- Ah, mein liebe Nicolas, Nicolas, Nicolas...
Интересно, душка-особист прямо здесь будет ею о переборку стучать? Или без свидетелей. Хотя нервы у него, кажется, стальные. Обычно их легче вывести из себя.
- Ah mein liebe Nicolas, alles ist gut...

... Пора. Время для контакта со "Скрытным" почти подошло. Надо много всего обсудить разного, да и нервировать экипаж постоянным капитанским надзором - перебор.
- Скорчинский! Поскорее заканчивайте обмеривать госпожу Мурсу. У неё - дел невпроворот.
- Госпожа Мурса... вы уж не оставляйте в покое любителей травы. Может быть, уже и поздно высылать их с "Варяга", но можно по крайней мере посадить под арест, чтобы не наделали дел.
- Полковник Ульянов... нам пора обсудить кое-что. Попрошу в мою каюту.
И, коротко кивнув всем остальным, Рональд Грэй покинул мостик.

Килратхи стоически вытерпела все очень странные действия, проделанные благодетелем. Ей нетерпелось доделать поскорее задание кал шинтара. Оно было нелепое, с ее точки зрения, но с точки зрения сеньора, видимо, имело ценность. В конце концов, кал шинтару вовсе не обязательно объяснять каждый свой шаг подчиненным.
Мурса не умела быть подчиненной, если не считать инстинктивных проявлений. Она начала подозревать, что дед отрядил ее к терран'раи не без умысла. Дед вообще ничего не делал просто так, но сейчас он затеял игру невообразимую по сложности.

Рина продолжала напевать "- Ah, mein liebe Nicolas, Nicolas, Nicolas... " явно пытаясь вывести из себя несущего ее фон Бергенхольма.

Несколько минут Николас слушал, а затем сказал:
- А знаете ли, у меня в свое время был друг, так он как и вы очень любил петь старинные песни на не родных для себя языках... Тоже контуженный. И тоже путал слова, особенно имена и географические названия! Бедняга. Только вот я не помню, его сначала контузило, или наоборот, сначала стал путать слова, а потом схлопотал контузию...
А вообще старинные песни - это хорошо! Я знаете ли тоже большой поклонник...

И тут фон Бергенхольм совершил страшное преступление против человечности - он запел. В отличии от предыдущей певицы, музыкальным слухом он не обладал, а уж о голосе и говорить не приходится... Самый слабонервный десантник даже вынужден был заткнуть уши:

Imperator rex Grecorum,
minas spernens paganorum,
auro sumpto thesaurorum
parat sumptus armatorum.

Окончив утренние гигиенические процедуры (хотя действительно ли это утро, Джессика не была уверена), девушка принялась думать, что бы одеть. До этого она ходила в строгом брючном костюме - на всякий случай - но теперь этот костюм громко требовал стирки и глажки. Верхняя кофта и вовсе оказалась заляпанной краской, да и воняла ацетоном.
"Боже, в каком же виде я ходила!"
Вытащив из шкафа на свет божий так и не разложенную сумку с вещами, девушка принялась рыться в ней, доставая и выкладывая на кровати вещи одну за другой.
"Так, легкая, полуспортивная куртка - нет, не пойдет. Нужно что-то этакое. Я же не пойду лазать по машинному отделению или еще что в этом роде... Джинсы... Нет, не хочу. А вот это уже лучше."
Джессика улыбнулась, откладывая в сторонку шелковую белую блузку с розовыми цветочками.
"Так-так, а к ней пойдет... пойдет... Ага, вот!"
Рядом с блузкой улеглась черная юбка.
Имеющийся в запасе гардероб на этом был практически исчерпан. Оставшиеся пару свитеров и еще одни джинсы девушка вынимать не стала. Затолкала обратно ненужные вещи и принялась приводить себя в порядок.

Примерно через час из каюты вышло этакое небесное создание в кокетливо распахнутом черном пиджачке, белой блузке и черной мини-юбке. Создание, цокнув тонкими каблучками-шпильками, направилось в столовую.

Ох-х... вот что называется - сила и мощь. Или точнее сила и натиск. Sturm und Drang. Как только переборки не сдуло?..
Несколько оглохшая Флай решила не сдаваться. Во-первых, очень сложно сбежать, если тебя крепко держат. Во-вторых, от опасности она в жизни не бегала, что бы кто ни говорил. А в-третьих, тут был вызов. Обычно в ее присутствии народ шел на попятный и/или записывал ее в агрессивные стервы. Но тут чувствовался почерк мастера. Вопрос становился вопросом чести.
- Turcos stravit dire mortis! - зажав ладонью то ухо, что находилось ближе к источнику звука, допела Флай последнюю строчку второго куплета, даже не надеясь перекричать солиста, и взмахнула рукой, призывая десантуру. - Пацаны! А теперь все вместе! Ayos o theos athanathos, ysma sather yschyros!
Идущий сзади Белый халат, страдальчески закатил глаза и лишь беззвучно шевелил губами. Увязавшийся следом Джейк был готов согнуться пополам от хохота.
На них уже начали оглядываться.

