Этот город слишком огромен – целый мир, дружелюбный, веселый, отстраненный и равнодушный, где районы, наполненные почти девственной тишиной, без помех уживаются с ослепительными рекламными пожарами у соседей, а над спрятанными за каменными оградами двухэтажными мини-особняками поднимаются небоскребы. И сейчас этот мир стремительно съеживался – для начала до границ станции, города внутри города, а потом до платформы за турникетом.

Станция Шинджуку - транспортный узел, торговый город внутри мегаполиса. По одну ее сторону - район "взрослых" развлечений Кабуки-чо и дорога, что ведет ко дворцу Сына Неба, по другую - Площадь небоскребов, средоточие деловой жизни Токио. Здесь живут люди, призраки и йокаи.

Для лучшего понимания происходящего выдержка из диссертации доктора Сэйва Коичиро:
«Человечество пока не осознало в полной мере – в силу собственной косности или тривиальной боязни перемен, - но вскоре ему придется не только понять, но и принять тот факт, что перед ним стоит проблема «химер». Именно перед ним, так как самим «химерам» наши трудности не интересны. Им хватает собственных забот.
Но что будем делать мы? Готовы ли мы смириться с тем, что рядом живут иные, внешне похожие на нас, но другие по мировоззрению и мироощущению дети единорога? Вся история человечества доказывает, что нет – не готовы. Хотим ли мы признать, что не являемся венцом творения природы, богов или других людей? Нет.
Почему отдельные представители нашего вида столь панически боятся измениться, хотя сама эволюция подталкивает нас к этому шагу? Эволюция, развитие, движение по сути есть изменение. Но нет. Тех, кого с презрением называют обывателями, серой массой, гумусом, субстанцией полезной, но крайне неприятной, кладут свою драгоценную жизнь не на усовершенствование себя, а на сохранение своего взвешенного положения в океане дерьма. Но пусть не обольщаются те, кто возносит себя над этой коричневой жижей. В большинстве случаев они ничем не отличаются, просто стечением обстоятельств их выбросило на причал, и теперь они высыхают в лучах полуденного солнца. Если разобраться, такие особи даже хуже, так как бесплодны, а навоз необходим, чтобы существовала жизнь.
Вернемся к «химерам». Они не такие, как мы. Они – стрекозы, которые освободились от уродливого панциря личинки, воины и охотники воздуха. Они не могут жить без движения, без перемен».

Аокигахара
Месяц до катастрофы

«Твоя жизнь – драгоценный дар родителей. Цени ее».

На плакат они не обратили внимания – не потому, что не прочитали. Им не хотелось, чтобы что-то испортило приключение. Они ускользнули от старших в туристическом лагере, они прокрались мимо патруля на дороге. Они просто не хотели видеть еще одного напоминания, чем может закончиться их авантюра.
Лес был переполнен звуками в избытке, стоило хотя бы на секунду замолчать и прислушаться; это лишь поначалу – и невнимательному человеку – могла почудиться могильная тишина. Только звуки эти не принадлежали живым. В зарослях стрекотали не насекомые, а голодные духи скребли пальцами по коре. Среди веток перекликались не птицы, а не нашедшие успокоения призраки. Сиреневое небо в завитках облаков быстро наливалось густой непрозрачной синевой, готовой в пять минут превратиться в совсем уж непроглядную тьму. Вот когда юные приключенцы по достоинству оценили зажигалку. Ветер дергал за обрывок желтой ленточки – такие тут встречались повсюду, - что была обвязана вокруг ствола дерева.
- Там кто-то есть!
Девчонки с визгом, мгновенно приглушенном прижатыми ко ртам ладошками, кинулись за спину тому из двоих парней, который указывал в черную, как тушь, глубь теней между деревьями. Самая младшая из всей компании, Сэри, даже схватилась за вылезающий из-под куртки край яркой рубашки. Второй мальчишка, долговязый, с вечно упрямым выражением лица, сделал шаг вперед и поднял зажигалку повыше. Маленький огонек, хоть и выставленный на максимум, света давал только чуть.
- Тебе показалось, Умуса.

- Но я видел собственными глазами! – настаивал его приятель, он не любил сдаваться и не упускал возможности продемонстрировать всему миру бойцовский характер; или на крайний случай, упрямство. – Человек стоял вон там! И разглядывал нас. Мужчина в деловом костюме и с кейсом... чего это вы на меня так смотрите?
- Подходящая одежка для похода в лес, ага, - саркастически и весьма громогласно согласилась с ним толстушка Бетти.
Вообще-то ее звали Коэ*, и все ее знакомые утверждали, что это имя удивительно передавало ее сущность, и, наверное, поэтому она его терпеть не могла. Волосы у Бетти-Коэ были ярко-оранжевые, но не везде, а лишь там, куда она сумела нанести краску, а лицом она напоминала румяную репку. С тощим, будто спичка, токийцем Умусой, которого можно было распознать в любой толпе по тщательно поставленным дыбом волосам (с лиловыми и белыми прядями на общем черном фоне), они составляли контрастную пару.
Мацумото, за акцент и место жительства всеми дразнимый «Сацума», сделал три шага вперед. Зыбкое пятно света переместилось вместе с ним, оставив троицу в полутьме. Дальше проход загораживала гора из сучьев, листвы, проросшей насквозь травы и мха. Из нагромождения торчали две короткие толстые ветки с обглоданной корой, будто протянутые в мольбе руки.
- Там нельзя пройти, - негромко вставила замечание Сэри. – Никого не было.
Но край чужой рубахи она так и не отпустила. Тут они втроем как-то одновременно сообразили, что в темноте гораздо страшнее, чем на свету, пусть даже все обитатели леса сразу увидят, на кого сегодня будут охотиться. Наверное, никому не хотелось встречать неизвестных врагов вслепую. Тройка отставших (девицы то ли прятались за неширокими плечами Умусы, то ли подталкивали токийца вперед) перекочевала поближе к Мацумото.

___________
*Koe (声) – голос; koeru (肥える) – толстеть.

- Кто-нибудь прихватил с собой компас? – спросила Бетти.
Парни переглянулись и одновременно мотнули головами. Сэри порылась в маленьком тряпичном рюкзачке, в который с виду могли поместиться разве что пудреница с помадой и телефон, и выудила оттуда туристический компас.
- Я подумала, в лесу обязательно понадобится, - сообщила она в ответ на красноречивые взгляды спутников. – Карты не было.
Путешественники столкнулись лбами, одновременно нагнувшись к драгоценной вещице, Бетти едва не задавила Умусу массой, Мацумото обжег пальцы о зажигалку. Когда теплый желтый огонек вновь расцвел посреди поляны, они поняли, что вот уже почти минуту в молчании разглядывают стрелку компаса.
- Что за?.. – токиец недоуменно замолчал.
Стрелка танцевала: бегала по кругу, как сумасшедшая, потом вдруг замирала и через секунду начинала все сначала. «Сацума» почесал макушку и нашел там сухой лист, но ни единого соображения, как заставить приборчик показать им север.
- Это творит лес, - страшным шепотом, выпучив глаза, поведала им Сэри. – Души мертвых притягивают к себе живых, они не хотят, чтобы те ушли, и всеми силами препятствуют им.
Умуса выудил из кармана коммуникатор и, не сразу попав стилом в нужные кнопки, запустил GPS. Вернее, попытался. А потом еще раз. Рот у Бетти-Коэ стал напоминать латинскую букву «о». Сэри вторично зажала собственный рот ладонями, но начало жалобного писка все равно прорвалось. Мацумото взял ее руку и сунул зажигалку; брякнулся о корпус пластмассовый вислоухий пес. Сел на мягкую густую подушку мха. Послышалось ей или растительность действительно жадно чавкнула, но девчонка подпрыгнула, как ужаленная, погрузив всех в темноту. И в этой черноте над поляной неторопливо и величественно проплыло что-то смутно белое – то ли отправившаяся на самостоятельную прогулку ночная сорочка, то ли простыня, то ли...

- П-призрак... – едва слышно выдохнул Умуса.
Не громче раздалось и проклятие откуда-то снизу. Сэри, полуприсев со сведенными коленями, отчаянно щелкала зажигалкой, искры летели во все стороны, но огонь все не хотел гореть.
- Дай, - зло от испуга буркнул «Сацума» и отобрал единственный источник света, пока девчонка не сломала или не выронила.
В разрыве облаков на небе вспыхнула звезда, покрасовалась и вновь спряталась от людских глаз. Вдалеке кто-то завел грустную заунывную песню под аккомпанемент гуляющего эха водопада. Края вернувшегося из небытия круга света заметно подрагивали. «Хранитель» зажигалки обвел взглядом всех по очереди.
- Кто хорошо умеет обращаться с Реальностью?
Умуса, как отличник на уроке, потряс ладонью в воздухе.
- Тогда ищи карту, снимки со спутника, руководство, как отсюда выбраться, что угодно. Я не собираюсь ночевать на этой поляне.
Даже в поднятой руке Мацумото, самого длинного из четверки, зажигалка освещала лишь начало того, что казалось дорожками. Дальше все тонуло в густой черноте. На стволе, никуда не указывая, отсвечивала светоотражающим покрытием лимонно желтая ленточка.

http://bsearch.goo.ne.jp...
Поиск/картинки: あおきがはら... google map...

Бетти теребила погрязшего в веренице ответов Умусу и мешала искать. Токиец споткнулся о шершавый камень и ушиб себе колено.
- Кто его здесь забыл?
- Вулкан, - толстушка с широкой улыбкой указала вверх по склону.
Умуса сел на валун, растирая ногу.
- Неподалеку есть пещера Ветра, - доложил он результаты изысканий. – Надо идти по желтой ленте... Но как следует разглядеть не удалось, все идет звездами и полосами, как американский флаг.
- Ты что-то путаешь, нет здесь никаких полос, и звезд тоже. Я смотрела еще дома, - мягко поправила его Сэри.
На ответное предложение не умничать, а сходить по ссылке и убедиться самой, круглолицая, аккуратная до последней прядки волос девушка села рядом с токийцем, поджав ноги, и погрузилась в сеть. Строгая уверенность на ее лице вскоре сменилась недоумением, потом растерянностью.
- Там следы, как будто кто-то долго катался кругами на велосипеде по песку. И значки, но они так быстро менялись, что я не успела рассмотреть. Но пещера Ветра действительно указана, надо только выбрать нужные ленточки.

