Тельтиар и щепотка Янтаря по вкусу
Против кого дружим?
Конец дня десятого

Помимо различных почестей, звание рыцаря означало, что теперь молодой Оррик будет получать жалование (и весьма неплохое) от лорда Рейса, которому присягнул на верность, а значит он наконец-то стал почти свободен от отца. Это радовало, а угнетало то, что по негласной традиции, рыцарские шпоры предстояло отпраздновать в компании ближайших друзей, причем как раз за счет новоявленного рыцаря. Впрочем, как деньги, так и друзья отыскались достаточно быстро (благо Эрбрейс выдал месячное жалование авансом), так что уже под вечер в "Лидиумной Ложке" собралась шумная компания, по составу мало отличавшаяся от той, что отмечала помолвку Дангера всего неделю назад, не хватало, правда покойного Остина Чилкара, увечного Ланкера Тайла и его ставшего слишком занятым брата-лорда, зато к ним присоеднился молодой наследник Талласа - Петер. Юноша был хмур и задумчив, но друзья, предвкушавшие веселую попойку, были уверены, что пара бутылок хорошего вина разом вернёт Петера в доброе расположение духа.
- Предлагаю выпить в первую очередь за героя дня, - поднялся, едва не опрокинув стол Мобиус Морк. - За Дангера! За его рыцарское достоинство!
Вино, которое они заказали называлось "Кровь Закона" - по всей видимости Оррик решил, что сегодня ему позволено буквально все, даже издевательство над памятью Алистера Дрейна. Петер присоединился к поднявшимся с небольшим запозданием, его бокал звонко поприветствовал бокал Дангера одним из последних. И отхлебнул из него юноша едва ли треть благородного напитка, в то время, как остальные осушили свои чарки до дна.
- Дангер Оррик - герой Альянса! - Фергюс Мэйт, сын нового Смотрителя Королевского Гардероба. - Сегодня только и разговоров, что битве при Бужербе в городе.
- Да, расскажи, как погиб лорд-регент, - тут же попросил Метью Грайнес.
- Он сражался доблестно, - скупо ответил Дангер. Для него эта попойка была скорее данью традиции, нежели действительно весельем. Да и старые приятели стали уже не столь близки, после того, как он вернулся оттуда. - Как Санкрист. И его жертва оказалась столь же бесполезна.
Если кому и было безразлично, что случилось на Бужербе, так это молодому Морку, поскольку он как раз подозвал к себе трактирного служку:
- Ребрышки обжаренные в кислом соусе, с гарнирчиком, и вот еще что - раздобудьте торт со сливками, попышнее.
Петер оторвался от тарелки, где жалкой кучкой мясных ошмётков покоилась растерзанная вилкой форель, съедено из которых, впрочем, было два-три пёрышка. И бросил на Морка полный презрения взгляд. Юного Морка он не любил до зубовного скрежета, и знал, что его чувства разделяет добрая половина нынешних собутыльников.
- Вы только учтите, милейший, что - это мне, а остальные господа себе сами закажут, - предостерег Мобиус подавалу, прежде чем отпустить. Похоже, возможность хорошо набить брюхо за чужой счет ему очень нравилась.
- Данни, а ты сам-то одержимых убивал?
- Прикончил одного... Судью.
Все четверо слушавших его удивленно выдохнули - судьи казались им непобедимыми бойцами. Даже Петер удивленно подался вперёд.
- Он командовал флагманом Солидора, - добавил Оррик, произнеся это как совсем незначительную деталь.
- Ого... - только и протянул Фергюс.
- Тебя послушать, ты ты в одиночку весь мятежный флот разбил, - хрюкнул Мобиус, находившийся большей частью в предвкушении пира.
- Если бы, - отрезал Дангер, пречем в его голосе было столь угрожяюще звякнул металл, что Морка передернуло. - Столько волитаров погибло.
- Неужели, флот Солидора настолько силён? - скорее размышляя вслух, чем действительно интересуясь, спросил Петер.
- У него есть летающий остров размером с Бужербу, который одним выстрелом разносит линкор.
Петер мало что могло удивить по-настоящему сильно, но сейчас его глаза буквально полезли на лоб. И от слов Дангера, и от слабого подтверждения - "это правда" - где-то на границе сознания. Мурашки, щедрой горстью рассыпавшись на спине, начали спускаться по предплечьям, а лицо юноши, и без того бледное, превратилось в гротескную мелово-белую маску. Соседи Петера по столу выглядели не менее изумлёнными.
- Но как он мог скрыть целый остров от Альянса? - Прошептал Метью.
Рыцарь холодно улыбнулся:
- Он бывший главнокомандующий. Кто знает, что он еще прячет до поры.
- Солидор собирается атаковать Столицу? - не очень громко, но вполне отчетливо спросил Петер.
- Кто-то еще в этом сомневается?
- Это будет настоящая бойня. Вряд ли он рассчитывает захватить Столицу. Скорее, уничтожить, - предположил вслух Лодвиг дрогнувшим голосом.
Смерив собеседника тяжелым взглядом, Дангер кивнул:
- Городу здорово достанется, но у Альянса достаточно сил, чтобы одержать победу.
Петер лишь пожал плечами и снова опустил взгляд в тарелку. Он-то совсем не разделял уверенности Дангера. Тем более, что совсем не понимал, на чьей стороне теперь находится.
- Ты сам-то сражаться будешь?
- Конечно. Этот конфликт не оставит в стороне никого, - Петер не поднял глаз, но на его лице заиграла печальная улыбка.
- А вы?!
На этот раз взгляд Оррика едва не прожег Мобиуса Морка, поглощавшего жаркое, насквозь. Метью скромно отвел глаза, Фергюс пожал плечами:
- Меня прочили на должность хранителя Острова на юге, это работа ответственная...
- И подальше от войны... - процедил Дангер. - Трусы.
- А что предлагаешь ты, Дангер? Сесть на первого попавшегося пегаса и полететь солидоровской эскадре наперерез? - ответил вдруг Петер с удивившей его самого злобой в голосе.
- Нет, стоять здесь до последнего, защищая Альянс! - Столь же резко бросил Оррик. - Дворяне всегда были опорой страны и трона, что с нами теперь стало?!
- Раньше дворяне были неподсудны, - оспорил Мэйт. - А теперь Вице-Короля обвинили в измене и заставили оправдываться перед простолюдинами! Кто захочет после этого защищать такой народ?
Дангер смерил друга уничижительным взглядом, и процедил:
- А теперь его жена живет с моим отцом. Еще вина!
- Этой змеюке ничего не стоило переметнуться в более теплое и безопасное гнездышко, уж поверь, - ядовито прошипел Петер, едва заслышав имя тётки.
- Она и тебе досадила?
- Да, - ограничился коротким ответом Петер, давая Оррику понять, что не собирается выносить сор на люди, но в приватной беседе готов посвятить товарища в детали.
- Пойдем проветримся, - мотнул головой Дангер, в последний раз взглянув на Мобиуса, поглощавшего торт. - А вы жрите, свиньи и наслаждайтесь последними днями мира.
- Прежний Данни мне нравился больше, - фыркнул в ответ Грайнес. - Ты очерствел.
- Шпоры не пошли тебе на пользу, - добавил Фергюс.
- На войне взрослеют быстро.
Петер поднялся из-за стола, порывисто, отчего на скатерти задрожали пивные кружки и тарелки с богатой закуской, и вышел вслед за молодым Орриком.
- У меня есть все основания подозревать, что Идена Таллас отравила мою мать, - без обиняков выложил он Дангеру, едва они оказались наедине.
- Я почему-то не удивлен, - кивнул рыцарь.
Лодвиг на мгновение задумался, а потом покачал головой.
- Идена всегда была скрытной и лживой тварью, - он явно не старался подбирать выражения, - но я не считал её способным на такое. Я вижу, у тебя тоже есть счёты к моей тётке. Поможешь мне избавиться от неё?
- Мы говорим об убийстве?
- Не обязательно, - пожал плечами Петер. - Я не сторонник столь крайних мер, по мне с неё вполне хватит полной нищеты, позора и высылки на дальние острова, навстречу солидоровским демонам. Но не могу ничего исключать.
- Для меня было бы достаточно просто выгнать ее из моего дома, - заметил Оррик. - Так что я помогу.
- Отлично, - улыбнулся Петер, и улыбка его не предвещала ничего доброго. - Приятно знать, что я могу на тебя рассчитывать.
- Однако, знай наперед, Петер, что в убийстве я принимать участие не буду, как, впрочем, не стану и препятствовать.
- А я и не настаиваю, - продолжал улыбаться Лодвиг.
- Вижу, ты уже намерен что-то предпринять?
- Да, у меня есть несколько идей, - кивнул Петер. - Безобиднейшие шутки... но сомневаюсь, чтобы Идене станет после них очень смешно.
- С удовольствием послушаю...
И Петер принялся посвящать сообщника в свои задумки.

Алсиманд и ее цирк, часть вторая, убийственная.

- Я многое бы отдала за то, чтобы выглядеть старше, - грустно улыбнулась девчонка в ответ. По пути она подобрала брошенный в пыль пояс новой знакомой
Только тогда Клоут подошел поближе, не опасаясь, что Присцилла выкинет какой-нибудь сюрприз:
- Полковник, она убила стражника и нескольких добрых людей, а моего помощника жестоко замучило - мне кажеться, несправедливо, что вы обращаетесь с ней, как с
- Быть может и так. Но правосудие превыше всего. С другой стороны... я готов присоединить свой голос к вашему и просить Императора и короля отдать её для казни вам. Если нашу просьбу поддержит лорд Олдгейт - я могу гарантировать, что она будет удовлетворена.
- Мы ещё разберёмся с ними обоими, - тихо пообещала Алси. - Слово тебе даю. Циллу я не оставлю.
- Полковник, вас послало само проведение, - улыбнулся в ответ северянину Клоут. - Ко мне!
Человек пятнадцать вышли из толпы, поправляя оружие, скрытое под одеждой.
- Надеюсь, вы не против, если мои люди поднимутся с нами?
- Конечно не против. вы поймали её, я лишь ускорил развязку.
На каждого бойца Клоута рядом с Турссоном оказалось два северянина при полном боевом облачении и оружии. Турссон проследовал в корзину, за ним, подталкивая Мири и помогая оркине, почти пробежала Алси, следом двое воинов внесли Присциллу и ещё один - её снаряжение.
- Прошу вас, господин Клоут, и ваших людей тоже. Дело это небыстрое, но у Императора, я слышал, приём - мы как раз вернём ему его дам и доставим пленницу. Подарок на славу, правда?
- Знаете, Турссон, у меня есть к вам предложение.
Корзина начала медленно подниматься над землей. Там внизу народ подался вперед, кто-то унес едва живого Чигиря, подоспела стража.
- Так вот, - продолжил Рейзор. - Вы слышали об Алистере Дрейне? Его как раз хоронят сегодня.
- Сегодня? Не знал. Я слышал о трагической судьбе Дрейна. Очень храбрый человек... хотя, как выразилась леди Присцилла, порой перегибал палку. За что и поплатился, наверное, - пожал плечами Турссон.
- Я думаю справедливо будет отдать ее Смотрителям.
- Отдать... или продать? - в глазах Турссона блеснула лукавинка. - Так вы не хотите дать законный ход делу? А как же оскорбление, нанесённое её мерзким шантажом леди Рейс? А её воспитанница? Неужели вы не жаждете императорской благодарности?
- Как раз для таких дел Император наделил Смотрителей особыми полномочиями, и король тоже. Они смогут разворошить всю гильдию, если мы им немного поможем. Тогда я буду уверен, что мои люди погибли не зря.
- То есть вы предлагаете нам прямо сейчас отправиться к Смотрителям и вручить им леди Присциллу, а уж они пусть с ней... поговорят? Вы мне нравитесь, Клоут! - Брандир хлопнул Рейзора по плечу. - Я сам - простой вояка. Сразу видно, что у вас куда больше опыта. Но... как мы доложим обо всем Императору?
Клоут пожал плечами:
- Я думаю, Его Величество будет рад видеть невесту и юную Солидор в целости и сохранности.
Имя Мириам он произнес намеренно отчетливо.
- Солидор? Вы сказали Солидор? - чуть опешил Турссон. - Как Вэин Солидор?
- Это его дочь, вы разве не знали?
- Не знал, увы, - тихо произнёс Турссон. - Отвратительная история. Знаете, как говорят у нас на севере в таких случаях?
- Я сам с востока, с Фиары, - ответил Клоут. - Но вы рассказывайте.
- У нас есть такая поговорка: Элнай Селента. Не знаете, что она означает?
- Понятия не имею.
Корзина качнулась, со скрипом поднимаясь все выше - должно быть они преодолели уже половину пути.
- Я знаю, - тихо произнесла Алсиманд. - Мэ инас талри.
- Мэ инас талри, - кивнул Брандир.
Улыбка сошла с лица красавца-полковника, когда острый, короткий кинжал, словно тонкая молния, вошёл в глотку Рейзора Клоута, а холодная, как могильная плита, ладонь накрыла рот, не давай вскрикнуть. остальные северяне ни на мгновение не отстали от своего командующего, перерезав глотки и зажав рты остальным бойцам Фиарского Клоуна.
- Мэ инас талри. Да оборвётся нить.
- Элнай селента. Собрату внимаю, - хищно улыбнулся Брандир, вытирая кинжал об одежду мёртвого Клоута. – Рад, что смог помочь.
Двое военных, что несли Присциллу, стащили с женщины кляп.
- Уж я-то как рада. Осталось только что-то сделать со стражей наверху. Если честно, убивать не очень хочется. И потом – чересчур подозрительно…
- Рейзор Клоут работал на гильдию сам и пытался отбить пойманную, - убийца, развязывавший путы и вскрывающий кандалы, говорил без тени эмоций. – Половина его людей перебила другую, мы еле отбились, несколько из нас ранены. Присцилла Божественная исчезла в огненной вспышке.
- Хорошо… а где вспышка? – поинтересовалась Алси.
- Вот, - Брандир извлёк из рукава формы какой-то серый шарик и, подбросив в воздух, хлопнул в ладоши. На миг всех выживших в корзине ослепило, и повалил густой серый дым.
- А.. кх-кх… раны.. кх..? – откашливаясь, не унималась Алсиманд.
- Уже, - из дыма выплыл Брандир Турссон. Левая рука его сочилась кровью, длинный разрез пересекал плечо.
Брандир второй раз, накрест с первым, вытер кинжал об одежду Клоута.
- твой плащ достаточно широк, чтобы уместить Циллу.
- Думаю да.
- Значит поедет на тебе. Береги её, Железная Роза.
- ты и это знаешь? – удивилась Алсиманд.
- Я не первый год твой собрат, - с любезной улыбкой поклонился Брандир, зажимая порез на руке.

(номинально втроем, но все больше Тельтиар и Скорпион)

Ночь десятого.
Цена ошибки.

В помещении царил полумрак, лишь несколько свечей освещали стол и пятерых человек за ним, так, что лица их оставались в тени.
- Я собрал вас, чтобы выразить свое недовольство, - голос худощавого мужчины звучал спокойно, однако у слушавших от него едва внутренности не оледенели. - Что вы о себе возомнили?
- Но... о чем ты? - Прошептал упитанный господин, сидевший напротив.
- О том, что мне приходится исправлять ваши ошибки, тратить свое время, а оно очень дорого.
Он перевел взгляд на соседа слева:
- Начнем с тебя, Крейг - шляешься по городу без охраны, соришь деньгами, везде лезешь, - на стол легла бумага, скрепленная печатями. - Я для тебя привилегии добыл, а ты хочешь закончить, как Чеппарды. Может проще от тебя сразу избавиться, и заменить кем-нибудь более понятливым?
- Э... Эдвард, не надо, - опустил голову Мендор. - Я буду делать, как ты скажешь.
- Конечно будешь, - Нетопырь усмехнулся. - А ты, Марна, какого демона снова пыталась подделать фераи? В кипящее масло хочешь?
- Мы ведь это уже обсуждали, Эдвард, - недовольно вздохнула пожилая колдунья.
- А я повторяю для тех, кто не слишком понятлив - у нас есть дело, общее, и каждый из вас, идиотов, хоть как-то нарушающий план, может подставить всех. Пока вы действовали как я вам говорил - случались провалы?
- Нет.
- Ну что ты, нет.
- Вот то-то же. А вы, Тиабары, два брата-акробата, зачем пошли к Данатору?
Эндар вздрогнул, Валдар подался вперед:
- Стребовать причитающееся...
- Так он вам и отдал! - Оборвал его Нетопырь. - Все, забудьте - теперь это моя забота.
Он снова обвел собравшихся укоряющим взглядом. Несомненно, будь здесь контрабандист и Клоун, им бы тоже досталось.
- И последнее, так сказать, чтобы вы наконец поняли, насколько все серьезно, - медленно, нарочно растягивая слова, произнес Шаган. - Наш дорогой друг Рейзор Клоут покинул нас.
- Как? - Выдохнул Мендор.
- Это невозможно! - Ударил по столу старший Тиабар. - Мы ведь ему платим!
- Он умер, - пояснил Нетопырь. - Не так давно.
- Умер? - Переспросил Эндар. - А казался таким здоровым.
- Нож в горле кому угодно здоровье подпортит. Так что, дешевой охраны в виде Летучих Волков у нас больше нет, - это обстоятельство, по всей видимости, удручало авантюриста гораздо больше, чем смерть Клоута. - Я попробую найти кого-нибудь другого, а пока - соблюдайте осторожность.
Он поднялся, давай понять, что собрание окончено.
- Кто его так? - Голос Мендора дрожал.
- Не имеет значения... теперь.

Особняк Леди Катрины Аш, вечер, день 10.
И Янтарь за красавицу и доктора

- И всё? Никаких просьб? Никаких нравоучений? - Аш подняла бровь в притворном удивлении.
- Нет, - развел руками Салем. - Просто хотел узнать, как вы себя чувствуете после вчерашнего происшествия.
Аш сладко потянулась и свесила с края дивана стройную ножку. Она смотрела на Салема снизу вверх и ей пришлось изогнуть шею, отчего ещё яснее, туго обтянутые кожей, проступили идеальные очертания её подбородка и скул. Волитари являла собой прекрасный образчик женской красоты, изысканной, но между тем - сильной и пышущей здоровьем.
- Я не узнаю тебя, Салем, - не сказала, пропела она. - Но не волнуйся, я уже забыла о том, что было вчера. Не люблю долго держать в памяти неприятные моменты. Но ты прощаешь мне эту привычку, верно?
Салем кивнул, что ещё ему оставалось делать?
- Итак, тебе больше нечего мне сказать? - взгляд колдовских фиолетовых глаз Аш был настолько пристальным, что доктор быстро понял: он - нежеланный гость. Было бы, чему удивляться.
- Нечего, - подтвердил он. - Разрешите откланяться?
- Разрешаю, почему бы и нет? Было приятно тебя увидеть.
Маленькая ложь далась Аш легко, словно глоток воздуха. А солгав, она переключила внимание на крошечную заусеницу на мизинце, полностью потеряв к Салему всякий интерес. Тот поклонился и вышел из комнаты, не спеша, однако, покидать сам особняк. На душе у доктора по-прежнему было неспокойно.
Стук в дверь прозвучал очень навязчиво и резко, словно кто-то торопился. Небо помутнело, первые капли дождя уже начали падать на землю. Высокий Лорд Наррот искренне не понимал, почему прислуга ещё не привыкла открывать ему сразу. Ледяное спокойствие лорда было лишь внешним, нехватка времени нервировала.
Салем, расположившейся в тени у неразожжённого камина, задумчивый и незаметный никому, лениво наблюдал, как горничная, замотанная в безупречно-белый фартук, подошла к двери и с дежурной улыбкой на лице распахнула её настежь. В который раз пришлось посетовать, что Аш ничему не учится сама и, к тому же, не учит слуг. Зашедший и уже порядком намокший Габранс отряхнулся, словно недовольный кот, и оглядел холл, явно в ожидании своей леди. На несколько секунд он остановил свой взгляд на Салеме, и вежливо кивнул. Салем ответил ему точно таким же кивком, бросив вдобавок короткое:
- Она отдыхает и не в настроении кого-либо видеть.
Впрочем, он знал, что Габранса этим не остановить. Как и то, что лорд Наррот - единственный, у кого оставалось ещё хоть какое-то влияние на взбалмошную волитари.
- Вообще, ты мне нужен. Я подозреваю, что у леди редкая болезнь и её стоит осмотреть где-нибудь подальше отсюда.
- Там, где воздух не столь разрежен, как на небесных островах? - уловил мысль Габранса Салем. - Боюсь, из этого ничего не выйдет, в последнее время леди отвергает даже попытки врачебного вмешательства в её жизнь.
- Боюсь, на этот раз мы не можем прислушиваться к её мнению. Приступ может случиться в любой момент.
- За последние дни приступы случались слишком часто, леди совсем потеряла страх. Впрочем, ты можешь попробовать её уговорить, я давно бросил эти попытки.
- Я постараюсь. Готовь пути отхода уже сейчас.
- Конечно.
Салем тяжело поднялся с кресла, беззвучно, но тяжко сетуя на ушедшую молодость. Габранс мог чувствовать, как в оболочке пожилого человека расправлял воображаемые крылья могучий виера.
- Отец да пребудет с тобой - немного небрежно проронил лорд, и быстрым шагом поднялся наверх.
Аш встретила его, небрежно развалясь на диване, овеянная сладкой полудремой. Заслышав мужские шаги на лестнице, она, не открывая глаз, изобразила на прелестном личике обиженную гримаску.
- Вы всё-таки вернулись, доктор? - спросила она довольно сухим тоном, едва визитёр переступил порог комнаты.
- Доктор? - ирония проскользнула в голосе - Я думал, ты привыкла к моей походке.
- Ах, - Аш резко и широко распахнула глаза и несколько раз моргнула, согнав с себя дремоту. А потом повернулась набок, полусев на диване и одарив Габранса широкой, чуть виноватый улыбкой. - Прости, мне снились кошмары. Такие же серые и навязчивые, как мой доктор-опекун.
- Тебе нужно покинуть Столицу. Сейчас же.
- А ещё мне надо сделать маникюр, - протянула Аш. - Как ты думаешь, та чудесная лавочка, где работают две сестры, водные магички, пережила ночной погром?
- Ракшейс вернулся живым с Бужербы. И назвал твоё имя.
На мгновение показалось, что после этих слов с Аш мгновенно слетит напускная леность, что она взовьётся, взорвётся, запаникует, ринется к дверям... Но волитари восприняла удар гораздо спокойней, чем ожидалось.
- О, - только и сказала она. - Тот милый мальчик, с которым мы катались на пегасах? - Через мгновение, впрочем, она была вынуждена добавить. - Это и правда может оказаться проблемой. - Не запаниковав, она всё же заметно потеряла часть той блаженной безразличной легкости, с которой принимала Габранса, а минутами раньше - Салема Уинтроу. На её лицо легли тени обиды и предчувствия скорых жертв. - Вот ведь проклятье, - прошипела она, сев на диване и машинально сцепив пальцы в нервный узел.
- Его старший брат, Высокий Лорд Эрбрейс направляется сюда. С вполне понятными намерениями.
Аш поджала губы, не скрывая своего раздражения.
- Он придёт один?
- Не могу знать - терпение лорда начало медленно заканчиваться - но тебе стоит идти. Я уже сказал Салему, чтобы он готовил путь безопасного отступления.
- Салем здесь? - внезапно просияла Аш. - Это многое меняет. Куда ты его отправил? Он нужен мне немедленно. - Она наконец-то поднялась с дивана и, промелькнув мимо Габранса тонкой струйкой цветочного аромата, легко сбежала внз по ступенькам. - Салем! - донесся до волитара её требовательный голос. - Салем!
Лорд закатил глаза и последовал за своей леди, в душе проклиная её легкомыслие. Внизу он обнаружил Аш и Салема, стоявших друг напротив друга. У первой не сходила с губ самоуверенная улыбка, второй был мрачнее тучи.
- Как только братец того милого мальчика появится здесь, ты втолкуешь ему, что я мила, чиста и совершенно безопасна.
- Я не силён в риторике, миледи, - устало возразил ей доктор.
- Не прикидывайся дураком, Салем! - прикрикнула на него Аш. - Моих щенят ты обработал всех до единого, обработаешь и этого незадачливого мстителя.
- А что будет, если я откажусь? - бросив короткий взгляд на Габранса, вдруг отважился сказать Салем.
Аш на мгновение замерла, будто отказываясь верить услышанному. Улыбка всё ещё не слетела с её губ, но теперь её можно было смело назвать нервной.
- Господа! Я начинаю подозревать вас в заговоре, - волитари поочередно обвела взглядом обоих мужчин.
- Вполне обоснованно, моя леди, - улыбка Габранса была на удивление злобной. - Видимо, мы просто не можем позволить вам рисковать больше. Салем. Ты уведёшь леди из Столицы. Что бы для этого не потребовалось.
- Идиоты! - внезапно прошипела Аш совсем другим, змеиным, нечеловечески холодным голосом. - Если сейчас вы пойдёте на поводу у хиетра, то смешаете мне все карты.
-Это моё решение. Как приказывал наш Лорд - Герцогиня должна быть в безопасности любой ценой. Не тебе оспаривать его приказы, Акаша.
- Там я буду в куда большей опасности, чем здесь. Вы все будете в смертельной опасности, если я покину Столицу раньше срока, - пророкотала Герцогиня.
- Значит, нас обоих ждёт развоплощение. Не вынуждай нас применять силу.
- Не угрожай мне, Кейрати! Ты стал слишком близорук, если не замечаешь очевидного. Аш развернулась на каблуках и пронзила взглядом Салема. - Астрион! Ты всегда был моей главной опорой.
- Я был, - пророкотал демон, и странно было слышать столь грубые звуки, вырывавшиеся из горла сухонького пожилого доктора Уинтроу.
- Так не дай мне упасть и теперь.
- Я, - демон заколебался. Перед ним стояли золотые глаза волитарского лорда, за ними виднелась тень других, угольно-черных, влажных детских глаз. С неохотой, словно слова из него вытягивали клещами, Астрион рыкнул. - Я помогу тебе, Акаша. И прокляни Повелитель нас обоих, если ты толкаешь меня на смерть.
- Глупец! Если герцогиня будет раскрыта, то вас найдут и сожгут! Подумай не о своём самолюбии и привязанности к герцогине, а об её защите! - холод словно унесло ветром, истинный голос Кейрати был больше похож на вопль кричащего в агонии смертного.
- Подумай и ты, - Герцогиня, подмяв под себя дрогнувшего Астриона, теперь наседала на второго барона. - Если сейчас Аш исчезнет, она раскроет себя в два счёта. Но когда Эбрейс прилюдно откажется от своих обвинений, мало кто посмеет усомниться в её невиновности. Переубедить же испорченного мальчишку не составит труда, особенно если он придёт один. Разум смертных - податливая глина в руках Барона Лжи, особенно, если этот разум сжигают гнев и ненависть.
- Ты стала забывать, что есть среди смертных сердца, которые неподвластны тебе. В отличие от тех детей, что приходили раньше, к тебе придёт полный ненависти и желания убийства воин, лорд. Леди Аш может покинуть Столицу под причиной отравления от одной из злостных завистниц. А личный доктор поедет с ней, - пара золотых глаз оглядела замершего врача. - У нас совсем мало времени.
- Ненависть - то чувство, с которым Астрион всегда играл умело, - Герцогиня улыбнулась губами Аш. - Но если считаешь, что шансов на успех немного, так помоги нам, златоглазый. Тебе всегда удается повернуть ситуацию в свою пользу.
Взгляд на мгновение ослаб, но лишь на мгновение. Любимец Акаши носил свой титул не просто так - железная воля барона удачи, как того, кто больше других видел, что Герцогиня делает со смертными и демонами, оказалась сильнее.
-Нет! Если вы не покинете Столицу немедленно, оба, то я клянусь дарованной мне силой, что я убью сначала Астриона, а потом заставлю тебя идти, даже если ты обратишь всех своих младших против меня!
Худощавая фигура Салема начала растягиваться и раздаваться вширь: Астрион был полон решимости защитить свою госпожу, пусть ради этого ему пришлось бы переступить через труп собрата.
- Ты берёшь на себя слишком много, Кейрати. И не подозреваешь, какие силы готов привести в движение. Даже если сегодня нам придётся убить зарвавшегося смертного и тем самым раскрыть себя перед осиным роем дворцовых магов, это будет меньшим из зол.
-Говорят, ради герцогини даже демоны идут на безумные поступки. Гвардия лорда Эрбрейса будет здесь с минуты на минуту. Если они увидят нас сражающимися, думаю, тебе не нужно будет объяснять, чем это закончится для нас и для Акаши. К тому же я сильнее тебя. Ты же не хочешь жертвовать своим служением госпоже, что это выяснить, верно? - Тень волитара за спиной вздрогнула, и начала быстро менять очертания на пару огромных, с половину стены холла размером, крыльев.
- Подожди, Кейрати! - пробасил Астрион. - У меня есть предложение, Акаша. Ты покидаешь Столицу. А мы с ним тем временем, объединившись, переубеждаем Эрбрейса в его подозрениях. Любыми способами.
- Ты барон преданности! Разве твоё место не рядом с твоей госпожой?! - нехватка времени заставляла и Кейрати, и его носителя изрядно нервничать.
- Преданность велит мне устранить с пути Акаши любого, кто посмел на нём встать.
- Мне надоели эти споры, - махнула рукой Аш, останавливая перепалку баронов. - Встречаться с отрядом ополоумевших волитаров мне и правда не улыбается. Поэтому я покину Столицу, как ты того хочешь. - По взгляду, брошенному в сторону Кейрати, можно было понять, что Акаша вовсе не считает это своё решение уступкой барону Удачи. - Но вернусь я завтра до полудня. Не позже. В ваших интересах решить все проблемы до этого срока
- Я справлюсь. Ты будь с ней. В конце концов не так часто самому преданному достаётся роль сопровождающего своей леди, - в последней фразе послышалась явная насмешка.
- Ты не понял, Кейрати, - жестко возразила Герцогиня. - Я отбываю сама, а не под чьим-то конвоем. Астрион останется здесь или катится к Четверым, но не будет таскаться за мною по пятам.
-Боюсь у него нет выбора. Заболевшей леди Аш нужен её личный доктор. И да - покидай особняк через ход для прислуги. Надеюсь у тебя нет тех же проблем, что и у твоей хиетра, - ощущение победы было ощутимо в голосе барона.
- Не ребячься, Кейрати. Помни, я вернусь завтра к полудню, - Аш заговорила своим обычным голосом, но в блеске её глаз всё ещё чувствовалось присутствие Герцогини. - А вы остаетесь здесь, доктор Уинтроу. Придумайте для Аш другую отговорку. Например, прогулку на пегасах в компании романтичного поклонника. Не дожидаясь ответа, она плавно скользнула в коридор, ведущий к черному ходу.
Габранс проводил красавицу молча, и повернулся к двери. После чего повернулся к доктору:
- Иногда она просто невыносима, не находишь?
Доктор, забыв о хороших манерах, вытер рукавом выступивший на лбу и переносице пот.
- Она может себе это позволить.
- Мы не можем.
- Да, - подвтердил Салем. - Что ты собираешься делать с Эрбрейсом?
- Остановлю, - ответ был лаконичен. - Приготовь пока слух об Аш. Пусть младшие несут его.
- Разумеется. Я буду в главном госпитале. Если буду нужен, ищи меня там.
- Так и сделаю. Лорд да прибудет с тобой.
- И с тобой.
Салем подхватил с пола саквояж и покинул особняк всё через тот же чёрный ход, оставив Габранса встречать незваных гостей.

Вечер десятого.
Похороны.

Столичное кладбище было не велико, и не потому даже, что земля здесь стоила дорого – людское дворянство предпочитало хоронить умерших в их собственных владениях, а лорды волитаров вообще редко когда предавали тела родственников земле. Последним погребенным здесь был Гастон Тайл, который настолько любил Столицу, что отметил это в своей последней воле.
В этот же день на кладбище было более чем оживленно - хоронили Лорда Смотрителя, Алистера Дрейна, человека, успевшего всего за несколько дней вселить с сердца людей ужас, мало уступающий страху перед демонами. Возможно, именно по этой причине, на похороны пришло так мало знатных горожан – они не любили Дрейна при жизни, не пожелали выразить ему почтение и после его смерти.
Шестеро смотрителей несли гроб погибшего лорда медленно и торжественно. В гнетущей тишине никто не смел проронить и слова – продолжатели дела Дрейна все еще внушали страх… и отвращение (в особенности, когда люди смотрели на идущего позади гроба уродливого мага). Старший Смотритель Элан, замечая неприязненные и испуганные взгляды, лишь скалил зубы – глупцы не понимали ни великой миссии Дрейна, ни того, какую пользу принес он Альянсу, а значит, следовало разъяснить им это доступным для них языком. Пусть даже это будет язык оружия.
Траурная процессия остановилась у расчищенного под могилу места, воины опустили гроб на землю и сняли шляпы, окружив тело господина.
- Сегодня мы прощаемся с человеком, за короткие пять дней сделавшим для Столицы больше, чем многие правители – за всю жизнь, - громогласно объявил Элан. Он никогда не обладал ораторским талантом, а потому почти вся его речь была написана Тернелем, бывшим библиотекарем, а ныне секретарем смотрителей. – С человеком, объявившим высшую власть закона над прихотями дворян и преступными страстями черни! С человеком, до последнего вздоха защищавшим эту власть от посягательств негодяев, предавших Альянс ради золота и наслаждений!
Старший смотритель выдержал паузу, внимательно вглядываясь в лица собравшихся, для него, верного последователя Дрейна, было важно увидеть искреннее горе, знать, что дело лорда не пропадет.
- Лорд Алистер Дрейн отдал жизнь, защищая идеалы, близкие всем нам: спокойную жизнь без страха, без преступлений, без лихоимства чиновников и самодурства лордов! Все это отобрали у вас коварные убийцы, оборвавшие жизнь Лорда Смотрителя! Здесь, перед его телом, я клянусь, что ни один виновник гибели его не уйдет безнаказанным! Клянусь, что продолжу его дело, и в чертогах Отца Небесного Лорд Алистер Дрейн будет гордиться Смотрителями!
- Клянемся!
Хором отозвались его люди.
- Да будет тело предано Земле! Да найдет его дух упокоение! И да исполнится его воля!
Элан Зубастый опустился на колени перед телом лорда – тот словно спал, казалось, еще мгновение и откроет глаза, поднимется, возьмет власть в свои руки. Но нет, Алистер Дрейн был мертв, Элан сам видел его перекошенное в агонии лицо, и то, как выглядел лорд теперь было лишь заслугой гробовщика. Кавдайн тоже присутствовал на похоронах, как всегда в неизменном черном цилиндре, видимо компенсирующим ему недостаток роста. Он улыбался, наблюдая за погребением, впрочем Элан не винил его в этом, ведь гробовых дел мастер повидал на своем веку больше смертей, чем кто бы то ни было еще.
Смотрители вырыли могилу сами, не прибегая к услугам маг земли, как поступали обычно при похоронах. Элан считал, что так они воздадут господину последнюю почесть, а уже после того, как гроб с телом Лорда Смотрителя был предан земле, они установили над его могилой гранитный памятник.
«Нет хуже деяния, чем пойти против закона, ибо закон был дарован нам Богами» гласила надпись на постаменте.
Вскоре люди начали расходиться, кто-то, просто поняв, что больше ничего интересного не произойдет, кто-то – поклонившись его памятнику и прошептав слова прощания, кто-то – возложив цветы на могилу. Одним из таких был сухопарый старик в дорогом костюме строгого покроя, Элан узнал его, присмотревшись.
- Мне казалось, вы здесь делать нечего, - не слишком тактично сказал смотритель, отойдя с собеседником в сторону.
- Напротив, - подчеркнуто вежливо ответил старик, разгладив аккуратные бакенбарды. – Дрейн был фигурой значительной, и мой господин лично хотел посетить его похороны. Жаль, что они совпали с приемом у Императора.
- Ваш лорд, как я знаю, был не в восторге от деятельности Смотрителей, - напомнил Зубастый.
- Но это ни в коей мере не умаляет заслуг Дрейна…
- Лорда Дрейна.
- Лорда Дрейна, - не стал спорить старик. – Мой господин хотел бы обсудить с вами некоторые обстоятельства его смерти. Насколько вы знаете, сегодня вечером у Цепи было убито несколько членов гильдии…
- А среди них – доверенный человек вашего лорда, - голос звучал с плохо скрытой угрозой.
- Лорд Николас Бейли готов обсудить этот вопрос…
- Лучше я поговорю с теми, кто вашего Клоуна за руку поймал, - отрезал Зубастый. – Или скорее даже, взял за горло?
Он резко развернулся, обрывая разговор, и пошел прочь. Это дело с Клоутом действительно надо было проверить, ведь если ниточки от гильдии вели к Бейли, значит… у Предводителя Дворянства скоро появится повод для беспокойства.

Поздний вечер 10
Это тайна!
(Тель тут был. Даже в двух лицах)

Дни становились всё менее полезны и всё более скучны. Рука постоянно ныла, иногда - для разнообразия - чесалась. Кадикс ныл чаще руки. Лара, к счастью, не чесалась и не ныла, что вносило в общую тоску хоть какое-то разнообразие. А уважительное отношение к физиономии и бороде Артикуса Квака дополняло картину. Квак был, Маски не было. Версии кончились. оставалось верить, что это или демон, и тогда надеяться, что под шумок его искоренят-таки вместе с прочими; или посланец Четверых, и тогда дворянству Альянса можно было просто пожелать удачи - хотя и она не помогала пока никому... за редким исключением.
Удача Маску любила, а его поимщиков - нет, и единственное, что останавливало Генриха, такого спокойного и уверенного всегда, от откровенного крика и ругани при виде вновь заявлявшегося Артикуса - это привычка последнего приносить с собой еду. Или приводить свою любимицу-магичку - которая, в свою очередь, приносила еду на всех.
На этот раз, правда, Квак заявился в компании бородатого мужчины в гвардейской форме и... без еды.
- Господа, - заявил он с порога. - Знакомьтесь - это Дерек Стронц, без малого сержант гвардии.
Кадикс крякнул и привстал. Лара сделала изящный реверанс, Генрих поклонился.
- Чем обязаны? - поинтересовался земляник. - Гвардия оказывает нам помощь в поимке злодея? Давно пора, если честно - искренне рад вас видеть.
- Гвардейцы - это то, что надо, - поддержал водник приятеля. - Таких воинов, как ваши, в Альянсе днём с огнём не сыскать!
- Но они тоже смертны, - оборвала друзей Лара. - Есть новые планы, Артикус?
- Говоря прямо, - ответил Квак. - Мне это дело успело сильно поднадоесть, и если бы не обещание, которое я дал Сэйди... оставил бы я вас одних ловить мерзавца.
- Вечно он всякую чушь несет, - громогласно усмехнулся гвардеец. - Как уже говорили, я Дерек Стронц. Весьма рад знакомству с вами, надеюсь - взаимно.
Старый земляник тем временем успел занять любимое кресло, и теперь делал вид, что тоже внимательно слушает Стронца.
- Взаимно, конечно, - кивнул Генрих. - Думаю, вы уже знаете, что результаты наших поисков - в основном трупы и кукиш с маслом. Масло за результат не считаем, но Четверо видят - находили уже что угодно, только не Маску. Такое ощущение, что поганец просто чует, где его разыскивают!
- Я гоняюсь за ним побольше вашего, - с сочувствием сказал гвардеец. - Чтобы не было каких неясностей, раньше мне доводилось служить капитаном городской стражи, и я отлично знаю, как сложно выследить этого убийцу, даже располагая сотней людей.
- Ну, теперь-то этой сотни у нас нет, - словно невзначай бросил Квак. - Министр солдат отозвал в нижнюю укрепления возводить.
- Разве это проблема, - искренне удивился старый воин. - Два десятка отважных гвардейцев только ждут моего приказа, а, быть может, и всю стражу на уши поднимем!
- А лорд Оррик? - настороженно поинтересовалась Лара. - Мы у него теперь не очень-то на хорошем счету, знаете ли. Сам ничего не умеет, орёт и мешается - а важный, хоть корону одевай!
- А пошел бы он, - безразлично махнул рукой Дерек.
- А если он нам запретит брать стражу с собой?
- Вот из-за таких сомнений вы Маску до сих пор и не схватили!
- Не вижу связи, - виновато пожал плечами Кадикс. - У него власть, всё же...
Стронц устало вздохнул, и признался:
- Я с ним уже это уладил. Не хватало только талантливых чародеев, то есть вас.
- Ну это мы обеспечим, - уверенно кивнул Эврар, почёсывая руку - та опять раззуделась. - А план? Как будем ловить, где, почему именно там? мы ведь тут, признаться, уже даже и то перепробовали, что нормальному человеку или волитару в голову не придёт. Хоть грибы орочьи кури с тоски!
Зевнувший было Артикус, расплылся в улыбке:
- А идея не плоха, вот только смотрители всех контрабандистов переловили.
- Хоть какая-то от них польза, - буркнул на эту реплику Стронц. - А план у меня есть один, причем весьма рискованный. Но во избежание утечек, знать о нем будет до поры только... - он несколько раз пробежался глазами по присутствующим, словно не зная кому отдать предпочтение: - Кадикс.
- Я? Почему? - водник от неожиданности вздрогнул и, кажется, даже вспотел.
- Наверное потому, что из всех нас ты - точно не Маска, - заливисто рассмеялась Лара. - Дерек, нам выйти?
- Да, пожалуй.
- Что, и мне тоже? - Возмутился Артикус.
- Тебе - в первую очередь, - серьезно заметил гвардеец. - У тебя же язык без костей.
- Даром что каменный, - поддела Артикуса водница. В прямом смысле - аз руку, и потащила к выходу. - А пока они тут секретничают, я вам, пожалуй, чтобы вы не скучали, расскажу, как однажды с подругами охотилась на Марраста Меч-Рыбу!
- Конечно, она расскажет. Только водная может ещё ловить пиратов на море, когда все уже давно по небу летают, - Генрих, натянув рукав на правую ладонь, последовал за остальными, оставив Майаса наедине с гвардейцем.
- Намагич там что-нибудь чтобы не подслушивали, - попросил Стронц, закрывая дверь.
- Это... это как... ой, сейчас, - Майас порылся в кармане, вытащил оттуда склянку с какой-то синей бурдой, подошёл к двери и плеснул на замок. Затем - добавил по капле в каждый угол комнаты и, довольно ухмыльнувшись, спрятал посудину в карман.
- Теперь не должны, - кивнул он Стронцу. - Я не очень умею, но всё же... если попытаются слушать, мы точно узнаем.
- Всегда я вам, магам, в этом деле завидовал, - заметил Стронц. - Рукой махнешь, что-то прошепчешь - и бабах! Не то что мечом-то.
- Это хорошо ещё, если бабах. Порой бывает бабаааах - и нету ничего, - досадливо поморщился Кадикс. - Вот у нас один случай был, помнится...
- Рассказывай!
С неподдельной заинтересованностью потребовал гвардеец.
- Это наверное можно потом? - Кадикс от неожиданности снова вздрогнул и заморгал. - А с Маской-то что?
- Да ничего, - воин потянулся, разминая плечи. - Когда закончим, просто вид сделай, что мы тут коварные планы строили. Арти, несомненно, захочет узнать подробности, уж я его знаю.
-А-а-а, - разинул рот Кадикс. - То есть это хитрость такая... Но постойте... Нет, погодите. вы что, кого-то из нас подозреваете? Лару, Генриха? Артикуса? Не может такого быть, сразу вам говорю!
- Может и не их, но чем больше людей знают правду - тем больше вероятность того, что кто-нибудь из них проговориться, хоть бы и случайно.
Дерек ухмыльнулся в бороду:
- Так я хоть буду знать, что это - вы.
- Я? Я?! да вы что... Я никогда! Я бы... не решился, - щёки Кадикса вздулись, он покраснел. - Я ведь и драться магией-то толком... Не умею. Ледышку большую кинуть ещё могу, а так...
- Расслабься, - Стронц снова усмехнулся - у него получалось очень похоже на Квака, только намного громче. - А, вот еще что - когда устанешь уклоняться от вопросов, скажи что я попросил тебя замаскировать одного из гвардейцев под лорда... скажем Гэнона... или как его еще... который теперь Хранитель Трости.
- Хорошо. А мы это будем делать для отвода глаз? - заговорщически подмигнул гвардейцу Майас.
- Конечно будем!
- Договорились, - расплылся в улыбке водник. - Ооох... а всё же - вы кого-то подозреваете? ну мало ли?
Стронц наклонился к уху мага и тихо прошептал:
- Лорда Оррика.
- Оррика? Да ну! Ему-то это зачем? - Кадикс прищёлкнул языком. - Хотя... это что же... сам вроде ни шута не делает, и поймать не может, и ненавидит всей душой, а на деле... Так это он не за народ, это он просто дворян режет, чтобы ему не мешали жить, как живёт? так выходит, да?
Улыбка Стронца была заметна даже под бородой:
- Шутка это была. Другое дело, что, быть может, очень близкая к правде. А правда в том, что мы не знаем, какая у Маски цель на самом деле, чего он хочет, к чему стремится... и кто его поддерживает. Ну, кроме горлопанов на улице.
- Ладно. Всё понял. Впускать их?
Майас то и дело озирался по сторонам, улыбался и тихо хихикал, всем видом изображая заправского заговорщика, коварного и хитроумного.
- Ага!
Ответил Дерек, резко распахнув дверь, точно надеясь застать там подслушивающих магов.
Генрих Эврар ввалился в комнату спиной вперёд, не успев ухватиться за косяк, и с грохотом упал, успев прокричать что-то непонятное.
- Генри, как не стыдно? - наставительным тоном заявил Кадикс.
- А я что? Тут же не слышно всё равно, - недовольно буркнул Эврар. - Слушать лару, когда она болтает про своих подруг - это только Квак может. Он женщин часами слушать умеет. Ой, чувствую, возьмёт он её в оборот...
- Или она его, - ехидно ухмыльнулся водник в ответ.
- А если мы к ним мельничный жернов подсоединим, будут оборачиваться с пользой для людей, - ему в тон добавил гвардеец. - Ладно, маги - готовы служить на благо отечества?
- Всегда готовы! - блестя щеками, отчеканил Кадикс.
- Как водится, - покряхтывая, буркнул Генрих.
- Пошли, тогда, - он бодрым шагом покинул гостиничную комнату. - И вы, кстати, тоже.
Эти слова относились уже к Артикусу и его собеседнице.
- Опять на самом интересном месте прерываешь, - вздохнул земляник. - Лара, ты потом обязательно доскажи, хорошо?
- Обещаю! - поднялась с места колдунья. - Там и правда дальше очень интересно. ну что, пошли ловить?
- Встретимся на площади через час, - решительно произнес гвардеец. - Майас пока приготовления завершит, а я гвардию вызову.
- Ты, кстати, новость слышал? - Уже в спину ему бросил Квак. Стронц заинтересованно обернулся. - Клоут, оказалось, на гильдию убийц работал, его солдаты у цепи прикончили.
- Дошутился, - пожал плечами воин, и все же глаза выдали его удивление. - Вот кто бы мог подумать, что это чучело... А, впрочем, ладно!
Он в сердцах махнул рукой, и ушел.
- А кто такой Клоут? - поинтересовалась Лара. - Хотя погодите, кажется припоминаю...
- На лордов работает, кажется. Н:е помню, на каких, - пожал плечами Генрих. - Сегодня, говорили, была какая-то бойня в Нижней. Бойня - и без Маски! Новость...
- Кстати, о новостях, - тут же сменил тему разговора Артикус. - Майас, давай рассказывай, о чем
- Не могу. Это тайна, - гордо сказал Кадикс. - Мне доверяет императорский гвардеец!

