В таверну начали заходить стражники в черных плащах. Вели они себя странно и вызывающе, за что Даламар был им искренне благодарен. Он уже сообразил, что сейчас будут неприятности и уже подготовил парочку заклинаний. Он сыпанул какой-то травки в стоящую перед ним кружку и оттуда поднялся дымок, окутавший мага и, казалось, бесследно рассеявшийся. Теперь темный эльф был окутан защитой, отклонявшей стрелы, на какое-то время ее хватит.
Что до спутников, то они, по мнению ученика Рейстлина, вполне способны были сами о себе позаботиться. Драться или попробовать договориться? Нет, если их задержат, то быстро во всем разберутся, а по количеству стражников ясно, что это не подозрение, а уверенность. Лучше уж вырваться из ловушки, да так, чтобы расставившие ее пожалели об этом… В этот момент Фиск начал творить свою волшбу, вычерчивая на земле какие-то фигуры. Уже созданную защиту Даламара это не разрушило, но помешало следующему заклинанию.
Маг встал и откинул капюшон, холодным тоном сообщив всем присутствующим:
- Я эльф, - и наклонил посох в направлении Триска. Однако вместо молнии мелькнула искра, погасшая с коротким шипением. Даламар коротко и зло выругался, понимая, что не все так просто, как казалось, но отступать было некуда. Одновременно с ругательством из рукава мантии вылетел кинжал, вонзившийся в горло сержанта. Тот пошатнулся, захрипел и мешком рухнул на пол. Даламар, пытаясь разбить мешавший ему барьер, понадеялся, что его спутники медлить не будут, а там магия вернется… Здесь, в этом городке, не может быть никого, с кем не смог бы справиться прошедший школу шалафи!

На вошедших в таверну смертных Тарим внимания практически не обратил. Одним человеком больше, одним меньше... ну двумя, ну тремя, ну пятью. Ну, подумаешь, без малого двадцать "воинов" в черных одеждах? Пришли, наверное, хмм, за тем же, что смертным нужно в подобных заведениях... Вроде бы есть и пить.
Даже черные плащи элементаля не настораживали. Присутствие билось в лоб тревожным огоньком, но все удары приходились как по каменной стене.
...И даже когда командир приказал сдаться и "проследовать за ними" - вот интересно, куда? Если воины и впрямь служат черным, то лучшее, что может их ждать - это смерть, а какая разница, где ее принять? - так вот, даже тогда Тарим оставался холодно спокоен. Ну разве что чуть сильнее сжал рукоять шестопера, прикидывая, не обломится ли толстое древко мореного дуба, окованное железными полосами, при соприкосновении с кем-нибудь из особо ретивых стражников?
...А вот когда в пропахшем вкусными запахами жаркого и вина воздухе таверны пшикнула и бессильное распалась искра, вслед за которой мелькнуло лезвие кинжала - вот только тогда Твердь небрежно так сдвинулся с места. И спокойно отмахнул шестопером в живот стоящего рядом стражника. Силу элементаль предпочел соизмерять - то есть ударить так, чтобы не пробивать мягкую плоть насквозь, а лишь отбросить супостата подальше.
"Подальше" намечалось входной дверью.

Как только удар пришел к своему логическому завершению, Тарима вдруг посетила неожиданная мысль, что стоять вот так на виду не очень благоразумно. И он предусмотрительно сдвинулся к косяку двери, чтобы из окна его не было видно.

...А то мало ли - кто знает этих смертных...

Мирэ не успетила ничего ответить..А точне-Вианда не успела выслушать, так как услышала странный шум внизу.
Да что там в самом деле происходит?
Последний раз кинув взгляд на девушку, среброволосая подбежала к лестнице и спустилась на пару ступенек вниз.
Так, чтобы она могла видеть, что происходить внизу, а ее не было видно.

Несколько людей в черных одеяниях стояли у двери... Кто-то начал творить заклинание-она почувствовала, как в таверне сгущается сила..Потом чьим-то сильным ударом один из солдат отлетел к двери.

Прихвостни Мелькора!-вдруг озарило ее.Только они могли выследить их компанию..А может ее заметили, когда драконица летала на разведку?
Нет, такого не может быть...
Девушка положила одну руку на рукоять меча. А на ладони второй заиграли ледяные молнии. Пока что ситуация была под контролем, и ее никто не заметил...
А может, лучше пока и не высовываться?
Вианда села поудобнее, готовая в любой момент выскочить из укрытия.

Триск с хрипом повалился на пол, на пару мгновений позже, чем выпавший из ослабевшей ладони меч - он еще зажимал горло дрожащими пальцами, обагряя их алой, чистой кровью, медленно стекающей по лезвию ножа.
Двое ближайших воинов отшатнулись, так словно увидели призрака, третий, оскользнувшись на неизвестно кем пролитом пиве (или чем там еще), рухнул, увлекая за собой ближайший стол. Солдаты были готовы ко всему - к битве, к сопротивлению, к тому, что им придеться убивать - но вот умирать они были не готовы, и не потому, что их верность Богу была недостаточной, просто они никогда еще не видели смерти своих друзей. Одних это испугало, наиболее слабонервный уже перегнулся через себя, стоя на коленях у тела сержанта и пачкая собственный же черный плащ своим же ужином, попросившимся обратно. Но иные воины пришли в ярость, что их, в ИХ же городе убивают чужаки. Эльфы! ВРАГИ!
- Эльфийский ублюдок убил сержанта!
Возопил кто-то из солдат, с топором наперевес бросаясь к черному эльфу, и еще трое последовали за ним, загораживая проход, наступая на тело своего же мертвого командира. А остальные пошли в обход, опрокидывая и обходя столы, отталкивая норовящих забиться в угол или же броситься в окно (как вариант - под стол) посетителей. Отряд, надо признать поредел изрядно - на одного убитого пришлось еще семеро вышедших из строя по причине слабости духа, а один из последних попросту вылетел в дверной проем, вспоминая в полете чью-то мать, причем не самым лестным образом.
Двое вояк обернулись на крик, и медленно пошли в сторону громилы, принятого поначалу за нового охранника Приюта.


Карп поймал широкоплечего в прицел лишь на мгновение, а затем тот отошел от двери, и уже готовая сорваться стрела осталась покоиться в ложбине лука. Ничего, время терпит, пусть даже из таверны уже начали выпрыгивать постояльцы, почувствовавшие, что запахло жареным.

- ххххххсс... - что-то нечленораздельное вырвалось из горла Фиска, за пару мгновений до крика "Эльфийский ублюдок убил сержанта!"
- ЧТо?! - нетерпеливо бросил Клык.
- Такая сила, - прошептал опальный маг. - Боюсь я смогу удержать еще лишь два заклятия, в лучшем случае!
- Так и держи!
Капитан Эссен уже терял терпение, чувствуя, какие бездари сейчас пытаются выполнить задание, и - похоже он недооценил своих противников.
- Эй, парень! - ученик мага в зеленой куртке с золотой вышивкой обернулся. - Как тебя зовут?
- Дариас...
- Вот что, Дариас, можешь ты отправить в окно подарок нашим "друзьям", ну скажем - сонное облако?
Клык пару раз слышал о таком заклятии, но не слишком хорошо понимал, что оно из себя представляет. Ученик улыбнулся.
- Это будет несложно, капитан, - видимо парню давно не терпелось опробовать свои силы. - Но, я не знаю, смогу ли погрузить в сон их всех, и... признаюсь, никогда раньше не использовал этого заклинания, но...
- Что??
- Я выучил необходимые формулы в тайне от старого учителя, - добавил Дариас шепотом.
- Тогда приготовься, я хочу чтобы ты сделал это, когда я сочту нужным.
- А нам что делать? - Обратился к Эссену один из жрецов, уже понявший, что именно он, а не Херварт, руководит штурмом таверни.
- Жрец? - Рявкнул Клык. - Ну так молись Мелькору!
В другой ситуации Карахар бы оскорбился, но сейчас он просто сложил руки на груди, тронув лбом наболдашник посоха, и опустился на колени, что незамедлили повторить двое послушников и послушница.
- О Мелькор, даруй силы рукам воинов твоих! Даруй ясность разуму их! Даруй зоркость глазам лучников и твердость духа командирам!...

Дурни! Едва заметный жест пальцев Рагни, отломившего кусок хлеба, когда сержант упал с кинжалом в горле. Как они могли так опростоволоситься. Но Клык сказал, что просто прошьет эту таверну огненными стрелами, если первая двадцатка проиграет бой, а значит надо было убираться.
Дверь?
Нет! С этим добрым молодцем у Найла не было желания связыватся, столь лихо он пустил в полет одного из вояк Утехи.
Лестница. Продолжая изъяснятся знаками, они оперативно покинули столик, благо место было возле подъема в жилые комнаты. Первым к лестнице ринулся Найл, поддерживая снятую на время обеда перевязь с парными клинками - но лишь со стороны можно было подумать, что он неуклюже бежит от начавшейся свалки, не желая принимать участия или же струсив, на деле оба клинка готовы были запеть по мимолетному движению кистей разведчика.
Столкнувшись с оказавшейся на подъеме девушкой, парень пробормотал извинения и отошел в сторону, пропуская Рагни - оба они сейчас были похожи на испуганных забияк, поколоченных более опытными бойцами, коренастый Рагни еще и дрожал, трясущимися руками стиснув древко топора, и силясь протиснуться наверх...
- П..пропусти... - стуча зубами попросил он юную особу, вскользь отметив у ее бедра клинок...

Один из солдат противника рванулся вперёд, размахивая топором и вопя что-то нелицеприятное в адрес эльфов и увлекая за собой своим порывом ещё троих воинов. Намёк Даламара он явно не понял - или просто истории не учил... Пинком ноги - откуда силы взялись - отодвинув в сторону стол, Тесса, обнажив меч и кинжал, встала между магом и набегающим квартетом. "Похоже" - промелькнуло у неё в голове, - "местный маг что-то учинил... И Даламару нужно время"...
Первый противник набегал, занося топор, и Тесса напряглась и подняла меч, готовясь к отражению атаки. Солдат взмахнул топором и обрушил его на эльфийку. Та молниеносно изогнула кисть руки, изменяя положение оружия так, что бы лезвие топора оскользнуло по клинку вбок и вниз, не причиняя ей вреда. Когда же топор закончил скольжение и рухнул вниз, к дощатому полу, Тессе оставалось лишь распрямить руку и, вывернув кисть, со всего маху обрушить меч на незащищённую кольчугой шею противника.


/forum/index.php?showto...ndpost&p=281588
Хигф

На Даламара напрямую бросились четверо, и еще несколько пошли в обход. Конечно, они сочли метнувшего кинжал мага самым опасным, а он пока ничего не мог предпринять. Магия не действует мгновенно, потому-то магов и прикрывают в бою воины. А тут еще требовалось взломать преграду, мешавшую колдовать. К счастью, перед ним мелькнула стройная фигурка и рыжие волосы принцессы, опередившей немного промедлившего Элтанаса, и первый солдат – с топором – рухнул на пол. Однако вряд ли она продержится долго, девушка не слишком сильна. Лучше бы она стреляла из лука, но тогда кто-то должен прикрывать их обоих.
Маг пытался максимально использовать ускользающие секунды. Ощупывать стенку не было времени, поэтому он просто попытался взломать ее, как сходящая с гор сель сметает плотину. Он прочел простейшее заклинание – файербола, вложив в него максимум энергии. Какое-то мгновение удерживалось равновесие, а потом огненный шар исчез, и вместе с ним исчезла мешавшая Даламару пелена. Он слегка побледнел, кидать заклятия без перерыва было нелегко, тем более насыщенные силой. Затем маг начал шептать слова нового заклинания, которое должно было обратить оружие нескольких стражников в змей. Главное – успеть произнести нужные слова!

Ха, хм!.. Чувства уходили куда подальше, забиваясь в углы таверны - предчувствуя, что им им в драке не место. В стороне взорвалась стальным блеском Тесса, и Тарим мысленно выразил соболезнование тому, кто рискнет к ней с недобрыми намерениями приблизиться. Маг пока вышел из боя, что впрочем, не мешало ему метнуть в одного из врагов острое лезвие. Мертв? Или нет - какая разница... Главное, что на виски давит тяжелый шлем, а забрало суживает зрение на тех двоих, что направились в сторону Тверди.
Привычным действом элементаль потянулся к Стихии, врожденным ощущением, как ребенок с рождения умеет дышать, облекся в одежды хрусталя и мрамора, намереваясь выплеснуть Силу против незванных гостей. Но странно - чья-то воля словно перекрывала путь - не Земле, спаси вас Творец подумать о таком! - но элементалю, не давая ему окунуться в стихию... Что ж, пока обойтись можно и без этого.
Тарим не хотел никого убивать. Ни даже полностью попавших под власть черной смерти воинов, ни тем более ополченцев, которых лишь вынудили сражаться под знаменами Моргота. Он не задумывался о спасении души и о гуманности - просто Сыну Земли смерть была невыразимо чужда. Он никогда не отнимал ее и не любил тех, кто привык к сему действию - во имя долга, чести, или какого-нибудь еще пустого понятия смертных.

Хренак!

Взмахнув обманно шестопером, Твердь неожиданно раскрылся и с величавым спокойствием засветил отличного пинка первому стражнику. Вроде бы он даже сбил кого-то, пролетая сквозь всклоченную безумием потасовки толпу. Оставалось надеяться, что врага, а не кого-нибудь из своих. Затем горе-вояку впечатало в стену, от души промяв все кости и предупреждительно хрустнув в ребрах - драпай, пока цел!
А вот за вторым элементаль уследить забыл. И поднимать пусть послушный в налитых железом руках Тарима, но все-таки тяжеленький шестопер для отражения удара было поздно. Поэтому он отшиб плашмя ладонью уже устремившийся для атаки клинок - сталь послушно хрустнула и меч переломился у самой гарды - а потом почти целиком повторил удар, за исключением разворота и удара с другой ноги. Еще один черноплащник взмыл ввысь, изображая голубя.

Разница была в том, что воин - черноплащный, а голубь - белокрылый.

Таак... кто еще? Заметив ближайшего к нему стража, Тарим осторожно дотянулся до него шестопером, так чтобы не высовываться из-за косяка, и вознамерился смести его боковым ударом в сторону.

Элтанас с самого мига молитвы находился в полузабытьи... Мечеклюв на его плече каркал, даже пытался клюнуть хозяина в шею, видно думая, что состояние Элта - плод действия какой-то жестокой и страшной вражеской магии. Но лучше бы это и в самом деле была магия - она просто что-то изменила бы на время... то, чего не в силах была изменить навсегда. Посещение гробницы навсегда изменило судьбу Элтанаса...
Всё этов ремя, не замечая ничего перед собой, ни с кем не гвооря и ни о ком не думая, он размышлял о сути тех, кто вместе с ним отправился в этот путь. Ему пришла в голову странная мысль - каждый из них, даже самый тёмный, являл собой воплощение какой-то сути Света, Добра, какой-то из сторон этой могущественной и не менее разнообразной Высшей Силы, чем противостоявшая им Тьма.
Даламар... Тёмный волшебник. Один из величайших на свете, талантливый, нелюбимый и непонятный... Он был Знанием - пугающим, жутковатым, но таинственным и заветным. Каким и должно быть знание.
Дангина с её неуёмной, неостановимой водной силой - она воплощала собой Возмездие. Она билась на их стороне лишь потому, что её вечный враг бился против них, но этого было достаточно для неё, чтобы не щадить себя... Где она сейчас?
Тарим... Тарим воплощал постоянство, гармонию... и может быть Верность. По крайней мере, Элтанас очень надеялся на это - что-то кричало в нём, заставляя доверять земляному элементалю, заставляя верить, что воплощение Земли не предаст их и будет стоять с ними до конца в этой неравной схватке.
Вианда воплощала собой Милосердие. Кроткая и робкая - при еёё-то силе - она казалась хрупкой и нежной, но Элтанас видел, какая сила духа сокрыта под обликом простой девушки. Это была сила понимания, сила веры и сострадания. И могущество дракона, искренне служившего Свету.
Тесса была Благородством - тем, что свойственно эльфийскому лорду, в одиночку бросающему вызво армии врагов, или же соламнийскому рыцарю, остающемуся прикрывать разбитый отряд... "Её честь - её жизнь, хотя она сама может не понимать этого" - слушал Элтанас собственный голос, не произносяни слова...
Мирэ скорее всего была Стремлением. Страстью, заключавшей в себе то, что дано только таким, как она - пусть её страсть наверняка омрачалась честолюбием и лукавством, которые были так свойственны чёрным драконам, но Элт знал, что и она не предаст их. Хотя бы пока - ведь стремление непредсказуемо, и даже благими намерениями выложена дорога в Бездну... Знать бы ещё, что там сейчас - в Бездне? Неужели пустота? Хотя, в любом случае, так или иначе у них вполне мог появиться шанс это проверить...
Чем был он сам? Странный, противоречивый... непохожий на эльфа, но больше эльф, чем многие из его сородичей. Рыцарь и жрец, не соламниец, но носитель меча Соламнии... не чёрный священник, но носивший их мантии уже достаточно дней, чтобы привыкнуть к ним... Кто он? Чем он может быть? Или лишь он - гнилое яблоко на ветке Древа Света? Яблоко, которое породит паразитов, что источат древо и свалят его не взмахнув топором и не выбив искры?
"Воздаяние!" - вдруг поразительно отчётливо пронеслось в голове Элтанаса. Голос заставил его вздрогнуть - такой неведомый и такой знакомый, словно мужской и женский одновременно, исполненный истовой веры, глубокой скорби, суровой решимости и благородногов еличия... Чей? Кто произнёс столь простое и стольнужное слово, кто вдруг развеял все чёрные тучи на душе Элтанаса? Кто? Квалинестиец напряг все силы, стараясь уловить хоть краешком уха то, что было сказано ему неведомым союзником... Женские нотки в голосе - поразительно мягкие и чувственные, ласкали его душу, обволакивали её аурой светлой надежды. На миг жрецу показалось, что он совсе недавно где-то слышал этот голос... родной, понятный и близкий эльфийский голос! Вдург, словно молния с небес, ответ вонзился в егос ознание и пробил все преграды смятения, исполнив сердце верой.
Королева! Богиня Света! Теперь уже не было нужды задавать вопрос о том, кто был второй... Старческий, чуть усталый и снисходительный голос, будто ворчавший под нос, превращался в твёрдый и мужественный голос испытанного бойца, повидавшего немало жестоких сражений, но не утратившего доброго сердца и справедливого нрава... Это был Он.
И душой, и разумом Элтанас понимал, что оба голоса - всего лишь отражение его собственной веры, но сколь небывало возросла она за те мгновения, что звучали для него его Боги! Воздаяние! Вот в чём справедливость! Каждому да будет дано по вере его, и каждый да будет судим по грехам своим! Вот в чём его суть - в истинной, высшей справедливости, в суде, в милости и каре, в добродетели и суровости... Воздаяние... Это слово вывело Элтанаса из забытья.
Эльф обнаружил себя сидящим в кресле, не так давно стоявшей за столом в "Последнем Приюте"... пока вышеупомянутый стол не был отодвинут в сторону Тессой. Вокруг уже назревала битва и лилась кровь. Причём пока что - кровь врагов. Чтож...
Мечеклюв пронзительно каркнул и, грозно расправив крылья, чёрной молнией метнулся на одного из двоих, с которыми пришлось столкнуться Тессе. Резко облетев того, которому в данный момент не пришлось сражаться с девушкой, чернокрылый рыцарь что было силы накинулся на него, нанося удары своим ужасным клювом и когтями. Цель ударов была простой и понятной - глаза воина...
Сам Элтанас резко сдёрнул с себя мантию и, мгновенно, с чисто эльфийской ловкостью и реакцией сориентировавшись в пространстве, лихо развернул её и швырнул на солдат, накрывая просторным тех, что мгновение назад ринулись к Даламару. Этого должно хватить остальным, чтобы с ними расправиться. У самого же Элтанаса были дела поважнее - он уже ясно ощущал возрастающие вокруг тёмные силы. Истинные жрецы Мелькора были рядом, и их было несколько - хотя, ощущая струящуюся сквозь их проклятые молитвы чёрную силу, эльф ясно понял, что реально лишь один из них мог представлять для него какой-то интерес. Трое жрецов были или молоды, или слишком неопытны, или и то, и другое одновременно. Из оставшихся один был уже на исходе лет, и его могущество ушло вместе с его молодостью. Последний же был настоящим жрецом, искренне верящим в Мелькора. Этому последнему Элтанас даже посочувствовал - ведь наверняка он вовсе не был таким уж плохим человеком, и мог бы быть весьма хорошим жрецом на стороне Света. Просто что-то случилось не так, как должно было бы, а так, как случилось. Впрочем, учитывая, что противников явно было немало, сочувствовать врагам уже не приходилось.
Элтанас не думал, что мог бы бороться со всеми пятью одновременно и при этом победить... Но вот по отдельности сделать такое было достаточно легко: на его стороне было эльфиййское долголетие, позволившее ему куда дольше и плодотворнее постигать таинства Света, чем его оппоненты могли бы погурзиться в пучину Тьмы. Элтанас нащупал левой рукой платиновый медальон у себя на груди и твёрдо сжал его, шепча молитву. Другая рука сдёрнула с пояса сияющую раззолоченную булаву. Битва была в самом разгаре.
Молитва должна была ниспослать святую кару на трёх молодых учеников-жрецов, взорвав их сознание приступом жесточайшей боли. Их тоже было жаль... Но они выбрали тьму - и Воздаяние даровало им всё, что к Тьме прилагалось.