Полицейский участок, Аокигахара
Месяц до катастрофы

- А вы куда смотрели? Тоже мне сопровождающая, - говорил в трубку старомодного телефона широколицый человек, чья фигура наводила на мысль, что он вырос в просторном кресле, где располагался и сейчас. – Дети у них пропали... Сколько, какого возраста? Описания у вас есть?
Он постучал тыльной стороной карандаша по стопке бумаги. В трубке разорялись от отчаяния, потом собеседник сменился и принялся диктовать описания четверки старшеклассников. Полицейский, чья форменная куртка по жаре занимала место на вешалке в углу, записывал, привычно поправляя съезжающий на бок ластик на конце карандаша.
- Все из разных городов? – уточнил он. – Знакомые по Реальности? Нет? Вообще не были знакомы друг с другом до этой поездки? Да-да, школьников на Фуджи-сан возят каждый год, да, я в курсе. Но не каждый год они сбегают погулять в нашем лесу.
Было слышно, как собеседник всеми силами пытается не пустить истеричную сопровождающую к телефону.
- Да, утром отправим поисковую группу.
Пик возмущения. Полицейский прикрыл микрофон, дожидаясь, когда на том конце выдохнутся и примолкнут.
- Никто не пойдет в лес ночью. Да, я сочувствую вам. Приглядите лучше за остальными, чтобы и они не выкинули какой-нибудь фокус.

- Крестьяне откажутся, - донеслось с порога.
Полицейский махнул рукой: мол, слышу, ты здесь, ты на месте. И без того знал, что напарник не станет заглядывать внутрь тесного закутка, а останется стоять на своем посту, заложив руки за спину, широко расставив ноги и являя бы собой оплот добропорядочности и надежности, если бы фуражка не стремилась сползти ему на самый нос.
- В прошлом году пришлось всех уговаривать, а в этом...
Он не стал продолжать. Трубка с щелчком легла на место. Старший из двоих полицейских, сделав последнюю пометку, повернулся в кресле к дверям, откинулся на спинку и почесал у себя под подбородком.
- Договорился кто-то, что не будут, теперь ничего не поделаешь. Они вчера опять ходили, всем втолковывали, как дорого приходится платить, что денег у них нет и не было, свои кровные отдают. Как будто префектура им не возмещает.
Он заметил пятно у себя на ботинке, с кряхтением нагнулся и принялся его счищать. Младший усердно пялился в вечернюю тьму, как будто собирался найти там ответ.

Аокигахара, лес

Пещера разговаривала сама с собой, не обращая внимания на неурочных гостей. Зажигалка весьма пригодилась, хотя костер развели не с первой попытки. Хворост собирали все вместе, опасаясь сделать в сторону хотя бы шаг и испуганно озираясь и подпрыгивая на каждый хруст. Ночных шорохов в лесу хватало, поэтому вернулись с охапками сухой травы и веток очень быстро. Вход перегораживала веревка с предупреждающей табличкой и связанная из бамбука решетка.
- Я боялся, что тут повесят огромный замок, - поделился опасениями столичный житель Умуса.
- Могли и завалить, чтобы не шастали такие, как мы, - философски порадовал его Мацумото.
Он подергал решетку, но та стояла крепко.
- Может быть, переночуем снаружи? – промямлила Сэри.
Девчонка дрожала как осиновый лист то ли от холода, то ли от страха, а может и от всего вместе.
- Есть перочинный нож? – нарочито громко осведомился уроженец Кюсю и полез обыскивать собственные карманы.
Под проклятия каждого, кто держал зажигалку (по очереди), он перепилил веревки, и парни оттащили заграждение прочь.
Зажигалка исправно щелкала, высекая крохотный желтый огонек, но больше ничего не происходило.

- Может быть, слишком влажно? – предположил Умуса, засовывая руки поглубже в рукава и приплясывая на месте в попытках согреться.
Он уже хотел вынести предложение ночевать снаружи: пусть страшно, зато тепло, - но тут Бетти взяла дело в свои умелые и крепкие руки. Легонько отпихнув движением объемистого бедра Сацуму, толстушка отобрала у него зажигалку и ворча, что все эти горожане способны только глазами хлопать, разожгла огонь. На растопку пошли листочки из блокнота запасливой Сэри, деревянная дощечка, прихваченная от мостика перед входом, и кусок желтой ленты, которую зачем-то смотал по дороге сюда Умуса.
Пещера уходила далеко вглубь горы широким коридором – два человека свободно могли бы идти рядом. В десятке метров от входа начинался небольшой уклон вниз. Мацумото из любопытства сунулся было туда, но очень скоро вернулся. За границей света начиналась кромешная тьма. Сацума нашел плоский камень и устроился на нем, как на стуле, похожий на цаплю. За треском костра почти не было слышно, как где-то в глубинах пещеры звонко и равномерно капает вода, как будто кто-то отмеряет время. Может быть, оставшееся им время... Уроженец Кюсю вскочил на ноги, чуть не стукнувшись макушкой о низкий в этом месте каменный потолок.
- Давайте сфотографируемся! На память.
Он посмотрел на Бетти, ища поддержки.
- И если нас когда-нибудь отыщут, - загробным голосом взвыл токиец и позвенел вместо ржавых цепей связкой талисманчиков, - то опознают по этой фотографии!!!
Но не стал отказываться от группового портрета, одной рукой обняв притихшую Сэри, а второй неожиданно зардевшуюся толстушку.

Мацумото некоторое время возился с непослушной молнией футляра маленького фотоаппарата – та норовила сломаться вместо того, чтобы открыться как ей положено. Владелец бурчал себе под нос и дергал изо всех сил. Наконец, он навел объектив на троицу перед собой. Велел:
- Улыбайтесь!
Вспышка ослепила на мгновение, оставив после себя плавающие перед глазами красные круги. Сэри подкралась и вытянула шею, пытаясь заглянуть в экранчик.
- Лица не смазались, нет? Иначе... - она понизила голос почти до шепота и обвела всех страшным взглядом. – Иначе мы все очень скоро умрем.
- Вовсе нет, - знающим тоном возразила ей Бетти-Коэ. – Только тот, кто оказался в середине, между двумя людьми.
Они уставились на Умусу, как будто ждали, что он на их глазах испустит дух. Токиец и испустил, правда, не дух, а вопль, и картинно свалился на ближайший валун. Ударился локтем, выругался сквозь зубы и сел, потирая ушибленное место.
- Мда, - подытожил Умуса. – Не удается мне что-то качественно умереть.
От повышенной влажности его стоящие дыбом космы слегка поникли.
- Попробуй икнуть сто раз, - предложил Сацума, уязвленный, что все девчоночье внимание принадлежит не ему.
Эффект получился противоположный желаемому: наступило напряженное молчание.
- Я принесу веток, - вызвалась Сэри. – Иначе у нас все скоро прогорит, и придется сидеть в темноте. Пойдешь со мной, Бетти?

Сложно сказать, что сняло толстуху с места: осознание, что пигалица окажется в глазах парней едва ли не героиней, или боязнь, что та потеряется, но Бетти не стала отказываться. Подсвечивая себе мобильным телефоном и подбадривая друг друга, отважные старшеклассницы отправились в путь. Выяснилось, что если не обращать внимания на вздохи в темноте и не озираться, то не так уж и страшно.
- Вот объясни мне, пожалуйста, - сказала Бетти, вцепившись в особенно неподатливый сук, который она вознамерилась отодрать. – Почему это мы блуждаем тут, а парни сидят в тепле?
- Потому что женщины должны обеспечить комфорт мужчинам, чтобы в момент опасности они могли нас защитить, - то ли процитировала, то ли сама только что вывела чересчур хорошо воспринявшая наставления старшего поколения девчонка.
У нее была уже целая охапка веток, едва помещалась в руках. Впрочем, ей же повезло меньше с юбкой, на которой теперь красовалась уродливая прореха. Бетти жалела беднягу, пока не выяснилось, что Сэри всегда таскает с собой швейный набор.
Отчаянный вопль запасливой подружки заставил толстуху подскочить в испуге. Неподалеку кто-то отчаянно зашелестел кустами, улепетывая от неведомой, но вполне явной опасности. Возможно, той самой.
- Ну и где же наша защита? - пробурчала Бетти, которой не так уж хотелось знать ответ на этот вопрос.
Гораздо больше ее интересовало, насколько крепка импровизированная дубина в ее руках. Она замахнулась, обращаясь с только что отломанной веткой точно так же, как ее давние предки по женской линии - с нагинатой.
- Не походи, зашибу!!!
Визг прекратился так же неожиданно, как начался. Тишина показалась оглушительной, будто на голову набросили тяжелое одеяло. В кустах зашуршали снова, на этот раз совсем близко. Вот наглецы!

Сэри едва сумела увернуться от дубины, ставшей мощным оружием в руках разошедшейся толстухи. С испуганным писком села в мох, прижимая что-то к груди одной рукой, второй закрывая голову.
- Ты что, это же я!
- Чем докажешь? – фыркнула практичная Бетти, но ветку опустила.
- Дура, - не удержалась тихоня, когда прошел испуг. – И юбка из-за тебя теперь мокрая. Ребята засмеют.
Она вылезла из мягкой подушки мха и тщетно пыталась теперь отряхнуть прилипшие гнилые листья. Толстуха, смилостивившись, протянула ей платок.
- Что это у тебя?
Луна как раз вышла из-за облаков. Здесь, в Аокигахаре, она не выглядела мирной, как обычно дома. Подвешенная на истрепанный шнурок гладкая узкая флэшка напоминала рыбку на леске рыбака. В лунном свете скалил зубы нарисованный демон и, казалось, подмигивал всезнающе, как тигр перед загоном с кроликами.
- Она висела на ветке, - пояснила Сэри. – Я задела ее лбом, когда выпрямилась.
- Ну-ка дай посмотреть!
Прежде, чем тихоня успела пискнуть вторично (на этот раз с возмущением котенка, у которого унесли плошку молока, куда он успел макнуть нос, а быть может, и опустить кончик языка), Бетти завладела находкой. Она попробовала бы ее на зуб, если бы Сэри не отобрала флэшку.
- Ты что, ненормальная? – спросила толстуха, подбирая разбросанные по всей поляне сухие ветки. – Разве не знаешь, что нельзя трогать вещи самоубийц? Вот оставишь ее себе, а ночью к тебе домой заявится призрак прежнего хозяина и защекочет до смерти!

- Не придет никто! – до конца скрыть испуг не удалось. - Я вежливо попросила прощения и взяла только потом.
Сэри поспешно затолкала спорную добычу в один из многочисленных карманов ветровки и тоже занялась сбором сушняка, то и дело закидывая за спину цепляющиеся за все длинные косы.

Когда они вернулись в пещеру, вид у парней был странный. Мацумото сидел неестественно прямо, воинственно таращился в темноту леса и, кажется, даже не мигал. У его правой ноги тонкой порослью мха вниз лежал увесистый булыжник. Из-за спины товарища по приключению опасливо выглядывал Умуса.
- Как ты думаешь? – громким трагическим шепотом вопросил токиец. – Это еще они или уже их призраки?
Изрядно подсевшие аккумуляторы в телефонах решили поберечь, понадеявшись, что пламя небольшого костра подсвечивает лица не менее драматично, чем экранчики "мобилок". Только Умуса сокрушался, что оранжево-желтый отсвет не добавляет его лицу необходимой в таком случае бледности. Коэ-Бетти, чьи толстые румяные щеки стали вовсе похожи на сочные яблоки, прижалась к токийцу, испустив душераздирающий вздох. Умуса отодвинулся - больше из предосторожности; он боялся, что при более страстном движении объемистого бедра толстушки, он свалится с валуна.

