Время шло, а сделать еще надо было уйму всего. Да и отдохнуть перед обедом чуть-чуть не помешает. Сняв пока с огня котелок с водой для каши, эльфийка занялась супом. Порезанные послушницей яйца она запустила в кипяток и досыпала туда длинной лапши из пресного теста, которую монахини готовили сами. С сосредоточенным видом она добавила соль по вкусу, постоянно пробуя, что получилось. Не так страшно недосолить - в конце-концов каждый досолит себе в тарелке. Но вот если соли будет слишком много... Дуя на горячую ложку, Лиэналь фыркнула, вспоминая свои первые кулинарные изыски, когда она только пришла в монастырь. Ужас.
Посчитав, что с супом все нормально и помешав его, девушка занялась кашей. Если суп будет довольно постным, то кашу планировалось сделать с мясом.
- Так, с этим я дальше справлюсь, а ты, сестра, возьми в помощь еще кого-нибудь и вымойте, пожалуйста эти горшки. - Лиэналь обратилась к своей помощнице и махнула рукой в сторону грязной посуды. - Сестра Микелла вчера, похоже, использовала все, что только можно из посуды, а потом не вымыла за собой.
Послушница тоскливо взглянула в указанном направлении, но кивнула и убежала искать себе помощь, а Лиэналь поставила на огонь большую плоскую сковородку, намереваясь обжарить на ней овощи и мясо. Не забывая помешивать суп и поглядывая на компот, она, мурлыча себе что-то под нос, растопила на сковороде жир и высыпала в него порезанные морковь и лук. Каша из пшеничной крупы с мясом и овощами вскоре будет готова, а пока по монастырю разносились аппетитные запахи готовящейся пищи.

Совместно с Frej’ей

Спустя три дня (хоть режьте меня) –
Еще одна госпожа.
Осанка и стать, ножей не видать,
Но кожа – как у ежа.

И мне дай совет: когда на тот свет
Я соберусь уйти,
Грехи бы вот так спустить за пятак,
И душу свою спасти.

Фло сделала прощальный реверанс, но настоятельницы уже и след простыл. Это немного разозлило женщину. Но спорить с Горлой не было решительно никакого смысла. Скорее наоборот. Настоятельница, точнее, ее хорошее расположение, было необходимо Персифлоре для выполнения поставленных ею же самой задач. К тому же Фло, дама светская, как никто другой знала: где бы ты ни была, в первую очередь всегда следует заручиться поддержкой сильных мира сего. Чтобы на дорожке в царство истины попадалось поменьше роз, нашпигованных острыми шипами.
Правда, резюмируя только что разыгранную сценку, можно было сказать точно: ее только что отшили очень изящным способом. Так, как умеют только власть предержащие.
Впрочем, Персифлора – гостья. И с настоятельницей у нее отношения особые. Начиная с того самого момента, когда Фло впервые пересекла ворота монастыря.
- Клянусь святым Треугольником, если этот ливень не прекратится, через полчаса латы заржавеют окончательно. Что скажете, сотник?
Мердок поморщился. Впрочем, под опущенным глухим забралом этого никто не увидел.
Вечно этот Джос под руку каркает. Мердок даже головы поворачивать не стал. Тем не менее, десятник был прав – передохнуть стоило. Попытаться, по крайней мере.
Мердок резко осадил коня. Движение получилось особенно скованным в сплошной жиже, которой обернулась ровная лесная колея. Такого чудовищного ливня Мердок не помнил. Струи были настолько плотными и сплошными, что жестко били по стальным пластинам лат. Каждая – словно удар исполинского молота.
Мердок поравнялся с каретой, следовавшей в сердце процессии. Ударил кованой перчаткой в дверцу, инкрустированную золотом. Отворилось маленькое зарешеченное окошечко.
- Госпожа, кони устали. Да и люди тоже. Куда мы так спешим? Разобьем лагерь, а завтра на рассвете вы пересечете ворота монастыря.
Лица его собеседницы разглядеть было невозможно. Карету заливал мрак. Опущенное забрало и разбушевавшаяся стихия мешали как следует приглядеться. Впрочем, на мгновение Мердоку почудилось, что он видит спрятанное под черной вуалью прекрасное лицо и чувственные губы. Голос, который он услышал, заставил его вздрогнуть. Он был не сравним ни с чем из того, что Мердок слышал раньше:
- Останавливаться нельзя, сотник. Я дала обет Второй, что окажусь в монастыре сегодня до полуночи. Надеюсь, ваши люди потерпят. Я наняла латников, потому что слышала, что вы – лучшие. Так докажите это.
Мердок скрипнул зубами:
- Повинуюсь воле госпожи.
Фло внезапно присела и приобняла шею огромного животного, сидящего у ее ног. Ощутила тонкими белыми пальцами пахнущую дымом шерсть.
- Я жду тебя сегодня ночью, - произнесла очень тихо и, кажется, нежно. – А теперь уходи. Пошел прочь!
Последнее было сказано особенно громко, словно в наказание самой себе за секундный приступ слабости. Пес вздрогнул и сорвался с места. Он и так уже несколько минут находился на запретной территории.
Фло окинула взглядом коридор, в последний раз взглянула на клок платья, дала себе обещание обязательно добраться до тазика теплой воды и мыла, и быстрыми шагами отправилась исполнять приказание настоятельницы Горлы.

Совместно с Джетом Тимера

- Закрывай ворота, - приказала Кхаар’Джин, будучи по натуре ученым, она слегка растерялась от наглости Гелиэйры, но намеренья командовать не утратила. За спиной захлопнулись ворота, со стуком встал на место поперечный брус, и вошли в пазы железные прутья. Монастырь будто готовился к осаде.
- Правь, - Кхаар’Джин брезгливо передвинула шест с морковкой. Что интересно, сколько ослик ни пытался добраться до висящей перед носом морковки - телега с места не двигалась, пока Айка не запрыгнула обратно. С ее же появлением у осла будто проснулись новые силы. Телега, наконец, тронулась с места, и морковка закачалась перед носом бодро бегущей животины.
Клариана посмотрела на Айку. На топоры, на Кхаар’Джин и снова на Айку.
- Дров, наверное, мно-о-ого надо… - протянула она, тоскливо думая о ручейке.
- Ага,- жизнерадостно ответила Айка, разглядывая приближающегося к воротам кобольда.- Да еще и к обеду!
- А это кого еще Третий несет? - понизив голос, спросила русалка. Она все же достаточно плохо разбиралась в разнообразии рас, населяющих поверхность, а потом, осмыслив сказанное Гелиэйрой, обеспокоилась, - Что к обеду? Дрова к обеду? Да уже и так почти обед! А... А как же...
- Успеем.- Подмигнула русалке Айка.- Добрый день, почтенный! - Обратилась к монаху Гелиэйра, вид у нее был скромный и почтительный, вот только то, что она жизнерадостно болтала ногами, сидя на передке телеги, несколько портило образ образцовой монашки.
Клари также с интересом уставилась на коротышку в рясе. Откинув за спину длиннющие пряди зеленых волос, как обычно пребывающие в художественном беспорядке, она широко улыбнулась и произнесла:
- Мир вам, добрый странник! Какая нужда привела вас в нашу скромную… - договорить она не успела, так как Кхаар’Джин пихнула ее в бок. Клари на всякий случай перестала улыбаться и скромно опустила голову, продолжая украдкой разглядывать диковинного путника из-под спадающих на лицо волос.
- Нечего языком трепать, девчонка, - шикнула дза’ти на русалку и громко обратилась к путнику:
- Благослови тебя Первый, брат!

Сестра Курвелия издали наблюдала за всеми приготовлениями сестер. Она знала, что в лесу придется много работать, поэтому утомлять себя подготовкой к работе она не собиралась. Ну не написано в Писании, что сестра Курвелия обязана пахать как конь во благо монастыря, нет таких псалмов. Нету!
Поэтому, увидев, что одно световое пятно наконец запрягло другое пятно, и это самое пятно, которое побольше и второе, начало медленно но верно двигаться к выходу.
- Пора появиться на сцене… - прошамкала гоблинша и затрусила вперед.
Едва успев пролезть в закрывающиеся ворота, она ловко запрыгнула в телегу, удивленно посмотрела на сестер и как будто в бесконечность произнесла.
- Вы все у меня на крючке, я слежу за вами. Не совершайте оплошностей!
После этого у сестры Курвелии сильно зачесалась лопатка, и она остервенело начала останавливать зуд.
- Так, меня поставили главной, уяснили? Чешите мне спину, видите не достаю!

Клариана оторвалась от созерцания диковинного незнакомца и обернулась назад. Кажется, гоблинша успела таки забраться в телегу. Что она там говорила про крючки? Клариана недобро сощурилась. Она терпеть не могла крючки. Крючки используются рыбаками, и русалки нередко цепляются за них и больно ранятся.
- Чешите мне спину, видите не достаю!
Чего-о-о? Ага, щаз! Клариана ласково улыбнулась и сладким голосом произнесла:
- Дорогая сестра, уверена, что, немного потренировавшись, ты и сама справишься, ты ведь очень способная! Знаешь, физические упражнения совсем не повредят твоему хрупкому организму, а хорошая растяжка - основа для успешных занятий.

Бандра была в своём репертуаре. Если она начинала разговор, то остановить её мог или обвал в штольне или её муж, суровый Торрг. Но ни то ни другое беседе явно не угрожало. Первое - по причине месторасположения оной беседы, второе - по причине пребывания последнего в безжизненном состоянии. Горла подняла руку, дождавшись, пока её старая подруга переведёт дыхание и, немного сдвинув брови, произнесла.
- Вот ночью мы Торрга оживлять и будем. А то поздно будет. Ты его приготовь. Чтоб чистый был. Без кровяных подтёков. Ну и раздень его. Накроешь полотнищем. Не сестёр же мне посылать для такого дела. А материю, воду и прочее у сестры Навы спроси. Она как раз у вас возле комнаты подметает. Вот как ритуал проведём, тогда и наговоримся. И я и ты и Торрг. Да поможет нам Вторая. Сестра Микелла! - обернулась она к послушнице, чистящей лошадей. Ты уже заканчиваешь. Так что, как дочистишь - найди, будь любезна сестру Элинфис и на ворота её, передай, пусть немного придержит гостя нового. Ну, да она знает как. Вдвоём они точно справятся. А я у себя.
Надо было привести в порядок гроссбухи доходов и расходов, да ещё узнать о третьей гостье монастыря. Поговорить с ней. Настоятельница её сегодня что-то и не видела.

Рыцарь в начищенных до блеска латах снял шлем, открыв свое мужественное и решительное лицо, поклонился...
Мэриан открыла глаза, но рыцарь, вставший на одно колено и протянувший девушке закованную в стальную перчатку ладонь, никуда не исчез. Сквозь его левую ногу просвечивал угол сундука и лежащая на нем лютня. С досадливым выражением на лице Мэриан привычно помахала рукой в воздухе, развеивая иллюзию. Вроде такой симпатичный снился, а оказался мужлан мужланом... Хорошо хоть мороки не всю ночь у кровати висят, а только перед тем как проснусь появляются... Хорошо хоть в келье я одна... Девушка испуганно осмотрелась. Да нет, вторая кровать аккуратно убрана, наверно, никого не было... Сколько же я проспала? Надо бы поговорить с настоятельницей. Мэриан быстро набросила рубаху и платье, подвязалась, надела босоножки и ополоснула лицо водой из кувшина. После чего вышла из комнаты, чуть на задев дверью монахиню, драившую пол в домике для гостей.
- Ой, простите! - смущенно извинилась девушка, от неожиданности чуть более высоким голосом, чем следовало, - А не подскажите... - но монахиня была слишком увлечена своим занятием.
Еще раз извинившись и прикрыв за собой дверь, Мэриан вышла во двор монастыря, где сразу заметила двух гномих, одна из которых была как раз в орандевой рясе. Настоятельница? Девушка решила дождаться, пока на нее обратят внимание, тем более, что разговор, очевидно, уже закончился...

