Совместно

Болеслав понял намек и поставил себе небольшой каменный заслон.
Все загремело, как будто они находились не в помещении, а в бочке, плавающей в море посреди шторма. Куски стен принялись осыпаться, поднялось пыльное облако. И тогда прозвучал взрыв.
Туман из кусков мяса, частичек плоти, кишок, мозгов, слизи, потолка, бетона и мебели затянул видимость.
- Кхе, кхе... - Борис закашлялся, поднимаясь на ноги. - Черти. Надеюсь это был последний?
- Не знаю, я сбился со счета... - Милаш скинул с себя куски мяса. Потом двинулся в сторону сатаниста на голос.
- Кхе, напомни мне, кхе, дать тебе подзатыльник. За то что выдал ему столько жизней.
Милаш дошел до стены и сел. Через секунду его догнал тот самый подзатыльник.
- Неужели правда последний?
- За что?? - тот возмущенно откинулся и закрыл глаза.
- Я же говорил - за то, что выдал столько жизней, - хохотнул Борис; ему не верилось, что это была правда последняя жизнь, и что все теперь закончилось.
- Вообще-то у меня теперь нет комнаты. Так что я буду жить в твоей. - Проводник разглядел глаза Бориса во всей этой душной пелене. Сам он улыбался.
- Прости, но думаю, что ты будешь смущать Кашшу, - съезжая по стене на пол, ответил тот.
- Ее то я как раз смущать не буду. Она уже привыкла.
- Чего? - в голосе появились суровые интонации, - Повтори!
Милаш посмотрел на него теперь абсолютно спокойно и по-доброму. Тот обиженно отвернулся и достал сигару.
- Не надо трогать Кашшу, - проворчал он.
- Кашша - мой друг, - Милаш поднялся и медленно пошел вдоль стены.
- Но между этим она моя... - Борис замялся и оробел.
- Кто?
Получив в ответ паузу, Милаш обернулся.
- Ты чего не можешь это произнести?
- Все я могу.
- Ну тогда скажи. Кто?
- Э. э...
- Что? - Милаш даже не смеялся. Вернулся к Борису и встал у стены. - Ты ее любишь или нет?
- Ну, да, - либо такой эффект давал туман, либо сатанист правда покраснел. - Конечно.
Мужчина сам задумался.
- А как называют человека, которого ты любишь?
Ему казалось, что он из себя выжимает по кусочку, а не только из Бориса.
- Еще сегодня, когда ты пригвоздил меня к полу, ты не был таким робким, - хмыкнул Проводник.
- Ничего я не робкий, - сатанист нахохлился и сложил руки на груди. - Вообще, чего пристал?
Милаш присел рядом.
- Так скажи, я жду...

совместно со всеми

- Она моя... - тот опять замялся. - Любовница...
Похоже сам ощущая неправильность этого определения, наконец выдал он.
Милаш выдохнул. Громко, так, как будто ждал хоть слова "кактус".
- Ты знаешь, что делают с любовницами? Ты вообще сам на это способен или только управляешь статуями?
- Я не евнух святоша, - огрызнулся Борис, а потом глубоко вздохнув, выдал: - Она моя возлюбленная.
Милаш улыбнулся.
- А ты точно не евнух, друг? - Сказал он, поднимаясь.
- Тебе нужны доказательства?
- Вообще-то не помешало бы.
- Ну раздевайся, - с улыбкой оглядывая поле боя, ответил сатанист.
Проводник так и застыл, с удивленным взглядом пытаясь понять шутит Борис или нет.
Тот слегка толкнул Милаша в плечо.
- Сам хотел доказательств, - в голосе слышалось веселье.
- Пожалуй, в другой раз, - улыбнулся тот. - Пойдем. Этот бардак начинает действовать мне на нервы.
- На мою комнату даже не надейся, - Борис отдал мысленный приказ, и стальной монстр, немного помятый, но целый, начал расчищать дорогу в коридор.
Милаш шел следом, аккуратно ступая по мозговым серым лужам. Под ногой чавкнули кишки.
- Где-то же мне все-таки надо нормально поспать...
- Бомжуй в купальне, - хмыкнул сатанист.
- Там слишком шумно, - мужчина остановился, глядя вниз. - К тому же я тебе уже сказал, что должен проверить...Борис...
- Ну ты же отказался, - пожал плечами тот, идя вперед. - А так - зови. В любое время и в любом месте.
В голосе выдавалось, что Борис с трудом сдерживает смех.
Милаш так и стоял на месте.
- Черт, Борис, да остановись ты...
- Э-э-э, - с опаской обернувшись, промычал сатанист. - Я пошутил, если что.
- Я не об этом, идиот...
Только он успел сказать - длинная чешуйчатая щупальца, обвязавшая его ногу, дернулась в сторону, освобождая огромную плоть-желе из-под развалин.
- Что за? - Борис в иступлении попятился. - Кретин! Сложно было сразу орать "Меня сейчас сожрут"?!

Послышался грохот, стальной гигант круто развернувшись на всей возможной для себя скорости несся в сторону опасности, выставив перед собой бур. Одновременно где-то высоко на потолке стремительно выросла и сорвалась вниз целая роща остроконечных сталактитов, на подходе была вторая такая же.
Пятиметровое жидкое тело, которое на деле шириной занимало почти всю комнату, булькуя вздрагивало, отсвечивая прозрачными жилками. Щупальца дернулась и протащив Милаша по полу, выкинула его навстречу сверлящему атакующему буру. Но гигант успел сориентироваться и грубо отбросил того в сторону второй рукой - это было тоже больно, но безопаснее встречи с инструментом горнодобытчика.
Тварь взревела. Ей не нравилось, когда что-то шло не по плану. А в этот раз она намеревалась угробить здесь все. Срывающиеся сталактиты для такой махины были колышками или процедурой аккупунктуры, которые только подбадривали ее на действия и подвиги. Из безобразного хлюпающего тела выросло около сотни длиннющих щупов.
Милаш поднял голову. Тогда он пожалел о том, что не убил стального охранника Бориса еще в прошлый раз.
- Тварь тупоголовая, - он ладонью стер кровь с губ и прошелся взглядом по камням, пытаясь отыскать местоположение сатаниста, потому что всю комнату почти занимала если не новая туша Шизо, то его отростки, копашащиеся в поисках чего-то живого.
Потолок пришел в странное движение. Борис с горечью посмотрел на свой чудом приросший обратно палец, хотя и верил, что "вдруг пронесет" и продолжил шаманить. Камни на потолке начали будто скручиваться.
Длинный мозолистый щуп с плотно прилегающими друг к другу сосочками, быстро разрезал воздух, подбираясь к Борису. Через минуту он уже схватил человека, поднимая над землей. Второй подвижный вырост занялся руками, желая изолировать их от тела. Другой скелетный слизский элемент на ощупь вползал под одежду.
- Шизо, мне интересно, ты хоть впряг мозг в эту уродливую повозку, - Милаш поднялся на ноги.
Его тут же оклубили уродливые выросты.
- Одддного иззз вассс... - Разтроенный язык в дыре на массивном теле высунулся. - Чертовщина, что у меня с голосом?
Тварь несколько раз харкнула слизью. Голос, глухой и бесцветный, дребезжал под каждой пылинкой.
- Один из вас умрет. Выбирайте кто.
- Конечно, он, - Милаш разглядывал роем кружащие вокруг него плотные массы безобразных влажных и скользских щупалец.
- Я тебя тоже очень люблю, - гневно выкрикнул Борис.

Совместно со сданной гитарайкой))

Потолок тем временем стал меняться стремительнее и в его очертаниях обозначился огромный... бур?! Кажется, сатанист начал питать к ним любовь.
Милаш поднял взгляд, с опаской наблюдая за происходящем.
- Ты всех нас угробишь, идиот... Отсутствие мозгов еще не повод, чтобы не иметь голову на плечах, - проворчал он, пятясь к стене.
Щупальца так и норовили обвязать его со всех сторон; скользкие дурнопахнущие отростки тоже самое творили с Борисом, но позволяя своим концам стремительно направиться ему в рот. Они пытались обволакивать пальцы, чтобы стянуть кольцо или, на крайний случай, сломать их.
Стальной гигант, на время где-то затерявшийся, начал прорубаться через тучи щупалец к Проводнику, вот прямо у самого носа того возник крутящийся на полных скоростях бур.
Милаш только сильнее прижался к стене с самым недовольным видом.
- Болван...Нашел время!
Тот не церемонясь, сгреб мужчину огромной рукой и, забросив на плечо, стал прорубаться к выходу. Борис отплевывался от напирающих щупалец, иногда с отвращением даже кусая их - все его усилия были сконцентрированы на том, чтобы дотянуться до сумки, в которой все еще покоился убийственный набор с ланцетами.
Проводник ворчливо забарабанил пальцами по плечу того, на ком сейчас оказался и кто держал его мертвой хваткой. Он повернул голову; рядом с Борисом что-то громыхнуло, несколько щупов лопнуло, обрызгав его лицо кашей из пористых отходов, однако сам сатанист смог провалиться в кулак из скрученных отростков поглубже, как если бы его спустили в унитаз.
- Смертники...вы умрете... - отвратительная пасть расхлопнулась. - Борис... Приди ко мне!
Огромная желеобразная туша заурчала в наслаждении - буры были для нее массажной щеткой.
- Чтоб вам сдохнуть обоим, - прорычал Борис, а потом добавил, непонятно к кому обращаясь. - А тебе в особенности.
"Извозчик" Проводника, получив мысленный приказ, ощутимо тряхнул того, в результате чего мужчина ударился лбом об массивное плечо. Тем временем гигантский бур достиг туши.
- Как ты со мной обращаешься, тварь недоразвитая!? Я тебе не мешок с потрохами!
Милаш только двинул пару раз рукой.

Тело Ши изрыгнуло две сотни длинных стволов и направило их в сторону титана, чтобы скрутить бур, отдельно закуколить гиганта и отобрать добычу, в это же время изображая из них плотный мясистый щит, в который впилась дрель горнодобытчика. Инструмент все ниже и ниже опускался. Стальной гигант оказывается умел еще и бегать, в результате чего, его ноша посекундно билась головой о что-нибудь железное.
Милаш не добро чертыхнулся, ощутив сладкий привкус крови на губах.
Щит лопнул и потек вонючей массой. В тот же момент кольцо отгрызло Борису палец - такое использование огромного бура к добру не вело; сверлящий потолок медленно опускался вниз, уже начиная придавливать тело твари.
Из кокона щупалец послышалась отборная матершина, и сатанист с удвоенной силой начал тянуться к сумке.
Стальной гигант на полной скорости вылетел в коридор, не успел затормозить и влетел в противоположную стену, благо не тем плечом, на котором болтался мужчина. Но от удара тот слетел на пол для того, чтобы в следующую секунду быть схваченным за одну ногу, несколько метров протащенным по полу, а потом оказаться под мышкой у "спасателя". Его тащили в сторону купальни.
- Да отпусти же ты меня! Переросток несчастный! - Тонкая линия рта далее выдала все знания обсценной лексемы, которая отражала Бориса в самых ярких и эмоциональных красках, которые только знал человеческий язык. - Иди спасай своего недомерка, его же там грохнут сейчас!
Тому было абсолютно фиолетово на восклицания ноши. Он, следуя приказу хозяина, с тупым упорством и могучим грохотом маршировал в сторону купальни. Там Проводник был грубо сгружен прямо на пол, а великан остановился рядом, исполняя роль сторожа.
Огромная туша в хохоте задрожала, однако тут же взревела, обнаружив исчезновение своей цели. Неожиданно, тело начало уменьшаться в размерах, но щупальцы от этого не исчезли.
Уже через минуту под двигающимся потолком стоял абсолютно голый Шизоид, выпускающий тысячи отростков из всех допустимых мест и вертя кольцо Бориса на одном из них.
- Ну и лоханулся же ты, сатанишко.
Сатанист смог дотянуться до сумки и даже с удивлением вывалился на пол. В руках моментально оказались два случайно выбранных инструмента.
- Неужели ты не понял, кто из нас вожак стаи? Или хотя бы отобранный индивид? - Щупы колыхались вокруг изрытого буграми уродливого тела Ши. - Ты похож на клоуна в цирке!
Шизо захохотал, наблюдая за тщетными попытками сатаниста.
- Знаешь же, там есть такие люди с большими носами, которые любят жонглировать всякими предметами? Вот и мне это нравится. Только я предпочитаю головы таких выскочек как ты.
Двадцать девять всхлипывающих отростков направились в сторону Бориса - для начала, чтобы скрутить его за ноги.
Борис пытался отбиться и неустанно твердил: "Убить Шизо! Приказываю убить Шизо!.."
Сатанист мог заметить, что схватив один из хирургических ножей, несколько других чуть взмыли в воздух.
Одинокий, самый длинный и тонкий щуп, у самого основания которого болталось кольцо, щекотал Бориса, пытаясь подлезть ему под рубашку.
- Оставь ты этого недоумка, Шизо! - Милаш стоял в подобии дверей, если их таковыми можно было еще назвать. Он тяжело дышал от бега, видимо, пришлось очень быстро уходить от приставленной охраны.
Шизоид в ступоре медленно обернулся.
Борис недовольно взглянул на Милаша, пробормотав что-то о нерадивости своего питомца, тяжелые и спешные шаги которого послышались в коридое.
Стального гиганта тут же примяло к стене остроконечным щупом, служившим Шизо рукой. Тот был очень зол. Ведь в его спину влетело два десятка непонятно откуда возникших ланцетов. Он пошатнулся, изрыгнул кровавую лужу, но остался стоять; длинный тонкий отросток продолжал вползать Борису под одежду, пока тот боролся с остальными.
- Ты...ты...ты пришел за ним? - В полном недоумении гаркнул Шизоид злобно.
- Он же мой шпиц, - Милаш уже медленно шагал ему навстречу. - Кроме того, он делает великолепный эротический восточный массаж.
Он спокойно улыбался, не сводя глаз с твари.
Борис чуть не подавился от услышанного, но упорно продолжал размахивать ланцетом.
"Еще больше! Еще раз! Разорвать его на части! Уничтожить!"
Шизо был похож на ежа - сотни ножей торчали из его дрожащего обезображенного тела, скрывая даже наготу. Жидкость: красная, густая, липкая, дурнопахнущая, с мерзкими плотными комьями - вытекала из ран.

