- Молодой человек, вы находитесь в культурном месте, где прогуливаются не только туристы, но и женщины с детьми, - сказал ему Маса с укором. - Потрудитесь выглядеть хоть немного прилично.
- Попробую, - усмехнулся ину-нин, бросив короткий взгляд на полицейского. – И это, кстати, было последнее предупреждение, Хацуби.
В промерзшей голой пустоши, среди заиндевелых камней и осколков синеватого, недавно созданного и так же недавно разбитого льда безликий демон опустил взгляд на собственные изрезанные в кровь ладони. Если можно сказать, будто он улыбнулся – значит, он это сделал.
- Прошу прощения, вынужден откланяться, - сказал Масаминэ. – Долг службы. Вы, - тяжелый взгляд достался слишком развязному незнакомцу, - надеюсь, впредь будете лучше думать о своем внешнем виде и поведении. Мне не хочется однажды увидеть вас на скамье подсудимых или хуже. Приятного дня вам троим.
Его собеседник кивнул – мимолетом, будто потерял интерес к полицейскому. Но едва Суэмото отошел на несколько шагов, его окликнули.
- Когда-нибудь вы познакомитесь с цельной личностью, господин Суэмото. Даю слово.

(minna)

Киото, Нижний город
Управление полиции префектуры Киото
11 апреля


Несмотря на малые габариты, младшая из дочерей черного волка обладала проходимостью небольшого танка. К тому же юная стажерка была настолько решительно настроена, что сумела промаршировать в кабинет к начальству мимо секретаря без единого возражения со стороны последнего. Правда, ее все-таки попытались придержать, но гораздо раньше, на входе. Дежурный перегородил дорогу несуразному на его взгляд существу. Хи-тян окинула внимательным холодным взглядом из-под козырька цветастого картузика дородную внушительную фигуру полицейского и выставила перед собой указательный палец. Дежурный проследил направление: палец был нацелен ему на колено.
- Пиф-паф.
- Извините, не признал.
Хидоко величественно кивнула и проследовала к лифту.
На пороге кабинета она все-таки остановилась и после недолгого размышления постучала в распахнутую только что дверь. В душе Хи-тян была готова признать, что шорты на ярких широких подтяжках и три куцые маечки, надетые одна поверх другой, не соответствуют образу суровой воительницы за закон и порядок. Зато цвета были подобраны по канону эпохи Хэйан, что вовсе не повод смотреть на нее таким взглядом.
- Войдите, стажер Икедзуми, - не отрываясь от документов на столе, Аспид сделал знак рукой. - Очень хорошо, что вы появились, не придется никого отвлекать на розыски. И дверь закройте.
Хидоко прикрыла указанную дверь столь плотно, что засомневалась, сумеет ли она потом ее открыть самостоятельно. А затем отмерила (умозрительно высчитанное) положенное количество шагов до стола и застыла в идеальной по стойке смирно.

(мы с Греем)

- Через три дня я буду вынужден уведомить отдел внутренних расследований об инцидент с инспектором Унаги, и тогда сюда пришлют лопающихся от важности агентов, минимум, из осакского департамента. Почему не наших не спрашивайте. Лучше ответьте, что у вас есть по существу дела и, заодно, почему об этом ничего не знает старший инспектор Асагава, которого я сегодня уже вызывал? - вопреки всему Аспид не улыбнулся в конце, а хороший это знак или плохой, судить было трудно.
- А он не интересовался.
Хи-тян решила занять выжидательную позицию и следить за любыми проявлениями начальством эмоций, а так же за отсутствием таковых. А анализ оставить для более мирных времен. Вторым не менее насущным вопросом было количество информации, которую следовало рассказать начальству. Из личного и семейного опыта Икедзуми-младшая твердо усвоила, что данные следует дозировать.
- У нас есть два Унаги. Один, который сидит под замком, был у любовницы и не виноват. Второй, который не наш, попер все, что инкриминируют первому, - толково разъяснила она.
- И откуда он взялся? Какие версии отработаны? - со змеиным холоднокровием поинтересовался Цурумаки.
Гениальные версии "из подвала на заброшенном складе" и "возможно, из канализации" Хидоко решила на время придержать. Впрочем, совсем ковырять носком пол и стеснительно пожимать плечами она тоже не собиралась.
- Мы работаем, - бодро доложила стажер. - А когда придет ответ из лаборатории, мы сможем точно сказать, местный он или приезжий. Хотя лично я уже думаю, что второе.
- А как насчет клонирования, андроидного моделирования, голографического искажения? - Аспид криво усмехнулся. - Каким путем он завладел параметриями инспектора Унаги, получил дубликат сетчатки и отпечатков пальцев? Или над этим вы тоже все еще работаете?

(& SonGoku)

- Уже, - кивнула Хи-тян.
После чего доступно объяснила начальству (стараясь не внушить тому мысль, что с ним разговаривают, как с умалишенным, хотя это почти соответствовало действительности), что версия голографического искажения провалилась как несостоятельная в самый разгар спора напарников, андроида в принципе легко состряпать «по образу и подобию», но не дороговато ли для простой кражи пусть даже уникального кибстима. По той же причине отмели и клона.
- Кроме того, наш преступник уже сменил маску, - завершила свое повествование стажер. – Я дала запрос в «Сендзюцу», оттуда подтвердили, что не делали андроида, способного к фенотипическим изменениям по собственному желанию. Папа говорит, что не врут.
- А другие корпорации и компании папа тоже проверил?
- Не-а... но сказал, что если наша корпорация не сделала, то и другим пока рано. Лет через пять, возможно.
- Ну, раз папа так говорит, - развел руками Цурумаки. - То тут уж придется верить. Хотя до этого, как-то у нас в полиции принято было проверять самим.
- А меня не пускают на верхние этажи! - пожаловалась Хи-тян. - Я пыталась несколько раз пробраться, но...
Нет, ее не выдрали ни тогда, ни позднее. Отец больше грозился перейти на физические меры втолкования младшему поколению, что делать можно, а что нельзя. Но разговор с дочерьми провел такой, что Хидоко на всю жизнь зазубрила урок. Соваться на территорию черного волка опасно для жизни.
- Все равно из "Сендзюцу" нам ответили бы то же самое, но отцу я поверю, а им нет.
- В отчете отразить не забудьте, - Цурумаки снова усмехнулся. - Что-то еще?
Хи-тян помотала головой.
- Пока все.

(волчонок жует Аспида)

- Зайдите на свой виртуал-терминал на сайте управления, лигисты передали нам кое какие документы и сведения, я отправил дубликаты вам с напарником. У вас еще три дня, стажер, свободны.

Вообще-то ей было что сказать еще, но по здравому размышлению Хидоко решила придержать эти тезисы для следующего воспитательного процесса, к которому надеялась поднакопить материала. Она спустилась на свой этаж и прошествовала к рабочему столу, жужжа под нос песенку. А на месте ее, как выяснилось, уже ожидал посетитель, на которого в отделе не косились разве что настенные часы в виде кошачьей физиономии.
Цурумаки Тсуне лежал лицом на столешнице, подложив для удобства сгиб правого локтя и выставив на обозрение всем желающим острые каштановые иглы, в какие превратились его волосы после длительной обработки лаком. В довершение картины младший брат генерального префекта еще и тихо посапывал.
Хи-тян пихнула его от души кулаком в плечо.
- Слезай! Найди свой стол и валяйся на нем!
- Не, идти далеко.
Проснувшийся гость широко зевнул и потянулся.
- А будешь гнать, ничего не скажу. А мне есть что сказать.
- Ничего не скажешь, не выйдешь отсюда живым, - пообещала Хидоко, прикинула размер работ и стянула со стола возмущенного коллеги ножницы. - Или лысым.
- Спасите. Полиция применяет угрозу насилием, - Тсуне вскинул руки в притворном жесте капитуляции. - Сдаюсь, но учти, брать на себя незакрытые "висяки" я не буду.
- Нет, насилие в моем исполнении выглядит по-другому, - вздохнула стажер и, не убирая инструмента, уселась на стол и нацелила ножницы на гостя. - А что будешь брать?
- Смелость и наглость просить кое о чем взамен на свою информацию.

(и волчонок в змеином гнезде)

- Продолжай.
Хи-тян скрестила ноги, чтобы удобнее было разглядывать необычного посетителя. Раскосые волчьи глаза загорелись охотничьим жаром.
- Сделка по-честному, - Тсуне откинулся в кресле, синхронно щелкнув пальцами левой и правой руки. - Даю информацию, и если она стоящая, выдаю просьбу, которая выполняется. Годится?
- Нет, пока не узнаю, в чем заключается просьба.
- Но так не интересно... Хотя могу дать гарантию, ничего незаконного.
- Я не играю в азартные игры с незнакомыми молодыми людьми, - предупредила Хи-тян, придвигая ножницы ближе к волосам гостя. - И со знакомыми тоже. Говори свою информацию. Если она стоит того, я дам слово исполнить просьбу.
- Я знаю, где находится чип с полным архивом Харады Чо, о котором не знают "серые куртки", но который с удовольствием бы уничтожили многие и многие его клиенты. А еще мне точно известно, что в этом архиве есть упоминание о том человеке, который по заданию "курток" собирал всю информацию на ту партию кибстима, которую взяло ваше управление, на ее владельца и на все его дела в Киото.
Желтые глаза волчонки сузились еще больше.
- Пошли, - велела Хидоко, спрыгивая со стола. - Заберем это богатство, пока никто другой не добрался до него.
- Я разве обещал помогать? - Тсуне улыбнулся, но совсем не так, как это делал его старший брат. - А ладно, пошли. У меня гравицикл во дворе

(и волчонок оттуда спасся)

Реальность
Клуб NOAVARAS

На этот раз не пришлось привлекать к себе внимание персонала: кукла-бунраку проводила нового гостя на второй этаж, поклонилась, остановившись у дальней двери, возле которой стояла на полу старинная бумажная лампа-какуандон, и удалилась, так и не проронив ни единого слова. Внутри комнаты что-то изменилось, хотя детали ускользали, не давались, и трудно было сказать, в чем же дело. По-прежнему за тонкой прозрачной занавеской девочка-программа двигалась в таком медленном танце, что казалось - она увязла в патоке застывающего времени. По-прежнему в одном из углов тьма сгущалась, там негромко шуршали сложенные крылья, что отгораживали своего владельца от остального мира, будто защитный кокон.
- Я отвечаю лишь на один вопрос, - раздался оттуда знакомый неприязненный голос. - Ты здесь дважды.
Аватар гостя не блистал оригинальностью, деталями и глубиной прорисовки и даже позволял без особых трудов узнать владельца. Было не до игры в секретность. Денрей сел на циновки лицом к незримому напарнику и одновременно противнику.
- В прошлый раз ты сам позвал меня, - возразил он.
- Принимается, - mecha-демон помолчал. - Ладно, спрашивай.
- Мне нужно необычное лекарство, которое действует на нано-уровне и может вылечить конкретную болезнь. Неизвестную в широкой практике. Ее описания нет, средств лечения тоже, - аватар в виде стандартного третьестепенного персонажа аниме вынул из кармана рисованный рулончик бумаг. – Здесь результаты анализов больного ею человека.
Он положил их рядом с собой. Поднялся и подошел вплотную к темной пелене, почти касаясь ее.
- Для меня это очень важно. Деньги не имеют значения.