- Тварь эльфячья! - то как эльфийка расправилась с парнем могло бы вызвать уважение у стороннего наблюдателя, в солдатах же смерть товарища пробуждала гнев. Потому то на нее и набросились сразу двое - один отводил клинок широким лезвием, дугой старался миновать кинжал, и поразить девушку в бок.
Но внезапно раздалось карканье, и ворон вонзил когти в лицо, оставляя глубокие борозды на щеках солдата. Тот отмазнулся от птицы кольчужной перчаткой, теряя нить сражения...
Благо сзади подступал третий воин, успевший отразить коварный выпад эльфийки и позволивший окривевшему на один глаз солдату продолжить сражение уже с вороном.

Двое подбирались к эльфу, расшвыривая столы, когда буквально мимо них пролетел их товарищ, впечатавшийся в стену - да что же за сила у того парня, что он расшвыривает их как кукол?! Додумать воин не успел, ибо в глазах у него потемнело, и он лихорадочно принялся сдергивать накрывший его и напарника черный плащ.
Похоже сами боги уберегли черного мага он гибели в этот миг.

Похоже полеты стали любимым видом спорта в Утехе, с усмешкой отметил Клык, когда еще один воин вылетел из таверны.
- Стяните кольцо! Всех, кто свободен, на приступ, не давайте им передышки!
Отрывистые команды разведчика вызывали у офицеров дрожь, но выполнялись неукоснительно.
- Приготовить огненные стрелы!
- Но там же наши люди, капитан! - Херварт попытался воспротивиться Эссену.
- Они и так и так умрут, так пусть их смерть послужит нашему делу. Факельщик!
Пятнадцать стрелков выстроились в два ряда по ширине улицы, приготовив стрелы, обмотанные пропитанными горючей смесью тряпицами. Сержант с факелом встал рядом с первым из лучников.

- Дариас! Ты готов?
- Почти, мне нужно еще немного времени, я никогда еще...
- У тебя две минуты! - Клык любил ставить людей в ограниченные рамки - они так оперативнее работали, хотя - ученик мага действительно старался изо всех сил - чертил на земле знаки, сыпал какие-то порошки, бормотал путанные фразы.
Размышления капитана были прерваны криком одного из жрецов, схватившегося за голову, а через мгновение к нему присоединились еще двое - похоже кто-то устроил богомольным головомойку, но старикан еще молился, входя в транс, и произнося "Мелькор" через каждые два слова.
Фиск скрипя зубами, тяжело дышал и глаза его постепенно выкатывались из орбит.
- Барьер проломлен...
- Поставь заного! - Рявкнул Клык.
- Это не возможно, при всем...
- Так сделай невозможное!


Один из воинов, наконец сумел взять себя в руки, и пересилив стопор, в который его повергла гибель сержанта, схватил нож с ближайшего стола, и метнул его в хлопающего крыльями ворона, а затем принялся кидать кружки, стаканы и тарелки, да и другую утварь в окольчуженного жреца, к которому подходили двое бойцов, обогнувших зал.
Последние воины числом трое, медленно обступали богатыря, стараясь скорее отвлечь его, нежели одолеть - ибо последнее было не так легко, как им поначалу казалось.

Быстрый шаг Дангины мог бы показаться непосвященному даже медленным, ибо слишком плавными казались движения идущей. Другим бы он мог привидеться чересчур быстрым, так как в обманчивой мягкости жестов пряталась скорость, заставляющая развеваться плащ спешащей. Но на деле элементаль просто шла. Не быстро, и не медленно – тело занимало ее куда меньше, чем мысли.
Тем более те сейчас пытались просто-напросто переместить упомянутое тело, но – какая досада! – не получалось. А стихия, надо заметить, несмотря на поговорку про каплю и камень, особым долготерпением не отличалась. В том плане что да, она конечно промоет этот булыжник, однако потом будет эффект прорвавшей плотины.
Кровь на полу маленькой комнатки, где еще недавно жила дружная семья, медленно копилась. Слишком медленно, ибо сейчас Дангина измеряла вечность мгновениями смертных. Даже в Последний приют элементали было бы перейти проще, чем ту каморку, ибо в трактире уже пролилось достаточно... жидкости, чтобы позволить сократить физический путь, но тут...
За спиной Карпа тихо булькнуло ведро, из которого вопреки всякой логике через край текла вода. Уже давно. Из мертвых тел тоже продолжала сочиться кровь, хотя вроде давно должна была перестать. Из-за этого «должна была» торопящаяся элементаль на дороге за городом скрежетала зубами и не очень прилично ругалась.
И другая элементаль, Джигеши, в другом конце материка, тоже начинала ругаться, чувствуя что вечная противница использует свою силу, чьи отзвуки для Огненной как удар на натянутым нервам.
Но все кончается, и самому замедленному действию приходит конец. Карп ощутил неладное, когда услышал мокрый плеск под ногами, но вряд ли успел удивиться, откуда в комнате столько... крови. Ну, а разглядеть мелькнувшую радугу в вихре брызг, в темноте – это и вовсе за гранью возможного. Тем более радуги в крови не бывает. Радуга бывает только в боевой цепи бессмертной.
Когда стрелок свалился на пол, Дангина брезгливо отряхнула ладони, разбрызгав красные капли по обочинам тракта. Ее не интересовало, утонет оглушенный воин в созданном озерке, или его потом откачают товарищи. Куда больше элементаль занимал вопрос, не станет ли теперь ее цепь алой – создавать свое оружие на таком расстоянии из лужи крови пополам с водой – сомнительное удовольствие. Но перемещаться в упомянутую лужу целиком – еще хуже. Потому что потом пришлось бы как-то уходить обратно.
Проигнорировав тот вопрос, куда потом денется вызванная из ведра вода, а так же седину нижних соседей, когда они обнаружат протекающую кровью крышу, элементаль оставила отключенного стрелка и с удвоенным пылом взялась за наводнение Последнего приюта. Уже более выборочно, и, благо магическая помеха, стоявшая в начале боя, куда-то делась, с большей изобретательностью. В частности, присутствующий в общем зале эль завел странную для черноплащников манеру желтыми облачками вылетать из кружек и прыгать в... неподходящие места. А иногда еще и успевать заледенеть во время полета. Общая лужа на полу помещения активно росла, навевая подозрения, что либо Дангина задалась целью утопить культурный памятник вообще, либо ей срочно приспичило испробовать телепорт из лужи воды-крови-вина-древесного сока.
Впрочем, учитывая скорость наводнения, скорость идущей элементали и расстояние между ней и зданием трактира, телепортироваться ей придется разве что с крыльца через порог. Но, кто ее знает.

Проклятье! Мелькор..Как же она ненавидела его... Стукнув кулаком по перилам, она еще сильнее сжала меч. Перед ее глазами встало пламя, пожирающее маленьких дракончиков, которые не могли взлететь..и взрослых особей, чьи крылья были прибиты копьями к земле...
Она встряхнула головой, серебристые пряди упали ей на глаза. Никогда, никогда она не сможет забыть этот ужас...
Почти перед ней блеснула перевязь с двойными клинками. Вот они, убийцы!
Едва один из них смог заметит ее оружие, как серебро ее меча тут же пронзило ему бедро.Девушка резко выгнула руку, прокручивая лезвие в теле. В ее глазах сверкала ярость.
-За Вейр!-крикнула она, поднимаясь и резко вынимая клинок из ноги противника. Присев от возможного удара рукой, она с поворота коленкой угодила тому по ране, надеясь что он не выдержит боли и свалится с лестницы.
Второй, видимо, не ожидал такого сопротивления от девушки и немного опешил. Или нет..В общем, Вианда медлить не стала-с ее губ сорвалось заклинание и ледяная стрела полетела прямо в живот второму противнику. Мало того, что она могла пронзить его насквозь, так еще и обладала действием заморозки..Да,да нее ушел слишком резкий выплеск энергии..зато каков результат!
Вианда сжала зубы, наблюдая за своими противниками,а потом ее вдруг резко осенила мысль...
А если это не прихвостни Мелькора?Если это обычные жители Утехи, которые хотели избежать бойни внизу.
Девушка замешкалась, пытаясь разглядеть лица людей...

Мирэ сконцентрировалась на выкачивании частичек силы из окружающего ее эфира. Восстанавливая свои силы, драконэсса практически перестала чувствовать любое физическое воздействие - она как бы уходила в мир астральный, и здесь ее чутье обострялось неимоверно. Поначалу она не чувствовала никакой магии, а потому спокойно перебирала в уме известные ей магические формулы. Внезапно что-то привлекло ее внимание - так легкое жужжание, издаваемое крылышками комара заставляет нас отвлечься от чтения книги и сосредоточиться на уничтожении надоедливого насекомого. И мы беспорядочно машем рукой в воздухе, бьем по своему плечу, по ноге, пока, наконец, жаждущее крови создание не уничтожено.
"Чуланчик Рейстлина" был, кажется, насквозь пропитан магической энергией. Мирэ вдыхала аромат колдовства, он приятно щекотал ее ноздри, будоражил сознание - и тут все приятные ощущения были прерваны каким-то недоучкой, творящим магию...совсем близко! Мирэ мгновенно встряхнулась, скинула всю сосредоточенность и, потратив часть новоприобретенных сил, сделала часть стены прозрачной, дабы увидеть дерзкого нарушителя ее транса. И то, что она увидела ей совсем не понравилось... Судя по всему, лучники собирались растреливать таверну...Ну уж нет! Мирэ встопорщила бы гребень и гневно забила бы хвостом по земле, находись она в своем истином облике. Но человеку такое не дано, а потому она как можно быстре постаралась добраться до комнаты, имеющей окно на конкретную сторону. Она не бросила взгляд на лестницу, ведущую вниз, а потому не знала, что Вианда сейчас ловко фехтует, нанося врагам раны
"Великая Тьма, дай мне сил! Память об Ушедшей Богине, помоги сотворить заклинание!"- Мирэ торопливо сотворила несколько сложных пассов, умудрившись ни разу не сбиться - и отряд лучников окутало облако Тьмы, густое, словно кисель. Вскоре, по расчетам Мирэ, людям начнет казаться, что они захлебываются в нем, как в воде. Луки станут для них сделанными из свинца и юноши и мужчины будут стремиться избавиться от них поскорее, бросить на землю и бежать. Но, потерявшие ориентацию в полумраке, они будут лишь натыкаться друг на друга и падать, отталкивать один другого, наступать друг другу на ладони и на ноги...вставать и вновь падать.
Мирэ этого, конечно, не видела. Ей не давал покоя тот маг и она раз за разом посылала силовые толчки в его сторону...Первый раз - мимо, второй - тоже...третий?

Кап. Кап. Кап.
Карпу явственно не нравился этот звук, очень не нравился, под ногами было вязко и запах крови продолжал распространяться вокруг. Опустив лук, он попытался обернуться, поведя носом.
Бульк.
Что-то врезалось в затылок и перед глазами заплясали разноцветные огни, на развороте, цепляясь за подоконник, эльф бухнулся на пятую точку, взметая брызги крови, а затем завалился на бок, приложившись затылком об пол, кровь затекала в уши, обагрила щеки и волосы.


Сталь блеснула быстрее, чем Рагни дождался ответа, и едва только он успел перенести ногу с лестницы на дощатый пол, как узкое, точно жало, острие вошло ему в бедро. Какая-та отвлеченная мысль, даже не мысль - импульс тренированного тела - хорошо что удар неумелый, и артерия не задета (хотя мяса разворочено больше, чем он на обед съедал), а затем еще и удар по ране, слишком сильный для хрупкой девушки, и Рагни, перегнувшись и издав полный боли стон, рухнул вниз. Пролетев пару ступеней, но успел схватиться мертвой хваткой за перила левой ладонью, стискивая пальцы, до белизны костяшек, и наверное секунду болтался вися на руке, пока здоровая нога сама не нашла опору, а правая рука - висевшую на поясе булаву, не в его положении было ею воспользоваться. Посему Рагни рванулся вперед, отталкиваясь от ступени и придав импулься рывком стиснувшей перила ладони, дабы в прыжке настичь противницу. По идее он должен был перевернуться в полете, и наотмаш ударив девицу кулаком в бок или живот, упасть на спину, прокатившись по полу. Но боль притупляла отточенные рефлексы.
Найл увидел блеск стали краем глаза, тут же вскинув перевязь, отчего клинки, как влитые остались в его ладонях, а ножны упали на пол. Блеск на пальцах девушки для разведчика был сигналом, и оттолкнувшись локтем, он отпрыгнул к противоположной стене, но что-то больно оцарапало бок, так словно холодом обдало - разорванная рубаха была покрыта инием, и морозные разводы остались на открытой коже, а вот в стене красовалась свежемороженная дыра.
"МАГИЧКА!"
Никогда еще не доводилось парню сталкиваться в схватке с обладавшими даром, но все бывает в первый раз. Один клинок скреститься с мечом, другой поразит руку. Не хотелось Найлу калечить девушку, но выбора не оставалось - слишком уж легко она ранила Рагни, и слишком легко творила магию.


- Готовсь! Факел!
Сержант уже готов был поджигать стрелы, когда давящая тьма рухнула на отряд лучников, лишая их зрения, факел потух, точно от порыва ураганного ветра. Руки наливались тяжестью, а люди кричали и звали на помощь.
- Что это?! - Клык обернулся на крики, но увидел лишь тьму.
Толстый жрец оказался сообразительнее, и потому, едва лишь облако накрыло людей, он пригладил пухлой ладонью символ Мелькора, вознося молитву.
- Отврати Тьму от слуг своих! Возверни с торицей тому, кто силой Твоею воспользоваться возжелал! Да рассееться облако сие! Да ниспадет пелена с глаз воинов Мелькоровых!
И клубы отступили от слова живого, рассеялись, опали, ушли под землю и растрворились в ночном воздухе. А лучники продолжали затравлено озираться вокруг, не осозновая, что с ними приключилось. Однако второй факел уже трещал в руках сержанта, вложенный чьей-то заботливой рукой.

Фиск выругался на счет тупых солдафонов, ничего не смыслящих в тонких материях, когда в голове словно раздался звон колоколов, отвлекающий от создания нового заклятия... Затем еще удар, и еще...
Маг обхватил голову ладонями, пытаясь унять боль, но череп что-то давило изнутри, издав протяжный стон, он опустился на землю, тихо всхлипывая и качаясь из стороны в сторону.

- Алламан! Мелисто! Драннх! - Дариас выкрикивал магические формулы, совершая пасы тонкими холеными пальцами, и в воздухе, перед ним медленно возникало едко-зеленоватое облако, поднимавшееся наверх, к таверне. - Миззарро! Квалиа-местониа! Тарондаео!
Облачко росло и ширилось, направляясь точно в окно трапезной, и любой, вдохнувший его паров, должен был уснуть крепким сном.
Парня шатало, и капли пота стекали с по его лбу, терпкая испарина, слабость, усталость - все давало о себе знать, ведь никогда еще он не использовал столь изощренного заклинания.

Люди в черных плащах продолжали стягиватся к Приюту, внешнее кольцо сужалось, и освободившиеся стражники и солдаты составляли новые десятки, готовые ворваться в таверну, по первому приказу.

Раф улыбнулся, наблюдая с крыши за развернувшимся действом - парочка выпавших из двери стражей, крики и возня в обеденной. Это мало его интересовало - он ждал, и терпение было вознаграждено, когда в окне одной из комнат он увидел девушку - весьма миловидную и, надо сказать, он принял бы ее за постоялицу, если бы только не видел в лесу с отрядом врага. Зоркие глаза стрелка различили магические жесты и он видел, как уста ее изгибаются от колдовских слов.
Один выстрел - всегда стреляй так, словно второго уже не будет, учили его. И он плавно натянул тетиву, наложив одну из своих любимых стрел, смазанных ядом Эспиады, маленькой змейки, столь ядовитой, что одна капля на бочку вина делала ее смертельным пойлом, прожигая желудок, но попав в кровь через порезы яд действовал иначе - парализуя жертву, оставляя рассудок, но лишая тела, обращая в неподвижную куклу.
И стрела сорвалась, нацелив хищное острие в грудь девушке, чуть выше сердца, а стрелок тут же откатился в сторону, дабы не оставлять следов.
Занятая колдовством - ведьма и не заметит, сколь стремительно к ней приближаеться каленый клюв алой стрелы.

Думм-дум-дум-дум - и вот наконец пропускаешь удар!
Снова - тепло, мягкий свет и спокойствие, снова чувство единого монолита, снова жизнь и гармония вместо дрожащей планки бледных весов. Твердь.
Тариму не пришлось колдовать - ведь элементаль был куда крепче связан со стихией, чем многие из присутствующих здесь волшебников. Просто любое сильное желание воплощалось в реальность - конечно, настолько, насколько это позволяли возможности. Вот - мысленные образ непоколебимой защиты разворачивается в голове, а вот - чувство знакомого похрустывания, словно устремяешься ввысь и в стороны, в теле подрагивает Силы, застывая в обличьи, и кожа элементаля - простая человеческая, смуглая кожа - становится вдруг еще темнее.
И рельефнее. И вообще, жестче. Ну а если плюнуть на недомолвки - самой что ни на есть каменной.

Вот вам и заезжий сильномогучий богатырь, а?

Троица, которую отослали отвлечь Тарима, явно видела живописные полеты своих собратьев. Поэтому в бой не слишком рвалась - надеялась, что даст Моргот, прибудет подкрепление, а то еще кто-нибудь из магов, и тогда-то можно будет здоровяка скрутить и доставить по назначению?
Как бы то ни было, превращение человека в живую статую выглядело достаточно эффектно, чтобы сбить их концентрацию в сторону, и в этот момент элементаль атаковал. Крайнего.
Нужно отдать должное стражникам - действовали они слитно и достаточно умело - один ловит шестопер на клинок, второй заходит сбоку и бьет наотмашь в грудь, третий пока не у дел - подстраховывает. Но со звонко щелкнувшим мечом первого оборвались надежды и планы остальных.
Вглядело это так - каменнокожий здоровяк слегка неуклюже, но стремительно разнес оружие ополченца в мелкие осколки (наличествовало и два крупных), заставив того схватиться за вывихнутую страшным ударом кисть, а потом отбросил к ногам шестопер, схватив его за руку и шею, быстро вывернул вправо и толкнул в сторону другого.
Те с веселым треском столкнулись лбами. Хорошо еще что на меч никто не напоролся.
Когда два живых, но изрядно оглушенных тела упали на пол, а третий уже обошел их по вытянутой дуге, шестопер уже был в руках Тверди. Ну и действовал сообразно своему назначению...

Хр-ренак!

Не мудрствуя лукаво, Тарим принял на древко отчаяный, но в целом ровным удар, держа шестопер правой рукой, а левой подхватил черноплащника под колени и с круговым разворотом запустил вопящего ополченца в стойку, где обычно стоял трактирщик.
Стойка скрипнула и пошатнулась - строили добротно. Пара досок хрустнула - или это шея неудачно приземлившегося солдата? Да нет, жив вроде - вон, шевелится...

