А Эрик в это время с интересом рассматривал обувь Четвертого, время от времени скашивая взгляд на собственные ботинки. Сходство – технологий, в смысле – было налицо, и бывший десантник Кадш делал из этого любопытные выводы. Седьмой аналогично, причем даже с большим энтузиазмом...
- Какой век? – осведомился он вместо приветствия, однако дав схожую с салютом отмашку. Знавшему Эрика такое небрежно-спокойное движение вкупе с горящими глазами внятно и понятно рассказало бы, что тот в прекрасном настроении (каковым является все кроме мрачного пофигизма и взрывной злости), заинтригован и вежлив прямо таки ненормально, но... Знавших Кадша в округе не наблюдалось. Или наблюдалось, но как-то частично, и им правильные выводу мешали сделать далеко не привлекательная физиономия десантника, еще менее радужные очи, и как венец творения, пышущая агрессией экипировка вместе с манерами. Которые можно описать одной фразой – Седьмой был воином.
Впрочем, ненормальная вежливость заставила проявить себя, так что Эрик с намеком любопытства добавил:
- ...Пламенный Клинок.

Здесь все и решится... сейчас, сейчас...
Незаметно (чувства не подвели!) выскользнувший из зала Кхамул шел теперь по неширокому коридору с низко нависшим каменным потолком. Нормальный человек, впервые попавший сюда, неизбежно растерялся бы - а то и потерялся в путанице ходов... что к нему явно не относилось. Нормальный человек, привыкший жить в крепости, неизбежно удивился бы - а может, и испугался, увидев истерлинга в этот момент: зрачки расширились, заполнив собой радужку, невидящий взгляд устремлен в никуда, чуть подняты руки, и пальцы словно бы сплетают что-то...
Он привык отключаться от окружающего мира, полагаясь на интуицию - но в этот раз все было чуть иначе, чем обычно. С каждым шагом в сознание били какие-то отрывочные слова, выкрики, мысли... и с каждым новым шагом - становились громче и настойчивей.

- Вас же четверо было, - оживленная беседа потихоньку затихала.
- Вышел незаметно, наверное...
- Заметили, куда он пошел? - нахмурился мордорец. - Он хоть бывал здесь?
Двое прибывших с Морлойном, Харлад и Аройн, стоящие как раз у дверей, переглянулись и пожали плечами.
- Не было печали... - скривился Гуруш.

- Вот это приобретение, Девятью и Одним клянусь... Заблудиться можно, ха...
- К чему привык, не вылезая из болот? даже и крепостью не назовешь - вот это крепость!
Шаг. Еще шаг. Чуть пригнуться - уверенно, заученно...
- Кого - упустили, Тьма побери?! Удвоить охрану!!
Тихий шорох рядом? Нет, показалось.
Теперь повернуть сюда...
Слева, за углом (пробежишь, не заметишь!) открылось не то крохотное укрытие - едва войти двум людям - не то просто тупичок. Ничего особенного - те же грубо отесанные камни и низкий тяжелый потолок, да темнота погуще. Но Кхамул вдруг застыл и вскинул руки перед лицом, будто защищаясь от яркого света...

"Тот, что в капюшоне" был чертовски рад и доволен, "Тот, что в броне" и по поведению был похож на десантника. По вопросу же - тоже проваливался в другой мир. "Интересно". Соскользнув с камня и рефлекторно козырнув в ответ, Сэйм услышал:
- ... Пламенный Клинок.
- Угу, "Мы помним тебя. Мы всегда тебя будем помнить." Я слышал.- Помрачнел он, затем встряхнулся, прогоняя огнистое воспоминание, и, завершив анализ ситуации, ответил по существу.- Затем и пришел. Пси-элит, гипер, ареал охвата шесть светолет.- Иронично покосился на берег озера.- Предлагается ходить по воде? Да - там меня звали Сэймур. Можно "Сэйм".- Сэймур протянул Девятому и Седьмому ладонь и на доли секунды стал чем-то крайне похож на Каджа.- Коньяк будешь?
И обращаясь к Анрайму:
- Приболел?

Кирит-Унгол. Доример, Другояр и другие
Видимо, Шелоб все же отпрысками не обзавелась. Или они покинули подземелье вслед за орками. Что ж, Северен не собирался жаловаться на это.
В полном молчании отряд прошел еще полчаса.
И оказался в той самой пещере, о которой говорил Северен.
- Ну вот. Следить за окружающим!
Солдаты рассыпались по пещере, наблюдая за входами. Северен же, отыскав удобный камень, осторожно поместил на него круглый сверток и начал разматывать ткань.
И через мгновение - сверкнул свет, который нельзя было приглушить даже мраком подземелья; по пещере пронесся изумленный вздох.
Все поняли, что принес Северен в Кирит-Унгол.
Палантир.
Северен поднял сияющий шар на уровень глаз, вгляделся в него и усмехнулся.
Отлично. Теперь, приложить ацелас для настройки...
Копаться в сумке с шаром в руках было неудобно; класть его на камень Северен не хотел... поэтому сообщил:
- Подержи.
И передал палантир в руки стоявшему рядом солдату.
Волею судеб это оказался Доример - который ощутил, как притягивает его глубина шара...

Минас-Моргул. Кхамул
Света в каморке не было - но нечто, подобное призрачному сиянию, излучали вещи, лежавшие на каменном возвышении.
Тяжелый серый плащ с капюшоном. Стальные пластинчатые перчатки. И прямой тонкий меч в ножнах.
Обычные вещи бы рассыпались и заржавели за такой срок... но не эти. Время над ними было не властно - в таких пределах чары сильнее.
И Кхамул вдруг ощутил - это его вещи.
Которые надо забрать.

Рядом с Ортханком. Трое назгулов, Фенде и Дроглор
- Сэйм так Сэйм, - кивнул Анрайм. - Имя не хуже другого. Я - Анрайм. Он - Эрик.
Девятый бросил взгляд на озерную гладь.
- Только по воде ходить не придется. Построить мост заклинанием - это несложно... кстати, я не болен. Просто, увы, солнце на меня дурно влияет - вот и принимаю меры предосторожности.
- Зачем? - недоуменно рыкнул Дроглор. - Солнце - теплое. Глаза жжет. Не тело.
- За те века, что мы не виделись, многое изменилось, - пожал плечами Анрайм.

От коньяка Кадш не отказался, с ироничной усмешкой, в которой повеяло тяжелым нравом и еще более тяжким духом седьмого улайри, кивнув:
- За встречу, – в простом жесте мелькнула память веков – с кольцами, и лет – под другими, разными, но похожими небесами техников. В этом – жест, взгляд и лаконичные пара слов, - и был весь Эрик...
Дроглору логично достался один-единственный приветственный взгляд, а затем, когда часть сознания Седьмого умчалась в помощь творящему мост Анрайму, вопрос:
- Бывшие здесь люди... конники... – на мгновение ставшие матово-черными глаза, то ли из-за моста, то ли чутья, - сейчас далеко?
Даже без вернувшейся памяти Эрик без труда догадался, что если отряд рохирримов – а больше конников в округе не водится, тем более отрядами – был у башни, а затем куда-то исчез, при наличии всех присутствующих – к этому явно приложены четыре лапы и один хвост. Добавить логику, что может натворить один воспитанник Аннатара с целым патрулем – и состояние оного воспитанника без единой раны, и картина волчьих салочек ясна без пояснений.
Вопросы же, откуда Эрик сам знает, что на берегу были упомянутые всадники, у бывшего десантника не возникали. Подобное знание после дня памяти даже не казалось естественным и Кадш о нем не задумывался – оно просто было.

- Должно быть. Я их не чувствую.- Сэймур заметил, что Анайм заскучал, потом немного отстранился и Эрик. Чтобы убедиться, что конников рядом нет, Сэйм скользнул по поверхности тьмы и... осторожно приотрылся - там творилось что-то непонятное. Других разумных рядом и впрямь не было, но... но, то что делал Анрайм и в чем участвовал Эрик, было абсолютно невозможно... "Раньше. В другом мире. Здесь иные законы." Оборвал себя Сэйм и заодно вспомнил многие несуразицы во время тренировок, проведенных здесь.
Он попробовал представить какими уравнениями описывается творимое двумя улаири. Оперировали малознакомыми идеями, многое явно ускользало от его внимания, но... схожие методы связывания потоков и взаимодействия порожденных структур подсказывали ему, что "здесь это и впрямь работает!"
- За встречу!- Сэйм так увлекся, что сам не заметил, когда сделал глоток. Анрайма, как занятого делом, он пока не стал отвлекать на ритуальные глупости.

- К Ортханку, так к Ортханку. Мне все равно. Главное, чтобы необратно к отцу. Вот и решили. Давайте теперь доедим и отдохнем, а завтра отправимся в путь. Сэймур, несите самого лучшего сюда. А за это я вам сыграю и спою. По-моему, королевский подарок, ведь эти края давно уже не посещали эльфы, и сколько хоббитов захотят послушать мое выступление, не правда ли? - эльфка улыбнулась и подмигнула хозяину корчмы, надеясь тем самым произвести впечатления знающего себе цену менестреля.

Близ Ортханка. Трое назгулов, Фенде и Дроглор
Для творения заклинаний назгулу взгляд не очень-то нужен. Скорее, даже отвлекает – так можно выстраивать в уме правильную последовательность…
Анрайм работал не спеша, тщательно выверяя каждое действие. Тут торопливость неуместна; некачественная работа – тем более.
Ну вот, вроде все готово. Осталось завершить…
Девятый протянул руку; пальцы в перчатке очертили сложную фигуру, из-под капюшона тихо скользнуло несколько слов.
И – началось.
Призрачно-серая, слегка мерцающая… но весьма прочная лента развернулась, вытянувшись от берега до островка в середине. Узкая тропа, конечно… но пройти по ней вполне возможно.
– Долго я ее держать не смогу… да и не обязательно, – это уже было сказано вслух и адресовалось собратьям. – Пошли. Фенде, Дроглор, подождите здесь.
Юноша и волк одновременно кивнули и с некоторым удивлением посмотрели друг на друга.

Шир. Кестарон и Луарриль
«Пение эльфов? У меня? В моей таверне? Великие Валары, ну почему нет посетителей!!!»
– Конечно, – заторопился Сэм. – Я сейчас же все принесу… увы, в это время года у меня не очень много…
Скрипнула дверь, и хоббит мигом развернулся в ту сторону.
«Нет, есть справедливость на свете!»
Двое молодых сородичей ему были знакомы – братья Ноб и Тод Варринсы. И сейчас Сэмвайз был искренне рад видеть Тода – первого сплетника в округе.
Оба хоббита прямо-таки остолбенели, увидев эльфийку. Кестарон незаметно усмехнулся, наблюдая за тем, как Сэм шепотом втолковывает гостям правила поведения, а затем пулей мчится на кухню.
Сегодня Сэм выложился по полно й, заставив свои кулинарные таланты работать на износ. И – успел соорудить весьма вкусное угощение за короткое время.
Хоббит только надеялся, что эльфийка не откажется от намерения спеть – тогда весь Шир точно узнает, что к Сэмвайзу и эльфы заходят.

