9 июня, вторник
Корпорация, офис ловлюк

Время пролетело незаметно, за окнами сгустилась темнота. Серовато-белая стена топорщилась прилепленными как попало записками – порядка в них отроду не было. Офис помаленьку пустел. Когда Шунсукэ оторвал взгляд от экрана, в большой комнате не оставалось никого, кроме него. Две сиротливые лампы дневного света не могли рассеять сумрак, как ни старались. Денрей взъерошил волосы, пытаясь хоть таким образом прогнать накатившую усталость. Поморгал глазами, в которые будто песок насыпали. Не помогло. Номер на мобильном видеофоне набирал почти не глядя.
- Привет, Васабуро-кун.
- Привет, - отозвался невеселый голос.
На заднем плане можно было расслышать голоса и музыку. Картинка была темной, и сзади Васабуро виднелась стена – судя по всему, кафе.
- Кажется, ты отдыхаешь, - Шун намеренно не замечал подавленности приятеля. - Можно тебя попросить об одолжении?
- Угу, веселюсь, - чуть язвительно подтвердил Мурата, глядя на экранчик. – Говори, что за дело.
Кислое лицо приятеля наводило на мысль, что Васе требуется пиво, а может что покрепче, и душевная компания. В другой день ловлюк даже озаботился бы и предоставил и то, и другое. Но не сегодня. Шунсукэ отодвинулся от миниатюрной камеры, поморгал, чтобы в уголках глаз перестало щипать.
- Сходи по ссылке – я пришлю на имплант, найди там некого Count D. Скажи, что тебя направили к нему, как эксперту по новейшим программам взлома. Мол, тебе нужно взломать сайт одной западной брокерской компании, которая совершенно бесчестно тебя надула... – подстегаемое вдохновением воображение развивало вымышленную историю в мельчайших подробностях; Шун едва сумел остановить полет фантазии. – В общем, ты хочешь взломать тот сайт, готов заплатить деньги, но ничего не смыслишь в подобных программах. Изложи это ему, посмотри, как он будет себя вести, что говорить. Потом расскажи мне.

(вместе с Хигфом)

Будь день обычным для сборщика, Васабуро не преминул бы узнать, кто этот сомнительный тип, зачем он Денрею, и почему тот не сходит сам, но сегодняшнее настроение не располагало. Поморщившись, он собрался было отказаться, но... Может, это развлечет и отвлечет от проблем с СБК получше?
- С тебя причитается, - кислая мина сменилась не самой жизнерадостной, но все же усмешкой. - Кидай координаты.
- Да, пиво и что-нибудь еще за мной.
Шун откинулся на спинку кресла с такой силой, что оно отъехало назад. Резко и жгуче, как вспышка молнии по глазам, ударила боль - мама в коме. От боли дернулись губы. Опустились веки.
Copy. Paste. Attach. Адрес электронной почты.
Вот бы так посидеть немного, часок или два... Он усилием заставил себя вернуться к действительности. Сказал в мини-камеру:
- Письмо у тебя в ящике.
Электронный ящик Васабуро внутри демонстрировал комли древесины, водоросли, ветви. Постоянно слышался плеск воды. Бобровая норка разветвлялась на отнорки, - один из них - у самого входа. Лапа забрала упавший туда свиток и коснулась того места, где он светился темно-синим. Очертания вокруг расплылись, побелели - пока не оформились в другой кусок Реальности.

(а теперь с Даларой)

Киото, Нижний город, Хигашияма
9 июня, вторник

Сильный удар сопровождался треском деревянных планок и звонким щелчком лопнувшей бумаги. Не пришлось ждать долго - торопливое шарканье по ступенькам, укоризненное восклицание и шорох отодвинутой перегородки.
- Нельзя же так относиться к себе! - негодовал старик. - Вакагими-сама вгонит в гроб сначала себя, потом меня.
- Ты преувеличиваешь, - удалось выдохнуть сквозь крепко стиснутые зубы. - Что это было на этот раз?
- Хорошая бумажная книга, - пожилой слуга склонился над господином.
Ловкие, несмотря на возраст, пальцы торопливо готовили лекарство к употреблению.
- Если вакагими-сама так сильно желает расстаться с жизнью, пусть не вовлекает в это своего несчастного слугу.
- Кто сказал, что желает?..
За болью, что волнами прокатывалась снизу вверх, гасли другие ощущения; на грани сознания фиксировалось, как затягивают жгут, прижимают с силой руку к полу, вводят иглу. К тому времени, когда препарат начал действовать, высшим благом на свете Фудзита считал параплегию.
- Перепрограммировать бы тебя... на изменение дозы.
- Вакагими-сама уже пробовал три раза. - Старик заботливо стирал пот со лба подопечного смоченной в холодной воде тряпицей. - Два раза ничего хорошего не получилось, а в первый раз меня пришлось после этого отдавать в сервисный ремонт.
- А... да.
В первый раз – очень давно, еще в школе, - фантазии хватило лишь на то, чтобы взять бейсбольную биту и загнать несопротивляющегося бедолагу в угол.
- Надеюсь, ты не в обиде.

(с Даларой)

- Цель моей жизни - заботиться о вакагими-сама.
Слуга расправил смятое одеяло. Покряхтывая, принес книгу и положил рядом с постелью.
- Вакагими-сама должен лучше следить за собой и не подпускать приступы так близко, - настойчиво ворчал он.
Раздражение накопилось достаточно, чтобы попытаться нашарить увесистый том еще раз. Сил не хватило, чтобы поднять. Фудзита закрыл глаза; твердый валик подушки под затылком сейчас по ощущениям не отличался от деревяшки. Над ухом что-то мелодично звякнуло.
- Это еще что?
- Э-э... - слуга чуть ли не впервые в жизни растерялся; ответить что-либо более вразумительное он не успел.
Под нехитрую музыку небольшая белая собачка величественно подняла сначала одну переднюю лапу, затем вторую. Только не поклонилась и - принялась отплясывать немудреный танец. В финале проехалась несколько раз по кругу и внимательно «посмотрела» на людей. Склонив к плечу ушастую голову.
- Всегда полагал... - выдавил сквозь хохот инвалид, - что умру от приступа. Я ошибался, Камо!
- Избавить господина от ее присутствия? - чувство юмора не входило в программу слуги.
- Ни в коем случае... - Фудзита протянул руку к электронному существу.
Собачка уселась, сменила конфигурацию огоньков на темной пластине, что, как темные очки, закрывали ей мордочку. Неуверенно постучала пластиковым хвостом по циновке.
- Игрушку бы тебе...
Камо почтительно замер у двери. Старческое лицо оставалось внешне бесстрастным, но в программе зарождался конфликт, похожий на вирус. Пока еще маленький и едва заметный, он грозил разрастись и причинить немалый вред. Антивирус принял его за ошибку в коде и отложил, как неисправимую. Собака неуклюже - что-то давно сбилось в ее программах - проковыляла к слуге, «обнюхала» и тоже поприветствовала взмахами куцего хвостика.
- Вы похожи, - пробормотал Фудзита, вновь опуская ресницы.

(и вакагими-сама)

Реальность
9 июня, вторник, вечер

Оказавшись в нужном месте, Мурата огляделся. Место походил на роскошный клуб или казино, каким, судя по всему, и было. На входе парила в воздухе переливающаяся надпись: «содержание данного сайта может оскорбить или ранить чувства пользователя, если вам меньше двадцати одного года, не пересекайте эту надпись, пожалуйста». Похоже, он сделал правильный выбор, согласившись, ибо в глазах сверкнула насмешливая искорка. Пробормотав:
- Мне ведь даже чуть больше, правда?! – бобер пересек предупреждение. Впрочем, когда двадцати одного не было, он обычно делал то же самое.
Открылся большой шумный зал, наполненный людьми и отражавшейся от стен громкой музыкой. Ее резковатый ритм отражался в переливающихся над подиумом с шестом крутящихся шарах, и приглушенно – в мерцании стен. По сравнению с этим кафе, где Васабуро находился в реале, казалось тихим, как одиночная камера.
На столиках было изобилие еды, как национальной, так и западной. Хм... столиках... Если так можно было назвать девиц, одетых, как Ева до грехопадения, только далеких от невинности, которую первой женщине до поры давало незнание. Хвост застучал по полу, дыхание стало немного учащенным, когда взгляд встретил фигуру в его вкусе – невысокую, плотную, но не полную. Правда, сама идея оставляла, по его мнению, желать лучшего – Мурата был консерватором, и предпочитал видеть женщину за столом, а не вместо.
Полюбовавшись, и обогнув устилавшему пол мягкому ковру подушку, он кивнул сам себе и принялся осматриваться дальше. В дальнем конца зала была дверь, над которой оказалась неброская, но четкая надпись черным NOAVATARS. Кажется, подобная была и около бокового входа на главной. Интересно... Впрочем, судя по тому, что дверь не имела ни ручки, ни щелей, попасть туда было не просто.
Шун – зараза! Как тут искать этого Каунта среди такого количества людей? Лучше всего начать с самого знающего в заведении человека!
Мурата прошел к стойке, заказал себе стакан сока и затеял разговор с барменом.
- Уважаемый, я хотел бы тут найти одного человека.

На стенках высокого заиндивевшего стакана капли устроили соревнование, наперегонки прочерчивая извилистые дорожки. Напиток пах свежим, только что выжатым сельдереевым соком, рядом бармен поставил блюдечко с ровно нарезанными кружочками дайкона.
- Сюда приходят отдыхать именно потому, что здесь никто никому не создает проблем, - бесстрастно сообщили клиенту общеочевидное известие.
Дверь с надписью отодвинулась в сторону, прислуга с деревянным подносом в руках посторонился, пропуская серые тени в большой зал.

Намек был понят. Раздосадованный Васабуро попробовал связаться с Денреем, но тот был оффлайн, а покидать Реальность ради попытки позвонить было лень.
- А можно ли оставить у вас сообщение для определенного лица, на случай, если оно здесь все же бывает? - поинтересовался он, не отходя от стойки, и наслаждаясь соком, который был вкуснее настоящего.
- Разумеется, - кивнул бармен; рядом с клиентом в воздухе открылось окошко "блокнота". - Кому желаете передать записку?
- Господину Count D, - Мурата, произнося имя, быстро и пытливо взглянул на лицо собеседника.
Он набрал: "Уважаемый Count D. Я хотел бы поговорить с вами по деловому вопросу". Он поколебался над подписью, поставив наконец "Катаяма", и оставил свою почту.
Бармен делал вид, что не смотрит в его сторону, занимаясь другим клиентом, но, пододвигая соседу Мураты напиток, обронил:
- Count D не ответит, - он взял салфетку и занялся традиционным занятием всех представителей своей профессии. - Если не будет знать деталей.
Нет сомнений, что этот человек знает много, но молчит. Для постоянных клиентов. А будет ли молчать для него? Поколебавшись, и подбирая слова, он стал допонять подрагивающие строчки. Подпись прыгала вниз.
"Вы известны, как специалист по проблемам безопасности в реальности. К сожалению, я не очень разбираюсь в технических вопросах, но готов оплатить услуги. Меня интересует уязвимость систем безопасности одного сайта, мне не принадлежащего. С его владельцами меня связывают определеные отношения, сподробности которых - при разговоре. Хотел бы получить консультацию и помощь по этому поводу." Он стер "по деловому вопросу" в конце первого предложения, и остался доволен текстом.

