Юкио тут же оказался рядом, почти над ней. Ах, вот она. Девочка потянула руку и схватила флейту,запихивая ее себе в пояс. Вроде, она была в порядке, никто не наступил. А потом испуганно вцепилась в штанину парня,сптятавшись за его ногами.
Хоть бы он не стреляли в нее...не надооо....
КОгда флейта была в безопасности, она поняла, что зря это сделала. Вылезла из укрытия, точнее. И теперь сидела у него в ногах в растерянности, подняв на него милое, слегка испачканное личико и умоляюще смотря на него.
Конечно же, Юкио-сан защитит ее, глупышку Рейко...

(в паре с Единорожкой)

ЮКИО

Он сразу и не понял, в чем дело. Потом сообразил: девчонка отыскала себе новое укрытие, и не собиралась его покидать. Юкио представил, как сейчас об нее споткнется. Веселье - сил нет. Он отбил чей-то меч, даже не глядя, кто хозяин. Началась общая свалка.

ШИРО

Пятится назад не было сил. А впереди блестели мечи. Она пыталась отползти хотя бы в сторону, но когда мечом взмахнули прямо у ее носа, девчушка снова вернулась туда, где и сидела. Не выпуская ногу из рук, между прочим.

ЮКИО

- Пусти, глупая... оба же умрем... S-s-sono koto-o suru na!
Он отступал к стене, одновременно пытаясь пинками загнать девчонку в какой-нибудь угол; маико висела на нем мертвым грузом.

ШИРО

Отпустить?Но как же, ведь она тут же попадет под пули..Но делать было нечего, и когда Юкио чуть не споткнулся о ее кимоно,девочка отпустила его ногу и кинулась в угол, так же испугано косясь на битву.

Юкио, Широ, Окито.

Второй молодой человек помог поднятся своему партнеру и улыбнулся.
- Очень верное решение, Хироюки-сан.
Одновременно с этим он метнул свой бокен в голову одному из нападавших на Шикамару.
Теперь бандиты были в меньшинстве, змеелиций что-то по-тихому сказал и оставшиеся на ногах быстро выбежали влед за ним.
Напоследок змеелицый босил.
- Ты очень скоро пожалеешь о своем решении, Юкио.
В зале повисла секундная тишина, которую развеял стон Мори.
- Бегом за доктором.
Один из молодых людей показал какую-то бумагу Шикамару. Брови того удивленно взлетели, но он даже не стал переспашивать.
- Мдааааааа, задали же вы нам задачку Окито-сан, все так замечательно шло, когдавы решили тут устроить свои разбоки. Позвльте представиться - Окина Шинген, полномочный представитель управления тайной полиции.
Теперь он продемонстрировал ту же бумагу Окито и Юкио. Все печати, подписи и пометки сообщали о необходимости полнейшего содействия данному субьекту.
- Ну, пока мой колеега, которого так немилосено риложил Хироюки-сан будет разговаривать с ним, мне придется заняться вами, инспектор.
Второй молодой человек обатился к Юкио.
- Пожалуйста, пройдемте наверх. Это важный разговор - не для посторонних лиц.
Когда Юкио и Широ однялись вслед за ним, Окина обратился к инспектору.
- Ну, вы готвы меня слушать?


Гокайшин, Идзуна.
Арестованные сидели в полицейском управлении, мимо них взад-вперед ходил следователь.
- Итак, пока с вашим соперником разбирается мой коллега, к тому-же он нарушил не один а сразу несколько законов, мне предоставили вас. Свидетельские показания выявили, что вы столкнулись с Генсаем Мито возле питейного заведения. Вы сразу узнали друг-друга, поскольку у вас была давняя вражда из-за общей любви к одной девушке. В следствии чего и возник конфликт, повлекший за собой нарушение порядка, драку и возникновение опасности для окружающих. Отдельные свидетели заявляют, что вы сами спровоцировали своего знакомого Генсая на драку и втот-же момент бродяга метнул в него камень, повредив ему ногу и дав вам время нанести удар. Сами собой напрашиваются выводы - вы заранее подстроили засаду, вступив в сговор с этим бродягой. Сознайтесь сами - это облегчит вашу вину, ведь на вас кроме драки еще и сопротивление аресту, и нападение на представителей закона.

Ну не бросать же девчонку? Кумихимо вытер меч, вложил в ножны и неторопливо (мол, это мы здесь хозяева) поднялся следом за молодым человеком наверх. Маико он прихватил с собой, словно так и надо было. Словно без нее никакого разговора не получится. Зачем - а кто его знает?
Он едва ли не пинком выгнал раскричавшуюся женщину из своей комнаты, протянул меч девчонке (как ее звать-то хоть?) - положи на место, - и кивнул гостю на хибати. В комнате по-прежнему было холодно.
- Я слушаю, - обронил Юкио.
Попросить бы чаю, но денег нет уже почти неделю. При воспоминании о деньгах настроение испортилось. Этот бордель ему нравился, девчонки ничего, хозяин покладистый, теперь придется отсюда убираться. И посматривать по сторонам. "Змеелицый" просто так не бросает обещаний. Жить ему здесь не дадут. Это точно.

Готовы слушать?Какой мерзкий вопрос.Она даже не могла унять дрожь в ногах, когда Юкио помог ей подняться. Убрав волосы с лица и поправив кимоно, Широ кивнула, неожиданно для себя схватив парня за руку.
Он ее спас. Она обязана ему жизнью...Юкио....
Рука скользнула по поясу-флейта была на месте.Интересно, зачем она им понадобилась?Ведь девченка ничего плохого не зделала..Хотя, видимо этот мужчина подозревал, что она теперь не скоро от него отлипнет...Всмысле, не от мужчины, а от Юкио. Она снова посмотрела на своего спасителя, слегка улыбаясь.
Когда они оказались в комнате и меч был в ее худых руках, она отвернулась, чтобы положить его на место, а на самом деле слегка достала его из ножен, любуясь лезвием. А как он орудовал мечом!
Прям засмотреться можно было, если бы Шира была не на грани смерти...Ну, или истерики, смешанной со страхом...
Маико, насмотревшись, положила меч на место и села рядышком с Юкио.Интерсно,а он ее помнит?Он же должен был видеть, как Рейко чудесно играет на флейте!

- Подождите...
Окито подошел к Мори и хотел его перевязать, но тот не позволил.
- Не делай этого.
- Почему, Мори?
- Мне - тут Мори закашлял кровью - лучше умереть. Ты знаешь, что кроме сына у меня нет других родственников. Ему всего тринадцать и он не сможет содержать калеку. Он и себя то не сможет.
- Я позабочусь о нем.
- Это хорошо. Ты знаешь что делать. Врач... не надо.

Редзи Окито молча передавил сонную артерию Мори и подождал. Затем он подошел к молодому человеку.

- Я готов.

Окито
- Вы попали в очень отвратительную ситуацию, я вам скажу. Мы давно знаем, что все ваши начальники получают деньги от якудзы. Но мы с этим ничего поделать не можем. Как это не прискорбно, но бандиты помогают нам поднимать страну. Вносят деньги на строительство, поддерживают порядок - как это не смешно, но так оно и есть. В общем за ваш поход якудза на вас очень злы. И никто не заступится... рекомендую вам .... Хотя. Есть один вариант. Вы сохраните свою должность, жизнь и даже можете получить повышение. Но вам придется оставить свою работу здесь и отправиться в путешествие. Вобщем вы все хорошо обдумайте и завтра я к вам зайду.

