Четвертый, когда за дверью послышались шаги, сменившиеся звяканьем открывающегося замка, оперся спиной о стену. Назгул, не назгул - а синяки уже почти прошли и смотреть он мог уже обоими глазами, что он и сделал, принявшись сосредоточенно изучать микроскопическую трещинку на противоположной стене. Вот только ментальная глухота и слепота попрежнему его нервировали. Была и еще одна вещь, волновавшая Сэйма, но он искренне надеялся, что - обойдется...
Дверь открылась. И хотя Четвертый не оценивал посетителей, что к нему заглянул политик высокого ранга, Сэймур догадался по голосу.
- И вам доброго.- Кивнул назгул трещинке... очень уж увлекательный образчик деформации скальной конструкции попался на глаза.

Умбар, королевский лагерь
– Что?
Гонец, посланный Лараниром, сделал почти невозможное; загнав коня, вымотав до предела самого себя, он все же прибыл к королю за совсем небольшое время. И рассказал все – и порученное генералом, и то, чему сам был свидетелем.
– Невозможно, – прошептал Беоргиль. – Проклятье, это невозможно!
– Помните, что за весть мы недавно получили? – остро глянул на него Арандир. Повернулся к гонцу. – Можешь быть свободен, воин. Отдыхай.
У солдата едва хватило сил на поклон; один из телохранителей короля помог ему выйти.
– Невозможно! – повторил маршал, обрушив кулак на стоявший в шатре стол. – Там был просто… документ. Пролежавший в тайнике все эти века. А тут – вернулись. Не ве-рю!
– Думаете, Лараниру почудилось? – мрачно ответил Арандир. – Сами его знаете…
Беоргиль знал. Генерал был личностью предельно практичной, и верил лишь тому, что видел сам. Так что его суждению можно было верить; если у крепости были не назгулы, то нечто очень на них похожее.
– Выступаем немедленно, – решил король. – Что бы там ни оказалось – назгулы или какое-то новое мордорское колдовство – посмотрим, как оно справится со всей армией. Пошлите гонца к Лараниру с известием.

Мория. Эрик и Анармакиль
– Разделить… кров? – медленно и несколько неуверенно повторил Анармакиль.
Странное предложение. Странное, как и весь этот разговор.
Считанные разы за всю историю эльфы входили в чертоги врага живыми; и обычно в таком случае кипел бой, будь то столкновение клинков или битва песен, как в случае с Финродом и Сауроном.
Анармакиль с трудом представлял подобное состязание с Эриком; назгул не был похож на склонного к пению человека.
Эльф не сомневался, что орки его не тронут – пока Эрик не разрешит. Или не натравит. Оба варианта были возможны…
Но если назгул действует совершенно не так, как обычно… стоит ответить тем же.
– Приму твое предложение, Седьмой из Девяти.

Рохан, Эдорас. Сэймур и Теорин
– Приношу извинения за не самый гостеприимный прием, однако ваши действия предоставили стражам возможность действовать так, как они привыкли поступать в подобных ситуациях.
Теорин отлично умел облекать в вежливую форму фразы, означавшие что-то вроде «сам напросился».
– Я – советник Теорин. Хотел бы узнать, кто вы и с какой целью прибыли в Эдорас. Рассказ вашей спутницы был несколько… расплывчат.

Рохан: Сэймур и Теорин

- Это было самым быстрым способом... увы, но времени осталось не так много, чтобы неделями ожидать приема. Идти напролом - глупо и бессмысленно. Пришлось вот так. Хорошая страна... с удовольствием бы подождал недельку. Вы.- Сэймур странно выделил обращение интонацией.- Заметили, что Рохан покидают волки? И, скажу сразу - не только Рохан.
Четвертый не сомневался, что Дроглор выполнил его просьбу - и неделю назад на всем Западе количество волчих стай заметно уменьшилось. Сэймур бы не удивился, если бы до нуля, но... вряд ли, скорее всего часть волков не послушала Древнего... и некоторые задержались с исходом на Восток.
Пока говорил, экс-назгул с некоторой неохотой отвлекся от изучения каменной кладки и легко, но без спешки повернулся к собеседнику, замер, дружелюбно разглядывая советника короля самой загадочной (на его взгляд) страны Запада, и чуть поклонился.
- Сэймур. Просто военный... из очень, очень далекого далека.- Четвертый еле заметно пожал плечами. И ответил на вопрос о целях пребывания.- Хотел узнать несколько вещей и сообщить несколько вещей. Да, патрули на границе меня, конечно, не видели и подорожной у меня нет. Надеюсь, здесь в отличие от Гондора это проблем не вызовет? Только не зовите меня бродягой.- Сэйм усмехнулся, с удивлением сообразив, что: "Нужно было разжиться документами, пока был в Южном Гондоре. Впрочем, пока незачем и даже в чем-то вредно..."- Настолько история не повторяется...

Умбар. Анкаладор.

По уже сложившейся традиции, дракон лежал во дворе крепости и, как казалось со стороны, дремал. Самое естественное занятие для рептилии после ночного налета. Но Анкаладор не спал: он думал. Впрочем, случайным наблюдателям узнать про то было неоткуда, а все неслучайные (читай: «назгулы») были заняты своим проблемами. Крылатый ящер думал над ситуацией – и она ему очень не нравилась. Сама идея прилета в Умбар нареканий не вызывала: в таких вещах промедление подобно смерти. Причем – не только фигурально, но и буквально. Но сейчас... дракон слегка пошевелился, устраиваясь поудобнее, и продолжил оборванную движением мысль: «Эта война грозит затянуться. Нам с Чародеем не удалось повторить успех в Рохане. Впрочем, я этого ждал: люди привыкли. Не ждал, что так скоро. Видимо, гондорцы, и впрямь, скоро разучатся удивляться, но это их проблемы, отнюдь не мои. А вот у нас – и у меня лично – сложностей тоже хватает. Нам надо искать завещание, и каждый день, проведенной в этой, с позволения сказать, «цитадели» дает фору нашим врагам. Или – соперникам? Не суть важно. К тому же, я никогда не любил вести позиционную войну…»
В этом месте Анкаладор озадаченно фыркнул, припоминая, и когда это он мог обрести подобную «нелюбовь». Ведь его опыт участия в битвах двуногих был более, чем ограничен.
«С кем поведешься, - недовольно подумал дракон, конечно, имея в виду Короля-Чародея. И вернулся к раздумьям: - Помощь из Мордора непозволительно задержалась. Такое чувство, что лидеры не торопятся… или у них непредвиденные осложнения. Надо бы предложить Первому слетать туда на разведку».
В последней идее не было ничего неосуществимого.

Мория.

Вопрос и ответ, предложение и согласие. Остро резанули слух титулы, но имен вместо них было бы мало. "Седьмой из Девяти" и "Перворожденный" – кто они есть, а Эрик и Анамаркиль – уже что-то смутное, кем бы могли быть... при большем везении. Но Эрику точно не везло.
Усмехнувшись своим мыслям, отчего на мгновение проглянувший странный лик – не назгульский, не того, кто несколько веков медленно распадался заживо, сгорая в Кольце от живого до призрака, - исчез как мираж, Кадш тем не менее без всякой хмурости проводил... гостя. Перестав расспрашивать, он о чем-то сосредоточенно думал, на ходу растирая многострадальные шрамы (и учитывая грядущие размышления, им должно было достаться еще больше), и продолжал упорно думать до самых ворот. Но, странное дело, даже серьезно озадаченный, шагающий возле эльфа воин не казался назгулом. Не добрым, не светлым, видевшим смерть и основательно изувеченным – но просто человеком.
У ворот однако маски слетели (они вернулись обратно?.. где тут маска, а где правда), и из прищурившихся глаз Эрик проглянула другая крайность. Светлая могла дружить с эльфом, а темная – была отцом, командиром и грозным богов для орков.
...А все что посередине никак не могло понять, кто же оно есть.

В одном из переходов бывший кольценосец остановился, и задумчивым жестом кивнул на галереи нижних ярусов, обрисованными в полумраке бесконечными цепочками и блуждающими огоньками факелов. "Черная Яма" походила на гигантский муравейник, где каждый урук-хай знал свое дело.
- Ты рассказал мне об Арде, - произнес он, - хотя я был человеком, страсти людей не знал. Но об орках могу сказать многое...
И долгая пауза. Будь вместо перворожденного в собеседниках Эрика человек, тот бы счел что он ждет ответа, но эльфы чувствовали больше. И Анамаркиль просто ждал.
А в памяти Эрика разворачивались века воин, свар, драк и выживания хваткого за жизнь народа, созданного далеко не волей пресветлых валар. Они успели побывать всеми – кочевниками, горцами, подземниками, оседлыми... Они жили сами, были ведомы, или вели, их учили или подчиняли. Из глубин прошлого Седьмой видел гордых ханов и чернь, полностью подчиненную волей Одного. В других картинах гордыми были все, в следующих – над каждым разумом простерлась тень Ока. Одни служили сами, другие боялись, были орки, уруки и многие из тех, что выходили... выводились?.. трудами и Одного, и некоторых из Девятки.
Общего у всех было только – они были единственные в Средиземье, кто так легко убивал (и так часто умирал). Смутно Эрик признавал, что, наверное, не эксплуатируй его лорд так этот народ... они могли бы стать совсем другими. Хороший отряд тот, где каждый готов умереть за другого, отдать победу последнему. Кем бы стала раса тех, кто умеет умирать?
- Говорят, их создали из эльфов, - хмыкнул он. – Но я не верю. Правда только родня умеет так страшно ненавидеть, но все равно не верю.
Теперь роли поменялись. На рассвете Эрик как зачарованный слушал, как видят мир эльфы, а сейчас перед Анамаркилем развернулась где-то грандиозная, где-то страшная, но одинаково живая и бурная история... извечных врагов.

Умбар. Ангмарец и дракон.
Совместно с Хигфом.

После разговора с Кхамулом Первый быстро сбежал во двор. Надо было поговорить с Анкаладором – как о ночных планах, так и о том, что было сказано между ним и Вторым. Как-то само собой вышло, что он стал доверять дракону больше, чем любому из встреченных собратьев... Если не всем им, вместе взятым.
Дракона как раз посетили сходные мысли, так что разговор должен был состояться - и состоялся.
- Привет, Анкаладор, - негромко сказал назгул, подходя к морде дракона. – Не спишь?
- Мне не до сна, - проговорила рептилия вслух, не поднимая прикрывших глаза век. И - продолжила в осанве: - По-моему, у нас есть проблемы.
- У всех есть проблемы, - мысленно согласился бывший назгул. – И у нас тоже. Я хотел обсудить план очередной ночной операции и еще кое-что. Впрочем, говори первый.
- Ты сам посуди, Чародей: мы их пугаем, мы их едим… ну, по крайней мере, я ем, - поправился Анкаладор. – А они стоят под стеной с достойным лучшего применения упорством. Какие тут выводы? Или гондорцы за минувшие века выродились в дурней вроде стада овец, или у них есть сюрпризы. На овец не похожи… в бою клыки у них волчьи.
Неподвижно стоявший рядом с драконом, воин в вороненой кольчуге тоже прикрыл глаза для большего сосредоточения.
- Я думал об этом. Объяснений может быть два. Первое – они готовят штурм или еще что-то решительное. Это вряд ли - от армии осталась едва ли половина, а тайных ходов, неизвестных нам, им не найти, а нашли бы – уже воспользовались. Второе – они чего-то ждут. Подкрепления или приказа.
- Хорошо бы слетать на разведку, и посмотреть, что там за стенами. Мы летели сюда по прямой, потому что спешили. Теперь причин к спешке нет: наше противостояние приняло характер обмена укусами из укреплений. Мне тут пришло в голову, что мы ничего не знаем о том, что лежит вне пределов прямой видимости от этой проклятой цитадели. Где резервы врага? И где наши, Валар их побери?

- Слетать-то можно, - с сомнением заметил Гвейнон. - А если вести, которых они ждут, придут без нас. Или хуже того – подкрепление? А Кхамул в одиночку может не отбить штурм. Возможно, стоит запастись терпением? Еще несколько ночей и от армии просто ничего не останется.
- Может статься, что, промедлив, мы многое потеряем, - нейтрально заметил дракон. - Хищник - тот, кто нападает. Упустив инициативу, мы можем стать дичью.
– Тебе мало уничтожения одной из гондорских армий? Уверен ли, что за три дня где-то в другом месте добьемся большего? К тому же... – помедлил, - я только что обсудил план на сегодняшнюю ночь с Кхамулом, и после этого разговора менее всего уместно было бы его менять.
- Это твоя война, человек. Но я бы подстраховался. Речь ведь идет не о другом месте, а просто о сборе нужных нам сведений. Самое разумное в данной ситуации было бы полетать кругами, с каждым витком удаляясь все дальше от логова… то есть – от крепости, - поправился Анкаладор. – Мы всегда делаем так, если ищем добычу. Но, боюсь, что подобные пируэты будут излишне нервировать наших «друзей», - дракон наконец-то открыл глаза, и неопределенно махнул головой: видимо, в сторону лагеря гондорцев. – Того и гляди, они и впрямь бросятся на приступ в избытке эмоций. Так что есть вариант два: просто лететь в какую-то сторону и достаточно далеко. Плюс в том, что вернемся быстрее. Остальное, понятно, пойдет в недостатки.
- У нас был со Вторым довольно напряженный разговор на тему отдачи приказов. Своим решением изменив сейчас план ночной операции, обговоренный с ним... – Первый покачал головой. - Согласие очень хрупкое. Скорее всего, его после этого будет не восстановить.

