Киото, Нижний город
10 июня

В «Café Independants», как всегда вечером, было шумно и многолюдно. Приглушенный свет ламп без плафонов, свисающие с потолка толстые черные шнуры, похожие на спящих змей, и живописно выглядывающая из-под облупившейся краски старая кирпичная кладка доводили впечатление до максимума. Место нелегальных сборов развязной молодежи и мелких дилеров, да и только... Что неправда. От обилия значков «Сендзюцу» рябило в глазах. Все свои. Шунсукэ не удивился бы, узнав, что Корпорация купила это кафе для удобства сотрудников. И оформление подходящее, чтобы после работы глаза отдохнули от бело-серых офисных стен. Несколько секунд ловлюк выискивал в полутьме пестро крашенные волосы, торчащие во все стороны, будто наэлектризованные, затем пробрался к барной стойке. Устроился на высоком стуле рядом с приятелем.
- Привет. Пивом балуешься?
- Не запрещено.
Кимура выделялся из местной толпы, как телебашня в его родном городе из многоквартирной застройки. Правда, ростом он не отличался несильно, зато был отмечен узким породистым лицом, тонким носом, приподнятыми в вечном удивлении бровями и выражением непреходящей скуки на этом самом лице. В сочетании с яркими разноцветными волосами все вместе смотрелось диковато. Хотелось бы посмотреть, какой шок он вызывает у счастливых владельцев андроидов, являясь к ним в первый раз.
Денрей подчеркнуто оглядел заведение.
- И правда, не запрещено, - весело подтвердил он и заказал себе минеральной воды.
Старое здание, старые доски пола. Стеклянные дверцы холодильника за стойкой подрагивали, когда бармен ходил мимо, и вместе с ними дергалось и прыгало отражение.
Денрей сложил руки на стойке перед собой, опустил на них подбородок и, глядя на полупрозрачного двойника Кимуры в дверцах холодильника у стены, попросил:
- Расскажи мне об этом андроиде. Что у него было с мозгами на последней проверке?
Сотрудники вокруг них отмечали конец рабочего дня с тем же усердием и дотошностью, с какими перед тем провели этот день.
- Ничего, кроме вирусов, - он неторопливо и вдумчиво опустошил высокий бокал с белесой ажурной сеткой пены на стенках. – Даже скучно, ощущаешь себя санитаром, который выносит горшки, а не ассенизатором. Тут соседи выловили новый «троян», пальчики оближешь.
(npc-ую с Даларой)

Холодная минералка шипела и плевалась, как маленький гейзер, пока он переливал ее из бутылки в стакан. В пузырьках надували щеки миниатюрные версии его и Кимуры.
- С виду самый обычный, хотя не угадаешь, что он может стереть. Но! – наладчик поставил бокал и поднял указательный палец, акцентируя внимание. – Какой-то весельчак дописал его аналогом венерического заболевания. Сейчас взяли моду трахаться, законтачившись через Реальность. Представляешь, какие последствия?
Шун представил и предпочел пока не пить, чтобы не устроить второй гейзер.
- А потом везде будет висеть реклама виртуальных презервативов, и будут собираться общественные организации за и против секса в Реальности.
Шутка напомнила студенческие годы и одного старого знакомого. Очень в его стиле, да.
- И что, такое было у этого «милого мальчика»?
Захватывающее развитие сюжета: пожилая хозяйка-пенсионерка пользуется услугами собственного андроида. Он узнает о новом вирусе и, дабы не допустить ее заражения, отказывается делить с ней постель! В ссоре погибает собака, несчастный андроид сбегает из дома... Бред какой.
- Нет, - разочаровал его Кимура. – Чист, как младенец. И примерно так же невинен.
За их спинами начали выпивать за чей-то день рождения. Сверху посыпались конфетти. Шунсукэ выловил цветной кругляшок из стакана и положил на стойку.
- И это с лицом фотомодели-любимчика юных девочек и престарелых дам... Будь он человеком, не был бы таким невинным, как ты говоришь. Вирусов агрессии или там ненависти к животным тоже не было?
- Ты мог бы спокойно доверить ему любимую белку, страуса или гиппопотама. Эта модель будет лелеять даже крокодила, если поймет, что тебе не жить без этого чудовища.
- А если не поймет? Если вдруг посчитает, что это «чудовище», наоборот, может сжить тебя со свету?
Кимура поглощал светлое пиво, точно воду, не делая больших перерывов между глотками и даже бокалами; на высоком лбу его блестели мелкие капельки пота.
- Они же пока еще не люди, Денрей! А у этого и настройка так себе, простенькая. Он спросил бы у хозяйки.
Не складывалось. Хозяйка была без ума от собаки, и не натравила бы на нее андроида. И еще племянник здесь каким-то боком.
- Хозяйка у него может быть только одна? Или, скажем, она могла на время отсутствия передать свои «полномочия» кому-то?

(треплемся с СонГоку)

- Я бы знал, - Кимура зевнул, прикрывая ладонью рот. – Эта тетка звонила по поводу и без повода, даже если мальчишка чихал. Не простыл ли он? Ах, у него слишком высокая температура. Он плохо ест, что я ей посоветую из диет для андроидов?
Он приподнял четкую, будто нарисованную тушью бровь.
- И что ты советовал? – усмехнулся его приятель. – Перестать строить из себя курицу-наседку и оставить ребенка в покое?
Стекла дверцы холодильника опять запрыгали, это бармен пошел за добавкой празднующим. Шуновская шевелюра в отражении казалась еще одной лампочкой, спустившейся с потолка, соскучившись с подругами без плафонов и абажуров.
- Почти, - наладчик указал на потолок, имея в виду то, что висело над городом. – У меня в контракте записано, что я должен вежливо и подробно отвечать на вопросы клиентов. К сожалению.
Он рассмеялся; вот теперь стало видно, что пиво оказало расслабляющее действо.
- Успокойся Денрей! Ее «кукле» позавидовал бы любой андроид, если бы они были на это способны. Мальчишка живет у нее, как у мамочки на коленях. Может, это ему и не понравилось?
- «Куклы»... – ловлюк произнес это слово с отвращением, залпом допил газировку, словно хотел смыть ею неприятный осадок. – Они не способны на зависть, но и на подобные капризы тоже. Здесь что-то другое. Больше ничего про него рассказать не можешь?
- Ты относишься к ним, будто к людям, - Кимура положил на стойку деньги. – Они – андроиды. Если нет логичного объяснения их поведению, значит, хромает наша логика, а не машины.
- Люди слишком часто ошибаются.
Денрей поставил на стойку пустую бутылку, сквозь которую рассматривал приятеля, и присоединил свои деньги к его.
- Логика машины может быть безупречной, программы выверены до мелочей, но самообучение подразумевает приход внешних данных, которые могут изменить любые параметры каким угодно образом. Андроиды чувствуют, думают и обучаются, и этот процесс уже не настолько контролируем, как людям бы того хотелось, - Шун посмотрел на Кимуру в упор. – Вдумайся, ты каждый день залезаешь к ним в душу и чистишь там «винтики».

(та же компания, ун)

- Если тебе так дороги «куклы», почему тебе хочется, чтобы один из них оказался виноватым, а? Или все же боишься, что прав «милый мальчик», а не окружающие его люди? Если автомобиль сбивает прохожего, никто не судит машину за непреднамеренное убийство.
Соседи начали прислушиваться к их спору, хоть и не вмешивались.
- Андроид должен выполнять приказы человека, если это не противоречит первым трем пунктам. Андроид обязан заботится о собственной безопасности, если это не противоречит первым двум пунктам, - Кимура начала с конца списка. – Андроид обязан содействовать благополучию общества, если это не противоречит первому пункту...
- Ну и что? – спросил в наступившей вдруг тишине женский голос.
- Все всегда упирается в первый пункт. Денрей, почему ты спрашиваешь, что не так с андроидом? Почему ты не спросил, что не так с человеком?
- Потому что ты занимаешься андроидами, не людьми. Будь ты соседом или знакомым этой хозяйки, я спросил бы тебя о ней. Будь ты ее психологом, я спросил бы тебя о ее психическом состоянии... Постой, - Шунсукэ поднял руку, останавливая спор. – Ты когда-нибудь видел племянника госпожи Осэки?
- Он все время там околачивается, - пожал плечами Кимура.
- И что ты о нем думаешь?
Кимуре и говорить ничего не пришлось, гримаска пренебрежения, исказившая правильные черты сказала все вместо него.
- Простолюдин, - обронил наладчик.
- Дивно... - в голове Денрея чуть не со стрекотом завертелись воображаемые колесики мыслей; он перестал обращать внимание на окружающих и даже на приятеля смотрел как-то рассеянно. - Ну ладно, если что, я тебе еще позвоню. Удачи.
Он уже почти ушел, но вернулся от дверей.
- В воскресенье у Креветки вечеринка по случаю окончания им каких-то там курсов. Будешь?
- Без сомнения, - величественно кивнул наладчик, будто его спрашивали, явится ли он к императору вместе с остальными придворными, и тут же сам испортил впечатление, рассмеявшись. - Если вы с Дзаки обещаете веселье.
Шун заговорщицки подмигнул и умчался на всех парах.

(по-прежнему мы)

С момента встречи с Каунтом Ди все чаще непрошенными приходили воспоминания, казалось бы, похороненные давно и прочно. Приходили иногда совершенно не вовремя, как вот это, явившееся при взгляде на кнопочную панель стационарного видеофона, когда Денрей собрался позвонить племяннику госпожи Осэки и назначить встречу.

В Реальности связь устанавливалась считанные секунды. Пустое виртуальное пространство посветлело и будто из кирпичиков выстроило изображение знакомой библиотеки с ее длинными высоченными шкафами и бесконечными рядами книг, казалось, обо всем на свете. Видишь ты эту библиотеку на экране видеофона или в Реальности, она всегда одинаковая вплоть до мелочей. Лично Шун там никогда не был, хотя некоторые уголки виллы знал не хуже, чем собственный дом. Наверное, Кацуре нравилось заставлять всех гадать.
Кресло у низкого журнального стола, заваленного бумагами и опять-таки книгами, пустовало, зато за старинной китайской ширмой происходила возня. Кто-то там захихикал, потом весельчаку зажали рот ладонью, но едва сдерживаемые приглушенные всхлипы никуда не исчезли.
- Я занят, - прозвучал на их фоне голос хозяина дома.
- Нашел время развлекаться, - возмутился Денрей, чья энергия требовала немедленного словесного выхода. – Ему хотят рассказать интересные новости, а он, видите ли, занят.
- Оставь голосовое сообщение, - невозмутимо посоветовал Кацура.
Но все-таки вышел, наспех завязывая пояс: домашняя одежда в беспорядке, волосы растрепаны. И даже не стал загораживать обзор, когда из-за ширмы высунулась тонкая рука, нашарила край брошенной на пол второй юкаты и затянула в укрытие. Темные, с синим напылением на стеклах очки в такой ситуации смотрелись нелепо – на ком угодно, только не на Кацуре.
Шунсукэ, за неимением в гостинице веб-камеры присутствовавший в виде аватары, широко заулыбался и даже потянулся подглядеть, кто это там скрывается, но ничего толком не увидел, только движение теней.

(и опять это мы, ваш любимый дуэт)

- Помнишь, я говорил, что нас отправили в Токио искать СТК-27? Так вот я сегодня узнал, что детали к ним уже продают на черном рынке. Причем не на таком, как у нас под «Колдуном», а в ресторане «Пьяный дракон». И ведь не подумаешь сразу, что в месте с таким названием может продаваться такое. Тамошний хозяин – Толстяк... – тут Шун запнулся, но все-таки выговорил неудобное слово: - Лао, говорят, продает, нелегально, конечно, разные дорогие штуки. Я уже смотрел, этот «Дракон» недалеко от гостиницы, но... – студент оглянулся, - Ашика заставила меня писать отчет, а Икедзуми спит, как убитый. А ведь могли бы пойти туда прямо сейчас и продвинуться дальше в расследовании!
- Ты хочешь, чтобы я приехал на помощь или чтобы исправил твои грамматические ошибки? – Кацура сел в кресло; картинка в Реальности мгновенно стала привычней.
- Сам на прошлом тесте сделал три ошибки, - отмахнулся Шун. – Ты представь, какие убытки получает компания твоего отца, раз эти детали продаются там нелегально. Деньги-то от них идут в карман этого Толстяка.
По краям рта его собеседника обозначились жесткие складки, лицо стало старше.
- Это – проблемы моего отца. Не мои.
У Шуна зародилось стойкое убеждение, что сквозь темные стекла очков его разглядывают, будто в прицел снайперской винтовки. Денрей встряхнулся, как кошка, на чью шерсть попала вода, но ощущение никуда не делось.
- Тебе же потом все и достанется, - пробурчал он, несколько сбитый с толку слишком острой реакцией. – Ты вообще слышал что-нибудь когда-нибудь об этом «Пьяном драконе»?
За ширмой опять кто-то настойчиво завозился в желании вернуть к себе внимание хозяина дома. Кацура не обратил на шум никакого внимания; между бровями залегла складка.
- Нет. Ни разу не слышал. Где это?
На журнальном столике рядом с его креслом возник листок с пожелтевшими от времени краями, в этой библиотеке именно такой казался наиболее уместным. На шороховатой поверхности бумаги сами собой нарисовались иероглифы и цифры – адрес.
- Скорее всего, мы пойдем туда завтра, - сообщил Шун. – Так что можешь подержать пальцы скрещенными за нашу удачу или сделать подношение ками. Есть у меня чувство, что в таком месте их благорасположение нам понадобится.
- Это я тебе обещаю.