Тем временем Еретик пришёл в себя… «Вот это поспал…» - подумал он, приоткрыв глаза и осмотревшись. «Вот это весело… я в лазарете, только теперь в качестве пациента…да и пижама нежно – голубого цвета… она так не к лицу…». Охотник сел на койке и отлепил со своего тела электроды. Электрокардиограф пищал противно… но недолго. Заткнулся он как раз после того, как Еретик «случайно» смахнул прибор на пол. На шум подошёл медбрат с явным намерением успокоить особо буйного пациента… и разумеется у него этого не получилось… Еретик аккуратно уложил тело на пол и внимательно осмотрел сначала себя, а потом и само тело. «Подходит по комплекции… одежда медбрата конечно немногим лучше одежды пациента, но когда выбора нет…» Охотник вздохнул и переоделся. Свою прежнюю одежду он запихнул под подушку, а тело просто свалил на койку, укрыл одеялом и отгородил шторой, а сам прислонился к стене рядом с дверью лазарета. Сделав это, Еретик услышал приближающийся шум. Прислушавшись повнимательнее он понял, что этот шум был ничем иным как двумя песнями немелодично распеваемыми двумя же голосами. Если голос Флай был вполне узнаваем, то второй «певец»(сразу в голове возникло несколько рифм, которые подходили к этому слову) заставил Еретика задуматься. Времени на раздумья оставалось всё меньше и меньше… голоса приближались…

... *... какой ужас...*, прошепшал Ландау слыша где-то в сплетениях корабельных коридоров поющего Фон Бергенхольма.
Решив что его психика не выдержит подобной пытки слишком долго, Джеймс ретировался в свою каюту. Заперев дверь он достал таблетку от головной боли, ибо голова после минуты слушания пения Фон Бергенхольма стала болеть раза в два сильнее.
Проглотив таблетку и запив её стаканом воды, Ландау упал в кресло и погрузился в размышления...

- ... Так я считаю, что мы всё уже обсудили? - скорее утвердительно, нежели вопросительно обратился Грэй к капитану "Скрытного". В таком случае позвольте представить вам полковника Ульянова для согласования действия истребителей...
И, оставив Ульянова перед терминалом связи, командир "варяга" отправился по делам...

Фон Бергенхольм во всю наслаждался собственной немузыкальностью. Желаемого эффекта на Рину Эш его пение не оказало, зато изрядно пугало всех встречавшихся по дороге.
- Так и надо, особистов должны бояться! - подумал Николас и завел третий куплет:

Omnis ergo Christianus
ad Egyptum tendat manus!

Как раз на этих словах он подошел к дверям лазарета, и плечем проехался по кнопке. Дверь отъехала в сторону и первое, что бросалось в глаза - обломки медоборудования ралетевшиеся по полу. Фон Бергенхольм, на всякий случай не затыкаясь, поставил Рину на пол и рукой подал десантникам знак - сжатый кулак у плеча - полный стоп, внимание!

На словах "semper ibi degat sanus, destruatur rex paganus!" - оба десантника вкатились в помещение лазарета, готовые к бою, а фон Бергенхольм шагнул следом, держа табельный пистолет наизготовку.

Еретик застыл, ожидая пока певцы прошествуют в лазарет, но шаги стихли почти у самой двери(хотя стихли они или нет точно не было ясно, поскольку пение не прекращалось). Охотник недоумённо огляделся и еле слышно выругался. «Ну конечно, электрокардиограф! Как же это звучало? За всё надо платить? Да, кажется так…» Мысли охотника оказались прерваны двумя десантниками, ломанувшимися в открытую дверь. Мозги только приступили к анализу ситуации, а тело уже действовало… Первый десантник прервал свой бег и пролетел остальную часть пути скользя на животе из-за подножки, на которую он так неудачно попал. Еретик переместился так, чтобы встретить второго нападающего лицом к лицу. С ним оказалось всё ещё проще. Десантник попытался нанёсти правой рукой удар охотнику в лицо… зря. Его правая рука оказалась перехвачена правой рукой Еретика. А дальше никаких боевых техник уже было не надо… достаточно просто чуть сильнее сжать правую руку и… через пару секунд десантник рухнул на колени от боли в правой руке, которая была сжата точно в тисках. Охотник несильно пнул десантника в живот… и поднял руки, глядя на Бергенхольма, стоящего с пистолетом в дверном проёме. Еретик рассмеялся и сказал:
-Перед тем как вы меня расстреляет позвольте сделать официальное заявление… вы отвратительно поёте, сэр!

Ой, как хочется узнать, что происходит внутри. Но: кесарю - кесарево, слесарю - соответственно. Если бы вопрос стоял об истребителях, там Флай не сомневалась бы в исходе, но вот кулачный бой - не самая сильная ее сторона. Разве что вооружится каким-нибудь дрыном...
Почему-то ей казалось, что сосед по лазарету в последнее время не был особенно буен. Внутри что-то с грохотом покатилось. Или кто-то. Или одновременно.
Флай попыталась воспарить над полом, но дверной проем прочно удерживал Бергенхольм. Так что даже при успешном раскладе, любоваться пришлось бы на бритый затылок. А протискиваться между ногами мешала врожденная практичность и явная серьезность происходящего внутри. И Джейк, охренело сопящий рядом. Кажется, Кондора обуревали те же желания, что и Рину.
Звуки, которые свидетельствовали, что внутри случилось нечто среднее между уличной потасовкой и неудавшейся попыткой захвата территории, в конце концов стихли. Но вот то, что раздалось за ними, Флай никак не ожидала услышать.

-Перед тем как вы меня расстреляет позвольте сделать официальное заявление… вы отвратительно поёте, сэр!

Рина посмотрела на Джейка. Тот смотрел на нее с не большей понятливостью во взоре.

-Перед тем как вы меня расстреляет позвольте сделать официальное заявление… вы отвратительно поёте, сэр!

- Вот чОрт! И вам не нравится! А я только хотел предложить вам стать председателем моего фэн-клуба! Да кстати, на случай если вы не заметили, ваша рана открылась и если вы не хотите потерять сознание от кровопотери, то будьте добры, вернитесь на свою койку. - ответил фон Бергенхольм, держа пирата на прицеле.

- Кстати, можно полюбопытствовать, в чем причина такой ненависти к десантникам да и к медецинскому оборудованию?