(c ДаркЛайт)

Продолжение совместки. Те же, там же.

- У вас, у людей, все очень запутанно, - пожаловался Анкаладор. – Когда встречаются двое равных по силе, обычно следует бой. Сомневаюсь, что два правителя – лучше, чем один. Тем более – два командира. Второй из назгулов показался мне существом очень разумным, но, если он не признал твоего первенства – выбора только два. Драться. Или – уйти. Хотя бы недалеко.
- Мне не разобрать, хочет ли он оспаривать власть, - «прозвучал» ответ. – Похоже, он сам этого не знает и не может понять, чего хочет. Только пытается разобраться. Не хочет подчиняться – и не собирается единолично командовать. Говорил о девяти государствах и о несогласии – и все же решился мне помочь. Это – главное. Помнишь, что мы говорили? Пока нужны все девять, и неважно, по какой причине они будут действовать вместе – важно, чтоб действовали. Потом разберемся. А пример драконов... Они не могут существовать вместе, как люди – в одиночку. Не подходит, - твердо. - Мне важна поддержка Кхамула.
- Тогда – давай спросим его мнение. Если он так разумен, как кажется, то проблем не возникнет. В конце концов, мы одинаково заинтересованы в этой победе. «Пусть и по разным причинам», - добавил про себя ящер.
- Хорошо, - кивнул Первый. - Только давай решим, куда мы собираемся лететь. К тому же, можно сделать это утром.
- Я бы предпочел не объявлять всем о нашем отсутствии, - покачал головою дракон. – Пусть думают, что мы в крепости и что-то задумали. Если лететь – то перед рассветом. А направление – к Мордору. Проведать союзников.
- Хорошо, - сдался Первый, которому тоже надоело сидеть в крепости. – Поговорим с Кхамулом и полетим сразу после ночной операции. Только надо бы вернуться за сутки... А то подкрепление подойдет именно тогда, когда нас не будет неровен час.
- Меня это устраивает, - сказала рептилия, снова сомкнув веки. - Как вариант - ты мог бы к тому же связаться с Девятым. Помниться, он собирался как раз в сторону Мордора. Не хотелось бы нового... недопонимания.

Рохан, Эдорас. Сэймур и Теорин
– У нас не Гондор, где действительно могут пройти недели, – с легкой иронией заметил советник. – Просителей король принимает достаточно быстро, особенно если причины веские.
Он чуть помолчал, обдумывая странный вопрос о волках. Да, об этом уже докладывали, причем с радостью – для табунщиков Рохана исчезновение волков было благословением Валар.
Упоминание о проходе мимо патрулей не стало для Теорина новостью; войско бы пограничные отряды не пропустили, но одиночка мог мимо них проскользнуть. Увы, совершенства нет нигде…
– А как вы встретились с Айрин? – задал совершенно не относившийся к предыдущей теме вопрос советник. – Ее отряд был послан в Ортханк. И оттуда вернулась только она; вы об этом что-нибудь знаете?
То, что рассказала сама девушка, Теорин предпочел пока придержать при себе.

Умбар. Ларанир
Несмотря на повторные визиты дракона, генералу уже не казалось, что все проиграно. За недолгое время он сумел взять себя в руки, заставить сосредоточиться на задаче и главное – заразить своей уверенностью подчиненных. Ларанир был уверен, что гонец доберется до короля, и вскоре здесь будет армия; или приказ отступать… Последнее гораздо хуже, но помогло бы не допустить никакой паники – королевский приказ об отступлении отнюдь не равен бегству от угрозы.
Но просто так сидеть и ждать было невозможно. Правда, и рассчитывать на какие-то активные действия было еще менее возможно; сейчас Лараниру наконец удалось полностью навести порядок и заверить солдат, что все далеко не так страшно. Немало помогло полученное в молодости образование; в памяти очень вовремя всплыли все те случаи, когда назгулы проигрывали, и их Ларанир распространил среди гондорцев.
Только все равно надо было занять людей делом. Каким-нибудь, неважно каким. Хотя нет, все же важно…
Кто-то из мыслителей сказал, что лучшее лекарство от страха – наступление. Нельзя сказать, что Ларанир с ним был не согласен, но предпочитал добавлять «спланированное наступление». Он прекрасно понимал, что сейчас они не знают о крепости почти ничего. Сколько там сейчас солдат, кто именно, насколько восстановили пострадавшие стены, насколько сыт и доволен окружающей жизнью дракон… наконец, есть ли еще в крепости назгулы?
Атаковать, не зная ничего из этого, было безумием. Поэтому Ларанир сделал единственно возможное – принялся за переработку планов, учитывая все происшедшее, а пока – приказал разведчикам отправиться и разузнать все, что только возможно о крепости. И генерал был уверен, что сведения он получит.
Разведчики в армии Гондора (и в той части, которой командовал Ларанир) набирались из дунландских следопытов, уступавших в умении тихо и незаметно двигаться разве что эльфам. Хоббиты в расчет не брались, как существа мирные, и со времен Войны Кольца в армии не замеченные.
Так что если кому и было по силам подобраться к крепости и все разведать – так именно следопытам.
Попутно Ларанир подготовился и к возможному прилету дракона – велел всем лучникам быть в постоянной боевой готовности. Он с большим удовольствием соорудил бы ложные цели, но было откровенно не из чего их создать.
Так что пока пришлось ограничиться лучниками и разведкой. Дунландцы выскользнули из лагеря, как только стемнело.

Мордор, Хигон. Анрайм, Фенде и лидеры (немного ранее)
Более обжитые районы Мордора Фенде несколько удивили. Он все же не ожидал увидеть… обычную местность. От знакомых ему мест здешние отличались только иным пейзажем и наличием орков; а так, подобные поселения можно было увидеть в любой стране Средиземья.
– Удивлен? – правильно понял его Анрайм. – Мне казалось, что после знакомства с нами тебя уже мало что может изумить…
Фенде молча пожал плечами.
До Хигона они добрались без каких-либо затруднений; Девятый уже тут не раз бывал, и завязал немало знакомств, так что пропускали их легко.
Анрайм с удовольствием отметил, что им повезло: Лидеры в городе присутствовали, и встретиться с ними было несложно. А особенно радовало то, что оказались в Хигоне они уже вечером, солнце зашло, и Девятый мог без колебаний откинуть капюшон.
Небольшая каменная крепость в центре Хигона, конечно, хорошо охранялась. И стражники-орки, увидев двух незнакомых людей, спокойно идущих прямо к воротам, шагнули вперед.
– Кто идет? – последовал обычный вопрос.
– Анрайм, – назгул поднял взгляд на лица стражей и улыбнулся. – Девятый из Девяти, прозванный Певцом Ночи.
Глаза орков расширились; конечно, они уже слышали Весть (да, именно так эту новость и называли), но совершенно не ожидали сразу увидеть назгула здесь. На расстоянии вытянутой руки от себя.
– Доказательства нужны? – сощурился Анрайм. Легкое движение затянутой в перчатку руки – и ночная мгла окутала его, расстелившись плащом за плечами; сгустившиеся тени выделили бледное лицо и темные глаза.
Орки, не раздумывая, шагнули в стороны.
– Хорошо, – кивнул назгул и двинулся к воротам. Улыбка не сходила с его лица, и Фенде вдруг понял, почему она кажется ему знакомой: это была улыбка человека, который пришел домой. Который после долгого странствия возвратился в места, родные для него и любимые.

Дверь зала, где совещались Лидеры, растворилась сама собой; сейчас Анрайм щедро пользовался волшебством, вспоминая давно забытое удовольствие от самого плетения чар.
Собравшиеся одновременно повернули головы к вошедшему… и моментально поняли, кто это. Точнее, первым понял Саррэйл; в письме Миртайна очень четко и ярко описывались ощущения, возникающие в присутствии назгула.
Он встал и склонил голову первым. И за ним последовали остальные шестеро.
– Садитесь, – негромко сказал Кольценосец. Фенде он указал на кресло в углу зала; оно было предназначено для не входивших в Совет, но получивших возможность присутствовать здесь.
Сам же скользнул к столу.
– Я – Анрайм, Девятый, – назвался он, и лидеры вновь кивнули; Больгор даже вспомнил, что кто-то из древних хронистов описывал Девятого именно таким, каким он сейчас предстал перед мордорцами.
– Мы… – Саррэйл запнулся. Слова «мы рады видеть вас», казались слишком слабыми, и неспособными передать чувства, которые он испытывал. Впервые дипломат не смог найти слов.
– Я понимаю, – чуть улыбнулся Анрайм. – Вижу, вы уже знаете, что мы вернулись. И могу вас заверить – вернулись все мы.
Гралин закашлялся; он не был уверен в том, как назгулы отнесутся к гному.
– Уверен, что благо, сделанное Мордору, перевесит иные воспоминания, – правильно понял его Кольценосец.
– Могу я спросить, что сейчас… – начал Саррэйл.
– Собираемся делать? – уточнил Анрайм. – И где остальные?
Заместитель Миртайна кивнул.
– Король-Чародей и Черный Истерлинг сейчас в Умбаре. Собственно, об этом я сейчас и хочу поговорить; как я понял, там требуется подкрепление. Причем как можно быстрее.
Лидеры перевели взгляды на Митнара; в отсутствие Муршарка именно он распоряжался армией.
– Прямо сейчас могут выступить два корпуса, – после краткого раздумья ответил он. – Остальные тоже соберутся, но не мгновенно.
– Думаю, что и… – Анрайм секунду помедлил, вспоминая нынешнюю армейскую систему, – четыре тысячи станут хорошим подспорьем сейчас. Как быстро они могут выступить?
Митнар вновь на полминуты задумался, оценивая время на рассылку приказов, построение, проверку всего необходимого перед маршем.
– В полдень, – уверенно произнес он. – Да. И если можно… я сам поведу их.
– Конечно, – кивнул Анрайм, и на лице мордорца появилась довольная улыбка; Митнару давно не выпадал случай лично руководить войсками в битве.

Сейчас
Митнар был известен точностью в оценках – и на сей раз тоже абсолютно точно указал сроки. Войско действительно выступило в полдень; хотя путь был неблизкий, командир постарался провести армию через рубежи с наивысшей скоростью.
Конечно, непросто. Четыре тысячи людей и орков в доспехах и с оружием – это более чем немало, учитывая окружающие Мордор горы.
Вот только за былые века военачальники поднаторели в подобном, и справлялись с куда меньшими трудностями.
Сейчас, когда Ларанир высылал следопытов, а Король-Чародей и Анкаладор намеревались провести собственную разведку, солдаты Митнара прошагали уже добрую половину пути.
А гораздо южнее происходило то, о чем гондорцы и гарнизон крепости еще просто не знали. Капитан Вирминар справился с задачей; сейчас его корабли с харадскими воинами двигались по направлению к столице. По суше, опять-таки к Умбару, направлялись не менее важные участники войны – харадские боевые звери.
Поражение Умбара постепенно становилось куда более сложной проблемой, чем могло показаться Гондору изначально.

Рохан, Эдорас. Сэймур и Теорин.

- Да собственно, возле Ортханка и встретились.- Чуть заметно поморщился Сэймур, явно вспомнив что-то не самое приятное в своей жизни.- Хотите поговорить об этом?- Экс-назгул сделал ударение на последнем слове, затем метнул острый взгляд в советника и, похоже, вспомнил что-то смешное.- Хорошо. Простите, советник... Она выжила случайно. Их отряд наткнулся на абсолютно непреодолимую для них силу, к тому же командир отряда не ожидал ничего подобного. Кажется, он считал, в Ортханк их послали "по чьей-то прихоти"?... Так что должны были погибнуть все. Айрин повезло.
Заметив определенную интонацию во взгляде спокойно и внимательно слушающего советника (вряд ли тот считал волка, даже и древнего "непреодолимой силой"), Сэймур чуть хмыкнул.
- У них не было шансов противостоять троим кольценосцам... И все случилось очень быстро.- Непонятный "просто военный" уже открыто, хотя и невесело усмехнулся.- Это и есть вторая новость - улаири вернулись.
Сэймур выжидательно рассматривал советника, не спеша выкладывать свои вопросы и третью новость.

Большая часть солдат отдыхала или готовилась к ночной вылазке. Пробитые в стенах проемы заделали, но не особенно крепко – не хватало людей и строительного материала; впрочем, не высота стен была главной защитой...
Огромный дракон, не скрываясь, располагался во дворе. Первый предпочитал не показываться на стенах днем во весь рост, хотя и не избегал этого, если было надо. Гондорцы, конечно, не такие стрелки, как эльфы, но зачем рисковать?
Вновь сумерки окутывали горы, словно укрываясь за ними от стрел-лучей склонявшегося в сторону земли Валар Анора. Пока, увы, с востока шла только вечерняя мгла – и никакой подмоги. Надо бы поговорить по этому поводу с оставшимся в Мордоре Анраймом!
Наконец стало достаточно темно. Унеслись гонцы, мелькнул из башни сигнальный огонь...
Отряды рассыпались по окрестностям, прячась в расщелинах и пещерах, еще днем, и лишь некоторые покинули крепость сейчас, через потайной ход.
- Пора, Анкаладор! – мысленно произнес Первый.
Дракон должен был парить над лагерем врага, вне досягаемости лучников. А подвижные отряды, перемещаясь, будут время от времени засыпать врага ливнем стрел, перемещаться и начинать снова. Кхамул, рвавшийся действовать, решил сам возглавить вылазку. Ангмарец, как обычно, следил со стены.

