Джигеши поморщилась. Началось нытье. И очень раздражающее. До чего же смертные уверены в своей правоте! Нет, Мелькор не прав. Таковы - не только светлые. Это их общая черта, что светлых, что темных, что поклоняющихся собственной гордыне. Коты на столе. Но элементаль не могла смолчать и бросила заносчивой драконице хлесткую, как пощечина, полную ярости и презрения мысль.

"Неужели ты думаешь, смертная, что Воплощение - это маг, способный виртуозно управляться со Стихией? Мои глаза - глаза Огня, и они видели побольше твоего. Они видели сотворение мира, когда даже Боги еще не знали, каким будет его лицо. Они видели смертельную игру Стихий, со временем ставшую битвой элементалей. Видели, как пришли на Кринн смертные. Видели и Войну Копья, и Хаос... Стихии видели все.
Равновесие покачнулось, и твои знания о Воплощениях устарели.
Ты говоришь, я не часть этого мира. Это не так - я одна из граней, одна из сутей его. Неотъемлимая. Я уже почти не Воплощение в прежнем смысле, а сама Стихия, потому что в такое время и Стихии приходится вмешиваться в ваши безумные игры.
Ты говоришь, я не жива. Это тоже не так. Равновесие покачнулось, и Стихии обрели души. Я и Воплощение, и Стихия, и смертная. И я хочу жить. Я хочу продолжать быть Огнем Кринна, и я хочу продолжать ходить по Кринну человеческими ногами.
Ты говоришь о вере в собственную правоту. А ты-то в нее веришь? У тебя нет правоты, есть только гордыня, зависть и злоба. Ты хочешь свергнуть Мелькора не по тому, что он чужой Бог, а просто потому что, он Бог. Это игры не для тебя. Ты ведь уже один раз умирала - у тебя в глазах след смерти. Второй раз ты вряд ли вернешься..."

Джигеши внимательно посмотрела на Иридию. Да, бедная девушка... Сейчас наверняка каждый маг, кому не лень, пытается внушить ей и навязать какую-то необходимость. Проще всего ей было бы уйти сейчас... Но видимо, для нее это не так просто. Может и все та же гордость сыграть...

Орудие Судьбы
Это было странно, неожиданно и даже немного страшно, хотя последнее чувство было нечастым гостем у Иридии. Только что все было ее частным делом, а теперь говорят, что она решает судьбу Кринна и ведут переговоры. Частично с ней, частично – через ее голову, словно она представляет какую-то маленькую страну, спорную территорию между большими государствами. Одни пугают, другие уверяют в дружбе. У нее нет друзей, давно нет!
Неужели все правда так, как говорят эти… Общему определению собеседники не поддались и так и остались «этими».
Иридия сделала шаг вперед и громко заговорила:
– Мне нет дела до ваших споров и ваших интересов. Я занимаюсь тем, чем хочу, – девушка, несмотря на растерянность, а может, и для того, чтобы скрыть ее, выглядела довольно высокомерно. – Гибели Кринна, конечно, не хочу, хотя понятия не имею, как могу что-то сделать. Но если вы считаете, что лучше уйти и не возвращаться – может, не стану спорить… Ибо мне не нравится, когда меня хотят использовать, я не хочу быть ни на чьей стороне, кроме собственной! Только уйти не так-то легко, ибо между мирами нельзя ходить мгновенно. А вы, похоже, сами не знаете, что делать.
Она отодвинулась к стене коридора около выхода, через который пришли красный дракон и черный маг, оказавшись ко всем лицом и окинула их взглядом, не отвечая никому конкретно. Если слова о Башне и задели ее, то внешне это сказалось лишь в зло прищуренных глазах. Говорить на эту тему она явно не желала. «Чего еще от тебя было ждать», промелькнуло в голове. Тесса прочитала в глазах Иридии лишь выражение "а не пошли бы все...", затем взгляд ушел дальше...

Новая Сила

Тесса поджала губы. Иридии, похоже, и впрямь ни до чего не было дела, кроме собственной драгоценной персоны. Конечно, показное высокомерие это - не более чем попытка скрыть растерянность - но это не отменяет её безразличия к окружающему её миру.
А вот Мирэ досталось по полной. Тесса с ней спорить не стала - и правильно сделала. Джигеши справилась гораздо лучше. Драконице теперь придётся крепко подумать - нити в руках элементали безобидными не выглядели...
Сестра Эллисинос тряхнула головой, подмигнула Огненной и вновь заговорила твёрдо.
- Да, мы - Тесса сделала упор на местоимении, - не владеем этим искусством. Но есть те, для кого это - не секрет. И ты - среди них. Да, мы не знаем, что делать - потому что Весы на грани. И действует это на всех - знает ли он о Весах - не знает, умеет ли чувствовать - не умеет... И первопричина этому - ты. Ты наговорила только что много разных слов, но кое-что мне осталось непонятным: зачем ты осталась здесь, если наше общество тебе не нравится? Или... Тебе требуется помощь, чтобы покинуть Кринн?

Орудие Судьбы
– А я от вас ничего не хочу, – в голосе девушки прорезалась горечь. «Если б я сама знала, что мне надо», неслышно прошептали губы. – Мне не всегда удается перемещаться через Междумирье, а иногда – это происходит хаотично, и я не могу поручиться, что вновь не окажусь на Кринне. Впрочем, сейчас мне не помешала бы сила, если уж на то пошло. А еще – это во многом дело случая, я пока не чувствую момента.
«Лишь тот, так и оставшийся безымянным, ничего от меня не хотел в этом мире. А эти меня саму не видят… Странно и просто как-то получается. Но все же я не хочу гибели Кринна. Бороться Богом, даже с ним… Интересно, но не такой ценой».

Знак Молчания

- З а м о л ч и! - С губ Мире сорвались слова, обращенные к Огненной, посмевшей читать ей нотацию!
Кровь прильнула к вискам, обычно спокойная, драконица разозлилась, о нет, это была не пылающая ярость, но холодная и рассчетливая вспышка гнева. Сопровождавшаяся смертоносным заклятием, почерпнутым в Колдовском Глазе Старика.
"Замолчите Обе! Насегда!"
Заклинание, когда-то использованное Даламаром против Аоры, и украденное Стариком, теперь было произнесено драконицей. Более того, в него она вложила всю силу, все могущество, которое мог дать ей Колдовской Глаз, все, что он мог почерпнуть из связанных с ним тайников Силы Старика, выкачивая магическую энергию, и передавая ее Мире, дабы она завершила волшбу.
Молчание Стихий было произнесено вновь. Но теперь его целями стали ослабленные Камнями Стихий, Огонь и Вода. Одновременно с этим Мире задействовала и уцелевший артефакт - Заколку Хаббакука, Хозяина Морей, направив ее мощь против Джигеши, желая попросту затушить ее, и в особенности то, что пульсировало в ее руке, дабы она не успела даже ответить на этот удар.
Хассаяр, до этого стоявший неподвижно, направил свою силу против Дангины, воспользовавшись уже брошенным на нее Молчанием. Все что оставалось наследнику Ашара, это разорвать уже почти перерубленную древними артефактами, нить связи воплощения с бренным миром, и уничтожить водную, выжать ее досуха. Не оставив и капли. В это дракон вложил почти всю свою силу, оставив лишь самую малость, использованную против Тессы за мгновение до того, как вся его ярость обрушилась на водную.
Конечно причинить вред эльфийской принцессе он, учитывая затраченные силы и ничтожное время не мог - он просто использовал самый обычный толчок, должный отбросить ее обратно за угол.
А черный маг тут же сплел то заклинание, которое тлело на кончиках его пальцев.

Новая Сила

Вопль Мирэ заставил Тессу вздрогнуть, непроизвольно взметнув руки, выставив их перед собой ладонями вперёд. А потом её настиг удар дракона. Да, это дракон... Что-то мощное и неумолимое ударило в Тессу, едва не вышибив дух, и швырнуло обратно за угол, прямиком на подошедшего Даламара, сишибив с ног, прокатив по холодному полу. Но сестра Эллинсинос этого уже не замечала. Мир разлетелся на тысячи тысяч осколков...
Всей своей яростью ударила Мирэ, обрушив на элементалей то, что уже применялось - но тысячекратно более мощное... Нет, не на элементалей - на сами Стихии... На Джигеши же обрушивалось нечто, не принадлежащее дню сегодняшнему, что-то оставшееся от времён Ушедших Богов... Вода... Вода гасит пламя, но погасит ли? А вода истекает, высыхает... Дангина, как же тебе больно... Проклятый дракон...
Тесса стиснула зубы - Мир пошатнулся - Весы на мгновение замерли - замерли, чтобы успокоиться - или же рухнуть вниз, губя всё и всех, губя сам Кринн.
А потом за углом ударило заклятие мага.
Не надо, не надо, не надо!!! Хотелось кричать, но н было ни сил, не воздуха, чтобы набрать в лёгкие, ни времени, чтобы успеть выкрикнуть... Тесса стиснула зубы, погружаясь в себя и растворяясь в окружающем мире.
Мир сжался в крохотную точку - точку Равновесия, его сосредоточия. Здесь не было не Света, ни Тьмы, ни Добра, ни Зла... Только Равновесие... Которое не должно рухнуть!..

Богиня Света

Эллинсинос оступилась - и со стоном всем телом обвисла на Александре. Скай мгновенно нагнал их - слежка за помощником Мелькора вдруг утратила для него не то что значимость - всякий смысл.
- Нет! - вскрик Элли напоминал скорее предсмертный всхлип. Лицо, и так бледное - побелело... На миг жрецу и дракону показалось, что светлый ореол, окружающий её фигуру, вдруг поблёк и почти пропал.
- Кто-то нанес удар по стихиям, - прошептала Эллинсинос, судорожно цепляясь за Александра. - Скорее! Мы должны поспешить...
Не говоря ни слова, три фигуры прибавили шагу, почти перейдя на бег. Элли собирала силы для противостояния, Александр молился кому-то неведомому ему самому, а что Скай - тот готовился к своей последней битве.


Разные места

В успокаивающейся после чудовищной битвы и бандитского разгула Гавани, в таверне "Звёздные Клинки" вдруг схватился за сердце отставной воин подразделения "Звёздные Волки" Халигон Кассер. Гвен, хозяйка таверны, подбежала к нему, обняла и помогла сесть на скамью, трясясь от неведомого страха. Халигон, не привыкший бояться, тоже тяжело дышал, чувствуя себя так, словно его внутренности покрыты коркой склизкого и ядовитого льда. Прижимая к себе возлюбленную, зарывшись лицом в её душистые волосы, Халигон ждал, когда этот липкий страх схлынет - или когда придёт к концу вся его жизнь.

На границе Квалинести Роланд Арран, командующий одним из постов, метался из угла в угол своей каморки, а потом не выдержал, выбежал наружу и поднял голову, устремив взгляд в небо.

В самом сердце Квалинести, в своих покоях стоял на коленях Мартин-ут Мондар, главнокомандующий всех войск Квалинести. Он уже давно не молился так, по канону - но сейчас, окутанный необяснимым ужасом, он вернулся к старинному ритуалу, пытаясь теплом воспоминаний о рассказах отца вернуть себе силу духа.

Через несколько комнат его юный порученец, Тилис, тихо плакал, прижимая к себе портрет погибшего на границе отца.

Неподалёку от дворца тихо шелестела ветвями старая яблоня.

В этот поздний вечер тревогу ощущали многие, те кто был более чуток, чем обычный человек. Наполнились многие храмы Мелькора по всему Кринну, в тревоге были жрецы и маги, сами не понимая, в чем дело. А те, кто догадывался взглянуть на небо, где с синей краской смешивалась уже не красная, почти исчезнувшая, а черная, – понимали еще меньше и тревожились еще больше.
Звезд еще почти не было видно, но намного ярче обычного горели звезды Кленового Листа – созвездия, посвященного Элинсинос. И сквозь застилавшую небесную сферу странную дымку, которая не была ни облаками, ни туманом, бешеным пульсирующим сиянием, вполне заменяя отсутствующую сегодня луну, билась в гордо-тревожном сиянии Одинокая Звезда.
Равновесие стояло на грани, и что будет, когда грань не удержит этот груз, не знал никто.

Мелькор
Черный Вала тоже чувствовал это и сейчас предстоял его бой, где заменить Бога не мог никто. Он бы уже вступил в сражение, если бы не Элинсинос за спиной. Хотя… Обходя упавших эльфов, из-за поворота появилась фигура Илласа Кривина и хорошо знакомый Клыку голос произнес:
– Ты обвиняешься в измене, капитан Эссен Майриган!

Иридия
Разговор так и не закончился – начался бой, в котором она не видела своих. Кому из них нужна она? Или Кринн? Почему никогда и ни в ком ей не дано надолго увидеть своих? И что делать сейчас? Эти вопросы, казалось, разрывали девушку. «Ты хотела интересного – получи и не жалуйся», промелькнула мысль.
– Прекратите этот безумный бой! – крикнула она.

Элементалям недоступны обычные человеческие чувства... изначально. Но они могут их обрести.
Во время путешествия Тарим обрел сперва интерес к миру, потом - узнал понятие взаимовыручки... потом - обиду...
На самой грани распада, погибая под заклинанием Черного Маршала, Тарим познал еще одно, не менее сильное чувство.
Ненависть.
И именно оно продиктовало Воплощению последнее действие в жизни...
Земля - инертная и малоподвижная Стихия. Ее сложно расшевелить... но столь же сложно и остановить.
Тарим ушел из мира. Но сдвинутые последней вспышкой его сознания пласты земли под Палантасом продолжали двигаться - сперва незаметно, потом все более угрожающе...
На фоне всего остального это было незаметно. Поначалу.

Послужить подушкой для приземления - не самая завидная участь для мага. Даже если приземляется эльфийская принцесса.
Впрочем, Даламар выражать свое возмущение вслух не стал - не время.
А просто помог Тессе подняться на ноги.
Проклятье!
Маг не мог не почувствовать, что творится вокруг. И хуже всего было то, что сам он сделать почти ничего не мог - силы восстанавливались, но слишком медленно...
– Прекратите этот безумный бой!
"О. В кои-то веки разумная мысль..."

Дангина не обратила внимания на разговор сестры с драконессой, слишком занятая оценкой и общением с Иридией. О чем очень быстро пожалела. Мысль поделиться с живым артефактом силой пришла в голову водной одновременно с чудесной идеей Мирэ лишить обеих элементалей сил вообще, а так как ни одна из дам медлительностью не страдала...
"Мы дадим тебе силу, только..."
Похожий на журчание ручья мысленный голос Дангины как отрезало, но даже мгновения связи с элементалью хватило, чтобы подарить дочери богов воистину стихийную мощь. Правда, странным был вкус у той воды, и была ли водой жидкость, в которой текли искры первородного огня.., - но это была сила.
Чистая.
Текущая теперь в жилах Иридии, как недавно текла по сосудам самого Кринна.

