Она коротко кивнула, хотела помочь ему встать, но поняла, что так может задеть самолюбие самурая. Забрав свою сумочку и шляпу, девушка вышла из домика и оглянулась по сторонам.
-Идем к ручью..только где он?..-переспросила она, когда увидела что Юкио вышел следом за ней.
А пока что ее беспокоила цена за выполнение поручения..Точнее, убийства. Хотя..когда он выполнит ее поручение, тогда она что-нибудь придумает.

У ручья оба умылись и напились воды - холодной, от нее сводило зубы, зато прочищало голову. Солнечные лучи пронзали лес точно копья. Обратная дорога - к дому у дорожной развилки - была веселее. Идти вниз по склону, пусть еще пологому, все равно легче. Навстречу шагал какой-то крестьянин, вел за собой вола, а тот тащил телегу, в которой сидели работники. У всех - равнодушные постные лица. Когда процессия поравнялась с путешественниками, крестьянин остановился, его спутники повыскакивали на землю, склонились в поклоне. Кое-что не меняется, а если и суждено измениться, то очень нескоро.
У колодца девчонка... Широ... опять попросила пить, Юкио окликнул хозяев. На его голос выползла старая бабка; ей даже кланяться не пришлось, годы давно согнули старуху чуть ли не вдвое. В незадвинутую дверь видна свора детишек, копошатся у очага.
- Еды, - распорядился самурай.
Бабка что-то проворчала.
- Мы заплатим.
Бурчание приобрело скептический оттенок.
Пришлось кинуть старухе монету, та уставилась на деньги с подозрением, но спрятала в рукав. И удалилась. Вскоре чумазая девчонка притащила остывший еще вчера клейкий рис.
- Больше ничего нет.
- Сойдет, - привычно усмехнулся самурай.
Ничего не поделаешь - набить желудок нужно как следует. Если повезет, вечеру они окажутся по другую сторону гор. Здесь-то его наверняка уже ищут и за старые грехи, и за недавние. Удивляет, что давешний ёрики не проявил инициативы, а ведь мог заработать похвалу от начальства.
Сметя в рот последние рисинки, Юкио твердо решил придумать способ разжиться едой в лесу. В крайнем случае, в ручьях должна водиться рыба, а острогу легко сделать из палки. Если бы он подумал об этом утром, не пришлось бы возвращаться. С другой стороны - не в том он был состоянии, чтобы развлекаться рыбалкой.
Рана все еще побаливала. Девчонка же, вроде, повеселела и почти забыла о порезанной шее. Главное - пусть головой не крутит, чтобы рана не открылась.
- Благодарю, - он поклонился старухе и чумазой девчонки, которые сидели у двери лачуги. - Идем, Широ-тян.

Убрав деньги обратно за пояс, Недзуми преодолела оставшиеся две ступеньки и вошла в помещение. Она аккуратно вынула маленькие ступни в белоснежных носках из гэта и пристроила их в длинную шеренгу, будто совершенно не замечая направленные ей в спину взгляды привратников. Осмотревшись, она заприметила свободное место в углу и направилась туда. Цисигань был аккуратно прислонен к стене, так, чтобы она, сидя рядом, могла в любой момент схватить его и применить по прямому назначению, после этого она спокойно встала на колени и села на пятки, положив руки себе на колени.
Недзуми разумно полагала, что кто-нибудь ее заметит и заинтересуется если не ее компанией, то ее деньгами за нечто съестное, например. Она, по правде сказать, не отказалась бы от риса.

Избавив сей мир от очередного любителя брать заложников, двое полицейских направились прочь из города. Приходилось вспоминать навыки, приобретенные во время гражданской войны, ибо оба самурая были горожанами отнюдь не в первом поколении. К ночи они нашли удобное место для сна - ложбинку между двумя холмами неподалеку от ручья... Ночь прошла спокойно и путешественники хорошо выспались. Наскоро перекусив, полицейские отправились дальше.

Говорят, это озеро считается самым красивым. Сейчас - едва ли. Да и кто будет любоваться красотами в бурю посреди ночи? Лишь безумцы и демоны. Ветер мел вдоль берега холодный колючий песок. У самой кромки воды шагала цепочка людей. Издали их можно было принять за монахов: грубые рясы, обтрепанные соломенные шляпы, дзори на босу ногу. Вблизи зевак взяло бы сомнение. На лицах, пепельно-серых от усталости и холода, не видать и намека на смирение. Под одеждой нищих транников укрыто оружие.
Спрятавшись от ветра за скалами, путники устроили короткий привал; трое сели поодаль, остальные сгрудились в кучу, как стадо, ради тепла и вполголоса кляли погоду. Трое в стороне молчали. В конце концов, один из них не выдержал; тот, что сидел справа.
- Ждать больше нельзя, господин.
Внезапный порыв холодного ветра принес первый снег. Тот, что сидел в центр тройки, самый высокий, похожий на башню, усмехнулся:
- Неужели даже тебе не под силу прекратить снегопад, Хироюки?
Остальные услышали, рассмеялись.
- Клан Ичикава предал нас, - произнес третий, и смех оборвался. - Они не пришли, как и Такаяма. Нам остается либо сдаться, либо прятаться всю нашу жизнь.
Высокий успел остановить телохранителя раньше, чем тот возмутился.
- Не будем сейчас решать. За нас говорит голод и неуверенность. Мы пойдем в ближайшую деревню, отдохнем, а затем посоветуемся еще раз...

... Картины одна за другой вставали в памяти. Юкио как будто наблюдал за собственным прошлым со стороны, он больше не был его частью.

На засаду они нарвались у самой деревни. Может быть, их искали. Может быть, они случайно наткнулись на правительственные войска. Теперь уже не слишком важно. Мечи против ружей, исход был известен заранее.

Написано совместно с SonGoku

Что-то обожгло Гокайшину левое плечо, и молния боли прошла по руке и спине. Он чуть не выронил поводья, машинально попытавшись дотянуться до источника боли, но вовремя удержал порыв. Где-то снизу пискнул Идзуна. Лошадь дернулась и тут же побежала еще быстрее - сработал инстинкт. Преследователи, бежавшие всего-навсего на своих двоих, не могли угнаться за подстегиваемым страхом и болью конем.
Сейтака летел через лес, почти не разбирая дороги. Надо изменить направление, а то сейчас они заплутают. Поди потом найди дорогу. Где-то тут должен быть морской берег. Но где? Луна, как назло, скрылась за тучами. В лесу такая темень, хоть глаз выколи.
- Ano bachiatari umi doko?!
- Naniganandakawakaranai!
- Ittaina anta wa itta? - Гокайшин примерно понял, что протараторил Идзуна, но решил уточнить, мало ли.
- Shiru arimasen, - снизу раздалось нечто похожее на зубовный скрежет.
- Dameda! Jibi ga doushite desu ka?
- Kaero.*

--------------
* (яп.)
- Где это чертово море?!
- А-я-почем-знаю?
- Чо ты там бормочешь?
- Не знаю.
- (непереводимая игра слов)! А нос с ушами тебе на что?
- Слезь с меня.

- Слезь с меня.
Жди-дожидайся. Только сильнее навалился, словно пьяный. Кажется, дела у них шли не совсем хорошо, что неудивительно, учитывая погоню, которая хрустела кустами уже гораздо дальше, чем раньше, но не собиралась отказываться от вожделенной цели. От двух целей, а считая коня, то и всех трех. Конь сильно хромал, так что при каждом его шаге седоков (Идзуна решил отложить на потом выяснение вопроса, можно ли считать седоком того, кто фактически лежит поперек лошадиной спины) ощутимо встряхивало.
Бродяга втянул носом воздух. Пахло прелой листвой, ночным туманом из соседней низины, кровью, конским потом и - очень слабо, почти неразличимо, - соленым песком и водорослями.
- Левее, - просипел Идзуна на остатке воздуха в груди. - Бери левее...

