Злость Огненной прошла так же быстро, как и нахлынула. Она услышала ответ Аоры, хотя тот был адресован Дангине - теперь это не имело значения. Осталась печаль... В отличие от Водной, Джигеши долгое время провела в пути с Аорой и Джеяном и чувствовала, что Аора гораздо в меньшей степени Воплощение, чем остальные трое. Теперь Джигеши понимала, что такое любовь. Но... любовь сестер-элементалей имела мало общего с земной любовью. Почти неслышным эхом докатились до Аоры чувства Огненной.
Жаль, сестра, что ты не идешь с нами... Но я понимаю.
Жаль, сестра, что мне не пойти твоим путем и не испытать того, что испытала ты.
Жаль, что мы встали по разные стороны. Но и ты пойми...
Теперь Джигеши чувствовала Аору совсем по-другому. Не четвертой гранью. Иным, не похожим ни на кого элементом в мозаике. Этот по-новому ощущаемый мир с элементалью-человеком тоже был правильным. Ведь и раньше были элементали, ушедшие с пути ненависти и вечной битвы. Ведь равновесие колеблется, и мозаика играет цветами...
Но Джеян... Знает ли он, какую опасность несет миру алчность Богов? Джигеши почувствовала необходимость объясниться с Маршалом, потому что потом времени не останется...
Джеян... Поймешь ли ты? Не держи на меня зла, я просто слишком люблю этот мир. Наши дороги разошлись. Но ты не чувствуешь Кринн так, как Воплощения. Бойся нарушать Равновесие. Бойся, потому что она может умереть!
К сознанию Маршала устремился огненный поток картин и чувств Джигеши. Там было все - страх, ненависть-и-любовь, разбивающиеся вдребезги чашки весов, рвущиеся цепи и рвущиеся нити, держащие Кринн, сошедшие с ума стихии, обломки чужих миров... Огненная надеялась, что Маршал поймет ее. Не так, как может понять Вода, а просто... Просто почувствует то, что она хотела ему сказать.

Услышав шелестящее нет, сказанное уже не сестрой, а кем-то большим – или много меньшим, - Дангина осознала не только мелькнувшие призраком просторы аориных чувств. Призраком любви, которая показалась неспособной любить меньше чем на миг, больше чем на вечность, но и открыла новую грань так стремительно разворачивающегося перед ней равновесия.
Воплощения стихий не были вечными, и в своей мимолетности не были и самим миром. Не могли быть, но были. Недолго. Те краткие дни, луны или годы, пока воплощенная и усеченная вечность познавала саму себя мерками смертных. Разумных.
"Стихия неразумна..." – в душе со скрежетом и лязгом встал на место очередной кусочек истины, аккуратно мостившей необузданный нрав Водной.
А я не стихия...
Только ее элемент...
Элемент может думать...
Но чувства привилегия смертных...
Смертных...
Смерть...
Мироздание в голове Дангины кувыркнулось, и встало на место, перебаламутив и снова выкристаллизовав все омуты и глубины сознания. Короткое "Нет" Аоры объяснило Водной, что истинно полюбившая воздушная уже перестала быть элементалью, выбрав смертность за любовь (хотя до Воды это дошло с опозданием в сто лет), а сама Дангина, дойдя в своем осознании до подноготной чувств, тоже скоро окажется перед развилкой.
Впрочем, как сообразила Водная, ни один элемент из прошедших границу между скоротечными эмоциями до полнозрелых чувств оставаться собой не мог. Не мог продолжать быть всего лишь элементом... Быть, жить, не быть, умереть...
Посвятив уложению мироздания три секунды, Дангина успела признать истину Аору, еще раз утвердиться в своей, с оглядкой на ту – справедливо ли за глубину чувств платить скорой смертью, как венцом доступного стихии пути?.. – и разом оставила глубины бытия. Понимание штука интересная, но если уж Дангина додумалась до понимания вечности, то и смысл "своевременности" от нее не ускользнул. И сейчас времени на вопросы глобальные, но все таки терпимые, не было.
Джигеши слышала ответ воздуха одновременно с Водой, и сестрам не нужно было лишний раз договариваться. Кипящая вокруг битва не интересовала ни одну, а цель прихода разлетелась хрустальным крошевом. Не забыв, впрочем, сначала рассказать Огню все нужное, а затем передать силу и знания той... В памяти Дангины всплыло видение цунами и крик эльфийки... – Тересенне.

Открыв глаза, элементаль обернулась к выходу из пещеры, который за истекшие мгновения успел украситься останками белого дракона и полным набором следов "тут были Вода и Огонь", и который обещал привести к Иридии. И сходно которому, кстати, умчалось астральное пламя. Но этот явно не случайный факт Дангина отметила уже на ходу, текучим шагом (или шагающим потоком) влившись в проход. Без всяких гейзеров, каскадов и наводнений – просто сойдя с одного места и направившись в другое. Обогнув мешающихся, мешающих и просто бывших помехами. Иногда – сразу с трех сторон.
Придя незваной, водная так же и ушла, забыв кого-то спросить и не видя смысла задерживаться. И кто мог бы удержать ее...

Вопрос, куда ушла, точнее - куда утекла - Дангина, занимал Тессу недолго. Просто так она не покинула бы поля битвы. Просто так Вода никогда бы не объединилась с Огнём. Есть только одна причина, ради которой эти события могли произойти - причина по имени Иридия.
Тесса, недолго думая, последовала за элементалаями, удостоив останки дракона лишь беглым взглядом.
Иридия, Иридия, Иридия... Зачем ты вернулась, Дитя Богов? Ну не из ностальгии же, в конце-то концов? Что-то заставило тебя вернуться в Кринн - и это что-то, а точнее кто-то - не Мелькор, иначе ты уже была бы с ним, помогала бы рушить Равновесие. Равновесие... Тесса стиснула зубы, чтобы не застонать. Что-то, что терзало её иномировыми видениями весь уть до Палантаса ушло, но не до конца. Оно сменилось чем-то другим, какой-то странной Силой, которая позволила безо всяких заклнаний, одним простым желанием, манипулировать окружающим миром. Откуда оно пришло - можно было только гадать. И разгадка была пока всего одна - Око Дракона. Последнее из созданных магами Века Мечтаний, вместивших в Очи саму суть крылатого племени, соединив Свет и Тьму Равновесием.
Равновесие, всюду Равновесие... Хорошо бы понять, что оно и узнать, насколько оно сейчас пошатнулось?.. Внезапно пол поехал вбок - Тесса повалилась на стену, и вдруг поняла, что с полом ничего не происходило - это её по непонятной причине повело в сторону. Эльфийка сделала ещё пару шагов - как её шатнуло к противоположной стороне прохода. Словно пол пещеры стоял на качелях.
Тесса тихо зашипела сквозь зубы - ругаться больше не было ни сил, ни возможности - произошедшее вышло за пределы её нецензурного арсенала. Равновесие нарушено. Весы начали раскачиваться. Резким толчком оттолкнувшись от стены, Тесса поспешила вслед за элементалями, не сомневаясь, что они приведут её к Иридии. А потом... Потом надо выяснить, что Дитя Богов потеряла на Кринне - и действовать соответственно полученной информации.
А если Иридия откажется прислушаться к словам разума, или - не приведи Истинные Боги Упорядоченного, где бы их не носила нелёгкая - появится Мелькор, желающий получить её Силу - тогда... Тогда придётся рискнуть и ПОЖЕЛАТЬ Иридии оказаться далеко-далеко от Кринна. И себе самой - тоже...

Только ухнул сыч, когда нанес удар,
Я пролил его кровь, и жизнь забрал,
Но руки красны как никогда,
И эту кровь не смоет вода.
Последний стон он издал во тьме,
Отец погиб, эта смерть на мне,
Закончено дело, но руки в крови,
И эта кровь очернит мою жизнь...

Отцеубийца, Повелитель Лилии Кларенс ут-Малкольм сидел в темнице Ангбада, в ожидании суда чести и казни. Он знал, что его преступлению нет прощения и оправдания, но не сожалел о содеянном.
О нем говорили рыцари и оруженосцы, слуги и простые люди. Он - самый молодой из Повелителей Ордена, герой войны у Восточного Рога, образец для всех молодых рыцарей, и в то же время преступник, убийца и изгой. Для него не осталось места в Ордене. Не осталось места в этой жизни.
Слухи говорили, что юные рыцари и оруженосцы требовали у суда Повелителей сохранить жизнь Кларенсу, но закон был суров в этом отношении.
Между отцом и сыном никогда не было взаимопонимания. Повелитель Черного Клинка, Малкольм Торранд держал сына в ежовых руковицах, многое запрещал, стремился вылепить из него идеального рыцаря, не считаясь с желаниями самого Кларенса. В семнадцать лет юноша стал Повелителем Лилии, в том возрасте, когда другие еще ждут посвящения в рыцари, но это не принесло ему счастья.
А потом отец отправил его под Восточный Рог, следить за Гарсиасом, и разве мог кто-нибудь предположить, что Кларенс найдет в честолюбивом генерале идеал для подражания, и человека, которого с большим трепетом назовет старшим братом, и ради которого пойдет на все.
После возвращения Кларенса в Ангбад отношения между ним и отцом лишь усугубились - признанный герой войны, не желал терпеть наставления старика, ни разу в жизни не учавствовавшего в настоящей битве, и сделавшего карьеру протирая кресла в кабинетах столицы. Малкольм точно нашкодившего щенка, отчитывал дерзкого юнца за неповиновение, часто на людях, что было для Кларенса сродни публичному порицанию.
Той ночью они оба выпили слишком много, Малкольм вновь кричал на сына, называл Гарсиаса кровавым ублюдком и соламнийским выкормышем, ни во что не ставящим кодекс, а своего сына жалким блюдолизом, ничего не понимающим в жизни. Слуги, подслушивающие под дверью, ворвались в комнату, когда в ней послышался стон и падение тела - Кларен вогнал в шею отцу столовый нож, которым резал хлеб.
Он не сопротивлялся когда его арестовали и бросили в темницу.

Это убийство было омрачено и другой смертью - Ромуальд Жейен, Палантасский Губернатор, прибывший на похороны Повелителя Ночи, был найден мертвым в своей постели. Отравленное вино стало причиной его смерти. По словам магов, расследовавших убийство - его отравил человек, относившийся к гильдии Старика.

Троих высших Повелителей Черного Рыцарства было решено похоронить в один день, а после похорон, вынести приговор Кларенсу, бывшему Повелителю Лилии, лишенному имени Ут-Малкольм Торранд.



Алая Ярость

Хассаяр превращался медленно, аккуратно стараясь не принять слишком большой формы, чтобы было где разместиться в пещере. А затем он подошел к останкам Вианды, нещадно потрепанным заклятием его учителя. Зубастая пасть распахнулась, пожирая ее тело, отрывая мясо, кусок за куском, и заглятывая не жуя, перемалывая в челюстях кости. Высасывая мозг, и сьедая отважное сердце юной драконессы, погубившей самого могущественного из драконов Кринна.
Затем настала очередь самого Ашарриаторекса - тело которого медленно возвращалось к драконьей ипостаси. Хассаяр начал с лап, тщательно пережевывая каждый кусочек, так, чтобы он хорошо усвоился его желудком. Пасть алого дракона медленно, но верно становилась все более окровавленной, по мере поедания великого собрата.
Впрочем, подробное описание трапезы молодого дракона особого интереса для читателей представлять не должно, а потому, добавить можно лишь, что ненасытный Хассаяр пожрал все, что когда-то было Великим Красным Драконом, и лишь череп Ашарриаторекса остался в руках алого, как доказательство одержанной победы. Ведь никто не узнает, что Ашара убил не он. Особенно теперь, когда по жилам Хассаяра текла кровь могущественного змея, и он сам чувствовал, как становиться намного сильнее, нежели был.
Конечно, чтобы сравняться с Ашаром, ему потребовались бы еще долгие долгие годы, но сейчас он уже стал много сильнее своих сородичей. И желал забрать все, что некогда принадлежало Ашару Красному.

Удары сердца твердят мне, что я не убит,
Сквозь обожженные веки я вижу рассвет.
Я открываю глаза - надо мною стоит
Великий Ужас, которому имени нет!
И можно тихо сползти по горелой стерне,
И у реки, срезав лодку, пытаться бежать,
И быть единственным выжившим в этой войне
Но я плюю им в лицо, я говорю себе: "Встать!"
Я вижу тень, вижу пепел и мертвый гранит,
Я вижу то, что здесь нечего больше беречь,
Но я опять поднимаю изрубленный щит
И вырываю из ножен бессмысленный меч.
Я знаю то, что со мной в этот день не умрет,
Нет ни единой возможности их победить,
Но им нет права на то, чтобы видеть восход,
У них вообще нет права на то, чтобы жить!

Укус Клыка

Элементали. Джеян. Бессмертные.
Она тоже хотела стать бессмертной. Сбросить Черного Бога, и занять его место. Покончить с безумством стихий, и отправить в вечную отставку Черного Маршала. Разве она многого желала? Разве она была достойна той участи, что ее постигла?!
Если бы кто-нибудь увидел Клыка в этот час, то не узнал бы его - дезертир поседел в один миг, сетка морщин покрыла его чело, а в глазах читалась та пустота, которую не способно заполнить уже ничто в этом мире. Там, под грудой обломков были похоронены все его мечты, его чаяния, что смертный может бросить вызов Богу... и победить.
Ужастная правда открылась в тот миг, когда уже поздно было отступать. Щемящая боль растекалась по всему телу, и это была не физическая немощь, но душевная. Говорят - потерявший все опасен, ибо более ему терять нечего. Эссен сейчас был таким.
Мире больше не существовало. И странное прозрение пришло к Клыку в этот миг - Старик погиб так же, как умер Карп. Он знал, кто всему виной - элементали. Огонь, Вода, Воздух, Земля - четыре стихии, каждая из которых отняла у него что-то невосполнимое.
Перстни, снятые с руки Мире жгли кисть, они просили, нет требовали, чтобы их могущество выпустили наружу! И он не мог, да и не хотел им противиться - напротив, он сам вскинул руку, представляя перед собой заклятых врагов. Воплощения стихий, которые были насмешкой над самой природой!
Они не должны жить! Они не могут жить! Не имеют права на само существование!
Изумруд, Рубин и Сапфир раскалились, нагревая золото перстней, обжигая кожу. Боли пока не было. Мире научила его многому, помогла постичь саму суть магии, и пусть в нем не было ни грама магического искусства, но его воля, несгибаемая воля позволяла ему даже передавать мысли. И сейчас он чувствовал силу древних артефактов. Последнего наследия ушедших богов. Вещей, не связанных глупым законом равновесия - амулетов, которым было дано лишь раз явить свое могущество. И они избрали этот миг.
- Дангина-волна! Джигеши-Пламень! Аора-ветер! Будьте вы прокляты отныне, и до вашей гибели!
Слова сами срывались с языка дезертира. Он видел их перед собой, в своем воображении - всех трех. Они были рядом, артефакты сами нашли их. И он сделал то, что должна была сделать Мире, будь она жива...

Древние боги сковали стихии, управляя их жизнью. Они создали вечную борьбу, вечные противоположности, чтобы те никогда не смогли выступить против богов. Это было извечным равновесием на протяжении тысяч лет.
Оно пошатнулось, сейчас, когда Вода и Пламя объеденились в противоестественный союз, и отглолоски силы древних Богов жаждали вернуть все на круги своя.
Отступники умирают. Богов не было - было то, что осталось от них. Была сущность воды и пламени, сущность матери-земли, заключенные в камнях-артефактах, и эта сущность вырвалась на свободу.

Рубин Сирриона, бога пламени, вспыхнул, осыпаясь пеплом - и это пламя неминуемо поразило бы Дангину, парализуя каждую ее частицу, испаряя то, что некогда было водой. Разрушая саму связь ее духа и тела, дабы она стала лишь безжизненной лужей.
Сапфир Зебоим, богини моря и штормов, опал, растекаясь лужицей, и вода эта, не медля, готова была пронзить саму суть Джигеши, туша извечное пламя, горящее в ее пламенном сердце. Дабы она стала лишь кучкой пепла.
Изумруд Чизлев, богини жизни и земли, обратился в мелкую крошку, и тяжелая поступь тверди, должна была придавить Аору, сдавливая ее горло, отрывая от потоков воздуха. Разрывая тело, дабы она стала лишь воспоминанием, шепчущего в листьях ветра.

Сила Артефактов была велика, но быть может они не смогли бы уничтожить стихии, не будь четвертого. Граненого Алмаза, о котором Мире говорила, лишь, что его ей дал незнакомец в Гавани, сказав, что он пригодиться в самый необходимый момент.
Алмаз усиливал действие каждого из артефактов, вливал новые силы, необходимые, чтобы древние, забытые боги усмирили разбушевавшиеся стихии. Чтобы не осталось и самой памяти о их существовании. Говорили, что силу древних богов могла остановить только сила нового Бога, но станет ли он останавливать то, что нанесет удар по его врагам.

Четырех перстней-артефактов более не существовало, была лишь обгоревшая левая кисть, зажатая правой, и пустота. Клык сделал все, что мог, теперь у него не было даже кинжала, чтобы защитить себя. Он прислонился к стене, и медленно опустился на корточки.

Но не знал того дезертир, что сейчас, выпустив магию артефактов, он защищен лучше, чем искусный старик, ведь он не творил волшбы, и к нему не шел след. Более того - все, кто чувствовали удар древней силы, должны были думать, что его нанесли другие стихии - что Дангина поразила Джигеши, а Джигеши Дангину, что Тарим ударил по Аоре в полную силу...

Но им нет права на то, чтобы видеть восход,
У них вообще нет права на то, чтобы жить!

В этот самый миг, ободренный первой победой, нанес новый удар генерал Иллас, его меч неумолимо приближался к плоти Тверди. Он должен был вонзиться в грудь элементаля, в его каменное сердце, дабы свершилось правосудие.

Дабы круг стихий не замкнулся никогда.

Клинок резанул по телу, и Даламар не смог сдержать вскрика - точнее, яростного шипения.
Боль, короткая вспышка ярости - "ты посмел ранить меня?!", и - краткий луч благодарности. Благодарности Тессе - ибо эльф не пропустил вспышку Силы с ее стороны, и понял, что именно спасло его.
Но закончить схватку он должен был сам.
Даламар резко отклонился назад - так чтобы точно утратить контакт с лезвием. И выбросил руку...
Противник был воином. А Даламар - магом. Но у эльфов всегда есть небольшое преимущество перед гномами и их потомками - ловкость и гибкость.
Этим ученик Рейстлина и воспользовался.
Его пальцы стремительно коснулись лезвия кинжала - разумеется, не режущей кромки.
- Сехеш.
И - молния. Яркая, слепящая молния, соскользнувшая с пальцев - проходящая через кинжал в тело противника. Металл, даже гибкий, все равно остается металлом - и он отменно проводит молнии...
Результат прост - вкупе с предыдущей раной этого полугному хватит. Сам же Даламар за себя не боялся - ни один более-менее искусный маг не позволит своему заклинанию нанести себе вред. Особенно такому простому.
А затем маг оглянулся - и увидел меч мелькорова генерала, направленный на Тарима. Даламар почувствовал - это клинок действительно способен причинить вред...
"Тарим, осторожно!"
Мысль метнулась между ними - и не только она. Даламар сумел повторить ход с кинжалом... правда, теперь уже не своим. Первый попавшийся меч, выпавший из руки кого-то из убитых, взмыл в воздух - целясь в генерала. Войдет в лицо - хорошо. Просто атакует - тоже неплохо - генерал отвлечется.

Разум магических созданий нередко бывает сильнее, чем у смертных. И потому элементали вполне могли думать об очень многом сразу… если находились в стихийной форме.
Тарим же, постепенно теряя человеческий облик, все еще сознанием и мышлением был близок к обычным разумным; и в бою предпочитал не отвлекаться на то, что не связано с собственно битвой.
Но в краткие мгновения передышки он сумел обдумать слова сестер - и согласиться, что они справедливы. Хоть и колебался - оставить ли своих спутников?
И мысль ему помешала докончить резкая боль - а затем занесенный клинок.
Лишь сигнал Даламара позволил Тариму вовремя заметить движение противника - и отреагировать.
Земной сделал широкий шаг в сторону, молниеносно нагнулся, протягивая руку к полу - и на камне вспух продолговатый бугор... а через секунду он оторвался от гранита - потому что Тарим его подхватил. Подхватил тяжелый каменный посох.
Генерал бил быстрее; но посох Тарима был длиннее и, несомненно, удар получался куда мощнее.
Выпад в корпус посохом, одновременно с ударом меча, поднятого Даламаром - отразить и то, и другое вряд ли возможно для смертного.
А Тарим принял окончательное решение.
Я ПОЙДУ, - мысленная речь Земного была такой же мощной и тяжелой, как и его стихия. - НО НЕ ОДИН.
И та же мысль - ушла к Даламару и Тессе.

Эльф, конечно, не мог слышать разговор Стихий. Но какой-то обмен сообщениями между ними уловил - и сделал правильные выводы.
"Мое искусство, сила Тессы... да, это может спасти нас даже рядом с элементалями".
Принцесса, - Даламар постарался сделать мыслеречь как можно более лаконичной. - Тарим идет с другими Воплощениями, собирается взять и нас. Объединим силы - и я сумею сплести защиту, которая сохранит нам жизнь.

В Джигеши ударил стремительный поток не видимых глазу ледяных осколков, выстужая, вымораживая огненное нутро, гася пламенные языки мыслей и чувств. Элементаль схватилась за грудь и закашлялась; изо рта посыпались искры.

Как же так?! За что?! Ведь у них все получалось, ведь цель была так близка! А главное, как? Ведь союз элементалей, заключенный на словах, не мог не отразиться на их сути. Воплощения воспользовались покачнувшимся Равновесием - элементы мозаики сместились, перекатились цветные стекла в калейдоскопе. Вода и Огонь, вечные противоположности, вечные полюса, оказались чуть ближе, чем раньше. А воплощениям теперь не укрыть ни движения, ни вздоха друг от друга. Как же Дангина смогла ударить так, что Джигеши не почувствовала угрозы в мыслях сестры?!

Краем глаза Огненная увидела, как Дангина судорожно хватается рукой за стену. Это не так, это не правильно... Кто-то спустил стихии с цепей и натравил друг на друга. Кто-то чужой. И Стихиям это не понравилось. Не надо понукать Огонь делать то, что он умеет лучше всего - воевать с Водой. Не надо заставлять Воду нападать на Огонь. Стихии привыкли решать это сами. А к тому же, Воплощениям сейчас очень нужно было жить и очень хотелось жить. Поэтому где-то глубоко под землей недовольно заворочалась, заворчала Лава. Джигеши спросила ее, не подведет ли она свое Воплощение на это раз, и Стихия поддержала ее, решительно и яростно заревела из глубин.

Тогда Огненная, из последних сил цепляясь за рассыпающийся мир, сотворила вокруг себя и сестры черное, мертвое Зеркало Лавы, по угольной поверхности которого скользили алые и серые тени. Остатки ледяной волны стали исчезать в нем - их поглотило само Подземное Пламя, бьющееся в каменных объятьях невообразимо глубже катакомб. Одновременно Джигеши увидела огненную волну, захлестнувшую Дангину - Зеркало с той же алчностью поглощало и ее. Лава поддержит этот щит, даже если элементаль потеряет сознание. Огненная вспомнила, что Зеркало придумала незабвенная Юттрей, гораздая на такие штучки и за долгие века своего существования достигшая совершенства в изящных, несиловых приемах общения со Стихией.

Последним, что увидела Джигеши перед тем, как мир окончательно расплылся в глазах, было аналогичное Зеркало, поставленное Дангиной. Кто лучше Огня защитит от пламени, кто лучше Воды спасет ото льда?..

Всадник Возмездия, Кара Всевышнего,
Меч Справедливости вспорет восход.
Нет побежденного, нет победившего
В мире, чье сердце навеки замрет.

Человек Чести

Трудно наверное было творить заклинания Даламару, ведь для магов важнее всего концентрация, а при боли - она рассыпаеться алмазной пылью, что уносит нещадный ветер. Хотя - вряд ли сейчас подобные мысли могли занимать полугнома.
Смерть Браса была быстрой. Точнее - слишком быстрой - его сердце остановилось от удара тока, но ноги продолжили путь, пусть даже вопреки желанию угасающего разума. Дымящееся тело полугнома врезалось в черного мага всей своей тушей, с навешанными поверх элементами доспехов, а поскольку отступить он не мог, приклеенный заклинанием, то...