Джигеши не успела согласиться с Водой, как и последовать ее примеру, когда Мирэ при всем своей черном цвете взбеленилась. Однако на иронию у Огненной времени тоже не осталось, ибо можно смеяться над смертными, но очень трудно это делать, когда те со всем пылом своей скоротечной жизни бьют кувалдой. По тебе. Оружием старых богов... Н-да, кто там говорил про богов и идиотов?
Стянутые в руке Джигеши нити были не просто прядями силы, так как в отличие от сестры она пришла именно драться. С некоторой надеждой на переговоры, но не более. В ладони воплощения облик живых молний приняла ее сила, в одной точке физического мира обретя материальный облик, и пронизав эфирными струнами весь подвластный огню астрал. Драконица могла с равным успехом (или его отсутствием) попытаться погасить саму Джигеши, или ее силу, собранную сейчас в убийственный веник пламени, и вряд ли какая-то из целей была слабее.
Вспышка чужого гнева, понятного Госпоже Лаве как никому другому, запах древности, знакомый вечной стихии по ушедшим векам, и сметающий вал морской воды, впервые за последнее время причиняющей боль. Огненная успела слиться с антигонистичной стихий, успела привыкнуть к мокрой, но не заливающей воде, с последней атаки сохранив следы водного щита, но...
Мощь ушедшего бога и сила уставшей элементали?
Связка молний, окутанная облаком пара, огненной стрелой вырвалась из ладони Джигеши и, оставляя раскаленный след искр и пара, промчалась через пещеру к замершей Иридии. "Привязанный" к пламени подарок Мирэ пронесся следом, чтобы всем водно-пламенным коктелем обрушиться на дочь богов... И смешаться с бурлящим в крови подарком Дангины. Сила Джигеши привычно слилась с мощью сестры, и уже не вода, еще не огонь, но ставшие подвластными Иридии начала вобрали дар Хаббакука как тряпка лужу.

Но элементали этого уже не видели. Отдав все, что было, и не найдя у отчих стихий ответа, два антигона сгорали и тонули одновременно. Оказавшись запертой в зыбком теле, Дангина в какой-то миг поняла, что еще больше приблизилась к смертности,. Познав не только чувства и страсть, но и страх смерти. Вскинутые для защиты руки испарялись, а вместо океана стихийной силы было лишь то, что осталось в физическом мире. И не было возможности погасить драконье пламя, погасить саму искру его жизни, не было и... Через несколько минут могло вообще перестать быть.
Элементаль Воды не один и даже не сто раз умирала, развоплощаясь и возвращаясь в лоно стихии, но следующие воплощения не помнили мгновения угасания, и каждый раз было как впервые. Только странно немного.
И просто до безумия обидно, что дочь вечности может испариться под гнетом простого смертного дракона, не бывшего даже частью Кринна!
Умереть не руки равного, когда еще столько дел, и... не увидев моря...
Дангина окончательно перестала быть просто элементом.

Окружающие не видели, как в облаке пара обессиленная Джигеши обернулась к растекающейся Дангине, слыша чужие мысли словно свои, и в кромешной темноте "Молчания" вдруг различив отблески силы. Руки сестер встретились, рассыпавшись грязными каплями и угасающими углями, пройдя друг сквозь друга и при этом сцепившись крепче цепей. В это мгновение светлая богиня Элинсинос почувствовала, что Пламя и Вода исчезли из астрального полога Кринна, но при этом поняла, что союз элементов не просто пропал. Только перешел на другой уровень, хотя и не ясно еще, уровень хаоса, или порядка.

Сжигавший Дангину сухой жар Хассаяра не стал менее обжигающим, ни одна связь не могла превратить воду в пламя и излечить от самой сути природы. Но воля бывшей водной прорвалась сквозь огненную бурю, закипая разом от боли и бешенства – простить поставившего гордую стихию на грань смерти Дангина не могла и не хотела – а следом мелькнули ментальные язычки Джигеши. Свою силу она отдала, но разве ж кто-то запрещал управлять чужой? Тем более когда чужой так много, и когда все вокруг пылает. Пылает вода, ярость, души, камень, тела, эфир...
В разуме Хассаяра развернулась точная копия ада, недавно окружавшая Дангину. Госпожа Лавы, не без успеха стащив прием Черного Маршала, распаляла мощь дракона, вплетая в треск пламени зовущий шепот.
Гори ярче...
Отдай больше...
Сожги все!
И все горело. Жар, отброшенный Дангиной назад и превращенный Джигеши в огонь, сжигал изнутри собственного хозяина, и тот слышал полный пламенной ласки, и горящего безумия голос Джигеши. Госпожи... лавы...

Впервые обретшие мощь друг друга, ни Дангина, ни Джигеши не услышали ни призыва Иридии сначала, ни, затем, гласа Илласа. И, признать, не особо хотели (скажем по секрету, вследствие технических причин обеим временно заложило уши).

На острие клинка

Белый Повелитель склонился перед алтарем, вознося молитву Мелькору. Он чувствовал, что что-то в мире меняеться, и изменения эти слишком велики, чтобы их мог осознать разум смертного. Даже такого смертного, каким был он. Но он знал, что в любом случае у него есть своя цель и своя битва - с рассветом его армия выступала на Квалинести...

Тарнам Черный, могущественнейший из черных драконов, присягнувших Мелькору, и возможно наиболее сильный, после Ашара, смотрел в небеса, он видел странное сияние звезд, и ожидал перемен. Он был уверен, что эти перемены будут к лучшему - для него.
Его спутница с разноцветными прядями длинных волос, сидела рядом, столь же завороженная светом далеких созвездий.
- Близка наша победа, Тарнам, - прошептала она, обернувшись к спутнику. - Скоро мы войдем в ненавистное царство мятежников...
- И уничтожим их, как и было обещано, - Тарнам наклонился, коснувшись губ девушки.

Таргерраг, неистовый девар, предводитель гномов Торбардина, обнажив топор, сражался с гоблинами - первоначально это должна была быть учебная схватка, но его секира уже обагрилась кровью. Гном медленно впадал в неистовство, а его противники бегали по огороженной территории, тщетно ища возможности спастись. Шестеро гоблинов вскоре стали лишь изрубленными кусками мяса. Но это была слишком незаметная потеря для той орды зеленошкурых, что привязалась к армии Тьмы.

Священники возносили мольбы и хвалу Богу, прося его благословить их завтра, на смертельную битву. Маги заучивали заклинания и освежали их в памяти. Воины точили клинки и проверяли луки.

Заключенный Кларенс в своей темнице спокойно ожидал своей участи...

Трое верховных Повелителей, возлежащих пред алтарем Ангбадского храма, облаченные в доспехи, казалось пошевелились. Словно чья-то воля звала их... но нет - они оставались лишь безжизненными телами некогда могущесвенных воинов.

Гарсиас Ут-Деймар ожидал нового триумфа в своей крепости, недалеко от границы с Квалинести, где маги готовили ритуал, для перенесения его в Ангбад, на похороны Повелителей.

Бэйнин склонился над Рагни, продолжая залечивать его раны - но чутье целителя говорило ему, что быть может скоро им уже не понадобиться ничего...

Напряжение нарастало, так, словно весь мир оказался затянут в смертоносный круговорот событий, ведущий к неминуемой и жестокой развязке...

Алые...

Хассаяр не успел насладиться победой над элементалем. Его разум вспыхнул, подобно пожухлым листьям, брошенным в костер - месть стихий оказалась быстра и жестока.
Но он не погиб...
- Жалкий червяк! Как ты посмел предать меня?! - Ашар был страшен в гневе, принявший свой истинный облик могущественного красного дракона, распрестершего крылья над бездной, в которую обратился разум Хассаяра.
А напротив него находилось сознание алого дракона, казавшееся столь ничтожным на фоне Ашшариаторекса.
- Твое время ушло, змей! - Бросил Хассаяр. - Ты проиграл тогда, падешь и сейчас! Убирайся из моего разума!
- Ты пожрал мое тело, неблагодарный! И я лишь забираю то, что принадлежит мне!
- Тебе уже ничего не принадлежит!
Алый гигант бросился на дерзкого сородича, но тот ловко юркнул под его брюхо, когтями пропарывая чешую, но не сумев добраться до плоти. Хвост Ашара стегнул по спине противника, отшвырнув его назад. Сгустки пламени ударили из кошмарной пасти...
Но Хассаяр был быстрее и маневренее. Он вновь и вновь уходил от удара врага. Воздушный танец - опасный и завораживающий одновременно, продолжался... И в этой борьбе мог быть лишь один победитель, а другому суждено было рухнуть в пылающую бездну раскаленных пламенем воплощения мыслей.
Если бы Мире могла это видеть, она подивилась бы схожести этой ситуации с недугом Фиска, одержимого духом Бартека, который она успешно изгнала. Вот только на этот раз, даже если бы черная знала - она не стала бы помогать уже практически бесполезному союзнику.
А со стороны могло показаться, что молодой маг с огненно-рыжими волосами застыл, точно парализованный. Взгляд его был пуст и направлен в никуда.

Колдунья

Мире не ожидала, что все будет так легко, что элементали сами отдадут остатки своих сил, лишившись последней возможности спастись. Колдовской Глаз бесполезной безделушкой висел на ее шее, конечно он еще мог раскрыть многие тайны, но черпать силы из него было уже невозможно.
Заколка исчезла, и волосы драконицы неистовым черным водопадом рассыпались по плечам. С кончиков ее пальцев все еще было готово сорваться следующее заклинание, но она не спешила.
На ее глазах могущественные элементали обратились в ничто - лишь горстка пепла на месте Джигеши и облачко пара, тут же рассеевшееся, на месте Дангины. С самыми сильными, из противников было покончено. Оставался Джеян, но Мире надеялась, что с ним ей не придеться столкнуться. По крайней мере сейчас.
Остатки силы элементалей устремились к Иридии, потоком чистой силы - ну конечно, она просила помочь ей уйти! Ну уж нет! Никуда ты не пойдешь! У Старика в запасе было одно заклятие, которое он использовал, чтобы воровать чужую силу. Это же сделала и Мире, коснувшись Колдовского Глаза - теперь артефакт начнет тянуть себе часть отданных воплощениями сил. Небольшую часть, но на пару заклинаний средней руки должно будет хватить, а заодно и Иридии меньше достанеться.
С игрушками стихий было покончено! Это было торжество, сверкающее в темных омутах глаз драконицы, но настоящий триумф ожидал ее впереди. Осталось лишь понять, как использовать эту девку! У Клыка не хватило красноречия убедить ее помочь добровольно - что ж, значит придеться по другому!
Девушка сделала шаг вперед, так, чтобы видеть, что происходит за углом. И узрела медленно поднимающихся Тессу и Даламара. Сейчас она могла бы убить их обоих, но не стала. Силы были еще нужны...
– Прекратите этот безумный бой! - Воскликнула позади Иридия. Бой уже закончен. Элементали не вняли голосу разума, элементалей с доски долой.
- Даламар Темный, - вкрадчиво произнесла драконесса, посмотрев на эльфийского мага. Да, ему досталось в битве, но ведь сила мага не в теле, а его духе. - Ты был первым, кто разделил со мной знание о слабом месте Мелькора, и ты наверное единственный, с кем у меня было хоть что-то общее в этом отряде. К чему нам сражаться, если мы сможем вместе одолеть общего врага!
"Я уверена, если ты встанешь на одну сторону со мной, мы сможем использовать Иридию против Черного Бога! И сокрушить его! К чему тебе беспокоиться о балансе? Ты же не лишен здравого смысла, как эта эльфийска! Объединив наши силы, мы добьемся того, чего не сумел даже твой шалафи"...
Мыслеречь шла одновременно с обычными словами, но ее мог слышать только сам Даламар. Мире была уверена, что Темный Даламар обладает знаниями, которых нет у нее - так почему бы не обрести в противнике союзника? Тем более, что она была не уверена, что сможет вступить в поединок с черным магом, сразу после уничтожения стихий.
Черный воин обогнул их, заходя в пещеру, так, словно и не заметил...

Отступник

Для Клыка вся эта битва была лишь парой мгновений вспышек, мелькавших перед глазами. Он зажмурился, а затем резко поднял веки. Стихийных больше не было. Похоже они исчезли навсегда. Иридия что-то кричала. Застыл красный дракон... а высокая фигура с обнаженным мечом застыла напротив него, обогнув Мире и зайдя в пещеру.
– Ты обвиняешься в измене, капитан Эссен Майриган!
На лице Клыка появилась вымученная улыбка. Ег ообвиняют в измене - надо же, неожиданность какая. Ладони сами легли на рукояти кинжалов. Конечно у него не было шансов против меча генерала в открытом бою, но - если попробовать маневрировать. Нет... С этим противником Эссен не хотел бы драться - более того, если бы не Мире, он уже отступил бы. В глазах Илласа читался смертный приговор, неотвратимый, точно сама судьба.
- Генерал, рад видеть вас в добром здравии, - прошептал Клык. Никогда, никогда еще он не видел у Илласа таких глаз. Точно он не живой. Похоже допоклонялся своему богу до такой степени, что рассудка лишился. - Итак, вы пришли меня арестовывасть, чтобы я предстал перед судом Мелькора, столь же праведным, сколь и быстрым? Ну же, Иллас, помолись своему богу, быть может он придет посмотреть на этот бой, потому что живым я не дамся!
Отступник сделал шаг назад, и тут же с двух сторон от него ожили, до этого стоявшие точно статуи, Алые Убийцы, обнажив мечи.
О, если бы только знал Клык, с кем ему предстоит бой, он бы бежал прочь, а быть может наоборот вступил в поединок с еще большей охотой.

Повелитель Тьмы
Он ощутил, как медленно начинают двигаться скалы под действием последнего заклинания Тарима. А затем… Затем элементали исчезли, испарились под ударом противников. Это было неожиданным даже для Мелькора как и то, что их сила устремилась к Иридии. Несмотря на то, что никто на Кринне не знал девушку лучше него, предсказать ее поступки было невозможно. А еще в воздухе повисло ощущение страшного напряжения – нечто похожее было за несколько секунд перед Дагор Бреголлах. Сейчас в действие придут страшные силы, которые могут разнести Палантас и не только. Но немного времени у него еще есть. Столько, чтоб успеть доделать одно дело. Зачем? Ради Илласа и тех, кто верит в него. Ради себя. наконец, просто потому, что ему так хочется. А еще – Элинсинос тоже никуда не уйдет из предстоящей катастрофы. Может быть, она отреагирует первой?
Только вот с Алыми некогда возиться.
Можно, конечно, смести их одним заклинанием, но… Нет, хочется подольше остаться «Илласом». По крайней мере настолько, чтоб за несколько секунд не разобрались…
– Думаешь, тебе помогут эти создания? – хрипло спросил голос Илласа. – Вся ваша магия ничто перед волей Бога, которому я служу. Он поможет мне!
Маленькое заклинание, совсем маленькое… для Вала. И в то же время в чем-то более сложное, чем сдвинуть с места гору или метнуть молнию. На цепочке появляется трещина, мгновенно расширяется и она тихо лопается. Ничьи руки не успевают подхватить падающий груз.
И Колдовской Глаз с треском разлетается на камнях пола пещеры, как обычная стекляшка, если на нем и были какие-то заклятия защиты, они не сработали. Уходит к Иридии отданная ей Воплощениями сила и вновь падают на пол Алые Убийцы – на сей раз навсегда.
– Прошло время уловок, Клык! Бери меч, – на полу рядом с отступником лежит меч одного из Алых, – и сражайся, или просто умрешь!
Меч Илласа навис над Эссеном.
Или он надеется метнуть свои кинжалы и попасть? Забавно! Нет, будь на моем месте генерал, кто знает, но не теперь.

