Банька у Яги была знатная. И на какие шиши она её отгрохала не знал никто. Говорили, что, будучи ещё молодухой, парила она там и купцов заезжих и бояр царских. Только правда ли это - не знал никто, а банька стояла, всем на зависть и топилась регулярно силами то ли бабки, то ли её девки.
Горыныч, тихо подкравшись сзади, притаился как раз за строением этим и слушал (в шесть ущей слушается ай-яй как хорошо), кто идёт в баньку и по что. Сперва туда бодрой походкою занаправился тот из путников, что поменьше да поуверенней, за ним засеменил здоровенный амбал, угостивший Правою своеё ногой, но был остановлен Ягой, которая что-то стала усердно втирать ему про деньги. А на разговоры о деньгах у Левой всегда было особливое мнение. Да и очередь действовать в стеснённых условиях была её. А значит...
Оконце, затянутое импортным драгоценным стеклярусом в предбаннике звякнуло еле слышно и было тут же заткнуто шеей, ибо Левая теперича уже находилась внутри старухиного сооружения. В предбаннике было чисто. На лавке сидел путник, раскорячив ноги и ждал, пока кто-нибудь догадается стянуть с него сапоги.
- Эй, парубок, давай меняться. Я те - жизнь, а ты мне - свой наряд, да сапоги впридачу.
Зачем Горынычу наряд царевича Левая не ещё не знала. Просто кровожадности ещё не испытывала, а поменяться, поторговаться с кем-нибудь ей хотелось до жути.

Волхв зашел в баню и начал мыться. Он вымыл голову и бороду затем достал свой дракоценный меч и отрезал себе 3\4 бороды. Затем принялся завивать усы и всячески прихорашиваться. Свой балахон он выстирал и надел его как надевали древние греки, у него получилось нечто вроде туники. Сатем он расчесал волосы. Умыл лицо и вышел. Петр сидел тщетно пытаясь снять свои сапоги.
"Ой хорошо там ваша светлость. Просто отлично! Чего вы ждете-то? Давайте!"
Петр уставился на старика, он явно не узнавал его. Старик тем временем кинул полотенце которым вытирался и оно повисло прямо на носу у головы Горыныча.

Что-то упало Горынычы на нос. Точнее Левой. Просили меняться, вот они и меняются. Левая высунула себя наружу, держа в зубах банное полотенце и широко скалясь во всю пасть.
- О! Выменяла!
- Шо такэ? - поинтересовалась Правая.
- Полотенце банное, обыкновенное, одна штука, - мрачно прокомментировала Средняя, - И на что оно нам?
Левая уложила свою добычу возле ног и тоже принялась разглядывать.
- Можно обтираться после мытья...
- Так ты и замылась. Последний раз мы мылись, когда под дождь попали.
- А теперь будем.
- А может не надо?
- Стоп. А на что поменяла-то?
- Как на что? На его жизнь...
Дальше человеческих слов не было. Пошёл рык и скрежет зубовный. Ухудшилось положение Левой ещё более, когда Правая увидела ещё десяток аналогичных тряпок, развешенных на плетне.
- Лучше корову задеру.
С этими словами Горыныч почти вертикально стартовал и взял направление на ближайшее село. Левая летела грустная-грустная, да и как ей было не грустить, когда шея её была завязана на пару морских узлов, а сверху, яко басурманская чалма, было повязано то самое злополучное полотенце.

- Ой, бабуль, енто усегда пожалуста, - ухмыльнулся Ванюша, - только расписочку предъяви за подписью прабабкиной, заверенуй шестью свидетелями нехолопского сословия, согласно табелю о заполнении долговых документов 1009 года от сотворения мира, по абразцу бланков денежного довольствия казначейства изральского царя Моиссея. Или запись разговора, подобного рода и содержания, на самопишущих гуслях, заверенную экспертом-гусляром, имеющему лицензию на музыкально-записывающую деятельность, киевского или гороховского образца.
После чего, Иван быстро скрылся в бане, разумно намереваясь продолжить этот разговор потом, а значит потянуть и еще время.
- Вашество, чего ж не звали? - Ваня шустро начал снимать с Петра сапоги.

- Ах Кощей! Ну он у меня попляшет.... этож надо, - русалка приберегла свой гнев для будущей встречи с Кощеем, и ради пирожка решила даже о себе рассказать.
- Нету у меня хвоста, сказки всё это... - тут русалка призадумалась, что если бы у неё был хвост, то стало быть батюшка совершал грехопадение с рыбой... от чего она аж содрогнулась. - Нее... нету-нету! Абсолютно точно!
Русалка даже так хитро извернулась в воде, что сумела показать кончик ноги. Абсолютно нормальной при чем, ноги!
- И это.. пирожок мне, пирожок! А я тебе морскую раковину диковинную подарю!
Она вытащила неизвестно из каких закромов перламутровую ракушку и покрутила перед разбойницей.

Черномор с подозрением посмотрел на Водяного.
- Вы в своем уме, царь-Водяной? - спросил он.
Водяного этот вопрос тоже вверг в сомнения. Это если свои же преданные слуги так называют его, то что уж говорить о холопах?
- Э-э... - протянул Водяной.
- Ну посмотрите на меня! - Черномор погладил свою длинную бороду.
- Я на тебя смотрю, и что?
- И что вы видите?
- Я вижу мощного богатыря, предводителя тридцать трех богатырей и готового выполнить любой приказ царя, - сказал Водяной первое, что пришло в голову.
- Мда, таким я был лет сорок назад.
- Как так?
- Я же все таки не бессмертный... мне уже 80 лет, это знаете возраст не боевой.
- Ах черт тебя побери! - проворчал Водяной. - Это ты получается не в состоянии пойти и принести мне царевича?
- Точно так.
- Тогда зови своих богатырей!
- Они уже двадцать лет как из армии ушли.
- Ладно, выйди отсюда, - приказал Водяной.
Так это получается никто не в состоянии выполнить просьбу дочки? Ну уж нет! Водяной встал и, кряхтя, поковылял себе в палаты.

Убедившись, что нога у русалки самая обыкновенная, девушка торжествующе воскликнула:

- Так и знала, что все эти фольклористы бродячие - брехун на брехуне! Да ты садись, что ли, тут на суку место еще есть... Или тебе там удобнее? Ах, да - ты ж совсем голая... Могу камзол одолжить, только чур с возвратом! Кстати, Меня Маремьяной зовут, а тебя?