(& DarkLight и Higf)

Черные крылья легко перенесли Анкаладора через стену. За два дня путь стал почти что привычен: вверх, в небо... а потом - резко вниз, к лагерю гондорцев. Дракон набрал в легкие воздуха и выдохнул струю пламени. Палатки послушно вспыхнули, а люди снова стали стрелять. "Они что, ничему и вовсе не учатся?"... пренебрежительно подумал ящер. И насторожился: людей в лагере не хватало. Даже с учетом их с Ангмарцем забав.
"Кхамул, - тревожно позвала Второго рептилия. - Гондорцев не хватает".
Как это не хватает? Их куда больше, чем нам нужно, - машинально подумал Кхамул в ответ - и резко оборвал осанве. Кажется, впервые с момента прибытия в крепость дракон напрямую заговорил со Вторым назгулом - общаться страшноватый союзник Короля-Чародея предпочитал со своим спутником, остальных же окружающих людей игнорировал начисто. Значит, что-то действительно пошло не так, причем с самого начала. "Гондорцев не хватает" - значит, они... что они сделали? Устроили засаду? Рассредоточились по окрестностям, чтобы отбить вылазку умбарцев? чтобы захватить пленных? По крайней мере, сейчас ударить в спину не мог никто, это легко почувствовать...
"Времени нет - разбираться, что там у них, - быстрый отклик. - Ты можешь еще раз дохнуть пламенем - точно так же? Отвлеки их внимание, мы ударим сзади..."

Умбар. Назгулы и дракон.
Совместно Higf, Easterling & DL

"Хорошо", - сосредоточенно подумал дракон. Отвлечь внимание - что может быть проще? Двуногие и так смотрят за ним во все глаза. Так уж устроены: даже зная, что дракон, возможно, здесь не один, гондорцы смотрят лишь за его пируэтами. За большой, черной и зубастой смертью, падающей на них с темных небес. Ночь осветилась новым столбом пламени: рептилия выгодно использовала природное оружие.
Первый смотрел – огонь в небесах, начало атаки – все было в порядке. В порядке?
«Анкаладор, Кхамул – как дела?»
«Мне кажется, что все идет не совсем, как задумано, - отозвался дракон, адресуя мысль обоим назгулам. – Едва ли я мог настолько уменьшить численность гондорской армии. Столько не съем. А, если серьезно, то, пока я отвлекаю их внимание пламенем, разведку придется оставить Кхамулу и его людям. Даже мои глаза мало что видят во тьме после взгляда на яркий огонь. Простите».
«Будьте осторожны, - Ангмарец покачал головой, забыв, что дракон и истерлинг его не видят. – Если что – возвращайтесь. Нас слишком мало, чтоб рисковать и размениваться смертями.
«Идея бежать от врага мне не нравиться. Особенно – без выяснения того, что он там задумал. Эдак мы проснемся наутро с клинками воителей Гондора прямо у горла. Говорил раньше и повторюсь: нельзя медлить, теряя инициативу», - мрачно ответил Анкаладор.

«Еще рано - возвращаться, - почти одновременно с драконом отозвался Кхамул. - На разведку сейчас не пойдем - опасно. Но те, кто остался в лагере, еще попадут под стрелы».
«Надеюсь, чтоб выяснить, не обязательно надо попасться?» – чуть язвительно спросил Гвейнон, отметив, что дракон успел нахвататься человеческих оборотов.
«Если они не ударят по вам с флангов», - вторил Первому Анкаладор. Казалось, что эти двое провели вместе века, а не несколько недель.
«С каких пор Анкаладор стал мыслить такими категориями, как центр, фланги и тому подобное?» Эта мысль, впрочем, не ушла в осанве, а осталась в голове Ангмарца.
"Если будет опасно - непременно вернемся; никто не собирается красиво умирать здесь. Но пока - рано. Я слежу", - кратко ответил Второй, благоразумно промолчав о том, что оба собеседника очень не вовремя сговорились учить его жить.
«С каких пор мне не все равно, погибнут они или нет», - в свою очередь, удивился дракон. Но эта мысль тоже была заботливо спрятана в тайник памяти. Вместо ее обдумывания, Анкаладор ответил Кхамулу: - Если что я их отвлеку. Главное – не отходить далеко от стены. Если они отрежут вас от цитадели, остается надеяться лишь на магию Чародея. Враг умнее, чем думалось».

(те же)

НРПГ: Мастер просит извинения за не самый внятный пост. Единственным оправданием может служить то, что у мастера тяжелая голова, и соображает он медленно

Рохан, Эдорас. Сэймур и Теорин
А вот этим Сэймур действительно сумел удивить. Стражи сделали шаг назад; Теорин сохранил спокойное выражение, но мысли заметались как перепуганные кони.
- Вы... уверены? - медленно произнес он. - И откуда знаете об этом?
Мелькнула мысль - идиотская шутка. Мелькнула и пропала.
Так не шутят.

Умбар, гондорский лагерь. Ларанир
План, придуманный в последние минуты, оказался действенным. Дракон в самом деле обрушился на лагерь - как и до этого.
Ларанир понятия не имел, когда враги заметят, что гондорцев куда меньше, чем должно быть; но сходу появляться было глупо. Тогда бы дракон просто обрушился сверху, сделав именно то, что хотел.
Но вот сейчас момент настал.
А план был прост - умбарцы могли сочетать удар дракона с собственной вылазкой, дабы и своим боевой дух еще больше поднять победой. Ларанир бы на их месте так и поступил.
И намеревался использовать эту возможность для себя.
Парадокс - но выводы Анкаладора и Короля-Чародея оказались верными. Именно фланговый удар Ларанир и планировал...

Что ж, Сэймур еще раз убедился, что в Рохане их помнят и - отнюдь не только романтичные девицы. Впрочем, он пришел сюда не за этим. Довольно холодно глянул на охрану, но на риторический вопрос ответил тут же.
- Уверен. Я их видел. Наверно, мне тоже повезло.- Усмехнулся, вспомнив падение в озеро, но продолжал удерживать охрану взглядом на месте. Советник пребывал в некоторой растерянности, и в принципе Сэймур его понимал.
- Кстати, есть еще хорошая новость.- Ирония и чуть ли не некоторое сочувствие по отношению к советнику, на которого свалилось все сразу.- Тут к вам... гм. Эльфийка проезжать будет. Вероятно, со спутником из арнорских следопытов. Не уверен, может быть, они уже в Рохане. Или будут тут через месяц. Но они тут будут. Давно эльфы не появлялись в большом мире.- Сэймур уже открыто усмехнулся, посерьезнел.- Теорин, Валар с эльфами, но по каким причинам Арнор и Гондор начали войну против Ангмара и Харада именно сейчас? Это может оказаться важным. И, сожалею, мне пора. Рохан не против, я еще загляну сюда?- Вопрос не был риторическим, разве что странным, учитывая ситуацию. Сэйм явно ждал на него ответа.

Умбар, неподалеку от крепости. Ларанир
Как уже говорилось, план оказался неожиданно к месту; изначально генерал собирался лишь рассредоточить людей, уводя их из-под удара дракона. Но не воспользоваться возможностью для атаки, раз уж таковая представилась…
Ларанир разделил солдат на шесть отрядов; четыре сейчас и пошли в атаку с флангов, зажимая защитников крепости в «клещи». Еще один обходил сзади, стремясь отрезать противнику обратный путь.
Генерал особо настоял, чтобы все действовали молча; звон оружия мог выдать, но пренебрегать предосторожностью все равно было нельзя. И также в каждом отряде имелось несколько человек, не участвовавших в бою; они внимательно следили за небом. Пропустить появление дракона не хотелось никому.
А само нападение развивалась, в общем-то, по стандартным правилам – сперва пущенные стрелы (хотя и меньше, чем хотелось бы). И – атака солдат, стремящихся перейти в ближний бой.

Рохан, Эдорас. Сэймур и Теорин
– У вас удивительно насыщенная жизнь, – заметил советник. – Вы столкнулись с назгулами – и остались в живых, да еще и доложили об этом. Теперь вы говорите о приближающейся эльфийке, причем с большой уверенностью. Я бы хотел узнать причины такой… бурной жизни, и обстоятельства, которые вам дают столь редкие знакомства.
Вопрос о войне Теорин проигнорировал; иного и ожидать не следовало. Ни один здравомыслящий советник не станет обсуждать с невесть откуда явившимся типом решения королей.
– И я сомневаюсь, что до завершения нашего разговора вы куда-то удалитесь, – добавил Теорин.

- Да, не вопрос. Конечно, договорим.- Сказал Сэймур, когда пару секунд спустя стражники, как дети, начали оседать на пол. Один отключенный ударом в висок, другой - солнышко и темя... сколько их там было. Стражники остались живы, но на полчаса-час перешли в малосознательное состояние и произвели на удивление мало шума. Сэймур строго дозировал удары, двигался медленно и один из стражей даже успел поднять копье... что, впрочем, мало повлияло на ситуацию - его всего лишь пришлось придерживать, чтоб не брякнул металлом о камень.
- В первую очередь, "кто я такой"? Верно? Давайте честный обмен, Теорин. Мне не нужна ваша жизнь, но еще пригодится моя сабля. Где она? А причины моей бурной жизни... авансом - я родился в Дейле... больше трех тысяч лет назад. И, таки да - среди НАС все еще нет единства.- Сэймур замер на выходе из камеры собственного заключения, внутри которой оставался лишь советник короля.
Если Теорин подумал, что он только что видел улаири в действии, то советник короля Рохана сильно заблудился... ментальные способности Четвертого, не говоря уж о управлении Тенью - все еще оставались недоступными Сэймуру.

нрпг: да простит меня мастер, но Сэйм - майор корпоративного спецназа 22-го века. И ему не нужна псионика для нейтрализации нескольких охранников.

В горах Умбара

Издалека послышался шум начавшегося боя. Надо бы вслушаться, понять, что происходит. Вместо этого сознание Гвейнона вдруг, как в дни до возвращения памяти, провалилось в сон, только наяву...

2000-й год Третьей Эпохи

Стылые склоны Хмурых погружались в ночной мрак. На перевале лежали длинные тени, рассекая его на куски светлого и темного, ведущие свое вечное сражение. Впрочем, воевали не только они – вниз в ночной темноте, позвякивая доспехами, спускался отряд орков. Перевал был захвачен уже два года назад, но башни и стены расположенного у подножия горной цепи прекрасного Минас Итиля до сих пор защищали гондорский гарнизон.
Одна из теней для глаза посвященных была мрачнее и холоднее остальных. В ней стояли трое в доспехах. Один из них снял шлем, открыв… Впрочем, не открыл ничего, ибо над кольчугой оказалась пустота.
Хотя его собеседники, конечно, видели давно знакомое овальное лицо, обрамленные светлыми волосами. Правда, глаза были не светло-серыми, как положено от природы, а черными и без зрачков.
- Мы уже все обсудили, и больше не будем откладывать, - произнес он вслух. – Чем скорее завершим дело, тем быстрее вернется Сам. Атакуем этой ночью.
Еще она из теней рассмеялась, откинув назад голову в капюшоне. Для собратьев из Девяти еще были видны черные кудри, но смех все же утратил эмоции, являясь инородным звуком для тени. Как ножом по стеклу.
- Они думали, что избавились от своей Тени, - призрак, носивший Восьмое кольцо, оборвал смех, но по-прежнему улыбался. За этой ухмылкой стояло желание крови и те, кто мог видеть, осознавали: он напряжен, как струна. – А мы – уже здесь. Это – высшая справедливость.
Судя по тону, сомнениям места тут не было. Призрачная фигура могла излучать холод для встречных, но внутри назгул горел пламенем, которого не унять. Наверное, это было бы странно, если бы орки могли видеть их лица. Впрочем, Девятка давно жила больше в том мире, чем в этом. А Восьмой между тем продолжал:
- Он вернется – и все будет, как раньше? – за этим стоял недосказанный тенью вопрос. Даже в таком виде, он прозвучал дерзко. Хотя – что взять с назгула? Все давно уже отдано и принято, тому свидетели Барад-Дур и Эред Горгорот. И все скоро возобновится…
- Нет, теперь будет иначе, - твердо ответил Первый. – Аннатар вернется в прежней силе, а им уже не собрать такой армии. Последний Союз был последним. Эльфы смотрят лишь на Запад. Непонятно, зачем они сюда притащились – тысячи лет тосковать и хотеть обратно? – этот смех был скрежетом стекла по камню. – Арнора больше нет. На этот раз мы победим и сотрем селения Перворожденных и Минас-Тирит в прах. На местах их пепелищ долго ничего не будет расти!