А кто еще? А все вроде бы. Семеро бежали, с остатками расправились члены отряда, вот только одна из древних дев - кажется, Вианда - ожесточенно рубится с кем-то на лестнице. Что ж, ей найдется кому помочь и без меня. Неужели это все? А я только-только во вкус вошел...
Погоди, Тарим. Не торопись, а лучше подумай. Этих мы одолели, возможно, одолеем еще столько же, и еще столько же - если появится Дангина,-куда-она-делась,-кстати? Но всех воинов сего городка вряд ли получится перебить, а ведь черные наверняка пришлют подмогу...
Надо уходить!

Вот он и ушел. Разворотив походя каменным плечом косяк - что поделаешь, сложно в такой шкуре лавировать мимо препятствий. Орде воинов снаружи таверны представилась колоритная темно-серая фигура, на вид - сущий голем - на фоне развороченной двери. Воображение явственно дописывало, каким образом неизвестный богатырь выломал дверь, и что он может при желании сделать с людьми из плоти и крови...

Тарим желания не имел. Особого. Поэтому он всего лишь присел на колени под первоначально-слегка-обалдевшими-взглядами (ничего, сейчас опомнятся - и вобьют его в землю по самые уши, если промедлить!) и коснулся левой ладонью Земли. Мягко так коснулся, закрыл глаза и словно в транс впал. В коротенький.
А потом резко вздрогнул и открыл глаза, поднимаясь на ноги.

Мостовую перед "Приютом" впечатляюще тряхнуло, а потом прямо из-под земли забил самый что ни на есть гейзер кипящей и дурно пахнущей жидкой грязи - на вкус смертных, конечно. Самое пакостное было в том, что гейзер расбрасывал в стороны здоровенные каменюки величиной порой с человеческую голову, причем делал это с немалой силой.

Вопреки беглому взгляду богатыря, некоторые солдаты еще сражались, приходили в себя те, что лишились самообладания в начале битвы - кто-то отступил, решив что выход через окно лучше полета в стену, но другие держались, наверное потому, что боялись своего сержанта (ну не своего конечно - тот уже давно остывал на полу, в луже собственной крови) больше врагов.

Несколько стрел чиркнули по каменной груди великана, не нанося ему очевидного вреда - на какой-то миг Клыку показалось, что тот насмехаеться над ними! Еще один маг, да это что же - тут одни маги, чтоли в этом отряде? Мелькор! Спаси и Сохрани, а заодно помоги врагов одолеть! Возможно это была первая молитва Эссена за всю его жизнь. Но вряд ли Бог услышал бы его, но рядом молился и другой человек, истово верующий, сжимающий в руках черный, с огненными прожилками медальон - и было чему молиться, ибо опустившийся на колено воин словно вырвал из земли клок. Камни и комья разлетались, пробивая стены домов, ударяясь о валлины, одни, величиной с кулак, другие - и того больше. Упал, схватившись за поврежденное плечо стражник, обхватил смятый шлем другой, оседая бесформенной кучей. благо иные догадались укрыться, строй лучников прикрыли шестеро вояк с большими щитами, а сержант принялся поджигать обмотанные стрелы по знаку Клыка - капитану было уже все равно, что в таверне его люди, что туда только что просочилось сонное облако, и все уснувшие просто сгорят заживо, что врагов велено было взять живыми - он жаждал крови, жаждал почувствовать запах паленого мяса, и потому стрелы дрожали, срываясь с тетивы, вонзаясь в стены таверны, влетая в окна, и воспламеняя все вокруг. Одна удачно вонзилась в стойку, рядом с разбитой бутылью гномьей водки - что способствовало пожару, готовому обхватить весь обеденный зал.
- Эссен, вы что себе... - было крикнул Херварт, скорее для проформы, нежели от души, но его крик прервался, едва только он увидел гейзер, ударивший прямо из-под корней валлина - но откуда здесь гейзеру взяться? Это же не каньоны Нераки?! Телохранители сомкнули над ним щиты.

Бартеку было достаточно увидеть каменного исполина, узреть что тот сотворил с землей чтобы понять - легенды о ВОйне Нового Бога, о Воплощениях и Элементах - правда. Перед ним было самое что ни на есть живое Воплощение Тверди, о нет, не хрупкая девушка, как говорилось в легенде, а могучий воин, способный разметать войско. И оставалось лишь уповать на божью милость.
- Господи, услышь мольбы мои, услышь что реку я, смиренный раб твой! Твердь восстала против нас, слуг твоих! Не в силах смертного удержать безумство стихии, Владыка! не в силах бренной плоти встать на пути Камня! Защити! Не дай умереть детям твоим, слугам твоим! Останови Воплощение Земное, да вростет оно в ту землю из которой явилось, да застынет изваянием каменным по воел Твоей!
Возможно мольба Бартека так бы и осталась услышана в скользь. как сотни молитв по всему миру - но Воплощение Тверди могло быть лишь одно, и это жрец понимал, потому и возносил руки к небесам, потому и сжимал висевшую на шее цепь.

Раф вновь сжимал тугой лук в руках - на то чтобы отослать стрелу много времени не надо, но - он отлично видел, что стрелы не могли нанести ущерба богатырю, словно выточенному из камня. Почти не могли...
Рука сама схватила самую заветную, из его стрел, стальную, с небольшим шариком, вместо острого клюва - изобретение гномов-механиков, одно из тех немногих, что не были просто бесполезными безделицами. Он сам видел, как при соприконовении с целью шарик обращался в подобие мажеского фаербола, раскалывая вековые скалы - видимо потому гномы Торбардина и платили немалую цену механикам за сии стрелы, а воины Мелькора перекупали уже у них.
Трудно было научиться стрелять такими стрелами - иной баланс, иной угол стрельбы (номы то использовали арбалеты - и весьма успешно расчищали горные завалы), но Раф потратил немало дней, сложившихся в долгие месяцы, дабы добиться совершенства.
Вот и сейчас стрела легко легла на тетиву, и легкое движение пальцев послало стрелу в грудь каменному великану, что распрямился, вставая с земли - но результата Раф уже не увидел - взрыв сокрыл ударивший из земли гейзер.
Жаль лишь, что стрел всего три у него было - но с ценой в подобных битвах не считаешься.

К счастью Рафа и несчастью всех, попавших под его прицел, находился он вдалеке от льющейся крови, и потому вниманием Дангины похвалиться не смог. Иначе бы элементаль из благоприобретенной в тавернах вредности утопила и второго снайпера... Однако сейчас бессмертную не занимала проза жизни вроде прилетающих откуда-то стрел, но куда больше раздражал факт скорого пожара в любовно затопляемом помещении. Пожар во время наводнения – не наглость ли?
Злость водной нашла хорошее отражение в окончательно взбесившихся жидкостях в Последнем приюте, так что пол залило ровным слоем мутно-красной воды, при этом явно не приняв в расчет дыры, щели, крышку подполья и слегка развороченный косяк двери. Сражение, и так несколько заторможенное сонным облаком, грозило скоро превратиться в купание. Или кулинарную жарку-тушку, учитывая вспыхивающие вокруг стрелы и атмосферу бани в целом.
Полное перемещение у Дангины все еще не получалось, однако вместе с небольшим взрывом от загоревшейся гномьей водки из лужи (уже озера) на полу хлестнула гибкая плеть. Обдав окружающих липкими брызгами, ожившая струя воды змеей вильнула в воздухе, сбивая, заливая и гася пламя. На мгновение владеющим магией показалось, что в центре бушующей струи мелькнул женский силуэт, но не больше чем мгновение.
Живой шланг, корректно отнесясь к людям (и эльфам) и не пытаясь разлиновать всех по методике шинкования, в несколько минут эффектного душа залил все что можно (и нельзя), попутно проветрив зал от сонного газа (может быть), после чего вылился в окна. И двери. И еще через дымоход, устроив Последнего приюту радугу в темноте и противопожарную охрану на ближайшую неделю. Раньше такое количество воды вряд ли бы смогло высохнуть – благо, мысленные ручки Дангины добрались до колодца при таверне и воспользовались его запасами.
После фееричной бани, в результате которой в округе Приюта в радиусе десятка шагом не осталось ничего (и никого) сухого, окрестные жидкости успокоились, а идущая, почти пришедшая, Дангина остановилась посреди дороги. То есть уже улицы.
И испытала жгучее желание растечься лужей, или хотя бы утопиться. На пару часов. С ладоней капали остатки водной цепи, через которую только что прошло содержимое пары колодцев, нескольких тел и огромного количества кружек.

Иллас оставил руководство разведкой Думвингу, а сам увел коня вперед, едва лишь увидел знак, оставленный Дорном - недвусмысленное предупреждение о том, что Клык может натворить немало дел, буде нагонит отряд врага в Утехе, а это должно было случиться несомненно.
На Клыка уже давно поступали тревожные сигналы от членов его отряда - а Эссен руководил не только Черным Смерчем (сие элитное подразделение было расформировано три года назад и собрано заново, для операции по уничтожению неуловимой доселе банды мятежников, с чем Клык справился превосходно, и даже - судя по рапорту - чересчур жестоко), но и отрядами поменьше, однако все, кто "стучал" на Клыка, погибали в приграничных стычках, за исключением Дорна - этот угрюмый парень уже давно приглядывался к капитану разведчиков, обо всем докладывая Илласу.
Вот и сейчас взмыленный конь нес генерала по дороге в сторону Утехи - час, два - и он будет в городе, дабы лично возглавить операцию, или точнее предотвратить ее, если Клык решиться напасть на врага. Бойня в центре города в планы рыцаря не входила.
Но была и другая причина, по которой Иллас оторвался от остального отряда - отчуждение. ни Маршал, ни его спутницы похоже ни в грош не ставили его людей, да и его самого, держались на отдалении, так, словно предоставляли делать им грязную работу - а Иллас привык на приграничьи к другому общению, к боевому братству, к шуткам и веселым песням, к рассказываемым на привале историям (тут же и привалов не было - оно то понятно, Высшим отдых ни к чему, а вот его молодцы устали).
О Мелькор - неужели мы сражаемся ради того, чтобы потом стать такими? Или же рассыпаться прахом?
Но! Вперед верный конь! Прочь крамольные мысли!

Если бы Тарим знал, сколько смертных упорно верят в заблуждение о размерах и скорости - наверное, он бы хмыкнул или даже вздохнул чуть громче обычного, таков был в лексиконе элементаля эквивалент людскому "снисходительно рассмеялся бы". Неужели огромная Цу-Нами не может двигаться куда быстрее любой змеи, а несущийся оползень - обгонять стрелы? Неужели от землетрясения хоть один ловкий и умелый сможет убежать, если ему милостиво не улыбнется удача? Хотя отчасти - в данном аспекте стоило признать - смертные были в чем-то правы. Например, увернуться от стрелы ему было весьма проблематично, особенно в нынешней "одежде". Впрочем, обладая властью над Элементами Земли, он мог без особых проблем переломить древко в полете, или заставить огнистый шарик распасться комками грязи - да вот беда, не успел. Раф отлично знал свое дело - стрела ушла в цель плавно и точно, притом лучник даже и не высунулся из укрытия, подав знак своей фигурой об опасности.
Взгляды Тверди и стрелы скрестились как раз когда до каменной поверхности кожи оставался едва ли локоть. И ничего нельзя было сделать...
Ничего?
Нельзя?
Сделать?

Ладно-ладно. Почти ничего.
Тарим снова воззвал к матери-Земле, и две мягкие и теплые ладони укрыли его со всех сторон, как раз в то время, когда на кончике стрелы распускался огненный цветок. Хруст, звон, рев огня, алые руки бессильно скатываются по кристально чистой поверхности, и затем панцирь спадает - медленно, неохотно, развеиваясь клочками, уходя вглубь Воплощения. Панцирь? Ну да. На миг соприкосновения Тариму удалось сделать каменную кожу диамантовой, заключив себя в незыблемую скорлупу, разбить которую удавалось еще не всяким паровым молотам гномов... хм, это если перевести относительно на язык смертных - истино же будет так: априори-длань-сияющего-алмаза-есть-крепчайшая-ткань-Тверди,-ни-разу-не-проистончаемая-за-все-истекшие-Бездны-канувших-лет-огнистыми-тенями-и-водяными-шквалами,-а-и-безумными-ветрами-такожде... Правда, совсем без потерь не обошлось - вернув себе предшествующее обличье, элементаль оказался слегка оплавленым. Но живым, и кажется, несколько рассерженым жалящим огненным облаком.
Ллан-иэннах-с'танна-наготрим-отринндна!
Это не слово.
Это не повеление.
Это не приказ.
Это мысль.
Это ощущение.
Это Зов.
Это прикосновение.
Это дыхание.
Это вселение.

Тарим не видел, где именно прятался стрелок. Поэтому-то и, вслед за движением его ладони, просела почти вся крыша дома, с которого и ушла стрела. Жаль конечно было невинных людей под этой крышей, но Твердь был совсем не уверен, что переживет еще три-четыре подобных стрелы. Камни провалились вниз, доски-стропила переломились, добротная кладка разом оказалась халявой-криводелкой... В общем, стрелка ждал небольшой сюрприз - примерно когда его сердце ударит раз пять.
Хумм... сердце у него-то есть?

И тут ему нанесли новый удар.
Если бы старый жрец стоял против истинного Средоточения, Сердца Земли, лишь малая частицка которого вошла в Тарима - он бы не выдержал бы самого его присутствия, не смог бы и находиться с ним на одной улице - сдавит, сплющит, скрутит... С другой стороны, будь вместо Воплощения обыкновенный элемент, то недолго ему было отмерено бы существовать. Пусть темный бог и не торопится откликаться на молитвы каждого страждущего, но духовной силой жрец обладал немалой, под стать хорошему магу.
Как там говорилось?.. н-нет, не "говорилось" - аэнна... - да, "вера - вершине, сила - камнепаду, спокойствие - корням"...

Если бы.
А произошло ни то, ни другое.
Их души скрестились.

Тарим видел - видел тьму внутри, видел фанатичную веру и преданность, видел желание учить и наставлять, видел снисхождение к ученикам и почтение к высшим, видел смирение и особый монашеский покой - убеждение в том, что все будет, как суждено, надо лишь делать, что должно...
И понял - он был прав.
Бартек тоже видел - видел бесконечный колодец мягкой и обнимающей черноты, видел древность, видел огромную и слепую - по людским понятиям - Сущность, старше всех богов, демонов и ангелов, видел величественные в своей устремленности к небу и основательности горы, видел заснеженные вершины, застывшие в незыбленности...
Что понял жрец - сложно было сказать.
Тариму.
Одно только было - его потихоньку утягивало в водоворот лет, где кружатся в долгой пляске осенние листья и слышится дыхание Матери Земли, которая рождает все из своего чрева и вновь призывает в него, когда приходит время...
Так говорят смертные. И жрец увидел всю нелепость слов, которыми награждали мир вокруг смертные создания.
Увидел - на миг.
А потом Тариму, сбросившего с себя незримые оковы, стало не до него. Дангину, выросшую словно из ничего посреди дороги, он даже не заметил, устремившись с легким гулом к ближайшей группе солдат, сбившихся плотной кучкой и сомкнувшей щиты, защищаясь от гейзера. Камни и всплески горячей грязи пролетали мимо Тверди, зная, кого не следует касаться.
Они знали.
И элементаль тоже знал. Вот поэтому он и обружил исполинским ударом шестопера одного из щитоносцев внутрь группы, оставив здоровенную вмятину на щите - эхх, как бы строй не пробил, посшибает остальных...

Тесса затрясла головой, пытаясь перевести дух. Схватка в таверне быстро и верно переходила на уровень Сил, и последнее подтверждение этому - масштабный душ в исполнении Дангины. Теперь трактир не подожжёшь и усилиями стаи красных драконов... Тесса вздохнула - то ли Даламар и Элтанас сумели справиться с сонным облаком, то ли купание помогало ему противостоять - но теперь она была свежа и бодра, хоть и мокра до нитки. Фыркнув, эльфийка вбросила клинки в ножны и взялась за лук. Тетива, конечно, подмокла, и изрядно, но... Тесса удивлённо вскинула брови - лук был сух, словно провёл последние минуты где-то в пустыне. Ну Дангина!!! Или это Элли постаралась? Если так, то нельзя терять время! Неожиданно для себя эльфийка оказалась у окна. Надо было поскорее отойти от него, но неожиданно в поле её зрения попал толстяк в чёрном одеянии с символом Мелькора на груди. Отскочив всё-таки от окна, эльфийка вытянула из колчана стрелу, и, осторожно выглянув, изготавливаясь к стрельбе, принялась вновь искать взглядом того жирного жреца Мелькора. С магиком местным Даламар и сам разберётся, а вот жрец... Втугую сжав губы, Тесса выпустила первую стрелу, целясь в горло толстяку в чёрной рясе. Резко отскочила от окна. Развернулась и выстелила в первого попавшегося в поле зрения солдата. И, не давая себе труда проследить за её полётом, выхватила из колчана следующую, взглядом выбирая следующую цель...

Тренированное тело Рагни лучше своего хозяина знало, что делать. Сильный удар в бок отбросил ее на пол, и клинки Найла ударили в пустоту. Точнее, почти в пустоту. Один из них проехался по ребрам девушки, оставляя рану. Драконы в человеческом теле не обладают особенными сверх возможностями, и тем более невозможно одновременно вести магический и физический поединок. Судьба Вианды повисла на волоске.

Мирэ увлеклась заклятием и действительно не заметила стрелу, угодившую ей в левое преплечье. Она покачнулась и потеряла равновесие, а также сосредоточение, необходимое для продолжения заклинаний. Конечно, человек бы тут же упал, одурманенный ядом, но драконы все же в любом обличье сохраняют к ним повышенную устойчивость. Мирэ покачнулась, но одной стреле не под силу было ее свалить.
Происходящего внизу в пылу схватки бойцы почти не слышали, хотя краем сознания отметили грохот и глобальное посырение. Сонное облако, изрядно растрепанное водой и прочими заклятиями, до второго этажа не добралось, но на первом произвело некоторый эффект. Тесса и ее противники замедлили движения, хотя душ быстро привел их в себя. Элтанас споткнулся об угол стола и упал. К счастью, добраться до него было некому. Как ни странно, пострадал Даламар. Его щит не спасал от подобного, а в этот момент эльф творил заклятие. Паутина окутала остающихся на ногах или пытающихся встать черноплащников. но Даламар не успел закрыться и выплеснул разом много энергии. А сверхчеловеческими возможностями его тело не обладало. Поэтому голова после влетевшего склонилась к столу...

О сжигании таверны, конечно. и говорить не стоило, хотя в нее угодило несколько камней из гейзера, поднятого Таримом, весьма увесистых, и здание чудом осталось цело. Не всем окрестным домам и деревьям так повезло, например, в соседнем доме разворотило угол и из-под упавших бревен слышались стоны. Сам же Тарим, прибегнув к столь сильному заклятию и слегка оплавленный, сохранил силу, но несколько утратил скорость и гибкость. На него полетело несколько очень прочных сетей, заранее сплетенных. чтоб запутать врага и захватить пленника живым. Правда, от почти половина отряда была ранена камнями, легко или не очень, но оставшиеся сражались отчаянно. Во-первых, они поняли. что прижаты в угол, во-вторых. возымели действие молитвы жреца. Мелькор услышал Бартека, однако сил, передаваемых через жреца, было недостаточно, чтоб развоплотить элементаля. Правда, силы, посланной Богом в ответ, оказалось достаточно, чтоб на следующие несколько минут придать сил и духу подчиненным Клыка и Херварта и нейтрализовывать магию Тарима, которому осталось пока уповать на физическую силу.

Только что появившаяся Дангина до сих пор не удостаивалась внимания врагов по причине своей отдаленности, однако несколько лучников. имевших описание странных гостей,обернулись в ее стороноу и спустили стрелы. Увы, их стрелы были вполне обычными...

Бартек продоолжал призывать Мелькора, когда ему под ключицу вонзилась стрела, посланная не знающей промаха эльфийкой.

