь.
- Спят-тил?..
И братья, натужно пыхтя, снова вцепились друг в друга.

(мы же)

- Эгей, да тут наших бьют! – жилистая черная рука оттолкнула Ревера и вцепилась в плечо подростка, снова бросившегося было вперед. – Стой, куда ты! Еще успеешь шею свернуть. Что тут делается?
В голосе боцмана Зогга отчетливо звучал южный акцент. Рядом стояло еще несколько воздухоплавателей с «Белиаса», видимо, только что вошедших. Примерно в это же время между драчунами промчался огонек - он вылетел в раскрытое окно и растаял где-то в ночных сумерках. Дейзен снова рванулся к брату, шипя, как обиженный котенок, но Зогга вновь его не пустил.
Ревер поднялся, стирая рукавом кровь. В таверне притихли, и даже музыкант смял и скомкал зажигательную мелодию. Юная танцовщица замерла, подобрав яркие юбки. Браслеты перестали звенеть.
- Сволочь, - выплюнул младший.
- Ублюдок, - отозвался старший.
- Шш… тихо, мальчики.
От стены отделилась сухощавая женская фигура. В седых волосах еще виднелись рыжеватые прядки, а на костлявые плечи была небрежно наброшена черная шаль. Матросы напряглись – огненного мага узнать несложно.
- Всё в порядке, - пробасил чернокожий и кивнул на Ревера. – Ваш?
Чародейка покосилась в сторону светловолосого наемника, качнула головой и цокнула языком:
- Мой. - и насмешливо посмотрела на Зогга.
Братья продолжали буравить друг друга взглядами.
- Забирай, а то загрызут друг друга, - предложил боцман.
Чародейка пожала плечами.
- Ревер, - негромко окликнула старшего Сайте колдунья. Он дернулся. Из взгляда медленно исчезла ярость. - Пойдем.
- Подожди, Шангриет. - Ревер выпрямился. Дейзен не сводил с него взгляда. Сердце билось часто и бешено, норовя ласточкой вырваться из груди. Кровь запеклась в уголке губ и багровой дорожкой спускалась к подбородку. Старший подошел ближе и опустил на плечо паренька ладонь. - Забудь, хорошо?
Мальчишка покачал головой. Матросы стояли вокруг и перекидывались репликами по поводу увиденного.
- Чего вы не поделили? – поинтересовался Зогга. – Девчонку, что ли?
Танцовщица при этих словах испуганно расширила глаза и юркнула в тень.
- Иди, Ревер, а? - опустил голову Дейзен.
Тот хмыкнул:
- Да, семья дело такое, - и посмотрел на боцмана. - Поспорили немного.
Шангриетт тронула наемника за локоть и вопросительно свила в ладони клубок огня.
Пират пожал плечами:
- Хорошо, когда семья далеко, как моя. Тогда ее можно даже любить! – и засмеялся, пытаясь окончательно разрядить напряжение. Ревер сдержанно улыбнулся в ответ, подхватил под локоток недовольную огненную и легко вывел ее прочь из «Гаматумы». Дейзен передернул плечами, сбрасывая руку боцмана и обернулся, пальцами содрал сукровицу.
- Прощу прощения.
Компания опустилась за освободившийся стол и кто-то из матросов загорланил, требуя выпивки. К столу поспешила служанка, и все принялись заказывать себе горячительного и еды.
- Кто он тебе? - спросил Зогга. – Брать что еще будешь?
- Этот вопрос мне капитан не так давно задавал, - мрачно буркнул Дейзен, разглядывая разорванные рукава рубахи. - Вся семейка сегодня притащилась. Сначала сестра, теперь Ревер…
- Брат? - уточнил боцман, пододвигая к парню кружку эля. – Пей и забудь, бывает хуже!
Дейзен с подозрением покосился на бадью - от такого размера и орк бы не отказался, а потом вздохнул и решительно сделал первый глоток.
- Нас шестеро в семье на самом деле, - ответил мальчишка.
- Это тебе повезло, - сообщил боцман. - Нас десять было. А жрать было нечего, так все лет в двенадцать пятнадцать сматывались, а кого и взашей гнали... Отец на руку скор был.
- У нас сейчас только Джейнар дома остался и родители. А отец… - Дейзен забрался на стул с ногами, скрестил их и обхватил пятки ладонями, - властный человек. Меня сестра рано забрала, и мне повезло… не испытать в полной мере.
- Но и этого хватило? - подмигнул Зогга, опорожняя свою кружку и наливая новую. – Раз к нам пошел!
Дейзен флегматично пожал плечами, потом мотнул головой, стряхивая задумчивое оцепенение, и широко улыбнулся боцману.
- Шагратэ*! - весело и громко ответил он на южном диалекте.

-----------------
*Воистину. Так оно и есть.

(завершение)

Последний укус
Несмотря на то, что церемония началась уже почти час назад, Гхис Берган Волитар оставался в своих покоях. Желания полубезумного Санкриста его мало интересовали, да и его мёртвый род уже не представлял ни ценности, ни какой то важности - всё равно исполнять волю безумца Берган-Волитар не собирался.
Время шло неспешно, и старый змей целиком погрузился в свои раздумья. Берган почти отчаялся, он даже начинал слышать странные голоса в голове, говорящие о возможности всё исправить, о власти, о силе... Об отомщении.
Из соседней комнаты ещё было слышно дыхание Матэуса, хотя больше оно напоминало сдавленные хрипы. Каждый такой хрип болью отзывался в душе Гхиса, но лорд не подавал виду.
Почему, почему?! Неужели он этому учил своего сына?! Матэус был единственным наследником, его воспитание основывалось на главном принципе любого чистокровного волитара - честь рода превыше всего. Ни мерзкими деяниями, ни злым нравом нельзя было нарушить это сильнее, чем попыткой смешать истинную голубую кровь волитара с красной человеческой. Матэус и раньше развлекался с простолюдинками, но никогда это не заканчивалось оглаской или даже побочными наследниками - Берганы всегда следили за чистотой своего рода. И вот теперь он перешёл даже эту черту - смешал свою кровь с самым мерзким, что есть в этом мире - с демоном Пустоты!
Гхис пытался найти в себе силы простить сына, но чем больше он думал об этом, тем больше понимал, что делать что то уже поздно. Сам он уже не сможет завести наследника, а Матэус не заслуживает права называться наследником дома Берган. Уже не заслуживает. Мысль о том, что род прервётся, приносила только боль, но этот выход был куда лучше, чем продолжение с осквернённой кровью.
Берган пытался найти другой выход из ситуации, но его гордость всё же давала о себе знать. Наконец он тяжело поднялся с кресла, и подошёл к фамильному гербу. Кобра, приготовившаяся атаковать, смотрела на него парой бездонных чёрных глаз. В них не было сострадания, не было жалости. Гхис снова вздохнул, и вытащил тяжелый фамильный меч, который передавался веками от Бергана к Бергану. Так надо. Так надо...
Зайдя в комнату сына, он на мгновение прикрыл глаза. Матэус лежал без сознания и выглядел совершенно беззащитно. Гхис подошёл к изголовью ложа и словно замер. Минуты всё шли. И вдруг Гхис резко выпрямился, и былое величие его словно начало сиять сквозь старческое тело.
-Матэус Берган Волитар! Властью данной мне чистой кровью дома Берган, за грехи твои по отношению к роду твоему, племени твоему и крови твоей, я приговариваю тебя к смерти!
Меч вошёл точно в сердце Матэуса.
Тот даже не дернулся. Белая его рубаха начала покрываться синевой от крови, а голова безвольно упала на подушку.
По лицу Гхиса текли слёзы, но само лицо оставалось каменным. Так и оставив фамильный меч торчать из груди сына, он отвернулся и направился к выходу.
По комнате ощутимо прошёл сквозняк.
Гхис едва успел обернуться, как что то чёрное и острое полоснуло его по лицу. Синяя кровь пролилась на пол из порванной щеки, волитар только успел охнуть. Перед ним стоял демон, весь заляпанный синей кровью. Пара алых глаз смотрела на Гхиса с невероятной ненавистью, будто желая сжечь его на месте.
Но в глазах Гхиса уже не было страха. Он смахнул с щеки кровь и посмотрел на чудовище с презрением. Страх смерти прошёл, оставалось только желание всё поскорее закончить.
Волитар выпрямился. Перстень "Последний Укус" на его правой руке уже начал наливаться теплом, словно ощущая скорую смерть владельца.
-Да будет так.
Демон рванулся вперёд, одним ударом когтистой лапы перерубая горло волитара. Гхис не успел даже вздрогнуть - последним что он увидел было разгорающееся сияние перстня и пара удивлённых алых глаз. До слуха донёсся предсмертный крик сгорающего от магии перстня демона, и на разорванном лице лорда появился намёк на улыбку.
А потом пришла темнота.

Весь день Грация наслаждалась необычным чувством покоя и неги, хотя окружающая атмосфера никак этому не способствовала. Однако делать что-либо вопреки, а не благодаря, волитари умела давно и хорошо.
Просьбу Санкриста девушка благополучно пропустила мимо ушей, не испытывая большого трепета от мыслей что недавний любовник уходит на смерть, но все таки не желая любоваться как именно его убьют. В то, что высокородный победит, Алатамириэннэ верила слабо – Солидора на ее глазах угостили высшей врачебной магией, с гарантией отправив в постель на пару суток минимум, и его же она через несколько минут видела бодрым и злым, - хотя, конечно... Надеяться не запрещено.
Надежду, тоже живущую вопреки, ближе к полудню убил Кадар, совершенно не впечатленный Санкристом, но очарованный его железкой. Правда, сообщил он обо всем довольно рассеяно, куда больше озабоченный трезвостью, невезением, планами кого-то убить (мысленный список был устрашающе велик и подозрительно подробный... причем подробности зараза-убийца умудрился скрыть с виртуозностью, его слоновьей телепатии совершенно не присущей, а весь фон забил пьянками), лордом Габрансом, девчонкой Мириам, еще раз девчонкой, лидиумом и еще трижды лидиумом, а какие-то там мертвые сумасшедшие его не интересовали ни на грош. Так что бодро вывалив результаты дуэлей и обругав Габранса тремя новыми словами, маг попросил переподслушать разговоры девчонки и...
Откуда взялось странное ощущение Тами не поняла, и обдумать его не успела, когда "счастливчик" Габранс принялся рассказывать о демонах.
Но чувство вернулось, и довольно скоро, энергично напомнив что раз уж Грация послала лесом идею Финеаса посмотреть на его убийство, найти хранителя воли придется. Слишком серьезное для подарка ночной девочке родовое кольцо тоже к этому безмолвно взывало. Хотя... логика закаленной дворцовыми интригами чародейки давала идеи, что именно лорды могут писать в завещание на обладателей опознавательнх колец, и ей это не нравилось.
"Он, конечно, слишком... высокородный и потому сумасшедший, но не настолько же".

Пробегав весь день в поисках сначала мастеров Университета, затем безуспешно попытавшись отыскать Милеану, разобравшись со складом всего, до чего у самой Наори руки не дошли, и наконец вернув утраченную (при известии о Финеасе) безмятежность лицезрением мертвого Натана, Грация ближе к вечеру была осчастливлена просьбой разузнать все об Алфаре м-м-маге. К вечеру ей действительно удалось это сделать, правда, не совсем так как хотела Наори – Кадар рассказал о юном балбесе столько всего интересного... Похоже, чародею было просто нечего делать (и нечего пить, что особенно важно), так что он оттачивал навыки телепатии и словарный запас коллеги, равнодушным тоном подбирая условному ученику Ваш'тэ новые эпитеты.
Приятное занятие пришлось оставить, только когда Грация наконец-то заметила возвращение короля – естественно, с его фрейлиной, - и...
И прибывший днем лорд Элрус занялся тем, ради чего явился. Вновь появившееся смутное чувство прервало глубокую жизненно-философскую лекцию-монолог Кадара, так как слушать одновременно завещание и пополнять знание орочьего Тами все таки не могла.

Рассеянную безмятежность, устроившуюся у волитари с рассвета, не смогли поколебать раскрытые тайны о Солидоре – их девушка уже читала и полдня разносила заинтересованным лицам для обдумывания, - единые порывы лордов и даже взрывной эффект последних слов. Или, приказа? Финеас просить не умел... Точнее умел, но очень по-санкристовски. Из дальнего уголка, где пристроилась, последняя подруга погибшего лорда равнодушно слушала его мстительную волю и задумчиво размышляла, сколь странным был этот лорд, что даже после смерти...
Производил подобное впечатление, вызывал такие клятвы и... гм. "И".
"Не будь Вэин такой заразой, впору пожалеть" – видение-мысль сравнила двух лордов, бывших или способных быть главнокомандующими Альянса, одного в сонме высокородных, другого – в строю своих преданных воинов; первого с тщательно скрываемой и оберегаемой дочерью, второго над могилами родных, - сравнила, оценила, окрасила в тона личных предпочтений и исчезла.
"Превратить свою месть из личной в дело государственной важности и перевешать на шею регента, наследника и лордов... Какой волитар. Был" – непрошенное "был" нахально влезало в отстраненное восхищение чародейки, и слегка подпортило эстетическое любование затеянной Санкристом смерти. В том что он ее затеял сомневаться не приходилось, слегка беспокоило только, какую роль в своем плане местами сумасшедший, а местами очень даже нет лорд отвел ей.
"А может он от большой любви перстень подарил?"
И свой же ответ, рассудительный и трезвый не по годам все еще довольно юной волитари.
"От магии не скрыться, даже в арканите. Но фамильное кольцо... Я не настолько очаровательна".

Полминуты спустя Алатамириэннэ кардинально изменила свою точку зрения, вдруг резко почувствовав, что Финеас наверное был сумасшедшим гораздо больше, чем казалось. А еще – острое и приятное осознание чего-то большого и волшебного, причем не в смысле магии. И еще – прошедшего. Полностью, необратимо, навсегда.
"Псих" – мысль столичной чародейки.
"Зато мой" – тихое ощущение собственности, исконно женское.
С усилием удержавшись от того, чтобы нашарить спрятанное кольцо и убедиться в его реальности, водница со смешанными чувствами дождалась конца церемонии, привычно запомнила длинный список имен с полагающимися комментариями, и незаметно – как и пришла – покинула зал.
Оставалось найти все таки Милеану, уже с дополнительными сведениями, и доложить Наори. Ее выходка с завещанием порадует еще больше, и далеко не в эстетическом смысле...
"Интересно, эта ночь стоила чтобы получить сведенья на полсуток раньше остальных?" – ответ был риторическим, хотя осмыслить его у Тами не получилось за все время, пока она мысленно пересказывала церемонию для Ваш'тэ.

(с Китти)
Когда Ваагха привели в относительно небольшую и довольно скудно обставленную (шкуры на стенах и полу) комнату, он пребывал в смятении. Появление этого орка смешало все карты и поставило будущее Ваагха под большой вопрос.
"Кто же он такой. этот Гротх, если Грнад-кэп чуть не спервых слов стал слушать его?!" - металась в тоскующем по зелью мозгу орка единственная мысль.
Он всё время пытался вспомнить имя человека, прозвучавшее в разговоре, но сделать этого не получалось. Мало кто знал, что побочным эффектом от частого курения грибов является неспособность держать себя в руках при длительном непоступлении зелья в организм...
Через несколько минут один из громил-орков снова появился в проеме и поманил гостя за собой "многообещающим" жестом. Вагх вздохнул, помянул землю и двинулся вслед за ним. В коридоре к охраннику и Ваагху присоединился уже знакомый последнему зеленый. Аграт махнул рукой по направлению к выходу, не отрывая взгляда от послания. После темных полукруглых сводов ба-рака ночное небо казалось еще огромнее. Горт, боец под рукой советника и воин почти с рождения, поежился - он никогда не боялся настоящих живых врагов, но это огромное и почти беззвездное небо пугало. Что-то нереальное почудилось в картине - всегда напряженный, как пружина, Аграт - слабее любого из них, но почему-то главный, неизвестный Горту орк - по виду обыкновенный житель приграничья - возможно, доживающий последние часы, он сам - безразличный к делам и советника, и даже самого гранд-капитана, но искренне обеспокоенный тем, что месяц назад погасла очередная звезда. Недобро усмехнувшись, Горт перехватил короткий тяжелый меч и ускорил шаг.
Ба-рак Аграта был заметно меньше капитанского, но обставлен тщательнее, почти с претензией. Здесь почти не было охраны, а приличествующий гарем прислуги заменяла всего одна девчушка, одетая едва ли не по-монашески. Зато небольшую, заваленную бумагами комнату, украшали самоцветы и чеканка по-меди, вещи, редкие даже для Глыбы. Аграт зашвырнул прочтенную, наконец, бумагу на целую кучу других посланий и обернулся к посланцу.
- Повтори, откуда узнал, - за высоким воротом одежды советника было почти не видно губ, а потому голос против воли выходил глухим.
- Человек, слуга одного из Лоррдов сказал мне. Мой осведомитель, - ответил Ваагх, заклиная Пращура, чтобы в его словах не было слышно лжи
- Имя лорда, имя человека, - вздохнул Аграт.
- Имя Лорда не знаю - он никогда не говорил, а человека звали Марриант. Ну или он так сказал...
- Откуда знаком?
- Перевозил груз один...почту к людям. По пути пересёкся с ним и вытащил из большого дерьма над одном из людских островов.
- Рассказывай, - Аграт усмехнулся в воротник и привалился к стене.
Ваагх быстро и стараясь не отягощать рассказ подробностями поведал свежепридуманную душераздирающую историю о карточных долгах, подвешении над краем острова и орке. который появился едва ли не в последний момент.
- ...потом я помог ему сбежать...перрревёз на своём скрриа. Двое из тех рребят выжили и до сих порр, говррят злы на него. А я знаю, где его искать, так что он рработает на меня по рразным прричинам
- Сколько получаешь?
- Зависит от того, кто и за какие новости платит. И человечку я плачу так же.
Зеленый и охранник переглянулись - и Аграт недовольно сощурил глаза. Меньше всего его волновало, кто из них кого дурит, но разбираться приходилось. Недоброе предчувствие не оставляло советника - посольство грозило не одной "слепой грозой"* еще до отлета.
- Если мы будем драться, кто победит?
- Я не видел твоей силы, - пожал плечами Ваагх. - И не знаю своей удачи сегодня.
- Если на острове, где ты ночуешь, оставят связанную оркину в золотом нагруднике?
Ваагх вытаращил глаза и челюсть его отвисла.
- Чего?! - туповато переспросил он
- Рассказывай, что будешь делать, - перевел охранник после паузы, показавшей, что сам Аграт продолжать и не думает.
- Ну, эээ, если долго не куррил...то сперва покуррю чуток, чтобы башка зарработала! Потом...ну наверрно узнаю, кто она...если кррышу не соррвёт.
- Если это будет раненый воин?
- Если это будет раненый воин? - продолжил Аграт, не давая передохнуть.
- Ну...наверрно посмотррю, куда и как рранен!
- Под ребра, меч, тяжело.
- Сообрражает, что творрится?
- Да.
- Тогда спррошу, как его зовут и откуда он, - Ваагх начал невольно входить в эту непонятную пока игру.
- Ты врешь, - спокойно проговорил советник. - И я тебя не отпущу, пока ты все не расскажешь.
- Ппочему врру? - искренне удивился Ваагх. - Всё сделаю так, как сказал!
- Кто заплатил за твой приход? - Аграт сверлил гостя взглядом в упор. По-змеиному холодным, но уже заметно-напряженным.
- Да никто не платил! - паника внутри Ваагха нарастала и он горячился.
Советник, не отводя взгляда, снял с пояса кнут.
Ваагх сглотнул, но, прекрасно понимая. что если расколется, то будет хуже упрямо молчал.
И вдруг орка осенило.
- Ты оскоррбли меня своим недоверрием и обвинением во врранье! - прорычал он. - Пращурами и Небом вызываю тебя. На скрриа. Орружие выбиррай сам! И пусть виновный отпрравится к Земле!
Это была древня формула вызова на поединок...отказываться было как-то не принятто что ли..всё равно, что уличить самого себя во лжи.
Советник хрипло рассмеялся и позволил утяжеленной железом веревке кнута обвиться вокруг запястья.
- Если бы я принимал вызов от каждого, с кем имею дело здесь, - взгляд черных глаз орка стал неожиданно-жестким и колким. - Если ты расскажешь, кому и зачем это надо, можешь убить меня этой же ночью. Если нет - убью я. И без всякой дуэли.
Ваагх зарычал. Советник ставил его в дурацкое положение, впрочем...
- Ты будешь дрраться со мной если я всё рраскажу?
- Если ты расскажешь то, что будет похоже на правду.
- Человек о которром я говоррил существует, - прекрасно понимая. что после всего этого ни один орк руки ему не подаст ответил Ваагх. - Но узнал я его несколько дней назад. Он пррилетел на гррифоне из Альянса от человека. которрый платит мне. Я знаю его, как Большого Босса. Имени не знаю. Он перредал мне инфоррмацию и заплатил, чтобы я доставил её в Аррмаду.
- Кроме имени? Цвета, замки? - Аграт снова убрал оружие за пояс и задумчиво скрестил на груди руки.
- Ничего не знаю. Он не дуррень и не светился.
Советник кивнул.
- Завтра с нами, - секунду помолчав, усмехнулся, - там и дуэль. Горт, найди ему комнату.
Ваагх шёл за проводником с самой мрачной мордой. Будущее было мрачным и неясным

Служанка в одиночестве
Мельдира сидела в кресле и упорно пыталась сосредоточиться. Девчонка, которая никому не верит… Странная маленькая девочка с холодным взглядом. Нет, не холодным… Пустым? Затравленным? Мыслив голове понемногу путались, и приходилось уже в который раз начинать всё с самого начала. Хуже всего то, что избытка информации у Мельдиры не было – и узнать что-то новое, никого не расспрашивая, тоже врядли получилось бы. Время от времени девушка доставала из глубокого фартучного кармана кошелёк с двадцатью фераями, которые ей сегодня заплатили… Как оказалось, за смерть наследника трона, который ещё и четырёх суток наследником пробыть не успел. Сколько раз за это время принца Давиона пытались убить? Четыре? Пять?
Золото холодило руку, и порой девушке казалось, что она вертит между пальцев заледенелые капельки крови… Это всё игра света, была уверена Мельдира, и всё равно по сердцу разливался мерзкий, пугающий холодок. Пару раз приходила и мысль просто выбросить кровавую подачку с глаз долой. В окно, с размаху – и пусть найдёт кто угодно, его счастье. Но на эти деньги можно было сделать что-нибудь для Телны… И становилось ещё грустнее, потому что жили они хоть и не впроголодь, но всё равно небогато. НЕ иначе как какой-нибудь из министров на деньги, недоплаченные прислуге, строил себе новый дом или покупал красивых, хорошо вышколенных пегасов… или нанимал кого-нибудь, чтобы подсыпать неугодному яд? Тоже вероятно.
Свои обязанности девушка выполнила уже давно – вся комната лейтенанта Джаста выглядела теперь так, как подобает покоям кронпринца, а не каморке вояки. Впрочем, Мельдира была уверена, что полуказарменный бардак в обитель наследника императорского престола вскоре вернётся – но по крайней мере здесь стало меньше пыли. Да, намного меньше. И теперь заняться было совсем нечем.
«А что если навестить Телну? Ей наверняка одиноко!» - спохватилась вдруг девушка. Младшую сестру приходилось подолгу оставлять одну, и девочка уже была порой самостоятельнее самой Мельдиры, но всё равно что-то подсказывало – Телна будет рада её видеть. Как раньше была рада видеть родителей… И на кухню, на кухню заглянуть! Там наверняка найдётся что-нибудь вкусненькое для сестрёнки… Быстро всунув кошелёк в карман фартука, попутно удивившись, как он не разу не выпал оттуда за день, волитари вылетела из покоев лейтенанта и понеслась по коридорам дворца.

И дворянка в ночном городе

Скачка по крышам всё же немного утомила. Да и потом она заблудилась! Это надо же – нестись по крышам домов, прекрасно понимая, откуда и куда следуешь, пару раз перелететь с карниза на карниз, сбить несколько черепиц, оглянуться… и понять, что неслась ыт всё это время куда-то совершенно не туда! Нет, это было очень по-семейному – досадно, но по-семейному! Во всяком случае Алсиманд всегда понимала историю собственного рода именно так: в какой-то трудный или необычный для Альянса период очередной гениальный (а по мнению самой Алси – просто хоть немного думающий!) представитель семейства Волитар-Рейс, который поднимался на очередном совете – а Рейсы постоянно входили в историю именно на советах – и орал на всё государство: «Да что же вы делаете-то, Альянс гибнет!» Даже если Альянсу ничего, кроме некоторых трудностей, далеко не смертельных, не угрожало. И вот она, как типичнейшая Рейс, уже во второй половине дня, после более трёх часов скаканья по крышам и пряток за трубами или выступами, хлопнула себя по лбу и вскрикнула:
- Ну и куда это меня занесло?!
Попытки найти дорогу в собственную комнату, и даже просто в собственную гостиницу, заняли у девушки всё время до позднего вечера – хотя проще сказать до ночи. Ввалившись через окно, девушка, не раздеваясь, долетела до постели и рухнула на неё, чтобы хоть немножко пролежать без движения. В голове одновременно крутилось множество мыслей. Первая – она отменно пошутила над братцем; вторая – заработала тридцать фераев – кстати, надо бы пересчитать, братец хоть и имел всегда денег достаточно, но ведь и приврать мог, зараза; третья – Ракшейс теперь переполошит весь город. И самая занятная – четвёртая: о том, что братец был не просто безумно счастлив и по самые кончики ушей влюблён, но ещё и, кажется, влюблён взаимно.
- Простите, вы тут?
Алси резко сорвала с себя своё маскарад (или рабочий костюм, но сегодня – точно маскарад), юркнула под одеяло и ответила:
- Кто там?
- Хозяин прислал вам ужин.
- Входи. Открой сама, я не одета.
Кстати, а дверь она закрыла тогда? Вообще, была у неё дверь закрыта? Орк знает, и ну его с острова за край, того орка. Так или иначе ужин внесли без помех.
Глотая большие куски хорошо прожаренного мяса в каком-то непонятном, но всё равно вкусном соусе – чего она обычно себе не позволяла, но сегодня очень хотелось, и пришлось себе уступить – Алси понемногу чувствовала, как возвращается к жизни уставшее за день тело. Всё-таки столько ходить волитар не имел права, а волитари – тем более, будь она хоть сто раз профессионалкой в своём деле.
Покончив с ужином, девушка высыпала на постель содержимое кошелька Ракшейса и пересчитала. Братец оказался точен – тридцать золотых фераев. В сочетании с теми деньгами, что у неё оставались от взятых с собой из дома – чуть больше шестидесяти, но ещё немного подзаработать не мешало бы. События, которые толи назревали, толи уже назрели и теперь лопались в Столице – что Верхней, что Нижней – требовали подновиться во всех сферах бытия. От платьев и причёски (рано или поздно придётся раскрыться отцу и предстать перед его гневом – так уж лучше сделать это, будучи прилично одетой) до оружия и снаряжения. Интересно… а в Гильдии в такое смутное время заказы ещё не перевелись?
С гильдией убийц как таковой Алсиманд всегда работала неохотно – сперва её вообще не принимали всерьёз, потом стали считаться, но всё равно или брали себе слишком много, или подсовывали трудные, но скучные задания. Через «знакомых» находить заказчиков было всегда намного приятнее, но что поделать, сейчас все нужные «знакомые» были далеко. А ведь в гильдии и нужных вещиц прикупить можно наверняка…
Сытный ужин и немного покоя сняли усталость лучше любого целителя. Тёмное одеяние снова было водружено на хозяйку, куда как более полезное теперь, в ночи.
- Ну что, храни меня Четверо? – ухмыльнулась себе Алсиманд и слетела ан улицу, вспоминая, «как пройти в гильдию убийц». Эрбрейс так часто шутил с их гвардейцами… Знал бы, при ком шутит!
Так, а дверь она закрыла? Или нет… Да вроде закрыла, хотя… Вот пустота бы всё побрала! Нет, возвращаться она не станет!

