"Полковник сегодня на редкость галантен" Эшли улыбнулась про себя и сделала первый шаг в отсек. И тут всё странным образом поплыло. Оно конечно и до этого колыхалось, но тут верх смешался с низом, низ с верхом и опустилась темнота. Ещё пару минут она слышала голоса, но уже совсем не понимала что говорят, а потом… А потом вдруг всё поменялось. Огоньки плясали у самого носа, потолок давил так, что было трудно дышать, а рядом кто-то копошился.
- Отойди от меня. - Эшли попыталась подняться и к её удивлению это удалось без особого труда. - Что ты делаешь? Кто ты?!
Эшли изо всех сил схватила подушку и кинула её на угад. Попала у какую-то стеклянную штуку и та самоликвидировалась.
- Предатель. Я нашла тебя. Вот вы где водитесь! Говори на кого работаешь, как попала на корабль и с какой целью!

... сознание не торопясь возвращалось к нему. Джеймс Ландау наконец выплыл из забытья. Хотя до вставания на ноги было ещё пару дней, Ландау попробовал пошевелиться. Но тело ещё не восстановилось, поэтому Ландау смог только пошевелить рукой...
... перед глазами всё плыло, но уже были слышны какие-то голоса, вроде даже знакомые. Ландау приоткрыл один глаз, увидел разноцветные блики и закрыл. Вместо того чтобы смотреть он прислушался...
Вначале говорил вроде Ульянов. Потом был слышен голос кажется врача, Марьяны Ярузельской, потом вроде был какой-то незнакомый голос. То ли механик, то ли ещё кто-то из обслуги...
А потом... потом был голос Эшли Грюнер. Причём говорила она на повышенных тонах и обращалась к Врачу. Но сам смысл её высказывания: *"... неужели у Эшли "крыша поехала"???"*, мысленно задал сам себе вопрос Ландау... Пока что он продолжал лежать, лишь приоткрыл один глаз, и сквозь муть и расплывчатые круги наблюдал за тем, что происходило в лазарете...

- Невинные, да? - спросила Флай уже в спину удалившемуся начальству. - А пивные напитки, можно?
Брось выпендриваться, подруга. И признай, что полковник по сути прав. Кто квасил практически всю ночь? Зато кто потом с полупьяных глаз засандалил кошаку, а?
- Кофе, - с тяжелым вздохом потребовала Эш. - Черного. Очень черного и очень крепкого. Если разъест чашку, я оплачу из недельного жалования.
А не пора ли кому-то к тренажерам? Пора, но к тренажерам не хочется, а хочется спать. Но спать все равно пока негде, разве что заявиться в казарму и выселить какого-нибудь несчастного лейтенанта. Так что выбора нет, идем к нашим птенчикам. Нужно привыкнуть называть их своими пусть даже на короткое время, потому что иначе эти желторотики повыпадают из гнезд раньше времени.

Не смотря на то, что настоящему Русскому офицеру полагалось быть "слегка выбритым и пьяным до синевы" Романов в этот раз решил не следовать этой традиции и после плотного завтрака направится в душ. Как оказалось выбор был правильный. Холодная вода, бритва и зубная щетка сделали свое дело - теперь спать уже не хотелось, да и настроение резко поднялось.

Время еще оставалось, поэтому, чувствуя довольным и полным сил, он заглянул в бар выпить кофейку для закрепления победы над усталостью. Заняв свобоное место Романов принялся обдумывать предстоящее занятие со своей эскадрильей.

Расправившись и с косточкой (весьма кстати пришлась, весьма), и с неосторожно забытым Воррроном завтраком, Мурса заметно повеселела. От плотной еды ей всегда становилось легче на душе.
Вообще-то следовало пойти и почтить уход к Сивару воина, но килратхи никак не могла настроиться на серьезный лад. Тем более, там такхар "беседовал" с незнакомцем. Знает Мурса эти беседы, сначала долго воют друг на друга, шипят и хлещут хвостами, а потом когти в ход идут. Но дед учил доверять членам клана, а значит, Мурса не должна вмешиваться в дела такхара. Сам справится. А если не справится... ну вдруг?...
Килратхи подняла лапу и задумчиво выпустила и втянула когти.

- Подпишу, мичман, подпишу. Ваша репутация меня очень радует, а рекомендации от коммандера фон Бергенхольма я склонен верить на все сто процентов.

Старый хитрый лис, этот Шнапс. Но нам такой и нужен. Особенно радует, что его прислал не Аршманн, так что можно не опасаться, что мы получили очередного параноика, шизофреника или просто буйного лунатика...

- Итак... - Грэй быстро подлписал приказ о назначении, и договор о материальной ответсвенности - мы получили замечательнго боцмана. По заверениям коммандера - одного из лучших во флоте. Добро пожаловать в команду, боцман Шнапс! - и протянул боцману руку.

Беседа капитана с боцманом, похоже, подошла к завершению. Посмотрев на обмен рукопожатиями, Дмитрий решил, что теперь настала и его очередь.
Грэй выглядел загнанным, как почтовая лошадь, однако полковник собирался провести эту беседу во что бы то ни стало. Бодрым шагом подойдя к капитану и на ходу откозыряв боцману с "алкогольной фамилией", Ворон застыл по стойке "смирно".
- Капитан, сэр! Разрешите обратиться?
Возможно, это мой последний разговор с ним. Но молчать я все равно не буду... Дмитрий крайне редко отступал от задуманного еще будучи простым кадетом. А долгая служба в истребительном флоте только закрепла эту черту его характера...

