Крестьянин, сопровождавший друзей, бегом побежал в деревню, опережая остальных. Поэтому, когда "освободители" вернулись со своей травяной добычей, деревенские жители встретили их шумными криками.
Первым на встречу вышел староста, на его лице была натянута улыбка. Он и рад был, что от пса поле избавилось, но обязательства договора накладывали свой отпечаток. "А вдруг... в суете забудут..." - наивная мыслишка скользнула в мозгу Унса.
- Мы все так рады, что вы вернулись невредимыми... Я не знаю, как нам и благодарить вас за то, что вы сделали для этой деревни. - Голосу старосты аккомпанировал радостный шум толпы. – Если вы погостите немного у нас, то вечером мы можем устроить праздник в честь спасителей!

Эльфийка широко улыбнулась на заманчивое предложение и искреннюю благодарность старосты, уже представляя в мыслях возгласы толпы в таверне, новую, завораживающую песню менестреля и пляски многочисленных жителей, иначе говоря, еще один хороший вечер, который, несомненно, останется в памяти.
Эдельвейс отошла в сторонку, оглядывая поселение деревни, которая привлекала ее своей дружелюбностью и гостеприимством. Она даже и не слушала последующей речи Унса, переложив обязанности сбора информации на лекаря или же Кариона с Эдвином, а лишь размышляла о чем-то своем, что было на сердце.
Думала о Сайде, прислушиваясь к голосу птиц, пролетающих среди пушистых, белых облаков, застилающих небо, и о помощи, которую путники попытаются оказать заболевшим жителям.
Девушка снова обратила взгляд на старосту, улавливая последние слова, и кивнула, решив сейчас отдохнуть, а вечером подойти на праздник, если он состоится.

- Эй! - возмущенно сказал Микки, тряся пустую пачку сигарет, которая совсем недавно была раскрыта. - Чертова игра, время летит, как пущенный камень!..
Он поглядел на часы и облегченно вздохнул - в запасе оставалось не меньше часа. За такое время можно многое успеть - доиграть ход, заскочить к Тимоти и отвезти скутер в ремонтную мастерскую. Да, он успеет...
- Где эти дайсы, черт бы их побрал? - раздраженно пробурчал Канкконен и взял кубики в руку. - Так-с, на чем там я остановился...

Алая Таверна

- Детали договора зависят только от маршрута, - сказала Ирва, пристально глядя на Дэниела Келдора. Тень еле заметно пошевелил плечами, давая аристократу понять, что сделка выгодная, и упускать Ирву будет попросту грех.
- Мы должны попасть в Сайд, - холодно ответил Дэниел. - Живыми, естественно. И с целыми руками и ногами. Это всё, что меня интересует.
Следопыт изогнула бровь и улыбнулась:
- Да? А вы разве не слышали...
- Слышали, - перебил Келдор. - И всё равно собираемся попасть в место назначения. А какими там путями - это уже ваше дело. Договорились?
Ирва задумалась.

- Ну, что там сказала твоя де... сестра? - поинтересовался Дарино у подошедшего Купфера.
- Если мы все собираемся в Сайд, то почему бы не пройти какой-то участок пути вместе?
- Хех, парень, - Дарион улыбнулся. - Я - Дарион, приятно познакомиться... Так вот, до недавних пор я думал, что мне даром не нужны попутчики, но после сегодняшней метели, я уже сомневаюсь в этом, а потому, черт с тобой, если ты достанешь эту, как ее, Ирву в провожатые, я составлю вам компанию. Но только до границы Пустошей, понял?
- Как же тут не понять? - улыбнулся Купфер.

- Простите... - произнесла девушка, которая недавно устроила представление с каким-то типом, который на всю таверну рассказывал ей о своих достоинствах. Или собирался рассказать. А последующая драка полуэльфа с человеком вызвала и у Ирвы, и у Келдора поскорее убраться отсюда, ибо вновьприбывшие явно не выказывали кроткий характер, свойственный постояльцам Алых Таверн.
- Да?..
- Вы случайно не проводник Ирва? - девушка нервно сгибала и разгибала пальцы.
- Да, она самая.
- И вы идете в Сайд?
Ирва бросила взгляд на Келдора, затем перевела его на девушку:
- По крайней мере, думаем над этим.
- Я... я... хотела бы попросить у вас помощи для меня с братом. Мы тоже хотели бы выйти из Пустошей невредимыми, и нам посоветовали вас...
- Какая удача... - тихо бросила охотница.
Келдор же смерил девушку недовольным взглядом. Он собирался платить этой проводницы, но лишь за свой собственный путь.
- А вы не можете найти другого проводника? - спросил он, выражая всем своим видом неудовольствие.
- Пустоши - опасное место, господин, - ответила Ирва.
- Я заметил, - съязвил Дэниел.
- Чем больше народу, тем легче пройти в тех местах, где это должно вызывать определенные трудности. В частности, в Ущелье Ветра и прочих милых местах Арх'гула.
- Чего?
- Северных Пустошей.
Келдор хотел было возразить, но получил невидимый взгляд от Тени и проглотил свое замечание:
- Хорошо, мне все равно... - пожал он плечами. - Если они заплатят, конечно.

Снаружи уже смеркалось, но буря не утихала, засыпая Таверну снегом. Вой волков прозвучал ближе и явственнее, однако в теплом зале на это мало кто обратил внимание.

- Значит, договорились.
В глазах Ирвы плясали чертики. Она не ожидала, что вместо одного нанимателя найдет несколько, но, конечно, отказываться не собиралась. В пустошах действительно не стоило ходить в одиночку, или даже втроем...
Поднявшись из-за стола, женщина кивнула будущим спутникам на прощание. Пообещав встретить всех на рассвете, и заодно заверив что такие бури долго не тянуться, она отошла к стойке. Недолгий разговор, в ходе которого следопыт насмешливо увернулась от тяжелой руки трактирщика, а тот выразительно покосился на недавних собеседников Ирвы, закончился видимо обоюдным согласием. Оставив на стойке свою кружку и взяв свечу, охотница ушла из общей залы. А к утру на платежеспособных нанимателей обещали свалиться лыжи и продукты – насчет оружия Ирва, по понятной причине, не беспокоилась.

Оказавшись в небольшой и довольно холодной комнате, девушка посмотрела на сваленные у топчана сумки. Очага в помещении не было, окна закрывались внешними и внутренними ставнями, а в целом описать интерьер можно было одним словом – склеп. Однако для Ирвы спартанская обстановка казалась родным домом. Несколько квадратных саженей, под крышей, на кровати (кхм, ладно, топчане), в одиночестве – без снегопада! – что и говорить, для жителя Арх’гул рай земной. А добавить, что почти в тепле, и вовсе.
Не высказывая никаких претензий к знакомой обстановке, охотница бросила поверх постели меховой плащ, но ложиться не спешила.
Оружие, одежда и снаряжение ждали чистки со смазкой, и хотя Ирва была готова упасть спать прямо сейчас, одеялу пришлось подождать.

Праздник. Веселье, пляски и шумные застолья. Душа и желудок радуются, а разум временно уступает свои позиции чувствам. В деревне шел праздник, объявившихся героев чуть ли не носили на руках в начале, а теперь уже спокойно и торжественно произносили хвалебные речи и тосты на подворье старосты.
Артего буквально утонул в людском скоплении, скрылся в этой массе, пропал, растаял… «Купец Арт» был и за главным столом, его мельком видели и на улицах, и в других местах где шли торжества, и в деревенском трактире. Его видели везде, но кто мог сказать, когда и кто его видел? Видели и все…
Ищейка просто слился с окружающим его весельем, пропал для сосредоточенного глаза обывателя, лишь мелькая где-то на самой грани зримого. Люди говорили, и он слушал. Люди шептались, и он слушал. Люди пели, и он слушал. Люди смеялись, и он слушал. Он успевал услышать и увидеть многое, но никто не успевал запомнить случайного свидетеля, или это был один из спутников тех героев? Кто знает теперь…

На главной площади деревни были накрыты длинные столы, каждый принес то, чем был богат. Жители оказались щедрыми и радушными, радостно принимая своих гостей-спасителей.
К вечеру, когда столы изрядно опустели, и ноги селян гудели от танцев, посреди площади был разведен костер. Староста ещё раз сказал благодарственную речь и попросил новоявленных героев рассказать о том, что же произошло в поле. На самом деле слухи о тех событиях уже давно обошли всю деревню, но неугомонные жители желали услышать историю заново из уст самих спасителей.
Крис, до этого задумчиво, словно тень, бродивший среди празднующих, сразу оживился и вышел вперед. Его голос, безупречно чистый и мелодичный, пронесся над толпой, мгновенно погрузив площадь в молчание.
- Если вы позволите, я спою вам о том, чему сам был свидетелем!
Десятки девичьих глаз тут же с обожанием уставились на менестреля, чьи кудри сияли золотом в свете костра. Крис чарующе улыбнулся, и песня наполнила вечерний воздух.