(мы вас не оставим, это точно)

США, Калифорния, Сан-Франциско
18 июня 2015 года

Даже в таком городе как Сан-Франциско - а может быть, именно в таком городе, - на долю отдельно взятого полицейского участка выпадают часы, когда ночная смена может уйти домой пораньше, не дожидаясь своих дневных коллег. Сегодня случился именно такой день. Или именно такая ночь. А еще точнее - именно такое раннее утро.
В общей комнате не было практически никого, если не считать трудягу с заспанным помятым лицом и слипающимися глазами, который пытался двумя пальцами попасть по нужным клавишам, чтобы героическое усилие по написанию рапорта не пропало втуне.
Айсхед мимоходом кивнул ему, получил ответный кивок и взял курс на кофеварку. Что-то, какая-то неправильность цепляла взгляд, как заноза, засевшая в самом неудачном месте – мешает, а не вытащишь. Айсхед нажал кнопки на кофе-машине и исследовал пространство: трудяга за старым дешевым компьютером с рассыпающимся на глазах жестким диском (вечные проблемы финансирования), разнокалиберные столы и стулья, две пластиковые папки, синяя и кислотно-розовая, забытые на подоконнике, стоптанные кроссовки довольно большого размера, доска с записями о раскрытых и не очень-то делах напротив фамилий детективов, телефон общий, телефоны местные на каждом столе, шкафчик с посудой, дверь в кабинет начальства с некогда блестящей табличкой. Что-то не вписывалось в картину.
Что именно?
Глоток кофе оказался очень кстати, несмотря, а может быть благодаря тому, что автомат опять сломался и не положил сахар. Айсхед сморщился, потянулся за маленьким пакетиком сахара и обнаружил нестыковку. У одного стола были сдвинуты сразу три стула, образовав спинками своеобразный заслон. Соседние столы пустовали.
- Разгильдяи, - проворчал Айсхед, отставил кофе и отправился восстанавливать порядок.
Не глядя, он потянул один стул за спинку, но тот поддался с гораздо большим сопротивлением, чем должен был. Полицейский заглянул через спинки кучных стульев. С первого взгляда показалось, что кто-то забыл на сиденьях сложенный зигзагом очень длинный мешок с почтой.
- Что, мы наконец-то так надоели кому-нибудь, что он решил подкинуть в участок бомбу? – вопросил Айсхед.
- Это твое, - не оборачиваясь, пояснил коллега из ночной смены и промазал мимо нужной буквы. – Ч-черт!
- Я бы предпочел торт с выпрыгивающей голой красоткой, но мой день рождения еще не скоро, - отозвался инспектор.
Он отхлебнул начинающий остывать кофе и проверил подарочек на жесткость. Оказалось – не дерево и не металл.
- Ну и что вы там подсунули?
Сверток дернулся, напоминая гигантский кокон – интересно, какая бабочка может появиться из него на белый свет? – не удержался на разъехавшихся стульях и, естественно, с приглушенным «ой-ё...» шлепнулся на пол.


(Далара mo)

Айсхед, сидя на столе, подобрал ноги, как при уборщице, которая моет пол.
- Вылупляйся, - посоветовал он, не выпуская из рук стаканчик.
- Я пошел, - заторопился коллега, но вспомнил, что забыл распечатать рапорт, и остался.
Желтое вытертое в нескольких местах одеяло – определенно из запасов, которые хранились в кладовой на случай, если в камере предварительного заключения не хватит белья, - вспучилось в одном месте. Кажется, негаданный «подарок» запутался во сне и теперь не мог найти выход. Наконец, после долгих усилий на свет божий выглянуло заспанное недоуменное лицо. Взъерошенные темные волосы и оттопыренные уши придавали его владельцу сходство со щенком.
Айсхед недоуменно воззрился на это чудо и хлебнул еще кофе.
- Служба защиты бездомных по коридору и направо.
Отчет у коллеги, как назло, все не распечатывался как надо. «Чудо» молчало.
- И почему он «для меня»? – громко поинтересовался Айсхед и выкинул стаканчик с недопитым остывшим кофе в корзину для бумаг. – Решили, что мы подружимся, и я буду водить его в зоопарк?
В светлых, похожих на недозрелый крыжовник, глазах сюрприза появилась обида, как будто из-под носа голодного собачонка только что убрали миску, полную вкусной еды.
- Он японец, ты японец. Вот и понимайте друг друга, - коллега собирал выползающие из принтера листы и пытался сложить их как надо, а не как получалось.
«Подарок» наконец-то избавился от одеяла и встал.
Айсхед пожалел, что выбросил кофе. Взглядом проследил за процессом воздвижения, который закончился где-то наверху. Казалось, все ресурсы «подкидыша» ушли на рост, на объем совсем ничего не осталось.
- Это каким же местом он японец?
Но коллега наконец-то справился с отчетом и быстрой лошадкой ускакал на выход, оставив «земляков» разбираться между собой. Детектив фыркнул.
- Как тебя зовут, чудище? И откуда тебя принесло на мою голову?
- Уко, - печально и басовито вздохнули почти из-под потолка.
Короткий мешковатый плащ висел на подкидыше, как на вешалке, и если бы не туго затянутый ремень, со штанами он мог легко расстаться при первом шаге. Мальчишка горестно понурился, разглядывая дырявые носки.
- Можно мне обуться?
- Твои? – Айсхед кивнул на подоконник и одинокие кроссовки на нем (перспектива искать туфельку на этакую ножку не радовала). – Валяй.


(Bishop to)

9 июня

Это был один из тех старых традиционных домов, что построили на этом невысоком спуске еще в середине прошлого века. За это время многие из старинных сооружений успели сменить владельцев, оказаться перестроеными в роскошные особняки или превратиться практически в ветхие развалины. Как, например этот, дом. О том, что здесь кто-то живет, говорил лишь прготянутый к покатой крыше старый электрический кабель, да идеальная чистота в крохотном дворике за невыскоим забором.
Джучи останговил машину прямо у ворот, покрутил затекшей шеей и нехотя полез наружу, бросив взгляд на башню Южного Тигра, ближайшую из гигантских охранниц старой столицы.
- Стучаться будем?
- А надо? - с сомнением в голосе отозвалась Хи-тян.
Стажеру здесь не нравилось. Она не сумела бы толково объяснить, что именно. Просто не уютно, и все!
- Ну, вообще-то мы все еще официальные представители закона, а на этого парня у нас нет ничего, кроме того, что "призрак" зачем-то завел на него досье. Впрочем, на работе он уже не появлялся три дня, так что думаю, нам все равно не откроют...
Из багажника был извлечен универсальный ключ, называемый в простонародье фомка. Дверь во двор удалось открыть, просто откинув щеколду. Отодвинув бумажную перегородку у крыльца, полицейские закономерно обнаружили более солидное препятствие из лакированного дерева. Не обнаружив звонка, Удей дважды треснул ломиком об дверной косяк. Ответа, как и ожидалось, не последовало. Замок вяло всхлипнул, когда железный крюк выломал его наружу почти полностью.
- Попросил бы меня, - угрюмо сообщила Хидоко. - Я бы справилась и без лома.
- Зато теперь это можно списать на уличных катаги...

(& SonGoku)

Так или иначе, дело было уже сделано, и стажер не замедлила сунуться внутрь. Несмотря на неважный внешний вид, внутри дом оказался довольно чистеньким и благоустроенным. Верность традициям интерьера сохранялась здесь, скорее всего. из-за определенной нехватки денежных средств, нежели по какой-то другой причине. Но зато и выглядело все вполне презентабельно.
Пройдя по узкому коридору, Джучи по очереди открывал двери слева, Хи-тян достались те, что справа. И везде полицейских встречала лишь пустота и тишина.
- Кто идет вниз? - поинтересовался инспектор, замирая у люка в полу в конце коридора.
На этот счет у Хи-тян никаких сомнений не было. Тем более, отодвигать перегородки ей уже смертельно надоело.
- Дай фонарик.
- В прошлый раз была куртка, - сообщил потолку Джучи, но карманный фонарик напарнице передал. - Увидишь нашего призрака, постарайся задержать, - добавил он, потянув за тяжелое кольцо на крышке.
Всю короткую дорогу вниз (спускалась Хи-тян в темноте и быстро, и фонарь включила только когда поняла, что пока что никто не собирается стрелять в нее в качестве развлечения или самозащиты) она размышляла. Вопрос первый: зачем было рыть подвал в традиционном на вид японском доме? Вопрос второй: сколько трудов было положено на вгрызание в базальт? Круг белого света выхватывал из темноты фрагмент стен и чистого пола, и каких-то полок в углу. Воображение рисовало занавеси белесой паутины по углам, звон цепей, а для придания местного колорита – шелковистые нити черных волос, свешивающихся водопадом из-под потолка. Визуальный осмотр разубеждал во всем вышеперечисленном. Хотя кое-что «a la kwaidan» Хитяшка все же нашла. Хоть и не сразу.
- Спускайся! – крикнула она напарнику. – Призраков тут пока нет, хотя один образуется вскорости.

(и вновь два шустрых волчонка)

Когда Джучи присоединился к стажеру, Хи-тян стояла над старой чугунной ванной. Фонарь был сунут под мышку, а ладони молитвенно сложены. Луч танцевал на большом прозрачном пакете, упакованном в ванну и немного раздутом от трупных газов.
- И почему здесь нет кондиционера? – удивилась дочь черного волка.
- Ему не жарко, - без эмоций откликнулся напарник, подходя ближе.
Короткий визуальный осмотр позволил сделать кое-какие выводы.
- Судя по количеству газа, разложение началось двое, максимум трое, суток назад. Как раз, когда он и пропал, - монгол шарил лучом фонарика по полу, но тот был безупречно чист, и даже похоже недавно тщательно вымыт. - Вскрывать этот пакетик нам не стоит, вызываем труповозку. Третье тело за четыре дня...
- То ли еще будет... - вздохнула Хи-тян.
- Надо осмотреть дом, и скачать данные с окрестных камер и шаров-наблюдателей. Может быть у него была и собственная система визуальной охраны.
Черный волчонок со всех четырех толстых лап кинулся обнюхивать и обшаривать закоулки Реальности, сама Хидоко загрузилась в домашний компьютер. В соревновании победил виртуальный зверь. Усевшись на хвост, он задрал морду к «небу» и победно завыл над добычей. Но и та оказалась не так и проста и далась не с первого раза. Если честно, практически не далась.
- Следы есть, - обиженно доложила стажер. – Только мне их не расшифровать. Будешь сам показывать класс или вызовем еще одного специалиста?
На улице посигналили: труповозка сегодня, кажется, была с самого утра прикомандирована к этой паре.
Когда Джучи указал санитарам и криминалистам что забирать и где шарить, оба напарника вернулись к виртуальной базе данных, закрепленных за этим домом. Хоть хозяин и не был сильным специалистом, личную безопасность он видимо ценил почти также, как и чистоту помещения. Неподатливый черный цилиндр аватар в плаще расковырял с третьего захода, причем грубо и даже как-то злобно.
- Так, вот и записи, - пробормотал себе под нос Удей. - Разрешение плохое, надо бы монитор...

(ловцы призраков... или оборотней?)

Хи-тян, подперев кулаком подбородок, сидела за столом и радовалась, что они вылезли из подвала.
- Один вижу, - стажер разглядывала свое отражение в экране. - Но я бы предложила опробовать какой-нибудь другой. Тут рядом есть компьютерное кафе, я видела.
- Кстати, как раз время перекусить, - напарник не стал противиться предложению.

В порыве страсти Хи-тян не только разбила сырое яйцо в миску с лапшой, но и вывалила туда кусочки скорлупы и перед тем, как взяться с хлюпаньем за горячее угощение, некоторое вылавливала лишнее. Что не мешало ей увлеченно тыкать палочками в монитор, когда стажеру казалось, что в мешанине теней она видела что-нибудь ценное.
Напарник прокручивал запись. В его миске ровной горкой возвышались шарики из теста, внутри которых была разнообразная начинка. Деликатес северной кухни явно был привычным для Джучи, настолько, что полицейский, не стесняясь, ел шарики прямо руками, не пачкая оставленные в стороне палочки.
На экране одна за другой менялись обычные сцены из жизни холостого обитателя небольшого дома. Наконец, электронный таймер вывел дату трехдневной давности. Утро курьера Икору Широ прошло в обычной подготовке перед поездкой на работу. А потом он застегнул куртку и открыл дверь. Удей нажал стоп-кадр. На рябящем изображении, несмотря на его нечеткость, можно было прекрасно увидеть, что с той стороны порога на остолбеневшего Широ смотрит он сам, точнее его зеркальное отражение.
Хи-тян всосала оставшуюся лапшу, обожглась и даже не заметила. Стажер разглядывала экран с выражением, не более осмысленным, чем несчастный курьер.
- Вот это да... А я считала, что времена оборотней миновали...
- Унаги, а теперь и убиенный Широ, а еще у него было досье на одного из агентов Лиги, - Джучи включил запись дальше. - Интересно, он не знал об этом видео-файле, или знал. Если второе, то почему оставил? Считает бесполезным, или специально.