(& DarkLigt & Ri)

(продолжение)

Убежденность прозвучала в голосе Ангмарца. Правда, в последние годы он не очень любил этот титул – ведь вслед за Арнором пало и его государство.
Еще один призрачный повелитель, стоящий здесь же, меньше всего на свете хотел бы говорить о трех вещах - о государстве, которым правил сам, и которое толпы эльфов времен "Последнего Союза" (усмешка, ровный зеленый огонь в давно уже не человеческих, безразлично взирающих на агонизирующий закат глазах расцвел блеклыми оранжевыми искрами) стерли из истории Средиземья; о том, что ничто не будет как раньше, и о том, что будет, когда вернется Сам, потому что вернется он без Одного - и это тема, думать о которой хотелось меньше всего остального.
- Они считали, что избавились от нас. О своей тени - не задумывались...- в спокойных глазах Четвертого вертикальными полосками обозначила себя тьма.- Думаю, настало время подарить им это.
Четвертый поднял вверх левую ладонь, мысленно касаясь холодом, что превыше любой зимы и подземелий, низких туч, до предела насыщенных противоречивым "ледяным огнем".- Погода соответствует.
Ему вторило ворчание низких черно-алых небес, затем где-то впереди полыхнула одна молния, затем другая. Странно, но прошелестевшие разряды не уменьшили висящей в воздухе духоты, наоборот - даже ко всему привычным оркам будто стало не хватать воздуха.- Начинаем?
Начинать что-то делать раньше присутствующего здесь же Ангмарца было бы дерзостью. Дейловец (как еще называть человека, родившегося в старом Дейле?) и не спешил, он никуда не спешил уже пару тысяч лет.
Если Четвертого занимало мордорское небо, то Восьмого сейчас заинтересовала земля. И крепость, построенная гондорцами здесь, в исконных владения Тени. Скоро, очень скоро светлым придеться узнать, что этот хребет не зря звали "темная тень снаружи". Эфел-Дуат оправдает название - Тени Колец придут за захватчиками. Будет ночь, полная крови и страха. Это, конечно, не "последний бой этого мира", как говорили враги про осаду Сауроновой цитадели, но для многих внизу битва будет последней.
Призрак кольца, почти забывший об имени, вопросительно посмотрел на Ангмарца. А в глазах, мигом ставших нечеловеческими, вспыхивало огнем изначальное пламя.

- Да, - Первый шагнул вперед, более не тратя слов.
Тропка спускалась вниз, извиваясь среди скал, но назгул не стал тратить время. Он сделал шаг туда, где скала обрывалась вниз, и еще один – в пустоту. Рухнул вниз... и полет тут же замедлился, ночь мягко подхватила в свои объятия. Начала опускать аккуратно, как мать ребенка. Кольнуло легко, почти утраченной памятью – у него была мать? Как давно!
Очертания улаири замерцали в темноте. Если кто-то смотрел в небо из Крепости Восходящей луны, то мог видеть свечение вверху. Это не имело значения.
- Вперед! - Восьмой темной тенью пронесся мимо застывших в ущелии орков, заставляя привычных ко всему слуг Вечного Мрака зябко поеживаться. - Во славу Темного Властелина! Пусть мечи ваши выпьют их кровь, а сердца не знают пощады и жалости. К бою! К бою!!! Боевые порядки армии, собранной Ангмарцем, тронулись вперед, напоминая чудовище, только разбуженное, но уже неумолимое в своей смертоносности. А более быстрый в силу способностей улаири вновь оказался рядом с собратьями.
"Для бешеной собаки сто миль - не круг", - как сказали бы на его родине. Впрочем, это было давно и почти не интересовало назгула. Во всяком случае, куда меньше, чем бой.
Четвертый тем временем "общался с небом", сложно сказать, было ли это причиной, но затмившее небо тучи начали опускаться вниз. Темно-алые молнии неприцельно били вниз - от подножия гор до Андуина - и с неприятным скрежетом подсвечивали облака изнутри. Опережая отряды орков, облака опустились до земли и гроза стихла. Итилиен окутал густой, слабо светящийся туман.
Защитники Минас-Итиля вздохнули с облегчением - все почувствовали неестественную природу этой грозы. И хотя командиры не дали долго расслабляться караулам, те перестали видеть что-нибудь в серой мгле. На стенах крепости, на деревьях в лесах вокруг, на оружии и доспехах вспыхивали и гасли призрачные искорки - они не причиняли какого-либо заметного вреда, но что-то будто ударяло гондорцев, когда они касались предметов, и в глазах у них на секунду темнело.
А затем к закрытым воротам крепости примчался всклокоченный следопыт с круглыми от увиденного глазами.
- Орк...- Сипло выдохнул он, взял себя в руки и доложил уже по уставу.- Орки, господин капитан! Множество орков спускаются ущельем Злых Духов!
С другой стороны уже мчался второй следопыт, с третьей - еще один... четвертый и пятый итилиенские следопыты заблудились в колдовском тумане и так и не добрались до Минас-Итиля.

(те же, там же)

Оказавшись рядом с Ангмарцем, Восьмой лихо затормозил, издав знакомый всему Средиземью клич улаири. Давненько эти земли не слышали таких звуков. Назгулы вернулись и теперь, когда первый отдал приказ, его младший собрат больше не сдерживался.
- Мы - словно пальцы на обоих руках. Девять и Один... и все - с Кольцами, - прокомментировал он манипуляции с небом. - И каждый делает что-то свое. Восьмой слегка наклонил голову, вглядываясь в призрачное лицо Первого: - Будем здесь ждать остальных, или твой план отводит им роль прикрывающих нашу атаку?
- Они образуют еще две тройки и атакуют с других сторон, - ответил Ангмарец.
Назгулы опустились на скалы внизу, среди готовящегося к атаке в темноте войска. Первый быстро пошел вокруг стены, чтоб оказаться перед смотревшими в сторону Андуина главными воротами.
Пальцы. Девять пальцев и одна рука, точнее. Все во имя и славу Аннатара! Так должно быть. Повиновение Ему и величие Его!

(и всё они... С DarkLight и Ri)

Орки со страхом и почтением глядели на улаири, уступая дорогу, и на миг мелькнула мысль – он тоже достоин, тоже повелитель. Но, не успев родиться, исчезла, смытая накатившейся от пальца темной волной, растворившись в ней без остатка.
- Значит - вперед, - прагматично ответил Восьмой. - Пусть им пламя Ородруина Валинором покажется.
Кольцо притупляло чувства и заставляло утихнуть многие страсти, свойственные человеку. Но жгучее... униженье? Обида? Назгул не знал, как это назвать - и не желал знать, но чувство, оставленное поражением жило в душе, взывая к остаткам Джарила в Восьмом кольценосце. И он хотел отомстить.
И сверху тоже послышался возглас улаири, пробивший поглощающий обычные звуки туман, будто нож - масло. Четвертый сообщил, что слегка выложился с этими грозо-тучами и присоединится позже.
(продолжение 2000 г III эпохи)

Искры, скачущие по доспехам, и колдовской туман делали орков только злее и сильнее, еще злее и рьянее их делало то, что некоторые, оступаясь на скользких после короткого ливня камнях, падали в расщелины. Сплошные ленты спускающихся с гор, закованных в металл, рвущихся выместить на ком-нибудь свою злость орков, ведомых сразу всей Девяткой, в момент смели небольшие заставы. Героическое сопротивление отдельных итилиенских отрядов вошло в историю, но на ее ход уже не могло повлиять. Затем вокруг Минас-Итиля сгустилось вполне ощутимое облако безнадежности и обреченности - постарался кто-то еще из Девятки. Потом сомкнулось и кольцо мордорских армий, значительная их часть уже обошла крепость по другим ущельям и теперь подымалась снизу - делая окружение абсолютным. - Четвертый пока вне игры, - резюмировал Восьмой, втягивая ноздрями внезапно изменившийся воздух. - Но постарался на славу. Наш ход? Или - ждем остальных?
Ангмарец был лучшим полководцем в Девятке - это понимали и признавали все Девять. По крайней мере, сомневающихся вслух не нашлось. Так что именно Первому предстояло бросить в бой силы Тьмы, по своему плану и личному разумению. Равных по опыту Королю-Чародею здесь не было.
- Думаю, он скоро захочет хотя бы помахать мечом, - усмехнулся Первый. – Все уж должны быть на местах, никого не ждем!
(продолжение 2000 г III эпохи)

Огромные окованные сталью ворота в стене из белого камня возвышались на некотором перед ним, огромные по сравнению с человеческими фигурками. Ангмарец поднял руку и сразу показался выше, а голос разнесся далеко над полем боя. На миг фигуру озарила багровая вспышка – эффектное, хотя почти безобидное заклятье.
- Уруки! – прогремело над полем, и это могли слышать осажденные на стенах. - Сегодня наш день, мы сокрушим врага и искупаемся в его крови. Вы сможете отомстить друзьям эльфов. Там вдоволь добычи. Повелитель вернется и вознаградит вас. Вперед!
Людей в этой армии не было, и речь была рассчитана именно на орков. С последними словами Ангмарец окутался облаком мрака, которое тут же стекло по плащу на воздетую к ночным звездам правую руку. Над ним светилась семью яркими огоньками Валакирка, далекая и бессильная. Небо могло видеть резкий взмах ладони, как бросок ножа – и мрак собравшись в густой шар, метнулся в ворота. Рассек туман, шипя, как раскаленный металл в воде. Бегающий по сгустку красный огонек цвета тускнеющего заката уже не был красивой пустышкой – шар ударился в ворота, земля глухо дрогнула, раздался треск, и на минуту пространство у привратных башен скрылось в дыму. Орки ринулись туда, и пока они добежали, туман и дым вокруг места удара исчезли.

(думаю, и так ясно, где, когда и с кем)

Те же лица.

Ворота остались на месте, но одна из створок перекосилась, зияла прожженной дырой и приотворилась внутрь – сломался засов. Она начала выравниваться, будто какой-то гигант решил заняться ремонтом – видно, люди внутри пытались спасти положение.
Добежавшее воинство Мордора навалилась на вход в крепость, черные фигуры гоблинов буквально облепили ворота, и под их напором те распахнулись. Первые ряда пали под залпом стрел немногочисленных защитников. Потом те взялись за мечи... Черная масса, как муравьи, как половодье - продолжала лезть вперед.
Никто из них уже не смотрел на Ангмарца. Да и что можно было увидеть? Лишь то, что призрачная фигура замерла на месте и немного обмякла, пригнулась, почти растеклась. Лишь Восемь могли бы видеть, что глаза казались озерами черной жидкости, затопившими почти все лицо, на котором были усталость и боль.
Когда ОН вернется и наберет сил, когда всплывет Одно – будет легче...
С усилием Первый выпрямился и, вытащив из ножен меч, ровным шагом пошел туда. где кипела схватка.
Восьмой следовал за предводителем, как приклеенный. Естественно, он понимал, что Первый едва ли оценит идею поддержать его под локоть, особенно в разгар битвы. Но - что делать, если ты - один из немногих, видящих истинное положение вещей? Без Единого колдовать тяжело даже Ангмарцу.
(продолжение 2000 г III эпохи)

Умбар, близ крепости. Кхамул и солдаты (с Истерлингом)
Пущенные стрелы, атака солдат, стремящихся перейти в ближний бой...
Они действовали молча - впрочем, не настолько, чтобы приближение их осталось совсем уж незамеченным. Однако в первые мгновения застыли в тишине и умбарцы. Да, отдалившийся от крепости отряд пытались окружить, однако биться ночью - вещь малоприятная даже для многочисленного противника. Да, появление дракона тут уже не поможет - но с небольшим отрядом можно попробовать уйти, не принимая боя, людей действительно слишком мало, чтобы рисковать...
Гондорцы атаковали стремительно и тихо - и это меняло ситуацию.
Надеялся ли Ларанир на то, что умбарцы очертя голову бросятся в бой, даже понимая, что противник намного сильнее? В данной ситуации это был бы не героизм - чистой воды глупость. Оставалось использовать единственный шанс - прорываться назад к крепости.
Впрочем, гондорцы тоже это прекрасно понимали. В подобной ситуации они и сами бы повели себя точно так же.
Подобный вариант предусмотрел и Ларанир, отдав перед боем соответствующие приказы.
Как уже упоминалось ранее, один из отрядов зашел защитникам крепости в тыл, отрезая их от спасительных стен. Сейчас он ожидал только момента, чтобы встретить возвращающихся врагов; остальные отряды двинулись следом за отступающими. Не сливаясь в один, правда. Желание ударить с двух сторон и зажать в тисках оставалось прежним.

Ну, вот и они - гондорцы, которых, как изящно выразился Анкаладор, "не хватает". И то хорошо, что они не смогут действовать все разом - будут мешать друг другу, так и своих зацепить можно. Иначе уже, наверное, взяли бы в глухое кольцо и перебили.
И что теперь? Сколько человек смогут пробиться к воротам?
Пробьются - там и подсчитаем...
Оставалось надеяться, что если не дракон, так по крайней мере Ангмарец увидит, что происходит - люди-то, оставшиеся на стенах, разве что услышали, как тишину ночи разорвал звон мечей.
- Не дайте им уйти! - крик кого-то из гондорцев вплелся в звуки ночи. Разумное решение; если бы противники прорвались в крепость, то были бы спасены. Штурмовать ночью вражеские укрепления (пусть и пострадавшие) никто бы не стал.
Те, кто преграждали путь к крепости, сомкнули ряды; им сейчас надо было не уничтожать врагов, а задержать их. Чтобы товарищи могли беспрепятственно ударить с другой стороны.
Впрочем, было и слабое место - возможное присутствие назгула в отряде почти не учитывалось. В памяти гондорцев Кхамул остался мечущей огонь фигурой на стене, и увидеть его в одежде обычного солдата никто не ожидал.
...и очень хорошо, что не ожидали.
Он коротко выдохнул, на мгновение переводя дух. Умбарцы знали, что уходить в глухую защиту сейчас равносильно смерти, и атаковали, пытаясь прорваться через окружение - но Второго старались как-то прикрыть... хотя рубиться приходилось.
Хорошо - может, хоть кто-то спасется.
Один из воинов, совсем рядом, вскрикнул и упал на колено - ранен? Кхамул повернулся и быстрым, почти незаметным движением взмахнул мечом, добивая - своего.
Если возьмут пленников и узнают, что один из улаири только что бился с ними - без магии, без ужаса, на мечах, как простой солдат...
Как-кой там "ужас Средиземья"!..
Кто сможет уйти - уйдет. А живых на поле боя остаться не должно.