(Далара mo)

Он поглядел бы в глаза, если бы мог их увидеть, но взгляду представала только бесформенная чернота, в которой жили звуки и в которой, при желании, можно было вообразить что угодно.
- Речь идет о моей матери.
Мрак сгустился, острие махового пера, на глазах обретая тяжесть, пригвоздило «бумаги» к циновке, как клинок.
- Заплатить все равно придется, - сказала темнота голосом ore. – Репутация есть репутация.
- Заплачу, деньги здесь не важны, - настойчиво повторил Денрей.
Ему удалось спрятать холодок, который возник внутри, когда рядом с ним материализовалось крыло.
- Когда сможешь сделать?
Mecha-демон подтянул документы к себе, перо скрежетнуло, цепляясь за переплетение тростниковых нитей циновки. Девочка-танцовщица за тонкой занавеской оглянулась; по обнаженным плечам ее змеился рисунок – карпы, играющие в водопаде.
- Как срочно требуется?
Денрей вздохнул: ответ «вчера» не был уместен здесь.
- Чем быстрее, тем лучше.
- Дай мне два дня, - попросил его демон. - Быстрее – едва ли. И еще...
Не слишком подходящий для красиво прорисованного, продуманного интерьера комнаты, не сочетающийся с тонкими донельзя естественными переходами света и тени, простенький аватар выглядел взятым поносить костюмом с чужого плеча.
- Да?
- Я не нуждаюсь в деньгах.

(Bishop to)

13 июня 2015 года
Токио

Сухой кондиционированный воздух в смеси с ароматом от развешенных по стенам саше. Камелии и розы. В помещении без окон лампы приходят на замену солнцу, и жарят они не хуже. Затяжное соло на электрогитаре из музыкального центра в углу не прекращается уже несколько часов. Два пинцета соединили тоненькие, как ниточки, контакты. Касание иглы паяльника. Ни единого лишнего движения. Волосы убраны под темный платок, выбиваются понизу. На белой футболке сверкает оголенными бедрами и черными очками роскошная рисованная блондинка. На спине надпись: «Пусть мир упадет к твоим ногам».
Деталь ровно встает на крошечную нестандартную плату.
Руки – единственное, что выдает истинный возраст Ясуры. Никто никогда не примет его за подростка, конечно. Не примет и за бунтующего против всех устоев юнца. Никто не задастся мыслью, сколько ему лет на самом деле – двадцать пять, тридцать, может, сорок, а может, если он захочет, и все пятьдесят. Но в эти дни ему удобно, чтобы склонялись к первому варианту, и люди послушно склоняются. Все, от проскальзывающих мимо без следа незнакомцев до тех, кто остается на время. Только руки выдают его. Их он скрывает под перчатками с обрезанными пальцами.
- Ну что, милая моя Годзиллочка, нравится тебе эта музыка?
С щелчком закрывается крышка блестящего корпуса маленького mp3-плейера. Ловкие пальцы загоняют микро-карту в слот. На экранчике высвечивается список дорожек. Слабый динамик не в состоянии побороть мощь большого музыкального центра, и Ясура подносит его к уху. Довольно улыбается, отчего вокруг глаз складываются тонкие морщинки.
- Удивительно, правда? – снова обращается он к серебристой игрушке. – Впервые от этого клиента такой легкий заказ.
Он снимает платок, вытирает им лоб, взмокший от жара ламп. Кладет аппаратик на стол.
- А теперь проверим основную твою функцию.

Стук. В Реальности рядом с волчонком в кепочке сидел большой грузный ворон с сиреневым отливом и громадным черным клювом. Он повторно гулко стукнул по твердой земле, привлекая внимание.
- Эй, оокамико!
Зубы щелкнули у птичьего хвоста, чуть не лишив ворона нескольких перьев. Волчонок смущенно уселся на попку и почесал себя за ухом задней лапой.
- Извини, я нечаянно.
- Лягушачье дитя – тоже лягушка, - каркнул Фуда, крылом приглаживая гордость, на которую так безобразно покусились.
Ему попытались в возмущении свернуть шею, ворон в ответ долбанул волчонка клювом по съехавшей на одно оттопыренное ухо кепочке. Наступила короткая ничья.
- Труп деки, который ты мне подсунула, еще помнишь? – смилостивился программист.
Его аватара несколько секунд мигала всеми цветами компьютерного растра – кто-то из подчиненных пытался добиться ответа от начальства напрямую, дергая за рукав. Волчонок оживился. Разумеется, Хи-тян все помнила. И очень хотела знать, в чем там дело.
- Удалось что-нибудь накопать?
- Информации на ней круглый ноль, - для убедительности, а может, не слишком веря, что ребенок вырос, Фуда начертил эту цифру крылом в воздухе. – И никогда не было. Система новенькая, как будто поставили за пять минут до того, как сломать. Зато... – он выдержал торжественную паузу.
...за которую волчонок успел приуныть (даже куцые ушки обвисли), пробормотать: «спасибо, ты так помог» и опять воспрять духом.
- Не томи!
Фуда расцвел.
- След на ней самой очень четкий, спасибо росе и земле. Принадлежит коляске, но не детской, а инвалидной. Причем дорогой, такую себе не каждый безногий позволит, и государство точно не купит никому. Я тебе нашел фирмы у нас в городе, которые продают готовые и делают на заказ.
Ворон пульнул в волчонка круглой шишкой. Хидоко поймала подарок на лету и тут же раскусила. Отплевавшись от смолы и щепочек, внимательно изучила данные и даже обнюхала (в Реальности).
- Волка кормят ноги, - объявила она. – А волчат – личное обаяние.

(мы с Фу... Даларой)

Когда-то…

Свет, что проникал через узкое окно, ложился на каменный пол неровными полосами, был пепельно-серым, как и небо над огороженным высокой стеной и колючей проволокой куске земли. Как будто здешним обитателям выделили в личное пользование собственный небосвод, опрокинутая вверх ногами чаша - с металлическим блеском, от восхода до заката одного и того же оттенка.
Сквозь плотную войлочную пелену в настоящее не просачивалось ни единой капли воспоминаний о случившемся – когда? Одно Хацуби знал точно: на последствия приступа это все не похоже.
- Очнулся, - послышавшийся голос, раздался как будто из-за глухой стены.
- Сейчас буду, - в треске статических помех раздался ответ.
Где-то - если бы здесь существовала Реальность, Хацуби решил бы, что там, - шевельнулся комочек непроглядной тьмы, первая капля, тяжелая, будто расплавленный свинец, ударилась о невидимую поверхность, растеклась по ней жирной амебой. Она отливала металлом и казалась живой. Студент повернул голову, движение отдалось в ушах механическим скрежетом. В металлической кювете валялись использованные ампулы с обезболивающими препаратами. По мнению Хацуби, бессмысленный перевод медикаментов, потом что боль никуда не ушла.
На белом размытом пятне двери расплывалось второе пятно – охранник. Прошло какое-то время, прежде чем сквозь вату онемения кое-как пробилась первая связная мысль. Форма на этом человеке отличалась от тюремной.
- Что ж, молодой человек, пока у нас все идет по графику, поздравляю вас, - оттеснив служителя охраны, в комнату вошел мужчина средних лет в белом халате и с резкими порывистыми движениями, делавшими его похожим на порыв ветра, случайно обретший человеческое тело. - Сознание вернулось в течении допустимого периода, боли тоже скоро пройдут.

(& Bishop-san)

Вытащив планшет из металлического короба, закрепленного на спинке кровати, доктор, а это явно мог быть только врач, прошел в угол, где угнездился целый электронный шкаф, собранный из полудюжины диагностических аппаратов. Быстро сверив показатели, медик внес какие-то поправки и вновь повернулся к пациенту.
- Меня зовут доктор Кодама и, заранее отвечая на ваш вопрос, вы находитесь в больнице города Хиросима, а поскольку официальный срок вашего заключения истек, то ваша палата располагается в корпусе облегченного режима. Но пока, в профилактических целях, мы блокируем ваши возможности связаться с Реальностью, это может некоторые последствия. А может и не вызвать.
- Не пройдут.
Свой голос он слышал, но не был уверен, что врач – тоже. Поэтому разъяснил:
- Они совершили ошибку... некачественная работа.
Несмотря на предупреждение, все-таки сунулся в Реальность и получил отказ. Воображение нарисовало прозрачный кокон, защитную оболочку, плотно прилипшую к телу, так что – не шевельнуться. Черный расплавленный металл стекал капля за каплей в индивидуальную форму, застывал, формируя доспех.
- Тогда радуйтесь, качественная работа привела бы к вашему полному параличу, - судя по голосу, доктор был законченным оптимистом (редкая черта для подобного места работы). - А так, все что выше поясницы уже сейчас в норме, моторные функции нижней части тела можно частично восстановить в течении трех-четырех лет.
Молодой человек сжал и разжал кулак - на пробу. Воображаемый демон повторил движение, лязгнули когти.
- Синдром Штрюмпеля, сенсей. Если сумеете вылечить - восстанавливайте.


(Grey-sama mo)

- Главное - не занимайтесь самолечением, если скажут в морг, значит в морг, а если говорим, что есть возможность – значит, она есть. Лично наше учреждение вряд ли вам поможет, но в средствах вы вроде бы не столь стеснены, так что, лучшая медицинская техника этой планеты в вашем распоряжении, благо она на одном с вами острове.
- Клиника Каджикавы, сенсей. Это здесь же, в Хиросиме, - переломанный человек на койке закрыл глаза. - Вам скоро оттуда позвонят.
- Замечательно, тогда мы начнем подготовку документов к выписке. Кстати, к вам посетитель, сейчас его вызовут.
Почему-то он думал: отсрочка на несколько часов или дней превратится в тяжелое испытание. К окончанию срока под однотонным металлическим небом колонии он готов был грызть пальцы... почти. Спокойствие пришло раньше, не сейчас. Как будто Реальность была сильным наркотиком, а он только что прошел лечение - жестким способом.
- Спасибо, что потратили на меня свое время, сенсей.
Посетитель явился в том же виде, в каком пребывал всегда: темная традиционная одежда, веер-учива за хитро завязанным поясом, аккуратная гладкая прическа из седых волос и непроницаемые глаза. С ним был и узелок, который за годы в колонии стал привычным - слуга приносил передачи каждый раз именно в нем. Старик и доктор встретились у двери, и первый, низко поклонившись, дождался, пока доктор выйдет.
- Вакагими-сама выглядит очень плохо, - сообщил Камо, по-птичьи устраиваясь на кончике табурета у кровати. - Родственники будут опечалены.

(+ Далара)

Ближе к вечеру он признал поражение - безоговорочно. Сам победитель ничего не узнал, лишь прекратил наконец находить поводы для бесконечных причитаний. Камо не был бы Камо, если бы не соотносил действительность с четкой программой у себя внутри, и каждое несоответствие ей не считал бы почти концом света. Вот и сейчас расхождения никуда не пропали, но потеряла приоритет необходимость немедленно выразить беспокойство по их поводу. Впрочем, молчание старого слуги продержалось недолго, от силы минуту. Они как раз свернули с моста на набережную. Миновали два изваяния монахов, которые прятались под низко свисающими ветвями.
- Вакагими-сама уверен, что хочет спуститься к воде? – уточнил Камо, заметно снизив скорость, хотя катить коляску по асфальту было не труднее, чем до того по камням моста. - Солнце уже садится, скоро станет темно, а внизу нет фонарей. Нам лучше вернуться домой.
- Там скучно, - капризно заявил его подопечный, глядя на двух белых цапель, что чинно разгуливали у воды, высматривали себе ужин.
Из-под деревянных помостов за ними следили голодные кошки и полный достоинства большой черный ворон.
Камо обдумал вопрос скуки и пришел к выводу, что он не понимает человеческих существ.
- На улице много людей, вакагими-сама может понаблюдать за ними. И в доме есть айбо, - резонно возразил он.
Прокатил коляску по пологому спуску и остановил ровно на середине съезда на каменистую дорожку вдоль насыпи. Из временного жилья под мостом - упаковочные коробки, собранные по магазинам, брезентовое полотнище и пластиковые мешки, - торчали голые тощие ноги. Хозяин смотрел телевизор. В клетках рядом дремали котята; надпись на обрывке картона призывала взять кого-нибудь из "милых крошек" домой. Или пожертвовать мелочь на их существование.
- Как самочувствие? - поинтересовался Фудзита, когда в трубке мобильного телефона ему наконец-то ответили вразумительно.