(они же...)

На экране лже-Широ сделал шаг вперед и вытянул руку с каким-то небольшим предметом, вроде авторучки. Широ-настоящий шарахнулся назад и упал по середине коридора, засучив ногами. Спустя мгновение все было кончено, оборотень закрыл дверь и потащил труп в глубину дома.
- Кажется, третью жертву предупреждать уже несколько поздно... У призрака фора во времени, нэ? – Хи-тян отодвинула опустевшую миску. – Нукеру... я должна рассказать обо всем этом отцу.
- Если мой склероз мне не изменяет, третью жертву ты упаковала в больницу вместо призрака, - монгол закинул в рот еще пару колобков, зрелище на экране совсем никак не отразилось на аппетите Джучи. - Надо будет сделать запрос на отслеживание Широ в городской сети наблюдения за последние три дня. Он занял его место не просто так, - последнюю фразу Хи-тян напарник похоже просто проигнорировал.
- А смысл? - Икедзуми-мл. пожала плечами и поправила сползшую бретельку. - Этот призрак меняет облик, как хочет. Он может быть кем угодно. И уж тем более глупо оставаться курьером, засветившись на камерах.
Стажер копалась в торбочке, отчего грозный поросенок хмурился еще больше. Слов "надо будет" она не понимала, так как с детства усвоила, что те, кто их произносят (99%), и те, к кому они обращены (95%), не собираются совершать того, что "надо будет" сделать.
Дзаки! Хи-тян подождала недовольного урчания, отмечающего, что ее услышали. Если ты подслушивал, то знаешь про запрос. Если нет, то прими данные. [передача файла] Три дня до сегодняшней даты и вперед на неопределенное время. [передача файла завершена]. И скажи папе, что я не знаю, когда приду домой. Пусть он не волнуется.
Монгол дожевал последний колобок, вытер губы и пальцы бумажной салфеткой, после чего попросил андроида-официанта принести счет.
- Есть предложения, кроме того, чтобы просто теперь ждать, когда что-то обнаружиться?
Хи-тян всерьез обдумала слова напарника, надула губы.
- Напиться? - неуверенно предположила она.
- Как вариант принимается, - кивнул Джучи. - Позвоню в управление насчет разговора с лигистом в больнице, а потом посмотрим. Можно считать, что половина дня у нас отгул, если конечно нет желания вернуться на рабочее место.
Стажер еще не настолько устала от жизни и от службы на пользу общества, чтобы вот так запросто воспользоваться неожиданной свободой. Но раз старшие говорят, что можно не возвращаться... К тому же, идти в управление уже поздно, а домой - еще рано.
- Ну ладно... - сказала Хи-тян.

(след потерян... ?)

12 июня, ранний вечер
Нижний город

На перекрестке – едва разминулся с процессией, монахи совершали ежевечерний обход, шли деловито, сосредоточенно, думая о чем-то своем. Они длинной змеей обогнули инвалидное кресло и втянулись вглубь квартала. Фудзита еще раз переждал смену света на светофоре, толкнул колеса, ему хотелось быстрее добраться до набережной, где от воды поднимается запах цветущих водорослей, но хотя бы чуть-чуть обвевает прохладой. Сегодняшний побег из дома – и из-под почти неусыпного присмотра бдительного слуги – дался с большим трудом, чем обычно. Наверное, вчерашние приключения, не иначе.
Рука все еще болела, мешала управляться с коляской. Еще неудобнее оказалось набирать телефонный номер.
- Оплата звонка с обеих сторон будет произведена за ваш счет, - сообщил электронный женский голос. - Подтвердить соединение?
- Жмоты, - прокомментировал инвалид, но платить согласился. А когда услышал в ответ уже живого собеседника, повторил: - Жмотье.
- Не нравится - не ешь, - безапелляционно возразил нагловатый голос оппонента. - Чего нужно?
- Ретрибуцию.
Фудзита насладился паузой, пояснил:
- Сладкоголосый Мотылек испортил вам общую карму. Есть два пути исправления. Сами догадаетесь или подсказать?

(Grey-sama mo)

- Мотылёк сдох вчера ночью, ничего из того, с чем он работал, уже не осталось. Какие проблемы-то? - недоумевал собеседник.
- У меня - никаких, - заверил его инвалид. - У вас - будут. И то, что произошло вчера в вашей лаборатории, мы посчитаем разминкой.
Река, что носила одно и то же имя с дотошным слугой - а тот был, то ли в шутку, то ли по иной, теперь забытой причине, поименован в честь человека, некогда поставившего этот город на дыбы, - то расплетала, то заплетала длинные темные пряди водорослей.
- И то, что произойдет, уже не оставит никого в покое. Волки - хорошие охотники.
- Хочешь сказать, вчера наших накрыли корпораты, - с явным беспокойством в голосе спросил притихший было оппонент, от наглости в его тоне не осталось и следа. - А это точно? Мы же им ничего не делали в последнее время.
- Хочу сказать, что они взяли след.
Мимо пробежали мальчишки, волоча за собой воздушного змея, тот не хотел взлетать, волочил пыльный хвост по асфальту. Фудзита сделал вид, будто целится в пирамиду над городом из пистолета.
- Бах.
Мальчишки рассмеялись, умчались дальше.
- Бетховен, nah, - влез на линию еще один голос, явно пропущенный через электронный переводчик. - Давай уж говори до конца. Почему и с чего вдруг они этот "след взяли", и чего ты хочешь за свои предупреждения.
- Какой Бетховен? - растерянно пробормотал первый собеседник, где-то на заднем плане ему посоветовали просто заткнуться.
- Приятно разговаривать с образованным собеседником.

(& Bishop-san)

Вдоль набережной на другой стороне улицы зажглись фонари, противоположный берег купался в золотистом сиянии. Над четырьмя башнями разгорелись ярче изображения зверей, дракон на востоке никак не мог набрать силу, но и он в конце концов засиял во всей красе. И лишь полоса воды оставалась черной, будто пропасть между двумя перевоплощениями.
- Что от вас понадобилось черному волку, я не знаю. Так! – Фудзита взмахнул свободной рукой, просто для того, чтобы послушать боль. – Решил оказать вам услугу. Вдруг понадобитесь еще.
- А одежду в Красный Крест и Полумесяц ты ходишь сдавать каждый вторник и четверг, - саркастически заметил представитель "серых курток". - Ты не ответил на второй вопрос.
- Нет, поручаю слуге, - засмеялся, не обидевшись, инвалид. - Ответную любезность, конечно.
- Разумеется... Второй вопрос был "с чего вдруг"? - холодно раздалось в ответ, собеседник умел играть голосом, хотя возможно это была функция программы.
- Вы мне задолжали, но пока вы мне нужны. Завтра все это изменится. Возможно, - Фудзита смотрел на неоновую вывеску отеля на другом берегу, неподалеку от моста Санджо. - А у волка - спросите сами.
- Какая высокая и неожиданная мысль, - можно было сказать, что оппонент съязвил, но только радости от этого он сам явно не получил. - Сначала лучше поинтересуемся у хищников помельче. После смерти Чо, мы уже в расчете со сворой, можно по новой залезать в долги.
- Ваше право, - инвалид потерял интерес к разговору; по крайней мере, видимый. - Мотылек подвел меня. Вы считаете, смерть списывает его долги. Я - переписываю его долг на вас. И мне все равно, нравится вам это или нет.
- Поглядим, - холодное безразличие на том конце цифрового луча было продиктовано, скорее, фаталистическим взглядом на жизнь, нежели чем-то иным. - Ты все сказал?
- И давно. Но меня - не услышали.
Фудзита отключил телефон. Теперь оставалось одно - набраться терпения.

(futari)

12 июня
Нижний город

Мудрый Камо пошел на хитрость – впрочем, не в первый раз, - но сегодня старый андроид проявил изобретательность. Ноутбук был отодвинут от футона. Ровно настолько, чтобы нельзя было дотянуться. Неподкупным, как немедленно выяснилось, часовым на закрытой крышке сидела «айбо», несла караул. Книги, чайник с чашкой на небольшом подносе, даже мячик, любимая игрушка «айбо», оказались вне досягаемости. Хитроумный слуга оставил только ампулы, шприц и ридер с кибстимом. И мобильный телефон.
- Это – месть.
Дом ему не ответил. Это был древний дом, обветшалое двухэтажное здание, что сумело пережить и хозяев – сколько бы их ни было, - и пожары, и давние войны. Даже без людей дом не утихал, здесь всегда что-то поскрипывало, охало и кряхтело. Под навесом крыши устроили себе гнездо ласточки, а в стене поселилось семейство мышей с многочисленным писклявым потомством. Дом не мог, не хотел жить в одиночестве.
И в одиночестве находиться долго ему не дали, раскатистая трель пронеслась по деревянным переходам. На первом этаже послышались старческое покряхтывание и поскрипывание старых досок под медленными шагами. Обмен репликами, стук – откатилась в сторону дверь. Потом шаги по лестнице и вот уже возвышается над футоном худощавый мужчина лет сорока пяти в деловом костюме с золотой пуговкой на лацкане. Неизменный портфель небрежно качается на одном пальце.
- Неважно выглядите, господин Фудзита, - без приветствия начал он. – Вам бы следовало обратиться к врачу.
Визитер обошел всю комнату, на ходу погладил айбо по спинке и устроился, скрестив ноги, около постели. Портфель он сунул себе за спину на манер подпорки для спины.
- Надеюсь, вы позвали меня не для того, чтобы составить завещание?
Снизу он казался еще выше, чем был на самом деле. Инвалид попытался вспомнить – видел ли он когда-нибудь своего сегодняшнего посетителя с другой точки... и засмеялся.
- А что? – спросил он. – Уже пора?

(mo ichido futari)

- С вашим образом жизни и при вашем наследстве я хранил бы давно составленное завещание в нескольких местах, - сообщил адвокат. – «Таношими» не слишком велика, но и на такие деньги легко найдутся не брезгливые.
Эта мысль до сих пор не посещала голову, что обычно была забита иным. Фудзита обдумал и ее – быстро, почти небрежно, как почти все делал в своей жизни. Так во всяком случае казалось со стороны невнимательному наблюдателю. Его гость – такая же быстрая тень, как он сам, - к категории людей, что страдают рассеянностью и пренебрежением, не относился. Сколько бы ни пытался таким выглядеть.
- Продам, если окажусь на мели! – беспечно отмахнулся от проблем инвалид. – Меня больше сейчас интересует «Сендзюцу». Ее акции растут в цене.
Адвокат хмыкнул, извернулся, вытянул из заднего кармана портфеля веер и принялся им обмахиваться.
- Жарко, - возвестил он тем констатирующим тоном, какой можно услышать на любой улочке в это время года. – Как адвокат, я предпочел бы, чтобы ваши действия не противоречили хотя бы букве закона.
Игрушечная айбо зажгла несколько дополнительных огоньков на темной пластине, что закрывала ей мордочку, - подтверждала мнение гостя.
- А духу? – жадным тоном убежденного двоечника поинтересовался Фудзита.
Мобильный телефон засветился и с деловитым жужжанием пополз по соломенным татами, таща за собой прикрепленный на веревочке амулетик. Гость оборвал начатую фразу на полуслове. Хозяин поморщился: как не вовремя!
- Если у вас нет для меня важного сообщения, - произнес он невидимому собеседнику, большим пальцем открыв крышку мобильника, - лучше промолчите.

( ))))) )

Токийский залив
7 июня 2015 года

Теплый, лишь немного колючий ветер играл флагами и путался в такелаже. У причала, словно утомленные долгим бегом дикие звери, прикорнули десятки разномастных кораблей от рыболовецких лодчонок до сторожевиков. Характерные шумы и запахи, выкрики рабочих, грузы. А за всем этим сверкающее на солнце бесконечное пространство, уходящее вдаль и перетекающее в небо. Океан.
Роскошная прогулочная яхта «Фуриру» покачивается на шепчущих свою вечную песню волнах. Палуба сверкает чистотой, на борту почти никого. В каютах стены обшиты деревянными панелями, мебель везде аккуратная и изящная, на ней ни пылинки. В небольшом салоне устроен у стены сад камней, отгороженный деревянной балюстрадой. Яхта создает ощущение музея, и три человека – двое сопровождают третьего – похожи на экскурсантов.

- Уу-у, кто это у нас здесь?
Молодой человек легко соскочил с лакированных перил и обошел Уко, рассмотрел, не стесняясь, со всех сторон.
- Ты говорить-то умеешь?
На первый взгляд столь невежливый новый знакомый выглядел небрежным и распущенным: волосы торчком в разные стороны, одежда удобная в ущерб красоте и стилю, вроде бы, простая. Но если приглядеться, в лохмах прослеживается недавняя стрижка и даже почти незаметные следы искусно сделанной укладки, а одежда из дорогой ткани сшита слишком уж хорошо, чтобы быть просто купленной в магазине. По сравнению с ним Уко – просто ходячая вешалка. В еще смутном, заторможенном сознании откладываются детали, самые яркие, крупные, затем чуть потусклее. Нужно все запомнить до мелочей.
Уко молча кивнул: он умеет. Его присутствие, похоже, забавляет молодого человека. Тот улыбается вдруг открыто и радостно, будто встретил брата. Протягивает руку.
- Я Хироши, но все зовут меня Хиро. Будешь моим двойником, - подмигивает. – Располагайся.
Сопровождающие похожи на две черные тени в своих одинаковых костюмах. Они держатся позади, на них не обращают внимания. Они как приборы, сработают лишь в нужный момент.