Вот и монастырь! Аллилуйя! Но что там такое, ой ой! Ворота закрываются, ох надо поспешать, а то ведь потом кричи, жди ответа, ужасно, ужасно, ох, не успеваю, нет… всё не успел, ножки-то коротенькие, ну ничего, вот кажется сестры монастыря, вестимо на работу посмешают, добро это, труд он завсегда благостен, а труд для ближнего своего вдвойне благостен, ух, ослииик… бррр… фи… значит они держат скотину, ужасно, ужасно, не монастырь, а скотный двор небось! Вот от внешней грязи и липнет грязь внутренняя, ибо уподобляются они скотам и сами становятся ими, и души их черствеют и мертвеют… что-то? Ох, какие сестры… особенно эта… ишь как сразу одернула ту деву, что первая поприветствовала меня…
- Благослови тебя Первый, брат!
Кобольд уже хотел ответить, как положено, и даже хотел улыбнуться им всепрощающей улыбкой, но тут в разговор вмешалась гоблинша, что сидела рядом:
- Чешите мне спину, видите не достаю!
Ого, какие нравы тут процветаю, успел уже подумать Лузг, но ответ первой деы не заставил себя ждать:
- Дорогая сестра, уверена, что, немного потренировавшись, ты и сама справишься, ты ведь очень способная! Знаешь, физические упражнения совсем не повредят твоему хрупкому организму, а хорошая растяжка - основа для успешных занятий.
Кобольд подавил улыбку, что уже хотела вырваться с его уст, и как можно серьёзнее сказал:
- Мир вам святые сестры! Первому нашему всеотцу и защитнику слава, слава и трижды хвала! Я смиренный брат Лудз, прибыл сюда с целью изгнания мерзкого духа, что мучает ваш Монастырь… но скажите сестры, отчего двери Монастыря так быстро закрылись?

- Ворота закрылись?!- Аж подпрыгнула Айка (она же сестра Гелиэйра) и обернувшись к монастырю убедилась, что таки-да, закрылись. Морковка и палка подпрыгнули вместе с ней и исчезли из вида ослика, отчего тот недоуменно встал на месте. Вид у Айки был столь же изумленно-озадаченный, что и бедной скотины.- Но как же мы попадем с дровами обратно?

Давно в прошлом
Я проснулась в восхитительном настроении. Затем сообразила, что я в лесу, спала на песке между корней двух стоящих рядом сосен, свернувшись клубком и завернувшись в плащ - наружу только нос и торчал, впрочем нет, челка наверно тоже, во всяком случае в ней песок. Сонно-счастливо поворчав на луч солнца меня разбудивший, встряхиваюсь, выползаю из под плаща, опять встряхиваюсь, иду умываться, ведь в пяти шагах озеро. Минут через десять возвращаюсь к плащу и сумке уже умытая, не такая помятая и не столько счастливая (хотя это чувство еще осталось), сколько растерянная - я же из дому убежала! Вот так вчера взяла и убежала - чтоб замуж не выдали. Хороший мне выбор предоставили: "Либо за князя, либо за первого встречного... тьфу!" Про первого встречного промолчу - кто тут кроме мужиков из наших деревень попадется? А тот князь - урод!
Ой! А на плаще - след кошачьей лапы! Похлопав на него глазами и судорожно пытаясь сообразить, кто у нас тут водится, смутно вспоминаю - меня кто-то будить пытался, я на него шикнула и... но я думала, это мне приснилось! Плюхаюсь на сумку - в ней что-то хрустнуло - подпрыгиваю, будто ошпаренная. Вокруг конечно красотища - сосенки среди дубов, несколько маленьких озер совсем рядом друг с другом, травы, утро, солнце, ветерок - но мне не до них, я боюсь, что на лук села - вынимаю сверток, безнадежно разворачиваю:
- Ура! Цел!- Встаю, отряхиваю коленки, любовно оглядываю лук - замечательная вещь! Наложить тетиву - дело одной минуты, оглядываюсь.- Ближайшая вырубка километрах в пяти, так что в эту часть леса даже за грибами не ходят... Стрелы тоже в порядке.- Накладываю стрелу, подкручиваюсь на месте - есть хочется между прочим - отпускаю пальцы и смотрю, как сквозь листву, роняя перья и капли крови, падает тетерев...- А что же тогда хрустнуло?!

Кхаар’ Джин демонстративно не обратила внимания на Курвелию, грозно посмотрела на Гелиэйру :
- Да не дергай ты, держи свою скотину! Попадем обратно, попадем, ты что, первый раз за воротами?..
После сурово сверкнула глазами на Клариану, которая уже открыла было рот, чтобы что-то изречь, и снова повернулась к монаху, представившемуся братом Лудзом.
- Изгнание духов – занятие угодное Первому. Да очистится мир от скверны! Монастырские ворота мы держим закрытыми, дабы недостойные миряне не могли потревожить покой благочестивых сестер своим неосторожным вторжением в мир наших уединенных молитв. Но любому ищущему святой истины наш монастырь готов оказать поддержку, ведь сказано: стучите – и откроется вам! Нашему же брату по вере мы окажем достойный прием. Тебя непременно встретят, достопочтенный брат Лудз! А теперь прошу извинить нас, ибо солнце уже высоко, и мы спешим потрудиться на благо монастыря. Да снизойдет на тебя благодать Первого! - раскланялась Кхаар’Джин и, важно повернувшись к Гелиэйре, скомандовала:
- Трогай!

Ну вот. Не успела вспомнить, как тут как тут. Третья, самая юная гостья монастыря, девушка по имени Мэриан стояла на крыльце, сладко позёвывая. Ладно, недолго ей высыпаться. Эта то хочет сама монашкой стать. Вот и придётся узнать, что, да как, да почему. Лучше сестры Замирель этого бы не сделал никто, но на этот раз придётся самой.
- Сестра К’Намади, без меня никого не впускай, крикнула гномиха монашке у ворот. Та улыбнулась в ответ, обнажив зубы, которым бы позавидовал бы любой приверженец Третьего. Было ясно, что она будет валять дурочку сколько надо, подключив сфинкса, если уж будут домогаться совсем надоедливо.
- А мы, милочка, пойдём к тебе в комнату, там и поговорим. Не во дворе же серьёзными делами заниматься.
Матушка подошла к девушки и приобняла её за талию. Две фигуры скрылись под сводами домика для гостей. Сестра Нава в коридоре уже закончила влажную уборку и теперь пребывала в комнатах гостей, выливая в ведро содержимое ночных ваз. Мать Горла с Мэриан прошли мимо и вот они уже, расположившись под треугольником в комнате послушниц, вели беседу.
- И что привело тебя, Мэриан, в нашу обитель? - спрашивала гномиха, - Рассказывай всё. Поверь, дальше этих стен твоя история никуда не уйдёт. А я должна знать всё. Сама понимаешь, за каждой из вас своя история, своё прошлое. Оно тут заканчивается, но может и преследовать тебя потом. И мы должны знать, с кем или с чем мы можем столкнуться, и, да поможет нам Вторая.

Когда настоятельница подошла и обратилась к Мэриан, та лишь скромно потупила взор, плохо еще разбираясь, как следует обращаться к гномихе. Молча проследовав с ней в келью, девушка села рядом и приготовилась отвечать не вопросы.
- Мать-настоятельница, - смущенный взгляд, так ли следует ее называть? - Моя прошлое вряд ли станет меня преследовать. Мои мама и батюшка - добрые люди и я не помню, чтобы наша семья нажила себе каких-то врагов. Меня больше беспокоит настоящее... Все началось, когда мне исполнилось четырнадцать. На празднике в честь моего дня рождения я пролила на скатерть вишневый сок... Мне было очень стыдно, мне очень хотелось, чтоб пятно исчезло... И оно исчезло, ославив дырку на скатерти. Я боялась, что меня будут за это ругать, до родители обрадовались и через месяц устроили меня в школу магии... Сначала мои успехи впечатляли учителей, а неудачи списывали на неопытность... - голос девушки чуть задрожал, - Но через пару лет меня оставили на второй год, потому что я не достигла успехов ни в одной из сфер магии и не могла продолжать обучение в старших группах, где ученики выбирают основное поприще. А ещё через год учителя посовещались и сказали, что я... - Мэриан на несколько секунд замолчала, - что мое внимание слишком рассеяно, что я не могу контролировать магию, и что у меня нет никаких перспектив... - девушка вновь сдавленно замолчала, - Дело замяли, я покинула школу... Матушка, - глаза Мэриан стали влажными от сдерживаемых слез, - я боюсь... Я боюсь себя, своего дара... Я не знаю, что мне с этим делать... Может, здесь во мне что-то изменится? - она с надеждой посмотрела мать Горлу и тут заметила, что хотя за все время разговора не проронила не слезинки, на полу комнаты образовалась небольшая лужица, - Вот видите... - упавшим голосом проронила Мэриан.

Гхарша вернулась с ведром к колодцу и снова набрала воды. Теперь ей нужно помочь сестре Наве в уборке домика для гостей. Поудобнее взяв ведро, она проследовала к месту дислокации Навы. Проходя мимо сестер, она вежливо наклоняла голову, здороваясь с теми, кого не видела с утра.
- Сестра Нава, Первый в помощь, - скромно, но со всей серьезностью произнесла Гхарша. – Я вижу, ты тут и без меня справилась. Вторая всегда помогает тем, кто трудится с радостью в сердце.
Тяжело протопав по коридору, она подошла к сестре, которая уже заканчивала уборку комнат.
- Я принесла тебе воды. Гхш! Расходовать драгоценную жидкость, кое у нас и так, как пес наплакал. Какое непростительное расточительство, - она поставила ведро перед Навой и уперла руки в бока. Данная поза говорила сама за себя, сестра готова к очередной проповеди. – И нечего на меня так смотреть. Гордыня один из смертных грехов и мы, сестры Второй, всячески должны избегать его. Если ты не можешь сама, то Вторая и твои сестры во главе с матерью настоятельницей тебе в этом помогут. Помнишь, как сказано в Святом Писании?
«И возгордился народ, и собрались они покорить глубины подземные. Триста дней и триста ночей они копали проходы длинные да колодца бездонные. И прокопав, они до самой границы возликовали. Совсем немного им осталось до царства подземного, царства Третьего. И воскликнули они Первому, что теперь не нужен Он им больше ибо пробрались они в самое пекло и теперь могут открыть врата тьмы и выпустить оттуда всех грешников. Увидел Первый гордыню народную и послал он землетрясение великое. И разрушались тоннели длинные да колодца бездонные. И стали своды каменные могилою темною тем, кто осмелился сравнить себя с Первым.»
Гхарша осенила себя треугольником и вновь посмотрела на сестру Наву. Та была явно ошарашена, хотя ей не впервой было слышать подобные проповеди от троллихи. Приняв изумленный вид сестры за благоверный страх перед карой Первого троллиха довольная собой, что наставила сестру на путь истины, развернулась протопала к выходу. В правой руке она несла уже пустое ведро так, как успела за время проповеди разлить воду по двум небольшим ведеркам, в которых полоскала тряпки сестра Нава.

- Так-так. Значит, что мне настоятельница сказала? Надо привести в порядок муженька. А для этого мне что надо? - во время этого монолога госпожа Лувр прогуливалась по дворику, сосредоточенно глядя под ноги, а иногда шумно втягивала в себя воздух, чтобы тот помог ей думать, - Правильно, мне всякие полотенца нужны, да вода, чтобы их смачивать. А для этого надо обратится к сестре Наве, она и должна мне помочь. Значит теперь будем искать эту самую сестру.
Гномиха подняла голову и, наконец, оглянулась вокруг. Ворота, к ее удивлению, уже были закрытыми, но все равно за ними можно было различить несколько голосов, причем один был точно мужской. Но госпожа Лувр не стала утруждать себя подслушиванием "Все-таки святое место, надо и вести себя подобающе...эх!" и гордо прошествовала мимо в сторону двери.
Когда же она подошла к своей двери, оказалось, что там сестра уже успела убрать, а значит, поиски немного осложнялись. Но это только порадовало гномиху. Она немного побродила по близлежайшим коридорам, с большим интересам рассматривая стены и двери, и, наконец, наткнулась на сестер. "Одна из них точно должна быть сестрой Навой, точно".
- Дорогие сестры, мне нужна та из вас, кто носит почтенное имя Нава и может помочь мне в некоторых вопросах. Очень прошу, не игнорируйте бедную вдову, которая жаждет воскрешения мужа, - гномиха вложила в эти слова все свое уважение, на которое была способна и теперь ждала ответной вежливости.

Еще несколько минут кот крутился около Владелины, но убедившись, что она больше не обращает на него внимание, принялся играть с цветком. Тем временем сестра Хелла отошла в тенек и ее чуть не сбила с ног пробегающая мимо сестра Тиана, бросив на ходу инструменты, она выскочила из сада.
- Что это с ней? Надеюсь не бешенство, кто знает этих полуживотных… - негромко сказала Владелина, особой любви к сестре Тиане она не питала, к тому же это чувство было взаимно. Девушка задумалась почему у них с сестрой Тианой такие отношения, наверное потому что в каком-то смысле каждая из них хищник, а хищники одиночки.
- Пока она будет бегать туда-сюда придет время обеда и нам попадет от матушки Горлы за то, что мы не привели в порядок сад. – пробурчала сестра Владелина. – Ладно, спасу я твою шкуру и постараюсь управиться сама.- Дампирша подобрала брошенные ножницы и принялась подрезать кусты.