В сердце безумия

- Жалкая ящерица, думаешь что сможешь отнять то, что я создавал сотню лет! - Яростный рык вырвался из глотки Ашара вместе с потоком пламени.
- Думаешь у тебя есть на это право?! Это мое тело!
Хассаяр взял влево, сплевывая сгусток пламени в лоб великому Алому, однако тот растекся, оплавляя чешую, и не причинил вреда.
Драконы продолжали кружить в потоках мыслей, разрушая разум. Два сознания на одно тело - слишком много даже для дракона. Один должен был исчезнуть. Навсегда.
Когтистая лапа задела крыло, разрывая кожу, однако Хассаяр успел немного отклонится. Удар хвоста пришелся ему в морду, выбивая несколько зубов. Потрепанный, молодой дракон сумел отступить, поднявшись над древним.
Струя пламени ударила ему вослед, но он умело ушел от смертоносного огня. Ярость Ашара вновь не нашла цели. Огромное тело великого дракона взмыло ввысь, над огненной бездной разума Хассаяра.
- Ты отдашь мне все, что посмел забрать, жалкий червяк!
- Древнее ископаемое! - Ответил Хассаяр, вновь выворачиваясь из лап противника. - Твое время ушло! Ушло навсегда!
- НЕЕЕЕЕТ!!!! - Казалось от подобного рыка голова человеческого обличия дракона должна была лопнуть, но нет, тело просто стояло, не выказывая никаких признаков жизни.
А в голове его продолжалась битва, равной которой наверное еще не видели жители Кринна, по крайней мере в мыслях.
С разодранным крылом, Хассаяр терял мобильность, и вновь хвост Ашара прошелся по его спине, оставляя кровавые борозды, а когтистая лапа вырвала клок из плеча.
Битва продолжалась. Не взирая на то, что происходило в пещере...

Новая Сила

Мир трясся. Мир кричал от ужаса. Тесса почти физически чувствовала, как натянуты сейчас незримые нити, связывающие и пронизывающие всё и вся в Кринне. Она едва могла стоять - цеплялась одной рукой за стену, вонзив ногти в прослойку ратвора между камнями, а другой за Даламара. За углом кто-то что-то кричал, что-то в ответ кричала Иридия... А потом к ним вышла Мирэ. Драконесса шла спокойно, едва ли не вальяжно - трясущиеся как в лихорадке Весы её будто бы и не касались...
- Даламар Темный, - вкрадчиво произнесла она. - Ты был первым, кто разделил со мной знание о слабом месте Мелькора, и ты наверное единственный, с кем у меня было хоть что-то общее в этом отряде. К чему нам сражаться, если мы сможем вместе одолеть общего врага!
А затем она замолкла - но явно продолжила речь мысленно. Увещевала, обещала, соблазняла "грядущим могуществом"... Тесса попыталась отогнать дрожь и воззвала к Даламару сама:
"- Даламар, что бы она не говорила, я не буду опровергать. Я лишь на мгновение дам тебе почувствовать то, что ощущаю сейчас сама. Нарушение Равновесия."
Она закрыла глаза и погрузилась в чудовищную глубину размахов Весов. А потом на несколько мгновений передала это ощущение по своей руке - к магу.

Богиня Света и синие крылья

Они спешили как могли. Впереди - Скай, в любой момент готовый вступить в бой. За ним - бледная Эллинсинос, поддерживаемая Александром. Они спешили изо всех сил, но - напряждение вмире, дрожь его основ всё нарастали и нарастали. Казалось ещё немного - и дрожание мира станет зримым и слышимым...
Элли стиснула зубы и мысленно коснулась одной из силовых нитей - дёргающуюся, как паутинка на сильном ветру - и осторожно попыталась её успокоить, укрепить, не дать разорваться... Нить на доли мгновение замерла - а потом продолжила сопротивление, но уже граздо слабее, и угроза того, что она скоро разорвётся уже не была столь близкой и реальной. Элли вздохнула - и коснулась небольшого клубка нитей...
А впереди уже вырисовывались три фигуры - Скай ясно различал две женские и мужскую в бесформенном балахоне мага.

"Почему? Ну почему именно сейчас у меня мало сил - сейчас, когда можно или победить, или проиграть?
Впрочем... не всегда битвы выигрываются силой. Далеко не всегда.
Разум - острее и опаснее любого клинка".
- Даламар Темный. Ты был первым, кто разделил со мной знание о слабом месте Мелькора, и ты наверное единственный, с кем у меня было хоть что-то общее в этом отряде. К чему нам сражаться, если мы сможем вместе одолеть общего врага!
Глаза мага сузились; звучало логично. Хотя сам он внес бы некоторые коррективы...
"Я уверена, если ты встанешь на одну сторону со мной, мы сможем использовать Иридию против Черного Бога! И сокрушить его! К чему тебе беспокоиться о балансе? Ты же не лишен здравого смысла, как эта эльфийска! Объединив наши силы, мы добьемся того, чего не сумел даже твой шалафи"...
Ни единый мускул не дрогнул на лице эльфа - Даламар умел владеть собой. Предложение было заманчивым... но маг всегда просчитывал возможные последствия. И Кринн - какой есть - все же лучше Кринна-разрушенного...
Словно эхом сомнений пришло послание Тессы:
"Даламар, что бы она не говорила, я не буду опровергать. Я лишь на мгновение дам тебе почувствовать то, что ощущаю сейчас сама. Нарушение Равновесия."
И в ту же секунду эльф ощутил, как на него навалилась...
...тяжесть. Нет, не так - ТЯЖЕСТЬ. Ощущение огромной силы, находящейся на самом краю... в неустойчивом равновесии...
Неустойчивом.
Куда бы не качнулись Весы - это отзовется так, что все историки вспомнят о Катаклизме.
Только вот...
Быстрый взгляд - на Иридию, на драконицу, на Тессу. Пара мгновений - выудить из памяти давние события. Короткая, почти незаметная улыбка.
И ответ по мысленному каналу, созданному двумя дамами.
"Почти любое воздействие ударит по Кринну - а мне этот мир нравится существующим. Но есть вариант... слушайте".

Колдунья и Ученик Рейстлина (вместе с Визетом)

"В мои планы разрушение мира тоже не входит, - чуть прищурилась Мире, узнав суть плана мага. - Поэтому я согласна попробовать."
"Отлично, - мысленно усмехнулся Даламар. - Ну что, начнем?"
Поначалу она не обратила внимание на рыцаря тьмы, вызвавшего Эссена на бой - у человека не было ни шанса против пятерых Алых Убийц, но внезапно Мире почувствовала, как с ее шеи соскользнула цепочка, и драгоценный Колдовской Глаз упал на пол, разбиваясь на тысячи осколков.
Драконица готова была поклясться, что почувствовала колдовство - но кто сделал это? Даламар или Тесса?
Один за другим падали Алые, ставшие бесполезными кусками плоти.
- Нам стоит поторопиться! - Драконица понимала, что сейчас не время выяснять, что разрушило цепь. Тем более что там вдали коридора показались какие-то фигуры. Это вполне мог быть Джеян...
"Черный Маршал - это не ко времени, - задумчиво рассудил Даламар. - Начинай, Миреналисса. Я передам тебе знание и видение - попробуй влить энергию в следующие потоки..."
Мире улыбнулась, принимая то, что поведал ей черный маг. Что же, отлично. Она и не догадывалась, чем была Иридия. Надо же, она не просто игрушка в руках других и ценный трофей. Даламар открыл ей достаточно, для того, чтобы она могла создать впечатление о этой девушке, и что самое главное - сплести необходимое заклинание это заклинание.
Теперь драконица пожалела, что Колдовской Глаз так глупо погиб. Где же взять достаточно энергии для заклинания, хотя бы немного, что бы лишь направить волшбу и придать ей необходимую силу. Ибо когда чары доберуться до цели, задействованна будет та мощь, которую влили в девушку элементали, перед тем, как отправиться в небытие!
Внезапно она услышала странное каркание, из-за спины застывшего Хассаяра вылетел ворон, верный спутник погибшего Элтанаса, увешанный взрывчатыми приспособлениями. Тряпка, игравшая роль фитиля медленно догорала. Подивившись столь станному, но весьма удачному стечению обстоятельств, Миреналисса не стала терять драгоценные мгновения, произнеся простейшее, почти не отнимающее силы заклинание, и ворона окружила странное сияние, а затем раздался взрыв. Однако он поглотил лишь саму птицу, ибо энергия взорвавшихся алхимических снадобий, на мгновение превратившаяся в чистую силу, дабы потом огнем пролиться на пол пещеры, была захвачена драконицей, и тут же использована для нового заклинания.
Теперьуже направленного на Иридию.
Мире не слишком надеялась, что Даламар и Тесса помогут ей, в случае, если ее собственного заклинания не хватит, для того, чтобы совершить задуманное, а поэтому плела узор волшбы на совесть. Добавляя к выуженным из взрыва энергиям собственные силы.
А заклинание было непростое - мощь магии дракона, плюс талант ученика Рейстлина...
Этап первый - воздействие на тонкие эмоциональные потоки, связывающие два объекта. Как можно сильнее связать их друг с другом... добиться того, чтобы происходящее с одним отражалось на другом...
Этап второй - воздействие на подсознание, на рефлекторный уровень... так, чтобы на определенный сигнал последовал незамедлительный рефлекс - применение техники ухода из мира. То есть - сигнал и немедленное покидание Кринна...
И этап третий - собственно этот сигнал.
Заставить Иридию уйти - предварительно связав ее с Мелькором. И тем самым... лучше всего было бы выбросить и его за пределы Кринна. Впрочем, в любом случае часть силы его покинет - а значит, он ослабнет.

Последний поединок С Хигфом

"Бери меч... Как будто не знает, что я отродясь меча в руках не держал!"
Багровое Жало неприятно обжигало руку, говоря о творившейся волшбе, причем - источником ее был Иллас. Но это же невозможно - генерал не маг, это точно. Разве что Это ответ на его молитвы. Пятеро бывших Алых Убийц говорили достаточно красноречиво в пользу этого.
Клык аккуратно вложил один из кинжалов в ножны на поясе, и поднял меч Алого. Сейчас он не боялся удара - Иллас благородный дурак, в спину бить не станет. Сделав два шага назад, дезертир занял оборонительную стойку, вспомнив как тренировались с мечами его люди. Впрочем, особых надежд он не питал - Кривин был признанным мастером клинка в приграничье.
Мелькор внутренне усмехнулся, сохраняя на лице бесстрастную маску. Почему бы не размяться немного. Жаль, перед ним не Финголфин. Ох, чего только не наплели о том бою... Да, эльф был храбр и искусен, но даже без всякой магии Черный Вала легко бы справился с ним. Если бы не колдовство Манвэ и остальных в этот момент. Через короля эльфов и Торондора была пропущена огромная магия, чему свидетельством – незаживающие раны в течении всей войны, до самого изгнания. А он тогда оказался глуп и недооценил врагов, выходя на бой.
И сейчас он не против был подержать в руках клинок, только вот времени было мало, да и не пристало Богу махать железом со стражей. Один Джеян иногда был его противником, когда никто не мог их видеть.
«Иллас» взмахнул мечом, и клинок упал, направляясь в голову дезертира.
Рыцари, да и обычные наемники любят позвенеть железом, красиво отражая удары, блокируя выпады, уводя лезвие противника или же выкручивая его из рук ловким финтом. Клык этого не умел. Всю свою жизнь он учился убивать - быстро, бесшумно, смертоносно. Не вступать в ненужный поединок, а устранять врага как можно быстрее. Его оружием был кинжал, да метательные ножи.
Поэтому он и старался выдерживать дистанцию между собой и генералом, не давая ему поразить себя мечом. От первого рубящего удара, Эссен отстранился, делая скользящий шаг назад, и немного в сторону. Помещение было достаточно просторное, конечно масштабной битвы здесь устроить было невозможно, а вот двоим бойцам места хватало, причем с лихвой.
То состояние, когда клинок становится продолжением руки, которого добиваются опытные бойцы, было этапом, пройденным века назад, а приемы – отточенными…
Меч скользнул вслед за Эссеном, догоняя, остановился у шеи и пошел назад, будто щадя, а затем снова ринулся вперед, отводя оружие противника.
Что за шутки? Клык был более чем уверен, что отпрыгнул на достаточное расстояние. Не в первый раз же! А тут такое впечатление, что Иллас с ним играет. А затем меч снова ринулся к нему. Дезертир и не рассчитывал удержать в руке чужой клинок - просто немного закрутил, чтобы оружие Илласа ушло наверх, и тут же рванулся вперед, под руку генерала, сближаясь на самую короткую дистанцию, и сделал отработанный выпад кинжалом в лицо. Благо на таком расстоянии работать мечом проблематично (и это еще мягко сказано).
Нет, это не Джеян, не Финголфин, не Берен… Эссен невероятно дерзок, но как боец в поединке… «– Тебе много веков, сколько ошибок наделано, а все тешишься игрушками и ведешь себя глупо». «– Возможно, – [i]ответил он сам себе. – Я был неправ и повторяю свои ошибки, но я совсем без них я бы не остался тем, чем быть мне дороже, чем Богом. Быть собой. Я – это я, Мелькор».
Мысли заняли доли секунды. Пора прекращать наскучившую игру, он не получит ничего интересного и рискует многим из-за прихоти.
Меч не ушел вверх, как хотел Клык, а закрутился в обратную сторону. Он шагнул назад, а рукоять ударила по руке врага с кинжалом, отбивая ее вниз.
Сзади пока не было непосредственной ни магической, ни физической опасности. это он просто знал. «Генерал» остановился и его глаза встретились с глазами дезертира и полыхнули черным огнем. Хотя и говорят, что Тьма – отсутствие, но у Клыка было ощущение именно Тьмы, показывающей, а не скрывающей. Он понял, кто перед ним.
[i]– Ты очень хотел со мной встретиться?
Взгляд заставил человека остановиться и замереть и невидимая линия, соединяющая их глаза, стала мостом между сознаниями.
Клык понял все. Мгновенно - хотя мгновение это растянулось на тысячи отрезков, каждый из которых был фрагментом прошедшего, скоротечного поединка.
Вот падают как куклы Алые, вот горит словно пламя рукоять кинжала, вот глаза "Илласа", сулящие смерть, вот меч, словно невзначай дотрагивающийся до шеи...
Но в Клыке не было ни почтения, ни даже элементарного страха - страх ушел во время взрыва, взамен одарив дезертира сединой. Не к этому ли он стремился, не это ли было его целью! Поединок с Богом... И была злость! Злость что этот Бог, использует против него, свою магию, так словно боится сам...
"Жаждал!" - Язык почему-то не подчинялся, ровно как и тело.
– Иллас, обратился Мелькор к разуму генерала. – Если у тебя есть что сказать твоему бывшему товарищу по оружию, ты можешь это сделать.
Воля Бога стала прямым каналом через тот же взгляд между душами Майригана и Кривина. Конечно, мысли быстры, и в действительности их разговор занял доли секунды.
"Эссен Майриган, жалкий отступник, - голос Илласа звоном отдавался в голове дезертира, но тот не мог даже шелохнуться. - Ты ослушался приказа, дезертировал, предал своих братьев по оружию и Бога! Разве есть тебе оправдание?"
"Иллас Кривин, марианетка в руках своего Бога! - Мысли не могли передать тех эмоций, что уже не проявлялись на застывшем лице. - Ты был рабом, и сдохнешь рабом! А у меня был шанс сохранить свое имя в веках!
"Как губителя Кринна? Ты этого добивался?"
"Как бросивший вызов Богу!"
"Ты проиграл, Клык, хватит тешить себя иллюзиями - на твоей совести не меньше смертей, чем оставили после себя мятежники. Разрушение Утехи, Гавань - твоей вины там столько же! И ради чего?"
"Сразиться с Богом - ради этого стоило затеять все это!"
"Ты проиграл."
"Проиграть Богу не постыдно, Иллас, по крайней мере я не остался с тем стадом баранов, которые идут на смерть, выкрикивая его имя! Под Восточным Рогом, или в Квалинести..."
"Это Вера, Клык, но боюсь ты не поймешь смысл этого слова."
"Нашему миру не нужен Бог! Не нужны жрецы, накладывающие сотни запретов!"
"Довольно, Эссен Майриган, твоя жизнь окончена, ты можешь сдаться, и доживешь до суда, или примешь смерть здесь. Тебе решать! А я более не желаю тратить время моего Господина на этот разговор."