(там же, с SonGoku)

На этот раз бармен, который разглядывал, как сидящие вокруг ближайшего живого стола посетители ловко подхватывают палочками кусочки еды с женского тела, был удовлетворен.
- Прошу минуточку подождать.
Мурата, по-прежнему в облике аватара-бобра, принялся покачивать хвостом в такт песне, попивая сок. "Интересно" - подумалось ему, - "женщины - создания Реальности или настоящие, которым такое нравится? Пожалуй, и такие должны быть..."
Все из той же двери вынырнула кукла-бунраку в человеческий рост, веером смела "записку" и вновь ушла на верхние уровни клуба, где царили тишина и покой. Через некоторое время она вернулась, принеся с собой почти неуловимый аромат глицинии.
- Count D велел передать, что ему неинтересны подобные мелочи.
- Наверное, проверил счет в банке, - усмехнулся бармен.
Кукла-бунраку наклонила маску, заменяющую ей лицо.
- Нет, он просто сказал, что ему будет скучно.
Мурата кивнул, делая вид, что ему, в общем, все равно: подумаешь, и найдет другого спеца... Но, хотя ему совсем не были нужны услуги Каунта, это не помешало почувствовать себе небрежно отпихнутым в сторону. Допив сок, он встал и направился к выходу, мысленно придумывая, что скажет Денрею.

(отказываем Хигфе)

Киото, нижний город
Вторник, 9 июня, день

Срок для очередного посещений еще не наступил, тем не менее Акинобу снова поднимался по знакомому пути, обливаясь потом от растекшейся по узким улицам жары. Однако шел он легко, с видом человека, для которого сейчас не важны такие мелочи, как духота, быстро спешащие по делам встречные и многое другое.
Он вежливо поклонился знакомому старику, сидевшему под одним из навесом. Казалось, он никогда не уходит с этого места – так часто встречал его полицейский, навещая Фудзиту.

Старая дверная рама рассохлась, застревала, ее приходилось толкать с большей силой. Зато скоро - когда хлынут летние проливные дожди - дерево разбухнет, и тогда дверь будет не закрыть. Фудзита наблюдал за усилиями слуги, не делая и попытки помочь, заговорил, лишь когда Камо собрался отвезти его вниз, к реке.
- Не туда.
Слуга остановился; в его поведении что-то изменилось, как будто Камо обиделся, но не хотел рассказать, в чем же дело.
- В Киёмидзу. И не бойся, мне не спрыгнуть с террасы.
- Храм скоро закроют.
- Еще нет шести! - Фудзита начал терять терпение, оттолкнул руку слуги. - Я сам поднимусь.
- Вакагими-сама всегда умеет находить способ достигнуть желаемого.
Старик послушно начал толкать коляску в сторону спрятавшегося в гуще зелени храма.
- Робот останется в доме? - впервые слуга задал вопрос, не касающийся насущных нужд.
- Да... - Фудзита запоздало вспомнил об игрушке, что так неожиданно обрела приют. - Пусть сторожит от воров.
- Hai.

(начало - Хигф, потом - с Даларой)

Некоторое время молчание нарушал только шорох коляски по гравиевой дорожке. Невысокий слуга в традиционной одежде сутулился и ступал со старческой осторожностью, но вез хозяина с завидной мягкостью. Когда до входа на территорию храма оставались считанные шаги, Камо остановился.
- Вакагими-сама желает провести время в уединенном месте или поближе к скоплению людей?
Возле каменных оскалившихся круглоголовых львов на фоне недавно покрытых красным лаком ворот фотографировались туристы.
- Подальше от них.
Возобновилось движение; колеса не оставляли следов на сухой земле. Камо избегал людей сколько было возможно, шел кружными тропками в прохладной тени многовековых деревьев. Но очередной поворот вывел все-таки к толпе гостей страны, увлеченно запечатлевающих небольшой храм. Возле лестницы их приветствовал бронзовый кролик-посланец с веткой сливы в поднятой лапе. Его хозяин - Окуни-нуши - стоял рядом, замахиваясь молотом. На берегу небольшого пруда, мелкого, давно нечищеного от кувшинок, старик со своим подопечным сделали передышку. В чаше гор нежилась под июльским солнцем древняя столица, укрытая золотистой дымкой.
- Ты любишь этот город, Камо?
- Это приятное место, - уклончиво ответил тот. - Здесь можно жить спокойно.

(вожу в кресле Бишопа)

Подходя к знакомому зданию, он заметил коляску, которая отъезжала от него вверх. Хорошо, что не опоздал! Не особенно ускоряя шаг, полицейский направился следом, постепенно нагоняя своего подопечного и его слугу. Но в храме они оказались раньше. К счастью, найти такого человека легко - можно спросить любого. Он шел не спеша, наслаждаясь покоем этого места - надо будет погулять здесь просто так, без дела. Когда получится?
Оказавшись за спиной подопечного, инспектор на минуту остановился. Было жаль разрушать очарование картины...
- Добрый день, уважаемые, - раздался спокойный голос за спинами Камо и Фудзиты.
Человек в инвалидной коляске не сразу оторвал взгляд от маленьких каменных статуй; отполированные дождями бока украшенных красными ленточками изваяний блестели на солнце. Оно же отразилось в темных очках, пустило блик в глаза полицейскому.
- Во внеурочное время решили проведать?
- У меня внезапно возникло желание увидеть вас, - усмехнулся Акинобу, щурясь. - Знаете, такое бывает.
Фудзита пересчитывал маленьких каменных толстячков, те пустыми глазницами безучастно пялились на него. Их было много, очень много. Возле некоторых кто-то оставил букетики.

(С Даларой и Бишопом)

Камо, не обративший на инспектора ровно никакого внимания, склонился к хозяину, участливо поправил плед у него на коленях.
- Вакагими-сама желает положить цветы?
На свернутое в спираль перо папоротника уселась стрекоза. Бронзовая, словно отлитая из металла.
- Да, Камо, помоги-ка мне.
Старик подкатил коляску к краю усеянного маленькими яркими цветами газона в нескольких шагах от изваяний. Оставив ручки только убедившись, что тормозная колодка работает как следует, он принялся срывать цветы. Выходило аккуратно, будто работал конвейер.
Инспектор отодвинул рукой ветку, подошел, нагнулся, сорвал пару цветов. Такие любят Аими и дочь... Полицейский протянул сорванные зеленые стебли, еще не сознающие своей смерти, Камо.
- Тема, которую нам надо обсудить, весьма деликатная, господин Фудзита. Я могу говорить?
- Пожалуйста, господин... Сато. Все-таки у вас удивительно распространенная фамилия.
Любимая шпилька подопечного канула в спокойствие Акинобу, как в море.
- Возможно, возможно... Впрочем, не только у меня она такая распространенная, - склонил он голову, скрывая веселую искорку в глазах.

(с Бишопом и Хигфом)

Фудзита закрыл глаза; в вечернем тягучем, как патока, воздухе голос куратора зудел, точно цикада. Неподалеку кто-то рассказывал о том, что если спрыгнуть с террасы, загадав желание, оно исполнится - в том случае, если останешься жив. Камо закончил собирать букет и предложил его хозяину, протянув, как положено, двумя руками. При этом он недовольно косился то на вздумавшего нарушать уединение вакагими-сама инспектора, то на вошедшую в поговорки террасу.
- Когда смотришь отсюда вниз, на наш древний город, думается о прошлом, - инспектор задумчиво оглядывал старинные строения, потом поднял голову, глядя на здание Корпорации, напоминавшее о том, что мир необратимо изменился. И вновь повернул голову вниз - в направлении своего дома.
- Да, - согласился Фудзита. – Воистину.
Мелкий щебень и галька, которыми были посыпаны дорожки, заскрипели под колесами инвалидного кресла; его хозяин наклонился – достаточно опасно, чтобы заставить старого слугу вздохнуть, - пристроил цветы у каменной фигурки. Молитвенно сложил руки в легких кожаных перчатках с обрезанными пальцами.
- А ведь прошлое - это не только то, что было очень давно, и что мы почему-то идеализируем. Это и то, что произошло... скажем, всего пять лет назад. И тоже стало историей. - Инспектор повернулся и простодушно улыбнулся инвалиду.

(+Далара+higf)

За зеркально-синими стеклами очков сонно шевельнулись тени ресниц, Фудзита приподнял одну бровь. Каменный толстячок у его ноги - с красным фартучком и красной вязанной шапочке; наверное, кто-то молился об умершем ребенке, - казалось, подслушивал их томительный разговор. Камо был сама невозмутимость, его разговор не касался, и он не считал нужным ни вмешиваться, ни как-либо реагировать на него. Тем не менее, он чутко улавливал настроение хозяина. Заметив случайный взгляд, брошенный на фигурку, положил цветок к ее подножию.
Мир был тих и пронзительно прекрасен, но у людей свои дела. Так было всегда, и в том самом прошлом, когда строили величественные храмы - тоже. "Довлеет дневи злоба его" - так писали гайдзины в своих святых книгах.
- История так интересна и загадочна. Например, смерть Тагавы Коджи занимала в свое время многих не меньше тайн пирамид.
- Разгадали? - усмехнулся одними губами Фудзита.
- Да, - коротко кивнул Акинобу.
Камо взялся за ручки кресла.
- Вакагими-сама желает выпить воды из целебного водопада?
- Думаешь, поможет? - Фудзита сдул с пальцев желтую пыльцу.
- Никакое средство не мешает, если не вредит, - слуга был непреклонен.
- Тебе известно значение слова "тиран"? - огрызнулся хозяин.

(те же)

По безмятежному выражению лица и расслабленной позе казалось, что инспектор готов переждать хоть целый курс лечебных процедур. Да и куда спешить в таком уютном месте?
Мимо зала Тамуры, зала Асакура, что посвящен Канон и дзидзо, мимо центрального зала, опять вверх по лестницам – Фудзита лишь молча улыбался, только пару раз отпустил сквозь зубы проклятия при особо чувствительных толчках, - они добрались до водопада. Служитель принес бамбуковый ковшик на длинной ручке.
- Принеси воды. Я подожду тебя здесь.
С небольшой площадки люди, что ловили струйки воды под двускатным резным навесом, казались актерами.
- Так кто же построил пирамиды?
- Увы, мне открылась не эта тайна, а более близкая. Я знаю, кто изобрел одно загадочное, и до сих пор неизвестное официальной науке соединение. Даже могу это доказать. Думал, что вас заинтересует такое открытие, - сокрушенно развел руками инспектор. - Извините, если помешал прогулке - было очень приятно увидеть как вас, так и храм Киёмидзу.
Полицейский повернулся к водопаду, любуясь брызгами воды, сверкавшими в ярких солнечных лучах, как бриллиантовая завеса.

(теперь они без меня)

- Гений был настолько скромен, что не решился сам разбогатеть? – Фудзита отыскал среди желающих получить благословения своего занудливого слугу. – Только бы не пожадничал и не принес сразу из всех трех источников.
Он посмотрел на инспектора. На лице последнего только сузившиеся глаза контрастировали с широкой улыбкой, в которую сложились губы и щеки.
- Не люблю неудач, - рассмеялся инвалид, указывая на площадку под тремя каменными желобами. - Так и знал!
Камо набрал воды из левой струи.
- А что это значит? - казалось, старая тема забыта и заменена более важной - об источнике.
- Долголетие. Очевидно, считает, что ум и красота у меня уже есть, - он принял из рук старика бамбуковый стаканчик с холодной водой; капли скатились по подбородку, оставили на выцветшем оранжевом пледе, что укрывал колени, влажные пятна.
- Считаю, что он прав, - встал на сторону слуги инспектор. - О красоте мужчины пусть судят другие... О наличии ума я разделяю его уверенность. И желаю вам долголетия - если вдруг что-то произойдет, мне будет вас не хватать. Камо, береги вакагими-сама!
В голосе была искренность - наигранная, нет ли?.. Резко повернувшись, грузный полицейский быстро пошел к лестнице, и лишь внизу, далеко от инвалида и его преданного слуги, сбавил темп, задумчиво смотря на контуры крыши храма среди деревьев.