(и Биш)

В зеркальных поверхностях отражалось одно и тоже лицо – узкое, необычной лепки, тонкий, едва заметный шрам на нижней челюсти справа добавляет асимметрию и шарм, в светлых глазах то недоумение, то ленивое веселье пополам с любопытством. Мир покачивался, словно яхта, соскальзывал в прозрачный голубоватый туман, вновь на широкой пологой волне возносился под солнечный свет. В низком широком стакане в такт качке тренькали, постукивали друг о друга кубики льда. Смягчали бьющий в нос запах йода, что исходил от золотисто-оранжевого напитка, от которого стучало в висках. В мерный рокот струйкой дыма вплетался его собственный голос:
- Ты должен научиться быть похожим на меня. Я тебя научу. Не бойся, это не слишком сложно.
Одно лицо придвинулось к другому слишком близко, чтобы чувствовать себя комфортно. Яхту качнуло волной, сместились грани зеркал, одинаковые лица в них наполовину слились в одно.
- Ты умеешь бояться?
Один из двоих собеседников покачал головой:
- Я не знаю. Думаю, что нет.
Не спеша, тщательно соизмеряя себя с помещением, закатал до локтя рукав просторной рубахи.
- Проверь.
Один из «черных костюмов» шевельнулся, получил взгляд, не угрожающий, скорее любопытный, почему это вдруг двигается вещь, и застыл в прежней позе ожидания команды. Хиро лениво, словно владел не только всей яхтой, но и течением времени на ней, поставил стакан на стойку, отраженный свет зайчиками скакнул по блестящему полированному дереву. Провел пальцем по лезвию ножа-сомелье и поднес острие к светлой как сгущенное молоко коже. Теперь лица разнились – ждущая и хищная полуулыбка на одном и будто сонное недопонимание на другом. Под лезвием проступила кровь. Болезненная судорога прихватила лишь брови, дрогнули ресницы, оскал можно было принять за улыбку и... все. Прищурившись, Уко наблюдал, как лезвие погружается глубже, как скатываются на чистую поверхность стола темные, почти черные струйки.
- Глубже не стоит, - предупредил он.
На лице Хироши одностороннюю улыбку – ну же, давай поиграем еще! - можно было принять за оскал. Вторая половина лица скрывалась в тени, но вблизи видно было, что улыбки там нет. Мгновение, и демонический вид, усиленный поднятыми, будто многочисленные острые рожки, волосами сменился на повседневный, даже почти добродушный. Улыбка стала веселой.
- Годится.
Хиро отвернулся, вытер нож о матерчатую салфетку, вторую протянул Уко.

(Далара mo)

Сан-Франциско
16 июня 2015 года

Кабинет капитана ничем не отличался от тысяч таких же по всей стране: окно с видом на три пышных куста во дворе, захламленный стол, перегородка, отделяющая от основного зала, снизу белая, сверху стеклянная с жалюзи, лампы дневного света под потолком и одна настольная. Луди, не церемонясь, кинул папку через стол стоящему напротив инспектору. Папка была очень тонкой. Айсхед взял, взглянул на единственный листок под яркой пластиковой обложкой.
- В отделе приема заявок наконец-то научились пользоваться компьютером?
- Езжай на Ломбард-стрит и посмотри, как там и что. В напарники...
- Никаких напарников.
Луди поставил локти на стол и уставился подчиненному в лицо.
- С тобой поедет напарник.
- Тогда мы с ним едем в разные стороны.
- У нас детективы работают по двое.
- Пусть они по двое ищут, кто написал вам любовное послание, а я еду один.
Капитан зло пропыхтел что-то неразборчивое, но сдался. Айсхед показал ему преувеличенно торжествующую улыбку и вышел. Прежде чем захлопнулась дверь, было слышно, как Луди звонит по телефону и говорит:
- Остаешься в участке, получишь другое задание... Нет...
Дверь обрубила все звуки.
Снаружи, на темной стене рядом с въездом на парковку для личных автомобилей полицейских, маляр только начал убирать надпись, и «любовное послание» еще сияло во всей красе свежей краски:
«Сначала приговор, потом суд,
Червовая королева, «Алиса в стране чудес»

Сначала приговор, потом никакого суда,
капитан Джон Луди,
полиция Сан-Франциско, центральный округ»

- Жарко, краской воняет, сходи попей чего-нибудь прохладительного, - посоветовал инспектор маляру.
Будет жалко, если послание исчезнет слишком быстро. Лично Айсхед был с ним полностью согласен. Маляру прохладительного хотелось, и надпись осталась еще на некоторое время, поэтому на Ломбард-стрит полицейский въезжал в приподнятом настроении и даже напевал под нос песенку.

(пока только я, Грей на подходе)

Машину он оставил в стороне и подошел пешком к трехэтажному зданию, где на первом этаже расположились магазины, верхний этаж был явно жилой, а пространство между ними занимал маленький офис-центр с большими тонированными окнами. Здание было не новое, но недавно заново покрытое белой штукатуркой.
Единственное, что совсем не красило сейчас его фасад, было тело мужчины сорока-пятидесяти лет, свисавшее из разбитого окна на оборванном кабеле. Стражи порядка оцепили территорию, но "место происшествия" было прекрасно видно все зевакам. Дежурный детектив, сегодня им был маленький упитанный шатен Соммерс, махнул коллеге рукой. На лице читалась его привычное выражение из серии "принимай по описи".
- Давно висит?
- Вызов поступил с час назад, сначала соседи по офису услышали крики за стенкой, открыть кабинет не смогли и вызвали нас. Но за минуту до нашего приезда адвокат решил, что надо выйти встретить гостей, - Соммерс сунул в рот сигарету, пошарил по карманам, но так и не нашел зажигалку.
Инспектор подождал, пока не выяснилось, что никто другой не предложит, и протянул свою. Прищурился против солнца, глядя на тело.
- И что он кричал? Кричал только он или кто-нибудь еще?
- Эксперты шарят по кабинету, есть следы борьбы, все перевернуто вверх дном, у убитого сорваны ногти, почти все. Но самое забавное, что следов посторонних вроде бы нет, и голосов не было, да и не выходил никто. А даже если его накрыли через Сеть, - коллега многозначительно пожал плечами. - То как-то это не в стиле виртуальных убийств, чтоб столько шума и грязи.
- Не выходил никто или никто необычный? И как там насчет животных, может, наш адвокат очень любил кого-нибудь экзотического, а потом с ним не поладил?
Инспектор выпустил облачко белесого дыма в жаркий летний воздух, и оно повисло, медленно тая. Крупные листья пальм над головой понуро висели, не было ветра.
- Уточним все, как только разберутся наши незаменимые собиратели волос и хлебных крошек, - хмыкнул Соммерс.

(& Далара)

Санитарная команда как раз приступила к сниманию тела. Дело не шло, шнур кабеля плотно врезался в шею убитого, стянув ее до синевы еще при жизни. Пришлось обрезать с куском провода.
- Кстати, это шнур от его компьютера, блок был зафиксирован в ящике стола. В общем, на самоубийство это не тянет, - инспектор стряхнул пепел и поморщился. - Да, и у нас уже есть целый ряд звонков и обращений, адвокат защищал отнюдь не обкурившихся хиппи.
- Да, как минимум, странный способ убить себя. Но и странный способ убить кого-то, - Айсхед прошелся туда-сюда по дорожке. - Почему именно компьютерный кабель? Есть множество более простых способов избавить человека от жизни, включая нож для бумаги.
Сообщение об обращениях он проигнорировал.
- Можно сходить к спиритисту, пусть вызовет дух покойного, у него и спросим, - мрачно пошутил коллега. - В общем, я свое дело сделал, теперь твоя очередь и тво... А ты все еще без напарника?
- Да, и если ты еще раз об этом упомянешь, можешь отправляться сразу к капитану и присоединиться к команде его задолизцев. Он будет счастлив.
Айсхед посмотрел на теперь пустое окно. Выпустил еще одно облачко сизого дыма.
- У него была семья или он сам по себе?
- Да мне-то что, - буркнул дежурный детектив. - Твое дело... Семьи нет, во всяком случае, в городе, по федеральной базе пробиваем.
- Документы, компьютер проверяли?
- И не думали, все тебе в первозданном виде, только «заморозку» поставили на операционную систему.
- Безумно рад, - отозвался следователь.
Он поднялся в офис. Там все было стандартно: столы, стулья, шкафы с книгами, папками и посудой, компьютер. Большой телевизор в углу. Неизящной прорехой зияло лишь разбитое окно.
- Кто спрятал системный блок в ящик стола? – спросил Айсхед то ли пустоту, то ли все еще крутившихся вокруг экспертов.
- Это старая модель специальной офисной мебели, - один из знакомых инспектору криминалистов отвлекся от ползанья на животе и сделал приглашающий жест к столу. - Точнее имитация под нее, хоть и добротная. Блок зафиксирован намертво, его нельзя извлечь без инструментов. Это своего рода "защита от дурака", способ надежно защитить данные, если кто-то вздумает унести процессор и жесткие диски физическим способом.

(und Grey)

Детектив оглядел привинченный к полу массивный стол, похожий на старый заводик посреди раскопок из-за свернутого вокруг ковра, затем присел на корточки и исследовал взглядом целую систему сложных болтов, крепящих системный корпус в специальном отделении стола, замаскированном под ящик.
- Он не пробовал построить себе бункер? В них и окон нет. Кстати, из окна он выпорхнул сам или ему помогли?
- Ты еще не видел его сейф, - гоготнул эксперт. - Мы его похоже вскроем не раньше чем через пару часов, при всем нашем наборе средств. А насчет выхода наружу, то тут пока могу точно сказать лишь одно - в кабинете на момент смерти он был один.
- Это тебе птичка напела, что он был один?
За окном на раскидистом, привольно растущем дереве акации устроилась галка и внимательно заглянула в окно, изучая копошащихся людей.
- Ага, есть такой особый говорящий подвид, называется Соммерс. Policia vulgaris, по-нашему, - кивнул эксперт. - Они прибыли на полминуты раньше, чем он выпрыгнул, дверь в кабинет была заперта изнутри, у двери перепуганные соседи из офиса напротив, коридоры под наблюдением камер. Хотя, конечно, если кто-то научился все-таки ходить сквозь стены, то беру свои слова обратно.
- Не обязательно входить через дверь, - хмыкнул Айсхед и отошел к окну, поманил галку куском булочки, выуженной из кармана. - И кто же это вызвал нашу Policia vulgaris да еще так подгадал, чтобы они по нашим улицам в середине дня успели прибыть аккурат к представлению?
- Откуда я знаю, кто вызывал, - развел руками криминалист, - это ты у самого подвида и спроси. А представление, как я понимаю, затянулось надолго. Мы кстати уже взяли пробы со следов на стенах, - последовал кивок в сторону колоритных отметок на обоях. - И там, похоже, не только ногти поучаствовали, но и зубы.
- Что, богатый адвокат бежал к окну, намереваясь не просто выпрыгнуть, а еще и повеситься, чтобы наверняка, и при этом цеплялся за стену и даже кусал ни в чем не повинные обои? Я тоже хочу такой травы.
Инспектор обернулся и посмотрел на собеседника взглядом, который предполагал, что травы обкурился вовсе не Мейсман.
- Я тебе что доктор, - развел руками главный научный специалист "по собиранию крошек и волосков". - Доктор внизу, с телом ковыряется, потом еще в морге потрошить будет.

(мы же)

Киото, Нижний город
12 июня

- Если у вас нет для меня важного сообщения, - произнес он невидимому собеседнику, большим пальцем открыв крышку мобильника, - лучше промолчите.
- Ты грозен сегодня, Хацуби, - раздался из трубки басовитый веселый голос. – Никак, изменяются планы?
Фоном слышалась музыка – беспорядочные звуки, будто человек стоял между тремя-четырьмя музыкальными магазинами. Кто-то требовательно зазывал зайти и попробовать лучшую собу во всем районе. Несколько человек громко болели неизвестно за кого. Фудзита покосился на гостя, тот с деланно-незаинтересованным видом кидал мячик собачке-айбо. Игрушка ловко отбивала мяч обратно.
- Время решило набрать обороты, - сказал в трубку инвалид. – Меня больше не устраивает прежний срок.
- Отвали, - кому-то в сторону.
Издалека тотчас же последовало настойчивое нытье, смутный шум. Закончилось все руганью и шелестом велосипедных шин. Голос опять приблизился, перекрывая навязчивую музыку.
- В бизнесе все перемены стоят денег, - голос оставался веселым, но теперь, как холодные струи под теплой поверхностью воды, в нем зазвучали деловые ноты.
Пластиковая собачка неуклюже слезла с боевого поста, доковыляла до ноги адвоката, обнюхала его носок.
- Она не кусается, - мимоходом бросил Фудзита. – Я согласен. Жадность – худший из пороков.
Гость потрепал игрушку за ухо чересчур азартно для искренне занятого только ею. Из динамика телефона вдруг понесся душераздирающий вой. Инвалид отодвинул мобильник от уха, переждал, когда все успокоится.

