Хома, я и Алеф

- Берендеи! Разбойники! Грабители!!! – Арчи Ввулкс размахивая половником и грозно сопя, гремел посудой у себя в закутке в очередной раз, понося своих постояльцев, которых ему почтенному хоббиту неведомый бог послал за неведомые грехи. Они уже громили его таверну, вечно заливали её в крови, убивали и даже почти сами бывали в ней убиты столько раз, что тавернщик уже и не упомнил, когда в его таверне было всё тихо и спокойно.
Обычно тихий и сдержанный нрав полурослика удерживал его вдали от грозной орки и её компании, но сегодня после двух кувшинов медовухи и хорошего боя посуды на кухне, он наконец осмелел настолько, что…
На горе или на счастье первым ему попался Ралби, к которому полурослик быстро затарабанил своими ножками.
- Эй, ты! Как там тебя? Ну-ка, поди сюда!
Кенсай как раз спускался из своей комнаты в обеденный зал. Шёл не спеша, с наслаждением потягиваясь, не отягощённый ножнами с мечом, оставленным тосковать по кровушке наверху. Он благополучно проспал всё веселье с арбалетчиками, и с товарищами, вернувшимися после прогулки по крыше, пересечься тоже не случилось. Так что Фагус был в полном неведении относительно злости трактирщика.
- А что ж так невежливо? - пока ещё миролюбиво отозвался он, подходя к хоббиту.
- Невежливо! – грозно фыркнул Арчи. – Это я-то невежлив? Да ты знаешь кто я? Я Арчи Ввулкс! Почтенный хоббит! И хозяин этой прекрасной таверны, которую вы так усердно пытаетесь превратить в свинарник! – хоббит ткнул Ралби поварешкой в нос. – Ты хоть знаешь, как это трудно содержать таверну в таком состояние?!
Ралби гибко откачнулся от половника, и глаза его зло сверкнули. Последнее время кенсай не отличался долготерпением, в чём не последнюю роль сыграл один здоровый и шибко умный молодец, с которым Фагус оказался в одной упряжке.
- Не понимаю, какое отношение это имеет ко мне, - раздражённо ответил он, недружелюбно глядя в маленькие и злобные теперь глазки трактирщика.
- А в том, что ты и твоя шайка устроили из моего трактира притон! – завизжал трактирщик. – Вы изрубили всю мебель, побили утварь и даже человека тут зарубили! А то, что по моей гостинице лупят из арбалетов? – в глазах хоббита сейчас пылало первородное пламя гнева. – Я не желаю вас больше видеть под крышей моей гостиницы и требую чтобы вы мне заплатили за весь ущерб!
- Так... - тихо выдохнул Ралби, и лучше бы было трактирщику в этот момент провалиться под пол. Но на его несчастье почтенный Арчи Ввулкс этого делать не умел, и люка под ногами у него не было.
Пухлая ладошка хоббита больно впечаталась в стойку, и поварёшка со звоном упала на пол. В следующую секунду Ралби рывком поднял полурослика и припечатал лопатками к крышке стойки, оставив его ноги болтаться в воздухе.
Сам кенсай предусмотрительно стоял чуть сбоку, чтоб Ввулкс невзначай не достал его ногой в пах.
- Ах ты, верзила! – завопил хоббит. – Да как т смеешь? Это же нападение на человека! Я сейчас стражу позову, и вас всех из города вышвырнут!

Ради всех богов, почему это сразу не пришло ему в голову? Библиотека! Большая городская библиотека, что непременно должна быть в Аскатле, коль скоро уж тут есть храм Огмы – покровителя всех, кто стремится к познанию. Рейнард готов был укусить себя за локоть. Столько времени потратил с этой малахольной компашкой, сбил ноги в поисках непонятно чего и непонятно кому нужного, чуть жизни не лишился, а всего-то надо было смотаться в библиотеку и пошарить там на предмет драконов, драконоидов, способов превращения в оных и, самое главное, а не найдется ли недосягаемому сейчас Нетерильскому свитку какого-нибудь аналога.
Впрочем, еще не поздно. В суматохе на кринити никто не обращал внимания. Рейнард подхватил с пола свой дорожный мешок и тихо-тихо, как умеют лишь дроу и думают, что умеют, поверхностные эльфы, заскользил вдоль стены к выходу.

- Всё, что видел, и слышал, - негромко бросила Марра ученику, поглядывая по сторонам, - всё забудь. И всё запомни. И никому не говори. Даже мне. Понял?

Чем ближе подходили орка с мальчиком к "Графинам", тем мрачней становилась маскитка, тем молчаливей и напряжённей. И, быть может, в какой другой день и преуспел бы кринити в своём побеге из таверны, но сейчас Марра только уловила чуть заметное движение тени вдоль стены, и, не глядя схватил колдуна-полукровку за шиворот, втащила его обратно в таверну. Втащила, и остановилась на пороге, наблюдая сцену, которую видеть доводилось редко.

Хозяин таверны (а торговцев маскитка не любила, и не только по религиозным соображениям) смотрел затравленными глазами на кенсая и ещё одного посетителя, и по виду их было видно, что если и найдут они повод для раздора, так это только в том, кто именно будет топить полурослика под мостом...

- ... и запомни, - негромко говорил рыжебородый детина достопочтенному господину Вулксу, почтенности в котором сейчас не набралось бы и на драную собачонку, не то что на делового хоббита, - закон здесь, не ты, и не твоя ненасытная утроба. Закон здесь... - он неожиданно прервался, и, сунув руку под прилавок, достал горсть золотых монет, которые высыпал на стойку перед Фагусом. - Закон здесь есть, и это не аскатлинский закон торгашей! Коротко кивнул кенсаю, смерил маскитку заинтересованным взглядом, и прошагал наружу, едва не снеся дверной косяк своими широченными плечами.

Деревня Холмы Умар.

- . . . И тогда я всадил в него три стрелы, одну за другой ! - сейчас Эдвин уже и сам верил в своё бесстрашие, - и теперь вы в безопасности.
Народ, собравшийся в деревенской таверне, радостно заулыбался. Поначалу, когда им только предложили переселиться в опустошенную и заново отстроенную деревню, они все опасались чего-то. Кто-то поговаривал про недоброе место. Мол, еще со времен ведьмы Умар, чье имя дало название поселению, ничего хорошего тут не происходило. Но когда погорельцы и прочие смельчаки заселились в новенькие, еще пахнущие свежей древесиной, дома и получили от Аскалатских властей немного скота и зерна для начала хозяйства, о недоброй славе вспоминать перестали. А когда оказалось, что рядом с Холмами Умара живет рейнджер с учеником, и вовсе ободрились.
Хозяин крохотной деревенской таверны кивнул дочери и та, отчаянно краснея и пряча глаза, поднесла Эдвину кружку пива.
- Папенька велел передать, за счет заведения.
- А еще, - разливался соловьём ученик следопыта, - у учителя есть волшебные стрелы. Ты ее выпускаешь, а она прямо в воздухе загорается!
Восторг в синих глазах Илары стоил того, чтобы немного ослушаться наказа Валигара. Строго говоря, ему, Эдвину, было приказано ждать возвращения учителя в лесу, но должен же он был сообщить людям, что с бешеным волком покончено. И вообще, это не честно вот так брать и уходить куда-то, ничего ему не объяснив. В конце-концов, если бы происходило что-то важное, ему бы сказали. А если ничего важного, то какая разница, проторчит он пару дней в лесу один, или просидит это время в деревне, любуясь Иларой?
Ритайл только хмыкнул в усы, глядя как юный ученика следопыта хорохорится перед его младшенькой. Неужели они и впрямь уверены, что окружающие слепы и ничего не замечают? Молодость, молодость…
Народа в небольшом строении было много. У приехавших под осень на навое место людей было не много забот, небольшие еще хозяйства и свободное время. Мужчины и женщины брали с собой рукоделие, инструменты и собирались здесь, постепенно присматриваясь к новым соседям. Вместе, опять же, веселее. Заказов от таких посетителей практически не было, но Ритайл никого не прогонял. Других клиентов все равно нет и не намечается, а люди, глядишь, привыкнут собираться у него. Когда-то у них заведутся деньги и подобные сборища начнут приносить хорошую прибыль.
- А ты такими стрелял? – смущенно поинтересовалась Илара, присаживаясь напротив и надеясь, что это выглядит исключительно как интерес к рассказу.
- Нет, не пришлось, - с сожалением признался Эдвин. - они всё таки денег стоят. Но вот стану настоящим следопытом . . . – Пригубив поднесенное пиво, юноша украдкой бросал очарованные взгляды на зазнобушку. Нет, определенно она стоит того, чтобы получить взбучку от учителя, когда тот вернется.

(Совместно с Мявом)

- Свет мой зеркальце, скажи, да всю правду доложи, я ль на свете...
- ...всех тупее, придурошней, и вообще тебя пора убить, - Вики от души приложила Сейджа кулаком по голове, после того, как он в надцатый раз за последний час принялся смотреться в забрало своего шлема.
- Больно же, - взвыл Сейдж, хватаясь за череп, который казалось, сейчас должен был расколоться надвое.
- А потому что шлем надо на голове носить, а не смотреться в него, аки девица красная, - рыкнула на него Тори.
- Но он такой красивый, - обиженно забубнил воин. – На него ещё бы рога.
- Сейджвик, дорогой ты мой, - сестра пригладила волосы Вика. – Рога у тебя уже давно есть. Просто растут они по направлению большей пустоты. То есть внутрь твоей головы.
- Эээ, как это? – не понял простодушный воитель.
- Она хочет сказать, что у тебя мозгов нету и от этого в башке пусто, - любезно подсказал Ульман, который, разжившись где-то дубинкой, теперь чувствовал себя совсем своим в боевой компании.
- Аааа, – понимающе прогудел Сейдж. – А ты тогда! Ты, Вики! Ты, - запнулся мечник, подбирая слова.
- А я молчу. И жду, когда Марра расскажет нам, зачем она нас всех собрала, - широко улыбнулась девушка. И повернулась в сторону орки, изображая полную сосредоточенность.
На этот раз у Нальи не было настроения подтрунивать над неуклюжим Твиксом – прямо сейчас он ее ничем не обозлил. Сердилась она на себя, все еще не в силах забыть злую шутку Мыши.
- Тётя Марра много рассказывать не будет, - отозвалась маскитка, которая сейчас была как-то намного мрачнее, чем обычно, - а просто напомнит, что добрый дядя Ренал хочет, чтобы Мост вернулся под крыло Воров Тени. Поэтому вечером мы идём в гости к нашим друзьям контрабандистам, на которых не могут не клюнуть новые хозяева района. И да, - кивнула она на невысказанный вопрос Нальи, - есть шанс, что они связаны с нашим ещё более дорогим другом Исайей.
- Тут, похоже, каждый второй с ним связан, а пользы в час по чайной ложке, - вздохнула девушка. – Может, проще выбрать удобный момент и открутить ему голову? Нельдор у нас мастер...
- Я никуда с вами не иду! - взвился до сего момента мрачно молчавший Рейнард. - У меня есть свои дела.
- Не идёшь, не идёшь, - успокоила его орка, - я вот сейчас в окно выгляну, рясников позову, и никуда ты с нами не пойдёшь. Тебя разве кто силой тащит?
- Можно подумать, с вами безопасно, - ядовито бросил колдун, пытаясь стряхнуть с плеча тяжелую Маррину руку. - Столько случаев сложить голову, как за последнюю неделю, у меня еще никогда не было.
- Угу, - немедленно согласилась маскитка, - вот разве только ещё в лесу с друидами без меня, или там месяцок назад с личом на кладбище... Ну и суккубов тоже крепко… поимел. Ты умеешь находить безопасные места, - и ехидно добавила, - дроу...
Неизвестно, чего добивалась Марра, поминая столь ненавистных Рейнарду дроу. Результат был один: сумасшедший фиолетовый огонь в глазах колдуна, звериный оскал белых ровных зубов, хриплый вскрик и кринити, не помня себя, рванулся к горлу полуорки.
Налья вскочила и осталась стоять, когда колдун отлетел к стене от сильного удара в зубы. Послышался громкий хруст. И прежде чем плюющийся кровью Рейнард что-то сообразил, Марра сгребла его за грудки и от души приложила спиной о стену.

(кроме меня, еще много народа)

Марра... зачем она? Девушке было очевидно – полуорка нарочно привела колдуна в ярость. Чтоб наказать? Впервые в их отряде свой поднял руку на своего.
- Я сама тебя убью, - пообещала полуорка придушенному колдуну, и безумный блеск в её глазах ясно показывал - не шутит, - но рясникам не отдам. И не потому, что ты, гадёныш, так мне нужен, - она снова встряхнула Рейнарда, - а потому, что жирно им получить тебя живого!
- А рясники таких кушают, да? - с детской непосредственностью встряла Корша, услышав знакомые слова.
- Рясники жрут всё, до чего дотянутся, - обернувшись, объяснила Марра, - но нашего маленького дроу я съем сама. - улыбнулась, показав клыки, и добавила, - зажарю, и съем!
- Са... ма... ты... дроу! - просипел полузадушенный Рейнард и вместе с последним словом выплюнул сломанный зуб.
Корша скептически посмотрела на орку, потом с сомнением произнесла:
- Лучше скажите дяденьке Тондо. У него лучше выйдет. Кстати, у нас в племени один классненький рецептик знали. Хотите скажу?
- Пусти! – Рейнард немного пришел в себя и затрепыхался.
- Usstan - jabbress! Dos - nesst! – прошипела Марра прямо в лицо строптивцу. Слова темноэльфийского диалекта, когда-то случайно затерявшиеся в памяти, всплыли очень кстати. «Я – госпожа! Ты – мужчина!». Фраза получилась корявая, произношение тоже было не ах, но на Рейнарда она подействовала куда сильнее тяжелого оркиного кулака. Колдун всхлипнул и бессильно обвис.
- Так-то лучше, - удовлетворенно хмыкнула Марра и разжала кулаки. Рейнард сполз по стене и остался сидеть, опустив беловолосую голову на колени.
- Как приятно пока... – и вдруг де Арнис осеклась, не договорив «...приятно показать свою власть и силу». Фраза Марры подействовала и на нее, но совсем иначе – такой аргумент показался ей довольно мерзким. Но не хватало еще продолжения безобразной сцены! Нет, такие вещи надо выяснять один на один.
- Живой? - осведомился Тондо и даже потрогал горло Рейнарда, щупая ему пульс, - Вы, тётенька не пере... того. Он ведь кажись и штаны того... испачкал.
- Что ж дядя Рейнард до кустика не дотерпел, я вот всегда терплю, - сообщила всем Корша, - кстати, мне пора. Приду не скоро. - Корша выбежала из таверны, хлопнув за собой дверью.
- Он нам там точно нужен? – мрачно спросила Налья полуорку.
- Я не пере…, и он нам нужен, - отрезала Марра. Оставалось надеяться, что взбучка удержит кринити от самодеятельности в ближайшие три-четыре дня.

(Нас здеся много, а значит куча!!!)

Тондо толкнул Сейджа под ребро и заглянул тому в глаза своими честнейшими голубыми озёрцами доброты:
- Что сидишь? Видишь - дяденьке Рею плохо стало. Отнеси-ка его... на кроватку. Пусть пролежится. Кстати, можешь и переодеть... Никогда жмуриков не обряжал? Попрактикуешься. Давай, дяденька, давай. Ты же у нас сильный и ловкий.
- А чё сразу я? – набычился Сейдж. – Я не могу! Вон пусть лучше Вики! – ткнул он на сидящую рядом монашку, но та состроила такую жуткую гримасу, что воин тут же запнулся и, закинув Рейнарда на плечо, потащил его к широченной трехспальной кровати.
- Смотри, осторожней неси, - фыркнула Тори. – А то вон все какашки растрясешь.
Хоббиты и монашка могли сколько угодно упражняться в остроумии. Как ни худо было кринити, штанов он не испачкал и даже не намочил. И слышал все, что говорили, и даже видел из-под ресниц кое-что, и чувствовал, как его невежливо вскидывают на плечо. Но жуткое «Usstan - jabbress!», до сих пор эхом отдающееся в ушах, словно вытянуло из хрупкого тела полудроу все силы.
Пока Сейджвик кряхтел и всячески изображал, будто он выполняет тяжелую и непосильную никому работу, у Ульмана наоборот чесалась «рука» сделать хоть что-либо значимое для команды. Мальчишка понимал что там, в засаде им предстоит серьезная драчка. И это могло значить, что он снова окажется за бортом. Отчего мальчишке стало жутко обидно.
- Наставница, - не выдержал он. – Можно мне тоже пойти вместе с вами? – Ульман хотел, чтобы его голос звучал твердо и уверенно, но вместо этого он сорвался на половине предложения, от чего мальчишка практически прошептал последнюю фразу под всеобщим удивленным взглядом.
- Ульман, ты можешь пойти, - очень серьезно начала орка, – но тысячу золотых, которые берут за оживление в храмах, будешь отрабатывать чисткой рыночных нужников.
- Думаю, не стоит брать туда нашу принцессу и детвору, - усмехнулась Вики, потирая кулаки. - К тому же раз мы знаем, куда придут наши падшие, то можем попросту устроить на них засаду. А для этого хватит меня, Сейджа и Нельдора с Тондо. Так мы точно останемся незаметными, и нам на хвост точно не наступит очередной ассасин, гоняющийся за Нальей.
- Вы хотите идти без мага? – уточнила Налья. – Тогда нам понадобится на оживление гораздо больше. Если, конечно, будет, что оживлять.
- Одно заклинание - и бегом под крышу, - безапеляционно заявила маскитка. - У нас нет денег выкупить тебя из Спеллхолда. Это и тебя касается, - Марра обернулась к лежащему Рейнарду.
- Я не настаиваю, - тон де Арнис был насквозь промороженным, но спокойным.

(Все те же)

- Именем совета Аскатлы! - прогремел над рекой голос легионера, - приказываю причалить для досмотра. И берегитесь, если я найду хоть что-нибудь запрещённое!
Один из мешкой под ногами сидящего в лодке зашевелился, и отттуда послышался сдавленный стон.
- А нет у нас ничего запрещенного, - ухмыльнулся сидящий на веслах коренастый дварф с лохматой рыжей бородой. Второй дварф, что сидел на руле, подбросил на широченной ладони туго набитый кошелек и уточнил:
- Вот, пошлина, как и положено.
- Смотрите, жулики! - старательно продолжал сотрясать воздух легионер, изучая что угодно, но только не груз лодки, и уж конечно, даже и недумая требовать причаливая тех, кто плыл вслед за дварфами. - Увижу что незаконное, сразу на виселицу! - И тычком сапога заставил замолчать беднягу, сквозь кляп пытавшегося что-то мычать.
- Товар-то не порть... - сквозь зубы пробормотал достопочтенный Бьярн, - с чего я буду тебе пошлину то платить в следующий раз?
- А ты помалкивай лучше! - тихо огрызнулся легионер, - к Скальному Уступу захотел, дурак?
- Помогите! - снова глухо донеслось из мешка. Похоже, что пленник сумел таки разжевать кляп, и не собирался затыкаться.
- Да чтоб тебя! - дварф приложил беднягу своим немаленьким кулаком, а когда поднял глаза, увидел требовательно протянутую ладонь легионера.
- Нне понял... - старательно удивился работорговец, - я же только что заплатил?
- Что в мешке? - прогремел страж закона, - Показывай!
Скрипнув зубами, контрабандист вынул из-за пазухи ещё один кошелёк, и протянул амнийцу.
- Свиньи, значит... - понимающе кивнул стражник, - Ну, плывите...
- Плывём, плывём, - закивали контрабандисты, довольные, что легко отделались. Даже те рабы, что ворочались у них сейчас под ногами, окупят потраченные сейчас деньги десять раз. А уж те, что проплыли сейчас мимо...

- А ты молодец, - достопочтенный Гроин подмигнул уважаемому Бьярну. - Хорошо придумал...

Ещё бы не хорошо! Ещё бы не придумал! Это ж не переведутся у братьев ни деньги, ни источник дохода, пока есть те, кому нужно попасть в столицу нелегально. Даже странно, как это никто не подумал, что можно поклясться под Геасом, сдержать слово, и получить двойную выгоду? Приходит к тебе некто, и просит провести в Аскатлу так, чтобы не пришлось проходить через Ворота. Ты берёшь с него деньги, клянёшься, что довезёшь в городе в целости и сохранности, не причинишь вреда ни ему, ни его вещам... А потом в дороге твои люди за тебя делают всё, чего ты не можешь сделать из-за Смертной Клятвы, и ты плывёшь дальше - выполнять обещание. Везёшь беднягу в столицу так, чтобы не заметила стража. Ну не здорово ли? И обещание выполнено, и Роеналлы довольны, а ты мало того что рабов продал, так ещё они и сами тебе заплатили! Нет, что ни говорите, а быть почтенным работорговцем куда приятней, чем голодным и холодным бандитом в лесу!

(Мяв и Алеф)

На мосту, совсем немножко времени спустя



- Их на самом деле трое, удовлетворенно сказал достопочтенный Бьярн, когда над причалом выросла одна высокая и широкоплечая фигура, и две - пониже и поуже
Темнота беззвучно зашевелилась, ощетинилась саблями, дагами и моргенштернами. Троим пришельцам готовился солидный и основательный прием.
- Ты что же, - прогремел с пристани голос старшего из троих - считаешь что будешь торговать людьми у меня под носом?
- Что вы, сударь, как можно! – вкрадчиво, совсем не по-дварфовски, ответил уважаемый Гроин, перехватывая поудобнее секиру. – И вовсе незачем вам на такое смотреть. И совсем даже ни к чему тут ходить. Время позднее, место опасное…
- Я не позволю здесь непотребства! - выхватил из ножен меч ночной защитник справедливости. Двое его спутников подняли булавы, готовые вступить в бой.
Раздался короткий, приглушенный свист. Так свистит воздух, рассекаемый надвое узким клинком. Но сейчас свист был сигналом. Из потаенных закоулков, которых среди причалов и мостков было великое множество, начали выбираться тени. Одна, две, три… И вот уже благородный Шатильон и двое его пажей окружены плотным кольцом, вернее перстнем. Бьярн и Гроин образовывали камушки перстня, их секиры поблескивали словно гематитовые.
«Все-таки не обманул Анарг», - удовлетворенно подумал Бьярн, не торопясь приближаться к окруженной троице. – «Видно насолил Анаргу его бывший соратник, не желающий жить по новым правилам. И это к лучшему. Нужно только избавиться от этого героя, и все будет хорошо».

Налья встревожено дернула себя за косицу. Крысы вылезли из нор – хорошо, но... враг врага не всегда друг!
Она поспешно начала шептать заготовленные слова. Девушка долго думала, какое заклятие применить. Огненный шар может привлечь не только рясника, ядовитое облако – отравить и бросившихся в бой друзей. Каменные метеоры... чтобы свалить нескольких противников в темноте, нужна большая удача.
Перед тем, как нанести удар, она заколебалась. Задеть ли только явных врагов или зацепить и неизвестных воинов? И вздрогнула. Не так давно подобное ей и в голову не пришло бы. Как же она изменилась!
Но готовое заклинание не давало думать, магическая сила только и ждала, чтобы сорваться с поводка, и друзья тоже ждали.
И вместе с последними словами де Арнис развела руки. Движение словно открыло дыру в ледяной ад, и оттуда конусом ударил по портовой швали промораживающий до костей холод.
Девушка тут же, как договаривались, побежала в сторону, чтобы спрятаться за сараями. Споткнулась в темноте и упала, ударив коленку, но тут же вскочила и через несколько секунд уже скрывалась за углом.