- Разбойница подвинулась на бревне, если русалка захочет вылезти из воды и разломила остаток пирога, протянув новой знакомой бОльшую половину.

- Ух какая раковина крученая! А в неё трубить можно?! О! У меня же во фляге медовуха есть - держи, не стесняйся. Вода небось, холодная... Выпьем, что бы этому Кащею икалось! Прикинь - это нам, вольным разбойникам - да приказывать! Да делать нам нечего, как его царевичей изводить!

Русалка уже принялась жевать кусок пирога, как чуть не поперхнулась от последних слов маремьяны. Её, значит, Царевича извести хотят?!
- Ах, он паскуда! Ух, Кощей! Ну я ему задам! Я, видишь ли, Царевича в женихи себе присмотрела, а он его извести удумал!
Каким образом она собиралась "задать" Кощею, было совершенно непонятно, но русалку сейчас это меньше всего волновало. Она с силой ударила кулаком по воде, от чего недоглушенные Маремьяной рыбки всплыли на поверхность, и продолжила ругаться бранью нецензурной.
- Только подойди, бесстыжий, к водичке...
Когда запас ругательств иссяк, (а надо заметить, нехилый такой был запас) русалка угомонилась и добавила:
- А так и зовут меня русалкой, у бати фантазия не богатая оказалась..

Пётр стал ругать ИВ\вана.. .Но как - то вяло... Устало, я бы сказал...
-" А тебя холоп звать надо было? ТЫ предугадывать, смерд, должен желания хозяина... Уф..Что - то жарковато тут -видения странные ко мне приходят... Вот например, прямо напротив меня - Голова змейная... БОльшая... Я и ответить не смог, как Волхв, кудесник великий прогнал её... "

Когда слуга снял сапоги венценосного, Петенька произнёс следующую фразу:
-" Слушай мою команду - Иди, отдохни немного, попарься, потом я попозже подойду свои кости царские погрею... Не волнуйся - сам я разденусь... НАдеюсь..."

Тем временем хитрый волхв понял что в чай подсыпали дурман-травы. Он это сразу по запаху понял. Порывшись в своем мешке он подсыпал в чашки противоядие. Однако только он думал что это противоядие, на самом деле это была трава из далекой Китайской Империи и носила она имя Опиум. Дед конечно это позабыл. Он вышел на улицу и насвистывая себе под нос песенку пошел прогуливаться вокруг избы и наткнулся на бабу-ягу.
"Знатная у вас банька Бабуля! Как хорошо было распарить кости!" - от слова бабуля у Бабы-Яги руки затряслись от ярости, а глаза говорили:"Да ты сам мне в дедушки годишся старый пень!"

Царевна Валерьяна Стояла у пыльного окна Кощеева замка, задумчиво глядя на дуб с покойниками. По щекам катились слезы. Она чувствовала себя одинокой и всеми покинутой. Вот уж скоро сутки, как ворог поганый украл ее из дому и запер в этой халупе. А войска батюшкиного богатырского нет как нет. Никто не идет ее-девицу вызволять. Да еще этот злодей - знамо ли дело - Кощеем Бессмертным назвался! Царевна всю жизнь считала, что все это сказочки для детей, что нет никакого царства Кощеева, и все эти россказни - брехня брехней. И вот вам, пожалуйста! Угодила в самую середину страшной сказки. А ведь ее уж замуж готовили, жениха поджидали... Валерьяна расплакалась еще пуще от жалости к себе. Но через некоторое время, как это у женщин часто бывает, слезы отчаяния перешли в ярость. С душераздирающим визгом Царевна схватила стул и шарахнула по окну. Стекла со звоном посыпались на пол.

- Ой, да на что тебе этот царевич? Я его не видела, но говорят, так себе, бывает и получше...

Маремьяна пожала плечами и вздохнув, искренне попыталась утешить русалку:

- Хм... Ты это, не расстраивайся только сильно. Понимаешь... Ээ... Ну, теперь то уж чего говорить! Все, нету больше царевича... Забудь. Я хоть и против была, да только батя мой уже взялся за дело, такие дела. А батя мой на разговор короток, раз-два и готово. Соловей-Разбойник, батя то мой... Думаю, уже все, кирдык царевичу. Ну, почти наверняка. А если и нет, то сегодня-завтра точно, того... На вот, лучше медовухи выпей...

Маремьяна смущенно потупилась, не зная чего еще сказать утешительного.

- А давай лучше, я тебя купцов грабить научу!? Мы с тобой на переправе такие засады сможем делать - только держись!

- Нихачу грабить! Ничего не хачу! Царевича только мне подавай! - Русалка порывалась устроить очередную истерику, но вовремя спохватилась, что перед ней не батюшка.
- В смысле, не поверю, что Царевич концы отбросил, пока своими глазами не увижу! А вот сейчас и отправлюсь выяснять! - Русалка исчезла под водой, но через мгновение вынырнула обратно.
- И это.. рада знакомству... Утопни как-нибудь - свидимся, в гостях у меня побываешь.
Она помахала рукой и исчезла в пучине.

Водяной рылся в шкафу в поисках подходящих вещей. Шелковые и бархатные одеяния он игнорировал, так как ему предстоит довольно опасное путешествие, а богатые одежды для этого не предназначены... гораздо удобнее и безопаснее ходить в своей позолоченой кольчуге, повидавшей многие битвы. Водяной на все 100 процентов был уверен в надежности своих доспехов. Он проверил их еще в битве с Чудом-Юдой, когда царь Водяной выступил против самого Чуда. Хорошая была потасовка, вспомнил Водяной с ностальгией.
Одевшись в кольчугу, водяной принялся искать оружие. Мечей у него и подавно не было, а вот булав достаточно много. Он открыл сундук, спрятаный под кроватью, где лежали десять его булав. Взяв одну самую красивую, Водяной принялся чистить ее. Какого же было удивление Водяного, когда он взмахнул булавой и чуть не упал от тяжести.
"Да, старею", - подумал Водяной и лег спать прямо в кольчуге.