Еретик медленно опустил руки и глянул на кровавое пятно, проявляющееся на рубашке, после чего сел на свободную койку.
-Да? Знаете какое забавное совпадение – я собирался предложить ВАМ стать членом МОЕГО фэн-клуба… но чувствую, что вы откажетесь и именно поэтому не предлагаю.
-Кстати, можно полюбопытствовать, в чем причина такой ненависти к десантникам, да и к медицинскому оборудованию?
-Прежде чем спрашивать «можно?» спроси себя «а нужно ли мне это?»… ну причины… эта вот самое оборудование слишком противно пищало… да и не нравится мне лежать в лазаретах… належался уже… когда вот это делали… - Еретик пошевелил пальцами правой руки – ну а десантники… я же пират, пусть и бывший… этим всё сказано. Да, кстати, пока вы шли сюда, я сумел расслышать голос Флай. Как там она? Хочу поблагодарить её за выстрел, пусть и… не совсем удачный…
«Что впрочем не так уж и важно…» - подумал Еретик, договорив фразу, всем своим видом показывая, что в лазарете он не собирается задерживаться надолго, точнее не собирается задерживаться вообще.

- При всёи моём к вам уважении, мистер Еретик... - не очень вежливо заметил Грэй из-за спины коммандера - вторичное грубое наружение дисциплины наказуется как минимум карцером. Вы напали на моих людей. Вы должны понести наказание. Ярузельская! Перевяжите мистера Еретика ещё раз, и я попрошу вас, коммандер, озаботиться арестом нашего излишне бравого пилота.
Благодаришь за выстрел? Ну и тип... И это в тот момент, когда я хотел начать тебя уважать...
Cлэйт и Рина тем временем потихоньку пятились подальше от разъярённого капитана...

- ...Флай. Как там она? Хочу поблагодарить её за выстрел, пусть и… не совсем удачный…

- Извини, смазала!.. - пискнула Рина. - Кто ж знал, что ты такой крепкий? В следующий раз все будет - ОК...
Упс, смазала вторично. Вот этого говорить не стоило - только не при нынешнем старике. Прежний был не таких строгих правил, хотя тоже мог припаять наряд вне очереди, когда Флай попадалась ему под горячую руку.
В коридоре стало тесно. Взбешенный Белый халат пыталась одновременно отогнать Слейта из лазарета на как можно большее расстояние, загнать Флай обратно в лазарет и не задеть при этом капитана.
- Я приношу свои глубочайшие извинения, я не хотела портить благородный английский язык низкопробными американизмами. Я всего лишь намеревалась донести до мистера Еретика, что в следующий раз я не допущу промашки ни при каких обстоятельствах.

Капитан медленно входнул и выдохнул, стараясь, чтобы бешенство не выплеснулось наружу слишком уж бурным потоком.
- Коммандер... - медленно выговорил он, воюя с мышцами лица - данную арестованную тоже попрошу препроводить в карцер. Желательно - в отдельную камеру от мистера Еретика! Возможно, нам стоит устроить двойной трибунал... Потому что такого безобразия на моём корабле я не потерплю!

- Потому что такого безобразия на моём корабле я не потерплю!

Кондор очень хотел заткнуть ей рот, но побоялся расстаться с пальцами.
- Не пойдет! - заявила Флай, выкручиваясь из рук Белого халата, который пришел на помощь особисту. - Не по Уставу!
Впрочем фон Бергенхольм не спешил участвовать в общем гаме. Засовывая пистолет обратно в кобуру, особист задумчиво возвышался над всем этим безобразием.
Изнутри лазарета с интересом наблюдал бывший пират и один из десантников, которому досталось легче сослуживца.

- По уставу! - рявкнул Грэй. - Нарущение дисциплины на военном корабле во время боевого похода!
Потом, несколько подумав, выдал - Два наряда вне очереди на уброку туалетов. И - под арест в лазарете!

Пропадать, так чтоб весело, как говаривал пра-пра-прадедушка Винни, которого по семейным легендам повесили за конокрадство.
Флай несло, как обычно бывало в полете, когда наваливалась куча противника.

- Так под арест в лазарете или сортиры драить, капитан, сэр? - нагло поинтересовалсь она. - Мне нельзя в сортиры, я септи... то есть там септическое все, а у меня контузия!

- Под арест! В лазарет! Обоих! - взрыв наконец состоялся. Грэй опомнился, поняв, что уже замахнулся тростью... - Коммандер.. Займитесь.
И - удалился, сильно хромая...

Флай разом утихомирилась - настолько, что даже докторесса ее выпустила. Все топтались, переглядывались и не совсем, кажется, понимали, что делать дальше. Первой язык развязался, конечно же, у Рины.
- Коммандер, вам тоже кажется, что я в переборе? - спросила она устало.
Флай уже жалела о выходке, но как всегда - чуть позднее, чем следовало. И чего она прицепилась к этому англичанину? Неплохой, вроде бы, дядька... Наверное, гены взыграли. Когда это керни любили сассенахов?
- Жаль, а я только хотела напомнить, что офицерам наряд вне очереди не положен. Я хоть в отставке, но все-таки капитан...

* "керни" - прозвище ирландского солдата
"сассенах" - презрительное прозвиже англичан, принятое в Ирландии

Джейку всё это начало надоедать... кажеться Рина опять начинала перегибать палку.
-А я хоть и отстранен но всё равно остаюсь главным в МОЕМ звене. А тебя из ЕГО состава еще не исключали. Так-что дуй в лазарет, это уже приказ от меня...

- Все понятно... Под арест в сортире и лазареты драить... - пробормотал фон Бергенхольм в спину удалющемуся капитану.

Слегка помятые десантники поднялись и достали оружие, нацелив его на раненого пирата.
- Короче, глубокоуважаемый Еретик, я вынужден вас арестовать, а потому будьте добры, проследуйте вместе с этими вооруженными господами в карцер. На сколько я понимаю, за свои действия вы не отвечаете, а потому опасны для общества.