(Мяв, Алеф и Хигф. Остальные - присоединяйтесь к мочилову)

В эту же ночь, в поместье Бражелена
- .. мы обыскали всё, что смогли, лейтенант Роеналл, - извиняющийся тон легионера был совершенно искренен, - но не нашли никаких следов, никаких доказательств...
- Мне это не интересно! - в ответном визге Исайи Роеналла слышалась откровенная паника. Роеналлу-младшему совершенно не улыбалось встречаться с разъярённым отцом, которому придётся объяснять что да, это он, его дорогой сын Исайя отдал на хранение покойнику Бражелену учётную книгу, в которой через страницу красовались подписи обоих Роеналлов, и не только их. А уж что за записи были над этими подписями... - я хочу, чтобы вы нашли следы вора!
Уж конечно же, не о судьбе бывшего фаворита отца, найденного убитым в дальнем районе столицы, волновался лейтенант городской стражи. Убили - туда и дорога. В любом случае покойник становился опасен, ведь даже Смертная Клятва не даёт полной гарантии. Конечно, отец всегда сможет выдать книгу за фальшивку, а Главная Судья всегда готова услужить своим благодетелям, но... Лучше всё-таки не рисковать...
- Ищите, подлецы! - снова раздался в осиротевшем поместье визг Роеналла, - Ищите, или я вас в тюрьме сгною!

А в это время на мосту...

Лук отливал жирным глянцем полированного темного дерева, тетива тоже почернела от времени, но была вполне крепкая – из тугих воловьих жил. А древки стрел Рейнард сам зачернил сажей и теперь чувствовал эту сажу на пальцах и немного на щеке. Марра буквально силой всунула ему в руки этот лук, купленный у кого-то из Воров Тени за умеренную, но вполне достойную цену. Использовать заклинания орка запретила категорически.
- Ты для рясников как свежий кекс. Только из печки. Пахнешь вкусно издалека. А если еще и колдовать начнешь, то считай, что тебя глазурью полили для аппетита.
Рейнард это понимал отчетливо и согласился. Он вообще был согласен на что угодно, лишь бы Марра больше не произносила страшных слов «Я – госпожа». Слишком хорошо помнился другой голос, говоривший то же самое. И помнилось то, что обычно следовало за такими словами.

Стрелять из лука эльфу даже не надо учиться, это всем известно. Как младенцы прочих рас умеют дышать, так перворожденные берут в руки лук и поражают цель с первого раза, даже если до того никогда не стреляли. А Рейнард, как ни крути, был эльфом и даже в большей степени, чем сам об этом догадывался.
Он затаился у парапета, тянущегося вдоль всей набережной: темный с головы до ног, белые волосы спрятаны под черным моряцким платком. И когда один из бандитов упал, его соратники даже не увидели в темноте черной стрелы, торчащей из груди убитого.

(совместно с Алеф)
Нельдор не столько увидел, сколько почувствовал выстрел. Когда один из бандитов мешком повалился на мостовую, Нельдор стремительно метнулся вперед. Первого противника он сбил с ног ловкой подсечкой, тут же полоснул клинком по горлу стоящего рядом и едва успел уклониться от натиска следующего. Враг попался опытный клинком орудовал умело, ловко использовал длину меча, Нельдор крутился волчком едва успевая отводить кинжалами удары. Откуда взялись руки крепко схватившие его за горло он понял слишком поздно. Никогда не оставляй за спиной живого врага. Выбор у ассасина был невелик, либо проткнуть кинжалами стоящего сзади и получить клинок в грудь, либо сдохнуть от удушья.
Он выбрал второе и продолжал яростно отбивать атаки, в то же время, чувствуя, как пульсирующая боль заполняет голову, как темнеет в глазах.
Удар толкнувший его вперед был силен и внезапен, противник явно не ожидавший сокращения дистанции неуклюже прервал удар, пытаясь выставить блок, но кинжал Нельдора уже пронзал грудную клетку останавливая лихорадочное биение чужого сердца. Ассасин резко сместился в сторону, одновременно разворачиваясь, хотя уже понимал, что руки душившие его последние десять-пятьнадцать секунд исчезли. Тело бандита лежало на мостовой, и только сильно присмотревшись, можно было заметить черноперую стрелу, торчащую между лопаток бандита. Рейнард в своем укрытии еле заметно улыбнулся и наложил на тетиву очередную стрелу.

В паре кварталов от моста. С Подлизой в роли Корши и молчаливого согласия Хигфа
После такого желанного облегчения Корше почему-то расхотелось идти обратно в таверну. Вместо этого хоббитша побежала за бабочкой, которая пролетала неподалёку. Насекомое привело Коршу в другую часть города, где и взмыло под небеса. Корша поозиралась и пошла куда глаза глядят (ведь в таверну так и не хочется). Погладив бездомного щенка, Корша продолжила поход по городу. И тут неподалёку мелькнули знакомые лица. Корша побежала в их сторону.
- Здравствуйте, дяденька Тондо! – произнесла хоббитша.
- Ага, давненько не виделись, - буркнул Щекотунчик и, растрепав и так всклоченные волосы на голове у Корши, в очередной раз проверил свои ножички, - Таверну сама найдёшь, мелкая? Там тебя уже все заждались небось.
- Нет, не найду! – соврала Корша, которой очень не хотелось пропускать столь интересные события.
- Тогда тащись следом и не путайся под ногами, - махнул рукой Тондо, - И ещё – роток на замок. Замётано?
- Ага, ага… - произнесла Корша, и, пробежав прямо перед Тондо, направилась в сторону Нальи. – Тётенька Налья! Тётенька Налья! Я пришла с Тондо. Он вон там. – Хоббитша махнула рукой и прибежала опять к Щекотунчику.
Налья только отмахнулась от девчонки. Здесь и здесь. НЕ до неё сейчас. Вокруг разворачивалось слишком много всего, чтобы следить ещё и за малолетними растрёпанными хоббитшами.

Говорить в бою Ралби не любил. Сражаешься – работай молча, нечего сбивать дыхание. И отвлекай противника не языком, а клинком. Нападать без предупреждения и со спины кенсай тоже не стеснялся. Это когда ты уважаешь врага, тогда можно проявить к нему некую толику благородства. А когда всякий сброд собирается кого-то убивать методом «семеро на одного», вести себя надо соответствующе. И уважать их не за что.
Тёмный силуэт, оказавшийся перед кенсаем, качнулся – бандит то ли услышал, то ли шкурой почуял набегающую сзади смерть. Лёгкий топорик свистнул вместе с разворотом корпуса, перечёркивая возникшую из темноты высокую худощавую фигуру. Вернее, попытался перечеркнуть. Мечник нырнул вниз, распластавшись в глубоком выпаде, и стосковавшийся по крови клинок подрубил колено бандита. Мелькнул кинжал, отточенная сталь оставила на шее мужчины росчерк холодного поцелуя, и тот осел наземь, захлёбываясь рванувшимся из глотки криком.
Сейчас в ушах Фагуса не звенела песня, под которую он стал бы танцевал с Той, для которой желанной музыкой были звон клинков и предсмертные стоны. Незачем приглашать эту партнёршу на такой невыдающийся танец. Шелесту её одежд и звуку шагов лёгких ног должна вторить более возвышенная и достойная музыка. А сейчас пусть смотрит со стороны…
На перешедший в бульканье крик боли обернулись ещё двое бандитов. Один, невысокий и коренастый, встретил кенсая коротким тяжёлым копьём с широким жалом, наверняка взятым из охотничьей справы. Второй, долговязый и настолько длинношеий, словно его в детстве частенько привешивали за уши под потолок, попытался зайти слева.
Железу всё равно, чью кровь пить – звериную или человечью, тут всё зависит от рук, его направляющих. А руки в этот раз подкачали, не довели его до цели – кенсай шагнул вправо, отводя копьё клинком. Древко оказалось между ним и вторым нападавшим, и теперь бандиты мешали друг другу. На второй удар отпущенного хозяину копья времени уже не хватило – кинжал полоснул его по лицу, разрубив глаз. Копьё упало на мост, новоиспечённый одноглазый взвыл дурным голосом, вскидывая ладони к лицу, а Ралби скользнул ему за спину. Добивать противника кенсай не стал – пока тот стоит, он мешает своему товарищу, а сам уже выбыл из строя, по крайней мере, на некоторое время.
Товарищ церемониться с покалеченным не стал, попросту оттолкнув его с дороги, благо на ногах тот держался уже далеко не крепко. Ярость, вскипевшая в душе разбойника жаркой волной, подвела его, напрочь выжигая остатки осторожности. А может, её у него никогда и не было – привык, что жертв и врагов давили скопом, нападая на тех кто был заведомо слабее. Вот и вышла боком вредная привычка – разбойник бросился вперёд, не заботясь о защите, широко размахнувшись, надеясь покончить дело одним ударом.
Короткий меч бандита с обиженным звоном скользнул по воронёному клинку, и отравленная сталь с хрустом перерубила длинную шею, оставив голову на каком-то лоскуте кожи и плоти. Не дожидаясь, пока тело упадёт, Фагус одним прыжком оказался у распластанного на мосту окривевшего бандита, и змееголовый меч с наслаждением вгрызся в шею. Добивать Фагус не очень любил, но оставлять за спиной живого врага не годилось.

С Алеф
Чёрная стрела свистнул мимо уха и Тондо тоже присвистнул. Нет, он, конечно же знал, что все эльфы стрелки что надо, но иногда всё же хотелось, чтобы и эти стрелки были поосторожнее. Голова-то у него пока ещё только одна. И варит куда лучше, чем у того же дяденьки Рея, которого вот только учили жить, а потому, что там у него внутри котелка осталось - даже боги не знают.
Щекотунчик пригнулся и, пропуская вперёд несущегося, словно дикий вепрь, Нельдора, кинул ножик в одного из стоящих перед ним. Какая радость, что тот даже не успел пригнуться. Главное не забыть выдернуть потом из глазницы. Впрочем, что-что, а это Тондо забывал только в крайнем случае. Выдернуть и карманы обшарить. За спиной Нельдора хорошо. Спокойно и надёжно. Особенно, когда тот дерётся, а ты его прикрываешь. А вот когда его лезут душить, приходится отходить в сторону. Отходить и...
Не успел Тондо перерезать верёвочку пояска у нападавшего и вновь уйти в тень, как ещё одна стрела с тёмным концом просвистела у него над ухом и врезалась в спину душителя.
- Да что он, на хоббитов охоту начал? - чуть не выкрикнул Щекотунчик и нырнул мимо ассасина дальше.
Рейнард только-только закончил беззвучно ругаться. Две стрелы пропали впустую, к тому же надоедливый хоббит словно нарочно лез под выстрел, оказываясь между намеченными жертвами и Рейнардом. Но когда нахальный коротыш повернулся в ту сторону, где засел стрелок, и показал кринити кулак... Это было уже слишком!
- Гаденыш! - прошипел Рейнард и рывком натянул тетиву, указывая острием стрелы на маленькую серую фигурку.
Как хорошо, что умение "входить в тень не связано с тем, сколько людей и нелюдей ходит вокруг. Если вокруг на него никто не смотрит: юрк - и готово. Если смотрит - хуже. Не получается. Не получилось и на этот раз. Кто-то глядел на Тондо, глядел так, что у него даже под лопаткой зачесалось

Стрела уже срывалась с тетивы, когда юркого хоббита загородили сразу два здоровенных хьюмана, похожих на платяные шкафы. Один из них и поймал в шею черноперую стрелу, сопровождаемую проклятьями Рейнарда. Кринити сплюнул, мысленно поставил зарубку поквитаться с Тондо чуть попозже и с наслаждением всадил стрелу в спину второму громиле.

Тондо же в свою очередь упал пластом на землю, пробрался между ног какого-то настолько большого субъекта, что, казалось, тот мог доставать с карнизов воробушков, если его об этом сильно просили, почти по привычке срезал кошель с монетами с пояса блондинистого дварфа в кожаном жилете, увернулся от оплеухи, подтолкнул под руку выцеливающего кого-то лучника, стянув у последнего в этот момент все стрелы из колчана, показал язык Ралби, сгруппировался комочком, когда ассасин перекидывал через его спину сероглазого эльфа с трясущимися руками... Словом, Тондо был везде сразу. Нет, он никого не убивал, он просто помогал убивать другим, лишь иногда пуская в ход и свой кинжал: тогда, когда считал, что поверженная кем-то на землю жертва ещё может "случайно воскреснуть" в самый неподходяший момент. Как-то внезапно схватка закончилась.

(с Торвиком)

Тетир. За полтора года до...
Знаете, за что не любят магов и ученых? За то, что они вечно лезут туда, куда не просят, и зачастую - эксперимента ради и торжества науки для - совершат такое, что хоть святых выноси. Архимаг Тит Лукреций исключением из правил не был: получив заказ от герцога Икторна на создание "идеального воина", архимаг с рвением взялся за дело, даже не смутившись тем фактом, что в военном деле понимал меньше, чем свинья в апельсинах.
Для начала архимаг сразу отверг идею сделать воина из человека - дескать, тело слабовато. Демонические создания отметались по причине полной их непредсказуемости, а создание гомункулосов требовало неимоверных энергетических и материальных затрат, что уже не устраивало заказчика, требовавшего по принципу "дешево и сердито". Поэтому архимаг пошел иным путем - решил вложить человеческую душу в тело какого-нибудь хищника, и после года неудачных попыток не нашел ничего лучшего, как купить взрослого зангвебарского саблезубого тигра для своих экспериментов. Особенно магу Титу импонировало то, что эта двухсотсорокакилограммовая тварь задавила троих охотников и еще одного ощутимо покалечила.
Итак, Лукреций перевез клетку с хищником в свое загородное имение и продолжил работы. Неделю спустя довольно потирающий руки маг, подобрав (как ему показалось) оптимальное соотношение ингридиентов, осенил себя приносящим удачу жестом и произнес заклинание. И... ничего не произошло - мирно дрыхнущий в клетке кот зевнул, приоткрыл глаз, покосился на Тита и перевернулсяна другой бок. Лукреций тяжело вздохнул и нога заногу поплелся из зверинца.
Ночью мага разбудили вопли его единственного слуги, старого гоблина Гизмо, доносящиеся из кухни. Обычно в это время Гизмо уже видел десятый сон, и что моголо заставить гоблина орать дурным голосом, рискуя навлечь на себя гнев разбуженного хозяина, Тит решительно не представлял. Накинув халат, Лукреций поспешил вниз.
На кухне творился форменный беспердел: истошно верещащий Гизмо сидел на люстре, а по кухонным шкафчикам шарился... саблезубый тигр. Тит икнул и попятился из кухни вон. Тигр, услышав звук повернулся, изучил мага и хрипло поинтересовался:
- Ты хозяин?
- Ик... - выдавил Тит. Тигр истолковал это как знак согласия и задал второй вопрос:
- Вино есть?
- Получилось... - вместо ответа прошептал архимаг Тит Лукреций, после чого побледнел, схватился за грудь и тяжело осел на пол.
- Э, ты чего это? - тигр подошел и потыкал мага лапой. Тит был мертв - не выдержало сердце.
- Вот ты незадача... - ошалело проговорил тигр, отступая от трупа. А дальше события развивались со скоростью и неумолимостью снежной лавины. Гоблин Гизмо, притихший было при виде хозяина, спрыгнул с люстры и с визгом вылетел наружу.
- Убили, убили!! - послышались его вопли, затихавшие по мере того, как гоблин удалялся в сторону ближайшей деревни. Тигр тут же сообразил, что взбудораженные крестьяне не будут особо разбираться в причинах гибели этого малахольного и живо натыкают хищнику вил в задницу, поэтому быстро сдернул когти.
Глубоко в лесу тигр остановился, лег на землю, и, положив голову на лапы, задумался. А мысли у него были невеселые - что делать, как жить и что, собственно, жрать? Нет, он прекрасно понимал, что может жить в пещере, есть сырое мясо, но вот откуда-то знал, что есть теплые дома, огонь в камине, горячая похлебка в тарелке... И что это все стоит денег. То есть чтобы спать в тепле, вкусно есть и крепко пить, нужно иметь тот самый презренный металл, без которого ну никуда. А вот где его взять? Есть над чем призадуматься, верно?
Проведя остаток ночи в раздумьях, тигр принял решение выйти на большую дорогу. Стать разбойником, проще говоря. Только вместо банального гоп-стопа хищник подошел к этому вопросу с неожиданной стороны.
Для начала он решил избавиться от конкурентов, причем самым кардинальным образом. В течении двух месяцев тигр разыскивал и уничтожал разбойничьи шайки, хозяйничающие в "его" лесу, а изуродованные трупы и оружие стаскивал к обочине дороги, выставляя напоказ. Три месяца спустя грабеж на лесной дороге выглядел следующим образом: уже перед самым выездом из леса купеческий караван натыкался на невозмутимо сидящего хищника, после чего происходил следующий диалог в стиле "проехал спокойно? - да. не трогали? - нет. понравилось? - да. Моя работа, так что оплачивай". Брал тигр по-божески, так что недовольных не находилось - все понимали, что лучше отдать несуразной тварюшке серебяный с человека за спокойный проезд, чем потерять все вместе с головой, если тигр... просто уйдет из леса. А именно так он и обещал сделать, если ему не будут платить. С крестьянами хищник жил душа в душу - разбойники брали с деревень "дань", тигр же этого не делал, более того, подчиняясь инстинктухищника, разогнал всех волков в округе. Взамен он получил возможность нормально питаться и спать в тепле. Там же он получил имя - Мурзик.
К огорчению Мурзика и крестьян, осенью идиллия закончилась: барон, в чьих землях находился лес, прознал про "стража дороги", контролирующего лес и прилегающие окрестности, и счел, что уж с одним-то тигром, пусть и саблезубым, его дружинники справятся, а деньги с проезжающих он и сам брать может. Пришлось Мурзику вновь подаваться в бега.
Неделю спустя произошла встреча, круто изменившая Мурзикову жизнь: на ночном тракте он отбил от семерых разбойников небольшой - в три телеги - караван мастеровых-оружейников, едущих с семьями на поиски лучшей жизни в Калимшан. Сказать, что отбил легко, значит соврать - разбойники оказались не робкого десятка и успели располосовать тигру плечо и морду. Глядя на зализывающего раны тигра, мастеровые после недолгого совещания предложили сделку - Мурзик сопровождает их в качестве охраны, а они в свою очередь обеспечивают его горячей пищей и определенным денежным вознаграждением. Мурзик подумал и выдвинул встречное предложение: вместо денег пусть по прибытии на место ему сделают доспехи. На том и порешили.
К чести оружейников, тигра они не обманули - едва устроившись на новом месте, мастеровые принялись за работу. И пусть доспехи необычной формы были лишены столь любимых знатными людьми украшений, вышли они на славу. Даже застежки были сделаны так, чтобы ими могли управляться когтистые тигриные лапы.
С тех пор Мурзик стал наемником, сделав основной своей работой сопровождение купеческих караванов. И в первый же месяц сделал он открытие - иммунитет к магии. Как это получилось, знал только Тит Лукреций, он ответить уже не мог по вполне объяснимой причине. Но как бы то ни было, факт оставался фактом - Мурзик магии был неподвластен.
Наши дни. Амн, город Аскатла.
- Слава богам, доехали, - тучный купец глянул на толпу перед воротами в город, утер ярким платком пот с лица, и повернулся к сопровождающему повозку саблезубому тигру в необычной броне. - Спасибо, мастер Мурзик...
- "Спасибо" в карман не положишь, - усмехнулся тот.
Заплатив пошлину (и даже не сильно поругавшись с стражей), купец провел свой караван на знакомый постоялый двор. Взяв рассчет и туманно ответив на вопрос купца о возможном найме на обратный путь, Мурзик поспешил в город искать работу, ибо почтенный купец Мошве Дати собирался обратно в родной Калимшан не ранее, чем через три месяца. Так что работа не помешает...
На Большом городском мосту царила обычная дневная суета. Орали зазывали многочисленных заведений, им вторили торговцы разномастным товаром - а купить здесь можно было все, что угодно, от иголок до породистых лошадей; колготился самый разнообразный (и разновеликий) народ; кто-то кого-то бил по морде... В общем, все было, как обычно.
Мурзик перешагнул через валявшегося разбитой мордой вниз пьянчугу с вывернутыми карманами, обогнул лоток с рыбой и в задумчивости остановился перед прилавком с пирожками. При виде потенциального покупателя пирожочник засуетился, выкладывая наверх товар погорячее, но его надеждам сбыться было не суждено - в тигра врезался верховой рыцарь, засмотревшийся на призивно улыбающихся проституток.
- Ты, шляпа, под ноги смотри, а? - гневно заорал Мурзик, задирая голову. - Ладно, конь, но ты-то куда зенки пырил?! Козел бронированный...
Лицо рыцаря пошло пятнами. Он вскинул голову, закинул за плечо алый плащ с белым символом какого-то религиозного ордена (Мурзик в них разбирался слабо, ибо рыцарские ордена подобного рода плодились, как грибы после дождя) и звенящим от ярости голосом произнес:
- Ты, тварь богомерзкая, смеешь повышать голос на меня, сэра...
- Сэр? - перебил его тигр. - Не смеши мой хвост, засранец, из тебя "сэр" как стрела из какашки. Сам на шлюх пялится, а туда же - сэр... Тьфу, стыдобища, - Мурзик сплюнул. Вокруг них собралась внушительная толпа зевак, предчувствующих развлечение, и кто-то уже делала ставки. Мурзик между тем продолжал:
- Был бы ты рыцарь, так не лясы бы точил, а давно бы уже меня на поединок вызвал, - тот факт, что на поединок рыцарь может вызвать только равного, мохнатого скандалиста не волновал вообще. Из толпы послышались приветственные крики, подбадривающие четвероногого сквернослова. - А так... Знаешь, вот сколько живу, а лошадь с двумя задницами вижу впервые.
Рыцарь захлопнул забрало и схватился за меч.
Со стороны это смотрелось красиво: под аккомпанемент испуганного лошадиного ржания сначала над толпой взлетел рыцарский шлем с порванными завязками, а следом - его хозяин. Достигнув наивысшей точки полета, рыцарь встретил свой шлем, плавно перевернулся в воздухе, и, дико перекосив лицо, рухнул вниз с кастрюльным дрязгом, лихо взмахнув на прощание шикарным плащом.
- Идиот, - констатировал Мурзик, переступая через бессознательного рыцаря. Толпа расступилась, и забияка направился в ближайший кабак поднимать себе настроение.
Зайдя в трактир, Мурзик с сомнением окинул помещение взглядом. В большой комнате за длинными столами сидели солдаты в расстегнутых мундирах, плотогоны, рыбаки, шлюхи, лавочники, местные оборванцы и прочая мостовая шелупонь. Вся эта толпа поглощала вино и пиво, орала песни, сквернословила, обмывая удачу или завязывая горе веревочкой, а между столами сновали служанки и поварята, которыми управлял устроившийся за стойкой хозяин заведения. Мурзик довольно крякнул, стянул с головы шлем, расслабил завязки брони и протолкался к стойке.
Из трактира тигр вышел уже поздней ночью. Город спал. Ну, или почти спал: в стороне от трактира кто-то кого-то явно не полюбил и теперь активно выяснял отношения, причем так, что только зубы веером разлетались, да кровь брызгами. Спиной к Мурзику стоял некто с луком, и явно выцеливал себе оппонента. Решив, что из всей толпы дерущихся это наименее занятой и наиболее адекватный участник, тигр бесшумно подошел к лучнику сзади, похлопал лапой по плечу и спросил:
- Простите, а что это вы тут делаете, а?