Устали струны от баллад
О войнах и мечах,
И менестрель уже не рад
Стихам о силачах.
Как муж могучим топором
Сложил своих врагов,
И как он праздновал потом
На тысяче пиров.

Так пусть же будет мой рассказ
Отличным от других.
Спою я песню вам сейчас
О подвигах иных.
О том, что взмахами мечей
И силой кулаков
Не заменить простых речей,
Обыкновенных слов.

Я видел сам, я вам не лгу,
Как трепетный цветок -
Эльфийка, в юности цвету
Не испугалась в срок.
В полях огромный, страшный пес
Запугивал народ
Пшеницы спелый урожай
Собрать он не дает.

В деревне паника царит,
Как быть им без зерна?
Без урожая смерть сулит
Голодная зима.
Судьба прислала в помощь им
Случайный наш отряд.
Вручить хорошего коня
За помощь нам хотят.

И мы отправились в поля,
Готовые на бой.
Но обнаружили тот час,
Что нужен путь другой.
Мечом нам пса не одолеть,
Уж больно он силен
Когда принялся тот реветь
Я просто был сражен.

Тогда эльфийка Эдельвейс
Перевела слова,
И мы узнали то, что зверь
Нам не желает зла!
Злой волей был он заточен
Средь золотых полей
И поспешили мы его
Освободить скорей.

Среди пшеницы рос цветок
И в этом лишь беда.
И было людям невдомек,
Что в нем причина вся.
Мы с корнем вырвали цветы,
Что пса держали тут,
Исчез как дым несчастный зверь,
Свой потеряв хомут.

Вот так без силы и меча
Спасен был урожай.
Пока ты слушаешь меня
Урок запоминай!

Эдельвейс, которая с удовольствием присутствовала на посвященном ей и ее спутникам празднике, слушала завораживающую песню менестреля; обаятельная улыбка не покидала лица эльфийки, которая в этот момент казалась беззаботной и расслабленной. Мелодия плавно лилась по воздуху, затрагивая даже самые каменные сердца, и каждое слово звучало в голове девушки. Эльфийку поразило, насколько точно, красиво и изящно менестрель уместил их небольшой подвиг, захватывающее приключение в сказочную баладу. Каждый факт, действие, все было правдивым и реалистичным. Легкое сравнение Эдельвейс с трепетным цветком заставило эльфийку вспомнить о родине и тех, кто ее вырастили. Действительно, свое необычное, нежное имя она получила в честь горного растения, цветка – Эдельвейса, о котором многие слагали легенды. Волшебного цветка любви и мужества. В воображении эльфийки в те секунды нарисовались серебристо-белые пушистые лепестки и ланцентные листья. Эдельвейс помнила, как главный друид рассказывал ей поверье об этом цветке, название которого она носила. О девушке, невиданной красоты, завоевать сердце которой пытались множество молодых людей. Однако, было поставлено условие, что сердце ее будет принадлежать вечно тому, кто принесет букет Эдельвейсов. Однажды, один юноша выполнил уговор, исполнив желание девушки, и ее сердце действительно воспылало любовью, но к тому времени юная красавица превратилась в старуху, и молодой человек отказался от свадьбы, пустившись в новые странствия. И удача всегда сопутствовала ему. С тех пор, легенда гласит, что тот – кто сможет дотянуться до горного Эдельвейса – обретет мужество, а сердце девушки, которой он принесет цветок будет любить его вечно.
Эдельвейс мечтательно опустила глаза и легко хлопала в ладоши вместе со всеми присутствующими. Еще один вечер останется в ее памяти, как прекрасные, теплые часы в радушной обстановке...

"Ну вот, что за невезение!" - в критических ситуациях мозг Торреса соображал быстро, он успевал не только оценить ситуацию, но и жаловаться на жизнь.
Решив не спорить с Толуником, наемник подхватил нанимателя и потащил его. Целью его являлась шлюпка, которую он заметил еще в начале путешествия.

Погода вокруг корабля совершенно не радовала глаз. Казалось, небеса решили за что-то покарать весь экипаж. Торрес не верил в колдовство, всю магию считал бабушкиными сказками, но в этот миг он был готов поверить, что кто-то проклял корабль со всеми людьми.

Несмотря на жесткое руководство капитана, на корабле захватывала влесть ее величество Паника. Несколько человек уже смыло за борт, те, кто еще оставались, старались держаться поближе к мачте. Торрес, ежесекнудно едва не теряя равновесие, двигался в сторону кормы. Он уже почти достиг своей цели, как увидел, что один матрос уже стоит на корме и в спешке отвязывает веревки, которыми крепится лодка.
Ох, не хотел наемник этого делать, но лодка была единственным шансом на спасение. Поэтому заточенная металлическая пластинка - любимое оружие мастеров Люань - отправилась в полет от резкого движения кистью. Ее путешествие окончилось в горле несчастного. Тот выпустил веревку из рук, поднес руки к горлу, зашатался и рухнул за борт.

Торрес в два рывка оказался у лодки. Перевалив тело Кайла через борт, он ножом переезал три из четырех сдерживающих лодку веревок, развернулся и приготовился ждать. Хотя с Толуником, Шенком и этой девицей у него не было особо доверительных отношений, а первый даже внушал ему неприязнь, все-таки они делали одно дело. Поэтому стоило их дождаться. В разумных пределах - Торрес отнюдь не собирался рисковать своей жизнью и жизнью нанимателя ради "корпоративной этики".

Ситуация обострялась. Все ли персонажи выживут? Сказать было сложно. Кубики обрекли корабль на гибель, но дали тем. кто там находился, некоторое время. Томми внезапно стало жаль корабля. «Сколько добра пропадает!», мелькнуло в голове. «Хотя, что за бред, нет же на самом деле никакого корабля!», - поправил себя основательный Том.
Кайл, ошеломленный событиями, покорно потащился за Торресом, проклиная тот час, когда отправился в путь и своего племянника. Мысль о том, что экономия за счет плавания на этом корабле была не лучшей идеей, в голову старика не пришла.
Шенк выбежал на палубу и начал озираться, распихивая матросов. Через полминуты к нему присоединилась Ната с узелком. Капитан орал на всех, пытаясь навести порядок, а судно явно набирало воду.

Толуник нашел вещи Кайла под матрацем, ну а деньги у того даже во сне были при себе. Выходя из каюту, он почувствовал, что судно кренится все сильнее, уходя под воду.

Двое матросов бросились к шлюпке, где сидели Торрес и Кайл, с намерением забраться в нее.

Пит в трюме схватил что-то тяжелое и в ужасе стал молотить одну из досок. Плохо державшаяся и расшатанная штормом, она отошла, и вода хлынула потоком. Человек отчаянно пытался протиснуться наружу…

Алая таверна. Комната на втором этаже.