- Коммандер, вам тоже кажется, что я в переборе? - спросила она устало. - Жаль, а я только хотела напомнить, что офицерам наряд вне очереди не положен. Я хоть в отставке, но все-таки капитан...

- Да как вам сказать. С одной стороны вы вообще лицо гражданское, а с другой, он у нас капитан, соответственно во время похода где-то в чем-то БОГЪ. Теоретически он может даже Аршману приказать палубу драить, попади он на борт... Вообще, не стоит без особой нужды действовать старику на нервы - у него сейчас и так проблемм выше крыши...

В этот момент в диалог встрял Джек Слейт
-А я хоть и отстранен но всё равно остаюсь главным в МОЕМ звене. А тебя из ЕГО состава еще не исключали. Так-что дуй в лазарет, это уже приказ от меня...
Фон Бергенхольм посмотрел на пилота и выразительно покрутил пистолетом у виска.

В последущие пять минут после начала перевязки Еретик успел пожалеть раз десять, что он очнулся здесь и сейчас, как впрочем и о том, что он очнулся вообще…
-Короче, глубокоуважаемый Еретик, я вынужден вас арестовать, а потому будьте добры, проследуйте вместе с этими вооруженными господами в карцер. На сколько я понимаю, за свои действия вы не отвечаете, а потому опасны для общества.
-А когда я не представлял опасности для окружающих? Разве только когда лежал в коме – Еретик чуть поморщился от боли. – А вообще я за свои действия я отвечаю… всегда, сэр Бергенхольм. Флай, не сопротивляся, мы с тобой сейчас не в той форме для такого... – обратился он к девушке – сейчас не время спорить… знаешь, во всём плохом есть что-то хорошее...только это хорошее надо ещё найти...
Договорив Еретик спрыгнул на пол, чуть покачнулся, восстановил равновесие и побрёл в сторону карцера. Что – то новое было в его глазах, какой – то намёк на грусть, хотя повода вроде не было(заключение не в счёт)… Охотник остановился на секунду и глянул в глаза Флай, улыбнувшись уголками рта, после чего продолжил движение…

...знаешь, во всём плохом есть что-то хорошее...только это хорошее надо ещё найти...

Вот-вот, именно: его ж еще найти надо! Искать это самое хорошее Флай отправилась под замок в ставший уже привычным инфекционный бокс, который некая добрая душа (возможно, тот самый пострадавший от Еретика медбрат) успела проветрить и избавить от горы окурков к углу.
- Даже бычков не оставил... - Рина посмотрела на долговязого особиста. - Enschuldigen Sie bitte... es ist moglich eine Zigarette schnorren, bitte? Хотя бы одну штучку. Вот помру от нехватки никотина, кого будем расстреливать?

* Enschuldigen Sie bitte... es ist moglich eine Zigarette schnorren, bitte? - Извините, пожалуйста, возможно ли стрельнуть у вас сигаретку?

- Enschuldigen Sie bitte... es ist moglich eine Zigarette schnorren, bitte? Хотя бы одну штучку. Вот помру от нехватки никотина, кого будем расстреливать?

- Ну, тут то уж не волнуйтесь, кого расстреливать мы всегда найдем. А что касается вредных привычек, то я бросил еще в раннем детстве... Попросите, чтоли, Слейта раздобыть вам курева... раз уж вас никто из его "звена" не исключал, то пусть и занимается обеспечением своего мифического "звена"...

Фон Бергенхольм подошел к терминалу и вызвал лейтенанта десантников.
- Так, будте добры, выделите еще двух солдат для охраны задерженной в лазарете, затем выясните, какого черта ваш сержант отозвал предыдущих охранников. А где-нибудь через час смените постовых около карцера, куда сейчас отведут воскресшего Еретика.
- Куда отведут?! В, том смысле что у нас на борту есть карцер? - удивленно переспросил лейтенант.
- Да. За дверью с табличкой "Airlock"... Куда отведут... Ну значит у гауптвахты. Пусть сменят пост у гауптвахты.

Повернувшись к десантникам, Николас разъяснил им изменения в планах:
- Так, приказы немного меняются. Еретика временно - на гаптвахту. Тоесть, получается что под домашний арест. Предварительно обыскать помещение, на предмет обнаружения оружия. Руку можете не отрывать. Да, обыск будете проводить в присутствии Мурсы, чтобы не было недоразумений... Сейчас я ее туда постараюсс вызвать. А после прыжка выдам техникам задание оборудовать карцер, подозреваю что в этом полете он нам еще неоднократно понадобится...

- А что касается вредных привычек, то я бросил еще в раннем детстве... Попросите, что ли, Слейта раздобыть вам курева...

- Es ist ewig schade... fur Mich, полагаю , - отчаянно шепелявя, так что получалось "фюр миш", пожалела сама себя Флай. - Джейк, может, хоть ты сделаешь доброе дело, а?
Шелкнуть босыми пятками, как каблуками, не удалось, но зато получилось удалиться в бокс, печатая шаг. Охотница свернулась в клубок на койке, не раздеваясь, быстро и без споров проглотила все, что ей подсунул деятельный Белый халат, и по самые уши натянула жесткое казенное одеяло. На душе было погано.

* Es ist Schade - "мне бесконечно жаль" и "какой ущерб для моего здоровья"

Когда Рина удалилась в свой изолятор, Еретика увели, а Ярузельская перестала шипеть, фон Бергенхольм связался с дежурным.