Похоже, ее заклятие все-таки попало наконец в цель! Но долго радоваться черной драконэссе не удалось - она почти закончила сложное, основанное на магии жестов заклятие, когда плечо пронзила резкая боль. Мирэ мгновенно сбросила оцепенение и тогда поняла, что она ранена. "Кровь моя прольется во славу Темной госпожи" - Мирэ резко дернула за торчавшее из раны древко. Боль была такая, что драконэсса прокусила себе губу в попытке не закричать. Из раны тут же хлынула кровь, а по плечу почему-то начало колоть, словно в него изнутри кто-то воткнул сотни крошечных иголок. Благо, с каждой каплей крови, падающей на пол, боль в плече утихала. Стрела была отравлена? Судя по всему.
Мирэ потянулась к амулету на шее...и поняла, что в спешке забыла поднять его с пола чуланчика. О, неееет!!! Нужно как можно скорее добраться туда! - и Мирэ побежала обратно, благодарение Богам, силы у нее еще были. Капающая кровь отмечала ее путь... Миреналиса не обращала внимания на происходящее вокруг, сосредоточившись на своей цели, но внезапно пол под ее ногами вздрогнул, а до слуха донесся тот звук, какой бывает, когда на пол роняют что-то тяжелое. В нескольких метрах от нее на пол упала Вианда, отброшенная с лестницы ударом врага. Вианда была ранена и, хоть она и была серебряной, а, следовательно, явно не подругой Черной, мирэ не раздумывала ни секунды. К людям она относилась гораздо хуже, чем к драконам. Даже к извечным врагам Праведных Дочерей Такхизис - серебряным. Резко выкинув руки по направлению к нападавшим на Вианду, Мирэ бросило несколько коротких слов. Силы перетекла к ее ладоням и оторвалась от них, разрезая воздух и торопясь настигнуть Цели, заданные ей. Силовой толчок. Только и всего. Простое, если не сказать "примитивное" заклятие. Ущерба причинить само по себе не может, но отбрасывает цели на расстояние, в зависимости от количества вложенной силы. А силы было вложено немало для такого заклинания. Метров на 10 должно отбросить. Мирэ обожала целевые заклятия. Пусть даже, они и требовали от мага видеть цели.

Выдохшаяся после затопления двух домов, причем в обоих случаях пришлось возиться с нелюбимой кровью, Дангина остановилась в конце улицы. Впереди бушевал гейзер – Твердь тоже не терял время даром, - что-то взрывалось, но то пламя элементаль не трогала. Не из усталости, устать тушить огонь Водная не могла по определению и даже после смерти. Просто была какая-то логика, что некоторые битвы принадлежат только кому-то. В данном случае Тариму.
Тем временем в жестком ливне грязи пополам с камнями возникло какое-то движение. Взгляд Дангины, независимо от сознания и степени бодрости, скользнул в какую-то лужицу с другой стороны трактира. Успел разглядеть ловчие сети вокруг земного воплощения, когда собственные глаза, настоящие, что-то заметили.
Недовольно моргнув, чтобы разобраться одновременно с тремя разными панорамами, элементаль сфокусировала зрение как раз вовремя, чтобы обнаружить перед собой несколько стрел. И тотчас откинуться, словно в страстном танце, резком прыжке, быстром поклоне...
С гибкостью, которая не могла даже присниться лучшим бойцам смертным, Дангина уклонилась от стрел и проводила неприятные деревяшки задумчивым взглядом (из очередной лужи полусотней саженей дальше). Потом рассеяно отряхнула плащ, и отвернулась от озаренного вспышками заклинаний места боя. Не страдая желанием помогать Тариму – это его дела, не стоит мешать – и прекрасно зная, что новый пожар округе не грозит, бессмертная не видела поводов спешить. И потому считала вполне возможным оставить спутников бороться их оружием, вроде той магии и железа, а сама тем временем...
К большой радости Дангины, ближайший колодец был полон. И ближайшим оказался без кавычек, иначе бы нетерпеливая стихия вполне могла его приблизить самостоятельно, одарив жителей Утехи лишней канавой через всю улицу.
Прислонившись к журавлю, элементаль тихо шепнула что-то в недра колодезного сруба, после чего с благодарностью окунула ладони. Поднять уровень воды в месте, уже выходящем на подземное течение – это даже не сравнимо с затоплением дома, построенного на высоких ветках, да вдобавок, где пролилась кровь.
Где-то на краю сознания, уже успевшего мыслью пробежать все русло подземной реки, мелькнула крамольная идея, что спутники... эльфы там и драконы... сами дальше разберутся. Правда, в противовес вылезли собственные слова, что де кто-то на букву «д» (не Джигеши) обещался сопровождать отряд и помогать по мере сил, так что увы, идея в самом деле утопиться на ближайшие пару часов обломалась.
Уяснив, что такие мысли называются в смертном лексиконе совестью, Дангина со вздохом посмотрела на поле боя очами луж. После чего из чистой вредности разбавила потоки жидкой грязи еще более жидкими ручьями, обеспечив дерущимся все блага скользкой почвы.
От колодца женщина так и не отошла.

Раз! Раф перекатился, хватая любимую каленую стрелу - ту что пробивала деревянные стены, находя скрывающуюся за преградой цель.
Два! Выглянул из укрытия, пытаясь понять, что происходит.
Три! Увидел в окне таверни женский силуэт. Эльфа!
Четыре! Натянуть тетиву и прицелиться было делом мгновения - сердце замерло, перед выстрелом.
Пять! Удар сотряс все здание, шатая сваи, срывая крышу. Рука дрогнула, и стрела чуть сбилась, уходя в оконную раму, пронзая ее насквозь - но задела ли она эльфу, Бог весть (то бишь Мелькор), а Раф сделал единственно правильное движение коленями и локтями, отталкиваясь словно кошка, и повисая на ветвях валлина, и успевая закинуть главную драгоценность - лук - за спину. Тренированные ноги обхватили ветвь, и он пополз к стволу.
"СТРЕЛЫ!" Главное его достояние теперь скользило в обломки строения, некогда бывшего домом. Бесценные стрелы катились прочь, и казалось вместе с ними уходила и его жизнь... "Ублюдок!" - взорвался разум, на боку покачивался второй колчан, но в нем не было драгоценных разрывных стрел, не было изощренно-отравленных - лишь с обычными, пусть и сильными ядами, не было свистящих, цельнометаллических, сигнальных... Ничего не было, а срелок полз вниз, и спрыгнул в обломки обрушевшегося строения, и начал разгребать доски, ища стрелы - в тот миг ему стало не до сражения... ни до чего - лишь бы найти стрелы!


Ххас! Именно такой звук издавала остывающая, промокшая, затопленная таверна.
Именно такими (и еще хлеще) словами разразился Клык, когда его отлично продуманный план рушился из-за магии. Никогда, никогда нельзя ни в чем быть уверенным, когда имеешь дело с магами. Поэтому Клык и предпочитал расправляться с воинами - с ними проще, понятнее - сталь против стали.
Но сейчас - похоже безоговорочная победа отдалялась на неопределенный срок. Четкий, дерзкий, хитрый план - рушился на глазах и даже разум Клыка, способного реагировать на малейшие изменения ситуации, просчитывать десятки вариантов - не видел стопроцентного выхода.

Кулак врезался в ребра девушки, быть может даже сломав парочку, и уж точно отшвырнув ее от лестницы, а сам Рагни прокатился по полу, головой вперед, в сторону комнатушки Рейстлина.
Клинок расчертил бок противницы, оставляя кровавый разрез, и разрывая ткань одежд. Найла буквально увлекло вперед, но он крутанулся на пятках, вновь оказавшись лицом к лицу с среброволосой.
И в этот момент его что-то толкнуло в спину, отбрасывая мимо девушки, едва ли не в свободный полет по корридору, боком проволочив по стене около четырех-пяти шагов, прежде чем, Найл упал на колени и перекувырнулся через плечо, вновь вставая на ноги - тело немного саднило, но гибкость утрачена не была - наоборот, он чувствовал как вливаются в его тело новые силы (но не знал что это помогла молитва Бартека) - держись, противница, туго тебе придется.
Скользящей походкой парень приближался, не выпуская взгляда среброволосой.
А вот Рагни видел, как черноволосая девица выбежала из комнаты, зажимая рану на плече (похоже стрела, и если стрелял Раф, то воин девушке не завидовал - от его ядов спасения практически не существовало), и обернувшись к ним, бросила пару коротких фраз - заклятий, не иначе. Воина крутануло на полу, провозив по всем немытым доскам, и развернуло ногами вперед - впрочем ответ себя ждать не заставил - приподнявшись на локте, он бросил в новую противницу прикрепленный в рукаве кинжал, нацелившись в бедро, или чуть выше, и тут же упал, откатываясь в сторону - неожиданный прилив сил помог ему встать на ноги - на время даже боли не чувствовалось, и тут же булава упокоилась в его руке.


Прощай. Прощай. Прощай.
Исчезни из моей головы! Оставь! НЕЕЕЕЕТ! ААААА! Оставь меня!
Фиск сжимал виски, массировал их пальцами и на коленях полз прочь, пока не скрылся под навесом. Что-то давило на него, что-то разбивало его череп на куски - и он знал, это волшба, но не мог сотворить контр-заклятие, ибо даже на секунду не мог сконцентрироваться.
Изыди! Охххх!


Бартеку открылось великое Знание, то знание, с которым он мог научить многих юных послушников, закалить их веру, придать очертания стремлениям и тайным желаниям. Он понимал голос Земли, внимал ему и сливал со звучащим в сердце гимном Мелькору.
А затем в сердце вошла стрела. Легко пронзая черные одежды, легко рассекая бренную плоть - но стали не одолеть дух! Не сломить Веру!
Ощущение гибели было таким суетным, таким мимолетным по сравнению с отрывшейся Истиной. И Бартек понял что чувствовал в предсмертное мгновение Верминаард, что испытал Ариакас, взывающий к своей Владычице, и слышащий смех в ответ на мольбы, что узрел отец Ариакаса, когда сын пронзил его жертвенным кинжалом... Лица сливались вокруг него в безумный круговорот - но Мелькор не Такхизис! Почему, Господи?! Почему ты позволяешь убивать своих пастырей? Почему отдаешь их на расправу врагам?
Мелькор, к тебе взываю в последней молитве своей! Не отстрани слух свой, не отводи взор - жизнь моя, жизнь слуги твоего верного на исходе, и моим глазам уже не увидеть рассвета новой Эры. Эры величия Твоего.
О последней милости молю...
Нет, не месть - хотя жрец мог направить последний молебн по следам своей убийцы, и остановить ее крохотное сердце словами погибели - но она была не столь опасна, как элементаль, и Бартек знал это... Слишком отчетливо вставали перед ним картины былого - Великая Битва, Огонь и Пламя, Воздух и Земля. Драконы и эльфы. Жизнь и Смерть. Тьма и отблески Света.
Он умирал, но держался, сжимая холоднеющими пальцами медальон, а взгляд его все еще оставался нацелен на элементаля... На Твердь земную, и просил Бартек об одном - дабы силы земли покинули его на день, лишь на день, дабы он стал просто воином, обладающим небывалой силой, но не мог уже так просто разрывать плоть земную, и рушить дома... Дабы у воинов Мелькоровых был шанс выстоять.
Окровавленное сердце замерло, отсчитав последний удар.


Он бросился в бой, этот каменный истукан, отпихнув ближайшего своим страшным оружьем, но сети - они на то и сети, чтобы утихомиривать вот таких вот буйных. Стоявший на отдалении лейтенант отдавал четкие приказы солдатам, накидывающим все больше пут на прорвавшего их ряды великана. Получи-ка, дружочек!
Странное воодушевление и прилив сил, так словно кровь по венам разгоняло не одно, а три сердца сразу, почувствовали черноплащники. Бог! Это пели их души, набожные, верующие - ибо в детстве их Учили Карахар и Бартек, основавшие приход в Утехе.
И запели в руках булавы, начавшие охаживать каменного гостя по бокам, да по голове, да продолжая опутывать его сетями (видимо когда-то изьятыми у окрестных рыбаков).
Работали черноплащники с душой, пусть их оставалось не так много вокруг врага - всего полтора десятка, да лучники, спешно вооружавшиеся чем потяжелее - но град ударов сыпался немалый.

Карахар, впав в транс почувствовал биение сердца своего врага - жреца Светлого... Светлой... Силы. Почувствовал как тот обрушивает удар на юных учеников, разя их неокрепшие тела и души, поражая разум, порождая боль - и вот он ответил, духовным ударом, едва лишь его противник потерял концентрацию, сбитый потоком воды - их души сливались в потоке астрала, вступая в противоборство - нет, не хилое тело старца сражалось с эльфом-жрецом, но гордый дух проповедника и миссионера, и из этой схватки вернутся в тело должен был лишь один.

Телохранители, видя, как пал Бартек, поставили щиты полукругом, укрывая остальных жрецов, коменданта и Клыка с оставшимися заклинателями от метких эльфийских стрел, хотя те и так были прекрасно защищены, навесом дома, в отличии от вышедшего встречь Тверди Бартека.

В таверне оставшимся солдатам повезло меньше всего - сначала обдало потоком воды, а затем промокшие тела облепила паутина, едва ли не скрутившая их по рукам и ногам - благо падая, один из воинов заметил, как маг в черных одеждах покачнулся, падая на стол. Но вот незадача - даже беспомощного врага некому было пырнуть ножом или клинком.

По приказу Клыка, переданному одним из лейтенантов Херварта, внешнее кольцо окружения распалось, и воины шли на подмогу своим к Приюту, всего около тридцати человек, ибо еще не меньше, а скорее больше сотни держали внутреннее кольцо и перекрывали дороги из Утехи - а ведь каждый меч был на счету, каждая стрела.

Послушники медленно приходили в себя, благодаря толи молитве Бартека, толи тому, что светлый жрец уже не мог воздействовать на их разум, но им нужно было немного времени, дабы вновь приняться за молитвы.

Клык безучастно принял гибель жреца - был святоша и нет его, жаль лишь ценного союзника лишились, но к чему все это, коли рушится весь замысел.
- Тайпо! - Разведчик вспомнил о последнем маге, который был, по словам того же Фиска, да и Херварта "не слишком полезным, но способным". Этот колдун пока единственный не принимал участия в битве, и был способен сделать хоть что-то.
Затопили таверню, и думают спаслись! Как бы не так! Клык много раз становился свидетелем того, как маги создавали молнии, подражая небесной каре - чтоже, Тайпо - твой черед показать, что не зря одел черную мантию. Вода стала их спасением - станет и их гибелью!
- Молнию, Тайпо, - Холодно отрезал Эссен. - В трактир.
- Да, - кивнул маг, на редкость трезвый, он был угрюм и замкнут, но зато у него не тряслись руки, что было главным в данном деле.
Молния - не сонное облако, долгой подготовки не требовалось - Тайпо лишь сделал картинный жест руками, произнес пару слов, сжал в руке стекляшку, пока она треснула сотней осколков, раня его руку - и красавица-молния рассекла воздух, оставляя за собой след горелого озона, влетая в окно таверни словно мимоходом, по дуге, дабы вонзиться в пол, обильно смоченный водой и перекинуть сотни разрядов на всех кому посчастливилось попасть под душ Дангины, и ожоги - это самое малое, что их ожидало...

Мечеклюв ощутил резкое покалывание, когда несколько его драгоценных перьев были срезаны метко пущенным кинжалом, но вёрткому ворону удалось избежать ранения, отделавшись лишь лёгкой царапиной. Резко изменив направление полёта, железноклювый ворон начал кружить под потолком, безучастно воспринимая всё происходящее - даже непонятную и донельзя неприятную "водную процедуру", устроенную судя по всему, достопочтенной Дангиной. "Да уж - даже если её нет рядом, только жди, как что-нибудь вымокнет!" - сказал бы Мечеклюв, будь он способен говорить, но увы, чернокрылый рыцарь не обладал столь ценным навыком и вынужден был обойтись простой мыслью и громким "Каррр!" В следующий миг его взору открылась схватка на лестнице, и столь нужное решение было принято незамедлительно - спикировав на наседавшего ан Вианду воина, Мечеклюв применил самый смертельный удар из тех, что выучил за долгие годы странствий с Элтанасом - железным клювом точно в висок. Со всей силой, на какую было способно его разогнанное в бесокнечном полёте тело.

"Воздаяние, как же! Вот и получил, что заслуживал - впредь не будешь задаваться, "герой света"! Теперь вот барахтайся, как можешь!" - обругал себя мысленно Элтанас, когда не удержался на ногах и упал прямо в вязкую жидкость, состоявшую, похоже, из воды, крови, эля, "гномьей водки"(нет! он же её ненавидел!) и ещё чего-то... Не важно, чего. Рука эльфа, выпустившая медальон, нащупала первое, что оказалось рядом - а оказалась это увесистая сковорода, на которой ещё недавно покоилась столь замечательная жаренная картошка со специями. Первой мыслью было запустить полученным снарядом в кого-нибудь, а от остальных уже отбиваться булавой или соламнийским мечом (первая всё ещё была сжата в правой руке, второй висел за спиной), но вдруг сознание Элтанаса куда-то поплыло, глаза затуманились серебристой дымкой...
Астральный поединок - страшная и тяжёлая вещь для любого жреца: оттуда редко кто возвращается неизменённым. Выдержать астральный бой - великая честь и великий труд, но ещё труднее призвать на подобный поединок. И именно это старый жрец Мелькора сделал с Элтанасом - сейчас они оба кружили в разноцветной дымке, связанные со своими телами тнкими нитями серебристого света. Перед Элтанасом был не неможный старец, а астральное отражение его души - души борца, воина во славу своего Бога, пусть тот и был тёмным. И потому первым движением сущности эльфа было нечто, что на земном уровне бытия можно было ыб расценить уважительным поклоном возрасту, вере и мудрости жреца. Но на этом любезности кончились - ведь вернуться в своё тело мог, кажется, толкьо один из них... И тут у Элтанаса созрел дерзкий и в то же время чрезвычайноэффективный план.
Астарльные связи - каналы, которые поддерживают единство тех, кто ушёл на просторы иной реальности, и их материальных оболочек, так и остающихся в их родном мире. По этим каналам может двигаться любое существо, способное к перемещению в Астрале - то есть кто угодно, независимо от того,к то создал и удерживает саму серебристо сияющую связь. И Элтанас воспользовался этим.
Их сущности сближались и сливались в нечто единое, бьющееся с самим собой, и бьющееся жестоко. Элтанас уже знал и имя старого священника, и всё, что тот сам знал и помнил о себе - в таком состоянии невозможно что-то утаить друг от друга. Тепло и холод лились по их телам, пульсировали сердца, а души не понимали и не чувствовали ничего, кроме бесконечного поединка в сиянии неземного света, в бликах тени, существовавшей в самом Творении и вне его. Их взгляды, бывшие теперьвзглядами самой вечности в два вечно противостояших аспекта собственной сути, сталкивались, как две армии, и расходились, неся потери. И вдруг...
Элтанас знал, что аткое доступно и живым существам, и магическим - последние, правда, зметно меньше устают от этого. Тарим или Дангина... да даже драконэссы сделали бы это сравнительно легко, но для него такое было в первый раз... и нужно не потерять себя в схватке с тёмным жрецом... Но вот он - миг!
Серебрянные линии их связи лишь краешками коснулись друг друга, но Элтанас уже знал, что нужно делать, и с силой рванувшись в сторону Карахара, зацепился за его канал, вливаясь в поток астральной энергии. Обоих немедленно затрясло от чрезмерной нагрузки на линию единства, но Элтанас, не дожидаясь, что предпримет его враг, ринулся сквозь видневшийся на грани всех чувств портал, возвращаясь обратно, на Кринн - но через тело тёмного жреца... Он точно знал, что такое возможно - немало книг ему довелось прочитать в былые времена. Вслед ему летели мощные астральные удары тёмного... Ещё миг, ещё...
Последним усилием Элтанас совершил то, что и собирался сделать - его мощнейший, собравший в себе все силы Света, какими располагал жрец Добра, удар швырнул сущность жреца в сторону, на астральную связь, с которой пришёл сам Элтанас... та затрещала, зазвенела, как серебряная струна эльфийской лютни, тонко пропела что-то непонятной высокой нотой... и лопнула.
Тело Элтанаса в материальном мире начало таять, просвечиваясь насквозь, излучая при этом непонятный, чуть зеленоватый свет... Миг - и его не стало - вместе с доспехами, булавой и даже сковородой... А тело Карахара, резко дёрнувшись и изогнувшись, вспыхнуло мириадами разноцевтных огней, и из сияния вывалислся... Элтанас, вполне материальный. Кажется, именно так должно было всё сработать... хотя руки эльфа дрожали, а из глаз текли кровавые слёзы, он быстро оглядел себя и, убедившись, что остаётся собой и не потерял в процессе астрального перемещения даже сковороды, с силой огрел её ближайшего стоявшего рядом воина. Горячка ярости и жажда битвы придавала ему силы, которых уже почти не осталось в измученном теле, пережившем кошмары прошлы ночей и сегодняшнего дня... оставалось толкьо одно - закончить сражение, а потом тихо прислониться к чему-нибудь и попросить Тарима или Мирэ посторожить его... хотя бы пару часов...
Золочёная булава взметнулась для удара...