Левее так левее. Но тут возникла проблема - боль в плече не уходила, и рука начинала неметь. Левая рука. Прижимая Идзуну к лошади корпусом, Гокайшин попытался схватиться левой рукой за повод, чтобы дать Сейтаке понять, куда надо бежать. Как же, не тут-то было. Тогда Минамото попробовал правой рукой потянуть поводья влево. Чуть сам не свалился. Вжал пятки в бока коня, стремясь удержать равновесие. Ну конечно, пятки!
Все-таки русские лошади - послушные животные. Когда хотят. Сейтака повернул влево. Теперь он заметно хромал, издавал громкий храп и прядал ушами.
- Держись, хороший. Скоро будет легче.
Вскоре лес закончился. По ногам зачиркал ветками кустарник. Впереди лежала тонкая полоска пляжа, а за ней раскинулось море, матово поблескивая в свете вновь выглянувшей луны. Конь радостно выбежал на плотный мокрый песок и пошел вдоль воды шагом. Придется где-то остановиться, дать коню отдохнуть, а заодно посмотреть, чем их закидали неудавшиеся похитители и куда попали.
Вдоль моря они проехали недолго - путь преградила река. Усталый конь зашел на мелководье и медленно поплелся вдоль берега обратно в лес. Нельзя оставаться на пляже, где их видно на большом расстоянии. Немного отойдя от моря, Гокайшин остановил коня, и вот тут стало совсем плохо.

Идзуна мешком свалился в траву и некоторое время лежал в ней, переводя дух. Понемного наваливалась усталость, незаметно, но и удрать от нее не получалось. Все тело болело так, как будто его колотили палками, ныл висок. Идзуна потрогал измазанную в липкой жиже скулу, прикоснулся к пальцам кончиком языка, сплюнул. Чуть-чуть в сторону, и лишился бы глаза... Идзуна захохотал, он смеялся как ненормальный и не мог никак остановиться.
Его спутник веселья не разделял, да и едва ли понял бы шутку. Зато он возился рядом и постанывал. Кажется, ему тоже досталось. Бродяжка поднялся на ноги.
- Где ты?
По недовольному "здееессссь" он определил направление. Гокайшин растянулся на земле в двух шагах от него, и стоило эти два шага сделать, как Идзуна споткнулся об ворочающееся без особого энтузиазма тело. Гокайшин охнул.
- Я не нарочно, - заученно буркнул Идзуна. - Садись... э-э, садитесь.
- Левое плечо, - подсказал спутник.
Пальцы отыскали затылок Гокайшина, заскользили вниз по шее, по лопатке - и наткнулись на рукоять метательного кинжала. Клинок вошел глубоко, но, кажется, ничего черечур полезного не отхватил, раз пострадавший еще не истек кровью.
- Мне нужен огонь, угли, ты... вы сможете развести?

- Сейчас...
Гокайшин сгреб в кучу сколько получилось достать веток и опавших листьев, из рукава верхнего кимоно вытащил кресало и с трудом развел огонь. Интересно, как Идзуна собирается обходить проблему одежды? Оставалось надеяться, что бродяга не спалит шмотки вместе с ним.
Сейтака жалобно всхрапывал и порывался то идти куда-то, то лечь на землю. Конь перебирал передними копытами и грустно смотрел на людей умными темными глазами.
Пламя разгоралось медленно. Гокайшин нервно прислушивался, не ломится ли кто через кусты, но никаких звуков, кроме резких выкриков ночных птиц, слышно не было. Когда огонь стал достаточно ярким, чтобы видеть, выяснилось, что лицо Идзуны залито кровью. Минамото привстал, случайно сдвинув левую руку и чуть не зашипев от боли.
- Ты тяжело ранен?

Написано вместе с Бишем

-Хорошо, идем.-девочка доела свой рис и еще раз поблагодарила старуху.
-И куда мы дальше пойдем?я не знаю, в какой стороне деревня..Может, рыбы наловим..про запас?
- Что мы делать будем с запасом? Провоняет.
Потянулся, проверяя свое состояние. Махнул рукой в сторону гор.
- Деревня вон там, за перевалом...
(вообще-то чуть подальше... гораздо дальше, но ведь не соврал - за перевалом).
- Вот туда мы и пойдем.
-Как хочешь, Юкио,-согласилась девочка, поднимая с земли свою сумку и нахлобучивая шляпу.
-Как там твоя рана?Может, нужно бы перевязать?-они пошли в торону леса, заходя под огромные деревья. Запах хвои успокаивал, щекоча нос.
- Пока сойдет... а там видно будет.
Он чувствовал: видно станет через пару часов. Вот тогда они и займутся раной.
- Нам лучше уйти подальше, - пояснил самурай. - Здесь нас слишком легко догнать.
Она лишь молча кивнула. Он ведь был прав. Они шли по лесу, девченка срывала небольшие иголки с сосен и растирала их на пальцах. Ей очень нравится запах сосновой смолы.
Как раз часа через полтора девчонка начала отставать; самое время для привала. И место подходящее - как раз горный ручей образовывал небольшой водопад и, прежде чем течь дальше, собирался в довольно глубокой яме. Юкио кивнул на заросшие мхом валуны.
- Отдыхай. Ты рыбу-то ловить умеешь?
Хороший ей спутник попался, однако. Девушка с улыбкой посмотрела на Юкио, который решил сделать привал. Она, как раз очень устала, и у нее очень болел бок от долгой хотьбы.Усевшись у небольшого водопада и умывшись прохладной водой, девушка повернулась к самураю.
-Умела..по крайней мере раньше.
- Мда... боюсь, что крючок нам сделать не из чего...
Кумихимо отыскал подходящее молодое деревце, срубил одним ударом меча и принялся выстругивать острогу.
- А с этим не пробовала?
-Да мы только этим в деревне рыбу и ловили.-девушка взяла отстрогу и взвесила его в руке, пробуя прицелится.-Главное теперь рыбу высмотреть...
- Тогда действуй. Вдвоем мы только мешать будем друг другу. Я пока костер разведу.

- Ты тяжело ранен?

- Iie.
Идзуна опять ощупал плечо спутника. Иногда он жалел, что ничего не видит, так как предполагал, что порой оно приносит пользу. Будем надеяться, что Гокайшин не слишком дорожит испорченной одеждой.
- У тебя есть нож? - он протянул руку через плечо спутника. - Дай.
В ладонь сунули рукоять. Идзуна проверил длину лезвия: хорошо, что не слишком длинное, - и разрезал ткань вокруг раны.
- Наклонись вперед. Немного.
Он опять протянул руку.
- Возьми у меня нож, набери на клинок горячей золы, но не убирай из костра. И не вырони.
Гокайшин послушно выполнял все, что ему говорили. Рядом завистливо вздыхал конь.
Идзуна взялся за рукоять метательного ножа, второй рукой и коленом кое-как зафиксировал раненного и одним движением вытянул клинок. Гокайшин с воплем рванулся вперед и заработал по затылку.
- Нож не вырони! - рыкнул Идзуна. - Горячий пепел, насыпь на лезвие и дай мне, не просыпь!
Он сам чуть было не просыпал, все-таки не очень удобно искать в кромешной тьме протянутый тебе предмет. Затем, шипя от боли и обжигая пальцы, утрамбовал не успевшую остыть золу в рану и... и только сейчас задумался, а где взять тряпку для перевязки. Впрочем, думал он не долго. Нашарил подол верхнего кимоно на Гокайшине - нет, слишком плотное, - полез дальше.
- Ты что творишь?! - изумился тот.
- Не то, что ты думаешь.
Идзуна копался в одеяниях спутника, пока не добрался если не до самого Гокайшина, то до его фундоси точно.
- Не трожь! ЭТУ тряпку оставь мне... или на мне.
Идзуна с сожалением вернулся к исследованию подола, каковой - вернее, оторванная от него полоса, - и пошла на бинты.
- С конем мне не справится, - сказал бродяжка, опять усаживаясь на землю. - Здесь ты... вы уж сами, пожалуйста.