совместно со всеми

- Аааааарррхххх! - Вскинув голову, заорал тот, собирая все щупы к себе, будто готовился к последнему удару.
- Тихо, тихо... - Проводник продолжал идти, поглядывая то на Бориса, то на свихнувшегося монстра.
- Твою мать, сдохни уже! - Борис неугомонно размахивал хирургическим инструментом, теперь уже отдовая приказы вслух. - Разорвите его! Покромсайте на салат!
Все эти многочисленные лезвия, как мотыльки, закопошились облаком вокруг орущего Ши. Щупальцы столкнулись с ножами, ножи резали отростки, накалывая их на себя, словно свиной шашлык на шампур. Рук почти не осталось, ног тоже. Говорящий кусок тела выл от злости и ненависти. Тонкий окольцованный щуп, наконец, оставил Бориса в покое и вернулся к хозяину.
- Я хочу начать все сначала! - Взревел тот. - Еще одну попытку, одну жизнь.
- Да, пожалуй, - Милаш уже был совсем рядом и сочувствующе пожал плечами. - Почему бы и не начать сначала?
Он сделал еще один шаг, глядя мимо Шизоида рубиновыми глазами на сатаниста.
Борис выразительно глянул на Проводника: "Дашь этому утырку жизнь, прирежу".
- Шизо, не сопротивляйся, - Милаш вытянул руку. - Начнешь игру сначала...
- Врешь! - Заорал пасть. Длинный мышечный отросток схватил Проводника за шею.
Около двадцати скальпелей устремились к этому самому отростку с твердым намерением его отрезать. "Взрывай его уже" - со злостью подумал Борис.
Освободившись от жуткого щупа, Милаш все же вперил, хоть и с диким отвращением, ладонь прямо в голову твари. Через секунду тот с гулким хлопком ошметками разлетелся по разрушенному помещению, с ног до головы обрызгав всех и вся стоящих здесь.

- Исчезните с глаз моих, - сатанист повалился на пол, пряча ланцет обратно в футляр. - Если это был не последний, я повешусь.
Проводник только хмыкнул. Выпрямив спину со свойственным высокомерием, развернулся и пошел прочь. Однако то самое высокомерие закончилось уже через несколько метров, когда он добрался до стены; прислонился к ней Милаш уже уставший и абсолютно обессиленный.
- Не ожидал, что ты вернешься, - тупо глядя в обезображенный потолок, проговорил Борис. - Ты спас меня... Спасибо.
- Сам от себя не ожидал, - тихо отозвался тот. - Но ты обещал извиниться, и я решил, что спасти твою задницу того стоит.
Милаш выдавил улыбку.
- Приношу глубочайшие извинения и признаю свою ошибку, - после этого сатанист хмыкнул. - Счет четыре два.
- Четыре-два?? - Мужчина даже оживился. Отпустил стену, которую подпирал и уверенно направился к напарнику. Сел рядом, небрежно взял за воротник, притянув и глядя в глаза.
- А что? Вроде не такая уж сложная арифметика.
- Ты...Посмотри в кого я из-за тебя превратился! И что стало с комнатой. Да никто, никогда...а ты, - он отпустил Бориса. - Ты меня бесишь.
Второй мужчина преспокойно запрокинул голову.
- Тебе больше нравится вариант, чтобы ты весь чистый в целехонькой комнате лежал склеив ласты? - абсолютно серьезно ответил он и добавил. - Ты меня тоже.
Милаш поднялся на ноги, понимая, что отряхиваться от прилипших кусков плоти нет нужды.
- Но я должен тебя поблагодарить...
Борис в это время потянулся, чтобы убрать нависшие на лицо волосы, да так и застыл с поднятой рукой и отвисшей челюстью.
- Что? - недоумевающе подняв взгляд на Проводника, проговорил он. - Тебя не подменили?
- Я не повторяю дважды, - Вырямившись ответил мужчина и направился к выходу. Потом он остановился, а когда обернулся - на губах была добродушная улыбка. - Спасибо. И это не за спасенные жизни, Борис.
Болеслав хмыкнул, еще немного повалялся на полу, потом встал, позвал стального монстра и направился в свою комнату.

совместно со всеми

Умбра. Комната для гостей

- Эй, я тоже хочу кровать, - хихикнула Лина, отвлекшись от разглядывания комнаты и телевизора. И как только Ада освободила место, плюхнулась на него.
- Только учти, что тело не мое, к нему не приставать с утреца, ладно? - окончательно развеселилась она.
- Ладно, только предупреди, когда будет утро! - недовольно фыркнула сероглазая. Решив оставить кровать подруге (одеяло-то все равно у нее), девушка завернулась поплотнее и села на пол перед телевизором - интересно же, что за кино может идти в этом замке.
Началось «Необыкновенно затруднительное положение Мэйбл». Заголовок весело оповестил о начале картины.
- Ладно, посмотрим кино... - Ада устроилась перед телевизором, устало глядя в экран, и жалея об отсутствии попкорна.
- Эй, ну ты чего? - Лина свесила голову с кровати. - Я могу подвинуться... Или ты правда фильм посмотреть хочешь?
- Нет, просто не знаю чем заняться. Ладно, пойду прогуляюсь, в ту же купальню, например... - девушка подошла к шкафу, взяла первое попавшееся платье, натянула на голое тело и направилась к дверям.
- Ада... подожди... мне казалось, ты хотела отдохнуть, - растерявшись произнесла Лина, - что случилось? Я что-то не так сделала? Или сказала?
- Ангел, у меня особая форма бешенства. Мало того, что мне просто скучно, так я еще беспокоюсь за Милаша, и это уже не в силах заглушить никакая усталость. Я просто тихоонечеко загляну к нему в комнату, и все! Честно, я даже не зайду, он же устал... - Ада откровенно оправдывала свои желания перед самой собой, ведь Кашша ясно сказала, что Милаша беспокоить не надо.
- Удачи тебе в этом безнадежном деле, - грустно улыбнулась бывшая блондинка. Затем она отвернулась спиной к стене и очень тихо, еле сдерживая слезы добавила: - Тебе хотя бы есть к кому зайти...
- А тебе есть кого ждать, - ответила Ада. - Ты кому-то нужна, - она развернулась и быстрым шагом направилась к комнате Проводника.

1994 год. Румыния. Роддом

Что ж, манипуляции временем, пожалуй, давало бы слишком большую силу. И о чем он только думал? Не позволяя неудаче подкосить себя, Блэк сконцентрировался на том, что ему удалось. Он знал, где мать. И ответ он получил вовсе не от ветра. Может, если попробовать задавать вопросы напрямую, он сможет получить ответы столь же успешно? Он спокойным шагом двинулся туда, где, как чувствовал, была его мать.
"Я хочу знать, о чем и с кем говорил мой отец по телефону и куда он направился." - Каждая составляющая этой мысли гудела в голове юноши подобно церковному колоколу - громко, звонко, уверенно.
Теперь он с уверенностью знал одно: в этом времени мать и отец знали о том, что Ричард вошел в комнату – они были предупреждены. Реальность, чем бы она ни была, подобно набору кода втекала в механизм под названием мозг:они увезли ребенка из города и убьют его сразу, как только Ричард попробует что-то предпринять. Впрочем, мать с ним же новорожденным уже ждет Дика в палате.
Стая голубей сорвалась с крыши; в окнах на втором этаже здания зажегся свет.
Блэк попробовал зацепиться за это ощущение - казалось, каждый ответ порождал все новые вопросы.
"Кто их предупредил?", "Кого они хотят убить?""Как они узнают о том, что он совершит покушение?" - Все эти вопросы роились, гудели и носились в голове юноши, делая состояние его мыслей похожим на состояние потревоженного улья. Но не смотря на это, Ричард пытался хоть немного их контролировать и упорядочивать. Он все-таки рассчитывал на ответы.
Но ответов больше не было. Был шум живущих улиц: бомж со звоном перевернул помойное ведро, женщина с коляской умиленно заглядывалась на витрины со свежими булками. Двое ребят проехали мимо на велосипедах; «Запущенный под облака, Бумажный Змей, приметя свысока. В долине мотылька, «Поверишь ли!» кричит: «чуть-чуть тебя мне видно» – пел один из них, догоняя второго.
- Эй, братик! Подожди меня!
- Не отставай, черепаха.

Умбра. Коридор

В коридоре Борис встретил Кашшу.
Девушка была в ступоре, когда увидела его: мокрый, оборванный, с ног до головы в кишках, слизи - весь израненный, даже похудевший и уставший.
- Борис...что произошло?
Вместо приветствия он громко хлопнул себя по лицу.
- Ааа, кольцо забыл! - и сразу после этого он рванул обратно в комнату.
Девушка побежала за ним. Она встала в дверях как раз в тот момент, когда сатанист нашел заветную побрякушку.
- Разрози меня... - Кашша чуть не провалилась на месте, разглядывая комнату Проводника, целыми в ней остались только банки. - Вы...вы...вы!
- Мы его сделали, - с сожалением оглядывая кисть, на которой опять отсутствовал один из пальцев, но с довольством надевая кольцо, закончил за нее он.
- Мы? - девушка подняла двумя пальцами кусок кишки. - Только не говори, что это...Ты убил Его?
- Не-е, - опять таки с сожалением протянул сатанист. - Это он, гад.
Плоть шлепнулась на пол. Кашша уткнулась головой в разбитый косяк.
- Как это произошло? Зачем? Я так и знала, что это случится. Ты мог бы просто быть с ним терпеливее...немного...
- Терпеливее? - изумленно уставился на нее Борис. - Да этот ушлепок приперся сюда, предлагал унылые сделки, да еще и обманул в итоге! Мутант недоделанный...
Кашша села, прикрыв лицо ладонями.
- Что же ты наделал. Ты же теперь заложник этого места навсегда, Борис. Теперь тебе придется ей подчиняться...- Она с трудом переживала человеческую горечь и соленоватый привкус слез.
- Еще раз спас жизнь нашему др... - тут он услышал дальнейшие слова, а так же увидел, что она плачет. - Эй, ты чего? Ты... ЧТО? За убийство какого-то помешанного? Но это все Милаш! Он его убил!
Борис замахал руками и даже попятился.