(вдвоем)

7 июня, воскресенье
Киото, отель «Кондо Исами Масайоши»

- Неужели у них это действительно считается достаточным уровнем конспиративной работы?
- Ты меня спрашиваешь?
- Да нет, так, мысли вслух.
Синеволосая молодая женщина в белом спортивном костюме с сожалением покачала головой и закрыла ноутбук. Остальные носители информации в номере были уже проверенны, взломаны и выпотрошены. Сами владельцы всей упомянутой технической «базы» мирно завтракали в ресторане на крыше отеля, совершенно безалаберно оставив имущество на попечение нескольких охранных программ и пары сенсорных датчиков.
С такими детскими средствами защиты Марико расправилась походя. Сказывалась многолетняя практика и постоянно обновляемые импланты с самыми передовыми модулями программирования, какие только попадали в руки Императорской Гвардии.
В Реальности взломщицу прикрывал Техник, находившийся через несколько кварталов отсюда во временной штаб-квартире агентов из Токио. Рядом с Техником на стуле скучал Босан, ему пока делать было нечего, да и не предвиделось, вплоть до финальной части операции.
- Так, вот еще архив, скачивай его целиком, расшифровывать будем потом.
Марико обошла номер, прикрепляя к стенам и предметам мебели микроскопические пикто-камеры, объединенные с акустическими «жучками». Техник умело прятал линии связи этих устройств на третьем уровне Реальности внутренней сети отеля.
- Вот вам и хваленая Судейская Лига, - снова недовольно покачав головой, «ледоруб» хмыкнула и направилась к дверям.
Когда четверо мужчин европейской внешности спустились на седьмой этаж, у входа в лифт им мило улыбнулась какая-то молодая особа в белом. Двое из агентов не смогли не проследить за ней взглядом, за что были вознаграждены еще одной улыбкой между закрывающихся створок лифта.
- Все, ушла, - довольно улыбнулся Техник.
- И как обычно засветилась перед исчезновением, - хмыкнул Босан.
- Передай этому рахиту, чтобы сходил мне за содовой, - раздался в Реальности голос Марико. – Чтобы меньше бурчал не по делу.
- Откуда она узнала? – Техник удивленно посмотрел на Босана, который по вполне объективным причинам не был подключен к Реальности. Никто ведь не хотел лишиться всего дорогостоящего оборудования, установленного в штабе.
- Послала за содовой? – догадался брюнет.
- Да, - оператор связи расправил седые усы. – Вы уже давно работаете вместе?
- Лет шесть, заметно?
- Конечно. Кстати, а что случилось с вашим штатным специалистом, что послали меня?
- Залез куда не нужно, - Босан был уже в дверях, накидывая черный пиджак поверх белой рубашки. – И я его… стер.
От того, с какой холодной отрешенностью прозвучала последняя фраза, человек с руками старого бойца непроизвольно вздрогнул.

Здание "Сендзюцу"
9 июня 2015, вторник

Общение с Васабуро оставило неприятный осадок. Уже который раз Мурата вел разговор так, будто его собеседник - андроид службы доставки какого-нибудь супермаркета. Шун тряхнул головой, повел затекшими плечами. Электронное табло на дальней стене показывало семнадцать минут одиннадцатого. Глазки камер слежения загадочно поблескивали в полутьме. Денрей прихватил мобильник и ушел на внешнюю галерею. Здесь ни камер, ни охраны, вообще никого. Влажный ночной воздух приятно холодит, ветер треплет рубашку. Облокотившись о поручень, ловлюк привычно набрал уже другой номер - этот в памяти видеофона не сохранялся никогда. Несколько гудков, щелчок соединения.
- Это я.
- Что-то случилось? - голос, прозвучавший на той стороне затемненного экрана, произносил слова с грубым "академическим" акцентом, не по-кансайски, но и явно без электронного переводчика.
- Как получилось, что обо мне знает кто-то, кроме тебя и Кусари? И не просто знает, а активно этим пользуется.
- Этого не может быть, - голос сохранил беспристрастность. - Что именно тебе сказали?
- Угрожали жизни матери, - слова дались с некоторым трудом. – Когда не прошло, заговорили о кибстимах и связях с Кусари. Утверждают, что у них есть достаточно информации, чтобы упечь меня в колонию, и что эту информацию получат заинтересованные лица в «Сендзюцу» и в полиции, если я откажусь сотрудничать. Утечка сведений могла произойти только у вас. Я хочу знать, как такое произошло и кто эти люди.
- О делах с тобой знал еще только один человек, но это не мог быть он, - возможно в голосе впервые послышалось смущение. - Они представили доказательства того, что владеют информацией, о которой говорят?
Шун глубоко вздохнул, унимая раздражение.
- Они нашли меня, они знают мое имя, где я живу и работаю, где живет моя мать. Знали, на какие точки можно нажать. Не слишком ли много для тычка наугад?

(с Греем)

- Любой наш ину-нин достанет эти сведения, не нарушив при этом ни одного международного закона или пункта мальтийской конвенции, - это прозвучало без гордости и самодовольства, просто как констатация факта. - Но я займусь этим и передам все Кусари. Кстати, что от тебя требуют?
- Любой ваш ину-нин свяжет меня с Кусари? – Избежать иронии в голосе не удалось. – Они хотят охранную программу, разработанную в Корпорации с обязательным участием бывшего директора СБ. На твоем месте я бы начал проверять, кто взялся копать под вас. Автор посланий – иностранец или крайне умело прикидывается таковым. Есть видеозапись с человеком, который передавал письма.
- Я имел ввиду общие сведения, - в речи собеседника послышалось недовольство. - Сбрось архив с записью в "корзину", а завтра утром удали. Мы все проверим... А ты не думал над тем, чтобы просто дать им то, что просят?
- Если бы у тебя запросили информацию о ваших внутренних делах, пусть и давних, но информацию, способную быть в действии сейчас, ты дал бы? - Не утверждение, скорее, неподдельный интерес.
- Я не японец, - хмыкнули на том конце. - Для меня баланс превыше чести, и потому это я сижу на этом месте, а не, допустим, Аку. А насчет информации, почему бы тебе, не проконсультироваться с ее первоисточником? Встречу я могу устроить.
Короткое молчание. Из-за выключенных экранов обеим сторонам неизвестно, чем занят собеседник. Порыв ветра на галерее Корпорации.
- Не думаю, что такая встреча потребуется. Но буду иметь в виду, спасибо.
- Как знаешь, - молчание вновь возобновилось на короткое время. - Тебе материальные средства не нужны, я слышал стационар и операции не дешевое удовольствие. Мы можем помочь.
Шун положил подбородок на локоть. Поводил кончиком пальца по кнопке отключения видеофона, легко, не нажимая.
- Возможно, потребуется некоторая сумма. Не сейчас, позже.
Почти под самым дном пирамиды Корпорации с гудением пронеслась пожарная машина, ушла куда-то на юго-запад.
- Хорошей ночи. До связи.
Ответа не было, собеседник первым оборвал связь.

(& Далара)

Киото, нижний город
Вторник, 9 июня, день

Войдя в Реальность, инспектор набрал служебный код и просмотрел сводку событий. Особенно неспокойно было в старом городе – несколько нападений, убийство, изнасилование... Неожиданно перед глазами встала Кити, бьющая обидчика цепью. А затем мысли совершили неожиданный скачок.
Острые осколки памяти... То, что не забывается никогда, даже если тебе кажется обратное; откладывается глубоко и прочно, взращивая восприятия, убеждения и чувства. Потом ты совершаешь поступки, которых никто не понимает, и сам не можешь пояснить – так трудно найти в пластах воспоминаний первопричину, осознать, что это она и есть; а если выроешь сцену – как сделать, чтоб другой понял, почувствовал значимость, стал на миг тобой тогдашним?
Наслаиваясь одна на другую, пронеслись мутные картины из детства, оставив лишь общий фон и чувство упрямой злости. Оно овладевало мальчиком каждый раз, когда он сталкивался с компанией ребят из соседнего дома – высокомерных, уверенных, что сила, даже вытекающая из соотношения пятеро на одного, дает право на многое, если не на все.
Не раз Акинобу приходил домой в синяках, как и многие его друзья. Потом высокий, крепкий паренек начал заниматься в одной из местных боевых школ.
Обидчики отступили, угрюмая неприязнь – тоже, остался лишь мутный след. Впрочем, забывается не все – кое-что, кажется, произошло только вчера.
Веселый, часто сиявший в улыбке старший брат Аои поздним вечером провожал свою девушку, когда к ним прицепилась компания... Пришедшее с Запада слово «отморозки» было самым подходящим.
Брат попытался вежливо отвязаться, но один толкнул его, второй крепко схватил за плечо Норико. Аои понял, чем закончится дело. Он ударил второго по руке и, толкнув девушку, крикнул, чтоб она убегала. Что было дальше – нетрудно догадаться, а закончилось закончилась тем, что, падая, парень ударился головой об угол скамьи...
Мать плакала, отец и неподвижно смотрел в одну точку на стене. Завтра они вместе поехали в больницу. Впрочем, пострадавший еще долго не приходил в себя. Врачи констатировали повреждение координационных центров, но это оказалось не самым главным. У Аои обнаружилась прогрессирующая шизофрения и приступы жестокой боли. Два раза в год Акинобу приезжал в клинику, около которой поселились родители. Где брат жил и будет жить, пока не умрет...
Именно после этого он выбрал свой жизненный путь. Опыт лишь убедил его: простым людям не так уж опасны якудза. Да, они безжалостны, торгуют наркотиками, проводят мимо казны государства деньги, которые могли бы пойти на нужды людей и страны. Но если ты добровольно не встал на пути, не влез в опасные дела – эти люди не тронут, не убьют и не искалечат. Подобное не в интересах организации, и новички быстро усваивают уроки или плохо кончают. Они не ангелы, но меньшее из зол.
Другое дело – жестокость, жадность, похоть подонков, действующих в одиночку или с парой приятелей. Она страшна потому бессмысленна и безадресна, является самоцелью и может обратиться на любого. Чем меньше таких ходит по Японии, тем лучше для всех и лично для него.

Галерея здания "Сендзюцу"
9 июня 2015 года, вторник

Шун посидел на полу, прислонившись затылком к прохладному бетону стены. Ветер уже приобрел особый тонкий привкус летней ночи. Мобильный видеофон грозился свалиться на пол, так быстро его крутили. Серебристая крышка поблескивала в свете прожектора на крыше здания. В Реальность Денрей так и не зашел, в эти минуты сеть казалась скорее липкой паучьей паутиной, чем привычным местом обитания и обмена информацией.
Жалобно звякнула о пол отвалившаяся миниатюрная рыбка-подвеска и чуть не укатилась в пропасть города под парящей пирамидой "Сендзюцу".
- Чтоб тебя.
Шун приладил фитюльку обратно, согнул поплотнее металлическое колечко. Все-таки нажал две кнопки, выслушал длинные гудки и довольно сонный голос Васабуро на другом конце.
- Извини за поздний звонок. Ты ходил, куда я просил?
Мурата, неторопливо пивший чай, протянул руку, прерывая нажатием пальца неожиданно прозвеневшую в тесной кухне мелодию.
- Да ничего. Слу-ушай, а ты сам там не был? – он улыбнулся, глядя на плохо различимое на экранчике лицо приятеля. Это такое место – надо показывать, причем в лицах, - Васабуро прервал себя, уловив на лице друга нетерпение. – Но тебе лучше бы самому туда явиться и придумать что-то поинтереснее. Если честно... меня просто послали, не грубо, но открыто. Каунт велел передать, - он умело сымитировал немного неестественный голос бунраку, - «что ему неинтересны подобные мелочи».
Шунсукэ кивнул, задумчиво глядя куда-то мимо экрана.
- Спасибо. - Улыбнулся вдруг. - Пожалуй, схожу посмотреть на это своими глазами.
Он прищурился, когда нежданный лучик яркого света скользнул по лицу.