– Капитан Мерравен из рода Феримора, - снова представился пленный, все так же гордо, но в голосе его слышалось некая усталость.
- Присаживайтесь, капитан, - последнее слово Ономори произнес с особым выделением, показывая Мерравену, что он уже не капитан, а пленный. – Вы можете идти. Когда будет нужно я тебя, Эйн, позову.
- Да, капитан, - матросы вышли, оставив двух мужчин наедине.
Ономори посмотрел в открытое окно. Свежий морской воздух проник в его ноздри и наполнил легкие.
- Вы любите море? – спросил Ономори.
- К чему ты, мор…спрашиваете это? – Мерравен приготовился к худшему, и вежливое обращение с ним немного вывело его из равновесия. Но, собравшись, не надо показывать свои слабые стороны врагу, решил играть по чужим правилам. – Будет ли мне известно с кем я разговариваю?
- Меня зовут Ономори и я, как вы догадались, капитан этого корабля. Будут еще вопросы?
- Почему меня оставили в живых, а не убили вместе с моей командой?
- Вопросы чести, Мерравен? К чему они? … Любопытство? Да. – Ономори прекратил созерцать морские просторы и повернулся к Мерравену. – В данный момент мы с вами в одной лодке. И от вас капитан зависит, где вы вскорости окажетесь. На берегу или на дне.
- Вы можете меня сразу бросить на корм акулам. Еще ни один гондорский моряк не сдавался и не сотрудничал с приспешниками Мордора, - Мерравен плюнул на пол.
- Сегодня вы узнали больше чем надо. И вам решать вашу судьбу, - Ономори позвонил в серебряный колокольчик и в каюту вошли моряки, что привели Мерравена к нему. – У вас время до утра, - и уже матросом. – Увезти и глаз с него не спускать. Если он покончит с собой или сбежит, головой ответите.
- Да, капитан, - матросы склонили голову и, выпрямившись, подтолкнули Мерравена к выходу.
Когда за матросами закрылась дверь, Ономори еще раз посмотрел на море. Солнце катилось к закату, и пора уже было ложиться спать. Завтра предстоял тяжелый день.

Эльфийка оглядела кушание, принесенное Сэмом всего несколько мгновений назад, и довольно улыбнулась. Перекус будет знатный. За это негрех и спеть.
- Спасибо, Сэм! Вы похоже потрясающе готовите. Запахи шикарные. Сейчас мы с Кестароном перекусим, выпьем. И я порадую вас песней. Надеюсь, вы на это согласны, - словно пропела эльфка, заметив и двух хоббитов, что нагло рассматривали ее. Она знала, что ее сородичей давно уже не видели в этих краях. А уж их песень не слышали тем более.
Луарриль взяла вилку и ножик и начала уплетать явства за обе щеки.

Сэймур первым ступил на мост, ему хотелось себя ущипнуть. Хотя лучше - двинуть кулаком по уху, надежнее. Сделанное Анраймом в общем не выходило за пределы возможностей сильнейших офицеров того, другого мира, но по сути было совсем иным. Да, хороший навигатор может целенаправленно "подвинуть" шаттл на орбите, а в офицера прикрытия невозможно попасть из кинетического оружия (в корабль, с таким офицером даже камень не ударит в астероидном поясе), но их действия больше рефлекторны, интуитивны и всегда мгновенны - здесь же было совсем другое. Так что Сэйм шел и удивлялся. И думал, что было бы некстати "упасть в ту лужу", поэтому смотрел под ноги.

– Мастер Болеслав! – сквозь шум битвы крикнул капитан. – Помогите полковнику!
Болеслав поспешил вдоль стены, пригибаясь, чтоб и самому не получить шальную стрелу. Не то, чтобы стоит особенно дрожать за свою жизнь, но не-существование это нечто бессмысленное, пустое и абсолютно неинтересное, тогда как насчет жизни можно и поспорить.
Оказавшись рядом с Эндайром, он быстро осмотрел и прощупал рану. Та была при правильном уходе неопасной, но достаточно болезненной. Отведя раненого чуть в сторону, врач перевязал пострадавшее правое плечо и сказал:
- Как лекарь, могу посоветовать уйти со стены, но также могу понять, как солдат, что вы этого не сделаете. Так что просто советую поменьше тревожить рану и все же отдохнуть в полном покое, когда будет время.
Затем он отошел в сторону. Ситуация не менялась – стороны обменивались стрелами и более-менее остроумными угрозами и бранью. Так могло продолжаться достаточно долго, и чем дольше, тем лучше – наступление должно развиваться быстро. А вот обороняющиеся, тем более на своей территории, вполне могут потянуть время.
Раненых более пока не было, штурма тоже, поэтому Болеслав решил передохнуть. Войдя в одну из башен, впечатлявших отнюдь не изяществом, а прочностью кладки, он быстро нашел свободный уголок в помещении, где расположились и другие бывшие в готовности ко всему солдаты, и задремал, присев там. Ведь умение воинов использовать для отдыха каждую свободную минуту общеизвестно…
Ангмар перестал существовать как государство. На усеянной телами равнине гондорцы и воины Глорфиндэйла добивали последних выживших из его огромной армии. Из той бойни не ушел никто… Кроме него самого.
Темная ярость звала вперед, туда, где отдавал приказы гордый принц Эарнур. И враги расступились перед черным, как ночь, скакуном и воплем, от которого стыла кровь в жилах. Можно было расквитаться с ним…
Но враг не принял боя. Конь заржал и стрелой унес всадник прочь от врага и Ангмарец расхохотался вслед бежавшему. Хохот напугал всех еще больше, чем вопль, и было почему, ибо торжество и насмешка мешались с горечью поражения и одновременно – сознанием того, что если нет более Ангмара, то нет и Арнора.
Перед ним возник сам Глорфиндэйл, преградивший путь вперед. Хотелось испытать, кто же окажется сильнее, но среди армии врага – не лучшее место для поединка. И он ушел на серые дороги – ведь не все кончено, пока есть Аннатар, а на юге уже ждут братья, потихоньку собирающие армию для возвращения в Мордор.
А потерянное – назгулу ли жалеть о ком-то и чем-то? Пусть лучше жалеет Эарнур и до конца жизни рассказывает о том, что понесла лошадь. Не так важно, правда это или нет, важно, что все видели бегство будущего короля Гондора…
Пан Черный открыл глаза и на миг усомнился в том, что его сейчас окружало. Не реальнее ли странный сон. Как ему, Болеславу, в этом разобраться? И Болеслав ли он? Но нет, вокруг товарищи по оружию, а Ангмар не стерт с лица земли, хотя, чтоб этого не случилось вновь, надо сражаться.
Вновь? Разве это уже было?
Начистоту, даже вздумай он кого-то расспрашивать о древней истории королевства – а пока не было ни желания, ни возможности, – о случившемся полторы тысячи лет назад знали очень и очень немногие
Детали сна понемногу ускользали из памяти, как и незнакомые имена, вновь оставляя лишь странное ощущение того, что все увиденное – не просто так.

Умбар, море. Ономори и Мерравен
Сон пришел очень быстро… и это было уже привычно.
Море... вольное море...
Странный ракурс - будто смотрит на него сверху, паря над волнами.
- Что ты вообще в нем находишь? - раздраженно спрашивает кто-то рядом. Уже знакомый образ - плащ, капюшон...
- Люблю волны, - отвечает Ономори. - Еще до Кольца любил...
- Может быть, - пожимает плечами собеседник. - Только нам сейчас не на волны любоваться надо, а нуменорский флот оценивать.
- Моряки у них хорошие, - соглашается Ономори, - только до Мордора им все равно не дойти.
- А если и дойдут - Аннатар их встретит, - усмехается второй. - Еще как встретит...
Сон уплывает... сменяясь реальностью...

Мерравен выдохнул ругательство, стукнул кулаком по стене. Облегчения не принесло.
Будь проклят Валарами этот умбарец... если он умбарец, конечно... не очень похож... Все равно - будь проклят!
Даже уйти в смерть не получится - матрос у двери глаз не сводит. И уж наверняка поставили самого дубового - чтобы он не разозлился на любые замечания пленника и не пришиб его.
Ладно. Гондорец глубоко вздохнул, успокаиваясь.
Подождем. А потом - покажем этим водоплавающим, что такое гондорский рыцарь!

Шир. Кестарон и Луарриль
Следопыт лишь тихо усмехался, наблюдая за тем, как эльфийка набросилась на еду. Все же, в чем-то Перворожденные схожи с людьми... или наоборот? Интересно было бы еще с гномами сравнить... да только с Подгорным Племенем Кестарону встречаться не доводилось.
Хоббиты же аппетит, характерный для их народа, потеряли: они вяло жевали что-то, поданное хозяином... ясное дело, обещанная песня для них была куда интереснее.

Близ Ортханка. Трое назгулов
Анрайм первым ступил на островок; шагнул в сторону, давая пройти товарищам. С облегчением развеял заклинание моста.
- Потом сплету заново - это проще, чем держать все время, - сделал он, в общем-то, не особо нужное пояснение.
Казалось, что Ортханк не тронуло время - черный камень башни был все таким же гладким, как и на момент строительства... и атаки энтов...
Балкон... видимо тот самый, с которого Саруман произносил свои речи... был совсем низко. Точнее - низко для столь тренированных людей, как Кольценосцы.
- Ну что же, - Анрайм, ухватившись за несколько камней, подтянулся, оказываясь на балконе, - пошли?

Орхтанк навевал Седьмому давние, казалось бы прочно погребенные под складом лет воспоминания. При желании он мог даже вспомнить, как возводилась эта черная башня, но – при желании. Такового у Эрика не наблюдалось, а самовольные поползновения ностальгии быстро подавила холодная воля. Ни назгулом, ни десантником Кадш не отличался впечатлительностью.
А потому вопрос Анрайма был откровенно риторическим. Едва Девятый оказался на балконе, следом двинулся и Эрик. Именно двинулся, не прыгнул или полез – три отточено-стремительных движения, и отмеченный шрамом улайри оказался на перилах. Замедлившееся мгновение, четвертый жест – и Кадш крепко встал на плитах балкончика. Смертным наблюдателям, буде таковые случились, наверняка бы показалось что Седьмой просто прыгнул – с земли и до площадки, даже не касаясь стены. Но ни смертных, ни бессмертных не было, а Анрайма и Сэймура такая проза жизни не волновала.
Дожидаясь последнего, Эрик подошел к проему, коснувшись стен. Болезненно дернулось что-то в глубине памяти, там где должно было сиять кольцо, где один артефакт мог бы почувствовать другой – тоже один из. Семи, девяти...
Дернулось. Мертвым звоном аукнулось в пустоте черепа, сделало контрольный выстрел по сердечной и припечатало вердиктом – кольца нет. Нет той магии, есть только свои чувства и чутье. Которые, к слову, помалкивают и на древние камни Орхтанка реагируют не лучше, чем на иные булыжники.
Не успев и мяукнуть, тоска по невнятному прошлому была задавлена практичным фактом – на нет и суда нет, а взамен памяти Седьмого, чьи способности дали легкий сбои, выбралась богатая техническим опытом Эрика. "Сенсорный шлем с расчетами коэффициентов вероятностей бы...".