Рейнард свирепо обернулся, намереваясь послать любопытствующего далеко и надолго, и сбросил с плеча тяжелую руку… Вернее лапу – похожую на кошачью, если бы кошка выросла раз этак в сто. А кроме того влезла бы в тускло поблескивающие доспехи и выпустила из пасти клычищи длиной в локоть. Кринити плюхнулся на задницу и начал отползать, отпихиваясь ногами.
- Э, ты чего это? - забеспокоилось нечто клыкастое. - Просто больной, или малахольный?
Тигр шагнул следом и наклонился, подозрительно принюхиваясь.
Страшная морда оказалась едва ли не нос к носу с колдуном, шумно втягивая воздух. Рейнард отшвырнул бесполезный лук и дрожащими пальцами сформировал тусклый огненный шар.
- Понятно, - саркастически фыркнул на шар страховидло. - Мало того, что полудохлый неврастеник, так еще и маг. Эй, чудик, тебе по щекам похлопать? Ну, чтоб в себя пришел? Или водичкой из реки полить? - тут Мурзик вспомнил, что вода в реке представляет неповторимый коктейль из продуктов жизнедеятельности города и поправился. - Нет, пожалуй, воду лучше отменить, а то еще помрешь. Шар убери, кому говорят! - рявкнул он в лицо магу.
Нервы у бедняги-кринити не выдержали и шар все же полетел в оскаленную морду. Ударился о кончик носа, рассыпался на искры и скатился с глянцевой шерсти, как вода с хорошо промасленной бумаги. Следом полетел «удар молнии» и тут же отскочил от чудища, не причинив ровным счетом никакого вреда. Наверное с перепугу Рейнард почти молниеносно зажег на ладони «радужную сферу» и отправил ее следом.
От "радужной сферы" Мурзик чихнул так, что мост затрясся. Горе-маг же получил душ из кошачьей слюны и остатков тигриного ужина, застрявшего между зубов.
- Ну все, вот теперь я рассердился, - утерев лапой нос, проинформировал полуэльфа мохнатый кошмар, после чего подцепил за воротник когтями и подтащил вплотную к своему носу. - Ну, ты, пошлая пародия на жалкое недоразумение, тебе что, в детстве мама не говорила, что нехорошо всякой какой швыряться? Хочешь в воду с моста, а?

Но жертва, вопреки ожиданию, не стала ни орать, ни брыкаться, ни швыряться бесполезными, но ужасно щекотными шариками. Рейнард брезгливо вытер лицо рукавом и скривился.
- Зубы чистить надо…
Выражение страха на темном лице сменился откровенным отвращением.
- Вот тобой и почищу, неврастеник, - пообещал Мурзик, покачивая полуэльфа в лапе и подумывая, куда им лучше запулить. - Ты, неуч, вообще соображалкой тумкаешь, а? А если у меня эта... как её, мать вперехлест через плетень... - он на секунду задумался. - А, во - аллергия! А? Вот ща как укушу больно!
Тонкая рубашка черного шелка не выдержала такого обращения и расползлась с тихим шелестом. Вышитый серебяной нитью воротник остался в страшных когтях, а Рейнард опять плюхнулся на пятую точку.
- Нет у тебя аллергии, - досадливо ответил колдун и попытался натянуть на плечи сползающую ткань. – Иммунитет у тебя к магии, так тебя и разэдак. Три заклинания впустую…
И Рейнард, не найдя подходящих слов на всеобщем, качественно и длинно выругался на темноэльфийском.
- Без сопливых скользко, - когтистая лапа разжалась, и воротник плавно опустился на колени мага. - То, что у меня иммунитет к магии, это еще не значит, что в меня можно безнаказанно ей - то есть этой самой трижды драной магией, будь она неладна - безнаказанно швыряться.
Клыкастая морда опустилась и замерла перед лицом Рейнарда. Тигр почесал когтем нос, еще раз фыркнул и вынес вердикт:
- В воду, - после чего когти сомкнулись вокруг ноги мага.
И лететь бы Рейнарду вниз головой в темную, пахнущую рыбой и нечистотами воду, но воздух за спиной у тигра задрожал, вспыхнул нестерпимо-яркой белизной и сформировался в овальный портал, из которого шустро выпрыгнули двое Магов-в-Рясах и три амнийских легионера.
- Несанкционированное применение магии! – заорал тощий лысый старичок и ткнул пальцем в нарушителей. – Взять обоих!
- Это что за хрен с бугра? - удивился Мурзик, отпуская мага и разворачиваясь к новым персонажам спектакля. - Эй, шпендрик, тебя-то кто звал, а? Что, не знаешь старую истину: свои собаки деруться, чужая - не влазь? Иди подобру-поздорову, пока ноги носят. И сиделок своих забирай, - он вздыбил шерсть на загривке и зло уставился на старикана.

- Еще и оскорбление должностного лица, - радостно заметил второй маг. Рясники синхронно задвигали руками и на два голоса пропели «слепоту». Из темноты возникли две сферы, как бы стеклянные шары, наполненные молочно-белым туманом, стремительно поплыли вперед и рассыпались в клочья, налетев на рассвирепевшего зверя и не менее обозленного Рейнарда.
- Ну все, козлы, - зло прошипел Мурзик, отстегивая от ремня шлем. - Я вам что, мишень? Лови презент!
Трехкилограммовый шлем просвистел в воздухе и влип в живот более молодому из рясников. Следом уже летел растопыривший лапы тигр...
- Валить надо, - меланхолично заметил Рейнард, разглядывая стонущих в лужах крови магов. Рядом валялись легионеры: у одного черноперая стрела торчала из правого глаза, у второго – из левого, третий, кажется, только притворялся мертвым, впрочем, весьма натурально.
- Хорошая киса, - раздался из темноты слишком хорошо знакомый кринити голос, сопровождаемый громогласной орочьей отрыжкой, - с понятиями. Ну что, понесли?
И, вынырнув из дарованной когда-то давно (чуть не в прошлой жизни) Маском невидимости, полуорка наклонилась над тем легионером, который был ещё пока не совсем мёртв.
И тут же в неё полетел шлем, сорванныйс головы убитого легионера.
- Совсем идиоты, да? - поинтересовался Мурзик. - Убивать-то зачем? Еще и служивых? Ой, кретины... - едва не простонал он. Надежды на сытую жизнь в городе и новую работу накрывались медным тазом. - Черт, может, и вас перебить? Сдать трупы властям, проявить, так сказать, гражданскую сознательность...
Он поднял с брусчатки свой шлем, придирчиво оглядел, повесил на пояс, после чего перевернул старика и принялся сноровисто обшаривать его одежду.
Удар лёгким шлемом орочий череп выдержал без особых последствий, не считая ссадины на лбу. Чего никак нельзя было сказать о маррином достоинстве.
- Ещё один такой фокус, котик, - пообещала она, сузив глаза, - и одной говорящей кисой на этом свете станет меньше.
- Ногу подними правую, - послышалось в ответ. Тигр выудил из-под рясы деда кошелек, снял с его шеи амулет (авось пригодится) и перешел к обыску второго мага.
- Хамло, - восхитилась маскитка, задаваясь вопросом прикончить наглеца сейчас, или попробовать использовать как пушечное мясо в будущем. - И как ты до сих пор жив?
- Сам удивляюсь, - пожал плечами Мурзик, критически осматривая тощий кошелек младшего мага. Наконец, решив, что в его положении не до жиру, присоединил его к своим трофеям и принялся обшаривать тела легионеров. - Но я-то ладно, а вот как вашу ораву еще не отправили на прогулку с конопляной тетушкой? С такими-то замашками... Ого, ну ничего себе! - удивленно воскликнул тигр, выуживая из-за пояса убитого легионера три золотые монеты.
- Вот потому и не отправили, что живых не оставляем, - хмыкнула орка.
- Психи, - выдал диагноз мохнатый хам, пряча трофеи. - На шибенице жизнь закончите, как пить дать...
Он рыкнул на открывшего глаз живого легионера и откатил бесчувственных магов к парапету моста.
- Я обратно, пожалуй, - кивнула Марра в сторону куда большей кучи трупов, то ли приглашая кринити за собой, то ли просто информируя. - Интересно, как наша новая командирша с падшими договорится...
- Ага. Вперед, - кивнул тигр. - В аккурат патруль дождетесь. Кстати... Эй, маг, подь сюды на пару слов...
- Я не маг! – взвился Рейнард. Неудачные попытки оттереть с лица и шеи липкую слюну отнюдь не улучшили его настроения. – И никогда не смей называть меня магом, понял, блохастый?
- Думаешь, если я правдиво назову тебя Кретин, будет лучше? - ехидно поинтересовался Мурзик, нахлобучив шлем.
- Маг куда хуже кретина, - неожиданно заулыбался кринити. Как обычно, настроение у него менялось похлеще аскатлинской приморской погоды. – Чего хотел-то?
- Да у тебя на спине хрень какая-то, хотел поближе рассмотреть, - глухо прозвучало из-под шлема.

- Какая еще хрень? – Рейнард попытался рассмотреть свою спину через плечо.
- Если б знал - сказал, - Мурзик затягивал ремни своих полулат, внимательно оглядываясь по сторонам в поисках приближающегося патруля стражи.
- Ничего там нет, - буркнул колдун, устав выворачивать шею. – Кроме того, что ты, морда мохнатая, рубашку мне угробил.
- На свою морду посмотри, обезьяна лысая, - огрызнулся тигр. - Лучше было бы угробить тебя вместе с рубашкой, и все было бы нормально. Сдал бы тебя этим придуркам, и вся недолга. А сейчас когти из-за тебя, малахольного, рвать придется...

- Ну и рвал бы когти, - искренне возмутился Рейнард. – Из-за тебя, между прочим, они меня засекли. Что, нельзя было подойти и спросить нормально? Подкрался как вор Тени… Что я тебя, целовать должен был?
Кринити, наконец, отказался от бесплодных попыток удержать на плечах черные лохмотья, в которые превратилась дорогая одежка. На неповинной тряпке он и выместил свою злость: рванул рубашку так, что она двумя черными крыльями опала вниз и повисла на ремне, обнажив точеный эльфийский торс.
- Вот и вали отсюда, пока патруль не появился, - колдун зыркнул на тигра сумасшедшим фиалковым глазом.
- Свалю, - кивнул тигр, припадая к брусчатке и поигрывая мускулами. - Только сначала оставлю кое-кому свою горячую признательность за обгаженную жизнь...
Он резко сорвался с места, словно выпущенная из баллисты стрела, и пролетел мимо полукровки, влепив тому затрещину. К чести Мурзика, удар был тщательно отмеренным, так, чтобы оппонент пролетел пару метров, не свернув себе при этом шею.

(Мяв, Ботари и я)

Совместка
- Спина к спине! рявкнул Шатильон, обнажая меч.
Падшие капелланы вскинули щиты и, выставив вперед свои булавы, молча исполнили приказ своего наставника.
- Все будет даже проще, чем я думал, - процедил сквозь зубы один из дварфов и бросился на Рейнальда.
Кровавая мельница завертелась в руках падшего паладина, молодежь тоже не отставала, прикрывая спину Шатильона: оба уже успели окрасить свое оружие в алый цвет. Рванувшийся было, дварф сам налетел на острие бастарда, лишившись бороды с частью лица, и теперь, завывая и булькая кровью, катался по грязным камням мостовой.
Опытным глазом военного человека Шатильон заметил, что кто-то вклинился со стороны домов в тыл нападавших, оттянув часть сил на себя. Один из наседавших на него, верзила-полуорк, не уступавший габаритами самому падшему рыцарю, с хрипом выплюнул темный сгусток крови из пробитого черной стрелой горла, выронил громадный топор и осел вниз.
- Держитесь, ребятки! подбодрил рыжебородый своих товарищей, укорачивая очередного неудачника на голову.
В этот миг небольшое тельце ловко проскочило между ног Шатильона, кубарем прокатившись по брусчатке. Ещё один нападавший поймал черную стрелу и рухнул под ноги Рейнальду.
Человек семь разбойников быстро отступили от падших и бросились наутек, растворяясь в ночной мгле. Шатильон опустил дымящийся от крови меч и огляделся. Какое-то неясное движение на земле привлекло его взгляд: изуродованный дварф пытался достать из ножен нож. Рейнальд одним прыжком очутился на нём, сломав несчастному позвоночник своим весом.
- Так, теперь посмотрим на наших союзников, - проговорил он так, чтобы его услышали только капелланы, и добавил громко: Именем богов, покажитесь! Вы кто?
Несколько фигур приблизилось к падшим, вперед вышла рыжая девушка, все еще не потерявшая свой некогда благородный лоск.
- Рады были помочь разделаться с этой швалью, - произнесла она. Меня зовут Налья.
- Там лодки с несчастными, - падший паладин кивнул в сторону лодок, привязанных у пристани, - есть чем заняться!
И, развязывая мешок за мешком, внимательно всматривался в девушку, мучительно сожалея о том, что лишён дара определять, злая или добрая душа перед ним.
- Благотворительность редка в наше время, - де Шатильон подсадил наверх ещё одну жертву работорговцев, где юные сквайры уже раздавали несчастным деньги и вещи, отобранные у тех работорговцами. - Что привело вас сюда в такое время?

После слов о благотворительности на лице девушки мелькнула сумеречная, чуть горьковатая гримаса, но тут же исчезла.
- Наверное, вы правы, – произнесла она, начиная помогать паладину. – Скажем, общие враги. Неплохой интерес для начала? Люди, с которыми вы дрались, мешают жить многим. А вас как занесло сюда? Неужели вы противостоите такой банде втроем?
- О нет, - не очень весело усмехнулся рыцарь, - нас немного больше, чем трое. Мы просто не ждали сегодня такого наплыва... гостей.
- Они, в отличие от вас, только сворами и ходят, наверное, - пожала плечами Налья, обдирая кожу пальцев о толстую веревку. - А вы занимаетесь как раз благотворительностью, сэр..?
Вопросительный взгляд подсказывал – от рыцаря ждут, что он все-таки представится.
- Рене де Шатильон, - улыбка исчезла с лица "падшего", - бывший драконоборец и лучший мечник Ордена Пурпурного Сердца. И если я не буду заниматься этой... благотворительностью - то вот тогда и сам скажу про себя, что я падший паладин.
Судя по реакции девушки, имя Шатильона было ей знакомо, что и неудивительно. О нем ходило много слухов, да и решение об изгнании из Ордена тоже не являлось секретом. Во взгляде мелькнуло уважение, и даже толика восхищения. Впрочем, она тут же отвернулась.
- Рене де Шатильон... Очень приятно. Я... Я понимаю вас. Со мной было... нечто в этом роде, но у меня нет столько стойкости... И теперь вы с вашими товарищами чистите мост от банд?
- По мере сил, - вздохнул рыцарь, - по мере сил. Если бы только я мог попасть в Орден, и выйти оттуда живым...
- То что бы вы сделали? – заинтересовалась Налья.
- Я нашёл бы, как подбодрить моих товарищей, - просто сказал рыцарь. - И у нас был бы символ, как знамя, под которое встали бы те, кто ещё не совсем пал духом.
- И основали другой Орден? – улыбка была почти не видна в сумраке. – Что же это за символ такой?
- У моего ... друга, - чуть запнулся перед словом "друг" рыцарь, - была чаша, дарованная ему за ратные подвиги. На ней выбит девиз "честь превыше всего". Если бы у нас была эта чаша, это вернуло бы веру тем, что сейчас отчаялся.
- Возможно, - задумчиво произнесла собеседница, - мы могли бы вам помочь.

(с Мявом, а выше еще Barbebleue был)

- Лучник вон там! – заорали с соседней от кринити крыши. Похоже, колдуну не повезло засесть поблизости от ещё одной группы бандитов. Сразу пять теней, быстро перепрыгивая по крышам, устремились к тому месту, где, по их мнению, сидел полудроу, когда наперерез им из темноты одного из переулков вынырнула ещё одна фигура.
Блеснула тёмная сталь, и тело одного из нападающих изломилось в полёте, распадаясь надвое.
- Извините за задержку, господа, - новоявленный участник «заварушки на мосту» грациозно приземлился на соседнюю от бандитов крышу и выпрямился в полный рост. – Но настоящие герои всегда появляются в конце, чтобы спасти всех.… Так что на сегодня я ваш единственный и последний проти….
- Да заткнись ты, Сейдж, - прервал его недовольный женский голос и с крыши, на которой застыли четверо бандитов, поднялась ещё одна фигура. – Я же сказала тебе, что у меня жуткая мигрень? А что это значит, любезный братик? – голос Вики клокотал от гнева и не предвещал ничего хорошего.
- Это значит не орать и не бравировать тем, какой я замечательный воин…, - печально вздохнул Сейдж.
- И какое наказание последует, если ты нарушишь этот уговор? – кровожадно усмехнулась девушка, сверкнув своими полными кипящей ярости глазами.
- Ты не разрешишь мне драться, - испуганным голосом пролепетал Сейдж. – И разберешься со всеми сама, чтобы хоть немного унять свою злость….
- Правильно, - прошипела Тори. – А потом я и до тебя доберусь. А теперь не мешай, - девушка молнией рванула на четырех обалдевших от подобного диалога бандитов и оказалась прямо между ними.
- Первый полёт Феникса, Стремительный удар, - произнесла монашка и на мгновение оба её кулака вспыхнули огненным пламенем, а затем, удар в грудь отбросил первого из замахнувшегося на неё бандита. При этом грудная клетка последнего буквально расплющилась от удара.
Прежде чем оставшиеся трое успели, что-либо понять, девушка взмыла вверх словно стрела, выпущенная из лука.
- Второй полёт Феникса, Пламенный метеор! - Тори грациозно перевернулась в воздухе и обрушилась на плечи бандита с секирой и тут же спружинив от них с разворота ногой ударила его напарника. Последний из крыс, попытался было сбежать, но…
- Последний полёт Феникса, Огненное погребение, - раздалось у него за спиной, а через мгновение на голову беглеца обрушилась «чугунная» пятка Виктории.
- Управилась за пятьсот ударов сердца, - усмехнулась сама себе монашка. - Как всегда я в прекрасной форме. Вот только, кажется, я опять перебрала со спиртным, - внезапно выдала она и, запнувшись, полетела вниз с крыши.
- Ловлю, - Сейджвик вынырнул вовремя, чтобы поймать сестру и бережно опустить её на землю.
- Что с ней? – выскочил словно из-под земли запыхавшийся Ульман. – Она цела?
- Да что с ней будет? – отмахнулся Вик. – Просто перебрала выпивки. С ней каждый раз так. Это единственный способ для неё применять способности Учеников Феникса.
- Учеников Феникса? – округлил глаза мальчишка.
- Боевые монахи Коссута, - отмахнулся мечник. – Высокомерные и алчные личности. Но техники у них просто превосходные. Вот только Тори их так и не освоила. По-крайней мере в трезвом состоянии.
- Так вот значит, почему её выгнали…, - удивился Ульман.
- Ну, отчасти да, - почесал затылок Вик. – Она оказался слишком огнеопасной, даже для Жрецов Огненного Лорда. А отчасти от того что она, после пятого провала на следующую террасу, напилась в стельку и решила продемонстрировать на что способна….
- Ужас, - вздрогнул Ульман.
- В общем, присмотри за ней, - потрепал его по волосам Сейдж. – И когда она придет в себя, сразу же драпай обратно в таверну. А я пока пойду, потолкую с теми, кто остался.
Мечник вскочил на ноги и быстро зашагал в сторону продолжающейся схватки на мосту.

До появление Мурзика

Корша, увидев, что Тондо убили, помчалась всем рассказывать про мёртвого подштанца. Захлёбываясь слезами, хоббитша прибежала к Налье.
- Тётенька Налья, тётенька Налья! Дяденьку Тондо убили! – Корша всхлипнула, и побежала дальше, оставив тётеньку Налью наедине со своими мыслями. Не то, чтобы хоббитша питала к Тондо особую симпатию, но он всё же был одним из хоббитов. Хоббитшей была и Корша, которая, не добежав до дяденьки Рейнарда, встала как вкопанная.
- А… й… а…. – попробовала сказать Корша.
- Мелкая! Кому сказано: под ногами не крутиться? – тяжело дышащий, как после большого забега, Тондо потянулся к Коршиному уху.
- ААА!!! – Корша закричала и рванула прочь. Там, где хоббитша пробегала, слышались крики: « Тондо ожил! Живой мертвец! Все уходите отсюда! Здесь проклятое место! Говорящий зомби! ААА!!!»
Корша не знала радоваться ей, что Тондо ожил, или кричать от ужаса. Последнее хоббитша и делала теперь. Причём с большим успехом.
Поймав на себе непонимающие взгляды, Щекотунчик взъерошил маленькой пятернёй свои волосы и растерянно произнёс:
- Я только хотел ей уши надрать…