(Grey mo, Далара mo)

- Еще живы вашими молитвами, - ответил уже знакомый голос с электронным акцентом.
- Расплачиваться с долгами надумали?
Фудзита закрыл ладонью микрофон, запрокинул голову, чтобы видеть лицо слуги.
- Мы вернемся домой, - сказал он. - Но - по этой стороне реки, Камо.
- Со всех должников уже взыскано, а мы сейчас лежим в придонном иле и не шевелимся.
- Ты ошибся. Вы должны - мне, - инвалид улыбнулся. - Я могу очистить от вас этот город, но не хочу. Ину-нины хотят, но не могут. Свалите на них убийство, и мы квиты.
- Если Мифуне захочет по-настоящему, нас не будет в городе через полчаса. Воевать с "Ину-омоно" это уже слишком, на нас итак спустили всех... - собеседник чуть не подавился, - собак.
- Собачьих, - поправил Фудзита. - Волки относятся к отряду псовых. Даже черные волки. И у старого пьяницы прибавится новых забот.
На том конце на некоторое время повисла напряженная тишина.
- Подожди, ты, что хочешь, чтобы мы убрали его?
- Почему бы и нет? Все мы смертны.
Река Камо лениво катила свои воды по перекатам, но лишь с виду. Она была очень обманчива, эта почти черная река.
- Уберите хотя бы на время.
- И тогда никаких долгов и никаких обязательств, - после очередной паузы вымолвил наконец голос в телефонной трубке. - Все счета закрыты.
- Никаких. Сделка заключена.
Он размахнулся и швырнул одноразовый дешевый аппаратик в кучу хлама возле палатки бомжа. Откинулся на спинку инвалидного кресла, закрыл глаза.
- Домой, Камо. Вот теперь очень скоро мы поедем домой.

(...)

Когда-то давно

Узнав о происшествии, тюремный «библиотекарь» явился в клинику Каджикавы одновременно с тем, как туда доставили «молодого человека с переломом позвоночника». Медсестры сделали несколько слабых попыток отодвинуть в сторону свалившегося им на голову то ли родственника, то ли друга, то ли куратора, но в палате Ясура оказался в палате вместе с пациентом и доктором. Последний оказался средних лет улыбчивым толстячком в круглых очках и с обручальным кольцом на пальце, которое он то и дело любовно поглаживал. В медицинской карте у него в руках был единственный листок – распечатка данных из предыдущей больницы. Не заглядывая туда, доктор бесцеремонно сдернул простыню с лежащего на животе пациента и с любопытством разглядывал его спину.
- Я ваш лечащий врач в этой клинике, - сообщил он спине. – Хатасэ Кадзуо. В каком месте вы испытываете болевые ощущения?
- Не там, где хотел бы, - выдохнул молодой человек в жесткую подушку, помолчал. - В пояснице.
- Замечательно, замечательно... – жизнерадостный Хатасэ что-то записал карандашом в карте. – И насколько сильные? Может, они отдаются в других частях тела?
- Если не дадите обезболивающих препаратов, то услышите, как я ору, - сообщил пациент сквозь зубы. - Только в ноги.
Ясура, который прислонился к стене и якобы дремал, мысленно начал прикидывать, что стоит сделать с врачом, чтобы тот не угробил юнца.

(Bishop to)

- Так а что ж их вам раньше не дали? – искренне удивился врач. – И даже не сказали ничего... А, вот здесь что-то написали. – Он поправил очки и вгляделся в неразборчивые закорючки, которые должны были символизировать иероглифы. – Так-так, ха, и не получится, и никогда, да еще и весь организм попортят этими препаратами позапрошлого века. Мамонты, - радостно поделился он с пациентом, нажимая кнопку вызова медсестры.
Тоненькая, почти бестелесная девушка впорхнула уже с заказанным доктором лекарством, в мгновение ока вставила пакет в держатель, поставила молодому человеку капельницу и так же безмолвно растворилась в коридоре. Хатасэ задал еще несколько вопросов и в конце концов постановил, что имеет место компрессионный перелом позвоночника в поясничном отделе.
- Маркировка либо T10, либо T11, - добавил он.
- Можно мне в Реальность? - спросил молодой человек.
Голос звучал приглушенно и сонно.
Ясура перестал «дремать» и сделал резкое движение, привлекая внимание врача к себе. Отрицательно покачал головой. Хатасэ накрыл больного простыней и сел перед ним на корточки, чтобы тот мог видеть круглое лицо с веселой улыбкой.
- Не сейчас. Вот поспите, нервишки ваши немного отпустит, тогда и выходите в Реальность. А мы пока подумаем, какие действия будут для вас лучше всего.
Реакции не последовало – измученный болью и событиями двадцатилетний молодой человек поддался действию препарата и крепко спал. Доктор и Ясура вышли в коридор вместе, о чем-то договариваясь на ходу.

(Далара mo)

11 июня, Киото

Гравицикл Тсуне хоть и не являлся последней моделью в своей серии, но и на древнюю развалину походил мало. Во всяком случае, боковые стабилизаторы на нем точно были. Перекинув ногу через седло, Цурумаки-младший коснулся пальцем сканера, и ионные двигатели тихо загудели, приподняв машину на два сантиметра над землей.
- Держи, - сняв с руля, Тсуне протянул Хи-тян мотоциклетный шлем.
Стажер, которая не так давно сдавала на курсах статистику происшествий с неаккуратными и безрассудными водителями, не стала отказываться. И даже затянула ремешок под подбородком. Затем вскарабкалась на заднее сидение.
- Куда направляемся? – уточнила она, прикидывая, можно ли будет удержаться на гравицикле во время езды без крепких объятий.
- Вверх, потом чуть-чуть налево, а затем наискосок, - весело ухмыльнулся Тсуне и крутанул стартер.
Загудев еще сильнее, двигатели подбросили гравицикл резко вверх, и он взмыл над зданием управления. На уровне верхней пристройки Цурумаки-младший на секунду затормозил и помахал рукой старшему брату, выражение лица которого за стеклянной перегородкой было трудно описать, но которое изменилось (слегка), когда жест повторила еще и стажер. Ей все-таки пришлось крепко ухватиться за пояс водителя, чтобы не оказаться опять на земле.
- Визжать можно? - деловито осведомилась Хи-тян.
- Только опционально и в левое ухо, - разрешил Тсуне и, повернув руль, погнал машину на север, держась в пределах официальной "полетной" высоты.

(& SonGoku)

Справа остался Императорский дворец, как и прежде окруженный стеной и садом, но закрытый для надежности силовым полем, которое не спасло бы от гонщика-камикадзе, зато уберегало от всякой мелочи. Для защиты от первой напасти были придуманы иные методы. Затем промелькнули корпуса университета Дошиса и станция Курамагучи сразу за ним. Слева из курчавой зелени вылезали деревянные крыши храмового комплекса Дайтоку. Хидоко вспомнила про мелькнувшую на старте мысль увидеть с высоты полета гравицикла свой дом, но теперь было поздно, их улица осталась далеко позади. Утиная река лежал серебристыми морщинистами полосками в зеленых островках разросшейся травы, затем, изогнувшись, пересекла двум воздушным путешественникам дорогу. Серых однообразных квадратиков крыш становилось все меньше, зато пустого пространства между ними все больше.
Над «северной заставой» Кита-ку гравицикл начал сбрасывать высоту и, едва не зацепив черепицу на храме Камигамо, пошел на посадку.
- Сын Неба тебя не простит, если узнает! – прокричала Хи-тян.
- Отмажусь, - усмехнулся Цурумаки-младший.
Конечной целью визита стал ухоженный сад одного из частных домов, огражденный внушительным деревянным забором. Выключив еще при снижении основное двигатели, Тсуне плавно посадил машину на неширокую бетонную дорожку между деревьев. Стажер ослабила ремешок, а затем и вовсе содрала с головы шлем и принюхалась.
- Ты привез меня на пикник или это похищение?

(+Грей, ун)

- Первый вариант, конечно, возможен, а вот второй вряд ли. Я еще дорожу тем бренным телом, что мама подарила мне в мой первый день рождения.
Тсуне спрыгнул с седла и указал рукой на двери дома, виднеющиеся в конце аллеи.
- Нам туда.
Хи-тян повесила шлем на руль, вытащила из сумки несколько помятый картузик и водрузила его себе на голову. Два хвостика торчали в разные стороны, будто наэлектризованные.
- Пошли.
Простая раздвижная дверь из толстого непрозрачного пластика оказалось запертой на электронный замок.
- Есть один старый фокус, -усмехнулся Тсуне, склонившись к хитрому механизму и находя его порт в Реальности.
Газовая служба. Код 17470478-АН56...
Замок недоверчиво щелкнул.
- У нас три секунды.
И первую из них Хидоко потратила, озираясь по сторонам. Внутри дома все было просто, без вычурности, та самая простота, которая стоит больше, чем золоченая роскошь. Больше всего восхитила плазменная панель в обрамлении настоящей деревянной обшивки стены.
- Где? - задала самый важный вопрос Хидоко.
- Диван в прихожей, под подушками, - Тсуне уже пронесся в нужном направлении, покачивая на бегу каштановыми иглами.
К финишу юные взломщики пришли одновременно. По дороге дочь Икедзуми вооружилась зонтом, снятым с вешалки; им и перевернула подушки. Матовый флэш-накопитель в стальном корпусе приветливо мигнул отсветом на своем боку.
- Забирай, мне это точно не нужно, - предложил Цурумаки-младший.

(...)

Когда они снова оказались в ухоженном саду, который носил точно такой же отсвет богатства, как и дом, Хи-тян перевела дух и посмотрела на улов.
- Ты знаешь историю о проклятой флэшке? – спросила она.
- Я знаю целую серию таких историй, - замерев на крайней ступеньке крыльца, Тсуне потянулся, прикрыв глаза и подставляя лицо солнцу. - А что страшного в твоей версии?
- На проклятом накопителе появляется файл, датированный завтрашним днем, - Хидоко подумала. - Ну, не обязательно завтрашним, иногда это может быть через месяц или через неделю. В файле - видеозапись чьей-нибудь смерти, которая случится именно в тот день, который указан в дате. А седьмая запись - твоя смерть.
Она посмотрела на маленькую флэшку с подозрением.
- Гайдзинская сказка, - весело усмехнулся Тсуне. - Вот если бы запись твоей смерти была бы на четвертом файле, тогда еще страшно, а так... А так мне больше интересно, кого это мы за собой притащили?
Цурумаки-младший не указывал пальцем, но его взгляд бы красноречиво обращен к матовому шарику-наблюдателя без маркировки, который завис в отдалении от подростков над деревянным забором. Хи-тян подозревала, что знает ответ, но лучше не рисковать. К тому же она питала надежды, что «самураи с Сембон» не станут ее опекать так уж явно. Стажер подняла с земли округлую гальку, которыми выкладывали дорожки если не две тысячи лет, то одну уж точно.
- А вот и не гайдзинская...
Пущенный умелой рукой речной камешек поразил шарик прямо в центр. Машинка качнулась в бок, обижено скрежетнула и поспешно скрылась.
- Твои знакомые? - заинтересованно спросил Тсуне.
- Надеюсь, что да. Потому что если это не так, то у нас возникнут проблемы. Возвращаемся?
- Куда подбросить?