Дух был силен, силен и велик - но старческая немощь тела отложила свой отпечаток на нем - а эльф - быть может у него за плечами сотни лет служения своим богам. Карахар знал на что шел, знал он и то, что смерть во имя Мелькора - стократ желаннее, нежели жизнь приходского священника - их души сплелись в единое целое, нанося удары, от которых астрал разрывался, подобно одежде, не способной вместить выросшего ребенка.
Астральный бой - высшая награда и высшее испытание.
Астральный бой - это проверка веры и духа.
Но Карахар проиграл его... Нет, не немощный старец Карахар, но воин Веры, пророк Мелькора - потерпел поражение - жрец Врага оказался более сильным, стойким и непоколебимым в вере своей.
Тело темного жреца рухнуло на пол таверни как раз в тот момент, когда молния, пущенная Тайпо влетела в окно...


Хлопок черных крыл найл услышал слишком поздно, чтобы изменить направление подшага - глаз заметил отточеный клюв ворона, - но та легкость, что он ощутил в своем теле, легкость и сила, дарованные Мелькором - пусть ненадолго, пусть ценой жизни жреца - уберегли его жизнь.
Откинув голову назад, он резко изогнул плечо, перенаправляя удар правого клинка, в то время как левый все так же стремительно приближался к телу девушки.
Клюв пробороздил лоб разведчика, оставляя уродливый шрам на его лице, в то время как кулак с зажатой в нем рукоятью должен был обрушиться на пернатое тельце хищной птицы.

- Ты кто тако?!.. - Удар сковороды был ответом удивленному воину, что увидел на месте старого жреца эльфа в боевом облачении.
- Взять его! - Принял решение находившийся рядом Херварт, обнажая меч, и его примеру последовали оставшиеся телохранители, окружая эльфийского священника.
- Убейте остроухого, - произнес Клык, отходя в тень здания - к чему самому лезть в битву, когда вокруг столько бойцов. После смерти Бартека - все они - и оставшиеся жрецы, и маги, и офицеры - старались держаться подальше от открытого пространства, и прятались за укрытиями.
Шестеро воинов окружили эльфа - и каких воинов - личных телохранителей коменданта, лучших во всем гарнизоне, облаченных в отличные латы и вооруженных прекрасными, откованными на заказ длинными мечам, со слегка изогнутыми лезвиями. Щиты же их были овальными и достигали почти двух третей роста.
Сам Херварт, еще двое его телохранителей в схватку пока не лезли, а вот лейтенант, обнажив волнистый меч, зашел эльфу со спины, и нанес первый удар - чуть выше пояса.
Не заставили себя ждать и другие воины.
"Безумие с его стороны, иначе не скажешь", - изогнул губы в усмешке Клык.

"...Безумие с их стороны, очевидно" - думал Тарим, когда телохранители, лишившись одного воина, быстро перегруппировались и приготовились встретить самоубийцу. Нет, конечно, он с точки зрения черных был силен и быстр, но противостоять доброму десятку отлично обученных бойцов - наверное, в их глаза выглядело самоубийством.
Но бой с пятью мастерами - смертельная опасности, с семью - отдохновение, с десятью же - праздник великий, ибо противники мешают друг другу, теснятся, не могут координировать действия...
Телохратели коменданта были хорошими воинами. Но не Мастерами, а значит - от силы четверых было достаточно, чтобы с наибольшей эффективностью противостоять Воплощению, да еще с таким неудобным оружием, как булавы. Неровен час, размахнешься, да и попадешь по соседу. Однако начать противники решили с другого - на голову Тарима, спутывая руки и ноги, упали опутывающие сети-паутины, сковывая движения. Хумм! Ха, хм, хом-мм!..
Он потянулся к Стихии, чтобы досаждавшие ему сети распались обрывками, но - почему-то та не отозвалась, словно между Таримом и Твердью выстроили стену. Да какую! Которую не обрушит даже самый яростный обвал, не слизнет оползень, не сточит за десятилетия корни деревьев, не перехлестнет сель. Элементаль почувствовал себя и своих противников в глухом мешке из странного материала - не камня, если бы то было так, откуда взяться гнетущему ощущению, что било по вискам? Ограждение пеленой черной смерти - вот что это!
В довершие несколько булав гостеприимно прошлись по бокам, оставляя белые звездочки ударов и отбивая осколки камня.
Думмм!
Тарим отбросил шестопер, схватился пальцами за две верхние ячейки сети и рванул... рванул, раздирая паутину сверху донизу - с легкостью руша аккуратно и прочно сплетеные узлы. Металл? Или ткань? Какая разница... Через несколько мгновений обрывки сетей лежали у его ног. А по голове ласково напомнила о действительности шипастая палица... Вот тогда элементаль, как он думал позже, "осерчал и стал действовать слегка поспешно".
Они били - сквозь страх перед Землей, сквозь почтение к немому титану, они били верой в своего бога и оружием, предназначеным для вкуса плоти. Он пронесся сквозь из строй, как сель - мощно и неудержимо, с легкостью выдирая из рук булавы, сталкивая вояк лбами и перекрывая путь остальным, затем подхватил одного за голени и смел им с дороги еще одного охотника... Прыжок! Таран-нога неумолимо выстреливает вперед, а потом еще один телохранитель тяжело взмывает в воздух, чертя изящную дугу. Там, где был его пояс, гудит булава, приземление и короткий удар с полуповорота в живот - страж охнул, ибо одна из трофейных булав расколола щит в щепки и сама переломилась - а потом короткая оплеуха каменной ладонью, и он откатывается, оглушенный и беспомощный. Вторая булава отчаяно крутится в воздухе, вылетая из руки, и задевает краем оставшегося: слегка, но достаточно, чтобы тот потерял терпение и после соприкосновения с ладонью протер спиной мостовую на десяток локтей.
Все?
Все?
Нет еще.
Когда Твердь вышел из боя, на нем красовалось с десяток белых отметин удара, приносивших ему ощутимую боль - но недостаточную, чтобы перестать сопротивляться. Гумм, где же остальные, пока он расчищает путь! Ведь он не сможет вечно бороться против всех ратей черных - а почему бы и нет? - сверкнула озорная сапфировая мысль, но он отогнал ее в сторону. Ведь надо уходить, надо прорываться, ведь вместе мы одолеем все заслоны на пути, а сражаться в окружении у нас не хватит сил... Хэнна-ах! За мной, светлые!
Стихия покинула его. На время. Но и без нее Тарим был страшным противником - и десяток оглушенных и раненых воинов сзади доказывал это как нельзя лучше. Шестопер остался там, на мостовой, и подбирать его времени не было - Твердь спешил на помощь эльфу... как же его звали? Жрецу-эльфу. Тому, кто проводит благословление... кого? Богов? Ах да. Богов. Не слишком ли коротко это имя для великих духов, которым смертные - лишь песчинка под ногами?
Снося какого-то дружинника плечом, он припечатал его ногой к брусчатке, а потом летел дальше - сбивая одного, второго, пока те были заняты Элтанасом, и не могли достойно отреагировать. Удар-удар, еще раз и еще - удар, очередной противник валится с ног, кулаки бьют ничуть не слабее шестопера - удар, удар...

Похоже он переоценил способности этих бравых, с виду, парней - или недооценил каменного истукана, сети рвались, словно гнилые нитки, а люди разлетались прочь, слабые, безвольные, избитые собственным же оружием. Сколько их уложил за эти мгновения враг - десяток? Полтора? И какого Паладайна он еще жив, когда его били булавами?
Клыку решительно не нравилось то, во что превращаеться битва, тем более, что она все ближе смещалась в его сторону.
То что стоявший в стороне телохранитель зазевался и не заметил врага - это его вина, и его хребет трещал, когда враг втоптал его в мостовую.
Благо - Дорн умел соображать быстрее разлинившихся солдафонов Херварта, булькнувшего что-то защищавшим его двоим, на манер "Забейте этого верзилу!"
Взмахнув кнутом, Дорн накинул петлю на шею незванному гостю, в тот момент, когда еще двое, уже начавших атаку на эльфа воинов попали под его кулаки. Второй коенц хлыста - эх, догадливый парень! - Дорн обвязал вкруг стального штыря, вмонтированного в каменную стену, а кладка была у дома на редкость добротная.
И Дариас не оплошал - сметливый ученик у Фиска оказался - оправившись после неудачи с облаком он сложил пальцы полувеером, направив тончайшие нити в волокна плети - простейшее вроде бы заклятие, а какое полезное, ибо превращает не слишком крепкий материал в по сути - не разрушимое спелтение стали, мертвым узлом затянувшееся на шее у Воплощения.
Как собака на цепи - по другому и не скажешь. По всем законам физики гигант должен был либо остановиться, либо рухнуть, отдернутый назад, либо разворотить полстены...
А к битве стекались еще воины, и Клык начал подумывать, а не завалить ли этого неуязвимого великана телами утехинских черноплащников, но в голову пришла совсем другая идея - простой жест, даже не слово - но молодые послушники поняли его правильно - и главное, пусть они были неопытны, пусть не столь крепки в вере - но ими двигала жажда мести за наставников, за раненых и убитых соратников - и их общая молитва так же должна была остановить Твердь - ненадолго, пусть всего на пять-шесть минут, но обездвижить эту машину разрушения.

Тесса не стала унижаться до расправы над беспомощными солдатами, опутанными магической паутиной, тем более что Даламар, похоже, в пылу сражения забыл о собственной защите и, покачнувшись, тяжело осел на стол. Эльфийка закинула лук за спину и кинулась было к нему на помощь, когда мимо её уха что-то просвистело, и в глубоко в дощатый пол вонзилась стрела. Та-ак... Пример оказался заразителен... Прочь от окна! И самой, и Даламара увести...
Одним прыжком оказавшись рядом с магом, Тесса похватила его подмышки, заставив встать на ноги. Только теперь разгорячённая боем эльфийка поняла, что из их отряда в главном зале трактира остались только они вдвоём... И лучше им из этог зала убираться поскорее. И неожиданно вспомнились все рассказы о начале Войны Копья:
... - Уходим через кухню!...
Тесса, таща за собой (отчасти на себе) Даламара, рванулась к неприметной, закрытой по случаю драки двери, молясь кому-то, что бы "запасной выход" был на месте. Рубанув мечем гномьей ковки по тому месту, где полагалось быть дверным петлям, эльфийка изо всех сил ударила в дверь плечом... И вместе с магом и высаженной дверью кубарем полетела на пол, запнувшись о высоченный порог... Дверь летела вниз и вдруг резко замерла, наткнувшись на разделочный стол. Тесса больно ударилась подбородом о тёмное дерево... И вдруг за её спиной что-то ослепительно сверкнуло. Грохот, порыв ветра... Молния?! Пол же мокрый!!! Тесса инстиктивно подобрала ноги, и уже потом, оглянувшись, посмотрела назад. И с трудом сдержала истерический смех. Застрявшая на пол-пути к полу дверь и высокий порог спасли их - ибо пол на кухне был "почти" сухим. Старинный лаз по прежнему существовал, и был открыт - вся вода из кухни успела вытечь через него.
А вот вынужденно оставшимся в зале солдатам повезло меньше. Гораздо меньше... Но на лестнице уже грохотали шаги подкрепления, и времени на раздумья не было. Скатившись с двери, Тесса рванулась к люку, гадая, как спустить вниз не стоящего на ногах Даламара...

Пока Дангина восстанавливала энергию, и ее оставили в покое - было не до того. Похоже, Водная оставалась чуть не последним резервом отряда. Как ни парадоксально, продуманная и хорошо организованная атака таки изрядно вымотала членов отряда, несмотря на все их возможности. Впрочем, чего не бывало в истории хоть того же Кринна. Рейстлин, почти победивший Такхизис, был бессилен в руках шайки разбойников и выпутался лишь по счастливой случайности... А на Арде как-то садовник-полурослик Сэм Гэмджи победил могучую Шелоб, перед которой трепетали отряды орков. Наилучшим решением было убираться отсюда, но отряд был рассеян и каждый сражался сам по себе. Увы, не нашлось пока лидера, способного организовать бойцов. в сплоченный кулак. Близ Утехи не было драконов Мелькора и в драконьем облике Мирэ и Вианда могли бы многое... Но стали бы уязвимей для стрел, да и как трансформироваться внутри не такого уж большого здания?

Раф отчаянно шарил среди обломков, пока Тарим буквально рвал на куски его товарищей. И ему наконец повезло - он увидел оперение одной из стрел. Лучни откатил бревно. От колчана осталсь одни обломки, часть стрел, в том числе взрывающиеся, похоже, были утеряны как минимум до растаскивания обломков по бревнышку. но большую часть остальных удалось собрать в охапку.

Похоже, Вианда на время отключилась от болевого шока, а яд все растекался по жилам Мирэ. Если ничего не предпринять, скоро она потеряет подвижность.У нее остались секунды, выигранные вороном, который сейчас, отброшенный сильным ударом Рагни, кружился в воздухе, потеряв ориентацию.

В угасающее сознание жреца вошел ответ Бога. "Силы Тьмы имеют предел, как и силы Света. И я не в силах защитить всех, выбравших мою дорогу. Быть свободным, побеждать либо умирать - участь людей. И богов, ибо и я, Мелькор, уязвим и поддержка Смертных мне нужна не меньше, чем моя им. Я не покидаюв ас, но не всегда могу помочь Если бы мы были всесильны и неуязвимы, как бы могли познать цену своей смелости, стойкости, и вере? Но мягкие объятия Тьмы примут твою душу и твое посмертие будет спокойным. Это в моей власти. Твоя молитва услышана.
Срок действия предыдущей молитвы истекал и впредь воинам Мелькора приходилась рассчитывать на собственные смелость и силы - у кого они были. Так что и скорость стекания гарнизона к полю боя замедлилась.
Предсмертный выплеск жреца дал Богу возможность кинуть свою силу против Тарима. Тот еще смог порвать удавку Дорна, но почувствовал, как его кожа становится такой, какой была в начале сражения - тверже, чем у человека, но не каменной.

В магической молнии содержится не так много электричества, как в обычной, так что воины Мелькора, лежавшие на полу в зале. получили шок и затихли, нопока были живы. Тессе и Даламару вообще повезло. Маг открыл глаза и попытался сориентироваться в окружающем. Первым делом он неуверенно встал на ноги и спросил шепотом:
- Куда мы?

Элтанас довольно таки успешно сбил с ног двоих воинов, но дальше его судьба повисла на волоске. хотя пока жрец отбивался. Он проявил немалую изобретательность. хотя во многом победить помогло то, что и духовные силы Карахара все же зависели от физических и были не те, что в юности. Тем не менее без посторонней помощи долго эльф быне продержался. Надо отдать должное кольчуге, которая успешно выдержала несколько сильных ударов.

Заклятие угодило в цель и отбросило обоих, но сил у Мирэ осталось лишь на одно два не самых сильных заклятия. Амулет...Добраться бы до амулета, до козырного туза, забытого черной драконэссой в одной и комнат, и любая карта соперников будет бита. К тому же, Миреналиса перестала чувствовать левую руку, а это означало, что сбывались самые худшие ожидания лдевушки - стрела была отравлена. Впрочем, оба врага были отброшены на пол и это дало ей несколько дополнительных секунд.
- Аримавире энтеле! - разнесся ее призыв, последние крупицы силы были потрачены на сосредоточенность, презрение к боли и заклятие призыва. Два предмета врезались в тело Мирэ одновременно - амулет в ладонь и кинжал в бедро. Но Мирэ не почувствовала этого. В упоении черпала она Силу, заботливо собираемую амулетом и вот уже не раненая, ослабевшая от яда девушка стояла перед ними, но готовая к битве магичка, гибкая и ловкая. Миреналиса яростно сверкнула глазами, но напасть она сейчас не могла - не было времени сосредоточиться. Она выдернула кинжал из раны и, уповая на присущую драконам силу регенерации и удачу, метнула его в поднявшегося противника. Убить его она даже не надеялась...Но хотя бы нанести повреждения...
- Серебряная! Уходим!
Мирэ старалась следить сразу за двумя противниками. Нападать она сейчас не сможет, зато защищаться будет неплохо. Благо, заклятие дало ей возможность не чувствовать боль.

Скай, некоторая натяжка с приманиванием амулета. Ладно... пусть, но пока ты можешь им только нейтрализовывать яд, выручить Вианду вряд ли сможешь.
Хигф.

Мирный отдых Дангины, лениво журчащей ручейками под ногами сражающихся и нимало не обеспокоенной собственной близостью к глобальной драке был резко прерван. Причем так резко, что элементаль снесло со сруба, где она столь удобно устроилась, а сам колодец только чудом, именуемым усталостью Водной, не превратился в фонтан-гейзер.
Причиной оказался аккуратный разряд, катализатором которого служила та самая молния. А так как «глаза» Дангины по прежнему оставались во всех окрестных лужах, ток, умноженный на количество пролитой воды (а ее было очень много), шарахнул по сознанию элементали.
...И даже если сделать скидку, что сознание и магия – вещь более эфемерная, нежели обычный электрический разряд, а цикличность мыслей вовсе не обязывает к такой же электропроводимости, испытанное бессмертной можно сравнить с мысленной затрещиной. Не смертельно, и даже почти не больно, но чудовищно раздражает.
Особенно если учесть, что молнии считались детищем огня и воздуха, и ни одна из стихий любовью Дангины похвалиться не могла.

Сердито булькнув на тему родителей кое-какого мага, женщина вернулась к колодцу, почти окунув голову в поднявшуюся воду. В физических глазах все еще мелькали огоньки, переливающиеся из ярко-изумрудного в такой же ярко-желтый, однако мысленные нити быстро вернулись в курящиеся лужи. Правда, с некоторой предосторожностью, чтобы никакой умной твари не пришла в голову мысль повторить опыт с молнией, однако...
Раздражение Дангины от прерванного отдыха, а так же разболевшихся глаз легко нашло себе выход. Некоторые в таких ситуациях бьют посуду, некоторые разбрасывают вещи, другие сыплют проклятьями – не трудные дела, но какие эмоциональные!.. – а вот элементаль мысленным рывком подчинила себе сеточку ручьев неподалеку, и от всей широкой души прошлась силой по этой «сети». Результат, как и битье посуды, был фееричным. В частности, почти все воины, до сих пор бывшие дееспособными, на несколько секунд выключились из этого мира, пытаясь уловить, земля едет под ногами, плывет, или у них галлюцинации.
В этот момент слегка остывшая Водная выпрямилась над колодцем, перестав изображать страдающего головой (или животом), и, дождавшись пока бойцы в паре сотен метров установят равновесие, повторила.
На ногах после двойной, и достаточно прицельной размывки, остались едва ли десяток. Не очень равномерно распределившийся между командирами, Таримом-Элтанасом и их противниками. Наверное после третьего «битья посуды» поскользнулись и они, тем более что два предыдущих раза эффекта уплывающего из-под ног слоя грязи и так заставили людей (нелюдей) на пару секунд думать лишь о собственных ногах, однако... Небольшой запас эмоциональности элементали быстро выветрился, а такой же сил – растекся.
Так что, уточнив что Тайпо очень неудачно упал и по чистой случайности во всей красе испытал благословение сразу двух стихий – грязь состоит из воды и земли равномерно – Дангина мельком отметила, что попутно слегка помогла бойцам (для тех две секунды остановки посреди боя были двумя вечностями), и успокоилась.
Гм, насколько применим этот эпитет к вечно текучей. Но силуэт элементали сливался с «ножкой» «журавля», мысли галопом умчались на округе, не застревая на мелочах, и иначе как на пожар Дангина спешить не собиралась. И то, разве что очень зловредный пожар.

