совместно со всеми
* * *

Михаил лежал в своей комнате на диване и спал. Ему снились кошмары на тему возможных продолжений вчерашних событий. То священник все-таки убивал Милаша и оказывался очередным хозяином-слугой Красной Комнаты, то в облике ангелоида с переменным успехом сражался против демонического Болеслава. Когда отродье Зла в очередной раз было повержено - кстати, отрывочных снов с противоположным сюжетом было не меньше, в сознание Лапникова пришли некоторое успокоение и образ Ады. Священник улыбнулся во сне и повернулся на бок, ударившись при этом правой рукой о стену. Это его и разбудило. Михаил зевнул и поднялся со своего скромного ложа, некоторое время уделил упражнениям, гигиене и облачению в одежду - черные брюки, пиджак и белоснежную рубашку. Обувь была та же - довольно изящные для мужских черные туфли. Закончив с одеванием, Лапников постоял некоторое время в раздумьях. Его больше всего беспокоили сейчас две вещи - желание узнать, что с Ариадной, и жуткий голод. Решив, что любимый человек все-таки гораздо важнее, святоша - он же несостоявшийся архангел Михаил вышел из комнаты, замкнул ее за собой и двинулся к временному обиталищу Ады. Через некоторое время священник остановился около ее двери и деликатно постучал.
Никто не ответил, кроме двери. Она позволительно открылась, и приятный аромат ударил в нос святого отца. Таким запахом обладал любимый и дорогой человек. Обнаженная Ада спала на кровати, скинув с себя одеяло. Наверное, она тоже видела сны. Михаил некоторое время простоял на пороге, замерев от щемящей в груди нежности и любуясь сладко спящей Ариадной, невыразимо прекрасной в этом своем неглиже. Затем, крайне осторожно ступая - очень не хотелось потревожить сон любимой, Лапников вошел внутрь комнаты, тихонько прикрыв за собой дверь. Подойдя к кровати, Михаил бережно укрыл Аду одеялом и уселся на стул, стоящий неподалеку. Да так и застыл на нем, безотрывно вглядываясь в черты бесконечно дорогого лица, такого безмятежного во сне.
Ада недовольно закопошилась, пытаясь выбраться из под одеяла. Наконец-то откинув его, девушка сладко потянулась и вскочила с кровати. Увидев священника, она взвизгнула, но прикрываться не стала. Пришли воспоминания о прошедшем дне... Ариадна посмотрела на свои руки... осторожно пошевелила тонкими пальцами... Все вроде функционировало. Сероглазая бросилась к зеркалу, оглядела себя, и только теперь, направляясь к шкафу, спросила Лапникова:
- Давно ты здесь?

(совместно с фаерболами)

- Не очень уж и давно, - отозвался Михаил, продолжая любоваться девушкой, - Зашел узнать, все ли с тобой хорошо - да так и не смог заставить себя уйти. Ты так прекрасна, когда спишь, даже дыхание перехватывает.
Ариадна чуть покраснела. Она не стала поворачиваться к священнику. Девушка распахнула шкаф, не спеша, выбирая новое платье, она как бы невзначай спросила:
- И тебя, святой отец, не смущает то, что я обнажена?
- Конечно, смущает, - согласился Лапников, - Причем довольно сильно, любовь моя. Если хочешь, я выйду в коридор. Чтобы не мешать тебе.
С этими словами экс-архангел поднялся со стула и направился к двери.
- Нет. Не оставляй меня одну. - Ариадна кинулась было за ним, но резко остановилась, пытаясь сохранить бесстрастное выражение лица.
- После вчерашнего я не знаю, что могу натворить...
Михаил остановился, повернулся лицом к девушке и, подойдя к ней, осторожно обнял и прошептал:
- Я не покину тебя, особенно теперь, когда ты попросила меня об этом. А насчет вчерашних событий... Там, вчера - это была не ты, я знаю. Ты, настоящая - здесь и сейчас, вот что действительно имеет значение.
- Спасибо, - сероглазая вывернулась из объятий и снова подошла к шкафу. Вытянув оттуда дымчато-серое платье из полупрозрачного струящегося многослойного шелка, девушка стала одеваться. Платье плотно обтягивало изгибы ее фигуры, при этом оставляя простор для фантазии любого, кто хотел знать больше... Ариадна надела на шею тонкую серебряную цепочку, а на ноги - серые замшевые балетки. Убрала волосы в высокую прическу, оставляя открытой изящную спинку. Наконец повернувшись к Михаилу, она улыбнулась:
- Мне нужно найти Проводника. Я расскажу ему о договоре.

Совместно с...Оо

* * *

Ричарда не вернуло в свою комнату. Он оказался на широкой двуспальной кровати под мягким оливковым одеялом. Окно, вросшее в стену, было открыто, но его едва ли можно было назвать настоящим. Вид на мягкую зеленую траву, прилипшие к небу облачка – скорее напоминали мечту ребенка, чем реальность.
Комната была широкой и чистой. Цвет гладких стен сравним с молочным, обладающим радужным отливом. Мебель была аккуратной, игрушечной. И не было в этом месте ни одной лишней детали. Ковер, с улыбающимися мордами представителей кошачьих, следил с пола за происходящим. Напротив кровати висела фанера, демонстрирующая эволюцию холодного оружия: около пяти ножей с блестящими потупленными лезвиями. Только нагромождение из книг в углу бросалось в глаза и призывало разложить их по местам.
Блэк встал, потянулся и огляделся, дабы узнать, где он и чего можно ждать от этого места.
Он сам не сразу понял, что облачен в длинное средневековое спальное одеяние, вышитое кружевным узором. Его встретила тишина и солнечный свет, льющийся жонкилевым потоком из окна.
Ричард принялся потихоньку обходить комнату. Подошел к книгам, дабы взглянуть, какие это книги.
Десяток книжных башен пестрили разноцветными обложками: «Fama Fraternitatis», «Adeptus Minor», Джон Ди, Граф Сен-Жермен, Фрэнсис Бэкон, Христиан Розенкрейц и другие.
Блэк продолжил обход комнаты, изучая ее. Он хотел понять, где он и как сюда попал. Самая обычная комната. В которой не было двери. Новая, будто о ней заботились ежечасно. Светлая и свежая, наполненная самыми добрыми ощущениями.
- И куда же ты меня, братец, дел? - пробормотал Дик.
- Иначе ты бы ушел, - Милаш выглянул из-за длинной занавески, собранной лентой. В глазах у него не было ничего кроме грусти.
- Куда бы я ушел? - недоуменно спросил Дик.
- Ты же не хочешь оставаться со мной, - Добавил мальчик, пусть разъяснений это не прибавляло. Он также стоял на месте.
- Но я должен помочь другим... - только развел руками Ричард.
- Нет! – Бросил Милаш, повысив голос, и бегом пересек комнату, запрыгнув на кровать и спрятавшись под одеялом. Послышался тихий голос. – Ты навсегда останешься здесь, братик.

Совместно с очаровашками-Бесниками и Проводником.

- Если ты заставлешь меня делать то, что я не хочу, то чем ты лучше нашей матери? - Блэк понимал, что рискует, но он должен был...
- Нет! – Упрямо отозвался брат. – Ложись спать…
- Зачем я тебе? - не уступал Дик.
Край одеяла поднялся, и из-под него выглянуло детское лицо.
- Я не хочу снова быть один, а ты единственный человек, которого я знаю.
- Я хочу помочь тебе, но если ты будешь принуждать меня к чему-то, наше общение быстро испортится... - пожал плечами Ричард.
- Мне все равно…- Отозвался Милаш. – Я не позволю тебе уйти.
С этими словами он завернулся в одеяло, да так и застыл на кровати.
- Как хочешь, - отозвался Блэк, сел у окна и принялся напевать мелодию "Dies Irae".
На последнем слове в углу появился Проводник. Глаза рубины блеснули в белой маске.
- Нет! Не забирай его! – Вскочил Милаш. Подбежал, как бы становясь между ними и раскинул руки.
- Ты, - Мужчина смотрел на Ричарда. – Идешь или побудешь здесь еще немного?
- Я побуду с ним, он очень одинок... Но потом, я вернусь к остальным. - Блэку не легко было уходить, но он знал, что там он нужнее.
- Хорошо, - Человек в маске провел по юноше взглядом: с ног до головы. – Я приду за тобой позже.
Потом он исчез. Тихо и незаметно. Милаш остался стоять посреди комнаты, глядя в одну точку, будто обдумывал произошедшее.
- Что ты можешь еще мне рассказать? - спроил Блэк у Милаша.
- Я так устал, братик, - Мальчик развернулся и приблизился к нему, уткнувшись лицом в Дика.
- Ну, хорошо, хорошо. Отдохни... - только и сказал Дик.
Милаш оторвал голову и поднял глаза. Через минуту он побрел к кровати и залез на нее, свернувшись клубком.
- Поспи немножко.
- Спасибо. Я не хочу... - вздохнул Ричард.
- Я не усну без тебя.
Ричард сел рядом с братом на кровать и стал аккуратно и ласково гладить мальчика по волосам.
Ребенок чуть приподнялся и, положив голову Дику на колени, закрыл глаза. Одной ладонью, он схватился за свободную руку юноши, как бы в знак того, что ему нельзя уходить.
- Close your eyes, close your eyes. And relax, think of nothing tonight... - напел Блэк колыбельную из своей любимой рок-оперы.
Скоро Милаш уже тихо и мирно спал, продолжая держать младшего брата за руку.
"Проводник, я готов" - послал Блэк свою мысль в пространство, медленно-медллено и аккуратно-аккуратно вынимая свою ладонь из руки брата. Мальчик пошевелился, но только затем, чтобы свернуться еще больше и крепко уснуть.

(Совместно с БАНДОЙ)
* * *

Абсолютно голый Борис лежал в ванне, погруженный с головой в воду. Если бы он открыл глаза, то увидел рыб, проплывающих мимо. Впрочем, это была бы уже не ванна, а океан. И он был камнем на его дне. Он и открыл глаза, зевнул... ни кому не надо объяснять, что зевок под водой может закончиться плачевно. Он забился в панике, глотая еще и еще воды. Но вроде, как и дышать удавалось.
Вот мимо проплыла Рыба-Михаил с выпученными глазами и непонятным отростком на пузе. А рядом с ней разноцветный клубок - шар-Ада. Рот рыбины жадно пускал пузыри.
Никакие пучеглазые рыбы не могли привлечь его внимание. Он знал две вещи. Первым было то, что он под водой, вторым то, что под водой нет воздуха, а без воздуха и умереть не долго. Эти... даже три вещи, привели его в полный ужас. Когда паника немного спала, он наконец-то осознал, что вода обычно имеет поверхность, а эта самая поверхность обычно сверху. Он все также панически барахтаясь, поплыл, правда, теперь его барахтанья были направлены к предполагаемому спасению.
Борису удалось вынырнуть. И то, что было на поверхности – обычная ванная комната. А его огромный непроглядный океан – всего лишь ванна с мыльной пеной. Он закашлялся, отдышался, только потом протер и открыл глаза.
- Какого хрена? - все еще сидя в ванной, возмутился сатанист. - Какие-то у проводника странные сигары... Сумка! Где сумка?
Поняв, что он абсолютно голый, он выскочил в комнату.
Сумка лежала на кровати. В проеме двери, вытянувшись во весь рост, в длинном плаще стоял Проводник, скрестив руки на груди. Он абсолютно равнодушно разглядывал фигуру Бориса, шныряющую по комнате.
Какое-то время Болеслав его не замечал, продолжая метаться в поисках сумки, когда он эту самую сумку увидел, сразу же расслабился и пошел к кровати уже без горы, которая только что свалилась с его плеч. Лишь после того, как он умостился на кровати, его взгляд зацепился за проводника.
- Ёкарный... то есть рад видеть тебя в добром здравии, - в голове промелькнула мысль, что он эту фразу уже говорил.
- Обещание данное, такому как ты, меня тяготит, - Сказал мужчина холодно. – Хочу избавиться от нашего договора, как можно скорее.
- Ну, не торопись, - довольно улыбнулся Борис, все-таки все это было не кошмарным сном и теперь его ожидают горы пряников. - Я все еще не знаю, чего попросить.

(совместно с ходячими балахонами)

- Я могу тебя убить, чтобы попросил еще одну жизнь, - Не отводил глаз тот.
- А это хорошая идея, хочу жизнь, - все еще продолжая скалиться, согласился сатанист. - Во всяком случае, она поможет против любой зубастой страсти.
- Жизнь? Одну? За наш договор? - Проводник явно был обескуражен, будто это было самое ничтожное из того, о чем его просили. - Ты уверен?
- Ну, давай бессмертие, раз на то пошло, - а эту фразу, благодаря которой у него теперь лежали сигары, а не американские мальбро, он скопировал специально. - Видимо, я недооцениваю твои возможности.
Проводник расправил плечи и шагнул к Борису.
- Очень недооцениваешь. Будет тебе бессмертие. Теперь я ничего тебе не должен, - В голосе повеяло усмешкой. - И еще кое-что, следующая игра будет на вылет. В комнату попадет тот, кто сможет победить в боях. Улавливаешь суть? А ты еще не просил у меня вещь.
- Бои, с другими самоубийцами? Или с бабайками разными? - естественно, надо же знать, что заказывать, автомат или кол осиновый, этого знания ему не хватало.
- С другими. Все вы будете участвовать. Завтра утром получите имена тех, с кем выпало сражаться. До победы, до смерти. Поэтому лучше бы получить какую-нибудь фишку. Не бритвой же своей ты собрался их убить.
- Надеюсь, эти имена будут написаны прямо, и не будет мути, как до этого, - абсолютно забыв о своей наготе, Борис откинулся на кровати. - С огнестрелом я обращаться не умею, да и ящик патронов мне никто не даст. Давай... аааа, блин, ничего в голову не приходит. Ну а какую-нибудь магическую побрякушку точно нельзя?
Проводник подошел к кровати, задумчиво глядя на Болеслава.
- Например?
- Ну... м... там, посох, чтобы фаерболами кидаться или какой-нибудь амулетик, чтобы зомби вызывать, - с не менее задумчивым видом ответил явно переигравший в свое время в компьютер сатанист.
- В связи с недавними событиями...- Мужчина встал совсем близко от Бориса и смотрел теперь на него сверху вниз. - Один из людей стал князем и способен управлять пернатой армией. Это звучит как минимум странно и претендует на звание магической возможности. Так что проси, а я подумаю, что можно сделать.
- Птичья армия? Серьезное орудие, - хмыкнул Болеслав не выходя из задумчивости, потом полез в сумку за сигарой. - Эх, всегда мечтал стать некромантом, чтобы можно было повторно убить жертву... Будешь? - Сатанист вопросительно поднял взгляд на мужчину, достав сигары из сумки.

Совместно со всеми

Взгляд Проводника был по-прежнему холодным - он мог ждать от этого парня чего угодно. Но рука все же вытянулась.
- Можно мне какой-нибудь посох, нет, посох потерять легко, лучше кольцо, чтобы жизнь в неживое вдыхать? Ну, или хотя бы заставлять это неживое крушить того, кто мне не понравится, - никаких подвохов он даже не задумывал, уж что-что, а с кем дружить, а кого прирезать, он понимал.
Проводник уже курил у стены.
- Ответь мне вот на что, - Он выпустил два кольца дыма и порвал их длинным пальцем. - Зачем тебе в неживое жизнь вселять? Любым предметом поиграться или же трупы на ноги поднимать?
- Ну... - с хитрым выражением лица протянул Борис. - Я рассчитывал и на то и на другое.
- Так что? Кольцо? - Мужчина снова вдохнул дым.
- Да, со всеми теми возможностями, что я сказал, - на всякий случай уточнил сатанист, все-таки недоверие витало, обманет еще.
- Хорошо, - Проводник выкинул сигару в скромную дыру, возникшую в стене. И пошел к выходу. - Позже заберешь. Где меня искать, ты знаешь.
- А сейчас никак? Чтобы я поупражнялся пока что... - Болеслав был сама невинность.
Проводник вздохнул, прикрыв маску рукой и коснувшись ее пальцами. Этот сатанист был просто неисправим, однако, надо было заметить, что Проводник все еще помнил, как этот хмырь, рискуя своей жизнью, тащил его на себе.
Мужчина отправил руку под плащ и уже через минуту бросил Борису маленькое тоненькое колечко. Такое хрупкое, что, казалось, оно вот-вот рассыплется, не долетев до цели. Парень поймал кольцо и поднес к глазам, рассматривая, что же оно из себя представляет. Обычное и неприметное кольцо. Такое можно купить на любом блошином рынке.
Проводник оторвался от стены, у которой стоял все это время, и пошел к выходу.