Илласу некогда было размышлять о судьбе Даламара. Этот ублюдок получит свое, когда придет его время. Увернувшийся от смертоносного удара, элементаль еще пытался сопротивляться. Твердь могуча и быстра, когда уподобляеться лавине, но из раны на плече Тарима медленно сочилась сама его суть. С каждой каплей, силы все больше покидали воплощение, ибо зачарованный клинок оставил саму суть заклятия в ране.
Короткий подшаг. Меч ушел вниз, в тот миг когда элементаль создал каменный посох, и резко пошел наверх, словно желая описать обратную, рубящую снизу восьмерку, этот удар и спас жизнь генералу - пропроров, словно мягкую глину, посох тарима, лезвие вынырнуло наверх, уже на излете отбрасывая, прочь поднятый магией Даламара меч, целившийся ему в лицо. Железяка отлетела на пять-шесть шагов и со звоном рухнула. Видимо у каждого мага есть свой предел, или эльф не стал тратить силы на поддерживание заклятия, или ему сейчас было вообще не до этого... а какая разница?
Не лучше пришлось и посоху тверди - от единого прикосновения клинка он рассыпался каменной крошкой, поскольку меч, напоенный силой Молчания, разрушал любую элементарную волшбу. Тарим же все еще должен был двигаться в направлении удара своего уже несуществующего оружия, в то время как меч, оказавшись в наивысшей точке замаха, то есть перед лицом Илласа, резко пошел вниз, описывая уже обычную восьмерку, в основание шеи элементаля, так чтобы разрубить его от плеча до пояса. Длинны оружия хватало, чтобы при ударе, еще и выйти на поллоктя из спины тверди.
"Джеян! Сделай же хоть что-нибудь! Почему ты не сражаешься?!" - Иллас почему-то был уверен, что маршал услышит его мысли. "Джигеши предала нас, она должна умереть!"

Вкрапления Алого

Бэйнин благоразумно отошел, едва только увидел приближающийся отряд - рыцари, маги. Неужели подкрепление, но откуда? Впрочем разве мог целитель знать, что это именно те люди, что пришли с Ашаром Красным - Маги Башни, лучшие из тех, что выжили в последние дни, серые маги, и даже несколько черных рыцарей. Они, как и приказал им великий дракон, пришли на помощь своему маршалу.
Заклятие одного из них быстро сделало проход в завале, под которым покоился боевой маг Вихрей Судьбы.
Колдуны помнили последнии минуты битвы на площади, и видели как Огонь соединился с Водой. Ашар говорил, что теперь оба элементаля должны умереть, что же у магов Башни было кое-что, созданное как раз для этого. Заклинание называлось - Развоплощение, и его сотворил Черный Магистр, о котором ходили слухи, что он являлся сильнейшим магом Кринна, который многое узнал от Черного Маршала, беседовал с Богом, и знал тайны заклятий древних и великих. Жаль самого магистра с ними сейчас не было, но Ашар благосклонно позволил узнать некоторые из его заклятий.
По слухам, во время первой войны, Джеян сумел почти уничтожить Воду, разделив ее сущность с физической оболочкой, посредством испарения. Именно на этой основе и строилось заклинание черно-красных магов - только нацеленно оно было не на воду, которой здесь не было, а на огонь. Всем известно, что огонь способен гореть лишь тогда, когда к нему есть доступ кислорода, а значит - стоило его перекрыть, и пламя затухнет в единый миг. А вместе с ним придет конец и Элементалю, причем - что немаловажно - тихий конец, без взрывов, и растеканий рекой лавы. Магическим зрением можно было бы уже увидеть пульсирующий кокон, накрываюший Джигеши.
Как раз тогда, когда ей больше всего поплохело от действия артефакта, активизированного Клыком.

Наверное об этом и просил Иллас - чтобы Маршал помог им сейчас...

Подземелья Палантаса

Принцесса, - сквозь хаос осколков сил донёсся до Тессы мысленный зов Даламара. - Тарим идет с другими Воплощениями, собирается взять и нас. Объединим силы - и я сумею сплести защиту, которая сохранит нам жизнь.
Тесса сдержала стон. Идея была хорошей, вот только насколько она выполнима? Одно дело - разрушать, уничтожать что-либо - тут большого ума не надо. А вот управлять своими силами тонко, изящно - совсем другое дело. Удастся ли ей это?
"Хватит ныть и сомневаться!" - мысленно одёрнула себя Тесса. Нечего скулить как побитая собачонка. Если она пожелает, то сможет.
Тесса сосредоточилась - и тонкие нити Силы изменили своё плетение.
И опять спутались. Эльфийка не знала точно, в чём дело, - и могла лишь страстно пожелать - пусть Даламару повезёт, пусть он справится со всем... Пусть все чары, направленные на него, рассеются!

Синие крылья

Любое неосведомлённое существо было бы поражено до глубины своей души (если таковая, конечно, имелась) синему дракону, преспокойно устроившему себе логово за Барьером. Но неосведомлённые уже давно перевелись, а если такие всё же находились, то им быстро объясняли суть творящегося на границах. Новички не верили – пока не убеждались сами. Дракон действительно имелся. И звали его Скай.
Огромный для своей расы, могучий синий дракон поселился здесь через десять лет после Неракской битвы. Во время всеобщей неразберихи, царившей после поражения сил Света, Скаю удалось скрыться от пристального влияния Мелькора, но уже через несколько лет ситуация радикально изменилась – большинство цветных драконов присягнуло Мелькору, а несогласные безжалостно истреблялись, в первую очередь – древним красным драконом Ашарриаторексом. В этой ситуации многие видели в прошедшем войны Копья и Хаоса Скае лидера, чтобы он сам не думал на этот счёт. Сначала он не придавал этому значения.
Рождённый за пределами Кринна и владеющий искусством путешествия меж мирами, большую часть своего времени он проводил в странствиях по Межреальности, в поисках Ушедших Богов. Он не желал их возвращения, но, уходя, они забрали с собой души своих вернейших слуг. И Такхизис забрала душу Китиары. Поиски его были тщетны - так Скай говорил всем - и лгал. Истина же заставляла его рычать от бессильной ярости: Боги забыли о Кринне, утопив воспоминания в заботах о другом мире, а души верных им - и Китиары в том числе - ушли неведомыми путями, предназначенными Смертным. Скай вернулся на Кринн, опустошенный и лишённый всяких перспектив. И едва не погиб, когда на его обиталище напали наёмники и миньоны Ашарртиаторекса.
Сначала он решил найти себе местечко на Таладасе, но и там было слишком много агентов Красного. И тогда Скай решился на действительно неординарный ход. В одну из дождливых ночей он прилетел к Барьеру – и пересёк его, потому что не питал почтения к Мелькору и враждебности к Эллинсинос. И уважения особого, по правде говоря, тоже, но Квалинести оставалось единственным местом на Кринне, где драконы Мелькора не имели власти. Разумеется, прибытие Ская не осталось незамеченным – за Барьером он не скрывался. И уже через два дня он покинул его пределы – чтобы среди сородичей, отказавшихся подчиняться Мелькору, отыскать самых вменяемых – и предложить им убежище. И теперь на границах, у самого Барьера в разных укромных местах обитало с десяток синих, зелёных и чёрных драконов. С бешеными кровожадными красными и тупыми холодолюбивыми белыми Скай не связывался. Почти сто лет около дюжины драконов жили надеждой на падение Мелькора – чтобы потом вернуть сородичам разум и свободу.

Богиня Света

Эллинсинос почувствовала победу Тессы - а потом потеряла сестру. На один миг. Потом Тесса вернулась - но уже совсем иной. Прежде обычная эльфийка, теперь она лучилась непонятной, непознанной на Кринне, чудовищной Силой, ещё незрелой и несмелой, но... Тесса всегда была способной. А у Элли сжалось сердце от страха за сестру.
А потом - могучим ударом набата пронёсся по астралу чудовищный удар, направленный на сам Кринн, на его основы и первоначалы - на Стихии. И всё существо юной (по меркам высших сил) Богини пронзил ужас осознания того, что может случиться... Она сжала кулачки. Время пришло. Но для начала Элли звоном колокольчика вызвала слугу:
- Позовите Александра ут-Мондара. Передайте, что ему предстоит путешествие.
Рыцарю-жрецу Эллинсинос доверяла больше всех из оставшихся в Квалинести. А затем сосредоточилась для Зова. Наставал час, оговоренный девяносто три года назад.

Полёт над Бездной

Ская разбудил далёкий раскат грома. Странно, что это случилось – прежде грозы, отнюдь не редкие здесь, не тревожили его сон. Могучий синий дракон слегка приподнялся на передних лапах и повернул голову в ту сторону, откуда шёл гром. На горизонте вздымалась стена чёрных облаков, увенчанная белоснежными вершинами и озаряемая призрачными вспышками молний. И стена эта приближалась к нему.
Скай нахмурился. Обычно грозы не задевали окрестностей его логова, а если подобное и происходило, то его заблаговременно предупреждали об этом. Что, интересно узнать, произошло в Квалиносте, раз их поразила амнезия? Что, ещё один городишко вздумал поиграть в мучеников веры? Хм, хм и ещё раз хм. Китиара, будь она здесь, уже собиралась бы в полёт – узнать в чём дело. А он сам – что ж, он сделает то же самое.
Синий дракон полностью поднялся, потянулся всем телом и расправил крылья. И в тот же миг его настиг мысленный зов Эллинсинос.
- Скай, это Эллинсинос. Наш мир дрогнул. Лети в Квалиност - необходимо поговорить.
Скай отвечать не стал - не было смысла, вскоре они будут говорить лицом к лицу. Резкий взмах крыльев и толчок ногами бросил дракона в воздух. Он сделал пару кругов над логовом, поднимаясь всё выше, а потом глубоко вздохнул - плавным скольжением переместился в переливающееся многоцветие Коридора.
Древние Тропы, Тропы Магов, Древние Дороги - везде их называли по-разному, он звал их Коридором. Странное, ни на что в мире не похожее, это место напоминало Межреальность. Там не было ничего - кроме понятия Пути. Надо было просто точно знать, куда тебе надо попасть, войти в Коридор - а потом Коридор сам выводил путника к намеченной цели. Иногда это занимало секунды, порой минуты. Подчас - когда расстояние было невелико - всё происходило почти мгновенно - как сейчас.
Скай изящно спланировал на площадь перед дворцом. На ступенях его уже ожидали Эллинсинос и светловолосый рыцарь в полном вооружении.
- Приветствую тебя, Скай. И спасибо, что так быстро отозвался, - начала Эллинсинос.
Но дракон не был настроен на длительные речи. В глубине души он всё ещё оставался солдатом, не привкшим разговаривать ни с кем, кроме своей Повелительницы.
- И тебе привет, Эллинсинос. Что именно стряслось? Ты бы не позвала меня без веской причины...
Элли только кивнула.
- Тебе должно быть известно о некоей экспедиции...
- И о сражениях в Утехе и Гавани тоже. Это связано с ними? Они нашли то, за чем шли? - теперь от показного спокойствия Ская не осталось и следа. Дракон казался сжатой до предела пружиной, готовой в любой момент рвануться в стороны.
- Ещё нет, но случилось другое. Кто-то нанёс удар по Стихиям Кринна. Удар очень мощный. Кринн на опасной грани. А если в этот момент в ход пойдёт артефакт, нарушающий Равновесие...
- То от Кринна не останется ничего, кроме памяти. - Мрачно закончил Скай. Не раз странствовавший между мирами, он мог без особого труда отыскать себе новое пристанище, но вот забавный факт - Кринн стал его домом. Настоящим домом, каким не был даже покинутый столетия назад родной мир.
Несколько мгновений над площадью царило молчание. Затем Элли заговорила:
- Я приняла решение отправиться в Палантас. Может быть, удастся предотворатить катастрофу.
- Может быть? - фыркнул Скай, скептически изогнув шею. Китиара это словосочетание терпеть не могла. - Может да, а может и нет. Что Мелькор? - перешёл к делу он.
- Он там. Я не искала его, он мог почувствовать, но сейчас он может быть только там.
Дракон немного помолчал. Затем перевёл взгляд на не проронившего до сих пор ни слова Александра.
- Он тоже отправляется?
- Да, я лечу с вами. - Коротко ответил Александр. Ему доводилось летать на металлических драконах, и полёт на цветном его тревожил только со стороны совпадения-несовпадения взлядов на направление полёта. Эллинсинос он верил - а если Богиня верила этому дракону, то ему верил и Александр.
- Хорошо, - коротко кивнул Скай. Всё, что можно было обсудить, обсуждено много лет назад. Пришла пора действий. - Забирайтесь.
Забирались пассажиры не так уж и долго, но достаточно, чтобы Скай успел ещё раз вспомнить те благословенные времена, когда Китиара одним лёгким прыжком оказывалась в седле... Наконец, обернувшись и убедившись, что Эллинсинс и Александр утвердились на его спине, дракон расправил крылья и взлетел. Минуту спустя всех троих приняло радужное многоцветие Коридора.

Появление новых действующих лиц на поле боя было эффектным и неожиданным, но, увы, недолгим. Потолок пещеры был расшатан магическими схватками и над их головой, после того как исчезла опора потолку в виде разнесенного завала, оторвалась огромная глыба. Увы, вверх никто из магов не смотрел, так что огромный камень, рухнувший сверху и похоронивший всех вновь пришедших, стал неожиданностью. Он оборвал заклятие на последних словах, и никто из чародеев даже не успел ничего понять. В живых остались – по ту сторону завала – только Бейнин и Рагни.

На этот раз воздух не ушел от Аоры, но ей показалось, что на плечи рухнула тяжелая плита, а каменные стены сдавили с боков, хотя на самом деле подобного не произошло. Женская фигурка рухнула на пол, как будто ее ноги разом подогнулись. Ей сейчас было не до того, чтоб искать нападающего, единственное, что она успела – раскрутить против этих нематериальных стен столь же нематериальный вихрь, который должен был удержать их.

Зато Джеян был поражен сильнее. Он выслушал слова Джигеши и – впервые заколебался. может ли нарушение Равновесия как-то повлиять на существование Аоры? Нет-нет, Повелитель должен предусмотреть все! И Майя обратился к Вала. Мысль пронзила астрал, рассказывая Мелькору о выполненном задании, о том, что и для чего искали Светлые. И в этот миг его подруга упала наземь под давлением Тверди. Джеян не мог понять, как у Тарима, атакованного со всех сторон, хватило сил на подобный удар, но не видел, как остановить его. И он сделал то, что мог – взмолился Повелителю, который его слышал, хотя помощнику было неведомо – откуда: «Мелькор, спаси Аору! Во имя…» Чего, он и не договорил – не до слов, да и было бы их слишком много, емких, красивых, и пустых, как воздушный шарик. Он – поймет.
А сам Джеян в это время нанес ответный удар по Земле, о котором его так просил Иллас. И снова он использовал любимую тактику – найдя слабое место, он начал, как уже проделал не раз, тянуть силу. Смерч из непроглядной черноты впился в оставленную мечом генерала рану, одновременно вдыхая внутрь дыхание нематериальности, развоплощения и вытягивая силу элементаля. Удара через связь Джеян не боялся – смерч не был непосредственно связан с ним. А должен был доставить силу позже, по выполнении дела или команде. К тому же Майя был сильнее. Даже с учетом того, что дело происходит в тоще земли – зато он измотан.

Спуститься сквозь толщу Земли, когда рядом Воплощение этой стихии, а ты – сила, от открытой поступи которой дрожит тонкий план – нелегкая задача даже для Бога. Мелькор получал своего рода удовлетворение от тонкого, нового для себя и необычного колдовства – ведь он был творцом. Поэтому спуск вниз чуть затянулся, и когда он услышал слова маршала, то был немногим более, чем на полпути. Услышанное заставило его остановиться, чтоб переоценить ситуацию. В этом месте в каменном подножии Палантаса рядом скалы была небольшая каверна, вполне достаточная, чтоб вместить человеческое тело. Защита была поставлена автоматически. Одним потоком мысли Бог слушал своего помощника, другим сопоставлял известные ему факты и пытался нащупать Иридию. И при этом у него в голове, исходя из своего опыта и знаний, начала складываться сумасшедшая в своей простоте идея, но выпадет ли случай ее проверить?
Отчаянный зов Майя был для него как крик на ухо и Мелькор невольно поморщился. Но Аору действительно надо было спасать. Уже давно Вала заметил, что их преданность ему минимум наполовину базируется на верности друг другу.
Тело легло в толще камня с закрытыми глазами, а дух устремился вниз. Будь тут кто-то из жрецов, было бы проще, но увы… Однако попытка осторожно усилить защиту не принесла боли и противодействия проклятых Весов, что было и неудивительно – ведь удар на самом деле наносил не Тарим, находившийся, хоть и весьма условно, на стороне Светлых, а Клык с помощью артефактов древних богов. Ни на некогда темного, теперь бившегося против всех Эссена Майригана, ни на старинные артефакты Равновесие не распространялось.
Мелькор усилил колдовство Воздушной, и стены вместе с угрозой существованию отступили. Правда, влить в нее силы и привести в сознание в силу того же Закона было затруднительно.

Тела Даламара и полугнома столкнулись и рухнули на пол. Сам по себе удар с разгона телом в броне малоприятен, но обошлось без особой боли – очевидно, благодаря Тессе. Зато маг ощутил сильную боль в ногах – тело падала, а ступни были по-прежнему приклеены к полу. О сосредоточении для колдовства теперь можно было только мечтать. И тем не менее удача, о которой просила эльфийка, не оставила темного эльфа.
Килгор прицелился перед вторым выстрелом в мага, но… коридор, ведший в тоннель, откуда пришел Джеян, наконец тоже сомкнулся, под действием давно забытого всеми заклинания Тверди. Один из камней, упавших сверху, ударил в голову стрелка, и он рухнул без сознания. Теперь из пещеры оставался только один выход – вперед, правда, перегороженный убитым белым драконом.
На упавшего Даламара пока никто просто не обращал внимания.

Заклинание, наложенное на меч, было не вечным, Илласу и так повезло, что сражавшийся на два фронта ученик Рейстлина не успел как следует прицелиться в броске. Однако сила меча иссякла на перерубленном посохе, и он бессильно ударился о каменное тело. Генералу было не избежать смертельных объятий Тверди, но тут будто чья-то сильная рука отшвырнула его на несколько шагов, а знакомый голос произнес в голове: «Тут сразится тот, кто сильнее тебя. Ты еще нужен живым. Иди за элементалями и эльфийкой в тоннель».

Страшный удар накрыл одновремененно Дангину и Джигеши. Обе потеряли сознание и осели на пол за своими щитами, однако защита спасла им жизнь – все-таки Клык был далеко и магом не был. Лишь ярость помогла ему атаковать с такой силой. На какое-то время мысль покинула Воплощения, и Тересенна могла видеть, как ее могучие защитницы лежат неподвижно, и аура силы вокруг них для ее нового магического зрения сильно померкла.

Молитва Зархалаама

То, что творилось на площади, перед библиотекой повергло в ужас жителей Палантаса. Десятки смертей, разрушенные здания, могучие драконы, разрывающие саму толщу земли, и Воплощения, о которых люди слышали лишь из древних легенд. Ни Маги Башни, ни рыцари Жейена не могли защитить их, и они воззвали к тому, в кого верили всем сердцем и душой, к тому, кто был их Богом, у кого просили защиты и помощи, кому возносили молитвы в час крайней нужды и великой радости.
Палантасский Храм, совсем недавно ставший местом казни юного Дариаса, теперь наводнился народом. Женщины, дети, старики, ремесленники и торговцы - все они искали защиты и совета у мудрых жрецов, слышавших слово Божье, знавших как помочь истово верующим.
Зархалаам Архижрец Палантаса встретил их, слегка подняв руку, призывая к тишине. Его мудрые глаза вселяли уверенность в тех, кто смел
поднять на него взгляд. Выслушав просителей, он тихо произнес:
- Помолимся, братья! - мягкий, обволакивающий, точно бархат, голос, убивал страх. - Мелькор, Всемогущий и Всевидящий, да не оставит нас в час нужды и отчаяния, да прольет благодать надежды на наши измученые души, подобно целительному бальзаму, что очищает раны. Помолимся...
И люди пали на колени перед Архижрецом, повторяя за ним слова молитвы. Зархалаам просил у бога справедливости, просил защиты, просил явить знак, что Бог не оставил их. Жрец молил, и надеялся, что его молитва, поддержанная жрецами и палантасцами не останеться безответной.

Алая Ярость

Завершив трапезу, молодой Хассаяр обернулся, увидев, что за его спиной стоит один из магов, которых Ашар послал на помощь Джеяну.
- А ты разве не пошел с ними?
- Нет, слишком уж это не по мне, - молодой черный маг, насколько помнил Хассаяр, был сыном самого Магистра, вот только - был ли он так же могуществен, как отец, или нет - это еще стоило проверить.
- И что же ты собрался делать?
- Пойду с тобой, о мой ненасытный друг, - на губах мага играла странная улыбка.
- Решил мне угрожать?
- Нет, сильный убивает слабого, время Ашара прошло, настало твое, меня ваши драконьи усобицы не интересуют.
- Пусть так, - дракон медленно обрел вид человека. - Но что тогда?
- У нас есть одно дело, которое начал Ашар, и я думаю ты знаешь о чем я...
Хассаяр знал. Пожрав разум Великого Дракона, он обрел и большую часть его знаний, в том числе и о походе Джеяна, окутанном тайной. Пора было немного увеличить ставки.
- Идем, маг...

Человек Чести
"О, Бог, Почему?!" Почему ты отнял у моего меча карающую силу? Чем я тебя прогневал? Почему ты спас это отродье от его законной участи?
Сильдый толчок отбросил Илласа на несколько шагов от Тарима. Огненная скрылась вместе с водяной. Исчезла и эльфийка. И только голос в голове говорил, что надо делать.
"Я сражаюсь, а Джеян? Джеян лишь трясеться над своей Аорой, словно заяц! Элементали предали нас, неужели, неужели я один должен исполнять волю Бога?!"
Почему Джеян не ударит сейчас. Почему не оборвет жизнь элементаля?
Иллас шел к проклятому выходу, заваленному тушей дракона, осозновая всю бесполезность этой битвы - десятки смертей. Думвинг, Брас, Грас, Тарвил... Найл... юный Найл, отдавший жизнь за своего генерала. Почему они все погибли? Почему враги столь могущественны, а против них сражаються простые люди?
Потому что люди верны, а все эти твари - непостоянны! Он не доверял огненной и не доверял воздушной.
"Дела элементалей тебя не косаються, смертный..." так когда-то произнесла Джигеши. Что же, следовало сразу понять, что кроветься за этой фразой.
Проклятые отступники, недостойные жить. Не имеющие права дышать одним с ним воздухом! Она клялась служить Богу, и предала Его! Генерал бросил ставший бесполезным, меч в ножны. Ему было плохо... плохо от осознания собственного бессилия - что толку в том, что он убил этого жреца, эльфа, во многом похожего на него самого, когда эти твари еще живы - те кто убивали, просто потому, что хотели убивать. Потому что могли убивать, не страшась, что кто-либо мог оказать им противодействие.
Про себя он уже решил одно - если Джеян не убьет твердь и колдуна, как обещал того Бог, он покинет темное рыцарство, потому что служить командиру, который не способен отомстить за тех, кто погиб за него, он был не намерен.

Подземелья Палантаса

Дангина и Джигеши лежали неподвижно, будь они Смертными, Тесса бы сказала, что у них обморок, и знала бы, как привести их в себя, а так... Так она просто подощла к бесчувственным элементалям и склонилась над ними, пытаясь сообразить, что делать.
В тоже время какая-то часть её сознатия так же пыталась нащупать окружающие нити Силы - возможно, с их помощью удастся привести Дангину и Джигеши в чувство...