Теперь не так уж и важно, кто первым из них четверых произнес: «А кто хочет послушать страшную историю?». Впоследствии каждый из участников приключения в ответ на вопрос округлял глаза и сваливал ответственность на соседа. Эхо многократно отразило слова от каменных стен пещеры и до неузнаваемости исказило голос. Возможно, их произнесла сама пещера – разинутый в вечном крике влажный и кривозубый рот высокой горы.
- Говорят, если поздно ночью ехать по шоссе, то можно встретить старуху, - начал Умуса. – Она побежит следом, и чем больше прибавляешь скорость, тем быстрее она бежит. А когда догоняет автомобиль, то скребется скрюченными пальцами в боковое стекло. Вот так...
Для убедительности он продемонстрировал слушателям руку с согнутыми, будто когти, пальцами.
- И если ты повернешь голову и посмотришь ей в глаза, то умрешь!
Девицы слаженно ойкнули, а когда раздался скребущий звук, еще и прижались друг к дружке. И чуть не поколотили Мацумото, выяснив, что это пошутил он. Затем Бетти поднатужилась и выдала красочную историю про «красная бумажка, синяя бумажка».
- А если выбрать, например, белую? – ежась и делая вид, что от холода, поинтересовался токиец.
Ему не хотелось ни быть задушенным до синевы, ни покраснеть от натуги, когда страшная лапа из дыры в сортире разорвет ему горло, и кровь окрасит стены и потолок.

- Не знаю, - пожала похожими на два диванных валика плечами толстуха. – Наверное, такие умники тоже не выживали.
- Интересно, встречается ли Акагами-аогами в современных туалетах?
- Это все похоже на сказки, - решилась, наконец, заговорить Сэри; она нервно сжимала руки в замок на коленях. – Зато я сама видела в Реальности настоящее видео о женщине с разрезанным ртом. Она подходит на закате к детям или студентам и спрашивает их: «Я красивая?». Если они отвечают «да» или «нет», она разрезает им рты, а потом убивает!
- Брр!
- Кинь ссылку!
- А знаете, что если в ровно полночь глянуть в зеркало, то увидишь в нем собственное лицо после смерти?
- А если это будет зачарованное зеркало, то оно высосет у тебя всю душу, и лицо твое расплавится.
- По-моему, ты это где-то вычитал...
- Не смешно. Я тоже читала Рампо, и мы не в Камакуре, - оскорбилась за чистоту историй примерная школьница Сэри.
- Хорошо! – принял вызов Умуса. – А что скажешь об истории про проклятую «флэшку»?
- Какую-какую? – захихикала Бетти.
- Говорят, что существует проклятая «флэшка», - токиец выдержал драматическую паузу, которую нарушали лишь потрескивание костра и негромкая капель в глубине пещеры. – Ее нельзя отличить от обычной, пока не захочешь сохранить что-нибудь. Потому что тогда ты найдешь на ней видео, и датирован файл будет завтрашним днем.

- Ну и что, - фыркнул «Сацума», - мало ли какая дата на файле.
- Много ты понимаешь в компьютерах, - сообщили ему девчонки хором.
- И что здесь страшного? – поспешил добавить тот.
Не признаваться же было, что домашний компьютер находился в постоянном пользовании старшего брата, а младшего к нему подпускали лишь изредка.
- А какой файл? – деловито полюбопытствовала толстушка, попытавшись теснее прижаться к рассказчику.
- С расширением avi. Там записана смерть совершенно незнакомого человека, и если просмотреть видео, то в тот самый час и день, которыми датирован файл, человек умрет. А сам файл – исчезает, - Умуса перевел дух и обвел слушателей круглыми глазами. – И так шесть раз подряд, а седьмой файл – это видео с твоей смертью.
Слушатели были впечатлены почти до белизны лиц.
- А если не смотреть? – подал робкий голос Мацумото
Но его заглушила обманчиво бодрая Сэри:
- Классная история!
После недолгих поисков по бесчисленным карманам на свет была извлечена продолговатая пластиковая коробочка на шнурке. В свете костра ухмылялся рисованный демон. Девчонка на подрагивающих ногах подошла к рассказчику и протянула ценную добычу ему.
- Держи. Твоя история лучше всех.

Поезд на линии Йокосука-сен
4 часа до катастрофы

Это для пассажиров шинкансена свет и тьма сменяют друг друга в таком темпе, что рябит в глазах. А небольшой – в три вагона – состав, курсирующий между Камакурой и новой столицей, преодолевает туннели неспешно, со степенностью деревенского жителя в праздничный день.
Пассажиры редко появляются прямо из воздуха – или из темноты. Этот был исключением. Поезд вынырнул в яркий солнечный день, к буйной зелени горных склонов и белесым туманам ущелья, и немногочисленные люди в вагоне - трое школьников, старик со старухой и затянутый в деловой костюм клерк с портфелем, - осознали, что их больше не шестеро.
По проходу шел их седьмой спутник.
Малолетки в одинаковых белых панамках, приоткрыв рты, задрали головы, за один взгляд осмотреть необычного "дядю" с пят до макушки не удалось. Старики переглянулись, одновременно - не теряя достоинства, но низко, - поклонились бродяге. Лощеный государственный служащий, обтекаемый, как автомобиль, еще крепче сжал губы в ниточку и отвернулся – слишком острым было мгновенно нахлынувшее и затопившее его с головой чувство. Зависть. С первого взгляда он понял, что этот незнакомец куда выше него по положению в жизни, в обществе, еще в чем-то смутном, не определяемом для него словами. Он испытывал это чувство, глядя на глав больших компаний и миллионеров, он тайком представлял себя в креслах первых и особняках вторых. Но сейчас зависть душила, настолько она была сильна.

А когда вновь повернул голову, то понял, что незнакомец опустился перед ним на корточки, легко удерживая равновесие в покачивающемся вагоне, как будто неудобная поза не причиняла ему беспокойства. Полы видавшего виды дождевика расстелились по полу, как будто несложенные крылья.
- Д-добрый день, - выдавил из себя служащий, соображая, куда бы убежать от пронзительного всезнающего взгляда.
Вспотевшие пальцы сжали ручку портфеля еще крепче.
- Чем могу быть полезен? – стандартный оборот речи вылетел сам собой.
На веснушчатом загорелом лице незнакомца промелькнуло странное выражение – раздражение пополам с удивлением.
- Я решаю проблемы, - сказал он. – Когда захочу. Возможно, это я могу быть вам полезен.
От настойчивого его взгляда захотелось куда-нибудь спрятаться. Незнакомец написал на полу: А801G.
- Это - ваше несчастливое число. Запомните его, хорошо?
Служащий нерешительно кивнул, прижимая портфель к животу. Кому другому он сказал бы строго, чтобы перестал шутить, но этот не был похож на шутника. Таких раньше называли ронинами.
Незнакомец выпрямился; пряди его волос – то ли светлые от природы, то ли выгоревшие на солнце, - рассыпались по плечам. Казалось, что он так и шел бы себе дальше, если бы вагон не кончился. Там бродяга уперся ладонями в окно; ему было тесно, как птице в клетке.
- Глупец.

Остров Курошима, Япония, 1999 год
16 лет до катастрофы

Внизу тянулась бесконечная равнина соленой воды, подсвеченная закатными лучами, из-за чего по чуть колышущимся волнам периодически пробегали зеленоватые и розовые всполохи. Шесть вытянутых теней скользили по ним, почти не нарушая вселенскую гармонию океана.
Первой парой параллельно шли, наклонившие вытянутые «морды», русские «Кайманы», крылья которых были густо обвешаны самыми разнообразными средствами для уничтожения и подавления любого возможного противника. Следом за штурмовыми вертолетами один за другим пристроились два десантных «ВК-117», куда более массивные и не такие грозные в боевом плане. Еще два «Каймана» нарезали синусоиды, следуя позади группы в арьергарде.
В «брюхе» у военных транспортов шла неторопливая подготовка, без лишней суеты и спешки, с привычными дружескими подколками на грани фола. «Белые драконы» считались если не лучшими, то уж одними из лучших бойцов в азиатском секторе. Каждого из них подбирали долго и кропотливо, отсеивая десятки других вариантов, и конечный продукт, выданный психологами и старыми ветеранами на государственной службе, оправдывал себя на все сто. «Драконы» могли сделать все, в том числе и то, о чем не принято было сообщать остальному цивилизованному миру. И они делали это не только потому, что умели. Многие из них еще и очень любили свое ремесло.
- Упаковались? Все на местах? Запасные памперсы никто не забыл? – улыбаясь, спрашивал командир первого взвода, проходя вдоль скамеек, заполненных галдящими спецназовцами.
- Не боись, Lt, - на американский манер обратился к лейтенанту один из бойцов. – Если что у тебя займем!
Салон взорвался дружным хохотом.

(бесценная помощь Грею при выкладке поста)

- А зубы запасные у кого занимать будешь? – без всякой угрозы, но очень весомым тоном отпарировал Тэн Хигаши и под радостные ухмылки шагнул в люк, ведущий в небольшой отсек между десантным отделением и кабиной пилотов.
- У меня все готовы, Мусаши-сама.
- Второй взвод уже доложился, там тоже без проблем.
- Когда выход на объект операции?
- Ориентировочно через семь минут, лейтенант. Сейчас пойдет передача с нашего разведчика, посмотрим будет ли разница между тем, что увидит он и тем, что нам подсунули как снимки со спутника.
Тэн опустился в небольшое кресло рядом с майором и привычно уставился на экран портативного комплекса связи, который Мусаши развернул на выдвижной столешнице.
- Глаз Гора – Небожителю, - ожил встроенный динамик, через защищенный канал Реальности полились свежие данные. – Начинаю передачу.
На экране замелькали первые кадры, которые в режиме реального времени делала основная камера быстрого и маневренного «Caliber’а», обвешанного разной технической аппаратурой и игравшего в отряде роль «всевидящего ока».
- Итак, что же мы видим, а видим мы полный…
В эфире раздалась трудно переводимая игра слов сразу на трех языках – «классическом» японском, относительно русском и грубоватом наречии айну.
- А в чем это выражается, поконкретнее можно? – спокойно прореагировал Мусаши, как и все остальные давно привыкший к словоизлияниям старшины Кодама, главного техно-волшебника подразделения.
- Если картинка у вас четкая, то объясняю. Этот «пролом» посреди городского пейзажика, который вы имеет честь лицезреть, тянется от края до края, объект как раз в центре отрезка. Впечатление такое, будто по поселку рубанули здоровым тесаком, или кто-то очень аккуратно клал снаряды РЗСО в линию. Хотя, ИК-детекторы не фиксируют тепла на месте разрушений, а вот пожары в городе наличествуют и в немалых количествах.
- Выжившие?
- Что-то бегает местами, но не везде понятно что. Несколько человек точно имеется, но чем ближе к комплексу, тем меньше.
- Что сами помещения центра?
- Скидываю вам во всех ракурсах.
- Реальность, спутники, другие виды связи?
- Либо мертвая тишина, либо статика. Вообще в электромагнитном фоне хорошие возмущения, как после знатной грозы в атмосфере, только тут это на высоте где-то фута от земли, не больше.
- Продолжай осмотр.
- Понял, сейчас пройду вдоль всего северного берега, проверю полосу прибоя.