Мурзик приземлился, глянул на друзей пострадавшего, и приготовился за дорого отдавать свою шкуру. И тут в неверном свете уличных фонарей блеснули шлемы и копья стражников. Двух, но этого вполне хватило, чтобы тигр уныло констатировал:
- Ну все, приплыли... Сейчас поднимут вой, и нам кранты... Эх, а как все хорошо начиналось.
Дальше случилось то, чему тигр не поверил: при виде заваленного трупами моста оба стражника с синхронностью, сделавшей честь даже королевской гвардии, выполнили строевое упражнение "поворот кругом в движении" и, перейдя на рысь, исчезли в темноте улицы.
От увиденного лапы Мурзика разъехались в стороны, и он едва не впаялся забралом в камни моста.
- Ну ни струя себе фонтан... - ошалело протянул он, неверяще таращась вслед сбежавшим стражникам. - Это точно стража?
- Доблестные легионеры Амна, - подтвердила полуорка, - стражи порядка и символ справедливости. А что не так?
- Что не так? - взвился Мурзик. - Все не так! Где вы видели стражу, которая проходит мимо кучи трупов и тех, кто эти самые трупы тут навалял? Меня чуть на копья не подняли только за то, что я разбойников под корень в лесу извел и за это деньги брал, а эти деру дали, даже не попытавшись поднять тревогу!
- Вот был бы ты нищий калека, - Марра всё-таки подняла недобитого легионера, и поволокла к воде, - дело другое. Тут бы сразу и сапогами по рёбрам, и свидетели у них есть, что ты побирался...
- А я и так нищий, с вашей подачи, - буркнул тигр. - И положь недобитое туда, где лежало... А это что за хрены? - он мотнул головой на бесчувственных магов. - Что они до меня докопались-то? Вроде я их вообще не трогал...
- Ты мне ещё здесь покомандуй, - проворчала маскитка, - города он не знает, хренов он не знает, порядки свои наводит...
- И покомандую, - задиристо пообещал Мурзик, яростно дергая своим куцым хвостом. - Я, во всяком случае, не укладываю вокруг себя трупы штабелями, как некоторые. Так что кинь дохлятинку на место, сделай доброе дело... Кстати, откуда у легионера три золотых? Это же его трехмесячная зарплата...
- А это налог с торговли рабами, - Марра с неудовольствием заметила шевеление недобитка, и успокоила будущего покойника кулаком в лоб. - Чем же ещё могут заниматься стражи закона в Аскатле?
- Работорговля? - глаза тигра выпучились так, что едва не вылезли в смотровые щели шлема. - Тут? В Аскатле? Да что вы мне тут рассказываете-то! Вы еще скажите, что стража дает санкцию на «черный лотос», или еще какую дурь!
- Котик бредит, - констатировала маскитка, с неудовольствием представляя себе реакцию явно инфантильного творения безумного мага на неприятную, но необходимую процедуру сворачивания шею уцелевшему легионеру, которому как-то совсем не нравилось, что его хотят утопить.
Пошатываясь и держась за грудь, подошел Рейнард и бухнулся на колени перед фонтанчиком в виде цветка орхидеи. Когда-то белый мрамор сейчас был заляпан всякой дрянью. Днем в мраморной чаше гуртовались голуби, чайки и все, кому приспичило сполоснуть сапоги. Кринити подставил голову под булькающую струйку, бьющую из сердцевины мраморного цветка, и замер. Только отпихнул руку убитого бандита, которая неловко попала под колено. Когда полудроу встал, белокурые волосы тяжелыми мокрыми прядями упали на смуглую грудь.
- Сдурел? – хрипло поинтересовался колдун у взъерошенного тигра.
- Добавить? - послышалось в ответ. - А то могу, если хочешь, мне ничего не жалко для хорошего человека.
Кринити рассмеялся было, но тут же охнул и схватился за ребра.
- А я не человек! – выдавил он, кашляя и хихикая одновременно.
- Тогда могу выдать двойную порцию, дабы избежать обвинений в расовой дискриминации, - фыркнул Мурзик, остывая.
- Не сдурел он - вступилась за «котика» Марра - Чтоб сдуреть, мозги должны быть изначально, а он стражу честную ищет.
Колдун опять залился тихим смехом и уселся возле фонтана, опершись спиной на обколотый лепесток орхидеи.
- И что ты ржешь, жеребец? Сена мало? - вновь начал закипать Мурзик. - Вконец вы в городах охамели... Тьфу, правду люди на трактах говорят - городские с жиру бесятся.
Рейнард прыснул, но опять схватился за грудь и сдавленно застонал.
- Зараза, ты мне ребра сломал… - колдун попытался усесться поудобнее. Каждый вдох отзывался тупой болью. – Ну и вали себе на тракт, - миролюбиво посоветовал кринити.
- Скажи спасибо, что не шею, примат неблагодарный, - огрызнулся Мурзик. - В благодарность за сломанную жизнь.
Он царапнул когтями камни мостовой и ехидно добавил:
- Кстати, ты гармонируешь с фонтаном - вы оба такие засранцы...
- Ты сам себе ее сломал, - угрюмо буркнул Рейнард, пропустив мимо ушей подколку. – Когда приперся в этот гребаный город…
- Не учите меня жить, лучше помогите материально, - рыкнул тигр. - Я в этот, как ты выразился, гребаный город, уже второй раз приперся. И, пока с вами, кретинами, не столкнулся, все было в ажуре - отдых, жратва, перспектива найти работу на обратную дорогу! А теперь все, придется возвращаться обратно и носу сюда не показывать... - он в сердцах топнул лапой. - А ведь какой перспективный маршрут. Эх...
- Точно больной на голову, - вслух подумала орка, - может отрубить пока не поздно?
Вместо ответа тигр запустил лапу в одну из своих многочисленных сумок, висевших на нем на манер седельных, покопался, выудил на свет здоровенную серебряную пуговицу, и, придирчиво её оглядев, протянул орке:
- На, а то ты, я смотрю, без пуговицы ну совсем никак.
- Вот свою пасть на эту пуговицу и застегни, - посоветовала жрица. Заклинание огненного клинка толкалось в ладонь, требуя, чтоб ему дали свободу. - Тебя, пушистик, сюда никто не звал...
- Ты мою пасть не трогай, лысая, а вот себе на лоб пуговку-то пришей - будет, к чему губу пристегивать, а то раскатываешь ну дюже часто, неровен час, споткнешься, - гадко ухмыльнулся короткохвостый.
Неизвестно, кто из двоих сорвался бы первым, но в ту секунду, когда озверевшая жрица была готова полоснуть Мурзика огненным клинком, к скорбной сцене взаимонепонимания добавился ещё один персонаж.
Мурзик, уже распахнувший было пасть для очередной порции помоев на голову орки, замер, сомкнул челюсти и недовольно уставился на вновь прибывшего. Ночное зрение хищника позволило ему рассмотреть худого мальчишку, спрятавшегося за спину вредной зеленокожей.
- В общем, оставь мечты для книги, - буркнул тигр, не желая продолжать обмен «любезностями» при детях. - Вон, к тебе пришли...
- Ты дурак? - с детским бесстрашием спросил «котика» Ульман, не придавая тому особого внимания. Присел рядом с бледным от боли кринити и, подняв над головой колдуна свои полторы руки, пропел заклинание исцеления. Обернулся к Мурзику. - А на слабых нападают только стражники и хельмиты !
- Язык придержи, щегол... - начал было Мурзик, но осекся, изумленно рассматривая изувеченного ребенка. Помолчал и перевел вопросительный взгляд на орку.
- Что-то не так? - издевательски удивилась маскитка.
- Да. Твой макияж, - рыкнул в ответ Мурзик. - Где малец руку потерял?
- Голодный был, - ответил Ульман, принимая игру наставницы.
- И руку съел? - хмыкнул тигр, закрывая сумку и поворачиваясь, чтобы уйти. - Видать, хорошо припекло... А ты, зеленая, прими совет: будь попроще, и люди, глядишь, к тебе потянуться.
- Руку Хельм съел, - как маленькому, снисходительно объяснил юный маскит, - он же хранит всех сытых от всех голодных. И детей... любит.
- Какой, на хрен, Хелем... - начал было тигр, но тут позабытый в пылу перепалки легионер резко вырвался из рук орки и дунул прочь, на ходу отцепляя от пояса рог и начиная трубить тревогу. На хриплый призыв откликнулись сразу несколько рожков, их рев подхватил горн в штаб-квартире Легиона. В этот момент удирающий служитель закона наступил на кожуру дыни и с воплем перелетел через перила моста. Всплеск воды и тишина - шлем и кольчуга не оставили легионеру ни малейшего шанса на спасение.
- Вот и всё, и нету Билла, он лежит на дне из ила, - философски заметила орка. - И чего дёргался?
- Наверное, его тоже от тебя мутило, - предположил Мурзик, прислушиваясь к поднявшейся в городе суматохе. - Как меня.
Налья уже прекратила помогать Шатильону, обо всем договорившись, и тревожно оглядывалась. Как ни медлительна, труслива и продажна стража, но должна же она для очистки совести и галочки в отчетах появиться хоть когда-то, посчитав, что уже все закончилось и вполне безопасно.
А у края Моста, похоже, назревала ссора – судя по жестам и повышенным голосам. Точнее, уже назрела, наливаясь готовым вот-вот брызнуть кровавым соком. И один из участников был, насколько можно видеть в темноте... не вполне обычен. Впрочем, после хоббитов-людоедов удивляться сложно. Ну тигр. Ну в латах. Ну... Говорящий тигр, Маск побери!
Звук рога подстегнул девушку... не хуже кнута, если бы ей пришло в голову такое сравнение, но балованная в свое время дочь не знала не то что кнута, но даже ремня.
Она подбежала к маленькой группке. Марра хотела, чтоб оно покомандовала? Она покомандует! Правда, опаску вызывать полуорка не перестала.
- Быстрее! Вы намереваетесь здесь до утра просидеть и сдаться с повинной? Все сделано, уходим!
Она говорило отчетливо, но старалась не кричать. Не поднимать лишнего шума вошло в привычку.

(Не помню точно кто... много нас было)

С ведома Мастера
Несколько раньше, сразу после битвы на Калиновом мосту

Кенсай заботливо вытер замаранные кровью клинки об относительно чистый участок одежды одного из убитый. Встал, собираясь подойти к своим, окинул взглядом последствия развернувшегося на мосту побоища… И взгляд споткнулся, как не ожидавший подвоха человек спотыкается о натянутый поперёк дороги тонкий прочный шнур.
Труп лежал навзничь, запрокинув к небу остекленевшие, потушенные смертью глаза. Вислые седые усы, суровое рубленое лицо ещё не побеждённого годами воина. Даже ночь не помешала разглядеть знакомые черты – слишком хорошо Фагус помнил это лицо. Зато она помогла воину обмануться. Подойдя почти вплотную, Ралби понял, что это всё же не тот. Не боец-ветеран из его «полдесятка», такой надёжный, опытный… Старый товарищ действительно погиб, да простит он своему бывшему командиру допущенные в его адрес подозрения. А этот дохлый подонок просто похож, только и всего. Кенсай вздохнул, мотнул головой, загоняя всколыхнувшееся было воспоминание десятилетней давности обратно в глубины памяти. Вставшие было перед глазами образы всё же послушались и отступили, наверняка собираясь вернуться когда-нибудь позже. Ралби, не оглядываясь, обошёл распростёртый труп пожилого бандита, благодаря судьбу, что не ему достался этот противник. А то кто знает, может, дрогнула бы рука, не осилив перечеркнуть клинком показавшееся таким знакомым лицо…

Конские копыта осторожно ступали по широкому днищу балки, ведущему дозорный конный разъезд к долгожданному ручью.
- Наконец коней напоим, - негромко проворчал седоусый всадник, ехавший сразу вслед за молодым командиром. Ветерана все подчинённые молодого десятника Фагуса считали командировой нянькой. А самого Ралби за глаза называли полдесятником - потому как молодому сыну не особо влиятельного барона, к тому же младшему, доверили под начало только пять человек. И сейчас эта пятёрка с восемнадцатилетним командиром в очередной раз была направлена в конный дозор.
У ручья, к которому ехал дозор, никого не должно было быть. Далековато было от ближайшего крупного вражеского отряда. Впрочем, "должно" и "есть" - вещи очень и очень разные.
Лошадь под "полдесятником" Ралби внезапно шарахнулась в сторону. Ругань ветерана-няньки за спиной наверняка заставила уши его коня свернуться в трубочку, а само бедное животное застыть соляным столбом. Впрочем, так ли это на самом деле, Фагус не видел. Не видел он и того, как неестественно прямо вытянулся в седле один из всадников помоложе, выронив из рук поводья.
И того, как ехавший последним юный дозорный вдруг рванул прочь, не жалея коня. Впрочем, конь и сам был не против унести ноги. И унёс, но в гордом одиночестве.
А его наездник, навалившись грудью на гриву, сполз с седла на землю безжизненной куклой. Между лопаток его торчала стрела.
Больше Ралби не видел уже ничего. Взбесившийся конь всё же выкинул его из седла, и земля "ласковым поцелуем" в затылок погасила свет в серых глазах "полдесятника".

Очнулся Ралби уже в ночной темноте, несмело разгоняемой огнём маленького костерка. Уютные рыжие язычки весело плясали, угощаясь приготовленным для них кушаньем из хвороста и сухостоя. Правда, уютными они наверное казались зато сидящим у огня огромным фигурам, очертаниями схожим с тяжелыми комодами. Ну разве что головы, торчавшие над широченными плечами, несколько портили сходство. Впрочем, встань эти здоровяки на ноги, и на ум сразу бы начало напрашиваться сравнение с огромными шкафами, занимающими комнату от пола до потолка.
Связанному же по рукам и ногам пленнику, да ещё и с дикой ломотой в затылке от тёплой встречи с землёй, свет костра уютным вовсе не казался. Да к тому ж ночлег был весьма грамотно устроен в балке с высокими бортами, очень похожей на ту, которая осталась в последнем до нынешнего момента воспоминании Ралби. А значит, их вряд ли заметит другой разъезд, и на помощь можно особо не рассчитывать.
Массивные фигуры у костра были, несомненно, орками. И как это умудрились прозевать засаду... Да ещё и на шамана нарвались - кто ж ещё мог сотворить такое с лошадьми, да и с некоторыми из седоков? "Скажи спасибо, что на тебя не подействовало".
Думать было больно. И двигаться тоже, что Фагус не замедлил выяснить, попробовав оглядеться. Ещё несколько смутно угадывающихся фигур получилось разглядеть в прорезаемой костром ночной темени. Из-за маленького огонька мрак за кругом света казался ещё гуще.
Кроме двух часовых, бодрствующих у костра, остальные участники засады спокойно спали. Да и чего им было бояться здесь? Вон, даже огонь не постеснялись развести. В непосредственной близости от противника орки не позволили бы себе этого даже под прикрытием высоких склонов балки.
Других пленников поблизости видно не было.
"Неужто всех перебили? Решили, наверное, что и одного языка им вполне хватит..."
Тут взгляд молодого десятника натолкнулся на то, что невозмутимо держал над огнём один из часовых. Весёлый танец огненных язычков отчетливо высветил человеческую кисть на длинной тонкой палочке. Видимо, сторожа решили перекусить на посту...
На этой мысли сознание Фагуса пришло к однозначному выводу, что оно рановато вернулось к своему хозяину. Свет костра мигнул и погас в глазах, и воина с головой накрыла спасительная тьма забытья...

... И всё стихло, как будто только что и не звенела здесь сталь о сталь, не лилась кровь на мостовую, а в реку с воплями не падали смертельно раненые люди, дварфы и полуорки.
Даже звуки тревоги, поднятой легионерами во всех ближайших караулках, достаточно быстро заглохли, что и неудивительно. Кому охота среди ночи, да на Мост, да ещё на такой, каким он стал в последние дни? Нетушки, уж пусть лучше кто-нибудь другой. А мы здесь потрубим, повозмущаемся, и подождём - а не отправился ли уже отряд на наведение порядка? Ну, а если и не отправился, так и кому какое дело? Ночь на дворе, пёс в конуре, а на Мосту засилье Падших. А с ним ссориться... Нет, спасибо. Так думал если не каждый второй, то уж каждый третий легионер точно. А двое других и вовсе не думали о чём-то таком. Делать больше нечего - без приказа офицеров куда-то ломиться.

Со своего неудобного места у фонтана Рейнард сквозь ресницы наблюдал, как орка с тигром испепеляют друг друга взглядами. В этом молчаливом поединке вышла ничья. Супротивники одновременно и очень похоже фыркнули, выражая презрение, после чего тигр гордо повернулся и затрусил прочь, а Марра покачала головой и обернулась к своим.

(с Мявом)

- Малар тебя подери, Вики, и почему ты такая тяжелая? - пыхтел Сейдж, волоча на себе свою потерявшую сознание сестру. - Ведь только и делаешь, что худеешь и сидишь на своих дурацких диетах! А всё равно весишь как тролль какой-нибудь. Да ещё и храпишь как целый львиный прайд, - мечник поправил свою тяжелую ношу на спине и вытер пот со лба. Мышцы после боя ныли, подобно сонму грешников в адском пламени, а желудок уже вовсю квакал, требуя, чтобы его наконец-то покормили. Тем не менее, до Графинов ещё требовалось добраться, а уж таааам... Вик мечтательно зажмурился, представляя себе сочную баранью ножку. Или даже две.
Налья торопила отряд. Конечно, легионеры трусливы, врагам они надрали за... то есть набили морду, чего это она такое думает! А, ну да, но кто-то когда-то и придет. И потому девушка, хоть позволила забрать у убитых неправедно нажитое золото, которое пойдет на хорошие дела, но категорически высказалась против добивания и раздевания. Впрочем, не только из-за времени. Ей было их жаль.
- Быстрее придешь, быстрее поешь, - бросила она Сейджу и оглянулась, чтобы еще раз убедиться, все ли на месте. И, не менее важно, кто кем занят. Вообще ей казалось, что шея уже болит от постоянного верчения головой в попытках за всеми уследить. И как Марра выдерживала? Или она командовала как-то иначе?
Тондо Щекотунчик был не из тех хоббитов, которые, подчиняясь кому-либо, теряют окончательно собственное Я. Одно дело, когда дела решала "тётенька Марра". Этой он отдавал пальму первенства почти во всём. В воровском статусе она была ему ровней, а брать на себя командование более-менее крупным формированием (малолетняя хоббитша в счёт не включается, слышите меня?) было просто не для него. Характер не тот. А тут - Налья! Ладно - операция. Тут ещё так-сяк. Каждый хорош на своём месте, но когда та принялась и после всего произошедшего задирать нос и отдавать приказания, Щекотунчик просто "ушёл в тень". Вот он есть - и его уже нет. Ищите, не найдёте. Она ещё его бабушку учить будет, исследовать карманы трупов на предмет золотых или подождать. Вот пусть и выкусит. В общем - Тондо остался и, когда основная группа скрылась за поворотом, скорчил им вслед рожицу и показал неприличный жест. Их он найдёт. Если надо. Ещё тёплые трупы ждали своего мародёра.
Последними с места побоища потянулись Марра и кринити. Рейнард старательно глядел под ноги, чтобы не поскользнуться, а когда все же поднял глаза, то увидел серое в сумеречном зрении лицо орки. Маскитка улыбалась отрешенно и загадочно. А в следующий миг что-то сильно пихнуло Рейнарда под левую пятку, вышибая из-под ног мостовую, и кринити с размаху хлопнулся навзничь. Сквозь гудение в затылке и черно-белые искры он увидел над собой все так же ухмыляющуюся серую толстоносую физиономию.
- Не ушибся? – в голосе маскитки прозвучала неподдельная тревога.

(много кто)

С тётенькой Алеф
- Ну не обижайся, - примирительно сказала Марра.
Колдун в ответ буркнул что-то невнятное, но явно недружелюбное, и потер пострадавший затылок.
- Ну не болит же, - продолжала напирать орка. – Или болит?
- Не болит! – снизошел Рейнард.
Голова и в самом деле не болела, исцеляла Марра столь же хорошо, как и сбивала с ног.
- Что, нельзя было просто сказать? – продолжал злиться кринити.
- Зачем нервировать благородную барышню? – заговорщически подмигнула орка.
Ничего не скажешь, Марра нашла отличный предлог поотстать от основной группы, чтобы упокоить рясников и собрать трофеи. Добивать Налья запретила, а вот помочь упавшему товарищу – это святое. И ничего, что упасть ему немножко помогли. Хоть каким-то утешением ушибленному Рейнарду послужил паутинный жезл, найденный у младшего рясника. А самих магов быстро и без мучений отправили в лучший мир, пока они не успели прийти в себя. Так что зря малахольный тигр переживал: свидетелей драки с магами-в-рясах не было. Живых, по крайней мере.
- Давай-ка шагу прибавим, - предложила Марра.
Тондо в это время вполне эффективно очищал карманы трупов, мурлыкая себе под нос незамысловатый мотивчик:
- Ребятё, ребятё,
Где вы деньги беретё?
Вы, наверно, ребятё,
По карманам шаритё...
Что-то перекочёвывало в его почти бездонный мешок, что-то "прилипало" к пальчаткам, но трупы становились легче после того, как маленькие ручки хоббита обласкивали их... Иногда тонкий ножичек делал "тщик" по горлу того или иного ещё дышащего субъекта. Мало ли, что сказала эта выпендрёжка! Как не проводить в последний путь даже врага, если ему всё равно не жить.А даже если жить? Вдруг он потом решит встретить его, Тондо, на узкой дорожке и припомнит ему. Вот тогда-то и будет ясно, кто из них Щекотунчик!
От этого увлекательного занятия его оторвал тихий свист. Марра оглянулась на хоббита и поманила его лопатообразной ладонью. Хватит, мол. Дела ждут.
Щекотунчик кивнул и, вытерев орудие возмездие о потёртые штаны одного из трупов, присоединился к Марре.
- Всё, тётенька. Вроде как бы последний!
И Тондо так весело улыбнулся, словно бы до этого не совершал убийства , а показывал кукольное представление группе соседских ребятишек.
Нагруженная добром троица ускорила шаг и вошла в «Пять графинов» почти сразу за Нальей и ее компанией.

А в это время где-то в Аскатле (похождения Мурзика)

Раздраженный донельзя Мурзик трусил по городу, стремясь убраться как можно дольше от места побоища. Вся беда в том, что тигр всю свою жизнь провел в лесах да на большаках, и городов не знал совершенно, и, пытаясь выйти к восточным воротам, он все сильнее углублялся в каменный лабиринт городских трущоб.
- Дупу всем на голову, где я? - пробормотал Мурзик, поводя бронированной башкой в тщетной попытке найти нужную щель среди каменных стен. Обоняние его было забито сотнями различных запахов большого города: нечистоты, вываливаемые прямо на улицу, гнилые овощи, вонь от дохлой кошки, сомнительное амбре немытых тел...

- О! Тигр… - вяло удивились две утомленные девицы, подпирающие стену заведения с красным фонарем на фасаде. – Киса-киса-киса…
- Подаааайте бедному слепому! – пронзительно взвыл нищий, разбуженный голосами.
А с соседней улицы – топ! топ! топ! – тяжелая поступь закона. Патруль, и большой, человек семь, потому и идут так уверенно.
- Молочка в блюдце нальете? - полюбопытствовал Мурзик, брезгливо переступая через валяющегося в луже собственной мочи пьянчугу, - Простите, дамы, но сейчас я занят...
Он прислушался к топоту патруля и торопливо юркнул в ближайший переулок.
- Черт бы побрал этих градостроителей, - бурчал тигр, - Не город, а хрен разберешь что. Без карты не выберешься...

Трудно сказать, кому из богов, коим в Аскатле были воздвигнуты многочисленные храмы, Мурзик не угодил. То ли яростный Талос счел тигра недостаточно почтительным, Огма ли, несущий свет знания, встал утром не с той ноги, или того хуже – Бэйн-интриган хлебнул перекисшего вина и теперь, скорчив уксусную физиономию, искал, на ком бы сорвать злость… А только из всех возможных путей Мурзика угораздило выбрать наихудший. Сильные лапы несли его мимо чопорного храмового квартала, в обход каменных особняков и правительственных зданий, аккурат в неблагополучные трущобы, куда даже амнийские легионеры не рискуют заходить поодиночке.

- Срань господня, куда я влез? - тигр остановился, сел на задницу (выбрав место почище), и, забыв что он в шлеме, попытался задней лапой почесать за ухом. По переулку раскатилась звонкая дробь, навроде той, что издает сброшенная по каменистой осыпи кастрюля.

Словно в ответ ему противно заскрипела покосившаяся вывеска на домике из потемневших бревен. Когда-то медные, а теперь позеленевшие буквицы сообщали всем любопытствующим, что здесь, под вывеской находится «Медная коро…а». Одна буква потерялась, так что каждый сам себе мог додумать, что имелось в виду: то ли корона, то ли корова.

- Это трактир или сортир? - мрачно сострил тигр, но, узрев тусклый свет, пробивающийся сквозь щели в ставнях, решил не привередничать и спросить дорогу у аборигенов. Демоны тьмы их побери, он был даже готов купить там выпивку, только бы ему указали дорогу!
Приняв решение, Мурзик толкнул лапой дверь.

(С сержантом Ботари)

Где-то далеко… Очень далеко.

Пока Тондо Щекотунчик обшаривал карманы работорговцев, пока компания Подштанников двигалась к «Пяти Графинам», пока Мурзик, проклиная всё и вся, блуждал в закоулках Аскатлы, наткнувшись наконец-то на двери «Медной короны», странное существо сидело на громадной ветке дерева в затерянном в Планах лесу, вертя в когтистых лапах магический кристалл и бормоча что-то себе под нос. Существо походило на большую обезьяну с львиным, но цепким и волосатым, хвостом и гривой, мощными конечностями хищника и мордой, одновременно напоминающей волчью и кошачью, правда, шерсть на голове была красного цвета.

- Ну… И что! Что ты тычешься, тупой ублюдок, как кутёк? Ошибка природы! Да! Давай-давай, иди туда! Так, налево! Ага! Вот сюда! Ха-ха-ха! Попалась киска! – существо неотрывно смотрело в кристалл, брызжа слюной и скаля крупные клыки. – Наконец-то я доберусь до тебя! Мерзкая тварь!.. Давно руки чесались, но тут ты попался! Хе-хе! Не улизнешь! Му-у-у-ур-р-р-зи-и-и-ик!

В магическом кристалле было видно, как саблезубый тигр, облаченный в броню, разглядывает вывеску над входом в кабак в трущобах какого-то города, и, немного поразмыслив, все-таки направляется к двери. Существо на ветке мерзко хохотнуло и вновь забормотало:

- Ага-ага! Зайди туда! Там тебя мило встретит этот бешеный варвар! Тебя там распотрошат! Хендак не любит таких тварей! Уж я об этом позабочусь, без магии тебя при..

Мощный удар, сотрясший дерево, прервал бормотание существа, заставив его уцепиться покрепче за ветку. Тварь зашипела, направив взгляд своих желтых глаз сквозь густую листву вниз, но в этот момент ярко-зеленый луч ударил в ветку, превратив ее в щепки. Внезапно утратив точку опоры, красноголовый с воплем выронил магический кристалл и полетел вниз.

Все попытки уцепиться за ветви ни к чему не привели – зеленый луч снес всю крону с этой стороны дерева. Красноголовый попытался вырулить хвостом, но еще один луч больно ударил его в правый бок, заставив заверещать и закрыться всеми конечностями. Поэтому назвать его приземление мягким нельзя. Грохнувшись у подножия своего недавнего насеста, существо резко подскочило, готовясь к обороне, но тяжелый кулак в латной перчатке опустился на его голову, не дав ничего предпринять.

- Так, так, так! И чем это ты тут развлекаешься, Малар? – грозно спросил огромный мужчина, закутанный в черный плащ с алым шитьем, наступая на хвост упавшему.