Вы знаете, чем питаеются настоящие Змеи? Ага, вот вы кричете всем хором "мясом, мясом", а вот и нетушки. Где ж это один локальный Змей возьмёт столько мяса, чтоб хватило и на завтрак, и на обед да ещё и на ужин осталось? Тут не только коровёнок, но и лошадок с козами не хватит. Да и кто согласится жить в таких краях, где бесчинствуют подобные монстры? Так вот, я открою вам секрет, только тссс, никому! Змеи питаются....травой! Да, да, а вы удивлены? Травой, сеном, картошкой, ну а мясо - это в праздник или при определённом настроении.
Вот как раз такое настроение и было у нашего Горыныча опосля встречи у избушки. Змей наш умыкнул коровёнку в одном из сёл (да выбрал поблизости от бабкиной избы, чтобы не на него думали в случае чего) и принялся её жарить, нацепив целиком на жердину из целостной сосны. Костёр Горыныч разводить не стал. А зачем. Правая и Левая поворачивали сосну с напяленной на неё тушей, а средняя, прищурясь, поддавала огоньку. Поддавала до тех пор, пока слюнки не потекли из трёх пастей сразу. Змей мог слопать, конечно же её и в сыром виде, но разве вот вы откажитесь от шашлычка? Горыныч тоже был гурманом, хотя слово это знала лишь Средняя.
И вот когда сок стал капать с тушки эта же Средняя вдруг подала голос:
- Чай, скатёрку бы? Не дикие ж мы.
- И то...
Головы завертелись, всматриваясь в окресности, но на окрестных деревьях ничего подходящего не обнаружили. Наконец взор Правой остановился на том предмете, что был повязан на Левой.
- О! Вот она. Скидавай наряд.
Левая уже давно хотела это сделать и, если и не решалась, то только чтобы не сердить остальные две трети себя самоё. Она отпустила сосёнку, схватила за край импровизированной чалмы и потянула зубами. Но, как только полотнище оказалось на земле, прямо под чей-то заунывный голос прямо сквозь ткань провещал:
- Вы, тупые и зелёные, жрать будете или пенделей надавать?
Полотнище оказалось не простой утиралкой, а скатертью самобранкой, почему-то оставленной бабкой в баньке.

Отозвав Фроську в сторону, Яга шепнула девчонке:
-- Как сядем чай пить -- плескани им в чашки настою дурман-травы. Да с моей чашкой не перепутай, тетеха: у моей ручка отколота!
Фрося изобразила на лице крайнюю степень понимания, схожую с юродивостью и быстрехонько побежала мыть чашки, пока воспитательница-мучительница не придумала еще какую работу попыльнее...
-Фрося, делай то, иди туда, принеси то. Тоже мне, царь-государь... - бурчала девушка мысленно, размазывая грязь по чашкам, подготавливая самовар, даставая из печи пирожки с грибочками.- Ну держись, бабуленька родненькая. Уж я тебя поподчую...

Маремьяна посмотрела русалке в след и пожала плечами:

- Ээ... нет, уж лучше до следующей рыбалки! А если хочешь своими глазами увидеть - так это легко, батя его голову скоро принесет... Хм? Алло? Уже сплыла? Ну, как знаешь... Навь, а вона какая впечатлительная!

Разглядывая русалкин презент - витую раковину, разбойница отправилась домой. Папино рукоделие уже высохло и было аккуратно сложено в корзинку, как будто так и было. Батя еще не вернулся, новостей о судьбе царевича не было и заняться было совершенно нечем. Повертев в руке раковину, Маремьяна сперва послушала как в ней шумит море, а после попробовала слегка подуть с другой стороны. А уж подуть она умела - этот талант достался ей от отца... В общем, звук был низким, вибрирующим и очень сильным. Закрутившийся вихрь сорвал только что повешенные назад занавески, разметал вещи и капитально прочистив печную трубу, черным облаком вылетел через дымоход наружу.

- Ух, здорово! Надо будет потом еще потренироваться! А пока пойду я лучше, поохочусь - к ужину дичи настреляю...

Птица Гамаюн была представителем исчезающего вида, уникальным, можно сказать, экземпляром. Возможно, она была даже единственной на всю эту ничем не примечательную местность. А все потому, что народ отчего-то невзлюбил зело ее певчего брата и вместо того, чтобы благоговейно внимать песням вещим, да словесам пророческим, хватались кто за ухват, кто за топор, кто за оглоблю. Еще они практиковали прицельное метание не предназначенными для этого предметами: утюгами, чугунками, валенками и прочими предметами домашнего обихода. А так как народ в большинстве был сноровистый да меткий - вымирал гамаюнный род.
Один из последних экземпляров по счастью (или несчастью) залетел в сезон постоянной миграции от метких стрелков и в этот лес. И теперь сидела птица и думала, созерцая чешуйчатую спину некого гада летучеползучего о трех головах. Наконец она почесала затылок левой лапой, отчего чуть не сверзилась с ветки, словно спелая пернатая груша, прочистила горло и заора... запела дурным голосом:

Ой, ты гой еси да Горыныч змей,
Лютый змей да крылатый змей.
Не видать тебе солнца красного,
Неба синего да неба ясного.
Вижу я беду неминучую
Участь страшную, участь злючую.
Подавиться тебе костями белыми
Отравиться тебе грибами спелыми.
Да лежать тушей мертвою
Во кустах да как воронья сыть...

Признаться, именно эта птица была не из лучших представителей рода. Батюшка ее еще предрек ей смерть от своего крыла, да сам сгинул, когда медведю смерть на охоте напророчил. В том дело, что голосок Гамаюн имела препротивный, заунывный, да пророчества слагала из рук вон плохо да нескладно. Да к тому ж страдала птица хворью страшной - пророчемания по науке зовется. А по-русски: рот у ней не закрывался.
- Сдохнешь ты короче на днях, приятель, - добавила она финальный штрих и приготовилась слушать стенания жертвы пророчества.

- Десерт, - отвлеклась от созерцания скатёрки, констатировала Средняя.
- Чаво? - обернулась Правая.
- Закуска, - презрительно пояснила Левая, самостоятельно уже начав разделку румяной туши, некогда бывшей коровj./
- Э, ну или заказывайте или свёртывайте, твари пурпурные. Понаехали тут, каждому в средину заглядывай, ублажай.
Правая пыхнула огненной струёй в сторону птички, дабы не мешала и спросила у умной средней
- А чё она прокукарекала-то, а?
- Говорит, что мы могучи и что умрём.
- Все сдохнем, а она первее. Гы... - Правая начала уже пускать струи огня прицельно, стараясь подбить пташку. Не то, чтобы ей её хотелось съесть, просто охотничий азарт превращал каждую встречу в развлечение. Вот и эту тоже надо подукрасить десертом в виде блюда с названием: "птица-гамак жареная, одна штука".
Средняя тоже принялась за коровку. Тушка лежала как раз поперёк скатёрки, которая в своей ругани уже перешла на ультразвуки.
- Нет, завалили, злыдни, каким-то мясом непрожаренным. Сервизы выставить не дают. Ни туда, ни сюда, жмоты болотные. Да ваша мама ещё не вылупилась, когда я на столах во дворцах лежала. Положили в лужу, зеленозадые гниды и лопают всякую гадость, а не мои разносольчики...