Коридор

В отличие от Межреальности, здесь не было понятий "верха" и "низа". Сколько не вертись, голова не закружится, тело не почувствует изменений. Скай установил это давным-давно, но просвещать попутчиков не был намерен - не та ситуация, что бы устраивать показательные выступления. Даже неистовый танец многоцветия сегодня не восхищал его.
Эллинсинос не видела оружающего её радужного безумия. Мыслями она была уже в Палантасе.
Александр вертел головой по сторонам, пытаясь определиться в этом странном и чуждом месте. Про себя он дал зарок, что если выживет в этой битве, то расспросит Ская об этом многоцветном коридоре.

Человек Чести

Обуреваемый тяжкими мыслями, Иллас Кривин миновал голову погибшего дракона. Его уже мало волновало, что твориться за его спиной - Бог рассудил, что там драться Джеяну, чтож, Богу виднее.
У каждого свой путь - путь многих отважных воинов завершился здесь. Его путь продолжался.
Свернув за угол, он увидел тела элементалей, и находившуюся к нему спиной эльфийку, пытавшуюся привести их в чувство.
Меч снова покинул ножны, так и не отдохнув в них - если это то деяние, для которого он покинул бой, значит так тому и быть. Он чувствовал в этой девушке странную силу, быть может колдовскую, а значит - если надо всадить меч ей в спину - то он это сделает. Она убила Найла взглядом. Она убила его друга, она была сестрой Светлой Богини. Она должна была умереть, во имя того непрочного мира, что существовал на этой земле.

Новая сила и Человек Чести

Ни Дангина, ни Джигеши не отзывались на имена, не чувствовали, как Тесса трясла их за руки. Даже не реагировали на попытки эльфийки коснуться их с помощью Силы. Глубокий омут, бездонная бездна. Ни волны, ни ряби, ни искры...
Какой-то звук царапнул слух Тессы. Сознание ещё не перевело его смысл в простые слова, а эльфийка уже резко вскочила, развернувшись. И её меч знакомо тяжелил руку.
Это был рыцарь - тот, что сражался с Элтанасом, а потом и Таримом... Он поднимал меч, явно намереваясь ударить её в спину. Тесса почувствовала, как её поднимает на своей волне странная смесь ярости и восторга.
- И это и есть благородный рыцарь, оплот чести, морали и остальных добродетелей... - протянула она самым мерзким тоном, на который была способна. - Бить женщину в спину - какая немыслимая отвага, какое исключительное благородство!
Рыцарь остановился в двух шагах от принцессы. На лице его казалось застыла каменная маска, сквозь которую не могло пробиться ни малейшей тени эмоции.
- Если ты желаешь сразиться со мной в поединке, то обнажи меч, а ежели хочешь сразить меня тем колдовством, что погубило Найла, то можешь даже не заикаться о чести.
Тесса скривила губы. Наш рыцарь решил поиграть в Стурма Светлого Меча, не иначе...Иначе - с чего бы такие выспыренние словеса?
- Я - эльфийка сделала ударение на местоимении - никак не собираюсь драться. Я только хочу помочь подругам. Я просто не люблю, когда ко мне подкрадываются со спины с обнажённым мечом. А что до так любимой тобою чести - её голос сменился шипением - то твой покойный друг имел о ней ещё меньше понятия. Бить в спину - это разве честно?
Если бы это происходило в другом месте и в другое время - Иллас бы рассмеялся, но не сейчас. Помочь подругам - надо же! Одна из них предательница, другая - убийца, обе достойные смерти. Да и сама эльфийка - ничуть не лучше.
- Когда честь ложиться на одну сторону весов - что ляжет на другую? Жрец заслужил то, что с ним стало, - слова медленно появлялись из-за чуть приоткрытых губ Кривина. - Ты никогда не задумывалась, сколько человек погибло по вашей глупой прихоти?
Маска бесчувствия на лице не назвавшегося рыцаря началинала раздражать Тессу. И его привычка уходить от вопросов - тоже.
- Ты мастерски уходишь от вопросов, рыцарь. И в этом наше с тобой отличие. Я - всегда смотрю в глаза истине, по крайней мере - стараюсь. Отвечаю с конца. Пока - не думала. Сейчас думать об этом нельзя - иначе можно провалиться в такую бездну, из которой уже не выбраться. Вопросы придут потом. Потом - взглянет в глаза совесть. Если я останусь в живых. А если я погибну - то буду держать ответ по ту сторону туманов Серых Пределов, за гранью миров, там, где сочиняют сны служители Хранителя Покоя. А что до Элтанаса - не тебе его судить.
Тесса нахмурилась и слегка наклонила голову, чтобы скрыть промелькнувшую в глазах предательскую слезинку.

Побег из катакомб

Раф вновь оглядел подземелье. Путей было лишь два, кроме того, что вел назад, но там им уже нечего было искать. Лучник слышал тот ужастный взрыв, что раздался за их спинами, но не повернул назад - в схватке с элементалями он бы не смог нанести им даже легкой царапины.
- Направо или налево? - спросил он у Эльзы, слегка косясь на ворона, севшего ей на плечо.
Девушка тоже покосилась на птицу, но ворон не спешил подавать сколько-нибудь разумных советов. Просто вцепился мертвой хваткой ей в плечо и сидел, нахохлившись, словно чучело из перьев.
- Сейчас, подожди чуть-чуть, скажу точно, куда нам следует свернуть.- с этими словами Элиза покопалась в предусмотрительно захваченной с собой сумкой с зельями и выудила из кармашка небольшую склянку с ярко-голубой жидкостью.
-Смотри внимательно, - предупредила она, а затем, пройдя несколько шагов вглубь правого туннеля, плеснула под ноги странной жидкостью. Та не замедлила вспыхнуть отливающим синевой пламенем. Затем Элиза проделала тоже самое в левом туннеле - пламя было заметно ярче и горело дольше.
- Думаю, все понятно и так. Идем налево.
- Где же ты пропадала всю мою жизнь? - воскликнул лучник, наблюдая за ее манипуляциями, и вспоминая, сколь тяжело было их отряду раньше находить следы и определять направление. Как Рагни часами ползал по земле, в поисках следов, как Карп прислушивался к ветру... Где они теперь? Дорн мертв, Карп - призрак, Литас - зомби, Найл и Рагни остались верны Мелькору, а Клык... что теперь Клык...
- Идем!
Не желая больше терзаться воспоминаниями, парень уверенно свернул в левый тоннель.
- Я? Училась варить разнообразные зелья, вроде того, который ты сегодня увидел в действии. Это, кстати сказать, мое собственное изобретение. Состав реагирует на количество свежего воздуха, незаменим в подземельях…, - девушка осеклась, заметив, как изменился взгляд лучника.
- Не переживай так, Раф…Они выберутся, ты же знаешь. Клык - опытный боец, а Миреналисса - колдунья, каких поискать. К тому же она знает наверняка, когда стоит бороться, а когда не зазорно уйти. Они же не соламнийцы, чтобы лезть на рожон.- Элиза ободряюще похлопала лучника по плечу, но на душе и у нее было тяжело. Ведь драконы тоже смертны и убить их не так трудно, как кажется большинству обычных людей. Особенно, если противник дракона - элементаль.
- Я не переживаю, чему быть - того не миновать, - Раф мотнул головой, словно отгоняя все сторонние мысли. - Меня вот сейчас интересует, куда ведет этот тоннель? В прошлый раз мы зашли в тупик, оказавшийся тайной дверью, но тогда с нами был Кастор, а теперь...
Они шли быстро, понимая, что промедление может стоить им жизней. И ни одной живой души по пути. Гильдия словно вымерла - или скорее, после смерти Старика, по просту реорганизовалась, по принципу "Каждый сам за себя" и "Делай ноги".
-Если мы зайдем в тупик, то обнаружить-то тайную дверь я смогу, а вот открыть - вряд ли, - понурилась знахарка, - но, возможно, нам повезет и убегавшие гильдейцы не озаботились закрыванием дверей. Либо на нашем пути таковых просто не окажется.
«Где-то сейчас Кастор?», - подумалось девушке «»Вот уж кому тяжелее всех придется в этой бойне. Эссену следовало бы отослать его с нами, но разве он согласится хоть на минуту оставить свою госпожу? Мирэ, Мирэ, к чему же приведет вся эта твоя безумная авантюра? Какой Бог наделил тебя даром вести за собой людей в самое пекло, в жерло вулкана? Впрочем, не могу тебя осуждать - ведь ты-то осталась, чтобы разделить с остальными их судьбу. А я убегаю. Словно крыса с тонущего корабля. Из-за Рафа ли? Ведь он не бросил бы меня там…Или из-за себя? Ведь я бы могла помочь. Если не сама, то с помощью зелей… Впрочем…»
Элиза резко становилась и задумчиво оглядела ворона, что-то прикидывая в уме.
Глаза Рафа различили впереди какое-то свечение, быть может выход? Или очередной поворот, освещенный скудными факелами, что попадались каждые сто шагов, чадя и дымя.
Эльза остановилась, лучник замер, оборачиваясь к ней.
- Что-то не так?
- Нет,все в порядке, просто… Есть у меня одна мысль, но тебе она может не понравиться, любимый...

"В первый раз жалею об отсутствии богов, - мрачно подумал Даламар. - Так бы Нуитари меня не оставил... а теперь придется справляться самому. Как, впрочем, и всегда".
Вновь скользнула благодарность к Тессе - похоже, именно благодаря ей Даламар пострадал меньше, чем мог бы... только вот ноги все еще оставались приклеенными к полу.
Впрочем... ее последнее плетение...
Заклинания, и любые волшебные плетения, мгновенно не рассеиваются - только если они боевые. Какие-то обрывки еще небольшое время витают в пространстве... правда, они незначительны.
Но иногда - ими можно воспользоваться.
Боль в ногах не давала сосредоточиться для собственного заклинания - однако остаток рассеивающих чар Даламар подцепить сумел, и бросил к ступням.
Полностью удерживающее плетение, конечно, не распалось. Но ослабло - и эльф сумел самостоятельно оторвать ноги от заколдованного места.
Уф...
Поднявшись на ноги, эльф тяжело побрел к мертвому дракону - точнее, стелился по стене, оставаясь незамеченным.
Оказавшись рядом, он скривился - действовать пришлось примитивно. Просто тянуть силу из смерти - хотя и осталось этой силы немного... по драконьим меркам, конечно. А еще пришлось немного потратиться на маскировку чар - дабы работавший Джеян не почуял...
Подобрав чей-то кинжал, Даламар осторожно поддел чешуйку и надрезал кожу. Ага, кровь еще не успела полностью свернуться. Хорошо... краткое заклинание на крови, особенно такой - прибавит сил... Конечно, обычно такие чары строились при жертвоприношении, но ученик Рейстлина умел и любил импровизировать.

Тарим тем временем боролся с полученной раной и с колдовством Джеяна; силы элементаля позволяли ему такое... но не слишком уж долгое время.
Правда, у любого элементаля есть некоторые возможности, которые недоступны иным существам, даже самым могущественным.
Тарим выпрямился во весь рост, шагнул назад. Прижался спиной к камню.
И ушел в него. Сливаясь со стихией, подобно тому, как Дангина могла бы слиться с океаном.
А навредить существу, скрытому в камне - значительно сложнее, чем свободному.
Воздействовать же через сам камень... только не на элементаля Земли. Потому что такие естественные способности не перебороть - даже самой древней силой.
Так что сейчас Тарим мог отвлечься - и обратить внимание на что-то другое.
Например, на лежавших без сознания сестер.
Сила Земли не схожа с силами Огня или Воды. Однако... однако Стихии на то и Стихии, чтобы изменять все, чего касаются, обращая в часть себя.
Тонкая струйка силы потекла от Тарима к Дангине и Джигеши; Земной был уверен, что они сумеют преобразовать ее в привычную себе энергию, и вырвутся из беспамятства.

- Какая интересная картина, - Даламар возник в проходе за спиной Илласа как раз с последними словами Тессы. - Нам вроде не довелось поговорить, генерал?
Маг стоял в тени, так что нельзя было разглядеть синяков и ран; со стороны он казался находящимся в полной силе.
- Ирония судьбы в том, - неспешно промолвил эльф, - что вы служите Тьме и при этом - требуете честного боя. А ведь Тьма - это стихия Такхизис, богини обмана и предательства... и редкие из ее слуг вели себя по-другому. Не надо возражать, рыцарь, - вы не помните того времени, и не можете помнить. А вот я его помню очень хорошо, уж поверьте... Что ж, с кем вы собираетесь вести честный поединок? С хрупкой женщиной? С магом, который не владеет клинком? А стоит нам применить что-либо, дабы уравнять шансы - и вы гневно обвините нас в бесчестности.
Чего добивался этой речью Даламар? Он надеялся на три исхода.
Первый, самый предпочтительный - это то, что Иллас задумается о помянутых парадоксах, и пропустит их.
Второй, куда хуже - что атакует. Но тогда... С одной стороны будет магия Тессы, с другой - уже подготовленное заклинание Даламара. Да и Тарим где-то рядом...
Третий же - это просто потянуть время. Пока не очнутся элементали.
А с Воплощениями не справиться даже самому лучшему воителю.

Написано вместе со Скаей

Побег из катакомб

- В любом случае - сначала тебе следует ее озвучить, - парень ободряюще улыбнулся.
- Я думаю….Точнее, я бы хотела услышать твое мнение - птица эта захочет отомстить за хозяина, пожертвовав при этом своей жизнью? Хотя…-Элиза резко тряхнула головой, что означало у упрямой девчонки, что решение принято и никто не сможет на нее повлиять. - Спрашивать его никто не будет. Подержи наше орудие, ладно?
Мечеклюв, словно почувствовав неладное, заволновался и попытался взлететь, но быстрая рука лучника помешала ему это сделать.
Тем временем Элиза лихорадочно отдирала полоски ткани от плаща и привязывала к ним какие-то склянки, одну за другой. Затем она опутала веревками лапы ворона, связывая птицу с грузом. Напоследок, поколебавшись пару минут, девушка откупорила уже знакомую Рафу склянку и щедро плеснула жидкостью на оперение ворона. Оставалось лишь последнее - отмерив нужное количество ткани, девушка обмакнула ее в горюяее масло и засунула самодельный фитиль в одну из бутылей, привязанных к черному вестнику смерти. Факел со стены довершил дело, поджигая фитиль.
- Его как раз хватит на то, чтобы Мститель долетел до цели. До комнаты, где навсегда уснул его хозяин. Лети же!! Лети же, Мститель! Найди своего хозяина!! Хейя!!-Элиза громко хлопнула в ладоши и одновременно с этим Раф разжал руки и выпустил ворона.
Лучник проводил птицу взглядом. Странно - он убивал людей, стрелял в спины и в грудь, довершал начатое кинжалом, и не один раз охотился на крылатую дичь, но - этого крылатого мерзавца, что когда-то испортил его лук, ему было немного жаль. А ведь эта птица подумает, что он таким образом отомстил за тетиву... хотя - пусть думает все, что придет в его пустую птичью голову!
- Как раз хватит на то, что бы мы смогли уйти еще дальше!
Огонь горит медленно. Но сжигает быстро.
Раф вновь направился к свету, что видел впереди.
- Да заберет твою душу Чизлев, орудие нашей мести, - прошептала Элиза, а затем прибавила шаг - ей хотелось поскорее выйти из этого подземелья. В Воздухе здесь витал запах смерти и страданий, и девушке не хотелось находиться здесь ни одной лишней минуты.
- Когда мы выберемся отсюда, ты приведешь меня в Сильванести, да?, - спросила Элиза, надеясь отвлечься от мрачных мыслей.
- В самое его сердце, туда, где Карп вырастил меня и научил благородному искусству стрельбы, - охотно ответил Раф. - Там до сих пор стоит его дом, оплетенный ветвями могучих деревьев, окруженный лишь лесом, и далекими соседями, которые не любят лезть в чужие дела.
-Конечно, я не эльфийская дева, но красота лесов завораживает и меня. Кроме того ,в моем ремесле полезно иметь небольшой сад или огородик около дома, - засмеялась Элиза. Не столь жизнерадостно, как могла бы и слегка нервно, но все же засмеялась.
Остаток пути до источника света лучник и алхимичка преодолели практически бегом. Как оказалось, они подошли к неплотно прикрытой двери. На стенах подвала(а это был именно подвал) висели тусклые масляные лампы, а вдоль стен стояли объемистые бочки.
Лучник наклонился, разглядывая печати на бочках - большая часть принадлежала магистрату Палантаса, часть лично Ромуальду Жейену, часть явно была вывезена из Главной Башни Волшебства, а остальное...
Главное не то, что снаружи, а то, что внутри - поэтому-то он и открыл одну бочку, прикрыв глаза от слепящего блеска. Емкость доверху была наполнена золотыми монетами. Широкие ладони Рафа оказались быстрее, чем его мысль - когда он наконец привык к свету, его карманы уже были полны золота.
- Бьюсь об заклад, здесь где-то должна быть потайная дверь, потому как не мог Старик скинуть столько сокровищ в простой подвал...
-Начнем с простукивания стен, я думаю, - предложила Элиза и тут же, не откладывая дело в долгий ящик, достала небольшой кинжал из-за голенища сапожка и принялась легонько стучать рукойяткой о стены. Никакого результата - все они казались монолитными, если только слух ее не обманывал. Уже отчаявшись, девушка сделала шаг в сторону, чтобы проверить подозрительно выглядевшее пятно на уровне ее груди, и тут каблук ее правого сапога звонким цокотом возвестил о том, что…
- Великая бездна! Кажется, я нашла люк!
- Надеюсь не в эту самую бездну? - Раф оказался рядом за мгновение, прощупывая пол, пока наконец не подцепил спрятанное кольцо, потянув за которое, смог поднять дверь, открывая ход во тьму. Впрочем факел, оказавшийся в его руках, быстро исправил это небольшое недорозумение.
Осторожно ступая по покатым ступеням, лучник пошел первым.
- Почему бы и нет? Я бы последовала за тобой и в Бездну!, - тут же отозвалась Элиза. - Хотя хотелось бы все же, чтобы ход этот вывел нас на поверхность, в Палантас, а не на уровень ниже. Кстати, ты еще отслеживаешь направление? Не могли мы сделать петлю, пока шли сюда, так, что теперь выйдем туда, откуда старались убежать - а именно, к элементалям и Джеяну?
- Тогда мы бы слышали отголоски их битвы, - Раф улыбнулся ее первым словам, но ответил лишь на последний вопрос. - Мне не вериться, чтобы земляной элементаль мог сражаться тихо. А пока я слышу лишь... лишь этот нарастающий гул...


За последней чертой

События начинали развиваться быстро - даже слишком быстро, на взгляд Миреналиссы, а именно - у драконицы не хватало времени, чтобы на них влиять. Началось все с Зова. Быть может, она бы и смогла, ценой сильного напряжения разума и воли, ему противостоять, но это отняло бы слишком много сил. Кроме того, все было решено за нее - дух Карпалионэля счел возможным захватить контроль над ее телом, не спросив ни о чем саму владелицу. Это бесило, раздражало, но в тоже время Мирэ понимала, что иначе нельзя. А потом, едва только она начала приходить в себя, первое, на чем остановился ее взгляд, был ученик Старика, тянущий жадные лапы к магическому амулету мага. Драконице было глубоко наплевать на внутренние дрязги этого «воровского ордена», но кретин не додумался снять защиту! Алое пламя, полыхавшее вокруг амулета, перекинулось на руки незадачливого мародера, ну а затем события понеслись со скоростью надвигающейся с гор снежной лавины.
"Стой!!!" - попробовала было закричать драконица, но голос отказался ей повиноваться и вместо приказа губы ее исторгли лишь шепот…
…Мирэ вскинула руки, пытаясь защититься от неминуемого взрыва…
…Кастор, ее верный защитник и телохранитель, кинулся наперерез идиоту-ученику…
…Иридия скрылась в улу, прикрывая голову руками, словно это могло помочь…
…Взрыв, чудовищной силы…
…Вспышка пламени….
…Защитная аура какого-то артефакта…
...Уже угосающее, сознание драконицы обратилось к единственному, что могло спасти ее - амулету - черепу...
…Резкая боль, пронзившая мозг, а затем и все тело…
…Тишина…
…Темнота…
…Пустота…
Конец пути
Драконица не понимала, где она находится - окружающая обстановка казалась сном. Исчезли все чувства и ощущения - девушка стала призраком, легким дуновением ветра, первым лучом восходящего солнца, самым маленьким пером в крыле ласточки. Все ее мечты разбились на сотню тысяч осколков и валялись теперь, никому не нужные, на грязном полу пещеры, воплотившись в могущественные артефакты, которыми теперь вряд ли кто-то воспользуется. Разочарование? Обида? Боль? Нет, ничего подобного Мирэ не ощущала. Только умиротворенность, покой и, почему-то, усталость.
Внезапно у нее создалось впечатление прекратившегося движения. Кажется, еще секунду назад девушка свободно плыла, поддерживаемая в воздухе небесным течением, а затем все резко прекратилось. Нет, она не начала падать, но словно бы зависла на одном месте, как рыбка астаркис, заметившая добычу. Только той приходилось едва шевелить плавниками, чтобы не опуститься на дно, ну а драконице не требовалось делать вовсе ничего.
- Миреналисса!, - внезапно прозвучавший в тишине мелодично-прекрасный голос заставил душу драконэссы вздрогнуть и поднять голову.
Она была здесь не одна - напротив нее, в каком-то шаге стояла прекрасная девушка, полная сил и уверенная в себе. Чуть кривоватая усмешка застыла на ее полных и чувственных губах, правая ладонь лежала на рукояти меча, а левая рука была поднята в приветственном жесте.
- Моя повелительница! Великая Такхизис!, - Мирэ склонила голову, судорожно пытаясь понять, сочтет ли Воительница дерзостью то, что при ее появлении дерзкая драконица не падает на колени.
Казалось, Богиня не пошевелилась, но спустя всего мгновение драконица ощутила ее горячее дыхание на своей щеке, а руку - на своем плече.
- Твое время еще не пришло, Неправедная Дочь моя. Ступай обратно и помни о своей цели….Помни…Помни…Мое милосердие пребудет с тобой.
Лицо и фигура Такхизис стали расплываться, ее окутало серебристое сияние, а затем на черную драконессу смотрела уже не Темная Воительница, но Спасительница всех Заблудших, исцеляющая Мать-Мишакаль
…Помни…
Сияние все усиливалось и драконица инстинктивно закрыла глаза ладонью. Это не помогло - немилосердно яркий свет жег кожу, на руке Мирэ начали появляться ожоги.
Сияние превратилось в отблески пламени, а скорбная улыбка Мишакаль в злобный оскал Чемоша, Бога Смерти.
- Уходи! Да пребудет с тобой мое благословение, крылатая ящерица! Возвращайся обратно, в мир безумных страстей и нелепых смертей! Уходи.
Мирэ сделала шаг назад и поняла, что воздух больше не держит ее - тело становилось все тяжелее и тяжелее, ощущение полета сменилось ощущением стремительного падения.
Видение былых богов растаяло, точно мираж. Впрочем - оно и было миражем, присутствующим лишь в разуме драконицы, но столь реалистичным, что не поверить в него было невозможно...
…Резкая вспышка ярко-белого света перед глазами…
…Удар…
…Боль…
…Воспоминания…