Один «ВК-117», сопровождаемой парой штурмовиков, отправился к противоположной стороне поселения, другой – медленно снижаясь, завис в паре метров над гладким полотном единственной дороги, обрывавшейся буквально через несколько метров. В сумеречном небе мелькнул приплюснутый силуэт «Калибера», заходящего в очередной разворот.
Первые солдаты в боевых костюмах «ашигару» мягко спрыгнули на асфальт, беря наизготовку свои «64-ые», отличавшиеся от обычных товарок подствольными гранатометами и лазерными целеуказателями.
- Зона чистая, продолжать высадку, - распорядился Тэн, переключая встроенную камеру своего шлема в различных режимах. Скоро должно было стемнеть, и сбои в инфракрасном визоре или ПНВ были бы совсем нежелательны.
Сзади глухо бухали выпрыгивающие из вертолета бойцы в массивных «гусоку», вооруженные М-60 и гранатометами револьверного типа. Последним выгрузился настоящий пешеходный танк – сержант в сверхтяжелом экзоскелете DS-4, прозванный в отряде за внешние данные «сумотори». DS-4 был незаменим в условиях городского боя, а два его «браунинга» калибра .50, укрепленные на двух плечевых платформах, могли работать как по общей цели, так и по отдельной огневой сетке. Оператору костюма оставалось лишь установить зоны огневого взаимодействия, да следить за счетчиком патронов.
Десантный вертолет медленно потянул вверх и, заложив вираж, ушел в сторону океана. Над головами у спецназовцев тут же зависли два «Каймана».
- Красное небо – 1 и 2 на позиции! – раздалось на основном канале связи отряда
- Красный отряд готов к выходу, - доложил Тэн.
- Всей красной группе выдвигаться на условный рубеж, - сразу отдал команду майор Мусаши. – Работать согласно полученным инструкциям.
- Выдвигаемся на рубеж.

(продолжение помощи)

Рассыпавшись цепью, «белые драконы» уверенно двинулись по улицам поселка, проверяя все дворы и подворотни, не стесняясь вламываться в дома и обыскивать немногочисленные пристройки.
- Красный-8, у меня одни жмуры.
- Красный-7, подтверждаю.
- Красный-12, у меня тоже.
- Красный-2. Три тела. Еще теплые, но остывают.
Доклады не отличались разнообразием, тишина, царившая в поселении, недвусмысленно намекала на то, что здесь случилось что-то нехорошее. А уродливый шрам, разделивший все вокруг на две неравные части, только еще больше подтверждал неприятные предчувствия Тэна и остальных.
С правого края раздалась короткая очередь на три патрона.
- Красный-1, это Красный-15. Тут один живой. Был.
- Сейчас прибуду, остальным продолжать движение.
К моменту появления лейтенанта один из бойцов уже окончил осматривать автомобиль, второй все это время его страховал.
- Вот, - указал боец в легкой броне.
На земле лежал труп человека в форменной коричневой куртке и брюках. Над карманом был прикреплен перемазанный кровью бэйдж с именем. На бедре – длинный фонарь и раскрытая кобура, сам пистолет лежал метрах в пяти, вместе с оторванной кистью. В этом не было необходимости, уже первая пуля попала в сердце, но стрелявший спецназовец решил пофорсить.
- Охранник.
- Но никаких значков или удостоверений, эмблем фирмы или организации тоже нет.
- Сбросьте информацию по номеру его чипа-импланта в оперативную базу данных. Что еще?
- Машина, внутри второй, этот окочурился еще без нас. Бортовой компьютер сожжен.

Тэн окинул взглядом приземистый вездеходный «мицубиши», тоже выкрашенный в коричневый цвет, мельком зацепил лицо второго охранника, скорчившегося на пассажирском сидении.
- Причина смерти?
- Внешних признаков насилия нет, как и у остальных.
- Ясно продолжаем.
Вернувшись в цепь, лейтенант вместе с бойцами миновал небольшую группу пылающих домов. Каждое сообщение о новых жертвах, Хигаши воспринимал спокойно, делая пометки на графической карте поселка.
- Красный-1, а зачем нам их точное положение?
- А убирать потом, Красный-11, кто, по-твоему, будет?
- Мы что ли?! Вот же гадство.
- А ты думал, что в сказку попал?
- Это Красный-14, у меня тут несколько тел с ожогами.
- Пострадали от огня?
- Непохоже, скорее ожоги как после полицейских шокеров, ну этих, здоровых таких в виде дубинок. Области поражения небольшие, в некоторых местах припалена одежда.
- Смотреть по сторонам внимательнее, подходим к объекту.
Впереди на фоне неба, на котором начали проклевываться первые звезды, неторопливо вырастали одинаковые корпуса исследовательского центра. Надежные бетонные коробки выглядели рядом с привычными домами чужеродными и неуместными.
- Красная группа, вышли на рубеж. Один огневой контакт, один вооруженный противник, цель нейтрализована, потерь нет.

(все еще)

- Синяя группа, вышли на рубеж, - откликнулся командир второго взвода, приближавшийся к комплексу с другой стороны. – Три огневых контакта, пять гражданских лиц, цели нейтрализованы, потерь нет.
- Небожитель синей и красной группе, входите на территорию. Глаза Гора займи позицию, красное небо – 1 и 2 и синее небо – 1 и 2 патруль территории.
- Входим, - подтвердил команду Тэн, и два его солдата легко перемахнули через забор, чтобы совершить первичный осмотр местности.
- А строили-то не наши, - заметил в эфире кто-то из «драконов». – Похоже на каскадную застройку, какую больше немцы да англичане любят, опять же явно все возводили сразу, а не по сегментным блокам…
- Красный-6, заткнись а! – оборвал солдата сержант, опередив Тэна, собиравшегося сделать тоже самое. – Нам тут еще только лекций по архитектуре не хватало. И вообще, ты на задании, так что лучше вообще отключай свой спинной мозг.
- Хых, а думать я тогда чем буду? – откликнулся неугомонный боец.
- Костным, - сухо оборвал обоих лейтенант и отдал команду входить на территорию комплекса.

Помещения лабораторий и тестовых залов представляли собой все такую же картину, что и дома в поселке – тела, изредка с небольшими электрическими ожогами, сгоревшая аппаратура, разбитые стекла и зеркала. Выделялось разве что только трехэтажное здание в самом центре научного городка. Именно на это здание пришелся непонятный разлом, разделивший его на совершенно одинаковые половины. Часть перекрытий и фасада обрушилась, из-за чего разобрать, что представляло собой это место раньше, почти не было возможности.
- Красный-1, у меня все чисто.
- Синий-1, подтверждаю.
- Небожитель синей и красной группе, начать закладку инженерных зарядов, выставить охранение, отправить патрули на дополнительное обследование территории. Собрать тела в гавани, амфибия будет через тридцать две минуты.
Тэн и его коллега из второго взвода принялись раздавать назначения. Саперы, а такие были в наличии в каждом отделении, принялись минировать здания комплекса. Пулеметчики заняли периметр, остальные бойцы рассыпались по секторам, еще раз обследуя поселок.
- Это Глаз Гора, у меня там шевеление на южной окраине, квадрат 3-6.
- Тип цели?
- Непонятно, ночной режим вообще ничего не видит, а в ИК что-то небольшое. Там еще пожар рядом.
- Это Красный-1, Красный-4 и Красный-5, проверить указанный квадрат.
- Вряд ли это человек, слишком маленький сигнал, может собака какая или кошка, - продолжал рассуждать Кодама.
- Не, кошку надо спасти по любому, - встрял один из «синих», двадцать минут назад расстрелявший двух беззащитных женщин почти в упор. – Нельзя животину бросать перед тем, что здесь будет.
- Гуманист ты…
- Заткнитесь! Хватит эфир засорять.

(с весьма ощутимой помощью SonGoku "до" и с непосредственным участие "дальше")

Сигнал в квадрате 3-6 на южной окраине деревни не знал об этом споре. Ему было тринадцать лет, и кроме маленького островка, по какой-то иронии названным на всех картах Черным, ничего не видел. Точно такой же насмешкой было и название его деревни – О-сато. Когда-то он тоже смеялся над ним.
Но только не сейчас...
С треском обрушилась прогоревшая крыша соседнего дома. «Сигнал» вздрогнул, по-кошачьи присев, оглянулся. На другом конце улицы из клубов поднятой ветром черной пыли вышли двое.
Фигуры, чуть крупнее обычных человеческих, двигались достаточно плавно и бесшумно, чтобы даже на инстинктивном уровне понять - эти двое очень опасны. Стволы автоматов не покачивались в такт шагам, а четко «пасли» зоны ответственности каждого патрульного. Невидимые лучи ИК-детекторов прощупывали улицу из-под угловатых шлемов. Нелепо загребая ногами, как будто те вдруг отяжелели или их опутала невидимая паутина, и теперь приходится прилагать усилие, чтобы разорвать путы, единственный уцелевший свидетель побежал вдоль по пустой улице. Два лазерных луча метнулись между домов, мгновенно нащупывая цель.
- Это Красный-4, контакт с целью.
Слова, прозвучавшие на закрытом канале, в реальном мире сопровождались парой коротких очередей. Беглец споткнулся и упал; испачканная в саже полосатая майка на спине была изорвана в клочья. Он не мог вот так взять и раствориться в воздухе, потому что мертвецы не имеют таких привычек, но когда бойцы подошли ближе, то не увидели даже следа от тела на песке.

(долгожданный, но короткий дуэт)

- Веришь в призраков, Красный-5?
- Хорошо пошутил, - хмуро ответил второй боец. - Прям сейчас животики надорву.
- Красный-1, цель потеряна... если она вообще была.
Спустя несколько секунд пришел ответ.
- Оставайтесь там, - удивляться было не в привычках лейтенанта. - Глаз Гора ничего не фиксирует. Но смотреть по сторонам внимательно.

Когда наполненная телами амфибия отползла от береговой полосы, а два «ВК-117» вновь поднялись в небо, наполненные своим тяжелым грузом, майор Мусаши отдал команду на подрыв. Терминалы научного комплекса, окутанные серой пылью, складывались от невидимых ударов один за другим, как картонные коробки. Несколько зарядов достались и крупным зданиям в поселке.
- А что скажут-то официально?
- А нам, не все ли равно, лейтенант? Спишут на тайфун или цунами местного значения.
Второй волной, обрушившейся на улицы и крыши домов, оказались НУР’ы, которые выпустили со своих подвесок «Кайманы», прошедшие над поселком. Проутюжив все один раз, штурмовые вертолеты развернулись и повторили заход. Последней точкой стали термитные заряды, щедро рассыпанные из компактных кассетных катушек и сделавшие эту часть острова Курошима действительно черной.