Но сначала... Мурса потянула носом воздух... сначала она не отказалась бы от кружки ромашкового настоя. Она уже начала понемногу привыкать к легкому головокружению после этого напитка, но это если вылакать кружки две. От одной в животе и на сердце становилось тепло. Один раз ей дали попробовать настой аракха, так Мурсе после этого было плохо. А еще она как-то сунула нос в чашу вак'ку, приготовленную для одного из стариков... едва откачали.

- Разрешаю, полковник. - честь капитан отдал ни каплей менее бодро, чем Ульянов. - У меня сразу к вам вопрос. По вашим лётным делам. Что вы собираетесь делать с Ландау? Мы уходим в рейд, и вряд ли сможем обеспечить нормальный медицинский уход. Не лучше ли перевести его на "Скрытный"? Через пару дней Асассин окажется в госпитале... Что скажете, полковник?

- Я не слишком хорошо разбираюсь в медицине, сэр, - произнес Ульянов, - но мне кажется, что вы правы. Несмотря на то, что Ландау талантливый пилот, и я предпочел бы его видеть в качестве одного из своих комэсков, думаю, будет лучше с гарантией сохранить его для Конфедерации. Тем более, что у нас уже есть кандидатура, способная его заменить.
Дмитрий сделал паузу, давая понять, что не собирается оспаривать приказ, пускай и заданный в форме вопроса. А затем перешел непосредствено к делу, которое его сюда привело.
- У меня есть несколько вопросов, касающихся предстоящей операции. Разрешите говорить свободно, сэр?

ой сдаётся мне, я знаю, о чём ты хочешь поговрить, полковник... Надеюсь, у тебя хватит догадливости не настаивать на разговоре при всех?
- Разрешаю. И предлагаю поговорить за чашкой кофе у меня в каюте. Потому что лично я как-то не удосужился до сих пор позавтракать, не то что пообедать...
ну и что ты будешь делать сейчас?

Почувствовав, что отработанный воздух уже начинает жечь легкие, Дмитрий медленно выдохнул. Насколько проще было бы сейчас сидеть в кабине бомбера, заходящего на торпедную атаку. Там, по крайней мере, ясно, где враг. Да и лишние мысли в голову не лезут.
- Как пожелаете, сэр, - Ульянов старался говорить с максимальной бесстрастностью, на которую он только был способен.
С одной стороны, такие вещи обсуждаются именно приватно. Но с другой ...Если мои опасения верны, то из этой каюты я могу и не выйти самостоятельно

- Значит, я подписываю приказ о переводе Ландау на "Скрытный", и ... - И по крайней мере один из нас выживет. - и мы отправляемся попить кофе?

Мальчик волнуется. Явно считает меня мандарином...

- Если хотите, для полноты компании можно позвать с собой коммандера фон Бергенхольма. Он, насколько я знаю, тоже ещё не завтракал. Но тогда придётся немного подождать - он как раз отправился в лазарет, проведать мадам Ярузельскую.

К несказанному облегчению капитана, Ульянов ерепениться не стал. Равно как и требовать компании фон Бергенхольма. Всю дорогу, однако же, он молчал как партизан на допросе.

Наконец - вот она и дверь... Открываем, заходим... Усаживаемся в кресло, включаем кофейный автомат, и - можно наконец поговорить с Ульяновым. Подальше от всяких любопытных ушей.

- Первый вопрос касается комплектации авиагруппы. Если мы действительно планируем рейд в тыл противника, то почему две трети пилотов у нас - необстрелянная зелень? По моему разумению, для такой операции командование должно было сколотить крыло из настоящих ветеранов. Таких, как Рина Эш, Пеппелькау или капитан Навотны. А та подборка, с которой мне приходится иметь дело... Конечно, на фронте такое случается сплошь и рядом, но в данном конкретном случае это можно расценивать либо как непроходимую глупость Аршманна ...либо как настоящий саботаж, - Дмитрий перевел дух и потянулся за сигаретой. - Далее, если мы успешно перейдем линию фронта, не будет ли нас там ждать почетная делегация из дивизиона дракхай? Я должен быть уверен в том, что не веду своих ребят прямиком в концентрационные лагеря килратхов или на алтарь их долбаного Сивара...
Ульянов затянулся, выпустил сизый табачный дым и уставился прямо в глаза Грэя немигающим взглядом.
- И, наконец, последнее. Не хотелось бы ставить под сомнение вашу верность слову Присяги, сэр, но то, как вы относитесь к Мурсе... По судну уже вовсю гуляют слухи о том, что эта кошка - любимчик капитана, из-за которой он может запросто пожертвовать любым из вверенных ему людей. Поймите, что для всех она - враг. Представитель варварской расы кровожадных убийц. Каждый второй на этом корабле потерял на войне родных или друзей. И даже если Мурса - посланник так называемых республиканцев, желающих с нашей помощью свергнуть с престола императора Килры, то это еще не значит, что она дружественно настроена по отношению к землянам, а мы должны холить и лелеять ее чертову шкуру. "Хороший кот - мертвый кот". Это - аксиома, записанная кровью сотен тысяч наших соотечественников. Так что своим показным отношением к этому существу вы рискуете получить мятеж...
Ульянов почувствовал, что его заносит. Скулы свело от напряжения, глаза сузились, а костяшки сжатой в кулак руки побелели. Поэтому он замолчал, ожидая реакции Грэя. Но взгяда по-прежнему не отводил...