"Сколько мне нужно выпить, чтобы повторить их прогулки по стенам?" Сэйм безразлично скользнул взглядом вверх по черному откосу стены, медленно запрокидывая назад голову. "Я столько не выпью." Он качнулся на пятках, правая рука легла на рукоять сабли и обе руки плавным движением пошли в стороны. Сэйм выполнил простое обратное сальто на месте, но если б ему раньше сказали, что так он запрыгнет на восьмиметровую высоту - в лучшем случае он бы рассмеялся.

Когда на окончании первого полного оборота подошвы кроссовок впечатались в камень балкона - с верхней стороны, естестенно - только слабый гул отозвался в ногах - Сэймур решил, что в общем-то все-равно на какой высоте был тот балкон, слегка смутился, но саблю в ножны не убрал - мало ли что там внутри... вдруг оно не разумное?

В "полете" и сейчас он видел мир вокруг в замечательно-радужных тонах, и это не поэтическое преувеличение, а скучный факт - все вокруг выглядело раскрашенным по краям оранжевыми и лиловыми сполохами, да поверхность воды внизу была непрозрачной, зато разукрашена металлически-блестящими разводами... "Так вот как видят мир кинетики." Мелькнула скучная мысль. Сэйм перевел взгляд на стену перед носом - черный камень башни выглядел так, что он неожиданно брякнул:
- Девять... Из чего ЭТО строили?
То что он слегка нервничал, было слабо заметно в совершенно вертикальных зрачках.

Ортханк. Трое назгулов
- Девять... Из чего ЭТО строили?
- Сейчас уже точно не скажу, - пожал плечами Анрайм. - Аннатар говорил, что это какой-то самый прочный камень - вроде базальта - только еще и пропитанный заклинаниями. В результате получилось нечто вроде мифрила среди камней. Прочный и радующий глаз материал...
А пока Девятый рассказывал про камень, в сознании Сэймура всколыхнулись воспоминания... те, которые навевала башня, местность вокруг...
Анрайм замолчал - он видел, что с Сэймуром происходит то же самое, что немного ранее - с Эриком, в пещерах Мории.
И отреагировал он точно так же - шипящее заклинание рассекло воздух...

Кирит-Унгол. Доример
Палантир затягивал... мерцающая глубина намертво притягивала взгляд...
Встревоженные вопросы Северена, удивленные взгляды воинов - все это казалось сейчас неважным. Не имеющим никакого значения.
А что же было важным?
То, что таинственная глубина древней сферы срывала запреты... ограничения...
Возвращая смотрящего в нее к прежнему состоянию, и позволяя вспомнить о том, кем он был прежде.
В полной мере.

Кто-то, заметив странный взгляд лекаря, ставшего уже своим среди воинов-ангмарцев, спросил:
- Чего это ты, аль король Гондора приснился? - и захохотал, довольный своим остроумием. В этих дальних краях ныне живущий потомок Арагорна был фигурой, не столь легендарной, как в Хоббитании Саурон во времена Войны Кольца, но тем не менее представлял собой нечто враждебное, далекое и полумифическое ввиду расстояния.
Пошутивший воин и не догадался, насколько точно его удар пришелся в цель.
- Не всем же бабы снятся, - отшутился Болеслав и замолчал, пытаясь вспомнить свои видения.
Может быть, если попробовать вновь задремать, это повторится, пока еще мозг не успел отойти и иные впечатления не развеяли окончательно влекущий мираж? Тем более, что время еще было. Он снова откинулся к стенке и смежил веки.

Легко вспомнить - сложно обрести память. Еще сложнее, когда это память другой жизни. И совершенно не важно - сколько в той жизни дней или веков, она другая.
Текущая личность Сэйма рассыпалась и разлеталась осколками в сверкающем пространстве вне этого мира (да и всех остальных миров за компанию).
Неизвестно, чем бы это закончилось - хороший псион и из такой формы мог собратся обратно, но... Очнулся Четвертый, осторожно отстранил Девятого и, глядя вслед тающим воспоминаниям, о случившихся "после него" событиях, стал собирать их обратно.
Вечность хрупкого равновесия, восемь лет памяти, да минуту без признаков жизни спустя Клинок позволил себе охнуть, осесть на камень балкона и схватится за руку, на которой будто заново сгорало кольцо.
- Ач!

Ангмар. Болеслав
Сон пришел быстро - то ли усталость сказалась... то ли еще что-то...
- Война близится к завершению.
Болеслав сидит в высоком кресле из темного дерева. Напротив, за столом - ОН. Тот самый, кто уже виделся во сне... который ощущается как ожившая стихия...
- Верно, - кивает собеседник. - Минас-Тирит... это последнее. Тем более, что все наши противники, как нарочно, собираются там.
- А если они вдруг решат отступить на север? - замечает Болеслав. - Хотелось бы им преподнести сюрприз... за Ангмар я еще не расплатился.
- Будет, - спокойные тяжелые слова. - В горах на юге... вот, смотри.
Короткое движение рукой - в сторону огромной карты Средиземья на стене.
- Вот здесь - пещера. А в ней имеется то, чего никакая западная армия не ожидает увидеть. Я с ним давно договорился... и погрузил в сон. Если понадобится - разбудишь одним словом...
Сон уплывает... и сквозь него проступает реальность. Оставляя уверенность - в горах есть средство победить.

Ортханк. Трое назгулов
- Хэй, - торжествующе улыбнулся Анрайм. Внутри башни было темно - и он откинул капюшон. - Приветствую тебя еще раз. С возвращением, брат!

Кирит-Унгол. Доример, Северен и другие
Северен отшатнулся - так сильно изменился взгляд Доримера.
Палантир - Видящий камень... что же он увидел в этом воине? Неужели... неужели...
Нет... Пока не стоит об этом думать. Не может этого быть.
- Вперед, - Северен осторожно поднял палантир. - За мной...

Нет.
Сон снова не повторился, как ни хотелось того Болеславу Черному. Пришел иной, и звенящий, кипящий жизнью и яростью мираж смешался с тихим и спокойным, хотя по сути не менее важным. Призраки прошлого танцевали какой-то странный танец, то призывно маня, то легко ускользая вдаль и оставляя лишь ощущение того, что самое важное вновь проскользнуло тенью, ехидно смеясь.
Впрочем, ушло не все. От второго сна осталось твердое видение – в горах есть тайное оружие… хотя вряд ли это можно назвать оружием, но лучшего определения в голову не приходит. Однако в каких горах? На юге… Движение руки не запомнилось и оставалось только гадать и надеяться, что, по припоминаемой логике сна, это не могло быть цепью, ограждающей с юга Мордор. И вряд ли стал бы ОН прятать что-то в гондорских Белых горах. Значит, оставались Туманные – с южной оконечностью в окрестностях Изенгарда, и Серые, бывшие совсем рядом… Опять-таки логика подсказывала, что речь шла скорее о последних, но точного места все равно не давала.
«А дальше-то что, пан ученый?» прервал себя Болеслав. Вывод напрашивался сам – пока аж ничего! Можно, конечно, пойти к полковнику и сказать, что у него есть сведения о чем-то, что может помочь Ангмару. Приснилось вот, но это совершенно точно! Надо отправиться туда, точно пока неизвестно куда, а там он найдет, когда приснится продолжение. Лекарь представил себе этот бред и тихо засмеялся. Эх, если б он был тем собой из сна! Что-то подсказывало. что ТОГО ангмарцы послушали бы.
А пока… Черный, отсмеявшись, скрежетнул зубами. Пока он может засунуть это знание… скажем так, куда-нибудь подальше, ибо толку от него никакого! И разглядывать дальше, как роханская конница вытаптывает северное разнотравье в окрестностях крепости, представляя, как другая ее часть мчится к столице.
Что заставляло его принимать так близко к сердцу судьбу этой земли? В сущности, он наемник ниоткуда, и знает этих людей считанные дни, ну, недели. Да, они хорошие люди, сражаются рядом с ним бок о бок, но где уверенность, что другая сторона хуже? Однако выше, глубже и прочнее рассудка жила уверенность, что он, Болеслав, на правильной стороне. И ответ на это – в прошлом и снах.

Тяжелый серый плащ с капюшоном. Стальные пластинчатые перчатки. И прямой тонкий меч в ножнах.
Его вещи.
Теперь он понимал
(помнил)
отчего они лежали здесь, в такой ненадежной на первый взгляд захоронке - здесь и оставим, никто не найдет, а если вдруг найдет - не сумеет коснуться...
Меч привычно лег в ладонь - и у Кхамула потемнело в глазах.

Двое, которые вышли за ним из зала, стояли в узком коридоре и переговаривались вполголоса, поминая крепким словцом ненормального, решившего в одиночку побродить по незнакомой крепости. Заклятье действовало как должно: ни один не шагнул вглубь недлинного тесного тупика - голый пол, низкий потолок да глухая стена впереди, этакая невесть зачем оставленная коробка - можно спокойно отвернуться, отсюда никто не появится неожиданно...
В девяти-десяти шагах от них стоял на коленях... он. Второй. И все еще крепко сжимал меч. Пытаясь преодолеть уже не кошмарные ощущения от мгновенного возвращения памяти - он мог вытерпеть и внезапную разрывающую боль, и секундную отвратительную слабость; гораздо хуже было, что он понял - бессилен дотянуться до других... пока бессилен.

...кого звать? конечно, Первого, он всегда был сильнее прочих, если еще кто-то вернулся, то это должен быть он...
Пальцы сплелись перед грудью (помнишь, как всегда говорили - не трать время на ненужные жесты? а привычка, еще человеческая, все же была сильнее), до неузнаваемости исказилось лицо - вернулась память и умения, но нет уже кольца, и ему, привыкшему черпать Силу извне, придется теперь отдавать свою собственную - с болью и кровью... хотя бы первое время. Потом он что-нибудь придумает, а пока важнее...
Ответа на зов - не было. Лишь на границе сознания слабо шелохнулось что-то - он даже не успел понять, что это было - и затихло.

Ничего. Все изменится - скоро, очень скоро.
Плащ - накинуть на плечи. Латные перчатки в одной руке, меч - в другой...
Пора возвращаться.

Обернувшийся, когда Девятый прервал рассказ для заклинания, Эрик молча взглянул в обретшие тяжелую, почти потустороннюю глубину глаза Сеймура и просто кивнул. Такое же приветствие, как совсем недавно на склоне, но теперь освещенное годами памяти. Годами, в которых Седьмой из раза в раз встречал братьев таким же коротким кивком.
Но если только вспомнивший Четвертый был больше занят ставшей бездонной памятью, Анрайм заметил, что взгляд Эрика смотрел не только на Сэймура. Орхтанк был не просто мертвым памятником ушедшим эпохам, и будил заросшие паутиной лет мысли не одного Сэйма. Несколько минут в черной Башне изрядно разворошили чувства Эрика, и чувствительно аукнулись, когда девятый произнес свое заклинание.
Вместо двоих братьев Кадш внезапно ощутил сразу четверых. На ускользающее, короткое мгновение, но ощутил. И в мыслях бывшего десантника настойчиво постучался вопрос – ведь недаром в Средиземье вернулись назгулы?..
Пятеро – это уже не случайность. Тем более пятеро помнящих. Пусть даже кольценосцы остались без самих колец, память веков вплавилась в сами души, и они все были не просто людьми. И даже не просто короли.
Что-то затевалось на просторах этого донельзя странного и бесконечно родного мира, однако, чтобы не собиралось, и как бы Эрик на это не реагировали, в глубине была радость. Небрежная, уверенная, вечная – Кадш больше не метался в поисках, память он нашел, и истинных близких тоже. А вопрос "для чего" Седьмого не существовал от века.