Юкио. Широ.
Молодой человек сидел и улыбался, хотя еще совсем недавно
Юкио нанес ему несколько чувствительных ударов.
- Теперь вы в трудном положении и это облегчает мою задачу. Мы хотели вам предложить простую и хрошо олачиваемую работу. Вы должны будете стать телохранителем и помошником мммммм.... одного человека, выполняющего ответственное задание. Конечно теперь вражда с якудзой добавит вам проблем, но зато какое превосходное прикрытие - покинули город спасаясь от мести бандитов. Вашу подругу, конечно же вы возьмете с собой - уберегать ее от мести ваших врагов мы не можем, главное, чтобы она не мешала выполению вашей работы. Все расходы оплатим, денег, полученых за это дело вам хватит до конца жизни... Ну что скажете?

"Выбор? Какой выбор? Нет никакого выбора. Остатся тут и боротся? А толку. Здесь и сейчас толку не будет. Позже. Надо забрать сына Мори. Отправить жену к ее родителям. Да и сына Мори вместе с ней. Похороны - похоронами придется заниматся тоже ей, у меня времени на это не будет..."
Именно так медленно текли мысли инспектора Редзи Окито, пока прибежавшие доктора суетились над телом Мори, а полиция разбиралась с трупами и оглушенными.

Оборванец сидел на удивление тихо и спокойно. Если бы их привели в традиционный дом, он давно бы уже дал деру или по крайней мере совершил такую попытку; красота и целостность седза его не волновали. Но здание было выстроено недавно, на новый лад, и где здесь двери, а где окна, Идзуна не знал. А палку у него все равно отобрали. Помещение заполнял ровный гул чужих голосов. Неподалеку смеялись, не в этой комнате, но все равно очень громко.
Идзуна сидел на полу, сложив на коленях руки, (с виду воплощение примирения с собственной участью) и обдумывал: не стоит ли заплакать? Еще можно было изобразить сумасшедшего, иногда помогало.
Если бы он мог взглянуть на себя со стороны, то увидел бы тощее, вечно готовое что-нибудь съесть существо неопределенного пола, не очень взрослое, но уже и не ребенок. Нечесанные грязные космы свисали ниже плеч, занавешивали лицо - еще по детски округлое, несмотря на толстый слой грязи, запавшие щеки и зло опущенные уголки распухших губ. Одежда с чужого плеча (да и той слишком много для одного человека) источала немыслимый аромат, от которого шарахались все собаки в округе, а по мнению одного из крестьян владелец ее мог без опаски идти через любой перевал, даже если бы там жила целая семья тигров.
Да, если бы Идзуна мог себя видеть, то ему открылось бы престранное зрелище.
Но он не видел.
И поэтому сидел молча, упрямо сжав губы, и на слух пытался определить, где здесь выход.

Следователю, по всей видимости, не сиделось на месте, поэтому он ходил туда-сюда. А может, он устал сидеть, и ему надо размять ноги. Гокайшин подумал было вежливо поинтересоваться его здоровьем, но передумал, потому что следователь был невежлив и не представился. Гокайшин молча выслушал весь длинный монолог полицейского (этому его научили еще в детстве, без этого в высокопоставленной семье никуда), а потом попытался уточнить, что именно хотел этим сказать следователь.
- Простите, вы сказали "сопротивление аресту". Но ведь я аресту не сопротивлялся, я только пытался объяснить вашим людям, что произошло. И я ни на кого не нападал. Разве что на того господина... как вы сказали его зовут? В общем, того пьяного господина, который толкнул этого человека. Мне показалось это недостойным поведением, потому что воин не должен толкать людей, которые его не трогают. А он вместо того чтобы извиниться, стал меня оскорблять. Собственно, поэтому мы и подрались. Это, конечно, плохо, что мы так недостойно подрались прямо на улице. Я готов заплатить деньги, хотя это и не моя вина. Впрочем, тот господин вряд ли пожелает извиниться за свои действия. Он не показался мне воспитанным человеком. Вот и вы говорите, что он нарушил законы. Вы уж извините, я еще не очень хорошо знаю новые законы, я только что приехал из Китая. А эта девушка, о которой вы говорили... Она красивая? Не подскажите, где она живет, я бы с радостью с ней познакомился.
Все это было произнесено на одном дыхании. Гокайшин открыто смотрел на следователя честными глазами. На его лице отражалось искреннее сожаление, что все так получилось.

Идзуна слушал разговор. Края губ его дрогнули, приподнялись.
- Как я могу намеренно бросить в кого-нибудь камень и попасть? - произнес оборванец, не поднимая головы; голос его вновь зазвучал спокойно, почти безучастно. - Господин наверное сам ослеп, раз предполагает такую нелепость.
Он неторопливо и осторожно оперся о циновку сначала левой ладонью, потом правой и согнулся в глубоком поклоне. Волосы свесились до самого пола.

... Ну что скажете?

Нашел чем удивить, он всегда в трудном положении. Последние три года - особо. Но предложение подкупало, грешить незачем.
Юкио делал вид, что обдумывает. Потом кивнул маико: разожги огонь, сделай чай, в конце концов.
- Сколько?
Даже если сумма будет меньше той, что он ожидал, не беда. Конец его жизни был достаточно близок по его прикидкам. Один раз смерть подступила совсем близко... и ушла. А он за ней не последовал. Если бы встретил кого из знакомых - отвернулись бы. Но пока ему везло, он их не встречал.
- Сколько, - повторил Кумихимо.
Ему не нравилось в предложении многое. А больше всего - то, что незнакомец из тайной полиции назвал его настоящим именем.

Так, подождите, какой мести?А она разве кого-то убивала?
Девушка изумленно посмотрела на мужчину, потом перевела взгляд на Юкио.
-Получается, что у меня просто нет выбора?-прошептала она ему, стараясь трезво оценить ситуацию.Была перестрелка. Ее спаситель кого-то ранил, и теперь был не в лучшем положении. Ему предлагают какую-то сомнительную работу за большие деньги.
Широ снова просверлила взглядом человека, которому так здорово въехал Юкио и решила промолчать.
Она-то тут совершенно не при чем. Она же просто маико,вот и все...

- Получается, что у нас у всех нет выбора, девочка, - Кумихимо посмотрел на собеседника. - Даже у этого господина.
Он не стал ей говорить, что якудза разбираться не станут. Они видели ее с ним. И когда он уйдет, убьют ее - просто так, чтобы он все понял, когда и если вернется. Что именно он должен понять, сами якудза едва ли знали. Отбросы. Как и те, кто с ними якшается.
- Хорошо, - сказал он улыбчивому молодому человеку. - Я согласен.

Юкио. Широ.
- Ну что ж. Замечательно. Вы должны отправиться в поселение Тияну. Путь, конечно, не близкий, но это не проблема.
Рядом с Юкио упала плотная пачка ассигнаций.
- Это вам на дорожные расходы. Двигайтесь, как хотите – можете часть пути проделать на речном транспорте, так даже быстрее. Главное – не останавливайтесь в крупных поселениях и не отвечайте на расспросы, какими бы невинными они вам не казались. В Тияну запишитесь под своим… ээээ…. Новым именем в гостинице “Широ”, через какое-то время к вам ридет человек, одетый как странствующий аптекарь, он и представит вам вашего непосредственного клиента… Что до оплаты…Я вам обещаю сто тысяч йен. Это всё. Можете собираться…..