написано вместе со Скаей

Смерти вопреки

Иридия находилась в углу, за завалом. Почему ей повезло, не знал никто, в том числе и она сама. Да и было ли это везением? В общем-то, метавшейся в поисках неизвестно чего девушке это было безразлично.
Ученик Старика и Кастор были безнадежно мертвы, от одного остался лишь пепел, тело другого было сильно обожжено, так что опознать его практически не представлялось возможным. Поэтому заметить странные вещи, происходящие в комнате, было некому.
Все началось с того, что оторванная взрывом от тела рука драконицы, начала бледнеть, словно бы становясь призрачной. Затем, с легким шорохом-вздохом изящные пальцы, ладонь, запястье и сама рука рассыпались невесомым пеплом, мгновенно подхваченным невесть откуда взявшимся ветром. А затем тоже самое произошло со стеной, ставшей на какое-то время надгробием для амбициозной черной драконэссы, так упорно стремившейся к своей цели, и так глупо погибшей, не успев сделать нескольких шагов до вершины лестницы. По которой она шла вперед столь уверенно
Странно, но тело Миреналиссы не было никоим образом покалечено несколькими тоннами упавшего камня. Казалось, она просто устала после тяжелого дня и теперь спокойно спала. Но так могло показаться лишь на первый взгляд - никакая спящая не могла быть отмечена такой смертельной бледностью. Кожа драконицы отливала серебристой синевой, а на щеках не было обычного румянца. Грудь ее не поднималась в такт дыханию, а сердце не билось.
Медленно, очень медленно тело черной драконицы стало покрываться тонким слоем льда. Температура в комнате существенно понизилась и Иридия, почувствовав изменения, подняла голову, дабы узнать, в чем дело.
Лед, словно тонкий слой стекла, обхватывал тонкие руки и стройные ноги драконэссы, затем торс, грудь и, в последнюю очередь - лицо. Все артефакты, не сумевшие защитить хозяйку, нападению колдовского холода не подверглись, но аура их слегка утратила яркость, словно они ощущали свою вину
Все артефакты, кроме амулета, в форме черепа. Достаточно сильный маг сейчас смог бы увидеть, что его аура из золотистой становится кроваво-красной, затем пурпурной, после - иссиня-черной, затем вспыхивает снежной белизной и, в конце концов, угасает совсем. Артефакт Чемоша, что был наделен силой один лишь раз вырвать обладателя из когтей смерти, исполнил свое предназначение.
Слой льда становился все толще и терял прозрачность с каждой секундой. Вскоре Иридия уже перестала видеть все черты лица драконицы - очертания тела, и те с трудом угадывались в холодной глыбе. Пожав плечами, девушка на всякий случай отошла подальше, продолжая внимательно следить за происходящим. По правде сказать, оно того стоило - лед начинал таять! Так же неожиданно, как и появился. Впрочем, он не исчезал бесследно и не становился водой - он быстро впитывался в кожу драконэссы.
Снова перед девушкой, на холодном полу, лежало мертвое тело драконицы, принявшей человеческое обличие. И все… Ничего более не происходило. Хотя любому дракону уже вид тела Мирэналиссы показался бы странным - ведь после смерти оно должно было принять свой истинный облик. Безмерно опасной, безумно прекрасной черной драконэссы. Прекрасной даже после смерти.
Иридия закрыла глаза, отдавая дань памяти драконице, рядом с которой она провела последние дни и часы.
Миреналисса вздрогнула, выгнулась всем телом, словно в безумном экстазе, вызванном объятиями смерти и …открыла глаза.
Первое, что почувствовала Миреналисса, очнувшись - был холод. Окутавший ее тело, словно большое одеяло, и не желающий выпускать из своих объятий. Чтобы хоть как-то согреться, девушка вскочила на ноги и…столкнулась взглядом с глазами явно не ожидавшей этого Иридии.
- Хочешь сказать, что я погибла? Да, я-то погибла. А вот как выжила ты, мне непонятно. И очень интересно. Похоже, ты чего-то недоговариваешь или… - драконэсса замолчала, осмысливая только что пришедший ей на ум вариант, - не знаешь сама.
Энергия, как магическая, так и обычная, бурлила сейчас в теле драконицы, заставляя кровь практически закипать.
- Сейчас я пойду искать остальных, ты со мной?- вопрос был задан невинным тоном, но подразумевал совсем иное - «ты пойдешь со мной добровольно или мне придется тащить тебя на магическом аркане?»
Иридия кивнула, по всей видимости произошедшее заставило ее принять решение остаться рядом с Мирэ. На время. Девушка не была бесчувственной, но она повидала немало смертей и гибель этих, почти незнакомых людей, ее не потрясла.
- Почему нет?
- А где Кастор?
Иридия молча кивнула на обгорелые останки около одной из уцелевших стен.
- Он погиб??!
Мирэналисса застыла посреди комнаты.
Кастор, молодой вор, подвергшийся действию ее заклятия, всегда неотступно следовавший за ней, словно верный пес… Кастор, которого она уже привыкла видеть рядом с собой, денно и нощно охраняющим ее покой. Кастор, к которому она успела привязаться, как маги привязываются к своим фамилиарам, больше никогда не заговорит с ней, не заглянет в ее глаза. Она никогда больше НЕ УСЛЫШИТ ЕГО СМЕХА, ЕЙ НИКОГДА БОЛЬШЕ НЕ ЧУВСТВОВАТЬ, ЧТО ОН ПРИКРЫВАЕТ ЕЙ СПИНУ… Он никогда и никому больше не укажет на потайную дверь в стене…Она никогда больше не увидит его радостной улыбки, какая возникала порой, когда вор чувствовал, что госпожа им довольна…
Никогда….
- Прощай, Кастор…Пусть Такхизис встретит тебя приветливо в своей ипостаси Темной Соблазнительницы, - прошептала драконэсса, затем взметнула руку, заставив стену рассыпаться кирпичами, похоронив под собой преданнейшего последователя черной драконэссы.
А на одном из камней, лежащих сверху, возникла пульсирующая багровым светом надпись на древнейшем языке Кринна - языке драконов: «Я буду помнить»


Наследие Короля Воров

Раф остановился, прислушиваясь - действительно из помещения внизу доносился едва различимый, но все усиливающийся гул, точно.. хотя подобрать достаточно точное описание ему Раф и не мог, но был уверен, что уже слышал его однажды.
- Что это? - рискнула спросить знахарка, опасаясь, что ничего хорошего этот звук предвещать не может.
-Ты считаешь, нам стоит подойти ближе, чтобы проверить, опасно ли то, что издает этот рокот? Похоже на шум моря или водопада, на мой взгляд. Только звучит гораздо тише, чем должен бы.
- Нас же привело сюда твое путеводное зелье, - отвечал стрелок, делая еще один шаг, и упираясь в обитую железом дверь. Как ни странно - она была не заперта.
Мужчина толкнул ее, заглядывая внутрь. Ну конечно же! Он видел это сооружение, причем дважды - здесь и в Гавани, когда Старик провел их в Палантас.
Будь оно все проклято! Это же выход!
- Эльза, скорее сюда, похоже мы наконец выберемся из этого городишки!
- В два прыжка оказавшись рядом, девушка положила голову на плечо любимого, заглядывая внутрь комнаты.
-Портал! - пара секунд ликования и улыбка Эльзы угасла.- Скажи, ты умеешь активизировать порталы? И ты уверен, что мы сумеем пройти по нему без помощи опытного ..хоть сколько-нибудь соображающего в магии человека
- Хм... - Раф задумался, оглядывая комнату портала. - Если верить словам Каса, то воры часто перемещались без помощи Старика, или его учеников, когда им надо было перегнать добычу из одного города в другой. Но...
Он уверенно вошел внутрь, остановившись перед постаментом, установленном рядом со столбами. На нем лежали три небольших диска, не до конца погруженные в отверстия. В памяти стрелка всплывал их последний переход - тогда Старик небрежным движением руки загнал все три диска, а потом вошел в портал. Интересно - а у него получиться?
Рука лучника толкнула первый диск - он погрузился в постамент, аккуратно заполнив выбоину.
Эльза посчитала, что она тоже должна принять участие в таком увлекательном времяпрепровождении, как активизация волшебных врат. Так что второй диск был проглочен жадным отверстием уже с ее подачи. Ну а закончить начатое должен был Раф, так что девушка отступила в сторону, предоставляя лучнику право последнего слова или, в данном случае, последнего действия.
Раф легонько толкнул последний диск, наблюдая, как жадный камень поглощает его, а в то же время между столбами медленно начало загораться синеватое пламя, охватывающее все больше пространства, пока наконец не выросло в рост человека.
- Идем? - Задал последний вопрос лучник, словно еще колеблясь - ступать ли в портал, и правильно ли он все сделал.
- Конечно!, - ответила Элиза, вроде бы не колебавшись ни мгновенья, хотя на самом деле девушка немного опасалась заходить в этот магический туннель. Кроме того, она все еще не была уверена в правильности сделанного ими выбора - да, они спасутся, но сможет ли она потом спокойно спать, зная, что ее друзья никогда не выберутся из этих катакомб?
Казалось, Раф ожидал лишь ее слова, что бы смело шагнуть, ладонью крепко сжав кисть девушки. Быть может его мучили те же сомнения, что и ее, но их нужно было отбросить прочь.
"Убирайся!"
Последние слова Клыка вновь всплыли в памяти. Их выбор был верным, Клыку легче будет выбраться в одиночку, или вдвоем с Мире, а не отрядом в пять-шесть человек. Хотя сейчас Раф сильно сомневался, что дезертир отступится.
Но - время размышлений прошло.
Шаг в пустоту. И Тьма опустилась, укрывая влюбленных.
Голубоватое свечение, обозначавшее дверь в ткани реальности и пространства, начало неспешно тускнеть, и, напоследок ярко просигнализировав неведомому наблюдателю вспышкой света, угасло окончательно. Диски медленно, один за другим, покинули свое временное укрытие, остановившись в том положении, в каком находились до того, как их сдвинула рука Рафа. Железная дверь с протяжным скрипом захлопнулась, и комната погрузилась во тьму…
Тем временем, Рафа и Эльзу, шедших в неизвестном направлении, резануло по глазам мерцание красок. Быть может, маг мог заставить магический туннель выглядеть так, как ему бы того хотелось, но из этих двоих никто магии не обучался, так что им приходилось терпеть.
-Хвала Богам, подходят к концу наши мучения! - воскликнула знахарка, первой заметившая выход.
Впереди их ждало новое место, новые впечатления, новая дорога и…новая жизнь.
Позади остались боль, мучения, страхи…и…верные друзья.

Повелитель Тьмы
Божественное положение имеет, помимо плюсов, и немало минусов. Если у тебя есть верующие, то они имеют обыкновение дергать в самый неподходящий момент, когда на карте стоит очень многое. Причем ведь если его дело потерпит поражение, не миновать бед большой войны, так что и им в конечном счете будет хуже. Вот только пастве это не очень-то объяснишь.
Мелькор вздохнул, какой-то частью сознания отвлекаясь от боя. К счастью, молятся часто и во многих уголках, и хоть не все молитвы достигают разума Повелителя Тьмы, одной из его Божественных способностей было в таких случаях отделять отдельные потоки от его сознания.
Тень сгустилась над алтарем и голос прозвучал в храме:
- Мой народ… Вновь рука Квалинести нанесла удар, мятежники опять несут смерть в города Кринна. Я не оставил вас, но и Элинсинос, стоящая за теми, кто проник сюда – Богиня. Виновные будут покараны, а все убытки – возмещены. Мертвых не воскресить, но убийцы будут покараны. А сейчас… – взгляд Мелькора, смотревшего сейчас глазами собственной статуи, упал на седого человека, баюкавшего сломанную руку, – надо помочь живым. Да не оставит вас Тьма!
Каменная рука показала на несчастного и все лица обратились к нему. Кости срастались на глазах.
– Целительная сила жрецов сейчас выросла. Идите, а помогите раненым, а все оставшиеся маги и рыцари сейчас получают приказ – разбирать завалы и делать все возможное для пострадавшего квартала. Виновных же покараю я и мои ближайшие приближенные.
Вала действительно отдал такой приказ, беря силу на содеянное из молитв в храме.
В это же время он готовился к иному ходу.
Теперь, когда все было известно, не было более причин держаться в стороне, кроме Закона Равновесия, жестко ограничивавшего применяемые возможности. Однако, его можно и обойти иногда!
Тело в толще скал казалось совсем неживым, а дух стремительно метнулся вниз – к генералу Илласу. И оказался в его разуме, читая его, как открытую книгу, и отвечая. Хотя, конечно, не все мысли Бога были доступны смертному.
«Ты спрашивал, зачем? В твоем мече не было моей силы, было чужое колдовство. Поэтому я не отнимал ее. Ты хочешь покарать врагов? Того же хочу и я, но, чтобы не просто отрубить руку, которая отрастает вновь, как хвост у ящерицы, а голову – надо дать ее высунуть. Чтоб пресечь замысел мятежников, надо было узнать его, иначе они бы раз за разом повторяли попытки. Джеян ведет сейчас свою битву, а я буду вести свою. И ты вновь нужен мне. Ты когда-то говорил, что готов отдать жизнь. Я прошу ее – на время. Отдай мне свое тело, оставшись зрителем. И не удивляйся тому, что я буду делать. А атаковав меня – как Илласа, сами того не зная, Светлые развяжут мне руки для ответа. Не хочу завладевать твоим телом силой, ты должен согласиться».
Мелькор слегка лукавил. Кроме уважения к генералу, была и другая причина – овладение иным телом, даже истово верующего, силой было медленнее и не дало бы столь полного воплощения.
Обмен мыслями – не обмен словами, это заняло доли секунды.

Черный маршал
Джеян едва не расхохотался, видя защиту Тверди. Она была изобретательна, но неужели Воплощение думает, что можно так просто игнорировать атакующего Майя, еще и отдавая свою силу на сторону.
Теперь до тела Тарима было не добраться, а нужно ли это? Еще в Арде ученики Отступника овладели магией мысли. Толпы орков во множестве войн вела постоянно присутствующая воля Мелькора и Саурона. Владел этой школой и Джеян. Смерч не исчез, а вырос, превратившись в гудящую воронку при перемещении на тонкий план. Он тянул из Тарима силы и то, что составляло его личность, что делало его не просто големом, куском стихии – а именно Таримом. Одновременно была предпринята атака на волю. Ведь это – категория человеческая, личностная.
«Ты хочешь поделиться силой с сестрами? Отдай ее им больше, больше, больше!!» Джеян сознавал, что играет в рискованную игру, и, усиливая желание Тверди отдать Силу, в меру возможности рассеивал канал, ведущий к Джигеши и Дангине, хотя некоторая часть им все равно могла достаться. Но – сперва нужно уничтожить одного врага. Губы шептали на наречии Тьмы Арды заклятия развоплощения и подавления воли.

Ученик Рейстлина
На самом деле сил Даламара могло хватить на одно приличное заклятие. Максимум – два, но второе могло стоить ему жизни.

Клык, Иридия, Миреналисса
- Нам пора идти, нас ищут, я чувствую, - сказала Иридия. - Или я иду сама. Много пользы было отсидеться здесь. Не знаю, как ты выжила, точнее, ожила, но вряд ли хотела такого.
Взгляд девушки красноречиво говорил, что из попытки ее удержать может и не выйти ничего хорошего, тем более, что Мирэ была не в лучшей форме. На артефакты древних Богов более рассчитывать не приходилось – Клык использовал последние уцелевшие после взрыва.

Наследие Короля Воров

Клык поднялся, держась за стену. Ему казалось, что он опустошен, эти артефакты, они едва ли не выжали его, словно лимон в опытных руках повара. Пошатываясь, он обрел равновесие – пусть, пусть он истощен душевно, но сила в руках еще есть, хотя левая как будто онемела. Бросив на нее взгляд, он увидал лишь четыре ободка, впившиеся в пальцы.
Хорошо бы элементали получили свое, отныне и навек. Он осознал наконец, как сумел направить этот удар – и понял, что произошло. Его ярость, его ненависть были настолько сильны, что пробудили древние камни. Теперь все было кончено.
Но…
Внезапно он вспомнил то, на что не обратил внимания, когда прощался с Мире. Тогда все его мысли занимала лишь ее смерть, но сейчас в голове медленно прояснялось. Иридия еще была жива, в то время как остальные погибли. Но… Если даже драконица не спаслась от взрыва, то кто же она?
Он вспомнил, как сияли артефакты при ее приближении.
«Только более могущественный артефакт мог вызвать подобную реакцию» - произнесла тогда Миреналисса. А он не вслушивался в ее слова.
Артефакт…
Могущественный Артефакт.
Иридия…
Первым желанием было отогнать эту бредовую мысль – ну не могли же боги, в самом деле создать человекоартефакт? Хотя, почему не могли? Могли. Конечно слишком много совпадений, но опять же – не его же убивать идут сюда мятежники и маршал с генералом, не Старик и Мире влекут элементалей, точно мух на мед. И еще одно – даже не будучи полностью уверенным, Клык привык доверяться своему чутью, и сейчас оно говорило – вернись! Вернись за Иридией! Это она!
Проклятие! Она была с ними с самого начала, они могли сделать то, зачем пришли, а вместо этого – бойня! Он просил ее помочь им, но разве знал он, что нашел то, что искал. Победа была у них в руках!
Почему? Почему Мире не дожила до этого мгновения? Ведь он сам ни что не сможет использовать девушку против Бога. Он не умеет, не знает как это сделать. Бесполезное знание лишь тяготит…
Нервно махнув рукой, дезертир уверенно направился назад. Если Иридия еще там, то он сможет по крайней мере попробовать использовать ее, и повергнуть их всех. Сбросить Темного Бога, дабы почтить память черной драконицы. Или понять, что его догадка в корне ошибочка. В конце концов – не сдаваться же просто так!
Последний шанс…

- Сначала не мешало бы решить – куда идти, - одернула девушку Миреналисса, оглядывая комнату... точнее, то, что от нее осталось. Задерживаться здесь не стоило - звук взрыва мог привлечь сюда весьма нежелательных элементов… Хотя правильнее было бы сказать - элементалей. И все же оставалось одно дело, которое следовало завершить. Амулет Старика мог пригодиться в дальнейшем, оставлять его в этой комнате - значит, давать противникам дополнительное преимущество, либо лишать такового себя. В любом случае, ничего подобного в планы драконицы не входило. Тем более, что при взрыве пострадали ее собственные артефакты, и она могла быть уверена лишь в одном из них, и надеяться, что во втором еще есть хоть немного силы. Сломанная расческа, разорванный веер, разбитая статуэтка – их вид удручал, их могущество покинуло этот мир, ушло навсегда.
- Великая Бездна!- громко выругалась девушка, «прощупав» защиту артефатка Та была пустячной, так, от честных людей да болванов, ничего не смыслящих в магии. И все же нашелся вот один…цензурных слов для его обозначения у Миреналиссы явно не хватало.
Расправившись с преградой, драконица добавила еще одну магическую «игрушку» в свою коллекцию и приступила к поискам оставшихся в живых. Кастора из этого списка пришлось вычеркнуть, но ведь оставался же еще Клык! По крайней мере, его тела здесь не наблюдалось.
- Куда делись остальные, в частности, Эссен, не знаешь?,- обратилась драконэсса к Иридии, - и куда делись несколько моих колец?, - задним числом драконица сообразила, что некоторых артефактов она не досчитывается.
Иридия лишь пожала плечами.
Покачав головой, драконциа решила припомнить сей поступок дезертиру, если, конечно, он еще жив.
«Слежка…теперь вот мародерство… Не слишком ли я тебе доверяю, Майриган?»

«Эссен! Жив ли ты?? Если да, отзовись…Дай ответ…»,- послала мысленный Зов отступнику драконэсса.

Клык схватился за голову. Ее голос… Он слышит ее голос. Но почему? Что происходит? Что твориться, неужели он сходит с ума! Нет! Но, голос так похож. Словно она говорит с ним, зовет…
«Мире!» - Мысленное напряжение отозвалось головной болью. Дезертир ускорил шаги обратно, к выбитой взрывом двери. – «Да, я живой!»
Интересно, она его слышит?
Получив ответ Эссена, Мирэ удовлетворенно кивнула, чем могла бы вызвать удивление Иридии, если бы та хоть немного интересовалась, состоянием драконицы.
-Идем!
На этот раз удовлетворенно кивнула Иридия, которой уже порядком надоело топтание на одном месте.
Вздохнув, драконэсса направилась к одному из выходов из комнаты. В отличии от остальных, появившихся совсем недавно в результате обрушения части стен.
Клык уже стоял у выхода, держась за стену. Его зрачки немного расширились, когда он увидел драконессу, невредимую, но все же он сумел сохранить сдержанное выражение на лице. Новом, старческом лице, столь похожем и непохожем на прежнего Клыка.
- Я... - он на мгновение замолчал. - Я думал, ты погибла...
Глупо звучало, но Эссен был слишком ошарашен возрождением драконицы.
-Ну… вообще-то подобное имело место…почти… Мне повезло, - Миреналисса отчего-то смутилась и опустила глаза. И непонятно было, рад ли он известию, что она жива. И неясно, был ли он опечален ее гибелью, или, напротив, она входила в его планы.
-Так получилось, что я, - она протянула на вытянутой руке череп, переставший излучать магическую ауру, ставший не более, чем безделушкой на ее ладони.
С каждым мгновением, что дезертир смотрел на возродившуюся Миреналиссу, в его, казалось бы, пустых зрачках, вновь загоралось то пламя, что когда-то заставило его пойти против всего мира, бок о бок с этой драконицей. Пришло и осознание того, что зря он относился с таким пренебрежением к этим артефактам, раз они смогли сохранить ей жизнь.
Дезертир шагнул вперед, заключив Мире в обьятия, словно пытаясь показать, как он рад тому, что она жива, но в этот миг его взгляд наткнулся на Иридию...
Миреналисса положила голову ему на плечо и закрыла глаза. Только сейчас она начала понимать, насколько сложной является поставленная ею перед самой собой задача. И насколько велик риск быть убитой и никогда более не увидеть света солнца, не расправить могучих крыльев, не почувствовать прохладу дождя, омывающего чешую цвета агата.
-Нам никогда не победить…, - шепнула драконица
Дезертир почти машинально провел ладонью по ее черным волосам:
- Это она... Мире... она - тот Артефакт... - Прошептали его губы, так, чтобы Иридия не услышала. – Я готов поклясться в этом...
- Иридия?, - еле слышно выдохнула драконэсса, не открывая глаз, иначе наверняка выдала бы нахлынувшие на нее чувства. - Я подозревала…
Теперь положение перестало казаться ей безнадежным, напротив, шансы на победу возросли многократно. Пожалуй, для того, чтобы справиться с Мелькором, необязательно было убивать Джеяна и всех элементалей. Его ахиллесову пяту они уже обнаружили, теперь «дело за малым» - найти самого Мелькора, желательно, встретившись с ним в одиночку, плюс еще одно, почти ничтожное обстоятельство – заставить Иридию каким-либо образом использовать ее силы. Если конечно Клык прав – а в это хотелось верить, потому что это был их последний шанс, и что дезертир, что драконица готовы были схватиться даже за хрупкую соломинку, не говоря уже о стоявшей рядом девушке с непонятным могуществом.
- Нам надо идти, - так же тихо ответил Клык. - Даже если элементали погибли, Джеян рыщет здесь, и его верный пес - Иллас.
Эссен разомкнул объятья. Странное ощущение, сопровождавшее его весь этот долгий путь - вернулось. Ощущение танца на краю, на лезвии бритвы, на острие клинка.
Ощущение самой крупной игры в его жизни.
Мирэ кивнула… Она уже мысленно проклинала себя за проявленную слабость. Хвала Великой Такхизис, Иридия не слишком интересуется ее мотивами, чтобы заметить перемену в ее поведении.
- Я могла бы вытащить нас обо…троих на поверхность, но, боюсь, это не самый хороший путь к отступлению. У меня есть идея получше - предлагаю поискать какой-нибудь из порталов Старика, наверняка здесь, в его логове, имеется несколько этих славных устройств. Да и еще…один вопрос, Эссен - мародерство в вашем отряде приветствовалось?
- Мародерство? – Клык вскинул голову, но в этот момент краем глаза заметил собственную руку, обезображенную остатками элементарных колец. Из груди вырвался тяжелый вздох. – Твое тело было погребено под грудой обломков – мне нужно было взять хоть что-нибудь, что напоминало бы о тебе…
- Вот как? - недоверчиво вскинула бровь Миреналисса, но более ничего не прибавила.
У нее сейчас были дела и поважнее, чем препираться с дезертиром, тем более, что она была склонна верить его словам. Постояв пару минут неподвижно, с отрешенным лицом, присущим скорее не очень хорошо сделанной мраморной статуе, нежели живому существу, Мирэ заговорила снова:
- Сильные потоки идут…-девушка задумалась, как бы поточнее объяснить направление.
- Клык, дай мне карту… -тот повиновался без слов, достав из-за голенища сапога небольшую карту, как-то полученную у Старсиса. - Вот отсюда, но я склонна предполагать, что там находятся сейчас воплощенные стихии. Вот здесь и здесь наблюдаются постоянные потоки, но не очень сильные. (изящный палец драконицы обозначил две точки на карте). На юго-западе я почувствовала мощный всплеск энергии, словно кто-то творил заклятие или использовал артефакт. Ну и еще ощутимо магией пахнет здесь и вот тут.
Дезертир наблюдал за манипуляциями драконицы молча, стараясь понять, что за силы еще остались живы во время той битвы. Старик мог создавать волшебное видение, и наблюдать за сражением - но видимо это знание погибло с ним самим, а значит оставалось лишь строить догадки.
Он снова поднял кисть с врезавшимися в плоть ободками колец.
- Мире, эти кольца, они словно чувствовали мой гнев, и впитали его, высвобождаясь на волю - они жаждали уничтожить элементалей...
В какой-то миг дезертиру стало не по себе от того, что он не сумел удержать эту силу, позволил ей вырваться. Поэтому наверно и посторался перевести разговор в другое русло.
- У Старика, как я узнал, кроме врат в Гавань, был и другой портал... в Солант, но расспросить воров подробнее я не успел.
- Плевать на кольца! Их нет теперь - ну и бездна с ними!! Клык, мы сейчас собираемся искать портал, и я хочу знать твое мнение - в каком из указанных мною мест он может находиться с большей долей вероятности,- Мире буквально впилась пальцами в плечи дезертира и с неженской силой его встряхнула. - Не жалей о содеянном, не думай о несделанном! Нам важно выбраться отсюда, желательно - целыми и невредимыми! Я понимаю, каким шоком для тебя стала моя смерть и мое воскрешение, но сейчас ты должен собраться. Ты боец, в конце-то концов! Ты часто видел смерть, и наверняка нередко - смерть тех, кто сражался с тобой плечом к плечу! Сейчас не время винить себя, впрочем, еще не время и радоваться тому, что мы нашли ключ к решению задачи. Так что собери все силы в кулак и не заставляй меня усомниться в правильности моего выбора.
Клык склонился над картой, смотря на те места, что обозначил изящный ноготок драконицы. Слабые всплески вполне могли быть элементалями, после того, как им досталось от колец. Значит... хотя это конечно не факт, но сомневаться некогда - Мире права, у них нет времени на долгие раздумья и другие глупости.
- О, если бы я был Стариком... - Взгляд Эссена медленно перенесся на лицо драконицы, затем спустился к ее шее, впившись в новый амулет. - Это же Колдовской Глаз! О нем Старсис рассказывал! По его словам... - дезертир пытался вспомнить давний разговор с магом-недоучкой. - Глаз... Глаз знал все, что знал Старик, или наоборот... Ты же можешь его использовать.
Это был не вопрос - Клык ни на мгновение не терял уверенности в возможностях своей спутницы.
-Действительно, ты прав! Конечно же! Я искала магию, а следовало конкретизировать объект поисков до портала! Великая Бездна, полезная же это вещичка, - пробормотала Миреналисса, любовно погладив амулет Старика.
-Итак, у нас есть один портал, которым, судя по моим умозаключениям, совсем недавно кто-то воспользовался. А еще у нас есть точки, где, предположительно, находятся воплощенные стихии. Можно попробовать, - Мирэ хищно улыбнулась, - навсегда запереть кого-нибудь в недрах этих туннелей. Отрезанные от родных стихий, ни воздух, ни огонь, ни вода не смогут долго продержаться среди гранитных глыб. И не смогут использовать много разрушительных заклинаний.
- Кроме Тарима... - Добавил ложку дегтя в бочку меда Клык. Не то чтобы он сомневался в силе драконицы, просто - слишком часто стихии ухитрялись разрушать все построенные им планы. Это были враги, с которыми приходилось считаться. - И еще Джеян. Бьюсь об заклад - нож промеж лопаток его не остановит.
Время уходило с каждым мгновением. Сам Клык, пока произносил эти слова, успел зайти в сгоревшую комнату, и забрать два кинжала, которые еще ой как пригодились бы.
Похоже, Мире готова была сыграть финальный аккорд. Готов был и он.
- И что же мы теперь будем делать?
-От тебя требуется наблюдать. А сейчас я буду устраивать небольшое представление. Возможны и некие побочные эффекты, но…ладно, я приступаю.
Вызвать обрушение сводов не было для Миреналиссы большой проблемой - тем более, у нее была карта лабиринта пещер и переходов, объединенных владельцем - Стариком. Точнее, бывшим владельцем. А теперь, когда Колдовской Глаз был на ее тонкой изящной шее – полноправной владычицей катакомб она считала себя. Тем более, что чем больше она проникала в структуру Глаза, тем больше понимала его уникальность, его незаменимость – ведь он был связан со всеми безделушками Старика, и пусть она не могла использовать эти артефакты, не имея с ними непосредственного контакта, она могла выкачивать из них часть сил, что бы не тратить свои собственные.
Пол под ногами отряда черной драконэссы мелко завибрировал, затем последовали более сильные толчки, так что, чтобы сохранить равновесие, требовалось прислониться к стене. На лице у Мире появилась улыбка, похожая на оскал:
- Встать! – Резко скомандовала она.
Алые Убийцы поднимались медленно, но не могли ослушаться приказа. Все было, как она и подумала – ведь они были связанны не с самим Стариком, а с его главным талисманом. Эти безжизненные, смертоносные человекоорудия.
А там, впереди, примерно шагах в двадцати от элементалей, должен был рухнуть потолок, завалив проход. Конечно, таких врагов это не остановит, но по крайней мере даст время, столь необходимое сейчас.