Кодзи послушно взял пузырек, понюхал и натер мазью ногу, после чего откинулся на тюки и опять захрапел. Вставал он несколько раз, да бы перекусить или по малым и большим нуждам организма. В общем, путешествие это уже запоминалось качкой, которую музыкант переносил с большим трудом, желудоком, который вечно хотел вернуть содержимое недавней трапезы, и головой, которая в свою очередь заставляо все содержимое гудеть и кружиться. А конца этому еще и не было видно...

Минамото встал. Не сразу, но получилось не рушиться обратно на землю. Посмотрел на Идзуну, потом на коня. Да уж, бродяге точно не справиться с Сейтакой. И вообще, если они сейчас будут производить над конем ту же операцию, которую Идзуна только что проделал над ним, утром в лесу найдут два хладных трупа. С красивыми отпечатками копыт на лбах.
Гокайшин подошел к понурившемуся коню, погладил по гриве, по морде. Заглянул в глаза. Потом взял повод, отыскал взглядом дерево потолще и направился к нему. Конь послушно заковылял следом. Человек накрепко привязал страдающее животное к дереву. Теперь надо было подумать о ногах.
- Кажется, сегодня моя одежда просто незаменима, - проворчал Минамото, с великим трудом вытаскивая из-под хакама оби.
После успокаивающих уговоров встревоженного коня с помощью Идзуны удалось связать задние ноги Сейтаки. Главное, чтобы ткань не оказалась слишком легко рвущейся. Операция по извлечению метательных ножей из живого тела была повторена. Оставалось надеяться, что преследователи не определят их местонахождение по дикому конскому крику.
- Надо уходить, - сказал Гокайшин Идзуне, поднимая с земли меч. - Доберемся до ближайшего поселения.
Ближайшее поселение, хвала богам, оказалось неподалеку. Оставив коня в рощице, два человека засели в кустах на краю деревни.
День сегодня определенно не задался, думал Минамото, обозревая скудные постройки. Сначала нападают, пытаются убить, одежда пропала, свитки тоже, чуть не снимают последнюю одежду, потом ее же пытаются спалить. А день-то только начался, едва светает.
Идзуна вдруг предложил себя в качестве разведчика - сходить в деревню и разведать что как. Гокайшин в удивлении воззрился на него.
- Ты себя-то видел?
- Iie.
- Хочешь, чтобы вся деревня вымерла?

Разумными ее предположения оказались только для нее, Недзуми попросту не заметили. Что ж, надо избрать другую тактику, синоби осмотрелась. Лица кругом были, прямо скажем, малоприятные и все же лучше иметь выгоду от неприятного лица, чем ничего от приятного, в конце концов, она не в богатой чайной. К тому же интересовали Недзуми не лица, а тела. Краснеть и отворачиваться, раз уж она пришла было поздно, а поэтому Недзуми занялась изучением татуировок на торсах играющих.
Большинство здесь были рядовыми якудза или же вообще никем - один виток змеи на плече или ни одного. Были здесь и вакагасира, целых двое, ну а оябун один. Он был занят игрой и вообще мало смотрел по сторонам, на то вокруг него столько людей, но Недзуми понадеялась, что от нее (такой безобидной на вид) никто защищать главаря не бросится. Поэтому она дождалась окончания партии и подошла. С поклоном она проговорила тихо, чтобы звучало вежливо и достаточно громко, чтобы ее было слышно:
- Приветствую, уважаемый, разрешите ли присоединиться к игре?

- Хочешь, чтобы вся деревня вымерла?

- Это лучше, чем вымру я, - резонно возразил практичный Идзуна. - Мне обещали новую палку.
Вообще-то он никогда не был против, чтобы его куда-то провожали, но зачем же за шиворот тащить?
- Выбирай, - потребовал спутник.
Ага, сейчас...
- Из чего? - язвительно поинтересовался Идзуна.
- Из деревьев. Они перед тобой.
Бродяжка устроил представление, достойное если не Но, то Бунраку наверняка. Первое дерево было слишком толстым, второе - слишком тонкое, третье не так пахло, на четвертом жили лишние муравьи, пятое... Гокайшин предложил выдрать чересчур придирчивого "лисенка". Идзуна от предложения отказался.
- Где ножи? - поинтересовался он, пока спутник вырезал палку из молодого деревца.
- Какие еще ножи?
- Один был в тебе... в вас. Остальные в лошади, - Идзуна прикинул и уточнил: - Четыре в лошади.
Получив вожделенное оружие бродяжка взвесил каждый клинок на ладони, покрутил в пальцах и спрятал в рукаве.
- Встретимся здесь же, - сказал он. - Мне не понадобится много времени.

Сухие, пропитанные летней смолой ветки пинии разгорелись в одно мгновение. Юкио подложил в костер полено потолще; огонь лизнул его - кажется, пришлось по вкусу. Сев спиной к девчонке (та азартно орудовала у водопада острогой и что-то уже раздобыла; на траве трепыхалась крупная рыбина), самурай развязал пояс, спустил с правого плеча кимоно. Да, надо что-то делать, на одних сосновых иголках, не уйдешь далеко. Он достал нож, сунул лезвие в костер; пока то нагревалось, размотал сделанную наспех повязку. Разрез вроде не кровоточил, но кожа вокруг немного покраснела. Скверно. Но поправимо.
Юкио прижал раскаленный клинок к ране, зашипел сквозь стиснутые зубы. Когда он вновь поднял голову, девчонка стояла рядом и молча смотрела на него.

Ее учили так прижигать раны еще в раннем детстве. И она сама, когда сильно поранила руку у плеча, сидела и терпела, сжав зубы.
-Я поймала рыбу.-она кинула перед ним несколько еще дергающихся рыбин.
А глаза ее изучали его большое, сильное и мужественное тело, все в шрамах.Самый настоящий самурай. О таких ей рассказывала мама, да и видела она один раз, перед нападением на деревню..И даже одному помогла спастись...
Девочка присела рядом с ним и осторожно отодвинула клинок от его руки. Намочила кусок своего кимоно в воде и молча протерла рану от запекшейся крови. Потом снова взглянула ему в глаза.
-Юкио-сан.
Холодная ткань слегка коснулась его лица, вытирая полоску сажи. Она резко убрала руку и покраснела, опустив глаза.
-Gomen kudasai...-прошепатала она, отходя в сторону и повернувшись к лежащей на земле рыбе.

А сердце ее жгла одна мысль. Самураи у нее в деревне. Кровавая бойня..Пожар...

Она его знала.