Совместно с Джетом Тимера

Айка, смешливо склонила голову к плечу, глядя на дза-ти, при этом она "случайно" вытянула палку с морковкой за спину так, что ослик пошел влево, за ним поехала телега. Когда телега пошла на второй круг, внутренне взбешенная Айка все же успокоилась и без комментариев повернула осла (и телегу вместе с ним) в нужную сторону.
Телега со скрипом двинулась дальше. Отъехав на некоторое расстояние от монастыря, они нагнали какого-то крестьянина, медленно бредущего по дороге в сторону города. Крестьянин отчего-то с опаской покосился на всю честную компанию в оранжевых рясах.
Увидев, что Клариана соскочила с телеги и, скрестив руки на груди, уставилась на простолюдина, Айка подняла палку с морковкой вертикально вверх.
"Вот и предоставляется интересная возможность, о которой мы с сестрой Гелиэйрой шептались еще до того, как отъехали от монастыря."- подумала Клариана.
Крестьянин с опаской переводил глаза с зеленокожей лохматой монашки на гоблиншу, а после на совсем уж диковинное существо, названия которого он не знал, и в конце концов на единственную более менее нормальную девицу, держащую поводья и не обращавшую на крестьянина ровным счетом никакого внимания.
- Эй, недостойный, - грозно обратилась к крестьянину Клари, - давно ли ты исповедовался, и нет ли за душой твоей каких грехов? Смотри, Первый все видит…
- В Первого веришь? Ох, прости, я хотела спросить - дрова рубить любишь?- с сомнением в голосе встряла Гелиэйра.
Крестьянин охнул, повалился на колени в дорожную пыль, отбивая поклоны. Что ни говори, а встреч со служителями Первого этому крестьянину сегодня хватило с лихвой.
- Встань, недостойный, - властно произнесла Клариана, - Хвала треугольнику, Первый милостив к детям своим. Сегодня тебе предоставляется возможность искупить свои грехи, в чем бы они не заключались, поработав во славу Второй и на благо ее скромных сестер.
- Благослави тебя Вторая,- благословила Гелиэйра и впрямь теперь уже несчастного крестьянина, с кроткой укоризной глядя на русалку.- Ты несправедлива, сестра, к этому достойному человеку.
Надо ли говорить, что неожиданно вместо страха почувствовав свет и ясность духа, крестьянин был искренне готов помочь сестрам?

Состояние Навы, читавшей всю ночь и семьдесят один год жившей как прирожденная и устоявшаяся "сова", можно было охарактеризовать как меланхоличное. Бывшая убийца довольно остро относилась к таинствам насильственной смерти и не менее насильственного воскрешения – не трепетно, а именно остро, – и потому могла задумываться (до полного улета) при любых обстоятельствах.
Уборка исключением не являлась. Чуть заостренные уши вяло шевелились в такт работе, а между ними катались такие же вялые, доведенные за полвека насыщенной жизни киллера до автоматизма, мысли-анализаторы. На их фоне вертелись швабры и прочие колодцы. Иногда появлялись внешние раздражители, но их Нава научилась игнорировать с видом полнейшего внимания еще лет сорок назад. На линейках боссов, страдающих манией величия или зачатками садизма (а кто им в их гильдии не страдал?..), очень помогало. На проповедях, к слову, тоже. Утренних. Вечерние Шисст иногда слушала, если к тому времени просыпалась и обретала способность связно мыслить (в темпе трезвого, а не сонного аналитика).
Вынося из последней комнаты ведра с помоями, полукровка в какой-то момент заметила препятствие. Грациозная походка, которую тяжелая ноша только подчеркивала, замедлилась, в отталкивающе-прозрачные, серые глаза неестественно медленного сморгнули. Опустилась и с трудом заползла обратно густая бахрома серых ресниц, как будто покрытых инеем... замораживающим все...
- ...И воскликнули они Первому...
- ...Дорогие сестры, мне нужна...
- ...что теперь не нужен Он им больше ибо пробрались...
- ...та из вас, кто...
- ...они в самое пекло и теперь могут...
- ...носит почтенное имя Нава и может...
- ...открыть врата тьмы и выпустить оттуда всех грешников. Увидел Первый...
- ...помочь мне в некоторых...
- ...гордыню народную и послал он землетрясение великое. И разрушались...
- ...вопросах. Очень прошу, не...
- ...тоннели длинные да колодца бездонные. И стали своды...
- ...игнорируйте бедную вдову, которая жаждет...
- ...каменные могилою темною тем, кто осмелился сравнить себя с Первым!
- ...воскрешения мужа!
В очах Навы не появилось ни грана понимания, хотя брови выразительно поднялись – сказывался опыт прослушивания окружающих. С тем же сомнамбулическим видом опустив ведра с помоями, Шисст обрисовала в воздухе нечто смахивающее на святой треугольник, адресовав его пространству между гномкой и троллихой.
- СестраНавая,благаявдовамоисоболезнованиядабудетвтораякваммилосердна, - с интонациями зомби пропела она, при этом разом: пододвигая полные "грязные" ведра к Гхарше, делая поклон то не вдове, не то другому ведру, и выжимая над оным ведром тряпку. Свободной рукой при этом Шисст успела взять швабру и повернуть нужным концом, демонстрируя завидную координацию движений – и опасную близость швабры к головам собеседниц.
Намотав тряпку на швабру, полукровка еще раз моргнула и добавила:
- Воскрешеннымсоскид... буду рада помочь в любых вопросах.
Несмотря на выражение вежливого внимания на изящном лице, внимательному взгляду было заметно, что разум монахини витает где-то. Неподалеку, но все таки не здесь. Неестественная пластика, требовавшая, казалось бы, хорошей концентрации, лишь подчеркивала отлаженный, прекрасный и механический стиль – состояние... – Навы.

Лошадки были вычищены, а Микелла отступила чуть назад и осмотрела свою работу, как худлжник картину. Прекрасно. Оставалось еще конюшня и в домик для гостей заглянуть. Немного подумав, Мика решила сперва по-быстрому расправиться со своей частью работы в домике. Подумано - сделано: Мика направилась к домику. Уже подходя, она услышала монотонный голос сестры Навы:

-...вамоисоболезнованиядабудетвтораякваммилосердна

Девушка мельком взглянула на сестру, находящуюся очевидно в трансе, заметила стоящие у порога два ведра с поями - они то ей и нужны были - тихонбко взяла их, чтоб не мешать сестре Наве и также бесшумно удалилась... На заднем дворе в специальную помойную яму, Микелла вылила содержимое ведер, а затем с ними же направилась выполнять последнюю часть своей работы - чистить конюшню.
... Наконец и конюшня приняла достойный вид. Теперь в нее не стыдно завести коней, да и показать кому угодно. Мика улыбнулась, повертела в руках пустые и все еще грязные ведра, посмотрела как лошаддки заходят в конюшню и закрыла за ними ворота. Затем еще раз пройдя на задний двор монастыря, принялась отмывать ведра. Благо еще оставалось немного дождевой воды из чана. Проделав работу, Мика вновь поставила чан около конюшни, а ведра понесла обратно к домику.
- Сестра Нава, я принесла ведра обратно - обратилась Микелла к сестре и поставила ведра у порога - Они уже чистые...

матушка Горла задумалась. Случай явно был неординарным. Природная магия, которую демонстрировала Мэриан кардинально отличалась от той магии, которую практиковали в монастыре, подкрепляя её молитвами и используя их, как мостик, связующий природнык способности послушниц с той квинэссенцией энергии, которую посылает Первый в мир, дабы разнообразить его устройство. Как направлять таланты и выявлять способности, в монастыре, конечно же, знали. А вот что делать с теми, у кого потенциал вырывается раньше, чем проложены к нему дороги от души, сказать было трудно. Ортодоксы, естественно, скажут, что всё что не от Первого - деяния Третьего и причислят, не задумываясь, девушку к пособницам оного. Но то ортодоксы. Но, где же Первому за всем уследить? На то монастыри и даны, дабы ему помогать. Так и Вторая говорила. А значит - надо попытаться направить природную магию девушки в надлежащее русло. Словом и именем Второй посодействовать. И не только надо, а необходимо, ибо сиё - лишь проверка на крепость веры монастыря в целом. Коллегия магов отступила - так это даже хорошо. У неё свои дороги, свои пути к естеству. Порой параллельные, порой не очень. Так, но кому же поручить процесс тестирования девушки. Нужен был кандидат и в магии прдвинутый и такой, кто бы не вызвал отторжения. Если бы сестра К’Намади была человекоподобной... Эх, незадача-то. И тут краем уха услышала стук вёдер, которые принесла сестра Микелла. Вот, вот кто нужен. Послушница не во всём надёжная, со своими тайнами и загадками, но не без способностей.
- Посиди тут, голубушка, - ласково сказала гномиха, - Сейчас за тобой придёт монашка. Вы с ней пройдёте в храм, где она тебя проверит. Проверит, а там мы подумаем, что с тобой делать. Пока останешься тут, в домике для гостей, но подумай и о постриге. Боюсь, что только волей Второй суждено укротить твои способности.
И мать Горла вышла в коридор. С крыльца она кивнула сестре Микеле и, когда та подошла строгим голосом стала ей говорить:
- Сестра Микела, я смотрю ты отлично справилась со своей работой. Но у меня к тебе есть отдельное поручение. Ты знаешь, что вчера к нам новая гостья приехала, нет, не та что гномиха, другая. Вот, во славу Второй, отведи её в храм и посмотри, на что она способна. Время - до обеда. Да берегись и будь с ней осторожна и ласкова. Знаю, не твоё, но постарайся. Магию девушка контролирует слабо. Малейшие эмоции могут вызвать непреднамеренную утечку. Поняла? Вот и дейстуй, да поможет тебе Вторая. И помни подземную проповедь, где она про терпение говорила. Ну, иди.

В кухне было жарко, но радовало то, что практически все было готово. Суп и компот эльфийка уже давно сняла с огня, а каша, заправленная обжаренным мясом и овощами, доготавливалась, тихонько побулькивая в котле. Попробовав ее в очередной раз на предмет готовности, девушка разворошила дрова в печи, гася пламя и, добавив масла в кашу, отерла мокрый лоб. Нужно чуть передохнуть. Тем более, что нужно сходить в садик за овощами для салата. Окинув взглядом приведенную в порядок кухню, Лиэналь отправилась выполнять задуманное, прихватив с собой миску, куда можно будет сложить помидоры, огурцы и сладкие перцы.
Выйдя в сад, эльфийка некоторое время стояла у входа в тенечке, наслаждаясь чистым свежим воздухом и глядя на то, как работают сестры Владелина и Тиана. В голове крутились мысли о том, что перед занятиями с хором надо будет разыскать сестру К'Намади. Даром, что та была страшная рептилия на вид, она умела создавать целебные ягоды. И, хоть монахиням должно было быть не до забот о собственной внешности, Лиэналь была прежде всего эльфийкой, и, к тому же, в чем-то весьма избалованной аристократкой. Из целебных ягод, меда и кое-каких травок с огорода можно было приготовить замечательный крем, отлично питающий и смягчающий кожу. А после того, как пол дня стоишь у плиты и возишься в воде - о таком креме можно мечтать. Главное в этой затее было убедить сестру К'Намади, что целебные ягоды ей нужны до зарезу для очень важного дела.
Пройдя к грядкам, где росли помидоры, Лиэналь крикнула Тиане и Владелине:
- Сестры, мать настоятельница приказала сегодня собрать хор, так что я жду вас после обеда в нижнем зале.
После чего, нарвав овощей и зелени для салата, девушка отправилась обратно на кухню, нарезать этот самый салат.

Хелла довольно долго пыталась сесть под деревом удобно. но все время что-то мешало: то веточка, некстати свалившаяся, то муравейник,заставивший ее подскочить и злобно зашипеть. В конце концов девушке все-таки удалось устроиться, и она вновь подняла глаза на работавшую Владелину. Некоторое время подбирая слова вампирша осторожно спросила, предварительно оглянувшись и постаравшись, чтобы ее никто не услышал кроме собеседницы:
- Хотелось бы мне знать, кто осмелился лишить жизни сестру Замирель... Но я упорно не могу представить никого из наших в роли хладнокровного убийцы. Хотя... случалось мне видеть и не такое.

Конечно, крестьянин помогать начал. Работал он, ясное дело, из под палки, энтузиазма особого помогать сёстрам собирать хворост, пилить и колоть у него не было совсем, но были руки. Крепкие, мозолистые руки споро делали работу. Сёстры помогали ему чем могли, ибо не мог же он один работать двуручной пилой. Конечно не мог. При всём желании. Да и оставалась вероятность, что сегодня он сделает всё, что ему приказали, сделает под влиянием заклинания, никуда не денется, а завтра теми же ногами попрётся в монастырь и всё без утайки расскажет настоятельнице. А она-то уж найдёт виноватых, точнее тех, кто вздумал отлынивать от работы, переваливая её на местное население. Но эту проблему пока решать было рано, сейчас процесс прозводства дров занимал все силы монашек. И тут внезапно, во время одного из перерывов, сестра Кхаар’Джин, обернулась к остальным монашкам, собиравшим рядом с ней хворост и тоном, полным величия произнесла:
- А ведь я знаю, кто убил сестру. Я нашла кое-что в коридоре. Не то, что некоторые, которые дальше своего носа не видят, кто труп найти может, а остальное, ква-ха-ха, пропускают. И оно у меня с собой!
И она прищурилась, давая понять, что пока больше не скажет, но уж некоторые теперь у неё на крючке. Как бы они не оправдывались.