Ангмар, Артарн. Болеслав и другие
- Еще один такой штурм - и нам конец, - мрачно заметил Эндайр. Поглядев за стену, он поправился: - Ну, может, два штурма. Лайон!
- Да, полковник?
- Кто-нибудь еще в домах остался?
- Нет, командир. Все в центральной башне.
- Отлично, - кивнул Эндайр. Хорошо, что каждому ангмарцу известно - при штурме города - ступай в башню, если ничем солдатам помочь не сможешь. Тогда они смогут драться, не думая о том, что в домах кто-то есть - и не отвлекаться на подобное.
Полковник поднялся, машинально взял меч правой рукой. Ругнулся от боли, переложил в левую.
- Если кто будет жив, а мимо него роханец пролезет - лично что-нибудь отрублю, - мрачно пообещал Эндайр.
Рохирримы не замедлили атаковать снова - и вновь закрутилась мясорубка битвы.
Деталей боя Лайон не помнил - не до того было. Капитан оборонял свой участок стены, стреляя из арбалета, отбрасывая противников мечом... пару раз приваливался к зубцу, пытаясь отдышаться и вновь настроиться на бой...
Где-то рядом рубился Болеслав - но Лайон пристально не всматривался... своих бы приколоть!
- Капитан!
Обрадованный рев кого-то из солдат нарушил концентрацию на битве; Лайон повернул голову.
- Что?
Вместо ответа солдат ткнул рукой в сторону дороги - и капитан наконец позволил себе вздохнуть с облегчением.
Потому что к Артарну приближалась конница, за которой был виден блеск доспехов пехотинцев.
А над новоприбывшими развевалось знамя Волка.

- И все же вам не стоило так рисковать...
- К Валарам риск, - Раттан Ангмарский стянул шлем и бросил его на стол. Комната была обставлена явно не по-королевски, но что поделать - артарнскую гостиницу венценосные особы никогда не посещали. - Будь я проклят, если не смогу повести своих же солдат против врага...
Маршал Гемрон лишь пожал плечами.
Сознание победы омрачал тот факт... что победы как таковой и не было. Роханский командир, рассудив, что даже если он одолеет - от войска мало что останется, просто отступил. И прибывшие "Волки" лишь потрепали тех, кто прикрывал отход.
Что ж, по крайней мере врага заставили отступить.
- Что доносит разведка?
- Леотена еще не обнаружили, ваше величество. Но еще не все вернулись с докладами - так что шанс есть.
- Надеюсь, - Раттан опустился на стул. - Я сейчас готов любому вещему сну поверить, если он даст нам шанс на победу...

Мордор, Минас-Моргул. Кхамул и остальные
Морлойн коротко выдохнул - потому что рядом повеяло чем-то...
...древним.
Очень древним - и не враждебным. Скорее даже наоборот.
Остальные тоже это ощутили - их предки веками жили в Мордоре, постоянно соприкасаясь с сильнейшей магией Средиземья.
- Что такое? - озвучил общее недоумение Рабаган.
- Не знаю, - капитан покрутил головой. - Такое впечатление...
Он сделал еще несколько шагов, оглядываясь - и вспоминая рассказы, передаваемые из поколения в поколение.
- ...что рядом назгул.

Ортханк. Трое назгулов
- Хээй... - выдохнул Анрайм. - Послушайте, братья! Может, я не прав... но, по-моему, еще кто-то из нас вернул себе память!
Девятый огляделся, замер на секунду.
- Да... очень слабо и далеко - но чувствуется. Там, на востоке. Мордор.

Бой не оставил после себя особого впечатления – сумятица вокруг, взлетающие и опускающиеся клинки и копья, - и судьба, которая была к нему милостива, словно кто-то отводил случайные удары. А с направленными он справлялся с удивлявшей всех, не исключая и его самого, легкостью. Говорят, первый настоящий бой оставляет неизгладимые впечатления, но для Болеслава это не стало сильным переживанием, оставляя смутное ощущение чего-то привычного и многократно пройденного. Пожалуй, наиболее ярким и запомнившимся чувством была радость, когда пришла подмога во главе с королем.
Теперь он занимался тем, чем и положено заниматься полковому лекарю после боя – лечил раненых. Их было немало, и каждого ждала своя судьба: кто-то становился в строй после перевязки легких ран, другим надо было полежать на больничной койке, а третьих уже не могли спасти никакие знания и умения…
Работы было немало, но вот, наконец, все необходимое на данный момент было завершено и усталый пан Черный вышел наружу и жадно втянул в легкие воздух, который после запаха крови и лекарств действительно казался очень свежим.
Все это время странный сон не давал покоя. А вдруг он прав, и тогда можно спасти если не тех, кто уже умирает, то хоть тех людей, которые умрут на его руках через неделю, месяц или больше?
Хотя такие мысли были чужды Первому, Болеслав Черный не один год лечил людей, и это не могло не оставить отпечатка, особенно сейчас, когда прежняя память еще спала.
Он принял решение – надо поговорить с полковником с глазу на глаз, и пусть тот примет решение. Если оно будет отрицательным, что ж, сделано все возможное… Болеслав направился искать командира, готовя в уме рассказ о сне, который считал посланным какой-то силой, о том, что где-то в горах, судя по всему – Серых – кроется мощное оружие против Гондора и его союзников. А еще на уровне глубоко подсознательном он включил то умение убеждать, вести за собой, которое было у него еще до Кольца, благодаря которому его и избрали первым из назгулов, и которое помогало много столетий править как королевством, так и ордами орков.

"Никаких случайностей. Нас кто-то позвал."- Мысли Четвертого были точны и ясны. Вариантов, кто мог позвать Девятерых, было не так уж и много.
- Да, двое пробудились.- Они вот тут, Сэйм привычно спроецировал на ближайшую стену карту Средиземья с двумя близкими друг к другу алыми линиями-направлениями. Первая линия пересекла Кирит-Унгол, а вторая уверенно перечеркнула Минас-Моргул.- Они там. И... есть у меня ощущение, что я засекаю и еще нескольких...- желтый размытый сектор на север, второй на юг и третий на северовосток.

- Но я не уверен. Пойдем в Мордор? Что там сейчас?- Обратился он к Анрайму. Из разговоров он знал, что там вроде "опять орки", но что еще могут рассказать минхириатские поселенцы о Мордоре?

Было очевидно, что Седьмой сам пробудился недавно. Так же было очевидно, что прежде, чем покидать Ортханк, надо его тщательно обыскать. Нуменорцы строили хитро. Саруман перед уходом не мог взять с собой ничего заметного, Арагорн мог многое пропустить из не лежащего на виду, а Гэндальф второй раз зайти то ли поленился, то ли недосуг было. Четвертый не знал об этом - но, была б его воля, прихватил бы башню целиком, чтобы вдумчиво изучить на досуге - слишком уж часто Ортханк оказывался в руках врагов.

Ангмар, Артарн. Раттан Ангмарский и другие
- Потери?
- Большие, полковник. Сейчас еще подсчитывают, но мы потеряли не менее трети полка. Из оставшихся половина лежит ранеными, и я не знаю, сколько выживет.
- Три проклятья, - Эндайр стукнул кулаком по столу, поморщился от боли. - Все время забываю про рану... чтоб этому стрелку заживо прогнить!
- Полковник, - заглянул в открытую дверь солдат. - К вам мастер Болеслав.
- Пусть войдет, - кивнул Эндайр. Лекаря он всегда был готов выслушать - благо теперь и сам был ему обязан.

Ортханк. Трое назгулов
Анрайм хмыкнул, разглядывая возникшую на стене карту. Да, жизнь в других мирах - явно полезный опыт...
- Пойдем в Мордор? Что там сейчас?
- Для нас - хорошая обстановка, - лаконично заметил Анрайм. - Если подробнее, то Мордор полностью в руках орков и людей - потомков тех, кто служил Аннатару и нам. Тролли, разумеется, никуда не делись. Страной руководят девять лидеров - люди, урук-хадар и непонятно как попавший в Мордор гном.
Мордор очень дружит с Умбаром, Кхандом и Харадом; Ангмар бы тоже рад, но он слишком далеко на севере. Так что... сами видите, складывается неплохой союз.
Думаю, - Девятый усмехнулся, - нам там самое место.

Доев поставленную перед ней порцию и еще раз искренне поблагодарив хозяина за гостеприимство, Лаурриль достала свою лютню, желая исполнить обещанное. Пальцы пробежались по туго натянутым струнам. Раздался мелодичный перелив, который был словно птичьей трелью или журчанием горного водопада. Эльфийка искала в себе то, что смогло бы подсказать правильную песнь для данного момента. Она не заметила, что пробыла в таком состоянии довольно долгое время. Кестарон уже начал опасливо посматривать в ее сторону. Не случилось ли чего с ней.
Но тут раздалась тихая и грустная мелодия, а за ней такой же прекрасный голос. Эльфийка отдалась мелодии полностью. В данный момент она жила только ею. Так было всегда. Так будет всегда.

Думать надо перед принятием решения, а потом его нужно исполнять решительно, если, конечно, не происходит неожиданностей. С предчувствием больших перемен в душе Болеслав направился к полковнику и был принят сразу. Представ перед начальством, лекарь твердо посмотрел в усталые глаза собеседника.
- Мастер Эндайр, - начал он уважительно, - я хочу, чтобы вы меня выслушали, не перебивая, пока я не закончу. Сказанное может показаться очень странным, и именно поэтому хочу высказаться без перерывов и до конца, потому что по кускам это приобретает вид полного бреда. Однако я не сошел с ума, и, если вы скажете, что это и есть бред, не буду настаивать на своем…
Он начал с того, что напомнил о своем появлении и первой встрече с воинами Ангмара, упомянув, что странная магия перенесла его издалека. Увы, он по понятным причинам не может подтвердить свои слова… Затем рассказал о том, что ему снятся сны, в которых он видит сцены из прошлого этого мира, не сообщая, впрочем, о своем личном участии, но настаивая, что все совпадает с тем, что ему рассказывали о древней истории. И закончил тем, что где-то на юге гор, судя по всему – Серых, спрятано то, что должно было принести много неприятностей врагам Ангмара в случае неожиданного нападения.
- Не знаю, что скажут маги и предсказатели, но мне кажется, это не просто сон, - закончил Болеслав. – Я знаю, как нужен сейчас лекарь, и вам решать, но Судьба зовет меня туда, я готов даже отправиться один, ибо сейчас ценен каждый воин.