Пост написан вместе с Единорожкой


Он позволил девчонке все сделать, сам просто сидел, полуприкрыв глаза. Было довольно больно, но уже не так сильно. Дальше будет только легче.
- Gomen kudasai...- пробормотала Широ, краснея.
- Тебе не за что извиняться.
Пока он приводил повязку и одежду в порядок, она занялась рыбой - умело почистила, выпотрошила. Он не успел предложить свою помощь, а девчонка уже раздобыла прут, насадила на него улов и жарила над огнем.
- Ловко получается. Как же ты попала в тот бордель, не понимаю...
Девочка опустила глаза, упорно не отрывая взгляд от рыбы.
-Мне нужны были деньги. А это было единственное место, где брали на работу без бумажек, удостоверяющих личность и дополнительных рекомендаций. Да, я маико, ну и что? Я не понимаю, чего в этом позорного? - она посмотрела на него и снова рыба заняла ее внимание.
Самурай. Помнит ли он меня?
Она не хотела показывать ему то, что сейчас творилось у нее внутри.
Юкио удивился.
- Кто говорит о позоре? Маико называли полудрагоценными камнями. Когда-то. Или цветами... - он смотрел, как девчонка раскладывает по сорванным листьям еду. - Сейчас все изменилось.
Она промолчала, подавая ему лист с едой.
-Да. Изменилось.
Ели руками - для простоты и скорости. До наступления ночи Юкио хотел пройти как можно больше. Девчонка прятала взгляд. Оставшуюся рыбу завернули и решили взять с собой (не пропадать же! да и ужинать чем-то придется). Самурай посмотрел в сторону гор; одну вершину было видно в разрыве деревьев - дальнюю. Ближнюю скрывал лес.
- Здесь неподалеку были владения нашего клана, - вдруг произнес Кумихимо.
Он не собирался откровенничать, вырвалось само собой.
-Вашего клана?-переспросила она, сначала не понимая, о чем он говорит.-А какой у вас был клан?
В том-то и дело, что «был»... Слово резануло, острее лезвия. Дурак. Какой смысл скрываться три года, чтобы все выболтать смазливой девчонке, с которой тебя ничего не связывает, а?
- Матсумото. Мы с севера, из замка Черного ворона, но здесь тоже были наши владения. Раньше.
Дурак дважды.
Широ от изумления чуть дар речи не потеряла.
Это ведь он. Это точно он!
-Ваши владения...-тихо повторила она.-А в моей деревне вы бывали раньше?-она посмотрела на него из-под пушистых ресниц, наконец решаясь выяснить правду...
- Было дело, - признался Кумихимо. - Мы возвращались в замок, единственное, что нам осталось. У вашей деревни наткнулись на войска императора.
Он помолчал, вспоминая. Воспоминания были совсем не из легких. Первый снег - еще даже не снег, так, крошка. Глиняное месиво под ногами. И солдаты, вооруженные ружьями.
- Не армию, - усмехнулся Юкио, морщась. - Небольшой отряд. Но нас было еще меньше.
-И вы…выстояли?-она не отрывала от него глаз.
- Iie, - самурай опустил голову. - Нет.
Девушка шумно выдохнула, остановившись.
-Хироюки...-ее руки задрожали, девчонка не отрывала от него взгляда.
Он почувствовал холод на своей руке-это Широ взяла ее в свою ладонь.
-Ты меня помнишь? Я помогла тебе там... Они убили всех...
- Я помню только выстрелы, - честно сказал он.
И добавил про себя: "И больше вспоминать не хочу." Ночь тогда превратилась в китайский фейерверк, только не шибко веселый.
- И помню, что очнулся не там, где упал.

Недзуми
Оябун только посмотрел на нее недовольным взглядом и отвернулся. В тот же момент к Недзуми подскочили двое бандитов помоложе.
- Конечно же нет! Как ты смеешь отвлекать господина Масумото от игры? Глупая женщина.

Идзуна, Гокайшин.
Похоже, что преследовател отстали, или затаились. Но пока все было спокойно.

Кодзи
- Эй, ты слышишь?
СТарик растолкал Кодзи и тихим голосо сказал.
- Прислушайся....
Пока юноша не услышал ничего, но старик теперь молчал и жестами показал.
"Три верх, два право", а потом изобразил переставляя пальцы - "идут".

Окито
На встречу инспектору вышел полицейский патруль, состоящий из пяти человек. Заметив на Оките полицейскую форму и нашивки старшего по званию, патрульные стали выглядеть более дружелюбно.
- Стойте, пройдите, пожалуйста с нами. У нас к вам пара вопросов, инспектор.

Юкио, Широ.
Явственно послышалось два грубых голоса, голоса приближались и было ясно, что обладатели этих голосов ругаются между собой.
- Chikushoоооо!
- Attama kitaze!
Послышался шелест меча, выхватываемого из ножен.
- Doushita, doushita!
Неожиданно голоса затихли и стали звучать более спокойно.
- А, всеравно. Ты тупой болван, нам надо идти дальше. Местные говорили, что он проходил тут неподалеку...

Появление патруля посреди дороги выглядело конечно странным, но не слишком. Город был все же недалеко. Хотя если учесть то, что слишком мало подходящих людей готовы служить в полиции, а проблем в стране после гражданской войны слишком много... В общем бывает. Но вот просьба, это другой вопрос. А есть выход? Инспектор поправил кепи и вежливо улыбнулся.
- Никаких проблем. С удовольствием ответим на любые требуемые вопросы. Куда требуется идти?

- А, все равно. Ты тупой болван, нам надо идти дальше. Местные говорили, что он проходил тут неподалеку...

Кто бы ни был этот "он", если ты в бегах, считай, что речь о тебе. Но даже если ты в бегах - особенно в этом случае, - не бросайся перепуганным зайцем наутек. Всегда существует возможность, что обсуждали действительно не тебя.
Прятаться нет смысла - костер хоть и прогорел, но нельзя не учуять дыма. Да и запах жареной рыбы ни с чем не перепутаешь. Юкио приложил палец к губам маико: не шуми. Повезет - пройдут мимо. Меньше повезет - будем говорить. Ничего не знаем, ничего не видели, бежим из столицы, ищем, кому бы предложить свой меч в услужение (если он еще кому-то нужен). Совсем не повезет - не вертись под ногами.
- Держи, - он протянул Широ нож. - Пригодится.

Девушка ловко спрятала нож в складки своего кимоно. Потом еще раз с каким-то непонятным блеском в глазах посмотрела на на обнаженный торс самурая, а потом накинула ему на плечи кимоно. И снова встала рядом, как ни в чем не бывало.
Лезвие ножа приятно холодило запястье..Как в старые добрый...Ой, о чем это она?
Девушка приняла невозмутимый вид, передевнув на плече сумочку с остатками завтрака.
-А может, всетаки стоит идти к горам? Или ты хочешь подождать, пока они подойдут?-девушка посмотрела сначала на него, а потом в сторону, где слышала чьи-то голоса.

Кодзи хмуро кивнул, шаги он уже слышал, возможно их было даже больше, чем решил его спутник.
- Спрячься, - шепнул он аптекарю одними губами.
Ствол "Крнка" продолжал смотреть на вход под палубу, в левой руке музыканта появился двуствольный револьвер, свирель тоже аккуратно легла на один из соседних тюков, маленький шип уже скрывался внутри нее. Кодзи вдавил себя в тюки под спиной, зарываясь в них как можно глубже.

Прошла минута или две. Гокайшин пробирался сквозь кусты обратно к Сейтаке, когда ему в голову пришла одна безрадостная мысль. Идзуна, слепой, пошел в деревню один. Со свитком. Причем попросился сам. Что, интересно, он может там разведать? И что он собирается сделать со свитком? Минамото хлопнул себя правой рукой по лбу, от чего немедленно разболелось левое плечо. Какой же он дурак...
Отвязав коня, Гокайшин тоже отправился в деревню. Идзуны не было видно. Впрочем, он маленький да шустрый, уже небось забрался куда-нибудь. Ну что ж, если где-нибудь раздастся вопль, значит там эта лиса и есть. Главное, чтобы его палками не погнали вон.
Не успел он пройти и двух шагов, как по деревне разнесся ожидаемый вопль. Сказав "тьфу", Гокайшин ускорил шаг, примерно определив расстояние. Определять направление без надобности - в деревне всего-навсего одна улица.

С палкой в руке Идзуна зашагал увереннее. Отыскать деревню тоже не составляло труда; как только дорога под ногами стала утоптаннее, с обеих сторон повеяло теплом домов, а неподалеку сонно загавкала собака, бродяжка понял, что добрался до места. Он шел и недоумевал: а зачем он вообще это делает? Забросить бы сейчас это свиток в ближайшую канаву и бежать. За ножи дадут хорошую цену. Какое ему вообще дело до происходящего?..
Если бы Идзуна не был так занят философскими вопросами, то наверняка бы подумал, а как отнесутся обитатели здешних домов к ночному вторжению. Могут ведь и камнями угостить, если что...
- Кого еще принесло? – раздался хриплый спросонья голос из-за двери, в которую осторожно поскребся бродяжка. – Нет у нас ничего, воровать тут нечего!
- Я не вор, - без особой уверенности сказал Идзуна. – Я только хотел спросить...
Никто так и не узнал, о чем он хотел спросить, потому что завершение фразы заглушил громкий испуганный вопль. Должно быть, хозяин дома все-таки выглянул за дверь. И фонарь прихватить не забыл. Идзуна слишком поздно сообразил, как, должно быть, выглядит со стороны, и чуть было не заметался ополумевшим зайцем, так как твердо придерживался мнения: если орут, будут бить. Кому именно в такой ситуации достанутся колотушки, бродяжка не сомневался ни секунды.
Метания не удались из-за небольшого пространства двора, зато удалось что-то сшибить, кажется, какие-то доски и споткнуться о проснувшуюся невовремя курицу.

