день 11
(+Хигфе)
Стынущая кровь

День у Алфара не задался. Проснувшись утром, он создал водную иллюзию демона и разделал ее в пух и прах – к собственному удовлетворению и ради утренней зарядки. Потом позавтракал, долив в чай молоко. Сперва лениво поразделял их, но почти сразу же решил, что вместе пить приятнее. На этом его удачи закончились.
Юный маг решил выполнить просьбы Ровены, а для протекции нужен был кто-то знатный и имеющий весом во дворце. Самым большим, несомненно, обладал Менгаард, но знакомство с его человеческим величеством было уж слишком мимолетным, и к нему мальчишка собирался обратиться в последнюю очередь.
Первый неприятный сюрприз поджидал у почти закадычного приятеля – Зегенхайма. Собственно, сюрприз поджидал, а вот капитан Несущих Кару – нет, ибо уже отбыл в Армаду. Манфри помянул орочьи части тела, с которым предстояло, видимо, познакомиться Рейнальду, но лениво и беззлобно, а затем уставился в окно. За прозрачным, чисто вымытым стеклом робко собирался дождь, пробуя подрагивающими пальцами капель землю. Для водного мага – чудесная, вдохновляющая погода... если бы хлынуло. Увы, облака слишком долго не решались, и ветер отогнал их, стегая короткими порывами.
Не признаваясь самому себе, что слегка робеет просить наставницу, мальчишка постоял немного и направился к Винзору. Казначей, впрочем, не принимал и был, похоже, менее доступен, чем Король и Император вместе взятые. Делать было нечего, тем более, что подходило время урока – и вскоре Алфар, стоя перед дверью Грации, громко подумал, что он явился на урок, и только потом постучал в дверь.
Вот только ни мысленный, ни физический стук действия не возымел, из чего осталось заключить, что либо чародейки нет, либо она решила отзываться лишь в случае, если будут ломать дверь. Первый вариант понравился Алфару больше по той причине, что быть главным действующим лицом во втором не понравилось вовсе.
- Наверное, спала на книгах? – заключил он, вспомнив вчерашнее затворничество, и зашагал в сторону библиотеки, куда и вошел без предупреждения – стучаться надоело.
За что немедленно поплатился – мрачная мина на личике волшебницы, украшенном синеватыми следами если не спанья на книгах, то многочасового пребывания среди тех, явно обещала двойную лекцию в компенсацию вчерашней, и половину из них собиралась посвятить этике.
Впрочем, помешать обрадоваться успешному розыску неуловимого педагога это помешало. А педагог, истратив остатки душевных сил на должную приветственную гримасу, без всяких театральностей уронила голову на стол (но не забыв подставить локти).
- Доброго утра тем, кто способен ощутить всю прелесть созданного Океанской Девой утра, - тоном, в котором радость слышалась из минусовой степени, сообщила Алатамириэннэ. – И дня. А так же вечера, который некто юный Одаренный ранее сказанной богини проведет за помощью своему наставнику во дворцовой библиотеке, если в грядущем не усвоит желание оного наставника всегда слышать предупреждающий стук или иное вежливостью предусмотренное обозначение своего присутствия. С каких пор тебе снятся кошмары? – и, что интересно, интонации даже не поменялись. Не первый раз мелькнула мысль, что водники жульничают на длину дыхания во время лекций.
- Э... – Алфар хотел вежливо, хоть и запоздало, постучать по столу, но решил, что не будет оценен.
Впрочем, мысль была настолько мимолетная, что вряд ли Тами ее уловила – тем более подросток усиленно тренировался в защите. А вопрос создал в голове такой шумовой эффект, что всем читающим мысли пришлось несладко. Последний сон никак не мог быть отнесен к кошмарам, и из глубин мыслей сразу всплыли бездонная пропасть и разворачивающиеся черные крылья. И вверх, вверх среди отражений. Сверкание и смех... Манфри потряс головой.
- Такие – в первый раз.
- Тренируй мыслительную дисциплину до и после сна, - буркнула чародейка. – Не заставляй разум быть постоянно напряженным, позволяй мыслям свободно течь, но в нужном направлении. Вода в твоей крови, мыслях, действиях, образе жизни – так как ни тандемная работа, ни вторая стихия не грозят, Она будет с тобой всегда, и только она.
На сей пафосной ноте Тами изволила поднять голову с "подушки" – ей оказался очередной талмуд по истории архитектуры – сдула со лба упавшую прядку, и с облегчением откинулась на спинку стула. Уже с привычной грациозностью. И, как всегда, валянье лбом об стол принесло живительный результат, изрядно освежив серую физиономию (примерно до уровня "лица").
- Я смею надеяться, практика после прошлой лекции не привела ни к одному летальному исходу?
- По-моему, он жив, - честно ответил Алфар. – Я не проверял, но Загенхайм мне ничего не сказал. Только вот как-то наоборот получается...
Выражение лица Тами можно было истолковать вроде "Я-же-всерьез-не-надеялась-что-маг-Манфри-обучающийся-во- дворце-в-период-такой-духовной-нестабильности-станет-соблюдать-правила- безопасности-и-не-тренироваться-на-дворцовых-собутыльниках". А нечитаемое отдавало даже некоторым одобрением. Ну, не умер ведь? И кто не рискует... тот вырастает умным, рассудительным и законопослушным магом. Покажите хоть одного в Столице.
- Смешивается?
- Не, разделяется, - помотал головой Алфар. На физиономии было написано: «что я, совсем дуб?». – И похмелье проходит. А вот трезвее они не становятся. Тут-то и наоборот.
Он невольно хихикнул.
- Значит просто недостаток опыта, - успокоилась учительница. – В свете последних событий и начатой анатомической темы, наверное, можно заняться некоторыми приемами... самообороны. Алфар, прошу навострить уши вместо лыж и вдвойне запомнить: самооборона называется так, поскольку направлена на личную безопасность, а не вражескую поверженность. Если это совпадает, в самооборону адекватно вписываются атакующие чары. Но твоя безопасность оказывается под угрозой не превентивно, а по факту нападения. Иначе говоря, за отсутствием прямых указаний начинать безобразие первым – а их в ближайшие годы с высокой вероятностью не будет, - быть заводилой, тебе, как ученику, дворцовому магу и личности, официально профилирующей в роли лекаря – запрещено.
- Любое действие против одержимого есть самозащита, - вообще-то ученик хотел это только подумать, но сделал это слишком «громко», и потому понял, что Грация все равно услышит.
Он присел на край стола, аккуратно отодвинул какую-то книгу – тихо прошуршали пожелтевшие страницы с витиеватой вязью.
- С учетом доказанности его одержимости, - согласно улыбнулась водница. "И если на него будет действовать магия" – отголосок мысли также был неплохо слышен. – Тут есть стулья, - и вслух ей нашлось какую вредность сказать...

- Даю теорию, практиковаться будешь не здесь. Наиболее эффективными в скрытном уничтожении – изменения внутренней жидкости в организме. Скрытный – поскольку до уровня дистанционного воздействия на эти жидкости расти еще долго, а в бою подержать противника за руку не всегда получается. Однако, у многих водников практикуется рукопашный бой с открытыми ладонями, именно для таких целей. Если заинтересует, поинтересуйся у своих вылеченных от похмелья друзей, но это автоматически повлечет за собой более высокий уровень скорости воздействия – касания в бою мгновенно, в отличие от мирного лицедейства. Хотя, - Тами смерила ученика критическим взглядом, - тебе это действительно слабо грозит... Драчливый Манфри, кого я воспитываю? Младший, – это прозвучало надгробной эпитафией; дворцу.
- Самые простые – сменить у крови агрегатное состояние. Если выпарить не получится, хотя бы вскипятишь – у большинства ныне живущих это вызывает быструю смерть. Меньшинство обходится без жидкостей в теле. С тем же результатом – превратить в лед. При этом лучший результат достигается при воздействии вблизи основных органов... ты читал анатомию?.. продолжай читать, в этой библиотеке нет только корладов по уже сказанной причине... Но хватать кого-то ручками вблизи сердца или печени затруднительно, так что, если нет возможности нацеливать удар, проводи изменение где придется, но с усилением. Случаются умни... талантливые личности, которые при незатронутых органах выживают, и такие прецеденты сильно портят уже твою собственную жизнь. Хорошо проходят локальные изменения на голове, но если импульс не пройдет сквозь череп, в наш просвещенный Его Величеством век развития лечебной магии... Такое можно себе позволить только в качестве обдуманного урока оппоненту, и все равно я крайне не рекомендую оставлять живых и недовольных противников, пока не достигнешь уровня... скажем, отбивать память и работать с амнезией. Хотя и это не гарантия, как не так давно выяснилось, - грустно подытожила Тами. – Впрочем, с одержимыми об этих тонкостях можно не заботиться.
- Распылять силы во все стороны не советую, так что для начала выбирай – оледенение или кипячение.
Манфри задумался. В последнее время он завидовал огненным магам – рыжие стали основной силой, поскольку их магию демоны чувствовали лучше всего на том, что было у них вместо шкуры. И все же колючки из замерзшей воды давались ему легче.
- Оледенение, - выбрал юный чародей, и, замявшись на миг, вдруг спросил: - а вам горничная не нужна?
Лучше б, конечно, начать издалека, но похитри-ка с человеком, от которого удается скрыть меньшую часть мыслей.
- Здрасте, - поприветствовала смену тему девушка. – Затрудняюсь сразу сказать, зависит от первопричины такого вопроса.
- Мне... у меня кандидатура есть, - вздохнул Алфар и уставился на стол перед Тами. Точнее – на книги, из-под которых местами проглядывала темная слегка припыленная полированная поверхность.
- И тебя интересует благоустройство этой особы, или ее саму – горничная работа?
- Она меня попросила, - быстро сказал Манфри.
Брови Тами изобразили сложно читаемую фигуру, чуть-чуть намекнув на ироничное настроение хозяйки, но язвить вслух она не стала.
- Мне надо знать еще что-то?
Алфар хотел было снова вздохнуть, но, видимо, решил, что для истинного Манфри два вздоха в день непозволительная роскошь, и принялся излагать:
- Ее зовут Ровена Федерика, недавно приехала сюда с юга, одна, очень... воспитанная, из хорошей семьи, наверное. И... – а что он еще знал о девушке? – ну, чуть пониже меня ростом.
Сообщив эти ценные сведения, мальчишка выжидательно уставился на Грацию.
- Как педагогу мне не стоит говорить, что пока твоя сфера интересов ограничивалась лордом казначеем... – водница выразительно фыркнула, - с другой стороны, как педагогу она мне все равно не нравится, и так как я тщусь нести это звание в общении с Манфри, ты этого не слышал. Приводи сударыню Федерику вечером на собеседование, куда-нибудь после этого она устроится. Если твоя характеристика полна и верна. Я верно поняла, что она уже во дворце с тем или иным пропуском?
- Да, здесь. Я ей сегодня крышу показывал, - похвастал Алфар, мысленно не поняв, что не нравится Альтамириэннэ. – А как кровь-то замораживать?
- Как и все остальное. Тренироваться на посуде с толстыми стенками, но начни со стеклянной. Хорошая практика на кухне при забое будущего жаркого, и заморозке воды в нагреваемом котелке. Но обязательно сначала договорись с поваром, или это будет первый и последний семинар у очага. Если портить котелки не разрешат, вчера вернулась Холера, у нее точно будет свободное время помочь потренироваться. С Ра общаться только в изолированной комнате, в присутствии Верта или под открытым небом подальше от построек. В любом противном случае нагоняй от леди Наори получишь лично и последующие дня три-семь я буду преподавать только лечение. Если останется кому, - улыбка Грации оказалась шкодливой, но с подозрительной примесью серьезности.
- В боевых условиях лед также полезен, если не удается "захватить" кровь, общей направленностью. Пока широкие лучи заморозки не научился, актуально использовать прицельные. Уязвимые места в том же анатомическом, самое эффективное – суставы. Даже если насквозь не проморозишь, всегда есть шанс наградить противника радикулитом, - а теперь точно сплошная шкода. – Хочешь убежать – колени, победить – руки, разозлить – в голову. Сильнее чем на "разозлить" у тебя по голове вряд ли получится, тем более у Одержимых это обычно не "уязвимое место". С фокусировкой холода практикуйся на полигоне, или в парке. Не на живых объектах. Парковые деревья я отношу к живым. Вообще идеальное место для такой тренировки – облако, но если ты ухитришься найти способ в него забраться, не парализовав движение на Цепи, тренируйся с краю. Если перестараешься, боковое обморожение лучше полного да с градом.
Эта тема вызывала интерес куда больший, чем разделение жидкостей и не меньший, чем обмен мыслями. Он сидел на краю своего стола, болтал ногой и смотрел на столб пылинок, обреченных нападение, крутились в тусклом солнечном луче, проложившем дорогу между книг, шкафов и занавесей. Смотрел, не видя – все внимание было сосредоточено на учебе. В школе бы точно порадовались такому невиданному прилежанию раздолбая Алфара.
Если послушать Тами, любая попытка хоть что-то сделать грозила невообразимым количеством дурных последствий. Проще всего это выражалось поговоркой – куда ни кинь, всюду клин. Манфри занимал вопрос – а как тренировалась она сама, испытала ли все это на своей... м... коже? Во всяком случае голову никто из благодарных объектов ей точно не проломил.

(с Лати-наставницей)

Ближе к 11 вечеру.

Два старых прохиндея.

После разговора с Шутом, Дерек Стронц вновь преуспел – не иначе, как у него началась полоса везения! – ему удалось сначала задержать приказ Давиона о наборе новых гвардейцев из числа северян, а после и вовсе прибрать этот документ к рукам и, скомкав, спрятать на дне своего мешка до времени. В любом случае, сначала надо было посмотреть, кого приведет Эшен, отобрать наиболее подходящих, а уж на оставшиеся места приглашать солдатиков, от которых ему, Дереку, все равно никакого проку бы не было. И вот, спокойный за то, что уже скоро гвардия будет сформирована так, как ему того надо, старик покинул дворец, в первую очередь для того, чтобы посмотреть на пегаса, которого обещал ему подарить лорд Карст – скакун действительно оказался выше всяких похвал, породистый, с лоснящимися белоснежными боками и крепкими зубами.
«На таком не стыдно будет свататься!»
Хотя планы о женитьбе Стронц решил отложить до того момента, пока ему не пожалуют дворянское достоинство, для пущей важности. Убийца Маски видел свое будущее в исключительно ярких, торжественных цветах – подумать только, простой наемник, каких сотни, а под старость лет взлетел к самому кормилу власти! В такие моменты Дерек сам себе удивлялся. Вот только, кое-что все равно не давало ему покоя – мотивы ночного убийцы. Казалось бы, награда получено, тело предъявлено – можно забыть о кошмаре дворян и наслаждаться жизнью, но старик хотел довести это дело до конца, хотел понять, что заставило Лайоро выйти с оружием на ночные улицы и убивать. И более всего хотел узнать Стронц, что же связывало Магнуса Нэра и Анака Дерри с такими негодяями как Фред Карст и Гастон Тайл в глазах Белой Маски. А помочь ему в этом мог только Генрих Эврар, и, возможно Лара, хотя лучше бы женщине держаться подальше от этих грязных тайн, ведь неизвестно, что они могут узнать, продолжая расследование. Кадикс уже погиб, и Стронц не хотел, чтобы колдунья разделила его участь.
Сначала Дерек хотел прогуляться до апартаментов Эврара и поговорить с ним, однако решил, что магу нужен отдых, к тому же ничего нового все равно сообщить пока не удастся. Наверное, именно поэтому, отогнав сомнения, гвардеец решил все же открыться старому другу, Артикусу Кваку и попросить его помощи – все же, не смотря внешнюю дурашливость, земляник был надежным боевым товарищем и опытным чародеем, пусть и не умел держать язык за зубами.
«Лишь бы Сэйди не втягивал в это, девочка и так достаточно насмотрелась!»
Обнаружить Квака оказалось не сложно – он продавал провинциальным дворянам (коие в изобилии заполонили город в последнее время) камни, «пропитанные кровью Императора и Санкриста», в качестве талисманов на удачу и оберегов от демонов.
- На удачу лучше бы кровью Наррота торговал, - посоветовал приятелю Стронц, и Артикус был вынужден согласиться.
- Все-все, лавка закрывается! – Провозгласил он, чувствуя, что у Дерека к нему есть серьезный разговор. – Последний камень – тридцать фераев! Кто больше?
- Тридцать один!
- Тридцать один господин в фиолетовой шляпе, - жулик подкинул на ладони булыжник.
- Сорок! – Бухнул другой покупатель, звеня кошелем.
- Сорок… еще желающие? Нет желающих! Прошу – будьте уверены, теперь-то демоны вас не тронут, сударь!
Камень перекочевал в руки довольного лорда, а золото тут же исчезло в бездонных карманах колдуна.
- Так и живем, потихоньку, - улыбнулся в бороду Квак, когда покупатели разошлись.
- Я смотрю, у тебя торговля хорошо идет.
- Ты ведь тоже на достаток не жалуешься, - парировал земляник. – Одно убийство, а сколько привилегий сразу.
- Это было правосудие.
Артикус рассмеялся в голос:
- Ну, кого ты обманываешь, Дерек! Я что, Давион Волитар, чтобы верить в эти бредни? Ты убиваешь, потому что любишь убивать, уж я-то знаю – а все слова про правосудие и долг тебе нужны, только чтобы сохранить лицо перед кучкой дворян.
- Я изменился, - в голосе зазвенело железо. – Все это в прошлом.
- О, ну конечно – ты ведь у нас почти лорд, - фыркнул маг, тряся бородой. – «Артикус, пшел вон!», а как что надо, так сам прибегаешь.
- Прекрати! Я никого не хотел в это втягивать…
- И втянул всех, кого только мог! Давай, выкладывай – я все-таки твой друг, хоть ты и ведешь себя как последняя свинья.
Стронц перешел на шепот:
- С Маской не все так просто, я хочу узнать, что происходит на самом деле.
- Сдурел на старости лет? – Вновь не удержался от смеха Квак. – Маска убит, ты его сам зарубил.
- Но я не понимаю, зачем гвардейцу…
- Давай, вызови его дух и допроси!
- Тебе что, не интересно, - гвардеец опешил. – Не узнаю тебя!
- А чего ты ждал? – Квакнул Артикус. – Здесь нет никакой тайны, никакого интереса – у тебя мозги заклинило на этом, вот и все. Маска убивал преступных дворян, ты убил Маску – кто-то убьет тебя, когда-нибудь, вот и все.
- В том-то и дело! Анак Дерри был чист перед законом, а Маска убил его!
Земляник передернул плечами:
- И что с того? Копни глубже – найдешь и за Дерри грешки.
Они остановились перед лавкой портного, услужливо разложившего товар.
- Как думаешь, Сэйди это пойдет? – Маг указал на платье цвета лазури с кружевами.
- Тему не меняй.
- Упакуйте, я заберу на обратном пути, - бросив горсть золотых, явно превышающую цену платья, Квак пошел дальше, и лишь отойдя шагов на десять, притянул к себе товарища, злобно прошипев: - И что ты надеешься найти? Заговор против короны?! Перестань гоняться за призраками!
- Ты ведь говорил, что будешь рад принять участие в перевороте, - прищурился Стронц, схватив приятеля за бороду. – А теперь, значит, на попятные?
- Отпусти! – Снова квакнул маг. – Было бы тут, что переворачивать. Я уже достаточно получил с этой маски… да-да, вот с этой.
Он вынул из мешка собранную из осколков и восстановленную колдовством маску, которую прошлой ночью разбил Дерек. На местах разломов сохранились трещины, пары фрагментов не хватало, однако, несомненно, Квак специально так поступил.
- Зачем ты ее собрал? – Не смог скрыть удивления гвардеец.
- По кускам продавать дешевле, чем всю разом выйдет. Может Тайл или Дерри захотят выкупить личину кровного врага… на память. Да мало ли кто.
- Ты превратился в торгаша, Арти, - разочарованно вздохнул Стронц. – Все на доход да деньги меряешь. А как же авантюризм? Приключения?
Артикус поправил всклокоченную бороду:
- Хочешь приключений? Тайны? Лучше тогда подумай об убийстве Клоуна.
- Так его же…
Договорить Дереку не удалось, Арти прочно перехватил инициативу:
- Еще скажи, что веришь в эти глупости?! Мы ж с ним три года одну кашу хлебали – какой из него убийца?! Да еще из Гильдии.
- Мало ли, - прежней уверенности в словах уже не было. Стронц, до этого поглощенный лишь мыслями о Маске, теперь всерьез задумался над поставленным вопросом, и, похоже, пришел к выводу, что в этом деле тоже не все так гладко, как казалось сначала. – Но, тебе-то что от этого?
- Клоун мне как-то жизнь спас, давно, - отмахнулся Квак. – Не хочу остаться неблагодарной скотиной. Так что – ты поможешь мне в этом, а я, так и быть, поддержу твои бесполезные искания, связанные с Маской.
- Ну, ты и фрукт.
Рассмеявшись, Стронц с силой хлопнул мага по спине… и отбил ладонь напрочь, поскольку знающий повадки гвардейца, Арти успел превратить кожу в камень. Он действительно был тем еще фруктом.
- Слушай, люди говорили – это дело не стража, а Смотрители ведут.
- Да, - с готовностью ответил Квак. – Некто Хейдан Роут, милейший человек…
- Данни?! Вот так новость! – Гвардеец широко улыбнулся, услышав знакомое имя. – В смотрителях теперь, значит. Он ведь под моим начало служил раньше. Навестим?
Теперь в планах на вечер у них обоих был поход в Особняк Закона и Равенства, для беседы с Роутом и последующего чаепития (Квак каким-то образом прознал, что у Смотрителей готовят просто замечательный чай и хотел его попробовать).

О страже и не только.

Теперь, после того, как и король и Император выразили завидное единодушие, отправив в отставку начальника стражи (пусть каждый и по своим причинам), влиянию лорда Оррика при дворе, казалось бы, наступил конец. Но этот интриган средней руки, успевший многому научиться у Винзора, не собирался так просто отказываться от доходного места – ведь стража давала ему власть, какой мало кто обладал, и потому Ланс вынул из рукава свой последний козырь: лейтенант Кальта Мурдала, совсем недавно вернувшегося с опаснейшего задания.
Сам Мурдал никогда не отличался избытком скромности, а потому в отчете, рассказывающем о противостоянии с Нукулайсом, все заслуги приписал себе. Более того, Кальт отметил, что именно благодаря ему они сначала посетили Университет, где оказали посильную помощь в спасении Архимага из лап Венаата, а после (как говорилось в отчете) лейтенант показал чудеса храбрости, едва ли не в одиночку отражая атаку орков-пиратов. На деле все это время Мурдал, конечно же, прятался в каюте, но в той толчее и неразберихе, что царила на борту во время боя, его отсутствия никто не заметил и хитрец мог написать что угодно.
Так или иначе, но за проявленную доблесть, Оррик еще до отставки успел произвести Мурдала в капитаны (благо, место Анкера Тайла до сих пор пустовало), и теперь собирался спросить с него ответной услуги. Они встретились в Нижней, где Кальт сорил наградными грифонами в самых злачных местах.
- О, командир, - пухлощекий сын провинциального торговца сразу же полез обниматься к лорду, и тот стоически вытерпел это, стараясь не отражать на лице пренебрежения. – Я так рад вас видеть! Так рад!
- Это чувство взаимно.
Они сидели за столом в каком-то, наполненном солдатней борделе, лениво поигрывая в карты – обычно в игре Оррик денег не жалел, но теперь, из-за своего бедственного положения вынужден был быть бережливее, а вот Мурдал играл рискованно.
- Сделаешь одолжение?
Ланс решил без лишних предисловий, сразу перейти к делу, тем более, что Кальт, как потомственный торгаш, долгих прелюдий тоже не любил.
- Для друга – что угодно, - расплылся в широкой, сальной улыбке капитан стражи.
- Ты теперь командир дворцовой стражи, первый капитан, - всего в Столичной страже было три капитана – дворцовый, Верхнего города и Нижнего города, из которых дворцовый считался страшим по званию.
- Благодаря вам, - толстяк отлично знал, что долг платежом красен, и хотел как можно скорее рассчитаться за это назначение, чтобы не быть более обязанным.
- Сделай так, чтобы обо мне помнили, - попросил Ланс. – Ты понимаешь, да: в нужный момент сказать, что при мне дела лучше делались, или шепнуть кому следует, что Оррик готов вернуться к службе, или…
- Я все понимаю, - кивнул Мурдал. – И, поверьте милорд, буду только рад, если вас восстановят в должности. Будьте спокойны – два-три дня, и все вернется на круги своя.
- Ты хороший друг, Кальт, - он крепко пожал руку капитану.
- А зачем еще друзья, как не для того, чтобы помочь в трудную минуту.
Тепло распрощавшись с толстяком, Оррик бросил карты на стол и ушел – игра все равно не складывалась, а сидеть в солдатском притоне он считал ниже своего достоинства. Теперь ему оставалось только подождать, пока Кальт все устроит, однако Ланс не знал главного – в тот же день, спустя всего несколько часов, Мурдал сильно проигрался в карты, был вынужден заложить собственный дом и награды, и уже к вечеру остался нищим. Тогда же некий господин, представившийся Эдвардом, предложил ему расплатиться с долгами в обмен на некоторые услуги, которые мог оказать капитан дворцовой стражи – и тому ничего не оставалось, кроме как согласиться.

Король или целитель.

Его величество, король Менгаард вернулся во дворец, когда уже окончательно стемнело – до последнего момента он оставался в госпитале, облегчая страдания раненых, возвращая к жизни тех, кого другие лекари считали обреченными. Лишь благодаря ему, выжили многие жертвы Ночной Резни, устроенной демонами несколько дней назад. Король отказывался от отдыха и даже легкого перекуса, не желая бросать пациентов, так что из госпиталя его пришлось забирать едва ли не силой – по крайней мере Рикардо и Стэнли выволокли короля за руки и усадили в карету, не смотря на протесты венценосной особы. Оказавшись в экипаже, Его Величество заметно сник и смирился с тем, что ночь придется провести во дворце. Ехали молча.
Уже во дворце, когда стража разошлась, Эрнесто остался с забравшимся на кровать правителем:
- Государь, я взял на себя смелость подписать одну бумагу.
- Что же? – Скучающим голосом спросил Менгаард. Несомненно, ему не терпелось поскорее уснуть, чтобы утром же вернуться в госпиталь.
- Дерек Стронц, достойный подданный Альянса подал рапорт с просьбой рекомендовать его на должность сержанта гвардии.
- Даа? – Его Величество зевнул, выражая полное отсутствие интереса.
Эрнесто зло скрипнул зубами:
- Да, мой король, и, учитывая его заслуги, я посчитал возможным это назначение.
- Хорошо. Это все, Эрни?
- Да, государь.
Поклонившись, лорд отошел к двери, но затем резко обернулся:
- Позвольте сказать откровенно, Ваше Величество, - поначалу Матеус хотел избежать этого разговора, но не смог. – Вы здесь чахнете. Дворец вас убивает, словно медленный яд.
На лице правителя появилось озадаченное выражение.
- Я видел, как у вас глаза сияли там, в госпитале! Государь, вы ведь только этого и хотите – снова людей лечить! Я прав?
Менгаард кивнул, ошарашенный этим неожиданным разговором настолько, что лишился дара речи, и мог отвечать лишь жестами.
- Конечно, я прав! Мы ведь не слепые, Менгаард – и все очень переживаем за тебя: Рик, Стэн, я – даже Перси, хотя и делает вид, что ему все равно.
Лорд Матеус на одно колено перед резной кроватью монарха:
- Ваше место в госпитале, мой король, ведь я же видел – вы там к жизни возвращаетесь! А здесь только интриги и обеды, и непомерная ноша, которую вы взвалили на плечи пять лет назад. Ведь это не ваша ноша…
- Ты правда так считаешь, Эрни? – Наконец разомкнул уста целитель, все еще сохраняя на пухлом лице выражение крайнего недоумения.
- Только так, со всей возможной искренностью и любовью к вам – теперь я понимаю, насколько прав был Дрейн. Вы чахнете на троне, вы – способный исцелить сотни людей, губите сами себя! И мне больно видеть это!
- Но, почему сейчас?
- Там, утром вы вчитывались в каждую строчку, мгновенно определяли недуги и выбирали лечение, а когда я завел речь о сержанте гвардии, не проявили и малой толики интереса! Менгаард, государь, прошу, прислушайтесь к моим словам – я желаю вам только добра, поэтому лишь так говорю. Корона для вас – смерть, прозябание. Я больше… не могу больше молчать!
- Иди, Эрни, - махнул рукой король, и добавил уже тише. – Ты прав… прав как никто другой.
Лорд Эрнесто Матеус ушел, посеяв в душе правителя сомнения, в то время как самого его изнутри грыз червь вины – вины за ложь и предательство, за то, как он поступил с человеком, некогда спасшим ему жизнь.
«Ты близок к королю, как никто, лорд Матеус, - вспомнился разговор за обедом этим днем. Рикардо как раз понес угощение королю, а Эрни остался один, и к нему за столик подсел чопорный старик с весьма заманчивым предложением. - Уговори его уйти. Самого. Не спорь, вспомни, чьим вассалом ты стал, приняв имя Матеус. Мой господин щедро тебя одарит».
Рубец оправдывал себя тем, что поступает во благо Менгаарду, но на душе все равно было паршиво, он сам себе стал противен в этот миг, хоть и понимал, что наутро уже не будет испытывать вины за содеянное.

Перед следственным экспериментом.

Кто присмотрит за Смотрителями?

Несмотря на обещанный Зубастым отдых, уже к полудню Гротха (и других смотрителей, участвовавших в портовой облаве) призвали обратно на службу. Шайран сам зашел за орком:
- Снова в бой, да?
Бывший наемник ощерился, так дружелюбно как мог.
- А почему и нет? - орк, долго размышлявший, стоит ли отложить премиальные на чёрный день или традиционно пропить, был рад причине отложить нелёгкое решение и, в свою очередь, растянул губы в улыбке. - Лучше хорошей драки - только хорошая выпивка! И хороший корабль, конечно же. А кого на этот раз рубить будем, уже сказали?
Он закончил колдовать над завязками плаща, нацепил шляпу, сунул кошель запазуху и встал, собираясь идти за Шайраном.
- Ты слышал уже, что под вечер у цепи учинили? - По пути спросил смотритель. - А то перед ночным светопреставлением многое меркнет.
- Не слышал, - честно признал Гротх. - Я тогда во дворце был, не до слухов там как-то...
- Человек двадцать прикончили на глазах у народа прямо.
И Шайран рассказал вкратце о случившемся в Нижней, опуская ненужные подробности, но в целом передав, как солдаты расправились с убийцами из гильдии. Собственно, интерес к этому делу у смотрителей и был вызван тем, что оно касалось гильдии, а так же - что убитые считались людьми Предводителя Дворянства.
- И чего от нас хотят?
- Хейдан хочет взглянуть на тела, пока их не забрали люди Бейли. Будем охранять.
- Я-то думал, что будет приличная драка, - пробурчал Гротх себе под нос.
Надо сказать, что на улице орк при регалиях смотрителя производил потрясающее впечатление. Ему и раньше дорогу старались не заступать, отмечая крепкие мускулы, кулаки размером с голову среднего младенца и не самое дружелюбное выражение лица, но теперь с его пути шарахались и отскакивали, словно кожа Гротха была раскалена докрасна и к нему было опасно прикасаться.
- Найдем гильдейцев, кишки им повыпускаем, - пообещал Шайран. - А пока этот книжник пусть поработает.
К Роуту наемник Шайран явно относился с пренебрежением, считая его методы слишком муторными и непонятными. Но Зубастый по какой-то причине считал работу Хейдана весьма ценной, а потому требовал всяческого тому содействия.
Уже скоро они добрались до Цепи и караульный, с заметным недовольством пустил их к сержанту.
- А, Смотрители пожаловали, - оглядев гостей исподлобья, пробурчал стражник. - Утром уже один ваш захаживал, проблем делал.
- Каких еще проблем? - Прищурлся Шайран.
- Покойничков велел придержать, Олдгейт же их себе требует, а мне - хоть разорвись!
- У нас приказ, - добродушно улыбнулся Гротх. - Так что, мы покараулим их тут пока, а ты, если что, вали всё на нас!
- Это мы запросто, - уважительно покосившись на массивную фигуру орка, кивнул сержант. - Если еще что, вы говорите.
- Тела где?
- Тама.
Стражник отмахнулся в неопределенную сторону и позвал подчиненного, чтобы проводил. Тот, сонный и злой, довел смотрителей до какого-то сарая, впустил внутрь и указал на крышку погреба.
- В холоде их держим, чтобы не гнили, значит, - объяснил.
- Надо проверить! - сказал орк и взялся за тяжёлое кольцо. - Ты их видел уже, мертвяков этих?
- Да ну их к демонам! - Решительно запротестовал стражник. - Мне за это денег не платят.
- Тьфу, вот темнотища. Светильник хоть дай!
Это уже Шайран потребовал, заглянув в открытый орком подвал. Наконец, получив фонарь с давно не мытыми стеклами, он осветил им в беспорядке сваленные на пол тела. Как выяснилось - Цепная Стража Нижней и Верхней Столицы два часа спорили, кому оставлять мертвяков, а потому убитых то поднимали, то опускали (а одина раз и вовсе грозились просто покидать вниз). Наконец, когда более-менее определились, что этим все же займется Верхняя Стража, поскольку убийства произошли ближе к летучему городу, разозленный сержант велел сбросить все тела в погреб и там оставить до востребования.
Гротх опёрся на откинутую крышку люка спиной и обвёл присутствующих в верхнем помещении нехорошим взглядом. Всё же, годы полётов на пиратских и контрабандистских кораблях так просто не проходят, волей-неволей приучая к осторожности. Ну, а некоторые правила въедаются в плоть и кровь намертво.
- Закрывай, - сморщившись от доносящегося из подвала запаха, велел Шайран. - Пусть с ними Роут возиться, когда придет.
- Вы, когда эту бабу найдете - скажете, ладно? - Попросил один из стражников.
- Тебе зачем?
Тот оскалился:
- Она Крайвена убила, свояка моего, сука! Надеюсь, она будет мучиться перед смертью.
- Что за баба-то? - орк опустил крышку и чуть потянулся, разминая мышцы.
- Присцилла Богохульница... или как-то так, - пояснил смотритель. - Замочила сержанта прямо у корзины.
- Ага, - закивал стражник. - А у него семеро по лавкам, старшему еще и пяти нет.
- Сука, - покивал Гротх.
- В итоге, как я понял - кучу народа перебили, - жест в сторону погреба. - А она сбежала, да?
- Да... говорят - в дыму, по цепи спустилась! - Вступил в разговор второй страж. - Представляете!
Гротх прикинул размеры Цепи и уважительноп присвистнул.
- Лихая баба, ничего не скажешь!
- Бред какой-то, - добавил на это Шайран. - Что внизу, что вверху у цепи стража.
- А иначе-то как она бы ушла? - Возопил стражник, видимо сильно уверовавший в свою версию. - В корзине то полно солдатни было. И эти еще, леди-то.
- Леди, ляди - разберемся, - отмахнулся было Шайран, но тут дверь со скрипом открылась.
На пороге стоял растрепанный мужик с армейским тесаком у пояса, но явно не принадлежавший к Армии Альянса.
- Так, у меня приказ забрать тела погибших, - бросил он. - Ну быстро, быстро - я весь день тут торчать не собираюсь.
- Ты кто такой, родное сердце? - скрытая полой плаща, рука Гротха незаметно легла на ятаган.
- Я? - Тот несколько опешил. - Орочья морда, я - Хайранз, и служу лорду Бейли. Это его люди и он хочет устроить им достойное погребение.
- Обойдётся, - орк продолжал растянул губы в усмешке. - У нас приказ от официальных властей, а не от какого-то там лорда! Иди от сюда, мил человек, как наши закончат тут, мы твоего хозяина сами известим.
- Я вернусь... обязательно, - процедил Хайранз, понимая что оказался в меньшинстве. - Тогда попрыгаете, как кролики.
Он хлопнул дверью с такой злостью, что чуть ее не вышиб, и ушел.
- Вот урод, - заметил Шайран. - Если остальные пятнадцать были такими же, то и поделом им.
- А ведь у него дури хватит вернутся-то. Слышь, сержант, не знаю, как тебя звать, можешь отправить кого-нибудь из своих к Смотрителям? Пусть пришлют нам ещё троих с арбалетами на всякий случай.
- Вы тут что, еще одно побоище хотите устроить?
- А куда деваться, если эти придурки полезут?
- Сам схожу.
Стражник ушел. Толи к смотрителям, толи просто подальше от возможной драки.
- Видишь, скучно не будет, - подбодрил орка Шайран.
- Ага, - орк достал ятаган из ножен, придирчиво изучил клинок и принялся править несколько зазубрин извлечённым из специального кармашка точилом. Душераздирающие звуки наполнили помещение.

(с Тельтиаром)

За этим нехитрым занятием их и застал Хейдан Роут - невысокий лысеющий мужчина со смуглой кожей и острым взглядом. Доверенный дознователь Элана Зубастого с первого взгляда казался невзрачным и малозначимым.
- Как служба, волки не беспокоят?
- Эти, - Шайран ткнул в сторону подвала. - Уже отлетались, а другие порой бывают очень назойливыми.
- Ну, это нормально. Если я хоть немного смыслю в сыске, лорду Бейли будет очень не по душе наше расследование.
- Заходили тут от него уже, - кивнул Гротх, не отрываясь от столь увлекательной и полезной деятельности. - Мы послали. Далеко.
- И, надеюсь, надолго, - добавил Шайран.
Роут скупо улыбнулся - шуточки его сейчас занимали мало.
- Открывайте.
Орк напару со смотрителем снова откинули тяжелую крышку, и теперь уже дознаватель склонился над грудой тел, пытаясь что-то высмотреть с помощью фонаря. Свободной рукой он зажал рот и нос кружевным платочком, чтобы не задохнуться от трупного смрада.
- Если хочешь избавиться от следов, попроси стражу их охранять, - брезгливо поморщился Роут.
- А чего ты там ищешь-то? - полюбопытствовал орк. - Жмуры, как жмуры...
- Интересно? Пошли со мной, фонарь подержишь, - и не дожидаясь согласия Гротха, сунул ему в руки светильник, а сам уже начал спускаться, крепче прижимая к лицу платок.
- Эхх, - орк снял шляпу и замотал нижнюю часть лица плащом. - Шайран, следи в оба и если что сразу ори!
Хейдан уже вовсю разгребал мертвецов, понемногу привыкая к тусклому освещению. Как ни странно, крови в подвале оказалось не так много - видимо вся вытекла, пока убитых гоняли вверх-вниз на корзине. Роут осмотрел шею первого волка, хмыкнул, затем перешел ко второму, вновь провел пальцами по шее, осмотрел тело. Хмыкнул еще раз.
- Гротх, верно? Вот посмотри - оба убиты точным ударом в горло.
- Кололи чем-то, - тут же определил многоопытный орк. - Хотя, нет. Просто очень узкое лезвие
- А вот этому просто глотку перерезали, но готов поспорить - лезвие то же, посвети, - Хейдан показал на третье тело. Глубокий порез, сделанный умелой рукой, и заляпанная кровью одежда были красноречивее любых слов.
- Тьфу, как пахарь плугом! - скривился орк, глядя на глубокую борозду, перечеркнувшую шею покойного. - Нет чтобы башку снести, раз такое дело...
- Посмотри получше, такое впечатление, что ему оттянули голову назад, а после был нанесен удар.
- В бою такое бывает. Сам делал что-то вроде - оодин хватает за голову вот так, - Гротх сделал резкое движение, показав, как именно, -, а второй быстро чиркает ножом. Только это надо очень хорошо напарника своего знать. Сработаться с ним до такого, чтобы он мог за тебя предложение договорить, даже если оно исключительно матом!
- Тут-то и оно. Слушай, ты мужик расторопный, я вижу - осмотри тех шестерых, чтобы время не терять. Лады?
- А светить тебе кто будет, чернильная твоя душа?! - хохотнул орк, всучивая лампу Хейдану. -Ладно уж, держи, я и так посмотрю.
Огненный народ действительно видел в темноте гораздо лучше, да и Гротх, привычный обчищать карманы у трупов, давно навострился быстро осматривать мёртвые тела.
- Слушай, книгочей, тут странные дела творятся. Им всем глотки поперепиливали...
- Моим тоже, - задумчиво согласился Роут, закончивший со своей частью мертвецов. - Ты бы что сказал по этому поводу?
Дознаватель нарочно спросил орка, не знакомого со всеми деталями произошедшего, чтобы его мнение основывалось исключительно на осмотренных телах.
- Такое бывает, когда работает группа специально обученных ребят, которые привыкли снимать тихо. То есть, подобраться с спины и быстро пустить кровь... но не такому же количеству бойцов! Это либо кто-то очень быстрый, либо наглая подстава. В последнем случае, этих ребят грохнули иначе, а этим просто прикрылись.
- Спасибо. - Даже в тусклом свете фонаря было видно, как нахмурился Роут. - Давай осмотрим виновника торжества.
Кое-как, вдвоем они вытащили из-под груды тел Рейзора Клоута в окровавленном, однако все еще пестром одеянии. Чей-то кинжал нарисовал ему посмертную улыбку от уха до уха.
- Клоун - он клоун и есть, - мрачно пошутил дознаватель.
- Это что за чучело...было?
- Фиарский Клоун, предводитель летучих волков, - несколько пренебрежительно отозвался о нем Роут, и добавил: - В свое время часто в застенках сидел за драки, но все отпускали.
- Я только про волков и драки понял, - честно признал орк. - Спрошу ещё раз: что это за чучело?
- Человек Бейли. Рассказывать долго, но вся каша из-за него заварилась.
- И его...так же, как остальных?
- Даа... ты смотри как зубы сцепил... ого.
Когда орк поднес светильник поближе, Роут при помощи кинжала разомкнул ему челюсти и достал кусок материи.
- А волчок-то был кусачий. Похоже, ему перед смертью зажали рот...
Дознаватель выглядел основательно озадаченным.
- И что это значит?
- Что все еще запутаннее, чем... - Его взгляд снова упал на кинжал. - Оружие. Пошли!
Резко оборвав разговор, Хейдан полез обратно в караулку, где их ожидал заскучавший было Шайрон.
- Эй, - едва высунувшись из подвала, дознаватель бросил стоявшему у дверей стражнику: - Куда дели оружие убитых?
- Так ведь... сержант...
- Куда, я тебя спрашиваю?! Зови своего сержанта, быстро!
Сержант вернулся, несколько озлобленный тем, что его от чего-то оторвали, однако почувствовав угрожающие взгляды смотрителей, недовольства в открытую выражать не решился.
- Так, чем могу быть полезен?
- Оружие волков куда дел, паскуда? - Этой фразы сержант мог ожидать от орка, мог от хмурого Шайрона, но никак не от субтильного низенького дознавателя. - Отвечай, быстро!
Видимо, не смотря на былую службу Роута, вместе они не работали никогда, а потому стражник, вздрогнув что-то замямлил, и потребовал немедленно принести все, что осталось. Как выяснилось, караульные у цепи все себе растащили, и кое-что уже успели даже продать.
- А вас, идиотов, потом этими же ножами резать будут, - презрительно процедил Хейдан, глядя на горку трофеев. Он достал несколько ножей, придирчиво осмотрел их, а так же мечи и топорики. - Какой сучий сын чистил лезвия? Вашу мать-землю, вы тут совсем охренели?!
Гротх задумчиво взял один из "волчьих" ножей, покрутил его в руках и бросил в общую кучу.
- Вроде самые обычные финки! Ничего особенного!
- Так, да, чего в них особенного-то? - Попытался поддакнуть сержант, но весь скукожился под взглядом Роута. - Не чистили мы их... клянусь Океанской Девой!
- Как так? А кровь?
- Не чистили, говорю же, - стражник вжался в стену. - Такими они и были. Вот этот вот Клоута, точно помню.
Желая выслужиться, он протянул дознавателю кинжал в узорчатых ножнах, столь же нелепых, сколь и их покойный хозяин.
- Понятно, - произнес Роут, осмотрев лезвие и загнав его обратно. - Вы сможете повторить свои слова в суде под присягой?
- Да, да!
- Вызови отряд и телегу, быстро. Идиот.
Последнее слово Роут добавил, когда стражник уже ушел. Не смотря на внешнюю злость, выглядел смотритель раздосадованным и сбитым с толку.
- Слушай, книгочей, если ты что-то понял, то я - нет! Рассказывай, уже!
- Похоже, не все так гладко, как бы мне хотелось, - он устало вздохнул. - Староват я уже... Гротх, Шайран - когда телега будет - грузите скарб и трупы, все в особняк. Появится кто от Бейли - скажете, что вечером получит своих волков, не раньше. И еще, скажешь Элану, чтобы слал к цепи Маэля. Все понятно?
- Ни хрена! - честно признал орк. - Но я всё запомнил и передам.
- И чтобы пока оставались в Особняке оба. Я на вас очень рассчитываю.
В голосе тщедушного дознавателя звякнул каленый металл.
- Сделаем, - орк привычно выпрямился, словно перед капитаном или боцманом, но вовремя одёрнул себя. - Только сперва один вопрос.
В глазах Роута явно мелькнула фраза "Вопросы здесь задаю я", но он все же кивнул.
- Ты где вообще научился ругаться, чернильная твоя душа?!
- Двадцать лет в страже, - ответ прозвучал с заметной гордостью.
- Вот это выдержка! - Гротх, общавшийся ранее со стражниками исключительно на равных, хорошо оценил те старания, котоыре приходится прилагать Роуту, чтобы не высказаться по-настоящему.
- Больше дурацких вопросов не имею!
- Иди, мне еще по цепи кататься.
Сказано было с некоторой усталостью. Когда оба смотрителя покинул сторожку, Шайран ткнул орка в бок:
- Во дает! Я и подумать не мог, что он на такое способен!
- Да, силён мужик! Всё же, двадцать лет...кстати, как его зовут-то?
- Хейдан Роут. Ох, боюсь наведет еще шороху - Зубастый его сильно поддерживает.