Шир. Кестарон, Луарриль и хоббиты
Летописи не врали, когда описывали эльфийское пение; сейчас Кестарон мог лично засвидетельствовать это.
Бывалый следопыт сидел, завороженный мягким и чистым голосом; он не замечал ничего вокруг, полностью погрузившись в песню. Точно так же реагировали и хоббиты; все они не сводили глаз с тонкой фигуры с лютней в руках.
Совершенная тишина, нарушаемая лишь музыкой и голосом.
Никто из присутствующих не знал эльфийского… но это сейчас было не важно.
Была музыка. Была песня.
И ничего более.
«И в самом деле – Дивный народ,» – только и смог подумать Кестарон.
А когда смолкли последние звуки – Сэм, искренне считавший себя не подверженным высоким чувствам, прослезился.
– Светлая госпожа… если еще зайдете ко мне – ни медяка не возьму. И приму как короля Арагорна, – с точки зрения хоббита это предложение было верхом щедрости.
Кестарон лишь покачал головой. Говорить что-то не хотелось.
И уж тем более – думать о том, что на следующий день им предстоит начать путь к Ортханку.

Ангмар, Артарн. Болеслав и другие
Эндайр молча слушал речь лекаря; некоторое время он безмолствовал и по окончании таковой. Потом поднялся со стула, прошелся по комнате.
В другое время полковник бы отмахнулся от чьего-то сна; он не придавал значения суевериям.
Но сейчас… сейчас, когда столкнулись Рохан и Ангмар… верный союзник Запада и основанное Королем-Чародеем государство… По мнению Эндайра, случиться могло всякое.
– Я верю вам, мастер Болеслав, – наконец произнес полковник. – Но такое решение я не могу принять в одиночку. Подождите меня здесь, я вас покину на пару минут.

– Так, Артарн мы отстояли. Но Леотен нас опережает… проклятье. Если б он был ангмарским офицером… Ладно, не стоит печалиться. Маршал, каков ваш план?
– Я намерен предложить следующее, – Гемрон наклонился над столом, где была расстелена карта.
Стук в дверь прервал маршала на полуслове.
– Войдите. Добрый день, полковник, – Раттан знал в лицо всех офицеров высокого ранга.
– Приветствую вас, ваше величество, – склонил голову Эндайр. – Прошу простить меня, но я осмелюсь обратиться к вам с не совсем обычной просьбой.
– Интересно, – удивленно поднял бровь король. – Говорите же, я слушаю.
И Эндайр повторил то же самое, что несколькими минутами ранее ему высказал Болеслав.
Гемрон изумленно взглянул на своего короля – ведь совсем недавно тот поминал вещие сны. И вот теперь… поневоле усмотришь в этом нечто большее, чем просто совпадение.
А Раттан Ангмарский молчал, задумчиво потирая подбородок.
Когда Король-Чародей создал Ангмар, он, разумеется, не мог постоянно пребывать там. Поэтому он выбрал одного из самых талантливых мордорских командиров, оставив его вместо себя. И не зря выбрал именно этого – тогда, после разгрома, он выжил и увел часть войск.
Раттан был прямым потомком этого человека; кстати, и внешне они были весьма похожи. Но унаследовал он не только внешность…
Король Ангмара не знал – научился ли его предок чему-то у своего покровителя. Собственно, он даже не был уверен, что обычный человек способен освоить хоть что-то из мудрости назгулов… однако факт оставался фактом – в роду Раттана передавалась способность чувствовать верное решение. Не всегда, правда, удавалось призвать ее на помощь… но именно сейчас внутренний голос настаивал – мимо этого сна пройти нельзя.
Раттан Ангмарский верил своему уму, верил логике и рассудительности. Но наследию предков он тоже верил безоговорочно.
– Кого из ваших офицеров вы можете послать с мастером Болеславом? – промолвил король.
– Капитана Лайона, – не задумываясь, ответил Эндайр. – Тем более, что они хорошо знакомы.
– Пусть будет так, – кивнул Раттан. – Лайон, Болеслав, и еще десяток солдат. Армию это не ослабит. Пусть немного отдохнут и выступают завтра.
Это решение Эндайр, вернувшись к себе, и передал Болеславу и Лайону.

Успеха от своего дела Болеслав не ждал, идя к полковнику лишь для того, чтобы успокоиться с сознанием, что сделал все возможное, и был удивлен последовавшей реакцией. Возвращения начальства он прождал спокойно – ученый привык ждать, а интуиция подсказывала, что раньше он мог ждать еще дольше. Гораздо дольше, чем могут обычные люди.
То, что полковник вернулся с приказом короля – оказать содействие Болеславу, поразило Черного. С одной стороны, он был рад, что сам Раттан не просто узнал о полковом лекаре, но и поверил его безумной затее. С другой – доверие налагает ответственность. Его, может, никто не осудит, в случае неудачи, но как будет чувствовать себя сам полковой лекарь, если проблуждает неизвестно где в то время, как тут будут гибнуть люди, ставшие товарищами. Солдаты, которым он мог спасти жизнь своим мечом или врачебными знаниями.
Потянуло встать и ходить взад-вперед – так легче успокоиться и подумать. Увы, звание полкового лекаря в осажденной крепости позволяет рассчитывать на отдельную комнатку, но совсем небольшую
Впрочем, назад пути нет – понимание этого пришло вместе с опускающейся на город ночью. Лучше поскорее лечь – так он сможет отдохнуть. К тому же попытаться увидеть нужный сон – лучшее, что можно сделать. Завтра выступать к горам.
Болеслав вытянулся на узкой жесткой койке и закрыл глаза…

Ангмар, Артарн. Болеслав, Лайон и другие
Сон пришел – стоило Болеславу прикрыть глаза.
Громадная крепость – совершенно черный, гладкий камень. Острые шпили и тяжелые башни странным образом сочетаются друг с другом, создавая своеобразную, асимметричную красоту. Трудно даже представить, сколько требовалось труда для возведения этого замка…
Впрочем, Болеслав знает – сколько. Всего лишь сутки – и одна невероятно могучая воля, направленная на достижение цели.
Двое конников у самых ворот; копыта скакунов цокают по каменной кладке. Неспешно движущиеся от входа всадники беседуют – и Болеслав смотрит на мир глазами одного из них.
– Северные королевства меня заботят, – говорит спутник. Лица под капюшоном не видно… однако Болеславу известно – он в любой момент может вспомнить черты такового. – Как бы они не перешли в атаку на Ангмар…
– Пусть перейдут, – отмахивается Болеслав. – Пусть. Если угроза будет велика – мне есть чем ее встретить. Благо Повелитель Королей, как всегда, предусмотрел подобное.
– То есть? – удивляется спутник.
– Серые горы. Примерно восемь лиг на запад от истоков Андуина – и пещера. Точнее, вход в пещерный лабиринт. А в конце такового – нечто, способное перемолоть любую армию западников.
– Порой мне кажется, что Аннатар предусмотрел все на свете, – качает головой собеседник.
– По-моему, это действительно так, Анрайм, – кивает Болеслав.
И сон гаснет… заменяясь реальностью…

Приказ полковника Лайона несколько удивил. Но обсуждать распоряжение он не стал – тем более, что шло оно с такого верха, что и представить сложно.
Так что капитану осталось только пройтись по своим подчиненным и выбрать из них десятку наиболее надежных и способных сражаться вместе как один.
И ранним утром он уже стучался в дверь комнаты Болеслава.
А снизу доносилась песня – Рилат неплохо играл на лютне, и посвящал этому часы досуга. Собственно, упорство, с которым солдат таскал с собой музыкальный инструмент, служило мишенью для стрел юмора всего полка, но он не обижался.
Тем более, что шуточки были беззлобные – пел Рилат действительно хорошо.
И – в тему.

Меткой стрелой
Степь не пронять.
Ныне пришло
Время огня.
Легче, чем сон,
Жарче, чем стон,
Грозный огонь,
Мстящий огонь.
Ярче гори,
Степь освети,
Яростный крик -
Спутник в пути.
Меч не возьмет,
Конь не спасет,
Пламя не ждет,
Пламя сожжет.
Всадник, не спи -
Мчится пожар,
В сердце степи
Будет удар.
Алою кровью-краской -
Пламя над Эдорасом.
Огненной силой мести -
Замок с конунгом вместе.
Дымом сжимает горло -
Смерть вам, дети Эорла!*

*Стихи гранд-адмирала Трауна

Выслушав спутников, Эрик согласно кивнул, хоть и не обернувшись к Анрайму. Прищурившись, бывший десантник рассматривал проекцию Сеймура, чуть отстраненно размышляя, сколь странно видеть знакомые очертания земель в подобном исполнении. Оперативная карта и Арда увязывались с некоторым скрежетом. Хотя обе память улайри не могли не признать, что в таком виде оценивать земли Средиземья намного удобнее. И планировать.
Центральная точка, где сейчас находились они трое, варг с хоббитом и один очень воинственный отряд, притягивала взор. Мысли Кадша скупыми витками выверенной логики отматывались от Орхтанка – изучить его недра Седьмой и сам не отказался, при всей флегматичности и не любопытности – к упомянутому отряду. Впрочем, обдумав все что хотел и придя к выводу, что сейчас общаться с рохирримами не желательно – сейчас с них хватит с Дроглора, Эрик вернулся к действительности цвета черного нуменорского камня. Лаконично поинтересовавшись, когда отправляются – с подоплекой "хватит ли на Орхтанк и его глубины одного вечера?".

Умбар, столица – море.

Он все помнил. Помнил весь сон так, словно все, что там происходило, было наяву. Все больше убеждаясь в том, что он в этом мире не в первый раз… А может это его родной мир? Тогда почему его отсюда, мягко говоря «попросили», а теперь спустя столько лет снова позвали. Точно. Сны его в последнее время словно звали обратно, обещая вернуть утерянную память о том, кем он был раньше.
А кем он был? Явно, что не последним человеком и капитаном. Море это не просто много воды. Море это живой организм, который звал его к себе постоянно, где бы он не находился. Неужели в прошлой жизни, здесь в этом мире, он так сроднился с морем, что без него уже не может прожить. А ведь он всегда ощущал тоску по безграничному простору, находясь на суше.
Теперь он окончательно проснулся. Он вспомнил, что Мерравену следует сегодня сделать не легкий выбор. Остаться с ним или умереть. И что-то подсказывало ему, что рыбы сегодня получат свою пищу.
- Эйн! – заорал Ономори.
Через пару минут в дверь постучали:
- Капитан, - поприветствовал Эйн, - будут приказания?
- Сколько плыть до города?
- С попутным ветром, как сейчас, не больше трех часов.
- Тогда приведи через пол часа ко мне гондорца.
- Слушаюсь, капитан, - Эйн склонил голову и вышел обратно в коридор. Ономори услышал, как тяжело затопали сапоги боцмана по деревянному полу.

- ...Не знаю, - капитан покрутил головой. - Такое впечатление...
Он сделал еще несколько шагов, оглядываясь - и вспоминая рассказы, передаваемые из поколения в поколение.
- ...что рядом назгул.

