Неслучайные встречи - часть третья, и далеко не последняя
Не поверите, но это таки опять мы

- Дерьма кусок, - проскрежетал, глядя на ошметки своих бойцов Рейзор Клоут – мешанина плоти и доспехов, изрешеченных осколками, равномерно покрывающая мостовую поражала даже повидавшего всякое наемника – так на его памяти действовали разве что Манфри, но Фиерна точно не стала бы помогать Дрейну!
Выругавшись еще позаковыристее, фиарец, гремя подкованными подошвами, поспешил скрыться в паутине внутренних дворов и переулков, пока дым ещё не полностью рассеялся.

- Сработало, Мэнни, сработало!!! – орал, даже не задумываясь о конспирации Пфецберг-старший. – Ты видел, как оно их! И осколки, и разрыв, и пар! Ну что, может ваша магия так, а?!! – он воинственно погрозил кулаком небесам.
Манфред сидел у стены и шёпотом проклинал всё на свете и, в первую очередь, себя – за то, что бросил столь безопасную контрабанду и пошёл в подмастерья к этому безумцу! Бежать было уже явно поздно, да и не ориентировался он в этих переулках, так что оставалось лишь ждать.
Мотая головой и пытаясь понять, что случилось, Дрейн медленно поднимался, держась за стену. Все произошедшее напоминало дурацкие россказни о магах, которых он вдоволь наслушался находясь в изгнании. Но что делать, если сказки вдруг становятся реальностью… как те же демоны, например? Один из смотрителей, корчился на мостовой, его руки выглядели так, словно их только что окунули в крутой кипяток. У стены неподалеку тихо выл Гуарре, в его ноге что-то засело, и он истекал кровью, а все остальное было покрыто тем, что осталось от нападающих – такого фарша из плоти и металла Алистер еще не видел. В голове гудело, а ноги отказывались подчиняться, к тому же каждый вздох вызывал острую боль в одном из ребер – не иначе как треснуло, если не сломалось. Покачнувшись, лорд припал на колено – и тут же над его головой что-то чиркнуло по камню, а затем, звякнув, рядом с ним упала тонкая стрелка с зазубренным наконечником. Мгновенно оценив, откуда по нему могли выстрелить, он бросил взгляд в одно из окон дома на противоположно стороне улицы, но увидел там лишь качнувшуюся портьеру.
- Схватите любого, кто выйдет из дома! – Бросил Дрейн оставшимся более-менее целыми воинам, а сам вновь попытался подняться, и, держась за стену, направился к странной парочке. Выражение лица Дрейна, наверное впервые за последние несколько дней, сменилось с привычно-брезгливого на откровенно изумленное. – Кто вы, демоны вас дери, такие?!
Первым позывом Манфреда было всё же плюнуть на всё и сбежать, прихватив дядю, но выражение глаз последнего заставило его остановиться. Пферцберг-старший всегда отличался высокой скоростью мышления, но сейчас его голова работала в настолько бешенном темпе, что было странно, как она не лопается от напряжения.
- Я - мастер Зигфрид Эльзац Пферцберг, - со странным апломбом, словно и не было на нём лохмотьев, представился он, - А это мой племянник. Мы конструкторы.
- Я Верховный Смотритель Альянса Алистер Дрейн, - Изгнанник все же, не смотря на боль и головокружение, сумел взять себя в руки. – Вы пойдете со мной.
Руки Манфреда напряглись, он явно собирался выхватить что-то из сумки, но вовремя понял, что, даже если этого человека он прибьёт, то остальные точно не дадут им уйти. Железное правило этого успевшего повидать мир молодого человека гласило: «Если можешь прожить ещё хоть секунду – проживи её!», а потому он безропотно вернул сумку на плечо и пошёл вслед за дядей.

Последствия взрыва - часть первая
Допрашиваем Оррофина

Хмурый взгляд лорд Дрейна, будь тот магом, несомненно прожег бы в старшем конструкторе дыру.
- Четверо моих людей погибли, и еще один покалечен по вашей вине, - спустя несколько минут тягучего молчания, произнес Алистер, сложив руки на столе.
- О да! - горячо согласился Пферцберг-старший. - Но, откуда же мне было знать о поражающей способности моей капсулы без испытаний?! Видите ли, мы нагнетали пар под большим давлением буквально на глаз, сколько влезет!
Манферд молчал. В то время. как они спускались в подвалы Лорда-Смотрителя, он видел и слышал много больше своего дяди, погружённого в свои мысли, а потому. пребывание в кабинете Дрейна не прибавляло ему хорошего настроения.
- В любом случае, это вас не прощает, - на лице лорда застыла неприязненная гримаса - воспоминания о прошедшем утре были не из приятных, мало того, что на него совершили два нападения, так ведь не удалось поймать ни наемника, ни убежавшего корлада. И более того - кто-то успел унести Гуарре, пока сам Дрейн говорил с Пферцбергами.
- Возможно, нас просит то, что наша разрывная капсула, погубила ваших врагов? - спросил плечами Зигфрид.
- И теперь я не смогу подвергнуть их допросу, - покачал головой Алистер. - Впрочем, возможно, вы действительно заслуживаете снисхождения. Расскажите кто вы, откуда и как попали в Столицу, но не пытайтесь мне лгать.
- Позвольте я расскажу, - заговорил Манфред. - Мы жили в нижней столице последние пять лет и всё это время занимались дядиными проектами. Я его помощник, если угодно. А потом случился несчасный случай...
- О да! Мой паровой котёл, венец конструкторской мысли на данный момент взорвался! - горячо поддержал Зигфрид. - Самый несчастный день в моей жизни, клянусь Богами!
- К сожалению, наши соседи проявили некоторое недопонимание...в общем, нам пришлось...спешно эвакуироваться. Дядя захватил лишь самое ценное из своих разработок, я заплатил одному знакомому, и он перевёз нас наверх. Это было четыре дня назад...
- Хорошо, допустим, - после некоторых раздумий произнес Дрейн. - Как вы сами понимаете - в Нижней Столице теперь нет никого, кто мог бы подтвердить ваши слова.
- Увы, милорд, мы не в курсе последних событий. Мы видели огни и слышали слухи, а потом город наводнили беженцы, но мы скрывались.
- И, как я понимаю, не доложились офицеру стражи, ответственному за перепись беженцев? В таком случае вы вне закона.
- Видимо, это так, милорд! - рука Манфреда уже давно, как бы невзначай, пребывала в сумке, которую никто у него не додумался отобрать.
- Это не большое нарушение, вам всыпали бы по пять плетей, а затем выслали бы из столицы, - Дрейн, казалось, помнил наизусть все законы Альянса и любые их изменения. - Однако здесь присутствует еще убийство и членовредительство.

Последствия взрыва, часть вторая
С Тельтиаром
- А если мы могли бы предложить свои услуги Короне?
Улыбка, исказившая лицо лорда оказалась не менее противной, чем его извечно-кислое выражение:
- Что же, ваши преступления не столь тяжки, и вы можете искупить их честной службой. К тому же вам придеться возместить ущерб моему человеку, едва не лишившемуся рук.
- Что вы! - затряс головой Пферцберг-страший - Я шпарился паром трижды и ничего!
- Молчать, - оборвал его Алистер.
- Вы сможете создать еще такие капсулы?
- Разумеется, - кивнул Зигфрид. - Но нам понадобятся помещение, оборудование и время.
- И ресурсы, конечно, - добавил Манфред. Ему совсем не улыбалось опять собирнать весь металлолом по окрестным кварталам
- Вы поступите ко мне на службу, - констатировал Алистер. - Когда отработаете причиненный вами ущерб - будете получать жалование. Об остальном не беспокойтесь.
Для самого Смотрителя это был слишком компромиссный, почти неприемлимый вариант - обоих конструкторов следовало высеч и выслать вон, но в таком случае оставалась опасность того, что их услугами воспользуется кто-то из лордов или одержимых, или вообще врагов Альянса. С другой стороны - подвергать аресту Пферцбергов было пока не за что.
- Нам понадобится кузница, кабинет, сборочная и помещение для испытаний, - мечтательно закатил глаза старший конструктор. - Милорд, вы не пожалеете!
- Вас устроит, если все это будет под землей?
- Всё равно, - ответил Манфред.
- Мэнни, тебе не стыдно перебивать старших? - возмутился Зигфрид. - Простите моего племянника! Нас всё устроит
- И последний вопрос - что для вас главное в жизни?
Зигфрид внимательно посмотрел на Дрейна.
- Доказать, что магия не нужна нашей стране, - отчеканил он. - Я знаю, что могу облегчить людям жизнь своими изобретениями и хочу доказать это остальным!
Лорд усмехнулся и перевел взгляд на младшего.
Манфред пожал плечами.
- Я всю жизнь служил, милорд. В армии, наёмником...теперь вот дяде помогаю. куда он туда и я.
- Понятно, - про себя Дрейн отметил, что старик ему подходит больше, нежели юноша, но нужны были они оба, по крайней мере поначалу. - Теперь вы - Смотрители Альянса, с гордостью носите это звание.
Пферцберга было явно всё равно, лишь бы условия обеспечили, но они всё же постарались изобразить радость и гордость на лицах

День 7
Капитан пропал!

Грифон, устало взмахивая крыльями, буквально вывалился из очередного облака. Гротх, успевший проклясть эту норовистую скотину всеми словами, что знал, отёр свободной лапой изморось с лица и огляделся. Прямо перед ним расстилалась Столица. Её башни, порт, гавань...
Взгляд орка привычно скользнул по пришвартованным кораблям, потом ещё раз, более насторожено, потом ещё...
Корабля Балтьера не было!
- Что за ....?! - вопросил он, видимо,обращаясь к грифону.
Тот не ответил, но скосился с неодобрением: полтора дня перелёта дались животному с явным трудом.
- Сейчас разберёмся, - пробормотал Гротх себе под нос и направил грифона к свободной посадочной площадке.
Стражник посмотрел на орка с неодобрением, но принял посадку и даже соизволил поздороваться:
- Это не тебя ли Гротх кличут?
- А если? - орк был измотан перелётом не меньше грифона и не пылал доброжелательностью.
- Значит, это тебе, бурокожий, твой капитан велел передать, - хмыкнул тот, - чтоб ты нашёл Сейвара – знаешь такого?
- Это тот, что у Цепи свою бледную задницу выпасает? - орк проигнорировал "бурокожего". - Как же, знаю!
Страж посмотрел мрачно:
- Ты, парень, поосторожнее. Тут такие новости, что зашибут, а маги остатки в лидиумную ложку соскребут – разбираться, не демон ли ты был. Вот почем я знаю, что из тебя сейчас чего красноглазое не полезет?
- Чегооо?! - обалдело вылупился орк. - Какие ещё, к ядрёной земле демоны?
- Ты с какого острова свалился? – с поправкой на человеческие черты лица, солдат напоминал отражение орка. – Уже почитай неделя, как Императорского наследника и его самого покромсали, так демоны по столице и шастают. Только огня и боятся. Нижняя вся пожжена, а в Верхней...
Он осекся, вспомнив, что находится на службе.
- Да говори уже, делать мне больше нечего, кроме как твоего старшого искать!
- Мне службу справлять надо, - солдат подобрел, почувствовав какое-то покровительственное отношение к орку. – А тут рассказов на день, если по-хорошему. Все ищут демонов их лидиум засвечивает. Половину Высоких волитар они угрохали, Императором теперь молодой Джаст. А людей Маска убивает. Столицу готовят к обороне, собирают огненных. А еще Лорд Дрейн свирепствует, за одну монетку припрятанную может башку снести...
- Дрейн? Это ещё что за, - орк помянул детородный орган виверны, - такой?
- Изгнанником прозвали. Пять лет назад его прогнали, а аккурат перед всей этой кутерьмой он явился и попал в милость к нашему толстому королю. Тот его назначил Верховным Смотрителем всего, закон соблюдать. Ну он и соблюдает, словно сам каждую букву своей кровью писал. А теперь чужой переписывает...
- О, - только и сказал орк. В Столице, пока он сидел на корабле или квасил по кабакам, явно творились весёлые дела...
- Ладно, человече, служи уж, мешать не буду! Чистого тебе неба и ни одного Дрейна на дороге!
- Да и тебе, паря. Береги свою бурую шкуру! – а этот раз про шкуру прозвучало совсем не обидно.
К цепи орк спускался без спешки, размышляя над словами человека. Ему явно следовало держать уши и глаза открытыми, дабы пожелание стража сбылось...
Караулка Стражей Цепи предстала перед орком, в первую очередь крепкой дубовой дверью, окованной железом.
- Эй! - рыкнул он, пару раз ударив кулачищем по дереву. - Есть кто?
- А кого надо? – поинтересовался голос изнутри, и на пороге возник молодой стражник – при оружии и трезвый. Видимо, усилия то ли Дрейна, то ли Джатса, то ли еще чьи-то имели успеха, и стража несла службу если не за совесть, то за страх.
- Сэйварр тут служит? - орк целенаправленно раскатил любимую согласную его народа, чтобы создать впечатление не слишком умного громилы.
- Здесь, - коротко отозвался тот. – А вот ты кто такой и чего здесь делаешь?
- Грротх, ррулевой капитана Балтьерра! - представился орк. - Выйди, перретерреть надо!
- Сэйвар! – окликнул молодой человек. – Тут тебя спрашивает какой-то... – он оглянулся на орка и осекся.
Появился мужчина лет тридцати.
- Точно, Гротх, - подтвердил он, не особо удивившись. – Пошли.
Когда расстояние между ними и караулкой стало надежной преградой даже для очень чуткого слуха, стражник спросил:
- Ну как слетал? Мильден наказывал спросить.
- Хорошо слетал, - орк погладил рукой мешок с яйцом и, совершенно родительским тоном сообщил: - А он там внутри уже толкается!
- Кто?
- Малыш, - сказал орк с нежностью, но подобрался. - Так о чём я? А да... куда, дерри её под киль Пустота делась наша развалина? Балтьер наказал вернуться к нему лично!
- Погоди, дойду, - Сейвар стал раздражаться. – Что велено – передал? Ответ какой был?
- Мне велено было лично капитану, -вздохнул орк. - Ты прости, но приказ, есть приказ.
- Улетел капитан, - сухо сказал страж. – Велел тебе передать, что ему жаль без тебя лететь, но дело ждать не может. На юг отправился, там искать средство против демонов.
- Ну какой земли, а?! - обиженый рёв орка взлетел над крышами Столицы. - И че мне теперь делать?
Человек пожал плечами от этого крика души, обзавевшейся столь крепкой глоткой.
- Найти ты его вряд ли найдешь. Он сам точно курса не знает, по ходу определится. Велел ждать здесь, устроиться и не терять головы. Ни в каком смысле. И это передать.
Сейвар вытянул небольшой, но тяжелый мешочек, который весело позвякивал приятному всякому звоном.

(с Оррофином)

Ночь 6
Университет

К вечеру раскопок Верт честно признался себе, что его мироощущения потерпели сильные изменения, но на мировоззрения это ничуть не повлияло. О чем он, устало вытерев пот рукой – какой уж освежающий ветерок после таких авралов, - сообщил чумазой напарнице.
Айми, от поисков архимагических останков или хотя бы признаков оных останков уставшая не меньше, а то и больше – сказывались ночные гуляния, дебоши, чужая стихия и общий уровень одаренности, бывший вообще-то весьма умеренным, - мрачно промолчала в ответ, лишь выразительно сплюнув сквозь зубы. И характерным жестом подставив воздушнику оттопыренный локоть, свидетельствуя что ее оптимизм ушел спать, и они могут последовать его примеру.
Подхватив даму под ручку, Верт тоже молча согласился искать место для сна, и взрывательно-сияющие, ныне – сильно чумазые, усталые и циничные напарники покинули место трагедии, лишившей мироощущения Верта чувства наличия Архимага, но ничуть не повлиявшей на духовные... фибры. Мастера своей стихии талантливый взрывник и погодник уважал, но, например, недавняя смерть Ваана Волитара огорчила его намного сильнее.
Покинув коллег, явно намеревавшихся копаться в завале до утра – или победного конца, - маги некоторое время послонялись по коридорам альма матер, весьма слабо напоминающих сейчас почетное учебное заведение, и на халяву перекусили в столовой – оптимизм Ра может и ушел спать, но ее наглость была бессменна. Там же Верту задумалось и вздремнуть – мировоззрения пополам с мироощущениями твердили, что раз уж страшных и занудных старцев больше нет, доставать на территории Университета больше некому, а значит... и он так устал...
Но помешала Холера. Растолкав почти прикорнувшего волитара, Ра экспрессивным орочьим языком напомнила другу, что помимо главы Огня и архимага на острове водятся... о, кто тут только не водится, не забывай про Венаата, демон знает как оказавшемся тут же и шустро вызвавшем прочую макушку "старцев", так что если кое-кто намерен дрыхнуть на могиле самой магии, пусть летит до корабля. И ее прихватит, ибо Холере до холеры не хочется топать туда пешком мимо всех студенческих городков и кабачков.
Услышав про могилу в таком странном пафосном изложении Верт обеспокоился, не огорчена ли Айми гибелью спутников всерьез, черным словом помянул Сивара – а кого еще, по его мнению, стоило оплакивать? – потом спохватился и как приличный волитар помянул другого волитара вполне хорошей эпитафией, прихватил даму в охапку и споро... три воздушные ямы и одно полу-падение не в счет... доставил на курьерский корабль. Где обнаружил, что Мурдал рад их видеть примерно как они сами – Наори в приступе трудоголизма, - и очень своевременно для выдохшейся (но по-прежнему очень пылкой и скорой на расправу) Айми вспомнил, что о гибели гонцов надо сообщить их капитану, дабы бедняга не простаивал на рейде... или действовал согласно инструкции, если оная имеется.
Так что, перехватив Ра в охапке поудобнее, Верт вознесся чуть повыше палуб и понесся искать чужой корабль, лелея надежду, что хоть там Холеру оставит ее боевой дух и кое-кому будет позволено нормально отоспаться.
Таким образом на палубе "Эксодуса", хорошо заполночь, появилась многорукая и многоногая кучка, оживленно матерящаяся на нижнем и орочьем сленгах – телепатией напарники, конечно, пользоваться любили, но самый раж посквернословить на Холеру находил только вслух, - и в перерывах между взаимными матами попросившая найти кого-нибудь потолковее, у них де важные вести про Бактров и Брионов.
Пришедший капитан минут пять слушал перепалку о том, кому именно из кучи стоит докладывать по существу, а кому – давно и заслуженно пора спать, где в аргументах пестрели нефециты, горбуны, зануды, стариканы, мурдалы, перегоны на тысячу лиг, обогрев, раскопки и еще демон знает что – капитан Эксодуса орочий понимал, но магический сленг уже не очень, - после чего мрачно прокашлялся и приготовился внести свою лепту брани в ночную... какафонию.
Но рявкать на шалых чародеев не пришлось. Сообразив, что у спора есть заказанные слушатели (и зрители), маги заткнулись буквально мгновенно (продолжив дискуссию телепатически, но слушатели этого так и не узнали), и через полминуты вязкой тишины расклеились из кучки на две вполне самостоятельные фигуры.
Летающая решительно выдвинулась вперед и отчеканила:
- Верт, воздух, тандем с этой, - взмах в сторону спутника, - служу Волитарам, прямо сейчас иду спать. Где можно лечь?
Вторая за это время пригладила стоящие дыбом рыжие волосы (лучше им от этого не стало, если честно), изобразила рукой у виска известный жест про психов (его, как и цвет шевелюры, удалось разглядеть благодаря "горящим" пальцам чародейки), и с места объяснила:
- Айми Ра, прозвище Холера, тандем с этим, служу там же, отпустите его дрыхнуть, иначе достал. А я расскажу как померли ваши вчерашние пассажиры. – Стезю стихии девица по известной причине пропустила, справедливо решив, что только слепой не догадается с кем у Воздуха бывают тандемы, и что обозначают рыжие волосы.

А наутро...

День 7
Тренировка, тренировка - будешь сильным, будешь ловким

- Они восхитительны.
- Которые?
- Гвардия.
- Они все теперь гвардия, - поморщился Рейнальд, переводя взгляд с Джаста на ряды воинов, синхронно и слаженно отрабатывавших приёмы боя. Алебарды, мечи, бердыши, булавы – в ход шло самое разное оружие. Гвардейцы умели владеть любым – это было одно из их отличительных свойств. Конечно, каждый специализировался на чём-то одном – но даже иголка или ложка в руках некоторых из них становилась смертельной.
Давион парил над рядами воинов, раздавая инструкции и разглядывая, как проявляют себя новые рекруты. Большая часть ему нравилась, кто-то – меньше, некоторые – заметно меньше, но таких, по счастью, было всего один-два…
Шут не обольщался насчет своего умения драться. Он был неплохим бойцом, совсем неплохим, но не мастером клинка, да и преподавать такое искусство было некому. Поэтому в универсальности и знании приемов, скорее всего, тягаться со старыми гвардейцами было бы сложно. Однако это был не тот случай, когда можно над собой смеяться. То есть на словах – сколько угодно, но в бою...
Молодой гвардеец теснил его. Поморщившись, словно от боли, наемник перебросил тренировочный меч в левую руку, неловко схватив двумя пальцами. Его противник замер в изумлении, а затем с силой ударил, чтоб просто выбить оружие и закончить поединок. Однако неожиданно быстро и ловко пальцы повернулись, лезвие скользнуло под удар противника и в последний момент остановилось – впрочем, оставив царапину на подбородке.
- Элдат, чуть быстрее, - улыбнулся Джаст. – Славно ты его провёл, - эти слова были обращены уже к Шуту. Пальцы на руках… в голове откуда-то всплыли слова Теи. Неужели? По приметам походило – много ли беспалых ан улицах? Да ещё и наёмников? Может, проверить лично?
- Что ж, становись, и продолжим, - отодвинув проигравшего гвардейца в сторону, Давион плавно опустился и долгим изящным движением обнажил лидиумный клинок. Светокованный металл блеснул на солнце. – Посмотрим, как ты стоишь против настоящего острия.
Шут пожал плечами и на миг посмотрел Императору в лицо. Мальчишка, каким он был... Нет, в его возрасте таким не был. Да, собственно, так уж намного ли он старше? В общем, нет. Интересно, чего он хочет от Теи? Только службы.
Посторонние мысли скользили по поверхности, пока воин привычно готовился к поединку. Взвесил оставшийся в руках тренировочный меч, шагнул вперед.
- В худшем случае мне не жаль еще пары пальцев, - усмехнулся он, становясь в позицию для защиты.
- А вот мне жаль – слишком хорошо ты орудуешь теми, что у тебя сейчас остались, - усмехнулся Джаст и нехотя, но едва заметно ускоряясь с каждым движением, первый раз испробовал защиту противника. Клинок яркой молнией рванулся к новоиспечённому гвардейцу, прямо к горлу, играя тусклым солнечным светом. Эшен отступил на шаг, подставив полосу незаостренной стали под лидиум. И тут же попробовал ударить по руке принца. Короткое движение и возврат в защиту, независимо от результатов удара. Он всегда оценивал свои силы трезво.
В отличие от прирожденных бойцов, Шут не делался продолжением клинка, оставаясь игроком. Он не становился и не чувствующим боли орковским берсерком – но тело было просто инструментом, который не очень жаль. Можно поцарапать, ушибить, лишь бы не сломать совсем. Пока он еще нужен одному-единственному человеку.
Конечно, сейчас он не думал обо всем этом – в поединке не до того. И оступал, стараясь двигаться чуть медленней, чем мог.
Давион тоже не торопился. В конце концов, времени на тренировки всегда уходило достаточно, чтобы отточить все возможные навыки бойцов – а это быстро не делалось. Меч чуть лениво, то ускоряясь, то замедляясь, взлетал и опускался, нырял и выныривал то там, то тут, пробуя защиту противника и молниеносно врываясь в любую брешь… Проверка так проверка. По всей строгости.
Быстро вчерашний наемник убедился в том, что было очевидно и так – противник превосходит его в мастерстве, знаниях и скорости. И перехват он уже видел...
В очередной раз Шут отступил недостаточно быстро, тренировочный меч немного опустился, открывая левое предплечье.
Джаст улыбнулся, заметив оплошность противника, и, резко развернув руку с клинком, нацелил удар в открывшуюся слабину, но тут же в голове всплыл предыдущий поединок его противника… очевидная слабость. Очевидная. Так и хочется ей воспользоваться… Меч полетел в ожидаемом направлении, а лейтенант-Император чуть расслабил кисть…
Эшен даже не попытался увернуться, несмотря на то, что лидиумный меч, летящий в живую плоть, сиял бритвенной заточкой. Напротив, он даже нагнулся навстречу удару, правая рука взлетела навстречу, чтоб разминуться с клинком Давиона и ударить в грудь.
Пальцы принца резко сжались, изменяя направление клинка. Рука, не сгибаясь, рванулась влево, отклоняясь от первоначальной цели, и плашмя ударила по руке Шута, отбивая чуть в сторону. Лезвие тренировочного оружия чиркнуло по боку принца, когда тот молниеносно крутанулся вокруг своей оси и с разворота плашмя ударил противника по горлу левой рукой – несильно, но чувствительно.
Воин ступил шаг назад и опустил оружие, признавая себя побежденным и ожидая слов Императора. Эта попытка была практически был единственным шансом на победу. Не получилось...
- Будь у тебя настоящий клинок, ты бы ранил меня. Будь на моей руке ашкрон – я бы тебя убил, - спокойно, медленно произнёс Император. – Но важнее другое. Ты не боишься. Совсем. Принят. – И, благосклонно кивнув, он добавил, наблюдая за лицом нового гвардейца. – Тея – сестра?
- Благодарю, Ваше Величество, - Шут склонил голову, скрывая удивление. Он умел быть серьезным. Иногда. – Сестра. Не ожидал, что Вы знаете.
- Знаю. Постараюсь сделать так, чтобы вы чаще находились вместе. У неё редкий дар, который мне очень полезен – но опасности я её подвергать не хочу. Так что будем осторожнее. Подходит? – Джаст вопросительно посмотрел на гвардейца.
- Конечно. Но разве Император спрашивает согласия на свои решения? – удивился Эшен, прямо встречая взгляд. Если его голубые глаза и были окнами души, то прозрачными лишь в одну сторону.
- Решения Императора должны идти на благо его народа. В любом случае. Порой это не так просто. Но когда есть возможность, почему бы не спросить? – рассмеялся Джаст. – Продолжать тренировки. Как всегда.
Место императора опять занял Элдат, а Давион отлетел в сторону, к заскучавшему уже было Зегенхайму.
- Ну как?
- Достойный парень… в воинском смысле, разумеется. Небось проходимец, каких мало – за красивые глаза пальцы не режут.
- Это дело прошлое. Из него выйдет образцовый гвардеец.
- Образцовый! Скажешь тоже, - буркнул Зегенхайм. – А вдруг не выйдет?
- Его проблемы. Эй, воин, ну-ка иди сюда, - Джаст указал на другого наёмника, показавшегося ему чем-то знакомым. – Продолжишь со мной.

(со Скорпом)

День 7
... пусть и нелегко порой. Ты - гвардеец, ты - герой!
(с Соуль)

Светловолосый юноша обернулся и кивнул. Он подошел ближе и опустил тренировочную саблю. Теперь острие смотрело вниз. Давион медленно убрал меч в ножны и, смерив противника взглядом, ухмыльнулся и протянул руку, в которую какой-то из гвардейцев тут же вложил тренировочную алебарду. «Где я мог его видеть раньше?»
- Мы знакомы? – выходя на дистанцию атаки, поинтересовался лейтенант.
- Думаю, что нет, Ваше Высочество, - молодой человек оправил рукава рубахи и поднял левую руку, в которой держал саблю. Он чуть согнул ноги в коленях и отступил на полшага.
- Значит будем знакомы. Так или иначе, - и Джаст резко подался вперёд, нанося первый пробный колющий удар в районе правого колена противника. «Хмм… всё же…»
- Ревер, - отозвался воин и, резко уйдя влево, метнулся к сопернику. Тень скользнула вдоль древка, а лезвие сабли пронеслось над рукой волитара.
- Давион. Хотя называй Джаст, так короче, - принц быстро отпрянул, чуть приподнимаясь в воздух, и поднимая вслед аз собой тупой конец алебарды, метя Реверу в другое колено. Игра с точками опоры всегда занимала Джаста – волитары ведь летали, и вывести из равновесия их было в чём-то сложнее, а в чём-то и проще… Сейчас можно было немного поиграть. Но только немного – не зарываться. Ни в коем случае…
- Не по этикету, - хмыкнул молодой человек. Он откатился в сторону и оказался вне зоны досягаемости.
- Зато удобно, - Джаст перехватил алебарду для рубящих ударов – хоть они и применялись не очень часто, но волитарское церемониальное оружие для этого годилось. – Хорошо знаком с этикетом?
Ревер мотнул головой и быстрым движением прыгнул вперед. Он обхватил древко алебарды рукой, резко дергая на себя, а лезвием сабли едва не дотянулся до кронпринца.
Джаст не ожидал такой реакции и прыти от юноши… «Юноши! Да они, возможно, были одного возраста! Быстро же ты начал привыкать к роли Императора, мальчишка». Но тратить время на ругань с самим собой лейтенант всё же не стал, резко отпуская алебарду и свободной рукой быстро толкнув Ревера назад. Оружие упало к ногам волитара, вместе с противником. Но преимущество теперь, казалось бы, было на стороне наёмника…
Парень отшвырнул алебарду прочь и отошел на два шага, внимательно смотря на кронпринца.
Но принца отсутствие оружия, казалось бы, ни капли не смутило. Он парил перед Ревером чуть дальше расстояния удара, скрестив руки на груди. В усталых глазах играл озорной огонёк, шрам на щеке то и дело чуть подрагивал, словно противник смеялся над нацеленной на него саблей.
Молодой человек переложил саблю в правую руку и встряхнул запястьем. Вниз соскользнул тяжелый металлический браслет.
- Рука устала, - почти виновато сообщил Ревер и улыбнулся уголком губ. Правая рука взлетела вверх - казалось, под плотной манжетой прячется груз не меньше.
- Согласен, утомляет. Поэтому я и перестал носить свои, когда надел лейтенантские латы, - пожал плечами Джаст. – Ну же, нападай. Можем конечно подождать, кто из нас кого переупрямит – но это с твоей стороны нечестно. Сам знаешь, у меня ещё полно дел государственной важности.
Молодой человек легонько скользнул вперед. Неуловимым для глаза движением сабля оказалась в левой руке, и острие пронеслось у колен кронпринца. Джаст, резко переменив положение, метнулся вперёд и, рассчитав момент, боднул Ревера в грудь – сильно, пользуясь всеми возможными преимуществами, в том числе и шлемом, хоть и не в полную меру: калечить парня не хотелось, а сражался он очень неплохо.
Ревер упал, но сабля на прощание описала нижнюю полудугу и уперлась волитару в грудь.
- ...оклятье.
Давион, не переставая улыбаться, подхватил парня за запястье и рывком поднял на ноги, после чего наотмашь хлопнул по плечу.
- Молодец. Где учился? Наёмника так не готовят, это точно. Гирувеганская академия? Или ещё где-то?
Ревер опустил взгляд на руку кронпринца, а затем посмотрел ему в глаза.
- Благодарю. Жизнь учила. В моей семье не ценят воинское искусство.
- Откуда родом? До сих пор кажется, что я тебя где-то видел… - покачал головой Давион. – Южанин? По говору похоже.
- Нет, я с границы.
- Хорошо. Принят, - довольно кивнул Давион. - Продолжай тренировку.
Ревер стиснул зубы и молча подобрал тяжелый браслет.
- Мой принц.
Мельдира… Мельдира? Мельдира! Куда деться от услужливой красавицы, Давион уже решительно не представлял. И тут нашла и зачем-то пришла – хорошо, что вытирать рот после еды или кормить с ложечки эта горе-отравительница его ещё не пробовала. Сделать вид, что не расслышал? Спросит ещё раз. И ещё. И столько, сколько будет нужно…
- Да. Ты то-то хотела? – еле скрывая раздражение, повернулся к служанке принц.
И увидел Тею. В компании Мельдиры и весьма скептически подкручивающего усы Рейнальда, молчавшего до неприличия красноречиво.
- Вы просили препроводить её к вам… Я взяла это на себя, - виновато улыбнулась служанка и поклонилась.
Слепая улыбнулась и подняла в приветствии хрупкую ладошку. Ревер посмотрел на нее через плечо и медленно отошел к остальным гвардейцам.
- Не уходи без меня в следующий раз. Вдруг что-то случится?
- Прости, - Джаст заметно опешил, потупив взор. – Очень много дел, еле всё успеваю. Я постараюсь.
Не будь гвардейцы так заняты тренировками, они наверняка открыли бы рот от удивления, видя, как несгибаемый лейтенант-Император, не боявшийся ни демонов, ни орков, ни Белой Маски, смущённо просил прощения у слепой девочки, которую сам нанял на службу. Но было в Тее что-то такое, что смущало Давиона… словно, никогда его не видя, она видела его насквозь. Да и не только его – всех.
Тея кивнула:
- Хорошо. - она повернула голову в ту сторону, где стоял Шут и снова улыбнулась.
- Мы поговорили с твоим братом. Я постараюсь устроить так, чтобы он почаще дежурил в тронном зале и мог видеться с тобой, - благосклонно улыбнулся принц, словно очнувшись от минутного оцепенения.
- Хорошо, - снова наклонила голову Тея.
Светловолосый спутник Шута не отрывал от девушки взгляда.