Совсем замотавшаяся Айка пилила, таскала, связывала, опять пилила. У нее уже и "сил-то не было" поддерживать силы окружающих. Одновременно сами собой вспоминались всякие глупости из прошлого.

Далекое прошлое. Два месяца спустя.
- Жизнь налаживается?- В очередной раз задаю себе этот вопрос. Все в общем-то прошло по плану, не считая того, что в первый же день своей свободы я сломала деревянный амулет деда. Сломала совершенно случайно, и долго бы расстраивалась по этому поводу, если б внутри не обнаружилась настоящая карта. Так что вместо столицы (в которую я планировала попасть, всех покорить и жить в свое удовольствие) я попала вот в этот город, в одной из гостиниц в котором и нахожусь. Сейчас традиционно - утро. Почему именно в этот город? Очень просто - экспедицию в точку на карте деда, где расположен "потерянный храм" (это так на карте было написано: "Потерянный Храм"), удобнее всего организовать отсюда. Потому что "успех любой экспедиции - в правильной организации!" Цитирую деда. Сам-то он этому правилу не следовал никогда, но... в общем, мне показалось, что это и впрямь тот случай, когда лучше последовать чьему-то совету. Вот только спор с эльфом, обучающим местных наемников стрельбе, был лишним. И зачем я с ним поспорила? Что у меня вчера за день был? С кузнецом поругалась, тавернщику нагрубила, с эльфом поспорила. Вспоминаю условия спора - уши горят, даром что человеческие, а не "изящно-утончено-вытянутые... тьфу!"
- Жизнь, говоришь, налаживается?
Это я сама себе говорю, глядя в зеркало. Наемники - это не деревенские увальни. Те тоже дурни, но не такие... Уши горя-ят. Настроение отвратительное. Чтоб оно стало еще хуже, достаточно вспомнить, что вчера чудила. Странное все же дело - за то, что танцевала на столе, ни капельки не стыдно, если вспомнить в чем... нууууу, может быть, чуть-чуть будет. Нет, все-равно не стыдно! Что кувшин разбила о голову кузнеца - тоже не стыдно! Голова у него крепкая, а нечего лапами размахивать! Другое дело - этот спор... Уши горя-я-ят! На поцелуй поспорила - дожила! В свои семнадцать...
Пора собираться - через час надо быть на стрельбище. И сбежать хочется.

- А ведь я знаю, кто убил сестру. Я нашла кое-что в коридоре.- Вдруг прозвучало где-то над ухом. "Какую сестру?"- Закружилась в голове недоуменная мысль.- "Нет у меня никакой сестры..."
В затуманной голове: "Пилить. Тащить. Пилить..."- с трудом укладывалось что-то новое. Наверно, поэтому, когда до Айки наконец дошло, что означают слова Кхаар’Джин, она остановилась, отпустила пилу, выпрямилась, презрительно осмотрела сестру и высказала свою мысль вслух:
- Ты хочешь сказать, что теперь я (!) должна (!) тебя (!) охранять? До встречи с Настоятельницей?!- В ее руке само собой появилось огненное лезвие.- Да, я скорее...- Айка сделала показавшийся текучим шаг к сестре и друг осеклась, остановилась и, гася меч, прошептала.- Прости меня Вторая.- Айка отвернулась и молча продолжила вязать хворост.

Сестра Курвелия с интересом наблюдала за всем окружающим. Световые пятна чего-то говорили, чего-то выдумывали. Лорнет был под рукой, но лезть за ним было неохота. Пригревало солнышко, хотелось облокотиться на спинку телеги и пару минуток подремать. Но, это было по запретом. Уснешь тут рядом с убийцами. На днях – Замирэль, а теперь и меня. Еще чего удумали! Я буду следить за вами, слушать ваши разговоры и все-все записывать!
Как бы в знак согласия, Курвелия громко высморкалась в розовый платочек, и упрятала его в глубины своей мантии. Вместо него она достала тоненькую книжечку и угольный карандаш.
«Систра Клариана – первый падазривайимый т.к. не почюсала мне спину, огрызалась… Видать, завидует, что я главная. Есть вироятнасть, что ана метила на пост главнай певчий…» старательно строчила гоблинша.
«Систра Кхарджин тоже – упевается властью, зобываится…»
Чего бы еще написать?
«Ах да, к нам падхадил кокой-то кросивый кобольд. Придставился братом Лудзом. Нада будит с ним паабщаться!»
Гоблиншу долго мучил вопрос, стоит ли упомянуть, что работать они заставили какого-то крестьянина. В конце-концов природная лень пересилила и Курвелия захлопнула дневник.
Как вдруг вслух огласили что-то очень интересное...

Клариана рубила, собирала хворост, периодически спотыкаясь, даже пару раз упала, ободрав коленки и рассыпав вокруг себя сухие ветки. Она и думать забыла о чем-то, кроме дров. Когда наступил очередной перерыв, она сидела, прислоняясь спиной к дереву, и вспомнила, наконец, где она и чего хочет. И почти в тот же уголек она уловила слабый …нет, не звук, скорее зов, который может расслышать лишь тот, кто родился и вырос в воде. Она медленно встала и повернулась в ту сторону, откуда ветер доносил теперь едва различимый запах. Клари сделала осторожный шаг в том направлении. «Зов» стал отчетливей. Русалка прикрыла глаза и что-то едва слышно прошептала, еще один маленький шаг в сторону…
- А ведь я знаю, кто убил сестру. Я нашла кое-что в коридоре. Не то, что некоторые, которые дальше своего носа не видят, кто труп найти может, а остальное, ква-ха-ха, пропускают. И оно у меня с собой!
Слова заставили Клариану выйти из транса и обернуться. Кажется, это важно. Знает, кто убил…Кое-что нашла в коридоре…В каком коридоре? Клариана старалась вернуть себе ясность мысли, что было непросто: вожделенная вода – не какой-то там бассейн, а настоящий, живой ручей - была слишком близко. Но ведь это важно, сестра Кхаар’Джин нашла что-то в коридоре. Русалка пыталась припомнить, а не могла ли она сама обронить что-нибудь, когда этой же ночью тайком пробиралась в подземный храм. Но она никак не могла сообразить, в каком же коридоре она была. Близкое присутствие воды мешало сосредоточиться. Вот она расплата за желание пойти против природы и воли Первого, изменив то тело, которое было дано: родная стихия не отпускала русалку, и всякий раз находясь невдалеке от воды Клариана едва себя контролировала.
Пока русалка боролась со своими инстинктами, на сестру Гелиэйру, похоже, нашел приступ ярости, что-то полыхнуло рядом, но так же быстро угасло.
Клариана потянулась к своему топору, подняла его и медленно двинулась туда, куда звал ее ветер.
- Я… буду рубить дрова… там… - пробормотала она, скрываясь в кустах. Послышался треск и короткий вскрик, видимо Клариана опять шлепнулась, но разве это могло ее остановить?

Сестра Гхарша вышла из домика для гостей. Эта мышиная возня, возникшая в коридоре, ей не нравилась, и она поспешила удалиться. К себе, к своему колодцу. Она снова вспомнила притчу, что рассказала сестре Наве. На лице троллихи появилась загадочная улыбка.
Многие сестры считали, что притчи это просто поучительные рассказы, годны, пугать слабонервных и маленьких детей, но только Гхарша знала, что это не так. Это была тайна. Тайну, которую хранят двое. Она и ее колодец, к которому она никого не подпускала.
Проходя мимо грядок, где трудились сестры, она вспомнила про то, что сестра Тиана просила у нее воду для поливки.
- Надо будет помочь, - сестра Гхарша развернула свое большое зеленое тело и протопала в кладовую, где хранились ведра. – Эти дурехи, только и умею, что носиться по двору и бездельничать.
Гхарша посмотрела на голубое небо и сложив ладони треугольником прочитала молитву обращенную к Первому, что бы он вразумил сердца молодых послушниц.
Отец наш, который на небесах,
пусть святится твое имя.
Пусть придет твое царствие.
Гхарша посмотрела кругом, не видит ли ее кто-нибудь. Все-таки молитва это такой же интимный процесс как и…и никто не должен наблюдать за проявлением чувств старой троллихи. Ни к чему пускать слухи по монастырю.
Да будет твоя воля как на небе,
так и на земле.
Хлеб наш ежедневный дай нам
сегодня.
«Где-то здесь были ведра», - Гхарша вошла в темную и прохладную комнатушку, которая еле-еле вместила толстую троллиху и встала на колени.
Отпусти нам грехи наши, как
и мы отпускаем должникам нашим.
И не введи нас во искушение,
но освободи нас от зла.
Она снова вспомнила сестру Замирель и ее чудесный голос, возносивший церковные Гимны прямо ко Второй. Кому могла помешать эта девочка, сестра Гхарша понять не могла. Но настоятельница просила ее быть внимательной и присматриваться ко всему не обычному.
Аминь.

Айка подчеркнуто не обращала внимания на Кхаар-Джин, та стольже подчеркнуто делала вид, что больше ничего не скажет, и маялась дурью возле телеги, а крестьянин просто работал. Полчаса спустя телега была практически полной, настолько, что когда сестра Гелиэйра с крестьянином уложили последнюю вязанку, они даже попросили слегка подвинуться сестру Курвелию.
- Пойду окунусь.- Айка встряхнула головой, отметая возможные возражения.- Да и русалка наша куда-то подевалась. Вы езжайте потихоньку, мы догоним. Настоятельница нас, наверно, уже потеряла.- Айка скормила ослику пару морковок, что-то шепнула ему на ухо, отчего животина вдруг приобрела вид энергичный и ретивый, остальные морковки отдала крестьянину и попросила его,- доставь сестер в монастырь. Уж прости, дать вам больше сил, чем уже есть, сейчас просто не могу. Тебя отблагодарят, надеюсь.- И сестра Гелиэйра скрылась в том направлении, куда раньше ушла сестра Клариана.

Владелина умело подстригала кусты. Голос Лиэналь отвлек монахиню от работы.
- Сестры, мать настоятельница приказала сегодня собрать хор, так что я жду вас после обеда в нижнем зале.
Девушка опустила ножницы. Ее мысли вернулись к сестре Замирель, голос эльфийки зазвучал в голове. – хор уже не будет прежним, в нем уже не будет той, что была его душой… - Чтобы отпугнуть навалившиеся мысли сестра Владелина принялась подрезать кусты. Монахиню вновь отвлек знакомый голос, на этот раз это была сестра Хелла.
- Хотелось бы мне знать, кто осмелился лишить жизни сестру Замирель... Но я упорно не могу представить никого из наших в роли хладнокровного убийцы. Хотя... случалось мне видеть и не такое. – по-заговорчески тихо прозвучал ее голос.
- Не знаю, пока ясно одно, что все мы под подозрением, а особенно те, кто в душе своей хищник. Хотя кто его знает, это могла сделать и та на кого никто никогда не подумает. Как говорят «В тихом омуте черти водятся…». – девушка посмотрела на Хеллу и подмигнула. – Но, тебе я доверяю как самой себе.

Охранять? Сестра Кхаар’Джин долго усмехалась про себя, приквакивая во время обращения с пилой. Одной охранницы по гроб жизни хватит. Не оставили бы на воротах, так и шляндила бы за ней осклабленной тенью, распугивая всех вокруг одним своим видом. И навязали же попутчицу. Теперь не знаешь, как избавиться, да поможет Первый (Нет, ну как въедается в подсознание вся эта монастырская лабуда). Надо-то - перечитать библиотеку и найти там кое-что. Так нет же. И эта святоша предстала пред... тьфу, скончалась некстати, и дёрнуло же её выйти из своей кельи почти сразу после пресловутого убийства. Нашла улики. А кому теперь их покажешь? Настоятельнице, так сочтёт, что наговаривают тут. Другим? Глупо. Да, на бы сказать другим, пусть головы ломают, полезно даже. Рты поменьше раззявливать будут.
- А знаете, что я на-ашла, - горделиво восседая на передке телеги снова спросила сестра Кхаар’Джин у других сестёр, которые намеривались уже было смыться дабы омыться (хе-хе подмыться, ничтожества, всё у них не как природное). - А нашла я клочок шерсти звериной. И он был мокрый! А кто у нас водичку любит, хе-хе, и кто у нас полузверь? А? Знаете? Нет? Вот-вот. Делайте выводы, сёстры, если в головой Первый не обидел, делайте выводы, Но, пошёл! - хлестнула она хворостиной ослика и тот мелко потрусил в сторону монастыря. Обратно ехать всегда легче. Можно обойтись и без морковки.