(писали с Хигфом)

Все было сказано, надо заканчивать звонок, но почему-то невозможно было остаться сейчас одному в темном здании, идти по пустым гулким коридорам, встречая лишь камеры и андроидов. Ни единого живого голоса.
- Когда-нибудь все-таки запретят эти воздушные гонки. Надеюсь, нескоро.
Шун проследил взглядом за разворачивающимся сражением двух маленьких летающих байков. Он не отказался бы сейчас управлять одним из них.
Выражение лица ловлюки показалось Васабуро странным. Чем-то оно напомнило давние воспоминания: как-то раз Денрей сидел с точно таким же видом, а потом чуть не умер в тесной квартире Васабуро. Мурате тогда было страшно смотреть на задыхающегося, бьющегося в конвульсиях приятеля, который опять влез куда-то не туда или слишком надолго. Тогда он, мгновенно поборов сомнения, впервые при Шунсукэ достал из своего нехитрого тайника запрещенное к вывозу из России средство...
После этого их знакомство стало более близким, но вместе с тем в нем появилась деловая нотка.
- Слушай, - внезапно сказал сборщик, резко меняя тему, - не знаю, в чем там дело, и знаю, что просить тебя быть осторожным бессмысленно. Хотя бы не будь еще более безрассуден, чем обычно.
Денрей только хмыкнул в ответ. Ему не хотелось давать обещаний, в своей способности выполнить которые он сомневался. Щелкнул ногтем по телефонной подвеске, та недовольно звякнула.
- За беспокойство - спасибо. Еще увидимся.
Экран потемнел.

Сан-Франциско, США
8 июня, понедельник

Перерыв в середине рабочего дня, Карен по привычке называл «обеденным», хотя сейчас, работая сам на себя, он уже давно не жил по утвержденному расписанию муниципального управления. Говорят, что тот, кто долго живет в Сан-Франциско, рано или поздно начинает разбираться в китайской кухне. И на сегодняшний момент пожилой адвокат искренне разделял это убеждение. А потому ресторанчик «дядюшки Хо» на Ломбард-стрит неизменно становился для Карена местом ежедневного посещения.
Выйдя на улицу из царства сочных запахов и звенящих палочек-колокольчиков, название которых он все никак не мог запомнить, Мейсман с интересом посмотрел на молодого человека в оранжевом жилете, буквально приплясывающего вокруг его мощного «форда», замершего на парковке.
Заметив его, юноша тут же сделал предельно убедительное лицо и заговорил.
- Это ваша машина?
- А почему это вас интересует?
- Потому что это машина на ионном двигатели, а вы знаете что один «грязный» ионный двигатель более губителем для озонового слоя, чем выхлопы восьмицилиндрового джипа с мотором внутреннего сгорания!
- Допустим, и что же?
- Как? – лицо молодого человека стало еще серьезнее. – Разве вы не понимаете, что губите нашу планету, и при этом живите в городе, признанном самым экологически чистым во всей Америке!
- В Южной или Северной? – на лице Мейсмана играла хитрая улыбка.
- Что? – вопрос явно сбил с толку борца за экологию.
- Послушайте меня, молодой человек, и поверьте, что я таки не скажу вам плохих вещей. Я могу судить по вашему возрасту, что, скорее всего, вы студент какого-либо колледжа и вряд ли работаете, иначе у вас не было бы времени, чтобы заниматься такой ерундой. Полагаю также на всех основаниях, что платят за ваше обучение ваши состоятельные или не очень состоятельные родители, и живете вы пока в целом за их счет.
- Я подрабатываю, а летом работаю на полную ставку, - обиделся было студент.
- Но таки не платите налогов с этого заработка, я ведь знаю, - невозмутимо продолжил адвокат, выстраивая беседу в нужное ему русло. – В мое время, чтобы учиться нужно было работать самому. Это были тяжелые времена, не сравнить с нынешними. Но я их пережил и сумел подняться, заработать репутацию и некоторое состояние. Сейчас я плачу налоги, в том числе и налог на экологию, за счет которого и строят башни аэроконтроля, что возвышаются неподалеку от этого чудесного города. Я жертвую на благотворительность, я приношу пользу людям и этой стране. Неужели по вашему я не имею права и не окупаю его своими вкладами, чтобы пользоваться удобной машиной в свободное личное время?
- Но загрязнение…
- Молодой человек, разве вы можете учить меня тому, что правильно, а что нет, в том, что касается природы. Вы ведь еще не оплатили ни одного грамма воздуха, который успели продышать за свою короткую жизнь, и вряд ли глупости, которыми вы таки заняты сейчас помогут природе больше, чем те доллары, которые вы сможете отдать экологам, если будете работать.
Подойдя к защитнику окружающей среды поближе, Карен взял его за плечи и развернул в сторону небольшой компании великовозрастных хиппи, сгрудившихся на углу и напевавших что-то прокуренными голосами под гитару.
- Займитесь делом, юноша, или вам грозит превратиться в такого же бесполезного члена общества, какие тянут свое существование на пособие по безработице, и терзают организм пивом и кибстимом. Послушайте таки моего совета, он не будет вам стоить ни цента, но возможно принесет миллионы. Этим миром правят деньги, и если вы хотите приносить ему пользу подстраивайтесь в систему и меняйте ее, используйте ее, но не идите против нее, иначе система таки изменит и подстроит под себя вас, слив как отбросы в социальную канализацию.
Черный «форд» взлетел над крышами Чайнатауна и понесся вдаль по воздушной магистрали, а человек в желтом жилете, стоявший на парковке, еще долго смотрел ему вслед. Помявшись немного, он снял свое «рабочее» одеяние украшенное призывными лозунгами и, поколебавшись еще секунду, бросил в урну на краю тротуара.

Киото, Нижний город
8-ое июня, почти 9-ое

- Неужели у тебя нет денег на нормальное развлечение в Гионе? Так мы ведь знаем, что есть! Так какого же лешего тебя понесло на это!
Нога в армейском ботинке с силой врезалась в живот молодому японцу, во внешнем виде которого проглядывались гайдзинские примеси. Затем удары посыпались еще и еще. Наконец, Сато надоело и он отошел от насильника. Невысокий, но широкоплечий и толстый, Сато по кличке Бык давно уже стал походить на легковесного бойца сумо. Его аляповатая рубашка, переливающаяся всеми цветами радуги, была рассчитана, наверное, на использование в качестве чехла для маленьких автомобилей. Зато под этим балахоном было удобно прятать оружие.
Сам Сато давно был известен в Киото как один из самых бесполезных якудза, остающийся тем не менее, все время на плаву. К счастью, Кусари находил подходящую работу для всех, и Бык признавался, что ему его новые обязанности нравятся, да и справлялся он с ними неплохо. Надежды на то, что на его правом плече появится второй виток огненной змеи, давно перестали быть для толстого якудзы призрачными, как еще полдесятка лет назад.
- Короче так, дружище, выбирай – или ты идешь в полицию сам и во всем признаешься или мы тебя скармливаем ракам в Камо, чтоб другим неповадно было, - отерев рукой пот, Сато кивнул своему помощнику и направился в другую комнату. – А пока ты будешь думать, Мясник тебе поможет.
Играя бугристыми татуированными мышцами, специально выставленными на обозрение из-под легкой безрукавки, Мясник поднялся из кресла и подошел к лежащему насильнику, забывшему прошлой ночью, что клан якудза-кусари не приветствует на своей территории столь нелицеприятных актов как грубое надругательство над женщинами. Под звуки ритмичных ударов, Бык вышел в гостиную квартиры и поймал банку пива, брошенную сидящим здесь Гонзо. Сделав пару глотков, Сато отвлекся, чтобы ответить на видеофонный звонок.
- Да, Киори-сан, работаем. Да, нормально… Что?! – лицо толстяка побледнело. – Конечно, Киори-сан. Сделаем, Киори-сан!
Поняв, что что-то случилось, Гонзо подался вперед, став позой и выражением лица походить на лесного хорька.
- Чего?
- Рубина убили, - пробормотал Бык, словно сам не веря тому, что только что сказал.
- Что? – глаза Гонзо стали идеально круглыми. – Как?
- Он пошел по делу, Киори послал его проверить одну ниточку. А потом его уже нашел один синепузый, отвез в больницу, но было поздно.
Мобильный видеофон звякнул, принимая текстовое сообщение. Бык быстро пробежал столбики текста глазами.
- Ёрики того зовут Суэмото Масаминэ, адрес есть. Наведаемся к нему домой, может, что и узнаем.
- Но как же так то, - все еще удивленно бормотал Гонзо.
- Лучше подумай, как об этом его брату сказать, - ответил Сато и кивнул в сторону двери, из-за которой продолжали доноситься звуки «взбиваемого теста».

Киото, Нижний город
6-е июня, суббота, полдень

В этот раз Удей направил свое железного «коня» в глубину переплетения улиц Нижнего города. Промчавшись между старинных домов и декорированных под оные, «хонда» в скором времени прибыла к дверям трехэтажного ресторана «сакура». Само здание раньше явно использовалось по какому-то другому назначению, но капитальный ремонт и смена декора превратили его в образчик японского культурного заведения, где найдется место и для заезжего туриста, и для чинного обитателя древней столицы.
- Одна просьба – не пытайся никого арестовать, - сказал напарник, обращаясь к Хи-тян.
- Не буду, - без уверенности в своих силах и терпении согласилась Икедзуми-младшая, памятую об очень похожем напутствии, выданном дня три назад. - А если обстоятельства вынудят?
- Тогда просто пристрели кого-нибудь, но не арестовывай, - без всякой иронии в голосе ответил монгол.
На первом этаже их уже ждали. Зал ресторана был практически пуст, если не считать нескольких парней в черных костюмах, сидевших за европейской стойкой и бросивших на полицейских пару нелицеприятных взглядов. Слуга повел их дальше по деревянной лестнице.
На втором этаже среди множества кабинок, отгороженных друг от друга бумажными ширмами, занята была лишь одна.
- Что-нибудь закажете? - спросил официант, прежде чем тихо исчезнуть.

(опять наша с Греем мини-моногатори)

Джучи отрицательно мотнул головой. Хи-тян, повторяя жест напарника, тоже отказалась, хотя ей страшно не хотелось разочаровывать служителя. Ощущение от заведения она еще не определила, хотя (видимо, генетически) чувствовала "подвох". В доме не было старины, и от этого становилось немножко грустно.
- Мне надо вести себя вежливо или как получится? - шепотом осведомилась она.
- Желательно не провоцировать конфликтов, - ответил Удей.
- Проходите уже, - послышался голос из-за ширмы, и монгол шагнул вперед открывая перегородку.
За круглым деревянным столом на стуле сидел человек средних лет. Худощавость, некоторая вытянутость фигуры и некоторые черты лица выдавали в нем отнюдь не коренного жителя островов. Одет мужчина был в серый деловой костюм-тройку, на указательном пальце правой руки играл переливами крупный бриллиант в золотой оправе. Пальцев, кстати, было всего три, мизинец и безымянный отсутствовали. На левой руке не было только мизинца и первой фаланги среднего. Тонкие черные усы над бескровными губами казались немного прилизанными, а вот проницательные глаза вызвали настойчивое желание отвести взгляд в сторону.
- Добрый день, Сяо-сан, - поздоровался Джучи.
- Присаживайтесь, ёрики.