- Лейтенант, срочно найдите нашего консультанта, по неведомым вопросам и сообщите...
- Вы имеете в виду Килрати? Она тут общается со своим модельером.
- С кем общается?! - не понял фон Бергенхольм.
- Скорчинский получил приказ сшить для нее форму...
- Какой ид... А, ну да. Значит так, передайте ей что срочно необходимо ее присутствие на гауптвахте, где будет проводиться обыск... Да, кстати, капитан до вас еще не дошел?
- Пока нет.
- Ну как дайдет, передайте ему что его приказ посадить Еретика в карцер невыполним, за отсутствием карцера. Все, отбой.

И фон Бергенхольм, дождавшись новых десантников для охраны Флайкет, покинул лазарет, направляясь в сторону казарм, где он намеревался узнать, с какой стати были отозваны охранники.

Мурса так искренне обрадовалась возможности удрать от благодетеля, что тот даже слегка оторопел. Но не объяснять же, что шнурок вечно оказывался в таких местах килратхи, что той хотелось кого-нибудь укусить. И что можно отложить вынюхивание, потому что самочка Джессика куда-то пропала, а без нее ставить крестики и вычеркивать кого-то из списка у Мурсы не получается. И что ей любопытно, зачем обыскивать ее жилище.
Еще больше Мурса обрадовалась, увидев тракхара в сопровождении охраны. То есть, конечно, плохо, что с охраной, но хорошо, что идет сам. Килратхи волновалась за него. То есть она сначала волновалась, но не могла отойти посмотреть, так как охраняла кал шинтара, потом было много событий, и она подзабыла (Мурса опустила хвост в знак конфуза), а теперь увидела и опять стала волноваться, хотя теперь-то что?
Сначала терран'раи немного поспорили между собой, выясняя, надо ли впускать "молесборник" внутрь или пусть смотрит из коридора. Мурса напомнила им, что неплохо понимает, о ком идет речь, и не прочь размяться. Тракхар был бледен, но кажется веселился. Один из охранников робко возразил, что если "кошка войдет, то места, как пить дать, не останется". Мурса ответила, что если хоть один из них оскорбит Сивара, наступив на священную веревочку, случится стрррашное.
Сошлись на том, что килратхи будет показывать, где можно искать, а где нет. Тракхар вдруг заволновался, хотя виду не подал. Мурса не поняла, в чем дело, но запах его изменился. Смотрел тракхар на сумку, лежащую на его койке. Поэтому Мурса первым делом сдернула ее оттуда и кинула в свой угол на импровизированные спальные шкуры.
- Мое, - нагло заявила она охране и остолбеневшему тракхару. - Зачем тррогал? Не делай так больше.

Без особых приключений добравшись до столовой, Джессика попросила - и получила - завтрак. Возможно, это был вовсе не завтрак, а, скажем, обед или ужин. Но часов по дороге не попадалось, спрашивать время ни у кого не хотелось, а потому журналистка окрестила еду завтраком.
Аккурат когда половина тарелки уже опустела, а вторая половина была еще полнехонька, из динамика зазвучал голос, возвестивший об отбытии.
"Ну вот и..."
На мгновение стало страшно, сердце как будто сжало тисками. Пути обратно нет.
Все вокруг повскакали, засуетились, забегали. Джессика подумала-подумала, поняла, что ей вроде нигде не полагается быть (по крайней мере, ее не предупреждали), а раз так, можно и доесть. Другим повезло меньше - им пришлось еду побросать.

Когда тарелка полностью опустела, суета вокруг уже улеглась. После секундного колебания, Джессика направила стопы в лазарет. Не только потому, что это был местный центр активности, в котором полагается находится каждому уважающему себя журналисту, но и потому, что там ей, собственно, полагалось находиться в соответствии с распоряжением капитана. Какое, однако, удачное распоряжение...

Еретик молча следовал в сопровождении двух десантников к месту своего заключения, которое впрочем сменилось с карцера на гаупвахту ввиду отсутствия первого. А поскольку гауптвахта была место обитания охотника, то получалось что тюремное заключение сменяется домашним арестом… Для Еретика особой разницы не было, поскольку он был человеком действия и «страдать фигнёй», как он сам выражался, не любил. Так что даже если бы капитан знал всё что можно и нельзя знать о нём, то всё равно лучшего наказания не удалось бы придумать. А вот и гауптвахта… У десантников завязалась весьма оживлённая дискуссия с Мурсой на тему обыска в каюте, которая закончилась перемещением его, Еретика, сумки, на матрасы килратхи. Услышав следующее высказывание Мурсы о его(!) сумке: «Мое. Зачем тррогал? Не делай так больше.» охотник не нашёл ничего лучше чем сказать «извини». Десантники синхронно глянули сначала на килратху, затем на Еретика, а потом и на сумку, после чего уставились друг на друга со странными выражениями на лицах. После продолжительного молчания они провели обыск, который естественно ничего не дал, буркнули что – то вроде «парочка психов» и удалились из каюты с максимально доступной для человека скоростью под тихий, но грозный рык Мурсы. Еретик проводи их взглядом, зашёл в каюту и добрался до своей койки каким – то чудом не задев священную верёвку Мурсы, после чего позволил себе расслабиться и улыбнуться.
-Спасибо… - Еретик запнулся, пытаясь выговорить слово так, чтобы оно звучало максимально близко к килратскому оригиналу – тракхар… там есть некоторые вещи, которым не следует попадать в чужие руки… швырни сумку обратно… - Мурса напряглась и Еретик поспешил добавить – там нет никакого оружия, честное слово… – килратха швырнула сумку охотнику - … спасибо ещё раз.
Охотник расстегнул молнию и рылся в ней до тех пор, пока не нашёл то, что искал. Сначала на свет появилась чёрная футболка без надписей, зато с черепом на спине, широкие чёрные кожаные штаны, армейские чёрные ботинки с железными подковками, переносной компьютер, чёрная ковбойская шляпа, последним предметом оказалось небольшое зеркало. Еретик переоделся, не обращая внимания на Мурсу( «а чего стесняться?» - думал он), с лёгкой усмешкой нацепил на себя шляпу, после чего занялся изучением себя в зеркале. Внимательное изучение показало, что кроме нездорового цвета лица проявилось ещё одно «милое» приобретение – одна из прядей волос по непонятной причине стала полностью седой. Охотник тихо выругался, затем глянул на себя ещё раз. «Вот это круто… такого со мной ещё не было… хотя с какой – то стороны это даже стильно. А что толку? Всё равно уже ничего не изменишь…» Еретик убрал зеркало в сумку, после чего спросил у своей соседке по комнате:
-Я теперь помещён под домашний арест… такие вот дела… а что произошло пока я… был в отключке?