Треск и топот, с которым Клариана ломилась сквозь заросли, сделал бы честь любому медведю. Она почти не смотрела под ноги, а если бы и посмотрела, то все равно ничего бы не увидела, так как перед глазами стояла лишь одна картина: сверкающая и манящая водная гладь. Когда она выскочила на открытое пространство, коленки ее были разбиты еще больше, чем раньше, на руках и лице красовались царапины от веток, оранжевая ряса изрядно испачкалась, и ее подол был сильно потрепан.
Вот оно, счастье! Благослови, Вторая, настоятельницу, долгие ей лета за то, что послала за дровами! Клари уронила топорик, на ходу сбросила обувь, с разбегу влетела в холодную воду, раскинула руки в стороны и, как была в рясе, бултыхнулась в ручей.
Речушка была не слишком глубока, ясное дело, это не русалочье озеро, но после ведер и храмового бассейна, она казалась русалке пределом мечтаний. Клариана позабыла о времени, о дровах, о монастыре и вообще обо всем на свете: была только она и вода. Русалка поднимала тучи брызг, заставляла воду волноваться и скручиваться маленькими водоворотами. Кроме того, вода, повинуясь ее приказам, собиралась в шары, зависая над поверхностью ручья, чтобы после пролиться на русалку дождем. Клариана не смогла бы сказать, как долго она буйствовала подобным образом, но, в конце концов, она улеглась на дно, глядя на небо сквозь толщу воды.

Микелла, само собой, не была в особом восторге от поручения. Одно дело - лошадей обустраивать. Тут и старые навыки ой как пригождались, да и вообще разве есть животные лучше, чем милые коняшки, которые всё понимают, разве толлько сказать не могут. И нет в них мерзости, гадости разной, которой столько много в двуногих понапихано. Даром, что святошами себя мнят. А в душе... Да и она немногим лучше остальных. До сестры Замирель ей, как отсюда до страны вечных снегов (поговаривают, что есть такая, а правда или нет - кто знает). А как тестировать эту самую, которая пришла? Кто знает. И так вон - без году неделя в монастыре, а глаза на мокром месте. Хотя, кто её обидел? Никто. Валялась в постели чуть ли не до полудня, а на тебе - дует губы на весь мир. Но не матушке же об этом говорить. Может она и скажет, но потом. А сейчас сестра Микела, напустив на себя невинное личико святоши поклонилась.
- Слушаюсь, матушка.
Девушка была в своей комнате. Дадно, человек, а не Третий знает что и сбоку бантик. Всё общаться легче. Сдвинув немного для солидности брови на переносице сестра Микелла обратилась к новенькой:
- Что ж, пошли за мной. Да не дрожи так, я не вампир, кровь пить не стану.
И, ловко развернувшись, Микелла вышла из комнаты, уверенная, что гостья монастыря последует за ней.

Мать Горла попросила Мэриан посидеть в келье, подождать монашку и подумать о постриге, а затем вышла в коридор, аккуратно прикрыв за собой дверь. Девушка старательно исполняла указания настоятельницы, однако, если для первых двух ничего делать было не надо, то постриг... Мэриан представляла себе жизнь в монастыре как ту же учебу в школе магии, только вместо уроков - ежедневные молитвы. Что ж, к подобному она была готова и, собственно, за этим и приехала в монастырь.
Мэриан смахнула рукой с глаз набежавшие слезы и досадливо топнула ножкой по луже на полу. Вода подернулась рябью, брызнула в стороны и исчезла... Как и всегда. Разрушенные магией вещи не восстанавливаются, а вот созданные - исчезают. Даже огонь продолжит гореть, лишь если нашел топливо...
За своими мыслями Мэриан почти забыла, что к ней должны вот-вот прийти. Так что, когда послышался тихий скрип двери, девушка вздрогнула и встала. На пороге стояла темноволосая монашка в неизменной оранжевой рясе. Грозно нахмурившись, вошедшая обратилась к гостье монастыря:
- Что ж, пошли за мной. Да не дрожи так, я не вампир, кровь пить не стану.
И развернувшись, вышла из комнаты. Мэриан ничего не оставалось делать, как последовать за монашкой, прихватив зачем-то свою лютню.

Как и следовало ожидать, новенькая последовала за ней. Мика, не спеша, прошла в храм, ступая неслышно и легко, по привычке. Шла, а мысли в голове крутились: чем-то она займет гостью? Да так, чтоб остаться захотела… Мика обернулась к следовавшей за ней девушке и чуть приостановившись, подождала ее. Затем улыбнулась слегка, ободряюще и тихо заговорила:
- Да пребудет с тобой милость Второй, сестра. Прежде чем мы дойдем до святейшего места в этом монастыре – в самое его сердце – храм, расскажи мне, что привело тебя к нам. – Мика немного помолчала, затем добавила – И ничего не бойся, сестра. Здесь ты будешь защищена и одарена лаской безгранично-любящей Второй.
Сестра Микелла приготовилась выслушать девушку. Не страшно, если та повторит еще раз свою историю. Все-таки ей легче будет решить, как дальше вести себя с новенькой…

Вернувшись к колодцу, теперь уже с тремя ведрами, одним большим и двумя среднего размера, специально для поливки грядок, Гхарша первым делом проверила уровень воды в бочке. Она довольно хмыкнула, поскольку в ее отсутствие воду никто не посмел взять. Довольная этим фактом она поставила два ведра возле колодца рядом друг с другом. К третьему, самому большому, она прицепила цепь и, перевернув ведро дном вверх, бросила его в колодец. Подождав немного времени, она вытащила ведро, теперь уже полное воды, и аккуратно разлила драгоценную жидкость по двум другим.
- Гхш! Так будет лучше, - довольная сама собой, она, поставив большое ведро возле колодца, цепь она не стала отцеплять, вдруг понадобиться, взяла два полных ведра и поковыляла в сторону садика, где трудились ее сестры на грядках.
Сделав несколько шагов, она почувствовала, как в животе у нее заурчало. Не ужели прошло столько времени, когда она в последний раз ела? Взглянув на солнце, она попыталась определить какой сейчас час, но, только тяжело вздохнув, поплелась дальше. Определять точное время по солнцу она так и не научилась, но вот желудок говорил, что время поесть. Интересно сестра Лиэналь уже приготовила? Надо по любому зайти на кухню и проведать там обстановку.
Грядки были не далеко от колодца, поэтому Гхарша довольно быстро до него дошла. Видя сквозь заросли крыжовника, что сестры заняты(?) она обошла кусты и поставила ведра на землю.
- Сестра Тиана, я принесла тебе воду, которую ты так хотела. Но на сегодня это все. Даст Первый завтра может будет дождик… - Гхарша хотела в очередной раз рассказать очередную притчу Второй, но подумав, что будет отвлекать сестер от работы развернулась и пошла на кухню.
- Ведра, как закончите, отнесете в кладовую. Не дело разбрасываться монастырским имуществом, - проворчала троллиха, сестры все равно ее услышали.

Айка прошла сквозь вымахавший на краю вырубки кустарник. Сделала она это не как рыцарь в доспехах и не как опытный следопыт - а просто обошла самые густые и колючие да и углубилась в лес. Судя по длительному отсутствию русалки, та нашла воду... или лучше сказать не так - русалка нашла ВОДУ. Через несколько минут Айка добралась до ручья - оставалось найти русалку. По дороге Айка так и не сообразила: "Что хотела сказать сестра жаба? Намекала на наличие у себя мозгов? Странно, но кто у нас (или у них?) - полузверь? Очень странно. Клочок шерсти... Бред какой-то: в обители - оборотень? Кто? Русалка - оборотень? Бред! Такое только... тьфу. Чуть не споткнулась." В траве лежал топор. "Ага, топор." Свой Айка благополучно оставила в тележке, этот мог быть только русалочьим. "Не дровосеки ж топорами разбрасываются."

Айка огляделась - вокруг было мокро. Не то слово: вокруг было жутко мокро, сыро и все забрызгано, в маленьком (не так давно образовавшемся) затоне на берегу мерно покачивались сандалии сестры Кларианы. Тиха и спокойна бежала речушка в сторону моря, и никого кругом. Рясы тоже не видно... разве что дно в одном месте почему-то отсвечивает оранжевым... "Идиллия."- Оценила картину Айка.- "Не будь она русалкой, решила б что утопилась с горя и от непосильного труда, а так - не, не с горя - от счастья. Может, и мне тоже пойти? Топицца?" С этой здравой мыслью Айка аккуратно положила свою одежду на ближайший куст, сандалии поставила рядышком, и с наслаждением плюхнулась в реку... правда, сначала бросила сандалии сестры к тому же кусту - чтоб не уплыли ненароком.

Резкое движение воды вернуло Клариану из мечтательных грез к действительности. Кто-то или что-то бултыхнулось в реку. Клари резко вскочила, и ее голова и плечи оказались над поверхностью воды. Она поспешно огляделась, но тут же испытала облегчение, так как плюхнувшимся в реку существом оказалась сестра Гелиэйра. Русалка только обрадовалась такой приятной компании, но также ощутила некоторое беспокойство и, надеясь, что бултыхающаяся Айка ее слышит, произнесла:
- О, это ты… А где остальные?

Айка в этот момент была под водой - доставала со дна реки какую-то красивую плюшку - поэтому слышала она Клариану прекрасно, вот ответить сразу не смогла, хоть и забыла на долю секунды, что сама под водой дышать не умеет - если не принимать за ответ кучу пузырьков на поверхности. Отфыркиваясь и прокашливаясь, Айка вынырнула, погрозила русалке свободным кулаком (во втором была зажата плюшка), потом рассмеялась и посмотрела, чтож она такое вытащила - на воздухе штуковина смотрелась отнюдь не так красиво и оказалась всего лишь чьей-то брошью. Айка пренебрежительно выбросила ненужную штуковину и проговорила,- их... пчхи, нет больше с нами.- выплюнула кусочек водоросли и добавила,- во всяком случае временно. Ура! Буллльььк!- Плюхнулась она обратно спиной в воду.

нрпг: совместно

- Нет, в смысле… то есть, они нас ждут или нет? – слегка озадачилась Клариана, но не это сейчас интересовало ее больше всего. Эхо какого-то назойливого воспоминания вертелось на краю сознания и не давало покоя. Клариана выбралась из воды, оскальзываясь на мокром берегу, подошла к тому, что вышвырнула Айка, подобрала вещицу и принялась задумчиво царапать ее ногтем, соскребая тину. Теперь, когда она искупалась – и как искупалась! – в реке, она чувствовала себя как наконец-то похмелившийся сапожник, думать стало легче и на память пришли слова дза’ти, сказанные перед тем, как Клари покинула вырубку. Русалка повернула голову в сторону фонтана брызг, в котором угадывался и силуэт самой Айки.
- Слушай, что там болтала сестра Кхаар’Джин? Мне послышалось, она сказала, что знает, кто убийца? Что-то с трудом верится… - с сомнением произнесла Клари, ибо она даже не была уверена в том, правильно ли она все поняла, в тот момент она могла думать только о воде, - Что эта жаба там нашла?

- Знаешь,- озадаченно замерла Айка,- я не очень поняла, почему она намекала на... кхм. Она нашла кусочек шерсти.- Айка легла на спину и посмотрела в небо, что принято называть, "острым взглядом". Небу было все-равно, как на него смотрят. Во всяком случае комментировать Айкины взгляды небо не стало.- Мокрый кусочек шерсти она нашла в коридоре. И в ее извращенных мозгах сей факт связался с тобой... судя по ее намекам. Что скажешь?- Айка посмотрела на подругу.

- Почему со мной? – возмутилась Клари, - я что, шерстью заросла, при чем так, что сама не заметила?
Потом она вздохнула и решила, что уж с Айкой-то можно быть честной. Она какое-то время походила взад-вперед по берегу, после зашла по колено в воду, все же, стоя в воде, она чувствовала себя уверенней и, наконец, решилась признаться.
- Вообще-то, я частенько выхожу ночью, чтобы тайком купаться в бассейне. Вот и этой ночью… - она запнулась, - …я могла пролить воду, вот и...

Айка кивнула головой, вынырнула, отфыркалась и уже, стоя на дне, кивнула:
- Я так и подумала.- Айка повторила слова Кхаар’Джин. Наконец остановившись, она в полный рост прочувствовала, как ноет после работы тело. Охнула и опыть погрузилась в воду по шею.- Они уехали с дровами, так что нагоняя от настоятельницы за опоздание с дровами не будет. Никуда не пойду, буду тут жить.- Заявила она, перебралась на более мелкое место и, подумав, запустила медленную разминку - думать и говорить не мешает, а как замечательно, если ее делать в воде, прогоняет усталость - слов нет. Да и простыть иначе можно. Запросто.