- Интересно, им тоже слегка не по себе стало? - орк непочтительно ухмыльнулся, кивнув на двери зала для бесед. - На самом деле похоже...
Все обернулись на вошедших в зал людей. Нет, те не держали в руках оружия; не похоже было, и что они испуганы чем-то... испуганы - нет, но потрясены - точно. И шагнули оба прямо к сидящим - а те, как один, подались вперед.
- Мы тоже почувствовали это, - без обиняков заговорил Морлойн, справедливо полагая, что его воины обеспокоены тем же странным ощущением, которое все не ослабевало. - Если вы что-то видели...
И осекся. Потому что Харлад - Харлад, идеальный солдат, для которого субординация была едва ли не священной! - схватил капитана за плечо и коротко выдохнул:
- Ты... кого... привел?
Настороженно оглянулся тролль - уже с оружием, короткий меч казался едва ли не игрушечным кинжалом в его могучей лапище; орк, с саблей, неуловимо переместился вправо... какие бы странные ощущения они ни испытывали - первоочередной их задачей было обеспечить безопасность переговоров с харадримами. А Морлойн обнажил клинок и уже было двинулся мягким шагом к выходу - но остановился. Потому что навстречу ему вышел...
Недавний знакомец. Его подчиненный. Кхамул.
Второй.
В тяжелом темно-сером плаще до пола, скрывающем фигуру. С накинутым капюшоном, скрывающим пол-лица - но капюшон он сразу откинул. И обвел взглядом собравшихся.
- Кого рубить собрались?
Что ж это... Тьма... да что голос, у него же даже лицо изменилось!.. Едва ли не впервые в жизни Морлойн не знал, что сказать, а первое, что пришло на ум Аройну, было:
- Ты... вы... что... и впрямь наследник Повелителя Степи?
И тут Кхамул расхохотался. Впрочем, идея передавать по наследству то, чему они учились бессчетные годы, - и чему не научились бы без Колец, - способна была, пожалуй, развеселить любого.
Девять и Один... интересно, сколько их было, за четыреста-то с лишним лет - тех, кто пытался провозгласить себя наследниками Девятерых? И что с ними стало? - верные, хранящие память, должны были крепко помнить, что уж детей-то не было ни у одного из...
- Надеюсь, среди нынешних Лидеров нет... "наследников"? - повелительным жестом отстранив заступивших дорогу тролля и орка, Кхамул шагнул к тяжелой узорной двери. И, уже собравшись войти, оглянулся:
- Ничего, все вспомнят... Пора.

Когда раздался стук в дверь, Болеслав уже не спал. Он собирался, припоминая все детали сна, раз за разом повторяя то, что касалось местонахождения искомого – забыть это было просто нельзя. Под звуки песни Рилата Черный вновь твердил себе: «Серые горы. Примерно восемь лиг на запад от истоков Андуина – и пещера. Точнее, вход в пещерный лабиринт. А в конце такового – нечто, способное перемолоть любую армию западников». Наверное, надо пересказать капитану – мало ли что может случиться в пути.
Лекарь открыл двери Лайону, радостно приветствовав его:
- Рад вас видеть, капитан! Наш путь лежит к истокам Андуина и, надеюсь, по возвращении мы сможем показать коневодам, где их место. Только времени нельзя терять!

Ортханк. Три назгула, Фенде и Дроглор
Анрайм задумался, прикидывая расстояние и нынешние возможности.
– Втроем мы построим куда более прочную дорогу. Но нас пятеро, так что продвижение несколько замедлится… Похоже, придется двигаться с перерывами, так что путь займет дня три-четыре. Но нам пока можно не спешить – в Средиземье сейчас спокойно.
Девятый не испытывал большого интереса к Ортханку, однако признавал, что здесь могло остаться что-либо из наследия Сарумана. А подобные вещи всегда пригодятся – хотя бы тем, что не окажутся у противника.

Тем временем Фенде и Дроглор пребывали на берегу озера. Волк и человек смотрели друг на друга с некоторой настороженностью, хотя и достаточно спокойно – благо Анрайм заверил, что они на одной стороне.
Сарвис, признаться, до сих пор пытался уложить в голове происходящее. Назгулы! Призраки Кольца, тени Средиземья! Трое из них – совсем рядом, и он путешествует вместе с ними! А Дроглор, если судить по паре оброненных им слов, был рожден и воспитан по замыслу самого Саурона…
Прямо-таки голова кружилась.
– А каким он был? Саурон, я имею в виду…
– Кто? – не понял Дроглор, но секунду спустя кивнул. – А. Вожак-из-Тени? Он Старший. Всегда.
– Был Старшим, – машинально поправил Фенде.
Волк замотал головой.
– Нет. Такие, как он, никогда не «был». Они всегда «есть». Даже если нет – всегда есть. Земля такая, потому что он хотел. Посмотри.
При всей корявости высказанной мысли Фенде понял – и мог только согласиться.
Ведь действительно… не будь Темного Майара, Средиземье выглядело бы совсем по-другому. И даже самые верные Валарам земли развивались, всегда учитывая Аннатара…
«Странно – с каких пор я стал называть его так же, как и Анрайм?»
Дроглор вдруг приподнялся, повел носом.
– Что такое?
– Конники, – лаконично сообщил волк. – Едут. Уводил – вернулись. Съесть?
– Дело твое, – осторожно ответил Фенде. Неизвестный отряд шел прямо в пасть – и еще какую пасть! – однако же Сарвис понимал, что к нему самому гости расположены вряд ли будут.
– Пойду, – сообщил Дроглор, вскакивая на ноги. – Может, поем.
И сорвался с места; Фенде только проводил его взглядом. Потом вздохнул и вновь стал смотреть на башню Ортханка.

Умбар, море. Ономори и Мерравен
Мерравен перебирал в памяти каждую деталь их беседы с умбарским капитаном. Необычный разговор… вообще-то гондорец ожидал минимум пытки – слишком много крови было между их странами. И Мерравен считал, что умбарцы вполне это заслужили – и за много веков пиратства, и в особенности за союз с Мордором.
Как люди вообще могли протянуть руку смерти и тьме? Как?
А если им просто заплатили – так это еще мерзостнее!
Для себя Мерравен уже все решил. Попробуют отправить за борт – и матросы надолго запомнят гондорского капитана. Конечно, самое лучшее – это послать их командира к его предкам… но получится ли? Даже если вызвать на поединок – ведомы ли ему хоть какие-то законы чести?
Скрипнула дверь; на пороге объявился уже знакомый боцман.
– Пошли, гондорец, – бросил он. – К капитану.
Не произнеся ни слова, Мерравен покинул каюту.
Однако вышло так, что новая беседа была несколько отложена.
Вестники Совета Капитанов иногда встречали корабли не в порту; в особых случаях они выходили в море на небольших лодках и встречали адресата там – чтобы не терять времени.
Так случилось и сейчас; лодка с сине-белым парусом притерлась к борту корабля, и посланец Совета поднялся на борт по сброшенному трапу. И он вошел к капитану за пару минут до того, как в сопровождении Эйна и охранника к двери подошел Мерравен.
– Приветствую вас, капитан Ономори, – наклонил голову вестник. – Мне приказано вручить вам распоряжение Совета.
Свиток, протянутый посланником, заключал в себе приказ: не заходя в столицу, направиться к Андуину и подняться по реке немного севернее Южного Итилиена, достичь обозначенного места и ждать там. В тех местах Андуин был достаточно глубок, чтобы «Морской Ястреб» прошел без помех.
Справедливости ради надо сказать, что приказ не был предназначен именно Ономори. Вестнику было велено передать его тому, кто первым вернется в столичные воды; по воле судеб, вернулся первым именно «Морской Ястреб».
А сама идея принадлежала Высоким Капитанам и Амре Румнабу. Харадский посол заметил, что неплохо бы доставить отправившихся в Мордор соотечественников к правителю как можно быстрее. И Капитаны предложили то, что и было изложено в приказе.
Конечно, рискованно. Однако умбарцам было не привыкать к риску. А морем добраться от Минас-Моргула до Харада действительно быстрее, чем сушей.

Мордор, Минас-Моргул. Кхамул и другие
- Что там происходит? - нахмурился Миртайн, приподнимаясь за столом. - Я же приказал - не мешать...
Лидер собирался сказать еще что-то... но не успел. Поскольку на пороге появился Кхамул, а за спиной его - взволнованные воины.
Когда кто-то столетиями живет рядом с могущественной магией - поневоле научится различать присутствие таковой. Людям Запада становилось легко и приятно в присутствии эльфов; орки приходили в ярость от того же присутствия.
Миртайн был человеком. Но его предки веками обитали в Мордоре, рядом с силой Девяти и Одного.
И не почувствовать - так же интуитивно, как и Морлойн - он не мог.
А Муршарк, чей народ еще дольше жил под рукой Саурона - почти понял.
Однако лишь Моргиль сумел связать воедино ощущения... внешность... лица воинов... и сделать вывод.
- Приветствую Одного из Девяти, - произнес секретарь, поднимаясь.
Секундой позже поднялись Муршарк и Миртайн - для которых слова секретаря стали самым логичным объяснением ощущений.
- Приветствуем вас, - Миртайн держался со спокойным достоинством, неосознанно подражая самим Девятерым.
А Румарр... харадец мог только встать и поклониться. Потому что для него Саурон и Девятеро были даже не давними союзниками или великими правителями.
Он в них верил.

Ангмар, Артарн – дорога. Болеслав и остальные
- Время - едва ли не самое дорогое, что у нас сейчас есть, - усмехнулся Лайон. - Так что в путь - все уже готовы.
Какие-то двадцать минут спустя отряд уже выезжал из ворот Артарна. Капитан осведомился у Болеслава о направлении и лишь кивнул, услышав указания.
Конечно, странно - неожиданно покинуть полк, под руководством лекаря ехать в горы... Впрочем, по мнению ангмарца, полковнику и Его Величеству было виднее.

Посидев еще немного и выслушав все высказанные в ее сторону восхищения, Лаурриль поднялась из-за стола и отправилась в комнату, которую выделил ей Сэм.
Обстановка скромная, но комфортная. Кровать, конечно, не такая, как у нее дома, но спать можно было.
Эльфийка уселась на ее конце и стала думать. Прошла эйфория после первых дней свободы, и на светлую нахлынула тоска и печаль. Слезы покатились по щекам юной Перворожденной. Ей безумно захотелось домой. Она уже хотела встать и отправиться искать Кестарона, чтобы сказать, что они разворачиваются и отправляется назад в Гавань, но тут проснулась та сторона ее натуры, из-за которой Лаурриль убежала из дома. Та, что стремилась к свободе, и эльфийка осталась сидеть на краю кровати.
Слезы постепенно высохли, а эльфийку сморила усталость. И через полчаса вошедший в комнату мог бы увидеть мирно спящую на кровати светлую, у которой не хватило сил на то, чтобы раздеться и улечься поудобнее.