Бог и Отступник
(Совместно с Тельтиаром)
Разговор был окончен, и Мелькор вновь вмешался в него.
- Суд идет сейчас. Ты пытался драться на мечах, Эссен, и я мог убить тебя, как убил бы и с кинжалами. О магии… Магия – суть Божественности, ты и тут не можешь противостоять… Но не поймешь другого Закона, так вот знакомый тебе – ты оказался
слабее и проиграл. Люди призвали и нашли Богов, это их выбор. Но я могу дать тебе еще шанс – ты хотел соприкоснуться с Божественной сутью и Силой – можешь ее увидеть.
"Прикоснуться к Божественному... Ты скрывался под маской генерала, бог! А теперь предлагаешь мне прикоснуться к божественному..." Вторую фразу он мысленно выделил, с той силой, на которую был способен его разум. Следовало соглашаться, нет, не потому что это хоть что-то меняло - просто - пока Бог будет занят им, у Мире есть шанс сделать хоть что-нибудь с Иридией.

- Вот неумеха! - Оскалился черный маг, вполглаза следивший за схваткой Клыка и Рыцаря. Не то чтобы ему хотелось спасать этого дезертира, но вот поразмяться. Вон эта драконица сотворила какое-то заклинание, поговорив с эльфом, а он почему должен стоять в стороне?!
Сильный толчок отбросил Клыка на стену. Безвольное тело, точно кукла опало на каменный пол, продолжая немигающими глазами следить за битвой. Парализованный дезертир теперь мог только смотреть на то, что происходит. Но даже слова молвить не мог.
В то же время клинки Алых убийц, точно живые, бросились на рыцаря, желая пронзить его тело.
Все в то же короткое и в то же время бесконечно долгое мгновение из глаз в глаза ринулось то, что трудно, практически невозможно описать словами, можно только почувствовать, что стоит за ними – или нет, и никакие более подробные пояснения не помогут. Откуда смертному, поднимающему руку на Бога, знать, что он хочет разбить? Как показать, что пирамида без подножия невозможна, а без вершины – тупа? Хотя самое продуваемое ветрами и одинокое место – как раз вершина. И что Боги – не просто личности, а Силы, скрепляющие мироздание…
В человеческий разум Клыка плеснул океан Тьмы, бездонный, с вихрями и течениями, укрывающий и топящий, жгучий и забирающий тепло, дарящий знание и отбирающий последний свет. И слишком огромный для одного сознания.
Тем не менее этот Океан был одновременно и Изначальной Сущностью и одновременно имел тут имя – Мелькор. Черный Вала был одновременно пропитан вечной, безликой Тьмой, и оставался личностью, которую стихия – А Свет и Тьма тоже своего рода стихии – всегда могла разрушить И это балансирование на грани, сидение на двух стульях, посредничество между слепыми силами и разумными – было Божественностью.
Вот только Эссен Майриган не был Вала и не имел за спиной тысячелетий такой жизни. Он утонул в этом океане, и осталось лишь безвольное, полностью и навсегда покинутое разумом тело. А заодно Мелькор позаботился, чтоб в него не смог вселиться никто другой.
В этот момент сорвались с места клинки Алых и устремились в него, точнее, в тело Илласа. теперь, когда нечто, что сгущалось в тонком плане после ухода Стихий, готово было вот-вот вспыхнуть концом света в масштабе минимум пещеры, не было смысла и времени, чтобы тратить его на маскировку. Кто хочет, может и успеет – пусть догадывается!!
Элементарный Черный Щит. Щит можно плести из всего, но из родной силы легче.
Клинки ударяют в замерцавший черным воздух, и падают на пол, а мерцание не исчезает. Защита пригодится. Можно бы прикончить мага, но не до него сейчас. Он ощутил начало ухода Иридии, и как его начало тянуть за ней

Иридия
Однако призыва никто не услышал, и бойня продолжалась. Почти рядом сражались два воина, а неподалеку исчезали бесследно Воплощения стихий… Последние из четверки. Нет, не бесследно! Она почувствовала, как сила переливается в нее… Столько собственных сил у девушки не было никогда, вот только что с ними делать? Нет, она все же не хочет становиться проклятием для Кринна! Тем более, когда за это отдали жизнь бессмертные Огонь и Вода…
И девушка решилась. Теперь, имея такой запас, ей не надо ждать открытия дороги извне. Она сделает это, не вернется, и пусть разбираются сами!
Путь между мирами начал медленно открываться для нее, но тут она почувствовала рядом что-то очень знакомое, даже слишком. Мелькор! Это он! Щит Тьмы открыл ей сущность «Илласа», и душа рванулась, чтобы на время задержаться, понять, высказать… Непонятно для чего, на то она и душа!
Вот только в этот миг начало действовать заклинание Миреналиссы и Даламара, и ее, инстинктивно начавшую сопротивляться, как против любого насильственного действия, потащило в переход. А еще девушка с ужасом почувствовала, что к ней непонятно как привязан нитью тот, кто давно был только прошлым – Повелитель Тьмы. Она схватилась за кинжал, чтобы перерезать эту незримую нить, подсознательно вбрасывая в оружие часть текущих в ней сил.

Новая Сила, Богиня Света и Синие крылья

Даламар! Мирэ! Что же вы творите!!! - пронеслось в голове Тессы. Равновесие дрогнуло ещё раз, да так, что бывшая эльфийкой едва вновь не полетела на пол от нестерпимой тяжести. Она отдёрнула руку от плеча Даламара и вцепилась в стену - пронзив ногтями камень так, словно это было масло - но не обратила на это внимания... Потому что почувствовала рядом кое-кого невероятно близкого и родного...

Десяток шагов - велико ли расстояние? Ничтожно - ответит летящий дракон. Бесконечно - будет ответ улитки. Смотря когда и где - ответит любой здравомыслящий человек. Для Эллинсинос, Александра и Ская оно растянулось на несколько нескончаемо долгих мгновений.
Но они прошли его. Пробежали. Пережили. Взгляды сестёр встретились. Синие, усталые и отстранённые - Элли. Зелёные - совершенно больные и измученные, неистово горящие - Тессы. Та стояла у стены, вцепившись ногтями в каменную кладку, и мелко дрожала.
- Элли... Равновесие... - шепот Тессы был едва слышен.
- Да, сестрёнка, да, я знаю - голос Эллинсинос еле заметно дрожал, - я пыьаюсь тут всё немного успокоить, но надолго ли...

А где-то в иных слоях бытия, глубже астрала, но еще не в бездне, танцевали свой последний танец две души. Не бессмертные. И даже меньше чем смертные. Они и возникли-то по ошибке, у стихий душ нет – разве что на мгновение. Обрести к разуму и телу дух, чтобы в следующий миг оставить все и слиться с вечностью, которой потом и жить. Существовать.
Не-вода Дангина.
Не-огонь Джигеши.
Но их совместный "миг" растянулся почти на целый день, безмерно щедрый подарок качнувшегося равновесия двум сестрам. Не элементалям, не воплощениям, и не ожившим столпам силы – только сестрам.
Не-вода Джигеши.
Не-огонь Дангина.

"Кем мы стали?..
Мы? О нет, мы не стали. Мы наоборот перестали.
Ненадолго.
А это ли важно?.."

Бывший раньше родным астрал не удержал сейчас призраков ушедшего, слишком тонкий для тех, кого один бог назвал "Нечто". Услышь это Дангина, она бы немало развеселилась, отметив что только лишившись всего заслужила какой-то эпитет. Услышь это Джигеши, она бы еще больше возмутилась, будучи госпожой лавы и не привыкнув быть незаметной. Растворенную в земле и воздухе воду в самом деле замечают, когда она исчезает. Пламя, бушующее как воплощенная ярость, трудно оставить без внимания.

"Но все таки я не вода. Но и не огонь.
Стихии ушли, а сила осталась. Не о том думаешь, сестренка.
Сила не осталась. Сила пришла, и она чужая.
Не чужая... "течет как вода, горит как огонь"?
Кровь?"

Над горкой пепла, оставшейся в пещере, закурился дымок. Едва заметный, рвано-серый, как туман над болотом, и неудержимо тревожащий всех чувствующих. Так запах полыни проникает в композицию ароматного букета, вызывая чих, и так невнятная сила дыма костистой лапой прошлась по нервам и душам бывших в тоннеле. В ней не было ничего знакомого, а в то же время казалось, что еще мгновение – и можно будет узнать, что же это...
Такое...

"Нет, не кровь. Ведь это "ненадолго".

Дым, пахнущий мокрой водой, неторопливо и почти лениво расползался по пещере, при всей своей неторопливости и размерах свода заполонив тоннель секунды за полторы. Нахальными белыми лоскутьями ворвавшись между божественными сестрами, рваными плетями окутав застывших драконов и с бесцеремонностью смертника закрутив клубы под носом у эльфа. А потом у бога. И не забыв человека. Только Иридию безумный дым обошел.
Странная и дикая картина, когда в считанные мгновения легкий дымок разросся до непроглядной пелены, а затем отвердел мутно-белым льдом, заняла несколько секунд. Черный щит отражал летящие клинки, и собирающаяся муть нереальным растворителем обволакивала творящуюся магию.

"Клинки – лед. Бьется. Мое.
Взрыв – пламя. Тушится. Мое.
Туман – дым. Мо...
Туман – туман. Не твое.
А переходы тоже твое?
Делюсь.
Камень?
Капля точит. Мое.
Нити не твое.
Дракон твой.
Оба мои.
Маленькое, колючее...
Забирай.
Души тоже горят.
Души еще течь умеют.
Тво... мо... Подожди, ДУШИ?
Горит как огонь, течет как вода..!
Мы не кровь.
Мы...
Жизнь..."

Обняв дымными прядями все несущее отпечатки огня или воды, растекающаяся сила двух сестер, на краткие минуты переживших свои воплощения, достигла пика. Пика силы, страсти, жизни и смерти. Два антигона, слившиеся в единую жизнь, родились, расцвели, и дошли до края смерти, потратив на всю свою безумную, яркую и страстно любимую жизнь не больше нескольких минут. Их едва хватило, чтобы осознать что происходит, но все таки хватило.
По истечении третьей секунды, как пепел едва заметно закурился, отвердевший белый дым внезапно исчез. Прихватив с собой в небытие все, чего успел коснуться. Незримые волны смерти и угасания кольцами разошлись от пещеры, бессчетным эхом двух имен разнеся в осколки все, ранее бывшее сутью этих имен.
Осколками льдинок разлетелись клинки и чешуя, прахом рассыпалось пламя факелов. Сами факелы, приготовленные заклинания, загоревшиеся идеи и страсти. Растеклись и испарились тела Алых, вспыхнули в бездне две дерущиеся крылатые души, схватился за остановившееся сердце с заледеневшей кровью Александр, пеплом осыпалась сила Ская.
Вода.
Огонь.
Лишние мгновения, прожитые Дангиной и Джигеши, тяжкой ценой упали на качающиеся весы равновесия. С одной стороны жизнь двух смертных душ, с другой – смерть. Всего, что могло дать жизнь страшному и нереальному союзу антигонов пламени и льда. Незримые весы на разлете ударились и по столпам Света с Тьмой, окутав обоих цепкими дланями смерти. Скрыв на мгновение, и откатившись обратно – не найдя в первоистоках ни огня, ни воды.
А на следующем витке весов взлетевшая жизнь последней искрой мелькнула в глазах наследницы обеих стихий, чтобы окончательно исчезнуть.

"Нет, все таки не жизнь. Смерть.
А какая теперь разница?"

Вслед незримому палу, сжегшему все способное гореть и растворившее все текучее и бьющееся, сорвался еще один. Но не расходящийся, а сходящийся обратно. В центр исполинского круга, в точку, не тронутую ни жадным пламенем, ни бесстрастной водой. С последним шепотом ушедших сестер на Иридию свалилась и их последняя сила. Не огня и не воды. Когда сливаются противоположности, получается идеал. Жизнь. И смерть.

"Жить...
Пока Кринн..."

Отступник

Клык растворился в бесконечности времени и пространства. Его разум, исполненный дерзости, столкнувшись с громадой Мироздания, рассыпался мириадами осколков, поглощенных бесконечным потоком. В одно мгновение он стал ничем, и в то же время проникнул во все.
Частицы его сознания, жалкие, ничтожные, слились с вечностью. Проникли в толщу камней, соединились с дуновением ветра, шелестом травы и даже лучами солнца.
Бог позволил Эссену Майригану прикоснуться к Божественному Порядку, но тот вцепился в него смертельной хваткой, проникая все глубже в саму суть вещей. Исчезая как личность, и проявляясь чем-то иным, что уже не было человеком, по имени Эссен Майриган. Не было человеком вообще.
Капитана Майригана, отступника, дезертира, убийцы, дерзнувшего бросить вызов Богу не стало. Но отголоски его ярости смешались с ударами грома и блеском молний, эхо его последнего крика затерялась в горах Ледяной Стены, тень его желаний отразилась в узоре горизонта.
Клык Драконессы перестал существовать в тот миг, когда узрел откровение, и слился с Вечностью. Его тело обратилось в прах, испаренное неистовством стихий.
Его сущность влилась в основу мира... Мира, частью которого он стал..


За миг до...

"Прикоснуться к Божественному... Ты скрывался под маской генерала, бог! А теперь предлагаешь мне прикоснуться к божественному..."
Заклинание Мире уже пришло в действие, когда в ее голове, точно гром, ударили последние слова Клыка, сумевшего собрать всю свою волю и передать мыслеречь. Действительно последние. Драконица обернулась, чтобы увидеть, как тело дезертира сползло по стене, а в глазах его уже не было жизни.
И окруженный темным щитом Мелькор, носящий точно одежду кожу и лицо Илласа Кривина.
И Богиня света, неотвратимо приближающаяся к ним.
Все, к чему она стремились рухнуло в единый миг.
- Элли... Равновесие...
- В Бездну ваше равновесие! - Ладонь Мире, с появившимися на ней когтями нанесла хлесткий удар по лицу Тессы, а затем уже на излете и Даламара, по ее когтям текли капли крови, столь необходимой, потому что дающей силу. Силу Крови.
Это было сделано столь инстинктивно, что разум ее уже был поглощен новым заклинанием, в которое она вложила все, что осталось у нее. Все, что у нее было - все силы, которые могла дать текущая по ее венам кровь дракона, и капающая с когтей кровь эльфов. Алые капли на изящной кисти, покрытой иссине-черной чешуей.
Алое свечение испускали серьги, усиляя могущество драконицы. Вливая в ее жилы энергию древних богов.
Возможно это было странно, но сейчас Миреналисса обхединяла поистине несоединимое (хотя разве может быть хоть что нибудь несоединимым, после союза Воды и Огня), Стараясь втянуть в себя все больше энергии, Тьма, Свет - какая разница что! Древняя Сила или Новая - нет причин отвергать, когда можно принять!
Странное сияние окружало девушку, сияние, становившееся все ярче - казалось, еще немного и она начнет забирать силу у находящихся всего в нескольких шагах богов. Вытягивать жизни из тех, кто стоит рядом.
И наиболее подходящей жертвой стал для нее беззащитный Хассаяр, занятый собственной борьбой, он не мог воспретить ей забрать его могущество, растворяя его в собственной крови. Но Миреналиссе было мало - она жаждала большей мощи, мощи которая позволила бы ей выстоять против гнева Богов.
А затем серый туман поднялся...