(С Оррофином)

Ночь 11
На пути к истине

- Нерелмор?
- Да? Ты хотел что-то спросить?
- Даже и не знаю, - пожал плечами Давион. – Леди Алсиманд…
- Говори, что там у тебя с ней. Ээх, Давион. Я понимаю, чего ты пытаешься добиться, но стоит ли оно того?
- Стоит. Конечно стоит, - не раздумывая бросил Джаст и отвернулся. – Я дал Рейнальду с собой в дорогу записи отца. Там много… о магии. Я никогда толков не пытался в них разобраться, но всё же…
- Слушаю тебя.
- Там говорится, что мой отец… - следующие слова не шли. Не шли, как не пытался Джаст выдавить их из себя. «Мой отец – культист»… Даэрон Астерион-Волитар был связан с культом… Или всё же нет? Алсиманд могла чего-то не понять. В конце концов кто она такая, чтобы хоть на каплю понимать в магии? Ах да, сестра одарённого самой Матерью-Землёй, так ведь? Ну и что? Отец был воздушником, мама – огневичкой…
- Алсиманд сказала, что в дневниках лорда Даэрона указано о связях с культом, - наконец, не оборачиваясь, еле слышно прошептал Давион. – Это правда?
- Да.
- Нет. Это невозможно.
- Это правда, Джаст, - Нерелмор чуть откашлялся, смахнул со лба капельку пота. Давиону показалось, что старику ответ дался не легче, чем ему вопрос.
- Этого не могло быть.
- Так было. Но не только так.
- Объясни, - глухо вымолвил юноша. – Я не понимаю.
- И никто бы не понял. Поэтому было трое, кому лорд Даэрон на самом деле доверял всё это. Только трое.
- Не многовато ли для тайны? – и для предательства такого размаха. В голове не укладывалось и не желало. Лорд Реан, Матеус Берган – одержимы – хорошо, Четверо им судьи. Габранс Наррот одержим – и как-то не так. Ладно, и это понятно. Но отец?! Отец – это же совсем, совсем другое!
- Достаточно. Один из этих троих – я. Торой – дневник. Третий…
- Кто-то в Культе?
- Нет. Твоя мать.
- Как?! – И она?! Четверо, и она тоже! Невозможно, недопустимо! Не так, не так, не тааак! – Причём тут Мама.
- Миледи всегда была в курсе всех дел своего мужа. Ты ведь знаешь, как она его любила.
- И пошла за ним даже в Культ. Предала богов, свой народ, своего Императора, своего…
- Сына? Тебя?
Да. Но этого он не скажет. Не скажет никогда. Потому что это не может быть правдой. Потому что его мама… мамочка… Нет, это ещё что?! Нет, нет, нельзя, нельзя же! Император в слезах! Гвардия, лорды… да даже прислуга – засмеют, чтоб их, проклятые глаза, не желают слушаться!
- Ты ещё совсем ребёнок. Стыдись, тебе двадцать пять лет!
- Не твоё дело.
- Моё. Я воспитывал тебя. Всю жизнь.
- И что?
- И когда твоим воспитанием занимались более тщательно, ты умел слушать, - покачал головой Нерелмор. – Может, и сейчас дослушаешь до конца?
- Зачем?
- Затем, что я ещё не всё объяснил.
- Я слушаю.
- Точно.
- Наверняка.
- Твой отец, Давион, - вздохнув, начал Нерелмор. – Твой отец был хорошим лордом. Хорошим волитаром, хорошим отцом. Достойным магом. Он никогда в жизни не совершил несправедливости, никому не нанёс незаслуженной обиды, никогда не…
- Я знаю. К чему это теперь?
- Не перебивай! Ты обещал, что дослушаешь меня, разве нет?
- Прошу прощения.
- Так вот. Когда темнеющее, тускнеющее небо стало заметно всем, твой отец, как и многие маги, не смирился с этим. Воздушник, смирившийся с серым небом – это немыслимо, даже я могу это понять. Всё равно что видеть, как величественный горный утёс рассыпается в песок и мелкую крошку. Это обидно. Но все утёсы рассыпаются, и мы смиряемся. А небо… небо не должно сереть. Не дожжен тускнеть свет. «Солнце должно сиять», - так твоя мама говорила, помнишь?
- Да.
- Лорд Даэрон искал. Искал долго, упорно, не жалея денег и сил. Ты же помнишь, как он не любил отказывать во времени тебе или леди Сэвлари, как вообще не любил бывать занят… но это захватило его. Всю его душу.
- И ради этого он продал её демонам? Чтобы очистить небо?
- Клянусь, мой Император, - гневно фыркнул Нерелмор. – Ещё одно слово, и конца этого рассказа вы не услышите никогда!
- Виноват, приношу свои…
- Сколько можно ещё болтать?! Замолчи и слушай! – отрезал маг. Джаст затих.
- Твой отец вышел на культ незадолго до того… случая. И да, он встречался с членами культа. Изъявлял желание вступить в него. У культистов везде были свои агенты – кажется, даже на Астере. Твой отец использовал это в своих интересах. Он входил к ним в доверие. Обещал. Давал знания, которые ник чему не вели или которые нельзя было проверить… А сам выяснял. Узнавал, что мог, докапывался до новых и новых сведений. Изучал, следил. Используя магию и свои связи, порой – теряя сторонников или вновь обретая. Это стало заметно не сразу, но… в конце концов он вынужден был всё рассказать твоей матери и мне. И показать нам дневник, который не должен был попасть в чужие руки. Поэтому-то он и оказался в твоём распоряжении. А теперь – самое важное.
- Да? О нет, опять перебил…
- Неважно. Лорд Даэрон и леди Сэвлари узнали достаточно. Твой отец был хорошим магом. Достаточно хорошим, чтобы из украденной, вытащенной, выдавленной по крупице из культа информации понять, чего они добиваются и как можно использовать это в своих целях. Твоя мать готова была идти за ним хоть на край света. Они вместе разработали формулу, на основе культистской. Написали и распланировали сложнейший ритуал. И попытались провести его. Вдвоём. Только вдвоём – провести ритуал, ан который мало и Архимага. Но они попытались.
- Ритуал…
-… они хотели очистить небеса. Ты знаешь, почему небо сереет?
- Никто до сих пор не знает.
- Неправда. Твои родители знали. Может, кто-то из Мастеров Университета знал или догадывался. Скорее второе. Не происходи то, что случилось с Архимагом – он бы точно знал. Но культ был осторожен. Даже твой отец недооценил его. Его, но не свои силы.
- Я не понимаю.
- Это я уже слышал. В мир проникает Пустота. Темнеют небеса – это Рождённый Сном рвётся на свободу. Понимаешь? Пустоту нужно загнать обратно в темницу. Навсегда. Но для этого… нужен проход.
- Отец пытался его открыть.
- Да. И с помощью твоей матери, может, и сумел бы. Но Культ не дал себя одурачить. Знаний ли не хватило, силы ли… но ритуал пошёл не так. Чтобы не позволить Пустоте поглоить всю Астеру, твой отец принял на себя всю мощь собственного заклинания. А леди Сэвлари...
- До конца пыталась спасти любимого. Пыталась спасти отца.
- Да.
А ты?
- Они не позволили мне участвовать, хоть я и просил их. Объяснял, что три стихии надёжнее, чем две. А они сказали, впервые за весь разговор голос старого волшебника дрогнул. – Они сказали, что кто-то должен будет позаботиться о тебе. Что тебе потребуется моя помощь, если всё пойдёт не так. Я предлагал остаться кому-то из них… Они отказались. Мне жаль, Джаст. Правда жаль.
- Мне тоже. Это было…
- Глупо?
- Нет. Это было правильно. Мне жаль, что я в них сомневался. Так ты говорил про тронный зал. Что мы должны там найти?
- Ты видел императорские доспехи когда-нибудь?
- И даже одевал, а что?
- Не эти. Настоящие. Паэлэд Дракониэс. «Латы дракона» - ибо Император и сам дракон.
- Никогда их не видел.
- А я видел. Один раз. На Императоре Вейлароне.
- Погоди-погоди… Когда это было?
- В день его коронации. И облачился он в них в тронном зале. Мен ещё тогда заело любопытство узнать, где же они хранятся? Выяснилось, что никто не видел, как их вносили или выносили оттуда. Понимаешь?
- Ещё не совсем… то есть латы хранятся где-то там?
- И надеваются в день коронации.
- А в день коронации видели дракона!
- Я же говорил, что ты быстро усваиваешь знания, - гордо подбоченился старый колдун. – латы дракона. Император – дракон. Дракона видели в день коронации. Связь очевидна.
- Знать бы ещё, где начать, - пожал плечами Джаст.
- Я же уже говорил – в тронном зале, конечно.
Гвардейцы у дверей взяли алебарды ан караул, пропуская Императора и его спутника.

День 11
Старые знакомые

Выйдя из дворца, Эшен оглянулся вокруг. Он не был в городе уже несколько дней, исключая страшную ночь бойни, и совсем забыл, оказывается, как выглядят мирные улицы. В эти мгновения, часы, сутки – было слишком много происшествий, из-за которых время растягивалось, чтоб вместить в себя все. И одновременно рутина службы, которая сравнивает недели и годы. Службы почетной и неожиданной.
Теперь он чувствовал себя спокойнее, чем когда бы то ни было. Тея во дворце, а слухи насчет нее и Джаста, судя по поведению сестры, просто сплетни. Можно не тревожиться, что с девушкой случится что-либо, если демоны не победят. Но над этим ломать себе голову Шут не собирался – пусть Император лейгвард думает...
Он не пошел в те кабаки, где набирал людей для Талласа. Та шушера годилась для Лорда Пустого Места, кое-кто подошел и в гвардию, но остальные – нет. Нет, лучше обратиться к тем, кого он не стал трогать по просьбе вице-короля, да и не отозвались бы...
Времени маловато, ну да посмотрим...
Он свернул к северной стороне острова. По мере отдаления от центра улочки становились уже – это были менее престижные районы. И все же трущоб как таковых с бедняцкими развалюхами в Верхней просто не было. Те, у кого не хватало на сколько-то приличный дом – не могли бы поселиться здесь, на главном из летающих островов. Разве нищие, просившие подаяние и прятавшиеся от стражи либо бравшие ее в долю, были исключением, хотя у многих из них имелись весьма приличные кубышки с фераями.
Впрочем, на чистой улочке, по которой сейчас продвигался Шут, нищих не было. Не бывало здесь и любителей легкой наживы с ножичками за голенищам, да и карманников – тоже. Он хорошо знал это.
- Поговорить надо, Барг, - войдя в лавку, сказал Эшен средних лет мужчине, игравшему кинжалом.
Тот кивнул и положил оружие на место. На стойках, стенах и прилавке были разложены поблескивающие в тусклом освещении средства убийства и защиты от оного: кинжалы, ножи, мечи, копья, парочка алебард, кольчуга, шлемы... Пахло металлом и полировкой. Впрочем, явно виднелись и пустые места среди товара.
- Давно ты не заходил, - у торговца оказался приятный, раскатистый баритон.
- Да... вот решил вспомнить былые по... беды, - усмехнулся Эшен, но глаза смотрели серьезно. – Время есть?
- Для тебя найдется. Пригляди за товаром, - бросил оружейник молодому парню лет двадцати, со светлыми усиками.
Мужчины исчезли в доме.
- Никогда не поверю, что ты зашел просто вспомнить былое.
- Кто помянет, тому глаз вон, а мне и пальцев хватает, - спокойно произнес Шут. – Тебя, вижу, беды не затронули?
- Какие там беды, - Барг пихнул ногой стул, со скрипом проехавший по полу, выставил на стол кувшин вина. – Сейчас самая торговля. Запасы пополнять не успеваю. Все вооружаются, как могут...
- Это хорошо, - Шут сел, закинув ногу за ногу, и смотрел, как красной струйкой вино льется в кружку. – А сам за него взяться не желаешь?
- Ты, как всегда, - поморщился оружейник. – Ну, за встречу!
Они выпили, и хозяин продолжил.
- Ты же знаешь, мы с ребятами больше не хотим по всяким сомнительным делам рисковать шкурой. Добыча на последней войне хоть нас Винзорами и не сделала, но того, что прихватили, достало. Да чего тебе говорить! Я предлагал...
- Знаю, - перебил его Эшен, помрачнев. – Я не могу, мне надо накопить побольше, Тея... да сам знаешь!
Барг кивнул и хотел что-то сказать, но Шут помешал:
- Я ж тебе не авантюру предлагаю. Наоборот. Служба в гвардии. Я сам там сейчас.
Присвистнув, оружейник внимательно посмотрел на него.
- Все шутишь?
- Нет, никаких шуток. Слышал, Дерек Стронц белую Маску убил? Так вот, он сейчас добирает народ в гвардию взамен тех, что демоны и маска порезали, и хочет ребят понимающих, дисциплированных, хорошо владеющих оружием и помнящих, кому обязаны.
Барг залпом допил свою кружку, словно бы разбавляя неожиданную новость.
- Во как... Надо подумать. Я-то, наверное, не пойду. Торговля хорошо идет. А вот другие ребята... Опять же сыновья у них есть, помощники.
- Там сейчас карьеру можно сделать. Коли не прикончат, конечно, - засмеялся Эшен. – Но ответ мне нужен поскорее. Завтра к утру, скажем, сможешь у восточного входа во дворец народ собрать?
- Ты уж погодь... Лучше сам кое с кем поговори... Я соберу.

Они знали друг друга давно, с мальчишеских лет. Оба рано остались сиротами, чтоб не сдохнуть от голода, подворовывали на рынке, причем Эшену надо было кормить совсем маленькую еще сестру. В одной из отчаянных драк рыночной шантрапы будущий Шут и лишился пальцев, что некоторое время пытался скрыть от девочки... В юношеские годы сменили профессию на наемническую, и не раз работали вместе. Однажды во время войны с орками их отряду удалось прихватить большой куш, который на удивление без междоусобной резни поделили. Правда, и людей там был не десяток, так что на каждого перепало не то чтобы так уж много. Счастливчики поселились рядом в Верхней, завели лавки и мастерские. Несмотря на то, что многие в прошлом имели за собой грешки, терпеть воров и грабителей рядом со своими домами бывшие солдаты не стали. Сентиментальность и жалость никогда не были отличительными чертами наемников.
Брат Теи здорово рассчитывал, что место в гвардии привлечет внимание ребят.

(с Хигфом, и ни с кем больше, не будь я Хигф)

Ночь 11
Иные пути к истине
(с Тельтиаром)

В Особняке Закона и Равенства работа кипела, быть может даже активнее, нежели в новом Генеральном Штабе - смотрители метались по коридорам, что-то выносили, что-то наоборот вносили, где-то внизу слышался лязг и глухие удары (это ремонтировали помещение, разрушенное налетчиками-магами в день смерти Дрейна). Посреди главного зала повесили три портрета, так чтобы все входяще сразу их видели - короля Менгаарда, принца Давиона и лорда Дрейна, причем последний явно был нарисован уже после похорон Старшего Смотрителя, с ранних рисунков, а потому Алистер выглядел на нем бодрым и моложавым, но вполне суровым при этом.
- Доброго дня, - приподнял шляпу караульный, увидав Роута и Турссона. - Добро пожаловать.
- Расшаркиваться перед лордами будешь, - беззлобно бросил дознаватель. - На вот, лучше, отнеси нашему граматею, пусть быстренько перепишет по-человечески, полковник и так опаздывает.
Он передал записи, сделанные в корзине и смотритель поспешил выполнить просьбу.
- Ну что, показать вам особняк или просто чаю, пока ждем? - Обратился он уже к Брандиру.
- Знаете, пожалуй чаю. У вас тут и так много суеты - не хочу мешаться под ногами, - Турссон осматривал происходящее вокруг с неподдельным восторгом. - Знаете, а ведь это доказывает, как неплохо научился лорд Дрейн разбираться в людях. Верные его делу продолжают его борьбу с удвоенным усердием, а?
- Скорее, его гибель заставила нас измениться - те кто действительно желали добра Альянсу остались, прочие - ушли.
- И многие ушли? - мрачно оглядел присутствующих Смотрителей полковник. Кто-то ему очевидно нравился, кто-то - также очевидно нет. - У вас в основном люди кстати?
- Есть один замечательный орк, - лысоватый дознаватель говорил с явным одобрением к нелюдю. - Буквально сегодня с ним познакомился. И более чем уверен - вы тоже его скоро увидите.
- Орк? Как же он к вам попал? - изумился Брандир. - И кем работает? Неужто идейный.
Брандир снова огляделся вокруг, словно ожидая тотчас же повстречать среди Смотрителей орка - плечистого, высокого, клыкастого и вооружённого здоровенным тесаком.
- Он по особым поручениям.
Они спустились на этаж ниже, прошли мимо нескольких открытых комнат (в особняке было довольно жарко, а потому смотрители таким образом устраивали небольшой сквозьнячок), и остановились возле кабинета Хейдана Роута. Клацнули ключи - дверь открылась.
- Прошу. Только этой ночью бурокожий отбил у одержимых секретные документы, украденные из генерального штаба.
Рассказывал об этом Роут потому, что теперь это уже не составляло государственной тайны, а напротив было гордостью для Смотрителей.
- Из генерального штаба? Кто умудрился их упустить?! - гневно стукнул кулаками Брандир. - Мы тут воюем, а в генеральном штабе пропадают документы! Куда смотрят наши господа командующие?
- А вот это уже тема для отдельного разговора, и боюсь, не со мной.
Хейдан сбросил на вешалку плащ и шляпу, после чего разместился за столом, указав гостю на жесткий стул возле стены. Порывшись в ящике, Смотритель достал две глиняные кружки внушительных размеров и маленькие (возможно лидиумные) ложечки.
- Марк, любезнейший - сообразите нам чаю, будьте так добры, - по всей видимости, у дознавателя случались резкие перепады от явной грубости до подчеркнутой вежливости в общении с окружающими.
- Будьте уверены, я постараюсь это выяснить! - хрустнул костяшками пальцев военный, располагаясь на предложенном ему седалище. - Не моё дело конечно, но интересно, как это наша армия дошла до такого? Вместо генерального штаба - проходной двор! да что там проходной, спасибо не постоялый! У вас, полагаю, такого не случается, а ведь и месяца не просуществовали!
- Вы будете смеяться - несколько дней назад к нам кто-то вломился, убили двоих смотрителей и еще двоих похитили.
- Кто мог осмелиться на такое? Вы уже что-то установили? - взволнованно поинтересовался Брандир.
- У меня есть несколько предположений.
Тем временем подоспел Марк с большущим заварочным чайником и расплескал его содержимое по чашкам. Роут пододвинул одну к гостю.
- Печенья?
- С удовольствием, - кивнул Брандир. - Новость за новостью. Признаться, у меня немного голова идёт кругом - событий в день больше, чем есть часов на них. Итак, я вас слушаю.
- А я разве обещал что-то рассказать? - Удивился Роут, но печенье все же передал - оно было большое, с изюмом и на узорчатом блюдце).
- Простите, привычка, - виновато пожал плечами полковник, принимая угощение. - Привык, что все предположения так или иначе относятся ко мне - по службе, знаете. Я хоть и не последняя инстанция, но уже и далеко не первая у себя в армии, разумеется. Знаю, здесь это не к месту. Приношу свои извинения.
- Вы кушайте. У нас один кузнец служит - он это печенье сам делает.
- Кузнец - и печенье? Многими же талантами его природа одарила, - пожал плечами Брандир, откусывая заметный кусок. - Интересно, что он ещё умеет.
- Он - огненный маг.
Сам Хейдан ел потихоньку, тщательно запивая.
- Плавит металл и поджаривает печенье на одном колдовском огне? Воистину личность многих талантов, - Брандир откусил ещё немного. - И если со всем справляется также, как с печеньем - то это настоящий самородок.
- Как чай? Нравиться?
- Да, очень вкусно, спасибо.
- Это от яда такой вкус, - Роут рассмеялся. - Шучу-шучу... видели бы вы свое лицо сейчас! А моего прошлого собеседника прямо на пол вырвало.
- Такое время, - полковник попытался улыбнуться, но вышло не очень хорошо, и синева щёк явно ещё бросалась в глаза. - Никто никому не доверяет. Пройдёт ещё не один год прежде, чем народ Альянса заснёт в своих постелях без страха не проснуться утром.
- В наших силах приблизить это время. Верность присяге, долгу, закону - о них нельзя забывать никогда.
- Чем мы все и занимаемся, - кивнул Турссон. - Каждый по-своему, каждый на своём месте.
Хейдан Роут допил чай и налил еще чашечку - уже не такого горячего, но все еще очень ароматного напитка.
- Каждый должен знать свое место, это так, - сказал он, сделав долгий глоток. - Иначе ведь никакого порядка не будет.
- Хотя замечу, что "своё место" - понятие сложное. Вот возьми наших правителей - вроде бы все на своём месте, а поспрашиваешь в народе - разное толкуют. Впрочем, из толкующих половина изменники, половина трусы, - мрачно буркнул в ответ волитар. - Что ни говори, а общество показывает, чего стоит, только в годину бедствий!
В дверь просочился еще один смотритель с пергаментом, пахнущим свежеми чернилами.
- Тернель сказал, что ему надоели твои игры, - бумага легла на стол, Роут быстро прочитал написанное. - Спрашивает, неужели нельзя все делать проще?
- Проще - не значит лучше, - дознаватель удовлетворенно кивнул и отодвинул бумагу полковнику. - Ну, вот собственно все - подписывайте.
На пергаменте каллиграфическим почерком бывшего служителя столичной библиотеки было выведено: "Я, полковник северной армии Брандир Турссон, признаюсь в убийствах Рейзора Клоута, известного так же под именем Фиарского Клоута, а так же еще пятнадцати человек, состоявших на службе у Лорда Бейли, совершенных по злому умыслу и сговору с гильдией наемных убийц".

Факты и аргументы.
В те же лица.

- Любопытно, - улыбнулся полковник. - Если это шутка, то не очень удачная. если же нет - я бы попросил вас объясниться, пока ещё не поздно.
- Я пытался найти доказательства вины Николаса Бейли, но картина получилась совсем другая. Рассказанная вами история, к моему сожалению, содержит слишком много недосказанностей и вопросов, которые сразу же отпадают, если рассмотреть другую версию. Впрочем, если вы настроены отрицать свою причастность к гильдии, чего я вам настоятельно не советую, я расскажу по порядку.
- Вздор конечно, но рассказывайте. Помнится, однажды у нас так одного из моих приятелей обвиняли в краже фуража. Попросите принести ещё печенья, если вас не затруднит, - Брандир поднялся, поправил одежду уверенным жестом офицера. - Итак, я слушаю вас.
- Марк, будь другом, выполни просьбу полковника, и, если не сложно, позови Гротха, он здесь где-то должен быть.
- Гротх... это не тот ли орк, случаем? Точно не волитарское и не людское имя, - полюбопытствовал Турссон.
Дознаватель кивнул и снова наполнил обе чашки до краев.
- Итак, в первую очередь - ситуация, сложившаяся у Цепи: Рейзор Клоут и его люди пытались арестовать Присциллу, более того, именно Клоут, как мне стало известно приказал Крайвену задержать эту женщину и ее спутниц, следовательно без вмешательства Клоуна они бы просто поднялись наверх. Несколько волков погибли от рук убийц прямо там, еще один был жестоко изувечен и, я боюсь не дотянет до вечера даже благодаря целителям. Абсурд получается, мягко говоря.
- То есть то, что кто-то из Волков служит убийцам, а кто-то - нет, для вас абсурд? И то, что Рейзор Клоут пользуется - простите, пользовался такими мерзкими методами, устраняя неугодных и добиваясь всё больших возможностей для внедрения убийц в ряды элитной гвардии Предводителя дворянства - совершенно невозможно? - усмехнулся Брандир. - Лично мне эта версия казалась очевидной - благо я-то знаю, что я не убийца, и ваш вариант не рассматривал.
- Именно поэтому я беру этот факт в расчет только вкупе с остальными. Но, не будем на нем останавливаться, перейдем к вашему появлению. Практически сразу рекомая Присцилла сдается. Вам, не кому-нибудь. Еще один подозрительный фактор, то как бережно обращались ваши люди с убийцей, только что прикончившей двух человек у всех на глазах.
- Эта убийца, какой бы тварью она не была - тоже человек, и вдобавок женщина, верно? Я - солдат и не имею права вершить правосудие, как бы мне того не хотелось. А на что способны Летучие Волки - известно всем, - холодно парировал Брандир. - Может, мы и воины, но мы не звери, не судьи и не палачи. Или объяснять, почему не всегда преступника можно растерзать на улице за кражу луковицы, мне тоже придётся?
- У нас не философский диспут. Перейдем к составу вашего отряда, севшего в корзину. Часть из них солдаты этой самой роты видели впервые - и это при условии, что официального донабора в полку не осуществлялось, а в казармах они этой ночью не ночевали. Но, не смотря на это - они вновь появились, когда я устраивал наш маленький эксперимент у корзины. По счастью, я успел подготовиться и попросил в штабе Северной Армии ротные списки. Вы будете удивлены - в армейский списках эти люди тоже не значатся.
- Скажите, какими полномочиями вы располагаете в армейских вопросах?
- Благодаря Его Величеству, у меня есть допуск к секретным документам по мере необходимости.
- Вы им пользовались?
- При получении списков.
- Чтож, хорошо. Если вы настолько уполномочены, я думаю, если вы всё узнаете, ничего страшного не случится. данные солдаты - сотрудники моей части секретной службы армии. Они набраны отдельно, и информация о них не является достоянием гласности. Подобные службы были сформированы по приказу Лорда-Командующего - правда, ещё прежнего. разве удивительно, кстати, что среди них оказалось полно одержимых? Те, кто был со мной - из тех, что остались чистыми. Документ и список их фамилий, званий, послужные списки и наградные листы могут быть предоставлены по первому требованию при условии, что оно исходит от Лорда-командующего. Никаких новых предписаний от лорда Данатора мы не получали, но урегулирование данного вопроса вне моей компетенции.
- В таком случае... А, Марк, ты вовремя, давай печенье, давай, - мешочек лег на стол, выпечка была еще теплой и очень мягкой. - Так, сходи к Тернелю, пусть напишет запрос на имя Лорда-Командующего, относительно списков секретной службы по каждой роте отдельно. Элан потом пусть печать поставит. И чтобы бегом!
- Ни минуты покоя, - сквозь зубы процедил смотритель, но все же поспешил, умыкнув на память одну печеньку.
- Пока поверю вам на слово, Брандир - но, только до получения официального подтверждения.
- Главное чтобы нынешний Лорд-командующий знал, где хранятся эти документы, - пожал плечами волитар. - У меня есть распоряжения относительно тех, кого знаю и с кем связан я лично. Но остальное было, я полагаю, только у Вэина или близких по рангу военных. Что-то ещё, что говорит в пользу вашей версии?
Полковник снова взял печенье, откусил не меньше трети.
- Итак, мы несколько раз проверяли, сколько человек село в корзину: тридцать солдат, пятнадцать волков, включая Клоута, и дамы. Со стороны Рейзора было бы абсолютной глупостью при подобном численном перевесе, брать с собой расходный материал, вместо преданных бойцов. И тем не менее, он сознательно, по вашему, сделал так, чтобы его людей было в пять раз меньше?
- Знаете, меня это тоже удивляет. Я могу сослаться только на стечение обстоятельств и, наверное, на то, как переоценил себя или недооценил нас сам Клоут. С одной стороны, это выглядит безумством, - дожёвывая печенье, признался полковник. - С другой - Клоут ведь был человеком тщеславным. В жизни бывают роковые ошибки. Может мы имеем дело как раз с таким случаем?
- Или он надеялся на вашу порядочность. Я имел сомнительную честь быть знакомым с Клоутом - несдержанный пьяница, охочий до шлюх и драк, завсегдатай тюрьмы, откуда его часто вытаскивал дворецкий Олдгейта. Это несколько не те качества, которые должны быть присущи наемному убийце. Да вы ешьте шестое печенье, я не считаю.
- Учитывая, что, стоит мне не суметь доказать свою невиновность - и я врядли увижу даже сухой паёк рядового - пользуюсь случаем, - невинно развёл руками Турссон. - А насколько хорошо вы его знали? Убийца, если он ещё и у всех на виду, вполне может быть особой двуличной. Хорошо если дву, а не больше. Это ведь ещё одно основание, на котором я - главный подозреваемый сейчас? Клоут тут подходит не хуже меня.

Нестыковки и пояснения
(мы же)

- Поэтому, опять же я не считаю этот факт основным доказательством. Однако, все сказанное ранее, как раз и было лишь дополнительными материалами - гораздо больше информации нам дает инцидент в корзине. Он начался, когда половина была пройдена, по вашим словам, Клоут использовал какое-то устройство, чтобы создать дымовую завесу. Так? Так. А перед этим сказал странные слова: "Элнай Селента".
- Устройство это было или что-то ещё - не знаю. Магом Клоут не был. А всё остальное в точности так.
- "Элнай Селента", что, думаю, для вас не секрет - "Слушаю Товарища", или около того, в зависимости от диалекта. К кому мог обращаться с подобным воззванием Клоут? Его люди и так уже готовы любой приказ исполнить, у арестованной во рту кляп, а ведь ответ должен был последовать обязательно.
Дверь в помещение распахнулась несколько резче, чем следовало, и, невольно поклонившись из-за низкого дверного косяка, внутрь вошёл орк, на плечах которого уже вполне привычно расположился плащ Смотрителя.
- Здравия желаю! - он обвёл присутствующих взглядом и наклонил голову в знак приветствия, увидев Роута. - Смотритель Гротх, к вашим услугам.
Как здороваться по уставу, его по дороге научил Шайран, но было видно, что истёртые тысячей повторений слова для орка не привычны.
- Тааак... Судя по вашей версии - ко мне. Если не ко мне - то остаются леди Алсиманд, её спутники или мои воины, - волитар на мгновение прервался, глянул на орка и, похоже, нашёл его как раз таким, каким найти и ожидал. После чего продолжил. - Это настораживает. Если предполагать, что убийца - не я, что же получается?
- Если следовать моей версии - эти слова произносил не Клоут. Приветствую, Гротх - ты вовремя, - дознаватель улыбнулся орку, кивком указав на последний свободный стул. - Итак, по словам господина полковника, летучие волки сначала прикончили часть своих же, а потом напали на солдат, и в завязавшейся схватке были убиты. Гротх вместе со мной осматривал тела, и может подтвердить - у всех волков так или иначе было перерезано горло. А в то же время ваши люди, Турссон получили только легкие ранения, ни одно из которых не представляло реальной опасности.
- Точно, - кивнул орк, садясь на указанный (и почти не затрещавший) стул. - Глотки у всех от уха до уха второй улыбкой ухмыляются. Словно баранов их порезали, а не в бою перебили.
- А вы сопоставьте, - рассмеялся в ответ волитар. - Если предположить, что мои агенты - секретная служба, туда явно не берут новичков. Собственно, это объясняет, почему у наших только лёгкие ранения. И при этом Присцилла ускользает! Для профессионалов это недопустимо оставлять безнаказанным, так ведь?
- Вас было тридцать человек, их шестеро - и вы, "профессионалы" упустили связанную бабу. К тому же, это все равно не объясняет, почему у Волков не было других ранений - только перерезанные шеи.
- Потому что "профессионалы" умеют устранять врага бесшумно даже в самых непредвиденных ситуациях. А вот почему Вэин Солидор создал подразделение с такими функциями - вопрос к нему. Идите и спросите. И кстати, как поймаете эту связанную бабу - посмотрим, что у вас получится. Пример для сравнения ведь есть?
- Тогда потрудитесь объяснить, как убитые своими же волки и убитые вашими людьми получили практически неотличимые раны?
- Черни...кхм, господин Роут, а в чём, собственно, дело? - Гротх попытался понять что-то из реплик говорящих, не смог, и только после этого обратился к единственному знакомому здесь человеку.
- Допрос, - спокойно ответил орку дознаватель. - Я считаю, что господин полковник принадлежит к гильдии убийц, а он, соответственно, пытается доказать обратное.
Орк молча кивнул, понимая, что допрос - дело серьёзное. К тому же, он предполагал, что в случае пытки могут обратиться к нему, а Гротх никогда не любил вырывать руки из суставов беззащитным противникам. Хорошая драка - это одно дело, а издевательства, пусть и оправданные - совсем другое.
- Тренировки и оттачиваемые навыки для наших бойцов данной категории утверждал Вэин Солидор. Где он их взял - снова вопрос к нему.
- Говоря простым языком - у вас нет ответа на мой вопрос. А вот если предположить, что всех волков перебили вы - несуразности пропадают.
- Ха, перебили! - не выдержал орк.- Да эти волки ваши даже оружия достать не успели! Чистенькие клинки все, даже масло осталось!
- Говоря простым языком, вы не опровергли того, что сказал я. Пока что кроме ваших домыслов я не вижу доказательств своей виновности, а вот доказательства моих слов имеются, равно как и свидетели происходившего. Впрочем, открыто допрашивать невесту Императора я бы не рекомендовал, пока есть иные варианты. А ваши слова, господин орк, я поставлю под сомнение. Соблаговолите сказать, когда вы видели клинки, которые поименовали чистенькими?
- Сегодня же. И, замечу сразу, следов недавней чистки на них не было. А отполировать "в зеркало" никто за такое время не успел бы.
- Кто проверял оружие, помимо господина Гротха? До него либо после - никто?
- Это делал я в присутствии караула Верхней Цепи, - ответил Роут. - Кстати, что еще мне показалось странным, стража говоря об убитых, не помнила, чтобы в руках у них было хоть какое-нибудь оружие. Все в ножнах.
- Здесь стража также ошибается или сознательно вводит вас в заблуждение - уже хотя бы потому, что Волки в присутствии Присциллы его не убирали. Но отметём второе, наговаривать зря я не хочу. Это наводит меня на неприятные размышления... но подтвердить или опровергнуть свои предположения я смогу только по получении вами подтверждения и доступа к документам касательно секретных подразделений. Понимаю, это звучит недостоверно, но сегодня я и так сказал очень немало.

(продолжение)
- Добавим к этому еще вот что - если бы дым появился, как вы говорили в начале атаки, то есть на середине цепи, то его бы хорошо видели все столпившиеся внизу, однако, когда я расспросил зевак об этом - то про дым упомянуло лишь несколько человек, сказав что корзина тогда же исчезла в недрах Верхнего Города - а это последняя четверть пути. Начнись бой там - не успел бы закончиться до окончания подхема. Это навело меня на мысль, что дым появился уже после серии убийств.
- Сколько наблюдавших утверждают подобное? Один человек или волитар ведь мог ошибиться.
- Людей хватало - только стражи собралось почти полсотни.
- Хм... значит кто-то из нас ошибается. Или они - что маловероятно, или мы - но тогда как оно всё могло произойти так быстро? Странно. Как скоро вы сможете ожидать получения запрошенной вами информации?
- Зависит от расторопности штабистов, но надеюсь, Генерал-Полковник удовлетворит запрос как можно скорее.
- Думаю, если там будет то, что я ожидаю найти, большинство ваших противоречий разрешится. И надеюсь, что это произойдёт достаточно скоро. Ходить под подозрением немного неудобно, сами понимаете.
- А зачем ходить, - улыбнулся Роут. - Вы пока посидите.
- Затем,что у меня есть солдаты, которыми я должен руководить. Если не доверяете мне - прикомандируйте кого считаете нужным. Сейчас война, и военные обязанности я должен был бы исполнять, даже болтаясь вниз головой на якоре "Серебряного Стража", - словно извиняясь, пояснил волитар. - С этим ничего не поделаешь.
- На то, чтобы отстранить вас от занимаемой должности на время расследования хватит королевской печати, - на лице дознавателя больше не было улыбки. - Вы выйдете отсюда, когда ваша непричастность будет установлена - или же когда вас призовут на судебное разбирательство.
- Я волитар, - Брандир посмотрел и на Хейдана так, будто тому никак не удавалось понять очевидное. - Меня могут отстранить вышестоящие военные - в связи с провинностью как воина, либо Император в связи с указанной вами причиной. Уровень как раз его - гильдия ведь замешана. Подавайте прошение, если вам угодно. А пока что в ваших же интересах меня отпустить, не раздувая скандал.
- Вам, наверное не известно, что Император полностью одобрил деятельность смотрителей и наделил соответствующими полномочиями.
- Подтверждения есть? если есть - чтож, посижу у вас тут, но за количество выпитого мной чая отвечать перед Старшим смотрителем придётся вам. Печенья, так и быть, я пощажу, но - мой полк не может остаться без командующего. Потребуется посланец из числа тех, кто устроит и вас, и меня. Передавать приказы. Запечатаны они, само собой, не будут.
- Управление полком перейдет к вашему заместителю. Единственное послание, которое вы можете сейчас написать - это прошение на имя Давиона Волитара. Запечатано оно, само собой, не будет.
- Давайте письменные принадлежности. И тогда всё ещё проще - сейчас ваш Смотритель пойдёт и приведёт одного из моих людей или волитаров. Любого. Проводит его до дворца. Извините уж, но я хочу быть уверен, что моё прошение доставлено, со слов своего бойца. А вы хотите быть уверены в том же со слов вашего Смотрителя. Вот и будете.
- Пишите. Но вам придется подождать, пока мы приведем кого-нибудь из Северной Армии. Кстати, относительно ваших людей - те тридцать, что присутствовали днем на дознании, арестованы. Я подумал, вам будет интересно это узнать.
- Блефуете? Или так разошлись за последние дни? Если второе - могу поздравить, скоро сурового Закона и Смотрителей будут бояться больше, чем демонов - если предполагать, что мы победим последних, - рассмеялся волитар.
- Нет. Они находятся под подозрением, а потому пока посидят в застенке. Каждый из них будет подвергнут стандартной процедуре допроса, и уж поверьте - чая с печеньем она не предусматривает.
- Если хоть кто-то из них пострадает физически - вам этого не простят, Хейдан, - коротко отчеканил Брандир. - будьте осторожны, вы играете с огнём. Я сам рад, что есть, кому навести порядок - но вижу, что больше половины слухов о Смотрителях правдивы. А жаль, очень жаль.
- Если мои подозрения подтвердятся - то каждый из них пожалеет, что вообще родился на свет, - Роут улыбнулся. - Я занимаюсь сыском почти двадцать лет, и привык верить своему чутью. А пока, последний вопрос - узнаете?
Он достал из ящика стола кинжал в узорчатых, цветастых ножнах.
- Узнаю. И что?
- А вот что, - он медленно обнажил лезвие. - Выковано под заказ, наносит болезненные, рваные раны, а ваше ранение, которое я имел возможность видеть утром слелано лезвием, больше похожим на обычный армейский кортик - прямой, острый.
- Дадите полюбоваться?
- Пожалуйста.
- Нда... лезвие и правда зазубренное. Это я могу объяснить, но ведь вы снова мне не поверите. так что дождёмся ответов от тех, кто выше меня. А дальше уж посмотрим. Жаль, теряю тут время, а ведь есть догадки. ну ладно, - полковник вернул оружие Роуту. - У вас тут удобные камеры или мне посидеть здесь? Мне всё равно, честно вам признаюсь.
- Вы и так весь мой чай выпили. Пишите, - он положил перед офицером чистый лист и пододвинул чернильницу с пером.

Как стать Лордом-Смотрителем.
С Оррофином.

Когда Брандира Турссона увели в камеру, Роут прочитал его прошение на имя Императора и отложил бумагу на край стола. Мысли роились в голове злыми осами, нещадно жалящими мозг - с одной стороны объяснения полковника выглядели логичными, но с другой все равно получалось множество несостыковок, заставляющих усомниться в каждом слове офицера. А ведь Элан рассчитывал прижать этим расследованием Бейли! В итоге получалось, что Старший Смотритель тоже будет не доволен, однако Хейдана больше интересовало, что же произошло на самом деле, нежели довольство Зубастого.
- Скажите, Гротх, а вы что думаете по этому поводу?
- Дело гнилое, как зубы у старой шлюхи! - честно ответил орк. - Полковник этот...шустрый, ничего не скажешь. Правильно говорят, что все волитары, как сквозняк - в любую щель утекут! В общем, не знаю. Прижать его вроде можно, но он так извивается, что ещё попасть можно.
- Было бы деньков десять в запасе - как миленький бы все рассказал, - вздохнул дознаватель. - Но, надо форсировать. И, сдаеться мне, относительно раны у него ответа все же не было.
Кинжал Клоута отправился обратно в стол.
- А этого мало?
- Чтобы раздавить Турссона - вполне достаточно, но мне-то нужна не его казнь, информация о самой гильдии: имена, убежища, списки жертв.
- А если его того, прижечь немного по пяткам?
- Нельзя, и дело даже не в том, что я противник пыток, ксатати печеньку будешь? Тут еще остались, - он указал Гротху на мешок с угощением. - Я ведь про императорское разрешение приврал немного. Нет его у меня.
- Ух ты! - восхитился орк. - Ну, ты и жулик! а он поверил?
- Поди пойми. Одно знаю точно, если Данатор об этой их секретной службе ни слухом, ни духом - то полковник уже не отвертится.
- А если слухом и духом? - Гротх всё же взял несколько печенек и увлечённо ими захрустел.
- Тогда для начала проверим, принадлежат ли наши арестанты к этой самой службе. И, если принадлежат, - предвосхитил следующий вопрос Хейдан. - То это все равно не решает остальных вопросов.
- Тогда...тогда я совсем запутался и ничего не понимаю!
Дознаватель снова улыбнулся, а в дверь протиснулся Марк - несколько запыхавшийся, но всем своим видом выражающий готовность исполнять приказы.
- Значит так, дорогой мой, слетай в Нижнюю и там в ставке Северной Армии сообщи, что полковник Брандир Турссон до завтрашнего дня задержан. Пусть назначат заместителя в полк, и кого-нибудь, чтобы отнес его прошение во дворец - нам-то он, видите ли не доверяет.
- Я мигом!
- Нет-нет, мигом как раз не надо - ты не спеша.
Смотритель немного подумал и кивнул.
- Дрейн бы тут мигом всех на чистую воду вывел, - вздохнул Хейдан, когда Марк ушел. - А мы мучайся, доказательства собирай.
- А что мешает...ну, как Дрейн?
- Чтобы действовать как Дрейн - нужно быть Дрейном. Алистер был Лордом-Смотрителем, а Элан всего лишь Старший Смотритель, более того - его полномочия еще даже не утверждены высочайшим указом, а только на словах.
- А как стать Лордом-Смотрителем? - заинтересовался Гротх, вспомнивший о "вашестве" Менгаарде.
- Тернель составляет особый указ - когда король его подпишет, у нас будет достаточно власти, чтобы вершить суд над людьми, а если так же свою подпись поставит Император - то и над волитарами.
- Серьёзно...
- Вот и я о том же, - Роут скрипнул зубами, затем попытался налить себе еще чаю, но чайник оказался пустым. - В любом случае, если Брандира оправдают, королевской подписи мы еще долго не получим.
- Посмотрим, чернильница, ой посмотрим...слушай, можно устроить, чтобы я с королём поговорить мог?
Хейдан задумался, а затем кивнул:
- Отправим тебя со срочным посланием во дворец. Чтоб лично в руки королю.
- Вот и славно...и бумагу мне насчёт Лорда-Смотрителя дай на всякий случай...я её заодно вашеств...королю Менгаарду и передам!
- Так и сделаем. Ты иди, отдохни пока - как только все будет готово, я дам знать.
- Как скажешь! - Гротх поднялся и вышел из комнаты.
Роут достал из мешочка последнее печень и доел его всухомятку. Помимо Брандира у него было еще тридцать арестованных рангом пониже и с ними он церемониться не собирался. Как раз сейчас несколько смотрителей допрашивали подозреваемых одного за другим, выискивая любые несовпадения в их рассказах.

Снова о жизненно важных органах леди Бейли
Утро-12, надо полагать

Когда Тимея открыла глаза в первый раз, то не смогла ни толком сфокусировать взгляд, ни вспомнить, где и зачем находится. Она лишь глубоко вздохнула, повернулась на подушках, довольно внятно произнесла “сегодня никакого лосося” - и после этого заснула вновь, не обращая никакого внимания на то, в какой шок привело её минутное пробуждение Клариссу. Рыжеволосая магичка охнула, вскочила с кресла, где в полудрёме провела последние пять часов, и подбежала к кровати почивающей госпожи. Её колени подгибались от волнения.
По правде говоря, Клариссе вовсе не обязательно было находиться рядом со спящей леди Бейли. Этот день был для неё выходным, одним из немногих, который она целиком могла потратить на личные нужды. Но личных нужд у магички было не так уж много, а перед юной госпожой она чувствовала себя очень виноватой. В конце концов, не перегороди Кларисса с Кортом выход из особняка в тот злополучный день, с леди Тимеей не случилось бы этой страшной трагедией.
Неожиданное пробуждение юной госпожи и обрадовало, и испугало Клариссу, но она сумела быстро взять себя в руки.
И когда примерно час спустя Тимея открыла глаза во второй раз, и потребовала хриплым шёпотом:
- Воды!
Кларисса тут же поднесла к губам госпожи бокал, который та осушила залпом.
Отдышавшись, Тимея ленивым взглядом только что проснувшегося человека пробежалась по стенам покоев, в которых провела последние сутки. На мгновение она удивилась, почему находится не в своей спальне, но, вспомнив, какой разгром учинила там в прошлый раз, огорчилась и очень пожалела из-за недавней вспышки ярости. Сейчас ей как никогда раньше были нужны яркие краски родных комнат, здесь же, окруженная стерильно-белыми потолками и серыми шторами, она почувствовала себя больной и очень несчастной.
- Сколько времени я проспала?
- Всего сутки, госпожа.
Тимея на мгновение зажмурила глаза. Значит, корлады выполнили своё обещание. Она выпростала из-под одеяла всё ещё непослушную руку и коснулась повязки на лице.
- Леди Тимея, прошу вас, будьте осторожней, - запричитала Кларисса, - госпожа Даклен просила вас не снимать бинты ещё несколько суток.
- Да помню я, перестань истерить, - с нескрываемым раздражением оборвала её Тимея. – Или ты меня полной дуррой считаешь?
- Как можно, госпожа, - залилась краской Кларисса.
- Тогда не учи меня жить, - припечатала Тимея. А потом невпопад добавила: - Я голодна.