- ... сколько можно, это же цирк какой-то просто! У других послушников Хозяйки, как Хозяйки, а я должен играть скромного юного брата-добряка, черт бы его побрал! - Купфер тигром метался меж стен маленькой комнатки.
- Тише, дорогой, нас ведь могут услышать. В числе прочих наша цель - не допустить утечки информации. Ты же не хочешь, чтобы таверна к утру превратилась в склеп, наполненный трупами постояльцев, включая твой, только потому, что какой-то послушник распустил язык, - медоточивая, ласковая улыбка Айсы резко контрастировала с ее холодным, усталым взглядом, - Так что уймись, дорогой...
- Дорогой, дорогой брат, милый! - зашипел, правда уже намного тише, Купфер, - все это пустые звуки, ты холодна как змея и яду в тебе не меньше!
- Работа ожесточает, милый, - Айса подошла ближе, ласково провела рукой по волосам Купфера, коснулась лица, груди, рука опустилась ниже... Мечтательные нотки зазвучали в ее голосе - знаешь, мужчины всем хороши, кроме одного, иногда они думают одним местом... - лица их сблизились, она ощутила его горячее дыхание, - а иногда другим! - Купфер издал сдавленный стон, глаза его расширились и он повалился на колени. Удар пришелся явно ниже пояса.
- Иногда я думаю, что проще было бы его отрезать, но всякий раз я тебя жалею, а ты платишь мне неповиновением - Айса притворно-сокрушенно вздохнула, - иди погуляй, часа через четыре возвращайся. Можешь зайти к проводнице, Ирве, быть может тебе повезет больше, - ироничная усмешка поставила точку в разговоре.
Купфер, не поднимая не нее глаз, покинул комнату.

В трюм вода лилась водопадом, всячески пытаясь сбить лучника с ног. Чувствовалось, что корабль доживает последние мгновения. Толуник сунул за пазуху бумаги, обнаруженные под матрасом и нырнул навстречу стихие. Оставалось надеяться, что прочный комзол не промокнет, что бумаги каким-то чудом сохранят свою идентичность или что они не представляют особой ценности для хозяина. Но думать было некогда. Тело лучника бешеной акулой пронеслось по узким коридорам, стукнулось об угол надпалубной надстройки и наконец было брошено волной в пучину. Толуник перевернулся ногами вниз, вынырнул, пару раз фыркнул освобождая рот от холодной влаги и огляделся по сторонам. Воронка была там, где совсем недавно непотопляемым оплотом громоздилось их судно. Вокруг неё тут и там виднелись чёрные точки голов. Две или три шлюпки хаотично двигались в неопределённых направлениях. Надо было добираться до ближайшей. При таком шторме мало кто продержится на поверхности более получаса бес каких-либо плавсредств. А из всех доступных плавсредств у Толуника был только верный лук, тетиву на котором, конечно же придётся менять, если только он выберется из коварных лап бушующей стихии. Угрюмый по лягушачьи дёрнул ногами и поплыл, загребая правой рукой в сторону ближайшей шлюпки.

- И это всё? - разочарованно произнес Микки, глядя, как Том кидает кубики. - Легкое покачивание корабля? Ха!.. Ха-ха-ха!..
Канкконен зашелся чистым смехом, который был прерван его же кашлем.
- Том, ты же не... - Микки быстро стрельнул глазами в сторону девушки. - Церемонитесь с этими фишками, как не знаю с кем...
Он сгреб кубики в руку и хищно осклабился:
- Вот, как надо!

Алая Таверна

- Эй! Эй, ты! - буркнул в самое ухо парню у дверей Аластор. В голове страшно гудело, хотелось пить, причем - много, чертовски много. И желательно пива. - Я к тебе обращаюсь, ты!..
- Иди наверх, - не оборачиваясь, бросил парень. - Все уже спят давно.
- Слушай, ты! - Грешник положил руку на плечо парня и попытался резко развернуть к себе. - Я к тебе говор... а, башка... слышь, ты!..

Купфер, злой на весь свет, вышел на балкон второго этажа, с которого открывался вид на общую залу. Она сейчас заметно пустовала и была погружена в излюбленный полумрак. Ленивый и слабый огонь в камине всё также лизал почерневшие головешки, которые лежали ровненькой кучкой, и Купфер, облокотившись на перила, задумчиво вперил свой взор в пламя, обдумывая ситуацию и гадая, как именно они доберутся до Сайда... Неожиданно он встрепенулся. Огонь! Огонь, будь он проклят! Огонь в Алой Таверне никогда - ни-ког-да! - не должен быть таким слабым и ленивым! Это ведь... это... это... это ведь Алая Таверна!..

- Я с глухим, шо ли, глаголю, а?! - рявкнул Аластор, дергая парня за плечо. Он повернулся и оскалил на Грешника желтые, острые клыки. Растянутое в жуткой улыбке лицо, желтые, светящиеся, будто фосфорицирующие, глаза, капающая слюна с торчащих клыков... Существо, бывшее раньше парнем, дохнуло на Аластора запахом крови и вина, и Грешник почувствовал, что ясность рассудка мгновенно вернулась в его голову. Он хотел закричать, хотел выхватить оружие, хотел побежать... а вместо этого ощутил разливающееся тепло в штанах. Парень глухо заворчал, раскрыл пасть и резко, не целясь, рванул шею Аластора. Кровь с ошметками кожи рванула к стене, на которой тут же образовался алый след. Грешник захрипел, нелепо взмахнул руками и начал падать...

- Создатель! - завопил Купфер. - Создатель, помилуй! Игрок, спаси меня! Чтоб...
Он дико кричал что-то еще, мчась по коридору, ему казалось, что мимо промелькнула целая вечность, однако на самом деле он успел крикнуть буквально несколько слов, прежде чем властная рука схватила его за шиворот и затащила в комнату. Снизу донесся жалобный и очень голодный волчий вой...

- Какого? - встрепенулся на кровати Мо. - Говард! Говард!!!
Туз чертыхнулся сквозь сон, продрал глаза и уставился на цверга с секирой в руке.
- Какого шишна ты на меня зенки вылупил?! - заорал на него низкорослый человечек. - Волки в Таверне!
- Мо... - пробормотал Скревен Скаллер с кровати. - Какие еще волки...
- Самые что ни на есть волчастые волки! - в тон словам Мо снизу вновь донесся вой, голодный, приближающийся вой.
- Проклятье! - Говард вскочил, извлекая из-под кровати меч. - Как...
Он не договорил. Дверь с треском упала на пол, явив взору наполовину обросшего шерстью человека с жутким лицом, которое слегка выдавалось вперед. Изо рта торчали желтые клыки, желтые же глаза слегка дрожали в предвкушении трапезы.
- Оборотни! - тонким, почти девичьим, голосом взвыл Мо.

- Весь трактир?!
- А что? - Микки улыбнулся, крутя в руках кубики. - И что, что весь?.. Трактирщик мне сразу на волка похожим представлялся. Тот пьяница...
- Какой еще пьяница?
- Не важно, я в голове эту картину четко видел. Надо было и Ирву туда же присобачить, да ладно уж, пущай живет...
Улыбка не сходила с лица Канкконена. Злорадная, жестокая улыбка.

… Выскочив с вещами снова на палубу корабля, готового вот-вот затонуть, Натаиль оглянулась. Корабль кренился и качался все сильнее. Взгляд девушки скользнул по бегающим матросам, по что-то орущему капитану и решительно действующему Шенку. Затем заприметил находящихся в лодке Торреса и ее «дядюшки» - Кайла. Девушка поспешила к ним. Одновременно с Натой к лодке бросились еще двое матросов. Прыгнув в лодку, Натаиль мельком оглянулась на Шенка и принялась отыскивать взглядом Толуника. Ей оставалось только надеятся, что тот сумеет спастись…

Прошло некоторое время после того, как Келдор и Тень направились в свою комнату, - аристократ даже успел задремать. И тут началось! Вой, крики боли и ужаса! кто-то начал ломиться в дверь. Келдор стиснул зубы и одним быстрым слитным движением выхватил из-за спины клинок. Краем глаза он заметил как сверкнула сталь в руках Тени. Надо отдать должное, сверкнула она раньше, чем Дениэль взялся за рукоять своего меча. Кто-то налетел на Келдора и тут же рухнул, захлебываясь кровью, - аристократ не стал разбираться оборотень перед ним или просто обезумевший от ужаса постоялец таверны. За спиной свиснул меч и раздался крик боли, - Тень тоже не склонен был разбираться. Таверна превращалась в ад! Похоже в этот раз оборотни самые настоящие. И их чертовски много.