(и Далара)

- Почти откусили хвост, - прокомментировал невидимый собеседник. – Какой срок?
- Минус три.
- Фу, Хацуби, ты несносен. Так гнать паланкин... Добавка в четверть всей стоимости, часть вперед на тот же счет, - говоривший чем-то зашуршал, судя по голосу, прижав трубку к уху плечом. - Не хочешь себе боевого котика?
- Ты выиграл или проиграл, когда на него поставил?
- Я не ставлю на неудачников.
- Как зовут?
- Марсель. Не спрашивай меня, почему. – И опять куда-то в сторону: - Да, завтра вечером. Передай, пусть не приходит слишком рано.
Звон монет. Грохот проезжающего грузовичка.
- Марсель... – почти правильно выговорив слово, протянул инвалид, прикрыл глаза, пытаясь вообразить, как должен выглядеть зверь с таким именем, подмигнул адвокату. – Я согласен.
- Договорились, - голос человека на том конце зазвучал довольно. - Оставлю его для тебя в камере хранения на автовокзале, у меня там работает знакомый, позаботится. Ты пришли кого-нибудь, пусть заберут. Но не сразу – пусть хозяин ему сначала сделает прививки.
Фудзита закрыл крышку мобильника, прекращая разговор. Адвокат кидал мячик в стенку, его недавний партнер по играм состроила строгую мордочку – как сумела – и пошла охранять дом.
- Вы когда-нибудь держали бойцовых котов?

(с Бишем)

11 июня, утро

Машина Джучи стояла возле входа на станцию, напарник Хи-тян с задумчивым видом изучал собственные ногти левой руки. В итоге монгол коротко выругался себе под нос, видимо, что-то ему не понравилось. То ли обгрызенные края, то ли черные масляные пятна, то ли то, что ему уже не первый день приходится вставать в такую рань. Отдельная благодарность за вышеупомянутое счастье была озвучена в адрес Аспида и компании. Заметив знакомый головной убор, мелькнувший среди суетящихся у станции полицейских, Удей нажал на клаксон. Толпа зевак, те, кому нужно было на работу. уже давно разбежались в поисках альтернативных путей транспортного сообщения, недовольно зашумела на водителя «хонды». Джучи в ответ широко зевнул.
Хозяйка жгуче-цветного картузика покосилась на источник шума, задрала нос ("я тебя не знаю и знать не желаю"), еще с десяток шагов прошла, фыркая, точно кошка, но потом вернулась.
- Подача звукового сигнала в черте города, - как можно холоднее сообщила Хи-тян, - запрещена, кроме тех случаев, когда он необходим для предотвращения происшествия.
- Тогда все тем более в рамках закона, - в убийственно безразличной манере ответил напарник. - Как там Мотылек?
- Порхать ему больше не придется, - стажер выудила из-за спины заткнутый за пояс обрезанных по колено мешковатых штанов веер-учива и принялась обмахиваться, не торопясь устремляться в прохладу автомобильного салона. – И это не я ему оборвала все крылышки.
- Уже не важно, - монгол снова зевнул. - По Широ и убитому железнодорожнику есть интересные сведения. Диспетчер зачем-то лазил в базу данных за расписаниями и паролями внутренней сети метрополитена. Но не нашего, токийского.
- И что он там забыл? – Хи-тян смотрела в сторону платформы, где местные жители со спокойствием вековечного леса ждали поезда. – Я хотела сказать: что он там нашел? Разумеется, совершенно случайно.

(с Греем, вестимо)

- Если база данных учета о пользовании информацией не врет, то он выдрал из архива большой кусок данных. Доступ-то у него к ним был легальный, а вот зачем он ему понадобился неизвестно. Но можно предположить, что это как раз и связано с его нежданной кончиной.
Икедзуми-младшая кивнула, все еще не собираясь идти на мировую.
- Чьей кончины? – уточнила она. - Мотылька, диспетчера, Широ?
Хи-тян почесала кончик носа и добавила, не догадываясь насколько близко в то мгновение была к истине:
- Или токийского метро?
- С Широ ситуация еще интереснее, - отвечать на "риторические" вопросы Джучи не любил в принципе. - Когда тот, чье тело мы обнаружили, был уже на второй стадии окоченения, камеры наблюдения в нескольких кварталах и метро, как ни странно, вполне отчетливо зафиксировали нашего оборотня.
- Почему я не удивляюсь?
Хидоко вытряхнула из нежно-розового с вышитыми ветками цветущей сакуры миниатюрного кошелька несколько монет и совершила рейд у ближайшему автомату с разноцветными пластиковыми бутылочками за стеклом. Стажер долго выбирала напиток, но остановилась все равно на холодном зеленом чае. С ним в руке она вернулась к «хонде».
- И куда же он направлялся? - Хи-тян свернула крышку мгновенно покрывшейся влагой бутылке.
- Гулял по городу, катался на велосипеде, помнишь квитанцию? Полный отчет будет только к вечеру, наверняка, он с кем-нибудь контактировал, вот все и узнаем.
- Хорошо.
Последнее слово повисло в нагретом густом воздухе. Хи-тян отвернулась.
- Есть будешь? - монгол бросил на напарницу взгляд из-под черных бровей.
- Нет.
- Ну, тогда поехали в больницу, Аспид уже ждет. Самолично.
Только это обстоятельство, пожалуй, остановило стажера от поездки на автобусе. Ну и воспитанное с детства уважение ко времени начальства. Икедзуми-младшая обошла машину кругом и села рядом с Джучи; она все еще дулась.

(& SonGoku)

Киото
12 июня

Темные очки пришлось поискать. Потом еще немного поискать и, наконец, найти в том самом круглосуточном супермаркете. Все той же молоденькой продавщице досталась прогулка, а Шуну необходимый предмет для (кто бы мог подумать) связи с шантажистом или шантажистами, чье количество Денрея мало интересовало. Больше занимал, наверное, из природного любопытства, вопрос: и как они, эти неизвестные, собираются управляться с откопанной (уже почти) в архивах программой. Он не был твердо уверен, что сами-то горе-кладокопатели в лице его и Каунта (раз хочет так себя называть, пусть) сумеют пользоваться конечным продуктом, несмотря на все успехи в промежуточных этапах.
Очки были не просто черными, а очень черными. Вместе с волосами они начисто скрывали верхнюю половину лица. Шунсукэ нацепил очки на нос, посмотрелся в зеркало и вынес вердикт:
- Белая ворона.
А кто ж еще: если в толпе его и раньше не заметить было сложно, то теперь становилось и вовсе невероятно. Беловолосая макушка на полголовы выше уровня среднестатистической мужской толпы в Киото (это если не сутулиться), контрастная смуглая из-за частого хождения под солнцем кожа, а теперь еще и солнечные очки, которые носят только туристы.
- Истинный уроженец Кансая, да.

Бараки, хибары, хижины... какие еще можно было подобрать слова для описания того района, где жил племянник госпожи Осэки?.. Полицейские здесь появлялись, наверное, лишь раз в день; люди в деловых костюмах не чаще раза в неделю, а туристы сюда не совались вовсе. Шун еще раз сверился с адресом на бумажке, с домами вокруг себя, с электронной картой – включишь, и она висит перед глазами, частично заслоняя собой пейзаж, - и постучал в деревянную некрашеную дверь.
- Кого еще там принесло? – раздалось изнутри.
«Очень дружелюбное приветствие...»
Потом они сидели за столиком, мерили друг друга взглядами и разговаривали. «Племянник» оказался человеком рабочим, малообразованным и склонным к простым выводам. На его рябом лице, похоже, давно уже не случалась улыбка. Жены у него, как он сам сказал, никогда не было. И, подумал Шун, уже вряд ли будет.
Обработка, обработка, обработка, все говоришь и говоришь, будто кидаешь мячик в стену, а он с завидной постоянностью прилетает обратно к тебе. Не знает, не был, не делал. Как не был, если есть запись? Ну... Долго, нудно и противно. Вероятно, на что-то такое похожа работа полицейских детективов. Денрей проникся к ним острым сочувствием.
И все же «племянник» взорвался первым. Вовремя – еще немного, и у ловлюка самого кончилось бы терпение.
- Что сказал ему?! – подскакивал на месте этот сорока-с-чем-то лет строитель. – Что жестянка он бесполезная. Позор людям! Карикатура на них никудышная. Чтоб он сдох и собака ее дрянная вместе с ним, вот что сказал!
- Спасибо за информацию, - сказал ему Денрей и ушел, радуясь, что не придется возвращаться.
В этом доме андроида точно не было. И не будет никогда.

Киото, башня "Колдун"
12 июня, утро

Либо это место не принадлежало городу – что вероятнее, – а хозяева не потрудились известить страховщиков или привести собственность в порядок своими силами, либо у города не дошли руки. И средства. Слово «запустение» не описывало ничего. В помещении царила разруха. И бедствие обрушилось на третий подвальный этаж не так давно.
Ооками присел на корточки над отпечатками ног в цементной пыли. Следов тут вообще было изобилие – побоища, торопливого отступления, еще более поспешных сборов всего того, что тут могло остаться целым или поврежденным. И чуть более ранней деятельности – тоже. Икедзуми поднял пластиковую чешуйку, в луче фонарика едва заметной искоркой подмигнул усик разъема. Кто-то лишился ежедневной дозы – чип с кибстимом безжалостно раздавили каблуком, не заметили впопыхах, очевидно.
- Ёрики упустили добычу, - не без доли злорадства хмыкнул черный волк, поднимаясь.
Здесь ему делать нечего – хозяева сбежали, подобрав все, что могли унести с собой. Интересно, кто их спугнул?
В коридоре он подобрал несколько бусин от четок, покатал на ладони.
Вопрос снят. Остается узнать, что творится во втором логове.

Сан-Франциско
конец июля

Если верно утверждение, что города похожи на шкатулки с секретами, то Сан-Франциско может претендовать на звание старинного бюро с множеством отделений и потайных ящичков. Так ли это и что думают по этому поводу жители всего остального мира, здесь и сейчас абсолютно не имеет значения. Потому что в этой конкретной истории это именно так.
А раз так, то настоящей сокровищницей, самым укромным местечком, надежным, будто форт Нокс, и столь же привлекательным (в определенном смысле) можно считать Чайнатаун. Мне возразят, что подобные кварталы, возникшие на местах массового жительства вольных или невольных переселенцев из Поднебесной, имеются во многих крупных городах Америки. Остается ответить, что второго такого, как Чайнатаун в Сан-Франциско, не отыскать. И дело даже не в том, что он самый большой. Дело в том, что он самый китайский.
Возможно, даже более китайский, чем в Китае.
Над лавками и палатками, лавчонками и просто так выставленными на улицу корзинами с товаром, над яркой толпой знаменами возносились написанные иероглифами вывески, которые не всегда дублировались по-английски.

Рядом с благообразным дедком бесшумно возник один из неразличимых на лицо молодых людей, который смотрелся бы атлетически даже рядом со сверстником, а по сравнению с сухоньким патриархом и вовсе выглядел азиатским Гераклом, и прошептал старейшине на ухо что-то неслышное для игроков за столом. Новость тут же сделалась достоянием остальных.
- Они прислали своего человека для переговоров, - проскрипел дед.
- Они прислали мальчишку! – с долей негодования поправил старика его сосед по левую руку, выстраивая перед собой на темной, отполированной многими локтями столешнице желтоватые фишки.

(пока что одинока)

У него складывалась удачная комбинация, и появление гонца вражеской стороны оказалось совсем некстати.
- И японца, - усугубил ситуацию тучный сосед слева, не слишком удачная смесь полутора десятка кровей.
- Что доказывает наличие чувства юмора у моих нанимателей, - подтвердил, кланяясь патриарху, молодой человек в деловом костюме и с плоским металлическим кейсом в руке. – Мне разрешено сесть вместе с вами?
Четвертое место было свободно, поэтому старик лишь сделал короткий пригласительный жест.
- Наши друзья в Сянгане уже передали ваши "рекомендации", и поэтому мы готовы вас выслушать, если только вы действительно представляете собой нейтрального посредника, незаинтересованного в обсуждаемом деле, - витиеватая фраза и тон патриарха были достойны подмостков пекинского театра драмы.
И сосед слева, и сосед справа не погрешили против истины, родом парламентер был из Страны Восходящего солнца и прожил на белом свете совсем мало лет. Он положил кейс на стол и сделал приглашающий жест. После чего поддернул рукава, демонстрируя чистую кожу запястий.
- По поводу всего остального могу лишь дать свое честное слово.
Он полез за пазуху, молодой китаец, который так и остался стоять за спиной патриарха, насторожился, но предмет, появившийся на свет, был гораздо меньше самого крошечного пистолета, упакован в тонкую красную бумагу с вязью старинного рисунка.
- Подарок, - лаконично пояснил юный парламентер.
- Лично от вас или от представляемой вами стороны? - уточнил старик, прежде чем взять пакетик в руки.
- Лично от меня. Мои наниматели были гораздо щедрее, - японец снова указал на кейс. - Не бойтесь, если там бомба, я тоже не успею никуда убежать.