Идзуна. Гокайшин.
Полицейский поморщился.
- Не морочьте мне голову! Вы решили защитить бродягу?! Еще скажите, что решили заступиться за кучу мусора? Если уж врете, То врите убедительно! Я хотел дать вам шанс и во всём сознаться, но раз вы так упрямствуете.......
- Погодите, господин офицер, Я думаю тут произошла ошибка!
В комнату забежал еще один мужчина и что-то начал тихо втолковывать полицейскому. Тот недовольно скривился, но кивнул и вышел. Сам же вошедший, низенький, лысый и полный постоянно улыбался, суетливо вытирал со лба пот шелковым платком, но его глаза были холодны и безразличны, как камень.
- Итак, мои друзья. Вам несказанно повезло! У вас появился шанс загладить свою вину перед законом, достаточно просто выполнить небольшое конфиденциальное задание, вам даже выдадут денег на дорогу. Если вы откажетесь - я просто уйду и оставлю вас этому дуболому. Он вас уже вас приговорил - и в суде вас найдут виновными, правосудие у нас вершится быстро.
Толстяк снова добродушно улыбнулся.
- Если вы согласитесь, но попытаетесь сбежать с деньгами - вас объявят в розыск, как опасных преступников - это я легко могу устроить.... Ну что? Вы согласны, или мне уйти?

Над Нагасаки вставало утро нового дня.
Кодзи явился на площадь в тот час, когда торговцы еще только раскладывают свои товары на прилавках, а воздух чист и не заполнен смрадом большого сборища людей. Музыкант уселся на свое обычное место и тоненьким прутиком начал прочищать свой инструмент. Удовлетворившись своими действиями, он затянул первую пробную мелодию.

- это все... можете собираться.

К деньгам он не стал прикасаться, подождал, когда улыбчивый молодой человек выйдет. Лишь тогда поднялся. Девчонка сидела возле жаровни, следила за ним круглыми глазами.
- Завари чай, - устало сказал ей Юкио.
Она быстро кивнула и - не сдвинулась с места.
Собираться? Много тут собирать... Кумихимо достал из рукава фуросики, завернул пачку денег, сунул за пазуху.
- Вот что, девочка. Можешь отправляться со мной. можешь оставаться здесь. Если боишься, я провожу тебя до Осаки, а потом уже пойду своей дорогой. Борделей много, где-нибудь да пристроишься.
Девчонка обеими руками вцепилась в свою драгоценную флейту, даже побелели костяшки. Дуреха...
- Oi... - он неумело улыбнулся; отвык. - Сыграй на ней. Я хочу улышать, как ты играешь.

...достаточно просто выполнить небольшое конфиденциальное задание...

Гокайшин с сомнением посмотрел на сидящего рядом с ним оборванца, подумал, как выглядит он сам. Представил себе, как они вместе выполняют это "конфиденциальное задание" и чуть не рассмеялся. Придворный в китайской одежде и слепой оборванец действуют по заданию полиции... Не засмеяться помогло лишь воспитание. Может, они тут все слепые?

- Вы согласны, или мне уйти?

- Ну почему же, с вами очень приятно беседовать, ёрики-доно. Не могли бы вы быть так любезны и объяснить нам, в чем заключается задание?

Идзуна. Гокайшин.
- Всё очень просто.
Мужчина достал из-за пазухи запечатаный конверт и протянул его Гокайшину.
- Отправляйтесь с этим конвертом в Кусацу. Разумеется, распечатывать этот конверт вам запрещено.
Убедившись, что Гокайшин взял конверт, толстяк снова улыбнулся и протянул тоненкую сязук денег.
- Это будет вам на дорогу. Ну что, согласны?

Кодзи
К музыканту подошел бедно одетый сгорбленный старичок с редкой седой бородкой, за спиной у него была коробка с лекарствами. Похоже, Что это был один из представителей вымирающей профессии странствующих торговцев лекарствами.
- О, друг мой. А я думаю ты это или нет? Ладно, двай вставай, хватит народ развлекать, нам уже давно пора. Дорога не близкая. Если поторопимся, то к завтрашнему дню уже снимем лодку и можно буде не пешком идти. Давай-давай, торопись. Твой дед уже заждался, наверное.

Окито
На следующий день в кабинет к инспектору заявился тот самый молодой человек.
- Ну, вот и я. Окито-сан. Наше редложение в силе. И как раз по вашему профилю. На днях было совершено убийство. Иностранец Вильям Блейк убил Отомо Яширо и его невесту. Это произошло дома у неё дома. Отец Яширо - очень богатый человек, он пообещал награду тому, кто убьет Блейка..... Разумеется появятся всякие авантюристы и бандиты, желающие получить эти деньги. Начнутя беспорядки. По этому ваша задача найти у ибить иностранца раньше, Чем это сделают другие. Вот вам адрес её дома - посмотрите, может и найдете какие зацпеки.... А можете действовать и по своему... Мне всеравно, главное найдите его..... Разумеется, город он уже покинул.
Молодой человек протянул инспектору бумажку, на которой был написан адрес, развернулся и ушел.

Высокая, раскидистая сосна засыпала всю поляну хвоей, в воздухе висел пряный запах смолы, а лохматая тень покачивалась на земле, накрывая собой придорожный шалаш, что был брошен здесь своим архитектором на произвол прохожих. Одна прохожая этим и воспользовалась, устроившись в нем на ночлег. Прогоревший костер свидетельствовал о том, что сделала она это еще с вечера.
Недзуми, наконец, позволила себе поспать, идти без сна и отдыха двое суток весьма изматывает, а тут шалашик так приветливо показался из зарослей - утлый приют путешественников, кто и когда бросил его на произвол судьбы? Но было видно, что уже и после постройки его подновляли и ремонтировали - постоялый двор, охраняемый самой дорогой. Было в нем что-то очаровательное и влекущее, и Недзуми вошла в него и уснула, положив рядом свой длинный бамбуковый шест.
Солнце разбудило ее, проникнув сквозь щели в стенках шалаша, Недзуми открыла глаза и села. Тело привычно стряхнуло дрему и приготовилось продолжать путь. Девушка вылезла из шалаша, отряхнула красно-коричневое дорожное кимоно от иголок и направилась к ближайшим кустам, оттуда она вернулась с охапкой длинных веток и уложила их на щелястую крышу шалаша - вот и ее лепта в благодарность за кров.
Через несколько минут она уже оставила свой временный приют далеко позади, дорога ровно ложилась под ноги, а впереди ждал Оцу.