День 7

В один умеренно хмурый – почти что "ясный" – и довольно мирный полдень, на одной из улиц Столицы прогуливался ответственный, серьезный, облеченный властью и ответственностью огненный маг. Естественно, облеченный и серьезный в той мере, на какую вообще способны пламенные существа, то есть – балбес, шалопут и забывчивый авантюрист, зато на государственной службе.
Однако ясным и мирным обед для Танвара был очень недолго, потому как неподалеку случилось несчастье пройти мимо: лорду Смотрителю Альянса, бывшему главе гильдии Гуарре, текущему наемнику и условному корладу Клоуту, а так же двум горе-изобретателям, после чего у целого квартала исчезли всякие шансы считать хмурый столичный денек мирным.
Для начала Танвар едва не оглох. Для боевого огненного мага это был показатель.
Потом он временно ослеп, обнаружив что магия не применялась (вытекающее следствие – напарника-воздушника рядом нет, отогнать пыль тоже некому), а последствия похожи на его собственные шутки.
Затем – убедился, что демонами в округе не пахнет, зато полным-полно дворцовых интриганов. Спасибо, родного начальства нет.
Не-спасибо – как-то разобравшись с видимостью, л'Льяри огорченно идентифицировал одного из виновников заварушки Алистером-Изгнанником, к которому неудачно прикомандировался Сиор, и понял – лучше бы просто начальство...
И наконец с изрядным трудом уяснил, что за отсутствием магов и демонов на узкой улочке не смогли разойтись... Два простых наемника! В лучшем случае. Старший из этой парочки вообще на воина не походил, скорее сапожника (немного ненормального, но на этом Танвар внимание не заострял), и его "сапог" размазал в неровный красный слой немало народу. Очень быстро, шумно и эффективно.
Последний факт огненному удалось установить только когда господа драчуны собрали живых и расползлись, то есть совсем не скоро, благо изрядно ошарашенный маг не торопился. Ни узнавать – Танвар был склада ума философского... иногда, - ни докладывать о сенсациях – каким бы ни был, но урожденному и могущественному чародею было очень трудно за пару минут поменять аксиомы бытия, что де простые "сапожники" равны ему по силе.
Дождавшись, пока непосредственные участники разойдутся, а прибывшая стража не озадачиться вопросом, кто он такой и что тут делает, Танвар быстро обошел место взрыва, выковырял на память несколько диковинно изогнутых железок, недоуменно изучил попавшийся фрагмент доспехов – каких-то... по-идиотски зачарованных, прихватил его тоже ("Это не клептомания, - честно доказывал сам себе недоученный студент Университета, - просто работа такая"), убедился, что по воздействию произошедшее стоит переписать из "огонь-воздух" в "воздух-земля" – здесь не жгло, а изображало мясорубку, и засим успокоенный убрался подальше. Тот факт, что экологическая... то есть военная ниша магов-взрывателей сохраняет свою пальму Танвара очень ободрил, а раз сапожники посягают на боевые заклятья Земли – пусть Наори сама и мучается.
Хотя, конечно, в "Наори сама будет мучиться" дееспособный, здоровый и трезвомыслящий житель Столицы л'Льяри не верил, но – как оптимист-огненный не хотел расставаться с иллюзиями хотя бы четверть часа. Пока не дойдет с докладом до упомянутой Ваш'тэ и не сдаст с рук на руки феноменальный металлолом. И, вестимо, не получит новое задание – в этом сомневаться не приходилось.

Интуиция дееспособного жителя не подвела, взмыленная Наори уделила открытию Танвара ровно восемнадцать секунд внимания, пока он не упомянул имя Дрейна, после чего устроила чародею допрос на сорок пять минут с попутными проекциями истории и анализа из несчастных железок. К концу безобразия Танвара утешало только то, что он все таки не железка и его до такой степени выжать технически нереально.
Но никто да не упрекнет, что Наори не пыталась...
Внятно подумав "вслух", что его начальство временами не просто двойной-великий-маг стервозный трудоголик-маньяк, но еще и физически противная личность, л'Льяри получил мгновенный ответ наяву – трудоголик оборвала очередной вопрос на полуслове и бровями показала на выход.
- Узнать про этих гениев, с Дрейном не общаться. Вместе с Сиором. Появиться Кадар – все ему... рассказать.
Первое поручение Танвар принял как должное – инициатива наказуема, и с другой стороны, он сам хотел разузнать, любопытно ведь. Напарник тоже был логическим продолжением, и так вокруг Дрейна возиться, да и с незаметностью поможет. А вот вечно-пьяный-коллега оказался неприятным открытием – ни как огневик, ни как напарник аналитика-Даирэма, Танвар с другими магами обычно не пересекался. Но знал, что этого воздушника Наори в качестве погодника не посылала... И рассказывать-показывать объекты ему надо всего в двух случаях. Один печальный, другой – фатальный, но в обоих случаях – "сапожники" и их умения не понравились Наори просто звер-р-ррски.
На пару мгновений огненный даже пожалел гениальных человечков. Всего на пару. Потом взыграла профессиональная ревность к могуществу – и бытовое равнодушие к незнакомым типам.
И он пошел узнавать.

Вечер шестого дня.

Безошибочным чутьем трудного подростка Мири поняла, что проблему "дочери Солидора" переложили на Алсиманд - может быть, временно, но очень охотно. Некоторое время девушка решала, протестовать против этого или нет, но в этот раз врожденная практичность пересилила даже издержки характера и "ужасный ребенок" включился в обучение со всем возможным пылом. День сменялся ночью с оглушающей быстротой, иногда Мириам падала замертво отсыпаться, иногда приносили еду, но ножи, вилки, зубочистки, подносы и прочие средства насилия над ближними поддавались непослушным рукам удивительно медленно. С фанатизмом мстителя из преданий девушка повторяла движения - такие простые в исполнении Алсиманд, такие сложные если делать самой - снова и снова.
Мириам оторвалась от глянцевой поверхности подноса - загипнотизировать его пыталась, что ли? - и посмотрела на наследницу рода Рейс меланхолическим взглядом законченной неудачницы.
- Покажи еще раз.
- Ну вот смотри! - Алси аккуратно подбросила на ладони длинную тонкую вилку. Посмотрела на стену, покрутила между пальцев и вдруг, когда вилка медленно перекатывалась от большого пальца на указательный... Тонкий свист, резкий стук. Вилка торчала в стене. - Помни - ты женщина. Ты красива, умна, изящна и смертельно опасна! Это первооснова мастерства убийцы и обаяния настоящей дамы! Будь уверена в себе - хотя ты и так... И помни - этот мир для тебя, и только!
- А мир - в курсе? - девчонка поднялась, чтобы вытащить инструмент из дубовой панели. Недовольно осмотрела погнутый зубец - на чуть отливающей медью поверхности металла переливалось отраженное свечное пламя.
- Если ещё нет - твоя задача его уведомить, - философски заметила Алсиманд, поигрывая столовым ножом. Посеребряное, довольно простое, но очень острое лезвие...
"ЖЖжжжик"!
Нож вонзился в свечку, рассёк кончик и затушил огонь. Алси скривилась:
- Рохля я несчастная. Раньше гасила, не касаясь фитиля... Жуть как расслабилась. Попробуешь?
- В целях повышения твоей оценки себя? - сощурила глаза ее ученица. Но все-таки подхватила нож. Удар вышел почти удачным - свечка даже не слетела со стола, когда рукоятка сбила верхушку, не то полупогасив пламя, не то полуустроив пожар.
- Да нет, зачем же, - развела руками дочка лорда Рейса. - У меня с самого начала было намного хуже. Хотя я брала своё тем, что лазила хорошо. И по верёвкам тоже. Но ничего страшного, всему можно научиться - даже скриа можно научить грибы курить... Кстати, ты танцевать умеешь хорошо? В танце всегда очень удобно делать... всё, что иначе
делать неудобно. Секретничать. Обольщать. Травить на худой конец. Так как у тебя с этим?
- Учили. У меня руки хорошие, только не спрашивай о цене, - Мириам уже подхватила второй нож и на этот раз в самом деле чуть не подожгла скатерть, мгновенно пропитавшуюся расплавленным воском. Свет в комнате задрожал и поблек еще немного.
- Это хорошо, - кивнула Алси, передавая Мириам увесистую ложку. - Что смотришь? Ложка. Обычная, столовая - для супа, желе, гарнира... Если заранее подточить край - перерезает в удачном броске горло взрослому мужчине. Так вот, красивые руки - это хорошо. Больше твоё платье по идее никому показывать и не будет. Хотя о лице тоже стоит позаботиться. Краситься любишь? Или только по необходимости?
- Не умею, - повела плечом девчонка. На пробу запустила ложку - почти попала. Почти по свече. Вздрогнув в предчувствии грохота, когда почти пустой уже графин пошатнулся, Мириам перевела взгляд на свои руки. Мысль о том, что они могут быть красивыми или уродливыми, не укладывалась в голове.
- Научу. Немного придётся - но никогда не перебарщивай, коже это на пользу не идёт. Тааак... а вот это кстати хорошая вещица, - Алсиманд вытащила откуда-то из кучи оружия и столовых приборов изящный ножик, тонко поблёскивающий в темноте позолотой. - Говорят, им режут фрукты - я никогда не пробовала. Важно то, что его очень просто спрятать в рукаве. Но нужно быть готовой, что можешь порезаться. Это ведь порой того стоит, а? Порой очень даже стоит!
- Можно спрятать между рубашкой и манжетой платья, - предположила практичная Мири. - Им - тоже горло?
- Горло? Этим? Ну можно конечно, только я не советую - очень неудобно. Лучше подточить как следует кончик и... в ухо. Разом - и насмерть, если хорошо уколешь. Очень трудно пережить длинный кусок металла в голове. Если ты не корлад, конечно. Там по слухам могут жить и с одним железом вместо мозгов - в этом их Горнарисе. Слушай, а ты пьянеешь быстро?
- Почти нет. Фамильное, - усмешка.
- Тоже пригодится. Знаешь, как говаривали мои наставники, когда и этому учили... да-да, не смотри на меня как на картину с драконом! Они говорили: "Пьяная леди - фамильной чести не хозяйка!" И многие людские лордики очень жаждут этим попользоваться... Понимаешь, о чём я?
Девчонка прыснула в кулак.
- Мне не грозит.
- Я о другом! - резко оборвала Алсиманд и с силой всадила в стену увесистый кинжал. Не бросая - просто так, в упор. Кинжал ушёл вглубь на добрый палец. Алси дёрнула за рукоять - лезвие не сдвинулось.
Дёрг.
Никаких изменений.
Дёрг!
Снова никаких.
Алсиманд злобно сверкнула глазами и уцепилась за рукоять обеими руками, упершись в стену изящной ножкой. Рванула. Кинжал начал подаваться, а девушка обернулась к Мириам:
- Чего стоишь?! Помоги!
- Рукояти не хватит, - пожала плечами Мири, но все-таки обхватила волитари за талию, помогая тянуть.
Через несколько совместных рывков кинжал резко - и немного неожиданно для обеих дам - вылетел из стены.
- Я говорю, что мужчину, вовремя не понявшего, что из вас двоих пьян только он... Одним словом, с ним можно делать что угодно. Даже убедить с острова прыгнуть! - потирая ушибленное (очевидно, о Мири) плечо, закончила Алсиманд. Последней повезло меньше - не обладающая способностью к левитации девчонка умудрилась опрокинуть на себя очередную свечу и теперь сбивала с юбки пламя ладонью.
- Все равно не грозит. Я не... - задумалась, - Меня в любом виде боятся.
- Это почему же? - отточенным движением схватив девочку за подбородок, Алсиманд вгляделась в черты лица Мири. - Клыков нет, бородавок тоже, рогов тоже - сама кому-нибудь наставишь, как время придёт. Шучу. Так в чём беда?
- Не знаю, - пожала плечами Мириам. Фыркнула. - Даже Кадар.
- А он тебе зачем? - удивлённо хлопнула ресницами Алси. - Не моё дело конечно, но...
- Он - показатель, - фыркнула девчонка, нахмурившись куда-то в сторону отсутствующего здесь мага. "И чтобы ему икалось".
- Он - убийца, циник и пьянь, а не показатель. И потом - много ты мужчин встречала по жизни? - сморщилась волитари. - Ничего, всему научишься. Скоро. Такая наука быстро приходит сама.
Мири пожала плечами, потом сдалась и кивнула. Но убежденной все равно не выглядела. Приборы снова принялись летать по комнате, то и дело сшибая свечи и заставляя массивный графин качаться.
А потом случилось странное.
Когда тень, почти невидимая ввиду пригашенного тренировками освещения, опустилась на колени перед Мириам, девчонка только усилием воли смогла сохранить невозмутимый вид. Конверт был белым и новым, таким, словно был написан прямо здесь, в соседней комнате. Ученица убийцы долго и бессмысленно рассматривала эту бумажную чистоту, прежде чем сорвать, наконец, печать.

Мириам!
Если ты читаешь это письмо - значит пустота уже поглотила мою душу, и тот, кто теперь носит тело Вэина Солидора - лишь порождение тьмы и злобы. Я молю Четверых впервые за много лет, чтобы они позволили мне увидеть твою маму, прежде чем моя душа отправится в Пустоту. Прости меня за то, что я солгал тебе - мы уже не увидимся. А ещё за то, что я втянул маму и тебя во всё это. Я не хотел её смерти, ровно как и смерти твоего отчима. Наверное поздно просить прощения сейчас - просто уверен, что ты не простишь, и что свой путь я пройду сам и один. Сложно сказать, почему всё вышло так. Просто знай, что я пошёл на самый страшный грех для смертного ради тебя. И я молюсь Четверым, чтобы ты была счастлива.
P.S. Верь златоглазому - ему поручено присмотреть за тобой, чтобы не случилось.
Любящий тебя отец,
Вэин Новус Солидор.

Девчонка сидела неподвижно, бессмысленно рассматривая строки письма, едва касаясь бумаги белыми пальцами. На бледном лице медленно проступила улыбка - неуверенная, неправильная, словно бы не вполне значащая то, что должна бы значить.
- Получай!!!
Острое зрение не подвело Алсиманд, а тренированное тело как всегда метко метнуло в сторону шевельнувшейся тени большую двузубую вилку... которая с тоскливым "звяком" отлетела от поверхности стены.
- Что это было, Огонь Небесный его спали? Мири... - Алси обернулась к девочке и наткнулась на гримасу, которйо и вообразить у Мириам не могла всего минуту назад. Что это было? Что вообще тут происходит, во имя Четырёх?! - Мири?! Мири! Ты меня слышишь вообще?
Алсиманд бросилась к девочке, надеясь, что хорошая встряска ей не повредит.
Девчонка сжалась в комок и не произнесла не слова, даже когда не по-женски сильные руки убийцы встряхнули узкие плечи. Письмо собралось в маленькой ладони неправильной гармошкой. Мири, кажется, уже и не помнила про тень.
- Мири!? Мири! Слышишь меня? Я Алсиманд! Что с тобой! Мири! Мири! - девушка трясла девочку, как крестьянские ребята - яблоню... и вдруг подалась вперёд и обняла Мириам, ласково водя по волосам мигом ставшей шёлковой ладонью... Убийца в один миг стала обычной девушкой - нежной, доброй, ласковой, пытающейся успокоить и понять...
- Ну что случилось? Ты испугалась? Что с тобой? Всё хорошо, не бойся... Поговори со мной, пожалуйста. Что произошло? Что там было?
- Ничего, - Мириам принужденно, словно не проснувшись вполне, помотала головой. - Просто... письмо.
- Письмо? - Алси манд обратила внимание на замявшийся листок, что сейчас валялся у их ног. - Можно я прочитаю? Или... не надо?
Мириам, не ответив, сжалась тугим клубком и расплакалась, спрятав лицо в коленках.
Алсиманд, потерянная и ошарашенная, нагнулась и тихо прошептала:
- Плохие вести, да? Я могу чем-то помочь?
Мириам не отвечала добрых минут пять, потом собралась с силами и все-таки оторвала саднящее от слез и шерсти лицо от грубой шерстяной юбки.
- Увести меня отсюда.

Безотцовщины как массовое явление
(Китти, Лати, вотте нате)

- Нам сейчас отсюда не выбраться, - рассудила Алсиманд. Нет, то есть я конечно же могу, а вот ты скорее всего со всеми причудами нашего гостеприимного хозяина шею сломаешь. Но в порядке уточнения - "отсюда" это из дворца или из города?
Девчонка тряхнула головой - слишком много слов мешало сосредоточиться на их смысле.
- Просто. Отсюда, - Мири прислонилась белым виском к жесткой стене и замолчала.
- Знаешь... я задам тебе два вопроса. Для начала, - глаза Алсиманд похолодели, она смотрела на Мириам как на... кого? Подругу? Нет. Девчонку? Тем более нет... Скорее как на равную. равную себе - во всём. - Первый - тебя что-нибудь где-нибудь ещё держит?
- Нет, - Мириам коснулась лица пальцами, почти пряча за их частоколом взгляд.
- И второй вопрос, - слова Алсиманд звенели, словно сходящиеся клинки тонких кинжалов... Она рассказывала о таких. - Будешь дальше у меня учиться?
На этот раз девочка не отвечала дольше. Потом тихо, покорно кивнула.
- Да.
- Тогда - увезу. Не знаю ещё, как, но увезу, - Алси подхватила ближайший острый предмет - им оказался ножик-лепесток - и резко провела по ладони тонкую, но тут же заметно посиневшую полоску. - Клянусь кровью моего рода. Или пусть лучше умру. Веришь?
Мириам механически кивнула и тоже подняла нож.
- Уверена? - Алсиманд улыбнулась... но улыбка прекрасной волитари вышла в гнетущей, пронизанной стальными отбесками полутьме жутче волчьего оскала. - Пути назад может не быть.
- Его никогда нет, - отвернулась девчонка.
- Верно, - кивнула Алси. - Правильно мыслишь.
Мириам только сейчас заметило, что письмо выпало из ее рук и лежит на полу. Подняв измятый листок, девчонка сложила его неаккуратным комком бумаги и спрятала под корсаж платья. Очень хотелось расплакаться снова, но глаза оставались совершенно сухими. Мир казался вязким и ненастоящим, словно мутное варево сна - по ладони текла кровь, лицо волитари было совсем рядом, но ни боли, ни тепла чужого дыхания не существовало. Девчонка кивнула - за последние дни вековые книжные истины стали простой и страшной действительностью. Мириам открывала их одну за одной без удивления.
Алсиманд смерила ученицу оценивающим взглядом, вперила ледяной взгляд в личико девочки... а потом, мигом оттаяв, снова подошла и обняла её. Как подруга, сестра, наставница, мать... всё это разом, и всё же что-то иное. Та, кто действительно хочет понимать - и понимает сама, как это важно.
- Знаешь, - прошептала она, ласково гладя Мири. - А я рада.

Получив задание, Грация некоторое время рассматривала удаляющийся силуэт воздушника – легкость, с которой Кадар (и доска) ловили ветер, была одинаково чужда как летающим волитарам, так и одаренным людям. И дождалась, когда маг в пируэте затормозил, обернувшись к коллеге, и мысленно "вспомнил":
"Я чувствовал пустоту у себя. Проверь"
На мгновение Тами самым натуральным образом остолбенела, послав невнятный возглас-ответ вроде "а-раньше-сказать-было-нельзя?!", на что фигура у горизонта развела руками и помчалась дальше, продолжив беседу уже в полете.
"Очень слабая, на пару мгновений. Гости в порядке. Ты важнее"
Этим Кадару, как заслуженному мастеру и старшему коллеге удалось застолбить Тами второй раз, заодно избежав нравоучений о необходимости своевременно сообщать о демонах, тем более вблизи дочери Солидора... – как будто он сам не знал, что уж о Мириам в этом смысле заботиться надо было меньше всего.
А раз уж он не может бить учуянного виера магией, и сам с доской не успевает – никакого толку мельтешить и бежать нет. Зачем демоны могут заглянуть на такой срок и с такими мирными результатами – тоже вполне понятно, так что спешить еще и вредно. И вообще Кадар был даже обрадован, что первым общаться с получившей "весточку" Мириам придется не ему, а для начала гений детской психики Грация будет сама мучится, тем более Мири за последние дни демонстрировала все таланты укушенной мухами, комарами и прочими вампирами, лишь бы Кадар ее никогда не понял. И он не понимал.
А беженцы... да, Наори с ее трудоголизмом и манией, что все окружающие такие же трудоголики на самом деле права – беженцы, хамы, маги, крестьяне и наемники ему были проще, понятнее и для работы намного лучше.
С легким оттенком "мстя моя будет страшна" переслав весь этот мысле-образ эмоций Тами, воздушник окончательно закрылся от телепатии, исчезнув из обычной и магической видимости.
Грация мысленно пожелала лентяю, мастеру и пофигисту споткнуться (на высоте шестого этажа), поправила прическу и, благовоспитанно пользуясь лестницами, отправилась в гости. Заодно постаравшись вспомнишь, реально ли просочиться в воздуховоды, или придется все же собирать пыль на чердаке... И не забыл ли кое-кто от шока отключить ловушки. Раньше Кадара никто не мог заподозрить в рассеянности на работе, но раньше и новостей таких не случалось... А в его тонкой душевной натуре недавно убедились пол-дворца и еще отпечаток на парковой дорожке на память остался.

Посиделки двух высокорожденных дочерей прервало появление одного будущего высокорожденного, но бывшего пока в проекте. Автор проекта деликатно постучалась (туфелькой по обшивке трубы-двери-косяка), надеясь что подобная мера убережет ее от резких движений, острых предметов и прочего, что могут учудить гости Кадара, у коих недавно гостил представитель Пустоты. Ногой же Тами стучала по банальной причине занятости рук, хотя про обед Кадар не произнес (и не подумал) ни слова, но о таких мелочах Грация и сама могла догадаться.

Алсиманд, после столь душещипательных действий, поразивших даже её саму, разлеглась на… куче оружия. Совершенно не заботясь о том, что каждое движение может привести к порезу – в конце концов, на стекле и железных обломках она в порядке тренировки спала когда-то., так что мелкие уколы или порезы её не волновали. Периодически бросая замечания с тиле «ровнее», «ровнее, я сказала» и «ровнее, твою оркину за ногу!», девушка анализировала всё, что произошло за последнее время. Да, анализировала! То есть смотрела в потолок и упорно вспоминала, закрыла она-таки дверь в своей комнате или нет… В голове порой всплывали совершенно чужие, ненужные мысли – об отце было три (где он, как у него дела и не очень приличная по поводу его планов на неё), о старшем брате одна (обязательно ввяжется в войну, только бы не погиб), про менее старшего – тоже три (две не самых приличных о его магических способностях и тоже о том, будет ли он воевать). Ещё были мысли о матери… но их Алси никогда никому не доверяла. С тех пор, как однажды доверила Ракшейсу, и потом они не разговаривали три месяца… Кажется, с той поры они и перестали ладить, хотя что таить – братец всегда был уверен что его никто не понимает. Нет, его кое-кто и правда не понимал, но почти во всех своих бедах был виноват сам Ракшейс, кроме как раз своей слабой одарённости в колдовстве – но не всем же везёт! Она тоже не с ударов в горло и шагов тише кошки начинала. В магии наверняка можно всего добиться, вот только…
Громкий стук отвлёк волитари от размышлений.
- Открыто! – бросила она, но тут же поняла, что открыто быть не могло, и крикнула Мири. – Открой пожалуйста. И вот тот бросок – уже неплохо. Для самого-самого начала.
- Подсади? - задержала очередной нож в руке Мириам. Пинки сверху девчонку не раздражали, но вот гость мог и высадить люк.
- Давай, - легко согласилась Алси, ловким движением подлетев вверх и резко поймав Мири за руку. После чего изящные женские ручки осторожно, будто нитку, вытянули девочку вверх и придвинули к люку. Мириам откинула крышку и соскользнула вниз, из полумрака комнаты разглядывая гостью с эээ... слабопристойного ракурса. Впрочем, ту это ничуть не смутило и спустившаяся из люка Грация выглядела как... привидение благородной королевы, заглянувшее на огонек к подданным. В неверном освещении каморки – вдвойне привидение, эффект портил только поднос с едой, легко удерживаемый на кончиках пальцев.
- Добрый вечер, - уютно и отнюдь не "по-королевски" улыбнулась волитари, сделав вид что не заметила разгрома, оружейного ложа, странного вида встречающих, и вообще даже не опознав оных как благородных дочерей Альянса.
- Добрый, если не шутишь, - "благородная дочь номер раз" опустила Мири (аккуратно, несмотря на привычный первый порыв) и неторопливо спланировала на кучу оружия, где и приняла позу скучающей аристократки, не сводя, тем не менее, глаз с подноса. мысленно Алси представила, что испытывает приносящий еду голодному убийце... то есть попыталась представить. Но не смогла и отбросила глупую мысль в сторону.
Мириам, в свою очередь, рассматривала не еду а принесшую ее волшебницу. Лично о Тами девчонка не слышала, но существование ее в подтверждении именем не нуждалось. Новообращенная убийца свернулась в клубок на кровати и, не скрываясь изучала гостью.
Благо, посмотреть было на что. Толстая пушистая коса, вольно перекинутая на грудь, длинное серое платье, мягкими складками обрисовывающее фигурку, и что-то странное в глубоких темных глазах... Очень странное. Умиротворение будущего материнства – Мири не могла узнать этот внутренний свет, но его отсветы видела, - и равнодушие к чужим жизням, уже знакомое по взгляду Кадара.
- Тами, - представилась гостья. И, без всякого смущения, кивнула обеим молчаливым собеседницам: - приятно познакомиться.
Из чего следовал простой вывод, что взаимно представляться не обязательно, коллега хозяина каморки и так отлично знает кто есть кто и чем занимается.
- Спасибо, что не забываете о страждущих... или как там это называл мой отец, поя вином прислугу на свой день рождения, - передёрнула плечами Алси. - Мири, угощайся, я чуть позже. И аккуратнее, не сшиби поднос, когда будешь замахиваться для броска.
Мириам кивнула и продолжила методично украшать стену кинжалами. Запах еды откликнулся режущей болью в желудке, но голод перекрывало непонятное ей самой чувство. Сейчас девчонка с удовольствием метнула бы нож и в живую цель.
- Что там кстати? - деловито осведомилась Алси. - Нет, я не привередничаю. "Хотя хочется конфет", - шепнул внутренний голос, тут же спрятавшись глубоко в сознание.
- Демонов нет, - усмехнулась чародейка, некоторое время безуспешно поискав ровную незанятую и потенциально не похожую на мишень поверхность. Убедившись, что таковых в каморке Кадара... даже если раньше были – теперь нет, повесила поднос прямо в воздух между голодающими. И, деликатно отплыв в сторонку, на том же воздухе устроилась сама, закинув ногу на ногу и неформально обняв коленку. Видела бы летучее явление этикета и свою помощницу сейчас Наори.

- Мастер сейчас очень занят, - "и совершенно невменяем", - но так как имел основания тревожиться за вас, - "сообщив о том с опозданием в энн часов и с безопасного для себя расстояния" – попросил – "в смысле Наори послала", - проверить. Но, как вижу, главный бич Столицы последних дней вас не... беспокоил. – "То есть беспокоил, но не убил, а значит не считается".
- Мастер - чей? - Мириам по-прежнему проявляла чудеса лаконичности. Плохое настроение и поутихшая в присутствии Алси, но снова проснувшаяся антипатия к волитари наложились на не исчезавшие никуда "нежные" чувства к красавицам и волшебникам. Девчонка еще не успела как следует рассмотреть Тами, но уже на всякий случай ее не любила.
- Видимо, она про мастера напиться, - деликатно заметила Алси.
- И это тоже, - искренне вздохнула Грация, вспомнив, что с вопросом леченья похмелья Кадар вечно пролетал как его собственная доска. Тами хотела бы, да не умела, Наори умела, да не хотела, а все еще более вышестоящие водники вообще за водников не считались. Так – короли, Руки архимагов... какое уж тут похмелье. – Мастер – мой.
- Я думала наоборот, - у Мириам закончились ножи и пришлось счищать их с мишени. От запаха еды было одновременно и плохо и голодно, и девчонка никак не могла выбрать между двумя неприятностями. К тому же, поддаться голоду означало простить Тами все недостатки - хотя бы на время.
- Смотря в чем, - не стала отрицать собеседница, старательно и в упор не замечавшая нездоровой атмосферы общения. – Хотя "этикет" и "Кадар" понятия взаимоисключающие, я честно пыталась. Первый год.
- А вы давно знакомы? - поинтересовалась Алсиманд, меняя положение и в нечеловечески длинной растяжке схватив с подноса первое попавшееся лакомство - кажется, булочку. Неприязнь Мири к новоприбывшей от дочери лорда Рейса не укрылась, но Алси предпочитала какое-то время наблюдать. "За жертвой", - дёрнулся внутренний голос, но ни та, ни другая не были жертвами - одна оказалась ученицей, другая - спасительницей. От голода.
- Немало, - но на конкретных вопросах открытая спасительница мягко, но решительно закрылась.
- Хмм... новости там, - Алси кивнула на люк, старательно уплетая булочку и с удовольствием, в пику воспитанию, болтая с набитым ртом. - Есть что интересное?
Тами на мгновение представила, как пересказывает дочери регента длинный доклад, регулярно составляемый для Наори, и едва сдержала улыбку.
- Много. Основная тема дня – оборона Столицы. Немного устаревшее, но по-прежнему актуальное – одержимые, лидиум и... гм... вытекающее из этого сочетания, - мирная чародейка столь выразительно замялась, что затворницы чердачной каморки наяву представили светящийся и окровавленный металл. – И, конечно, Смотритель Дрейн.
Мириам пожала плечами и занялась очередным ножом. Новости больше ее не касались, отчасти по собственному горячему желанию, отчасти по стечению обстоятельств.
- А на что он сейчас смотрит? - невинно хлопнула ресничками Алси, допроглатывая последний кусочек булочки. - Или люди уже не знают, какие новые должности выдумать?
- О... нет, к сожалению, сия должность не фиктивна. И, похоже, Алистер-Изгнанник скоро станет рекордом Гильдии по количество заказов на свою персону, - открытая усмешка Грации на мгновение стерла невинно-домашнюю маску чародейки, лениво называющую Кадара мастером, и не требующая представиться у принцессы-коллеги. – Милорд Дрейн смотрит на всех, кто смотрит на то что плохо лежит.
- Хммм... надо повернуться, - философски буркнула дочь Рейсов и приняла довольно-таки царственную позу, попутно уколов бедро каким-то ножом. - Вдруг и я плохо лежу? Не люблю, когда всякие Изгнанники на меня глазеют... работе не способствует.
- Он много кому не способствует, - вздохнула Тами. - Даже похоронных дел мастерам. После него хоронить нечего.
Окинув взглядом как у себя дома отдыхающую Алсиманд, и затем насуплено-нелюдимую (не-волитарную) Мириам, чародейка мысленно чертыхнулась и незаметно подвинула поднос поближе к голодающему младшему поколению. Хотя резоннее было бы сделать что-то более явное, но, даже если по уровню педагогики оба "лечим-калечим" были равны, женскую и подростковую логику Тами понимала намного лучше. И потому ясно видела, что дочь Солидора дуется на весь белый-серый-черный свет, и особенно на нее, потому что...
"Интересно, Кадар или Джаст?" – это было единственным вопросом, какая именно муха покусала девчонку. Естественно, не считая пункта "зачем приходили демоны и что сказали". Но про демонов общество говорить не желало, а колдовать в чужой комнате Тами не хотелось.
Мириам отметила жест внимания тем, что запустила нож в стену с особенной яростью.
- Мири, поешь, - не терпящим возражений тоном произнесла Алсиманд. - тебе силы нужны. Сама знаешь для чего. "Чтоб у этого "показателя" похмелье не проходило" - самое подходящее проклятье, по мнению Алсиманд, оказалось на удивление метким, хоть и не было высказано вслух.
Мири еще раз пожала плечами и покорилась, цапнув с подноса что-то сливочное и воздушное. На бледном лице девчонки поселилось выражение "все как вчера, как позавчера, и как поза-позавчера. А кто помнит иначе - станет новой мишенью".
Грация полюбовалась картинкой "трудный ребенок хочет и может убивать", еле заметно улыбнулась, и перелетела поближе к Алсиманд.
- Похоже, общество чародеев нашу юную собеседнику не вдохновляет, - "общество убийц она сортирует избирательно, а насчет высокопоставленности все хромает", - тихо, но достаточно внятно шепнула водница. Быстро повела указательным и большим пальцами, ставя защиту от подслушивая, и так же негромко продолжила. – Мне бы хотелось уточнить ваши планы на ближайшее будущее, миледи Рейс. Ваш отец-регент ныне отбыл в погоню за отцом миледи Солидор-Берли, вместе с младшим братом. Старший остался во дворце разбираться с обвинениями предъявленными младшему... и другими демонами, коих в Столице весьма-весьма немало. У Императора... то есть Давиона Жеррода Астериона Волитара рук всего две, и хотя он ухитрился найти время спасти упомянутую уже, - кивок на "миледи Солидор-Берли" – дел, требующих его внимания, намного больше двух, – пауза, - вроде того же Дрейна, который скоро сократит людское дворянство вдвое, и демонов, которые уже сократили волитарское вчетверо.
- Вы знаете, когда вернётся моей отец? - тихо наклонившись, с улыбкой прошептала Алсиманд. С виду казалось, что девушка сообщает близкой подруге что-нибудь из разряда женских тайн... Только глаза Алсиманд сверлили "подружку" испытующим взглядом, как потенциальную горевестницу.
Волшебница смерила коллегу и соотечественницу долгим взглядом... Настолько долгим, что отвечать по окончании оного даже не пришлось.
- "С щитом или на щите", но люди не ждут даже "на".
- Как не ждут? - на мгновение губа Алси дрогнула... Девушка тряхнула головой и переспросила. - Серьёзно? А... что же будет тогда?
- Джаста называют Императором без иронии, - тихо произнесла Тами. – Регент... улетел невовремя и малым эскортом, а силу демонов уже никому не надо доказывать. Вам надо решать, что будет дальше. С родом... или вами. И – ею, - вновь взгляд на насупленную юную Солидор. - Корона обещала защиту, но, как вижу, есть и другие факторы, - еще один намек на гильдийские традиции.
Немного помолчав, Тами прибавила:
- Время решать еще есть, но вряд ли много.
- Она со мной. В гильдии пусть тоже узнают. Я сделаю из неё достойную... напарницу. Это моё слово, - мрачно произнесла Алсиманд, подперев голову рукой. - А что принц... лейтенант... или кто он там. Что насчёт отца и рода? Как от.. регент позволил ему оказаться на троне?
- Он не позволял. Просто улетел. Мнение Императора, кстати, может отличаться от наших планов на карьеру Мириам, что соответственно выразиться на... – чародейка поискала слово, и деликатно объяснила: - зарплате. – Откинувшись назад, посмотрела на потолок. – Прежде чем думать о гильдии, демоны. Они здесь были?
- А орк его знает, так его... - Алсиманд мимоходом задумалась, почему все благородные на поверку знают, как ругаться не хуже трактирных забулдыг. даже она... Что за время! - Мири получила записку. об отце или ещё о чём-то. Не понять как - тень из стены вывалила кажется. так что считаем что были.
- Плохо, - не-благородная Тами обошлась цензурным словом. Но с очень кислой интонацией. – У ее отца тоже другие планы на карьеру, могу поспорить. Полагаю, вопрос с демонами пока не решаем в принципе, можно игнорировать их, но они точно не будут игнорировать дочь носителя Герцога, и всех ее окружающих... особенно если кидаться в них лидиумной посудой. Вопрос с Астерионом менее абстрактен, он не демон, поговорить можно. Но сё оставляю вам, если желаете стать опекуном.
Немного подумав, Грация осознала что по части одержимых сидящая взаперти Алсиманд знает весьма мало, и решила продолжить разговор, объяснив, с чего собственно такие откровения и долгосрочные планы.
- Пока рядом с... миледи находился Кадар, имеющий внушительный лидиумный арсенал, вопрос об опеке и дальних планах не возникал. Если вы официально меняетесь, положение рода Волитар-Рейс несравнимо со статусом воздушника, однако на практике с демоническими визитами – проигрывает. – воистину, только Тами могла с невинным благовоспитанным видом брякать в лицо высокородным подобные вещи, не забывая упоминать оные высокородные титулы. – Но, с третьей стороны, Кадар не вечно привязан к Мириам, у него все больше других забот, где упомянутый арсенал требуется не как пассивная оборона... и чем он занят, например, сейчас, и почему с обедом пришлось являться мне, - тут волитари грустно вздохнула, полюбовавшись сколь бесславно этот обед проигрывает фамильной гордости голодающих.
Выслушав преисполненную титулов и вежливости тираду, Алсиманд минуту сидела молча, кусая ногти и смотря, как Мири продолжает игнорировать обед. Потом, резко вскочив с кипы оружия, рванулась к подносу и, схватив графин чего-то (не раздумывая и не разбирая вкуса), резким движением опустошила в рот добрую половину и утёрлась рукой. Не как леди, не как убийца и даже не как нормальная женщина - как загнанный в угол зверь. Обернувшись к Тами, леди Рейс глухо молвила что-то вроде: "Мне нужно поговорить с братом"... и стиснула зубы.
- Проводить? – совершенно спокойно предложила Грация, убираю "завесу молчания".
- Чуть позже. Доедим сперва, - сквозь зубы процедила Алсиманд и, с остервенением схватив яблоко с подноса, подбросила в воздух и резким движением взмахнула длиннющим кинжалом. Половинки яблока полетели вниз, приземлились в ладони отбросившей кинжал убийцы, и комнату сотряс злобный, гневный хруст...
Мириам философски посмотрела на собственную учительницу, перевела взгляд на Тами... и усмехнулась в бокал с десертом.