Совместно с самыми классными людями-человеками

* * *
- Это да, не мешало бы, - отозвался Лапников, восхищенно осматривая девушку с ног до головы, - Но я предлагаю сначала пройти в трапезную. Никто из нас вчера так ничего и не ел. Было бы очень обидно умереть от голода в этом месте.
Михаил подошел к выходу из комнаты, открыл дверь и галантно предоставил Аде право пройти первой. Видимо, решил проявить наконец-то хоть какое-то подобие хороших манер.
- Да... наверно стоит поесть... - рассеянно отозвалась Ада. Она ласково улыбнулась Лапникову, выходя из комнаты. Девушка остановилась рядом с ним, подумала пару секунд и, привстав на цыпочки, поцеловала его в губы.
Поцелуй был не совсем ожидаемым, и Михаил на время потерялся в нем. Руки мужчины скользнули к талии Ариадны и обвились вокруг нее крепко, но в то же время нежно, немного приподнимая сероглазую в воздухе и прижимая ее к Лапникову. Соприкосновение губ, казалось, длилось невероятно много времени.
Ада аккуратно, почти нежно отстранилась. Легко ступая, девушка направилась в обеденную. Только она сама знала, какую боль причиняют ей ожоги. Наконец-то добравшись до нужного места сероглазая незаметно вздохнула, когда не увидела Проводника. Подойдя к столу, Ариадна взяла себе на тарелку немного сыра и фруктов, ломтик хлеба и хотела уж направиться за вином, как вдруг заметила голубую ленточку. Неизвестно каким образом, но она сразу поняла, кому принадлежит сей предмет. Бережно подняв ленту, Ада прижала ее к груди. Да, это был чудный запах.
Священник некоторое время постоял на месте, провожая Ариадну взглядом и ее, ощущая вкус ее поцелуя на своих губах. Сейчас Михаил находился в состоянии эйфории, и казалось, был способен летать. Голод, правда, пробивался даже через все эти ощущения. Счастливо вздохнув, Лапников последовал за Адой в обеденную.
Ада быстрыми движениями вплела ленту в волосы. Присев на краешек стула девушка чинно ела, хотя внутри у нее все бурлило и кипело. Когда Михаил вошел в столовую, Ариадна уже приступила к трапезе. Пожелав девушке приятного аппетита и молча удивившись непонятно откуда взявшейся ленте в ее волосах, Лапников доверху набил одну из тарелок каким-то мясным блюдом, присел неподалеку от Ады и принялся подкреплять свои силы. Когда от порции не осталось и следа, святоша утер губы салфеткой и обратился к сероглазой с вопросом:
- Как твои ожоги? Не сильно беспокоят?

Совместно со всеми

* * *
Милаш продолжал спать, тихо вздыхая во сне. Солнце освещало его белое невинное лицо, но не могло поведать, что за мысли роились в его голове.
Проводник появился спустя пол часа.
- Ну, здравствуй, Проводник, - шепнул Блэк. - Можешь отвести меня отсюда, к примеру, к Лине? А то я не вполне, кхм, доверяю товарищу Авве...
- Пошли, - Ответил тот, приглашая Дика в тень.
- Нет...- Милаш разговаривал во сне, видимо, не желая отпускать брата.
- Бедный... Мне его так жалко... - выдохнул Блэк, отправляясь за Проводником.
Тот лишь молчаливым, иступленным взглядом пробуровил блондина. Потом растворился во мраке, уводя его за собой.

* * *

Смуглый мужчина 28 лет с пепельными короткими волосами, обладатель крепкого мышечного тела, квадратного лица с грубыми чертами, лежал рядом с Линой, глядя на нее так, будто охранял сон. Девушке снилась фактически "Русалочка" Андерсона: казалось, что она отдала голос за возможность ходить по земле, и даже после этого хождение причиняло невыносимую боль. Сон был беспокойным, блондинка часто ворочалась во сне, морщилась и поджимала губы. Где-то во время кульминационного момента, когда Русалочка находит своего принца, сон(как всегда на самом интересном месте!) оборвался. Еще некоторое время Лина лежала с закрытыми глазами, надеясь на продолжение, но потом услышала чье-то дыхание рядом. В мозгу пролетело целое множество предположений различных степеней развратности, ни одно из них ей не понравилось, и девушка открыла глаза.
Сильная мужская рука заботливо погладила ее по волосам.
- Доброе утро, - Сказал мужчина.
- Д-д-доброе, - пробормотала блондинка, стараясь не двигаться, - а Вы кто?
Дыхание было мятным и ласковым.
- Дорофей, - Ответил голос. – Это мой новый облик. Еще тех времен, когда я жил с семьей в Газе.
Внезапное осознание того, что на ней отсутствует одежда, не придало изысканности мыслям девушки: "Твою мать! Что ж было-то? Блин, ничего не помню после того, как согласилась, чтоб меня в комнату отвел этот старик. Правда он сейчас не старик, но характер, как мне кажется, у него не изменился. Блиин!" Поплотнее укутываясь в спасительное одеяло, девушка задала несколько двусмысленный вопрос, надеясь хоть как-то прояснить ситуацию: - А что вчера произошло?
- Все, слава богу, закончилось хорошо. – Ответил Авва. – Комната закрылась, и начался новый день. Так что у вас есть целые сутки до новой игры.
- А-а-а здесь я как оказалась? - девушке слабо верилось, что Авва упустил такой шанс.
- Я тебя принес, - Улыбнулся Дорофей. – Раздел и уложил.
- И все? - недоверчиво переспросила блондинка, - И вообще, раздевать было необязательно, мне и в одежде неплохо было. А я-то думаю, почему нога болит еще больше, ты видимо задел ее, пока джинсы... хм, снимал.
- Ты обещала гору поцелуев на утро, ссылаясь на усталость, и вроде бы все. – Подмигнул тот. - А раздевал я очень осторожно.
- Я видимо в бреду была, - пробормотала Лина, - или во сне, с кем-то еще общалась. Я часто во сне разговариваю... Хмм, ты позволишь мне одеться?
- Конечно, одевайся, - Дорофей закинул руки за голову, сладко потянувшись, но глаз даже не думал отводить.

(совместно с кучей обворожительных людей, фей и эльфов)


-Авва... - в голосе девушки послышались странно жесткие для нее ноты, она приподнялась на постели, придерживая на себе одеяло так, чтобы смотреть на наглеца сверху вниз: - Я очень бы хотела, чтобы за этим процессом никто не наблюдал, - произнесла она, чеканя каждое слово.
- Хорошо, - Он поднялся. Авва был не высокий ростом, но очень хорошо сложен. - Я буду ждать тебя за дверью.
С этими словами он, насвистывая что-то под нос, побрел к выходу.
Ангелина даже опешила от столь легкой победы. "Быть того не может, чтобы с изменением внешности, он стал лучше относиться к девушкам", - с этими мыслями быстро, пока старик (она упорно про себя называла его именно так) не передумал, она подошла к шкафу. Ноги давали о себе знать. Чтобы лишний раз не мучить себя, девушка достала широкие светло-серые льняные шорты, чуть не доходящие до колена, и белую рубашку в светло-голубую полоску.
Одевшись, она хотела было расчесаться, но потом вспомнила, что кто-то избавил ее от необходимости данной процедуры. Улыбнувшись своему отражению в дверце шкафа, она позвала: - Авва, я вроде как все.
- Ау? - Голова человека тут же показалась в проеме. - Оу, ты просто великолепна. Может по-быстренькому?
Мужчина подмигнул.
- Хватит уже, - вздохнула Лина, начиная привыкать к пошлым замечаниям компьютерного призрака, - а то сейчас ноут выключу. Лучше скажи, кто и где мог бы помочь мне вот с этим, - выразительно взглянула она на ожоги.
Авва приблизился и осмотрел раны девушки так, словно видел их впервые.
- У Проводника вещь просила? С такими ранами тебе не победить в следующем раунде.
- Нет... - растерянно протянула блондинка, - Какую такую вещь? Подожди, победить? А разве не достаточно просто выполнить требования на записках? - девушка растерянно опустилась на диван. - Кажется этот, священник, говорил, что может помочь с ранами, может у него аптечка есть... - уже тихо добавила она.
- В следующий раз заданий не будет. На записке будет имя того, кого тебе нужно убить. - Объяснил Дорофей, высказывая сочувствие выражением своего лица. - Это и будет, как бы, пожеланием комнаты. Победишь всех, неважно как, пройдешь в нее. Думаю, она решила так поступить, насмотревшись на ваше вчерашнее представление. Уж больно потешили ее эти игры.

Совместно со всеми

Нет ничего хуже безжалостной, кровожадной силы зверя, соединенной с человеческим разумом

- Убить? - выдохнула Лина с широко открытыми глазами. - Но я так не могу! Что за черт?! Я еле переборола себя, когда записалась в эту секцию. Я не могла раньше просто боль причинить кому-то! Убить... Черт, я не знаю... А если мне доведется убить Аду к примеру? Она же хотела со мной дружить. Или Ричарда... Авва, дорогой, есть ли способ выжить, никого не убивая? Мне очень нужно... - похоже Лина даже не заметила, КАК на эмоциях назвала "ненавистного старика".
Мужчина проницательно смотрел девушке прямо в глаза. Впрочем, сам его взгляд с каждой секундой наполнялся каким-то непонятным чувством дикой преданности к Лине, к человеку, которого бы он никогда не встретил, если бы не оказался здесь в свое время.
- Так, - Вымолвил Дорофей после длительной паузы, положив руки на ее плечи. - Кого ты можешь убить из тех, кто с вами? Это придется сделать, но я могу попросить Бесника подкинуть тебе записку с нужным именем.
- Черт! Совсем никак без крови, да? Честно - никого. Я знаю только двоих по именам. Еще несколько видела, но совершенно с ними не знакома. Но это не повод, чтобы их убивать... Да и какой из меня воин... Может проще просто смириться и не сопротивляться своему сопернику... Или убить себя снова... Но я хочу вернуться... - голос и взгляд девушки были безнадежно-грустными.
Авва даже тряхнул ее слегка.
- Посмотри на меня! - Он сжал ладони на нежной коже Лины. - Хочешь остаться здесь навеки?!
- Нет, - Авва добился только того, что девушка перевела взгляд на него, но выражение его не изменилось, - я тебе уже говорила, что хочу вернуться, сейчас это желание еще больше усилилось. Но не настолько, чтобы лишить этой возможности кого-либо еще.
- Сколько раз ты умирала? - Тогда спросил ее собеседник. Казалось, что он ценил каждое прикосновение к ней.
- В смысле? - наконец-то в глазах блондинки появился какой-то интерес. - Только перед тем, как попасть сюда. А что такое? - Авва добился своего, теперь Лина опомнилась и осторожно, но решительно отвела его руки.
Он не стал сопротивляться. Авва хоть и любил шутки, но сейчас был серьезен.
- Вы ведь несколько раз можете умереть. значит, у тебя в запасе есть жизнь. И если тебя убьют, и ты снова не станешь целью, то сможешь продолжить игру потом. Меня больше волнует этот белокурый. Он кажется жутким пацифистом, и если он не станет убивать, и ему будет угрожать гибель, то вмешается Милаш младший. А если вмешается Милаш младший, то придет и Милаш старший. А если и он вмешается, то свою лепту внесет и Комната. И тогда начнется бойня. Что-то пострашнее вчерашних событий.
Авва напряженно выдохнул.

(совместно с друзьями, братом и любимой женщиной)


- Так, - сосредоточенно проговорила блондинка. Она уловила, что есть какой-то шанс. - У меня есть пара вопросов. Во-первых: бойня между кем и кем? Комнаты и Бесником? Остальных не затронут? Хотя глупый вопрос... замок, наверное, опять в прямую кишку превратится... А во-вторых: может пусть этот пацифист прирежет меня. Я все равно умирать собралась, а он хоть безболезненно это сделает, - улыбнулась Лина. - Вот только должно произойти куча совпадений, чтобы я выжила после этого раунда, слишком мала вероятность... - взгляд девушки снова потух.
- Может, и выживешь, - Вздохнул Дорофей. - Вот только не согласится это чудо светлое убивать кого-нибудь. А тебя и подавно. А бойня между Бесниками и Комнатой, верно подметила. Они же только так гавкают друг на друга. А мамаша, я так понял, хочет быть новой ее прислужницей. Сам же Милаш не в восторге от этой участи.
- Так что же мешает им просто поменяться? - пожала плечами Лина. - И все довольны будут...
- Так ведь Комната этого не хочет. Зачем ей душевнобольная уродина, которая будет только на пути все калечить? - Дорофей словно удивлялся вопросу.
- То есть все эти задания и обстановку она бредом душевнобольного не считает? Я думала, что ей просто нужно орудие, для исполнения пожеланий. Может можно как-то помочь Милашу избавиться от бремени? - кажется Лина вошла в свою любимую роль альтруистки и забыла, что сама себя фактически приговорила к смерти.
Авва пожал плечами.
- В этом и заключается главная загадка. Сам он не сможет так просто сказать вам об этом.
- Если сам не может сказать, то, как тогда нам ему помочь? Может он давал какие-то подсказки, на которые мы внимания не обратили? - Блондика снова включила детектива.
- Надо собрать все, что вы нашли и хорошенько изучить. - Авва снова улыбался. - А я смогу помочь. За поцелуйчик, разумеется.
- Авва... - устало пробормотала Лина, - ну пожалуйста, не мучай меня. Неужели поцелуй, на который вынудили, может доставить какое-то удовольствие? А насчет подсказок... Интересно, куда Ричард дел тот пакет, который выловил из ...хм, петушиных отходов? Нужно его найти, а для начала, я бы хотела все-таки чуток подлечиться, умирать, так красивой, - горько улыбнулась блондинка, поднимаясь с дивана.
В этот момент в самом темном углу комнаты появились две фигуры: Блэк и Проводник.
- Ну, вот и я... А это кто??? - Ошарашено уставился Дик на Дорофея.
- Ой! А вы откуда? - Лина смотрела на парочку не менее удивленно, - Это Авва, в новой, усовершенствованной, так сказать, оболочке.
- Откуда мы? Сам толком не знаю... А вы тут сами-то как? - Блэк покосился на Авву, вспоминая его "выходки".
Дорофей уже полулежал на кровати и невинно потягивался.
- Делом занимались, - Ответил он. Потом поежился, заметив Проводника.
Лина только покосилась на Авву и выразительно покрутила пальцем у виска, сама же обратилась к Ричарду:
- Тот пакет, который нам петух "подарил", он у тебя?
- Ну, да, а что? - сказал тот, вынимая пакет из кармана.
- Если ничего больше не нужно, я ухожу, - Вывел мужчина в маске.
- А если ты понадобишься, где тебя искать? - спросил Ричард.
- Я буду там же, где и всегда.
Проводник снова нырнул в тень.