Безымянный бродяга
Дорога пролегала между двумя стенами редкого леса, летнее солнце и журчание текущего рядом ручейка настраивали на добродушный лад....
По самой дороге, пьяно шатаясь шел грязный оборванец. Нет, конечно бывают разные путники, но более отталкивающего было найти трудно. Когда-то он, возможно был крепкого телосложения, но теперь криво сутулился и прихрамывал на одну ногу. Его потрепанное длиннополое кимоно было грязно-серого цвета, хотя каково оно было раньше уже теперь не сказать. Длинные, просаленные волосы падали на лицо, заросшее трехнедельной щетиной. Кроме того, Что бодяга имел весьма неряшливый вид, его еще и сильно потрепало за время жизни, что только делало его внешность еще более отталкивающей. правую половину лица пересекало несколько шрамов, проходящих от брови и до подбородка. Сам правый глаз давно вытек, а бродяга даже не потрудился прикрыть его, подставляя солнцу пустую глазницу. На левой руке у него отсутствовали мизинец и безымянный палец, от шеи по груди и дальше под ворот кимоно уходило еще несколько уродливых шрамов..... Судя по всему, даже в лучшие времена (если таковые у него были) он не был красавцем. Вытянутое лицо, заостренный нос, большой рот и уголки глаз, чересчур задранные к бровям…. Он больше походил на зверя вроде волка или собаки, нежели на человека.
Он держал в одной руке гладкую, отшлифованную палку, на которую опирался при ходьбе - правда скорее из-за пьянства, чем о надобности. В левой у него был надтреснутый кувшин, к которому он ежеминутно прикладывался.
Он шел и никуда не торопился, такие люди никуда не торопятся, когда дорогу ему преградило тое вооруженных людей. Судя по одежде, прическе и манере держаться это были обнищавшие и опустившиеся самураи.
- Стой, если хочешь жить, то отдай нам свои деньги!
Один из них нахмурил брови и продемонстрировал свой меч.
- Ты что, Горо? Разве не видно, что у этого ничтожества нету ничего?!
Второй толкнул бродягу ногой в живот так, что бродяга упал на землю. Потом он наступил ему на руку, державшую кувшин.
- Что мы тратим время?! Плюнь на него, может на дугой доге будет путник побогаче….
- Нет, у него есть кувшин с саке, значит и деньги могут быть.
При этих словах бродяга, до того обретавшийся где-то в своих мирах наконец заметил грабителей.
- Аааа, Эт-та. Мечи? Рзве мератрский указ не зпретил ншение оружя? Вы эт-ти прстуники! Я длжу в полицию!
За эти слова он заработал еще один пинок.
- Горо, гляди, эта тварь нам угрожает.
- Я хотел отпустить тебя, но за своё хамское поведение ты будешь наказан.
Горо достал свой меч и занес над головой. С бродяги слетел всякий хмель. Он встал на колени, уцепился за край хакама, затрясся и униженно запричитал.
- Нет, только не это. Умоляю, господин, пощадите. Только не этоооооооооо! Я буду вашим рабом, пощадите!
- Поздно! – взмах меча рассек воздух, но и только. Бродяга уже стоял на три шага дальше…
Это наверное выглядело нелепо. Оборванец расправил плечи и встал боевую позицию Правая нога выставлена вперед, левая назад и немного повернута. Руку, которой он сжимал палку он отвел назад, держал саму палку параллельно земле. Другую руку он выставил веред.
Заметив приготовления бродяги, Горо только усмехнулся, за долю секунды подскочил к бродяге и снова взмахнул мечом. Удар за ударом, но бодяга даже не уклонялся, он просто делал шаг назад, считая.
- Hitotsu...futatsu...mittsu...inoshikachou.
Резкий выпад и “острие” палки с хрустом вдавило кадык нападавшего. Захлебываясь собственной кровью воин рухнул на землю.
Только теперь оставшиеся в живых двое заметили, что черты лица бродяги будто заострились, а зеленый зрачок единственного глаза сузился почти в точку. Улыбку, которая играла на лице бродяги, можно было назвать разве что звериным оскалом. Не успел второй даже выхватить свой меч, как бодяга перекинул меч в другую руку и подскочил к нему, быстро нанося удары один за другим.
- Hitotsu...futatsu...mittsu...yottsu...itsu… Gokou!
Вот и второй упал на землю, еще живой, но колени его были перебиты, руки сломаны а челюсть свернута од неестественным углом от чудовищного удара.
Третий бросил меч и с криком побежал прочь, но бродяга настиг и его.
- Shine!
Классическим ударом из-за спины он расколол ему голову, потом развернулся к еще живому, но уже не способному двигаться противнику. Бодяга продолжал улыбаться, из уголка его рта стекала слюна. Один за другим он начал наносить удары, сначала по ногам, потом по рукам, постепенно, чтобы не убить. Вскоре плоть начала просто расползаться под ударами палки. Кровавые брызги заляпали лицо и кимоно бродяги, но он продолжал улыбаться и наносить удары.
- Utsukushii akumu da!

Через пол часа бродяга отправился к ручью, тщательно вымыл палку, кимоно и лицо, потом собрал мечи, полазил по карманам убитых и пошел дальше.

К вечеру он дошел до ближайшего поселения и стал стучаться в каждую лавку, пытаясь продать мечи. Многие торговцы просто выталкивали его, пока, наконец, он не нашел одного, согласного говорить.
- Ну и что ты хочешь, Чтобы я взял эти мечи? Небось украл, а теперь сбагрить хочешь? А ну пошел отсюда, мерзавец.
- Нет, благородный господин. Эти мечи не ворованные. Пожалуйста, Войдите в мое положение, купите. Я прошу всего-лишь три тысячи йен, за все мечи. Это же почти задаром.
- Вот мерзавец! Да теперь кому нужны мечи – запрещено их носить. Пошел вон!
- Господин, ну дайте хоть сколько-нибудь – офицеры и чиновники дорого отдадут за такие хорошие мечи. Умоляю.
- Ну ладно. Сто. Иди отсюда….

Еще через час бродягу сытого и вусмерть пьяного пинком вышибли из очередного кабака, он растянулся на земле, где и уснул прямо в пыли….

Гокайшин взял конверт, повертел его, потом снова перевел взгляд на толстяка.
- Кусацу? Курорт с горячими источниками, знаменитый уже шестьсот лет назад? - в глазах молодого человека появилось отстраненно-мечтательное выражение. - Говорят, что там излечиваются все болезни, кроме любовной лихорадки.
Гокайшин снова посмотрел на толстяка. Мечтательность во взгляде тут же пропала. Минамото взял протянутые деньги и засунул во внутренний карман куртки, не пересчитывая.
- Кусацу где-то... - молодой человек явно что-то подсчитывал, - в ста милях отсюда. Это, конечно, если вы имеете в виду город с источниками на горе Ширанэ, а не Кусацу на озере Бива.

Кодзи поспешно поднялся.
- Да-да, вы правы, не стоит разочаровывать моего дедушку, я буду готов через несколько секунд.
Уже выходя с торговой площади, музыкант «вспомнил»:
- Я ведь обещал привести ему новую ставню-седза из хорошего дерева. Нам надо на несколько секунд заскочить в одно место у портовых складов…

"Значит возмездие вместо правосудия... Хм. В принципе это не нарушает мои законы чести. По крайней мере брать деньги от якудза куда худшее преступление. В конце концов я могу предложить ему сдаться, хотя он естественно откажется. И тогда брать живым я его не буду. Если же не откажется... чтож, тогда такова воля богов. Но я не верю, что как он, так и боги выразят такое желание."
- Шикамару, я собираюсь занятся расследованием убийства Отомо Яширо. Мне надо навестить дом его отца, чтобы узнать суть дело. Надо подготовится, будешь меня сопровождать.

Через 2 часа в ворота богатого особняка постучались двое полицейских, выглядящих как на парад и попросили аудиенции у хозяина дома, по вопросу об убийстве его сына.

Идзуна совсем притих в углу, он перестал вникать в болтовню рядом с собой, отметил только, что ёрики сыграли в старую как мир игру "плохой-хороший". Сначала побирушка развлекал себя тем, что на слух пытался угадать, сколько монеток в связке, потом размышлял, как бы ту связку прибрать к руками, не привлекая к себе излишнего внимания. Ни к каким горячим источникам, ни даже к озеру Бива он идти не собирался. Что ему там делать? Однажды он слышал, как хвалили красоту озера, да ему-то что с того? Да и плавать он не умеет.
Стараясь не производить много шума, Идзуна потихоньку начал отползать в сторону двери (спасибо владельцу нового голоса, который ее с треском захлопнул), надеясь, что не наткнется на пути на чьи-нибудь ноги. Это было бы очень не кстати. На деньги он решил временно плюнуть, своя шкура дороже, хотя Идзуна не отрицал, что монетки звенели весьма привлекательно.