(& SonGoku)

Похоже, что якудза не намеревался прерывать свой поздний завтрак из-за прихода гостей. На столе стояли миски с рисом и каким-то мясом под соусом.
Хи-тян подождала, когда напарник займет свое место, и села рядом. Да, кивнула она про себя собственным мыслям, несомненно подделка. Для иностранцев, которым не терпится приобщиться к древней культурочке, или для тех, кому все равно, лишь бы еда была вкусная. Жаль, они упустили шанс проверить второе предположение. Стажер потянула носом запахи и едва не чихнула. Китайцы... Беспалый франт мог сколько угодно сверлить ее пронзительным взглядом, Хидоко все равно вежливо смотрела мимо.
- Мне нужна информация. О кибмстим-убийцах, - начал Удей, говорил он так, что казалось вот-вот заснет.
- Мы не связываемся с кибстимом. Ты это знаешь, ёрики, - Сяо подхватил палочками несколько рисовых зерен и отправил их в рот, орудовал тремя пальцами якудза просто превосходно. - Это дела катаги.
- Я знаю. Но мне нужен конкретный человек.
- Говори.
- Харада Чо.
- Да, мы слышали, он вернулся. Ты хочешь, чтобы я сдал одно из логовищ "серых курток"? Но что взамен?
- Наша благодарность подойдет? - спросила Хи-тян.

(расследуем дело)

- Это, конечно, будет приятным дополнением, - Сяо посмотрел на напарницу Джучи и усмехнулся. – Вот только разве простая человеческая благодарность может занимать равноценное положение с несколькими спасенными человеческими жизнями. Для положительного героя из какого-нибудь романа – возможно. Для человека моей профессии – неприемлемо.
- Ладно, лекцию о жизни мы послушаем в другой раз, - оборвал якудза монгол. – Сейчас у меня ничего нет стоящего, но я хотел бы взять «кредит».
- Разумно, - кивнул Вьетнамец.
Хи-тян всполошилась и потому заерзала на стуле с большей активностью, чем раньше. За сделку с якудза дома могло крепко влететь...
- Кредит? - уточнила она.
- Не беспокойтесь, - снова усмехнулся Сяо. – Кредит – это всего лишь своего рода обязательство перед тем, кто его выдает. В нашем случае должником хочет стать Нукер, и я не имею ничего против. Членам же вашей семьи кредит выдавать запрещено при любых обстоятельствах. И так?

(сливаем инфу)

- Я согласен, - кивнул монгол, когда якудза обернулся к нему.
- Второй подземный этаж Колдуна, мастерские. Дальше, думаю, найдете сами.
Хи-тян дулась, но про себя признавала справедливость такого решения. Что не мешало ей демонстрировать все свое негодование... еще минуту, не больше. Затем стажер подергала напарника за рукав:
- Ну так чего же мы ждем?
- Мы ждем, когда кредит будет выдан в полном объеме.
Улыбка якудза стала еще шире.
- Люблю работать с правильными ёрики, - Сяо вытер губы салфеткой и отставил тарелку. - Охрана подземных этажей будет извещена, никаких проблем с нашей службой безопасности у вас не будет.
- Надеюсь, - кивнул монгол, поднимаясь.

- Нукеру... - спросила Хи-тян, плетясь нога за ногу следом за напарником по лестнице вниз. - Нукеру, а чем мы будем расплачиваться по кредиту?

(и впитываем знания)

Галерея здания корпорации "Сендзюцу"
9 июня 2015, вторник

Зажатый в кулаке мобильник затрезвонил так неожиданно, что его владелец, вздрогнув, чуть было не упустил скользкий, будто плотвичка, аппаратик.
- Moshi-moshi?
Никакого изображения, на экране высветился только номер, да и тот государственный. Звонили из телефонной будки в юго-западном районе города. Шунсукэ на всякий случай отключил крохотную видеокамеру на своем видеофоне. На другом конце провода не торопились говорить.
- Слушаю вас внимательно.
- Не ходи туда... - сиплый шепот искажался не только динамиком; кажется, неизвестный доброжелатель воспользовался старым, как мир Александра Грэхема Белла, трюком и накрыл трубку носовым платком.
Летающие мотоциклы устроили танец светлячков над западной оконечностью города. Шун проводил их взглядом, как будто надеялся найти в рисунке светящихся фар ответ, за что на него свалилось столько напастей. Огоньки выстроились одним длинным прочерком.
- Все зависит от того, где находится ваше «туда» и что там такое. Объясните, может, и не пойду.
- Да какая разница? - человек на другом конце невидимой линии начал терять терпение, а может быть, был очень напуган. - Он поймет, что это я тебя навел...
- Он?.. Чабозу, это ты, что ли?
- Я тебе не все рассказал... Понимаешь...
Даже плохая связь не могла замаскировать тяжелое дыхание собеседника; кто-то там, у подножия «Колдуна» нервно озирался по сторонам, высматривая неведомую опасность, которая грозила ему - на самом деле, реально или только в его воображении - из-за любого куста. Слышно было, как мимо проехал автомобиль.
- Тот, кто встает у него на дороге, умирает, понимаешь? И все, кто оказался замешанным, тоже. Это как проклятие... как вирус. Один заразился, и готово.

(на пару с Сон)

Денрею захотелось взять приятеля за шкирку и как следует встряхнуть.
- Чаб, перестань нести чушь! - Шун почувствовал истерические нотки в собственном голосе и снизил тон. - Какой еще, к они, вирус? И при чем тут проклятие?
Вновь повисла затяжная пауза, пока обладатель сиплого голоса и срывающегося дыхания собирался с духом.
- При том! Знаешь, тут давно рассказывают, что однажды он убил человека, не вставая с места, а тот был совсем в другом городе, в Токио! На дворе двадцать первый век, Шун, кому нужны расстояния?
- Подумаешь, убил издалека, тоже мне новость, - фыркнул ловлюк, потихоньку начиная злиться. - С современными технологиями, в этом нет ничего трудного, особенно если сильно приспичит. Расстояние сегодня вообще не играет никакой роли.
- Шун, - его собеседник вновь часто задышал, будто после долгого бега и перешел на шепот. – Это было не сейчас, это было очень давно. Он взломал бортовой компьютер на автомобиле прямо во время движения, и машина вместе с хозяином булькнула на дно Токийского залива. Полиция ничего не доказала, якудза ничего не обнаружили, хотя это был почти их человек. Много ты знаешь программистов, способных на такой фокус за чашкой утреннего кофе?
Ответа Чабозу так и не дождался.

Между опустевшими на ночь палатками компьютерного рынка ветер подметал накопленный за день мусор; прозрачные обертки от инфочипов и конфетные фантики, бумажки, наклейки, обрывки и окурки порхали разноцветными мотыльками. За одним из павильонов покрупнее шоркал метлой, помогая стихии, ночной сторож. Человек в телефонной будке вытер обе вспотевшие ладони о круглую, словно биллиардный шар, голову и стал ждать, переминаясь с ноги на ногу. В пустой тишине звонок прозвучал очень громко.
- Я все сделал, - сказал Чабозу в трубку, где негромко сипели помехи от проходящей по соседству высоковольтной линии.

(ага, с Даларой ваяли)