совместно со всеми

Ада еще в коридоре увидела отвратительный хаос из глыб камня, кишок, плоти, еще какой-то дряни - вглядываться не особо хотелось. Едва сдерживая рвотные позывы, девушка босыми ногами шла по гадкому месиву, постепенно срываясь на бег - не к добру это! Она подбежала к комнате Милаша, но там творилось нечто и вовсе невообразимое. Прикрыв рот и нос рукой, Ариадна растерянно посмотрела на плачущую Кашшу.
- Что за чертовщина тут творится? Где... где Милаш?!
Кашша бросила в лицо девушки кусок мертвечины.
- Вот твой Милаш! Вернее, то, что осталось... - потом она осеклась и подняла глаза на Бориса. - Подожди, ты хочешь сказать, что это...это не Проводник?
Теперь она неловко указывала на ошметок в руках Ариадны.
Борис рассмеялся.
- Ха ха... Даже в таком как он, не найдется столько дерьма, - сатанист обвел рукой комнату, целиком забрызганную разного рода гадостями. - А ты чего плачешь? Мы с Милашем укатали Шизо, это плохо? И... я не понял, что там про подчинение...
- Ничего, ничего, - Кашша смахнула слезы с улыбкой и попросила его помолчать, сначала приложив палец к губам, потом поцеловав. Она обняла Бориса. - Это уже не имеет значения.
- Ты меня пугаешь, - немного растерянно проговорил сатанист. - И...
- И? - Кашша обеспокоенно посмотрела Борису в глаза.
- Я будто в канализации побывал... - на лице появилась задорная улыбка. - Тебе не противно?
Сероглазая, беззвучно смеясь, отошла подальше, с белой завистью глядя на пару. Развернувшись, она снова направилась в купальню - хоть ноги отмыть от этой дряни.
Да и Кашша сама заметно отстранилась.
- Ну и вонь. Что Шизо жрал все это время? - Она отошла, намекая, что Борису стоит пойти к себе, чтобы помыться и отдохнуть.
- Не бойся, в душ нам придется идти вместе.
- Я принесу полотенце, а ты иди к себе, - снова улыбнулась девушка и поспешила в ту сторону, куда только что ушла Ариадна.

Умбра. Комната Бориса

Мокрый, уставший, в одном полотенце, Борис медленно шагал по коридору в сторону комнаты; сумка вся грязная волочилась следом за ним по полу, удерживаемая за лямку. "Стильная" прическа на голове находилась в полном беспорядке - он в который раз поднес к глазам седую прядь и с сожалением клацнул языком. Еще раз обращаться к Проводнику было страшно.
А вот в комнате его ждал настоящий сюрприз. Темные занавески на искусственных окнах занавешивали стены, лампа притушенно мерцала короткими световыми гудками. Раскинув руки, на кровати спал Милаш. Да так, как будто ему доводилось это делать впервые за несколько лет.
- Это что за фигня? - сложив руки на груди, сатанист пристально смотрел на Проводника. В коридоре послышались мощные шаги идущего на зов хозяина стального стража. Скоро появился и он сам, с небольшим трудом протиснувшись в дверь уверенным шагом направился к спящему. Потом он резко остновился - хозяин умерил свой пыл и сам подошел к нему, недовольно посмотрел, черт, как же он устал... Когда пришла Кашша, она застала Бориса и Проводника, буквально в обнимку лежащих на кровати, очевидно, Бориса вырубило.
Девушка на мгновение оторопев, вошла очень тихо. С минуту она стояла, глядя с каким-то мимолетным спокойствием на лице, потом подошла - достала с нижней полки большое одеяло и накрыла их обоих.
- Борис, - прошептала она на ухо, присев на край и погладив его по волосам, чье наличие, кстати, не особо удивило. Никакого ответа не последовало.
- Надеюсь, на утро, вы друг-друга не убьете, - Кашша улыбнулась.
Дверь тихо закрылась, погрузив комнату в спокойный мрак.
Лампа едва заметно массировала веки тусклым светом. Милаш шумно выдохнул усталость, как если бы она была чем-то осязаемым и вытянув руку, с наслаждением повернулся на бок, заехав по чему-то твердому. В ответ он получил три сильных пинка.
- Ааа, понежнее можно? - послышалось невнятное бормотание.
- Угу... - Милаш принялся стягивать все одеяло на себя, укутываясь в него.
- Ммм, иди ко мне, - Борис во сне обнял сзади и потянулся губами.
Милаш распахнул глаза, четко осознавая то, что они оба в ситуации, которую никто никак даже не мог предположить и уж точно не рассчитывал получить в качестве утреннего подарка.
Он натянул одеяло и медленно повернулся к Борису.
- Только рискни, шпиц.

Сатанист замер. Несколько секунд он так и оставался, с губами бантиком и широко открытыми от удивления глазами. Потом мозг видимо начал соображать, и Борис завопил на всю Умбру - свалился с кровати. Полотенце этого не выдержало и слетело.
- Т-ты... ты... ты! - он полуползком пятился.
- Я? Ты! - Милаш сел, натягивая на себя чуть ли не саму простынь и наволочку с подушки, как юная девица, которая с пьяну поняла, что лишилась чего-то важного. Осознав, что халат сидит криво-косо и нараспашку, Проводник с головой зарылся в одеяло, одними глазами наблюдая за тем, как Борис ползает по полу - особенно его беспокоило отсутствие нижнего белья на сатанисте.
В какой-то момент тот стукнулся головой о железную ногу великана, потом встал во весь рост, гордо прошествовал к шкафу, схватил там первое попавшееся, а попалась шляпа, будто только что отобранная у Д` Артаньяна, прикрылся и указал пальцем на дверь.
- Вон из моей комнаты!
Глаза-рубины так и застыли взглядом на шляпе.
- Вон из твоей комнаты? - Повысил голос Милаш. Он скинул одеяло и сам чуть не упал, запутавшись в нем. - Вон из моего замка!
Стальной великан пошатнулся и неспеша направился в сторону Проводника.
Тот хмуро глянул на титана. Он, по всей вероятности, хотел его остановить, но закашлял, согнувшись на кровати.
- Ты что...спал...тут?

Совместно с мешком сухояблок))

- Нет, пришел погреться, - все еще держа в одной руке шляпу, а другой указывая на дверь, ответил Борис. - Советую уйти до того как он подойдет к кровати.
- Да ладно тебе, - Милаш лег, выдавив страдальческую улыбку. - Вообще, раз уж все так получилось - одному из нас принято улизнуть во время душа, оставив послание на зеркале. Помадой пользуешься?
- Я предупреждал, - сатанист сурово глядел перед собой. В этот момент его ручной гигант достиг кровати и весьма быстро и ловко упаковал мужчину в одеяло, словно в мешок.
- Между прочим, - донесся спокойный голос. - Шляпа, которую ты держишь...там, сделана из нежнейшего персидского шелка, Борис.
Гигант закинул мешок на плечо и потопал в коридор.
- Хоть из крокодильей кожи, - недовольно пробурчал Борис, зачем-то все еще держа шляпу.
- Пудель чертов, я тебе это еще припомню, - Милаш ожидал света, раздраженный тем, что ничего не может сделать в нынешнем состоянии.
Он даже еще раз попробовал взять управление статуей - но не смог даже этого; попытка болью отдалась в грудной клетке.
- Сам виноват, я предупреждал, что не надо в мою комнату, - Борис зло запустил шляпой в дверной проем и стал рыться в шкафу в поисках одежды.
Его подручный тем временем выгрузил Проводника в ближайшей комнате, забрал с собой одеяло и ушел.
В дверь постучали спустя десять минут.
- Кто? - раздраженно крикнул Борис, не вылезая из шкафа.
Кашша заглянула внутрь.
- Уже проснулись?
Сатанист начал ожесточенно жестикулировать и тыкать в сторону двери. Было видно, что он просто в бешенстве.
- Этот, этот гад! Он... он!
Девушка со смехом вошла и села на кровать, оглядывая Бориса с ног до головы.
- Я надеюсь, он к тебе ночью не сильно приставал?
- Фе, это еще кто к кому! - Борис нервно вернулся к шкафу. Вскоре он облачился в простую клетчатую рубашку и джинсы. - Черт, меня напрягают эти волосы.
- А по-моему, очень даже...тебе идет это благородное серебро, - улыбнулась Кашша и вытянулась на кровати.

- Издеваешься? - хмыкнул Борис, присаживаясь рядом. - Это тупо и дурацки.
- Нет, мне нравится, - она взяла прядь в руки, разглядывая ее на своей ладони. - Шизо мертв? Окончательно мертв?
- Тридцать три раза мертв. Почему меня никто не предупредил, что эта сволота во всяких чудищ превращается?
Девушка растянула улыбку на губах.
- Ты не спрашивал. Да и Шизо никогда не вдовался в подробности выбора своих обличий. Сейчас, я испытываю к нему жалость - столько лет бороться за жизни и спустить их в одно мгновение.
- Жалость? Он ее не достоен, - фыркнул Борис. Он собрал свою прическу в хвост и, посмотревшись в зеркало, остался доволен результатом. - Вот так гораздо лучше.
- Ну, а теперь давай отдохни. Мне не нравится то, что до сих пор ничего не произошло - или Ричард не смог ничего сделать, или не захотел. Тем не менее, видимо, вам ничего не останется как начинать третий раунд.
Кашша была напряжена в голосе, но ей хотелось говорить с Борисом начистоту.
- Ты знаешь, что он там хочет сделать?
- В полном неведении. Изменить прошлое своей семьи. Возможно, вообще уничтожить ее.
Она просто лежала и смотрела в потолок, наслаждаясь соединением тишины и дыхания любимого человека.

- Проводник сказал, что сможет отправлять меня к нему, - задумчиво произнес Борис. - Я думаю проследить, чтобы он ничего не напортачил. И не надо на меня смотреть как на добродеятеля, это чисто эгоистичное нежелание потерять тебя.
- Вот как, - она невесело усмехнулась его словам. - но ты ведь знаешь, что он сейчас очень плох. Если он и сможет тебя отправить в прошлое, то никто не ручается, что с тобой туда отправятся все части тела, а может, что и еще похуже...
- А есть способ добавить ему маны?
- Боюсь, что нет, - Кашша уже лежала у Бориса на коленях. - Но можно попытаться заняться перемещениями и без этого. Кстати, а где он?
- Я его сгрузил в соседнюю комнату.
Кашша хмыкнула, видимо, представляя утро, которое здесь произошло. Через минуту она уже весело смеялась. А еще через две закрыла глаза, да так и лежала.
Сатанист же тупо смотрел в потолок, находясь в глубокой задумчивости. Внезапно он оживился.
- А перемещения без этого, это как?
Кашша открыла глаза на секунду.
- Без? - Она уже и сама забыла то, о чем говорила. - Будем надеяться, что Милаш отправит тебя в целости и сохранности, да и вернет тоже.
- После неких, кхем, недоразумений с волосами я уже боюсь на него надеяться, - вспомнив про пальцы, он невольно тронул место, где раньше был один из них.
Она лукаво улыбнулась, потянувшись к нему и таинственно заглядывая в глаза.
- Борис. я уверена, что после того, что между вами было ночью, он очень постарается.
После этого Кашша громко рассмеялась.
- Кашша, любовь моя, - Борис тоже смеялся. - Подставь-ка попу.

***

- Ооо... - протянула Кэт, радостно лыбясь вошедшему. Ей и вправду было приятно видеть кого-то из "тех": вроде как старый знакомый. - Человек-сортир. Знаешь, а я кажется даже скучала. Не то, чтобы конкретно по тебе, но по всей нашей компашке. Как там вы? Все живы-здоровы? Веселитесь-размножаетесь?
Девушке было грустно расставаться с молочно-белым уютом комнат, по которым ее водил Милаш, но она понимала, что ей нужно возвратится к Игре. Просто необходимо. Хотя бы ради... Валерии. Да, ради нее.
К тому же, Кэт уже немного устала играть в манекен без проявления привычных эмоций, и теперь она была даже рада смене обстановки и появлению кого-то привычного, настоящего.
Неожиданная встреча - но впрочем, к этому всё и шло. Шло ходом самого Марка, словно несомого по особняку неизвестной силой. Вот зал, а вот цель, вот задача, а он подвешен на нити. Нити продеты сквозь суставы его тела. Хитрый манипулятор создал еще одну иллюзию - иллюзию освобождения, для того чтобы его кукла перестала видеть руку управляющую, дерзнув думать о личных правах и свободах.
Опусти булавку, кукла.
- Ооо, - повторил парень, - Сколько ехидно-колючих слов на одну единицу текста... Право, ты действительно рада видеть кого-то из старых знакомых, - Некто Милаш был не знаком Кирееву, и тот лишь смутно представлял роль спутника Катарины в этом всем румынском бедламе.
- Я многое пропустил, потому не знаю, кто размножается, кто веселится, а кто делает всё разом. Знаю только, что одно существо из здешних мест имеет утонченный вкус и своеобразное чувство юмора. Оно поручило мне убить тебя - представляешь, как ловко? И об этом мы должны поговорить. Наверное.
Когда мы строим пьедестал
И каменеем в мире статуй,
То остаются только даты
И неподвижные уста.
Перед лицом небытия
Смешным становится величье.
И я всегда останусь я,
Меняя только лишь обличья.
Милаш знал, что будет наказан. Он должен быть наказан, ведь это станет его собственным угодным неповиновением.
Комната никогда не могла контролировать его поведение.
Не было мира. Его не было никогда. Лишь Сбой, рожденный Красной и Зеленой Комнатами.
Ячейки этого сбоя быстро размножались. Они создали Тело – набор органов, являющийся временной оболочкой. Те немногочисленные, кто сохранил знание о происхождении Сбоя, именовали себя «membrum», остальные звались людьми.
Дега, Фридрих, Беннигсен, Шиллер, Макей, Гитлер и другие ячейки проживали жизнь за жизнью, проходя через Красную Комнату и лелея свою память.
Тело было всего лишь оболочкой, не больше, и они с упоением растрачивали его на части. Другие называли Тело домом или орудием, существуя в нем до тех пор, пока оно не скукоживалось до зародышевой могилы и не умирало.
Милаш хотел вернуть этих двоих в Сбой, в их мир.