Сам Восьмой улаири, как ему казалось, иногда слышал отклик от Одного. Это было - как нить от силка, говорящая охотнику, что птица попалась. Ненавязчиво, на пороге чувств... но все же привычно до боли. Ощущение было, но, о, Мелькор, какое же смутное! Даже Четвертый не мог понять, что и откуда. Куда уж ему. Так что Восьмой просто делал, что нужно, без философии.
Четвертый же делал, то, что считал нужным, то есть почти ничего - в данный момент он и еще двое доламывали сопротивление гондорцев возле переправ, разворачивали заслоны севернее и южнее, и готовили плацдарм для скорой (после взятия крепости эльфопоклонников) переправы войск на ту сторону... Четвертый не верил, что эльдары взяли себе Кольцо. Все, что они могли сделать - это бросить Собирающее в Ородруин. "Вот если они забрали его в Валинор..." Холод, порожденный этой случайной мыслью, был так силен, что Четвертый сам бросился в драку и это оказалось кстати. Отброшенные к Андуину гондорцы отчаянно сопротивлялись, к ним уже даже начали прибывать подкрепления с той стороны - нельзя было допустить, чтобы гондорцы собрались с силами. Так что хотя орки и так вовсю жгли и рубились, проявляли не меньшую, чем противник удаль, и не рисковали в присутствии улаири "немножко пограбить и сваливать", участие в битве самих кольценосцев помогло сломить сопротивление и к утру очистить восточный берег.
(2000 г III эпохи - пока все)

2000 г III эпохи
Назгул легко перепрыгнул через тело гондорца и лежавший на нем труп орка, направился туда, где еще звенели клинки. В уши ворвался отчаянный женский крик, поднялся и с бульканьем захлебнулся, заставив усмехнуться. Многих жителей враги отправили за реку сразу после взятия перевала, но немало и оставалось до конца. Своего и Минас Итиля – этого города больше не будет, в нем не должно остаться никого живого, кроме тех, кто служит им. Ни-ко-го. Эта мысль радовала – он всегда чувствовал себя более живым, когда лилась кровь, с тех пор, как надел серебристый ободок.
А Минас Итиль станет другим, и скоро. Жители Минас Анора забудут это название, забудут, что эта крепость была близнецом их твердыни. Другое имя начнет внушать им страх. Страх – пища и оружие...
Тень ворвалась в кипевший уличный бой. Высокий боец в помятой, но еще сверкающей кольчуге встал на пути, мечи со злым звоном скрестились. Глаза в глаза? Нет, на лице человека написана ярость... с оттенком испуга. Он не видит глаз. Не видит лица. Понимает, кто перед ним. Тот, кто живет наполовину в призрачном мире, наполовину в этом, видит все. Удар, еще удар... Его давно не пьянит вино, ему не нужна пища, но звон мечей, запах гари и крови, крики умирающих кружат голову, как некогда хмель.
Человек искусно бьется – наверное, знатен, обучался. Только улаири считался мастером клинка за тысячи лет до его рождения. Есть ли сейчас кто-то, способный выстоять? Ни один из Девятки не мог справиться с Ангмарцем на мечах. Иногда Первый подозревал, что без магических штучек и Сам не устоял бы. Тогда, при осаде Барад-Дура, сразив Элендила и Гил-Гэлада, он сражался как майя. А просто так, как человек? Впрочем, Аннатар не выйдет просто так, да и зачем биться слуге и господину?
Нечеловечески быстрый и сильный взмах – левая рука отделяется от тела и падает. Враг кричит от боли. Его можно добить, но Первый ждет, смотрит в глаза. Гондорец выпрямляется, пытается поднять меч... Правая рука следует за левой и воин, глухо застонав и истекая кровью, падает на колени. Он не может оторвать взгляда от пустоты под чужим шлемом... Следующий удар рассекает правое плечо – глубоко, сильно. Но и он не смертелен... сразу. Кольцо довольно холодеет на пальце. Меч вонзается в живот, но будто цепь протянулась от невидимого лица к искаженному мукой – не дает согнуться, отвести взгляд.
Внезапно что-то заставляет его ударить еще раз – голова катится по улице, попадая кому-то под ноги. Когда лезвие коснулось шеи, ему послышался вздох облегчения. Зачем он это сделал так быстро? «Так надо было» - шепчет память нуменорца Эйданора и мгновенно замолкает.
Еще минута – и здесь остались только трупы. Орки ринулись вперед, Первый идет не спеша. Кровь течет по улице, как вода после дождя.

Умбар, близ крепости
Внезапно наваждение исчезла, и Гвэйнон открыл глаза. Ему казалось, что прошли часы, но нет – звезды на тех же местах, минуло лишь несколько минут или секунд. Понадобилась еще пара, чтобы понять, что он не на стенах Минас-Моргула, а это другая горная цепь, другая крепость, другая Эпоха. И... другой он. Но там – тоже был он! Стало немного жутко, Ангмарец мотнул головой и окончательно вернулся к нынешней ночи.
Ночную тишину рассекал шум боя. Жестокого и упорного, непохожего на прежние, почти безответные атаки на армию Ларанира. Неужели?..
Осанве.
- Кхамул, Анкаладор – положение?

Умбар. Анкаладор.

Дракон хорошо видел и перемещения гондорцев, и то сложное положение, в которое попали солдаты Кхамула. Видел – и испытывал при этом новое для себя чувство. Кажется, люди звали это «бессилием». Раньше Анкаладор смеялся над глупостью Смога, полетевшего мстить за мелкий обман какого-то хоббита. По его мнению, смерть сородича была результатом его собственной глупости. Черный ужас считал так до этой ночи, когда даже холодная кровь рептилии не смогла погасить огонь бешенства. К счастью для всех, ящер с собой справился. Если бы он поступил, как велели инстинкты, на отряде Второго из Девяти был бы поставлен крест. Могильный. И то, что гондорцы бы отправились по Путям вместе с исконными врагами, едва ли утешило бы последних.
Осанве Ангмарца пришлось очень кстати: дракон как раз искал способ высказаться:
«Положение скверное, Первый. И станет еще хуже, если мы не сделаем что-нибудь. Лучше бы – быстро. Враги схитрили, оставив часть сил в засаде. Сейчас они стоят между Кхамулом и крепостью. А те, кто исполнил роль приманки, вот-вот подойдут сзади и захлопнут ловушку, ударив нашим войскам в тыл, - мысленная роль Анкаладора была удивительно эмоциональной. И он говорил про умбарцев, как про «своих». Учитывая то, что драконы всегда были природными одиночками, ситуация необычная. Где-то явно что-то сдохло. Жаль, что не армия Гондора.
– Сожалею, но в данный момент Кхамулу я не помощник. Если бы под стенами было хоть что-то горючее, я мог бы «подсветить» поле битвы для лучников крепости. Расстояние позволило бы им хорошо проредить вражеские ряды, - в речи рептилии послышалось огорчение. Конечно, никто не оставит горючий материал перед стенами крепости, это был бы подарок для осаждающих. А поджечь голые камни не может и пламя дракона. – Ты поможешь им магией?»

Что должен в такой ситуации сделать герой, вышедший из легенд? Броситься вперед, пробивая путь навстречу своим, перебить немало народу, в том числе в одиночку… и красиво пасть под стрелами многократно превосходящего числом врага, от которых не спасет ни магия, ни тысячелетний возраст. Об этом кто-то обязательно сочинит песню – может, даже враги. Ее будут петь много лет – о героях, красиво погибших.
Так обязательно сделали бы прославленные воины Первой Эпохи, но улаири не был светлым героем, и бросаться вперед не собирался.
- Сигнал резервному отряду! – распорядился он, и молодой солдат побежал к ближайшей башне. Там зажглись факелы, три, потом пять, и погасли. Снова…
Пещеру, обследованную днем, покинул отряд лучников. Хороший полководец всегда оставляет резерв... За спиной гондорцев засвистели стрелы.
Первый повел перед собой руками, прошептал что-то. Почти как во сне; появился туман – тоже как во сне. Он сгустился там, где кипело сражение, накрывая и гондорцев, и умбарцев. Густой, как молоко, он делал и так черную ночь совсем непроницаемой. Лишь с одной стороны его не было – откуда начали бить в спину окружившим отряд Кхамула умбарские стрелки.
Если Черный Истерлинг поймет, то прорвется. Там, где на врагов давили, если они проявят слабость, или в другом месте. Стрелки в любом случае отвлекут внимание.
- Кхамул, прорывайся. Анкаладор, не дай отрезать стрелков и помоги, но будь осторожен! Очень осторожен!

В небе над битвой. Анкаладор.

Анкаладор смотрел вниз, на поле битвы воинов Умбара и Гондора – а в голову настойчиво лезли иные воспоминания. Драконы известны двуногим, как могучие крылатые звери, олицетворение смерти и ужаса. Но и драконы бывают маленькими. Когда черный птенец только вылупился из яйца, он получил долю вниманья от взрослых. Драконы индивидуалисты, но не настолько, чтобы не заботиться о потомстве. Ящер помнил, как воспринимал тогда взрослых – холодные и далекие, относящиеся к юной жизни со сдержанным любопытством. И вспыхивающие всеми огнями эмоций лишь при одной теме беседы...
Драконы были древними существами, пришедшими в Арду вскоре за эльфами. Они могли бы поспорить о первородстве с детьми Эру – и сделали бы это, не будь слишком горды для того, чтобы что-то кому-то доказывать. Особенно эльфам, которые их победили.
Древность крови брала свое: юный птенец не только слышал слова их бесед, но еще видел и образы, встававшие перед глазами сородичей. Это было осанве – и не осанве. Потому что не было точным. Память причудлива, она искажает правду, забирая детали и добавляя красок в желаемых местах. Но у малютки, еще не прозванного Черным Ужасом, перехватывало дыхание от страха смешанного с восхищением, когда он видел мрак колдовской ночи, освещаемой белыми молниями. И трехглавую гору, над которой кругами летали драконы…
Ангбанд. Железная Темница Моргота, чья тень нависала над Средиземьем столетиями. Прошло много веков, но люди запада до сих пор смотрят на Север с тревогой. Хотя цитадели Крылатого уж давно нет. Она пала в ту самую ночь, ночь, приходивших к Анкаладору в воспоминаньях сородичей, озаренных вспышками гнева и ненависти. Многие из них, как и он сам, родились после Первой Эпохи, когда воинство Валар изрядно проредило ряды драконьего племени. Даже величайший из них, Анкаладон, пал в той битве и кости его навеки остались лежать в пепле Ангбанда. Как и останки многих других, друзей и врагов. Впрочем, «другие» рептилий не интересовали. Годы не мешали драконам хранить память о создавшем их вале и ненависть к тем, кто осмелился их одолеть. Драконы были злопамятны и хранили память о Войне Гнева, как драгоценность. То была ночь крови, ночь, не прекращавшаяся несколько дней, потому что так желал Черный Вала. Ночь была его временем. И выросший в гигантского ящера Анкаладор желал, чтобы так было и дальше. Он пошел за людьми Тени ради дела Темного Властелина. А теперь настала другая ночь, полная крови и магии. И темные снова проигрывали, попавшись в ловушку. А он лишь смотрел на бой сверху, беспомощный, словно птенец.

"Кхамул, прорывайся!"
"Нет, здесь останемся!" - зло. И - короткое ругательство.
Толку от того, что опустился туман, чуть. Короткая передышка, когда все разом застыли с оружием в руках, остерегаясь ударить вслепую - как бы не обернулось это еще большей бойней. Сам Второй вышел бы к воротам крепости хоть немедленно, но как сориентировать людей, чтобы отступили - именно туда, куда нужно, чтобы под стрелами своих же лучников не оказаться...
На все про все - считанные секунды.
"Анкаладор! - верным, неверным окажется мгновенно принятое решение? кто знает. - Огонь нужен! Дай нам ориентир!"
Осанве Второго из Девяти стало той самой силой, что заставила дракона успокоиться и собраться. До этого древняя рептилия была близка к панике. А как еще назвать суетливое нарезание кругов над окрестностями крепости, ставшими полем битвы, без цели и со столь неподобающими творению Мелькора чувствами поражения и бессилия? Теперь все стало ясно. Анкаладор присмотрелся – и с сожалением понял, что не преувеличил добросовестность умбарских защитников в своей прошлой реплике. Гореть тут было нечему. Впрочем, дыхнуть пламенем это не помешает. Только ненормальный (или до мозга костей героический) гондорец бросится в сторону дракона и его пламени. Рептилия надеялась, что у Кхамула есть план и что он все же сработает.
Струя пламени прорезала ночь прямо перед воротами. Ориентир лучше некуда.
А плана как такового - не было. Надежда на то, что драконье пламя (все же это не факелы на крепостной стене) на краткий миг разорвет темноту - да, сбылась...