- А может, всетаки стоит идти к горам? Или ты хочешь подождать, пока они подойдут? - девушка посмотрела сначала на него, а потом в сторону, где слышала чьи-то голоса.

Вообще-то надеялся, что они вовсе пройдут мимо.
- Костер и жарная рыба, - Юкио взял палку и лениво ворошил ею угли. - Пахнет на весь лес. Полезем через кусты, будет слышно. А тут...
Он посмотрел по сторонам. Тут поляна; если придется сражаться, так на открытом пространстве, где видно противника.
- Спрячь еду в сумку, - посоветовал он.
Если придется бежать, не хочется лишаться провианта.
Хруст в кустах и ругань не стихали.
- Садись рядом, - Кумихимо продолжал наставлять девчонку. - Сделай вид, будто все в порядке, никто за нами не гонится. Поняла?

[B]Юкио, Широ.
Перед взором Юкио предстали двое. Оба были крепкие парни, при мечах. Судя по броской одежде ярких расцветоки грубой манере речи - это были бандиты якудзы. Наверное младшего звена.
- Ааааа, это точно он - совсем как описывал его старший брат.
Не говоря более не слова, оба достали мечи. Они пока стояли на расстоянии пары шагов, готовые среагировать на действия протвника.

Кодзи
- Осторожно!
Старик мнгнвенно подхватил свой короб и встал перед юношей. Из короба торчало две метательных звезды.
- Они уже нападают!
Из широкого рукава старик выбросил гирьку на линноц цепи, она летела прямо на перекрытие, но потом аптекарь поддел цепь локтем и она пошла по дуге. Из-за перекрытия выскочил человек в грязно-серой, одежде, с капюшоном, накинутым на лицо. Уклоняясь от стариковского удара он бежал, метаяя сюрикены на ходу...
Еще трое уже спускались по лестнице.

Идзуна, Гокайшин.
Жители дома быстро успокоились, поняв что к чему.
- Что ты мечешся? - раздался снва все тот же голос. - Хочешь уйти - так проваливай, нечего мое жилье портить.... Вот же грязный бродяга...

Окито
Окито и его спутника привели в дом, который временно являлся местом базирования полицейского патруля.
- Здравствуйте, инспектор. - Окито поприветствовал сройный молодой человек с красивым и правильным лицом, на нем была абсолютно такая же форма - а это ознаало, Что он тоже полицейский инспектор.
- Вы знаете, что вас обвиняют в убийстве, а также в содействии разыскиваемому преступнику...? Буквально пару часов назад прибежали люди и сообщили об этом...

- Что ты мечешся? Хочешь уйти - так проваливай, нечего мое жилье портить.... Вот же грязный бродяга...

- Побегали бы как я, тоже не блистали бы чистотой, - огрызнулся Идзуна, отбиваясь от рассвирепевшей курицы. - Я не хотел никому мешать, и ломать тоже...
Надо было быстро менять манеру поведения, но вот с этим у бродяжки проблемникогда не возникало. Он расслышал в общем гаме и женские голоса, а значит, можно попробовать надавить на жалость. Идзуна пошарил по земле в поисках выроненной палки, стараясь выглядеть как можно нелепее и смешнее. Кто-то внутри дома хихикнул.
- Мой... э-э... мой хозяин, он ранен в лесу, здесь неподалеку, - бродяжка наугад махнул рукой в надежде, что указал правильное направление. - На нас напали разбойники. Нам бы только переночевать и по... перевязать хозяину рану.
Он чуть было не ляпнул: "поесть". Сволочная курица ходила кругами, квохтала и вызывала желание немедленно ее схватить и дать деру, чтобы втихаря свернуть птичке шею и смастерить сытный ужин. Или обед.

- Ааааа, это точно он - совсем как описывал его старший брат.

Быстрые ребята... Сколько прошло? Сутки от силы, ну, чуть больше, уже выследили.
- Мои поздравления старшему брату, - хмыкнул Юкио, указал веером на траву с другой стороны от костра. - Садитесь.
Веер он держал в левой руке, как обычно. Ладонь правой медленно, показным жестом легла на рукоять меча. Мол, драться я не намерен, но понадобится - не жалуйтесь потом. Громилы остались стоять. Жаль, не прислали кого опытнее. С этими дело неминуемо кончится новой свалкой.
- Садитесь, - повторил самурай приглашение. - Я никуда не бегу.

Окито вздохнул. Проблема была даже не в обвинении... а в том, что он не понимал, что конкретно имелось ввиду.

- Не хотелось бы показаться невежливым... но вы не могли бы для начала представиться? А также пояснить в убийстве кого меня обвиняют, да и в помощи кому тоже. Я честно говоря в глубоком затруднении, ибо за последние дни у меня выдалось несколько случаев "пообщатся" с якудзой с одной стороны... и ни одного случая когда бы я мог совершить преступление, называемое убийством.

- Я прошу прощения у господина, - Недзуми поклонилась, - я не смею больше просить о вступлении в игру, быть может, уважаемый Масумото-сан снизойдет, чтобы послушать меня одну минуту? Возможно я смогу искупить вину за свою дерзость, мне есть что предложить.
Вероятно, она все же совершила ошибку придя сюда, без старших было очень трудно принять верное решение и не попасть в переплет, что она только что с успехом сделала. Главное сейчас не выглядеть опасной, если откажет - ее просто выставят на улицу, если же заподозрят угрозу, Недзуми придется худо. Цисигань сиротливо стоял у стены вне пределов досягаемости, синоби тоскливо покосилась на него и снова перевела взгляд на якудза.

Кодзи чуть не взвыл. При чем он даже не мог точно сказать от чего он чуть не взвыл, от того что старик так блестяще разрушил, сработанный на скорую руку, но зато четкий план, или от того что совсем не был уверен, что сумел бы отбить эту атаку. Так или иначе, но пришлось делать самое сложное – импровизировать. Ногой синоби подкинул винтовку, продолжая удерживать ее в районе спускового крючка. Отверстие ствола замерло точно напротив развороченных перекрытий, и раздался выстрел. Изящная красавица Крнка скрывала в себе по истине ужасающую мощь. Шестилинейная тупоносая пуля, набирая обороты умчалась в темноту, а в следующее мгновение из дыры показался человек в каких-то серых обносках. С явным удивлением он рассматривал расплывающееся на груди пятно крови, а затем беззвучно рухнул на пол.
Но всего этого Кодзи уже не видел, едва выстрелив из винтовки, он тут же стал принимать сидячее положение, и еще в процессе этого «упражнения», одновременно вскинул револьвер в руке и свирель к губам. Они были быстры, очень быстры, но все же недостаточно. Шип свистнул в воздухе, нацеленный в шею, он вонзился лишь в мышцу руки, впрочем, это отсрочило смерть нападавшего лишь на секунду с небольшим, клан Кодзи гордился умением создавать яды, а от этого состава не сумел найти противоядие даже древний сенсей, создавший его. Параллельно с этим правая рука направила выстрел «Дерринджера» в противника, идущего впереди остальных. Он, конечно же, сумел увернуться, свинец пролетел у него над плечом, но вот второй патрон из второго ствола угодил ему точно в солнечное сплетение, Кодзи уже видел уходящую траекторию врага и сумел сориентироваться. Так и не закончив подъем, из полусидячего положения синоби кувыркнулся назад за мешки, совсем рядом в материю вонзился сюрикен, на голову музыканту посыпался сушеный рис.
«Что-то не помню, чтобы по условиям договора мои оппоненты получали точные сведения кто я такой и куда направляюсь!» - ворчал про себя Кодзи, сидя за мешками и вставляя еще один шип в свое оружие.

- Нам бы только переночевать и по... перевязать хозяину рану.