Джейк еле успел догнать Беренгхольма.
-Я извиняюсь, но разрешите отнять у вас пару минут времени?
Мне нужно знать, что вменяеться Рине, и во что это может ей выйти?

Мурса наблюдала, как сосед переодевается. Почему-то он предпочитал черное... ну, у каждого свои пристрастия. В Мурсу же не никто не тычет когтем, что она любит темно-алый цвет свежей крови.

- Я теперь помещён под домашний арест… такие вот дела… а что произошло пока я… был в отключке?

Повествование затянулось. Мурса даже не ожидала, что за столь короткое время произошло столько интересных событий. К тому же, килратхи любила обстоятельность. Поэтому тракхар узнал и про горелую машину, и про затянувшийся и крайне утомительный поиск дурно пахнущей травы, и про мячик, и про - самое-то главное! - про отлет, и про множество других происшествий, и про то, как Мурса радуется, что тракхар встал на ноги, хотя все равно его зачем-то опять заперли, только она не понимает зачем. Заодно килратхи пожаловалась, что вообще не понимает иногда (вообще-то довольно часто...) поведение терран'раи, которые ведут себя то как тхрак'хра, то как последний утак, а то и вовсе, как свежее харакх. А некоторые, например, та неблагодарная самочка, которую тракхар спас, а она в него зачем-то среляла, она, по мнению Мурсы, совсем чурнах, потому что в твердом уме и зравой памяти (или она что-то перепутала) спасителей благодарят иначе.
- Может, ей горррло порррвать? - деловито предложила Мурса.

Намерение, как оказалось, не так-то просто выполнить. А в попробуйте расхаживать по военному кораблю на "шпильках". Пол здесь почему-то совсем не приспособлен для этого. Но Джессика стойко терпела мучения...
До тех пор, пока девушка, потеряв бдительность, не ступила чуть неправильно. Каблук предательски скользнул, раз и застрял.
"Ой! Кажется, ногу подвернула."
Попытки вырваться из капкана ни к чему не привели - каблук застрял намертво. Нога болела нещадно.
"Кр-расота!"

В голову уже приходили мысли снять туфли и пойти босиком, но мысль не прельщала, а лодыжка и не думала переставать болеть. Как могла Джессика уселась на настил летной палубы и стала ждать пока кто-нибудь подойдет в пределы досягаемости зова - больше делать было нечего.

Еретик внимательно выслушал весь тот поток информации, который обстоятельно вываливала на него Мурса, после чего негромко присвистнул и сдвинул шляпу на затылок. «Вот это круто…нет, этот корабль не дурдом… нет такого слова, которое смогло бы охарактеризовать это место, а если и есть, то я его не знаю…» - подумал он, после чего продолжил обдумывать поступившую информацию задумчиво водя пальцем правой руки по поверхности компьютера.
-Ладно… тогда разбираться будем по пунктам… горло Флай НЕ рвать… это я её попросил выстрелить…просто потому что у меня самого не хватило бы духу на такое дело…а поведение терран’раи… это вообще тайна… даже для самих терран’раи… но как же ты умудрилась так с мячиком… - Еретик немного посмеялся, затем чуть поморщился от боли в груди – да уж…ладно…меня – то проверять будешь на наличие травки?

- …меня–то проверять будешь на наличие травки?

- От тебя не пахнет... - вздохнула Мурса. - Но если надо...
Она перетекла в стоячее положение, сунулась мордой тракхару за ухо. Если "травой" и пахло, то очень давно, сейчас все перебивала смесь больничного аромата, чужой одежды, новой одежды и мужского пота. Еррретик почему-то ежился и давился смехом, потом отпихнул Мурсу.
Килратхи уселась на палубу. На Мъйольнире всем было все равно, где и на чем ты сидишь, у деда от привычек Мурсы родичи порой вздрагивали, а слуги перешептывались, здесь не всегда попадалось сиденье, приспособленное для хвостатого существа.
- Нет, не пахнет, - сокрушенно констатировала "консультант по навигации". - И с мячиком вышло случайно... Твое имя - что значит? Или у терран'раи имена не имеют смысла?
Пока тракхар переваривал обойму выстреливаемых в него вопросов, Мурса придумала еще один:
- Ладно, нельзя так нельзя... а укусить ее можно?

Еретик отсмеялся и сел на пол рядом с Мурсой, положив руки на колени. Охотник пристально поглядел на килратхи и лишь затем ответил:
-Флай кусать НЕЛЬЗЯ, понятно? – дождавшись утвердительного кивка Еретик продолжил – она просто выполняла мою просьбу и ничего больше… ты конечно могла бы её укусить, но только в одном случае – если бы она мою просьбу НЕ выполнила…я бы удивился, если бы услышал, что с мячиком всё вышло нарочно… теперь к вопросу об именах… в большинстве случаев имена людей, терран’раи имеют смысл, но вот только его мало кто помнит, поскольку «смысл» можно узнать лишь зная, кажется, греческий язык… а он не относится к числу популярных… а моё имя… - Еретик посерьёзнел – это не имя… это кличка… а имя моё… я сам его не помню… может лучше и не вспоминать? – чуть помолчав охотник добавил – а кличка моя означает… первое – я не верю в Бога…ни в одного…второе – я могу ударить в спину…точнее мне приходилось это делать пару раз… вот кличка и приклеилась…а мне – то что? Я привык…да и не пристаёт особенно никто… Мурса… - Еретик сощурился – а что означает твоё имя?