Поздний вечер.
Проверка документов.
Оррофин в роли Гротха и контрабандистов.


К тому времени, как дюжина смотрителей добралась до восточного порта, уже перевалило за полдень. Изначально, конечно, Элан велел нагрянуть с проверкой с раннего утра, но отряд слишком долго собирался, и к тому же возникли проблемы со стражей.
- Уроды, - прямо заявил Шайран, назначенный Зубастым за старшего. - Нет у них, понимаешь, свободных отрядов. Ладно, сами управимся.
Он обернулся к Гротху:
- Веди, что ли.
- А чего тут вести? - ухмыльнулся орк, поправляя уже привычную шляпу. - Вот туточки у них и ухоронка!
Он стукнул кулаком по стене склада, рядом с которым они стояли.
- Удачно зашли, - Шайран оскалился. - Ну что, ребята, как нас лорд Дрейн учил - двое к окну, двое к другому, вы на крышу, ты к черному ходу, а мы через главный зайдем.
Когда все заняли свои места, смотритель дернул дверь - та медленно открылась. Так было даже лучше - не пришлось ее выбивать.
- Все поднимите руки и отойдите к стене! - Бросил он с порога.
В отает ему прилетел тяжёлый метательный нож, и если бы не Гротх, буквально снёсший Смотрителя мощным толчком в сторону, сползать бы последнему на землю, захлёбываясь кровью.
Раздался звон стекла - это люд Шайрана выбили окна, а затем начали стрелять из арбалетов, не слишком разбирая у кого здесь есть оружие, а кто, может, случайно оказался на складе.
Изнутри раздались отдельные крики и отборные проклятия, но больше в ответ ничего острого не прилетело. Гротх прижался спиной к стене и задумчиво почесал нос. Он знал, как выглядит склад изнутри: несколько тел, пара лужиц крови, арбалетные болты утыкавшие ящики...и тишина. Основная часть контрабандистов сейчас уже либо удирает по тайному лазу, если таковой есть, либо затаилась и ждёт.
- Я считаю до трех, - прокричал Шайран, на этот раз не высовываясь. - Либо вы сами выходите, либо вас отсюда выносят! На кладбище.
От тяжелого удара рухнула дверь черного хода, одновременно с этим внутрь ворвались смотрители, сидевшие под окнами и сопровождавшие командира у главного входа.
Гротх выждал ещё десять вдохов, рванул из кольца на поясе тяжёлый орочий ятаган и прыгнул в окно, в полёте срубив кого-то не носящего чёрного плаща.
Контрабандисты же отбивались неожиданно яростно, словно защищая что-то или...ожидая чего-то. Короткие абордажные мечи, лёгкие сабли или кинжалы так и свистели в неожиданно тяжком и вязком воздухе, удары из-за угла встречались не чаще, чем прямые схватки. И не реже.
- Прикрывайте стрелков!
Шайран, вооруженный палашом и топориком обогнул ящик у входа, походя раскроив череп уже раненному противнику, распластавшемуся на полу.
- Перезарядить! Залп!
Черные плащи слаженно припали на колени, защищаясь от вражеских клинков, и тут же над их головами просвистели болты, нашедшие свои цели. Чтобы прикончить подстреленных много времени не потребовалось, однако оставшиеся продолжали оказывать яростное сопротивление, пользуясь нагромождениями грузов, как укрытием.
-Начальник! - Гротх с размаху швырнул шляпой в лицо какому-то парнишке с рябым лицом и парой метательных ножей в руках, не торопясь, по-орочьи обстоятельно зарубил его ятаганом и присел, пропуская над собой арбалетный залп. - Они тут чего-то ценное держат, раз не удрали! Смотри аккуратней!
- Всех не убивать! - Тут же крикнул смотритель.
Теперь, когда численное превосходство было на стороне нападавших, выполнить приказ оказалось легче - двое воинов в черном сумели оттеснить от стены своего противника, нанеся ему несколько легких ранений, а затем третий оглушил преступника рукоятью по затылку. Контрабандист рухнул на пол, поднимая облако пыла, простонал что-то и потерял сознание.
- Один есть! - Радостно бросил смотритель, но тут же покачнулся, схватившись за стену. В плечо ему попал тонкий нож.
И словно в ответ этому Гротх взревел, будто скриа решил попробовать его зад на вкус. Один из контрабандистов шальным ударом отсёк орку кончик уха и в ту же секунду упал со сломанной шеей. Орк пошёл на преступников тяжёлой, кренящейся походкой, держа ятаган слишком низко для любой известной позиции. кто-то попытался напасть на него...и тут же упал с разрубленной грудью. В глазах рулевого плескалось знаменитое орочье боевое бешенство, и таково было леденящее пламя этого взгляда, что кто-то из контрабандистов, то ли самый старый, то ли видевший подобное не выдержал и заорал:
- Сдаёмся! Мы сдаёмся, тысяча демонов, уберите его!!!
- Бросайте оружие, - велел Шайран, сделав Гротху знак пока не убивать оставшихся.
Звякнули об пол несколько сабель, меч и пара ножей, но орк не остановился, и лишь ловкость спасла ближайшего к нему контрабандиста.
- Гротх, стой! Хватит!
Крикнул смотритель, хотя у него было мало надежды, что слова могут как-то повлиять на берсерка.
Гротх остановился и целое мгновение давил на сдавшихся дикой, первородной яростью, которой подарил орков Огонь. Потом он сдавленно рыкнул и в мгнвоение ока изрубил ближайший ящик в щепу. На пол хлынули ткани, поверх легла пара картин, а потом явила себя взглядам малая шкатулка.
- Ого, - не стал скрывать удивления Шайран. - Как ты догадался?
Контрабандисты с затаенной злобой переводили взгляд с орка на поднявшего их сокровище смотрителя и обратно, но поделать уже ничего не могли.
- Ффух! - Гротх с трудом помотал головой и осмотрелся, явно ожидая увидеть вокруг себя живодёрню, но обнаружил лишь новых коллег. - И что же они тут прятали?
- Вот сейчас и увидим, - главный смотритель поддел шкатулку кинжалом, пытаясь вскрыть замок. - Этих пока связать, чтоб не учинили чего!
Итоги короткого боя оказались не слишком блестящими - пятеро арестованных, девять убитых, шестеро смотрителей получили ранения, еще двое погибли.
Наконец замочек поддался, что-то внутри щелкнуло и смотритель откинул крышку, извлекая тщательно сложенные бумаги.
- Вот ведь, - он для верности протер глаза и взглянул на добычу еще раз. - А потом еще удивляются, что у них магов по ночам режут.
В руках у смотрителя были секретные документы, выкраденные из Генерального Штаба прошлой ночью – все, что касалось обеспечения Армии Альянса, ее численности и боеспособности. И, несомненно, этот ценный груз контрабандисты должны были доставить Вэину Солидору.
Шайран смерил арестованный тяжелым взглядом, и в его глазах отразился смертный приговор.

Поздним вечером 10
Перед приёмом

С Брандиром и Присциллой они распрощались недалеко от дворца. Полковник пообещал, что сам доставит Божественную домой, если только это не займёт много времени. По его словам, у военных оставалось ещё много дел внизу, и верность старым друзьям не освобождала его от присяги, данной Альянсу. Весь вечер по приказу сверху в Нижней шла какая-то канитель, передвижения и суета, только расположившиеся войска постоянно передвигались, уступая часть места новым, только-только подошедшим. Говорили, что наверху что-то назревает по поводу планов обороны, но ничего больше слышно не было, и приказы получались так быстро и так внезапно, что успевай только выполнять. Алси сердечно попрощалась с подругой и Турссоном, уважительно покосившись на порез, который остался у того от их маленького приключения. Стражники поверили всему безоговорочно - полковник говорил с ними так, словно давным-давно отрепетировал всю сцену. Впрочем, может это и была одна из тех групповых заготовок, которые используют отряды убийц? Алси сама в группах практически никогда не работала и сказать точно не могла.
До дворца добрались без приключений, и наследница Рейсов, не раздумывая долго, запихнула Мириам в свои покои, вместе с кошкой, оркиной и даже скриа, не обращая внимания на протесты и ошалелые лица слуг. Остальное далось труднее - и заверение Мириам в том, что на приёме ей быть не обязательно, пока что; и устройство буйной птицы, и вызов целителя к оркине. Разумеется, платного и дорогого - незачем показывать всем, что у тебя в покоях оркина... Хотя слуги всё равно раззвонят. Не говоря уже о том жутком звуке, похожем на рёв урагана, который послужит ей сигналом обнаружения гостий в обители сестры Эрбрейсом. Впрочем, ранение одной гостьи на время приковало к ней прочих - даже, кажется, кошку, и развязало Алсиманд руки. Живо вызвав ещё пару слуг, и так уже запыхавшихся в приготовлениях, девушка не терпящим возражений тоном приказала доставить ей лучшее платье в комнаты Императора ("нынешнего" - пришлось уточнять, благо переодеваться в присутствии короля Менгаарда в планы молодой убийцы не входило)., а самого Императора попросить с ней в этих комнатах встретиться.
Покой Давиона Волитара поразил Алси - столь чистой, опрятно убранной и аккуратно вычищенной обители трудно было в последние дни ожидать такой опрятности. В комнате чувствовалась женская рука, а в воздухе - запах лимона и мяты, этой рукой, наверное, и разбрызганный. Алси скривилась - и кто говорил, что "она не согласится быть любовницей"? О господине так не заботятся, будь он хоть трижды Императором! Вооот ведь кого тайком радует своим вниманием лейтенант, принц, сын Императора и Император Джаст. Фу ты, перечислишь - и кажется, что их четверо!
Платье, доставленное прислужницей, кланявшейся тем ниже, чем тише с ней говорили, и правда было восхитительным - как раз такое, какие Алси привыкла носить на приёмах: сочетание пугающей роскоши с пугающей же откровенностью. Отец и специально нанятые дамы постоянно говорили, что обольщать, удивлять и приковывать к себе взгляды должна уметь каждая леди. Пусть даже и так топорно - большего Сейчас И не нужно было.
Давион Волитар, как и положено жениху, явился в самый неподходящий момент. Явился, открыл рот, чтобы что-то сказать, смутился, посинел и резко развернулся.
- Не туда, - не обращая внимания на крутящуюся вокруг неё служанку, работавшую над шнуровкой узкого тёмно-багрового корсета, мурлыкнула Алси. - там зеркало. А оно мне самой нужно.
- Извини, не знал.
- Что даме нужно зеркало, когда она одевается?
- Что ты переодеваешься, - виновато пожал плечами Давион.
- Ну, мне же нужно быть на приёме. Мы жених и невеста, забыл? Пусть меня видят рядом с тобой, пусть охают и тебе завидуют. будь я тобой, я бы сама себе завидовала. Кстати, мой добрый женишок...
- Перестань издеваться! - вырвалось у Давиона.
- Хорошо, мой милый суженый не спросит, где я была столько времени?
- Тебе как было бы удобнее?
- Именно сейчас - можешь спросить.
- Допустим, спрашиваю.
- Допустим, отвечаю: я пропадала, пытаясь найти и не дать подпалить себе все самые интересные места одну милую юную леди по имени Мириам...
Алси специально повернулась, уколовшись какой-то шпилькой и заставив служанку охнуть, еле успев нагнать шнурки, выскользнувшие из пальцев. Это зрелище определённо того стоило -лицо Императора Давиона менее чем за минуту успело изменить цвет три раза, рот открылся и пару раз дёрнулся, не зная, обратиться ему в улыбку, оскал или просто остаться открытым. Насладившись обескураженным наречённым, как изысканным блюдом, и чуть посмаковав потерянный взгляд, Алси ухмыльнулась.
- Не волнуйся. С ней всё хорошо. Правда, она связалась с дурной кампанией... но, на твоё счастье, ненаглядный мой, у твоей будущей супруги есть на плечах голова, и не пустая.
- Где она? - еле выговорил Джаст.
- У меня в покоях. Не одна, правда - но это моя забота. А твоя - другая, потому что сейчас я тебя кое о чём попрошу, и ты мне не откажешь.
- Смотря о чём... - попытался перебить девушку Давион, но та всплеснула руками так, что корсет жалобно затрещал.
- Не откажешь, я сказала. Потому что приглядывать за ней следовало бы тебе! И потому что ты хочешь, чтобы я была обворожительна сегодня, ведь правда?
- Я же не могу всего успеть, - сокрушённо вымолвил Давион. - Как же мне...
- Знаю, ты спасаешь мир, Альянс, Столицу, Четверых, прелестных девиц, и даже собак и кошек, которые падают с островов, подхватываешь на лету. Но тут уж извини: спас - отвечаешь. Не можешь... это будет на твоей совести.
- Не трави душу, наречённая моя! - Давион, размахнувшись, треснул в стену кулаком. Со всей силой, так, что лицо дёрнулось от вступившей в костяшки боли. - Чего ы хочешь?
- Когда это всё закончится, мы её удочерим. Я уже объявила её нашей воспитанницей леди Солар.
- Солар?
- Солидор-Астерион-Рейс. Ничего?
- Ничего? Я, конечно, убью её отца - скорее всего, если не он оторвёт мне голову, потом удочерю и буду всю жизнь о ней заботиться, а так всё отлично. Это, по-твоему, нормально?
- Это по-императорски.
- Словно "по-императорски" всё оправдывает.
- Император оправдывается только перед Богами, - Алси, подлетев, неуловимым движением чиркнула кончиком ногтя по подбородку Джаста. - И перед императрицей, конечно, но сегодня у меня, так и быть, хорошее настроение. Поэтому пообещай, что Мириам станет нашей воспитанницей. Ну же, смелей! ты об этом не пожалеешь.
- Договорились, - сдавшись, выдохнул наконец Давион.
- Вот и хорошо. Теперь понимаешь, что надежды моего отца были не беспочвенны? - рассмеялась Алсиманд. - А ведь он тебя перехитрил, Давион Волитар. Перехитрил даже после гибели, понимаешь? Ему и не обязательно было остаться в живых, чтобы на престол уже через поколение воссел истинный Рейс. Наверняка он сейчас смеётся, и Четверо с ним. А? каково тебе, Давион Волитар?
- Это часть цены, на которую я согласился, - пожал плечами Джаст.
- Да-да, я помню. Сломать жизнь себе, чтобы спасти другим. Мне, как видишь, ты её не сломал. Только, - Алси снова ухмыльнулась - теперь уже грустно. - Только я, наверное, и сама посмеюсь над отцом - ему это было бы очень неприятно увидеть... Не теряй надежды, спаситель. Кстати, как тебе платье?
Джаст перевёл взгляд туда, куда указывала Алси, и осторожно переспросил:
- Такой вырез?
- Мило, правда?
- На него же будут смотреть все... даже слуги!
- Даже служанки - можешь мне верить, я умею нравиться. Все будут смотреть на мой вырез, а ты - делать, что тебе нужно.
- С чего ты взяла, что мне от этого приёма что-то нужно?
- Приём во время подготовки к войне? Это не похоже на тебя, Давион Волитар. Ты умён, но опыта тебе ещё не хватает, хотя ты это знаешь лучше меня. Давай мне то, что я буду просить - и у тебя будет всё, что я могу дать. Хотя это ведь уже не первый наш разговор о... планах на будущее? - Алси подмигнула Джасту, игриво передёрнув плечиками.
- Не знаю, какой ты будешь женой, но союзница ты верная, - рассмеялся Джаст.
- Это что. Знал бы ты, как я готовлю!
- А ты готовишь?
- Разумеется. Но право попробовать надо заслужить, - смеясь, волитари подцепила на пальчик перстень с рубинами. Алый блеск камней на миг отразился огоньком в глазах наследницы Алсимара. - А право попробовать больше раза - вообще редкость.
- Для Императора свои правила, - напомнил Джаст.
- А для женщины Рейс среди мужчин нет Императоров.

Ночь десятого
Наказание

Эрке Проныра в который раз оправдал свое прозвище - ему удалось найти выход из, казалось бы, безвыходной ситуации, сбежать прямо из-под носа у Смотрителей, когда они совершили рейд на портовый склад. Теперь надо было только переждать немного времени, достать серебро из схрона и улетать из столицы на первом же корабле. И не столько из-за последователей Дрейна, сколько потому, что работа была провалена, шкатулка досталась Смотрителям и ничего хорошего это не сулило.
Контрабандист крался от угла к углу, выбирая самые темные переулки - благо он знал этот район как свои пять пальцев и поэтому не боялся свернуть не туда.
К тому моменту, когда он наконец добрался до ночлежки, где держал каморку на всякий случай, было уже глубоко за полночь. Эрке разжег свечу, установив ее на столе, задвинул дверь тумбочкой, чтобы задержать возможных преследователей, и сел на угол кровати. Спать не хотелось - было слишком страшно, даже не смотря на то, что по роду деятельности он разного повидал, однако в откровенно кровавые дела старался не ввязываться, здесь же прямо у него на глазах черные плащи перебили почти десять человек, которых он знал не первый год.
Тьма сгущалась, тени на стене становились длиннее, окружали одинокий огонек свечи, казавшийся беззащитным на их фоне. Тени клубились и обретали форму, заставляя сердце контрабандиста биться все сильнее. Ваати, барон теней, пришел к своему слуге.
- Ты подвел меня, - прошелестел едва слышный голос, от которого веяло могильным холодом. Барон редко говорил на языке смертных, предпочитая общаться с другими виера.
- Это не моя вина, повелитель, - слова давались с трудом, язык словно примерз к гортани. Эрке упал на колени, рухнул как подкошенный под взглядом зловещих красных глаз, уставившихся на него из темноты. - Смотрители, они пришли... убили всех...
- Ты сбежал, - прозвучало как приговор. - Оставил им документы, которые были гораздо важнее твоей жалкой жизни.
- Я... я... я же не знал... Шкатулка у Смотрителей! Мы можем вернуть ее!
Казалось, его страх лишь подпитывал виера - тень все разрасталась, угрожающе нависнув над скрючившимся человеком. Конечно, Ваати мог расправиться со Смотрителями, со всеми разом, включая их слабосильных колдунов, но теперь это уже ни к чему бы ни привело - документы, считавшиеся утерянными во время пожара в Генеральном Штабе, видело слишком много людей, военные изменят планы, и все содержимое шкатулки станет абсолютно бесполезным, а значит - Элокхай лишился еще одного козыря в грядущей битве за Столицу.
- Поднимись...
Прошипел барон теней, столь властно, что Эрке подчинился не раздумывая, и когтистая лапа, сотканная из тьмы, пробила ему грудь, разодрав в клочья сердце. Пламя свечи дрогнуло и потухло.

Пророк Океанской Девы

Пустые, обезвоженные оболочки. Богиня оставила их, заблудших во тьме, не видящих правды, но их еще можно спасти! О, если бы только они хотели услышать его, если бы только могли понять, что он говорит. Но нет, они глухи остались к словам истинным, отреклись от божественного ради тщеты и тлена! И тогда он явил им волю Океанской Девы, осушив их тела до последней капли, умертвил тела ради спасения душ от мерзостных демонов!
Пустые люди - ныне они действительно опустели. Маг чувствовал силу, что струилась по его венам, чистую силу Океанской Девы, благословившей его спасти этот город от демонической заразы. Давшей ему второй шанс после того, как он подвел Ее!
Что стоили жизни этих никчемных людишек, готовы продаться врагам Четверых, стоило лишь поманить их на блеск золота? Но нет, теперь они демонам не достанутся... только их трупы, обглоданные крысами и бродячими псами.
- Ибо Богиня являлась мне во снах и наяву! Ибо лишь мне дано было узреть откровение ее и передать вам слова, коих нет выше и ценнее, - возвестил маг людям, собравшимся вокруг него. Большей частью то были бродяги и нищие, которых великое множество теперь объявилось в Нижней Столице и ее окрестностях. - Демон Солидор, повинный в наших бедах и горестях, ведет свои легионы на город! И не будет спасения от него никому, ибо послан он, дабы воздать нам по грехам нашим, воздать за гордыню лордов, за похоть и безбожие, за то, что все мы утратили веру в Четверых! Демоны, сотканные из теней и мрака, разорвут души наши, растерзают не ведая жалости, а тела станут вместилищем мерзости, пустыми куклами, подвластными воле Солидора! Воле Демона, врага рода людского и волитарского!
Нищие зашумели, кто-то испуганно, кто-то возмущенно - проникновенная речь мага сильно затронула их, хотя и не всем понравилась.
- Должны ли мы допустить это? Почему? Почему боги не помогут нам, спросите вы?! И будете правы! Но, разве не видите вы всего того, что я вижу? Почему так слепы ваши глаза?! Четверо с нами, они всегда были рядом, пока мы сами не отреклись от них, предпочтя сладкие посулы демонов! Но Боги милостивы, и не оставят нас в час нужды - так молвила Океанская Дева, так будет, я верую! Поверьте же и вы! В наших руках спасение наше! Узрите Императора на троне, снискавшего благословение Небесного Отца - в нем надежда! Раскройте глаза, раскройте уши - узрите и внимайте, ибо моими устами вещает Богиня! Сие есть испытание наше, слабые духом - обрящут смерть, слабые верой - станут рабами! Идите за мной - я укажу путь, поведаю волю Четверых... волю Океанской Девы!
Ее благословенное сияние ослепляло, Ее красота лишала рассудка, Ее могущество было беспредельным, и мага распирало от гордости, что именно его, недостойного, Она избрала для великой миссии...
Никто больше не достанется демонам - все люди отправятся в Ее нежные объятия, Она защитит их от созданий мрака и Пустоты.

Ночь 10
Большая охота
(с Тельтом)

Темнота сгущалась, народа вокруг становилось всё меньше и меньше. Бродячие торговцы и небогатого вида прохиндеи, теперь куда чаще встречавшиеся в Верхней против прежних времён, пропадали один за другим, летели по своим делам волитары, медленно расходились люди, а кареты, или кибитки уже не встречались. То тут, то там загорались факелы или волшебные фонари, в окнах тоже разгорались свечи и масляные лампы.
Генрих Эврар, разжившейся у какого-то лоточника горячей вафлей, откусил верхушку и с удовольствием хрустнул, тщательно пережёвывая лакомство. Время шло, Стронца ещё не было, стражи – разумеется грамотно расположенной, за этим Генри проследил сам – было достаточно. Майас и Лара стояли у одного из последних лотков, где старая, но опрятная волитари продавала какие-то букетики с диковинными ароматами, и громко спорили о свойствах растений, перебирая товар.
Всё шло по плану, хоть плана толком никто и не знал – только Кадикс, а тот, вопреки ожиданиям, молчал и ничего не говорил. Ээх, бедняга – уверен, что играет главную роль. Генриху было немного жаль коллегу, но, если дело выгорит, тот наверняка только будет благодарен. Смешно, право слово.
Впрочем, дело было впереди, темнота сгущалась, вафля хрустела, а травы в руках лары менялись – пучок за пучком. Оставалось просто дождаться Дерека.
Квак, тем временем, с самым невозмутимым видом принялся выковыривать из мостовой камни помельче размером, и набивать ими свою сумку. Мешок у него, казалось, был безразмерным, хотя, вполне возможно, что для достижения этого эффекта он использовал магию.
- Артикус, это зачем? – с явным недоверием в голосе обратился к коллеге Эврар, заметив действия последнего. – мы врядли будем брать Маску в месте, где нет вокруг ни крошки земли и камня!
- А это не Маске - мне, - бросив насвистывать незатейливую мелодию, ухмыльнулся Квак. - Помнишь, что здесь неделю назад было?
- Это не тогда ли, когда гвардейцев демоны перебили и казначею мозги отморозили? – наморщил лоб Эврар. – Или вы про дуэли? Тут много чего было кажется.
- Дуэли-дуэли, - земляник поддел пальцем еще один камень, выворачивая его из земли. - Именно этот камень впитал в себя кровь лорда Санкриста во время его рокового поединка с генералом Солидором! Всего пятнадцать фераев - и он ваш!
Трофей с гулким стуком плюхнулся в мешок к еще трем десяткам таких же.
- А кому нужен камень с кровью Санкриста? Что он, от демонов убережёт или деторождению способствует, если под подушку положить? - съехидничал Генрих. - Или народ и вовсе из ума выжил, за всё платит?
- Ну, что он конкретно делает, я потом придумаю, - Квак подмигнул. И действительно, для него наложить слабенькие чары на камень труда бы не составило (хотя и продержались бы они всего два-три дня). - К тому же, тут и кровь Императора при желании найти можно, а это уже, согласить, фераев на тридцать потянет.
- И кто из простолюдинов, что достаточно суеверны, имеют в кармане тридцать фераев? Или собираетесь накопления всей жизни у людей выманивать да пропивать? И как вам не стыдно, Артикус? – покачал головой земляник, уже давно зная: Артикусу Кваку не стыдно никак и никогда, и зарабатывать деньги он умеет на чём угодно.
- Подайте на пропитание, - видимо услышав разговор о баснословных суммах фераев, прохрипел чумазый нищий, до этого выпрашивающий медяки у редких прохожих на углу. - Я три дня не ел.
Вид у него действительно был изможденный, а драное рубище, в которое он кутался, вполне могло подойти королю по размерам.
- Самим бы кто подал, - подражая жалостливому тону попрошайки, вздохнул Артикус. - Вон, видишь - камни собираем.
- «Подайте на пропивание». – вот вам бы свиток с таким на шею, - мечтательно закатил глаза Генрих, отправляя в рот последний кусок лакомства. – Майас, долго ещё? Или это тоже тайна?
- Этого я и сам не знаю, - пожал плечами водник и снова повернулся к старушке. – Всё, я выбрал. Два пучка верховодских незабудок и шепотку тёртого мха, пожалуйста. Да-да, спасибо.
- А на пропивание мне и жалования хватает, - нищий на мгновение расправил плечи и подмигнул сначала Эврару, а потом - Кваку.
- Ну ты зараза, - в сердцах бросил Артикус, закрывая сумку. - Я и не узнал сразу.
- Талант, - уважительно кивнул Генрих, приглядываясь к нищеброду. – Ну, что теперь?
- У меня тут двадцать человек, если вы конечно смогли их отличить от простых граждан, - Дерек продолжал делать вид, что выпрашивает у магов деньги. - Арти, иди к Кадиксу, и скажи что вон те пятеро по его части, пусть время не теряет.
Палец в рваной шерстяной перчатке указал на группу мужчин, пивших пиво на скамейке у противоположного края площади. Земляник кивнул, и поспешил к Майасу, видимо решив, что теперь сможет узнать, что же такого тот должен сделать.
- Теперь можем нормально поговорить, - уже серьезнее заметил гвардеец. - Ты ведь единственный, кто хоть какое-то представление о дисциплине имеешь, и к бою лучше приспособлен.
- Я слушаю, - скрестив руки на груди, провозгласил Эврар. Рука, как назло, тут же зачесалась, и пришлось выйти из красивой позы, чтобы не дёргаться при каждом неудобном движении. - Признаться, вы меня удивили. Не ожидал такого от гвардейца.
- Я не всегда был гвардейцем, но оставим это - сегодня многим придется примерить на себя новые роли. Кадикс думает, что я ему доверяю - это не так.
- Я так и подумал. Майас - добрый малый, всегда готов помочь, но в наших делах он понимает хуже младенца. И теперь вы собираетесь довериться мне? - скептически кивнул Генрих. - Тогда ответьте мне на один простой вопрос: почему я должен доверять вам?
- Потому, что у меня есть план по ловле Маски, а у вас есть дырка от Лорда Талласа, - на этот раз улыбки за всклокоченной бородой "нищего" было не заметно. - Теперь вы станете мелким дворянином, идущим на свидание с любовницей, естественно в тайне от жены, а потому - без охраны.
Схватив Эврара за руку, Стронц сунул ему в ладонь кольцо.
- Надевайте!
- "У вас нет выбора" было бы короче. Роль уяснил, - кивнул Генрих, надевая кольцо на безымянный палец. Рука дёрнулась, весьма неприятно. - И что дальше?
- А Лара сыграет вашу пассию, уверен - у нее получиться превосходно, - гвардеец усмехнулся. - Встретитесь на улице Ювелиров, у лавки Рейнема, все понятно?
- Договорились. Она предупреждена, или мне предстоит самому ввести её в курс дела? - осведомился Эврар.
- Я с ней поговорю, а ты иди - вон, уже Арти возвращается, зачем ему наши разговоры слушать.
Эврар деланно небрежно махнул рукой, улыбнулся каким-то собственным мыслям и пошёл прочь. Мнение о Стронце у мага земли претерпело за это время несколько довольно существенных изменений.
Кадикс наконец отпустил несчастную травницу, закупив у неё чуть не пол-лотка, и теперь распихивал приобретённое по карманам, порой роняя букетики, нагибаясь за ними, поднимая и роняя снова.
- Ну что?
- С травкой разберется и приступит, - Квак выглядел немного раздраженным, не иначе как Майас все же сумел сохранить свой маленький секрет, несмотря на всю настойчивость земляного колдуна. - Что обсуждали?
- Погоду.
- И какие прогнозы? - полюбопытствовал Артикус.
- Ночью будет жарко, - "нищий" покряхтел немного для антуража, и добавил: - Весь район оцеплен стражей - мне их триста человек дали, так что - живем.
- Ого! - присвистнул наемник. - Оррика случаем удар не хватит?
- Все в руках Четверых, а ты вот что - прикрой Лару, мои ребята, кончено, за ней последят, но тебе я в этом больше доверяю...
- Доверяет он, - немного обиженно бросил Квак. - А что Кадиксу велел?
- Военная тайна, уж извини, - гвардеец развел руками. - И займись делом.
Заметив, что Кадикс, наконец, направился к гвардейцам, дожидавшимся его на скамейке, Стронц улыбнулся - все шло по плану. Точнее - планов было несколько, поскольку старый воин решил основательно перестраховаться от любых возможных случайностей. Тут и замаскированный под лорда при помощи чар гвардеец, и играющий неверного мужа земляной маг - чем не цели для Маски, если учесть, что других ему сегодня в Столице не найти. После вчерашней резни, дворяне либо бежали из города, либо переселились во дворец, а уж там-то даже ночной убийца, если он в здравом уме, ничего предпринимать не станет.
Правда, оставалась вероятность, что Маска попросту не выйдет этой ночью на охоту, все-таки вчера он убил слишком много людей и мог решить отдохнуть денек-другой, но у Стронца был припасен в запасе сюрприз, слишком соблазнительный для убийцы... если, конечно, Дерек правильно понимал его мотивы.
Снова сгорбившись, он поковылял к водяной колдунье, чтобы передать ей последние указания.

Вечер-ночь 10
Ночь на двоих

Балтьер сменил одежду и расчесался, не задерживаясь в комнате. На миг замер пред зеркалом в задумчивости, и тут же встряхнулся, начал натягивать сухую рубашку, словно не хотел останавливаться. К удивлению корсара, когда он вошел в библиотеку, Хранительница уже была там.
Мокрые волосы, небрежно наброшенный поверх белой дишдаши темно-красный халат – женщина поставила на столик небольшой чайник и всего одну пиалу – для капитана.
- А ты? – он сел рядом с ней, кивнув на чай.
- Не хочу, - светло-желтые капли упали из носика чайника и разбились о дно чашки.
Он задумчиво смотрел, как льется жидкость, кружась и наполняя пиалу почти до краев. Затем дотронулся до руки Юлаль.
- Странно, - тихо сказал корсар.
Сайте села рядом и отдала ему пиалу; кивнула на записи и устроила подбородок на мужском плече:
- Мне кажется, что нужно идти на юго-юго-запад, и я уже почти верю тому, что кто-то ведет.
- А что там... главное? – пират осторожно, чтоб не потревожить женщину, потянулся к бумагам. С тихим шуршанием перевернул страницу.
- Что-то давнее, святое, к чему каждое существо тянется неосознанно... Я не могу понять.
Пират хмыкнул.
- Каждый? Вспомни Мелнира.
- Одержимые стремятся к Колыбели, - задумчиво проговорила Сайте; она отодвинулась, а потом легла, положив голову корсару на колени. – К чему стремятся волитары, орки, люди?..
- Если б они стремились к Колыбели и никого не трогали – мы бы с ними не боролись, - возразил Балтьер. Он задумчиво гладил волосы Юлаль – будто на коленях лежала большая кошка. От ее сейчас исходило ощущение тепла и чего-то очень домашнего... Забытого больше десяти лет назад.
- Там идет речь о подсознательном, - Сайте согнула руку в локте и прижалась скулой к собственному холодному запястью.
- К чему стремимся? Я не знаю ответа. Кто-то к власти, кто-то к богатству, другие – к своей или чужой смерти. Кто-то хочет сидеть дома и заниматься своим ремеслом, а я – летать в небесах. Жить...
Он говорил тихо. Тронул ее щеку, затем поймал ее холодные руки, согревая в своих. Одна прядь еще не высохших волос выбилась и смешно свисала к переносице.
- Мне нужно подумать, немножко, - Сайте в задумчивости прикрыла глаза.
Балтьер не сказал ничего. Когда кожа под его пальцами потеплело, он вычертил левой рукой извилистую дорожку до плеча Хранительницы и задержал свою ладонь там; свободной правой начал перелистывать бумаги.
Блуждающие острова... Всегда найдется достаточно глупцов, чтоб верить в сказку, или умников, пытающихся очистить от множества слоев шелухи крохотное зернышко истины. И те, и другие пускались в странствия на поиски пропавших земель. Находили очень и очень немногие, и упоминания об этом были крайне отрывочны.
Перелистав записи, Балтьер обнаружил, что несколько раз остров видели под ветром Шарте. Упоминания были мимолетны и, кажется, авторы не придавали этому особое значение, но они повторялись. Пожалуй, не помешала бы подробная и посезонная карта местных ветров...
Кстати, о картах. Кто-то уже пытался проделать труд, подобный тому, который провела Юлаль. Было ли то несколько десятилетий или пару веков назад – не совсем понятно, но этот человек составил карту всех встреч с блуждающими островами с пометками о сопутствующих обстоятельствах. Увы, упоминаний о том, куда делась карта и вышеозначенный умник, корсар не нашел.
В конце концов ему надоело перелистывать страницы и бумаги вновь легли на стол. Он посмотрел на Юлаль с внезапным веселым подозрением и, что проверить его, шёпотом спросил:
- Ты еще думаешь?
- Нет, - негромко откликнулась Хранительница.
- Значит, не спишь, - его смех прозвучал так же тихо.
- Нет...
- Что ты об этом скажешь? – слегка рассеянно спросил он, глядя на покоившуюся на коленях голову. Чуть сильнее сжал ладонь на скрывавшей плечо багряной ткани.
- Ничего логического не приходит в голову. Ты что-нибудь нашел?
- Здесь упоминали ветер Шарте – большая часть встреч была именно под ним и примерно в одном месте. Кто-то даже состряпал карту, но в этих документах про неё ничего нет, - задумавшись, ответил он. – Больше ничего достойного внимания.
Сайте кивнула и, упершись в пол ладонью, села.
- Уже поздно.
- Ты спала целые сутки, - поддразнил корсар, вставая и подавая Хранительнице руку.
- Я хочу проспать еще половину, - серьезно ответила она, поднимаясь.
- Всю историю проспишь! – быстрая улыбка. – Проводить?
Она наклонила голову на мгновение:
- Оставайся.
Он быстро поцеловал локон волос, лежавший на плече. Улыбнулся.
Хранительница молча потянула его за собой.

Тишина... наверное, именно она разбудила капитана, безмолвно встав у изголовья. Глаза различили в темноте лишенные цветов контуры окна, штор, мебели... В открытое окно проходило насыщенное ароматом цветов дыхание южной ночи. Юлаль рядом не было.
Он вспомнил, как она устроилась рядом, сворачиваясь поуютнее, но когда он проявил инициативу – вовсе не возражала... Где Хранительница теперь?

(и Соуль)

Он хотел встать, затем передумал и, закинув руки за голову, задумчиво посмотрел в потолок. Увы, там не было ответов, да и кто бы их смог дать. Ни Санкрист, ни даже Четверо... Корсар не понимал, что думает Сайте, а еще меньше – почему его это волнует. Обычно всё бывало легко и просто. Женщины знали, чего хотят от него, а он – от них. Никаких обещаний капитан не давал. Впочем, не давал и в этот раз, но раньше его не особенно волновали мысли и чувства тех, кто делал ночи короткими и приятными. Так было всегда, это ему нравилось, и почему сейчас иначе?
Да, конечно, Юлаль не походила ни на светских дам, жаждущих любовных приключений, ни на тем более шлюх из борделя. Да и с кем из них он мог бы говорить о небе и кораблях, и ни от одной не исходило такое ощущение глубины и уюта, но... К демонам!
Дело в нём самом. И в демонах, впрочем, тоже. Они изменили многое, в том числе отношение к успеху своего полёта, от которого сейчас зависела не просто удача и благосостояние экипажа. В последние дни корсар довольно много размышлял – он, считавший пустой тратой времени раздумывать над чем-то, не имеющим практического применения.
Он положил правую руку рядом с собой – во вмятину, еще хранившую очертания хрупкого тела, но уже утратившую его тепло. Интересно...
- Надеюсь, она пошла не к Йерхиму, - тихо пробормотал он. – Хотя от Юлаль всего можно ожидать.
Юлаль... он вспомнил первую встречу, обмен колкостями у трапа и удивился, как быстро и незаметно всё перевернулось, и она заняла место... Где? В сердце? Один водник рассказывал ему, что сердце – это комок мышц, которые гоняют кровь по организму. В жизни? Глупости. Кстати, какую судьбу там ему обещал Финеас? Весьма незавидную...
Балтьер подобрался, немного приподнялся, опираясь на локти, помотал головой.
Нет, бред, бред, между ним и Юлаль нет ничего особенного.

Сайте в задумчивости опустила ноги в прохладную воду небольшого бассейна, скрывавшегося в комнате возле отведенных Ойером апартаментов. Конец легкого покрывала, какие любили здесь, на юге, поймал несколько капель и потянулся к глубине Теплый ветер, едва долетавший со стороны галерей, гладил обнаженные плечи. Хранительница покачала головой в такт своим мыслям, оставила полотно тонкой шерсти на ледяных плитах и соскользнула в воду, окунулась с головой.
Пустота, поселившаяся внутри после гибели родных, выросла, заполнила все – и все, что делала женщина сейчас, самой ей казалось незначительным и бессмысленным. Еще полторы недели назад она никогда бы не связалась с пиратом и постаралась держаться подальше от человека, который практически выпотрошил далекое прошлое, не стала говорить о Дейзене, рассказывать об отношениях с отцом. Больше остального, собственные действия напоминали попытку выговориться и рассказать о том, что копилось внутри больше дюжины лет. Она отстраненно опустила локоть на холодные плиты и прижала подбородок к запястью. Отношения с корсаром не мешали работе, позволяли заполнить время, помогали отвлечься: разговоры заполняли то раскрывающееся, то сжимающуюся до размеров бутона чувство неприкаянности… Сайте были чужды подобные тревоги.

Она снова окунулась с головой, прогоняя ненужные мысли прочь. Чем-то происходившее напоминало встречу с отцом Дейзена: встретились, понравились, разошлись – только времени немного больше. «Ты за меня заступаешься?» – Сайте хмыкнула, вспомнив этот вопрос – призрачная грусть тихо коснулась крылом виска: за неё никто и никогда не заступался. Несколько лет назад, получив письмо от сестры, Хранительница отчаянно завидовала ей: у Илиссии появился супруг, защитник, возможность заниматься тем, что она любит. Еще одна цепочка мыслей была безжалостно отогнана прочь. Юлаль вновь устроилась на бортике. Некоторое время она просто смотрела в воду, не думая ни о чем, а затем заплела волосы с подобие косы, закуталась в шафрановое покрывало и неспешно побрела обратно. Шаги таяли в мягком ворсе ковра. На пороге спальни женщина на несколько секунд остановилась вглядываясь в полумрак.
Капитан посмотрел на мягкий рисунок полутонами, проступивший из коридора. она не спугнула тишину, словно плыла над полом, как приведение. Он улыбнулся, не зная, увидит ли она эту улыбку. Молчал.
Сайте подошла ближе и опустилась на корточки рядом, прижав кончики пальцев одной руки к скомканному одеялу, другой – удерживая покрывало у груди.
- …проснулся, - тихо сказала она.
- Да, - он кивнул и погладил пальцы, руки, лежавшей на одеяле. Они были мягкими и слегка прохладными, как сама южная ночь.
Сайте кивнула – движение скрала темнота – и легла рядом, соединив на мужском плече тяжелые ладони.
Балтьер задумчиво провел ладонью по её волосам – влажным и вконец растрепанным. Уложил несколько непослушных прядей вместе, словно пытаясь собрать прическу по локону. Говорить ничего не хотелось.
Мизинец женщины скользил по груди. Сайте поймала себя на мысли, что ей спокойно и нечего сейчас боятся. Улыбнулась странному ощущению – словно несуществующее, но очень теплое покрывало прячет плечи.
- Ты хотела спать, - наконец шепнул пират.
С мокрых волос на теплую кожу – пальцы ласково легли на её плечо.
- …ночь впереди, - она чуть приподнялась на локте и поцеловала теплые губы.