- Мурсу мы пока оставим в покое, полковник. По крайней мере, до разговора с коммандерром фон Бергенхольмом. Что же до остальных вопросов...

На секунду у Грэя возникло мальчишеское желание предложить Ульянову присоединиться к Мандаринам, к коим он явно относил капитана. Но.. за такие шутки в зубах выбают промежутки. Потом пошутим. Когда все не будут настолько на нервах... Капитан усилием воли подавил глупую усмешку.

- Как вы думаете, полковник... Зря я расспрашивал вас о провале обороны Энио?

- Не могу знать, сэр! - казенным тоном отчеканил Ульянов. Эмоции, которые все же вылезли наружу, с грехом пополам удалось загнать обратно. И все-таки как же он печется об этой волосатой заразе! Аж тошно. У нас половина экипажа готова этих сволочей зубами рвать, а капитан с ними заигрывает. Вот так, наверно, и рождаются колаборационисты.
Полковник сделал очередную затяжку, не замечая того, что столбик пепла осыпался прямо на его форменные брюки. Напряжение все еще не отпускало Ворона, хотя он искренне старался расслабиться. Хотя бы для того, чтобы усыпить бдительность Грэя, если тот действительно был агентом мандаринов. А про Энио ты мог меня спрашивать для того, чтобы удостовериться, насколько хорошо я осведомлен о делишках Аршманна и как я отношусь к версии о его сотрудничестве с врагом...

- Полковник... при всём моём к вам уважении... хочу сказать, что у русской нации есть один недостаток.Они никогда не примеряют на себя чужую шкуру.

Ульянов нахмурился, явно не до конца понимая капитана.

- Представьте себе, полковник... Вы капитан корабля. Вы знаете, что у назначившего вас адмирала репутация подлеца, труса и это ещё мягкие слова... Но вы связаны флотской дисциплиной и кодексом чести офицера...

Крилл. Последние твои посты стёрты мной по просьбе мастера. Как нарушающие сюжет, содержащие плагиат с других игроков и, если мне глаза не соврали, нарушающие чужой отыгрыш) Решение о наказании последует в скором времени)

Father Monk, SonGok, Lijnik - пинаю вас за НРПГ. Это уже наглость... на первый раз - предупреждение.
Кристиан, как невольный (думаю)) зачинщик этого НРПГ-флейма - тоже получает предупреждение.

Ах, да, совсем забыл) Удачного продолжения хорошей игры))

Спать... спать... спать...
Флай брела по летной палубе с единственной мыслью. Она бы и здесь прилегла, но где-то на задворках ее замусоренного чердака подпрыгивало напоминание: тебя ждут желторотики...
...в шеренгу которых она на бреющем и воткнулась. Несчастные пацаны еще не знали, что им предстоит.
- Та-ак... - нехорошим голосом протянула Эш. - Сейчас каждый по очереди слетает против меня...
Она с кряхтением полезла на тренажер.
- Тот, кому не повезет ни разу в меня не попасть пусть даже случайно или по касательной, стирает подштаники счастливчикам. Уяснили?
Ястребятки сникли. Хотя пару самодовольных ухмылок на общем сером фоне насчитать удалось.
- Тогда в алфавитном порядке пошли...
Флай с ненавистью глянула на тренажер. Ох, и достанется же мне сейчас, они же все перья повыщипают в запале... Хорошо, если не у себя.
- И запомнили, вы, боевые хорьки, это - только начало.

Шнапс шел по палубе, обозревая окрестности и улыбался в бороду. Еще несколько часов назад, когда он проводил инвенторизацию все эти переборки были чужими, холодными и враждебными, а сейчас металл ожил, приветствуя нового боцмана. Казалось всего-то, они с капитаном поставили подписи на документе, а сколько всего сразу меняется...
Корнелиус зашел в лифт и спустился на жилой уровень, к кают-компании, где его взгляду предстало редкостное зрелище, наблюдать которое он был готов где угодно, но только не на авианосце. За столиком мило болтая сидели двое - здоровенная кошка и девушка в штатском. Как известно, прямая обязанность боцмана - ничему не удивляться, тем боле что о килре Шнапса предупредил Скорчинский. Но кошкина собеседница...
- ШТО ЕТО?! - вопросил Корнелиус указывая на Джессику. - Видал я людей одетых не по форме, но чтобы на столько?! Вы хто? И чем тута вообще занимаетесь?!

- ШТО ЕТО?!

Раздавшийся за спиной громогласный голос заставил Джессику подскочить и начать озираться, мигом выведя ее из того состояния полувыпадания из реальности, в котором она пребывала до тех пор. Позади обнаружился приземистый, широкий, почти квадратный человек, чуть не до глаз заросший жуткой черной бородой. Его палец обвинительно указывал на Джессику.