(черный волчонок и серый змееныш)

Ночь с 13 на 14 июня, где-то в Киото

В небольшой комнате, большую часть которой занимал конторский стол, освещение давала лишь настольная лампа, да неоновая рекламная вывеска, огни которой пробивались сквозь ставни жалюзи. Экран видеофона был включен, но его непроглядная чернота свидетельствовала о том, что линия хорошо защищена, а говоривший отнюдь не желает раскрывать свою личность.
- Я считаю это безумием, Каунт банально хочет нас подставить под полномасштабный удар от СБК, - продолжал яростно спорить человек в темно-сером деловом костюме, сидевший в мягком кожаном кресле за столом.
- А до этого у нас как будто проблем с ними не было, - с электронным акцентом возразил его оппонент, стоявший прислонившись спиной к двери.
Если первый из собеседников был самым обычным японцем с практически незапоминающейся внешностью, то второй напротив не стеснялся подчеркивать свое нездешнее происхождение. Росту в молодом иранце было за шесть футов, а высокая подошва шнурованных берцев делала его еще выше. Черные джинсы были украшены железными наколенниками, а на зеленой футболке, одетой под серой ветровкой, были изображены скрещенные сабли. Мотоциклетный шлем такого же цвета и с таким же рисунком лежал на краю стола.
- Это все еще не показатель. К тому же если бы за нас взялись действительно всерьез, мы бы уже не разговаривали. А так мы разозлим Корпорацию окончательно, и работать на этой территории уже никогда не сможем.
- Чушь, пока мы не угрожаем экономическим интересам «Сендзюцу» на нас даже косо не посмотрят. То, что Икедзуми сделал в «Имагиуме» да и атаки на лаборатории, все это исключительно его личная инициатива. Тебе напомнить фамилию одной из тех, кто побывал в «Колдуне»? Думаю, не стоит. Если мы установим рамки, и продемонстрируем, что это личный выпад против ооками, а не против компании, то Корпорация максимум найдет исполнителей да и поотрывает им головы.
- Смеешься? – японец аж подскочил со своего места. – Ты, похоже, не знаешь, что СБК делает с теми, кто убивает их сотрудников и теми, кто нанимает этих убийц?
- Это было при старом тигре, а у черного волка фантазии хватит лишь на то, чтобы пустить пулю в лоб. К тому же, если он будет мертв, то и этого будет сделать некому. Отдельных мстителей и рыцарей справедливости мы перебьем, а пока СБК получит нового директора все сойдет на нет.
- Ты что-то слишком уверен в своих силах!
- Ха, это всё не так сложно, как вечно кажется тебе, - иранец легкомысленно улыбнулся. – Вы тут все давно закостенели в своем нерушимом порядке. Почти все, - последовал короткий кивок в сторону черного монитора. – У Икедзуми три постоянных помощника, его личная команда вот уже почти десять лет. Один и тот же секретарь, которого может подменить только два других человека. Его всегда прикрывает из Реальности один и тот же программер, не доверяющий это дело никому другому. Еще его многие уважают, но кроме дочерей и семьи, больше никто не захочет мстить за него. Так что, всех этих людей, пять плюс четыре, тоже можно быстро убрать. И это шанс, шанс напомнить всем в этом городе, что мы не кучка уличных наркоторговцев, а солидная организация, с которой лучше не сталкиваться лоб в лоб.
- Мне интересно, а почему ты не учитываешь еще двух человек? - ядовито осведомился оппонент, опускаясь на место. – За Икедзуми ведь могут вступиться еще двое. И любой из них это угроза не меньше его самого.
- Да, - согласился собеседник. – Но вряд ли. Если Аку решит наказать нас, то это будет его личная инициатива. Он может воспользоваться некоторыми ресурсами, развязывать войну из-за смерти кучки СБКашников Кусари никогда не станет. А Мифуне… Я не стал бы говорить с уверенностью, что между ними сохранились еще хоть какие-то дружеские связи. СБК презирает ину-нинов, ину отвечают им взаимностью. Войны не будет, да и с другой стороны, мы можем либо начать действовать, либо ждать пока нас с одной стороны прижмет ооками, а с другой Каунт. Выбор не слишком велик-то.
- Но мне все-таки хотелось бы хоть каких-то гарантий, - японец искоса поглядел на монитор видеофона.
- У вас возникли трудности, вот и решайте их, - ответил искаженный голос из динамика. – Не сможете решить – я найду новых, на улицах Нижнего города всегда хватает отбросов, в крайнем случае, завезу партию из Эдо. Никаких гарантий не будет, это вопрос вашего личного выживания. Но если угробите дело, Икедузми и Каунт будут для вас еще наиболее приятным из вариантов.
Связь отключилась, человек за столом удрученно повесил голову, а его оппонент лишь пожал плечами, ничего другого он и не ожидал.
- Я соберу людей, из тех, что поумнее, и из тех, кого не жалко, - хмыкнул иранец и вышел за дверь.

Зеленая ветка тихо пиликала, уткнувшись в экраны мобильников. От сидения радужная красавица отошла и теперь пространно жаловалась на жизнь, подробно рассказывая о каждом брелке, о каждом тюбике в потерявшейся сумке. Кити легко верила в историю пары любимых брелков, но уникальность полуубитой губной помады не понимала решительно. Впрочем, ее новая знакомая в самом деле их различала и помнила. И даже привыкла разговаривать с ними вслух, когда рядом никого не было. Австралийка вертела в руках блокнот; переписанные откуда-то малознакомые иероглифы, кусок расписания с табло станции, Микки-Маус, небрежный и грубый, но очаровавший Ируку. Разноцветная девушка даже пририсовала брутальному грызуну шипастый ошейник.
- Я таааак несчастна, - наконец, резюмировала темнокожая аборигенка, уткнувшись носом в коленки и демонстрируя полное безразличие к округлившимся глазам парня напротив.
- Ты найдешь новую сумку, - Кити тоже подняла ноги на сиденье и сложила их по-местному.
- Найду, - вздохнула Ирука. - Я ее все равно выбрасывать собиралась.
- Мм... - Австралийка не сразу обрела дар речи. - Почему у вас сидения европейские?
- Так удобнее экспортировать. И в каблуках трудно.
- А почему переживаешь за сумку?
- Не твое дело.
- Не мое.
- Откуда ты взялась на мою голову?
- С большого вокзала.
- Ты просто ничего не понимаешь. Ни чуточки. Вы все ничего не понимаете. И еще вы толстые, глупые и от вас плохо пахнет.
- Там было что-то ценное?..
- Нет! То есть да! Все ценное! Кредитки, лосьон для загара... Ты ничего, ничего не понимаешь! - Разноцветная девушка утерла кулаком слезы и замолчала, горько глядя в окно.
- Почему ты столько пила?
Ответа не было. Кити пожала плечами и снова занялась блокнотом. На третьем зайце Ирука не выдержала.
- Ты долго училась?
- У меня был плохой почерк.
- И поэтому ты хорошо рисуешь?
Австралийка кивнула. Разноцветная снова молчала два или три рисунка.
- Тебя предавали когда-нибудь?
- Может быть.
- Как ты жила дальше?
- Назло, - Кити улыбнулась и сунула карандаш в спиральный корешок блокнота. Ее спутница поерзала на сиденье (парень напротив покраснел до ушей) и тихонько кивнула.

Киото, Терамачи
11 июня

Хи-тян не рискнула бы огласить весь перечень факторов, влиявших сейчас на ее стремительно тающую решимость. На одной чаше весов примостились бок о бок справедливость и юношеский пыл, на другой высилась огромная гора всего, начиная от впечатанного в гены уважения к сединам и заканчивая венчающую этот умозрительный Монблан логику вопроса: "Чем это вы занимались в мужском туалете?". Поэтому к двум... подозреваемым?.. свидетелям?.. э-э, фигурантам (ну и слово, хотя фигуры у этих двоих были что надо, несмотря на преклонный возраст обоих)?.. стажер приближалась не без робости. Особенно ее угнетала необходимость начать разговор первой.
- Простите-е...
На нее оглянулись. Хи-тян поняла, что струсила впервые в жизни. Тот из двоих, кто был пониже ростом и поуже в плечах, узрев перед собой мнущуюся девчонку, улыбнулся с умилением. Так смотрят на гордо рассевшегося в луже щенка.
- Что тебе?
Нисколько не сочувствующие катастрофическому положению стажера, вокруг переговаривались люди. Одни были заняты покупками, вторые тем, чтобы продать побольше. «Свидетели» принадлежали к первой категории, и продавец, едва видный за ступенчатой пагодой прилавков, прилавочков и бочонков, смотрел на них с большой надеждой. Тот, что был повыше ростом и пошире в плечах (да и в целом крупнее) выбирал товар придирчиво. Не торговался, не спорил, лишь указывал – что приглянулось, а если цена вдруг ползла вверх, кидал на торговца сонный и крайне удивленный взгляд.
- Вопрос хотела задать, - пробубнила стажер себе под ноги.
- Обязательно нужен гомашио, - подсказал первый из дедов то ли торговцу, то ли своему другу. – И хатчомисо.
Продавец тут же выставил несколько видов мисо. Баночные варианты были отвергнуты без промедления. Старик оторвался от изучения блюд с разных видов пастой ручного приготовления.
- И что же ты хотела спросить? – поинтересовался он.
Ноток нетерпения в тоне не было, наоборот, там сквозило буддийское спокойствие, но выражение лица подсказывало, что лучше бы Хи-тян не отнимать слишком много времени.

(втроем, ага)

Стажер задалась было вопросом, которого из этих двоих она опасается больше, но так и не пришла к какому-то разумному выводу. Ее поторопили легким подзатыльником.
- Туалет на станции, - выпалила Хи-тян, поправляя съехавший на нос картуз. – Мой подозреваемый там был, вы там были, вы там что-нибудь нашли?
Тот, что был выше и крепче, соизволил наконец-то обратить внимание на трясущегося, словно заяц, стажера. Лучше бы он этого не делал. Хидоко смерили взглядом и величественно отвернулись.
- Она – ёрики, - презрительно обронил Имагучи.
- Почти, - беззвучно поддакнула дочь черного волка.
- Жаль, такая молодая.
На велосипеде прикатил средних лет человек в сопровождении ватаги ребятишек лет пяти-семи. Еще издали завидев высоких стариков, он остановился рядом, слез (транспортное средство тут же облепило младшее поколение, как мухи ложку с вареньем) и учтиво поклонился.
- Господин Имагучи, дедушка говорит... – короткий взгляд на антиквара, словно за подтверждением, - ...у вас сегодня день рождения. Позвольте поздравить вас от имени всей нашей семьи!
Он еще некоторое время рассыпал пожелания и извинения, что сейчас не может вручить подарок, потому что встреча оказалась такой неожиданной, и подготовиться не было никакой возможности. Младшие посовещались и вытолкнули вперед одного – или одну – с ярким воздушным шариком и коробочкой сластей. Шустрые малыши успели сбегать к ближайшей лавке. Ребенок, ничуть не более смелый, чем Хи-тян, робко протянул скромный подарок имениннику – тот с кряхтением опустился возле карапуза на одно колено.
- Мой вопрос...
Из-за пазухи Имагучи выглянул взъерошенный котенок, высунул лапу, стараясь закогтить ленточку. Шарик вернули детям, сласти забрали себе, зверя легонько щелкнули по носу. Ребятня загомонила, перекричав даже зазывалу из соседской лавки.
- Так мой вопрос...