День 10
Маги, которые живут на крыше

- Они решили дома остаться. Дела... Имущество. Младших сюда сослали, к дальним родственникам.
Девчонка вела себя так, будто и была знатной гостьей у не менее знатного лорда - удивлялась, восхищалась и улыбалась, не теряя достоинства. Игра в леди настолько понравилась ей, что Федерика даже продемонстрировала безупречную манеру придерживать капюшон, замеченную у проезжей волитари из знатного рода.
Ответ породил в глазах Алфара искорку досады, затлевшую огоньком упрямого любопытства.
- Дома – где, Рен? – все так же небрежно спросил он, и почти искренне спохватился: - Так что тебе показать?
- Крышу, - решила девушка. - Это неприметная деревня на юге, не выспрашивай так.
- Какая ты таинственная, - покровительственно улыбнулся Манфри. – Хорошо, пошли наверх.
По дороге он ткнул в один из коридоров со словами «а там живу я», гораздо более внушительно произнесенными, чем «в эту сторону апартаменты Менгаарда». Где, к демонам, болтается Зегенхайм со своим грифоном, сейчас пришелся бы очень кстати.
На крыше мальчишка никогда не был, но ведь если будешь подниматься все выше, рано или поздно туда попадешь, правда? Этот безукоризненный вывод вышел из столкновения с жизнью изрядно потрепанным. Во дворце все обстояло не так просто, и большинство лестниц, во всяком случае, парадных, отнюдь не завершались люками. Но как-то же ее – крышу - моют! Ремонтируют, опять же. Моет-то, наверное, только дождь... Запутавшийся Алфар несколько раз повернул наугад, даже, кажется, сделал круг, пока не набрел на полутемную лесенку наверх. Дворцовая стража уже в большинстве знала мальчишку и не обращала на него внимания.
Ступень скрипнула под его ногой, из-под нее взметнулся шорох, и серая тень бросилась в угол.
Девушка отпрянула от нее, но оборвала движение и рассмеялась. Пола плаща соскользнула с ее плеча, обнажив полосу светло-лилового лифа.
- Это только крыса, - водник обернулся к спутнице с улыбкой. – Здесь нет никого страшнее нас, - нет, что-то не то выходит... - то есть меня. Не бойся, в общем!
Завершая тираду, он протянул руку, поправляя плащ девчонки и невольно (или вольно?) коснувшись рукой плеча.
- Во дворце бывают крысы? - испуганно выдохнула рыжая, отступив как раз в нужный момент, чтобы касание едва задело плотную ткань накидки. - Никогда не думала, правда.
Манфри резко пожал плечами.
- А почему бы им здесь не быть? Пошли.
Он поднялся по лестнице и толкнул люк. Он недовольно скрипнул, но не открылся. Потом поржавевшая задвижка все-таки уступила рывку.
Девушка первой выскользнула на крышу и невольно ахнула, когда порыв буйного ветра чуть не снес ее вместе с плащом. Грубая ткань надулась парусом, взметнулась крыльями и опала, только вырвав из волос гребень. Рассмеявшись, рыжеволосая поймала раздувшийся капюшон и оглянулась на спутника.
- Здорово тут!
Под ними даже в тусклом свете дня отблескивал металл, словно латы огромного великана, по телу которого ползут букашки. Надстройка, впускавшая воздух для проветривания дворца, прижалась чуть поодаль к трубе – судя по запахам, та вела от кухни и была совершенно незаметна снизу, с улиц, чтоб не портить облик здания. Поднимавшийся горой купол был...
- Это, наверное, тронный зал Императора! - Алфар снова поймал Ровену за руку. – Не улети!
- Там есть окна в крыше? - Ровена Федерика сразу же порхнула туда - посмотреть поближе. Теперь плащ закрутило вокруг нее замысловатым коконом - только рукав платья остался свободным.
- Не знаю, я здесь не был, - пожал плечами Алфар. - Вон вроде блестит что-то сбоку! Тебя точно с плащом унесет, а я не воздушник!
- Если я сниму его, то его унесет без меня, - возразила Рен, потом смущенно потупилась. - Можно взглянуть?
- Да, конечно, - почти милостиво кивнул Алфар, потом сквозь важность прорвался задор. – Пошли скорее!
Девушка бросилась следом за проводником, снова чуть не потеряв плащ - или не слетев вместе с ним.
- Давай я его подержу, - предложил Манфри, снова полюбовавшись на маленький серый парус, потерявший корабль.
Они подошли к окну, через которое в тронный зал лился свет. Здесь был сильный наклон, и удержаться оказалось довольно сложно.
- Может, я пока обувь к крыше приморожу? – вслух подумал юный маг.
- Лучше не стоит, - Ровена задумчиво пошевелила носком ботинка. - Боюсь льда на такой высоте...
- Остров большой, ниже двора не полетим, - обнадежил Манфри, не сдержав усмешки.
- До двора нам хватит, - фыркнула девчонка и задумчиво потерла подбородок пальцем. - Давай если кто начнет скользить - тогда приморозишь?
- Ага, только тогда надо не слишком быстро скользить, - ехидно откомментировал он. – Цепляйся за крышу, если что, Рен.
Он подобрался ближе и протянул девочке руку, подтягивая к себе. Сперва внутри ничего не было видно, так ослепляло глаза сияние металла крыши. Внутри было темней. Однако потом глаза постепенно привыкли. Алфар продолжал придерживать спутницу за руку.
Ровена Федерика прижала свободную ладошку к виску, притеняя глаза. Ахнула:
- Сам!

(с Кысь)

- Кто? – переспросил то и дело вертевший головой по сторонам подросток.
- Им-пе-ратор? - усомнилась и девушка. - Сидит на троне...
Алфар свободной рукой почесал в затылке, отпустив выступ, в который вцепился. Нога поехала в сторону, но он все же успел восстановить равновесие.
- Раз на троне, то точно Император.
- Такой... - Ровена прищурилась и придвинулась ближе к запыленному, в дождевых потеках, стеклу. Улыбнулась. - Странный.
- Чем? – удивился Алфар. – Император как Император. Правда, я только одного видел. Не, двух, но прежнего раз и издалека.
- Если бы не знала, что он император, решила бы - это из сказки про мятежного принца.
- Какой сказки?
- Ни разу не слышал? В давние времена у короля... или императора - не помню - родились два близнеца-брата. Один из них был первей на минуту, чуть выше, сильнее, чуть красивее и лучше в науках. Всего чуть-чуть, но Король - или император - решил, что именно он наследник. А второй учился медленней, но основательней, был слабее, но выдерживал долгие поединки там, где первый терял дыхание. Он не понимал, почему первый был выбран. Братья поспорили, потом подрались, и старший сильно поранил младшего. Тот уехал к себе и поднял войну.
- Не, я историю не очень хорошо знаю, - протянул водник. Его ладонь, сжимавшая руку Федерики, стала слегка влажной, и он сжал ей крепче – а то выскользнет и свалится. - И чем она кончилась?
- Они снова сошлись, теперь насмерть. И младший брат победил, и чуть не убил старшего - остановил клинок у самого горла. Но вместо этого убил себя. Это грустная сказка... - Ровена так увлеклась рассказом, что на секунду потеряла равновесие и чуть не упала.
Когда девчонка зашаталась, Алфар дернул ее к себе и тут же отпустил узкую ладонь, обхватив ее спину – рука почувствовала под плащом бугорки лопаток. Он сам чуть не свалился от такого акробатического трюка. Пальцы второй руки скрючились, как когти и покраснели от напряжения. Он начал шептать первые слова замораживающего заклинания, но – обошлось.
- Осторожнее же! - снисходительно попрекнул Манфри, по-прежнему придерживая девушку и стараясь скрыть за словами непривычное смущение. – Какая-то странная сказка. То есть принц странный. Врагов надо убивать, а не себя!
- Извини, - примирительно улыбнулась девушка. - А принц... Обычный. Он же брата чуть не убил.
- Брат – это да, - юный маг вспомнил своих племянников Аласта и Антуана. - Но если уж не хотел, то зачем восставать?
- Обиделся? - улыбнулась Ровена.
- Я? Да на что? – он так и не убрал руку, улыбнулся. – Просто я б продумал. И уж себя не стал бы резать. Глупо это.
- Глупо, - подумав, согласилась Ровена. Девушка ловко вывернулась из объятий и устроилась на спине резного грифона, "охраняющего" просвет. Подставила ветру веснушчатое лицо. - Завидую тебе.
- Почему? – вглядевшись, Алфар увидел, как Император встает с трона.
Он не сомневался, что причин может быть много, но какая именно?
- Дом с такой большой крышей, - мурлыкнула Ровена, в очередной раз ловя капюшон. Рассмеялась, - и с императором.
- И очень большим королем, - он обернулся, открыто смеясь. - А мы сейчас выше Императора. Выше всех!
- А стража сверху не охраняет? - девчонка запрокинула голову, вглядываясь в серый свод неба.
- А зачем? – пожал плечами Алфар. - Что ты отсюда сделаешь-то? а если корабль будет лететь, то, конечно, увидят.
- Убийца с грифоном. Отсюда - и прямо в окно? - предположила рыжая.
Мальчишка скептически посмотрел на окно.
- Ты грифона-то видела вблизи? Нет? А я на нем летал! Если крылья развернет, так в оно не пролезет. Если сложит... не знаю, со всадником тоже навряд ли. Ну и шум, звон, пока он будет спускаться, стражи подстрелят.
- Наверное, - согласилась Ровена. - А если что-нибудь... упадет сверху?
- Например, ты? – съехидничал Манфри. – И прямо на голову Императору, представляешь?
- Ну... я не настолько тяжелая, - смутилась рыжеволосая. - Нет, в самом деле!
- Отсюда до трона камень не добросишь, с умным видом произнес маг и оценил взглядом расстояние. – Разве что волитара. И опять же звон стекла, и падать он будет несколько секунд. Так что по сравнению с демонами, которые могут просто из тени выползти, ерунда!
- А она не открывается? - Ровена снова перебралась к окну и поискала взглядом ручку. - Хм, правда нет. Ты совершенно прав.
- Ты так заботишься о безопасности Джаста, - фыркнул Алфар, и снова взял девушку за руку. – Смотри, осторожнее. Тебя не будут искать?
- Я написала записку и объяснила, что нет причин волноваться. К тому же, я забочусь о безопасности государства.
На лице Манфри проступило удивление – взметнувшимися бровями и чуть приоткрывшимся ртом. Тут же он опомнился и прищурился.
- Думаешь, о ней больше позаботиться некому?
- Есть кому, - рассмеялась Ровена. - Но мне спокойнее, когда я тоже.
- Какая ты... заботливая. Ну что, еще посмотрим на Императора или пойдем дальше?
- Пойдем дальше, - подумав, решила девчонка.

Ночь 10
Маска, я тебя уже тааак давно знаю...
(вообще-то не знаю. А Тель знает. Вот он тут точно был)

Тьма наступала осторожно, избегая освещенных улиц Верхней Столицы, готовых встретить ее во всеоружии, прикрываясь десятками фонарей и светильников – страх перед демонами заставил выделить на подобную иллюминацию весьма крупные средства, однако теперь вряд ли врагам рода человеческого удалось бы безнаказанно подстеречь запоздавшего горожанина.
Впрочем, Дерек Стронц не надеялся, что свет станет хорошим помощником в борьбе с Маской – хитрый противник, несомненно, подготовился, и теперь все зависело от того, кто же окажется лучше информирован, чья ловушка будет более изощренной и смертоносной. Раньше ночной убийца всегда на шаг опережал стражу и военных, ускользал из под самого их носа, убивал магов и дворян, а буквально позавчера устроил такую резню, что перепуганные лорды десятками бежали из города, в надежде спасти свои шкуры. Эта резня и стала той последней каплей, заставившей Стронца оказать помощь Оррику – Маска перешел всякие границы, если изначально его жертвами становились личности неприятные, упивавшиеся своей безнаказанностью, после – их охрана, то теперь, похоже, таинственный мститель начал убивать без разбора – слуги, музыканты, женщины и дети (к последним старик относил всех убитых младше двадцати лет). Этим бесчинствам пора было положить конец – либо топором палача, либо сталью клинка на ночной улице.
Никогда еще Дерек не молился Четверым так искренне, и просил он лишь одного – чтобы Маска пришел, чтобы попался в расставленные силки… и чтобы они встретились без лишних свидетелей. Хотя, впрочем, у гвардейцев, пришедших с ним были свои счеты к убийце – Йенс, северянин служивший в гвардии почти пять лет, потерял друга, работавшего наемным телохранителем, у Джерома Маска убил двоюродного брата, Коэн просто считал подобное «дикое правосудие» недопустимым. Дерек Стронц чувствовал, что настал час платить по счетам. Никто не может быть настолько удачлив, как Габранс Наррот, даже Маска.
Хизрем Маранг, измененный до неузнаваемости колдовством Майаса, уже скрылся в лабиринте столичных улиц, быть может он станет целью Маски этой ночью, а может и Эврар, успевший одеть дорогой, не слишком ему идущий наряд и спешащий на «свидание» с очаровательной Ларой. Гвардеец надеялся, что Квак сможет подстраховать их обоих, все же они не были боевыми магами, а у Артикуса имелся обширный опыт по истреблению врага. Порой Стронц и сам не мог поверить, что этот забавный старичок с невероятно живыми глазами способен лишить человека (или орка) жизни большим количеством способов, чем королевский шеф-повар знал рецептов жаркого. Квак всегда шел по жизни с улыбкой, пил с улыбкой, соблазнял женщин с улыбкой, убивал с улыбкой – неисправимый оптимист, которого не смогли сломить никакие невзгоды. В этом они были похожи с Клоутом, тем старым Клоутом, еще не попавшим на службу к Олдгейту. Стронц никогда не был близок с Рейзором, но теперь, услышав о его смерти, расстроился, наверное потому, что слишком мало осталось былых соратников – Квак, Гудрин да Джаго, остальные все уже либо мертвы, либо пропали давно.
Свет играл с темнотой, оставляя причудливые тени в углах, от которых быстро привыкли шарахаться. То там, то тут нервно хлопали двери и ставни - последние смельчаки спешили затвориться в домах, хотя и там надежда спастись оставалась призрачной. Постоянные налёты и атаки виера сделали своё дело - и, подумал Генрих Эврар, поворачивая на перекрёстке в сторону условленного места встречи, ещё немало потребуется времени, чтобы народ вспомнил, что это такое: бояться только бандитов да выпивох, а в Верхней - и тех не страшиться. Гильдия убийц бледнела перед Маской, орки казались лучшими друзьями, когда рядом демоны, а беззаконный пират мог бы стать другом короля, когда лорд-командующий оказывался одержимым чудовищем.
Встреча с Ларой обещала немного облегчения - последние полчаса сердце Генриха так и норовило рвануться из груди от волнения. Предчувствуя охоту, он никогда прежде не волновался... Но теперь, когда предстояло поработать живцом, земляник задумался, каково это, так рисковать своей жизнью - и чужой. Генрих нёсся вперёд и почему-то думал о Ларе... и о том, что думает о ней. Только бы Маска не напал на неё раньше, чем они встретятся. Лара была храбра всегда, даже во время их поисков - а ведь тот же Майас порой от каждого шороха дёргался. И всё же... Одну её оставить было нельзя. Хотя бы из солидарности.
Как и было оговорено, женщина ждала "возлюбленного" возле ювелирной лавки, там же, прислонившись к стене, мирно дремал пьяница, которого этой ночью ноги не смогли довести до дома. Был ли он переодетым гвардейцем, или же просто не вовремя оказался здесь - на первый взгляд понять было невозможно. Квака, должного оберегать Лару, вообще не было видно, хотя не исключался вариант, что он успел замаскироваться - однако тогда возникал вопрос, а где остальная охрана, приставленная к магам Стронцем?
- Миледи, - Эврар резко сбавил скорости, принимая степенный вид волитарского аристократа. выходило средне, но в темноте... - Вы как всегда вовремя.
- А вы, милорд, как всегда неотразимы. Надеюсь, мы не будем терять лишнее время на любезности? - вызывающе бросила Лара и подмигнула коллеге. Генрих отметил для себя, что женщина и правда была сегодня красивее обычного - видимо это чувство опасности обостряло его восприятие. Или нет?
- Конечно, незачем терять время зря! И всё же - посмотрите, какая ночь!
- Ооо, кажется я вас понимаю, милорд, - развязно покачивая юбкой, кивнула Лара в ответ.
- Значит да? - улыбнулся Эврар, подбегая и обнимая женщину за талию.
- Значит... милорд, вы ведь вгоняете меня в краску! И потом, на нас смотрят!
- Кто? Кто смеет наблюдать за мной и той, что я избрал себе в... ближайшие друзья!? - гневно крикнул Генрих, всё плотнее прижимая к себе Лару, и та, игриво оттолкнув "лорда", указала на пьяницу у стены.
- Он же спит!
- Я не верю этим проходимцам, - покачала головой волшебница. Генрих, решительно подхватив её под руку, направился в сторону - мимо пьяного, обдав того презрением почти в упор.
Блик фонаря отразился в мутной луже, вытекающей из-под лежащего человека. И только сейчас маг оказался достаточно близко, чтобы заметить, насколько неестественно вывернута рука несчастного. Он не был пьян - он был мертв.
- О Четверо! - выдохнула Лара.
- Без паники, миледи, Эврар крепче стиснул руку женщины. - Не волнуйтесь. Всё хорошо. Просто бандиты... обычные грабители. Вам со мной нечего бояться.
Сам он в этом отнюдь не был уверен, да и рука снова зачесалась... как некстати! Но ничего... это не Маска. Зачем Маске резать залётного забулдыгу?
- Нет... я не понимаю, как вы можете переносить этот кошмар! - вскричала Лара. В соседнем окне на втором этаже мелькнул огонёк, блеснуло в отсвете испуганное обрюзгшее лицо. - Идёмте, идёмте отсюда скорее!
- Но куда? - опешил Эврар, но женщина уже подхватила игру, которую он сам предлагал мгновение назад.
- Как куда? Ведь вы говорили, что вам сегодня так нравится небо! Давайте же станем к нему чуть ближе - скорее! - и наклонившись к самому уху земляника. - Я уже вся горю...
- О да! Несомненно! - спохватился Эврар, вновь сжимая стройную талию коллеги.
Они шли всего несколько шагов - ровно до первого проулка. Потом побежали.
Улицы всё темнели и темнели, в голове всё путалось. Генрих уже и забыл, что нужно изображать из себя дворянина - он просто бежал, сжимая теперь не талию, а руку Лары. Бежал быстро, лишь временами переходя на быстрый шаг. За себя он не боялся, за гвардейцев и стражников - тоже ни капли. Боялся за Майаса. За Лару и смешную девчонку-подружку Квака, которую тот непременно притащил с собой. Боялся за них и не думал, что на бегущих дворян Маска врядли клюнет.

Снимем Маски (но не с Белой Маски)
При активном участии Скорпа.


Женщина от Генриха не отставала. Как ей это удавалось, в юбке - хорошо, если одной - Генрих не спрашивал: не хватало времени и дыхания.
Чья-то тень мелькнула из-за угла дома: раз, другой, третий - теперь не оставалось сомнений, что их все же кто-то преследует, вот только гулкие шаги бегущих магов заглушали другие звуки. Возможно, это были гвардия, получившая от Стронца какие-либо особые инструкции - бывший наемник был горазд, как оказалось, на подобные выдумки, однако пока получалось, что он больше запутал собственных соратников, нежели маску.
Но что, если Маска все же купился на их обман? Что, если это он нагоняет их с каждым шагом?
- Не похоже, чтобы ты горел от страсти на бегу! - услышал он сзади запыхавшийся голос Лары, снова поворачивая налево и перепрыгивая через что-то вроде клумбы у самого входа в небольшой домик - видно, зеленщицы или садовника, так как нога утонула по щиколотку в земле. наступил всё-таки!
- Это распаляет чувства, миледи!
- Знай я, что мой лорд так распалился - я оделась бы Белой Маской! - натянуто хохотнула напарница, и голос её предательски дрогнул.
Они обогнули забор, окружавший следующий дом - несомненно, здесь жил человек куда более состоятельный, - и в этот миг перед ними возник силуэт, частично скрытый в темноте, как назло сюда не светил ни один уличный фонарь.
Генрих резко затормозил. Лара натолкнулась на него и чуть не бросила вперёд, но земляник удержался на ногах, вглядываясь в выросшего перед глазами человека... волитара? Непонятно в темноте. Рука сама уже готова была налиться каменной тяжестью, но усилием воли маг запретил себе поспешные действия. Играть - значит играть до конца. Даже со смертью, если это она... то есть он. Темно... так темно. Ночь же, конечно темно!

- Все, побегали и хватит, - раздался знакомый насмешливый голос. - Дальше патрули стражи, а там - ловить некого.
Квак вышел из тени, ухмыляясь в бороду.
- Ах ты... Ах ты ско... "тина старая", но договаривать Генрих не стал. - ... сколько ж можно знакомых встречать-то? Артикус, перепугали же Лару - и меня бы могли напугать, хоть я и не от каждой тени шарахаюсь. Демон, Маска, ещё какая нечисть - кто ж разберёт, не видно ведь!
- Ничего. Хотя бы в этот раз не Маска, - дрожа, добавила Лара. - Вот так вечно: ищешь его, а встретить боязно.
- Уж лучше бы Маска - так, по крайней мере, знали бы где его искать.
- Где Дерек и Майас? - сердце в груди уже не скакало, и голос перестал сбиваться, хотя горло першило, а в боку неожиданно ощутимо кольнуло. - Где вообще все... И... за нами ведь кто-то бежал. Точно бежал!
- Они, - Квак кивнул куда-то за спину магов. Обернувшись, они увидели троих запыхавшихся мужчин.- От собственной охраны бегали.
- А предупредить могли бы, а? - устало огрызнулась Лара. - Что теперь делать? Весь план скрийской матери под хвост.
Эврар, не ожидавший от женщины ругани, тем не менее длинно кивнул в знак согласия.
- План? О чем вы вообще думали, когда согласились участвовать в этом безумии?!
От избытка чувств, земляник дернул себя за бороду, выдергивая клок волос.
- Дерек не способен спланировать ничего сложнее вечерней попойки!
- А какой у нас был выбор? Надо поймать Маску. Любая помощь к месту, - развёл руками Эврар. И правая тут же жутко зачесалась.
- Тихо!
Один из гвардейцев неуловимым движением выхватил меч из-под полы замызганного камзола, другой поудобнее перехватил топорик, висевший до этого в ременной петле на бедре.
По улице, с той самой стороны, куда совсем недавно бежали Генрих и Лара, к ним приближалось не менее десятка вооруженных человек.
- И куда только стража смотрит, - проскрежетал третий гвардеец, положив ладонь на рукоять тесака.
- Известно куда - им Стронц велел никого кроме Маски не трогать, - язвительно ухмыльнулся Квак.
- Как никого? А бандиты? разбойники, или даже одержимые? Их что, не ловят сегодня ночью?
- Может у них самих и спросим? - Подмигнул ему Артикус. - Эй, ублюдки, кого ищите?
Те, похоже немного опешили от подобной наглости, даже остановились, но ненадолго:
- Ну-ка кошельки вывернули, быстро! - Бросил тот, что шел первым, явно надеясь на численное превосходство - они ведь не думали, что столкнулись с колдунами. - Я два раза повторять не буду!
Квак, пожав плечами, посмотрел на Эврара:
- У тебя лишние деньги есть? Вот и у меня нет.
- Совсем охамели, - устало пожал плечами Эврар. - будем учить, или не стоит?
- Я предлагаю проучить. Надо выпустить пар, - хрустнув пальцами, снова улыбнулась Лара. Генриху это, вне всякого сомнения, понравилось - пусть Лара и не была боевым магом.
- Тогда я тоже за. Артикус, вы с нами - или побережёте силы для Маски?
- Интересный вопрос...
Маг почесал бороду, а затем плавно указал на главного смутьяна - из мостовой тут же выросла каменная рука, схватившая грабителя за причинное место, и медленно сжимающая пальцы. Тот взвыл от боли, дернувшись было в сторону, но этим лишь причинил себе большие страдания - рука держала крепко.
Остальные в ужасе уставились на казавшегося безобидным старика, не решаясь подойти ближе.
- Ну, кому яйца дороги? - Заботливо спросил Квак. - Пшли вон отсюда, я дважды не повторяю.
Грабителей как ветром сдуло - остался только тот, что был несколько стеснен в своих действиях.
Лара, не удержавшись, прыснула в кулак, Генрих тоже заулыбался.
- Зря слов на ветер не бросаете, а Артикус? И что теперь с ним делать, когда вы его, так сказать, попридержали?
Земляник снова почесал бороду, задумавшись. Бандит взвыл на высокой ноте.
- Что, жмет? Ослабить, может? Нет, не заслужил еще. Так о чем это мы? - Он снова повернулся к коллегам. - Практику по кастрации открывать, я так понимаю, вы желанием не горите?
- Проходили, знаем, - буркнула Лара.
- Где это? - изумился Генрих.
- Неважно. Мы тогда её не были знакомы, - улыбнулась напарнику Лара.
- Ну так, что?..
Вопрос мага был оборван исполненным боли криком, раздавшимся откуда-то сзади. Квак раздраженно обернулся, но, естественно, ничего в темноте не увидел.
- Оставь его. там что-то происходит, - Генрих бросился в темноту. Лара - за ним, подобрав юбки и что-то скрипя сквозь зубы - вряд ли приличное для дамы в таком наряде.
Гвардейцы присоединились к ним, а Артикус ненадолго остался - полюбоваться на пойманного разбойника.

Не особенно успешно сняли...
(Тель снова смылся, но в написании участвовал)

Бежавший впереди Эврар споткнулся обо что-то, звякнувшее о мостовую, даже и не заметив этого - освещение здесь оставляло желать лучшего, поскольку увесив фонарями главные улицы, на переулки горожане почему-то поскупились. Однако человека, сидящего прямо под светильником, прислонившись спиной к стене, сложно было не заметить - он был мертв, а кровь из перерезанного горла стекала по груди темной жижей. Из тени торчали ноги другого бедолаги, обутые в кожанные сапоги - одного взгляда на них хватало, чтобы понять, что эти убийства совершили не с целью наживы.
- ЧЕтверо... сколько ещё за эту ночь? - у Лары застучали зубы. От холода или от страха. Генрих устало отряхнул коленку и осмотрел трупы.
- Сколько угодно. Маска стоит того.
- Чего стоит? За эту ночь погибнет больше, чем убил наш народный мститель!
- Никто не имеет право судить вместо закона! - наставительно поднял палец Эврар. Над трупами это смотрелось бы смешно... в ином месте. И в иное время.
- Это Джером, - взглянув на убитого, бросил нагнавший их воин. - Три года в гвардии.
- А там - Эрл! - Выдохнул его соратник, переворачивая лежащее рядом тело. - Отец Небесный, у него глаз нет!
- Таааак... вот мне интересно, как и кто будет это всё объяснять Императору? - мрачно проворчал земляник. - У него и так забот выше облаков - мы ещё подкидываем. "Извините, ваши гвардейцы убиты невесть кем невесть когда невесть за что". Думаю, нашими шкурами в итоге трон обить могут... И правильно сделают.
Сзади раздалось усталое пыхтение:
- Я что-то пропустил? Ой! - Квак вздрогнул, увидев трупы. - Я ж их тут оставил, когда за вами побежал...
- Они тут и остались... Артикус, - сощурил глаза Генрих. - Вы точно ничего не видели? Может, заметили что-то, но внимания не обратили? И главное - где сейчас всё-тиаки Дерек и Майас. нужно доложить им, что тут произошло.
Лара, трясясь, неуверенно кивнула.
- В другой ситуации я бы обязательно восхитился их верностью долгу, - Кваку пришлось подавить смешок под тяжелыми взглядами собеседников. - Маскировке вашей конец, я думаю, так что... Дерек говорил, что будет возле площади, если ничего не случиться.
- Нет уж, - отрезал гвардеец. - Здесь должны остаться хоть какие-нибудь следы! Вы же маги - попробуйте их найти!
- Есть смысл, - кивнул Генрих и, закрыв глаза, протянул руки в стороны. Вены мага вздулись, словно затыкаясь многочисленными тромбами, лицо потемнело - со стороны зрелище казалось жутким, если не знать, что с камнями и песком, минералом и землёй иначе не поговоришь, не ощутишь их сути, их сущностей... Из под плотно закрытых бровей мелкими струйками посыпался песок. Генрих щупал мостовую, касался следов крови своим внутренним зрен6ием, дотрагивался силой чар до стен домов... До всего, чего мог касаться убийца. И искал, искал, искал.
- Ты не против, если я вздремну? - Зевнув, спросил Эврара Артикус.
- Не мешайте, он концентрируется! - одёрнула балагура Лара.
- Это центр города - тут столько людей ходит, а мы даже не знаем кого ищем, но вы не обращайте внимания, концентрируйтесь.
- А есть выбор? Могли бы помочь, вообще-то! Сами же сильнее Генри, а палец о палец не ударите - только между ног шантрапу хватать! - обида тут же вытеснила у Лары всякий страх.
Артикус хмыкнул, видимо не ожидав от женщины такого напора.
- Ладно, - наконец согласился он. - Попробуем отсеять последние следы, может кого и выцепим. Генри, дай-ка пособлю.
Направленное заклинание двух маго оказалось более действенным, камни стали источать слабое свечение, обрисовывая подошвы недавно прошедших по мостовой людей, постепенно более старые следы гасли, а оставшиеся напротив разгорались ярче.
- Ну вот, - утер лоб земляник. - Не Бог весть что, но все же...
Осталось четыре вереницы следов, ведших примерно в одну сторону, и еще пять - совсем в другую.
- Тааак... Артикус, вы сказали, что были здесь недавно, - открыв глаза - почему-то ставшие пепельно-жёлтыми - устало заключил Эврар. - Которые из этих - ваши? Или никакие?
В ответ маг деловито стал приставлять к каждому следу сапог, пока не нашел нужные.
- Что и требовалось доказать. А эти, значит, ваши. Уже хорошо.
- Сколько остаётся? Сохранить вроде можно какое-то время, так? Кажется, я знаю нужное заклинание... - Генрих начал что-то бормотать себе под нос, скрестив руки и снова закрыв глаза. Лара с увлечением смотрела за работой коллег.
- Все равно выбирать придется, - почесав затылок, заключил Квак.
- Верно. Но потом можно сличить с прочими, кто тут проходил, если среди гвардейцев или стражников найдутся таковые. Отсеем хотя бы ещё парочку, - следы под слова Генриха налились ярко-зелёным сиянием. - так-то лучше. Какое-то время можно будет опознать - если никто не развеет. Будем надеяться, что этого маска делать не научился... Теперь живо на площадь!
Посмотрев на подсвеченные следы, Артикус усмехнулся.
- Потом будут говорить, что по ночам в Столице разная демонщина происходит.
Гвардейцы поспешили покинуть переулок первыми, ведь, несомненно, слушать перебранку магов им уже надоело.
Генрих снова подхватил Лару под руку - та не возражала. Земляник кивнул Артикусу и быстрым шагом направился в сторону площади.
Расстояние было не большим, однако, они вновь опоздали: на скамейке, возле которой не так давно Квак выковыривал булыжники из мостовой, лежало накрытое плащом тело. Подошедший первым, воин сорвал материю:
- Землю твою! - В голосе гвардейца смешались ярость и отчаяние. - Коэн! Какого демона он так легко с нами расправляется?!
Кольчуга покойника пропиталась кровью - убийца нанес смертельный удар, прямо в сердце, пропоров железное плетение, и оставив тело на виду словно в насмешку над преследователями.
- Они все - умелые воины, с большим опытом. Если не все дворяне - бойцы, то гвардейцы - элита из элит... Что же это, выходит, они не ждут нападения? - внезапно хлопнула себя по лбу Лара. - Как такое может быть вообще?
- Не ждут именно от того, кто их убивает, - пояснил Эврар, на глазах отращивая на левой ладони огромный каменный шип-нарост. - Это всё-таки предательство.
- И где Стронц?
- Его-то как раз мы быстро найдем, - улыбнулся Артикус. - Я ему камушек дал. С секретом.
- С кровью Санкриста? - в улыбке Генриха не было ничего, сколь бы то ни было похожего на весёлость.
- Он ведь просил ему подать на пропитание, - пояснил Квак. - А тут - целых тридцать фераев.
- Да перестань ты паясничать! - Сорвался гвардеец, смотревший на мага почти с ненавистью. - Тут люди гибнут!
- Ведите, Артикус. А вы спокойнее! Он такой всегда - и особенно когда гибнут люди, - обернулся к гвардейцу маг. - Мы пытаемся остановить это, в конце концов. И нас - предают. Регулярно, со знанием дела - и дел. наших - всех до единого! Этому нужно как-то положить конец, и любая ошибка стоит жизней. да, не наших - но это не наша же вина, что он убивает кого-то, кроме нас!
Гвардеец кивнул, похоже его сильно впечатлила тирада Эврара. Оставалось лишь найти Дерека Стронца... и решить что делать дальше, поскольку первоначальный замысел с треском провалился

Взгляд сквозь прорези маски

Улицы пусты. Серые дни и темные ночи. Страх приходит вместе с тенями, но люди боятся не только демонов - они страшатся возмездия. Порой мертвые бывают намного красноречивее живых – Анак Дерри, Гастон Тайл, братья Чеппарды, все они громогласно кричат о грядущем возмездии дворянству. Знать, многие годы считающая себя безнаказанной, понесет заслуженную кару. Как и те, кто пожелают остановить исполнение приговора.
Сегодня умрет еще один негодяй, и жалкие попытки гвардейца Стронца помешать этому не возымеют успеха. Человек в черном выскользнул из дома, оправляя плащ – там, за провалом входа скорчились испуская дух двое стражников, приставленных наблюдать за улицей. Неужели Дерек считал, что эти неумехи сумеют задержать его? Они даже клинки вынуть не смогли, скованные страхом. Да, именно страх стал основным оружием ночного убийцы – миф о его неуязвимости лишал жертв воли к победе, все, что они могли сделать, это лишь попытаться бежать.
Белая Маска – единственное светлое пятно в ночной темноте, пятно скрытое широкополой шляпой. Он не сожалел ни об одном убийстве, им совершенном: Тайл издевался над своими рабочими, Карст убил крестьян, Чеппарды травили людей орочьим пойлом, кто-то брал взятки, кто-то воровал из казны, кто-то торговал рабами – безгрешных среди дворян не было. И всех их следовало призвать к ответу сталью, если уж суды столь же продажны как и подсудимые.
В тот день, когда Алистер Дрейн стал Лордом Смотрителем, убийца посчитал, что его работа выполнена, но нет – Изгнанник допустил ошибку: его имя было известно своре негодяев, не остановившихся ни перед чем, чтобы избавиться от новой угрозы. Теперь Дрейн мертв, а Маска жив и продолжает дело, столь необходимое Альянсу.
Гвардейцы мешали, их было слишком много, но эти воины не привыкли скрываться – их учили бою лицом к лицу, они неловко чувствовали себя в том рванье, что заставил их надеть Стронц. Одного взгляда хватало, чтобы понять – где нищий, где пьяница, а где переодетый гвардеец. Скоро принцу придется снова набирать новобранцев.
Сначала не повезло тому, что решил отойти в переулок отлить – видимо хотел достовернее сыграть роль бродяги (и это будучи волитаром-то!). Нож погрузился ему в затылок по самую рукоять – воин вскрикнул и обмяк, а убийца подхватил его под мышки, оттащив в темный угол и затаился.
- Лаин? Долго ты еще?
Уже скоро появился еще один гвардеец, тоже волитар, обеспокоенный пропажей товарища. Шаг. Второй. Третий. Тихо звенит тетива, и арбалетный болт вонзается ему в лоб, дробя череп. Тело волитара падает с гулким стуком. Он уже мертв и никто не бежит узнать, что за шум. Люди боятся, боятся всего –случайных шорохов, неясных силуэтов, своей тени. Вторую жертву убийца даже прятать не стал, просто вышел на опустевшую площадь – тусклые светильники выявили сухопарую фигуру в маске, последний гвардеец обернулся, замерев всего на мгновение. Казалось, он скован страхом, но нет – это ярость исказила лицо сурового воина. Меч с лязгом покинул ножны, закрепленные на спине под дырявым плащом. Гвардеец атаковал стремительно, но убийца успел отразить выпад, уводя оружие противника в сторону, звон железа огласил улицу. Маска шагнул вперед и вонзил кинжал в грудь врагу, прямо в сердце.
- Охотники часто сами становятся жертвами, - прозвучал его хриплый голос.
Времени прятать тело не было, поэтому он просто положил мертвеца на скамью, накрыв плащом, так, словно это спящий бродяга. Можно было еще поиграть с гвардейцами, заставить их понять, что все их попытки тщетны, но времени оставалось не так много: негодяй, несомненно, уже покинул дворец и следовало подготовить ему достойную встречу. Маска знал, по какой улице поедет мерзавец, которому поручено увезти из города сокровища Короны. Подумать только, когда Столице угрожают демону, Винзор отсылает свою шавку, лорда Киариша на Запад с символами королевской власти: печатью, скипетром, самой короной, якобы для того, чтобы уберечь их от врага. Но мотивы казначея были ясны – Винзор хотел заполучить драгоценности, а вместо них всучить королю подделки.
Как некстати начал свою глупую облаву Стронц, теперь действовать придется быстро… однако, убийца знал, что ему делать, знал как. Он отошел в переулок и перепроверил арбалет, ждать оставалось недолго. Карета пролетела площадь за несколько мгновений – кучер постоянно подстегивал лошадей, не иначе как боялся нападения… и правильно делал. Стрела вонзилась ему в бок, упав, он дернул вожжи в сторону, направляя экипаж в стену дома. Кони успели свернуть лишь чудом, а карета с грохотом врезалась, разваливаясь на части, и вряд ли кто-то внутри мог уцелеть после такого удара.
Воин, ехавший рядом с кучером, успел спрыгнуть, и теперь озирался в поисках врага. Он был в добротной кольчуге, возможно тоже гвардеец, ведь для дела государственной важности Винзор вполне мог привлечь гвардию. Кто-то со стоном показался из кучи обломков спустя несколько мгновений, однако убийца не стал дожидаться, пока тот успеет вылезти и вышел из укрытия. Резкий взмах рукой, и единственный противник оседает с ножом в горле. В другой ситуации, возможно, Маска скрестил бы с ним клинок, но сейчас времени на это не было, а потому он просто убивал быстро и безжалостно, даже тех, чьей единственной виной было то, что они стояли у него на пути.
Подойдя к разбитому экипажу, он несколькими ударами добил выживших – троих телохранителей, и самого лорда, раскроив ему череп. Осталось только забрать драгоценности, с тем, чтобы потом вернуть их во дворец… или не возвращать. Маска еще не решил, достоин ли король это чести, если держит подле себя столько мрази. На то, чтобы достать увесистую шкатулку из-под обломков ушло не так много времени, однако он все же опоздал, позади уже раздавались гулкие шаги гвардейцев. Подхватив добычу, убийца бросился прочь, надеясь ускользнуть от преследователей в лабиринте улиц, но еще трое воинов преградили ему дорогу – возможно, в другой ситуации, он не отказался бы от схватки, но против стольких гвардейцев шансов выстоять не было.
Не замедляя бега, Маска свернул в ближайший переулок, заканчивавшийся тупиком, но при этом убийца точно знал, что в одном из домов был сквозной проход. Он вышиб дверь ударом плеча, ворвавшись внутрь, не глядя рубанул мечом кого-то, попытавшегося преградить ему дорогу, выскочил на лестницу, миновав с полсотни ступеней, и дернул за ручку спасительной двери – заперто! Маска попытался выбить преграду, но оказалось, что дверь заколочена. Выходи не было.
Внизу вспыхнуло пламя – кто-то принес факелы, чтобы лишить беглеца возможности затаиться в темноте. Поудобнее перехватив клинок, преступник бросился вниз – первый гвардеец уже появился из-за угла, и даже успел заметить врага, но защититься смог только факелом - меч Маски перерубил светильник и рассек кольчугу на груди воина, погружаясь в плоть. Убийца пинком отбросил недобитого гвардейца на его же товарищей, с трудом сумевших удержать на ногах. Обернувшись, Маска вонзил меч в хозяина дома, пытавшегося подобраться к нему с дубиной – теперь толстяк, захлебываясь кровью, оседал на пол.
- Лови!
Гвардеец-волитар инстинктивно схватил брошенную шкатулку, а в следующее мгновение Маска врезался в него, с силой впечатывая в стену. Жалобно лязгнули звенья кольчуги и захрустели кости. Отразив выпад второго противника, убийца добил оглушенного, раздавив ему локтем кадык. Волитар еще хрипел, в конвульсиях зажимая руками горло, а Маска уже теснил последнего врага, обрушив на того целый град ударов. В тесном коридоре меч гвардейца проигрывал широкому, но не слишком длинному клинку преступника, и воину оставалось только защищаться, надеясь, что подоспеет подмога. Однако, убийца понимал, что время сейчас против него, а потому усилил натиск, уже скоро прижав противника к стене. Следующий удар оказался смертельным.
Все сражение заняло лишь несколько мгновений. Лестница загорелась от обрубков факела и уже скоро здание должен был охватить пожар, но преступнику не было до этого дела. Тяжело дыша, Маска поднял шкатулку и бросился в ближайшую комнату. Распахнув ставни, он выпрыгнул из окна, оказавшись у противоположной стороны дома. Всего в нескольких шагах от себя он увидел запыхавшихся гвардейцев – они словно знали, куда он собирался бежать, а сам убийца понимал, что справиться с еще тремя врагами у него не хватит сил.
Видя, что он устал, гвардейцы приближались медленно, осмотрительно, оттесняя преступника от дома, чтобы он не пытался защищаться у стены. Шаг за шагом, они оказались на перекрестке, всего в половине квартала от главной площади. Краем глаза Маска заметил прижавшегося к стене бездомного и хрипло усмехнулся – ряженые гвардейцы в их драных плащах, на него и близко не походили. Неужели они сами не понимали, как комично смотрится их бездарный маскарад?
Шкатулка, выскользнув из ладони ночного убийцы, упала на мостовую. Шесть ножей со свистом рассекли воздух – Маска метал их левой рукой, быстро, почти не целясь, пока враги не успели сократить расстояние и вступить в рукопашную. Одному гвардейцу лезвие попало в предплечье, другому оцарапало шею, а волитар упал на колено – ему нож погрузился в бедро почти по рукоять, теперь не то что ходить, даже левитировать нормально не сможет! Убийца каркающее рассмеялся, сам бросившись на воинов. Ловкие пальцы скупым движением распустили тесемки плаща, скользнувшего по плечу – преступник бросил материю в лицо ближайшем противнику, тот отмахнулся от черной тряпку, отступив всего на шаг, и тут же меч погрузился ему в бок, пронзая печень. Черная кровь заструилась по стоку клинка, Маска повел лезвие вверх, потроша жертву и резким движением высвободил оружие, отражая клинок второго гвардейца. Зарубленный со стоном повалился на мостовую, заливая кровью плац убийцы.
Волитар все же сумел, превозмогая боль, подняться над улицей. Штанина его посинела от пролитой крови, сам же он становился все бледнее с каждым мгновением – похоже, нож задел артерию. Второй гвардеец перебросил меч в левую руку и держался поближе к товарищу, ведь поодиночке у них уже не было шансов.
- Однорукий и одноногий, - раздался хриплый голос из-под маски. – Вполне справедливо.
Без плаща убийца казался еще более худосочным, чем раньше. За спиной у него был прикреплены ножны с коротким мечом и маленький самострел, а вот метательных ножей больше видно не было.
- Если сдадитесь, я даже оставлю вас в живых, - продолжил убийца. – Прекратите охотиться за мной и невинных жертв больше не будет…
Каким-то шестым чувством почуяв опасность, Маска, так и не договорив, дернулся в сторону. Узкое лезвие лишь рассекло его одежду и содрало кожу на боку. Отскочив, и повернувшись так, чтобы все противники находились в поле его зрения, убийца увидел, кто напал на него со спины – тот самый нищий, с которым он сравнивал гвардейцев. Теперь, вблизи преступник смог узнать Дерека Стронца. Конечно, старый наемник умел перевоплощаться лучше, чем воинская элита Альянса, но свой шанс выиграть эту схватку он уже упустил.
- А кто будет решать, виновен человек или нет? Ты, что ли? – Сплюнул старик, направив острие в грудь убийце. – Узнаешь? Это Змеиное Жало Карста.
- Решил защищать ублюдков? – в ответ усмехнулся преступник. – Тебя ведь самого со службы выбросили.
- А ты что ли Бог – вершить чужие судьбы? Чист и непорочен, как младенец? На твоих руках больше крови, чем у любого, из убитых тобой, - в голосе Дерека отчетливо слышалось негодование. – Крови верных Альянсу людей и волитаров!
- Я лишь защищался! Вам не следовало меня преследовать, - если раньше Маска торопился, то теперь, напротив, тянул время, ожидая когда силы покинут раненых гвардейцев, чтобы Стронц остался один.
- Мразь! Я заставлю тебя ответить перед судом за все, что ты совершил!
Все трое атаковали одновременно, с разных сторон, так, чтобы Маска не успел отразить хотя бы один удар, но ночному убийце вновь повезло. Он защитился от выпада Стронца, подавшись влево, так, что меч второго гвардейца не достал до него, и проскользнул под клинком волитара, ударив его кулаком по почкам (достать выше по парящему противнику просто не представлялось возможным). Издав стон, воин мягко опустился на мостовую – позади него натекла целая лужа синеватой жидкости, удивительно было, что он до сих пор оставался в сознании.
- Только вместе! – Предостерег товарища Стронц.
- Как пожелаете.
Ночной убийца обнажил второй меч, отступив на шаг.
- Старик и калека. На что ты рассчитываешь, Дерек?
Мечи вновь скрестились, Маска лавировал, закрываясь от ударов, и выискивая слабые места у леворукого противника, как более слабого и предсказуемого (гвардеец превосходно фехтовал, но в арсенале Стронца было немало грязных приемов, а потому его преступник считал опаснее). Волитар сам выбыл из боя, и только наблюдал, опершись на воткнутый между камней мостовой меч, так что Маска уже не уделял ему внимания. И все же, не смотря на все его мастерство, убийца уступал двум умелым бойцам, координировавшим свои атаки. Парировать с каждым разом становилось все сложнее, он даже пропустил несколько скользящих ударов, оставивших неглубокие порезы. Понимая, что так долго не продержаться, преступник, выгадав момент, сам перешел в атаку, обрушив оба меча на Стронца – сражайся второй гвардеец правой рукой и это стоило бы Маске жизни, но сейчас убийца заметил, что удары леворукого не достаточно точны и рискнул. Стронц отступил, уйдя в оборону, а Маска отклонился от клинка гвардейца буквально в последний момент – лезвие прочертило алую полосу у него на груди, но не нанесло глубокой раны. Развернувшись на пятках, убийца нанес два удара по открывшемуся врагу – коротким мечом отрубая ему левую руку, а длинный погрузив в правое плечо и провернув.
Кисть, все еще сжимающая оружие, упала рядом с зашедшимся в крике боли гвардейцем, а Маска скользнул за его спину и толкнул раненого на меч Стронца. Позади послышались тяжелые шаги и грохот – обескровленный волитар попытался добраться до врага, но упал без сознания на полпути. Дерек остался один на один с ночным убийцей.