(занавес)

Митака.
Квартиры неуютно назывались "аппартаментами продления жизни" и с виду напоминали неаккуратные детские кубики для великана. Кити уже почти ожидала увидеть поблизости исполинскую голову с нарисованной и растертой улыбкой. Кажется, не стоило читать Кинга в Шинкансен... И вообще никогда. Австралийка не любила книги - ее воображение подчас слишком ярко оживляло людей и пейзажи, заставляло сжиматься от страха или бессильно мять книгу от злости. В реальности было легче - существовали груши, случайные хулиганы и неисчерпаемые возможности поругаться на улице. И хотя бы часть этого мира можно было легко объяснить, хотя бы часть не вызывала неуютного щемящего чувства под ребрами.
Лифт Кити не искала, но нужную квартиру выбрала далеко не сразу. Благо, архитектор не стал, в довесок к запутанным переходам, снимать номера с дверей. Внутри ждала тихая, очень маленькая девушка лет пятнадцати, которая, едва завидев в дверях австралийку, сдавленно пробормотала "гомен-насай" и убежала вниз. На столе остался розовый телефон с заячьими ушами. Гостья подобрала его и вышла на балкон лестницы. Когда пушистый голубой капюшон японки показался внизу, Кити окрикнула ее и хулигански отправила вещь в полет, не дожидаясь ответа. Телефон девчонка поймала.

Внутри было тихо, как и в обычной квартире, даже тише из-за обилия ярких цветов и непростых форм. Австралийка не без улыбки рассматривала монструозные комнаты, проворачивающиеся коридоры, наклонный пол и утопленную в нем кухню. Из ее глубин кто-то сказал: "Аф!". Кити плюхнулась по-турецки на пол и стукнула ладонью по шершавой поверхности. Потом еще раз. Собака оказалась крупнее, чем казалось по голосу, и намного красивей - длинношерстая, словно вытянутая в длину бордер-колли. В Австралии про этих псов говорили - слишком умные, чтобы жить в квартирах, но эта умной не выглядела, скорее вопросительной и застенчивой. Кити стукнула еще раз и протянула ладонь. Зверь обнюхал и осторожно лизнул ее пальцы.

(Линия переехала. C новосельем линию)).

Станция Шинджуку, Южный выход
17 июня 2015 года
День до катастрофы

Чтобы собрать толпу возле южного выхода со станции, требуется выполнить несколько различных условий, и не все они под силу обычному человеку. Во-первых, требуется, чтобы стемнело. Во-вторых, нужно оказаться на "пятачке" не слишком рано (потому что темнота еще не означает поздний вечер) и не слишком поздно (потому что место может быть уже занято). Еще нужна аппаратура; даже если обладаешь луженой глоткой и способен перекричать реактивный лайнер на взлете, микрофон и небольшой усилитель придадут тебе нужный вид. Полезно к тому же привести группу поддержки - подружку, а лучше трех, приятелей или даже коллег-конкурентов. Иначе потенциальные слушатели даже не замедлят шаг.
Сейчас они текли живой рекой, их поток изливался на улицу и ветвился: меньшая часть стекала вниз к парку и путанице мелких улочек, средняя поднималась вверх по широким ступенькам на Террас-сити, большая выплескивалась на перекресток. Через несколько часов количество людей не уменьшится (разве что совсем чуть-чуть), зато изменится их состав. Места дорожных рабочих, мойщиков окон и непроснувшихся окончательно ночных бабочек на низком каменном бортике займет пестрая и разномастная молодежь. Вечером тут всегда очень шумно. Особенно, когда из Шибуи и Хараджуку подтянется красочный и веселый десант.
Но существо, которое сегодня было центром внимания на желанном для всех уличных музыкантов «пятачке», взяло бы безусловное первое место на конкурсе по безумию и экзотике.

Из восхищенной толпы, состоявшей в основном из школьниц-студенток и нескольких ценителей, за ним наблюдал человек, чей возраст определить было сложно. Еще сложнее точно описать лицо. В глаза бросались желтая куртка, кожаные штаны, горчичного цвета бандана и темные очки (в такую-то пору). Раскинувшиеся по плечам кончики волос казались неопрятным воротником. Незнакомец наблюдал поначалу скептически, очевидно не верил в способности солиста и его группы. Затем мнение изменилось. Он протолкался поближе, встал в первом ряду. Даже снял очки. И когда заметил переместившийся на него взгляд того самого невероятного существа – белоснежного, словно королева зимы, нежного и поэтичного, как лепесток розы, - незнакомец подмигнул ему самым откровенным образом, не думая отводить взгляд. Наоборот, показывал им, что ценит то, что слышит и еще больше то, что видит перед собой.
На объект его интереса взгляд подействовал ободряюще, на его сопровождение – едва ли. Если первого было страшно коснуться, чтобы даже случайно не лишить чистоты, то второго толпа обтекала, лишь бы не унести на себе часть запаха, что исходил от старой кожаной куртки. Они как будто существовали в разных мирах - гитара и человек, в чьих руках она оживала. В лучшем случае мир мог надеяться на мутный взор поверх сползших темных очков – и сквозь густую сетку отросших волос. Когда в поле зрения попадала большая черно-белая панда, невесть как затесавшаяся в толпу, выражение на лице у гитариста делалось такое, будто он только что занюхал прошлогодними носками прокисшее месяц назад пиво. Панда в пятый раз настойчиво постучала себя по запястью.
- Опоздаем, - прогудела она.
«Есть хорошее предложение» - знаками показал незнакомец в бандане. «Один на один, зрители лишние».
Сонного гитариста и недовольную панду он игнорировал, словно тех не было, существовал лишь солист, чьи волосы, казалось, выкрасила серебром луна.

В пору было заключать пари – что кончится раньше, песня или силы у ее исполнителя. Казалось невозможным держаться на одном и том же накале, но мелодия лишь набирала обороты. Но ничто не длится вечность. Панда среди зрителей была готова разорвать на кусочки любого, кто осмелится возразить ей. Панда была упитанная, большая, а еще у нее было круглое лицо с монгольской бородкой и узкими, в щелки, глазами. И этот прямоходящий бамбуковый медведь решительным шагом прошествовал к усилителю и выдрал из гнезда провод.
- Концерт окончен, - объявила панда таким тоном, что ни у кого не осталось даже капли сомнений.
Слушатели не стали расходиться, дожидаясь, когда освободившееся место займет следующий исполнитель. Гитарист флегматично позволил себя увести, на прощание продемонстрировав своему беловолосому приятелю мизинец.
- Ну и что? – изящно пожал хрупкими плечами солист. – All you needed love.
- Слова подучи, - проворчала огромная панда, уволакивая гитариста.
Толпа всосала их и растворила в себе. Небоскребы на другой стороне площади превратились в наборы ярких квадратиков и черных, сливающихся с ночным небом промежутков между ними. Набирая скорость, от платформы внизу отошел очередной поезд. Пятачок на террасе у южного входа никогда не пустовал, разве что утром, когда прохожим не было дела до песен.
Легкая безрукавка тоже была снежно-белой, и только мех, которым был оторочен ворот, контрастировал со всем остальным.
- Меня зовут Йотака, - улыбнулся певец. – Хочешь пойти со мной?

Аэропорт Нарита.
16 июня 2015 года
Два дня до катастрофы

Аэропорт Нарита встретил их обычной суетой и гомоном. Крайне вежливый чиновник тщательно проверил документы, проставил в паспортах печати и отпустил обоих русских на досмотр, где второй не менее вежливый, но уже от таможенной службы, придирчиво осмотрел штамп на ящике с пистолетами.
- Ну вот я и в Хопре, - произнес Андреев, выйдя из здания аэровокзала.
- Ага. Сбылись мечты идиота, - поддакнул Сашка, уворачиваясь от электрокара с чемоданами. - Не пойму, чем тебя так Япония прельщает?
- А чем тебя прельщают горы? - отпарировал Мишка, вертя головой в поисках стоянки такси.
- Не поймешь, дикарь равнинный, - махнул рукой Рысев. - Кстати, а кто нас встречает?
- Местный, - коротко ответил Балу, оглядываясь.
- Это хорошо, - успокоился его напарник. - А то я все боялся, что сунут индюка какого из нашей шарашки. Вроде мистера Симмонса, штырь ему в забрало.
- Не любишь ты старину Джейка, - улыбнулся Балу.
Местных в зале прибытия было не так уж много, но – практически все. Пассажиры из Цюриха и Франкфурта, что неторопливым стадом дородных жирафов перемещались к стойке с желто-оранжевой вывеской Limousine bus, а затем, столь же степенно, к соответствующим остановкам автобусов, на их фоне выглядели пришельцами из другого мира, огромного, инертного, сокрушительного при столкновении. Вертлявый подросток с порцией апельсинового мороженого крутился у павильончика для курения, глазел поверх темных очков на гостей своей страны и бездельничал. На прожженной в нескольких местах нежно-зеленой майке было выведено: «Хочешь умереть? Спроси меня – как».
- М-да... - протянул Сашка, глядя на туристов из Германии. – Аэропорт, он и в Африке - аэропорт. Где наш встречающий?
- Не знаю, - Балу поставил сумку на пол и вытянул из кармана носовой платок. - Сейчас пивка бы холодного... - мечтательно произнес он, вытирая взмокшее лицо.
- Перебьешься, - ехидно ответил его напарник. - До вечера потерпишь.
- Добрый ты, Саня... - Балу убрал платок в карман. - Как Торквемада.
\Бишоп и я)

К ним подошел загорелый – кожа от долгого пребывания на солнце и свежем воздухе сделалась цвета коры дерева хиноки – служащий. И что-то спросил.
- Простите, мы не говорим по-японски, - вежливо ответил по-английски Рысев.
Служащий повторил свой вопрос – на своеобразном английском. Не помогло.
- Он спрашивает, на какой рейс у вас билеты, - лениво подсказал подросток с мороженым.
- Вообще-то мы только что прилетели из Лондона, - ответил Андреев. - Молодой человек, Вы не подскажете - где тут стоянка такси?
Взгляд поверх темных очков – одно стекло было расколото, но удержалось в оправе, - сделался нечитаемым. Прежде чем ответить, незваный помощник откусил от оранжевого холодного лакомства.
- Здесь, - он ткнул пальцем себе под ноги, - останавливаются «шаттлы» до города.
Липкий горячий воздух накрывал летний город ватным непроницаемым одеялом.
- Такси в зоне «С», - нехотя добавил юнец, отправив в рот очередную порцию мороженого.
- А это далеко? - поинтересовался Рысев, оглядываясь по сторонам в поисках автомата с прохладительными напитками.
- Смотря куда ехать.
- В Управление полиции Токио, - Балу опять вытер лицо платком.
- На поезде будет дешевле.
Подросток расправился все-таки с лакомством, выбросил палочку от него – предварительно прочитав нацарапанное на ней небольшое предсказание, - в мусорный контейнер. И снова с видимым неудовольствием осмотрел обоих русских.
- Поехали, - обронил он без восторга.
- Вы нас проводите? - удивился Андреев.
Русские переглянулись, Балу поднял свою сумку и приготовился идти за мальчишкой.
- А у меня есть другой выход? – кисло спросил тот. – Инспектор Касуджима, отдел уголовных расследований.