(V-Z, Easterling, DarkLight, higf)

Продолжение совместки. Те же, там же.

По крайней мере, теперь можно добавить к команде отступать маловнятное - "на огонь!"
По крайней мере, теперь можно не думать о том, что добрую половину пока еще живых воинов ждет нелепая смерть - если двинутся не в том направлении и наткнутся на мечи. Или, хуже, попадут под стрелы.
"Прорвемся..."
Первый помянул Валар – он слушал Второго. Сам Ангмарец отступал бы сперва в сторону, чтоб сбить с толку врага и не попасть под стрелы своих. План Кхамула рискованнее, хотя и быстрее. Кто знает, кто прав, и не сейчас выяснять.
Боевой вопль назгула прорезал окрестности, ударяя по слуху и душам людей. Все же на гондорцев он должен был действовать заметно сильнее. Больше Первый, как и Анкаладор, пока ничем не мог помочь.

Расчет оказался верным... и неверным одновременно. Вспышка огня и крик назгула заставили на мгновение оцепенеть - вновь вспыхнули воспоминания о льющемся с небес пламени и леденящем душу вопле, прекратившем осаду. Но в то же время гондорцы ожидали такого... боялись, но ожидали.
- Уходим!
Отряду повезло с командиром; низкий и мощный голос капитана Киранира нельзя было спутать ни с каким другим. И услышав команду, гондорцы твердо знали - она относится к ним.
В колдовском тумане было неимоверно сложно что-то разглядеть... приходилось двигаться наугад. Счастье еще, что многие, когда пала тьма, остановились и знали, в какой стороне находится лагерь армии.
Тяжелее всего пришлось тем, кто отрезал отряд Кхамула от крепости. Им надо было пройти сквозь врагов... и они, пытаясь разглядеть хоть что-то, кололи мечами попадавшихся навстречу. Все же гондорские и мордорские доспехи достаточно отличались, чтобы не спутать на расстоянии удара.
Хотя надо еще видеть, куда наносить удар...

Что за...
Кхамул парировал встречный удар, отбрасывая от себя очередного нападавшего. Скверное положение - можно считать, спасение пришло, но в такой беспорядочной схватке, когда они рвутся друг другу навстречу, погибнет вдвое больше воинов, чем до этого... С чего они вдруг сорвались отступать? - прямой опасности нет!
Неужели - решили, что крик назгула послужит сигналом для решительной атаки дракона? И то верно, умбарцев втрое меньше, чем гондорцев, - можно было бы и пожертвовать малой частью своих бойцов для того, чтобы уничтожить намного больше чужих...
Что делать теперь? Побольше паники посеять? Чтобы быстрее двигались и те, и другие, - и скорее разминулись?
- Скорее! Жгите вместе с нами, Тьма побери, - они уходят! - срывая голос, заорал Второй. Оставалось надеяться, что свои поймут правильно... а гондорцы - ну, вряд ли они никогда не сталкивались со случаями самопожертвования со стороны врагов.
И расчет снова оказался верным. Нынешние гондорцы сами были способны жертвовать собой ради победы, и, даже не сознавая того, признавали за противником подобные черты. К тому же, еще жива была память о прежних войнах, где командиры Мордора равно не щадили ни врага, ни себя.
Тем не менее, паники не возникло. Ларанир не зря провел весь день, наставляя своих капитанов; он сумел предусмотреть и возможный подход дракона, и необходимость отступления... Разве что тумана он не учитывал. Но ведь и не мог, при всем желании.
Но терять своих генерал не был намерен. И отдал соответственные приказы своим воинам.

(те же, там же)

(тот же состав)

Та часть отряда, что навалилась на солдат Кхамула спереди, действительно ускорила движение – назад, к своему лагерю. Остальные тоже прибавили ходу; им, правда, было тяжелее – по-прежнему на пути могли встретиться враги.
Странное дело – бой в темноте. Когда не видишь своих и врагов, когда не видишь, куда идешь и не знаешь, что ждет впереди… и можешь быть уверен лишь в одном – ты это ты, и ты пока еще жив.
Все же, кое-чего гондорцы добились – уменьшили число врагов. Узнали, на что еще способен противник. И осознали, что могут сражаться с ним… и оставаться в живых.
Поэтому и двигались воины не очень быстро, нанося удары по любому силуэту, который был похож на врага.
Со стены последовал новый световой сигнал – стрелкам прекратить обстрел. Все смешалось в безумной схватке, но, наконец, видимые пока только Первому, в сторону крепости начали выныривать фигуры людей, судя по всему, свои. Во всяком случае, у входа все равно есть стража. Возможно, потери умбарцев было меньше, и все равно – досадно. Даже сейчас армия Ларанира была несравнимо больше гарнизона крепости, и могла позволить себе такие обмены.
Да и не в том было дело – на этот раз разведчики гондорцев переиграли его разведку, а Ангмарец не любил поражений. Никаких. Даже зная, что на войне без них не бывает. Когда шум боя затих, он сбежал со стены вниз – туда, где собирались бойцы потрепанного отряда. На душе был неприятный холодок от закончившегося боя и предстоящих разборок.

Умбар. Крепость. Анкаладор.

Выполнив свою часть задания и «подсветив» Кхамулу с отрядом дорогу, дракон совершил еще круг, оценивая ситуацию, а после – спикировал во двор крепости. Так вышло, что Черный Ужас, Второй из Девяти и Король-Чародей оказались во внутреннем дворике одновременно, хоть и пришли туда с разных сторон. Ангмарец пожаловал со стены, Анкаладор – с неба, а Черный Истерлинг – из битвы, кипевшей за стенами.
Трое существ, обладающих могуществом, замерли, глядя друг на друга, и наблюдателям внезапно показалось, что во дворе есть только эти три фигуры, три сосредоточения магии, три сгустка эмоций, суждений и чувств. Мир стремительно сжался до размеров крепостного двора, где неожиданно встретились три значимые фигуры истории Средиземья. Сжался – и развернулся обратно, когда дракон заговорил вслух, спугнув жутковатую магию встречи.
- С возвращением, - сказал Анкаладор, обращаясь к Кхамулу. – Я раз видеть тебя в добром здравии, отблеск Великой Тьмы.

Мордор, Хигон. Анрайм и Фенде
Наверное, со стороны это было красиво – сумерки, звон сталкивающихся клинков и отблески огня факелов на стали. Да без всяких «наверное» – это было красиво.
Вот только Фенде, державшему в руках один из этих клинков, было совершенно не до любования картиной. Он уже весь взмок, пытаясь хотя бы намекнуть на возможность пробить защиту противника; тем не менее, каждое движение наталкивалось на небрежно поставленную и в то же время непробиваемую преграду.
Юноша и не надеялся, что сумеет коснуться Анрайма. Но в конце-то концов, можно же хотеть?
Меч в руки Фенде Анрайм сунул на второй день их пребывания в Хигоне (вернее, на второй вечер). Причин не объяснил, лишь расплывчато заметив, что научиться фехтовать не помешает. Фенде хотел возразить, но серьезно задумался над разумностью спора с назгулом в мордорском городе… и не стал.
– Некоторые задатки есть, – подвел итог Девятый, в очередной раз уйдя от выпада. – Впрочем, это я уже говорил. Отдохни пока.
Фенде разрешением с радостью воспользовался, почти рухнув на скамью у стены. Анрайм, похоже, совершенно не устал.
– Что, все воины так обучаются? – выдохнул он.
– Не все, – усмехнулся назгул. – Но я предпочитаю именно такое обучение.
– Кажется, понимаю, почему вас так боялись…
Ответом послужил короткий смешок.
Анрайм убрал меч в ножны и прошелся по двору; остановился в середине, поднял глаза к усыпанному звездами небу. Подобное настроение – веселость, сменяющаяся задумчивостью – у него было с момента прибытия в Хигон; Фенде подозревал, что точно таким же Анрайм был, когда носил Кольцо.
Юноша невольно поежился. Он видел уже нескольких назгулов, но до сих пор не мог представить себе – как можно быть почти бесплотным? И в то же время – живым?
– Легче попробовать, чем объяснить, – отозвался Девятый; то ли угадал мысль, то ли Фенде произнес вопрос вслух. – Правда, сейчас уже не выйдет… Хм, попадалась мне как-то занимательнейшая теория. Автор ее добыл очень размытые сведения о нас, которые сводились к тому, что в ином случае мы бы были героями, и задался вопросом: как наши человеческие таланты соотнести с кошмарными легендами?
– И соотнес?
– Да, причем очень странным способом. Заявил, что кольца изменяли нашу суть, и человек, только-только надев кольцо, становился совершенно другой личностью. Вот она – и есть жуткая. А прежняя – героическая.
– А это правда? – заинтересовался Фенде.
– Это бред, – с той же интонацией ответил Анрайм. – Да, мы менялись… как изменяется любое разумное существо в течение жизни. Спустя тысячелетия я достаточно сильно отличался от, к примеру, себя-тридцатилетнего… Потому что был опыт, долгая жизнь, новые умения… вот так. Да и другие, вообще-то, тоже не особо менялись – как я заметил.
По лицу Девятого скользнула легкая усмешка.
– Вот поэтому я нередко удивлялся – как Аннатару удалось собрать в одну команду столь разных людей и сделать так, что мы вместе действовали, не мешая друг другу… даже в его отсутствие?
Фенде припомнил всех, кого уже видел… и неожиданно даже для себя задал вопрос, ответ на который давно пытался найти:
– Но почему же вы Кольцо к Ородруину пропустили? Даже охрану не поставили… или завалили бы вход…
Анрайм замер, на мгновение став очень похожим на изваяние – если только у статуи могут быть столь четкие черты. Фенде невольно подался назад, прижавшись спиной к холодному камню.
– Я об этом много размышлял, – мягко сообщил назгул, внезапно «оттаяв». Юноша перевел дух. – После пробуждения, конечно; в том полете было как-то не до этого… Да, мы могли завалить вход… но тогда бы к Ородруину никто вообще не прошел. А ковать-то надо было.
Увидев изумление в глазах Фенде, Анрайм усмехнулся:
– А ты думал, одно лишь Кольцо было там выковано? Нет, самые сильные волшебные вещи Мордора создавались именно на пламени Ородруина. И погибнуть тоже могли лишь от этого огня; так что сломать их в бою было невозможно. Правда, создавались они редко.
Охрана… а из кого? Постоянно и эффективно караулить вход в пещеру без присмотра мало кто бы смог. Разве что мы, Девятеро… но мы были нужны в иных местах.
Поэтому Аннатар сделал проще. Он оплел вход чарами, невидимыми простому глазу. Да и вообще почти любому; чтобы их почуять, требовалось умение Олорина или Галадриэли. Вторая в Мордоре не бывала, а первый не приближался к Ородруину после создания чар.
А смысл заклинания был простым. Тот, кто перешагивал порог, желая навредить Аннатару или же обрести огромную власть – падал мертвым.
– Так почему же не сработало? – изумился Фенде. – Неужели он ошибся?
– В своих творениях Аннатар изъяна не допускал, – покачал головой Анрайм. – Просто не было у пришедших таких мыслей. Слуга Фродо желал лишь защитить своего друга и хозяина и сохранить ему жизнь, и даже не думал об Аннатаре. Голлум желал получить Кольцо, но у него и близко не было мыслей о власти или об ущербе Мордору. Ну а сам Фродо… подозреваю, что он тоже об этом не думал. Он просто знал – это надо сделать. И шел делать, не вспоминая об Аннатаре. И жажде власти поддался лишь у самого края. Вот так. Поэтому защитные чары их пропустили… а потом стало поздно.
Девятый помолчал, вновь глядя в небо. Потом проронил:
– Вот поэтому я чувствую уважение к нему. Он был врагом, и он разрушил все, что было моей жизнью… но уважать его стоит. Мало кто сумел бы совершить то же самое.
– Похоже на хоббитов… – пробормотал Фенде.
– Что? – назгул перевел взгляд на собеседника.
– Похоже на хоббитов, говорю. Я же всю жизнь в Шире прожил, и знаю. У них нет героев, и приключений они действительно не любят. Но если дать понять – что-то надо сделать, и никому иному поручить нельзя… тогда хоббит вздохнет, поворчит и сделает. И вложит в дело всю волю, упорство и умение, каким только обладает.
– Интересный народ, – протянул Анрайм. Усмехнулся. – О-очень интересный…
Он вновь взглянул в темное небо.
– Думаю, на сегодня хватит. Завтра поупражняешься в изученном с капитаном Варгаллом; я буду отсутствовать.
– А… почему? – удивился Фенде.
Анрайм улыбнулся – почти мечтательно.
– Съезжу к Барад-Дуру. Я слишком давно там не был.