Практически ночь 10, т.е. чуть раньше
Опьянённый местью
(С Анмом)

Эрбрейс Рейс всё же очень во многом походил на отца. Так, он никогда не прощал своих врагов и всегда находил способ с ними поквитаться - так или иначе. А ещё чаще - так, иначе и несколько раз. Как и сейчас.
Фамильный герб на чёрных доспехах лорда - теперь уже наверняка лорда и единственного полноправного наследника рода Эрбрейса Рейса был начищен до зловещего блеска, а сам носитель доспеха, водрузив на плечо огромный боевой молот - сам Молот Рейсов - уверенно приближался к ог7раде особняка леди Катрины Браунди. Презренной Аш, одержимой, виновной в смерти его отца и падении его брата. На смертном одре даже такое ничтожество, как Ракшейс, не стало бы лгать - так сказал себе Эрбрейс, и теперь был полон решимости отомстить.
Но, поскольку в Рейнальде Зегенхайме тоже было что-то от Рейсов - а в Рейсах от него - Эрбрейс всё же позволил себе одну маленькую слабость. Только чтобы залить нахлынувшее горе... Полковник Рейс в душе протестовал яростно и громко, бушуя и ругая собственную слабость последними словами - но лорд Эрбрейс не мог отказать себе в небольшом графине вина для храбрости. Или даже в двух графинах - настоящего, хорношего, дорогого вина, которое не ударяет в голову даже теперь, после обильного возлияния.
Эрбрейс гневно треснул кулаком в латной перчатке в калитку дома. Пока - только кулаком, но стоит ему её увидеть... А для верности в кошеле Эрбрейса лежало кольцо с лидиумной гравировкой - старое, потёртое, но ещё очень красивое. И ценное - но сегодня нужное в ином качестве.
Жалостливый звон калитки о металл был слышен даже в Холле, и ожидающий гостя лорд свистнул, призывая своего телохранителя к себе. Можно было просто сказать, на какое то странное возбуждение, словно у актёров перед выходом на сцену, словно завладело им. Понимая, что мститель (хотя на уме постоянно всплывало "мстюн") может прийти с полной проверкой, Кейрати спрятался в тенях, дабы не вызывать больше подозрений у посторонних на своего носителя. Тем временем Габранс на вид был просто самим воплощением самоуверенности, ощущая как чистейшее везение струится по его венам.
- Я пришёл к леди Катрине, - не размениваясь на любезности, громогласно объявил Эрбрейс. - У меня к ней срочное дело, и она меня выслушает!
Присутствия кого бы то ни было он замечать не хотел и не собирался.
-В очередь, сударь. - от температуры голоса Габранса могло бы замерзнуть вино.
- Что-о? Что вы хотите этим сказать? - возмущённо воззрился на Наррота Эрбрейс. - Моё дело отлагательств и проволочек не терпит!
-Как и моё. И буду с вами честен, она скорее предпочтёт меня. Моложе как никак. - уголок губы лорда чуть дрогнул в подобии насмешки.
- Она предпочтёт мой молот! Молот - вот что ей1 сегодня уготовано! - закричал Эрбрейс, подбрасывая огромное оружие движением плеча и ловя второй рукой. Молот Рейсов тихо сверкнул тонким красным светом в руках своего владыки.
Волитар медленно поднял бровь. На лице его промелькнула тысяча смешанных и пошлых выражений лица, после чего он удручённо покачал головой, потянулся к бутылке на ближайшем столе.
- Вы тут давно? - осведомился Эрбрейс, опершись на молот. Даже выпитое вино, пусть и добавило ярости, не отняло у волитара способности мыслить.
- Пару часов - безбожно солгал Габранс - а, собственно, с каких пор высокие лорды ходят к женщинам с молотами..? Я провинциал, сами понимаете, за модой не слежу...
- С тех пор, как женщины подозреваются в предательстве и одержимости, - отрезал Эрбрейс. - Всё это время половина Столицы роняла слюни по той, что сосала кровь и жизнь из всего государства! Понимаю, Габранс, в это сложно будет поверить... Но это так!
Лорд очень медленно поднял вторую бровь.
- Вы не верите мне, - лорд Рейс не спрашивал. - Знаю, что не верите, и никто не поверит. Поэтому я здесь - и я прошу вас, не мешайте свершиться правосудию!
- А позвольте уточнить, Эрбрейс, что вы только что имели в виду под "правосудием"?
- Уничтожение демона - и носительницы. Что же ещё? Она - воплощение зла. Не думайте, что я буду просто врываться и убивать женщину, Габранс. Я не стану без проверки кидаться на неё... Но если всё подтвердится - клянусь, я разнесу ей1 голову на куски и вырву её чёрное сердце! А с ним - и тут тварь, что в нём угнездилась!
-Эй, полегче. Вы в её доме в конце концов - флегматичное безразличие стало чуть слабее - к тому же убивать мою возлюбленную леди... вы всерьёз считаете, что я позволю это?
- Габранс, вы что, пропустили мимо ушей всё, что я только что сказал? Если она одержима - вы что же, будете рады этому, или вас это вообще не заботит? - гнев в Эрбрейсе боролся с изумлением. Ракшейса эта тварь уже погубила, и вот теперь... Это-то они называют нарротским везением?!
- А как вы ожидаете, что я отреагирую, если вы врываетесь в чужой дом с молотом наперевес, с посиневшими щеками - сакразм - и кричите, что его хозяйка одержима? С чего вам вообще такой бред в голову пришёл?
- У меня есть на то веские основания, - отрезал Эрбрейс. - Без оных я на такое и правда не решился бы. Но, если хозяйка дома ни в чём не повинна, ей и бояться нечего, так ведь? Простая проверка удостоверит меня или в её виновности, или в том, что данные мне сведения неверны. К чему ей мешать мне, если ей нечего скрывать?
- Она уехала на лечение. Или все люди, которых вы не видите на улице из тех, кто живёт в Столице - одержимые?
- Оставьте свой ехидный тон! На месте того, кто называет одержимую своей любовницей, я был бы менее спокоен. Раз её нет, никто не помешает мне осмотреть особняк. В вашем присутствии, разумеется, чтобы почтенная леди, - злая ухмылка. - не понесла ущерба от моей чрезмерной ретивости.
- Нижнее бельё не трогать - лорд назидательно поднял палец, и со вздохом поднялся - Ну идёмте, идёмте.
- Для этого у неё, я полагаю, есть служанки. Кто вообще сейчас в особняке? - Эрбрейс вскинул молот на плечо, злобно окинув взглядом обстановку. Где-то здесь, именно здесь его брат лишился души... Его высосали, как спелый лимон, выжали досуха, налив внутрь тягучей, грязной смолы! Он уже сжёг эту смолу - пора было пониматься и за смолокура!
-Слуги. Я. - тоном, каким обычно говорят с умалишенными.
- Повторюсь, оставьте этот тон. Хоть немного соответствуйте представлению о вас как о высокородном волитаре! Сколько слуг и кто они? Знаете по именам? Мне лучше узнать всё это от вас, раз уж она вам так доверяла... Хотя бьюсь об заклад, что одержимая наверняка что-нибудь упрятала и приготовила немало сюрпризов! Куда она поехала, кстати - знаете?
- На юг, господин высокородный.
- Конкретнее?
-Она не отчитывается передо мной, если вы не заметили.
- Не заметил - вы довольно немало про неё знаете, надо полагать. А ведь близкая дружба с леди Катриной - редкая драгоценность в Альянсе. Подозрительно, не находите? Или... дайте угадаю, вы просто везучи?

Ночь десятого.
Императорский пир.
Под руководством Скорпиона.

Весь тронный зал был заставлен столами - длинными по бокам и у самого трона, поперёк, ещё одним, широким. Красивые скатерти, множество яств и вин... Множество гостей, в том числе с четверть "Несущих кару", цвет волитарского и людского дворянства. Всё как на дне совершеннолетия Ваана.
"И я на троне".
Давион Волитар любовался сидевшими вокруг людьми, смотрел и на своих волитаров - каждый из них в чём-то особенный. Каждый - особый, неповторимый дар Четверых этому миру. Не только великий маг или могущественный лорд. даже сновавшая по такому случаю между столов с кушаньями Мельдира - простая служанка - для Четверых ценна также, как и он.
"Кто же из них?"
Одержимые - были они здесь или нет? Лидиума вокруг хватало, но сумеет ли кто-нибудь заметить в толпе тонкий свет ложки или подноса?
"Поживём - увидим".
И Император Давион Астерион-Волитар снова обратил взор к тронному, а ныне пиршественному залу.
Гости все прибывали: кто-то задерживался по делам, кто-то спешил с окраин столицы. В любом случае, те дворяне, что еще не покинули город пропустить это мероприятие не могли, а высшие офицеры (от генерала до лорда-командующего включительно) присутствовали в обязательном порядке. Порой на глаза принцу попадался военный министр - Дерри, не смотря на преклонный возраст, не сидел на месте, а постоянно перемещался, вступая в беседу то с одним, то с другим недавно назначенным командиром, даже на празднике он не забывал о службе.
Совсем по другом вел себя Винзор. Этот паук от казначейства занял почетное место в самом центре сплетенной им же самим паутины, а мухи сами слетались к нему, чтобы засвидетельствовать свое почтение. Конечно, в свете пошатнувшегося положения казначея, подхалимов вокруг него поубавилось, однако дальше сдавать позиции он явно был не намерен, не взирая даже на пошатнувшееся здоровье. За спиной Винзора можно было увидеть частично скрытого тенью человека, с лицом слишком потрепанным жизнью, для придворного - "новый помощник лорда, младший казначей", шептались окружающие, а некоторые даже добавляли его имя: "Меллон Хизран". На паука он пока похож не был, скорее - на изголодавшегося комара.
Занял кресло Вице-Короля и Таллас, пришедший одним из первых... и оставшийся практически в одиночестве. Конечно, никто открыто не выражал ему презрения или недоверия, но тень недавнего суда нависла над лордом Айроном, далеко раскинув крылья. Ни друзей, ни супруги, ни даже наследника - только слуги, подносившие угощение, подходили к Вице-Королю.
- Его Светлость, лорд Оррик! Начальник Стражи!
Возвести мажордом, ударив о пол кованным острием посоха. Лорд Ланс вошел в зал облаченный в лучший из своих нарядов - алый бархат с рубинами, - ведя под руку леди Идену Таллас.
- Милорд Оррик, мы рады вам! - Джаст поднялся, улыбаясь и жестом указывая лорду место за столами - достаточно близко от места тронов со стороны короля людей, который был в числе ещё не подошедших.
Лорд Бректор Брион и его дочь, конечно же, сидели по правую руку от Давиона. Рейсов не было - впрочем, Джаст знал для этого причины. Большинство лордов более-менее значительных, конечно же, почтили Императора своим визитом - тем более что многие из них состояли в прошлом, имели детей или родичей на военной службе.
- Государь, для меня честь быть вашим гостем, - поклонился в ответ Оррик.
Лорд Бейли, несколько более хмурый, нежели во время последнего разговора с Давионом, бросив взгляд в сторону Ланса и Идены, скупо улыбнулся. Так откровенно выказывать пренебрежение к Талласу, на его взгляд было весьма преждевременно. Айрон, пусть и чисто номинально, но все еще являлся Вице-Королем.
Словно прочитав мысли предводителя дворянства, Давион подозвал слугу, несшего мимо нафаршированную орехами и изюмом половину куропатки, и приказал:
- Передайте это блюдо от меня лорду Талласу.
Приглашённые музыканты играли красивые мелодии - кто-то расхаживал за колоннами или даже прятался на балконах, кто-то расположился прямо по углам зала, но мелодию, затянутую одним, отменно ловили другие. Новоиспечённый лорд Реан, ещё недавно споривший за титул с родичем, теперь весело рассказывал о том, как его предки отличились в битве при Кастэрии, на границе с Неизведанным севером. Сакондар и Сандер Элрусы, похоже представлявшие ещё и леди Санкрист, сидели рядом, рассказывая что-то молодому лорду Лавээну и его супруге. Говорил, разумеется, только Сандер, а старший волитар тем временем кивал и воздавал должное добротному "огню преданий". Впрочем, весьма умеренно.
Рыцари Несущих Кару с радостью подхватывали боевые песни - "Неси меня ветер", потом - "Золотые знамёна" и "Гром гремит над Гирувеганом". Кто-то, кажется, пытался затянуть "Когда бивали орков мы", но рыцари, вопреки расхожему мнению, оказались поумнее простого люда и живо отыскали и заткнули охальника. А под самый свод зала взвился грозный "Императорский марш", которому даже сам Давион, не стесняясь, чуточку подпел.
- Надеюсь, государь Менгаард будет о времени. Я бы не хотел, чтобы он пропустил самое важное и интересное, - обращаясь через стол к лорду Олдгейту, заметил Давион и поднял чашу. - Ваше здоровье, милорд. За жизнь и за будущее мира.
- За Альянс, - поддержал тост Николас Бейли, пригубив вина.
Лорды-вассалы Предводителя Дворянства тут же последовали его примеру, причем в количестве выпитого они себя нисколько не ограничивали, словно именно таким образом желали доказать преданность господину. Бейли, заметив это, улыбнулся.
- Леди Алсиманд Рейс! - громогласно провозгласили у дверей, и тут же послышался недовольный голос:
- Волитар-Рейс! Ничего, стоит мне стать здесь хозяйкой, вы сразу запомните, как нужно меня называть!
Юная леди Рейс вплыла в зал, не замечая никого, в сопровождении нескольких императорских гвардейцев, как и полагается прекрасной невесте правителя. Ярко-алое платье с глубоким вырезом мерно колыхалось в воздухе, рубиновые украшения блестели тысячей кровавых капель на шее, в ушах, на пальцах. чёрные кружева обрамляли рукава и воротник, а тонкое золотое шитьё в свете волшебных светильников полыхало ярче солнечного света. По залу прокатился длинный, раскатистый многоголосый вздох.
- Миледи, я счастлив видеть вас! Трон для наследницы дома Волитар-Рейсов! - широко улыбаясь, скомандовал слугам Давион. Резное кресло с узором в виде молота на спинке тут же внесли и поставили как можно ближе к императорскому трону. Алсиманд, исполненная поистине монаршего величия, прошествовала к жениху, ловя на себе восторженные взгляды и отвечая всем высокомерными, полными снисхождения кивками. И только Давион увидел, как, уже садясь, девушка украдкой подмигнула ему.
"Верная союзница. наверное, все сейчас мне завидуют. О такой невесте мечтали бы, наверное, все лорды... Только я - не все. Потому что я - это я. А ещё потому, что я - Император".
- За нашу будущую Императрицу!
Кто из дворян подсуетился и первым произнес тост, осталось загадкой, однако судя по недовольным лица других - сказать эти слова хотел самой малое, каждый второй.
- Печально, что с нами нет моего брата. Где он, государь? - лилейным голоском пропела Алсиманд.
- Думаю, он вскоре к нам присоединится.
- А государь Менгаард? Скоро ли прибудет он?
- Мне интересно то же самое, миледи, - участливо кивнул Давион, от всей души изображая заботливого жениха. Если будут танцы, нужно будет подарить леди Алсиманд хотя бы один. Хотя что значит "если" - он ведь Император. Но это потом! Сейчас - ждать, гадать. Вспоминать. Главное - вспоминать.
- Пошлите от меня эти два подноса с пирожными дамам и дочерям наших доблестных лордов, - промурлыкала слугам Алсиманд.
- Миледи, разве можно так безукоризненно любезно устранять соперниц? Кто же откажется от сладкого, предложенного леди Рейс - а ведь сладкое вредно для стройных станов! Вам не совестно?
- Ваше Величество, как можно? Разве могу я быть столь коварной?
- А разве нет? - парировал с усмешкой Давион.
- Неужели вы выбрали бы себе столь коварную невесту?
- А может, я и выбирал себе именно такую невесту, миледи? Что вы на это скажете?
- Скажу, мой господин, что вы во мне не разочаруетесь, - обольстительно улыбнулась волитари, поднося к губам бокал, полный золотистого вина.

(и с участием Тельтиара)

- И все же, оставьте хоть немного пирожных для государя, - заметил оказавшийся возле трона военный министр (видимо, он успел обойти всех присутствующих офицеров-волитаров, и возвращался на свое место). - Он ведь может обидеться.
- Не обидится. Его новый повар старается вовсю, искренне надеясь, что Смотрители поутихнут и уж его-то в воровстве не обвинят. В чём лично я не уверен. Смерть лорда Дрейна - да примут и одарят его Четверо вечным покоем - только распалила самых верных и развязала руки самым опасным. Этим ещё предстоит заниматься и заниматься, милорд. Но не сегодня. Сегодня мы вспоминаем павших и пьём во здравие живых, - Давион казался самой любезностью со всеми. Дворяне людей и волитаров, рыцари, гвардейцы, слуги. Джаст всегда был доброжелателен и вежлив, но сегодня на троне сидел уже не он, а Император Астерион-Волитар, и сомневаться в этом не приходилось ни мгновения.
- Смотрители - словно обоюдоострый меч, если не сумеем направить его на врагов Альянса, он с легкостью обернется против нас, - прошептал, обходя трон Миклас, и добавил уже гораздо громче: - Да упокоятся с миром души павших за правое дело!
- И да возрадуются Четверо, взирая на своих детей, - подхватил Давион и незаметно кивнул министру.
Алсиманд ворковала с тремя дочерьми лорда Эвейара, а сам их отец постоянно поправлял при виде юной красавицы длинную седую косу и чуть синел от смущения. Непонятно было, что влияет на старика больше - вырез платья Алсиманд или внимание дочери старого противника его покойного господина к его девочкам, самой старшей из которых не было ещё и пятнадцати, при пожилом-то отце. С Эвейаром стоило бы поговорить - он имел все шансы войти в совет высокородных, но пока не вошёл... Как и с сидевшим возле него лордом Кайрисом не помешает перемолвиться чуть позже. Недавно освобождённый, но уже явно идущий на лад, Кайрис постоянно вставал из-за стола и перешёптывался то с Бректором Брионом, то с кем-то из людей. Судя по виду последних, Джаст предположил, что это - те дворяне, что не чураются общаться с купцами. Значит, назначение Винзора верховным казначеем Альянса Кайрису не безразлично. Ничего, они с дядей Бректором ещё додумаются, как подрастить казну - им только бы время дать...
- Его Величество Король Человечества Менгаард Первый!
Казалось, Мажордом забыл перестать бить посохом по полу, но нет - это была уже тяжелая походка государя Альянса. Менгаард вошел в двери зала, на его фоне сразу ставшие узкими и неудобными, в сопровождении троих лордов - Эрнесто Матеуса, Смотрителя Гардероба Бенжамина Мэйта, и Филеоса Гэнона, нового Хранителя Трости (к слову сама трость - из кости грифона с лидиумным набалдашником - сейчас находилась в монаршей руке), и четверых стражников. Обычно короля так же сопровождала леди Милеана, но сейчас ее рядом не было.
Несомненно, бросилась в глаза присутствующим и причина опоздания государя - он был аккуратно подстрижен, выбрит, а его роскошные бакендабрды выравнены по последней моде, даже его лицо благодаря этом казалось не столь пухлым.
- Государь Менгаард, я счастлив видеть вас! - Давион, разумеется, поднялся, а леди Рейс, лишь завидев правителя людей, взлетела и столь грациозно сделала реверанс, что дочери лорда Эвейара заохали все разом. - Мы так боялись, что вы пропустите самое интересное, государь. Присоединяйтесь к нам. И вы, благородные лорды, разделите с нами трапезу в честь живых и в память о мёртвых.
- Приветствую славных лордов Альянса, - король обвел взглядом всех собравшихся, некоторым кивнув отдельно, после чем направился к трону.
Чтобы государю удалось пройти, пришлось раздвигать столы, однако слуги сделали это быстро, не заставляя короля ждать ни единого лишнего мгновения. И вот, наконец, Менгаард опустился в каменное кресло рядом с Давионом Волитаром, а кто-то тут же услужливо поднес ему блюдо с пирожными.
- Я правда очень рад, что вы нас посетили, ваше Величество, - улыбнулся Давион, подхватывая между делом спелое зелёное яблоко. - Я берёг для вас самое лучшее, что только мог на сегодня приготовить. Скажите... у вас никогда не было шута? Или придворного менестреля, акробата... кого-то для развлечения, а не серьёзных дел?
- Ты ведь обещал мне песню утром, Джаст, - припомнил король.
- Конечно! И не одну! Я помню свои обещания и держу их - Император на то и Император, чтобы держать своё слово! - Давион повернулся к гостям. - Милорд Таллас! Что же вы сели так далеко? Идите к нам, Вице-Королю не подобает так далеко отходить от своего монарха! Кресло для лорда Талласа рядом с нами!
- Благодарю за оказанную честь, Ваше Величество.
Лорд Айрон поднялся из-за стола, наградив окружающих презрительным взглядом (больше всего желчи при этом досталось его супруге и сопровождавшему ее Оррику). Судя по надменному выражению лица Вице-Короля, он считал, что его сейчас при всех как минимум осыплют почестями и подарками, остальным на зависть (а втайне он деялся, что принц еще и о разрыве союза с орками объявит).
- Вина для Вице-Короля! Вина, фруктов и жаркое, с особым соусом, о котором я говорил этому лентяю-повару час назад! - продолжал рассыпаться в любезностях Император. - Милорд Таллас, насколько мне известно, вы не только достойный дворянин и верный сын отечества, но ещё и обладатель поистине утончённого вкуса. Я знаю, доверять слухам недостойно правителя, но людям языки не завяжешь, а волитарам разве что гири к ним цеплять! так это правда - что вы будто бы знаток искусств и ценитель прекрасного?
- Ваше Величество сильно преувеличивает мои достоинства, - не слишком умело попытался сделать вид, что смущен похвалой Айрон, да и, судя по всему, не слишком хотел это делать: - Однако, мой прадед, Гаспар Таллас, на собственные средства учредил галерею Искусств в Столице и всячески поддерживал музыкантов и художников.
- Видимо поэтому в Железном Замке висит больше сотни его портретов, - усмехнулся кто-то на другом конце стола, однако Вице-Король сделал вид, что не услышал.
- Я, знаете ли, стараюсь продолжать эту традицию.
- Ооо, достойно, весьма достойно! А позвольте узнать, какой вид искусства вы предпочитаете остальным? Мы, как видите, сегодня слушаем чудесную музыку, а пение наших рыцарей воистину устрашит любого врага - правда хотелось бы надеяться, что мужеством, а не громким криком. так ведь, герои Альянса?
- Точно так, Император!
- Воистину так!
- Верно, ваше Величество! - на все голоса кричали рыцари; громче всех - разумеется уже малость захмелевший Рейнальд Зегенхайм.
- Позовите лютниста, государь, - посоветовал Айрон, польщенный оказанной ему честью. - Вы не останетесь разочарованным.
- Знаете, на этот случай у меня есть особый певец. Я откопал его с большим трудом, но воистину только такой восхитительный голос способен прославить доблесть сынов Альянса и их подвиги, прошлые и будущие! Ваше Величество, дозволите ли мне пригласить его - всё-таки я обещал его вам!
Король Человечества благодушно улыбнулся:
- Конечно, Давион, я с радостью послушаю его, - он задумчиво посмотрел на пирожные, а затем со вздохом придвинул поближе окорок скриа (довольно жесткий, но обладавший весьма изысканным вкусом). - Медицина выяснила, что хорошее пение способствует пищеварению.
- Значит это нам всем пойдёт на благо, - Давион трижды хлопнул в ладоши. - Введите нашего особого гостя.
Смолкло пение - прямо на середине "багровой волны", повествующей о стойкой защите земель Альянса в одну из годин былых бедствий. Смолкла музыка, голоса гостей притихли. Все взоры обратились к широко распахнувшимся главным дверям.
Через которые двое гвардейцев, словно почётный караул при важной особе, помогли пройти человеческому мужчине, одетому по последней моде. Чистый, надушенный, приодетый и украшенный, как праздничный торт, он почти полностью изменился, и всё же не узнать его было нельзя.
Это был бывший трактирный певец, Марти Молот.

День десятый, поздний вечер
Дворец Высокородных. Ритуал Воли (с Даэлинн вместе)
– Как все-таки странно, – Киймар обходил зал по кругу, задумчиво разглядывая роспись.
– Что именно, мастер Киймар? – отозвалась сверху Саймии. Мастер Воздуха парила у самого потолка, осматривая овальную кладку.
По залу гулял легкий ветерок, доносивший Виане обо всех неровностях и трещинах, если таковые удавалось обнаружить.
– Я не видел предыдущего Ритуала. А этот проходит в совершенно другом месте, так что Зал Четверых в блеске Воли я опять-таки не увижу.
– Большинство магов Ритуала не видят никак, – засмеялась волитари, спускаясь вниз. – А зал превосходный, жаль, что я здесь так редко бывала. Вот вроде бы комната – но в ней свободно гуляет ветер. Думаю, тут любой из стихий привольно будет… как и в Университете.
– Видимо, для того и строили, – рассудил Мастер Сведений. – Что ж, тем лучше.
– Сколько еще времени осталось?
– До назначенного – около получаса, – мгновенно отозвался Киймар, у которого было превосходное чувство времени. – Сейчас уже наши коллеги должны собираться… а, вот и они.
И действительно, в зал уже входили участники Ритуала. Киймар подумал, что даже без Ритуала это собрание уникально – редко когда в одном месте и в одно время собирается столько могущественных магов.
Мастера Совета – он сам, Саймии, Венаат, Демрис и готовящийся к принятию титула Архимага Велгест. Леди Милеана. Заместители Астремиса и Велгеста, а также один из сильных магов, очень вовремя оказавшихся в Столице.
С последним Киймар незадолго до этого беседовал пару часов, убеждаясь, что он точно знает, что и как делать во время Ритуала. Правда, роль ему отводилась по большей части страховочная, но Мастер Сведений предпочитал не рисковать.
Он вежливо кивнул каждому из коллег и отошел на северо-запад зала – именно там Тиверен должен был находиться во время обряда.
Саймии же, занимая место у северной стороны зала, бросила взгляд на Венаата. Говорящий от Университета казался совершенно спокойным, и лицо его выражало лишь безмятежное ожидание и вежливый интерес.
Мастер Воздуха и Велгест долго спорили – стоит ли вообще допускать Венаата к обряду? Или следует попробовать схватить его до начала ритуала? В пользу последнего говорило многое, но все соображения перевешивал простой факт: одну из позиций в ритуале был обязан занимать маг Воды не слабее определенного уровня, и взять его было неоткуда. А оба Мастера сошлись на том, что во время обряда Венаат ничего предпринимать не будет – похоже, он собирался манипулировать Архимагом, хотя еще было неясно, каким образом. Но если он вмешается во время ритуала, то погибнет и сам, а такого вряд ли можно было ожидать.
Остальные вели себя так же спокойно. Демрис, занявший позицию напротив, был как всегда, непроницаем и медлителен; Велгест, проходивший в центр, слегка нервничал, но это и понятно. Ритуал-то будет именно на нем сконцентрирован.
Взгляд Вианы скользнул по трем менее знакомым ей лицах. Марену Гальтраю, заменявшему Астремиса, было заметно не по себе, и это Мастер Воздуха вполне понимала – не успел сесть в кресло наставника, и сразу же оказался участником важнейшего ритуала Университета.
Зато Миалина Веллари, изящная хрупкая волитари, заместительница Велгеста, была совершенно спокойна; Мастер Воды подобрал себе в преемники волшебницу с отменным самоконтролем.
С особенным интересом Саймии оглядела Дорлека Сомнара, племянника Казначея и коллегу-Воздушника. Молодой волитар явно еще не свыкся с тем, что вдруг оказался приглашен на столь важное дело; не помогла даже беседа с Киймаром, несмотря на всем известную способность Мастера Сведений успокаивать самых нервозных студентов.
Ну, разумеется, от леди Милеаны трудно было бы ожидать потери самообладания, хотя еще несколько дней назад придворная волитари не предполагала, что какими-то судьбами окажется вовлечена в важнейшее событие для Университета. Все-таки она числилась там только в статусе выпускника, пусть и довольно успешного. Огненная чуть заметно усмехнулась - высокое положение при правителях Альянса тоже кое-чего стоило. Лаари оглядела зал и собравшихся магов, определяя свое место в предстоящем действе.
– Уважаемые мастера, все помнят свои обязанности? – осведомилась Виана. Возможно, это и было излишним, но Мастер Воздуха предпочитала лишний раз все выверить. С каждой минутой она ощущала все большую нервозность; в конце концов, из всех присутствующих прошлый Ритуал помнил один Демрис. – Мастера стихий размещаются крестом по сторонам света, Мастер Сведений занимает позицию на северо-западе, Говорящий – на северо-востоке, мастер Сомнар – на юго-востоке, леди Милеана – на юго-западе.
– А мастер Велгест – в центре, – мягко закончил Венаат. – Не беспокойтесь, мастер Саймии, все присутствующие помнят свои обязанности. Не правда ли?
В устах Венаата эта фраза волитари показалась зловещей. Но, разумеется, она этого вслух не произнесла; лишь отметила про себя, что надо очень тщательно наблюдать за тем, как бы Говорящий не повлиял на будущего Архимага.
Она глубоко вздохнула, ощущая, как вокруг тела закручиваются пока что еле ощутимые потоки ветра.
– Тогда начинаем, коллеги.
– Не будем терять ни минуты, – произнес Велгест, неподвижно замерший в центре зала. Как и было положено по ритуалу, он был одет лишь в легкую рубашку и штаны – дабы ничто не мешало течению энергий. Никаких украшений – в анналах Университета был живо описан случай, как проходившего Ритуал мага искалечило из-за того, что его медальон и кольца исказили магические потоки. К счастью, остальные участники были в вопросах одежды не ограничены.
Саймии оглядела всех, и, вновь вздохнув, подтвердила:
– Начинаем.
В зале наступила полная тишина; сейчас маги, несмотря на различия внешности и возраста, выглядели почти одинаково – из-за сосредоточенности и отрешенности, ясно читавшейся во взглядах.
Зал был полностью запечатан – но, по мере того, как Мастера и заместители шаг за шагом наполняли силой ярко пылающее в памяти заклинание, по стенам начал гулять ветер. Сперва слабый, потом все сильнее и сильнее…
Но не сдвинулась ни одна пылинка – этот ветер, не касающийся материального мира, ощущали только маги.
– Пора, – беззвучно выдохнула Саймии, глядя налево – на Марена Гальтрая.
Как солнце идет с востока на запад – так и ритуал начинался с Огня, расположенного на востоке.
– Огонь Небесный, призови сюда светлое пламя, и даруй благословение тому, кто станет Волей твоей!
Голос преемника Астремиса не дрогнул – и когда на последнем слове он вскинул руки, то из сложенных ладоней к потолку ударила жаркая, могучая колонна пламени. Весь зал осветился, волшебный огонь разом затмил все горевшие до этого светильники.
Тонкое пламенное щупальце плеснуло направо от Гальтрая – к Венаату, вскинувшему руки навстречу. Пламенный жгут прошел сквозь водяные кольца, мерцающие на ладонях Говорящего, и устремился дальше – к северу.
К Воздуху.
– Отец Небесный, призови сюда величие ураганов своих, – выдохнула Саймии, – и даруй благословение тому, кто станет Волей твоей!
Смерч взвился из тонких рук волшебницы, и на сей раз волосы магов растрепал самый настоящий ветер; Виана сжала зубы, удерживая колонну воздуха под контролем и не давая ей рвануться на волю.
Поток пламени вплелся в ураган, расцветив его огненными вспышками – и порыв ветра ударил от Мастера Воздуха дальше, к ее коллеге.
Тиверен Киймар принял поток легко и быстро, пропустив его сквозь созданный между живой и металлической руками миниатюрный вихрь, и направив дальше, к западу и Воде.
– Дева Всех Океанов, призови сюда животворную воду свою, – голос Миалины Веллари даже не дрогнул, – и даруй благословение тому, кто станет Волей твоей!
В зале разом стало прохладнее, когда поток воды взметнулся к потолку; воздушный жгут вонзился в сине-зеленую колонну, превратив ее в шторм.
И водяное щупальце метнулось дальше, к Милеане.
Волитари качнулась назад, вскидывая руки перед собой: вместе с раскрывшимися ладонями над ними распустился пламенный шар, зашипевший прошедшей сквозь него водой. Огненные языки пропустили струю, и она устремилась дальше – на юг, к Мастеру Земли.
– Мать-Земля, призови сюда безграничную мощь свою, – негромко произнес Крайдон Демрис, – и даруй благословение тому, кто станет Волей твоей.
Зал задрожал, когда из сухих ладоней старого мага вверх пополз могучий каменный столп; похоже, он удерживал стихию, даже не напрягаясь, и лишь усмехнулся, позволяя водяному щупальцу обвить изваяние.
И, чуть сощурившись, послал скрежещущий каменный шип направо.
Дорлек Сомнар справился не хуже других, вовремя сформировав воздушное кольцо и позволив гранитной игле проскользнуть сквозь него.
Каменный выплеск коснулся огненного столба в руках Гальтрая, и гигантский факел получил сердцевину – теперь он горел вокруг прочнейшего камня.
Круг стихий был завершен.

(те же, там же)

Велгест, по-прежнему неподвижно стоявший в центре, раскинул руки. Вокруг него завертелись прозрачные водяные струи; сейчас бывший Мастер Воды призывал всю силу, дарованную ему Океанской Девой. Без остатка, ничего не экономя – ибо только так можно выдержать последнее испытание.
– Да свершится Воля Четверых, и да пребудет она с Архимагом! – в унисон произнесли Мастера Стихий, резко опуская руки.
Поток пламени, направленный смерч, могучая водяная струя, исполинская колонна – все это одновременно ударило в центр, сходясь на Сагемире Велгесте. Четыре стихии коснулись сплетенного танцем прозрачных полос кокона – и маг сквозь зубы застонал, принимая эту силу.
Саймии, Демрис, Гальтрай и Веллари вновь заговорили, к ним присоединился Велгест – и их слова потонули в реве четырех стихий. Но все знали, что сейчас под влиянием древнего заклинания четыре разнородные силы сплавляются в одну – иную, способную облечь одного мага…
В то, что называют Волей.
Сам Ритуал был недолог – но напряжение требовалось колоссальное, и каждая секунда казалась часом. Но Саймии, как и все другие, ощущала – он завершится успешно. Никто не совершал ошибок, и Велгест был достаточно силен, чтобы принять благословение Четверых…
Еще десяток минут, может, чуть больше – и у Университета вновь появится Архимаг.
Виана шептала древние слова, торжествующе ощущая, как с каждым мигом ее коллега по Совету становится сильнее, становится ближе к высшему магическому титулу…
А потом Ларса Венаат поглядел по сторонам, мягко улыбнулся – и водяные кольца на его руках налились чернотой Пустоты.
Проходивший мимо Говорящего пламенный поток взвился, разбрасывая мириады искр; с пальцев мага метнулись черные молнии, вонзившиеся в воду и огонь, разбивающие тщательно выстроенную схему, тонкий баланс стихий…
И Виана с ужасом ощутила, как древние чары выходят из-под контроля. Одно-единственное вмешательство – и баланс был нарушен, мгновенно и неотвратимо.
С огромным трудом она повернула голову, глядя на Говорящего; впрочем, сейчас на него перевели взгляды все.
Венаат отступил назад; скрестив руки на груди, он любовался смятенным сплетением стихий, которое в любое мгновение было готово прорваться взрывом ужасающей силы. И, глядя на по-прежнему безмятежную улыбку, Мастер Воздуха со внезапной ясностью осознала: Венаат никоим образом не собирался контролировать будущего Архимага.
Он с самого начала намеревался сбить баланс, и устроить взрыв – такой, в котором разом погибнет весь Совет… и высшие чины Альянса. И Император. И добрая треть Столицы.
Одной из причин, по которым Ритуал ранее всегда проводился в Университете, был тот факт, что Зал Четверых мог свести несчастные случаи к минимальным последствиям. Дворец же такой защитой не обладал.
«Но он же и сам погибнет! – в смятении подумала Виана. – Его даже кольцо не спасет – никто не сможет переместиться при таком буйстве энергий!»
Словно опровергая ее слова, Говорящий поднял руку с кольцом – и скрылся за непроглядно-черной стеной, туманом стекшей с пальцев другой руки.
Мастер Воздуха была совершенно права, рассчитывая на то, что из зала с таким бешенством стихий нельзя ни нормально уйти, ни тем более магически переместиться. Но она не учитывала (а вернее, не знала) одного.
Нагриаша.
Сбой в заклинании Ритуала не смог бы погасить даже Герцог Искажения – но он мог отсечь своего хиетра от разбушевавшихся стихий. Ненадолго, всего лишь на считанные секунды – но Венаату этого более чем хватило, чтобы привести в действие кольцо.
И исчезнуть из зала.
Все было проделано полностью в предпочитаемом стиле Венаата – минимальное усилие и великолепный результат. Вот только итогами подобных действий все же стоило любоваться издали.
Четыре стихии сплелись воедино, но теперь маги уже не могли их удержать; сплавившиеся в невероятный клубок огонь, воздух, вода и земля бесновались в центре зала, и лишь все силы, вкладываемые в отчаянные попытки удержать их и расплести на составляющие, не давали прорваться тем самым взрывом.
Сагемир Велгест вырвался из центра зала как только Венаат нанес удар, и мысленно не переставал благодарить за это Четверых – окажись он сейчас на прежнем месте, то вряд ли бы выжил. Он мгновенно присоединил свои усилия к остальным, но силы у Мастера Воды оказалось куда меньше – Ритуал выпил почти всю.
– Гальтрай, перенаправьте! – взревел Демрис; впервые остальные видели, чтобы Мастер Земли стряхнул свою обычную невозмутимость.
Преемник Астремиса сжал зубы, пытаясь выделить в бушующем вихре свою Стихию и вывести хотя бы ее; сплав сил ответил чудовищным невидимым давлением, швырнувшим магов на стены.
– Держу поток! – вскрикнул Сомнар; ему удалось уцепиться за ветер, и оттянуть к себе. – Виана, Тиверен, помоги… а-а!
Племянник Казначея смог удержать контроль всего на считанные мгновения; бушующий ветер стряхнул усилия мага, хлестнув воздушным ударом неимоверной силы. Сомнара впечатало в стену; секундой спустя воздушный пресс обрушился следом.
Хруст костей был слышен даже сквозь грохот сплетающихся стихий.
Огненный поток ударил куда-то вверх, проплавив камень потолка и вырвавшись в небо; словно исполинский дракон дохнул вертикально вверх. Взвыл от боли Гальтрай – он сумел выделить поток своей Стихии, но каждое мгновение стоило ему сгорающей кожи на руках. Милеана направляла все силы на то, чтобы поддержать этот контроль.
– Не так делаем! – Киймар чуть не сорвал голос, пытаясь прорваться сквозь заглушающий все звуки рев. – Не расплести! Сжать!
– Как? – выкрикнула в ответ Саймии. Сил магов еле-еле хватало, чтобы удерживать вихрь стихий, и запасы энергии таяли с каждой секундой.
– Так.
Слово, упавшее из-за двери, достигло слуха каждого мага; казалось, даже бушующие силы на мгновение замерли…
А потом двери разлетелись в мелкие кусочки, и внутрь ударила могучая, свежая, донельзя знакомая всем сила.
– Корион! – вскричал Демрис.
– Архимаг! – присоединилась к нему Веллари.
Корион Рантельм сейчас сам напоминал оживший ураган – он ворвался в зал, не тратя времени даже на то, чтобы оглядеться. С пальцев главы Университета сорвался целый вихрь молний, опутавших то, во что переродилась сила Ритуала; вокруг самого мага бушевал настоящий смерч.
Секундой спустя в схватку включился еще один участник – но теперь на помощь пришла волна пламени, ковром покрывшая узор молний Рантельма.
Гинвар Астремис, отставший от главы Совета лишь на мгновение, твердо встал рядом с Архимагом, направляя свою мощь в помощь остальным.
Казалось, само присутствие Рантельма придает сил остальным; каждый из магов усилил натиск. Киймар был прав – попытки расплести получившийся сплав привели бы лишь к тому, что на волшебников обрушились бы освобожденные стихии. Вместо этого следовало сжать их, вновь взять под контроль…
Сам Мастер Сведений сейчас двигался к центру зала – медленно, очень медленно, но упорно.
– Не выходит! – процедил сквозь сжатые зубы Астремис.
– Оно слишком быстро меняется, – отозвался Демрис, – нужна какая-то материальная сердцевина! Хоть на пару минут!
– Откуда взять? – выкрикнула Саймии.
И тут Киймар, сделав еще пару шагов, коротко размахнулся и вогнал в бешеный сплав стихий левую руку.
Корладский кулак.
На мгновение замерли все – пораженные видом мага, скрипевшего зубами от боли, но погружающего протез все глубже в беснующуюся энергию.
– Что вы стоите! – простонал Киймар.
Коллеги очнулись; теперь у энергии появилась материальная основа, и задача действительно упростилась.
Восемь магов обрушили на изменчивую силу всю свою мощь; Киймар сейчас выпал из попыток взять контроль, все его силы уходили лишь на то, чтобы защитить себя и остаться рядом, не давая энергии ускользнуть от его протеза.
И мало-помалу сплав энергий начал поддаваться. Соединенные усилия сильнейших магов Альянса сделали свое дело; корладский металл выдержал даже бешенство стихий.
Плотная, почти материальная оболочка окутала уменьшившийся в размерах клубок энергий; струившиеся с пальцев Рантельма молнии заключили ее в сияющую сеть.
– Все, Тиверен! – крикнул Велгест.
Киймар выдернул руку и без чувств рухнул на пол, откатившись в сторону. Бросившаяся к нему Веллари отпрянула – металл протеза был раскален почти докрасна.
Впрочем, сама волшебница смогла пройти лишь несколько шагов, осев рядом с Мастером Сведений. Точно так же сползли по стенам и остальные.
Стоять остались лишь Архимаг, Астремис и Демрис.
– Все, – устало произнес Мастер Огня, опуская руки.
– Нет, – тихо, но твердо возразил Крайдон. – С окончательным сковыванием вы справитесь и без меня… а у меня сейчас есть неотложное дело.