Дорога на юго-восток ровно ложилась под ноги. Ангмар не радовал глаз путника пышностью, красотой или разнообразием пейзажа. Леса, даже хвойные, тут были редкостью, занимая в основном укрытые от северных ветров предгорья.
Когда глазу не за что зацепиться, остается только одно – думать. И Болеслав размышлял. Сперва о том, что они едут дальше от войны, но потом выбросил бесполезную мысль из головы. Интуиция подсказывало, что впереди его ждет что-то важное, может быть, лягут в гармонии некоей картины куски головоломки, которые кто-то дразняще подсовывал в его голову.
Впервые лекарь задумался – а надо ли ему это? У него, Болеслава Черного, своя жизнь, своя память, свои долги и радости. Зачем искать еще чьи-то, которые неведомо как повернут все в жизни, рискуя потерять себя самого?
Затем он покачал головой, не думая, что это могут видеть спутники, почти совсем забыв о них… Во-первых, он все равно должен сделать все, чтоб помочь этим людям. Во-вторых, он не из тех, кто трусливо прячет голову. То, что спит, но очень хочет проснуться, все равно есть, и надо его увидеть и понять. Сражаться всегда легче лицом к лицу и зная все, что тебе грозит. Что бы там ни было, надо с этим справиться.

Ангмар, близ Артарна. Маршал Леотен.

- Я думаю, что война началась весьма и весьма обнадёживающе для Рохана, - задумчиво сказал Леотен, слегка поглаживая чисто выбритый подбородок. - Как ты считаешь, Элендор?
- Да, половина десятка взятых городов - неплохое достижение, особенно если учитывать, что эти крепости были захвачены всего за какие-то несколько дней. Однако эти сражения - ничто, по сравнению с тем, что нам предстоит.
Леотен и Элендор, молодой арнорец, верный соратник и советник маршала, а также один из его ближайших друзей, находились сейчас в наспех поставленной лагерной палатке, чтобы обсудить ход дальнейших военных действий. Снаружи периодически доносился гомон отдыхающих на привале солдат, стук лошадиных копыт, смех и ободряющие возгласы, кто-то даже завёл одну из боевых песен Рохана.
- Это очевидно, Элендор, - спокойно согласился Леотен, не обращая никакого внимания на шум снаружи. - Пока мы не захватили ни одного стратегически важного населённого пункта, а значит, самые жаркие бои ещё впереди.
- Ты хочешь снова попытаться осадить Артарн? - догадался о намерениях маршала Элендор.
Леотен кивнул:
- Захват Артарна даст нам более широкие возможности по дальнейшему продвижению вглубь Ангмара. Ведь не случайно Раттан так отчаянно его защищает - даже прислал на помощь осаждённым знаменитых ангмарских "волков". Артарн послужит отличным форпостом для наших войск. Если мы сумеем сломить их оборону, то надежда захватить Рейквир перестанет быть такой уж призрачной.
Элендор некоторое время молчал.
- Ты уверен, что твой план сработает? - наконец, заговорил он. - Не думаешь ли ты, что повторная осада Артарна - лишь бессмысленная трата наших войск?
- Ни в чём нельзя быть уверенным, - не колеблясь, ответил Леотен. - Однако я бы ни за что не предложил план наступления, заранее зная, что сражение будет проиграно. Сейчас же я знаю, что наши шансы весьма велики. Ангмарцы ещё не успели оправиться от нашей молниеносной атаки, и мы просто обязаны не дать им возможности прийти в себя. Ожидание для нас не выгодно - Раттан соберёт лучшие войска со всей страны и объединёнными силами разгромит нас, не оставив ни единого шанса. Как это ни странно, но сейчас лучший способ сохранить жизни нашим воинам - это наступать, а не защищаться.
- Что ж, я верю в тебя, Леотен, - улыбнулся Элендор. - В тебя и в твой полководческий талант. И остальные солдаты тоже. Мы все надеямся на тебя.
- Поверь мне, друг, я сделаю всё, чтобы оправдать ваши надежды. После этой войны Ангмар надолго забудет дорогу в Рохан - или я не маршал Леотен.

На пути в Умбар. Маршал Беоргиль.

А тем временем верные союзники Рохана и Арнора открывали на войне второй фронт - Гондор решил первым нанести удар по Умбару, чтобы исключить возможность внезапного нападения со стороны врагов.
Маршал Беоргиль, высокий, крепко сложенный темноволосый человек вёл впечатляющих размеров армию гондорцев к северным границам Умбара.
Беоргиль уже давно ждал этой войны - будучи человеком инициативным, горячим и азартным, он жаждал расквитаться с Умбаром за то, что тот всячески вредил торговле Гондора на море своими бесконечными разбойными нападениями. Да и вообще, умбарцы вечно вставляли Гондору палки в колёса. Всё это унижало самолюбие Беоргиля - маршал был настолько предан своей стране, что любое действие против Гондора он расценивал как личное оскорбление. С его точки зрения Его Величество Король Арандир I был слишком терпелив и миролюбив, и почти на каждом заседании по государственным вопросам Беоргиль пытался втолковать королю, что пора начинать войну. Но Арандир всё отказывался, ссылаясь на то, что Гондор ещё не готов к военным действиям.
И вот сейчас он, Беоргиль, получив благословение от самого короля, вёл свои войска к границам Умбара и пребывал в отличном расположении духа. Видимо, настроение маршала передалось и солдатам, потому что армии Беоргиля удалось достигнуть цели в рекордно короткие сроки - ободрённые успехами роханских союзников на севере (Беоргиль совсем недавно узнал о взятии Рильтеи), гондорцы жаждали доказать, что они тоже способны на многое.

Гондор, Минас-Тирит. Король Арандир I.

Луч солнца прорвался сквозь пасмурную хмурость густых облаков и с молниеносной быстротой достиг окна личных покоев короля. Тонкая полоска света теперь пересекала комнату от стены до стены, необычайно чётко выделяясь на тёмном полу. За этим лучом последовали другие, и вскоре уже вся комната была залита ярким солнечным светом. Но именно тот, первый луч, почему-то запомнился Арандиру больше других.
Король Гондора был натурой поэтичной и склонной к романтике - видимо, сказывалась наследие эльфийских предков. Необычайно серьёзный пост главы государства, который он занимал, и уже довольно значительный по человевеческим меркам возраст нисколько не уменьшили его любовь к творчеству и искусству.
Вот и сейчас Арандир искал в обыденном, казалось бы, явлении самую прекрасную его сторону, а в его голове рождались возвышенные образы, олицетворяющие неживую природу или обозначающие аллегорические сравнения.
"Луч света... Луч надежды".
Несмотря на некоторую мечтательность, Арандира ни в коем случае нельзя было назвать легкомысленным. Он с необычайной ответственностью и тщательностью относился к своим обязанностям и всегда был в курсе всего, что происходило в королевстве, зачастую стремясь самостоятельно выявлять и решать возникающие проблемы. Большинство его приближённых и подданных уважали своего правителя, как гуманиста, покровителя наук, образования и искусств. Лишь военные, вроде маршала Беоргиля, относились к королю уважительно, но немного снисходительно за его излишнее, с их точки зрения, миролюбие.
Однако генералы никогда не позволяли себе критику, поскольку им было прекрасно известно о выдающихся способностях Арандира в области тактики и стратегии.
"Я не могу сидеть в замке, пока мои люди сражаются и отдают жизнь за меня и свою страну. Я обязан быть с ними".
Так думал король. И именно поэтому Арандир, несмотря на все уговоры придворных, не желающих отпускать его на войну, принял твёрдое решение отправиться в действующую армию маршала Беоргиля. Вести об успешных военных действиях союзников-роханцев только укрепили его в этом намерении.
Противостояние, которое развернули Арандир и Эомер Роханский, могло полностью перевернуть политическую обстановку во всём Средиземье. Если Рохан одержит победу над Ангмаром, а Гондор сумеет одолеть Умбар, это даст возможность нанести сокрушительный удар по Мордору, не опасаясь удара с тыла. Тогда Харад и Кханд уже не смогут ничего противопоставить западным странам, и воцарится вечным мир на всём Средиземье.
Но Арандир был не настолко глуп и самонадеян, чтобы верить в лёгкость исполнения этого плана. И чувствовал он, что всё в этой войне будет не так просто, что вмешается в неё какая-то третья сила, таинственная и могущественная.
"Завещание Саурона. Мы должны заполучить его во что бы то ни стало. О, Северен, да помогут тебе все боги королевств, все духи добра и справедливости достигнуть своей цели! Завещание не должно попасть в руки врага!"
Не в силах больше бездействовать, пока другие решают судьбу страны, а, возможно, и всего мира, Арандир объявил, что отправляется в армию Беоргиля сегодня же.
Через некоторое время из Минас-Тирита выехал отлично вооружённый отряд королевских рыцарей Гондора в количестве тридцати человек. Во главе отряда, гордо восседеая на коне, был Король Арандир I.

В дороге ничего не происходило, и иногда можно было подумать, что они стоят, а не движутся на месте. Лишь то, что на горизонте показались вершины Серых гор, едва видимые вдали, говорило о том, что они приближаются к цели. Впрочем, хотя Серые горы ниже Туманных, и видны не с такого далекого расстояния, ехать еще оставалось весьма прилично.
Вечером, когда отряд остановился в одном из постоялых дворов, Болеслав подумал перед сном, что забыл спросить у капитана, сколько в точности им ехать до нужной местности. Ну ничего, спросит завтра утром – это ничего не изменит. А сейчас – спать. И что бы ни ждало его во сне, если сновидение не будет обычным, от этого не стоит уклоняться.

– Втроем мы построим куда более прочную дорогу. Но нас пятеро, так что продвижение несколько замедлится… Похоже, придется двигаться с перерывами, так что путь займет дня три-четыре. Но нам пока можно не спешить – в Средиземье сейчас спокойно.
Сэйм выслушал Анрайма, подмигнул Эрику. Опершись ладонью о стену, немного прошел вглубь башни и, оглядывая открывшийся взгляду разор внутри (Арагорн явно не стеснялся, вынося из башни все подряд), заметил:
- Что ж. Но война висит в воздухе. Не удивлюсь, если она уже идет...
Сэймура явно интересовала стена, похоже он что-то пытался сделать с магически укрепленным материалом стен.
- Нуменор был странной страной... Ее боялись валлар. И ведь не зря боялись.
Голос назгула вдруг просел в низкие частоты, и вокруг ощутимо дохнуло уверенной мощью:
- Открыть Двери.
А от руки впечатанной в камень прокатилась в недра постройки тугая волна.
Сэйм прислушался к результатам. И чуть позже уже обычным тоном обратился к братьям:
- Нет. Не хватает сил. Либо пусто, либо запечатано наглухо и так просто не взломать.

Шир. Кестарон и Луарриль
По давней привычке следопыт перед сном проверил все «направления», как говорил его учитель. Бездумно засыпающий человек рискует проснуться в волчьих зубах.
Кестарон не делал скидок на то, что находится в тишайшем Шире – опасность может быть везде. По хоббитским селам тоже когда-то назгулы разъезжали…
Уснуть, правда, удалось далеко не сразу – он обдумывал дальнейший план действий. К Ортханку – это ясно. Но вот что делать дальше? Нет, письмо домой обязательно надо передать – пусть сообщат в Серую Гавань.
С этими мыслями Кестарон и погрузился в сон.