(Ботари mo)

Что его заинтересовало - отсутствие доступа к картам при со-вер-шен-но рабочем сервере. Из любопытства Рен даже послал бота-тестера в код. И еще одного - поискать хвосты. Глядя на строчки пустых отчетов, было легко поверить, что помехи просто приснились. Мысленно покачав головой, разработчик запустил еще одну розыскную программу - теперь свою собственную.
На этот раз результаты были - в виде неясного отпечатка контакта, обрывка посланной картинки, не стертого еще с кэша сервера. Если запустить еще одну вещь - можно восстановить номер до одной десятой вероятности. Проследить источник помех Никкай не пытался - не раз пробовал, на своих собственных серверах, с запущенными детекторами изменений. Гремлины.
Искать гремлинов было бесполезно. Дразнить гремлинов, чтобы они пришли... Это могло бы стать любопытным опытом. Рен вывел в адресную строку десять коммутаторных номеров, темно-зеленый смайлик и карту - в поле письма.
От-править. И проследить за гремлинами по пути.

- Ой! – сказала Бетти и подскочила, как будто уселась на рассерженную осу.
Умуса, не удержавшись, сполз с другой стороны валуна. Мацумото от неожиданности повторил то, что мысленно поклялся больше не делать, - вставая, врезался макушкой в каменный потолок и, схватившись за пострадавш
ее место, медленно сел обратно. Ничего не заметила только Сэри, занятая единственным еще рабочим мобильником (потому что в карманах ветровки нашелся запасной аккумулятор).
Потирая ушибленный тощий зад, токиец пересел к ней.
- Думаешь, получится что-нибудь? – он начал отбирать у Сэри телефон. – Дай я!
- Не дам!
Так дети прижимают к груди плюшевых мишек, которых пытаются отобрать нехорошие взрослые. Раздался мелодичный звон, похожий на отзвук скачущего по лестнице бубенчика. Мацумото заозирался:
- Чья шутка? Это ведь не демоны?..

(все =))

- Бака, это у меня входящее сообщение, - буркнула Сэри и откинула в сторону жадную руку Умусы. – Ой, смайлик.
Под стилизованным улыбающимся лицом просмотровщик нарисовал крупный прямоугольник ровного темно-зеленого цвета, испещренный названиями. От одной из пещер шел ровный ярко-желтый пунктир, выводящий на охровую ленту дороги.
- Я никуда не пойду! – решительно заявила Бетти-Коэ, когда ей рассказали причину ажиотажа. – Это все призраки Аокигахары! Они заманивают нас в ловушку, чтобы сожрать живьем!
- Призраки не пользуются сотовыми телефонами! – возразил Умуса, хотя особой уверенности в его голосе никто не услышал.
- С видеокассетами у них проблем не было, - вспомнил Мацумото. – Почему бы им не начать пользоваться даже Реальностью.
- Трусы вы, - вконец осмелела скромница Сэри. – Можете сидеть всю ночь, а я пойду. Нет здесь никаких призраков.
Трое товарищей по несчастью с дружным скепсисом уставились на десяток подвесок-амулетов, которые болтались на ее мобильнике.

Когда сообщение уже растворилось в воздухе, Рен замер от внезапного ощущения. Что-то важное прошло незамеченным. Вызов обратно. Текст, номера, последовательности... Коммутаторы. Карманниками не пользовались без нужды. Карты. ДжиПиЭс-сигнал не трэкнуть легально. Кооперация?
Снова вызвав окно сообщения, разработчик неразличимой очередью вбил несколько слов и номер.
"Если эта карта для вас, перенаправьте сигнал навигации на 211.012.338.143".
И открыть порт.

(толпень, ун!)

Далеко Сэри не ушла, вернулась в круг света от костра и протянула телефон Умусе.
- Я не поняла, что хочет этот зеленый смайлик.
- «Чайник»... – токиец прикрылся от маленьких кулачков и затараторил. – Хорошо-хорошо! Очень маленький чайничек! С бамбуковой ручко... ой!
Под градом сыплющихся ударов не так-то просто залезть в свойства и ввести переадресацию, но Умуса справился и потому был страшно горд собой, возвращая телефон разгневанной Сэри.

Человек на другом конце линии улыбнулся, когда программа вывела нужный квадратик карты. Четверть минуты - на простенькой телефонной системе нарисовался путь.
"Идите", - зеленый смайлик.

Незадачливые авантюристы переглянулись.
- Я замерзла, - вдруг пожаловалась Бетти, ежась. – Тут очень холодно, несмотря на костер.
- Это оттого что сыро, - начал Мацумото.
- ...а вовсе не потому, что здесь водятся призраки, - уверенно завершила Сэри.
И попыталась спрятаться от трех обвинительных взглядов за камнем у выхода из пещеры.
- Надо поблагодарить того, кто дал нам карту, - пробормотала она оттуда.
Недовольный писк мобильника.
- Умуса, как послать этому смайлику смс?

(большая толпень)

Токиец отобрал у нее телефончик вторично. После многих подсказок и неправильных ходов, решение было найдено, и Реальность поволокла ответное сообщение неизвестному благодетелю. Умуса надеялся, что не в пустоту эфира.
- Мы согреемся, если будем двигаться, - сказал он. – Может быть, воспользуемся подсказкой?
И они воспользовались. Маршрут на карте не предусматривал некоторых особенностей рельефа, например, груду ветвей и прелых листьев или узкие, но глубокие овраги. Все это нужно было обходить, пристально глядя под ноги, чтобы не оступиться в таком приятном, но недостаточном свете единственной зажигалки. Ее доверили Мацумото, как самому высокому, и все поочередно окликали его, чтобы перестал убегать вперед и подождал более коротконогих приятелей.

На другом конце сети сообщение замигало иконкой доставки. От количества восклицательных знаков Рен поперхнулся, но взял себя в руки, и даже послал довольно пристойное "Нет =)" до того, как убрал насыщенное смайликами послание за пределы видимости.
Не везде берет поле, прибежало следующее сообщение. С имплантами – просто беда. И с нами девчонки.
"Импланты не воскрешу". Их ищут? Запрос на ближайшие станции, так и есть - огоньки активных машин. Анонимное сообщение с координатами - хватит смайликов и от детей. Все еще ни единой помехи, словно тот, кто смешал на несколько минут запросы в огромном сервере, только и ждал спасателя из сети.
Какое-то время показалось, что он видит заблудившихся школьников, в полураспущенном, с длинными петлями и неожиданными узлами клубке – отражению в Реальности леса, нескольких горных станций, деревень у подножия и ближайшей автобусной станции, – проявились четыре ярких, набирающих силу огонька. Можно было даже различить аватары, но в следующую секунду все будто стерли влажной тряпкой.

(во главе с Кыськой)

Токио, аэропорт Нарита
16 июня 2015 года
Два дня до катастрофы

Русские совершили эпический подвиг, удержав глаза в орбитах, а челюсти плотно сжатыми. Кое-как справившись с собой, они одновременно шагнули вперед и протянули руки.
- Очень приятно. Инспектор Андреев, инспектор Рысев, Интерпол, отдел по борьбе с организованной преступностью.
Рукопожатие местного стража порядка не отличалось силой, было так – для проформы. После все трое проделали долгий запутанный путь до огороженной стоянки, где среди почти одинаковых автомобилей отыскали нужный. Карусель по узким проулкам, огороженным зарослями и решетками, закончилась выездом на широкое – в четыре полосы в каждую сторону – шоссе. Касуджима вел машину, почти не задумываясь, только немного сбрасывал газ перед воротами, где производилась оплата.
Заросшие лесом горы по обе стороны сменились полями, затем – небольшими аккуратными домами. Попадались огромные коробки складских терминалов. Слева между строениями и деревьями сланцево блеснуло огромное зеркало воды.
- Давайте сразу расставим приоритеты, - заговорил Андреев, до этого по примеру Сашки молча таращившийся в окно. - Мы люди взрослые и не новички в нашей работе, поэтому прекрасно понимаем, что с нашим делом лично Вам мы нужны, как в заднице дверца. У Вас и без нашего проблем хватает. Не так ли?
Что заняло больше времени – перевод идиом или их осмысление, - осталось неизвестным. В затянувшейся паузе бортовой компьютер ненавязчиво подсказал свернуть на развязку, чтобы не увязнуть на запруженных улицах в центре. Пробок не было, было много автомобилей. Кондиционер гонял по салону струи прохладного воздуха, снаружи город плавился от жары. Многоуровневые эстакады, что разгрузили город, напоминали ажурную паутину, опутавшую столицу по окраинным районам, стали ниже.
- Полагаю, - сообщил Касуджима, - ваше дело достаточно важное.
- Для нас...
- Точнее, для Великобритании, - ядовито перебил напарника Рысев. - Да, важнее. Правда, не исключено, что и для Японии окажется тоже.
- Не дай Бог, - искренне произнес Андреев и трижды сплюнул через левое плечо.
Под бесшумное однообразие поездки можно было задремать, но очередной виадук перенес их через еще одну, уже пятую по счету реку. Город не утопал в зелени, но все-таки ее было много; тем не менее – огромное расчищенное пространство парка в самом центре потрясало тех, кто начинал привыкать, что дома здесь стоят почти что впритирку друг к другу. За широким каналом поднималась сложенная из камней стена замка, над деревьями поднимались сторожевые белые башни.
- Здесь живет хэйка тенно, - пояснил как само собой разумеющееся Касуджима.
- Красиво, - хором произнесли русские, оглядывая замок. Андреев добавил: - Вживую он еще красивее.
Им пришлось объехать весь этот парк, но выяснилось – они уже на месте. Узкий клин многоэтажного здания врезался в небольшой сквер как раз напротив древних ворот.
- Управление, - сказал их провожатый.
- Спасибо, - поблагодарил Андреев, вылезая из машины. Сашка выскочил следом и с наслаждением принялся разминать затекшие за время путешествия ноги.
- Сумку лови, - буркнул Мишка, перекидывая напарнику его вещи.
- Премного благодарен, - Рысь ловко поймал свой баул и шутовски поклонился.

Токио, станция Шинджуку
18 июня 2015 года.
35 минут до катастрофы


Первыми обо всем узнали, разумеется, кошки. И хотя ни одной из представительниц их свободного племени никогда ничего не требовалось в Реальности, они пушистым, время от времени тревожно взмяукиващим потоком утекли на безопасное расстояние. Следом забеспокоились лисы, перепрятав потомство в глубокие норы. А за ними устроили внеплановый переезд тануки из Национального парка.
Они изумили прохожих, заявившись на остановку такси у восточного выхода и оккупировав одну из ожидающих пассажиров машин. Еще большее удивление вызвало то обстоятельство, что шофер (в белых перчатках, чистой сорочке, пиджаке и при галстуке, зато в пестрых шортах) не кинулся за помощью и не бросился наутек, а выслушал нестройное, но решительное «кон-кон-кон» и повез шумное рыже-бурое семейство по понятному лишь им одним адресу.