------
совместно с Джетом)))

Владелина наконец-то управилась с подрезанием кустов. И теперь с довольной улыбкой смотрела на преобразившиеся грядки. От нее не скрылись слова, сказанные сестрой Гхаршей, принесшей два ведра для поливки и обращенные к ней и сестре Тиане. Когда до нее дошел смысл сказанных слов, улыбка сменилась полной растерянностью. Девушка оглянулась по сторонам, кроме нее, сестры Хеллы и кота на грядках никого не было, сестра Тиана, пробежавшая в сторону монастыря некоторое время назад, еще не появлялась. Мысли скопом накинулись на монахиню и она не могла уловить ни одной из них. – Либо мир вокруг сошел с ума, либо я перегрелась на солнышке… либо я просто не понимаю, что происходит. – стерев рукавом пот со лба, Владелина направилась в сторону дерева, под которым сидела сестра Хелла. Войдя в тень девушка присела. – Может быть, они тебя путают с Тианой? – обратилась она к вампирке. – или я получила солнечный удар и не вижу того, что происходит вокруг?
Монахиня не боялась, что мать настоятельница заметит ее не работающей. Во всяком случае свою часть работы Владелина выполнила с лихвой. К тому же получить выговор не так страшно, вот потерять рассудок куда страшнее, а первые симптомы уже налицо: все видят сестру Тиану за работой на грядках, а полукровка - нет.

Мэриан спускалась за монашкой вниз по коридору и почему-то думала, а не обманула ли та её? Вдруг и взаправду - вампир? Счас набросится и укусит... И начнет пить кровь... Что за глупости в голову лезут?! Досадуя на себя, девушка захотела прикоснуться к струнам лютни - звуки музыки всегда вносили в ее мысли ясность. Но тут монахиня остановилась и, обернувшись, тихо обратилась к Мэриан.
– Да пребудет с тобой милость Второй, сестра. Прежде чем мы дойдем до святейшего места в этом монастыре – в самое его сердце – храм, расскажи мне, что привело тебя к нам. И ничего не бойся, сестра. Здесь ты будешь защищена и одарена лаской безгранично-любящей Второй.
- А... Хорошо, сестра, - несколько смутилась девушка, - Меня зовут Мэриан. Нууу... У меня есть магический дар... Но я... плохо его контролирую... Меня даже... Я ушла из школы магов... А к вам я пришла, потому что надеюсь, что, может быть, здесь волею Второй я смогу научиться управлять своими способностями...

нрпг: совместно с Лаэль

Айка отмокала и ей почему-то вспомнилось, что...
Далекое прошлое. Еще полгода спустя.
Айка повернулась, устраиваясь поудобнее, и вдруг вспомнила, с чего все началось:
Утро. На стрельбище много народу. Толкутся, переговариваются, смеются - мешают! "Он" презрительно эдак пустил стрелу, стоя чуть ли не спиной к мишени. В десятку, конечно.
Стреляю. В девятку? Я - в девятку?! Ач! Хихихают сволочи!
Смотрит на меня внимательно. Судья дает отмашку - "продолжаем".
Смотрю в ответ, дескать "стреляй!"
А дальше он дергает плечом, стреляет в следующую мишень - внутри у меня "взыгрывает", вижу, что моя рука дергает тетиву, и... стрела расщепляет его стрелу в полете. Моя уходит в семерку. Моя? В семерку? Вау.
Он смотрит, недоумевая. Судья в задумчивости, затем дает отмашку "продолжаем". Смешки сами собой стихают.
А дальше - Из восьми его стрел до цели долетела только одна - последняя, вместе с моей. В десятку.
У меня опускаются руки. Перед глазами прокручивается полет каждой стрелы. И вместе, и по отдельности. На поле гробовая тишина вдруг сменяется оглушительным шумом.
Айка перевернулась на спину, искоса посмотрела на спящего рядом мужа...

Впрочем, это было в прошлом, а сейчас ей пора было вылазить из воды.

Клариана погрустнела. Если Айка и так догадывалась о том, чем русалка занимается ночами, то вполне может быть так, что об этом «догадывается» кто-то еще. Клари бросила в траву найденную Айкой брошку, стащила с себя мокрую одежду, тщательно выжала, после чего одела вновь. Привычная к холодной воде Клариана совсем не мерзла. А жаркое солнце высушит рясу еще до того, как они доберутся до монастыря.
- Я бы тоже хотела остаться здесь жить, если бы только... - задумчиво произнесла русалка и взгляд ее стал каким-то рассеянным, - но, кажется, все равно надо возвращаться. Не думаю, что отсутствие без причины сойдет нам с рук, – без особого энтузиазма закончила она, отжимая теперь свои длиннющие зеленые волосы.

- Не печалься, весь монастырь знает, что ты купаешься в бассейне.- Успокоила Клариану Айка.- Я тебя даже видела один раз...- Айка запнулась, будто что-то недоговорила.- У всех свои привычки.

В ответ на это русалка только рот открыла. И закрыла. Потом снова открыла и пролепетала:
- Как... весь монастырь?.. И мать Горла в том числе?.. – Клариана озадаченно поморгала. Хотя чего удивляться. С ее то ногами. Наверное, она каждую ночь топотом полмонастыря будила. Клари выпустила из рук свои волосы и с подозрением покосилась на Айку.
- Видела меня, говоришь… гм… подозреваю, у тебя тоже свои привычки, раз шляешься по ночам… – пробормотала она, припоминая в подробностях свои ночные развлечения. Наверное, со стороны ее поведение в воде могло показаться несколько странным.
- Да и вообще, похоже, у нас в монастыре у всех только ночью и начинается настоящая жизнь, а то, что днем – это так, для отвода глаз, - продолжила она, почувствовав одновременно смущение, досаду и раздражение. Теперь, оказывается, Айка ее видела. Интересно, кто еще видел?

Так получилось, что в монастыре сестру Гелиэйру никто и не видел без монашеского одеяния (во всяком случае она так думала), сейчас Айка рассмеялась.
- Да-а-а, насчет жизнь только начинается, ты права!- И с плеском выпрямилась, сев возле берега - рисунок многокрылой и многорукой богини, занимающий всю ее спину и заходящий на бока и живот в полуденных лучах будто вспыхнул собственным светом. Когда девушка дернула плечом, показалось, что рисунок встряхнул крылом и кивнул русалке.
- Мать настоятельница? Здрасте. Ты что думаешь, в ее монастыре от нее можно утаить что-то постоянное?
Айка полуобернулась.
- Ну ты даешь! А я... Да я просто...- Айка смутилась и пробурчала.- со Второй... на Вторую люблю смотреть.

Клариана с любопытством уставилась на Айку и картинку на ее теле. На какую-то долю уголька Клари показалось, что изображение живет своей жизнью. Хорошим манерам русалку никто не учил, она всякий раз забывала, что так пялиться нехорошо, потому и сейчас таращилась во все глаза.
Эээээ… - наконец изрекла она. Потом еще немного подумала и продолжила:
Эээммм… Нууу…на Вторую смотреть…это , ну да, вполне нормальное занятие, - и она снова задумалась, принявшись пальцами прочесывать свои волосы.
Мыслей, которые заслуживали самого пристального внимания, было много. Например, если мать Горла действительно в курсе русалкиных ночных похождений, то почему до сих пор не отчитала ее за это, или почему вдруг сестре Кхаар’Джин пришло в голову связать найденный в коридоре мусор с Клари, как будто никто другой не мог воду пролить - неужели и жаба видела русалку? А также кто еще и главное - зачем бродит ночами по монастырю. Собственно, ответ на этот вопрос вполне мог бы указать на убийцу...
Клариана решила пока не задумываться над этим, так как сейчас ее куда больше интересовала Айка и многорукое изображение на ее теле.
- А кто это? – решилась спросить она.

Под непонятно-любопытствующим взглядом русалки Айка смутилась еще больше и чуть не подпрыгнула от последнего вопроса, только начала оборачиваться.- Где?! Вот ведь напугала. Ты про нее?- Показала она себе на спину.- А. Это...- Айка будто чуть съежилась, погрустнев, выбралась на берег.- Красивая, правда?
Вопрос не прозвучал риторическим, потому что, устроившись на коряге и бесцельно вызвав огненный меч - тот частью лезвия погрузился в упомянутую корягу (коряга затлела) - Айка добавила:
- Мне ведь ее и не видно толком, только руки и крылья... или в зеркало. Тот ммм... маг сказал что-то непонятное. "Таких здесь нет. Мне будет весело смотреть на тебя такую..."- Будто процитировала она чьи-то слова и ругнулась.- М-маги.
Коряга вспыхнула. Айка подпрыгнула.
- Пойдем, наверно. Сейчас, только оденусь. Нам в какую сторону?

Клариана слегка озадачилась, выслушав историю про какого-то мага, к которому Айка явно испытывала неоднозначные чувства. Клари собралась уже что-то добавить, но тут из-за Айкиных манипуляций загорелась коряга, и русалка отскочила подальше.
- Уфф… Ага, - подтвердила она, - в особенности, если эти маги - мужики!!!
После прошлепала по мокрой земле к кустам, куда Айка столь предусмотрительно кинула ее сандалии, и обувшись, огляделась.
- Нам, кажется туда, - русалка неуверенно протянула руку, - или… может, чуть левее…
Русалка пошарила руками в мокрой траве и извлекла оттуда брошку, прошла пару шагов в сторону кустов и подобрала топорик.
- Вот, раз топор лежит здесь, значит, я шла отсюда, - и она устремилась в указанном направлении.

Айке откровенно казалось, что выход на дорогу находится значительно левее, чем указанное русалкой направление, но она не придала этому значения, одевшись и и взяв сандалии в руку, она пошла следом.

Совместно с Джетом )))

Девушки сильно поспешали в монастырь. Под ногами стелилась заброшенная, заросшая травой тропа-дорога, по неясной причуде судьбы ведущая в нужном направлении, хоть Айке и казалось, что монастырь где-то "немного левее". Кусты дикой малины стойко игнорировались, во всяком случае Айкой - ее было не оторвать от земляники. Еще во время разговора у ручья Айка вычеркнула русалку из "списка подозреваемых". И не потому, что та "не могла этого сделать", и не потому, что "не было мотива или возможности". Нет, русалка была "полностью оправдана", просто потому что... Айка задумалась, "нет, не поэтому... и не поэтому... и не...", даже чуть не выронила одну ягоду. В конце концов плюнула и решила, "да просто, потому что она нормальная!"

Айка посмотрела на торчащую из малинника рясу и спросила:
- Знаешь, Клари, в этом убийстве много-много странностей. Во-первых, мать-настоятельница не сказала, где и кто нашел тело Замирель, или я что-то прослушала? Во-вторых, нет никаких следов насильственной смерти, что оставляет не так много способов убийства, в-третих, ты не обратила внимания на выражение лица Замирели? Оно было испуганное, спокойное, удивленное? А то я, если честно, так и не смогла на нее посмотреть.

-Мм? – отозвалась поедающая малину Клариана, - лицо… ну… оно было такое, такое… мертвое.
Клариана выбралась из кустов и стала отряхивать налипшие на еще не окончательно просохшую рясу листочки. Воспоминания о мертвой эльфийке снова заставили русалку загрустить.
- Если честно, я не особо разглядела. Не думала, что это важно… И мне тоже интересно, кто нашел. Раз ты спрашиваешь, значит, это была не ты… какие кустики!!! – взвизгнула вдруг Клари и ломанулась с дороги в заросли, где виднелся и впрямь шикарный куст, весь красный от ягод.

Айка весело посмотрела на тигриный прыжок русалки, набросившейся на куст малины с топором в руке, представила, что если б там сидел разбойник, ему бы уже потребовалась "срочная храмовая помощь" и засмеялась. Немного прошла вперед, дорога в этом месте далала поворот налево и переходила в плавный подъем. "Замечательно, как раз к монастырю. Только почему она в гору забирает?"
- Ммм... удивительная земляника. Погоди,- удивленно повернулась от поворота дороги она,- у мертвых не бывает "мертвого" лица.

- Что?.. А какое у мертвых лицо? - Клари снова выбралась из кустарника с весьма довольным видом, - извини, я не так много общалась с мертвыми... Слушай, - русалка обеспокоенно сдвинула брови, - мы, наверное, опоздаем к обеду. Может, срежем по лесу?