(mittsu desu)

- Нет, все это в настоящее мисо-кацу не годится, - остался недоволен исследованием прилавка Коэй. – Неужто не осталось совсем ничего приличного? Кто же это покупает? Намбаны?
Продавец густо покраснел и с извинениями, что мол-де, это он ошибся, не то достал, полез в самый дальний угол, где хранил наиболее ценные товары для истинных ценителей.
- МОЙ ВОПРОС!!!
Бесхвостая вислоухая кошка, подкрадывающаяся к воробью на карнизе второго этажа, выпустила когти и проехала по навесу, цепляясь ими за толстую ткань. Кто-то уронил стаканчик, который только что поднес ко рту. Стайка разновозрастных детишек изумленно приоткрыла рты.
- Странно, - произнес в паузе Имагучи. – А отец молчаливый... Да скажи ты ей, Такамори-доно, не мучай зазря ребенка.
Антиквар усмехнулся себе под нос: мир не меняется, приятель все тот же. И наконец вновь обратил внимание на стажера.
- Мы нашли сумку с вещами.
Он не стал упоминать, как они вскрыли панель, скрывающую сливной бачок удачно оказавшимся под рукой танто (не так-то легко избавиться от старых привычек!). Тот, кто туда положил сумку, действовал каким-то другим инструментом и более аккуратно. Не упомянул Коэй и о том, как потом договаривались со смотрителем. Вернее, тот пытался договориться с ними хотя бы о части оплаты за восстановление прежнего вида помещения.
- Сейчас она в моей лавке, пятой от Нишики. - Он извлек из складок косодэ визитную карточку и передал ее Хидоко. – Там сейчас присматривают за порядком мои внуки, покажете им карточку, скажете, что я просил отдать сумку, они принесут.
Имагучи смотрел девчонке вслед, пока та не завернула за угол. Махнул рукой.
- Что отец, что дочь... – он вздохнул, взглянул на торговца. – Где ты видел, чтобы мисо стоил полторы тысячи йен?
Тот съежился.

(японское трио)

13 июня, вечер

Разыскать Итами оказалось не так-то просто, хотя он по-прежнему числился в штате. В ответ на вежливые, негромкие, но настойчивые расспросы люди только пожимали плечами... по большей части. Некоторые отмалчивались, а кто-то и в самом деле не имел никакого понятия, о ком речь.
- Помилуйте, Суэмото-сан, - воскликнул один из старожилов, вышедший из кабинета размять ноги. – Это же было шестнадцать лет назад!
- Поищите в хранилище для вещдоков, - меланхолично посоветовал громила, которого как раз вели по коридору трое патрульных; каждый из конвоиров едва дорос арестованному до плеча.
Возникла небольшая сумятица из-за того, что Масаминэ захотел узнать подробности, а патрульные желали как можно быстрее избавиться от задержанного, сдав того куда требуется.
- Он там охранником, - пояснил громила и двинулся дальше, напоминая акулу в сопровождении рыб-прилипал.
Хранилище, расположенное на подвальном этаже, представляло собой самый обычный склад со множеством стеллажей, места на которых были размечены обычными бумажными наклейками. Но вот вход туда представлял собой могучую охранную систему с тремя типами проверки, вооруженным охранником и, как правило, одним из самых дотошных полицейских-дежурных, какие вообще водились в управлении. Обычно о таких принято говорить, что у них зимой даже снега не выпросишь. Грузчик к складу не прилагался, ни человек, ни андроид даже самой дешевой модели. Редким счастливчикам, которым удавалось прорваться через бюрократические заслоны, выпадала сомнительная радость самостоятельно рыться на пыльных металлических полках. Еще можно было задобрить охранника или дежурного, но второе – уже из истории легенд о невероятном.
- Объясни мне простую вещь, - раздавалось бурчание из-под служебной стойки за зарешеченным окошком. - Вот объясни мне, такому тупому! Как можно было посеять протокол описи, если это был вообще единственный протокол за сутки!

(пока с Греем)

Его круглолицый собеседник, смешливый вне службы, успешно прятался за маской исправного служаки, но даже ему, поднаторевшему в ежедневных пикировках с коллегой, не всегда удавалось сохранить положенную на ответственном посту невозмутимость. Он был не слишком юн, чтобы торчать в одной позе у дверей хранилища, но и не настолько в возрасте, чтобы доживать здесь последние годы перед пенсией. Словом, он явно был не на своем месте, и знал это.
- Может быть, ты пустил ее на самокрутки? – предположил он, сверля, как положено, взглядом противоположную стену как раз возле двери.
- Скорее я рискую отыскать его в мусорной корзине, после того, как в него кто-то высморкался! Вот послал же Будда помощничка...
- Может быть, поискать в туалете? - предложил охранник, покосился на забранное решеткой окошечко. - А ты помолись, вдруг пришлют кого-то другого.
Ему очень хотелось потянуться, размять ноющие плечи, но он пока стоял неподвижно.
- Хотя... сюда и ссылать-то больше некого...
- Действительно, тут во всей префектуре второго такого не сыщешь, а уж о более высокой категории нечего и заикаться... Проклятье! Опять эти тараканьи яйцефермы, ведь только месяц назад травили эту пакость!
- Наверное, только они тут и выживают, - философски согласился охранник. - А ты за что здесь сидишь, э?
- А ты в следующий раз приглядись, может, и заметишь в моей походке что-то странное. Такое бывает после ножа, застрявшего в позвоночнике. Поганые якудза Трепанга, сколько лет прошло, а до сих пор все те рожи помню. Хорошо хоть их уже давно всех в асфальт закатали на объездной трассе.
Они так же обстоятельно и с намеками на неполноценность (физическую, умственную и моральную) собеседника обсудили якудза, Трепанга и трассу. Охранник посочувствовал мимолетом, что да, плохо, когда в тебя тычут ножом кто ни попадя.
- Идет кто-то, - вздохнул он и заложил руки за спину, чтобы выглядеть посолиднее.
- Сейчас, фанфары разыщу, а ты ковровую дорожку раскатывай, - предложил из своего "убежища" интендант.

(& SonGoku)

Из-за поворота мрачноватого лишенного окон коридора показался человек лет шестидесяти в темно синей форме постового. Он шел неторопливо, но видно было, что он здесь не впервые. Посетитель смотрел на мир добрыми глазами из-под тяжелых век, и создавалось ощущение, что он глубоко устал.
- Добрый день, - приветствовал он охранника. – Вы Итами?
- Да вот уже много лет, - согласился тот добродушно, хотя с места не сдвинулся.
- Если вы по личному вопросу, то попрошу решить его в течение минуты, - голова интенданта появилась-таки за зарешеченным окошком. Следом показалось остальное желеобразное тело, затянутое в темно-синюю форму с сержантскими нашивками. - Полисмен Итами находится в данный момент на ответственном посту.
- Боремся с насекомыми, - подтвердил жизнерадостный охранник, который составлял с «хозяином кладовой» невообразимый контраст как по комплекции, так и по взглядам на жизнь.
Постовой не сдержал улыбки при виде этих двоих рядом.
- Суэмото Масаминэ, - представился он.
Похлопал себя по карманам в поисках платка. Несмотря на кондиционер и прохладу, свойственную всем подвалам, с его лба стекал пот.
- Дело у меня не столько личное, сколько, возможно, общественно опасное. Только можно я сначала присяду? Ходил сегодня долго, да и сердце что-то пошаливает.
Под сидение приспособили ящик, потому что больше все равно было не на чем. Разве что на стуле, на котором сейчас покоилась туша интенданта, но на такую крайность они не пошли. Итами предложил налить воды или холодного чая из небольшого холодильника, спрятанного под конторкой. Суэмото с благодарностью принял быстро запотевший стакан и с наслаждением отпил леденящую язык жидкость.
- В записях указано, что вы вели дело Кацуры Коичиро, - перевел он черепаший взгляд на Итами. – Можете рассказать мне о нем? Видите ли, я не слышал о нем после того процесса шестнадцать лет назад, а сегодня столкнулся с ним...
Маса все не мог сформулировать, что именно его гложет, и надеялся получить хоть сколько-нибудь более четкое понимание в разговоре с охранником.

(теперь еще и я)

Итами покосился на начальство, тот сидел, надув и без того толстые щеки и напоминал карикатурную медузу.
- Расскажи-расскажи, я и сам послушаю, чем ты там занимался, - хмыкнул интендант. - А потом дай человеку номер в архиве, у нас-то вещьдоки старше десяти лет не хранятся, так что уже пусто все, если что и было.
Охранник кивнул и достал блокнот, черкнул в нем несколько цифр. Аккуратно вырвал листочек и протянул его посетителю.
- Сочувствую. Иметь с ним дело – все равно что плясать на минном поле. Никогда не знаешь, когда рванет и с какой силой. Да и не было никакого дела. Нам позвонили и сообщили адрес. Когда мы приехали за ним, этот мальчишка играл в го со слугой. И попросил ему не мешать, потому что не хочет откладывать партию на три года.
Он помолчал, вспоминая подробности: как стояли у веранды в заснеженном саду и ждали, хотя больше всего на свете хотелось взять наглеца за шиворот и встряхнуть хорошенько, чтобы застучали зубы, как почтенный слуга попытался сдать партию...
- Кацура просчитывает, сколько очков принесет ему тот или иной ход, - вслух произнес Итами. – И выбирает самые выгодные ходы. Он использует любой шанс, чтобы увеличить свою территорию или уменьшить территорию противника. Шестнадцать лет назад он передал мне черную папку с материалами по делу, которое мы должны были составить сами, и попросил ознакомиться. Он сказал: «Чтобы не терять времени попусту».
- Эх, хорошо бы все преступники при себе такие папочки носили, - усмехнулся складской начальник.
- Было бы неплохо, - согласился с ним Итами (наверное, в первый раз за всю историю их дискуссий), но потом все-таки добавил: - Но еще лучше, что Кацура единственный в своем роде.

(втроем)

Суэмото вздохнул и припомнил два своих разговора с предметом нынешнего обсуждения. Холодный чай уже не казался таким приятным. Картинка вырисовывалась страшноватая.
- Значит, он почему-то решил, что ему выгоднее пройти через суд и колонию, чем пытаться избежать их. А во второй раз? То дело тоже вели вы?
- Да, больше никто не захотел с ним связываться.
Итами снял фуражку, почесал в затылке. Уголки его рта скорбно опустились, придав смешливому лицу необычное выражение.
- Хотя должны были бы соседи-компьютерщики. Он залез в базу данных и, кажется, так удивился результату, то оставил следы, - охранник вдруг хихикнул. – Вы когда-нибудь сражались с Императорской гвардией, Суэмото-сан?
Постовой глянул на него, как на юного сорванца, ляпнувшего несусветную глупость, хотя Итами было уже далеко за сорок.
- Сражаться? С этими... – Маса подумал, что некоторые слова не стоит использовать в общественном здании да еще в присутствии малознакомых людей и заменил его на куда более цензурное: - бездельниками? Они строили против него обвинения?
- О, они постарались бы! Во имя Императора и его семьи, - охранник расхохотался. – Но Кацура сказал мне, что всего лишь разместил у них пожелание новорожденному принцу Хисахито, а копать глубже ему не интересно. Вот и я думаю, кому нужны сейчас эти застрявшие в прошлом веке гвардейцы? Понарисовали себе дзисаев, и счастливы, точно дети.
Суэмото допил холодный чай и поднялся по-старчески медленно.
- Не смею больше отнимать ваше драгоценное время. Господин Итами, когда у вас перерыв или окончание смены?
- Это служебная информация, и по правилам уже не разглашается, - буркнул из-за решетки, притихший было, интендант. Тишина с его стороны видимо объяснялось тем, что его действительно заинтересовала беседа.
Охранник поднес ладонь к козырьку фуражки.
- Через два часа, - сказал он, подождал, когда за посетителем закроется дверь, и добавил, глядя в противоположную стену. - Чего ты такой пуганный? Этот Суэмото - обычный ёрики, как и мы с тобой. Только зря он связался с Кацурой...