(& SonGoku)

Он улыбнулся. Сосед по правую руку патриарха пренебрежительно фыркнул, повторив негромко: "мальчишка!". Глава китайцев тем временем аккуратно развернул сверток.
- Вяленая говядина, - сказал парламентер. - Из одной лавочки в Коулуне.
Патриарх аккуратно поднес подарок к лицу и вдохнул, чтобы почувствовать аромат пряного мяса и специй. Затем его губы расползлись в довольной улыбке. Сидящие слева и справа обменялись взглядами. Отдав подарок склонившемуся помощнику, старик вновь посмотрел на японца.
- Мы вас слушаем, мистер Микихико.
Чемоданчик остался лежать нераскрытым на столе.
- Мои наниматели хотели бы уладить то небольшое недоразумение, которое произошло в «Золотом драконе»...
- Пять смертей и одиннадцать раненых, - перебил его сосед справа. – Только японец может назвать это малыми потерями!
- Но ваша сторона потеряла лишь одного, - возразил Микихико. – Господин Чинг оплакивает двоих, а остальные были всего лишь туристами с пристрастием к дим сум. Мой наниматель предлагает вам выплатить ему компенсацию за смерть одного человека, а остальные расходы поделить пополам.
Он переплел длинные пальцы и положил на них подбородок, глядя только на старца, который сидел напротив него, и больше не обращая внимания на окружающих.
- Ваши наниматели забывают об одном важном факте, - старик говорил спокойно, чуть улыбаясь уголками губ. - Возникновение конфликта было спровоцировано их подчиненными, и потому они не могут нести ответственность наравне с нами. Нам не нужна компенсация, благо мы в состоянии оплачивать расходы на своих людей, будь то их ошибки, или достойные похороны. Но и желали бы того же от лиц, представляемых здесь вами. Нас устроит только расчет показателей, как 3 к 1. И гарантии того, что больше подобное не повториться.

(а теперь вместе с Греем, ага)

Микихико не делал пометок, по крайней мере, на бумаге, но запись на имплант (последней японской модели) шла без перерыва, из чего молодой человек не собирался делать секрета. Выслушав ответ, он кивнул.
- Требование о гарантиях я передам, - произнес он, обращаясь лишь к старику. - И я не сомневаюсь, что их если и не устроит расчет, но они не найдут возражений. Остается вопрос компенсации за смерть их человека. Одну гибель они согласны забыть, но Ва Чинг был племянником главы клана. А дядюшка То любит своих близких родственников.
- И в какую же сумму, он оценивает жизнь своего любимого близкого родственника? - усмехнувшись, уточнил старик, несмотря на ерзанье сидящих по бокам.
Микихико вывел стилом на тайваньской пластиковой деке пятерку с четырьмя нулями, но заметив, как у обоих спутников патриарха брови полезли на лоб, с ухмылкой зачеркнул последний ноль.
- Похороны нынче дорого стоят, - добавил он.
Улыбка старика стала лишь еще шире.
- Однако, Лао Цзы не даром говорил о скудности оценки жизни человека, когда оценщик ценит лишь свою.
Сухие пальцы, темно-желтые от времени и табака, щелкнули замочками никелированного кейса. Приоткрыв крышку, патриарх на мгновение заглянул внутрь.
- Я не люблю переплачивать, но в этот раз, наверное, сделаю исключение, - жестом руки старик прервал уже готовившуюся вырваться реплику от сидящего справа. - Будем считать, что мы договорились. Однако, если мистер Чинг желает и дальше того, чтобы между нами не возникло никаких опасных прецедентов, ему стоит обратиться за аккредитацией своей деятельности в Сянган.
- Один ваш философ сказал, что решать с помощью войны споры между государствами или пытаться обрести мощь и славу, все равно, что заставлять людей пить одно лекарство для лечения разных болезней, - улыбнулся молодой человек. – Ибо пользы от этого может быть лишь четырем-пяти людям.

(те же, там же)

Он поднялся и поклонился вновь, длинная прядь волос упала ему на глаза, отчего посланник Чинга-старшего потерял официальный вид.
- Я передам дядюшке То, что вы мудрый аптекарь.
Старик лишь покачал головой и уже собирался вернуться к игре, когда откуда-то из-за стены, там, где находился главный зал заведения, раздался мощный хрипловатый бас:
- Эй, макаки узкоглазые! Где тут ваш самый старый бабуин?! Ему привет от старого друга!
Звук голоса был прерван раскатистым выстрелом и грохотом рушащейся мебели. Игроки за столом подскочили со своих мест, все кроме патриарха.
- Это он их навел! - в бешенстве крикнул тот, что сидел слева, указывая пальцем на Мики, к которому уже подступила сзади пара охранников.
Японец, не разгибаясь, нырнул к позабытому чемоданчику, который остался стоять на краю стола.
- Прошу прощения! – сказал юный парламентер старику. – Я верну!
Кейс был тяжелый. Мики понятия не имел, что такое ценное находилось внутри, но оно имело немалый вес, в чем он убедился еще по дороге сюда. Угол металлического чемоданчика на излете врезался ниже уха одному из охранников, а пока тот мешком валился на пол, молодой человек (проворством его не обделили) укатился под соседний стол. Кейс остался стоять перед патриархом.
Второй охранник бросился ловить беглеца, остальные присутствующие, кроме опять же патриарха, ругаясь, потянулись за спрятанным оружием. Именно в эту секунду распахнулась дверь в помещение, и в залу влетел молодой китаец-слуга с огромным наливающимся синяком на половину лица. В проеме возникла громадная фигура в белом распахнутом плаще. В каждой руке гигант сжимал по какому-то оружию, но свет, лившийся из-за его спины, мешал рассмотреть все в деталях.
- Тук-тук!- сообщил визитер.

(ага-ага)

Охранник, замерший на половине дороги, схватился за пистолет за поясом. Тяжелая пуля, выпущенная из "магнума" швырнула китайца на пол, пробив плечо.
- Прости его, Господи, ибо не ведает богомерзкий, что творит! - провозгласил гость.
- Аминь, - пробормотал себе под нос Микихико, прячась за поверженным охранником и одновременно пытаясь разжать его пальцы, накрепко сомкнувшиеся на рукояти пистолета.
- Ну и кто еще из вас, желтых карликов, хочет пойти против карающей руки Господней? - дымящийся ствол с дырой сорок пятого калибра провел взглядом своего черного зева по лицам присутствующих.
- Что тебе нужно? - невозмутимо поинтересовался патриарх и взял со стола уцелевшую чашечку с чаем.
- А кто у нас тут умный? - гоготнул гигантский норвежец, перешагивая порог.
В этот момент на него попытался напасть слуга, стоявший у стены вне пределов видимости. В ответ блеснул чудовищный саперный штык, и китаец сложился на полу, тихо подвывая.
- Ну, давай вместе повспоминаем, кого ты успел обидеть за последнее время, - рослая фигура, возвышавшаяся над Микки, внушала собой уважение.
На груди норвежца поверх черной футболки висел тяжелый железный крест на стальной цепи. Скосив вниз глаза, неизвестный обратился к японцу пугающе вежливым тоном:
- Оставь дар Дьявола в покое, малыш, не вводи меня во искушение.
Микихико послушно отдернул руки и продемонстрировал громовержцу пустые ладони.
- Вы срываете мне сделку, - предупредил он.
- Неисповедимы пути наши, - пожал плечами норвежец. - Что за сделка?
Кто-то из китайцев дернулся, тут же раздался щелчок взводимого курка револьвера, и движение прекратилось.

(иногда они возвращаются...)

- Деловые переговоры, - Мики боялся шевельнуться, хотя ему очень хотелось вытереть пот со лба. - О возмещении убытков.
- А, коллега то есть, - широко улыбнулся гигант, демонстрируя два ряда белоснежных керамических зубов. - Тогда извини, если по недомыслию своему или происками Дьявола помешал вдруг.
"Коллега" перевел взгляд на патриарха.
- Вы с ним уже закончили?
- По-моему, вполне, не так ли? - старик невозмутимо посмотрел на Мики.
Японец торопливо кивнул.
- Абсолютно и, надеюсь, содержимое кейса не пострадало. Мне можно идти?
- Боюсь все же мое желание выйти первым, несколько перевешивает чистый душевный порыв, отпустить тебя, малыш, прямо сейчас, - манерно "извинился" норвежец. - Я не люблю, когда стреляют мне в спину и смещают старые пули, уже засевшие там.
Мики прикинул шансы выбраться из этой переделки живым. Получалось неплохо, если старик останется жив. А если нет?
- Какое совпадение, - произнес он вслух. - Я тоже.
- Так ты вспомнил, кого ты обидел за последнее время? - гигант потерял к японцу всякий интерес и снова посмотрел на патриарха.
Старик отставил пустую чашечку и сложил ладони в замок.
- Полагаю, поскольку мистер Чинг более благоразумен, тебя прислал этот вихрастый самодур Тайсон, которому никак не дает покоя слава его братьев с восточного побережья.
- Словоблудие ведет к гордыне и тщеславию, что есть грехи великие, - прервал китайца "гость". - И если коротко, то Джек хочет знать, когда ты заплатишь ему за дело в Сан-Диего.
- Его люди провалили работу, по своей же глупости, и потеряли наш товар к тому же. Мне не за что ему платить.

(SonGoku+Grey)

- Тогда я тебя пристрелю, - совершенно спокойно сообщил визави.
- Э-э-э! - возмутился Мики, к которому вернулось его прежнее сумасбродство, стоило вниманию громилы обратится на кого-то другого. - А потом дядюшка То пристрелит меня? Слушай, внебрачный сын неба, я тебе чем навредил? Ты зачем топчешь мою репутацию?
- Топчут только петухи и только кур, - невозмутимо улыбнулся норвежец, рассматривающий поверх прицельной мушки морщинистый лоб старика. - А мне нужны деньги.
- Но убийство это грех, согласно вашему учению, - улыбнулся в ответ старик.
- Не пачкай Святое учение своим языком богомерзким, - отмахнулся оппонент. - Но ладно, выход мы всегда найдем, буде на то воля Господа. А поскольку воровство тоже есть грех, то я надеюсь, что сейчас все присутствующие совершенно добровольно и с чистым сердцем отдадут мне всю наличность, украшения, кассу бара и другие ценности.
Китаец покачал головой и, кажется, усмехнулся.
- Так банально.
- Как и все гениальное, - осклабился северный великан. - Малыш, будь другом, если хочешь сохранить свою репутацию, да и жизнь до кучи, собери у присутствующих пожертвования на успокоение мятежной души Джека Тайсона.
Ему даже не пришлось повторять дважды, Мики живо вскочил на ноги. Под мешок для добровольных (почти) взносов хорошо подошел обычный пластиковый пакет. Японец обошел с ним присутствующих, и только остановившись возле патриарха, еще раз поклонился.
- Обстоятельства выше меня в данном случае, - пояснил он, раскрывая мешок перед старцем. - Мне остается лишь уповать, что вы правильно все поймете. Я - несчастная жертва случая.
И в довершение вытряхнул из карманов какую-то мелочь и тоже опустил в пакет.

(...)

- Теперь что? - он посмотрел на громилу.
- Мы уходим, а остальные сидят тихо и возносят благодарственные молитвы истинному Богу, за то, что остались целы. Ибо материальные ценности и деньги зло, и мы их от этого зла благополучно избавили.
Спиной вперед норвежец двинулся в разгромленный зал ресторана.
- Не забудь забрать кассу, - напомнил "коллега".
- И что бы тебе не прийти сюда на десять минут позже?..
Когда разгромленное помещение ресторана, со стонущими на полу охранниками и одним не слишком расторопным официантом (на удивление не было ни одного убитого!), осталось позади, громогласный вещатель слова Господнего забрал у Мики пакет и закинул его на пассажирское сидение старого побитого "линкольна", припаркованного прямо перед входом.
- Приятно было познакомиться, малыш, - широко улыбнувшись, норвежец засунул штык-нож за пояс свободных холщовых штанов. - Если вдруг понадобится что-то, то всегда обращайся. Меня можно найти в Форт-Росс, спроси Католика, любой покажет.
Если бы Мики не опасался, что ему могут отрезать голову и не моргнуть, он сказал бы, что с удовольствием воспользуется щедрым предложением, только позже... много позже... а желательно никогда. Но и расстраивать хорошего человека ему тоже совсем не хотелось. Он ухмыльнулся в ответ.
- Если тебе будет нужен хороший автомобиль, вместо этой вот развалюхи, только свистни.
Оставалось придумать, как выкрутиться из создавшейся ситуации.
- История всей моей жизни, - философски вздохнул молодой человек девятнадцати лет, провожая взглядом «линкольн».