совместно со всеми

Умбра. Коридор

В комнату, в которую ранее была доставлена посылка ввиде Проводника, зашел Борис, задумчивый и кажется недовольный чем-то - с порога огляделся.
Здесь были темные выцветшие шторы на всю стену, старый массивный стол на трех ножках - еще немного, и он обещал развалиться. Постель была пустой и неубранной.
- И куда он делся? - выдал сатанист. Потом недоверчиво покосился по сторонам и резко на всю открыл дверь. Пусто.
- Тебе мало было ночи? - Голос прозвучал позади у самого уха.
Борис подпрыгнул от неожиданности и резко обернулся. За спиной никого не оказалось.
- Что такое, Борис? - В голосе Милаша явно была усмешка. Он был настолько близко, что волосы Бориса шевелились от дыхания.
- Решил повыделываться, да? - раздраженно бросил тот и резко махнул рукой в ту сторону, с которой доносился голос.
Тот никак не рассчитывал, что сатанист распустит руки и отлетел к шторам, складками собранным на полу.
Теперь Милаш сидел очень недовольный и смотрел на Бориса как-то хмуро.
- Я по делу. Отправь меня к Ричарду, - заявил гость.
- Прямо сейчас?
- Потом может быть поздно.
Проводник поднялся с глубоким вздохом.
- Ложись на кровать.
Подавив колкость, вертевшуюся на языке, он молча послушался и прикрыл глаза.
- Можешь не закрывать глаза, - червонный взгляд приблизился и завис над лицом сатаниста. - Для начала у тебя будет около пятнадцати минут, не уверен, что получится на дольше.
Милаш вытянул руку.
- Готов?
- Как пионер, - хмыкнул Борис, не открывая глаз. Он ощутил, как холодный палец ткнул в лоб.

Совместно... БЕЗ сессии!!!))))))

Умбра. Коридор
Ада подошла к краю бассейна. Осторожно потрогав воду ногой, она сбросила платье - к чему стесняться, если ее наготу видели все? Девушка вошла в воду, с наслаждением окунулась с головой и замерла в блаженстве. Легкими движениями она нагоняла мелкие волны на водную гладь. Тишина и спокойствие сейчас царили в этом месте. Девушка даже засмеялась от удовольствия. Подобравшись к бортику, она облокотилась на него и мирно задремала.
Запела «Серенады лунного света». Играли два кларнета и четырех саксофона. У дальней стены расположился оркестр, исполняющий джаз на краю бездны. Пышногрудая женщина в тонких чулках и капроновой мохнатой юбке из креналина вертелась у тонкой микрофонной стойки.
Вокруг четырех вытянутых столов, наполненных горами блюд, сныряли высокие подтянутые официанты с прилизанными волосами. За ними же в мягких креслах, окруженные шумным общением, сидели люди. Бемберг Николас дарил роскошные улыбки проходящим мимо дамам, в углу с бокалом примостился Йонатан Деген, разглядывающий всех сквозь толстое стекло пенсне. Витторио Альфиери танцевал в окружении десяти танцовщиц в откровенных костюмах зеленых шершней. Рядом отплясывала Элизабет Браунинг в обнимку с Иосифом Бродским. Уильям Голдинг и Айрис Мердок пытались вытащить пожилого господина в мундире из огромного торта, в котором тот благополучно уснул. На стульях, изображая балетные па, прыгал Эмиль Эрзог.
Над домино за коричневым столом в раздумьях склонились важные лица Ганнибала Барки и Дмитрия Донского. Во Нгуен Гуар вместе с Наполеоном делали ставки, уже отсчитывая крупную сумму денег.
Дальняя часть купальни преобразилась, если это было подходящим словом. Ее словно аккуратно срезали острым ножом, открыв вид на подвешенные сады, исшитые гибискусом, и пенные водопады; с них, казалось, стекают вкуснейшие сбитые сливки и в виде крупных капель влагой попадают на лица всех, кто осмеливается приблизиться к "краю света"

совместно со всеми

- Что за...? - Ариадна чуть не соскальзнула в воду от неожиданности. В полнейшей растерянности она вылезла из бассейна, слишком шокированная, чтоб хотя бы прикрыться. Девушка застыла, будто она - лишь украшение этого места, не более, только глаза быстро осматривали купальню, в поисках разгадки происходящего.
- А сейчас, - С придыханием облизнул микрофон низкий пожилой человек с густой черной бородой и бровями, запорошенными соболиным мехом, блестящим, будто с только что освежеванной туши. Его лицо разукрашивали блестящие краски макияжа. А тощее жилистое тело обтягивал, свисший на пояс, бюстгальтер с розовыми пампушками. – "Сancan!"
Зал разрезала мелодия Оффенбаха из оперетты «Орфей в аду», и строй женщин, задирающих разноцветные юбки и вращающих ножками, быстро заполнил центр помещения. Вот они подняли юбки и пошли на зрителей; небольшие махи привлекают внимание к трусикам, болтание ножками с подскоком очаровывают гостей.
- Что за шабаш?! - возмущенно воскликнула сероглазая. Выйдя, наконец из ступора, она спешно натягивала платье, брошенное у воды.
А Лина успела только задремать, когда в ее уставший мозг ворвалась какофония звуков. Голова гудела, будто с похмелья.
В ее комнате было относительно тихо, но звуки, доносящиеся из коридора, настораживали.
С ворчанием она поднялась с кровати и направилась наружу. После некоторых раздумий, девушка толкнула дверь ногой и вышла.
Мужчина с серебряными бакенбардами играл на скрипке в углу. Рядом пританцовывали молодые девушки, раскручивая над головами собственные платья. Из купальни доносилась громкая музыка и пение.
- О. Мой. Бог. Я хочу назад, - прошептала девушка, - в теплую кроватку. Ада! Что здесь за концерт для душевно-больных?
- Знать бы!!! Я тут только прикорнула в теплой водичке, как появились эти... существа и устроили шабаш! - глаза Ады метали молнии. - Нет, похоже я все таки свихнусь тут. Интересно, каково это - свихнуться после смерти?
- Прикорнула, говоришь? Может это сон, а? Я тоже спала...
- А давай у них спросим! - Ариадна, широко улыбаясь, подошла к первому попавшемуся мужчине, показавшемуся ей более-менее адекватным, и спросила:
- Простите, вы глюки?
Мужчина был не самым адекватным - девушка подумала зря. Он пил дорогое вино из горла, периодически смачивая им бороду и поливая под ноги со словами "Давим, давим виноград на плантациях Сан-Жермен"
- Вот видишь,глюки! - хихикнула Ада, продолжая тащить подругу к выходу, - Ты только не бойся, тут и без них есть чего бояться...
- Какие-то неправильные глюки... Ты думаешь, они локальны? Куда мы вообще? В психушку сдаваться?
- Куда? Да не знаю! Пошляемся по Умбре... Хотя... Постой-ка, раз уж Фортуна подкинула нам такой праздник, может останемся, выпьем вина в компании истинных психов и на их фоне почувствуем себя нормальными?
- Боюсь, после этого нормальными уже не быть. Но с глюками я еще ни разу не разговаривала, да. - она не выдержала и улыбнулась.
В центр комнаты вылетели высокие джигиты с факелами и принялись размахивать ими, поджигая палки, которые кидали зрителям в знак участия и какого-то деликатного ритуала.
Одна такая палка угодила в руки Ады.
Ариадна взвизгнуа и отшвырнула от себя палку, не глядя. Возмущенно посмотрев на джигитов она воскликнула:
- А поосторожнее нельзя?!! Тут дамы, между прочим!
Люди веселилиь и танцевали - на двух девушек никто не обращал внимания.
- Шли бы вы, - знатная особа в шляпе из перьев разгоняла всех неугодных свирепых взглядом голодной кобылицы.

1994 год. Румыния. Роддом

Проклятье! Ему были так нужны эти ответы. Без них Блэк не знал, что ему правильнее сделать - следовать за отцом или идти к матери. В голову ему закралась безумная мысль.
"Я хочу, чтобы ты следила за моим отцом, не упускала его ни на секунду. Выясни, кого они держат в плену. Если это Милаш - освободи его. Желательно обойтись без смертей, но его жизнь - ценней остальных. Сможешь?" - юноша представил себе, что его новоявленная "шпионка" должна слегка дрогнуть - будто рябь на воде - в знак согласия.
Единственное, что у него получилось, это черпать знания об отце. Он теперь точно знал, что тот делает и где находится. Никакие действия на расстоянии были невозможны.
Кирпичная стена дома вычертила фигуру, будто кто-то прошелся по ней тонкой кисточкой. Борис появился прямо возле угла; в метре старый бомж готовился поужинать найденной колбасой и двумя бананами.
Девушка в короткой юбке на роликах прошмыгнула мимо. Какая-то сутулая старушка потеряла монетку и, сгорбившись три раза, прикладывая очки к глазам, искала ее на асфальте.
Ричард ошарашенно посмотрел на Болеслава. Уж кого-кого, а его он точно не ожидал увидеть. Юноша быстро подошел к нему.
- Ты? Но как? И зачем? - вопросы задавались шепотом, будто бы Блэк боялся лишних ушей.
- Милашка удружил, - несколько отстраненно проговорил тот, смотря куда-то в сторону. - У нас мало времени, пятнадцать минут, но думаю, что он струхнет уже на девятой... Поэтому быстренько мне расскажи, что ты задумал тут натворить.
- Я собирался убить мать. Но они каким-то образом узнали, что я собираюсь это сделать. Они держат заложника, и обрывки сведений позволяют предположить, что это - Милаш. Маленький. - Ричард по-прежнему говорил очень тихо.
- И где мать?
- В роддоме. Со мной - новоржденным. Но там явно все не так просто... К тому же, пока я-младший рядом с ней, ее "устранить" сложнее - я не хочу, чтобы пострадала моя психика.
- Ты придурок, - выпалил сатанист.
- Почему? - юноша очень удивленно взглянул на Бориса.
- Какого фига ты потерял мать извиду, если они знают о том, что ты здесь и о твоих намерениях? Ты вообще уверен, что она все еще в роддоме? - раздраженно отведя взгляд, проговорил тот.
- Я это знаю оттуда же, откуда и о том, что они предупреждены. - спокойно ответил Блэк.
- Не думаешь посвятить меня в свои тайны ясновидения?

Совместно со сданной сессией!

Рудольф, который все это время пытался завести машину, припаркованную на другой стороне дороги, лихорадочно суетился, завидев еще одного пришельца из будущего.
- Я не знаю, как это объяснить. Просто знаю. Лучше скажи, зачем Милаш тебя послал?
- Проследить, чтобы ты не накосячил, - сатанист отстранился от стены и пошел в сторону, сказав на последок. - Не вздумай трогать папашу.
В тот же момент, он мог ощутить струйку крови из носа. Он тронул ее пальцем, ругнулся, зажал рукой и прошел за угол, где его уже не видело бы столько людей. "Проводник, давай обратно".
- Подожди! - Блэк догнал его. - Это все, что ты можешь мне сказать? Нет еще какой-нибудь информации?
- Кто тот человек у машины? - зло обернувшись, вместо ответа спросил Борис. Нос так и заплыл густой кровью, сочящейся по лицу.
- Мой отец. А что?
Рудольф уже с биноклем выглядывал из окна форда. "Хм...занятно-занятно..."
Зайдя еще дальше за угол, чтобы его не было видно, сатанист обернулся, будучи в полной ярости.
- Ты окончательный придурок, - прорычал он и буквально завопил в мыслях: "Мила-а-аш! Давай уже!"
- Может быть. Но не так-то просто учитывать все, при этом зная, что твой промах может привести к катастрофе.
Борис, возможно, и хотел еще что-то добавить, но его черты слились со стеной из кирпича, оставляя едва заметное светящееся воздушное пятно, которое тоже скоро исчезло.
Ричард лишь проводил его злым взглядом. Критик нашелся! А если бы Борис сам оказался на его месте?