***

Обедать Тимее пришлось густым супом из небесного лосося – Кларисса заявила, что он непременно поможет госпоже восстановить жизненные силы. Тимея попробовала было вытребовать у магички более аппетитное, но та, рассыпаясь в извинениях, перемежаемых с уговорами, настаивала на том, что только супчик способен поднять юную леди Бейли на ноги. И той пришлось позволить Клариссе потчевать себя теплой клейкой жижицей – с ложечки, потому как руки плохо слушались дочь лорда Николаса. Тимея мысленно пообещала себе, что терпит такой позор в первый и последний раз.
Кларисса, обычно даже слишком тихая, на этот раз отчего-то болтала без умолку. На Тимею посыпались подробности столичной жизни в последние дни, жизни, надо сказать, богатой на страшные события. Впрочем, судьбы остальных людей всегда волновали юную леди Бейли постольку поскольку касались её собственной, а потому магичку она слушала хоть и не прерывая, но в пол-уха.
Наконец, супчик был доеден, а последние сплетни – дорассказаны. Кларисса начала суетиться вокруг госпожи, поправляя перины и подушки и щебеча о том, что “юной леди было бы полезно отдохнуть несколько часиков”. А та вдруг отчетливо поняла, что её исчезновение, должно быть, прошло совершенно незамеченным для Столицы. Насыщенные событиями последние дни наверняка помешали всем почувствовать пропажу девушки, которая хоть и была всегда душой компании и образчиком идеального вкуса, по сути оставалась всего лишь человеком, одной из тысяч ей подобных. И юная леди вдруг почувствовала, как над нею снова начинает нависать пепельно-серой тучей опостылевшее, но неизбежное одиночество.
- Скажи, - спросила она у Клариссы со всей напускной небрежностью, которую позволял её всё ещё слишком слабый голос, - меня кто-нибудь навещал за последние сутки?
И уже приготовилась впасть в жесточайшее уныние, услышав отрицательный ответ.
Кларисса наморщила лоб. Она была бы не прочь утаить эти сведения от госпожи, так как считала, что приём визитеров непременно отнимет у той последние силы, столь необходимые для полного выздоровления. Но понимала также, что на в лоб заданный вопрос ответить очень придётся, и хорошо представляла, как живо отреагирует Тимея, если Кларисса попытается её обмануть и обман этот однажды всплывёт наружу.
Поэтому Кларисса решила отвечать честно, но предварив ответ казавшимся ей очень дельным советом:
- Миледи, позвольте напомнить вам, что принимать гостей в вашем состоянии было бы очень неосмотрительно. Если вам так важно знать, граф Петер Лодвиг несколько часов назад справлялся о вашем здоровье и выразил огромное желание вас увидеть.
Все переживания и сомнения мгновенно вылетели из мыслей Тимеи, и их безраздельно заполнил светлый образ молодого графа. Внезапно испугавшись недогадливости Клариссы, она с недоверием выпалила:
- Что ты сказала ему, когда объясняла, почему я не могу его принять?
- Что миледи серьезно простудилась, что промаялась жаром всю ночь, лишь недавно забывшись целебным сном, и что я ни за что не решусь её разбудить.
- Хорошо, - изобразила нечто похожее на благодарный кивок Тимея.
И призадумалась. В предупреждении Клариссы была солидная доля истины – Тимея и правда находилась не в том положении, чтобы принимать визитеров. С другой стороны, соблазн увидеть графа Лодвига – о, Петер! – был слишком велик, и девушка знала, что ни за что не простит себе, если позволит расстроиться их свиданию, пусть даже мимолетному.
Поэтому, посомневавшись несколько мгновений, она самым решительным взмахом руки, который только позволяла ей нынешняя слабость, велела служанке принести ей что-нибудь, чем можно спрятать повязку на лице.

***

Петер опасливо вошел через распахнутую перед ним служанкой дверь. Судя по лёгкости, с которой девушка исполнила низкий реверанс и с которой пригласила юного Лодвига войти в покои её госпожи, нраву она была кроткого, и всё же во взгляде её молодой человек заметил осуждение, а огненно-рыжая грива волос на голове без сомнения выдавала в ней огненную магичку. Магов Петер Лодвиг и недолюбливал, и побаивался всегда, а недавно у него появилась ещё одна, очень существенная причина для осторожности в общении с ними, особенно одаренными Огнём Небесным.
Чтобы хоть как-то сгладить недовольство магички, Лодвиг прибегнул к самому непритязательному и в то же время к самому проверенному средству, благодаря которому не раз меняла гнев на милость ещё его покойная матушка - он широко и добродушно, чуть виновато улыбнулся своей провожатой. Как ни странно, приём сработал и на этот раз - взгляд рыжеволосой служанки заметно потеплел. По-видимому, её нерадушность была вызвана и правда лишь тем, что Петер грозил потревожить покой юной госпожи, о нездоровье которой молодой человек был уже трижды предупреждён.
Комната, в которую служанка привела Петера, была обставлена весьма скромно по меркам семейства Бейли. Если бы молодой человек не подозревал, что каждый предмет мебели здесь стоит больше, чем иные дома целиком, он счёл бы эти покои простоватыми. Воздух в комнате был тяжелым, такой быстро устанавливается в тех покоях, где прикованный к постели человек вынужден считать мучительно медленно тянущиеся минуты до своего выздоровления. На маленьком столике у окна стоял вазон, полный нежно-кремовых, аромат которых хоть как-то оттенял тяжёлый запах болезни.
Тимея лежала в равной степени дальнем и от окон, и от двери углу комнаты, буквально утопая в мягких перинах и подушках, подложенных под неё со всех боков. Петер мог видеть лишь руки, которые девушка сложила на груди поверх пухового одеяла, и лицо - точнее, глаза, так как все остальные его черты были укрыты под тонкой, но совершенно не проницаемой для глаза тканью. Вероятно, её и правда сильно мучила простуда. При виде Петера Тимея вздохнула так сильно, что ткань на её лице заметно колыхнулась, и произнесла голосом куда более тихим, чем юный граф привык от неё слышать:
- Петер, я непередаваемо счастлива увидеть вас снова! Прошу, присаживайтесь.
Она слабо повела ладонью в сторону кресла, стоявшего в ногах её кровати, и Петер счёл невозможным не подчиниться этой просьбе.
- Признаться, я уже начал сомневаться, правильно ли поступил, потревожив ваш покой, Тимея, - посетовал он, положив руку на мягкий бархат подлокотника. - Меня предупреждали, что вам нездоровиться, но я и не думал, что ваша болезнь настолько серьезна.
- Признаться, я и сама смущена, что приходиться встречать вас в таком виде. Мне даже пришлось нацепить эту нелепую вуаль, - Тимея слегка делано рассмеялась. - Врачи уверяют, что моя хворь не представляет опасности для окружающих, но даже принимая во внимание их слова, я, разумеется, приготовилась сделать всё, чтобы не подвергать риску ваше здоровье. Что до меня, то ваше присутствие, я уверена, поможет мне исцелиться от любого недуга в считанные мгновения.
- Весьма лестно слушать от вас, миледи, такое признание, но я и правда не уверен, что поступаю верно, - всё ещё сомневался Лодвиг. - По правде говоря, у меня к вам есть серьёзный разговор.
- Я готова говорить с вами хоть о политике, - Тимея наверняка кокетливо улыбалась под своей импровизированной вуалью.
Петер вдруг почувствовал себя обреченным и опустошенным.
- Что ж, тогда не будем откладывать дело в долгий ящик, - пробормотал он себе под нос, и Пустота согласным вздохом ответила ему изнутри.
- Тимея, - теперь голос Петера звучал громко, но необыкновенно высоко, почти превратившись в сдавленный крик, - будьте моей женой.

***

Тимея подалась вперёд так резко, что кружевная ткань опасно колыхнулась, лишь чудом удержавшись на лице. Она была уверена, что ослышалась, это был бы невероятно, если она не ослышалась, если правда…
- Вашей?..
- Моей женой.
Нет, Петер был абсолютно серьезен. Его голос, хоть и дрожащий, был четок настолько, чтобы не оставить ни повода для сомнений, его лицо было абсолютно серьезно, что исключало всякую вероятность глупой шутки.
- Но мой отец… - выдавила Тимея.
- Вчера я просил у него вашей руки, он дал разрешение.
Тимея прикрыла глаза дрожащей ладонью. Происходящее казалось ей чем-то нереальным, волшебной сказкой, чудом…
- Тимея Бейли, вы будете моей женой? – повторил Петер, и по его голосу Тимея поняла, что молодому человеку не терпится услышать ответ.
Она не стала мучить его томительным ожиданием.
- Да!
Что ещё она могла ответить?

Следствие ведут Смотрители.

После ухода Гротха, Хейдан Роут основательно задумался – если уж даже орк чувствовал, что в этом деле что-то не так, значит там действительно было не все гладко, и на чем-нибудь Брандир обязательно совершит ошибку. Однако, ситуация так же осложнялась тем, что дознаватель симпатизировал Турссону, и был несколько расстроен тем, что был вынужден искать доказательства его вины, но – правосудие было для Роута приоритетом.
- Марк, чаю! – Решать подобные вопросы смотритель мог только поглощая ароматный напиток в огромных количествах, и приставленный к нему помощник это знал, а потому поспешил заварить еще кипяточка.
Взгляд Хейдана упал на прошение полковника, адресованное Императору. И почему, прочитав его три раза, дознаватель только сейчас понял, какой подарок оставил ему Турссон. И было бы непростительной ошибкой этим не воспользоваться.


У мага-кузнеца щеки до сих пор были в муке – он даже ополоснуться не успел, как его позвали к Маэлю. Отвратительный карлик сидел на высоченном стуле, болтая ногами, не достающими до пола и вращая в цепких пальцах запечатанную колбу.
- Как вы знаете, вода может быть не только водой, - произнес он. Сэлла зевнула со скучающим видом – отравительнице слушать колдуна было не интересно, а вот рыжебородый напротив жадно ловил каждое слово. – Да что там вода – любая жидкость. Вот, мы ее немного заморозим, и получим лед… хотя лед нам сейчас не нужен. Лучше, мы эту жидкость разогреем.
Он действительно начал греть колбу в руке, и желтоватая жидкость внутри на глазах у зрителей превратилась в оранжевый дым.
- Восхитительно, - усмехнулась Сэлла. – А теперь расскажи то, чего мы действительно не знаем.
- Я не знал, - заметил огневик.
- У тебя печенье вкусное получается, - зачем-то сказал Маэль. – Сделаешь еще немного?
Кузнец возмущенно замотал кучерявой головой:
- Да вы что, сговорились! Наймите пекаря!
- Ладно, ладно… лови.
Колба перекочевала к рыжеволосому.
- А что тут?
- Яд, - улыбнулась уголками губ волшебница. – Смотри не разбей.
- Оно мне надо?
Боязливо поморщившись, здоровяк отставил колбу подальше.
- Итак, пары особых зелий могут приобретать весьма необычные свойства, - продолжил тем временем Маэль. – К чему я все это говорю, если вы еще не поняли: у нас тридцать человек в молчанку играют на втором подвальном. И, некоторый особый, дурманящий аромат, поможет развязать им языки.
- Ты хочешь им мозги в студень превратить? – В глазах колдуньи блеснул неподдельный интерес. – Как мило.
- Вы серьезно? – Кузнец переводил взгляд Сэллы на Маэля и обратно. – Они ведь люди.
Призыв к совести магов-душегубов прозвучал слабо и неуверенно.
- Они – убийцы, по которым петля плачет, - отрезал водяник. – И Элан велел во что бы то ни стало заставить их признаться. Я бы конечно предпочел Волдырянку или Черную Оспу, как более действенное средство, но…
- Велено обойтись без пыток, да? – Догадалась Сэлла, задумчиво дымящееся разглядывая содержимое колбы.
- Роут, чтоб его, - кивнул уродец. – Нет бы пыток… а он: «Умом надо, докажите их вину сначала». Когда кости ломают – вот чем не доказательство?
- Хейдан Роут хороший человек, - вступился за дознавателя кузнец. – Умный.
«Да уж не чета тебе», - но вслух говорить этого Маэль не стал, надеялся на печенье.

Чай кончался с поразительной скоростью, гораздо быстрее, нежели в голову приходили толковые идеи. Дознаватель уже раза три вынужден был выходить в отхожее место, но и там мудрые мысли посещать не спешили. Турссон что-то скрывал, его рана, причины гибели летучих волков, побег Присциллы, секретная служба эта, которой вовсе могло не быть – все складывалось одно к одному, но при этом неопровержимыми доказательствами не являлось. Нужен был козырь, такой, какой гильдия уже не сможет побить. Тернель свою работу сделал отлично – в этом к писцу претензий не было, еще восемь смотрителей сейчас проводили допросы арестованных солдат. В корзине те проявили завидное единодушие в показаниях, но Роут хотел увидеть, как они запоют по отдельности, а не все разом. Любая их ошибка, любой просчет были бы ему сейчас на руку.
- Дым, оружие… «Элнай Селента».
Клинки Летучих Волков лежали под замком, их время еще придет позже, когда потребуется предъявить доказательства суду, а вот кинжал Клоута дознаватель положил перед собой, глядя на зазубренное лезвие. Особая заточка этого клика не позволила бы нанести такую рану, какую он видел у Брандира, к тому же, кинжал был чист от крови. Какая-то ерунда получалась. В сердце Хейдана закралось еще более жуткое подозрение: если Турссон принадлежит к гильдии, то насколько глубоко пустила эта зараза корни в армейской верхушке? Был ли с ними связан Вэин Солидор? Кому на самом деле служит Генерал-Полковник Севера? И, что знает Лорд Данатор? Бросать вызов всей армии было страшно. Одно дело сорвать личину с отщепенца, с предателя, с преступника – и совсем другое осознать, насколько прогнила вся система. Для этого следовало быть Дрейном.
Роут же Дрейном не был. Никто из Смотрителей не мог назвать себя полноправным наследником лорда Алистера, им не хватало решимости, силы духа, уверенности в том, что их дело действительно правое, и, что самое главное – они боялись, а Дрейну страх был неведом.
«Но Дрейн мертв, и Брандир принадлежит к числу его убийц. Гильдия должна заплатить за все те преступления, которые совершила».
Хейдан Роут размял пальцы – быть может, стоило ему самому заняться допросами, пока не пришел ответ от Лорда-Командующего?

Солдата приковали цепью к стене, так чтобы он не мог согнуться, сорвали верхнюю одежду. Все это должно было заставить его чувствовать себя жалким и униженным – стража пользовалась подобными методами уже лет сто, так ломали самых слабых, но в то же время и подтачивали волю сильным. В камере, так же был сквозняк – ее специально так построили. Сквозняк и крысы.
- Отвечай, мразь, - рявкнул смотритель - могучий детина с бородой лопатой, развалившийся на стуле перед узником. – Зачем напали на волков? Кто приказал их убить? Как давно ты в гильдии?
- Я солдат Альянса.
- Ты меня этим говном не корми!
- Но это так!
- Так? Щас я тебя от дерьма отмою!
Схватив стоявшее рядом ведро, смотритель окатил арестованного холодной водой. Учитывая морозный ветер, гуляющий по камере, это «мытье» вполне могло закончиться воспалением легких. Допрашиваемый пока что стойко молчал, но бывший тюремный надзиратель знал – уже скоро заговорит, лишь бы обтерли и дали чем-нибудь укрыться. Роут просил обойтись без пыток – что же, никто не назовет это пыткой.

Дознаватель уже собирался покинуть кабинет, когда Марк доложил, что к нему пришел какой-то гвардеец. Неужели во дворце уже узнали об аресте Брандира и требуют его освобождения? Нет, это вряд ли! Он кивнул помощнику, чтобы пропускал гостя.
- Данни! – С порога рассмеялся седобородый гвардеец, раскрывая могучие объятия.
- Капитан Стронц? – Роут сначала не поверил собственным глазам, а потом, все же, сдержанно пожал бывшему командиру руку. – Значит, меня почтил визитом сам убийца Маски, проходи, располагайся.
- Со мной друг, - предупредил Дерек, но верткий Квак уже успел пролезть между товарищем и дверным косяком.
- А мы уже знакомы, - дознаватель улыбнулся. – Этот маг сегодня пытался меня убедить, что некоего мерзавца облыжно обвиняют.
- Клоута что ли? – Приподнял густую бровь Стронц.
- Ты уже в курсе? – Лысоватый смотритель, казалось, был не сильно удивлен. – Узнаю капитана стражи – всегда в центре событий.
- Ну, уж нет, - отрезал Дерек. – Я случайно зашел.
- На самом деле, - с нажимом сказал Артикус. – Дерек пришел предложить посильную помощь в этом запутанном деле. Во дворце есть ниточки, за которые он может подергать.
Стронц, казалось, готов был метать взглядом молнии… если бы мог. Хейдан лишь улыбнулся, помощь ему была бы очень кстати, но как-то слишком вовремя эти двое появились, а в совпадения дознаватель не верил.
- Так, что вы можете мне предложить? – Наконец произнес он, садясь обратно за стол.
- Может, сначала чаю?
- Наглый какой, - хмыкнул Роут. – Марк!
Из-за двери послышалось:
- Да сколько можно… я что подавала в трактире?
На этот раз смотритель притащил сразу четыре чайника, доверху заполненные крутым кипятком и заварил их на месте (видимо для того, чтобы его больше не дергали).
- Аххх, вот я такой люблю, да, - восхищенно заметил Артикус, делая несколько глотков. – Настоящий чай, крепкий!
- Хороший вкус, вынужден согласиться – в этом вы толк понимаете, - кивнул Дерек Стронц, распробовав напиток.
- У нас не трактир, - вынужден был напомнить Хейдан. – Вы не только чай пейте.
- Намек понял.
Квак издевательски подмигнул дознавателю, продолжая взахлеб истреблять запасы смотрительского чая. Казалось, он только за этим сюда и пришел.
- Знаешь, Данни, я тоже хотел выразить сомнение, что Клоут мог быть убийцей… точнее, головорезом-то он был отменным, но вот к гильдии отношение имел вряд ли, - гвардеец попробовал подобрать слова так, чтобы получилось как можно меньше ругани. – Три года – большой срок, я хорошо его узнал за это время. Такого друга и врагу бы не пожелал, но он был наемником, не наемным убийцей.

Стол, два стула, к одному из которых человек прикован цепями так, что не может рукой пошевелить. На другом сидит смотритель с аккуратно выщипанными усиками на утонченном лице и задумчиво курит трубку.
- Итак, Джанник, это ведь твое имя?
- Да, мое.
- Зачем вы убили летучих волков?
- Они напали на нас – мы защищались.
- Пожалуйста, говори правду – ведь иначе, как я смогу тебе помочь? Признание облегчает вину, - смотритель выпустил кольцо дыма в потолок. – Если ты расскажешь, что именно стало причиной – настоящей причиной! – этой резни, то тебя не казнят.
- За что меня казнить? Я свой долг исполнял.
- Ты ведь принадлежишь к гильдии?
- У меня отец в гильдии, - буркнул солдат.
В глазах смотрителя блеснули искорки азарта:
- Вот как? Расскажи подробнее!
- Он мастер в гильдии ювелиров, лорду Талласу на свадьбу кольца делал.
- Но ведь мы не об этой гильдии говорим, - реплику сопроводил усталый вздох. – Наемные убийцы, ты в их гильдии состоишь? Тебе Брандир приказал убить волков? Отвечай честно, иначе я перестану быть таким вежливым и отрежу тебе яйца.

- А помнишь, было время – так мы этих убийц ловили… ну и прочую мразь уличную!
Стронц с силой ударил кулаком по столу, отчего дерево издало протяжный стон.
- Мы ловили, а некоторые отпускали, - добавил Роут с явным сожалением.
- Ты про Оррика-то?
- Про него, и про тех кто был до него… и вместе с ним, - дознаватель оказался любителем повспоминать минувшие дни. – Это ведь настоящий кальмар – везде щупальца запустил! А ведь я эту «Элнай Селенту» еще пять лет назад мог на чистую воду вывести. Так нет – дело закрыть, узников отпустить. Я потому и ушел из стражи – вершить правосудие можно, только когда у тебя руки свободны.
- Согласен, - кивнул гвардеец, отхлебывая начавший остывать чай. – Взять хотя бы мою ночную облаву. Ведь, расскажи я кому, что задумал – никогда бы не поймали Маску!
Хейдан покачал головой:
- Много людей положил, такая операция скорее провал, чем успех.
- Ну, хоть Маска мертв – больше не будет людей пугать.
- Пока кто-нибудь еще маску не наденет, - усмехнулся Квак. – Вот, кстати одна такая – смею заметить, настоящая! Хотите примерить?
Он залез в мешок, и вытащил оттуда собранную из осколков личину ночного убийцы.
- Спасибо, не надо, - запротестовал Роут, которому маг попытался надеть маску насильно. – Лучше, все же вернемся к нашим баранам.
- Волкам, - поправил с ядовитой усмешкой колдун. – Я как раз говорил, что Клоут мне жизнь спас. Нет, он конечно был тот еще засранец, но уж коли чего решил, да еще слово дал – всегда исполнял. О, вот этим, кстати ножичком!
Роуту стоило немалых трудов не дать Артикусу завладеть кинжалом Фиарского Клоуна – загребущие руки земляного мага так и норовили стянуть оружие, едва только дознаватель ослаблял бдительность.
- Как сейчас помню – он им орков вскрывал нараз! Жуткие раны – вроде легонько полоснет, а кровь так и хлещет во все стороны!
- Это верно, - кивнул Стронц. – Кого не убьет, того покалечит уж наверняка.
- У кинжала этого имя ведь есть: Волчья Пасть, - продолжал, отчаянно жестикулируя, колдун. – Рейзор им владел мастерски.
- А он мог так ранить человека, чтобы рана за день затянулась?
- Нет!
- Исключено!
В один голос заявили оба визитера, а Квак еще и добавил:
- Коли полоснет, так все – кишки наружу, мясо, сухожилия… даже кости порой перепиливал, хотя… - он задумался. – Если бы рану лечил король, то еще возможно, но надо быть везучим как Наррот.

Дверь со скрипом отворилась. Палач – широкоплечий, в меру упитанный мужчина в черной одежде смотрителя выглядел вполне радушно, насколько это вообще возможно для человека его ремесла.
- Ты проходи, не стесняйся.
Чтобы гость не стоял на пороге, его впихнули в пыточную тычком под ребра. Солдату связали руки за спиной, к тому же его охраняли двое смотрителей, помимо хозяина помещения.
- Итак, позволь показать тебе мое маленькое царство. Начнем с простого – это у меня что?
- Щепки, - хмыкнул один из конвоиров.
- А вот и нет, - с умильной улыбкой на лице ответил палач. – Эти щепочки мы загоняем под ноготочки… молоточком. Как известно, плоть под ногтями особенно чувствительна – боль волнами растекается по всему телу, из глаз выступают слезы. У меня даже самые стойки реветь начинают!
Он щелкнул пальцами, и подхватил изящные клещи:
- А вот этим вот мы ноготочки потом-то и вырываем! Нравиться? По глазам вижу, что нет, - не смотря на то, что палач в Особняке Закона и Равенства без дела не сидел, он был полон энтузиазма. – Но ладно, что там говорить о потере чувств от дикой боли, о том, что пальцы уже никогда не залечатся и ты останешься калекой до конца жизни. Зачем, ты ведь у нас парень волевой, такой мелочью тебя не испугаешь.
Он рассмеялся и его смех подхватили оба смотрителя. Солдат выглядел подавленно – вполне возможно, что морально он готовился к пытке, а не к рассказу о застенках, но палач свое ремесло знал.
- Кнут. Есть простой, немного просоленный, сшитый из полос воловьей кожи – одним ударом можно рассечь плоть человека до костей. При хорошо поставленном ударе боли поначалу почти не ощущается, только жжение, но, если кнут находиться в руках настоящего мастера, то непередаваемые ощущения гарантированы. Можно сдирать кожу лоскутками, можно сыграть любимую мелодию на ребрах, можно заставить человека забыть мать родную, и при этом даже не нанести ему серьезных увечий. А вот здесь моя коллекция кнутов, прошу…
Он широким жестом обвел целую стену, увешанную кнутами – многохвостыми, с шипами, стальными нитями, с когтями и крючьями.
- Всю жизнь собираю, - похвастался истязатель. – А вот здесь милое колесико – это дыба. Мы тут занимаемся тем, что увеличиваем людям рост, хе-хе, вопреки их желанию. Сначала кости выходят из суставов, потом начинают рваться жилы, и наконец что-нибудь не выдерживает: либо руки, либо ноги. Порой, сначала ломается хребет.
Палач прокашлялся и ополоснул горло.
- Кстати, водички хочешь? Будет тебе водички сколько хочешь – вот здесь вот. Привязываем мы человечка крепко, хорошо голову в тисочках зажимаем и водичка по темечку кап-кап-кап. Самые везучие просто лишаются рассудка.
Один из смотрителей поморщился, второй просто улыбнулся и подмигнул узнику – мол, скоро уже здесь будешь.
- Ладно, на допрос его, посговорчивее будет, коли снова сюда попасть не хочет, - велел палач. – А мне сюда следующего ведите.

- Данни, ладно мы – но почему ты начал это расследование? Ведь и стража у Цепи, и люди – словом все считали слова Турссона правдой.
- Они ничего своими глазами не видели, - оспорил Роут. – Ты ведь сам знаешь, что для стражи спокойнее, когда дело сделано. Они во что угодно бы поверили, лишь бы самим ничего не делать. Оррик распустил их.
- А ты, стало быть – засомневался?
- Не сразу. Я искал связь гильдии с лордом Бейли, а нашел настоящих убийц. Версия Турссона только на первый взгляд выглядит гладкой, а на самом деле в ней полно несуразностей. Возьмем к примеру перебранку Клоута и Присциллы, где убийца при всех хулила Олдгейта, видимо имея ввиду, что тот не посмеет выступить против гильдии. Здесь ведь не просто игра на публику.
- Точно. Олдгейт такого не прощает, - Квак сам себя дернул за бороду: - Но что это все значит, узнать бы.
- Тебя только загадка волнует? – Спросил дознавателя Стронц.
Роут покачал головой:
- В последнюю очередь. Если я прав, значит солдаты хладнокровно убили пятнадцать человек. В последнее время жизнь стала слишком дешево стоить в Столице, но это не значит, что мы должны спускать подобное с рук кому бы то ни было.
Третий чайник подходил к концу, а разговор все продолжался, и Хейдан успел позабыть, что собирался сам заняться допросами. Впрочем, он составил списки необходимых вопросов и хорошо проинструктировал своих помощников.
- Я могу оправдать убийство в бою, во имя Альянса – но и только. Карать кого бы то ни было имеет право только суд.
- Полностью согласен, - улыбнулся гвардеец. – Те же слова я говорил о Маске. Какими бы идеалами не прикрывался преступник – он заслуживает всей строгости наказания. И я постараюсь помочь тебе в этом, как смогу – не только по старой памяти, а потому, что разделяю твои взгляды.

(Продолжение следует)

Почти утро 12 дня

(+Тельтиар)

Как и было условленно, Хейдан Роут послал за Гротхом в надлежащее время и передал ему драгоценный указ - теперь вся дальнейшая судьба Смотрителей оказалась в руках орка, поспешившего во дворец. Стража на входе поначалу не хотела пускать его, однако черные одежды и здесь сыграли добрую роль, путь к королю был свободен.
Тем не менее, сразу к Менгаарду Гротх не пошёл, вместо этого наведавшись в свою комнату и вытащив из-под кровати мешок с вивернёнком. Ящерка спала, время от времени тихо попискивая. Орк оттянул своему питомцу веко и убедился, что глаз покрылся мутной плёнкой - приближалось время первой линьки.
- Малыш растёт, - тихо пробасил Гротх вновь закрывая мешок и убирая его под кровать. Через десять минут он уже был в приёмной короля, одёргивая на себе плащ и заранее сняв шляпу.
Стоявший на страже Усач, завидев орка усмехнулся:
- Эй, клыкастый - ты чего в такую познь?
- Срочное дело от этого, как его, ну, от Зубастого, в общем! - орк не то чтобы боялся визита к Менгаарду, но несколько нервничал из-за важности поручения.
- Так, спит же король, умаялся за день.
- Дело очень важное, усатый. Если сейчас промедлить можем упусть гильдию убийц, смекаешь?
- Ух ты! - Понимая важность момента, страж разгладил усы. - Ну раз такое дело...
Он было дернулся открыть дверь, потом остановился, убираю руку:
- Короля будить - это не орехи щелкать, понимаешь ведь, да?
- С меня бутылка, - вздохнул Гротх, понимая, что без подобного обещания будет выглядеть жлобом.
- И это, - решил все же напомнить Перси. - Мне тогда не повезло просто, так что - будем живы, еще разок сразимся.
- Живы будем - сразимся!
Удовольствовавшись этим, Усач скрылся за дверью. Гротху сильно повезло, что в покоях короля более никого не было - стражники и лорд Матеус уже спали, утомившись за день, а потому воспрепятствовать орку было некому. Вскоре Перси вернулся:
- Проходи, и не задерживайся - королю надо выспаться.
- Как скажешь, - покладисто согласился Гротх и быстро зашёл в опочивальню короля.
В тусклом пламени свечей монументальная фигура монарха была едва различима - Менгаард сидел на кровати, облокотившись о пышные подушки. Выглядел он сонным и недовольным.
- Доброй тебе ночи, вашество! - поздоровался орк. - Ты прости, что я как последняя деревенщина в такой час напролом лезу, но дело уж очень важное, совсем отлагательства не терпит. Послушаешь меня три минуты?
- Грооотх, - на лице короля появилась улыбка, отчего пухлые щеки надулись еще больше. - А я думал, что там за орк пожаловал... посольство-то улетело. Садись!
Государь махнул рукой, приглашая гостя расположиться на краю кровати, и глубоко зевнул.
- Говори... ааах... а то усну снова.
- Государь, мы с милордом Роутом и милордом ... Старшим смотрителем вышли на след гильдии наёмных убийц! - орк выдержал драматическую паузу и многозначительно продолжил: - Следы ведут в дворянство Альянса, но у нас нет полномочий предпринимать каких-либо действий. Ты назначил милорда Дрейна Лордом-Смотрителем и он смог начать дело очистки твоей страны от беззакония. Так дай тот же титул его преемнику, чтобы мы могли продолжать следить за соблюдением законов где бы они не были нарушены!
Орк говорил жарко, но в его устах подобные слова звучали не слишком естественно. Гротх чувствовал фальшь и решил исправить дело одним махом, сказав, что думает:
- Вашество, Смотрители могут выбить дерьмо из любой паскуды, что под твой трон подкапывается, но чтобы добраться до некоторых, нами должен командовать полновесный Лорд. У меня здесь соответствующая бумага о наделении Старшего смотрителя соответствующим титулом и правами. Подпиши её, твоё вашество, не дай Смотрителям загнуться на корню!
- Ого!
Понять восхищен король, удивлен или же находиться в негодовании по интонации было невозможно, однако же слова Гротха явно произвели на монарха неизгладимое впечатление. Однако, дело было серьезным и, прежде чем подписывать, следовало его обдумать хотя бы ради приличия. По странному стечению обстоятельств, к этому орку король испытывал некоторую симпатию и верил его словам больше, нежели некоторым лордам, но просил он очень многого.
- О Смотрителях ходят дурные слухи, - вздохнул Менгаард. - Даже о покойном Дрейне отзываются скорее с неприязнью, нежели с уважением. Люди не любят их.
- Потому, что спуску не дают никому вообще! Даже взяток не берут. Ну и...да, покойный Дрейн действительно выбирал не самые терпимые методы, но иначе вообще ничего бы не вышло. Такие времена требуют трудных решений.
- Неужели это так необходимо?
Король поджал губы, с надеждой глядя на орка. Он явно колебался, с одной стороны желая добра стране, а с другой боясь, как бы смотрители не перегнули палку.
- Сейчас уже нет. А вообще, вашество, ты не думал, что можно просто потребовать с Лорда-Смотрителя предоставлять ежемесячный отчёт? И если там будет что-то, что тебе не понравится, ты на него посмотришь сурово и...объяснишь всю глубину неправоты! - Гротх заговорщически улыбнулся, стараясь не очень демонстрировать клыки.
- Нооо, - король крепко задумался. Так вышло, что перед натиском Дрейна, с яростью отстаивавшего свою правоту, Менгаард сам робел и не мог сказать даже слова наперекор, однако орк сейчас говорил дело.
Его Величество развернул бумагу, просматривая указ - ему, сонному, в целом документ показался вполне логичным, хотя, конечно, Смотрители хотели весьма обширных полномочий.
- Ты пойми, вашество, милорд Дрейн был милордом с детства и привык общаться с... тобой, в общем. А Зубастый он из простых, из тех, что тебя выбирали. Перед королём точно оробеет и послушный будет!
- Да, - наконец кивнул правитель, вспомнив, как скромно вел себя Элан, когда пришел просить места Старшего Смотрителя. Тогда он о лордстве даже не заикался. - Скажи вот что, Гротх - ты сам что о смотрителях думаешь?
- Дело они делают хорошее, вашество. И в начальниках у них сидят сейчас, кажется, умные люди, - орк вздохнул. - Ты извини, но Дрейн ненормальный был. Я таких во флоте видел во время абордажа...страшная картина, я тебе скажу. А сейчас там в головах другие. Более спокойные, крови не жаждущие. Честно, я всерьёз думал у них остаться, если кэп Балтьер отпустит, конечно!
- Будешь смотреть, чтобы все по чести делали, если я прикажу?
- Твоё вашество, я же орк! - поразился Гротх. - И ты мне поверишь?!
- Тан... Балтьер же тебе верил.
- Так то на корабле! Там если рулевому не верить, вообще жить нельзя. Капитан, боцман и рулевой - вот трое, кто над облаками друг без друга действительно никуда.
Король снова вздохнул:
- Завтра пусть Элан придет, а пока подай мне чернильницу - вон там, на тумбочке.
- Держи, вашество, - Гротх поднялся и быстро вручил королю чернильницу. - А что до докладов...сделаю, если останусь. Я конечно не крыса, но для тебя и государства твоего, сделаю!
Бумагу Менгаард подписал неуверенно, словно до сих пор сомневаясь, следует ли это делать, но все же аргументы "за" перевесили.
- У тебя все? - Устало спросил правитель Альянса, с явной надеждой, что уж теперь-то сможет поспать.
- У меня всё, вашество, - орк подул на документ, давая печати высохнуть и снова спрятал за пазуху. - Извини ещё раз, что потревожил. Спокойной тебе ночи и честное спасибо!
- Завтра пусть придет Зубастый, - напомнил король, снова зевая, и, потянувшись, поудобнее лег на мягкие перины.

Изобличить убийцу.

Трое магов наблюдали за результатами своей работы. Маэль и Сэлла улыбались, их явно радовало то, что они делали, а вот рыжий кузнец выглядел несколько растерянно.
- Красота, - протянул уродец. – Конечно, жаль, что у нас нет воздушника – он бы лучше справился, но и так все получилось.
Огненному и водяному магам пришлось вместе управлять парами странного зелья, созданного Сэллой, чтобы направить эту отраву в камеры заключенных. Ведьма говорила, что это пойло, если употреблять его осторожно, помогает расслабиться, однако здесь доза была явно больше – таким образом Маэль хотел ослабить волю узников, погрузить их в состояние между сном и реальностью, вызвать видения и, в конечном счете, вырвать необходимые показания.
- Пытки здесь мало помогут, - заявил он. – Если эти люди наемные убийцы, то они умеют сопротивляться боли, болезнь их тоже не берет… проверяли уже. Но разум слабее тела – его можно обмануть, заставить сказать то, что нам нужно. В плену болезненных видений, они станут куда разговорчивее, чем сейчас.
Роут разрешил проверить зелье на пятнадцати узниках, и результаты действительно не заставили себя ждать: движения арестантов, надышавшихся ядовитых паров, стали замедленными, голоса тихими – они словно спали, но в то же время бодрствовали и понимали, что происходит вокруг.
- Ладно, убираем этот дым, - велел водяник. – Как долго они будут в этом состоянии?
- День, может больше, - пожала плечами магичка. – Хотя, некоторые, возможно, вообще в себя не придут.
- Им же хуже. Пусть начинают допрос.
Кузнец кивнул, и взялся за чары, должные развеять отравляющий дым в камерах, чтобы туда могли войти смотрители.

- А ведь я хорошо знал Дрейна, - заявил Артикус Квак, заметив, что Роут и Стронц слишком увлеклись, вспоминая службу в городской страже.
- Шутить изволишь? – Искренне удивился Хейдан, не понимая, чего ради лорду Алистеру было водить дружбу с таким типом.
- Нет, напротив – я сопровождал его в Столицу из изгнания.
- Тут он прав, - поддержал товарища Дерек. – Это было в ночь убийства Императора, Артикус пришел ко мне – мы о многом тогда говорили, в том числе и о возвращении Дрейна.
- Стража еще арестовала Джаго и Амрана, - напомнил Квак. – Посчитав их виновными в смерти Гастона Тайла и этого…
- Фредерика Карста, - Стронц хорошо помнил, ведь отец убитого сегодня щедро его вознаградил. – А вина лежала на Белой Маске.
Хейдан Роут задумчиво улыбнулся:
- Вы не находите, что в чем-то похожая ситуация складывается и сейчас? Впрочем, я хочу услышать, как вы познакомились с Дрейном.
- Около трех лет назад, - начал рассказ Артикус. – Он был сломлен, лишен владений и достатка, прозябал на островке у самой границы.
- Ты говоришь о лорде Алистере?! – Роут не смог скрыть возмущения, он помнил лорда-смотрителя совсем другим.
Квак с улыбкой кивнул:
- О нем. Человек, которого вы знали – несгибаемый, волевой, появился благодаря мне.
- Объяснись, - потребовал Хейдан, Дерек же лишь удивленно поднял брови – он конечно знал, что Артикус способен на многое, но не «создать Дрейна» в самом деле!
- Он лишился цели, когда был изгнан – претерпел несправедливость за то, что хотел Альянсу добра, и после видел ее повсюду. За время скитаний Алистер хорошо узнал, насколько прогнил остов государства, во что превратились дворяне – в кучку выродков, тянущих жилы из страны, которую они поклялись защищать. Мы путешествовали вместе, много говорили…
- Никогда бы не поверил, что тебя интересуют беды Альянса, - фыркнул гвардеец.
Колдун лишь усмехнулся в ответ:
- Нет, конечно, меня интересовал сам Дрейн. Я чувствовал, что он на многое способен – было бы преступлением дать ему зачахнуть где-нибудь на Фейвуде, или погибнуть в портовой драке от ножа какого-нибудь пьяницы.
- Хотите сказать, что смотрители обязаны своим появлением вам? – Роут выглядел в крайней степени обескураженным.
- В какой-то мере, - помотал головой Квак. – Я не знал, что сделает Алистер, просто помог ему вернуться в Столицу.

В камеру к одному заключенному впихнули другого и закрыли дверь.
- Ренис, они знают что это мы сделали, - со злостью бросил он.
- Что сделали? - Второй солдат изобразил удивление.
- Что мы убили волков.
- И что с того? Это все знают, - тот пожал плечами. – Мы защищались.
- Ты не понимаешь, - он понизил голос. - Они знают, что мы из гильдии…
Хозяин камеры вскочил с подстилки:
- Что за вздор? Тебя пытали?
- Нет, но… но… Джекоби сознался, Эрис тоже. Бессмысленно дальше отрицать, гильдия нас не защитит! Чего ради тогда защищать ее?!
- Что ты несешь? Какая гильдия?
- Ренис, нас казнят завтра – этого ты хочешь? Если признаемся во всем, то может еще выживем, мы солдаты – нам дадут искупить свои преступления в бою.
Дверь открылась, вошло двое смотрителей:
- Так, ты – на выход! – Он схватил за шиворот недавно брошенного в камеру заключенного. – А с тобой скоро палач будет говорить!
- Подумай, подумай о том, что я сказал, Ремис! – Прокричал, прежде чем дверь закрылась, второй арестант, а когда отошел от камеры шагов на двадцать, улыбнулся. – Крепкий орешек, хрен расколем.
Личина солдата стекала с него, подобно воде, вышедший из ниши Маэль удовлетворенно хмыкнул – маскировка получилась на славу, хоть и не слишком продолжительная.
- Думаешь, не клюнул?
- В любом случае, задумается, - бросил другой смотритель. – У нас их еще много, кто-нибудь да согласиться. И все же, я считаю, что мы недооцениваем старую добрую пытку.
- Почему это?
- Человек может выглядеть крепким, но боль все меняет –пыток никто не выдерживает, если их правильно проводить.
Колдун с сожалением вздохнул:
- Ну, это не нам решать, к сожалению.
Остальные понимающе кивнул – для применения пыток к солдатам, помимо подозрений, требовалось еще и разрешение офицера рангом не ниже полкового дознавателя либо королевское дозволение. Ни того, ни другого на руках у Хейдана Роута пока еще не было.

Последние капли чая пролились в кружку земляного мага. Четвертый чайник закончился – к этому времени они уже успели обсудить почти все важные дела, вспомнить разные случаи из своего прошлого, а заодно потравить шутки на злобу дня. Несколько раз и гости, и хозяин кабинета отлучались по нужде – благо искомое помещение находилось совсем рядом.
- Я вам кое-что покажу, - наконец сказал Роут, видя, что пить больше нечего. – Наша цель – найти эту женщину, Присциллу.
- Это мы уже слышали, - заявил Квак. После рассказа о Дрейне, уважение дознавателя к магу сильно выросло, и Арти беззастенчиво этим пользовался.
- Идем.
Они спустились на третий подвальный этаж, почти пустой, если не считать нескольких смотрителей, снующих по коридору. Из-за двери, к которой вел Роут, слышался тихий, исполненный муки стон.
- Что, пытаете кого-то? – Поинтересовался Стронц.
- Если бы, - дознаватель покачал головой, и впустил их внутрь.
Лежащий на жесткой постели, лишь отдаленно напоминал человека – посеревшая кожа, распухшее тело, пустой, уставившийся в потолок взгляд. Руки, превращенные в культяпки с огрызками пальцев, пропитавшиеся кровью бинты.
- Какая гадость! – Выдохнул Артикус, брезгливо морщась.
- Кто его так? – Сурово сдвинул брови гвардеец, наслышанный о гостеприимстве смотрителей, но не веривший, что Хейдан мог в таком участвовать.
- Присцилла, - ответил дознаватель. – Мы подобрали парня уже после бойни, едва живого. Впрочем, долго он все равно не протянет – в его жилах сильнейший яд, бедолага держится только на чарах и каком-то колдовском пойле.
- Зачем ты нас сюда привел, Данни?!
- Хотел показать, против чего я борюсь, - спокойно произнес смотритель. – Для него каждое мгновение жизни – нестерпимая мука.
- Так может, стоит позволить ему умереть? – Предложил Квак.
Роут покачал головой:
- Нет, я хочу, чтобы суд увидел его, когда будет выносить убийце приговор. Эта женщина не заслужила ни капли снисхождения.
- Жизнь хуже смерти, - еще раз окинув взглядом умирающего, бросил Стронц. – Я дрался с орками на востоке, с разбойниками, с наемными ротами лордов. Но эта жестокость выше моего понимания.
- Порой, пытки и боль необходимы, - добавил дознаватель. – При допросе, например, когда следует выявить истину. Но нельзя же заставлять человека страдать просто так.
- Говорят, ее называют Присцилла Божественная? Скорее – она демоново отродье!
- Пойдем, ему нужен покой, а нам тоже никакого удовольствия на него смотреть нет, - Хейдан вновь открыл дверь.
Они вернулись обратно в кабинет дознавателя, где Дерек решительно сказал:
- Гильдия должна быть вырвана с корнем, как сорняк. Этой мерзости не место в Столице.

Смотрители прицепили одного из арестованных солдат к якорю – хитрому приспособлению, заставляющему человека находиться в скрюченном, унизительном положении. Любая попытка расправить плечи, или вытянуть конечности причиняла боль и заставляла сгибаться еще сильнее.
- Ну, так что, будем отвечать?
- Мне…вам сказать нечего.
- Признайся, что состоишь в гильдии, большего от тебя не требуеться.
- Я солдат Альянса!
- Которого нет в ротных списках! Ты самозванец, надевший форму – это уже преступление!
Пользуясь тем, что некоторых солдат не было в ротных списках, полученных Роутом, а на запрос Лорду-Командующему ответа пока еще не пришло, смотрители условились считать всех, кто якобы принадлежал к «секретной службе», самозванцами и потому применяли к ним пытку, как к частным лицам, не находящимся в составе армии Альянса.
- Чего ради ты нацепил форму? Почему Брандир тебя принял? Кто ты такой?
- Работаешь на гильдию? Кого убил за последний год?
- Тебя четвертуют пегасами, если будешь молчать!
- Отвечай, кого еще ты знаешь из убийц?
Двое смотрителей чередовали вопросы и угрозы, надеясь сломить волю узника измором.