Видал я людей одетых не по форме, но чтобы на столько?! Вы хто? И чем тута вообще занимаетесь?!

- Ж-журналистка, - Джессика попыталась зачем-то спрятать лежавший перед ней список в карман, что удалось только с третьей попытки. - Журналичествую тут. А не по форме... так не дали формы, вот и нету ее, - совершенно непроизвольно Джессика начала копировать манеру речи незнакомца. - А вы, собственно, кто будете?
- Боцман я, Корнелий Шнапс. А вы, мадамочка, пойдемте-ка со мной. Непорядок это, без формы. А непорядка быть недОлжно.
Ну ничего не попишешь, придется идти. Джессика встала довольно неохотно.

Боцман брел в сторону склада и бухтел:
- Как же можно без формы то, без формы никак нельзя! Если бы все без формы да без знаков различия ходили, то как тогда одного от другого отличить? Метнешь комунибудь ящик в репу, а на трибунале выясняется что покушался на контр-адмирала! Нее, такие вещи лучше сразу знать...

Внезапно, его осенила идея и он встал как вкопаный.
- Стоп, а ты журналистка местная, корабельная, или тебя сюды прислали пороху понюхать, да статеек накалякать?! В том смысле, реально-то чем занимаешься? Али тунеядствуешь да по кораблю шатаесся? Я почему спрашиваю, я ж не из вредности. Просто если ты тута материалы собираешь так тебе может заняться пока изготовлением стенной газеты? И ты с одной стороны при деле будешь, и дух моральный подымем... Ась ?

- Стоп, а ты журналистка местная, корабельная, или тебя сюды прислали пороху понюхать, да статеек накалякать?! В том смысле, реально-то чем занимаешься? Али тунеядствуешь да по кораблю шатаесся? Я почему спрашиваю, я ж не из вредности. Просто если ты тута материалы собираешь так тебе может заняться пока изготовлением стенной газеты? И ты с одной стороны при деле будешь, и дух моральный подымем... Ась ?

Боцман остановился так внезапно, что Джессика на него чуть не налетела.
- Нет, дяденька, сами мы не местные. Прислали сюда поход описывать, только меня не пускают никуда.
"А действительно, почему бы не заняться стенгазетой? И для корабля хоть что-то сделаю, и просто занятие интересное."
В голове уже начали роиться какие-то, пока смутные, идеи.
- Хорошая идея. Только понадобятся материалы.

- Разрешите не понять, сэр. Прошу вас, уточнить, в чьей именно шкуре я должен себя почувствовать? И как этот ...гипотетический капитан корабля относится к Генриху Аршманну и его, хм, неординарным приказам?
Когда же этот образцовый джентльмен начнет играть в открытую? Ульянов отыскал взглядом встроенную в письменный прибор пепельницу и затоптал в ней окурок. Насколько он понимал ситуацию, "Варягу" в самом ближайшем времени - возможно, даже до окончания этого дня - предстояло пересечь линию фронта. Это значит, что всех лишних, неблагонадежных, тяжелобольных и тэ дэ, требовалось отправить с корабля как можно скорее. А так же необходимо было провести похороны Караваева. Дел было невпроворот, а капитан продолжал играть в психологические игры. И почему он, черт подери, уходит в сторону от разговора об этой кошаре?..

- Всё вы понимаете, полковник. Только не хотите себе в этом признаться.
Ульянов продолжал упрямо буравить капитана взглядом, в котором и близко не было дружелюбия.
- Дисциплина на борту долдна быть поддержана любой ценой. Любой, полковник... Вы должны это понимать. И если кто-то узнает, что сам капитан считает Аршмана потенциальным предателем... Что капитан практически уверен, кто команда подобрана максимально нежизнеспособным образом... Что ни один офицер на борту не совместим со своими подчиненными... - Грэй бросил на стол перед Ульяновым толстую папку с психопрофилями, составленными Ярузельской. - что будет с дисциплиной?
- И что можно сделать в таком случае, полковник? Поднять бунт? Против Конфедерации? Я - он особенно подчеркнул слово "я" - на такое не согласен. И не способен. И вижу только один выход. Выполнить задание. Вернуться живыми. И если мы обнаружим доказательства того, что нас подставили - преподнести их ВБ.
И, несколько криво усмехнувшись, добавил. - Не один полковник Ульянов на борту страдает паранойей и манией недоверия к вышестоящему начальству...

- Хорошая идея. Только понадобятся материалы.
- Ишь! Умные все какие! Как видят боцмана, так им сразу материалов.... - Шнапс недовольно поморщился. - Ну есть там на складе агитплакаты, с одной стороны мерзость какая-то а с другой чистый лист. Отдам я ее вам, чтоли - не вешать же на стену позорище такое. Только учти - газету делать хорошую чтобы даже Лы... командер Бергенхольм понял что боевуй дух она понимает лучше чем агитация! А то скажут что боцман разбазаривает флотское имущество, и прощай репутация скряги... Позор на весь флот.

Тут боцман вспомнил что они бредут на склад и продолжил бухтение по дороге.