Умбра. Коридор

Когда Борис вернулся назад в комнату, кровь струилась по щекам и обжигала подбородок. Милаш почти лежал на сатанисте.
- Ты не говорил про такие побочные эффекты, - вытираясь прямо тут же, о постель, проворчал Борис.
- Я думал будет хуже, - тот уперся рукой Болеславу в плечо, чтобы совсем не оказаться в положении лежа и устало выдавил улыбку. - Даже надеялся - что-нибудь потеряешь. Уверен, что все на месте?
- Не очень, - присаживаясь на кровати, ответил Борис. - Мне нужен пистолет по-убойней и еще раз туда-сюда, сможешь?
Никакой издевки не было, он говорил на полном серьезе.
- Не знаю, - ответил Милаш со всей неуверенностью, на которую сейчас только был способен. – Не знаю, насколько меня хватит. Вот.
Перед Борисом появилось приличных размеров оружие.
- Пистолет-пулемет Ingram M-шесть. Model шесть, в конфигурации "Military". Калибр девять на девятнадцать, .сорок пятый ACP. Вес три с половиной килограмма без патронов. Длина ствола двести двадцать восемь миллиметров. Темп стрельбы шестьсот выстрелов в минуту. Емкость магазина - тридцать патронов. Эффективная дальность - сто метров.
Бесцветные губы с трудом изобразили улыбку.
- Э-э-э, я просил пистолет, а не такую бандуру, - с опаской отстранившись от оружия, проговорил сатанист, по прежнему беззлобно, даже по дружески.
- Ты уверен? - С тем же выражением лица тот ткнул дулом в бедро мужчины.
Борис матюкнулся, подпрыгнул, упал с кровати и даже на полу отодвинулся подальше.
- Уверен! Только не тыкай в меня!
Милаш выпрямился, поднялся и не удержался еще от одного фокуса - оружие изменило форму. На этот раз это была широченная винтовка с длинным и тяжелым стволом. Она смотрела прямо на сатаниста.

совместно со всеми

Борис вжался в стенку, не сводя расширенных зрачков с оружия. В коридоре послышался грохот, в комнату влетел стальной гигант.
Милаш замер, опустил оружие, тут же изменившее форму на более примитивный пистолет.
- Ложись и давай продолжим, - спокойно и даже с намеком на вежливую просьбу, произнес Проводник.
Стальной гигант резко остановился, но сам сатанист в это время даже обмяк.
- Борис? - Милаш удвиленно смотрел с кровати. Решительно подняться ему мешал титан, с которым его теперь связывали не самые хорошие воспоминания. Однако он все же встал и через какое-то время присел возле сатаниста; что делать в таких случаях он не имел ни малейшего понятия, во всяком случае Борис не был серьезно ранен, и Милаш даже не представлял, что с ним могло произойти. Поэтому он несколько раз в недоумении ткнул в того пальцем.
- Ты чего?
Похоже тот находился без сознания.
- Борис? - Тогда мужчина взял его за плечи и несколько раз потрес как куклу с болтающейся головой. - Очнись, идиот.
Тот все-таки открыл глаза, тупо посмотрел на Проводника, потом обратно закрыл и поднес сильно дрожащую руку к лицу.
- Б-больше т-так не д-делай, - голос дрожал и заикался.
Тонкие черные брови даже скривились с заметным сочувствием. Но он все также сидел рядом.
- Это ведь всего лишь материал, - он взял руку Бориса и вложил в нее пистолет. Потом направил дуло себе в грудь. - Ничего с тобой не произойдет, если ты будешь знать, что ничего не произойдет.
Сатанист выронил пистолет на пол и отвел взгляд в сторону.
- Д-дай лучше валерьянки, - голос уже дрожал заметно меньше, он успокаивался.
Милаш не спеша вернулся к кровати.
- Расскажи мне.
- Я когда только в секту попал, молодой еще совсем, наших омон накрыл. Половину расстреляли. Они ведь даже не сопротивлялись, сдастся хотели... - он сглотнул. - Остальные уйти успели, а я задержался, по мне тоже стреляли...
Борис опустил голову, подавляя старые воспоминания и потом поднял взгляд на Проводника.
- Я был серьезен насчет валерьянки.
Рядом с Борисом появился пузырек и чистая стопка, - явно не валерьянка, а что-то покрепче.
- Как же ты собрался стрелять в безоружную женщину с ребенком на руках? - Совершенно серьезно спросил Милаш, поддевая гранатовыми глазами пистолет на полу.
- Без раздумий, - опустошив стопку и занюхав рукавом, ответил тот. - Она хуже омона, буду считать это местью.
Милаш безмятежно наблюдал за этой картиной.
- Сколько времени тебе понадобится?
- Минут десять, - на секунду задумавшись, ответил Борис. Потом поднялся, взял пистолет и стал целиться в какую-то точку на стене.
Проводник проследил по направлению дула, но ничего не сказал.
Прозвучал выстрел, "снайпер" всматривался, попал ли в цель. Мишень была подбита.
- Ты бы еще вплотную подошел, - хмыкнул Проводник, возвращая себе прежнюю холодность и поудобнее садясь на кровати.
Борис фыркнул, и ухнул на кровать, спрятав оружие в сумку.
- Возьми меня за руку, - Милаш занял прежнее место и вытянул ладонь.
- Это так трогательно, - нервно улыбнулся тот.
- Так тебе будет проще не потерять что-нибудь нужное по дороге, - ворчливо отозвался мужчина. Потом глубоко вздохнул и отправил Бориса назад - в прошлое.

1994 год. Румыния. Роддом

Борис возник там, где появился в первый раз. Бомж подавился, доедая банан.
- В какой палате находится мать? - резко спросил он у Ричарда сразу после появления, не собираясь медлить ни секунды.
- Я покажу. - Отозвался Блэк. - Я не помню номера.
- Отлично. Иди вперед и не оглядывайся, я не хочу еще раз спалиться. Рядом с нужной палатой знак какой-нибудь подай, а сам дальше иди.
- Если из-за тебя со мной хоть что-то случится...
- То ты уже ничего не сможешь мне сделать, иди давай, - Борис нервничал и от этого еще больше раздражался. - Быстрее, мало времени.
"Да какое он имеет право мной помыкать?! Что я ему, собачка на поводке?!"
- Хорошо, я тебе доверюсь. - Слова прозвучали сухо и напряженно. После этого Блэк двинулся по направлению к палате, при этом оставив часть своего внимания следить за отцом.
Сатанист немного подождал и со скучающим видом направился следом, по пути спросив время у какой-то бабки, сам не понял зачем. В ответ он все же получил невнятное "у тебя еще девять минут, сынок".
- Не промахнись, идиот! - Старуха гаркнула и продолжила искать монетку.
В темном коридоре роддома разгуливали белые халаты и молодые мамы в шлепках, к которым приходили родственники с посылками.
- Ой посмотри, это *доктор Касахара, - молодая медсестра листала научный журнал и тыкала маникюром в разноцветные фотографии своей тучной коллеге.

------------------
*доктор Касахара - пасхальной яйцо к приклу "Сказка О Нем"

Совместно

Ричард шел вперед. Да, доверять Болеславу было опасно. Но раз он пришел, значит его послал Милаш. А Милашу Блэк доверял.
Дойдя до палаты, он два раза, не останавливаясь, зацепил пятками пол.
Борис подошел и медленно открыл дверь; на лице появилось выражение дружелюбия, рука легла на сумку.
- Дернешься и пупсику конец, - женщина лежала на кровати, покуривая трубку. У обнаженной груди чмокал губками младенец, к горлу которого был приставлен большой кухонный нож.
- Я н-наверное ош-шибся палат-той, - заикаясь ответил сатанист, действительно испугавшись такому положению вещей. - Я п-пойду?
- Дверь закрой. И передай говнюку, что это самая плохая идея, которая только могла придти в голову.
Он закрыл дверь и сделал один шаг вперед. Очень пристально посмотрел на мать, рука начала медленно открывать сумку.
- Я вот подумал... - сатанист выдернул пистолет. - Ричард не такая большая жертва.
Палец нажал на курок, а потом еще раз, и еще, и еще...
Та только успела немного резануть по глотке сына, и он вывалился на пол и громко заплакал. Женщина в луже крови распласталась на простыне.
Медсестра завизжала на все отделение, когда прибежала на выстрелы и увидела произошедшее.
- Позаботьтесь о малыше, - тихо сказал Борис и что есть мощи закричал мысленно: "Проводник! Милаш! Быстро меня назад! На всей скорости! А то я сейчас в тюрьму сяду!"
Только Болеслав закончил мысль, как из его живота вылезло длинное лезвие.

Женщина в окровавленной ночной рубашке с младенцем на руках стояла за его спиной. Новорожденный подозрительно улыбался.
- Я же сказала, что это плохая идея.
Она перешагнула через труп молодой медсестры и приблизилась.
- Позволь я тебе все объясню. Вы глупые обезьяны полагали, что Ричард родился обычным ребенком? Но это не так. Когда он станет постарше, его брат запечатает его возможности. А сейчас, - она прижала малыша. - Он защищает свою мать, впрочем, мне ничто не мешает пользоваться этой защитой в своих целях. Ты умрешь здесь, Болеслав. Мы не позволим тебе вернуться туда, откуда ты пришел. Чудесных возможностей этого ребенка, поверь, хватит и на то, чтобы убрать марионетку и ее кукловода. А потом заняться еще одной игрушкой.
Женщина бросила короткий взгляд на дверь, за которой где-то по коридорам должен был блуждать Ричард.
Тот уже был у двери - прибежал на шум, но войти внутрь не решился. В тот же момент он получил ясное знание - иглу в мозг - отец звонил по телефону и давал "разрешение".
- Почти на третий месяц жизни, - продолжала женщина. - Все его возможности влиять на Реальность исчезли и он стал обычным ребенком. Конечно, в той жизни я была этому рада, ведь он ничем не отличался от нормальных детей. Но все мы знали, что его брат просто навсего хотел лишить его участи, которой подвергся сам. Скорее всего, спустя шестнадцать лет замок освободил то, что было в нем очень хорошо закрыто.
Борис слушал, упав на колени, а потом завалившись на бок. Одной рукой он схватился за живот, вторая все еще крепко сжимала оружие.
- Пуля в голову, - улыбнулась мать. - Лучший выход, Борис.
- Я уже понял, - прошипел тот, поднял пистолет, как ни странно, рука не дрожала, некоторое время смотрел на него, а потом... вытянул руку, целясь в ребенка.
"И пусть я буду вечно укорять себя за это..." - подумал он и нажал на курок.

Умбра. Коридор

***
Борис распахнул глаза. Стены комнаты резали сетчатку тусклым знакомым светом. Сатанист тяжело задышал и первым делом потянулся к животу, в котором совсем недавно торчал нож. Он остался на месте. Кровь лужей собиралась на кровати.
- Не успел, - констатировал Милаш, убрав ладонь из руки Бориса. Сам он тоже выглядел неважно.
- Почему ты не сказал? - прошипел сатанист, отплевываясь кровью. - Почему не предупредил про Ричарда?
- Я не знал этого, - признался тот. - Повернись, я вытащу нож.
- Как ты мог не знать, что сам запечатал брату силы?
- Потому что я этого не помню, - Милаш спешно выдернул нож и бросил в сторону.
- Старый склеротик...
Тот смотрел на него с глубоким сочувствием.
- Я могу попробовать убрать рану. Но...будет немного больно.
- Только осторожно пробуй, - сжав зубы, ответил Борис. - Не вырасти мне там чего-нибудь ненужного.
- У тебя и так слишком много всего ненужного, - Милаш задрал ему одежду на спине. - Взять хотя бы мозги.
Когда, он говорил, что будет немного больно - ошибался. Было очень больно. Словно все тело из-за одной раны должно было притерпеть сплошную деформацию и так ныло, пронизывая болью нервы и кости, что можно было смело лезть на стенку.
Однако, вцепившись, рукой в место разреза, Проводник не торопился отстраниться.
Борис вгрызся в подушку, как в судорогах вздрагивая всем телом.
- Немного терпения, - Милаш сам не знал, что сказать, но понимал, что сказать надо. Тут он как будто вспомнил знакомое слово. - Не раскисай, тряпка...
Борису если и стало легче, то на минуту. Потом ощущения повторились, собираясь в том самом месте, куда впился злосчастный нож.