Гости уже собрались уходить, но Роут решил напоить их еще чаем на дорожку. Относительно качества смотрительского чая Квак был абсолютно прав – лучшего даже при дворе не держали (впрочем, это объяснялось тем, что заваривали в Особняке Закона и Равенства чай, конфискованный со складов покойного Гуарре).
- Ну так, слушай – помню, когда мы в страже были, нам этих доказательств, какие ты собрал, хватало выше головы для суда, - решив, что просто молча пить не вежливо, высказал мнение Стронц. – Чего ты с ними миндальничаешь?
- Так, есть у них один козырек нехороший, - признался Роут. – Леди Рейс.
- Невеста Императора? – Гвардеец даже не стал скрывать удивления.
- Она полностью подтверждает слова Турссона. Слово чистокровной волитари, и все прочее – знаешь ведь, летуны до этой ерунды сами не свои. Я им могу ворох фактов в лицо бросить, а в ответ получу что-нибудь, вроде: «Вы сомневаетесь в честности этой благородной леди?»
- Даааа, незадача, - хмыкнул Квак, оторвавшись от кружки, хотя вполне возможно эти слова касались закончившегося чая.
- А если девушку запугали? Если заставили солгать под угрозой смерти? – Выдохнул Дерек. – Надо поговорить с ней, все выяснить!
- Хотите устроить допрос будущей Императрице? – Усмехнулся Хейдан Роут. – Столь смелая мысль даже меня не успела посетить.
- А, господа, - Артикус хитро прищурился. – Желаете прямо здесь и сейчас услышать еще более смелую мысль?
- Ну, говори.
- Что, если Алсиманд Рейс сама принадлежит к гильдии?
- Чушь какая! – Первым бросил дознаватель. – Хрупкая девушка из знатного рода, запутавшаяся, напуганная, как вы могли такое подумать?
Действительно, подобный пассаж мог придти в голову только Артикусу Кваку, для которого не существовало ничего невозможного, и чем более абсурдным было бы предположение, тем охотнее он в него верил и желал воплотить в реальность.
- Присцилла тоже не на орка похожа, - парировал земляник, делая вид, что не замечает, как Стронц подает ему знак остановиться. – Я уже не говорю о моем милой Фиерне, которая могла человека в головешку превратить.
Роут помотал головой, и второй раз за день потребовал от Квака объяснений.
- Женщины склонны ко лжи и притворству, а мужчины, в силу своей к ним слабости, верят, порой не допуская мысли, что это все обман! С этим-то надеюсь, никто из вас спорить не станет?
- Да что спорить, - бухнул Стронц, задумавшийся о чем-то своем. – Тут ты прав.
- При дворе интриги плетут все, кому не лень, - продолжил маг. – Настоящий гадюшник, взять хотя бы Идену Таллас, добивавшуюся ареста собственного мужа, кстати оправданного. Или всеобщую любимицу, Катрину Аш, которая крутит кавалерами как ей заблагорассудиться безо всякого стыда. Чистокровная волитари, заметьте.
- Переходи к леди Рейс.
Хейдан Роут уже успел понять, что в случае, если нелепые обвинения земляника будут доказаны, то дело приобретет еще более опасный оборот, напрямую касаясь императорского дома. Однако, если это действительно правда, то медлить было нельзя ни в коем случае.
- Напомню, для начала, что ее брат оказался одержимым, а папаша – ослом, что к делу не относиться, но все же, - Квак рассмеялся, но остальные его шутку смешной не сочли. – А вот что интересно – так это убийство Ракшейсом Рейсом Остина Чилкара. Говоря проще – та еще семейка.
Стронц кивнул. Подобный поворот дела был ему неприятен, однако доводы Артикуса звучали на редкость логично (что уже само по себе было удивительно). К тому же, Квак все равно вынудил бы его помочь, в этом-то Дерек не сомневался, а значит проще было согласиться с ним сразу.

Смотрители вошли в камеру, к прикованному к стене солдату. Допрос продолжался уже несколько часов, а потому, согласно плану Роута, они перешли к следующей его стадии:
- Вот сидишь, упорствуешь, - процедил один из них. – А что толку? Мы знаем, кто ты такой.
- И все знают, - добавил второй. – Видишь, никто не спешит тебя освобождать. Командиры отреклись от вас, узнав, чем вы промышляете.
- Вы, позор Северной армии.
- Позор всей Армии Альянса. Нет, ты молчи, дослушай – у нас есть и хорошая новость.
Он достал бумагу и показал ее арестованному:
- Полковник во всем признался. Вот его подпись – он все рассказал, так что нет смысла больше молчать.
Они ходили по камерам, задавали вопросы – кто где сидел? Как началась атака? Почему от вспышки никто не ослеп? А если ослеп, то почему так легко расправились с волками? Почему части людей нет в ротных списках? Кто погиб первым? Какое у кого было оружие? Почему со стороны солдат не было потерь? С какой стороны светило солнце? Был ли ветер? Что такое «Элнай Селента»? Как давно они работают на гильдию? Кого еще убили? Кто где сидел?..
Вопросы постоянно повторялись, все ответы записывали, и при малейших несовпадениях следовал новый поток вопросов, направленный на то, чтобы установить истину.

Дерек Стронц поднялся со стула:
- Ну, пора прощаться, Данни, - он протянул дознавателю ладонь. – Хорошо посидели. Обещаю – сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь.
- Я тебе благодарен, - скрепил рукопожатие Роут, и в этот момент в двери появился Марк.
- Хейдан, тут солдатик пришел за прошением.
- Хорошо, - смотритель кивнул помощнику – тот справился с заданием отлично, выиграв для следствия несколько часов, так как привел доверенное лицо Турссона только сейчас.
- У них там весь полк на ушах стоит, - добавил Марк, а затем его оттеснил офицер в форме Северной Армии.
- По какому праву вы удерживаете полковника Турссона? – Гневно воскликнул он. – Немедленно выпустите его! У меня приказ генерала…
- Можешь им подтереться, - Роут бросил эти слова сухо, отрывисто – совсем не тем тоном, каким только что говорил с гостями. Офицер, не ожидавший такого приема, опешил, так и застыв с раскрытым ртом. – Бери письмо и проваливай.
Марк сунул прошение Брандира в руки лейтенанту, пока тот пытался подобрать слова для достойного ответа дознавателю.
- Доложишься Императору в порядке очереди, - велел Хейдан. – А еще раз сунешься без приглашения, всыплю плетей. Пошел вон!
Дверь захлопнулась, дознаватель устало выдохнул.
- Вот обнаглела солдатня, - раздраженно пробурчал он. - Как к себе в казарму зашел.

День 11
Из Альянса с орками
(и с Кысь)

Носоряс встретил рассвет уже под самым небесным сводом - сероватая дымка простиралась вокруг и совершенно скрывала землю внизу, зато над самыми парусами едва заметно проступали оттенки лилового утреннего зенита. Птицы кричали и кружили вокруг вымокших мачт, почти в тон им - сипло - перекликались орки. Оранжевое пятно на востоке казалось не столько размытым солнцем, сколько отражением рыжей оркины в медного цвета платье, сидевшей возле грот-мачты и лениво испарявшей воду с одежды старшей помощницы.
- Вставай, - не унималась Ракке, - палубу мыть отправлю.
Сухой участок на ее тунике сменился черным пятном. Прорычав что-то нецензурное насчет "дай виверне топор", зеленая, наконец, отстала.
Внутри, в полутьме каюты, захлопнулась последняя дверь - Аграт ушел к себе, в задумчивости едва не бросив тяжелую занавесь полуоткрытой. Где-то, шумно хлопая крыльями, вылетела в узкое окно крупная птица.
Рейнальд смотрел вперёд, не оборачиваясь. Там, где осталась Столица, было почти всё его прошлое - а думать о прошлом не хотелось. Жизнь в последние дни давала один крутой вираж за другим, изображая необъезженного грифона - но ведь Рейнальд и не таких уламывал... И уломает.
Общество орков не тяготило, спать не хотелось. Тем более что кто-то из здоровяков умудрился "пошутить", подвесив гамак для бравого посла Альянса под самым вороньим гнездом. Гамак Рейнальд снял, а незримого шутника поблагодарил за заботу о его здоровье - тем более вид оттуда и правда открывался восхитительный. Но осадок остался. Он был здесь чужим. Он, вообще-то, везде был чужим.
Вспомнив добрым словом горячо любимого отца, умудрившегося намешать волитарскую кровь в человеческой, Рейнальд, закрывая глаза ладонью от солнечных лучей - здесь было не в пример ярче, чем снизу - снова начал прикидывать шансы на успех дипломатической миссии. С самого своего прибытия на Носоряс рыцарь упорно старался изображать плохое знание языка: Аграту, капитану ("Гыркрапу" - мысленно поправил себя посол), огневичке и Гере он вполне доверял, но остальные... кто знает?
Успех на дипломатическом фронте сам собой перекинулся в успех на любовном - пока что только в размышлениях. Но мысль "договорюсь с Армадой, и всё получится" заняла в голове слишком прочное положение и уходить отказывалась - тряси не тряси.
Одежда посла неожиданно словно бы стала суше и отлегла от тела - так, как сделала бы под дневным солнцем в хороший день, только пряжки нагрелись подозрительно быстро и совсем не по-утреннему. Впрочем, огненная не могла этого сделать - она вообще смотрела в другую сторону. К Зегенхайму же подошла другая - высокая и зеленокожая.
- Твою постель перенесли в каюты.
- Спасибо, - знание этого слова скрывать вообще не было смысла. - Красиво. Хороший корабль.
Орки казались всё интереснее с каждым проведённым с ними часом. Что-то гордое, красивое, неиспорченное было во всём народе... И всё равно - война. Вражда на долгие годы - вот так. Интересно, кто её начал?
Рейнальд пытался вспомнить сказки, которые рассказывала в детстве мать. легенды, которые ходили из уст в уста последние дни. Получалось не очень хорошо. По кусочкам. И ни в одной из них не было ответа - кто на самом деле начал.
Интересно, а были случаи вроде его?
- Как сейчас в самой Армаде дела? - себе под нос произнёс Рейн, покручивая ус. - Надеюсь, успею сделать хоть несколько шагов до первой атаки. Я всё-таки дружить прилетел... Дружить. "Против кого дружим"? Всегда - так.
- Напряжение, - подумав, сделала вывод оркина. Снова помолчала с минуту. - Будет хуже.
Встряхнув ворохом туго стянутых кос, старший помощник поморщилась и посмотрела на небо.
- Иногда поднимаемся выше. Но не с гостями - воздух плохой.
- Хуже - нет. Лучше может. А вы - привыкли? - интересно, а он смог бы так высоко летать? Чем вообще отличаются человек, орк и волитар на такой высоте. Падать-то всем одинаково... Только волитар может уберечься, но к Зегенхайму это не относилось. Он летать не умел. Умел бы - стал бы наследником пораньше всяких Эрбрейсов, дай ему Четверо удачи.
- Змей - сильный Гранд-капитан. Это будет трудно, - снова не обращаясь ни к кому - или к солнцу и Огню Небесному - пробурчал себе рыцарь.
- Его не любят кэпы. Таны - да... - Оркина замолчала и отвернулась резче, чем сама хотела бы.
- Таны сильны. Но таны без капитанов - усидят? - мрачная ухмылка. - А за что не любят?
- Говорят, Хартаку не стоило пить с Гарратхом перед забегом. Еще суды.
- Суды?
- Когда судит гранд, побеждает тот, кому верит гранд. Змей верит в корабли и монеты.
- Змею придётся мне поверить, - сжал кулак Рейнальд. - Если он хочет, чтобы его народ выжил и подтвердил свою славу.
- Я не знаю мыслей Гарратха, - сощурила глаза оркина. - Никто не знает.
- Кроме богов, - пожал плечами Рейнальд. - На корабле - кто где, сейчас?
- Гыркрап - камбуз, Жмур - руль, Шагра, Злата - где-то, послы - в каютах, я - палуба.
- Посмотри на солнце. Видишь?
Рейнальд отвернулся и аккуратно кивнул. На самом краю скопившейся снизу громады облаков и пылающего золотого диска еле-еле виднелась чёрная точка. - Думаю, кэп знает. Я только увидел, решил сказать. Что может быть?
- Другой летун. Эту высоту любят, - оркина покачала головой, словно отрицая какую-то необходимость в тревоге. - Твоя постель с Агратом. Стоит поспать.
- Стоит. Все знают, что мы - посольство? - на всякий случай уточнил Рейнальд.
- Теперь да. Ночью спала я, - недобро сощурилась Ракке куда-то в сторону грот-мачты.
- Хорошо, - кивнул Рейнальд. Осторожно поправил застёжку тёплого плаща - на всякий случай, опять же высота есть высота. Медленно прошествовал в каюту, уважительно кивнув оркине напоследок.

день 11
Нигде, Армада

Первым, что она увидела, было черное небо без звезд, такое глубокое, что голова кружилась. Женщина приподнялась на локте и осмотрелась. Вокруг простиралась бесконечная, ровная словно стол пустыня, усеянная острыми каменными осколками. Горизонт был ровен и пуст, только на севере в буром мареве проступали резкими линиями пики неведомых гор. Восточный край неба тронула полоса зари. Воздух пах заброшенностью и серой.
Оркина поднялась на ноги не без труда — острые камни впивались в ладони и ступни, оставляя на коже неровные темные полосы. Здесь было пусто, даже ветер не прикасался к коже, даже звук потревоженного движением щебня словно бы потерял все силы.
Женщина шла вперед, к северным пикам, небольшими нерешительными шагами, изучая камни с неуверенным и сторожким вниманием. Она помнила это место, как можно помнить давние сны. Здесь не нужно было бояться существ из плоти и крови — даже таких же странников, как она. А от тех, что не жили и не дышали, все равно было не уйти. Это было место исчезновения, место, где ничему больше не родиться, с тех пор, как был зажжен первый огонь.
Мирк остановилась и сорвала шарф, что стягивал волосы. Длинные, тяжелые пряди упали почти до земли, но рыжего в них больше не было — только сизый цвет едкой уланской краски. На руках проступали пурпурные пятна, пальцы дрожали. Это оркина тоже помнила очень смутно — клубы дыма, страх, переходящий в желание просто исчезнуть, не существовать больше никогда, страх, который не искупишь даже убийством тела. Погибших по прихоти эта пустыня в себя не пускала. Что же сейчас — долгожданный отдых за отрогами гор?..
Смешно, но сейчас Мирк уже не хотела ни исчезнуть, не умереть. Осознание себя, своих сил, своей жизни — не причиняло боли. Женщина шла по равнине на север, ощущая правым плечом и холод воздуха, и острый жар рассвета, и неподвижный, кусачий от серы воздух. Мать не спрашивала, помещая нежеланную дочь в утробу другого отчаявшегося ребенка, как не спрашивала, дав ей — покалеченной, недостойной, приговоренной к совсем другой жизни — силу приказывать в непонятном ей мире. Мирк могла бы быть лучше, как могла быть и хуже, как могла бы и вовсе не быть, но не Матери ли решать, и не ей ли — пытаться сделать со своим даром то, что еще можно? То, что еще осталось?..
Мирк никогда не бывала здесь по-настоящему, никогда не проходила дорог собственными ступнями, и теперь ее удивило, что мысль о наставнице тоже не вызвала ни сожаления, ни вины. Жиара не смогла научить любимицу, та — не смогла научиться. Мирк никогда не чувствовала себя способной думать и размышлять так. Когда разум не застилала горечь, не затуманивал страх и неясные сожаления. Может быть, стоило появиться здесь раньше. Может быть, раньше было просто нельзя.
Прядь вьющихся волос цвета отполированной меди лежала на серо-зеленом камне, и беспощадно-яркий рассвет заставвлял ее вспыхивать пламенем. К рыжему густо примешивалась седина. Мирк подошла поближе и подобрала жесткий локон. Он рассыпался в пальцах золотой и серебряной пылью. Песчинки не долетели до блеклого щебня равнины. Оркина ускорила шаг.
Пряди попадались все чаще, оранжевая пыльца притуманивала полунагретый воздух, несколько раз Мирк казалось, что впереди можно видеть силуэт старой женщины. В них было все меньше золота, и на этот раз молодая оркина не могла подавить тяжелый, душный спазм в сердце — плохой признак. Последний локон — звездного, метрвенно-белого цвета, лежал на щебнистой земле прямо под израненными ногами Мирк, и, подняв глаза, она едва успела поймать контур неясного силуэта, туманом взметнувшегося над равниной, и сдутого неощутимым ветром на запад.
Последним, что запомнилось женщине, был голубовато-белый, беспощадно-горячий край восходящего солнца.

- Я не знаю, - покачала головой Ирэ. Земляная мать относилась к тем женщинам, что расцветают тогда, когда увядают другие. Ее лицу шла зрелость так же, как юным прислужницам шли их яркие ткани и украшения из разноцветных металлов. Но сейчас и она казалась старше обычного. Каждый из собравшихся знал, чем окончилась история Огненной Матери, каждый видел стол в ее юрте. И морда маленького глиняного зверька у изголовья умершей казалась теперь напуганной и одинокой. - Вчера это была Арша.
- Арша хорошая дочь, - согласно кивнул коренастый орк с неожиданно-темной кожей серо-бурого цвета. Его глаза были тепло-карего цвета и обрамлены морщинами, его руки двигались так неспешно, что волноваться в его присутствии казалось на редкость сложной задачей. Его супруга и соправитель положила свою ладонь на его узловатые пальцы.
Третий присутствующий покачал головой. Его кожа была того неопределенного цвета, что выдавал примесь множества разных кровей. Шаман был на редкость высок и массивен даже для орка, но это было не первым, что привлекало в нем взгляд. Ахарак был из породы тех орков, про которых говорили «родился с атаманской дубиной», в каждом его жесте и взгляде невольно сквозили контроль и властность, редкие даже для самых амбициозных танов. Мало кто решался смотреть на него на равных, и никто еще — сверху вниз. Поговаривали, он сам себя выбрал в преемники собственного учителя.
- Нельзя нарушать закон, - заговорил Ахарак. - Арша будет, пока не придет другая.
Шаманка земли огорченно качнула головой и, взяв мужа за руку, поднялась на ноги. Совет был окончен, решение принято.

День 11
О прическах и пытках

Везде – на тронном зале, покоях лордов, даже помещениях для стражи и слуг лежал отпечаток перемен. Кого не смог победить страх – держала начеку тревога. Серое небо, как свинцовый груз, придавило резиденцию правителей Альянса, напоминая о приближающейся угрозе. Напряжение висела в воздухе, делая голоса излишне резкими или чересчур, а движения скупыми. И лишь кухня не поддалась этому настроению. Будто бы не было ни смерти Ваана и Вейларона, ни бунта в Нижней, ни бегства Солидора. Что бы ни случилось – есть хочется всегда, а потому многочисленной армии, кормившей дворец, просто некогда было отдыхать или тревожиться. Запахи трав, мяса и овощей смешивались в воздухе, таком густом, что еще чуть-чуть – и его можно будет раскладывать по тарелкам и подавать на стол Его Величеству в качестве диетического блюда.
Алфар пробирался среди кричащих поваров и мечущихся поварят, отыскивая Ровену. Более удобное места для встречи вряд ли существовало, особенно для встречи с девушкой, которая знает в огромном комплексе зданий несколько мест, среди которых большинство – малоподходящие, вроде крыши или тронного зала.
В углу за огромной коптильней, там, где ютился небольшой стол, за которым пили чай служанки и кухонные девицы, царило необычное оживление. За почерневшими мрачными решетками видно было только лоскутья форменной материи платьев и ослепительно-белые вспышки передников. Девушки образовали полукруг возле стула, на котором сидела рыжеволосая гостья, и одна из них, хорошенькая шатенка с едва заметной голубизной на щеках, старательно заплетала золотисто-оранжевые пряди девочки в сложный и старомодный узел.
«Устроили девишник!», фыркнул про себя Алфар, быстрыми взглядами оценивая то Ровену, то шатенку, то скромно державшуюся синеглазую служанку года на три постарше его. Некоторых из них он уже знал.
- Доброго дня! – поздоровался он, остановившись и, небрежно закинув ногу за ногу, оперся рукой о теплое, повлажневшее от пара дерево перегородки.
Ровена поздоровалась одним взглядом - первая же попытка повернуть голову кончилась целым выговором от самозванного парикмахера. Девушка лукаво сощурила глаза и с выражением безмерной скуки посмотрела наверх. Служанки помоложе притихли и засмущались, одна даже перебралась подальше. Старшие девушки поприветствовали Алфара с самым искренним удовольствием - теперь в их распоряжении были сразу два "прелестных ребенка".
Правда, один из них себя таковым не считал. Хм, его только взгляда удостоили? Ладно. Тогда известие немного подождёт...
- Готовите новую придворную даму к приёму? – весело фыркнул мальчишка.
- Это новая пытка для королевских застенков, - заговорщическим шепотом поведала Ровена, на которую тут же шикнули снова.
- Я училась на гардеробную, сир, - присела в кокетливом реверансе ее мучительница.
- О, что вы, можно без титулов, - небрежно повел свободной рукой подросток, улыбнувшись. – Как интересно! Я никогда не был в застенках!
- Оттуда не выходят... Целыми точно, - смех Ровены был встречен возмущенной тирадой кокетливой горничной. Несколько прядок выскользнуло из почти готовой прически.
- Так намного современнее, - прокомментировала перемену рыжеволосая, за что получила порцию весьма болезненного вычесывания.
- Смотря кем входить, - Манфри отбил костяшками пальцев несколько тактов по перегородке. – Цыплята из котла тоже целыми не выходят, а вот повара... Может, и мне заказать прическу? Кстати, Ровена, чуть не забыл...
Девушка приложила палец к губам.
- Спаси меня от дракона?.. ой!
- ...чуть не забыл - приём уже начался и король с императором требуют даму к себе!
- Ой! Мне нужно идти, очень срочно, - радостно подхватила Ровена и, воспользовавшись замешательством гувернантки, выскользнула из-под гребня. - Я очень сожалею насчет прически.
Благодарно улыбнувшись Алфару, девушка скромно последовала за ним.

(с Кысь)

День 11
Носоряс.

Чувствовать палубу под босыми ступнями, косой взгляд давнишнего недруга-корабела, промозглый холод верхних маршрутов было приятно, но возвращение на борт Шагру не радовало. Впервые она была здесь не как член команды, в два слова переведенная послом из лагеря вольных пиратов в лагерь интриганов у власти. Оркина никогда не считала себя равной пиратам, даже Ракке или безумной Злате, но это неравенство всегда было в ее пользу, а сейчас женщина ощущала себя вещью, взятой на всякий случай. Корабль, кажется, только вздохнул спокойно теперь, когда она не принадлежала ему, только, пожалуй, Ракке и капитан вели себя так же, как прежде.
Когда основательно просушенная старший помощник ушла говорить с человеком, женщина поднялась с теплой палубы и ушла вниз, в каюты. Трудно было поверить, что в третьей комнате нет шамана. К его присутствию оркина успела привыкнуть и привязаться. Ощущение спокойной, словно разлитой в воздухе силы настоящих шаманов и успокаивало ее, и заново заставляло чувствовать свою собственную — по-человечески связанную, натянутую пружиной. В одной из комнат спала разряженная бурая. Посол от людей не собирался пока возвращаться.
Шагра зашла в комнату, отведенную для мужчин, и опустилась на край постели, разложенной для человека. Маленькое нарушение правил понравилось. Орк забавно спал, так, словно мог подняться от малейшего шума и сделать вид, что просто читал, но шум юбки волшебницы даже не заставил его ворочаться. Осмелев, Шагра подошла достаточно близко, чтобы поднять оставленные у изголовья листы плотной зеленоватой бумаги. Человеческая была лучше, но и более уязвима. Орк вел записи постоянно, но женщине ни разу не доводилось посмотреть на них по-настоящему. Вернувшись на соседний прямоугольник из одеял, Шагра свернулась в клубок и занялась разбором непривычной вязи старинных букв.
Первая бумага была не слишком интересна оркине, хотя, наверное, стоила больше чем много других в этой стопке — краткое описание ареста, внешние описания лиц и манер арестовывавших, их положение. Были здесь и бумаги, касающиеся банкета, заметки о войсковом параде, бессмысленные на вид эпизоды дворцовой жизни. К облегчению Шагры, конфиденциальные разговоры Аграт не считал нужным записывать. Кроме описаний поездки, женщина с удивлением обнаружила два листа, посвященных людским обычаям, лист, описывающий несколько рукопашных боев на тренировочной площадке дворца, даже лист, перечисляющий особенности поведения капитана. На обратном стороне его красовался заголовок «Огненная с корабля». Страница под ним оставалась пустой.
Позади, в холле, заскрипела деревянная дверь наружу. Шагра поспешно сложила бумаги вместе и прислонилась к стене, сделав вид, что заснула.
Ступая осторожно, чтобы не разбудить хозяев, Рейнальд отодвинул тяжёлый полог и проскользнул внутрь.В каюте, где его всё же поместили, всё так и дышало орочьим духом, и рыцарю было непривычно являться сюда, как к себе. Впрочем, это ведь ненадолго...
Записи, полученные от Давиона, были надёжно упакованы в дрожную сумку, рядом красовалась его тяжёлая булава - в сохранности и оружия, и снаряжения Рейн не сомневался. А ещё рядом - там, где полагалось быть его постели - растянулась рыжая оркина, явно почитая данное место своим собственным.
Найдя компромисс между желанием отдохнуть и врождённой учтивостью, не позволявшей будить даму - особенно ту, что со всей очевидностью была одарена Небесным Огнём - рыцарь осторожно опустился у постели на пол, с трудом умудрившись скрестить ноги. Орочья манера сидеть давалась небыстро, особенно в латах, но громадное тело посла всё же слушалось его много лучше, если сравнивать, к примеру, с братцем: выучка наездника на грифоне...
Гера наверняка спала где-то недалеко - если спала. Попробовать заглянуть? Эту мысль Рейнальд всё же отбросил - светло, а падать с клиона куда дальше, чем из дворцового окна.... Что же оставалось делать? Сидеть и ждать, когда прилетят. Хоть до посинения.
Шагра лежала без движения пять минут, на протяжении которых ей стало ясно одно - человек не уйдет, и не станет производить достаточно шума, чтобы позволить ей "проснуться" естественно. А тем более - как-то вернуть бумаги, захлестнутые широкой парусиновой юбкой, на место. Поджечь постель Геры или койку в свободной каюте? Огонь слишком явно указывал на нее, и с таким же успехом женщина могла бы просто подняться и попросить Зегенхайма выйти на полминуты. Заморозить воздух? Шагра умела забирать тепло так же, как отдавать его - даже не каждый маг из людей помнил, что огонь может дать такую возможность. Что уж говорить об обычных людях?)
Других решений все равно не было. Жаровни потухли пару часов назад и в каютах уже холодало. Шагра с энтузиазмом взялась за ускорение естественного процесса.
Рейнальд снова поправил застёжку на плаще. В воздухе почему-то холодало, но рыцарь привык и не к такому. Становилось интересно, как это орки летают по такому морозу? Привыкли? А новички? Или такой принцип - кто не замёрз, тот и будет ветроплавом...
Поёжившись и убедившись, что колдунью всё равно в ближайшем будущем не разбудить и не проснуть естественными методами, рыцарь лязкнул сапогами и, неуверенно перевернувшись, поднялся на ноги. Стащил перчатки, снова лязгнув железом, мысленно ругнулся и, опустившись ан колено, принялся развязывать сумку. Может, попробовать разобраться в написанном, пока не прилетели? А то снова впутаешься не в ту историю...
Лязг железа разбудил оркину. Она виновато опустила голову и поднялась с постели, поспешно подняв стопку зеленоватой бумаги.
- Прошу прощения.
Женщина вышла из комнаты. Сликшом быстро, чтобы Рейн успел даже извиниться. Было как-то непривычно так сгонять женщину... и тем не менее место освободилось. Не придав никакого значения листкам в руках оркины, рыцарь пожал плечами, тряхнул головой (ему показалось, или стало немного теплее?) и раскрыл первую страницу переданных для армадцев документов. Интересно, Ахарак это оценит? Так его, кажется, зовут...

(и Скорп)

(мы же, далее)

- Нравится? - коренастый капитан подошел тихо, словно большой корабельный кот. Его плотная ладонь опустилась на плечо старпома. Ракке качнула коротко остриженными косичками.
- Осадная крепость, а не корабль. Плохое чувство.
- Мы пройдем мимо, - улыбнулся небоход то ли корабельному носу, то ли серым облачным клубьям.
- Они орки.
- Мы не грабить пришли. Послы - помнишь? Это небо людей.
- Сигналы в ответ?
- Спроси, чего нужно. И готовь все к прыжку. Я найду Злату.
Старпом пожала плечами и занялась привычным делом постройки матросов. Двое самых смышленых - стареющий Кот и похожий на него, словно сын, орк - отправились переводить вопрос в форму простых и доступных сигналов веревками и платками. Свободные от дежурства - поставили два дополнительных паруса и перебрались к заклепленным в стальных пазах крыльям клиона. Зеленые цвета недоверия и вопроса уже стелились над бортом.
Расстояние между кораблями сокращалось. Сигналы бились о сигналы, словно перекрёстный огонь - корабль не был похож на орочий, но явно давал понять, что на борту орки. Вскоре над неизвестным ветроплавом уже можно было различить знак не только Армады, но и Кархарота Безбожника - капитана без головы, совести и чести, но известного на всю Армаду своей удалью и громким рёвом в сторону Пятерых - не хвалебным. По лихости с ним мог сравниться разве что щелкопёр да ещё несколько из тех, кому больше везло, нежели удавалось.
"Свои", "срочно", "общение", "подхожу", "вопрос". И так далее. Кархарот спешил к Носорясу, как ударенная скриа, не сбавляя скорости ни на миг.
- Совсем не нравится, - прокомментировал Гыркрап, снова появляясь рядом со старпомом неслышно. - Готовы все?
- Да. Злата.
- Я надеюсь, - покачал головой капитан. Шаманка редко подводила корабль, но заранее не мог предсказать никто. - Вывесьте зеленые флаги.
Чекет и второй орк послушно смотали бледно-зеленые тряпки - теперь корабль был ярко-зелен от недоверия.
- Змей? - предположила Ракке. - Может, известия?
- Не в людском небе, - покачал головой Гыркрап, сам не сводя взгляда с корабля. - Змей. Здесь не летают на верхнем небе. Никто не найдет, что случилось.
"Опасность", "срочно", "свои". Кархарот упорно пытался приблизиться, давая понять, что спешит предупредить о какой-то непонятной опасности. на палубе появился длинный, чем-то перемазанный орк, замахал руками, громко крича. Рядом тотчас возник сам Кархарот - манеры выдавали капитана даже для тех, кто не знал его в лицо. Орк получил затрещину, а сам капитан прикрикнул в сторону и, щёлкнув клыками, отвернулся.
"Опасность", "срочно", "свои". "Опасность", "срочно", "свои", "подходить", "вопрос". И ничего больше.
- Что происходит?
Рейнальд, сжав в руках недочитанный фолиант, полученный от Императора, снова выглянул на палубу - кажется, что-то услышал. Или почувствовал?
- Позволь, я пойду, - Кот неожиданно повернулся к Гыркрапу. Тот покачал головой.
- Не верю.
- А вдруг правда чего-то нужно? Нам-то ждать не резон - во какие пушки. Не думал что Карх до такого дойдет... - Чекету случалось пить с кархаротовой бандой, и сейчас непонятная ситуация задевала его так, словно это его лояльность подвергалась сомнению. - Скриа возьму, и...
- Обратно не вытянем, - Ракке завидовала спокойствию капитана. Вдруг правда друзья, правда ловушка ждет впереди?.. Не заметив, она стиснула незатейливое украшение так, что полетели стальные кольца. И вздрогнула, когда ладонь капитана решительно легла на ее собственную, заставляя пальцы разжаться.
- Пойду я. Если не догоню до заката - ты капитан. Близко не подпускать. Это все.
Капитан развернулся и пошел к загону для скриа. Ракке - отвернулась к столбу, в первый раз в жизни желая опустить традиционную вуаль на татуированное лицо.
Через минуту коричнево-зеленая виверна взмыла над кораблем и уверенными взмахами крыльев начала сокращать дистанцию между собой и кораблем Кархарота.
- Зайдите вниз, вашебродь, - осклабился несколько оскорбленный Чекет. - Тут скоро болты летать будут. Уж я этому богохулу потом...
Рейнальд спорить не стал. Просто вернулся в каюту и молча, отложив на постель записи, натянул перчатки. Подхватил булаву, чуть подбросил в руке - тяжесть оружия сама собой успокаивала. Болты - тут? Значит, чутьё не обмануло. Уже не первый год он дрался в воздухе, дольше - на земле, но палубный бой привычным не был. И в голову лезли не самые приятные мысли...

Утро 11
Дружеская беседа на подоконнике и на крыше.

Эта комната была еще дороже, чем предыдущая. И еще безвкусней. Мириам успела уже отоспаться, отмыться, побыть одной, успокоиться, разозлиться, успокоиться снова и, наконец, заскучать. Кошка округлила бока, изучила каждый сантиметр атласа на кровати, и разорвала в полоски розовый шелк занавесок. Девушка была ей благодарна. Среди вороха нежно-лиловых и тускло-малиновых платьев было одно единственное черно-зеленое, мрачное, и без единой органзовой розы - к рукаву была привязана записка от Алсиманд. Мири не в первый раз подумала, что с удовольствием взяла бы волитари в сестры. Ножи, конечно же, прилагались - надежно спрятанные в корсаже.
Темных штор здесь не было, а сквозь розовый шелк просвечивал серый свет. Убрав их подальше от взгляда, девушка забралась на подоконник и задумчиво высунула наружу нос. Три этажа. Водосточные трубы - вне досягаемости. Нет, пожалуй, для старшей сестры Алси слишком хорошо ее понимала. Слишком.
Впрочем... помимо труб были и другие способы. Один, например, начинался с прыжков с подоконника не глядя вниз, и заканчивался ворчанием кое-кого на кое-кого, или точнее вес, массу и коленковость кое-кого.
А мысль оказалась своевременной.

Кадар, чья совесть как у любого... гм... работника Наори была дрессированной, о взятых обязательствах вспоминал прямо пропорционально угрозе дела для жизни (с Мири этот индекс быстро повышался), оплате этого дела, степени его симпатичности (а тут индекс полз в другую сторону) и стадии аврала от других занятий. В общем, точно знал что дурак, но виноватым признаваться не хотел. Разум усердно отрицал, что сначала ему не сказали, а потом было много демонов, да еще верховная власть успела поменяться, и всякая политика кругами летает, драконами вопит... Дрессированная совесть молчала. Но не тактично, как должна была бы, а подозрительно выразительно. Она так дрессированно молчала, что помимо решимости на разговор выжала из воздушника истинные угрызения. И искусания. А так же обцарапывания.
И еще множество глаголов, потому что вредное животное, найденное магией, но никак ею не ловящееся, с истинно кошачьей (читай – проклятой) ловкостью вываливалось из воздушных щупов, вызывая у Кадара мечтательные видения использовать не щупы, а струны. Вроде тех, что давеча в дрова нарезали несколько домов.
Под эти красные, розовые и местами пушистые мечтания маг спустя добрые полчаса справился с задачей, которая у самой Мириам заняла бы минуты две (приговаривания "кис-кис"), и, обменявшись с плененным врагом мрачными взглядами ("Драться – буду!" – "Данужентымнескотина"), отправился к даме. Осталось молча протерпеть какое-то время словоизвержения и можно будет даже поговорить...

- Держи, - лаконично буркнул маг, спускаясь откуда-то сверху в излюбленной манере "закосить под волитара" и зависая напротив окна. В исцарапанных руках висел уже знакомый "ершик", иногда раздраженно передергивая хвостом, но не делая попыток вырваться.
- Как раз о тебе подумала, - радостно объявила Мириам и приняла кошку, каким-то чудом умудрившись получить всего полцарапины. - Ты не занят?
Судя по выражению Кадара, он, во-первых, только что вспомнил двадцать восемь срочных дел, во-вторых от мысли что о нем как-раз-только-что-подумали пришел в легкую панику, и в-третьих, от слов про занятость... Нет, в-третьих увидел вторую кошку в комнате и к двадцати восьми добавил еще три дела.
- Нет, - в голосе, впрочем, ни энтузиазма, ни паники не отразилось. Забравшись на подоконник, маг устроился по-орочьи, похоже, настроившись на долгое сидение. С другой стороны, от окна-то не отошел...
-Мне очень нужно отсюда уйти, - так же спокойно, и даже вежливо сообщила Мири, осторожно выцарапывая из хвоста ершика полметра атласной нитки.
"Это мы только что проходили" – мысль отпечаталась на лбу мага толстым, крупным шрифтом, но он промолчал и выжидающе дрыгнул бровью. Явно нахватался у Ваш'тэ.
- Не волнуйся, - оценила жест Мири. Нитка, наконец, подалась. Девушка почесала кошку за ухом и вздохнула задумчиво. - Философия хорошая вещь.
- А она тут причем?
- Меня все равно найдут. И ты, и Габранс, и демоны, и все, кто захочет. Значит действие равно бездействию. Но бездействие мне уже надоело.
"Ничего себе, такое маленькое бездействие" – кисло согласился собеседник. Опять молча.
- Нужна ты им... – искренне пробормотал он вслух. – Мири, даже если от меня это звучит странно, но как насчет доверять старшим?
- Зачем? - искренне удивилась девчонка. Маг ожидаемо завис.
- Кому-то все равно придется, - наконец родил он. – Разве что тебе нужна божественная охрана сразу, выше только они остались.
- Зачем мне охрана? - зависла и Мири.

(и Лати )

- А кто только что про демонов, габрансов и всяких хотельщиков ворчал? – если до того у воздушника еще были надежды "ожидаемо пообщаться", то теперь он убедился, что ну-совершенно-абсолютно-вообще не понимает ни детей, ни женщин, ни мириамов.
- Они все меня охраняют, - вздохнула Мири. - Только богов мне еще не хватало.
Поза терпеливого орочьего шамана дала сбой и беловолосый сначала стукнулся об подоконник локтями, а потом еще и лбом ухитрился. Спустя мгновение разогнувшись обратно и приняв обычный невозмутимый вид, но видение "кадара-достало-все-на-свете-особенно-кое-кто-на-М" пополам со змеиной гибкостью осталось. Почему-то представилось, как окончательно запутанный и замурзанный обычным ребенком убийца спасается бегством... в форточку кошачьих форматов...
И, к сожалению, успешно.
Мириам пришлось сморгнуть, чтобы убедиться что воздушник еще не ретировался, да и в такую дыру...
Хотя нет, надо будет – пролезет.
- Прими свой крест и неси его с честью, - вместо смешного наваждения фыркнул он. – С такой "охраной" нужна охрана от охраны, так что возвращаемся к первым баранам. Либо не менее чем божественным вмешательством избавляешься от всех, либо выбираешь что-то одно, и остальное уже не свои.
- Ни один из них мне не поможет. Найти кого-то еще?
- А ты их спрашивала? – уныло уточнил собеседник.
- Тогда они будут мешать.
- Женская логика... – биться головой маг не стал, просто обхватил руками.
- По крайней мере она логична, - пожала плечами Мири.
Кадар издал странный звук, наверное обозначающий "девочка, пожалей старого взрослого нелогичного человека!", и уточнил:
- У тебя есть план, что делать вне дворца и опеки?
- Да.
- Поделишься?
- Нет.
- Ну и я тоже – нет.
"Вот и поговорили".
- У тебя нет планов, - рассмеялась Мири и бросила в Кадара ярко-оранжевой ниткой. - Планы у твоего начальства.
- Для твоего плана это принципиальной разницы не имеет, - нитку отбросило порывом ветерка, быть может, случайным.
- Имеет.
- Угу-угу... Мири, не хочешь по-хорошему, посмотри с другой стороны. Ты веришь, что кто-то согласится что-то делать вслепую? При всем твоем обаянии и политической ценности, тут императорский дворец. Пусть даже с домашними кошками.
- Значит придется всем заниматься самой, - вздохнула девчонка и уткнулась носом в коленки.
- Ребенок... – убийца тоже тяжело вздохнул, разгибаясь и пододвигаясь. Погладил черные волосы, подозрительно посмотрел на прижавшего уши кота. Свободной рукой показал тому кулак.
Волосы у Мириам были мягкие, а коленок, локтей и острых носов, кажется, стало еще больше с последней "мягкой посадки".
- Чего ты хочешь, скажи наконец?
Девушка посмотрела на собеседника с неподдельной тревогой.
- Тебе бы я рассказала. Ты от меня убегал, прятался и почти упал с окна. Дважды. Ну, могу поцеловать для верности. Но ты тут потому что так хочет начальство. А начальство хочет чтобы я была здесь в случае если возникнет нужда.
- О Четверо, дайте мне сил, - в глазах мага отобразилось мучительное желание щелкнуть одну умную особу по носу. Хотелось верить, что сил он просил дабы не щелкать, а не для мощности удара. – Суицидальные, романтичные, таинственные, женственно логичные дети, вляпавшиеся в дружбу и интриги... ни в одном месте не романтичного и нелогичного двора. Пошли наверх, выгуляешься, проветришься. – несказанное "поумнеешь" осталось несказанным.
- Они еще не знают, что нужды во мне нет, - покачала головой Мири, поцеловала собеседника в кончик носа и без лишних церемоний прыгнула из окна вниз. - Лови!
- ...Ненавижу детей!
На крышу собеседники добрались вместе, но поотдельности. Во-первых, остолбеневший Кадар затормозил догонять шуструю мигрень самостоятельно, а во-вторых, даже когда поймал воздушными щупами, обниматься ему расхотелось.
Девушка опустилась на крышу с грацией королевы, привыкшей что ее каждый день носят по воздуху. Задумчиво остановилась на самом краю.
- Еще одна попытка - и ты мне поможешь, хочет того тот, кто тебя прислал, или нет.
- Стерва – это комплимент, как говорила Тами... – тихонько пробурчал себе под нос маг, позаботившись чтобы адресат этого не расслышал. – Диагноз – суицидальная маниакальность. Мне кажется, Алсиманд в тебе заинтересована не с политической точки зрения.
- Она хорошая, - вздохнула Мири и села, подобрав под себя ноги. Край юбки упал с карниза. Девушка замолчала, глядя куда-то сквозь парковые деревья внизу.
- Неси ответственность за тех кого приручил, и за тех кем приручился.
- Я никого не приручала. Слабость вызывает желание помочь.
- Зато приручилась, - чародей улыбнулся. – Поздно поступать как гордый одинокий... щенок.
"Мы тебя не отпустим. Ну, пока не поумнеешь. Никогда, надеюсь".
Девчонка совсем съежилась на краю крыши.
Некоторое время помолчав, Кадар тихо хмыкнул и устроился рядом. Как и раньше. Одной рукой обнял вредное создание, заверив себя что не желает опять ловить ее у земли, стал разглядывать царапины на другой.
- Вредные, царапающиеся и с магией нелады. Видать, за то и любят.
- Они пушистые, - объяснила Мири тихо, уткнувшись носом в плечо воздушника.