- Ну а красок, уж извини, нету у меня - картинки чем рисовать я не знаю. Сходи спроси у пилотов, чем они там малюют на бортах свои звездочки или кошек. Не знаю как эта фигня будет на бумаге сохнуть.. но вот заодно и выяснишь...

Корнелиус и идущая за ним журналистка наконец добрались до склада обмундирования. Шнапс отомкнул дверь и хозяйским жестом пригласил Джессику внутрь: - Проходи, меряй...

- Что ж, - в свою очередь улыбнулся Ульянов. - Похоже, что ничего другого нам не остается. А что до возможности бунта на корабле... То еще раз хочу напомнить вам, что откровенный фаворитизм, который члены нашего экипажа вынуждены наблюдать едва ли не ежеминутно, может привести к тому, что эти люди вздернут вас гюйсштоке. Не беспокойтесь, дальше этого офиса информация о вашем отношении к Аршманну не распространится.
А может, он действительно нормальный мужик? Мандарин вряд ли бы стал так разговаривать. ...Вот только его отношение к Мурсе... Не ужели он не видит в ней потенциального врага?
- И еще одна вещь, сэр. Думаю, пока мы еще в дружественном пространстве, надо сбросить весь человеческий баласт и провести похороны Старвинда...

- Похороны давайте отложим, полковник... Мы и так очень рискуем, так сильно задержвашись. Вот когда будем выжидать в астероидах - времени будет предостаточно. А что до человеческого балласта... Полковник, скажите, разве я не просил вас ещё два дня назад составить список тех, кто этим баллaстом является? Так что прошу вас, не теряйте времени на поиски докзательств принадлежности вашего капитана к мандаринам, а постарайтесь помочь этому самому капитану наладить дела на нашем корабле. Хорошо?

Не буду я тебе ничего говорить о Мурсе...

- Проходи, меряй...

Джессика окинула помещение взглядом. Нда... тут мерять - не перемерять. На полках лежала стопками форменная одежда: синяя, серо-голубая и черная всевозможных размеров. Девушка в нерешительности остановилась.
- Какого цвета брать мне?
- Э-э, - боцман почесал пышно разросшуюся бороду. - А ты у нас куды приписана-то?
- Вроде бы в лазарет.
- Ты ври, да не завирайся. В лазарете на таком кораблике токма один врач должон быть.
- По крайней мере, капитан так сказал...
- Ну мало ль кто чего сказал, бумажка была?
- Да нет, он только сказал, и все. Не было бумаг никаких.
- Ну и чудно, обойдемся без бумаженций. Будешь ты у нас во вспомогательных, так сказать, подразделениях. А посему положена тебе форма черная. Выбирай.
Покопавшись несколько минут, Джессика выбрала форму с подходящей меткой. Боцман, похмыкивая что-то себе под нос, встал в дверях и принялся делать вид, что разглядывает коридор. Запрятавшись в угол, Джессика переоделась.
"Ох, как они в этом ходят? Рукава длинные, воротник жесткий..."
Но делать нечего, придется теперь ходить в этом.
Когда она подошла к дверям, Шнапс повернулся и критически оглядел ее, удовлетворенно хмыкнул.
- Вот теперича все как надо.

"Эй, уважаемый!" - Вальтер легонько стукнул по стойке пустой кружкой, старась привлечь внимание бармена, - "Еще один чай, пожалуйста. И в этот раз - покрепче, если у вас есть бергамот, то добавте и его. И еще пару бутербродов дайте, что ли..." Навотны спокойно сидел на высоком стуле рядом со стойкой, дожовывая остатки бутерброда и ожидая пока будет готов его заказ. Он вспоминал один очень-очень симпатичный кабачек на орбитальной базе Одина, в который они с Ирэн однажды забрели, когда "Гуадалканал" ремонтировался там. Это был весьма необычные, преимущественно чайный бар с названием "Экзотик", которое на все 100% оправдывал своей непохожестью на подобные заведения. В нем играли древнюю лирическую мелодичную музыку, в основном джазовую, первого периода 20-го века. Но галвным его отличием был чай. Точнее ЧАЙ, поскольку стелажи с коробками наполненными различными сортами его, занимали всю стену за спиной бармена. Выбранный вами чай не сразу заваривали, о нет... Вам его давали понюхать перед заваркой, прямо в кружке, в которой, если вы не были разочарованы ароматом, потом заливали крутым кипяточком и закрывали специальной крышечкой - что бы правильно заварился. В этом баре конечно можно было купить и коньяк и неплохое вино, но цены на подобные "изыски" были такие, что заставляли задуматься о целесообразности подобных затрат не только старшего лейтенанта, но и штаб-офицеров. А вот чай и кондитерские изделия, причем весьма недурственные, можно было заказать за чисто символическую цену. Этот кабачок был словно задуман для романтических посиделок с дамой или одинокого размышления над чашкой чая о чем-то грустном и прекрасном...
"Ирэн... Я помню... Тебе там понравилось и я обещал, что мы туда еще придем, придем после следующего похода... Я ошибся, Ирэн... Нам уже никогда не прийти туда..." - Навотны дернул щекой, вспомнил где именно находится и многообещающе посмотрел на бармена, - "Уважаемый! Если вы ждете чо я умру от старости, прежде чем вы приготовите мне еще кружку чая, которую в этом случае не придется готовить, то вынужден вас огорчить - даже трясущейся от старости рукой в свой предсметртный час я успею разрядить в вас пистолет, так что будте так добры - налейте мне наконец еще чашечку!" Акула криво ухмыльнулся бармену, указывая на свою, до сих пор пустую кружку.