к черту условные "совместно с...", я просто тебя никогда не отпущу (трогательных шопоголиков это тоже касается)

* * *

С трудом очнувшись от своих мыслей девушка переспросила:
- Ожоги? Нет... я почти забыла про них... - девушка приподняла подол платья и с абсолютным безразличием заметила, что даже свободные балетки стерли кожу в кровь. Пожав плечами, Ариадна опустила подол и невозмутимо продолжила трапезу.
- И все же, позволь я позабочусь о тебе,- мягко сказал Михаил,- Думаю, что подлечить их в любом случае не повредит.
- Как? - Ада лишь усмехнулась.
- Насколько я помню, та аптечка, которую дали мне, должна быть целой,- отозвался Лапников,- Ну а если нет... Насколько я помню, в комнате Валерии тоже может найтись что-нибудь подходящее. В общем, прошу тебя, не отказывайся от помощи.
Михаил умоляюще посмотрел на Аду.
Сероглазая пожала плечиками: - Я не отказывалась. Идем? - Ада резко встала и не сумела сдержать тихого стона от боли.
В этот самый момент, словно высеченный из гранитной статуи взмахом тени, вырос на пути Проводник.
Лапников подскочил к девушке, чтобы поддержать ее, ухватил за талию и принял на себя значительную часть веса Ариадны, чтобы ее ногам было не так больно. И только после этого обратил внимание на человека в маске.
Забыв о боли, Ада кинулась к Проводнику.
- Я должна сказать тебе кое-что... после чего ты меня возненавидишь. - Ариадна остановилась с опущенной головой.
Мужчина лишь благодаря маске, скрыл удивление. Темно-вишневый взгляд глаз вскрыл белую поверхность личины и застыл в вопросе.
Серые глаза Ады затуманились слезами:
- Я заключила договор... - Ариадна обреченно вздохнула.
- Какой договор? – Ноты тревоги все-таки проявились.
- Договор с матерью Ричарда и Милаша...
- С матерью, - Повторил глухой голос. Глаза внимательно впились в фигуру Ады, уничтожая ее. - Что ты попросила?

совместно с ...Игорем)

- Я не стану оправдываться. Я несколько раз отказалась заключать договор, но, в конце концов, не выдержала, - Ада подняла голову и посмотрела в глаза Проводнику. - Я попросила тебя.
Проводник не отрывался от лица девушки ни на мгновение.
- Что взамен? – Сухо выдавил он.
В это время Михаил на всякий случай подошел ближе и встал так, чтобы при необходимости успеть заслонить собой девушку. Затем обратился к человеку в маске со словами:
- Не стоит мучить ее расспросами. Позволь, я тебе все объясню.
- А ты закрой рот, - Прорычал мужчина, бросив презрительный взгляд на святого отца. Он снова посмотрел на Аду. - Что взамен?
- Взамен я должна убить Милаша...
- Как она собиралась исполнить свое обещание? - Будто осмыслив что-то, отозвался человек в маске.
Ада стиснула кулаки:
- Она вредит твоей госпоже.
- И все же,- Вовремя ответил Лапников, игнорируя и рык Проводника и его презрение,- не стоит так набрасываться на слабую, беззащитную девушку, что бы она ни совершила. Еще раз предлагаю - обсудим это вдвоем.
- Хочешь поговорить наедине? - Усмехнулся мужчина. - Ну, идем, смелый человек.
- Идем, - кивнул Михаил на слова человека в маске, - Веди.
После чего обернулся к Ариадне и моляще сказал:
- Побудь пока здесь, прошу тебя.
- Проводник... прости меня... - Ада терпела, пока не плакала, хотя сердце рвалось от нестерпимой боли.
Мужчина даже не посмотрел на нее, уводя святого отца за собой.
- Есть ли тебе что сказать, святоша? – Произнес он уже после, когда они прошли несколько метров по коридору.
Ада села на пол без сил. Боль затопила каждый уголок ее души. Сил нет. Надежды нет. Сознание покидала ее - изощренно медленно, будто наслаждаясь. Девушка легла на пол и закрыла глаза. Щелчок. Звук механизма. Это был игрушечный цыпленок. Маленькая заводная игрушка. Она подскочила к девушке откуда-то из тени. Ада слабо улыбнулась, гадая: это еще реальность, или уже галлюцинация? В детстве у нее была такая же игрушка.

(совместно с веселой шайкой)


Клювик распахнулся. Щелчок повторился.
- Дитя, не плачь, - Игрушка заговорила голосом женщины. – Я помогу тебе.
Ада в ужасе отшвырнула игрушку и с трудом села.
- Мне не нужна твоя помощь!!!
- Ты не понимаешь! – Взмолилась та, упав на бок. Потом с трудом перевернулась. – Я хочу обрести прощение. Помоги мне. Я знаю, что причинила много вреда. Но ведь, никогда не поздно что-то исправить.
- Не понимаю?! Я понимаю только одно - я не хочу никому вредить!!! Ни твоему сыну, ни Проводнику, ни Лере!!! - Ариадна гневно смотрела на игрушку.
- И я. Я все исправлю, вот увидишь. Только помоги мне.
- Ты уже причинила Лере вред? - Ада чуть смягчилась.
Игрушка подпрыгнула.
- Я все исправлю, если ты мне поможешь. Прошу тебя, только ты можешь меня понять. Я столько страдала и хочу прощения. Больше ничего.
- Как мне помочь тебе? - серые глаза смотрели с пониманием - она тоже так хотела все исправить...
Колесико снова щелкнуло.
- Возьми меня. Я покажу тебе дорогу. Ты должна отдать меня маленькому мальчику. Моему сыну. Я должна с ним поговорить.
- Откуда я знаю, что это не ложь?!
- Это твой выбор, - Вздохнул голос печально. – Почувствуй сердцем.
- Я просто хочу расторгнуть договор. Если ты согласишься - я отнесу тебя.
- Если ты отнесешь, я сделаю все.
- Расторгни договор. И отмени все что было тобой сделано. И только тогда я отнесу тебя! - девушка была непреклонна.
- Как ты не понимаешь, что это не в моей власти, пока в душе зло. Я должна получить прощение и тогда все, что я натворила, исчезнет. Помоги мне! – Взмолилась игрушка.
Ада колебалась.
- Могу я посоветоваться с Проводником?

Совместно с самыми лучшими людьми в мире...

- Ты думаешь, он станет тебя слушать? Надо исправить то, что я сделала. Прошу! Я не могу долго находиться в этой вещице.
Ада подхватила игрушку на руки и направилась к Проводнику.
- Знаешь, ему я доверяю, а тебе нет. Так что попробую.
- Прошу! Нет! Он убьет меня! Он не поверит мне, - Запричитала та. – И ты не веришь. Неужели, ты бросишь меня на пути к моей погибели? Ведь, возможно, это единственный мой шанс!
- А почему ты думаешь, что Проводник не поверит тебе, а сына ты убедить сумеешь?! - Ада была все больше уверенна в своей правоте.
- Мне не нужно его убеждать. Я лишь хочу прощения, - Уже рыдала женщина, теряя способность к жизни.
- Я передам ему твои слова... Нет!!! Не могу!!!! Я отнесу тебя!!! - сердце Ады не выдержало. Она сдалась.
- Спасибо… - Тихо отозвался голос. – Иди на второй этаж. Я больше не могу говорить и буду беречь силы. На втором этаже есть детская комната рядом с библиотекой. Отнеси меня ему…Только прошу, не говори никому.
Между тем Лапников начал поведовать свой рассказ Проводнику, когда они шли по коридору.
- Первым контракт заключил я, взамен мне пообещали, что с Адой здесь ничего не случится, - отозвался экс-архангел, - И именно из-за меня, во время моей второй встречи с госпожой Бесник, Ариадна угодила в сети этой коварной соблазнительницы. Во всем виноват я. И я готов понести наказание, а если будет таковая возможность - исправить содеянное. Но прошу тебя, не трогай Ариадну.
- Я не собираюсь ничего и никого трогать, - Спокойно ответил собеседник, видимо, смягчившись. - И каким образом ты собираешься выполнить контракт? Ты знаешь, что если ты начнешь отказываться от обещания или не станешь выполнять его - она умрет?
Лапников ошарашенно остановился:
- Нет, меня не посвятили в такие подробности. Честно говоря, я пока не знаю, как именно буду выполнять свою часть сделки. Но надеюсь, мы все же встретимся с Милашем. А вот тогда...
Михаил спохватился:
- Прости, если я тебе больше не нужен - вернусь, пожалуй обратно. Ты не против?
- Мне нужно, чтобы ты собрал всех в обеденном зале. - Махнул рукой собеседник, вышагивая на высоких каблуках и уходя прочь.
Выскочив в коридор, святоша чуть ли не налетел на сероглазую, идущую ему навстречу. Еле сумев избежать столкновения, Михаил взволнованно произнес:
- И как я умудрился тебя не заметить? А, неважно. Пойдем, займемся, наконец, твоими ожогами.
- Чуть позже. Оставь меня. - Ариадна, хромая, бежала к лестнице.
Лапников озадаченно посмотрел вслед и решил заняться поручением Проводника. Подойдя к двери ближайшей спальни - комнаты Лины, святоша постучал. Негромко, но настойчиво.

(совместно с Урфином Джюсом походу)

Борис даже не обратил внимания на уход Проводника. Он нацепил кольцо, оценивающе осмотрел его уже на руке и только тут вспомнил про одежду. В грязный балахон никакого желания возвращатся не было, он нацепил клетчатую рубашку и просторные штаны. Сам же балахон обнаружился валяющимся на полу.
- А что если... - он задумчиво глянул на одежку, потом на кольцо... многозначительно вытянул руку и произнес. - Встань!
Палец Бориса сначала закололо. Потом потекли капельки крови.
- Что за? - он уставился на кольцо. - Я сказал оживить балахон, а не грызть мне палец!
Балахон зашевелился. Поднялся в воздух, вытянув рукава и так повис.
- Это уже лучше... Только, все время говорить неудобно, а если... - он посмотрел на кольцо, потом на балахон и представил себе, что тот обретает такие очертания, будто на ком-то надет, а потом идет вон в тот угол. Одеяние несколько раз надулось, как если бы к нему подвезли воздуходув. Затем вздрогнуло, и поплыло в ту самую часть комнаты.
- Просто замечательно, - довольно оскалился Болеслав и мысленно "отпустил" балахон, потом пришел в ставшую ненавистной ванную, посмотрел на воду и стал представлять, что она тоненькой струйкой залезает по стене вверх. И вода на самом деле пошла по стене, струйкой, напоминающей веревку - тугой и плотной. Только вот перед этим Борис снова почувствовал боль в пальце. Он оставил воду в покое и снова в задумчивости посмотрел на свой палец.
- Побочный эффект, что ли? - решив проверить свою догадку, он "вырастил" из воды небольшой шип.
Все произошло очень быстро и творение получилось превосходящим все ожидания. В этот раз боли не было, что позволило предположить - она возникает только тогда, когда берешься за новый "предмет".
- Отлично, только вот я расчитывал на создание хоть сколько нибудь умных зомби, - покручивая кольцо на пальце, произнес он. Потом вспомнил про уже подзабытую шкатулку, достал ее, смело открыл, скромил порядком пропавший палец. - Скажи мне, как я с помощью этого кольца могу создать зомби, которому не надо будет представлять каждое движение, если могу, конечно.
- Живи! Скажи своей толпе. И будет корм у рыб на дне! - Пропела шкатулка.
- Ааа, недоделанный ты буратино, опять ничего не понятно, - пряча шкатулку обратно, прошипел сатанист. Потом все таки прислушался к словам шкатулки "Живи! Скажи..." сказать, просто сказать? Попробуем. Он нашел взглядом балахон и "поднял" его. Потом тихо шепнул: - Живи.
Балахон поднялся, сначала принялся танцевать вокруг Бориса, затем впечатавшись в стену, полетел в дверь и удрал в глубь коридора.
- Эй! Вернись и стой смирно!
Одеяние замерло неподалеку.
- Так-то, - довольно улыбнулся Борис. Потом понял, что не может "отпустить" балахон, в голову не пришло ничего, кроме как сказать. - Умри.
Одежда снова поддалась покою.

совместно со всеми
* * *

Ада сломя голову, бежала по лестнице. Под обожженными ногами скрипели половицы. Она с трудом помнила, где находилась детская, карту она видела только разок, мельком. Это помещение было где-то за Красной Комнатой, рядом с библиотекой, во всяком случае, так вещал план замка. Голос подстегивал Аду сильнее и сильнее, заставляя забывать о боли. Вылетев на второй этаж девушка споткнулась, и чуть не упала, в последний момент, удержав равновесие. Бегом она направилась дальше по коридору, и вскоре достигла детской. Дверь поддалась быстро и внезапно, хотя можно было быть уверенным, что все остальное время она была закрытой. Матовый нежный свет вылился под ноги девушке. Осторожно, очень тихо, Ада вошла в комнату. Пустая с первого взгляда, она преобразилась на глазах. Дневной свет из несуществующего окна открыл взору широкую кровать, столик, шкафчик, кучу книг. Маленькая фигурка Милаша мирно покоилась, сжимая ладошками одеяло.
Сероглазая нерешительно сделала шаг в комнату и тихо, ласково позвала:
- Милаш, просыпайся...
Мальчик сонно повернул голову.
- Ты...? - Чуть приоткрыв глаза, отозвался тот.
- Да. Милаш, с тобой кое-кто хочет поговорить... Она хочет все исправить, и я хочу того же... - Ариадна ласково улыбнулась, глядя на сонное чудо...
Мальчик недоверчиво выпрямился. Взгляд метнулся по комнате - видимо, он только сейчас заметил, что Дик исчез.
- Она? - Тогда спросил он.
- Да. Я тоже не доверяю ей, но боюсь упустить единственный шанс исправить то, что совершила на порыве. Ты должен знать - я не хочу убивать тебя. И не позволю ей это сделать. - Присев на корточки Ада поставила игрушку на пол.
- О чем ты, говоришь? - Неуверенно выдавил Милаш, пытаясь найти в глазах Ады ответы.

Совместно с теми, без кого давно бы покончила с собой.

- Я заключила контракт, Милаш. В момент слабости, когда надавили на мое самое сильное желание. И теперь я искренне жалею об этом. Я скорее убью себя, чем позволю кому-то причинить тебе вред... - Ада подошла чуть ближе.
Щелк. Щелк. Запрыгал цыпленок.
- Что там? - Милаш отреагировал на звук.
- Твоя мама сказала, что хочет извиниться. Она в этой игрушке... - девушка старалась держаться рядом с "цыпленком".
Милаш побледнел на глазах. Он стал похожим на стену или человека, только что пережившегося ужасный кошмар.
- Нет... - Мальчик попятился, хватаясь за одеяло, и выражение лица давало понять, что оно не самый лучший защитник.
Цыпленок щелкнул и замер. Черные ниточки паутинки побежали из клюва по полу и потолку, заполняя собой все вокруг.
Ада с криком кинулась к игрушке и попыталась вышвырнуть ее в коридор. Но в момент пинка, девушку саму отбросило к стене невидимым хлыстом. По комнате пробежал зыбкий раскатистый хохот.
- Какая же ты дура! - Смеялась женщина, вырастая в виде черного изрешеченного пятна прямо посреди комнаты.
Ада тут же вскочила и, бросившись к Милашу, заслонила его собой.
- Милаш, прости меня... я не знала! - слезы покатились из серых глаз.
Девушку в очередной раз впечатало в стену, затем в потолок, так, что послышался хруст костей. По голове потекла струйка крови. Она была похожа на тряпичную никчемную куклу, которой поигрались и решили бросить. Черная сетка дымчатой паутиной затягивала помещение. Она уже поползла по рукам Милаша. Его тело тоже отпрянуло к молочной стене и повисло там.
- Братик...