(мы все)

- Именно. К тому же тебе напомнить, что у нас со склада на днях вещдок увели? Радуйся, что не в твое дежурство. Да и не мое, хвала Будде. Тут хочешь - не хочешь, а пугаться начнешь.
Некоторое время в хранилище висела привычная тишина, которая наступает, когда каждый из собеседников, слишком давно знающих друг друга, придумывает, что бы еще можно было сказать. Охранник задумался о чем-то, интендант измышлял новые методы уничтожения тараканов.
- Думаешь, стоит ему рассказать? – вдруг спросил Итами.
- О чем? - не понял сразу собеседник.
- Этот Кацура...
Охранник поежился, как будто ему стало холодно.
- Я наблюдал за ним. Он как хамелеон, он всегда подыгрывает собеседнику. Когда ему выгодна слабость, он и не пытается быть сильным, но скажу тебе, под всей этой маской – ледник, - Итами горько усмехнулся. – Я пытался распутать его второе дело, оно показалось мне дутым. И вот результат... Я здесь.
А, - не удержался и махнул рукой интендант. - Все они у нас носят маски, пока не прижмут их. Тут-то и начинает из этих ледников течь та жидкость, из которых они состоят. А если ты тут и из-за того случая, то скорее не из-за Кацуры, а из-за его оппонентов. Сам недавно вопрос задавал, надо ли связываться с этими самураями.
Охранник снял фуражку, вытер лоб перчаткой (та перестала быть белой, и Итами досадливо хлопнул ею по ладони).
- Может, и из-за них, а может, еще почему. Их сервер - это пустяки. Этот сопляк по чьему-то заказу "разбомбил" фирму "Кайки", знаешь их? IT, информационные разработки, оборудование, электроника... а потом заказчик его же и сдал. Знаешь что? Заказчика больше нет, его полностью разорила "Таношими".

(да мы же все, ун)

Здание «Сендзюцу»
13 июня 2015 года, 16.10

Денрей питал слабую надежду, что Кимура окажется у себя в отделе. Не хотелось при всех менять сим-карту на телефоне – пойдут разговоры и толки, вызовут лишние хлопоты. В Реальности же наладчик не отвечал: он имел привычку увлекаться и не сразу замечать сообщения. Ну и разумеется, закон подлости сработал на все сто процентов. В отделе наладки за конторкой у входа сидела жутко стеснительная девочка-дежурная, работавшая там третью неделю и запуганная настолько, что даже отъявленные шутники считали ниже своего достоинства поддевать ее. Краснея и запинаясь, она сообщила, что господин Кимура два часа назад ушел вести обязательные проверки. Когда она, роясь в бумагах и бормоча извинения, уронила третий карандаш подряд, Денрей, чтобы не нависать, отошел на полметра. Похоже, это помогло – вскоре девчонка промямлила что-то похожее на адрес, не нашла задававшего вопрос у себя над головой и встала на цыпочки, чтобы поверх высокой конторки обозреть помещение. С облегчением протянула бумажку, на которой школьно-правильным почерком был записан маршрут наладчика в ближайшие два часа.
Шун заказал воздушное такси и вышел на парковочную площадку. Расположение камер службы безопасности он знал наизусть. Вставил в мобильник новую сим-карту и набрал номер Кимуры. Попутно, не торопясь, вместе с кучкой оберток и ненужных бумажек выбросил в урну обломки карты, с которой недавно звонил Кусари.
Нижний город раскинулся внизу бисерным скоплением домов, выстроенных четкими прямоугольниками, лишь кое-где пропорции были нарушены изгибами больших улиц. Храмы с их садами казались драгоценными камнями, вплетенными в узор. С высоты полета авиа-такси дома казались выстроенными из детского конструктора. Мелькнула широкая чистая полоса – Хорикава. Потом Сембон. Над башней Верхнего города танцевал едва видный днем на фоне облаков голографический феникс.

(те же минус Грей)

Кимуру Шунсукэ поймал в широком «коридоре» внутренней улицы башни на выходе из подъезда. Архитекторы сумели совместить традиционные украшения (с крыши двухэтажного продуктового магазина мудро смотрела керамическая черепаха, а черепичный козырек над крыльцом знакомо изгибался по краям) с современным стилем зданий. Стеклянная витрина на миг отразила солнечно сияющую копну волос, контрастирующие с ней складку в углу рта и мешки под глазами Денрея. Радостная прическа Кимуры всех цветов спектра притягивала взгляды домохозяек на крошечной детской площадке.
- Привет. Нужна твоя помощь в одном деле, - без обиняков начал ловлюк. – Если все сделаем аккуратно, сможем помочь одному андроиду.
Традиционный спор между сотрудниками: кто из них двоих – Денрей или Кимура – имеет больший успех у противоположного пола, сегодня мог решиться в пользу наладчика. Туманная пелена, которая заволокла его взор в предвкушении действия, растопила бы не одно женское сердце. Кимуру уволокли в небольшое кафе от греха подальше. Тетрадка плоского ноутбука смотрелась рядом с подносом (плошка с лапшой, мисочка с имбирем и жареные креветки), как реклама нового программного приложения над головой каменного льва, но наладчик ухитрялся отдавать должное и тому, и другому.
- Какая модель? – деловито осведомился Кимура с набитым едой ртом.
Ловлюк сглотнул подступивший к горлу при виде пищи комок: вчерашнее развлечение в Реальности напоминало о себе в самые неожиданные моменты. Его собственный заказ – чай и воздушное, почти невесомое пирожное, завернутое в листик крапивы, - оставался нетронутым.

(в паре)

- АТБ-15, без модификаций.
Денрей наблюдал, как приятель скользит кончиками пальцев по невероятно удобным клавишам. Возникла легкая зависть – он-то не мог позволить себе роскошь, подобную этому ноутбуку.
- Речь все о том же «милом мальчике», теперь именуемом Кенджи.
А, собственно, зачем ему теперь подобное устройство? Возникла странная идея... Шун даже отломил вилкой кусочек пирожного и сунул в рот, забыв о недавней тошноте.
- Отчет еще не отослан, - сказал Кимура и быстро посмотрел на Денрея, не прекращая работы; взгляд наладчика вновь осоловел, но теперь от ухода в Реальность. – Что пишем?
- Сбой программного обеспечения, - продиктовал ловлюк, которому явно не хватало клавиатуры, и он удовольствовался постукиванием пальцами по столу. – Ярко выраженная склонность к заботе о животных и ветеринарии. Дальше сам формулируй, ты лучше знаешь, как пишутся ваши отчеты. Суть мысли в том, что его не рекомендуется перепрограммировать обратно для ведения общего домашнего хозяйства, для которого он теперь непригоден. Но и нельзя допустить, чтобы его сдали в утиль. В идеале Кенджи должны выставить опять на продажу, но по сниженной цене.
Хотелось спросить: «Сумеешь?», но такой вопрос стал бы для Кимуры оскорблением, и Шун сдержался.
Наладчик слазал, ухватив палочками креветку, в соус и нахмурился. Посидел так, будто еда перестала иметь для него вкус и значение, зажал палочки в зубах и взялся за дело уже по-настоящему.

(futari)

Чем дальше он вносил изменения, тем больше разглаживалось его почти кукольное лицо (злые языки доносили, будто Кимура страшно переживает по этому поводу, мол, девицы не принимают его всерьез; еще более злые – что именно этим он и пользуется)
- А ешли купит кто другой? – поинтересовался Кимура мимоходом и рассмеялся, поймав вопросительный взгляд приятеля. – Я тоже умею думать. Твой беглец у ветеринара, верно?
Тот заговорщицки подмигнул.
- Я предупрежу Хеназаву. Вряд ли другие желающие спохватятся так быстро, - Денрей задумчиво пожевал зубцы вилки. - Да и Кенджи для них не слишком привлекателен. Сам посуди: нет гарантии безопасности и того, что он будет вести себя, как нужно будет им, он не только что родился, он не совсем, как бы это сказать... целостен, полноценен с точки зрения обывателя. Он – современный эквивалент человека с проказой несколько веков назад. Но риск все же есть, ты прав. Есть предложения, как его снизить?
Пришла девушка и сменила стаканы с холодным чаем со льдом на полные. В кафе ввалилась стайка шумных школьниц и устроилась в углу. Они вертели головами и гомонили как не поделившие что-то галки.
- Пусть даст запрос, - Кимура наконец-то разобрался с отчетом и развернул ноутбук экраном к «ловлюку». – А я поговорю с девочками из отдела доставки, пусть положат его заявку среди первых.
Шун прочитал текст и кивнул одобрительно. Придраться там было решительно не к чему.
- Отличная мысль. Если все удастся, будет повод для хорошей вечеринки.
Кимура подмигнул ему и вновь принялся за еду.

(мы же)

11 июня
Реальность, полицейский сервер Киото

Введя пароль, фигура в плаще с капюшоном прошла к панели ввода, оформленной виде простой белой доски, окованной железными уголками. Рука в темно-коричневой перчатке, обшитой небольшими железными кругляшками, нырнула под полу плаща и извлекла на свет тонкую кисточку для письма. Вызвав новую директорию, аватар Джучи не торопясь начал вписывать сообщение, предварительно прикрепив к белой поверхности графический файл с фотографией.

В рамках проведенной операции задержан Широ Икору, курьер «American Express», подозреваемой в связях с продавцами кибстима и передаче личной информации граждан третьим лицам, возможно имевшим отношение к шантажу и вымогательствам. Требуется любая информация, отсутствующая в личном деле и архиве управления, и проведение опроса осведомителей. Все сотрудники полиции, имеющие возможность, должны принять посильное участие в оперативных действиях (распоряжение префекта Вакагаси). Получить или передать информацию по ссылке.

В конце сообщения, Джучи поставил номер полицейского канала на своем импланте. Насчет маленькой лжи монгол не беспокоился, префект в отличие от Аспида легко прощал такое, особенно если это действительно было нужно для дела. Оставался лишь последний штрих – выбросить информацию в сводку и ждать результата.