Ночь 10
Продолжение банкета
(Гуляли с Телем)

Певец эффектным движением мотнул головой, словно оглядывая зал и поклонился, сначала монархам - низко, почти касаясь пола, а после - лордам, уже несколько лениво.
- Приветствую могущественных правителей Альянса и сиятельнейших лордов, чья знатность уступает лишь их благородству!
- И мы приветствуем тебя, славный певец, чей голос звенит над землёй и островами так звонко, что птицы прилетают слушать тебя, - улыбнулся в ответ Давион. - Как находишь ты тех, кто собрался сегодня услышать твои песни? Сможем ли мы, собравшиеся здесь, оценить твой несравненный талант?
- Четверо для того даровали мне голос, - с достоинством произнес Молот. - И нет для меня приятнее дела, нежели песней усладить слух почтенного дворянства.
- Ну что, милорд Таллас, как вам мой выбор? Мне кажется, он нас сейчас удивит, - Джаст улыбнулся Талласу, как улыбаются только лучшим друзьям. - Певцы и песни вообще иногда удивляют так, как способны разве что женщины. Правда, миледи Волитар-Рейс?
- Милорд Астерион-Волитар снова прав - как волитар и как Император, ибо одно в нём дополняет другое наилучшим образом, - изящно наклонившись вперёд и с интересом разглядывая певца, промурлыкала Алси.
Вице-король, присмотревшись к Марти, но так и не вспомнив, где мог его видеть (да и видел ли вообще), благосклонно кивнул:
- Как можно оспаривать выбор Императора.
- Полно вам, милорд! Я лишь советуюсь с вами - государь обязан ценить мудрость своих подданных, таких, как вы, лорд Олдгейт или лорд Брион. И многие и многие ещё дворяне Альянса.
Слуга, осторожно нагнувшись, подлил Императору вина, и Джаст снова обернулся к менестрелю:
- С чего же ты начнёшь, Марти? Или, может быть, у кого-то здесь есть особые пожелания?
Менестрель провел пальцами по струнам, словно в последний раз проверяя, хорошо ли настроен инструмент, и поднял взгляд на Давиона, испрашивая разрешения начинать. Лорды переглядывались между собой, у каждого, несомненно была любимая песня, но никто не смел высказаться вперед короля и Императора, даже Таллас.
- Спой нам о том, как был низвергнут Лжекоэннал, - оборвал воцарившуюся было тишину лорд Бейли.
- Ну что ж, кому, как не Молоту, петь о тех славных днях? выполни желание его светлости, певец - спой нам о тех временах, - благосклонно кивнул Давион и, ради соблюдения приличий, обратился уже к Менгаарду. - Вам нравится такой выбор, государь?
- Буду рад услышать о тех славных днях, - кивнул король.
- Ну что ж... Приступай, певец. Смотри не разочаруй нас!
Марти Молот улыбнулся, вновь коснувшись ладонью струн - поначалу мелодия была плавной, но постепенно набирала темп, и наконец он запел, посылая голос к высоким потолкам зала, чтобы он, отразившись, дождем обрушился на собравшихся дворян:

Регент Олдгейт взял власть в свои руки,
Славный потомок героев былых,
Правил державой он в год тяжкой смуты,
Крейна ничтожного жизни лишив.

В темницу Олдгейт заключил королеву,
Корону отняв у сошедшей с ума,
Богатой и сильной страну снова сделал,
Из ссылки вернул всех опальных дворян.

Заказавший песню Николас Бейли скупо улыбнулся. Рассказ о заслугах предка немного развеселил его, отгоняя неприятные мысли, однако разум Предводителя дворянства явно был занят чем-то более важным для него, нежели пение Молота, продолжавшего развлекать публику.

Но Юг непокорный вновь голову поднял,
Свирепые горцы затеяли бунт,
Их вел Кэоннал, наследник законный,
Сын Коннатха, жаждя корону вернуть!

И многие лорды его поддержали,
Кто веря ему, кто наживы ища.
Был в битве убит лорд Адриан Таллас,
Столица к ногам Кэоннала пала.

Вице-Король скривил губы, услышав про гибель далекого предка - Железный Генерал в его роду был особо почитаем, а потому Айрону не понравилось, что столь прославленному герою менестрель уделил лишь одну строчку в песне, однако остальным, похоже выступление нравилось, и потому Таллас решил не показывать недовольство открыто.

Воссев на престол, самозванец жестокий
Немало дворян лютой казни предал.
Южане одни находились в почете,
Лишь им Кэоннал свою жизнь доверял.

Олдгейт избежав этой участи страшной,
В Столицу вернулся, спустя долгий год.
Отважно он бросил в лицо самозванцу:
«Не дома Харранта в твоих жилах Кровь!»

Хотели тотчас лорда бросить на плаху,
Но про Светлый Меч им напомнил Олдгейт.
Клинок тот священный взять в руку без страха,
Мог только наследник былых королей.

Король рассмеялся: «Что ж, пусть так и будет,
Тебя обезглавлю я этим мечом!»
Взойдя к алтарю он поднял оружье,
Но был ослеплен солнца ярким лучом!

Голос Марти достиг самой высокой ноты, и, выдержав паузу, он изрек последний куплет, нарочито замедляя темп с каждым словом.

Меч сам выбрал жертву, обман не прощая,
Священная сталь прямо в сердце вошла,
Так был самозванец наказан Богами
И с кровью его песнь моя истекла.

- Молоток! Хорошо начал!
- Давай ещё!
- Браво!
рыцарская разноголосица напрочь перекрыла все осторожные или сдержанные похвалы дворян. Давиогн улыбнулся, парой хлопков показывая одобрение исполнению певца и его таланту. Рыцари, особенно теперь, когда на их долю перепало и вина, и яств, были просто отменно "подготовлены" к песням - они бы и грифону рукоплескали, начни он кричать и рычать под музыку. Впрочем, Марти был достаточно лучше грифона, чтобы сорванная им овация могла быть оправдана.
- Начало положено! Мы вспомнили о былых утрата и былых подвигах... А также и о том, что правосудие всегда в итоге настигает негодяя, -Давион, подняв свеженаполненную чашу, кивнул сперва Талласу, потом Олдгейту и Менгаарду. - А теперь... не вечно скорби править нами! Развесели-ка нас чем-нибудь, певец! Да так, чтобы мои доблестные воители и благородные дворяне смеялись до слёз!
- Если Ваше Величество позволит, - хитро улыбнулся певец. - Я сочинил песню о Вас, Мой Император.
- О Джасте! - Послышались пьяные голоса, причем к рыцарям явно присоединилось несколько генералов из молодых и недавно назначенных.
- Пой скорее!
- Не тяни!
Менестрель замер, коснувшись пальцем струны и не сводя взгляда с Давиона Волитара.
- Раз сочинил - пой. Смешных и весёлых песен о себе я ещё не слышал, обычно - только великосветские речи, приказы да интриги. Ну, давай смелее! - широко улыбнулся Давион.
- Порадуй нас, - добавил Менгаард, нанизывая на вилочку кусочек мяса.
Менестрель залпом выпил поднесенный ему стакан воды, прочистил горло и поудобнее разместил в руках лютню:

Младой Император воссел на престол,
Силён и прекрасен, как горный орёл,
Убогим защитник, народу отец,
Мудрей архимага и славный боец.

Пропев первый куплет, Марти вжал голову в плечи, с опаской глядя на Давиона, однако если Император и хотел его прервать, но не успел бы - опьяневшие рыцари начали подпевать, в разнобой и сильно фальшивя, но вполне искренне:
- Славный боец! - Прогремело со всех концов зала, а Молот поспешил закрепить успех.

Но есть за душой его малый грешок,
Все знают, что наш Император – ходок,
И нету красавиц, отсель и досель,
Чтоб ввек не попали владыке в постель!

Ловкие пальцы менестреля без устали перебирали струны, мелодия получилась гораздо живее, чем предыдущая и, что более важно - воины с интересом его слушали, пытаясь выбивать ритм кулаками и кубками прямо по столу. Подобные темы всегда нравились людям военным от рядовых и до генералов включительно, а вот король Менгаард поперхнулся.

Всегда, собираясь в далёкий поход,
Семь девок с собой Император берёт,
Чтоб каждую ночь согревала одна,
А шесть ожидали с тоской у окна.

Короткая пауза с длинными и протяжными, тоскливыми звуками, а затем Марти перешел к следующему куплету на злобу дня - ведь надо же было показать, что Император ведет тяжелую борьбу с демонами, так много бед учинившими Альянсу.

Пришла к Императору демон-краса,
Глаза – что гранат, вороная коса,
И молвит: «Склонись пред Владыкой Оков,
И буду твоей до скончанья веков!»

Смеясь, Император ответствовал ей:
«Что проку мне в том, коли будешь моей.
Любая – моя, дай лишь только взгляну.
Мне всех несподручно менять на одну!»

В действительности же, смеялись практически все присутствующие - кто раскатисто, во весь голос, кто смущенно прикрыв рот платочком, кто и вовсе отвернувшись или деля вид что его улыбку вызвала отнюдь не песня менестреля, балансировавшая на грани приличия и оскорбления королевской особы.

С тех пор Император известен вокруг
Как девок любитель и орочий друг,
Но тот, кто надумает с ним пошутить,
Пусть знает, что дорого будет платить.

На последних словах, чтобы прибавить им весу, Марти вплел в голос металлические нотки, и сразу же по завершении песни поклонился обоим государям.

Песня ложь - да в ней намек
Именем Императора и с его же участием.

Наконец, когда все чуть притихли - кто опомнился, кто просто утихомирился - и взгляды многочисленных гостей обернулись к Давиону, оказалось, что Император смеётся, и смеётся от души.
- Клянусь Четырьмя, менестрель, тебе следовало бы отрубить голову, не будь твоя песня столько забавной. Неужто же народ болтает и о победах над демонами, подобных этой? - сдерживая рвущийся изо рта смех, поинтересовался у певца юный правитель.
- Люди верят, что Император способен на невозможное!
- И что же невозможного в том, чтобы отвергнуть предложение продать душу? Не заговаривайся, певец - петь у тебя выходит намного лучше. Что скажете, государь Менгаард? И вы, благородные лорды?
- Я думаю, что мой Император прав, - обольстительно улыбнувшись, покачала головой Алсиманд. - Этого певуна надо или щедро наградить, или показательно повесить, но никак не оставлять без внимания. Кстати, Давион, не пора ли подавать десерт?
- Из песен или сладостей будет угодно отведать десерт леди Рейс?
- А разве одно помешает другому?
- Конечно нет, - Давион сделал знак слуге, и в зал один за другим начали вносить подносы с пирогами, пирожными и фруктами. - О чём ты ещё можешь спеть, Марти? Или кто-то из лордов снова пожелает приказать исполнить песню для него?
Возможно, лорды действительно желали услышать что-либо утонченное, но Марти уже нашел себе аудиторию, готовую принять все, о чем бы он только не стал петь, а потому решил сделать приятное именно им:
- С позволения Государей, я расскажу о недавних событиях, но мне понадобятся трубач и барабанщик для этого.
- Мы сможем предоставить таковых? - улыбаясь, бросил Давион - и тут же из-за рыцарского стола раздались наперебой голоса, и трезвые, и уже пьяные голоса.
- Ваши величества, позвольте мне!
- А у меня даже барабан с собой!
- А у меня горн!
- Цыц, дармоеды! Государь, разрешите моим Несущим Кару помочь певцу? - осторожно предложил Рейнальд Зегенхайм. - Кроме того, они не только играют лучше, но и пьют меньше прочих.
- Пусть будет так, - кивнул Джаст.
- Как подам знак, вступайте с инструментальными партиями... - Молот скептически осмотрел добровольных помощников: - Проще говоря - кивну и играйте.
Он снова извлек из лютни чарующие звуки, на этот раз - торжественно зловещие:

Бунт вспыхнул в Столице, железо поет,
Свирепые лица, кровь на мостовой!
В глазах пляшет пламя, дубины в руках,
Одно лишь желанье в их подлых сердцах!

Увлекшись, Молот тряхнул головой, и рыцари восприняли это, как обещанный сигнал, с энтузиазмом принявшись выбивать заданный ритм, порой даже совпадая с основной мелодией.

Куда взгляд не бросишь - убитых тела,
Крестьяне, купцы - все лишились ума!
Толпа одержимых, жестоких глупцов,
Они страх забыли, отвергли Богов!

- Интересно, к чему это он? - услышал Давион шёпот какого-то из волитарских аристократов, но, поглощённый созерцанием выступающих, не уловил, кто же говорил. Леди Алсиманд попеременно смотрела то на правителей, то на певцов, то на лордов, маленькой ложечкой отламывая кусочки от твороженной корзиночки и чуть не пронося их мимо рта. Джаст догадался, что его наречённой безумно интересно, к чему всё это песнопение затеяно... Что ж, до конца оставалось уже совсем недолго.

Но встали герои стальною стеной,
Альянса опора в дни смуты лихой!
Их подвиг потомки запомнят навек -
Подавлен жестоко был этот мятеж!

Пусть знает любой, что был город спасен,
Несущими Кару огнем и мечом!

Голос певца утонул в одобрительных криках рыцарей и усилившемся барабанном бое.
- Посмотрите, господа, на этого таланта, - Знай Давион, что Марти так разойдётся, он тысячу раз подумал бы, прежде чем пользоваться звонким голосом певца-бузотёра... Но, тысячу раз подумав, всё же воспользовался бы. Наверное, этот прощелыга и правда стоил своих денег - или боялся за свою жизнь. Второго было вполне достаточно для безупречного исполнения. Исполнения... впору было бы смеяться, какими серьёзными вещами они занимались тут, поедая яства и распивая вина, кокетничая с дамами и интригуя за спинами друг друга. - Что теперь скажете о нём, господа?
- Мне он понравился, - заключил, тщательно прожевав жаренное крылышко, король.
- Отличный певец! - Тут же поддержал короля один из его новых прихвостней, а за ним поспешили и другие.
- Рад, что все разделяют моё мнение. А теперь, господа, я попрошу тишины - да, Рейнальд, от моих храбрых воинов и рыцарей тоже - ибо должен, прежде чем позволить нашему доброму гостю допеть последнюю, на сегодня, песнь, сообщить вам нашу императорскую волю! - Давион поднялся. Возвышаясь над всеми вокруг, Император словно и сам казался выше ростом, и шрам на щеке его налился синевой, а взгляд сделался суровым и холодным.
- Лорд Ланс Оррик! Я обращаюсь к вам!
- Да, государь? - Оторвавшись от трапезы, ответил Оррик, успевший (вместе со спутницей) переместиться в другой конец стола.
- Напомните мне, как долго вы возглавляете стражу?
- Три года, Ваше Величество, - отчеканил лорд.
- За верную службу мы считаем нужным наградить вас, милорд, и просим принять от нас этот знак ваших высоких заслуг и достоинств, - по хлопку в ладоши отворилась парадная дверь, и двое слуг-волитаров внесли в тронный зал лежащий на шёлковой подушке прекрасный клинок в драгоценных ножнах. - Этим жестом мы завершаем вашу службу - на данное время, ибо во время войны стража, как и гвардия, и рыцарство, и все, кто обязан держать в руках оружие, стоя на защите родины, обязаны приложить все силы на борьбу с врагом. Вы сможете принести нам больше ползы в армии, как и стража достойнее проявит себя в бою, а не на улицах города. После войны, в случае, если таковы будут наша воля и ваше желание, вы вернетесь к своим обязанностям. Благодарю вас за верность и доблесть, - Давион извлёк из ножен клинок и отсалютовал Оррику, давая понять, что разговор окончен.

- Благодарю вас, Ваше Величество, это честь для меня - служить Альянсу.
Лорд опустил голову, чтобы никто не видел выражения его лица - смеси обиды и злости.
- Рейнальд Зегенхайм, поднимись и ты!
Рыцарь поднялся, в недоумении глядя на Давиона.
- В знак признания твоих заслуг и особого доверия к тебе мы, зная, что наши гости, послы Армады, желали бы, чтобы мы нанесли им ответный визит, назначаем тебя нашим послом в Армаде на время ведения войны против порождений Пустоты. Мы надеемся, что ты достойно представишь наш славный и великий Альянс перед Гранд-Капитаном Армады, и верим, что союз наш станет крепче и надёжнее, когда его будет представлять с нашей стороны прославленный рыцарь и верный сторонник Альянса.
- М-мой Император, я... я буду достоин этой чести, - обескураженный рыцарь отсалютовал и плюхнулся обратно, чуть не опрокинув стол и уронив пару бокалов - хотя, конечно, не свой.
Джаст убедился, что все взгляды сосредоточены на нём. Всё правильно. Этого он и добивался. Всё выходило как нельзя лучше, осталась сущая мелочь...

Ночь 10
Расколотая маска
(вдвоём с Телем)

- Сюда!
Чёткий след, отпечатанный при помощи магии Квака и Генриха в сознании - и перед глазами - всех спешащих к площади держался, держался и держался, то сворачивая, то пропадая в проулках и маленьких улочках, но всегда возвращаясь пред очи ловчих. Гнетущее, злое и тревожное предчувствие билось где-то на грани сознания пойманной в силки птахой, но Генрих отметал его поганой метлой, стараясь только попасть на площадь вовремя и расспросить Стронца о том, что же всё-таки тут происходит...
- Что это за шум? - задыхаясь, выкрикнула Лара. Чтобы не заплетаться в подоле, верхнюю юбку женщина смело сбросила ещё три поворота назад и теперь, при всей непристойности вида, не отставала от гвардейцев и напарников-колдунов.
- Что-то звякнуло. Или лязгнуло, - на ходу объяснил Генрих и, сам не зная зачем, ещё поднажал. Руки чародея начали вращаться, как ветряная мельница, им вторили ноги, словно сами соглашаясь бежать быстрее, и даже земля подталкивала каждый шаг волшебника. Генрих и сам не заметил, как оторвался от остальной группы на полулицы, а потом и на целую улицу, но задумываться об этом маг не хотел и не старался. Стронц. Сейчас Стронц. И Майас. Остальное потом. Если не задохнётся раньше от такой пробежки.
Наконец улицы закончились и началась площадь. Генрих тяжело облокотился на стену ближайшего дома. В глазах рябило, рука чесалась, и маг неожиданно заметил, что кожу на ней медленно начинают пробивать небольшие каменные отростки. Изнутри - не снаружи, как при обычной каменной коже. Но даже пугаться времени не было. Фигура, которая оказалась перед глазами Эврара, могла быть только Дереком Стронцем. И он был на площади не один... совсем не один.
- Дерек! - крикнул Генрих, продолжая пытаться хоть как-то восстановить дыхание и надеясь, что тёмный ситуэт, за которым они, как видно, и гонялись всё это время, тоже отвлечётся на крик.
Гвардеец даже не обернулся, услышав знакомый голос - он был полностью поглощен схваткой. Кто бы мог подумать, что старик на склоне лет обладал такой превосходной реакцией - он легко уходил от ударов ночного убийцы, блокировал оба его клинка Змеиным жалом, отводил оружие в сторону, а порой пытался пнуть в колено или в пах, или сделать обманный финт. Нищенский балахон Стронц к тому времени уже сбросил, оставшись в каких-то обносках, не стеснявших движения - он сам уподобился змею, норовящему стремительно ужалить, но Маска мало чем уступал ему. Оба противника уже порядком подустали, и неизвестно еще, чем бы закончился поединок, не вмешайся в него Эврар.
Заметив нового врага, Маска отпрыгнул назад, и перехватив короткий меч, запустил его в Стронца - тот уклонился, закрываясь клинком от возможно атаки, но убийца не на него напал в этот миг. Сорвав с ремня самострел, он выстрелил в Генриха.
Генрих едва успел среагировать - да и то сложно было назвать это реакцией. Маг выставил вперёд руку, запоздало поняв, что это ему ничем не поможет - болт просто прошьёт кость или мышцу, чтобы вынырнуть в грудь....
Послышался скрежет, Генриха что-то толкнуло, маг пошатнулся, но устоял. Болт валялся у его ног, расколотый посередине, хоть наконечник и остался цел, глубоко засев в руке Генриха. Всё ещё вытянутая вперёд, она теперь была покрыта тонким слоем ребристой каменной чешуи, а внизу, от локтя вместе с клочками одежды болтались обрывки... собственной кожи мага.
Стронц и Маска вновь сошлись в поединке, отчаянно рубясь и уже не пытаясь экономить силы - оставшийся с одним клинком, убийца теперь заметно уступал Дереку - сказывалась усталость после боев и незначительные, но многочисленные ранения. Преступник, наверное впервые, почувствовал, что проигрывает схватку. Он бросил взгляд на валявшуюся среди тел шкатулку - подобрать ее не было никакой возможности.
- Дерек, осторожнее... - простонал Эврар, сползая по стене на камни мостовой. Всё тело мага били судороги, рука-камень преступно дрожала, трещину, в которой засел осколок, дёргало даже сквозь камень. Генрих пытался подобрать защитный наговор, но мысли путались, и слова слетали с губ невпопад, лишь сотрясая воздух. А где-то сзади снова раздался топот множества ног - кажется, к Ларе, гвардейцам и Артикусу присоединялись ещё какие-то из отрядов облавы...
Отчаянный выпад Маски Дерек принял на гарду, едва не упас - столько силы вложил худосочный убийца. Извернувшись, Стронц перехватил его руку, притянув к себе у ударив коленом в живот - преступник натужно захрипел, подаваясь назад и клинки снова скрестились, находясь в опасной близости от лиц поединщиков. Маска надавил на лезвие, достав острием до щеки гвардейца и прочертив алую линию, а затем Стронц ушел в сторону, рубящим движением прижимая меч врага к мостовой. Сорвав с головы шляпу, ночной убийца бросил ее в лицо старику, однако тот, похоже раскусил его уловку - по крайней мере удары они нанесли одновременно.
Гвардейцы, увидевшие результат сражения, пронеслись мимо Эврара не останавливаясь, что-то кричал Квак... но вмешиваться в ход боя было уже поздно. Лезвие Маски должно было распороть Стронцу грудь, но старый наемник успел сократить расстояние до врага так, что клинок убийцы лишь разодрал ему кожу, а сам ударил сверху рукоятью прямо в лоб негодяю. С гулким треском маска раскололась, несколькими кусками падая у ног бойцов - преступник скорее инстинктивно, нежели осмысленно прикрыл лицо ладонью и Змениное Жало вонзилось в его тело.
- Кончено, - устало выдохнул гвардеец, проворачивая клинок.
- Дерек, вы в порядке? - дрожащим голосом прошептала Лара. - Дайте я посмотрю.
- Сперва посмотрите на лицо под Маской, - тихо простонал Эврар, пытаясь подняться - ноги без посторонней помощи не слушались. - Это самое важное. Нужно знать, кто перебил столько народу - и всем рассказать!
Тот еще был жив, но было видно, что долго он не протянет - Змеиное Жало в руке Стронца разило насмерть. Гвардейцы схватили убийцу за ноги, выволакивая на свет и всмотрелись в его лицо.
- Кто это, демон его дери?
- Кажется, я эту рожу уже видел, - нахмурился Дерек, всматриваясь в усатое лицо, скрывавшееся под маской. - Вспомнить бы где.
- Может, спросите? - предложила Лара, осторожно шевеля пальцами, с каждым движением вливая в Дерека капельку целительной силы. - Кстати... а на лице есть след от молнии Августо Тайла?
- И прочие раны следует проверить, - наконец пересилив себя и поднявшись, выдавил Генрих. - А ещё - позаботиться об убитых.
- Он еще возле министра Дерри околачивался, - задумчиво произнес Стронц. - Как сейчас вижу...
- Это... вот сукин сын! - Гвардеец, раньше столь яростно споривший с Кваком, в сердцах ударил умирающего кулаком - тот дернулся и затих. Теперь уже навсегда.
- Эй, Корв, ты что?!
- Ублюдок! Боевых товаращей под нож! - Казалось, ее немного, и могучий воин сорветься на крик... или заплачет. - Сволочь! Мразь!
Он схватил уже мертвого преступника за воротник, и начал трясти из стороны в сторону.
- Ну хватит, успокойся! Остановись! Гвардеец Корв, смирно!
Маги смотрели на происходящее, как на какой-то непонятный спектакль, где последнее слово одно и может прояснить случившееся.
- Дерек, в конце концов, попросите его объясниться, - сорвавшись, возопила Лара. - Я уже ничего не понимаю, и врядли кто-то понимает... Кроме, как я понимаю, Корва и вас. Или только его. В чём вообще дело?
- Ну, говори уже!
Втроем, воинам удалось оттащить обезумевшего товарища от трупа.
- Это сержант Лайоро! - Процедил наконец Корв. - Пять лет тому из гвардии ушел... как раз когда Маркос умер.
- Охо-хо, - Стронц покачал головой и слизнул капли крови стекавшие из рассеченной щеки. - Это не он тогда королевский караул возглавлял?
- Он...
- Значит, тираноборец не угомонился с гибелью тирана, - вздохнула Лара. - Надо проверить его ранения... Точнее, прежние. Сейчас-то, как я понимаю, он уже никому вреда не причинит.
- И хорошо бы, - тихо простонал Генрих. - Надо вызвать для раненых ещё целителей и позаботиться о погибших. И навести наконец в городе порядок. Артикус, посмотрите: следы, которые мы находили по пути - его?
- Которые из? - Земляной колдун аккуратно уложил осколки маски в свой бездонный мешок, и тут же ответил на вопрошающие взгляды остальных: - Вы знаете сколько это стоить будет уже завтра?
Стронц рассмеялся, у него ни малейшего сомнения не было, что ушлый негоциант купит еще сотню таких же масок, разобьет их и будет по всей стране осколками торговать.
- Что-то я не вижу следов ожога, - настороженно заметил Корв. - Говорили же, что Тайл ему всю рожу разукрасил!
- Нужно проверить магически. И обязательно сохранить тело - для предъявления государям, - посоветовал откуда-то из задних рядов доселе никем не замеченный гвардеец из дальнего патруля. Всё это время он осторожно пытался разглядеть, что же произошло, так как появился одним из последних.
- Тоже мне мастер магии выискался! - фыркнула Лара, но принялась медленно обводить тело почившего "народного мстителя" тонким голубоватым контуром, который, сам растекаясь струйками прозрачной жидкости, словно примораживал тело убитого. - Главное - узнать, скольких жизней нам стоила его поимка за эту ночь.
- Нилан, сними оцепление - пусть стража прочешет квартал, - велел Стронц. - Корв, перестань ты на труп пялиться!
- Вам еще следы интересны?
Квак, сев рядом с Ларой, придирчиво осмотрел подошвы убитого.
- Конечно интересны, - кивнул Генри, неуклюже пряча непонятно изменившуюся руку. - Что нашли, Артикус?
Квак сорвал сапог с ноги убийцы и показывая отпечаток Эврару.
- Вроде совпадают, если конечно у одного сапожника не обувались.
- Эй, Милитас еще жив!
Корв, вынужденный отойти, заметил, что волитар, лежавший в луже собственной крови, дышит.
- Леди Дрэлам, скорее помогите ему!
- Эй, а это что?! - Другой гвардеец поднял шкатулку, показывая ее остальным.
- Стереги как зеницу ока! - Рявкнул Сторнц. - Я уж и забыл о ней. Не выпускай из рук, кому сказал!
- Бегу! - Лара бросилась к раненому волитару. Генрих ещё раз окинул взглядом всю площадь. Квак с сапогом. Стронц, в крови и с победой. белый свет фонарей. Лара - усталая и без половины юбок. Корв, весь трясущийся...Жёлтый свет факела. Камни мостовой и кружащиеся дома. Белый свет, жёлтый свет, чёрный свет.
Наверное он так и не понял, когда закрылись его глаза и снова подогнулись колени.

Флэшбэк. Вечер-ночь девятого.
Полное оманфрение.
Соуль к этому тоже лапку приложила.

Карета летела медленно, плавно покачиваясь. Антуан уснул почти сразу же, как беглецы покинули башню, Аласт около часа еще смотрел в окно, словно пытаясь обнаружить преследователей, но в конечном счете сон сморил и его. Только Харольд невозмутимо продолжал управлять летающим экипажем, придерживаясь заданного курса.
- Почему ты не спишь? - спросил его Хеген.
- Карета сама не летает.
- Нет, я не о том. Кажется, что ты вообще почти не спишь, - мальчик подобрался к сыну Перена ближе.
Кватромаг улыбнулся:
- Нет необходимости.
Хеген вопросительно посмотрел на него:
- Почему? - наивно спросил ребенок.
- Всегда так было, - Харольд пожал плечами. - Сколько помню.
- А... - протянул он.
- Порой мне тоже интересно: зачем вы спите?
- Ну... - Хеген задумчиво прикусил нижнюю губу, - когда устаем, когда слишком долго бодрствуем... Сон помогает набраться сил.
- Набраться сил, - протянул сын Перена.
- Набраться сил, - подтвердил мальчик.
- Так быстро устаете?
- Ну, раз в двенадцать часов... где-то, в шестнадцать.
- Быстро, - Харольд снова улыбнулся.
- А ты?
Кватромаг задумался:
- Раз в неделю, иногда.
Ребенок продолжал допытываться:
- А что ты чувствуешь перед тем, как лечь спать?
- Чувствую себя опустошенным, обычно.
- Опустошенным? - переспросил ребенок. - Тебе грустно?
- Что значит "грустно"?
- Ну... плохое настроение, или...
- Не понимаю.
Хеген смутился и махнул рукой.
- Ты же расстроился, когда Перен... погиб?
- Расстроился? - Голос прозвучал несколько недоумевающе. - Видимо так. Я не знаю.
- Это значит грустить. - пояснил Хеген.
Кватромаг вздохнул:
- Буду знать теперь.
Хеген слабо улыбнулся.
- Ты странный.
- Для меня - вы странные.
Потянувшись, Антуан Манфри зевнул, словно не желая просыпаться.
- Вы что, еще и не ложились? – Удивленно спросил он кватромага и мальчика. – Ну даете. Есть-то хотите?
Впрочем, их ответ воздушника интересовал мало, поскольку сам он сильно проголодался, и попросил Харольда направить карету к земле в поисках ближайшего трактира. Запад Альянса, в отличии от неспокойного востока, был обжит куда лучше, а потому путешественники редко когда оставались без крыши над головой – постоялых дворов хватало с избытком, а крестьяне всегда рады были приютить путников за небольшую плату. Манфри и в этот раз повезло, буквально через полчаса они добрались до крупного, обнесенного частоколом строения – трактира «Королевские Рога».
Когда-то уже бывший здесь Аласт (даже брату не сознавшийся, по какой надобности) рассказал, что название постоялый двор получил из-за событий почти трехсотлетней давности, когда король Эдмур охотился в ближайшем лесу (к настоящему времени полностью вырубленном) и поймал громадного оленя. Возвращаясь затемно и изрядно устав, он пообещал трофейные рога любому, кто накормит его и устроит на ночлег – первым на пути короля оказался этот самый трактир.
- Тогда заведение содержали трактирщик и его жена, но после королевского визита у них денег стало вдоволь, - продолжал огненный Манфри. – Прислугу завели, пару этажей надстроили, да и торговый путь здесь проходит основной, так что местечко прибыльное и уютное.
- Возьмем горячего и что-нибудь в дорогу, - кивнул Антуан, едва только карета снизилась, и спрыгнул на землю. – Харольд, устрой экипаж и догоняй. Хоть поешь по-человечески!
Я тебе помогу, - оглянулся Хеген. - Расскажешь мне, как его... приземлять?
- Так, вот, - гомункул указал на небольшой рычажок в кресле. - Если его аккуратно вниз повести, то лидиумную основу закроет арканит, попробуй.
Хеген начал плавно давить на рычаг. Экипаж подался вниз, опасно накренившись и задевая передним краем землю. Мальчишка тут же отнял руку и вцепился в запястье кватромага.
- А...
- Вот так, - Харольд коснулся рычага, выправляя его немного левее, и опустился на свободное место между двумя распряженными телегами, гружеными мешками с картошкой - не иначе как крестьяне в столицу товар везли. - Пошли?
С тех пор, как умер Перен, его создание все реже говорило стихами, хотя, возможно, это было еще одним эффектом от получения имени.
Хеген спрыгнул следом за Харольдом и привычно взял его за руку.
- А ты мне что-нибудь сегодня покажешь?.. Воздушное?
- Любое волшебство, как пожелаешь.
Пообещал мужчина.
- А какое бы преподал мне ты? - Хеген привстал на цыпочки, чтобы заглянуть сыну Перена в лицо.
- Иллюзию, - немного поразмыслив, ответил тот, и добавил: - Идем, нас Манфри заждались, наверное.
- Они опять поднимут... шум, - как-то вздохнул мальчик, - но это даже весело. Пойдем.
Когда Харольд и Хеген вошли в трактир, братья уже вовсю уплетали жаркое, причем Аласт, не стесняясь прожаривал хлеб до хрустящей корочки прямо за столом, а Антуан тут же охлаждал его морозным ветром.
- Эй, идите скорее сюда! - Закричал огненный, размахивая вилкой с насаженным на нее куском мяса. - Стынет же!
Хеген поспешил за Харольдом. Он забрался на высокий стул и сел ровно, но все равно положил на стол локти, подпер ладонями маленькую и взъерошенную голову и посмотрел на магов.
- Угощайся, ученичок.
Антуан придвинул к парню тарелку с чем-то аппетитным, обильно сдобренным соусом.
Хеген склонился над тарелкой и ненадолго - пока ел - замолчал, прислушиваясь к разговору братьев и изредка глядя на перенова сына - что делает тот.
- Эй хозяин, вина! - Прокричал огненный, едва только расправился со своим ужином.
- Конечно, господин Аласт!
- Ты братец, вот что скажи - почему тебя трактирщик по имени знает?
- Так ведь, - расплылся тот в улыбке. - Бейли меня порой с поручениями сюда посылал...
- Ты же говорил, что только однажды здесь был, - уличил его Антуан.
Старший только плечами пожал:
- Ну где раз, там и второй, а за ним третий поспевает! Славное здесь местечко - и цены человеские! Тебе как?
Ткнул он в бок Харольда. Кватромаг, лениво тыкающий ножом в кусок яичницы, пожал плечами:
- Вкусно... возможно.
- Так попробуй!
- Не голоден я.
- За компанию, вон и вино подоспело! Наливай, наливай!
Огненный поспешил подставить бокал, а Антуан перевел взгляд на Хегена:
- Капнуть немножко? - Подмигнул он.
- Самую капельку... Харольд, поешь, пожалуйста.
- Как скажешь, - не стал спорить тот, проглотив желток.
Воздушник тем временем налил мальчику полстакана винца, а Аласт внимательно изучил надпись на бутылке:
- Нет, ты глянь, а - Маска Белое, уже и до сюда добрались!
- Маска?.. - навострил уши Хеген, последнее время перед побегом подслушивавший разговоры преподавателей под дверями.
- Пей, не отравишься. - "Наставник" поднял стакан. - Ну, за наш успех, что ли?
Мальчишка кивнул и следал глоток. Вино было горьковатым для него и невкусным, но это казалось так... по-взрослому. И Хеген сделала еще один глоток.
- Бодрит, правда, - хлопнул его по плечу огненный.
Хеген что-то промычал нечленораздельное в ответ.
- Эй, трактирщик - у тебя сладенькое есть?
Хозяин почесал лысину, задумавшись:
- Леденцы сахарные недавно привезли.
- Тащи, - махнул рукой воздушник.
Леденцы были сделаны в виде разноцветных драконов, расправивших крылья (правда несколько конфет оказались побиты при перевозке, но их это не слишком портило).
Хеген присмотрелся к ним, хотел было протянуть руку за одной, но понял, что желудок полон. К тому же начинала слегка кружится от вина голова и мальчишку клонило в сон после долгой дороги. Он привалился к руке перенова сына и, задрав голову, сонно на него посмотрел.
- Устал? - Участливо спросил тот.
Хеген сонно кивнул.

Отрывки светской хроники
С Тельтиаром
Бал, ночь десятая

Шайлин была весьма довольна тем, как устроились во дворце её внуки. Она заставила Анику и Рика в подробностях описать ей свои апартаменты, рассказать, достаточно ли услужлива дворцовая челядь и достаточно ли сытны блюда, подаваемые здесь на обед. Дети отвечали на вопросы неохотно, временами слова из них приходилось вытягивать словно клещами, оба выглядели слегка подавленными, но отсутствие должного настроения леди Тайл списала на усталость и волнение, а ответы внуков не содержали ничего такого, что могло бы её насторожить.
Поэтому, сказав обоим несколько ободряющих слов, Шайлин с легкой душой оставила детей веселиться самостоятельно, а сама с относительно легкой душой направилась в самую гущу праздника. Возможно, в последние дни, суетные и горькие, ей не хватало именно этого - парадного лоска, множества знакомых лиц вокруг и атмосферы лёгкого, непринужденного веселья.
Вокруг сновало столько кавалеров, зрелых, но по разным причинам одиноких и имевших репутацию завидных женихов, что Шайлин искренне пожалела, что не уговорила Энию отправиться на бал вместе с остальным семейством. Упустить такой случай подыскать племяннице подходящую партию! Но светловолосая женщина наотрез отказалась присутствовать на торжестве, отговорившись на мигренью и тем, что Ланкеру, хоть и идущему на поправку, всё ещё требовались повышенное внимание и уход (хотя с последним, на взгляд Шайлин, прекрасно справились бы и слуги). Даже возможность повидаться с сыном, по которому Эния уже успела заскучать, не могло поколебать решимость женщины остаться дома, и старой леди Тайл в конечном итоге так и не удалось переубедить свою упрямую племянницу, как она ни старалась.
Обмениваясь приветствиями с проплывавшими людьми и волитарами, когда ограничиваясь коротким пожеланием здоровья, а когда и снисходя до лёгкого кивка головы, Шайлин вдруг различила в пёстрой толпе знакомую широкоплечую фигуру. Мужчина ещё недавно ходил в завидных холостяках, но, судя по выражению глаз его спутницы, положение вещей грозило поменяться со дня на день. Всё бы ничего, вот только совсем не эту женщину Шайлин ожидала когда-либо увидеть рядом с ним.
- Оррик, Идена, дорогие, какая радостная встреча, - подойдя поближе к парочке, разулыбалась леди Тайл. Оба были знакомы пожилой даме достаточно близко, чтобы та могла обращаться к ним с подобной фамильярностью.
- Шайлин, милая, не ожидала вас сегодня здесь увидеть, - улыбнулась в ответ Идена, но в её наметившихся на лбу морщинках отчетливо проступила досада.
- Леди Тайл, - начальник стражи галантно поцеловал протянутую старой дамой руку. - Весьма рад видеть вас. Как внуки?
- Благодарю, сейчас с ними всё в порядке. Ланкер идет на поправку, Анкер готов продолжить отцовское дело, а Анику и Ричарда я решила устроить во дворец. Считаю, что молодым людям их возраста необходимо учиться хорошим манером и этикету, - Шайлин улыбнулась не без гордости, внуки были её любимейшей темой для разговора и предметом особой гордости, о чём знали все, хоть как-то причастные к высшему свету столицы. - Я слышала, ваш сын недавно вернулся в Столицу?
- Да, настоящий герой, - с гордостью ответил Оррик, не хотевший выставлять на люди свою ссору с Дангером.
- Передавайте ему моё восхищение, - с важностью кивнула Шайлин. - Я всегда знала, что этот мальчик далеко пойдет.
Она повернулась к Идене, и, хотя уголки её губ оставались приподняты ровно в той же степени, что и раньше, теперь её улыбку никак нельзя было назвать уважительной, скорее - пренебрежительной.
- А на вас, милочка, если меня не ввели в заблуждение дурные слухи, в последнее время свалилось слишком много проблем. Безмерно сочувствую.
- Нет, не ввели, - даже малейшая резкость всегда отчетливо проступала в слишком высоком голосе Идены. - Благодарю за сочувствие.
- Надеюсь, неприятности не заставят вас потерять свойственное вам благоразумие. Это было бы печально.
- Смею вас заверить, этого не произойдёт.
Лица обеих женщин сейчас напоминали фарфоровые маски, несколько лет назад по моде того времени украшавшие коридоры каждого приличного особняка, подлинные чувства дам выдавал лишь недобрый прищур их глаз. Взгляды сцепились в тугой, пусть и невидимый клубок, и в воздухе всё сильнее ощущалось создаваемой им напряжение.
- Как вам новый королевский музыкант? - попытался увести разговор в сторону лорд Оррик.
- Замечательно.
- Восхитительно.
Дамы ответили в унисон, при этом и не думая отводить глаз, очевидно, уловка Оррика не дала никакого результата. Поняв это, лорд решил пойти другим путем:
- Прошу прощения, миледи, - Ланс взял Идену под руку. - Похоже к нам направляеться Лорд Айрон, и я бы хотел избежать этой встречи. Вы не против, если я похищу у вас собеседницу?
- Ничуть, Ланс, - вся напряженность в мгновение ока схлынула с Шайлин, она вновь была воплощенное радушие. - Приятно вам провести время. Пожалуй, я отвлеку Айрона на себя, мне хочется перекинуться с ним парой слов.
Идена, едва массивная фигура Шайлин скрылась в толпе приглашенных, позволила себе один-единственный глубокий вдох и резкий выдох.
- Выдающаяся женщина, - резко, с нажимом произнося шипящие, коротко объяснилась она перед своим спутником.
- Да, действительно, - оставалось только согласиться Оррику. Теперь, когда оба внука Шайлин покинули ряды стражи, рычагов давления на леди Тайл у него не осталось.
- Впрочем, мы пришли сюда развеяться, а не выслушивать чужие наставления? - Идена улыбнулась и кротко, и игриво одновременно. - Смотри, на том столике я вижу чудесные тортини с рыбным муссом. Они прекрасно сочетаются с белым вином.
И она увлекла Оррика прочь от Шайлин, Айрона и забот, которые они собою олицетворяли.