(Кошка в лице юного носорога была тут)

Бегство
День одиннадцатый
С Тельтиаром

Не смотря на ожидания младшего Тиабара – шести персон к нему в гости не пожаловало. Поэтому, едва проспавшийся, и ничуть не протрезвевший толстяк принял в особняке всего троих – тощего, словно сама смерть господина, с хищным лицом и весьма цепким взглядом, благообразную старушку и молодцеватого усача с кинжалом, украшенным драгоценными камнями. Вскоре заявился и Валдар, едва пройдя в гостиную раскуривший трубку, снова набитую каким-то орочьим зельем. Видимо, чеппардовского пива ему категорически не хватало для душевного успокоения, поэтому он нашел средства посерьезнее – клубами дыма заволокло потолок, и худосочный гость, назвавшийся Эдвардом сделал ему замечание:
- Мой дорогой Валдар, разве вы не знаете, что курение сильно вредит здоровью? – На тонких губах мужчины появилась скупая улыбка: - Вот например, если вы сейчас же не затушите трубку, мы будем вынуждены разбить вам лицо.
- Кто это мы? – Отозвался Тиабар, все же послушавшийся настойчивого совета. – Положим, Марну я знаю, а кого ты еще привел в мой дом?
- Это Пирс Маер, весьма даровитый молодой человек, который заменит нам Клоута.
- Премного рад знакомству, - покрутив напудренный ус, улыбнулся наемник.
В прокуренную комнату незаметно, стараясь едва касаться подошвами старого паркета, проскользнула Шиара. Смахнув с широкого стола несуществующие пылинки, она расстелила поверх столешницы белоснежную скатерть. Делая вид, что разглаживает многочисленные складки на ткани, девушка краем глаза успела разглядеть всех троих тиабарских гостей. Никто из троицы не вызвал у Шиары ничего близкого к симпатии, а больше всего ей не понравился худощавый тип с резкими, неприятными чертами лица, имя которого пока что оставалось девушке неизвестным. Сама она такого и к порогу бы ни за что не подпустила, но Валдар, похоже, очень считался с мнением незнакомца - если не сказать строже.
Ну, а что ещё можно было ждать от Тиабаров?
- Какая красавица, - Маер рассмеялся, отвесив девушке шлепок пониже спины. Оба братца, сочтя это весьма забавным, тоже захохотали.
- Доточка, - добродушно улыбнулась старушка. - Тебе бы при твоих внешних данных работать в солидном заведении.
Шиара покорно - ей пришлось привыкнуть к подобному обращению за последние дни - вытерпела шлепок и даже пробормотала невнятное "спасибо" в сторону старушенции, не совсем понимая (точнее - отчаянно не желая понимать), что та подразумевает под "солидным заведением".
Тщательно маскируя отвращение к собравшемуся обществу за расторопностью добросовестной служанки, Шиара поспешно выскользнула из залы и лишь за дверьми позволила себе тихонько выругаться сквозь плотно сжатые зубы.
- Эй, чтоб жаркое было в скорости!
Донеслось ей вслед приказание Валдара.
- Не скатерть же жевать, - добавил он с ухмылкой.
- Да, я голоден как тысяча демонов!
Пирс в подтверждение своих слов бухнул по столу кулаком, сминая тщательно разглаженную служанкой скатерть.
- Тебя наняли не для того, чтобы ты ел, - спокойно заметил худощавый.
С главным блюдом Шиара и правда не стала затягивать. Знала, что курица в густой подливе, да заправленная чесночком и острыми специями, да поданная вместе с отварным картофелем и свежими овощами, да в компании с крепким молодым вином на какое-то время всецело займёт собою пеструю компанию тиабаровых гостей, а после - развяжет им языки.
Через несколько минут стол был полностью накрыт - кушать подано.
Пышноусый Пирс Маер, как будто бы и вовсе не был знаком со столовым этикетом - вооружившись ножом и вилкой, он отрезал себе самый большой кусок курицы, тут же впившись в него зубами. Эндар, при виде этого, скривился - как истинный гурман, он любил торжественную неспешность при поглощении пищи, однако в соседстве с Пирсом это, похоже, означало остаться голодным.
Второй Тиабар тайком попытался раскурить трубку, однако заметивший это тощий господин вырвал ее из рук Валдара и бросил в окно.
- Эд, ты што! - Побледнел хозяин дома. - Она же сорок фераев стоила!
- Нашел о чем жалеть, - искривились в улыбке тонкие губы.
- А ваша девочка не плохо готовит, - между делом заметила Марна, косясь в сторону бессовестно чавкавшего наемника, успевшего поглотить львиную долю курицы и потянувшегося за добавкой.
Шиара, спрятавшаяся на своём обычном месте за дверным косяком, передернула плечами. Ей бы хотелось, чтобы её имя за столом упоминалось как можно реже. Особенно - этой седовласой Марной. Как ни странно - а может быть, вовсе не странно - старушка пугала её много больше всей остальной честной компании. Было в её внешности и манере поведения что-то, позволявшее Шиаре сравнить ту с паучихой-птицеедом, разорившей не один десяток гнезд неосмотрительных птах.
- Пирс, зараза, - проскрежетал младший Тиабар, глядя как нежное белое мясо исчезает в ненасытной утробе усача. - Ты же все съел!
- А разве не затем курица вообще нужна, чтобы ее есть?
- Совести у тебя нет! Эй, вина и фруктов!
- Даа, - мечтательно протянул Маер. - Щас бы чего покрепче да с огурчиком.
И снова Шиара не заставила себя долго ждать. Утренний поход на рынок стоил ей сорванной спины и больных ног, зато теперь праздничный стол мог удовлетворить самые взыскательные вкусы собравшихся. Были здесь и фрукты, и вина, и сырные, овощные, мясные нарезки. И "чего покрепче" с аккуратно разложенными на тарелке маринованными огурчиками, укрытыми луковыми кольцами.
На этот раз Эндар, не теряя времени даром налил себе побольше вина и взял на закуску бутерброд, съеденный им практически не жуя, и все-таки от Пирса он непного подотстал - тот успел умять три бутерброда, закусив их огурцом и вылакав половину графина столь крепкого пойла, что казалось сейчас он начнет дышать огнем. Не начал.
Худосочный Эд уже откинулся на спинку стула, лениво потягивая вино - ему много было не надо, судя по всему, к тому же он весьма осуждающе косился на соревнующихся в опустошении стола Тиабара и Маера.
- Когда я сидел в тюрьме, нам давали по куску хлеба и две ложки похлебки на день. И никто не жаловался, - укоризненно заметил он.
Снова спрятавшаяся за дверным косяком Шиара с ухмылкой отметила про себя, что среди друзей Тиабаров водятся бывшие уголовники - и, как знать, вполне возможно, и не думавшие завязывать с криминальным прошлым.
Ещё один железный прут для решётки, которую девушка собиралась вскорости преподнести своим нынешним господам.
- Так, а отхожее место тут у вас где? - Маер, пошатываясь поднялся. - Мне надо срочно...
- Пить надо меньше, - огрызнулся Эндар. - Выйдешь и направо по коридору.
- Да... ик!
Перепивший наемник едва не врезался в стенку, но все же вовремя повернул к двери, открыв ее собственным лбом.
Шиара метнулась в угол загнанной крысой, отчаянно моля Четверых, чтобы захмелевший наёмник её не заметил.
Тот остановился совсем рядом, задумчиво разглядывая потолок, словно забыл, куда вообще собирался. Из кухни донесся едва различимый шепот Эда:
- Надеюсь вы сделали все, что требовалось?
- Да, сам посмотри, - с готовностью ответил Валдар. - Все купчии здесь. Нижний город уже одной третью наш. Братец, куда ты их дел?!
- Вот, - тумбочка скрипнула, а затем пухлая папка упала на стол. Зашуршали листы пергамента.
- Хм... таак... - тощий уголовник быстро просматривал те документы, которыми так дорожили Тиабары. В какой-то миг шуршание прекратилось. - Где перечень?
- Так был же здесь! - Листы снова зашуршали. - Точно был!
- Эни, ты дурак! Куда дел перечень?!
Послышался звук глухого удара.
- Ай! Я не брал! Не надо! Ой! Ай!
- Идиот! - Неистовствовал старший из Тиабаров. - Ты хоть знаешь, с каким трудом я его сделал?!
- Молчать, - прошипел худощавый. - Вы хоть знаете, чем это всем вам грозит?
- Да я же их... в тумбочку... сам... - захныкал Эндар. - Вали, ты же видел... мы одни были...
Он осекся.
Всё ещё прятавшаяся в углу, Шиара почувствовала, как ей делается дурно. Наугад вырванный из книги листок был как всегда при ней - спрятанный в чулок под туфлей. Припрятать его в другом месте Шиара просто не решалась, к тому же само прикосновение к этой бумажке очень успокаивало её: оборванная страница являлась её билетом в будущее, гарантом того, что Тиабаром воздастся по заслугам.
Но теперь из-за этой бумажке Шиаре грозила нешуточная опасность.
Не поднимаясь с колен, стараясь даже не дышать она начала пробираться к черному ходу особняка.
- Найдите эту суку! - Это уже кричал Валдар. - Эй, Шмара! Или как тебя там?!
- Шиара... - поправил его брат, за что получил еще одну оплеуху.
- Раз знаешь, как ее зовут - сам и ищи!
Толстяк вылетел из кухни, едва не сбив Пирса.
- Видел эту неблагодарную дрянь?!
- А что?! Ловим ее, да? - Усатое лицо расплылось в похотливой ухмылку. - Уж я ее поймаю - так поймаю!
- Так лови!
- Хе, - пьяный невольно моргнул. - У входа мои ребята - попробует выйти, уж мы ее оприходуем!
- Пошли!
Тиабар схватил наемника за ворот и поволок по коридору на второй этаж, обыскать жилые комнаты. А внизу уже рыскали Эд и Валдар.

Погоня и развязка.
С Янтарем.

Шиара возблагодарила Четверых, давших ей при рождении отличный слух и должное любопытство, чтобы зачастую тренировать этот слух такими недостойными вещами, как подслушивание. Крики, голоса и даже шаги Тиабаров и их гостей она слышала превосходно. И благодаря этому знала, что через чёрный ход, равно как и через парадный, путь ей заказан.
К счастью, за те недолгие дни, что она провела здесь, девушка успела неплохо изучить своё временное жилище. Как небезосновательно подозревала, куда лучше тех же Тиабаров.
В одной из пустующих и чрезвычайно пыльной комнате на первом этаже в стене была хитро спрятана дверь, тем более незаметная, что совсем заросла паутиной. Шиара поначалу сочла эту дверь обманкой или наглухо запертой, но вчера, пытаясь прибраться в комнатке, неожиданно заметила, что дверь заперта изнутри на один засов, который легко выходит из пазов. Дверной проём за дверью выводил в узкий переулок, которым, петляя между глухих стен домов, можно было выйти всё на тот же рынок. Вероятно, раньше в этой комнатке проживал кто-то из особо доверенной и обремененной работой прислуги.
Сейчас эта дверца могла - должна была! - спасти Шиаре жизнь.
Четверо сегодня были явно на стороне девушки. До комнатушки с потайной дверью ей удалось добраться незамеченной. Сдвинув с места засов, она медленно открыла заскрипевшую было дверь. И что есть мочи ломанулась прочь по переулку. Возможно, закрой она за собой дверь - преследование на этом бы и закончилось, но на беду Шиары, Валдар заглянул в эту коморку слишком скоро после того, как девушка выскочила из дома (кто знает, может его привлек скрип давно не смазанных петель?) и, увидев распахнутую дверь, закричал остальным, чтобы бежали сюда. Уже скоро оба Тиабара и кто-то из людей Маера выбежали в переулок и бросились следом за беглянкой. Сам Пирс немного подотстал, но его желание пообщаться с Шиарой поближе было слишком велико, и потому он тоже погони не прекращал.
Возможно, Шиаре и раньше приходилось мчаться так же быстро, выжимая из себя остатки сил, но навскидку ни одного такого случая она припомнить не могла. К тому же девушке приходилось петляться по изгибам переулка, зачастую выбирая направление наугад. И молиться, чтобы тесная улочка не закончилась для неё тупиком.
Но Четверо, похоже, были на её стороне - сегодня. Сделав очередной головокружительный поворот, Шиара заметила, что тесный переулок начал расширяться, а вскоре расслышала впереди гул многочисленных голосов. Несколько мгновений нечеловеческого напряжения сил и воли - и она оказалась на рыночной площади: на бегу врезавшись в спину лоточнице, торговавшей апельсинами. Та, не удержав равновесия, навалилась мощными телесами на ящики с товаром, в нос Шиаре ударил резкий запах цитрусовых.
Тётка заголосила что есть мочи, а Шиара снова рванулась вперёд, постаравшись как можно быстрее смешаться с пёстрой толпой.
- Ловите воровку! Воровку! - Выбежавший первым Валдар заорал что есть мочи, срывая дыхание, и запыхавшись прислонился к стене.
Остальные четверо преследователей пробежали мимо него - благо, крики Тиабара заставляли людей шарахаться от Шиары, хотя, как и следовало ожидать - ловить ее никто не собирался.
- Стража! Стража! - Старший из братьев уже не бежал, а ковылял вслед за товарищами, искренне надеясь, что стражникам будет не лень откликнуться на его зов.
Однако, наибольшую прыть показывал Пирс, этот пьяница, едва ходивший по дому, тут с завидным упорством сокращал расстояние, отделявшее его от беглянки.
- Сами они воры! - крикнула Шиара на бегу и понеслась к прилавкам, понимая, что не толстому старшему Тиабару и не неуклюжему младшему угнаться за нею, петляя между палатками с расставленными на них товарами. А Пирсу она изловчилась спихнуть под ноги целый ящик спелых и глянцево поблескивающих на солнышке яблок.
Наемник, споткнувшись, растянулся на мостовой, однако один из приятелей помог ему быстро подняться. Так или иначе, он ненадолго отстали, а Эндар уже начал выбиваться из сил - все же брюхо, да еще и набитое, оказалось крупной помехой для бега.
- Тебя в колодки закуют! - Грозя кулаком пообещал он. - Да хватайте же ее, за что вам деньги платят!
Маер пронесся мимо Тиабара, даже не обратив на того внимания - глаза у него налились кровью, и он едва разбирал дорогу, скорее следуя за своими же людьми.
Оглядываясь на преследователей и понимая, что отставать те не собираются, Шиара мало-помалу начала ощущать, что выдыхается. Каждый новый метр давался всё труднее, разноцветные палатки и пёстрые наряды продавцов и покупателей мелькали перед глазами, мешая сосредоточиться. Вперёд Шиару гнал только животный страх и вполне трезвое понимание того, что Тиабары и их сообщники сделают с ней, если поймают.
В отчаянии Шиара снова свернула в первый попавшийся на глаза переулок и тут же поняла, какую ошибку совершила - затеряться в безлюдной улочке у неё не было ни малейшего шанса, а снова петлять между домов - не оставалось сил.
Следом вышел Пирс и еще один наемник с ножами на перевязи - они уже не бежали, но шли быстро. На губах у Маера играла самодовольная улыбка, вкупе с красными глазами выглядевшая зловещей своим напоминанием о демонах. Был ли Пирс одержимым, или просто допился до такого состояния - сейчас значения не имело.
- Ну что ты, - бросил он. - Не бойся, мы тебя обидим.
- Да пошёл ты, - тяжело выпуская воздух из лёгких, прошипела Шиара.
- Я тебя научу покорности, шлюха, - оскалился Маер.
Его приятель рассмеялся, а со стороны рынка показалась тучная фигура Тиабара, поддерживаемого вторым наемником. Позади девушки так же раздались уверенные шаги и стук трости.
Собрав в пересохшем горле последние остатки слюны, Шиара зарядила в сторону Маеса смачным плевком. К сожалению, будучи неопытной в таких делах, она промахнулась и попала мужчине лишь на запылившийся во время погони сапог.
Назад она не оборачивалась - кровь билась в ушах в унисон с частыми ударами сердца, поэтому стука трости она попервоначалу не расслышала вовсе.
Наемник сжал кулак, собираясь ударить Шиару, глаза Пирса сверкнули, но затем он направил взгляд чуть дальше за нее и замер. На плечо девушке мягко опустилась чья-то ладонь и знакомый голос прошептал:
- Не бойся их.
От этого прикосновения девушка пошатнулась сильнее, чем могла бы от удара Пирса. В голове пронеслось лишь - "невозможно, это не может быть он"
- Ты кто такой? - Скривился Маер, однако вместо удара, погладил рукоять кинжала на поясе.
- Пошел вон, - голос звучал спокойно, и это, казалось, еще больше злило наемника.
Шиара медленно, словно через силу повернула голову и, едва увидев его лицо, зажмурилась, как от попавшего в глаз яркого солнечного луча.
Он сильно изменился за те немногие - и такие долгие! - дни, что она его не видела. Черты лица стали резче, в волосах невесть откуда появилась первая заметная глазу седина. И всё же это был он, несомненно он - Дангер Оррик. Юноша шагнул вперед, заслоняя любимую, от все же решившегося напасть на них Маера, и в следующий миг наемник оказался на мостовой, закрывая ладонями разбитое лицо. Дангер ударил быстрее, чем кто-либо мог уследить за его рукой - набалдашник трости сломал Пирсу нос и выбил несколько зубов. Второй наемник предпочел отойти, оглянувшись через плечо - Эндар и еще один воин уже были всего в нескольких шагах от них.
- Я искал тебя, - Оррик улыбнулся, повернувшись к Шиаре. - С того дня, как вернулся.
Шиара лишь тяжело дышала, покачиваясь из стороны в сторону, не в силах вымолвить ни слова от усталости и потрясения. Дангер вновь обернулся к наемникам и запыхавшемуся Тиабару:
- У вас какое-то дело к моей невесте? - Поинтересовался он, поудобнее взяв трость ближе к набалдашнику.
- Она, уф... украла...
- Следите за языком, сударь, - одернул Эндара юноша.
- Но... - толстяк явно растерялся. Он знать не знал, что у этой вороватой плутовки есть жених, да еще и из знатных господ, судя по одежде.
- Советую вам немедленно принести извинения и убираться отсюда.
- А список? - Выдавил Тиабар, боявшийся возвращаться к Нетопырю с пустыми руками.
Наемники медленно начали обходить Шиару и Дангера с двух сторон.
- Дангер, - зашептала Шиара. - Прошу, будь осторожнее. Я не хочу... я не могу тебя снова потерять.
- Я всегда буду рядом, - заверил ее Оррик.
Краем глаза он заметил, как поднимается Пирс, размазывая по лицу кровь. Казалось, сейчас все трое набросятся на храбреца с ножами, но в этот момент переулок наполнился грохотом железа. Следом за одним Тиабаром, появился второй, притащивший отряд стражников. Наемники были вынуждены опустить оружие.
- Вот, это она! Воровка! - Выкрикнул Валдар, не сразу понявший, что молодой человек возле Шиары в погоне не участвовал. - Арестуйте ее!
Юноша предупреждающе поднял ладонь, когда стражники двинулись вперед:
- Я Дангер Оррик, рыцарь рода Волитар-Рейсов, - отчетливо бросил он. - Эти люди разбойники и негодяи.
Стражи замялись, не зная, что делать.
- Сын Ланса, - прошептал один. - Точно он. Я видел, как его вчера Император награждал.
- Мы, наверное ошиблись, - поняв, что ситуация складывается не в их пользу, старший Тиабар невольно попятился. - Может это и не она вовсе. Трудно сказать.
- Да, совсем не она, - замотал головой Эндар. - Совсем-совсем.
Шиара не смогла сдержать торжествующей улыбки. Сегодня Четверо были и правда необычайно благосклонны к ней.
Спустя какое-то мгновение оба Тиабара, не смотря на то, что едва на ногах держались от усталость, уже скрылись где-то в лабиринтах столичного базара. Пирс продолжал злобно скалиться, явно недовольный тем, что происходит, особенно учитывая то, что ему уже пришлось выплюнуть три выбитых Дангером зуба.
- Этих денек в камере подержите, - приказал Оррик, видя, что стражники готовы выполнить его приказ. - А потом отдайте вербовщикам - они первые добровльцы на борьбу с Солидором.
- Будет сделано, милорд! - С готовностью ответил командир патруля. - Ну, пошли, потолкуем.
Наверное, в этот момент наемники пожалели, что не убежали вместе с нанимателями.
Шиара смотрела вслед ковыляющем Тиабаром, чувствуя, как огромная гора нехотя сползает с её плеч. Потом повернулась к Дангеру и вгляделась в его лицо взглядом, полным нежности, печали, недоверия и надежды.
- Ты вернулся!.. Но твой отец... он сказал, что я больше никогда тебя не увижу.
- И ты думала, что я подчинюсь его решению? - Юноша решительно тряхнул головой. - Я не могу жить без тебя, Шиара, и к демонам моего отца!
А она зажмурила глаза и вздохнула. Потом из-под опущенных век её по щекам побежали дорожки слез, и она бросилась к Дангеру на грудь, прижавшись к нему изо всех сил, словно через секунду её могло унести прочь сильнейшим ураганом.
И в этот момент почувствовала, а почувствовав - поклялась столь благосклонным к ней Четверым, что обязательно полюбит Дангера.


Немного о Предводителе Дворянства.

На город медленно опускалась ночь. В какой-то степени более спокойная, ведь Белая Маска получил по заслугам и более не станет тревожить благородных дворян, однако с другой стороны всем было страшно… страшно от близости армии одержимых, ведомых Вэином Солидором. По улицам ходили армейские патрули, ищущие одержимых и преступников, в последнее время заполонивших Нижний город. По приказу Военного Министра, любого, уличенного в разбое в Столице, следовало предавать казни на месте, как врага Альянса.
Впрочем, лорда Николаса Бейли эти подробности мало интересовали, ведь все его мысли сейчас были заняты лишь двумя вещами – во-первых, предстоящим замужеством дочери, которое следовало устроить так пышно, как никто еще не устраивал свадебных церемоний. Олдгейт хотел, чтобы люди запомнили этот день, запомнили на всю жизнь и потом рассказывали детям и внукам. Это должна была быть королевская свадьба с угощением и подарками для всех жителей Столицы, с раздачей милостыни нищим, более того, Николас собирался посвятить в рыцари не менее сотни молодых дворян, находившихся у него на службе и потребовать, чтобы они прилюдно поклялись служить его дочери.
Этим вечером в город прибыли корабли из Старых Врат, а так же с юга – в Нижней теперь разместились почти пять тысяч воинов Предводителя Дворянства. Еще больше их должно подоспеть к исходу следующего дня, ровно столько, сколько он обещал Данатору для сражения с мятежниками. В основном, все наемное войско Бейли было родом с юга, часть – горцы, часть жители долин и степей, отлично владеющие оружием и решившие заработать неплохие деньги, служа знатному господину. Еще недавно они устраивали мятежи и бунты в провинциях, однако Олдгейт пообещал им больше, чем они могли получить выступая против законной власти. Командовать этим войском лорд поручил Младшим Сыновьям – его отборному отряду, в который входили лишь отпрыски знатных семей, связанных с Бейли вассальной клятвой. Именно из их числа лорд хотел произвести в рыцари самых достойных. К тому же, по зову господина, в Столицу явились Бессонные – эти получили свое название за то, что благодаря жестким тренировкам, действительно могли не спать по трое суток, если на то была необходимость. Бессонные были отборными телохранителями рода Бейли уже много лет, впервые этот отряд созвал еще прадед Николаса, и с той поры служба в нем считалась весьма почетной – куда почетнее, чем в Летучих Волках, так и оставшихся простыми уголовниками, по большей части. Предводитель Дворянства велел им охранять свою дочь и будущего зятя от любых посягательств и не стесняться пускать в ход оружие, когда возникнет нужда.
- Корт, - оставалось еще одно дело.
Верный дворецкий, расправив бакенбарды, остановился в трех шагах от господина.
- Звали, милорд?
- Да, - Бейли кивнул. – Спасибо тебе. Ты все хорошо сделал.
- Для меня честь служить вам, милорд.
Николас действительно не представлял, как справлялся бы с делами, не будь этого чопорного старика с хваткой виверны. А ведь Корт ухитрялся исполнять обязанности дворецкого в столичном особняке, приглядывать за кастеляном Старых Врат, а так же исполнять ряд весьма деликатных поручений, и помимо всего прочего держал в руках большую часть тех дел Бейли, о которых лучше было не говорить вслух.
- Тебе удалось что-либо узнать?
- Господин, возможно, мои слова несколько преждевременны, но учитывая несчастье, случившееся с вашей дочерью и происшествие у Цепи, я вынужден придти к выводу, что Гильдия замышляет против вас нечто худое.
Лорд кивнул – здесь было и злословие, и увечье его дорогой Тимеи, и не выполненный контракт, и наконец, убийство Клоута, на которого пытались свалить причастность к Гильдии.
Николас Бейли не мог потерпеть подобного оскорбления ни от кого:
- Они должны пожалеть о том, что перешли мне дорогу.

И снова немного о Тайлах
И снова с Тельтиаром

Книга оказалась на редкость скучной, и Аника давно отложила бы её в сторону, но больше ей было совершенно нечем заняться. Спать не хотелось вовсе, вышивка вконец опостылела девушке за последние дни, а пройти прогуляться по дворцовым галереям ей было попросту боязно.
Краем глаза она наблюдала за Риком - её кузен, разложив на столе листы плотной бумаги, увлеченно рисовал уже не первый час кряду. Выглядел мальчик по-прежнему неважно, со вчерашней ночи он будто бы осунулся ещё сильнее, кожа его, и без того бледная, приобрела мертвенно-белый оттенок, а под глазами залегли тени, словно нарисованные тем самым угольным грифелем, что был зажат в его тонких пальцах. Рисунки у Рика выходили странно похожими друг на друга - узоры и разводы, похожие то ли на переплетенные стебли диковинных цветов, то ли на струйки дыма, поднимающиеся в небо. На первый взгляд, узоры эти не складывались в цельную картину, а едва Аника попыталась пристальней вглядеться в завихрения чёрных линий, у неё тут же разболелась голова.
Впрочем, первое, что изобразил Ричард, усевшись за стол - портрет принца Давиона с сияющим мечом в руке, на удивление точный. Волитар парил в воздухе, сияние меча бликовало на его усталом лице, а вокруг клубились тени - всё те же переплетения чёрных завитков. Портрет Давиона очень понравился Анике, она уже хотела похвалить кузена за такую чудесную работу - но Рик, увидев, что девушка с интересом разглядывает его рисунок, тут же безжалостно смял его в тугой комок и зашвырнул в угол комнаты. После этого желание завязать разговор отпало у Аники само собою, и каждый из молодых людей занялся своим делом, просиживая час за часом в полном молчании.
Ближе к вечеру в их покои вернулся Анкер, выглядел он усталым, но довольным.
- Скучали без меня?
Впрочем, лорд Тайл понимал, что если они и скучали, то явно не по его обществу, однако сам он от общения с родственниками сейчас бы не отказался. Хотя бы потому, что после долгих разговоров с казначеем о тех или иных выгодах от кораблестроительства, ему хотелось легкой и непринужденной беседы.
- Очень, - Аника тут же с радостью отложила в сторону книгу и, указав на кресло напротив, попросила: - Присаживайся. Как прошёл день?
Рик же, подняв голову, будто бы удивился при виде Анкера, потом, склонив голову набок, отчётливо произнёс короткое:
- Привет!
И снова принялся за свои рисунки.
- Скучно, - охарактеризовал одним словом свою деятельность молодой лорд, усаживаясь поудобнее. - Как папа со всем этим управлялся?
Аника пожала плечами - она не знала, Рик так и не поднял головы - он не знал не только про дела лорда Гастона, но и самого его никогда не видел.
- Вы-то тут как? Бабушка не возвращалась?
- Нет, бабушки мы с утра не видели, - покачала головой Аника. - А так... тут тоже скучно.
Признание далось ей с трудом, она не привыкла жаловаться на свою жизнь никому, кроме себя самой.
- Тогда почему ты сидишь тут, сестренка? - удивился Анкер.
- Я... - замялась Аника.
Признаваться Анкеру, что на прогулку по дворцу отправляться ей было попросту страшно, Анике не хотелось.
- Я присматривала за Риком, - нашлась девушка.
- Не надо за мной присматривать, - тут же раздался ровный голос паренька из другого конца комнаты. - У меня всё хорошо.
Аника зарделась.
- А я слышал, тебе как раз сделалось плохо, вчера, - лорд произнес это беззлобно, в шутку.

Рик смерил его ничего не выражающим взглядом матово-чёрных глаз.
- Сейчас, - с нажимом повторил он, - у меня уже всё хорошо.
- Что рисуешь? - Сменил тему Анкер.
- Так, - неопределенно пожал плечами Рик. - Что на ум придёт.
- Дай взглянуть.
- Смотри, - Рик обвел рукой коллекцию своих однообразных творений, разложенную на столешнице.
Лорду Тайлу рисунки явно не приглянулись:
- Тоска какая-то.
- Да? - будто бы удивился Рик, потом вгляделся в переплетение чёрных линий на неоконченном рисунке. - А по-моему, вполне символично.
- Символично у тебя было на том, который ты смял и в угол забросил, - подсказала Аника. - А остальные - и правда, жуть.
Рик оставил её комментарий без внимания.
- А что там было?
Не то, чтобы юноша сильно интересовался творчеством кузена, но уж если Аника встряла в разговор, чего за ней обычно не водилось, то рисунок должен был что-то из себя представлять.
- Принц... То есть уже Император Давион Волитар! С мечом в руках. Просто как настоящий!
- Ну-ка...
Анкер нашел взглядом скомканный листок и наклонился его поднять. Но когда развернул смятую бумагу, обнаружил на ней всё те же чёрные разводы - точь-в-точь как на остальных рисунках.
- Хм... - Задумчиво произнес Анкер и протянул "рисунок" сестре.
Та аж икнула от удивления.
- Но я же собственными глазами видела...
Взгляды обоих обратились к Рику, который, не отрывая глаз от очередного листка с завитками, пояснил:
- Возможно, не у всех всё так хорошо, как у меня.
- Сестренка, тебе стоит развеяться, пока ты во дворце, - лорд решил вновь переменить тему. - Отдохнуть, а то домашние заботы тебя окончательно вымотали. Коль скоро Рику не нужна твоя помощь, почему бы тебе не прогуляться по саду?
Аника перевела взгляд с Анкера на смятый лист и обратно.
- Наверное, ты прав, - произнесла она с нотками обреченности в дрогнувшем голосе.
- Тебе что, не нравится дворец? - Лорд был несколько удивлен. - Леди Тайл не следует становиться затворницей!
- Нет-нет, он мне очень нравится, - поспешила возразить Аника, которая и правда была в восторге от своего нового пристанища. - Просто... просто...
Она взмахнула руками, подбирая нужное слово, а потом беспомощно сложила их на коленях, не в силах придумать ничего достойного. Ну, в самом деле, не огорошивать же братца признанием вроде "я жуткая трусиха, а потому и в этой-то комнате сидеть боюсь, не то, что из неё выйти"?
- Я понимаю, - поднявшись из кресла, Анкер обошел сестру и положил руки ей на плечи. - Сначала папа, потом Августо... и Ланни все еще плох. Но ты не должна заставлять себя страдать из-за них.
Слова брата подняли в душе Аники целый вихрь эмоций. Снова напомнили о себе боль и горечь недавних потерь, загнанные было в уголки сознания новыми страхами. Остро резануло сердце беспокойство за Ланни, бабушку и Энию. И, наконец, ярко запылал, ударив краской по щекам, стыд - за то, что, забыв о трауре и молитвах, она, эгоистка, мучается собственными глупыми страхами.
Не в силах справиться с таким ураганом чувств, Аника, спрятав лицо в ладонях, вдруг совершенно некстати разревелась.
- Эй, ты чего? - Анкер крепче обнял сестру, совершенно не понимая, что с ней происходит, но пытаясь хоть как-то ее успокоить.
- Ни... ничего, - прорыдала Аника, уткнувшись в заботливо подставленное братом плечо.
- Ани, солнышко, - брат погладил девушку по волосам. - Все будет хорошо, я обещаю.
Девушка в последний раз всхлипнула, а потом отстранилась от брата, утерла слёзы и, неизвестно зачем, принялась разглаживать юбки ладонями.
- Спасибо, - пробормотала она. - Наверное, мне и правда нужно немного развеяться. Сейчас умоюсь и пойду прогуляюсь по дворцу. Наверняка здесь есть зимний садик...
Юноша улыбнулся:
- Только вернись раньше, чем ба начнет тебя искать.

Начало ночи 11
Великое раскрытие

- "По воле Императора", - прочитал нараспев Нерелмор, разглядывая свежедоставленную карту. За полчаса или около того волшебник и го воспитанник (он же Император) успели облазить в тронном зале каждую щелку, сдуть каждую лишнюю пылинку и даже заглянуть под неё. Давион был мрачен уже с пятнадцатой минуты поиска, несмотря на постоянные заверения Нерелмора, что доспехи здесь. Принц качал головой, вздыхал, пожимал плечами, но не переставал искать. Наконец, после получасовых изысканий в тронный вломился человек и всучил лично правителю волитаров широкий пергаментный свиток, видевший явно не одно столетие и половину данного срока собиравший в библиотеке уже исключительно коллекционную пыль.
- Зал. Трон. Капля. И эта надпись. Значит, здесь? - уточнил Джаст, разглядывая карту, готовую рассыпаться в прах в старческих руках мага.
- Точно здесь. Осталось только быть полностью уверенным, что под троном. Нужно проверить.
- И как?
- Есть версии, - покачал головой старик. - Например: произнести "по воле Императора" и окропить трон императорской кровью. Сидя на троне и будучи носителем крови Императоров, произнести данные слова...
- ... искупаться в крови и пропеть "по воле Императора" в любой кровавой бане, можно на Бужербе или чуть дальше? - съязвил Давион. Нерелмор поморщился.
- Ладно, - сдался Джаст, вытягивая руку и поднося ладонь к лезвию Разящего Света. - Пробовать так пробовать. По воле Императора!
Капля крови упала на трон.
Ничего.
- Да свершится моя воля!
Давион сел на трон, уже привычно ощутив, как взметнулась мантия.
Ничего.
- Попробуй родовой девиз, может дело в нём? Что ещё лучше выражает императорскую волю? - предположил старый маг. Джаст кивнул и, поднявшись, снова выдавил каплю крови из надреза на ладони.
- Лишь правый непобедим!
Ничего.
- Не тот девиз. Попробуй самого рода Волитаров, - снова предположил Нерелмор.
- Во имя крови, во имя народа, во имя Альянса! - прокричал Давион. Трон на глазах дрогнул... но с места не сдвинулся.
- Ещё варианты? По правде говоря, я начинаю думать, что и доспехи, и драконы, и много что ещё - всё же сказки.
- Сказал истребитель демонов и гордый носитель лидиумного меча, казнящий и милующий лордов одним движением брови, - рассмеялся Нерелмор. - А если...
- Во имя крови... - капля крови упала на трон.
- Во имя народа.
Трон задрожал. Вместе с ним, казалось, задрожал и пол. Тихим, низким гулом ответили колонны. Раздался треск. Давион резко обернулся, готовый поразить - кого угодно; руки Нерелмора покрылись каменной коркой...
Трон на глазах с громким треском разошёлся надвое, открывая глазам мага и Императора небольшую широкую комнату. И...
- Они, - ошарашенно промолвил Джаст, любуясь сияющими гранями прекрасных лат. Зерцало, шлем, наплечники... полный доспех, равных которому Давион прежде ещё не видел. И - дракон. Сияющий белый дракон на алом поле.
- Императорские доспехи. И... - Нерелмор указал на другую сторону
- Они, - улыбнулся Нерелмор. - И больше того... Видишь?
- Вижу, - кивнул Давион, спускаясь вниз. У дальней стены комнаты переливался тем же белым сиянием раскинувший крылья дракон - герб, вырисованный на увесистой двери. Над драконом сияли светло-голубой краской - или волитарской кровью, так было похоже - изящные письмена: "Во имя крови, во имя народа".
- Проход. Куда? - озадаченно протянул Джаст, обернувшись к Нерелмору. Тот снова усмехнулся.
- Ты сам знаешь куда.
- Ай да господа Лератены. Срочно... - Джаст чуть не задохнулся от возбуждения. Голова кружилась, руки дрожали, торопясь прикоснуться к имперским реликвиям. Теперь это он - Император в Драконьем доспехе. Паэлэд Дракониэс. - ... срочно их сюда. Сюда же отряд гвардии, сюда же - магов во главе с Архимагом, сюда же - лорда Олдгейта, если найдёте. Ему полезно будет посмотреть! быстро.
- Я всем передам. Только... Давион?
- Что?
- Ты пойдёшь один?
- Да.
- Возьми хотя бы... эту девушку, Тею?
- Некогда. Впрочем, пусть тоже приведут её сюда. И пусть идут по моим следам.
- А если путь разойдётся?
- Нет времени. Ночью... мне нужно успеть до полуночи или около того. Совсем нет. ни минутки лишней. Передашь сообщения? Им всем, только срочно, - Джаста словно трясло в лихорадке. - Только сперва... поможешь их надеть?
- Помогу. Эээх, стар я стал, стар... зато ты - Император, - тяжело крякнув, слетел вслед за учеником маг.

Апартаменты Лератенов.
Ночь 11.

Алексис потянулся и поудобнее устроился в кресле. К его огромному удивлению, последние часы оказались наполнены банальным бездельем. Вся информация собрана, систематизирована и передана Давиону, ребята шныряют по дворцу кто следит за Риком Тайлом, кто просто в поисках «незнамо чего, но интересного и полезного», даже Аэция – и та нашла себе дело, использует свой возраст и «провинциальность», чтобы подобраться к некоему юному Тайлу.
Одному ему нет никакого дела.
И когда же Доминик с Луцием вернутся?
Тишину нарушил еле слышный условный стук в дверь.
- Входи, Кассий, - Алексис подобрался в ожидании новостей.
- Вам передано письмо, господин Алексис. Вот оно, - и пожилой слуга протянул небольшой конверт.
- Посмотрим, - Лератен сломал императорскую печать и вытащил небольшой листок.

Лорд Лератен, выражаю Вам и Вашей дочери Аэции огромную признательность за помощь и предоставленные материалы и прошу вас прибыть в тронный зал.

Подписи нет – да и не нужна она. И так ясно, от кого поступило приглашение – и что за этим последует.
Балконная дверь тихонько отворилась, и в комнату, постукивая тростью, вошла Аэция.
- Отец, я… - начала девушка и осеклась, когда тот резко встал.
- Хорошо, что ты зашла, дочка. Нам пришло приглашение на приключение.
- Приключение? – девушка слегка нахмурила брови, пытаясь из напряжённо-шутливого тона отца вычленить суть его объявления.
- Приглашение лично от Давиона Астерион-Волитара прибыть в тронный зал. Думаю, в свете прочитанных нами документов к этому ничего добавлять не надо.
- Ты прав, папа, - Аэция коротко кивнула. – Не надо. Я скоро.
Плавно развернувшись на месте, девушка сделала три шага и повела тростью, ограничивая дверной проём. Затем вышла на балкон, повернулась направо и, преодолев около четырёх метров огороженного перилами пространства, вошла в свою комнату.
Столь же осторожными и чётко выверенными шагами Аэция прошла к платяному шкафу и распахнула дверцы. Обычно она старалась осторожно обращаться с вещами, но сегодня её платье было просто брошено на близстоящее кресло. Быстро и уверенно девушка оделась в простую рубашку, узкие штаны и жилет. На пояс она повесила кинжал в ножнах и четыре метательных ножа, и обула мягкие сапоги без каблука. Заплетя волосы в косу, Аэция снова взяла в руки трость и тем же слепым шагом вернулась в комнату отца.
Алексису, в отличие от дочери, переодеваться не было нужды, зато оружия он на себя навесил гораздо больше – два коротких меча за спину, сюрикены, шарики, и метательные ножи в ножнах на запястьях.
Дочь вошла уже полностью готовая, по-прежнему поддерживая образ, и Алексис только мысленно кивнул, порадовавшись её упорству и осторожности.
- Идём.

А что там вообще?
Скорпион, Тельтиар


Появление Нерелмора Бактра, считавшегося погибшим, произвело на дворцовкю челядь впечатление двойственное. С одной стороны, Кориона Рантельма тоже считали погибшим, а теперь всем уже было известно, что Архимаг жив, довольно здоров и боеспособен. С другой, воочию Рантельма во дворце ещё не видели, а мастер бактр предстал перед всеми не только во плоти, но и сперва с Императором подле себя, а потом с его приказами в собственных руках. Кои и были переданы по адресатам со всей оперативностью.
Тарренс Саватар, ветеран гвардии и "идеальный солдат", таких перетрясок всего и вся не любил, но дйствовать принялся по обстоятельствам: собрав три десятка гвардейцев - практически всех из числа проверенных боями и годами службы - волитар возглавил отряд и направился в тронный зал. Разбираться с ситуацией - по-своему. Прямого неподчинения приказу не было, и Тарренс с удовольствием командовал в отсутствие лейтенанта, перерасставляя посты с учётом отъёма своих соотрядников и проверяя надёжность сослуживцев. Те подчинялись - степень доверия к Тарренсу со стороны Джаста была общеизвестна.
Стронц увязался тридцать первым, не смотря на то, что сегодня он был свободен от дежурства - старик почувствовал, что там твориться нечто интересное, а поскольку весь день он только и делал, что получал подарки от благодарных дворян и пил чай со Смотрителями, под вечер ему стало откровенно скучно. Второй причиной было желание снова оказаться в гуще событий, если получиться - все же перед императором следовало примелькаться, чтобы с гарантией получить дворянство и звание сержанта.
- Дерек! И вы здесь? - заметив старика, окликнул его Тарренс. - Вовремя. Вы в курсе происходящего, я полагаю?
- Как обычно, - улыбнулся в бороду бывший стражник. - Опять с Винзором беседовать?
- Будем надеяться, что нет... хотя может статься, что и хуже, - пожал плечами волитар. - Кажется, наш Император вконец решился находить дракона. Если найдёт... будем надеяться, что Столица не развалится. Надежда ведь умирает последней... и явно в мучениях, смотря по предыдущим дням. Как ваши успехи, кстати?
- Еще пара дней, и будете обращаться ко мне - ваша светлость, - как-то совсем вскользь, словно о чем-то не значительном, сказал Дерек.
У входа в тронный зал, караульные отдали честь подошедшему отряду и открыли двери.
- Неужто на лидиумный доспех наградных хватит? - усмехнулся тарренс. Процессия гвардейцев дружно влетела - кто по воздуху, кто пешком - в тронный зал... и замерла.
- Мать честная!
- О Четверо!
- Ничего себе!
- Отставить! - выдохнул Тарренс, хоть и ему стало не по себе от вида разъехавшегося в разные стороны трона и видневшегося даже из дверных проёмов провала под ним. - Спокойной! За мной, оружие держать наготове!
- А землятресения вроде не было, - пробурчал себе под нос Стронц, пристроившись в хвосте процессии, и положив ладонь на рукоять Змеиного Жала.
- Стройся в колонну по двое! Прикрывая друг друга, вниз по проходу, скомандовал тарренс. - Дерек, возьмите тех, кто у входа, прикрывать с тыла будете. Император... - Тарренс тяжело вздохнул. - ... по всей видимости пожелал последовать вниз. Куда - одни Четверо знают. Пойдём искать.
- Факелы зажечь! - Распорядился Дерек, подзывая караульных - уже скоро те раздали бывшие в наличии восемь факелов, равномерно распределив их по колонне.
Заходили в дворцовые катакомбы медленно, с опаской - к тому же получалось, что тронный зал остался без охраны... хотя и охранять по сути было уже нечего.
- Вот придём мы в самый-самый низ - и что найдём? - вслух рассуждал тарренс. - нашего джаста верхом на драконе? Кости - или того, или другого? А то и обоих сразу, да ещё обугленные... Никогда вообще не думал, что тут что-то есть!
- Потому ты и не Император, - встряла Гудрин, выставляя перед собой в проход меч и факел. - мы его найдём. Вопрос - когда. Это же может под всей Столицей тянуться!
- Тут много интересного может быть.
Это бросил Корв, один из гвардейцев, выживших в ночной схватке с Маской.
- Может быть, лидиумное оружие?! Должно же оно где-то быть!
- Есть. У Импеератора в руках - и он его с собой унёс наверняка, - заметил Тарренс. - А вдруг там засада, никакого дракона нет, а его демоны поджидают?
- Тогда надо ещё быстрее идти, вот и всё, - заметил кто-то из гвардейцев сзади.
- Чтобы угодить в засаду раньше Джаста! - радостно заметила Гудрин. - У нас-то шансов много больше: у него всего один меч, а у нас целых восемь факелов!
- И чего мы магов не... мать... позвали!
Говорящий ухитрился споткнуться о выступающий камень, и едва не грохнулся, но был вовремя подхвачен товарищами. Доспехи со скрежетом лязгнули.
- Может Давион распорядился? Хотя времени-то нет. мы за его безопасность отвечаем! - выпалила Гудрин, развеивая тьму за поворотом взмахом факела. Выложенные мрамором ступени в неровных, но явно подработанных и подправленных стенах вели вниз по довольно крутому спуску, теряясь в далёком мраке.
- особенно ты! - вякнул кто-то из гвардии, шедший в хвостовых парах.
- Тоже умник нашелся, - рявкнул на него Стронц. - Иди да помалкивай.
Катакомбы ветвились и извивались, место здесь было совершенно не торжественное, к тому же из любой мог выползти демон или что похуже. Дерек еще в детстве наслушался историй о том, что под Столицей обитают разные чудовища.
- Так, и куда теперь? - раздался спереди голос Гудрин.
Проход расходился надвое. Один точно также был выложен мраморными ступенями, другой отходил вправо и больше напоминал настоящую пещеру или тоннель. Темень что тут, что там стояла непроглядная.
- Идеи у кого-нибудь есть? - оценивающе оглядев оба прохода, обратилась гвардейка о остальной экспедиции.
- Если никто не сможет найти принца по запаху, то будем делить отряд надвое.
- По запаху нет, - Гудрин осторожно наклонилась, изучая отростки сталагмитов, высунувшиеся из пасти ответвления-пещеры. - А что скажешь на это?
Верхушка одного из каменных шпилей была аккуратно сбита... есчли не сказать - срезана.
- В природе такое бывает?
- В природе нет, но если предположить что по этим тоннелям ходит не только Давион Волитар...
- Тогда вопрос: что может так обрезать верхушку? Точнее - какой оно остроты? - деловито заметил тарренс, приглядываясь к срезу.
- Арканит, некоторые клинки особой заточки... и несомненно меч Императора, - довольно быстро ответил Стронц. - По крайней мере, я бы не стал рисковать лезвием, чтобы кромсать камни.
- если бы не знал, что за мной пойдут, - продолжала рассуждать Гудрин. - А Император отдал приказы... хоть и не нам.
- Пока мы тут стоим - только время тратим!
Карв, чтобы придать словам веса, смачно выругался.
- Хорошо. Делимся пополам. Малсур! Ведёшь пятнадцать налево. Я, Дерек, Гудрин, остальные с правой стороны - направо! И ты, Корв, с Дереком с тыла, как было. Если кто-то упирается в тупик или развилку - возвращайтесь и следуйте за нами. Запоминать всё, смотреть в оба! Возражения и предложения есть? - отчеканил по-командирски Тарренс.
- Может стоит послать кого за подкреплением?
Высказал предположение Стронц.
- А кого ещё сюда привести? Всю гвардию или стражу? Будем мешать друг другу, - пожал плечами Тарренс. - Если что-то встретим - может ещё и пошлём.
- Будет поздно, может статься, - хмыкнул Корв, держащийся поближе к Дереку.
- Ладно, идем! - Махнул рукой старик. - Вам бы все лясы точить.

дуэт со Скорпом

Коридоры дворца, тронный зал. Элрусы и Лератены.
ночь 11.