День 7
Тернистый путь посла

Во дворец Гротх направился без всякой передышки, хотя брюхо недвусмысленно намекало, что перекусить было бы весьма кстати. Однако, несмотря на уверения, что "орк" и "ответственность" - это противоположные по значению слова, Гротх решил, что дело прежде всего. Дойдя до закрытых дворцовых ворот, он смерил их уважительным взглядом, не без труда отыскал сбоку специальную дверь и забарабанил в неё кулаком.
В двери открылось окошечко, которое тут же заняла плохо выбритая скуластая физиономия.
- Прекрати греметь, не в кабак пришёл! – прикрикнул стражник. – Чего надо?
- Извиняюсь, - как можно вежливей ответил орк, - К Королю надо. Срочное сообщение из Армады несу!
С той стороны раздался тихий скребущий звук – видимо, стражник надеялся разрешить недоумение почесыванием затылка.
- А кто ты есть такой? – спросил он. – Послам, им свита положена!
- Я Гротх с корабля капитана Балтьера, - гордо представился бурокожий. - И я не посол, а гонец. Срочный.
- А верительные грамоты у тебя есть? – поинтересовался стражник еще более подозрительно – имя пирата показалось ему не лучшей рекомендацией.
Гротх возвёл очи к Отцу-небу и тихо-тихо, на самой грани слышимости помянул умственные способности и наблюдательность рода людского, после чего указал на полированную металлическую пластинку с заковыристым символом, висящую у него на шее.
- Подпись Гранд-кэпа видишь?
Разумеется, стражник никогда в жизни не видел, как подписывается Гранд-капитан, но признаваться в этом бурокожему пришельцу не желал. Новое почесывание в затылке родило очередную порцию мыслей, тут же выданную на публику.
- Ну вижу. А где тут про тебя написано-то? Мало ли как она к тебе попала!
- Оуууу, Отец небо укрепи мой дух! - взвыл орк. - Парень, ты хоть если делаешь вид, что знаешь, что такое ярлык Армадский, делай это менее наивно! Не видишь что ли? "Гротх, гонец Гранд-капитана" - прямым текстом написано! А ниже подпись.
Как всё это влезло в один единственный символ (хотя там было ещё несколько мелких точек), понять не представлялось возможным.
Стражник обиделся.
- Ты меня не учи! Давай своё письмо, передадим королю, он скажет, когда тебе приходить. У него, знаешь, дел много.
- Два завтрака, три обеда, два ужина, - очень тихо, чтоб не услышал посетитель, подсказал голос товарища по караулу. – Переутомиться запросто можно.
- Передать-то я могу, а кто читать будет? - изумился Гротх. - Да и вообще, швырнёте ещё в место отхожее, а мне перед Гранд-кэпом отвечай! Парень, пусти, тебя ж потом наградят! Оружье я сдам, охрану приставите... что там ещё у вас делают?!
- Не швырнем, - убедительно произнес стражник. - Кому положено, те и будут читать. Сперва, может, кому из министров отнесут. Да тебе-то что за печаль? Дело свое сделал, глядишь – награду дадут!
Гротх в который уж раз возвёл красные с недосыпу очи к небу.
- Парень, звания твоего не знаю, уж извини, мне за такое не награду дадут, а башку сорвут и к заду пришьют! Сказано же: Ко-ро-лю. Зачитать.
- Вашего Гранд-капитана я не знаю, и до него мне дела, как до вчерашнего обеда! – снова стал злиться страж. – А у нас наградят. И вообще не морочь голову! Сейчас позову офицера. Он найдет кого-то, кто знает ваш язык, прочитает то, что ты сказал... У нас, знаешь, знатные дворяне неделями аудиенции Его Величества ждут!
- Парень, зови своего офицера, я с ним поговорю! - орк начинал кипятиться.
После некоторой паузы послышался второй голос – молодой и серьезный. Лица новоприбывший не показывал.
- Мне доложили о вашем деле. Я сообщу в соответствии с положенным порядком. Вы можете прийти завтра и узнать, как обстоят дела с ходатайством об аудиенции.
Орк с удовольствием выругался на родном языке, без единого повторения и очень цветисто расписав стражу, двор, людей, как вид и чувство юмора Воды, некогда их породившей.
- В случае повторения подобного инцидента я буду вынужден взять вас под стражу, - чувствовалось, что офицер еле сдерживает гнев за казенными фразами. – Прошу соблюдать порядок. Это не поможет приему у короля!
- Здорово получается, - оценили из-за плеча Гротха. – Правда... я даже не все слова узнал.

(с Хигфом, мир ему. Весь. На администрирование)

Гротх, как раз собиравшийся ответить офицеру, подпрыгнул на месте и резко развернулся, хватаясь за саблю.
- Тьфу, пацан, осторожнее же надо! - сказал орк, сверху вниз глядя на парнишку лет пятнадцати, неслышно подошедшего сзади. - А ты что, по-нашему разумеешь?
- У меня отец знает орочий лучше некоторых орков, - небрежно похвастался парень. – Говорить на нем, правда, не умеет, зато ругается как! Жаль, я его вижу редко, а то бы тоже так умел.
-А ты кто будешь, с таким батей даровитым? - орк чувствовал своей волосатой, скажем так, спиной, что паренёк не прост и неспроста тут объявился, а потому переключился на него.
- Я Алфар, маг! – уже привычно и без запинки представился дядя беглых телохранителей Бейли. – Отойдем отсюда, что ли?
- Можно и отойти, - пробормотал орк. К магам отношение у него было весьма и весьма двойственным, сказывались детские впечатления о шамане племени. - Знаешь тут места поблизости?
- Смотря для чего, - парень сделал небрежный жест. Но нам же поговорить надо. Ты во дворец-то еще хочешь?
На последних словах он понизил голос, оглянувшись на ворота.
- Ещё как, - тоже понизил голос Гротх, что при его басе было весьма проблематично. - Задание ведь!
- Тогда пошли!
Они отошли недалеко. Алфар свернул пару раз, и оба оказались в весьма угрюмом тупике – даже странно было, что такой находится недалеко от дворца.
- Они долго промурыжат, - сочувственно цокнул языком Манфри. – Как, кстати, тебя зовут-то?
- Гротх я, - орк протянул свою светло-бурую ладонь, в которой могли уместиться и десница и шуйца мага, да ещё место осталось бы. - Посланец из Армады.
Алфар быстро пожал лапищу и отдернул свою пятерню, пока рулевой «Белиаса» не проявил в полной мере дружеских чувств.
- Ага, будем знакомы. А расскажешь что-нибудь про послание? И про Армаду.
- Послание от Гранд-кэпа лично вашему королю. Важное. Больше говорить нельзя, тайна! А про Армаду... ну всё как обычно, народу много, кораблей наших, скриа, ммать их, летают повсюду, на головы, спасибо, не гадят, хотя когда как. Сейчас веселее было. Недоделок какой-то самого Аграта на бой вызвал воздушный и, честь ему и хвала! к ничьей свёл! А с виду обычный доходяга, ан нет, молодец оказался!
Алфар помотал головой – как будто это помогало разобраться в рассказе.
- Слушай, если я тебя во дворец проведу – перескажешь подробнее? Что можно..?
- Что можно - расскажу, - пообещал Гротх, радостно улыбаясь. - А если из зала королевского не погонят, ты и сам услышать кое-что сможешь!
- Меня?! – Алфар принял такой вид, будто был по меньшей мере хранителем малой королевской печати. - Прямо к королю – немного сложнее, пока во дворец пройдем... А там посмотрим. Пожалуй, лучше будет через другой вход идти, - задумчиво произнес он.
- Это тебе виднее, - Гротх наклонился ближе и зачем-то шёпотом спросил: - А через стену перелететь не сможешь со мной вместе?
- Не... я водный, - покачал головой Манфри и предложил с энтузиазмом. – Разве что просочиться... Правда, еще никому не удавалось потом снова живое существо собрать, но попробовать можно!
- Не надо! - воображение Гротха моментально нарисовало ему душераздирающую картину. - Лучше уж через ворота, ведь не дай Отец Небо послание испортится, я ведь потом сраму не оберусь!
Алфар задумался. Юный маг несколько раз измерил тупичок шагами в обе стороны, постучал кулаком по стене, покачивая пальцем, взбаламутил воду в лужице на расстоянии шага. Затем усиленно поскреб затылок и наконец просиял.
- Знаю! Пошли!
Видно было, что мальчишке хотелось свернуть к тому же входу, но, поколебавшись, он с явной неохотой решил не рисковать. Человек и орк потратили некоторое время, огибая дворец, и подошли к воротам со стороны городского парка. Стражники явно уже были знакомы с учеником Наори. Оставив Гротха в нескольких шагах, он подошел к караульному и что-то очень тихо ему прошептал. Мохнатые брови того двумя целующимися червяками поползли вверх. Тем не менее страж ворот кивнул, и молча пропустил орка во дворец, бросив на него несколько сочувственных взглядов, пока поворот не выставил между ними белое плечо стены.
- Спасибо, паррень! - Гротх даже довольно прирыкнул, пугая придворных широкой улыбкой. - Теперь только к Менгаарду попасть и дело в мешке!

(с Оррофином, пробивающимся к королю)

Вечер 6, полдень 7.

В то время как коллеги вкалывали, развлекались, анализировали, раскапывали или тихо пухли – в общем, всячески отрабатывали все немаленькое жалование, - младший помощник старшего дворника, сиречь Кадар, бессовестно дрых в рабочее время. Тем более разгар трудового дня у него был вечером, переходящим в ночь, а сейчас только-только сгустились приличные сумерки.
Но так как чуткая нервная система убийцы не выдержала краха привычного мира и требовала срочно поправить положение, а напиваться магу, в виде исключения, не хотелось – наконец-то проснулся здравый смысл, доказывающий что "просто выпить" его не спасут, а после "хорошо напиться" лечить будет некому, - оставалось только выспаться. И наутро со свежей головой заняться... чем-нибудь. Беженцами. Которые к тому времени наверное появятся. В количестве, достаточном для его пробуждения и работы.
Того числа неместных, что чародей обнаружил сейчас, явно не хватало для разворота приличной агит-компании "все на стены Столицы, маги умрут героями!". В то, что кто-то выживет, фаталистически настроенный воздушник не верил – опять же, плюс в копилку "надо поспать". И все тот же здравый смысл намекал, что в герои беженцы не рвутся и надо придумать что-то более разумное, доброе... вечное...

Счастливо пережив ночной кошмар при участии Тами – под руку с Санкристом в его посмертно-порезанном виде, - Мириам, подозрительно похожей на молодую копию Финеаса (и с повадками Наори), нескольких орков, чей жизненный путь давно прервался, но навеянный их грибами кошмары все еще иногда всплывали из недр трезвого сознания, Холеры, клятвенно уверяющей что в Нижней столице ее не было, но пусть Наори-Мириам-Финеас об этом не узнают, Джаста, коронующегося в окружении... всех перечисленных, не понял, что там делали орки? И под конец вдребан разругавшись с Зегенхаймом и его новым собутыльником, который сверкал красными демоническими глазами, Кадар с последним словом бранной тирады проснулся в бараке, отведенном будущим беженцам.
Рядом ругались двое южан, весьма убого, но крайне экспрессивно сквернословя и доказывая кому-то, кажется представителю правопорядка, что они в самом деле усталые и умирающие от голода беженцы, а что такие энергичные – просто злые очень. Ну сами послушайте, разве у них столичный говор?.. и вещи?.. и лица?..
Убедившись, что стража ничуть не изменилась, Кадар выслушал ответ про морды лица, по которым демон что поймешь, убедился, что еще нет и шести часов, испытал легкое желание задушить всех трех спорщиков оптом и бесплатно, и лениво сполз с нар. Опыт далекой молодости подсказывал, что невнятные личности со скудным словарным запасом все равно проникнут на халявный ночлег (дневку), а смущать сторожа, мимо которого вчера сам просочился под иллюзией, не хотелось.
Еще опыт говорил, что если под видом беженцев в портовые склады стали пробираться вот такие халтурщики, значит натуральных скопилось достаточно много, дабы начинать работать...
"С утра пораньше. Какой... изврат", - искренне вздохнул маг, проплывая мимо скандалистов впритык с грязным потолком, зато – лежа, с комфортом и молча. Под открытым небом чародей сначала открыл глаза, затем сел на доске, рассеяно растер лицо ладонями, и, внезапно словно очнувшись, пружинисто соскочил на землю. Исчезла сонная одурь, усталая вялость, похмельное безразличие – частые спутники Кадара, сопровождающие его почти постоянно. Почти. Безжизненно брезгливый взгляд изменился на какую-то йоту, оставшись таким же прищуренным и невыразительным, но – по-другому. Опасное равнодушие.
Помятый бродяга. Циник. Душегуб. Уверенные, сильные, ухоженные пальцы, наматывающие невидимые ниточки и травинки, создающие еле заметные вихри миниатюрных смерчей и циклонов. Искра неприметной молнии, белкой взбежавшей с рук на плечо магу, и запутавшаяся в белых волосах... отразившая в белых глазах... оставшаяся в неприметно серой поверхности доски, скопившей в себе тысячи таких молний.
Что-то менялось в Кадаре, когда он переставал убивать время, и занимался делом.
- Эй, милостью Четверых! Одаренные! – жизнерадостно гаркнул усиленный ветром голос, разом охватив половину порта... И вызвав весьма продолжительный мат во всех его частях. Ибо заниматься делом Кадару приспичило ни много, ни мало, в начале седьмого часа утра.
Впрочем, на то расчет и был. Проводить соц-опросы невменяемого населения убийца не собирался, а Наори нужны были способные хоть в какой-то боевой магии чародеи. И по своему богатому опыту Кадар верил, что если здесь есть кто-то полезный, он сейчас треснет по источнику шума...
Скажем, молнией. Или огненной плетью. Или пыльным молотом-спасибо-Наори-которая-сама-вчера-ему-припечатала. Или чем-нибудь водным. Или...
- Один... три... четыре... о-вашу... Твою скриа, не видно, государевы люди работают?! Десять-одиннадцать-двенадцать... – "Чтобы я без доски делал... какой тут ремонт будет... – пятнадцать... восемнадцать... девятнадцать... Нет, жидко. Восемнадцать. Хм? Эй! Оставшиеся, дайте знак, двух десятков на оборону Столицы не хватит.
"И в меня уже можно не целиться, кстати".
Впрочем, через четверть часа доведя счет до двадцати одного, Кадар констатировал, что живя в сердце Альянса разбаловался, считая коллегами только тех, кто мог магией развлекаться – а не мучительно и с усилием создавал каждое заклинание, и ослабил ворох щитов, спускаясь к земле. Там все те четверть часа ждал весьма и весьма злой офицер стражи, явно не питающий к сумасшедшему – но увы, сильному – магу никакой симпатии, но прямо таки жаждущий узнать подоплеку – желательно законную – такого уникального события. Желание командира поддерживали три сторожа и два младших стражника умеренно помятого вида, остальные то ли давно отбыли из порта в более... воинственные и требующие присутствия сильных защитников места, то ли разбежались успокаивать взбудораженный район.
Придушив трусливое желание не общаться с дураками, инвалидами и не-одаренными, а просто-напросто всех пристукнуть, Кадар благовоспитанно убил еще полтора часа, дабы заверить все местное начальство (откуда только собрались... а вот если бы он предложил им построить беженцев и провести нормальный опрос раса-имя-возраст-стихия-диплом-место-учебы-желание-защищать, вряд ли хоть один нашелся) в своих благих целях, перевести тему "кто будет ремонтировать посадочную площадку" на орков (не спрашивайте, каким тяжким орочьим матом Кадару это удалось) и в итоге доказать самому первому офицеру, что теперь его долг – связаться по иерархической лестнице вверх и найти отдельное жилье... примерно на тридцать человек. Жилье – рядом с поясом обороны, жить будут маги, которых он сейчас пойдет собирать. Да, и... не хотелось бы расстраивать, но после обеда, когда первое жилье его дорогой собеседник разыщет, его попросят отыскать второе, отдельно стоящее, потому что после обеда он сам, Кадар, намерен заняться поиском огненных чародеев, которые диво как хороши против демонов...
И посадочных площадок. Да. Нет, государственный чародей не издевается, просто нормальных магов ему велели собирать вменяемых и сильных, что он сейчас и делает, а огненных – любых. И вообще если кто против, он сейчас лидиумом по голове стукнет на предмет свечения, причем сотрясение мозга гарантировано и человеку, и демону, и даже будь он сам той скриа, которую он, Кадар, недавно описывал. Стучать?

К полудню воздушник отрапортовался Наори, что нашел пятнадцать адекватных, трех не очень и трех совсем дурных чародеев, способных спросонок бить боевой (или бытовой в формате боевой) магией по источникам шума на звук, в процессе были в пыль размолоты два стенки, одна площадка и случилось три сотрясения мозга... Что за вопрос, чьих? Трех совсем дурных чародеев, теперь они умнее, но работать скорее всего не станут, разве что на стороне врагов Альянса, Волитаров и конкретно Кадара... он пошутил, это у него сотрясение мозга, а все кандидаты почти целы и почти невредимы, но с тремя в самом деле пришлось подраться, а то не верили, так что ему нужно лечение и отпуск, а так же противоогненный щит, потому что кроме двадцати одной морды патриотического склада было обнаружено пять не очень патриотических, а там в самом деле без сотрясений бы не обошлось. Потому что огненные – все как одна дамы, юные, в кризисе переходного возраста и если ему не отказывает чутье, дар у них прорезался ровно сутки назад в критические жизненные моменты. Нет, он не будет нянькой и идея тандема-гарема ему не нравится. О Четверо, леди Ваш'тэ, от таких шуток зубы шатаются. А про того, кто будет этим гаремом-бандой руководить в бою, она, надеюсь, тоже пошутила?.. Вы сами? О, бросаю пить... по утрам!

День 7
Кому быть осторожным?

При виде сестры на лице Шута сменилось несколько выражений, словно кто-то менял маски... Или надевал их. Сперва утренним лучом мелькнула улыбка, тут же скрытая сизой тучей каменного равнодушия, а затем она вернулась, но уже совсем другой – ироничный кривоватой усмешкой, самым частым выражением на некрасивом лице. Он пробрался ближе и... перехватил взгляд Ревера.
- Доброго дня, Тея, - произнёс Эшен.
При этом он сверлил взглядом юношу так же, как тот – Тею, только заметно мрачнее.
Ревер пожал плечом и отвернулся. Тея снова улыбнулась брату.
- Ты не должна ходить по дворцу вот так, одна, - тревожно сказал Шут.
- Я не одна, - ответила Тея. - Мельдира, правда?
- Я не о ней. Простите, сударыня, - Шут легким движением склонил голову перед девушкой. – Но она не сможет тебя защитить от опасности.
Тея рассерженно сжала кулаки:
- Смогу. Вы за ним лучше приглядывайте, хорошо? - и она с надеждой обернулась к Давиону.
Ревер с удивление обернулся. Он снова взглянул на девушку и опять улыбнулся - было что-то несуразно нелепое и невинное в попытке защитить старого, потрепанного жизнью брата.
- И как же? – насмешливо поинтересовался тот.
Тея подошла ближе и приложила к губам брата указательный палец.
- Подумай, ты ведь догадываешься, что да, - она приподняла в пожатии узкие плечики. - Будь осторожнее сам, Эшен.
Давиону оставалось только пожать плечами. "Семейка... прямо скажем" - пронеслось в голове принца, но учитывая, сколько странностей за последние дни происходило и сколь мало из них были приятными, мелкие чудеса с Теей принц был склонен не замечать.
- Будем все присматривать друг за другом в итоге, - усмехнулся он. - Эшен, так? Доверяю вам правую сторону от трона на завтра. Дальше будет видно. Что касается ваших рук и глаз Теи - я сделаю всё, что в моих силах. Даю вам слово.
- Мне хватает того из моих рук, что осталось, - почти небрежно заметил Шут. И замялся – вряд ли то, что Тея выболтала ему о своем особом нюхе, надлежало разглашать. – Ваше Величество, говорят о демонах. Они могут по ошибке посчитать мою сестру более важной особой, чем она есть. Да и прочие во дворце, - взгляд на Ревера, - небезопасны. И отсутствие охраны...
Будь Давион равен Эшену по положению, это звучало бы так: «Какого демона за ней не ходит охранник? Ты используешь ее, чтоб ловить демонов и не защищаешь? Будет первой жертвой, идиот! Не говоря о тех, кто положит на девочку глаз – или непонятно?!» Но, конечно, гвардеец не мог позволить себе даже намёка на подобное – ведь от Джаста зависела судьба Теи.
Тея быстро показала брату язык. Заметивший это Ревер, негромко хохотнул, и тут же отвернулся.
- Не говори много, - золотоволосая закрыла слепые глаза и мягко, успокаивающе улыбнулась. - Не нужно.
- Пока она при мне, будешь следить за ней, и за мной, - медленно произнёс Давион, продолжая разглядывать всех, успевших привлечь его внимание: самого Шута, Тею, Ревера... а также Рейнальда, который то и дело что-то выкрикивал тренирующимся.
Гвардейцы, а с ними и обвыкающиеся рекруты, ворчали и работали всё усерднее. Тренировочное оружие стучало, трещало и лязгало, Рейнальд хмыкал и орал. Всё шло по плану.
- Мой принц, я хотела вам сказать...
- Да? - Джаст обернулся к Мельдире.
- Прошения, мой принц. Родичи лорда Реана претендуют на титул. Лорд Бректор Брион-Волитар просил вам передать, что он взял на себя смелость рассмотреть это дело до назначения приёма.
- Хорошо, - кивнул Джаст. - В тронный зал. Пусть туда подадут все бумаги. И вина. Приём через два часа.
- Хорошо. Что-нибудь ещё, мой принц?
- Нет.
"Мой принц, мой принц... Хозяйка, тоже мне", - буркнул про себя Джаст, отведя взгляд от Мельдиры. - Тея, пойдём. Эшен, с нами. И ты тоже, - бросил Давион Реверу. Почему бы нет, в конце концов? - Рейнальд, досмотришь за ними? Чтобы семь потов сошло! Слышал?
- Сделаю, - не оборачиваясь, крикнул принцу Зегенхайм.

(со Скорпом и Соуль)

Дворец. Тами, Алфар, Гротх и кое-кто ещё.
(соответсвенно: Лати, Хигф и Оррофин)

Алфар выбирал самые безлюдные и безволитарные коридоры – ему совсем не хотелось притащить к Тами целый хвост любопытных. Все же застывших в изумлении при виде орка во дворце он насчитал десятка полтора. Один раз прицепилась стража, так что повторилась история с перешептыванием. Вновь недоверчиво-агрессивные взгляды сменились сочувственными, так что к дверям Грации Манфри добрался на приливной волне хорошего настроения.
Двери неленивая волшебница открыла сама, не отличаясь страстью Наори к чародейской мимике (или ленясь зачаровывать двери на брови). Рассеяно-равнодушно скользнула лучистыми глазами по ученику, замедленно-внимательно, с разгорающимся любопытством – по его спутнику. Изучив обоих от пяток до макушки моргнула, словно сменив линзы восприятия, и осмотрела еще раз, теперь сверху вниз и куда придирчивее. Уголки губ поползли наверх, и волшебница быстро, пока не развеселилась совсем, произнесла:
- Добрый день. Прошу, - вопросы "что", "кто", "зачем" и "почему" она с невероятной тактичностью пропустила, справедливо сочтя, что обсуждать проделки юного Манфри все равно лучше при закрытых дверях. Тем более тот буквально сиял радостными эмоциями и мыслями, что Тами... не тревожило, нет – сочувствовать всему миру водница не любила, а лично для себя проблем пока не видела, - но, как бы сказать, интриговало.
- Добрый день, - ответил юный водник, прикрыв дверь и поглядывая на Грацию, чтоб понять, в каком она настроении. Мальчишка немного притих при наставнице, не уверенный, что чародейка посчитает идею такой замечательной, как виделось ему самому. – Это Гротх. Он может рассказать все новости из Армады, но ему надо попасть к королю.
В глазах волитари прочитался явный вопрос, как вести из пиратской столицы связаны с Кадаром – чье упоминание в мыслях кое-кого все таки выловила, - и еще кое-чем, но к счастью озвучивать обрывки "услышанного" не стала.
- Алатамириэннэ, целительница, - не будем говорить чего и какая. – К королю срочно? – правда, в интонациях девушки слышалось скорее "он меня не разыгрывает?"...
- Срочно, - кивнул Гротх. - Кэп Балтьер, послал меня в Армаду с посланием. Думаю, не сам он его составлял, а теперь я несу ответ. И ответ этот надо передать королю. Лично.
Имя корсара чародейке было знакомо, так что она кивнула и еще раз просканировала орка – называть такой осмотр просто взглядом язык не поворачивался – посеревшими глазами. Причем у Алфара возникло здравое подозрение, что наставница не просто рассматривает Гротха, но вовсю пользуется своей филигранно-медицинской магией, изменяя спектры зрения. Да и вообще магичит... общее посерение неярко одетой чародейки могло пройти незаметным, но и Манфри был не голубых кровей. И не красных.
- Лично? – на всякий случай переспросила она, без особой надежды что упорный орк, уже проникший во дворец (принятая от помощь Алфара тут была как диагноз настойчивости), согласиться на полпути передать документы под честное слово. Тем более ее собственное "честное"... Кхм... в общем, откажется и будет прав.
- Лично! - сурово кивнул Гротх. - Гранд-кэп выразился ясно и на ярлыке сказано это прямо!
Орк потыкал пальцем в свою пластинку со сложным иероглифом и скрестил руки на груди.
- Слушай, а это правда там написано?.. – вылез с вопросом Алфар, обращаясь к новому приятелю и Тами одновременно.
Взгляд чародейки к тому времени обратно посветлел, но лучше выглядеть Тами не стала – вместо серости магии тот просто "поплыл"...
"Наори, Алфар привел орка с Белиаса, привез послание Его Величеству от гранд-капитана"
"Во дворец? Сейчас?" – мысли леди Ваш'тэ были чинные и без резких перепадов эмоций, но пара восклицательных так и слышалась. С учиненными другим Его величеством, которое высочество, степенями проверок и допусков игрушка Манфри... заслуживала удивления.
"Да. Если я верно расслышала... под предлогом не-добровольного донорства органов на якобы требующиеся ингредиенты для изготовления антидемонической субстанции..."
"Стоп".
В разговоре ненадолго возникла пауза, за которую несмотря на "остановку" Грация успела прислать образ, окончательно обрисовывающий лапшовую фабрику юного Манфри. Лапша, конечно, на чужих ушах. "За пояснениями обращаться к Кадару" – и греющее души обеим чародейкам видение одноименного мага, вчерашним вечером парализовавшего половину парка.
Немудрено, что ради средства от демонов стражи пропустили даже орка, а за именем нетрезвого и скорого как на мат, так и магию воздушника не стали проверять у вышестоящих...
"Кадару расскажи. Иначе сам узнает и уши кое-кого могут покинуть положенное природой место, – фыркнула советница, - Его величество сейчас обедает, леди Лаари предупрежу".
Просить предварительно узнать содержимое послания – что было обычной практикой для любопытных чародеек, и даже совесть не мучила, - Наори не стала, и отнюдь не из деления сфер интересов – вроде она волитарам, а Балтьер с командой – людям. Во-первых Ваш'тэ было все равно, хорошие или плохие новости скоро узнает Менгаард, так что изолировать от каких-либо тоже все равно. Во-вторых не было времени, во-вторых с половиной Грация была в условном отпуске, и во-вторых с двумя третями – узнать содержимое было проще от короля или коллеги, чем раскалывать усердного гонца.

Тами все это пересказывать не требовалось, так что не услышав никаких дополнительных советов, она с иронией переслала образ "Алфар учиться пришивать оторванные уши на место", и вернулась к настоящим собеседникам.
- ...Да что же я, совсем больной, подделывать ярлык! – ужасался фальшивоярлычным идеям ученика Гротх. - Мне же голову оторвут, к заду пришьют и грибы там растить будут!
- Здорово! – восхитился мальчик.
- Ничего здорового, - буркнул орк, - мне моя башка куда более на плечах нравится!
- Да... но интересно же, - раскрыл глаза Алфар. - Можно это с чьей-то еще проделать!
Гротх оценивающе посмотрел на юного Манфри, и преисполнился подозрений, что что-то с этим пареньком не так. Слишком уж у него... интересы странные.
"Лучше его отвлечь!" - решил орк и полез в мешок, всё ещё висящий у него на спине.
- Смотри! - сказал он, распуская завязки и аккуратно извлекая горячее яйцо. - Это будущая виверна!
- Настоящее? - удивился Алфар. – Ты его что, из Армады тащишь?!
- Конечно настоящее! А тащу я его не из орды, а ещё раньше. Нашёл... на одном острове!
Орк не стал уточнять, что остров этот был столицей, а "нашёл" он яйцо у контрабандистов.
- Позвольте? – очнулась чародейка, проигнорировавшая грибы с должным леди избирательным слухом, зато будущую виверну чуть не распилившую одним взглядом. Совесть водницы тихо и придушенно пискнула, мгновенно будучи погребена логикой "его величество еще долго обедать будет, можно и для себя полюбопытствовать".
- Только осторожнее! Малыш скоро родится! – и присутствующие лицезрели жестокое зрелище: умилённо улыбающегося орка... Хотя Алфар в силу молодости и повышенной невменяемости (в определенных областях) не оценил оказанной части, а внимание Грации было целиком посвящено яйцу. Слетев с кресла и вспыхнувшими теплым светом ладонями приняв драгоценную ношу, чародейка с не меньшей умильностью уставилась на скорлупу и в очередной раз "улетела".
- Какой красавец, - мало что не промурлыкала она. Знал бы Гротх, что за прошедшие секунды Алатамириэннэ успела передумать массу вариантов с присвоением виверны, от мирных до не очень, убедится в отсутствии перспектив для роста животного, включая неопределенность демонической политики и заканчивая собственным положением, тяжелым волевым усилием смирить жадности порывы и в итоге ограничиться простым любованием. Но совершив этот моральный подвиг, все равно не очень стремилась вернуть законному (ой ли) владельцу...
Орк, найдя родственную душу и, вполне справедливо, почуяв в ней потенциальную конкуренцию, моментально завалил Тами подробностями роста и развития яйца за эти дни и трудностей ухода за ним. Глаза волшебницы разгорались в такт подробностям о температуре угля и тонкостях хранения хрупкого зародыша, а вопросов становилось только больше. И ответов. И вопросов... Манфри слушал сперва восхищенно, но быстро утонул под лавиной подробностей и начал скучать и незаметно оглядываться по сторонам. К счастью для покоев Грации, уже переживших нашествие мертвых, но грозивших не пережить прибытия учеников, времени ему не дали.
- ...А ещё оно становится всё более горячим, - завершил Гротх, кладя на яйцо руку.
В следующий момент случилось одновременно три события: скорлупа треснула, яйцо засветилось, а орк истошно заорал:
- Рождается! – его вопль всколыхнул шторы, вызвал бурную рябь по воде (которой в комнате водницы было немало), а затем... Вода вошла гейзерами уже от самой Тами. Или Алфара?
Отпустившая было яйцо Грация немедленно цапнула вновь, смело сунув руки в чужое сияние, и... Так же быстро убрала светящиеся целительской магией ладони. Боязнь помешать смешивались с робостью присутствия чуда, и вместе боролись с любопытством исследователя. А победила в итоге аккуратность – без лишних слов вскочив и усмирив шторм в водоемах, волшебница "погасила" ладошки и, энергично отобрав питомца у хозяина, плюхнула его в соседнюю чашу с песком. С учетом тлеющего стола – очень вовремя.
Как только от разговоров перешли к действию, интерес Алфара тут же вернулся. Он взбаламутил от волнения какой-то сосуд, а затем горящими глазами уставился на яйцо.
- Может, ему помочь надо?! – горячо предложил мальчишка.
- Ему не мешать надо, в первую очередь, - возмутилась вернувшимся учительским тоном Грация. – Это же... не человек, - искренне вырвалось у нее.
- Не не трогай! - Гротх нарезал вокруг стремительно покрывающегося сетью трещин яйца круги, пытаясь угадать, где будет голова виверны.
"Первый, кого малыш увидит - будет его хозяин до самой смерти! - думал он. - Как же не вовремя!"
Волшебники шубуршились вокруг, но интересы орка как-то блюли, интересуясь с безопасного расстояния. Хотя кто эту магию знает.
Наконец, кусок скорлупы отлетел, чудом разминувшись с физиономией Гротха, из отверстия показалась мелкая, чешуйчатая головёнка, покрытая отвратительного вида слизью и... цапнула орка за нос с радостным писком.
- Твою через лоб в колено! - взревел Гротх, шарахаясь назад, но вивернёнок, видимо решивший, что нос орка - это объект для кормления, держался крепко, и лишь оказался вытащен из остатков яйца.