Флэшбек. Девятая ночь.
Отманфрячились.
С Соуль.

Аласт что-то еще произнес, снова поднимая бокал и откусывая кусок леденца, но в этот момент дверь распахнулась и внутрь вошел мужчина в военной форме, окинув быстрым взглядом посетителей трактира:
- Братья Манфри, вы арестованы, - жестко произнес он, положив ладонь на рукоять палаша с двумя черными кистями у навершия.
- Вот ведь номер, - усмехнулся Антуан. - Поесть спокойно не дают!
- Ты что, один за нами пришел? - Огненный казался в крайней степени изумленным, а вот остальные люди потихоньку начали отдаляться от Манфри, освобождая пространство вокруг них. Сам трактирщик поспешил спрятаться за дверью на кухню.
Хеген подобрался ближе к Харольду.
- Ты ведь не дашь нас... в обиду? - посмотрел он в глаза перенову сыну.
- Никогда.
Жестко ответил тот.
- Ты чего-то хотел? - Прищурился, глядя на сержанта, Антуан.
- Сдавайтесь, - холодно повторил военный. - Если не станете оказывать сопротивления, я гарантирую достойное содержание.
- А если будем? - В глазах Аласта вспыхнули искры.
- Тогда вернетесь в Столицу в оковах. В любом случае, у капитана Глоса есть к вам несколько вопросов, и лучше бы вам ответить на них по доброй воле.
Старший Манфри не выдержал и рассмеялся:
- Ты приходишь к троим волшебникам и предлагаешь им так вот поросто сдаться?
- Я ведь тоже не один.
Сержант оперся о дверной косяк:
- Вы убили Боевого Мага, это было принято во внимание.
- А еще мы служим лорду Бейли, - заметил Антуан.
Хеген насторожился еще сильнее, еще сильнее прижался к руке кватромага, насупился.
- И... к демонам вас. Вы Перена убили, - он нахмурил каштановые брови.
Сержант вздохнул:
- Мальчик, не лезь когда взрослые разговаривают. Меня предупреждали, что вы несговорчивые.
Он махнул рукой кому-то на улице - раздался грохот и потянуло гарью. Посетители, до этого выбиравшиеся из трактира постепенно, начали буквально выпрыгивать из окон, желая успеть пока не началась драка.
- Это была ваша карета.
- Ты что сдурел?! - Вскочил со стула Антуан. - Знаешь, хоть сколько она фераев стоила?!
На ладони Аласта зажегся небольшой огненный шар.
- Право, не стоит все усугублять, - предостерегающе поднял палец военный.
- Харольд... а ты можешь сделать так, чтобы он исчез... совсем?
Кватромаг кивнул, хрустнув пальцами, но его движение уловил краем глаза младший Манфри:
- Погоди, а кто нам за карету заплатит?
Он говорил так, словно солдата здесь и не было, ничуть не стесняясь его присутствия.
- А там еще есть, - легкомысленно отмахнулся Хеген. - Он же сказал...
- Может сам уйдешь? - Дружелюбно спросил Аласт. - Мы ведь не душегубы, а придется в случае-то...
- Вы хоть понимаете, что творите?!
Сержант шагнул вперед, но Антуан резким движением подбросил его под потолок и там оставил.
- Повиси пока, - маг эффектно щелкнул пальцами. - Ну вот, он нас теперь не слышит и не видит, а заодно и говорить не может. Давай леденец!
- Там на улице еще остались, - заметил огненный. - С ними что делать будем?
Он перевел взгляд с брата на мальчика, давно понимая, что кватромаг будет делать все, что ему прикажет Хеген. Хеген пожал плечами и посмотрел на Харольда.
- Заставить исчезнуть?
- Тебе лишь бы, - огненный характерно провел пальцем по горлу. - Не наш метод.
Антуан подтверждающе кивнул, хотя и с некоторым недовольством во взгляде.
- Да.. только пусть за карету расплатятся вначале, хорошо?
Сержант под потолком негодующе дергался и что-то мычал, но чары держали крепко.
- Может он нас все-таки слышит?
- Да и демон с ним, жалко нам чтоли, - воздушник махнул рукой: - Пошли, чего расселись. Нас ждут великие дела!
И первым направился к выходу, прикрыв себя щитом от стрел... на всякий случай.
- Харольд - ты второй, - скомандовал Аласт, что-то прикидывая в уме. - Прикрой Анта, я замыкаю. Хеген, присмотри за сержантом - будет брыкаться, вспомни что делал с крысами.
Мальчик покачал головой.
- Я с Харольдом.
- Повезло тебе, - на прощание бросил военному Манфри, и уже тише добавил: - Хотя когда падать будешь, не позавидовал бы.
Они вышли из трактира, остановившись на крыльце - шесть арбалетов были нацелены прямо на них, и неизвестно еще сколько солдат притаились в заседе во дворе. Увидев в небе приближающийся корабль, медленно идущий на посадку, Антуан и вовсе опустил голову.
- Руки вверх! Что с сержантом?!
- Пока еще жив, - даже не подумал исполнять их требования огненный. - Зачем карету сожгли, дурни?
Шагах в десяти от них валялись обгоревшие обломки не только переновского экипажа, но и стоявших рядом телег, а потому в воздухе чувствовался аромат пережаренной картошки.
- Руки! За голову! - Один из солдат нетерпеливо махнул арбалетом. - Магики хреновы!
Хеген сердито сузил глаза и отпустил руку Харольда, предоставляя тому полную свободу действий.
- Ты только смотри не убей никого, - предостерег кватромага Аласт. - А руки-ноги ломать, это всегда пожалуйста.
Он зловеще улыбнулся военным, подкидывая огненный шар на ладони - нервы у них не выдержали и они дали залп. Воздушный щит, в противоположность солдатским нервам, выдержал - болты бесполезными железяками упали на землю возле крыльца. Шесть спереди и еще четыре справа.
- Десяток, значит!
Аласт не глядя запустил огненный шар за бочки, откуда велась стрельба, а Харольд вскинув руки что-то прошептал - скорее ругательство, нежели заклинание. Одного солдата тут же утянуло по пояс под землю, другой отлетел на несколько шагов врезавшись в забор, а на третьем загорелась одежда, и он упал, принявшись кататься по земле, пытаясь сбить пламя. Антуан, создав воздушную плеть, начал хлестать по рукам оставшихся, выбивая оружие.
- Нравиться?! А вот так!
- Ааааа!
Взвыл воин, когда получил плетью промеж спины.
Хеген присел, потом глубоко вздохнул и снова выпрямился. прогнав навязчивый страх. Ладошки поймали облачко воздуха - и небольшая, но клокочущая не хуже огромной сестрицы, шаровая молния полетела вперед.
Солдат, словивший ее, конвульсивно дернулся, заваливаясь на спину. Последний. Короткая схватка была окончена - по крайней мере из-за бочек тоже никто не высовывался.
- Все, чтоли? - Несколько удивленно спросил огненный.
- И вот этим мы должны были сдаться? Ха!
Хеген грустно посмотрел на обломки кареты и уныло, совсем не по-детски произнес:
- Уро-оды...
- Опа... там же все барахло переновское было, - упавшим голосом вздохнул воздушник, и магическим пинком отшвырнул ближайшего солдата к забору. - Вот гады!
Хеген вздохнул, потом потянулся к своей небольшой сумке...
- У меня бумаги какие-то остались...
- Эй, мы кое о ком забылили, - настороженно окликнул их Аласт, указывая в небо.
С приближавшегося корабля взлетели несколько пегасов со всадниками и стремительно понеслись к трактиру.
- Зададим им жару?! - Радостно потер руки Антуан. - Они у меня навсегда запомнят, как чужое добро жечь!
- Харольд, сбей-ка их в полете! - Предложил огненный. - Ну или там крылья лошадкам оторви.
- Рвать? - Спросил кватромаг у Хегена.
- Лучше просто сжечь, - великодушно решил ребенок.
- Дотла горите!
Возвестил сын Перена, вскидывая ладони - потоки огня сорвались в полет навстречу приближающимся всадникам... и растворились в ночной темноте. Аласт первым почувствовал чужое заклинание, блокировшее чары Харольда, и попытался помочь кватромагу, но было уже поздно.
Непреодолимая сила буквально вдавила Антуана в землю, лишая его возможности даже пальцем пошевелить, не то что колдовать, его брат же почувствовал как по телу растекаеться сырость, не позволяющая зажечь малейший огонек - оба брата в какой-то миг стали беспомощными, словно младенцы, а всадники все приближались.
Инстинктивно изменив магическое воздействие, Харольд попытался отбросить противников назад мощным порывом ветра, но и от воздушной стихии у военных нашлась защита. Первый пегас, сделав круг над двором, сел шагах в десяти от магов - рыжеволосый офицер, выпрыгнул из седла, с некоторым удивлением оглядывая поле недавнего боя. Следом за ним опустились еще двое - с инсигниями боевых магов.
- Камень? Как ты сделал с тем... магом? - тихо спросил Хеген.
- Тот каменный весь был, - ответил шепотом Кватромаг, извергая из глаз огненные лучи. Один из колдунов едва успел затушить их, прежде чем они достигли цели.
- Заканчивайте с ним! - Рявкнул офицер.
- Силен... - прохрипел полноватый альбинос, остановивший пламя. - Все равно сдюжим!
- Оковы, разом! - Голос низкорослого крепыша сорвался на крик. - Морри, не спи!
Три разноцветных луча ударили в Харольда одновременно - два с рук колдунов на земле, а третий от не спешившегося всадника, все еще кружащего над двором. Не прекращая попыток сопротивляться, кватромаг сначала опустился на одно колено, затем на второе: трое опытных боевых магов медленно лишали его сил.
Мальчишка бросися наперерез. Пустил еще одну маленькую молнию.
- Харольд... -
Рыжеволосый закрылся левой рукой и непроизвольно взвыл - под истлевшим рукавом отчетливо проступили ожеги.
- Ну ты гаденыш, - процедил он сквозь зубы, в несколько шагов преодалев расстояние и схватив Хегена за шиворот. Харольд дернулся защитить мальчика, но магическая волна сбила его на землю, окончательно лишая сознания.
Мальчишка вцепился зубами в руку мага, впился в нее когтями, представляя как вспыхивают на их кончиках маленькие молнии, впитываются в кожу ненавистного великана. Под ладью Хегена затрещали заряды.
- Рука... моя рука!
Военный что есть силы отбросил парнишку прочь - в зубах у того остался кусок откушенной кожи.
- Учитель! Харольд! - Хеген перекатился, но тут же, не смотря на боль в боку, бросился к другому магу. Он попытался вспомнить, применить то, чему учил Антуан - нащупать кость, переломать, дернуть к себе изо всех мочи. Где-то в горле, где они тоньше, слабее всего - и даже испугаться не успел тому, что делает.
В следующее мгновение земля под ним вздыбилась фонтаном ошметков, подкидывая тело мальчика - запыхавшийся земляной колдун попытался смягчить удар и Хеген завяз в размокшей, но быстро затвердевающей почве.

День десятый, ночь
Тихий парк и не-тихая схватка
Кольцо, как обычно, не подвело. Он заранее подобрал этот парк – достаточно далекий, чтобы грядущий взрыв его задел не сразу, и достаточно близкий, чтобы можно было насладиться зрелищем.
Гибель всего Совета вместе с Императором и его приближенными – о, такого бы в жизни не позволили себе пропустить ни Венаат, ни Нагриаш. Уничтожение стольких врагов одним мелким жестом было прямо-таки воплощением представлений Венаата о правильной интриге, и в этом герцог с ним был совершенно согласен.
Из-за высоких деревьев дворец был практически не виден, но взрыв должен был взметнуть крыши до самого неба…
Венаат нахмурился. Странно. По его расчетам стихии уже должны были вырваться из-под контроля. Возможно, он несколько недооценил магов Совета?
Он не двигался с места еще несколько минут, и тревога все росла. Что такое? Неужели расчеты оказались неверны, и они все-таки сумели укротить силы Ритуала? Не может быть. И маг, и виера множество раз проверили все варианты, и твердо сошлись на одном: собравшиеся чародеи никак не смогут удержать высвобожденную мощь.
Что случилось?
Возвращаться и проверять было бы изрядной глупостью, и Венаат решительно двинулся к выходу из парка, оставляя за спиной тихо журчащий фонтан, к которому, собственно, и переместился. Выяснить, что же пошло не так, можно и потом, а сейчас стоит перебраться в место побезопаснее…
Но стоило ему сойти с густой травы на гладкие камни дорожки – и маг к своему изумлению, по щиколотку провалился в казавшийся прочным камень. Словно на трясину ступил.
«Какого?»
Венаат не успел даже удивиться – потому что затрещали тонкие ветви и на тропинке, шагах в десяти дальше, появились двое воинов и маг (Огневик, судя по рыжим волосам). Ларса почувствовал их раньше, но принял за просто поздних прохожих или патруль.
– Как мастер и предупреждал, – бросил маг через плечо, – предатель тут.
– Он же сказал ждать… – неуверенно возразил один из солдат.
– Он обездвижен, а у меня наготове Огонь, – отмахнулся волшебник и развернулся к Венаату. – Я ударю, если у него на пальцах хотя бы капля появится.
В доказательство этого он зажег на ладони небольшой пламенный шар.
…и мгновением спустя тот превратился в дрожащий язычок пламени, тут же погаснувший. Маг же, захрипев, повалился на траву.
– Что? – только и успел выдохнуть осторожный солдат, прежде чем присоединиться к чародею; его спутник бросился бежать, но не достиг даже поворота.
– Идиоты, – процедил Венаат. Только такой эпитафии трое незадачливых ловцов одержимых и удостоились.
Мастерам стихии часто бывают уже не нужны внешние эффекты, особенно если цель слаба. В конце концов, искусство Воды – управление жидкостью… а кровь, текущая сквозь тело – та же жидкость. И разорвать сердце с ее помощью нетрудно.
Мгновенно забыв об убитых, Венаат наклонился, рассматривая плотно охвативший ноги камень.
Ты не поспешил? – осведомился Нагриаш. – Стоило бы сперва узнать, о ком они говорили…
– Похоже, и так ясно, – хмуро отозвался маг. – Земляная ловушка, очень умело скрытая… кандидатур немного.
Демрис?
– Он самый. Не знаю, как он сумел поставить свою западню именно здесь, но… Проклятье!
Венаат добавил еще пару словечек: изучение ловушки принесло неутешительные результаты. Обычное заклинание он бы сломал без проблем… но эта западня была построена и сплетена именно для него. Именно для Ларсы Венаата.
И потому вырваться было бы куда сложнее.
– Нагриаш, можно ее разрушить Пустотой?
Конечно… Стой. Нет. Насколько я понимаю, Демрис вполне мог заложить второй слой, активизирующийся при распылении первого.
– Верно… я бы точно так поступил. Придется обезвреживать медленно…
С пальцев мага потекли тонкие, непроглядно-черные нити, осторожно разрушающие чужое заклинание. Не было повода недооценивать Мастера Земли, уступавшего опытом лишь Архимагу… и в любом случае Венаат не любил торопиться, работая с волшебством.
Нагриаш оказался прав: в заклинании был второй слой. И даже третий. Простой удар Пустотой, какой применили бы многие одержимые, не только оказался бы бесполезным, но еще и навлек бы на увязшего в ловушке каменные шипы и челюсти.
Однако Венаат не зря изучал и плетения чужих стихий; воспользоваться ими он не мог, а вот научиться уничтожать… запросто. Что сейчас и делал, медленно и осторожно.
В конце концов таящий опасность камень обратился в простую грязевую яму, и маг с легкостью выбрался наружу. С брезгливостью оглядел перепачканную одежду; все-таки Демрис сделал пакость…
И в следующее мгновение Ларса резко развернулся, глядя в темноту – они с Нагриашем одновременно почувствовали знакомое приближение.
Когда Мастер Земли неспешно выступил из-за поворота тропинки, Венаат даже не удивился. Ну конечно… ловушка должна была лишь задержать его. А эти трое олухов – проследить направление ухода, если он освободится до прибытия Демриса.
– Можно поинтересоваться, как вы определили место? – светским тоном осведомился Венаат.
– Выяснил, где в радиусе действия вашего кольца имеются фонтаны в уединенных местах, – любезно отозвался Демрис.
– Подозреваю, что таких хватает.
– Да. Поэтому сюрпризы ожидали у каждого.
Венаат не стал спрашивать, как Мастер Земли сумел столь быстро добраться сюда… и как, во имя Рожденного Сном, маги сумели не допустить взрыва. На такие вопросы Демрис точно не ответит.
– Вы намерены меня арестовать? – словно продолжая светскую беседу, уточнил Ларса. Поднял руку, убирая со лба прядь волос.
– Вообще-то, я намерен вас убить, – вежливо пояснил Демрис.
– А, – кивнул Венаат. – Это можно понять.
И атаковал.
Не было предупреждений, угроз… ничего. Просто из поднятой ко лбу руки ударила стремительная водяная струя – из тех, что пробивают доспех своим ударом.
И разлетелась каплями, ударив в щеку старого мага – а вернее, в слой тонкого, но удивительно прочного светлого камня, покрывший ее и в точности повторявшего контуры лица.
В ответ вздыбилась земля под ногами, и тонкие каменные шипы метнулись вверх, грозя пронзить мага остриями… чтобы лишиться вершин, снесенных водяной плетью, закружившейся вокруг Венаата.
Помочь? – осведомился Нагриаш.
«Нет, – мысленно отозвался Ларса, – ты же понимаешь…»
Да, Герцог Искажения понимал. Впервые за долгое время Венаат смог наконец сойтись в бою не только с сильным, достойным их обоих противников… не только с сильным, но и с понимающим. Со способным оценить вершины мастерства, которых достиг союзник Нагриаша.
Оба мага на мгновение замерли, изучая друг друга. Поле боя подходило для них обоих – мягкой землей было легко управлять, а близость воды помогала Венаату. Лучше не придумаешь.
С пальцев Ларсы стек зеленоватый кислотный шар, который он легким движением отправил в сторону врага. Это вещество разъедало даже камень, и потому можно было лишь увернуться… но не тогда, когда полетом шара управляют…
Однако старый маг изрядно удивил противника: когда шар ударил ему в грудь и зашипел на камне, Демрис преспокойно шагнул назад… оставляя каменную оболочку на месте! Смертоносная жидкость еще даже не успела ее проесть.
Но по-настоящему удивиться такому изящному ходу Венаат не успел; Демрис коротко щелкнул пальцами и пустая каменная фигура взорвалась осколками. Облако острых камней, щедро политых кислотой, метнулось к Ларсе – и встретилось с водяным щитом, призванным магом из фонтана. Осколки увязли в ставшей необычно густой воде; движением кисти Венаат отшвырнул получившуюся смесь в темноту.
Земля под ногами Ларсы внезапно разошлась, но на сей раз маг остался на поверхности – растекшаяся под ногами вода удерживала его на тонкой площадке. Коротко усмехнувшись, Венаат выбросил вперед обе руки, сплетая то, что Сагемир Велгест изящно называл «Туманом морозного дня».
Демрис проявил неожиданную для своего возраста подвижность; он оказался в туманном облаке, но успел выскочить оттуда раньше, чем оно смерзлось. Ледяная глыба рухнула на траву, прихватив с собой лишь кусок рукава.
Белый каменный бортик фонтана вдруг выплюнул длинный шип, удобным посохом легший в руку мага Земли; Демрис скользнул вперед, раскручивая тяжеленное орудие так, будто поигрывал гусиным пером.
Венаат легко ушел от первого удара, чувствуя как в душе бьется боевой азарт, а тело наполняется гибкостью и пластичностью покоренной стихии. С пальцев стекли струйки воды, слившиеся воедино в два клинка, беспрестанно меняющие форму и длину.
Однако даже с таким оружием пробиться к Демрису оказалось непросто – старик виртуозно орудовал посохом, встречая им водяные мечи. А где не успевал посох, сжатый правой рукой – там удары отражали могучие каменные когти перчатки, покрывшей левую кисть.
«Ну да, – признал про себя Ларса, – он же это заклинание и изобрел…»
Казалось, оба противника даже и не думают уставать: удары сыпались один за другим. И поединком на оружии они не ограничивались; вокруг вздымались то каменные щупальца, то гибкие фонтаны; земля то разверзалась, то смыкалась снова, уродуя лужайки и поглощая деревья и кусты.
Однако каждый удар либо проходил мимо, либо парировался. Сейчас оба противника жертвовали защитой ради подвижности, и потому любой удачный выпад мог оказаться последним.
Но разве не так бывает в поединках мастеров?
«Он силен, – размышлял Венаат, – но я быстрее и моложе. В конце концов, запас сил у меня больше… и даже если он меня ранит – то Нагриаш заживит эту рану…»
Как выяснилось, маг Воды все же видел еще не все сюрпризы.
Демрис ушел от очередного выпада; водяные клинки сомкнулись и разошлись, посох метнулся вперед копейным ударом…
…и на конце его словно разошлись лепестки, открывая кристалл, сияющий ярким, нестерпимо болезненным светом!
Вопль Венаата, попавшего под обжигающее свечение, слился с воплем в душе – удар пришелся и по Нагриашу. Он длился всего мгновение… но как же было больно!
Водяные клинки опали мириадами капель; маг отступил назад… и выросшие из земли гигантские пальцы обхватили тело. Демрис поднял веки, защитившие глаза от вспышки, вскинул левый кулак…
Венаат опередил его всего на долю мгновения: раньше, чем Мастер Земли успел сжать пальцы и превратить врага в груду костей и мяса, он метнул ему в лицо россыпь мелких водяных дротиков. Демрис машинально закрылся левой рукой, принимая их на гранитную перчатку.
Этой секундной заминки Венаату хватило. Каменные пальцы держали крепко… но Ларса рванулся – и его силуэт потерял человеческие очертания. Маг пустил в ход один из знаков высшего мастерства своей стихии – на несколько мгновений обратился в воду, проходя сквозь преграду. И каменная рука запоздало сжалась за его спиной.
Сотканная из воды фигура метнулась вперед; длинные когти, отливающие зеленым, полоснули по телу не успевшего увернуться Демриса. И сразу же маг метнулся в сторону, принимая прежний облик.
Сердце колотилось так, будто готово было выскочить из груди; даже ему такое превращение, тем более с подобной скоростью, давалось очень нелегко.
Но удар был нанесен – и хотя бил Венаат, добавляя яд, но оставлять врагу шанс на выздоровление он не собирался.
Ларса развернулся к рухнувшему магу, вскидывая руки…
…и немедленно вынужден был вновь броситься в сторону – колоссальной силы разряд молнии вонзился в землю на том месте, где он только что стоял.
Венаат вскинул голову и застыл.
Над кронами деревьев парил тот, кого Ларса искренне считал погибшим и уже полностью сбросил со счетов.
Корион Рантельм, Архимаг. И, судя по всему, он был отнюдь не ослаблен.
В одно мгновение Венаат понял, почему провалился его план: если жив Архимаг, то может быть жив и Астремис. А присутствие двух таких чародеев вполне могло позволить совладать с буйством стихий…
А еще он понял, что вступать в эту схватку нельзя. При помощи Нагриаша он бы сумел победить… но кто поручится, что сюда уже не спешат другие Мастера Совета? Он-то сейчас был без подмоги; другим нагайми Венаат велел сегодня не приближаться к себе – было вполне вероятно, что они не успеют уйти и бесполезно погибнут в катаклизме.
И потому, когда полыхнула вторая молния – Ларса Венаат позволил воде под ногами бросить себя назад, в темноту. А Нагриаш, расправив крылья, пустил в ход знания виера, позволявшие успешно уйти и одержимому.
Гнаться за бывшим помощником Рантельм не стал. Опустившись рядом с Демрисом, он положил руки тому на грудь, призывая Волю.
– Это было безрассудно, Крайдон, – негромко произнес он.
Губы Мастера Земли дрогнули, искривляясь в улыбке.
– Я не предусмотрел, что он решится на такое, – еле слышно прошептал Демрис. – Но в любом другом случае сразу за мной пришли бы младшие коллеги… хотя и вы, Корион, оказались очень вовремя…

Прием.

В том, чтобы быть оркиней - были свои преимущества. Гера набросила на лицо вторую вуаль, чтобы закрыться от яркого света. Лицо второй женщины тоже скрыло покрывало из радужного, расшитого тесьмой газа - только место стальных уголков занимало шероховатое дерево резных подвесок. Из-под серой завесы, прикрывшей лицо самой посланницы, ясно были видны и прищуренные глаза Аграта, и нервно взмахивающая крыльями сова на плече шамана. Шахет принял решение уже через минуту после завершения зрелища, но огласил его так, что Гере даже не было теперь необходимости оправдывать свое послушание перед Воздушным Отцом. Воля Водного была объявлена как закон - ни больше, ни меньше.
Замечала оркина и взгляды людей, когда ее спутники не могли видеть этого. Орков рассматривали, как рассматривали бы живого маоманта, или возведенную для приема башню из редких чаш. Как диковинку, припасенную для гостей. На нее тоже смотрели, зачарованно, с омерзением и со страхом одновременно, но и не прямо, украдкой - вуаль скрывала направление взгляда и одновременно делала этот взгляд вездесущим. Стальные когти на пальцах, обломки старинных доспехов по краю туники, две полосы темной ткани вместо огромного вороха юбок, что носят местные женщины, обрывок татуировки, спускающийся к колену. Гера умела производить впечатление и то, как люди себя вели, доставляло ей сейчас удовольствие. Впрочем, встречались и совершенно иные взгляды - интерес, почти не испорченный осуждением. Но их было много меньше.
Игра лиц и взглядов, к тому же, была и проще словесных кружев, в которых упражнялась знать, и интересней неизменных разговоров любой группы мужчин за любым бесплатным напитком, к тому же еще подпорченных отсутствием брани. Стоило бы слушать разговоры, хотя бы тех, что коронованы, но по их лицам можно было прочитать много больше, чем по словам. Орков с детства били за проявления эмоций, оркины... Замужняя выходила в свет не чаще младенцев, которых воспитывала, а незамужняя всегда могла намотать на себя столько ткани, сколько считала нужным. И непривычная живость эмоций почти завораживала.
Поэтому вслушиваться в речь людей оркина стала только на второй или третьей песне - когда гости уже успели взорваться хохотом. Зря - шутка певца была откровенно великолепна, и, видимо, Гера успела упустить ее часть. Осмелиться вбить топор в лавку между императором и его женщиной при таком народе... Это стоило звонкой монеты, но, пожалуй, потом, за стенами зала.
Когда в конце певец умудрился вкрутить еще орков, количество монет возросло впятеро, впрочем, тут же снова уполовинилось, когда заказанные менестрелем рыцари стали "аккомпанировать" новой песне. Снова заговорил император, и теперь, когда Гера слушала, ей все больше было досадно, что не стала раньше. Чем-то это напоминало засаду - ту самую, когда, ослепленный хрустальными кораблями, дурак не замечает, как у горла появляется нож. Бросили на мечи какого-то стареющего дворянина, назначили пос...
Гера сузила глаза и, не думая, сжала стальной уголок вуали. На рассеченной коже выступила полоска крови, черная в свете зала. Не готовая к такому повороту событий, оркина едва не подпрыгнула, когда за ее спиной резко заскрипел стул.
Поднялся Шахет. Его ладонь взметнулась в воздух - люди не просили слова так уже многие сотни лет, но у орков обычаи редко менялись.
Не эта деталь. Явно не эта.
И тем не менее, краем глаза умудряясь наблюдать и за орками, и за тем, как к ним относятся присутствовавшие дворяне и военные, Джаст успел для себя сделать вывод - первое (то есть орки на пиру) ему нравилось. Второе - не то чтобы. Впрочем, именно среди ветеранов войны, не раз соприкасавшихся со свирепыми воителями и сталью, и духом, было больше всего честных, прямых и искренних взоров в сторону посольства, пусть и не всегда дружелюбных.
При виде поднявшегося Шахета в голову полезли разные глупые любезности, уже набившие оскомину за время приёма - то есть всё то, чего произносить было нельзя. Орки не любили пустых слов и тех, кто ими бросался.
Император, протянув в сторону Шахета раскрытую ладонь, глубоко кивнул, предоставляя тому слово без лишних церемоний.

Ну то есть ночь 10
Орки на приёме
(мы с Кысь вместе)

- Прошу позволения у Императора остаться здесь как залог мира и проводника слова Гранд-Капитана, - Шахет башней возвывшался среди сидящих. Сходство только усиливало покрывало, пристегнутое к наплечникам и спадающее складками вниз, темно-фиолетовое, как тени на лице орка.
- Да будет так.
Сделано. О Четверо, сделано! Мальчишка-лейтенант в душе Давиона, позабыв о приличиях и церемониалах, скакал и прыгал от радости сейчас... а Император Давион на троне лишь сдержанно улыбнулся и снова кивнул Шахету, благодаря за оказанную честь. - Я благодарен вам, почтенные послы. Мой посланец, в свою очередь - доблестный рыцарь, мой добрый друг и гордость всего Альянса. Я уверен, что он будет достойным послом.
- Ура!! - донеслось откуда-то из-за рыцарских столов. Два-три голоса подхватили крик, вслед за ними - другие, трезвые, пьяные, громкие или спокойные. Кричали все - рыцари, военные, даже многие из дворян.
- Слава Альянсу и Армаде! Ура!
- Смерть демонам! Во славу Богов!
"Да будет так". Благодарности потом. Сейчас - уважение, и только уважение. Эти орки заслужили его больше, чем многие из людей и волитаров, которых знал молодой государь.
Гера же - невидимо для окружающих улыбалась, переводя взгляд то на Талласа, то на других, особо запримеченных ранее. Игра эмоций на человеческих лицах была интересней слов, хотя именно слова сейчас были ключевыми. Особенно слово Армада. Чуть-чуть напряженней обычной улыбки была гримаса лицемера, и оркину интересовали самые тонкие среди них, те, кого с трудом бы нашла и она сама, если бы не читала смысл взглядов долгое время до речей императора.
"...Пожалуй, хорошо, что тот... не-орк (человеком статного визитера называть было почти неуместно) будет рядом. Имена тонких".
Шаман уже с достоинством отсалютовал кубком и опустился на свое место, а посол рядом с ним еще пытался просчитать уже заключенное соглашение. Рейнальд был слишком двояк для идеального кандидата, по мнению орка, а Шахет был слишком хрупкой ценностью для места, где столько интриганов. Аграт невольно усмехнулся, скосив взгляд на массивные плечи Отца. Хрупкой... Впрочем, Рука Гранд-Капитана не верил а знал - под угрожающей внешностью скрывается подступившая старость и уже не одна болезнь. Маги выжигали себя изнутри быстрее, чем до конца седели, говорили, что боги просто хотят их к небесным кострам больше, чем остальных. Впрочем, дипломатически шаг был идеален. И для отношений с Альянсом... И для охлаждения слишком горячих голов там, в Армаде. Идеален до неприятного чувства вины.
Рейнальд Зегенхайм между тем, всё ещё не отойдя от свалившейся на него чести и криков "ура", молча наполнил свой бокал и, повернувшись к посольству орков, поднял его с улыбкой как можно более доброжелательной - достаточно, по его мнению, чтобы скрыть, кому именно она предназначалась. Поднял, осушил залпом, утёр рот ладонью и треснул кубком о стол так, что тот содрогнулся. Друзья и подчинённые хлопали воителя по плечам, галдели, смотрели, смеялись и вновь и вновь пили за здоровье Императора, Короля, а потом уже и Гранд-Капитана Армады...
Рейн отвернулся. Ночью он ей всё объяснит... А завтра - полёт. На орочьей клионе. С ней. В Армаду. Вот дела...
"Бывало - тащили знакомиться с семьёй. Но в Армаду - первый раз".
Рейн тряхнул головой и махнул слуге пустым кубком.

Лератены на приёме
Императорский приём – чем он в принципе отличается от королевского? Алексис, не страдающий большим опытом в подобных мероприятиях, не находил различий. Возможно, будь он завсегдатаем подобных мероприятий, и уж тем более – каким-нибудь паркетным шаркуном – то он бы наверняка с ходу назвал бы добрую дюжину отличий, а так… Дав очередной обтекаемый ответ на очередной пустой вопрос, воин снова перевёл взгляд на орочью делегацию.
Ещё год назад он бы, наверное, ощущал бы себя как и большинство своих коллег – не слишком воодушевлённо. Ещё бы – извечные враги Альянса в самом его сердце! Потребовалось вторжение исконных врагов всего живого, всего, что радуется солнечному свету, чтобы он переменил своё мнение.
- Отец, - разбил его мысли еле заметный шепот Аэции.
Алексис повернулся – и в очередной раз залюбовался дочерью. Она надела на приём своё любимое платье – атласное, цвета лучшей стали, на шею – нитку жемчуга, а серебристую вуаль, скрывающую внимательный взгляд, прижимала платиновая диадема. Аэция была ослепительно красива – и при взгляде на неё казалось, что в мире не может быть никакой тьмы… Но на пальце её левой руки вместо любимого корладского кольца поблёскивало кольцо из лидиума.
- Да?
- Подай мне, пожалуйста, тарталетку с красной рыбой. И подлей немного вина.
- Конечно, - Алексис согласно кивнул, и повернулся к столу.
Дочери на приёме приходилось симулировать почти полную слепоту, и вследствие этого быть сильно зависимой от отца и наиболее добрых слуг. Это сильно ограничивало радиус действий девушки, и затрудняло поиск одержимых – но не сильно. Красота Аэции заставляла потенциальных кавалеров преодолеть страх перед грозным отцом.
Аэция аккуратно надкусила тарталетку, стараясь не ронять крошек, и чуть-чуть повернула голову – один из музыкантов переместился, и песня звучала немного с другой стороны. Копировать манеры слабовидящих, ей было привычно… но Четверо, как же надоело!
Доев тарталетку, и не обнаружив в ближайшем приближении новых кандидатов в ухажёры и одержимые, Аэция взяла бокал в правую руку, левой оперевшись о трость, и отпила глоток вина – маленький, чтобы только насладиться вкусом.
Играла музыка, велись разговоры, кольцо не светилось. Пока всё шло благополучно – и Аэция надеялась, что так оно и будет. По крайней мере, сегодня.

И не смотря на все, творящееся в городе, пир продолжается.
Естественно, что с Мастером.

Если бы Давион мог, он бы сейчас засмеялся. Засмеялся в голос, не стесняясь никого – просто чтобы посмотреть, как изменятся лица всех пришедших при виде хохочущего Императора. А потом – по мере замеченных изменений – нужных можно было бы и казнить… Можно, только уже незачем.

Эльмар Данатор. Лорд-Командующий. Адмирал. Храбрец. Волитар, умеющий в небе сделать больше, чем весь флот Альянса – если надо, в одиночку или на трёх судёнышках. Великий герой для армии и флота, для простого народа – тоже не последний. Ужас пиратов и гроза пограничных островов. Он думал о том же, о чём и Давион сейчас. «Сосредоточьте боеспособные соединения у цепи и по периметру столичного острова. Верхняя должна быть оцеплена – незаметно, под видом расквартированных войск. Сегодня. В условленный час – не щадите никого из тварей Пустоты. По прочтении – сжечь».

Тиверен Киймар. Сейчас ритуал должен уже завершиться, и Мастер Сведений наверняка там присутствовал. Как и все прочие мастера. Кто же сейчас обладает Волей? Сагемир Велгест или Ларса Венаат? Первое – спасение, но Венаат наверняка подготовил на этот счёт какую-нибудь каверзу. Второе… Если второе – правда, то самое время. Венаат запомнит этот день, так или иначе. Как наверняка запомнят все маги Столицы. Те, кто сейчас живы.
«Будьте готовы ко всему. Ларса Венаат наверняка попытается оборвать ритуал или исказить его сущность. Сделайте всё, чтобы защититься сами… И не дайте ему уйти. Так или иначе он получит своё – и то, что получит, навеки отучит его бросать вызов Четверым. По прочтении – сжечь.»

Милеана Лари. Маленький пылающий ключ к огромной бездне, в сердце которой скрыто очищение. Пламя добро и жестоко – смотря как отнестись к нему, как коснуться, как принять в себя. Огненный маг может стать величайшей благодатью любого, к кому расположен. И только храбрейший не испугается сияющего буйства пламени. Сивар, благородный и пылкий Сивар был и тем, и другим – но Сивара больше нет. И даже если есть – где он сейчас? Поэтому была нужна Милеана, сама не знавшая, что сокрыто в её исполненном небесного пламени сердце, в её горящей первородным огнём душе…
«Леди Милеана, собравшиеся для ритуала Одарения маги подвергаются опасности. Ларса Венаат наверняка предпримет попытку помешать осуществлению ритуала – он очень опасен. Прошу вас – проследите за тем, чтобы он был обезврежен. Не дайте ему выйти сухим из его любимой стихии! По прочтении – сжечь.»

Габранс Наррот. Наверняка сделал всё, как надо. Интересно, что будут думать об Императоре, если узнают, что ради союза с одним демоном он подарил жизнь другому? И какая разница, что этот первый – Златоглазый Кейрати, дарующий удачу, и что тот второй демон (точнее, та – Джаст уже обо всём догадался) стала выкупом в крупной сделке, о которой знала только одна сторона, её заключившая… Хотя догадывалась и вторая, а нет – так догадается. Ни Габранс, ни его «внутренности» - не дураки и сразу всё поймут. И хорошо.
«Габранс. Я помню о своём слове. Вам угрожает опасность – вам и той, которая что-то значит для вас. Эрбрейс Волитар-Рейс и его молот могут обрушиться на неё в любой момент. Задержите его, если сможете, то же самое сделаю и я. Будьте осторожны. Спасайте её. По прочтении – сжечь.»

«Альдофу Стерну. В точности выполните приказы Данатора. Уничтожайте, не щадя. Вы поймёте, когда. По прочтении – сжечь».

По прочтении – сжечь.
По прочтении – сжечь.
Сжечь.
Сжечь!
СЖЕЧЬ!!!

- Итак, певец, твоя последняя песня на сегодня! – Давион стоял и смотрел Марти прямо в лицо. – Ты знаешь, какой она будет, верно? Так пой!

И вот наконец...
(С Тельтиаром)

Кто-то уже шептался и в недоумении спрашивал, к чему всё это, взгляды скользили с Императора на менестреля и обратно. И тут…

Время тяжёлое выпало нам, время лишений и бед,
Катится зло по лесам и холмам, душит божественный свет,
Демоны злобой и гневом горят, взмывши до неба в ночи
И проливают чудовищный яд мёртвого света лучи…

Но

Пусть беды веют над миром
Расправив чёрные крылья,
А зло готовится к пиру
Вкусив досыта насилья…

Айрон Таллас, Вице-Король, человек заключивший сделку с худшим из порождений Пустоты, улыбался, считая, что недалек тот день, когда он сможет взять все, что пожелает, когда станет единственным правителем Альянса – ведь так обещали демоны. И сейчас Таллас видел во всех действиях Давиона не более, чем игры обличенного властью юнца, которому недолго осталось восседать на троне. «Пусть веселиться, его участь уже предрешена, и его, и этого куска мяса, называющего себя королем, и моей изменницы-жены! А я встану подле Владыки Демонов, как равный ему!»

Отринем вместе сомненья,
Святому вверимся делу
Узрит рассвет наше мщенье!
Дух зла, оставь своё тело!

Исполним мы свой долг святой
Едины с Четырьмя!

- Исполним мы свой долг святой, Едины с Четырьмя! – подхватил Рейнальд Зегенхайм и ещё несколько Несущих Кару. Остальные гости в недоумении продолжали шептаться, но то там, то тут начали вставать сперва военные, потом – дворяне – и людские, и волитарские.
Военный министр поднялся вместе со всеми, но на душе у него было тревожно – странные приказы, отданные в течении дня Главнокомандующим не давали ему покоя. В оборонной доктрине, которой они собирались следовать изначально, подобное могло привести к непростительным ошибкам, однако если стратегия изменилась… Дерри было не приятно чувствовать, что армейские дела вновь решаются за его спиной, как при Солидоре, и все же сейчас было не время и не место для попытки найти истину. Старик лишь надеялся, что никто больше из офицеров не заподозрил неладное.

Вместе, народы, потомки богов, встаньте на воинский труд!
Вспомните веру, отвагу, любовь! С нами они не умрут!
Вспомните тонкую светлую нить: ту, что душою звалась –
Душу Рождённому Сном не убить! Значит слаба его власть!

Лорд Оррик, мрачный и удрученный, задумчиво рассматривал рукоять подаренного ему меча – клинок взамен на власть, слишком неравноценный обмен с точки зрения начальника стражи в отставке. Лансу было интересно, кто, кроме Давиона приложил руку к этому? Был ли оповещен Менгаард? Почему Винзор не вмешался, ведь ему было щедро заплачено? Как бы то ни было, Оррик твердо вознамерился с утра же идти к королю и требовать, просить, умолять восстановить его в должности.

Пусть беды веют над миром
Расправив чёрные крылья,
А зло готовится к пиру
Вкусив досыта насилья…

Предводитель Дворянства слушал песню с едва заметной улыбкой на губах, его сейчас волновали совсем другие вопросы: как вышло, что Рейзор Клоут погиб, кому выгодно было выставить его членом гильдии, и на каких условиях теперь будут строиться отношения с набирающими силу Смотрителями, которых не остановила даже гибель Дрейна. Если Зубастый решит, что это Олдгейт стоит за покушением, то положение сиятельного вельможи могло сильно пошатнуться, и Николас надеялся на расторопность Корта, обещавшего во всем разобраться.

Отринем вместе сомненья,
Святому вверимся делу
Узрит рассвет наше мщенье!
Дух зла, оставь своё тело!

Исполним мы свой долг святой
Едины с Четырьмя!

...Когда никто не ожидал, казалось бы
У нас со Скорпом традиция выкладывать куски где подавляющее большинство текста писал партнер.

- Исполним мы свой долг святой, Едины с Четырьмя! – хором откликнулись воины и ветроплавы, дворяне и их жёны, их дети, их друзья и друзья их детей, гвардейцы. Взвился к сводам зала тонкий, золотисто-нежный голосок Тайлы Брион, звеняще-прекрасный и мелодичный своей внутренней твёрдостью – леди Алсиманд Рейс, могучий и крепкий, привыкший откликаться на приказы – Тарренса Саватара, величественный – Бректора Бриона.
Они все соединились в одном порыве. Молчал лишь Давион Волитар.
Оставался только третий куплет.

Пусть волитары к рассвету летят, с ветром затеявши спор,
Пусть исполняется каждый корлад силой и твёрдостью гор,
Пусть запылают у орков сердца пламенем яркой мечты
Люди останутся пусть до конца чище кристальной воды!

Пусть беды веют над миром
Расправив чёрные крылья,
А зло готовится к пиру
Вкусив досыта насилья…

Отринем вместе сомненья,
Святому вверимся делу
Узрит рассвет наше мщенье!
Дух зла, оставь своё тело!

Исполним мы свой долг святой
Едины с Четырьмя!

Давион подхватил припев – сильно, пылко, яростно. Сияющий Разящий Свет взметнулся в руке Императора ввысь, наливаясь белоснежным огнём, окружая и трон, и Императора, и короля людей ореолом неземной белизны.
Давион выговаривал слова припева, одно за другим, вбивая всю душу, всё сердце, весь накопившийся гнев в каждое первое слово.
П.Р.А.В.О.С.У.Д.И.Е.
Книги полезно читать иногда. Лучшим поэтом Давион Волитар и теперь не стал, но…
Император произнёс последнее слово. И всё вокруг утонуло в рванувшемся во все стороны сиянии лидиумного клинка.