Лейтенант Лайн, назначенный комендантом координировать атаки был поражен теми потерями, которые понесли его воины - из той двадцатки, что вошла в таверню - не вышел ни один (хотя некоторые очень убедительно вылетели, или же повыпрыгивали из окон), ближняя дружина Херварта буквально разметана этим великаном - Лайн сам видел, что удары булав не оставляли на нем и следа. Десять человек убиты, или же искалечены за столь короткий срок, что лейтенант не верил глазам. Лучники, стрелявшие в таверню пострадали от извергавшего камни гейзера, и теперь из полутора десятка на ногах лишь шестеро, а остальные отползают, если еще в состоянии шевелиться. И все бы ничего - но ведь атаке подверглись и личные телохранители коменданта - причем с тыла, где возник одоспешенный противник - и со стороны каменного дуболома - а бойцов - то было всего десятеро. Двоих смел проклятый гигант, прежде чем его остановила (нет, скорее задержала) петля, еще двое пали жертвами своей неосторожности от ударов булавы и странного оружия вражеского рыцаря, чем-то напоминавшего скоороду.
А затем - Лайн сам видел, как лейтенанту Экарису, отважно атаковавшему врага, булова превратила лицо в кровавую кашу - бедняга, а ведь он был любимцем женщин...
Благо - на подходе еще люди! Лайн знаками призывал воинов вмешаться в битву, скорее, пока еще был шанс. Двадцатка сержанта Дарта, в полном облачении появилась из-за поворота, и воины должны были буквально в течении ближайших мгновений вступить в бой с двумя необычайно живучими противниками, а пока - оставшиеся лучники послали залп в спину гиганту, чья кожа, как различил лейтенант - вроде бы стала терять каменный оттенок.
А десятка сержанта Марика, через лущи пробиралась в последний приют - семеро с главного хода, а трое - притаились у черного с оружием наготове.
Эх, зря, зря столько людей поставили охранять выходы из города - воины нужны были здесь - все до единого! И Лайн принял решение - ломать внутреннее кольцо!


Едва лишь усиленный сталью хлыст лопнул, Херварт решил личным примером заставить воинов броситься в решающую атаку, и воздев меч, кинулся на богатыря, желая отрубить ему хотя бы руку - двое телохранителей само-собой не отстали. Вот только твердь под ногами почему-то заскользила, увлекая коменданта вниз- и благо он успел опереться на меч, погрузившийся на треть лезвия в грязную жижу. Чтоб тебя! И откуда здесь столько воды? Впрочем, удержав равновесие, они все же продолжили атаку.
Скользкая вода явно сыграла на руку жрецу Света, ибо он успел уложить одного замешкавшегося противника, да еще и разворотить лицо оскользнувшемуся лейтенанту, но всякой удаче должен придти конец.
Последние четверо телохранителей, окружив наконец эльфа, атаковали все одновременно, прикрываясь щитами от его оружия, и пуская в ход клинки, повторить судьбу лейтенанта ни один из них не желал.
Дорн следил за битвой из своего угла, вмешиваться напрямую он не получал приказа, но руки чесались приласкать хотя бы жреца, если уж второй так силен и неуязвим. Улучив момент, когда тот оказался к нему спиной, он просто кинул камень в голову эльфу, увесистый такой булыжничек.

ДА! Это они! Его прелесссть! Сссстрелы! (примечание - что-то меня понесло на сон грядущий).
Раф с трепетом схватил драгоценный колчан, только сейчас поняв что более половины стрел, с любовью разложенных на крыше - теперь скрывает груда обломков - и безумно дорогие взрывные, и необычайно опасные пробивающие стены (хотя нет, вроде две в колчане), зато ядовитых еще полный колчан, чему стрелок был нескзанно рад, и укрывшись в руинах домика, он подполз к наполовину разрушенному окну - укрытия лучше и придумать нельзя - стреляй себе, а тебя никто не видит и не тронет - зато вся местность - как на ладони, вот только стрелять не в кого, кроме разве что богатыря, пережившего огненную стрелу. Ничего, кто-нибудь еще получит свое, Раф не сомневался - хотя бы жрец, пусть только попробует выбраться из окружения.

Ученик мага начал сдавать - его заклинания не отличались силой, мастерством, да и другими умениями, и он чувствовал, что находиться на пределе - еще одно заклятие сможет сотворить, а второе ему точно выйдет боком - если выйдет, посему Дариас постарался пока просто укрыться до удачного случая, и поспешил туда же, куда отполз обезумевший учитель - Фиск, вот только земля слишком часто ускользала из под ног, и парню пришлось остаток пути преодолевать по локоть в грязи.

Послушники похоже понимали, что любым молитвам когда-нибудь наступает предел - ведь даже бог устает слушать бесконечные просьбы, и потому, подняв булавы, решили добрым словом показать иноверцу, что есть хорошо, а что плохо, в том случае, если воины Херварта с ним не справятся. Оба жреца были рослыми и сильными, не то что их покойны не в меру упитанный наставник, да и послушница была девушкой крепкого телосложения, весьма широкой в кости.

А вот Тайпо нашел себе наиболее интересное занятие, едва только Клык оставил его в покое - а именно фляжку с гновьей водкой. Черный маг сделал глоточек, потом второй, потом третий.... потом десятый. А потому рухнул носом в землю, перепачкавшись, словно выброшенный из трактира алкаш. Но как не странно - в голове прояснилось. И это был знак свыше - а именно - где-то на краю города ему привиделась его жена в обьятиях сапожника, и в сердцах пьяный маг сотворил два фаербола - один угодил в сапожную мастерскую, а другой в его дом, где верная супруга спала одна в своей постели.
Похоже грядущий пожар грозил спалить всю западную часть Утехи...

Конец близок. Клык это знал - либо победа, либо - в крайнем случае Херварт станет козлом отпущения. Ведь - это именно его люди ничего не могут сделать! Эх, знать бы что там в таверне.

Удар по ворону, и каркающая бестия отлетает прочь - иди, почисти перышки птичка! Стопы Найла отталкиваються от пола, в элегантном подшаге, с переворотом вокруг себя - почти вертушка с двумя клинками. И удары, по задумке разведчика, первый лезвием, дабы отклонить меч среброволосой, второй рукоятью в голову - убивать девушку он не хотел. А время тянулось медленно...

Посланный обратно кинжал Рагни принял на кожанный наруч, сделав нехитрый блок - видно было, что девица бросила нож неумело, скорее чтобы отвлечь, нежели поразить. И разведчик был готов признать, что с раненой ногой, он мало что сможет сделать против ведьмы - и то великое благо, что она сама ренена.
Левая рука освобождала из-за пояса второй нож, правая раскручивала легкую (но шипастую) палицу.
Длинный шаг - припадая на раненую ногу, опираясь на здоровую - за мгновение он сократил расстояние до девушки почти вдвое - и тут же метнул нож - на этот раз в грудь. Что угодно, лишь бы не колдовала!

Да... четрые гвардейца, даже учитывая ту необычайную удачу, которая сопутствовала ему всё это время - это слишком. Выпутаться так просто не получится... Умирать, говорят, легко? Интересно, как долго они будут рубить его тело после того, как он перестанет отбиваться? Хотя нет, думаю, что неолго - им будет достаточно отсечённой головы. Мелькоровы воины в данном вопросе весьма практичны и неприхотливы. Хотя впрочем, кто знает, какой эффект возымеет боевая ярость? Самого Элтанаса она ещё пока подпитывала силами... но ненадолго и не так сильно, чтобы в рукопашную одолеть четверых.
Они атаковали его с рахных сторон, ещё не зная, кто именно нанесёт жрецу Света смертельный удар. Хотя какая разница? главное поразить его, втоптать в землю и смешать его кровь с грязью... Он понимал их ненависть, и понимал, что в их глазах лучшего не заслуживает. Как отличались они в битве от соламнийских рыцарей или эльфов его родного Квалинести... Элтанас заметил, что и послушники, которым он недавно так крепко "припёк разум", вооружились и шли в бой против него... Семеро на одного - опасно, если не сказать больше. Эльф выпустил из рук булаву и сковороду, схватился обеими руками за амулет и быстро прочитал одну из своих последних молитв... Сил, даруемых ему светом, после этой оставалось ещё не более чем на одну... После чего он станет просто бойцом, хотя всё ещё не самым плохим, но усталым... очень усталым... "Благовест полдня"... Или, как называли это чародейство маги, ослепление. Кажется, знаменитый на весь мир, и уж особенно в Утехе драконий повелитель Верминаард пользовался его аналогом у тёмных жрецов - "Касанием полночи". Разница была в одном - мольба светлых жрецов действовала на несколько существ в довольно широком радиусе... это могло помочь уцелеть... На последних словах заговора Элтанас пригнулся...
Необычайно яркая вспышка большим шаром накрыла всё пространство вокруг Элтанаса, ослепляя тех, кто находился внутри - гвардейцев и, кажется, подоспевших послушников. Внутри шара не было видно ничего, что творилось снаружи, а снаружи - ничего, что происходило внутри. Элт услышал чей то вскрик (кажется, пущенный кем-то и предназначашийся ему камень угодил одному из гвардейцев толив лицо, толи в плечо), затем псолышались крики ужаса и казарменная нецензурщина, свидетельствовавшая о том, что благовест подействовал как надо... Времени особенно не было - враги запомнили, где он стоял, и теперь наверняка, как толкьо их щиты столкнутся, начнут молотить оружием вниз - хотя кому от этого больше дсотанется, он судить не брался. Быстро окинув взглядом уже почти в упор подбежавших гвардейцев, дико разамхивающих оружием, Элтанас прополз между двумя из них и , так и не выпрямляясь (и конечно не выходя за границы шара), медленно вытащил соламнийский меч. Рыцари бы явно не похвалили его сейчас, но что делать... Сейчас нужно быо выжить, выжить ради Света... а не умирать с честью.
"Моя жизнь - это ваша смерть", подумал Элтанас и широко ударил стоящего к нему спиной гвардейца по ногам, срубая его, как старое трухлявое дерево... как мёртвое дерево...

Яркая вспышка - слепящий свет... Проклятая волшба! Как ненавидел ее Клык, как ненавидел он всех обладавших магическим даром, хотя бы по той причине, что ему ни капли этого дара не перепало. А эта слепящая сфера была очень не кстати - ведь гвардейцы в отличии от него на слух ориентироваться не умели.

Послушница с полувскриком выскочила из слепящей сферы, протирая глаза - ее этот удар поразил более солдат, свет словно жег веки, обжигал лицо. И потому она, отбросив оружие, бежала прочь, в ближайший дом...
- Оставь! Исчезни! НЕЕТ! Прочь из моей головы!
Фиск трясся, обхватив голову руками и пытаясь пробить дощатый пол лбом, когда жрица ворвалась в помещение. Не смотря на то, что перед глазами еще плыли разноцветные круги - девушка понимала - она должна помочь омраченному чародею вернуть ясность рассудка - на это у нее еще были силы, которых не хватало на сражение с вражеским жрецом, и она опустила ладонь на лоб Фиска, шепча успокаивающие слова целебной молитвы.

Камень вскользь ударил по шлему гвардейца, оглушив его лишь на пару мгновений - но этого похоже хватило - ноги отнялись, и он рухнул с разварота уже по инерции нанося колющий удар клинком в сторону предпологаемого противника - толи в живот, то ли в грудь.
- Эльфийская мразь! - Сорвалось с губ оставшегося калекой воина, чьи перерубленные у колен ноги теперь лежали отдельно от тела.
Щиты оставшихся троих столкнулись, последовали короткие удары, а затем, воины, встав спина к спине, попытались рассмотреть хоть что-нибудь за светлой пеленой - но не видели ничего.

Послушник, успел зажмурить глаза и отступить, едва лишь рассылшал первые слова молитвы врга, и теперь, сжимая булаву и теребя медальон
ожидал за краем светлого круга, когда же вспышка угаснет.
Другой жрец вознес молитвы Мелькору - и хотя сил разогнать Свет у него не было - сам он обрел способность видеть так же ясно, как и раньше. Враг, что сейчас подрубил солдата стоял к нему спиной на расстоянии удара, и рец что был осил опустил на него булаву.

Что-то болезненно хрустнуло в левом плече, и рука отнялась, повисла плетью... Элтанас догадался (да, странно было бы не догадаться, когда тебе только что нанесли удар - отметил он про себя), что там наверняка оказался один из жрецов - удар был чрезвычайно сильным, но нанесён тупым оружием, превосходным против рыцарских панцырей, но терявшем заметную часть пробивной силы против чешуйчатого доспеха. Слава Сфайрату - чешуя у того была крепкая.
Соламнийский меч, само собой, был полуторным - то есть и одной рукой его прижелании можно было держать. Вывих или перелом (оставалось надеяться, что вывих - поскольку лечения перелома потом отняло бы заметно больше сил, а так кости вправить можно было и вообще без целительного вмешательства Света) причинял боль при движении, но Элт, собрав волю в кулак, перевернул в руках меч и ударил назад, чуть выше предполагаемой груди соперника... Он лишь мельком (слово, которое он с появлением Мелькора демонстративно не употреблял - исключительно ради забавы) увидел троих послушников, и оценить их телосложение у него не было времени. Но судя по удару - парень был крепкий. Или девушка? Нет, девушка кажется куда-то побежала, так что можно было не беспокоиться на этот счёт...
Раздался сдавленный стон боли, и клинок прошил насквозь что-то мягкое, как иголкой можно прошить жука - Элтанас часто ругал за такие "шалости" человеческих детей, да только всё бес толку... Вывернув кисть, Элтанас протащил безвольное тело несколько шагов в сторону, так, что оно оказалось сбоку от него, и, лихо крутанув мечом, толкнул его на оставшихся гвардейцев, рассчитывая сбить их с ног. У него оставалась всего одна рука для боя, но они ничего не видели - силы были если не равны, то уж во всяком случае не катастрофически против него.
Элтанас шагнул вперёд, попутно, так, словно это ыбл в порядке вещей, вонзив клинок в грудь недавно искалеченного гвардейца, выдернув его и снова перехватив для использования одной рукой. Этим троим сейчас придётся несладко...

Всё маленькое тело ворона ныло от боли, полученной в доблестной схватке. Конечно, и он не оплошал - раны, нанесённые им врагу, повлияли на ход боя целых два раза. Но сотаваться теперь в полугорящей, полутлеющей таверне, да ещё после того, как его чуть не оглушила молния, он не намеревался... Выпорхнув через одну из многочисленных отдушин, ворон взымл высоко в небо и немного понежился в воздушных потоках, освежая тело и приводя себя в порядок. Наконец боль чуть улеглась, и пернатый воитель снова начал обозревать окрестности, выискивая новые цели. Шар света ясно указал ему на то, что хозяину и другу помощь пока не требовалась, но что-то в этой картине начинало раздражать Мечеклюва. Это был стрелок, рассмотренный им в развалинах дома, уже выискивавший для своих стрел очередное применение... На эльфийскую гсопожу стрелок явно не походил, а значит и союзником быть не мог... Чтож, прекрасно.
Мечеклюв сложил крылья, и, подхваченный воздушным потоком, не издавая ни звука, с трудом удерживаясь от карка", легко спланировал вниз, точно на лук стрелка - и железным клювом ударил точно по средине тетивы... раздался хлёсткий звук... и кажется, что теперь луку уже не было достойного применения, кроме как для растопки занимашегося в Утехе пожара...

Порадоваться удачному удару послушник не успел - клинок вошел чуть ниже плеча, разрывая грудь, и тело служителя Мелькора обмякло, падая на землю, рядом с черноплащниками. Те конечно были точно слепые котята - но вот звук падающего тела прослушать не могли, ровно как и стон своего убитого товарища - превый преодолел тело жреца прыжком, резко выкинув вперед щит, и надеясь снести вероятного противника ударом в грудь или лицо - остальные двое пошли вокруг, по дуге, прикрываясь щитом и стараясь создавать поменьше шума - все трое прекрасно понимали - их количественный перевес значит слишком мало в такой ситуации - а точнее не значит ничего, и оставалось надеятся что свет рассееться раньше, чем их всех перебьют.
Послушник опирался на свою длинную булаву, стоя в позе мыслителся, и пытался проникнуть за завесу света астральным взором - старый Карахар, наставник, уделял много времени медитации и астральным перемещениям, а Кохейр из всех учеников - добился лучших результатов. И теперь он видел шесть пятен - одно черное, словно смоль, но оно угасало, растворяясь в потоках астрала, другое - тоже угасающее, но скорее серое. И еще три - темно-серых, окружающих яркий слепящий свет - душу жреца. Он не мог послиять на сражение, не мог призвать кару Господню на голову иноверца - и не мог рассеять Светлую Сферу, но - благодаря годам медитации под надзором великого Карахара - он мог стать глазами воинов, и направлять их, предостерегать от ударов и выпадов врага. И тогда они будут не такими уж слепыми в этот час.


Раф держал лук одной рукой - к чему быть на изготовке, когда даже цели не заметно, но разве мог он подумать, что пернатая тварь спикирует сверху, своим мерзким клювом разрывая тетиву... ЕГО ТЕТИВУ! Которую он создавал используя экзотические материалы - шерсть из гривы единорога, волосы эльфийской девственницы, десятки зелий и втираний, нанимал мага, который заговорил тетиву на меткость - и что теперь - отвратительная птица порвала ее. радовало одно - в целях безопасности черный маг наложил на тетиву еще и проклятие для тех кто посмеет ее испортить - нестерпимое жжение должно было охватить ворону, начиная от поганого клюва, и заканчивая перьями хвоста.
Но проклятье - это слишком малая кара для твари, уничтожевшей его достояние! И резко взметнулась вослед окоянной птице левая рука (разведчики Черного Смерча всегда держали в рукаве по легкому метательному ножу, на этом настаивал их лидер, Клык, считавшийся непревзойденным мастером в ножевом бою) - и тонкое лезвие скользнуло молнией в спину птице, дабы пригвоздить ее к разрушенной балке, точно шашлык на вертел.

Все прошло совсем не так, как она ожидала. Видимо, яд был слишком сильный или прошло слишком много времени. Проклятье! Сил амулета девушке катастрофически не хватало. Оставалось последнее средство - а времени на раздумье не было вовсе. И Мирэ решилась. Неумело брошенный кинжал был отбит, но этого драконэсса не заметила - ее одеяние магички начало трещать и порвалось, явив противникам прекрасную женскую фигуру, правда, кожу ей заменяла черная, словно сотни агатов, чешуя. Кинжал стукнулся о прочную драконью кожу и с глухим стуком упал на пол, не причинив вреда перевоплощавшейся. Мирэ засмеялась, на середине ее смех из мелодичного девичьего стал больше похож на бас воина, к тому же одевшего шлем, а зокончился и вовсе рыком разъяренной драконицы. На полу второго этажа таверны стоял небольшой(ну, пока она даже не достала головой до потолка) дракон, стремительно увеличивавшийся в размерах. Здоровая лапа метнулась в сторону воина, но нападать драконэсса не стала - она осторожно схватила лежащую без сознанию серебряную адептку Платинового. Доски затрещали под все увеличивавшимся весом Мирэ и драконэсса, не желавшая упасть на первый этаж, резко подняла голову вверх, проламывая потолок. Огромные крылья раскинулись в стороны, круша стены, струя кислоты вырвалась из пасти - живых врагов здесь не должно было остаться. Впрочем, под завалом они наверняка не выживут. Еще несколько мощных вдохов - и новые струи кислоты. В конце концов Миреналис, почувствовав, что пол проваливается под лапами, резко оттолкнулась (чем довольно сильно ускорила разрушение таверны) и поднялась в воздух, держа в лапе Вианду.

Удар пришелся чуть выше виска, так чтобы не убить девушку, но лишь оглушить ее. Найл подхватил падающее тело и аккуратно положил на землю - и тут... Когтистая лапа схватила его пленницу...
Рагни смекнул что к чему за полсекунды до того, как кинжал упал бесполезной железкой, отраженный от чешуи - ДРАКОНА! Он напал на дракону, да за такие подвиги песни слагают... посмертно.
И не дожидаясь развязки, разведчик прыгнул в ближайшую комнату, плечом высаживая дверь - силы ему было не занимать, упал сгрупировавшись на локти, оттолкнулся здоровой ногой и сиганул в окно, упав на крышу пристройки, скатившись по ней вниз и застыв на земле, мысленно пересчитывая переломы ребер и иных костей.

Найлу повезло меньше, он нырнул на лестницы, буквально за мгновение до того, как кислота выжгла полэтажа, дабы бросится к выходу, в который заходили черноплащники.
- Прочь! - вырвался из глотки рык - отпихнув первого, он буквально вылетел через дверь, сталкивая с лестницы воинов, не понимающих пока что происходит - таверня рушилась... оседала медленно, как смертельно раненый воин, проваливаясь внутрь самой себя...
И горе тем, кто не успел убраться вовремя.