Человек Чести

Иллас мог бы улыбнуться - его враги решили поспорить с ним в глубокофилософском диспуте. Будь Иллас жрецом или теологом, он обязательно вступил бы в эту дискуссию, чтобы наголову разбить все доводы черного мага и эльфийской принцессы. Впрочем что касалось эльфийки - то спор с ней был бесполезен, она сама призналась, что не задумываеться над последствиями своих действий, и оправдывает себя лишь своей целью, хотя - именно если она победит, прольються бесчисленные реки крови.
Маг же старался держаться в тени - весьма находчиво с его стороны, и если бы Кривин не видел тех поврежедений, которые нанес ему перед смертью Брас, он бы поверил в то, что эльф еще полон сил, впрочем - благодаря своей матушке Иллас унаследовал эльфийское зрение, позволявшее намного лучше видеть в темноте. Видеть бледное, напряженное лицо колдуна.
"Кто бы говорил о чести и бесчестьи, предатель?" - Иллас хотел произнести мысли в слух, но передумал. Что он докажет этому колдуну, всю жизнь посвятившему самолюбованию - шпионившему за собственным учителем, предавшему как Рейстлина, так и Конклав, вступавшему в сговор со всеми, кто мог предложить ему что-либо интересное, и никогда не державшему свое слово? Он говорил что-то о Такхизис - что же историю темного рыцарства Иллас знал со слов Блайзера, человека чести, который воспитал его. Ариакан создал рыцарское братство, которое было выше обмана, лжи и предательств, а времена Такхизис ушли безвозвратно. И это скорее Даламар являлся приспешником былой темной богини. Это он поднимал убиенных рыцарей, лишая их души покоя. Колдун не достоин честного боя, поскольку не способен на него. Да и весь этот разговор ему нужен лишь для того, чтобы выиграть время или потому, что у него нет возможности нанести удар - иначе маг попросту ударил бы в спину!
Голос Бога он услышал именно тогда, когда взгляд его, слегка сузившихся глаз впрерился в Даламара.
"Ты просишь жизнь на время, мой господин, но я готов отдать ее навсегда, если это принесет поражение нашим врагам! Мой ответ..."
- Да! - Губы сами произнесли это слово вслух, и Даламар мог бы подумать, что это ответ на его запутанную речь. Но нет - это было отнюдь не так...

Безумная пляска рыжих плетей, неистовство жара в каменной толще, дрожащие тени над неукротимой лавой. Пламя, великое Пламя, хохочущее всей своей силой, бьющееся в вечном танце. Как хорошо здесь не думать ни о чем... Но надо вернуться, надо назад, там еще осталось что-то недоделанное, царапающее. Джигеши с трудом вырвала свое сознание из спасительных объятий Стихии и обнаружила себя лежащей на каменном полу и слушающей какие-то невнятные разглагольствования смертных. Она открыла глаза, выдала крепкое словечко, почерпнутое в ночной палантасской подворотне и резко села. Правда, тут же пожалела об этом.
- Оууууууффыыыы!!! Моя голова!!! - Огненная вцепилась руками в растрепанные волосы и покачалась вперед-назад, словно ее одолевало похмелье. - Что за смертные пошли?! Одним иные миры и времена мерещаться в исторических подробностях, другим вечные Стихии где-то когда-то дорогу перешли, а все шишки на элементалей!
Джигеши свирепо зарычала и, щурясь словно от яркого света, наконец подняла больные желтые глаза на присутствующих. Тесса явно порадовалась ее возвращению, побитый Даламар пока не решил как к этому отнестись, а Иллас бросил на нее такой недобрый взгляд, что Огненная раздраженно буркнула:
- И не надо на меня так смотреть. Я твоему Богу на верность не присягала.
Кашляя и держась за стену, элементаль стала медленно подниматься.
- Как же вы глупо со стороны выглядите. Все благородством меряетесь, трупы у каждого на шее считаете, делите способы убийства на честные и бесчестные... Плеваться хочется! Начинаю понимать прежних Богов, сбежавших от этого безумия. Дангина, вставай и пошли дальше, а то я тут кого-нибудь убью... Оооо, моя голова...
Сестра, тоже бурча себе под нос что-то злобное и нецензурное, уже поднималась и выпутывалась из дебрей своих водяных волос.

Мелькор услышал согласие – и в тот же миг занял тело Илласа, посмотрев на мир его глазами. Душа генерала была рядом, и тот так же мог все видеть, но – не читать мысли Мелькора. Сознание Кривина же было открыто для Бога и тот пользовался этим – пусть его еще некоторое время принимают за простого воина. Предстоит тонкая игра, и никому не надо знать его задумок. Расклад, конечно, не самый удачный, он предпочел бы, чтоб элементали были несколько впереди, но да ладно.
- Время слов прошло. Вы используете для победы все доступные средства, мы делаем так же. Кто прав, покажет судьба. Думаю, это будет победитель, которому воспоют славу, кем бы он ни был. А теперь – прочь, маг.
Иллас-Мелькор отступил к стене, чтобы не иметь противников сзади. Меч поднялся, готовый опуститься на Даламара.
В этот момент очнулись Воплощения. Возможно, они не станут обращать внимания на драку смертных, по своему мнению, и уйдут дальше? Взгляд на Джигеши… Она не присягала. Да, конечно, но ему будет что сказать.
Вала ощутил брошенное заклинание, которое должно было обрушить потолок впереди. Магия драконицы быстра, но сила Бога – еще быстрее. Ему нужна дорога – для них всех. Даже элементали не сумели ощутить, как рассеялось на ниточки распущенное на составляющие заклятье, отозвавшись безвредным эхом как в физическом, так и магическом плане.

Элементали очнулись. Джигеши приподнялась, выдала словечко, способное заставить покраснеть драконида, угрюмо оглядела собравшуюся компанию и высказала мнение об оной, правда - без убедительных слов. Дангина тоже поднималась, правда молча, но не менее бодро. Кем бы ни был нанесший удар, чем бы он не бил - Стихии не уничтожить, не уничтожив при этом сам Кринн...
Тут опять заговорил Иллас:
- Время слов прошло. Вы используете для победы все доступные средства, мы делаем так же. Кто прав, покажет судьба. Думаю, это будет победитель, которому воспоют славу, кем бы он ни был. А теперь – прочь, маг.
И отступил к стене, подняв меч. Прежде, чем Даламар успел ответить, вмешалась Тесса:
- Если под словом "прочь" ты имеешь в виду куда-нибудь, то пожалуйста, отодвинь меч хотя бы на пол-ладони, что бы он мог пройти мимо тебя - к нам. Даламар, не колдуй пока - ты и так много сил потратил, а что ждёт нас впереди - неизвестно. Иди, если что - я прикрою. И - эльфийка вновь сменила собеседника, - не спешите гневно возмущаться, сэр рыцарь. Если нет обычных доспехов, приходится пользоваться подручгыми средствами.
Тесса перевела дух и стала ожидать ответа рыцаря. И если он будет отрицательным... Нет, хватит смертей. Оглушить - и всё. Полежит - поумнеет. Остаётся надеяться, до этого не дойдёт.

Потеря сознания – дело очень неприятное, особенно если учесть, что сознанием как таковым Дангина обзавелась совсем недавно. И расставаться с этой благостью Жизни и бытия крайне не хотела.
Но из-за некой заразы, посмевшей вдобавок посмевшей встрять в чисто личные отношения Огня и Воды, и спрятаться за маской первородного пламени...
Когда разум Дангины вновь обрел ясность и вместо хороводов запредельностей – игрушки для стихии и кошмара для разумного – в глазах отразился каменный свод тоннеля, элементаль совсем по-человечески вздохнула. И совсем не по-стихийному выругалась, обнаружив что в отсутствии сознания тело распоясалось и теперь, что говориться, ни в зуб ногой.
Метод смертных помог, посвятив три секунды мыслям, что сделает с *заразой*, все это устроившей, на четвертой Дангина вполне пришла в себя. То есть приняла более функциональную (для больной головы, атаки и защиты) позу, оценила окружающую обстановку, выслушала сестру – чьи далекие от цензуры реплики ясно показывали, что от Огня *заразе* достанется не только на орехи – и заглянула в астрал.
К слову, не нашла ничего приятного ни в одном из перечисленных действий.
Ответ Тверди она запомнила, но сейчас искренне сомневалась в способности брата выполнить задуманное. Он все еще дрался, и не против тех, кого бы стоило... Но, сама отказавшись от войн со смертными, богами и их прислужниками, Дангина прекрасно понимала, что разумность – не просто способность видеть в плывущих облаках скалы, но и выбор. В которым свободен любой, видящий эти каменные замки.
За свои "замки" она встала рядом с Пламенем, смирив природу и заставив воду перестать тушить огонь. Аоре не нужны были облака, она видела рай в глазах... чужих. Твердь бился. Вернув мимолетный долг с лихвой, дав возможность вернуться из бездны, растворить и истаять в своей силе чужой удар. Все это водная понимала, все это принимала и все это вызывало у нее тихий ужас перед грядущим – первоэлементы терялись в сходящих с ума законах мироздания. Оно было сладко – ощущать все яркость жизни, словно простой смертный, и не терять при этом мощи стихии, но оно было неправильным.
Подобно тому, как драконов звало око, Дангину с Джигеши все сильнее тянул к себе магнит совокупной мощи ушедших богов, создавших...
И там еще был хаос.
...Сев и закончив беспримерный по выражениям монолог, чего достоин глупец, бьющий по стихиям, и при этом прячущий свое лицо за масками обманок, Дангина мрачно взглянула на эльфов и человека. Огненная к тому времени успела встать и в тон ее высказанному мнению Водная лаконично буркнула:
- Богам – божественное. Идиотам – идиотское.
После чего рухнула обратно, не пытаясь окончательно воплотиться и вместо того просто растаяв. С жизнеутверждающим про идиотов элементаль бодрым (не в пример телу) ручейком зажурчала вглубь тоннеля, оставив непонятным, считает идиотами остающихся или уходящих. Будучи в числе последних.
В жидкой голове тем временем роились мысли, кто мог так подставить двух сестер и не мог ли этот кто-то быть в окружении Иридии. Пополам с тем мельтешили вопросы и идеи насчет самой Иридии, что с ней делать – и как. Последний вопрос появился у элементали связи с простым фактом, что сейчас боец из нее был... нет, по-прежнему страшный. Не силой, но способностью объединить воду с пламенем. Однако все таки уже не тот, каким был еще несколько минут назад, до пробившей все щиты атаки.

Мелькор
Они шли вперед. Будет даже хорошо, если Мелькор окажется у цели чуть после соперников. Он послал мысль Илласу. «Они будут покараны, но до этого момента осталось еще немного, во имя будущего блага Кринна». К тому же элементали не нападали.
- Проходите, все равно вы не избегните кары! – Черный Вала в теле генерала сдвинул зло блестевшую сталь клинка. Да, блестевшую, ибо, не считая того света, что создавала различная магия во время сражения, в этой части катакомб коридоры освещались редкими масляными фонарями, подвешенными людьми гильдии Воров.

Случайные встречи
Сама судьба вела в этот день тех, кто находился под Палантасом, то сталкивая разные группы, то разводя немногочисленных остававшихся после этих встреч. Похоже, к странному танцу добавилась еще одна фигура – навстречу Мирэ, Клыку, Иридии и оживавшим Алым Убийцам из-за поворота вынырнули две фигуры – Хассаяр и сопровождавший его молодой черный маг.

"Интересно, - усмехнулся Даламар, подходя к Тессе. - Как все меняется... Странное дело - от генерала исходит какое-то иное ощущение... Благодать на него Мелькорова снизошла, что ли? Или у него имелись латентные магические таланты, которые вдруг пробудились?
А это мысль. Если его чувствительность повысилась... может, услышиет сие..."

Ты хочешь кинуться в бой, воин Мелькора? Что ж… ты уверен, что убьешь меня. Но в таком случае я имею право на последнее слово, правда? Я не говорил того, что хочу высказать, союзникам… так может меня выслушать хотя бы враг?
Краткая пауза. Внимательные глаза мага. Чуть заметная улыбка.
– Хочешь, я предскажу твое будущее, генерал? Даже несмотря на то, что я никогда не был ясновидящим… Ты умрешь. Даже если выйдешь из этого подземелья – умрешь рано или поздно. Срок жизни людей конечен, и изменить это нельзя – сами боги не в силах с этим что-то поделать.
Темные боги могли продлить жизнь слуги – наполняя его тело своей Силой. Но… чем дольше жил человек, тем больше он зависел от такой поддержки. Мне приходилось видеть человека, служившего Такхизис; жизнь в нем держалась только благодаря переданной Силе. И стоило богине разгневаться, обрадоваться… словом, хоть чем-то занять ту частичку разума, что следила за этим человеком – ему становилось очень плохо. Очень.
Пожалуй, Такхизис это забавляло: знать, что чья-то жизнь зависит от твоего настроения в самом буквальном смысле… Рейстлин убил его – и получил благодарный взгляд. А заодно – еще одну причину для ненависти со стороны Такхизис. Впрочем, он не жалел…
Так на чем я остановился? Ах да. Ты умрешь, генерал. Кого-то из своих друзей и соратников ты переживешь, кто-то переживет тебя – но все они умрут. И тебя забудут – вспомнит лишь тот, кто увидит твое имя в какой-нибудь старой книге.
Ты верно служишь Мелькору, и он, несомненно, пожалеет о твоей смерти. Пожалеет – и эта жалость отодвинется в дальние уголки сознания. Не знаю, как он появился на свет – но он изначально был бессмертным; и представить смертность он не в силах. Просто потому, что она не заложена в его природе.
Не возражай. В то время, когда боги ходили по Кринну, твои предки еще не родились – а Мелькора и в помине не было на этой земле. А я был. И видел их – Паладайна, Такхизис…
Поверь, я знаю, о чем говорю. Тьма не умеет помнить своих мертвых… разве что не-мертвых – таких, как лорд Сот. А вот Свет – умеет, в чем я не раз убеждался. Это и есть одна из причин, по которой я – на стороне Элинсинос; она еще не забыла, как это – быть уязвимой для мира. И я знаю, что как бы я не погиб – она будет меня помнить.
Тьма не помнит своих врагов – что ей до павших противников?
Тьма не помнит своих слуг – что ей до тех, кто отныне бесполезен?
Тьма вообще мало что помнит. Хранит знания… но не помнит. Рейстлин Маджере, величайший маг Кринна и мой учитель, это понял – и именно потому избрал свой путь, не имеющий ничего общего с тремя дорогами волшебников.
Ты возразишь, что Мелькор не таков, что он милосерден… но позволь мне усомниться. Да и ты так не скажешь – видел же, что солдаты Мелькора столь же беспощадны, как и бойцы Такхизис.
Хотя, честно говоря… Я бы предпочел Такхизис. При всех ее недостатках, она была божеством Кринна. Понимаешь, генерал? Кринна! А Мелькор – это Чужая Тьма. Он пришел извне – и никогда не сможет почувствовать Кринн так, как ощущал свою родную Арду.
Сомневаешься? Не веришь? А зря. Надеюсь, ты не станешь спорить с тем, что мой жизненный опыт превосходит твой во множество раз? И что о Силах и богах я знаю больше?
Время прежних богов и тех, кому они благоволили, прошло. Сами боги – исчезли. Карамон Маджере – умер. Танис Полуэльф – погиб. Лорд Сот – исчез. Рейстлин Маджере – ушел по неведомым дорогам.
Кринн остался без героев – с обеих сторон. И я не отрицаю того, что лучше было бы с ними… но это должны быть герои Кринна! Это должны быть силы Кринна! А не пришельцы из неведомых миров.
Это вторая из причин, по которым я выбрал сторону Элинсинос – она принадлежит Кринну.
А знаешь, какая третья? Знания. Знания и путь Силы – то, из-за чего я некогда отверг богов.
Ты не видел прежней магии, и нынешняя кажется тебе великой. Ха! Никто из зовущих себя Темными, не смог бы справиться с теми, кто возглавлял Черный Круг в давние времена - что бы там не говорили ваши архивы. А если сравнивать с Рейстлином… в подземельях Нераки, на самом восходе своей силы, он сразил целое войско. Нынешних чародеев он бы даже не заметил.
Я слабее его – но предложи любому из нынешних магов выйти на поединок с Даламаром Темным…
Есть великие воины – но скрестили бы они клинок с лордом Сотом, если бы имели возможность избежать этого?
Прямое вмешательство богов – гарантия того, что маги и воины надеются на их силу… и не стараются развивать свое мастерство. Мне даже говорить об этом больно… и я не могу просто смотреть. Я сражаюсь против Мелькора, потому что его присутствие – это гарантия скверного мастерства магов.
Я – волшебник. Магия – мой меч и мой щит, моя верная спутница и мой единственный путь. Маг, не способный развить свое мастерство, заслуживает жалости; маг, не желающий этого делать, заслуживает лишь презрения.
Если ты слышишь мои слова... думаю, ты их запомнишь – и это еще одна гарантия того, что меня будут помнить. А теперь учти – этой гарантии не появилось бы, сражайся я на стороне Тьмы.
Я сказал все, что хотел, генерал. Может, ты хочешь ответить?

Даламар благополучно миновал отодвинувшего клинок рыцаря и подошёл к Тессе. Сказать, что она посувствовала облегчение - значит ничего не сказать. Ей уже смертельно опротивели эти бесконечные драки со всё возрастающим количеством противников. И то, что хотя бы один из них проявил нечто, хотя бы отдалённо напоминающее благоразумие - немного грело душу. Оставалось надеяться, что благоразумие его и не покинет, и он не станет кидаться на них. Хотя - в чём вопрос? Не станет, на четверых - не станет. На ней одну со спины он кинуться мог, но вот на целую компанию - поостережётся...
Кивнув Даламару, Тесса подошла к Джигеши, успев увидеть, как превратившаяся в поток воды Дангина устремилась вперёд по коридору.
- Переговоры завершены, мы готовы двигаться.


Коридор

Они летели сквозь. Они летели, а за ними оставалось сияющее пространство Коридора. Они летели вперёд, навстречу Палантасу и неизвестности. Они летели, и ни единого звука не было рождено их движением, словно звуки здесь не могли существовать. Но они всё же существовали.
Скай заговорил:
- Приготовьтесь. Скоро мы вернёмся в мир.
Да, в Коридоре можно было говорить. Как, впрочем, и дышать, и летать. Был ли здесь обычный воздух, или же нечто, что заменяло его, неизвестно. Как и многое, что касалось Коридора.