Праздник был вполне обычным, на взгляд Вернума. Он не часто бывал на крупных праздниках, так как не видел в них ничего привлекательного и считал эти мероприятия по спаиванию молодёжи отрицательной стороной общества. Но в этот раз праздник непосредственно затронул и его, поэтому ничего не оставалось, как веселиться со всеми, о чём, травник в конце-концов не пожалел. На удивление самому себе, ему было весело, и он чувствовал себя просто превосходно. А прекрасные блинчики жены старосты имели странное действие. Вернум от них почему-то чувствовал прилив сил и бодрости, результате он съел их больше всех. Однако видимо из-за недостаточной подготовки организма к винам, к полуночи Вернум стал видеть туманные образы перед глазами, а ноги стали носить его от стола к столу, не слушая приказы мозга. Поковырявшись в своих вещах, травник выудил и сумки зелье, которое должно было вывести алкоголь из крови и хоть немного рассеять дым в мыслях. Но... Как только он его выпил, то тут же рухнул прямо на сумку и заснул.

Когда в коридоре послышались крики ужаса, быстро сменившись до боли знакомым рычанием и треском ломающегося дерева, Ирва одним движением оказалась у двери и бросила в пазы засова только наточенный меч. Прижавшись лбом к каменному простенку, следопыт тихо выругалась. Она достаточно знала об оборотнях, чтобы различить в однотонном вое больше десятка разных голосов, и прекрасно понимала, что единственное, что она может сейчас сделать – это оказаться укушенной. При этом же Ирва осознавала, что такая толпа волколаков не смогла бы проникнуть под личинами путников, не будь среди охотников... тьфу ты, следопытов, какие из них охотники, их собратья.
И даже догадывалась, кто из знакомых мог бы оказаться мохнатым.
Но все это знание абсолютно не успокаивало, и ничем не могло помочь когда в уши ввинчивались вопли ужаса из коридора. Изощренная брань тоже мало утешала, и самообладание Ирвы быстро катилось к известным чертям.
Наконец, на второй минуте от начала волчьего концерта, женщина последний раз выругалась, и, оторвавшись от стены, принялась собирать вещи. Зашнуровав куртку и рассовав приготовленное оружие по карманам и в сапоги, охотница с немалой ловкостью собрала внушительную груду вещей и припасов в две скромные сумки, умудрившись впихнуть туда же меховой плащ. Затем достав из-под топчана лыжи, парой привычных движений распахнула сначала внутренние ставни, а затем и внешние. В следующую секунду вещи и лыжи отправились в короткий полет до сугроба, а сама Ирва, выхватив из засова клинок и задув свечу, гибкой лаской выскользнула в махонькое оконце. Вопросы безопасности по понятной причине сейчас не беспокоили, по мнению охотницы, при наличие волков внутри Таверны, снаружи ждать не приходилось.
Разобраться потом, где в заснеженном дворе конюшня, пристройки и сараи, труда не составило. Слегка тревожила Ирву мысль о крутом трамплине "стена", так как она хорошо помнила, что прыгать на лыжах к подножию крепости, каковой по сути являлась Алая Таверна, крайне неприятно, но... Сама она коней не любила, и выбираться через положенные нормальным людям врата не собиралась. Хотя как лыжница вполне могла попытать счастья на упомянутых прыжках.
Вот только сначала разобравшись с делами. Вся эскапада затевалась не ради самостоятельно ухода, а лишь только за теми, кого оборотни сейчас рвали в клочья.
Запомнив, где на стену вела лесенка и где лежат ее вещи вместе с лыжами, Ирва посчитала белеющие, заляпанные снегом ставни, и подсунула лезвие под массивный подоконник восьмого окна. Ну, а если она ошиблась, вечерних собеседников спасет... только собственное чудо. Второй раз выламывать ставни времени у нее не хватит. Тем более из первой наверняка полезут разные мохнатые существа, а тратить стрелы, когда можно просто убежать, Ирва не любила. Лыжи-то не сносятся, а серебро на наконечниках само не растет.

Алая таверна. Комната на втором этаже.

- Быстро же ты растерял свою мужественность, братец, - Айса обращалась к дрожащему и опирающемуся на стену Купферу, - Ну, пора уже приходить в себя, - лениво поднятая рука и удар по лицу, несильный, выражающий презрение.
Глаза "братца", до этого беспокойно метавшиеся в глазницах, остановились, а взгляд стал осмысленным.
- Собирайся, - бросила Айса, закрывая дверь на засов, - мы покидаем это гостеприимное место.
Поскольку вещи не были толком разобраны, сборы не заняли больше нескольких минут. Купфер уже окончательно пришел в норму, насколько это было вообще возможно в данной ситуации, лишь слегка вздрагивал всякий раз, как снизу доносились вопли и стоны перемешанные с волчьим воем.
Дверь содрогнулась от сильного удара, скрипнула, но удержалась. С той стороны послышались скребущие звуки и недовольное ворчание.
- Открой окно, милый, нам пора.
Пока Купфер возился с щеколдами на внутренних ставнях, а Ужас Пустошей с закрытой дверью, Айса достала из сумки короткую тонкую трубочку, с заслонкой посередине и колпачком с одной стороны. Присев перед дверью, она быстро сняла колпачек, просунула трубку в замочную скважину и, открыв заслонку, резко дунула в трубку. По ту сторону двери послышалось сопение, кашель и фырканье, затем звук павшего тела.
Едва Купфер успел открыть внутренние ставни, как под внешние с глухим звуком врезался клинок. Купфер отскочил, выхватил меч и... и тут же получил затрещину от "сестренки":
- Открой, глупенький, у нас все таки будут попутчики, а может даже и проводник. Волки не пользуются мечами.
Произнесенные слова не помешали ей, однако, повернуть навершение посоха - из нижнего конца посоха появилось, маслянисто поблескивая в неверном свете лампы, короткое острие.

- Повезло, - хмыкнула Ирва, когда ставня поддалась усилиям и сорвалась с петли. Имела охотница в виду крепость лезвия, или обитателей комнаты, любезно открывшим внутренние створки, осталось неизвестным. – Лыжи есть? Рекомендую поискать под топчанами. "Умею-не умею" не принимаю, научитесь... Наверное.
Последнее слово женщина произносила уже самой себе, освободив оконный проем и кувыркнувшись к подножию сугроба. При этом едва избежав незавидной участи проломить наст и напрочь застрять в глубоком снегу. Все таки снегоступами при наличие лыж Ирва как-то не пользовалась, да и кувыркаться с ними было бы неловко.
Споро поднявшись и освободив "место посадки" для спутников, следопыт с легкой иронией подумала, не полагается ли за своевременный взлом ставен надбавка в плате. Правда, очень быстро мысли о премиальных свернули на других платежеспособных нанимателей, однако... Искать еще кого-то времени уже не было. Пока во внутреннем дворике Алой было пустынно, но волколакам, пусть они и не пролезут через темные окошки, не требовалось много времени обежать всю постройку кругом. Да и сообразить, что надо обежать, тоже. Так что если желающие добраться до Саула были еще живы, выбираться из ставшей ловушкой Таверны им стоило самостоятельно. А потом еще искать ее в чистом поле. Вряд ли после этой ночи останется много проводников...
Добравшись до своих вещей, Ирва сноровисто навьючилась. Глядя как в ножнах исчез меч, колчан оказался перекинут на бедро, а обе сумки словно влитые повисли на подогнанных лямках, единственное слово и приходило – навьючиться. Это не считая, что прежде чем брать сумки, охотница успела накинуть свой зимний плащ. Последним аккордом сборов, всего занявших от силы пять секунд, был накинутый капюшон и заброшенный аккурат между сумками лук.
К тому времени спутники, к радости Ирвы не выказывающие паники и не пристающие с расспросами об оборотнях, успешно преодолели окно и разобрались с собственными вещами. Темпы общества все больше обнадеживали охотницу, начавшую даже надеяться, что компания сможет воспользоваться экстравагантным способом преодоления стен на лыжах. Точнее, сможет после оного преодоления самостоятельного шевелиться.
Дождавшись, когда брат с сестрой подойдут ближе, Ирва подняла собственные лыжи и взбежала по заметенной лесенке на стену. Один раз поскользнувшись и чувствительно стукнувшись коленкой, тихо выругалась, однако быстро замолкла, когда из оставленного здания донесся особо громкий вой. То ли из ее собственной комнатки, то ли – оставленной парой путешественников. Звук быстро исцелил ее от неловкости, так что на узком гребне, за сажень от которого лестница вообще-то кончалась, женщина оказалась в рекордные сроки. Пристегнуть лыжи, перехватить палки, потесниться, пропуская спутников и махнуть рукой на угол стены – и вовсе заняло несколько мгновений. Уже оттолкнувшись, набирая разгон (и искренне надеясь, что не свалиться с узкого гребня раньше времени), Ирва успела объяснить, в чем, собственно, дело:
- Разгоняться до угла, и там стена расширяется, можно пользоваться палками. При посадке приземляться на одну ногу, только, вьюги ради, не на задубело-выпрямленную – сломаете. Ни тут, ни внизу, не останавливайтесь... В воздухе лыжи не скрещивать, так что... кхм, удачи в первом полете!
Тот факт, что одновременно с разговорами сама Ирва таки разогналась, без помощи палок и умудрившись на сверзиться с футового гребня, стоило расценить либо как великую удачу, либо мастерство следопыта. А то, что она предлагала повторить опыт двум далеким от лыжных виртуозностей путникам – то ли издевательство, то ли искреннюю веру, что спастись от волколаков чтобы свалиться со стену, глупо.
Впрочем, выразить свое наверняка не самое довольное мнение Купфер с "сестрой" не успели. Серой тенью мелькнув в мареве метели, Ирва разогналась до угла и молча исчезла внизу. По отсутствию звуков и дальше, надо было полагать, трамплин оказался взят вполне успешно.