А пожар все разрастался, перекидываясь на соседние дома, обжигая виллины, и угрожая охватить ближайшую рощу, да и полгорода в придачу - такого зрелица Тайпо еще никогда не устраивал бедным Утехинцам.

Взбешенный Раф был не совсем точен. Его кинал не попал в спину Мечеклюва, а зацепил крыло. Ворон, обезумевший от раны и жжения, потеряв ориентацию, неровными движениями, чуть не кувыркаясь в воздухе, полетел туда, где последний раз видел хозяина. Инстинкт вел его туда, где он обычно находил защиту.

Сочетая жреческую силу, умение бойца и свою сверхпрочную кольчугу, Элтанас пока успешно сражался, используя все возможности. На какое-то время после заклинания... нет, движения. ибо она в тот момент была одним целым со своей стихией... Дангины все враги составили кучу малу, что помогло ему уничтожить еще одного метким тычком. Однако вечно это продолжаться не могло. Подходили новые бойцы, а силы эльфа были не беспредельны, да и одна рука обвисла.
Тем более что теперь он был смутно виден своим противникам.

То же самое скольжение помешало лучникам прицелиться в Тарима, и лишь пара стрел попали в богатыря, но вошли неглубоко и серезных ран ему не нанесли.

Утеха являла собой сейчас зрелище не для слабых духом. Несколько домов было разрушено напрочь, часть горела, повсюда валялись обломки камней и хлюпала грязь. В довершение всего "Последний приют" начал разваливаться, а над его обломки - подниматься дракон, несущий в когтях тело среброволосой девушки...

Даламар так и не успел получить ответа на свой вопрос, как стены затрещали. Эльф усилием воли стряхнул вялость и буквально слетел вниз, таща за собой Тересенну. Они едва-едва успели. Правда, у эльфийки на лице теперь красовался свежая царапаина - зуцепилась за ветку - а мага стукнуло по ноге откатывающимся бревном и он слегка прихрамывал. Отряд готов был превратиться в инвалидную команду.
Темный эльф оглянулся вокруг, выискивая остальных Он понял, где находятся Элтанас и Дангина, а Тарима заметить было несложно. также Даламар увидел новых вбегающих на площадь воинов и сразу же понял. что они - из оцепления. Следовательно, сейчас можно проскользнуть, ну. или скорее проломиться из города. Не стоит слишком затягивать бой, перед ними не стоит задача истребить весь гарнизон.
- Забираем Элтанаса с Таримом и уходим - крикнул маг. - Дангина выберется, а дракон пока отвлечет внимания. Не знаю, что с ней будет, но это неважно.
Маг побежал в сторону Элтанаса, вновь окружая на ходу себя защитой от стрел и поа экономя атакующие заклинания.

Трое солдат, оставленные караулить у чёрного входа, ожидали чего угодно, кроме того, что трактир над их головами начнёт разваливаться. Нет ничего удивительного, что их нервы сдали и заставили своих обладателей бежать из опасного места сломя голову. Именно по этой причине солдаты пропустили тот момент, когда по свисающей из люка верёвке буквально слетела довольно странная парочка - высокий широкоплечий чёрный маг и эльфийка в лёгких доспехах.

Тесса, не обращая внимания на жжение царапины, бросилась следом за Даламаром, стараясь не слишком отставать от него, и на ходу выхватывая лук и стрелы. Немного времени - пусть только рассеется это облако света - и колючий ливень начнёт собирать свою смертельную жатву среди атакующих Элтанаса и Тарима воинов Мелькора. А пока следует посматривать по сторонам... На всякий случай.
- Лошади! - выдохнула она на бегу. - Пешком нам не уйти, придётся забежать на конюшню, и забрать своих скакунов.

Судя по всему, Дангина когда-то наступила на больную мозоль леди Удаче, ибо та явно не собиралась ее баловать. Стоило только элементали сформулировать мысль, что она никуда не тронется, кроме что очень вредного пожара, как упомянутый разгорелся.
Причем сразу в двух домах, и оба далековато от Приюта.
Чуть не взвыв, бессмертная рывком вскочила с края колодца, при этом дернув ладонью и обеспечив пьяному Тайпо некоторое бурление крови. С прилагающимися приятными ощущениями. И затем без вопросов сверзилась в колодец.
Почти тотчас уровень воды в срубе скатился к нормальному на пять-восемь метров, а вместе с ним и стихийная. Правда, намного глубже. Но об дно не ударилась, ни головой, ни прочими частями тела. Вместо этого мокрая куда больше чем просто насквозь, и раздраженная, какой может быть лишь женщина, которую упорно дергают все на свете по любым поводам, Дангина диковинным дельфином вылетела из другого колодца. Ранее выходившего к дому Тайпо, и, соответственно, его жены. То есть, прямо в центр пожарища.
После этого в западной части Утехи воцарилось светопреставление, сравнимое лишь с соседним, в центре, взлетом дракона. Стоит уточнить, что потом колодцы города изрядно обмелели, хотя высушить в ту ночь все подземные реки Дангина, конечно, не могла.
Меньше чем за минуту соседи мага и кузнеца, ранее спасавшиеся от резко вспыхнувшего пламени, принялись искать защиты от воды. Ибо аккуратностью элементаль не страдала по определению, и собиралась тушить пламя, а не спасать погорельцев. Сами выплывут. Если захотят.
Вокруг очагов возгорания разом прорвало пару упитанных фонтанов, бывших когда-то колодцами. При этом струи воды часто изгибались и, следуя жестам рук Дангины, вокруг которой уже не то что ничего не курилось – даже угли смыло волной – прицельно хлестали по языкам огня. На этот раз для аккуратности у Дангины не было сил, и потому некоторые струи свободно вышибали окна, сбивали все, что легче племенного быка/железного сундука, обрезали не слишком толстые ветви и оставляли заметные борозды на стволах деревьев и стенах домов.
Пожар в таких неблагоприятных условиях разошедшейся элементали довольно скоро потух, хотя, конечно, надежно залить несколько дворов и часть рощи оказалось весьма проблематично. Когда последний уголек печально зашипел, попав под остаток струи, колодцы-фонтаны резко опали. Организованный ими ливень тоже стих, так что наступившая на месте ада из огня и воды тишина странно оглушила погорельцев. Или утопленцев, что вернее.
В этой тишине странная фигура, стоявшая в самом центре пламени, как-то излишне громко, но невнятно что-то пробормотала – словно пробулькала – и исчезла.

- Что водой принесло... водой... – бульк, - ...унесет.
С трудом сообщила Дангина, чувствуя что голова отделяется от тела со скоростью десяти лиг в час и несется в течении соседней реки к Кристаллмиру. То есть это несется ее сознание, разумное, и одуревшее вследствие этой разумности от тонн прокаченной вокруг воды, однако растянуть одну мысль на несколько мест как обычно не удается. И потому кажется что покидает не просто ниточка идеи, а сразу вся голова.
А она, вообще-то, еще тут нужна.
Выполнив долг, чтобы Утеха в будущем не стала болотом, а жители шизофрениками (впрочем, могут и стать. Им обычные наговоры не закон, хотя и указ), элементаль неосознанно шагнула туда, куда вел инстинкт. И немедленно свалилась в уже знакомый колодец. Использованный ранее как переход.
Другое дело, что сейчас на дне сруба плескалось примерно воробью по колено, так что последнее усилие окончательно дуреющего разума булькнуло Дангине, что надо куда-то переправляться. А так как переплавляться элементаль умела только в мокрые места (с запасом воды на плотность ее тела, и желательно близкие), из колодца нашелся только один путь. Следом за удравшей вперед головой – на дно Кристаллмира.
Распугав придонных рыбешек, и абсолютно не осознав этот факт, Дангина раскинула руки, почему-то после перехода обзаведшиеся какими-то льдистыми перепонками, позволила волнам слиться с волосами (или волосам с волнами...) и отпустила разум погулять. Куда подальше. Раньше, чем через сутки возвращаться из беспамятной подзарядки элементаль не собиралась, а за отсутствием сознания беспокоится не могла. Подсознание же у бессмертной то ли отсутствовало, то ли не считалось с придурями смертных вроде товариществ и совести.
В общем, закончив свою битву, чужой стихия не интересовалась.

Дракон? Дракон?! ДРАКОН!!!!
Лейтенант Лайн на своем веку повидал многое - от генералов, до могущественных магов - но вот драконов еще не приходилось. И надо сказать - оно было бы к лучшему вообще их не видеть. И дракон судя по всему отнюдь не дружественный - те, судя по рапортам обычно докладывались местному командованию, чтобы получать казенный харч.
Итак - мало каменного исполина - еще и это! Но лейтенант пережил как-то недовольство маршала Джеяна - за что был разжалован и отправлен в Утеху, но ведь остался жив. В голове зрел гениальный - на взгляд Лайна - план, а именно - что известно о драконах - они сильны, опасны, смертоносны, по уши наделены магией, и почти неуязвимы. Почти! Легенды о убийцах драконов сохранились в веках. Хума - герой Войны с Такхизис, сразивший саму Темную Богиню, Кэз, Лорана, Золотая Луна - эти легенды не забывались, ибо в них было нечто, близкое и светлым и темным - а именно - человек способен одолеть чудовище, сам, своими силами. А после пришествия Мелькора добавились и другие - Турин, Берд, но более всего помнил Лайн историю о человеке, спасшем Торбардин от черного дракона - один выстрел оборвал жизнь древнего чудовища, решив судьбу и беженцев из Пакс Таракса, и того, кто воссядет на трон Торбардина.
Быть может скоро так же будут говорить и о нем - Лайне Убийце Дракона! А шанс был - и шанс немалый, пока тварь еще в здании, еще не стряхнула с себя оковы обломков Приюта. И он отдал приказ - десятки лучников, что окружали таверню, сидя в ветвях древних валлинов, и должные прикрывать отходы от здания, простреливающие землю услышали короткий звук его рога - и, что еще лучше - увидели свою цель - которую трудно было не заметить.
Змеиная голова, покрытая крепкой чешуей проломила крышу, вырываясь на свободу, расправились кожистые крылья, готовые поднять черного дракона в небеса - и тотчас же запели тетивы луков.
О нет, лучники Мелькора не раз уже слышали о крепчайшей броне драконов, и потому даже не стремились поразить тело - они били в крылья, дабы разодрать их, превратить в изорванные тряпки, не способные исполнять свою функцию. Дракон не взлетит, по крайней мере - не этот, и не сейчас. Поскольку даже самые неопытные лучники стреляли достаточно быстро - ящера накрыл насоящий стальной дождь - ну и конечно среди стрелков нашлись те умельцы, что решили попробовать стрелять в глаза дракону - бить на поражение.
Генерал Лайн - Убийца Дракона.. Звучит!

Продолжая грязно ругаться на предмет летающей пернатой чумы, Раф достал из нагрудного кармана запасную тетиву - надо сказать - она была не чета утраченной - просто добротно сделанная вещица, в меру тугая, в меру певучая, и принялся прилаживать ее к луку. И поклялся что если этот пернатый монстр еще хоть на сто шагов приблизиться к его луку - то станет похож на подушечку для иголок.
Скрипнув зубами, лучник полюбовался на результаты своего труда - ладно, не фонтан, но стрелять будет исправно - итак ядовитая или бронебойная, вот в чем вопрос? И второй вопрос - кому же ее послать?
Раф надежно укрылся за опавшими балками, и решил немного переждать, от его стрел все равно никто еще далеко не уходил.


Тайпо было хорошо - тепло, кровь взыграла в венах, так, словно он вновь стал мальчишкой шестнадцати лет - полным сил и амбиций, похмелье как рукой сняло - спирт выпарился из крови, и маг жаждал действовать, хотя не слишком хорошо понимал как - начальство о нем забыло. А вот странная парочка, что приближалась со стороны разрушенной уже гостиницы (эх, не испить там больше пива) похоже была из разряда - особо опасных: девица с луком и маг в черном - коллега? Нет, скорее враг!
"Нас в бой пошлет Великий Мелькор, и светлым силам нас не одолеть!" - Звучала в ушах песенка двадцатилетней давности, песня его юности (не Мелькора, а Тайпо, конечно).
Пользуясь тем, что он их видел, а вот они вместо него угол дома, Тайпо начал создавать очередное заклинание, протенькое - сложнее фаербола он все одно ничего не знал.
Кровь бурлила, ударяя в голову, требуя выплеска наружу, и он готов был дать ей выплеснуться, волной! Тайпо использовал старое, изученное еще в пору школярства, но весьма действенное заклинание Прочной Нити Квахара (по имени создателя) - не смертельное, не губительное, но при этом одно из тех, от которых почти нет возможности защититься. Десять тончайших (но при этом прочнейших) нитей слетели с пальцев разгоряченного мага, в сторону парочки эльфов - цель была проста - связать по рукам и ногам хотя бы одного (или одну).

Найл оправился от падения с лестницы, чувствуя несколько ушибов - но ничего серьезного, упал на мягкое - тело одного из ополченцев. Тому бедолаге повезло меньше - переломов уйма, хорошо хоть не шеи.
Итак - сержант Марик на месте, и еще трое, двое же трусливо бежали, едва увидев дракона. Ха, и чего испугались - простая стрела стократ опаснее. Кстати о стрелах... и стервах - эльфийка и ее черный товарищ, ественно маг похоже тоже выбрались из - под завал, причем весьма оперативно.
- Сержант, эти эльфы должны быть остановлены любой ценой, - коротко бросил он, рассекая воздух клинками - главное - гибкость рук не утрачена, а значит он сможет как и прежде разрубать стрелы в полете. - За мной!
Пятерка воинов бросились наперерез эльфе и Даламару.

- Оставь! Исчезни! НЕТ!
- Боль, изыди прочь! Мелькор, да благословит тебя! Рассудок, да проясниться. - Жрица подила руками по пересеченному морщинами лбу мага, возвращая ему трезвость ума, и вот безумный блеск в глазах исчез. Фиск тяжело вздохнул, пытаясь понять что он и зачем делает:
- Битва... - прохрипел он.
- Враги сильны, маг, - ответствовала жрица - лечение порядком выматало ее, и теперь ей требовалось немало времени чтобы суметь хотя бы произнести новую молитву. - Бартек и Карахар мертвы, солдаты разбиты воплощением Камня.
- Воплощение... - произнес Фиск. - Камень. Твердь. Земля. Он? Но ведь воплощались лишь женщины.
Опальный маг поднялся на ноги - нет, его сил хватит сейчас самое большее на одно заклинание, и его надо приберечь. Твердь. Воплощение. Если легенды правы - их бой уже проигран.
- Его имя - Тарим, - прошептала жрица. Знание Бартека не умерло вместе с ним, но часть перешла послушникам, дабы они несли Слово народу.
- Тарим... - Фиск, пошатываясь направился к выходу, осторожно пригнувшись, и увидел Воплощение вблизи дома, окруженное остатками людей коменданта, и подступающими черноплащниками - двадцать четыре всего против воплощения это ничтожно мало.
- Тарим! Выслушай меня, прошу!
Глас вопиющего в пустыне, но для неуязвимого элементаля быть может беседа станет более приятна, нежели битва. А Фиск только и мог, что прикрываясь дверью от возможных стрел - вести разговор.

Элтанас чертовски устал от этой казалось бы бесконечной бойни... Рука ныла, плечо онемело. Меч пришлось засунуть в ножны и сражаться как прежде, подобранной булавой. Усталость доканывала эльфа, но нет - он ещё кое-что мог сделать. Он не слышал молитв жреца Мелькора... Хотя какого жреца - это был просто послушник, может и твёрдый в вере, но совсем неопытный. Но нет - нельзя недооценивать своего противника, никогда нельзя! Последняя молитва! Последнее, что ему оставалось сделать - жестокое и очень мощное средство против зла. И он наконец решился.
Касание амулета для этой молитвы нужно было не обязательно совершать ладонью - и он легонько дотронулся до него кончиком рукояти булавы, на ходу шепча слова "слепящего гнева". Они почти не отличались по смыслу от "благовеста подня", но эффект был куда страшнее - и произносить их следовало всегда подряд: второе только тогда, когда первое не помогло. На плечо сел Мечеклюв, усталый и израненны, как и его хозяин... Последние слова...
Элтанас размашисто провёл булавой в воздухе, описав правильный круг. Тут же светящаяся сфера вокруг него взорвалась множенством ослепительно белых лучей. Они разлетались во все стороны, чувствуя врагов того, кто создал их, чувствуя его боль и мольбу о помощи... Они попадали в лица слугам Мелькора... точно в глаза, но уже не слепили их. Они выжигали глаза врагам, нещадно и жестоко... оставляя кому белые невидящие бельма, кому пустые глазницы...
Сил на молитвы больше не было. Элтанас что было сил бросился в сторону, чуть не спотыкаясь на ходу - голова раскалывалась от усталости, боль в руке уже отдавалась по всему телу. Сейчас надо найти укрытие. Чуть отдохнуть... И потом снова в бой... Нет, он не отступит так просто. По крайней мере, без выгоды для отряда...

Воины падали на земь, зажимая ладонями пустые глазницы, слезы - слезы дождем катились бы из их глаз, но глаза были выжжены безжалостным жрецом.Те трое, что наступали на него - лишились зрения в единый миг, ибо почти вся сила слепящей сферы обернулась против них, и теперь они, бросив оружие уже не были воинами - а лишь беспомощными людьми.
Херварта прикрыл щитом ближний дружинник, за что поплатился сам, когда слепящий осколок поразил его правый глаз. Те из воинов сержанта Дарта, что подобрались слишком близхко к сфере так же ощутили на себе весь гнев светлой богини - ожоги растекались по лицам, разили как глаза, так все лицо. Благо - взрыв был отнюдь не направленным, и чем дальше находился человек от сферы, тем больше шансов у него было остаться зрячим - но по меньшей мере еще пятеро солдат вышли из боя, с тяжелыми повреждениями, а иные так и застыли, остолбенев от суеверного ужаса, хотя подобный страх очень быстро сменился яростью и жаждой мести.
Кохейр был ближе других, и осколки вонзились в его зрачки, порождая боль и злость. Отбросив бесполезную булаву, он зажал пораженные глаза, астральным взором все еще видя врага, убегающего прочь. Послушник знал, что за муки бог воздаст ему с торицей - и слепота для жреца отнюдь не означает гибель. Он помнил легенду о Крисании, что ослепнув стала верховной жрицей, быть может и его ожидает та же судьба? Жаль лишь, что сражаться с врагом Кохейр уже не сможет...

Зато мог Дорн - эти осколки разили лишь тех, кто смотрел на сферу, а разведчик в тот момент обернулся на звук разрушаемой таверни, как и многие другие воины Мелькора - и это спасло его от слепоты.
Увидев убегающего жреца, Дорн оттолкнулся от земли, совершая прыжок с места, и сорвал с талии кнут, облегавший его, словно пояс. До битвы в утехе у него были парные кнуты, но вот один из них порвал проклятый великан, зато второй был еще весьма годным к службе.
Далеко ли может убежать раненый и усталый жрец от сильногО, тренированного воина? Может и далеко, но вот от кнута ты не денешься эльф! Рассекая воздух змея настигала врага, но нет - она обовьеться не вкруг шеи, и не заскользит, опутывая его ноги - нет .он сожмет стальными тисками руку, отдергивая эльфа назад, и продолжая выворачивать конечность до сладкого хруста.
А с противоположной стороны за жрецом спешил лейтенант Сивард, единственный из офицеров Утехи, прошедший подготовку на границе.

Скорость, скорость...
Метнувшись вперед, вильни вправо, а потом сделай обманную петлю в сторону с легким прыжком - сгруппируйся, перекатись, ударь, а потом вновь упади в сторону, поворачиваясь на ходу и задевая следующего.
Тарим танцевал посреди битвы, неожиданным ударами гвоздя врагов со всех сторон. От его рук пал уже хорошо если второй десяток черных воинов, и многим, должно быть, уже начало казаться, что Твердь убить невозможно, каждое же касание его ладони калечило и оглушало, как взмах кузнечного молота...
Правда, когда каменная кожа обнажила кожу человеческую, и несколько стрел воткнулись в плоть, иллюзия неуязвимости достаточно быстро раскрылась. Впрочем, острые палки особо сильных ран не оставили - ломая на ходу древки и вынимая их из плоти, Тарим даже не морщился. Возможно, тому причиной была ускоренная регенерация Воплощения, способность заращивать раны и восстанавливать повреждения, которой столь славятся тролли.
Тролли были сущими детьми перед Онодримами (новое слово легко скользнуло в сознании и исчезло, так и не оставив ни следа, ни догадки), а в Твердь воплотилась квинтэссенция Земли, моря и реки тех ручьев, что питали корни Долгоживущих.