8 июня
Где-то в Реальности

Каменистые склоны горы возносились к снежной вершине, исчезающей среди сероватых перистых облаков. Здесь в этом специальном сегменте было смоделировано много интерактивных дополнений, обычно невостребованных в обывательском секторе Реальности, но придающих виртуальному пространству намного больше «жизненности» и «реалистичности». Легкий промозглый ветер, чуть душный предгрозовой воздух, журчание ручьев, несущих свои воды вниз к подножию величественной гряды…
Беседка, к которой она поднималась, была в точности похожа на те старинные сооружения, что до сих пор украшают некоторые из парков в старой и новой столице Японии. Резные деревянные колонны поддерживали загнутую черепичную крышу, а деревянный пол, чуть приподнимался над землей, опираясь на множество крохотных колышков. Тускло светил красный фонарь, подвешенный под потолком точно по центру. Обитатель этого странного места уже ждал гостью.
Он поднялся ей на встречу, и чуть скрипнули, покрытые лаком, черно-зеленые доспехи. На поверхности хотокэ-до, скалился выгравированный дракон, а по полоскам кусадзури сбегали вниз непонятные иероглифы, не имевшие привычного смысла. Покрытые чешуей руки с длинными когтями поправили меч, висящий в ножнах на поясе-оби, кашира клинка тоже был выполнен в виде драконьей головы, а рукоять защищала акулья шкура. Но, конечно, главным элементом облика Киано была его собственная голова – мощная, вытянутая, и, тем не менее, вполне пропорциональная остальному могучему телу. Свисали вниз длинные толстые усы, какие бывают только у речных сомов, а белоснежные зубы дракона отбрасывали блики в лучах заходящего интерактивного солнца.
- Тебе пришлось проделать нелегкий путь, - низкий голос дзисай-аватара не был грубым или слишком мягким, просто спокойным и уверенным.
- Не такой сложный, как тебе может показаться, - идальное сопрано со смеющимися нотками словно раскололо всю атмосферу этого места, такой голос не должен был звучать здесь, и все-таки звучал.
Да и весь остальной облик нежданной посетительницы явно противоречил окружающему. Здесь были бы привычны разноцветные кимоно и сандалии-гэта, легкие бумажные веера и даже высокие знамена воинов-ашигару, но только не это…
Разноцветное платье играло невообразимым карнавалом оттенков от красного до бирюзового, идеально охватывая собой ладную фигуру, подчеркивая все ее достоинства и ниспадая до колен. В век сложных аватаров никому бы не составило труда изваять что-то подобное этому телу, но любой даже самый опытный хакер, увидев сейчас перед собой это творение, лишь бессильно развел бы руками. Красота этой смуглой кожи, страсть и манящая глубина карих глаз, черные как смоль волосы, заплетенные в длинную косу, длинные ноги в темно-коричневых сапогах на высоком квадратном каблуке – все это было едино и перетекало из одного в другое, без композитных алгоритмов и прочей компьютерной мишуры, так могла бы выглядеть только настоящая женщина.
- Вот как, - дракон сделал шаг вперед, кладя лапу на рукоять меча.
- Да так, - сияющая улыбка идеально ровных зубов, казалось, может ненароком ослепить незадачливого созерцателя.
Тонкая кисть с длинными изящными пальцами, словно в ответ на действия Киано, обхватила чеканный эфес изогнутой абордажной сабли, висевшей на широком темно-коричневом поясе, какие носили еще конкистадоры времен Кортеса. Длинные ногти, бесцветные и без всякого намека на лак, пробежали по причудливой гравировке клинка, а лукавые глаза бросили короткий взгляд из-под густых ресниц.
- Так что тебе надо?
- Ты лучший из всех, кого создал твой Отец…
- Допустим, - осторожно согласился дракон.
- Но насколько ты в действительности хорош…
- Проверь, - тонкие губы Киано растянулись в зловещем оскале.
- Обязательно…
Почти без толчка, без излишнего усилия, прелестное женское тело вдруг метнулось вперед, мгновенно преодолев оставшееся расстояние до резных столбов. Прямая катана с шипением вылетала из ноже, но лишь за тем, чтобы столкнуться со звенящей сталью пиратской сабли. Переливы пьянеющих от ярости клинков с тонким мелодичным лязгом заплясали внутри беседки. Очертание сражающихся смазались, расплылись и слились в единое целое.
Не один из противников не уступал другому, каждый новый выпад натыкался на идеальный блок, каждая контратака заранее была обречена на провал, каждый финт был разгадан, еще не успев начаться. Тонкий стан скользил вокруг рослой фигуры в доспехах, играючи отбивая могучие удары, и это было похоже на странный диковинный танец…
Пока в какой-то момент они не оказались буквально лицом к лицу. Сабля и катана скрестились, зажав друг друга в мертвый захват, обворожительное лицо юной креолки было всего в нескольких сантиметрах от раздувающихся широких ноздрей Киано. И вдруг, тонкие пальцы свободной руки с игривой легкостью дернули свисающий драконий ус, и, рассмеявшись приятным мелодичным смехом, девушка легко отбросила от себя растерявшегося противника.
Понимание того, что с тобой просто играют, способно вызвать гнев даже у дзисай-аватара, ведь программные элементы Киано предусматривали, в том числе, и создание эмоций. Дракон бросился в атаку, яростную и куда более стремительную, чем раньше. Но странная пляска продолжилась, и теперь его противнице даже не нужно было отбивать сыплющиеся градом удары. Она просто уходила от них, ускользала и продолжала смеяться.
Прямой клинок разрубил одну из деревянных колон, пройдя насквозь через укрепленную пространственную конструкцию пятого уровня. С каждым мгновением, силы дракона продолжали расти, а его оружие становилось все смертоноснее и смертоноснее. Треснула вторая колонна, рассеченная по диагонали, крыши беседки с шорохом накренилась на левый бок. Катана свистнула уже совсем в опасной близости от лица креолки, и та легко толкнувшись, выскочила наружу, в таком же плавном и быстром полете, как и в начале боя. Пролетая между двух уцелевших подпорок, девушка резко обернулась вокруг своей оси, и сабля без единого звука прошла сквозь столбы, покрытые резьбой. С грохотом крыша рухнула прямо на все еще стоящего внутри дракона.
Но не прошло и секунды, и не успела еще соперница Киано приземлиться обратно на каменистую почву, как черепица на рухнувшей кровли разлетелась тучей острых осколков, а фигура в гусоку взлетела в розоватое закатное небо.
Лишь коснувшись коричневого склона носком правого сапога, она взмыла следом за ним ввысь, легко уходя от роя красноватых кусочков черепицы, нацелившихся в нее своими острыми краями. Их клинки вновь столкнулись там наверху, и, вращаясь бешеным волчком, устремились вниз, под непрекращающийся лязг и скрежет.
Теперь она билась всерьез, разозлив врага и заставив его играть в полную силу. На черно-зеленых доспехах появились первые вмятины, отлетали в стороны куски от наплечников-содэ, сорвался и унесся куда-то вместе с ножнами разрубленный пояс.
И вновь едва коснувшись земли, они умчались вверх, но теперь Киано уже не пытался атаковать, он лишь отбивал атаки и старался оторваться от противника, не уступавшего ему ни в чем. Под ногами креолки и дракона хрустнул белый снег, уничтоженная беседка осталась далеко внизу, а облака и хмурое небо оказались совсем близко. Катана и сабля продолжали безумное противостояние, различить их движение не смог бы ни один глаз, да и не каждый цифровой компьютер сумел бы уже разложить эту схватку на составляющие. Бой давно перешел из разряда простых поединков в категорию сложных затяжных сражений.
И она по-прежнему теснила его, теснила, несмотря на то, что давалось ей это уже не так легко как в начале. Время игр кончилось, и подошла очередь финальной кульминации. И Киано словно почувствовал близкое приближение развязки, он атаковал слева, справа, сверху, с разворота, снизу, все последние силы и всё многолетнее мастерство дзисая уходила сейчас лишь на то, чтобы суметь завершить этот безумный бой. И он завершился…
Очередной выпад катаны был встречен саблей на развороте, и каленая испанская сталь разломила на части творение японского мастера. Не останавливая движение, клинок вошел в основание шеи Киано, точно в щель между кирасой и могучей нижней челюстью дракона. На белый утоптанный снег брызнула чистая алая кровь…
Тонкие пальцы аккуратно стерли красные капли с лезвия, пусть это всего лишь созданный в Реальности образ, для тех, кто живет в этом мире, он куда реальнее, чем что-то по ту сторону виртуального. Черно-зеленое тело медленно разваливалось на части, словно утопая в неглубоком снегу, пока не сталась лишь одна голова, лежащая на невысоком сугробе.
Глаза убитого дракона раскрылись почти одновременно с тем, как побелела его чешуя, длинное извивающееся тело вырвалось из-под мерзлого покрова, зависнув под облаками. Креолка, приложив ладонь козырьком к глазам, с улыбкой смотрела на белого исполина, зависшего над ней.
- Ты убила его, и теперь на восстановление уйдет много дней, - новый дракон говорил, как и положено драконам, с рыком и дымом, прорывающимся из ноздрей и пасти. – Ты довольна?
- Вполне, - лукавые искорки в глазах продолжали светиться озорным огнем.
- Тогда уходи!
- Я пришла сюда не ради убийства дзисая, сеньор Ёсида.
- Что тебе надо?
- Проект «444» и крах индийской корпорации «Ультра». Дайте мне эти архивы, или я возьму сама…
Дракон задумался, но лишь на мгновение.
- Хорошо. Тебе я могу их дать…

Корпорация
9 июня 2015, вторник

Хоши Соичиро по прозвищу Дзаки исполнял служебные обязанности старательно и с такой похвальной изобретательностью, что порой от него хотели избавиться не только недруги, но и собственные коллеги. Недружелюбно настроенные сотрудники (в основном из отдела сбыта в лице страдальца Эби) утверждали, что причина гиперактивности в желании стать наконец-то полноправным ши-тэнно. Дзаки не скрывал, что этот неформальный пост при главе СБК является его заветной целью и мечтой всей его жизни. Негласно его и так уж числили среди ближайших помощников ооками, но сам Хоши чувствовал разницу. Для остальных он был пришлым, даже Ходоко-тян смотрела на него свысока. Не всегда, но часто.
Об этом он и грустил, сидя в отделе видеонаблюдения, куда заскочил под предлогом неожиданной проверки сотрудников, а на самом деле поболтать со знакомым. И даже принес стаканчик с горячим кофе, поскольку коллеге предстояло бдить всю ночь. Знакомый оценил заботу и выгнал не сразу.
- У нас там, случайно, не прыгун? - спросил Дзаки, тыча пальцем в экран, перебив сам себя посреди прочувствованной речи об истощении арсенала шуток и розыгрышей.
Коллега увеличил изображение: на одной из внешних галерей мерз кто-то из сотрудников.
- Вызвать охрану? - предложил дежурный.
- Стоило бы... - Дзаки задумчиво выпятил нижнюю губу, подражая кому-то; выглядело забавно. - Шеф говорит, что если кто-то хочет размозжить себе голову об асфальт, то это их дело, но пусть выберут для стартовой площадки другую крышу.
- Прямо так и говорит? - заинтересовался знакомый коллега, меняя угол зрения камеры.
- Почти, - сознался честный Дзаки. - На самом деле в середине есть еще "настолько заср..л себе мозги, что". Увеличь лицо, пожалуйста.
Коллега выполнил распоряжение, едва касаясь кончиками пальцев голографической клавиатуры.
- А в каком месте?
- Между "если кто-то" и "хочет". Какой это уровень? - Дзаки всмотрелся в знакомый до оскомины профиль. - Отставить наших бульдогов, сам разберусь. Я его знаю, если он решит прыгнуть, то мы либо не успеем, либо он только к завтрашнему вечеру соберется.

И все-таки Дзаки так припустил спасать возможного самоубийцу, что забыл прихватить куртку. Лето летом, а высота высотой, и, обегая галерею, на финише кандидат в ши-тэнно стучал зубами, несмотря на спешку. Он перепутал выходы и поначалу решил, что событие уже состоялось и можно не спешить, но затем наткнулся на одинокую фигуру.
- Ну и с какой целью пугаем честных людей? - спросил Дзаки, покровительственно глядя снизу вверх на уныло нависающего над ним Шуна.
- А ты что носишься здесь по ночам? – не остался в долгу тот. – Может, я городом любуюсь.
Говорил Денрей с растерянной и почти искренней злостью, но губы то и дело порывались растянуться в довольную ухмылку человека, который задумал что-то веселое.
- Я на службе! - Дзаки назидательно поднял указательный палец. - Мне дремать не положено. А тебя дома же... Кошка ждет.
Шунсукэ скроил недовольную мину. Но против таких аргументов не попрешь.
- Мне казалось, у тебя служба в другое время, - проворчал он. – Слушай, может, устроим что-нибудь новенькое для Эби? Давно его не трогали, небось, думает, что можно жить спокойно.
Некоторое время - секунд так пятнадцать - Дзаки оплакивал горькую долю покинутого домашнего животного, затем пообещал на следующий день кошачьего рождения подарить ей скалку, а затем на его круглом все еще детском лице расплылась широченная ухмылка.
- Очень верно подмечено, напарник! - он подул в дуло воображаемого кольта. - В этом городе мало места... тьфу! Стало чересчур тихо. Есть идеи?

(и СонГоку в роли Дзаки)

Шун изобразил глубокую задумчивость.
- Убегающая из-под руки мышь это слишком мелко, - изрек он. - А вот убегающий стул уже интереснее.
- А вот убегающий в то же самое время в другую сторону компьютер...
Заговорщики смерили друг друга понимающими взглядами.
- Лишние колесики у меня есть. Радиоуправление состряпать - раз плюнуть, - подмигнул рослый программист. - Назначим день "Д" на завтра?
- Давай, - охотно согласился Дзаки. – Если не успеешь, можно на время задержать их отдел. Например, мы ищем утечку.
- Можете даже что-нибудь найти. - Шуна понесло. - Например, громадное женское белье в столе Эби.
- Где я тебе ночью отыщу такое белье? Все магазины уже позакрывались!
- В любой башне круглосуточные супермаркеты. Или закажи в сети срочной доставкой.
Вспомнив, что все еще держит мобильник в руке, Шун запихал его в карман брюк.
- Кому названивал? – тут же поинтересовался Дзаки на правах старого знакомого.
- Да, Васе. Он сходил в он-лайн клуб, как тут не поинтересоваться результатами. Потом еще Чабозу звонил, это который с рынка. - Часть веселья улетучилась. - Что-то у него совсем крыша едет.
- Вася? - переспросил Дзаки. - В он-лайн клуб? Кто из нас перегрелся - ты, Чабозу или я?

(мы с Даларой по-прежнему парой)

- Перегрелся? – Шун, похоже, только сейчас вспомнил, что на улице далеко не жарко, поежился; тонкая ткань рубашки плохо защищала от ветра. – Кто-нибудь может и да, но в клуб все равно ходил Вася. Кажется, получил массу новых впечатлений.
Дзаки затанцевал на месте, частично потому что форменный пиджак не спасал от сквозняка на верхних галереях, отчасти из распирающей его любознательности.
- Неужели в "Имагиум"?
- Не, что-то другое отыскал. Посоветовал мне тоже туда сходить.
Раз замеченный, холод надежно вцепился в свою жертву. Шунсукэ потер ладони, даже подышал на них.
- Пошли отсюда, - предложил он.
В лифте агент СБК не переставал хихикать, воображая Мурату в неоновой буре "Имагиума", раз уж не сказали, где тот на самом деле очутился. На широкую площадку для личного транспорта они вышли вдвоем; перед тем как направиться к своей машине Дзаки поманил к себе приятеля: нагнись, мол, не хочу орать во все горло.
Тот склонился, сутулясь, и поглядел вопросительно.
- У Васи наклевываются крупные неприятности, - поведал ему Дзаки. - Лично я думаю, что он где-то прошляпил собственную карту, но шеф почти в ярости.
Или придет в нее, когда узнает о существовании Мураты и его просчета, добавил Соичиро про себя.
- Попробую сгладить ситуацию, - кивнул Денрей, не слишком представляя, каким образом он будет пробовать.
- Найдешь вора, что ли? - хмыкнул агент СБК.
Шун распрямился и пожал плечами.