Мохнатые тела продолжали напирать и, похоже, оборотней вовсе не страшили мечи Дениэля и его телохранителя. Правда у Тени нашелся кинжал с серебряной насечкой, но Келдор с трудом отбивал удары когтистых лап. Неожиданно, за спиной послышался звук бьющегося стекла, а затем, аристократ почувствовал сильный толчок и мир вокруг перевернулся. Он упал в пушистый снег, почти сразу рядом с ним приземлился Тень.
- Вставай! Быстрее! Или ты собираешься ждать, пока эти твари разорвут нас на куски.
Резкий тон Тени, заставил Келдора поспешно подняться на ноги. Оглянувшись на Алую Таверну, Дениэль увидел языки пламени, пляшущие в окне их комнаты. Проследив за его взглядом, Тень усмехнулся: "Небольшой подарочек для этих псов. А теперь, поспешим!" Когда он обернулся, Келдора уже не было рядом, но следы в глубоком слегу вели к конюшне. "Пустоголовый... напыщенный дурак," - это были самые мягкие слова в адрес аристократа. Но прежде чем, Тень добрался до конюшни, оттуда, сметая все на своем пути выскочил огромный конь с не менее могучим всадником. Не сразу убийца узнал в лошади Каланчу, а в наезднике, своего спутника. Лошадь сбавила темп ровно на столько, чтобы Тень успел запрыгнуть ей на спину, позади Келдора. Как только, животное почувствовало на себе вес еще одного человека, оно рванулось вперед. Где-то впереди мелькнули человеческие фигуры, и недолго раздумывая, Дениэль направил Каланчу им во след.

Праздник в деревне продолжался ещё далеко за полночь, пока деревенские жители, истосковавшиеся по пляскам и гуляниям, не валились с ног от усталости. Виновники же торжества отправились ко сну на много раньше, потому что утром их вновь ожидала дорога. С местом для ночевки не возникло никаких трудностей, каждый был просто счастлив предложить кровать сегодняшним героям. Перед сном староста пригласил путешественников на завтрак в свой дом.

Крис спел ещё несколько песен, пока его не окружила добрая половина деревенских девушек и не засыпала кучей вопросов и влюбленными взглядами. В такой обстановке сосредоточиться на музыке было невероятно трудно, поэтому менестрель отбросил идею о песнопениях и, одарив новообретенных поклонниц сияющей улыбкой, начал рассказывать о своих приключениях.
Не стоило и удивляться, что в завершение вечера Крис отправился ночевать не один... Парочка самых бойких девиц прихватили его под руки с обеих сторон и утащили прочь от возмущенных подружек. Поэтому в то время, как остальные пользовались гостеприимством жителей, менестрель наслаждался всеми прелестями ночевки на местном сеновале, в компании миленьких девушек.
Крис никогда подолгу не задерживался на одном месте, по этой причине, никто никогда не задерживался и в его сердце. Он ценил женскую красоту и не отказывался от внимания, но никогда не давал обещаний. Всё было просто и честно... без лишних надежд и домыслов.

Утро, пришедшее в деревню, было серым и унылым, неубранные столы на площади одиноко встретили первые капли дождя, которые тут же превратились в ливень. Впрочем, он не продлился долго, постепенно стихая до промозглого, моросящего дождика.
Путешествие в такую погоду было не самым приятным, но проводить ещё целый день в деревне не позволяло время. Поэтому с утра путешественники подтянулись к дому старосты, и за несколько метров почувствовали ароматы готовящегося завтрака...

Эдельвейс поднялась одна из первых, под приятный шум моросящего дождика, слегка ударяющего своими маленьками капельками о кирпичную крышу. Этот звук она любила, как и звонкий щебет птиц, как и журчание горного ручья, как и свист бушующего ветра, поэтому встала с радостным настроением.
Аккуратно собрав синие локоны в косу и накинув небольшой плащ, эльфийка подошла к дому старосты, почувствовав аромат благоухающей еды, и незамедлительно постучалась, представляя в руках кружку с горячим напитком. Ей не долго пришлось стоять и мокнуть под мелкими каплями дождя: скоро открыли, и Эдельвейс прошла в уютную, теплую комнату дома.
Там ее усадили за длинный стол в столовой, накрытый блюдами, и юная эльфийка наслаждалась времяпрепровождением у старосты, дожидаясь друзей.

Артего возвращался к дому старосты с некоторым неприятным осадком в душе. Вчера он допустил непростительную вольность, слишком сильно отбившись от своих «товарищей» по походу, и мог вполне серьезно потерять их или упустить какую-нибудь важную деталь. Да, теперь Грей знал, что кладет в свои пироги местный пекарь и кто из окрестных кумушек потихоньку занимается старым, как мир искусством приворота у себя в чуланах, но собранная информация была отнюдь не такой уж и важной, чтобы отвлекаться от основного дела. Но вчера Артего буквально вошел в раж, его так понесло, что остановиться он уже не мог, и теперь вот приходилось раскаиваться. Хлюпая под дождем по лужам и кутаясь в свой серый плащ, ищейка вошел под навес над крыльцом и, отряхнувшись, постучал в дверь дома старосты.
Скоро он уже был в столовой, поздаровавшись с главной виновницей вчерашнего торжества, и грел "озябщие" руки о чашку горячего глинтвейна.

Странные мысли о призраке, сны навеянные вечерним праздником, образ Эдельвейс смешались в голове несчастного Эдвина этой ночью.
Открывая глаза он уже не мог вспомнить и доли сна, однако ощущение чего-то неясного и неосязаемого его не покидало. Встряхнув головой Эдвин попытался прогнать этот туман из своей головы, молодой воин встал и прогулявшись под моросящим дождём спустя полчаса вновь зашёл.
Умывшись и старательно собрав волосы в хвост молодой стражник пристегнул к поясу ножны, быстро собрался и уверенным шагом оглядывая оставшеюся после праздника уже не совсем привлекательную округу отправился в дом старосты.
Громко постучавшись, Эдвин дождался пока его пустят в дом и стряхивая с себя капли дождя вошёл внутрь. Войдя он почувствовал мягкий простой аромат завтрака и душа наполнилась приятным предвкушением. Обменявшись рукопожатием со старостой и приветствиями с жителями дома стражник прошёл к столу, за которым уже сидела милая эльфийка, робко ей улыбнувшись он сел поближе и тихо сказал Эдельвейс:
-«Леди, жаль что солнце не сияет подобно вам сегодня!»
Через некоторое время в двери вновь постучались и спустя минуту к столу подошёл как всегда непроницаемый Арт.