совместно со всеми

Выдавив из себя матершинное слово, отдаленно напоминающее "блин", тот ощутимо дрыгнулся от новой боли и начал атаковать руками подушку.
- Обещаю тебе новое знакомство с камнем, - невнятно прорычал он, не выпуская изо рта скомканную ткань.
- Будешь себя так вести, оставлю дело на полпути. А это, поверь мне, куда неприятнее... - Потом он сжал ладонь.
Боль волной отступила и медленно растворилась в лимфе. Тело Бориса даже как будто преобразилось - раны и шрамы затянулись, каждый до мельчайшего поныне существовавшего, вернулись недостающие пальцы; части тела, которые могли казаться неровными или субъективно неправильными, преобразились, кожа разгладилась, уплотнилась, мышцы стали натянутым прочным каркасом. Однако лишь одна небольшая деталь окунулась в неудачу. Волосы налились оттенком чистейшего серебра.
Борис размял все тело, с нескрываемым удивлением оглядел руки, потрогал "мускулатуру", обнаружил на месте недостоющий палец.
- Ты явно неправильно выбрал профессию, тебе в пластические хирурги надо, - с благодарностью в голосе, проговорил он.
- Да... - Милаш выдавил непроницаемую сдержанную улыбку. - Вот только...помнится, с меня краска для волос...?
Тот поднес к глазам прядь, потом еще одну и рассмеялся.
- Но ни в коем случае не в парикмахеры.
- И все? А где громыхания и недобрые... излияния? - Он медленно поднял руку и с опаской ткнул в сторону стального воина.
Борис с улыбкой сел на кровати, все еще изучая свое преображенное тело.
- Ну если ты так жаждешь...
Милаш так и замер, пристально глядя на Болеслава. Было ясно, что не просто не "жаждал", а на дух не переносил эту титаническую скульптуру.
- Меня сейчас гораздо больше интересует, что с Ричардом и мамашей, - закинув руки за голову, сатанист рухнул обратно. - Там какое-то колдунство...

- Нужно забрать его у матери, - задумчиво отозвался мужчина. - Но еще одно вмешательство с моей стороны, чревато не только новой дыркой в твоей спине, но и недовольством Комнаты. Боюсь, ей может надоесть вся эта беготня в прошлое и обратно. Ты ведь беспокоишься за Кашшу?
- И только за нее, - хмуро отозвался с кровати Борис.
- Будет тебе Кашша. - Проводник устало поднялся на ноги. - Наверное, с самого начала я сделал очень большую ошибку. Было неправильно взвешивать на Ричарда исполнение исхода всех событий. Это для него слишком тяжело. Мне стоит вернуть его назад, или попробовать это сделать.
- Неправильно, потому что он конченный придурок и жуткий тормоз, - пробормотал сатанист, и отвернулся к стене. - И за тебя беспокоюсь.
Тот даже вздрогнул от неожиданности и присмотрелся - вроде бы с головой Бориса никаких изменений не произошло.
- Я сделаю вид, что ничего не слышал, - улыбнулся он. - Я хочу...чтобы ты берег Кашшу. Наверное, только таким образом вы будете счастливы.
- Признайся, ты тоже беспокоишься за меня, - Борис теперь в упор смотрел на мужчину и улыбался.
- За тебя? - С показательным изумлением переспросил Милаш. Потом выделил еще несколько раз. - За? Тебя? Может, только чуть-чуть. Совсем чуточку. Оочень мало.
Он с улыбкой развернулся и направился к двери.
- А если засунуть куда подальше гордость, выпендреж и повторить? - донеслось с кровати.
Проводник уже открыл дверь и стоял на пороге.
- У меня нет друзей. Не было до этого времени, - Он обернулся с усмешкой. - Прощай, Борис.
- Милаш, - окрикнул Борис.
Дверь до конца не закрылась, оставляя между ними заметный проем.
- Тебя надо почаще...пороть.
- Да, если мы еще встретимся, я позволю это повторить, - он улыбнулся мирно перед тем, как уйти.

Часть вторая. Сбой

Англия. 2012 год

Безмолвствовали улицы, вымокшие под проливным вчерашним ливнем. Не изменился ни воздух, ни небо. Не было перемен ни в мысли, ни в слове – последнее касалось большинства.
Для кого-то все было иначе…

Свежесть ароматных свечей нежно колыхалась у самого носа. Если бы Лина открыла глаза, то увидела бы огромную фреску Бернардино Пинтуриккьо из стеклянной мозаики, глядящую сверху в виде двух парящих ангелов. А из четырех углов просторной спальни смотрели фигуры Сивилл и пророков, изрешеченные астрологическими символами.
Кровать в мягком белоснежном шелке – воздушная, парящая, как огромное облако, не отпускала ни девушку, ни тепло, накопленное за ночь.
Рядом, вздрагивая во сне, спал Ричард. Длинные золотистые волосы нитями разбежались по подушке, дополняя к его взволнованному выражению лица, медные оттенки.
Длинные стены – росписи сюжетов. Огромная скульптура Paolo Cortesi возвышалась в виде широкой вешалки у двери.
Лина вздохнула и попыталась перевернуться на бок, подложив руки под голову... Руки! Эта мысль пулей прогнала всякий сон.
С благоговейной улыбкой, ощупывая вернувшуюся часть тела, она огляделась. Ричард! Неужели все так хорошо закончилось? Переборов соблазн прямо сейчас растормошить его, Лина на всякий случай проверила ощущения: ее тело вновь с ней; она глупо хихикнула, запустив пальцы в волосы.
Мягкий шелк одеяла прикасался к обнаженному телу. Развитие событий принимало интересный оборот! "А стоит ли будить пока? Еще испугается".
В комнате стоял роскошный старинный шкаф, скорее всего набитый одеждой. Но, чтобы до него дойти, нужно было преодолеть шесть метров.
"Дилемма, однако. Ладно, придется будить".

совместно с Гвардейцем моей жизни

Питер. 2012


- Ну че разорался-то?? – в тон секьюрити завопила сидящая на полу туалетной кабинки красноволосая девица, со всей злости ткнув острым каблуком в удобно подставленную лодыжку мужика. – Все, руки убрал, сама встану!
Радостно улыбаясь от осознания того факта, что все кончилось (или наоборот – только началось?) Кэт довольно уверенно встала, еще раз фыркнула в сторону охранника и, сочтя отражение в зеркале вполне сносным, пошла прямо к сцене, где под вопли разгоряченной толпы ее подруги уже начали мини-представление.
***
Неоновая вспышка вырвала из темноты кусок сцены, где заискивающе улыбаясь залу, Катарина подставляла упругие, крепкие бедра под выстрелы-щелчки строительного степлера, которым напарницы пришпиливали афиши их шоу к ее телу. Время текло как вода, не оставляя даже малейшего ощущения о том, сколько минут (часов) уже прошло.
К занавесу Катарина-таки позволила себе глянуть в зал – до этого момента в ней просто слишком бушевало пламя, чтоб замечать что-то вокруг. Да и не к чему это было. Почему-то девушка не просто знала, что Валерия сейчас находится в зале, среди тех, кто наблюдал бурлеск и кич, она знала даже в каком именно месте та находится. Одного взгляда на балкон хватило, чтоб удостоверится в том, что чутье не подвело. Уже через несколько минут две девушки, наперебой хохоча, время от времени останавливаясь и подбирая языками дорожки крови с ранок, оставшихся на теле Кэт после выступления, скрылись из виду.
***
Кэт по-кошачьи потянулась, нырнула под одеяло, нащупала нежную кружевную полосочку на чужом теле, аккуратно оттянула ее и поцеловала оголившуюся гладкую кожу.
- Счас я буду тебя второй раз будить, - донесся приглушенный полумальчишеский голос из-под одеяла. – А потом… потом пойдем в кино? Сегодня в рамках фестиваля «Другое кино» показывают фильмы с Верой Холодной. Немое кино начала двадцатого под живой аккомпанемент и все такое…
Валерия долго не отвечала. Она лежала на животе, обхватив пышную подушку руками и с интересом разглядывала своё левое запястье, словно оно не было столько лет частью её тела. Кожа болела и была воспалённой, но это не мешало любоваться картиной, простиравшейся от локтя до самой кисти. Дерево, корни которого достигали костяшек, а ветви служили связующими элементами между графическими образами было незаконченно, но даже там где были намечены только черные силуэты черноволосая студентка видела всю красоту игры цвета, которая точно будет там. Предстоят долгие часы, пока рука будет закончена, намного дольше времени, чем было проведено в салоне сегодня...
Валерия не думала ни о чем. Прошли те истерики, та ломка от осознания, что прошлая жизнь кончилась. Прошла паника от неизвестности, от отчаяния. Она устала бояться этого мира. Устала подстраиваться. Устала думать о мнении тех, кого ненавидела. Сейчас она лежала на кровати в чужой квартире. У неё не было денег и даже представления, где их взять.
И она была счастлива. Она была счастлива от того, что её спину гладили мягкие ладони, а её кожа покрывалась маленькими пупырышками от горячего дыхания... Она была счастлива от близости человека, с которым её свела судьба, от возможности отдать всю себя, свою жизнь стройной красивой девушке, которая сейчас снова пыталась выдернуть её из дремоты. В который раз за вечер? Это не важно. Валерия потеряла счет ненасытности своей подруги и просто раз за разом доказывала молоденькой девочке, не видевшей в жизни настоящей любви, что она рядом.

совместно с моей Кэт

С удовлетворением отметив про себя, что Лера совсем не сопротивляется очередному "пробуждению", Кэт осыпала поцелуями тело любимой, взвизгнула от удовольствия и радостно някая вскарабкалась сверху, прижавшись бедрами к округлой аппетитной попе.
- Черт. Так бы и лежала на тебе всю оставшуюся жизнь... - Высунувшись из-под одеяла, чмокнула Валерию в затылок красноволосая безобразница.
- Тогда мы точно не попадем в кино... - улыбнувшись ответила Валерия. Она закрыла глаза от удовольствия ощущать на себе приятную тяжесть любимого тела - Давай одеваться, перед этим можно немного погулять.
- Вредина, - сделала вид, что обиделась Катарина, отстранившись от подруги (не упустив, впрочем, случая чмокнуть ту мимоходом в манящие изгибы пониже спины). Демонстративно медленно, кайфуя от собственной наготы, она прошлась мимо распахнутого настежь она к шкафу с одеждой.
Тихо вздохнув, Валерия отогнала последние следы сна и пошла за девушкой. Поддавшись порыву души, она развернула Катарину, и наклонившись крепко обняла её. С долю мгновения посмотрев в её глаза, Лера с серьёзным видом произнесла:
- Я люблю тебя. Как бы не вышло, я всегда буду с тобой. И не спорь.
И не давая модели времени на обдумывание этих слов, Валерия впилась в её губы страстным поцелуем.


* * *

По тёмной улице шли две девушки. Мимо ругающихся бомжей, мимо спешащих в свои хостелы туристов. Они держались за руки и из-за разницы в росте в тени их можно было принять за мать с маленькой дочерью... Зайдя под арку, в полной, непроглядной темноте они остановились. И если кто-нибудь бы посмотрел в это время на них со стороны переулка, то в красиво-очерченном проёме света большого проспекта он увидел бы два не менее красивых черных силуэта. Высокий и маленький. Длинные ноги, красивые фигуры, коротенькие платья... Высокий силуэт наклоняется и целует свою спутницу, которая в этот момент обхватывает её шею руками, и можно даже представить что она встала бы на цыпочки, если бы уже не была на высоких каблуках. Потом видно, что они обмениваются короткими фразами и смеются... И они уходят в свет. Они ходят по освещенным проспектам и улицам Питера, любуясь городом и друг другом. Мосты давно разведены, но почему принято считать, что после этого не на что смотреть? Они гуляют по набережной. Им улыбаются туристы, недовольно провожают взглядом возрастные прохожие. У обочин рядом останавливаются машины... Но все, кто посылает в их сторону что-то бОльшее, чем взгляд, видят только синхронный выпад рук с вытянутыми средними пальцами и слышат девчячий смех. Им всё равно. Они смеются над остальными.
Они смеются вместе.

Совместно

Англия. 2012 год

- Ричард, ну просыпайся же...
Блэк открыл глаза. Его взгляд ошеломленно скользил по потолку.
Лина! Здесь! Или, может быть, это опять Михаил? Сам Ричард вроде бы только что был в роддоме. Потом до проснувшегося мозга дошло, что, кто бы перед ним не был - его возлюбленная или прислужник мамаши, - они были в одной постели! В голове пробежала мысль: "Уж лучше, чтобы это была она. Теперь - вообще однозначно."
- Л-л-лина? Ты? А что ты тут делаешь? И что я тут делаю? И вообще - где мы? И где, - Тут до него дошло и то, что оба они раздеты. - Наши вещи?
Ангелина едва сдерживала смех. Ей почему-то было очень легко и приятно. С пляшущими в глазах бесенятами она невозмутимо спросила:
- А почему сразу Лина?
Ричард дернулся назад. Во взгляде заняли доминантное положение недоверие и страх.
- Или все-таки Михаил? - Не сводя глаз с девушки, Блэк продолжил потихоньку отодвигаться.
Лина не выдержала и рассмеялась. Потом, придерживая одеяло, приподнялась и кинула ему свою подушку.
- Если ты не против, я оденусь. Отдай одеяло, - хихикнула она. - Я не знаю, что тут было до пробуждения, но последнее, что я помню, это концерт сумасшедших в купальне.
- Так ты не ответила на вопрос. - Все еще недоверчиво уточнил Блэк. - Чья душа в этом теле?
- Даже если ты провел ночь с Михаилом, думаю, Лине бы не пришлось по душе то, что ты пялился на ее тело - девушка откровенно забавлялась. - Отдай, говорю, я тебе вон подушку кинула на замену. Тебе хватит.
В дверь постучали.
- Ляг обратно. - Процедил Блэк, глядя в сторону двери. - Кто бы ты ни была, хотя я, как всегда, надеюсь на лучшее, но естественнее будет смотреться, если мы оба будем лежать под одеялом. Или ты считаешь, что мне лучше лежать, как дураку, на кровати, прикрывшись подушкой?