- Бе-ейн! – прошипел звериный бог. – Отвали от меня, Тиран! Чего тебе еще надо?

Темный Лорд поднял с земли кристалл, который тут же засветился в его руке. Заглянув в него, Черная Рука сурово обратился к Малару:
- Шпионишь, сволочь! Чего ты выискиваешь в Аскатле? Говори живо! – и швырнул кристалл в голову собеседника.

Малар не успел увернуться, и увесистый артефакт с треском впечатался ему между ушей. Зверобог взвыл, обхватил голову руками и рванулся прочь от гневливого Лорда, но Бейн всем весом прижал хвост несчастного, не давая ему вырваться.

- Я… я… не… шпионю! – заикаясь, ответил Малар, держась за разбитую голову. – я по своей части… В смысле за зверями, за зверем следил…

- Ой, вот только не говори, что стал юным натуралистом! – перебил его Бейн. – заинтересовался жизнью трущобных крыс и помойных котов? Или какая болонка приглянулась?

- За котом я следил, там у хозяина таверны… - начал, было, звериный бог.

- Ты! Гоняющийся за черепами тупица! – рявкнул, начиная терять терпение, Лорд Тьмы. – Это ты того здоровенного тигра в латах котом назвал?

Украшенная драгоценными камнями перчатка сжалась в кулак и взлетела над головой звериного бога. Малар весь сжался и затараторил:

- Он, он самый! Магически измененный, говорящий… И магия на него… того, не действует! Такие твари не нужны, мешают…

Бейн, подавив приступ ярости, опустил руку и разжал кулак:

- Не тронь его, он мне пригодится, вернее моим людям! А насчет твари… Так на себя посмотри! Не становись у меня на пути, Малар! Не нарывайся! – с этими словами Лорд Раздора исчез.

Аскатла. "Пять графинов"

Почему-то считается, что сговариваться в тавернах положено в темных углах, под покровом мглы, которая скрывает черты лица. И, желательно, надев капюшоны. Налья тоже в детстве слушала подобные сказки, но разуверилась еще в прежней жизни, когда после приключений, почти игрушечных, всегда можно было вернуться домой.
Многие хозяева трактиров, таверн и тому подобных заведений (что побогаче) держат отдельные комнаты или альков, где можно поговорить. Но кто из них любит совсем уж темные углы? Там легко споткнуться и уронить драгоценный поднос, зато трудно пересчитать деньги и запомнить лица посетителей, на случай, если придется звать стражу. В общем, нет темным углам!
Да и мгла помогает не быть замеченным, но ни в коем случае не является препятствием для острого слуха.
Сумрачных, правда, хватало, но Налья и ее товарищи не стали прятаться от света, и просто сели за столик. Впрочем, зал «Пяти графинов» в предутренний час был абсолютно пуст – ночные гуляки уже разошлись, а редкие любители раннего завтрака не у себя дома еще спали.
- Мы все молодцы, - произнесла девушка, улыбаясь товарищам. – Дело сделали, все живы и, кажется, здоровы. Теперь можно отдохнуть до выхода из города. Есть еще одно дело, но на него чем меньше народа, тем лучше. Я говорила с предводителем паладинов. Они помогут нам на Мосту, а мы им – украсть Чашу Анарга. Я пойду сама.

Похождения Мурзика.
Где0то в Аскатле
Против ожиданий, изнутри заведение выглядело куда приветливей, чем снаружи: старательно выскобленные столы, пол свежевымыт, благоухает полынью, добавленной в воду для аромата и в целях борьбы с блохами, из низенькой двери в задней стене дурманяще пахнет хлебом, который вот-вот пора вынимать из печки. В довесок к такой приятности – ни следа паутины под закопченным потолком, а за стойкой чинно подремывает трактирщик - кряжистый, похожий на гнома мужик с благообразной сединой в волосах и бороде.
Тигр бесшумно подошел к стойке и вежливо кашлянул, привлекая к себе внимание.
- Прошу прощения, любезный... - начал он.
Трактирщик вскинул голову и стало видно, что лицо его в трех, а то и больше (из-за бороды не видно) местах пересекают шрамы, а переносица от многочисленных, неправильно сросшихся переломов, напоминает еловую шишку, и по всему видать, обладатель этой замечательной физиономии провел весьма бурную юность.
- Чем могу? – сипло поинтересовался мужичина.
Принюхавшись, Мурзик понял, что все эти треволнения вызвали в его желудке чувство голода.
- Рому, - на стойку брякнулся серебряный, - И что есть на кухне?
На кухне нашлись вчерашние, но вполне съедобные отбивные. И никакого там избытка чеснока или перца, которым нерадивые повара забивают запашок тухлятины. Даже острое кошачье обоняние не смогло уловить ничего подозрительного. Нашелся хлеб, не тот, что доспевал сейчас в печи, а уже остывший, той самой нужной кондиции, когда корочка аппетитно хрустит, а мякиш пушист как первый снег. И картошка, без затей испеченная на широком противне, но щедро сдобренная маслом и чуть присыпанная тертым сыром. А ром трактирщик предупредительно налил не в стакан, а в широкую суповую миску. И подавал сам, объяснив мимоходом:
- Ночью-то я тут один управляюсь, официантки утром приходят.
Мурзик кивнул и принялся подозрительно изучать поданные блюда. Отбивную от отмел сразу - кошачий язык все же уловил тонкий привкус лаврового листа и запривередничал.
- А можно просто сырое мясо с луком? - есть голую картошку тигру вовсе не улыбалось.
Хозяин невозмутимо кивнул и вскорости поставил перед тигром миску рубленой телятины и рядом вторую – с крупными белыми кольцами лука.
- Спасибо, - тигр перемешал мясо с луком, обнюхал получившееся блюдо и с наслаждением приступил к трапезе. Вообще, положа руку на сердце, нужно признать - Мурзик был неисправимым чревоугодником. В лесу или на тракте он ел все, что на зуб попадало, но попав в город, мог составить достойную конкуренцию любому гурману.
Трактирщик и тут оказался на высоте. Не пялился на тигра, провожая взглядом куски, исчезающие в пасти, не молол попусту языком, вынуждая гостя поддерживать беседу. Сидел себе за стойкой, перетирая и без того блестящие кружки. Открыл рот всего два раза: «Добавки?» и «Рому подлить?».
- Угу... - разом ответил на оба вопроса тигр.
Немного погодя, хозяин подал голос в третий раз:
- Желаете комнату?
- Нет, - тигр с сожалением отодвинул от себя вылизанную до блеска посуду, - Мне бы дорогу найти... К Восточным воротам. Я заплачу...
Вторая серебряная монета сверкнула в воздухе и с тихим звяканьем улеглась на стойку рядом с первой.
- Лишнее… - буркнул хозяин и щелчком пальца отправил монетку обратно. – Дорога прямая. Выйдешь на улицу, там три переулка будут. Вот в тот, что пошире, и иди. И дальше смотри, выбирай самую широкую дорогу, так на мост и выйдешь, а уж оттуда до ворот совсем близко. Главное, не сунься в тот проулочек, который возле дома с мачтой на крыше.
- А что там? - навострил уши Мурзик.
- Там-то… там люди пропадают, - медленно, словно бы через силу проговорил трактирщик и отвернулся, внезапно воспылав интересом к медному подносу. - Короче, лучше туда не соваться, тем более одному.
- Как люди пропадают? А стража что? - вытаращился Мурзик сквозь смотровые прорези шлема.
- А стража там регулярно ходит, - зло усмехнулся седобородый. – Вот как кто пропадет, так сразу. А иногда и просто так, для профилактики ходит. Ты, пушистик, не здешний что ли?
- С Востока, - не стал вдаваться в подробности Мурзик, - Караваны охраняю, ну и в лесах по найму егерствую... А что?
Хозяин улыбнулся каким-то своим мыслям, вздохнул и ласково, словно ребенку, посоветовал:
- Иди, иди на свой Восток. Аскатла – она зубастая, она жрет всех подряд и не давится. Не успеешь вовремя ноги унести… иииээээх…
Не старый еще, но уже ссутулившийся, с волосами, словно густо посыпанными пеплом, мужчина отвернулся и начал так старательно натирать поднос красной меди, что едва дым из-под тряпки не пошел.
- Сами с усами, - усмехнулся тигр, встопорщив вибриссы в качестве доказательства. Торчащие же из пасти аршинные клыки подтверждали "тоже зубастость" хвастуна без всяких слов, - Как пропадают? Свидетели есть? Может, кто слышал что?
Мурзик уже забыл, что собирался сдернуть из города. Подобного всплеска энтузиазма у тигра не было с охоты на банду Свистуна Олли. Выследить и уничтожить! Покойный маг мог быть доволен - его детище работало согласно заложенной своим создателем программе.
\С Алеф

Продолжение приключений Мурзика.

- Слышал? – вскинулся трактирщик. – Да я сам!..
Энтузиазм Мурзика оказался заразен. Потухший, сгорбленный человек преобразился. Хватанул горького рома, грохнул донышком кружки о стойку и, постукивая по доскам кулаком, принялся рассказывать. Как дернула нелегкая пройти тем злосчастным переулком, да в первый-то раз обошлось, а на второй – упала откуда-то сверху тонкая шелковая сеть, почти невидимая в темноте. Ценный экземпляр – здоровенный нестарый мужик, у которого прабабка явно согрешила с гномом, оттого и широк в плечах и кулаком может долбануть как молотом. И про круглую, посыпанную опилками арену в катакомбах под трущобами, откуда ведут потайные ходы из этой вот «Медной короны» и дома с мачтой на крыше. И про схватки, которых уже и не помнит, сколько было, а все как-то везло, живым оставался. Про зрителей, опьяневших от запаха крови и предвкушения убийства. И про странную девчонку-монашенку, не будь которой…
- И, короче, мы втроем положили охрану, выпустили остальных, а там уж такое месилово пошло, что сам удивляюсь, как еще кто жив остался. Ну само собой, тут стража, как, чего… Ах, так оказывается тут рабов содержали и нелегальные бои устраивали? Да кто бы мог подумать! Ну а я вроде как за моральный ущерб хозяином остался. Зверей выпустили, бойцы кто куда разбрелись, две постельные девчонки у меня подавальщицами остались. Нее, не обижаю, как можно!
Трактирщик доверительно наклонился к тигру, дыша алкоголем и жевательным табаком.
- Только это ж самая малая часть! Арену, само собой, прикрыли, а дом-корабль стоит!
- Стоит, говоришь? - недобро прищурился тигр, - Деревянный?
- Сам деревянный, а корни – каменные. На скале стоит, - принялся пояснять бывший гладиатор. – Надстройка-то там особо и не нужна, вроде как особая гостиница для приезжих магов, а подвалы глубокиеееее… Один Маск ведает, куда тянутся.
- Ты мясо копченое любишь? - Мурзик принялся стягивать с себя доспехи.
- Люблю. А при чем тут?.. – хозяин аж икнул и поспешно запил изумление добрым глотком рома.
- Пойду, угли заготовлю, - тигр перевалил доспехи за стойку, - Ты за барахлом пока присмотри, да и решетку приготовь. Да, и какой ты говорил, переулок, где люди пропадают? А то еще забреду ненароком...

- Узенький, вдоль дома с мачтой… - ошеломленно договорил трактирщик в захлопнувшуюся за тигром дверь.

Выйдя на улицу, Мурзик огляделся, напустил на себя вид тупого обитателя зачуханного зоопарка и лениво побрел в тот самый переулок, где на фоне ночного неба возвышалась корабельная мачта.
Он шел, пригнув голову и тщательно пропуская через себя звуки и запахи ночного города.

Похоже, богам надоело третировать саблезубого. Громада корабля молча нависла над Мурзиком, но хватать доверчивую добычу не торопилась. Иллюминаторы в надстройке-каюте тускло светились, иногда за ними мелькала едва заметная тень, но других признаков жизни заметно не было.
Мурзик внимательно осмотрелся, затем уцепился когтями за стену и полез вверх. Через полминуты он осторожно заглянул в "иллюминатор". Мирная картина за ним была под стать тишине, окутывающей корабль от фундамента до верхушек мачт. Дотлевали багровые угли в камине, горела пара сальных свечей, а за высокой конторкой благообразный старичок в нарукавниках что-то старательно писал, обмакивая кончик пера в чернильницу-непроливайку. Иногда он сверялся с каким-то листком, который воровато прикрывал левой рукой.

Висящий на стене тигр призадумался, затем махнул лапой (едва не сорвавшись при этом), и спустился вниз. В дверь дома стукнулось что-то мягкое.

(c сержантом Ботари)

Осторожный и потому благополучно доживший до преклонных лет конторщик никогда не открыл бы дверь среди ночи, если бы не ждал очень важных и перспективных клиентов, заказавших крупную партию живого товара. Для них и составлялась подробная ведомость: отдельно мужчины, женщины, подростки и дети до 12 лет, имена и расы, рост, вес и особые приметы. Покупатели должны были прийти в определенный час и даже минуту. Хитрый Бэйн ухмыльнулся и подтолкнул Мурзика к входу в тот самый момент, когда старичок, посыпав рукопись песком, уже поглядывал на дверь, и по первому же тихому стуку гостеприимно распахнул ее перед дорогими гостями.
Увидев старика, Мурзик замурлыкал и принялся тереться лбом об его ноги. Запах пыли, чернил и чего-то еще, чему Мурзик не знал названия, щекотали нос, но тигр продолжал упорно толкать старика вглубь коридора. От такой ласки бедняга даже голос потерял, только слабо сипел, пока огромный кот теснил конторщика назад, норовя припереть спиной к двери в конце коридора.
- Мрррр! - тигр положил передние лапы деду на плечи и потерся мордой о лицо, - Мррр! Мряу!
Жертва охнула, закатила глаза и тихо сползла на пол.
- Мррр? - тигр ткнул лапой тело, - Засранец, - констатировал пушистый хам, толкая лапой дверь кабинета, - Так, что он тут наваял?
Тигр принялся изучать дедовы записи. Обморочный старичок был большим аккуратистом. Ровненько, по линеечке разграфленная таблица содержала исчерпывающую информацию о предмете торга, вплоть до состояния зубов. Отдельной колонкой и красными чернилами шли цены. Мурзик едва успел пробежать глазами ведомость, когда в дверь тихонько постучали.
Первым делом тигр ухватил зубами деда за шиворот и оттянул в кабинет, после чего толкнул дверь лапой и замер на пороге, приветливо подергивая ушами.

Посетители – двое в черных бархатных полумасках, в неброских темных камзолах и при шпагах – замерли на пороге. Огромный тигр ну никак не походил на сухонького старичка.
- Аааа… где дедушка? – обалдело спросил один из гостей.
- Мррр! Мррр? Мррр! - клыкастый отступил в сторону и мотнул головой, - Мряу! Мррр!
Он даже приветливо подергал хвостом и боднул ботфорты одного из посетителей. Ночные гости переглянулись.
- Ллос побери этих извращенцев! – буркнул один. – Помнишь, в прошлый раз нам медведь вино подносил?
Второй нервно хохотнул, положил руку на эфес и преувеличенно вежливо поклонился Мурзику.
- Ну раз так, ведите, любезнейший. Мы с вашими хозяевами договаривались о сделке. Покажите, так сказать, товар лицом.
- Мррр! - Мурзик неуклюже припал на передние лапы, изображая поклон, и направился в кабинет, в углу которого валялся хозяин дома. Мысленно же саблезубый уже прикидывал, как и куда будет потчевать дорогих гостей. Наиболее опасным ему казался тот, который пониже - уж очень расслабленно держался, да и шпага его была лишена всяких узорных финтифлюшек, столь богато украшавших эфес и гарду оружия второго посетителя.

Ничего не скажешь, соображали негодяи быстро. Один взгляд на бесчувственное тело у конторки, и гости ощетинились жалами шпаг. Тот, что был одет побогаче и позатейливей, еще успел вытащить какой-то амулет. Шпага - весомый аргумент в споре. Особенно когда острие этого аргумента направлено тебе в нос. Контраргументом Мурзику послужил ковер, на котором стояли гости - куцехвостый гад просто выдернул его у посетителей из-под ног, после чего двинул задней лапой в лоб приходящему в себя хозяину дома, впечатав того затылком в бревенчатую стену.

… А в переулке, примыкающем к дому-кораблю, скучали трое легионеров. Задание было простое – сопроводить двух уважаемых господ в самый неблагополучный район Аскатлы, да так, чтоб ни боже мой, ни одна шваль не тявкнула из подворотни, подождать на улице и проводить обратно. Ну и получить награду, само собой. По три золотых на брата. Стражи порядка были всего лишь людьми, острым эльфьим слухом не обладали, а потому оставались в блаженном неведении относительно того, что творилось в доме.
\Мы! То есть Алеф и я

Мурзик. Все той же ночью

Особо опасного оппонента Мурзик шваркнул об стену, так, чтобы тот потерял на время интерес к приключениям. У второго он просто выбил шпагу и, наступив лапой на грудь, прорычал:
- Жить хочешь, гладкокожий?
Воздух со свистом вырвался из легких поверженного врага, а снова вдохнуть, чтоб было чем разговаривать, не позволяла тяжелая когтистая лапа. Бедняга закивал так энергично, что пару раз стукнулся затылком об пол.

- Тогда колись, гнида - это что? - перед носом бедолаги появилась страница рукописи, которую Мурзик аккуратно держал в зубах.
- На… накладная! – просипел пленник. – Купить хотели…
Накладная вылетела из пасти саблезубого на грудь пленника.
- А теперь подробнее, - прорычал тигр, пинком отправляя начавшего приходить в себя спутника допрашиваемого обратно в страну снов, - Кто вы, откуда и для чего вам эти люди. И где они содержатся. Быстро! - рявкнул он в лицо человеку, грозно скаля зубы.
Несостоявшийся рабовладелец на остатках дыхания уложился в полминуты.
- Это не я! Папаша послал, велел выбрать всяких, чтоб и в саду могли работать, и на конюшне и особенно чтобы девчонки молодые были. Они все где-то здесь! Мне обещали, что покажут товар, как только расплачусь. Я и денег принес! Возьмите, только не губите, а?
- Имя папаши, засранец! Быстро! - Мурзик подкрепил свои слова красноречивым блеском клыков перед носом бедолаги.
Но аристократическая натура не выдержала столь суровых испытаний. Пленник задавленно пискнул и ушел в глубокий обморок.
- Говнюк, - проворчал Мурзик, слезая с дворянина и беря в лапу кувшин с вином, стоявший на конторке. Содержимое кувшина полилось на лицо аристократу.

Лечение подействовало замечательно. Отфыркавшись, пленник бодро сообщил, что происходит из древнего и почтенного рода Гаеланов, что в Аскатле его семья имеет усадьбу («В правительственном квартале чудесный дом с садом!»), и что сейчас в доме идет ремонт, потому и требуется много рабочих рук.
- Деньги принес? - вопросительно поставил уши тигр, подтягивая к себе бесчувственного хозяина дома.
Молодой Гаелан с готовностью потянул из-за пазухи туго набитый мешочек.
- Отлично, - кошелек отлетел в угол, - А теперь передохни, - и взмах лапы отправил юношу в глубокий нокаут, - Так, а теперь ты, сраный одуванчик....
И Мурзик макнул дедка головой в умывальный таз.
Престарелый бухгалтер ничего сверх рассказанного сообщить не смог. Да, подрабатывает на господ Роеналов, изредка сводит баланс. А что вы хотите? Пенсион по старости более чем скромный, и это после пятидесяти лет безупречной службы в мэрии! Да, должен был встретить господина Гаелана с другом, показать ведомость и принять деньги, а больше ничего. Да, там в подвале какой-то товар, но скромный бухгалтер туда даже и не заглядывал.
Мурзик выпустил коготь. Один. И этим когтем располосовал жилет бухгалтера, сохраняя на морде выражение вежливого внимания к словам собеседника.

Старичок резко оживился, покаялся в причастности к торговле рабами, но попросил принять в качестве смягчающего обстоятельства полвека безупречной службы в мэрии.
- А вы хотите купить кого-то? – осторожно поинтересовался дед, сообразив, что вроде бы пока его убивать не собираются. – Так я вас провожу, это совсем рядом.
- Хммм.... - Мурзик задумчиво располосовал рубашку старикашки.
- Они в подвале! Дверь в конце коридора и вниз по ступенькам! Ну будьте же снисходительны к старости, пуститееее!!!!
В ответ тигр уронил со стола ножик для бумаги и с интересом принялся его рассматривать. Вот теперь конторщик разговорился всерьез. Выложил имена, пароли, явки… Все, что знал о делах Роеналов, а знал старый бухгалтер немало, как-никак полвека в мэрии прикрывал сначала Роенала-старшего, а потом и сына его, Исайю, который, как говорят, превзошел папашу в хитрости и стяжательстве. Впрочем, особенным секретом бизнес Роеналов не был. С их рук кормились почти все чиновники Аскатлы, а уж о благотворительных делах и говорить нечего: половина городских храмов жила на пожертвования благочестивой семьи. Так что ущучить преступную семейку было так же сложно, как изловить морского угря: только перепачкаешься в вонючей слизи, а он, подлец, все равно выскользнет.
Мурзик подцепил ножик когтем и выразительно посмотрел на бухгалтера.
- Да что ж вам еще надо? – возопил несчастный.
- Документы, - соизволил подать голос тигр.
- Здесь только ведомости и накладные, - старик обреченно качнул головой. – Да и то лишь на самые свежие сделки. Их регулярно забирает курьер от Роеналов и куда уносит, не знаю.
- Когда приходит? - нож воткнулся в горло спутнику молодого дворянина. Тот захрипел, выгнулся дугой и рухнул обратно.
- Каждые три-четыре дня. Последний раз был вчера, - кажется, старик уже смирился со своей участью и на умирающего посмотрел спокойно, почти равнодушно.
- Он умер легко, - отстраненно проговорил тигр, - Интересно, а если попробовать пером?
Он подтянул к себе перо, которым так недавно усердно марал бумагу старый бухгалтер.
Видимо полсотни лет безупречной службы все же послужили смягчающим обстоятельством. Когда Мурзик снова взглянул на старика, тот уже не дышал. Изношенное сердце остановилось.
- Сволочь, - буркнул тигр, обмакивая в тазик молодого аристократа.

(и опять же мы)

- Ну и иди, - фыркнул хоббит, до этого раздающий очередные шлепки малолеткам, затеявшим перетягивание бездонной котомки Щекотунчика, - а мы посмотрим, как тебя сцапают и в яму посодят. Оно ж завсегда весело - развлекать собой попавшихся в базарный день щипачей. Давай, давай, ученица, действуй-злодействуй. Вот сейчас кому-то здоровую руку примотаю к ноге и скажу, что это новый зверёк в город явился! А тебя подвешу за шкирку, пока не вытянешься...
- И стану я такой же красавицей, как тётенька Налья?
- Нет, такой же, как дяденька Рей.
- Не, он мне не нравится. Он тощий. Я ему паучка в тарелку сунула. Чтобы поправлялся...
- Гляди, как бы он тебе что похлеще не засунул в... за шиворот. Цыц, говорю!
Тондо повернулся к Марре и спросил уже у неё:
- Кажися, за нами "хвостов" теперича уже нет. Доложимся сама знаешь кому и пшик из города, да?