(& Scorpion(Archon))

С лордом Элрусом и Сандером они расстались почти сразу. С лордом Николасом – всю церемонию стояли рядом и обменивались взглядами, но так словом и не перемолвились – всё время съел ритуал. В любом случае, Джаст решил, что обнаруживать свою осведомлённость о бедах леди Тимеи пока не стоит… Сам Бейли держался так, будто ни с его дочерью, ни с ним самим вообще ничего не случилось – но Джаст словно кожей чувствовал, что теперь любое неосторожное слово может привести к самым жутким последствиям… Ибо виноватых для себя лорд Олдгейт уже явно определил. И Джаст волей-неволей оказывался на пути между «виноватыми» (одному из которых уже и сам бы с радостью выставил длинный счёт) и яростью предводителя дворянства.
Больше никто желания заговорить с Давионом, кажется, не изъявлял. Тайла и Бректор пролетели мимо – видно, согласно церемонии лорд Брион не находил возможным говорить ещё о чём-то, кроме Санкриста, а про покойного лорда и так уже всё было сказано. Зегенхайм о чём-то разглагольствовал с Данатором, и встревать между этими двумя Джасту не хотелось. Узнать про Винзора у регента? Если бы новости были, Алсимар бы сам с радостью ими поделился… Старый лорд действовал решительно, уже разрешив охоту на Вэина до объявления завещания – толи просто почувствовав, куда дует ветер, толи воспользовавшись случаем для полного устранения врага наугад. Чтож, Рейс оставался Рейсом… И Джаст решил предоставить Алсимару им оставаться и далее. Только без личного участия самого кронпринца.
Вернувшись в свои покои, Джаст сразу заметил две новых неприятности – во-первых, куда-то исчезла Мельдира. Это было полбеды – у неё ведь сестра… Во-вторых, перед исчезновением девушка аккуратно и старательно убралась в комнате – чем привела лейтенанта в тихий, но ощутимый ужас. В новом, совершенно правильном, почти придворном бардаке ни демона нельзя было найти! Хотя волшебный ингредиент для зеркала остался на месте… Чтож, за такое можно простить и уборку.
Джаст в очередной раз просмотрел всё происходившее в комнате Мириам в своё отсутствие. Периодическое появление «доброй феи», визит Вэина, кошка… а вот и Мельдира с запиской… Лейтенант уже ощутимо клевал носом, когда яркое пятно, выплывшее на поверхность зеркала, и блеск отточенного ножа заставили его мигом очнуться.
Джаст чуть не сшиб само зеркало – с такой скоростью и так решительно он рванулся с места, когда Мири на его глазах, пытаясь избежать ножа, выпрыгнула… или выпала? Какая разница, главное, что в окно! Лейтенант и думать забыл о конце колдовства, на это просто не было времени. Вылетев сквозь окно, он внимательно осмотрел опустевшую комнату девушки, а затем всё, что находилось под окнами – и не обнаружил там тела девушки. Это уже в какой-то степени обнадёживало… Правда, в самой малой.
Новая вспышка памяти в голове Джаста вернула его к образу напавшего на Мириам… Образ казался знакомым, но вот где он мог видеть этот цветастый костюм… Где… и Когда? Сегодня? Или вчера? Нет, точно сегодня! Мириам… Дочь Вэина… Одержимого демонами… убийцы – возможно, да нет, наверняка убийцы кронпринца и Императора. Изувера, который подавлял восстания, начатые его же Культом… его марионетками… Тот, кого ненавидит лорд Бейли – ещё и за то, что тот, кажется, изуродовал его дочь… Дочь! Дочь Вэина за дочь Бейли! Это же его телохранитель!
С такой скоростью последний раз Джаст, кажется, носился в тот самый вечер, когда погибла правящая династия…
Лететь пришлось очень быстро. Забавные и не очень неожиданности преследовали лейтенанта по пятам, и теперь оставалось только надеяться, что всё обошлось. В который раз… По крайней мере тела под окном не было, да и потом - найди её кто, поднялась бы жуткая паника. Конечно, во дворце уже все привыкли к смертям, но ведь Мириам почти никто не знал… «Или знало полдворца», - злобно ткнул себя лицом в реальность Джаст. Нет, никакого у него опыта с тайнами. Что знают двое, знает и Армада - и из вас двоих ты, именно ты, Джаст Волитар, не только не позаботился о должной охране, но ещё и рассказал милорду Олдгейту обо всём. Нашёл союзничка, как же! Вот и доиграешься теперь…
Лишь усилием воли заставив себя затормозить возле нужной двери и ещё большим усилием заставив себя в неё постучаться (морально готовясь получить в лоб если не камнем, то струёй воды - леди Наори посетителей не любила), упорно пытавшийся сделать безразличное лицо лейтенант осведомился наигранно-беспечным тоном:
- Кто-нибудь дома?
Двери в ответ гостеприимно распахнулись, продемонстрировав что у леди Ваш'тэ то ли изощренное чувство этикета - прежде чем угощать водой-камнями она собиралась культурно поприветствовать, то ли... Непонятно, общие дела у лейтенанта гвардии и координатора дворцовой магобанды закончились трое суток назад.
А может, не закончились.
- Дома, - Джаст как раз был редким счастливцем, знающим что у Наори действительно водится чувство юмора и способность его демонстрировать чаще раза в год.
- Значит мы в гости, - кивнул лейтенант и влетел, попутно углядывая внутренности обители волшебницы (и стараясь не удивляться - хотя, как это ни забавно, с каждым посещением не удивляться выходило хуже и хуже). - Хотел с тобой поговорить о делах немного… Ты не слишком занята?
- Занята, но как раз тем, что надо с тобой обговорить, - хозяйка парой взмахов бровей и одним - руки, разобралась с какой-то горой мусор... э-э... первоэлементов земли на столе, отправив все в ближайшую чашу, и жестом пригласила устраиваться. Сама как-то кисло посмотрела на прикрытые двери соседней комнаты, откуда на открытый балкон тянулась ровная струйка подозрительно темного дыма, шевельнула губами - было очень похоже на ругательство, - и тоже села. Вид у нее был, скажем, не цветущий.
- Тогда начнём с мелочей, - улыбнулся Джаст, устраиваясь в кресле. Улыбка, правда, вышла не очень… - Насколько я понимаю, ты работаешь на правящую династию волитаров, так?
- Какая милая "мелочь", - Ваш'тэ не скрываясь фыркнула. - В прошедшем времени, если твой вопрос не намек, - впрочем, на серьезность это явно не влияло.
- Это не намёк а прямое утверждение, я думаю. Если ты не против, - Джаст посмотрел на леди, давая понять, что в данный конкретный момент совершенно серьёзен. - ты работала с наследником раньше, будешь работать с ним и теперь. Устраивает?
- Тебя учить и охранять можно поменьше, - улыбнулась собеседница, видимо вспомнив некоторые сцены вбивания в Ваана педагогической премудрости... Основная проблема была чтобы догнать наследника для оного вбивания. - Да, - а черную тоску, разбуженную этими же воспоминаниями, не заметил даже "лейгвард".
- Хорошо. Впрочем, я уверен, что тебе ещё найдётся чему меня научить - в тебе придворных манер и этикета на десятерых меня хватит, - удовлетворённо кивнул Джаст, разглядывая собеседницу. Интересно,В неё что-то изменилось за эти дни, или это всё ещё прежняя Наори? Лучше бы прежняя… - Но это будет потом… после. Если «потом» вообще будет. А пока - как у тебя двигаются дела? Насколько я понял, работа кипит вовсю… Что-нибудь новое и реально полезное есть?
- Есть, - едва ли не с отвращением выдохнула волшебница. - Не считая останков Судий, которые тебе вряд ли интересны, корладская магия. Имитирует лидиум. И атрофирует все признаки разумной жизни, - вполголоса, с едкой иронией. Похоже над самой собой. В том что смысл лидиума и демонов волитар понимает она явно даже не сомневалась.
- Хорошо, - кивнул гвардеец. - У меня из полезных приобретений только вот это.
Он обнажил меч и аккуратно, стараясь ничего не задеть, продемонстрировал его волшебнице. Лидиум тускло мерцал, явно не чувствуя демонов совсем близко, но и не давая ложных иллюзий безопасности… Во дворце, да и в Столице вообще, теперь вряд ли были безопасные места. - Думаю, пригодится. И ещё… Полное доказательство вины Вэина Солидора и одобрение охоты на него регентом.
- Насчет Санкриста, - ничуть не удивилась, однако оживилась Наори, - "охоту возглавит" регент, хранитель, или ты? - ставшая без витиеватых кружев этикетных слов очень лаконичной, чародейка однако по-прежнему выражалась не самым... доступным образом. Хотя фигуральный смысл "к кому именно прикомандировывать огненных" искать долго не приходилось.
- Не знаю точно. Скорее всего регент всё возьмёт под своё крыло, желая загрести побольше для своего рода… - развёл руками Давион. - нам с тобой, похоже, придётся действовать отдельно. И всем, кто на нашей стороне - на стороне Альянса, а не рода Рейсов. Устраивает такой вариант?
На этот раз Ваш'тэ даже не стала произносить "да", вместо того совершенно искренне улыбнувшись. И ее не сглаженная масками церемониала усмешка... была много ярче обычных светских гримас. Правда, Солидору обещала много хорошего.
"Я не святая, - обреченная задумчивость, поселившаяся в разуме очень уравновешенной и логичной дочери старого рода Ваш'тэ после первой близкой смерти, шептала откуда-то из глубин. Памяти, наверное; вряд ли здесь были души порывы. - Но Альянс того стоит. И Солидор".
Джаст в ответ улыбнулся настолько невинно, что впору было бы расплакаться от умиления. «А вот меня все кажется или считают святым, или делают вид, что считают… А зря».
- Слушай, ещё к тебе есть одно дело личного характера. И очень срочное. Найдёшь ещё минуту?
"Про "идиота" я ничего не слышала" - при том резко вспомнилось Наори, однако блюдя то самое ничего, просто кивнула.
- У тебя вроде были воздушники. Мне срочно нужен один из них, - Джаст попытался вспомнить отличительную черту Кадара, по которой его проще всего было бы распознать. Но про лидиумную доску лейтенант, кажется, не вспомнил. - Который пьёт много. У меня к нему очень серьёзный разговор.
- Это очень личное? – вежливо уточнила волшебница, удивленная интересами кронпринца, но ставшая напрямик интересоваться зачем козам музыкальные инструменты.
"Грация, что Кадар делал на личном фронте Астериона?"
"А... не знаю... Ах, ребенок" – исключительно рассеянный, но понятный ответ.
"Спасибо".
- Ну… пока да. Касается меня и одной особы, с которой он меня… обещал… познакомить! Да, мы недавно с ним встречались - случайно столкнулись, ну вот и… Ну прости, неудобно мне о таких деликатных вещах говорить, - Джаст точно знал, что синеет - но это было ничего. Дай Отец Небесный и мать-Земля, чтобы Наори подумала, что он синеет от смущения, а не от собственной наглой лжи. - Так можно его ко мне прислать?
Взгляд двойной чародейки стал подозрительно лукавым, хотя это можно было счесть ответом на смущение, но, благо, развивать тему она воспитанно не стала.
- Если трезв, скоро будет. Или – чуть позже.
- Спасибо. Стража и гвардия должны сегодня арестовать Вэина, у меня Винзор распоряжение вытребовал. Надеюсь, справятся - их должно было собраться много… на Вэина должно хватить, вместе с «начинкой». А потом - проверим этим… - Джаст кивнул на меч, - и уничтожим демона. Если есть возможность - без Вэина. Если нет… мне жаль. Правда жаль, - хмуро заметил он.
"Мне не жаль. И я не надеюсь"
- Они отправились без магов? – впрочем, считать время Наори умела и потому не удивлялась, или делая то в другую сторону: арест казначей затеял проводить еще до оглашения уникального завещания. – Боюсь, на "начинку" все равно не хватит, если только Вэину не понравилось дирижировать событиями из подвала, - "уметь довести до шока Манфри, за секунды вырезать взвод, ускользнуть из сетей, подарить своему владельцу страшную регенерацию... И это все против Оррика?"
- Не уверен… надеюсь, у него хватило ума взять с собой кого-нибудь, - «а у тебя хватило глупости об этом не подумать, недотравленный и недорезанный будущий государь, пустота тебе туда, куда обычно говорит Эльмар!» - Если нет… Слушай, спасибо за помощь, но я полетел. До встречи!
После вылета из покоев чародейки у Джаста осталось единственное чувство - чувство пятилетнего мальчишки, которого только что отодрали за уши. Причём совершенно без повода и из самых лучших побуждений. Нет, всё-таки учиться придворной жизни у Наори можно было едва ли не лучше, чем у лорда Николаса… Хотя степень опасности обучения для жизни тут, пожалуй, тоже была выше. Ничего… теперь было необходимо отдохнуть. Хотя бы немного. И дождаться этого её Кадара, чтобы решить, что делать с Мири… если от Мири ещё что-то осталось.

Разговор лордов
Со Скорпом

Алсимар Рейс так и оставался на регентском месте - проще говоря, на троне - до тех пор, пока зал не опустел. Человеческий лорд, который присутствовал на церемонии, уходил одним из последних… Предводитель дворянства, стало быть. Заметная персона, держащая в кулаке всю людскую сторону Альянса. Чтож…
Мысли о лорде Бергане, о собственных сыновьях и мести Санкриста ненадолго отошли на второй план:
- Милорд. Задержитесь. Хочу кое-что обсудить с вами, - сказано было довольно небрежно, но нотка железа и чёткое обращение говорили явно, что остаться должен именно Бейли.
Олдгейт медленно развернулся, взглядом велев идущему позади Клоуту, отойти в сторону.
"Везет мне на высоких лордов сегодня", с какой-то усталостью подумал Бейли. Вести долгие беседы с регентом у него не было никакого желания, хотелось вернуться домой и проведать дочь, однако нельзя же просто проигнорировать Рейса.
- У вас есть ко мне дело, регент? - Спросил он, на пару шагов отойдя от выхода.
- Целых три дела, но срочные и короткие - я не собираюсь слишком утомлять одного из самых занятых людей в государстве, - Рейс как-то гадко хихикнул и закашлялся. - Крххааар! Кстати, вы уже в курсе действий господина казначея, милорда Винзора?
- Думаю, если вы скажите, каких именно - я смогу ответить более достоверно, - улыбнулся Бейли. Улыбка вышла неприятной.
- Всё просто, - в точности повторил улыбку собеседника Рейс, отчего морщины на лице старика сделались даже глубже обычного. - Милорд Винзор схватил в охапку моего старшего сына, половину моей и половину дворцовой гвардии, сколько насобирал стражников и помчался во Дворец Чистокровных арестовывать Вэина Солидора. Думаю, что уже через несколько часов мы сможем полюбоваться начинкой нашего генерал - я имею ввиду изгнать и уничтожить демона. Как считаете?
Поведение Винзора несколько удивило Олдгейта - казначей редко действовал столь решительно, а уж отправиться на арест Солидора лично... это было так непохоже на Джереми, что казалось ложью, однако причин столь нагло лгать у Алсимара Рейса, естественно не было.
- Надеюсь, он окажет сопротивление, - судя по тону регента, было понятно, что он не испытывает к Вэину теплых чувств, а потому Бейли не стал скрывать и своих чаяний.
- А я надеюсь, что окажет его ровно столько, чтобы дать нашим воинам повод… защититься, - оскалился Рейс. - Приказ на арест отдан лично мной и принцем Давионом, а лорд Винзор очень торопился его выполнить. Ну что поделать - бывает и так, что казначей берётся за дело стражников лучше, чем они сами. Ему ведь должно быть не в диковинку охранять… казну, например? Это первое дело, и его ым с вами, кажется, прояснили. Теперь второе. Скажите… что именно вы намерены делать после того, как с этими… демонами, как я полагаю, будет покончено?
- В стране следует навести порядок, Алсимар, думаю вы со мной согласитесь.
Довольно расплывчатая фраза - Бейли и сам не знал, что он будет делать, когда расправится с демонами. Теперь не знал - слишком много времени занимали мысли о дочери, чтобы сосредоточится на столь долгосрочных планах.
- Я того же мнения, - кивнул Алсимар. - Чтож, будем его наводить… Давион слишком молод, чтобы править, и у меня есть пять лет, чтобы подготовить государство к его восхождению на трон. Кстати, как вы находите его - как правителя, не просто как волитара?
- Его не готовили к правлению, и ему еще многому предстоит научиться, - в разговоре с регентом Николас ограничивался фразами, смысл которых и ранее был всем ясен.
«Вот как? Что ж, спросим по другому».
- А каковы шансы, что он успеет этому научиться? Каковы вообще у него шансы остаться жить - если каждый день его теперь подстерегает опасность, от демонов до Белой Маски, не к ночи будь помянут?! Я боюсь за него, милорд… Очень боюсь. Мы должны оберегать и защищать его… Он - новая надежда Альянса, и народ уже поверил в это.
- В таком случае, лорд Рейс, вам стоит позаботиться о его охране, - Николас не поверил ни единому слову, сказанному Алсимаром, ведь, в конце концов, перед ним был такой же царедворец, как и он сам, разве что не человек только.
- Вы сто раз правы. Кстати, об охране - ан кого теперь работает леди Наори Ваш‘тэ. Её предыдущий подопечный погиб… Как считаете, кому она будет верна? «В случае, если встанет такой вопрос… А он может встать»
- Тому, кто больше заплатит, я думаю.
Наемники везде одинаковы, надеяться на их верность попросту нельзя. Впрочем, об этом, Рейс, несомненно, и так знал, так что Бейли вновь не сказал ничего нового.
- Неплохо бы оказаться этим «тем»… пока её кто-то другой не перекупил. И последнее… скажите, вы имеете представление о владениях лорда Санкриста? - Рейс снова чуть было не закашлялся, но подавил порыв, облизнув пересохшие губы. От усталости у старого лорда немного болела голова и ломило шею, но мысль, столь внезапно пришедшая в голову почти только что, не давала отпустить Олдгейта, не удостоверившись для начала…
- Да, имею, - пожал плечами Николас, словно спрашивая: к чему это?
- Вы ведь довольно неплохо общаетесь с Давионом… А он неплохо общался с Санкристом. Финеас никогда не был достаточно глуп, чтоыб доверить родовое кольцо кому попало, - глаза старого регента сузились в две маленькие щелки, совсем утонув в морщинах, и злобно блеснули. - Как считаете, он мог передать кольцо кронпринцу?
"В таком случае, Давион бы предъявил его при оглашении, это уж точно".
Олдгейт сделал вид, что задумался, а затем произнес:
- Не исключено, что так оно и есть - уверен, Санкрист видел в нем достойного преемника.
- Я думал об этом весь остаток церемонии… Элрусы отпадают. Они не могли получить перстень сейчас, да и потом мне показалось, что великан Сакондар и сам был удивлён не меньше нашего… Кроме Давиона я не знаю никого, кому он мог бы доверить такую честь и ответственность. Я это делает его жизнь ещё ценнее… в наше неспокойное время, - хмыкнул Алсимар и поднялся с трона. - если у вас самого нет ко мне срочных дел, то думаю, что мы можем на этом расстаться. Я надеюсь на вашу помощь… в наведении порядка, лорд Олдгейт.
И старик снова улыбнулся от всей души, сделавшись похожим на старого орла-могильника.
- Я с удовольствием окажу вам поддержку, когда она вам понадобится, - в свою очередь пообещал человек, прежде чем покинуть зал. Его разряженный телохранитель вышел вслед за ним.

Цена крови и демоны в ночи

(Явно не без Анма)

Джаст тяжело опустился на диван. Санкрист и правда всё предвидел - или по крайней мере предвидел достаточно, чтобы повести себя грамотно в такое трудное время. Теперь весь Альянс знает об угрозе, и бороться с ней тоже будет весь Альянс. Впрочем, легче ситуацию это не делало… Но уже кое-что. И Наори всё также на его стороне, пусть даже это и ещё одна головная боль. Снова «кое-что»
Лейтенант на секунду подумал, что из таких «кое-что» ему и приходится собирать то, что потом, быть может, назовут победой… а может быть роком. Но если это его рок - врядли останется кто-то, способный его таковым назвать.
Крупная тень дёрнулась в окне, Джаст резко вскочил, обнажая меч - и лицом к лицу столкнулся с усталым, взмыленным и совершенно потерянным Эрбрейсом Рейсом. Вид у него был такой, будто за ним гнались демоны…
- Полковник Рейс, в чём дело? - Джаст чуть опустил меч. Бояться старшего сына регента в таком состоянии врядли следовало. Только что с ним такое?
- Де… моны, - Рейс не глядя схватил из всё ещё лежавшего на месте ящика бутылку вина, резко - кулаком, не утруждая себя - сорвал печать и сделал огромный глоток. - Мы с лордом… Винзором пытались арестовать… Солидора. И они… напали на нас…
Словно в воду глядел…
- И что? - гвардейцы. Они были там. Что с ними? Всё это хотелось спросить напрямую.
- Не знаю, - тяжело дыша, бросил Эрбрейс. - Нам удалось уйти. Думаю, среди гвардии есть потери.
- То есть ты бежал?!
- Мы ничего не могли сделать! - рявкнул полковник. - Наше оружие им не вредит… И холод. Холод сильнее, чем в любой, самой глубокой могиле… Он загасил весь наш огонь.
Свет из комнаты словно стал ощутимо улетучиваться. Стало прохладно, дыхание обоих присутствующих затруднилось. Сознание Джаста словно заполнили тысяч шепчущих голосов, которые говорили одновременно, но каждый с неповторимой интонацией.
-Давион Волитар, я полагаю?
Джаст снова поднял меч. Эрбрейс в ужасе отпрянул, смотря, как растягивается по щеке шрам-молния и расползается довольная улыбка по лицу Джаста.
- Эрбрейс, - тихо произнёс лейтенант. - Они здесь. Будь готов. Это будет непросто.
Ошалелый ужас Эрбрейса словно утонул в глазах Джаста. Полковник осторожно нащупал на поясе меч - длинный и тяжёлый, кованый специально для него. Старый друг легко скользнул в латную перчатку Рейса.
-Ты уже хочешь умереть, волитар? Я пришёл поговорить. - тысячи голосов синхронно отыграли удивление.
- Говори, - усмехнулся Джаст.
- Что это?
- Разве ты не слышишь?
Эрбрейс отрицательно покачал головой.
- Значит, они за мной, - кивнул Джаст.
-Вы провоцируете начало новой войны. Я уже посылал тебе сон и ты знаешь, чем всё закончилось в прошлый раз. Я прошу от имени моего герцога не вмешиваться в дела Детей Пустоты.
- Мы провоцируем? Убийства первыми начали вы. Сколько людей и волитаров погибло - ваших «восстаниях», в их подавлении? Мои родители, Император и его сын, сотни других невинных - чем это объяснить? Вы пришли сюда убивать - и убиваете. Мы отвечаем на вашу ненависть - своим мужеством. И своей доблестью. Это не так много - но вам хватит.
-Это расплата за предательство. Сколько наших детей и женщин погибли от рук ваших богов?
- Вы пожирали этот мир, обращали его в пустоту. Мы не можем жить в пустоте, вы - и есть Пустота. И потом - ни один из тех, кого вы убили, не предавал вас. Ни один из них даже не верил в вас. Вы просто хотите утолить свою жажду крови - за счёт тех, кого сочли виноватыми. Но если мы отвечаем за наших богов - то и вы ответили за своего. По вашему закону Четверо были правы - просто сейчас это не важно. Важно одно - вы отнимаете у нас всё, чем мы дорожим… Всё, что мы сами есть - и обращаете это в ничто. Я не позволю этому продолжаться.
-Подумай ещё раз. Больше предложений о мире не будет. От твоего ответа зависит судьба всех на поверхности.
- Какого мира вы хотите? Мира, где вы будете убивать тех, кого сами сочли виновными? Мира, где ваш закон, ваше правосудие и ваше слово будут решать наши судьбы?
-Мы хотим чтобы всё было как раньше. Я могу послать тебе видение, если ты примешь его.
- Приму… Но сперва скажи - а скольких ещё вы убьёте также, как тех, кто уже погиб? Сколькими жизнями мы заплатим за то, в чём не виноваты - и почему должны верить вам, после всего этого?
-Если будет война, многие погибнут, многое будет разрушено. Если войны не будет, жертвы всё равно будут с обоих сторон. Но куда меньше - откликнулся тысячеголосый шёпот.
И Джаст увидел заснеженные равнины северных окраин текущего Альянса, когда они ещё не были заселены людьми. Огромный остров цвета ночного неба парил над землёй, и темнота вокруг него, казалось, была материальной. То там, то тут носились очертания теней, демоны... И вдруг на горизонте показался пегас. Всадник явно был волитаром, причём одним из тех древних героев из сказок. Он молча подлетел к краю острова, поёжился, и без страха прошёл внутрь. Демоны стрекотали на своём наречии, но не нападали и не пытались поработить. Волитар спокойно дошёл до огромного сооружения в центре, где его ждала маленькая фигура в чёрном, и стоящий за её спиной уже знакомый Джасту герцог Бойни. Начался разговор. И тут Джаста словно вырвало из этих воспоминаний и понянуло назад в реальное время - последним, что он успел увидеть была снежная пустыня, в центре которой маленьким чёрным пятнышком виднелся остров Пустоты.
- И неужели правда всё было так? - Джаст улыбался почти счастливо… Неужели всё так просто? Просто принять решение сейчас… Пожертвовать малым, чтобы спасти всё… - Покажись. Я хочу знать, с кем договариваюсь
Пол прямо перед Джастом потемнел, и из него показалась вполне человеческая фигура почти двухметрового роста. Алые глаза горели ярко, показывая даже не одержимость, а истинного демона.
-Шемхазай Шепчущий - ответила фигура тысячей голосов - барон Пустоты.
Эрбрейс отпрянул ещё дальше, выставив меч вперёд. Перчатка лязгнула, сжимая меч ещё сильнее.
- Вы говорили о своём герцоге… Кто он? - Джаст смотрел в лицо демона, не мигая. Поднявшись над полом выше обычного, он оказался на одном уровне с ним.
-Я служу Элокхаю, Герцогу Бойни - Демон склонил голову, как бы в знак почтения к не присутствующему здесь сюзерену.
- Что ж… вы достойно ему служите. Так вот мой ответ вам и ему - он вторгся в наш мир, - Джаст говорил твёрдо, не отводя взгляда, и каждое слово разлеталось эхом по комнате. - Он и кто бы то ни были ещё - убили всех, кто мне был дорог. По его вине у меня нет отца и матери, мой правитель и его сын - моя вторая семья - убиты его рукой. - Меч блеснул перед лицом демона, вспыхнув ровным белым сиянием. - Да, я знаю об этом - его рукой. И теперь вы, я думаю, не сможете напасть на меня сзади. Если вы пришли за мной – что ж, давайте решим, кто из нас выйдет отсюда живым… Не думаю, чтобы это заняло много времени. А потом, - в о взгляде Джаста сверкнули молнии, - я доберусь и до Герцога Бойни… Клянусь кровью моего рода.
«А ведь он почти мне поверил… жаль. С ним было бы проще расправиться…» - если бы чувства демонов Пустоты в полной мере походили на чувства прочих смертных рас, барон бы рассмеялся – хоть бы и про себя.
-Это ваш выбор.
Демон отпрыгнул назад, поднимая руки вверх. Из рукавов его накидки вытянулся целый ворох щупалец, которые незамедлительно рванулись в лицо лейгварду. Темнота и холод в комнате постепенно начали сгущаться, концентрируясь вокруг рук демона.
Демон отпрыгнул назад, поднимая руки вверх. Из рукавов его накиндки вытянулся целый ворох щупалец, которые незамедлительно рванулись в лицо лейгварду. Темнота и холод в комнате постепенно начали сгущаться, концентрируясь вокруг рук демона.
- Ожидаемо, - холодно парировал Джаст - как выпад, так и действия демона, отшвыривая щупальца ослепительно сиявшим мечом. Резко рванувшись вперёд, лейтенант с размаху рубанул наискосок, рассчитывая покончить с тварью одним ударом.
Тварь зашипела, отпрыгивая назад, и втягивая опалённые лидиумом щупальца обратно в рукав.
-Откуда у тебя этот меч, смертный? - тысячеголосый шепот обрёл сотни интонаций, от удивления до ярости.
Не дожидаясь следующего удара, демон махнул руками, нанося удары снова выскочившими щупальцами как плетями, метя зазубренными пастями в горло. Шемхазй начал шептать на странном, шепчущем языке, и постепенно шёпот этот становился все громче, проникал в сознание обоих волитаров, и смешивался с ним.
- Отец Небесный подарил, - Джаст отпрянул назад, стараясь сконцентрироваться. Голоса лезли в голову, давили, сжимали сознание, словно стремясь обратить его собственное «Я» в маленькую точку… в Пустоту.
Вышедший из ступора Эрбрейс, оказавшийся сбоку от демона со всей силы ударил того в висок стальным клинком. Оружие не было волшебным, но вкус Рейса сделал его очень тяжёлым, и дробить полковник умел не хуже, чем рубить.
Голова с хрустом повернулась на бок, и под неестественным углом повернулась к Рейсу. Рот демона открылся так, что порвалась часть кожи на его лице, и из глотки существа вырвалось ещё одно щупальце и попыталась вцепиться в лицо полковника.
Шепот, однако, не затих - и вместе с ним начали приходить видения - сначала смутные, но они постепенно становились всё реальнее.
- Отцепись, зараза! - рявкнул Эрбрейс, закрывая лицо рукой, в которую, словно прогрызая латную пластину, и вцепилось щупальце.
Джаст, видя, что демон отвлёкся, пытаясь сохранить остатки сознания, снова подскочил к противнику и снизу, с трудом сфокусировав расплывающийся взор на враге, резанул того по голове, метя в один из повёрнутых к Эрбрейсу глаз.
Щупальца взметнулись, закрывая лицо от меча и спустя мгновение упали обрубками на пол. Щупальце, набросившееся на Эрбрейса, подцепило того за руку, и бросило в лейгварда. Шёпот продолжал усиливаться, становясь каким то полубезумным бормотанием. Щупальца на полу начали медленно таять, источая едкий дым тёмного цвета.
Джаст пригнулся, еле увернувшись от дико орущего Эрбрейса и получив ногой по макушке шлема. Видеть демона было всё труднее, голова раскалывалась, сознание мутнело… нет, нет, не сдаваться. Это не сложнее, чем взгляд Бейли. Не сложнее, просто перетерпеть.
- Посмотрим, кто из нас смертный, - процедил лейтенант, стиснув зубы, и снова ринулся в атаку. Сделав несколько ложных выпадов, он чуть изменил направление очередного удара и направил клинок точно в середину руки противника. С каждым мигом, приближаясь к телу врага, меч словно наливался божественным светом. Рукоять в ладони Джаста приятно грела руку, не давая совсем соскользнуть в пучину демонских чар.
Удар пришёлся точно в середину правой руки демона, и тысячеголосый шепот сорвался на отвратительный вопль, полный ненависти и боли - настолько пронзительный, что даже лидиумный меч задрожал от такого потока злобы. Шемхазай втянул в своё тело опалённую руку и ударом ноги отбросил лейгварда.
-Я буду приходить к тебе каждую ночь, смертный. Ты познаешь ужас - голос снова вернулся к привычному шепчущему звуку.
- А кто сказал, что я дам тебе уйти? - Джаст перекувырнулся через диван и преземлился прямо на начавшего вставать Эрбрейса, но пыла не растерял. Взметнувшись в воздух, скривившись от боли в правой руке и животе, куда попал Шемхазай, Давион занёс клинок над головой, ожидая приземлиться прямо на врага и наконец расправиться с ним.
Шемхай лишь улыбнулся разорванным ртом, и отпрыгнул назад - прямо в стену, сливаясь с темнотой. Ещё мгновение пара алых глаз светилась в глубине тени, после чего потоком холода исчезла.
Джаст кинулся было за ним, но вместо демона из стены высунулись несколько рук, а за ними - их обладатели - порождения толи кошмаров, толи больной фантазии какого-то колдуна.
- Вот вы какие, - зло скривился лейтенант. Шрам-молния на щеке налился синевой. Твари лезли сквозь стену, вереща и визжа, протягивая руки к Джасту, скрежеща когтями… а потом комнату озарила новая вспышка белого света.
Внешне ничего не напоминало о недавнем бое - разве что перевёрнутый стол и ещё дымящиеся останки отрубленных щупалец демона. По стене расплылось несколько чёрных пятен, медленно врастая обратно в кладку…. Обрубки демонов, которые не успели уйти, прикрывая того… Ту. Ту шепчущую тварь.
- Опять ушёл! – в сердцах крикнул Джаст, добавив пару ругательств – не орочьих, но тоже весьма забористых.
- Давион?
Джаст обернулся. Эрбрейс с трудом поднялся с пола. Латная перчатка на правой руке была раскурочена, ладонь кровоточила так, будто в неё вцепилась и драла на куски сотня голодных волков… Лейтенант подлетел к великану, подтащил к дивану, усадил и, схватив первую попавшуюся бутылку из ящика, который только чудом не пострадал ни от явления демона, ни от уборки Мельдиры, сбил крышку и влил в полковника едва ли не половину одним большим глотком.
- Лучше? – спросил он Рейса.
- Немного, - кивнул тот. – Что он тебе… показывал? Видения, да?
- Да, - признался Джаст. – О том, как с ними можно жить в мире… о том, как волитар мог свободно влететь в их земли, не будучи атакован.
- И ты… не поверил? – поднял на лейгварда глаза Эрбрейс.
- Нет, - тяжело выдохнул Джаст. – Он же демон… и потом, он не показал, как волитар вылетел оттуда…
- Джаст, - тихо, почти шёпотом произнёс великан-полковник. – Я тоже не испугаюсь. Больше никогда не испугаюсь. Веришь? Клянусь кровью моего рода… Лучше сдохнуть, как паршивая больная скриа, чем трусить перед ними. Мы… мы волитары. Мы сильнее их… мы можем победить. Ведь ты смог.
Эрбрейс протянул Джасту руку. Окровавленную правую руку, каждое движение которой, несомненно, причиняло боль. Джаст пожал её. Они обменялись взглядами, и лейтаннант понял – теперь у него был ещё один надёжный союзник. Этим вечером на его глазах, заплатив цену своей и чужой крови, родился новый Эрбрейс Рейс.
- Предупреди своего отца и пришли ко мне первых гвардейцев, которых сможешь, - попросил его Джаст. – Пусть весь дворец будет готов к нападениям… И пошли кого-нибудь забрать тела погибших.
Эрбрейс кивнул и вылетел из комнаты, сжимая в кулак раненую руку.