Клиника Каджикава,
Тенма-чо, Ниши-ку, Хиросима,
много лет назад

Это было – как волна, заливающая гавань*. Сначала потрясение. Затем оглушающая пустота, которую ничем не заполнить, достаточно протяженная, долгая, безразмерная, настолько, чтобы накопившаяся приливная энергия смела все на своем разрушительном пути.
И в эту секунду – когда ожидание сделалось непереносимым, - он открыл все «шлюзы». Реальность обрушилась разом. Цвет, звуки, даже запахи; ее было не просто много, она была Вселенной. Задиристо и истошно заорали бесчисленные петухи, свесив длинные белые хвосты. В воображаемых зданиях мелкой стеклянной пылью взорвались воображаемые окна.
...проходившая по коридору медсестра обеспокоено посмотрела на молодого человека в инвалидной больничной каталке; тот сидел, зажмурившись, губы подрагивали как от боли...
Он ждал, что его собьет с ног, приготовился, но в последний миг передумал – и позволил себя уволочь шумному потоку, не разбирая уровней, вознести на самый верх.
- Какие ощущения? - поинтересовался лечащий врач, внимательно следивший за своим пациентом.
Новорожденное существо опустилось на корточки на самом краю каменной эстакады над обледенелой равниной. Небо ровного черного цвета – если приглядеться, то россыпи звезд отражались в замерзших лужах, внизу, - напоминало купол. Солнца не было, но броня аватара, высыхая, затвердевала, как хитиновый покров стрекозы.
- Необычные.
Он боялся открыть глаза, чтобы не спугнуть видение.

_______________
* 津波 – то есть цунами.

(Grey-sama mo)

- Болевые ощущения? Головокружение?
Ну вот этого – просто в избытке. Губы свело судорогой, ответить получилось не сразу.
Развернулись крылья, металлические перья цвета неба отозвались едва слышным шорохом.
- Проверим, - пациент стиснул поручни кресла, будто захотел встать...
Крылья сделали первый взмах.
- Осторожно, - посоветовал врач, - старайтесь контролировать свои моторные реакции в яви.
В Реальности нет воздуха. Там нет вообще ничего – кроме потоков информации и того, что было рождено воображением. На самом деле она даже не существует... не существовала. Новый мир, не ограниченный рамками физических законов, стремительно набирал обороты. Но безликий демон – вернее, его носитель – заставил себя поверить в то, что крылья должны опираться на невидимую глазу толщу. И потому выбился из сил, добравшись до цели.
Посеревшее лицо было мокрым от холодного пота.
Над ручьем с черной водой кружились светлячки, мириады огоньков, и среди них висела огромная серая тусклая сфера. Здесь Реальности не было. Точнее – в Реальности не было места, что скрывалось «внутри» этой сферы. Демон с налета полоснул ее лезвиями перьев. Посыпались искры, наглеца отшвырнуло в сторону. Вторую попытку он не стал предпринимать.
- Хорошо. Я терпеливый, я смогу подождать. Когда меня выпустят?
Медик промолчал, он не любил лезть в душу своим пациентам, считая, что для этого есть другие специалисты в области психологии.
- При выписке вам вернут личные вещи, их уже переправили из колонии, и вручат судебное предписание. Учитывая, что нам разрешили провести процедуру возвратного подключения еще здесь, запрет на работу с Реальностью вы не получите.

(& Bishop-san)

По сравнению с тремя годами ожидание до вечера оказалось недолгим. Пациент резвился в Реальности, будто пробовал крылья. Иногда – получалось неловко... и больно. В результате он сам себя измотал так, что едва дышал, когда в палату – а не уголок за занавеской – вошел старый слуга. Тот поставил на табурет неизменный сверток из платка-фуросики с очередной передачей и лишь тогда эмоционально всплеснул руками.
- Вакагими-сама так плохо выглядит! Случилось что-то плохое? Здесь недобросовестные врачи?
Сегодня его забота была особенно шумной, утомительной и какой-то чрезмерной.
- Камо... с тобой все в порядке? – подопечный старика присмотрелся к тому внимательнее. – У тебя вышел срок. Так?
Тот удивленно захлопал редкими выцветшими ресницами. Замялся. Начал доставать подарки из фуросики, но остановился на середине дела, будто забыл, что собирался делать. Медленно повернулся к молодому человеку и, не поднимая головы, задал самый страшный вопрос:
- Вакагими-сама захочет избавиться от Камо, потому что Камо больше не может исполнять свои обязанности?
Повинуясь жесту, старик покорно сел на пол, сложил на коленях руки. Они доходили до такого мгновения уже несколько раз и прощались без сожаления. По крайней мере, с одной стороны. Почему-то сегодня расставание – пусть короткое, недолгое, - причиняло боль. - Нет. У меня больше никого не осталось, - уголки губ дернулись, но улыбки не получилось. – Ты же знаешь, я – эгоист.
Слуга удивленно поднял голову и, возможно впервые за все время службы, посмотрел прямо в лицо своего господина.
- Камо очень рад и хотел бы помнить этот момент и после обновления.
Его кожа на ощупь напоминала пергамент – сухая, тонкая и очень прочная. Молодой человек провел кончиками пальцев по виску старика. Механический безликий демон опустился на корточки перед блеклой тенью.
- Договорились.

(Bishop mo)

Он выслушал, что сказали врачи на последнем осмотре, но не стал запоминать их слова, потому что те давали шанс на надежду – единственное, от чего он хотел избавиться раз и навсегда. Город встретил его алыми кленовыми листьями и ветром.
- Камо...
- Да, вакагими-сама?
Старик преданно семенил сзади и катил инвалидную коляску как можно ровнее. Получалось довольно хорошо – единожды добавленный в программу алгоритм выполнялся почти без отклонений. Путь давался ему с некоторым трудом, но он не высказал ни единой жалобы.
- Сколько стоит билет на паром до Мияджимы?
- Сто семьдесят евройен в одну сторону, - слуга поморщился, переключаясь из режима простого ответа в развернутый; раньше такая смена режимов занимала доли секунды. - Плюс четыреста, если ехать до паромной станции на поезде, или двести семьдесят, если воспользоваться трамваем.
Проезжавшая мимо станции полицейская машина слегка замедлила ход, но спустя секунду вновь помчалась дальше. Что привлекло внимание стражей порядка, не трудно было угадать. На запаянном большом пакете, который висел на ручке коляски, четко выделялся герб ближайшего исправительного учреждения.
Дежурный по станции - сосредоточенный долговязый мальчишка годами не старше Коичиро - помог вкатить инвалидное кресло в вагон, дал сигнал к отправлению и, проводив небольшой состав взглядом, сдернул с головы фуражку, чтобы вытереть потный лоб. Осень стояла жаркая.

Поезд был похож на игрушку, маленький и опрятный, он катил мимо столь же игрушечных домиков и садов. Захотелось открыть окно, чтобы высунуться, подставив лицо солнцу и ветру, но – требовалось кое-что сделать. Впрочем, времени ему хватило, потому что они опоздали на паром, пришлось ждать следующего.
Выкрашенный красной краской причал напоминал вход в храм. Новая одежда казалась непривычной, но в прежнюю, ту, что лежала с прочими мелочами в пакете, Коичиро не влез бы. Он даже не стал пробовать; она была ему тесна, как оболочка икринки – существу, что вылупилось из него.
- Выброси, - приказал он, когда тень Камо опять легла на него.
На дне обнаружился еще один запаянный пакетик, поменьше и из прозрачного пластика. Часы и всякая другая мелочь... Коичиро вытряхнул ее себе на колени, поворошил без интереса. Вещи из другого мира, принадлежащие человеку, которого он забыл. Кроме одной – тяжелого металлического когтя. На темном от времени серебре угадывалась резьбы. Слуга, сжимая в руках ненужный пакет и подслеповато щурясь, склонился, чтобы разглядеть необычный предмет получше.
- Этого раньше не было. Вакагими-сама уверен, что он не опасен? Такие вещи не попадаются просто так... - он замолчал под взглядом хозяина.
Внутри нашелся, свернутый в шарик, клочок бумаги, оказавшийся короткой запиской.

"Он помогает тем, кто не просит помощи у других. До следующей встречи. Т. & К."

(втроем)

Киото, Нижний город
полицейское управление
11 июня, день

Остывшая от возбуждения последних часов Хи-тян рассуждала здраво. Отец всегда предупреждал, что подарки судьбы следует принимать с настороженностью. Без опаски, но и без лишних восторгов. Исследуй – и лишь затем решай, нужно тебе это или нет. Но если сумку с вещами перетряхнуть (и выяснить, что кроме обычной одежды, там ничего нет) было проще простого, то с «флэшкой» дело обстояло значительно хуже.
В родном отделе управления, необычайно пустынном для этого времени дня, Джучи не обнаружился. Да и вообще людей почти не было. Только инспектор Мияки за соседним столом сражался с пластиковым стаканом лапши быстрого приготовления, а его напарник двумя пальцами набирал какой-то документ на клавиатуре компьютера.
- Ты неправильно делаешь, - сказала Хидоко и, прежде чем ей успели (или даже попробовали возразить) жестом фокусника выудила из торбы сырое куриное яйцо и ловко разбила его в стаканчик Мияки.
- Спасибо, конечно, - задумчиво произнес указанный коллега и после короткой внутренней схватки все-таки отодвинул стакан в сторону.
Шихара, наблюдавший за этой сценой, перестал грызть карандаш и даже на несколько секунд перестал стучать по старым пластиковым кнопкам.
- Ну, хоть кто-то заботится о твоем здоровом питании, - заметил он не без доли ехидства.
Из торбы появились: второе яйцо, точно такой же стаканчик с лапшой и палочки в бумажном футляре. Хи-тян задумчиво посмотрела на свой обед, перевела взгляд на еду, от которой так неохотно отказался Мияки.
- Если ты уже сыт, - предложила стажер, - то я съем. Спасибо.
Коллеги только еще открывали рты для ответов, а Хидоко уже втянула половину оставшейся лапши.
- Шихара-сан! - сообщила она с набитым ртом, срывая упаковку со своей порции. - Мне нужен компьютер.

(с Греем, и продолжение следует)

- А чем не подходит тот, что стоит на столе у Нукера? - справедливо поинтересовался коллега.
- Там пароль.
- Что довольно разумно, - счел нужным заметить Мияки.
- Его ведь можно узнать. Пароль, - его напарник не стал сдаваться так сразу.
Хидоко отбарабанила статью из вызубренного наизусть Уголовного уложения, касающуюся взлома чужой компьютерной собственности.
- Вас согнать гораздо быстрее, - отдышавшись добавила стажер.
- Я имел ввиду, что можно просто позвонить Нукеру и спросить, - ошарашено ответил Шихара, но файл с отчетом свернул. - Ладно, но только если дело действительно важное.
Приподнявшись на цыпочки, Хидоко звонко чмокнула коллегу в щеку и деловито устроилась на его месте, нацелившись флэшкой в разъем.
- На вирусы проверенно? А то в этом аппарате сканер антивируса работает на портах через раз, - заметил Мияки, извлекший из стола пару подсохших галет, вынужденно заменивших обед инспектора.
- Не-а! - порадовала его Хи-тян. - Я вообще не знаю, может быть, вся эта "флэшка" одна большая-большая информационная бомба.
Она кликнула мышкой.
- Но с другой стороны, может, и нет.
- И учти, входят с твоего логина, - заметил Мияки, обращаясь к Шихара. - Угадай, кто будет крайним, если что-то?
Коллега лишь скорчил в ответ физиономию и нагнулся к плечу стажера, заглядывая на экран.
- Знакомая раскладочка.