Если бы в коридорах ночного дворца было бы побольше народу, то полуночничающие люди и волитары были бы как минимум удивлены видом двух аристократов (вроде бы), очень быстрым шагом, на грани бега, движущихся строго друг за другом в неизвестном направлении. Вид Аэции в мужской одежде поднял градус их чувств до изумления, а большое количество оружия, навешанного на обоих, привело бы в шок.
Но праздных полуночников на пути Лератенов не случилось – последние дни, богатые на события, отбили у придворных шаркунов охоту бродить по ночам, и отец с дочерью добрались до дверей тронного зала без помех. Коридор перед главной комнатой дворца был пуст и тих, Аэция напрягла слух, сделав отцу знак замереть – но никаких звуков, долженствующих возвещать о наличии охраны она не услышала – ни шепота, ни скрипа доспехов при дыхании их носителей – но-че-го.
- Охраны нет, - еле слышным шепотом сообщила отцу она.
- Скорее всего, Император убрал её, - выдвинул предположение Алексис, но руки его легли на карманы с оружием. – Если бы я нашёл то, что искал – всенепременно бы убрал из нужного места всех посторонних…
- Охрана – посторонние?.. – пробормотала себе под нос Аэция, след в след, по пути звука шагов, двигаясь за отцом.
Алексис пожал плечами, и, миновав последний поворот, остановился перед дверью. На миг воин замер без движения, а потом взял в левую руку сюрикен и левой открыл дверь.
- Что здесь происходит?
Тронный зал был пуст, а из дверей напротив выглядывал - кто бы мог подумать! - Сандер Элрус. За спиной молодого знаменосца высилась фигура лорда Сакондара, а в руках у обоих были мечи.
- Милорд Лератен? Аэция? Какими судьбами? У вас какое-то дело... к Императору? - осведомился волитар. Дышал он тяжело, светлые волосы прилипли к щекам, плечи вздымались в такт вдохам.
- Думаю, то же самое дело, что привело сюда вас, - Алексис распахнул дверь, убрал сюрикен в держатель и войдя в зал, шагнул в сторону, давая дорогу Аэции. – мы получили записку с приглашением прибыть в тронный зал. А вы?
- Мы... не то чтобы получили, - замялся Саендер. - Просто... отец всегда пользовался в гвардии авторитетом. И когда мы узнали, что Император куда-то ушёл... или точнее отправился... Гвардия отвечает за его безопасность. И где же она вся?!
- Может, там? – шепотом спросила у отца Аэция и толкнула его локтём в бок, коротким движением головы предлагая посмотреть…
- Вот ведь …! Вы только поглядите! – Алексис рефлекторно схватился за сюрикен.
Императорский трон, символ власти владыки Волитаров, был разделён надвое, удерживаясь в вертикальном положении одному ему понятным образом.
- Эээ... почему-то мне кажется, что именно это мы и искали, - пожал плечами Сандер. - И что нам делать? Долг повелевает не сидеть сложа руки.
Лорд Сакондар неожиданно-резко отодвинул сына в сторону и величественно, словно на смертный бой, занеся меч для удара, проплыл по залу вплоть до трона. Резко опустив клинок, лорд обернулся к сыну и друзьям и помахал рукой.
- Подойдём поближе? - осведомился Сандер. - Надеюсь, это не опасно... для Императора.
- Идём, - решительно кивнул Алексис. – Для этого, в конце концов, нас и позвали…
Аэция ускорила шаг и достигла тайного хода первой. Опустившись на колени, она склонилась над тёмным проёмом, и подняв руку, призывая к тишине, прислушалась.
"Ветер воет. Идти далеко", - лорд Сакондар, подсунув друзьям табличку, осторожно слетел вниз и, на миг задержавшись взглядом на двери с драконом, пригнулся и исчез в темноте.
- за отцом, - коротко кивнул Сандер. - Во имя Императора и будущего Альянса... я думаю.
Поудобнее перехватив один из пары мечей, юный лорд тряхнул головой, словно отгоняя сомнения... но снова остановился.
- Аэция... там очень темно. Может быть... неудобно.
- Мне-то как удобнее, чем вам, - грустно улыбнулась девушка. – Я уже давно приучаю себя поменьше полагаться на зрение, и побольше на остальные чувства. Впереди как минимум на пару минут пути никого нет - дальше сложно расслышать из-за ветра.
- По-моему, Сандер имеет в виду, что пола не видно, и тебе может быть неудобно спускаться… - тихо вставил Алексис, опускаясь на корточки.
- Ну... да. Поддерживайте её, милорд. Лучше морально, - улыбнулся Сандер и, снова посерьёзнев, спустился вслед за отцом.
- Тогда я иду первым, - заявил Алексис, и выждав пару секунд, чтобы молодой лорд успел отлететь в сторону, и единым движением перетёк вниз. Едва он выпрямился и сделал шаг вперёд, как за ним последовала Аэция. Порыв ветра, шорох шагов, скрежет трости – о стену, понял Алексис, обернувшись.
- Всё в порядке, - улыбнулась девушка. – Я за вами угонюсь.

Ночь 11
Путь во мраке

У людей есть свои преимущества. Телосложение, красная кровь – ерунда, просто внешние различия – тоже… Но в таком коридоре звук шагов хоть немного развеял бы насевшую пыль, добавив живого звука вокруг.
Впрочем, Давион подозревал, что шаги здесь утонули бы в пыли, а вслед за ними и лёгкие. Коридор был то неприятно узок, подступая со всех сторон, давя и прижимая к полу, словно всамделившнего человека, то расширялся, чуть светлел… но всё равно вёл вниз, а внизу дрожала живая тьма, словно утроба самого Рождённого Сном.
С самого начала, стоило Давиону завершить облачение, он почувствовал, как по венам вместе с кровью понеслось что-то ещё – живое, настоящее… Какая-то новая, или просто вновь открывшаяся часть его самого заиграла в жилах, загорелась, зашипела едва слышным раскалённым шипом, подхлёстывая сердце, сбрасывая усталость, как старую ненужную кожу. Теперь он смотрел на свои руки – и не верил, что эти огромные белые ладони, отливающие в отблесках Разящего Света металлом, принадлежат ему. Со стороны он не видел себя, но доспехи сидели как влитые, став второй кожей – тут же, словно родились вместе с ним! – и ни капли не стесняя движений. Нерелмор сказал бы на это: «Чудесатее и чудесатее!» Если бы они сейчас были дома, а маленькому Джасту было лет пять-шесть…
Спуск уже один раз разветвился, и Давион выбрал правую дорогу, как бы ни зазывала к себе левая. Времени было в обрез, далеко идти – несподручно, распоряжения по подготовке торжественных встреч были отданы – снова пригодилось волшебное зеркало в родной комнате. Возблагодарив мысленно сперва Четверых за Нерелмора, а потом лично старого мага за большой опыт и смекалку, Давион обогнул сросшуюся пару сталактитов, выставляя вперёд клинок, как защиту от маяк. С самого спуска меч начал тонко светиться. Сперва Джаст решил, что и сюда проникли проклятые дети Пустоты – но ни одного по пути ему ещё не попалось… И либо враги Альянса так искусно прятались – либо дело было в другом. В чём только?
Сталактитов становилось всё больше, чаще – сросшихся то между собой, словно огромные ряды древних выбеленных зубов, то с вылезавшими из пола длинными собратьями. Иногда приходилось протискиваться в довольно узкие проходы… но Давион ловил себя на мысли, что всякий раз проходит сквозь нагромождения каменных стражей, как уж сквозь мелкую гальку. Этим путём пользовались. Редко, но пользовались, и или поддерживали сами, как могли, в пристойном виде – или заколдовали.
Льдистое сияние Разящего Света дёрнулось, пару раз вспыхнуло холодным пламенем. Джаст зажмурился – глаза ощутимо резануло. Наугад махнув мечом, хоть и защищаться-то было не от кого, Джаст чиркнул по стене, кажется задев какой-то сталактит. Однажды он уже делал так, но сам, своей волей – помечал путь на развилке… «Своей волей». Ещё бы подумал про «Волю Императора» или вообще «Волю» Архимага. Хотя она бы сейчас ой как пригодилась…
Сияние меча улеглось, уступив внезапно всплывшему перед глазами источнику мертвенно-холодного света. Щуря истерзанные яркими перепадами глаза, Джаст приблизился ещё немного, тщетно пытаясь разглядеть, что светится впереди. Не выходило. Где-то в душе бились, словно обезумевшие птицы, сомнения и страхи, вырывая друг у друга из рук безмерно уставшую, выдохшуюся душу…
Новый свет померк вслед за клинком. Перед Давионом высилась огромная арка – в два его роста что в ширь, что в высь. Принц тряхнул головой, сгоняя со щёк последние слёзы – глаза всё ещё болели. Отчего-то резко укололо шрам на щеке. Арка была украшена теми же голубыми письменами… Письмена на волитарской крови.
«Путь Императора прям, сколько бы ни было соблазнов. Держись его – как держался всякий до тебя».
За аркой широкий коридор, выложенный мозаичной росписью, вёл в темноту. Лишь изредка вспыхивали, словно колдовские манки, слабые синеватые огоньки на стенах – магические светильники, которых уже многие годы никто не касался. В их бледном мерцании с трудом удавалось различить что-то, кроме странных узоров на полу: волитары, один за другим, в сиянии славы и в славе посмертия, в доспехах, одеяниях и рубищах, с мечами, посохами, жезлами, чашами, свитками… Волитари, изысканные и простые, в одеяниях властительниц и простых платьях безродных крестьянок, в венцах и венках, с кинжалами и цветами, с яблоками и серпами, с книгами и змеями… Образам не было конца, и синий блеск тусклых светильников наполнял каждое из лиц мрачным, мудрым блеском, отражаясь живым огнём в глазах… Жемчуг. Глаза всех, изображённых на полу, были сделаны из жемчужин. И смотрели прямо на Джаста – все до единого… смотрели, смотрели белёсыми и голубыми, чуть зеленоватыми и перламутровыми жемчужинами – прямо в душу. Прямо в сердце. В кровь, если бы в крови можно было что-то разглядеть…
Шрам снова кольнуло. Давион тряхнул головой, отгоняя наваждение. Поудобнее перехватил клинок, пару раз сжал и разжал левую руку, глубоко дыша. Оглянулся, на миг прислушался, ожидая услышать во мраке чьи-то шаги. Но каменистый спуск промолчал, не снизойдя до ответа Императору.
Снова вздохнув, Джаст вступил под арку и двинулся во мрак, рассекая темнотуу и синие вспышки выставленным вперёд клинком.

Ночь 11
Мысли на троне

Кто из Четверых, если не Пятерых, занес Алфара в окрестности тронного зала – известно было только им самим, а также той части тела, которая обычно ищет приключений. Иногда находит, и успешно – на беду противоположной части.
Собственно, ничем интересным в пустынных коридорах даже не пахло, только дымом от факелов. Но лишь до поры, до времени. Сперва мальчишка даже не понял, чего ему не хватает, а потом потрясенно охнул. Нет стражи, ои открыта дверь, которой совсем не полагается быть отворенной и неохраняемой, ведь она ведет к престолу Императора.
Может, демоны напали, всех вырезали? Алфар осторожно прокрался к дверям и заглянул внутрь, готовый отскочить. Но в тенях, разгоняемых мягким волшебным светом, не сверкали красные глаза, зато на месте трона обнаружилась дыра, в которой как раз исчезала стройная невысокая фигурка. Исчезла – и в зале стало пусто. Совсем.
Манфри немного расслабил напрягшиеся мышцы, вошел, оглядел разошедшийся трон и потрясенно присвистнул.
Вот те на. Что здесь вообще случилось. Где стража, где Император?
Тот, конечно, мог и в спальне быть, но охрана-то – нет. Или все туда поперлись? А если сейчас снова сойдется, да и не выберутся? Илиоты какие-то! Вот когда они в редкие отлучки из школы воровали яблоки в купеческом саду неподалеку – всегда оставляли кого-то на стреме.
Он то и дело кидал взгляды на разошедшийся трон, и наконец не выдержал. Упустить такой шанс почувствовать себя правителем Альянса? Ну нет уж! Мальчишка осторожно присел на одну из половинок императорского седалища и важно откинулся назад, представив зал полным просителей, и тут же вскочил. А дыра все влекла к себе, как луза – бильярдный шар или вырез платья – дерзкий взгляд. Наверняка там сокровища, а еще... Интересно, Давион там? Может, попал в беду? Было бы здорово спасти Императора, а потом тот даст ему должность... э... Тут мечты Алфара резко затормозили, чуть не свалившись с опасного края. Стоило один раз увидеть Наори, чтобы понять – о месте придворного мага лучше даже не мечтать. В ближайшие лет тридцать. Ладно, что-нибудь даст.
Так что же все-таки случилось?
Последние мысли мальчишка додумывал, уже прыгая в проем. Впрочем, Алфар полез бы в подобную дыру, даже грози это одним лишь наказанием.
Отблеск факелов – если у его предшественников были факелы – пропал. Идти приходилось наощупь, касаясь рукой стены. Если все время касаться стены, обязательно выйдешь, наставник как-то говорил. И добавлял: если доживешь
Холод и темнота окутывали подростка, и сейчас он жалел, что не отмечен Огнем или Воздухом. Вспомнилась непроглядно черная стена из недавнего сна, и на миг он снова почувствовал себя тем, неведомым и заточенным, и мрак был родной стихией, в которой разворачивались могучие крылья...
И все же человеческим глазам это не добавляло способности видеть в темноте. Лишь ощущение от редких капель влаги на стенках создавало в уме зыбкие, колеблющиеся контуры, заставляя продвигаться все дальше.

Где-то
С кем-то

Спуск по каменистой пещере был неудобным , но с каждым шагом становилось понятно - этой дорогой пользовались. И пользовались волитары - людям было ощутимо труднее. Порой неудобно было перебираться через шершавые наросты на полу, над которыми волитар мог легко пролететь. Порой самые рослые или плечистые из гвардейцев чуть не застревали в проходах. Но путь продолжался. Факелы мерно тлели в темноте, добавляя капельку света в царстве подземного мрака, вырывая из темноты то клочья паутины - и какой паук стал бы тут жить? - то поблёскивающий прожилками какого-то металла сталактит, то очередные зубцы и отростки каменных лезвий на стенах. И всё равно дорога была хоженой, не случайной...
- В такую щёль дракон точно не пролезет, - не унималась ни на минуту Гудрин, упорно шестовавшая первой - благо и телосложение, и рост ей мешали меньше, чем мужчинам, а с неспособностью летать ловкая гвардейка худо-бедно управлялась. - Почему здесь? Почему Четверым не поселить дракона отдельно и так, чтобы к нему было удобно добираться?
- На всё Их воля, - глубокомысленно изрёк Тарренс. - Да и потом - не ходить же к дракону, как на воскресный базар. Дракон - на то и дракон.
- Сдаеться мне, дракон не шибко милая зверушка, коли тут живет, - попытался пошутить Стронц, но вышло не слишком весело. Старик не любил пещеры, предпочитая открытые пространства - а тут даже мечом не замахнуться! - С другой стороны, почему мы вообще решили, что здесь будет дракон?
- Должен быть! Иначе чего он сюда-то попёрся? - не скрывая злости, бросила Гудрин, перелезая через очередной выступ. - Не каждый день Императоры уходят в подземелья, особенно когда демоны на пороге... Эй, а это что? Эй! Эээй... ааа!!
Девушка вскрикнула, и прежде, чем гвардейцы успели кинуться на помощь, мертвенно-белая вспышка накрыла весь отряд. разом вспыхнули несколькими рыжими звёздами факелы, белое сияние проникло в само сознание бойцов, на миг парализовав, лишив воли, остановив лучших воинов Альянса на месте, словно ряд мраморных статуй...
Факелы притухли. Сияние сгинуло также, как появилось. Темнота вокруг, словно почувствовав, что её извечный враг ослабел, бросилась вперёд, обнимая гвардейцев, обволакивая со всех сторон...
- Спина к спине!
Дерек вырвал из ножен Змеиное жало, выставив его перед собой. Пофехтовать здесь, конечно было сложновато, но наколоть врага на лезвие - вполне возможно.
Повторять дважды не пришлось. движения, отработанные за годы тренировок, не подвели и в узком коридоре пещеры. Мечи, алебарды, щиты выстроились, прикрывыая друг друга, факелы, ещё тлевшие, сгрудились в середине наспех сомкнувшегося построения...
- Эй вы, лезтье сюда! - раздался среди лязга обнажаемых клинков и выставленных в проход алебард голос Гудрин. - Тут такое... Словом не описать! Живее!
- ты цела?
- Цела, я цела, быстрее давайте!
- Сейчас... где-то у меня было огниво...
Стронц плеснул на факел из глиняной флажки, которую держал на поясе, а затем чиркнул кремнем, снова разжигая огонь.
- Наёмника с земли видно, - усмехнулся кто-то из гвардейцев. - Всё при себе, всегда и везде.
- Им и за это платят, надо думать, - улыбнулся Тарренс, перелетая очередную преграду.
Гвардейцы один за другим перебирались к Гудрин. Та, разинув рот, стояла перед огромной аркой - в два роста, а то и побольше во все стороны. За ней простирался на много шагов вперёд тёмный коридор, лишь изредка озаряемый тусклыми синими вспышками настенных светильников.
- Это больше на нору дракона похоже, - выразил общую мысль Корв.
Стронц спустился последним, на всякий случай еще раз осмотрев и потыкав факелом все подозрительно темные углы.
- Особенно это, - Тарренс кончиком клинка указал на пол. - Глядите. Жития Императоров от самого Великого Волитара... С него, кстати, и начинается. А на той стороне - заканчивается. Холодновато здесь, кстати... Или мне кажется?
- Кажется-кажется, - усмехнулась Гудрин и сама тут же поёжилась. - Значит пошли?
- Погодите, тут написано что-то! - подал голос один из оставшихся с отрядом волитаров.
- Что ещё? У нас времени мало, - огрызнулась Гудрин.
- Про путь Императора. Что он прямой... - протянул обнаруживший написанное.
- Это мы и так знаем. Некогда, пошли! - Тарренс снова закинул меч на плечо и устремился в озарённый вспышкам и мрак коридора. Гудрин двинулась за ним...
Новая вспышка, ещё ярче прежней, накрыла гвардейцев. Весь коридор озарился белым сиянием, на миг стали видны коридоры и ответвления, шедшие в разные стороны и справа, и слева. А затем громоподобно ухнуло вдали:
- Не Император!
- Не Император! - высоко крикнуло что-то из ближайшего левого коридора.
- Нее Импераатооор! - тяжело взвыл низкий голос из второго справа прохода.
Порыв вета ударил в лицо гвардейцам, а вслед за ним проход огласил тяжёлый металлический лязг. Раз. Два. Три...
Стронц на всякий случай отступил на пару шагов назад, благоразумно предположив, что возможно наложенные на этот тоннель заклинания могут и вовсе убить любого, кто "не Император".
- Не Император! Не Император! Не Император!
Они появлялись один за другим - по одному из каждого прохода. Разные, совсем не похожие друг на друга - и все жутко одинаковые, словно родные братья.
- Кто это? Откуда?
- Четверо, помилуйте нас!
- Это охрана, - глядя на подходивших, словно запертый в угол зверь - на охотников, Тарренс стиснул рукоять меча. - И они - за нами. Потому что пришли не волитары.
Огромные, тонкой работы доспехи, один за другим, выходили в коридор и оборачивались к гвардейцам. В глазных прорезях одних плясал синий огонь. У других клубок живого пламени заменял голову или выглядывал из под надвинутого забрала. Третьи переливались им с ног до головы. Поднятые неведомой силой латные перчатки неестественно-прямо держали тяжёлые цепы, длинные, неподвластные времени копья и изящные мечи, на кончиках которых подрагивало всё то же синее пламя.
- Надо было звать подкрепления, - сквозь зубы процедил Корв.
Кто-то из соратников на него шикнул, Стронц поправил шлем и выругался сквозь зубы.
- Ну что, рубим это и идем дальше?
Допускать мысли, что гораздо вернее "это" порубит их, наемнику не хотелось.
- Не Император! Не Император! Не Император!
- Может не поздно к нашим отступить? - предположил один из вагрдейцев.
- Не Император! - проход за спиной перегородили две таких же одоспешенных фигуры - с синим пламенем вместо лиц.
- мы - гвардия Императора. мы пришли по его воле! - как можно громче выкрикнул Тарренс.
- Не Император! - хором повторили истуканы.
- Дубины призрачные! - рявкнула Гудрин и, высоко подняв над головой меч, кинулась вперёд, опередив волитара.
- Да уж, явно не Император!..
Наклонившись, Дерек подхватил камень поувесистее и запустил его в оживший доспех. Промахнуться было сложно - их призрачные рожи в темноте были видны превосходно.
Камень влетел в огонь и замер.
- Не Император! - на этот раз слова явно исходили от этого существа. Если оно было существом. Камень внутри пламенного "лица" разлетелся в мелкую крошку.
- Не Император!
- Да замолчи! - крикнула Гудрин, со всей силы опуская меч на блиайший доспех. Тот покачнулся, отступил на шаг назад, неуклюже выпрастал вперёд руку с цепом. Гудрин играючи ушла от удара и всадила клинок в лицевую пластину, прямо в прорезь для глаз.
- Не Император! - прогоготал доспех и, схватив клинок, мотнул головой в сторону. Гудрин не устояла на ногах, выпустила рукоять и с руганью отскочила обратно, оставив меч торчащим внутри твари.
- За мной, на помощь! - прокричал тарренс, походя снося кинувшегося к нему с неожиданной прытью призрака в чёрно-красном доспехе со знаком молота.
Гвардейцы ринулись в атаку.
- Тарренс, ты дурак!
В сердцах бросил Стронц - куда логичнее было по его мнению сначала смять двоих призраков, а уже потом перейти к большей части, чем дробить отряд.
- Не император!
- Корв, прикрой меня!
Ситуация складывалась неприятная, конечно Дерек и раньше не раз глядел в лицо смерти, но даже Маска был человеком, а что делать с этими гвардеец решительно не понимал. Приняв удар доспеха на лезвие, он ткнул того зажженным факелом, впрочем - особой надежды на огонь тоже не было, все же не с демонами дрались.
- Я не дурак. Я волитар! - отмахиваясь от призрачных воинов, крикнул Тарренс. - Пробиваемся на тот конец! Это единственный шанс!
- Мой меч! - уже успевшая подняться Гудрин рванулась было к мотавышему забралом призраку, надеясь освободить оружие, но кто-то из гвардейцев бросился наперерез:
- Какой меч, дура?! Нас сейчас разорвут! Пробиваемся насквозь!
- Алебардами работайте, алебардами! Держите на расстоянии! - кричал тарренс, словно лев сражаясь сразу с тремя врагами. Вот отлетел в сторону один, но тут же поднялся и снова ринулся в бой - неуклюже, валко, но уверенно, словно одержимый. Страшнее, чем одержимый...
- Дерек, Корв, кто ещё рядом, сюда! - крикнула Гудрин, понимая замысел Тарренса. - Пройдём насквозь, будет легче! Там ведь Давион!
- будем надеяться! принимая очередной удар на лезвие палаша, прошипел Тарренс, лицом к лицу сталкиваясь с призрачным огнём вместо голову.
- НЕ ИМПЕРАТОР! - взревел дух, напирая на лезвие.
Стронц зарычал, бросаясь вслед за другими воинами, рядом с ним все еще находился Корв, успешно отражающий удары оживших доспехов, однако те просто напирали, не заботясь о защите.

(на самом деле пост писался со Скорпом)

Леди в изгнании
Ретроспектива дня одиннадцатого

Наступала ночь, время суток, когда Катрина Аш всегда ощущала особенный прилив сил и бодрости, но сегодня уже к закату солнца она чувствовала себя усталой и вымотанной до предела. Несмотря на то, что волитари сбежала далеко от Верхней Столицы, где за последние дни вершились события одно страшней другого, и укрылась в безопасной скуке родового поместья, причин для усталости было вдоволь. И главной из этих причин была Акаша.
Герцогиня виера, вырвавшись из оков скорбного молчания, внезапно проявилась внутри леди Аш так явно, как никогда с момента их первого контакта. Раньше демонесса всегда находилась будто бы на некотором отдалении, и волитари временами совсем не чувствовала её присутствия, словно и не была одержима. Но теперь сущности Акаши и её хиетра сплелись в тугой клубок, и мысли, чувства, воспоминания Герцогини просачивались в разум Аш, мешаясь с её собственными; волитари уже сложно было отличить одни от других.
Герцогиня объяснила... Нет, не так. Теперь Аш сама знала, что на самом деле случилось минувшей ночью, горе и ярость Акаши пылали и в её душе. Хуже всего, что путь обратно в Столицу для волитари был заказан. Если приказом Элокхая можно было пренебречь, то для того, чтобы пренебрегать здравым смыслом, наступили не лучшие времена. Акаша и её дети знали смертных куда лучших остальных виера, и редко подавляли их волю, как делали это слуги Элокхая и Нагриаша, предпочитая доверять своим хиетра и контролировать их действия лишь в исключительных ситуациях. Однако после полного истребления демонов в Столице Герцогиня решилась на нечто, что именовала туманно Полным Слиянием, и, разделив с ней мысли, Аш поняла, чем могла обернуться для неё рожденная гордыней минутная блажь.
Конечно, ни Аш, ни Акаша не собирались сидеть сложа руки и наблюдать, как в противостоянии Нагриаша и принца Давиона Волитара решается судьба мира. Леди Аш не могла вернуться в Столицу из-за приказа Элокхая и подозрений Волитара-Рейса, но она могла, как и раньше, действовать чужими руками. Среди слуг волитари не было одержимых, но хиетра в любом случае не удалось бы проникнуть в Верхнюю Столицу: несмотря на аутодафе, устроенное демонам ночью, Давион вряд ли убрал с Цепи снаряженных лидиумом постовых, в этом Аш была уверена. Но у Акаши наготове был другой план. Сопряженный с некоторым риском – но риска не боялись ни волитари, ни виера, в этом они были похожи.
План этот очень не понравился челяди в особняке Браунди. Аш сначала осторожно, а после настойчиво, мольбами и запугиванием, уговаривали отказаться от прогулки, но всё же, уступив прихоти своевольной госпожи, оседлали ей гнедого тонконогого жеребчика. Аш, не слишком таясь, посмеивалась над недовольными и встревоженными минами служанок. О, да, она хорошо знала, как неспокойно в Нижней, как много лиходеев развелось в её окрестностях – иначе зачем ей, во имя Рождённого Сном, в одиночку затевать конную прогулку по этой дважды оставленной богами земле?
Пылить по местным тропинкам Аш пришлось совсем не долго. Из ближайшей рощи на неё выскочило сразу трое, и действовали они на удивление слаженно – один ринулся наперерез её пущенному неспешной трусцой жеребчику, заставив того встать на дыбы от испуга, двое других подлетели к ней с боков. Тот, что теперь крепко держал за повод гнедого, с щербатой улыбкой отпустил в её адрес несколько донельзя непристойных обещаний, и волитари, ничуть не думая пугаться, торжествующе улыбнулась ему в ответ. Риск оправдал себя с лихвой: её не встретили болтом между лопаток. Разбойники захотели более близкого знакомства с одинокой путницей, и они его получили.
Когда двое, грубо схватив её под руки, потащили из седла, она изловчилась ухватить ладонями на их давно не мытые жилистые шеи. На этот раз фокус, когда-то исполненный Акашей в качестве крайнего средства для спасения своей хиетра, вышел у волитари сам собою – сила Герцогини, чёрной кровью струившаяся по её венам, вырвалась наружу ядовитыми шипами. Двое разбойников недвижимыми изваяниями замерли по сторонам от своей новой госпожи, и первым приказом, что отдала им волитари, было стереть похабную улыбку с лица щербатого.
Жаль, но гнедой жеребчик, перепуганный и обезумевший от резкого запаха человеческой крови, галопом унесся прочь, едва рухнувший ему под ноги лиходей выпустил из слабеющий пальцев поводья. Но волитари недолго расстраивалась по этому поводу. В особняк она возвращалась, хохоча, на плечах у одной из новых марионеток.
Челядь, встречавшая сиятельную леди у ворот, наблюдала за её приездом со смешанным чувством страха, отвращения и непередаваемого изумления. А она не сочла нужным ничего им объяснять: пусть думают, что хотят. Лишь бросила, чтобы поскорее приготовили ванну для её “найдёнышей”. А сама украдкой отдала им короткие, точные приказы – с ними по-другому было нельзя. А сама засела за бумагу и перо.
Герцогиня знала на удивление мало о том, что случается с теми несчастными, что попадают под её полную, безраздельную власть. Возможно, владей этой способностью Нагриаш, он бы постарался изучить её природу, а Элокхай наверняка захотел бы передать её и своим “выкормышам”, но Акаша просто пользовалась своим даром как данностью, как зрением или слухом, не слишком заботясь об остальном. Здесь была какая-то связь теми из носителей, кто терял своих виера, оставаясь при этом в живых. Пусть тело оставалось невредимым, но Пустота, исчезая, забирала с собою души этих несчастных, и разум их с каждым мгновением всё сильнее погружался во тьму. Акаша рождала на месте этой пустоты страстное желание служить ей, заменяя собою беспамятство и безумие, а лучше она и сама объяснить не сумела бы.
Через несколько часов перед Аш, чьи нежные пальчики были перепачканы чернилами, стояла троица мужчин, одетых в темно-зелёные шерстяные куртки с гербом дома Браунди на груди и на левом плече. Их глаза были пусты, но уши ловили каждое слово сиятельной леди. Аш с гордостью подумала о том, что все они когда-то пытались причинить ей зло – и вот теперь были у неё хуже, чем в рабстве. И решила, что так будет с каждым, кто посмеет поднять на неё руку – будь то головорез с большой дороги или сам Давион Волитар.
Каждому она отдала ряд указаний, в которых не было двусмысленностей, зато были предусмотрены все варианты и просчитана, как ей казалось, каждая мелочь. Каждому отдала в руки по стопке конвертов. Акаша не думала, что среди одержимых в Столице мог выжить хоть кто-нибудь, но любой из её детей, чудом оставшийся в живых, пролил бы бальзам на её израненную горем душу. Аш считала, что в живых сумели бы остаться только те, кто по каким-то причинам провёл ночь вне Столичного острова – как она сама – и поймала себя на мысли, что, хоть она и называла своих ухажёров не иначе как щенками, очень бы хотела увидеть вновь хоть кого-нибудь из них. Мысль о том, что она осталась одна, страшила её больше могильного холода.
Желая узнать, повезло ли из них хоть кому-нибудь, Аш созывала гостей на бал, которому не суждено будет состояться. Среди имен приглашенных на бланках – слишком скромных для такой известной аристократки и с гербом позабытого дома Браунди, а не лично Катрины – были не только одержимые, но и ничем, кроме титулов и солидного состояния, не примечательные волитары и люди: это было сделано на тот случай, если конверты перед тем, как добраться до адресатов, пройдут через руки кого-нибудь до неприятности любопытного и наблюдательного. Бал в особняке Аш назначался через неделю, и по маленькой прихоти волитари ответить согласием или отказам приглашенным следовало до вечера, а молчание она расценивала как отказ в особо невежливой форме. Разумеется, все эти маленькие хитрости не давали волитари никакой гарантии, что она отыщет хоть кого-нибудь из выживших, но плана надежнее Аш придумать не смогла.
Наблюдая, как троица её бездушных посыльных удаляется по направлению к Нижней Столице и Цепи, Аш размышляла над тем, что до наступления темноты ей остается лишь ждать, и бездействие уже начинало подтачивать её без того слабые нервы. Задумчиво играя кистями тяжелых пыльных штор, она вспоминала и того, кому была обязана этим бездействием. Аш знала, что Габранс жив – Акаша была уверена, что почувствовала, если бы Кейрати, или Астрион, или Тьорум погиб – и вынуждена была признать, что, возможно, и сама осталась жива лишь благодаря золотоглазому волитару. Та настойчивость, с которой Габранс уговаривал свою возлюбленную на время переехать жить в Нижнюю Столицу, в свете событий минувшей ночи приобретала новые краски, а ещё в памяти Аш всё чаще всплывал недавний спор про будущее – их собственное и всего мира в придачу. Аш старалась гнать прочь подозрения, но они уже врастали тонкими корнями в её разум. Что, ради Рождённого Сном, задумал Габранс и что из задуманного уже успел воплотить в жизнь?

Ночь 11
Манфри под землёй
(и Хигф с ним)

Коридор никак не желал ветвиться и просветляться. То там, тот тут под ногами валялось невесть что - или это просто был такой спуск. Полнейшая темнота не давала ничего разглядеть, а издалека раздавался то тихий стук, то еле слышный срежет и лязг. Если здесь всё и было приспособлено - то исключительно для волитаров.
Наконец - казалось, через целую вечность, если не две, рука соскользнула со стены сама собой. Поворот? Но вместо поворота перед глазами, уже немного привыкшими к темноте, всплыли нечёткие очертания раздвоившегося прохода. Было не очень понятно, кому требовалось создавать тут второй путь - разве что чтобы запутать незваных гостей? Но незванные гости в подземном обиталище дракона были скорее похожи на легенды деревенских бабок. И то перевранные.
Впрочем, тут ведь не обязательно обитал именно дракон. Например, Джереми Винзор мог заныкать здесь украденное из казны золото. Конечно, вряд ли он делал бы это под троном Императора, неудобно немного... Зато никто не заподозрит.
Бред, конечно. Но разве прячущийся столетиями в недрах острова дракон – меньший бред?
Но куда же теперь? все то же ощущение капель влаги давал призрачную, неверную картину – вправо следовал длинный спуск. Говорят про такие – головоломный, но какой же «голово», когда ноголомный? Влево коридор оставался примерно таким же. Дело случая – с самого начала рука касалась левой стены, и Алфар решил сохранить верность правилу.
Верность не подвела.
А вот пол подвёл. Несколько шагов по коридору гулко отдались впереди. Лязг меалла словно услышал и откликнулся в ответ, начал приближаться. коридор стал гнуться и ломаться, словно кто-то зажимал клещами змею. на стенах попадались светильники - пустые, но чуть поблёскивающие в темноте металлом оснований. В основном - в форме лилий. Может, лилии что-то значили раньше. Ещё один раз рука сама ухватила пустоту - к счастью, не кусающуюся и огненноглазую, а обычную тёмную пустоту, в которой ничего не было, кроме углубления, также пустовавшего.
Наконец коридор закончился тупиком. Впрочем, не совсем - огромный канделябр-подсвечник-светильник - тоже в форме цветка лилии, торчал прямо из пола и чуть сиял в темноте. Привыкшие глаза юного м ага различили, что половина лепестков цветка была отогнута вниз.
Лидиумный он, что ли? В игорных домах канделябрами иногда били шулеров, и Алфар это одобрял. Сам виноват – не надо попадаться!
Но что ж дальше-то? Возвращаться туда, к развилке? Не-а... Интересно, зачем тут эти линии. Орк знает – вспомнил он присловье отца. Найти б того орка.
Он коснулся подсвечника, попробовал согнуть один из оставшихся лепестков.
Лепесток не ггнулся, но что-то резко щёлкнуло, и лилия раскрылась, грохнув по полу и отправив гулкое эхо бродить по коридорам за спиной. Цветок, в центре которого, как оказалось, тихо переливался гранями разноцветный кристалл, начал неторопливо вращаться, отбрасывая на лицо Алфара разноцветные грани тусклого, слабого цвета - но и то впору было зажмуриться, хоть бы от неожиданности. Вращение длилось несколько минут, потом прекратилось, и все лепестки встали на место, закрыв кристалл внутри металлического бутона.
Исчез! А ведь он не только магический и драгоценный, еще и красивый. Ровену бы явно впечатлил! Но постой. Лепестки... Мальчишка принялся отгибать их снова. Теперь он кристалл не отпустит. Сперва лилия сопротивлялась всей силой металла, но недолго. Неожиданно лепестки подались и Манфри вместе со своей добычей провалился куда-то вниз.
Закусив губу, он сдержал крик, который мог привлечь кого-то. Здесь, в тишине забвения, это казалось и невозможным, и страшным, как пугающее детей чудовище, что живет под кроватью. Алфар поспешно осмотрелся. Вокруг царила пустота, наполненная чем-то горячим и тяжёлым. В глазах начало слезиться, и первое же движение в сторону было сурово наказано – коленки, вместе со странным цветком из металла, кристаллом в его сердцевине и всем остальным начали безбожно скользить и покатились вниз. Спуск был недолгим, но жёстким, после чего и странное устройство, и Алфар скатились ещё ниже, рухнули, грохотнули и, перекувырнувшись, бухнулись вниз – к счастью, «цветок» перелетел юного мага и понёсся куда-то вперёд с диким грохотом. Впрочем, Алфару было уже не до него.
То, на что умудрился свалиться юный волшебник, оказалось большим, зеленоватым, в молочно-белых прожилках – даже в темноте было видно, ибо прожилки светились – шершавым и удивительно крепким…

… яйцом.

Параллели
Трое пожилых людей – двое седых и один, сверкающий гладкой головой – в позднее время, на улицах Столицы, без какой-либо охраны… Глупость, безумие! Особенно в нынешнее время…
Впрочем, так подумали бы лишь те, кто не знал их в лицо, и те, кто не обладал волшебной силой. Потому что нападать на двоих мастеров Совета и Архимага в открытую – вот это было бы действительно глупостью и безумием.
– Жаль, что мы не смогли повидаться с Императором сразу после возвращения, – негромко произнес Рантельм; сейчас посох в его руках больше напоминал не опору, а готовое к бою рыцарское копье.
– При всей моей преданности делу Альянса, – столь же тихим тоном отозвался Демрис, – не могу сказать, что я об этом жалею, Корион.
– Еще бы, – усмехнулся Архимаг. – Но, право же, Крайдон, вы умеете заставить терзаться от любопытства. Уже не раз намекаете на какие-то обстоятельства, которые позволили вам так хорошо подготовиться…
– В моем возрасте трудно рассказывать истории по многу раз, не впадая в старческое слабоумие, – вздохнул Мастер Земли. – Так что я предпочту сказать все при Императоре…
– Мастер Демрис, вот кто бы жаловался на возраст, только не вы, – неодобрительно заметил Астремис.
– Тем более, что я вас старше, – присоединился Рантельм.
– Это приятно, когда рядом есть кто-то старше, – ехидно отозвался Демрис. – Иначе чувствуешь себя самым древним в Совете… впрочем, кое-кто в подобной ситуации может ощущать себя совсем юным.
Он покосился на Астремиса, смущенно кашлянувшего; Мастер Огня, будучи изрядно моложе спутников, действительно себя чувствовал именно так.

Три тени – крупная и две немного меньше – стелющиеся по подземным переходам, с легкостью проскальзывающие там, где не пройти даже мыши… Видение? Мираж? Обман зрения?
Так подумали бы лишь те, кто еще не встречался с демонами и не слышал о них… впрочем, сейчас в Столице, пожалуй, таких и не осталось. И уж точно никто не стал бы шагать навстречу теням – потому что мало нашлось бы людей или волитаров, способных совладать с Герцогом Искажения и двумя его баронами одновременно.
«Это надо было сделать давно, – промелькнула недовольная мысль Нагриаша. – Не дожидаясь, пока Давион настолько развернется…»
«К сожалению, мы его недооценили, мой повелитель, – удрученно признал Скамах. – Впрочем, если бы Герцог Битвы и его хиетра так не поспешили…»
«Как всегда», – проронил Экаделл, ограничившись этим.
Некоторое время тени виера стелились в темноте молча.
«Не сдерживайтесь, – велел Нагриаш. – Даже если для уничтожения волитара придется обрушить весь дворец – тем лучше».
«Жаль, нет Найшара, – посетовал Барон Волны. – Он мастер как раз подобного… что ж, придется справляться без него».
«Это особенно касается тебя, Скамах, – исполинская тень на мгновение сверкнула алым взглядом. – У тебя уже случались неудачи с целями».
Тени, составлявшие тело барона, недовольно всколыхнулись, но более он ничем не выдал раздражения. Полковник ведь и в самом деле выжил… и хотя Скамах считал это скорее ошибкой тех, кому была поручена больница, произносить оправдание вслух он благоразумно не стал.

– Нам понадобится вся сила, которую можно противопоставить демонам – и отнюдь не только магическая, – Рантельм задумчиво перешагнул через случайно оказавшийся на пути крупный камень. – Пожалуй, даже больше, чем магическая – в конце концов, боги благословляют немногих, а вот обладателей сильного духа куда больше.
– Вероятно, это даже более сильное благословение, – заметил Демрис, концом посоха откатывая тот же камень с дороги. – Ведь чего стоит волшебная мощь, если она не сопровождается столь же могучей душой?
– Говорят, что слабая личность и не сможет достичь вершин мастерства в магии, – пожал плечами Астремис. – И, в общем-то, я согласен с этим – мастера волшебства могут быть честными или подлыми, серьезными или легкомысленными, гуманными или смертоносными… Но не слабыми.
– А чем, собственно, наше искусство отличается от других? – бросил на него взгляд Мастер Земли, слегка прищурившись. – Никакой мастер слабым не бывает.

«Меня всегда раздражали такие смертные, – заметил Скамах, легко огибая угол. – Никакой волшебной силы, навредить нам они могут лишь если достанут предмет, обладающий могуществом, но при этом…»
«Но при этом без всякой магии способны увлекать за собой и делать из последователей единое целое, направленное на одну цель. Силу Четверки им заменяет собственная – которая отражается в глазах и душах тех, кто с ней соприкасается. Корлады пропитаны чувством единства, и потому такие личности у них появляются редко… и, наверное, потому, когда рождается такой человек, волитар или орк, он достигает куда большего, нежели наши древние враги».
Исполинский хаос теней и текучая чернота застыли, удивленно повернувшись к неспешному темному монолиту; молчаливый Экаделл редко произносил подобную речь.
«Не придавай ему слишком большого значения, – бросил Нагриаш, справившись с изумлением. – Он всего лишь смертный».
«Все они – всего лишь смертные, мой господин. Но земля и небо сейчас принадлежат им».
«Возможно, ты прав, – неохотно кивнул герцог. – Впрочем, это будет иметь значение, если он останется жив».
Через несколько секунд перед виера выросла каменная кладка: этот коридор был заложен.
Скамах, припав к стене, с легкостью просочился сквозь незаметные глазу щели, смешавшись с тьмой на другой стороне. А Нагриаш лишь коснулся преграды.
И она осыпалась мелкой крошкой, через которую молча перетекли герцог и Барон Скалы.

В вашем дворце тихо и спокойно? Тогда мы идём к вам!
(с) Конструкторы


- Мэнни, ты всё проверил? – раздался приглушённый голос старшего психа.
- Да, дядя.
- А теплоизоляцию?
- Дважды, дядя.
- Всё равно, я не уверен, безопасно ли это!

- В общем, Мэннни, это твой проект, - тем временем продолжал Зигфрид.- А я снимаю с себя всю ответственность и готов исключительно ассистировать тебе, не более!
- Спасибо, дядя, ты читаешь мои мысли, - отозвался гигант. – Сколько пара в двигательной сфере?
- Треть. Для испытаний этого хватит, я думаю.
- Хорошо. Открой главный клапан, пожалуйста.

- Мэнни, мальчик мой, ты цел? Скажи что-нибудь!
- Теплоизоляция в норме, а над амортизацией надо поработать. И над чуткостью внутреннего контроля тоже, - прозвучал в ответ спокойный голос Манфреда, а потом раздался глухой стук. Видимо, горе-испытатель потерял сознание.
- Над амортизацией говоришь? – задумчиво произнёс Зигфрид, почёсывая подбородок. – Занятно-занятно…
Тут он заметил Симеона и приказал ему, направляясь в сторону своего кабинета:
- Молодой человек, пошлите кого-нибудь вытащить моего племянника и прибрать тут. Конструкт доставьте в мою лабораторию.
Симеон улыбнулся, глядя перед собой безумными глазами, кивнул и последовал примеру Манфреда.

Ночь 11
Эти глаза в темноте


Когда спускаешься в подземелье, рассчитывая найти там дракона, врядли имеет смысл чему-нибудь удивляться. И всё равно, твёрдо решив ничему не удивляться, удивляешься всему - потому что подземелье, где обитает дракон, просто обязано быть удивительным.
Так, наверное, иногда бывает: за несколько дней своей жизни ты теряешь самых близких из оставшихся у тебя людей, узнаёшь о предательстве своего командира, дерёшься на дуэли, становишься Императором, получив при этом почти неограниченную власть, принимаешь послов орков и корладов, интригуешь с людскими и волитарскими дворянами, обещаешь жениться на нелюбимой, разоблачаешь предателей и строишь ловушки для убийц, предварительно выжигая множество демонов при помощи древнего ритуала и волшебной силы, направленной через меч из чистого лидиума... В общем, всё это ы делаешь, и всё равно за каждым углом что-то встречаешь - и удивляешься. По-настоящему удивляешься, будто ничего страннее этого и произойти не могло.
Джаст минута за минутой вспоминал всё, что произошло с ним с того момента, как невероятный коридор с ответвлениями, то и дело мерцающими синевой колдовских светильников, наконец закончился. С пола на Давиона несчастными, потухшими жемчужинами смотрел Вейларон Волитар. Вокруг фрагмента, изображавшего последнего Императора прямой династии, потомка Великого Волитара, словно зарево грядущего пожара вырисовывался красный ореол, а шею украшала большая ярко-багровая звезда. такого украшения Давион у дяди не видел никогда, и, лишь задержавшись на мгновение над ликом последнего Императора, его невольный наследник узнал в звезде кровавую рану, нанесённую Элокхаем. Узнал. Не понял, как картина, изображающая гибель Императора, могла появиться здесь, и кто отдал такой приказ... И двинулся дальше. Магия, чудеса Четверых, кошмары Пустоты... Если здесь есть дракон, его нужно было отыскать.
Массивная дверь с имперским гербом, символом династии Волитар, бесшумно разошлась в стороны, вновь открывая длинный каменистый спуск. Давион снова чиркнул Разящим Светом, срезая верхушку ближайшего сталагмита, и решительно устремился вниз, то и дело цепляясь плечами за острые выступы - дорога сделалась необычайно узкой даже для волитара, но Джаст не останавливался ни на миг. В какой-то момент спуск сделался круче, всё круче и круче, пока вертикальный полёт вниз не оказался единственным возможным способом перемещения. Давион ещё раз мысленно заметил, что весь пусть устроен специально дял волитаров, и улыбнулся в предвкушении - только чуть кольнуло сердце страхом, но страхом сладким. Куда-то пропали все сомнения, вся неуверенность в собственной достойной крови, в происхождении и законности его пребывания на троне. Всё ушло осталась только странная, непонятная и оттого ещё более жгучая жажда доделать такое трудное дело до конца.
Коридор снова начал подниматься и расширяться. То тут, то там на стенах расширявшейся каменной галереи пробивались побеги мха, вслед за ним стали попадаться грибы, затем - кристаллы, самых разных цветов и оттенков. Что-то где-то шебуршало - не расслышать, не разглядеть, но Давион спиной чувствовал, как где-то сзади в темноте загораются мелкие глазки звёрьков, чтобы проводить незваного гостя. Ничего, пусть загораются - лишь бы не алым! Давион невольно залюбовался некоторыми из кристалльных наростов - даже сейчас,в темноте, каждый из них, словно набрав где-то вдоволь живого небесного света, переливался яркими красками... Увлёкшись, Император чуть было не споткнулся - внезапно толкнуло вперёд, повело и тут же выправило назад, словно в воздухе зависло что-то тяжёлое и теперь качало. Давион шатнулся раз, другой, выправился, малость зацепив ногами чересчур высокий сталагмит. Рука чиркнула по камню, сколов несколько крошек породы.
Ничего. Звуки словно умерли, и Давиона качнуло снова. Ещё миг - и снова толчок. И опять - туда-обратно, туда-обратно...
- Что тут ещё такое?! - выкрикнул в темноту Джаст, забывая о сякой осторожности. Разящий Свет в руках владельца сверкнул сияющим лезвием в блеске разноцветных кристаллов. Утонуло в коридоре, словно и не рождалось вообще, едва различимое эхо.
Снова толчок - туда-сюда. Словно что-то втягивало воздух там, на другом конце прохода, тут же извергая его обратно.
И - свист. Громкий свист, словно по пещере носился случайно заблудившийся ветер, ища хоть малую щелку, через которую смог бы он прорваться на волю, снова лететь к Небесному Отцу просить прощения.Давион, не медля больше ни минуты, кинулся вперёд. Каждый первый удар сердца - толчок назад, каждый шестой - рывок вперёд. Чуть приноровившись, Джаст уже двигался вперёд, когда неведомая сила тянула воздух туда же, и прижимался к стене, когда порыв шёл обратно. Коридор становился всё шире, и поймать поток было легче - он шёл точно посередине...
Точно сказать, сколько длилась эта игра, Давион не мог. Он и сейчас ещё продолжал считать удары сердца. Первый - четыре быстрых - шестой. Первый - четыре быстрых - шестой...
Сердце билось. А проход кончился. Кончился дверью, которая еле держалась на мощных петлях - так сильно втягивало и вытягивало её каждые несколько секунд. Лишь голубоватое свечение, тонкими струйками исходившее из дверных трещин, позволяло понять, что спасает дверь.
Чары. Те же, что на светильниках в галерее Императоров. Очень древние и надёжные.
Давион осторожно коснулся двери и прошептал:
- Во имя крови, во имя народа.
Без единого скрипа дверь отворилась внутрь. И Давион остановился, не в силах пошевелиться.
Первый - четыре быстрых - шестой. первый- четыре быстрых - шестой.
Вдох-выдох. Вдох выдох.