Замысел становился понятен не сразу, требовалось подождать какое-то время. А еще - быть внимательным наблюдателем. А еще - подняться по эскалатору, а не на лифте, на пятый этаж Comme ça, являясь живым отрицанием той одежды, которую продают на нижних четырех. Скользнуть взглядом по изображенному масляными красками Фудо-о Мьё-о*, который встречает тех, кто затратил физические усилия, чтобы добраться сюда, кивнуть грозному богу, будто давнему хорошему знакомому, и войти в просторный зал кафе.
Пол не был заплеван, он лишь производил впечатление грязного; казалось, к нему никогда не притрагивалась тряпка уборщика. То же самое касалось серых стен. Дешевые пластиковые столы и ядовито-салатные, желтые и розовые стулья словно перекочевали сюда прямиком с пляжа. Вечером, когда зал подсвечивали только лампы вдоль длинной стеклянной витрины, на которой бесценными детскими сокровищами были выложены ягодные торты, торты со взбитыми сливками и шоколадом, торты, состоящие лишь из одних сливок, ягод и шоколада, коричневая полутьма скрадывала резкие углы и придавала шарм необработанному камню и бетону стен. Днем контраст был немного резче. Но – немного, так как прозрачная стена с чуть-чуть затемненными толстыми стеклами благоразумно смотрела на запад и на соседнее здание Lumine.

_______
*Fudo-o Myo-o - 不動明王 – (буквально: «недвижимый светлый повелитель») в японском буддизме божество огня и мудрости, один из пяти хранителей небес; обитает на горе Окияма в храме, окруженном огнем. Никому не позволено видеть его под угрозой слепоты. Атрибуты: пылающий меч, обвитый драконом Курикарой, и веревка, которой он связывает зло.

Официант в безукоризненном черном смокинге и накрахмаленной манишке принес заказ.
- Благодарю.
Столик на одного у окна – идеальное место. За спиной колонна, никто не подойдет; периферическим зрением виден почти весь зал и, главное, вход.
Посетитель, что привлекал к себе внимание необычайной худобой, как будто в кафе поднялся манекен с нижних этажей, включил черный обтекаемых форм ноутбук. Отпил чай и отломил вилкой кусочек шоколадного с черносливом торта, дожидаясь, пока уйдет с экрана заставка рабочей программы: разделенный на двенадцать сегментов круг с синим шариком сверху рядом с латинскими буквами MEXT. Заставка – ложь, она для будущих подопечных и их родных. Нужно блюсти имидж. На верхнем краю экрана постоянно висит надпись: «Отдел работы с талантами при министерстве образования, культуры, спорта, науки и технологий» (сокращенно MEXT). То же самое написано под именем Кетсу Кадзуя на только что врученной одному юному дарованию карточке.
Такой улыбки, одними кончиками губ, но гиперболичной до неестественности, всегда пугаются соседи. Кетсу присвоил кодовое имя новой активной точке на карте: «Шаман» (оно здорово шло этому юному чучелу с красными прядками в челке). Почему большинство таких, как этот Сотоми Сейто, стекалось в Шинджуку? Ни один не захотел или не смог объяснить. Как будто они просто чувствуют себя лучше всего именно здесь.
Новый сигнал двигался странно. Мальчикам свойственна порывистость, но здесь было что-то не то. Остановился, метнулся назад, потом вперед, еще раз. Если бы Сотоми находился не в подземном переходе, Кетсу видел бы его своими глазами. Но оставалось наблюдать через систему слежения. Почему он застрял там?
- Сделай так, чтобы я не лишился тебя до того, как ты принесешь пользу.
- Простите, что? – удивилась проходившая мимо девушка в невесомом воздушном платьице.
- Нет, ничего. Я разговаривал сам с собой.

Она отошла, но выбрала столик подальше и еще несколько раз оглянулась, прежде чем сесть.
Тем временем точка покинула туннель и уверенно двигалась теперь по улице как раз под зданием Comme ça. Мальчишка отсюда и пришел, зачем возвращаться? На улице его видно не было, и Кадзуя собирался свериться с монитором, когда его внимание привлекла невысокая длинноволосая фигура в черном. Странности поведения Сотоми были забыты враз.
Когда соседи видели на худом лице (как иногда говорят, один профиль) то выражение, что сейчас отражалось в почти прозрачной стене, они молча убирались подальше, лишь бы не оказаться на пути.
Невысокий круглолицый прохожий уже значился в базе данных как один из кандидатов. Но по-прежнему было неясно, как подобраться к нему. Это вам не школьник.
- Кетсу-сан собирается наблюдать за ним до конца жизни? – подначивали сотрудники.
- Кетсу-сенсей влюбился? – спрашивала самая молодая работница их отдела и делала восхищенно-лукавые глаза.
Кадзуя проследил взглядом, как заочно знакомый человек идет по тротуару, подходит к «зебре»... и застывает, потому что оказывается вдруг островком в бурной реке мохнатых и хвостатых тел. Тануки?!

Шинджуку, салон пачинко
18 июня 2015 года
40 минут до катастрофы

Вселенная была несправедлива, а печаль по этой причине столь велика, что сигарета осталась уныло свисать, зажатая во рту, забытая и нераскуренная. Какой-то незнакомый жердяй в темных очках сидел у его любимого игрального автомата - полбеды! - но он уничтожал все рекордные записи. В шести строчках из десяти вместо ника "Могучий утенок" красовалось "G.P.Killer".
- Э... - начал речь Серидзава, замолчал.
Его армия взяла отгул, всем составом ушла в самоволку, вся столпилась у соседнего автомата и подбадривала Хеджи-Хоггу, что бил рекорд за рекордом - почти с той же скоростью, что и узурпатор. Появись в игровом зале враг, они разом вернулись бы в окопы. Но занятия еще не закончились, все враги (если не считать полицейских) грызли базальт наук, можно было позволить себе хоть немного расслабиться.
- Э... - безнадежно повторил Серидзава, ощущая, как брови его трагически приподнимаются, а лицо превращается в маску скорби.
Долговязый жердяй подмигнул ему - возможно. За темными стеклами как будто впаянных в края глазных впадин очков трудно что-то разглядеть наверняка. Запястье и бицепс на левой руке охватывали широкие литые браслеты из темного неполированного металла. На вид они казались тяжелыми, но не мешали владельцу стирать чужую репутацию. Из-под них язычками коричневого пламени по руке растекалась диковинная татуировка; рисунок почти не был заметен на смуглой коже, но повторял узор на браслетах - переплетенные ветви. Могло показаться, что тонкие отростки вросли в плоть.
- Ну вот, - вздохнул Серидзава, когда последняя строчка сменила хозяина, смял сигарету в кулаке. – А все было так хорошо.

Токио, Касумигасеки
Штаб-квартира полицейского департамента
16 июня 2015 года
Два дня до катастрофы

Культурный шок, который неминуемо, вне зависимости от подготовки и восприимчивости настигает людей на первых шагах по аэропорту, прячась в кабинках улыбчивых инспекторов иммиграционной службы или вместе с веселыми таможенниками, больше похожими на рыночных зазывал, накидываясь, как тигр из засады, на измотанных длительным перелетом гостей страны, получил совсем уж неожиданное развитие. Но сначала два слова о восприятии. Есть три способа (возможно, и больше, но сейчас мы рассматриваем только базовые) пережить встречу с новым: окинуть его холодным пустым взором оловянных глаз, сделать вид, что тебе все равно, но в душе пережить настоящую бурю, или безрассудно и без оглядки открыться. Первая категория безнадежна, эти люди могут изъездить земной шар вдоль и поперек, встречая новый рассвет в другом городе, но так никогда и не выкарабкаться из скорлупы толщиной в танковую броню. Те, кто входит в следующую группу, еще не потеряны... при условии, если не станут так отчаянно цепляться за замыленные образы и впечатанные (может, и верно написанным, но без осмысления воспринятым) понятия. Третьей группе следует опасаться лишь восторженного экстаза, в который они могут впасть от увиденного.
Возвращаемся к нашим баранам и белому мопеду с кокетливыми розовыми бантиками на стойке зеркала заднего вида, который вежливо протарахтел мимо русских и Касуджимы и был абсолютно безжалостно брошен на газон. Прикатившее на нем существо одернуло юбку, поправило гриву оранжево-красных кудрей и, держа на сгибе локтя одной руки необъятную сумку, а в кулаке второй сжимая рукописный плакат, решительно прошагало по заасфальтированной дорожке ко входу. По пути оно легким движением могучего плеча отодвинуло попавшегося ему под ноги Рысева, хихикнуло, извинилось и метнуло оценивающий игривый взгляд подведенных коричневым глаз на Андреева.

- И что это было? - поинтересовался у напарника Сашка, ткнув для вящей доходчивости пальцем в направлении кудрявого оранжево-красного существа. - Оно познакомиться или куда?
- В душе не колышу, - развел руками Мишка. - Спроси, если так интересно.
- Переживу, - отмахнулся Рысев. - Знаешь, чем-то Москву напоминает...
- Безалаберностью.
Блик от объектива фотоаппарата заставил их присесть и шарахнуться в стороны в поисках укрытия.
- Тьфу ты, черт... - смущенно улыбнулся Сашка, разглядев фотографа.
- Ага, - Андреев покраснел и оглянулся по сторонам. - Сань, вроде семь лет как прошло, а мы все...
- Утухни.
- Кензо! – подал голос их сопровождающий.
Цветастое недоразумение тормознулось, едва не сломав высоченный каблук; плакатик в его руке казался веером.
Русские, подняв с земли брошенные сумки, удивленно посмотрели на японского коллегу.
- Это тоже сотрудник полиции? - на всякий случай уточнил Андреев, пока его напарник не успел ляпнуть что-нибудь в своем привычном хамовитом стиле.
- Нет, - категорично отрезал Касуджима.
- Но я люблю полицейских! – возвестило существо.
На плакате было выведено: «Очистим Шинджуку от мусора!» И поставлено несколько восклицательных знаков.
- М-да, полиция одинакова везде, - понятливо протянул Андреев, а Сашка, оглядев существо с головы до ног, а затем - с ног до головы, спросил у Касуджимы:
- Жертвы ЦРУ или инопланетян часто обращаются?
В свое время это был настоящий бич отделения милиции, в котором начинали работать операми оба русских. Жертвы "кровавой гэбни", инопланетян, колдунов не давали ментам скучать, обивая пороги отделения и строча жалобы начальству в ГУВД, когда дежурный отказывался принимать очередное заявление о том, что "Иванов из пятой квартиры является тайным агентом КГБ и зомбирует меня посредством новейшего оборудования, замаскированного под спутниковую телеантенну".
\С СонГокку и Бишем)

- Случается, - кивнул местный страж порядка. – Кензо, что на этот раз?
В ответ на них была вылита лавина возгласов и слезный водопад, из чего стало ясно, что проблема у жалобщи... цы?.. более насущна, чем у многих других. Меньше всего красно-оранжевое чудо волновала проблема вывоза мусорных пакетов. Гораздо большее она... он... оно хотело сделать улицы второго квартала безопаснее.
- «Морлоки» забрали всю ночную выручку, - пояснил Касуджма для русских.
- Уличная банда или она тоже... - и Рысев сделал рукой неопределенный жест. - Духи? Ну, в смысле, морлоки...
Андреев прекратил выбивать пыль из сумки и с интересом уставился на заявительницу, раздумывая, как справляются с сумасшедшими заокеанские коллеги.
- Отморозки, - внес исправление Касуджима. – Вертятся по большей части вокруг Кусанаги из тату-салона в Кабуки-чо. Некоторые – даже умные. Временами.
Аляповатое существо улучило момент и бросилось наперерез двоим чиновникам, размахивая своим плакатом. Порыв удалось пресечь, хотя и с некоторыми усилиями. Оба господина, едва не сметенные волной «народного гнева», поспешили уйти.
- А Кензо... ну, он подрабатывает иногда, когда не находит клиента сразу.
- И что делать будем? - хором спросили русские, понимающе глядя на японца.
Да, полиция везде одинакова - те же проблемы, те же люди, та же самая загруженность работой, и неважно, какого цвета рожа у бандюка, и что ест опер на обед: чебурек, хот-дог или суши.