Черный маг, по всей видимости, еще не понявший, с кем столкнулся, успел произнести еще лишь одно заклинание. Не удовлетворившись отраженными мечами, он приказал всему оружию, что было в пещере вновь атаковать рыцаря.
Мечам, кинжалам клыка, ножу Даламара и кинжалу Иридии, которым она хотела что-то перерезать. Железо получило приказ, и не могло ослушаться.
За мгновение до... буйства стихий.

Новая Сила
- В Бездну ваше равновесие! - взвыла Мирэ и хлестнула рукой с внезапно появившимися когтями по лицам попытавшихся отшатнуться Тессы и Даламара. Закапала кровь... Кринн дрожал в нестерпимом ужасе - казалось бы - как мог мир чувствовать ужас? - но он чувствовал. А Тесса не чувствовала боли. Потому что волею погибших Дангины и Джигеши под сводами древних катакомб поднималось такое заклятие, что по сравнению с ним все предыдущие чары - прах и пустота.
А драконица продолжала тянуть на себя Силу, не обращая внимания ни на что...
- В Бездну Равновесие, говоришь, - прошептала Тесса, чувствуя, как где-то в глубине её существа прорывается чудовищная плотина.

Богиня Света
- В Бездну ваше равновесие! - ударил по ушам крик, вой, вопль... В нём не было уже ничего разумного. А потом - в пещере поднялся лёгкий, почти неуловимый обычным взглядом туман - и ударил. И прежде всего - по самым незащищённым. Богиню как кинжалом пронзила боль умирающего Александра, на беду свою сделавшего два лишних шага вперёд - навстречу заклятию... Нить Силы ещё соединяла их, и она постаралась подарить ему ещё немного, чтобы поддержать, помочь выжить... Но многого дать она не могла - просто не хватало сил! Нити, скрепляющие мир, были готовы разорваться, и позволить им этого Эллинсинос не имела права.

Синие крылья
- В Бездну ваше равновесие! - взвыла драконица, нанося удар по лицам эльфов.
- В Бездну тебя саму!!! - полный ярости рык Ская заставил, казалось, дрогнуть своды пещеры. Дракон прыгнул вперёд, отбрасывая в сторону Даламара, мимо Тессы и Илласа-кого-то-там - вперёд, к одной цели! Руки его стали покрытыми синей чешуей лапами с чудовищными когтями, по кончикам которых скакали крошечные молнии...
А потом его настигло последнее заклятие элементалей. Сильнее Зова Ока. Больнее гибели Китиары. Молнии, ещё не родившись - истаяли. Невыносимая боль пронзила тело и дух.
Но Скай был воином - Воином до мозга костей. И даже умирая, стремился забрать с собой своего врага, приобредшего в эти невыносимо длинные мгновения облик Мирэ.
Прыжок дракона было уже не остановить.

Новая Сила
- В Бездну тебя саму!!! - взревел Скай и рванулся вперёд.
- Да, - прошептала Тесса, - в Бездну.
И плотина рухнула. И всё сотворённое ею, всё, что до этого мнилось ей невероятными чудесами, оказалось лишь предрассветными сумерками по сравнению с полуденным сиянием.
И вновь Тесса устремилась к тому крохотному, но незыблемому уголку Кринна - к точке Равновесия, что удалена от обоих концов Весов. Той точке, что всегда пребывает почти в покое. Той точке, откуда Свет и Тьма - не более чем первоначала. Той точке, где возможно всё.
И вновь потянулись эти уже пережитые века-мгновения. И расходился во все стороны всесжигающая, всерастворяющая волна. Но... Дангины и Джигеши уже нет. Предсмертное заклятие - практически неотразимо, а посмертное - может оказаться любым. Но уже некому следить, чтобы не перехватили нити контроля.
Но перехватывать Тесса и не собиралась - потому что знала, что не сможет. Не в этом её сила. Не рушить и не создавать - в тех смыслах, что придают этим словам Смертные и Бессмертные. Она могла лишь - слегка изменить течение - событий, потоков. И попытаться всё, что должно было достаться им, стоящим у поворота - повернуть к Мирэ. Чтобы подлая тварь, равнодушная к родному миру сгинула, рассеялась без следа, без памяти.
А сама Тесса останется здесь - чтобы в сердце Кринна найти то знание, как остановить губительный размах раскачивания Весов.

Одновременно произошло многое. Очень многое. Впрочем, логично, что миг, определяющий будущие века, вмещает больше, чем иные годы.
Кинжал рванулся из руки Иридии, но влитая в него бессознательно сила не позволила рывку разомкнуть сжатые пальцы. Она противилась неожиданной атаке с энергией своей противоречивой души.
Маг бессмысленно атаковал примитивным заклятием многократно превосходящую силу Черного Бога, при этом продолжая держать ранее заготовленный Адсорбентный щит. Он должен был впитать в себя первое же заклятие, использованное группы Мире, и отправить его энергию в переработанном на атаку виде в заклинателя. Если, конечно, магия по чистой силе не превысит определенный барьер. Заклинание Тессы чрезмерно мощным не было.
Черная драконица втягивала в себя силы, беря их у Хассаяра. Правда, не так много она успела взять, до того, как поднялся туман.
Скай бросился на Мирэ, а его разум атаковал призрак Карпа, стремившийся не победить волю дракона, а заставить его мозг дать мышцам сигналы отклониться как можно дальше от цели.
Джеян спешил к месту событий, за ним шли Аора и Килгор.
Мелькор пытался бороться с неожиданной силой, тянущей его, одновременно легко отражая щитом полетевшие в него клинки.
Элинсинос тратила все силы, чтобы удержать Равновесие.
Даламар выложил все оставшиеся силы в свое заклинание и мог только ждать.
А жрец Александр так и не успел ничего сделать.

И в этот миг началась странная бесшумная буря – бесшумная, потому что голоса сестер, а точнее, внутренние голоса этого странного существа не слышал никто. Она длилась несколько секунд, а когда окончилась вместе с существованием навсегда ушедших из этого мира Джигеши и Дангины, то оставила после себя для тех, кто мог особенно тонко ощущать, легкий аромат сожаления о бесследно исчезнувшем странном существе, которое могло бы… никто не знает, что оно могло бы и кем стало, будь в состоянии существовать. Впрочем, после поднявшегося и пропавшего тумана тем, кто остался, было как-то не до смутных ощущений и сожалений.

Александр упал с разорванным замерзшей водой сердцем, та же участь постигла спутника красного дракона. То, что осталось от Хассаяра после его внутренней борьбы и заклятия Мирэ, сгорело в бывшем сутью красных драконов огне, распались пеплом и тело, и обе сущности в разуме.
Джеян был дальше всех, и, когда серый клуб потянулся к нему, как жадная рука, успел среагировать, ударив по нему заклятием Темного пламени, на этот раз пустив в ход резерв тщательно копимой силы. Перед ним и его спутники поднялась стена багрового огня, поднялась и почти сразу исчезла, защитив, впрочем, укрывавшихся за ней.
Темный эльф рухнул на пол – вода и кровь в его теле начали просто исчезать, лишая всех жизненных соков. Его разрывала мучительная агония.
Призраку стрелка удалось отчасти выполнить свою задачу. Скай зацепил лапой-рукой по плечу Мирэ, когти располосовали его, однако сам он пролетел мимо и упал рядом. Дракон был куда сильнее человека, и огня в нем не было, но воды – достаточно. Сейчас он боролся одновременно с ее закипанием в своем теле и призраком Карпа в мозгу.
Но и Мирэ бессильно рухнула на пол. Рана была несерьезна, но пребывание за гранью смерти не прошло даром. Заклятие воскрешения требует длительного отдыха, а драконесса сразу ринулось в бой. Сознание почти покинуло ее, а тело корежила та же напасть, что и синего, хотя и слабее – ввиду щита. Пока не было возможности пользоваться собранной энергией.
Все ощутили, как к дрожи равновесия прибавилось вполне физическое дрожание Земли – последствия послесмертного удара Тарима сказывались, грозя разрушениями.
А Тесса… Щит черного мага сработал и на Тессу обрушились последствия повернутой ей против Мирэ части тумана. И ее тело почти мгновенно слилось с дымом, исчезнув вместе с ним, будто и не было принцессы-эльфийки.
Однако она еще было. Разум, впитавший наследие очей дракона, пока удерживал девушку на тонком плане рядом со сражавшимися. Она видела все происходящее со стороны, находясь как бы над тем местом. где только что была, вот только предметы казались ей полупрозрачными, а самым вещественным, кроме Богов, не утративших яркости, бал Карпалианел, совпадавший для эльфийки со Скаем.

Когда неожиданно Вала потянуло из мира, ставшего второй родиной, местом, где он начал претворять в жизнь свой замысел, он испытал страх. Страх, усиленный тем, что уже пережил подобное, вышвырнутый за Грань Мира Манвэ, и больше не хотел пребывать в безвременье. И сейчас не было времени распутывать нити заклинания и нельзя было ошибаться. Зато он знал, как сделать так, чтоб кто-то не утянул тебя и не ушел сам. И для этого даже не нужна Божественная магия, разве немного нечеловеческой силы. Пусть даже он догадывается, что начнется потом… Тем более, что догадывается. И больше других, ибо кто столько знает о Равновесии?
Повелитель Тьмы еще держал меч Илласа Кривина, и он воспользовался им. Мелькор прожил слишком много тысяч лет, чтоб без причины быть жестоким. И без причины быть сентиментальным и нерешительным – тоже.
Клинок генерала отправился в полет. Легко, рыбкой, как метательный ножик, Бог метнул тяжелый рыцарский меч, на котором до сих пор лежали чары. Лезвие вошло в горло Иридии, избавив его от угрозы, а девушку – от сомнений.

Заклинание, рассчитанное на живое существо, а точнее, на два, распалось.И распалось то, что удерживало в теле Свет, Тьму, Равновесие и – Хаос. Хаос, создавший Богов этого мир и пытавшийся уже его погубить. Только он, будучи чужд порядку, мог качать Весы, и он-то и делал ее угрозой для сложившегося баланса.
А Иридия не упала, на ее месте возник жуткий смерч, в котором переливались все цвета радуги, Свет, Тьма и те оттенки, которых никогда не видел человеческий глаз. По магическому чутью имевших его ударило знание – вот она. Сила, способное изменить Равновесие в пользу того, кто сумеет обуздать и направит его, продиктовать волю Весам.


Немногие из тех, кто смотрел в этот миг вверх, смогли сохранить силы, чтоб не отвернуться и не упасть навзничь. На безоблачном небе Кринна воцарилась абсолютная Тьма – все звезды, казалось, погасли.

Наше время - мгновенье. Шатаеться дом.
Вся вселенная перевернулась вверх дном.
Трепещи и греховные мысли гони.
Наступают на Кринне последние дни.
Небосвод рассыпается. Рушится твердь.
Распадается жизнь. Воцаряется смерть.
Ты высоко вознесся, враждуя с судьбой,
Но судьба твоя тенью стоит за тобой.


После бури

Простые смертные погибли, Величайший из драконов Кринна обратился в ничто, сраженный элементарной силой. На этот раз Ашар погиб безвозвратно, растворившись в сером пепле.
Для Мире свет померк, когда она упала навзничь, отброшенная ударом могучего Ская. Черная драконица еще мгновение назад ощущавшая вливавшееся в нее могущество, сейчас едва ли находила в себе силы подняться на ноги, но ее заклятие действовало - точно Адсорбентный Щит, однако при одной небольшой поправке - оно лишь поглощало энергию, передавая ее Мире, восстанавливая ее силы, капля за каплей, наполняя вены током колдовства. Забирая его отовсюду, куда могло дотянуться.
В этот миг тяжелый рыцарский меч пробил горло Иридии, словно последний поцелуй Бога, прощавшегося с бывшей возлюбленной. Тело ее обратилось в вихрь энергий, подобный бездонному колодцу, к которому тянулись щупальца Адсорбентного Заклятия, подобно гиганским хоботам, втягивающим в себя это небывалое могущество. И присосавшись раз, заклинание уже не имело ни малейшего желания останавливаться на достигнутом, стремясь поглотить все, сколько бы времени на это не потребовалось, хотя конечно где-то в отголосках сознания Миреналисса понимала, что всю силу, освобожденную смертью Иридии она не сможет получить.
Энергия продолжала напитывать ее силой, и в то же время создавала вокруг девушки странный кокон - магический щит, внутри которого возвращалась к жизни черная драконица. Барьер этот так же усилялся с каждым мгновением.
А что же Карп - справившись со своей задачей, он посчитал, что его долг перед Мире отплачен сполна. Она воскресила его - он спас ей жизнь. Теперь следовало позаботиться и о себе.
Но обернувшись он увидел дух эльфийской принцессы... его бывшей соотечественницы, и улыбка появилась на призрачном лице.
- Ты тоже умерла, Тесса? Добро пожаловать в царство мертвых, - эльф похоже был настроен на разговор, а отнюдь не на противостояние, тем более что для него девушка отнюдь не была врагом, хотя он был готов и к иному повороту событий - благо кратковременное общение с Джеяном и Джигеши его многому обучило.

Танец Хаоса

Туман схлынул. Мир, казалось, схлынул за ним следом. И Тессы среди них больше не было. Нет, она была здесь - но... лишь её дух. Дух, разум, воля... Хотелось кричать... Но она отчего-то не закричала.
Рыцарь оказался Мелькором - он носил в себе его разум - хорошая маскировка - никто ничего не почувствовал... никто. И...
Мелькор взмахнул рукой - и отправил его в полёт. И Иридии - той, ради которой всё и началось - не стало - в единый миг. На её месте крутился вихрь из Света, Тьмы, Равновесия - и господствующего над ними Хаоса. Вихрь огромной Силы - а Силы ей сейчас так нужна...
Эллинсинос осторожно постаралась коснуться Вихря - и Света в нём. Если это удастся - она постарается притянуть Свет к себе.

Для Тессы весь мир на миг стал чёрно-белым - а потом всё заволокло странной поволокой. Ощущение раскачивания Весов ослабело, и... Фигуры и предметы виделись ей полупрозрачными, и лишь три из них сохранили чёткость - сияющая Элли, атакующий Ская призрак и... рыцарь. Но его наполняла Тьма - а значит... Значит это - Мелькор. Занятый невесть чем, когда Кринн на грани гибели.
"Да помоги же ты Элли..."
Мелькор поднял меч...
Ты тоже умерла, Тесса? Добро пожаловать в царство мертвых, - обратился к принцессе призрак, но та не ответила ему - слова его даже не затронули её, не дошли до её сознания - ибо на том месте, где только что стояла Иридия, теперь раскручивался чудовищный вихрь Силы. Свет, Тьма, Равновесие - и над всем этим - торжествующий Хаос.
Бесконечный Океан Силы - для Кринна. И... Мирэ, раненная, оглушённая - продолжала пытаться её тянуть...