Эльфийка нежно улыбнулась на комплимент Эдвина и слегка покраснела, взявшись за легкий завтрак, от которого исходил приятный аромат пищи.
Затем не долго думая, все же подала голос, сделав глоток сладковатого напитка.
- Я очень надеюсь, что моросящий дождь пройдет в скором времени, несмотря на то, что я люблю его шум. Солнце в любом случае мне все же милее, - она скользнула быстрым взглядом по Артего и пожелала всем приятного аппетита, легко вздохнув.
- Мне кажется, нам стоит поспешить... Жителям Сайда быть может сейчас очень плохо, - жалостливо произнесла, наконец, Эдельвейс, показав, что все эти дни эти мысли ее тревожили.

Мелисса смотрела на двух своих лучших друзей и не верила собственным глазам. Столько времени они были знакомы, но такими она видела их впервые. Микки с каким-то странным, недобрым блеском в глазах упивался сценой в трактире, из-за которой легко могли погибнуть его персонажи. Том устроил кораблекрушение, и теперь на его лице читалось сожаление... только вот почему-то девушке показалось, что жалел он вовсе не своих игроков.
Неужели ей одной были дороги её персонажи? Мел с любовью поглядела на маленькие фигурки, обозначающие Эдельвейс, Эдвина, Кариона... Да, она приготовила для них приключения, но готова была сделать всё, чтобы они остались вживых. И снова странное чувство собственной значимости наполнило Мелиссу... она была всем для своих персонажей... их проклятие, или благословение... Девушка улыбнулась сама себе, в её руках была величайшая власть, и как её использовать - решать лишь ей одной. Лиссе вдруг захотелось, чтобы персонажи знали о её существовании, восхищались ей, благодарили за то, что она покровительствует им...
Эти мысли так погрузили в себя девушку, что она не сразу заметила ожидающие взгляды своих друзей. Снова был её ход...

Крис открыл глаза и почувствовал, как затекли его руки, обнимавшие двух миленьких девушек. Они так сладко спали у него на груди, что будить их ему не захотелось, поэтому менестрель осторожно выбрался из-под своих подружек и, одевшись, направился в дом старосты.
Моросящий дождь создавал несколько меланхоличное настроение, заставляя строки и рифмы кружиться в голове, сплетаясь в новые песни и стихи. Крис поднял лицо навстречу прохладным каплям и улыбнулся серому небу.
Когда его обоняния коснулся аромат горячего завтрака, менестрель ускорил шаг и уже скоро стоял на пороге жилища старосты.
- Доброго, вам, утра! - Извечной обаятельной улыбкой поприветствовал он своих друзей и сел за стол.

Торрес сделал два незаметных почти движения, и два ножа вонзились в матросов. Он не испытывал никаких чувств, убивая тех, с кем до недавних пор делил хлеб. Они так и не стали друзьями, но не были и врагами. Это была лишь работа…
Кайл вспоминал, не забыли ли они что-то ценное и прикидывал, во сколько теперь обойдется дальнейшая дорога, если, конечно, он выживет, в чем, переведя испуганный взгляд на бушующие волны, старик тоже засомневался.
В последний момент к ним присоединились Шенк и Ната, но Толуника ждать уже было нельзя. Как ни протестовал визгливо Кайл, говоря о важных бумагах, которые тот должен принести, наемники на этот раз просто не слушали крики нанимателя, озабоченные тем, чтоб не попасть в водоворот, образовываемый уходящим под воду кораблем.
Они отплыли от корабля, борясь за каждый фут со своенравной морской стихией, и вовремя! Вскоре судна уже не было на поверхности, виднелись лишь обломки да головы спасшихся. Внезапно Шенк вскрикнул, показываю на одну из голов, показавшуюся ему хорошо знакомой и даже, можно сказать, немного поднадоевшей. Голова, разумеется, крепко держалась на шее и принадлежала их соратнику, лучнику Толунику Угрюмому.
Кое-как разворачиваясь в руках неумелых моряков, шлюпка направилась в ту сторону.

Лодка подплыла и руки соратников втащили мокрого лучника через бортик. Он отхаркнулся, встряхнул мокрыми волосами и, закрываясь широкой спиной от волн за бортом полез за пазуху.
- Вот, - протянул он нанимателю скатанные трубочкой бумаги. Сверху они были немного влажные, но отнюдь не сырые. Кожаный комзол лучника с внутренними карманами защитил или просто удача - сказать трудно. По крайней мере бумаги не были потеряны и по ним еще можно было получить что-то, если только это были по настоящему ценные бумаги, а не рисунки любимой дочери. Толуник ещё раз оглядел всех, Шенка и Торреса, сидящих на вёсле, фигурку Наты на носу лодки, Кайла на скамье пассажиров и наконец-то немного расслабился. Лёгкая улыбка пробежала по суровому лицу наёмника.
- Спасибо, - выдавил он и добавил, уже серьёзный, как обычно, - К берегу двигаем. Здесь ловить уже нечего.

Вот уж точно говорят, путь, начатый не пойми как, добрым не будет.
Машинально работая веслом, варвар размышлял над сложившимся положением.
Гребок. Длинные руки, обернутые в тугое переплетение мышц, крепко держаться за шершавое дерево.
И зачем я только ввязался в эту авантюру.
Гребок. Широкая спина выгибается в резком движении, и яркий утренний лучвысвечивает резко отточенные черты лица.
Ввязался, и что теперь. Денег, как стражником городских ворот работаю. Впереди незнамо что, а теперь еще и щит потерял. А он служил ему долго. Но меховая оторочка намокла, да и сам он был весьма увесист. Но варвар долго не горевал, по утраченной вещи. Лучше он пока живой попрыгает, нежели на дне лежать в полном оружии.
Гребок. В стылом воздухе из рта вырывается густое облачко пара.
- А вы толком знаете куда плыть, то? – раздался густой бас.
- Я вам не штурман.
- А то уплывем обратно вглубь большой воды.
Шенк хмурился, авантюра все меньше и меньше радовала его.

Проснувшись довольно рано, Карион несколько мгновений потратил на то, чтобы понять: где он оказался? Память не подвела юношу, услужливо напомнив недавние события: поход в Сайд, деревенька по дороге, таинственный призрак... Еще раз мысленно восхитившись тем как легко эльфийке удалось понять в чем дело и решить проблему с "гостем" на поле, он умылся, и вышел во двор. Несмотря на ранний час, деревенские мальчишки уже были тут как тут - хотели хоть одним глазом посмотреть на настоящего рыцаря.
Карион принялся за свои обычные упражнения - тренировки это залог хорошей формы, вызвав у местной ребятни восхищенные вздохи. Наиболее смелые даже попросили разрешения подержать меч. Карион не отказал - ну когда им еще удастся увидеть такое? А уж воспоминаний хватит - на год вперед, а то и не один.

Закончив разминку, воин припомнил, что староста приглашал их к завтраку. Быстро умывшись, он направился туда. Почти все уже собрались - не хватало только Вернума, да нового знакомого, Дэниела.
- Доброе утро, - поприветствовал он друзей. Запах блюд заставил его почувствовать, насколько он голоден и без лишних разговоров присесть за стол.

...Сжав край лодки в ладошке, Ната во все глаза смотрела, как корабль погружается под воду, создавая водоворот. Лодку качало на волнах как щепку, а в ушах девушки все еще отдавались крики тонущих... Один из криков раздался совсем рядом. Ната вздрогнула и не сразу сообразила, что вскрикнул Шенк. Взгляд скользнул по направлению, указанному наемником-варваром и губы девушки тронула легкая и радостная улыбка: Толуник был жив... Шенку и Торресу, сидящим на веслах, удалось подплыть к Угрюмому и вытащить его в лодку.