Знак Хранителей.
С Тельтиаром

«Честь» - слово, обладающее многими значениями. Люди вкладывают одно, волитары другое, орки третье… довольно забавное. Юлаль высушила между указательными пальцами капельку розмарина и растерла виски, пытаясь унять головную боль. Прошедшая церемония оставила четкое и ясное впечатление, тут же переданное Книге.
Рассеянно крутя в ладони знак Дейзена, Сайте прошла от одного окна к другому. Вернулась к столу. Культ - сравнительно молодое… общество. Мысли путались. Если сравнивать с чем? Например, Книга Истины - сколько ей лет? Когда Юлаль задавала этот вопрос маленькому, с ладонь символу, ей казалось, что в серебряном плетении узоров проступает проказливая улыбка.
Заняв место за столом и усилием прогнав ненужные мысли - о сыне, возрасте событий, советах тех, кто ничего не понимал в обязанностей ларите (как южане называли хранителей), - женщина принялась переворачивать листы. Обложка, страницы Книги - всегда упругие на ощупь, сегодня были еще и теплыми. Это странно волновало и тревожило, но не отвлекало внимания. Господин Сайган сонно наклонил голову за плечом. Он переступал с лапы на лапу, изредка крутил головой и, похоже, не мог заснуть.
- Вам принести чего-нибудь бодрящего? - от тихого голоса Мелиссан Хранительница вздрогнула. Кречет заворчал.
Женщина обернулась, рукой отодвинула в сторону записи.
- Нет, благодарю, я пойду спать.
- Вы плохо выглядите, - приподняла в улыбке заячью губу девчушка.
- Я не спала больше суток, Мелиссан, - левый уголок губ приподнялся в подобии усмешки. Сайте убрала бумаги в сумку и наклонила голову к кречету - тот сонно потерся клювом о каштаново-рыжий висок и перелетел на окно.
- Ночная охота, господин Сайган?
Кречет выразительно расправил крылья.
Мелиссан кивнула и отошла к стене, один за одним принялась уменьшать огонь в светильниках. Тени окрепли - Хранительница накрыла ладонью символ знаний, задумчиво наблюдая пляску огонька свечи в локте от Книги.
Вместе с темнотой, в зал проник холод. Незначительный, словно легкий порыв осеннего ветерка в жаркий день, но пламя свечей задрожало, словно от страха перед неотвратимой гибелью. Затрепыхался и погас огонек в дальнем светильнике - и тут же эту часть зала поглотила тьма, навалившись, точно волной прибоя на беззащитные берег.
- Мелиссан!
Книга обожгла ладонь - Хранительница зашипела - и вновь стала привычно-теплой. Юлаль обернула пальцы рукавом робы и сжала знак. Прохладная, и тяжелая, как озерный камень, тревога свернулась у ключиц.
- Госпожа Сайте? - между дальними стеллажами мелькнул огонек небольшой лампады.
Еще несколько светильников погасли, и единственным маяком света в библиотеке остался огонек в руках маленькой служанки, удлиннившиеся тени сомкнулись в непроницаемый, непроглядный покров мрака, окутавший залу, окруживший Хранительницу, покров гнетуще-душный, давящий.
- Мелиссан! - знак нагрелся, жег пальцы через шерсть робы. На мгновение внутри всколыхнулась, не давая вздохнуть, паника. Женщина ускорила шаг - много быстрее потек за дальним стеллажом огонек в руках помощницы библиотекаря. - Иди к выходу!
- Что с лампами? Госпожа?.. - голос девчонки прозвучал прежалобно.
А затем тьма за спиной Сайте сгустилась, стала вязкой, словно мед или, даже точнее, болотная грязь, и возник силуэт, столь черный, что он выделялся даже в окружающей его темноте. И от фигуры этой веяло холодом. Возможно, женщина почувствовала его, как чувствуют охотника звери в тот миг, когда он безжалостной рукой отпускает тетиву и стрела начинает неотвратимый полет - такое предчувствие обычно говорит лишь о скорой гибели, не о возможном спасении.
Ледяное лезвие, сотканное из тьмы должно было пронзить Юлаль в спину, точно напротив сердца, но прошло мимо. Словно чужая рука перехватила застывший клинок - в тот же момент знак вспыхнул в ладони серебряно-синим. Женщина обернулась. Орехово-черные зрачки расширились от страха, топя, впитывая вместе с черным силуэтом трескучий, как пламя свечи, холодный, как лед, страх. Хранительница бросилась прочь, прижав к губам ладонь - словно так надеялась сдержать рвущийся наружу крик.
- Хранительница-а! - огонек в руках Мелиссан стал напоминать запутанную ветром искру.
Две ярко-красных вспышки, два жестоких взгляда вонзились в Юлаль Сайте, но было в этом взгляде и удивление - Ваати, барон-тень, никогда не промахивался, его цели умирали быстро, не так, как противники Залера, не так, как замученные жертвы Набради. Он выслеживал их, выбирал удачный момент и нападал, разрывая кожу острыми краями ледяных лезвий, сокрушая кости и пронзая сердца, а они падали замертво, испуская последний вздох, который становился достойной наградой его непревзойденному искусству. Ваати, барон тень никогда не промахивался... до этого дня.
Переплеты книг слились в единую темную полосу, а Книга, обернутая рукавом робы, вспыхивала нервно, неуверенно. Сайте прижала знак к сердцу.
- Мелис-сан! - воздух насмешливо свистнул, когда Хранительница вырвалась из узкого коридора стеллажей.
Рыже-белая полоска света струилась сквозь щель между двумя тяжелыми створами библиотечных дверей.
Девчонка выскочила в ореол почти несуществующего отсвета, удерживая лампаду двумя руками.
- Убегай!
На этот раз силуэт барона теней возник между Юлаль и Мелиссан, в тусклом свете лампадки он походил на корлада без доспехов - крепкий, могучий, нависающий над женщинами и давящий их волю одним своим присутствием. Холод сковывал кровь в жилах льдом, будто реки в зимнюю пору. Алые глаза вспыхнули, предвещая атаку и два тонких лезвия метнулись к горлу Хранительницы. Мелиссан побежала к двери.
Юлаль бросилась в сторону, вскидывая перед собой руки в безнадежной попытке защититься. Книга обжигала пальцы. Сайте не видела, но капелька на обложке подернулась светло-серой дымкой, распространяя тусклое мерцание - и клинки промчались в миллиметре, но не оставили и следа, только ощущение постепенно тающего холода.
Женщина пригнулась, словно так могла спастись от следующего удара, и кинулась к выходу - помощница уже толкнула одну из створ, впуская в библиотеку желтовато-оранжевый свет ламп.
Удивление от второй, пропавшей в пустую, атаки отняло у Ваати драгоценные мгновения - его жертва была у выхода, а он так и не сумел исполнить приказа. Но почему? Почему он промахнулся, когда стоял так близко? Развернувшись, барон небрежно махнул рукой - из груди девочки-прислужницы вырвались окровавленные ледяные лезвия, в глазах ее застыл страх, смешанный с болью, а в следующий миг Мелиссан упала на пол, окрашивая его алым. Случайная жертва барона-тени, на мгновение лишь усомнившегося в своих силах и потому решившего проверить их на другой цели. Ваати, барон-тень, никогда не промахивался - а значит его жертву что-то защищало, но что? Он не мог найти ответа на этот вопрос и не желал более впустую тратить свое время - если оберег так силен, то к чему ждать, пока появится кто-нибудь еще и заметит его, незримого барона.
Слившись с тенями, Ваати растворился в темноте и в тот же миг исчез сопровождавший его холод и обволакивающий душу страх.
Женщина бросилась к девчонке, не выпуская Книги. Символ защитил, отвел удары - Юлаль пока не понимала каким именно образом и меньше всего хотела задумываться над этим вопросом. Сумка с бумагами оттягивала плечо. Словно не понимая, что делает, Хранительница расшнуровала ворот чужой рубахи - как хотела лишний раз удостовериться в том, что девчонка мертва.
Кровь, впитывая нежно-шафрановые, теплые блики, темнела стремительно. Багровые черточки остались на светлых пальцах.
- Небесный Отец… - дочери Сайте, подобно матери, всегда обращались к нему. - Небесный Отец…
Юлаль отерла пальцы о чужую рубашку и, пошатнувшись, поднялась. Растрепавшиеся пряди лезли в лицо. Огни горели тускло, почти тая в сумерках, и оттого становилось еще страшнее.
В полночь дворец казался неживым; вымершим, как города на дрейфующих островах.
- Кто-нибудь…
Стража - конечно. Слуги - разумеется. Придворные - само собой. Но от испуга маленькие пространства стали огромными, а знакомые коридоры - лабиринтами, в которых заблудиться теперь не было сложностью.

Осквернённый дворец.
(& V-Z)

При всей уверенности в магическом и техническом прогрессе Венаат не мог не восхищаться теми, кто некогда возвели Дворец Истины. Право же, он действительно потрясал – безупречное сочетание камня, света и красок.
Пару лет назад Венаат потратил время и внимательно изучил биографию автора фресок во Дворце, и вновь восхитился его талантом. Особенно сейчас, когда герцог внутри подсказал пару деталей, которые Венаат просто не замечал прежде… потому что и не ожидал увидеть.
Четыре божества… и пустота в центре. Нет… Пустота. Но заметная только при определенном освещении.
Великолепная идея и прекрасное воплощение.
Впрочем, сейчас было не время восхищаться чудесной работой. Сюда Венаат пришел, чтобы поговорить. Как обычно – без опозданий.
Вэин, который, как главный организатор, уже находился внутри, стоял почти точно под изображением Небесного Огня и с лёгкой улыбкой оглядывал вошедших. Почти все они были так или иначе связаны с Культом, хотя были и просто сочувствующие главнокомандующему. Однако пока официальная часть не началась, было время просто перекинуться парой слов с гостями.
Завидев Венаата, Вэин почти сразу покинул своего теущего собеседника и направился прямо к магу.
– Рад видеть, – поздоровался тот. – Есть некоторые вопросы, требующие обсуждения. Аш скоро прибудет?
-Я тоже рад. Насчёт Аш не в курсе, очевидно добывает нам новые фонды - моя линия ведь почти сорвалась - Вэин слегка нахмурился - но сейчас мы можем заняться неженскими вопросами, если ты не против.
- Разумеется, - кивнул маг, и вдруг улыбнулся: – Парадоксально, но факт: Аш – пока единственная из нас, кто никак не попал под подозрение… впрочем, это можно отложить.
Короткая пауза – Венаат выстраивал в сознании все, что хотел обсудить с Солидором.
– У меня есть два дела. Корлады и мои, так сказать, коллеги.
- В таком порядке, Венаат? Прости за мою нетерпеливость, но сейчас слишком многое на кону. Конечно все заинтересованные сейчас малость заняты - Вэин ухмыльнуся - но в любом случае мне приёдтся отправиться сразу после молитвы. Проблему с корладами я могу помочь решить, но это связано с неким риском.
– Кое-что для наших гостей из Горнариса я уже подготовил, – махнул рукой Венаат. – И, похоже, заодно сможем отвлечь внимание двора от тебя и твоих приближенных; благо лорд Дрейн имеет достаточно недоброжелателей. Совету Университета я тоже кое-что готовлю, и в результате они, надеюсь, более не обратят свои чрезмерно проницательные взоры на столицу. Но подробности позже, если захочешь. Что у тебя?
-Отряд во главе с магами Наори отправился на Фейвуд. Нукулайсу уже передано не оставлять в живых никого, но переносить полигон будет довольно неудобно. Левиафан взлетает сразу после моей смерти на Бужербе, и дальше мы идём прямо к месту встречи. Для ритуала всё готово, нужно только верное соотношение элементов. Ты наверняка знаешь подробности лучше меня.
– Еще бы, – усмехнулся маг. Сколько он времени потратил на расчет ритуала, продумывая чуть ли не каждую секунду… и был уверен, что не забудет ничего важного. – Хорошо, тогда можно приступать… ах, да. Тебе случайно не знакомо такое имя – Юлаль Сайте?
-Хранительница истории? Знакомо. - Вэин кивнул - И мне кажется она слишком много раскопала. Если история твоего обучения в университете вскроется раньше времени, это может быть плохо. Тени уже посланы за ней.
- Сегодня она у меня пыталась узнать возможности магии исцеления, - сообщил Венаат. - Утверждала, что ищет возможность вернуть руку менестрелю их семьи; признаться, я не поверил полностью. А еще у нее состоялся любопытный разговор с принцем.
И маг кратко пересказал то, что удалось услышать.
– Так что ты правильно сделал, что решил позаботиться, – завершил Венаат. – Теперь послушай, что именно я приготовил для моих коллег и гостей…
Вэин молча слушал, переодически кивал, и постепенно улыбка удовольствия расплылась по его лицу.
-Превосходно. Когда ты будешь приступать?
- Первая часть, думаю, завтра, - пожал плечами маг. – Там подготовки почти и не нужно, все уже почти продумано. Единственное – чтобы был подходящий свидетель, но и это не так уж сложно.
Последовала краткая пауза.
– Да, вот еще что. Сейчас нам следует быть как можно более скрытными; мои коллеги из Совета уже занялись собственным расследованием, и под их внимание подставляться совершенно не стоит. Особенно Демриса.
Генерал кивнул.
-Конечно. С моей стороны уже слишком скоро скрывать будет просто нечего - Вэин улыбнулся - Младшие будут отлекать внимание от твоей работы столько, сколько это потребуется, но лучше бы всё прошло быстрее. Время сейчас играет не на нас.
- Время, к сожалению, не играет ни на чьей стороне, - заметил Венаат. – Иначе было бы проще.
Он поднял голову к потолку, вновь полюбовавшись росписью.
– Хотя, конечно, некоторые вещи вечны… – добавил маг.
Солидор кивнул.
-Тогда ждём прибытия герцогини и начинаем молитву. Да пребудет с тобой Повелитель, Венаат.
– Да пребудет он и с тобой, – кивнул Венаат, и герцог внутри отозвался одобрительным отзвуком.

Первым, кого увидела Аш, войдя - разумеется, не касаясь обутыми в замшевые туфельки ножками пола - в главный зал Дворца Истины, был Венаат. Рука Архимага стоял спиной ко входу, так что у волитари появилась возможность сыграть с ним милую шутку, какими она любила развлекаться еще в детские годы - незаметно подкрасться сзади и похлопать по плечу, надеясь на испуг мага. Правда, сейчас этого не вышло; Венаат оглянулся. То ли маг почувствовал чужое приближение, то ли его предупредил герцог... результат один - обернулся он вовремя.
- Рад тебя видеть, - улыбнулся маг.
- Ты как всегда внимателен, - с обиженными нотками в голосе заметила Аш. - Но я тоже рада тебя видеть.
Это действительно было так. Аш могла ненавидеть половину Столицы, особенно ту ее часть, которая рядится в шелка и проматывает родительское состояние на балах и в модных магазинах, но Венаат, как и Вэин, вызывали в ней если не любовь, то уважение и некоторую привязанность.
- Прости, что не отвечала на твои сигналы, - волитари виновато улыбнулась, - мы были несколько заняты.
Нетрудно было понять, кого Аш подразумевает под словом "мы".
- Как и все мы, - усмехнулся Венаат. - У тебя все нормально?
- Пожалуй, - Аш покачала головой, вспоминая о досадной инциденте с нанятым дурехой Бейли убийцей, но упоминать о нем при Венаате не захотела. - Но я слышала, что у Вэина большие проблемы. Это так?
- К сожалению, так, - кивнул маг. - В целом, все укладывается в план... но слишком уж много всего нежелательного произошло.
Он вкратце рассказал обо всем, связанном с Солидором, о чем Аш ранее не знала. По мере того, как Венаат продолжал свой рассказ, улыбка сползла с лица Аш, сменившись недовольной гримаской и жестким блеском в синих глазах.
- Вот, значит, как все обернулось.
Она в задумчивости постучала пальчиком по плотно сжатым губам.
- Больше всего меня беспокоит Наори. Она же как пиявка, вгрызется - не отцепишь. Особенно теперь, когда ее драгоценный Ваан убит и ничего не отвлекает ее от того, чтобы вставлять нам палки в колеса.
- Боюсь, что сейчас я не смогу заняться ей вплотную, - вздохнул Венаат. - Мне необходимо перенаправить активность моих коллег по Совету на что-нибудь другое и решить проблему корладов. Что до Наори... есть предложения?
- Я могу ей заняться, если хочешь, - скучающим тоном предложила Аш. - Мне порядком наскучило кружить головы этим несчастным щенкам в павлиньих перьях.
- Буду благодарен, - кивнул маг. - Тем более, что пока что ты - единственная из нас троих, не попавшая под подозрение.
- Кстати, - она вдруг улыбнулась, будто вспомнив что-то очень важное. - Недавно в мои сети наконец-то угодила рыбешка покрупнее, тебе должна понравиться.
- Кто именно? - поднял бровь Венаат. Он давно знал, что обаяние Аш зачастую действеннее всей воинской харизмы Вэина и его собственного таланта обмана.
- Младший сын нашего регента, - улыбка Аш стала еще шире. - Дурак, каких поискать, но, кажется, действительно в меня влюблен. Я собиралась обратить его сегодня вечером, так что Совет пришелся совсем не кстати.
- Право же, - ответил такой же улыбкой маг, - мне теперь искренне жаль, что мы помешали. Славная добыча.
- Он никуда не денется, - отмахнулась волитари. - В отличие от леди Ваш'тэ.
Последние слова прозвучали как вызов. Катрина Браунди всегда любила ходить босиком по лезвию бритвы, и теперь собиралась сделать это снова.
- Сможешь с ней разобраться, не подставляя себя? - вопрос был отнюдь не праздным. Наори и ее команда представляли собой неплохую боевую единицу.
- Постараюсь, - пожала плечами Аш. - Ты же знаешь, я, в отличие от вас с Вэином, редко действую своими руками. Не собираюсь и на этот раз.
Про то, что Наори может не предоставить ей такой возможности, волитари предпочла умолчать. В собственных силах она не сомневалась ни на секунду.
- Хорошо, - кивнул маг. - Думаю, что тебе это не надо говорить... но будет идеально переложить вину на кого-нибудь из чрезмерно активных лордов.
- Разумеется, - кивнула Аш. - Ты не против, если я отлучусь? Хочу задать ему пару вопросов перед молитвой.
- Согласен, - отозвался маг. - Я к вам присоединюсь вскоре; надо кое-что еще обдумать.