- Как раз озеро Бива я и имел в виду, - радостно сообщил толстяк.
Ну что ж, так даже лучше, подумал Гокайшин. Все равно он собирался в Хейан-кё, проведать кое-кого из родственников... то есть, теперь, наверное, просто Хейан. Ах да, его же тоже переименовали. А Кусацу очень недалеко от восточной столицы.
- Я передам ваш пакет, - сообщил Минамото толстяку. - Shitsurei shimasu.
Он развернулся и только тут заметил, что его так называемый спутник уже находится чуть ли не у двери и явно собирается делать ноги. В два шага Гокайшин оказался рядом с ним и взял его за руку, отметив про себя, что воняет он знатно. Так они и вышли из полицейского участка: молодой придворный, тянущий за собой бродягу.
- Первым делом мы тебя помоем, - сообщил Гокайшин нежданному спутнику.
Забрав из полицейской конюшни коня, которого даже не стали обыскивать (по крайней мере, ничего не пропало), Минамото вместе со слепым бродягой пешком, ведя на поводу лошадь, заявился в гостиницу, где побывал еще с утра и оставил за собой комнату. Утром в гостинице решили, что это очень знатный господин, и ему надлежит оказывать всевозможные почести. Поэтому теперь все, начиная от хозяина и кончая слугами, с недоумением смотрели, как этот самый господин входит во двор пешком, да еще и ведя за руку существо неизвестной породы с длинным посохом. Все пришли в еще большее недоумение, когда выяснилось, что это существо тоже остановится в гостинице. Женщины немедленно начали шушукаться, чем навлекли на себя недовольство хозяина.
Господин приказал приготовить баню.

Вырваться ничего не стоило, но любопытство перевесило все остальное. Идзуна твердил себе, что когда-нибудь из-за проклятой любознательности он вляпается так, что не помогут никакие ухищрения и уловки. Потом он убеждал себя, что пошел следом за новым знакомым лишь потому, что в карманах и пожитках того есть чем поживиться. Внутренний голос уныло бубнил, что нехорошо красть у спасителя. Идзуна старался его не слушать.
Запаниковал он только в гостинице, когда чужие руки принялись стаскивать с него одежду. Оборванец сумел забиться в самый дальний угол, какой только нашел, и скалился оттуда, словно лисенок. Общими усилиями и ценой нескольких покусанных рук удалось его оттуда добыть и препроводить к бочке с горячей водой.
Там Идзуна снова уперся.

- Как тебя хоть зовут? - осведомился Гокайшин прежде чем передать своего спутника на попечение обслуги.
- Идзуна.
- Да? Пожалуй, похож... Я Минамото-но Гокайшин.
Гокайшин отправился к себе в комнату, а Идзуну женщины увели в баню.
Неожиданно со стороны помещения, отведенного под баню, раздались такие вопли и визги, что сбежалось пол гостиницы. Гокайшин, раскладывавший вещи у себя в комнате, тоже примчался посмотреть, что происходит. Оказалось, что бродяга, с которого сняли примерно половину одежды, отчего он стал почти в два раза худее, совершенно не желал лезть в бочку с горячей водой. Он мотал головой так, что длинные черные патлы разлетались во все стороны, вопил и визжал, как пойманная за хвост лисица. Женщины, прислуживающие в бане, совершенно не знали, что делать.
Хозяин гостиницы убедил постояльцев, что не происходит ничего экстраординарного и никого не убивают. Постояльцы постепенно разошлись. Слепой, которого общими усилиями пытались посадить в бочку, отбивался и упирался руками и ногами. Иногда даже принимался кусаться. Порой у присутствующих возникали сомнения, а действительно ли он слеп.
Наконец Идзуну удалось запихнуть в бочку. Тут выяснилось, что бочка чересчур глубока, и низкорослый слепец в ней тонет. С оханьем прислужницы суетливо стали вылавливать его из воды. В результате часть воды оказалась снаружи бочки, разлившись по полу, а бродяга чуть не захлебнулся. Впрочем, визги от этого не прекратились.
- Оставьте нас, пожалуйста, - вежливо попросила одна из женщин, и хозяин с Гокайшином удалились.
Визги вскоре прекратились. Женщины сняли с Идзуны остатки одежды и одна из них начала расчесывать его спутанные волосы.

Уйдя с головой под воду, Идзуна чуть было не захлебнулся, а когда он попытался выскочить из бочки, то сообразил, что одежда уже куда-то делась, а вокруг слышен веселый женский смех. Оборванец (хотя можно ли так назвать абсолютно голого человека) немедленно нырнул обратно. Он совершенно не собирался покидать этот мир таким образом, но похоже на этот раз мироздание оказалось сильнее него. Идзуна обреченно погрузился в горячую ароматную воду...
...и неожиданно обнаружил, что ему там нравится!
Усталость от долгой дороги, боль от недавних побоев, напряжение растворилась в почти обжигающей кожу воде. Идзуна даже не дернулся, когда одна из женщин, вооружившись гребнем, принялась расчесывать спутанные космы. Остальные хором умилялись так, что щекам стало горячо - и вовсе не от бани.

Женщины умилялись и восхищались так громко и восторженно, что Гокайшин не выдержал и, чуть-чуть отодвинув сёдза, заглянул внутрь. Его взору предстали длинные мокрые волосы, которые одна из женщин аккуратно расчесывала гребнем, маленький острый носик, выглядывающий из-под длинной густой челки, губки бантиком и тонко очерченный подбородок. И вот тут Гокайшин впервые задумался о том, к какому полу на самом деле принадлежит спасенное им существо. Разглядеть что-либо ниже плеч и тем самым установить это раз и навсегда не удавалось - мешали края бочки. Существо, меж тем, блаженно улыбалось.
Гокайшин задвинул сёдза и принялся расхаживать по коридору, прикидывая возможные варианты. Он подглядывал еще несколько раз, но ничего нового не увидел. Его мучило любопытство, спутник у него будет или спутница.
В очередной раз повернув в конце коридора Гокайшин чуть не столкнулся с одной из женщин. Та, извинившись, спросила, какую можно взять одежду, потому что, господин же понимает, что старую одежду пришлось сжечь, ее совершенно невозможно носить.
Вот тут вопрос о поле встал во всей остроте. Спросить напрямик у женщины Гокайшин не решился.
Пускай носит мужскую одежду, решил он. Если это мальчик, никаких вопросов. А если это девочка, то она, скорее всего, путешествует инкогнито, а значит, надо помочь ей сохранить тайну.
- Попробуем подобрать что-нибудь из моих вещей.

Они-то думали, что самое сложное уже позади! Что засунув его в эту бочку, они решили все мировые проблемы. Х-ха! Теперь попробуйте выньте его оттуда, мокрого, скользкого и готового вновь пустить в ход оружие, которым его щедро одарила природа, видимо, в качестве компенсации. Наконец, завернутого в юкату Идзуну уговорили высунуться из "норки".
- Одежду отдайте! - зашипел бродяга.
От мелодичного переливчатого смеха у него звенело в ушах.
- Господин велел сжечь обноски, вы уж нас извините, но мы так и поступили, - сообщила одна из женщин. - Господин прислал вам другую одежду, она гораздо лучше, и очень вам пойдет...
Угу, если хакама подвернуть раз пять, а то волочатся по полу, словно он принцесса какая-нибудь... Вторая проблема вышла с кимоно, в котором бродяга утонул ничуть не хуже, чем до того в бочке. Новый взрыв серебристого смеха заставил показать зубы. Идзуна заподозрил, что оскала все равно никто не увидел, и слегка успокоился. Наконец, отыскали что-то, более-менее подходящее если не по размеру, то по длине рукавов... то есть кончики пальцев из этих рукавов торчали, а все остальное благополучно в них скрывалось.
Вокруг опять заахали женщины.
- Китцу-тян... какое хорошенькое дитя...