- Вот

Лучник протянул нанимателю скатанные трубочкой бумаги. Ната с любопытством чуть наклонилась вперед, гадая о содержимом переданных бумаг. Но с вопросами решила пока повременить.

- Спасибо. К берегу двигаем. Здесь ловить уже нечего.

Девушка улыбнулась. Не успел спастись, а уже снова в полной боевой готовности. Ната кивнула в знак уважения Толунику за столь серьезный и профессиональный подход к делу и, скользнув взглядом по спинам Шенка и Торреса, принялась осматривать водные просторы. Не забывая, впрочем, время от времени поглядывать на "дядюшку"...
Лодка, рассекая носом водную гладь, плыла... А куда собственно? И этот вопрос, похоже, интересовал не только ее.

Пожелав еще раз всем приятного аппетита, спутница аккуратно встала из-за стола по окончанию трапезы.
Эльфийка аккуратно заплела тонкую косичку из передних прядей волос сзади, и переодевшись, как обычно в свободные, удобные одежды, была вполне готова для нового похода. Она еще утром, под мелким дождем, пробежалась по небольшим лавочкам деревни, закупив стрел для лука. Конечно, ее стрелы, сделанные друидами на родине, с острыми, золотыми наконечниками отличались от новокупленных; однако несколько по пути многие из них были утеряны и нужно было наполнить колчан.
Обвязав длинный плащ вокруг шеи, закрепив за небольшую металлическую застежку, в форме герба лесных эльфов, Эдельвейс, наконец, успокоилась, вновь присев и дожидаясь своих спутников.
Задумчиво посмотрев на Кариона, она спросила:
- А где наш лекарь?.. – чистые глаза Эдель прошлись по завтракающим друзьям.
Она почему-то с первых дней посчитала Эдвина милым и отважным, Кариона решительным и сильным (и морально, и физически), Вернума – умным и осторожным. Менестрель по-прежнему оставался для нее тайной, несомненно красивой и редкой, но не разгаданной.

Том бросил взгляд на физиономию Микки, к которой уже почти приросло жесткое, почти жестокое выражение, и с облегчением перевел взгляд на Мелиссу. Смотреть на девушку было приятнее, несмотря на то, что вся она прямо таки лучилась самодовольством.
Парень потянулсе к кока-коле и отпил несколько глотков. Горло совсем пересохло – говорить за всех своих героев.
- Первый квест у всех завершен, - зевнул он. – Сегодня продолжим или отложим на завтра?

Кайл почти выхватил назад свои бумаги и спрятал их за пазуху. Потом, впрочем, вспомнив что-то, вытянул имевшуюся там старенькую карту. Деньги, конечно, были в одежде, с ними он не расставался даже во сне.
- Кажется, нам надо плыть на юг или юго-запад, - пробурчал он. В зависимости от того, будем ли мы плыть на лодке по реке до самого Сайда или высадимся побыстрее на берег и поищем средства передвижения. По воде быстрее…
Разумеется, путешествие на лодке привлекало старика отсутствием дополнительных затрат.

-По воде-то быстрее. Но по суше гораздо безопаснее.- тут же отреагировал Торрес. - А поскольку у нас был уговор, что мы доставляем вас, сударь, в пункт назначения, то я полагаю, что именно это и является для нас наиболее приоритетным направлением.-
Заметив, как помрачнело лицо Кайла, наемник понял, что в очередной раз встал денежный вопрос, и решил давить на другое чувство - жажду жизни.
-Многоуважаемый наниматель конечно же понимает, что путешествие по суше сопряжено с небольшими дополнительными затратами. Это очень плохо, так как все что печалит нанимателя - печалит меня. Но тем не менее, я думаю, что гораздо разумнее будет потерять малую толику денег, но сохранить остальное, а главное - жизнь? Или я неправ?- надеясь на поддержку, Торрес оглянулся на спутников.

На этот раз Толуник поддержаивал Торреса. Ясен пень, что двигаться дальше по воде в лодке просто бессмысленно. Не то это плавсредство, которое способно стоически бороться с разными погодными условиями и пространством до конечной точки. А для путешествия по суше потребуется, как минимум, тягловая сила. Ехать всегда лучше, чем идти пешкодралом.
- Лошади нужны будут. Каждому. И пара мулов для поклажи.
Толуник оглядел сотоварищей и добавил.
- Кстати, провиантом тоже надо запастись на дорогу. Да и оружием.
Про оружие надо было говорить отдельно. Да, лук он спас. Но меч его остался на дне реки. Он не был любимым оружием угрюмого наёмника, но без него в ближнем бою делать было нечего. А полагаться только на товарищей было бы халатностью. Оставалось надеяться, что в ближайшей деревне найдётся хоть какой-то кузнец.

Улыбка Микки угасла, и он, словно очнувшись, поглядел на Тома с Мелиссой:
- А?.. - как-то слабо протянул он и только сейчас, спохватившись, взглянул на часы. - Проклятье, долбаная игра!
Он вскочил, в спешке опрокинув фигурки Грешника и Полукровки, стоявшие на импровизированном "кладбище".
- И как я теперь Тимоти всё это объяснять буду? - зло бросил он друзьям, заматывая шарф вокруг шеи. - Проклятье, и еще тысячу раз проклятье!..
Он добавил новое ругательство по-финнски, скупо попрощался с друзьями, и быстро выскочил за дверь, откуда донеслись звуки зажигания скутера.
Фишки сиротливо покачивались на игральной доске...

Алая Таверна

- Спускайся! - кратко бросила Айса Купферу, и ее "брат" тут же среагировал, бросившись на веревку, недавно извлеченную из сумки и завязанную за обточенный край частокола.
- А ты? - спросил Купфер, повиснув на веревке и преданно заглядывая девушке в глаза. Она не ответила, и парень быстро скользнул во тьму вниз, где слабо виднелся снег. Айса некоторое время выждала, затем также быстро скользнула по веревке вниз, и, достигая земли, услышала предупреждающий свист Купфера.
Она не успела даже сказать "проклятье" или нечто из серии ругательств. А может и не сказала бы. Однако стоящий перед ними матерый серый волк, из оскаленной пасти которого медленно вытекала не одна струя слюны, явно тянул на парочку крепких бранных слов.
- Что это? - прошептал Купфер, опасливо вжавшись в частокол спиной. Волк не ответил, также как и Айса, которая, прищурившись, смотрела на оборотня. В том, что это оборотень, сомнений не возникало - слишком большой, слишком человеческие, полыхающие зеленоватым светом, глаза, короткая шерсть и явная попытка встать на задние лапы. - О боги...
- Эй, волчара! - задорно окликнула оборотня Ирва, однако волк даже не пошевелился, лишь низко, утробно зарычал, делая первые шаги по направлению к "брату" и "сестре".

Каланча отчаянно, пронзительно заржала, отправляясь в свой самый безумный и последний бег от клыков оборотней, которые будто из-под земли появились в таверне. Рассчитывая на помощь постояльцев, Келдор и не заметил, что эти самые "постояльцы" и гнались за ними, жаждя крови и щелкая кривыми клыками.
- Тормози! - рявкнул Тень, но Дениэль решил, что это будет похоже на самоубийство. - Тормози и прыгай!
Келдор не успел ответить - его потянули за ремень, и он свалился с лошади прямо в снежный сугроб. Воздух мгновенно покинул его легкие, в глазах появились искорки, а в голове зазвенел колокол - колокол смерти...
- Вставай! - вновь рявкнул Тень, когда позади них заржала Каланча, уводившая обезумевших оборотней в сторону. Один - самый большой - уже вцепился зубами ей в спину. - Вставай!
Дениэль, пошатываясь, поднялся, с трудом восстанавливая дыхание. Все вокруг перемешалось, перед взором крутились вымышленные и реальные образы, и аристократ не мог понять, где же разница между ними. Его толкнули в спину и поволокли куда-то назад. Когда к Келдору вернулась способность соображать, он увидел ворота Алой Таверны и несколько фигурок возле них. Это были явно не те, за которыми они поначалу помчались. Но то, что человеческие фигуры сейчас лучше оборотней было ясно без слов.
- Сюда! - рявкнули Келдору в самое ухо, и мимо аристократа пронесся низкорослый человечек с короткой иссиня-черной бородой. Меховые одежды цверга были заляпаны кровью. - Сюда, мать вашу!
- Где Питтола? - прокричал один из силуэтов возле ворот.
- Если твоей заднице это интересно, можешь проверить сам! - прокричал в ответ цверг, и голос его дрогнул. Позади раздались воодушевленные рыки оборотней, нагнавших Каланчу. А затем... затем повелительный рык, в котором всем сразу почудился облик широкого трактирщика.
- Сваливаем! - распорядился один из выживших, выскальзывая за ворота. Возле них, на окровавленном снегу, лежал разодранный надвое человек и пронзенный оглоблей оборотень, наполовину сохранивший человеческий облик. В его морде смутно угадывалось лицо привратника.
Беглецы выскользнули за ворота, и цверг с человеком тут же захлопнули их за собой. По округе, озаряемой серебристой луной, разлился волчий вой, тот самый, который неумолимо приближался весь вечер, и теперь был совсем рядом. А где-то сбоку, там, где частокол поворачивал, раздались голоса, оклик "Эй, волчара!" и низкий рык.
- Еще одни... - прошептал лысый и черноусый человек, на лице которого тоже отчетливо была видна кровь.