(SoGoku mo, сержант mo)

Кензо внес(ла) предложение: пойти и немедленно расчистить от скверны рассадник зла и скопище тлетворного влияния. Касуджима посоветовал заткнуться и пойти в известное место. Кензо согласилась на предложение с таким энтузиазмом, что хранитель покоя и закона слегка забеспокоился.
- А может, намылить им морды и дело с концом? - влез с предложением неуемный Рысев, у которого в заду зашевелилось притихшее было в самолете шило.
Мишка, не успевший предотвратить катастрофу, только вздохнул и украдкой повертел у виска пальцем, намекая на сомнительное состояние психики напарника.
- Можете попробовать, - кивнул Касуджима, словно речь шла о планировании сегодняшнего вечера. – Кензо, перестань шуметь, иначе арестую.
- Когда?
- Иди и напиши заявление, - устало посоветовал японец.
- Сильно забодали? - сочувственно спросил Андреев. - Вы это... Если помощь какая нужна - обращайтесь, а то мы здесь, чувствую, будем вроде пятого колеса в телеге...
- Именно что, - подтвердил Сашка, вспоминая, как на них с напарником спихнули комиссара Нью-Йорка, прилетевшего с визитом в Лондон.
Смотрелось забавно: двое русских водили по Лондону американского гостя и рассказывали то, чего не знали многие жители столицы Великобритании. А сейчас - как подсказывало чутье - в роли досадной помехи оказались они сами.

Сегодняшний день оказался богат на странных типов. Из той же стеклянной раздвижной двери, которая только что закрылась за Кензо, выскочил некто, похожий одновременно на бухгалтера, сисадмина и пациента психбольницы. Вместо пиджака или куртки вязаная жилетка; волос расческа не касалась дня два; на лице целеустремленность человека, которому срочно приспичило, и он даже знает, где найти нужное заведение. Все остальное, включая препятствие в виде массивных русских, не могло отвлечь его от главного. Чудик едва не налетел на Рысева – свернул в последний момент, будто робот с GPS-навигатором. На ходу сообщил:
- Запахи также имеют значение при раскрытии преступлений и не должны быть заглушены. – И, сменив тон: - В два часа дня отпечатка еще не было, так как не успела засохнуть краска. А отсюда следует...
Что именно оттуда следовало, узнать не удалось. Оратор удалился с такой скоростью, что разобрать его слова стало невозможно.

(третья буду, а четвертой будет Далара)

Токио, станция Шинджуку
18 июня 2015 года.
35 минут до катастрофы

Если кто-то и был свидетелем не совсем обычного происшествия на четвертой железнодорожной платформе станции Токио, так это нахохлившийся потрепанный ворон, что расхаживал по краю навеса над соседними путями и заглядывал вниз в поисках съестного. Птица хрипло каркнула, поточила клюв о жестяной край и проводила внимательным взглядом странного пассажира, который неторопливо шагал к выходу, глубоко сунув руки в карманы старого дождевика. Заинтересованный ворон перепорхнул ближе, чтобы посмотреть, как этот человек останавливается перед турникетом. Пассажир в дождевике не шарил по карманам, как поступают люди, потерявшие билет, и не пытался что-то объяснить дежурным полицейским. Он щелкнул пальцами.
Воздух сделался тягучим и вязким, люди увязли в нем, как мухи в патоке. Ворон раскрыл клюв, но из горла вырвалось лишь сипение. Безбилетник одним прыжком перемахнул через турникет. Мир опять стал нормальным.

Город еще не сменил полярность, не выставил перед дверьми забегаловок и ресторанов голосистых зазывал и не заполонил гуляками узкие улочки. Ночная жизнь лишь готовилась забурлить, явившись перед взорами оглушенных людей во всем блеске, красоте и грехе. В пешеходном переходе под железнодорожными путями на станции Шинджуку было полутемно. И тихо. Когда стихал грохот проходящего поезда, было слышно, как капает где-то вода. Три школьницы в темно-синих матросках торопились быстрее проскочить опасное место. Сзади с вальяжной скоростью бездельника шагал человек в дождевике, далеко впереди маячили черные тени очень четкие на пока еще светлом полукруге выхода. Девицы не знали, что здесь главный охотник, а кто загонщик, но не сомневались, кто именно здесь добыча.
Сзади раздавались шаги других людей, сначала одного, затем уже троих.
- Извините, - молодой голос, чуть удивленный и чуть напряженный, послышался сразу после громкого непонятного шороха.

- Куда прешь, урод! Давно у стоматолога на приеме не был?! - рявкнул другой голос, такой же молодой, но наполненный лишь безграничной наглостью и уверенностью в собственном превосходстве.
- Но это вы меня толкнули! - попытался возразить первый.
- Да ну?!
Если бы человек в плаще оглянулся, то в подслеповатом свете перехода он бы различил вполне обыденную картину для такого места и такого времени суток. Юноша лет пятнадцати, скорее всего старшеклассник, с большой сумкой на боку вынужден был остановиться, после того как его оппонент, невысокий коренастый верзила с угольно-черными волосами, одетый в спортивные штаны и ветровку, сначала грубо пихнул его плечом, а затем активно развил словесную перепалку. Еще примечательнее эту сцену делало то, что к спорщикам на крейсерской скорости приближался еще один парень, чуть старше и крупнее первого хулигана, но с такой же короткой стрижкой и практически в аналогичном облачении.
- Какие-то проблемы?! - второй верзила резко толкнул студента в плечо, прежде чем тот успел заметить его появление. - Нарываешься?!
Только опытный глаз сумел бы за это мгновение уследить, как вторая рука хулигана быстро скользнула вдоль бока сумки, ощупывая тонкий материал, а потом молниеносно метнулась в карман жертвы, выудив оттуда не самый объемный бумажник. Вряд ли бандитов интересовала наличность, в век электронных денег немногие предпочитали носить ее с собой в больших суммах, но в бумажнике могли оказаться вещи поинтереснее - карточки, удостоверения, визитки.

(SonGoku & Grey, я помогаю выкладывать)

Приезжий в старом плаще остановился; в трех шагах от него школьницы, вжав головы в плечи, метнулись к противоположному выходу на улицу. Бродяга выудил из кармана леденец на палочке и сунул в рот, прислушиваясь к возне. Затем неторопливо зашагал в обратном направлении – к студенту и его «собеседникам».
Бандиты тем временем прижали жертву к стенке, отрезав все возможные пути к отступлению, и недвусмысленно поигрывали плечами. Судя по тому, что они уже забрали все, что хотели, хулиганы просто развлекались, прикидывая можно ли использовать случайную жертву как боксерскую грушу или поизмываться только на словах.
- Это где у нас таких наглых рожают теперь?
- Да понаехало всяких деревенщин, попривыкли в своих селах переть без всяких правил, а теперь нормальным людям жить мешают!
- Краткий курс хороших манер ему точно не повредит, тем более, сегодня бесплатно и весь пакет можно сразу выдать. От пластической хирургии носа до почечного массажа!
Ухо первого грабителя зажали, будто в тисках, громила от неожиданности и возмущения чужой наглостью взвизгнул, его локоть автоматически пошел на удар. Крепкие пальцы крутанули оскорбленную действием часть тела, заставив и ее хозяина протанцевать на цыпочках, выгнув короткую и широкую шею. От соприкосновения чужого колена с подвздошьем, грабителю показалось, что в туннеле сделалось на порядок темнее. Затем его отпустили.
- Chi…! - сдавленно выдавил пострадавший хулиган, после удара в живот, и поднимая взгляд налившихся кровью глаз в поисках обидчика, так и не смог выговорить слово до конца.

(ага, мы с Греем)

- Bu-kkorosu, kisama! Ты сейчас без зубов omokuu быстро делать научишься! - куда как более красочно высказался его напарник, и, не останавливаясь ни на секунду, ринулся на новую жертву.
- Что случилось с умением сыпать проклятиями? - вздохнул грустно бродяга; на его шее покачивалось в такт движениям ожерелье из собачьих клыков.
Будь они на арене, а вместо широких пол старого дождевика - алая с желтым мулетта, то оба противника сошли бы за быка и за тореадора. Минус в том, что быков было два. На одной стороне были масса, сила и злость. На второй скорость... и немного секретов.
Первым навалился тот, что был крупнее. И почти сразу противнику пришлось вспомнить о том, что руки именно этого бандита с такой скоростью и грацией ощупывали карманы неудачливого старшеклассника. Несмотря на массивный размер кулаков нападающего, двигались они очень быстро, а реакции уличного разбойника могли позавидовать и профессиональные ловцы змей. Впрочем, никакого изыска в боевом стиле громила не проявлял, предпочитая просто метить в голову и солнечное сплетение, да еще и по возможности работать своими коротковатыми кряжистыми ногами, нанося удары по коленям и голеням. Часть ударов приходилась в пустоту, "мишени" не оказывалось на месте, часть достигала цели, и тогда слышно было сиплое сквозь зубы шипение. Это был поединок змеи с птицей, и там где змея брала на измор, птица старалась закончить дело как можно быстрее.
- Kus… hou!
Завершение недосказанного ругательство ознаменовало то мгновение, когда второй из бандитов, наконец, сумел восстановить дыхание, и вот тут уже перевес стремительно перешел к одной из сторон. Тем более, что колошматить противника вдвоем хулиганам явно было и проще, и привычнее. По обожженному солнцем веснушчатому лицу их противника потекла кровь.

(и опять)