В этот момент "хозяин" добрел до места событий и решил сыграть свою роль как можно быстрее. В конце концов, сколько можно торчать на улице в таком виде?
- Простите моего слугу, он бывает неуклюж. Особенно, когда его пугают, - Гокайшин вступил в круг света от фонаря, который держал в руке хозяин дома. - Мы хотели бы переночевать у вас. Я заплачу за постой и еду.
Гокайшин выразительно звякнул деньгами. На лице крестьянина отразилась тяжкая борьба осторожности и жажды денег. Темные глаза его подозрительно оглядели неизвестного гостя, задержались на мече в ножнах, на том, как завязан пояс хакама. Ясное дело - самурай, а не простой бродяга. А самураю отказывать, недолго и по шее мечом схлопотать. А ну как он разозлится? Раненый, не раненый, а ведь зашибет, если что. Им либо помогать, либо бежать со всех ног. Только бежать-то некуда, за спиной дом родной. К тому же заплатить обещает. Вроде и не врет даже, лицо честное.
Из-за двери выглянула молодая девушка, за ней женщина постарше. Гокайшин от всей души улыбнулся им. Девушка смутилась и заулыбалась. Женщина начала что-то шептать на ухо хозяину дома. Тот слушал с недовольным видом.
- Ладно, - сказал он наконец, - оставайтесь. Дадим вам еды и комнату.
Женщина приветливо махнула рукой, приглашая внутрь.
- Сначала скажите, где дом лекаря для животных. Моему коню требуется уход.
- Вон там, через три дома, - крестьянин показал рукой. На его лице была написана надежда, что незваные гости уйдут туда и больше не вернутся.
Гокайшин поймал Идзуну за рукав.
- Пошли со мной, - Идзуне ничего не оставалось как последовать за ним. - Свиток отдай, - добавил Гокайшин шепотом, склонившись к уху низкорослого слепого.

Пост написан совместно с Даларой

- Пошли со мной... Свиток отдай.

С курицей пришлось расстаться, не без сожаления, правда.
- Свиток? - с неподдельной искренностью удивился Идзуна. - Какой еще свиток?
- Тот самый, который ты в костре спалить грозился.
- А-ааа... так бы сразу и сказал... сказали.
Бродяжка порылся за пазухой.
- Потерял, - беззаботно известил он спутника.
- Мне тебя прямо тут обыскивать? - не поверил Гокайшин.
Идзуна призадумался. Если обыщут сейчас и здесь, найдут не только свиток, но и пару нефритовых безделушек, кисточку для письма, тушечницу и несколько монет, полученных из того же источника, что и все предыдущие предметы. Смущали не столько лишние взоры из всех щелей окрестных домов, сколько шанс получить по уху.
Свиток пришлось отдать.
Еще пришлось ждать на пороге дома лекаря, пока Гокайшин общался с хозяином дома, разбуженным посреди ночи и по этой причине крайне недовольным жизнью. Нежданным посетителям лекарь не обрадовался, зато обрадовался деньгам за лечение. Лошадь осталась, парочка горе-путешественников вернулась обратно к вынужденно гостеприимному крестьянину.
Заночевали на любезно выделенном сарае, так как в доме места не нашлось. Идзуна заподозрил, что дело еще и в женском смехе, который сопровождал любое высказывание Гокайшина. Сам бродяжка продолжал развлекать окружающих намеренной неуклюжестью. Особенно смеялись, когда он ухитрился разлить воду, которой умывал лицо перед сном.
В сарае пахло сеном, в которое Идзуна зарылся чуть ли не по самые уши и свернулся клубком. Сквозь дрему он слышал, как укладывался Гокайшин, потом сам еще немного повозился, привалился к чему-то теплому и не очень сопротивляющемуся и наконец-то уснул.

Теплые лучи утреннего солнца пробивались сквозь щели между досками под самой крышей. Свет пронизывал деревянный сарай насквозь, щекоча спящих людей, гладя их по щекам, забираясь под веки. Где-то неподалеку прокричал петух. Гокайшин проснулся. Зажмурился, немного передвинул голову и снова открыл глаза. Теперь солнце не слепило. Оглядел сеновал. Горы сена, местами раскиданого по полу, местами аккуратно лежащего. Слышно, как снизу хлопают крыльями и кудахчут курицы. Обыкновенные деревенские звуки.
Только тут до Гокайшина дошло, что лежит он не один, а в обнимку с кем-то. Причем, довольно тесно. Из-под одежды и обернутых вокруг этого кого-то рук Гокайшина слышится мерное дыхание. Придворный с интересом посмотрел и увидел лишь копну разметавшихся черных волос. Может, это жена хозяина? Или его дочь? Обе вчера ясно показывали, что он им нравится. Только когда они успели?
Гокайшин напряг память. Та отказалась рассказывать что-либо о вчерашней ночи после того, как он улегся спать на сене - один. То есть, он, конечно, не против иметь под боком красивую женщину, только хотелось бы знать, которую.
Осторожно, чтобы не разбудить, Гокайшин попытался отыскать лицо спящей в густой массе волос. Как же... Тогда он привстал, оперся на правый локоть и левой рукой попытался откинуть волосы там, где должно находиться зарывшееся в его одежду лицо. Женщина лежала, буквально вцепившись в его одежду, а может, она пыталась в нее завернуться. Найти лицо Гокайшин не успел - разбудил.
Маленькое существо забилось, словно пойманный в капкан заяц. Попыталось вскочить и убежать, запуталось в одежде обоих и в сене. Гокайшин резко сел и схватил мечущееся существо за шиворот, как выяснилось потом. Идзуна - а это оказался именно он - буквально сложился, чуть ли не скрестив руки и ноги, и застыл.
"Ну настоящий лисенок, они точно так же делают".
- Успокойся, это всего лишь я.

Окито
Полицейский вздохнул.
- Хорошо. Сегодня днем неподалеку отсюда в придорожной харчевне произошла драка... вернее я бы сказал бойня. Местные хулиганы попытались пристать к одному путнику. Путник оказался ээээ весьма нервным и попросту убил их всех, самым жестоким образом. Оставшиеся вживых двое в стархе попытались защититься от убийцы, закрывшись телом его подруги... Но тут появляетесь вы и без вопросов, предупреждений и выяснения обстоятельств, как это положено блюстителю порядка - убиваете одного из выживших. Сцену бойни видели многие посетители, то как вы стреляли - толкьо последний из хулиганов. МЫ бы ему не поверили, но нам сообщили что вы и ранее учавствовали в пообных побоищах совместно с преступником. Имя его нам не известно, но он разыскивается за несколько убийств и ношение оружия, не имея на то разрешения...

Идзуна, Гокайшин
Жена хозяина вошла, держа в руках большую миску с рисом и поклонилась.
- Вы обещали дать нам денег, благородный гсподин.

Кодзи.
Прямо со спины на него наскочил еще один противник, ловким движением выдернул из рук юноши винтовку ударил ей, словно дубиной по груди и уже занес руку для второго удара, как олучил в висок удар тяжелой гирькой. Старик оказался совершенно не таким беспомощным, как думали многие.
В пределах вдимости осталось двое нападающих. Теперь они были осторожны и двигались плавно, готовые уклониться от любого летящего в них снаряда.

Юкио, Широ
Не говоря ни слова, бандиты кинулись в атаку. Они, наверное были сработаннйо парой, их сомстные удары перекрывали все возможности уклониться от атаки. Тот, кто шел справа бил наискосок сверху направо-вниз. Тот который слева - рубил снизу влево-вверх.

Недзуми
Оябун встал и посмотрел на девушку.
- Ну ладно, посмотрим... Пошли за мной.
Он провел ее в отдельную комнату за залом. Вслед за ним вошли четверо людей, толи охранников, толи советников....

- Baka! – Кодзи яростно пнул своего обидчика, хотя тот уже и не подавал признаком жизни.
Оставалось надеяться, что хрупкие ребра музыканта выдержали удар, и удалось отделаться только синяком, большим фиолетовым синяком, который будет болеть еще не меньше недели.
- А вот теперь я разозлился, - все также, скрываясь за мешками, синоби поднял винтовку и резко швырнул ее вправо и вверх от себя, сам тем временем падая на пол.
Из-за матерчатого угла появилась только голова Кодзи с зажатой между зубов свирелью. Винтовка сделала свое дело, на мгновение, но отвлекла врагов, и маленький острый шип впился в шею того, что стоял ближе. Он еще успел метнуть сюрикен, чуть не оттяпавший музыканту ухо, но после чего сразу же грузно повалился на пол. Голова Кодзи убралась обратно, дальше он решил, что старик разберется и сам, раз уж продемонстрировал такую прыть.