совместно со всеми

- Господин Бесник, госпожа Бесник? - Послышался молодой голос. - Мне подать завтрак в гостиную?
- Ого! Госпожа Бесник значит! А спрашивать согласия девушки нынче не модно, да? Ну что, отвечай, муженек, - в притворной обиде Лина отвернулась к стене.
Мир перевернулся, закружился, подобно яркой детской карусели, в глазах Ричарда. Не может быть! Она - его жена! А раз это так, значит, это точно она! У него едва хватило сил на то, чтобы крикнуть "Позже, завтрак пока подождет!". А потом он просто плюхнулся обратно на койку и уперся счастливым взглядом в потолок. Потом, чтобы удостовериться, что ему не послышалось, он поднял руки и осмотрел свои пальцы. Отсутствие хоть на каком-нибудь из них обручального кольца - Блэк никогда не мог запомнить, на котором оно носится, - несколько напрягло юношу, но, раз говорят "госпожа Бесник", значит, госпожа Бесник.
- Как скажете, господин, - уходящие шаги красноречиво повествовали о том, что прислуга решила оставить супругов наедине. Тем не менее, женщина хихикнула кому-то за дверью; вероятно, там стояло еще штук десять сервантов в белых фартуках: "Кажется, они сегодня спустятся поздно!"
- Интересно, как так получилось, что я не помню, должно быть, самый чудесный день своей жизни? - Ричард обвел комнату счастливым взглядом.
- Трюк со временем, должно быть. Помнится, Красная Комната могла сделать нас кем угодно, хоть президентом, хоть певцом известным... И нас бы, наверное, приняли как давно и хорошо известных, хотя сами мы ничего бы не помнили о "своем" прошлом. Красная Комната. Эти два слова раскололи всю радость, все счастье, испытанное юношей в один момент. Он резко поднялся, взял подушку, прикрылся ей, будто находился рядом не со своей женой, а случайно проснулся в одной кровати с абсолютно неизвестной девушкой. Красная Комната... Что же произошло? Что с Милашем? С матерью, с Адой, Михаилом, Борисом? Эти вопросы закружились в голове у юноши. Он отвернулся от шкафа, отодвинул одеяло.
Лина недоуменно взглянула на переменившегося Ричарда, но воспользовалась предложением.
В шкафу было все сложено аккуратной хозяйственной женской рукой. Причем, можно было заметить, что Лина легко угадывала, где и что лежит, как если бы сама все туда сложила. Вот мужское нижнее белье, носки, майки, рубашки, брюки. Женская часть гардероба была в два раза больше и отличалась наличием всевозможных цветных платьев, кофточек, блуз, шляп и других многочисленных аксессуаров.
Откопав-таки свои любимые джинсы и рубашку, Лина оделась и подошла к окну.
Эта была тихая уютная улица. А судя по обзору, они находились на пятом этаже. Внизу цвел сад, украшенный крупными цветами алого редкого гибискуса с черными вкраплениями. В кустах копошился массивный иссиня-черный лабрадор.
- А тут красиво... Черт, мне нравится такое будущее, - улыбнулась Лина, - тут собачка есть... Мне поворачиваться можно?
- Можно, - отозвался Блэк, который к тому моменту уже оделся.
- Ладно, ты как хочешь, а я пойду, осмотрюсь, может, выясню что-нибудь. Кажется, нас звали на завтрак.
- Нет, я не хочу искать порознь. - Ричард подошел к девушке ближе, взял ее за руку и заглянул в глаза. - Я так боялся тебя потерять, боялся, что больше тебя не увижу, что…
Лина только обняла его, решив не продолжать.
- Я так скучала по тебе, детектив, - прошептала она у его уха.
Блэк улыбнулся, запуская пальцы в ее волосы...
- Ты не представляешь, как я хотел это сделать... Прости меня, это все может подождать. Главное - мы теперь вместе.
Он нежно поцеловал девушку, продолжая путаться пальцами в ее волосах, затем крепко прижал к себе - как же все-таки приятно было осознавать, что они вместе, что больше не надо играть по правилам Комнаты. Что она - его жена. А он - ее муж.
Ричард отнес девушку на кровать, аккуратно уложил ее, после чего страстно поцеловал.
"И зачем одевались?", - промелькнуло в мыслях. Рука потянулась к пуговицам на его рубашке. Ощущение близости пьянило, и она поспешила окончательно избавить мужа от одежды
- Лина... - Прошептал Блэк, на секунду оторвавшись от ее плеч. - Я люблю тебя...
- И я тебя люблю, - выдохнула она. Тело дрожало от истомы, она не могла больше ждать. И девушка потащила его за собой в объятия шелка, чувств и собственных рук.

Англия. 2012 год

Борис сидел за широким офисным столом с кубинской сигарой в зубах в круглых темно-синих очках и распахнутой светлой рубашке, как раз под цвет его серебристым, заплетенным в косу, длинным волосам.
Пожилой человек с чемоданом нервно косился на сатаниста. Он чего-то ждал и уже давно.
Сначала Борис на некоторое время так и застыл, тупо уставившись в столешницу.
- И что это за фигня?
- Сэр…? – Вопросительно-взволнованный, боязливый взгляд гостя смешался с запахом вспотевших морщинистых рук.
Часы, на которые украдкой посмотрел человек, показывали ровно три.
- Ты кто? - переведя взгляд на странного деда, без всяких намеков на вежливость спросил сатанист.
Старик испуганно достал платок и высморкался.
- Не может этого быть! Так вы…вы… - Он вперил в Бориса скрытые за роговой оправой желтые глаза. – Он предупреждал, что вы неожиданно заболеете амнезией. И я должен буду вам все рассказать, но я не предполагал, что прямо сейчас.
- Кто "он"? - даже немного глупо продолжал расспрос Борис, выпустив облачко дыма. Крепленая горечь дорогих сигар растеклась по горлу.
Старик нескольк минут внимал, слегка наклонив скрюченное туловище.
- Он попросил назвать вас...мне даже не ловко, сэр. Вы не обидитесь? - Очень тихо прошепелявил старичок.
- Валяй, - оставаясь не очень-то многословным, качнул рукой сатанист и решил оглядеть помещение, в котором все это время находился.
Это был просторный кабинет, обшитый красным деревом с черно-белыми фотографиями, аккуратными квадратами пригвожденными к стенам.
Из единственного огромного окна с балконной дверью доносились спешные, сменяющие друг друга звуки проезжающих мимо машин.
- Он просил назвать Вас "шпицом", сэр. - С сочувствием произнес тот. А потом даже закивал в извинениях, будто у Бориса было право его прихлопнуть на месте.
Сатанист рассмеялся.
- Ну, удружил Милашка, - сквозь смех себе под нос проговорил он. - Вываливай, что там надо рассказать. И не трясись ты так.

Старик собрался с духом и провел платком по лбу, собирая крупные горошины пота.
- Сэр, вы владелец «Бюро». – Он как будто специально говорил медленно, чтобы до Бориса дошла каждая буква. – И ваша задача – останавливать самоубийц, чтобы те не попали в некую Красную Комнату. Да-да, вот так, сэр. За успешные дела вам платят родственники чуть было не погибших. А главный спонсор - знатный и богатый делец по имени Ричард.
Борис чуть не подавился, услышав последнее имя.
- Как говоришь этого знатного и богатого зовут?
- Молодой господин Ричард Бесник. - Старик положил на стол чемодан. - Вот кстати, ваш последний гонорар, сэр.
- Нашел спонсора блин, - Борис медленно подтянул чемодан к себе и открыл.
Пачки стодолларовых банкнот плотно прилегающими рядами отсчитывали приличную связанную резинкой сумму.
- Вот, - старик протянул пузырек валерьянки. – Он сказал, что вам это скорее всего понадобится.
- Кхем, - увидев гонорар, в очередной раз за эти несколько минут подавился сатанист. - А ты все-таки кто?
Старик тут же резко поднялся с места; как непростительно с его стороны было всю беседу ерзать на стуле!
- Колен, сэр! К вашим услугам, сэр. Ваш портье, сэр. Еще вы зовете меня «коленом», сэр, на что я вовсе не обижаюсь, сэр.
- Кто такой "портье"?
Колен тут же поспешил все пояснить, вежливо загибая пальцы.
- Я веду дела вашего «Бюро», сэр. Забочусь о прислугах, занимаюсь хозяйством, а также бухгалтерией. В соседней комнате все ваши вещи для «дел», ваша жена в городе, скорее всего снова поехала за покупками.
- Ага, - тупо кивнул Борис, переваривая информацию. - Да ты сядь, не загрызу. А это, еще подчиненные у меня есть? Самоубийц то много. И мне их по всему миру отлавливать что ли?
- Ну да. Каждую субботу мы получаем письмо с именами и адресами, сэр. Вы получаете, сэр, - поправил человек, медленно потянувшись назад к месту. – Там не много, сэр. Вы даже успеваете играть в «Blackjack» по вечерам, сэр. А в вашем подчинении двое, сэр. Семейная пара Лапниковых, сэр.
Сатанист в очередной раз подавился.
- Лапниковых? Черти, а других нанять нельзя? Или это типа такая вся из себя секретная контора у нас?
Старик заботливо вскочил, сотрясая правой рукой пузырек.
- Валерьянка, сэр. - Он внимательно посмотрел на Бориса. - Что вы, сэр?! Лапников - очень хороший и добросовестный труженик. А до чего хороша его молодая жена...
Тут он еще сильнее сгорбился, как будто кроме них двоих, в комнате был кто-то еще. Колен заговорил тише и позволил себе хихикнуть. - Поговаривают, что у них ни разу ничего не было, сэр!
- Еще бы, у этого евнуха-то, - послушно глотая валерьянку, ответил сатанист. - Как она его терпит только. Так что там насчет секретности нашей конторы?
- Верно, для остального простого мира ваше "бюро" - обыкновенное "бюро находок", сэр. Пойдемте, я покажу вам комнату с вашими вещами. Тот человек просил ввести вас в курс дела, как можно скорее.
Старик заковылял в проем, украшенный темными шелковыми занавесками. Борис поднялся следом.
- А он ничего не говорил насчет себя? Что с ним самим?
Открывая плотную металлическую дверь, старик обернулся. Потом пропустил господина вперед.
- Ничего не сказал, сэр. Такой странный мужчина. Явился ровно год назад, попросил все передать, остался недоволен, попросил записать, да еще и ждал пока я все выучу в подробностях. Да и издевался надо мной: несколько раз посоветовал мне "попробовать проявить интеллект", вы представляете? Мне! И даже добавил, что если я не сделаю все так, как он велит, у меня будут большие проблемы. Так что - лучше исполнять, "лопать пилюли из упаковки получится дороже". Хамло.
- Тебе следовало напомнить ему про бур, - хмыкнул Борис, входя в помещение. - Сразу бы произошли большие изменения.