Да, в мирной Новой Коломне Терентию не приходилось слышать от посетителей ничего подобного! И не поймешь, говорит этот тип серьезно -- или у него чувство юмора такое утонченное... Пожалуй, лучше принять грубияна всерьез. Пуля в голове определенно не входит в рецепт, по которому Бог в своем предвечном шейкере смешивал Терентия Каблучка...
-- Ваш чай, -- поставил Терентий чашку перед клиентом. -- Бергамота, извините, нет.
А про себя добавил: "И для тебя не будет никогда!"
Вот она, страшная месть бармена!..

"Благодарю..." - Навотны поднял кружку и отхлебнул немного ароматного напитка. Он пил его маленькими глоточками, тщательно смакуя, так, словно очень давно не пил ничего столь же редкостного и вкусного...
Он молчал и смотрел в одну точку, все чаще дергая щекой, вспоминал тот чайный бар... Вспоминал тот последний раз, когда они вместе сидели в каком-нибудь культурном заведении...

Надо что-то делать! Надо что-то делать... Все с ума посходили... Они что - не понимают, что мы не вернёмся? Мы же просто не вернёмся! Никто!... Никто не ходит с рейдами в тыл врага. Только идиоты. Полные идиоты....
Думай, Клаус, думай... Что-то надо сделать... Ты очень любишь жить. И значит, должен что-то придумать!...

Мурса - да наверное и никто на корабле - не предполагала, как подействует на нее свежее мясо. Тело потребовало действий, немедленно, прямо сейчас. Килратхи была готова сорваться с места, попрыгать, пометаться, что-нибудь растерзать...
На глаза попался портрет, висящий на стене. У Мурсы округлились глаза. Давешний странный терран'ра с бантиком и в нелепой одежде! Как занятно...
Почти забытый здравый смысл подсказал, что для занятий своим телом имеется специальное помещение. Места там не очень много, но для пятнадцатиминутного безумия хватит.
Весело задрав хвост, килратхи поскакала в спортзал.

Вот это - наш человек! Вот это завхоз! Вот это - боцман! Так и надо... Теперь поплачут все кровавыми слезами, выпрашивая то, что так нахально тащили сами ещё вчера. Теперь все поймут, кто такие хозяйствениики!

Весело насвистывая, а даже подпрыгивая - чуть-чуть правда - Скорчинский не сильно и торопясь прогуливался по кораблю. Теперь он был не один. Теперь плечом к плечу, можно сказать, с ним стоял боцман Шнапс. И это грело душу кастеляна, который наконец мог вздохнуть немного свободнее...

Мимо пронеслось нечто весело взрыкивающее, и развеващее по ветру... ну не по ветру, ну в тоячес воздухе, воянющем палёной изоляцией и старой дюрастялью... своей рыжей гривой.

- Госпожа Мурса! Подождите! - поторопился кастелян. - Пойдёмте примерим ваш мундир!

Прихрамывая, Джессика добрела до своей каюты с ворохом одежды в руках. Скинула эту кучку тряпок на койку и задумалась. С одной стороны, раз согласилась делать стенгазету, надо идти где-то раздобывать материалы. С другой стороны было это имя. Оно одновременно и тянуло ее к себе, и страшило.
Нет, с этим надо разобраться сейчас. То это имя или не то - надо узнать немедленно.
Приняв решение, Джессика включила миникомпьютер и углубилась в поиски.

Еретик молча проводил взглядом Мурсу, затем также молча стерпел похлопывание по плечу, доставшееся от Корсара, хотя так и хотелось врезать этому «бывшему коллеге», тем более что к кораблю тот не был приписан…ещё раз подавив в себе почти охотничье желание «догнать и врезать» Дакхатх не обращая внимания на немного нервничающую охрану из двух десантников привалился спиной к переборке и задумался о возможных вариантах действий… «Пойти в бар выпить чего-нибудь? Можно…или проведать Эшли? Тоже можно, но…» мысли почему-то постоянно сползали на ухмылку Корсара и похлопывание о плечу. Еретик резко с разворота врезал по переборке, та чуть прогнулась и на душе охотника немного полегчало. «Нет, спать, спать…от разговора с этим…я устал так, как-будто держал фереет целый день на вытянутых руках…точно спать» Кивнув охране Дакхатх прошёл на гаупвахту и свалился на кровать…

Полное снятие кормового щита в виртуальной машине нового комэска эскадрилья приветствовала такими громкими воплями, что слегка насторожила соседей. Непосредственную, чистую радость омрачали лишь два обстоятельства. Во-первых, практически никто из ястребят, они же "боевые хорьки", не мог похвастаться подобным достижением, а следовательно они были обречены на стирку. Во-вторых, сбивал с толку негромкий храп, сопровождающий последний полет их временного командира.