- Да, есть хочется. Что-то мы долго идем,- посмотрела Айка на мелькающее среди деревьев Солнце, она так и шла по заросшей травой дороге босиком - сандалии в одной руке, другая в соке от ягод.- Какое угодно, а "мертвое" только у крепко спящих, наверно, ты ее тоже не разглядывала. Давай. По-моему монастырь там.- Айка махнула рукой немного влево от текущего направления и девушки свернули в лес.

Сто шагов спустя они неожиданно вышли на открытое место. Перед ними расстилались огороды, дальше виднелись дома... перекресток, смутно знакомый. У Айки отпала челюсть.
- Это ж таверна "У Грифона"! Десять тяг от монастыря. Уу... а... вот как это мы так?- Голос у нее упал.- Не видать нам обеда.

Клариана недоверчиво глянула на Айку.
- Шутишь! - выдохнула она. Русалка не могла поверить, что она прошла так много, но не ощущала пока боли в ногах. Наверное, все потому, что она зарядилась энергией родной стихии, да и сама прогулка с болтовней и поеданием диких ягод была очень приятной, даже несмотря на то, что они снова упоминали бедную Замирель.
Клариана редко бывала в близлежащих к монастырю селениях, поэтому решила поверить Айке на слово.
- Без обе-е-е-еда, - протянула Клариана, запустив правую руку в давно просохшую шевелюру, - какая ирония: мы около таверны, но останемся без обеда? - Клари лукаво прищурилась и поглядела на Айку, - пошли, там видно будет.
И сестры продолжили свой путь.

нрпг: совместно с Лаэль )

Благочестивые монашки двигались вдоль ухоженных огородов, наслаждаясь свободой и прекрасным солнечным днем. С дальнего края поля (того, что возле дороги) на них, недоумевая, поглядывал сторож. А Клариана сосредоточенно разглядывала торчащие из земли вершки овощей.
- Какие наши дальнейшие планы?
- Хорошие и благоразумные монашки подождали бы откровения свыше, но мы же не относимся ко вторым?- Айке, похоже, было начихать на овощи. Да и сторож ее волновал мало.
- Храни нас Вторая, конечно, не относимся. Но всячески к этому стремимся, разве нет? – хихикнула Клари.
- Угу.- Айка по-прежнему оглядывалась в поисках откровения.
- Смотри, - остановилась Клари у одной грядки,- кажется, это морковь,- нагнулась и бесцеремонно выдернула овощ из земли, - на худой конец сойдет и это,- заявила она,- с голоду не помрем.
Сторож насторожился, но пока ничего не делал, в конце концов, странные монашки шли почти в его сторону, а тут только отвлекись на минутку, детвора живо шороху наведет. У русалки же явно наблюдались воровские наклонности, хоть и не вполне осознанные, и полное пренебрежение к такому понятию, как частная собственность. Родись она не в русалочьем пруду, а в какой-нибудь человеческой деревушке, вполне могла бы стать воровкой. Пребывание в монастыре ничуть не улучшило ее морально-нравственный облик, так как она еще плохо читала и свет истины, бережно сохраненный на страницах полезных для юных грешников книг, был русалке пока недоступен.
- Воровать у чужих крестьян?!- Айка как потомственный, хоть и мелкий, но феодал (последнее неплохо подтвердилось легко разносившимся по полю голосом - ее слова донеслись не только до сторожа, но и до нескольких идущих по дороге путников) была озадачена, и совсем не морально-этическими проблемами.
- Клари, можно или "брать овощи у крестьян", но своих или воровать, но тогда не у крестьян! И не овощи!
Уже приподнявшийся было сторож забыл, что хотел крикнуть, а русалка открыла рот, чтобы попытаться объяснить, что по ее мнению, желание утолить голод, пусть и за чужой счет, не может считаться предосудительным, но никак не могла сформулировать эту слишком сложную философскую мысль.
- Вот смотри, если я сорву эту морковку,- Айка выдернула другую морковку,- то это будь это мое поле, это бы называлось "нерегулярным налогообложением"... хотя и свинство это.- Айка подумала, отобрала морковку у русалки и воткнула обе обратно в грядку, сторож так и стоял с открытым ртом, а Айка отряхнула лапки.- Мне дед не советовал этим заниматься,- пояснила она,- понимаешь, слишком быстро нерегулярное становится регулярным, крестьяне ропщут, вешай их потом... Нет, плохое это дело.
От тона, которым это было сказано - смесь сожаления со некоторой скукой, сторож испытал неясные и противоречивые чувства, отразившиеся на его лице, вернулся на свою скамейку и закрыл рот.
- Тогда давай, гм… одолжим у кого-нибудь мирскую одежду, и ты спляшешь в таверне на столе, а я спою фривольные песни. Крестьяне их любят, а я их много выучила, пока бродяжничала.
Сторож опять встрепенулся.
- Я столько не выпью, чтобы плясать на столе, когда есть хочется,- развеселилась Айка и пожалела,- Да и денег у нас столько нет. А одежду, хмммм, мысль хорошая, но не вижу приемлимых способов реализации.
Айке, судя по ее манере речи, слегка напекло голову. Сторож помотал головой.
- У нас вообще денег нет, - возразила Клариана, - нам бы их заплатили за песни и пляски. А если продать брошь и топор? Но боюсь, на обед все равно не хватит.
- Я что похожа на танцовщицу?- Айка вызвала молот духа и протанцевала с ним будто с партнером пару шагов. Сторож с квадратными глазами отвернулся в сторону дороги. Сожалеюще рассеяв оружие, Айка заметила.- И если мы продадим топор, с нас точно по три шкуры спустит мать-настоятельница. А за брошь разве в обычной придорожной таверне дадут настоящую цену?

Идеи у русалки иссякли, у Айки их по-прежнему не было. За благочестивыми размышлениями девушки и не заметили, как дошли до дороги.
- И потом,- Айку осенило,- если уж мы заблудились - надо блюсти честь мун... эээ, достоинство монастыря. Пойдем прямо так - там посмотрим... по ситуации.

- Гхш! Кристалл и Хидеки

Несмотря на то, что в саду было довольно жарко - солнце уже стояло высоко - в кухне было гораздо жарче. Утерев пот со лба, Лиэналь разложила овощи для салата и, промыв их остатками чистой воды, принялась за дело. Порезать нужно было много чего и эльфийка, увлекшись процессом, не заметила, как в кухню зашла троллиха.
- Благослови тебя Вторая, - сестра Гхарша вошла на кухню, осмотрелась и принюхалась. Лиэналь определенно умела готовить, иначе бы так вкусно не пахло. – Скоро ли будет готов обед?
Троллиха увидела салат и поняла, что точно проголодалась.
- Милостив будь к тебе Первый, - подняла глаза от разделочной доски. Она в легком недоумении уставилась на троллиху, гадая про себя - что такое произошло, что та оставила свой колодец без присмотра. - Уже почти все готово - осталось только овощи порезать, да маслом заправить. Скоро я ударю в колокол. А что, сестра, колодец-то на месте?
В памяти всплыла сегодняшняя проповедь от сестры Гхарши и девушка не удержалась - подколола троллиху.
- Колодец это моя головная боль, сестра, и не твоя забота, - сестра Гхарша решила не подавать вида, что ее уязвили. – А вот тебе следует поторопиться.
- Каждый из нас старается и трудится в меру своих возможностей. Ибо, как говорится в писании, прыгнуть через свою голову не дано, - эльфийка благочестиво потупилась, скрывая довольную улыбку. Не одна Гхарша может читать проповеди. Внезапно ее осенило. - Но, если ты поможешь мне управиться с этими овощами, дело пойдет быстрее. Действительно, солнце уже высоко и самое время отдохнуть в прохладе от трудов праведных и подкрепить свои силы пищей, что посылает нам Первый.
Гхарша была удивлена, услышав праведные речи из уст эльфийки, но, не заметив ничего предосудительного, решила присоединиться к сестре. Ведь за готовкой можно не один раз снять пробу блюда. Довольная собой и сестрой Лиэналь, которая прониклась святыми проповедями, она приступила к работе.
- С салатом я закончу сама, - словно отрезала, произнесла троллиха и, взяв ножик, стала мелко резать лежащие на столе овощи.

Совместно с Джетом ( а как же иначе?))))

Монашки подошли к дверям таверны.
Криво подвешенная на проржавевших цепях, над входом болталась резная, довольно потрепанная, потемневшая от времени и непогоды вывеска. На ней помимо надписи «У Грифона» красовалась какая-то крылатая зверюга, похожая на очень грустную то ли собаку, то ли лошадь. Художник, сотворивший сей шедевр, явно весьма условно представлял себе, что такое грифон.
Клариана ненадолго задержалась, чтобы прочитать надпись, несмотря на то, что Айка уже сообщила ей название. Клари вытянула указательный палец и изобразила на лице сосредоточенность.
- Ууу,- начала она,- Ггг... рэээ...
- А? - Айка открыла дверь, обернулась, подождала до буквы "фффф" и потянула русалку за собой.- Он.
- Он? - втянутая в темноту таверны русалка прищурилась.
- Он. Гриф - он. Ну не она же?
- Ааа...
Девушки вошли в помещение, привыкая к полумраку. Внутри было тихо, только слышалась чья-то негромкая беседа да жужжание мух. Немногочисленные посетители если и обратили на монашек внимание, то виду не подали. Хотя, скорее всего им было все равно - остатки их любопытства вытравила полуденная жара. За барной стойкой скучал трактирщик.
К нему то и направилась Клариана вызывающей далеко не благочестивые мысли походкой. Ведь именно так фамильярно вела она себя, когда, скитаясь из города в город, заходила в таверны, где собиралась испросить разрешения спеть в обмен на стол, кров, да звонкую монету.
Трактирщик как будто проснулся.
Но на полпути русалка вдруг вспомнила, что теперь она монашка, а не трактирная певичка, и на ней ряса, а не обтягивающее декольтированное платье. Русалка поспешно изобразила на лице самое скромное выражение, на какое только была способна, молитвенно сложила руки, выровняла шаг и, приблизившись к недоумевающему трактирщику, вежливо произнесла:
- Мир тебе, добрый человек.
-Чем могу быть полезен? – пробормотал трактирщик, моргая. Определенно, перед ним монахини. Одна, правда, почему-то зеленая, но трактирщик уже не очень верил своим глазам, ведь за уголек до того ему почудилось, что эта монахиня как-то странно себя ведет. Как можно думать ТАКОЕ о сестре Второй? Все это Третий путает, нечестивые мысли насылает, пользуясь проклятой жарой. Толстый трактирщик провел рукой по вспотевшему лбу и шумно вздохнул.
Немногочисленные посетители по-прежнему не обращали на них особого внимания. И тот факт, что монахиня подошла побеседовать с трактирщиком, изнуренных жарой завсегдатаев не удивил. Монашки - обычное явление. Даже такие странные, как Клариана. Всем известно, что в монастырь принимают, не разбирая, какого ты роду-племени. К тому же в полумраке никто и не всматривался в цвет русалкиного лица.
-Благослови тебя Первый, - начала Клариана, облокотившись локтями о стойку и приблизив лицо к трактирщику.
Войдя в трактир, Айка первым делом решила проверить эту "обитель зла и порока" на предмет наличия оных - как раз в этот момент ее окутало слабое сияние и тут же погасло, подтверждая, что ничего особо злого или порочного в зале не обнаружено. Трактирщик и некоторые посетители глянули в ее сторону.
- Вторая никогда не забывает тех, кто не отказывает в помощи ее благочестивым сестрам, - снова завладевая вниманием трактирщика, вкрадчиво произнесла Клариана, несколько странно проведя в воздухе рукой.
-Эээээ, - проблеял трактирщик, ощущая, что не в силах оторвать взгляда от больших зеленых глаз.

"К этому невозможно подготовиться",- подумала Айка, глядя на действия русалки, и ее память услужливо выдала очередное воспоминание.
Следующее утро застало ее в дороге.
На столике осталась записка "У меня остались долги." Внизу листа было приписано: "Не беспокойся, я скоро вернусь. Я тебя люблю."
"Все опять осталось. Кроме меня."- Подумала Айка, посмотрела вокруг - полдень, на дороге в этом месте было пусто - и повернула коня на почти незаметную, сильно заросшую тропинку, ведущую вправо к горам.
- Интересно, но мотивы моих действий зачастую ставят меня в тупик - даже меня саму, что уж говорить об окружающих?
Впрочем, на этот раз она собиралась вернуться. Осторожно "прощупав почву", Айка пришла к выводу, что в древние руины с ней не пойдут и ее саму не пустят. Карта так и осталась ее собственным секретом - в первые дни она только присматривалась к возможным кандидатам для экспедиции среди наемников (вот уж чего она не собиралась делать, так это объявлять о цели похода заранее!), но потом стало не до того - внезапная сумасшедшая любовь, закончившаяся выходом замуж, просто не оставила места ни для чего другого... и выходить замуж за эльфа она тоже не собиралась!
"Увы, не все происходит по плану - все происходит иначе."- Пришлось ехать в одиночестве да еще и с тяжелым чувством, что сделала что-то не так. "Выбросить, выбросить это из головы! Я должна узнать, что ОТ МЕНЯ скрыл дед." Почему надо было уходить вот так, готовиться к поездке в тайне и... вообще - Айка не знала. Быть может, чувствовала, что иначе никуда не уйдет? Зато она хорошо подготовилась...