Ночь 10
Месть Императора

Боги помнят о своих детях. Каждый, кто забывает об этом - сам отказывается от могущественного оружия, способного защитить от беды. Сам обрекает себя на беззащитность.
Давион Астерион-Волитар не был беззащитен, и в этом демонам предстояло убедиться, и убедиться горько.
Старые книги и правда содержали множество легенд - правдивых, не очень правдивых и откровенных выдумок. Сколько на свете бывало Марти Молотов, готовых придумать любую глупость и заставить народ поверить им, а потом и запомнить ерундовые трактирные песенки, обращая их в восхитительные легенды и предания.
И всё же, всё же, всё же... Ритуал "Света Правосудия" был описан достаточно подробно и не один раз. Книга, которую читал Давион Волитар весь день, была, пожалуй, самым надёжным его источником. Точные даты, указания на создателей и разработчиков сложнейших ритуалов и деяний, колдовских процедур, явленных волей Богов... Здесь было всё. А кто-то считал это просто сборником красивых легенд. Только вот составители книг порой куда как лучше разбираются в том, что пишут, чем принято считать обычно.
Песню для ритуала Давион написал сам. Конечно, Марти наверняка с таким делом справился бы лучше - но объяснять ему, почему и что нужно сделать, было излишне - просто Джаст так решил. Менестрель, даже "хорошо прикормленный", оставался фигурой очень ненадёжной. А так вроде бы удалось справиться и с пером не хуже, чем с мечом...
Песня получилась искренней и яркой. Марти добавил от себя отменное исполнение, и все, кто услышал её - загорелись. Загорелись желанием победить, желанием отомстить - у скольких из них от поганых демонских когтей погибли родичи, друзья, любимые? Наверняка почти у всех.
А чуувства - они ведь тоже дарованы Богами, как и сама жизнь. Четверо научили их всех любить, понимать, желать и жаждать. Четверо дали им живые сердца и души. Сила Четверых горит в колдунах негасимым пожаром волшебства.
Но не только в них. И формулы ритуала оказалось достаточно, чтобы подхватить эту силу. Пойманная тонкой, блестящей иголкой Разящего Света, нить - стоило лишь завершить ключевое слово - обратилась в полотно чистого, божественного лидиумного сияния. А полотно, напоённое мощью и верой загоревшихся сердец, накрыло весь город.
Сияние Разящего Света окутало весь дворец в один миг. Рванувшись вперёд белоснежной волной, оно прокатилось по улицам и переулкам, заглянуло в дома, проникло в каждый уголок, докатилось до Дворца Чистокровных и, словно рой мотыльков на гигантскую свечу, накинулось на огромный лидиумный светильник под потолком - самый большой кусок светокованного металла в городе. Свет, и до того яркий, разгорелся ещё сильнее, и над измученными чародеями разлился океан белизны. Океан, ищущий стихию, готовую напитать его необоримую мощь.
Если бы те, кто пел вместе с Марти Молотом, искали покоя - он воспринял бы силу Земли.
Будь это очищение - и Вода напоила бы собой свет.
Окажись это перемены - и избранником стал бы Воздух.
Но те, кто пел, жаждали победы. Жаждали мести. И Давион Волитар - наверное больше их всех.
А потому свет избрал для себя Огонь.
А чтобы Огонь оказался рядом, Давион, не зная, что мастер Астремис жив, отправил в собор самую надёжную из огненных чародеев и чародеек, какую мог вспомнить.
Леди Милеану Лаари.
Сила огненных магов напоила свет, наполнила собой лидиумное ядро светильника... и раскололо его на тысячи осколков, прорываясь наружу неукротимой волной нового света - рождённого самим Огнём. Небесным Огнём.
Вторая волна, прокатившись по городу через несколько мгновений вслед за первой, была ещё страшнее. Для демонов. Их хиетра, которых ослепил первый всплеск сияния, теперь горели заживо, а огненный свет проникал в них, доставая виера в самых глубоких уголках несчастных обглоданных душ. Даже герцогам и баронам, слишком сильным даже для такого удара, обожгло самую их сущность, бросив хиетра на колени, как в припадке горячки. Демонов более слабых свет обращал в горстки праха.
Разлетались на куски нагайми, переполняясь колдовской силой в один миг. Тени растворялись в блеске, исчезая навеки. Люди и волитары, что приняли в себя демонов, загорались заживо, оседая серым пеплом в какие-то мгновения. Те, кто сумел выжить, сходили с ума от непереносимой боли, бросаясь прочь, прочь с проклятого острова.
И встречая вооружённых солдат везде и всюду. Прибывшие за день боевые маги, в том числе и свирепый маг-капитан Валкариан, прозванный "Чёрным жаром", дежурили у цепи вместе с воинами-северянами. Демонов, что пытались заставить своих носителей сброситься с острова, поджидали на кораблях ветроплавы Северного флота с заряженными луками и орудиями, чьи стрелки умели метко бить в лёт даже малые цели,, а внизу - отряды бойцов с факелами и горящими головнями. Бойня была короткой и жестокой. Не обошлось и без жертв среди солдат - в основном тех, в ком вовремя не были выявлены одержимые...

Постепенное огненное сияние спало. И, когда последний всплеск белоснежного гнева поблёк, и мир вокруг снова стал различим, верхний город содрогнулся от идущего откуда-то из самых глубин острова яростного рёва.
А во Дворце Чистокровных на месте сердцевины расколовшегося светильника в окружении осколков парил над головами чародеев Университета изящный, прекрасный лидиумный клинок. Меч Воздуха, наследие волитаров от Небесного Отца.

Ночь Возмездия (кстати, десятая)

Боль раздирала на части его тело, размытое темное пятно, охваченное пламенем, мечущееся по комнате, исторгая крики столь ужасные, что кровь леденела в жилах слышавших их. Ваати и не подозревал, что что-либо могло причинить ему подобные страдания - только Чераш Фехтай, Обжигающий Враг, был на такое способен... и именно его ненавистная сила этой ночью поглотила город! Неистовое буйство пламени, испепеляющее адептов Культа, волной прокатилось по Верхней Столице - даже герцоги были бы здесь бессильны, даже они смогли бы спасти лишь собственные жизни. Ваати с трудом удавалось даже это - огонь жег его плоть, обращал теневые очертания в клубы черного дыма, и все, что оставалось барону - это исторгать проклятия могущественному врагу и тому, кто сумел его призвать. О, Кейрати был прав, когда требовал убить Давиона Волитара (а барон теней не сомневался, что именно юный принц обрек на гибель десятки его сородичей этой ночью), теперь же было слишком поздно!
Все планы, все замыслы выгорели дотла в этот миг, паутина теней, обволакивающая город обратилась в золу, те, на кого возлагались надежды - были сожжены безжалостным пламенем, единственное, что утешало Ваати - так это то, что он прошлой ночью отослал хотя бы часть сородичей.
Обгорелые, обессиленные останки того, что еще несколько мгновений назад было могущественным демоном, бесформенной кучей упали на обугленный пол. Барон еще был жив, но жизнь эта в нем еле теплилась, и все же ему крупно повезло по сравнению с другими виера, оставшимися в Верхней Столице.
Пылали хиетра в торговом квартале, вились клубы дыма над домами дворян, над садами и скверами, над тюрьмой и особняком Закона и Равенства, где на глазах у смотрителей, сгорел последний содержавшийся у них одержимый. Гибли в огненной стихии те нагайми, которых Ваати послал помочь Нагриашу - в отличии от герцога, они не смогли просто улететь. Самые могущественные из виера, те, кто должны были сокрушить оборону Столицы изнутри в день возвращения Элокхая, ныне стали лишь горстками пепла.

Адмирал Альдоф Стерн с борта "Северной Звезды" наблюдал за пожарищем, охватившим великий город. Пальцы волитара стиснули рукоять меча - воин в его душе звал на бой, хотел быть в самом сердце сражения с изменниками, требовал мести, однако командир понимал, что место его здесь. Теперь, когда он стал Лордом-Адмиралом, следовало забыть о личном участии в битвах. Стерн лишь наблюдал, как его солдаты встречают одержимых огнем и стрелами, и был уверен - этой ночью они поквитаются сполна, ни одна тварь не избежит наказания!
Огонь бесновался не только в городе, но даже во дворце: там полыхнуло в отхожем месте, причем настолько сильно, что огонь едва успели затушить прежде, чем он перекинулся бы на жилые помещения.
Почувствовав неладное, выбежали на балконы гости Давиона - кого-то вид объятой пламенем Столицы привел в ужас, кого-то в восторг, несколько дам упали в обморок, кто-то завизжал. Побледневший Таллас застыл, словно молнией пораженный, не в силах даже руку поднять, Винзор в сопровождении помощника, бросился прочь из зала - он был уверен, что суматохой могли воспользоваться, чтобы его ограбить.

Наверное, из всех одержимых, обреченных умереть этой ночью, повезло только Петеру Лодвигу - его Дангер еще вечером забрал в Нижнюю Столицу, чтобы там продолжить отмечать получение рыцарства, а заодно обсудить, как усложнить жизнь Идене Таллас.

Сердце гвардейки

Все разошлись с устроенного в память о павших приёма, обсуждая невероятное явление, которое, как стало ясно наиболее разумным из собиравшихся, подготовил Давион Астерион-Волитар. Сияющий лидиумный свет, ужасающий рёв, от которого волосы встают дыбом и кровь стынет в жилах. А потом... Множество сообщений об истреблённых демонах. И - всеобщий восторг.
Гвардейцев отпустили довольно быстро, сразу же вслед за гостями, наперебой обсуждавшими, насколько безопаснее стал город всего за одну ночь. Самые весёлые даже справлялись друг у друга, не мог бы Император повторять этот ритуал каждый день, дабы полностью обезопасить Столицу - хотя бы Верхнюю - от демонской заразы. А все, кто хоть мало-мальски понимал в магии, тут же с учёным видом отвечали, что нельзя.
Если равнодушными и не испытывавшими особого восторга по отношению к случившемуся и осталось несколько человек - или волитаров - то, без сомнения, Гудрин Валлахейн была в их числе. Не было ещё ни дня, чтобы она не думала о Давионе Волитаре и не желала ему удачи. Она исполняла свой долг гвардейца более ревностно, чем многие её сослуживцы. О Четверо, она даже сегодня честно, достойно исполняла свой долг, не спрашивая и без колебаний, пока этот... этот...
Слова застревали в горле комом от досады и обиды. Его Императорское Величество, видимо, совершенно свыкся с ролью государя и позабыл те дни, когда был просто забавным, суровым, но справедливым и всеми гвардейцами горячо любимым "лейгвардом Джастом". По крайней мере ни сердечности, ни каплю наивной суровости, ни простой, обыкновенной доброты Гудрин в своём лейтенанте больше не наблюдала. Теперь он заботился о народе - точнее, о двух. Думал о том, сколько жизней пожертвовать, чтобы спасти больше; кого предать сегодня, чтобы тот не предал завтра; и - самое главное - как сказать более изысканный комплимент своей наречённой, прекрасной леди Алсиманд Волитар-Рейс. Между прочим - чистокровнейшей волитари, юной и очаровательной девице, покорившей сегодня своей любезностью всех гостей ещё до того, как Давион покорил их сердца мощью своего сияющего лидиумного правосудия. Да, именно в таком порядке: великие жертвы, интриги и невеста, невеста, невеста.
Невеста, в охрану которой проклятущий лейтенант, холера ему в бок, назначил сегодня, которую сам целовал несколько дней назад! Каков мерзавец! И пусть всё, что было, не значило ни для неё, ни для самого Давиона больше, чем очередное дуновение ветра в коридорах дворца - пусть! Он не мог, не имел права, не должен был так поступать!!
Мысль о том, что тот же Джаст, что просидел всю ночь у неё под дверью, выпрашивая прощения за мелкую обиду, которую она словно сама и выпросила, мог теперь забыть о такой очевидной вещи - бесила. Умом Гудрин понимала, что император просто мог не уделить внимания сущей мелочи или просто уже всё забыть... Но думать, что Давион всё забыл или совсем не обращает на неё внимания - было почему-то страшно. Страшнее, чем думать о демонах, и лишь на каплю менее страшно, чем вспоминать о том, что Алсиманд Рейс на десять лет тебя моложе.
"Да будь ты проклят, чурбан летающий!" - не окажись вокруг ребят, Гудрин точно закричала бы, никого не стесняясь, но при них... Нет. При них нельзя было ни кричать о Давионе, ни ворчать, ни ехидничать - даже когда они делали это сами. Нельзя было и поплакать о Давионе в подушку - чуть-чуть. А железной, несгибаемой Гудрин Валлахейн, меднокосой гвардейке и грозе всех мужчин, позабывших о манерах, будь они вельможи или голодранцы, очень, очень хотелось просто немного поплакать... И так, чтобы никто не видел.
"Я не люблю тебя, Давион Волитар. Слышишь?! Не люблю!"
Конечно же он не слышал. А услышь - что сказал бы? Снова притянул бы к себе и прошептал бы что-нибудь ласковое - лишь бы она не плакала у него на груди? Попробовал бы пошутить, чтобы хоть как-то развеять её сомнения?
Дура! Приди в себя! Какие сомнения?! У него - невеста! Она волитари, она молода, она чистокровна, благородна и богата, её покойный отец был одним из величайших лордов Альянса! Сильным, твёрдым и всегда умевшим добиться своего. Её брат унаследовал от её отца всё это и вдобавок крепок телом на зависть даже Сандеру Элрусу или Тарренсу с его вечно идеальной службой.
А ты? Ты - девка-наёмница, по большому счастью попавшая в гвардию. Дочь лесника с Астеры и жены лесника с Астеры. У тебя ни гроша за душой, кроме гвардейского жалования и твоих медных кос, так ведь косы-то хоть и медные да длинные - а в кошеле не звенят. ты не волитари, простолюдинка и старше её. И на что ты надеялась?
Дура! Дура и есть!
Освободившись от доспехов, Гудрин с ногами взобралась на кровать, немного пошарив рукой в своих пожитках, вытащила старую, истёртую кожаную жилетку, длинную портняжную иглу и прочные шитейные нитки. Осмотрела одёжку со всех сторон, хмыкнула и принялась стягивать разошедшийся справа подмышкой шов.
- Вот так служба была сегодня. Молодец Император Джаст, правда? - Тарренс Саватар склонился над Гудрин, тихонько кашлянув.
Девушка и глазом не моргнула. Гвардеец, тяжело вздохнув, развёл руками и отправился к своей кровати.

Ночь, когда Зубастый поверил (номер десять, кстати).
(с Тельтиаром)
Выспаться этой ночью ему было не дано - то Элан Зубастый понял еще после похорон Лорда Алистера, когда ему пришлось провести неприятный, но оказавшийся весьма полезным, разговор с поверенным Олдгейта. Чувствовал себя Старший Смотритель после беседы отвратительно, как будто ради дела Лорда предал саму память о нем, и все же сделанного уже было не изменить.
Возвратившись в Особняк усталым и озлобленным, Элан застал в своем кабинете Шайрана и того орка, что рекомендовал ему король - Гротха.
Орк тоже не выглядел счастливым. После боевой ярости Гротх не страдал, как большинство его соплеменников, от выматывающего бессилия, но голова у него непрестанно обращалась в медный чан, по которому злобные демоны лупили стальными колотушками. К тому же, раны, даже пустяковые, вроде той царапины на предплечье начинали отвратительно ныть. В общем, сын Огня был зол, как рота гвардейцев с жесточайшего похмелья...
- Приветствую, господа. Что у вас?
- Гротх проявил себя с лучшей стороны, - отвечал Шайран, садясь напротив разместившегося за столом Элана. - Мы расправились с контрабандистами, угрожавшими всему Альянсу!
- Как так?!
Конечно, ярый последователь Дрейна верил, что любое преступление грозит страняе тяжелыми последствиями, но чтобы об этом заявляли так прямо его подчиненные.
- У них обнаружилось вот это, - Шайран протянул шкатулку с докунментами, которую держал в руках, командиру. - Планы обороны, расположение гарнизонов, арсеналы. Попади они в руки мятежникам... одержимым!
- Утром я доложусь военному министру и лорду-командующему о вашем успехе, - Зубастый устало вздохнул - дело оказалось сложнее, чем он мог предположить.
- Думаю, эти ребята не последние, - пробурчал Гротх. - Если одни решили предать, значит и ещё кто-то найдётся.
- Всех выловим, пусть даже по одному придеться искать, - решительно скрипнул зубами Элан. - Знаешь ли, мой дед по матери был орком, так что отступать в моем роду не привыкли.
- А из какого клана? - Гротх заинтересовался, даже шляпу приподнял, а на его лице выражение злобы на весь мир сменилось чем-то вроде любопытства.
- Из Багровых Топоров, конечно. Когда изгнали его - он вольным налетчиком стал, Альянс, стало быть, грабил как мог. Вот, во время одного такого налета и изнасиловал мою бабку. Времена тогда проще были, не то, что сейчас - она его сковородой по голове огрела, да так и держала в подвале, пока не женился...
Гротх захохотал так, что оконные стёкла отозвались тревожным перезвоном.
- Вот это по нашему! - пробасил он в перерывах между утробным уханьем, смехом и ударами шляпой себе по колену. - Я смотрю, человек, у тебя не только дед, но и бабка была с Огнём в крови!
Элан готов был еще полночи рассказывать о своих предках, но усталость брала свое, так что он только усмехнулся:
- Бабуля была дамой серьезной, потому-то дед и сбежал от нее сразу, как только она бдительность ослабила - то есть через пять лет.
Гротх с шумом рухнул под стол, не в силах удерживаться на ногах.
- И ч..что дальше было? - простонал он, корчась на полу.
- Больше деда не видели, - Старший Смотритель оскалил выступающий над губой клык. - А знаешь что: я тебя завтра к ордену представлю за добрую работу! Король, уверен - против не будет.
- Рад служить его вашеству Менгаарду! - рявкнул орк не вставая с пола
- Уж он-то послужил, - заметил Шайран, несколько позабытый во время беседы о предках Элана. - Семь человек зарубил и покалечил.
- Это так?
- Так, - орк поднялся, опираясь на жалобно скрипящий стол. - Уж простите, не сдержался.
- Вот это воин, - рассмеялся Зубастый. - Вам бы у него поучиться! Живьем-то хоть кого взяли?
- Да, - Шайран кивнул. - Нескольких. Маэль ими сейчас занимаеться.
- Поделом им, предателям!
Элан поднялся, протянув ладонь Гротху:
- Ты превосходно справился.
Орк осторожно пожал её, стараясь не стискивать слишком крепко. Зубастый был, конечно, крепким челвоеком, но орочьи мышцы, к тому же, закалённые службой на корабле, были намного сильнее.
- Завтра, быть может, мне потребуется твое боевое мастерство. Мы их прижали, Шайран, проклятых убийц милорда!
В голосе Старшего Смотрителя слышалось торжество.
- Вы знаете кто они? - С удивлением спросил воин.
- Нет, но ты должен был слышать о происшествии у Цепи! О Клоуне!
- Думаете, это...
- Почти уверен!
- Я похоже чего-то не знаю. Ну и ладно, пока я на службе у короля, лишь бы Балтьера рубить не послали, - филосовски произнёс Гротх.
- Вот и славно! А теперь...
Голос его утонул в шипящем огненном потоке, обрушившимся на город - пылающая буря, высвобожденная заклинанием Императора, растекалась по Столице, слепя и обдавая жаром всех встречных, но щадя их - лишь одержимым и демонам не было пощады от ярости Небесного Огня.
Когда свет погас, Зубастый все еще стоял, раскрыв рот от удивления и не в силах произнести ни слова.
- ... на ... в ...! - совершенно серым голосом произнёс Гротх. - Вообще ...!
- Что... это... было...
Толи попытался более цензурно выразить мысль орка, толи сходясь с ним во мнении, произнес Шайран.
- Демон его разберет! - Клацнули челюсти Элана.
- Мне кажется, это он и был! - просипел орк, шаря рукой где-то в области сердца. - Или Отец-Огонь сам, лично.
- Если это так, я начну в Четверых верить, - выдавил смотритель.
Дверь распахнулась, на пороге стоял запыхавшийся надзиратель:
- Господин, заключенный внизу заживо сгорел!
- Только один?!
- Да, остальные невредимы, что и странно...
- Который?!
Старший Смотритель так резко подался вперед, что едва не перевалился через стол.
- Одержимый! Последний!
- Начинай верить, - всё так же потрясённо сказал Гротх. - Это достойный повод, ..., ..., ...!
- Мать вашу землю!
Шайран рухнул на пол, отбив седалище.
- Это добрый знак! - Окончательно пришедший в себя Зубастый, ударил кулаком по столу. - С Божьей помощью мы закончим то, что начали!

Армия Одержимых. Одиннадцатый день.

Мы наступаем. Неотвратимо, словно лавина, сошедшая с гор, словно волна, готовая обрушиться на хрупкое суденышко посреди бушующего моря, словно ураган, сметающий все, на своем пути. Подобно лесному пожару.
Даже отрекшись от Четверых, я упоминаю их стихии, чтобы описать наше могущество, а ведь вернее было бы сказать, что мы, точно тень поглощаем земли и народы, отдавая их во власть бескрайней Пустоте и нашему Повелителю, чье имя столь же величественно, сколь и пугающе.
Теперь Он - единственный смысл нашей жизни, всех стремлений наших и желаний. Я знаю, Солидор лгал мне о спасении Альянса, о предательстве дворян - но я хотел верить. Я поверил бы в любую ложь, сказанную им, моим командиром. Моим Лордом-Командующим.
Всем мы были жестоко обмануты и поплатились за свою слепоту. Сейчас я начинаю думать, что участь погибших оказалась легче стократ. Теперь они подле Небесного Отца, а мы - здесь, оскверненные, раздавленные, обращенные в вечное рабство. И после смерти наши тела станут пристанищем для демонов, инструментом в их мерзких замыслах. Разве я хотел этого для себя? Разве хоть кто-либо из нас о таком мечтал, когда заключал проклятую сделку?! Уверен - нет!
Отчаявшиеся, ничтожные люди, лишенные надежды на будущее, потерявшие веру. Теперь я точно знаю, кто довел их до такого состояния, но что проку мне в этом знании, когда в моей груди свил гнездо демон! Иногда он смеется, зная о моем возмущении - для него это лишняя забава: сломить мятежный дух человека, уже принадлежащего им с потрохами. Я кровью расписался в своем падении, убил друга и соратника, погубил сотни и тысячи обрек на жалкую участь рабов.
Кому нужно мое мое запоздалое раскаяние? Разве вернет оно мертвых к жизни? Разве освободит попавших под власть виера? Разве даст мне шанс спасти душу от когтей Пустоты? Я проклят Богами, отступник, предатель... игрушка в лапах демонов, пешка в их замысле, столь же завораживающим, сколь и мерзким.
Он поставил меня во главе армии, растущей с каждым часом, разбухающей, точно дрожжи от постоянно подходящих подкреплений. Я и не догадывался, что в стране так много одержимых, а теперь вижу собственными глазами сотни их - оборванцев, разбойников, крестьян. Какое жалкое и ничтожное зрелище они представляют, и сколь могучей силой являются при этом. Неумелые, необученные, безоружные, яростные, не чувствующие боли, безжалостные, полностью послушные тварям, в существование которых еще неделю назад никто не верил. И я должен вымуштровать их за то время, что мы подходим к Столице, превратить орду в армию, скопище бродяг в солдат. Мне не хватает опытных офицеров - гирувеганские юнцы теперь командуют ротами, рядовые повышены в званиях. Я ненавижу Солидора, я восхищаюсь им, я желаю ему гибели и все равно сделаю так, как он приказал, потому, что демон в моей душе не позволит поступить по другому.
Удивляюсь, как это он разрешил мне писать эти строки, почему не остановил руку, держащую перо - наверное это его забавляет. Сухой пергамент - единственный, кто может выслушать меня. Вряд ли кто-нибудь прочитает мое послание. Через несколько дней Альянс перестанет существовать, все мы приобщимся к Пустоте, когда Он восстанет ото сна.
В моей последней битве я поведу войска на город, который поклялся защищать до последней капли крови. Моя присяга, мое слово - они ничего не стоят в сравнении с тем, что ведет меня сейчас.
А мои товарищи, те, кто не покорился злой воле - теперь в цепях. Я не могу убить их, опытные офицеры нужны Солидору, и потому я вынужден истязать их телесно и духовно, до той поры, пока они не отрекутся. Я буду лгать им, убеждать, угрожать. Они сломаются, никто не в силах выдержать таких пыток - и у орды появятся новые командиры, исполненные ненависти, и послушные.
Я сделаю все, что в моих силах. Генерал-Полковник Зориан Корк. И если Рожденный Сном будет ко мне благосклонен, я не переживу осады.

Середина ночи 10
Увлекательное чтение

Застать своего будущего мужа в приподнятом настроении – что ещё может быть приятнее после неожиданно явленного Богами, при его живом участии, высшего правосудия?
Алси улыбнулась собственной мысли: Давион Волитар – её будущий муж. Интересно всё же, что сейчас думает отец, глядя на них оттуда, из-за грани жизни? Гордится? Смеётся? Или как всегда что-то, подбоченясь, а то и скрестив руки на груди, напыщенно заявляет? Опять что-нибудь о родовом долге и о чести, о будущем рода Рейсов… Нет, Волитар-Рейсов. Теперь-то уже никто не посмеет забыть, какого корня их род!
Прямо на входе в покои Императора (точнее, всё ещё в обитель лейтенанта Давиона Астерион-Волитара) Алсиманд нос к носу столкнулась с Рейнальдом Зегенхаймом. Новоиспечённый посол в Армаде тащил в руках несколько книг и гору свитков, усы его шевелились на манер рассерженного кота, а бледное обычно лицо густо зарумянилось.
- Ты не могла явиться пораньше? Он битый час объяснял мне, как это для нас всех важно! Будто я сам не знаю! Взвыл Рейн, приваливаясь к стене. Какой-то свиток, исписанный ярко переливающимися символами, выскользнул из охапки – Алси успела поймать его, не дав долететь до пола. Развернула, с интересом отметила, что абсолютно ничего не понимает. Свернула и снова засунула вглубь общей кипы. Рейн поёжился.
- Давион сказал, чтобы я взял это с собой. В дар, так сказать. Нет, я не против, но вот скажи мне, ты тут хоть что-то разобрала?
- Ни единого слова, - призналась волитари. – Что хоть это такое?
- Джаст сказал, что что-то очень важное. Там вроде бы написано так, что маг может понять. Так что я даже и заглядывать не хочу – кто знает, что это за чудеса такие там понакаляканы. Шаманы разберутся, им и велено отдать. Зачем? Давион просто сказал, что так нужно. У него теперь ничего не разберёшь… А кстати, ты-то к нему зачем?
- Просто проведать? Чем не причина для невесты, - Алси обворожительно улыбнулась, проскальзывая мимо рыцаря.
- Не понял? Неужто уже и стерпелось, и слюбилось? Постой!
- Не скажу! Узнаешь со временем. Удачи тебе в Армаде, посол! – и Аси, не переставая улыбаться, шмыгнула в дверь, одарив стоявших ан карауле гвардейцев столь ласковыми взглядами, что те даже заулыбались от удовольствия.

Давион Волитар сидел на постели, скрестив ноги под собой и вчитываясь – как ни странно – в очередной длинный пергамент. Посиневшие от напряжения глаза, растрёпанные волосы и совсем бледное лицо Императора странно сочетались с довольной ухмылкой и гордым блеском во взгляде. «Уставший победитель – хоть картину пиши». А до победы-то ещё…
- Ты доволен?
Кажется, он только теперь заметил её. А она только теперь заметила, что в комнате стараниями Императора снова наведён казарменно-личный, любимый беспорядок: доспехи и мантия валялись на диване и в кресле, частями, сложенные аккуратно, но явно в спешке; скомканное одеяло сделалось подставкой – или фундаментом – для кипы из нескольких свитков, оторванных страниц, старых вскрытых писем, а рядом выстроилась пирамида из десятка книг – из них две очевидно написанных недавно, слишком новый и красивый был на них переплёт: весь в золоте, с красивыми рунами на обложке, явно магическими. И потом, эти книги были совсем тонкими.
- Извини, я не слышал, как ты вошла, - виновато кивнул Давион. – ну как тебе приём?
- Обязательно рассказывать? Или моё обещание вести себя так, чтобы ты был доволен, ещё в силе?
- Я думал оно в силе вовеки веков, пока смерть не разлучит нас? – подмигнул Давион, отодвигая в сторону кипу записей. Алси, не заставляя просить себя, забралась на постель с ногами, стащив обувь – все эти одеваемые на показ красоты туалета утомляла даже тех, кто привык носить их с детства.
- Врядли. Но так и быть, отвечу. У лорда Эвейара милые дочки – они очень неглупы для своего возраста. Эрбрейсу неплохо бы подыскать невесту, как считаешь? Он совершенно себя не помнил с делами отца. Кстати, почему его не было?
- Потому что теперь дела отца – его дела, - не отрываясь от читаемого, протянул Джаст. – И брата тоже.
- Понятно. Слушай, а когда демоны придут… ну то есть придёт их основная волна, ты сможешь снова сделать то же самое?
Давион отложил в сторону пергамент и скрестил руки на груди. Улыбка принца чуть поблёкла – или ей показалось?
- Не смогу. У меня был всего один шанс – и я использовал его. Очистил Верхнюю до боя. В спину нам теперь не ударят. А выдержим ли удар в лицо…
- …зависит только от нас, - подытожила Алси. – Неутешительный вывод.
- Другого не будет. Смотри, - Джаст подтолкнул в сторону девушки длинный свиток, который и читал. – Это подробнейший рапорт обо всём, что произошло. Везде. Указания на уничтоженных демонов и одержимых. Меч Воздуха – четвёртый клинок из пяти легендарных мечей – оказался там, где мне и… указали. Ларса Венаат пытался сорвать Ритуал Одарения.
- Меня это не удивляет, - фыркнула Алси. – Одержимый или просто амбициозный нахал-выскочка?
- Одержимый. И очень, очень опасный. И главное, - Давион понизил голос. – Смотри в конце списка.
Алси пробежала глазами списки отмеченных фамилий, кое-какие цифры и уткнулась в последнюю строчку…
«Ритуал невозможен. Архимаг Корион Рантельм и мастер огня Гинвар Астремис пребывают в полном здравии и находятся в Столице».
Асли перечитала написанное несколько раз. Подняла взгляд на Давиона. Снова перечитала.
- Ты знал? Это тоже был твой план?
- Нет, - словно извиняясь, вымолвил Давион. – Но бьюсь об заклад, что скажут именно так. Мне интереснее, что стало с Нерелмором и Сиваром. Если жив Архимаг – может, и они живы?
- Ты о сыне лорда Бриона? Слушай, а то, что тут написано… - Алси недоверчиво покосилась на список. – Тут всё – правда?
- В городе не осталось одержимых. Некому лгать о таком. И никому не нужно.
- Это верно, - Алси прикусила губу, пытаясь сосредоточиться. – Рёв дракона, волна пылающего света, выживший Архимаг… Всё складывается как нельзя лучше. Даже Армада и та уже идёт на союз.
- Шахет и Аграт не подводят. Хорошо бы и Рейнальд не подвёл, - улыбнулся Давион. – Но я верю в него.
- Рискованное это дело – верить в Зегенхайма. Ты же знаешь, какой он, - Алсиманд, видимо придя к каком-то своим выводам, всё же расслабилась, откинула голову и, подперев её руками, совсем не по этикету закинула ногу на ногу. Со стороны она сейчас больше походила бы на служанку, тайком примерявшую господские наряды, а не на прекрасную наследницу крови Рейсов.
- Знаю, - подтвердил Давион. – надёжный и проверенный делом. Не раз, между прочим. Куда умнее, чем кажется, и – главное – лично заинтересован в успехе своей миссии.
- Лично? Рейнальд в Армаде – и лично? Ему что, обещали дать перепить Гранд-Капитана за какую-то услугу? – рассмеялась Алси. – Или ты на него как-то надавил?
- У Императоров свои секреты, - лукаво улыбнулся в ответ Давион.
- Я тебе кажется уже говорила – для женщин Рейс нет Императоров.
- А секреты – есть. И кое-какие им просто за красоту не раскроют. По крайней мере, не раскрою я.
- Ну тогда раскрой другую тайну, о великий владыка, - Алси перевернулась и снова подпёрла голову руками, смотря на Джаста снизу вверх и свесив ноги с кровати. – Чем ты его так нагрузил? Там что, любовные письма всех Хранителей Истории со дня основания Альянса? Или рецепт настойки самого Эльмара Данатора – в нескольких томах с пояснениями и объяснениями?
- Почти. Всего лишь копии записей моего отца.
- Уже не тех ли, из-за которых мы и оказались без Императора, а мой отец – с властью регента?
- Их самых.
- Всё ясно. Неясно только, зачем Не думаешь ли, что подобное знание могло бы быть опасным для армадских шаманов?
- Конечно могло бы, - Давион откинул одеяло и свесил с постели ноги. На Императоре оставались только штаны и распахнутая рубашка, и кожа на обнажённой груди казалась белее мела. – Но… отец где-то ошибся. И мать тоже. Они оба ошиблись и поплатились за это всем. Может быть шаманы Армады помогут мне найти эту ошибку…
- И спасти их?
- И закончить их дело. Небо должно снова быть синим, а не серым. Солнце должно снова сиять. Мир должен быть живым – таким, какой нам даровали Четверо, а не бледной копией себя самого.
- Думаю, шаманы Армады могут помочь, - после минутного раздумья согласилась Алсиманд. – Жаль, что ты отдал всё это Рейну. Наверняка там много интересного.
- Не знал, что ты интересуешься магией, - Давион посмотрел на свою невесту, и Алси вдруг подумалось – да он же интересуется ей! По-настоящему, не для двора и не для того, чтобы она не создавала проблем. Прежде такое встречалось всего в одном месте. И по странному стечению обстоятельств таковым была Гильдия.
«Что бы ты всё-таки сказал, Давион Астерион, узнай ты, что женишься на опаснейшей из всех волитарских дворянок?»
- Мой брат был магом, так ведь?
- Тогда – читай, если тебе интересно. Нерелмор специально сделал перевод, чтобы иметь возможность на досуге подумать. У меня всегда была при себе копия.
- И ты не интересовался, что там написано? – удивлённо повела бровями Алси.
- Зачем? Я не маг, и вытащить отца с матерью из этого заклятья не смогу.
- ну, изжарить и подать на блюдечке всех демонов Столицы ты же смог, - блеснула глазами волитари. – Врядли разобраться в другом магическом ритуале также трудно.
- Врядли, - кивнул Джаст. – Но у Нерелмора не вышло. Ни у кого не вышло. Говорят, там чего-то не хватает… И никто не поясняет, чего – только пожимают плечами.
- Так я могу посмотреть?
- Пожалуйста. Тонкие книги.
- Я так и подумала, - Алси, от души болтая ногами – не Давиона же стесняться! – вытащила из кипы книгу в синем переплёте. То, что сперва показалось ей рунами, на поверку оказалось всего лишь двумя буквами: Д.В.
- Даэрон Волитар, - догадалась девушка и перелистнула первую страницу.

Ночь десятого дня. Столица, в месте, известном одним демонам
Демоны и божественное пламя
Когда тени завертелись вихрем, и из них плеснуло знакомое присутствие, Скамах на мгновение ощутил страх - у Нагриаша не было никаких причин появляться здесь. Если только он не узнал о заговоре...
Но Барон Волны всегда умел держать себя в руках - или в тех конечностях, которые считал подходящими на тот момент. Да и требовалось это лишь на несколько секунд - потом затаенный страх смыло искренним недоумением.
Хиетра Герцога выглядел не лучшим образом - уставший, в порванной одежде... и с явными следами чужой магии.
- Что случилось, мой господин? - Скамах был действительно поражен.
Исполинская тень Нагриаша отделилась от фигуры мага, окружив его гигантским крылатым ореолом. От Герцога Искажения исходило явное недовольство.
Спустя мгновение на Скамаха обрушилась настоящая волна образов - Нагриаш не стал тратить время, просто передав запечатленные воспоминания о происшедшем своему подчиненному.
И того, надо сказать, это впечатлило. Похоже, разом провалились аж два плана - и уничтожение Совета Университета, и более старое убийство Архимага и Мастера Огня.
Скамах загнал невольное злорадство в самую глубину души. Конечно, видеть, как Нагриаш негодует по поводу сорванных замыслов... только, увы, это были планы, которые играли на руку и верным Наместнику. Гибель ведущих магов Альянса Барон Волны полностью одобрял, и сейчас был равно недоволен.
Но прежде чем он успел что-то сказать, комната словно задрожала. Никто, кроме виера, их человеческих союзников и некоторых магов не ощутил бы этой вибрации - но они-то ощущали ее в полной мере.
Так появлялся Экаделл, Барон Скалы.
- Мой господин, - тень, каким-то непостижимым образом ощущавшаяся нерушимым монолитом, слегка склонилась. - Я прибыл, как только услышал зов.
- Нам придется несколько изменить планы, - шелестящий голос Нагриаша наполнил восприятие обоих Баронов. - После неудачного срыва Ритуала наверняка начнется новая охота в Столице; следует опередить...
Договорить он не успел.
В эту ночь честь опережающего удара принадлежала Императору.
Будь здесь обычные виера - они бы осознали происходящее, уже сгорая в очищающем пламени; однако же Герцог Искажения и два Барона, сведущие в волшебстве, встревоженные сложившимся положением...
Они ощутили приближение Огня за несколько мгновений до того, как пламенная лавина заполнила комнату, раздирая в мелкие клочья темноту и рассеивая тени мириадами искр.
В этот момент Ларса Венаат искренне благодарил своего союзника - ибо Нагриаш мог выставить щит холодной Пустоты, не давший губительному пламени добраться до человеческого тела.
В этот момент Нагриаш искренне благодарил своего хиетра - ибо Венаат мог воздвигнуть щит бурлящей воды, не давая божественному огню коснуться черной плоти виера.
Скамах и Экаделл, лишенные подобной поддержки, не благодарили никого - они просто оборонялись, окружив себя коконами собственной силы, и ощущая, как беснуется за этими тонкими границами неизвестно откуда пришедший огонь.
Они чувствовали, что удар был нацелен не в них, что огневой фронт значитльно шире, нежели можно окинуть взглядом.
И в сознании Барона Волны, удерживающего щит переливающейся тьмы, билась одна-единственная мысль; он не боялся гибели, но исчезнуть из мира вот так, когда бьют даже не по тебе...
Погибнуть в результате случайности, вместе с остальными - ничего более унизительного Скамах не мог себе и представить.
Странным образом происходившее в убежище виера отражало творившееся не так давно во дворце, во время Ритуала - снова сплелись стихии, и в этом бешенстве присущего миру волшебства не было места никому живому.
Только тем, кто нес в себе эти стихии.
Гулко упало одно-единственное слово на древнем языке, сказанное Нагриашем - и огонь начал меркнуть. Опомнившийся Герцог Искажения противопоставил ему всю свою силу, поддержанный Баронами; он не мог бы погасить пламя во всем городе, но оттеснить его на этом небольшом участке - вполне.
Спустя считанные минуты пламя погасло, и трое виера молча посмотрели друг на друга. Не требовалось даже обращаться к остальным, чтобы понять - расстановка сил в Столице изменилась кардинально, и хорошо если выжили сильнейшие, а не только они трое.
- Похоже...
В первый раз в этой комнате прозвучал человеческий голос. Венаат говорил с трудом, но уверенно и спокойно - словно и не он только что держался против пламени колоссальнейшей силы.
- Похоже, мы несколько недооценили чужие возможности.

Ближе к утру 11
Не может ведь везти везде!

Вымотавшиеся за последние дни гвардейцы в первый раз едва не заснули на часах. В конце концов, от кого было этой ночью охранять Императора в его собственном покое, когда белое пламя очистило Верхний город от выплодков Рождённого Сном. От кого защищать Императора-победителя, выигравшего первую, нежданную и негаданную битву с демонами одним взмахом клинка и гибкостью собственного разума? От кого?
Оказалось - было от кого. Солнце ещё только-только собиралось вставать, когда едва не сомкнувших веки гвардейцев, стороживших покои Давиона Астерион-Волитара, разбудил яростный, полный гнева женский крик:
- Прочти сам! Это правда!
- Ты что, рехнулась?
- Сам ты рехнулся, Давион Волитар! Там всё написано подробно - и ты бы это знал, удосужься ты прочитать хотя бы половину!
- Не может этого быть!
- Не может?! Значит Вэин Солидор - может? Герой, прирождённый лидер, любимец армии и флота!
- Солидор - другое дело! Он предатель!
- Это почему же другое? Высокородный ничем не лучше простого человека или волитара!
- Ты не знаешь, очём сейчас говоришь!
- О нет, это ты не знаешь, о чём говоришь! Ты ведёшь себя хуже, чем мой отец, да одарит его всеми милостями Отец Небесный! Вот уж не думала, что выхожу замуж за молодого лорда Алсимара Рейса, то есть конечно Волитар-Рейса, простите, ваше лордство!
- Прекрати!
- Это ты прекрати разговаривать со мной, как с любой девкой! Кухаркам так будешь приказывать, или этой, что в гвардии у тебя служит! Перестань истерить и прочитай, а уж как тебе с этим жить - не моё дело!
- Ложь! Ты лжёшь!
- Нет. И это для тебя - самое страшное. Но повторюсь, это не моё дело.
Крик оборвался, дверь с грохотом распахнулась, чуть не пришибив одного из гвардейцев, и из лейтенантских комнат вылетел Император Давион Астерион - в полураспахнутой рубахе и торчащих из сапог штанах, на ходу застёгивая на шее чёрную мантию.
Гвардейцы застыли, взяв алебарды на караул. Лица вояк мигом окаменели.
- Я пойду... немного проветрюсь. Разболелась голова, - приглаживая растрёпанные волосы, сообщил Джаст своим охранникам. - Оставайтесь на посту.
- Так точно, - гвардейцы дружно стукнули алебардами о пол. Давион развернулся и понёсся по тускло освещённому коридору, не взглянув назад, даже когда из двери за спиной высунулась растрёпанная и побледневшая леди Алсиманд Рейс и крикнула вслед Императору:
- Ну и уходи! Беги от правды, Давион Волитар! Я думала, ты другой!
Край чёрной мантии скрылся за углом. Гвардейцы не проронили ни слова, когда леди Алсиманд с досадой ткнула кулаком в стену и, прикусив губу, захлопнула за собой тяжёлую дверь.