Алфар заглянул в скорлупу, с некоторым разочарованием убедился, что детеныш был один и уцепился за его хвост, чтобы отцепить от носа нового бурокожего приятеля. Тами, до этого начавшая примеряться к орку (чтобы спасти виверну от него) разделила внимание...
- Ааааа! - взревел орк и разразился совсем уж непристойной, даже по орочьим стандартам, бранью - вивернёнок с младых когтей проявил упорство и отпускать нос "папочки" не собирался.
- Не дергайте ребенка!.. – проникновенный голос чародейки явно не был приспособлен на перекрикивание орков, манфрей и драконят.
Манфри сморщился, и в рот новорожденному потянулась струйка воды от ближайшего тазика, в надежде, что тот слегка поперхнется и отпустит жертву.
- Ты что творишь?! - гнусаво вопя, орк попытался отогнать юного мага, - утопишь ведь младенца!
- Прекратите оба! – продолжила увещевание Тами, внимание которой разделилось еще и на воду, которая вильнула от Алфара и отправилась обратно в чашу.
- Я хотел помочь! – Манфри оскорблено скрестил руки на груди, став в этот момент очень похожим на Антуана, и застыл посреди творившегося хаоса в роли зрителя. Увы, сходства и трагизма неблагодарные посетители, гонцы, учителя и прочие хвостато-крылатые не заметили.
- Аррргх! - Гротх с трудом умудрился взять себя в руки и очень аккуратно, слегка надавив большим пальцем под нижнюю челюсть, заставил живность разжать пасть. Тами разобралась с водой, песком и скорлупой, еще некоторое время потянула светящиеся ручки к чужому "ребенку", но тоже быстро успокоилась. И, усевшись прямо на воздух, с уже знакомым всем умильным взглядом уставилась на склизкого детеныша...
Не забыв озвучить фрагмент учебной лекции:
- Алфар, если помощь не оплачивается и совершается исключительно помощи ради, то есть в твоих интересах, обязательное условие – четко разделять сферы влияния: помнить что ты умеешь, а что нет... Если не уверен в своей квалификации, лучше не помогать. – мораль, что за плату помогать можно даже не умея, шла автоматически.
Мысль о том, что можно ничего не делать, когда есть возможность действовать, был для Алфара непривычной. Да и неуверенности в своих силах не была наследственной чертой Манфри, так что он озадачился обдумыванием новаторских идей. Впрочем, не упускал из вида ни одной подробности происходящего.
- Назову тебя Ренгом! - на всякий случаях держа тянущуюся к его носу зверюшку на вытянутых руках, гордо объявил Гротх. - Это значит, цепкий! Кстати, есть чем его покормить?
- Алфар, сбегай на кухню за фаршем, пожалуйста, не упоминай сегодня больше Кадара, - на одном дыхании выдала чародейка.
Мальчишка сорвался с места и исчез. Поручение он выполнил в точности и даже был почти честен – поварята узнали, что магам срочно нужен фарш для виверны. Если же фарша не будет, виверна придет сюда, и ими, поварятами, тоже не погнушается. В итоге он получил заказ в рекордный срок и в рекордном количестве, часть свертков припрятав по карманам.
В комнате его встретил непривычно умиленный взор наставницы, который на секунду попытался было затвердеть, уяснив количество продукта, но быстро вернулся к прежнему... ненормальному состоянию. Хотя Тами явно оставила галочку узнать, что ученик наплел вместо Кадара.
- Фарш... а его жевать надо или так сойдёт? - немного обескуражено поинтересовался Гротх.
Всё это время он справлялся с труднейшей задачей: удержать вивернёнка на безопасном расстоянии от носа, не переломав ему костей.
Чародейка со значением посмотрела на покусанный нос гонца, но сделать выводы о прикусе и силе челюстей детеныша ей мешал слабый опыт в орочьей анатомии.
- Полагаю требуется не столько перемолотое, сколько смоченное питание... Увлажнение и размягчение можно провести магически, - предложила она, шевельнув в очередной раз засветившимися пальцами.
- А, малышу это не повредит?
Циничная часть дворцовой чародейки (которая была "калечим") чуть не брякнула "Вот и проверим", но другая, проснувшаяся при виде живого чешуйчатого чуда (которая "лечим") прикусила язык и мобилизовала медицинский опыт со здравым смыслом.
- Виверны – магически инертные существа, а это исключительно прикладные чары. – А через пару минут, когда диетический младенческий продукт был готов, перед всеми няньками встал вопрос, как собственно вивернят кормят... Кроме печального опыта Гротха "носами", который понравился разве что самому ящеру. И Алфару. Немного.
- Ух, помоги отец Небо! - Гротх всё ещё пребывал под впечатлением фраз вроде "магически инертные существа" (виверн стало жалко отчего-то), а потому решился на рисковый шаг: перехватив дитё одной рукой, он другой стал осторожно скармливать ему кусочки мяса, матерясь на весь дворец, когда "младенчик" прихватывал и его пальцы.
Алфар, дабы не получать нового «от ворот поворота», удобно уселся на стол и наблюдал, как орк и чародейка возятся вокруг новорожденного виверненка.
Процесс растянулся надолго, так что когда Алатамириэннэ вдруг соскочила с невидимого сиденья и, наконец-то перестав есть детеныша глазами, запорхала по комнате – убираясь и собираясь, очнувшиеся орк с водником с трудом вспомнили о существовании послания, короля и необходимости эти два пункта совместить.
Тами, к слову, "разбудило" послание от Наори, сообщившей что король отобедал и ныне свободен от прочих посетителей.

(родили виверну с Лати и Оррофином)

(c Латигрет и Тельтиаром)
Гротх шёл к королевскому залу, внутренне содрогаясь. Вивернёнок, наевшись, сладко спал у него на плече, а орк лихорадочно пытался сообразить, что собственно сказать королю?! Наконец, они добрались до приемной, и заветной двери в кабинет, охраняемой двумя стражами. Гротх кинул быстрый взгляд на Тами как бы отдавая ей право вести переговоры здесь.
Той, впрочем, было не привыкать. Вдвойне, благо сейчас Его величество переехал из собственных сожженных покоев в опустевшие апартаменты принца Ваана, а здесь Грация работала... все проведенные во дворце годы. Разве что охрана теперь была другая, чародейке были привычны не государевы истуканы, но вязь магических покрывал, подчиненная дежурным и Наори.
Поклонившись Эрнесто и кивнув его напарнику, девушка одновременно разобралась с магическими стражниками – после передела сфер влияния с Милеаной паутина охраны, конечно, изменилась, но все равно оставалась, - и мелодично объяснила:
- К Его величеству, гонец от гранд-капитана, распоряжение провести леди Лаари, леди Ваш'тэ.
Себя скромная серая мышка (кто сказал "Санкрист"? Это секрет) не упоминала, непоседливого Алфара тем более, справедливо считая, что фамилия Манфри телохранителей Менгаарда не обрадует. Письменные доказательства приводить тоже не стала, хватало того, что магические двойники поста чародейку признали – и ее согласованность с Лаари тоже.
Рикардо уже было двинулся открыть дверь, но Эрнесто остановил его властным движением:
- Его Величество сейчас занят, и просил, чтобы его не беспокоили, - мягко произнес он. - Как представитель короля, я уполномочен решать подобные дела, поэтому прошу рассказать мне о цели визита.
Всего на мгновение в глазах стражника мелькнуло пренебрежение к орку, но затем вновь сменилось вежливым взглядом.
Благовоспитанная Грация мысленно загнула доброе и сердечное пожелание новому лорду на чистейшем орочьем, но вслух лишь незаметно вздохнула. Это все дурные последствия нашествия Манфрей... И булькнула мыслью в ближайшую чашу с водой, чтобы через две стенки бессменная фрейлина короля полюбовалась мокрыми буквами и явила свое веское мнение уже не на словах, а... на очень таком ощутимом виду. Две волшебницы волитари с помешанностью на этикете – в одном помещении, на одного орка и на одного лорда – было явным перебором.
- Его величество будет не против, - также мягко объяснила в ответ Милеана, явившаяся, к слову, изнутри усердно охраняемой территории. Правда, взгляд чародейки при этом прикипел отнюдь не к посланнику Армады, а мелкому зверенышу на его плече... Но ненадолго, незаметно и вообще – этикет.
- Цель визита строго конфиденциальна, - флегматично добавила при этом Тами, не забыв с серьезным видом постучать по ярлыку Гротха. Вид, к слову, у маленькой волшебницы получался серьезнее, нежели самого орка.
Эрнесто вздохнул, и отступил, пропуская гонца и сопровождающих лиц, недоумевая, откуда у орка взялись такие поручители, как две высшие дворцовые магессы.
Его Величество действительно был весьма занят. Он обедал, поглощая десерт большой лидиумной ложкой, едва не выскальзывающей из его пухлых пальцев.
- Ээээ, - начал орк, не имеющий ни малейшего представления о человеческом этикете, - ыыыы, это, приятного аппетита... ваше величество!
Грация при этом деликатно спряталась в уголок, сделав вид что ее святая обязанность - присутствие безмолвной тенью, и мешать этому противоречит всем правилам того самого этикета, коего здесь никто не придерживается. Но она – будет.
- А? - Менгаард оторвался от трапезы, немного удивленно посмотрев на вошедшего орка.
- Гонец из Армады, государь, - немного пренебрежительно произнес лорд Эрнесто, мотнув в сторону Гротха головой.
- Что же, - после некоторого замешательства, молвил король. - Я слушаю.
После чего вернулся к кушанью.
- Кхм, - орк прокашлялся, набрал в грудь воздуха, так что вивернёнок недовольно пошевелился, впрочем, не просыпаясь, и, сотрясая стёкла и заставляя жалобно звенеть посуду, самым бравым тоном выдал:
- Гранд-капитан Армады отвечает на мирное предложение Империи людей категорическим соглашением, готов представить необходимое количество войск для выполнения Цели и шлёт королю Менгаарду сердечный привет! – хорошо, что Гарратх сейчас не слышал гонца. И экипаж "Носоряса" тоже.

За спиной орка охрана и сопровождение как по команде совершили ряд мимических упражнений – взлетевшие брови, опустившиеся челюсти... Но к чести королевского окружения быстро с собой справились.
- Какой цели? - Немного удивленно вытянулось заплывшее жиром лицо правителя, а его челюсти на мгновение застыли, так и не дожевав кусочек торта.
Гротх непроизвольно скопировал лицо Менгаарда.
- Великой! - уверенно заявил он, хотя оснований для подобного точно не было. Но, видимо, подействовала обстановка... расплывчатые обещания Гранд-кэпа стремительно превращались в нечто большее.
- Письменные подтверждения есть? - Деловито спросил Эрнесто, пока король справлялся с остатками десерта.
- Есть, - кивнул Гротх, вытаскивая из футляра письмо Балтьеру. Ушлый орк уже успел ознакомиться с его содержанием и знал, что к кэпу там по имени ни разу не обращаются.
- Эрни, будь добр, зачитай, - попросил король, возвращаясь к трапезе.
Стражник подошел к орку, и бесцеремонно забрал бумагу, вчитываясь в написанное:
- Почерк-то какой неразборчивый, - сквозь зубы прокомментировал он.
У Тами в этот момент стало возникать смутное чувство, не раз посещавшее в последние дни ее коллегу – Кадара, - что мир немного сходит с ума, но церемонная чародейка не имела возможной и нахальства воздушника чтобы как-то это... легкое сумасшествие проявить. Но явственно казалось, что церемония воссоединения двух держав должна быть немного другой.
Впрочем, ей ли судить о закулисных дел истории. Особенно сейчас.
- Так... Дорогой друг, после всего, услышанного... Это он к Его Величеству так нагло обращается? - Проскрипел зубами лорд Эрнесто. - Да какой он друг!
- И что там дальше? - Поторопил его Менгаард.
- Хм.. так... Ваше Величество, читать это решительно невозможно, - немного смущенно произнес стражник. - Но в целом здесь говориться, что... Армада направит посольство, которое должно прибыть в Столицу в скором времени для решения дипломатических вопросов.
Гротх тихо-тихо выдохнул от облегчения. Кажется, всё получилось.
Эрнесто смерил его придирчивым взглядом:
- Так ты и есть посол?
- Я - гонец! Послы чуть позже на корабле будут, они всё и обговорят, а меня Гранд-кэп послал вперёд, чтобы вас основу ответа принести. Дело-то срочное!
- Вот видишь, Эрнесто, какой добросовестный орк, - произнес, наконец прикончив десерт, король. - А ты его пускать не хотел.
- И какие сведения важные принес, - проскрежетал себе под нос лорд, но вслух сказал: - Вы совершенно правы, Ваше Величество. Что прикажете с ним делать?
- Пусть ему найдут комнату во дворце и обеспечат всем необходимым, пока не приедут послы Армады, - распорядился король.
- Благодарю, ваше величество! - басовито поблагодарил Гротх, невольно потревожив покой вивернёнка.
- Идите, я утомился, - махнул рукой король, добродушно улыбнувшись.
- Стэнли! - Крикнул лорд Матэус, и на его зов появился, зевая, молодой стражник, смешно застегивающий камзол. - Хватит спать, найди орку свободную комнату где-нибудь подальше, чтобы никто не беспокоил и проследи, чтобы его покормили.
- Сделаем, - кивнул парень, а затем бросил орку. - Ну, гость дорогой, прошу за мной.
В совершенстве овладевшая искусством казаться невидимкой Грация отвесила дежурно-незаметный реверанс, и последовала за уникальным... конечно же, не гонцом. Ее интересовал питомец Гротха, ну, а заодно решение мелких бытовых вопросов вроде слежения, проявления вежливости и зачаровывания будущих гостевых комнат от проблем, связанных со всеми уникумами.
Когда гонец, магичка и молодой стражник отошли от покоев короля на приличное расстояние, их нагнал слуга в алом камзоле:
- Миледи, - обратился он к Тами. - Миледи, вас желает видеть лорд-казначей...

(&Тельтиар &Orrofin &индульгенция Daelinn)

Тюрьма

Вице-король, Айрон Таллас сидел на соломенной подстилке, прислонившись спиной к стене, и опустив голову. Его переполняла злость - на Оррика, на Идену, на наемников, и в первую очередь, на себя самого! Как он не сумел предугадать, что эта змея предаст его! Как мог доверять ей настолько, что она знала все его планы?
Если только у этого осла, Оррика, хватит терпения довести дело до конца, то можно будет распрощаться с головой. Подумать только, какой скандал - человек, так ненавидящий орков будет обвинен в сговоре с Армадой! Таллас уже представлял, как возрадуются его враги, как будут смеяться, а более всех эта тварь Идена, которую он пригрел на своей груди.
Он бросил неприязненный взгляд на разбитую миску и стекающую по камням похлебку - тюремщики вздумали его, лорда, кормить своей дрянью! С каким удовольствием он разбил бы миску не об стену, а об голову стражника! Но нет - все, что ему оставалось теперь, это лишь копить злость, и ждать неминуемой развязки. За ночь в заключении, Таллас осознал, что высокое положение может не спасти его на этот раз, стоит только в суде доказать, что он действитель слал гонца к Гранд-Капитану, и тогда - палач занесет над ним свой топор.
"Соберись! Ты же лорд королевства! Может стоит подкупить стражу?"
Эту идею Айрон отмел почти сразу - не купятся, иначе Оррик с них шкуры спустит - этот стервятник уже готов вонзить свои когти и лишаться жертвы не намерен.
- Скучаешь? - Послышался позади откудато с потолка шепот, подняв голову, Таллас смог разглядеть только пару красных точек в темноте. - Не пугайся, ты еще не сошел с ума, лорд Айрон.
Однако, не смотря на просьбу внезапного собеседника, Вице-король все же пополз в другой угол, испуганно глядя в красноватые глаза демона, следящие за ним.
- Только не зови стражу, иначе ты уже никогда отсюда не выйдешь, - предупредил демон.
Таллас сглотнул едва не вырвавшийся наружу крик и замер, вновь прижавшись к стене возле двери.
- Хватит трястись, лорд, я здесь не для того, чтобы убивать тебя.
- А зачем же тогда? - Выдавил перепуганный Таллас, хотя сам уже отлично понял, что может хотеть от него эта тварь.
- Присоединяйся к нам, вступи на путь, ведущий к славе и власти - ведь это то, чего ты так желал.
- И меня казнят за то, что я стал одержимым? - Усмехнулся Вице-король. - Здесь у каждого второго стражника по лидиумной вилке, они постоянно...
- Нам это ведомо, Таллас, и мы можем защитить тебя, подарить тебе свободу и вернуть все, чего ты был лишен по вине жены.
- Даже так? - В голосе лорда все еще слышалось сомнение.
- Мы следили за тобой с момент ареста и даже раньше, мы знаем все доказательства, собранные Орриком и можем обернуть их против него же самого. Просто принеси клятву, присоединись к нам и ты получишь награду, о которой даже мечтать не мог.
- Это какую же?
- Люди назовут тебя своим королем, Таллас, - пообещал демон. - Ты будешь править ими, жизнь каждого окажется в твоих руках!
- А вы будете управлять мной, - закончил за него лорд.
- Решайся, Таллас, - казалось, демон начал терять терпение. - Либо так, либо на плаху, как предатель Альянса.
- Ну смотри, коли обманешь, - после некоторых размышлений, Айрон все же пришел к выводу, что лучше отдаться демонам и выйти на свободу, чем сгинуть в темнице, надеясь на чью-нибудь еще помощь.
- Повторяй за мной: Я взываю к Пустоте...
- Я взываю к Пустоте!
- Я отрекаюсь от Четверых...
- Я отрекаюсь от Четверых, - голос Вице-Короля даже не дрогнул. Верил ли он вообще когда-нибудь?
- И их лживого учения...
- И их лживого учения.
- Я отдаю свою жизнь Рожденному Сном и принимаю его дары.
- Я отдаю... - Таллас запнулся и с трудом, но все же закончил: - жизнь Рожденному Сном и принимаю его дары.
- Отныне и до конца времен, - продолжал демон.
- И до конца времен, - глухо отозвался лорд.
- Мой повелитель - Ках'Ша'Раа!
- А это кто? - Внезапно спросил удивленный Айрон.
- Тот, кто освободит и возвысит тебя, Таллас.
- Отныне и навеки, - тут же завершил молитву Вице-король. - Мой повелитель - Ках'Ша'Раа!
Эхо имени демона несколько раз отразилось от стен и растворилось в пустоте, Таллас же недоумевающе осмотрелся по сторонам.
- А... я ничего такого не чувствую? Ты вселился в меня?
- Тогда бы ты меня не видел, - усмехнулся демон.
- Но кто тогда?
- О нет, тот, кто разделит с тобой это тело - придет не сегодня, - прошелестели слова тени, медленно растворяющейся в стене. - Но договор заключен и теперь ты наш, Айрон Таллас! Жди... жди своей награды!

Полдень 7
(&Тельтиар &Соуль)

Порой время тянется медленнее, чем хотелось бы. По крайней мере лорд-казначей, Джереми Винзор очень не любил, когда ему приходилось кого-либо ждать, а последние несколько дней он только этим и занимался. Единственное, что радовало его - так это то, что его ожидания оправдались и он почти получил то, что хотел. Сейчас же Винзор расположился за письменным столом, откинувшись на спинку кресла и глядя в потолок. Недалеко от него, в таком же кожаном кресле сидела огненная колдунья, нанятая день назад - казначей пока не знал, чем бы ее озадачить, чтобы она отрабатывала полученные деньги, а поэтому держал возле себя на всякий случай (например если демоны внезапно захотят отнять его драгоценную жизнь).
Волитарская целительница не слишком спешила, хотя, возможно, ее долго не могли отыскать... Как легко было убедиться, в последние дни маги по дворцу метались как подстреленные, а те кто оставался в покое страдали удивительно мерзким настроением (или занятием, одно вытекало из другого).
Хотя сейчас в задержке Тами слуга был не виноват. Честно разыскав и сообщив волю казначея, тот получил необходимый минимум вежливости что информация принята к сведенью, и... смог дождаться, пока волшебница проводит армадского гонца, пошушукается с помощником (в смысле учеником, но ради такого дела вызванный мысленно Алфар сделал умный вид и целых три минуты ничего не ставил с ног на голову), заглянуть по несомненно очень важному делу к собственному начальству (на самом деле Грации потребовалось зеркало, а до своей комнаты было далековато), и лишь потом отправиться следом. После визита к Наори, стоит заметить, внешность серой придворной мыши стала еще серее, так что обнаружить в ней что-либо интересное было трудным подвигом.
Хотя подоплека очередной смены образа была проста – Тами не жаловалась ни на память, ни отсутствие здравого смысла, - и проснувшийся интерес казначея, "халтурку" Алфара да собственные маленькие-грандиозные перемены, не считая интересного вопроса, уже повисшего в умах "куда Санкрист девал кольцо" и не ставшего темой дня лишь из-за демонов, - свела к верным выводам. Не давать Винзору лишних подсказок... и проверить на чьей стороне окажется.
Сторон же Алатамириэннэ – эгоистичной, влюбленной, Одаренной и умеющей убивать – теперь было всего две. Своя и мертвая.

Влетевшая волшебница слегка напоминала Милеану, приходившую накануне. Неуловимо церемонными повадками, этикетом, возведенным в ранг... Левитацией и легкой аурой силы, которая сильнее этикета выделяла дворцовых – неслабых, - чародеев.
Хотя уже после приветственного реверанса начались различия. Леди Лаари была хотя бы рыжей, да и пламя иногда проскальзывало в глазах, а Тами – серая кровь, серое платье, серые жесты, серые-серые глаза. То ли от магии Девы, то ли по природе. Не серыми у нее были только волосы, заплетенные в скромную косу, да и те почему-то казались тусклыми.
- Доброго дня, - губы казначея слегка вытянулись в улыбке. Властным жестом Винзор указал девушке на стул, стоявший в центре комнаты.
Волшебница, похоже исчерпав приветственный ритуал реверансами, молча кивнула – отточенный жест дворцового создания, опять таки пополам с тихой уверенностью мага-профессионала, - и по-мышиному устроилась "на лобном месте". Лекарь.
- Скорее всего, ты уже поняла, зачем я тебя позвал, - голос лорда звучал тепло, даже немного снисходительно - как говорят со слугами.
- Проблемы со здоровьем? – не проявила ни малейшего интереса волшебница. В сторону Шангриетт, уже мысленно идентифицированной как вольного охотника и телохранителя, при этом умчалось немало аналитических мыслей. В основном по теме "слабые места, способы устранения, гарантия успешного убийства"... Но к счастью всех собеседников, абсолютной телепатией никто не владел.
- Несомненно, - Винзор позволил себе легкую усмешку. - Вон отсюда!
Последняя фраза относилась к слуге, до сих пор стоявшему в дверях. Лакея как ветром сдуло, а стражники захлопнули двери снаружи, чтобы больше никто не помешал разговору.
- Итак, предположим, - продолжил казначей. - У меня от всех этих событий разболелась голова.

- Предположим?.. – собеседница-мышь слегка ожила, видимо затруднившись с диагнозом "предположительно больная голова" и просто "больная голова". Правда, сама Грация в подобное словосочетание обычно вкладывала не очень медицинский смысл... – Мигрирующие боли? Неопределенность?
- Да, порой сдавливает, словно стальным обручем, - поделился казначей. - И я даже не знаю, что делать.
"От головы помогает топор" – мысленно буркнула водница, отлично знающая как колдовать, чтобы пациенту сдавило что угодно, и куда меньше – чтобы отпустило...
- Как давно, насколько часто?
- День, может немного больше. Последнее время я с трудом засыпаю, - продолжил рассказывать Джереми. - А сны - один кошмарнее другого.
- Вам стоит меньше работать, - искренне посоветовала Тами, аккуратно начав разминать пальцы. – Если сновидения имеют взаимосвязь с реальными событиями... – корректность чародейки, не могущей не знать результатов "ареста" Солидора, даже раздражала, - советую успокоительные. Мигрень... позволите? – вопрос был риторическим, ладони Грации уже светились обычным голубым цветом лекарей, да и тон был равнодушно-профессиональный.
- Да, конечно, - кивнул вельможа, и тяжело вздохнул: - Чтобы меньше работать, надо иметь много денег, а я - увы, лишь распоряжаюсь состоянием короля.
На этой сентенции волитари отчетливо хмыкнула, выразив свое верноподданское отношение ко второму правителю Альянса, и положила ладошки на виски казначею. Вспышка.
Мысленный мат Грации мог бы донестись аж до Кадара, в ту минуту занятого навязанным ему "гаремом" огненных одаренных, но хоть что-то хорошее нефицит сделал – спас "уши" и нервы воздушника. Ибо во всей полноте чувств и тонкой магии врезавшись в сжигающую ауру полновесного нефицита, в выражениях Тами не постеснялась.
Созданные на водной магии – и собственной крови – чары распались словно их не было, полыхнув болью так, словно сгорела не магическая сущность Дара, а сама серая кровь, отмеченная благословением богини-стихии. Мнение водницы о казначее мгновенно поменялось с "подозрительный нежелательный" на "таких... ...чтобы тела не нашли", но внешне выразилось лишь во взлетевших бровях – резко, удивленно-разгневанно... и чуть растеряно.
Отшатнувшись от "больного", она недоуменно взглянула на руки – погасшие и ставшие серыми как все остальное... только не по ее выбору, - и с некоторой догадкой покосилась на сидящую в дальнем углу огненную. В дальнем. Безопасном.
- Магия вряд ли сможет вам помочь, - тускло до тихого отвращения произнесла она. – И не захочет, - тут отвращение прорезалось наяву. – Позволите вопрос?
- Конечно, задавай, - в голове казначея мелькнули издевательские нотки, а сам он слегка развернулся в кресле, чтобы вновь смотреть прямо на девушку.
Огненная с отняла руку от седого виска. Как-то непроизвольно по кончикам сухих пальцев промчались искры.
- Вы хорошо знаете: с медицинской, юридической и политической точек зрения, - свойства минерала, которым решили воспользоваться? – в тихом и неживом тоне чародейки прорезалась не то угроза, не то печаль.
- А ты думаешь, он случайно оказался у меня на шее? - Ладонь казначея скользнула под ворот и он вынул ожерелье с искусно вправленным в него большим черным кристаллом. - Не действует, да? С Санкристом было проще? Отвечай!
Винзор резко поднялся, схватив магичку за запястье. Шангриет сузила светлые глаза, по лицу пробежала гримаса отвращения, тут же вновь сменившаяся прежней каменной маской. "Вопрос, почему мне достаются в наниматели моральные...", - мелькнула мысль, которая тут же была отброшена ради невозмутимости.
Целительница на глазах посерела еще сильнее, если это вообще было возможно – казалось, сейчас кровь Океанской Девы выплеснется из-под бледной кожи волитари, и резко вывернула кисть. Сложенные пальцы без всякой нежности врезались в нервный узел, потемневшие и красивые – сейчас вдруг стало заметно, насколько красивые... – губы коротко скривились в быстром слове. Отнюдь не льстившим манерам казначея:
- Мужлан. – Казалось, что не беспомощная волшебница бьет последним, что у нее осталось, а властительница во всей своей силе выносит приговор. Неприметная ярость Грации могла пугать... Внимательных.
- Постоянное ношение нефицита или пребывание близи него отрицательно сказывается на сосудах головного мозга, у одаренных также возможны приступы апатии и депрессии, ухудшения дара, самочувствия и душевного равновесия, простые люди, - переполненный бездонной серостью взгляд на казначея, - должны следить за восприимчивостью организма... Которая у васс-с, - издевательская интонация прорезалась и у чародейки, - весьма высока. Хотите с-страдать? – быстрые, похожие на танец жесты, оставляющие между Тами и жутким украшением "безопасное" расстояние, сливались с ритмом слов. Бегство, пляска, беседа... странной была эта "аудиенция".

(а Тель говорит, что не принимал участия в безарбузи...)

- Стой, дрянь! - Вырвалось у Винзора, едва только волитари оказалась на расстоянии пары шагов, а затем он обернулся к огненной: - Леди Шангриет, опустите ее на землю, но так, чтобы она осталась жива.
- Уважаемая коллега, - эхом прошипела волитари, - я могу прочитать лекцию кроме нефицита еще и о дворцовой политике, которая не одобряет чародейские драки во внутреннем периметре. – "драки, несанкционированные Ваш'тэ или Лаари, но какая сейчас разница".
- Леди Тами, - спокойно заметила Шангриетт, - полагаю здесь требуется иная лекция. Об этикете.
Нлоя переплела сухие пальцы.
- Леди Шангриет, вы работаете на меня, если еще не забыли, - в голосе казначея прозвучало явное неодобрение. - Поэтому будьте добры, исполняйте свою работу. Эта женщина должна быть арестована и брошена в тюрьму.
- На каком основании? - флегматично осведомилась колдунья.
- На этом вот, - на поднятом пальце Винзора блеснула малая печать Альянса.
- А причем тут Санкрист? – с некоторой иронией осведомилась Грация, замедлившая свои "пляски", но по-прежнему держащаяся подальше от обоих собеседников.
- Я обвиняю тебя в том, что ты околдовала Санкриста, и по твоей вине он погиб на дуэли, - отчеканил, едва ли не сквозь зубы Джереми. - Нлоя, мне долго ждать? Смею напомнить, при получении аванса вы были более расторопны.
- Этого? Я могу вам даже оплатить моральный ущерб, если вы недовольны, - на подлокотник упал туго перетянутый кошелек. - Уважаемый, не столь далекое время назад мы говорили с вами о вежливости, уважении, и... нормах.
Шангриет, непривычная к длинным высказываниям, перевела дыхание.
- Вы убедили меня, что отличаетесь... пониманием от предыдущего... - невысказанное "идиота" пронеслось в глубине зрачков, - лорда. Пока эта леди, находящаяся на волитарской службе не проявила агрессии по отношению к вам, представителю... королевской власти. И волитарского "основания" я также... не вижу. Леди Тами, вы ведь служите кронпринцу?..
- Да, - коротко согласилась девушка.
- Хорошо, - Винзору потребовалось немало усилий, чтобы сохранить хотя бы внешнее спокойствие. - Вы уволены. Стража!
Двери распахнулись, точно только и ждали, когда казначей отдаст приказ - на пороге и чуть дальше стояло не меньше десятка вооруженных воинов.
- Арестовать... обеих, - махнул рукой лорд.
Грация стремительно развернулась, и на мгновение встретилась взглядом с огненной. Та как-то по-свойски подмигнула, внезапно показавшись Тами ровесницей и напарницей – и одновременно едва не утопив в глубине далеко не юных глаз, - и ладони двух чародеек разом сошлись в жесте активации. Волитари упала на колени, стремительной скорописью выводя прямо на полу активные руны – обожженные нефицитом пальцы не могли создавать чары на одной ауре, но прикладные приемы водница не забыла. Где-то в коридоре из дежурных чаш потекли тонкие, а потом и полноводные струйки, собрались в ручей...
И уже набрав скорость прямо на ходу стали испаряться. А Тами в последний момент взвилась от протянутой руки стражника, искренне жалея о невозможности пары медицинских заклятий. Одно касание – и чужая кровь... мечты.
Подол пришлось спасать уже вертикальным взлетом, отчего жажда убийства у девушки лишь прибавилась. И чистая вода – в газообразном состоянии, - облаком чародейской ярости ворвалась в комнату. Сухие запястья Шангриетт описали полукруг, превращая пар в раскаленное полотно и разбивая его на тонкие струйки, змеями обвивающие стражников.
Там, где гадюки оставляли капельки чешуи, кожа стремительно краснела и набухала влагой.
Стражники завопили от боли, роняя оружие, падая сами. Кто-то схватился за голову, другие зажмурились, точно надеясь, что этот жест отчаяния спасет их глаза. В комнате в одно мгновение стало жарко, намного жарче чем в парильне и далеко не так уютно, как хотелось бы. Один из стражей катался по полу, издавая непонятные стоны, кольчуга липла к его коже, даже сквозь одежду.

Однако, во всем этом безумии оставалось лишь одно пятно спокойствия, кроме колдуний - казначея пар либо огибал, либо, едва прикасаясь к нему - попросту исчезал. Впрочем, подобное стечение обстоятельств не слишком радовало второе лицо в государстве, скорее можно было сказать, что на нем лица не было от ярости. Двумя шагами он преодолел расстояние до старой ведьмы, посмевшей ослушаться его приказа и, что было сил ударил ее кулаком в лицо, пока она поддерживала свои чары.
Шангриет отступила назад и споткнулась. Подлокотник кресла больно впился в бедро. Пар потерял раскаленное тепло и ненадолго затих. Старуха сузила ледяные глаза и отшатнулась к стене. Струйка крови сбежала из разбитой губы на подбородок, но Нлоя не обратила внимания. Дрожащая, узкая ладонь замерла в воздухе и пар вновь начал стремительное движение. Потоки маленькими вихрями закружились по комнате.
И подсвечник, оказавшийся под другой, свободной рукой, полетел в Винзора. Просто полетел. Куда ниже груди - насколько хватило сил у замешкавшейся старухи.
- Карга старая, - прохрипел казначей, когда тяжелый канделябр покал ему в бедро и он вынужден был упасть на колено. Несомненно, мерзкая ведьма целилась немного не туда, вот только получив по голове, довольно сложно сделать точный бросок. - На канцлера Альянса руку подняла!
Схватив все тот же злосчастный подсвечник, упавший совсем рядом, Винзор бросился на старуху, решив, попросту ударить ее в висок. Шангриетт метнулась за кресло, а сверху подоспела виновница всея безобразия. После чего Винзор имел сомнительное счастье узнать, что значит женская и классовая солидарность...
Ухватив обеими руками запястья огненной, волитари с удивительной ясностью подумала, что она не какой-то пегас или скриа, и даже не лидиумная доска, и даже – не мужчина, в конце-концов, кто должен кого-то на руках носить?.. И с этим выводом рванула огненную бабушку под потолок.
На высоте сажени до Тами дошло, что она не просто не-пегас и не-доска, но и еще и в положении, так что полет для Нлои превратился в оригинальную параболу к дверям... Сухощавая нога мелькнула в опасной близости от лица Винзора, другая - стертым каблуком сапога едва не задела макушку - только взлохматила волосы. Нлоя приземлилась в шаге от дверей, и тут же пар поднялся вверх густыми облачками, отгоняя прочь стражу.
- Леди, не будем задерживаться, - прозвучал хриплый голос чародейки.
- Закрыть двери! - Кричал сзади казначей, запустивший подсвечник в спину огненной. - Никого не выпускать!
Двери действительно захлопнулись, еще даже до приказа казначея - охранники, стоявшие у входа, там в коридоре, едва увидели двух разъяренных магичек, как налегли на створки что было сил.
Винзор же шел, переступая через тела скорчившихся на полу стражников, верящий, что уж его-то мерзкое колдовство не сможет затронуть. Походя он вынул у кого-то из воинов из-за пояса кинжал.
Двери осыпались пеплом. Металл украшений опал расплавленным сверкающим дождем. Это была сиюминутная и стремительная, словно секунда, вспышка. Обожженные и воющие от боли люди отскочили прочь, и между ними ревущим коридором пролегло пламя. Дамы не по-джентльменски не стали задерживаться для честной дуэли, что им как дамам было вполне простительно, и поспешили скрыться. Правда, серая – идеально ровного серого цвета, - водница обернулась на пороге, бросив на так оскорбившего ее человека всего один взгляд...
В котором не было ничего тусклого, мышиного и незаметного. Ярость, обещание и то неуловимое, что без слов делает понятным любую иерархию... Сила власти. Не магической, другой.
Один взгляд, давший Винзору ответ более внятный, чем все предыдущие умозаключения. Серая водница была наследницей, и знала какая мощь ей принадлежит.
- Я тебя с грязью смешаю, - почти бесшумно, прошептал в ответ на этот взгляд казначей. - Ты этим кольцом подавишься.