- К этому невозможно подготовиться... Хорошо, что я никого не взяла с собой! Иначе они бы уже умерли.- Эта тирада прозвучала из-под потолка в углу комнаты.

Задумавшись, она пропустила, что именно делала с трактирщиком Клари - ее вернули в реальность поставленные на пустой стол тарелки и удивленные взгляды некоторых посетителей - очевидно раньше за трактирщиком такой щедрости не водилось.

- А... Хорошо, сестра. Меня зовут Мэриан. Нууу... У меня есть магический дар... Но я... плохо его контролирую... Меня даже... Я ушла из школы магов... А к вам я пришла, потому что надеюсь, что, может быть, здесь волею Второй я смогу научиться управлять своими способностями...

Пока новенькая говорила – сбивчиво и неуверенно – Мика поравнялась с ней и даже чуть отстала, на полшага, чтобы незаметно проверить наличие или отсутствие у студентки враждебных намерений. Для этого Микелла незаметно ногтиком поддела и выдернула кусочек нитки с ее одежды и, спрятав руку за спину, принялась скручивать ниточку между пальцами. А чтобы новенькая не заметила, она во время выдергивания, положила другую руку девушке на плечо и, чуть выдернула, тут же развернула к себе.
- Очень хорошо, сестра, что ты пришла в нашу скромную обитель для учения контроля над собой. Значит ты и сама понимаешь, а если понимаешь это уже половина дела.
Мика понимала что, возможно несет чушь, но просто совершенно не знала, о чем именно нужно говорить с неконтролирующим себя магом. Но как бы там ни было, во время своей речи, она успела, все еще пряча часть кисти в складках одежды, растереть нитку. Нитка нагрелась, а это был хороший признак – новенькая не замышляла зла. Во всяком случае против нее и сейчас.
- А теперь не будем более задерживаться, сестра, - продолжила Микелла и увлекла новенькую вниз по лестнице к храму – вот мы и в храме… Прежде всего давай очистим наши мысли и души от суеты и окунемся в спокойствие. Стань, сестра, помолись, отрекись от мирской суеты, от лишних мыслей. Думай о мире, о вечности, спокойствии… И пусть Вторая укрепит покой в твоей душе, чтоб стала ты сильна духом…
Для примера, Мика сама опустилась на колени перед алтарем и принялась шептать под нос – «милостива будь, Вторая, дай мне силы быть крепкой духом, дай мудрости для ясных мыслей…

Между тем сестра Кхаар’Джин на повозке уже подъезжала к монастырю. Позади неё сидела сестра Курвелия и соображала про себя, идти к настоятельнице сразу, дабы доложить о самовольной отлучке двух сестёр или не идти, ибо, как назначенная старшей в данном мероприятии, она могла и получить по полной программе. Но где же с её близорукостью было гоняться по кустам за неуёмными девицами? Тут либо без глаз останешься, либо ещё без чего. К тому же в голове всё крутились слова дзати. Нет, не с проста всё это. К тому же за эту информации матушка может и позабыть недосмотр за глупыми девками. Ишь, ринулись куда-то, будто очумелые. НЕ иначе, как чем-то небожественным заниматься. Припомнится, припомнится.
У самых ворот в монастырь стоял тот самый кобольд, что встретился им по пути в лес. Пускать его явно никто не собирался. Кобольд то серел, то зеленел, но ворота не открывались. Если б он не был в сане, сёстры наверняка услышали бы отборные ругательства. А так кобольду приходилось стоически терпеть, лелея мечту отыграться впоследствии на монастыре, на настоятельнице и на каждой монашке поочерёдно.

Сестра Гхарша проявила столько рвения и усердия, что дело и впрямь сильно ускорилось. Довольная тем, что работа почти закончена, Лиэналь сняла с печи то, что там доготавливалось и кивнула своей помощнице:
- Спасибо, что помогла сестра. Я вижу, ты почти все закончила, так что я пойду, созову остальных к трапезе.
Не дожидаясь ответа, эльфийка вышла из кухни и по длинным коридорам пошла в монастрыский двор. Девушка очень нелюбила бывать здесь - вокруг один камень, солнце палит, стена монастыря да ворота, как в крепости. Неуютно, особенно для глаз взыскательной эльфийки. Но делать было нечего - гонг располагался во дворе, да и сестра К'Намади сегодня отвечала за ворота.
Гулкий звон разнесся по всему монастырю, хорошо слышимый вблизи за его стенами - сборщицы дров, подъезжавшие к воротам удвоили понукания ослика, что бы скорее добраться до трапезной, а кобольд озадаченно завертел головой, пытаясь сообразить, как же ему наконец попасть внутрь.
Поставив колотушку наместо, Лиэналь, подобрав рясу, постаралась побыстрее пересечь двор и поднялась на стену до того, как ящерица, занятая разговорами с кобольдом и поджидающая телегу с дровами, успела спуститься.
- Прости, что отвлекаю, сестра, но мне просто необходима твоя помощь. - эльфийка заинтересованно глянула на странного посетителя, мнущегося у ворот. - Ты у нас в монастыре одна, кто способна создать целебные ягоды, а мне просто необходимо несколько. Будь добра, во славу Второй.
Аристократические замашки время от времени проявлялись в Лиэналь, но с этим она поделать ничего не могла - не замечала. Бывало, надменность сама-собой возникала в ее голосе. Вот и сейчас, обращаясь к сестре К'Намади, эльфийка не заметила, что несмотря на вежливые слова, ее просьба звучит как распоряжение.

«У-у-у-у-у-у, ну я им и задам, терпение благодетель, терпение благодетель, раз, два, три, четыре – брат Лудз закипал от справедливого гнева, как такое получилось! Его! Его! И до сих пор не пускают, а те жабы на башнях???!!! Тут явно имеет место быть заговор! Тьма уже наполнила всех в этом монастыре! О-о-о!!! А что если они и вправду наполнены тьмой?
Кошмарная догадка молнией пронзила мозг кобольда, может и вправду, сестры предались тьме, чуют, что он может очистить их и нарочно медлят?! Зло не пускает и держит их! Но те сестры, что повстречались ему не походили на отродья мрака, и на одержимых тоже… он бы почуял! Хотя… Нет, всё-таки стоит произнести экзорцизм, может хоть это заставит их открыть ворота!
- Во имя Первого и именем Его! – брат Лудз размашисто очертил треугольник своей лапкой и будто бы ударил в ворота ладонью. От руки кобольда в сторону ворот как будто бы покатилась волна теплого воздуха, заклятье начало действовать, первыми его действие ощутили сестры против которых оно и было собственно направленно К’Намади и Лиэналь, их как будто окатило воздухом, а потом обеих сильно кольнуло в области пупка, раз, и всё кончено, заклятье не нашло ничего ужасного в них и боль пропала также внезапно, как и появилась, но на этом действие заклинания не закончилось, вслед за волной воздуха, прокатилась вторая волна, силы, волна, которая должна была окатить тех, кто был нащупан первой, и вырвать их из объятий зла. Не найдя подходящей цели, сила, многопудовым тараном вдарила в ворота Монастыря. Ворота устояли, а вот кладка в верхней части ворот нет, небольшой кусочек откололся от арки и полетел вниз, прямо на брата Лудза.
- Ой! – только и успел пикнуть кобольд, камень попал точно в лоб клирика, отправляя его в страну грёз…

Окинув подошедшую эльфийку взглядом, ящерица поинтересовалась:
- А будет ли мне возможно узнать - для какой цели тебе так неободимы мои ягоды? Почему я должна сейчас все бросить и обращаться к божественной магии? - надменный тон Лиэналь сестра К’Намади проигнорировала. Она считала ниже своего достоинства обращать внимание на подобные проявления эмоций теплокровных.
Ответить ей эльфийка не успела. Проигнорированный по первости коротышка у ворот вдруг прервал их разговор самым возмутительным образом. Длинные волосы Лиэналь взвились вверх, подхваченные теплым воздухом, а сама она согнулась от резкой боли под солнечным сплетением. Рядом издала какой-то шипящий звук сестра К’Намади, но боль сейчас же прошла. Вместо нее под ногами монашек задрожала стена и вниз посыпались кусочки раствора и каменная крошка.
- Да что вы себе позволяете!?! - возмущению эльфийки не было предела. Она еле еле сдержалась от того, что бы не сказать нечто более эмоциональное, но, глянув вниз на возмутительного нахала, обнаружила, что он валяется без признаков жизни у ворот. Кто это такой, Третй ему под ребра???? И почему на нем ряса, а ведет он себя так отвратительно, совершая разбойные нападения на святую обитель и издевается над служительницами Второй?
Скрип колес и недовольное кряхтенье обратили внимание Лиэналь на подъехавшую телегу с дровами. Сестра Курвелия подслеповато щурилась, силясь разобрать - что творится у монастыря.
- Открывай ворота, сестра. Нужно впустить наших, да разобраться с этим типом. - эльфийка глянула на ящерицу, так же глядящую вниз со стены как и она сама, и мстительно призвала огненный клинок, запылавший в ее руках.

Когда Кхаар’Джин подогнала ослика к воротам, она обнаружила, что возле ворот валяется тот самый тип в рясе, которого они встретили по дороге в монастырь. Тип, вроде, не вызывал отрицательных эмоций. Конечно, что делать представителю мужеска пола в женском монастыре - вопрос ещё тот, но ведь сам Первый велел заботиться о ближних. Конечно, какой ближний валяющийся кобольд дзати из южных болот вопрос спорный, но не оставлять же его валяться где ни попадя в полной отключке, не оказав элементарной помощи? К тому же гоблинша, даром что близорукая, резво соскочила с телеги и склонилась над посеревшим путником.
- Ой, бедненький, а какой симпотный, - в тоне Курвелии было, кажется, больше, чем поростое участие.
- Тащи сюда, Первый ему в печень, не дело оставлять валяться. Ещё перегреется.
Курвелия попыталась тащить тело. Кобольд не был тяжёлым, но для субтильной гоблинши и этот груз был неприподъёмным. Углинок через пять она вытерла пот с зелёного лба и обратилась к товарке:
- Помогла бы, Вторая что велела? Забыла? Ну так я напомню! И матушка узнает, как ты к ближним относишься...
Делать было нечего. Спорить дзати не стала. Не стоило это того. Вскоре тело было в телеге и ворота открывались ка обычно скалящейся сестрой К’Намади.
Матушка Горла тоже была во дворе. Увидев тело кобольда она сперва нахмурилась, потом подошла ближе, затем усмехнулась как-то по особому и, оглядев собравшихся, произнесла:
- Этого в карцер. Да, все бумаги, что при нём - мне в комнату. А в карцере поставьте лучину и ждите, когда очнётся. И чтобы он оттуда никуда. Ладно, управитесь до обеда. Да, и что это вы не все, а? Отправляла я в лес четверых, а теперь вас сколько? Курвелия, ты была старшей, что скажешь?

А в это время к деревне неторопливо подкатывала повозка Джатха, гоблина-торговца. Колесо повозки в очередной раз подскочило на какойто каменюке и гоблин пугливо покосился на свою единственную пассажирку. Но в этот раз пронесло, ибо обычно, в подобных случаях, дама разражалась длительными тирадами по поводу камней, дороги, дорожных налогов и нецелевого финансирования. Каким образом со всем этим был связан Третий, объяснялось чуть позже, да в таких выражениях, что в пору было использовать их в таких экстремальных случаях (вроде нападения банды разбойников, укрощение взбесившихся лошадей и тому подобное).
Но видимо даже такие дамы устают.
Джаттах искоса принялся рассматривать свою пассажирку. Дама, да еще и знатная, - вон какое платье, да перчаточки кружевные (и не жарко ей окаянной). Судя по выражениям жена, а вернее вдова, какого-нибудь генералаю. Не иначе как сама же и свела своего муженька в могилу, а теперь в монастырь едет, грехи замаливать.
- Ты что же на меня, охальник уставился! Стибрить чего-нибудь хочешь али еще какую пакость измышляешь?! Я бедная женщина...!
Несчастный торговец закатил глаза. Что и говорить, дрянь, а не баба. Век бы с ней не встречаться! Ну ничего, монастырь скоро, а там уж он товары сдаст и подальше от этой гарпии. И не дай Первый ему еще раз ее встретить!
Вот и деревня. Теперь только коняг напоить, да упряжь подправить, а там и до монастыря рукой подать.