Иллас не смог бы услышать мысленной речи темного эльфа, но Мелькору это не составляло труда. Он усмехнулся про себя и ничего не ответил. Внешне выражение лица черного рыцаря, мрачновато-яростное, не изменилось. Лишь мелькнули мысли, которых никто не мог слышать.
Проходи, Даламар, пока есть возможность. Ты говоришь очень много и красиво, но это только пустые слова. В бою беспощадность врагов равна. Про память можно говорить много, но что подтверждает это? Где примеры вечной памяти Света и забвения Тьмы? И много ли ты получил благодарности?
И уж ты, сильванестиец, мог бы научиться за свою долгую жизнь понимать, что судят по делам, а не по рождению. При Богах Кринна не проходило и пары десятков лет, чтоб не шла новая, разрушительная война по множеству стран. Я дал столетие мира и развития.
Рейстлин Маджере из тех, кто рождается раз в тысячу лет. Нельзя судить гору по высочайшему пику. И ты не знаешь, что будет с искусством магии еще через век. Так вышло, а ты его ученик. Нынешние маги могли бы смело потягаться с теми, кто был в то время. Как и бойцы этого века не уступят прошлым – легко голословно утверждать.
Ты обвиняешь меня в том, что я все делаю за всех. Много ли ты знаешь? А ведь перед тобой, а скорее, Водой и Твердью, за которыми ты прятался, вставали и падали простые смертные, сами выбравшие сторону и сами сражавшиеся.
Проходи, Даламар, сам назвавший себя Темным. Ты до сих пор зовешь себя так? Что-то мало похоже. Скорее ты все-таки Светлый - их праведность ни на миг не позволяет даже тени сомнения в собственной конечной правоте. Проходи пока.

Даламар не ждал ответа - да и не особо им интересовался. Что ж, с кем сражаться - каждый выбирает для себя....
Оставалось только идти - по коридору, вместе с Воплощениями, Тессой... и следить за воином Мелькора.
Неожиданно стена рядом "вспухла" - человеческой фигурой.
Почти человеческой - Тарим сейчас напоминал скорее ожившую скалу, покрытую наплывами камня.
- Тот. Темный. Пытается разрушить.
Низкий голос Тарима отозвался гулким эхом.
- Прекратил делать. Все. Защищаюсь.
Тяжелый, каменный взгляд, устремленный на генерала.
- Что он? Делает?
Сейчас элементаль полностью пренебрег правилами грамматики - но все же его речь была понятна.
"Могучая скала, яростный огонь и бурный поток, - мысленно прокомментировал Даламар. - Три Воплощения - это неплохо. Опасно, но неплохо".
Маг сместился в глубь тоннеля, ожидая, что принцесса и Тарим последуют той же дорогой.

Джигеши не рискнула повторить маневр сестры, так как могла а-проплавить пол, бэ-втечь в водный хвост, что было бы неприятно как элементалям, так и тем, кто идет следом. Так что Огненная ограничилась двуногим способом перемещения. Следуя за ручьем-Дангиной, она раздумывала над вопросом, что дают ей трое смертных за спиной.
В Тессе после победы над Оком помимо Света явственно ощущалось Равновесие, вернее... стремление к нему, осознание вожности его. Впрочем, Джигеши не рискнула бы утверждать что-либо, связанное с сознанием смертных - у них в головах случается такое, что о всяком понятии разума можно забыть.
Даламар Огненной не нравился. Темный-нетемный, светлый-несветлый. Почему он идет следом? Потому что не захотел оставаться наедине с генералом-фанатиком? А сам Иллас, чего ждать от него? С ним всегда непоколебимая вера в Мелькора и поддержка Темного Бога.
Цели, цели, у всех разные цели... В другой ситуации это не смутило бы могучую элементаль, но сейчас сестры были не в форме, и если за Иридию придется драться, перспектива получить в спину удар того, кто решит использовать страшный артефакт во славу своего Бога или свою славу, ни капельки не привлекала Огненную. Кому можно верить? Ведь все совсем недавно были по разные стороны баррикад и дрались на смерть. Кому Кринн окажется важнее вечных дрязг между Тьмой и Светом?
Но надо спешить. Следом идет Джеян, с ним Аора... Аора, сестра... И еще не хватало тут только появления самого Мелькора во плоти, а уж он разметает всех присутствующих играючи... О да, что-то подсказывало Джигеши, что Боги не пропустят такого интересного эпизода, как битва за Иридию. Вопрос в том, когда они прибудут и когда проявят себя...

Алая Ярость

Хассаяр и его молодой спутник следовали по тоннелю, и дракон не мог не усмехнуть про себя небольшому совпадению - когда-то вот так же Ашар ступал по Палантасу в сопровождении черного мага Дариаса, казненного мелькоровым жречеством.
Дракон скрипнул зубами, зло сплюнув. Его слюна, сдобренная протеньким заклинанием, быстро прожгла камень, проваливаясь в толщу стен. Почему это воспоминание так больно резануло по разуму?! Почему он вспомнил Дариаса, которого ни разу в жизни не видел? И почему в нем пробудилось такое отвращение к жрецам черного бога? Это напоминало о его бессилии перед лицом Мелькора!
Его бессилии?! Его ли???
Он - Ашар Красный! Нет! Он - Хассаяр Красный, новый великий дракон Кринна!
Огненноволосый мужчина помотал головой, отгоняя столь странные мысли - но это не помогало. Ладонь коснулась подбородка, нащупав коротенькую, вьющуюся бородку, которой еще утром не было. По слову дракона часть стены обратилась в зеркало, но отражение лишь еще больше смутило Хассаяра: на него смотрело гораздо более взрослое лицо, нежели раньше, обрамленное огненно-рыжей бородой.
Да что же происходит в конце концов?!
Он остановился, тяжело дыша, пытаясь осмыслить, почему с ним происходят подобные перемены. Ведь Ашар пожирал тела своих врагов, и никогда не перенимал ничего, кроме их силы. Или старый змей предпологал, что его может постичь подобная участь, и потому заготовил какой-то прощальный подарок?
Ну конечно же, и только глупец мог не догадаться об этом! А он не глупец, он Великий Ашарриаторекс! Опять? Это же не его имя! Ашар мертв! Сдох, и тело его теперь лишь пища!
Но что же происхоидит?
- С тобой все хорошо? - спросил Тайаран, дотрагиваясь до плеча спутника.
- Как никогда, - огрызнулся на юнца дракон, отчего тот отпрянул к противоположной стене. - Идем!
Еще этот мальчишка! Он не должен узнать. Никто не должен узнать, что Ашар мертв, потому что... почему? Но Ашар жив - это я! Нет.. я - Хассаяр!
Старый ящер что, был настолько ядовит, что сумел отравить мой рассудок?
Несомненно, но он достаточно силен, чтобы противостоять этому. Он сделает то, что должен - ведь сил у него не занимать, пусть разум и пошаливает немного. Потом устаканиться. Ашар - Хассаяр... какая разница, если он в любом случае - величайший из драконов Кринна, если другие змеи будут униженно ползать перед ним, то значит ли что-нибудь всего лишь имя. Он - это он. Великий Хроматический Дракон, держащий в себе силу ушедших веков, помнящий о битвах старых Богов, знающий, что нужно этому миру.
На губах дракона появилась зловещая улыбка. Похоже он сумел достичь хрупкого согласия с собственным рассудком и жаждой непомерной власти, которая все больше сжигала его изнутри с тех пор, как он съел тело учителя. Ведь если он будет обладать внешностью Ашара, то другие быстрее склоняться перед ним.
Маг заметил небольшую перемену, произошедшую с Хассаяром, но не подал виду. У него был свой план на дальнейшие события, связанный с Двуцветной Ложей. Ведь сейчас, когда Алые и Черные члены конклава мертвы, он сможет, при должном рвении занять место подле стареющего отца, а затем и стать главой Ложи. Юноша помнил тот день, возле библиотеки, когда погибли девять могущественных магов и почти три десятка их учеников, а убить удалось лишь одного человека, от которого остались только обгоревшие доспехи. Девушка, же которую они пытались поймать - бежала.
В тот день умерли лучшие... Те кто думали о благе Ложи, те, кто не желали, чтобы магия стала лишь придатком при едином плане Бога, как это столо с Серыми.
Тайаран вспоминал некоторые из разговоров с отцом, где он рассказывал о былых временах, когда Ложа стояла над сражениями Тьмы и Света. Магов недолюбливали, но с ними считались. А что теперь? Для амбициозного колдуна то, что произошло с Башней в последнии дни было более чем неприятно. Особенно, когда жрецы посмели казнить одного из их братии, ровесника Тайарана, подававшего большие надежды. С одной стороны они конечно убрали его соперника, а с другой - дела Башни, это дела Башни, а не святош!

Отступник и Колдунья
Мире замерла, ожидая услышать грохот падающих камней, но не слышала их. Так словно ее заклинание не сработало. Но это же невозможно! Она никогда не ошибалась в плетении волшбы, и никто немог помешать ее колдовству, кроме разве что богов!
Но ведь Мелькор не может прямо вмешиваться в дела смертных!
Девушка задумчиво провела пальцами по стене, пытаясь понять, что же пошло не так? Она не смогла взять достаточно сил из закромов Старика? Да нет, сила просто пульсировала в тот миг, стремясь выплеснуться. А уж направить ее она могла даже с закрытыми глазами. Но почему тогда создаеться такое впечатление, что ее заклинание просто растворилось?
Так быть было не должно!
Хорошо еще, что Алые медленно, но верно приходили в себя, вновь обретая былое смертельное спокойствие, столь отличное от спокойствия посмертного. C этими пятью молчаливыми убийцами Мире чувствовала себя немного спокойнее, хотя конечно даже они не могли стать достойными противниками элементалям, любого живого врага они сумели бы поразить. Колдовской Глаз поведал драконице многие тайны, которые когда-то доверил ему Старик. Конечно самые удивительные секреты, что старый вор держал лишь в собственном разуме ей не достались, но так ли это важно в сравнении с полученным. Последние годы Старик пропускал все заклинания через этот артефакт, чтобы тратить меньше собственных сил, и потому Мире невольно стала обладательницей таких чар, о которых раньше даже не помышляла (или помышляла...).
Именно это и заставляло ее насторожиться - ведь та магия, которую она применила немунуемо должна была завалить тоннель. Повторить? Нет, не стоит.
Иридия, эта несносная девченка, волею судьбы ставшая для них столь важна, слишком нетерпелива, ее нужно держать в узде. И...
Шаги с противоположной стороны тоннеля отвлекли черную. Две невысоких фигуры приближались к ним, практически не таясь.

Красное и Черное

Это еще кто? Что здесь делают?
Хассаяр разглядел в небольшом помещении несколько человек, причем пятеро из них были одинаковы с лица, шестой - с ним бы дракон не пожелал встретиться, не обладай он своей силой, а черноволосая девушка... О нет - она была отнюдь не людских кровей, а скорее его дальней родственницей. Одна из тех, кто не покорился Ашару?
Весьма интересно, что же она делает в Палантасе, да еще и в компании с... как ее звали? Ирлия? Нет... Ирида? Тоже не то... Иридия... Имя всплыло в памяти, как и образ, хотя Хассаяр никогда прежде ее и не встречал. Это ведь она погубила столько магов Башни, и стала причиной охоты в городе. Ашар должен был поймать ее для Черного Бога. Почему? Зачем? Мелькор никогда не отдает приказы просто так... А она здесь... в то же время, что и другие участники действа.
Все взаимосвязанно. Убить этих, забрать девку и отдать Мелькору? Что он получит за это? Бог умел награждать, но соразмерна ли будет награда? Хассаяр был жаден, и не хотел прогадать.
Но он не заметил странного блеска в глазах сопровождавшего его мага.

Клык заметил парочку, почти сразу как Мире завершила заклинание. Они не очень то спешили выходить на свет из темного тоннеля, но - это было отнюдь не важно. Клык слышал их шаги, и то как длинные плащи волочились по каменному полу. Маги. Как же он не любил магов.
Ладони сами собой легли на рукояти кинжалов - всего одно мгновение, и лезвия войдут в глотки этим двоим, пока они будут плести свои чары.
Один короткий взгляд на Мире. Девушка кивнула, и он услышал ее мыслеречь:
"Будь на готове, Эссен, рыжий - дракон, но пока ничего не предпринимай"...

"Пока ничего не предпринимай..."
Мире заметила приближение, ровно как и почувствовала сородича. После провалившегося заклинания, она еще не восстановила силы, и уж тем более не желала новой схватки, будучи так близка к цели. С одной стороны она была уверена, что сумеет расправиться с ним, а Клык и Алые убьют мага, но - не будет ли тогда она слишком слаба, для встречи с элементалями.
- Кто ты? - Тихо произнесла девушка, словно невзначай откинув прядь темных волос с лица.
- Мое имя... - Ашар? Хассаяр? Проклятье! - Не имеет значения. Я дракон, как и ты.
Только гораздо более могущественный, глупая девка!
Рыжий сделал несколько шагов, дружелюбно улыбнувшись. Видимо он пока не слишком хотел схватки, пытаясь оценить силы своих возможных противников.
- Ты не слишком вежлив, - отвечала Мире. - Впрочем если отмести любезности, на которые нет времени, скажи, что тебе нужно?
Или убирайся, пока еще жив, глупый червяк!

- То же что и тебе, - Хассаяр сделал еще шаг.
Власть, за которой гнался Ашар, за которой вы все гонитесь!
- Падение Черного Бога... - Он ведь хотел сказать совсем не это! Проклятье, снова перед глазами встало то отречение в храме, когда Ашар не смог спасти от жрецов своего ученика! Ощущение бессилия, немой ярости... Великий дракон тогда был унижен, и это чувство передалось Хассаяру.

Миреналисса вздрогнула, услышав слова алого. Он мог оказаться полезным союзником.
- Мы можем вместе сразиться с теми, кто придет сюда, - улыбнулась она. - И тогда я раскрою тебе небольшой секрет Мелькора.
А потом убью...

- Хорошо, я помогу тебе - ты мне, - сдержанно кивнул дракон. Он чувствовал, что драконица не лжет.
Вдвоем у них было больше шансов против тех же элементалей, а после, когда он узнает, что скрывает черная, он убьет ее...

Черный Майя
Тарим, скрывшийся в толще родной стихии, даже не сделал попытки защититься – он просто проигнорировал атаку, решив, что увеличение расстояния позволит ему уйти от нападения противника. Это было ошибкой – ведь атака шла на ментальном уровне и затрагивала сознание Воплощения, а тут лишние метры не имели никакого значения. И там не было настоящего камня. Джеян сковал сознание противника, отсекая от физического тела, которое рухнуло на пол. И мысленно стал раздирать этот клубок, бывший сутью личности, распускать на тонкие нити и развеивать их по безграничному тонкому плану.

Аора
Сознание всплыло со дна омута. Что произошло? Какой-то страшный удар, гасящий сознание и жизнь, сминаемая им защита и… беспамятство. Защита не должна была выдержать, так ей подсказывало чутье, – и тем не менее она устояла. Странно. Надо встать и открыть глаза, но пока нет сил – второе беспамятство за столь краткий срок. Почему кажется, что что-то изменилось? Как будто она – не она, потеряла кусок себя. Не так, не отдельный кусок, а что-то, пропитывающее всю сущность.
Рука схватила веер. Вверх-вниз… Но почему нет того ощущения повеления стихией, своего движения души в ритме ветра. Воздух, я рождена тобой, я плоть от плоти твоей, отзовись! Почему тишина? Что…
Краткое, доли секунды, заклятие – ветер родился в складках веера, овеял лицо. Он подчиняется. Но… не так! Как инструмент в руке, не как рука! Хотя нет никаких стен «молчания стихии»!.. И тут Воздух омыл волной, шепнул в ухо: «Ты сама сказала перед лицом трех элементалей – ты сделала выбор и не будешь замыкать Круг Стихий. Ты была интересным Воплощением, человек Аора!» И смолк.
«Нет! Почему? За чтоооо-о?!.. Никогда больше не парить, не растворяться в Первоэлементе, не быть единым с целым миром, той, кем рождена! За что?
За него.
И не лежи, как тряпка, встань! Тот, ради кого ты порвала со всем, чем была, может, нуждается в помощи. А плакать навзрыд будешь потом, на его груди, долго и горько. Ты осталась магом и можешь помочь».
Ярость придала сил. Ей ведь почти не досталось на этот раз, не считая…
Женщина оперлась на руки и толчком, как кошка, оказалась на ногах.
Он не поймет. Пока. Не надо отвлекать.
Она пустила тонкую струйку силы, подпитывая Джеяна. Много теперь дать и не могла. Но ему поможет. И он поймет, что она пришла в сознание и в полном порядке.
В полном порядке?!!?

Подземелья
Рядом с Джеяном и Аорой приходил в себя лучник Килгор.
Расстояние между элементалями, идущими за ними (в том числе Илласом-Мелькором, который двинулся следом, когда противники скрылись из вида) и Мирэ с ее спутниками неуклонно сокращалось. Несколько шагов – и они увидят друг друга.

Новая сила

За спиной раздался грохот, и Тесса резко обернулась, подспудно готовясь к любой пакости, которую только мог учинить оставшийся где-то их за спинами рыцарь. Но вот только не он был причиной шума...
Тарим неподвижно лежал на земле, как совсем недавно - Дангина и Джигеши. Ошеломлённая Тесса на долю секунды замерла, а потом вспомнила, как видела ауры Водной и Огненной. И в то же мгновение точно так же увидела ауру Тарима - и ужаснулась. Потому что от ауры Земляного не осталось практически ничего. Жизнь уходила из Тарима - он стремительно и неотвратимо превращался в обыкновенную каменную статую - мёртвую, холодную... И что с этим делать, Тесса не знала. И могла сделать только одно - позвать тех, кто был в силах предпринят что-нибудь.
- Дангина! Джигеши! - пронёсся по коридору её голос - с Таримом случилось несчастье!


Богиня Света и Синие крылья

Коридор в последний раз вспыхнул - и исчез, выпустив Ская на свободу. палантас лежал далеко внизу - дракон вынырнул на максимально возможной для себя высоте. Сделав пару широких кругов, он начал не медленно, но и не слишко мбыстро снижаться по то сужающейся, то расширяющейся спирали, ожидая, когда Эллинсинос даст более чёткие ориентиры для посадки.
Элли с радостью приняла поцелуи, которые оставил на её лице проныра-ветер, и прикрыла глаза, сосредотачиваясь для поиска сестры. Тесса нашлась быстро - и Богиня осознала, что не ошиблась в предыдущих ощущениях - её сестру теперь наполняла странная Сила, в которой ощущались и Свет, и Тьма, и Равновесие. А за ними - хищными росчерками мелькли силуэты драконов... И ощущение это вело вниз, вниз... Под землю... Землю стенающую, землю, теряющую Воплощение... Что стряслось? Под ударом же были Огонь и Вода... Нет, сначала - другое. Эллинсинос наклонилась вперёд и крикнула - хотя и могла говорить нормально:
- Скай, они под землёй, и где-то... ближе к центру города.
Дракон не ответил - а слегка пошевелил крыльями - и провалился вниз. Несколько бесконечных секунд они практически падали на город, а потом падение выровнялось, вновь перейдя в спираль - но теперь гораздо ближе к поверхности.
- На центральной площади вижу несколько раскопов, явно произведённых драконами. Вероятность того, что они приведут нас к цели - максимально. Прошу разрешения на посадку, - отрапортовал Скай и только потом понял, что заговорил так, как в войну Копья. Хотелось зарычать - а ещё сильнее - подраться.
- Хорошо! - донёсся со спины крик.
"И хорошо, что донёсся..." - пронеслось в голове Ская - "не время для воспоминаний".
Дракон ушёл ещё в одно пике, вынырнув из него практически над крышей Палантасской Библиотеки. Площадь не страдала многолюством, но на всякий случай он кинул чары ужаса - несложные и слабые (на драконий взгляд), но достаточные, чтобы никому из оказавшихся поблизости не пришло в голову лезть с вопросами. Миг - и синий дракон уже был на земле.
Изогнув крыло, он помог наездникам спуститься, а когда они твёрдо встали на землю, отодвинулся на шаг и перекинулся. Теперь рядом с закутанными в тёмные плащи Богиней и рыцарем стоял высокий, мощно сложенный воин в синих чешуйчатых доспехах, похожих на те, что некогда носили Повелители Драконов. Длинные чёрные волосы были собраны на макушке и заплетены в косу. Тёмно-синие глаза горели мрачным огнём.
Скай не стал разводить долгих разговоров. Он указал на раскопы и негромко проговорил:
- Выбирай тот, который может привести к цели.
Элли едва слышала его. Всем существом она сейчас ощущала присутствие Мелькора. Он был здесь, недалеко. И одновременно - чуть дальше. Аватара? Или жрец? Чтобы отвлечься от этого, Элли пришлось напрячь волю. Она пристально посмотрела на раскопы и через несколько секунд указала:
- Этот.

"Проклятье! - Даламар бросил быстрый взгляд на Тарима, соотнес свои силы и потребности элементаля. - Не выйдет. Я ему ничем помочь не смогу."
Призыв, брошенный Тессой, маг услышал - и согласился, что это наиболее разумное решение.

Элементаля убить непросто - даже столь могущественному существу, как Джеян. Тарим сопротивлялся изо всех сил - которых оставалось не так уж и много.
Могучая рука шевельнулась. Уцепилась за камень.
Окаменевшее тело двигалось - подобно змее, ползущей по гранитному полу. Правда, очень медленно...
Туда, где Тарим ощущал присутствие сестер.

- Не будем медлить, - голос Даламара эхом отразился от стен. - Вперед.

Черный маршал
«Проклятье! Да катись оно все к Манвэ! Время уходит, а этот гад никак не желает помирать!»
По всем расчетам Джеяна, Твердь уже должен был развоплотиться, однако чудеса все-таки бывают – сознание Тарима жило, а элементали, Даламар и Тесса уходили все дальше от места встречи. Придется тратить еще силы, хотя и жалко, но – уходящие минуты дороже!
Майя закрыл глаза, чтоб обычное зрение не мешало, и своим сознанием намертво сцепился с упорно не гаснущим огоньком, означавшим жизнь Тарима, и всей тяжестью потащил его вниз, во тьму.
Нет, не вниз, там такие понятие, как низ и вверх, были очень условны, как и сторону вообще. Просто оба погружались в отражение Тьмы Изначальной, бывшей до сотворения мира. Отражение, бывшее Тьмой тут.

Синие крылья и Богиня Света

Первым в раскоп спрыгнул Скай и не мешкая устремился вперёд. Дракон прекрасно видел в темноте и не боялся споткнуться даже в непривычном двуногом облике. Он двигался плавно и почти бесшумно, настороженно прислушиваясь и принюхиваясь. И то, что он ощущал впереди, ему совсем не нравилось.
Александр оказался в раскопе следующим, он протянул руку Эллинсинос и помог ей спуститься. Богиня была бледна - она ощущала присутствие Мелькора, слышала стон Земли. И... что-то очень странное творилось в Ветром... Он перестал тревожить, словно Аора больше не была на стороне Мелькора... или лишилась своей силы.
Размышления Элли прервал Скай, бесшумно возникший из темноты раскопа.
- Советую задержаться. Дальше тоннель заткнут трупом его создателя - кто-то этого белого дракона основательно прожарил, причём это не мог быть красный - он бы там просто не поместился...
Эллинсинос закусила губу.
- Это наверно Огненная элементаль - больше некому... Что ты предлагаешь? Попробовать другой раскоп? Но он тоже может быть закупорен...
- Может, - не стал спорить дракон. - Если вы останетесь на этом месте, я попробую ликвидировать помеху на пути.
Эллинсинос на мгновени задумалась - а потом согласно кивнула.
Скай развернулся и скользнул в раскоп. Ему предстояло немало работы.
Не-криннское происхождение во времена Войны Копья дало синему дракону преимущество в противостоянии Зову Ока Драконов, но приносило и изрядное количество неудобств. Одно из них - связанное с перекидыванием в человека. Привычное для драконов Кринна, для Ская это оказалось серьёзной задачей, стоившей многих усилий. О своём первом превращении он вспоминал со смесью стыда и смеха - до сих пор. Теперь тот странный облик, больше всего схожий с драконидским, должен был ему помочь разделаться с трупом невезучего белого...
Первым хрустнул позвоночник, с силой вдавленный вниз. Затем затрещали рёбра. То, что было белым драконом сдавливалось, уплощалось, уминалось. Наконец Скай добрался до того места, где плечи белого упирались в пролом, ведущий куда-то в подземелье. Немного работы когтями - земля здесь была размягчена предыдущим "кротом" - и вскоре был готов лаз, через который мог пробраться сам Скай в своём человеческом облике, а значит - и его спутники и подавно смогут. Он вернул себе облик воина в синих доспехах и поспешил назад.

НРПГ.
Схема места событий. Она приблизительная, пропорции не очень соблюдены и на самом деле коридор не прям, а извилист, и имеется еще пара боковых ходов.

И еще Герб Мелькора
Хигф.