- А, вы имеете в виду это... Нет, если я правильно понял кого вы имеете в виду - то его я не видел. Когда я направлялся к воротам, то увидел бугущих людей и услышал крики. В харчевне я обнаружил двух мужчин, один из которых держал нож у горла девушки. Это было во первых явно противозаконно, во вторых опасно. Мне пришлось прострелить бандиту руку, держащую нож. Второй бандит скрылся, а этот был убит при попытке оказать сопротивление. Больше никого мы в харчевне не обнаружили. Поскольку мы направлялись из города по следам опасного преступника и не могли задерживатся я положился на слова девушки, что она все раскажет полиции. Видимо я ошибался.

Жена хозяина вошла, держа в руках большую миску с рисом и поклонилась.
- Вы обещали дать нам денег, благородный гсподин.

Гокайшин отпустил одежду Идзуны.
- Спасибо, что принесли еду моему слуге, уважаемая госпожа. Разумеется, я дам деньги, которые обещал.
Он выбрался из сена, оказавшись гораздо ближе к женщине. Попутно легко пихнул Идзуну локтем. Тот оказался сообразительным. Взял у женщины из рук миску и пробрался к выходу. Как только он скрылся за ближайшей стеной, Гокайшин начал искать деньги во вместительных карманах рукавов.
Найдя деньги, молодой самурай протянул несколько рю женщине. Беря их, она задержала пальцы в его ладони. Гокайшин тоже не стремился отдергивать руку. Улыбнулся ей. Женщина ответила немного смущенной, но вполне красноречивой улыбкой. Еще бы, все это годами оттачивалось на придворных женщинах - жена крестьянина просто не могла не растаять. Еще когда он был ребенком, женщины умилялись его красоте. А уж потом...
Долгих и хитрых маневров не понадобилось. Сено оказалось вполне пригодным для целей одного мужчины и одной женщины. Муж, как ему и положено, находился в поле и ведать не ведал о происходящем.

...бандиты кинулись в атаку. Они, наверное были сработанной парой, их совместные удары перекрывали все возможности уклониться от атаки. Тот, кто шел справа бил наискосок сверху направо-вниз. Тот который слева - рубил снизу влево-вверх...

Противник начинает движение - ты начинаешь движение.
Юкио остался на месте - ровно столько секунд, сколько требуется, чтобы загрести раскрытым тессеном раскаленные угли из костра. Угли полетели в бандитов, самурай вскочил на ноги, одним прыжком убрался с перекрестка линий атак. Девчонка уже сидела в кустах.
Трудно сказать, кто удивился больше. Юкио собирался бежать подальше, пока бандиты вопят и сбивают с одежды пламя. А там уже - догонят, не догонят, как получится. Но тут один из якудза упал. Потом стало ясно - Широ выскочила из кустов и изо всех сил треснула головореза по голове поленом, из тех, что они приготовили для костра, но не использовали. Даже не поленом, толстой увесистой веткой.
- Значит, предпочитаете грубость? - спросил Юкио; в одной руке самурай держал меч, тессен - во второй.
Якудза смерил его угрюмым взглядом. Широ по краю обходила поляну, стараясь держаться подальше от противника и оказаться у Кумихимо за спиной.
- Я не убиваю без причины, - продолжал самурай. - И сожалею о том, что случилось в городе. Передай старшему брату: я отдам долг. Если он перестанет мешать мне. И даже оплачу похороны. Если у тебя есть мозги, ты оставишь меня в покое. Если нет... я перестану жалеть.

От еды Идзуна никогда не отказывался, таков был один из его жизненных принципов. И завладев миской риса единолично, бродяжка единолично же его и потребил, справедливо рассудив, что спутник, о котором он уже почти привык думать как о хозяине, на данный момент занят потреблением пищи скорее духовной. Хотя если судить по хриплым вздохам и шуршанию соломы, скоро потребуется пища вполне телесная.
- ...Sode nururu kohidi to katu ha siri nagara ori tatu tago no midukara zo uki... - затянул Идзуна с набитым ртом.
Шуршание на секунду стихло, затем Идзуне посоветовали заткнуться.
Очень болел висок, хотя волосы прилипли к ране и сейчас вполне заменяли повязку.

Недзуми еще раз поклонилась и с мягкой улыбкой, будто не замечала существенного превосходства гипотетического противника, проговорила:
- У сильных и влиятельных людей, как уважаемый оябун много врагов и мало времени. Враги словно мухи над суси, мешают вкусить пищу и насладиться ею, отравляют отдых. Зачем же вам, уважаемый, тратить на это свое время и силы? Всегда найдется тот, кто сделает это за вас. Мой клан уничтожен, но его знания я несу в себе, так что если вдруг Масумото-сан потребуется шпион или убийца, он может послать за мной, я с радостью избавлю его от нескольких досадных помех, котрые не пристало решать лично.

Юкио, Широ.
Широ не успела отойти под защиту своего спутника, второй бандит ударил её на отмашь Тыльной стороной ладони стакой силой, Что она полетела на землю.
Он ничего не ответил на реплику Юкио, лишь с какой то мрачно-обреченной решимостью бросился в нападение.
Сжимая катану обеими руками, один за другим он нанес два быстрых рубящих удара удара - сначала снизу вверх, а потом на обратном замахе сверху вниз.

Незуми
Оябун ухмыльнулся.
- Хорошие слова... Но подкреплены ли они делом? Я не могу верить на слово. Ведь если я пошлю тебя к своим врагам, а они поймают тебя и вынудят назвать мое имя - то война между кланами будет неизбежна... Как ты можешь доказать свое умение?

Кодзи
Юноша зря так расслабился, считая, что старик со всем справится сам... Возможно, если бы он был начеку, то у него было бы время среагировать.
На подмогу последнему живому убийце пришло еще двое. Один из них, одетый как и все остальные в непонятную, но удобную для быстрых передвижений одежду, второй был горбун, в желтой ободранной жилетке, и такойже драной набедренной повязке. На его правой руке красовалась длинная, до локтя перчатка, состоящая из металлических пластин, каждый из пальцев на перчатке заканчивался длинным и острым металлическим когтем. Несмотря на короткие и кривые ноги, горбун оказался великолепным акробатом. Оттолкнувшись от пола он взмыл в воздух, перелетая через весь трюм по направлению к Кодзи.
Старик очереднйо раз метнул гирьку, стараясь сбить врага впрыжке, но горбун с легкостью поймал цепь и теперь, крутясь наматывал ее на себя, приземлившись таким образом рядом со стариком. Мнгновение и окровавленные металлические когти уже торчали из стариковской груди. Оставшиеся двое, выхватив короткие мечи уже бежали на встречу юноше, перепрыгивая через тюки и ящики, попадавшиеся им на пути.
Кодзи кинул взгляд на винтовку - похоже, что от удара повредился спусковой механизм, револьвер тоже завпропастился неизвестно куда.

Ощутимо запахло паленым и потянуло дымом. Корабль горел....

Окито
Инспектор понимающе улыбнулся.
- А сопротивление он оказал до того, как вы прострелили ему руку или после? И кстати - все бежавшие посетители заведения заявили, что преступник явился вместе с девушкой, сидел с ней за одним столом... И покинул селение вместе с ней. Да, простой народ всегда спешит бежать от опасности, но поглядеть на нее через ставни закрытых окон всегда готов... Свидетелей у нас полно....
- Гхм!
В комнату вошел молодой челок, которого Окито сразу узнал - это был тот самый его непрошеный покровитель. Юноша привычно ткнул бумагами в лицо второго инспектора и попросил его выйти.
После чего уставился на Окито.
- Ну и что вы теперь натворили? Вам повезло, что у меня тут дела были.... Задержи они вас на пару дней - и весть о вашем местонахождении достигла бы ваших друзей из якудзы...