-А? Что? Где? Зарублю, снесу головушку буйну с плеч!-
Именно с такими воплями Кощей вбежал в в комнату, где располагалась царевна. Визг на грани ультразвука и последовавший за ним звон рабитого стекла вывели Кощея из состояния душевного покоя.
В комнате, к удивлению бессмертного не оказалось ни богатырей сильномогучих, ни кого из слуг пострашней (дура-девка могла и испугаться кого-нибдуь из них, например Пупыря Одноглазого - его Кощей и сам не очень любил встречать в темных галереях своего замка). Царевна стояла одна.
-Ты почто кричишь, шумишь, красна девица, мешаешь мне думать думу важную, думу страшную?-
Тут Бессмертный увидел, что в окне не хватает стекла. Изумился он, возмутился он:
-Стекло! Заморское стекло! Из самого Тридесятого Царства привезенное! Что ты с ним сотворила? Я же за него трех слуг отдал! И полбочонка злата червонного! Да стаекла во всем царстве кроме меня ни у кого нет!-

- Ку-ка ре... - от неожиданности Гамаюн потеряла дар речи и обрела дар петушиного крика. О его полезности в данном случае можно было бы выразиться куда лаконичнее, но уже на старославянском. Взлетев и по чистой случайности не опалив хвоста в пламени вражины лютого, Гамаюн заголосила и сказать-то "благим" матом язык не поворачивается, кому с него благо? Так что голосила она чистым матом без всяких посторонних примесей.
- Ах ты жалкое пресмыкающееся чешуекрылое! Я ему...! А он мне...! Неблагодарная ящерица. - Выписывая пируэты в воздухе и уворачиваясь от струй напалма, Гамаюн не забывала голосить.
А потом ее гамаюнскую голову посетила мысль, почти гениальная - либо спасет, либо убьет, но гениальная однозначно. И Гамаюн пошла на сближение. Спустя несколько тягучих минут, ее пернатое тело плюхнулось прямо на среднюю голову, распласталось по макушке и вцепилось в нее крыльями и лапами, - внимание, я взяла голову в заложники, будешь жечь меня - попадешь в нее! Я не шучу! Требую выделить мне переговорщика, миллион червонцев и воздушный коридор на Ямайку! - Гамаюн понесло, порола она полнейшую околесицу, но задумываться о смысле сказанного было недосуг.

- Какую майку? - Правая аж опешила и прекратила жевать.
- Переговоры? - уцепилась за любимое слово Левая, - А почему бы и нет? Ты каркаешь, что мы мол всех сильней, а мы тебе даём жизнь. Мне кажется, справедливо.
Средняя встряхнула сама сабой. Нет, Горыныч встряхнул Средней головой и Гамаюн полетела в кусты, кувыркаясь и теряя перья. Голова вернулась к пожиранию добычи. Наблюдать за ошалевшей самозванкой осталась левая, ей процесс начавшихся переговоров был более важен, чем смакование своих же кулинарных изысков. Тем более, что брюхо было общее и ощущение сытости приходило вместе с каждым новым проглоченным куском. И неважно, какая пасть его заглатывала.
- Ну, куда же ты, маленькая, - ворковала над птичкой Левая, - Договорились ведь? А теперь лети и славь Горыныча и подвиги его отныне и до Киева включительно.
Из под уменьшавшейся на глазах туши доносились невнятные бормотания скатерти:
- Да я вашу матушку в белых тапочках...

А в это время в темном бору происходило очередное нечто. Темные боры – они для того и нужны, чтобы в них что-нибудь да происходило. Но сегодняшнее представление было просто завораживающим.

Началось все с того, что издалека послышались звука, явно предназначенные для того, чтобы пробудить ЕГО. И не любил это ОН. И вот, пришло время, и проснулась сила великая, мудрость огромная, ловкость невероятная – Леший грозный! Встал он на ноги-пеньки, вытянул руки-ветви, причесал волосы – листву опавшую, постриг бороду – зеленОй мох, да пошел из лесу дорогой своей…

Звери поспешно бежали. Птицы одновременно переносили гнезда в клювах и пытались научить птенцов полетам по ускоренной программе. Грибы – и те быстро врастали в землю, пытаясь спрятаться от гневного взора лешего. Белочке, не успевшей скрыться, пришлось туго: огромная косматая ветвь, несмотря на отчаянные протесты, поймала бедняжку и со словами «Непорядошек!» закинула в ближайшее дупло А между тем, уже неспешно направлялся к избушке.

-- Кар-раул! Стар-рик пр-роснулся!!! -- заголосил Кондратий, пикируя на двор.
Яге не надо было объяснять, кто такой Старик. Она тихо выругалась и, не тратя время на подъем ступы, оседлала помело и взвилась в небеса.
Вычислить путь Лешего было легко -- по тому, что творилось у него на пути.
-- И не спится тебе, старый корень... -- бормотнула Яга и заголосила: -- Ой, Леший-батюшка, да как же ты вовремя! Выручай, родимый! Пришла на лес беда неминучая! В дубраве за Волчьей балкой Горыныч окаянный огнем баловался и поджог устроил! Гибнет лес! Не выручишь -- быть головешкам мертвым на месте дубравушки веселой!
И помело круто развернулось: не бросать же гостей надолго одних!
Яга удивилась бы, если бы узнала, что ненароком сказала правду: на поляне, где Горыныч устроил пикник, и впрямь остался непогашенный костер...

Маремьяна любила лес - глушь дремучая не пугала девушку, дубы да ели, ручьи да болота, там смородиновый куст, здесь - орешник, малина, черника... Повяжешь заговоренный хайратник с гвоздикой - вот и комары не кусают! Овраги, буреломы - там заяц выскочит, здесь тетёрка вспорхнет! Где-то наверху свежий ветер в кронах шумит, а внизу тихо, зеленый полумрак, жарко. Запахи листвы прелой, цветов, коры и зверя дикого - все вперемешку. Под ногами то трава-мурава ноги щекочит, то хвоя мягкая, а то и мхи водой чавкают. И нет великому лесу края, хоть весь день иди!