Но вот когда стальная петля захлестнула его горло и сошлась неразрываемым канатом, сплетенным магией - спасовал даже он. Хотя возможно, элементал и смог бы разорвать зачарованную веревку, но после некоторых попыток...
...Которых ему не понадобилось. Кем бы ни был маг, наложивший заклятье, он по неопытности или просто в горячке боя забыл сковать прут, к которому кнут был привязан. Его Тарим и выдрал из стены, перехватив рукой веревку и хорошенько дернув.
Оказалось, что противники вокруг вдруг растеряли свой боевой пыл - они то падали, скользя на мокрой мостовой, то яростно терли глаза, шатаясь вслепую, то оставаясь вконец без глаз... Воистину великое могущество Света - один-единственный жрец уложил толпу бойцов, не меньшую чем сам Тарим, и притом почти не обнажая оружия!
Хотя один отчаяный вояка все же решил попытать счастья, и метнулся к Элтанасу, взмахивая кнутом - Тарим успел это углядеть, поднимая с брусчатки чей-то длинный гвардейский щит и короткую булаву какого-то дружинника.

Вот ему-то Твердь и от души отхватил булавой по хребту, одновременно укрываясь за щитом от новых лучников. Воина звали Дорном. Звали?

Хотя у стрелков были и другие проблемы. Тарим ненадолго даже остановился, любуясь безумно прекрасным змеем, что парил над обломками таверны, купаясь в потоках ветра и искря чешуей. И потом - наблюдая за стальной метлой, гвоздящей по крыльям, грозящей изорвать их в клочья, превратить великого дракона в жалкий смердящий труп... Кем же нужно быть, чтобы с охотой пойти на такое? Ха-амм!

Херварт и последний из его дружинников, еще способный сражаться стояли вдвоем против вооружившегося их же оружием элементаля - и надо сказать - мужества и стойкости им было не занимать, в отличии от солдат сержанта Дарта, что в большинстве своем рассыпались стараясь обойти жреца - что же - десяток воинов, пусть и разрозненных могли пожалуй расправиться с этим иноверцем, а вот у коменданта не было никакого желания сражаться с исполином, тем более когда погибли жрецы, а главный разведчик, этот Эссен просто исчез, так словно его и не было. Трус проклятый!

Дорну несказанно повезло, что удар булав приелся как раз в тот момент, когда он сделал выброс хлыста, и плечо пошло вслед за кожанной змеей, разворачивая тело - позвоночник уцелел - тяжелый шар обрушился на плечо той руки, что сжимала меч, дробя кости. Главное не сбит удар хлыста - главное он достигнет цели, пусть теперь вторяя рука и висит плетью, а само тело уже через мгновение распластаеться на мостовой, скованное нестерпимой болью.
Сивард покончит со жрецом и без его помощи.

Проклятье! Неужели стихии слепы? Что это он? Что за мысли рояться в его разуме. О Мелькор, спаси и сохрани... Мелькор? Мелькор, но почему он вдруг взмолился, когда всегда надеялся только на свои силы.
Неужели - проклятая жрица - она не просто вылечила его, она передала ему ту часть сознания Бартека, что погибший жрец передал ей, но юная послушница была не в силах удержать в себе столь великий разум проповедника и мыслителя.
Мелькор, да ниспошлешь ты благодать великую.
Последнее заклятие он потратил на тривиальную защиту от стрел и прочих метательных предметов - благо много времени оно не занимало - и теперь Красный Маг стал не более чем хилым мужчиной, разменявшим четвертый десяток лет - слабым, почти беспоможщным, но тем не менее он сошел с порога, дома, в котором скрывался, вскинув руки и демонстрируя что в них нет оружия - он направлялся прямо на Тарима, плечом оттолкнув невольно отступавшего Херварта. Взгляд мага искал глаз элементаля - он видел лишь эту цель.
- Тарим! Прошу услышь меня! - благо битва утихла, и его голос можно было услышать. - Останови бой, иначе хаос захлестнет этот мир по твоей вине...
Знания Бартека пригодились, очень пригодились, особенно то, что он узнал вступив в ментальную связь с элементалем. Но как теперь убедить сражающегося великана, что он выбрал не ту сторону в бою, что он - воплощение нерушимого порядка, сражаеться против порядка... способствует хаосу, а отнюдь не балансу.

"Элтанас... услышь меня..."
Странный голос разорвал пелену боли, сковавшую Элтанаса в тот миг, когда хлыст коснулся его... Знакомый, неясный и непонятный, но близкий... словно голос сына... или дочери... непонятного пола, непонятное существо...
"Элтанас... ты не узнаёшь меня... я открою тебе... ты - тот, кто создал меня... частью вернул, частью сотворил... я служу тебе...
- Кто ты?
- Я на тебе... я облегаю твои одеяния... я защищаю тебя от стрел и мечей... я с тобой... я служу тебе и храню тебя...
- Ты?!?!
- Я... Вглядись в меня... вглядись в любую мою чешуйку, в каждый сгиб... в каждый кусочек металла и кожи... и узнай меня... пойми и признай меня... меня...
- Как такое возможно?!
- Ты молил Сфайрата... помочь тебе... он... услышал тебя..."
Голос становился вкрадчивым, тонким и ласковым, как шёпот любимой... он проникал в душу, подобно тонкому эфиру, и опутывал её миллионами прочнейших нитей... И шептал, шептал, шептал:
"Во мне сокрыта великая сила... я дам её тебе... я наделю тебя могуществом... небывалым могуществом... ты сможешь убить любого... даже Воплощение... даже дракона...
- Но зачем это мне? Я не убийца!
- Ложь... не лги самому себе... ты только что ослепил множество людей... ты беспощадно рубил и колол, ломал кости и разбивал черепа... я знаю твоё сердце... оно жаждет крови... жаждет власти...
- Нет... ты обманываешь меня! Я не таков!
- Ты сам обманываешь себя... раскрой свою силу... раскрой свою истинную суть..."

Руки Элтанаса - обе разом - затрещали так, словно ломались разом обе... В миг доспехи на руках почернели, огрубили и начали расти... проращивая огромные когти на пальцах... огромные шипы на запястьях и локтях... словно ни единой раны и не получали они, словно одна из них и не была вывихнута... Резко развернувшись, он нанёс огромной силы удар прямо перед лицом подоспевшего офицера Мелькора, на миг заставив того опешить. Мига оказалос достаточно - ужасная рука-клешня, охарённая тёмно-багровым сиянием, слмкнулась на шее воина и отрвала его от земли...
"Давай! Он - твой враг! Он должен умереть! Ты убиваешь во имя Света - так бей же! без жалости, без пощады, без скорби!
- Нет... я не жажду крови...
- Ты только что убивал! Убивал, не жалея!
- Нет... это неправда! Ты лжёшь мне, кем бы ты ни был! Кто бы не одухотворил тебя - то был не Сфайрат! Он не мог наделить тебя такой жаждой крови!"
Элтанас пришёл в себя... его ужасные клешни сжимали шею врага... но с внутренней стороны шипов не было... он словно чувствовал каждую частичку этих лап, они были продолжением его настоящих рук... И огромным усилием, чувствуя, как его левая рука слоно снова переживает боль, причинённую вывихом... ощущая, как до крови лопается кожа на правой... Элтанас разжал руки, выпуская бесчувственное, но живое тело.
- Я не убийца, - процедил эльф сквозь зубы. - Сегодня я убил многих... но... я убиваю... толкьо когда... нельзя иначе...
Он вспомнил, как ударил по разуму послушников... один из который был убит его мечом... а второй лишился зрения из-за него... Он вспомнил о старике Карахаре, душа которого сейчас была навеки заперта в астральных планах... вспомнил обо всех, кго сегодня ранил, искалечил, убил... И на глаза его навернялись слёзы... Не кровавые слёзы напряжения и боли - по щекам эльфа бежали слёзы горечи... оттого, что он, пытаясь сохранить жизнь, вынужден был отнимать её...
- Простите... - тихо прошептал Элтанас. - Простите, воины... прости и ты, старый жрец... Где бы ты ни был, прости... Я знаю,ч то отниму ещё не одну жизнь... я прошу у вас прощения и кланяюсь вашей отваге и вере... но наши пути различны... Я не питал вражды к вам, но вы встали на сторону зла... и у меня не было выбора. Ведь предать - стократ хуже, чем убить...
И тут до него долетели слова, направленные к Тариму.
Руки его снова стали сами собой. Нагнувшись, он подобрал булаву и повесил её на пояс. Меч всё ещё покоилсяу него на спине, а на плече сидел усталый Мечеклюв, не произнося ни звука. Элтанас подошёл к Тариму и тихо произнёс:
- Ты волен верить или не верить мне, Тарим, Воплощение праматери-земли.... Вся жизнь проистекает от земли. Когда Реоркс творил народы, он ковал их - как куют ныне металлы, что родит и хранит в себе лишь Земля. Земля дарует нам жизнь, из неё мы родимся, и в неё мы уходим. Тот, что зовёт себя Мелькором - тот, кому они служат - пришёл сюда и начал отнимать жизни из жажды власти. Он жаждал подчинить себе всё, и не считался с жизнью, что родится от Земли. Прошу услышь меня и поверь мне. Он - зло. Он - враг. Я слышал и видел это... - тут в голову ему пришло давным-давно слышанное имя. - Ориен знала это. Это всё, о чём я прошу.

К счастью Мирэ, стрелы, попадавшие в нее, были без яда. Однако они были стрелами. Ломание своим телом потолка бесследно не проходит, да и амулет только восстановил силы. Собственно, только благодаря ему она сумела сделать то, что сделала. Попав под стальной дождь, она не потеряла головы и прикрыла веки, решив открыть их, когда поднимется повыше. Слепая ярость губит. Поэтому ни одной особенно удачливой стрелы не нашлось, три-четыре лишь нанесли векам и морде чувствительные царапины. Плевок кислоты в ответ заставила нескольких лучников забыть обо всем, кроме страшной боли.
Драконица окончательно развалила крышу и точком взлетела, но... изодранные стрелами крылья держали плохо. По наклонной она полулетела-полупадала в сторону от битвы. Лишь чудом стрелы не задели Вианду, но одна из них попала в лапу дракона и когти разжались... Серебряная бы разбилась, но ее бесчувственное тело упало в развилку между двумя ветвями валлинов и осталось висеть. Это было совсем рядом с потушенными Дангиной домами.

Даламар остановился. причин было сразу несколько. Во-первых. исчезла светящаяся сфера и все стало отчетливо видно, во вторых, надо было грозило сразу три опасности. К нему бежали вражеские воины, в него полетела паутина, а Элтанас примени страшное заклятие... Разумеется, будь темный эльф ближе и не будь магом, он тоже пополнил бы ряды незрячих, но он успел среагировать. Времени творить сразу две защиты не было, и ученик Рейстлина просто рухнул на землю, под ноге тессе, сбивая и ее и прижимая рукой к земле. Страшный свет прошел над ним, как и паутина. последняя попыталась вернуться и зацепиться, но черный маг плеснул из небьющегося пузырька раствором рыбьей чешуи и слизи улиток и произнес слова:
- Арахнер эшшшще ведеити...
Паутина скользнула по Даламару и Тессе, не прилипнув к ним - маг и девушка стали более скользкими, чем лед. Воины, бежавшие к ним, тоже утратили устойчивость - заклятье распространилось кругом.

Собственных сил у Элтанаса уже почти не оставалось, ни физических, ни моральных. Рука не действовала, раны болели и тьма поднималась в душе, только она и придавала сил... сжигая внутренние резервы организма. Через какое-то время он просто рухнет... Тем более что приходилось бороться с чуждой сущностью в себе.
Правда, и Дорну было немногим лучше - сил он потратил меньше, но рука элементаля была очень тяжела.
- Нет, нас убьют не чужие, так свои, - шепнул маг сильванестийке, не давая ей времени ни опомниться, ни возмутиться такой подножкой. - Отступим отсюда и будем ждать в лесу!

Ха-ха! Вот так вот!
И сраженный дракон, расчертил небеса
Не поможет ни пламя, ни когти...

Лайн был искренне рад тому, как его лучники подбили дракона. Теперь в рубище нищего меньше дыр, чем в черных крыльях - но вот вопрос - а что делать когда чудище упадет на землю - кто его добивать будет? Или может само разобьеться? Дай-то Мелькор.
Лучники были готовы - похоже они и о битве внизу позабыли, увлеченные стрельбой по такой крупной мишени.

Полет дракона зрелище не для слабонервных - даже такой кратковременный - и люди, испуганные пожаром, теперь впали едва не в панику, не все конечно - но запад города представлял из себя котел страстей.
Девушка наверное повисла бы в ветвях надолго, если бы только по счастливой случайности рядом не было нескольких добропорядочных горожан, которые поспешили снять ее с этого самого дерева - парочка парней забрались по стволу и аккуратно спустили ее вниз. Какая-то сердобольная старушка ахнула, при виде резаной раны на боку сереброволосой, дедок прошептал:
- Проклятущие эльфы...
А кто-то из уважаемых граждан, правда лишившийся всего в результате пожара, предложил отнести ее в ближайшую таверню, и там привести в чувство, что они и сделали, окружив несчастную плотным кольцом - похоже собственное горе сделало их более отзывчивыми на беды других.
Ближайшим кабаком был "Бараний Бок Дайрина", где седоусый трактирщик приказал уложить ее на стол, и плеснул холодной воды на лицо. Он надеялся, что красивая девушка, бесспорно пострадавшая от рук мятежников придет в себя.

Литас спокойно доедал порцию жареной курицы, совершенно не обращая внимания на происходящее за окном - битва удел Клыка, а свою работу он выполнил, когда в таверню внесли среброволосую девицу, пострадавшую при пожаре.
При пожаре ли?
Нет, она была одной из врагов, это разведчик прекрасно знал - не даром же вызнавал сведения о всем отряде Квалинести. Поднявшись, он слегка покачиваясь, словно пьяный - хотя не принял ни капли, просочился между горожанами к столу, дабы не пропустить того момента, когда она очнеться - о нет, убивать ее он не собирался, он хотел лишь поговорить.


Тайпо прислонился к стене - похоже усталость начинала сказываться, скатившись, он сел на корточки, засыпая - заклятия отнимали слишком много сил. И он уснул, чтобы уже не проснуться - бедное сердце темного мага не выдержало нагрузки (или измены супруги).


А что же делал Клык в то время, как гибли черноплащники? Отважный и хитроумный разведчик понял, что дело пахнет жареным когда возник жрец, и уверенность его окрепла, с появлением исполина, а потому Эссен попросту бросился наутек, петляя от тени к тени, между домами, он поспешил в сторону от битвы, от таверни, огибая открытые пространства, пока не затаился в одном из дальних трактиров, где обнаружил троих воинов, не пришедших на общий сбор, но вместо разноса, просто присоединился к ним, в качестве событыльника - а выпить было из-за чего - похоже весь его план рушился напрочь. И он знал кого в этом обвинить, когда появиться Иллас - Херварта!

Найл и его воины по счастливой случайности не пострадали от слепящего заклятия - если не считать молодого солдатика, потерявшего сознание, при виде дракона. Итак их осталось четверо, но вот равновесие могли удержать в скользящей жиже только разведчик и сержант Марик, а черноплащники приближались к эльфе и магу коротенькими шажками.
А ведь у них еще есть шанс бежать, подумал Найл, неплохой шанс, если не станут ввязываться в битву. Другое дело - если станут, то их просто порубят приближающиеся подкрепления - все же даже лишившись полусотни бойцов - численный перевес был на стороне воинов Мелькоровых.

Маг взмахнул рукой, приказывая оставшимся воинам не подходить ближе, что те с удовольствием исполнили - вид перевоплотившегося эльфа, и сила великана внушали как минимум трепет.
- Тарим, воплощение Тверди, - это был уже не Фиск, это Бартек говорил его устами, и тело мага служило лишь орудием для духа великого жреца. - Разве враг земле тот, кто возделывает ее с любовью хозяина, но не временщика? Разве пахарь, забравший землю у леса, дабы создать поле и засеять его пшеницей - наносит ей вред? Разве пастух, пригнавший на поле овец убивает землю? Нет, земля бесконечно щедра и мудра, и одаривает и пахаря, и пастуха всем, что нужно им для жизни. Так и Мелькор - он пришел в эпоху хаоса, когда старые боги отвернули свой лик от созданной ими земли, когда они бежали, оставив ее на растерзание Хаосу - Мелькор принес с собой Порядок... и Мир. Ведь лишь в единении, мир будет полным, завершенным и совершенным - и Мелькор обьединил его, он стер старые границы, принес процветание городам и народам. Так почему же его называют Черной Смертью? Нет больше войн от Нераки до Сильванести, от Соламнии до Тарсиса. Земля не пылает пожарами, и сотни солдатских сапог не топчат заливные луга - расцветают ремесла и торговля, люди сближаются благодаря тому, что ныне Кринн един! Но Хаос гнездится в самом сердце Ансалона - это Квалинести, их воины нападают на города и убивают странствующих торговцев, окропляя почву невинной кровью - они называют это войной за свободу, но какая цена будет у этой свободы? Вновь прольються реки крови, что окрасят землю в алый цвет! Порядок смениться Хаосом, и Закон Писанный - Законом Меча! Так кто же несет смерть и зло, о воплощение Земли - Мелькор, или мятежники?

Он двигался с целеустремленностью оползня - вот булава ломает руку, вот Дорна сносит вниз мощным ударом, а вот уже ступни Воплощения вдавливают тело в мостовую, щелчками ломаются ребра, в глазах воина темнеет... Нескоро он сможет участвовать в походах, да и дышать с трудом научится - сплевывая кровью. Но Дорн остался жив, кем бы он ни был, военачальником или простым бойцом - Твердь не желал никого убивать зря.
Но если человек по своей воле встает под падающий камень, то виноват будет только он сам.
Тарим не мучался сомнениями относительно его дела и долга. Все было давно ясно, эоны лет назад, пока творилась Земля, росли горы, рождались болота и равнины, появлялись леса, ветрами старели тысячевековые кряжи. И слова человека, впрочем, как и Элтанаса, он пропустил мимо ушей - летите, лживые мысли-образы-звуки-чувства, мимо Тверди и растайте в дымке горизонта, где вас подхватит Ветер: это его вотчина. Говори, человек, стоящий на пути лавины - бросай гневные и убедительные слова, стараясь убедить горы, что прав ты, а не они!
Надейся на чудо, смертный человек... И молись своим богам, иначе одним дыханием Горных Дорог тебя сметет, и угаснет тлеющий уголек перед временем Сотворенного Мира.

"...Еще не выкован был топор,
И сна не знали вершины гор,
И спали тени в глухой руде,
Еще не знали зла нигде,
И безмятежными были дни,
Когда по свету брели Они..."

Твердь многое мог рассказать старому мертвому жрецу - и магу. Поведать о том, что тьма не знает пощады, что люди могут заботиться о полях и лесах, но черные тени Падшего когда-нибудь поглотят все прекрасное в мире, что отчаяние и гнев Моргота сотрут с лика Земли саму суть жизни, что ложь окружает его солдат со всех сторон, и не Власть человека, пусть даже могущественно стоит за ними - а...
"...Тьма, крадущаяся на границе - круга света, наших мыслей и поступков, снов и желаний – шепчущая:

- Я вечна."

Он мог многое рассказать.
Мог.
Проклятье неверным словам, что искажают истину!
И он не останавливался, видя в отдалении Тесеренну и Даламара.

- Бежим! - гулким басом прогремел Твердь, обозначая Элтанасу направления отступления. Нашел время жрец Света для проповедей... Тарим бежал странным образом - полубоком, закрывшись щитом почти полностью, не забыв о голове и груди - только ноги торчали снизу, и те постоянно мелькали в темпе бега.
Сейчас бы обрушили на площадь огненный дождь, или застлали завесой мглы, что можно было уйти спокойно... Гумм, а где же Дангина и еще две девы?