(Тоже V-Z'ом)

Любимец и его хозяика

(& Янтарь)

Габранс опоздал во дворец всего на несколько минут - и то только потому, чтобы попасть туда незамеченным. Раскрывать свою демоническую сущность вовсе не хотелось, а присутствие как "одного из любимчиков несравненной леди Аш" его вполне устраивало.
Сразу за ним пришёл усталый и озлобленный Матиас, который на молчаливый вопрос "господина удачи" ответил одним словом:
-Лидиум.
Габранс пожал плечами, и направился в зал, по пути здороваясь со знакомыми и незнакомыми служителями Культа. Подняв голову к куполу, он сначала кивнул темноте в центре потолка, потом Небесному Отцу, чем вызвал неодобрительные взгляды находившихся рядом. Волитар хмыкнул, и направился через весь зал к леди Аш, которая о чём то разговаривала... с кем то. Это было не так важно - удачливый любимчик имел право слова в любое время.
-Леди, приветствую вас в эту чудную ночь! - Улыбка, быстрый поклон, манеры не должны опускаться.
- Милорд, - волитари наградила его благосклонной улыбкой, - счастлива увидеть вас здесь.
-А я то как счастлив, леди! Не уделите ли вы мне пару минут... сейчас? - Быстрый взгляд на опешившего собеседника, который немного оторопело смотрел на лорда.
- Разумеется, - кивнула волитари. Повернувшись на мгновение к своему прошлому собеседнику, она бросила: - Прошу меня извинить. Я с удовольствием выслушаю ваш рассказ чуть позже.
Особого сожаления в ее голосе не слышалось - вероятно, рассказчик успел изрядно утомить ее своей болтовней. Аш с присущей лишь ей одной грацией подплыла к Габрансу и чуть склонила свою прелестную головку, изобразив предельное внимание.
- Я вся в вашем распоряжении, милорд.
Габранс взял её руку, и быстро поцеловал, после чего поднял взгляд на глаза самой прекрасной волитари двора.
-Брось эти формальности, мы не на балу. Не соскучилась ещё? - взгляд из дурашливо-довольного сразу стал спокойным и серьёзным.
- А если мне так нравится? Ты будешь настолько груб, что лишишь даму маленького удовольствия? - обиженно похлопала ресницами Аш. Она еще не вполне вышла из образа придворной кокетки. - И ведь прекрасно знаешь, что я всегда по тебе скучаю.
-Я почти посинел - улыбнулся Габранс, однако взгляд его едва ли потеплел - к тому же я не особо верю, что ты получаешь от чего то удовольствие, когда это становится работой - волитар не выпустил руку, а наоборот подтянул волитари чуть ближе.
- Ты прав, - чуть нахмурила прелестные бровки Аш, но руки Габранса не убрала. - Хочешь поговорить о моей... работе или найдешь тему поинтересней?
-Ну всё зависит от того, что ты хочешь услышать - Волитар чуть прищурил глаза, словно пытаясь увидеть что то внутри Аш - по крайней мере пара слушков, которые могут тебя заинтересовать у меня есть.
- Выкладывай, - вызывающе улыбнулась Аш.
-Предположим, что есть некий лорд, с интересными связями среди воровских организаций, которые пробуют брать кристаллы даже у корладов. И предположим, что у него еть молодой сын... - Габранс подтянул волитари чуть ближе, и улыбнулся краешком губ.
- Как любопытно, - в притворном изумлении округлила глаза волитари. А потом потребовала с уже куда более искренним интересом в голосе. - Продолжай.
-Предположим, что нам так сильно нужны эти кристаллы, особенно теперь, когда возвращение повелителя так скоро... Конечно мы можем просто сделать заказ, но если папочка этого молодого сынка вдруг внезапно упадёт с пегаса, а сыночек отравится какой нибудь гадостью, предварительно написав завещание на имя прекрасной волитари, то...
- И кто же будет этой прекрасной волитари? - изобразила глубокую задумчивость Аш. А потом тихонько рассмеялась. - Ладно. Я обещала Венаату заняться более серьезными делами, но не буду против попутно вскружить голову еще одному щенку. Но для начала мне нужно знать хотя бы его имя.
- Некий Глустор Мариэтте, - улыбнулся Габранс. - ...а что ты обещала Венаату, если не секрет? Я ведь ревновать начну! - волитар рассмеялся.
- Сущие пустяки, - улыбнулась Аш. - Всего лишь устранить с его пути одну излишне привязчивую даму.
-Ну если даму, тогда можно... - Габранс снова посерьёзнел, - ты не устала от этого всего ещё? Просто... я ещё помню тебя, когда вся эта заварушка со двором только начиналась. Ты даже выглядела счастливой. А теперь, каждый важный лорд - и всё на тебя. Хоть ты и моя начальница... тебя немного жалко, - мягко улыбнулся волитар.
- Не смей меня жалеть, - в зрачках Аш на мгновение вспыхнуло воистину демоническое пламя. - Я не настолько слаба, чтобы этого заслуживать. Жалей лучше их, самовлюбленных, глупых... и мертвых.
-Не начинай. Я знаю Акашу намного дольше тебя, и ей твоя боль тоже доставляет удовольствие - глаза волитара полыхнули золотом, чтобы убедиться, что герцогиня фразу демона прослушала - ... кроме того, ты же знаешь, что мы все, - Габранс оглядел залу, - уже не чужие друг другу.
- Возможно, - как и любая властная дама, Аш остывала медленно и неохотно. - Но никогда не указывай мне, как поступать, слышишь? Помни, что ты мой подчиненный.
"А ты - мой", - плотоядно ухмыльнулась в унисон словам носительницы герцогиня.
- Знаешь, не получи ты столько власти, мы были бы неплохой парой, - Габранс усмехнулся, - ну во всяком случае вместе неплохо смотримся. Другое дело, что я не выношу исполнять приказы женщин, будь я хоть трижды твой любимец.
- Зато у меня глаза красивее! - с наигранным весельем отозвалась удача волитара.
- Тебе не занимать наглости, Габранс, - рассмеялась Аш. - Если тебя что-то не устраивает, можешь переметнуться к Вэину. Он-то своих любимчиков холит и лелеет.
-Эй, я тебе не Шемхазай, чтобы бегать туда сюда! - поморщился волитар. - К тому же, у Вэина они все туповаты для меня слегка, - постепенно дистанция между ними совсем сократилась, а губы оказались всего в нескольких сантиметрах напротив друг друга. - Вот если бы ты меня чуть больше баловала...
Между губами Аш и Габранса вдруг оказался изящный пальчик волитари, которые мягко отстранил везунчика-подчиненного от начальницы.
- А ты заслужил? - насмешливо спросила Аш.
Глаза волитара полухнули золотым светом, рука в перчатке аккуратно отодвинула пальчик Аш в сторону.
- По крайней мере я обаятельнее, чем они, - улыбка.
- И стоит признать, наглее, - преграда вернулась на место, а в глазах полухнул вызов.
- Зато лучше других, - рука снова поймала изящный пальчик, и снова отвела его в сторону.
- Не спорю, - Аш легко коснулась его губ и тут же выскользнула из объятий, оправив складки на платье.
-Я надеюсь, потом мне больше перепадёт? - Габранс выпустил Аш без колебаний и усилий, окинув её весёлым взгялдом.
- Все зависит от твоего поведения, - уклоничиво ответила Аш. - К слову сказать, в этой толпе много моих поклонников. Не боишься, что к тебе приревнуют?
- Эй, ну я то ещё и тебе удовольствие стараюсь доставить, - снова улыбнулся Габранс. - К тому же ты знаешь, что я тебя обожаю и без Акаши.
- Тебе почти удалось доставить мне удовольствие, бессовестный льстец, - расмеялась волитари.
Послав Габрансу воздушный поцелуй на прощание, она скрылась в толпе собравшихся на черную молитву.

(& Anmorium)

Ночь наступала незаметно, но довольно быстро - стемнело чуть ли не за час. Сквозняк, который явно был создан не для шпионажа, пронёсся по коридору в поисках вполне конкретной цели. Если по отношению к историку и кронпринцу приказ был только задержать, то насчёт Наори всё было просто и однозначно - убить. Залер к своей работе относился совершенно спокойно - охота за смертными всегда казалась ему скучной. Магов он искренне недолюбливал (и скорее всего это было взаимно), потому что им ему, кроме собственных когтей и жвал, противопоставить было нечего.
Уже у самых дверей кабинета он начал медленно, едва заметным потоком просачиваться под дверь.
Хозяйка комнат к моменту прибытия очередного гостя... как обычно незваного, но неприятного больше, чем все предыдущие посетители вместе взятые, явно сама собиралась заняться визитами, однако на Охотника, конечно, отвлеклась.
Передав Кадару личную просьбу Джаста, Наори еще некоторое время заканчивала начатую расшифровку корладского заклинания, прежде чем отправиться к Хранительнице – поднятая в беседе с Астерионом тема напомнила чародейке о планах с той поговорить, - когда...
Проникновение на личную территорию, собственнолично зачарованную и бывшую "своей" даже на фоне всего дворца, опутанного Покрывалом "очей", хорошему магу трудно не заметить. Проникновение отвратительной магией пустоты, доставившей за последние дни гору проблем и ставшей занозой в самом неприятном месте – тем более. И вдобавок ко всему совершить это по отношении не просто к магу – женщине, одаренной двумя стихиями, и бывшей на взводе уже сколько дней подряд...
Окончательно просочиться Залеру не удалось. Двери распахнулись, как недавно перед лейгвардом, вот только нынче хозяйка была куда менее гостеприимна и открыла створки исключительно ради удобства ударов.
- Нашласс-сь пропажа... – выдохнула Ваш'тэ, опознав дневную потерю Манфри еще прежде, чем гость принял деформированную от просачивания настоящую форму. Песок из чаш, стремительно слепившийся в копья рванулся навстречу демону одновременно с невидимым заклинанием водной стихии, классической из арсенала боевых магов. Правда, было неясно, есть ли в теле демонов кровь как таковая, но – для того Наори и пользовалась связками эфирных и физических атак.
Пепел резко рванулся вверх, принимая очертания облака. Два облака - чёрного пепла и песочное - перемешались, но внутри своего нематериального тела демон с лёгкостью нарушил структуру заклинания волшебницы. Залер рванулся вперёд, в воздухе обретая истинный облик, занимая чуть ли не всё оставшееся пространство в комнате. Красные татуировки вспыхнули в воцарившемся полумраке - демон просто впитывал тепло вокруг себя, преобразуя его в собственную силу. Холод наступал медленно, но убийственно.
Ваш'тэ заковыристо выругалась, ухитрившись обойтись одними цензурными словами, но пожелав демону буквально всех "благ" жизни – к счастью, мысленно, иначе бы до завтра не закончила. Кожа чародейки посерела, когда она, не став биться лбом об явную силовую мощь противника, взялась... за обходной маневр.
Хотя внешне разницы от лобового или обходного не было никакой. Песочно-черное облако вновь закружилось, когда Наори восстанавливала контроль над своей стихией – и заодно стараясь перехватить пепел, благо Мать-Земля была матерью всем своим элементам, - а в нарастающем в помещении холоде начали кристаллизоваться ледяные стрелы. Вода тут была от Наори, мороз любезно предоставил гость.
По окончании культурного и воспитанного ругательства вторая связка оказалась готова, и по воле Одаренной сорвалась из тонких эфиров божественной силы – в прямой и простой физический мир. Песок разлетелся прочь, растаскивая за собой стену пепла, замерзшие льдины ворвались в открытые щели... Выстреливая, взрываясь и раскалываясь от перепадов температуры, но – оставаясь сотворенными из воды и подчиняя полет осколков желаниям Наори.
Демон вскрикнул от боли - хотя больше это было похоже на жужжание роя саранчи - тело его было буквально изрешечено льдинками волшебницы, а мороз ещё не стал смертельным для противницы. Понимая, что наконец то нашёл достойную смертную для боя, Залер даже обрадовался. Он искренне верил в то, что убит смертными быть не может, а потому его сущность не знала страха. Одна из рук вытянулась вперёд, концентрируя мороз в воздухе, поднимая температуру в комнате в целом, зато делая воздух чуть ли не жидким прямо на уровне талии волшебницы. Демон надеялся минимум на болевой шок, и приготовился к простому и незатейливому удару лапой, на случай попыток сопротивляться.
Теперь пришла очередь охать для Наори, ощущения мгновенной заморозки действительно не порадовали. Хотя шок для мага Океанской девы был непозволительной роскошью, особенно если тот имел смелость именоваться боевым – обычная водная магия, против самой органики противника, на нематериального не действовала, но себя защищать Ваш'тэ не разучилась.
Скривившись от вспышки боли, волшебница активировала очередную пару заклинаний – уже не боевых, или не активно-боевых – Вода разогнала кровь, Земля закружила в мгновении трансформации. Тоже классическом арсенале, хотя великой Наори считали не уровень применяемой магии. Только за ее сочетания, ибо обходясь не самыми сложными творениями двух школ, колдовала и меняла стихии волитарская советница действительно виртуозно.
Каменная броня неряшливым художникам прошлась по чертам колдуньи, скрадывая черты и странно отливая следами серой "Океанской" крови, и одновременно с тем разлетевшийся лед взвился на второй заход. Благо самой Наори уже даже не требовалось менять структуру элемента – в комнате не замерз еще только воздух, да из того пора было вынимать сосульки.
На этот раз поток осколков прошил демоническую плоть с другого направления, заставив Охотника поперхнуться собственными проклятиями. Зато фигура противницы стала больше, и... явно твёрже. Боль била неприятным молотом по сознанию, но демон решил попытаться ещё раз. Хоть броня противницы и была земляной, кровь в её сердце всё ещё была жидкой. Залер прикрыл глаза, сосредотачиваясь на холоде вокруг себя, формируя алмазно-твёрдое копье из вселенского, вакуумного холода. Где то на гранях сознания он уже начал ощущать смутный страх, что может не выйти победителем, но желание бороться, азарт охотника брал верх. Воздух тонкой нитью стал абсолютно белым - от сердца демона к сердцу волшебницы, и вся боль, пустота и ненависть существа словно сформировалось в этот последний ледяной поток, который устремился прямо к сердцу волшебницы.
Наори обдало невыносимым холодом еще в зародыше удара, пробравшего морозом сквозь щиты земли и воды. Горло бы всхлипнуло, не будь сковано "каменной кожей", а зрачки резко расширились. Оценка заняла у чародейки даже не мгновение – в бою действительность воспринималась и анализировалась единым озарением, - меньше, и ясно показала... Даже если тело закутанное в физические и эфирные щиты останется потом способным к жизни, дееспособность ее как боевого мага однозначно станет равна нулю. Время на защиту – меньше, чем до удара, ибо его даже издали не вынести, а уж вблизи и подавно. Защита...
Анализирующая часть разума внезапно отвлеклась, на удивление внятно сформулировав "А хорошо быть Огненным!", а затем перешла к действию.
Вскинутые в жесте защиты руки успели собрать рассеянный в воздухе песок, смазывая силу удара, потом промерзли сами. При этом вспышкой немеющей боли ворвались мысли демона, окатив Наори еще одной волной удушающего холода – ненависть... Боль... Вечный лед, вместо сердца.
В руках взорвалось новое солнце, бывшее куда ярче нынешнего светила Фераи.
В разуме разбуженным эхом, к самым небесам, взвилась подсердечная тоска, до сих смешанная со жгучим неверием – Ваан...
Залера окатило ответной волной едва ли не такой же ненависти, только бывшей не абстрактно холодной – жгучей, пламенной и сжигающей все. Услышь этот тайфун эмоций кто-то из знающих воспитанную и всегда идеально причесанную чародейку придворных, вряд ли поверил что это именно Наори.
"Я тоже не святая, и прощать не собираюсь. Око за..."
В трещинах каменной кожи вскипала и замерзала наледями и сосульками серая кровь, но вместе с тем и окончательно закрывала ход убийственному холодному потоку. Сильнейшее, хотя и опасное оружие водных магов, редко используемое – разве что совсем учениками, или Мастерами. Ваш'тэ не была ни тем, ни другим, но иначе зубодробительное корладское заклинание не воспроизводилось, придавать свойства уникального металла посторонним элементами, пусть даже родной стихии, Наори не могла.
Пока не могла.
Замерзшая кровь, ставшая продолжение рук, дымка корладской магии, превратившая кровь в... еще не металл, но заставившая новосотворенную субстанцию замерцать и взлететь, разлив чистый лидиумный свет... в эфирном мире. И ставшее привычно отчужденным сознание, из которого чародейка одним усилием вышибла все ненужное – начиная обожженными руками и заканчивая Вааном, - творящее магию уже не двух стихий поочередно, а нечто непонятное, на стыке обеих, одновременно. Физический и астральный удары совместились, серый лед сорвался с серых ладоней какой-то секундой позже встречного промораживающего удара.
Чёрный холод сорвался по линии нити слишком поздно - ответное заклинание уже двигалось. Залер собрал всю свою волю в единое целое - поддайся он на секунду, его бы просто смело, разрушило, убило. Ненависть, копившаяся в нём тысячелетиями вливалась в его магию, но с другой стороны он впервые встретил ненависть, не уступающую его собственной. Только такая ненависть была... более искренней? Страстной.
Испепеляющий свет сдавливал, разрушал всю мощь барона-Охотника. Фасетчатые глаза расширились - силы оставили барона. Свет прошёл сквозь паучье тело насквозь, не задерживаясь, и выжигая на месте двери в кабинет ровную круглую дыру. Угасающим сознанием демон ощутил ужас - настоящий, подлинный, который возможно испытывали его жертвы. Едва свет погас, как тело барона почернело, и осыпалось серым, унылым пеплом.
С Наори слоями ссыпалась "каменная кожа", потом – простая кожа, отмороженная эхом холода, с лязгом и звоном рухнул переходящий в капель град льдинок, и на финал – опали остатки песка с "перехваченным" пеплом. Сама чародейка, ровного и удручающего серого цвета, осталась стоять, но покачнулась.
"...Око за око. Тут на пару ресничек, но скоро будет полное око. Обязательно".
Подождав несколько минут и окончательно убедившись, что пепел не собирается восставать с новыми силами, Ваш'тэ с тяжелым вздохом отпустила бывшие наготове чары, разом ощутив как из сознания исчезло ощущение "равновесие на лезвии", и опустилась в кресло. Еще раз выдохнула, отпуская последнее заклинание - водной защиты, и, в ближайший ледяной осколок позвав помощников (телепатией сейчас не рискнула пользоваться даже Наори), откинулась на заскорузлую от холода обивку. Привычные, и совершенно чуждые боевым чарам заклинания исцеления закружили крохи божественной силы вокруг обмороженных рук.
"Мало того что зубодробительное, так еще и силу ест больше Иссушения. Зато ясно, зачем корладам столько кристаллов с магией" - на переферии мысли набирало силу что-то неистово скачущее, но вопли разума "оно работает!" Ваш'тэ пока устало игнорировала.
- Пепел в лабораторию, - буркнула не открывая глаз явившемуся воздушнику, с некоторым интересом изучавшего погром. – Доклад по дворцу.

Дворец
Постепенно в зале наступила тишина; кто-то закончил фразу и умолк. И правильно сделал – время разговоров прошло.
Теперь наступило время для таинства. Одной из основных причин, по которой они сегодня собрались здесь.
В центр зала вышел Вэин Солидор; Венаат прошел чуть дальше.
В зале царила темнота, но никому из собравшихся она не мешала; впустившие в себя виера перенимали и их способность видеть во мраке.
Маг окинул взглядом всех, занявших места на трибунах; сквозь сознание пробежали двойные строки имен – человеческих и значительно более старших.
«Залера нет, – отметил про себя Венаат. – Ах, да, Вэин упоминал, что он занят делом… И еще нескольких. Что ж, это сейчас неважно».
Помимо этого, все было подготовлено правильно. Маг встретился глазами с Солидором, скользнул взглядом в сторону Аш, и чуть заметно кивнул.
«Начинаем».
Начинаем, – эхом отозвался герцог.
Венаат вскинул руки; по пальцам побежали бледные искорки. Никакого света – иной оттенок тьмы. Но надо иметь зрение виера, чтобы различить его.
Он не боялся, что обряд привлечет внимание; лучшие маги из числа виера и одержимых поработали над залом, полностью изолируя его от внешнего наблюдения. Не на все время, правда, а лишь на такие обряды. И перед проведением ритуала Венаат особо убедился, что здесь нет ничего, через что мог бы смотреть маг.
– Шейесс сиахиай саэвиссе шемиах сайхо…
Зал наполнили слова, напоминающие шелест ветра. Так говорили виера; язык казался чужим для человеческого слуха… казался бы. Если б все слушатели не делили свои тела с детьми старшей расы.
Затих шелест первой, вступительной фразы.
Последовала короткая пауза.
– Сейе айхессо виисеш сэхай.
– Сей акессах шесс, – ответ пришел единым, слитным голосом. Двойным – потому что с человеческими голосами сплеталась шипящая речь виера.
– Сейе ифассао сиихаш вессха.
– Сей акессах шеес, – пришел ответ.
– Сейе асейхо фиаш веиссай.
– Сей акессах шесс, – теперь голоса наполняли весь зал, отражась от стен, и сливаясь в мощный речитатив.
– Сейе аскох феехай сакха.
– Сей акессах шеес*, – выдохнул зал.
Венаат помедлил, делая ритуальную паузу перед следующей, наиболее важной фразой.
– Эссеф виахо сей Эйхеш Виассар, – выдохнул он.
– Сэш ваихор вэс сиашар Ас сейе**, – закружился водоворот голосов.
Темноту рассеяли алые огоньки, вспыхнувшие по всему залу. Нет… не огоньки.
Глаза.
Глаза тех, кто впустил в себя демонов.
Венаат улыбнулся, чувствуя, как бурлит в нем иная сила, могучая, нечеловеческая. То, ради чего он заключил этот договор.
Сила – и радость. Азартное веселье, знакомое лишь магам, которые пропускают через себя силу Стихии, и лепят из нее нечто, послушное их воле.
Он вскинул голову к потолку; центральное, непроглядно-черное пятно увеличилось. Плеснуло в стороны темными трещинами-щупальцами, поглощая символы других Стихий.
Вновь улыбка – и вновь шелестящие звуки речи виера, влившиеся в мерный общий речитатив.
Молитва, обращенная к Рожденному Сном, Лорду Пустоты, вилась по залу, скользя по стенам, наполняя шелестом и алым сверканием, создавая затягивающий водоворот из слов, образов и мыслей.
И хотя трое, вместившие в себя герцогов, не стояли рядом – они были в центре этого водоворота. Они правили им, и направляли его.
Именно потому каждое произнесенное им слово эхом отзывалось в душе – герцоги тоже взывали к своему Отцу, не менее искренне, чем те, кто были верны Четверым.

* – Нас сжигает безжалостный свет.
– Мы отвергаем его.
– Нас отравляет ядовитая влага.
– Мы отвергаем ее.
– Нас душит смертоносный ветер.
– Мы отвергаем его.
– Нас давит тяжелая земля.
– Мы отвергаем ее.

**– И потому вверяемся мы Рожденному Сном.
– Да защитит и направит Он нас.

Вдвоём со Скорпионом)))

Сакондар и Сандер Элрус, Алексис и Аэция Лератен. Конец церемонии.
Сакондар Элрус решительно направился сквозь толпу лордов сразу же, как только убедился в подтверждении клятвы. Казалось бы, его самого озадачила последняя воля Финеаса - хотя бы в чём-то. Но сразу же говорить об этом с отцом не решился даже Сандер. Рассудив, что в обществе старых друзей настроение немого лорда улучшится, знаменосец Санкриста - как оказалось, до сих пор действующий - подхватил знамя и вместе с ним направился вслед за отцом, который уверенно приближался к Аэции и Алексису, раздвигая собрание одним своим видом.
Толпа расступалась перед Сакондаром, а Алексису с Аэцией приходилось выжидать, когда волитары разлетятся по своим делам. Но наконец какой-то разодетый хлыщ наконец освободил дорогу, и отец с дочерью смогли выйти на открытое пространство - навтречу знаменосцу покойного лорда.
- Вот, - будь у Сандера свободны обе руки, он бы развёл руками - так пришлось просто повести левой, словно очертив весь зал. - если когда-нибудь у меня не окажется наследников, с нашим родом, вполне возможно, будут прощаться также. Как вы нашли присутствующих?
Сакондар молчал и смотрел на Алексиса… точнее, сквозь него. Мысли волитара витали где-то высоко - много выше облаков, до которых с острова можно было рукой дотянуться. И только чуть лязгали шарниры на железной руке.
Алексис покачал головой. Откровенно говоря, окружавшая его на церемонии знать не очень интересовала - и особенно внятного ответа на этот вопрос он не имел, но всё же отвечать следовало, и причём одновременно искренне и хотя бы относительно дипломатично по отношению к ещё не разлетевшимся окружающим:
- Клятву они, как я понял, исполнят, пусть и не слишком радостно. Но ведь главное чтобы исполнили, а думать... Пусть себе думают что хотят, каждому своё. Мне интересно другое... Совсем другое. Но это потом. Сейчас хватает иных дел.
Алексис замолчал вроде бы на поуслове - только прокрутил на пальце собственное родовое кольцо, продолжая размышлять.
Сакондар неожиданно встрепенулся, заметив жест друга, и глубоко кивнул. Сандер перевёл:
- Другое - это имя того, кто теперь обладает родовым перстнем Финеаса? Ведь так? Пройдёмте, тут слишком шумно, чтобы обсуждать такие дела, - и знаменосец указал на проход, из которого вся компания, исключая его отца, и явилась на церемонию.
Зал стремительно пустел, поэтому дорога заняла куда меньше времени. Когда всех четверых окружили безмолвные стены коридора, Алексис заговорил.
- Пока у меня нет ни единой версии. Сандер, ты был с Финеасом последние дни... Каким он был?
- Решительным, - хмуро молвил знаменосец. - И готовым на всё. Как и последние годы. А ещё… кажется, что-то затевал. Делился с парой людских лордов, с кронпринцем, может быть с Брионом и Рейсом… но не более. Я толком ничего не знал. В последнее утро… был словно моложе лет на десять. Мне даже показалось, что он чему-то улыбнулся. Но чему? Толи мести, толи смерти, толи и тому, и другому одновременно… Не знаю.
Алексис покачал головой, и явно собирался спросить что-то ещё, когда вдруг замолчал. Тонкие пальцы Аэции сжались на его руке.
- Отец, этим ты ничего не добьёшься. Решение, принятое Финеасом Санкристом, лежит по ту сторону понимания, ибо принималось по ту сторону жизни. До оглашения завещания я ещё колебалась, но теперь сомнений нет. Идти победить или умереть может каждый. Он шёл только побеждать. Только побеждать...
Аэция задохнулась, не в силах проглотить комок в горле.
Алексис успокаивающе погладил её по пальцам, и перевёл взгляд на Элрусов.
- Я кажется понял, к чему Аэция клонит. Финеас не передал бы кольца недостойному, так что кто бы то ни был, ума скрыть всё до поры до времени у него или неё хватит.
- Будем надеяться... Так или иначе, признать право наследования обязан Хранитель Наследия. так, отец? - Сандер обернулся к Сакондару. Тот кивнул. - А значит, мы о наследнике узнаем первыми... если только кто-то не попытается узнать о нём до нас и... хм... изменить порядок наследования. Как считаете, ведь и такое возможно - нам ли не знать земель и богатств Финеаса Санкриста.
- Первыми о наследнике узнают те, кому он доверяет, - хмурясь, произнёс Алексис. – По крайней мере, я бы поступил именно так – заручился бы поддержкой близких, прежде чем кидать себя в омут интриг. А избавиться от наследника постараются всенепременно – клятвы не делать этого никто не давал, а что не запрещено, то, как известно...
Лератен резким поворотом головы оборвал себя.
- Пока мы не знаем имени, мы не может защитить наследника, но вот проследить за теми, кто развернёт деятельность в этом направлении – наш долг. Если не развернёт – его же счастье. Если наследник назовётся – будем его защищать. А пока что – нас ждёт война.
- А Культ? Что с ним будет, как думаете? Альянс сильно ослаблен... - Сакондар нахмурился, и Сандер смолк. Неверие в победу - половина поражения. Так учил свою гвардию сам Элрус-Старший, когда ещё командовал ей.
Алексис улыбнулся уголком рта.
- А вот об этом стоило бы поговорить с корладами. И не только с ними, со всеми здравомыслящими, сколько бы их ни было. С тем же Дрейном. Как думаете, где их можно найти?
- Дрейна, судя по тому шороху, что он успел навести, и по новой должности - в пекарнях или около них. А корладов... - Сандер умолк на полуслове и кивнул в сторону коридора за спиной Алексиса и Аэции. Старший лорд ухмыльнулся и скрежетнул рукой, сжимая пальцы.

Дворец
День был не то чтобы утомительным – корладов вообще было довольно сложно утомить, – но непростым. И потому послы Горнариса собрались отдохнуть, готовясь к следующему утру…
Конечно, сначала был разговор.
Варлион внимательно выслушал все, что Тейгар и Риена узнали от магов; в свою очередь рассказал о дуэли и своих беседах.
– Какие-то они тут все странные, – сделала вывод Даклен.
– Явись леди Ваш’тэ в Горнарис, ей бы мы тоже странными показались, – возразил Тейгар. – Ты не забывай, каждого надо оценивать не с первого взгляда…
– Как будто я один раз смотрела, – фыркнула Риена.
Варлион слушал их с улыбкой, ясно выражавшей древнюю мысль «Молодежь…»
– Обсудить верхних жителей можно и завтра, – наконец вмешался он. – А сейчас не помешает отдохнуть. Идите к себе.
– Да, Защитник, – в один голос ответили Риена и Тейгар.
Оставшись один, Варлион какое-то время просто сидел, переплетя пальцы и задумавшись. Потом вздохнул, отстегнул латные перчатки. Осторожно уложил обе на стол, потянулся к следующему креплению…
В соседней комнате что-то упало и покатилось. Распахнулась дверь и Тейгар Кримт ворвался в покои Варлиона.
– Защитник! Я чувствую… – он задохнулся, не договорив.
– Что чувствуешь? – нахмурился Ридар.
– Искажение металла, – пробормотал Тейгар. – Похоже… на тагэдори.
Риена, выглянувшая на шум, побелела. Варлион размышлял всего секунду; после этого перчатки вернулись на руки, а меч с шорохом выскользнул из ножен.
– Не выходить, – приказал Багровое Сердце, шагнув к двери.

Горнарис
– Вы уверены? – после долгой паузы спросил Мастер Оживляющий.
– Да, – кивнул в ответ Мастер Защитник. – Отряд из Багровых Сердец и астон-морелла спустился до Диарга-керад и очень внимательно слушал.
– Ошибки быть не может?
– Нет. Отряд вел Сакродан.
Оживляющий кивнул; Сакродан, Багровое Сердце и маг Земли, был самым опытным исследователем со времен Аркадона, спустившегося до Неизвестности.
– Значит, древние оковы слабеют, – задумчиво проговорил Оживляющий. – Возможно ли как-то их укрепить?
– Для этого понадобится спуститься до Вестра-керад, – прозвенел голос Мастера Дарующего. – И придется идти целому отряду… возможно ли это?
На некоторое время наступила тишина; Великие Мастера обдумывали принесенные отрядом вести.
– Мы подождем, – наконец решил Мастер Оживляющий. – Но если возникнет угроза… будем держать наготове отряды.
– Согласен, – кивнул Дарующий.
– Согласен, – присоединился Мастер Защитник.