Ягдташ Маремьяны уже оттягивала пара рябчиков, когда прошел по лесу волною шорох тревожный. Не надо долго гадать, чтоб смекнуть - Леший проснулся. Это только кажется, что каряга не поворотливая - да только его шаг за десять человеческих сойдет, другие деревья перед ним расступаются, кусты не цепляют, болота не засасывают. Не убежишь, коли за тобой он, а если не за тобой - все равно лучше зря на пути не стоять.

"Ой, ма! Да я всего-то, к ужину двух птичек стрельнула! Куда бы схорониться? Откуда шум-то слышен, не пойму?!" - пронеслось в голове у охотницы, пока она выбиралась из зарослей терновых. А как вылезла, так и ахнула - аккурат на пути у Лешего оказалась! Метнувшись обратно через колючие кусты, девушка стремглав вылетела к оврагу и поскользнувшись, кубарем скатилась вниз. Намытый дождями овраг оказался узким и глубоким, вода после дождя уже ушла, оставив на дне лишь небольшой ручеек и много-много жидкой глины...

"Ну ядрена кочерышка! Чтоб ему пусто было!" - исцарапанная, перемазанная с ног до головы в глине, Маремьяна уселась на дне оврага и долго честила на чем свет стоит леших, овраги, глину и кусты терновые колючие - в особенности... Когда ей наконец удалось от туда выбраться, на скользкой глине она успела накувыркаться изрядно. В общем, видок у девушки был - кто хочешь испугается, а настроение и того хуже...

- Минуточку! - Гамаюн усиленно отплевывалась от палых листьев, в кучу которых приземлилась по несчастью с открытым ртом - ну чтоб дескать орать-то было сподручнее. - Я как оскорбленная сторона требую сатисфакции... тьфу, требую, короче. Ты осознал, что скоро помрешь? Я, прошу заметить, птица вещая, имею сертификат качества предсказаний, - Гамаюн ощупала себя и всплеснула крыльями, - ах ты ж гад огнедышащий, ты мне сертификат и лицензию спалил, мерзавец, как я теперь без них буду практиковать? Мне ж никто не поверит! Ты мне должен возместить ущерб, а то я тебе такого предреку, век меня помнить будешь, если проживешь, а карта звездного неба говорит, что тебе жить-то осталось тьфу да маленько. Так что давай договариваться, как будем друг другу ущерб возмещать? Есть у меня одно предложение, только чур дыши в сторону!

Левая не поняла и половины, сказанного птичкой. Конечно, можно было проконсультироваться у Средней, но она пока была вместе с Правой сосредоточена на жарком и, скорее всего, посоветовала бы Левой решать свои проблемы самой. Вот Левая и пыталась выжать скрытый смысл из всего, что было сказано полоумной птахой.
- Итак, твоё предложение дышать в сторону. Хорошо. Я согласна на эти условия. Я - душу в сторону, отныне и вовеки веков. Ты, - Левая немного задумалась, нельзя было прогадать в столь выгодной сделке, - Ты летаешь и приводишь к нам купцов разных интересных.
Тут левая вспомнила о других головах и добавила
- А так же учёных и...богатырей на конях, только очищенных от кольчуг ихних.
Ну, не любила Левая консервов. На вкус, на цвет товарища нет.

-Горыныш? Ет-то который?, -только и успел произнести леший, как его моментально засыпало листьями и ветками от резкого старта помела. Он, нисколько не пытаясь отряхнуться, побрел обратно – к Волчьей балке. Зверье, уже решившее вернуться обратно в свои норы, вновь попрятаться не успело…

Долго ли, коротко ли бродил старик-леший, а набрел-таки на нужное место. Вприпрыжку он подбежал к костру и начал затаптывать его, приговаривая:
- …непорядошек, вот так вот... (Леший шепелявил и скрипел...) Это ж надо ж… Вот в мое время такого не позволяли..
К моменту, как костерок был потушен, от сырых пеньков-ног уже исходил пар. Возможно, на этом сказка о милом и безобидном лесовичке-боровичке и закончилось, как вдруг Старика заметил Горыныч…

- Ээээ нет, я так не согласная. Сделка-то грабительская, а я еще не сказала, чего хочу предложить. Так значить, раз ты мне всю мою документацию спалил, без работы меня оставил, будем создавать мне имидж и тебе заодно, плод неудачного генетического эксперимента. Моя часть работы - я ищу жертву - праздношатающегося рыцаря или мужика какого, с поля идущего и предсказываю ему смерть от твоих зубов. А потом ты его ешь. И тебе сытость и мне польза - предсказание-то, стало быть, исполнилось. Да и тебя зауважают. Я тоже чего-нибудь такое пафосное про тебя спою. Мол, велик, могуч, ужасен и крайне опасен, разыскивает милиция... о чем это я? Ах да! Ну как предложение?
Гамаюн задрала левую лапу и почесала в затылке, отчего на этот раз все-таки кувыркнулась на спину, продемонстрировав Горынычу задранные хвост и лапы. По этой же причине явление лешего ускользнуло от ее внимания.

Горыныч подумал и...согласился.
- Лады, - произнесла Левая, ищи мужиков да рыцарей, только меня славь.
Тут правая подняла голову от еды и, близоруко прищуриваясь, ехидно спросила
- А слава как предсказательнице тебе какая, коли я его слопаю? Надо глаголить предсказания на площадях. Но тогда, кто ж попрётся на свою погибель? Нестыковочки, роднуша. Продумай концепцию и изложи без бюрократических штампов и псевдонародных экивоков.
В это время оторвалась и Правая. Горыныч наелся. Мяса ещё оставалось много, а что с ним делать дальше Змей пока не решил. Он поднял скатёрку правой лапой, стряхнув остатки прямо на траву и стал вытирать ей свои пасти. Всё бы хорошо, только с Левой нечего было вытирать совсем, ибо она и не трапезничала.Ккогда Левая хотела об этом сказать, скатёрка поднатужилась и выплюнула из себя вазу с пряниками, прибавив для аппетита:
- Чтоб тебе, скотина зелёная, пряником печатным подавиться!
И Левая подавилась. Вазой. Голова завертелась волчком, кхыкая и кхекая. Правая начала барабанить собой по спине Горыныча, хотя до тулова ваза ещё по пищеводу и не дошла. Средняя стала цитировать ведьмин лечебник, медицинскую энциклопедию того времени, красочно демонстрируя на себе не совсем понятные моменты.
Наконец Левая прохаркалась. Ваза, разбрасывая кометным хвостом пряники вдоль траектории своего движения, как камень из пращи полетела в сторону Лешего, выходящего на поляну. Тут-то Горыныч Лешего и заметил.