Тюрьма

Мариант висел в цепях, прикованный к стене, как его и оставил лорд Оррик. Молодой авантюрист медленно приходил в себя, освобождаясь из цепких когтей орочьего дурмана, однако перед глазами у него до сих пор все плыло. Был ли тот разговор с Талласом, или же ему все показалось? В чем его самого обвиняли, и почему лорд отрекся от него? Мариант не мог дать ответа на этот вопрос, он просто не помнил, что с ним произошло за последние два дня - только как он оказался на острове орков, а затем все словно в дыму! В том самом дыму, который он сам напустил, куря грибы...
Да ведь он же Альянс предал! Внезапное осознание своего поступка заставило парня вздрогнуть, дернуться вперед, и упасть, едва не вывернув руки. Теперь он был изменником, сообщников Армады и подлого ублюдка, называвшего себя Вице-королем, а на деле желавшего начать войну, в которой тысячи людей погибнут, а еще многие тысячи им позавидуют.
Как он мог раньше так спокойно исполнять приказы лорда Талласа? Разве не видел, что из себя представляет его наниматель? Еще как видел, вот только блеск золота был притягательнее, а Айрон платил немало. И что теперь будет? Мариант понимал, что заслуживает казни, но он хотел, чтобы и Таллас заплатил за все, что совершил, чтобы он был осужден Советом... А там уже будь, что будет.
Бывший подручный Лорда Пустого Места принял решение рассказать страже во всех подробностях, чем занимался Айрон Таллас, чего желал добиться, кого использовал в своих подлых целях, и сколь опасны для Альянса были его намерения.
Оставалось лишь позвать стражу. Теперь, когда он был свободен от тумана, наполнявшего его голову все эти дни, он мог поведать обо всем, что знал. Мог... и сделает это!
Парень был слаб, он едва мог держаться, и чувствовал, как на смену желанию выкурить еще пару грибов, приходит чувство голода - ведь он уже три дня ничего не ел...
Тень появилась из стены незаметно. Ваати завис над человеком, медленно опускаясь на него. Вначале Марианту показалось, что это вновь возвращаются видения, преследовавшие его все это время, а потом было уже поздно. Тьма сомкнулась, сжимая узника в немилосердных объятиях, так, что он не мог даже вздохнуть. Когда же тени исчезли, Мариант был уже мертв.

Дворец

Карит сегодня впервые вышел на пост, чувствуя себя полноценным гвардейцем. Он так боялся, что не сможет пройти испытание принца, что его изгонят, что все, на что он так надеялся - пойдет прахом, но теперь самое сложное было позади. Он шел, чеканя шаг, вслед за ветераном, прослужившим Императору не менее сорока лет, обходя дальнее крыло дворца. Им следовало патрулировать этот коридор в течении двух часов, после чего их сменит стража лорда Оррика.
Этим они и занимались, всем своим видом являя случайным встречным уверенность и спокойствие. По крайней мере первое время, а затем Карит тяжело вздохнул и прислонился к стене.
- Ох... - прошептал он.
- Что с тобой, сынок? - Спросил седоусый гвардеец, оборачиваясь.
- Ой, дядя, живот крутит, - простонал парень. - Похоже, не слишком свежий завтрак-то вышел.
- По мне, так нормальный, - немного удивился ветеран, всматриваясь в багровеющее лицо напарника. - Совсем поплохело?
- Где здесь.. место отхожее? - Сумел наконец выдавить из себя Карит.
- Так тут, за поворотом, - быстро указал старший. - Ты иди, я один подежурю.
Конечно, поступать так было запрещено, но он решил на первый день дать послабление новичку, видя его болезненное состояние. Карит же, сорвавшись с места, буквально полетел к нужнику, и скрылся в нем, хлопнув дверью. Света внутри почти не было, если не считать пары лучей, пробивавшихся через несколько дыр в стене, заменявших окно. Юноша накрыл дыру крышкой и опустился на нее, тяжело вздохнув - его лицу медленно возвращался здоровый цвет.
"Ловко мы его провели, правда?"
Раздался знакомый, чуть шипящий голос, а из стены появилась тень, очертаниями напоминающая человека.
- Да...
"Мысленно говори!" тут же оборвал его демон.
"Да, - повторил Карит. - Как дети малые. Хотя, мне страшно, Найшен, что, если меня раскроют? Они же меня сожгут!"
"Не сожгут, - прошелестел демон-тень. - Не сумеют проникнуть во всю глубину замысла".
"У Стронца всегда с собой лидиумная ложка, - пожаловался гвардеец. - Он одного вчера ею по лбу огрел. Как бы..."
"Пока я здесь, а ты там - лидиум тебе не страшен. Хоть на щелбаны играйте".
"И долго еще мне притворяться?"
"Пока не придет время - служи, будь лучшим во всем, чем сможешь - пусть тебе доверяют. А когда час наступит, - Найшен рассмеялся. - Ты нанесешь удар, который повергнет Альянс и уже не даст ему подняться".
"Мне без тебя неуютно, Найшен, - пожаловался гвардеец. - Мое тело слабеет, мой дух почти сломлен - я так хочу, чтобы ты вернулся и напоил меня энергией, чтобы она, как кровь текла по моим жилам... живительная сила".
"Я вынужден скрываться, из-за лидиума... но придет час и мы будем вместе навсегда, Карит... жди его, а пока..."
Демон подлетел к человеку, и растворился в нем, наполняя тело гвардейца столь вожделенной силой Пустоты, к которой он так привык за все то время, что состоял в Культе. Два года, два долгих года он и Найшен были одним целым, служа делу Рожденного Сном, и теперь, когда он должен был попасть в гвардию, демон покинул его, и Карит чувствовал себя так, как если бы лишился руки... обеих рук и ноги в придачу.
Но вот демон вновь выбрался из его тела, зависнув под потолком.
"Иди... твоя служба ждет".
Велел он, и парень, пошатываясь, вышел из смрадного помещения. Старый гвардеец оказался уже в другом конце коридора, но Карит сумел нагнать его и продолжить патрулирование.

Где-то на окраине Верхней Столицы

Четверо воинов сидели за столом, потягивая чеппардовское пиво из глиняных кружек. Никаких других развлечений Эльдо Таллас им предоставить не смог, да и сам лежал на охапке сена, накрывшись шляпой и пытаясь уснуть. Сны не приходили.
- Зря мы старика убили, - бросил один из вояк.
- Да, мерзко поступили, - кивнул другой. - Замучили бедолагу.
- Я не об этом, - одернул его первый. - Был бы он еще жив - так хоть могли бы помучить, а так - скукотища!
- Иди, бабу себе найди! - Огрызнулся третий, одним махом допив остаток пива.
- Никому, никуда не выходить, - проскрежетал Эльдо. - Ночью уйдем... Из Столицы улетим как-нибудь... В Железный Замок! Там все мне преданы - вы получите свою награду и дворовых девок попользуете!
- Вот, это разговор! - Обрадовались наемники. - Только как мы через стражу-то пройдем?
- Как-нибудь выберемся, у меня предчувствие, что в Столице мы не останемся.
- Предчувствие у него, - хмыкнул самый широкоплечий из воинов, поежившись. Неожиданно в доме стало холодно, промозглый ветер едва не продул до костей, а лучины мигнули, точно собираясь погаснуть. - Что за дерьмо тут творится?
Наемники повскакивали из-за стола, не понимая, что происходит, чувствуя, как страх стальными когтями впивается в их сердца, а ноги отнимаются от холода. Сам Эльдо тоже поднялся, обнажая нож, и первым заметил сгустившиеся у двери тени, медленно приобретающие очертания могучей коренастой фигуры.
- Демон! - Прохрипел, чувствуя, как кровь застывает в венах, Таллас. Однако его наемники не успели даже выхватить клинки - Ваати, барон-тень, вскинул руки, и с его пальцев сорвались обрывки тьмы, застывающие на лету, и превращающиеся в острейшие лезвия. Четверо воинов, захлебнувшись кровью, гулко упали на пол. Барон-тень никогда не промахивался.
- Не подходи! Нет! - Простонал Эльдо Таллас, отступая к стене. - Нет! На помощь! Помогите!!!
- Поговорим? - Раздался демонический голос, больше похожий на шелест ветра в листве.

Ее или себя?

(с Хигфом)

Когда корсар вернулся, Сайте молча кивнула на покрытый мелкими расчетами листок и села возле стола, наклонив голову и чего-то ожидая.
- Завтра к утру корабль дойдет до Безымянного плато. В часе хода на юг – Колыбель. Мне бы хотелось иметь некоторое время, чтобы изучить эти места.
- Сколько? – уточнил капитан. Он был сейчас спокоен и деловит.
Несколько сложенных в несколько раз бумаг с тихим шорохом легли на стол, потревожив недовольно закружившиеся в солнечном луче пылинки.
- Вот схемы.
- Шесть, семь, может быть, восемь часов, - женщина, не подымая головы, развернула бумаги.
- Хорошо, - Балтьер остался стоять, слегка покачиваясь с пятки на носок. – Вы предпочитаете посмотреть чертежи сами?
Сайте провела запястьем по одному из листов.
- Я думала о законе равновесия. Мне интересно, как распределен по кораблю лидиум. Еще тогда мне показалось, что если облегчить носовую часть, то можно получить эффект двух действующих центров.
Корсар слегка нахмурился, но все же спросил:
- Как именно?
Юлаль провела пальцем вдоль мелких цифр.
- Да, как я и думала. Сарваеры всегда повышают концентрацию лидиума в кормовой части, потому что лидиумные пластины уменьшают напряжение. На корму идет огромная нагрузка. Если немного помочь кристаллу...
- Но это уменьшит прочность кормы, если я верно понял, - задумчиво побарабанил пальцами по столу Балтьер, склонившись рядом с женщиной.
- Если просто убрать лидиум - действительно уменьшит, но если пространство, откуда убрали минерал, заполнить, как в остальных местах обшивки, прочность даже увеличится, - странная улыбка тронула тонкие губы.
- Не уверен, - пальцы пирата ловко перехватили карандаш. – Плотность будет выше по сравнению с лидиумом, но вес заполнение добавляет, а не снимает. И может пострадать баланс судна. Нужно пересчитать оба параметра!
- Отдайте мне грифель, - в жесте скользнула некоторая шутливость. - У вас семьдесят арканитовых пластин - если убрать хотя бы одну, увеличение веса не сыграет роли.
- Возьмите своё оружие, - улыбнулся пират, коснувшись маленькой ладони. – Может быть, может быть... И всё-таки это необычно, так что надо всё проверить несколько раз.
- Вы мне поможете?..
- Вообще-то это касается моего корабля, - от души рассмеялся корсар.
- Никто не заставляет вас это использовать затем, - заметила Сайте.
Он удивленно посмотрел на женщину и пожал плечами, считая пояснения излишними. Сайте улыбнулась – улыбка растаяла на губах и спряталась в уголках тяжелых, чуть покрасневших от слез век. Место карт заняли чертежи. Рыжая роба крылом осталась лежать на небольшом диване у стены. Наглухо закрытое, темно-коричневое платье с высокой талией чуть шуршало при неосторожных движениях – его шорох заглушал треск бумаг.
- При полете «Белиас» отклоняется на ноль, ноль шесть от единицы из-за семидесятой арканитовой пластины, - в глубине ореховых зрачков мерцал тихий, спокойный интерес человека, уверенного в своих действиях и силах, и любящего дело, которым занимается. – Если ее убрать, аналогичное отклонение пойдет на минус ноль, ноль шесть.
- Верно, но перенос одной семидесятой части лидиума и арканита может не обеспечить второй действующий центр – мало, - он впился взглядом в чертежи, задумался. – В этом что-то есть, но всё сложнее, чем кажется.
- Вы не оставите мне чертежи на несколько дней? - Сайте наклонилась, заглядывая корсару в глаза.
Корсар прищурился и подмигнул.
- Хорошо, но это не должно мешать игре на лютне!
- Я спрятала ее в шкаф, - Хранительница понизила голос до шепота.
- Почему?
- Я ее боюсь, - Сайте выпрямилась.
- Её или себя? – на этот раз он сам взглянул в карие глаза Юлаль.
- Это сложный вопрос, господин корсар, - на этот раз женщина не стала ерничать. - О некоторых вещах проще забыть, чем сожалеть и отравлять себе жизнь.
- Да, - корсар медленно кивнул. Его глаза прищурились и, казалось, полностью сосредоточились на карандаше в опущенной руке Сайте. - Если то, что вы получили, стоит заплаченной цены. Если нет – тот, кто изменил всё однажды, может это сделать во второй раз, - он замолчал, а затем, видя, что женщина собралась заговорить, продолжил, не дав ей сказать. - Хотите, я верну вам желание, Юлаль? Если действительно хотите...
И, оставив чертежи на столе, быстро вышел из каюты.

Дворец. Покои казначея

Дворцовая шлюха и старая кошелка смогли его провести! И как? Винзору казалось, что он рассчитал все до мелочей, но результат оказался плачевный - теперь ведьма знает, что ему известно о перстне и просто отнять его уже не получиться. Проклятая старуха!
"Это Стронц! Это все Стронц! - Скрежетал зубами казначей. - Отомстил мне за увольнение из стражи, подсунул вздорную ведьму! Он у меня получит свое!"
Они все проклянут тот день, когда решили, что могут встать на пути у казначея Альянса! Вот только осталось решить, как именно это сделать. Покуда Винзор размышлял, как ему следует действовать дальше, трое слуг выносили его документы в другие покои - оставаться в этих лорд Джереми не желал более ни минуты лишней. Благо он успел забрать под свои нужды множество принадлежавших королю помещений, а значит мог едва ли не каждый день менять кабинеты.
- Ох-ох, и кто же это их так отделал? - Пфайфель сидел возле одного из стражников, пытаясь залечить его ожоги - выходило не слишком хорошо, раненый кричал и вырывался, но лекарь держал крепко.
- Лечи и не задавай лишних вопросов, - огрызнулся Винзор, видимо решив выместить злость хоть на каком-нибудь маге.
- Лечу я, лечу! - С пальцев Пфайфеля сорвались какие-то ледышки, стражник дернулся, сцепив зубы и застонал. - Тут вон как поработали... Менгаард бы лучше не управился.
Казначей оставил его слова без ответа. Необходимо было что-то предпринять, срочно исправить ситуацию, утереть нос магикам. Но что?
- Лорда Оррика ко мне! - Распорядился он.
Начальник стражи появился спустя несколько минут - как выяснилось, он и сам направлялся к казначею, а потому был рад, что Винзор о нем вспомнил, ибо обычно к нему было не так-то просто попасть.
- Милорд, - Ланс склонил голову, с удивлением осматривая следы погрома. - Демоны напали?
- Хуже, - скривился Джереми. - Колдуны разбушевались.
- Это какие-же? - По спине стражника пробежал неприятный холодок.
- Обычные - эта водная, которая хвостом за Наори все время ходила, и старая карга, раньше служившая Талласу.
- Я даже спросить побаиваюсь, что послужило причиной, - заметил Оррик. - Однако, милорд, позвольте доложить - я арестовал лорда Талласа по обвинению в сговоре с Армадой и государственной измене.
- Это шутка? - Приподнял брови лорд-казначей. - Таллас в сговоре с Армадой? Я скорее поверю, что король сел на диету.
- И тем не менее, это так, - улыбнулся начальник стражи. - Его жена передала мне неопровержимые доказательства, у меня в заключении находиться человек, который летал в Армаду по приказу Талласа. К тому же... утром патруль нашел тело отца Идены Таллас, без сомнения убитого сбежавшим кузеном лорда Айрона - Эльдо.
- И что же ты хочешь?
- Объявите о суде на завтра, милорд - я хочу, чтобы на этом процессе присутствовал весь цвет Альянса.
- Очень хорошо, а ты сделай одолжение - арестуй обеих колдуний, я хочу видеть их в камерах до захода солнца.
- Мне это доставит удовольствие, - улыбнулся Ланс Оррик. - Пора поставить зарвавшихся магиков на место.
Казначей вернулся к столу, быстро написал что-то на бумаге, оттиснул печать и протянул документ начальнику стражи.
- Иди, если будут сопротивляться - убей, я не потерплю неповиновения воле Его Величества Менгаарда!
- И я не потерплю, - улыбка лорда Оррика затерялась в его густых усах.
Когда Ланс ушел, Винзор вновь достал спрятанный под камзолом нефицит - камень уже не был идеально черным, где-то внутри него поблескивали ало-синеватые искры, пока еще слишком ничтожные, чтобы вызывать опасение.

Триста лье под землей (или около того)

Слабость... эта слабость была невыносима. Лидиум веками подтачивал его силы, год за годом, капля за каплей он слабел. Предатели надеялись, что он умрет в этой тюрьме, но их надежды рассыпались прахом, когда он наконец обрел свободу. Ках'Ша'Раа выполз в пещеру, медленно, неуклюже - совсем не так, как тысячелетия назад, когда он был на вершине могущества и сокрушал так называемых богов именем Рожденного Сном. А теперь от тех времен осталась только память, и желание наказать тех, кто подверг его унижению.
Корладов и предательских герцогов, посмевших бросить ему вызов. Месть, конечно, удел слабых смертных, однако воздаяние за столь отвратительную измену должно было настигнуть Элокхая, Акашу, и в особенности Нагриаша. Что же до корладов - они уплатят достойную цену - по одной жизни за каждый день его семисотлетнего заключения, за каждый день мучений, которым он подвергся в построенной ими ловушке. Нужно было лишь немного времени, что восстановить силы, воспрять во всем величии и покинуть подземелья.
Несколько десятков теней и охотников роились вокруг лежащего на камнях Наместника, желая услужить ему - всех их прислал Ваати, дабы они исполняли любые приказы, какие пожелает отдать Ках'Ша'Раа, однако сейчас в их помощи не было необходимости. Нужно было лишь время - Культ, созданный Нагриашем оказался отличным подспорьем - по капле, по глотку, Наместник высасывал из смертных служителей Рожденного Сном их энергию, наполняя свое омертвевшее тело жизнью.
"Господин мой, - из толщи горных пород появилась тень, в почтительности распластавшаяся перед Наместником. - Барон Ваати послал меня".
"Говори, Эйких", - велел Ках'Ша'Раа, вспоминая имя посланца. Он знал большую часть слуг, и понимал, как любят низшие демоны, когда к ним обращаются по имени.
"Повелитель, Ваати говорит, что вы можете быть в большой опасности, - прошептала тень. - Корлады вот-вот прознают о том, что вы на свободе, изменники вновь оповестят их... и..."
"Неужели ты думаешь, что я устрашусь корладов? - Презрительно отозвался он. - Что еще хотел передать мой верный барон?"
Новость о корладах оказалась неприятной, однако показывать свою беспомощность слугам Ках'Ша'Раа не желал - ведь они могли переметнуться к изменникам, если бы поняли, насколько он слаб сейчас. Однако, Наместник не мог оставить предупреждение без внимания - он обернулся к расщелине в Запрете, в ненавистной темнице его подлых врагов, и прошипел слова древнего заклятия, заделывая выход и предавая ему вид целостности, как будто бы ничто, никогда не разламывало лидиумное узилище. Теперь даже корлады не смогут понять, что произошло здесь, покуда держится морок, Ках'Ша'Раа же надеялся, что его хватит на три-четыре дня... после же, даже если враги найдут трещину, для них будет уже слишком поздно.
"Ваати нашел для вас, повелитель, смертное вместилище - человека алчного и порочного, крепко держащегося за власть", - продолжал докладывать Эйких.
"Как его имя?"
"Лорд Айрон Таллас, Вице-король Альянса", - зашептал демон.
Таллас... его предки когда-то храбро сражались с Виера, многие столетия назад и тогда же они достигли вершин власти. Как забавно, что отпрыск столь благородного рода теперь станет всего лишь одеждой для могущественнейшего из детей Владыки.
"Возвращайся к Ваати, Эйких, и пусть кто-либо из верных мне баронов прибудет сюда незамедлительно"...
Демон поспешил исчезнуть, а Наместник, медленно пополз прочь от ненавистного места заключения - он восстановил достаточно сил, чтобы передвигаться самостоятельно, и не желал оставаться здесь, коль скоро корлады могли придти и проверить надежность поставленного ими Запрета.

(выложено по просьбе Тельта)


Кирайл Тейпи пытался отговорить их от полета к Бужербе, однако Дерри потребовал от капитана держаться заранее заданного курса. В конце концов, подобранный ими офицер был не в себе. А как бороться с демонами, имея на борту мага, Фламмель догадывался.
- Еще немного, и мы будем на месте, - доложил Далакис. - Осталось меньше чем полдня, если ветер…
- Меня это не сильно интересует, капитан, - отрезал сын министра, и слегка прищурившись, всмотрелся вдаль. – Это еще что к нам там приближается?
- Эй! – Прокричал дозорному Фернандо. – Что видно?
- Корабль! Прямо по курсу!
Донесся ответ. Фламмель рассмеялся:
- Хороши дозорные, пока не пнешь – не пошевелятся.
- Всыплю плетей, - пожал плечами капитан.
Молодому Дерри было все равно, что сделает Далакис с нерасторопным матросом. Его куда больше интересовало, кто же к ним приближается, причем вариантов было лишь два – либо одержимые с Бужербы, либо… одержимые откуда-нибудь с другого места. Поэтому-то Фламмель первым делом спустился в каюту к гостю, и не смотря на все его протесты, выволок на палубу.
- Ну, узнаешь? – Указал он на приближающийся корабль.
- Да, - после недолгих размышлений ответил Тейпи. – Это торговое судно было на Бужербе, помню его целый месяц чинили…
- Дочинились, - на лице Фламмеля появилась мрачная усмешка. – Капитан! Объявляйте тревогу! Это враг!
- К оружию! – Зычно прокричал Фернандо, и тут же старший помощник начал бить в колокол, призывая команду занять свои места, а боцмана – открыть рундуки с оружием и раздать его солдатами.
Дозорный в вороньем гнезде достал небольшой флажок, и начал размахивать им, привлекая внимание соседних кораблей – там все поняли без слов. Небольшой флот Фламмеля Дерри начал окружать встречный корабль, который тут же принялся разворачиваться. Солнце еще было высоко, и демонам явно не хотелось сражаться в таких условиях, однако было уже поздно – Гром, и особенно Молния оказались гораздо быстрее пухлого купеческого судна, и догоняли его со всей возможной скоростью.
- Залп!
Сначала громыхнул приказ Далакиса, а затем заговорили бортовые баллисты, насквозь пробившие днище корабля, и заставившие его опасно накренится. Конечно, сбить летающий корабль было весьма сложной задачей, но, если удавалось разрушить лидиумные ниши точным выстрелом, то участь судна обычно была предрешена.
Из дыры в борту выпал верещащий человек, другой попытался зацепиться за края, но только ободрал руки и последовал вслед за товарищем. Баллисты дали еще один залп, а затем заговорили арбалеты, посылая болт за болтом в появлявшихся на палубе вражеского судна людей – тех отбрасывало на доски, но затем они снова вскакивали, потрясая копьями и луками. Наконец полетели ответные стрелы. Вскрикнув, солдат стоявший возле Фламмеля упал.
- Осторожно! – Джаго надавил на юношу, заставляя его пригнуться и накрыл щитом. Рядом появился Амран с луком в руках – он метко слал стрелу за стрелой в одержимых (а теперь уже не осталось сомнений, что это именно они), однако, похоже, такое оружие их не слишком хорошо брало.
Корабли уверенно сближались, сквозь пробоины в борту Фламмель увидел десятки горящих глаз – весь трюм был заполнен жаждущими крови одержимыми. С такой оравой, коли они ворвуться на борт, будет уже не совладать. Понимал это, без сомнения и Фернандо Далакис, велевший начать маневр уклонения, однако было уже поздно и корабли неминуемо столкнулись, если бы не огненный маг.
Он появился на палубе в самый разгар перестрелки, окруженный ярким сиянием и сполохами пламени – подойдя к борту, колдун вознес руки над головой и в его ладонях появилось два огненных шара, медленно увеличивающихся в размерах. Он бросил их одновременно, нацелившись точно в пробоины – и оба шара попали в цель. Торговая барка вспыхнула изнутри, и в пожарище этом послышались крики десятков горящих заживо одержимых. Иные выбрасывались за борт, а прочих поглотило пламя, немилосердно пожиравшее корабль. Обгоревший остов разломился надвое и одна часть его рухнула, а вторая продолжила движение, все еще угрожающе целясь в борт Грома.
- Колдун, закончи тут! – Закричал Дерри, однако маг явно исчерпал себя в этой битве. Медленно оседая на палубу, боевой маг уже не слышал приказов, а двое матросов потащили его прочь.
Команда пыталась выполнить сложный маневр, чтобы избежать столкновения, но даже не сведущий в морском деле сын министра видел, что им это удасться только, если произойдет чудо. И чудо действительно произошло – буквально на расстоянии вытянутой руки от Грома, когда несколько одержимых прыгнули на военный корабль, остаток их собственного судна с треском надломился, и горой обугленных обломков посыпался на землю, а к небесам унеслись несколько кусков необработанного лидиума, освободившиеся из корабельных ниш.
- Пошел отсюда!
Несколько матросов вышвырнули одного из прорвавшихся одержимых за борт, а второму скрутили руки, и бросили перед капитаном. Тот сначала пнул врага по голове, а уже затем под ребра, и только после этого задал вопрос:
- Кто таков, тварь?
- Вы все сдохнете! – Раздалось из разбитого рта злобное шипение. – Ваше время прошло…
- Это твое время прошло, - вслед за словами последовал еще один удар.
- Тело – всего лишь оболочка, мне плевать на него, - рассмеялся демон.
- Может на солнышко его выставим? – Предложил подоспевший Дерри.
- А удержать как сумеем? – Задумался Далакис.
- Позовите мага, - велел Фламмель, вновь показывая, что именно он руководит небольшим флотом. - Хотя нет, держите этого, я сам схожу.
Мага разместили в капитанской каюте, и теперь он лежал на кровати, тяжело дыша – похоже, уничтожение целого корабля стоило ему колоссальных сил, и в себя он мог придти не скоро. Но ждать Дерри не собирался, ведь с наступлением ночи демон в любом случае сбежит от них, а ему требовались ответы.
- Просыпайся, колдун! – Тряхнул он его за плечо. – Давай, я знаю, тебе тяжко, но ты нас всех спас и, если сможешь сейчас встать, я тебе обещаю – станешь магом-капитаном.
Тот чуть приподнялся, явно заинтересованный предложением.

- Мы должны лететь на Сайте! – Воскликнул Тейпи, едва только они выбросили с корабля тело допрошенного магом одержимого. Едва увидав огненного, демон рассказал все, что знал о планах Солидора – а именно, о том, что на все приграничные острова планировались нападения с целью захвата кораблей. Демоны хотели обзавестись флотом. – Я не могу оставить их…
- А почему Сайте? - одернул его Оррик. – Есть острова и поближе, а они тоже нуждаются в помощи!
- Там моя семья!
- Здесь много у кого где семьи, - упорствовал Дангер, однако Фламмель прервал их спор.
- Спокойнее, Орченок, - примиряющее улыбнулся сын министра. – И ты тоже, Кирайл. Мы летим дальше, надо увидеть, что из себя представляет теперь Бужерба, это наша главная задача.


Раскодировала.
Dae.

День, как ни странно, седьмой.

Оплот Равенства и Закона

Лорд Дрейн лежал на жесткой постели и едва мог вздохнуть. Последствия утреннего боя дали о себе знать, все же несколько ребер оказались сломаны, а потому Смотритель, стиснув зубы, наблюдал, как маг-водяник совершает какие-то непонятные жесты, пытаясь унять его боль. К сожалению, этот колдун не мог похвастать выдающимися навыками в целительстве, да и брал его Алистер не для этого, однако же иных лекарей под рукой не оказалось.
- Сейчас всю боль как рукой снимет, ваша милость, - раздался хриплый голос мага, едва шевелящего губами. Даже видавшему виды Дрейну, внешность этого чародея внушала отвращение, а потому он закрыл глаза - потом еще придеться насмотреться.
- Просто сделай как было, - прошептал лорд. Сейчас ему никак нельзя терять время на болезненную немощь - Гуарре бежал, а сколько еще негодяев до сих пор не подверглись аресту? К тому же кто-то желал отнять у него, у лорда Дрейна, жизнь! А подобного Алистер не мог так оставить. Здесь в старом особняке, он чувствовал себя в безопасности, но не в его правилах было отсиживаться, он привык смотреть в лицо угрозе. И побеждать.
Однако сейчас он не мог заставить себя посмотреть в лицо лекарю, ибо водяник являл собой зрелище омерзительное - на лице его, и без того уродливом, отпечатались следы множества болезней, правый глаз застыл неподвижным бельмом, а нос, казалось, впадал внутрь черепа. И почему, среди Смотрителей, столь много таких людей, которых Дрейн вынужден был скрывать в Обители Равенства и Закона, в силу того, что внешность их была более чем неприятной (впрочем, обычно подчиненным Лорда Алистера нравилось в особняке и его подвалах, ведь здесь у них было все, о чем они могли пожелать, конечно, в рамках разумного).
Конкретно этот маг получил возможность продолжать эксперименты, которые когда-то и исказили его лицо - только теперь он проводил их на осужденных преступниках, чьим наказанием должна была стать смерть.
Когда колдун закончил и ушел, в голове у Дрейна уже созрел план действий - Гуарре подождет, в конце концов из Столицы он пока не сбежит, а вот с покушениями надо было что-то сделать. Гильдия Убийц бросила ему вызов, а значит настало время очистить от этого отребья Альянс. А ведь еще были корлады…

Тюрьма

Одна из столичных тюрем, не та, что при дворце, конечно, была построена основательнее любой крепости - именно там держали наиболее опасных негодяев, попавших в опалу лордов и даже преступивших закон магов (хотя последних было совсем немного). Тарку было не по себе, когда он шел по казавшимся бесконечными коридорам, сопровождаемый молчаливым тюремщиком - здоровенным детиной, чем-то напоминавшим корлада. Из-за прочных дверей слышалась брань и проклятия - те, кому суждено было умереть в этих стенах, не отказывали себе в единственном оставшемся удовольствии.
- Это здесь, - пророкотал страж, указав на дубовую дверь, окованную железом.
- Ты уверен? - не хотелось попадать в камеру к какому-нибудь убийце из-за досадной ошибки, а двери все казались одинаковыми.
- Номер, - ткнул пальцем детина в едва заметную в темноте цифру, начертанную на стене. Тарк даже разобрать не смог, двадцать это было или тридцать.
Ключи с лязгом провернулись, замок щелкнул и заскрипели давно не смазанные петли (делалось это не из-за лени, а для того, чтобы услышать, если кто-либо из заключенных сможет взломать дверь).
Заключенный, расположившейся на соломенной подстилке был субтилен и низкоросл, одежда его давно прохудилась, и к тому же висела, словно на вешалке.
- Вы его голодом морите? Смотрите как исхудал! - Возмутился Тарк, однако тюремщик лишь пожал плечами:
- Даем, сколько положено.
- Так ведь ничего не положено! - Взглянув в пустую миску, воскликнул гость.
- Ну, раз не положено, тогда пусть не ест, - невозмутимо ответил здоровяк, втолкнул посетителя в камеру и захлопнул дверь. - Пять минут.
«Придурок!»
Тарк осмотрелся, привыкая к темноте – если в коридоре еще горели факелы, то в камере было просто просверлено две дырки в стене, сквозь которые и проникал весьма скудный свет. Наконец, посетитель сумел различить силуэт заключенного.
- Ты присаживайся, - произнес тот слабым голосом. – Ко мне не часто заходят.
- Спасибо, я постою, - мужчина носком сапога раздавил клопа, выбежавшего из подстилки.
- А я к ним привык уже, - вздохнул узник. – Говорят, полезно обновлять кровь… особенно в таких местах.
Тарк скривился, однако в темноте это было не заметно.
- Итак, зачем я понадобился нашему всемогущему лорду?
- Сразу к делу? Узнаю старую хватку, - рассмеялся посетитель. – Похоже, тюрьма тебя не сломила.
Его собеседник промолчал, не сводя с Тарка внимательного взгляда.
- Да, господину снова нужны твои услуги, - наконец молвил гость. – Ведь ты лучший.
- В прошлый раз, помогая ему, я оказался здесь, - напомнил заключенный. – А теперь мне осталось всего три года…
- Не забывай, что ты выйдешь отсюда богатым человеком, а твоя семья ни в чем не нуждалась все эти годы.
- Только это и помогало мне сохранить рассудок, - в голосе его слышалась усмешка. – Но чем теперь вы можете меня привлечь? Я уже богат, и мне осталось всего три года отсидеть. На вторую такую аферу я не пойду.
- Скажем двойная ставка…
- И двойной срок?
- И минус те три года, что тебе остались, - отрезал Тарк. – Это хорошее предложение.
- Это отличное предложение, но, - заметил узник. – Вы нуждаетесь именно во мне, иначе нашли бы кого-нибудь на свободе. Как насчет домика на окраине Столицы?
- Ты просишь слишком многого.
- Я не прошу, - заключенный покачал головой. – Это мои условия, и лорд способен их исполнить.
- В таком случае тебе придется хорошо поработать, - заметил Тарк.
- А разве я когда-нибудь работал плохо?
- В таком случае – договорились, - он подошел ближе и протянул собеседнику ладонь. Тот поднялся с подстилки и скрепил рукопожатие.
Дверь отворилась все с тем же жутким скрипом, внутрь хлынул свет факелов, слепя на мгновение:
- На выход, время – все, - пробасил тюремщик.
- Я его забираю, - произнес Тарк, вынимая из рукава свиток скрепленный печатью. – Это приказ.
- Его? – Удивился охранник, разворачивая бумагу. – Шагана?
Посетитель кивнул, а тюремщик, дочитав приказ и увидев подпись, поспешно отступил за дверь:
- Конечно-конечно, для милорда Винзора все что угодно…

Вечер не менее седьмой, чем день у Тельта
Сломанные судьбы, или как вы относитесь к любовникам
(Я, Соуль, Хигф)

Эрбрейс Рейс полдня носился по дворцу, как ошалелый. Постоянные причуды нового лорда-командующего Данатора выводили из себя, особенно если учесть, что в перерывах вышеупомянутый пил какую-то гадость и совершенно от неё не пьянел. Однако дело Эльмар Данатор знал, и Столица под его началом, пусть и переполненная чёрти сколькими оборванцами и беженцами, готовилась обороняться и отбросить демонов из Альянса «хоть к орочьей Матеи, хоть куда»!
Поэтому, забежав поесть, как подобает нормальному лорду, в свои покои, он сперва даже не обратил внимания на брошенное из угла «привет, братец». А когда обратил…
- Алсиманд? Что ты тут делаешь? Отец посылал за тобой… - но Эрбрейс не успел договорить. Изящным движением девушка оказалась подле него (брат подметил, что одета сестричка была как-то странно) и, довольно свободно расположившись на длинном диване, потребовала:
- Что тут происходит. Коротко.
- Что-что, сама не видишь? Твой отец – в погоне за безумцем и предателем, из которой точно не вернётся! Твой брат – там же. Я – ношусь и исполняю приказы рехнувшегося старика в подчинении рехнувшегося молокососа! – рявкнул Эрбрейс. – Ты как здесь очутилась, отвечай мне!
- Не кричи, и так голова дрожит от новостей! – отмахнулась Алси. – Ты говоришь, отец улетел и врядли вернётся. И Ракшейс там же.
- Именно так. И кстати, поздравляю, сестричка – у тебя уже есть жених! Сердечно рад за тебя и наш род, так его…
- Жених? – Алсиманд передёрнула плечиками – Это ещё кто? Что-то я не припомню, чтобы соглашалась выйти за кого-нибудь…
- …потому что папенька и Давион Волитар обошлись без твоего согласия, - буркнул Эрбрейс. – Теперь ты – наследница трона, можешь гордиться.
- Эрб, притормози грифона! Почему? С какой стати они всё решили за меня!
- Так вообще-то всегда делается, - рассмеялся Эрбрейс.
- Да, но не так же быстро!
- У Давиона Волитара не было выбора. Ему нужен был трон. И срочно. Возомнил себя спасителем мира от нашествия демонов.
- Псих?
- И это в том числе, но в одном он прав. Демоны – реальная угроза, и нашему отцу с ними не совладать. Вот Давион и избавился от него.
- Как это «избавился»?
- Отправил в самоубийственное путешествие – ловить одержимого предателя, Вэина Солидора. Ты что, не знала?
- Знала… но не думала, что это так. Эрб, тут есть во что переодеться?
- Хочешь показаться жениху?
- Именно, - и взгляды брата и сестры, встретившись, хищно сверкнули.