(парой дэс)

Реальность

- Зато я - против!
Новый голос принадлежал невысокому существу, одетому в старинные одежды, положеные хэйанскому придворному, вздумавшему поохотиться. Темно-синее расшитое серебристыми извивами молний хитатарэ*, надетое вместо суйкана, подсказывало, что охотник принадлежит скорее к военному сословию. Наручь-иготэ, защищающая руку и плечо тоже была украшена грозовыми облаками, только на этот раз они были темно-карминовыми, почти черными. Бирюзовая перчатка-югакэ отливала зеленым, напоминая о морской воде.
Длинные волосы не были убраны под соломенную шляпу, а лишь перехвачены широкой повязкой; порыв ветра разметал их так, что они напоминали сейчас встопорщенную гриву разъяренного дракона. Вплетенные в них бронзовые колечки негромко и мелодично позвякивали.
В одной руке низкорослый охотник сжимал длинный лук, блестящий черно-белым лаком, другой вытягивал из прикрепленного за спиной чехла стрелу.
- Для тебя, - он метнул короткий холодный взгляд на дракона, - у меня тоже найдется кое-что. Ты не Ямато-но орочи, сдохнешь раньше.
Потек тумана тяжело и медленно, словно ласкаясь, обвился вокруг ног маленького воина, недовольно моргнул прозрачными серыми глазами на неоформившейся еще морде. Очень скоро воин превратился во всадника - призрачный тигр, лишенный даже полосок, уставился на противников невыразительным и пустым, словно у каменной статуи, взглядом. Одетый в грозовые с серебром цвета охотник нашел время, чтобы приласкать неожиданного союзника, потрепав его пушистое ухо, и закинул одну ногу ему на спину, чтобы удобнее был упор. На губах вновь заиграла улыбка.

(мы с Китти грозные, только маленькие)

Белый облачный зверь подобрался и легко перепрыгнул на новый уступ - такой же полупрозрачный и зыбкий. Между бровями его седока пролегла едва заметная морщинка, словно в голову маленького охотника закралась неуместная мысль; новый порыв ветра принялся играть длинными прядями его волос под негромкий перезвон бронзовых колечек. Еще один карниз из чуть подсвеченной солнцем водяной ваты, потом еще один - рядом с огромным драконом даже тигр казался смелой, но безобидной кошкой, а его всадник и вовсе напоминал изящную куклу из фарфора и расшитого шелка. Охотник пока еще не натягивал тетиву, но стрелу держал наготове, прижав указательным пальцем к черно-белому телу длинного лука; взгляд темных, опушенных длинными ресницами чуть раскосых глаз скрестился с яростным взором круглых драконьих.
- Говорю тебе, - без угрозы, но и без почтения произнес маленький всадник. - В моих силах сделать так, что ты больше не возродишься.
Над их головами фиолетово-черные тучи, тяжелые от дождя, начали скручиваться в воронку.

------
*хитатарэ - верхняя короткая повседневная одежда с широкими рукавами, не запахивается, лишь завязывается на груди; для удобства в рукава по запястью вдет шнур, которым их можно стянуть. Надевалась на охоту и при стрельбе из лука вместо суйкана, чтобы отличить военного от гражданского.

(на пару ))

В прошлом - или в чьих-то воспоминаниях

Он никогда не любил темноту, кромешную - тем более. А в последнее время тем более. Темнота искажает расстояния, меняет месторасположение предметов, в ней что-то странное творится с пространством и даже временем. Она растворяет чувства и эмоции. В детстве темнота пугала его, но устоять перед ее зовом было невозможно. Стоило закрыть поплотнее дверцы стенного шкафа или крепко-крепко зажмуриться, и мир изменялся.
Позже врачи объяснили, что к чему; страх остался, но магия потеряла смысл. Так всегда происходит, когда волшебство или даже самую крошечную тайну принимаются препарировать, точно лягушку. Или - потрошить, словно труп.
Что сейчас его сдернуло с койки? Наверное – еще не успевшее стать привычным, но уже знакомое приближение судорог. Он прикинул: лекарство не принималось уже больше недели, так что самое время. Интересно, будут ли здесь будить врача посреди ночи? Почти сто процентов за то, что нет.
Что-то загремело, то, что неожиданно оказалось на пути, там, где быть не предполагалось.
- Они вас всех раздери, - раздалось откуда-то сверху недовольное ворчание Кансена, который, похоже, так и не проснулся.
По решетчатому полу настила, проходившему вдоль камер второго уровня, загремели мягкие шаги караульного надзирателя. Несмотря на век высоких технологий, простая человеческая охрана по-прежнему считалась куда более надежной даже в обычных тюрьмах. А в таких, как эта, другой охраны просто и быть не могло.
- Что за шум? - в тусклом свете ночной лампы коридора решетчатую дверь загородила фигура в форменной фуражке с привычной палкой-элетрошокером в руке.
- Ничего, - буркнул новичок. - Что-то уронил...

(и - Грей-сама)

Он даже видел - что именно. Крепеж на металлическом сидении стульчака ослаб давно, вот оно и пошло скакать лягушкой по всей камере.
- Ну, раз ничего, то ты, видать, наряд на чистку сортира захотел? - не повышая голоса, рявкнул охранник. - Чтоб через минуту в камере был полный отбой!
- Сожалею... - новичок уцепился за решетку, но опоздал; нога подвернулась. - Но не могу гарантировать тишины...
- Ты чего, припадочный что ли? - полностью соблюдая инструкцию, охранник сделал шаг назад и даже не подумал приблизиться к заключенному, чтобы помочь.
- В какой-то мере, - согласился новичок сквозь стиснутые зубы.
Ничего страшного произойти не должно. По крайней мере, он в это верил. Приступы еще не вошли в полную силу, как обещали врачи, и что когда-нибудь произойдет - со временем.
- Так тебя в лазарет отправить или сам очухаешься? - по-прежнему безразлично спросил надзиратель.
- Сам...
И тут - накатило. Сильнее, чем когда-либо раньше. Так что покатились слезы из глаз. Металлический привкус во рту он ни с чем не перепутает на всю оставшуюся жизнь.
- Сейчас кончится, начальник, dvinet koni v nature, - прорвался сквозь пелену голос Кансена, затем раздались ругательства охранника.
Шорох и скрежет отодвигаемых решеток, гулкие голоса, слов в которых не слышно, топот ног и чьи-то руки, держащие уже его подмышками и волокущие куда-то.

(& Bishop-san)

Киото. Нижний город
раннее утро 9 июня 2015 года

Линия горизонта уже начинала алеть, подкрашивая своим сиянием зеркальные стены киотских небоскребов, замерших громадными стражами над Нижним городом. В воздухе плавал запах росы и свежего хлеба, который пекли в булочной неподалеку, наверное, единственной булочной во всем городе.
Зевая, Сато подошел к непримечательному деревянному домику с круглыми стрелочными часами и вывеской «Кобан», сзади топали Гонзо и угрюмый Мясник. Остановившись у дверей под козырьком и похожей на детский мячик красной лампой, Бык нажал кнопку звонка. Якудза сейчас куда больше хотелось перекусить и завалиться спать, но работа и долг перед товарищами были превыше всего, да и Кусари вряд ли поймет такое отлынивание от работы.
Внутри раздались медленные шаги. Старая, но ухоженная дверь с мелким деревянным переплетом отворилась, едва слышно позвякивая стеклами, и утренним посетителям предстал среднего роста пожилой японец, сонно моргающий и сдерживающий зевоту. В этот час к постовым редко кто приходил, и они вовсю пользовались возможностью отоспаться.
- Чем могу помочь? – спросил он с годами тренированной вежливостью.
- Суэмото Масаминэ? – лицо Быка вряд ли сошло бы сейчас за добродушную физиономию, торчавший из-за его плеча Мясник тоже мало походил на доброго самаритянина.
- Да, это мое имя, - патрульный не изменился в лице, только отметил про себя, что эти люди ему неизвестны, а значит, явились сюда из другого района. - У вас что-нибудь случилось?
- Убийство, произошедшее сегодня вечером. Вы обнаружили пострадавшего, а мы хотели бы поговорить с вами об этом. Этот человек был нашим товарищем...
- И моим братом, - глухо произнес сзади Мясник.

(с Греем вместе)

- Разрешите нам войти, - Сато провел ладонью по подбородку, так чтобы рукав рубашки приоткрыл для глаз полицейского черно-зеленую вязь "цепи верности" на запястье якудза.
Если Суэмото и заметил "цепь", то не подал виду.
- Хорошо, что вы пришли, мы не смогли найти родственников по официальным каналам.
Он посторонился, давая возможность якудза протиснуться в крошечную каморку с единственным письменным столом, на котором растерянно высился компьютер, и табуретом. Несколько стульев упирались спинками в стену. Из-за бумажной перегородки доносилось тихое посапывание.
- Примите мои соболезнования.
Мясник угрюмо кивнул, тем временем Бык с грацией парового катка проник внутрь комнаты. Гонзо остался на улице, опершись спиной на дверной косяк.
- Послушай, ёрики, - не считая уместным и дальше играть долгую прелюдию, Сато перешел к делу, окинув взглядом убогую, по его личному мнению, обстановку. - Мы тебе благодарны за то, что ты сделал, и благодарить мы умеем.
На столешницу упала белая пластиковая карта общественного пользования с маркировкой "1000". Бык небрежно вытащил из-под рубашки-балахона еще две.
- Расскажи нам все, что видел и знаешь, отблагодарим еще лучше. Мы просто хотим знать, кто это мог быть, а сроки, в которые проводится обычное полицейское расследование, нас не устраивают.
Суэмото хотелось сказать: «Шли бы вы, мальчики, играть в свои игрушки куда-нибудь еще», но сев на табурет и окинув гостей задумчивым взглядом, полицейский произнес иное:
- Вчера вечером по дороге сюда, за три квартала вниз по улице, я нашел избитого молодого человека. Скорая доставила его в больницу, но, к сожалению, было слишком поздно, и он скончался. Следствие ведет городская полиция, не оповещая патрульных о своих действиях. Больше я ничем не могу вам помочь, молодые люди.

(& Далара)

- То есть ты не видел никого, кто мог бы совершить это преступление? - Сато двинулся вперед и навис всей своей грузной тушей над столом. - Совсем никого? Никаких подозрительных типов, никаких особенно запоминающихся прохожих? Белые волосы допустим или гайдзинская внешность? - с явным намеком продолжил задавать вопросы Бык.
С другой стороны придвинулся Мясник, создав вокруг Суэмото сплошную живую ширму. В комнатушке и без того почти не оставалось места, теперь стало еще теснее. Видеокамера под потолком записывала, как всегда, передавая изображение в центральное полицейское управление.
- На улице были иностранцы, несколько человек, - пожал плечами Маса, не снимая ноги с кнопки тревоги под столом, но и не спеша нажимать. - Улицы у нас темные, фонари старые, а я человек пожилой, зрение уже не то. Если сами знаете больше меня, не теряйте, пожалуйста, здесь ваше время.
- Сколько мы знаем, это не важно, но мы хотим быть уверенными, ведь будет очень плохо, если пострадают ни в чем неповинные люди, правда? - Сато нагнулся еще ниже, не убирая при этом рук со стола.
На улице у Гонзо зазвонил мобильный видеофон, якудза ответил. О чем шел разговор, слышно не было, только монотонное и изредка прерываемое бубнение помощника Быка.
- Разве якудза позволят себе, не разобравшись, задеть невинных людей?
За долгую карьеру Суэмото много на что насмотрелся, еще больше прошел психологических консультаций, и сейчас угрожающе нависшая туша не пугала, лишь вызывала недовольство, которое должность требовала скрывать.