-А мне на твои стекла с высокой колокольни наплевать! - завелась царевна - Все равно скоро от всего твоего дворца камня на камне не останется! Приведет мой батюшка силу ратную великую, да и разнесет в прах все твое кощеево царство! И жених мой ему поможет! - Валерьяна даже забыла, с каким отвращением недавно приняла известие о том, за кого ей предстоит выйти замуж. В кощеевом замке Петр-царевич казался ей богатырем из богатырей, сильным, смелым и могучим. Вот придет он скоро и вызволит ее-девицу! А если не придет? Вот уж сколько времени прошло, а он где-то шляется? А вдруг никто ее не хватится? Оставят здесь пропадать! Царевна зарыдала с новой силой. А потом вдруг крепче сжала стул и поперла на Кощея - вот на что способна доведенная до отчаяния женщина.
- А еще лучше я тебя сама сейчас прибью! В каком там яйце у тебя игла?

Полет вазы можно было сравнить с полетом какой-нибудь баллистической ракеты. Но делать это нецелесообразно по нескольким причинам: начнем с того, что такого вида оружия еще не существовало. Ну и тем более не стоит упускать из виду то, что вреда ваза наносила больше. Но, давайте по порядку.

Пока старый пень тушил костер, Совсем-Не-Баллистическая-Ваза уже взлетала в небо. Отследить траекторию ее движения было трудно, несмотря на прямоугольные пряники, с неприятным чавканьем врезающиеся в землю. Судя по глубине, на которую вышеупомянутые вкапывались, и надписи «Тула» на пряниках можно было подметить, что существу, которое попало бы под артобстрел такой вазы, пришлось бы туго…

Итак, ваза уже была в наивысшей точке полета, как Леший уже развернулся к лесу передом. С характерным звуком она разбилась о голову. Казалось, все в этот момент замерло: Деревья не качали ветвями, мухи не жужжали, птицы – и те замолкли (исключая индивид «Гамаюн обыкновенный»). Старик покачнулся, встал на одну ногу… и вновь вернулся в положение равновесия. Звуки вернулись. Казалось, сама природа облегченно вздохнула.

Леший медленно повернулся и посмотрел наверх. Казалось, он глубоко задумался. Потом существо перевело взгляд на Змея. Вновь на небо. После чего Старик важно подошел к Горынычу и Уставился прямо в глаза Средней. Взгляд его, пожалуй, морально втаптывал в землю. Именно отсюда, кстати, пошло выражение «Пенек с глазами»…

Гамаюн быстро подскочила, делая вид, что всем головам только показалось это позорное падение и успела как раз на зрелище полета вазы класса дракон-воздух-леший. Нижняя челюсть у Гамаюн так и отвалилась, потом вернулась на прежнее место, но напрасно, ибо персвое, что она изрекла было:
- А я предупреждала, что подавишься, - и тут она увидела новую жертву, которая мыкалась без ее качественного предсказания, Гамаюн приосанилась, прочистила горло и запела, выполняя свою часть договора.

Устрашись же ты, свет трухлявый пень,
Убоись, старик, в свой последний день.
Ибо вот она, твоя смерть, пришла
Взмахом черного Змеева крыла.
Пред тобой сидит свет Горыныч змей,
Он охоч зело до трухлявых пней -
Разметат тебя, раскидат тебя
Не найдешь себя среди бела дня.
Ты и сам устал свою жизнь кряхтеть;
В этом пламени не позор сгореть.
Змей постылым дням подведет итог
Не смотри, что он на лицо убог.

- В конце концов, у всех свои недостатки, - вполголоса добавила Гамаюн к своей нескладушке пророческой и аккуратно задвинулась змею за спину, чтобы не маячить на траектории лешего гнева. В конце концов, она всего лишь предупреждает.

- Что это такое? - поинтересовался Водяной, смотря на старую ржавую железяку.
- Это ваш меч, Царь-Батюшка, - в десятый раз поклонился какой-то слуга, имени которого Водяной не помнил. - Он немного испортился после долгого неиспользования, но клинок до сих пор внушает страх вашим противникам.
- Не говори ерунды, - Водяной не любил, когда ему льстят и говорят неправду. В свое время он поплатился за это. - Эта железяка даже гнилое бревно не прорубит, не говоря уже о промасленных кольчугах.
- Н-но, Царь-Батюшка, это же единственное ваше оружие, именное!
- За толстым слоем ржавчины моего имени там точно не увидишь. - проворчал Водяной и пригубил вино. - Выкинь эту железку куда подальше - я не хочу больше глядеть на нее.
- Царь-Батюшка, - замялся слуга. - У вас нет никакого оружия, кроме этого меча. С чем вы отправитесь на землю?
- Так прикажи кузнецу выковать новый меч или палицу. Именную. - Водяной махнул рукой, отсылая слугу.
Он вышел, и Водяной сел на трон. Странно, что еще кроме ржавого меча ждет его в самом ближайшем будущем?

Старого лешего в лесу уважали. Уважали и не только в лесу. Да не только уважали, а порой и побаивались, ибо в своей зацикленности на сохранении природу тот мог пойти и на крайние меры. Пацанов, сломавших хворостину, дабы гонять гусей, порой по суткам в лесу водил. Такого бы защитника зелёным в любом конгрессе - победа на выборах была бы гарантирована.
И Горыныч, когда сиё создание вперилось в него деревянными буркулами сперва опешил. Но, благо, вперил свой взор он в Среднюю, а та была поумнее прочих, по крайней мере сразу палить огнём Лешего не решила. А то ведь могло всё перерасти в ЧП районного масштаба и никакая авиация в лице ступы со хозяйкою уже не потушила бы пожар.
- Слушаю. Опять насчёт пожаров что ли? - Горыныч знал за собой слабость к пиротехническим эффектам и отрицательное отношение к ним своего собеседника, - Ну, я зажёг, ты потушил. Каждый своё дело делает. Я ж не подписывал Киотский протокол, какие могут быть претензии? Вон от коровы кой-что осталось, хочешь? Налетай, пока я сытый.