Совместно с самим собой

* * *

- Входите, - Отозвалась Лина на стук.
- Интересно, кто бы это мог быть... - напряженно пробормотал Блэк.
Дверь открылась и перед присутствующими в комнате предстал слегка задумчивый, но еще счастливый Лапников. Скользнув взглядом по находящимся внутри, Михаил произнес:
- Ричард, Лина - доброго утра вам,- тут священник заметил помолодевшего Авву и недоумевающе задал вопрос,- А ты кто и откуда здесь взялся?
- Это новая оболочка Дорофея, всего лишь, - отозвался Дик.
Авва шаловливо помахал пальцем.
- Новая оболочка,- пробормотал себе под нос священник, - Занятно.
Затем экс-архангел протиснулся внутрь комнаты и сказал, на этот раз значительно громче:
- Проводник хочет видеть нас всех в обеденной. Ну а пока - пройдем ко мне, займемся вашими ожогами.
- А может, сначала проводник? Это важнее, наверное, - Ричард подошел поближе к "пришельцу".
- Риичаард! - захныкала Лина, - Может, все-таки подлечусь? Мне с этой "красотой" не очень удобно, не хочу быть обузой...
- Ох, прости, я не учел этого... - смутился юноша. Он вновь обратился к священнику. - Чем ты можешь помочь?
- Я просил тогда у Проводника аптечку,- отозвался Михаил,- и она еще цела. Кстати, сам Проводник сейчас вроде бы куда-то ушел. Время у нас еще должно быть.
- Ну, тогда пойдем к тебе, или лучше аптечку сюда? - Лина вопросительно обернулась на всех остальных.
- Лучше принеси, если можешь... - Блэк неуверенно кивнул в сторону ноги девушки.
- Полностью с тобой согласен,- Отозвался святоша, в свою очередь бросая сочувственный взгляд на блондинку, точнее на ее сильно пострадавшие ноги,- Я сейчас.
Лапников развернулся и вышел прочь из комнаты.
- А может, донести тебя, милая? - Выпрямился Дорофей во весь могучий рост.
Ричард ограничился испепеляющим взглядом в сторону Аввы. Затем подошел к кровати, сел на нее рядом с Линой и сказал:
- Прости, совсем увлекся собственными переживаниями...
Священник стремительно двигался по коридору по направлению к своей комнате. В скором времени Михаил подошел к нужной ему двери, отомкнул ее и вошел внутрь, показавшись в скором времени обратно - уже с аптечкой в руках. Закрыв спальню на ключ, Лапников отправился в обратный путь.
Девушка внимательно посмотрела на Дика, будто не верила в его искренность: "Он еще и извиняется..." - Ричард, - тихо произнесла она, - я ведь так и не успела тебе сказать... - она даже смутилась от двусмысленности своих слов, но слегка улыбнувшись, продолжила: - Спасибо тебе. Тогда, возле комнаты... Считай, что ты меня спас дважды, - и блондинка многозначительно покосилась на Дорофея.
- Да что тут такого-то, мне не трудно... - чуть смутился Блэк.
- "Братик..." - донеслось до Дика.
Глаза Блэка округлились, он подскочил с кровати.
- Извини, но, кажется, возникли большие проблем. На, глянь пока - с этими словами он кинул девушке пакет и выбежал из комнаты.

Совместно с JoseF, kethinar, Piromant, Марком Октавием, Гвардейцем Жизни, Элис, sarrof cane, Кальдором, Coauctor.

- Что это с ним? - удивленно проводила его глазами Лина, затем потянула к себе пакет и открывая его проговорила: - А вот и те подсказки, о которых я говорила...
Авва все это время сидел в ступоре.
- Ты разве не слышала? - Тихо и не четко произнес он.
- Нет... А что я должна была слышать? - внимательно посмотрела блондинка на Дорофея.
- Это был Милаш, и, похоже, случилось что-то очень плохое... - Авва-зомби развернулся и направился в коридор.
- Эй! Ты куда?! Я... я не хочу тут оставаться и снова ничего не делать, я с вами, - резко подорвалась Ангелина с дивана, но видимо уже забыла, что является официальным инвалидом и с негромким стоном сквозь сжатые губы села назад. Правда, это обстоятельство мало умерило ее пыл.
На подходе к комнате Ангелины священник едва не столкнулся с буквально вылетевшим оттуда Блэком. Бросив тому вслед заинтересованный взгляд, Михаил зашел внутрь комнаты, опустил аптечку на кровать рядом с Линой и произнес:
- Вот, занимайтесь лечением. А я пока пойду, поищу Ариадну- боюсь, с ней могло что-то случиться, раз она до сих пор не с нами.
Рассеянно улыбнувшись, Лапников вышел из спальни и направился к лестнице, ведущей на второй этаж.
- Черт! - Лина вложила в это слово все эмоции, которые на данный момент рвали ее в разные стороны. После некоторого колебания она решила, что самостоятельно передвигающаяся будет более полезной. Она поискала в аптечке обезболивающие и перевязочные средства. Ее познания в медицине были довольно скудными. Вскоре она наткнулась на бутылочку охлаждающего аэрозоля и побрызгала места ожогов, затем кое-как перевязала ногу и попрыгала к ванной с анальгином в руке. На всякий случай. Запив таблетку, она задумалась, будто что-то вспоминая, а потом прильнула к крану. Когда вода уже не влезала, она выпрямилась и похромала к шкафу.
Авва шокированный, стоял в дверном проеме, словно все еще пытался уловить какие-то звуки. Но не замечал ничего, кроме них.

Совместно. Я всех вас люблю.

* * *
С трудом повернув голову Ариадна шепнула:
- Милаш... прости... умоляю тебя...
Тень-кнут полоснула Милашу по лицу. Разрез был глубоким и густая кровь окропила пол.
- Нет! Не трогай его... Тебе мало того, что в детстве ты заставляла Ричарда над ним издеваться?! - девушка решила воззвать к совести женщины, даже понимая тщетность этой попытки - она просто не могла признать свое поражение.
Паутинное сплетение развернулось к девушке.
- Издеваться? - Оно расхохоталось. - Да я и сама избивала его.
- Зачем?! Что плохого тебе сделал ребенок?! - слезы текли по лицу Ады, смешиваясь с кровью.
- Ничего, я просто должна была, - Паутина подхватила тело девушки и пару раз двинула об стену, потом об пол, переламывая все что можно, разрывая каждый целый орган. Кусок мяса, все еще живой кусок мяса, упал рядом с кроватью.
Отплевываясь кровью Ада шепнула:
- Простите меня... я не заслуживаю жизни... - боль затопила ее хрупкое тельце. Она ждала конца.
Милаш смотрел прямо ей в глаза. В уголках глаз запеклись сгустки крови. Ручка поднялась, касаясь ее образа в воздухе - наверное, он хотел сказать, что не держит на нее зла.
Ричард бежал так быстро, как только мог. Ноги несли его куда-то... Он не знал, куда, но верил, что туда, куда нужно. Коридор. Лестница. Хохот заполнял голову Дика, разъедал мозг. Блэк попытался отрешиться от этого смеха и сосредоточиться на движении себя в пространстве. Его несло пульсирующим потоком мыслей куда-то вперед. Так человек не двигается, опредленно. Но Дик бежал, нет, он летел...Быстро и стремительно.
Блэк добежал (или долетел) до двери и увидел, что ручка сожжена, как после пожара. Тогда он попытался ее открыть. Когда это не помогло, юноша разбежался и ломонулся в дверь плечем. Боль. Пронзительная боль охватила тело. Это не остановило юношу - чувство опасности подгоняло его. Еще раз ломанувшись в дверь, он крикнул:
- Замок!!! Если ты мне подчиняешься, открой эту чертову дверь!!!
Дверь влетела прямо внутрь и перед Диком предстала вся эта ужасающая картина.
- Ах ты тварь!!! - вырвался у Блэка животный рык, и он бросился к тени, занеся руки для удара локтем снизу по диагонали в шею. Если это вообще можно было назвать шеей.
Паутина принялась извиваться, испуская длинные локоны по всему периметру - густые и упругие, словно нити шелкопряда.
Одна из них впилась Милашу в живот, раскурочивая кишки.
- Ричард... это моя вина... - надежда придала сил истерзанному телу Ады. Но постепенно и она утекала - как изо рта девушки с каждым взохом текла кровь.
- Братик! - Ребенок сорвался на визг.
- Остановись, ничтожество!!! - заорал на тень Блэк, понимая, что силой он ничего не добьется.

(и вовсе не совместно, я просто выкладываю)

Тенистый кокон с едва заметными очертаниями лица развернулся к Дику.
- Сын мой, - Завились паутинки. - Будь же рядом со мной. Давай вместе станем вечными служителями комнаты.
- Я никогда не последую за тобой, тварь!!! И не сын я тебе, а ты - не мать мне более!!! - Блэка просто трясло от злобы и осознания собственного бессилия. - Ты не достойна того, чтобы называться чьей-либо матерью!!!
Поднявшись по лестнице на второй этаж, Михаил услышал где-то впереди по коридору неясный шум и что было силы, поспешил к его источнику.
- Нееет! - Проревел голос женщины. - Только не ты! Я не этому учила тебя, не подлому предательству той, что родила тебя на свет!
Нити-жгуты выкинули Милаша к Аде и уже вились вокруг Дика.
- Каждым своим действием ты только вызываешь мое презрение, каждый твой поступок открывает твою ничтожную суть. "Мать не та, кто родила, а та, кто вырастила", так звучит истина. Ты же никогда не была матерью никому. По одной простой причине - ты не умеешь ЛЮБИТЬ. Убей меня - и ты полностью подпишешься под всем, что я только что сказал. - Ненависть перешла из стадии кипения в стадию льда. Презрительная усмешка исказила его лицо.
- Милаш... прости... я хотела как лучше... - девушка жалела, что не может прикоснуться к нему.
Глаза ребенка были почти стеклянными. Луже крови, казалось, не было предела.
К этому времени священник был уже неподалеку от места происходящих событий. Услышав крики женщины, Михаил еще больше увеличил скорость, буквально ворвался в комнату и пораженно застыл на месте.
- Нет! Встань рядом со мной! - Заорала женщина.
- Никогда. Я не унижусь до этого. Ты так ничтожна, что мне противно тратить на тебя свои эмоции, даже презрение. Ты не достойна того, чтобы жить. И если бы я мог, я бы даже не смотря на то, что заплатил бы своей жизнью, сделал бы так, чтобы ты никогда не рождалась на белый свет, - только и ответил Блэк.
Они так и стояли с минуту. Кипящий черный клубок паутины, острый и кровожадный, и Ричард Блэк, человек, оказавшийся в замке неизвестно по каким причинам. Через мгновение нити отчаянно бросились на него, но встретились с преградой, разбиваясь об Дика так, как если бы вокруг него была возведена стеклянная стена.

Совместно с lana_estel

* * *

- Эй, ты там живой? Батарейка села, что ли? - Девушка слегка дулась за то, что ей пришлось все делать самой, но с другой стороны - и, слава Богу. Мало ли, что ему еще в голову взбредет... - Авва? Да что там происходит-то?
Дорофей молчал, что уже настораживало.
Осторожно натянув на ноги свободные шлепанцы, Лина подошла ближе к "статуе" и после некоторых раздумий потрясла его за плечо и с беспокойством в голосе позвала еще раз: - Авва?..
Тот медленно повернул голову.
- А? - Гласный звук эхом выполз изо рта.
- Ты в порядке? - заглянула она ему в глаза, - Что случилось? - девушка попыталась выглянуть в коридор.
- Не знаю...где Проводник? - Ожил Авва.
- Понятия не имею, вроде собирался быть в обеденной... - растерянно пробормотала Лина. А затем еще раз его встряхнула для верности: - Что с тобой только что было?
- Просто Бесник младший очень плох, и твои друзья в огромной опасности, - Ответил он.
- А почему мы до сих пор здесь?! - возмущенно спросила девушка, - Мы должны помочь им!
- Стоять! - Авва был готов держать девушку за что угодно, главное, держать.
- Но почему? - Лина поняла всю тщетность своих возможных попыток прорваться через эту новую "оболочку" и отстранилась. - Я хочу помочь!
- Слишком опасно, - Авва еще никогда не был так серьезен. - Ты можешь умереть.
- Мы же вроде итак определились, что из-за этого задания мне придется умереть, а так я смогу помочь выжить кому-то еще! - кажется, Ангелина уже не замечала, что несет полный бред.
Дорофей покачал головой. Это означало только одно - вопрос закрыт, и Лина никуда не идет, чтобы там не произошло. Для пущей верности мужчина перекрыл собой проем.
Девушка сникла, отступила на шаг назад и бессильно рухнула на диван, оставив на полу только ноги. Она упрямо глядела в потолок, чтобы зарождающиеся от ощущения собственного бессилия слезы не вытекли наружу.
Авва сел рядом, глядя на нее в упор.
- Не плачь, иначе я тоже сейчас расплачусь.

(совместно с всеми теми, кто дарит мне радость, дружбу, душевное тепло и желание жить дальше)


* * *
-Ты - ничто. Ты никогда не жила, потому что ты не умеешь того, что дает человеку жизнь, - сухо сказал Блэк. Его защита только укрепила его уверенность в собственной правоте.
- Милаш, держись... Ричард спасет тебя... - шептала Ада, стараясь хоть как-то подбодрить ребенка, хотя сама четко понимала, что наконец-то умрет.
Лапникову не было сейчас никакого дела до семейных разногласий Бесников. Он видел только одно - Ариадну, беспомощно лежащую на полу. Подскочив к ней, Михаил опустился перед девушкой на колени, коснулся ее щеки и задал вопрос:
- Что с тобой?
Затем обернулся к госпоже Бесник и уже более громко повторил:
- Что с ней?!
- Спасайся, - сказал ему Блэк. Его ледяное спокойствие не пропускало эмоций. - Здесь опасно.
Паутинам тоже, в свою очередь, было не до душещипательных речей и разборов полетов святого отца. Все их внимание было приковано к Блэку.
Священник кивнул в ответ на слова Ричарда о спасении и, подхватив на руки Ариадну - он все еще надеялся ее спасти, направился к выходу из комнаты. Ему удалось вынести девушку наружу.
- Спасай Милаша, а не меня. Я этого не заслужила, а он не виноват, - долгая речь окончательно истощила Аду и она, наконец, рухнула в пустоту.
- Я уйду. - Прошипела женщина. - Отдай мне ребенка.
- Зачем он тебе? Его душа всяко чище твоей, - был ответ.
- Отдай. Мне. Ребенка. - Четко и внятно повторила та, упиваясь ядовитой и трясучей злостью.

Совместно с JoseF, kethinar, Piromant, Марком Октавием, Гвардейцем Жизни, Элис, sarrof cane, Кальдором, Coauctor.