Барад-Дур. Анрайм
Здесь было тихо. Очень тихо, словно даже ветер не осмеливался коснуться черных стен.
Которые сейчас нельзя было назвать монолитными.
Взрыв разметал камни Барад-Дура в стороны; в некоторых местах стены прямо-таки разорвались изнутри, и пространство вокруг цитадели было усеяно черными осколками.
Анрайм пошевелил один из них носком сапога. Неспешно прошел к обрушившимся стенам; самый крупный из уцелевших кусков лишь втрое превышал его собственный рост.
А ведь когда-то посмотреть на крышу Барад-Дура можно было, лишь взлетев под самые облака. Могучая черная цитадель – символ силы Мордора. Ее никогда не брали приступом; даже в битве, где было утрачено Кольцо, враги не смогли сломать черные ворота. Да и некому было, честно говоря; Гил-Гэлад погиб в битве, а остальные чересчур устали, чтобы пытаться побороть влитые в черный камень чары.
Но даже сейчас, спустя столько времени, уцелевшие стены оставались гладкими, без каких-либо видимых границ между блоками… если таковые вообще были. Анрайму всегда казалось, что Барад-Дур был не построен руками смертных, а возведен одной лишь волей Аннатара, выращен из мордорского камня.
Вполне возможно, что так оно и было.
Девятый сел, прижавшись спиной к остатку стены. Прикрыл глаза, представляя, что находится рядом с прежним Барад-Дуром… тем самым, который снился в кошмарах эльфийским провидцам. Тем самым, к которому приводили новобранцев; повидав цитадель Аннатара, они более не сомневались в непобедимости Мордора.
Эти места некогда наполнял неумолкающий грохот молотов и машин; для Девятерых же здесь звучала и неслышимая другим Сила, которой принадлежала цитадель. Сила, которая была лишь чуть младше этого мира…
А теперь – тишина. Безмолвие, не нарушаемое даже ветром.
Могло ли все сложиться иначе? Могла ли по-другому выстроиться цепь случайностей?
Да, случайностей… Носитель Кольца не думал ни о чем, кроме дела – и преодолел смертельный заслон. Упрямая роханка и хоббит оказались именно в том месте поля битвы – и сразили Первого. Анрайм в тот день очень много летал – и уставший ящер дал ему время, которого не было у других.
Сплошные случайности. Которые одним несут гибель, а другим – жизнь.
Или… нет случайностей? Все укладывается в Замысел Эру, и все предопределено? Да неужели?
Ну-ну. Предопределение эльфов – служить Свету, предопределение орков – служить Тьме… как говорят все. А какое предопределение у гномов? Хоббитов? Людей, наконец? Да на этот вопрос никому ответа не известно… так о каком Замысле можно говорить?
Мир – живой. А живым свойственно выбиваться за пределы всех и всяческих замыслов.
Впервые за долгие века тишина развалин Барад-Дура была нарушена – человеческим смехом, откровенным весельем.
Отсмеявшись, Девятый легко поднялся на ноги.
– Да какая разница – случайности, Замысел? – прозвучал голос. – Моя судьба, и я о ней не жалею. Хотел бы многое переиграть, конечно… но основной выбор остался бы тем же. Моим. Собственным. Наверное, и остальные скажут то же самое.
Он сделал несколько шагов… и остановился. Странно. Откуда исходит знакомое ощущение?
Анрайм стремительно перемахнул через невысокий обломок стены, прошелся внутри границ исполинской цитадели. Прислушался.
Несколькими минутами спустя он уже очищал от пепла и щебня участок, ближе к центру разрушенной крепости. Там обнаружилась массивная металлическая плита, оплавленная бешеным огнем… но целая.
Девятый прижал руку к металлу, прислушиваясь. Усмехнулся.
– Вот умел же Аннатар строить, – с невольным восхищением протянул он. – Подземелья не пострадали. И хранилище, похоже, осталось цело… Очень к месту. Ну просто очень к месту.
Анрайм вновь усмехнулся.
– Замысел, да? Не забудьте уточнить – чей Замысел…

Осгилиат. Назгулы и Северен
Пока двое из назгулов сражались в Умбаре, а третий устраивался в Мордоре, еще трое продолжали свой путь. Трое назгулов – и задумчивый Северен.
Все-таки это было странно – находиться рядом с назгулами. По-прежнему оставаться их врагом… и знать, что им это известно. И… не бояться.
Впрочем, не боялся он и раньше. Страх, испытанный, когда гондорец осознал возвращение Девяти, давно прошел, переплавившись в опасение. Не за себя – за страну. За дочь. За Минас-Тирит, который назгулы некогда почти взяли.
Он никогда не считал себя мыслителем, и не считал необходимым «смотреть с обеих сторон». В то же время – плох тот командир, который не умеет поставить себя на место противника…
Почему-то вспомнился светящийся мягким светом палантир в руках. Палантир, который он сдуру дал подержать новичку…
В голову пришла неожиданная мысль; почему бы не спросить?
И гондорец повернул голову к Доримеру, осведомившись:
– А что ты тогда увидел в палантире?

Мория. Эрик и Анармакиль
Орки, встретившие назгула и эльфа на обратном пути, выглядели, мягко сказать, удивленно. Последним эльфом, входившим под морийские своды, был сын Трандуила, и орки считали, что больше никогда не увидят здесь Перворожденного. А если и увидят – то он переживет встречу всего на пару вздохов.
Но за оружие не схватился никто. Эльфа привел Меч Теней – а значит, он знал, что делает. Хотя откровенного изумления во взглядах орки скрывать не стали; было бы глупо.
Лишь доложили Азаргу; урук-хадар недоуменно пожал плечами, и приказал: «Следите за остроухим в оба. Попробует что сделать Мечу Теней – рубите голову на месте».
Анармакиль себя чувствовал не менее неуютно. Окружавший его камень вызывал нервную дрожь; эльф привык к просторам, пусть даже и городским. А ведь вокруг были еще и орки… которые, в отличие от назгула, давно определились в своем отношении к эльфийскому народу.
Для чего он пришел сюда? Говорить, узнавать – или погибнуть?
Единственное, о чем жалел эльф – если он все же погибнет здесь, все, что Анармакиль успел узнать, останется неизвестным сородичам. Он не выполнит своего задания.

Ангмар. Маршал Леотен
Некоторые упрекали Третьего Маршала за излишнюю осторожность, считая, что настоящему полководцу больше пристал неудержимый натиск; благо роханская конница таковой могла обеспечить. Потому-то он и был именно Третьим…
Впрочем, на такие суждения Леотен не обижался. Он считал, что главное для полководца – приносить победу стране, а уж одобряют ли его тактику – дело десятое.
И сейчас, в ожидании помощи и ответов на письма, он не сидел без дела. Выдвигать армию без предварительной разведки было бы почти губительно; так что Леотен выбрал наиболее быстрые отряды и отправил их в путь. А точнее – в стремительные рейды по ангмарской территории; и разведка, и постоянное беспокойство противнику.
Сам же маршал укреплял позиции, готовясь к наступлению. Он не без оснований подозревал, что и ангмарский король занят тем же… что ж, воевать с Ангмаром Леотен умел.
Только бы не вмешался вновь дракон… и его кошмарный всадник…

Умбар. Крепость
(DarkLight, Higf, Easterling)

"Спасибо, - усталый, бесцветный голос в осанве. - В очередной раз помогаешь в безвыходной ситуации... похоже, я должен тебе очень многое".
- Спасибо тебе, - вслух, для тех, кто рядом, кто услышит сказанное, - и короткий поклон.
"...а больше всего - за то, что заговорил первым".
"Думаю, этот опыт был очень полезен... для всех", - так же мысленно откликнулся дракон, вспоминая пережитые эмоции. И добавил для зрителей: - Враг хитрей, чем мы думали. Полагаю, что надо готовиться к новым сюрпризам.
После этих слов солдаты, столпившиеся во дворе, резко вспомнили о делах. Как будто магия, заставившая их замереть, не сводя глаз с двоих улаири и одного ящера, внезапно исчезла.
Обсуждать во дворе было не очень-то приятно и привычно, но, увы, попытка впихнуть Анкаладора в одну из комнат крепости была подвигом, превосходящим деяния героев Первой Эпохи.
- Я тоже рад, что все мы трое и большинство солдат живы, - сказал Первый, и, не задерживаясь, продолжил. - Мы проиграли дуэль разведок. С этим надо что-то делать.
- Предлагаю на сей раз воспользоваться крыльями, - откликнулся Анкаладор. – Едва ли гондорцы, даже если они столь умны, смогут остановить мой полет в родной мне стихии. Кроме того, Чародей, насчет разведки ты прав. Мы Мелькор знает сколько времени не высовываем носов за ворота, и первая же попытка подобного действия окончилась полным фиаско. Ловлю себя на мысли, что Гондор мог прибрать к рукам пол Средиземья, а мы бы и не узнали. Даже я не летал далеко. А, вместе с тем, нам есть на что глянуть. Например, то мордорское подкрепление.

- Не время, я думаю, - нехотя отозвался Второй. - Тебя не остановят, конечно, но вот если они пойдут вперед... остановить их тоже будет - некому.
- Мы высовывали нос, и враги, которых стало намного меньше, это подтвердят. Я говорил о ближней разведке. То, что ты увидишь днем – поможет ли ночному бою? – сузил глаза Гвэйнон. – Кхамул прав... Без тебя мы можем не продержаться долго... Но и сидеть в этой дыре мне уже надоело! Эта крепость равно сковывает руки мне и гондорцам...
- Тогда – какой выход вы видите, улаири? – голос Анкаладора звучал несколько нервно. Похоже, ночные события заставили его серьезно струхнуть, что было само по себе удивительно. – Ваш опят войны измеряется тысячелетиями, в то время. как я мало что смылю в войнах двуногих.
- Можно продолжать сидеть тут. Полагаю, на один дневной перелет ты можешь отлететь, и успеешь вернуться... А почему бы нам не сдать крепость? – голос Ангмарца прозвучал, как будто он придумал веселую шутку.
- Знал бы, как все обернется, - еще раньше сдал бы, - зло ответил Кхамул.
- А что сегодня мешает? – заинтересовался дракон, – не для того, мол, стояли столько ночей, чтобы бежать из-за одной неудачной? Так, что ли?
- Нет худа без добра, - усмехнулся Первый... – Солдат в Умбар, там уже ведь знают о вторжении, мы дали им время для сборов и положили немало народа. А кроме того, с вашей помощью и трудами наших людей можно сделать так, что враг... очень пожалеет, - усмешка стала азартной и злой.
- Можно чуть ближе к практике, - на сей раз в речи Анкаладора зазвучали жалобные нотки. – Вроде того, куда лететь и что делать.
- Так вот...

(втроем, завершение... пока)

Глаза Теорина сузились; он достаточно хорошо знал историю, чтобы сложить названный срок… то, что говорил Сэймур раньше… и необычайное боевое мастерство.
– Как я понимаю, вы – один из Девяти, – голос советника звучал удивительно спокойно. Он умел владеть своими чувствами. – Который, если не секрет?
- Вы интересный человек...- Сэйм остановился, будто налетел на стену, и стоял он теперь не в том месте, где его только что видел советник, а заметно ближе. Подумал секунду и опустился на пол.- Четвертый.
– Ясно, – кивнул Теорин. – Что до вашей сабли… она сейчас находится во временном хранилище. И я не хотел бы, чтобы путь к нему был усеян телами.
- Да...- Экс-назгул усмехнулся.- Может быть, мы и договоримся. Понятно, что я не могу вам верить, а уж обратное - совсем из разряда нелепостей. Это неважно. Я в самом деле пришел попытаться поговорить, а потом, разумеется, уйти. И это место ничуть не хуже тронного зала.
Теорин молча кивнул. По его мнению, темница была значительно лучше; вести Кольценосца на встречу с королем он решительно не собирался.
- Так что же вы хотите сказать?
- В первую очередь. Не посылайте отряды в Ортханк - они бездарно погибнут. Или посылайте.- Сэйм опять хмыкнул.- Это ведь ваши отряды, но вы предупреждены.
Вновь кивок; о том, что к Ортханку снова не следует подходить близко, советник уже понял. Хотя мысленно сделал пометку, что следует порыться в старых летописях и попробовать понять – что сотворил назгул.
- Во-вторую, Гондор воюет с Умбаром и Харадом, Рохан - с Ангмаром. Но война началась до того, как мы вернулись. Подумайте об этом.
А вот это Теорина удивило. Признаться, узнав о возвращении Девятерых, он посчитал, что они активно вмешаются в войну… если с самого начала не стояли за спинами союзников Мордора. Но из слов Сэймура следовало совсем другое…
– Я бы тоже хотел кое-что узнать.
- Слушаю, спрашивайте.