Похождения Мурзика
Где-то в Аскатле
Гаелан приоткрыл мутные глаза, увидел мертвецов и тихо застонал. Кажется, весь ужас ситуации дошел до него только сейчас.
- Вы меня убьете? – прошептал он, утираясь бледной трясущейся рукой. Пышные кружевные манжеты свисали жалкими тряпочками, тщательно уложенные локоны намокли и прилипли ко лбу.
- Посмотрим на твое поведение, - фыркнул Мурзик, - Будешь хорошим приматом - пойдешь к папочке. Будешь вякать - тоже пойдешь к папочке. Только с помощью тех, кто тело понесет. Понял?
Наследник древнего рода послушно закивал.
- Что я должен сделать?
- Открыть дверь, на которую я покажу, - на грудь сопляка упала связка ключей, которую Мурзик выгреб из кармана мертвого старика, - И расскажи - ты пришел без охраны? Только честно?
Кошачьи глаза с вертикальными зрачками вплотную приблизились к глазам отпрыска знатного рода.
Гаелан попытался отвести глаза, но жуткие зеленые глазищи словно завораживали, не пуская отвернуться.
- Трое солдат на улице, - выговорил молодой человек. – Ждут, когда мы выйдем, чтобы проводить до дома.
- Все?
- Клянусь честью!
- Вперед, - тигр рывком поставил юношу на ноги, - Один громкий писк - и ты труп. Пошел, - он подтолкнул пленника в коридор.

Молодой Гаелан уже не раз бывал в доме-корабле и шел уверенно. За дверью, про которую говорил бухгалтер, и правда обнаружились ступеньки, вырубленные в гранитной скале. Лестница освещалась двумя тусклыми магическими светильниками и заканчивалась еще одной дверью – из толстых бревен, окованных медью. Аристократ немного повозился, подбирая нужный ключ.
- Здесь нет охраны, - приглушенно сообщил он. – Замок магически защищен, открывается только родным ключом, его не взломать. А чтобы выломать такую дверь, нужна троллья сила.
Он толкнул дверь, она открылась бесшумно, не скрипнув густо смазанными петлями. За ней тянулся один коридор. По обе стороны его в гранитных стенах чернели проемы, забранные толстыми решетками.
- Вперед, - подтолкнул его Мурзик, - Открывай клетки.
Одна за другой распахнулись решетчатые двери. Из полутьмы молча поблескивали глазами обреченные на неволю: трое или четверо хьюманских ребятишек, две молодые эльфийки, чья нездешняя красота была заметна даже в тусклом свете, угрюмый дварф с гремящими кандалами на мощных руках… Всего ровным счетом двадцать две души, точно как в ведомости у покойного бухгалтера.
- И это все? - тигр оглядел собравшихся.
Молодой аристократ отвел глаза.
- Говорят, господин Роенал не держит в городе крупных партий. Привел с десяток – продал – освободил место для новых.
- Угу... - тигр прижал пленника лапой к стене и рявкнул на одну из эльфиек, - Имя! Откуда тут?!
В полумраке блеснула ослепительная улыбка, не то издевательская, не то подобострастная.
- Ториэль, господин. Из предместий Аскатлы. Навещала родню.
- Подробнее! - Мурзик сам недоумевал, откуда взялись пободные интонации. Создавалось впечатление, что допрос - для тигра обычное дело, как купание или обед.
- Шла вечером по Большому городскому мосту, - мелодичный голос никак не вязался с глухой, монотонной интонацией. – Какой-то хьюман все таращился на меня и предлагал пойти с ним. А возле «Пяти графинов» двое мерзавцев затащили меня в паланкин. Все.
- Ясно... Ты! - тигр повернулся к второй эльфийке.
Эта была куда более угрюма и отвечала кратко, будто вбивала гвозди. Судя по выражению лица, вбивала в крышку Мурзикова гроба.
- Аэрис. Была егерем в Тредмите. Выследила банду браконьеров. С ними был маг. Бросил в меня «паутиной». Не убили. Забрали с собой. Перепродают в третий раз.
- А предыдущие два?
- Придорожные бордели. Слишком хороша оказалась. Теперь к благородным попаду, - мертвым голосом отозвалась девушка.
- Понятно, - Мурзик тряхнул головой, - Значит так. Времени тебе полминуты ровно. Не успеешь или попытаешься сбежать - снаружи ждут мои легионеры. Люди. Задача - по лестнице подняться вверх, затем пройти в кабинет - его дверь открыта - и принести мне оттуда кошелек, что лежит на полу у стола. Ясно? Тогда бегом.
\Мы с Алеф

И все еще приключения Мурзика

Невозмутимая, как статуя, эльфийка справилась блестяще. И полминуты не прошло, как она неслышной поступью возникла рядом с тигром и протянула тяжелый кошелек.
- Спасибо, милочка, - кивнул Мурзик, - А теперь развяжи его. Кошелек.
Ловкими тонкими пальцами эльфийка распутала тугой узел. Блеснуло золото.
- Считай, - Мурзик лениво оглядывал остальных заключенных.
- двести десять, - объявила Аэрис, сноровисто разложив монеты столбиками на полу.
- Угу... Я богатый рабовладелец, - хмыкнул тигр, потеребив когтем кружевной воротник своего пленника, - Ты этому рада, Аэрис?
- Счастлива, - буркнула эльфийка. Она стояла на коленях, сгребая монеты обратно в кошелек. Тяжелые каштановые волосы, сплетенные в небрежную рыхлую косу, мели каменный пол.
- Заметно, - Мурзик цыкнул зубом, протяжно зевнул и спросил, - Что ж ты, егерь, удрать не пыталась?
- А тебя колышет? Держи.
Эльфийка подкинула кошелек, не особенно глядя, куда он летит.
- Шмяк! - сказал кошелек, целуя тигриную морду, - Шлеп! - обиженно произнес он, падая на пол.
- Не понял... - зло прищурился Мурзик, встопорщив усы, - Отвечайте на поставленный вопрос, егерь!
Он свалил Гаелана на пол, придавил его лапой, чтоб не дергался, и негромко рыкнул, буравя эльфийку глазами.
- Захочу исповедаться, пойду к латандеритам.
Эльфийка зябко передернула плечами. В коридоре явственно тянуло сквознячком, особенно ощутимо - по ногам, а девушки, и одна, и вторая, были одеты в легкие шелковые шаровары с разрезами от бедер до щиколоток и лифы, расшитые бисером.
- Перепродам оркам. Лесным, - решил тигр, - Они подобные ответы оценят.
Он наклонил голову к пленному дворянчику:
- Ну, ты, вашество, для тебя эту чувиху заказывали?
- Нет! - полузадушенно пискнул Гаелан под массивной лапой. - Это папаша для себя. Он вдовец, а у меня невеста есть.
- Невеста? Это хорошо... - задумчиво протянул Мурзик, разглядывая остальное свое "приобретение", - А вторую куда? Детей? Дварфа?
- Мы же не всех собирались покупать, - доходчиво объяснил юноша. - Папаша послал выбрать штук пять-шесть. А самому ему прийти возможности нет, он же уважаемый человек, занимает высокий пост... Если б его случайно опознали за таким делом, скандалу не оберешься! Дварф, как нам обещали, искусный кузнец. Детей не знаю куда, может для кого еще приготовили.
- Так... Аэрис, как тебе подобная перспектива, а? - в Мурзиковой башке начал созревать некий план, и мохнатый принялся подбирать себе помощников для претворения сего плана в жизнь, - Конечно, не так разнообразно, как в борделе, но зато в тепле. А?
Эльфийка не ответила, но глянула так, что будь на месте Мурзика кто-нибудь помельче и не с такой прочной шкурой, помер бы на месте. Ну или в крайнем случае свалился бы без чувств.
- И вот эту вот змею ты собрался папочке подложить? - продолжал изгаляться Мурзик, - Не, ты глянь, как смотрит! Была б её воля - убила бы! Так, ты, отцеубийца, а ну расскажи, как твой папочка с господином Роеналом, штырь ему в забрало... И, кстати, кем тут твой папочка по чину служит, а?
- Он, как и многие уважаемые люди Аскатлы, заседает в верховной общественной палате, - с гордостью, слегка подпорченной унизительным лежанием на жестком полу, сообщил юноша. - А с господином Роеналом они давние деловые партнеры.
Юный аристократ очень старался помочь. Да и кто бы не старался, когда чудовищные когти ненавязчиво поцарапывают дорогое кружевное жабо? Но знал он и вправду мало. В отцовы дела не лез, вел развеселую жизнь богатого недоросля, а в перерывах между игрой в кости, посещением портного и соколиной охотой знакомился с хорошенькими и не очень аристократочками. К тому же в их круге не принято выдавать истинные чувства. Любой из тех, кто пил с отцом на брудершафт и клялся в вечной дружбе, мог оказаться заклятым врагом.

(с сержантом Ботари)

- Не находишь, что для пшика рановато? - ответила маскитка, задумчиво обкусывая ногти. А про себя лениво отметила, что в ближайшее время интересно будет пронаблюдать два забавных шоу. Первое - это то, как Налья, ещё не понимающая "прелести" благословения Маска, будет крутить штурвал событий. И второе - то, как наверняка получит по шее хоббит, до которого тоже, кажется не дошло, что отказ орки от командования отрядом - вовсе не каприз.
- А что ты скажешь? - хитро взглянул Тондо на Марру.
- Скажу, что без миски этой мы на хозяина Моста не выйдем, - так же лениво, как прежде, ответила маскитка, сейчас мысленно ставившая галочку в список дел - рассказать юной де Арнис о том, как пользоваться дарами божества. - А наш большой друг Ренал Кровавый Скальп выразился насчёт этого вопроса совершенно однозначно.
- Вот Марра, умная ты... орка, но... веришь этим? - Тондо взъерошил волы и продолжил, положив голову на маленькие кулачки, - Сказок что ли начиталась? Про честь гильдий знаешь? Те, - Тондо сделал круглые глаза, - свою предали. Они и нас кинут. А оно того стоит? Тут надо и Скальп чтоб довольный остался и свой скальп на месте. Понимаешь небось, о чём я?
- Повернись чуть-чуть в сторону, - посоветовала маскитка,- и глаза подними. Ага. Вот так.
Посмотрев краем глаза туда, куда указывала москитка, Тондо обнаружил только Налью. Увы, в табели о рангах Щекотунчика Налья занимала место где-то между Коршей и близнецами.
- И? Мы что, ещё и шелупонь станем спрашивать, когда на базарной площади силки раскинем?
- Вот же непонятливый... - вздохнула орка, почти искренне сочувствую юной магичке, - Налья, солнышко. Подари нам немного эротики, задери рукав?
Внутренне Налья сжалась. Она прекрасно ладила с хоббитом, но командовать им, таким колючим и неуступчивым... Это все равно, что ездить верхом на еже. Папа... Ты бы подсказал, если...
При мысли об отце лицо окаменело. И она медленно потянула рукав вверх, неотрывно глядя на хоббита.
- Тондо. Ты намерен тянуть одеяло на себя? Дверь открыта.
Синяя вспышка на предплечье девушки хлестнула по сторонам, но основной своей цели не достигла - глаза хоббита смотрели в тарелку. Марра, предусмотрительно прищурившаяся, воздействия печати избежала, и теперь с интересом изучала Налью.
Щекотунчик только потряс головой, пробормотал себе в тарелку "Верю" и сделал ещё несколько хлебков, уже с закрытыми глазами.
Больше всех была поражена сама девушка. не успевшая зажмуриться и отчаянно моргающая. Она поспешно посмотрела на Марру, но тут же опустила глаза в стол, чтоб не выдать удивления и глуховато сказала.
- Вот. Если есть предложения – слушаю.
Голос почти не дрогнул. Почти.
- Я не могу пойти с тобой в Орден, - призналась Марра, - ты же слышала о таком простейшем заклинании, как "определить зло"? - и невесело усмехнулась, - уж поверь, на меня оно сработает на полную катушку. Но всё, что смогу...

(с мявстером и Торвиком)

Лишь два существа за столом не заметили зловещего знамения.

Разговор товарищей протекал мимо кенсая незаметно для него самого. Ещё не дойдя до "Пяти графинов", Фагус как в омут нырнул в воспоминания, чередой потянувшиеся за тем, что разбудило показавшееся знакомым лицо бандита на мосту. Воина заволокла хмурая пелена уныния, и Ралби сидел за столом молча, мрачно глядя в очередную кружку с медовухой. Сладкий золотистый напиток никак не мог обуздать разошеешуюся память, один за другим подсовывающую образы черноволосой красавицы Летисии. Лицо Фагуса всё больше мрачнело, и не оправдавшую надежд медовуху в конце концов сменил ром, поприличнее, чем тот, которым надиралась оборванная матросня, но тоже весьма и весьма крепкий. В очередной раз отправив в рот порцию выпивки, Ралби скользнул глазами по сидевшим за столом спутникам, и взгляд его почти сразу наткнулся на колдуна.

Рейнард сидел, откинувшись на спинку стула. По ртутному блеску в глазах, по неподвижности взгляда, по вздрагивающим нервным пальцам, словно плетущим на столешнице какой-то невидимый узор, было ясно – кринити глотнул своего порошка и теперь находится очень далеко отсюда.
Некоторое время понаблюдав за беспокойными пальцами полудроу, Ралби негромко окликнул его:
- Рей...
Кенсай был уже не в том состоянии, чтобы вспомнить, что прежде колдун огрызался на подобное обращение.

К добру или к худу, но и Рейнард был далек от своеобычной колючести. На смуглом лице отразилось удивление – кто это выдергивает из сладкого дурмана? – с минуту колдун вдумчиво разглядывал Ралби, словно не мог узнать. Наконец тонкие губы приоткрылись, но лишь для еле слышного:
- А?
- Чего творишь? - Фагус кивнул на шевелящиеся пальцы кринити. - Колдуешь что ль?
То, что Рейнарду сейчас не до бесед, кенсай, конечно, не заметил, равно как и то, что он не разозлился на короткий вариант своего имени. Фагусу просто хотелось отвлечься от собственных мыслей, поговорить с кем-то.
Колдун посмотрел на свои руки, вздохнул, пошевелил губами, и наконец вспомнил, что от него вроде бы ждут ответа.

- Не дается… - пожаловался он. – Наверное рано еще. Смотри… красный! Тянет на себя, зараза… не дается!
Фагус недоумённо свёл брови над переносицей:
- Какой красный? Куда тянет?
Рейнард досадливо поморщился и сделал перед собой на столе такое движение рукой, каким смешивают фигуры на доске с надоевшей шахматной партией.
- Не дается, - повторил он и понурил голову.
- И мне не даётся, - потянуло на откровенность кенсая, - память моя не даётся, сволочь... Что делать-то с ней? Сил больше нет...

Нимало не беспокоясь, что рядом за столом сидят остальные подштанцы, что Налья вот уже который раз посматривает на разговорчивую парочку как учитель на хулиганов, которых давно бы пора рассадить по разным партам, Рейнард выудил из-за пазухи кисет и принялся распутывать тугой узел. Пальцы, только что бывшие подвижными и невесомыми, вдруг словно стали плохо гнуться.
- Попробуй. Поможет.
Несмотря на изрядную дозу принятого на грудь, у Фагуса всё же хватило остатков разума не пробовать калимшанскую соль:
- Нет уж, спасибо. Я как-нибудь иначе...
Ралби плеснул себе ещё, сделал глоток и грустно добавил:
- Правда, не знаю, как...

- Сука она… - задумчиво посочувствовал колдун, мазнув по губе пальцем, припудренным «солью».
- Кто? - вскинулся кенсай, вперившись в Рейнарда подозрительным взглядом. - Память что ли?
Колдун посмотрел в ответ долгим отсутствующим взглядом. Фиалковая ртуть его глаз словно подернулась дымкой, затуманивая зрение и рассудок.
- Ага… она… А знаешь, что?
Рейнард вдруг оживился, вытер губы и лукаво заулыбался.
- Это не поможет, - он указал тонким пальцем на кружку, из которой Ралби только что отхлебнул невесть в какой раз и встал, едва заметно покачиваясь.
- Пошли.
Ралби непонимающе поглядел на поднявшегося колдуна, хлебнул последний раз и тоже встал на ноги. Как ни странно, получилось без особых проблем. Даже почти не шатало.
- Ну пошли... - неуверенно согласился он.


А вслед им… может кто чего и сказал, но напарники по поиску приключений на свои затуманенные головы не услышали или услышали, да виду не подали.

(c Хомой)

Тайное убежище капитана Хэйгана.

В то время, когда Бейн опускал на грешную землю Малара, Мурзик нагло освобождал «чужую собственность», а Налья сотоварищи сидела в «Пяти графинах», плотный коренастый мужчина с деревянным костылем вместо левой голени, одетый в прекрасно сшитый костюм, нервно расхаживал по небольшой комнатке, расположившейся в ответвлении одного из коллекторов канализации Аскатлы. Помимо него в комнате присутствовали щупленький маг в с редкой бороденкой, жрец-цирикат с татуировкой Темного Солнца на лбу и невообразимых размеров верзила, присевший на краешек стола и опиравшийся на внушительную алебарду с сабельным клинком вместо шипа.

- Анарг, какого демона вы отпустили этих недобитков? – спросил цирикат. – Положили бы их всех, Мост уже наш!

- Траггин! Вот поэтому-то тебя и не посвящали в высший клир! Из-за твоей тупости! – рявкнул одноногий, прекратив расхаживать по комнате.

- Мост-то мы захватили, но его надо еще удержать! – пояснил Анарг, гневно глядя на жреца. – Ты думаешь, капитан Хэйган единственный претендент на это теплое местечко? Тогда ты сильно заблуждаешься! А эти мерзавцы сгодятся в качестве мяса! Нас слишком мало, чтоб удержать такой плацдарм, а их не жалко!

- Что скажешь, Скюрблад! – старый пират повернулся к магу, трясущиеся руки которого не выпускали связки талисманов школы Прорицания.

Маг ответил густым басом, неожиданным для его хрупкого телосложения:

- Анарг прав! Бывшие люди Буравчика, еще пригодятся, особенно учитывая ненадежность этого бывшего драконоборца Шатильона. – Скюрблад прикрыл глаза и продолжил: наша засада провалилась, братья дварфы мертвы. Но Шатильону явно помогли.

- Проклятье! – Анарг грязно выругался, - но он хотя бы не понял, что это была засада?

Маг повертел заскорузлыми пальцами один из амулетов и ответил:

- Даже лучше! Он нанял своих неожиданных помощников, чтобы вернуть твою Чашу из Ордена!

- Хвала Цирику! – одновременно воскликнули жрец и капитан Хэйган.

- Анарг, убей их всех, когда получишь Чашу, – продолжил пират, - и Шатильона! Я больше не намерен терять товар и иметь потом неприятные беседы с Роеналом! Иди пока к своим на Мост, готовьтесь!

Падший паладин молча кивнул и, согнувшись, вышел в низкую дверь в тускло освещенный коллектор, где его дожидались еще двое падших.

Хэйган вновь зашагал по комнате, постукивая своим протезом. Старый пират давно знал Анарга и прекрасно понимал, что бывший инквизитор полностью прав: Мост надо удержать, Воры Тени не заставят себя долго ждать. А может быть, Шатильону и помогли Воры? От мыслей предводителя работорговцев отвлек возглас Скюрблада:

- Кто-то вторгся в галеон! – прорицатель широко раскрыл глаза. – Клетки вскрыты!

Вся троица быстро выскочила из комнаты в канализационную систему. Длинный свист гулко разнесся по коллектору, оповещая людей Хэйгана о тревоге. Работорговцы бросились к своей базе, рассчитывая, если не застать вторгшихся на месте, то хотя бы вычислить, виновных.


В это самое время закрытый экипаж с гербом Тессарха въехал в ворота Аскатлы.

Мы с Алеф Развлекаем кенсая, ну и колдуна за компанию

Рейнард остановился перед аккуратным двухэтажным домиком с резной дверью, над которой покачивался от рассветного ветерка фонарик с колбой красного стекла. Сейчас свеча в нем была потушена. Колдун взялся за медную дверную ручку в виде русалки, свернувшей хвост кольцом, и постучал.
Свежий воздух слегка прояснил голову кенсая, однако выветрить из неё хмель было ему пока не под силу.
- И куда мы пришли? - задал Ралби глупый вопрос своему спутнику, игнорируя весьма красноречивый ответ, покачивающийся над незнакомой дверью.
Рейнард не успел ответить. Дверь распахнулась, явив мужчинам невысокую пышную дамочку средних лет, одетую в неброское синее платье, с высоко подколотыми волосами и понимающей улыбкой на чуть подкрашенных тонких губах.
- Добро пожаловать в заведение мамаши Жонсюр! – негромко пропела она и отступила вглубь, давая войти. Кринити улыбнулся в ответ и шагнул внутрь, в пахнущую розами и лавандой полутьму. Ралби молча шагнул следом, справедливо полагая, что все ответы он получит внутри.

- Сегодня было много работы, боюсь, многие девочки слегка… утомлены. - вполголоса поясняла мамаша Жонсюр и улыбалась лукаво и чуть виновато. И спокойно, словно речь шла о рыбинах, добавила. – Я выберу вам из тех, что посвежее.
И живо выстроила перед посетителями семерых девиц всевозможных рас – от полурослицы до эльфийки с переходом через коренастую хьюманку, подозрительно напоминающую дварфшу.
- В ассортименте! – гордо сказала она.
- Ты первый выбирай, - великодушно предложил Рейнард. Судя по всему, резной канделябр на камине интересовал его куда больше девиц.
Девушки утомленными не выглядели. Напротив, из кожи вон лезли, чтобы обратить на себя внимание. Рыжая эльфийка бросала на мужчин жадные взгляды и норовила повернуться боком, демонстрируя крутизну бедра. Дварфоподобная хьюманка оправила глубокий вырез блузки так, что внушительные прелести стали видны как на ладони. Полурослица, явно работающая в амплуа «маленькая девочка», озорно подмигивала и шевелила пальцами босых мохнатых ножек. Изящная эльфоподобная блондинка, калимшитка с гривой черных волос и огромными черными же глазами, точеная как статуэтка, полуэльфка... Клиентов буквально обстреливали томными взглядами, многообещающими улыбками, стрелами полуопущенных ресниц.
Глядя на лицо кенсая, можно было подумать, что он только сейчас понял, куда и зачем его привели. Взгляд Ралби сначала бесцельно и, казалось, бездумно скользил по ряду ожидающих выбора девушек, будто думая о чём-то своём. Наконец, мужчина принял решение, на которое, похоже, заметно повлияли недавние возлияния в "Пяти графинах", и взгляд серо-стальных глаз стал осмысленным.
Мечник ещё некоторое время поразмышлял над выбором и наконец молча кивнул черноокой калимшитке.
Зато Рейнард, судя по всему, чувствовал себя как рыбка в родной заводи. Правда все так же загадочно ухмылялся канделябру, но вполголоса деловито переговорил с хозяйкой, ловко вытащил деньги из потайного кармашка в поясе, сунул монеты за корсаж мамаше Жонсюр, отчего та мило зарделась и потрепала юношу по щеке, и ухватил за руку загадочно улыбающуюся полуэльфку.
- Отличный выбор, - одобрила бордельмаман и пригласила мужчин пройти наверх, где из коридора, застланного домотканым половичком, выходили направо и налево двери «нумеров». Оживившийся было Рейнард снова погрузился в себя, так что полуэльфке пришлось его слегка направить, а не то кринити вошел бы аккурат в стену в полушаге от открытой двери.
За дверью, куда вошли Ралби с черноглазкой, обнаружилась комнатка, на три четверти занимаемая кроватью, а в оставшемся закутке у выхода едва нашлось место для умывальника с зеркалом и узкого шкафчика.
Фагус окинул взглядом отведённую ему комнату и хмыкнул, оценив практичность обстановки: всё по делу, ничего лишнего. Кенсай молча шагнул вперёд и обернулся к выбранной им девушке, усаживаясь на кровать. На лице Ралби можно было заметить тень любопытства - подвыпившему мечнику было искренне интересно, с чего начнётся предстоящее действо.