(и промежуточный финиш)

12 июня
Нижний город Киото

Гудок. Второй.
- Я вас слушаю.
- Добрый день, госпожа Осэки. Это Денрей из «Сендзюцу». Можно узнать адрес ветеринара, к которому вы водили вашу собаку?
- Да, конечно...
Шорох страниц. Можно представить, как пожилая женщина сосредоточенно, нацепив на нос очки в тонкой оправе, ищет в старой и умудренной годами записной книжке нужный телефон.
- Вот, пожалуйста.
Никаких тебе современных средств связи. Записываешь на бумажке.
- Спасибо. Скоро все разрешится. Скажите, вы хотите возвращения андроида?
Пауза длиной в смятый потными руками передник.
- Да. Наверное... Мне нужен помощник по дому, одна я не справлюсь.
- Всего хорошего, госпожа Осэки.
- И вам, - доброжелательная дама.
Отбой.

Минами-ку. Частная клиника для животных «Хензава», «болото и край», почти граница с миром мертвых. Нежная птичья трель вместо звонка, наверное, чтобы не пугать больных зверей. На полупрозрачном изображении перед глазами висит пылающая точка – метка андроида в Реальности. В яблочко: «милый мальчик» здесь.
Дверь открыл молодой человек с улыбкой на губах и серьезными глазами. Докторский халат был ему слегка великоват, отчего молодой человек производил впечатление добродушного медвежонка-подростка.
- Добрый день, можно поговорить с владельцем клиники?
Молодой человек попытался отвесить вежливый поклон и удержать толстопузого щенка, который так и норовил выскользнуть у него из рук. Собаку удалось снова поймать у самого пола.
- Я вас слушаю. Хензава Такео.
- Денрей Шунсукэ, из «Сендзюцу».
Оттиск на удостоверении повторял серебристый значок на лацкане пиджака – единственный иероглиф «жизнь». Подвешенные за одну дужку, на рубашке болтались большие черные очки.
- Я хотел бы поговорить об андроиде, который находится в этом здании. Его нужно вернуть в Корпорацию.
Щенок предпринял очередную попытку побега, но у него заплетались лапы, и далеко он не ушел.
- Кенджи? – удивился доктор, мельком глянув на удостоверение гостя. – А кому он мешает?

(я в гостях у СонГоку)

Беглеца водрузили на стол и принялись осматривать; щенок не спорил, только задумчиво жевал рукав белого халата.
Гость, оставив ботинки у порога, оглядел комнату: чистая и прохладная, светлая, как будто находится на открытом воздухе, и нигде ни пылинки. Смутно пахло цветами. Стены заставлены медицинскими шкафами. Везде ошейники, поводки, шлейки, сачки, клетки, кормушки и поилки, игрушки для животных. В холодильнике с прозрачной дверцей ровными рядами выставлены баночки с консервами. На почетном месте красовался домик для кошек, ярко красный с белыми и розовыми цветами сакуры. Шун весело хмыкнул: Кошка с ее завидущими глазами наверняка потребовала бы себе этот домик. Из круглого отверстия высунулся и тут же опасливо убрался обратно розовый кончик маленького любопытного носа.
- Когда андроид пропадает, его находят и приводят в Корпорацию. Там он проходит проверки. Это все равно что медосмотр, если человек приехал из зоны, где может быть опасность болезни. Если все хорошо, возвращают в дом, где он жил до исчезновения. Если не хорошо, восстанавливают и после этого возвращают. Поэтому Кенджи, как вы его зовете, должен пойти со мной.
- Он боится.
Помещение было небольшое; очевидно, все остальное пространство за легкой перегородкой было заполнено клетками и вольерами разного калибра. Оттуда доносились «переговоры» обитателей и пациентов клиники. Хензава кивком указал на корзину на полу.
- Помогите, пожалуйста...
Денрей без возражений подставил корзину, чтобы удобнее было сажать туда слишком уж активного щенка.
- Чего именно он боится? – уточнил ловлюк, помогая запихать вместе с щенком и его лапы, которые, казалось, жили отдельной жизнью и норовили разбежаться в разные стороны.
- Полагаю, что вас.
Врач отнес беспокойного пациента за перегородку и, вернувшись, принялся мыть руки.
- Или, если быть точным, того, что вы можете с ним сделать. Кенджи считает, что его накажут.
- Никто не причинит ему вреда и уж тем более не собирается наказывать, - заверил Шун громко, не сомневаясь, что в соседней комнате слушают их разговор. – Госпожа Осэки, уверен, будет рада его возвращению.
В чем, в чем, а в этом он совсем не был так уверен, как показывал.

(а я зверюшкам помогаю... и беглым андроидам, а тут Далара)

Вытирая ладони полотенцем, Хензава присел на краешек стола; он по-прежнему улыбался или, может быть, так казалось, потому что взгляд оставался внимательным и серьезным.
- Что вы делаете, когда видите андроида, которого не возможно... – он задумался, подыскивая точное слово. – Восстановить?
Из «норки» снова высунулся розовый нос, и Шун погладил его. Нос исчез, но через несколько секунд колебаний наружу было высунуто одно ухо, за которым предлагалось почесать. Что и было сделано.
- Что вы подразумеваете под «невозможно восстановить»? То, когда нельзя вернуть прежнюю систему поведения в деталях, или крайний случай, когда больной не дееспособен или опасен для общества?
- В применении к естественному организму я сказал бы: «вылечить», - пояснил Хензава.
- Боюсь, это коммерческая тайна. Вы считаете, что Кенджи «неизлечим»?
- Он вполне нормален. Он совершил поступок, который не знает, как расценить. И не знает, как посмотрят на его действия остальные. И он боится, что «неизлечимым» его посчитаете вы. Не вы лично, - Хензава похлопал по карманам халата в поисках сигарет. – Ваше ведомство. Знаете, как порой люди считают себя вправе усыплять домашних животных только потому, что не знают, как отнестись к их поступкам.
«Он так часто улыбался мне, так радовался, когда я приходила домой, почти как собачка. Ума не приложу, как же он мог так поступить? Я ему верила...»
Шун поморщился.
- Похоже, вы с ним привязались друг к другу, я не прав?
Передал доктору красно-белую с золотистыми буквами пачку, нашедшуюся на полке с мисками в дальнем углу.
- Кенджи – великолепный помощник, - Хензава закурил и тут же, когда из кошачьего домика раздалось недовольное «апчхи», разогнал дым ладонью. – Он любит зверей, а в нашей работе это главное. Звери доверяют ему.
- Вы хотите оставить его у себя.
За маленьким окошком виднелась улица: двухэтажные бетонные дома-коробочки, занавески, цветы на окнах и под стенами прямо на тротуаре. Чье-то развешенное на сушку белье. Редкие прохожие. Шун отпустил планку жалюзи, и так встала на место, загородив обзор. Повернулся к врачу.
- По закону Кенджи должен находиться у госпожи Осэки.
Струя воздуха из кондиционера сложила из табачного дыма прозрачную дорожку.
- Вы можете выкупить у нее контракт.
- Он мне не по карману. К тому же... – Хензава стряхнул пепел в свернутый из бумаги пакетик. – Его хозяйка волнуется и тревожится за него.
Он перехватил взгляд ловлюка.
- Все хозяева тревожатся, когда их питомец решает уйти погулять без разрешения и теряет дорогу.
- Но вы не дали ей знать, что он у вас. Почему?
- Надеялся, что ее собака выживет, - врач расстроено сморщился. – Кенджи даже расплакался, когда пес все же умер. Может быть, следовало действительно усыпить беднягу, но мы так надеялись...
Он выбросил недокуренную сигарету.
- К сожалению, я не бог. А так хочется...

(потому что андроид - беглый)

- Бог не оживил бы ее, скорее уж, сделал бы так, чтобы она не пострадала вовсе.
Слишком бурное порой воображение нарисовало картинку: племянник госпожи Осэки падает в какую-нибудь канаву, и уже больше не идет срывать злость на собаке и Кенджи; радостная Ни-тян (от которой теперь осталось так мало) играет со скачущей великолепной колли (от которой теперь осталась всего лишь поминальная табличка-ихаи)... Шунсукэ дернул головой, прогоняя видение.
- Отведите меня к Кенджи.
Хензава соскочил со стола и молча отодвинул перегородку. Андроид сидел у вольеры с хорьками; должно быть, кормил их, когда пришел Шун.
- К тебе посетители, - сказал ветеринар.
- Здравствуй, Кенджи, - сказал Денрей.
Пропавшие андроиды редко находятся в таком ухоженном состоянии. Одежда явно с докторского плеча, чистая. Аккуратная прическа. Никаких следов недостаточности питания. Хорьки заглядывали попеременно в лицо и в ладони кормильца, трогали коготками прутья клетки, но терпеливо ждали, когда о них вспомнят. Ловлюк сел на корточки рядом.
Хензава, не желая мешать, вышел на задний двор; по дороге он запнулся о ведро, похоже, ушиб колено, но только зашипел сквозь зубы. В клетках возились четвероногие пациенты, в прозрачном террариуме свернулась змея. Беглец закрыл клетку, огорчив ее деятельных обитателей на целые три минуты, и отставил миску с кормом.
- Добрый день. Вы из «Сендзюцу»?
- Да. Меня зовут Денрей Шунсукэ, - он смягчил тон, как если бы разговаривал с ребенком. – Скажи, где тебе нравится больше, здесь или у госпожи Осэки?
За основу Кенджи взяли кого-то из новых ребят и, по мнению многих в корпорации, эта модель была слишком красива для домашней работы. Но в последнее время «Сендзюцу» делала ставку на внешний облик своей продукции.
- Одинаково, господин Денрей, - андроид задумчиво надул и без того пухлые губы. – Но в клинике гораздо больше работы, а там мне совсем нечего было делать.
Шун обвел взглядом многочисленных обитателей задней комнаты. Большой попугай, висящий вниз головой на одной лапе – вторая была замотана – громко сообщил, который час, и попросил печенья.
- Как ты относишься к госпоже Осэки, Кенджи?
На этот раз ответа пришлось ждать дольше.
- Мне жаль, что пришлось ее разочаровать и огорчить.
- Ты посчитал, что поступить так, как поступил ты, будет лучше всего, верно?
- Я не мог допустить, чтобы госпожа Осэки потеряла лицо. Первое правило.
Шун задумчиво кивнул.
- Какой в твоей программе статус доктора Хензава?
На заднем дворе притихли.
- Равнозначный госпоже Осэки. Доктор Хензава предоставил мне большую возможность стать полезным.
Денрей кивнул еще раз, очевидно, принял решение. Встал и высунул голову в дверь на двор.
- Доктор Хензава, можно с вами поговорить наедине?

(вдвоем, ага)

10 июня, вечер

За стеклом маленьких фонарей, развешанные по углам комнаты, трепетало живое пламя. Оранжевые отсветы причудливо переплетались, как будто дразнясь и играя с многоликими тенями, замершими по углам. Старинная клепсидра медленно отсчитывала каплю за каплей, но партия сёги уже была закончена. Доску с неоконченной позицией отставили на край стола, а дверь закрыли на толстую щеколду.
- Почему?
В огненных бликах лицо Кусари выглядело пугающим, хотя сейчас все чувства были плотно скрыты за каменной маской безразличия. Замерший за спиной у оябуна, вьетнамец Сяо тоже демонстрировал завидное холоднокровие.
- Почему? - повторил свой вопрос Киори.
Четвертый человек, находившейся в маленькой комнате, тяжело вздохнул и посмотрел на вакагасира.
- Он знал очень много и не имел чести. Он убил бы моих дочерей.
- Ты мог прийти ко мне, Пилот, - глухой голос Кусари потонул в тяжелом воздухе.
- Это было опасно, - покачал головой Онодзаки, не пытаясь оправдываться, просто объясняя свои мысли.
- Но я мог их защитить.
- Наверное...
Томительная минута тишины прервалась легким знакомым шорохом. Вытащив из ножен вакидзаси, Сяо протянул его Пилоту рукоятью вперед.
- Ты нарушил правила, ты предал верного нам человека, и пострадала его семья. Есть только один выход.
- Я знаю, - снова кивнул Онодзаки и взялся за рукоять короткого меча.
- С твоими дочерьми все будет в порядке, - опустив голову, сказал Киори.
- Спасибо, - ответил Пилот. - И передайте Сикисе, что мне очень жаль...


11 июня, поздний вечер

Бетонная дорога третьего уровня стелилась под лапами неутомимого бегуна. Ловко лавируя среди немногочисленных машин и других служебных программ, избравших своим путем открытые каналы быстрого обмена, причудливый всадник быстро приближался к цели. Он еще не знал, что его там ждет, но чтобы выяснить это его и послали.
Резко повернув прямо посередине магистрали, громадная пятнистая гиена в одном прыжке ловко взлетела на стену многоэтажного здания - домена консалтинговой фирмы. Цепляясь загнутыми когтями за серую поверхность, зверь быстро взобрался на городские крыши - четвертый уровень, потолок для служебных программ. Наездник сверился с выданной картой, искомое место было неподалеку, но от посторонних его хорошо скрыли.
Поведя острым длинным носом, крупный горбатый гоблин картинно принюхался. Отполированная сталь доспехов сверкала бликами под виртуальным солнцем на голубом небосводе. Рукояти двух ятаганов, обмотанные черной кожей, высовывались из-за плеч всадника. На тех же ремнях, что и ножны, крепилось высокое узкое знамя, на котором вместо гербового знака трепетала эмблема Службы Общественной Безопасности. Проанализировав собранный материал еще раз, гоблин толкнул своего "коня" пятками, и гиена, совершая чудовищные прыжки, понеслась дальше. Программа поиска медленно кружила вокруг места, происходящее в котором было мало кому видно. Сначала круг поисков сомкнулся до территории Кансая, затем до города Киото...