- Капитан, Трубодуев на проводе! - все вокруг опять суетились.
- Включайте... - пожал плечами Грэй. Из головы не выходил разговор с Ульяновым. Слава Богу, всё удалось уладить. Но что может быть дальше?..
- Капитан, мы наладили движки! Семьдесят процентов мощности они уже дают без проблем.
- Очень хорошо... Очень хорошо... Навигатор! Курс к точке прыжка на Мах'Ран!
Ульянов конечно, молодец. Но он страшно устал. Стоит его проверить.
- Всем эскадрильям полная боевая гостовность. Но повторяю - без приказа никому не взлетать!

"Так точно, сэр...", - все еще звучал в голове дружный хор новобранцев.
После часа изнурительного инструктажа, Романов чувствовал себя совершенно изможденным - так долго и много говорить он не привык.

Радости от получение в свое командование эскадрильи Романов не испытывал, так как никогда к этому не стремился, даже наооборот, никогда этого не хотел. Но против ветра, как известно, не попрешь. Так что теперь придеться привыкать ....

Собственно теперь предстояло еще погонять ребят на тренажерах и возможно переразбить звенья, но на там пока прочно засела Флайкэт. Поэтому Романов устроил получасовой перекур, после которого велел собраться в тренажерном зале.

- Всем эскадрильям полная боевая гостовность. Но повторяю - без приказа никому не взлетать!

Романов настолько устал, что даже не заматерился, а просто молча развернулся и пошел обратно на взлетную палубу.

Что-то настойчиво долбилось в сладкий и заслуженный сон. Флай отмахнулась, даже не заметив, что при этом чуть было не воткнула машину в астероид.
- Дайте выспаться, сволочи...
- Всем эскадрильям полная боевая гостовность. Но повторяю - без приказа никому не взлетать!
О как... Флай разлепила веки. На нее дружно пялилась нововверенная эскадрилья.
- Вы что, зайчики? Оглохли? Живо по машинам! - рявкнула Эш.
Пацанье с дробным топотом ломануло по палубе, Флай едва успела схватить последнего за штаны.
- В бар, живо, кофе, самый крепкий, - отбарабанила бывшая охотница и добавила волшебное слово: - Бегом марш!!!
Сохранять достоинство при объявлении боевой готовности - занятие наиглупейшее. Хуже только сохранять его при боевой тревоге. Поэтому Флай не постеснялась со всех ног помчаться на летную палубу, хотя собственную эскадрилью догнать так и не сумела. Когда Флай появилась на палубе, ястребята/боевые хорьки/зайчики радостно лупали глазками, сидя каждый в своем истребителе. Круче всего было то, что рядом с размалеванной машиной самой Флай с кружкой в руках торчал отправленный накануне за кофе гонец.

- Всем эскадрильям полная боевая гостовность. Но повторяю - без приказа никому не взлетать!
Дмитрий встрепенулся, отрывая голову от стола, на который она успела незаметно для него опуститься. Вскочив со стула, полковник устремился на взлетную палубу, по пути прокручивая в голове, все ли он успел сделать...
Требуемый список лег-таки на стол Грэя. В него были внесены двое пилотов - Ландау и Робертс, а также (совместно с капитаном судна) те механики, которые были в ходе расследования были опознаны как наркоманы, а также несколько человек из числа медперсонала, попросившие о переводе "по состоянию здоровья" или выделенные Ярузельской в качестве сопровождения обоих коматозников. Звенья его собственной эскадрильи перетасовке не нуждались, а рапорты о проделанной работе от Джокера и Флайкэт можно будет заслушать и позже.

Так что к "Броадсворду" с нарисованным на фюзеляже вороном Ульянов подходил в более-менее спокойном расположении духа. Уитни, вынырнувшая, казалось, прямо из палубного настила, сверкнула озорной улыбкой, вскидывая перепачканную смазкой руку к виску.
- Машина готова к вылету, сэр!
- Спасибо, сержант, - Ворон покачал в руке шлем, размышляя, стоит ли его одевать прямо сейчас. Его бортстрелки - лейтенанты Томпсон, Штраух и Сашикава в полном полетном облачении уже выстроились возле открытого люка. - Экипажу - занять места!

Боевая тревога разбудила начавшего храпеть Джейка. Что-же, начиналась работа... После долгой скуки разбавляемой охотой на всякий сброд "отбросы вселенной", как метко сказали в одном из старинных фильмов 20-го века, начиналась НАСТОЯЩАЯ служба.
В ангаре "Рапира" была уже готова к вылету.
-Так, в этот раз всё починили ?
-Да, всё как часы...

Рядом в кабину "Бригандины" уже забирался Корсар.
-А с повязкой ты лучше смотришься!
-Ага, но с ней летать недают....
-Как я понял, ты с нами ?
-Да, буквально несколько минут назад отдал документы...
-Ну и как?
-Да ничего особенного, но посмотрел он так, будь-то я при нем на двери его каюты написал нехорошее слово....
-Ладно, давай... На случай вылета- идем парой второго порядка...
-Понял командир....