Ну уж нет. Как было сказано раньше и не только мною - место твое - в Бездне.

Тесса не шла, не скользила - лишенная тела, она просто оказалась впереди, между вихрем и драконицей.
Свет, Тьма и Равновесие. Суть Ока. Мирэ не получить её - она, Тесса не позволит. Её унаследованная от Ока суть крылатого племени, испокон веков берёгшего Кринн, восставала против поступков Мирэ - и поможет исказить её чары. Предательница мира и рода получит лишь Хаос - Свет, Тьму и Равновесие не пустит к ней, задержит Тесса - пусть Мирэ выпьет Хаос до дна, пусть заберёт в себя, а потом...
Свет - звёзды, Солнце; Тьма - ночь, глубина; Равновесие - Сумрак, жизнь Кринна. И где-то в астрале колеблются остатки заклятия перехода... Потревоженное случившимся, оно будет искать свою жертву - и найдет - Мирэ. Хаос покинет Кринн. А она, Тесса - сделает то, что должна. Равновесие должно быть восстановлено. И оно будет восстановлено!
Свет, Тьма и Равновесие.


Карп заговорил - и в тот же миг Скай вернул себе контроль. Человеческое тело слабо - а значит, надо перестать быть им. Дракон вернулся в уже выручивший его при очистке тоннеля облик. И продолжил борьбу за жизнь.

Стоять рядом, смотреть на происходящее, и не иметь возможности сделать хоть что-то… это было непереносимо.
Но… силы не хватало. И Даламар мог лишь отстраненно отмечать структуру творимых заклинаний…
Полет меча – и мгновенная вспышка понимания. Мелькор, значит… Какая великолепная ситуация – темный маг объяснял Темному богу о жестокости Тьмы! Право же, судьба смешлива…
Тело разрывала страшная боль – даже живучесть магов имеет свои пределы. Но Даламар цеплялся за жизнь – его держала и привычка к боли, и отработанный веками самоконтроль… и просто гордость.
Даламар Темный не желал погибать в каком-то безвестном подземелье.
И у него еще был шанс.
У него – и у Тессы. Ибо лишь она осталась жива из всего их отряда… Миреналиссу маг к «своим» уже не причислял.
Да, силы почти не осталось. Но знания никуда не ушли.
Что бы ты не приобретал, ты что-то отдаешь взамен. Этот закон известен любому – а в особенности магам. Волшебники делают невозможное для обычных людей – и отдают часть своей силы, чтобы желаемое стало реальным.
Но есть и иной способ.
Прямое обращение.
Никто из магов – пожалуй, даже Рейстлин – не знал, с кем ты вступаешь в контакт, когда бросаешь этот зов. Нечто, составляющее суть Стихий, еще более близкое к ним, чем элементали? Источник силы магов и божественных существ? Магия-воплощенная?
Понять это было нельзя. Шалафи говорил, что это не обладает разумом – в том смысле, который вкладывают в сие понятие живущие на Кринне.
Одно было неоспоримо – его можно было попросить о силе. И получить ее… заплатив. И тут уже магическая сила роли не играла – она в качестве платы не принималась. Жертвы, любимый метод многих чернокнижников, тоже не подходили – платить следовало самому. И никак иначе.
Именно потому этот метод числился среди забытых; лишь самые долгоживущие и умелые маги вроде Даламара были с ним знакомы. Но тоже никогда не применяли – обходились своими способностями.
Сейчас же темный эльф знал, что иного выхода просто нет.
И прикрыл глаза, отрешаясь от боли и ощущений тела… рассчитав срок оставшейся ему жизни, и зная, что времени ему хватит.
Для прямого обращения не требовалось силы. Только – большое искусство; дабы такое вообще стало возможным.
– Я Даламар Темный. Я хочу получить силу для своей цели.
Ты должен заплатить, – голос, словно слитый из миллионов голосов, принадлежащих существам всех рас и обоих полов.
– Я знаю.
Ты – первый за время, долгое по вашим меркам. Разрешу взглянуть на плату.
Даламар увидел – и содрогнулся. А потом… а потом иронично и надменно усмехнулся.
Ученик Рейстлина Маджере умел делать выбор и идти до конца.
– Согласен.
Бери силу и отдай плату.
Руки – от локтей до кончиков пальцев – вспыхнули болью, превосходящей все представимое; точно такая же волна прокатилась по лицу. Даламар не смог сдержать стона – вдвойне горького от того, что он точно знал, что именно с ним происходит.
Но… не все ли равно? Теперь есть сила. И ее хватит… чтобы переместить их с Тессой из этого подземелья – в любой удобный момент.
А если перемещение не удастся – то эта сила сохранит им жизнь.
В этом Даламар был уверен.

Повелитель Тьмы
Быстрый взгляд вокруг охватил все происходящее. Все второстепенные участники событий погибли или были обессилены, только темный эльф призывал какие-то странные силы, надо будет не забыть потом разобраться. Сейчас не до того. Единственный серьезный противник – Элинсинос, а она…
О Эру Илуватар, только ты меня понял бы, если б слышал! С кем приходится иметь дело! Кажется, вспомнив о своих ошибках, я имел достаточно времени, чтобы подумать, в своей межреальной тюрьме, и научился не повторять многие глупости. Например, недооценку врага. Но… на этот раз я его переоценил. Глупо было ждать от этой девчонки, попавшей в Богини, решительных действий. Будь на ее месте Манвэ, Оромэ или хотя бы Феанор, да любой эльфийский король Белерианда! Они бы не упустили такого случая свести счеты с Морготом, Врагом и открыть путь торжеству Света. Любой достойный противник попробовал бы направить разрушительную силу артефакта на него, качнув весы. И…
Мелькор не был уверен в своем выводе до конца, но достаточно, чтоб рискнуть. Он изучил подробнейшим образом все, что было известно о плане борьбы Рейстлина Маджере с Богами. Для получения Божественной силы и нанесения своего удара великий маг надеялся спровоцировать Такхизис на нарушение баланса и по законам Равновесия Кринна получить силу на ответный удар, а уж потом использовать ее для расправы и с остальными. И Маджере был прав. Почти наверняка и этот артефакт, хоть и способен нарушить Равновесие, но обратит силу против нарушителя.
Но Элинсинос действует так, будто не она послала отряд, который уже перестал существовать, будто не у нее есть последний шанс предотвратить неминуемую гибель своего королевства. Да, Квалинести обречено при текущей политической ситуации, не сейчас, так через десять лет, двадцать, пятьдесят. А девчонка вцепилось в Равновесие, будто перепуганная девочка в руку мамы, а ведь она вряд ли догадывается о том, о чем думает он.
Кажется, игра, которую Вала вел, когда узнал о сути поисков Светлых, провалилась – противник оказался недостаточно догадлив и решителен. Эти безумцы пытаются разодрать на кусочки ураган, который может разнести Богов, а может, и весь Кринн, подобно тому, кто жарит яичницу на костре, поглощающем его жилище. И их действия высвобождают
Хаос…
Что лучше потерять – все или часть, чтоб обратить неудачи в победы со временем? Он не мог обуздать эту силу и подчинить себе и был почти уверен, что, направив ее на Элли, потерпит поражение. Боги Светы и Тьмы могли не удержать покачнувшиеся весы. Повелитель Мрака чувствовал, что Одинокая Звезда перестала светить. Ну что ж… Треножник, говорят, устойчивее?
И он призвал Тьму.

Наверху
Землетрясение Тарима набирало силу, и Палантас почувствовал первый дошедший до поверхности толчок. У некоторых со столов полетела посуда, зазвенели стекла в окнах.
Жрецы останавливались в храмах на полуслове, забывая слова молитвы, наиболее слабые духом люди сходили с ума, не понимая почему. Оставшиеся без Воплощений стихии приготовились выплеснуть ярость друг на друга и на живущих тут разумных, которые воображают себя хозяевами, а могут лишь пользоваться благами мира и причинять ему боль. Ни свет, ни тьма не могли остановить новый Катаклизм, который грозил быть намного страшнее первого, хотя Элли и напрягала все силы. А Мелькор ждал. Он не знал, что будет дальше.

Подземелье
Тень Карпа бросила в призрак Тессы нож, но для обоих это было столь же реально физически, как для элементалей Огня и Воды их поединок в эфирном плане. Это произошло в тот самый момент, когда девушка начала готовить канал перехода из Кринна для Мирэ, направляя в нее Хаос. Между духом эльфийки и черной драконицей возникла магическая связь, основанная на этом заклинании и питании из одного источника.
Нож привидения Карпалионела вошел Тересенне в левое плечо, она дернулась от боли и заклятье начало выходить из-под ее власти – бросок нарушил столь необходимое магу сосредоточение.
Даламар получил ответ на свое послание – будто две незримых руки протянулись за ним и сестрой Элли. Одна подхватила темного эльфа, и в следующий миг он исчез из подземелья, но второй добыча не досталась. Она схватила девушку за здоровое плечо, но не выдернула отсюда. Бешено крутившийся смерч, возникший на месте Иридии, приблизился к Мирэ и Тессе, и в этот миг их накрыло облако Тьмы.
Тьмы Изначальной, которую познал Мелькор, путешествуя туда, куда запретил ходить Илуватар. Тьмы, которая поглощает все сущее, служа концом всего, что существет. Концом – и началом нового, ибо из нее появляются Свет, а между ними Равновесие. В одной Тьме нет жизни, но, как ни странно, в ней она зарождается, и ничто не может остановить подобный круговорот. Вспархивают и уходят на следующий день бабочки-однодневки, несколько десятков лет живут люди, и веками – эльфы, но и они сходят во мрак. И даже Боги и миры не бессмертны, хотя их век долог, очень долог. Однако и им не миновать слияние с Изначальной Тьмой, но в новом рождении сохранятся следы и знания, накопленные ранее. Тьма помнит, как справедливо сказал Даламар.
Миреналисса и Тересенна почувствовали, что сейчас тоже должно было родиться нечто новое. То, что могло справиться с грозящим Кринну разрушением, не боясь удара Весов. Заклятие Мелькора, вложенное в круговорот сил, должно было породить Бога Равновесия, дабы избежать гибели Кринна. После ухода Даламара в нужной точки оказались два существа – эльфийская принцесса и черная драконица, такие разные – и схожие в том, что уже перестали служить Силам, в рядах которых некогда боролись. Тесса сейчас дралась за свое понимание мира, Мирэ – за свое и за себя саму.
Как некогда полюс Света при Неракской битве, Равновесие заколебалось между ними.
А в следующую минуту не выдержал притока энергии щит драконессы, и лопнуло под действием множества разных сил заклятие наследницы Очей Дракона. От обеих в буре свихнувшейся магии не должно было не остаться и следа, и они почувствовали, что умирают, прекращая свое существование, водоворот сплетшихся сил закружил их души, бросив в объятия друг друга в предсмертной агонии.
А потом был конец. Обе умерли.


Перерождение
Тьма поглотила память, стремления, убеждения, разум, способности – все, что составляет личность наделенных разумом. А потом вернула ту, что должна была принять на себя груз поддержания Равновесия и существования мира, какие бы пути не выбирали живущие в нем. Это была не Тесса. Это была не Мирэ. Их души сплавились, вынырнув из омута Изначальной Тьмы. Но это существо не было и раздираемо двумя сознаниями, как Хассаяр, боровшийся с Ашаром в себе. Тело Мирэ приняло новую личность. В ней остались следы перенесенных обеими испытаний, там жил неукротимый дух Мирэ, осмелившейся противостоять Богам, и он был наделен стремлением эльфийки к Равновесию. Стремление драконессы к знаниям было дополнено самоотверженностью сестры Элинсинос. Слились горячность и терпение, рассудительность и смелость, хладнокровие и умение рисковать, наследие драконов – самых величественных созданий Кринна, – в разной степени жившее в обеих. И память.
Богиня равновесия, которой еще предстояло выбрать себе имя, помнила обе жизни изнутри, но как помнят чужую. Она была обеими – и в то же время иной сущностью, ожившей в исцеленном теле Миреналиссы.
Повелитель Тьмы был прав – пытаясь ниспровергнуть Элинсинос, используя силу. заключенную в Иридию, он совершил бы фатальную для себя ошибку. Как и Элинсинос в подобном случае. А вот Третьей Силе эта мощь, способствовавшая ее порождению, подчинилась. Оставшийся после Иридии вихрь послужил источником для первого деяния новой Богини.
Она усмирила Хаос, бывший частью Дитя Богов, и по остаткам канала удалила его из Кринна. Само собой стихло землетрясение под Палантасом, приходили в себя живые существа, успокаивались Огонь, Вода, Земля и Воздух. А еще небосвод вновь подернулся дымкой, а когда она исчезла, на небе опять появились привычные уже за последний век созвездия, над которыми господствовали Одинокая Звезда, Кленовый лист и – Треугольник, которого раньше не было.

Потом
Вся правда о том, что чуть позже произошло в подземелье, была известна только Мелькору, Элинсинос и Миртесе – такое имя приняла Хранительница Равновесия. Кое-что знали Иллас, Джеян, Аора и Килгор, вышедшие из подземелий живыми, однако большая часть происшедших переговоров была от них скрыта.
Результатом стал Палантасский договор, который обязывал Свет и Тьму не хранить нерушимый мир – это невозможно и не нужно, – но и не вести более войны на полное уничтожение друг друга, предоставляя смертным выбор между ними. Был снят Барьер и отозвана армия Гарсиаса – это стало ценой спасения Кринна. Далеко не все приняли такое объяснение, но большинство все же не рвалось умирать, а выданное щедрое вознаграждение успокоило основную часть горячих голов, Хотя, впрочем, особенно непримиримые, причем с обеих сторон, продолжали кровопролитные стычки, так что для тех, кто желал помахать мечом, дел хватало. Тем более у людей, эльфов и гномов всегда находились свои счеты, не имевшие отношения к Богам.
Впрочем, также не секрет, что большинство людей последовало поговорке «От добра добра не ищут», или как пошутил Джеян, «Богов на переправе не меняют». Познав мир и относительное спокойствие, большая часть Кринна продолжала идти за Мелькором, по-прежнему стремившемуся к осуществлению своих далеких планов, и лишь вокруг Квалинести да еще кое-где появились поселения либо их объединения, объявившие себя верными Свету.
Равновесию молились мало, впрочем, Хранительнице Весов не требовалось постоянное поклонение. Было воздвигнуто несколько храмов да возвращена некогда служившая обиталищем аватара Гилеана Палантасская Библиотека со всем, что удалось в нее собрать из бывшего там прежде да заслуживавшего внимания нового.

А Даламар открыл глаза в ту ночь, чтобы увидеть над собой небо с новым созвездием и платить цену за свое спасение. Рядом возвышались развалины, в которых он узнал давно разрушенный храм Такхизис в Нераке.
А еще по какому-то капризу сил, к которым обращался ученик Рейстлина, с ним рядом и в его подчинении оказался призрак Карпа.

Ну вот и все, теперь земля поистине пуста,
Есть время танцев на крови, есть время для поста...