Теперь помещение тронного зала казалось Давиону мрачным. Чувствовалось, будто все краски из него медленно, но уверенно сбегают куда-то, оставляя только сплошную серость. «Краски – и те бегут. Или их демоны похищают?» - промелькнули где-то на грани совершенно ненужные и неуместные мысли. А перед глазами мелькали генеалогические древа, которыми то и дело трясли двое суетившихся перед ним волитаров.
Родичи лорда Реана были очень разными, но были сходны одной родовой чертой – водянистыми рыбьими глазами, в которые было неприятно смотреть. Бректор Брион, доблестно сдерживавший их всё время до подхода самого новоиспечённого Императора, и сейчас мастерски вёл дело, оставляя Давиону лишь возможность кивать или качать головой, выражая свою монаршью волю. Время от времени Джаст чуть оглядывался на Тею или скашивал глаза на меч, который не подавал признаков свечения ни когда приближался лорд Риктон, ни в присутствии лорда Радна. «Интересно, а кроме одержимости – что ещё может теперь вызвать моё внимание?».
Шут замер возле трона неподвижно, как статуя. Зато глаза были очень живыми. То они расширялись от восхищения, оценивая изящную и тонкую роскошь тронного зала – такое наемник видел впервые, даже дом Таласа не шел ни в какое сравнение. То настороженно смотрели на просителей и снующих слуг. Иногда косой взгляд на Ревера... Очень теплый – на Тею. И лишь на Давиона наемник смотрел почти безразлично – Эшен еще не определил, как относиться к Императору лично. Пока он был просто нанимателем.
- Но мой род древнее на три поколения! – возмущённо всплеснул руками лорд Риктон. – Как можно не обращать на это внимания!?
- Зато взгляните вот здесь… - Радн вырвал у своего родича грамоту с ветвистым родовым деревом и взмахнул ей, словно знаменосец – штандартом перед атакой. – Вооот… полюбуйтесь. Целая ветвь, породнившаяся с людьми! Ваше чистокровие, дорогой родич, сомнительно…
- Сомнительно? Сомнительно?! Да вы посмотрите на меня! Разве я не чистейший из волитаров? – снова махал руками Риктон.
- Воистину так, - примиряюще соглашался Бректор Брион. – И тем не менее я и Император Давион не отказались бы услышать историю и той ветви рода…
- Какое это имеет значение?! Все они погибли во время крупного набега орков более ста лет назад! Ни капли их крови нет в моих жилах – я принадлежу к другой ветви!
- А вот это, любезный родич, я бы проверил, - хитро прищурился Радн, всем своим видом показывая, что результат такой проверки будет не в пользу родственника.
Лорд Риктон посинел от такого нахальства и уже открыл было рот, чтобы ответить – без сомнения, достойно, - как со стороны одного из входов в тронный зал раздался громкий женский крик:
- Пропустите меня к Императору! Я хочу его видеть! Немедленно!
- Она со мной. Это и правда срочно. – послышался знакомый тяжёлый голос. Эрбрейс Рейс. Как некстати!
Тея повернула голову к Давиону, словно прислушивалась. Шут насторожился – внезапно врывающиеся в помещение личности не вызывали у него, как охранника, никакого доверия. Сама же сцена была скучной, и мало чем отличалась от спора за корову в каком-нибудь домике на окраине города или в деревне.
Оба лорда застыли с грамотами в руках. Бректор Брион, разобравшись в ситуации быстрее прочих, затараторил ещё до того, как начала открываться дверь, пропуская Эрбрейса и его спутницу.
- Высокородные лорды, мы просим вас извинить поспешность, с которой нам приходится с вами проститься. Дело будет рассмотрено и, после надлежащих проверок, будет вынесено решение в пользу одного из вас.
- Совершенно верно, кивнул Давион, жестом останавливая речь Бриона. – Оставьте ваши свидетельства, грамоты и древа родов на рассмотрение. Решение будет вам оглашено завтра к вечеру. Да хранит вас обоих Отец Небесный.
Риктон и Радн переглянулись и, почти одинаково отвесив церемониальные поклоны, развернулись и полетели к выходу. Лишь только за ними захлопнулась дверь, Давион поднялся с трона, скрестив руки на груди. Выражение лица принца не вызывала сомнений – ничего хорошего вошедших не ждёт.

- Эрбрейс Рейс, вы продолжаете врываться ко мне без приглашения. Клянусь Отцом Небесным, вам пора привыкнуть, что с Императором нельзя обращаться, как со своим слугой! – голос Давиона дрожал, но взгляд был прикован не к Эрбрейсу, а к девушке, парившей рядом с ним и смотревшей на Императора со смесью любопытства и злости.
- Я вхожу к Императору не как к слуге, а как к своему господину и будущему мужу моей сестры! – ответ Эрбрейса был смелым… или безрассудным, сейчас разницы почти и не было. – Я хочу всего лишь удостовериться, что всё идёт так, как должно идти. И раз моя сестра волею судеб оказалась в Столице раньше, чем я сам того ожидал, я должен был сообщить вам об этом. А появление пред вашими очами её самой – её пожелание. Я не смог отказать любимой сестре.
Улыбка Эрбрейса и его поклон, казалось, дополнили картину – сын лорда Рейса мстил за недавнюю ссору. Мстил просто и бесхитростно, но, как и положено лорду, жестоко и при свидетелях.
На личике Теи мелькнуло озадаченное выражение. Ревер посмотрел на вошедших, как на отражение чего-то давнего знакомого из очень недалекого прошлого. Шут мимоходом подумал, что, наверное, по сравнению с проведшими в гвардии не один год он и правда смотрится у трона шутом для опытного глаза – нюансы мимики и осанки даются лишь долгой тренировкой. Впрочем, у него были основания быть хорошим телохранителем. Он чуть расслабился, самую малость – ушло лишнее напряжение. Новый волитар вряд ли собирался бросаться на короля. Хотя в девушке что-то настораживало. Пожалуй, скорей от нее можно ждать чего-то внезапного и опасного.
- Леди Алсиманд Рейс, - девушка изящно поклонилась Давиону, но во взгляде её словно блеснул металл. – Рада познакомиться с тем, кто, как оказывается, с дозволения моего отца занимает трон в его отсутствие и готовится назвать меня супругой.
Каждое слово девушки звучало, как удар плетью. Оба, и Эрбрейс, и Алсиманд, смотрели на того, кого все называли Императором, как на расшалившегося мальчишку, который наконец-то попался под родительские розги. «Нет уж, не вам ещё требовать с меня ответа».
- Значит, слово наследника рода Астерионов в силе? – подавив смешок, улыбнулся Эрбрейс.
- Без сомнения, - кивнул Джаст. – А как же может быть иначе?
- Что ж, значит, дело моего рода, за которое погибли отец и брат, будет продолжено, - удовлетворённо кивнул Эрбрейс, с хрустом разминая пальцы – раненая рука у него почти прошла.
- Вы – настоящий наследник своего рода, Эрбрейс. Только к добру ли это? – Давион не заметил, как подлетел почти в упор к Эрбрейсу. Холодный взгляд Императора впился в лицо наследника Рейсов, и с того мигом слетела вся спесь. – Оставьте меня наедине с моей наречённой.
- Но…
- Вы меня слышали, - процедил Давион сквозь зубы.
- Но я должен… - начал было Эрбрейс.
- Полковник Рейс! – злость в голосе принца стала отчётливой, жгучей – скрывать её больше не было смысла. – Зарубите себе на носу две вещи! Первая – если хоть ещё раз вы вломитесь в мои покои без предупреждения, я серьёзно подумаю, что делать с вашей головой, раз вы не утруждаете её работой! И второе – я только что повторил вам свой приказ. Это – уже немалое одолжение. Повторять ещё раз я не буду никому, и если вы не поняли его даже со второго – я вновь могу задуматься о пользе от вашей головы. Вам всё ясно?!
- Ясно, ваше… то есть мой Император, - Рейс, едва не снеся самого Давиона, отвесил Императору поклон и резко попятился, бросая взгляды то на рассерженного правителя, в который раз подчинявшего его своей воле, то на хранившую железное спокойствие Алсиманд, ни капельки не тронутую участью, грозившей брату.
Шут, уже понявший, что шумный Эрбрейс не опасен и его всегда можно успеть перехватить, внимательно наблюдал за девушкой.
Леди Рейс любовалась Давионом. Да, именно любовалась – без восторга, без нежности, без каких-либо чувств, кроме неприкрытого наслаждения разыгранной Императором сценой.
- А вы умеете пустить пыль в глаза девушке, - улыбнулась она. Разумеется, одними губами
- Боюсь, ваш брат был несколько неучтив – пришлось поучить его хорошим манерам, - улыбнулся в ответ Давион. Тоже – одними губами. – Впрочем, я сомневаюсь, что это родовая черта. Ваш отец был куда более учтив.
- Именно так, - кивнула Алсиманд, подходя чуть ближе к «наречённому». – Впрочем, у его характера есть свои преимущества – он многое рассказал мне о том, что произошло за последние дни. Сами понимаете, каково это… Простой переезд из родовых владений в Столицу – уже потрясение для юной леди.
- Только не для леди Рейс, - Давион картинно развернулся, окатив подол платья девушки волной своей чёрной мантии, и снова направился к трону. – Как вы, наверное, уже знаете, я и ваш отец заключили соглашение, по которому вы станете моей женой…
- Как только он вернётся. А потом ты отправил его на смерть.
Давион вздрогнул и замер. Столь резкий переход от придворной учтивости к прямому обвинению, брошенному в спину, как кинжал убийцы… «Хотя с неё станется бросить и кинжал. Вот только попадёт ли?» - рассмеялся сам себе Давион, снова поворачиваясь к гостье, с лица которой уже исчезла улыбка. Алсиманд словно вбивала гвозди в глаза Давиона каждым новым взглядом… старательно продолжая вбивать гвозди в его душу каждым же словом.
- О чём вы?
- Не притворяйся, Астерион. Не поможет, - картинно повторив жест Джаста, Алсиманд скрестила руки на груди. – Я всё знаю. Эрбрейс рассказал.
- И что же он тебе рассказал? – о переходе на «ты» речь не зашла, всё случилось как-то само собой.
- Что ты отправил отца на смерть, чтобы завладеть троном, и что я – приманка, на которую ты его поймал. Только знай – он добьётся своего, мой братец, и поженит нас, хоть вернётся лорд Алсимар живым, хоть нет!
- Ему же хуже, - бросил Джаст, опускаясь на трон. На губах его всё ещё играла придворная ухмылка, но стоило приглядеться, и казалось, что Джаст стал старше лет на десять за прошедшие несколько минут. – Оставьте нас, лорд Брион. Всех прочих также прошу удалиться. Это приказ.
- Приказ касается стражи, Ваше Высочество? – нарушил молчание Эшен.
- Приказ касается гвардии и лорда Бриона, - поправил новичка Давион. - Будьте рядом, я позову.
Тея протянула руку, прикасаясь к предплечью кронпринца:
- Я не пойду.
Давион сверкнул глазами, думая отдёрнуть руку, но тут же словно что-то хлестнуло по щеке. Император осторожно коснулся руки Теи, чуть проведя по коже пальцами - давая понять, что успокоился.
- Хорошо, оставайся.

Слепая приподняла в улыбке уголки губ и тихо подошла ближе, сменив своего брата. Казалось, вокруг девушки сам по себе ткется шелк умиротворения и спокойствия.
- Есть, Ваше Высочество, - во взгляде на Тею просматривалось опасение и просьба беречь себя. Самому же Джасту достался взгляд сомнения, но принц-Император только что показал, что его приказов лучше слушаться. Сестра, очевидно, была исключением. Почему?
С этой мыслью Шут вышел и встал у двери.
- Итак, - дождавшись, пока все "лишние уши" покинут территорию тронного зала, начала Алсиманд, подлетев в упор к Джасту и наклонившись так, что Император волей-неволей вынужден был поднять голову и смотреть ей в глаза (чтобы не оказаться глазами на уровне роскошного выреза платья) - Итак. Ты взобрался на трон и начинаешь играться с людскими судьбами, ломаешь жизнь себе - что меня не очень-то заботит, моей семье - что заботит меня заметно сильнее, и лично мне - что уж никак в мои планы не вписывается. С чего ты взял, что я хочу остаток своих дней провести с тобой?
- Это было нужно, - Джаст смотрел в её красивые глаза, не мигая. Холодная злоба Алсиманд и его спокойная уверенность в себе, пусть и задёрганная хуже, чем дворцовый повар перед праздничным пиром, уже уравновешивали друг друга.
- Кому?
- Альянсу? Или ты думаешь, что меня так прельщает перспектива провести жизнь рядом с тобой?
- Многих прельщает, - Алсиманд наигранно-игриво провела рукой по изящной причёске, сооружённой не более поулчаса назад.
- Я не в их числе. Но мне нужна была власть. Две сломанных жизни в обмен на сотни спасённых - хороший обмен.
- Только у меня спросить забыл.
- Не было времени. Вижу, ты недовольна - я могу извиниться. Мог бы ещё предложить тебе в отместку превратить мою жизнь в кошмар... - Джаст устало вздохнул, сложив руки на коленях. - ...но это уже сделали до тебя.
На этот раз, чтобы не оказаться всё на том же уровне выреза, Давион опустил голову, уткнувшись взглядом в собственные скрещенные в замок кисти.
- Не нужно, - тихо произнесла Тея. Она дотронулась кончиком пальца до платья волитари и повторила. - Не нужно зла.
- Это кто? - поинтересовалась Алсиманд. - И почему она нас слушает?
- Она чувствует демонов. По запаху.
- Интересно, а она чувствует, как пахнут такие дела, что проворачиваешь тут ты, Давион Волитар? - усмехнулась Алсиманд. - Ну, девочка. Скажи, чем всё это пахнет?
- Не говори с ней так, - поднял голову Джаст.
- Почему? Пусть ответит.
Золотоволосая тихо и странно улыбнулась в ответ:
- События происходят. И завершаются. Тебе нужно прислушиваться к ним.
- Не поняла, - пожала плечами Алсиманд. - Вот смотри: тут рядом с нами сидит довольно милый волитар... Я бы даже сказала красавчик, доблестный воин и благородный правитель. Эта личность отправила на смерть моего отца и хочет на мне жениться, хоть и не любит меня. Всё это - ради "блага Альянса и спасения простых его жителей", правильно я пониманию? И что мне с этим делать, а? скажи мне!
Алсиманд уже едва не срывалась на крик, но тут Джаст вскочил и закричал ещё громче:
- Я не отправлял его на смерть! Он сам полетел! сам! Чтобы принести славу и власть вашему роду, чтоб его демоны побрали! Я хотел бы его отговорить - но что, стал бы он меня слушать?! И да, я извлёк из этого выгоду. Потому что если лорду Алсимару так уж захотелось умереть, то лучше, если он хоть этим принесёт пользу государству, а не обрушит его вместе с собой в бездну! Понимаешь?!
- Не смей так говорить о моём отце! - крикнула Алсиманд. - С твоим-то...
Тут девушка поняла, что осеклась, желая сказать "всё в порядке". Слова не сорвались с губ, но Джаст и так всё понял. Император минуту смотрел в глаза своей избраннице, после чего без сил опустился на трон, обхватив голову руками. Как мальчишка, которым был меньше недели назад, в свои двадцать пять лет...
Прошло несколько долгих и тяжелых мгновений.
Потом... Прохладная ладонь слепой накрыла запястье кронпринца. Другая рука нашла запястье волитари.
- Очень громко. Вы не слышите... и себя.
Алсиманд посмотрела не девочку и кивнула. Плечи Давиона дрожали, он не поднимал взгляда...
"Неужели... плачет?" Алси осторожно провела свободной ладонью по плечу принца, затем коснулась руки. Холодный металл доспехов и горячая кожа... Мёртвый металл и живое тепло. Сейчас он был весь такой... Мертвый и живой, одновременно.
- Прости... - прошептала Алсиманд. - Брат не всё мне рассказал. Прости.
- Ты думаешь, я просил себе эту власть? Очень хорошо воображать себя Императором, - глухо прозвучал голос Джаста. - А когда эта власть сама приходит к тебе, берёт за горло и говорит: "Сейчас ты отдашь мне всё, что я попрошу, потому что так правильно. И я, так и быть, дамся тебе в руки, чтобы у тебя и те, кого ты отдашь мне, был завтрашний день". Это не смешно... Это случилось со мной, и ничего уже не исправить. Я хотел бы всё изменить - но чем больше я меняю, тем больше жертв приношу. Не потому, что хочу. Потому что так - правильно.
- Ну что поделать? Будем привыкать... Кстати, ты как относишься к любовникам? Нормально?
- Что?! - от удивления у Давиона даже высохли глаза. Он посмотрел на Алсиманд, как на полоумную, и неуверенно переспросил. - В... каком смысле?
- В моём разумеется! А ты о чём подумал? - звонко рассмеявшись, передёрнула плечами Алси. - Извини, но в "слюбится" я не верю... пока.
Тея прикрыла веки, не отпуская чужих рук.
- Ясно, - кивнул Джаст.
- Эй, не кисни! - Алсиманд толкнула его в бок. - Может и себе кого-то найдёшь.
- Она не согласится на такое положение... И я не стану её этим оскорблять.
- Вот как! Благородная кровь?
- Нет.
- Всё ясно. Я-то думала, ты только мне жизнь так испортил, - горько усмехнулась Алсиманд. - Повторяю - будем привыкать. А пока - улыбаемся и делаем вид, что всё идёт по плану. Договорились?
- Договорились, - кивнул Джаст и обернулся к девочке. - Тея... спасибо. Чудная ты какая-то всё же... Спасибо тебе.
- И от меня спасибо, - ласково улыбнулась Алсиманд. - От императорской четы, так сказать.
Тея тихо улыбнулась в ответ.

(втроем, завершаем)

Две воспитанные леди...
(С Лати)

- Жаль, что канделябр попал в бедро. - эту простую и лаконичную фразу Шангриетт произнесла в воздух, когда позади осталась парильня винзорских покоев.
Спутница глубоко вздохнула, явно разделяя мысль старшей, и сбавила скорость. Впрочем, не останавливаясь совсем в узких переходах – явно служебных, - в которые чародейки свернули и где Тами ориентировалась как рыба в воде.
- В следующий раз повезет, - с легкой улыбкой хмыкнула она, как-то ухитрившись загасить откровенную ярость в тихо тлеющую мстительность. Но одной Океанской Деве было ведомо, какой ценой – где-то на дне сознания водница до сих пор ярилась от одних воспоминаний, как... жалкий и совершенно бесполезный без своих слуг человек мог отнять у нее силу. Власть. Могущество... ненадолго – но отнять. Да еще пытался покуситься на то, что с грязными лапами (уточнение – лапами грязнее ее собственных) не то что трогать – смотреть нельзя!
- Но в острых железках определенно что-то есть, - добавила после короткой паузы.
- Вы в порядке? - внимательно оглядела ее огненная. Она смотрела на Тами сверху вниз, исключительно по причине немального роста.
- Частично, - призналась девушка, быстро встряхнув кистями. Это не убавило отечно-серого оттенка кожи и явственно побелевших ногтей, но заставило поблекнуть яркий след казначейской пятерни на запястье, хотя, похоже, волитари интересовал отнюдь не внешний вид конечностей. Вглядевшись в кончики пальцев и недовольно их размяв, волшебница обозвала нефицит очень нехорошим словом – мысленно, – и притормозила у одной из дежурных чаш с водой.
- Леди Шангриетт, - рядом с родной стихией явно произошло просветление, заставившее вспомнить про вежливость. – Позвольте запоздало представиться: Алатамириэннэ, "Океанская Дева", помощница волитарского придворного мага леди Наори Ваш'тэ, - робкая, не совсем официальная, но довольно искренняя улыбка. – И выразить восхищение профессиональными принципам, - вкравшаяся нотка иронии окончательно оживила этикетную благодарность, которую тактичность (видимо проснулось и вернулось все сразу) не позволила говорить напрямик.
- Нлоя Шангриетт, - наклонила седую голову огненная и спрятала в уголке губ странно-добрую усмешку. - Купальня была красивой.
Волитари отточено кивнула, по привычке спрятав лицо и не этикетное хмыканье, но быстро выпрямилась. Решительным пинком выгнала разные эмоционально-непрактичные мысли, сосредоточившись на воде и быстро восстанавливающемся кровообращении, взглянула на новую знакомую трезвым взглядом. Не как на врага – этот этап знакомства дамы быстро миновали, ни – союзника, это было чуть дольше, но столь же кратковременно, и даже избавилась от призмы "подруги" (или "бабушки"? Тами еще сама не разобралась что больше привлекало в пожилой чародейке, понимающей с полуслова), взявшись оценивать исключительно как коллегу. Из списка всех срочных дел это было первым, потому что многочисленные реакции на выходку – фактически, войну, - лорда Винзора начинались с визита к Наори, а затем наверное Дрейну и Джасту – Кадару еще надо было подготовиться, а с законом воевать маги не любили, - а визит к Ваш'тэ ставил вопрос уволившейся огненной ребром. Поблагодарить и срочно распрощаться, или продолжить... сотрудничество?
По внешним манерам Нлоя неуловимо напоминала того самого Кадара, и, как Тами заподозрила, ругаться умела и любила не хуже воздушника, по внутренним и моральным – саму Наори. Хотя лекции читать явно не собиралась, молчаливость... себе на уме. Авантюрность умеренно пылкого огненного, сумевшего дожить до таких лет, характер и манеры собеседницы Грации искренне нравились, смущал только вопрос, где проходит моральная черта-граница, после которой Шангриетт могла бы вернуть аванс – Ваш'тэ ведь тоже высокой духовностью не страдала... Но тут можно просто спросить.
- Красота – великая сила, - буквально расцвела улыбкой волитари, напомнив огненной очаровательный ядовитый цветок из южных герцогств. – Подобную красоту очень ценит леди Наори, - не став долго тянуть резину, напрямик предложила Тами.
Шангриет рассеянно ударила себя ладонью по груди и опустила руку. Из-под локтя взобрался на запястье маленький огненный хорек. Старуха почесала его за ухом.
- Я плоха, как наемник... - поделилась она. - Воспитание плохое, правильное.
- Да, наше поколение определенно что-то упустило, - философски согласилась Тами. Задумалась, рассматривая животное, и уточнила: - такую красоту очень не любят демоны.
- Очень не любят? - переспросила Шангриетт.
- Очень. Именно демоны, - кивнула девушка. "С другой стороны, объявлена ведь мобилизация боевых магов... а с людьми мы, невоспитанные, сами разберемся".
Хорек вспыхнул и спрятался в рукаве:
- Хор-рошо. Хотя за погром в покоях... никто... хорошо не отзовется. - казалось, старуха старательно смягчила последний оборот.
- Посеявший ветер пожнет бурю, - буркнула собеседница, одной интонацией переписав недавнего "пациента" в клиента, не иначе как похоронных дел мастера. – Ведь... – неприкрытое ехидство, - демоны в последнее время даже во дворце встречаются.
Старушка задумчиво наклонила голову.
- Кто, говорите, красоту ценит?..
Волитари вновь отточено ясно кивнула, словно отвечая на незаданный вопрос, и взмахом ладони предложила идти дальше. Слетевшие с мокрых рук капли веером очертили направление, сверкнув то ли предвестниками обещанной бури, то ли мимолетной радугой долгого сотрудничества. Неслышно упали на пол, растекшись неестественно ровной лужей, и на мгновение показали удручающе знакомую комнату казначея – Грация без малейших угрызений отсутствующей совести пользовалась "покрывалом" Наори, для надежности привив остаточное эхо собственных чар. Благо зачарованная ею вода все еще парила в оставленном кабинете.
- Хотя до вечера стоит воздержаться от визитов, - резюмировала она, - наши бури быстро не падают.

Вечер 7
Горькие вести и горькие листья
(Я, Визет, Соуль)

Давион сидел на троне, продолжая упорно разглядывать свиток-грамоту. Бректор Брион даже не напоминал о своём присутствии - просто медленно летал по кругу вдоль всего периметра зала, пробегая взглядом один свиток за другим, не останавливаясь и только изредка подлетая к трону, чтобы взять что-нибудь новое. Перекинуться парой слов с Императором он даже не пытался, а Давион, поглощённый делом о наследовании титула и земель Реанов, не поднимал головы от рассматриваемого прошения, оставив финансовые записи и более мелкие государственные дела более опытному Бриону.
За дверьми послышались быстрые шаги и приглушенные голоса. Впрочем, нет - приглушенными были разве что голоса гвардейцев, а вот гость говорил достаточно громко и уверенно:
- Я прошу немедленной аудиенции у Императора. Дело не терпит отлагательств.
Голос принадлежал Ларсе Венаату.
- Впустить его? - осведомился Бректор, поднимая голову от свитка. - Я могу передать, что мы заняты.
- Впустить, не отрываясь от своего, бросил Джаст.
- Мне позвать гвардейцев? Пусть присутствуют...
- Не надо.
- Точно?
- Совершенно, - Джаст сделал рукой приглашающий жест. - Попроси его войти.
Бректор кивнул и, не дожидаясь, пока гвардейцы решат, впускать ли после всего произошедшего Руку Архимага, распахнул перед Венаатом двери.
- Входите, прошу вас. Император ждёт.
- Благодарю вас, - вежливо кивнул Венаат и шагнул в зал. - Ваше величество, я прошу прощения, что беспокою вас, но я принес важные и, к сожалению, печальные вести.
Джаст отложил грамоту и расправил плечи.
- Говорите, - кивнул он, опираясь одной рукой на висевший у пояса меч.
- Считанные часы назад на Университет произошло нападение. Вернее, целью атаки стал не сам Университет, а Архимаг Корион Рантельм; он, находившийся при нем целитель и навестившие его в этот момент посетители погибли.
Венаат говорил сухо и лаконично, высказывая только самое основное; такую новость не было смысла украшать кружевами придворной речи.
Давион слушал спокойно, и лишь при слове "погибли" шрам на лице Императора дрогнул, а пальцы сильнее впились в рукоять меча.
- Это известно наверняка? При каких обстоятельствах это произошло? - голос Джаста звучал глухо. Он старался, как мог, справиться с накатившим волнением.
- Что их убило? - добавил Бректор Брион, чьё лицо не изменилось совсем, сохраняя предельно занятое выражение.

(те же, там же)

- Я прибыл в Университет уже позже, - развел руками Венаат. - Произошла магическая схватка, практически наверняка участвовали маги-одержимые. Лестница, где произошел бой, почти разрушена и искорежена - там шла в ход сила сразу четырех стихий. Магические следы на месте свидетельствуют, что там были Архимаг и Мастер Огня Гинвар Астремис; остальные мне незнакомы. Но эти следы не уводят с места боя... а значит, оставившие их там и остались. Точнее сейчас сказать нельзя - немалая часть лестницы похоронена под обрушившимся потолком.
Он сделал краткую паузу, давая слушателям возможность обдумать все сказанное.
- Когда я отбыл, убийц еще не обнаружили, но я приказал провести проверку лидиумом всех, находившихся в тот момент в Университете.
- Правильно сделали, - медленно произнёс Джаст. - Скажите, кого Корион Рантельм видел своим преемником? Вас? В последнее время его здоровье было не лучшим. Что он собирался делать... на случай своей кончины?
- На момент наступления болезни он еще не отдал таких указаний, - покачал головой Венаат. - Вопрос о преемнике будет решать Совет Университета.
- Равно как и о преемнике мастера Огня, я думаю? - уточнил лорд Брион. Казалось, он готов был уточнять всё и вся, только бы не задавать одного единственного вопроса... на который Джаст, впрочем, не стал бы отвечать при Венаате.
- Подождите, лорд Бректор. Скажите, Ларса, - за долгое время Давион, кажется, первый раз назвал Венаата по имени. - Скажите, вы когда-нибудь видели Волю в действии?
- Давно, - подумав, отозвался Венаат. - Еще когда был студентом первого курса; так случилось, что был сильный туман, и в небе над Университетом столкнулось несколько кораблей. Чтобы их подхватить и спасти, Архимаг задействовал Волю, а некоторые оказались свидетелями.
"Подумать только, - мысленно улыбнулся Венаат, - а ведь именно этот случай и укрепил меня в желании стать величайшим из магов..."
- А теоретические знания об этом... - Джаст задумался, подбирая нужное слово. Назвать Волю заклинанием язык не поворачивался. -... умении в Университете даются?
- Это не тот предмет, который изучается, даже и на старших курсах, - невольно улыбнулся маг. - Сведения о нем доступны членам Совета, так что я знаниями располагаю.
- Скажите, она может быть применена против демонов? - Джаст почти рефлекторно взмахнул рукой, и прекрасный лидиумный меч выскользнул из ножен, оказавшись в руках своего владельца. Лезвие клинка оставалось спокойным, не подавая ни малейших признаков волшебного блеска. - В военых целях Воля применима?
- Воля многократно усиливает способности владельца, - пояснил Венаат. - При должном обращении она также позволяет... упрощенно говоря, выйти за пределы собственного дара, получив возможность манипулировать иными стихиями. Поэтому, разумеется, Волю можно использовать на войне, если привыкнешь к этой дополнительной мощи.
- Вы сможете ею воспользоваться? - прямо спросил Джаст. - В случае необходимости? Ибо тогда нужно будет срочно провести Ритуал Одарения. Кажется, это называется так - если старый Архимаг не успел передать Волю новому…
В этот момент на предплечье волитара легла светлая ладонь девушки. Слепая склонила голову набок и, как казалось, странно посмотрела на него невидящим взглядом.
- Тогда я, своей императорской волей, прошу и требую созвать совет Университета для решения этого вопроса. думаю, в ближайшие день-два, - подытожил Джаст. - вы сможете это сделать?
Венаат поднял глаза к потолку - обычная его привычка, когда он что-то просчитывал.
- Да, - через пару секунд кивнул маг. - Большинство Мастеров сейчас в Университете, остальных отыскать не так сложно. Думаю, что самое позднее завтра вечером мы соберемся. Как я понимаю, вам следует немедленно доложить об итогах заседания?
- Именно так. буду рад поздравить нового Архимага с избранием. А вот церемонию прощания со старым, боюсь, придтся отложить до конца войны. Думаю, совет Университета меня поймёт. так ведь? - Джаст взглянул Венаату в глаза, стоило тем опуститься - словно бросил вперёд горсть острых гвоздей.
Тея снова тронула запястье волитара.
- Не сомневаюсь, - серьезно кивнул маг.

Джаст осторожно наклонился к девушке, улыбнувшись ей уголками губ.
- Спасибо за новости, лорд Венаат. Больше не смею вас задерживать. Лорд Брион, проводите нашего почтенного вестника. пусть вести горьки, они послужат на благо Альянса.
Казалось, Тея внимательно смотрит на водяного чародея. Пристально. И слепой взгляд видит лучше зрячего.
- Мне остается только надеяться, что в будущем я принесу лишь добрые вести, - поклонился Венаат.
Взгляд его мимолетно скользнул по девушке; Ларса не помнил ее среди придворных или гвардейцев. Возможно, это не имеет значения, но не стоит упускать ни одной мелочи.
Второй короткий поклон на прощание - и Венаат воспользовался разрешением отбыть.
Тея рассеяно разжала ладонь.
- Он...
- Да? - Джаст обернулся к девушке, осторожно глядя вслед уходящему Венаату и провожавшему его Бриону, который чуть дрожал в воздухе. Давион знал, о чём он думает. О сыне, который, возможно, больше не вернётся... и о дочери, которой нужно будет как-то сказать, что брата больше нет на свете.
- Если перетереть горьколистник с речной водой – то появится запах этого человека, - тихо сказала девушка.
- Понятно... Как думаешь, почему мой меч не светился? - шёпотом спросил Джаст. - запах горьколистника - сильный?
- Как будто он оставил мешочек с горьколистником дома, когда всегда привык носить при себе.
- Дома, говоришь? Тея... - чуть помедлив, нараспев произнёс Давион. - А ведь ыт сокровище почище лидиума... Спасибо тебе большое. Выручаешь и выручаешь меня. Даже с леди Алсиманд помогла...
Бректор Брион возник возле трона, понуро вжав голову в плечи.
- Сивар?
Джаст промолчал.
- Сивар? Так?
- Так. Мне... жаль, - Джасту на миг снова захотелось плакать. Но только на миг. Он не имел права позволять себе подобные слабости.
- Не нужно. Он жив, я знаю, - коротким жестом отмахнулся от руки Императора Бректор. - Я бы почувствовал, если бы он на самом деле... погиб.
- Я надеюсь, что вы правы, дядя, - тихо произнёс Джаст. - Я очень надеюсь.
Когда Брион отошел, Тея негромко добавила.
- Очень жаль, что он... такой, - кто, она не уточнила.
- Жаль. Что бы ты не хотела сказать, - пожал плечами Джаст. - ты слишком часто бываешь права псоледнее время, Тея.

Дверь за спиной захлопнулась, и Венаат стремительно двинулся по коридору, обдумывая про себя прошедший разговор. Вроде все прошло как надо, ничего неожиданного сказано не было... но вот девушка, совершенно не вписывающаяся в придворное общество, вызывала смутную тревогу.
Он прошел через особенно густые тени, на мгновение задержавшись... и еле заметно вздохнув, когда знакомое ощущение колоссальной мощи наполнило тело.
Герцог и маг обменялись мысленными образами за считанные секунды.
"Похоже, что ты прав," - задумчиво констатировал Нагриаш.