Аудиенция за полночь

Тучный Эдди Морк встал поперек коридора, сложив руки на груди и явно давая понять, что никого не пропустит к королевским покоям. Он уже узнал от Лакмура, к чему чуть не привела поездка короля и теперь был полон решимости полностью изолировать монарха от кого бы то ни было до тех пор, пока он не забудет увиденное в Нижнем Городе - то есть на один-два дня усиленного питания. Растрепанному и раздраженному придворному повару было приказано приготовить королю поздний ужин, а заодно сытный завтрак и заняться разработкой меню к обеду. По плану Морка у Менгаарда не было ни единого шанса покинуть собственные покои при таком обилии явств.
- Его Величество занят, - тоном, не терпящим возражений, заявил Хранитель Короны.
- И чем же? - губы Алистера Дрейна изогнулись в презрительной гримасе. - Воюет с пирожными?
- Да как ты смеешь! - Морк оскалился, скрипнув зубами. - Оскорбление царственной особы короля...
- Прибереги желчь для своих дружков: когда я брошу вас гнить в тюрьму, вы сможете вдоволь пообщаться, а пока - с дороги!
Крепкие пальцы вцепились в плечо лорда-хранителя, с силой отталкивая его к стене. Грузный мужчина, не сумев удержать равновесие, был вынужден отступить на пару шагов и Дрейн, воспользовавшись этим, прошел мимо. Эдди Морк скривился, растирая плечо - Изгнанник оказался сильнее, чем он думал, а так же гораздо наглее. Хранитель короны смотрел вслед идущему к королевским покоям лорду и думал, с каким наслаждением отправил бы его труп в сточную канаву.
Стоявший у дверей к государю Перси, узнав Алистера, поклонился ему, однако путь не освободил.
- Не велено, милорд, - произнес он на немой вопрос Дрейна.
- Кем? Той свиньей, что дальше по коридору? - Зло усмехнулся лорд. - Он уже выписал мне разрешение.
- Поймите, Дрейн, Его Величество проделал большой путь, утомился и хочет отдохнуть, - объяснил усач. - Нижняя Столица - зрелище не из приятных...
- Именно поэтому я и хочу видеть короля сейчас, - настаивал на своем Алистер.
"Пока у него еще свежи впечатления"
- Лорд Эрнесто строжайше запретил...
- Твой Лорд Эрнесто - сын скотника и неотесанный простолюдин!
- Не заставляйте меня применять силу, милорд, - спокойно произнес Перси, поудобнее перехватывая копье.
- В прошлый раз я одолел вас троих, - напомнил Дрейн.
- Мы не хотели вас ранить, - улыбнулся стражник, однако в следующий миг, уставший от спора, лорд ударил его кулаком в лицо. Не ожидавший подобной подлости, Перси медленно съехал на пол, продолжая держать в руках оружие. Дрейн, хмыкнув, перешагнул через него и вошел в королевские покои.
- Приведите своего друга в чувство, - бросил он дежурившим внутри воинам. Те удивленно переглянулись, но поднялись со стульев и лишь тогда увидели распростертое тело товарища за дверью.
- Что ты с ним сделал?! - Шагнул вперед Генрих, а Редригер медленно поднял булаву.
- Отправил отдохнуть, - констатировал Изгнанник. - Хотите к нему присоединиться?
- И зачем? - Взглядом остановив готового броситься на лорда Генри, спросил Редригер.
- Мне нужно видеть короля, немедлено.
- Он ужинает, - здоровяк говорил спокойно, так словно это не Дрейн пару минут назад избил Усача Перси.
- Посреди ночи? И вы ему это позволяете? - Со злостью выдохнул Алистер. - Вам стоит получше охранять короля, и в первую очередь - от его поваров!
- Ладно, не пыхти, - успокаивающе приподнял ладонь стражник. - Дело-то важное?
- Весьма и весьма, - Дрейн сказал это с таким видом, как будто Редригер нанес ему смертельную обиду, посмев усомниться в важности его визита. Стражник молча мотнул головой в сторону двери, ведущей непосредственно к Его Величеству. По всей видимость, он и сам был не в восторге от идеи короля поужинать в такое время.
- Помоги мне поднять Перси, - бросил он Генриху, Алистер же тем временем вошел в покои короля, и невольно прищурился от яркого света - свечи горели повсюду, на стенах были развешаны яркие светильники - сказывался страх перед демонами, незаметно подтачивающий монарха. Сам Менгаард сидел за столом, жуя пирожок с каким-то повидлом, сосредоточенно двигая челюстями, он старался пережевывать каждый кусок не менее двадцати раз.
- Государь, - Изгнанник поклонился, когда король наконец изволил обратить на него внимание. Взгляд правителя был несколько рассерженный - еще бы, его оторвали от трапезы.
- А, мой Хранитель Пекарен пришел, - наконец, дожевав, воскликнул король. - Я видел корабль с хлебами для крестьян - это замечательно! Иди скорее за стол, угощайся, потом побеседуем.
- Что я вижу, государь, - осуждающе произнес, подходя поближе, лорд.
- Ты видишь булочки, - рассеянно улыбнулся Менгаард. - Старший Пекарь прислал на пробу, они такие замечатель... какого демона?!
Резким движением руки Дрейн сбросил поднос со стола, тот с грохотом упал на пол, а булочки укатились под кровать.
- Вот так, мой король, Старший Пекарь был арестован за мошенничество, - холодно произнес Изгнанник. - Монаршей особе не пристало принимать подношений от преступников.
- Ммммм-ммм-ммм, - судорожно дожевывая тот кусок пирожка, что уже успел откусить, ответил Менгаард и в эту фразу было вложено столько грусти и вселенской тоски, что можно было бы разжалобить даже демона пустоты, но только не Алистера Дрейна. Смотрителю Пекарен было не до скорби монарха по загубленным булочкам. - Что вы себе, в конце концов, позволяет, Дрейн?
- Навожу порядок в Альянсе, как вы и просили.
- И обязательно было при этом переводить мой ужин? - Всплеснул руками король, ему было до боли обидно, что возвышенный им человек так беспардонно с ним поступает. - И этот арест пекаря, к чему, Алистер? У него семья, он столько лет на своей должности и печет замечательные...
- Вот поэтому вам и не следовало брать от него булочек, мой государь, - дворянин медленно сел напротив короля. - Вы хотите перетравить половину своих крестьян?
- Отец Небесный! Конечно же нет!
- В таком случае, доверьтесь мне - этот негодяй получит по заслугам за все те обиды, что он причинил вашим подданным.
- И что с ним будет, скажите на милость?
- Ему отрубят руку или повесят, законы в последнее время стали слишком мягкими, - пожал плечами Дрейн и, не обращая внимания на изумленный взгляд короля, добавил: - В былые времена мошенника сварили бы заживо в масле.
- Ох, - вздохнул правитель. - Разве это так необходимо?
- Необходимо, мой король, - отрезал Алистер. - Мы должны подать всем пример, показать, что никто не уйдет от наказания, как бы высоко он не забрался. У Альянса есть правитель - и имя ему Менгаард Первый, а не горстка временщиков, разоряющих народ в угоду своей алчности!
- Но...
- Государь, - продолжил Смотритель Пекарен, не давая королю и слова вставить. - Сегодня я был в пекарнях и видел, как они работают. Это же позор - жулик на жулике, с детских лет обманывать приучиваются. Прошу, позвольте мне остановить это беззаконие!
- Я уже назначил тебя Смотрителем Пекарен и... - Менгаард вновь не сумел договорить.
- Этого мало, помимо Пекарен, есть еще мануфактуры, винные и пивные производства, сотни ростовщиков! Привилегии торговли и многих ремесел находятся в руках людей недостойных, пекущихся лишь о своем благе, многие выгоды получают те, кто по деяниям своим заслуживает законной кары, - Изгнанник перевел дух, а затем огласил свою просьбу: - Дайте мне власть проверить всех их! Государь, назначьте меня Старшим Смотрителем Альянса и я переверну этот город вверх дном, но заставлю справедливость восторжествовать, кто бы ни противился обратному. Позвольте мне собрать отряд из верных, доверенных людей и я не подведу вас!
Он опустил голову, прося королевского благословения. Менгаард медленно осенил его знаком Водяной Девы, на лице его появилось выражение крайней задумчивости, но в глазах - в глазах государя Дрейн уже видел ответ: "Пусть кто угодно, но только не я. Пусть этот Дрейн", и от этого Алистеру стало еще неприятнее - разжиревший, обленившийся король, не желая брать на себя ответственность, готов дать ему еще большую власть, нежели Малая Печать, лишь бы он выполнил всю грязную работу. И он выполнит, с наслаждением отправив под суд каждого ублюдка, посмевшего хоть раз в жизни преступить закон.
Менгаард попытался стянуть с пухлого пальца перстень, но не сумел и поэтому снял с шеи медальон на золотой цепи, с отчеканенным на нем королевским гербом. Медальон поблескивал драгоценными камнями и поражал искусной чеканкой - символ великой власти, столь же значимый, как корона или печать.
- Возьми, Алистер, пусть Водяная Дева поможет тебе, а Небесный Отец направит.
- Вы не разочаруетесь во мне, мой король, - пообещал Изгнанник, надевая цепь.

Выгода и честь

- Ээх… где-то Файма сейчас, кого обнимает?
- Кого-кого – одеяло твоя Фай обнимает! Или подушку, хотя, зная её, я бы поставил на одеяло.
- Откуда это ты её так хорошо знаешь? А ну отвечай!
- Откуда? Откуда?! Да ты и рассказывал!
Малсур и Дейлар в который раз были на дежурстве вместе. Кто-то говаривал, что лейтенант просто подыгрывал двум неразлучным друзьям, а кто-то утверждал, что это дар от Богов – такая верная дружба. Впрочем, спроси любого из них, они в один голос бы закричали, что это проклятие, потому что «никуда от него не денешься!» И показалы бы друг на друга пальцами.
Друзья обсуждали прекрасную Файму уже не первый час, когда из соседнего коридора прямо на них выскочил Эрбрейс Рейс. Оба гвардейца тут же взяли алебарды «на караул» и поприветствовали полковника… после чего обратили внимание на его руку, изорванную так, будто Эрбрейс решился сунуть её в пасть виверне. Причём изорванную вместе с перчаткой.
- Полковник, что это с вами? Нужна помощь? – спросил Малсур, подлетая ближе. И осматривая руку воина.
- Вы же вроде Вэина летали брать… Сопротивлялся? – следом осведомился Дейлар.
- Нет. Мы не добрались до него. Демоны. Везде. И там – они напали на нас, и есть погибшие… И в комнате лейтенанта Давиона тоже.
- А что лейгвард? Он цел? – хором выпалили двое гвардейцев.
- И он, и я благодаря нему… Отбились, - хмуро бросил Эрбрейс. – Я к отцу… то есть предупредить регента. Обойдите всех, сообщите всем гвардейцам и ещё тем, кому сочтёте нужным. Как можно быстрее. Но паники не допускайте. И огонь – как можно больше огня везде.
- Будет сделано! – хором отчеканили воины и разлетелись в разные стороны, один –в коридор, из которого вылетел Эрбрейс, другой – в направлении тронного зала.

- Отец!
Не найдя отца в тронном зале – ведь церемония, как объяснили ему попавшиеся на пути слуги, уже закончилась – Эрбрейс с шумом распахнул двери родовых покоев… Где и обнаружил старого Алсимара Волитар-Рейса в раздумьях, но тем не менее в прекрасном настроении. Старик сидел за книгой, перебирая страницы и что-то нашёптывая себе под нос.
- Отец…
- Да, Эрбрейс, - спокойный, размеренный голос Алсимара и громкий, гулкий – Эрбрейса казались сейчас даже слишком разными для отца и сына.
- Отец… демоны атаковали нас. Вэин Солидор не схвачен, и среди воинво есть жертвы… Стража бежала…
- А гвардия?
- Многие убиты, остальные вместе с нами сумели отступить…
- Ясно, - пальцы Алсимара скользили по страницам, мерно покачивалась закинутая на ногу нога.
- Отец, я сразу же доложил обо всём кронпринцу, и тогда… на нас тоже напали демоны.
- Неужели? Давион погиб?
- Нет… мы выжили благодаря ему… У него… какой-то особенный меч. Похоже, лидиумный.
- Хорошо, - снова кивнул Алсимар, не оборачиваясь. – Всё даже интереснее, чем я думал. Хотя… ты меня сильно разочаровал, Эрбрейс.
- Отец… нужно срочно что-то делать! Срочно!
Алсимар захлопнул книгу. От стен г отразился гулкий звук сошедшихся страниц. Старый лорд поднялся, медленно развернулся к сыну – и разом утратил всё напускное спокойствие. На миг, но утратил.
- Что с рукой? Это они?
- Да, - кивнул Эрбрейс.
- Слуги! Гаррон! Кто-нибудь! – властно и неожиданно громко крикнул старый лорд
- Гаррон с остальными нашими воинами прочёсывают дворец… чтобы обезопасить его.
Слуга, заглянувший в дверь, был одарен хмурым, злобным взглядом старого Рейса.
- Приведи водного мага. Как можно скорее. Любого, кто умеет хорошо исцелять раны. Мой сын ранен, и за каждую лишнюю каплю его крови отвечать будешь ты.
Слуга побледнел и захлопнул дверь. Послышался топот удаляющихся шагов. Алсимар снова опустился в кресло и взял в руки книгу.
- Знаешь, что это?
- История нашего рода, - кивнул Эрбрейс, подлетая ближе. – И что же? Мы её наизусть учили с детства.
- С этим покончено.
- С чем? – Эрбрейс в недоумении смотрел на отца, который продолжал довольно ухмыляться, словно и не видел минуту назад окровавленной руки сына.
- С историей рода Рейсов. Начинается новая глава истории нашего рода – выше и важнее, чем все предыдущие. Понимаешь меня?
- Нет, - честно признался Эрбрейс. – Объясни… Хотя лучше сначала принять меры для охраны и защиты дворца. Мы и так много времени потеряли.
- О нет, - усмехнулся Алсимар. – У нас ещё есть время. Много времени. Скажи, а ты скучаешь по сестре?
- Причём здесь она?
- Неужели ты не понимаешь, мой дорогой сын… И снова ты меня разочаровываешь, но это не страшно. Ничего теперь не страшно.
- Но отец, демоны…
- ДАЙ МНЕ СКАЗАТЬ! – каркнул Алсимар, словно старый ворон. Эрбрейс умолк на полуслове. – Пойми, Эрбрейс: род Императора прерван. Даэрон Волитар – неизвесно где, и скорее всего уже много лет мёртв. У него – единственный наследник. Король людей – тряпка, из которого можно вить верёвки одной рукой! Это дарованный нам самими Богами год! Год нашего… возвышения.
- Богами? Хочешь сказать демонами? – горько усмехнулся Эрбрейс. – отец, на это нет времени…
- Есть! – снова оборвал сына Алсимар. – Первое, что я сделал тайно ото всех прочих лордов, став регентом – послал гонца ан пегасе с вестью домой. Скоро Алсиманд будет здесь. И тогда… и тогда, когда отчаявшийся давион Астерион будет искать поддержки… он получит её. Надёжную поддержку, помощь… и даже любовь. А потом он станет Императором… и его наследник будет Волитар-Рейсом!
- Что?!
- Да! Да, сын мой! Да, Эрбрейс! – Алсимар закашлялся, но блеск в глазах старого волитара разгорался всё ярче. – Я долго думал… мы не можем устранять давиона. И я не хочу смерти мальчишке. Он храбр, честен, благороден… Из него выйдет замечательный Император. И народ будет любить его… А править страной будем мы с тобой. Подумай, как красиво звучит, - Алсимар закрыл глаза, взмахнув рукой перед носом сына. – Лорд-командующий, великий воин и герой войны с демонами Эрбрейс Рейс, дядя наследника престола волитаров!
- Отец, на это и правда нет времени – идёт война!!
- Война закончится! – Рейс снова хлопнул книгой, ещё громче прежнего. Гул прошёлся по всей комнате. – Ты всю жизнь думал о нашем роде! Всю жизнь я учил тебя поддерживать его славу и честь, всю жизнь ты был образцом чистокровного лорда! Ты и так был бы генералом через год-другой, но я хочу сделать для тебя больше! Понимаешь?! И делать это нужно сейчас!
- Год-другой? – вскипел Эрбрейс. Смотреть, как отец, регент Альянса и глава древнейшего рода, трясётся над личной выгодой… Раньше он мог бы согласиться на такое. Раньше, но не теперь, когда его рука истекала кровью, а на его глазах гибли люди и волитары – не в войне с Армадой, не на дуэлях, а во власти тварей, противных самому естеству. – Отец, не будет ни года, ни другого! Если мы не выстоим сейчас – НИЧЕГО не будет! Останется только Пустота! Мы – на грани, на краю пропасти!
- Эрбрейс, - в голосе Рейса прозвучал металл. – ты никогда меня не подводил. Никогда! До сегодняшнего дня… Помоги мне сделать так, как я задумал. Прошу тебя. Прошу тебя, как отец сына. Ради нашего рода. Ради нашей крови!
- Кровь уже не имеет значения! – выкрикнул Эрбрейс в лицо отцу. Алсимар начал синеть, взгляд его сделался колючим. – Отец, вот кровь! Вот она, и её сосут из наших открытых ран демоны, - и он выставил вперёд искалеченную руку. – Нет времени печься о себе, нужно думать о государстве!
- А я о чём думаю?! – закричал в ответ Алсимар. – Мы сможеи править этим государством, пойми же! Мы! И никто другой! Совсем скоро…
- Сейчас! Нужно бороться сейчас! Совсем скоро – всё равно что никогда! Сам пойми это!
Алсимар замолчал. Снова открыл книгу, перелистнул несколько страниц.
- Отец?
- Вон, - холодно прошептал Алсимар.
- Что?
- Поди вон, - также негромко повторил регент. – Делай, что хочешь.
Эрбрейс вылетел из отцовских покоев, захлопнув дверь за собой.
- Ты меня разочаровал, Эрбрейс…

Клинок во Тьме

Эти убийства на темных улицах были эффектными и устрашающими, но всему порой приходит конец - очень немногие теперь отваживались выбраться из дома в ночное время и всегда их сопровождали целые отряды телохранителей. Расправиться с ними было бы сложно даже для Маски, а упускать очередную жертву - особенно после этого Тайла - и вовсе недопустимо!
Черная тень, скользящая по улицам Верхней столицы во тьме не заметна, да и увидь кто жестокого убийцу - бежал бы прочь со всех ног, боясь рта раскрыть, даже чтобы позвать стражу - все равно не помогут. Если бы под маской можно было различить улыбку - но нет, личина всегда сохраняла подчеркнуто надменное выражение скорой гибели, эмоции можно было заметить лишь в ее глазницах, там, где скрывались настоящие, живые глаза человека, отправившего на суд Небесного Отца уже многих дворян, так или иначе провинившихся перед ним, перед Всеотцом в первую очередь, и уже потом - перед законами людскими.
Силуэт замер перед дверьми особняка, находившегося на самой окраине дворянского квартала, на несколько мгновений попав на освещенное место - худощавая фигура в черной одежде и широкополой шляпе, надвинутой на глаза, и белое пятно вместо лица. Ему и самому порой хотело раскрасить маску, придать ей не такое скучное выражение, вот только тогда его уже нельзя будет назвать Белой Маской. Убийца просунул острие кинжала в замочную скважину, как его учили - два поворота, нажим, щелчок - дверь медленно, без скрипа распахнулась. Тоудан хорошо следил за порядком в доме - аккуратная мебель, чистый пол (можно было об заклад биться, что лорд заставлял слуг подметать его по пять раз на дню). Маска тихо рассмеялся - лучше бы он не уборщиков, а охрану себе нанял.
И все же, какой колоссальный контраст: такая чистота в жилище и такая грязь в поступках. Аккуратно ступая с носка на пятку, дабы не производить лишнего шума, убийца поднялся по лестнице, ведущей на второй этаж (и почему только все эти "благородные" располагали свои спальни выше первого этажа? Наверное только для того, чтобы любовники их жен не могли скрыться через окно, если только они не волитары). Один похрапывающий на посту телохранитель все же обнаружился у входа в спальню лорда, Маска погрузил его в вечный сон, перерезав горло и аккуратно уложив у дверей. Это было как-то слишком легко, даже не верилось: и зачем только были все эти убийства посреди улиц, когда так легко и просто оказалось проникнуть в дом?
Войдя в комнату, убийца подошел к кровати, некоторое время глядя на мирно спящего лорда, а затем резким движением сжал тому горло, заставляя проснуться - Тоудан захрипел и заметался по постели, пытаясь вырваться, однако хватка Маски была слишком крепкой.
- Ты приговорен, Тоудан, - хриплым голосом произнес убийца, наслаждаясь появившейся в испуганном взгляде лорда безысходностью, а затем резким движением свернул ему шею. Вот так, был Лорд - и не стало. Приятное чувство выполненного долга согревало душу, получше, чем стаканчик крепкого вина. Как жаль, что за ночь можно убить только одного - ведь их еще так много осталось, этих негодяев, порочащих дворянскую честь своими мерзкими делишками.
Покидал Маска особняк через окно, сделав для себя вывод, что любой ухажер дворянских жен смог бы выбраться точно так же, почти не прилагая особых усилий. Так почему же тогда почти все лорды устраивали свои аппартаменты на втором этаже?

Вы уверены, что вы никого не убивали?...
(Визет, Соуль, Хигф)
(не спрашивайте как нам удалось состыковаться)


Ночь была беспокойной, тревоги дня и мысли об отце не давали покоя, отгоняли сон. Когда Балтьер понял, что забыться не удастся, то быстро оделся и вышел из комнаты в надежде, что прохладный ночной воздух освежит его и успокоит мысли.
Неспешным шагом пират прошел по коридору. В ночную тишину музыкой вплеталось журчание фонтанчика, одного из находившихся в нише у перекрестка дворцовых переходов. Чуткое ухо капитана уловило посторонний шум. Плеск?... Неужели притаилась влюбленная парочка?
Балтьер подошел ближе - любовью и не пахло; смертью - в фонтане пыталась отмыть руки от крови женщина. Она показалась корсару знакомой.
- Добрый вечер... - протянул пират удивленно. Оглянувшись вокруг, он больше никого не увидел. - Убили кого-то?
Незнакомка вздрогнула, отдернула ладони от воды прочь и замерла. Несколько мгновений… затем незаметное движение пальцев, и женщина обернулась. Еще какое-то время понадобилось ей, чтобы опознать собеседника.
Миледи Сайте – капер узнал её - была бледна, как снег. Вьющиеся пряди лежали на плечах в беспорядке, словно Хранительница и думать забыла об аккуратности… Неожиданно женщина сорвалась с места, судорожно вцепилась в чужой рукав и потащила Балтьера за собой. Корсар настолько удивился, что последовал без сопротивления и даже какое-то время молчал.
- Там? – наконец, уточнил он, явно дополняя первый вопрос.
Юлаль остановилась на некоторое время, видимо, колеблясь; потом все так же молча потянула пирата дальше. Балтьер пожал плечами и вновь тронулся с места. Его разбирало любопытство, хотя и об осторожности не забывал – по первому подозрительному звуку он был готов выхватить оружие.
Светильники в коридорах горели неярко, шаги отдавались то стуком, то неслышным шелестом. Вслед спутникам стелились переменчивые тени, и миледи Сайте порой неуверенно оглядывалась, так, словно ожидала нападения.
За очередным повтором коридор расширился до маленькой залы - тяжелые двери библиотеки были приоткрыты, а на пороге лежало тело какой-то девчонки. Светлые рубаха и роба пропитались кровью, кровь же растеклась вокруг темно-багровым пятном.
Юлаль замедлила шаг, отпустила рукав Балтьера и уже нерешительно подошла к мертвой девочке и, тяжело дыша, остановилась чуть в стороне. Она переплела пальцы, скрестила руки, словно так надеялась защититься от чего-то непонятного; но несмотря на все это Хранительница, однако, выглядела спокойной, почти как днем, только была бледной, будто морская пена.
- Что здесь произошло, Хранительница истории? - тон пирата стал сухим и тревожным, он склонился над телом.
Юлаль развела руками и подошла ближе, сохраняя все то же искусственно-невозмутимое выражение на лице.
- На нас напал демон.
Пират бросил еще один взгляд на мертвую девочку, с сожалением покачал головой и выпрямился.
- Ей не повезло, а вот вам повезло и очень! Что им было нужно?
Женщина повела плечами и тут же остановила неуверенное движение.
- Мне это неизвестн… - она осеклась. Послышались тяжелые шаги; приближавшийся к зале шел не очень медленно, но осторожно.
Он показался спустя полминуты. Корлад. На Варлионе по-прежнему были доспехи, шлем он держал в руке, а вот меч был поднят и готов к битве.
- Хранительница? - сдвинул брови посол, увидев знакомое лицо.
Та подняла голову, смотря корладу в лицо.
- Багровое Сердце?.. - неуверенно начала женщина, снова посмотрела на тело девчонки, сжала рукой лямку сумки, словно больше всего боялась потерять документы.
Корсар изучающее посмотрел на посла.
- Здесь были демоны, - произнес Балтьер.
- Тейгар почувствовал, - кивнул Варлион, приближаясь. Огляделся, сузив глаза. - Кто-то из тагэдори может быть рядом?
Сайте снова посмотрела на тело мертвой:
- Я не знаю, Багровое Сердце, - и взгляд вернулся к глазам собеседника.
- Иногда они возвращаются, как убедился Император волитар, - пират помрачнел.
- За кем они приходили? – спросил посол
Тонкие пальцы сжали лямку сумки.
- Он приходил за мной, – негромко ответила Сайте и замолчала. Пират бросил на нее внимательный взгляд.
- Тогда вам нельзя оставаться одной, - коротко проронил корлад. Женщина не ответила - снова не могла отвести взгляд от бело-багрового силуэта на полу. - Людям будет сложно защититься от тагэдори.
Варлион посмотрел на капитана.
- У нас же есть некоторые средства.
- А нельзя ими поделиться? – спросил пират, пристально глядя на корлада.
- Я хочу знать о тагэдори всё, что возможно узнать, - неожиданно произнесла Хранительница.
- Поделиться можно, использовать - вряд ли, - покачал головой Багровое Сердце. - Эти техники разработаны нами и для нас же; не-корлад просто не сможет их применить. Какие-то отдельные - очень сильный и опытный маг, возможно, сумеет переработать, но другие - неразрывно связаны с нашей сутью и даром.
- В таком случае, господину пирату следует возвратиться на корабль и позаботиться о своей команде. Багровое Сердце, вы поделитесь знаниями?
- Не здесь же, - чуть улыбнулся Варлион.
- Рад, что вы пришли в себя настолько, что не нуждаетесь в поддержке мерзавца, к которой так охотно прибегли. Да минуют вас демоны! - сухо заметил Балтьер. - С вами же еще надеюсь побеседовать, господин посол.
Капитан склонился в церемонно-издевательском поклоне и резко повернулся.
Хранительница в неопределенном жесте провела пальцами по лямке сумки. Короткая пауза.
- Я благодарю вас за помощь, - сказала пирату женщина, и, не глядя в его сторону, присела рядом с мертвой девочкой. – Багровое Сердце, в первую очередь необходимо позаботиться о Мелиссан.
Балтьер неожиданно повернул голову и улыбнулся. Варлион вложил меч в ножны и склонился над девушкой. Коснувшись жилки на шеи, покачал головой.
- Нужно позаботиться о... – женщина перевела взгляд с Защитника на корсара и обратно, - теле.
Балтьер, так и оставшийся на месте, посмотрел на свой рукав, где виднелся кровавый отпечаток, оставленный Хранительницей. Затем нагнулся и подхватил труп на руки.
– Мне все равно стирать одежду.
- Да пребудет ее душа с Четырьмя, - склонил голову корлад и вновь взглянул на пирата. - Кажется, мы еще не знакомы? Ридар Варлион, Багровое Сердце и посол моего народа.
- Балтьер, капитан каперского галеона «Белиас», - кивнул капитан. Другие приветственные жесты с Мелиссан на руках были вряд ли уместны.
- Пиратского, - одними губами поправила Хранительница.
Варлион кивнул, решив не углубляться в обсуждение размытых граней между пиратством обычным и узаконенным.
- Хранительница, я могу вас пригласить под нашу защиту?
Женщина поднялась с колен и, чуть помедлив, ответила:
- Я принимаю ваше приглашение.