- Ох, сэр! Вы не поверите, но он знал, что вы так скажете, - ступил старик следом и принялся сгребать с полок какие-то коробки. - И даже попросил передать: "иногда лучше варить головой на медленном огне, чем ждать, когда поджариться ваша задница". Слово в слово. Я ничего не придумал, сэр.
Затем он открыл и извлек содержимое коробок. Это были разнообразные металлические кольца.
Сатанист быстро закинул в себя еще валерьянки и прислонился к стене, прикрыв глаза.
- Только не говори мне, что они...
- Это, - Колен стал вертеть каждую безделушку по одной. - Кольцо невидимости. Это - "ваше" кольцо, это кольцо перемещений, это кольцо - не помню, что за кольцо, вот это и это тоже не помню, а это ваше обручальное кольцо сэр - и что оно тут делает? Ой, а это вообще не кольцо.
- А что это? - все также стоя у стенки, остраненно спросил Борис, закидывая очередную партию валерьянки. - И как это не помнишь? А если я взорвусь?
- Я поищу инструкцию, сэр, - виновато поклонился портье. - Я ведь все-все записывал, сэр. Все-все, что говорил мне этот хмырь. Впрочем, я предлагал ему записать послание на видео камеру, но он так на меня посмотрел! И швырнул камеру в урну. Кстати, звонили из галлереи и сказали, что ваш "Божественный Лингам" занял приз зрительских симпатий и вы можете его забрать.
- "Божественный Лингам"? Кто придумал это убогое название? - вертя в пальцах свое старое доброе кольцо, недовольно спросил сатанист. - И вообще, что за "Лингам"?
- Ну, это в индуизме основной неантропоморфный символ Шивы, - любезно посвятил Колен; ему это явно нравилось. Потом он вытянул руки и начал что-то рисовать пальцем в воздухе в попытках объянить значение этого слова. - Ну, понимаете, сэр, в большинстве случаев он представляет собою вертикально поставленный цилиндр с закруглённой или полусферической вершиной. Понимаете?
- Короче, - далее Борис назвал все эти рисунки куда более простым, пусть и не очень приличным словом. Потом вдруг на секунду застыл с сигарой у лица и очень медленно перевел взгляд с колец на старика. - Ты сказал, обручальное кольцо? У меня есть жена?! Где она?! Что с ней?!
Колен судорожно выдохнул, нащупав в кармане еще один пузырек валерьянки. Откупорил его и осушил до последней капли.
- Ваша очаровательная жена отправилась за покупками, сэр. Она обещала скоро вернуться.
Борис облеченно выдохнул, будто гора с плеч свалилась. "Милаш, если мы еще встретимся, я тебя точно расцелую"

Выкладываю за Джина и Элис

***
Михаил лежал на огромной кровати, которая словно дышала за него. Надо отметить - ему нравилось абсолютно все, что произошло. Новая жизнь, новая семья, новый дом, и лишь одна ее часть осталась прежней - Она... Женщина, которую он любил больше всего в этом проклятом его ненаглядным Богом мире.
Ада старалась не смотреть на мужа. Мужа? И как это только ее угораздило выйти замуж?! Глядя в зеркало, девушка расчесывала волосы чуть дрожащими руками.
Какая-то глупая ошибка. Не от этого ли она бежала, перерезая себе вены? От реальности, чуждой ей. Наконец, она поднялась со стула, взяла лежащие на тумбочке сигареты и направилась на кухню.
Когда святой отец все-таки встал и вышел из комнаты, девушка уже курила. Михаил сделал вид, что ищет молоко и не раз говорил о том, как все здорово у них устроено. "Есть даже молоко...и сыр..." - конечно же, ему хотелось всего лишь разрядить обстановку.
Стеклянный стакан наполнился жидкостью и Лапников жадно припал к нему губами.
- Так и будешь ходить за мной по пятам? - Девушка выпустила тонкую струйку дыма в сторону Михаила.
Тому от этих слов стало не легче. Он только опустился на колено рядом и попытался поймать ее ладонь.
- Любимая моя, я не могу, возможно, дать то, чего ты хочешь, но все мое существование невозможно без тебя. Ты солнце, которое внезапно озарило мой мрачный мир, указало на болевые точки и прошлось по ним. Ты сделала меня счастливым, за это я должен поблагодарить тебя.
Взгляд, чуть затуманенный, похожий на серый дождь, застыл. Швырнув окурок на пол, Ариадна одними губами шепнула:
- Зачем все это? – Она повернулась и взглянула на мужа с некой обреченностью, которая умудрялась смешиваться с интересом. – Я попробую быть хорошей женой. Я буду стараться, - подойдя к Михаилу, Ада обняла его за шею с печальной улыбкой.
- Скажи мне, чего ты хочешь больше всего на свете, и я выполню это. Сделаю все, но выполню.
Ада непринужденно рассмеялась и чмокнула его в нос.
- Какой ты смешной! Мои желания очень скромны – принеси мне свежую булочку со сливками и персик! – игриво заглянув в глаза, она вывернулась из объятий.
- Хорошо, - Михаил поднялся и поспешил наружу. "Где бы еще все это найти..."
"Наконец-то. Не нужна мне такая жизнь! С нелюбимым человеком, как в клетке! Это чужая жизнь, не моя. Я ее не помню, не признаю."
Ада подошла к столу, выдвинула ящик и вынула тонкий острый нож. Ее слегка передернуло - вдоль позвоничника побежали мурашки. "Нельзя медлить, он может вернуться слишком рано и спасти меня. Только один шанс."
Несколько быстрых движений – на фарфорово-бледной коже расцветают алые полосы. Последний штрих – чтобы наверняка. Ариадна резко воткнула нож себе в глотку. Серые глаза остекленели.

- Милаш?
Пол крошкой сахара сыпался под ножками.
Гнетущая тишина давила на нервы. Ариадна побежала вперед по знакомым коридорам Замка, набирая скорость, перепрыгивая трещины. Стук сердца заглушал ее топот, дыхание с хрипом вырывалось из груди.
- Милаш!
Нога провалилась, как будто разломила хрупкую льдину.
Булькующий рой. Огромное красное тело, в котором находилась Ада, плоть которого воспринималась за стены, вздрагивало в дыхании. Возможно, она была здесь, возможно, нет. Длинные нити колючей проволокой опоясывали помещение - непрорубаемые безликие мертвые джунгли, будто зачахшие ветви плачущей ивы, исчезающей, голодной и ненавидящий все вокруг.
Всюду красный - цвет крови, цвет страсти, цвет Его глаз...
Длинная шелковая лента, нить макраме, созданная для насаживания бусин жемчуга или белков глаз, проползла между ног. Змеей она принялась стягивать хрупкое тельце.
- Милаш! Где ты? Я пришла... к тебе.
Ее голову, рот, глаза пеленала тугая ткань, превращая в куколку. Правда нити постепено начинали вгрызаться в кожу и тянуть ее в самые густые заросли красного куба.
"И все, конец? Которая это уже смерть? Я потеряла им счет, но впервые страшно. Эта – последняя. И дальше покой? Или «адской девочке» место в аду? " – кривая усмешка почти не затронула губы – ими не пошевелить, зато окрасила горечью и без того не сладкие мысли. " Лучше так. Моя жизнь – здесь, и смерть, видимо, тоже."
Сквозь плотную стеклянную лиловую пленку сплетенных нитей на нее смотрели два глаза-карбункула, кровоточащие и забвенные, стягиваемые длинными жгутами, срезающими с них клетки.
Ариадну всю закутывало в одеяло - разъедая кожу, мышцы, кости. Только лицо осталось на поверхности, лишь оно продолжало смотреть.
Боль бушующим потоком залила сознание, сжигая разум, уничтожая мысли. Остались только эти глаза. Как много она хотела сказать! Но не могла. На это не было ни сил, ни времени.
- Милаш, спасибо тебе...

***
Перед глазами бежали люди. Сначала это была истеричная мать. Потом брат, нюхающий кокаин. За ним возник отряд спецслужб, и началась стрельба. Борис просто стоял посреди всей этой шумихи. А потом вдруг побежал.
Пули свистели рядом, догоняли, и, казалось, даже втыкались в спину, только Борис никак не умирал. Когда он выбежал из шумного коридора, впереди выросла арка.
За ней танцевали люди, перебирая телами и движениями круги под звуки скрипки и арф. Стены и стеклянный пол отражали яркие цвета нарядов, бордовых вин, блеск свечей и канделябров. За этой празднующей толпой стояло каменное высокое кресло, обшитое красным мягким шелком, будто с него кто-то наблюдал за происходящим.
Улыбающиеся красивые дамы бросали взгляды на Бориса.
Не видя никакой иной цели, он направился вперед - красный цвет давно стал напрягать.
Сидевший там человек не двигался - кажется, он вообще был лишен сознания, запрокинув голову.
У стула двое мужчин в плащах преградили сатанисту путь.
- Это типа фейс-контроль? - Борис пошарил по карманам и выудил сигару, задержал на пару секунд взгляд на Проводнике... Не ожидал Болеслав увидеть его в таком виде.
Борис не видел тогда и никак не мог - зал замер, все танцующие развернулись и смотрели в молчании на него. Их взгляды совсем не пылали дружелюбием.
Тот, к кому обращался сатанист, принялся медленно раскрывать плащ. Когда он это сделал, тысячи мельчайших красных ниточек принялись выползать из человека, словно он был из них соткан.

Потолок рухнул – картина происходящего растворилась, и Борис оказался в том самом красном кубе. Людей не было. Не было ни души. Только пульсирующие рваные нити, из которых как будто сочился сок, вероятно, Борис смог повлиять на них.
Недалеко болталось полуобнаженное тело Проводника – муха на паутине. Некоторые места были оголены до кости.
Зубы сатаниста крепко сжались, в одной руке все еще покоилась сигара. Он затянулся и выпустил облако густого дыма:
- Травись, скотина красная.
Нитки хрустнули; Милаш упал на пол. Само тело Бориса как будто начало подниматься в воздух - крошечные дырочки изрешетили руки.
- Прочь, сдохните, умрите, - он продолжал продвигаться вперед, отбиваясь от нитей.
Они так и превращались в тряпочки и ошметки на каждом шагу, но потом вновь собирались и старались атаковать.
Но, Борис резал их снова и снова, ежесекундно, с наслаждением, искренне мечтая о том, чтобы этой чертовой комнате было больно.
- Милаш! Тряпка! Когда ты вселялся в Кашшу, ты не был так беспомощен! Соберись, размазня!
Но он не ответил. Рука какого-то трупа рухнула Борису на плечо со спины.
- Я же просил тебя, - это тело едва переступало с ноги на ногу.
- А разве ты делал все, о чем я тебя просил? - горько усмехнулся Борис. - Давай я тебе... то есть этому телу, что ли шею сверну.
Позади закопошились нити - в этот раз они намеревались накрыть с головой и Бориса, чтобы уволочь на потолок и сделать из него сушеное чучело.
- Если собрался что-то делать, делай, у тебя мало времени, - Тело прошло и встало между сатанистом и парящими лентами.
Тот, не долго размышляя, понял весь замысел и сломя голову бросился к бездыханному Милашу. Борис взвалил его на плечо и, достав ключ и взяв в зубы, быстро огляделся - где-то должен быть выход.
Тень была прямо напротив. И когда Борис едва успел вытянуть руку и избежать лассо длинной красной ленты - они оба нырнули во мрак и выскочили прямо в гостинной дома сатаниста. Рухнули на пол.
Ставший свидетелем этому, портье со звоном выронил поднос.
- Карамба, - высказался сатанист и рассмеялся, уткнувшись носом в пол...

***
Портье стянул медицинские перчатки и прикрыл дверь.
- Сэр, - он знал: чем быстрее скажет, тем раньше все закончится. – Боюсь, этот человек мертв…
Борис и так все это время стоял неподвижно, а теперь словно врос в плотный самаркандский ковер.
- Валерьянки…
- Она ему уже не поможет, сэр, - старик чувствовал острую необходимость вымыть руки и лицо – кровь крапинами забрызгала даже одежду, но он не мог оставить господина в таком подавленном состоянии.
- Мне валерьянки. Вру – водки.
Через минуту мужчина уже входил в комнату, разгоняя покойную тишину неуверенным шагом. Потускневшая обивка дивана вместе с Милашем была накрыта простыней, позволяя разглядеть лишь его лицо; портье специально спрятал от глаз раскуроченное мертвое тело человека, однако сквозь белую ткань очень быстро стали просачиваться размытые алые пятна.
- И что? Все напрасно? – Болеслав не стал церемониться и сел прямо на диван, сотрясая ударом кулака не только столешницу и слой пыли на ней, но и напряженный воздух вокруг.
Часы едва слышно отсчитывали выцарапанные числа. А врывающийся в окно ветер позабыл принести немного свежести.
Борис что-то забубнил под нос, будто на непонятном даже для себя языке; ладони разгладили усталые черты лица.
- Какая же ты сволочь! Если бы ты помог мне себя спасти, если бы сказал раньше!
Звонкая пощечина сорвалась почти инстинктивно.
- У тебя плохой удар…
Сатанист повернулся, не веря своим ушам. Израненный проваливающийся взгляд красных рубиновых глаз Милаша, секунду за секундой возвращающий свой цвет, вцепился в него как крючок.
Тогда Болеслав без чувств рухнул на пол, а оживший «бывший труп» с утомленной кривой улыбкой свесил голову.
- Борис?
Портье вошел лишь для того, чтобы упасть прямо в дверях. Хорошо, что он не взял с собой водки, но плохо, что запамятовал захватить валерьянки.

The End