- Я - не бездумное орудие для выполнения твоих приказов. Именно таким ты хотела меня вырастить, не так ли? - Ответил Блэк. Затем он сделал шаг вперед и продолжил:
- Может, ты все же пересмотришь свои взгляды? Тебе не кажется, что если родной сын отрекается от тебя, то здесь что-то не так?
Михаил упрямо продолжал свое движение к лестнице на первый этаж - шел он крайне медленно, чтобы не тревожить свою ношу излишней тряской. У Лапникова был свой взгляд на то, кого следовало спасать в первую очередь.
Через довольно продолжительное время святоша все-таки добрался до лестницы и принялся со всеми возможными предосторожностями спускаться вниз по ней.
Тряска от перехода по лестнице все же вырвала Ариадну из блаженной темноты.
- Отнеси меня к Проводнику... Я хочу попрощаться... - легкий, едва слышный шепот слетел с окровавленных губ.
- Ричард, - Голос женщины смягчился. - Ты прав. Ты так прав. Кем же я стала?
- Не стала. Ты была такой.
- Нет! - Лицо сгладилось. Черты стали четче. Черты человека. Она приблизилась на шажок. - Прости свою мать, Ричард.
- Я прощу тебя. Но только если ты исправишь все, что сделала. И если поклянешься, что не причинишь больше никому - даже Милашу - зла. Ведь ты же не понимаешь, что он убил тебя не из-за злобы. Скорее всего, он это сделал, пытаясь спасти тебя от окончательного душевного разрушения. Меня не было там. Но я говорил с тобой, говорил с ним, видел, что ты делала с нами. И мне понятно, что он не убил бы тебя ради убийства. Тут было нечто большее... - Блэк выразительно глянул на мать.
Тень скорчилась под его взглядом.
- Да, ты прав, ты полностью прав, помоги мне, - Она опустила тенистую голову. - Простите меня, оба.
- Я-то могу простить, я хотел сказать, я имею возможность выбирать - прощать или нет... А он? - Блэк кивнул в сторону Милаша.
Силуэт женщины жалобно двинулся к ребенку.
- Хочешь доказать, что ты изменилась? - спросил у нее Ричард.
- Да, - Она сделал еще шаг. - Я была такой глупой... Я жалею...
- Остановись, - окликнул ее Дик. - Тогда давай заключим контракт.
- Что?
- Давай заключим контракт. На новых условиях. Он будет выгодным для нас обоих.
По лицу женщины пробежали сотни чувств. Непонятных, зловещих.
- Какой еще контракт? Я просто хочу извиниться перед своим сыном.

Совместно с Марком Октавием, Элис, Кальдором

* * *
Это был тяжелый и нелепый сон. Все смешалось в шизофренический ком: чернозем в горле, сюрреалистические деревья, красивая обнаженная девушка, мертвые гуси, рогатый демон... Все это было абсолютно бессмысленно, слишком глупо даже для сна... И только очнувшись в постели в своей детской комнате, Вадим с ужасом вспомнил, что это никакой не сон...
Он потянулся, поднялся с постели и вновь осмотрел эту комнату, к реальности которой уже начал привыкать. В самом деле, все совсем как тогда - сходство нарушала лишь висящая на стуле одежда - взрослая - и лежащий на тумбочке найденный вчера нож. Нет, все это не было сном. К большому сожалению.
Одевшись и засунув нож за пояс, Вадим отомкнул запертую дверь и выглянул наружу. Кажется, никого... Или?..Он увидел Лапникова, держащего на руках кусок мяса по имени Ариадна. Назвать ее другим словом, было трудно.
Михаил на этот раз решил не перечить просьбе любимой девушки - как ни горько ему было сознавать это, Ариадна действительно находилась сейчас на грани, за которой ее ждала только смерть. Очередная? Или последняя? Лапников искренне надеялся на первый вариант.
Сойдя с лестницы, экс-архангел повернул направо и двинулся в сторону обеденной.
- Да что здесь ..? - Вадим в очередной раз пожалел, что все это не сон: мерзкий, ужасный и... конечный. - Что случилось?
- Проводник... мне нужен Проводник... - шепнула Ада. - Найди его...
- Да так, сущие пустяки,- горько отозвался священник, продолжая мерно идти в прежнем направлении - Семейные разногласия Бесников. И больше ничего.
Однако когда тройка оказалась в обеденном зале, Проводника там никто не увидел.
Святоша несколько секунд постоял в раздумьях, а затем развернулся и понес Аду к своей комнате, бросив Вадиму:
- Идем с нами.
Вадим не очень хорошо понимал, чем он тут может помочь, и вообще остро чувствовал себя лишним, но, тем не менее, последовал за священником.
Ариадна зашлась кашлем, она выплевывала сгустки крови, не могла вдохнуть... Наконец она сумела сделать вдох и, понимая, что следующего приступа ей не пережить, она шепнула:
- Скажите Проводнику, что я люблю его. Больше жизни, - девушка закрыла глаза и стала ждать, когда же душа покинет ее тело.
Однако, душа не торопилась покидать, а вот тело было в ужасном состоянии.

Совместно с JoseF, kethinar, Piromant, Марком Октавием, Гвардейцем Жизни, Элис, sarrof cane, Кальдором, Coauctor

* * *
- Вера возвращается с трудом, пойми уж. Предлагаю тебе такие условия: Если ты сделаешь к Милашу хоть шаг со злыми намерениями, то ты сгоришь, и больше уже не восстанешь.
Она усмехнулась.
- Какой же ты дурак, как и твоя подружка. Я и не собиралась унижаться перед жалкими ублюдками, вроде вас.
- Я знал, что ты не скажешь и слова правды, чего ЕЩЕ было от ТЕБЯ ждать, - пожал плечами Блэк. - Разве это что-либо изменило? И, кстати, зачем ты просила меня отдать его тебе?
- Потому что я хочу добить его и посмотреть, что внутри. Тогда мне так и не удалось утолить свое любопытство, - Хохот взорвался подобно водородной бомбе. - Знаешь о чем я жалею? Только о том, что родила вас!
С этими словами вся обвесистая тенями фигура-кокон в свирепом прыжке бросилась на Дика.
- Ну, что ж, распишись в своем бессилии, - только и сказал Бесник-младший, глядя на кокон глазами-льдинками.
Чудовищные завитки завились вокруг Дика, готовые вцепиться в глазницы и разорвать его череп на тысячу частей. Кто-то сжал его руку.
Блэк обернулся, с целью узнать, кто это сделал. Милаш едва держался на коленях, оставляя по полу чудовищный кровавый след.
- Просто возьми за руку. - Сказал он как-то холодно и неестественно. - И закрой глаза.
- Хорошо, - отозвался Ричард, выполнив указания брата, хоть он и сомневался, брат ли это на самом деле.
Послышался протяжный вопль. Вы когда-нибудь присутствовали на медленной пытке или столь же неторопливой казни? Слышали, как мычит корова, из которой вытягивают жилы? Воздух вокруг разряжался, наполнялся пульсом и стуком сердец. А потом наступила тишина, как если бы кто-то сжал весь этот шум, смял в ком и выбросил со склона в овраг. Кокон и паутины исчезли, как будто их никогда не существовало. Открыв глаза, Дик увидел бы только подтеки крови, месиво из сломанных стен и кишок.
Милаш лежал в его ногах и пальчиком обводил трещину в полу.
- Ч-что ты сделал? - только и спросил ошалевший от удивления Блэк.
Ребенок не ответил, напрягаясь лишь для того, чтобы кишки не вывались из вспоротого живота.
Блэк секунду подумал, а потом, аккуратно перевернул ребенка, при этом стараясь его не повредить еще сильнее.
Из глаз Милаша ручьями текли слезы.
- Я ошибся. Думал, что ты уйдешь, а ухожу я...
- Тебя можно спасти? - спросил Блэк.
- Не знаю. Но мне не место в этом мире, да его никогда не было.
Он тяжело вздохнул. Глаза медленно закрывались, хотя мальчик был все еще в сознании.
- Что ж, если ты уйдешь, то я надеюсь, что ты обретешь покой.... Ты заслужил его.
- Найди меня, братик. - Это было последнее, что сказал Милаш, перед тем, как раствориться у Ричарда на руках.
Блэк поднялся с места, вздохнул и отправился в комнату Лины. Он пообещал себе, что сделает все, что в его силах...

Совместно с Марком Октавием, Элис, Кальдором

"Все, до чего мы дотрагиваемся, мы оскверняем, при этом в душе у нас есть все задатки для того, чтобы стать святыми"

* * *
Подойдя с Ариадной на руках к двери своей комнаты, Лапников обратился к Вадиму:
- Ключ в левом боковом кармане моего пиджака. Возьми его и отопри комнату - три полных поворота против часовой стрелки.
Вадим открыл комнату и посторонился, пропуская священника с Адой на руках вперед.
Святоша осторожно прошел внутрь своей комнаты и уложил сероглазую на диван, а затем вновь обратился к мужчине:
- Я сейчас схожу за аптечкой. Она вряд ли поможет при таких повреждениях - но все же... Кстати, у меня возникла одна идея, бредовая конечно, и все-таки. Твои подданные не могут ничем помочь в этом деле?
Вадим пожал плечами. Он совершенно не представлял, как гуси могут тут помочь. Он, откровенно говоря, даже изрядно сомневался, что они вообще явятся на зов и будут слушаться, но даже если и будут... В общем, могут они разве что добить девушку, но если дойдет до этого, право же, лучше обойтись без гусей...
Михаил выскочил в коридор и пронесся по нему до комнаты Лины.
- Вадим? - Ада жалела, что до сих пор не умерла, и не уставала удивляться этому. С такими ранами не живут. А она все еще жива, и даже может говорить.
- Что такое? - Вадим склонился над ней, остро ощущая собственное бессилие. - Что я могу сделать?
- Побудь со мной... возьми меня за руку, пожалуйста... я боюсь остаться одна... - из серых глаз слезы текли потоком.
Вадим несмело взял ее за руку, боясь повредить... хотя, куда уж дальше...
- Все будет хорошо... - проговорил он, стараясь вложить в эти слова как можно больше уверенности, которой у него отнюдь не было. Он просто не знал, что полагается говорить в таких ситуациях. - Не бойся, я здесь...
- Кого ты хочешь обмануть? С такими повреждениями не живут... - слова вытекали вместе с кровью. - Просто... мне страшно...
- Не живут, ты говоришь?! - Вадим чуть повысил голос. - А может быть, люди живут без печени? Или с перерезанным горлом? Это странное место и здесь возможно... многое из того, что невозможно. Просто поверь...
- Ты прав... тогда просто не уходи.
- Я не уйду, - прошептал он, все еще стараясь говорить спокойно и уверенно. - Обещаю. Ты только держись. Скоро придет Михаил с аптечкой. Все будет хорошо...

(Совместно с друзьями )

* * *

- А я пытаюсь, - шмыгнула она носом, - что там с пакетом и подсказками? Нас вроде бы прервали... "Раз уж не дают действовать, подумать-то можно, надеюсь"
- А я знаю? - Отстраненно пробормотал Авва. Он уже успел привязаться к этим ребятам и одна лишь мысль о том, что кто-то мог умереть, дрожью пробегала по лицу Дорофея.
- Авва, - Лина даже поднялась с дивана уловив странную интонацию и посмотрела прямо в глаза, - послушай, мне тоже тяжело. Еще недавно ты хладнокровно спрашивал, кого можно убить из них. Я боюсь даже представить, что там с ними что-то ...случится. Я пытаюсь отвлечься от подобных мыслей. Помогать ты меня не пускаешь, так хочешь, чтобы я здесь вообще с ума сошла, накручивая себя?
И тут в проем влетел святой отец.
Лапников подбежал к двери. Обращаясь к сидевшей внутри Лине, Михаил выпалил, задыхаясь от стремительного бега:
- Подай аптечку, прошу тебя. Она нужна. Срочно!
- Что случилось?! - мгновенно среагировала девушка, протягивая запрошенный предмет.
Авва смерил святошу недоумевающим взглядом.
- У Ады очень серьезные ранения, - отозвался Михаил, хватая аптечку - она сейчас почти при смерти.
После этих слов Лапников поспешил обратно в свою комнату.
- О Господи, Авва, ты даже теперь меня не выпустишь?! - резко развернулась Лина.
Авва встал. Лицо его вытянулось до неузнаваемости.
- Где она? И что случилось?
- У меня в комнате,- откликнулся не успевший отойти далеко священник,- А насчет того, что с ней произошло - госпожа Бесник с ней произошла.
Михаил прибавил ходу, стараясь при этом не уронить свой груз. Хотя и понимал, что такие средства в данной ситуации практически полностью бесполезны.
- Ну я ведь предупреждал, - Хмуро пробурчал Авва святоше в след.
- Ты в медицине разбираешься? Или нет, Проводник помочь может? - понимая, что там нечто серьезнее ожогов, быстро спросила Лина, слезая с дивана.
- Не знаю, но чего только не случалось раньше. И он однажды провел кое-какую процедуру, - Авва о чем-то сосредоточенно думал. - Идем и посмотрим, что можно сделать.

(совместно с Джонни)

* * *

Борис оказался в зале. Да это был зал, хотя из-за кромешной тьмы трудно было разглядеть его границы. Скажи слово, и оно разлетится на огромные расстояния, как будто границы были так далеко, что площадь помещения можно легко было сравнить с огромным мадридским двором.
В самый центр на пол падал луч приглушенного желтого болезненного света.
Сатанист тупо уставился перед собой, лицо изображало крайнюю степень растерянности и удивления. Еще секунду назад перед глазами была его комната, а теперь... Он тряхнул головой, но ожидаемого эффекта это не принесло. Долбанный замок, то на дне океанической ванной просыпаешься, то черт знает где. Он бы сейчас ни сколько не удивился, если бы это на самом деле было шкафом. Стоять в кромешной темноте ему как-то ни сколько не улыбалось, поэтому он осторожно пошел к свету, бормоча себе под нос, что он думает об этом месте. От каждого шага исходило звонкое эхо, и свет под ногами струился, превращаясь в разносторонние потоки.
- Скажи спасибо, что оказался не в банке с червями. – Голос принадлежал Проводнику.
Он замер у стены. Или того, что можно было назвать стеной.
- Кхем, и что это за сюрпризы? - остановившись, спросил он с морем желчи в голосе.
- Раз уж ты так любишь всякие соглашение и пряники… - Усмехнулся Проводник. – Решил, что захочешь заключить еще одно.
Он вышел ему навстречу в своем коричневом одеянии.
- Впрочем, другого варианта у меня просто нет.
- И для этого меня надо было закидывать неизвестно куда, - пробурчал сатанист, хотя в душе уже предвкушал, что сейчас ему будет все, сразу и почти просто так. - Ну, излагай.
- Мне надо, чтобы ты пошел в одно место, - Потом мужчина выдал смешок, реагируя на свои собственные слова.
- Пойди не знаю куда, принеси то, не знаю что... - тем же ворчливым тоном ответил Болеслав. - Попрошу тебя поконкретнее.

совместно с ВК. Нет, не Властелином Колец, а с Веселой Компанией

- Сам я не могу туда попасть, но там находятся две девушки из вашей компании. Подозреваю, что их туда упекли насильно. – Маска вперила глаза в сатаниста. – А вот тебя туда отправить в моих силах.
- Прекрасно, рыцарь на белом коне, - постоянные недоговорки Проводника начинали его раздражать. - Ты можешь ясно сказать, что это за место, как туда пройти и что опасное там водится?
- Я тебя туда отправлю сам – какая разница, что это за место, если не придется туда идти. – Ответил тот, подходя ближе. Теперь их разделял ничтожный метр. – Опасно. Для меня да, для тебя очень. Но разве это не то, что тебе хочется?
- Какова плата? - уже более деловым тоном ответил сатанист. - И, как мне оттуда выбираться?
- Постараюсь вытащить, - С каплей убедительности ответил Проводник. – Взамен я научу тебя пользоваться кольцом. А то, все, что ты пока делал, не сравнить даже с ногтем на мизинце моей левой ноги.
- Даже так... - он непроизвольно коснулся того самого кольца. - А в случае неудачи? Никакой кары небесной не последует?
- Тебе нужно будет постараться. В противном случае, я брошу тебя там. – Признался собеседник.
- Веселая перспективка, ладно, валяй, отправляй, - решился Борис, отчего-то возникло потаенное желание зажмуриться.
- Если там будет что-то опасное для тебя, используй свое кольцо, - Сказал мужчина, приблизившись теперь уже прямо вплотную. – Во всяком случае, хотя бы попробуй.
- А сам бы я не догадался, - огрызнулся новоявленный спаситель бедных дам, хотя до этого он предпочитал их убивать, ну или еще чего повеселее с ними делать... - Отправляй уже.
Проводник вытянул руку и пальцем коснулся головы Бориса. Тот тут же исчез.