Совращение
Со Скорпионом

Цокот копыт был хорошо различим в ночной тишине. И не думавшие спать в такой поздний час слуги услышали его первыми - засуетились, зажгли пару ламп в холле и наддверный фонарь. Срепко сбитый парень побежал в сад, очевидно, чтобы распахнуть ворота перед леди Аш. Вскоре к цокоту добавился слабый скрип колес, а еще в через несколько мгновений в особняке появилась леди Аш. Волитари, парившая над землей ниже, чем обычно, выглядела уставшей, но чем-то очень довольной. Заметив возлюбленную, Ракшейс ощутил, как ускорялось с каждым мигом его сердце, готовое в любой момент вырваться из груди и броситься на руки к той, которой оно уже давно принадлежало. Подавив чувства одним мощным усилием воли, Рейс низко поклонился красавице, стараясь скрыть замешательство и ревность, которая долго точила его, как могильный червь, когда он узнал, что леди Аш отбыла куда-то, не дождавшись его для обещанной прогулки.
- Ах, вы здесь? - леди Аш быстро подавила проступившую было досаду, скрыв свое недовольство за улыбкой. - Простите, я не смогла составить вам компанию сегодня вечером, возникли непредвиденные обстоятельства... Вы ведь получали мою записку сегодня днем?
Те немногие из знакомых Аш, которые сумели хорошо изучить ее повадки, в тот момент непременно угадали бы, что леди блефует и никакой записки она не посылала. Но Волитар-Рейс в их число не входил.
- Да… разумеется получил, - смешавшись ещё больше, выговорил Ракшейс. - Но я подумал, что могу быть вам полезен или могу как-то помочь… поэтому счёл нужным вас дождаться. Надеюсь, я не перешёл границ деликатности. Просто сегодня я… немного растерян, слишком много презанятных событий произошло.
- Как любопытно, - в голосе Аш особого интереса не было. - Одно мгновение...
Она обернулась к служанке и крикнула:
- Принеси мне бокал вина. Подогретого, со специями. Да поживей, я не в настроении терпеть твою медлительность.
Ее голос мог показаться грубым и даже злым, но когда Аш опустилась на диванчик рядом с лордом Рейсом, на лице волитари снова сияла безупречная улыбка.
- Простите, некоторые из моих слуг дурно вышколены. Вам принести вина? Быть может, чего-нибудь еще? Ах, да, вы ведь обещали мне рассказать про ваши приключения!
Она разгладила помявшиеся в экипаже юбки и приготовилась слушать, зачарованно распахнув прелестные глаза, которые в темноте отливали то смоляной чернотой, то багрянцем.
- Спасибо, ничего не нужно. Даже не знаю, поверите вы мне или нет, - развёл руками Ракшейс. - Ведь поверить, что на человека - или волитара - напал Белая Маска среди бела дня - это больше похоже на сказку, неправда ли? Однако сегодня я имел честь - или несчастье - пережить такое приключение.
- Какой кошмар! - Аш испуганно прикрыла рот ладошкой, но на дне синих глаз плескалось недоверие.
- Это ещё не всё… он - на самом деле не он, - таинственным голосом продолжил Ракшейс. - Он… только не смейтесь, но он - это, вполне возможно, она!
- Неужели! - Аш не смогла сдержаться и рассмеялась. - Ах, простите, это прозвучало так неожиданно...
Она скрыла просившуюся на губы улыбку - уже совсем другого сорта, чем раньше - за кстати поданным служанкой кубком.
- Я был ошарашен не меньше, чем вы сейчас обрадованы, - улыбнулся Ракшейс. - К счастью, мои силы мага земли не подвели меня, но кошелёк эта красотка умудрилась спороть с моего пояса. Я весь день носился по городу, разыскивая её… хотя не для того, чтобы приятно пообщаться. Для этого были свои причины… личные. И одна из них - вы, - щёки волитара посинели от откровенности.
- Я? - волитари наслаждением вдохнула поднимавшийся от кубка ароматный пар и сделала маленький осторожный глоток. - Белая Маска обещал... обещала прийти и за мной?
Было непонятно, пугает ее эта возможность или забавляет.
- На самом деле нет… - также улыбнулся Ракшейс. - С одной стороны, мне показалось, что он задел вашу честь… С другой, у меня промелькнула мысль, поразившая меня до глубины души. А что, если Маска… это вы?
- Я надеюсь, вы шутите, - благосклонно улыбнулась Аш. - Боюсь, вас разочаровать, но я никогда в жизни не держала в руках меча. И нахожу себя достаточно привлекательной, чтобы не прятать лицо за маской... Или вы считаете по-другому?
Она надула губки, удачно изобразив искреннюю обиду.
- Нет, конечно нет, - поспешил заверить девушку Ракшейс. - Вы так прекрасны… так прекрасны… простите, я всегда теряюсь, когда пытаюсь найти достойное ва сравнение… Вы прекраснее самих богов!
Ракшейс снова нагнулся и коснулся губами руки прелестницы. «Лишь бы такие мгновения никогда не кончались» - промелькнуло в голове волитара.
- Вы мне, конечно, безбожно льстите, - рассмеялась Аш, позволив Рейсу поцеловать свою ручку, - но я вас, так и быть, прощаю.
Она явно входила во вкус, потому как усталость была все меньше заметна в ее лице и движениях. Сделав еще один глоток из кубка, на этот раз куда более глубокий, она глянула на Ракшейса с хитрым прищуром.
- Кажется, вы обещали мне прогулку? Что, если она окажется не вечерней, а ночной?
- Я буду счастлив, если вы согласитесь на это, - низко поклонился Ракшейс. Сердце «юного» тридцатипятилетнего влюблённого стучало громче, чем молот на его гербе. «Неужели… неужели!»
- Тогда я в вашем распоряжении, - Аш поставила кубок на столик рядом с диваном и поднялась на ноги, зашелестев юбками и затавив Ракшейса почуствовать аромат еще не выветрившихся за долгий вечер духов.
«Неужели!»
- Я не отсылал пегасов, надеясь, что они ещё могут пригодиться, - кивнул Ракшейс. - Вы позволите?
Волитар аккуратно подхватил возлюбленную на руки, которые мгновенно затвердели и потеплели, как нагретый лнтним днём речной камень.
- Скажите, куда бы вы хотели отправиться? - с трепетом в голосе произнёс Рейс.
- Куда пожелаете, - Аш нежно обхватила руками его шею и заглянула прямо в глаза. - Сделайте мне сюрприз. Удивите меня.
- Вы хотите этого? - блеснул глазами Ракшейс. - Чтож… Следуйте за мной!
Аккуратно подсадив леди Аш в седло огромного чёрного пегаса, украшенного алой упряжью и накрытого расшитой чёрными молотами багровой тканью, Ракшейс сам вскочил в седло другого и подхлестнул его.
- Вы справитесь с ним? - пылая от счастья, обратился маг к красавице. - Я буду лететь неспеша, рядом. Хорошо?
- О, нет! - рассмеялась Аш. - Вы меня недооцениваете!
Она вдруг что есть мочи ударила крылатую лошадь по бокам и чуть потянула на себя поводья, заставив пегаса разбежаться и почти вертикально взмыть в небо. Белой молнией Аш пронеслась над особняком и, оказавшись прямо над Ракшейсом, крикнула:
- Догоняйте!
- Богиня… богиня, - прошептал Ракшейс и понесся вслед за пегасом Аш. Всё удаляясь и удаляясь от особняка, от Верхней Столицы, от всего… кроме двух крылатых коней и двух волитаров на них, один из которых восхищался другой и боготворил её…
- Правьте за мной! - крикнул Ракшейс, направляя пегаса прямо за грань острова, точно вниз, под Верхний город.
На этот раз волитари послушно повернула своего пегаса. Вскоре она нагнала Ракшейса - тот слегка придерживал своего чернокрылого - и стало видно, что волосы Аш растрепались и теперь вместо сложной прически голову волитари украшала черная грива, причудливо развевающаяся на ветру.
- Сюда! - крикнул Ракшейс, заворачивая коня между скал и отрогов нижней границы острова. На рудных прожилках блестел звёздный свет, луна играла блеском копыт и подков пегасов, золотистыми бляшками на упряжи… И вдруг - темнота. Темнота огромной пещеры, в которую резко направил своего пегаса младший Рейс.
- Я ведь обещал вас удивить?
- Вам это удалось, - Аш замедлила полет своего пегаса и с интересом оглядывалась по сторонам.
Ракшейс аккуратно поймал поводья пегаса Аш, сам слетая со своего.
- Это - одна из моих тайн, ещё с давних пор, когда я впервые посещал Столицу, - улыбнулся он. - Здесь довольно уютно, хоть мы и находимся под землёй… в каком-то смысле. А ещё здесь живут летучие мыши -в глубине пещеры. Вы не боитесь их? Они очень милые, всего несколько, не больше десятка… Я даже знаю, что их привлекло сюда.
- Нет, для того, чтобы напугать меня, нужно нечто большее, чем крылатая зверушка, - Аш подобрала юбки, спрыгнув с пегаса на влажный пол пещеры. - Должна признаться, здесь очень мило.
Аш уняла сбившееся дыхание и как могла поправила растрепавшиеся волосы. Случайно или намеренно, она оказалась в опасной близости от Ракшейса. Ракшейс обнял свою богиню… Просто обнял, не мысля, что ещё можно сказать.
- Ты такая… живая… такая настоящая… словно пришла из другого, лучшего мира, - он сам не заметил, как перешёл на «ты». _ Не могу без тебя… пойдём… Главное сокровище этой пещеры будет твоим… я берёг и хранил его все те годы, что знал о нём. И теперь… я знаю, тебе понравится… Веришь?
- Верю, - Аш не убрала руку Ракшейса, даже прижалась к нему еще теснее.
Волитар аккуратно повёл любимую внутрь пещеры. Кое-где приходилось перелетать небольшие завалы или сторониться от трещин и сталагмитов, и чем глубже они шли, тем отчётливее становилось заметно: в конце тонелля что-то сияет.
Наконец, преодолев небольшой поворот, пара вышла к самому сердцу пещеры…
… которое было залито восхитительным светом. Разноцветный, переливающийся всеми красками, в середине небольшого грота пылал огромный кристалл.
- Земля не создавала ничего совершеннее этого… - прошептал Ракшейс. - Но даже он в сравнении с тобой - просто пыль, праху твоих ног. Он прекрасен - но его свет меркнет, когда сияют твои глаза… Я готов отдать тебе всё: жизнь… весь мир… душу… всё, что пожелаешь!
Глаза Аш хищно заблестели - или же в них просто отражалось нестерпимое сияние кристалла?
- Ты и правда готов отдать за меня жизнь и душу, любимый? - произнесла она с нажимом, но в последнее слово вложила всю нежность, на которую только была способна.
- Да! Всё, всё ради тебя, любовь моя! И снова «неужели» сверкнуло в сознании Ракшейса белоснежной молнией. - Ты - мой свет, моя любовь, моя богиня на все времена, до скончания всех вечностей, что могут придумать Четверо! Ты… ты одна!
- Тогда слушай, любимый. Мне не нужна вечность Четверых, потому что я верю лишь в одного бога - бога, Рожденного Сном, - не давая Ракшейсу ни возразить, ни опомниться, Аш впилась в его губы страстным поцелуем, а оторвавшись, продолжила. - Если я владею твоей душой и жизнью, если ты правда готов отдать их мне... тогда молись Лорду Пустоты и встань со мною на одну ступень.
- Ты… ты служишь тем… кого называют.. демонами? - ошарашено прошептал Ракшейс, всё ещё чувствуя на губах всю сладость её поцелуя. - Ты… Так, которых так боятся… Так ненавидят… Ты… та, которой нельзя не восхищаться…
На какой-то миг душа мага земли содрогнулась при такой мысли… Но Аш… Эта прелестная богиня, без которой он уже не мыслил себя…
- Всё ради тебя, - прошептал он, сжимая её в своих объятиях. - Всё что угодно ради тебя.


Аш с силой надавила на плечи Ракшейса, заставив гордого волитара опуститься на колени. Свет кристалла играл на ее губах, волосах и белоснежной коже, превращая женщину в существо неземной красоты и силы.
- Молись, - приказала она, уверенная, что отныне Ракшейс будет в точности исполнять каждый ее приказ.
Ракшейс не знал слов… не знал, к кому взывать… но вдруг в его сознании раздался голос… голос, который проникал в душу - нежно, как касание её руки… сладко, как мёд её губ… осторожно и изящно, как её волосы, трепещущие на ветру… Ракшейс заговорил с ним…
И не заметил, как дивный кристалл сам собой начал тускнеть и наполняться чернотой.

Тем временем.

Молитва уже завершилась, но несколько фигур остались в зале, собираясь в небольшой круг. Глаза каждого из них полыхали красным, и казались сияющими рубинами в темноте поблекшего помещения. В комнате было очень тихо - можно было услышать завывания ветра на улице. Наконец стоящий напротив выхода из зала начал разговор.
-Вы все знаете, почему мы собрались здесь.
-На всякий случай, просвяти нас, Шемхазай.
-Хорошо. Сведения о том, что Запрет слабеет, подтвердились. Наместник скоро вернётся.
Стоящие молча переглянулись.
-И я думаю нет смысла объяснять, кто из детей пожалеет об этом первыми. Герцоги.
-Мда... Но не посмеет же Первое Дитя испортить подготовление к ритуалу?
-Сейчас на поверхности нет никого сильнее него. Повелитель заперт а герцоги даже втроём ему не ровня.
-Это такой намёк, что надо снова поменять сторону, да Шемхазай?..
-Я не буду вас принуждать. Наместник не пощадит ни одного из вас, если вы будете на стороне герцогов.
-То есть ты уже решился на ещё одно предательство?
-Предвидение скорее, Кейрати!
-Ты предавал уже столько раз и стольких, что ничего другого от тебя не ожидалось. Мы все поклялись служить герцогам семь сотен лет назад, но для тебя клятвы похоже не отличаются от обычного трёпа!
-Ты пересекаешь черту. Не играй со мной, любимчик. Я вырву твои золотистые глазки с лёгкостью.
-Засунь свои зубастые щупальца себе в... ******, Шемхазай! Прямые угрозы очень провоцируют, вдруг тебе и в этот раз не повезёт. Мне то кронпринц ещё верит, возьму его меч, и слегка тебе укорочу растительность!
-Ты всегда можешь попробовать, любимчек. Сейчас не время для препирательств. Ваати, ты со мной?
-Я всегда был против того, чтобы запирать Наместника. Ничего личного, братья, но я присагал на верность Первому Дитя.
-Набради?
Хотя барон убийства и уже выбрался из завалов Фейвуда, он был слишком далеко от храма, и поэтому один из убийц служил проводником его воли. Телепатический канал на такое расстояние был тяжелой проблемой, но Набради не сеобирался говорить долго.
-Мне всё равно. Новые смерти, новые убийства... Это будет и с Наместником, и без Него. Я остаюсь...

Так все бароны приняли свои решения. Герцоги пока ещё оставались в неведении, но их слуги уже знали о том, что скоро война начнётся ещё и среди Старших Детей.
И это просто чудовищно не вписывалось в планы.

****** - аналог слова "Пустота" у варварских племён орков. Может означать определённый орган у виверн.

Он прошёл мимо трупов своих друзей, не оглянувшись… Друзей… Друзей? У него не было друзей. У него были подчинённые и был командир… теперь не стало и этого.
С каждым шагом мысли всё больше путались. Тени вокруг пестрели лицами, и каждое из них злорадно ухмылялось. Хотелось драться, хотелось рубить и кромсать эти лица… Но не получалось. Руку для удара и то не получалось занести…
Он остановился. Идти было трудно, дышать - тоже. В голове шептали, орали, взрывались исступлённым хохотом сотни голосов. Он посмотрел перед собой и увидел собственные вздохи - они вырывались изо рта и осыпались вниз леденяшими крошками, и в свете алых глаз, которые таращились отовсюду, каждая крошка казалась каплей крови… А за этой вуалью из холода и крови был Дворец Чистокровных. И он пошёл дальше… сквозь темноту, кровь и холод.
Смысла задерживаться в Столице уже не было, а до утра время ещё оставалось. Решив последовать примеру Нукулайса, Вэин приказал подготовить свой личный фрегат к отлёту ближе к рассвету. Процессия из судей и их командира шла быстро, и на удивление тихо - сейчас привлекать лишнее внимание было бы глупо. Ощутимый холод, проносящийся по улицам, свидетельствовал о том, что бароны поработали на славу. Солидор шёл и улыбался.
- Стой! - крик или хрип вырвался из темноты, сказать было сложно. А вслед за этим оттуда же вышел человек: словно высушенный и вымороженный, он уже не был похож на того сильного мужчину сорока лет, который вышел из императорского дворца меньше получаса назад. Между пальцев застряли льдинки. Пустой, невидящий взгляд смотрел в никуда, волосы, ещё недавно бывшие серо-чёрными, теперь словно покрылись коркой инея, доспехи потрескались и почернели, словно пройдя сквозь ревущее пламя… или обжигающий холод.
- Стой, - повторил воин и медленно, с трудом переставляя ноги, направился к Вэину
Судьи слегка замедлили шаг, явно намереваясь добить внезапного свидетеля, но главнокомандующий, слегка склонив голову на набок, жестом приказал остановиться. Вэин с интересом глядел на неизвестного, который отважился пойти за ними в такую ночь.
-Уже замер. Не холодно?
- Ты… - посиневшие губы еле шептали слова. - Ты… кто ты? Тебя судят и обвиняют. Тебя восхваляют и превозносят… Ты… герой, о котором слагают песни, как о государях древности… в центре ледяного безумия… Кто ты? Или… что ты?
Затравленные, блестящие от замёрзших слёз и потери рассудка глаза смотрели в лицо Вэина… и словно видели ещё что-то, медленно наполняясь ужасом. Ещё что-то…
-Я - Вэин Новус Солидор.
- Я верил в тебя… ты - единственная надежда. Я пошёл за тобой, чтобы уговорить… спасти Альянс. Они не видят… никто не видит. Император убит… род его прерван… аргх! - говоривший подавился кашлем, согнувшись пополам, и сплюнул на землю моментально вмёрзший в мостовую кусочек кровавой мокроты. - Вокруг короля… только… проходимцы… но ещё оставался ты… Ты… можешь спасти Альянс… Я шёл… чтобы просить тебя… о помощи…
-Хм...
Вэин с лёгкостью щёлкнул пальцами, и смертельный холод отпустил просящего.
-...Я не хочу тебя сильно расстраивать, но большая часть сказанного обо мне - правда.
- Что ты? - переспросил человек, продолжая смотреть куда-то сквозь опального командующего… в пустоту.. - Что ты такое… Это ведь ты… ты управляешь всем этим… на твоих руках - и кровь… и лёд… и смерти… Как? И зачем
-Если я скажу, что так надо, ты поверишь мне? - Глаза Солидора загорелись алым светом. Человек был почти мёртв, и врядли пережил бы обморожение такой степени без демона, но добровольные волонтёры (или просто тела) всегда были нужны.
- Кому? Для чего?... Чего ты… добиваешься… и ради… кого? - человек снова сплюнул на мостовую… густо-красный кусочек льда разбился у ног Вэина. - Ты… последний… в кого я верил… ты знаешь, что делаешь… Но что ты делаешь?
-Я делаю историю. А вот что ты делаешь? Ты лежишь, промёрзший насквозь, неспособный даже защитить себя, не то, что свои идеалы. Кто бы ты ни был, ты слаб передо мной сейчас.
- Я… пришёл, чтобы искать твоей помощи… Мой командир отступился от меня… когда я… сказал… что ты прав… а он ошибается… и тем губит Альянс… - человек каким-то немыслимым рывком выхватил висевший у пояса меч, втыкая его в мостовую и пытаясь опереться. - Что ты… Я вижу это… я вижу то… что внутри тебя… они терзали мою душу, пока я шёл… проникали в мой разум… рвали и пытали мысли… пугали… сводили с ума… насмехались… Они - они служат тебе… тебе…
Щёки человека лопались сотнями маленьких ранок, глаза кровоточили… его бледное, почти посиневшее лицо окрашивалось тёмно-алыми разводами…
- Что ты?! - просипел он, валясь на мостовую.
-Я - человек, получивший истинную власть над своей судьбой. Я - Ночной Убийца, прервавший линии двух благороднейших волитарских родов. Я - главнокомандующий военными силами Альянса, приведший страну к почти полной неуязвимости. Я - воин, который сражается не за спинами своих солдат, а ведёт их в бой!
- Ты… чудовище… - выдавил из себя изувеченный воин. - Чудовище…в которое я верил… Я… я… пустею… будь ты… проклят… - на лице воина вдруг отразилась жуткая гримаса: улыбка, искажённая болью и кошмаром…
-А ты - просто раб. Он твой, Самеди.
Из стены рванулся один из поджидавших демонов - тех, что раньше были в судьях, и ждали новых тел. Чёрный туман погрузился в тело солдата, начиная нехитрый процесс одержания тела.
«Нет! Что я наделал! Нет!»
«Что ты наделал? Разве ты ещё не понял? Теперь замолчи… Сосуд!»
«Нет! Никогда… ты… тварь… нет… я не…»
«Ты уже сдался. Сдался, когда утратил веру в то, чем был! Сдался, когда видел только то, что тебе хотели показать. Мы хотели!»
«Ты… что ты делаешь?!... Нет… не хочу…»
«тебе казалось, что ты опустел? Что в тебе только Пустота?! Так вот - она в тебе! И скоро будет во всех… вы ВСЕ СТАНЕТЕ ПУСТОТОЙ!»
«НЕТ! НЕ ХОЧУ! ТОЛЬКО НЕ ТААААААК!!!»
Тело того, кто недавно был Албертом Харрольдом, поднялось и выпрямилось, усыпанное снегом и перемазанное кровью. Искусанные губы искривились в жуткой усмешке, и в глазах двумя угольями полыхнул алый свет.
- Он мой, повелитель, - хриплым, мёртвым голосом гвардейца произнёс демон.
-Во фрегате есть комплект судейских доспехов. Поторопитесь, мы и так опаздываем. - Вэин повернул голову и быстрым шагом пошёл вперёд.


Любовь не умирает

(С Лати)

Смертельную схватку прямого начальства и кого-то вроде лучшей подруги - если у придворных чародеек и дворцовых мышей были такие понятия, - Грация провела в блаженстве духа и тела, в полном неведении и в постели. И еще в одиночестве, чему была очень рада - волитари банально хотелось выспаться, а целый день беготни и события предыдущих дней этому не способствовали.
Расквитавшись со всеми коллегами - университетскими, леди Милеаной, и чародеями команды Наори (причем львиную долю времени занимал Кадар), ибо обязанности помощницы советницы грозили разгребать все на свете, до чего у той самой руки не доходили, и почему-то в последние сутки эти руки становились все короче... Или кучи больше?.. Грация вернулась от последней в списке дел Милеаны уже целиком поглощенная дошедшей глубиной изменений, которыми грозило (награждало?) бело-синее кольцо с родовым соколом (ее?). Четверть часа провисев перед зеркалом и спохватившись о времени лишь на очередном мысленном запросе, девушка вытряхнула занявшее все на свете (во тьме, в пустоте, посередине и сумерках) кольцо на ладошку, неверяще-рассчетливо рассматривая такой простой и настолько сложный символ...
И, едва ли не впервые в жизни (во дворце) мысленно плюнув на все интриги, текущие проблемы, демонов, наследников, людей, волитар, корладов и прочих коллег и друзей включая, позволила проявится исконному женскому, но до сих пор тщательно душимому постулату: "Я подумаю об этом завтра".
Правда, затем чародейская и логическая натура выбралась обратно, начаровав привычное водное заклинание сна - для самой себя, в виде приятного исключения от работы. Сознание сбежало едва ли не мгновенно, словно перспектива интриг высшего круга лордов настолько его встревожила, и оно даже краем под-сознания не желало признаваться в каком-то подозрении, которое преследовало водницу с самого утра, но старательно убивалось логикой. Потому что тем самым краем подсознания Тами еще не решила, действительно ли хочет... или не хочет твердо знать. Колдовала одно полезное и практичное заклинание предыдущей ночью, или "забыла"?
"Да еще кольцо это..." - оказалось последней мыслью засыпающей волшебницы.
Комната вокруг словно подёрнулась дымкой... синеватой... или беловатой... бело-синей, словно снег в тени, в солнечный зимний день - таких дней уже давно не было... Большая тень у окна была словно подсвечена, и тот, кто отбрасывал её, стоял спиной к девушке. Стоял, заложив руки за спину, чуть-чуть не доставая до земли ступнями. Волитар. Высокий волитар в каких-то очень знакомых серебристых доспехах... Собирался он оборачиваться или нет? Словно неживой, но отчётливо различимый сквозь синеву силуэт... Неживой? Но как он мог быть...
- Скучала по мне? - знакомый голос говорил легко, едва ли не счастливо. И тихо колыхались на ветру пряди распущенных волос.
Прилегшая чародейка удивленно поднялась обратно, чувствуя смутную ирреальность происходящего, но отчего-то... воспринимая это как должное. Устроив такое с кольцом и завещанием Санкрист не был бы Санкристом (кем угодно из высокородных, но только не самим собой), не объясни почему. Или просто...
- Почему-то - да, - призналась она.
- Я рад, - силуэт обернулся и... Да, это был он. Финеас Санкрист, живой, здоровый... даже совсем не раненый. И словно помолодевший лет на десять, хоть это и не было заметно сразу. Финеас подлетел к Тами и взял её руку в свою. - Я надеялся, что ты не забудешь меня сразу же после нашей встречи. Твои чары очень сильны... но я умел распознавать такое. И поддался не им.
Финеас изящно поцеловал руку волитари, смотря на неё совсем не так, как прежде. Вечный металл во всём словно стал легче, мягче, и во взгляде была только любовь. Не смертельной решимости, ни готовности умереть, ни безграничной скорби. Только любовь. Живая и светлая.

- Поддался, - покачала головой девушка, со своей обычной грацией взлетая к удивительному гостю. Или больше, чем "гостю". – Только не тем чарам, - и лукавая улыбка, разительно отличающая от проникновенных и идеально выверенных "рабочих". Шалый и по-домашнему кокетливый блеск глаз, не чародейки водной магии – молодой и красивой женщины.
Приподняв оставшуюся в своей ладошке руку Санкриста, Алатамириэннэ с той же лукавостью прокружилась в пируэте, и внезапно с чуткой осторожностью прикоснулась к лицу лорда.
- Как?
- Меня... отпустили, - улыбнулся Финеас. - Многое ещё не сделано, и многое ещё изменится. Веришь ли, я сам не знал, что сделаю на самом деле, что изменю в этом мире... Но если ты хочешь знать, жив ли я... ты знаешь ответ. Я не могу оставаться долго. Ты ещё не нашла лорда Элруса?
- Я видела его. И слышала, - ладонь спустилась со скул на плечи, задумчиво пробежалась пальцами по узорам доспеха. Почти упала до нагрудника и медленно принялась обводить чеканные крылья сокола.
- И поняла, - Финеас не переставал улыбаться. Перстень с соколом играл на его руке волшебным, переливчатым синим светом. Точно такой же перстень, как и у Тами. - Теперь ты – лордесса Санкрист, одна из самых влиятельных женщин мира Фераи. Одна из членов высокородного совета волитаров... и, без сомнения, самая красивая из всех.
"А еще говорят, что мужчины не чувствуют" – прошелестело в разуме то ли дремлющей, то ли бодрствующей Грации.
- Ты, наверное, светлый сон от Океанской Девы, вся магия которой на тебя не подействовала, - взор волитари стал каким-то мягким, и одновременно бездонно-глубоким. Несгибаемо-уверенным, в чем-то, что раньше даже обдумывать не хотелось.
Поцарапав ногтем доспехи "сна", девушка окинула удивительно сумасшедшего, вернувшегося оттуда, своего лорда задумчивым взглядом, словно желая запомнить каждую мелочь, чуть отстранившись для лучше обзора, и потом привычно-рассчетливо усмехнулась.
- Совет будет счастлив, - красота явно не собиралась быть единственным достоинством Тами.
- Быть может. Главное – будь счастлива ты. Элрусы помогут тебе во всём, в чём смогут. Их соседи, Лератены - хорошие люди, они тоже всегда могут помочь... И ещё... Придумай для него красивое имя, ладно? - Финеас неожиданно подхватил Тами на руки и закружил в воздухе. Его ладони казались такими живыми... он дышал... он был здесь, был сейчас. Он был.
Грация счастливо рассмеялась, и, как-то невнятно всхлипнув-шепнув: "Обещаю" – взъерошила ладошкой волосы Финеаса. Прикоснулась губами, без следа синеватых отблесков водной магии, улыбнулась одними бездонными глазами. Как обычно улыбаются те, кто остается.
В императорском дворце Альянса. Среди живых. С наследником не угасшего рода. В мире, затянутом вечными тучами...
- Ты снись иногда, нам.
- Я постараюсь, - голос Финеаса дрогнул. По щеке волитара на руку Тами вдруг скатилась слеза… маленькая, живая слезинка. - Я буду скучать по вам там... Очень скучать.
- Отец, уже пора! - послышался откуда-то молодой голос, очень похожий на голос самого лорда Санкриста.
- Пора... - тихо шепнул он, последний раз касаясь губами губ возлюбленной. - Не забывай меня.
Синяя дымка пропала также быстро, как и появилась. Всё вокруг снова было живым и обычным. И лишь за окном послышался взмах крыльев, а за облаками скрылся большой белый сокол.
Тами подошла к окну, скрывающему обычную хмарь тусклых небес – ночь сглаживала серость, но звезд не было видно, - посмотрела вдаль. Подняв мокрую ладонь в глазам долгое время невидяще рассматривала высыхающих след вдвойне, втройне и вообще совершенно невозможного явления, потом резко вспыхнула яркой синей краской. Когда сплетенное наконец-то заклинание показало результат.
"Этого хотела я, он, или боги?"
- О, Четверо...
Остаток ночи чародейка спала без всяких снов, магии и телепатии, но с иронично-счастливой улыбкой.