Последний козырь обвинения

Ланс Оррик сидел на скамье в сквере, непосредственно перед зданием коронного суда - высшего суда, после Совета Достойнейших. Винзор, каким-то непостижимым образом, заставил судейских устроить разбирательство по делу Айрона Талласа сегодня же вечером, а потому Оррик, вместо того, чтобы лично арестовать двух оскорбивших казначея колдуний, послал за ними отряд стражи под началом простого лейтенанта (ибо много чести каким-то ведьмам, чтобы из сам начальник стражи арестовывал). Да и Таллас казался Оррику более важным делом, нежели чародейки. Уже скоро Вице-короля проведут по этой улице, введут в зал и вынесут ему обвинительный приговор, а затем он будет казнен на главной площади при большом стечении народа.
Это заодно и Дрейну нос утрет...
- Отец Небесный, что это с вами! - От удивления, Ланс даже на мгновение забыл, об Айроне. Прямо перед ним стоял глава купеческой гильдии - в грязном, оборванном камзоле, перепачканном кровью.
- Ланс... - прошептал Гуарре. - Только ты можешь мне помочь.
Он, пошатываясь, опустился на скамью.
- Да что происходит, в конце концов?
- Дрейн охотиться за мной, - купец едва не вцепился в ворот стражнику. - Он меня убьет... я едва смог убежать.
- А мне то что с того? - Отстранился от него Оррик. Помогать жертве Дрейна - с одной стороны хотелось проучить Смотрителя, но с другой - риск был слишком велик.
- Меня в работорговле обвиняют, - прошипел Гуарре.
- Так за дело ведь, - заметил Ланс.
- А кто глаза закрывал на это? Кто деньги мои брал без всякой меры?! - Воскликнул торговец, вновь придвигаясь к лорду. - Если меня осудят - то я всех выдам, и тебя тоже с собой утяну на самое дно!
- Заткнись! - Оборвал его Оррик, зло оскалившись. Ведь предупреждал же его Винзор, чтобы не связывался с работорговлей - уж насколько не чист был казначей на руку, а от рабовладельцев старался подальше держаться, хоть и прибыльными те дела были. А он, Оррик - не удержался, захотел легких денег и стал покрывать Гуарре с его живым товаром. - Чего ты хочешь?
- Покинуть Столицу с ближайшим же кораблем! - Купец тяжело дышал, слова давались ему с трудом, а на ноге (Оррик только сейчас заметил) расплывалось кровавое пятно. - Я не могу здесь оставаться! У меня есть друзья, пересижу у них!
Что стало с самоуверенным богачом? Он исчез, а на его месте появился трясущийся от страха беглый арестант, находящийся на волосок от гибели. И он был слишком опасен, в том случае, если попадет к Дрейну.
- Я с таким трудом смог тебя найти, Ланс... - Взмолился Гуарре. - Не оставляй меня, помоги! Ты не пожалеешь!
- Я помогу тебе, - кивнул начальник стражи, поднимаясь со скамьи. - Идем.
Обрадованный Гуарре вскочил, на мгновение забыв о раненой ноге, и тут же едва не упал.
- Стража! Ко мне! - Закричал внезапно Ланс Оррик. - Схватить его!
- Нет! За что?! - Купец едва поднялся, пошатываясь, и в это время лорд вонзил ему в грудь кинжал, с силой провернув. - Ублю...док...
- Уноси свои секреты в могилу, - начальник стражи с презрение отпихнул тело бывшего главы купеческой гильдии.
К тому моменту, когда из здания суда выбежали стражники, Гуарре был уже мертв.

Утро 7 у Университета
Мы не пили! Нет, честно!
(Я и Лати)

...Капитан корабля появился на палубе, как положено, засветло. Пару раз перешагнув через расположившихся прямо на палубе двух волшебников (точнее "это рыжее" и "это, с этим рыжим", как суеверно обозвали новоприбывших горевестников матросы), капитан оглядел их с ног до головы и ещё раз подумал, будить или нет... Чувство долга и жажда сохранить обещанный увесистый гонорар боролись не на жизнь, а насмерть (вусмерть?) с инстинктом самосохранения, и постепенно пересиливали. Но на саму борьбу ушёл ещё час, и только с лучами рассвета капитан осмелился осторожно потрепать по щекам накрытых походными одеялами пришельцев. Мускулы воздухоплавателя были напряжены до предела, чтобы успеть вовремя отскочить, но, как говорится, "глаза боятся, а остальным уже заплатили"...
Беловолосый фыркнул сквозь сон, не открывая глаз дунул – порыв ветра, взметнувший гриву рыжей чародейки, края одеяла и одежду самого капитана, никак не соответствовал простому выдоху, - и четко произнес:
- На...
Адрес для всех побудчиков явно был отрепетирован частой практикой.
Волшебница, засопевшая от ветерка напарника, сонно предложила соседу, списком: завязывать, вставать, не вредничать, не храпеть и держать какой-то кокон, но в отличие от парня глаза все же открыла. Потом закрыла... и с паузой открыла снова. Села. Посмотрела на блеклый горизонт, такелаж вокруг, напряженный "будильник" рядом, спящего напарника... и рыжая грива без всяких внешних жестов поползла наверх, намагничиваясь буквально на глазах.
- Ну? – осведомилась она, потерев глаза исконным жестом всех просыпающихся. Не сыпься при этом искры, впечатление было бы очень мирным и сонным.
- Вам лучше пройти со мной, - скороговоркой выпалил капитан, всё ещё сохраняя полную готовность к активным действиям. кувырок влево? или вправо? Нет, достанет... И чтобы уж точно гарантировать себе жизнь, хотя бы на пару часов, бравый путешественник, повидавший немало земель и бед, добавил. - Завтрак. И дела. но сперва - завтрак.
- Верт, ЕДА! – коротко и по делу рявкнула сонная чародейка, чья шевелюра благодаря волшебному слову так же плавно и самостоятельно начала опускаться.
Напарник, не в пример, проявил нулевой интерес к утренней трапезе, но на голос среагировал – перевернулся на другой бок. Девушка некоторое время смотрела на него... нет, тихо пыталась стянуть одеяло, но повернувшийся маг намертво его прижал, потом также деловито уточнила:
- Обоим?
- Разумеется. Я похож на самоубийцу? - капитан выдавил из себя улыбку. Улыбка вышла довольно-таки нескладной, и пара старых, мало заметных с первого взгляда шрамов бросилась Айми в сонные глаза, но тут с камбуза корабля, дверь которого была оставлена стратегически открытой, долетел одуряющий запах яблочной запеканки и поджаристого мяса. "В конце концов, когда корабль стоит у Острова, да ещё у Университета, можно и пошиковать" - думал кок, переворачивая кусочки мыса и совершенно не догадываясь, что сейчас сохранность корабля и жизнь капитана висели на тонком волоске запаха его стряпни.
Рыжая тяжело вздохнула, обнаружив что ждала другого ответа – например, можно не мучится с побудкой спутника и оставить его валяться на палубе, - и честно продолжила неблагодарное дело "Поднять сонного Верта и привести во вменяемое состояние". Помня, что воздушник никогда не считался жаворонком, а после частой волшбы – вдвойне ленился и становился вовсе неуправляемым, - подвиг обещал стать знатным.
К счастью Холеры, которой краешком совести все же не хотелось бросать друга, и капитана, которому этого не хотелось еще сильнее, аппетитные запахи сподобились совершить невероятное и волитар начал шевелиться. Дожидаться внятного результата Айми – успевшая к тому времени протереть глаза, причесать волосы и привести в порядок одежду, - не стала, немедленно придав воздушнику вертикальное положение и направив лицом к камбузу. Парящие способности мага тому способствовали, так что скоро все трое оказались за столом, а белые глаза Верта даже частично приоткрылись.
Впрочем, приоткройся они ещё шире - хоть немного - они имели бы все шансы в таком положении застыть. Ибо в тот же момент откуда-то снизу - буквально сквозь пол, взлетел и оказался возле них за столом Сивар Брион... Наверное, каюты на корабле располагались ниже верхней палубы... но полно, могли ли там быть каюты? Сивар выглядел бледным, усталым и потрёпанным, а рваная куртка, утратившая один рукав, казалась театральной пародией на одеяния благородного волитара. Тем не менее, лицо Сивара тут же расплылось в довольной улыбке, стоило ему увидеть предмет своих воздыханий.

Благо, воздушник так до конца и не проснулся, и, даже если разглядел, воспринял рыжее явление как продолжение рабочего кошмара вчерашних раскопок... Чего нельзя было сказать об Айми. Остолбенев, волшебница выпустила воротник напарника и несколько раз беззвучно шевельнула губами. Потом выдала фейерверк искр и одним прыжком оказалась на шее "усопшего" коллеги, правда, не с добрыми объятиями, но скорее какими-то удушающими захватами. Попутно Сивара несколько раз ощутимо стукнули и едва не впечатали в стенку, так усердно Холера убеждалась в не-призрачной природе гостя.
- Твою!.. – вначале пылко прокомментировав процесс "оживления", Ра быстро перебрала короткие маты и перешла на междометия: - А... это... но?!
- Жив, - Сивар, рискуя жизнью куда больше, чем в процессе спасения Архимага и тайного перемещения до корабля с драгоценной ношей на плечах, обнял Айми, уже намереваясь было расцеловать пылающую красавицу, но, вовремя вспомнив о приличиях (или всё же почувствовав опасность) воздержался и только тихо прошептал:
- Любовь всё преодолеет. Кстати, остальные тоже живы. Даже Архимаг. Так что нам нужно отсюда убираться поскорее. Главное сокровище Университета - у нас. Архимаг и его Воля. Думаю, что, если удастся восстановить силу мастера Рантельма, никакие демоны нам не будут страшны.
- Верт, па-а-а-адъем! – радостно возопила Ра, оглушив обоих волитаров. Одного прямо в ухо, потому как ради побудки второго не изволила прервать объятья, а второго мысленным дублем, ворвавшегося в сонный разум как кавалерия... в болото. Мирное. – Паруса домой, и Наори ничего нам не скажет!
- Ничего хорошего точ... Холера, оно живое? Оно живое. Оно... Они живые!
- От "она" слышу, - без церемоний огрызнулся Сивар, вытирая вспотевший от жарких объятий лоб и улучив момент для поцелуя возлюбленной в щёку. - Да, живые мы, живой Архимаг и мастер Астремис. Онв бреду поминал какую-то холеру - не тебя, солнце моё?
- Да уж, живо...е, - фыркнул воздушник, на глазах просыпаясь и возвращаясь к противно-ехидному настрою. Растерев лицо руками, тот поднялся из-за стола и вышел обратно на палубу, ухитрившись при левитации четко пропечатать недовольный шаг. Очень скоро оттуда донесся свист и низкий гул заклинаемого воздуха, который погодник настраивал на попутный ветер в Столицу...
- Он не выспался, - мирно улыбнулась Айми, проигнорировав вопрос про "холеру". – Кстати, мы же никого больше не ждем?
- Никого, совсем никого, - расплылся в улыбке Сивар. - надеюсь, вернёмся успешно. Поможешь мне немного поухаживать аз мастером Астремисом... в свободное время конечно? Просто я по тебе так соскучился... и он тоже. Помнишь тот случай, когда ты при одной из наших встреч рассказывала, будто узоры на его доспехах выплавила ты? Такая чудная работа!..
В итоге, когда Верт разобрался с погодой, командой и направлением движения – просто дуть в столь оживленном небе было очень невежливо, да и опасно, ведь у острова магов швартовались многочисленные мастера ветра, и дергать общее на себя надо было очень деликатно... – в каюте царило огненное оживление. Айми, восседая на столе (спасибо что тарелки сначала подвинула) бурно что-то рассказывала сияющему в прямом и переносном смыслах Сивару, чей жизнерадостный вид тотчас вызвал у Верта... Нет, не ревность. Простое и банальное желание дать в зубы.
Но воздушник не поддался козням Холеры, вовремя вспомнив что Ра никогда не страдала общественными добродетелями, зато взрывает всегда безупречно и как никто другой умеет мысленно взаимопонимать, так что тихо фыркнул и прошел к свободному месту, занявшись завтраком.
"Солнце, надеюсь он потом корабль не спалит от счастья?"
"Ты что, ревнуешь?"
"Нет. Просто хочу быть уверен что не придется потом всех тащить на своем горбу..."
- ... А ещё ты тогда, кажется, испепелила пару бумажных змеев! Как они смешно вспыхивали в полёте! - добавлял от себя Сивар. Появление мастера Бактра, почти серого, усталого и прибавившего и в морщинах, и в седине, показалось в этой веселящейся компании даже немного неуместным.
- Отчалили? - ровно и спокойно осведомился он, присаживаясь сбоку от парочки, ближе, как ни странно, к Верту.
- Да, - лаконично отрапортовал чародей, немного подумав, зажал зубами вилку и освободившимися руками переставил перед старшим приборы. – За пару дней прибудем.
- Хорошо, - кивнул Нерелмор и, чуть анклонившись к уху Верта, шепнул. - Следи, чтобы фениксята не перерезвились. Они нам в боеготовности нужны.
Младший коллега взглянул на земляного как на немного ненормального, выдав мысленный пассаж на тему как кое-кто подобное представляет, но к счастью обоих здесь взаимный мысленный мост отсутствовал. Так что просто посмотрел, помолчал и кивнул... В конце концов Ра, кроме того что все понимала и при этом была абсолютно невыносима – женская логика наверное, - понимала еще и необходимость драк.

(Скорп тут был)

Их не поняли. часть первая.
Скорп и Тельт

- Корабли! Корабли, милорд!
Алсимар Рейс оторвался от двух любимых занятий разом – любования парусами с родовым молотом на них и ощущения холодного свежего ветра на лице – и окликнул вперёдсмотрящего:
- Эскадра Бужербы?
- Нет, милорд! Так сразу и не различишь! Но они идут в нашу сторону.
- Боевая готовность, отец? – руки Ракшейса, невесть как оказавшегося за спиной отца, уже покрывала чёрная металлическая корка.. Старому лорду на миг показалось, что в глазах сына мелькнула ярость – он никогда не подозревал, что его младший может так рваться в бой! Что ж, это к лучшему! Сын должен быть достоин отца, в конце концов!
- Пока ещё нет. Подождём, когда подойдут поближе, - спокойно улыбнулся Алсимар, проводя рукой по жидким остаткам волос на затылке.
Корабли же, действительно продолжили сближение, и тех, кто их вел явно не смущало численное превосходство встречного флота. Различить в опускавшихся сумерках флаги и узоры на парусах было довольно сложно даже с близкого расстояния, однако уже вскоре на носу идущего впереди судна появился человек с красными флажками.
- Передают сигналы! Кажется, не враждебны! – послышалось из вороньего гнезда.
- Кажется ему… А точнее сказать не можешь?! – рявкнул Рейс.
- Сейчас-сейчас, милорд!
«Точно не враждебны. До Бужербы с нами ничего не случится», - Ракшейс не был уверен, кому принадлежит эта мысль – ему или Саулоту, но тем не менее что было силы стал вглядываться в темнеющую даль, прекрасно, впрочем, понимая, что ничего разглядеть ему не удастся – он ведь не был воздушником.
Последние несколько сигналов объявляли принадлежность кораблей к флоту Альянса, и запрашивали разрешения на сближение с флагманом лорда Рейса.
- Дать разрешение, выслушав вперёдсмотрящего, приказал Алсимар. – Но на всякий случай привести команды в боевую готовность. И орудия. Все.
- Думаешь, это ловушка, отец? – уточнил Ракшейс.
- надеюсь, что нет. Но никогда не мешает быть готовым к бою. Будучи пойманным врасплох, куда проще обрести гибель, чем славу, - с привычным пафосом изрёк лорд Рейс.
Ракшейс пожал плечами. Отец себе сейчас непередаваемо нравился. Ракшейс себе – тоже, но по другой причине.
С приближением кораблей стало ясно, что большинство из команд встречной эскадры – люди, и кроме того, отчётливо стал заметен герб военного министра Дерри на флагманском корабле.
- Старый лис решил меня обмануть, - рассудил Алсимар, продолжая порой бросать взгляды на трепещущий по ветру парус с молотом. – Ничего. Слава всё равно достанется роду Рейсов, а если у кормушки соберутся голодные псы – что ж, они будут слушать того, кто их накормил.
- Айрас Рейс? Поход против южных орков? – поинтересовался Ракшейс.
- нет, его сын Алайар Рейс, но именно тот поход, - довольно кивнул Алсимар, постукивая пальцами и наблюдая, как от подошедшей почти в упор эскадры военного министра отделяется шлюпка, несущая на борту, видимо, капитана. – скажи, эти люди никого тебе не напоминают?
- Темно, - развёл руками Ракшейс. – Сейчас разглядим.
- И проверим кое-какие догадки, - снова кивнул Рейс, хрустнув пальцами и лязгнув печатками.
Лодка пристала к борту флагмана спустя несколько мгновений, и находившиеся в ней люди поднялись на палубу, представ перед взором лорда-регента.
- Приветствую, милорд, - юноша, произнесший эти слова, снял шляпу, совершив полупоклон. Это был Фламмель Дерри. Следом за ним, и другие гости поклонились Рейсу - всего их было семеро, причем один облачен в одежды боевых магов.
- Так вот кто пожаловал к нам в столь поздний час! Благородный наследник рода Дерри! – с деланной радостью чуть кивнул Фламмелю Алсимар. – И какая же нужда завела столь внушительные силы туда, где регент Альянса выполняет свой долг, гоняясь за предателем и изменником?
- Это наш общий долг, лорд Рейс, - заметил сын министра. - И я, отнюдь не из праздной вежливости нанес вам визит в столь поздний час.
- Что ж, дела – в первую очередь, но думаю, вы не откажете мне в удовольствии отужинать со мной? – поинтересовался Алсимар. – Обсудим новости и дела, поговорим об общем долге и принятых решениях. Уверен, мы поймём друг друга, за трапезой – уж точно.

часть вторая, непонимание то же

- Благодарю, милорд, - Фламмель улыбнулся. Он действительно проголодался за время полета. - Надеюсь, ваше приглашение касается и моих спутников тоже. Уверяю - все они люди благородного сословия.
- Конечно-конечно. Милости прошу, - склонившись чуть больше обычного, Рейс приглашающее протянул руку в сторону дверей, ведших в его собственную каюту.
Повар Алсимара был восхитителен – ужин при одном своём виде захватывал власть над входящими не хуже, чем любой демон. Жареное мясо, закуски из самых различных краёв Альянса, изысканные вина, от золотистого Брионского до диковинных южных сортов…
- Прошу, - Алсимар расположился во главе стола, аккуратно подняв двумя пальцами длинный тонкий бокал. – Предлагаю выпить за процветание Альянса и вечную славу благородных родов наших народов.
- За вечную славу! - Хором ответили ему собравшиеся, и выпили вино до дна.
На лицах у большей части дворян были улыбки, однако несколько человек не разделяли общего веселья. Один из них и вовсе лишь пригубил пару капель и отставил бокал:
- Милорд, мы благодарны вам за гостеприимство, однако дело, по которому мы прибыли отлагательств не терпит, - произнес он, глядя в глаза регенту. - Прошу выслушать меня.
- Говорите, - благосклонно кивнул Алсимар. – У вас дело от военного министра?
- Нет, - покачал головой юноша. - Мое имя Дангер Оррик, и я присоединился к Дерри по доброй воле. Однако сейчас я считаю своим долгом предупредить вас, милорд регент, ибо от этого зависит судьба Альянса.
- Прошу вас, друг мой, - отхлебнув ещё вина, Алсимар повернулся к Дангеру.
- Вы не должны лететь на Бужербу! - С жаром воскликнул Оррик. - Ни в коем случае! Мы были там, мы видели что там происходит!
- Рассказывайте подробно. Так подробно, как только можно… И желательно – не нервничайте, выпейте ещё. И рассказывайте.
Алсимар нанизал на вилку кусочек жаркого, Ракшейс последовал примеру отца.
- Милорд, я видел, на что способны эти твари в бою, - взял слово загорелый мужчина, явно южанин. - Прошу прощения, что не представился сразу - мое имя Фернандо Далакис, я капитан Грома. По пути мы вступили в бой с торговой баркой, до отказа набитой одержимыми убл... предателями. Эти твари не чувствуют боли - мы нашпиговали их стрелами, а они продолжали сражаться до тех пор, пока их лоханка не превратилась в груду разбитых досок.
- Кирайл, скажи регенту то, о чем ты нам рассказывал, - велел Фламмель.
- Да.. я был в крепости, едва смог спастись, - немного запинаясь сказал Тейпи. - У меня на глазах одержимый... человек, которого я знал больше года, убил всех офицеров Бужербы, буквально голыми руками.
- Они настолько сильны? А огонь? Вы пробовали сжигать их – говорят, это действует, - подал голос Ракшейс.
«да уж, они настолько сильны, мне ли не знать!» - и снова мысль явно принадлежала не ему, а Саулоту, но Ракшейс в который раз отмахнулся от этого. Какая разница, кто из них думает, раз теперь они – одно целое?
- Пробовали, действует, - хмурый мужчина в одежде боевого мага, до этого молчавший, бросил скупую фразу.
- Вот только, сколько с вами огненных магов, милорд? - Эти слова уже принадлежали Оррику.
- Мало, - кивнул Ракшейс. - Сколько, по вашему, их нужно?
- Здесь нужна армия, лорд Алсимар, - капитан Далакис, как и Оррик, не сводил взгляда с регента. - Вся армия, а не только гвардия рода Рейсов. Боевые маги высшей квалификации, при поддержке мастеров Университета. Я видел этих тварей - их нужно выжигать, как заразу!
Он стиснул кулак, и ударил по столу, на мгновение забыв, где находиться - горячая южная кровь давала о себе знать:
- Я служу Альянсу более двадцать лет, но никогда не встречал подобных врагов.

И в итоге они поругались

- Хорошо, вы меня убедили, - после минутного молчания произнёс Алсимар. - Тем не менее я обязан лететь дальше. Проверить подлинность ваших сведений - моя святая обязанность, и потому я скорее всего вынужден буду реквизировать два из ваших кораблей. По возвращению в Столицу вы получите их полную стоимость золотом в качестве залога. Это - всего лишь предосторожность на случай, если Солидор вознамерится атаковать нас.
- Вознамериться? - Фламмель рассмеялся. - Милорд, вы хоть представляете, о чем говорите? А для чего он по вашему занял Бужербу? Чтобы там цветочки выращивать?! Нет - он намеревается всех нас перебить - и тут такой подарок: регент Альянса сам прилетает на бойню!
- Я не доставлю ему такой радости, - улыбнулся Алсимар. - Мои капитаны опытны, а воины храбры. мы сможем уйти от любой погони. Но разворачиваться на пол-пути? Я не Праймус Волитар, развернувшийся из Армады обратно, когда узнал о нарушении гранд-капитаном карассанского соглашения! нет! Я должен дойти до конца и хотя бы увидеть, с чем мы имеем дело. А ваш святой долг - долететь до Столицы и предупредить Давиона Волитара. Вы сделаете это, Фламмель?
Дерри медленно поднялся из-за стола, его глаза гневно вспыхнули (и именно за этот взгляд его прозвали Пламенным Фламми), он словно обжег взглядом регента. Дангер попытался удержать его за рукав, но сын министра только отмахнулся от него:
- Я понимаю, к чему ты ведешь этот разговор, Алсимар Рейс, - тон юноши был на грани оскорбительного. - Хочешь, чтобы я убрался, забираешь мои корабли, а после попытаешься добыть славу в битве с изменниками! Как это делал триста лет назад какой-нибудь очередной Хреномар Рейс! Ты как старый паук, который цепляется за паутину прошлого и не может понять - во всех этих подвигах давно издохших героев нет теперь ни капли смысла! Против тебя не орки воюют - демоны, и им наплевать, насколько опытны твои капитаны! Им нет дела до того как остры мечи и копья, их даже твой хваленый молот не раздавит. Ты хочешь заглянуть в пустоту и утянуть за собой сотни людей?! Для этого ты сюда прилетел - подохнуть в бою, с честью, которая никому не нужна?
Алсимар поднялся, глаза старика пылали ярче, чем у любого одержимого.
- Фламмель Дерри! Я - регент Альянса, и я не собираюсь умирать! По крайней мере - до тех пор, пока не увижу внуков, которые, да будет тебе известно, будут править в Альянсе веками после меня и даже тебя! Мой род никогда не отступал перед опасностью - и я должен убедиться, что опасность действительно есть! Своими глазами! А если этого ты так и не смог понять - это твоя беда, не моя! Твой отец наверняка хочет гордиться своим сыном - так ступай и расскажи ему об опасности! Пусть готовится к битве! Он, Давион Волитар, лорд-командующий, Отец небесный - пусть подготовятся все! Я вернусь через день после тебя, и когда они подойдут к Столице - мы вместе будем разить их, огнём и мечом! Так тебе всё понятно? А чтобы я смог вернуться, мне и нужны твои корабли! Сила, с которой Вэин не станет связываться сразу, понимаешь?
Голос волитарского лорда успокоился, хоть сам он, синий от злости и гнева, всё ещё мелко дрожал. Из всех присутствующих, казалось бы, лишь Ракшейс продолжал спокойно есть, уже перейдя к десерту.
- Сила? - Дерри усмехнулся.
"Да он же безумен - каким образом мои лоханки усилят его флот? Это же смешно!"
- Фламмель, не надо, - предостерег его Оррик, однако юноша не собирался останавливаться.
- Ты все же хочешь взглянуть в Пустоту, старый лорд, - на этот раз голос сына министра звучал спокойно, с едва скрываемой издевкой: - Я скажу тебе, что ты увидишь - корабль, огромный, словно целый остров, с оружием, способным одним залпом разрушать крепости.
Дерри слишком хорошо запомнил тот миг, когда увидел подле Бужербы Левиафан - настоящую летучую крепость, испускавшую ауру страха, пронизывающего до костей. До того момента Фламмель считал, что ему не ведом страх, и понял, насколько глубоко заблуждался.
- От твоего рода и следа не останется, если ты продолжишь свой полет, - процедил он. - Ты, твой прожорливый сынок и эти прекрасные корабли, вы все уже никогда не вернетесь в Столицу! Я хотел спасти ваши жизни, но теперь вижу, что только зря время теряю! Быть может, Альянсу даже будет лучше, если ты сгинешь здесь, вместе со своей непомерной гордыней, Рейс!
- По крайней мере меня не за что убивать Белой Маске, - гордо рассмеялся Алсимар. - Что ж, возвращайся в Столицу, Фламмель Дерри. Может хоть одну свою клятву исполнишь. А мне оставь управление страной. Всё ясно?
- Правь, недолго тебе уже осталось, - Дерри резко развернулся и направился к выходу. Следом за ним, пробормотав что-то вроде "Ваша милость", поднялся Далакис, потом Тейпи и огневик.
Уже у самой двери Фламмель обернулся:
- Дангер, ты идешь?
- Я остаюсь, - покачал головой юноша. - Сражаться за Альянс - мой долг.
- Орчонок, не глупи! - Попытался убедить его Дерри. - Ты умрешь здесь!
- Лучше так, - отрезал Оррик. - Чем возвращаться.
Сын министра пожал плечами и вышел из каюты, а следом за ним остальные.
- Пусть Рейс забирает Копье и Северный Бриз, Гром и Молнию я ему не отдам, - велел Далакису Фламмель, когда они вернулись на шлюпку.

И разошлись по разным углам

- Распорядитесь об изъятии двух кораблей из его флота, - проводив взглядом Фламмеля и компанию, подытожил Рейс. - Дангер Оррик, стало быть? Что ж, добро пожаловать на передовую, туда, где куётся судьба Альянса! Ваше имя впишут в неё золотыми буквами...
- Рядом с твоим, отец? - усмехнулся Ракшейс, доливая себе ещё вина.
- Да, только чуть ниже. Рядом с тобой, мой дорогой сын, - благостно расплылся в улыбке лорд Рейс. - давай выпьем за нашего гостя. Он - будущее людей. он, а не такие, как этот Дерри.
- Благодарю, милорд, - склонил голову Оррик. - Я лишь делаю то, что правильно. Позвольте мне возглавить один из кораблей, которые оставит Фламмель.
- А вы обладаете нужными навыками, юноша? - сощурился Алсимар. - Не сочтите меня невежливым, но сами понимаете - это непростое дело.
- У корабля есть обученная команда для того, чтобы проложить курс, - Дангер немного смутился. - Однако, я уверен, что если на борту будет сын лорда - это воодушевит людей.
- Ну тогда... сын мой, как считаешь?
- Без сомнения, - улыбнулся Ракшейс. - кстати, что побудило вас отправиться на фронт? Вы настолько рвётесь в бой за Альянс! вами восхищались бы даже герои древности!
- Мой отец, - почти с ненавистью процедил юноша. - Он все время указывал мне, что делать, как делать... постоянно вмешивался в мою жизнь! А потом - он хотел, чтобы я отсиделся в Столице, когда демоны убивают людей по всему Альянсу! Я считаю его поступок недостойным и хочу смыть это позорное пятно с имени своего рода! - Он замолчал, а затем пылко воскликнул: - Кровью, если потребуется!
- Дааа... так бывает. Не всегда сыновья могут гордиться отцами... - лорд Рейс отставил кубок. Больше пить сегодня он не собирался. - Но Альянс будет гордиться вами! Этого воистину будет достаточно, чтобы навеки ваша доблесть стала примером для грядущих поколений. Выберите один из кораблей, которые мы заберём у Дерри - и можете приступать к командованию.
- Думаю, я еще успею это сделать, - покачал головой Дангер. - Вы должны знать, милорд - Фламмель собирался обогнуть вашу эскадру, и это я заставил капитана лететь вам навстречу.
- Значит вы уже послужили будущему Альянса больше, чем многие, кто отсиживается в Столице. А теперь прошу меня извинить, я хочу немного подышать. наслаждайтесь ужином - перед битвой он всегда сладок, - расправив плечи, Алсимар стремительно вылетел из каюты, улыбаясь каким-то собственным мыслям.
- Ваш отец - великий волитар, - произнес Дангер, едва только лорд покинул помещение.
- Бесспорно, - согласился Ракшейс. - И я собираюсь быть достоин его, а может и превзойти.
- Для этого нужно будет, как минимум, одолеть в поединке Солидора.
- Всего-то? Я думал, придётся совершить подвиг, - рассмеялся Ракшейс. - А это - пустяки.
- Превзойти покойного Санкриста - для вас пустяки? - Юноша был явно удивлен.
- Я всё-таки маг, - улыбнулся Ракшейс. - пусть не сильнейший, но мы тем выгодно отличаемся от вас, вояк - дня нас невозможное определяется несколько иными рамками.
- Вам, магов, сложно понять, - согласился Оррик, со злостью добавив: - Однако еще труднее мне понять тех, кто добровольно пошел на сделку с демонами. Как вы думает, что могло толкнуть их на это? Стольких людей.
- Что? Отчаяние. Ужас. Обман. Или... да что угодно! В людях так много страстей, на которых можно играть. даже в магах. даже в королях и Императорах, - Ракшейс хотел закричать, но не получалось. Голос, говоривший эти слова - был его голосом. Он произносил слова, шевеля его губами и языком, он смотрел его глазами, дышал его лёгкими... И только одно, непонятное и потому безумно жуткое чувство сияло где-то в мозгу пылающей иглой. "Нет, это не я! Не я!" Ракшейс словно чувствовал, что делает то, что не хочет делать... Он не владел собой. Всего несколько секунд, до конца фразы... Но чувство было настолько всеобъемлющим и страшным.... Чтобы хоть каплю успокоиться, он залпом осушил весь бокал.
- О да, конечно! - Выпалил в ответ Дангер. - Всегда проще сдаться, чем бороться со злом! В себе ли, в мире вокруг!
- Какое благородное сердце бьётся в вашей груди, друг мой, - было непонятно, играет Ракшейс или нет, но зубы его чуть дрожали, как от холодно. - Холодает, правда? скажите, а о рыцарстве вы никогда не думали? Происхождение позволяет вам этого добиться, так ведь?
- О, это великая честь, и если род Рейсов... - Дангер осекся, решив, что едва не испросил большего, чем достоин.
- Ну... по результатам этой кампании - кто знает? На вашем месте я бы приложил все возможные и невозможные усилия, чтобы этого добиться, - Ракшейс постучал по столу костяшками пальцев и, уже в который раз наполнив свой бокал, поднял его, кивнув гостю. - Ваше здоровье, будущий рыцарь Дангер Оррик.
- Благодарю, - юноша залпом осушил бокал. - Я сделаю все, чтобы оправдать ожидания, ваши и вашего отца.

Вечер 7
Буря в облаках

Близился закат. Серовато-пурпурное солнце окрашивало утонувшую в мареве границу горизонта в лиловые и зелено-алые. Дейзен проснулся четыре часа назад. В голове было пусто, привычный ветреный восторг в груди сменила глухая тишина и какое-то тупое и неясное чувство, которое мальчишка не мог определить. Он посвятил полтора часа занятиям, а потом повис на перилах кубрика, отстраненно про себя считая минуты – до вахты оставалось еще много часов. Спустя некоторое время юнгу окликнул Зогга и отправил с матросом оправлять снасти – у Дейзена все валилось из рук.
После четвертого подзатыльника немыслимым усилием паренек взял себя в руки, стиснул зубы и принялся вязать узлы. Над плечом юнги устроился господин Сайган, наблюдая за его работой с насмешливым интересом.
- Через полчаса будем на месте, - с реи скатился впередсмотрящий и хлопнул Дейзена по плечу, - даже раньше, чем считали.
Матрос глотнул воды и снова полез наверх. Налетевший порыв растрепал каштановые волосы – юнга поднял голову. Ему почудился в ветре сладковато-приторный вкус шалеземских цветов, словно в хорошее блюдо кто-то ухнул ложку дорогой приправы. Тепло-южный вздох унес в небо нитку с рубашки. Мальчишка затянул узел и снова посмотрел наверх и немного на юг, где собиралась огромная облачная гряда. Ветер взвизгнул, ударяя пол лицу, а потом еще раз, и еще раз… Темно-серая буря, прятавшаяся среди туч, вырвалась неожиданно – хлопаньем снастей, надрывным скрипом рангоута и тяжелым ударом по корпусу.
Команда засуетилась. Алан и Балтьер оказались на палубе почти разом, и капитан заорал:
- Все по местам! Сворачивайте паруса! – бросил взгляд вокруг – облака, враз ставшие всклокоченными, как нечесаная грива, окружали «Белиас» кольцом врагов. – Спускаемся к земле!
Внизу каменистые холмы щерились челюстями мелких, но острых зубов.
Небесники занимали места там, где были приписаны, без лишней суеты, но с тревогой в душе. Бури в воздухе были гораздо страшнее морских, и обычно их старались избегать, приземляясь в относительно безопасное место.
По судну гасили все фонари, чтоб один из них, разбившись, не поджег галеон. Крепили грузы, убирали, если было время, мелкие предметы, что могли упасть. Задраили люки на палубе. Больше всех работы досталось Мильдену на камбузе. Ругаясь, кок залил зло зашипевший перед смертью огонь, так и не приготовив ужин.
Второй удар качнул судно еще сильнее, заставляя всех хвататься за канаты. Воздух стал тяжелым. Требовалось усилие, чтоб вдохнуть его. Липкое предчувствие опасности коснулось каждого.
Дейзен зажмурился всего на мгновение, вспоминая, какое место ему полагалось занимать на корабле во время бури, а потом обезьяной вскочил на левую выносную рею. Он крепко обхватил ногами мокрое от дождя дерево, вцепился в топенат и быстро-быстро принялся ослаблять узел, удерживавший парус в натянутом положении. Ветер гулял между мачтами – дерева рангоута скрипели натяжно, тяжело. Рея под мальчишкой вибрировала на каждом выдохе бури.
Голоса звучали всё громче, а ругательства становились крепче и короче. На бизань-мачте оборвалась одна верёвка, и угол паруса шумно заполоскал по ветру. Второй воздухоплаватель полез туда на помощь.
- Быстрее, сукины дети! – заорал Балтьер.
Корабль сильно завалился на нос. Кое-кто не удержался и покатился по палубе, к счастью, не вывалившись за борт. Штурвал был уже наглухо застопорен и рулевой лихорадочно дергал рычаги, перемещающие лидиумные пластины, снижая высоту. «Белиас» накренился еще немного, угрожая перевернуться прямо в воздухе, затем стал медленно и тяжело со скрипом выравниваться, напрягая древесные мышцы и канатные сухожилия. Земля приближалась, но гораздо медленнее, чем сверкающие молниями иссиня-черные тучи. Как в кошмаре, когда ты бессилен, движения вязнут, как в патоке, и ты замираешь увязшим насекомым, ожидая неминуемого удара преследователя...
Хлесткий удар воздушной плетью снизу, и корабль подлетел на пару метров. Его стремительно несло вперед, чуть отклоняя от курса. Парус Дейзена обхватил мокрыми ладонями рею. Мальчишка туго затянул канат и полез обратно. Дерево дрожало, напоминая живое существо, испуганное бурей до безумия; трещало, словно стонало от страха.
- Осторожнее – рявкнул кто-то из матросов – проскользил на колене, затягивая трос, удерживавший грузы.
Рея надсадно треснула. Дейзен почувствовал, как его поднимает в воздух и отчаянно вцепился в агон. «Белиас» дал большой крен на левый борт, а затем корабль резко накренило ветром к правому – выносная рея не выдержала перепада. Дерево сломалось ближе к бизань мачте – острыми зазубринами мальчишку полоснуло по голому плечу. Порывом рею развернуло в сторону палубы – лопнул канат. Ветер перевернул обломок и с размаху ударил его о грот, не потрудившись сбросить человеческую фигурку.