– ...а что означает твоё имя?

Мурса прикрыла черные, как уголь глаза, посидела так несколько секунд, обдумывая вопрос. Потом решилась.
- Это тоже кличка, - призналась она. - Когда меня нашли, еще не знали настоящего имени, дали это. Объяснили, что замурррзанная была очень. А настоящее имя дали потом, в храи.
Дед вывел ее на широкий балкон над прерией, тоже долго сидел, жмурясь от вечернего солнца, а потом сказал, что нехорошо жить без имени.
- Мое имя... настоящее имя значит "меч". Верррнее, "рррожденная быть мечом".
Мурса задумчиво почесала за ухом.
- Это пррредназначение... только мне не сказали, какое.

-Рождённая быть мечом… - задумчиво повторил Еретик – какое интересное совпадение, что на одном корабле оказались двое, которые используют клички вместо имён…
Воцарилось неловкое молчание. Молчала Мурса по неизвестной для Еретика причине, молчал и Еретик просто не зная что ещё сказать. Он никогда никому не открывал даже смысла своего имени, своей клички… на это было непросто решиться. До каких границ могут зайти отношения между человеком и килратом? У Еретика был ответ… но вспоминать его он не хотел… по своим личным причинам…
Молчание затягивалось…
-Мурса...ты позволишь задать вопрос...личный?

- Мурса...ты позволишь задать вопрос...личный?

Голос разорвал дымку воспоминаний, килратхи тряхнула головой.
- Задавай... - Мурса обвила хвостом лапы. - Только я не знаю, как отнесусь... я же не знаю твой вопрррос.
Она быстро зевнула, пряча улыбку, и принялась играть кончиком собственного хвоста. Обычно в таких случаях дед давал ей легонько по уху и напоминал, что высокорожденные должны сдерживать чувства и эмоции. На Мъйольнире терран'раи, наоборот, считали эту привычку забавной.

Еретик помолчал, собираясь с мыслями. «Всего лишь несколько слов, а как трудно их сказать… никогда такого не было… это бред, я всё ещё в коме, такого просто не может быть… я сижу и разговариваю по душам с килратхой… ничего удивительного нет. В стране безумцев позволь безумцу быть своим проводником…» - посетила Еретика несколько странная ассоциация – «да что это я? Я без страха бросался в битву, не думая о смерти, разрывал на части чужие истребители… и не могу задать какой-то вопрос?!!»
-Мурса… - охотник глянул куда – то в сторону и почесал затылок – ты когда – нибудь была влюблена?

Мурса онемела. Для начала она принялась вылизывать себе лапу, потом мыть той же лапой за ухом, оттягивая время. Признаваться или не признаваться? Дед строго-настрого запретил даже вспоминать о том случае, а семья на Мъйольнире ничего не знала. То есть самочка-мама подозревала, но отец ее высмеял и сказал, что такого не бывает, потому что просто не может быть.
- Один ррраз, - неохотно сказала килратхи, продолжая теребить несчастное ухо. - Только это было непррравильно. Как мне говорррили. А потом все самцы были одинаковые... не интеррресные. Думают о дррругом. Они мне не нррравились, они меня не получат, - завершила Мурса тираду, победоносно, как она надеялась, сверкая глазами.
Сон о светлооком тигре, от которого почему-то пахло табаком, килратхи решила не брать в расчет. Это было явно что-то другое, к тому же она еще не разобралась, кто именно тот самый тигр...

Когда дверь за спиной закрылась, Грэй постоял несколько минут, раздумывая, куда бы пойти... Мешать Ульянову в обсуждении тактических вопросов не хотелось. Да и не его это уже дело. Нечего душу травить...
Рука, потянувшаяся погладить дверную ручку, наткнулась на ... на...
На что?...
Забавно, знаете ли...
Впрочем, почему я не удивлён?.. Удивительно скорее другое - как я сумел не заметить, когда открывал дверь? Ведь давно висит...
Зато стало ясно - куда можно сходить. Тем более, что надо же узнать, как идёт процесс поиска наркоманов.
... Коридоры, коридоры... снующий туда-сюда персонал...
- ... Я слышал, поганичники скупают Скимитары...
- ... говорят, для пехоты новую броню делают...
- ... А у Гратхи есть слабое место...
Вот и дверь гауптвахты. И двое напряженно замерших десантников.
- Вольно, ребята. Не надо дёргаться...

Завершив разговор, Дмитрий устало потер виски. Голову опять начало ломить. Повторно глотать стимы? Нет уж, так и до зависимости недолго дойти. А "подсевший" на таблетки пилот (который, к тому же, является командиром крыла) - явление, прямо скажем, паршивое.
Покидая рубку связи, Ворон машинально взглянул на хронометр. Прошло уже несколько минут с того времени, как должен был начаться брифинг, а ни одного слова о нем из динамиков ОСО так и не прозвучало. Ну и бардак! ...Хотя с этим внезапным выступлением, оно, наверно, и к лучшему. Объявлять сейчас тренировку не резон, за полтора часа все равно не уложимся.
Увидив спешащего куда-то с обеспокоенным видом Скорчинского, Дмитрий окликнул кастеляна и распорядился выделить форму, летный комбез и шлем для Романова. Бедняга стральчески закатил глаза, но все же откозырял и пообещал выполнить указание как можно быстрее.
И тут его словно током ударило. Ну и кретин же ты, Ворон! Кэрриер прет без охранения, а комкрыл даже не чешется. Ульянов едва ли не бегом помчался к ближайшему терминалу внутренней связи...