(& SonGoku)

13 июня
Нижний город

Перезвон обычного стационарного телефона заполнил старый дом мягким вибрирующим звуком. Пожилой слуга пошаркал из кухни, со вздохом: "Да, да" подошел к старомодному, под начало двадцатого века, аппарату и снял трубку.
- Слушаю вас, - строго сказал он.
Над его головой заскрипели потолочные балки, что-то упало. Слышно было, как чертыхнулся Фудзита.
- Добрый день, - произнес голос, хозяин которого, похоже, имел небольшие проблемы с дыханием. - Могу я поговорить с господином Кацурой Коичиро?
- Камо, кто там? - крикнули сверху. - Еще один шантажист?
- Прошу вас представиться, - с непоколебимой отрешенной вежливостью сказал в трубку слуга.
У его ног уже крутилась любопытная механическая собачка.
- Като Сабуро, - без малейшей паузы ответил голос в трубке. - Если господину Кацура будет интересно, то я хотел бы продать ему некоторую информацию, касающуюся его лично, по очень незначительной цене.
- Обождите минуту, я доложу о вашем звонке, - сообщил Камо, не меняя тона.
Единственное отличие этого телефонного аппарата от его предшественников заключалось в наличии радио-трубки. Нажав кнопку "mute", слуга неторопливо, не теряя достоинства, поднялся на второй этаж, поклонился инвалиду и передал слово в слово все, что сказал Като.
- Не люблю, когда я оказываюсь прав, - проворчал Фудзита.
На стене качалась тень ветки. Инвалид дождался, когда за слугой задвинется перегородка.
- Слушаю.
- Господин Кацура, рад, что вы согласились на разговор. Он не отнимет у вас много времени. Дело в том, что вашим досье заинтересовался один человек в полицейском управлении, а другой служащий этой же организации охотно предоставляет ему все сведения и свои личные наблюдения в ходе его общения с вами. За скромное вознаграждение в размере ста евро я назову вам имена обоих.
- Почему - не двести? По сто за каждого.
- Наверное, потому, что меня устраивает по пятьдесят, - по голосу было похоже, что собеседник все-таки смутился.
- Так дешево цените информацию или людей? - усмехнулся Фудзита, поманил к себе механическую собачку, что заглянула в комнату; кажется, "айбо" научилась справляться с перегородками.
- Сгораю от нетерпения.

(+Bishop+Grey)

Пластиковая собачка ткнулась ему в ногу - инвалид поморщился, - отыскала свой мячик и толкнула его лапой: "поиграй со мной". Фудзита покачал головой. Тогда "айбо" села напротив, в несколько приемов подключилась к Реальности, вызвала игровую доску. До го она еще не доросла, довольствовалась «реверси».
- Полисмены Итами и Суэмото. С обоими вам уже довелось познакомиться в свое время.
- Вы берете плату наличными, господин... Като?
- Лучше на временный счет. Вам ведь не составит труда определить, с какого номера был сделан этот звонок?
- Нет.
Фудзита отложил трубку. Столько препятствий говорит лишь об одном - он на верном пути. Иначе все катилось бы гладко, как будто по маслу.
- Камо!
Слуга явился моментально, словно подслушивал за перегородкой. Остановился в почтительных трех шагах (больше комната все равно не позволяла) и согнулся в полупоклоне.
- Да, вакагими-сама.
По-прежнему морщась, как будто от боли, Фудзита написал несколько строчек - цифры, по большей части. Протянул листок пожилому слуге.
- Положи на этот счет эту сумму. И возьми наличные, не хочу оставлять чересчур заметных следов. Как ты думаешь, у меня начинается паранойя?
Тот принял листок со всем почтением. Недоуменно нахмурился – движение было куда быстрее человеческого.
- Вакагими-сама требуются лекарства? – Молчание в полсекунды; Камо размышлял над ответом: – Грань между паранойей и осторожностью слишком тонка, чтобы ее мог определить неспециалист.
Старик степенно положил бумажку за вырез темного традиционного косодэ и снова поклонился.
- Камо будет отсутствовать приблизительно семнадцать минут. Через сорок три минуты согласно расписанию дел вакагими-сама следует ожидать визит надзирающего инспектора.
Фудзита вздохнул.
- Как бы мне хотелось смыть эту грязь в канализацию... – помолчал, добавил буднично: - У меня закончился промедол.
- Камо будет отсутствовать двадцать две минуты.
Инвалид потянулся за увесистым томом «Троецарствия» - кажется, вторым.

(Далара mо, Grey-sama mo)

Киото, Нижний город
полицейское управление
11 июня, день

(продолжение)

Если вирусы здесь и были, полицейские о них не узнали. Пять файлов: два архива, один из них с пометкой «опасно», и три текстовых. Икедзуми перевела дух (никаких flv и avi!) и храбро ткнула в первый. На нее вывалилась куча эксельной документации, в которой стажер приготовилась бесславно утонуть.
- Действительно знакомо, - кивнул сам себе Шихара.
- Что там? - не смог сдержать любопытства Мияки.
- Похоже на архивные документы, какими пользуются "серые куртки". Помнишь, мы видели как-то на том диске у дилера, которого взял Нукер месяц назад? Те же цифры и буквы, только автор знает, что скрывается за такими "псевдонимами", за то, судя по остальным колонкам, оборот товара и доход росли успешно. Автор этого творения известен?
Последний вопрос был естественно адресован Хи-тян, которая сосредоточенно грызла ноготь большого пальца, изучая список в следующем файле: вирусы, бомбы, программы для колки «льда»... Особенно черного волчонка насторожил кибстим-убийца.
- Пока нет, - стажер помотала головой. – Но я сумею вычислить его... наверное.
- Для начала карьеры было бы удачно, - хмыкнул Мияки.
- Тем более, что здесь еще и специальные заказы на весьма неординарный софт, - соглашаясь, покачал головой Шихара. - Меня, конечно, можно назвать параноиком, но что-то все это богатство смахивает на подлог.
- Ты параноик, - усмехнулся напарник.
- Что не означает, будто подложное богатство невозможно использовать во благо, - наставила их обоих на правильный путь истинная дочь Кансая, изучая архив с пометкой «danger», но отказываясь от дальнейшего чтения из-за большой закодированности текста.
Дальше кто-то пространно изложил рассуждения, как вычислить стукачей в среде «серых круток». Было названы и имена. Одно притянуло взгляд не хуже лотка со сладостями на деревенском рынке в Фушими.
- Рыба, - сказала Хи-тян и перевела взгляд на окошко со списком заказов. – Рыба и сверхтяжелый кибстим. Как занятно...

(вместе с Греем, конечно же!)

13 июня, 7 часов вечера
Нижний город Киото

Уже прошли сумерки, стремительные, будто бег тигра, и теперь город освещали витрины магазинов и немногочисленные фонари. Почти черное над головой небо еще светилось лиловым над западными горами. Пятью многоцветными звездами сияли голограммы на башнях Верхнего города. На улицы высыпала пестро одетая молодежь, и их смех заглушал шум редких проезжающих машин. В мелкой воде узкой среди длинных нитей водорослей речки плясало отражение фонарей в старом стиле с домов напротив, которые подступали к самому берегу. За ними почти скрытое от взгляда пышными кронами деревьев вздымалось серое здание многоэтажного отеля. Снаружи было душновато, слабый ветер нечасто добирался сюда. Но хотя в зале маленького почти домашнего ресторана был кондиционер, двое полицейских предпочли сидеть за одним из двух столиков под навесом на улице.
Масаминэ положил в рот последний мягкий треугольничек рисового теста с просвечивающим красным шариком бобовой пасты и благостно улыбнулся, несмотря на только что услышанную историю.
- Спасибо за рассказ, господин Итами.
Собеседник за время разговора подрастерял беззаботную живость, но не унывал. Ему неплохо в этом помогала бутылочка нагретого сакэ, к которой Маса не притронулся ни разу.
- Боюсь, мне нужно идти, вот-вот начнется мое дежурство. Я расплачусь, - Суэмото встал. – Вы пока останетесь здесь?
Итами почти беззаботно кивнул, как будто ему действительно полегчало после «исповеди». Он так долго накапливал, сортировал, подытоживал факты, находил вольно болтающиеся кончики ниток и увязывал их в единое и разумное целое, что сейчас чувствовал отрешенность. Работа была завершена и висела на душе, будто камень. Который только что отдали другому.
- Берегите себя.

(мы с Сон)

Казалось, собеседник готов напиться до упаду, и Маса понимал его. Наверное, он и сам был бы не прочь, но – не теперь. Постовой положил во внутренний карман маленький и почти до конца исписанный блокнотик. Сходил внутрь отдать хозяйке деньги.
А когда вернулся, собеседник уже не сидел за столом, а лежал на нем лицом вниз. Сакэ текло из бутылочки через весь стол и дробными каплями падало на землю. Рядом в растерянности застыла девочка-официантка, сминая в обоих кулачках клетчатый фартук.
- Я не... он...
Толку от нее было мало. Даже когда они вдвоем постарались приподнять Итами, она больше мешала. Из уголков рта бывшего следователя текла пена, глаза закатились так, что видны были только желтоватые, с прожилками сосудов белки.
- Скорую, живо! – рявкнул Масаминэ, устраивая недавнего собеседника так, чтобы тот не давился собственной слюной.
Девчонка кинулась в дом, по дороге свернув горшок с цветком.
- Ты только что сделал важное дело, - настойчиво, словно надеясь достучаться до сознания Итами, твердил Суэмото. – Держись.
Пульс, только что отбивавший лихорадочный ритм, исчез.
Вой сирены спугнул с узкой проезжей части велосипедистов. На пороге ресторана показались хозяйка и прячущаяся за ней, как за щитом, официантка.
Врачи были деловито-спокойны, как жуки. Они знали свое дело и не задерживались в действиях ни на секунду. Суэмото наблюдал за ними, сидя за тем же столиком и думал об иронии судьбы, страшном совпадении или же чьем-то злом умысле. Ждать долго не пришлось. Старший из врачей, солидный широколицый человек лет пятидесяти, был серьезен.
- Нам не удалось его спасти. Прошу простить нас.
Вся команда следом за ним согнулась в низком поклоне. Заплакала, молча глотая слезы, испуганная официантка.

(с Даларой)

Киото, Нижний город
11 июня, день

- Надо запросить сводку за неделю, - посоветовал Шихара. -Проверить остальные имена.
- Я ем, - тут же самоустранился от работы Мияки. - А когда я ем...
- ... я быстр, силен и неумеренно коварен, - закончил за него коллега. - Что в последнем документе?
Они погрузились в чтение, но не раньше, чем силой лишенный галет Мияки к своему глубочайшему изумлению обнаружил, что сидит на телефоне и названивает соседям по отделу с просьбой выдать недельную сводку. Детальный отчет о деятельности некоего предприимчивого «Пятновыводителя» (Хи-тян со смешком заметила, что тот, кто давал прозвище или кодированное имя, не отличился бурной фантазией, хотя возможно, имя подобрал достаточно точное) захватил коллег, как увлекательный новый бестселлер. Хидоко скопировала к себе два адреса – склада неподалеку от места двойной засады, о которой стажер вспоминала с раздражением и неохотой, и квартиры в «Северной черепахе», арендованных на одно и то же имя.
Oi, Фуда! Проверь, пожалуйста, вот эту транспортную компанию и ее рейсы.
- Мне тут кое-что не нравится, - сказала Хидоко вслух. – Во-первых...
Она ткнула пальцем в строчку, где сообщалось о прибытии нового груза.
- Вот это. Еще... – кончик ногтя сместился ниже, туда, где шли рекомендации о перехвате. - ...это. И все это не увязывается вместе.
- Почему? - пожал плечами Шихара. - Все увязывается. Это та партия, которую мы взяли на днях. Информация о том, что сведения о ней пришли от "серых курток" циркулировала. Неофициально. А вообще, это нормальная конкурентная борьба. Ну, для них, я имею ввиду.

(& SonGoku)