Наверное, каждый слышал про старческую забывчивость. Это случается с каждым, кто достиг преклонных лет; рано или поздно она заползает Вам в голову и остается там навсегда… Молодое поколение (то самое, которое выбирает пепси) утверждает, что «У таких Динозавров в голове стоит фаирволл на любые передаваемые пакеты». Так вот, если считаться с мнением прогрессивной молодежи тех времен, то следует вывод, что у лешего в голове вообще нет ничего…

Вот и теперь леший перевел взгляд на птицу-горевестницу. Взгляд его был туманным, лицо… ну, в общем, старик выражал крайнюю задумчивость. В этот момент даже в его пустую голову закралось подозрение: «А не стареет ли он?». Леший тихо бормотал:
- … Синица - не синица, галка – не галка, дятел – не дятел… непорядошек…
Вдруг Старик просиял и в очередной раз поразился своему находчивому разуму.
- По-пу-гай! Штоб пенек мне в лоб, естес-сно по-пу-гай!
Огромная косматая ветвь моментально попыталась схватила птицу Гамаюн : хотя это движение было отточено до нет, но добраться до "попугая", спрятавшегося за спиной Горыныча, было задачей не из легких. Нетрудно догадаться, что собирался сделать злобный спаситель природы…

Но горевестнице несказанно повезло. Во-первых, подходящего дупла поблизости не было. А во вторых из леса на поляну выбежало маленькое существо, похожее на очень большой желудь. Оно схватило лешего за… Ну за то место, где у людей находится лодыжка, и запищало:
- Деда, деда, пошли – там такое творится!...

…

Второй раз за сегодняшний день, тщательно перемесив внизу глину, Маремьяна выбралазь из оврага. К этому моменту она уже перестала ругаться - даже ее запас ругательных слов был не бесконечен, а непрерывно повторяться в таком важном деле считалось не круто. Махнув рукой и мудро рассудив, что ей как раз пора помыться, девушка нашла ближайший ручеек и устроила купание, совмещенное со стиркой. Очень скоро ее любимые штаны, рубашка и камзол оказались развешаны для просушки на окрестных кустах, а сама девушка грелась на солнышке, сидя на большом покатом валуне. Она лениво ерошила мокрые волосы и негромко насвистывая какой-то детский мотивчик, разглядывала результаты своих трудов.

- Ну естественно... Я же говорила, что этот камзол зеленый, а не коричневый! Нашли с кем спорить - я же знаю! Вот, чисто зеленый - Леший его возьми!

Между тем солнце клонилось к вечеру и охотница решила развести костер. Собрав немного сухого хвороста, Маремьяна наломала веток потоньше, приготовила бересты и достала огниво. Собравшись уже выбить искру, девушка внезапно нахмурилась и в задумчивости остановилась:

- Ох, не знаю... Лешего я зря лишний раз помянула... Но ведь, третий раз он сюда не прибежит - ведь верно? Ведь, правильно?!

Русалка решила, во что бы то ни стало выяснить, не добрался ли разбойник до её будущего жениха (в этом она окончательно уверилась) – Царевича. Только вот где ж ей Петра сыскать? Всё что у воды происходило, было ей ведомо, прислушалась русалка и поняла, что есть какая-то водица рядом с царевичем, только маловато, не добраться ей самой туда, но хоть бы глянуть…
В сей же момент, из таза в баньке, появилась голова русалки. Она сложила ручки на краю таза и огляделась. Как русалка смогла поместиться в столь малом пространстве, для всех осталось загадкой…. Дочка водяного несказанно обрадовалась, увидев, что царевич живой - невредимый сидит, правда огорчилась она, что не так он хорош собой, как она размечталась, но ничего! Главное царевич, а не чудища, которые к ней сватались…
- Здравствуй, Царевич Петр. – Тут она решила сразу взять быка за рога. – Это я – твоя судьба! Подойди к тазику…
Русалка потянула руки к царевичу, подумав: « Может его прям сразу утопить… Тогда никуда он от меня никуда уже не денется…»

Но тут дверь парной широко распахнулось, перевернув злосчастный таз. Коментариев Русалки в свой адрес Иван не услышал, поскольку пар валил у него даже из ушей.
- ЭХХХХХ! ХАААРАААШООО! Отменная банька, Вашество!
Но царевич похоже пребывал в некотором шоковом состоянии, после явления головы Змея, вылезшая из таза Русалка, окончательно его доконала. Иван подошел к его высочеству и сделал пальцами несколько щелчков перед глазами Петра, реакции не было.
- Хреново! - сделал блестящее умозаключение холоп. - Надо вам на улицу, Вашество, надышались вы травками из парной, я смотрю.
И Ваня потащил Петра на свежий воздух.

Русалка почувствовала, как на неё опрокидывается таз и перед тем, как исчезнуть завизжала что-то ну очень нецензурное. Жаль только она не успела разглядеть, кто был тем "добродетелем"...
Вернувшись в папкин дворец, дочурка засела в своей опочивальне и и с досады стала весь свой хлам перебирать. Нашла она жер-птицино перо, что одному из женихов заказывала.. только то больше не переливалось, да не горело, как прежде, ибо промокло и отсырело. Где-то в шкатулке валялся гнилой молочный зуб Змея Горыныча... Да и прочее по-мелочи. Но никакой разбор сокровищ не помог русалке с меланхолией справиться и пошла она к батьке-водяному жаловаться.

И Вдруг... Каково начало, а? Как в сказке...

Так вот...

И вдруг, царевич очнулся...

-" Ивааан... Что ты делаешь, отпрыск собачий? Свинья в рубахе!Да и без рубахи - свинья! Кто тебе сказал, что мне, Властителю твоему, нужен свежий воздух? Может я, пребывал в думах тяжёлых... О государстве родном, может заботился!!!!!! А ты прервал меня!! Да будь мы дома - не сносить тебе головы, собака!"


Мда...Царевич был единственным счастливчиком, кто имел удовольствие безнаказанно и незаслуженно бранить холопа своего...


А что касается правды... Ну чтож, очарован был царевич русалкой... Да так, что замер от красоты такой....
Но не будет же он это, холопу говорить??