(и ВиЗет)

Эдорас. Сэймур и Теорин
(те же)
Советник задумался, а потом задал совершенно не связанный с предыдущей беседой вопрос:
- Что связывает вас с Айрин?
Назгул молчал полминуты. Сложно было прочесть, о чем он думал в это время. И очень неохотно ответил.
- Вы не поймете, советник... ... ... Полюбите свою смерть, когда встретите. Не меняйте на чужую.- Назгул усмехнулся, подумал и расхохотался. - И не заставляйте ее играть не по правилам... Хм, простите, Теорин. Это все что вы хотели узнать?
На лице Теорина ничто не отразилось, но мысли в спокойствии отнюдь не остались. Впрочем, озвучивать их он не счел нужным.
- Лишь один. Вы собираетесь сейчас уйти из Эдораса? Не причиняя вреда людям Рохана?
Сеймур кивнул, подымаясь на ноги.
- Да, советник, у вас будут еще гости. Нет, нет-нет! Всего лишь едущие по своим делам эльфийка и следопыт. Почти уверен, что они не
минуют вашу страну, если уже не оказались здесь. Ума не приложу, что еще можно кинуть в Ородруин... Разве что тектонический заряд.
«Эльфийка и следопыт»… Первая промелькнувшая у Теорина мысль звучала как: «мало нам назгула?» Уточнять, правда, советник не стал. По той простой причине, что убрать Кольценосца из дворца (и из Эдораса вообще) хотелось поскорее.
По той же причине Теорин не переспросил, что такое «тектонический заряд», подозревая, что это некое мощное и коварное заклинание или амулет. В сущности, он был не так уж далек от истины…
- В таком случае, я бы хотел помочь вам покинуть дворец, - ответил Теорин. – Пойдемте.
Беседуя о погоде и приметах, советник и назгул покинули дворец. К Сеймору начали потихоньку возвращяться силы - во всяком случае обитатели дворца видели, что советника сопровождала величественного вида фигура в темном плаще. Затем они в сопровождении небольшого отряда стражи прошли по вечерним улицам под вдруг начавшим алеть чистым звездным небом, в котором послышались тихие трески и шорохи.
Множество метеоров огненными искрами расчеркивало небо и моментально сгорало - и это зрелище отвлекало простодушных рядовых роханцев от всего остального. Хотя кто-то мог потом смутно вспомнить, что рядом с ними в какой-то момент оказалось идет вороной и явно боевой конь.
За южными горами небо грохотало и сюда иногда доносилось эхо, хотя особых вспышек было из Эдораса не видно.
У ворот назгул запрыгнул на коня и скрылся на восток.
- Прощайте, Теорин. Может, еще встретимся и, если повезет - не на поле боя.
Про себя же назгул подумал. "Похоже, я был прав. Власть, ее близкое присутствие - вот то, что будит и поддерживает в нас улаири... Не смерть и не могущество, не война и не сила... Просто, Власть. Сама по себе..."
Два дня спустя возле Андуина он уже не выглядел величественно, опять являя миру обычного путешественника-оборванца. И заклинание призванного не-мертвого скакуна стало очень сложно удерживать, да и плащ давно развеялся призрачной дымкой. "Ясно, и хочу ли я той власти? Нет, ни капельки..." Решил Сеймур, бросив камешек в воду и поворачивая на север с намереньем через неделю достичь города, в котором когда-то родился.

А Теорин, посмотрев вслед назгулу, вернулся во дворец... где его встретили неожиданным известием. Впрочем, учитывая слова Сэймура - не полностью неожиданным...

Умбар. Крепость

Остаток ночи никто не спал, но на внушающего страх нового командира ворчать не решались. Сам Гвэйнон, правда, сомневался, что Анкаладор мог бы ему помочь в случае беспорядков в крепости – уж больно он имел... широкий поражающий эффект, так что в случае применения силы шашлык вышел бы с назгулятиной. Только до подобного не дошло – когда люди заняты, им не до недовольства, а дело нашлось всем – солдатам, офицерам, Анкаладору и назгулам, правда. последним больше по части заклинаний.
Пришедший рассвет не принес видимых перемен – на стенах по-прежнему торчали местами несколько солдатских голов. Впрочем, если только у Ларанира была действительно хорошая разведка, то она могла донести, что кроме этих последних стражей в гарнизоне вряд ли кто-то остался – достаточно многочисленная группа людей под руководством двоих в черных плащах, выбравшись из недальней пещеры потайным ходом, направлялась на юг, к столице. Где был дракон – лишь Валар ведомо, но ведь ему всегда несложно нагнать пеших.

Умбар, неподалеку от крепости. Ларанир
Едва рассвело, но Ларанир не спал. Собственно, он со времени неудачного штурма спал лишь урывками; уходить в сновидения он попросту опасался - потому что, пока спишь, может случиться всякое.
Как ни странно, результатами ночной вылазки генерал остался доволен. Погибли солдаты противника. Более-менее выяснилось, что опасны назгулы - но воины Мордора не преподнесут сюпризов.
А еще, что куда важнее - свои поняли, что врага можно бить. Нечего и надеяться, что одна схватка сотрет память об огне с небес... но это очень полезно.
И заодно показали тем, в крепости, что армию Гондора просто так не сломишь. Если вернувшиеся и забыли, как умеют драться солдаты Белого Древа - им напомнят. А заодно покажут, чему за эти века научились...
- Командир! - в шатер заглянул адъютант.
- Да?
- Разведчик вернулся - говорит, к нам идут.
- Что?! - Ларанир вскочил, пронесся мимо посторонившегося офицера.
Выскочив наружу, он вгляделся; разведчик указал точное направление.
Да. Деталей не различить, даже острым зрением... но идут солдаты. И, учитывая направление...
- Хвала Валар! - с облегчением выдохнул Ларанир.
Король пришел на помощь своим воинам.

Осгилиат. Северен и назгулы
Чего-то в этом роде гондорец и ожидал – краткий ответ, потом молчание, сопровождаемое взглядами назгулов друг на друга, и недружелюбный вопрос. В который раз уже он подумал – а не получи тогда Доример в руки палантир… что бы случилось?
Или правы те, кто говорят, что все предначертано, и все, должное произойти, вписано в Замысел Эру?
– Нет, больше у меня вопросов пока не найдется, – покачал головой Северен. И добавил: – Человек.

2000-й год Третьей Эпохи

Ночь – кровь, стоны, лязг железа и дым.
День – почти тишина и пустота. Еще где-то вскрик или шаги, но орки прячутся от солнца, назгулы тоже. Время отдыха. Их ждет следующая темнота, очередной уход солнца. Первый подумал, что днем его укладывала спать мать, когда он был ребенком в Нуменоре. Она звала домой из сада в разгар игр... Где сейчас этот сад? Если не похоронен под землей и камнями, то там плавают рыбы и отдыхают спруты и моллюски. Проклятые Валар! Нет, спать. Днем спят дети, совы и назгулы...
Снова ночь.
Самая высокая из башен. Первый стоит зале, где правитель города творил суд и принимал посетителей. Тут же и остальные...
- Последняя ночь Минас Итиля была вчера, - скрежещет голос Ангмарца. – Сегодня крепость станет иной и получит иное имя!
Он поднимает руку с кольцом. Так должно быть, так правильно – подтверждает голос в голове.
В центре – начерченный на полу круг. Из угла раздаются стоны. Для ритуала мало всей пролитой крови и силы колец. Нужна еще последняя жертва, точнее – жертвы. По одной на каждого.

Судьба Девяти
Умбар. Генерал, маршал и король
– Значит, все-таки они пришли, – Арандир задумчиво покрутил в руках кинжал. Он еще сомневался, допуская, что гонец мог преувеличивать… но теперь то же самое сказал и генерал. И все его офицеры.
Их мнению король доверял.
– Что скажете, Ларанир? – пристально взглянул король в глаза генералу.
– Советую немедленно выступить, ваше величество, – поколебавшись, ответил тот. – Угрозу надо убрать как можно скорее; теперь у нас значительно большее численное превосходство. И теперь – немало лучников, так что дракона можно и не подпустить. А с такой армией два назгула не совладают.
– Маршал?
– Поддерживаю, – кивнул Беоргиль. – Эту мордорскую древность надо выжечь здесь и сейчас. Иначе одни Валар знают, что может произойти в дальнейшем.
– Решено, – согласился король. – Объявить приказ по войскам – выступаем, как только вернутся разведчики.
Таковые должны были прийти скоро; следопытов Арандир отправил в разведку еще тогда, когда только подошел к лагерю Ларанира. Сведения о противнике никогда лишними не бывают.
«Надеюсь, что их не перехватят, – подумал генерал. – Сейчас враг должен быть настороже…»
И словно в тон раздумьям Ларанира полог шатра отдернулся; внутрь шагнул человек в запыленном плаще. Командир разведчиков.
Ларанир едва сдержал облегченный вздох – вернулись. И, судя по лицу командира – не с дурными вестями.
– Ваше величество, – склонил голову разведчик. – Маршал, генерал…
– Докладывайте, Скайнур, – коротко велел король.
– Их нет.
Прошло несколько мгновений, прежде чем удивленный Беоргиль уточнил:
– Как это – нет?
– В крепости почти никого, маршал, – развел руками Скайнур. – Охраны с десяток человек. Мы подобрались так близко, что полный гарнизон нас бы точно заметил.
– Ловушка? – глянул Арандир на командиров. Те с сомнением пожали плечами.
– Ловушку мы бы заметили, государь, – кашлянул Скайнур. – Да и вообще… там наш Кадион с полчаса просидел, слушая. Говорит, что в крепости почти нет людей; а он шаги мыши в грозу расслышит.
Король и офицеры вновь обменялись взглядами.
– Выступаем, – решил Арандир. – Но надо быть готовыми. Коварство назгулов всем известно. Скайнур, вы со своими людьми можете отдыхать.
– Благодарю, государь.

Через несколько часов Ларанир стоял во дворе крепости. Той самой, в которую намеревался войти гораздо раньше… и которая стала для него таким испытанием.
А выдержал ли он его? Или все же что-то надломилось?
Генералу очень не хотелось отвечать на этот вопрос.
– Государь, медлить нельзя, – голос Беоргиля вырвал генерала из раздумий. Маршал стоял недалеко, рядом с королем, задумчиво осматривавшим разрушенную стену. – Надо немедленно преследовать их; иначе они присоединятся к гарнизону Умбара. Или уйдут в Мордор, что не лучше.
– Солдаты устали, – коротко ответил Арандир. – Одно дело – после перехода атаковать крепость невдалеке, и совсем другое – устраивать еще один, вероятно, более долгий переход.
– Государь…
– Маршал? – бросил на Беоргиля взгляд король и воин покорно кивнул.

В дороге. Митнар
У многих до сих пор сохранялось ложное впечатление о том, что орки и вообще жители Мордора слабее людей из западных земель. Конечно, воины-ветераны прекрасно знали, что это не так, но большинство простых жителей…
Митнара эти мысли откровенно забавляли. Он-то прекрасно знал, что мордорская армия уже несколько веков как минимум равна прочим по дисциплине и выучке; а выносливость в дальних переходах у орков куда выше. Да и люди у них научились…
Суровая мордорская местность закаляет тех, кто там рожден; сам командир искренне гордился своей выносливостью и силой. Достаточно упомянуть, что он был одним из немногих, сражавшихся двуручным мечом. Кстати, из всех возможных он предпочел недавнее изобретение, сделанное в пору его юности – меч с волнистым лезвием.
«Пламенеющий», как его гордо назвал кузнец, впервые сковавший такой клинок.
Митнар выбрал его для себя и не пожалел ни разу – раны такой меч оставлял почти что неизлечимые; в сочетании с немалым искусством боя самого командира оружие становилось поистине страшным*.
Ну а четыре тысячи, следовавшие сейчас за ним, были экипированы ничуть не хуже. В этих войсках нашлось место и оркам, и троллям, и людям; причем работать они умели более чем слаженно.
Об одном сожалел Митнар – что тут нет Рабагана, великолепно умевшего руководить троллями в битве. Увы… что ж, и с этим справимся.
Правда, командир не забывал и об осторожности. Может так случиться, что к их подходу крепость будет уже взята, и даже назгулы…
От одной мысли Митнара передернуло. Нет. Нельзя так думать. Девятеро не могут умереть – это просто невозможно.

*На Земле такой меч именовался фламбергом. И действительно был в умелых руках жутким оружием, даже церковью запрещался. Правда, силы для работы им было нужно не менее, чем для обычного двуручника, и потому большого распространения не получил.

Земли Гондора. Джарил.

Услышав из уст Северена обращение: «Человек», Восьмой поднял вверх брови. Удивленно – и, что же скрывать, одобрительно. Гондорец оказался крепче, чем показалось в пещере. Тогда, во владеньях потомков Шелоб, он бежал прочь, не слушая аргументов. Сейчас же их бывший командир подчинил себе страх, что дремлет к груди каждого гондорца при слове «назгул». Вот, даже дерзит, словно и не было у них за плечами тех самых тысячелетий не-жизни. Конечно, и их рассказы о прошлом этому помогли, но все же… Джарил вспомнил ночную беседу в осанве. Перестанут бояться? Улыбка Восьмого стала чуть шире. Пусть так. Но ведь были и другие воспоминания. Назгульи. Картины из возвратившейся памяти, которыми он не собирался делиться даже с таки интересным противником, как Северен.

2000-й год Третьей Эпохи. Минас-Итиль.

Одна из теней позади Ангмарского Чародея шевельнулась, превратившись в Восьмого из Девяти. Назгул скользнул в сторону пленников, произведя не больше шума, чем случайный сквозняк. Обреченные невольно поежились: темная фигура в плаще будто бы излучала холод могилы. Сейчас кольценосец был очень серьезен – шутки и хмельной кураж битвы за крепость остались снаружи. И там же он оставил ту малую частицу Джарила, что еще теплилась в призрачной форме назгула. Сбросил его, как змея старую кожу, чтобы он-человек не мешал играм Бессмертных. Гондорцы ежатся под изучающим взглядом невидимых глаз. Все будет быстро. Выбор нужного человека, почти незаметный удар без замаха – и тяжелые капли крови, упавшие на Восьмое Кольцо.
Рука призрака, обагренная жертвенной кровью, вдруг стала видимой. И оставшиеся в живых гондорцы в немом ужасе видели, как эта измазанная в крови полупрозрачная кисть поднимается вверх, будто показывая миру Кольцо, поработившее смертную плоть.
А глухой голос немертвого эхом повторял заклятье Ангмарца.