Киото, Нижний город
утро 12 июня

Белесое, рябое от пушистых, как перья цапли, облаков небо вторило общему настроению сонного и малолюдного в дневные часы квартала в северном районе Киото. К вечеру на этой и соседней улицах появятся гуляющие молодые люди, похожие на петушков – гордые под руку с девушками или еще только в поисках своей пары; появятся и более степенные люди постарше, точно знающие, куда идти и сколько будут стоить развлечения. Нежные фиалки в горшке у крохотного уличного святилища поникли от душной жары и недостатка влаги. Суэмото, который выглядел внушительно в сияющей чистотой форменной куртке, полил их из оставленной кем-то пластиковой бутылки с водой и только затем постучал в дверь серого бетонного двухэтажного домика. Короткая тишина, будто внутри никого, потом дверь раскрылась. Пожилой полицейский оглядел низенькую круглую даму в фартуке, с метелкой для пыли в руке и вежливо спросил:
- Могу я поговорить с вашим сыном?
Поначалу сорванца не могли найти, даже решили, что он сбежал погулять с друзьями - «целой бандой мальцов, ничему хорошему он с ними не научится», - но умения играть в прятки мальчишке не хватило. Маса одной рукой за шиворот вытащил его из-за куста. Сообразив, что теперь не отвертеться, паренек не стал сопротивляться, наоборот, гордо задрал нос, будто он и сам сюда шел. На улице потихоньку собирались любопытные соседки, забыв про жару.
- Ты и твои друзья украли еду из супермаркета, - строго сообщил мальчишке Суэмото для начала.
Тот взглянул вызывающе, но вскоре опустил голову, краснея. Полицейский во всеуслышание перечислял его прегрешения, видом и тоном давая понять, насколько безответственно и безнравственно мальчик поступил. Зрители перешептывались, добавляя стыда.
- Зачем и на какие деньги ты купил сигареты? - закончил Маса отповедь неожиданным вопросом.
- Один человек попросил, - буркнул сорванец.
- Почему же он не сходил сам?
- А он инвалид. Ему с набережной полдня на коляске добираться.
- С какой набережной? - все так же строго уточнил Суэмото.
- На восточной стороне Камогава, не доходя до Санджо. Он там часто сидит.
- Одет в темное, и волосы длинные настолько, что закрывают почти все лицо?
- А вы откуда знаете? - подозрительно спросил мальчишка, чувствуя даже некоторую обиду, что интересуются больше не им.
- Почему ты пошел за сигаретами для него именно в ту лавку?
- Там рядом других нет, только эта. И хозяин не отказался продать.
«Разумеется...», подумал Масаминэ. Лавку никак не могли прикрыть, но все окрестные полицейские знали, что наряду с сигаретами там легко могут продать и кибстим любой степени тяжести любому, у кого будут деньги. Даже малолетке.
- Не ходи больше в эту лавку. Лучше думай о будущем и учись поусерднее. Ты меня понял?
Паренек покорно кивнул. А Маса уже прикидывал, когда лучше зайти к приятелю в управление и не слишком законно покопаться в архивах.

Хиросима, колония для виртуальных преступников
когда-то

Труп пролежал здесь с вечера, чего быть не могло, но – было. Доказательство тому окоченело и скрючилось, будто зародыш, в позе которого было запихано в бак для грязного белья. Словно то, что сутки назад ело, спало, дышало и разговаривало, - возможно, еще и мыслило, проверить Хацуби не мог, он не видел лица, - действительно годилось только в утиль. Вонял труп соответственно, хотя, скорее всего, это просто разыгралось воображение, приободренное прачечными ароматами. А еще он был облачен в униформу охранника, почему и возникало сомнение в разумности. Существовал еще один факт «против». Хацуби был твердо уверен: человек здравомыслящий не позволит засунуть себя таким неприглядным образом в бак.
Удивительно было то, что охранника не хватились собственные коллеги, и не нашли тело раньше заключенных. Это наводило на неприятные мысли, череду которых оборвало появление Ваму.
- Слушай, Хацу… - толстяк запнулся на полуслове, округлившиеся глаза уставились на находку. – Вот дерьмо.
Более точно нельзя было сказать. Бывший студент всегда считал, что сумеет отыскать нужные слова в любой ситуации. Сегодня он понял - он переоценил собственные способности. На ум пришла банальная фраза, которой объясняли подобные случаи еще с тех пор, как крупно не повезло одному цезарю.
- Это не я...
- Что, правда? - нервно хихикнул Ваму. - А я думал, что ты все-таки умеешь людей ломать, как манекены тряпошные... Валим или вызываем сторожей?
- Умею, - от неожиданности признался Хацуби в том, о чем собирался молчать. - Но в Реальности.
Труп лежал на прежнем месте, не исчезал и тоже являлся реальностью - с маленькой буквы.
- Пойдем отсюда, а...

(Grey-sama to)

- Узнают, что видели и не вызвали, Бута не станет долго искать виноватых, - заметил более осторожный Ваму. - Ты его не трогал?
Хацуби замотал головой.
- Его - нет. Бак - да. Иначе бы я его вообще не заметил!
Бак с бельем показался ему чересчур тяжелым, вот поэтому он и сунулся внутрь, посмотреть, что за дела. И не радовался открытию.
- А если отвезти так, как есть? - предложил Хацуби. - Как будто не знаем?
- А то, что в ведре десятка два лишних камэ, мы типа не заметили, - снова нервно хихикнул толстячок. - Проще уж тогда забыть этот бак здесь. Мы, мол, все забрали, а этого тут не было, когда уходили. Только кто поверит?
Ответ напрашивался сам собой. Хацуби решился:
- Зовем.
- Я быстро, - Ваму исчез со скоростью, совсем не вяжущейся с его пропорциями.
Потребовалось, наверное, полчаса, чтобы сообразить: он не вернется. Сколько времени можно искать охранника в колонии? Сидеть один на один с трупом... у Хацуби мурашки поползли по спине, показалось – сейчас мертвец встанет, чтобы спросить, кто с ним все это сотворил. Хотя, ему-то зачем спрашивать, неужели сам не знает? Ваму все еще не было.
- Должно быть, выбирает достойного, - сообщил с кривоватой ухмылкой Хацуби своему молчаливому собеседнику
У него самого не возникло в поисках трудностей.
- Вы вчера никого не теряли? – поинтересовался он у первого же встреченного им охранника.
- Кого-то нашел? - обладатель отутюженной униформы потратил удивительно мало времени, на обдумывание вопроса. Вообще, здешние охранники по уровню умственного развития значительно опережали привычных Хацуби ёрики. Должно быть, сказывалось общение со столь одаренным контингентом подопечных.
- Да, - студент-недоучка кивнул. – Только он теперь, скорее, что-то.

(пока только Биш и Грей)

Ясура оторвался от вытирания тряпочкой пыли с самых старых и дорогих книг и выглянул из своей «норы» (как сам в шутку назвал малопосещаемую заключенными библиотеку), чтобы посмотреть, чем вызван слишком уж навязчивый шум снаружи. Во дворе прачечной собралась толпа, и она все росла. Библиотекарь вклинился в нее, бесцеремонно протолкался ближе к центру. Средоточием внимания были двое и труп в очень неестественной позе. Длинный и широкоплечий, похожий на медведя-подростка, Хацуби старался держаться безучастно и независимо, но от опытного взгляда Ясуры не укрылись мелкое подрагивание рук, приподнятые в напряжении плечи и бледное лицо. Охранник, похоже, был не в восторге от ситуации, а потому спрятался за надменностью и притворным контролем. Его растерянность была понятна – на трупе красовалась униформа. Убийство коллеги много хуже убийства кого-то далекого и неважного.
Единственный здесь не заключенный и не охранник встал в первых рядах. Нескольких взглядов, брошенных искоса на соседей, оказалось достаточно, чтобы его перестали оттеснять назад. Охранники не торопились забрать тело.
- Как этот припадочный справился? – пронесся в задних рядах шепоток.
- Думаешь, он?
- А кто ж еще? Ты на него посмотри. К тому же, он и нашел мертвяка.
- Да он это, он, - поддержал третий голос.
- Тот его задирал, небось, вот и того... – знаток выразительно помолчал, чтобы все догадались, что именно было «того».
Что-то изменялось, незаметно, постепенно, так накапливается – капля за каплей - в дождь вода на пластиковом навесе, чтобы обрушится водопадом на беззаботного прохожего. Понадобилось время, чтобы пришло понимание, в чем дело. С каждым словом у себя за спиной Хацуби набирался уверенного, нагловатого спокойствия. Только руки пришлось сжать в кулаки, чтобы тремор в пальцах не выдал истины.

(теперь - втроем)

Дальнейшее действо прошло в духе плохого американского триллера категории "F". После получаса осмотров, разговоров, вызова начальства и прочего мельтешения, Хацуби затолкали в карцер, а тело убитого переправили в тюремный морг. Еще через час к заключенному заявился сам начальник охраны. Подтвердив, между прочим, что лишний вес (сколько бы его ни было) все равно формирует и приличную мышечную массу.
- Быстро отвечай мне, гнида! - ноги Хацуби не касались пола, а тусклая ртутная лампа под потолком оказалась на удивление близко к глазам. - С кем вы это сделали?! И не надо мне тут прикидываться дауном! Тебе, недомерку, одному бы в жизнь не управиться!
Никто не собирался запираться, утаивать ответ, только – сложно говорить, если вот-вот задохнешься. Хацуби попытался отодрать толстые чужие пальцы, что сдавили горло, прихватив заодно воротник.
- Ни при чем... – наконец, удалось кое-как просипеть.
Глаза Бута налились кровью, кажется, это была та самая последняя капля, которой не хватало для эмоционального взрыва. Толстые руки с пугающей легкостью швырнули Хацуби в угол камеры, массивная подошва тяжелого ботинка едва не размозжила голову. Каким-то образом, заключенному удалось в последний момент прикрыть лицо руками, спасая глаза и нос. От произошедшего большой начальник рассвирепел еще больше. И, скорее всего, Хацуби пришлось бы сегодня еще раз повидаться с мертвым охранником в медицинском холодильнике морга, если бы в помещении не появился невысокий субтильный субъект в отутюженной синей униформе.
- Прекратить! - голос директора тюрьмы господина Шикамару способен был остановить скоростной поезд на полном ходу. Подчиненные всегда удивлялись, откуда он только брался внутри у этого интеллигентного и всегда спокойного человека.
Бута резко обернулся, но, наткнувшись на взгляд холодных черных глаз, как-то сразу сник. Майор Шикамару, молча, указал ему на место возле стены и, когда начальник охраны повиновался, взял ведение беседы в свои руки.
- У вас есть возможность рассказать мне все предельно честно, молодой человек, но такая возможность будет предоставлена вам лишь один раз. Сейчас.
От цементного пола исходил ледяной холод, все равно что от мертвеца. Жизнь высасывалась до последней капли. Хацуби сел, привалился к стене – та не была и на градус теплее.
- Есть две версии, - произнес заключенный. – Я всего лишь наткнулся на тело и понятия не имею, что там произошло. Но нас с вами...
Он бросил короткий взгляд на начальника охраны, подчеркивая, что тот в круг избранных не вошел.

(и снова некоторое время они без меня)

- Нас с вами устраивает, будто я нашел способ обойти заслонку к Реальности. Труп вы видели, на нем нет повреждений.
- Нет, не устраивает, - ледяной голос директора обрубил сказанное Хацуби, как упавший нож гильотины. - Обойти барьер доступа невозможно. А значит, я принимаю к вниманию вашу первую версию, а в остальном будет разбираться специальная комиссия.
Развернувшись на каблуках, Шикамару прошел к выходу.
- Подозреваемого изолировать до конца расследования. Пальцем не трогать, полное медицинское обеспечение, согласно предписанию личного дела.
Бута кивнул, недовольно, но поспешно.
- Проверить записи наблюдений, пресечь распространение слухов, опросить... заключенных, - слово "осведомителей" все же не прозвучало. - К приезду комиссии положить мне на стол отчеты начальника охраны, начальника смены, членов дежурного караула. Приступайте.
Субтильная фигура исчезла в желтом прямоугольнике света, Бута, плюнув на пол и сверкнув зло глазами еще раз, последовал за начальством. Дверь карцера с лязгом захлопнулась.

Когда отобрали все внешние степени свободы – остаются внутренние. Когда нет ничего, кроме холодной бетонной коробки с тусклой лампой под потолком – остается воображение. На одной из воображаемых вертикальных линий выстроились черные камни, три подряд и через пересечение еще один. На соседней линии – белые, прорывающиеся из угла, где их запер противник, три подряд и через два пересечения еще один камень. Будто два вражеских отряда, идущие друг другу навстречу. Хацуби закрыл глаза, все исчезло, кроме комбинации на несуществующей доске. Он помедлил, но все же поставил очередной белый камень на пункт 4-10. Черные получили территорию, белые – влияние.
- Так уж и невозможно? – вслух спросил Хацуби.

(запутались, кто где, но втроем)