(с Соуль)

Хранительница просматривала чертежи. Словно девчонка, она устроилась на краю жесткого дивана, разложив перед собой бумаги и укрыв замершие ноги теплым полотном робы. Со стороны Сайте выглядела смешно и трогательно. Женщина взяла несколько чистых листов, куда осторожно переписывала характеристики корабля. Она знала все вычисления, но не использовала; а сейчас любимое дело успокаивало и помогало не думать ни о чем.
Сайте любила мать – податливую, как тряпичная кукла, леди с волной мягких волос и удивительным взглядом. Сайте считала, что ненавидит отца – властного, склонного к тирании человека, не соглашающегося ни с одним мнением, кроме собственного. Из-за него женщина не хотела возвращаться домой, где постоянно приходилось отбиваться от обвинений и оправдываться. Ее никогда и никто не защищал, кроме матери и Джейнара… но брат всегда оставался для Юлаль младшим. А она должна была заботиться о мальчике – Дейзен рос, требовал все больше внимания, а у Сайте не выходило одновременно и учить, и оберегать сына. Иногда она ощущала себя безнадежно-беспомощной, но это чувство Хранительница загоняла вглубь и закрывала столь же крепко, как обиды на отца или плохие воспоминания. Сейчас, казалось, все плохое должно было раствориться… если верить логике, если верить всем фактическим цепочкам и целесообразным построениям, но вместо этого Сайте ощущала себя ребенком, которого взрослые забыли в сердце огромного города, куда приехали впервые. Огромное чувство вины за пренебрежение чужим вниманием и заботой, за обиды отцу и то, что не попросила у него прощения, за… …за то, что ее просто не оказалось рядом, как и предсказывал Нереем – оказалась на «проклятом корабле с проклятыми картами».
Глаза снова защипало. Митень взлетела к покрасневшим глазам. Юлаль передвинула тускло мерцающую лампу и открыла новую страницу чертежей. Ей не следовало плакать, следовало оставаться сильной, потому что Дейзену было тяжело – нужно было беспокоиться о нём.
Тусклые блики лампы таяли на темной ткани платья. За окном быстро темнело. Пришлось закрыть окно, потому что по-южному теплый ветер стал пронзительным и неприятным. Резкий толчок заставил женщину вскочить на ноги. Стекла жалобно звякнули. Сайте подхватила робу и резко выбежала из каюты – липкий, необъяснимый страх заставил сжаться под тяжелой шерстью, словно маленького зверька. Сайте резко распахнула дверь на палубу и на мгновение зажмурилась от колкого дождя, а когда открыла глаза, то увидела сломанную мальчишескую фигуру, вцепившуюся в согнутую ветром рею. Следующий порыв сломал ее у основания.

Балтьер оглянулся на треск. На миг замер, а затем, отпустив канат, в три стелющихся кошачьих прыжка оказался около юнги. Тут же доски палубы взлетели настречу, и корсар упал на колени. Впрочем, маленькая женская фигурка, летевшая, как подхваченное ураганом перышко, оказалась первой. Спина Юлаль напряглась, но тяжелое сосновое бревно не сдвигалось. Оно злорадно скалилось окровавленными клыками обломков и теперь давило недобитую жертву, ложась на горло.
Корсар ухватил его, но тоже не сдвинул враз. Тогда он, упершись носками сапог в палубу, превратился в живую пружину. Поддавшийся усилиям обломок реи с разочарованным стуком скатился с Дейзена. Балтьер кувырнулся в сторону, но тут же, извернувшись, задержался. Правой рукой он подхватил юнгу, левой вцепился в леер.
- Я справлюсь, - белая, как мел, женщина перекинула руку мальчишки через плечо. Левая митень была разорвана – исцарапанные пальцы сжимали натянутый вант.
Он отпустил Дейзена и оглянулся вокруг. «Белиас» сражался за жизнь против неба, а то уже готовило копья молний. Ветер оторвал от рубахи верхнюю пуговицу. Волосы на голове, перехваченные лентой, словно ожили и норовили вырваться, трепеща на ветру.
Женщина, странно-легко балансируя при безумной качке, медленно, очень медленно, стараясь не навредить мальчишке, направилась к трапу. Корабль опять дал левый крен, потом очень неуверенно выровнялся. Земля становилась ближе – у нее ветер не был таким же диким, как высоко в небе. Здесь он безумствовал в кронах редких деревьев и швырял к берегу холодные волны, разбивая о камни.
Темно отблескивающая полоса воды появилась и приблизилась незаметно. Расширилась.
- Над волнами! – скомандовал капитан.
«Белиас» спустился еще немного и полетел над гребнями валов. Небесники поглядывали на море со страхом, а давно отвергнутая кораблями стихия ударами валов тянулась к судну, стремясь вернуть галеон в свои опасные объятия. Но доставала пока лишь брызгами пены.
Изогнутый разряд на миг ослепил всех, прочертив воздух чуть не перед лицами. Второй – и один из парусов с треском, нехотя загорелся. Его тут же сорвали и выбросили вниз. Жадная вода проглотила жертву, но не удовлетворилась ей, продолжая бушевать. Очередная вспышка осветила силуэт ворона у вершины грот-мачты. Матросы прятались в трюмы. Закрепленные грузы еще норовили вырваться из сетей канатов. Босые ноги скользили под струями хлынувшего вовсю дождя… Но небесники благословляли дождь – долгожданную защиту от огня.
«Белиас» шел над берегом вглубь маленького, давно забытого острова неподалеку от Колыбели. Потрепанным силуэтом с обгоревшими парусами корабль замер на земле. Мачты покачивались под ветром, буря разворачивалась высоко, много выше, чем над марсами. Ворон сделал круг возле грот-стеньги, и, словно совершенно не боялся ветра, умчался на юго-запад. Безымянное плато молчаливо приняло парусник.

(и Хигф)

"Серьёзные Люди" - вечер 7
(& Тельтиар)

Эдвард Шаган, в сопровождении Тарка покинул тюрьму ближе к вечеру, и первым делом они отобедали в меблированных комнатах, принадлежащих одному из людей Винзора. Туда же были Тарк позвал портного, который снял с Шагана мерку и в течении часа привез ему готовый костюм - конечно не нового пошива, а просто подходящий по размерам. Эдвард был рад расстаться с обносками и наконец надеть приличный камзол - алый, с золотым шитьем, как ему всегда нравилось.
- Держи, - Тарк протянул ему кинжал. - Мало ли что...
- Не пользуюсь, - покачал головой Шаган. - Я потому и прожил так долго, занимаясь своим делом, что не проливаю крови.
- Как знаешь, - поверенный казначея достал мешочек с монетами. - Полновесные, для начала. Будь осторожен - в городе полно разной мрази, которым закон не писан.
- Приставь охрану, - улыбнулся контрабандист, пригладив редкие седые волосы.
Поседел он уже в тюрьме, а раньше они были светлыми, как колосья пшеницы, и гораздо более густыми.
Человек, покинувший мебелерованный комнаты был совсем не похож на узника тюрьмы, недвано их посетившего: в жестах его, в походке, в осанке виделась аристократическая вальяжность. Он шел, опираясь на золоченую трость и полной грудью вдыхал воздух свободы. Пять лет - пять долгих лет он провел в тюрьме, после того, как помог Винзору укрепить его положение и добыть малую печать. И вот казначей вновь вспомнил о нем. Шагану хотелось навестить жену и детей, сказать, что с ним все в порядке, однако дело необходимо было сделать в первую очередь. А значит - восстановить старые связи. Навестить "Серьезных людей".
На этот раз они собирались в Нижней Столице, потому что наверху все опасались быть пойманными людьми Лорда-Смотрителя. Однако место старались найти получше и почище - там, куда не дошло восстание одержимых. Поэтому в особняк одного из богатейших купцов поздно вечером стали съезжаться кареты, с "Серьёзными Людьми" внутри. О них знали многие при дворе, но очень немногие знали о том, кто из них кто. Клуб игроков в карты и просто богачей, любящих жизнь - они не были преступниками, но обладали достаточными связями или деньгами, чтобы знать, у кого, как, и за сколько можно купить или получить что угодно. Они не использовали свои настоящие имена, но многие из них знали друг друга в обычной и очень скучной жизни. И для этого они приезжали на такие вот собрания, и играли на целые состояния, или на услуги определёного типа.
Эдвард прибыл туда одним из последних - он немало времени потратил на то, чтобы восстановить старые связи и узнать, где именно будет собрание, а потому, когда он пересек порог дома, веселье было уже в самом разгаре. Надо отметить, что опаздал Шаган еще и потому, что некоторое время ходил по руинам разрушенных кварталов, вспоминая то время, когда в городе еще кипела жизнь.
- Приветствую, - сказал он лакею. - Янтарь хорош на солнце, алмаз - везде.
Это была одна из условных фраз на сегодняшний день.
Слуга молча указал на одну из комнат, куда заходили присутствующие. В небольшом холле стоял стол с едой, за которым сидели телохранители или слуги "Серьёзных Людей" - все обнажённые по пояс, чтобы не прятать оружие в рукавах. Ровно как и сами игроки, которые неторопливо снимали верхнюю одежду, чтобы некуда было прятать карты. Как только специально обученный слуга проверял их на оружие, они проходили вглубь холла, в небольшую комнатушку.
Шаган с некоторым сожалением снял дорогой камзол, расстегнул жилет, а затем стянул через голову белую сорочку. Его болезненная худоба наверняка бросилась всем в глаза - знатный человек мог так исхудать только в одном месте, однако Эдвард сохранял невозмутимый вид. В конце концов - вокруг было полно аристократов с теми или иными изъянами фигуры.
-Новенький? - поинтересовался один из стоящих у двери джентельменов.
- Старенький, - недавний узник заученным движением пригладил напудренные волосы. - Во что играем, господа?
- Видимо ты слишком старенький, раз не помнишь - усмехнулся джентльмен - в Фераи мы играем. Только я бы на твоём месте не рассчитывал на большой выигрыш - сегодня играет Везунчик.
- Неужели за пять лет не перевелись желающие с ним играть? - Притворно вскинул брови Шаган.
- Так ты не знаешь?! - во теперь в глазах дворянина появилось возбуждение, смешанное с удивлением и волнением - Тот, кто обыграет везунчика в Фераи, получит двести тысяч из общих сборов!
- Вот оно как, ну что же, давайте рискнем, - старик улыбнулся в ответ. - Кстати, как ваши имена, господа? Меня называют Нетопырь. За что бы это, ума не приложу.
- Я Глустор, остальных может вспомнишь, Нетопырь. Пойдём играть - сказал он, и зашёл в комнату. В комнате было разительно пусто. Только простой, из толстых дубовых плах, круглый стол и стулья вокруг него. («На столе как будто демоны орехи кололи», — подумал Нетопырь, заметив и оценив состояние дубовой столешницы.) Больше, если не считать зелёной шёлковой драпировки на стенах и таких же четырёх канделябров, в ней ничего не было. Когда обнажившиеся по пояс гости расселись за столом и положили на столешницу руки, вошёл, ковыляя, некто слепой. Непонятного возраста, с тёмными впадинами выколотых или выжженных глаз, в зелёной ливрее. В руках у него был ларец. Довольно уверенно дойдя до стола, он утвердил на краю его этот ларец и, раскрыв, стал из него что-то выбрасывать. Нетопырь всмотрелся: какие-то похожие на небольшие табакерки бумажные пачечки. Сидящие за столом потянулись и взяли себе по одной. После этого слепец собрал лишние пачечки обратно в ларец, а на стол выставил стеклянную колбу, которую перевернул — и быстро поднял.
Под ней мелькнула и замерла маленькая ящерица жёлто-песочного цвета. Секунду помедлив, она текучей стрелой метнулась к краю стола и, прыгнув на пол, исчезла. Тот, мимо кого она пронеслась, радостно хохотнул и бросил на середину стола свой «табакерочный» свёрток.
-К удаче! - громко сказал он, на что Глустор с досадою кашлянул, а слепец, собрав возвращённые ему пачечки, достал вовсе уж неуместные здесь предметы: молоток и длинный, в три грани кованный гвоздь.
Тот же, мимо которого пробежала ящерица, снова взял в руки свёрток и, надорвав обёртку, обнажил новенькие, мелованного картона игральные карты. Наскоро стасовав, он выложил их в три ряда.
- Пятая! - крикнул Глустор, и после этого все по очереди так же стали называть цифры.
«Счастливчик» брал указываемые карты и складывал их в стопку. Когда в его руки вернулась последняя, он передал стопку слепцу. Тот наощупь, над самым столом — чтобы никто не увидел картинку на нижней карте — старательно перетасовал. И затем всё повторилось: три ряда, цифры по очереди, и затем раздались голоса:
- Стасовано!
- Стасовано!..
И вдруг кто-то сказал:
-Ещё раз!
«Счастливчик» безропотно разложил по столу всю колоду и снова; по указаниям в очередь, всю собрал. После этого уже все сказали «стасовано». И тогда слепец, чуткой рукой отыскав колоду, продвинул её в центр стола и, наставив гвоздь, несильно взмахивая молотком, пробил её насквозь и пришпилил к столешнице. И вдруг повисла мёртвая тишина! Её особенно подчёркивал шаркающий в отдалении шорох шагов удаляющегося слепого. У Глустора нервно дрожали длинные, суставчатые, похожие на паучьи, тонкие пальцы.
- Что же, - дребезжащим взволнованным голосом разбил тишину Глустор. - Антэ - по пять сотен?
Нетопырь улыбнулся - старая игра, старые правила. Только лица новые.

И тут карта пошла. вечер-ночь 7
И Анм

И тотчас, как расколдованные, сидящие за столом зашевелились и завздыхали. Застучали крышки стоящих у ног сундуков. На стол посыпалось золото. Сначала каждый владелец складывал его возле себя, но потом, старательно пересчитав, выдвигал к центру, к колоде с торчащим над ней трёхгранным железным «чёртовым» пальцем. Когда звон монет прекратился, тот, вблизи которого пробежала ящерица, медленно протянул руку к колоде и, отслоив от неё верхнюю карту, потянул на себя, разрывая её от центра до края об одну из граней гвоздя. Остальные — по часовой стрелке — так же вытянули себе по одной карте. Так, в безмолвии, нарушаемом лишь шелестом учащённого дыхания, сидящие за столом набрали в цепкие руки по пять рваных карт. Всмотревшись в них, стали обмениваться короткими, но, очевидно, полными значения фразами:
- Играю.
- Мне - две (и, отложив поближе к золоту две свои карты, сказавший это протянул руку и оторвал две новые - на замену).
- Одну. (И оторвал одну.)
- Четыре. (Это Везунчик) «Ого!» - непроизвольно отреагировал кто-то.
- Пас.
- Пас.
- Играю.
Шаган в первой игре участия не принял. Воспользовался своим правом новичка, и просто стал следить за игрой, вспоминая и восстанавливая утраченные за время заключения навыки.
Двое сказавших «пас» заученным, небрежным движением отодвинули свои карты и с интересом, и не без зависти посматривая на оставшихся игроков, стали переговариваться:
- Двое играют на своих! Похоже, и у одного, и у второго сильный приход.
- Глустор поменял лишь одну. Значит, в четырёх оставленных игра уже есть.
- Жирондон взял две. Тут — сомнительно…
- Нет, но Везунчик! Он же никогда не рискует, а тут — сбросил четыре!
- Везунчик, похоже, надеется на свой талисман.
Все немного нервно рассмеялись.
Между тем взявшие себе дополнительные карты заплатили за них (холмик золота увеличился) и, подняв лица, стали смотреть друг другу в глаза.
-Тысяча! - проскрипел горбун, поднимая из-под стола зажатые в сухих длинных пальцах два кошеля.
- Уравниваю и добавляю пять сотен, - произнёс Жирондон.
- Уравниваю, - сказал Сонливец. - Обратите внимание - кладу полторы.
- Уравниваю и добавляю тысячу! - с нервной, пульсирующей, и оттого дёргающей всё лицо улыбкой, проговорил Габранс. - Обратите внимание - кладу две с половиной.
- Пас, - недовольно сказал последний и бросил карты, с тоской посмотрев на свою поставленную на кон горочку золота.
- О-хо!! - злорадно воскликнул Глустор. - Монтгомери сказал «пас»!
- Итак? - спросил Габранс, поочерёдно глядя на оставшихся троих соперников.
- Пас, - сказал Жирондон и отложил карты.
- Пас, - с усилием сглотнув, сказал и Сонливец.
- Уравниваю до двадцати пяти и вскрываю! - прошипел злорадно Глустор.
Добавив денег, он с торжествующей улыбкой открыл карты.
- А!-А!-А! - с одобрением и в то же время многозначительно отреагировал один из выбывших в самом начале игроков. - Не зря он заменил только одну.
- Четверо! - сообщил победно он. - Заменил одну, да и ту мог просто выбросить! Вот они, с самого начала пришли - все четыре!
На столе перед ним лежали четыре дамы, и отдельно — семёрка, с нарисованным символом Океанской девы.
- Четверо, господин Глустор, - произнёс Габранс, - это весомо. Только вы, вероятно, считаете, что если меняешь целых четыре карты - то неизменно приходит всякая подлая мелочь? Да, такая ко мне и пришла. Но как пришла, обратите внимание!
И Везунчик, под хор стонов и восклицаний открыл «мелочь»: двойку, тройку, четвёрку, пятёрку — и туза. Даже неопытный в карточных играх Нетопырь сообразил, что это очень весомо, так как все карты были одной, помеченной красными огоньками, масти.
-Династия! - отчаянно простонал Глустор. - Мои деньги!!
-Успокойтесь, владелец «Четверых»! - сказал раскрасневшийся Везунчик, полыхнув золотой искрой в глазах, сгребая со стола золото и сбрасывая его вниз, в свой сундук. - В любви повезёт...
-Как хорошо, что я поосторожничал! - вскричал Жирондон, переворачивая свои карты картинками вверх.
- О, гарнизон! - оживился Сонливец. - И у меня!
Он выложил свои карты рядом с картами Жирондона, и если у того было три короля и две десятки, то у Сонливца - три восьмёрки и два туза.
- Ну что же, — подвёл итог Жирондон. — Везунчик взял восемь с половиной тысяч. Ну, на то он и Везунчик. Глустор «продул» три тысячи, я - двадцать две сотни, Сонливец - двадцать сотен.
Шаган смотрел на это великолепие, невольно не отрывая глаз - такие деньги здесь крутились, каких он раньше в этом месте не видел. Восемь тысяч выигрыша за один кон - на это золото можно было армию нанять и захватить пару фераев. Хорошая игра. Он провел пальцами по кошельку - то, что дал ему Винзор едва ли можно было назвать ставкой по здешним меркам. Хорошо, если там было сотни четыре.
-...обратите внимание, как пошла карта! Два гарнизона, четверо и династия - в один кон! Такое начало грозит этот день сделать памятным!
Везунчик лишь ухмыльнулся, и спокойно положил деньги себе в сундучок.

(А ставки растут!)

Застучали крышки денежных сундуков. Зазвенело на столешнице золото. Игроки отшпилили себе по пять карт. Примолкли.
- Это закон! - с досадой проговорил Жирондон. - Если в первом кону всем пришла сильная карта, то в следующем - одни клочки… Пас! - и он бросил недалеко перед собой свои карты.
- Даже поменять не попробовал? - спросил его Сонливец. - Ведь пять сотен теряешь…
- Менять уже поздно! - почти взвизгнул Трэк. - Он сказал уже «пас»! Слово сказано!
- Я и не спорю, уважаемый Трэк, - примирительно-насмешливо произнёс Жирондон. - Я всегда помню, что говорю.
- Да, клочки не склеишь, - вздохнул Монтгомери и, откладывая карты, разочарованно выдавил: - пас.
-Пас, - не решился на игру и Габранс, не унявший ещё трепетной дрожи от недавней удачи. - Лучше пары ничего в этом кону не придёт.
После замены карт «отдали» игру ещё двое. Теперь на деньги, внесённые в банк, претендовали лишь Глустор и Нетопырь. Если идти по часовой стрелке от Монтгомери, слово было как раз за Нетопырём. Помедлив для важности, он сказал:
- Добавляю две с половиной тысячи!
За столом раздались одобрительные восклицания, - впрочем, негромкие, вполне приличествующие светской компании.
- Ты блефуешь, - неуверенно проскрипел Глустор, вонзившись взглядом в «рубашки» карт своего визави - как будто хотел сквозь картон рассмотреть их лицевые стороны.
- Отчего же, мистер Трэк, - спокойно ответил Нетопырь. - Я считаю, что у меня весьма хорошая карта.
- Ты блефуешь! — скрипнул зубами Глустор и, положив карты на край стола, полез в свой сундук. — Уравниваю твои две с половиной и добавляю пять сотен!
- Очень хорошо, - так же положив карты на край, ответил Нетопырь и положил на стол свой мешок. - Уравниваю ваши пять и добавляю (он выложил всё содержимое из мешка)… четыре с половиной тысячи!
- Ка-ак!.. — поперхнулся Глустор.
Его длинные подвижные пальцы стали метаться, судорожно ощупывая то свои выложенные рубашками вверх карты, то сундук, то свою выступающую острым клином цыплячью голокожую грудь.
- У меня только… четыре!
- Вы правила знаете, мистер Трэк, - жёстко произнёс в напряжённой тишине выложивший деньги Нетопырь. - Или уравнивайте мои четыре с половиной, или говорите «пас».
- Но у меня… такая карта… джентльмены! — он поднял лицо, выпучив глаза, полные мольбы и страдания. - Не одолжит ли мне кто-нибудь из вас пять сотен? А, мистер Везунчик, мистер Монтгомери! Это же смешная сумма! Как только вскроем карты, я немедленно верну - вдвое, втрое…
- Мы охотно ссудим вас средствами, мистер Трэк, - с достоинством заявил Монтгомери. - Но только после того, как вы закончите игру. Правила игры - тем более в нашем обществе - это больше, чем закон.
- Проклятье!! - завопил Глустор. - Но у меня… - он открыл и выбросил перед собой карты, - Королевский Двор!
- О, какая редкая карта! - восхищённо произнёс кто-то.
На столе, открытые взглядам всех, лежал "королевский двор": земляные туз, король, дама, валет и десятка.
- Но, мистер Трэк, если вы не в состоянии уравнять мою ставку, - с нажимом в голосе выговорил Нетопырь, - вы должны сказать пас!
- Ну пас!! пас!! пас!! - злобно взвизгнул Глустор. - Открывайте, что у вас там?!
Нетопырь перевернул карты - и все присутствующие застонали.
- Пара? - с удивлением спросил Везунчик.
- Пара! - воскликнули два или три голоса.
- Пара!! - завопил, брызгая слюной, побледневший от злости Глустор. - Несчастная пара, он играл против меня парой, когда у меня королевский двор, и забрал мои деньги!!
- Это игра, мистер Трэк, - сказал с восхищением Жирондон, - и великое искусство блефа, которое показал сэр Нетопырь. Выиграть с парой восьмёрок против королевского двора - это достоинство. Редчайший случай. Спасибо, джентльмены, порадовали.
- И потом, господин Глустор, - строго заметил Монтгомери, - разве не вы сами распорядились этой игрой? Когда мистер Нетопырь добавил две с половиной, вы имели полное право уравнять их и открыть карты. Ваша королевский двор - против его пары! Это был бы удар. Но вы, уравняв, подняли ставку ещё на пять сотен, и тем самым передали слово сопернику. Он, помня, что вы в первый кон проиграли три тысячи, рискнул: поставил всё, что у него было с собой. И у вас просто не хватило денег. И пара взяла банк. Это игра!
Нетопырь улыбнулся, сгребая деньги обратно в свой мешок:
- Не стоит так переживать, голубчик, - произнес он, хлопнув Трэка по плечу. - В конце концов, это же просто игра.
"Игра, которая принесла мне неплохие деньги в первый же день".
Везунчик с улыбкой посмотрел на Нетопыря, и с уважением протянул ему руку для пожатия.
-Меня тут называют Везунчиком. Ты отлично сыграл.
- Очень приятно, - сжал его ладонь Шаган. - Нетопырь, с вашего позволения.
Трэк сидел молча, уставив выпученные глазки на свой королевский двор и, приоткрыв рот, икал. А кто-то за столом, приветствуя блефовую игру и благодаря за острое зрелище, принялся негромко хлопать в ладоши...
Глустор молча встал, и вышел из комнаты - к стойкам с вином.
- Может, не надо было отпускать в его адрес шуточки? - спросил, оглядываясь на застывшего в соседней комнате за столом горбуна, Жирондон. - Трэк - злопамятный.
- Разве кто-то отпускал в его адрес шуточки? - удивился Габранс.
- Да вот ты, например, - напомнил Жирондон. - Трэк - страшный как демон. А ты сказал, забрав его три тысячи, что ему в любви повезёт.
-Полно тебе придумывать, Жирондон, - возразил, раскуривая орочий гриб, Монтгомери. - Все знают, что у Глустора в имении целый гарем юных невольниц. У Трэка «любви» больше, чем у всех нас вместе взятых!
Присутствующие посмеялись, выпили по фиалу вина и вновь, притягиваемые цепкой невидимой паутиной, потянулись в комнату с дубовым круглым столом.
Следующую партию Везунчик пропустил, решив побеседовать с Нетопырём.
- Вам тоже надоело обыгрывать эти джентельменов? - с легкой усмешкой поинтересовался Эдвард, когда они с Габрансом пропустили по бокалу легкого вина.
-Это разминка. Настоящая игра происходит, когда делаются ставки на не случаянные карты, а на события в Альянсе - он улыбнулся - но я не видел тебя здесь до этого. Ты новичок?
- Можно и так сказать, - пожал плечами Шаган. При этом жесте у него все кости проступили под кожей, до того он истощал. - Пять лет - долгий срок. Я уже почти забыл - каково это, быть "Серьезным".
- Не повезло - сказано совершенно безразлично - и всё таки, я наблюдал за игрой. У тебя не так много денег с собой, а значит ты приехал не играть.
- Еще не успел обжиться деньгами, - почти скопировал безразличный тон Нетопырь. - А пропускать такой вечер не хотелось. Я себя здесь живым чувствую.
- Многие ради того сюда и приходят - волитар пригубил вина - а я тут что то вроде главного трофея - снова усмешка - тому, кто обыграет меня в Фераи я обязуюсь выплатить двести тысяч поверх выигрыша - улыбка.
- А тому, кто тебе проиграет, тоже придется выплатить двести тысяч? - Почти в шутку спросил старый контрабандист. Он был уверен, что ни у кого из собравшихся в этом здании нет таких денег. Более того - таких денег, наверное, даже у Винзора не было. А у Везунчика они были - как же им не быть, если он по десять тысяч за кон выигрывает.
- Нет - усмехнулся золотоглазый волитар - но они обязуются сделать мне одолжение, совершенно любое, бесплатно.
- Быть может сыграем? - Голос Шагана звучал совершенно несерьезно. - Правда, я ума не приложу, чем мог бы оказаться полезен столь богатому и влиятельном волитару.
-Ты знаешь, кто я, когда я не "Серьёзный"? - с иронией в голосе произнёс Габранс - нет, я думаю. Я хочу сыграть со всеми ещё раз, а потом можно будет поговорить с ними о делах.
- Нет, я не знаю, но обещающий двести тысяч не может быть "просто волитаром", - Шаган улыбнулся. - Если ты не против, я посмотрю за игрой, не делая ставок, а затем продолжим разговор.
-Ну разумеется.

Не везет, так не везет. Глубокая ночь 7.
и Анм (а поговаривают, что где-то рядом еще и Скорп пробегал)

После очередного перерыва за столом произошло заметное оживление: в игру вернулись и Габранс и Глустор.
- Мистер Трэк принёс деньги! - шутливо воскликнул Сонливец. - Берегитесь! Будет большая игра!
- Мальчишка! — огрызнулся Глустор. - Будет вам большая игра, будет. Я чувствую! Мне сегодня крупная карта идёт…
Пробежала новая ящерица («их, очевидно, здесь специально разводят», — решил про себя Нетопырь), и Габранс объявил время ставок.
- Антэ - тысяча? - предложил кто-то.
С общего согласия ставки были сделаны по тысяче.
- Пять тысяч! - заявил Габранс, после того, как игроки заменили карты.
- Пас. Пас. Пас, - раздалось три возгласа.
В игре остались Габранс, Монтгомери, Глустор и Сонливец.
- Уравниваю и пятьсот сверху, - сказал Сонливец.
- Уравниваю и пятьсот сверху, - решил и Монтгомери.
И вдруг всех озадачил Трэк.
- Уравниваю и десять тысяч сверху! - срывающимся в фальцет голосом выкрикнул он.
- Пас, - уставившись в пространство перед собой невидящими глазами, обронил Сонливец. - Пропали мои шесть с половиной тысяч…
- Не в свою очередь сказал, - строго выговорил ему Габранс и, переведя взгляд на Монтгомери, объявил: - Уравниваю и добавляю ещё десять.
- Пас, - сломался Монтгомери и отбросил карты.
- Ты блефуешь! - с ненавистью глядя в лицо Габрансу, проскрипел Глустор.
- Если я блефую, так вы в выгоде, мистер Трэк, - подчёркнуто вежливо ответил Везунчик, выгружая на стол десять тысяч золотом, чтобы уравнять ставку, заявленную Глустором, и ещё десять добавляя своих.
- Да, я в выгоде! - согласился Трэк. - Потому что сегодня - моя удача. Потому что теперь - моё слово. Вот мои десять. Я уравниваю до десяти, - и… больше не набавляю, а требую открыть карты!
И он выложил на стол свои.
Гул изумления пронёсся по комнате. Качнулись огни на свечных фитилях в канделябрах.
- Королевский двор! - Потрясённо сказал Жирондон. - Одному человеку! Дважды за ночь!
Перед Глустором лежали уже знакомые Нетопырю туз, король, дама, валет и десятка — как и в тот памятный кон, только воздушные.
- Если бы карты не были прибиты, мистер Трэк, - озадаченно произнёс Габранс, - я бы подумал, что вы где-то ловчите. Второй королевский двор! Понимаю ваше упорство. Выложили двадцать тысяч с довеском…
- Карты! - перебил его Трэк.
- Разумеется, открою, — кивнул Габранс и обвёл взглядом присутствующих. - Обратите внимание джентльмены, какая ночь…
- Карты!! - взвизгнул Глустор, и привстал, и уткнулся клином груди в край стола.
- Вы не могли бы взять себя в руки, мистер Трэк, - медленно проговорил Габранс. - Если я позволил себе паузу - то лишь в виду исключительной торжественности момента. Сейчас убедитесь.
- Карты, - с ненавистью прохрипел его визави.
- Что, - спокойно, в гробовой тишине, произнёс Габранс, выкладывая перед собой десятку воды, — джентльмены, может быть сильней королевского двора?
- У… у… у вас что, Фераи?! - заикаясь, спросил Монтгомери.
- Он блефует! — почти взвыл Глустор. - Даже если у него есть демон - то у него не может быть четырёх десяток! Потому, что одна из них - у меня!!
- А вторая - у меня, - задумчиво проговорил Габранс, открывая вторую десятку, - и третья - у меня, - и открыл третью.
Монтгомери засопел. Шепнул быстро:
- Но ведь четвёртая - действительно у мистера Трэка!
- И четвёртая у меня, - сказал Габранс, докладывая к трём десяткам разорванного наискосок демона (Глустор вздрогнул), и пятая - тоже здесь, - заключил Везунчик и открыл… второго демона.
- Неверотяно! - восторженно заревели за столом, а Габранс, привстав, наклонился над столом и, выставив грудь, прокричал:
-Фераи сделаны, джентельмены!
Что было силы бил в ладоши Сонливец. Сложив руки у рта, гудел трубой Жирондон. Восхищённо покачивал головой Монтгомери. А Трэк, оббежав вокруг стола, схватил карты Габранса и стал рассматривать их, сличая место прокола — нет ли подмены. Потом он перевернул карты всех игравших и снял с гвоздя оставшуюся колоду. Сомнения отпали: оба демона были у Везунчика.
- Никаких подмен, - резюмировал, наблюдая за манипуляциями Трэка, Монтгомери. - Мистер Везунчик прилюдно и честно взял с помощью фераев пятьдесят шесть тысяч пятьсот золотых.
Глустор, качнувшись на тоненьких детских ножках, обвёл всех ледяным взглядом и прошипел:
- Вы сговорились!
- Научитесь проигрывать, мистер Трэк, — недовольно сказал Монтгомери.
- Нет, его понять можно, - ответил хохочущий Жирондон, - за одну ночь - четверо и два королевских двора - и всё мимо денег!
- Вы сговорились! — завопил Глустор и подпрыгнул. И, вытянув перед собой длинный палец, добавил:
- Я вам отомщу!
Потом повернулся и заковылял в комнату с бассейном.
А в игровой комнате повисла напряжённая тишина.
- Все слышали, что он сказал? - спросил Габранс.
- Это нехорошо, - поднял плечи Сонливец.
- Игра была честной - это раз, - произнёс Жирондон. - Трэк богат и злопамятен - это два.
- Родственники у него есть? — быстро спросил Габранс.
- Нет никого.
- Тогда что же?..
И присутствующие, в полной тишине, посмотрев друг на друга, молча кивнули.
- Интересно, его юные пассии будут по нему скучать? - задумчиво произнес Нетопырь, до этого наблюдавший за перебранкой молча.