Ага, лечим Ралби Фагуса от сердечных ран Все те же

- Имей в виду, если чего нетрадиционного захочется, то двадцать процентов сверх оплаченного, - деловито предупредила красавица и тут же приняла дежурно томный вид. – Ну и как же мне тебя, красавчика эдакого, порадовать?
На "красавчика" кенсай снова хмыкнул - интересно, льстит или правда так считает? Впрочем, уточнять Ралби не стал.
- А как тебе больше хочется, - ухмыльнулся он. - Интересно, как ты думаешь, что меня может порадовать.
Легкие как крылья бабочки ладони легли ему на лоб, перепорхнули на плечи и начали спускаться все ниже и ниже. Девушка ловко расстегнула перевязь, глухо стукнули упавшие на пол ножны. Прямо перед лицом, застилая взор, колыхался невесомый шелк платья, пахнущий сиренью. А нежные руки все не унимались, проникли под рубашку, дернули пряжку ремня, а потом уверенно толкнули в грудь, принуждая мужчину откинуться назад.
- Расслабься, милый, - тихо усмехнулись прямо в ухо теплые губы.
И Ралби закрыл глаза, прижимая эти тёплые губы к своей шее, и они сами заскользили дальше, покрывая поцелуями изголодавшееся по женской ласке тело. Ловкие пальчики постепенно, когда находили это необходимым, освобождали мужчину от излишних деталей его гардероба, а Ралби молча купал пальцы в иссиня-чёрных волосах калимшитки, пока мягкие губки девушки не заставили политься с губ тихий стон наслаждения. Руки бессильно соскользнули с укрывшей его волны волос, ноги свело сладкой судорогой, и воин наконец-то забыл обо всём, что мучило его последние дни, из ощущений осталось лишь звенящее натянутой струной почти невыносимое блаженство. А потом словно заботливые руки менестреля подкрутили колок лютни, ослабляя напряжение, чуть отпуская дрожащую струну... Чтобы вновь натянуть её, снова заставить стонать.
Ралби улыбнулся, не открывая глаз, почувствовав на себе приятную тяжесть женского тела, не глядя протянул руки, скользнул ладонями по подавшейся на них плоти, и низкий, бархатный голос женщины отозвался стоном. Память и мысли всё дальше отодвигались на задворки сознания, оставляя кенсая наедине с черноокой красавицей и наслаждением, одним на двоих.

А в комнатке напротив картина была совсем иная. На широченной кровати лежал навзничь совершенно нагой Рейнард и грезил. Казалось, низкий беленый потолок занимает его куда больше очаровательной полуэльфочки, которая битый час старалась пробудить в клиенте хоть какой-то отклик.
- Ээээй, ты там живой?
Изрядно запыхавшаяся красавица игриво скользнула по лицу колдуна прядью золотистых волос. Рейнард чуть вздрогнул и с некоторым усилием сфокусировал взгляд на лице девушки.
- Может, тебе как-то по-другому хочется? – не отставала прелестница.
Кринити отрешенно улыбнулся, долго смотрел на разрумянившееся личико, а потом вдруг рывком перевернулся и подмял девушку под себя.

К исходу первого часа мамаша Жонсюр отправилась проверить, все ли в порядке у господ клиентов. Тихо ступая туфельками на плоской кожаной подошве, женщина поднялась по лестнице и осторожно приникла к глазку в двери справа, искусно замаскированному под древесный сучок. Минуты две она следила, как искусница Амис поднимает на вершины блаженства хмурого воина (к слову, сейчас он хмурым уже не казался). От сего увлекательного зрелища мамашу оторвал стон, донесшийся из-за двери на против. Бордельмаман вздрогнула и прислушалась, ибо голос был явно женский. Стон повторился, и стало ясно, что голос принадлежит золотоволосой Эймер, той самой полуэльфочке, которую выбрал смуглый юноша. Мамаша слегка оторопела. Эймер за дверью стонала все громче, а вот мужского голоса слышно не было, и это настораживало. Уж не творит ли клиент с девочкой чего нехорошего? Такие вещи обычно оговаривались заранее и оплачивались соответственно, да и не работала Эймер в амплуа жертвы. Мамаша решительно пересекла коридор, наклонилась к глазку и… замерла, не в силах оторваться от невиданного зрелища.

Еще через час Рейнард устало сполз с девицы и откинулся на спину, отрешенно глядя в потолок. Эймер лежала, чувствуя себя свечой из еще мягкого неостывшего воска, которую только что скатали умелые сильные руки, и только лениво перебирала онемевшими пальцами белокурые волосы странного клиента.
- Ох… - только и выговорила она. – И кто ж кому теперь денег должен?
В коридоре мамаша Жонсюр с трудом распрямила затекшую спину и, с блаженной улыбкой, чуть подпорченной горючей завистью, тихонько спустилась на первый этаж.

Лечение продолжается
/Мы с Алеф

- Хочешь вина?
Калимшитка приподнялась, упираясь ладонями в постель, и откинула назад блестящую черную гриву.
Кенсай медленно провёл кончиками пальцев от ушка к подбородку девушки, обрисовывая контур её лица.
- Хочу, - улыбнулся он, - только немного. И себя не забудь.
Девушка проворно вскочила, вытащила из шкафчика фляжку темного стекла и плеснула понемногу в два хрустальных бокала. Один подала Ралби, а второй поднесла к губам, и с наслаждением отпила. А потом игриво подмигнула мужчине и как бы нечаянно плеснула вина себе на грудь. Темно-красная капелька шустро прокатилась от ключиц в ложбинку между упругими округлостями и побежала ниже.
Едва пригубивший вино Ралби жадно проследил за рубиновой капелькой, прочертившей дорожку по бархатистой коже. Потом обнял девушку за плечи и потянул, заставляя прогнуться, откинуться на его руку.
- Отсюда пить приятнее, - улыбнулся мужчина, склоняясь над черноглазой, и скользнул губами по животу, по ложбинке меж упругих холмиков, собирая пролитую влагу. Девушка сладко охнула, и выгнулась дугой, отдаваясь на милость мужчины. Кенсай снова улыбнулся, отхлебнул из своего бокала, и вино полилось из губ в губы, придавая особый вкус поцелую. Калимшитка томно прикрыла глаза и обхватила Ралби за плечи, словно сковав мягкими, но неодолимыми путами. Да и одолевать их не было никакого желания. Желание было совсем другое...
Воин поднял девушку на руки и уложил на кровать, мягко прижал её своим телом.
- Моя очередь, - с улыбкой прошептал он, зарывшись лицом в волну чёрных волос возле её ушка. И через мгновение с женских губ полился тихий сладкий стон...

А в это время...
Эльфийка тем временем разложила монеты, как было велено, и даже успела хлопнуть Ториэль по шаловливой ручонке, когда та попыталась сцапать укатившийся золотой кругляшок.
- Наверное, у такого папы все хотят в друзьях ходить? - тигр почесал лапой за ухом, - Аэрис, рязвяжи кошелек. Отсчитай сто десять золотых и разложи столбиками по пять монет. А ты, папин сын, расскажи - кто во врагах у твоего почтенного родителя, да не оскудеет его казна? Так, Аэрис, подведи ко мне вон того быка карликового - мне очень не нравится, как он на меня зенками сверкает, - Мурзик мотнул головой в сторону дварфа, - Живее шевелись, егерь! Или привыкла в борделях бревно изображать?
Разобиженный таким отношением дварф обозвал тигра "драным котом", пихнул эльфийку локтем и топоча в самом деле как бык, подошел к Мурзику.
- Ты, поверхностный... - угрожающе начал кузнец.
- Засохни, плесень катакомбная, - беззлобно огрызнулся тигр, - бухтеть потом будешь, а сейчас схлопнись и втумкивай. Детишек откуда взяли?
- А я знаю? - обиженно засопел дварф. - Я уж тут был, когда их привели.
- Мамка отдала, - подал голос самый старший из ребятишек. - Нас у нее семеро, вот и отдала. Говорила, в обучение.
- И что мне с вами делать? - уши тигра встали торчком, выражая крайнюю степень удивления, - Слышь, кузнец, тебе подмастерья не нужны? - с надеждой спросил он.
Дварф посопел, уже не обиженно, а сосредоточенно.
- Хилы больно, - заключил он наконец. - Не потянут. Человечки - они все слабеньки.
- Отвести их в храм Латандера, и дело с концом, - предложил кто-то, невидимый в темноте. - Они, правда, сирот принимают, ну а эти-то чем не сироты.
- Храм Латандера? Это что за хрень такая?
- Латандер - самый добрый из всех богов, - чуть иронично пояснила Аэрис. - Но его последователи и правда стараются помогать людям, - добавила она уже серьезно. - При храмах Латандера устраивают богадельни и сиротские приюты. Одевают, кормят, учат какому-нибудь ремеслу.
- Так, так, так... - Мурзик задумчиво потеребил когтем жабо дворянина, окончательно превратив некогда баснословно дорогие кружева в грязные ошметки, - Слушай мою команду. Аэрис, раздай отсчитанные деньги - по пять монет каждому. Ты, кузнец, - он чуть подался вперед, и, едва не касаясь носом лица дварфа, негромко произнес, - Я вашу упрямую породу знаю, поэтому тебя и прошу - отведи детей в этот трижды мать его клепаный храм, убедись, что с ними все в порядке. Договорились?
- Цепь помоги снять, - буркнул дварф и оглянулся на малолеток, намертво вцепившихся в полы его куртки. - Пойду в таком виде по улице, враз патруль загребет, подумают, что беглый каторжник.
Теперь запыхтел Мурзик, отчаянно пытаясь сообразить, каким образом посподручнее расковать кузнеца. Кстати, будь он на месте работорговцев, то одними кандалами бы не ограничился - руки дварфа были ненамного тоньше тигриных лап.
- Так... Давай-ка мы с тобой сделаем это так, - он ухватил цепь за середину, - Я тяну на себя, а ты рывком разводишь руки в стороны.
Не с первого и не со второго раза, но все же под тяжелое пыхтение, звон и заковыристые кузнечьи ругательства, дварфа удалось освободить. Аэрис тем временем торопливо рассовала деньги в ладони бывшим рабам, остаток завязала в кошелек и встала рядом с взъерошенным Мурзиком.
- Пушистый, ты безумец, - задумчиво сообщила она. - Тебе место в доме скорби при храме милосердного Латандера.
- Спасибо, я учту, - Мурзик потряс ушибленной лапой, - Теперь вопрос серьезный - как насчет того, чтобы вернуть должок папе этого вот пуцека, - тигр презрительно фыркнул на дворянчика, - и его почтенным деловым партнерам?
Задумчивость с девушки как ветром сдуло. Она вытаращила на тигра зеленые, изящно вытянутые к вискам глазища.
- Как ты себе это представляешь, пушистик? Вот иду я такая красивая по улице, прямиком в правительственный квартал, стучусь в дом Гаеланов... Или нет, - ехидно поправилась она. - Лучше я засяду на дереве в саду их дома и буду оттуда швыряться колючками шиповника.
Потому что лук мой у меня отобрали уже давно, а на те деньги, что ты мне любезно пожертвовал, я, пожалуй, и пращи не куплю. Это первые люди Аскатлы! К ним даже на десять шагов кого попало не подпускают. На них работают лучшие телохранители, лучшие маги! Хороший способ самоубийства, ничего не скажешь!
Эльфийка замолчала, словно удивившись собственному красноречию, и раздраженно ткнула кулаком в стену.
- Пять золотых - цена одежды, кинжала, ошейника, цепи, и еще три золотых остается, - задумчиво проговорил Мурзик, отковыривая пуговицу от камзола пленника, - Хороший ламинат стоит восемь, плюс стрелы - серебряный за пять штук... Так, пока я тут считаю - отсчитай еще семь золотых и с почтением отнеси трем бездельникам на улице. С почтением, понятно? Отправь их в таверну, тут недалеко за углом есть. Скажи, что молодой господин пробует товар, понятно? Как они упрутся - вернешься сюда, и господа и дамы могут валить на все четыре стороны в родные пенаты.
Тигр перевел взгляд на руку парня:
- Эй, папин сын, это у тебя что за перстень с гербом
- Фамильный! - обреченно пискнул юноша.
- Полное имя папочки, будь любезен. Со всеми титулами, - очень вежливо попросил тигр.
- Граф Арчибальд Руанальдо Гаелан, - старательно выговорил примерный сын. - Полного именования я не помню, оно записано в нашем генеалогическом древе.
- Что еще за гинекологическое древо? - озадаченно пошевелил ушами тигр, - Вы чего, еще и древесиной торгуете, графья канавные?
Юный Гаелан запунцовел от праведного гнева, открыл было рот для отповеди в стиле "Благородные аристократы не торгуют низменным товаром!", но его перебила Аэрис. Эльфийка зашлась таким хохотом, который больше пристал бы матерой прачке, нежели воздушному порождению лесов и лугов. Буквально сгибаясь пополам, она привалилась к стене и размазывала по щекам слезы, выступившие от смеха.
- Пушистик! - простонала она наконец. - Напомни мне потом, если останемся в живых, сводить тебя в бордель. Сдается мне, тебя давно пора просветить в некоторых вопросах.
Мурзик натужно заскрипел мозгами, силясь уловить связи между борделем, деревом и аритократом. Причем он настолько озадачился данным вопросам, что даже не подпустил шпильку по поводу бордельных опытов некоторых - не будем тыкать пальцем - шибко грамотных эльфиек. Спустя минуту напряженного сопения, подергивания усов и почесывания за ухом саблезубый расплылся в улыбке:
- Ну так бы сразу и сказали, что это бордель так называется! Черт, тоже, придумали название - на трезвую голову и пустой желудок хрен выговоришь. Только все равно странный он, папаша этот - за рабами, значит, ему влом идти, типа знать свою испачкает, а в борделе, значит, он расписываться может. Небось, бордель-маман в этом своем "дереве" всем хвастает, показывает - вот, мол, смотрите, кто к нам заходит. Не, правду говорят - аристократов хрен поймешь...
И Мурзик отодрал от камзола юноши еще одну пуговицу. К слову - пуговицы были золотые, с драгоценными камнями, так что по папа явно не бедствовал.
\Мы с Алеф)

Снова Мурзик, для которого ночь все еще не кончилась.

Аэрис вернулась быстро, снова появившись как бы ниоткуда. От эльфийки не было решительно никакого шума – ни звука шагов, ни позвякивания пайеток на соблазнительном наряде, ни даже прохладного шелкового шуршания.
- Ушли, - коротко доложила она.
Недавние невольники попереглядывались недоверчиво, но ожидание чуда пересилило страх. Люди и нелюди потянулись наверх. Последним ушел кузнец, обвешанный детишками. На прощанье он что-то невнятно пробурчал и от всей благодарной дварфьей души хлопнул тигра, куда достал. В полутемном, овеваемом сквозняками коридоре остались Мурзик и Аэрис.
- Что с этим недомерком делать будем? - тигр кивнул на пленника.

Под хищными взглядами двух пар зеленых глаз, одна из которых была нечеловечески бесстрастна, а вторая и вовсе с вертикальными зрачками, молодой Гаелан беспокойно завозился и пообещал:
- Папа даст за меня выкуп. Я же единственный наследник!
- Тело, конечно, не найдут, - раздумчиво проговорила эльфийка. – Но шуму все равно будет много. Придется сразу рвать из города. Хотя я тут больше ничего не забыла, вроде бы.
- Из города мы с тобой рвать не будем. Точнее, будем, но утром вернемся, - уведомил девушку Мурзик, окончательно превращая дорогой камзол Гаелана в жалкое подобие половой тряпки, - И останемся тут надолго...
- С другой стороны, убьем этого хлыща, уже никто нас не опознает, - согласно кивнула Аэрис.
Благородный юноша слабо охнул и сомлел, предоставив мучителям решать судьбу пленника без его участия.
- Как мочить будем? Я предлагаю сделать ему "крылья орла".

Аэрис скривилась. Эльфы не любят некрасивостей. Даже убивать предпочитают с изяществом. К тому же девушку явно занимали совсем другие вещи. Она зябко переступила ножками, обутыми в чисто символические сандалии из золотистых шнурков и обхватила себя за обнаженные плечи.
- Как угодно! Можешь хоть сожрать его, и пошли отсюда поскорее. Я хочу переодеться.
Она брезгливо поправила полоски ткани, прикрывающие стройные бедра и норовящие распахнуться при каждом шаге.

- Пошли, - тигр сделал неуловимое движение, в секунду свернув пленнику шею, - Ты писать умеешь, кстати?
Он обошел девушку и направился в коридор.
- Оставим папочке пояснительную записку, а то невежливо как-то будет с нашей стороны.
- Конечно, умею! - презрительно бросила эльфийка.
Парочка поднялась по гранитным ступеням в надстройку корабля. Там ничего не изменилось, только сальные свечи на конторке сгорели почти до основания. По стенам вяло помигивали отсветы умирающих огоньков, угли в камине потемнели и покрылись тончайшей пеленой пепла. Эльфийка пошарила в выдвижных ящиках под конторкой, вытащила две новые свечи, зажгла и не шибко церемонясь прилепила их прямо к полированному красному дереву.
- Что писать будем? – осведомилась она, занеся перо над листом бумаги.
- Пиши: "Я тебе говорил, сын собаки и осла, чтобы ты не лез в мои дела. Твой щенок - предупреждение. Не внемлешь - будешь следующим", - продиктовал Мурзик и вышел из комнаты.
Тигр сунул нос практически во все комнаты. На стене одной из них он увидел композицию из разнообразного оружия и стянул оттуда лук и кинжал в потертых кожаных ножнах, колчан стрел и притащил все это в кабинет.
- Держи, - трофеи упали на пол перед девушкой, - Тьфу, невкусная гадость.... Написала?

- Написала, - хмыкнула Аэрис. Совершенно случайно вместо черных чернил ей под руку попались красные и теперь письмо в довесок к мрачному содержанию и выглядело зловеще. Каллиграфические буквы отсвечивали влажно и багрово.
Эльфийка придирчиво оглядела принесенное оружие, пощелкала ногтем по лезвию кинжала и одобрительно кивнула, а на лук только глянула и скорчила презрительную гримаску.
- Ширпотреб. Держу пари, его сделали исключительно чтобы на стенку вешать. Идем? Вот-вот начнет светать.
- Погоди, я там седло одно на стене видел и комод с шмотьем. Ты седло сними - ты его сразу увидишь, оно на обычные не похоже: такое длинное, с высокой лукой; и одежонку себе попутно подбери. А лук нам нужен временно, увидишь зачем.
Тигр схватил записку и кинулся в подвал. Тело несчастного дворянчика он вытянул на середину коридора, придав ему позу распятого, и кинул на грудь записку. Критически оглядел получившуюся жутенькую композицию и вернулся наверх.
Аэрис уже успела переодеться и теперь сосредоточенно работала кинжалом, укорачивая зеленое бархатное платье до колен.
- А брюк там не нашлось! – объяснила она Мурзику. – Хорошо хоть тут прикрыто…
Эльфийка раздраженно похлопала ладонями по лифу, которому для качественного наполнения явно не хватало еще половины такой, как Аэрис.
- Понятно. Купим на базаре. А теперь цепляй на меня это седло, быстрее только.
- Я люблю свою лошадку…, - не по-эльфийски ехидно хихикнула Аэрис, затягивая подпругу. – А может тебя подковать?
- Если понадобится, - в тон ответил тигр, - Это седло гвардейцев султана. Ты что, никогда "Тигриную гвардию" не видела и не слышала? Которые на саблезубых ездят?
Он подтянул один ремешок, пошевелил плечами и распорядился:
- А теперь садись.
- Безумие заразно, - хохотнула эльфийка, устраиваясь на спине Мурзика. – Эй, расходись, народ! Нас мало, но мы чокнутые!
И легонько ткнула «коня» босыми пятками.
- Пятки подожми, дуреха. Ты что, на тиграх никогда не ездила? И лук вон в ту сумку сунь - она специально для него сделана.
- Сам дурак! – весело огрызнулась Аэрис, но сделала как было велено. И дурачиться перестала, даже не попыталась ухватить тигриные уши на манер поводьев.
- Теперь держись, - тигр вышел на улицу, огляделся и мощными прыжками припустил прочь, направляясь к трактиру, в котором он оставил свое имущество. Бежал он легко, словно никто и не сидел у него на спине.
У трактира Мурзик остановился, огляделся, и, присмотрев подходящее место, разогнался и перепрыгнул через забор, оказавшись на заднем дворе трактира.
- Теперь сиди тихо, - он осторожно поскребся в дверь кухни.

(с сержантом Ботари)

Закаленного ветерана арены чуть удар не хватил, когда вместо миловидной мордашки его помощницы из предрассветной хмури дружелюбно улыбнулся саблезубый тигр. Трактирщик несколько секунд молча хватал воздух, приложив ладонь к сердцу, потом погрозил Мурзику большим кулаком:
- Разве ж так можно?
- Прости, - покаянно произнес Мурзик, - Слушай, тут такое дело... Можно, я железо свое у тебя оставлю пока?
- Не вопрос, подержу сколько надо. Ты это… если что, говори скорей, а то у меня там посетители. Представляешь, приперлись трое патрульных, даже повязки с рукавов не сняли. На дежурстве они, стало быть! И уже второй кувшин пива усиживают, – хриплым шепотом посетовал трактирщик.
- Второй, говоришь? Это хорошо... - усмехнулся тигр, - Кстати, у тебя вот на это мое приобретение, - он ткнул лапой в эльфийку, - Дорожного костюмчика не найдется? И обуви?

Трактирщик кивнул и исчез в полутемных вкусно пахнущих недрах «Короны». Его не было довольно долго, Аэрис уже начала было шепотом высказывать тигру свои соображения относительно того, что хозяин попросту помогает бравым легионерам уговорить третий кувшин. Но вот послышались крадущиеся шаги и хозяин «Медной короны» сунул эльфийке охапку одежды и туго набитый дорожный мешок.
- Вроде должно подойти, - сказал он, тяжело отдуваясь. – Я там еще еды сунул, пригодится. Вам теперь небось в дорогу.
- Именно так, - ухмыльнулся Мурзик, - Ты не подскажешь- из города можно выбраться незамеченным?
Хозяин поскреб затылок.
- Да как… В нашей округе на вас никто и не посмотрит. До Моста переулками. Ну на воротах стража, конечно, только выходящих тоже особо не шерстят.
- Значит, придется через стену лезть, - огорченно вздохнул тигр, - Ладно. Ну все, я не прощаюсь надолго. Спасибо тебе большое.
И тигр сиганул обратно через забор.
- Ну что, готова к работе на одного прекрасного человека? - спросил он, бесшумными скачками несясь по переулкам.

- На тебя что ль? – ехидно отозвалась со спины эльфийка.
- Нет. На господина графа Гаелана-старшего, - тигр притормозил и, притаившись в тени, принялся изучать городскую стену.

Что поделать, Аэрис по эльфийским, да и по человечьим меркам, была еще молода. И хваленому умению перворожденных сохранять невозмутимость в любых переделках ей предстояло еще учиться и учиться. Возмущенная до глубины души девушка размахивала руками, тяжело дышала и никак не могла решить: обозвать Мурзика предателем, схватить за мягкое ухо и выкрутить как следует или то и другое разом.
- Так ты с ними?! – выпалила она наконец, соскакивая на землю.
- Нет. Мы с ними, - тигр оглядывал стену, запоминая маршрут часовых, - Как ты думаешь найти этого хренова Ровеналя, а?
- Роенала, - машинально поправила Аэрис, но тут же вспомнила, что вообще-то страшно возмущена. – Я не собираюсь его искать! Я хочу уйти из города, причем побыстрее и подальше. Дубина пушистая, да ты хоть представляешь, с кем собрался связываться? Скажи спасибо, что ноги унесли. Второй раз так не повезет.
- И не таких обламывали, - отмахнулся тигр, - Не знаю, как ты, а я хочу убрать эти фигуры с доски. И предлагаю тебе помочь мне в этом деле. Если согласна - я сейчас изложу свою идею.
С минуту Аэрис сверлила тигра колючими черными зрачками, потом махнула рукой.
- Я сошла с ума, - обреченно заявила она. – Пока что у меня видения, но скоро придет целитель, прочтет надо мной свиток, и я приду в себя. Так что у тебя, пушистый, времени мало. Рассказывай.
Мурзик удовлетворенно хмыкнул и начал пояснять:
- Сейчас мы вылезем из города, переночуем в лесу, а утречком в город въедет гордая - и безработная - эльфийская воительница на своем собственном тигре. Въедет так, чтобы видела и запомнили. Затем эта воительница приобретет себе нормальный лук и остальное необходимое. Потом мы отыщем одну компашку - они, конечно, не мой идеал компании, но все же, думаю, согласятся поучаствовать в нашем деле. А затем эта гордая воительница наймется - с тигром вместе - к господину графу в охрану. Если я правильно понял, то граф тот еще трахмахер, и плюс экзотику ценит. Наша задача - войти к нему в доверие, так что мы должны стать образцовыми и верными людьми графа. Правда, начинать придется с самого низа.
- Из-под графа, - уточнила гордая и пока еще безработная эльфийская воительница. Девушка похлопала себя щеке кончиком косы и им же осторожно коснулась чувствительной складки тигриного уха. Ухо недовольно дернулось.
- А собственно, что мне делать… - едва слышно пробормотала эльфийка и громко добавила. – Ну пошли, пушистый.
На стену Мурзик влез без всякого труда. Прыжок - и вонючая вода рва радостно приняла борцов за справедливость в свои объятия. В лесу Мурзик нашел полянку поудобнее и плюхнулся на пузо:
- Все, шабаш, приехали. Снимай с меня это седло и давай переодевайся. А я пока пойду дровишек для костра подсобираю.
\Все те же мы)

Снова Мурзик.