Джигеши замерла, не оборачиваясь, рядом остановилась Дангина-ручей - здесь не помогут человеческие глаза и руки, потому что сражается лишь сознание. Две искорки ринулись вниз, во Тьму, за третьей, слабеющей, чтобы поддержать и вытащить... Но даже Огню не разогнать Изначальной Тьмы, не осветить ее прожорливую бездну, даже Воде не пересчитать и не измерить ее страшных глубин. Джигеши показалось, что она нащупала Тарима, рванула наверх... Но Тьма обманула, запутала, блеснув черными зеркалами. Искорки закружило и развело в стороны, а мягкие лапы безвременья потащили их еще глубже, туда, откуда почти невозможно вернуться... Элементали забились в путах, но Тьма была слишком занята Таримом, так что им удалось вырваться наверх. Дангина и Джигеши вынырнули порознь, тяжело дыша, будто побывали в бездонном омуте. Через силу Огненная шепнула: "Поздно... Уже не достать."

Тарим недвижимой глыбой остался за их спинами, тяжко застонала вокруг Земля. Еще сильнее заскрипело Рановесие и потускнели краски Эфирного Плана. И элементали смертны... Аора ощущалась так слабо, будто стала простым магом. Тарим ушел. Воплощения - смертны. Но Стихии - нет. Пока нет... Пока.

Джигеши, пересилив себя, сделала несколько шагов к повороту, и вдруг отчетливо поняла, что там. По стенам висели факелы, и их глазами... случайно... размытый образ... беловолосый образ... Тем, кто там, за поворотом, понадобится еще одно мгновенье, а может и не одно, чтобы осознать близость элементалей и их бравой компании. Этого мгновенья Джигеши хватило, чтобы вспыхнуть... Волосы запылали костром, по угольным глазам побежали ало-серые тени, как до этого - по Зеркалу Лавы... Вспыхнуть - и бросить туда, за поворот, обжигающую любого, кто посмеет подглядеть за ней, полную ярости и боли мысль.

Уходи... Уходи насовсем. Из-за тебя передрались Боги и Стихии, из-за тебя рвуться все нити и слабеет Эфирный План, из-за тебя крошится, рассыпается Равновесие. Все это - из-за тебя. Уходи, если не желаешь смерти этому миру. Уходи, или мы убьем тебя. Чтобы сохранить Кринн. Уходи.

В дне пути от Квалинести. Поля Энбара.

Стяги с молотом, разбивающим оковы виднелись издали. Армия Тьмы, армия Нового Бога, Властителя Мира приближалась к границам мятежного государства, укрытого магическим щитом. Сотни и сотни закованных в сталь рыцарей, могучие огры и минотавры, скалящие клыки дракониды, наемники и солдаты, варвары с равнин, разбойники, жаждущие в бою получить для себя прощение за былые грехи. И тысячи гоблинов, стекающихся отовсюду, желающих принять участие в этой войне.
Ночью поле было одобно отражению звездного неба, столь неисчислимое множество костров горело на нем.
В шатре полководца тоже горел свет. Руководители отрядов получали последние приказания, ибо на завтра был назначен прорыв.
Белый Повелитель, высокий и широкоплечий, с бело-серебристыми, но отнюдь не седыми, волосами, спадавшими на плечи и густыми холеными усами, отпущенными на соламнийский манер, медленно чертил на карте план наступления. Та информация, что получил отец Зилана, могущественный маг Серого Ордена Крайтон, от мертвых соламнийских полководцев, жреца и многих других, чьи головы он подверг своим чарам, теперь очень пригодилась.
Белый Повелитель не одобрял его методов, но вынужден был признать, что это единственный способ не воевать в слепую, а значит сохранить жизни своим воинам.
Холодные серые глаза оглядывали каждого из присутствующих. Ведь быть может, что вскоре многие из них погибнут.
Вот Эскайр, Повелитель Черепа, прославившийся в неистовой кавалерийской атаке на квалинестийское воинство, решившей исход боя, а рядом с ним Баррас, выживший в отравленной воде, затопившей Восточный Рог. Тут же и Урхалдар - огр-командир, руководящий почти четырьмя сотнями бойцов, жаждущих пролить кровь мятежников. А в тени, скрывая лицо капюшоном - Галленан Элмен, сын Беседующего-со-Звездами, приведший своих лучших стрелков, чтобы поставить точку в противостоянии двух эльфийских государств.
Таргерраг Рвущий Клык, неистовый девар даже не учавствовал в обсуждении плана нападения - ему было все равно как, лишь бы вновь почувствовать кровь на лезвии топора.
- Когда мы войдем за Барьер, - произнес Белый Повелитель. - Вы не должны обманываться красотой их лесов. Каждое дерево, каждая травинка - может стать вашим врагом. Мы возьмем с собой столько провианта, сколько сможем унести, дабы не пополнять запасы из их рек и закрамов. Перед нами пойдет пламя, дотла сжигающее леса и поля, и лишь затем мы пройдем скорым маршем по выжженной земле, окружим Квалиност, и вынудим их сдаться.
- Хороший план, - усмехнулся возлежащий на подушках, темноволосый мужчина, поглаживающий ладонь опустившейся рядом девушки. Его спутница была необычайно красива, но красота эта меркла, стоило лишь заглянуть ей в глаза и узреть в них застывшую жестокость. Пряди разноцетных волос женщины падали на руки ее спутнику - алые, синие, зеленые, темные, словно радужный водопад. - Но что ты думаешь враги будут смотреть как мы сжигаем их земли?
- У нас есть оружие и магия, Тарнам - Ответил Белый Повелитель. - Наша армия - точно единый кулак, а армия мятежников - точно разомкнутая кисть, рассеянная по всей земле.
Он замолчал, испытывающе смотря на полководцев Темной Армии. Гарсиас Ут-Деймар оставил его руководить вторжением, и рыцарь собирался победить. И отомстить за всех, кто погиб у Восточного Рога. Отомстить за подлую гибель Бертрема Заалина, сгоревшего в драконем пламени.

Орудие судьбы
Никто другой не сумел перехватить мысленное послание Огненной, но сама Иридия услышала его. По иронии всемогущего случая она, сейчас чуть ли не единственная, не знала, чем она является, какие силы, не обладая большой собственной, может спустить с поводка. Она ответила так же мысленно и без промедления, пораженная яростной силой убежденности в обращавшемся к ней мысленном голосе, и его необычным накалом, внутренним огнем:
Кто ты? И о чем говоришь? Я не позволю просто так гнать себя! Эти слова странны, поясни их!

Джеян
Они тонули все глубже и глубже и, наконец, Тьма со всех сторон окутала обоих, растворяя в себе. Окутала – и отступилась от Джеяна, признав своего. Неохотно, но обтекла его. Не будь он сам Черным Майя и правой рукой Повелителя Тьмы, маршал не выплыл бы, оставшись здесь вместе со своим врагом. Но имя Мелькора и собственная сила послужили ему огнем маяка. Оставив здесь навсегда угасавшее сознание Тарима, он вернулся на поверхность, в свое тело. С Воплощением Земли было покончено.
В первую очередь Джеян оглянулся, оценивая ситуацию. В пещере остались лишь он, Аора и встававший Килгор, остальные ушли. Он сам устал, по лбу тек пот, но резерв еще был солидный – ведь в этой схватке он почти не применял энергоемких заклятий, обходясь ментальными и откачкой сил у противника.
Местами проплавленные, местами мокрые стены коридора, к тому же оставшегося единственным выходом, не оставляли сомнения в направлении.
- Идем, нам туда, - сказал Майя.
Он так и не знал, что произошло с Аорой, и оба хорошо понимали, что сейчас не время для разговоров.

Богиня Света и Синие Крылья

Скай вынырнул из темноты и взмахнул рукой, призывая следовать за собой. Элли двинулась следом за ним, ощущая стон Земли. Земной Элементали больше не существовало. Александр мягко крался в арьергарде, прислушиваясь к происходящему за их спинами. Преследования он не опасался - чары ужаса, брошенные Скаем, будут действовать ещё несколько часов - но предпочитал поберечься.
Скай выскользнул из лаза, обернулся, принюхался к воздуху - большинство запахов перебивала обгоревшая туша белого, но всё же можно было понять, что в коридоре они одни - и протянул руку Эллинсинос, помогая ей выбраться на простор пещеры. Последним, лязгнув доспехами о край раскопа, вылез Александр.
Все трое несколько секунд оглядывались - коридор носил явные следы пребывания элементалей. С потолка изредка капало, на полу собрались многочисленные лужицы. И везде - на стенах, на полу, на потолке - виднелись выплавленные участки - здесь проявила себя Огненная.
Скай продолжал принюхиваться, но о результатах своих изысканий не говорил. Эллинсинос молчала - она пыталась почуствовать сестру и поговорить с ней. Замыкающий шествие Александр думал об оставшемся в Квалинести Халласе. Через несколько дней после раставания с мелькоринцами они встретили двоих беженцев, исхитрившихся выскользнуть из города и раздобыть лошадей. И за лигу до Барьера они наткнулись на разъезд пограничников. те не тали выяснять, в чём дело - просто открыли огонь на поражение. И одна из стрел исхитрилась найти стык в броне Халласа. Если бы не помощь беженцев - Александру бы не удалось дотащить друга до спасительной границы... Теперь гном наверно, изводит лекарей... Рыцарь усмехнулся и отогнал посторонние мысли.
Миг спустя до него донеслось еле слышное, но яростное рычание и тихий вздох. Скай и Эллин синос почувствовали близкое присутствие врага одновременно.


Новая Сила

Тесса замедлила шаг. Словно мякгая волна, её вдруг обнало ощущение тепла и света. Словно... словно Элли была рядом. Нет, не может быть! Эльфийка потрясла головой - но ощущение присутствия сестры-Богини не уходило. Оно оставалось с ней, и наоборот - нарастало. И Тесса вместо радости чувствовала тревогу - потому что где-то рядом был Тёмный Маршал, и что ждать от него...


Квалинести

Мартин-ут-Мондар ещё раз просмотрел данные, принесёные разведчиками, и покачал головой. На что рассчитывали мелькоринцы, притащив такую толпу на границы - непонятно. Маги и жрецы в голос твердили, что попасть за Барьер может столько же воинов, сколько и вышло из-за границ. А значит - большая часть той толпы, что топчется у Барьера, останется не у дел. А до падения Барьера - почти пять суток, за вычетом тех минут, что Эллинсинос уже отсутствовала... Нет, у на что они рассчитывают??? Пожилой рыцарь яростно и некуртуазно дёрнул себя за седеющий ус и продолжил чтение доклада.
Следующая его часть Мартина немного приободрила. Хроматовые драконы, приведённые Синим Скаем, не остались в стороне. Пара Зелёных уже отправилась в коридор наиболее вероятного прорыва - раскидывать магические ловушки, сплетать ветви деревьев и кустарников в непролазные сети дебри. А для любителей поджогов - смолы тех растений, над которыми поработают драконы, станут ядовитыми - а уж кто лучше зелёных драконов разбирается в ядах? А уж если эти драконы лишились выводка по кое-чьей вине и жаждут мести... Мартин покачал головой - атакующим можно только посочувствовать.
Рыцарь поднялся на ноги подошёл к столу с начерченной на нём картой. На ней были раставлены фишки, символизирующие те или иные части. Сейчас все они были оттянуты от границы - попадать под горячую руку драконам не стоило. В стороне от грядущего места действий разместились ещё две чёрные фишки. Чёрные драконы с их талантами управлять дождями могли пригодиться, если поджигатели окажутся черезчур ретивыми.
Вбежал морученец Мартина - молодой эльф.
- Командующий Ут-Мондар, сэр! Только что получно сообщение - присутствие сильванестийских частей подтвердилось. Потерь среди разведчиков нет, все вернулись благополучно, "хвостов" ни у кого не было.
Юноша продолжал говорить, но лицо ео было бледным и потерянным - такого удара от сородичей он не ожидал.
- Это всё?
- Да, больше новостей нет. Они будут у границ завтра.
- Затра, Тилис, оно уже будет бессмысленным. - Мартин-ут-Мондар ещё раз посмотрел на карту. - Всё решится сегодня - и не здесь. Иди Тилис, отдохни как следует... Завтрашний день может оказаться каким угодно - но в любм случае долгим.

Наверху
Палантас мало напоминал тот город, каким был несколько дней назад, во всяком случае, в своем центре. Около квартала было разрушено или получило повреждения, на площади зияли дыры, а в воздухе витал насланный драконом страх. И это не считая произошедшего два дня назад у Библиотеки… Те, кто не пошел в храм, сейчас сидел по домам, боясь высунуть нос. Только на молящихся в святилище не оказывала воздействия магия Ская. Никто не обратил внимания на нырнувшую в подземелья троицу. Чем бы ни закончились события, предстояло немало трудов, чтобы восстановить разрушения в городе и мир в душах его обитателей.


Джеян и Аора
Он наконец полностью пришел в себя и тут же ощутил совсем рядом присутствие силы, чем-то напомнившей ему Мелькора – наверное, своей абсолютностью. Напомнившей – и в то же время противоположной, и не очень-то скрывающейся. Чтобы сложить два и два, много времени не требовалось – тут появилась Элинсинос, не оставшись в стороне от событий. Уже направившись к выходу из пещеры, Майя увидел новый лаз около застрявшей головы, из которого вынырнули трое. Двоих остальных он не знал, но Элли прекрасно помнил еще с совместного странствия от Палантаса…
Атаковать? Но справится ли он с Богиней? Хотя с ним Аора, а Квалинести, где ее сила максимальна благодаря Барьеру, далеко – сомнительно. Будь на его месте Мелькор…
А ведь она, так же, как и Мелькор, ограничена Равновесием и не может ударить его Божественной мощью первой.
Джеян застыл на месте, глядя на вышедших и сделав знак свои спутникам соблюдать спокойствие. За его спиной нет никого, пусть лучше он будет последним резервом в будущем бою. Он не будет начинать схватку. Что думают остальные?

Аора тоже смотрела на Богиню Света – та не изменилась внешне с тех пор, как они в последний раз виделись с близкого расстояния. Тоже в подземельях – ангбандских, когда Аора, сочувствуя бывшей спутнице-эльфийке, помогла ее побегу, разрываясь между старым и новым долгом.
Впрочем, и сама Аору не постарела за век с небольшим, лишь в глазах обеих остались отметки пережитого. Странно, но сейчас бывшая элементаль не испытывала почти ничего – видимо, недавнее потрясение было слишком сильным. Помнит ли Элли?
Джеян, у меня мало сил, мне трудно будет помочь - это он должен знать сейчас.


Мелькор
Элинсинос тут – это он почувствовал сразу. Это может поменять расклад сил будущего боя, теперь придется считаться с почти равным противником. Надо быть еще осторожнее. Маскировка усилилась. Он – генерал Иллас Кривин, исполняющий свой долг, и все! До самого важного момента. Который вот-вот наступит.
Почему иногда сложнее ждать минуты и секунды, чем века. Почему впереди ничего не происходит, хотя уже должно?

(Совместно с Хигфом)

Проклятье! Каждое мгновенье приближало или жестокую бойню, после которой половины Палантаса не станет, или гнилые бессмысленные переговоры, за которыми - все то же сраженье. Шанс разрешить созревший конфликт мирно, на который, как оказалось, все время надеялась Джигеши, утекал из рук.
Ты и есть "артефакт, способный нарушить Равновесие", за которым все гоняются. Страшный подарок ушедших Богов. Ты собрала здесь самые могущественные силы Кринна... Боги хотят склонить в свою сторону чашу весов, обойдя великий закон. Смертные хотят стать богами. А Стихии, зная, что Равновесие - это гораздо больше, чем соотношенье сил между Тьмой и Светом, хотят одного - не отдать тебя никому. Стихии боятся за Кринн, ибо они - часть Кринна. Нам не уйти отсюда странствовать по мирам, как могут сделать Боги. Умрет Кринн - умрут и Стихии. Умрут Стихии - умрет и Кринн. Я Джигеши, Воплощенье Огня, прошу тебя и заклинаю - уходи. Еще немного, и тебе не дадут этого сделать.

Иридия была поражена. До сих пор она полагала собственные поиски и странствия сугубо личным делом. При всей отчужденности от окружающих, она не хотела гибели мира, но… Приказ и принуждения всегда возмущали девушку.
Джигеши-Огонь! Я помню Юттрей, она служила Мелькору. Ты - нет? Что ж… Я могу уйти, хотя люблю принимать решения сама. Но благо ли это равновесие и повлечет ли его нарушение гибель Кринна? И, говорят "выслушав одну сторону, узнаешь лишь половину правды". Если не меньше.

Джигеши хотела засмеятся, но ограничилась хмыканьем. Убегающие мгновенья огненным пульсом бились в висках, и не прерывая беседу, она стала собирать в руках нити, которые связывали ее со Стихией. Если кто-то вмешается или нападет, она ударит без промедления.
Огонь никогда не служил Тьме, он только шел рядом. Сейчас наши дороги разошлись... А Равновесие держало Кринн все века его существования. На чашах взвешена каждая песчинка и дуновенье, каждая капля и искра. На них взвешено то, чем живут смертные - любовь и ненависть, радость и боль. Взвешены жизнь и смерть.
Равновесие - это цепи, которые удерживают Кринн от хаоса. Равновесие - это закон, согласно которому Огонь не течет, Вода не горит, Воздух не рушится и Земля не летает.
Я не стану лгать - мне неизвестно, что будет, если кто-то с твоей помощью нарушит этот закон. Может, весы лишь покачнуться и помогут одному из Богов, может добавится новых созвездий в пантеоне...
Но я опасаюсь худшего, и у меня есть повод - Стихии все хуже слышат своих элементалей, элементали все слабее чувствуют свои Стихии. Я уже почти не вижу глазами костров и свечей, и другие тоже. Рвуться нити, связывающие Воплощения и Стихии, между Стихиями и Кринном прошла трещина. Приглядись к Эфирному Плану, и ты удивишься... Я не могу приказывать тебе. Ты - свободная, решай сама. Но с кем бы ты ни говорила, помни одно: никто не знает наверняка. Потому что такого еще не было.

Девушка задумалась. В словах собеседницы многое казалось правильным. Но как это можно проверить? Сейчас смотреть в Эфирный план? Судя по всему, тут будет бой, причем, если верить собеседнице, бой из-за нее. Что делать? Уйти? Но, хотя дар ходить между мирами, странный, присущий не всем Богам, был ее свойством, она не могла всегда исчезать мгновенно и по первому, желанию. И сейчас было не место или не время. А может быть, требовалась подготовка.
Мне нужно время, чтоб решить.

Решай, но времени будет мало...

С Хигфом

Отступник и Орудие Судьбы

Жало Скорпиона грело руку. Так, словно рядом что-то, предвещавшее о появлении извечного пламени. Ну конечно же - Джигеши. Чертова элементаль выжила! А чего ты хотел? Впервые соприкоснувшись с камнями Богов - уничтожить воплощение стихии? Клык мотнул головой. У него еще было оружие против смертных врагов, но не против бессмертных. Новые союзники ненадежны, Алые Убийцы - не справяться ни с маршалом, ни с элементалем.
Мире.. Мире - этот бой твой.
Эссен бросил взгляд на Иридию. Их козырь. Их последняя и единственная надежда. Ее глаза странно расширились, девушка чуть наклонила голову, и разведчик готов был поклястся, что она либо увидела что-то по меньшей мере странное, либо услышала. Но что?
Один шаг к ней.
- Иридия? - Клык провел ладонью перед ней, словно желая привлечь внимание. Только не хватало, чтобы она сейчас впала в транс! - Иридия, ты слышишь меня? Помнишь то, к чему мы все шли? Как ты согласилась помочь нам в том нелегком деле? Ты все еще полна решимости, что как тот неистовый огонь - когда-то поглотивший вора-священника? Помнишь, ты хотела сыграть свою роль в судьбе мира? Сейчас настал тот момент, когда эта судьба решиться.. Прошу тебя - будь с нами... отомсти за все обиды, что ты притерпела... Сделаем этот ход, последний ход все вместе!
Иридия пришла в себя и посмотрела на собеседника.
- И что же это будет за ход? Какова твоя конечная цель? И знаешь ли ты, что собрался делать? Я не карта в чьих-то руках. Ты хочешь использовать меня в своей игре? Но знаешь ли хоть способ? А месть… Те, кто должен был ответить, уже мертвы.
Клык улыбнулся, на его измученном лице улыбка вышла небывало теплой.
- Мы не боги, чтобы использовать других в своих целях, точно пешек, - произнес он. Сейчас он не стал напоминать, что вернул ей камень, взамен попросив о помощи в час нужды - если этот камень был важен для нее - она вспомнит сама. - Сейчас ты можешь уйти, а мы останемся здесь и умрем.
Он перевел дыхание. Слишком, слишком быстро он теперь уставал.
- Я знаю лишь то, что ты одна сможешь противостоять Богу, что тебя мы искали всю эти бесконечные дни, - сейчас он произнес то, в чем не был до конца уверен, но желал развеять остатки своих сомнений.
Этот человек просил о помощи. Да, он помог ей. Но уж наверное, не даром, хотя кто его знает? Когда она в последний раз была или считала себя кому-то обязанной? Джигеши говорила ей одно, Эссен - совсем другое. И оба правы и неправы. Мир важнее. Хотя любопытно - чем же это кончится.
- Я не могу бороться не только с Богом, но и с достаточно сильным магом. По крайней мере ни обдним известным мне способом, и вряд ли изобрету его сейчас, что ты предлагаешь?
Эссен не знал, не знал как, но был уверен - что она может. Другое дело что девушка тоже могла не знать. Или это могущество, что заключено в ней способно вырваться на свободу само? Как Камни Стихий, почувствовавшие его ненависть, и вырвавшиеся на волю...
Если бы Эссен знал хоть одну молитву, и хоть одного бога, готового на нее ответить - он бы помолился.
- Иридия, я могу лишь просить тебя остаться с нами до конца, если ты готова к этому, если не дрогнешь перед судьбой. Я не могу быть уверен, но скажу одно - ответ в тебе...
Он не умел убеждать, никогда не умел, и не учился этому - его удел убивать, а не говорить. Сейчас Клык пожалел об этом.
- Секунды утекают... Скоро здесь будет сражение. Последний бой...

Ручьем журча по полу пещеры, Дангина с отчетливой ясностью слышала в собственном плеске бьющий по чувствам диссонансный звон. Или, точнее, треск. Квартет стихий, который недавно и безуспешно пыталась собрать Водная, сейчас был не просто разобщен – он вообще скатывался к небытию. Шаткий треугольник, в который превратились элементы после отказа Воздуха, буквально мгновения назад разлетелся на два ранее бывших противоположными угла. Дангина перестала ощущать воздух и землю как элементы, и каким-то двадцать восьмым чувством понимала, что еще вечность между жизнью и смертью не встретит ни Твердь, ни Воздух.
Разве что в другой жизни.
Но то будет не Дангина.
То будет не Тарим-Твердь.
И будет вообще хоть что-нибудь...
Два противоположных угла сливались в один, сила Огненной и Водной произвольно смешивалась, с высокой колокольни наплевав на законы природы и изрядно разругавшись с законами Равновесия. Поток Дангины не остужал горячие следы, оставленные Джигеши, и в шествие двух столь разных и таких родных сестер не вкралось ни капли пара, словно и вода, и огонь разом застыли.
Смутные мысли не могли не придти в такой момент. И не могли не заставить понять (двадцать девятым чувством), что если два антигона слились, даже вечность покачнется.

В голове Дангины возникал каверзный вопрос, не в том ли суть артефакта-Иридии, носительницы всех начал и Хаоса, что она просто катализатор...