- Китцу-тян... какое хорошенькое дитя...

Дитя?!
Гокайшин, сам уже успевший помыться в соседней комнате и теперь мявшийся снаружи, не утерпел и заглянул за сёдза. Его взору предстало более чем странное зрелище. На заднем плане возвышалась бочка из темного дерева, напоминающая старинный колодец из тех, в которых водятся духи. Перед этим "колодцем" стояло существо в длинной, до пола, ниспадающей белой одежде. Черные волосы занавешивали бледное лицо. Ни дать ни взять призрак.
- Твое имя тебе очень подходит, лисица-призрак. Почему выбрали именно белое? - спросил Гокайшин у женщин, заподозрив какой-то подвох.
- Все остальное было слишком велико, господин.
Он критически осмотрел Идзуну. Да, пожалуй, остальная одежда не подошла бы.
- Пойдем поедим, Идзуна... -тян.
Гокайшин протянул руку, потом сообразил, что Идзуна ее не видит (даже если бы не слепота, разве можно что-то увидеть сквозь эти волосы?), подошел и взял его под руку. Правда, это удалось сделать не сразу - пришлось нашаривать руку в складках рукава.
- Пойдем.

Вот уж чего ему не мешала слепота, так это работать палочками с такой скоростью, что еда, казалось, исчезает из тарелок. Проблема заключалась лишь в том, чтобы сначала нашарить плошку, с чем Идзуна вполне удачно справлялся, а уж потом опустошить ее. Хороших манер сейчас хватало лишь на то, чтобы не чавкать. Еда была хорошая, ее было много, и никто ее не отнимал, а даже наоборот - приносил еще. Идзуна подумал, что вот-вот лопнет, но практический внутренний голос подсказал, что еще неизвестно, когда вторично наступит подобная благодать и надо пользоваться моментом.

От города Недзуми не ждала ничего кроме работы. Она пока не могла решить, как именно она будет зарабатывать на жизнь и что вообще она умеет делать, кроме как орудовать цисиганем и узнавать чужие секреты. Нет, она была совсем не против продолжать работать по специальности, но, во-первых: она не знала, каким образом предложить свои услуги, а во вторых: кому? Кто сможет заподозрить в хрупкой девушке с кротким взглядом профессиональную убийцу и шпионку? Правильно - никто.
Единственным логическим ходом, который могла бы предпринять Недзуми, это найти место, где обычные и не совсем обычные люди ищут либо исполнителя своего задания, либо приключения.
В Оцу она вошла час назад и теперь бродила по улицам в поисках какого-нибудь подходящего местечка. Ну не спрашивать же, в самом деле, у прохожих: "Где меня вероятнее всего убьют?". Бамбуковый посох мерно упирался в булыжники мостовой, гэта поспевали за ним, но не переходили на неторопливый шаг. Недзуми запоминала город - пригодится.

Кодзи
- Мдаааа....
Только и сказал старик, замтив, что достает его спутник.
Позже, кода они уже шли по дороге он только и ризнес, качая головой.
- Очень, очень не хорошо. Я как раз слышал, что недавно умер один мастер, делающий такие ставни... Дурной знак, как бы беды небыло.

Недзуми
Проходящую мимо девушку окликнул осишый голос.
- Э-э-э-эй.
Одноглазый бодяга, разве-что слишком крупный для себе подобных, но в остальном такой-же ободанный и грязный, как и остальные, ытался првлеч её внимание. Судя о его пухшему лицу и темным кругам, пролегшим под лазами - он вчера хоошенько напился.
- Не найдется-ли у благородной госпожи несколько мон для несчастного солдата, потерявшего здоровье, глаз и пальцы ... Ээээ постой! Да у меня куча денег и так!
Бродяга сразу забыл про Недзуми и стал копаться в своих лохмотьях.
- Чтооо?! Меня обобрали....... Подлые торгаши обокрали беззащитного калеку.... И я даже не помню где это было-о-о-о....

Недзуми обернулась на окрик и удивленно выгнула брови - бродяга, у которого есть деньги? Хотя поправка - были деньги. Она окинула взглядом фигуру незнакомца - опытный глаз определил в нем воина - опустившийся, разбитый, полупьяный, просящий милостыню... воин. Воин? Он был достоин жалости. Недзуми достала из-за пояса монету и вложила ее в ладонь бродяги.
- Утешься этим, потерянного не вернешь, - она улыбнулась ему и отвернулась. Когда она дойдет до такого состояния, она сделает сэппоку. Нет, она сделает его раньше, чем до такого опустится.

- Да, - кивнул Кодзи, - я слышал об этом, говорят у него был сильный жар, а потом он и скончался. Весьма трагично...
Музыканта вполне устраивала такая манера общения - недомолвок и намеков, она ни к чему не обязывала, да и вполне походила на пустую болтовню для постороннего наблюдателя.
- Кстати, если не секрет, а куда теперь перебрался мой дедуля, а то он имеет обыкновение часто менять место жительства, не оповещая меня?

Вышедший на стук слуга сказал, что господин Отомо устал от разговоров с полицией, уединился и никого не принимает. Чтож, пришлось зайти с другого конца. По адресу невесты обнаружилась скромная, если не сказать более, квартира. А также пол дюжины коллег, которые с готовностью поделились информацией о деле.
- Мы патрулировали тут неподалеку. Все началось с того, что мы услышали шум, крики и звон мечей, а затем и увидели Блейка, выбегающего из дома, в окровавленном на груди кимоно. Одной рукой он держался за раненое место, а в другой нес европейский плащ. И побежал бегом, не обращая внимание на приказ остановится. Я его не догнал.
- Да, я сразу пошел в дом, пока Кимори ловил иностранца. В доме я нашел тела молодого господина Отомо и его невесты. Нет, меча небыло. Нет, соседи ничего не видели и не слышали. Девушка лежала голая на кровати, а господин Отомо неподалеку одетым. Девушку убили с одного удара в сердце, а у Яширо две колотых раны и одна резаная. Нет на саблю непохоже.

На полу обнаружились две книги однозначно не на японском, одна из которых была проткнута насквозь и окровавлена. А на кровати Окито нашел затертую карту Японии с каллиграфически выведенным именем невесты - Юки и опять же иностранными записями. Дальнейший обыск не дал ничего.

- Да господин инспектор, я могу рассказать о Блейке. Секретарь господина Отомо-старшего сказал, что тот пытался устроится на работу. Вообще о нем неизвестно ничего, кроме того, что он сошел с корабля два дня назад. Нет, в гостиницах он не поселялся. Да, по японски он говорит, хотя и не очень хорошо.

В общем дело показалось Окито, гораздо запутаннее, чем то, что ему сказал Шинген. Что он и сказал молодому человеку, когда обнаружил его в своем кабинете по возвращении:
- Кто сказал, что именно Блейк убил Яширо? Почему Блейк был одет как японец, иностранцам это далеко не свойственно. А уж к чему эти записи я совсем не понимаю... - и Окито положил книги и карту на стол...