Когда идёшь в подземелье искать дракона, нужно быть готовым к самому невероятному.
В голове путались мысли. Даже такое зрелище было для Давиона неожиданностью. Все говорили, что дракон огромный: и те, кто помнил коронацию Императора Вейларона, и те, кто любил старые легенды, и даже сами легенды говорили, что драконы были огромны...
Насколько, они не уточняли. И очень зря.
Потому что из-за двери, словно из замочной скважины, смотрел на замершего от изумления Джаста огромный, окаймлённый белой чешуёй со всех сторон тёмно-зелёный глаз. И не просто смотрел.
Видел. И оценивал. Давион не понял это - просто почувствовал.
А потому - просто стоял, не двигаясь, и считал удары сердца, надеясь, что ударов этих хватит хотя бы до конца ночи...

Не император.

Призрачные стражи, как вкопанные, остановились на пороге мозаичного пола, протягивая руки и продолжая кричать, тно не смея сдвинуться вперёд хоть на волосок.
-НЕ ИМПЕРАТОР! НЕ ИМПЕРАТОР!
- да заткнитесь наконец, чучела! в который раз сорванным голосом рявкнула Гудрин. Свой меч ей вызволить так и не удалось, Императора в конце прохода отыскать не вышло, и гвардейку жутко точила злоба на всё происходящее.
- Остановились, - тихо промолвил тарренс, облизнув пересохшие губы.
За путь, в считанные минуты проделанный по галерее, гвардейцы потеряли троих товарищей. Убитыми ли, сказать было трудно - их просто утаскивали в темноту, и синие вспышки укрывали и их, и призрачных истуканов в глубинах оставленных прорывавшимися за спиной боковых коридоров.
- Что теперь? - прошептала Гудрин, тяжело дыша.
- То же самое. дальше по коридору. Медленно и уверенно, прикрывая тылы, - не терпящим возражений тоном скомандовал Тарренс.
- НЕ ИМПЕРАТОР! - напомнили о себе истуканы, протягивая руки и мерцая синим паменем сквозь шлемы и латы.
- Надеюсь, сюрпризы кончились, - хмыкнул Стронц.
Ему удалось отделаться легким испугом и порванным плащом, однако встречаться с еще чем-то подобным больше не хотелось. Так или иначе, но Дерек привык, когда противника можно убить... когда хотя бы есть такая возможность. И еще не давала покоя одна мысль - что там дальше по коридору, ведь не дракона же охранять поставили эти доспехи! Врядли живому воплощению могущества Богов нужна подобная стража.
Гвардейцы начали перестраиваться. Оставшиеся в живых то и дело с ненавистью смотрели на бессловесных призраков, махавших руками в нескольких шагах от двери, открывшейся перед гвардией в самом конце прохода: эти твари забрали троих их товарищей, а сами оставались неуязвимы. Каждый в гвардии был прекрасным бойцом, но эти существа... или не существа... Таким даже нельзя отомстить. Никак.
- Мага бы сюда, - снова вздохнул один из бойцов.
- Не дождались. теперь отступать не след. Да и некуда, - спокойно заметил Тарренс, поудобнее перехватывая клинок. - так, а что здесь?
Все повернули голову вслед за командиром. на двери, которая медленно закрывалась за воинами Императора, в свете пылающих мертвенной синевой забрал проступала картина: молодой волитар в сияющих доспехах, окутанный пламенем. Глаза волитара смотрели ясно и прямо, в правой руке блестел белизной длинный изящный меч, левая была сжата в кулак. Над головой юноши высилась исполинская фигура выдыхающего пламя дракона, которого сам волитар словно не замечал.
А на левой щеке молодого воина змеился тонкой синей молнией еле заметный в тусклом блеске шрам.
- Давион... - прошептала Гудрин.
Створки двери с низким гулом сошлись и остановились. Призрачный свет погас, оставив гвардейцам лишь тонкие огоньки догоравших факелов, которые чудом умудрились сохранить в о время боя.
- Ого, - Корв так и застыл, продолжая рассматривать изображение Давиона Волитара. Кто и когда успел написать эту картину было загадкой едва ли не более таинственной, чем оставшиеся позади живые доспехи.
- Одно из двух, - потеребил бороду Стронц. - Либо принц взял с собой художника, либо...
Договаривать он не стал.
- Этого не может быть, - с трудом выдавила из себя Гудрин.
- Это тоже не имеет значения, - тряхнул головой Тарренс. - надо идти. В любом случае - надо. Мы - гвардия.
- А если его уже нет? - предположил кто-то.
- Пока мы этого не знаем. Но он ушёл сюда. Это всё, что нам нужно знать, чтобы выполнять приказ.
- Назад-то все равно дороги нет, - Дерек грустно усмехнулся. - А так, может пройдем остров насквозь, и вывалимся прямо на Нижний город.
- Даже волитарам это не поможет. В доспехах не затормозишь при падении, - невесело ухмыльнулся Тарренс. Гудрин промолчала и, выдернув у товарища факел, отправилась вперёд. Тот хотел было одёрнуть девушку, но, случайно заглянув ей в глаза, прикусил язык.
Коридор с трудом пропускал гвардейцев вперёд. То там, тот тут порой приходилось даже вставать на колени - широкоплечие бойцы не протискивались в излишне узкие проходы. Где-то капала вода, и падающие капли оглашали длинный коридор радостным плеском, звеня в тишине громче колокола.
- Если Императорам каждый раз приходилось проходить такой путь, чтобы добраться до дракона, - в очередно раз протискиваясь в узкий лаз, заметил Дерек. - То я им даже сочуствую.
Наемник решительно не понимал смысла всех этих лабиринтов и той таинственности, которая окружала Дракона Волитаров. Неужели нельзя было держать символ власти в более доступном месте?
- Чтобы люди не мучились, до него добираясь, - проскрежетал он уже вслух.
Внезапно сильный порыв ветра толкнул всех гвардейцев назад - и тут же рванул вперёд. Факел выскользнул из руки Гудрин, ткнулся огненной шапкой в пол и покатился куда-то в сторону. Второй порыв тут же рванул гвардейцев вперёд. Тарренс ткнулся в стену боком, стиснул зубы от дёрвнувшейся в локте боли и ругнулся, когда кто-то из соратников налетел на него сзади.
- Это ещё что?! - процедил тот, также вжимаясь в стену.
- Сейчас выясним, - глухо отозвался волитар.
- Веревка есть с собой? - Спросил Стронц, не слишком надеясь на то, что кто-нибудь из гвардейцев оказался более запасливым, чем он сам.
- Найдётся, - внезапно выпалил из-за спины тарренса гвардеец. Обернувшиеся бойцы недоумённо смотрели, как их товарищ вытаскивает откуда-то из-под плаща солидный моток каната.
- Откуда взял? - поинтересовался Тарренс.
- В детстве лазил по пещерам, - пожал плечами тот. - Вот и подумал - пригодиться может.
- Обвяжемся, чтобы никого не унесло, - тут же велел старый наемник. - А ты, раз опыт имеешь - пойдешь первым.
Гвардеец кивнул.
- Тогда я второй, - всё также тихо вымолвила Гудрин. Даже сейчас, в тусклом полумраке, почти без света было видно, как опустились плечи гвардейки, как побледнело лицо. Проклятая картина с Джастом, горящем в драконьем пламени, не давала ей покоя ни на минуту.
Обвязаться оказалось неожиданно трудно - порывы странного ветра то нарастали, толкая всех в стороны, то возвращались, расшвыривая не успевших вовремя ухватиться или прижаться к стене. гвардейцы-люди падали, ругались, поднимались и снова падали. Волитарам было чуть полегче - привычка держаться без опоры помогала. наконец, все были обвязаны и пристроились друг за другом, последними - Саватар и Стронц. Движение возобновилось.

Со Скорпом

Ночь 11
В глазах дракона...

Дракон был и правда огромен. Давион смотрел на гигантскую голову древнего исполина, мирно покоившуюся на длинных передних лапах. Одна эта голова вчетверо превышала в длину его собственную лейтенантскую комнату, а в ширину была почти втрое больше оной. Глаза дракона светились зелёным пламенем, переливаясь множеством блещущих оттенков, а чешуя – белая, словно снег январским утром – даже в темноте подземелья горела ярче солнца, и глаза слезились от одного вида великана.
Дракон существовал. Он был здесь, он был огромен, он был силён… От вида древнего чудовища перехватывало дыхание. Каждый коготь на огромных лапах, белый, как мел, был размером с самого Джаста. Хвост, которым дракон обернул своё исполинское тело, наверняка мог бы обхватить весь дворец – и хорошо, если только один раз…
Дракон мерно дышал, глядя на пришельца и словно не видя его. Мгновение назад проницательные, острые, как кончик ашкрона, зелёные глаза погрузились в полудрёму сразу, как только Давион вошёл в огромную пещеру. Длинное туловище дракона почти упиралось в её потолок, который Давион мог разглядеть, лишь задрав голову до предела. Огромные кожистые крылья были сложены на спине, тихо подрагивая порой, от чего с потолка сыпались струйки песка, устилавшего дно пещеры ровным крошевом. а из ноздрей его вырывались потоки воздуха, гуляя среди множества скальных наростов и порой вылетая в не закрытую принцем дверь.
Давион ждал – но, кажется, дракон тоже ждал чего-то: или давал пришельцу насладиться видом собственного величия, или просто признал его не стоящим внимания. Разящий Свет , который Джаст из рук не выпускал, тихо подрагивал и словно рвался вперёд, но почему? Ведь дракон – уж точно не демон… Облокотившись на огромный сталагмит, Джаст смотрел в мрачные, сонные глаза дракона и ждал, ждал, когда его заметят. Сколько это длилось, сказать он бы не решился, но вдруг…
- Я – МАЛАТАРОНТООРТОНАФАРЛАТРЕОН!
- Что?! – Джаст завертел головой, не понимая, откуда раздался неведомый голос. Вокруг не было никого, только он сам да огромный дракон.
- ОБЕРНИСЬ, ВОЛИТАР! ЭТО Я ГОВОРЮ С ТОБОЙ!
Давион повернулся к дракону. Голова великого змея снова приподнялась, и резкий порыв толкнул Джаста спиной на сталагмит. Голос продолжал:
- ТЫ ПОНЯЛ?
- Почему ты не раскрываешь… рта? – ничего умнее в голову просто не пришло. Дракон и правда не открывал пасти, а лейтенант-Император опешил уже настолько, что замену «пасти» «ртом» и ту успел произвести в голове в последний момент.
- НА КОГО ПОХОЖ МОЙ ГОЛОС?
- На отца… и на лорда Санкриста, - тихо вымолвил Джаст.
- ДРУГИЕ ПРИДУТ – И УСЛЫШАТ ДРУГОЕ. Я ДУМАЮ – ТЫ СЛЫШИШЬ. ЗАЧЕМ ТЫ ПОТРЕВОЖИЛ МЕНЯ?
- Я… я явился… мне нужно… Ты нужен наверху… - выдавил из себя Давион, стискивая рукоять меча до синевы костяшек. Драконьи латы, разящий Свет, все годы тренировки и выучки – какая теперь разница? Дракону хватит одного движения лапой, чтобы превратить его в кровавое пятно. Но ведь это – Императорский Дракон, слуга правителей рода Волитаров. Дитя Четверых. Или…
«Неужели… я не тот?»
- НАВЕРХУ НЕСПОКОЙНО… ПРОШЛОЙ НОЧЬЮ БЕЛОЕ ПЛАМЯ СОШЛО НА МОЙ ОСТРОВ… Я ОЩУТИЛ ЕГО ВСЕЙ ШКУРОЙ. КТО ТЫ? ТЕБЯ ПРИСЛАЛ ВЕЙЛАРОН?
- Вейларона Волитара больше нет… Он погиб, - Джаст попытался взять себя в руки, но выходило очень плохо. Голос дрожал, глаза бегали по всей фигуре дракона, не давая взгляду задержаться на морде… то есть лице собеседника. Настолько необычно смотрело чудовище.
- У НЕГО БЫЛ СЫН…
- Ваан волитар тоже мёртв. Династия Волитаров… пресеклась.
- ТОГДА ЗАЧЕМ ТЫ ЗДЕСЬ? КТО ТЫ?
- Джаст… Давион… Давион Жеррод Астерион-Волитар.
- НАСЛЕДНИК СЕВЕРНОГО РОДА…
- Да.
- А ГДЕ ТВОЙ ОТЕЦ? ГДЕ ДАЭРОН ВОЛИТАР!?
- Он… не может прийти сюда. Пришёл я… Это я должен был сделать… - Джасту наконец удалось справиться с голосом. Громкий, словно раскаты грома, голос дракона не казался зловещим – просто очень строгим. Так с ним говорил отец, когда Джасту случалось провиниться.
- ТЫ МНЕ НЕ НУЖЕН. Я СЛУЖУ ИМПЕРАТОРУ. ДРАКОН И ДРАКОН. ВОЛИТАР И ТОТ, КТО ПОСЛАН ЕМУ ЧЕТВЕРЫМИ.
- Император мёртв. Его убили виера! Демоны пустоты вернулись в мир! – твёрдо произнёс Давион, выпрямляясь под колким взглядом зелёных глаз. – Династия Волитаров погибла. Я – её наследник. Я – император, и говорю тебе – ты нужен нам. Ты нужен миру, нужен народу, которому всегда служил! Я взываю к тебе и призываю тебя, о великий… великий…
Имя дракона он запомнить не смог и теперь чуть не проглотил язык от стыда. Император, как же! Юнец!
- Я СЛУЖУ ИМПЕРАТОРУ И ЕГО НАРОДУ! ВО ИМЯ КРОВИ ВОЛИТАРОВ. ВО ИМЯ БОГОВ. А ТЫ – НЕ ОН!
- Но кто тогда? Мой отец – пленник в своём собственном заклинании. Он не может править! Ваан и Вейларон убиты. Кто взойдёт на трон? Или ты нес лышал меня? – пренебрежение, вновь сверкнувшее в глазах дракона, обожгло Давиона хуже пощечины. Сразу болезненно кольнуло щёку, и Джаст понял: это шрам вновь наливается синевой. – Виера вернулись. Императора убил Элокхай!
- ЭЛОКХАЙ!?!?!
Давиона на миг оглушило. Дракон высоко поднял голову, когти с громоподобным скрежетом полоснули по полу пещеры, вырвав несколько сталагмитов на пути.
- СТАРЫЙ ВРАГ ВЕРНУЛСЯ… СТАРЫЕ РАНЫ ОТКРЫВАЮТСЯ, А НАРОДЫ ЧЕТВЕРЫХ ПОЗАБЫЛИ О САМИХ СЕБЕ…ГДЕ АРХИМАГ? ГДЕ ЛОРДЫ ЛЮДЕЙ? ГДЕ ЧИСТОКРОВНЫЕ? ИМПЕРАТОРСКИЙ РОД УГАС… ЗНАЕШЬ ЛИ ТЫ, ЧТО СДЕЛАЛ ДРАКОН ЛЮДЕЙ В ДЕНЬ, КОГДА ПОСЛЕДНИЙ ИЗ ИСТИННЫХ ХАРРАНТОВ ОСТАВИЛ ЭТОТ МИР?
- Причём здесь это?! Я – Император, имоему народу угрожает гибель! Весь мир в опасности, а ты лежишь тут и рассуждаешь о чистоте крови и королях прежних времён? О Великий… - Давион снова запнулся. – О Великий ДРАКОН, разве имеет это значение?! Ты был дарован Императору…
- ДАРОВАН?! НИКТО НЕ СМЕЛ МЕНЯ ДАРОВАТЬ! – голова дракона на длинной шее, украшенной белокостным гребнем, опустилась к Давиону. Порыв ветра из ноздрей столкнул принца, лишил равновесия, бросил на каменистый пол. Глухо лязгнул выпавший из руки лидиумный клинок, ударившись о камень и зависнув в нескольких шагах от Джаста.
- ТЫ НИЧЕГО НЕ ЗНАЕШЬ, МАЛЕНЬКИЙ ПОТОМОК ОТЦА НЕБЕСНОГО… - чего было больше в этих словах, горечи или грусти? Дракон смотрел на Джастаа в упор, не сводя с него взгляда. – МЫ – БРАТЬЯ. ЕДИНАЯ КРОВЬ. КРОВЬ ДРАКОНА В ВЕНАХ ВОЛИТАРА. ОДНО НЕБО – ДЛЯ ДВОИХ… ВОЛИТАР ЧУВСТВУЕТ ДРАКОНА, ДРАКОН ЧУВСТВУЕТ ВОЛИТАРА! КАК БЛИЗНЕЦЫ. СМЕНЯЛИСЬ ИМПЕРАТОРЫ, А Я ОСТАВАЛСЯ ВЕЧЕН… НО КАЖДЫЙ РАЗ, КОГДА НОВЫЙ ВЛАДЫКА ТВОЕГО НАРОДА СПУСКАЛСЯ СЮДА, Я СМОТРЕЛ НА НЕГО – И ВИДЕЛ ДРАКОНА… ДРАКОНА, А НЕ ВОЛИТАРА.
- Но я – Император! Я – дракон! Такой же дракон, как и ты! Взгляни на меня… Давион не мог поверить. Не хотел верить. Неужели он всё же не достоин… Что же это? Капля человеческой крови? Одна капля? Нет! Не может такого быть. Четверо такого бы не допустили! Никогда! – Я – твой брат. Я – дракон на троне волитаров!
- НЕТ! ПОСЛЕДНИМИ ДРАКОНАМИ БЫЛИ ВЕЙЛАРОН И ВААН. ТЫ – ДРУГОЙ. Я НЕ ЗНАЮ, КАК ТЫ ПРОШЁЛ СЮДА. НЕ ЗНАЮ, КАК ТЫ УЙДЁШЬ. НО СЕЙЧАС – ТЫ УЙДЁШЬ. ОСТАВЬ МЕНЯ. ЕСЛИ ВЕРНЁТСЯ ИСТИННЫЙ ДРАКОН – С НИМ ВЕРНУСЬ И Я.
- Но ты нужен нам! Кто защитит мир от демонов? Мы боремся и гибнем, когда ты лежишь здесь! Ты один мог бы разорвать на части их всех! Испепелить, утопить в их поганой пустоте, из которой они состоят! Что тебе мешает? Или я недостаточно чистокровен для тебя? Скажи же! – разящий свет метнулся в вытянутую руку принца. Давион поднялся, выставив клинок перед собой! – Скажи мне, наследник самих Четверых, почему ты отказываешься защищать их детей?!
- ЧИСТОКРОВИЕ? ТЫ ЧИСТОКРОВЕН – КАК ВОЛИТАР! НО Я ЖДУ ДРАКОНА. ЭТО ВСЁ. ПОКИНЬ МОЙ ДОМ! И УЧТИ – ПОВТОРЯТЬ ЕЩЁ РАЗ Я НЕ СТАНУ!
- Так и я не стану повторять ещё раз! – не выдержал Джаст. Глаза, и так измученные бессонницами и блужданиями в темноте, обожжённые светом горящей чешуи, не выдержали. По щекам потоками потекли слёзы, шрам кололо, словно десятком иголок. Но голос звучал громко, дерзко – какая разница теперь?! Смерть – так смерть, но это страшилище он заставит себя выслушать! Потому что так – не бывает. Не должно так быть! – ты нужен наверху! Не для коронации, как ты привык за последние годы! Ты нужен для войны! Войны с демонами, чтоб они тебя и побрали!
- ЗАМОЛЧИ!
Голос дракона рокотнул гневом, но Джаста уже было не остановить.
- Ну уж нет! Я не буду молчать! Дракон я или нет, мне наплевать! Ты говорил, что дракон и Император едины – так почему ты его не почувствовал? Почему ты не услышал его предсмертного хрипа?! Почему не защитил, почему не спас его сына? Я тебя спрашиваю, виверна-переросток!
Громогласный рёв чуть не придавил Давиона к полу, но молодой правитель выстоял, держа перед собой сияющий лидиумный клинок.
- КАК ТЫ СМЕЕШЬ ОСКОРБЛЯТЬ МЕНЯ?! МЕНЯ, НАСЛЕДНИКА ЧЕТВЕРЫХ! КТО ТЫ ТАКОЙ!? КТО?! ОТВЕЧАЙ, ИБО СПРАШИВАЕТ САМ ВЕЛИКИЙ МАЛАТАРОНТООРТОНАФАРЛАТРЕОН, БЕЛЫЙ ДРАКОН НЕБЕС!
- Я – Давион Астерион, - сквозь зубы процедил юный волитар. – Я – Император волитаров и правитель детей Отца Небесного. Я – дракон, и значит я равен тебе! И я зову тебя на бой с выплодками Рождённого Сном! Слышишь, ты, белёный ящер!!!
- ТЫ – МОТЫЛЁК, ДЕРЗЯЩИЙ ПЛАМЕНИ! И СУДЬБА ТВОЯ – СГОРЕТЬ! – голос дракона заглушил шум расправленных крыльев. Заглушил треск ломающихся камней под огромными лапами. Пасть чудовища разверзлась, и безудержная краснота блеснула в глубине огромной глотки.
- Моя судьба не имеет значения! Ты нужен нам! И я вытащу тебя отсюда – хоть бы и за хвост! – Давион вскинул сжатый кулак левой руки, словно разящий ашкрон.
- Д-давион… - срывающийся на крик женский голос заставил Джаста обернуться. Юный Император успел услышать своё имя, успел узнать ту, что кричала…
А потом на голову Давиону Астериону обрушилось золотисто-рыжее пламя, поглотив волитара в один миг.

Ночь 11
С другой стороны дракона

«Сколько б из такого яйца яичницы вышло»... Ничего лучше этой корявой, царапающей своей бредовостью нелепицы он придумать не смог. Мозг Алфара уцепился за что-то привычное, которое может служить мерилом величия. Как высоту самого грандиозного дворца можно представить себе в кирпичиках, а длину огромной южной змеи, про которую как-то рассказывал учитель – в количестве канареек, которое она способна проглотить.
Все лучше, чем думать, что может оттуда вылупиться. Или хуже – уже давно вылупился и караулит своих птенчиков. То есть яйца, то есть... Манфри не хватало слов, что само по себе было явлением немногим более частым, чем дракон.
Когда впереди загремел голос, от которого вздрогнула пещера, мальчишка сначала даже не слышал слов. Он лишь понимал, что ЭТО, впереди, толще самого толстого дерева, какое он видел – дракон. Да нет, если бы... Это только кусочек хвоста, а размер целого вблизи трудно было даже представить. Наверное, гораздо легче видеть дракона на коронации, парящим в небесах, издалека...
Оцепенение длилось недолго.
Один голос гремел, холодный и беспощадный, как ледяная буря или... Белая Маска. И он был хорошо знаком. В первый миг мальчишка даже обернулся, потом замер. Ведь обладательнице этого голоса не нужно было подходить близко. Неужели она... здесь? Вот демон!
Он мигом слетел с груды яиц, добавляя синяков, но не ощущая этого. Если Тами застанет его здесь, взбучки не избежать. Надо притвориться, что он забрел случайно. Ага, свалился с крыши дворца, катился-катился... И вообще – толку ее обманывать!
- Вот демон, - повторил Алфар снова, уже вслух, но, к счастью, не был никем услышан. Только сейчас, ловя обрывки фраз, он понял, что голос на самом деле не принадлежал его наставнице. И юный маг стал прислушиваться к их словам.
Значит, правда он существует? И ему ничего не стоит полететь и спалить всех демонов? Всех-всех? Ну, пусть немного оставит, надо же славой делиться!
Однако, услышав ответ, юный маг обиделся на дракона.
Понимаешь, ему других драконов подавай. Даже Император нехорош, а с ним небось и говорить не захочет. Тоже мне, умник. Подумаешь, большой! Вон, Стив в школе тоже был на голову выше, а толку никакого, несмотря на деньги папаши.
Пусть эта... выражение «ящерица-переросток» он не смог заставить себя произнести даже в мыслях... эта... этот... и сидит здесь в темноте. Вот побить ему парочку яиц!
Нет, пусть не сидит, он все же большой и наверняка может справиться со всеми.
Со всеми ли?
Ведь он уже видел нечто не менее грандиозное... Только другое, совсем другое.
Во сне. Том самом, который даже сейчас заставил каплю холодного пота стечь по позвоночнику, вздрогнуть.
Может ли дракон победить - это?
А захочет ли?
Так это все-таки не сказка, не сказка! И тут впереди загорелся гигантский костер, и Алфар отпрянул. Ах ты сволочь хвостатая! Неужели?..
Он отпрянул за груду яиц и затаился там. Вот сволочь! Выбраться бы самому живым... А потом вернуться... Зачем он хочет вернуться, Алфар пока не понимал.

Ещё чуть-чуть о любви
Писано совместно с Тельтиаром, по дате - вечер 11 дня

Остаток вечера Дангер был воплощением галантности и веселья, он ни на мгновение не покидал Шиары, словно боясь, что она снова исчезнет и ему уже не удасться ее найти. Почти сразу по возвращении Оррика в дом, слуги подали ужин.
Шиара окупала его старания сторицей, не спуская счастливых глаз со своего вновь обретенного жениха. С каждой секундой её всё острее наполняло счастье, и она ощущала, что затопившая душу теплота, рожденная благодарностью и нежной привязанностью к Дангеру, готова переродиться в ещё более светлое чувство.
За столом она не могла толком проглотить ни кусочка поданных блюд, хотя была очень голодна.
Посчитав, что ждать более подходящего момента не имеет смысла, Дангер накрыл ладонь девушки и с жаром произнес:
- Выходи за меня, завтра же!
Шиара подняла на него взгляд, в котором искорки счастья готова была затопить огромная волна испуга. Она ждала этого момента так долго, а в последние дни уже и вовсе не мечтала дождаться, и вот теперь, когда от мечты её отделяло всего одно короткое слово - Шиара оказалась не в силах его произнести.
Она смотрела на Дангера и в то же время сквозь него, и время медленно утекало сквозь ставший невыносимо тяжелым воздух. Оррик истолковал ее нерешительность тем, что в прошлый, когда он просил руки Шиары, отец разорвал их помолвку.
- Поверь, теперь нас никто не разлучит!
Шиара облизала губы, на лбу у неё выступила едва заметная испарина. Голос Дангера не привел её в чувства, но секундами спустя она всё же приотркыла пересохшие губы, чтобы прошептать:
- Я согласна...
Это прозвучало скорее как вопрос, и совсем не похоже на ответ счастливой девушки любимому мужчине. Однако, Дангер не расслышал интонации ответа - только сами слова. Радостно улыбнувшись, он заключил Шиару в крепкие объятия. Шиара прижалась к нему всем телом, нежась в его сильных и жарких объятиях. Она получила то, чего добивалась так долго, так упорно. С этим юношей, столь рано превратившимся в настоящего мужчину и внешне, и, что важнее, внутренне, она больше никогда не будет бедной, одинокой, брошенной. И всё же счастье Шиары подтачивал червячок, поселившийся в её сердце совсем недавно, в дни испытаний, что рухнули на её плечи после изгнания из особняка Орриков. Теперь она не мечтала о спокойном благополучии - она страстно желала любви, всепоглащающей и нежной, безумной и успокоительной.
Она балансировала на самом краю, но не чувствовала в себе силы сделать последний шаг. Обнимая Дангера, в сотый раз пообещала себе полюбить его по-настоящему - и в сотый раз не поверила своим же обещаниям. Она безумно боялась обмануться, заплутать в своих мечтах.
Ей очень хотелось разрыдаться, но вместо этого она склонила голову на грудь Дангера и, почувствовав, как часто бьётся в любовном волнении его сердце, позволила себе на какое-то время выкинуть из головы все лишние мысли.
Будь что будет.
Прижимая к себе возлюбленную, Дангер ощутил как она дрожит. Он мог только догадываться, что могла она пережить за эти дни - выброшенная наулицу его бессердечным отцом, оставленная на произвол судьбы. Юноша винил себя за то, что не нашел сил пойти на перекор отцу сразу, и только оказавшись на краю гибели он осознал, насколько сильно дорога ему Шиара.

Ночь 11
Император-Дракон
(с Тельтом)

Едва только ветер унялся, как отряд гвардейцев ускорил шаг, где-то вдали слышались голоса, неразборчивые, кто-то решил, что там принц - Тарренс и Гудрин поспешили, увлекая остальных, связанных с ними и переходя на бег. А в следующий момент девушка истошно завопила и пещеру наполнил нестерпимый жар, едва не опаляющий доспехи.
Дерек Стронц многое повидал на своем веку, рисковая жизнь наемника бросала его по землям Альянса от юга до севера, он сталкивался в бою с орками, людьми и волитарами, однажды ему даже довелось зарубить виверну (после, правда, выяснилось, что то был еще детеныш, недавно научившийся самостоятельно летать), однако то, что он увидел сейчас, заставило сердце старого гвардейца замереть на несколько мгновений, а затем с бешеной скоростью погнать кровь по жилам, придавая коже яростный багрянец.
Внизу, в пламени, едва различимая, полыхала фигура их Императора, а над государем зависла исполинская голова дракона, чуть покачивающаяся на блестящей чашуйчатой шее. Последняя надежда Альянса сгорала в божественном пламени, изрыгаемом из драконьей пасти. Квак, наверное, увидев это, ехидно бы усмехнулся, бросив шуточку о жестокой иронии богов...
Но Стронц не был этим земляным паразитом, равно как он не был и ветераном гвардии - те застыли, видимо не веря в происходящее. Наемник просто вырвал из ножен меч и, перерубив канат, пошел вперед.
- Гвардия! За мной! - Прокричал он, задыхаясь от жара.
- СТОЙТЕ!
В голове гвардейцев раздался рёв. Громкий, оглушительный... По крайней мере таким он показался для Стронца, но судя по тому, что кинувшаяся вперёд сквозь слёзы, захлебнувшаяся собственным плачем Гудрин упала на колени, схватившись за уши, а Тарренс отшатнулся назад, чуть не выронив меча... судя по тому, как опешили бывалые, проверенные годами бойцы...
- СТОЙТЕ! КТО ПУСТИЛ ВАС В СВЯТАЯ СВЯТЫХ САМИХ БОГОВ! КТО?! УБИРАЙТЕСЬ ОТСЮДА, НЕДОСТОЙНЫЕ!
Сам наемник был вынужден вонзить меч в трещину под ногами, и опереться на него, чтобы не упасть, оглушенным и сбитым яростным порывом ветра.
- Сами пришли... - прохрипел он, чувствуя, как вот-вот лопнут его уши. Старик хотел было добавить, что уйти они все равно не могут, так как позади остались ожившие доспехи, но ему не хватало воздуха в груди.
- ВСЕМ, КТО НЕ ОТ КРОВИ ДРАКОНА! ВСЕМ, КТО НЕ ДРАКОН И НИКОГДА ИМ НЕ БУДЕТ - ОДНА ДОРОГА: В ОГОНЬ!!!
Пылающая струя хлестнула воздух над головами гвардейцев, освещая и обжигая потолок пещеры. Послышался треск. Обломки камней острым дождём хлынули на гвардейцев.
- И это наш защитник? наша надежда? - прошептал Тарренс, безумным взглядом окидывая чудище.
- Это тварь, которая убила Императора! - простонала Гудрин. - И я ей горло перегрызу, если надо!
- Я даже рад... что у людей... дракона... не осталось, - сквозь кашель, процедил Стронц, выдирая меч и делая шаг вперед. Хорошо еще, что гореть в каменной пещере было почти нечему и потому, их еще не окутал удушливый дым.
- ГЛУПЕЦ! ЗАЩИЩАЙ СВОЙ ДОМ САМ И НЕ ЛЕЗЬ В ДЕЛА, КОТОРЫХ НЕ МОЖЕШЬ ПОНЯТЬ! - прогремело в голове.
- Сам ты ни хрена не понимаешь, чучело большеглазое! Ты последнюю надежду у нас отнял, тварь! У нас теперь ничего нет! Ничего! У меня... ничего... нет... - плечи Гудрин дрожали, по щекам градом катились слёзы. - И я убью тебя, будь ты тысячу раз драконом!
Стронц сделал еще один шаг, занося меч. Со стороны, наверное смотрелось дико смешно: что может сделать железка этому покрытому чешуей исполину, но выбора все равно уже не было. Наемник больше не слышал яростного крика Гудрин, громогласного рычания чудовища, лязга доспехов - из ушей его медленно стекали алые струйки крови, оставляя след на щеках.
- НЕ ПОНИМАЕШЬ - УМРЁШЬ! - пламя метнулось в лицо Дереку неукротимой волной золотисто-рыжей гибели... Тарренс закричал, кидаясь вперёд с занесённым мечом. Кто-то из гвардейцев ринулся за ним, выставляя вперёд остриё алебарды, Гудрин бешеной тигрицей взметнулась с колен - без надежды, без единой возможности сделать хоть что-то, лишь бы не смириться, не остаться никем и ничем в последний миг...

И вдруг поток огня рухнул, словно наткнувшись на стену. Рухнул, раскатился искрами и золотыми обрывками, пополз и послушно, словно прирученный зверь, лег к ногам...
- Малатаронт, перестань!
Давион Волитар висел в воздухе на уровне глаз дракона. На теле и доспехах Императора не было даже следа ожогов, Разящий Свет переливался золотистым светом.
Испепелённый, поглощённый пламенем драконьего дыхания, пропавший, ставший пеплом и прахом на глазах у тех, кто готов был отдать за него жизнь - Давион Жеррод Астерион-Волитар словно светился изнутри, озаряя всё и всех ровным золотистым сиянием. Лучащийся свет отражался на горящей белой чешуе дракона, переплетался с её блеском, соединялся и вился, струился, словно потоки живой, ощутимой, подлинной славы Богов...
- Джаст... - прошептала Гудрин, утирая глаза.
- Командир, - еле слышно промолвил Тарренс.
- Ты убедился? - не обращая внимания на впившиеся в него взгляды гвардейцев, Давион говорил только с драконом.
- ТЫ МОЛОД... Я НЕ ХОТЕЛ ВЕРИТЬ. И ТЫ ЗАДЕЛ МЕНЯ... НО ТЫ - НЕ ВОЛИТАР. ДИНАСТИЯ И ПРАВДА ПРЕСЕЧЕНА.
- Значит будет новая. Ответь - ты убедился?
- КАК ТЕБЕ УДАЛОСЬ ВЫЖИТЬ, МАЛЕНЬКИЙ ИМПЕРАТОР?
- Малатаронт! - в голосе Джаста послышалось раздражение. - Я задал тебе вопрос: ты - убедился?! Ответь мне!
На миг вся пещера погрузилась в молчание. И лишь затем белосенежный гигант покорно склонил голову, сомкнув за спиной крылья.
- ТЫ - ДРАКОН. ПЛАМЯ НЕ ТРОГАЕТ ТЕХ, ПО ЧЬИМ ЖИЛАМ БЕЖИТ ЖАР СИЛЬНЕЕ ЛЮБОГО ОГНЯ. Я НЕ ЗНАЮ, КАК ЭТО МОГЛО ПРОИЗОЙТИ. НО ЭТО ПРОИЗОШЛО, А ЗНАЧИТ ТЫ - БРАТ МНЕ ПО КРОВИ.
- Кто же я? - голос Джаста чеканил слова, как команды на плацу. Щрам на щеке горел синим изгибом, а в лице появилось что-то, чего никогда прежде не было. Властность? Сила? Нет, что-то ещё... То, что закалилось в драконьем огне, превратив дерзкого мальчишку на троне в законного правителя.
- ТЫ - ДАВИОН АСТЕРИОН. ТЫ - ИМПЕРАТОР. ТЫ - МОЙ БРАТ, - отвечал дракон, не поднимая головы.
- Так и есть. Два дракона - дракон в подземелье, дракон на троне, - улыбнулся Давион и, обернувшись к гвардейцам, тут же снова оказался лейгвардом Джастом. - Все целы?
Стоявший среди восторженных, оторопевших гвардейцев, Стронц улыбался в опаленную бороду, улыбался сквозь боль. Он не слышал голоса Императора - только слова дракона, гулом кузнечных молотов, обрушивающиеся на его голову, но этого было достаточно чтобы понять, гигантская тварь признала правителя, а значит они все останутся жить... не только они, у всего Альянса теперь появился шанс на победу. Огромный, чешуйчатый, огнедышащий шанс.
- Давион... Мой Император, вы в порядке? - Гудрин встала, стараясь выглядеть как можно быстрее. С разводами по щекам и глазами краснее меди волос получалось плохо.
- Всё хорошо. Малатаронт?
- ДА?!
- Пусть Стражи отпустят моих воинов. Пусть замороченные найдут путь к выходу. И пусть... - Давион ухмыльнулся какой-то собственной мысли. - Ладно, неважно. Ты проводишь меня наверх. Хватит тебе, защитнику волитаров и посланцу Богов, сидеть под землёй. Ты ведь слышал всё сказанное мной.
- ДА.
- Тогда отправляемся. Сейчас же.
- ТАКОВА ВОЛЯ ИМПЕРАТОРА?
- Верно. У нас скоро будут гости.
- КАК ПРИКАЖЕШЬ, БРАТ.
Белоснежная вспышка наполнила пещеру, ослепив всех, кто в ней находился. Стоило гвардейцам и их командирам потереть глаза, как всюду вокруг хлынула темнота: сияющий чешуёй дракон исчез, а на его месте парил, опираясь о сталагмит с усталым видом, волитар лет пятидесяти с белоснежными волосами и зелёными глазами.
- ЧТО ТЫ ПРИКАЖЕШЬ МНЕ СДЕЛАТЬ, БРАТ МОЙ?
- Следовать за нами. Сегодня ночью я испытаю, каков ты в бою. Будь готов - я не стану удерживать тебя.
- КАК ПОЖЕЛАЕШЬ, БРАТ.

ОБратный путь казался легче и короче. Стены словно раздвинулись, сталагмиты и сталактиты не мешали проходить даже людям.
- Тарренс, - Гудрин, всё ещё храбрясь, старалась всё же не попадаться на глаза ни Давиону, ни его новому спутнику. - Тарренс, как это? Мы же видели - он сгорел. Просто сгорел, как и всякий из нас сгорел бы.
- Он - Император. Брат дракону, - пожал плечами волитар. - Кто может это объяснить?
- Боги, - рассудила Гудрин. - Или сам Джаст. Может быть.
- Так спроси у него, - предложил Тарренс. - Тебе он, может быть, скажет.
Гудрин в ответ только пожала плечами.

Ночь одиннадцатого дня. Схватка в подземельях (со Скорпионом и Инэйлэ)
Коридор, устланный картинами жизни Императоров, встречал гостей непривычно приветливо. Синеватый тусклый свет обратился золотистым волшебным сиянием, жемчуг в глазах владык волитаров из далёкого прошлого тоже отсвечивал золотом. В зале собрались все - невесть как попавшие сюда гвардейцы второй группы, лорд Элрус с сыном и друзьями-людьми, также неожиданно поражённый своим присутствием здесь. Даже гвардейцы, которые, казалось бы, погибли в битве с призрачными воинами, теперь сидели на полу и, сжимая в руках оружие, недоумённо переглядывались.
Люди и волитары смотрели на Давиона. Золотистый пламень, охвативший лидиумный меч юного Императора, отражался в глазах владыки, а на лице его играла улыбка. Шёпот "ну как?", "ну что?", "в чём дело" разом стих, когда рядом с Императором появился беловолосый и зеленоглазый волитар и лучезарно улыбнулся всем вокруг. Этой улыбки почему-то хватило, чтобы убедить даже самых неспокойных и недоверчивых. Волитар окинул всех взглядом и весело взмахнул рукой. Тут же на месте волитара появилась прекрасная волитари - тоже вся в белом и зеленоглазая, с серебристыми волосами.
- Правильно, Малатаронт! - кивнул Давион.
Но в зал прибыли не только сторонники Императора; трое виера, наконец достигших дворца, сосредоточили свои чувства на комнате немногим позже появления всех собравшихся. И хотя, не раскрывая себя, Герцог Искажения не мог провести настоящее, детальное сканирование, беглого взгляда хватило, чтобы понять: Джаст в окружении друзей... причем один (точнее, одна) из них наделена очень немалой силой!
Ранее составленные планы летели к проклятой Четверке, но отступать было поздно. Второй возможности может и не представиться, а значит - надо как минимум попытаться, даже если шансы и изменились...
Нагриаш с усмешкой подумал, что это роднит виера и смертных: стремление бросаться к цели, даже когда можно проиграть.
Атакуем вместе, - отдал приказ герцог. - Слушайте...
Обмен мыслями и изменившимися намерениями занял считанные мгновения - они слишком давно знали друг друга, чтобы тратить время на рассуждения.
И прежде чем кто-то из собравшихся успел что-то сказать, виера перешли от замыслов к делу.
Прочный каменный пол вскипел черной грязью изменения - Барон Скалы коснулся камня, искажая его своей волей. Тени на стенах и портретах неожиданно проросли стремительными темными щупальцами-шипами, метнувшимися к волитарам и людям, рассекая воздух.
И одновременно с этим обрушилось тяжелое, давящее присутствие, отчаяние, ощущение подавленности.
Нагриаш больше не собирался скрываться, проявляясь из теней, надавливая на врагов своей волей.
Это было почти кощунственно.
Свет – золотой свет Творения, излучвемый казалось бы (а почему – казалось?) – самим воздухом, свет глаз юного Императора, сияние его неожиданно появившихся сородичей-волитаров, сияние лидиумного меча…
Алексис купался в полузабытом за долгие годы покое материнских объятий, Аэция впервые за последние три года видела всё чётко и ясно…
И в следующий миг – грязь под ногами, тёмные щупальца из стен – и давящее мраком затхлого склепа Присутствие.
Демоны.
И отец, и дочь одновременно поняли, в чём дело. Вылетели из ножен и крутанули вокруг себя воздух мечи Алексиса, нацеливаясь на ближайшее щупальце, глухо в упавшей на зал завесе Искажения звякнул клинок Аэции, выходя их трости, и девушка изогнулась и прянула в сторону, опуская его навстречу летящему на неё – она чувствовала это всей кожей, и не требовалось для этого вновь ставшего ущербным зрения - сгустку Зла.
- Добро пожаловать! - рассмеялся в ответ Давион. - Я вижу, мой отдых привлекает ко мне не только моих подданных! Прошу, располагайтесь!
Смех Императора граничил с безумием, и тем страшнее сверкнул пылающей молнией золотисто-белый клинок, расчерчивая пустоту вокруг сияющей линией живого света. Там, где летела рука Императора, расходился мрак. Пустота, словно ошпаренная, уходила от него, удирала, боясь коснуться.
Гвардейцы, не успевшие ещё оправиться от былых потрясений, всё равно вступили в схватку. пылающий каскад ударов, окружавший Императора, восхищал, окрылял, придавал сил. Гигантская фигура лорда Элруса поднялась над залом, словно вздыбившийся из морской пучины утёс, бросающий вызов озверевшим от бессильной ярости волнам!
- Я думал поступить проще либо изящнее, - продолжал меж тем Давион. - Но вы не оставляете мне выбора, дети Пустоты. Выходите же. Посмотрим, кто и чего стоит в открытом бою. Ваш владыка сражений, великий Герцог бойни, уже показал, чего вы стоите, подлецы и убийцы. Ужели ни один из виера не смотрит в лицо даже Императору?
" - ЗАЧЕМ?! ПРИКАЖИ, И Я РАЗОРВУ ИХ!" - прогремело в голове Давиона
" - Нельзя! Они сбегут, лишь только почуют неладное! Это демоны, они всегда сбегают. Тяни время!" - подумал император в ответ, вновь выводя на пустотных отростках золотисто-жгучую дугу.
Одно из щупалец Скамаха, рассеченное пополам, обрушилось вниз, забившись в грязи; второе отпрянуло от взмаха трости Аэции. Впрочем, орудий у Барона Волны оставалось еще предостаточно - и к Лератенам метнулись по три щупальца сразу, целясь и в голову, и в торс, и в ноги.
Не отставал и Экаделл; вскипевшая грязь потянулась вверх - заставляя увязать, сковывая движения.
А Нагриаш, предоставив баронам соратников Джаста, вплотную занялся им самим - и рожденные тенью когти, на глазах становящиеся тверже стали, распороли воздух, нацелившись на Императора. Кончики их тускло блестели - идею яда Нагриаш когда-то позаимствовал у Скамаха и развил.
В отличие от волитаров и людей, виера хранили молчание.
- Значит так... - Мэл, найди их! - крикнул Давион дракону - точнее, волитари, под которую тот маскировался.
" - Не являй своей природы! Здесь как-то можно помочь?"
" - ДА"
Глаза прелестницы остелкленели, тело начало медлденно раскачиваться в воздухе. Давион отступил, защищая не столько себя, сколько девушку, отбрасывая в сторону налетавшие на него когти - крепкие, мощные, но даже от них начинало исходить шипение, когда Разящий Свет с лязгом встречал их.
Волитарский лорд, молниеносно развернувшись, вскинул железную руку, разнося каменный шип на множество осколков. В глазах старшего Элруса пылали гнев и вызов, рука взметалась и опускалась, нанося тупые, но невиданной силы удары. Его сын, окружив себя взмахами мечей, пробивался к отцу.
" - Долго?!"
" СЕЙЧАС..."
Алексис всегда гордился своей прыгучестью – но сейчас этот талант подвергся серьёзному испытанию. Липкая кипящая грязь затрудняла движения, и воин не сомневался – подпрыгнуть достаточно высоко, чтобы пропустить шип под собой не выйдет. А значит… Счёт идёт на мгновения.
Раз – взлетает в воздух левый клинок, хищно вращаясь, образуя светлый круг перед лицом и ожидая свою жертву – верхнее щупальце. Два – освободившаяся рука изгибается, в неё послушно падает метательный нож без какой-либо задержки отправляется в нижнее щупальце, метящее в ноги. И доли мгновения позже яростным рывком изогнуться – сместиться – встречая третье щупальце.
Аэция была почти ослеплена мраком – но отчего-то это совсем не помешало ей – наоборот, все чувства обострились. Она не видела устремившиеся к ней щупальца – но чувствовала и слышала, как рассекают они воздух. Лихим танцевальным па – а как она когда-то не любила уроки танцев – рвануться в сторону, уходя от нижнего шипа – что какая-то грязь той, что научилась справляться с длинными юбками. Резко пригнуться и повернуться вокруг своей оси, пропуская второе щупальце над собой – и хищным броском ядовитой змеи взметнуть лезвие трости навстречу третьему шипу, держа наготове метательный нож.
Гибкие шипы вились вокруг Лератенов, словно змеи, но отец и дочь каким-то непостижимым образом умудрялись ускользать, и Скамах издал негромкое раздраженное шипение. Что ж, придется сменить тактику...
Из щупалец выскользнули более мелкие, и еще более гибкие - напоминавшие червей. Но только вот острия этих червей блестели от любимого яда Барона Волны; конечно, царапины не хватило бы для смерти... но ослабить и замедлить яд был более чем способен.
Точно такие же отростки выплеснулись и из других щупалец - про гвардейцев Скамах не забывал.
А Экаделл вновь применил новую тактику - и на сей раз удар по Элрусам пришел сверху. Не шип - но настоящий каменный молот из потолка.
Черные вспышки когтей встречались с взмахами меча, и Нагриаш, мгновенно просчитав происходящее, сменил подход. Нет, когти не пропали... но вместо этого в Императора ударила волна холода... скорее, даже луч, ледяной, пронизывающий. А точнее - высасывающий тепло; не только из Джаста, но и из его спутницы. Обезвредить сильную волшебницу совсем бы не помешало...
По стенам потянулся узор инея, тут же размытый мелькнувшими щупальцами Скамаха.
"Быстрее!"
"Сейчас... СЕЙЧАС... ВОТ ТЕПЕРЬ - ВО ИМЯ БОГОВ!"