Никогда раньше Еретик бы не подумал, что найдётся некое известие, услышав которое ему нечего будет сказать… но вот сейчас он сидел и потрясённо молчал. «Никогда бы не подумал, что такое вообще может быть у килратов… хотя после…» Охотник оборвал мысль на середине и вздохнул. Все сомнения, бывшие у него до того куда – то исчезли. Еретик понял, что ей он может рассказать всё… или почти всё.
-Мурса… знаешь…я не верю в понятия «правильно» и «неправильно»… на мой взгляд эти понятия субъективны и для каждого человека значат своё… у меня тоже… была любовь… он был… - охотник замялся, потом выпалил одним махом – самец килрат… правда общались мы не дольше двух месяцев… таковы были обстоятельства… да… ты говоришь «они меня не получат!»… ты подразумеваешь, что осталась верна той самочке или что-то иное..?

Вальтер Навотны сильно пропах смазкой... Точнее не просто пропах, а вонял, если быть точным. Причем весьма вонял, поскольку перебрать по узлу орудия, системы наведения и двигатели восьми "Сэйбров", это не пару сальников съесть, запивая их бокалом-другим пива... Грязный как горняк-забойщик, Акула шагал по решетчатому металлу Полетной Палубы, мечтая лишь о одном - о горячем душе. Он предвкушал как вернется в свою маленькую, похожую на пенал, каюту. Скинет наконец пропитанный потом и смазкой комбинезон и будет просто стоять под горячими, а потом под ледяными струями, напевая, как всегда в подобной ситуации древнюю земную корсарскую песенку. Песенку родившуюся в те давние времена, когда человеческие корабли плавали по морям лишь одной планеты:
"Приятель, веселей разворачивай парус!
Йо-хо-хо! Веселись, - как черт!
Одних - убило пулями, других - свалила старость...
Йо-хо-хо! Всен равно - за борт!"

И стоило Вальтеру слегка ухмыльнуться в предвкушении и поднять взгляд, как он увидел приоригинальнейшее зрелище - крайне подозрительная дамочка-"журналист", расфуфыренная как на званый ужин, задаваемый сенаторским сынком на своей вилле, сидела на прохладном металле палубы и, судя по положению тела, чувствовала себя крайне неуютно. Заподозрив столь подозрительную особу в строении очередных козней "Варягу", Вальтер подошел поближе и молча обозревал угрюмо сидящую на палубе дамочку, пока не заметил застрявший в палубном настиле каблук-шпильку. "Ничего-себе!!!" - Подумал Акула, выкатив глаза от удивления, - "Она бы еще в древнекитайских деревянных сандалетах тут гуляла... Это же надо додуматься, на высоком каблуке по боевому кораблю шляться?! Как она еще его не сломала, вместе с костями щиколотки? Одно слово - "штатские", что тут еще добавить..." Вальтер пару раз обошел вокруг сидящей дамочки раздумывая, что можно и нужно ли вообще что-нибудь предпринимать в данной ситуации. Наконец, буркнув под нос старое горняцкое: "Понабирают тут, понимаешь, всяких по объявлению...", он поправил кепи, хмыкнул и громко поинтересовался: "М... М... Мазель, что вы тут собственно делаете? Летная палуба - не место для вечернего коктеля с какао, куда вы явно направлялись. Посему, потрудитесь... пожалуйста... объясниться, куда вы следовали до этого маленького инцедента, дабы я мог сообразить, как наиболее быстро и эффективно очистить этот ангар от вашего присутствия?" После чего стал заложив руки за спину, в ожидании ответа и окидывая "наглую журналюгу" полным скепсиса взглядом...

- ...ты подразумеваешь, что осталась верна той самочке или что-то иное..?

- Я... я... я не знаю... - Мурса смутилась. - Я знаю, что не хочу их... именно их. Я пока не знаю, чего хочу. Уже не знаю...
Обычно в толпе она ощущала общий фон, настроение не отдельных личностей, а скорее общий слой, сумму. Один на один - отключаться от эмоций соседа гораздо сложнее. Особенно, если собеседник силён.
- Ррразве бывает, между терран'раи и дррругими?
Мурсу начало захлестывать чужими переживаниями, на плаву ее держала только врожденная неутомимая любознательность.
- Он?!! - у килратхи округлились глаза. - А ррразве так бывает? Я уже ничего не понимаю, пррравда. Ты - пррравда дррругой совсем. Ты похож на меня.

Зрелище, представшее глазам Грэя, могло напугать кого угодно.
Вам когда-нибудь приходилось видеть напуганную двухметровую кошку?
Вы говорите - это не страшно?
Разъярённая намного опаснее?
Может быть...
Но намного опаснее тот, кто НАПУГАЛ эту двухметровую кошку!
А хвост Мурсы стегал из стороны в сторону, и шерсть на загривке стояла дыбом отнюдь не от злости...
По-крайней мере, так показалось капитану.
Осторожно, чтобы не спровоцировать взрыва, кал шинтар позвал:
- Госпожа Мурса...

- Госпожа Мурса...

Килратхи мигом подняла голову, хвост замер на полувзмахе.
- Мы ррразговариваем! - рыкнула она и очнулась, словно вынырнула из глубокого омута, не темного и непрозрачного, как тот, в котором она чуть было не утонула по молодости лет, но все равно глубокого.
Поток чужого сознания - еще одного, более упорядоченного, чем у нее или такхара - вынес ее на поверхность.
- Пррриношу извинения кал шинтару...
Она никогда не любила опускаться на колени, да и сложно это было сделать, в узком помещении, но какое-то движение к полу все-таки сделала.