Человек Чести

Клятва была исполнена. Элементали, принесшие смерть сотням людей, обратились в ничто, их сила растворилась в бесконечном пространстве Кринна, не способная боле сеять гибель. Фанатичный жрец первым понес наказание, убитый, пусть не десницей рыцаря, но на его глазах.
Дезертир, посмевший бросить вызов Богу, понес свое наказание из божественных же рук. Его оболочка рассыпалась прахом, и от Клыка не осталось и следа в этом мире.
Жизнь, взятая в долг, теперь вновь принадлежала ему самому.
Иллас Кривин, Темный Рыцарь, Генерал Приграничья, вышел из подземелья Последней Битвы, бледный и изнуренный. Когда повелитель покинул его тело, и полуэльф наконец смог ощутить собственную плоть, он осознал, как его покинула какая-то часть, неописуемо важная, и в то же время ставшая бесполезной. Наверное то же самое чувствовали рыцари Тьмы, когда погиб Ариакан, и прервалось его Дело. Точно так же клятва перестала давлеть над Илласом - мир был спасен, занимался новый день, заря поистине новой Эры...
...А по разрушенной мостовой шел человек, облаченный в черное с мечом, покоящимся в ножнах у бедра. Человек, ощущавший, что его служба более не нужна Богу. Человек, осознавший, что исполнил свое предназначение.
Иллас покинул ряды темного рыцарства. Возможно из-за усталости - ведь он служил господу без малого пятьдесят лет, а возможно и от того, что должен был исполнить свою последнюю клятву, ибо он дал зарок более не клясться. Даламар остался жив, и потому Иллас Кривин ушел. Он не задумывался над тем, правилен ли его поступок, или же ошибочен, он просто не мог уже поступить иначе, дав слово самому себе.
Перед отъездом из Палантаса, именно Иллас принес в библиотеку знаменитый Клык Дракона, кинжал Эссена Майригана, отныне ставший одним из символов веры Новой Богини.
В сердце Илласа не осталось ни ненависти, ни злости, все они схлынули, вместе с потоком жидкого дыма, и божественной силы, едва не уничтожившей Кринн. В своих странствиях бывший рыцарь сумел отыскать даже Даламара, однако не желая отомстить ему, а лишь для недолгой беседы. Война, возможно самая странная война, когда-либо происходившая на Кринне завершилась, и выжившие в ней не были его врагами. Говорил Иллас и с призраком Карпа, простив ему предательский выстрел, и даже просил Даламара освободить дух от службы, и позволить ему стать одним из служителей новой веры. Но чем закончился этот разговор знали лишь они трое.
После его след затерялся, морем он вернулся в Гавань, а оттуда в Утеху, наблюдая за восстановлением горемычного городка, но нигде генерал не задерживался подолгу, пока не вернулся на родину своей матери, в Сильванести.
Как бывший генерал, Иллас мог претендовать на многое, и он многое получил, став хозяином роскошного особняка, находившегося недалеко от Сильваноста, и долгие годы ни в чем не знал нужды. Но годы эти он провел в одиночестве, так и не найдя себе верной спутницы, и хотя печаль, словно червь, разъедала ему сердце, он помнил, что его век долог, и он не прожил и половины отмеренного ему срока.

Целитель

Пухлый Бэйнин, приграничный целитель, остался в Палантасе, помогать раненым, а после открыл небольшую аптеку, которая быстро приобрела популярность. О случившемся в подземелье, он постарался забыть как можно скорее, чтобы не тревожить память видениями мертвых товарищей. Вскоре он женился на вдове одного богатого купца, и с тех пор зажил припеваючи...

Ветеран

Рагни, единственный из Вихрей Судьбы, сумевший выжить в той битве, вернулся к жизни благодаря стараниям Бэйнина и молитвам жрецов. Но все же он лишился руки, и остался хромым. По приказу самого маршала, воину выделили дом в Палантасе, и солидную пенсию, на которую можно было прокормить целую семью. Однако жизнь в столице была скучна воину - его разум жаждал битв, а изувеченное тело уже не было способно в них учавствовать. Он нашел спасение в азартных играх и крепком вине, смешанном с гномей водкой. Спустя шесть лет, обрюзгшегося, спившегося бывшего разведчика убили в пьяной драке, в одном из кабаков. Его тело было несколько дней пролежало непогребенным, прежде чем его нашла стража...

Гильдия

После смерти Старика, воровская гильдия, любовно выстраиваемая им долгие годы, пришла в упадок. Приспешники короля воров в различных городах стали сами себе главарями, порталы были разрушены магическими взрывами, а познания в магии у большинства гильдейцев оказались поистине никакие.
От гильдии осталась лишь тень ее былой славы...

Торговец

После жестокой казни сына, Драугнир отрекся от Черного Бога. Его богатство и влияние стало первоосновой зарожнения новой религии, поскольку обращаться к Свету торговец не желал. На деньги Драугнира возводились храмы, посвященные Новой Богине, на его деньги эти храмы и содержались. Он не был истово верующим, но делал это в основном из ненависти к тем, кто отнял у него сына.
Многое в Новой Библиотеке так же было создано на золото Драугнира.

Остальное потом допишу...

Ярче звезд пылает костер,
Лунный свет смывает печаль,
Что остается? Только дорога,
Путь, уводящий в новую даль.
Эти стихи написал один из давних знакомых Даламара… еще до прихода Мелькора. Талантливый маг, и творческая личность.
И Даламар всегда вспоминал их – когда сидел у костра.
Как… странно все закончилось. Ни победы Мелькора, ни победы Элинсинос… Только возникновение новой Силы.
Даламар усмехнулся – ему пришло на ум интересное сравнение с появлением новой жизни. Что ж, это тоже возможно…
Темный эльф неспешно перебирал в памяти последовавшие события. В сердце шевельнулось сожаление – Тессу он так и не смог спасти… кто знает, может для нее и к лучшему? Так она была лишь верной спутницей сестры, а теперь сама стала частью Силы.
"Интересно, не забыла ли она меня? Что ж, встретимся - спрошу. Но искать этой встречи не стану - я могу со всем совладать сам".
Всплыл в памяти и разговор с Илласом Кривином… весьма примечательная беседа.
Теперь между ними не было ненависти – и они долго говорили о происшедшем, о Свете и Тьме… двое, смотревшие с разных сторон. И о том, каково стать проводником для божественной силы – любознательный маг не мог не задать такого вопроса.
– Мы долго здесь еще будем? – Полупрозрачный силуэт повис в воздухе рядом с Даламаром.
– Тебе-то что? – невозмутимо отозвался маг. – Не горячись.
Генерал Кривин просил освободить Карпа… но Даламар отказался. Маг редко выпускал из своих рук что-то полезное; кроме того, он еще не до конца изучил природу связи подчинения.
Да и сам Карп не особенно стремился разорвать эти узы – уж лучше быть помощником у могущественного мага, чем скитаться по Кринну и в итоге быть изгнанным несведущим священником… или же попасть в слуги к кому-то менее милосердному.
Даламар потянулся, поворошил угли в костре; сейчас перчаток на нем не было, и отблески пламени играли на чешуе.
Да, именно на чешуе – ибо теперь руки мага были покрыты узором черно-красной чешуи, что постоянно отслаивалась. А лицо теперь больше напоминало серо-стальную маску… мимика отныне Даламару давалась с трудом.
К счастью, глаза все же остались выразительными – хотя тоже изменились. На смену прежним черным пришли темно-рубиновые, со зрачками в форме кристаллов.
Именно такую цену маг заплатил за спасение – и не мог вернуть себе прежний облик, как ни старался. Максимум, что получалось – кратковременная иллюзия.
Тогда, в первые месяцы после странного завершения их похода, он ненавидел зеркала, и в ярости отшвыривал любое стекло. Для заслуженно гордившегося своей внешностью эльфа было непереносимо видеть…
Впрочем, сейчас он смирился. И ни о чем не жалел – лишь иногда размышлял о превратностях судьбы. Рейстлин ведь тоже заплатил за мантию мага лицом и здоровьем…
В Квалинести Даламар не вернулся – лишь послал краткое известие о том, что он жив. Делать среди Светлых ему теперь было нечего… раз заключено перемирие. А уж среди приверженцев Мелькора – тем более.
Вернись он во владения Элинсинос… и на него смотрели бы с ужасом… или с жалостью. Последнее было еще хуже.
Что ж, Даламару было не привыкать к жизни одиночки – он всегда был одинок… с тех пор, как ушел Рейстлин и умерла Йенна. И он всегда сражался за себя.
Короткая улыбка – на нее он был еще способен – скользнула по стальному лицу.
Перемирие хорошо тем, что в течение такового можно будет заниматься отложенными экспериментами…
И многое Даламар уже успел.
Скажем, тщательно изучить храм Такхизис – от шпиля и до самых глубоких подземелий. Провести те опыты с некромантией, на которые раньше не хватало времени… благо Карп может подсказать имена. Поработать еще в нескольких направлениях...
А затем – направиться на север. В Даргаард, пустующий с момента исчезновения его хозяина. Хотя… кто знает, куда лорд Сот пропал на самом деле?
В любом случае – там наверняка найдется что-то интересное.
«Тело изуродовано, союзников нет, из слуг – только призрак… Плевать. Я все еще Даламар Темный, ученик Рейстлина Маджере, мастер-маг!
И нет таких преград, которые бы меня остановили».

Богиня Света и Хранительница Равновесия
Эллинсинос стояла на увитом плетистыми розами балконе квалиностского дворца. Она молчала. Молчала и Миртеса, сидящая в кресле. Простое серое платье Хранительницы Весов было расшито по вороту и краям рукавов речным жемчугом. Больше никаких украшений - только её удивительные разноцветные волосы до колен. Некоторые пряди были черными у корней, как у Мирэ, а к концам их цвет переходил в тессин рыжий. Другие же - наоборот, рыжие у корней и чёрные на концах. И глаза - разных оттенков зелёного.
- Так значит, ты не останешься здесь? - негромко проговорила Элли, возвращаясь к начатому разговору.
- Нет. - Голос Миртесы был негромок, но твёрд. - У меня достаточно много дел за пределами Квалинести - Хаос Иридии изгнан, но возможно, где-то ещё находится Серая Драгоценность - следует присмотреть за ней. Договориться с драконам, которые не присягнули ни тебе ни Мелькору - раньше они следовали за Скаем, а теперь, после его гибели... И за Даламаром тоже надо приглядывать - с его склонностью к взрывоопасным экспериментам и, не побоюсь этого слова - авантюризмом с ним может приключиться что угодно... Да и тебе легче будет, если ты не будешь каждый день натыкаться на напоминание о сестре.
Элли закрыла глаза. Она всё ещё переживала тот страшный миг, когда Тесса сгинула в разверзнувшемся вихре Сил. Сгинула - чтобы слившись с послужившей причиной всему этому драконицей ожить могущественной богиней Равновесия... О Тесса, Тесса... Как же мне тебя не хватает, твоей улыбки, поддержки, тепла...
Но вся эта боль осталась в глубине. Внешне Богиня Света осталась столь же спокойна и выдержана. Она должна была радоваться - нет больше нужды в Барьере, отступила угроза голода и раздоры исчезли в прошлом... И белокаменные храмы, увитые вьющимися растениями, воздвигаются по всему Кринну... и кому какое дело, что рыжей зеленоглазой элльфийке больше не ступать по родной земле? Несколько сот лет - и не останется никого, кто бы знал Тессу. Лишь память.
Со временем боль не прошла, не стала меньше - лишь ушла в глубину, и инкто не знал мыслей Эллисинос.
А пока - Элли стояла на балконе, следя за хрупкой фигуркой в облаке разноцветных волос, идущей по площади перед дворцом. Затем она остановилась, вскинула руки - и в небо взвилась, нестерпимо сияя в лучах заходящего солнца, бриллиантовая драконесса.

Звёздный Волк
Гавань успокоилась. По темнеющим улицам стремительно, чуть прихрамывая, шёл высокий жилистый человек - бывший воин подразделения "Звёздные Волки" Халигон Кассер. Неуёмная натура не позволила ему сидеть без дела, и уже через неделю после той ночи, когда на небесах воссияло созвездие Тругольника, он уже занимал неофициальный, но важный пост в городской страже - его усилия, предпринятые в дни битвы и после неё, не прошли незамеченными. Он шёл, в который раз дивясь прихотливости троп Судьбы, навсегда оставившей его в этом приморском городе...
Халигон прожил в Гавани всю оставшуюся жизнь. Гостинница "Звёздные клинки" процветала, сделавшись особенно популярной среди высоких армейских чинов, а немногочисленные преступники, оставшиеся после развала Гильдии, обходили её за три квартала и через много лет после смерти Халигона и Гвен - впрочем, Звёздный Волк передал своим потомкам многое из выученного в Стае.

Мастер
После выздоровления Халлас покинул Квалинести - слишком многое здесь ему напоминало о погибшем друге. Он вернулся домой, в Тобардин, но и там долго не усидел - покой не желал селиться в его душе. Гном отправился дальше - он бывал на севере и на юге, в Соламнии и в Абанасии, но нигде не проводил более нескольких лет.

Рыцарь
Мартин-ут-Мондар вместе с семьей вернулся на Санскрит, где до сих пор стоял замок его рода, но связи с Квалинести не утратил - ни письма, ни визиты друг к другу между родом ут-Мондар и несколькими эльфийскими семействами не прекратились и после его смерти.

Юный воин
Тилис, бывший порученец Мартина, прожил долгую и яркую жизнь. оставив военную карьеру, он занимался дипломатией и смог заметно примирить свою страну с Сильваниести, хотя до конца избыть вековые разногласия было, наверное, не под силу никому.

Пограничник
Роланд, начальник квалинестийского пограничного поста, вскоре после заключения мира погиб в схватке с разбойниками, решившими поживиться с покидавшшего Квалинести семейства крестьян.

Синие крылья
Где-то там, в вышине, ослепительное, гибельное, смертоносное Солнце...
Здесь - прохлада тени.
И гаснущее в мозгу новорожденного дракончика не-воспоминание - солнечный блик на чёрных кудрявых волосах.