Палочки мелькали в воздухе так быстро, что за ними было трудно уследить. Еду Идзуна наворачивал за двоих. Или все-таки наворачивала? С этим Гокайшин еще не определился. Ну как тут определишь пол, когда существо имеет острое, женоподбное личико, чуть ли не полностью занавешенное угольно черными (как оказалось после мытья) волосами, мало ростом, а руки не разглядеть, потому что из рукавов высовываются только кончики пальцев. Гокайшин смотрел на бродягу, хотя есть при этом не забывал.
И тут на него нашло озарение. То ли какое-то движение, то ли еще что-то заставили вспомнить происшествие по дороге в Эдо несколько дней назад. Неужели это тот самый бродяга, с которым они столкнулись тогда у реки? Минамото подался вперед.
- Идзу-тян, не доводилось ли тебе несколько дней назад искупаться в реке из-за неосторожности одной лошади?

Идзуна

Вопрос до сознания дошел не сразу, поскольку оно, это самое сознание, было сейчас целиком и полностью сосредоточено на еде. Идзуна кивнул с набитым ртом, как только сообразил о чем его спрашивают. Мост через какую-то реку, он присел отдохнуть... ну да, это точно было несколько дней назад.

С ним пойдем, это надо же! Yare... yare... Юкио сидел, слушал флейту и размышлял. Уходить среди бела дня - глупо. Любая собака увидит и донесет. Еще глупее ждать ночи. Новости в их квартале распространяются быстро. С хозяином надо бы расплатиться... Жестом предупредив девчонку: не останавливайся, играй, Кумихимо спустился вниз. Вокруг хозяина суетились женщины. Кто обмахивал веером, кто подносил чай, кто - покрепче, кто - новинку, нюхательную соль. Сейчас все сходят с ума по всему западному.
Деньги Юкио отсчитал еще раньше, нечего соблазн разводить. И сейчас бросил их на колени хозяину. Несколько монет укатилось в угол, женщины бросились их ловить.
- За все, - сказал самурай. - И еще - за девчонку. Я ее забираю.
Поднялся крик и хай. Кумихимо узнал много нового: и какая девчонка старательная, и сколько за нее выложили денег, и сколько намеревались получить на перепродаже, а главное - что ей как любовнице цены нет и не будет.
- Смеешься? Она же ебенок. В колыбели научиться успела?
Новые вопли оборвал взмахом ладони.
- Больше не дам. И не спорь, лучше радуйся, что счастливо отделался.
Он вернулся к себе, девчонка опустила флейту и встретила Юкио вопросительным взглядом.
- Тебе есть что собирать? Твои вещи?
Маико потупилась, качнула головой. Дешевое кимоно, рукава не скрывают худых запястий, пояс завязан кое-как, на волосах - ни капли масла для прически, растрепанная... Роскошное приобретение, ничего не скажешь. То же мне, грандиозная любовница, воплощение куртизанки.
Юкио снял со стены мечи, бережно завернул их в кусок ткани. В городе он их не носил, не хотел привлекать лишнее и ненужное внимание. Доставал, так сказать, "на работе", когда удавалось наняться в телохранители. Здесь хватало тессена и деревянного меча. Порой - только веера.
Девчонка все так же сидела, наблюдала за ним. Кумихимо нахлобучил ей на голову соломенную амигаса, получился гриб на двух тонких ножках. Мда...
- Мы уходим, - приказал он. - Вставай.

Значит, это и есть тот самый бродяга. Надо же, какие странные иногда бывают случайности.
Гокайшин вспомнил, как в тот день ехал по проселочной дороге, наслаждаясь видами. Конечно, он предпочел бы наслаждаться ими на несколько большей скорости, но у этого коня было собственное мнение насчет предпочтений его хозяина. Так что ехали они неторопясь. Незаметно для себя Гокайшин погрузился в воспоминания о времени, проведенном в Китае. В особенности его мысли занимало одно женское личико... ну или не одно. Солнечные лучи грели спину, в мешочке на поясе позвякивали деньги, лицо обдувал легкий ветерок, несущий запахи леса.
Впереди показалась река, скорее даже узкий, быстрый и наверняка холодный поток. Речку пересекал каменный мостик. И вот тут коню пришло в голову, что ему хочется попить воды.
Замечтавшегося всадника вернули в реальность громкий плеск и вскрик. Похоже, Сейтака кого-то уронил в воду. Не раздумывая, Гокайшин соскочил с лошади и ломанул сквозь кусты к реке. В воде бултыхалось и барахталось нечто бесформенное, судя по всему, человек. Быстро выяснилось, что человек этот не умеет плавать. Гокайшин полез в реку. Вода обожгла холодом, пришлось стиснуть зубы.
Через несколько минут на берегу сидели двое, греясь в лучах солнца и стуча зубами.

Тут идти-то... Даже если о понесет девчонку на закорках, это день пути. Ну, учитывая состояние дорог, горы-перевалы, поиск необходимой деревни и мелочь пузатую (Кумихимо оглянулся, нет, пузатую - перебор, кожа да кости) в спутниках, от силы два дня. Хотя отдадим должное, девчонка попалась упрямая, не ноет, не жалуется, вот только для долгой ходьбы не пригодна. Семенит позади, пряча лицо от случайных прохожих за соломенной шляпой.
Советом воспользоваться речным транспортом Юкио пренебрег. Слишком уважал длинные языки местных жителей. Легко разболтать - легко найти. Пусть погоняются за ним по лесу, вот тогда и посмотрим. По той же причине не стал искать лошадь... да и кто бы ему ее дал?
Особого внимания они пока не привлекали, если кто и пялился, так все больше на девчонку от скуки. Велико зрелище: нищий самурай, слишком упрямый, чтобы расстаться с мечом, и девчонка, то ли жена, то ли служанка, то ли наложница. А что уходят из бывшей столицы, так что ж удивительного? Кому сейчас здесь хорошо? Дальше шуточек дело не заходило. Кумихимо шагал, не оглядываясь на весельчаков, а девчонка пугалась взрывов грубого хохота, цеплялась за рукав кимоно, жалась к Юкио.
Сначала - для порядка и для отвода глаз - заглянули в храм Ясака, а оттуда уже направились к тракту на Эдо, а возле Нандзенджи повернули на север, к озеру Бива.

Пожалуй, она была даже слишком послушной...Широ плелась за Юкио и цеплялась за него как за последнюю соломинку-возвращатся в бордель ей совсем не хотелось. А в другой бы ее не взяли-слишком опыта маловато было. Хотя, может хозяин был и прав...
Задумавшись, она споткнулась и чуть не упала, запутавшись в кимоно. Выпрямившись, молодая девушка снова засеменила рядом с самураем,посильнее нахлобучив шляпу.
Когда прошло достаточно времени, и рейко поняла, что у нее ноет в животе, она остановилась.
-Юкио-сан...-она настойчивее потянула за рукав.-Может, мы гле-нибудь остановимся поесть?
А Широ была совсем не маленького роста.Макушка ее была на уровне глаз Юкио, да и когда не горбилась, казалась не такой худой.

Теперь она хочет есть... Следовало догадаться, что так все и будет. Кумихимо хотел было ответить отказом, да живот подвело. Желудок был согласен с девчонкой. Не ел он давно, больше пил. А после хорошей драки и неожиданных предложений аппетит разыгрался не на шутку.
В придорожной харчевне на выходе из города их встретили без радости, но и не прогнали. Из еды - холодный рис да чуть-чуть овощей. Девчонка набросилась на них с жадностью. Юкио попросил саке, надо было прочистить мозги после вчерашнего загула.