Совместно с JoseF, kethinar, Piromant, Марком Октавием, Гвардейцем Жизни, Элис, sarrof cane, Кальдором, Coauctor.



* * *
- Смеешься? Что мне эта аптечка? У меня по-моему сломаны все кости... - Ада снова зашлась страшным, раздирающим кашлем.
Вадим осторожно взял ее руку обеими своими.
- Просто держись... Не надо много говорить... - прошептал он. Ему было невероятно жаль эту девушку, с которой как-никак его с некоторых пор что-то связывало. Да и даже не в этом было дело - просто жаль чужой красоты и молодой жизни. Может быть, в самом деле все как-то в очередной раз образуется? Он не знал.
- А разница? Знаешь почему я покончила с собой? - тихо спросила девушка.
- Нет... - Вадим весь обратился в слух. - Почему?
- Просто надоело жить. Смысла не было. Пришла домой с концерта, наглоталась таблеток и перерезала вены. Для верности. - голос девушки был пустым.
- Да... - Вадим совершенно не знал, что сказать на это. - Наверное, тебе было очень тяжело. Все мы тут... не нашедшие места ни в жизни, ни в смерти. - Он закрыл глаза от накатившей безумной тоски.
- Так что мне все равно, выживу я или нет. Просто боюсь умереть в одиночестве. Теперь. - Ада обессиленно закрыла глаза.
- Теперь? - переспросил Вадим. - А что изменилось?
- Не знаю... просто будь рядом и все. Я устала... - девушка дышала все чаще. Дыхание было прерывистым.
Вадим следил за ней, не сводя глаз. Так, как будто это могло поддержать в ней жизнь. Чувство собственной беспомощности и беспросветного одиночества в этом холодном и жестоком мирке сводило с ума.
Как раз в это время в комнату ворвался Михаил с аптечкой в руках. Оставив свою ношу на письменном столе и опустившись перед Ариадной на колени, Лапников крайне осторожно погладил ее по окровавленному лбу и тихо проговорил:
- Я во всем виноват, любовь моя. Если бы я не оставил тебя одну в обеденной- многое произошло бы иначе...
Затем святоша добавил, обращаясь уже к Вадиму:
- Пожалуйста, предупреди остальных, что Проводник желает видеть всех в трапезной. И еще - постарайся найти его самого. Сейчас это крайне необходимо.
Следом вошли Авва и Лина. Еще через какое-то время показался Блэк, который заметил блондинку, идущую по коридору.

Совместно со страшными людьми...)))

* * *
Марк был подвешен. Сон, а может, быть и не сон. Но руки и ноги, аккуратно пронизанные тонкой прочной нитью, шевелились сами собой, а тело танцевало чарльстон. Музыка была негромкой, а выделенная для него сцена с занавесом являлась отличным подмастерьем для свершения спектакля. Зрители – тысячи обезображенных лиц и застывших в восторге распухших фигур, смотрели прямо на него.
Одно было ясно, после недавних событий у Красной Комнаты кто-то перенес его сюда.
Руки слушаются ног, а ноги рук - и ничто не подчинено разуму, сознанию. Однако, хорошо Киреева ослепили софитами славы... Так ослепили, что дал прошить себя нитями насквозь. Было ли парню больно? Скорее всего, наоборот. Ведь нет ничего слаще того, чтобы сложить с себя все полномочия и покинуть ток жизненных событий. Выброситься на берег, как больная рыба или кит. Позволить кукольнику доигрывать спектакль за себя, а рожи опухшие... Они никогда не меняются, им все равно. У режиссера все под контролем.
- Я... волнуюсь, - сказал сам себе Марк, пытаясь вернуть конечности под свой контроль. Прекратить этот гнусный танец на гнусной сцене перед гнусной публикой. Вот одно движение, вот второе - их нужно порушить...
Чувствуя его, сопротивление, нити только натянулись. Музыка взорвалась, послышались шлепки – аплодисменты, разрывающие помещение. Мелодия сменилась. В новом исполнении не было ничего кроме страсти, негодования, ослепляющего безумия. Тот, кто двигал нитями, старался предать движениям Марка должное соответствие и чувство ритма.
Если бы голос звучал, он бы говорил так:
- Танцуй, человеческое отродье!
Слишком много Марк танцевал в своей жизни. Каблуки поистерлись, а он знай, новые ботинки берет - и вперед, с чувством ритма и страстью. Пассионарный какой...
- Отстань! Если хочешь получить аплодисменты этих уродцев, то спускайся сюда сам. И подбери танец получше, твой репертуар даже такой публике не подходит, - в паузах между односложными тирадами Киреев сцеплял зубы и постанывал. Зубы... Нужно добраться ними до нитей и перегрызть. Как животное, как те что в партере смотрят на него, как тот что сверху.

вне Совместно

* * *
Лера и Кэт были в четырех незнакомых сырых стенах, больше похожих на отведенную для смертников пещеру-камеру. Одна из девушек медленно угасала, под песню разлагающейся плоти. Но даже это не заставило сжалиться сердце того, кто привел их сюда. Обе были обнажены и сидели друг напротив друга, прикованные к сырому камню ржавыми цепями.
- Оооо... - уже не нашлась, как еще выругаться Катарина. Ее силы удивляться и возмущаться происходящему исчезли где-то в промежутке времени между поцелуем и стаскиванием джинсов с Валерии. - Ну, отлично! Уж лучше бы сразу прикончили, чем так издеваться.
- Нее... Тут всё для того, что бы издеваться над самоубийцами. - отозвалась Валерия.
- Ну и каким образом мы тут оказались, и как выбираться, например? - Подергавшись, пробуя цепь на прочность, проворчала Кэт. Настроение ее было испорчено так подло и так безнадежно.
- Не переживай ты... Всё нормально будет. - Брюнетка ободряюще улыбнулась - Главное, что бы всё нормально стало до того, как у меня всё отвалится.
- Твою мать! - Выразила искреннее сочувствие Кэт, как умела. - Тебе, правда, не больно совсем? Выглядит оно очень жутко...
- Да не болит оно... Сама в шоке. - К этому времени уже вся верхняя часть туловища девушки представляла собой отлично отпрепаринованный мышечный стенд. Черные нити, предшествующие жировому плавлению тянулись по животу вниз к ногам и вверх к лицу Валерии.
Звук капающей воды захлебывался в глубокой тишине, нарушаемой лишь голосами девушек. В воздухе витал запах плесени, горящего жира и вырывающего из правой руки гноя.
- Слушай... - Катарина долго не могла подобрать слов, потом решила, что лучше говорить, все что думает, иначе для самой велик был риск запутаться. - Я ведь теперь тебя не брошу. И если надо будет умереть вместо тебя - то я готова. Выкупим тебя обратно у этого чертового дома. Я все равно ничего не боюсь. А ты... ты, наверное, первая, кто так зацепил меня. Как будто всю жизнь тебя знала.
- Спасибо... Родная. - Смущенно произнесла девушка - Я в последнее время... Мало что понимаю. Это место настолько странное... Спасибо, ты мне напомнила о жизни. О её вкусе...
- Йоу! - Тут высунулась башка Тимати. - Красотки-бэйбы!
- На хрен шел. - На полном серьезе ответила на приветствие Катарина и сплюнула так, чтоб плевок оказался прямо у ног уродца. - Таких пыток мы не заслужили. Уж лучше пускай разлагаемся живьем.
- Ты тоже умер??? Чертов плагиатор - зачем копировать Гуфа?!
- Слыш, ушлепок? А ты как себя убил? В дерьмище собственном захлебнулся, поди? - Не смогла не поинтересоваться Кэт.
Зомби, похожий на "знаменитость" обиженно растворился в толщине камня.

Совместно с JoseF, kethinar, Piromant, Марком Октавием, Гвардейцем Жизни, Элис, sarrof cane, Кальдором, Coauctor.

- Блин... Я уж испугалась... - Проводив взглядом то ли глюк, то ли очередное недоразумение, сказала Катарина.
Спустя какое-то время она обмякла. Лера уже давно не двигалась. Если голова девушки еще сопротивлялась свежеванию, то торс уже давно потерял кожу. Разложение тянулось по ногам. От рук остались одни кости. К плавлению жира добавился еще один процесс: мышцы начинали гноить и расплавляться, истончаясь и приобретая отвратительный серо-зелёный цвет и рыхлую консистенцию.
Воздух заискрился, и вычерченный силуэт разрезал пелену влажной вони. Это был Болеслав. Который все-таки зажмурил глаза.
- Встречайте, прекрасные... - он открыл глаза и наткнулся взглядом на разлагающуюся Леру. - Погорячился я с прекрасными...
Незаметив ничего опасного, он подошел к ним и подергал цепи. Ни в какую. Тогда он на всякий случай переодел кольцо на другой палец, лишних у него не было, и представил, что звенья "раскрываются". Как и ожидалось, палец закололо. Со звеньями произошло все то, что и в голове сатаниста за секунду до этого.
А пока Борис занимался спасением, за его спиной выросла уже знакомая этому месту тень. Вытянув руки, она на цыпочках с насмешливым лицом принялась подплывать к сатанисту и пристраиваться сзади.
Борис, не замечая опасности, самозабвенно продолжал рвать цепи. Его взгляд остановился на обнаженной Кэт, в голове возникли мысли, совсем не связанные со спасением... Он себя мысленно уговаривал, что Проводник говорил об опасности, что его научат обращаться с кольцом... Уговоры не помогли, голос здравого смысла обреченно склонил голову и отступил, сатанист склонился над Кэт.
Тень медленно, но верно приближалась. Тот, кто был похож на знаменитость, ко всему прочему был облачен в старый плащ. Бесшумно подбираясь к гостю, бритая голова, распахнула одежду и принялась идти настойчивее.
- Думаю Проводник не сильно обидится, - ухмыльнулся Болеслав и начал откровенно лапать ту, которую по идее должен был спасать, на то, что сзади раздался шелест распахиваемого плаща, он не обратил внимания.
Тень закопошилась, видимо настраивал свое «оружие». Рожа облизнулась, предвкушая последующие события.

(совместно с Ними. Они знают, о ком я )


Борис еще раз злорадно ухмыльнулся и начал спускать штаны. То, что вся "романтика" проходит в весьма... не романтичной обстановке, его похоже нисколько не смущало.
- Ну что, детка, начнем? - в глазах плясали искры, садистские искры.
- Только попробуй, сволочь! - Заорала во весь голос Катарина. Это явно не было случаем, когда стоило жалеть голосовых связок. - Руки связаны, так я тебе глотку перегрызу, сучий ты сын.
Только вроде Болеслав настроился на нужную волну, как что-то уперлось ему в спину. Он попытался отмахнуться и обернулся, с полным недоумением уставившись на стоящего сзади.
- Не понял.
Изуродованное тело хмыря ответило судорогой. Момент внезапности был испорчен. В знак приветствия, тень помахала рукой.
Кети облегченно вздохнула, но успокаиваться было рано - слишком уж много получилось самцов на квадратный метр, что, учитывая ее наготу, ничего хорошего не сулило.
Сатанист от неожиданности отпрыгнул, запутался в собственных спущенных штанах и растянулся на полу, мгновенно перевернулся и отполз к стене.
- Кто ты?! - выкрикнул он. Цепи зашевелились под его взглядом, но от испуга управлять ими получалось плохо, поэтому они лишь подергивались на полу, будто кто-то время от времени дергал их.
Существо, вероятно, должно было охранять это место. И поняв, что утолить все свои потребности с помощью эффекта неожиданности не удастся, да и видок сатаниста подстегивал на подвиги и сдвиги гормонального фона, он стал покрываться множеством безобразных отростков. Они вылезали отовсюду, с каждого сантиметра его тела. Особенно много было в паховой области.
Борис, издав испуганный крик, начал пытаться пройти сквозь стену, попутно пытаясь что-то сделать с цепями. Наконец, ему это надоело, и он сказал сразу всем валяющимся на полу цепям.
- Живи! Живите! И убейте эту хренотень!
Цепи напряглись и вытянулись, как змеи, отвечающие на игру флейтиста. Они обрушились на создание, но прошли мимо него и обескуражено упали у дальней стены. Потом поднялись снова, в этот раз, потряхивая и бренча концами, словно разбитыми головами. Как ни старались цепи скрутить или хотя бы задеть цель, ничего не получалось. А вот влюбленный призрак начал свое движение навстречу Борису, игнорируя, как попытки безделушек, так и шевеление собственных органов.

(совместно)


Наконец-то сообразив, что он до сих пор со спущенными штанами, сатанист попутно с вживанием в стенку и управлением цепями начал пытаться натянуть штаны.
- Да его бейте, черви вы болотные! Его! - наконец ему и это надоело, и он очень красочно представил, как цепи подползают к нему, оплетают ноги и начинают буравить их, как когда-то с Борисом поступила веревка.
- Чтоб вас всех отсодомировали на Рождество, - потирая затекшие запястья, Катарина выругалась в ту сторону комнаты, где происходило наибольшее шевеление, и подползла к обездвиженной Лерке.
Задетые укором хозяина, цепи с особой жестокостью полетели на существо, но и в этот раз ничего не получилось. Они просто проскальзывали сквозь него, как будто это был воздушный снеговик.
Отростки удлинились, начиная брызгать все вокруг чем-то зловонным. Здесь скорее бы помог не медик, а химик, потому что жидкость плавила все, на что попадала. В том числе кожу Бориса и Кэт.
Тварь стала похожа на обладателя множества живых пушек, постоянно передвигающих прицел.
Катарина завизжала. Непонятная ерунда, расплескавшаяся вокруг, стала разъедать и без того тонкую, почти прозрачную бледную кожу девушки, как кислота. Она хваталась поочередно за каждую из ранок, но от этого делалось еще больнее, а увернуться или стряхнуть едкое вещество не получалось.
- Проводник, мать твоя женщина, я их развязал, ты меня вытаскивать будешь?! - завопил Борис. Штаны наконец-то поддались и он, резво встав на ноги, отскочил в другой угол.
- А вот хрен тебе. - Глаза Кэт налились кровью, она подскочила к то ли маньяку, то ли спасителю (девушка пока сама еще не решила кем его считать), но не стала встревать между ним и его... поклонником. - Ты, сука, либо сейчас помогаешь нам с Валеркой выбраться отсюда, или я помогу твоему хахалю сделать с тобой все, что он захочет. Цепи ты снял, значит выбраться, тоже можешь помочь.
Органы захрюкали, как и их обладатель, продолживший трудный и медленный путь к обесштанинному сатанисту. Видок призрака явно возбуждал. На Кэт он не обращал никакого внимания, только его "штуковины" продолжали поливать, словно припевали: "Расти, расти цветочек".
- Да вообще-то я здесь как раз для того, чтобы вас спасти! - продолжал вопить Болеслав, перспектива встретиться с этим любвеобильным субъектом его не радовала. - А это треклятый Проводник обещал "постараться", чтобы вытащить нас отсюда.

(они знааааают... они всееее знаааают....)