Голова кружилась, в глазах стояли чёрные круги - или от усталости, или от гнева... Дрожали руки, застёжка плаща еле-еле поддалась, а шрам нестерпимо кололо. Ну почему, почему всё ведь было так хорошо! В первый раз он почувствовал, что не бессилен, не занимает трон без пользы! И вот...
- Этого не могло быть. Не могло, не могло, не могло! - он едва-едва понял, что произносит эти слова вслух. - Отец на это не пошёл бы. Никогда! Никогда!
- На что?
Давион поднял голову, пытаясь понять, кто застал его так невовремя. Только бы не показаться кому-то из дворян или орочьим послам в таком виде.
Он был в гвардейской казарме. Вокруг стоял воинский храп, он сидел на одной из пустых кроватей, уперевшись в скрещенные руки, а напротив него аккурат через три койки, поджав под себя скрещенные ноги, сидела Гудрин Валлахейн, в смятении разглядывая своего Императора. Гудрин Валлахейн... его Гудрин. Его - в мечтах, а на деле - его гвардейка и подданная... Хотя и подданной она приходится Менгаарду! Даже в такой мелочи не повезло, подумать только..
- Давно я здесь? - Давион удивился, услышав собственный голос. Подавленный, осипший. угасший... Как не похоже на златоустные речи Императора - да и на твёрдые железные приказы лейтенанта гвардии не сильно смахивали.
- Всего несколько минут. И твоё счастье, что ребята спят, лейтенант. Или всё же "ваше счастье, мой Император"? Я всё время путаюсь, как и когда тебя называть...
- Несколько минут...
- Ну да. Ты ввалился весь ошалелый, как голодный шатун зимой - и плюхнулся на ту койку, голову руками обхватил. Шептал что-то, чуть ли не выл. Я тебя окликнула, но ты меня в упор не замечал... Слушай, у тебя всё-таки привычка проверять гвардию по ночам - или ты чувствуешь, когда я не сплю?
- Ты? Не спишь? - кажется. Давион снова не понял или не услышал. - Почему?
- По кочану и по капусте! Одежду свою старую штопала. Я, видишь ли, не белоручка, как всякие там волитарские леди, - съязвила Гудрин в ответ. - Лучше скажи, что с тобой случилось? ты сам не свой. Неужто от радости рехнулся? Или что там ещё могло с тобой стрястись?
Давион встал и двинулся к ней - по воздуху, взлетев над спящими бойцами. Бледный, с горящими глазами и ярко-синим шрамом на щеке. Словно призрак какого-нибудь неправедно убиенного древнего лорда.
- Что с тобой? - с трудом выговорила Гудрин, как прикованная глядя в глаза волитара.
Тот опустился рядом с ней и сел на её кровать. Гудрин не поняла, как его руки обхватили её плечи, как он развернул её к себе - рывком, почти грубо. Не поняла, как он впился в её губы жестоким, яростным поцелуем. Не поняла и поначалу даже не подумала оттолкнуть - губы сами шли навстречу губам, руки сами тянулись к нему... первые несколько мгновений.

- Отпусти меня, - тихо, но твёрдо прошептала гвардейка, разрывая поцелуй. - Отпусти сейчас же.
- Как лейтенант я выше тебя. Как Император - тоже, и ещё заметнее, - в его глазах горело что-то, чего она прежде не видела. Не вина, не страх, не ярость или храбрость. Не благородство и железная воля, которыми гордилась вся его гвардия. Безумие. Он был безумен - одержим хуже, чем сами одержимые, и легко сошёл бы за одного из них. Словно и самому Давиону ритуал сегодня выжег всю душу...
- А по морде ты сейчас получишь, как всякий другой, - процедила Гудрин, пытаясь высвободиться из его объятий. - Я сказала - отпусти.
- Нет, - он снова попытался поцеловать её. Она опять отстранилась. В его глазах мелькнул гнев, а потом он схватил её за плечи. Жёстко, яростно... Прекрасная волитари вскрикнула бы от боли. А её так в жизни хватали уже не раз. И совсем не всегда волитары.
Он отшатнулся, когда её ладонь с треском огрела его по щеке. Отшатнулся, схватился за ушибленную щёку. Шрам согнулся, безумие во взоре снова сменилось удивлением.
- Да что с тобой, Давион Волитар? - выпалила Гудрин. - Сон дурной приснился? Демоны с ума свели? С невестой не договорился?
- Мы поссорились... - серым голосом вымолвил Давион. - Она...
- Ах вот оно что! И что же она? Неужто тоже закатила тебе пощёчину? Хотя нет, ручки у неё не те, да и следа я не увидела - этакая разве что разрыдается да завизжит на полдворца. Дай угадаю - ей не понравились песенки этого твоего менестреля? Или в пирожных было мало крема? А может наоборот - слишком много, а это вредно её худосочным бёдрышкам?
- Да нет же...
- Ах нет. Погоди, я поняла - ты и к ней также приставал, а она тебя выгнала, да? "До свадьбы ни-ни, мы же не мужичьё поганое!" Да? "Я Волитар-Рейс, у меня бельишко дороже, чем эти городские шлюхи за год получают!" Только вот я, извините, Ваше Волитарское Чистокровнейшество, не шлюха! Хотя наверное и хуже - денег не взяла бы. Потому что дура, дура и есть - но только и с дурой не всякий раз можно вот так, как с грязной бордельной девкой...
- Гудрин?
- Что?!
- Ты что, плачешь?
- Вот ещё! Из-за чего? Из-за тебя. может?! - Гудрин потёрла глаза. И поняла - да. Да, она плакала. Вот и квиты они - она видела его с его безумством, он видел её слёзы. Легче никому не стало, ну так что с того?
- Прости... - прошептал Джаст. - Прости пожалуйста. Просто... я вспомнил... ведь есть только сейчас, верно... мы ведь ещё живы...
- наше "сейчас" прошло, Давион. Прошло, - и что она несёт? Нет, всё-таки дура! Обними его, приласкай - хотя бы сейчас! Ведь "потом" - не будет! Не будет, чем бы ни кончилась эта война... - Всё в прошлом. да и что всё? Одна ночь. Одна ночь, Давион. Я забыла о ней и не вспоминала. И ты - забудь. Забудь ночь с человеческой женщиной, как ошибку, как дурной сон. Забудь даже моё имя.
- Нет.
- Что "нет"?
- Не имя. Хотя бы не имя. Его ты не можешь у меня отобрать. Будь я простолюдином, а ты Императрицей - всё равно не могла бы.
- Знаю... - вздохнула Гудрин. - И потому прошу по-хорошему - забудь. Так будет лучше. Для всех.
Давион поднялся, потёр ушибленную щёку.
- Спокойной ночи, Гудрин.
- Джаст...
- Что?
- Прости, - и снова, снова не те слова! ну что ты несёшь, идиотка?! - Прости. Я... не хотела. Наверное.
- Это ты прости.
- Из-за чего вы поссорились?
- Долгая история. Спи.
Дверь за Давионом закрылась. Гудрин рухнула на подушку, с головой натягивая одеяло. До подъёма ещё было немного времени. И можно было отговориться, что всю ночь зашивала одежду - потому и глаза красные...
Только бы не расплакаться снова.

дуэт со Скорпом)))

ночь 10

Элрусы и Лератены - после вспышки.
Грандиозное светопреставление оставило на сердцах всех присутствовавших при нём глубокий след - в ком-то страха, в ком-то - гордости, в иных - смятения. Однако в сердце Сакондара Элруса этот след нужно было искать, вероятно, с лопатами и кирками. Суровый лорд воспринял даже явление силы богов как нечто само собой разумеющееся. Стоило гостям начать расходиться, как он осторожно тронул за плечо сына, кивнул ему и передал табличку с надписью. Сандер прочитал полученное, переглянулся с отцом и подлетел к Лератенам:
- Милорд... Аэция... Прошу прощения, я понимаю, сейчас все удивлены и восхищены, но... есть срочное дело.
Алексис усилием воли выдрал себя из болота грёз, коротко кивнул Сандеру, поставил на свободное место тарелку с набранными закусками и, покосившись на дочь, прошептал в ответ:
- Что стряслось?
Аэция, пользуясь редким моментом, когда на неё почти никто на смотрит, а если и смотрит – то не отмечает её поступком и тем более – не соизмеряет с поступками предыдущими, поставила свой бокал рядом с отцовской тарелкой и придвинулась к мужчинам, ожидая ответа.
Сандер подтолкнул друзьям отцовскую табличку: "Рик Тайл ушёл до конца песни. Не пел. Я запомнил, куда".
- Подозрения, подозрения... Стоит проверить, я думаю? - предположил Сандер.
Алексис нахмурился:
- Если у него просто разболелся живот, или что-то в этом роде, мы будем выглядеть идиотами. Но я предпочту быть живым идиотом, чем мёртвым мудрецом. Куда?
- Песня была ловушкой? – пробормотала Аэция, поглаживая пальцем лидиумное кольцо.
- Чем была песня, знает видимо только Император, - пожал плечами Сандер. - Но судя по количеству докладов о сгоревших заживо одержимых и демонах, Император действительно знает, что делает. И вы ведь тоже слышали рёв? Готов дать в заклад собственную душу - это был дракон волитаров!
Лорд Сакондар неодобрительно покачал головой на слова сына и указал на коридор, в котором, видимо, и скрылся Ричард Тайл. Время было дорого - кто знает, где сейчас наследник славного рода и чем занят?
- Хорошо, - Алексис безошибочно расшифровал жесты старого друга и взял Аэцию под руку и кивнул. – мы готовы. Идёмте.
Коридоры дворца казались совершенно пустыми. Слуги, мелькавшие то там, то тут, старались не попадаться господам на глаза, видимо ещё не успев отойти от случившегося. Уже через пару поворотов дорога, однако же, раздвоилась.
- И куда теперь? - обернулся Сандер к отцу. Тот пожал плечами и наморщил лоб, видимо пытаясь принять верное решение.
Алексис уставился на развилку как на злейшего врага. Конечно, он предполагал, что им придётся поплутать в погоне, но… найти какие-либо следы на отполированном каменном полу не представлялось возможным. Хотелось ругаться.
Аэция же продолжала вертеть на пальце кольцо… и только через несколько секунд, опустив взгляд, заметила…
- Моё кольцо светится, - ровным, ничего не выражающим тоном, словно речь шла о погоде, произнесла девушка.
Подойдя вплотную к развилке, Аэция вытянула руку сначала вправо, а потом влево. И если сначала кольцо, светящееся еле-еле, казалось, потускнело, то потом, несомненно, стало блестеть чуть сильнее. С триумфальной улыбкой девушка оглянулась на спутников:
- Проблемы выбора направления больше нет.
- Хвала Богам и женской сообразительности, - чуть склонился Сандер, и погоня продолжилась. Ещё дважды на их пути попалась развилка, и оба раза кольцо безошибочно поймало след одержимого (в одержимости Рика теперь уже можно было, видимо, не сомневаться).
Наконец в очередном проходе преследователи обнаружили дверь и одинокого гвардейца возле неё, мерившего шагами коридор. Заметив в конце коридора новые фигуры, воин дёрнул алебарду наизготовку, но, похоже узнав лорда Элруса - а кто в гвардии его не знал? - снова взял на караул и продолжил патрулирование.
Дождавшись, когда гвардеец завернёт за угол и его шаги начнут стихать, Аэция протянула руку с коьцом вперёд и мягко, крадучись, приблизилась к двери. Когда она этого хотела, то умела двигаться почти бесшумно даже в нарядных туфлях на каблуках.
- Осторожно, - посоветовал Сандер. - Ну как, светится?
У самой двери кольцо разгорелось заметно ярче. И тут же из-за угла появился гвардеец - видимо, и он умел ходить довольно осторожно. Лорд Сакондар даже улыбнулся происходящему - гвардия всё ещё оставалась лучшим воинским подразделением в Альянсе.
А вот Аэции было не до смеха - в самый ответственный момент обнаружить, что за твоими действиями наблюдают - радости мало. на миг промелькнула предательская мысль о том, что обнаруживший её манипуляции гвардеец может быть одержимым, но тут же угасла. Гвардию проверяли, она знала это точно. А значит - парень, который не мог не узнать своего непосредственного начальника, решил проверить, чем это означенный начяальник занят. Прийдя к этим выводам, Аэция успокоилась и предоставила ведение переговоров мужчинам - отцу и Сандеру.
Алексис, построивший в уме сходую логическую цепочку, повернулся к Элрусам.
- Шум, по-моему, пока поднимать не стоит. Ни в коем виде.
- Согласен. Но будем всё же пользоваться простыми способами, - улыбнулся Сандер. - Эй, воин.
- Да, милорд! - гвардеец, не обращая внимания на странную сцену с Аэцией.
- Не проходил ли тут молодой Ричард Тайл? Мы его разыскиваем.
- Милорд у себя. разбудить?
- Не стоит. Наше дело ждёт. Не говорите ему о нашем визите - это сюрприз.
- Да, милорды Элрусы! - отчеканил гвардеец.
- Старые связи, - довольно пояснил Сандер, кивая в сторону отца.
Алексис кивнул, покосившись на гвардейца Интересно, что он понял из разыгравшейся пантомимы? И какие выводы сделал? Но это дело завтрашнего дня. А пока.
- Всё подтвердилось, - одними губами прошептала Аэция.
- Раз так, то, может быть, не стоит толпиться у двери нашего «друга»? – Алексис по очереди посмотрел в глаза дочери, другу и его сыну.
- Если, конечно, мы не собираемся…
И лорд выразительно покосился на дверь и немного помолчав, добавил:
- Чего я бы не рекомендовал. Лучше немного выждать и проследить.
- Выждать и проследить - правильная мысль, - кивнул Сандер озабоченно. Тем не менее лорд Сакондар в этот раз не был согласен с сыном. Покачав головой, он сунул в руки лорду Алексису табличку: "Опасно. Можем упустить". Чуть подумав, приписал снизу: "Подключите своих?"
- А дельная мысль. Гвардейцев, и бывших в том числе, знают все. А ваши связи могут быть не столь... явны, - поддержал мудрую мысль младший Элрус.
- Вы просто мои мысли читаете, - ухмыльнулся Алексис. – Это я и собирался предложить… Попозже, когда мы немного изменим нашу дислокацию. Не думаю, что разумно стоить планы здесь.
И покосился на дверь, за которой скрывался Рик Тайл, одержимый.
Элрусы переглянулись и дружно кивнули.

В погоне за "Посланцем" утро одиннадцатого

В утренней дымке сложно было различить хоть что-нибудь на расстоянии вытянутой руки – повсюду облака, темные и хмурые, готовые дождем обрушиться на истерзанную бедствиями землю. Впередсмотрящий как мог напрягал глаза, а рулевой молился Четверым, чтобы не сбиться с курса – они летели на верную гибель, не иначе, и даже не знали, сколько времени им отмерено. Вполне возможно, что величественный силуэт легендарного Галеона покажется в следующий миг, а быть может – их разделяли часы. «Стремительный» вполне оправдал свое название, особенно при помощи Крейна и Энеро, без устали наполнявших паруса свежим ветром, по крайней мере, у одержимых такого подспорья быть не могло.
- Ну-ну, не бойся, - капитан Гэртан потрепал своего пегаса по холке. – Уже скоро.
Животное аккуратно взяло губами кусочек сахара с его ладони, и ободряюще фыркнуло. Кавалерист улыбнулся, конечно, он предпочитал грифонов, но корабль был слишком мал для могучих зверей, так что пришлось взять крылатых лошадок. Изящные, тонконогие пегасы мало чем напоминали боевых армейских коней – на таких при параде красоваться, а не в сражение лететь, и все же выбора не оставалось.
Ларн и Вирго были тут же, проверяли оружие перед грядущей схваткой, чистили доспехи и правили обмундирование. Ларн, как всегда, прицепил медаль, как будто она могла уберечь его от вражеского клинка. Бородач не мог сдержать смеха, глядя на блестящий орден товарища – тот дорожил этой наградой больше, чем собственной жизнью.
- Помолимся, - предложил лейтенант, с лязгом вогнав кортик в ножны на бедре.
- Отец Небесный даруй нам решимости, довести до конца начатое, Мать-Земля оборони от оружия нечестивого, Океанская Дева исцели раны…
- Небесный Огонь да поможет искоренить демонов!
К голосам офицеров прибавился хор их воинов – двадцать семь отборных бойцов и еще пятнадцать ветроплавов из команды «Стремительного». Все, чем они располагали против сотен одержимых, захвативших «Посланца Небес».
- Когда взойдет солнце, вы должны быть готовы вступить в бой, - объявил им Гэртан. – И отдать жизни за Альянс. Не стройте иллюзий, воины – вряд ли кто-нибудь из нас вернется живым.
- К чему такие мрачные прогнозы, капитан?
Энеро появился из каюты, где отдыхал после вахты – выглядел он довольно жизнерадостно для человека, отправляющегося на смертный бой.
- За каждого одержимого – по грифону, - добавил маг-капитан, чтобы еще больше повысить боевой дух солдат. – Награда от Лорда-Адмирала. Надеюсь, вы его доверие оправдаете!
- Так точно! Рады служить!
Еще мгновение назад воины были полны мрачной решимости сложить головы, но исполнить приказ, а теперь, похоже, вознамерились еще и в Столицу вернуться за обещанным серебром. Гэртан был вынужден признать, что колдун умел воодушевлять людей куда лучше него.
- Шанс у нас будет только один, - продолжил Энеро. – Кавалерийскую атаку поведет капитан Гэртан, вслед за этим корабль сделает вираж над «Посланцем Небес», и оставшиеся воины во главе с капитаном Ларном спрыгнут на палубу галеона.
- Мы же разобьемся! – Выдохнул кто-то из солдат.
– Не все тут волитары!
- Крейн поддержит вас в достаточном объеме, - успокоил их маг-капитан. – Обнажите оружие, мы благословим его.
Словно дожидавшийся этих слов, из-за спиты рослого воздушника появился его рыжеволосый коллега. Первым удостоился благословения черный палаш Гэртана – сталь раскалилась, едва только ладони огненного дотронулись до лезвия, а затем остыла. Выстроившиеся в шеренгу, воины протянули клинки к магу, дабы тот заговорил и их оружие. Энеро, тем временем, наделял сталь силой молний – конечно, боевые маги не могли по-настоящему зачаровать мечи, и все их колдовство должно было развеяться спустя несколько часов, однако дольше битва бы и не продлилась, а так – повышались шансы на победу над врагом.
- Корабль! Впереди корабль!
Раздалось с мачты. Все сомнения в этот миг были отброшены – враг прямо по курсу. Очертания громадного парусника уже вырисовываются в толще облаков, еще немного, и они поравняются. По мановению ладони Крейна, флейт уходит чуть ниже, замедляя движение – еще рано, еще слишком темно, чтобы сражаться с демонами на равных, но теперь «Посланцу Небес» уже не уйти от их карающего удара. «Стремительный» прочно сел на хвост вражескому судну, сокращая расстояние с каждым мгновением – был отдан приказ начать атаку сразу, как только рассеются облака, или же по полудни, смотря, что случиться раньше.
- Седлайте пегасов! – Рявкнул Гэртан. – Полная боевая готовность! Найлс, ко мне!
- Я здесь, командир!
Молодой волитар взвился над палубой, на мгновение забывшись, и тут же оказался на карме, так что пришлось ему снова бежать к офицеру.
- Летун, - хмыкнул, оправляя пышную бороду капитан. – Будешь на острие атаки, как просил.
- Благодарю, сэр, - юноша светился от восторга: ему наконец-то выпал шанс отомстить демонам за убийство отца. О, если бы только его соратники знали, что он здесь вопреки воле Адмирала, то отношение к нему стало бы совсем иным, вот только – узнают они это лишь вернувшись в Столицу… а победителей не судят! Молодой адъютант Стерна представлял свое триумфальное возвращение, возможно даже его назначат новым капитаном «Посланца Небес», возможно – его наградит сам Император!
Из своей каюты появился Юджин Нэваар, хмурый и нахохлившийся, словно филин. Он, единственный из магов, был облачен в броню - кожаную куртку с железными пластинами, несколько сковывающими его и без того неуклюжие движения. Ларн хотел спросить его об этом, но все же решил, что у Старшего Боевого Мага были свои причины. Вокруг земляного быстро образовалось пустое пространство – отряд не долюбливал его, навязанного Адмиралом вопреки их желанию, и Юджин наверняка чувствовал их отношение, но вида не показывал.
- Отец Небесный, веди нас ныне в битву эту с отродьями Пустоты погаными, и да свершится то, что должно.
Сжав священную инсигнию, прошептал сохнущими губами Энеро – вставший на носу корабля, он готовился нанести первый удар, чтобы облегчить задачу солдатам.

День-ночь 10
Будни юного мага

- Ну вот, стоит во дворце пожить недельку, как уже просители повалили, - проворчал себе под нос Алфар, расставшись с девушкой.
Слова помогали почувствовать себя важным и спокойным, так мог бы сказать лорд Олдгейт Бейли, если бы жил во дворце всего неделю. Впрочем, подросток тут же зашагал по желтоватым и коричневым клеточкам плиток коридора почти вприпрыжку – приподнятое настроение после прогулки требовало выхода. Толстый потеющий слуга удивленно покосился на мальчишку и за спиной повертел пальцем у виска – нашел, мол, время!
Сам Манфри полагал, что нашел. Встречный фонтанчик всплеснулся до потолка, и удивленная вода окатила дворянина с дамой, оказавшихся поблизости.
Мужчина в богатом камзоле с розовыми кружевами взбешенно огляделся и увидел подростка, посеревшая кожа и жесты которого выдавали только что совершившего заклинание мага.
- Да ты... – начал он возмущенно.
Дама сразу же начала краснеть – видимо, догадывалась, какие характеристики последуют дальше, но Манфри опередил собеседника, хотя и пожалел, что не узнает о себе много интересного.
- Проверка на одержимость, - строго сказал он. – Новый способ, без лидиума. Приказ короля.
Собеседник забыл захлопнуть рот и остался смотреть вслед юному волшебнику.
Интересно, пойдет к Менгаарду разбираться или нет? Лучше бы пошел, интереснее! Но и орочья мать с ним, кто же может помочь в просьбе Ровены?
Парень направился прямиком к покоям Винзора. Казначей будет рад не возможности не расставаться с деньгами в обмен на особо ценную информацию, Алфар даже успел придумать, какую. Увы – сопровождавшее его везение, похоже, решило отдохнуть. К казначею не пускали ни под каким видом, говоря, что он болен, и никого не принимает, магов особенно. Но если его пожелают видеть лично Давион-Жером-Астерион Волитар или король Менгаард... вот ты на них похож?
Ученик Тами признал, что не очень, но он постарается, тогда и придет, если Винзор не кинется его искать раньше. Страж мирно ответил, что, может, и кинется, но это его, Винзора, проблемы, а за точное исполнение приказа еще никому никого не удавалось наказать. На том и расстались.
Тами по-прежнему пребывала в состоянии абсолютной недоступности, немногим меньшей, чем Отец Небесный или отец принца Джаста. Даже Зегенхайм ради разнообразия не пил в своей комнате, а занимался какими-то делами.
Некоторое время Алфар простоял на углу, заняв наблюдательный пост у покоев Наори, но судя по тому, с какими минами выходили оттуда маги, и к ней лучше было не соваться.
- Говорили мне, когда кошмары снятся, не к добру, - пробормотал раздосадованный, насупившийся мальчишка. По спине при воспоминании пробежали мурашки с очень холодными лапками, словно их муравейник был в леднике, и Манфри поежился. Что бы значил тот сон?
Чтобы отвлечься, он принялся вспоминать дневной разговор на крыше, у окна тронного зала. И, несмотря на свои же тогдашние заверения о надежности охраны Императора, придумал пять верных способов убрать его в разное время и в разных ситуациях и с десяток сомнительных. Большинство из них имело главным недостатком малый шанс выжить у исполнителя, но изобретать планы было очень забавно.
Забредя на кухне, он съел двойную порцию – прогулки с девчонками по крыше, оказываются, хорошо влияют на аппетит. Правда, и раньше не жаловался. Потом вернулся к себе, по дороге не застав Гротха, но на всякий случай подновив снаружи маскирующее заклинание для виверненка и позанимался разделением жидкостей и сосредоточением мысли, что было особенно сложно.
Когда стемнело, выскользнул из комнаты. Прием Императора пропускать было нельзя, а где столько дворян, найдется место и одному волшебнику. Самым простым способом попасть внутрь было: снова вернуться на кухню, стащить приготовленный поднос и прошествовать с ним в зал. Затем, освободившись от ноши – какой-то дворянин удивился, увидев перед собой огромный торт, когда было еще время для мясных блюд – Алфар нашел себе стул, оставленный кем-то из танцевавших дворян, и подкрепился снова. На него бросали недоуменные взгляды, но уверенный, даже чуть надменный вид и торжественная обстановка помогли избежать скандалов. Правда, несколько раз приходилось менять место и так и не вышло поговорить с Зегенхаймом.
Разумеется, ломающийся голос внес свою ноту в гармонию, а точнее, в дисгармонию песен Марти Молота, а потом... потом было круто! Мальчишка ощутил совершённое сокрушающее колдовство, такое, о котором мог бы мечтать не только он, но и самый могучий маг, а совершил все Император, в котором не было ни крупицы волшебного дара. Если бы рядом сидела Федерика, он бы сделал умный и бесстрастный вид, но сейчас можно было от душа восхититься... Куда там его ночному поединку против паукодемона! Стыдно и вспомнить... Манфри окончательно решил не рассказывать об этом. Вот если б ему дали Солидора завалить!
Известие о появившемся Архимаге прошло мимо ушей мальчишки. Впрочем, его мало волновали дела Университета. Все равно всех Манфри оттуда прогоняли, значит, это нестоящее место. Вот он, Алфар, сделал умнее отца и племянников. Чего зря тратить пару лет, если можно решить, что тебя уже выгнали и не пойти туда?!
Но вау, какой же все-таки эффект! Когда подросток выбрался с приема, дворец уже был полон слухов о сгоревших по всему городу демонах. Молодой волшебник долго не мог уснуть, а когда наконец сумел, ему снова приснился долгий и красочный сон. Правда, не тот, что прошлой ночью.

ночь, улица, покои орков

До вылета оставалось не более двух поворотов камня - мало даже для полуденной зимней дремы, едва достаточно, чтобы вымыться и собрать вместе вещи. Женщина поддела носком ноги ворох ткани, перебрасывая его на заваленный одеждами оттоманок. Волосы нехотя расплетались из жестких кос, и кожа головы болела от их движения. Гера шагнула в теплую воду, привычно уже подумав, что люди испорчены. Предметы роскоши и еда появлялись в ее покоях быстро и незаметно, и стоило родиться в совершенно другой стране, чтобы знать, что воду не греет запрятанное в стены волшебство прадедов. Оркине было почти жаль служанок, девушек, вынужденных прислуживать той, что стояла выше, носить тяжелую воду, но что-то врожденное говорило ей, что здесь об этом не стоило даже думать. Нырнув с головой, Гера вспомнила пар над ванной в скале, ленты ткани на черных камнях, пятерых сестер по положению и старую женщину с нитями золота в сереющих волосах. Что-то, объединившее высших и низших.
Выбравшись, оркина надела тунику из вышитого полотна - по ткани побежали дорожки из капель, а волосы, совершенно оправившись от тугой прически, злорадно взвились жесткой копной из тугих спиралей. Не самая приятная черта, и определенно не самая ценная. В юности Гера совсем их сбривала, и сейчас часто жалела о невозможности сделать то же. Стоило собрать вещи с несчастного оттоманка, хотелось - привести в порядок безделушки людей, но это снова шло в разрез со статусом гостя. Впрочем - кто здесь увидит? Оставив на потом ткани, женщина вернула на кровать подушки и одеяла, снова расставила на туалетном столике статуэтки, вазы и снадобья, переставила канделябры на вычурную стенную полку и снова вернула жаровню в угол. Комната постепенно возвращалась в человеческий вид, словно теряла запах и присутствие самой Геры.
В размеренный процесс этот, уже, кажется, привычно нахально ворвался тихий стук в окно. Настолько тихий, насколько мог бы стук тяжёлой руки Рейнальда Зегенхайма. Не дожидаясь приглашения - ибо наглел с каждым разом и пока что этого не стеснялся - Рейн осторожно распахнул окно, сияя добродушной и чуть смущённой улыбкой, от которой даже усы рыцаря взметнулись вверх и топорщились, как у наевшегося бродячего пса.
- Доброй ночи. Разрешишь войти?
- Сброшу вниз? - предложила, в ответ, оркина, потом пожала плечами и кинула на диван очередную подушку. Стоило сбросить - хотя бы за то, что не нашла времени снова стянуть прическу. Впрочем, вина была на ней больше, а поговорить, возможно, стоило. И, в любом случае... Луна. - Армада тяжелее, чем думаешь.
- Я и не думал, что будет легко, - перебираясь через подоконник, ответил Рейн. - Я надеюсь, ты не разозлилась на посла. Почему Император так решил - сам не знаю. Он мне доверяет, это правда, но... Видно я просто больше воин, чем дипломат. Не умею нести красивую чушь. Может, так будет лучше. Я только от него, кстати. Да, как тебе сегодняшнее? В смысле то, что Давион устроил? Я такого не ожидал, признаюсь.
- Похоже, у вас есть шаманы, - пожала плечами еще раз Гера. Уточнила: - были. Ты хороший посол. Может быть, не живучий.
- Не живучий? - удивился Рейнальд. - Это как?
- Топором. Или катаром.
- От Гранд-капитана? Или от тебя? - прищурился Рейн, подкручивая ус. Четверо, ну объясните, что ему нравится в этой колючке? А ведь как колется-то... Тем и хороша. Чудо как хороша. Рыцарь усмехнулся про себя, но говорить Гере новых любезностей не стал - могла и в самом деле убить.
Гера на секунду прикрыла глаза, смиряя раздражение - говорила о важных вещах, и неуместные шутки в самом деле вызывали желание свернуть рыцарю шею.
- Споры в совете. Возможно, мятеж, - о том, что будет если ее собственный повелитель не согласится с водным шаманом, Гера предпочла не говорить. И не думать - как-то пришлось видеть цену предательства. - Я не прикрою.
- Я понимаю. Моя голова там, в Армаде, ничего не стоит. Я принимаю это. И раньше принимал. Когда смотришь в глаза десятку бандюг, каждый из которых не слабее тебя. Когда пробуешь еду, зная, что она отравлена и что дочка хозяина влюблена в изувера, которого ты схватил и завтра вздёрнешь за убийство младенца. Когда просыпаешься с кинжалом у горла и живёшь потому, что не боялся, если лезвие надавит. Мои латы не даются за просто так, - Рейнальд сам не понял, почему говорит так пылко. - Извини. Я не хвалюсь. ты права, я не знаю Армады. Но я буду стараться.
Гера осторожно кивнула. В самом деле, жизнь воина, пусть даже и человека, могла быть лучшей подготовкой, чем все, что она видела в этом дворце. По крайней мере, воины здесь в самом деле сражались.
- Ни одна из наших больше не стоит. Помни об этом, - наконец, проглотила замешательство женщина. - Гранд-капитан и его рука всегда ищут шанса столкнуться и всегда его избегают. На этом строится мир. То же шаманы и таны.
- Я запомню. Император очень благодарен вам за всё, что вы согласились сделать. Я - тоже, - хотя этого гвоорить и не стоило, но всё же. - А если... если и правда раскол, мятеж, усобица в Армаде? Это ведь только на руку демонам, но - если? Что тогда будет делать Аграт? Ты? Твой... Воздушный отец Армады? - надеясь, что ничего не перепутал, Рейнальд уставился на Геру - то ли ожидая ответа, то ли просто любуясь.
- Аграт может устроить переворот, умереть, отступить. Ахарак всегда на своей стороне. За себя я не знаю.
Изворачиваться между прямыми приказами Гранд-капитана, Ахарака, Шахета, собственными обязательтствами и неизбежной "помощью дорогих сестер"... Гера отогнала неприятную, зябкую дрожь. Стоило знать собственные силы, чтобы понимать настоящее положение перебежчика в этой битве. Впрочем, человеку без знания об Армаде вряд ли было бы хоть немногим лучше.

(и Скорп)

(те же далее? всё это уже ближе к утру 11)

- Гарратху не стоит перечить открыто, и сам он бьет из-за спины. Таны, что погибнут за место Аграта: Умрух, Геар, Херкет, Ривр. Трое шаманов будут стоять за Аграта. Таны на другой стороне, кроме Ирга. Женщины... разно, быть может, за танов. На совете будет много убитых.
-Значит, мне в любом случае готовиться к бою, - пожал плечами Рейнальд. - А из тех, кто был с вами? Все, кто видел и настоящего демона, и явление силы Богов. Что они?
- У них нет права решать, - покачала головой Гера. - Шахет остается здесь. Аграт может взять Огненную и капитана.
"Вопрос не в том, правда ли то, что мы видели. Вопрос в том, захочет ли Армада признать это. Иногда мы хуже вас, люди".
- Значит будем убеждать. Так, как у вас принято. Давион выдал мне кучу всяких инструкций, и ещё велел передать вашим шаманам что-то... Вроде записи своего отца. Я в них ничего не понимаю, - развёл руками Зегенхайм. - жаль улетать, когда стольким здесь грозит опасность. Но может удастся спасти больше, если окажусь там, у вас. Кого-то из тех, кого ты назвала, стоит опасаться больше других? Или все стоят друг друга?
- Гарратха. Он не зря гранд. Ахарака. В поединке - Ривра, он лучший. У Гарратха есть право убийства.
Гера сама не заметила, как удлинились паузы между словами. Приятно было ощущать превосходство перед людьми, неприятно осознавать свои слабые стороны. Признавать несовершенство орочьего закона перед "Рейнардом" было тревожно, тащить его в центр вероятной бойни - неприятно вдвойне. Гера предпочла бы простого человеческого посла - его можно было бы запугать и оставить на корабле в безопасности. В возможность запугать рыцаря женщина просто не верила.
- Сделай вид, что не понимаешь, как мы говорим. Тогда я смогу остаться рядом и говорить, что знаю.
- Договорились. Если так - об этом должен знать Аграт, я думаю. Драться я умею хорошо. Что такое право на убийство, на кого оно действует?
- Право напасть без предупреждения. У Гранда есть на всей Глыбе. У Ахарака в Круге. У тана - на своем корабле. Думаешь, что умеешь?
Подколка вышла сама собой, может быть просто от неясной самой Гере тревоги. В другое время заигрывать с человеком было бы идиотским и очень опасным делом, но сейчас все было и идиотским, и очень опасным. Оркина начала терять чувство края - между вероятной и неизбежной смертью. Или, может быть, просто протестовала в душе против необходимости находить этот край. Думать об этом совсем не хотелось.
- Если кто-то из них захочет воспользоваться правом - узнаем, кто из нас думает, - коротко бросил рыцарь. - Спасибо за всё. Наверное встретимся на корабле.
Развернуться и уйти - а что ещё оставалось? Нет, нет... нельзя. Говорить, как орк. Думать, как орк.
- Последний вопрос, - риск. Но что ему терять? Почти нечего. Отсюда даже не очень высоко падать - может, он даже останется жив. Несколько мгновений, пока не разобьётся в лепёшку. - Во что Ахарак ценит тебя?
- В последний раз менял на четыре платка, - сощурила глаза Гера. Подобрав с пола лампу, вернула ее на столик возле кровати. - Не купили.
- Запомню. Возьму с собой побольше - если поймёт, что я заинтересован, наверняка станет набивать цену, - буркнул Рейнальд. - До встречи на клионе. Мне сказали - "Носоряс". Правильно?
- Он один в вашем порту, - оркина не обернулась.
- Хорошо. Гера... будь осторожна. Там. Переживи то, что случится, ладно? - Рейн снова понимал, что говорит какую-то ерунду. Ну что поделать, он не был орком. И всё равно... - Я хочу увидеть тебя после войны. Живой.
- Женщины не погибают в бою. Увижу на корабле, - женщина подошла ближе - то ли закрыть окно за рыцарем, то ли заглянуть в непривычно-открытое человеческое лицо.
- Это не тот бой. Наверное уже не тот. До встречи. Останься жива.
Хлопнули ставни. Хлопнули крылья грифона. Рейн посмотрел через плечо, отводя лицо от порыва ветра и стараясь не смотреть в окно, в котором осталась оркина.
Гера же - позволила себе смотреть вслед, долго, пока силуэт зверя не растворился в густой темноте. Странно было ощущать, что за прошедшую вечность так и не высохла ткань туники. Еще странней - не ощущать больше страха. Оркина вызвала в памяти комнату с ползущими по стенам разрядами и шаровую молнию, прожигающую одежду, но спокойствие не ушло. Стоило в самом деле стать перебежчиком - и расплата перестала пугать. Совершенно.
"Поколения до меня эта ложь губила. Меня, может быть, спасет".

Королевская милость на 11 утро.

Его светлость, лорд Оррик принял позу самую жалкую и смиренную, какую мог и в таком виде предстал перед проснувшимся королем. Величество восседало на резной кровати, укрытое шелковым одеялом с золотой вышивкой и поглощало завтрак: нежные куриные грудки со сливками.
- Приятного аппетита, государь, - поклонился до пола визитер, заслужив мрачные взгляды Стэна и Рикардо. - Прошу прощения, что побеспокоил Вас в столь ранний час.
Солнце, к этому времени успевшее взойти уже высоко, бросало скупые лучи сквозь щели между шторами.
- Что вы, Ланс, я нисколько не затруднен, - на пухлом лице правителя появилась улыбка. - Хотите курочку?
- Благодарю покорно, - еще раз поклонившись, лорд сел на указанное ему место и взял немного белого мяса на блюде. - Божественно! Ваш повар - настоящий волшебник.
- И, по его заверениям, это совсем не полнит, - заметил король, выказывая некоторую озабоченность своим нынешним весом.
- Ваше Величество, смею заметить, что вы изрядно похудели, - попытался сделать комплимент Оррик, но вышло довольно неуклюже. Впрочем, король, казалось, остался доволен.
- Вы находите? Ну полно, не льстите мне, Ланс, - Менгаард надул пухлые щеки. - О, пирожки - возьмите один, он с капустой. Повар решил уморить меня этой диетой, видят Четверо.
Оба, и лорд, и король избегали говорить о вчерашней ночи - события, последовавшие за пиром стали крупным потрясением для них, однако если Ланс вспоминал об огненном очищении с затаенным страхом, то в мясистой груди Менгаарда зародился неподдельный восторг. Боги не оставили их! Сначала Океанская Дева пришла к нему во сне, потом Огонь Небесный явил свою ярость одержимым - в тот самый момент король осознал, что ему должно делать, но почувствовал себя таким слабым, что решил непременно вздремнуть перед великими делами. Постель оказалась как никогда мягкой и удобной, пуховая перина приняла его в свои объятия и не желала отпускать ни на мгновение, а вот решимость короля с каждым мигом все больше таяла. Менгаард так привык нежиться в кровати, столоваться не выходя из спальни, лениво слушать доклады лордов - для решительных действий ему недоставало сил, он никак не мог собраться с духом и все откладывал тот момент, когда следовало бы взяться за дело, порученное ему Четырьмя. Слабость эту, Менгаард, в какой-то мере вполне справедливо, приписывал излишней полноте, а потому велел повару несколько пересмотреть меню – количество пирожных в рационе государя действительно сократилось, однако на более радикальные меры придворный кулинар пойти пока не посмел. В результате на завтрак Его Величество ел пирожки с капустой и запивал их разбавленным (по особой методике) вином.
- Вы несказанно добры, мой повелитель, - желая выказать особую преданность, Ланс едва не подавился пирожком, попытавшись проглотить его не жуя. – Офень фкуфно!
- Я же велел вам не льстить сверх меры, - назидательно попросил Менгаард. – Я точно корова какая, это ж надо – королю и капусту!
- Возмутительно! – Тут же поддержал монарха Оррик. – Повара срочно надо заменить!
- Вы что же, не хотите, чтобы я похудел? – Спросил король немного расстроено.
Лорд тут же замялся:
- Я этого не говорил, напротив – я вам от всего сердца желаю обратного. Ну, то есть… прошу извинить меня, Ваше Величество, пир этой ночью… я все еще не в себе.
- Понимаю, это большой шок для нас всех.
Ланс отчаянно закивал, а Эрнесто, наблюдавший за этой сценой, усмехнулся – бывший начальник стражи во что бы то ни стало пытался удержаться на старом месте, а потому готов был тапки королю лизать. Впрочем, досмотреть чем все закончиться ему не удалось, Редригер позвал его в кабинет, сообщив о некоей посылке.
- Да, да Ваше Величество, - продолжал унижаться Оррик, встав на колени перед кроватью и обхватив ногу монарха. – Прошу, не отправляйте меня в отставку, стража без меня пропадет! Я ведь верно служил столько лет! Особенно теперь, в эти смутные времена нужна крепкая рука, чтобы поддерживать дисциплину среди стражи! – Он не давал Менгаарду и слова вставить, причитая и взывая к своим былым заслугам. – Вот и лорд Винзор считает, что я весьма ценен на этой должности! Он поручился в этом.
Перед королем появилась бумага за подписью казначея и скрепленная малой печатью.
- Ланс, поднимись, - несколько неприязненно велел правитель. – Ты мне так аппетит испортишь. Поднимись!
Отложив лидиумное блюдо, зависшее возле него, Менгаард схватил начальника стражи и с усилием оторвал его от своей ноги.
- Никто не отставляет тебя с должности.
- Вы так великодушны, мой государь! – Тут же изобразил благодарность Оррик. – Я ваш вернейший слуга навек!
- Я нисколько не сомневаюсь в этом, Ланс… нет-нет-нет, не трогай меня! – Король с завидной прытью ускользнул от готового расцеловать его ступни начальника стражи, и, отодвинувшись к спинке кровати, добавил: - Но, пока Столица под угрозой, пока идет война, стража должна быть подчинена армии.
- Понимаю, мой государь, - ошарашенный Оррик бухнулся на пол. Еще мгновение назад он чувствовал себя победителем, и вновь оказался в дураках. Менгаард вновь попытался не обидеть и пришедшего к нему просителя, и, тем более, не нанести оскорбления Давиону Волитару, отменив Императорский приказ, а потому отделался полумерой. Впрочем, рассчитывать на большее сейчас не приходилось, и Оррик постепенно выполз из спальни монарха, не прекращая благодарить его за великодушие и доброту.
- Шут, - не стесняясь короля, бросил вернувшийся Эрнесто. – Ваше Величество, его не отставку надо, а в шею гнать!
- Зачем ты так, Эрни? Винзор его ценит.
Не успел Менгаард откусить еще от пирожка, как телохранитель отобрал у него поднос:
- Хватит, государь, вы на диете, помните ведь.
- Так, это же капуста, - разочарованно протянул монарх, но спорить не стал. – Что у тебя?
За несколько лет, правитель научился различать, когда доверенные люди приходили к нему с делом, а когда просто навещали.
- Сокровища короны, вот они, - Эрнесто передал памятную шкатулку, едва не попавшую в руки ночного убийцы. Внутри обнаружилась Большая Королевская Печать, Гербовый Медальон, родовые драгоценности Харрантов, и Первый Венец – не так корона, что носил по торжественным дням Менгаард, а настоящая, которой его короновали, как правителя человечества.
Лица Рика и Стэна вытянулись от удивления, ведь вчера они собственными руками передавали драгоценности лорду-казначею с тем, чтобы их вывезли из города в безопасное место.
- Как же так? Ведь Джереми…
- Да, мой король, из-за казначея они едва не попали в руки Белой Маски! Но один храбрый гвардеец, Дерек Стронц, смог их отбить и покончить с убийцей.
Стэнли Коршун поперхнулся и закашлялся, услышав эту новость, и Неистовый хлопнул его по спине, приговаривая:
- Ну, хорош, я сам в шоке!
И действительно, Рикардо как выпучил глаза, услышав новости, так и таращился на Эрнесто Матеуса. Наверное, будь здесь Редригер, он бы бухнулся в обморок от избытка чувств.
- С Белой Маской? – С восторгом и недоверием воскликнул Менгаард. - Неужели это правда!
- В том, что касается сокровищ, неопровержимая – я отметил их, прежде чем отдать Винзору – все знаки на месте.
Завернувшись в одеяло, как в мантию, монарх поднялся с постели:
- В таком случае, этого Стронца, кем бы он ни был, следует наградить… по-королевски!
Губы Эрнесто растянулись в мстительной улыбке:
- А ваш «дорогой Ланс» его выгнал из стражи без средств к существованию.
- Как у него только рука поднялась! – Возмущенно сжал пухлый кулак Менгаард. – Героя Столицы. В отставку, в отставку!
- Это верное решение, мой государь, - тут же поддержал его Эрни. – Эй, ну-ка помогите королю одеться! Карета уже подана!
- Мы куда-то едем, - удивился Менгаард.
Лорд кивнул:
- Вы сами хотели посетить госпиталь вчера, сир.
- Ах да, конечно.
Растерянная за время сна решимость приносить пользу стране, постепенно возвращалась, и начать король решил с того, что удавалось ему лучше всего.