Продолжение боя
(Визет, Инэйлэ, я)

Рёв дракона отдался у Давиона в голове мириадами криков - и зал вновь засиял. Из множества коридоров, вновь ставших видимыми, на помощь отбивающимся от врага гвардейцам медленно следовали огромные истуканы, озарённые изнутри теперь не мертвенно-синим, я прекрасным золотым сиянием.
- Мой меч! - невпопад вскрикнула Гудрин, заметив, как один из волшебных воинов, качаясь, достал клинок из свобственного забрала. Призрак, словно услышав девушку, обернулся и кинул меч ей.
Сражение закипело с новой силой - огромным воителям не было нужды отражать атак. Они не боялись смерти, не чувствовли боли. Они просто охраняли эти покои - по воле Четверых.
- ЗА ИМПЕРАТОРА! - раздался громкий клич.
- ЗА ИМПЕРАТОРА! - подхватило множество низких голосов призраков.
И всё же людям и волитарам приходилось нелегко. Сакондара Элруса каменным ударом сбило на пол, прямо в липкую пустотную грязь. Сандер успел кинуться к отцу прежде, чем Пустота засосала его, но и самого сына лорда захватило всплеском чёрной жижи. Тарренс Саватар лишился меча и, подхватив у кого-то факел, пытался поджечь наседавшую Пустоту или хотя бы отогнать её.
" - СТЕНЫ! ДАЙ МНЕ ЕЩЁ НЕМНОГО ВРЕМЕНИ, БРАТ! АТАКА НА НАС!"
" - Я понял тебя!"
Давион устремился навстречу ледяному удару. пылающий клинок лидиумного меча рассёк холодный воздух и, словно с настоящей стеной, столкнулся с колдовством Нагриаша. Давиона отшвырнуло, , руку свело до локтя. Лицо пронзило болью - это снова вступило в не успевший толком зажить синий шрам.
Алексис подхватил на лету второй меч в тот самый миг, когда атакующие их щупальца буквально взорвались полчищами более мелких, похожих на дождевых червей, только чёрных. Но не менее блестящих…
- Спина к спине! – гаркнул Алексис даже раньше, чем осознал, что позволять этим щупальцам качаться себя не следует. Он сам мог, взвив темп танца стали до предела, некоторое время защищать себя целиком, но Аэция… Даже без учёта её куда меньшего опыта, у неё всего одно лезвие, куда менее приспособленное для скоростного вращения.
Все эти эволюции не заняли в голове воина и секунды. А в следующий миг он с облегчением почувствовал, как спина дочери уткнулась в его спину.
Аэция послушалась отца, почти не рассуждая. Когда воздушные потоки расплелись на десятки тонких ленточек, а свист рассекаемого воздуха стал полифонным – девушка осознала, что противник решил сделать побольше щупалец форматом поменьше – и с ними ей справиться не удастся. Она сейчас может только одно – прикрывать спину отцу.
Проклятье, - безэмоциональным эхом прозвучал в разумах баронов голос Нагриаша. Они все же промедлили, и Давион сумел обрести немалую силу... да и воспользоваться ей. Но до подхода помощи врагу еще оставалось время, совсем немного времени.
Герцог решил более не экономить силы.
Холод ударил такой, что стены рядом с Давионом моментально покрылись льдом, пронизанным черными потоками; и одновременно с высасывающими тепло лучами этот лед треснул, метнув в Императора и его спутницу сотни бритвенно-острых осколков.
Меж которыми мелькнули и когти виера.
А вот Лератенам призыв Давиона помог; щупальца отвлеклись от людей, метнувшись к истуканам - куда более опасному противнику. Мелкие отростки на глазах пропадали; Скамах не был уверен, что яд сработает.
Впрочем, людьми и волитарами теперь вплотную занялся Экаделл; по воле Барона Скалы камень стен пророс множеством тяжелых дротиков, с легкостью отправившихся в полет.
Каким образом Алексис успел углядеть прорастающие из стен каменные шипы – осталось для него загадкой на всю оставшуюся жизнь.
- Стены! – заорал он изо всех сил, локтём толкая дочь и разворачивая её так, чтобы она оказалась у него за спиной – конечно, с той стороны тоже была стена, но там она была дальше, там было больше гвардейцов и истуканов… мечи засверкали с неимоверной скоростью, сливаясь в один стальной вихрь.
Ледяные лезвия бились о доспехи со звоном стрел. Латы дракона держали удар даже колдовского льда, но девушке-дракону повезло меньше. Белые одежды распарывало, стрйи крови летели во все стороны, но девушка даже не дрогнула.
" - Малатаронт?!"
" - ОН БИЛ В МОГУЩЕСТВЕННУЮ ВОЛШЕБНИЦУ. МЫ - ДРАКОНЫ!"
- Драконы! Давион рванулся вперёд, остервенело вращая мечом. Кровь в руке разгонялась с каждым мигом, в висках били копытами взбесившиеся пегасы, а пламя на клинке разгоралось, пульсируя в такт с ударами сердца. Какие-то осколки, видно, нашли щели в доспехе - магия оставалась магией, и суставы на ногах и руках кололо, сводило... но - ккая разница! Нет силы, способной остановить дракона! Ни один демон сегодня не сможет его удержать!
И тут золотой свет хлынул в галерею потоком. пылали стены, пылал пол, испепеляя грязь и Пустоту. Пылало всё. Светились золотом и горели гневом глаза мозаичных императоров прошлого.
"- СЕЙЧАС! ИХ ЗАТЯНЕТ СЮДА!"
" - Сил хватит?!"
" - И НА БОЛЬШЕЕ!"
Даже для опытного виера сложно уследить за всеми; вдобавок Экаделл посчитал Лератенов все же не самой большой угрозой... Так что в их сторону как раз плеснуло малым количеством дротиков, которые Алексису было не так уж сложно отбить.
Аэции повезло меньше - даже сосредоточившись на других, Барон Скалы умел бить точно. И доказательством тому служил шип, полоснувший девушку по руке.
Впрочем, заставив защищаться от стен, Экаделл немедленно сменил тактику - покрывавшая пол вязкая грязь проросла острыми каменными клинками. Уже не шипы, опасные лишь острием - а настоящие лезвия, похожие на десятки тусклых ножей.
Однако он не успел вывести столько, сколько хотел, собравшись превратить пол в смертельно опасную ловушку... не успел до того, как полыхнул Свет.
Барон Скалы мгновенно разорвал контакт; измененный в жидкую грязь камень испарился, хотя несколько десятков каменных ножей остались на месте; более прочная структура помогла им выстоять.
А вот Скамаху, атаковавшему не через камень, а собственной силой, повезло меньше - обжигающий свет почти обволок его.
Проклиная весь мир, Барон Волны метнулся из стен угольно-черным, текучим облаком, стараясь мгновенно слиться с тенями в коридоре и вновь занять позицию получше. И только одну атаку он себе позволил - быстрый выдох, струя черного тумана, газообразная форма его любимого яда.
Нагриаш же, и так пребывавший в галерее во плоти - насколько это можно сказать о виера - лишь глухо зарычал; это был единственный звук, изданный им с начала схватки.
Но теперь он осознал - было страшной ошибкой недооценить спутницу Давиона... да и спутница ли это?
Неважно.
Алые глаза Герцога сверкнули так, что на мгновение затмили даже сиявший в коридоре свет.
А потом он ударил стремительным выпадом - воспользовавшись опытом, почерпнутым за время общения с Венаатом. Когтистая кисть расплылась, став на доли секунды текучей и почти нематериальной...
То же самое сделал бывший Говорящий в схватке с Демрисом - только тогда Венаат стал водой, дабы миновать защиту и вновь материализовать свое оружие - уже в теле противника.
И такой же удар Нагриаш сейчас обрушил на ту, что казалась волитари - разве что кисть состояла из тьмы, а не воды.
- Вдохни! – только и успел вскрикнуть Алексис, прежде чем струя чёрного тумана, вынырнувшая из ещё более чёрного на фоне залившего всю пещеру света облака подобралось к нему совсем вплотную, и плотно сжав губы, задержал дыхание. Земля под ногами затвердела, и не колеблясь, воин вонзил в неё мечи и отправил в облако попарно два метательных ножа и шесть сюрикенов.
Аэция, и так задыхающаяся от резкой и ослепительной боли в пораненной руке, только крепче стиснула губы, и, уронив нож, зажала левой рукой нос – отец, похоже, в кого-то кидал метательное оружие, а она, вновь прозревшая на свету, пыталась разобраться, что происходит, и во что враждебное может всадить сталь она сама.
"- Пора?"
" - ПОРА".
Малатаронт, при всём желании, не смог бы уместиться в галерее - это было понятно сразу. Давион подумал, что именно так, в форме волитара, дракон и раньше покидал своё убежище, чтобы принять участие в коронации нового Императора.
Он ошибался.
Безудержный свет, исходивший от стен, собирался вокруг фигуры волитари в изорванных белых одеждах. Струи сияющей энергии окружали её, вились многохвостыми плетями вокруг рук и ног, расходились волнами. А потом - мигом кинулись друг на друга, хлестнули по воздуху, огласив всё вокруг раскатом живого грома. И волитари пропала. зато родилась волна.
Волна огненного сияния рванулась вверх, затопляя комнату. Громовой рёв оглушал, сбивал с ног, опрокидывал, заполнил всё и всех.
А над дворцом в Верхней Столице горело зарево, медленно обращаясь в огромного белоснежного, сияющего золотым блеском дракона.
Давион огляделся - лишь на миг. Его воины, бесстрашные гвардейцы, лежали или стояли на коленях - к счастью, грязь с пола пропала, и не так многим успели повредить лезвия... Но газ добрался до них раньше, лишь на миг раньше избавительного света. на глазах мрачнеющие и бледнеющие лица, дрожащие руки... Сандер Элрус, зажимающий рот, закрывая собой лежащего на полу отца.
Давион стиснул зубы и, впившись взглядом во врага - огромную чёрную тень перед ним - ударил. С размаху, вложив в удар всю силу, на какую был способен...
Клинок вновь столкнулся с колдовством - оружие, существующее по воле Четверых и напоённое их силой, сошлось с чарами Герцога Пустоты, жалобно простонав, дёрнувшись по всей длине золотым всполохом...
Дракон.
Когти стали материальными как раз в момент ухода цели - и потому меч лязгнул о черную имитацию металла.
На мгновение Нагриаш испытал настоящую досаду, смешанную с гневом на себя: можно было догадаться, можно было... К этим чувствам примешалось невольное восхищение: каков все же Давион! Сумел даже такого союзника разыскать...
Сияние, сопровождавшее уход Малатаронта, лишь на мгновение заставило поблекнуть черный монолит Герцога; держать удар Нагриаш прекрасно умел, и лишь на мгновение позволил себе потянуться чувствами к помощникам...
От брошенной стали Скамах увернулся, даже не задумываясь: что-что, а не подставляться под удары Барон Волны умел как никто другой. Он даже не глянул в сторону чересчур смелых людей; встала куда более насущная проблема.

Скорп, Визет и я)

Ночь 11- утро 12
Финал боя
Уничтожение Императора играло на руку и Герцогам, и вставшим на сторону Наместника. Но свою жизнь Скамах ценил куда больше, а она сейчас находилась в непосредственной опасности... во всяком случае, проблемы собравшиеся вполне могли доставить.
На долю секунды он метнулся вверх, к потолку, рассчитывая, что там он окажется на безопасной дистанции... но и сверху сиял проклятый свет!
Страх сменился бешенством: какие-то смертные загнали его, одного из высших виера, в такую ловушку!
Мгновением позже стало ясно, что как раз смертные тут ни при чем - когда полыхнули сияющие линии, и Барон Волны узнал знакомое, болезненное, ненавистное присутствие!
И вот теперь Скамах разъярился по-настоящему. Проиграть смертным в союзе с древним врагом? Проиграть снова? Дать всем планам рассыпаться прахом?
ДА НИКОГДА!
Барон Волны терпеть не мог прямого боя... но это не значило, что он не был на него способен.
Текучий черный силуэт словно размазался в пространстве: в скорости движений из баронов Скамаха превосходил разве что Шекарра.
А блестящие черные когти били по всем, кто попадался Барону Волны на пути - с той же смертоносной скоростью.
Отрезанный от сюзерена и собрата Экаделл тоже не терял времени. Его не затянуло в галерею, но уйти из боя Экаделл не собирался; это даже не пришло ему в голову.
Когда виера сражались с корладами, именно Барон Скалы оказался для жителей Горнариса самым страшным противником. У него не было могущества Герцогов или Наместника, хитрости Скамаха и Шекарры, убийственного мастерства баронов Элокхая... но, в отличие от других виера, Экаделл не просто понимал, как думают корлады, но и сам думал, как они.
Хладнокровно. Спокойно. Разбирая и анализируя все, любую задачу, любую опасность, любую оборону.
Он был Бароном Скалы - и знал, как надо рушить скалы.
И если корладская оборона или ловушка оказывалась неэффективной - то почти всегда из-за Экаделла.
Точно так же он поступал и сейчас: не позволяя золотому свету затянуть себя, он со всей возможной скоростью старался разрушить это воздействие снаружи, найти слабое место чар и заставить их рухнуть.
Возвести оборону и разрушить ее - в этих двух умениях Барон Скалы заслуженно считал себя мастером.
Нагриаш же, мысленно порадовавшись инициативе баронов, вновь вернул все внимание Давиону: благо теперь рядом с ним не было могущественного помощника.
Огромные когти стиснули клинок; и хотя соприкосновение было страшно болезненным, Нагриаш приказал себе забыть об ощущениях - раны заживут, а вот смерть Императора может оказаться смертельным ударом врагам.
По сияющему лезвию потекла тьма, густым ручьем спускавшаяся к гарде, обволакивавшая оружие и стремившаяся поглотить и руку; в то же мгновение метнулась вторая кисть, увенчанная такими же когтями. И на сей раз Нагриаш не сомневался, что прием с развоплощением и материализацией сработает.
Когда лёгкие уже начали гореть – сильнее раненого плеча – Аэция судорожно вдохнула – чистый воздух. Рядом шумно задышал отец…
Ни ножи ни сюрикены не причинили врагу никакого вреда – Алексис кожей почувствовал это. Крутанув мечи он оглянулся – и только в тот миг заметил, что рукав рубашки Аэции покраснел от крови… А потом на них обрушились когти демона. Как он успел отбить первые два удара – сам не понял. А третий, пришедший уже на излёте, сбоку, встретила трость с выдвинутым клинком.
Давион ощутил, как немеют руки. Противник был невероятно силён. Не Элокхай. Маг, величайший из магов Пустоты...
- Приветствую вас, мастер Венаат! Или как мне теперь называть вашу начинку? - злобно прохрипел Император, стискивая рукоять, что было сил. Если клинки сталкиваются, можно попробовать передавить противника. Если он слишком силён, пропусти его силу сбоку и бей на исходе. Если сцепились, если поймали в ловушку...
Работать плечами и поясом. Не руками. Сила в плечах, в пяосе, в груди...
Давион рванул клинок в сторону по длинной дуге, волоча за собой сцепившегося демона, продираясь сквозь пустотную плоть. Что-то толкнуло в левое плечо, руку пронзило болью, стало очень холодно, но клинок уже возвращался обратно... и чиркнул чуть ниже глаз проклятой тени.
Гвардейцы, и так потерявшие много сил, кто - от ран, кто от яда, с трудом отбивались от Скамаха, во все стороны летела кровь из новых и новых ран. Невероятная скорость врага ошеломляла, сбивала с толку.
Но не Сандера Элруса. Уроки Финеаса Санкриста, лорда и друга, даром не прошли - и Сандер, похватив из чьей-то руки последний горящий факел, сунул его прямо в расплывшийся вихрь пустоты.
Пламя заставило Скамаха дернуться в сторону, что спасло жизнь тем, кому он уже собирался подарить удар когтей; впрочем, в то же мгновение он опомнился, и стремительный взмах рассек факел пополам; горящая верхушка стукнулась о пол, откатившись в сторону.
В то же самое мгновение Нагриаш, задетый мечом Императора, на долю секунды отпрянул. По коридору раскатился... даже не вопль. Пронизывающее, леденящее, пробирающее до самого сердца ощущение соприкосновения с болью, бешенством и жестокой, древней, бессмертной волей.
Еще миг - и Герцог вновь обрушился бы на Давиона всей своей мощью. Еще миг - и Скамах возобновил бы смертоносный танец.
Но...
Сквозь золотой свет полыхнули ветвистые молнии, которые, казалось, заполнили весь коридор. Но сокрушительные разряды направлялись твердой и умелой рукой: ни один из них не коснулся людей и волитаров, безошибочно огибая их и отклоняясь в такт движениям спутников Давиона, целясь лишь в демонов. Одного столь искусного контроля хватило бы, чтоб понять, кто направляет волшебный удар - и не ошибиться.
Корион Рантельм стоял в дальнем конце галереи; посох, на который он ранее опирался, лежал позади, а с вытянутой руки Архимага беспрерывным потоком лились слепящие молнии. Казалось, что даже глаза волшебника полыхают этим же светом.
Скамах едва успел собрать тени в щит, встречая натиск молний; когти втянулись, ибо сейчас Барону Волны было не до атаки.
А мгновением спустя к молниям присоединилось пламя: Гинвар Астремис, встав рядом с главой Университета, направил на врагов пламенную волну. Правда, он меньше доверял своему контролю - и потому огненная река взвилась вверх и промчалась под потолком, чтобы сплошным потоком обрушиться на Нагриаша, который, как и Скамах, едва успел защититься от молний, усиленных Волей.
Экаделл же на секунду перестал пытаться взломать чужие чары, ощутив могучую магию, больно ударившую по ощущениям. А вот вновь вернуться к работе не успел: камень рядом неожиданно стек вниз, выпуская из себя человеческую фигуру - и вроде бы монолитные стены вокруг вдруг ударили множеством шипов и дротиков, подобных тем, что применял сам Барон Скалы.
- Крайдон, - с легким удивлением выдохнул Экаделл, взметнув затвердевшие тени навстречу атаке.
Ответом ему стал нестерпимый свет с навершия посоха Мастера Земли.
Поле боя стремительно занимала магия. Алексис, на мгновение замерев, окружённый сплетениями молний, минутой позже уже было рванулся к магам – поддержать, прикрыть в меру сил – но остановился. Риск быть перепутанным с одержимым и в следствие этого – поджаренным – был слишком велик, а посему на пару мгновений воин просто пригнулся, опустившись на одно колено, одной рукой обнимая Аэцию за плечи и краем глаза пытаясь понять, насколько серьёзна его рана. Секунды текли… И мечи в полу ждали, когда их снова пустят в ход.
Давион выдохнул - это всё, на что хватило времени. Руки плохо слушались, левая почти висела плетью - но не узнать архимага не мог бы даже и более измученный волитар. Корион Рантельм был похож на самого Отца Небесного, и Джаст, воспользовавшись тем, что Нагриаш на миг отвлёкся, взметнул руку с клинком. Прямо по тени прошёл глубокий, вспыхнувший золотистым блеском разрез, на миг напомнивший Давиону его собственный шрам...
- Как говаривал один древний воин: "Извините, я вас перебью!" - с трудом выдавил Джаст, искренне надеясь, что воображения представить себе его улыбающимся у емона хватит: в конце концов, Венаат на воображение не жаловался.
Ещё один рывок, - молнию расчертила со стороны другая, изогнутая линия.
Вновь по галерее прокатился беззвучный оглушающий вопль; черная громада Герцога с неожиданной ловкостью метнулась назад - ибо противостоять одновременно священному мечу, молниям Архимага и пламени Мастера Огня было трудно даже для него.
Нагриаш за доли секунды перебрал в сознании варианты; они еще могли победить, но либо ценой серьезных ран для него самого, либо ценой гибели кого-то из баронов. Ни того, ни другого Герцог Искажения допускать категорически не желал. Виера, а тем более - сильных виера - и так слишком мало в Столице.
Уходим, - пронеслось в разумах баронов.
Сказать, что Скамах, с трудом удерживавший щит под неожиданным ливнем молний, был рад этому приказу - значит, сильно преуменьшить. Барон Волны немедленно метнулся навстречу Нагриашу, влившему свою силу в защиту помощника.
И оба виера одновременно ударили в тени - и в заклятие дракона.
А с другой стороны, в ту же самую точку нанес удар Экаделл, разорвавший дистанцию со своим противником и задержавший его воздвигнутой монолитной стеной.
Одновременного удара троих, принадлежавших к сильнейшим детям Пустоты, заклятие все же не выдержало - и прорвалось, дав виера возможность скользнуть наружу, покидая галерею.
Демрис, ощутивший прибытие еще двоих, немедленно вновь слился с камнем - эту битву ему было не выиграть, - и вырос вновь уже в коридоре, только с другой стороны.
Трое же, слившиеся с тенью, растворились в темноте подземелий.
А наверху погасли молнии и огонь; два мага устало опустили руки.
На какие-то мгновения наступила тишина - краткие мгновения затишья после боя, когда еще не верится, что все закончено.
И нарушил ее лишь негромкое, ироничное замечание Мастера Земли:
- Что-то в последнее время у таких стариков как мы, многовато практики.
Алексис с удовольствием бы выразил своё согласие с непрозвучавшей оценкой ситуации, но – его оценка скорее всего была бы крайне нецензурной, и посему он промолчал. Поднявшись на ноги и подняв Аэцию, он забросил мечи в ножны и оглядел поле боя. Повсюду раненые, возможно – убитые, и если бы не внезапное появление магов – то неизвестно, сколько бы ещё умерло…
А потом его взгляд наткнулся на Элрусов…
- Будет только больше, - держал Давион меч в рукеили это меч поддерживал сейчас Давиона, сказать никто бы не решился.
" - Малатаронт? МАЛАТАРОНТООРТОНАФАРЛАТРЕОН?"
" - ТИШЕ, БРАТ МОЙ. Я СЛЫШУ ТЕБЯ!"
" - Что там?"
" - ООНИ БЫЛИ НЕ ОДНИ. Я ВЫТАЩИЛ МНОГИХ ИЗ НИХ... ПЛАМЯ ОБРАТИЛО ИХ В НИЧТО".
" - Они и есть ничто."
" - ТОГДА КАК ЖЕ ИЗ НИЧЕГО ПОЛУЧАЕТСЯ ПЕПЕЛ?"
Давион снова улыбнулся и, выпустив меч, зависший в воздухе перед своим хозяином, устало поднял забрало.
" - БРАТ МОЙ?"
" - Да?"
" - Я МОГУ ОБРАДОВАТЬ ТЕБЯ".
" - И как же?"
" - Я ЗНАЮ, КУДА ОНИ НАПРАВЛЯЮТСЯ"
" - Тогда... ты сумеешь?"
" - Я ПРИВЫК ВОЕВАТЬ С НИМИ!"
" - Да помогут тебе Четверо".

Сандер Элрус стоял на коленях над отцом. Лорд Сакондар лежал, раскинув руки, тяжело дыша. Синяя волитарская кровь стекала на пол из пробитой головы; на бедре и у левого бока разорвали доспех, одежду и плоть два выросших из пола лезвия. Сандер встретился взглядом с Алексисом и покачал головой.
- Пошлите за целителями! Скорее! - у ног лорда поднялась с пола Гудрин Валлахейн. Бледная, получившая несколько порезов от осколков, девушка смотрела на своих друзей-гвардейцев, на лорда Элруса, на Лератенов - и не понимала, как это всё произошло так быстро. И так... жестоко. Страшнее любой прошлой бойни.
- А пока прибудут целители - позвольте мне, - прозвучал спокойный уверенный голос.
Рантельм двинулся вперед, и руки его вновь засияли - но на сей раз не молниями, а мягким, словно отраженным в воде светом. Архимаг вновь прибегнул к Воле - но теперь уже не для усиления удара, а для помощи другим.
- Я не мастер в излечении, но до врачей они доживут, - сказал он, и это звучало даже не обещанием, а констатацией факта.
- Останься здесь, Аэция, - Алексис не стал звать кого-то или выбирать из гвардейцев наименее пострадавшего – наиболее целым был он сам. И добежать бы смог быстрее, чем кто-либо.
- Я приведу короля, - ещё одна отрывистая фраза, и лорд со всех ног кинулся обратно в проход, из которого казалось вечность назад вынырнул.

Поздняя ночь 11.
Казармы гвардии дома Наррот.

Их доспехи были удивительно похожи на судейские. Была ли в этом грустная ирония их Лорда, или же скрытый смысл в умах тех, кто владел телами этих волитаров - но гвардия Наррот представляла собой весьма мрачное и безмолвное зрелище. Крытая казарма, в которой все четыре сотни уместились, хоть и не без труда, находилась едва ли не на самом крае Столицы, и именно безлюдность этого места в городе, который со дня на день ожидал нападения порожений Пустоты, играла на руку их высокому лорду. И их барону.
Распахнутые двери даже не скрипнули, и никто не повернул головы. Золотоглазый волитар шагал медленно и торжественно, словно жрец Четверых при ритуале очищения, и в глазах его горел азарт. Отделившаяся на мгновение тень, словно ловким щупальцем, скользнула по полу, захлопывая дверь быстро, плотно, и всё так же удивительно беззвучно. Она словно забурлила, и кипящие комья тьмы начали обретать форму почти волитара, но, всё же, гораздо более гротескную, непропорциональную. Огромные кожистые крылья, казалось бы, закрыли собой весь свет, оставив только четыре сотни пар золотистых огоньков у потолка. Наррот и Кейрати, в отличие от многих других баронов и их хиетра, отлично понимали, что носителям нужно отдохнуть от своих новоявленных повелителей. В обмен на эту иллюзию свободы, верные воины высокого лорда не сопротивлялись детям безлунной ночи, и принимали их как своих братьев.
Узрев приход своего барона, стая, с дружным писком, слетела со своих насестов, и в безумном хороводе крыльев заметалась по помещению. Каждый из них возвращался в тело хиетра, своего хиетра. И удивительно легко в этой возне они находили их, сливались с их тенями. Прошло всего несколько мгновений, и четыре сотни золотых глаз уже смертных повернулись в немом благоговении пред бароном Удачи. Габранс убрал ухмылку с лица, и начал говорить. Его голос, причудливо меняющий тембр от вибраций Кейрати, казался текучим, как вода. Они говорили одновременно, словно единые в своём решении:
-Мои младшие братья. Я не стану лгать вам, или приказывать вам пойти против предназначения своего. Я не поведу вас против смертных.
Почти бесшумный ропот теней окатил комнату. Казалось, что сам воздух задрожал.
-...Услышьте же слова наши, и внемлете им, ибо настал день, когда я исполню дарованное вам обещание, и позволю вам воспользоваться тем, что даровал Отец наш, когда создавал нас по образу и подобию смертных.
Тишина стала абсолютной.
-Мы, те, кто создан, чтобы очистить Пустоту от скверны Четверых. Наше предназначение ясно нам - истребление всех, кто встанет против нас. Но вспомните, что станет с каждым из нас, как только смертные падут. Мы все растворимся в теле Его, сольёмся с разумом Его, и потеряемся в безграничности Его. Братья мои, вот уже семь сотен лет мы именуем себя Виера - дети Пустоты. Мы - народ, созданный отцом, по образу и подобию презренных смертых, ради того, чтобы нести ужас. Но в бою за герцогиню нашу... - трепет блаженства - ...я узрел и гнев Удушителя. За преданность мою я получил своё проклятье - глаза цвета дневной звезды. Все вы безропотно пошли за мной, и разделили моё проклятье. Нет того, что может объяснить мою преднность вам. Каждый из вас - брат мой не только по праву рождения, но и по своему выбору. Сделав этот выбор мы стали чем то... новым. Не теми, какими видел нас Отец наш. И сейчас я, впервые за десять тысяч лет, прошу вас, а не приказываю. Я прошу вас вспомнить то, чем прокляли нас Четверо - свободу. Я сделал свой выбор тогда, когда мы все умирали за нашу Герцогиню. Я буду сражаться не ради предназначения. Не ради судьбы, или приказа. Я буду сражаться за свой народ. За вас, братья мои. Я буду сражаться за презренных смертных, просто потому, что если мы победим в этой войне, то вы все - мои дорогие братья - вы все исчезнете. А я, как старший брат златоглазых, не могу допустить такого.
Волитар перевёл дух. Он, да и его демон, с волнением и страхом смотрели за реакцией своих детей. Открыто признать измену Отцу и всем виера - за это его младшие могли растерзать его прямо здесь. Собравшись с волей, Габранс и Кейрати продолжили:
-Я не могу больше решать за вас. Тот, кто решит сражаться за Отца в этой войне - я не буду держать на вас обиду. Но каждый из вас должен выбрать, стоит ли вечность забвения нашей верности?
Движения всё не было. Тягучие секунды всё так же плавно перетекали одна в другую. С каждым мгновением казалось, что вечность уже прошла, а золотые глаза смотрели на него без эмоций. Просто взгляды, смотрящие в их души насквозь.
Движение вдруг родилось синхронно. Тела безвольно попадали, а сотни похожих на летучих мышей тварей взлетели, и, тяжело хлопая крыльями, безмолвно вернулись на свои помосты. Волитары же, встав с колен, устало разбрелись по местам, ещё слабо осознавая сделанный ими выбор. Некоторые робко улыбались своему лорду, который, не выдержав напряжения, упал на два колена, глухо лязгнув доспехом о пол, и закрыл лицо в ладонях. Ни любовь, ни предназначение, ни даже Отец уже не будут с ним. Он осознавал, что теперь они все - изгои среди всех народов. Но, кто-то должен был изменить что-либо. И Габранс впервые обратил свою молитву к Четверым, прося защиты для своих братьев.

Утро 12
Чудеса, да и только

Гвардейцы, которых он услышал с другой стороны, показались Манфри довольно тупыми. Куда лезут? Спалит их дракон и развеет пепел к Четверым, и все! Тоже мне, мстители! Вот сейчас...
Да, что там про нельзя упражняться на живых Альтамириэннэ-то говорила? Не пробовать на них разрыв тканей изнутри, ага. Ну так яйца-то еще не живые...
Он уже положил руку на шероховатую поверхность, но...
Боги! Вы что – есть? Не может быть, чтоб Давион не сгорел! Иллюзия? Нет. И грибов орочьих Манфри не ел...
Все-таки Боги? Или что-то было не так с пламенем, и, к примеру, он, Алфар, тоже бы не сгорел? Кто знает. Но хоть дракон теперь за них, все равно ему верить нельзя!
Ученик Тами хотел выйти к остальным, однако передумал. Не из каких-то разумных соображений, просто красться за отрядом незамеченным было в высшей степени увлекательно. То подобраться поближе, то отпрянуть и распластаться по стене или на полу...
Даже не надо было воображать себя разведчиком, пробирающимся в гнездо мятежников или орков. Он для таких игр уже слишком большой, да и дело тут серьезное – орки и мятежники отдыхают! Настоящая жизнь.
Внезапный удар тоже оказался настоящим.
Барон Скалы, опутавший щупальцами Пустоты весь зал, не собирался крошить потолок коридора, да и не заметил этого. Но в этом месте была трещина. Небольшая, но несколько камней рангом между обломком и булыжником еле держались. В голове Алфара помутилось, он взмахнул руками, падая...

Сознание вернулось сразу, заставив вскочить, как пружина. Что случилось? Он отстал и затерялся? Впрочем, свет, просачивающийся из зала, подсказывал – это не так, Джаст и его свита еще здесь. Мальчишка опустился на четвереньки и осторожно, безуспешно стараясь подражать кошачьей мягкости, вдоль стенки двинулся к углу. Сквозь глухую пелену пробивались голоса – прерывистые и дребезжащие, будто бы речь пытались имитировать на расстроенном музыкальном инструменте. Потом все более слитно, ладно, связно. Хор входил во вкус... Нет, это же к нему слух возвращается! Вот задница демона, чуть не оглохнуть и не заметить!
Кстати, интересно, у демонов есть задница?
- ...лители, - раздалось в ушах.
Целители – угадал Алфар. Впрочем, тут и глухой сообразил бы. Когда по камням лежат раненые и течет кровь – ну, не повар же нужен! Дрались тут. Он провел ладонью себе по лбу, снимая головную боль, и поднялся.
- Я приведу короля, - послышалось оттуда.
Ага, короля. Интересно, сколько времени потребуется, чтоб толстяка Менгаарда сюда докатить? Раненым хватит, чтоб помереть. И ему, Алфару, хватит
Манфри решительно оттолкнулся от стены и шагнул в зал. Сперва он чуть не упал, когда свет попробовал свиться в спираль, но с каждым шагом головокружение проходило.
- Я – маг, - произнес мальчишка. - Водный.
Те, кто услышал голос, уставились на него. В подземелье, в отличие от дворца, не так уж часто оказывается, что кто-то вышел из-за дерева, открыл дверь или вообще всегда здесь был. Плотность населения поменьше... Впрочем, сейчас этого не скажешь.
Удивился даже Джаст. Узнал он – и помнил ли вообще – ученика Наори и Тами, сказать было сложно. Но, так или иначе, правитель Альянса, надежда человечества и волитарства, присвистнул при виде паренька.
Разбираться была особенно некогда.
- Раз водный, давай лечи, - сказал кто-то. – Сюда, быстрей!
Похоже, волитару и впрямь было плохо. Кровь быстро темнела, и в сиянии лидиумного меча казалось, что голова Сакондара Элруса нарисована на ночном фиолетовом небе. Мальчишка тоже присвистнул, ничуть не хуже Императора. Да... С таким он не сталкивался. В самом-то деле, не Менгаард же. Демон, демон, демон, Манфри не отступают... они только иногда считают нужным смыться.
Он закусил губу, и капля своей, красной крови выступила на ней, запятнав белизну зубов. На миг Алфар в блике факела показался кровопийцей, ужасом из сказок.
Что же делать? Менгаард... Совсем недавно правитель людей при нем излечил смертельно раненого на учебном поединке воина. Правда, это было очень сложно, и все же... так, что делал король? Сперва остановить кровь... нет, не сразу остановить. Вывести капельки, в которые попали чужеродные, грязные кусочки, несущие возможную болезнь. Тут пригодятся уроки Тами.
Правда, это не два ведра воды, тут живой волитар, и нету у него запасного ведра крови... Так, странно, но, кажется, вышло, и новая кровь не течет. Теперь сращивать... как же эту дрянь срастить-то? Кажется, так, хорошо, что в брюхе и животе вроде ничего не задето. Тут нетрудно и напутать, печенку к желудку прикрепить, на людях-то не тренировался. А мясо, мышцы в смысле, и кожа – это ничего, мясо – это просто. Там более-менее понятно.
Так... кажется, все. Дальше, если и Менг запоздает, само заживет, правда, долго.
Неужели у меня получилось? Вот! Ха!
Что?
Следующий? А, да...
Здесь все не так страшно... хотя нет, кажется, здесь грудь сбоку изрядно распахало чем-то. Могло легкое задеть. А, не Четверо горшки обжигают!
К удивлению Алфара, получилось снова, и еще раз.
Он потратил много сил, и голова вновь пыталась кружиться. Воды, к сожалению, ни у кого не нашлось, хотя мальчишка выпил бы целый литр, но странное вдохновение, охватившее его, не давало остановиться.

Утро 12

(с Тельтиаром)

Его Светлость, военный министр наблюдал в окно за удивительным явлением, которое видел, быть может, всего раз в жизни, более тридцати лет назад при коронации Императора Вэйларона - в окружении ослепительного света над городом появился Дракон. Точнее, самого дракона видно не было, однако этот свет! Миклас был готов поклясться, что ни единое живое существо в мире, ни одно заклининие не способно было бы вызвать его кроме дракона!
- Значит у Давиона получилось, - Дерри вздохнул, отходя от окна и протирая глаза. В их планы обороны теперь необходимо было вносить коррективы, и коррективы эти наконец-то были приятными.
- Милорд! - Адьютант заглянул внутрь.
- Что?
- Вы просили доложить вам... в подвальных помещениях, где работают господа Пферцберги произошел взрыва.
Миклас кивнул, одернул камзол и последовал за офицером - от того, что делают "конструкторы" слишком многое зависило, и не только для этой войны, а потому он сам хотел все увидеть.
- Аккурайтней, ребята, аккуратней, - спокойный бас Манфреда разносился по всему подземелью конструкторов, ещё не растерявшему мрачность бывшего каземата. - Я буду держать дверь столько, сколько надо, крепите петли осторожней.
Помощники конструкторов, вполголоса поминая Четвёрку и суеверно косясь на Пферцберга-младшего, легко удерживая огромную, сколоченную из толстых досок и окованную железом дверную створку. Время от времени он косился в сторону кабинета дяди, который с самой ночи никого не впускал и на попытки войти лишь неразборчиво ругался. Словом, вёл себя как всегда, когда приступал к очередному новому проекту.
- Манфред, во имя Океанской Девы, что здесь произошло?
Оценив масштаб разрушений, спросил военный министр, подойдя ближе. Мастерская больше напоминала зону боевых действий или же результат орочьего нашествия.
- Доброе утро, господин министр, - поздоровался Пферцберг-младший, продолжая удерживать дверь. - Небольшие проблемы с ночными испытаниями нашего последнего проекта. Надеюсь, мы никого не побеспокоили.
- Если не считать тех, кого вы разбудили своим грохотом. Надеюсь вы помните, что мастерская ваша, в некотором роде секретная?
- Извините нас, - Манфред повесил двери на петли и отряхнул руки, - Мы приложим необходимые усилия, чтобы сохранить секретность. Однако среди дворцовой стражи всем известно о нашей мастерской. И не все наши эксперименты можно спрятать.
- Теперь - да, - Министр покачал головой, и протиснулся внутрь. - Зигфрид. Зигфрид!
Окликнул он задумавшегося изобретателя.
Из-за двери кабинета старшего из конструкторов донёсся приглушённый ответ, а потом всё стихло.
- Боюсь, дядя сейчас...полностью поглощён доработкой проекта "Доспех", - пояснил Манфред.
- Доспех, доспех... - пробормотал, пытаясь вспомнить о чем это, министр, но так и не вспомнил - его больше занимали разрывные капсулы. - Тогда, поясните, что здесь вообще произошло?
- Полагаю, лучше показать, господин министр. Не беспокойтесь, мы доработали систему управления. Подождите здесь немного, я скоро вас позову, - Манфред уже исчезал за свежеповешенной дверью и на некоторое время министр остался в одиночестве. Потом из-за стены что-то зашипело, залязгало и застучало. Злополучная дверь распахнулась и из-за неё, толкаясь и спотыкаясь друг об друга выбегали ругающиеся и поминающие, Четверых, Пустоту и орочьи половые органы, помощники конструкторов.

Министр на всякий случай отступил к выходу, и облокотился о стену. У Пферцбергов несомненно было что-то интересное, однако одновременно с этим явно не слишком безопасное.
Из-за двери продолжали раздаваться всё те же странные звуки, а потом голос Манфреда, только звучащий будто из трубы произнёс:
- Господин министр, вы можете зайти. Я вполне контролирую "Доспех".
Картина, открывшаяся взгляду Дерри в изумление его не повергла, однако заставила задуматься об открывающихся перспективах военного дела, поскольку человека в корладской броне ему ранее видеть не приходилось.
"Роту бы таких, когда мы с Орками за Кайхат воевали!"
Микласу до сих пор было больно вспоминать, как бурокожие разбили эскадру Восточной Флотилии, а после так крепко засели на Кайхате, что выбить их оттуда не представлялось возможным, они же, пользуясь выгодным положением, постоянно совершали оттуда налеты на близьлежащие деревни, пока жители их не покинули. Потом пришел к власти Менгаард, заключил мир, одним из условиев которого была передача Кайхата Армаде. Цепь торжественно перерубили и орки отогнали целый остров прочь с территории Альянса... Будь у них тогда рота солдат в таких доспехах - и сражение за Кайхат пошло бы совсем иначе!
- Превосходно, - одобрил изобретение министр, наблюдая как Манфред передвигается по комнате. - Расскажите вкратце.
Манфред внутри доспеха склонился к небольшой медной трубе. Устрйоство, усиливающее громкость речи среди грохота и шипения, которое издавал доспех, было очень кстати.
- Мы поместили малый паровой котёл в отсек на спине доспеха, а так же провели систему дросселей, шестерней и шарниров внутри доспеха. Если кратко, то пар, высвобождаясь под большим давлением в нужном месте перемещает конечности доспеха. Так же он придаёт носителю большую физическую силу, чем обычно.
Чтобы проиллюстрировать свои слова, он подошёл к ближней стене зала и одной рукой поднял щит в полтора человеческих роста длинной и в три руки толщиной, а так же громадный, опять таки корладский меч. Сделав несколько взмахов и пару раз укрывшись щитом от предполагаемого удара, Манфред положил снаряжение на место и без предупреждения ударил кулаком в стену. Громыхнуло, лязгнуло, и на замшелом камне остался отпечаток огромного кулака. Корладская же латная перчатка оказалась даже не поцарапана.
- Кроме того, дядя сейчас занят тем, что создаёт новые устройства для большей эффективности проекта "Доспех" в бою. Единственный выявленный минус: низкая скорость. Воин, который будет сражаться в "Дсопехе" будет уязвим сос пины, а так же для противников небольших размеров, так что я бы рекомендовал использовать его в совокупности с ротой солдат, вооружённых, а так же оснащённых обородувоанием для полевого ремонта и обслуживания "Доспеха".
Военный министр сдержанно кивнул. Действительно, звучало разумно - если обучить нескольких инженеров, выделить им толковых помощников, и главное - закупить у корладов достаточное количество доспехов, то наиболее выгодным выглядел вариант с пятью-шестью подобными агрегатами на роту, при поддержке одного боевого мага, лучше всего воздушной стихии, который мог бы придать неповоротливым броненосцам скорости.
- Манфред! - Опасаясь, что его не услышат, Дерри повысил голос: - Что вы думаете о магическом ускорении?
Доспех застыл прямо напротив Дерри. Конструктор размышлял, прикидывая плюсы и минусы предложенного бывшим генералом решения.
- Если увеличить скорость, то теряется контроль над движениями. Полагаю, лучшим решением было бы магическое облегчение "Доспеха".
- Хорошо, - министр вспотрелся в прорезь забрала. - Я выделю мага, способного заняться этим вопросом.
- Основа проекта "Доспех" - изделие корладов, оно единственное найденное нами в местных кладовых. Если вы пришлёте нам ещё, мы сможем сделать новые прототипы, - всё так же спокойно сказал Манфред. - Кстати говоря, господин министр, производство паровых капсул продолжается. Мы видоизменили проект господина Нукулайсы и разработали особую капсулу. Разрешите продемонстрировать?
- Будьте так добры, - дал разрешение Миклас, предвкушая интереснейшее зрелище. Насколько он помнил, Матиас Нукулайс разработал весьма жестокое оружие на основе огненной магии, и теперь было весьма любопытно посмотреть, что же сделали с этим Пферцберги.
Манфред вытянул левую руку в сторону дальнего конца зала.
- Не беспокойтесь, это всего лишь мука, - сказал он, а потом из-под наруча, в окружении облака пара на чудовищной скорости вырвалась одна из паровых капсул, ударилась в стену и разорвалась, в считанные мгновения окутав почти весь зал белым, клубящимся облаком.
Некоторое время министр просто смотрел на происходившее, затем неудомевающе пожал плечами:
- А зачем этот дым? Вы собираетесь сварить противника заживо?
- Количество раскалённого дыма невелико. Но если начинить капсулу вместо муки иным материалом....

(C Оррофином)