Идзуна подавился рисом. Он чувстовал, что еще немного, и он лопнет, треснет по швам, как слишком туго набитый кожаный мешок. Ему уже было плохо, а он никак не мог остановиться.
А то купание в реке он надолго запомнит. От неожиданного удара кубарем скатился в воду, успел только вскрикнуть от испуга, и пошел бы ко дну, пуская пузыри, если бы не ворох одежды. От ледяного шока перехватило дыхание, Идзуна барахтался, захлебывался и прощался с не слишком долгой своей жизнью, когда его из реки вынули. Практически за шиворот.

Она хотела попросить, чтобы ей тоже заказал что-нибудь спиртное, но пока решила промолчать, налегая на еду. Казалось, она так давно не ела!
Но, когда Широ насытилась,она вальяжно раскинулась на стуле, убрав шляпу. Как же всетаки хорошо, когда у тебя полный желудок.
Порывшись в своей котомке, она извлекла расческу и принялась распуывать волосы.Среди темноволосых японцев она, мягко говоря, смотрелась странно. Но Рейко это не волновало. Ей нравился ее цвет волос, и она не собиралась обращать внимание на других.
Заколов волосы двумя старыми, но ровными канзаши, она развернулась к своему спасителю.
Расчесанная, умытая, и тем более сытая-девочка больше не казалась неуклюжим ребенком. На щеках появился здоровый румянец,и даже шляпа на ней смотрелась симпотично.

Вскоре они согрелись и немного обсохли. Гокайшин, успевший понять, что перед ним слепой, увидел, что с тем все в порядке и умирать он не собирается. Поэтому он увел с полянки лошадь, флегматично жующую сочную траву, и уехал.
Звук, который издал Идзуна, вернул Гокайшина в настоящее. По всей видимости, оголодавший бродяга теперь пытался как можно полнее набить желудок. Как и следовало ожидать, хорошо ему от этого не стало.
- Эй, хватит уже.
Гокайшин передвинул миску, стоявшую перед Идзуной. Тот, разумеется, ткнул палочками в стол. На его лице появилось недоумение, сменившееся на выражение ребенка, у которого отобрали конфету.
- Еще немного и ты лопнешь. Потом еще поешь, а сейчас хватит с тебя.
Обиженное выражение никуда не делось.
- Я не собираюсь тут задерживаться, так что пошли.
Гокайшин встал, обошел стол и взял Идзуну под руку. Когда тот поднялся, провел его в конюшню, где уже стоял накормленный и готовый к долгому пути Сейтака. Конь ткнулся носом в ухо бродяги (ниже не достал), дрюжелюбно исследуя новое существо, которое привел хозяин.

В ухо сопели и причмокивали, Идзуна даже немного оглох. Как-то так само собой получилось, что они уже куда-то идут. Вернее, идет он, ну еще и лошадь, судя по всхрапыванию и мерному цоканью копыт. Между прочим, та же самая лошадь, из-за которой он свалился в реку... А все остальные на той лошади едут.
Он не стал задавать вопросов, куда и зачем вообще они отправились. Все выяснится по дороге. Идзуна решил, что лучше способа убраться из негостеприимного города он сейчас не найдет, а уж потом он как-нибудь придумает, как избавиться от непрошенного добродетеля... и как вступить во владение частью (желательно большой, а желательно всей суммой) денег. А заодно и ценными вещами.
Совесть испытала несколько уколов. Вроде того: "он спас тебе жизнь" (два раза). Идзуна решительно воспротивился. Добрых людей надо остерегаться - закон, который не раз спасал ему жизнь на самом деле. Вообще всех людей надо остерегаться, а добрых - пуще всего. Иначе пропадешь ни за что, ни про что. Злые, они честнее добрых.

Окито
Молодой человек, по обыкновению, улыбнулся.
- Вы ищите подвох там, где его не может быть. Полицейские-свидетели заслуживают доверия. Из дома нет ни единого другого выхода. Они видели, как из дома выбегал Блейк, раненый - а в доме находится два трупа. Планировка комнаты простая, там негде укрыться. Ну не сами же они друг-друга зарезали? К тому-же вы теряете время. Блейк уже убил двоих охотников за той наградой на северной дороге из города, которую назначил господин Отомо. Это произошло на день пешего пути отсюда. Да к тому-же якудза уже собираются разобраться с вами. Думаю, вам лучше выступать, да и прихватите своего второго помошника - иначе опасность угрожает и ему.

Юкио. Широ.
Неизвестно, что привлекло к внимание местных оборванцев, но самый здоровый из них, в латаном-перелатаном кимоноЮ видимо вожак, встал и подошел к столику Юкио.
- Такой богатый странник как ты, наверное поделится и угостит своего друга бутылочкой сакэ?
От того, как близко стоял здоровяк, в лицо Юкио пахнуло алкогольными испарениями.

Кодзи
Старичёк вздохнул.
- Ооооо, путь неблизкий. Твой дедушка переехал в Тияну. Но не волнуйся - он выслал мне достаточно денег, Чтобы покрыть дорожные расходы. Мы снимем лодку и сильно сократим расстояние до цели за пару-тройку дней. А дальше-уж пешком еще два дня и мы на месте.

Недзуми
- Благодарю вас, благородная госпожа.
Одноглазый бродяга довольно осклабился, веркая своими удивительно целыми для бродяги зубами из-под щетины, которая уже почти превратилась в бороду.
- Возможно есть что-нибудь, чем я могу вам помочь? Я в этой дыре не так давно, но я тут уже бывал...

- Такой богатый странник как ты, наверное поделится и угостит своего друга бутылочкой сакэ?

Опьянеть можно было от одного дыхания громилы.
Каждый раз одно и то же. Как-то не получалось без драки, обязательно найдется желающий (порой не один) померяться силами. Либо такие вот оборванцы, либо игроки-якудза, либо одуревшие от безделья и дешевого сётю ронины. Неважно, что ты им ответишь. Нет разницы, как себя поведешь. А значит, нет и смысла тратить время на разговоры.
Юкио нарочито медленно пододвинул девчонке глиняный кувшин с саке, кивнул на чашечку-сакадзуки: налей. Кто-то из шайки облизнулся. Главаря так просто не проведешь, не дурак. Юкио усмехнуля: но и не гений. Кумихимо стремительно встал.
Главаря подвел рост. И он следил за рукой самурая, ждал, когда Юкио потянется к рукояти меча. Кумихимо не надеялся свалить этого буйвола одним ударом, да еще пьяного буйвола. От развернувшегося перед самым носом веера-тессена здоровяк отшатнулся, Юкио, пригнувшись, сделал шаг вперед. Веер с треском сложился, и торец его врезался детине под дых. Главарь разинул широко рот, как выброшенный на берег карп, но на ногах устоял. И даже схватился за меч. Распрямляясь, Юкио нанес серию быстрых ударов все тем же тессеном - по шее, чуть ниже уха (противник мотнул головой, точно бык), по лопаткам и, последний, под кадык. Раздался отчетливый громкий хруст. Туша главаря рухнула на пол; кувшин опрокинулся, саке разлилось по столу.
Не спуская с притихшей оравы взгляда, Кумихимо положил рядом с лужицей монету.
- Возьми вещи. Иди во двор, - приказал он девчонке. - Жди там, я недолго.