Как оказалось, помимо прочих многочисленных достоинств, Аэрис обладает изумительным для женщины свойством одеваться быстро. Когда Мурзик вернулся, эльфийка была не только полностью одета, но и успела перетряхнуть мешок с едой.
- Забавный набор, - сообщила она. – Каравай хлеба, две головки сыра, фляжка вина и полмешка репчатого лука. Твой друг собирал нас в Калимшан времен великой чумы?
Мурзик с грохотом свалил сушняк и молча канул в ночной лес. Вернулся хищник примерно через полчаса, уже к готовому костру и кинул к ногам девушки двух зайцев.
- Он знает мои вкусы, - наконец соизволил проинформировать эльфийку тигр. - Ты чего такой костер распалила? Что, по лесу соскучилась?
- Чтобы ты не заблудился, - парировала Аэрис. Она подкинула на ладони луковицу. – Съесть что ли и мне? И убить папашу Гаелана одним дыханием…
- Лучше зайчатины съешь, - усмехнулся Мурзик, ловко потроша когтями зайца и сдирая с него шкуру, - Тебе слабо или сильно прожаривать?
Он подобрал подходящий прут и насадил на него тушку.
- Ты так и не рассказала, почему не удрала, - проговорил он, вертя зайца над костром.
- Не хочу есть. Спать хочу.
Эльфийка потянулась и принялась сгребать опавшие листья в кучу, сооружая постель. Под голову она приспособила свернутый плащ и очень серьезно предостерегла:
- А ты смотри, ешь поплотнее. Вдруг у тебя случится приступ голода? Не хочу проснуться в твоем желудке.
Мурзик ухмыльнулся, воткнул прутик в землю, тщательно обтер лапы о траву и выудил из седельной сумки плотное шерстяное одеяло.
- Тип либо фанат гвардии Калимшана, либо просто педант, - он накрыл девушку, - Седло гвардейца с полной экипировкой, даже щетка-чесалка есть и набор зубочисток.
- О, дай-ка мне! – Аэрис обрадовалась конской щетке, словно это был дорогой гребень из клыка свирепого северного моржа. Про сон она тут же забыла, села в позе коварной морской сирены и принялась вычесывать из своей эльфьей гривы сухую хвою и прочий лесной мусор.
- Небось ждешь истории про погибшего возлюбленного. Или про сбежавшую эльфийскую принцессу, - проговорила она, щуря на огонь глаза, в темноте ставшие из зеленых черными. – Увы и ах. Все гораздо прозаичнее. Тебе вешают на шею маленький такой амулетик и говорят: захочешь снять – сгоришь, попытаешься убежать – опять же вспыхнешь синим пламенем. А бордель все же не столь страшное место, чтобы проверить – просто пугают или взаправду.
- Понятно, - вздохнул тигр, снимая кролика с импровизированного вертела и укладывая на листья, - Вот за это я и не люблю магов. Может, поешь, а?
- Давай.
И прекрасная утонченная эльфийка набросилась на еду так, что чуткие тигриные уши явственно различили треск. И поклясться, что это трещит ветка в огне, а не за ушами у Аэрис, саблезубый не решился бы.
- Ну вот... А то - не буду, не хочу.... - он отломил кусок от краюхи хлеба и сунул девушке. Второго зайца тигр сожрал сырым, в два укуса и четыре луковицы.
- А теперь можно и поспать, - он по извечной кошачьей привычке потоптался на выбранном в качестве постели месте, с хрустом потянулся, зевнул и улегся, вытянувшись во всю длину.
- А утром кашу сварю... - пообещал он, закрывая глаза, - Гречневую...

Аэрис проснулась от того, что кто-то щекотал ей нос травинкой.
- Эй, соня, подъем, завтрак готов! - Мурзик весело скалил клыки. Над костром побулькивал небольшой закопченый котелок с помятым боком, второй (только раза в два побольше) же стоял рядом, исходя ароматным паром.
- Как и обещал - гречневая каша с мясом! - похвастался тигр.
- Первый раз вижу мужчину, который выполняет обещания! – не удержалась от колкости эльфийка, но тут же покаянно добавила. – Спасибо, пушистик. Пойду умоюсь.
Вернулась она освеженная и разрумянившаяся. Сев у костерка и поджав ноги на калимшанский манер, эльфийка неторопливо и с явным удовольствием принялась расчесывать пушистые от утреннего тумана волосы.
- Что ж это за неблагонадежная компания, которую ты собирался искать? – поинтересовалась она, заплетая тугую косу.
- А, компания типов, которые явно с головой не в ладах. И не в ладах с законом Аскатлы, - отмахнулся Мурзик, подавая эльфийке ложку, - Полное собрание всех видов мира нашего - там и зеленорожая дылда, и задохлик-полукровка, который к тому же и маг, однорукий мальчишка и еще куча персонажей. В другое время хрена с два я бы к ним обратился, но сейчас такой расклад, что любая помощь нам нужна. А они знают город и все его особенности.
Он когтем подцепил висящий над костром котелок и поставил рядом с девушкой.
- Отвар чабреца, - пояснил Мурзик, и с видом фокусника выкатил из-за седельной сумки жестяную банку с завинчивающейся крышкой, - А это мёд...

- Ты сам-то не маг? – улыбнулась Аэрис. – Со вчерашнего дня я повидала столько чудес в твоем исполнении, что впору принять тебя за четырехлапое воплощение Латандера.
- Не, не маг, - покачал головой тигр, - Просто у тракта караван лагерем встал, вот я к ним и наведался с ревизией. Так что никаких чудес, только немного ловкости. Правда, котелок нести не очень удобно было - горячий, зараза, губу обжег....
Судя по тому, что рядом с седлом лежал женский плащ с меховой оторочкой, топорик и тонкий прямой эльфийский меч в ножнах, тигр явно перепутал ревизию с реквизицией.
- Не жизнь – шоколад! – хмыкнула Аэрис, разглядывая подарки. – Чем же я с тобой расплачиваться буду, пушистик? Тебе, наверно, только тигриц подавай.
- Причем моего вида, - подхватил тигр, - Так, немного маскировки...
Он нашел участок без травы и принялся кататься по земле. Затем в пыли были вываляны сумки и седло.
- Вроде пойдет, - он критически осмотрел себя и дело лап своих, - Так, теперь ешь и слушай меня - мы едем из Калимшана. Ты работаешь наемным воином-телохранителем, не брезгуешь и охраной караванов, но предпочитаешь работу на солидных и знатных людей. Лук этот не доставай, просто пусть кончик из чехла торчит, а то сразу поймут, что сказку рассказываем. В городе купим новый, одежду, обувь и украшения. Ясно?
Говорить с набитым ртом неприлично, в особенности эльфам, как бы они не были голодны, поэтому Аэрис только утвердительно помотала головой, одобрительно урча.

(и опять те же)

Я один! Я как ветер! Пишу за Вики, Сейджа и Ульмана!!!

Пахло свежевымытой доской и мокрым сеном. А ещё почти на грани обонятельных чувств пестрил легкий аромат полыни, доносящийся в такт взмахам веника, метущего где-то коридоре.
Ульман приоткрыл глаза и бегло оглядел комнату. Ничего с прошлого его пробуждения не изменилось. Тори по-прежнему спала, отвернувшись лицом к стене, а кровать Сейджа так и осталась нетронутой.
- И где пропадает этот, придурок? – тихо проворчал Ульман, спрыгивая на пол со своей лавки. Босые пятки приятно обожгло холодным полом. Что не говори, а полурослики знали толк в домашнем хозяйстве. Похоже мыли холодной колодезной водой, не жалея рук, чтобы свежесть сохранилась подольше. Правда, в их случае это делалось скорее, чтобы получше замыть пятна крови невесело подумалось мальчишке.
Впрочем, факта пробуждения в чисто надраенной халупе это не отменяло, и потому, весело шлепая босыми ногами, Ульман протопал к окну и распахнул его настежь. И тут же пожалел. Всё-таки вокруг внутреннего великолепия надраенных до кристального блеска «Чистых Графинов» по-прежнему был всё тот же грязный и вонючий мир.
Громко закашлявшись от ударивших в нос «ароматов» улицы Ульман попытался захлопнуть окно, когда в него просунулась чья-то дурно пахнущая и покрытая морскими водорослями рука и схватила его за нос.
- Ой! – испуганно вскрикнул Ульман, отпрыгивая назад и хватая левой рукой со стола боевой посох Вики.
- Уууульмаааан! Уууууульмаааан! – проревел кто-то с другой стороны окна, а следом в комнату просунулась чья-то заляпанная грязью голова и тряхнула мокрыми волосами, забрызгивая чистые стены и пачкая пол. – Тыыыы быыыыл плоооохиииим мааальчикоооом!!! – проревело существо и потянулось к нему лапами, переваливаясь через подоконник. – И бог Лесных Болот пришёл поооокаа…
- Заткнись, Сейдж! – что-то вырвалось из-под одеяла на стоящей рядом кровати и с хрустом врезалось в висок чудища, повалив того на землю. – Я ещё не проспалась! Иди горлань где-нибудь в другом месте.
- Бу, Тори, - Вик с трудом поднялся на ноги и, пошатываясь, направился мимо всё ещё не пришедшего в себя Ульмана к кадке с водой. – Это называется «не проспалась»? Бьёшь даже сильнее чем обычно…, - пробормотал он, шумно умываясь в кадке и заливая пол ещё сильнее, уничтожая последние следы свежести и чистоты.
- Дурак! – наконец выдавил из себя Ульман, вырвавшись из оцепенения и хватанув Сейджвика по голове посохом. – А если бы я тебя прикончил?
- Ты? Меня? Не смеши! – гоготнул Сейдж, даже не заметив удара по голове. – Лучше глянь, чего я тебе принёс! - он вытащил из-за пазухи какой-то свёрток, такой грязный, как и сам и протянул его мальчишке.
- Эт чего? – Ульман с опаской принял от воина, странный свёрток и поморщился, когда из него хлынула вонючая жижа и невесть откуда вывернулась мелкая лягушка, бодро ускакавшая под кровать.
- Это подарок! – гордо заявил Вик, целиком запуская голову в чан, отчего, впрочем, его голова не стала ничуть чище, зато вода окрасилась буро-коричневый цвет и стала пахнуть не лучше самого мечника. – Ты открой и глянь что внутри!
Горестно вздохнув, Ульман всё же последовал совету Твикса и с удивлением обнаружил внутри узла потертую, цельно металлическую перчатку до самого локтя. Настоящую рыцарскую перчатку, какие носят лишь имперские гвардейцы Кормира. Несмотря на потёртый и слегка помятый вид, перчатка выглядела просто великолепно, а ремешки на её конце и вовсе были совсем новыми. Ульману почему-то подумалось, что не воняй она сейчас так сильно, он бы точно учуял аромат свежедубленной кожи. Мечта любого мальчишки. Вот только она была одна. И к глубокому разочарованию мальчишки для правой руки.
- Спасибо, Сейдж, - с трудом подавив комок, подступивший к горлу, выдавил Ульман. – Но это ведь правая…, - он запнулся, не зная злиться ли на Великовозрастное дитя, забывшее какую именно руку мальчишка потерял на Лобном месте.
- А она и не для ношения, - щелкнул пальцами Вик, подойдя к Ульману, и забрал у него перчатку из рук. – Это особая перчатка. Я забрал её у моего знакомого кузнеца, которому она досталась от какого скупщика барахла, которому её продал один парень, который нашёл…, - осекся он и задумчиво пожевал губой. – Вот откуда она у него я как раз таки и забыл. Ну да ладно. Дело в том, что тот кузнец не знал, что с ней делать, а я знаю, - склонившись над мальчишкой, он бесцеремонно закатал его правый рукав, обнажая ещё чёрную от ожога культяпку и надел на неё перчатку, закрепив ремешками за плечо и плечевой сустав.
- Конечно, руки это не заменит, - улыбнулся Вик Ульману. – Но мы затянули все болты. И теперь, - он потянул за один из ремешков, торчащих у локтя, от чего пальцы на перчатке сложились в кулак. – Думаю, ты и сам поймешь, что с ней можно будет делать, - потрепал он по голове мальчишку и пулей выскочил в коридор.
- Эй, Сейдж, спаси...! – кинулся было за ним Ульман, но кто-то схватил его за плечо.
- Не стоит, - раздался голос Тори. – Он итак знает. Сейчас, наверное, пойдет рыдать от восторженности собственным благородством в какой-нибудь сарай, - она повернула к себе Ульману, и к удивлению он обнаружил, что Вики счастливо улыбалась.
- Эй! Мужичок с ноготок! Где ты там? У меня в комнате настоящий свинарник! Это что ваше обслуживание в номерах? Я буду жаловаться! – раздался звонкий голос Сейджа с первого этажа.
- Ну, или как всегда будет вести себя идиотом, как ни в чем не бывало, - прыснула Вики, прислушиваясь к перепалке с тавернщиком.
- Он ведь добрый, да? – смущенно улыбнулся Ульман.
- Очень, - кивнула Вики. – Просто он сделал ещё больше плохих вещей. И теперь сам не может себя простить, - задумчиво произнесла она, ероша волосы на голове мальчишки. – Ну-с, молодой человек? – наконец улыбнулась она ему. – Поможешь даме переодеться своей новой ручкой? Или мне так и сидеть перед тобой в неглиже?
- Ой! – густо покраснел Ульман и под хохот Вики стрелой вылетел в коридор.
- Ты тоже хороший, - улыбнулась Тори, когда за Ульманом закрылась дверь. – Не дай плохим вещам тебе этого забыть…

с Хигфом и немного Мява
- Ммм... - раздался над столом задумчивый голос Марры, которая, прищурившись, излекла из своей миски хорошо проваренную крысиную лапку. - Никто не хочет? - и, не дожидаясь ответа, стряхнула деликатес с ложки на стол.
- Матерый был крыс, - со знанием дела определил Нельдор, осмотрев находку. - Вожак, наверно.
- Крыса как крыса, - пожала плечами орка. - Скажи что-нибудь умное по теме, что ли.
Легендарный убийца вскинул тонкую черную бровь.
- По теме - могу кого-нибудь убить.
Налья сердито посмотрела вслед уходящим. Похоже, их дело мало волнует? Ну и пусть! Отвела глаза от крысиной лапки и сказала:
- Убивать пока никого не надо. Нам бы разузнать, что там творится. Где стоит Чаша, да как охраняется.
- Чашек и туточки полно, - хмыкнул Тондо, хитро прищуриваясь и демонстрируя глиняное изделие, стоящее перед ним, - Так что переть энто всё у паладинов - глуповато-с.
И хоббит сыто рыгнул, и вальяжно подтянулся.
- Иначе они нам на Мосту не помогут, - попробовала надавать девушка. – А кому нужен Мост, думаю, напоминать не надо.
Имя Кровавого Скальпа словно зависло в воздухе.
- А нужна ли эта помощь нам? Скользкие они ребята, на находите, а? Вот ни на столько им не верю!
Хоббит показал левой рукой щепотку чего-то малозначительного.
- Чует нутро - не так всё складывается.
Налья хотела сказать, что трудно сомневаться в честности Шатильона – ведь пока он гоняет работорговцев без всякой выгоды. Но потом сообразила, что для практичного Тондо это скорее послужит поводом покрутить пальцем у виска и отказаться от таких союзников.
- Видно, паладины тебя насквозь видят, - ехидно сказала она. – Их провести трудно.
- Где видят? - не понял Щекотунчик и даже покрутил головой, - Нет тута никаких паладинов.
- Тут нет, - согласилась де Арнис, кивая. – А в Храме их много. И все хорошо знают, где Чаша стоит. Но болтать об этом не станут, тебе особенно.
- Почему не станут? Смотря как попросить...
Девушка повела плечиками, отпила из стакана.
- Попросить? Да вряд ли паладины Хельма будут с кем-то из нас разговаривать...
Тондо рассмеялся так, что чуть не грохнулся со своего места.
- Ну, разве что чары некоторых действенны лишь на Бражелонов. А мы вот, простые люди, даже с выскочками-чистоплюями найдём общие темы. Так-то!

Что говорить, иногда хочется прихвастнуть даже если вокруг нет прекрасных хоббитш. Ведь как тебе внимают двое подростков - будущее гильдии...
- Чаша скорей всего стоит на видном месте, - неожиданно заявил Нельдор. И пояснил в ответ на удивленные взгляды:
- Вернее чаши. Паладины любят вручать особо отличившимся драгоценные кубки. Ну и похвастаться перед посетителями тоже любят. Так что скорей всего в приемной Ордена есть почетная полка для таких сувениров.
- Но надо точно знать, - Налья вздохнула. – Где та полка, да как охраняют. Спорим на золотой, что не выведаешь? Как замок верну – вдвойне отдам, - тут же засмеялась она.
- Как замок верну!!! Нет, ну вы слыхали! Ещё бы Маррин клык выставила! За кого тут нас держат, а? Ставлю свою сумку против... против твоего титула, что не позднее завтрашнего вечера мы точно будем знать, какой из кубков - та самая Чаша и узнаю это именно я - Тондо Щекотунчик? Нет, как вам нравится, а? Барон Тондо Щекотунчик! Звучит!
- Как же я тебе титул отдам? – удивилась Налья, потом хитро прищурилась. – Замуж не пойду, прости, да и ты вряд ли захочешь. Нет, давай на что-нибудь другое. Заклинание там сотворить...
- Хм, а почему, спрашивается нет? Впрочем, мне баронство всё без надобности, а вот деревеньку в пределах... Ты же можешь наградить дворянством по сути любого, не так ли? - гнул своё Щекотунчик. А заклинание что? Пфых и скушали. Вон Рей, начо крутой колдун и то без подштанников подчас...
- Я не королева, чтоб вот так титулы раздавать, - глаза девушки блеснули. – А вот деревню... Хочешь лучше пожизненный титул почетного дворецкого и довольствие в замке? Хочешь – живи, хочешь – по свету броди.
- Тоже неплохо. Да, и потомству, коли будет, - рачительный хоббит поднял вверх указатеьный палец, - По крайней мере наследуемой линии...
Что хоббиты плодятся, что кролики – знают все, а потому о том, что через два поколения маленькие подобия Щекотунчика будут попадаться на каждом шагу в её милом поместье, могла бы помечтать любая баронесса.
Налья покачала головой и сказала твердо.
- Только в наследуемой. И не удержалась, прыснула в кулак: - По рукам?
- Лады, барынька.
Две ладошки сошлись над столом.

(c Торвиком и Алеф)

Утро нового дня! (тем временем подштанцы в "Пяти графинах" обсуждают планы кражи Чаши)

- С стражниками держись попрохладнее - они хоть вроде и твои коллеги, но ты - профессионал, понятно? - тихо поучал девушку Мурзик, подходя к городским воротам, - Можешь, кстати, дать им монетку. Серебряную, от золотого у них рожи треснут! Кстати, меня зовут Мурзик, а то ты все "пушистик" да "пушистик".
Он чихнул и скривился, вдохнув вонь скопившейся перед воротами очереди желающих проехать и пройти, и направился к "благородной" части - туда, где стояли аристократы и маги посолиднее.
- Не учи ученую, пушистик, - шепотом отгавкнулась эльфийка. Стражники получили свою монетку и буквально облизнули девушку взглядами, в которых читалось отнюдь не восхищение профессионализмом благородной воительницы.
- Зря ты так быстро ушла, - хихикнул Мурзик, - Я все ждал, что будет раньше - они слюной захлебнуться или штаны впереди треснут.
Он остановился возле дорогой одежной лавки. Горделивая подпись гласила "Граф Гаелан одевается у нас!".
- Да, я такая, - игриво подмигнула бывшая проститутка, прочитала вывеску и посерьезнела. – Что-то уж слишком нам везет. Не к добру это, помяни мое слово.
- Сплюнь, балда, - посоветовал тигр, - Знаешь, а ведь старый граф частично своего добился - одеваться ты сейчас будешь на его деньги.
Он заткнулся и грозно рыкнул на подкатившую к лавке карету.
- Ох, давно ж я по магазинам не ходила!
Аэрис приняла надменный и скучающий вид, как и положено даме со средствами, привыкшей одеваться в лучших магазинах, и толкнула дверь. Серебряно тренькнул колокольчик. От входа и дальше, вглубь, почетным караулом выстроились манекены обоего пола, в струящихся плащах и юбках, мерцающие золотым шитьем, тонким кружевом, покачивающие невесомыми страусовыми перьями. У эльфийки вспыхнули глаза, она невольно затормозила перед роскошным дамским костюмом для верховой езды: синий бархат, жутко непрактичные манжеты, напоминающие десерты из взбитых сливок, огромная шляпа, на которую пожертвовали своих хвосты не менее трех страусов.

Мурзик ничтоже сумняшеся следовал за эльфийкой, как и подобает выдрессированному в лучших калимшанских традициях боевому тигру. Узрев предмет любования "хозяйки", зверь сел на задницу, почесал лапой за ухом, протяжно, с подвыванием, зевнул, и, боднув головой Аэрис в бедро, тихо промурлыкал:
- Синее тебе не пойдет. Зеленое и белое, можно красный, но никак не синий... Вон тот посмотри, к которому еще сапоги идут и шляпка с вуалью, или как там эта штука на лице зовется...
Тут к потенциальной покупательнице устремился приказчик с напомаженными черными усами, придававшими ему вид расторопного таракана, и Мурзику пришлось заткнуться. Тигр еще раз красноречиво указал глазами на костюм, неторопливо встал, и, загородив собой девушку, тихо рыкнул.

- Мурзик, сидеть! – приказала Аэрис, еле сдерживая смех. Продавец застыл на месте, выражая на лице непередаваемую смесь испуга и желания не упустить покупательницу.
- Он не тронет, - успокоила эльфийка. – Правда, Мурзик? А принесите-ка мне в примерочную вот этот синий костюм… Ну да, знаю, синее мне не идет, но я хочу посмотреть, как на мне будет такая модель. И еще вон тот, с рыжими замшевыми вставками. И красную курточку. Да-да, которая с вышивкой. И еще мне нужны две рубашки, у вас есть батистовые? Ах, только шелковые… Ну ладно уж, несите.
Бедняга-приказчик, не отрывая подошв от пола, а глаз – от тигра, отступил назад и махнул рукой в сторону темной занавески:
- Соблаговолите пройти сюда, госпожа.
После чего боком-боком прокрался к манекену с красной курточкой, благо он был дальше всего от саблезубой твари.
"Саблезубая тварь", довольная произведенным эффектом, пару раз многозначительно рыкнула, закрепляя достигнутый успех, потерлась боком о манекен с мужским костюмом, оставив на белом бархате рыжие шерстинки, и, задумчиво подергав ушами, сунула морду под указанную приказчиком занавеску.

(с сержантом Ботари)