Неожиданно в его голове мелькнула совсем сумасшедшая мысль, которую он поспешил воплотить в реальность. Он посмотрел на урода, дотронулся до кольца и произнес.
- Умри, - а потом, для пущей убедительности, представил, что он разваливается на части.
И произошло что-то такое, чего никто не ожидал. Возможность сатаниста подействовала не на тварь, а на Леру. И покарябанная проклятьем девушка поднялась на ноги. Глаза ее при этом были закрыты, да и сама она напоминала больше недоделанную игрушку, которую решили пустить в ход.
Палец снова обожгло, Борис, поливая руганью проклятого Проводника с его проклятым кольцом и всем этим проклятым замком, сдернул его с пальца, надел на другой и представил, что пол поднимается эдакой стеной вокруг уродца. Многоштукачник решил начать активное осаживание. Ему надоело медлить, да и Болеслав казался с каждой секундой все аппетитнее. Органы напряглись, словно стрелы. Стены выстроились вокруг существа каменной оградой, задев и двух девушек. На свободе оставался лишь сатанист, да и то не долго. Скоро существо уже проделало в массиве проход и решило перейти в атаку.
Борис с руганью отпрыгнул, и теперь уже не опасаясь за палец, - все-таки выращенные стены получились первым опытом работы с камнем - представил, что от пола отделяются глыбы и наподобие пальцев сжимаются в кулак, конечно, попутно схватив тварь. Все произошло так, как он и описал в своих мыслях. Существо оказалось в каменистой руке и с хрустом распалось на кусочки. Сатанист сразу же бросился к девушкам, попутно вопя во всю глотку:
- Пр-роводни-и-ик! Чтоб тебя, вытащи нас! - на то, что одна из девушек потеряла и без того не товарный вид, он не обратил внимания.
Местность преобразилась. Сатанист снова вернулся в темный зал. Катарина и то, что осталось от Леры без чувств лежали около стены.
- Что-то долго... - Сказал Проводник, безучастно разглядывая вернувшихся.
- Да будет тебе известно, что я тебя и пораньше звал, - зло откликнулся Болеслав, садясь прямо на пол. - А также меня никто не предупредил о какой-то озабоченной фигне, сквозь которую цепи проходят.
Мужчина не ответил, видимо, понимая, что оправдываться не имеет смысла. Он приблизился к Валерии, напоминающей больше скелет, чем человека и взял ее на руки.
- Возьми вторую и отнеси в комнату.
Потом мужчина пошел в сторону затемненного угла, где, вероятно, прятался выход.

(совместно)

- Я нанимался спасителем, а не носильщиком, - буркнул сатанист, но все-таки выполнил "поручение". Ничуть не церемонясь, перекинул Кэт через плечо и пошел следом. - Я вот только одного не пойму, за каким они тебе понадобились? Сдыхали бы себе тихо-смирно.
И снова в ответ только молчание. Проводник оставил Сатаниста у комнаты Катарины, а сам пошел по коридору. Сделав несколько шагов, он остановился и, обернувшись к Борису, сказал:
- Жди меня в обеденном зале.
Борис так же бесцеремонно сгрузил Кэт на кровать в ее комнате, еще раз задумчиво оглядел с ног до головы, но воздержался и отправился ожидать Проводника. Сначала он как следует, поел, потом закурил и стал с задумчивым видом рассматривать прожженную рубашку и ожоги на коже, оставшиеся от разбрызгиваемой его "другом" кислоты.
Через некоторое время вернулся и человек в маске. Он жестом велел следовать Борису за собой.
Сатанист затушил сигару об нижнюю часть столешницы и с неохотой встал. Лениво пошел за мужчиной, на лице замерло недовольство: "Постоянно куда-то тащат, чтобы договор заключить в зал какой-то меня выкинул, и теперь куда ведет..."
Проводник чуть помедлил, позволяя Борису поравняться с собой. Возможно, он просто хотел держать сатаниста в поле зрения, а может быть, знал, о чем тот думает, и спешил прервать мыслительный процесс наглого типа.
- У меня нет на тебя времени, поэтому с кольцом поможет кое-кто другой. - Голос был холодным, но вежливым.
- И кто же тут есть такой добрый? - делано изумился сатанист, всплеснув руками. - Я искренне считал, что все, кхем, "население" замка, только и жаждет, что порвать кого-нибудь на части.
- Будешь выпендриваться, оно поступит также, - Отозвался Проводник, шелестя подолом одеяния.
Пройдя еще немного, он остановился, достал связку ключей и открыл одну из дверей.
- Заходи, - Маска смотрела прямо на Болеслава.
На него же пялился и вопиющий мрак помещения, выползший из только что отворенной двери.
"А меня никто не укусит?" - хотел было съязвить Борис, но сдержался. Шагнул вперед, где-то глубоко в душе закопошилось чувство страха перед неизвестным.
Проводник усмехнувшись, вошел следом и закрыл дверь. На мгновение воцарился полный мрак.
- Мм. Я никого не вижу, я вообще ничего не вижу, - рука непроизвольно потянулась к карману с бритвой.
- Да полегче ты, - Голос мужчины был совсем близко.
Послышался хруст, вырывающегося из стены камня.
- Может ты меня решил завести в темное место и укокошить? - полушутливо сказал сатанист, вслушиваясь в странный звук.
- Если бы я хотел это сделать, то выбрал бы более светлое место.
Звук усилился и явственно приближался.
- Что-то мне подсказывает, что скоро на нас что-то наедет, - явно нервничая, проговорил Борис, борясь с желанием отпрыгнуть в сторону.
Через минуту включили свет. Нет, конечно, никого с рубильником здесь не было, да и свечи из пола не росли, но зал наполнило вполне дневное освещение искусственного происхождения, способ создания которого вызвать мог только сомнение.
В углу копошился темнокожий карлик, орудуя руками-приборами, которые представляли собой и ваттметр, и мультиметр, и омметр, лазер, ершик и даже вантуз.
Проводник спокойно подтолкнул Бориса вперед, не намереваясь вступать в разговор с "особью".
- Пшел! Вон! - Не оборачиваясь, прохрипел обладатель вантуза.
- Он, кажется, не очень дружелюбен, - прошептал Борис, обернувшись к Проводнику а потом продолжил с немного вопросительной интонацией. - Эээ, здрасте?
- Пшел! Я сказал! - Сплюнув в сторону, бросил тот.
- Он со мной не разговаривает. - Сообщил Проводник, начиная медленно отходить назад. - Обиделся. А вот ты найдешь с ним общий язык, я уверен.
- Если он меня своими "руками" не забьет, - буркнул сатанист и, повернувшись к существу, уже более уверенно сказал: - Здравствуйте!
Дождавшись, когда Проводник скроется из виду, карлик повернулся, демонстрируя набор второй руки, среди которого была дрель.
- Ну, здравствуй.

Поскольку мы наделены человеческими глазами, то с какой бы стороны мы ни смотрели на вещи, решение всегда будет одно и то же...

Белые воздушные нити пронизывали комнату. Больше похожая на помещение Эскориала, чем замка, она в знак безопасности и преданности, концентрировала покой и тишину. Беленые стены, пол из плитки насыщенного кубового цвета, застывшие волны занавесок из тафты, собранные складками вокруг широкого ложа. Это был стол, больше напоминающий колыбель – изрезанный и пронизанный множеством минералов: сапфир, бирюза, хризопраз, лазурит, аквамарин, агат, халцедон. А края обрамляет мозаика из кварца, малахита, раухтопаза, сердолика, хризоколла, чароита, гагата, гелиодора. А в самом центре в воздухе сверкают тоскливые кровавики-гематиты – на самом деле, глаза человека, стоявшего сейчас возле приготовленной «кровати», на которую было положено истлевшее, испорченное, прогнившее тело девушки. Сейчас маски были не нужны, поэтому Проводник мог, наконец, еще раз позволить взглянуть на нее своему собственному лицу. А взгляд мужчины, под стать цвету глаз, который по обыкновению являл оттенок запекшейся крови, сейчас становился почти черным. Не зря гематиты называли «черными алмазами» и не зря они носили имя истинных зеркал. Аккуратно уложенное тело было живым, во всяком случае, так казалось Проводнику. Пусть оно потеряло свой настоящий облик, пусть не очаровывало его так, как раньше, но оно все еще было способно дышать. Да, он ее больше не узнавал. И чем больше проходило времени, тем быстрее терялись воспоминания, поглощенные воронкой событий.
Человек гнил. Изнутри и снаружи. Он рушился и все рушилось. Но, как собаке трудно было разглядеть перемены в хозяине, так и мужчине было невозможно нащупать их в тени образа этой женщины. Рассматривая сесамовидные косточки, ключицы, предплечья, он ухватился за голую локтевую кость и ненамного сдвинул ее от себя. Теперь они лежали вдвоем, вдыхая аромат друг друга. Он – запах ее гниющей плоти, а она – смрад его давно уже разложившейся души. Любил – возможно. Ненавидел – абсолютно. Поэтому и не давал умереть, чтобы мучилась и терпела его муки. Этому телу было еще далеко до торфяного дубления, если такое вообще было позволительно в этом месте, а значит, он еще успеет облачить ее скелет в равентух, сатин и миткаль, и даже потанцевать каролингскую павану, па-дэ-грасс и контрданс ”Чёрная лошадка”. И неважно, что она рассыпается на части, и совсем не стоит внимания то, что приходится придерживать ее череп во время реверанса. А потом он подвесит ее на нитках, и она станет его Пульчинеллой, куклой с ярмарочного балагана. А, возможно, через столетия, когда он устанет упиваться собственным одиночеством в ее присутствии, по примеру часовщика Пьера Жака Дро, создаст в ней механизм – заводись, раскрывай руки и принимай кавалера в объятия. Вот о чем думал, случайный любовник, изнуряя взглядом, наполненным дихроизмом, и без того измученное тело. Потом Проводник поднялся. Продолжая неметь, задвинул цирконовую шторку и пошел прочь.

совместно с замечательными людьми...

***
Как только Лина зашла в комнату, она тут же попятилась назад до упора в косяк. Девушка заметно побледнела, глаза ее расширились от ужаса. Кажется, даже живой каменный петух, грозивший ей смертью, так сильно не испугал ее. С большим трудом оставаясь в сознании, она прошелестела: - О Боже, Ада? Что с ней сделали?...
Авва был не менее напуган.
- Она...жива? - Только и сумел выдавить он.
Лапников лишь тяжело качнул головой, секунду бездейственно постоял перед вошедшими и затем вновь вернулся взглядом к возлюбленной, сжав ее ладонь в своей.
Когда Ричард вошел в комнату и вновь увидел Аду, вернее то, что от нее осталось, его передернуло. Кажется, мать говорила что-то о ее доверчивости... Мысли юноши путались в голове. Столько зла. Столько боли. Столько страдания... Он прислонился спиной к стене, закрыл глаза и медленно сполз на пол.
- Кто здесь? - Ариадна распахнула глаза и горько усмехнулась:
- Простите, не могу встать и поприветствовать вас как нужно...
Святой отец бережно помог Аде вытянуться на кровати и поправил подушку под ее разбитой головой. Он словно собирал пазл за пазлом, часть за частью, чтобы воссоздать положение тела девушки близкое к естественному.
- Жива? - в голосе блондинки смешались облегчение и удивление, - Но что с ней случилось? Ада, не отвечай сама, лучше вы расскажите мне...
- Она встала на пути моей матери... - не открывая глаз, выдохнул Блэк. - И поплатилась...
- Я помогла ей. Хотя хотела все исправить. Она мной воспользовалась... - Ада дышала часто и прерывисто, говорить было трудно, но молчать скучно...
- Ей нельзя было верить... - вновь вздохнул Ричард и погрузился в собственные мысли. Он вспомнил, как вся эта дрянь закружилась вокруг него, как он взял руку брата... Как тот просил найти его тело... Найти тело. Не смотря на то, что он умер, он попросил найти тело так же, как и ранее...
- Дорофей! - Ричард резко открыл глаза и поднялся. - Насколько легко убить Милаша?
Авва ошеломленно посмотрел на Дика.
- Какого? Мелкого?
- Да. "Мелкого", - отозвался Блэк, подходя к "старичку".
- Все Милаши - это только воспоминание. - Задумчиво ответил Дорофей, пытаясь не смотреть на покалеченное тело Ады. - Но они также живут своей жизнью. Сколько я помню, ребенок всегда был тут, но, сколько бы мамаша не пыталась его убить, ей никогда это не удавалось. А что, он, правда, умер?

(Они не требуют ни озвучивания, ни составного изменения)


- Видимо, да. Он был ужасно изранен и исчез у меня на руках. Когда я их нашел, там были он, наша мать и она, - Дик кивнул на Аду.
- Я поверила ей... - шепнула Ада - Она так хотела все исправить... как я... я не хочу убивать, не хочу вредить Лере! - девушка снова закашляла.
- Думаю, что надо будет спросить у Проводника, - Уверенно отозвался Авва. - Я вот только одного не понимаю - почему она не умирает?
Палец указал на девушку.
- Это из-за Миши. Он заключил договор о моем бессмертии. Найдите Проводника, умоляю... - По израненным щекам покатились слезы.
- Где он может быть? Ты тут вроде должен был уже освоиться? - обратился Ричард к Дорофею.
- За исключением непредвиденных обстоятельств, он всегда находится в обеденном зале.
- Но в этот раз его там не было, - Хмуро напомнил Лапников.
- Я думаю, что стоит проверить. И при этом, мне кажется, разделяться нам небезопасно, - он многозначительно обвел всех присутствующих взглядом.
- Пожалуйста... умоляю, приведите его... - плакала сероглазая.
- Кто-то должен остаться с ней, или возьмем с собой? - Авва уже готовился идти к выходу.
Выражение лица святого отца кричало о том, что кто это будет - даже не обсуждается.
- Хм, а почему он в обеденной? - между делом спросил Дик у Аввы. - Вечно голодный?
- Возьмите меня с собой... пожалуйста... - слетел тихий шёпот с разбитых губ.
- Так заведено, - Пожал плечами Дорофей, понимая, что никогда в жизни не интересовался этим вопросом. Впрочем, лицо его быстро перекосило, когда в голову полезли представления того, как они будут таскать живой труп Ариадны по всему замку верхом на себе, останавливаться на перекур время от времени и меняться, вытягивая жребий - чья же теперь очередь.
- Хочешь, я с тобой останусь? - отошла от шока блондинка и отлепилась от стены.
- Да. Хоть ты не уходи... - Ада слабо улыбнулась.
- Я все равно сейчас бесполезный член общества, - вздохнула Лина, подходя ближе и оглядываясь в поисках места для сидения.
- Знаете, я тут подумал, что я быстрее сбегаю один. И вам опасности меньше, по-моему... - предложил Блэк. - Вы с Адой посидите пока что.

Совместно с гениями! Злыми и не очень...

- А что если твоя мать вернется, и захочет на тебя напасть? - Подал голос Михаил.
- А что это изменит? Если она захочет, вы ей не помешаете. К тому же Милаш ее куда-то перед смертью зафинтюлил. - Отозвался Ричард.
- Приведите же Проводника! Я хочу поговорить с ним, пока силы еще есть! - Ада снова страшно закашлялась от таких усилий.
- Ну, беги! - Погнал юношу Дорофей. - Раз уж ты Бесник, должна и у тебя быть управа на Проводника. Так что труда его найти не составит.
Ричард, молча, развернулся и выбежал из комнаты.
Дику не пришлось долго искать. Проводник в плаще цвета жженого кофе шел ему навстречу, скользя мелкозернистым взглядом по пустоте. В нем была только тяжесть, которая могла утащить на дно и тех, кто попадется под руку. Вот с кого должен был рисовать свои образы Эдгар Дега, запечатлеть этот насмешливо-грустный одинокий взор, презирающий суету, обосновавшуюся в комнатах замка. Проводник уже знал, что услышит и знал, что произойдет потом – и все это делало его самого огромной насмешкой этого места. Может быть, ему стоило просто смотреть, как мухам, запутавшимся в паутине, поочередно отрывают крылья?
- О, а меня как раз послали за тобой! - сказал Блэк, про себя отметив, что хорошо, что ему не пришлось оббегать пол замка в поисках масконосца. - Меня попросили тебя найти и привести.
Проводник остановился, почти вплотную приблизившись к Дику, и несколько секунд вот так разглядывал его, как будто подобрал какой-то необычный ракурс.
- Что такое? - удивленно спросил Блэк.
- Ничего, - Взгляд не изменился. Так смотрят на скачущих лошадей, на прачек у озера, но никак ни на людей, оказавшихся за захлопнувшимися дверями обстоятельств. - Что случилось?
- Много чего. Пойдем, - отозвался Ричард.
- Ну, пойдем, - Отозвался мужчина и вывел жест, исполненный в лучших традициях Энгра, как бы пропуская Дика вперед и спрашивая дорогу.
Блэк направился прямиком в комнату. На ходу он бросил через плечо:
- Много чего... нехорошего.