(& Скорпион)

В то время как спустившей излишки пара, крови, раздражения и сил Наори докладывали, что "во дворце сплошное безобразие, но все не так плохо как здесь" – у флегматичного секретаря было такое же равнодушное чувство юмора, вкупе с инстинктом самосохранения (говорившего что сейчас Ваш'тэ слишком устала чтобы возмущаться) дающее оригинальный результат, - Кадар все не мог собраться исполнить приказ. Форма просьбы, в которую его тактично облачили, вместе с намеком о предполагаемой теме беседы подвигли воздушника не торопиться. Вдобавок "тема" тоже не спешила... отправляться в безопасное место из-под полюбившегося дерева и, надеюсь, не от полюбившегося юного водника.
- Надеюсь, никто не планирует тут заночевать? – для начала маг сделал попытку быть тактичным и выжал из себя достаточно тонкий намек.
- А разве здесь так плохо? – мальчишка выглядел совершенно беспечным.
- Предложения? - флегматично откликнулась Мири.
- Отправиться под крышу, - Кадар поднялся с уже ощутимо отсыревшей к ночи "лежанки", и, нахохлившись как сыч (трубка почему-то усиливала впечатление), присел на выпирающий выступ коры. Причем надо было исхитриться с такой легкостью и кислым видом взгромоздиться на явно неудобное для нахохленного сидения место. Для непринужденного, впрочем, тоже.
- Мне некуда, - напомнила девчонка.
- Почему? – правда, для начала чародей вспомнил что комнату в волитарском крыле оккупировала кошка, а уж потом вспомнил "засвеченность" олдгейтским Волком, но все еще лелеял надежды, что ребенок легко проводится в уже знакомые апартаменты. Да и до Джаста там почти по пути...
- Потому что я намереваюсь дожить хотя бы до завтра, - сузила глаза Мириам, чуть ли не зашипев как та самая кошка.
- Спасибо за доверие, - "ай-яй-яй-ё...". – Ну... э-э... – разум тщетно искал какие-то внятные аргументы, но пушистое сволочное магическое животное перебивало все логические идеи. – Ладно, можно не туда.
- Предложения? - вторично напомнила Мири.
- Это к нему! – Манфри мотнул головой в сторону Кадара.
- Спасибо за доверр-р-рие... – "ё...", - на кухню? Чердак? Комнату для гостей? То есть для слуг-гостей, я уж, извини, не принц.
- Там выясним, - девчонка недвусмысленно оглянулась на юного волшебника.
Водник смотрел в небо с таким видом, словно всю жизнь мечтал созерцать звезды в дворцовом парке и ему нет дела до забот своих спутников о крыше над головой.
Кадар тоже внял намеку и, совершив экстравагантно изощренное сползание с насеста на грешную землю – выглядело это очень обтекающим и грешным, - рассеяно выбил трубку об корень и "повел" лидиум с пассажиркой за собой. Все любители загорать под звездами остались под деревом.
Мири удобнее устроилась на доске, явно не собираясь спускаться на грешную землю - ни-ка-ким способом. Кадар тоскливо покосился на это безобразие, уже чувствуя что придется пожертвовать единоличным обладанием драгоценности, или же распрощаться с покоем...
- Комната для слуг?
- Каких слуг?
- Человечьих, я в волитарском крыле бываю... хм, бываю конечно, но комнату не найду.
- А как найдешь в человечьем?
- Я сам там живу, - пробормотал чародей, притормаживая у выхода из парка.
- Можно к тебе, - задумчиво предположила Мириам.
"О... ё... щ... т..!" – коротко и емко изрек осчастливленный спутник, благо мысленно. Вслух вырвалось только:
- Ё! – но очень выразительное.
- Там меня точно не будут искать, - Мириам удовлетворенно улыбнулась реакции. - Только надо забрать кошку.
"Что большие, что маленькие – все стервы! И умные".
- Никаких кошек! Ни за что, никогда, ни за какие... – а дальше случилось образное сравнение, которое несомненно польстило бы одной мифической птице орков, демоновой бабушке и самой Мириам, пойми она хоть половину произнесенных слов.
Мири не поняла, но на всякий случай грозно сверкнула глазами в ответ.
- Надеюсь, наверху ей будет хорошо...
- Кошек не заводить! Остальное зверье тоже. Ежей, енотов, собак, друзей, зараз и прочих тварюшек больших и малых – комната моя и только моя, уборку там тоже не смей делать, - предупредил маг, утверждаясь с маршрутом и забираясь позади. – Впрочем, можешь конечно попытаться... – последняя фраза объяснила, почему на уборке такой странный акцент. – Все равно Рух что выйдет.
- Попытаюсь, - упрямо пообещала Мириам.
- Увижу кошку – выверну наизнанку и скажу что так и было, - честно предупредил Кадар в последний раз, ради сохранности своего домашнего "Покрывала" рискнувший всеми заветами Грации не давить, не грубить, не ругаться и дальше по списку не.
- Я обратно выверну, и она все вспомнит, - пообещала Мири в ответ. "А я тел на виду не оставляю".
Послушная воле воздушника доска стремительной тенью внесла ценителей уюта и кошек (по отдельности) в чердачное окно, извернулась почти не в вертикаль – едва не врезавшаяся лбом в угол Мири легко поняла зачем, - чем-то средним между скоком, прыгом и полетом (после пинка) доскользила-прыгала-летела до люка, и гордо врезалась в незаметный шкаф. Впрочем, после удара тот стал куда более примечательный, особенно что доска-то в него влетела, а седоки в размах створок – падающих - не вписывались. И не вписались бы, украсив интерьер красочными кляксами, или даже пятнами, не соскочи Кадар первым и стащи следом спутницу. Последняя невозмутимо оглянулась.
- Пары ночей хватит. Если они у меня будут...
- На самом деле все женщины – повернуты на чистоте, кошках и... – окончание оказалось слишком тихо сказано, чтобы давать Мириам поводы задумываться. "...Нотациях с нравоучениями".
Галантно открыв перед девочкой люк, Кадар убедился что лавры первопроходца (первопролетария?) в бездонный черный колодец даму не привлекают, и слетел вниз, уже оттуда гулко пообещав поймать. Девчонка без колебаний спрыгнула.
- Кх... х... говорил же, худеть пора, - пробурчала темнота знакомым голосом, вернув Берли-Солидор на твердый пол, и начиная чем-то греметь.
Скоро зажегся свет, озаривший очень уютное и захламленное жилище типичного холостяка – уютное по мнению Кадара, второе мнение понятно от кого. В комнате было наглухо закрытое внутренними (и как подозревалось, внешними тоже) ставнями окно, стены с множеством узких и глубоких щелей – размер намекал на недавно оставленную на чердаке доску, - кровать со следами сапог, неимоверное количество прорезей, щелей и дверец – похоже для воздушных сквозняков, и исполинские горы самой разной всячины по углам, полу и на угадывающемся в центре мусорки столе. Ага, светильник в руке Кадара, сам Кадар и стоящая на одном из пяти свободных мест на полу Мири. Нормальных дверей тут или не было, или их завалило доверху – а верхний люк маг уже оказывается успел закрыть.
Мири, оценив, кивнула.
- Сойдет.
- Если... если... – повесив фонарь под потолок, маг привычным жестом свалил настольную свалку, присоединяя к подстольной. Выудив оттуда коробку – проверка показала, что с ножами, отправил ее на кровать, на середине броска спохватился что нынче это не совсем безопасно и ветром завернул обратно, - тоже сунул под стол, взял другую... – Если захочешь вывалиться окно или позвать меня раньше, чем вернусь, тут ключи. Звать – в ту дыру. Вываливаться – в эту. На чердак лестница, без меня доску не брать. Кошку – убью.
- Ты надолго? И у меня просьба еще.
- Э?
- Джасту не говори где я.
"Спасибо за доверие, однако".
- Мне только его высочества в гостях не хватало, оно же сюда еще всю гвардию притащит, а те Ра, а Холера – Грацию, а Грация... Не скажу.
И на этой ноте маг с легкостью, выдающую большой опыт, вытянулся прочь в приоткрытый люк на потолке.
В комнате осталась тишина, как-то странно разбавленная еле уловимым, но все таки заметным эхом разнообразных звуков, доносящихся из многочисленных щелей и окошек для ветра. Мири в очередной раз пожалела, что не прихватила кошку.

(и Лати и (местами) Хигфе)

(&Scorpion(Archon))

По дороге до комнат лейгварда Кадар заметил оживление во дворце, однако искать его причины не стал. Смутная мысль, что может натворить с его берлогой вредный юный носорог окончательно задушила в маге все позывы на любопытство, которое он в трезвом виде в принципе не испытывал, оставив лишь желание побыстрее разобраться с делами и вернутся к себе. С питьем, ибо уж если Мириам решила остаться в "безопасном месте где ее никто не найдет", там-то пить можно будет.
Разок налетев на патруль стражи, которая его узнала далеко не сразу и стороны взаимно устно пополнили генеалогические деревья друг другу – разнообразными насекомыми и земноводными, Кадар закис еще сильнее, после чего стал прятаться и от гвардейцев. В волитарском крыле это стало ощутимо сложнее, так что сначала чародей занялся тем, что называлось "я тучка-тучка-тучка" по углам и теням, а затем и вовсе вылез в окно. Без доски крутить фигуры высшего пилотажа было трудно, но пробираться мимо растревоженного улья волитар – вполне возможно. Все таки без ограничений пола и потолка свободы маневра куда как больше.
Впрочем, вламываться в кабинет Давиона совсем уж нагло воздушник не стал, предварительно постучав по оконной раме.
- Открыто, - мрачный голос изнутри, судя по всему, исходил от Джаста, причём голос этот был немного замедлен.
- Я заметил, - хмыкнул чародей, влетая таки внутрь. И с любопытством осматривая обиталище наследника-лейтенанта, сегодня выглядевшее... как очень по-наследничьи. – Что тут сдохло, чистота такая? – с абсолютным отсутствием уважения к династической особе осведомился он.
- Ты это сейчас шутишь или нет? - не поднимая головы, бросил сидевший на диване Джаст. - Если нет - это Мельдира убралась. А потом демоны приходили. На кровь не обращай внимания - не моя.
Джаст приподнялся, и стало заметно, что в руке лейтенант сжимает что-то вроде… фляги или бутылки с огромной печатью на боку. Джаст сделал глубокий глоток, чихнул и утёр рот тыльной стороной ладони.
"Мельдира... девочка с кухни, интересно что она у Астериона потеряла? Отец Небесный, не дай юному носорогу твоему Мириам быть такой же трудолюбивой!" – подумал воздушник.
- Не шучу. За упокой или здравие? – если только демоны не завели моду есть волитар заживо, крови для беспокойства было маловато, Джаст тоже сидел вполне здоровый на вид, так что выбирая между ними и питием Кадар, понятно, взялся за второе.
- За всё успеем, - Джаст кивнул в сторону стоящего у постели ящика. - Верхнюю не бери, она отравлена. Остальные - выбирай любую. Кстати, Мири где?
- Я б все равно взял, или тебе очень нужна? – заметив качество наполнения ящика чародей воспрянул духом, и бодро оседлал табурет (приволоченный "жгутом" из угла) прямо над благословленной тарой. – Со вчера не пил, - проникновенно поведал он, с профессиональным навыком разбираясь с пробкой. – Все этот зверский ребенок не дает... – а вопрос проигнорировал. Благо воспитание позволяло, совесть у Кадара было строго дрессированной (в редкие минуты когда вообще появлялась).
- Тогда сперва за упокой душ моих воинов выпьем, идёт? Садись, - Джаст хлопнул по дивану рядом с собой. - У меня голова кругом идёт от усталости и злости, если честно. Никогда много не пил, не приучен, но Эльмар с этой его «данаторовкой», чтоб им всем… Так ещё раз спрашиваю - «зверский ребёнок» где? Сам понимаешь, не из праздного любопытства… Тем более что через полчаса слова «праздное» я уже не выговорю.
- В безопасном месте, я тоже не из вредности помалкиваю, - Кадар некоторое время оценивал плюсы и минусы дивана где можно лежать, и табуретки стоящей прямо над ящиком, но решил в пользу лежки. – Много твоих? – несмотря на сильную повернутость на спиртном, чародей соображать умел всегда и сейчас не разучился, так что про отравленные бутылки, злость собеседника, демонов, кровь и гвардейцев понимал влет. Только что комментировать не собирался, Джаст не Мири, в лекциях не нуждался.
- Не знаю… пара десятков, по слухам, может больше. Идиоты - и Винзор, и Эрбрейс, и я, чтоб меня. Но про меня-то давно все знают… Но почему магов с собой не взяли? Почему мало огня было? Чем думали? - и Джаст громогласно добавил пару излюбленных ругательств адмирала Данатора. - Зря я, видно, противоядие в вино и ему всыпал. Умер бы сейчас и дело с концом. Одним казнокрадом меньше - так нет, честь, присяга. Не могу иначе… и видно то же мне и на могиле напишут. Так, что я просить-то хотел? - Джаст почесал затылок, благо шлем он уже успел снять и отправить на кровать ещё до разговора с Кадаром. - ладно, изменим вопрос: с ней хоть всё в порядке?
- Ага... – отреагировал после паузы, отведенной питью, чародей. – Хотя спохватился ты, спаситель, поздновато, - и такта от вина у Кадара, естественно, не прибавилось. – Откуда вообще в гвардейской части волчьи командиры шляются? – "да мы оба знаем кто и чем когда думал, и действительно зря, только что воду толочь. Мертвых не воскрешают".

(продолжение, с Лати)

- Знаешь… легко тебе говорить. Я и нашёл её случайно, лишь по милости Отца Небесного вовремя… Что с ней было бы, не окажись меня там, когда Матэус распускал руки? И где её отец был, мать его!? - рявкнул Джаст почти с надрывом. - Не хочу спихивать её с рук… не хочу отдавать ему. А он этого хочет. Она - всё, что у него осталось отсюда… От обычного человека. Но только он - уже не человек, и что он с ней сделает?! Не хочу так… она же ни в чём не виновата, разрази меня все громы поднебесья!!
Джаст резко опрокинул флягу в рот, сделав ещё три глотка… залпом. При том, что Эльмар в былые времена не позволял многим и одного - не случилось бы беды.
- Устал, как собака, - прошептал Джаст. - Сил нет, а те, что были, всё равно ни шута не меняют… Но я тебя не за этим вызвал. Её никто, кроме тебя, не найдёт?
- Шел бы ты спать, высочество, - проигнорировал вспышку убийца, целенаправленно поглощая угощение послабее. "И совести действительно переизбыток, легче надо к жизни относиться". - Не найдет, - "если она сама не вылезет, может ведь. Но этого я тебе не говорил".
- Шёл бы ты… - и Джаст присовокупил к посылу выражение, в обычном, трезвом виде ему вообще не свойственное. Гвардия, которая из всего списка известных нецензурностей от лейтенанта знала наибольшее количество, и та удивлённо присвистнула бы на такое. Вся, хором. - Мне нужно, чтобы ей помогли… Защитили её как-то. Сам я, как видишь, аховый защитник… просто головы не хватает думать обо всём. Сможешь за ней присмотреть? Она ведь тебе почему-то верит… так, как мне врядли поверит когда-нибудь, похоже…
И ещё один глоток. За вечер - уже шестой или седьмой. Дело принимало всё более серьёзный оборот.
- Сам не понимаю, почему так забочусь о ней… И почему чувствую, что опять веду себя глупо… Словно виноват перед ней, что её отец - вместилище для убийцы и изверга… Но я… желаю ей добра. Поможешь?
- Чем чище кровь, тем повернутнее у вас головы, - окончательно растеряв остатки вежливости изложил свое мнение колдун. Хотя ему досталась другая бутылка, она тоже не исчезала бесследно. "Но так как на Солидора влиять уже разве что лидиумным молотом с пятого этажа, а не трепетными чувствами бронированных крокодилов, естественно..." - Позабочусь.
- Спасибо, - кивнул Джаст. Толи в ответ на комментарий о крови, толи за обещание позаботиться. - Знаешь, после хорошей выпивки ты даже вполне смахиваешь на нормального… Ну, насколько магов таковыми можно считать. Надеюсь, она простит меня за моё бессилие… А если и нет… Главное, чтобы у неё всё было хорошо. Передавай от меня привет. Скажи, что прошу прощения за всё, что сделал не так или не сделал… И постараюсь вернуть ей отца. Если смогу. Если я ещё вообще что-нибудь могу…
- Пить ты можешь точно, - буркнул собеседник, воздушной плетью вытаскивая следующую бутылку. "Хотя вы, лорды, даже после такого пойла на нормальных не похожи". - Про отца я бы не передавал, он перерождаться собрался.
- Делай как знаешь. Как думаешь, что с ней будет потом? - собранность и хмурый взгляд словно вернулись к Джасту, и лишь растрёпанные волосы и усталость, которой так и веяло от него, показывали, что он был уже сильно пьян.
"Или убьют, или остервенеет"
- Кошек любит, - невпопад пожал плечами Кадар. - Только пушистым сейчас не сезон.
- Попала в самое пекло. Хорошо, что ещё хоть кого-то любит… ладно, лети… или иди, как хочешь. Я и правда очень устал, - Джаст поднялся, еле удержавшись в воздухе. - Вина ещё захвати, на дорогу. И не забудь попросить прощения за меня… Я не откупаюсь от неё… я правда… не успеваю помочь всем, кому хочу… - кому были сказаны последние слова, Кадару или себе, он не уточнил. Долетев до постели, лейтенант рухнул на неё лицом вниз, чуть двинулся и подложил руки под голову… Затрясись сейчас плечи - и никто бы, может, теперь и не удивился бы… Но Давион Астерион-Волитар даже спьяну нашёл в себе силы сжать зубы. Чтобы в двадцать пять лет не расплакаться, как обычный мальчишка.
Маг молча поднялся, привычно распластанной, но достаточно трезвой походкой добравшись сначала до ящика, а потом, с паузой раздумий, направившись к дверям. Пьян он был ровно настолько, чтобы понять что летать самостоятельно уже не стоит.
Вместо прощания - таких манер у Кадара не водилось и заводится не собиралось, - чародей "плетью" переставил умывальный кувшин с полки в изголовье, справедливо полагая что утром Джаст его за это поблагодарит, и вышел.
"А я успеваю... Только спасать-то и не хочу. Кажется. Ага. Что за страшный ребенок".
- Дети - цветы жизни, - заявил он стоящим снаружи гвардейцам, в честь оных деток приподняв бутылку, и проследовал дальше. К изначальному хозяину питья, шансы напиться до положения риз (причем обоим сразу, а не одному лейгварду) с которым были побольше. Рейнальду Зегенхайму.

Есть только сейчас

Путь до Джаста занял куда больше времени, чем она планировала. Пить Гудрин толком вроде и не пила, но даже с одной кружки чеппардовской гадости уже слегка ударяло в голову - не мудрено, что Дерека всё время так ведёт. По пути девушке удалось от нескольких гвардейцев выяснить, что лейтенант по тревоге поднял всю гвардию, и волитарское крыло так и сияло теперь от пламени сотен факелов. По возможности не нарушая сон и не тревожа лишний раз обитателей, гвардейцы обошли весь дворец и проверили все уголки, но с докладом к лейтенанту после этого ещё никто не обращался...
"Уже знает и принимает меры. Неплохо," - подумала Гудрин, сделав по пути глоток из бутылки - вина оставалось уже на донышке, но лишь потому, что пришлось тайком угостить нескольких гвардейцев - попутно пообещав нажаловаться на них лейтенанту за то, что пили на посту, как же без этого!
Доложить обо всём лейтенанту могли... кто мог? Тарренс либо ещё валялся у Стронца, либо уже был унесён в гвардейские палаты. Винзор тоже раньше неё к Джасту не успел бы. Оставался Эрбрейс Рейс - разумеется, доблестно сбежав с поля боя, тут же нужно доложить об этом так, как тебе удобно. Оч-чень знакомо! В наёмничьи времена с ней не раз так поступали... Хотя тогда она неплохо рассчиталась за всё. Привычка такая была - не прощать должников. Самая обычная наёмничья привычка.
Дверь в комнату лейтенанта была чуть приоткрыта, и дежурившие снаружи гвардейцы неуверенно заглядывали внутрь.
- Что там? Занят? - поинтересовалась Гудрин, подойдя ближе.
- Хуже, - не оборачиваясь, произнёс ближайший к ней гвардеец. - Пьян похоже.
- Пьян?! - изумилась девушка.
- Как сапожник, - кивнул другой гвардеец.
- Слушайте... идите отсюда. Отдохните чтоли? - после минутного раздумья предложила Гудрин. - У меня к нему вести, он враз протрезвеет.
- Покинуть пост? Невозможно.
- Не покинуть, я вас сменю, - ухмыльнулась Гудрин. Да и сам он сейчас уйдёт наверное.
- В таком состоянии?
- Да валите отсюда в конце концов! Это приказ! - рявкнула Гудрин от души. И непонятно почему - но оба гвардейца резко сдвинулись с места и исчезли за поворотом. После чего девушка решилась заглянуть в обитель лейтенанта сама.
Нда... с этим надо было срочно что-то делать. Судя по практически опустошённой бутылке настойки и отсутствию в ящике нескольких бутылок вина, лейтенант и правда заливал какое-то горе довольно долго... и теперь находился в забытьи, уткнувшись лицом в руки, а руками -в подушки. Кувшин дял умывания он, впрочем, поставил весьма предусмотрительно... Волитары! даже хуже - чистокровные волитары! Гудрин фыркнула и, не церемонясь, подошла к постели и перевернула лейтенанта. Тот даже не пошевелился... разве что раздвинул руки. Послышался тихий храп.
- Вставайте, лейтенант!
Храп продолжился.
- Лейтенант, у меня для вас донесение! Это срочно!
Никакого эффекта.
- Лейгвард Джаст! Это я, Гудрин! Просыпайтесь!
Также безрезультатно.
- Джаст Волитар!! Вставай, пьяная скотина! Вставай, чтоб тебя демоны забрали! Вставааай!!!
Не в силах и дальше терпеть от начальства такого пренебрежения, Гудрин от души отхлестала Джаста по щекам - и это, а также слово "демоны", кажется, помогло. Резко открыв осоловелые глаза, волитар густо посинел и почти трезвым голосом пробормотал:
- Что вы себе позволяете гвардеец... Гудрин, какого орка?
- Такого, лейтенант, что вы тут напиваетесь вдрызг, когда на улицах гибнут ваши гвардейцы. Этого мы от тебя ждали, чтоли? Наследник трона, гвардейский лейтенант, доблестный дуэлянт, справедливый, честный - скажите пожалуйста! - картинно всплеснула руками Гудрин и снова фыркнула. - А он заперся у себя и пьёт, как нижнестоличный кабатчик! ты хоть на себя посмотри!
- Видел уже! Не трави душу, без тебя тошно! - злобно огрызнулся Джаст. - Дай воды.
- Сам возьми, вон стоит! - нехотя ткнула пальцем в сторону кувшина девушка.
- Услужливый, мать его... - Джаст смутно вспомнил, что пил, кажется,с тем магом, которого вызывал к себе... совсем недавно. даже спьяну выспаться не дали значит...
- Кто? - осведомилась Гудрин.
- Какая разница? Помоги снять латы, а?
- А сам не можешь чтоли?
- Ты сама в обычном состоянии их снять можешь? Нет. А я сейчас в каком?
- Тебе про идиота повторить? - устало вздохнула Гудрин.
- Слышал уже... понимаю, как это выглядит... Я заснуть не могу... постоянные кошмары... толи свои, толи демоны присылают, - Джаст устало поднял руки, помогая Гудрин стащить с него наручи и наплечники, затем - нагрудник. - И потом...
- Потом - там Тарренс внизу, израненный и усталый, как загнанный пегас. Винзора вытащил.
- Зачем? - с досадой буркнул Джаст. - Одним гадом меньше было бы.
- Долг, честь, присяга... - начала загибать пальцы Гудрин. - дурость, исполнительность, прямота, дурость... хотя дурость уже была. Про остальное уже знаешь?
- Знаю и обо всём распорядился, - наколенники и поножи снять оказалось тоже непросто, а сапоги Джаст стаскивать пока не стал, да и Гудрин не горела желанием продолжать помогать командиру.
- Где рубашку-то порвал? - вдруг поинтересовалась она, разглядывая правый руках лейтенанта. Шов на плече разошёлся, во все стороны торчали рваные нитки.
- Не знаю... Может, когда с демоном бился.
- Серьёзно бился, или во сне? - усмехнулась Гудрин.
- Эрбрейса спроси, он видел. Хотя - думай, как тебе угодно. Эх, вот гед Мельдира, когда она нужна?! - с обидой на весь мир протянул Джаст, разглядывая рваный рукав.
- Да верю я тебе... слушай, не засыпай ещё немного, я сейчас, - и гвардейка сию минуту выскочила за дверь. Джаст пожал плечами, снова глянул на разрыв по шву, нехотя потянулся за кувшином воды, сделал несколько больших глотков через край.... В голове стало шуметь немного меньше, но "данаторовка" всё равно была чересчур крепка.
Гудрин обернулась быстрее, чем за десять минут - уже без доспехов, но со свечой, иголкой и клубком ниток в руках.
- Это зачем? И почему не в латах? - Джаст висел у окна и разглядывал небо, толи звёздное, толи пустое. Где-то там звёзды точно были, но разглядеть их было трудно даже для зорких птиц, не то что для жителей островов и нижней земли. Но появление Гудрин отвлекло и немного озадачило лейгварда.
- Ты когда-нибудь пробовал шить в латах? Хотя ты и без лат не пробовал. Снимай рубашку! - скомандовала Гудрин.
- Так сразу? - рассмеялся Джаст.
- Не ходить же принцу в рванье, будь он хоть трижды идиот и пьяница!
- Может не надо? Мельдира утром зашьёт.
- Слушай, ты обещал выпросить у меня прощение за тот случай с косами!? - гневно бросила Гудрин. - Так что снимай без разговоров.
Джаст подчинился и передал рубашку гвардейке. Та расположилась на кровати, подвернув ноги под себя, угнездила в изголовии свечу и принялась медленно зашивать порванный шов.
Джаст лёг, откинувшись на подушку и подложив руку под голову, наблюдая, как пальцы Гудрин медленно снуют туда-сюда. Девушка что-то тихо напевала себе под нос, и сколько лейтенант не вслушивался, узнать мелодию ему не удавалось.
- Что это? - спросил он, не отрывая взгляда от блестевшего в огне свечи кончика иголки.
- Колыбельная... мама часто пела её Майрнару.
- Твоему брату?
- Да.
Джаст поднял взгляд к лицу девушки. Её глаза блестели в темноте, рука вдруг дрогнула и уколола палец. Девушка чуть поморщилась.
- Когда отец и мама... пропали - я думал, что на свете нет волитара несчастнее, - устало произнёс Джаст. - Я был бессилен что-то изменить... Конечно, бессилен был весь мир, но и я тоже - только это и имело значение.
- А потом ты был бессилен спасти дядю и его сына... И теперь думаешь, что бессилен спасти Альянс? - Гудрин посмотрела в глаза своему командиру... Своему другу, о котором последние дни думала чуть ли не каждый день. То с тревогой, то с уважением, то с раздражением... но думала.
- Знаешь... а у тебя и правда красивые волосы... ты и правда красивая, - тихо прошептал Давион. - Да, ты права. Я пытался защитить... многих, а не могу защитить никого... Под самым носом у меня убивают... предают. Демоны лезут из всех щелей, верша своё правосудие - свой самосуд, извращённое судилище, которое всех нас считает виновными... Чтоя могу с этим сделать?
- А что ты сделал с тем демоном, который явился сюда?
- Отрубил руку, но не успел добить.
- Вот, - кивнула Гудрин, - так и делай всегда. Готово. Под латами носить вполне можно.
Она протянула Джасту рубашку с заштопанным рукавом. Лейтенант отложил её в сторону.
- Ты тоже изводилась от бессилия, когда умер твой брат? Так? Стража, наёмничья вольница, набор новобранцев, гвардия... Ты хотела доказать себе, что не бессильна? Что можешь быть сильной?
- Это уже не твоё дело, - грустно улыбнулась Гудрин. - Да я и сама не знаю, наверное. Запомни лучше вот что: ты - не бессилен. Ты борешься с ними, как и мы все. Не падай духом, Джаст. Прорвёмся как-нибудь.
"Спроси её. Спроси её". Слова Юлаль словно жгли Джаста изнутри. Спросить... так просто. Просто? А как же его долг? Как же Альянс.? И... что, если она... откажет ему? Что тогда?
- Вот и ещё один день прошёл... - прошептала Гудрин. Их взгляды снова встретились. - Снова исчез, ушёл во "вчера".
- А будет ли завтра? - усмехнулся Джаст. - Гудрин... сильная, красивая... и ещё у тебя блестят глаза в темноте.
- Я демонесса? - девушка наклонилась над Джастом, поднося руку к его лицу. - И сейчас я, наверное, выцарапаю тебе глаза... Так?
- Так, - Джаст сам не понял, какая сила подхватила его и заставила привлечь гвардейку к себе. Её медные волосы водопадом упали на плечи лейтенанта, её лицо было всё ближе и ближе... Глаза, в которых играл отблеск свечи.... Он коснулся её губ - нежно, словно боясь обжечься; аккуратно, словно боясь обжечь. Лишь на мгновение...
- Джаст, - её голос дрожал, толи от волнения, толи от неожиданности. - Ты же пьян... и завтра протрезвеешь...
- Завтра может не наступить, - прошептал он в ответ, обнимая её. - А вчера уже ушло. Есть только сейчас...
- Только сейчас, - повторила она. И нагнулась навстречу его губам...