Призыв к боевой готовности застал Мурсу в самый разгар примерки. Колобок-благодетель метался вокруг килратхи, охая, ахая, причитая и подгоняя новую одежку. Та была куда неудобнее прежней - безрукавки и широких, не стесняющих движения штанов. Который, кстати, удалось отстоять, потому что в новых совершенно не было предусмотрено отверстия для хвоста. И ступни по-прежнему обертывали широкие полосы мягкой кожи, стянутые шнурками.
Мурса рванулась на выход. Благодетель ухватил ее за китель и проехался каблуками по полу.
- Сейчас-сейчас, еще совсем немножко, последний стежо-о-ок!!!
Килратхи освободилась и помчалась на мостик. Позади длинными прыжками, совершенно невяжущимися с его комплекцией, гнался благодетель.

- Ну что, орлы вы мои... комнатные, - Романов обвел взглядом эскадрилью. Говорил он спокойно, так как остатки последних эмоцый растратил на едавний инструктаж, - Значит так, после вылета никакой импровизации. Хоть там весь кошачий флот соберется. Разбиваемся на звенья и четко иссполняем мои приказы. Всем ясно?

- Так точно!, - прогромыхало в ответ

- Бердсонг - летиш со мной в звене. По машинам!

Пилоты, как стадо маленких мартышек, начали карабкаться в кабины.
Романов постоял немного, глядя в вакуум-стов, затем затушил сигарету и пошел к своей рапире.

"Даст бог - все вернемся"

Услышав сигнал тревоги, Навотны оторвал голову от скрещенных на столе рук и быстро затегнулся. Выскочив в коридор, он понесся в посадочной палубе, с несказанным удовольствием замечая со всех ног летящих впереди подопечных.
Наконец, вот она - палуба. Салажата как раз зацарапывались в кокпиты своих "Сэйбров", так что и понукать их было незачем. Дождавшись, пока последний из них займет свое место, Акула взглянул на хронометр и удовлетворенно хмыкнул - на этот раз эскадрилья уложилась в норматив.
"Неплохо-неплохо, салажата! В случае боя работаем двумя четверками. Построение - коготь тигра. При выходе наружу - торпеды на "Товсь!" и держать ушки востро!" - пробурчал Навотны, заняв место в кабине и одев шлем. - "Ждем начала "танцев", джентельмены! "

-Ну что? Работаем как в старые времена ?
-Давай...
-Я ведущий, ты на полторы позиции сзади.
-Ок.

Джейк включил переговорку и отбубнил стандартную "молитву" о готовности к вылету.

-Слушай, а у тебя еще остались те записи?
-Которые?
-Ну, твои счастливые....
-А как-же.... Чтобы я без них в боевой вылет вышел? Счаззз...

Фон Бергенхольм брел по коридору пребывая в мрачности - разговор с капитаном оставил у него нехороший осадок. Безопасник не мог понять почему капитан был так суров по отношению к Флайкет, которая в принципе не сделала ничего, чем не занималась бы до этого ежедневно, в течении нескольких лет... И в то же время пират, ломающий челюсти юнцам и нападающий на десантников, считается у него вполне благонадежным для того чтобы доверить ему боевую машину...

Николас шел в лазарет, ибо капитан послал его справиться о состоянии Грюнер. А действительно, что у нас с Грюнер? Сбрендила, вестимо, как и все мы тут вскоре сбрендим...

Фон Бергенхольм нажал на кнопку и двери лазарета открылись. Он шагнул внутрь и огляделся...

Встретив вопросительный взгляд Ярузельской, Николас, в панике закрыл голову руками и затараторил:
- А я что, я ничего, меня вообще капитан послал узнать что с майором Грюнер!

Дойдя до истребителя Романов полез было в кабину, но затем остановился.
Плевать, что подумают механики ... .
Он снял правый ботинок и аккуратно положил под пятку монету - на удачу.

Сильно суеверным он себя не считал, но командовать эскадрильей в серъезном боевом вылете раньше не доводилось. Так что удача не помешала бы. Тем более что он переживал скорее не за себя, а за этих необстреляных юнцов.

Зашнуровав ботинок он залез в кабину.

- Ну что, бойцы? Надерем пушистым задницы?

Услышав в ответ дружное "А то" он отключил связь и довольный откинулся в кресле. Теперь только сигнала дождаться ...

Ожидание грозило стать долгим. Флай устроилась в кабине, передвинула ложемент, подстроив под свой рост. Нахлобучила шлем и приготовилась задремать вполглаза, чтобы хоть как-то наверстать ночное упущение. Вокруг машин деловито суетились механики. Сосало под ложечкой, как всегда в ожидании вылета.
Мимо в одном ботинке - второй он держал в руке - проскакал на одной ноге Романов. Обулся как следует и полез в свой истребитель.
Флай спохватилась, выудила из внутреннего кармана летного комбинезона мятый шамрок, налепила на приборную панель. На всякий случай.
Облизала губы.
- Per signum crucis de animalis nostris... э-э, то есть inimicis nostris libera nos, Deus noster. In nomine Patris, et Filii, et Spiritus Sancti.
Эш подумала и торопливо добавила:
- Amen.

* Крестным знамением от врагов наших освободи нас, Господь наш. Во имя Отца, Сына и Святого духа. (animalis nostris - зверей наших)