(совместно с дорогими друзьями и не только )

Взгляд человека в маске так и сверлил спину Блэка весь путь. Наконец, они оба достигли нужной двери.
Войдя в комнату, Дик тожественно произнес:
- Вот, я привел Проводника.
Следом на пороге вырос и сам представленный персонаж. Вся местная картинка казалась ему палитрой фовистов, не иначе. Словно художник изображал лицо муки с помощью пастели смелыми, ломаными штрихами.
Услышав голос Ричарда, Ада судорожно вздохнула:
- Проводник?! Ты здесь?
Пройдя внутрь комнаты, и обойдя фигуры Аввы и Михаила, Проводник посмотрел на девушку.
- Так что произошло? - Спросил голос, снова возвращаюсь к Блэку. - Подробности знаешь?
- У Ады переломаны все кости, Милаш мертв. И ты хотел нас всех видеть, не так ли?
- Это из-за меня... Проводник, это все из-за меня... Я даже не могу умереть... - девушка снова заплакала. Она гадала, сколько же слез и сколько крови есть в ее теле.
Святой отец, воплощение мировой поддержки, пытался всеми мыслями и сочувствием заставить девушку думать иначе. Уж он-то лучше всех понимал, кто был виноват.
- Чем мы можем ей помочь? - Лапникова интересовал только один вопрос.
Выслушав всех способных говорить, Проводник двинулся к выходу.
- Она не умрет, потому что не может. Есть способ поправить положение, но ее состояние улучшится только на время.
- Проводник, не уходи, умоляю! - почти крикнула Ада. От такого усилия у нее из горла хлынула кровь, и она могла лишь бессильно плакать. Но ее глаза умоляли. О помощи? Нет. О смерти.
- Подожди-ка. Ты же сам хотел нас зачем-то собрать, или нет? - Окликнул его Блэк.
- Здесь не все. А нужны вы мне для того, чтобы вывести из игры одного из вашей дружной компании. Идите в обеденный зал - на столе найдете бумагу. Каждый должен написать по имени. А мне нужно позаботиться о том, чтобы туда явились все. У вас всего несколько часов до начала очередной игры. Советую поторопиться.
Мужчина уже был одной ногой в коридоре.

Совместно с Coauctor

Надежда есть наихудшее злo, потому чтo онa продлевает мучения челoвечeские

***
- Гниль несчастная. Танцуй, говорю! – Голос не мог позволить разрушить свой дебют ни выходкам «куклы», ни себе. Он втекал в голову Марка, выворачивая ее наизнанку. Но больше никто ничего не слышал.
Зрители – вытянутые головы-чулки заворожено ждали продолжения.
Челюсти - рука. Челюсти - рука. Челюсти... Парень остаточно решил испортить праздник этим наглецам. Так бывает, когда ожившая кукла своими пуговичными глазами смотрит на спящего хозяина, а её сердце из меха и кож дрожит в груди. Потом кукла берет булавку и тычет хозяину в сомкнутое веко.
Грызи, разгрызай! Небось, Киреев еще и гол. Ведь обнаженная натура привлечет еще больше зрителей... Обнаженный чарльстон, хех. А его режиссер - хозяин варьете. Или какой-то конторки для особо извращенных клиентов, пришедших из Небытия...
Киреев не был гол. Но его кожа была не его. Художник и гример в лице режиссера и хозяина театра постарался на славу, облачив юношу в смуглую кожу другого человека. Липкой жирной пленкой, с ребристыми складками она обтягивала актера. Правда спина отвисла, а ягодицы и бедра казались изъеденными червем. Старая многоразовая одежка.
Музыка стала громче, как будто такой ход должен был скрасить заминки во время представления. Декорации ожили. Два неаккуратных картонных дерева, вырезанных от руки, стали шевелиться. Выглядывающие за ними черные тени шипели на непослушную куклу.
Осознав, наконец, где и в чем он находится, Киреев бешено завертелся со стороны в сторону. Чужая кожа противно заколыхалась, вестимо, по инерции. Рыба на льду не хочет танцевать балет. Она хочет в воду, там где ярко-кровавые жабры не будут судорожно сжиматься и разжиматься.
- Да что же вы за звери такие, пошли вон! Вон! Мой театр, что хочу, то делаю! - заорал неудавшийся актер на всех и вся: на зал, рожи, кукольника, дурацкие картонные деревья... Он был на грани срыва. Срыва нервного, срыва с нитей? И того, и другого, надеялся Марк.
- Поганый мешок кишок, - Не унимался режиссер. Но срывание действа его злило.
В прохладном ветре на сцену, дефилируя рисованной походкой, выполз еще один актер – уродливая в неестественном изгибе тварь с огромной головой. Такой большой, что ее видно было даже с самых дальних рядов. Это был главный герой, потому что с его возникновением зал сотрясла лихорадка оглушительных хлопков.
Пришло время главному герою убить второстепенного. Руки головы, два сморщенных ствола, вытянулись с ножами, сжатыми пальцевидными отростками. И коряво пританцовывая, монстр, на полном серьезе пошел к Марку.

Совместно с JoseF

Ха, так я еще и злой гений, змей, уготованный Георгию - будущему Победоносцу?! Победоносцу о вздутой голове! А вот вам!
- Против такого... протагониста с очень большой доблестью, у Марка не было никаких шансов. Потому (если контроль со стороны режиссера ослаб) юноша изо всех сил рванул в противоположную уродцу сторону - за кулисы. Антракт - костюм измят, нужно подправить. И пересмотреть некоторые пункты сценария. Как-то:
Марк (потешно извиваясь): Нет, сила зла не будет покорена! - не мешало бы сменить на:
Марк: Марк уходит со сцены, изорвав нити и не свою кожу. Зрители недовольны, зал гудит как растревоженный улей.

А что если он попал в Гран-Гиньоль? Что если Пигаль снова открыл двери Свободного театра? Что если всю свою жизнь Марк и был марионеткой, деревяшкой-тряпочкой, обтянутой чужой кожей – горбатый и визгливый шут, проснувшийся посреди эндшпиля?
- Танцуй! – не унимался антрепренёр, словно пытался содрать с неудавшегося актера шкуру, обличая цирковую природу и выпихивая Марка прочь из-за кулис.
Но Киреев то уже вырвался, хоть и скатился со сцены, туда, где сидели зрители – карикатуры на обитателей улицы Красных фонарей и начинку богемы.
Тот, что был наверху, в белой сахарной маске, смотрел на Марка прямо из-за занавеса. Он приказывал остановиться. И спрашивал о том, зачем бежать? Зачем отказываться от роли, которую сам ты не способен исполнить? Зачем отталкивать способность быть ведомым? Вопрошал так, словно это он заставлял в свое время Калигулу сделать лошадь членом сената, будто это он вынуждал жителей Европы отлавливать кошек, набивать ими мешки и сжигать их на карнавальном костре.
А зрители уже принялись вытягиваться, чтобы дать Марку почувствовать на своем теле всю эту славу, от которой он вот так дерзко решил отказаться.
За белой маской скрывается еще большая пустота, эта поделка - лишь иллюзия, как и всё в этом инфернальном театре. Настоящая сцена не терпит надругательства над воспринимающими и подающими. Потому Киреев предпочел остаться со своей, родной пустотой, чем отдаваться еще большей бездне. Дикий сон, не более, это бред его воспаленного сознания. Образы выходят из тени и пытаются завладеть его естеством. "Не получите!", пытается крикнуть мужчина, но у него едва получается с трудом прохрипеть нечто нечленораздельное:
- Хрмпвввввв, закр... Гиньоль умер! Хррр... - Марк лоскутами срывает с себя наряд. Пьеса должна прерваться - и больше никаких silencio и звуков из дурного сна. Никаких поклонников и наблюдателей. Никаких сахарных масок. Достаточно уже плавать в дерьме.

Совместно с Билли

***

- Мне, эээ, надо вот с этим разобраться, - Борис вытянул руку и ткнул пальцем другой в кольцо. - Научиться пользоваться.
- А, - Кивнул вахтер. - Это не ко мне, но я знаю, кто тебе поможет. Пошли.
Итак, эстафета была передана карлику и он, с трудом шевеля коротенькими ногами, повел Бориса дальше, в самую глубину помещения.
Борис обреченно вздохнул и поплелся следом, вспоминая беготню по врачам "Это вам туда, а это не ко мне, а это по такому-то адресу...", он бы сейчас не удивился даже, если бы с него потребовали справку из замковой администрации на разрешение на ношения кольца.
- Ты аккуратнее с колечком, - Брякнул вахтер, переваливаясь с одной ноги на другую. - А вообще, расскажи, что там, в замке происходит. Газет мне не приносят, новостей не знаю.
- Непонятно что, недоубившиеся самоубийцы бегают по замку, выполняя задания таинственного Бесника, - пробурчал сатанист. - А что у вас с Проводником произошло?
- Нашел, про что вспоминать, - Нахохлился тот. - Даже не говори со мной про эту морду! А про самоубийц я и так знаю, они тараканы, всегда тут бегали и будут бегать. Ты мне лучше расскажи, что в этот раз происходит? Добили кого уже? Загрызли? Распилили?
- Уже всех, а некоторых и не по одному разу, - он вздрогнул, вспоминая недавние "ощущения". - Я с веревочкой повстречался...
- Ой, не повезло, - Подхватил человек с самым искренним сожалением. - Мы пришли.
Перед глазами вырос очередной зал. Только на каменном полу росли деревья, а то, что служило потолком, резко обрывалось, открывая вид на темное ночное небо, освещенное крупными звездами.
- Иди вперед, пока не увидишь статую. Дерни ее за что-нибудь, - Серьезно сообщил вахтер. - Она тебе про колечко и расскажет.
После чего чернокожий карлик развернулся на месте и поплелся назад, скребя об оземь руку-дрель.
- А где мы? Я не помню такого на картах! - Спохватился сатанист. - Мы что, за пределами замка?
- Мы у него в башке, сынок. Все мы у него в башке. - Не оборачиваясь, промямлил вахтер, исчезая там, откуда они только что пришли.
- Ааа, сумасшедшие многорукие карлики с вантузом, только этого мне не хватало для полного счастья! - Выругался Борис, потом повторил свою фразу про карликов, будто пробуя на вкус. - Красиво звучит.

Совместно?! Неее, меня там не было, это не я, это все Джонни и Билли!

Наконец-то впереди замаячила статуя. Это была гранитная фигура высокой женщины с пышными формами, откровенно выставленными на обозрение.
- Дерни ее за что-нибудь, - буркнул он, удерживая себя от того, чтобы не дернуть за эти самые формы, и осторожно потянул за один из пальцев.
Глаза женщины резко распахнулись. Живые белки дрогнули, рассматривая сатаниста.
- Мужчина? - Из каменных губ выпорхнул приятный молодой голос.
- Нет, гермафродит, - не выдержав, все-таки съязвил Борис. - Мне сказали, что ты расскажешь, как пользоваться этой штукой.
Руки зашевелились, затем выгнулась спина - женщина сошла со скромного пьедестала, разминая отекшее гранитное тело.
- Проводник тебя послал? - Она теперь уже двигалась более женственно. Приделанные к тонкой талии, широкие бедра разъезжались из стороны в сторону. Холодная ладонь легла Борису на грудь. Из щели в камне, который являлся ртом, выпорхнул пар.
- Нет, он меня послал к многорукому карлику, а многорукий карлик послал сюда. Можете тоже меня послать, я привык, - зло выпалил парень и отстранился от ее руки.
- Какой обидчивый, - Женщина вперила руки в бока. - Ладно, давай разберемся с твоим кольцом. Кусается?
- Я бы сказал, грызется, - он потрогал "покусанный" палец. - Но только когда работаешь с материалом первый раз.
- Без подлянок не обходится. Ты еще не видел барабан, который барабанил по почкам того, кто его использовал. Шутки все, да смех, конечно. - Собеседница оглянулась, будто мысленно в чем-то убеждалась. - Так что ты у нас можешь?
- Ну, эээ, вселять жизнь в неживое, - Борис решил продемонстрировать свои способности, нашел взглядом на земле камень, благо с камнями он уже сталкивался, вытянул того в змейку, сказал "Живи", после недолгих поползновений того, умертвил и посмотрел на женщину.
- Может, одолжишь колечко ненадолго? - Томно улыбнулась особа, не особо впечатленная увиденным.
- Держи, - неуверенно сказал он, мееедленно снял кольцо, нехотя протянул ей.

Совместно с Билли и Кашшей


Безделушка с трудом налезла на каменный палец.
- Гляди, учись и запоминай, - Сквозь заливистый смех проговорила кислая магматическая интрузивная горная порода женского пола. Только она села на срез, одного из поваленных дубов, как все до единого дерева зашевелились в округе. Сорванные листья смешались с землей, образуя и выстраивая ровные ряды плотных фигур. Тысячи фигур. Были и знамена, и барабаны, и литавры. Войско намеревалось перейти в немедленное нападение по первому же приказу.
- Что-то мне подсказывает, что твоей фигульки стыдиться бы следовало, - Вновь рассмеялась статуя, припоминая недавно показанный Борисом фокус.
Женщина была аляскитом - розовым гранитом с вкраплениями калиево-натриевого полевого шпата. Однако Болеслав узнал бы это, окажись он студентом-пентрологом, не меньше.
Поднятые колечком нелюди-воины родили рокот.
- Должно быть ты хорош, раз Проводник дал тебе это, - Разглядывая украшение, задумчиво произнесло перспективное сырье для добычи природного урана. – Чем же ты ему так услужил, красавчик?
- Он вещи раздавал, по одной каждому, - пробормотал сатанист, увлеченный своими мыслями. - Только я не въехал, как ты так?
Он во все глаза рассматривал "армию", стоящую вокруг него.
- Все тебе скажи, - Улыбнулся сородич гранита рапакиви. - Нужно учиться. И не забывать, что многое просто зависит от твоего воображения.
- Кхем, кажется, мне с кем-то предстоит серьезно поговорить... - сплюнул себе под ноги Борис. - По нашему договору он обязан был научить меня, а в итоге послал к... - он осекся, подбирая нужное слово. - Вам. И я выслушиваю "нужно учиться", вместо собственно обучения...
- Да, у него скверный характер. Но я ведь не отказываю тебе в помощи. А может, возьмешь меня с собой? – Предложила твердая порода. – Смогу не высовываться, поживать в твоем кольце. А если понадоблюсь, то и призовешь.
Болеслав искренне рассмеялся.
- Хе, я получаюсь собирателем артефактов. Шкатулка, кольцо, э... Как мне можно тебя называть? - уже решив, что "пышная", да еще и по-видимому умная каменюка, совсем не помешает, спросил он.
- Мое имя - Кашша. - Ответила та. - Скучно мне: быть облицовочным материалом – не хочется. А использоваться для изготовления памятников, да на щебень – вовсе не канает.
- Залезай, мне не жалко, - пожал плечами Борис. - Но сначала такой небольшой вопросик, а что ты умеешь? Люблю из всего извлекать пользу.
Он со злостью подумал про шкатулку, которая пользы почти не приносила.
- Много чего умею, - Сказал продукт плавления метамагматических субстратов. - Умею убивать. А еще смогу научить тебя управлять кольцом. А если женского счастья позволишь испытать, то на ушко шепну кое-что интересное. – Неожиданно бросила статуя. Видимо, в этом месте и у дифференциата базальтовых расплавов есть свои мысли.