(продолжаем прятать Китти от Грея)

Маса кинул взгляд на красные пластмассовые часы около компьютера: через полчаса придут сменщики, чтобы к восьми тридцати начать рабочий день полностью готовыми.
- Вот именно, что не позволят ни себе,.. ни другим, - на щеках у Сато проступили темные пятна, толстяк явно начинал злиться, благо железным терпением он не обладал.
- Может быть, он хочет, чтобы мы подумали, будто честный хранитель закона и порядка скрывает в этом деле что-то от своих коллег и остальных? - голос Мясника не был угрожающим, он перешел уже на следующую стадию - потерял всякую эмоциональную окраску.
- Может быть он хочет потерять и эту работу, вылетев на улицу без пенсионного пособия? - ухмыльнувшись, поддержал товарища Бык.
- Все, что известно мне, известно следователю, который занимается этим делом. Если вы считаете себя вправе получить доступ к материалам следствия, обращайтесь к нему. Прошу вас покинуть это здание. - Вежливость была безупречна, но в тоне прорезались слегка подрыкивающие нотки, признак того, что просьба высказана в первый и последний раз.
- Плохо, ёрики, очень плохо, - Бык дернул шеей, и Мясник нехотя направился к дверям. - Мы хотели просто поговорить и хорошо отблагодарить тебя, при этом, не затронув никого непричастного к нашему делу. Теперь придется перейти к форсированным методам, но ты, конечно, останешься белым, пушистым и ни к чему непричастным... Твой выбор, твоя карма. Только вот закон, которому ты пытаешься служить, куда менее совершенен, чем те правила, которым следуем мы...

(честный ёрики и якудза-"философ")

7 июля, вечер

Обещанный кортеж сопровождения появился строго по графику. Ровно в назначенное время перед парковочным выходом гостиницы, ревя моторами, возникла очень примечательная автомобильная колонна. Возглавлял ее, бросающийся в глаза, новейший трициклет корпорации «Митсубиси», окрашенный в ярко-лимонный цвет. От носа машины к ее фронту тянулись искусно выполненные языки нарисованного пламени. Чуть позади по обе стороны от трициклета держалась пара дорогих швейцарских монотрейсеров. Бока этих черных гибридов украшали металлические драконы, длинные тела которых сплетались в кольца, образуя извивающуюся цепь. Замыкал процессию массивный джин-«тойота» из «летающей» серии, имевший оттенок вороньего крыла. Выпущенная небольшой партией под спецзаказ, эта машина была специально удлинена, имела третий ряд дверей и могла перевозить до восьми пассажиров, а также обладала вместительным отделением багажа. Последними появились две пары мотоциклистов, занявших места по «углам» кортежа. Их «кавасаки» насыщенного кровавого цвета, как и монотрейсеры, были покрыты стальными драконами. Сами якудза были одеты в черные рубашки и кожаные штаны, заправленные в высокие армейские ботинки. Шлемы надежно скрывали их лица, а кевларовые куртки защищали тела. На спине у каждого на перевязи висело ионное ружье «станстрайк», на поясе в кобуре – младший собрат парализующей винтовки, пистолет «рэйган». Можно было не сомневаться, лицензии на ношение этих дорогих игрушек у якудза были.

(совместно, но пока что это Грей один писал)

Одновременно поднялась вверх дверь трициклета и открылась вторая дверь джипа. Ёрики и Аку выбрались наружу, и подошли к краю тротуара, привычно игнорируя восторженные, удивленные и испуганные взгляды, бросаемые на них и их свиту посторонними.
- Я был прав, ты иногда просто не знаешь чувства меры, если тебе доверить что-то важное, - пожурил приятеля великан.
- Зато красиво, - отмахнулся одноглазый якудза.
Швейцар распахнул дверь, склонившись в поклоне еще ниже, чем в предыдущий раз. Прикрывая лицо от солнца простым (с первого взгляда) бумажным веером, гость из Осаки постоял на ступенях и зашагал к автомобилям. Покряхтывая, опустился на диванчик заднего сиденья; бурная молодость порой начинала давать знать о себе в самые неожиданные и потому неприятные моменты.
Аку и Ёрики, чуть склонившиеся в полупоклоне при появлении гостя, тоже вернулись на свои места. Длинная кавалькада дорогих машин, охватив «защитным слоем» молочно-белую иномарку, медленно устремилась по улицам Нижнего города. Несомненно, такая процессия привлекала всеобще внимание, но этого собственно и пытались добиться якудза. Это зрелище ничуть не уступало проезду правительственного кортежа или свиты генерального директора какой-нибудь Корпорации. Экипажи дорожной полиции, как будто, случайно оказавшись поблизости, на отдалении двигались в авангарде и арьергарде «колонны». Несколько перпендикулярных магистралей и улиц были перекрыты все теми же бдительными стражами порядка.

(а вот тут точно вместе)

Оставив по правую руку парк Фунаока, якудза повернули в сторону границы городской черты, там, где среди зелени леса возвышались пагоды старого храма и поднимались вверх толстые кирпичные стены, вокруг большого и роскошного особняка.
- Охо-хо-хо...
Гость из Осаки поймал удивленный взгляд шофера в зеркале заднего вида и доброжелательно улыбнулся; взгляд, впрочем, оставался безразличным.
- Дела принимают занятный оборот, - пояснил гость.
Железная решетка ворот послушно уползла в стену прямо перед первой парой мотоциклистов. Караван въехал во внутренний парк по единственной бетонной дорожке. Деревья и кусты вокруг были высажены с явным старанием и соблюдая какую-то причудливую геометрию. Деревянные настилы для пешеходов тянулись туда сюда, создавая причудливое переплетение "кровеносных" артерий. Изредка попадались могучие валуны, некоторые обросли мхом и казались заброшенными, другие, имевшие искусственно приданную форму, напротив были красиво обсажены цветами.
На широкой парковке уже стояли несколько автомобилей черного и красного цвета.

(да, шикуем и пижоним на пару)

Спортивные "тойоты" и джипы соседствовали с несколькими микроавтобусами, определить марку которых было довольно затруднительно, но почему-то первые ассоциации, связанные с этими тяжеловесами, наводили на мысли о военных броневиках. Кортеж замер, одноглазый якудза и его приятель-гигант снова вышли наружу, чтобы сопроводить гостя к высокому деревянному крыльцу с загнутыми коньками крыши.
Назойливый, точно комариный писк, сигнал мобильного телефона раздался как обычно некстати. Осакский гость предупреждающе поднял ладонь и остановился, понося к уху крохотный аппаратик, неуместный в его крупной ладони.
- Слушаю... Да, я приехал.
Якудза молчаливо ждали, когда гость закончит. Ёрики сделал Аку незаметный знак, и тот, ухмыльнувшись, кивнул. Оба фуку-хомбутё прекрасно поняли, для чего нужен этот разговор и ненавязчивое сообщение о собственном прибытии. До конца гость из Осаки так и не доверял им, впрочем, в подобной ситуации они делали бы тоже самое. К Ёркии тем временем подошел один из охранников особняка и тихо сказал о том, что гости из Токио уже прибыли и пока ожидают. И процесс этот не затянулся, приезжий опустил телефон в карман пиджака.
- Ну что ж... - он посмотрел на черепичный скат высокой крыши, полюбовался изящным изгибом ветки, которая раскачивалась прямо над ней. - Приступим к общению.

(приехали)

Верхний город
9 июня, вторник, поздний вечер

Хозяин сегодня особенно непонятный. Пришел сонный, но веселый. Запахов алкоголя нет. Передвигается нормально.
- Кибстим?
- Чего? – теперь еще удивленный.
Кошка с жужжанием подъехала ближе.
- Нуси-ел-кибстим?
- Ну да, всю дорогу грыз, - хмыкнул хозяин, опустился на корточки, дернул за ухо. – Нет у меня его.
Кошка мотанула башкой.
- Нуси-странный, - вынесла вердикт.
Хозяин загадочно покосился на эмблему на форменном пиджаке.
- Не странный, устал просто. – Улыбнулся вдруг, по-дурацки, во все тридцать два зуба. – Все нормально, мироздание не рушится, Корпорация не собирается падать на город.
Озадаченно мигнули зеленые лампочки-глаза: точка оценки поведения выпадает из привычной кривой. Хозяин зачем-то посмотрел на веер посередине стены.
- Кошка, вот тебе ссылка, сиди сторожи. Если придет кто посторонний, спрячь.
И ушел в ванную. Робот шевельнул жесткими треугольными ушами и тихо ункнул. В Реальности гибкий зверек, поблескивая черной гладкой шерстью, цапнул когтями ссылку. Принюхался, брезгливо дернул усами и шаркнул задней лапой в попытке закопать. Откуда ни возьмись выскочила негодующая неоновым свечением надпись: «Кошка!» Зверек раздраженно взмяукнул, но по ссылке все же пошел, ступая осторожно и потряхивая лапами и хвостом. Пришел к корзине. Одной из тех пластмассовых корзин для бумаг, которые в изобилии можно отыскать в любом офисе в каком угодно уголке мира. Обнюхал – ничего интересного. В корзине лежало нечто, чего Кошка побрезговала касаться. Села на краю яркого четкого круга света, льющегося на корзину из ниоткуда, подвернула под себя лапки и застыла в дремотном ожидании.

Киото, нижний город
Вторник, 9 июня, день, ближе к вечеру

Клавиши постукивали под пальцами, словно подгоняя строки, растущие на экране и рвущиеся, чтобы прыгнуть вниз. Буквы появлялись с небольшим запозданием – давно пора менять компьютер. Человек набирал текст долго, вспоминая сказанное поточнее, формулируя свои мысли, стремясь сделать логику как можно четче и убийственней.
Наконец письмо было окончено, и старый принтер с тихим гудением выплюнул листы. К ним было добавлено еще несколько, заполненных от руки, на каждом из которых стояли подписи – те же иероглифы, которые украсили теперь распечатки.
Копия диктофонной записи на флешке была всунута между листов, все обернуто коричневой бумагой. Конечно, материалов маловато, и человек посмотрел на самодельную упаковку с недовольством, потом махнул рукой - хватит. А еще лучше, если до вскрытия этого дела не дойдет.
Вокзал был недалеко... Он несколько раз проверил возможную слежку, но все было чисто. Пакет занял место в одной из камер хранения, а ключ и короткая записка оказались в конверте, брошенном тут же в почтовый ящик.
Пекло улицы вновь сменилось тихой комнатой с работающим кондиционером. Текст был слегка подправлен, распечатан снова – можно идти с докладом.

Верхний город, около Башни черепахи
10 июня 2015, утро

- Что это?!
Шунсукэ застрял полуодетый у зеркала в ванной и круглыми глазами таращился на собственное отражение. Отражение щеголяло идеально прокрашенными платиновыми волосами, что в сочетании с темной от загара кожей создавало потрясающий воображение эффект. Шун схватился за длинную прядь и скосил глаза. Зеркало не врало.
- Кошка!!!
Из комнаты раздалось гордое: «Ун!»
- Ты что сотворила?!
Черный робот, ласково жужжа, остановился на пороге.
- Покрасила-в-белое.
- Зачем?!! – силой голоса, как выяснилось, Шун пошел в мать; но закаленная в боях Кошка была вынослива.
- У-нуси-неприятности. Нужна-удача. Кошка-черная, красить-нельзя, удачу-воровать-и-приносить-не-может. Теперь-может-нуси.
- Щас убью!
Короткая шумная погоня закончилась у дивана. Попытки достать механическую скотину рукой не увенчались успехом. Шун со злости попытался пнуть ее ногой, но промахнулся и отправился за шваброй.
Четверть часа спустя Кошка осталась в квартире одна, привязанная, для профилактики, за хвост к торшеру, а Шун отправился на работу. Сделать что-либо с волосами он уже не успевал.