К счастью или несчастью, до конца обдумать вредную по степени умности мысль Водная не успела. Зазвенел голос Огня, откликнулся ее собеседник. Та самая Иридия, в своей смертной вечности вобравшая все противоположности бессмертных-развоплощенных элементалей.
Оставив сестру разговаривать с артефактом – (если, конечно, понятие "оставить" было уместным для ставших родными душ элементов) – Дангина мыслью потянулась вперед. Струйка воды неуловимым плеском просочилась по всем колдобинам пола, замерцала между камнями и скопилась в крохотной лужице на повороте. После чего оставшаяся часть ручья как-то странно заплескалась, собирая растянувшийся поток в единую лужу и начиная булькающим голосом...
Материться.
Непосвященного от зрелища ругающейся лужи, текущей в любом направлении вплоть до стен, мог бы с неплохой вероятностью хватить удар, но в сердце каменных недр Палантаса все непосвященные ударились и слегли намного раньше. Джигеши подобное вряд ли могло тронуть, ибо лексикон ее был не менее обширен, а эльфы... Им хватило образования и слуха, чтобы из частого повторения любимой фразы Водной ("идиотам – идиотское!") вычленить суть. За поворотом элементаль углядела драконов, а ей безмерно надоело отправлять гордых крылатых на тот свет. Тем более когда в небесах (во всех смыслах неба) творилось непонятно что, и Дангина очеловечилась до стадии вопроса "есть ли жизнь после смерти".
...При это лишь Джигеши уловила, что помимо накопившегося раздражения (еще один штрих человечности) водную драконы еще и тревожили. Драконы, Иридия и близкое присутствие богов – слишком много. И еще сошедший (сходящий) с ума закон равновесия.
Впрочем, отведя душу серией неразборчивых бульков, лужа закончила тираду внятным посланием к черту, и на этом эмоциональном пике вытянулась в вертикаль. Хлюп, бульк, два громких плеска, мокрое "Эврика!" и неоформленная жидкость слилась в фигуру Дангины. Которая, прекрасно слыша разговоры мысленные и реальные, без колебаний шагнула за поворот. Шагнула явно не ногами, пусть даже силуэт вполне сформировался – вертикально, но уставшая стихия все равно текла.
- Бой во имя чего? – хмыкнула она, продолжив едва замолкшего Клыка. Мирэ и Хассаяр расслышали в голосе элементали далекий гул прибоя, неестественно и несусветно смешавшегося с треском пламени.
– ...Смертные! Мне никогда не были интересны ваши дела, и раньше я игнорировала смерти. Дела по-прежнему вне интереса. Жизнь я стала ценить. Так во имя чего МЫ должны умереть?
А в бездонно-черных глазах, пугающе выглядевших на полупрозрачном лице, мелькали короткие искры. Для посторонних просто искры, для посвященных – следы союза с Огнем, для самой Дангины – вспышки понимания. Спустя минуту от начала переговоров водная знала, что смертный раньше владел артефактами стихий (два плюс два равно...), на драконах печати сил ушедших (давно даже по меркам стихии) богов, а сила Иридии точно не в проламывании стенок лбом. Фигурально. Забытая было мысль про катализатор всплыла из глубин сознания и с настойчивой вежливостью пнула в двери разума. Причем пинала по разуму, а сработала интуиция.
...Хотя второй раз изрекать "Эврика" Дангина не стала. Она в самом деле не хотела драться. Она хотела жить.

"А почему нет? Я стала именно собой только из-за ошибки мироздания. Одна – ошибка, двадцать – катастрофа, тысяча – новый мир. Кринн будет жить, и пусть боги делят свое божественное".

Богиня Света и Синие Крылья

Да, враг был рядом. Тьма, и криннская, и чуждая - но не абсолютная, а... Нет слов ни в одном языке Смертных, чтобы описать это ощущение, ощущение граничной Силы. И Элли знала, кто крадётся сзади. Тёмный Маршал. А с ним... Богиня коснулась ногтём уазательного пальца губы. Это была Аора, вне всяких сомнений, но... Она ощущалась не как элементаль, а как обычный маг. Что с ней могло случиться? Тарима болшьше нет, может - это реакция Равновесия? Хотя нет, когда Эригдан погибла - Юттрей не утратила сил... Что тогда? Может... Нет, что за бред? Не может быть, чтобы Стихия отказывалась от своего Воплощения. Или... всё-таки может?
В полумраке тоннеля виднелись три фигуры - две мужских и женская.
Скай медленно оглянулся, развернулся всем корпусом, сжавшись и приготовившись было к бою, но Эллинсинос остановила его, положив руку на плечо.
- Нет, Скай. Это не просто какой-нибудь маг. Это Джеян. Если мы нападём первыми, он получит право на ответный удар - в полную мощь. - прозвучал её голос в сознании дракона. - Мы продолжим путь, но будем настороже. Вряд ли он нанесёт удар первым, но лучше перестраховаться.
- Только теперь замыкающим буду я. - не стал спорить Скай.
Сомнения и протесты он передавать собеседнице не стал - толку-то? Всё равно переспорит.
Молча наблюдал он, как Богиня провела рукой по воздуху, оставляя за собой серебристый призрачный свет. Затем она коснулась рукой лба Александра - и магическим зрением Скай увидел, как точно такой же ореол разгорается вокруг фигуры рыцая. Рыцаря-жреца... Дракон усмехнулся. Остаётся надеяться, что Эллинсинос знала, кого брала. Не хотелось бы в какой-то момент оказаться под боком у спятившего фанатика.
Александр глубоко вздохнул, принимая наполняющий его Свет. Теперь, если что-то случиться (точнее не если, а когда), он не будет бесполезным балластом. Он сможет сражаться и помочь своей Богине и друзьям где-то впереди.


Новая сила

Дагнига стремительно рванулась вперёд - даже ещё не до конца приняв человеческий облик - вертикальный столб воды - и завернула за угол. Зазвучал её голос. Тессе он показался отражением гула прибоя о последний из берегов.
– ...Смертные! Мне никогда не были интересны ваши дела, и раньше я игнорировала смерти. Дела по-прежнему вне интереса. Жизнь я стала ценить. Так во имя чего МЫ должны умереть?
Тесса не стала ждать. она прибпвила ходу и, обогнув замешкавшуюся Джигеши, нырнула за поворот вслед за Дангиной, мысленно готовая к отражению атаки.
- Во имя чего должен страдать Кринн? - заговорила бывшая эльфийка, оглядывая открывшуюся её взору компанию.
Иридия - это может быть только она. Мирэ. Мирэ? Мирэ... Некогда - союзник, а теперь, похоже - уже нет. Жаль... Человек с перевязанной рукой - почему так хочется его убить? Ещё двое - один в мантии чёрного мага, а другой... Чем-то он схож с Мирэ... Дракон? Похоже на то. Так чего вы молчите, знакомцы и незнакомцы?

Отступник, Колдунья и многие другие...

Иногда время бежит незаметно - когда ты с друзьями, за чашкой ароматного чая или кружкой пенного эля, когда вокруг смех и песни, и ничто не напоминает о смерти.
Иногда время течет, точно вареная смола, секунды тянуться подобно вечности, фигуры людей застывают, а мысли устремляються прочь, оставляя опустошенный разум. Похоже, этот миг настал...
Тягучие мгновения распадались на мириады фрагментов, подобно брызгам водной струи, обрушивающейся на каменный пол. Но - но почему этот водопад течет в обратном направлении? Обретает форму и плоть...
Дангина... слово - капля... текучее, как и вся ее природа.
Столь эффективному появлению можно было бы позавидовать. Столь неожиданное вторжение могло вогнать в ступор неподготовленных, но только не Мире, проведшую с воплощениями путь до Утехи, только не Хассаяра, бывшего свидетелем битвы на площади, только не Клыка, который, казалось сумел привыкнуть ко всему.
Появление Дангины было неожиданным и в то же время ожидаемым. Они знали, что кто-то придеть за Иридией, и вопросом оставалось лишь - кто придет первым. Означало ли это, что Джеян потерпел поражение, или напротив "светлые" бежали, стремясь если не победить маршала, то обогнать его?
- Бой во имя чего? Смертные! Мне никогда не были интересны ваши дела, и раньше я игнорировала смерти. Дела по-прежнему вне интереса. Жизнь я стала ценить. Так во имя чего МЫ должны умереть?
Это проклятое булькание, Клык не переносил его! Он ненавидел элементалей! Но знал так же, что не сможет причинить ей сейчас никакого вреда. Абсолютно.
Мире, а возможно и другой дракон, ожидали немедленной атаки. Но вместо этого их склоняли к беседе. Ради чего? Чтобы внушить Иридии что она выбрала неправильную сторону? Ха! Иридия как была, так и остаеться на своей собственной стороне, это Эссен понимал прекрасно, однако знают ли об этом враги?
"Что будем делать?" - Столь топорная передача мыслей, какой пользовался Клык имела свои плюсы - ее невозможно было подслушать, по той причине что он был связан только с Мире, и ни с кем другим. Если конечно не считать разговора с Иридией в таверне, но тогда он буквально выдохся от нескольких фраз.
Драконица даже головы не повернула.
"Будь с Иридией... большее от тебя не зависит"... Можно подумать он этого не знал!
- Во имя чего должен страдать Кринн? - А это уже слова вынырнувшей из-за угла принцессы. Как ее звали - Терессена, вроде бы...
- Здравствуй, Тесса, не думала, что мы увидимся вновь, да еще и так скоро, - совершенно спокойно произнесла черная драконица, так словно встретила старую подругу. Впрочем, учитывая все обстоятельства их расстования и встречи - так оно и было. - Но если ты забыла, я назову тебе первоцель всего этого похода, - Миреналисса улыбнулась безупречными жемчужными зубками. - Низвержение Бога. Пришлеца. Мелькора. Мы все собрались здесь с этой целью. Разве там, в Квалинести не говорили вы, что ради этого готовы заплатить любую цену? Или теперь готовы броситься в ноги Черному Богу и молить его о пощаде?
Мире знала их, она провела в этом отряде не один день, разделяла (или делала вид, кто знает) их чаяния и стремления. Клык отлично понимал, что сейчас иных, лучших слов было не подобрать.
- Крину суждено заплатить свою цену, за то что принял Чужую Тьму, но лишь так он сможет преобразиться и стать стократ краше прежнего!
Эссен лишь немного заслонил собой Иридию, бес слов соглашаясь с каждой мыслью Миреналиссы - к чему им сейчас драться? Пусть с ними Орудие Судьбы - Иридия, но - никто из них не сможет поодиночке противостоять Черному Маршалу и Аоре, так до сих пор и не учавствовавшим в битве. А так есть шанс... небольшой шанс, что вместе они сумеют одолеть миньона Черного Бога, а затем использовать... черт! Даже в мыслях не стоит упоминать это слово! Уговорить, убедить Иридию, что ее судьба - низвергнуть Мелькора... и еще одно - Клык не знал как она сможет это сделать, и вероятне всего не знала Мире, но быть может ответ был у Даламара...

- "Низвержение бога"? – оказывается, элементаль научилась не только эффектно появляться, но и неплохо иронизировать. – Это говорят те, кого я назвала смертными? А кого-нибудь из вас, живущие ради смерти, интересовало, куда уходят ваши бессмертные души? Боги – это не маги и не маршалы, они даже не плоть мира, как мы с сестрами. Боги – это боги.
Тяжелый рокот голоса Дангины не сравнился бы с короткой вспышкой мысли, которыми не так давно элементаль обменивалась с Твердью и Аорой. В словах трудно было передать чувство, невозможно – свои мысли, и было крайне неудобно убеждать. Но простые слова Водной словно разворачивали перед окружающими панораму вселенской иерархии, на самой вершине жестко разграниченную равновесием и хаосом. И в этой иерархии как люди, так и драконы были столь далеко от ступени богов, что угрозы... как можно грозить при таком соотношении?
- ...Но это ваше дело. Делите своих богов, веру, привычки и глупости, делите ваше оружие на свое и чужое, а цели на темные и светлые. Вся ваша жизнь в этом дележе, но то ваша! Не-мо-я! Вы развалите Кринн, одно присутствие этой... странницы подтачивает устои мира, ее же высвобожденная на уничтожение сила не оставит ничего, где можно было бы, хм-м, отпраздновать победу. Не делите, смертные. Делитесь. Созидайте. Творите. Хаос и разрушения – привилегия вечных стихий. И если странница-Иридия все таки выберет уничтожение, вы увидите, что такое разрушенное Равновесие...
Небрежный взмах мокрой ладони, казалось, ничего не изменил, хотя Дангина явно вкладывала в жест что-то большее, чем желание отряхнуть руки. Не сразу драконы поняли, что льющаяся с пальцев вода веером брызг накрыла факелы, но пламя даже не подумало угасать. Оно вообще не заметило, что оказалось мокрым... и продолжало гореть.
- ...Я уже не вода. Еще не огонь. Но Кринн – моя жизнь. А я ведь теперь ценю жизнь. О с т а в ь т е б о г а м б о ж е с т в е н н о е...

Новая Сила и другие

Пока Дангина говорила, Тесса молча разглядывала стоящих напротив неё. Особенно часто её взгляд задерживался а Мирэ. Она говорила в общем-то правильные слова, и они несомненно подействовали бы, но... Чёрная драконесса провела в отряде немало времени, и знала мысли надежды своих спутников. И в этом был корень всего. Знала. Она знала их, и её саму в том бесконечно далёком прошлом, отделённым от настоящего тёмными снами, сиянием лесного коридора, чужими и прекрасными песнями, долгим путём по морю и сквозь море... И Оком Дракона.
Пока Дангина говорила, Тесса оглядывалась назад, на всю свою жизнь, и понимала: назад дороги нет. "Я тучи разведу руками и в прошлое закрою дверь"... - откуда на этот раз всплыли пришедшие к ней строки?.. Элли, моя бедная сестрёнка... Ты ещё не знаешь, нверное во что превратилась твоя маленькая Тесса... Ты будешь плакать... Ты не поймешь. Ты - Свет, чистый, незамутнённый, незаляпанный ханжеством и самомнением... А я - Дитя Ока. Наследница его Равновесия. И я чувствую, как с каждым мигом размах раскачивания всё сильнее...
Тесса заговорила:
- Нет, Дангина. Эти слова не подействуют. Вспомни вторую часть своего высказывания... - это прозвучало тихо и бесконечно устало. Затем голос сестры Эллинсинос окреп и зазвучал сильно и звонко, как призыв набата:
- Я обращаюсь к вам. К Мирэ, Иридии и их спутникам. И говорю о Равновесии, которое с каждым мигом всё становится более неустойчивым и непрочным. Я это чувствую. И говорю вам - и особенно тебе, Иридия. Не играйте с ним. Вы не знаете, не представляете, что это такое... Какой ужас здесь начнётся, если Равновесие рухнет... Иридия, ты много странствовала... скажи, на твоём пути тебе не приходилось слышать о Погибших Мирах? Неужили ты хочешь, чтобы Кринн разделилих судьбу?
Тесса говорила, говорила, а секунды отпущенного им времени истекали, капля за каплей уходя назад в воды Реки Времени. Всем существом сестра Эллинсинос чувствовала приближение сестры - и близость её Противоположности. Если они не успеют убедить Иридию уйти... То при малейшем неверном движении, слове, взгляде - даже мысли! - разверзнется Бездна. И дна в ней не будет.

Из-за угла раздался хохот, и окончившая разговор с Иридией Джигеши появилась из-за угла. Она подошла к Дангине и дружески положила ей руку на плечо, что было особенно эффектно с учетом различий в цветовой гамме кожи, волос и одежды элементалей. Глаза у них, впрочем, были похожи.
- Стократ краше прежнего? Это забавно. Вы, похоже, слабо представляете себе рушащийся мир. Позвольте, я опишу вам эту прекрасную картину несколько более подробно. Для начала здесь, в этой пещере, кое-что вспыхнет, а отсюда и до горизонта ландшафт станет ровным, как стол, и то, что здесь когда-то был великий город, не сможет заподозрить ни одна живая душа. Вобщем-то, живых душ тут больше не будет. Далее, кругами, расходясь от этого места, по всему Кринну пройдут великолепные в своей стройной хаотичности волны. Горы, скалы и просто песок обрушаться в небо, ураганы и бури разорвут кости земли в клочья. А посередине в величайшем танце истории пройдутся Огонь и Вода. Что вам больше нравится - затапливающее города и деревни пламя или сжигающее все на своем пути цунами? И того, и другого будет вдоволь. Не спасутся ни людские города, ни леса эльфов, ни подземелья гномов. Драконам тоже не на что будет надеятся - сколь ни могучи ваши крылья, а небо вас сожрет. Но поверьте, безумие стихий - вовсе не самое страшное. Смешаются, сплетутся в яростном клубке Свет и Тьма. А их безумие не затронет тел - только души. И смертные, разрываемые всеми пороками и добродетелями сразу, в бешенстве начнут убивать себе подобных, рвать в кровь зубами, душить прямо на улицах. Так что стихии разнесут города, уже залитые кровью по самые крыши. И души эти - все души Кринна! - не уйдут в положенную им Бездну! А будут обречены на вечные муки безумия между времен и миров, раздираемые светом, тьмой, совестью, ненавистью, долгом, любовью, болью и честью... Не будет вам покоя.
Красиво? Нет, что бы ни было, это не будет красиво.
Я не говорю, что так будет наверняка. Я говорю, что так может быть. И ни один из вас не сможет доказать, что так не будет ни в коем случае. Не думаю, что ваша гордыня и зависть стоит такого.

Джигеши не то улыбалась, не то кривила губы, зная что в ответ вряд ли услышит что-то разумное.
"Эх сестра, вот одно плохое свойство смертных: они с легкостью готовы сломать то, что стояло до них тысячи тысяч веков. Им кажется, что они знают лучше Богов, Стихий и вечных Начал, что будет лучше для их мира... Или для них."
Маги вполне могли увидеть в левом кулаке Огненной пучок извивающихся огненных нитей, уходящих в никуда, но вряд ли кто-то рискнул бы прикоснуться - в пучке явно ощущалось чудовищное напряжение.

Последняя встреча

Сто лет минуло с той поры,
Лишь пыльных помнят книг ряды
Про смысл божественной игры
Что так манит теперь других.

Ответ из прошлого придет,
Весы баланса колыхнув,
Обьединив Огонь и Лед,
Устои мира пошатнув.

Одним могущество даря,
Но проливая кровь иных,
Врагов заклятых вновь сведя.
И Кринн запомнит эти дни...


Хассаяр улыбался, своей поистине змеиной улыбкой, которую похоже унаследовал от пожранного предка. Что он задумал, что хотел сделать - оставалось тайной - он просто стоял, скрестив руки на груди, и слушал. На его взгляд он услышал достаточно, чтобы понять - то, что все они желали, то, ради чего был разыгран этот смертоносный гамбит - это девушка с серебристыми волосами.
Подумать только - а ведь совсем недавно она была в руках у Ашара и его клики из башни. Старый змей сам рассказывал, как во сне ему явился Черный Бог, и приказал привести ему эту девушку. Снова в голове вспыхнуло видение, принадлежащее Ашару...

...Сны красного дракона, таинственные и мрачные, разлетелись в стороны, вспугнутые высокой фигурой Повелителя.
- Ашшиарторекс, красный дракон! – произнес Черный Вала. – В Палантасе сейчас находится некая Иридия. Она прибыла… очень издалека, скажем так. Выясни, какую опасность она может представлять для Кринна. В городе должен быть порядок. В крайнем случае - действуй по своем усмотрению.
Лицо Мелькора стало еще более непроницаемым при этих словах, превратившись в маску, благо скрыть чувства фантома во сне было легче.
- Но Иридия должна остаться в живых...

... Неужели Черный Бог знал все с самого начала? Но если так, то почему? Ответ пришел к дракону сам. Как существо, изначально сотворенное Тьмой, он чувствовал присутствие изначального Света. Похоже - Богиня тоже здесь.


Мире слушала слова эльфийки, ровно как и Водной. Слушала она Ее спутники изменились. Впрочем - она тоже не осталась прежней, и сейчас должна была довести до конца то, что начала. Тем более, что она чувствовала присутствие обоих божеств. Появление Огненной было довольно неожиданным - как и ее союз с водой, но - в этом безумном мире удивляться было уже нечему. Однако ее слова - она сама сказала, что видит лишь возможный вариант, а значит есть и другие.
- Ты желаешь закончить свои дни на мече Джеяна, или думаешь Черный Бог пощадит тебя, когда все закончиться? - прошептала в ответ Тессе драконесса, так, чтобы ее слышала лишь сама принцесса, а затем добавила уже в полный голос. - Равновесие уже нарушалось, когда ушли Боги! Но Кринн выжил! К тому же - всем извстно еще одно правило закона Равновесия - если низвергнуть божественные противоположности - то это коснеться лишь их самих, не затронув мир. Таковыми были Такхизис и Паладайн, Солинари и Нутари... Ты говоришь о гибели мира, Джигеши, пугаешь нас сказками об апокалипсисе - мы, в отличии от вас, видели Пришествие Хаоса! НО мир выстоял, выстоял лишь потому, что в сердцах тех, кто сражался тогда не было сомнений в своей правоте, в своей победе. А вы исполнены сомнений, и готовы передать их всем остальным! Вы говорите о том, чего не знаете наверняка, потому что вы не живые, вы лишь огонь и вода, наделенные разумом, но лишенные души, в вас есть часть этого мира, но сами вы - не часть его!

Эссен Майриган не вмешивался в их разговор - там была Мире, он доверял каждому ее слову, но здесь рядом - находилась Иридия. За его спиной. И он должен был сказать что-то ей, не стихиям, ни эльфийке и не пришедшему дракону - только то, что он хотел сказать девушке, случайно встреченной им в Палантасской библиотеке.
- Они все считают тебя лишь инструментом, который будет действовать в их руках. Воплощения, повязанные со своим Равновесием, и не знающие жизни без него - они считают тебя бездушным артефактом, хотя на самом деле - это они игрушки в руках судьбы, а ты - ты и есть Судьба. Потому что тебе решать - выживем мы, или умрем, останеться этот мир таким же или претерпет изменения. Боги создали тебя, не как орудие, не как артефакт, а как собственное дитя, - Слова сами собой слетали с языка, никогда раньше Клык не отличался подобным красноречием, но он слушал тех, кто говорил до него, и строил в голове необходимые фразы. - Ни у кого нет власти заставить тебя уйти прочь или же остаться, если на то не будет твоей собственной воли. А я обещаю лишь одно - если ты останешься с нами, мои клинки будут к твоим услугам. - Она сильна и упряма, ей нельзя приказывать - повторял себе Клык. - Этот выбор - только твой...

И в этот миг Хассаяр, до этого сохранявший молчание, произнес:
- Иридия, тогда, три дня назад Ашар и Дариас заключили тебя в башню не по собственной прихоти, а по воле Черного Бога...

Новая Сила и другие

- Мои желания не должны тебя волновать, Мирэ, - столь же безмолвно ответила Тесса. Вообще-то сначала она думала проигнорировать эту страшилку, но потом решила ответить. - Потому что жизнь моя принадлежит мне самой. И что бы ни случилось в прошлом или будущем - я проживу её сама.
Тесса пригляделась к Иридии, которую прикрывал тот неприятный воин - и заодно что-то ей нашёптывал. Неосознанное желание не успело мелькнуть - а в голове Тессы уже звучал жаркий шепот.
- А я обещаю лишь одно - если ты останешься с нами, мои клинки будут к твоим услугам. Этот выбор - только твой...
Эльфийка скривила губы, но не успела вмешаться в разговор. Потому что заговорил тот, чем-то похожий на Мирэ человек:
- Иридия, тогда, три дня назад Ашар и Дариас заключили тебя в башню не по собственной прихоти, а по воле Черного Бога...
Тесса зажмурилась - от внезапно нахлынувшего ужаса ей едва не стало плохо до потери сознания. Да, эти слова дракона могли стать последним шагом - на пути к изначальной цели их похода - как давно это было! - и они же могли стать началом гибели Кринна. Всем существом сестра Эллинсинос ощущала неспешное, беспощадное раскачивание Весов. Она открыла глаза.
- Иридия! - голос её теперь дрожал и срывался. - Иридия! Что бы ты ни решила, что бы сейчас ни хотела сделать - Истинными Богами Упорядоченного молю - не горячись! Не руби с плеча! Подумай. Судьба Кринна сейчас в твоих руках. Одно неверное движение - ему конец. Он не будет столь красочным, как предположила Джигеши - но неотвратимым и в разы кошмарнее, чем может себ это представить любой из живых. И уж не говоря о том, чтобы выразить это скудными словами...
Тесса перевела дыхание, и замолчала, ожидая ответа Иридии. Зелёные глаза стремились отыскать синие. Почему-то - сестра Эллинсинос терялась в догадках - она ощущала странную схожесть между собой и той, что послужила причиной всех случившихся за последние недели событий...