Утром он встал с первыми лучами солнца. Тщательно проверил все снаряжение, вышел во двор, вдохнул рассветный воздух. Нет, лучше открытого неба ничего не найти…
– Доброе утро! – трактирщик, оказывается, тоже относился к породе ранних птиц. – Завтракать будете?
– А как же, – кивнул Кестарон. – Сейчас вот только спутницу мою разбужу…
– Я быстро все сготовлю! – махнув зажатым в руке половником, хоббит скрылся на кухне.
Следопыт же пошел будить эльфийку.

Кирит-Унгол. Доример, Другояр и другие
Северен уже несколько раз незаметно (как ему казалось) бросал взгляды на Доримера. Что за перемена случилась с этим, вроде бы, обычным воином? Ясное дело, палантир – не игрушка. Но что же там можно такое углядеть? Странно…
– Господин, – негромко окликнул его Ландир.
– Что? – Но Северен уже и сам услышал.
Тихое шуршание. Стремительный перестук лап – и вновь шуршание.
«Дети Шелоб?!» – похолодел гондорец.
– Оружие к бою! Факелы! – властно приказал Северен, взяв себя в руки.
Впрочем, чудовищные пауки не так уж и боялись стали. А вот магия – любая магия – могла заставить их отступить.

Ангмар, дорога. Болеслав
На этот раз сон был размытым - в противовес прежним, похожим на воспоминания.
Голоса... восемь разных голосов, очень знакомых... и девятый - глубокий, мощный.
Что они говорят? Слова звучат, но смысл ускользает...
И врезается в память лишь одно - произнесенное девятым голосом:
- Пробуждающее слово - "Анкаладор". Запомни..

Ортханк. Трое назгулов
- Саруман умел прятать свои секреты, - кивнул Анрайм. - Даже от нас... Впрочем, если соберемся вместе...
Девятый уже задумчиво оглядывал стену - поддастся ли? Интересно же...
Что такое? Почувствовав некое движение, назгул глянул через окно. Неужели рохиррим решили вернуться?

Серые Горы. Безымянный

Не такая уж и длинная дорога пролетала незаметно для того, кто, как казалось, никогда не знал и, тем более, не помнил своего имени. Хотелось как-то и куда-то тянуться разумом, одновременно напрягая тело, двигаться всем собой, задействуя и давно спящее и вовсе никогда не использованное..
Представляя себя со стороны - благо одежда показывала миру лишь одного из самых обычных неопознаваемых с виду субъектов -, Безымянный старательно пытался представить все появляющийся легкий и быстро проносящийся туман, крупицы которого, сталкиваясь с телом, уносили частицы активного зрительного облика с собой.. оставляя некий отблеск ли тень.
Проверять же собственные успехи, почему-то мысли о возможных неудачах оказывались лишь в каком-нибудь ином сознании, можно на едущем по-соседству Хельке, чуть поддавая конем вперед и вылавливая его резкие взгляды в сторону.
Впрочем, даже при наличии занятия непомнящий практически ничего смог оценить странную глубинную мягкость внешне жестких, и правда, серых гор, спокойствие не очень высоких вершин, что даже порой снегом покрывались лишь кончиками.. остриями.
Так скрытный ночной ныряльщик, вытянув трубочкой губы, высовывает их из воды, вдыхая..
Вскоре показался и аванпост Ангмара.

А все-таки - времена изменились...
События развивались теперь стремительно - и отпечатывались в сознании Кхамула как-то рвано, преувеличенно четко.
Вот - он вошел в зал для переговоров: кто-то приветствовал его первым (сообразительный человек...), остальные поднялись и склонили головы...
Вот - он заговорил с ними: все идет как должно, и переговоры - естественно, переговоры идут своим чередом, сейчас это дело не его, а нынешних мордорских лидеров...
Вот - после его слов повисла неловкая пауза: все взгляды обращены к нему, и во всех - читается один вопрос, который никто не осмеливается произнести вслух; что ж, почему бы и не оправдать их ожиданий? - да, кое-что изменится, но мы поговорим с вами об этом позже - когда все вернутся...
Вот - харадский посол: встал, глядя на него все так же, неверяще, с каким-то благоговением; слегка охрипшим от волнения голосом спросил, можно ли отложить завершение этих самых переговоров на день, на два? - ведь все важное уже высказано, решено и подписано, а он хотел бы немедленно сообщить пославшим его владыкам о... да, о новых и очень важных обстоятельствах...
Разумеется, можно, - это уже кивнули харадцу одновременно светловолосый человек и высокий орк (неужели оба - из нынешних командиров? впрочем, узнаем...), - тем более, сообщить об этом нужно не только вашим правителям...
А потом - мимо пятерых воинов, все еще стоящих в охране (удалить их от дверей зала, естественно, никто не озаботился, да и зачем?), по извилистым коридорам - наверх... Тут уже никто не попался навстречу.
Крепость, кстати, осталась почти прежней - и его нешуточно удивило внезапно ворохнувшееся в груди прежнее чувство отчужденности. Парадоксально - но Минас-Моргула Кхамул никогда не любил и по возможности избегал; огромная, величественная, мрачная, давно избывшая самую память о прежних хозяевах - это все же была вотчина Первого. Впрочем, бывшие нуменорцы посмеивались над его "затворничеством" и над привычкой неизменно именовать Цитаделью собственную небольшую крепость посреди лесов и болот - каждому свое...
Сопровождали его как раз эти двое, занятые в переговорах - человек и орк: точно, командиры... И когда Кхамул сообщил, что намерен выехать на пару часов - именно орк распорядился подготовить коня. А заодно предложил Второму небольшой отряд в сопровождение - чем и вызвал его усмешку: все-таки времена изменились... раньше кто-то вряд ли посмел бы проявить такую, гм, инициативу...
Кхамул не намеревался с кем-то встречаться, принимать какие-то судьбоносные решения и так далее - просто хотел отдохнуть. Так что сейчас он, пустив коня шагом, бездумно ехал между невысоких темных холмов - к горам. А несколько воинов, которыми, оказалось, предводительствовал полуорк Муршарк, следовали на почтительном расстоянии за ним - от сопровождения он все же не отказался, решив, что инициативу надо поощрять...

Он проснулся, повторяя мысленно и шепотом, чтоб закрепить в памяти вдвойне:
- Анкаладор. Анкаладор, Анкалодор, Анкаладор.
Уже не оставалось сомнений, что его ведет судьба, и прошлое по мере надобности будет раскрываться, пока не будет исполнено то, что должно. А вот что исполнено? Нет другого способа узнать, кроме как пройти путь до конца. Тем более Болеслав не сомневался, что, если он и попытается уклониться на боковую тропу, та непременно изогнется и все равно выведет в ту же точку. Это отсутствие выбора раздражало, но поделать было ничего нельзя – лишь завершить предопределенное.
Наконец он отогнал эти мысли вглубь сознания и, когда отряд вновь отправился в дорогу, думал сперва о том, что происходит позади, в огне пылающей там войны, живы ли его товарищи по оружию… Потом и эти мысли показались бесплодными, и лекарь постарался создать в своей голове пустоту, всматриваясь в медленно меняющийся по мере приближения к горам пейзаж. «Серая дорога», промелькнула вспугнутым зайцем мысль, и показалась чем-то знакомым. Что-то было связано с серыми путями! Нет, пока не разгадать эту загадку.

Ангмар, близ Артарна. Маршал Леотен.

- Лучники, приготовились! Огонь!!! - скомандовал Леотен и рубанул мечом воздухом сверху вниз.
И стрелы лучников, словно повинуясь этому взмаху, тучами устремились к стенам вражеской крепости, сея смерть и страдание в рядах защитников Артарна.
Конечно, ангмарцы уже давно поняли, что Леотен решил вторично попытаться взять замок штурмом, а потому у них было время подготовиться к обороне. Но войска защитников были вымотаны, многие солдаты ещё не оправились от ранений, гарнизон Артарна уменьшился, а потому командиры ангмарских солдат уже начали опасаться, что их оборона вскоре будет прорвана.
Не дожидаясь, пока стрелки противника нанесут ответный удар, пешие солдаты, поставленные Леотеном перед каждым рядом лучников, подняли перед собой широкие щиты, способные укрыть двоих людей, и если не полностью защитить от вражеских стрел, то значительно сократить потери в своих рядах. И тут же, в следующее мгновенье, жалящие наконечники стрел ломались о твёрдую арнорскую сталь. Кого-то, конечно, щиты не смогли защитить, и тогда солдаты заменяли друг друга, помогали раненым покинуть поле боя, оттаскивали мёртвых...
Чуть поодаль от стрелков, обстреливающих защитников крепости на стенах, тоже находился отряд лучников, но их было гораздо меньше, и цели у них были несколько другие.
Эти стрелки поджигали наконечники стрел и посылали импровизированные огненные снаряды за стены Артарна, надеясь, что хотя бы несколько стрел достигнут цели - то есть, того, что способно гореть и вызывать сильный пожар. Этих лучников также прикрывала группа воинов с щитами.
А конница - основная ударная сила Рохана - пока находилась в резерве и ждала. Ждала нужного момента вступления в бой и момента триумфа Рохана.
Расчёт Леотена заключался в том, чтобы изнурять защитников Артарна и не давать им продыху, а также вынудить гарнизон выйти за стены крепости и принять ближний бой. Именно с этой целью из стрелкового подразделения был выделен особый отряд лучников, перед которым была поставлена задача - устроить в Артарне пожар.
- Леотен! Леотен! - стараясь перекричать шум боя, Элендор на своём коне, только что вернувшийся с разведки, приблизился к маршалу роханских войск.
- Что такое, Элендор? - спросил Леотен, приметив тревогу в голосе друга.
- Незадолго до штурма Артарн покинул небольшой отряд ангмарцев - около десяти человек. Они движутся на юго-восток, к Серым Горам. Непонятно, чего они добиваются, ведь в той стороне нет каких-либо значительных сил Ангмара, способных выступить в качестве подкрепления. Мне это не нравится, Леотен - вряд ли ангмарцы покинули крепость с целью утренней прогулки. Они что-то задумали, и неизвестность их намерений не даёт мне покоя. Позволь мне разобраться с ними.
Леотен помолчал, обдумывая полученные сведения. Подозрительный манёвр ангмарцев вызывал серьёзные подозрения и у него.
- Хорошо, - кивнул маршал. - Я дам тебе пятнадцать конных солдат. Постарайтесь перехватить их до того, как они доберутся до гор. Если не успеете - действуйте по обстоятельствам.
- Не беспокойся, мы всё сделаем, как надо, - ободряюще улыбнулся Элендор, видя, что Леотен немного колеблется.
- Я знаю, - губы маршала тоже тронула лёгкая улыбка. - Но всё равно, будь осторожен. Ангмарцев нельзя недооценивать. Удачи и да хранят тебя боги!
Элендор развернул своего коня и поскакал собирать отряд. На мгновенье он обернулся и, широко улыбаясь, залихватски отсалютовал Леотену.
Но маршал не разделял оптимизма Элендора. Его мучили дурные предчувствия, и всё время с ухода арнорца его не покидало ощущение грядущей опасности и тревоги за друга.
А тем временем Элендор без труда нашёл пятнадцать добровольцев и вместе со своим новым отрядам поскакал на юго-восток, надеясь как можно быстрее догнать Болеслава и его эскорт.