- Как прикажете, Вашество, - откликнулся Иван и отпустил царевича, прямо в кадушку с холодной водой, после чего с лицом жизнерадостного идиота вновь уставился на Петра. – Чего теперича изволите?
Как ни странно, но Ивану по-прежнему жутко хотелось жрать, ведь с утра ему так и не удалось перекусить, а колдунья, кажется, обещала чай с закусками…

Тем временем Яга распоряжалась в избушке:
-- Настряпала уже? Молодец, Фроська! Сама баранки не лопала? А то смотри, я ж их пересчитаю! Царевич холопа с собой за стол не посадит, так ты ему на крылечко вынеси чайку с баранками да полпирога... не забудь-то в чаю сонного зелья плескануть, а не то этакая дубина, коль осерчает, мне избушку по бревнышку раскатает... Ну, царевичу тоже макового отвара в чаек, это уж как водится... И мне, старой, чайку налей... Эх, сейчас бы мисочку маринованных поганок, да гости дорогие не поймут...

Фросе наконец надоело размазывать грязь по чашкам. Причем ее терпения не хватало не только на фарфорово-фьянцевые изделия. Доколе ей, умнице и красавице Ефросинье Малашкиной спину свою драгоценную надрывать, рученьки белые марати. Хватить! Пора покончить с Яготурой и сказать свое решительное "нет" неоплачиваемому труду и незаконному закабалению. Придя к столь бунтарским выводам, девушка осторожненько, дабы ни Яга не услышала, ни Кондрат не приметил, пробралась к баньке и тихо поскреблась в дверь, гневно шепча.
- Эй, добры молодцы. Выгляньте на крылечко, молвите словечко. Беда-бедовна ворожит, горе на вас кличет. Хочет злая ведьма вас лютой смерти предать, мясцо с костей обглодать да на них покататься.

- Прекратите произвол! - заорала Гамаюн, болтаясь вниз головой, а что ей еще оставалось делать? Только орать. - Я фольклорный элемент, подпадаю под закон о защите животных! Я в красной книге на первой странице! Я в "Гринпис" буду жаловаться!
Ее истеричные вопли разносились далеко окрест.
- И в конце концов, Змей Батькович, мы будем защищать ценную сотрудницу али как? – наконец вопросила она и уставилась на Горыныча.

Змей посмотрел на уходящего Лешего, на встрёпанную птицу, нагнул к ней Левую голову и почти ласковым голоском произнёс:
- Тшш, угомонись, видишь ушёл старик. Ты ж знаешь, что у него не пол-мозгов задервенела. С таким и торговаться - себя смешить. Все живы и здоровы. Враг отступил. Видала, как Средняя его каким-то проколом пугала. Убоялся нас деревянный. Чисти пёрышки...
- А мы, нажравшись, дрыхнуть будем - докончила Правая.
И Горыныч повалился прямо на скатерть.
Вы видели, как спят Змеи? Нет? Вы думаете они кладут задумчивые головы на мощные передние лапы и открывают по одному глазу, в случае приближения опасности? Может, кто-то так и спит, но наш Горыныч спал по-особому. Теперь представьте ярко зелёную полянку с остатками костровища, недалеко от углей довольно грязную тряпку, мнившую себя скатертью-самобранкой, поверх которой кверху золотистым пузом, туго набитым говядиной, раскорячился Горыныч. А как же крылья, спросите вы. А вот так, второй матрац, для мягкости. Вы же кладёте ручку под щёчку, когда спите, а чем Горыныч хуже?
Головы разметались во все стороны и их несогласованный храп уже начал оглашать окресности.

Водяной опробовал новый меч, выкованный недавно. Ужас, подумал он, взвешивая клинок. Проведя пальцем по лезвию, Водяной с удивлением обнаружил, что меч не слишком острый. Прошлое оружие Водяного оставляло порезы после этого... Взмахнув сталью, Водяной с гневом плюнул. Баланс никакой, лезвие тянет к земле, и устаешь быстро. Подводный царь с запозданием вспомнил, что старый кузнец уже помер, и его место занял молодой дурак-подмастерье.
Щит, который ему принесли был намного лучше. Круглый, дубовый, окованный железом он внушал уважение создателю. Водяной с наслаждением вспомнил, как этот щит спасал его от зловещего Чуда-Юда. Он оставил на щите множество зарубов, но так и не смог пробить его. Хороший щит.
Водяной хотел потренироваться перед походом...
И выбрал себе противника из самой близкой гвардии - одного из тридцати трех богатырей, внушительного вояку Ваську, двух метров роста.
После "тренировки" Водяного отнесли в палаты, и он там пролежал два дня без сознания...

-"$&*(&$#*(&@#*(@&!!"

Вот каковы были слова Петра , когда Иван опустил его в кадушку...

А когда царевич выбрался из кадушки, и услышал голосок Фроси...

-" ;%:;№.... " Глубокомысленно добавил царевич... А потом повернулся к холопу своему и сказал.

-" Итак... Иван.. Одевайся, собачий сын! Идём мы бабке, морду бить! Так и думал, что подложит нам Навье отродье свинью...."

Слова царевича- не были простой похвальбой... У него не было понятия - слабый пол... Правда тогда и другие времена были.. Например знаменитая богатырка - Едрёна Матрёна, могла голыми руками забить в угол всё Османское Ханство...

-Так-так.. Никому ничего бить не надо... -Спохватилась спасительница царевичей...- То есть, не торопись, добрый молодец.. Отведай хлеба-соли, пирогов да караваев... А я уж дело справлю... Да условие есть у меня... Коли головы я ваши горемычные из беды вызволю, с собой меня возьмите... А иначе обратит на меня бабка свою злобу, буду я тут горе горевать...
И девушка старательно хлюпнула носом, толи представив, что же именно утворит с ней Яга, толи стремясь вызвать жалость у своих собеседников...

Иван стоял и делал то, что у него получалось лучше всего – придурковатое выражение лица. Вообще холопом быть не плохо, можно ничего не решать, ничего не делать, а только ждать когда кто-нибудь что-нибудь прикажет. Правда не всегда этот вариант проходит, иногда надо подсуетиться и самому.
Нападать на ведьму Ваня бы не решился, а потому уже обдумывал как слинять с этого хутора побыстрей, возможно даже захватив с собой и Петра, а то потом ведь царю Гороху и не докажешь, что не ты сыночка его с луком и хреном срубал. Однако, слова Фроськи его успокоили, лишь бы теперь царевич согласился.
- Дело кажет, Вашество, можить послухаться?