Нигде и Никогда
Кринн - лишь крохотная песчинка в безбрежном океане Упорядоченного. Для знающих. Для непосвящённых же - небольшой островок, на котором вокруг костра уютно расположились трое, находился нигде и никогда... Они молчали, глядя в переливающееся всеми красками пламя, в глубине которого сменияли друг друга образы мира, лежащего в нескольких шагах от них. Первой молчание нарушила женщина - хрупкая, в сером, расшитом серебром платье, с пепельными волосами, свободно подвязанными на затылке и глазами передливчато-серого цвета.
- Я не ожидала, что так получится...
- А чего ты ожидала? Что всё пройдёт гладко? Хм... Для этого вам следовало звать с собой отца или деда - а вовсе не меня... Они гораздо сильнее и опытнее меня в управлении Вероятностью.
- Я знаю, Даэн, знаю. Просто... Ведь это я пробудила в этой девочке спящий Дар, и я в ответе за то, что с ней в итоге случилось. Да, как Сущность она осталась жива, стала частью Силы, но та Видящая, которая видела сны и пела песни Арды - погибла. И я за это в ответе.
- Хизиэль, погибли многие из тех, за которых ты "была в ответе"...
- Не говори мне о привычке Даэн. Никогда не говори. - В мягком и нежном до этого голосе эльфийки, одной из величайших Целительниц и мастера Пробуждения Скрытого, звякнула сталь.
Ей не ответили. Оппонент прикрыл узкие зелёные глаза, провёл руками по коротко стиженым волнистым чёрным волосам и поправил плаш, синий с золотом, как и чешуйчатые доспехи, а затем перевёл взгляд на третьего, не отрывающего горящих серых глаз от образов Пламени.
- Решающее слово за тобой, - произнёс назанный Даэном.
Любой криннец счёл бы его полуэльфом - слишком уж мускулистым он был. Облачённый в чёрное, в воронёной кольчуге, он ответил не сразу.
- Когда-то я думал, что стоит мне увидеть Мелькора - как я кинусь в бой, невзирая ни на что. Я ошибался.
- Не думаю... - Даэн подбросил в огонь ещё один сероватый камень - тот зашипел, выбросил несколько искр - и растворился в огне. - Дело всё в том, что это было много тысяч лет назад. До Зантры. До Оаннэ. До всех этим событий. Ручаюсь, что твой "заклятый друг", побывав в любом из этих мест, тоже бы изрядно пересмотрел свои убеждения...
- Знаешь, Даэн, общаясь с тобой, я не могу понять одной вещи: почему ни я, ни кто-либо другой тебя до сих пор не убил...- Тот, что некогда звался Куруфинвэ Феанаро, поднялся на ноги, пригладил роскошную копну иссиня-чёрных волос и возмахом руки погасил костёр.
- Наше дело сделано. Равновесие восстановлено, течение Сил - тоже. А любых "гостей" Кринна ждёт тёплая встреча. Нам пора.
Его соратники уже были на ногах. Даэн отошёл к краю островка, прикрыл глаза - и мгновение спустя на его месте стоял потрясающе красивый сапфировый дракон с золотыми рогами и когтями. Дождавшись, когда спутники займут места на его спине, он взмахнул крыльями - и метнулся вверх (вниз? в Межреальности эти понятия относительны). Некоторе время спустя о загадочной троице не напоминало ничего, кроме чёрного пятна на островке Живого Леса.

Армия Тьмы

После судьбоносной ночи, было Белому Повелителю видение, и он говорил с Богом, и Бог приказал ему отвести воинов от границ Квалинести. Скрепя сердце, и понимая, что его друг Бертрем Заалин, так и останеться неотмщенным, он отошел прочь. Раздав злато воинам и наемникам, дабы они не роптали. Большая часть тех, кто пришли воевать, покинули эти места.
Приграничная армия уменьшилась едва ли не вдвое, так как одаренные золотом, солдаты решили покинуть ее ряды, дабы заняться собственным делом, более мирным и конструктивным.
Лишь несколько рыцарей и других воинов остались, не желая уходить в час своего триумфа. Их возглавил молодой Дрогос Лиир, внук умершего Повелителя Ночи.

Гном

Таргерраг Неистовый Девар, со своей аравой не взял ничего из предложенного Богом вознаграждения.
- Мы сюда воевать пришли, а не задницы эльфам целовать! - Пророкотал его голос. - И будь я трижды проклят! Пусть у меня борода выпадет, если топор мой не напьеться вдоволь их поганой крови!
Торбардинцы поддержали своего вожака, и к ним присоединились те, кто был рожден для битвы - дракониды и огры, и минотавры, а заодно и оставшиеся рыцари, хотя еще некоторое время они и спорили о том, кто будет главенствовать над ними, но когда Таргерраг одолел в поединке Лиира, споры завершились.
Силы, которыми распологал девар, по сравнению с былой армией были небольшие, но он теперь и не собирался устраивать крупную войну. При поддержке тех магов башни и серого ордена, которых не устраивал новый приказ Бога, они вторглись в Квалинести, обходя или нейтрализуя заготовленные ловушки, распыляя свои силы, появляясь то там, то здесь, поджигая посевы, или разоряя деревни, навязывая долгую тайную войну, вместо ожидаемого полномасштабного вторжения.
Те, кто видели Таргеррага в бою, поговаривали, что его не берет ни стрела, ни клинок, что он заговорен и силен как сотня огров, а однажды даже превратился в бескрылого ящера, разметав целый отряд квалинестийцев в одиночку.
Опасен был он, опасна и та игра, что он затеял, но находя удовольствие лишь в убийствах и грабежах, неистовый девар продолжал терроризировать всех, кто принял подданство Элинсинос, будь они по ту сторону барьера или эту. Часто его силы пополняли разбойники, наемники или опальные рыцари и дезертиры - он был рад всем и готов сразиться с целым светом.

Рыцарь

Кларенс был казнен на рассвете. Клинок палача отсек его голову, позже выстввленную у ворот Ангбада, а тело его поглотило пламя костра.
Тела Верховных Повелителей, Великого Триумвирата, сожгли на высоком погребальном костре, в сердце рыцарской цитадели, вознося им последнюю хвалу.
Там же присутствовал и Гарсиас Ут-Деймар. Вовремя осознавший, что новый поход совершенно неугоден Богу, он всеми силами поддержал вывод войск приграничной армии, сам выдавал офицерам положенную им награду, а так же собирал сторонников, готовясь к ближайшему совету Повелителей, на котором должен был быть избран новый Повелитель Ночи.
Зная, что после ухода Илласа из рядов рыцарства, более нет ни одного витязя, столь же славного и воспетого, как он - Гарсиас был уверен, что займет это место. Он был учеником Заалина, победителем Соламнийцев, Десницей Господа, образцом для молодых рыцарей.

Дракон

Тарнам Черный лишь для видимости, принял приказ бога, и вместе со своей возлюбленной, ушел от границ Квалинести, но его прислужники - молодые драконы - остались в армии Таргеррага, дабы делать то, для чего они были рождены на свет - нести смерть.
Сам Тарнам, после гибели Ашара, Ская и Глориана, являясь наиболее могущественным из всех драконов Кринна, унаследовал несметные богатства Ашшариаторекса и его власть над крылатыми созданиями. И теперь наслаждался полученной властью...

Лучник и Знахарка

Бежав из катакомб Старика, Раф и Эльза прошли через множество опасных приключений, пока не достигли границ Сильванести. Там их ожидал дом, некогда принадлежавший Карпу, а теперь занятый ими, как того и желал погибший эльф.
Шли годы, Раф использовал лук лишь для охоты на мелкую дичь, Эльза продавала свои зелья, тем и зарабатывая на жизнь. Росли их дети - две красавицы-дочери, и сын, вскоре сумевший превзойти отца в искусстве стрельбы.
Но однажды в их дом вошел гость, которого они не ждали, и не желали видеть...

Человек Чести

- Ну здравствуй, Раф, - раздался с порога уверенный голос. Человек в черном камзоле, спокойно вошел в дом. На поясе его ныне висел не рыцарский меч, но простой охотничий нож, однако лучник сумел узнать бывшего командира без труда - тот слишком мало изменился внешне за прошедшие годы.
- Я смотрю, годы были благосклонны к тебе, Иллас, - произнес лучник, поднимаясь из-за обеденного стола, за которым пил чай.
- Зато тебя они не пощадили, Раф.
И действительно, дезертир был уже седым, глаза подводили его, а руки частенько дрожали. Но сейчас он держался уверенно и гордо.
- Зачем ты пришел?
- Не для того, чтобы припоминать былые обиды, Раф, поверь, - ответил полуэльф, садясь за стол. - Что было, то прошло, а я ведь считал, что ты погиб тогда в Судьбоносную Ночь. Ты сумел обмануть всех, столько лет прошло...
- И как ты сумел меня найти?
- Случайно, а потому и пришел посмотреть - ты ли это, в доме Карпа. Он ведь был тебе, как отец...
- Твой проклятый маршал и огненная погубили его!
- А перед этим он выпустил мне стрелу в спину, - спокойно ответил Кривин. - Но разве мы сейчас говорим об этом? Теперь Карп стал призрачным слугой Даламара, незавидная участь...
- Не следовало мне тогда уходить, Иллас, я мог бы принять смерть, но всадить колдуну пару стрел в горло.
- Былое - было... Теперь настали иные времена.
- В этом ты прав, где ж это виданно, чтоб гордая Миреналисса стала одним целым с этой эльфийской девкой!
- Судьба...
Дверь медленно отварилась.
- Отец, у тебя гости? - На пороге стояла старшая дочь Рафа, державшая в руках небольшой поднос с двумя бокалами вина. Иллас обернулся, встретившись с ней глазами...
Судьба?...

Их свадьба случилась спустя полгода...

Таргерраг
Мелькор не сдерживал и не поощрял девара. Бог не отвечает за того, кто решил не следовать за ним, но и лишает его поддержки. С этими проблемами справляться Элинсинос. Конечно, гномы, огры и минотавры не могли долго сражаться с эльфами в лесах близ обиталища Богини. Большинство из отрядов были истреблены довольно быстро эльфами и драконами Света. Хроматовые драконы держались у остатков армии недолго – дракону тяжело скрываться и нападать исподтишка.
Через несколько месяцев отряд самого Неистового Девара был все-таки окружен и полностью уничтожен эльфами. Сам предводитель его был взят живым, несмотря на то, что три длинные стрелы пробили его тело. Суд был быстрым и показал, что Свет тоже умеет быть жестким на грани жестокости – Таргеррага повесили в Квалиносте.
Несколько мелких отрядов таки уцелели и на границе лесов продолжали причинять определенный ущерб.
Впрочем, разумеется, нашлись и фанатики из числа Светлых, которые продолжали войну без поддержки Богини и вопреки ее словам. Опасность всеобщей войны отступила, но и всеобщий мир не настал, да и не мог наступить, пока не изменится природа разумных существ.

Драконы
На службу Новой Богине пришла часть как хроматовых, так и металлических драконов. Собственно, при отсутствии своего государства и пирамиды власти, как у Мелькора или Элинсинос, именно собственные церковь и драконы были инструментами влияния Миртесы на мир.

Рыцарство Тьмы
За отсутствием иных кандидатов, кого приняли бы душой рыцари тьмы, Повелителем Ночи стал Гарсиас Ут-Деймар. Накануне избрания он имел долгий разговор с Богом, в котором Мелькор дал понять, что знает о примененных генералом средствах, опасных для своих не менее, чем для чужих.
Однако легко покарать умного и сильного человека. Но лучше использовать его в своих целях, ибо других, безупречных людей, никто не даст.
Мелькор предложил Гарсиасу заняться очисткой Рыцарства и истинным сплочением его вокруг избранного дела. Цель генерала была достигнута, и в его же интересах было теперь упрочить Орден. По иронии судьбы, он энергично и успешно занялся приведением в дело мечты Илласа Кривина.

Правая рука Бога и бывшая элементаль
Джеян осознавал свою удачу, ибо в решающий момент, будь он поближе, скорее всего, не спасся бы ни сам, ни его спутники. И в то же время маршал досадовал, что не участвовал в решении будущей судьбы мира. Судьба эта ему не очень-то нравилась, хотя Мелькор после нескольких бесед сумел убедить помощника, что они потеряли не так много, как кажется. Тем не менее он по-прежнему оставался наиболее близким помощником Черного Вала, а Килгор служил ему, как и кендер Урфин.
А еще маршал не забыл свое обещание, и действительно, как только наступило относительное спокойствие, взял продолжительный отпуск, во время которого ни его, ни Аору никто из знавших их не видел и даже не знал, где они находятся. Последнее, впрочем, не касалось Черного Бога.
Майя стоило немалых трудов и времени успокоить свою подругу, лишившуюся связи со Стихией, порождением которой она была, полностью потеряв изначальный корень и исходную составляющую. Впрочем, судя по результатам, объятия маршала обладали неплохим исцеляющим свойством, ничуть не худшим, чем лечебная магия. Тем более что кое какие магические способности и одно важное свойство – не стареть – за девушкой остались. Впрочем, скоро еще одна новость потрясла считавших такое невозможным магов, обрадовало Джеяна и по-новому наполнило жизнь самой Аоры – она обнаружила, что ждет ребенка.

Любовь Элтанаса
Как ни странно, Эла оказалась жива. Она перенесла все испытания и вернулась в Квалинести, найденная одним из странствующих жрецов Элинсинос. Там же эльфийка узнала о гибели своего возлюбленного. Те, кто знал ее раньше и видел после всего перенесенного, говорили, что она походит на собственную тень. Женщина ушла послушницей в храм Света, где отличалась среди прочих необычайной замкнутостью и молчаливостью.

Повелитель Тьмы
Мелькор стоял на одной из вершин гор, в которых притаился, словно в засаде, ночной Ангбанд, и смотрел вверх. Самая яркая наверху Одинокая Звезда словно отвечала столь же немигающим взглядом, деля сокровенные мысли. Боги одиноки по своей природе.
Еще один кусок прошлого отлетел по ветру и исчез, упав на землю скрюченным осенним листом. Нет, скорее не листом, а семенем – сейчас оно выглядит мертвым, но кто знает, умрет ли на холодном камне, сгниет в земле или даст росток и ветви древа пробьются в будущее? Мелькор знал – прошлое далеко не всегда умирает безвозвратно и бесследно.
Грядущее покажет, а сейчас все не так плохо, как думают Джеян и многие из настроенных наиболее непримиримо. Падение Квалинести в будущем не принесло бы блага – противник необходим, иначе люди становятся настолько мягкими, что потом беда берет их голыми руками, и союзники начинают делить блага между собой, когда нет того, против кого они дружили. Да, он не выиграл и даже вынужден был сделать уступки, но все же Кринн остался преимущественно Темным миром, где большинство поклонялось ему, и никто не мешал строить то, что воздвигалось в мыслях, не давая покоя.
Илуватар, может быть, Валар а особенно – Высшие Боги, те, кто царит в Сфере Миров, еще услышат о Кринне и Мелькоре!

НРПГ
Прикл закончен.
И теперь я очень хочу поблагодарить все тех, кто в нем участвовал, без кого «Чужая тьма» не было бы тем, скажу немного нескромно, уникальным в своем роде эпическим приклом, каким получилась, превышая по текстовому объему «Властелина колец». Всех, кто писал посты, с кем я обсуждал его, соглашался или жестоко спорил.
Особенно хочется сказать о дошедших до самого конца приключения.
Спасибо, Тельтиар, за то, что мир вокруг героев оказался не пуст, а населен множеством живых личностей с индивидуальными чертами, за изобретательность в сражениях. Несмотря на все разногласия, ты очень много вложил сюда. Не говоря уже о наибольшем количестве постов.
Спасибо, Инэйлэ, за отыгранную сторону Света, за близко принятых к сердцу героев, за энтузиазм и любовь к приклу еще с первой ЧТ.
Спасибо, Латигрэт – за возвращение в прикл, умопомрачительные и красивые, на грани потусторонности посты и нечеловечность Дангины.
Спасибо, Гадюка – наши обсуждения мне много дали, твои посты были хорошо ты таки доиграла до конца, несмотря на все трудности этого года.
Спасибо, Scorpion(Archon) – даже так и не добравшись до финала, ты остался четвертым по количеству сообщений, а битва под Восточным Рогом – прекрасное зрелище.
Спасибо, V-Z – не думал, что найдется фанатик, который просто так, даже без приглашения со стороны друзей, прочитает ЧТ, да еще за день. И включится в прикл, наконец по-настоящему оживив Даламара.
Спасибо, SkyDragoness – за Мирэ, хотя последнюю часть прикла ты и была призраком, которого видел только Тельтиар.
Спасибо и всем остальным, кто по разным причинам не завершил прикл, но тоже внес свою долю.
Я БЛАГОДАРЕН ВСЕМ ВАМ.