Идзуна, Гокайшин
Идзуна преспокойно набивал свой желудок, когда чувство непонятнйо опасности настигло его. Он неожиданности он чуть не подавился...
Ему стало ясно, что надо как можно скорее покинуть это место и направляться дальше....

Девчонка упала на траву, даже не вскрикнула. Глупо было злиться, но Юкио разозлился. И чуть было не поплатился за глупость. Бандит был крупнее и шире в плечах. И силы ему не занимать. Поймав его клинок на встречном движении, Кумихимо чуть не улетел в те же кусты - следом за Широ. Удалось устоять, но шаг назад все же сделал. В верхней точке удара якудза чуть довернул меч. Если б попал - развалил бы напополам, как бревно топором.
Юкио присел и, оказавшись разве что не в объятиях бандита, с силой ударил противника торцом сложенного веера в подвздошье. Якудза громко хрюкнул и мешком свалился Кумихимо на спину, самурай едва успел увернуться. Хотя все же кулаком ему успели выдать - но уже на излете.
Из поясов получаются неплохие веревки. Спустя какое-то время оба якудза сидели, привязанные к деревьям. Одному в рот напихали листвы, второй ругался на чем свет стоит.
- Дорога недалеко, - посоветовал ему Юкио. - Покричи, вдруг услышат. И не забудь передать мою просьбу старшему брату.
Он достал несколько монет, бросил на колени бандиту.
- За труды.
Девчонка уже сидела и сердито всхлипывала.
- Пошли. Не стоит задерживаться.

- Каких доказательств уважаемый хочет от меня? Я готова принять испытание, какое господин Масумото-сан посчитает убедительным и достаточным, чтобы я могла заслужить высокое доверие.
Недзуми ни одним взмахом ресниц не показала, как ее оскорбили подозрения, что она под пытками может выдать имя заказчика. Она ли не синоби, чтобы не знать, как убить себя быстро и наверняка раньше, чем палач откроет рот, чтобы задать вопрос? С другой стороны оябуну совершенно не обязательно знать и верить ей на слово, что она действительно та, за кого себя выдает. Оставалось только идти на соглашение, по возможности не дав себя облапошить.

За свою еще очень коротенькую жизнь Идзуна научился доверять всего трем вещам, слуху, обонянию и чутью на опасность. Все остальное его, как правило, обманывало. Слух на данный момент услаждали звуки возни на сеновале, ноздри ласкал аромат вареного риса, а вот третий "помощник"... а вот третий испортил весь день. Или же, наоборот, его спас.
- Хозяин! - отставив миску, бродяжка на четвереньках кинулся к источникам охов, стонов и вздохов. - Хозяин!
- Чаво?!
Под руки попалась часть скинутой одежды. Идзуна не стал разбираться, кому что принадлежит, сгреб все.
- Надо уходить, - бродяжка сунул ком одежды ближайшему соседу.
Ближайшим соседом, вернее, соседкой, оказалась жена хозяина дома. Ее имя так и осталось невыясненным. Она вскрикнула от неожиданности, когда ей в лицо сунули охапку одежды. Гокайшин разозлился. Выдернул у Идзуны из рук одежду. Опять все испортили.
- Что ты там выдумал? - рявкнул Гокайшин скороговоркой.
- Потом объясню, - Идзуна отыскал руку хозяина, потащил Гокайшина во двор. - А сейчас мы уходим и очень быстро!
Тот уперся. Идзуна чуть не заплакал.
- Просто поверьте мне, вам, может, и все равно, а я умирать совсем не хочу!

Сейчас Идзуна был похож на испуганного потерянного ребенка. Облик демона, хитрая лиса - все куда-то ушло, как и не было. Осталось только юное существо. Перед этим существом Гокайшин устоять не смог.
- Ладно, - буркнул он.
Они вылезли из сарая во двор. Позади них показалась кутающаяся в одежду женщина. На ее лице играло множество чувств: растерянность, гнев, удивление. Впрочем, какая разница, что она думает? Из дома выглянула ее дочь, бросила на мать быстрый взгляд и тут же опустила ресницы. Мать еще больше растерялась.
- Господин, я приготовила вам еды в дорогу. Я не знала, когда вы уезжаете... лепешки, холодное мясо. Вы ведь не откажетесь? - пролепетала девушка.
Гокайшин попытался вынуть руку из пальцев Идзуны - куда там, тот держал мертвой хваткой. Тогда Минамото просто кивнул. Девушка скрылась в доме, а через мгновение вернулась с полотняным свертком в руках. Ее мать рассматривала монеты, которые дал Гокайшин. Кажется, они ее утешали.
В одной руке Гокайшин держал охапку одежды и сверток с едой, за другую цеплялся Идзуна (чтобы не потеряться ненароком, наверное). Минамото быстрым шагом вышел со двора и прошел мимо трех домов. Улица была пустынна. Вот и двор лекаря.
- Стой здесь, я заберу коня.
Постучал в дверь. Пока лекарь шел открывать, Гокайшин натянул свое верхнее кимоно. Тут выяснилось, что он прихватил заодно и одежду хозяйки дома. Ну и ладно, не возвращаться же теперь.
Сейтака явно чувствовал себя гораздо лучше - лекарь оказался знатоком своего дела. За что получил несколько монет. Конь радостно ткнулся в протянутую руку хозяина. Гокайшин ласково потрепал коня по холке и задумался, что делать с лишней одеждой. Посмотрел на Идзуну. Белое, в которое его одевали вчера, превратилось в грязно-серое с разводами.
- На вот, надень, - Гокайшин сунул ему женские тряпки. Все равно никто не разберет, женщина это или мужчина.
- Я вижу, господин спешит, а у коня нет седла, - встрял лекарь. - Не желает ли господин купить у меня превосходное седло?
- Да, конечно.
В руку лекаря перекочевали еще несколько монет. Гокайшин оседлал Сейтаку. Уселся в седло и задумчиво посмотрел вниз. Придется Идзуну поднимать.

Лекарь посторонился, Идзуна скрылся за дверью. Он так и не привык менять одежду на людях, хотя ему было все равно, смотрят на него или нет. В данном случае существовала еще одна причина, надо было переложить недавно обретенные сокровища так, чтобы их не увидел прежний владелец, да и ножи пристроить поудобнее.
Ширина пояса несколько смутила бродяжку, как и длина. Но сейчас, подгоняемый страхом и предчувствием, он голову не ломал, отложил на будущее.
В результате на пороге дома лекаря появилось немного взлохмаченное, немного запыхавшееся существо явно женского пола в кое-как завязанном фурикосоде, за пояс которого был заткнут сверток с кунаями, потому что другого способа их унести Идзуна не придумал.
Бродяжку похлопали по плечу.
- Держись за руку, я помогу тебе взобраться в седло.
Лекарь тоже предложил помощь, но, подсаживая бродяжку, взялся за что-то не то. Идзуна взвизгнул. Кажется, у Гокайшина лопнуло терпение, потому что бродяжку одним движением водрузили в седло и недовольным голосом приказали держаться крепче. Идзуна без протестов уцепился за хозяйский пояс. Лошади не слишком понравилось нести двух всадников, но ее уговорили ласками и угрозами отрезать хвост.

Они быстро выехали из деревни и поехали по дороге на запад. Дорога была пуста. Где-то вдалеке в поле работали крестьяне. Никто не обращал внимания на двух человек на одной лошади.
Время близилось к полудню, когда на пути им встретился человек в дорожном кимоно и со множеством шляп на высокой палке.
- Господин, - обратился он к Гокайшину. В голосе его слышна была легкая укоризна. - Разве потребно женщине в таком виде путешествовать? Солнце высоко, а на ней даже и шляпы нет. Посмотрите, у меня замечательные шляпы. И совсем недорого.
Торговец принялся показывать товар. Гокайшин полуобернулся, посмотрел на Идзуну. Да, действительно, шляпа не помешает. Снова повернулся к торговцу.
- Вашей жене очень пойдет вот это покрывало, - гнул свою линию торговец.