cо Скорпионом))

Алексис и Аэция Лератены, Сакондар и Сандер Элрусы. После церемонии - завершение.
Алексис стремительно обернулся, Аэция тоже повернула голову, но... Коридор был пуст. Пусты были видимо и все его ближайшие ответвления. Никого.
- Да... Искать их – только время терять. Они могут быть где угодно. - Лератен покачал головой. – А для того, чтобы наносить визиты уже не самое подходящее время, как мне кажется. Так что, думаю, лучше будет если мы наведаемся к ним завтра, как вы считаете?
- Думаю, завтра и правда будет лучше, - кивнул Сандер. - Я отведу отца в наши покои. Он, думаю, уже устал... - Сакондар покачал головой, показывая, что не нуждается в помощи. - И не уговаривай, папа, я должен о тебе заботиться - как сын, а не как сиделка. - Сандер редко называл отца "папой" - обычно просто ради шутки, и только иногда казалось, что эта забава на самом деле... понимание? Настоящее понимание той беды и силы, которые жили в Сакондаре Элрусе. В любом случае оба они снова улыбались, и улыбались одинаково.
Всё же это прекрасно, когда друзья улыбаются. Даже в такой ситуации, когда вас окружает неизвестность, когда враг может оказаться практически кем угодно... Когда не знаешь, кого ты должен защищать... Свет, даруемый теми, кто нам дорог, не гаснет даже в самой глубокой тьме. Алексис улыбнулся в ответ, кивнул.
- Я отведу Аэцию в наши. Там, думаю, уже успели навести порядок... А завтра нанесём визит корладам, а потом на кухню.
- Тогда - до завтра, - Сандер кивнул Алексису, поцеловал руку Аэции и откланялся. Сакондар повторил его жест, только вместо поцелуя положил на плечо девушке свою железную руку. Старший из Элрусов понимал разницу между простой женщиной и воительницей куда больше, чем многие, кто мог бы долго говорить об этом - но не забывал ни о том, ни о другом.
- До завтра, - кивнул Алексис.
- До завтра, - эхом отозвалась Аэция, тоже склонив голову. Когда в тебе уважают воительницу – разве можно прощаться книксенами?

Алексис Лератен. Вечер, ночь.
Щёлк, щёлк, щёлк... Алексис откинулся в кресле на балконе, задумчиво перекатывая в пальцах пару железных шариков – свой едва ли не любимый диверсантский инструмент и по совместительству отличное средство чтобы занять руки и освободить мысли. Подумать было много о чём – и с тем вместе размышлять о чём-либо не было смысла. Всё что он мог решить, уже решено. Он отправится к корладам и Алистеру Дрейну – корлады несомненные союзники против демонов, а Дрейн – ещё предстоит решить. Возможно, его помощь ограничится наведением хоть сколько-нибудь относительного порядка в Альянсе – если его приоритеты не изменились, а судя по имеющимся сведениям, так оно и есть – то свои мысли стоит озвучить именно перед ним. Да, так он и сделает.
Щёлк, щёлк... Покосившись вниз, Алексис убедился, что количество факелов не уменьшилось, равно как и количество стражи. Что-то случилось, что-то почти случилось, что-то могло случиться... С балкона понять было невозможно – разве что ЭТО произойдёт неподалёку, позволив наблюдать всё своими глазами. Передёрнув плечами и припомнив Четверых, мужчина всё же предпочёл надеяться, что оное не произойдёт. Слишком мало он сейчас знает, чтобы от него был ощутимый толк в деле, а не вмешаться не позволит совесть. Она, зараза такая, молчать не умеет... Щёлк, щёлк...
Но ничего не происходило. Только горели факелы, только мелькали тени стражников, ничего больше. Алексис встал, убрал шарики в потайной карман и, облокотившись о перила, несколько минут вглядывался в темноту, запоминая перспективу при ночной тьме. Прикрыв глаза, мысленно воспроизвёл картину, а затем, открыв их, ещё раз подметил все характерные детали «рельефа». Кивнув своим мыслям, Алексис коротко отбил кончиками пальцев на перилах нехитрую мелодию и вышел в балкона в комнату, отметив краем глаза, что из окна в комнаты Аэции струится слабый трепетный свет – дочь наверное засветила свечу, собираясь спать. Что ж, стоит согласиться с ней – день выдался тяжёлый, а завтрашний, да и много последующих дней будут не легче, а куда сложнее. Силы ему потребуются. И ему, и всем остальным.

Аэция Лератен. Вечер, ночь.
Аэция расчёсывала волосы. Она всегда предпочитала делать это сама, принимая помощь служанки Майи только тогда, когда требовалось сделать причёску. Девушка раз за разом проводила щёткой по золотисто-рыжеватой массе, и, глядя на пламя свечи, раздумывала над прошедшей церемонией. Да, она сама предложила оставить гадания на пустом месте, но только извечное женское любопытство никак не желало сдавать позиции.
Вздохнув и сделав над собой усилие, Аэция переключилась на другие заботы. Завтра предстоит разговор с корладами. Интересно, есть среди них тот, кто сделал её трость? Лёгкая, и в то же время прочная, изящная, удобная, в каком месте не возьмись, скрывающая узкий и длинный клинок, она давно стала продолжением её самой... Аэция не глядя коснулась трости рукой, провела пальцами по навершию, на ощупь вспоминая узоры, кажущиеся изящным украшением, а на деле помогающим ей лучше лежать в руке и не скользить; трость чуть покачнулась, свеча бросила на неё несколько отблесков, которые девушка не увидела – она смотрела на своё отражение – бледное, с огромными глазами непонятного цвета... В глубине глаз застыли бесконечные вопросы. И ответов на них у Аэции не было. Была только странно-прекрасная, горькая фраза:
- И лёг на их плечи мир, и получили они за это лишь одно право – право не сдаваться.
Аэция уже не помнила, откуда, из какой легенды пришли к ней эти слова. Не помнила, да и не горела желанием вспомнить. В этом не было нужды. В этот крохотный момент времени только одно имело значение – соответствие. Соответствие тому, что происходило сейчас. А завтра... Завтра они встанут и пойдут. И мир будет давить им не на плечи – на души. И им, и всем, кто вступил в эту борьбу раньше.
Аэция встала, положила расчёску на столик и задула свечу.

Дружеская попойка
со Скорпом

Рейнальд Зегенхайм сидел на любимом кресле и потягивал вино. Нет, конечно в иное время он предпочёл бы сидеть В кресле - но только что отбывший «по срочным делам» - а точнее спать после попойки - адмирал Данатор очень удачно с него вставал и умудрился опрокинуть. Поскольку пили и Рейнальд, и Эльмар от души, по всем накопившимся поводам - поднимать кресло Зегенхайм уже не рискнул и гордо уселся на бок.
Замотаться за день было для Рейнальда Зегенхайма явлением непривычным… Обычно всё было просто - найтив кармане деньги, использовать их (т.е. попросить прислугу сбегать купить хорошей выпивки), поиздеваться над кем-нибудь, поиздеваться ещё над кем-нибудь, вызвать на дуэль кого-то из двух кого-нибудь, выпить, перекусить, выпить… ради разнообразия можно было придумать другие развлечения. Но последние несколько суток просто сбивали с ног, а значит нужно было компенсировать усталость - ещё большими объёмами выпивки. Хотя - куда больше-то?
Стук в дверь раздался спустя некоторое время, так что отдохнуть рыцарю не удалось.
- Здорова, чего пьешь? - Рейзор Клоут собственной персоной, завалившийся в комнату Зегенхайма, на лишние церемонности не разменивался. - Я тебе на ночьку компанию составлю, лады? Только чур интима не предлагать, разве что деваху какую подтянешь.
Не дожидаясь разрешения Волк забрался на один из свободных стульев. Знал он Рейнальда, говоря прямо, не слишком хорошо, точнее встречался с ним всего несколько раз во время визитов в Столицу, но почему-то был уверен, что от собутыльника рыцарь-капитан не откажеться.
- Чего это ты здесь? - хмыкнул Зегенхайм. - Ты же вроде… при деле? Ладно, не суть. Пить точно будешь, это уже стоящее дельце.
Рейнальд лихо наклонился, чуть было не сверзившись с перевёрнутого кресла, подхватил очередную бутылку и швырнул её Клоуту. - С собой-то совсем ничего не принёс? Нет,у меня пока хватит - но это уж и не по-людски как-то.
- Было бы чего - принес бы, - развел руками Фиарский Клоун. - А так - это ряженый меня буквально с порога выставил. Ночь на дворе, идти некуда. Ненавижу магов.
- Который ряженый? Синий или красный? Они шороху наводят только так, - рассмеялся Рейнальд. - Ну, рассказывай, как служба, что нового, кого убил, кого спас, сколько раз по шапке цветастой получил? А то сэтой кутерьмой? Волчатки-то твои как - никого во время разборок в Нижней не погрызли?
- Синий, - скрипнул зубами Клоут, отлебывая прямо из бутылки. - Спать ему негде было, вот и выгнал меня, а лорд туда же - иди, мол, разомнись, тебе полезно. Вот я и подумал, что раз такое дело - не помешает красненьким поразмяться.
- Сволочь твой лорд! - сплюнул Рейнальд. - Говорил же тебе, служишь ты гаду. Ну да ладно, это не смертельно. Лучше скажи, у гада-то этого новости какие есть? Трон там захватить не надумал?
- А зачем ему трон? Он и так все под себя подмял.
- А сидеть на чём? - снова улыбнулся Рейнальд. - Слушай, ну не будь ты… Элрусом! Колись, что нового за дворцовыми стенами? Вас вроде как недавно вызвали…
- Там весело, - расплылся в улыбке Рейзор. - Ты вот в столице нижней был во время бунта?
- Был, - кивнул Рейнальд. - В каком-то смысле… Ну ладно, по делам был. И да, я даже не пил перед этим.
- Повеселился? - Подмигнул ему Клоут, вновь прикладываясь к бутылке. - Я там пятерых одержимых прикончил! Отцом Небесным клянусь - пятерых, а потом они испугались и все подохли!
- Заливаешь! Кстати, залей-ка нам вон в те кубки - за победу выпьем! На меня с десяток пришлось - такая жуть… Ну знал я, что в Нижней мразь всякая… Но чтобы демоны! Противно аж!
- Зато хоть повод головы порубить, а то - скукотища!
Телохранитель Олдгейта подхватил кубки, наполнив их остатками из бутылки.
- На, держи, дай-то Отец Небесный, чтобы не последний раз веселились.
- Любишь ты это, - Рейнальд с удовольствием причмокнул, смакуя вино. - Да и я люблю. А что ещё в мире делается? Дисциплинка у твоих небось хромает на обе ноги?
- Это у стражи здесь разброд и шатание, а мои вышколены им за это деньги платят, - с некоей обидой в голосе оспорил волк.
- Деньги - это да, это дело хорошее. А у нас тут народ режут направо и налево, - вздохнул Рейнальд. - Слушай, вот я думаю - твой лорд ведь, как ты сказал, всё под себя подмял. А что это им Маска не интересуется? Защитил бы ты его от такой напасти?
Клоут оскалился, отставив опорожненный кубок:
- Да попадись мне этот ублюдок - я бы с него шкуру заживо содрал вот этим самым кинжалом, - для пущей весомости он извлек из ножен кинжал и положил его на стол.
- Больно много ты им шкур содрал! - рассмеялся Рейнальд и, неу державшись,с громким криком» Мать вашу за ногу!» рухнул с кресла назад. Послышался гроход, и рыцарь, минуту поохав, встал-таки, сжимая в руках большой бочонок. - Во! Совсем про тебя забыл, родной ты мой.
Любовно погладив найденное, Зегенхайм, снова уселся, поставил находку на колени, вырвал затычку и сделал огромный глоток, после чего продолжил:
- А кинжалом, я так думаю, Маску не забьёшь. Не дотянешься - короткий.

- А он сам поближе подбереться, - усмехнулся наемник. - Ты же знаешь - за него такая награда обещана, что долго скрываться не сможет.
- Кто тебя знает… к тебе может и подобраться. На самом деле - награда и мне не помешала бы… - рассудил Зегенхайм. - твой вот богатей ни за что награды не предлагает?
- Ни за что - только сыр в мышеловке, - назидательно поднял палец Клоут.
- А за что-то?
- Да ловкого человека всегда работа найдеться, - подмигнул ему Рейзор. - А тебе стало быть, не хватает жалования?
- Почему не хватает? Но время сейчас такое... Лишние деньги, лишняя сила, лишняя власть... Оно такое ведь не бывает, а? - Рейнальд глотнул ещё немного из бочонка. - да и репутация у меня подходящая.
- На многое готов ради звонкой монеты? А твои ребята?
- Ну нет, это ж народ другого сорта в основном. Рыцари - они рыцари и есть. Я - другое дело! Мне всё можно и многое даже за деньги!
- Рыцарям, говоришь ты, деньги ни к чему, значит? - Немного захмелевший наемник прищурился, затем расплескал из очередной, найденной у стола бутылки, вино себе на лицо и утер зеленоватым рукавом. - Вот уж никогда бы не подумал, что у нас в рыцарстве больше одного дурака.
- А ты вообще нечасто думаешь, - ехидно бормотнул Рейнальд, пытаясь параллельно глотать вино. - Так чего за дело-то ? Ну есть же что-то, по морде твоей вижу!
- Что есть, за то я сам деньги получить не против, - покачал головой клоун. - У меня и так уже этот Манфри в конкурентах.
Имя мага он произнес с неприкрытой злостью.
-Ну как хочешь… а тоя думал вдвоём-то сподручнее, - развел руками Рейнальд и еле не выронил уже заметно полегчавший бочонок. - Но если вдруг захочешь рассказать - так давай.
- Ты давай бочонок сюда, а то сдаеться мне - там самое вкусное.
- Да на! - Рейнальд вбил затычку обратно и швырнул Клоуту просимое. От души, но и так, чтобы разом не убить.
- Таааак, - успел все же подхватить боченок и едва не свалившись при этом со стула, протянул Клоут. - Вот не пойму я, откуда ты столько выпивки каждый день берешь.
- Уметь надо, - радостно гоготнул Зегенхайм. - была у меня, помнится, одна… Долго орала, что не любит мужчин, которые столько пьют… Ну, поклялся я ей завязать - и что ты думаешь, ни капли. И так с месяц. А уж потом, как она посговорчивее стала - я на радостях так напился! Так вот и пропала любовь! Говорят, она тогда с горя тоже выпила лишку. Видал, каков я?
- Ты их еще и уговариваешь? - Скривился Рейзор, приложившись к бочонку. - Ладно, сам расскажи чего в столице хорошего, а то в провинции - одна дрянь.
- Я не уговариваю, а покоряю, - насупился Рейнальд. - Это у вас там каждой вторйо покажи ферай, она и сам готова, а тут высшее общество! Да тут нового сам знаешь что… Императора убили, сына его тоже, новый Император пока не избран… может через пяток лет приятель мой на троне угнездится у волитаров. Демоны из всех щелей лезут, король ест ещё больше прежнего, народ бунтует - толи от демонов, толи с голодухи. Ну и Маска конечно - чем дальше, тем белее, окаянный!
- Вот за это я вашу столицу и не люблю, что бабы слишком наглые. Так чего у вас, волитаров, за дела такие, что все высокородные без маски дохнут, - он наклонился поближе. - За своего старика не боишься?
- Мой старик ещё всех нас переживёт, - расхохотался Рейнальд. - Слишком упрямый он, чтобы умирать! Да и какой я тебе волитар - ну полукровка, так ведь без грифона не летаю. Ты-то сам человечнее некуда, а пьёшь, как последний орк! Хотя и я тоже… ооой, голова трещит! Вот если бы мне сейчас ещё и Маска попался - и его бы напоил, воронье отродье!
- У орков нет похмелья, - с какой-то завистью заметил Рейзор.
- зато и девок красивых тоже нет. так что мы в выигрыше. ты вот хоть раз милых оркин видел?
- Это понятия взаимоисключающие, - с большим трудом произнес Клоут, и добавил: - Мне один колдун знакомый так говорил, ты его вряд ли знаешь.
- А может и знаю. Что за колдун? И он-то откуда знает? Я лично их за жизнь не то чтобы много перевидал!
- Во мужик! Не то что эти павлины расфуфыреные при Нике, - с пьяным энтузиазмом начал Клоут. - Веселый, дельный, выпить не дурак - и мысли всегда дельные. С землей работал.
- Звать-то как, а?
- Да смешное у него имя было какое-то, - наемник почесал затылок. - То ли Кряк, то ли еще как.
- Ну и имечко! И давно ты его знавал?
- Лет с десять тому, может больше, но впечатление неизгладимое на всю жизнь. Такие дела воротили, оххх.

Продолжение попойки

(и Тельт)

- А ну расскажи, расскажи! - Рейнальд выудил из-за пояса какую-то флягу. - У нового Лорда-Командующего выпросил! Зверская вещь, аж в глазах дерёт! Ну давай, задвинь чего поинтереснее!
- Дай распробовать.
- На вот! Отменная вещица, - Рейнальд глотнул ещё разок и швырнул флягу Клоуту.
- Арр! - Глотнув немного настойки, зарычал Клоут. - Да чтоб я еще раз ваше волитарское пойло!
- Ядрёная, а?! - рывкнул Рейнальд. - Вот как надо - и всё от природы, не то что чепардовская гадость или того хуже!
- Чеппардовка зато дешевая и ее пьют на половине островов, а для твоей выпивки глотку надо луженую иметь, - наемник скривился, и потянулся к бочонку. - Ты лучше про мага слушай.
- Ну давай-давай, удиви меня, - принял обратно флягу Рейнальд и сделал очередной глоток, после чего спрятал драгоценный напиток за пояс.
- С десяток лет прошло - как сейчас помню, у меня и волков-то моих тогда не было, только парочка парней толковых, нас тогда всего-то сорок человек было, ну и маг этот - бородищу он уже отпустил, но еще не седой был, так - с проседью, не то, что наш капитан. О, это был воин так воин - старику седьмой десяток минул, он отрядом руководил и не позавидовал бы я тому, кто ему поперек дороги встал бы. Так вот, что я говорю - с орками столкнулись на границе, наниматель, дубина еще на корабле погиб, паруса эти дикари разодрали, людей хороших поубивали - ну мы их конечно тоже потрепали - будь здоров, а потом эти гады, когда поняли, что не получат наше добро, стали обстреливать судно - выбили пару лидиумных вставок и полетели мы в самую пустыню - откуда она вообще взялась, то уже другой разговор, ее даже на картах не было, вот до сих пор голову ломаю - откуда взялась эта пустыня! У ней даже названия нет до сих пор.
- Ну даёте! Давай, загибай дальше, - подбадривал Рейнальд, продолжая прикладываться то к одной, то к другой бутыли.
- Корабль в дребезги, люди тоже, не все конечно, но кому как свезло - мне да одноглазому повезло больше, чем остальным, - Клоут ухитрялся пить, при этом не прекращая рассказа. - Еще с десяток каких-то кренделей выжили, но то дурни, а из нормальных ребят, что знали с какого конца за меч браться и десятка бы не набралось. Мы конечно что было пособирали - золотишко там, оружие какое, еду опять же и двинулись по пескам - магик этот говорил, он куда идти знает, мол не впервой. Я удивился еще - чего он в этой пустыне забыл тогда.
- И чего же забыл? Неужто клад? - хохотнул Зегенхайм. - Или может тайник какой?
- Да нет, он нас по этой пустыне водил дней пять, если не больше. Двое дуриков подохли, так мы их бросили, только песочком присыпали, а дальше - вот не поверишь, но зеленорылые нас нашли!
- Да ну? Неужто орки?! И что дальше-то было? - хлопнул по краю кресла Рейнальд. Послышался уже привычный треск.
- Да что - что, думали все - конец нам пришел, мы с Зубом за оружие, кто-то арбалеты поднял, а потом... вот скажи, ты видел когда-нибудь, чтобы пески оживали? Вот, я тоже не видел, а этот магик как руки вскинет, так словно вся пустыня всколыхнулась - орки даже рыкнуть не успели, все провалились до последнего. Вот он каков - колдун этот.
- Хорооош! И что дальше-то? Вывел он вас в итоге, или сами справились?
- Да, поводил еще немного, к какой-то деревне вышли, а там - благодать! Рядом пустыня - а они живут, в ус не дуют! Чудеса, да и только. У тебя еще что-нибудь есть? Бочонок весь вышел.
- Вон там возьми, сбоку стоит. Если надо - ещё найдётся! И как же они так живут-то? Неужто секрет какой, или у них свой маг есть? - любопытств Рейнальда и правда разбирало… ну и немного шатало.
- Да шут их поймет, мы барахло поделили и свалили оттуда, колдун с нами еще года два с той был, потом разошлись, - он вздохнул, притянув к себе новую бутыль. - Надо признать, удача нас покинула вместе с ним.
- Как она покинула, ты вместе с нею к Олдгейту и подался небось? Знаю я тебя, без удачи ты долго бы не гужевался, - Зегенхайм отложил очередную опустевшую бутыль. - Много уходит, заначки придётся откупоривать. Ну да ладно, хоть не без толку ночь проводим.
- У тебя этой заначки, кто бы жаловался, - хмыкнул, присосавшись к бутыли, Клоут. - А что до удачи - нас с одноглазым за одни художества на Олдгейте в темницу бросили. И ведь не любил я в эти дрязги лордские влезать - с орками оно проще как-то. А тут - шут их разберет, кто свой - кто чужой, каждый другого укусить норовит за глаза, на людях ж обнимаються, что братья родные.
- И это ты из тюрьмы, да в «Волки»? Как же умудрился? Уж явно не за красивые глаза, - Рейнальд снова хлопнул по креслу, отчего то качнулось и резко повалилось, опять сбросив матерящегося на лету седока. Зегенхайм оказался на полу и, вытянув ноги, нашарил очередную бутылку, потряс и приложился к ней.
- А чем тебе глаза не нравятся? - глаза у Клоута действительно были красивые синеватые, только немного окосевшие от количества выпитого.
- Да мне они вообще до виверновой матушки! - рявкнул весело Рейнальд. - ты лучше расскажи, как дело-то было, любопытно же!

- Дело-то когда было, а? Сколько лет уже прошло? - Подмигнул собутыльнику Клоун. - Тут ведь без хорошей закуски память не стимулируешь. Давай, выгребай на стол, что есть покушать - чай не один Менгаард в городе челюстями работает.
- Вот за чужой счёт любой норовит пожрать, чтоб вас всех демоны взяли! На, рыло ненасытное, как-никак а ты мне гость! - Рейнальд перевалился на бок и заполз куда-то за кресло. Какое-то время оттуда вперемешку слышались сопение, неразличимое бормотание и вполне различимые ругательства, пока Зегенхайм наконец не высунулся наружу с подносом. Судя по всему, за креслом могло быть что-то вроде тумбочки, но сейчас этого видно не было. На подносе оказались большой кусок холодной телятины, нарезанный хлеб, немного овощей, плошка с грибами и баранья нога. - Только потом придётся кого-то на кухне будить всё равно - я-то ан компанию не рассчитывал. На всю ночь тут не хватит. Ну давай, трёхгорлый, ешь, пей, да говорить не забывай.
- Ночью вообще есть вредно, - с чавканьем заметил Рейзор, уминая телятину. - Вот, скажи - ты про лорда Скейна когда-нибудь слышал?
- Я… Скейн, Скейн, Скейн… Не припомню чего-то, - Рейнальд подхватил помидорину и, подбросив, поймал ртом и с хрустом разжевал. - А чего за лорд такой?
- Большой человек был, - заметил, отрываясь от трапезы (а надо сказать, пока капитан думал - наемник ел), Клоут. - При Маркосе. Лет десять тому.
- Да при Маркосе кто только большим человеком не был… лорд Эрнесто Матэус не был, я не был, да ещё много кто не был. Ну и чего?
- Эрни и сейчас - такой же лорд, как я благородная девица! - В Клоуте, в какой-то мере говорила зависть. - А Стейн этот, он против Бейли козни плел, вот и доплелся. Ник его с дерьмом смешал и это же дерьмо жрать заставил, три раза в день - на завтрак, обед и полдник, а вместо ужина собственные пальцы скармливали, пока те не кончились.
- Что твой ник - серьёзно к делу подходит, это весь мир знает, а ты-то тут причём? Или, пока в тюрьме сидел, ты это и предложил?
- Я на Скейна работал, пока не попался, а потом - просто выгодно сменил сторону.
- Умён, шельма, - кивнул Рейнальд, запихивая в рот очередной помидор в догонку за ломтём баранины, - Ну что, за умных людей, чтоли? - и Зегенхайм снова вытащил из-за пояса флягу с волитарским напитком.
- Не перепились еще на фераях толковые люди, - поднял кубок Рейзор.