Мелисса посмотрела на часы и вздохнула. Ей совсем не хотелось прерываться, но и правда было уже поздно. Последние дни родители и так начали косо смотреть на дочку, которая все вечера и ночи напролет проводила с друзьями, играя в какую-то непонятную им игру. Да девушка и не пыталась объяснить им суть, зная, что ни мать, ни отец не поймут её увлечения.
- Давайте тогда продолжим завтра, - огорченно выдохнула Мел, - Только я окончательно решу проблему с лошадьми, без этого и квест - не квест.
Тут Микки резко вскочил из-за стола ругаясь, и девушка ошарашенно посмотрела на него. Друг всё больше и больше начинал её пугать.

Наконец, и Вернум присоединился к компании приключенцев, не хватало только Дэниэла. Но во время завтрака их новый знакомый так и не объявился. Видимо, передумал отправлять в Сайд, но не искать же его по всей деревне, в самом деле.
Когда с едой было покончено, возник закономерный вопрос по поводу обещанного коня. Староста поджал губы, но жена тут же ткнула его локтем под ребра.
- Да.. да, там в конюшне, вместе с вашими скакунами, уже приготовлен и оседлан отличный конь.
- А мы вам ещё и припасов в дорожку собрали! - Тут же защебетала старостина жена.
- Что ж, благодагодарим за гостеприимство! Хорошо у вас тут, да нас дорога ждет. - Крис поднялся из-за стола и раскланялся хозяевам, поглядывая на друзей.

И действительно пора было отправляться. Пока они завтракали, дождик почти закончился, хотя небо всё ещё было хмурым. Путешественники собрали свои вещи и тронулись в путь.

Продолжая следить за водными просторами, Натаиль тем не менее внимательно прислушивалась к разговорам в лодке.

- Кажется, нам надо плыть на юг или юго-запад. В зависимости от того, будем ли мы плыть на лодке по реке до самого Сайда или высадимся побыстрее на берег и поищем средства передвижения. По воде быстрее…

"Как же, знаю я тебя. Скряга. Конечно на лодке оно и дешевле и тебе лучше... А как защищать тебя, дуралей этакий? Кинжалы свои я топить не собираюсь... Другое дело на суше: бросил - подобрал... Нет уж, лучше по суше..." - вся эта речь естественно пронеслась у Наты в голове со скоростью мысли и она уже вознамерилась высказаться против путешествия на лодке, как ее опередили...

И девушка благодарно чуть кивнула Торресу и Толунику и посмотрела на Кайла, давая понять, что она также за дальнейшее передвижение по суше. О своих мыслях и не желании терять оружие, Ната, конечно умолчала.

- Итак, "дядюшка" за лодку, трое за сушу. - Словно подводя предварительный итог, девушка осмотрела присутствующих. Дело было за словом варвара и Нате очень хотелось, чтобы он тоже их поддержал, поэтому она обратилась к Шенку, старательно строя свою речь так, чтобы получить согласие - Шенк? Вы согласны с тем, что по суше безопаснее? - девушка чуть наклонила голову и улыбнувшись продолжила - Согласны, что на суше, когда под ногами не раскачивается маленькое суденышко, могущее перевернуться, защищать гораздо легче?.. А мы ведь нанимались именно для охраны...

Посмотрев исподлобья на Нату.
- И вы еще спрашиваете.
Не переставая резко изгибать покрытую потом спину в мощных гребках, варвар продолжил.
- На воде и боя толком нет, по крайней мере на этом корыте.
- А случись что покрупнее, с чем и биться бесполезно, что тогда, удирать на паре дырявых весел?
- Я вот вам что скажу, нравиться то нашему хозяину или нет, но когда мы приблизимся к берегу, лодка, Шенк выразительно кивнул на свой меч, пойдет ко дну, так что продолжать плавание возможным ни как не получится.
Варвар сделал очередной гребок, и на мгновение приостановился, чтобы смахнуть с лица мокрые волосы.

Небольшая группа продолжала свое путешествие в Сайд. Конечно, Кариону хотелось попасть туда как можно скорее - он беспокоился за судьбу сестры, но юноша сдерживал себя - толку не будет, если он загонит лошадь. Поэтому он ехал впереди кавалькады, внимательно осматривая дорогу впереди на предмет каких-либо опасностей. Вряд ли кто-то решится напасть на весьма неплохо вооруженный отряд - два воина в доспехах и лучница. Менестрель, конечно, вряд ли что-то способен предпринять, а вот торговец не так уж и прост. Человек он весьма бывалый, это видно сразу, скорее всего что-нибудь у него тоже имеется...

Воин притормозил коня, поравнявшись с Эдвином.
- Как думаешь, сколько нам добираться до Сайда? В неделю уложимся? - вопрос был задан просто чтобы отвлечься от неприятных мыслей, которые сами собой лезли в голову...

По пути домой игра не хотела отпускать парня, обдумывавшего, что сделает завтра. Кайл, Шенк, Ната, Торрес и Толуник, продолжали жить и действовать в его голове, их слова и действия все меньше приходилось продумывать, и все больше они приходили сами собой, почти так же естественно, как и собственные. Как ни странно, наиболее живым Томми казался Кайл – отнюдь, вроде бы, не самый симпатичный из героев. Однако к этому моменту Том уже так не думал.

Волнение в озере еще отнюдь не улеглось, и лодочку изрядно качало. Однако полоса самого сильного шквала, очевидно, уже минула спутников. Водная стихия утихала, удовлетворившись жертвой в лице корабля и части членов его команды – ибо спаслись отнюдь не все. Впрочем, люди, собравшиеся в лодке, повидали немало преждевременных смертей – кроме собственно Кайла, – и не привыкли к сентиментальным и пустым страданиям о малознакомых людях. Сейчас их больше волновал вопрос дальнейшего пути и собственной безопасности.
Старик уже понял, что придется продолжать путь по суше. Обстановка была явно не та, чтоб пытаться командовать…
- Ну что ж, плывем на юго-запад, к берегу, - вздох был, тяжелым, как кошелек взяточника.
В этот момент лодка вздрогнула от толчка, как будто кто-то решил поставить жирную, ощутимую точку в беседе. Затем толчок повторился, далеко не новое суденышко заскрипело и набрало немного воды. А из очередной волны, как из-за колышущейся занавеси в дверном проеме, показалась острый акулий плавник.
Конечно, пресноводные акулы, прижившиеся в озере еще с тех древних времен, когда оно было частью моря, не были так крупны, как их океанские собратья. Однако два с половиной метра кровожадности, стремительности и потрясающей живучести, не говоря об острых челюстях – тоже далеко не шутка.
Плавник, как гоночный катамаран, вновь разрезал воду и лодка ощутила очередной толчок, от которого Шенк чуть не уронил весло за борт.

И вы еще спрашиваете... Я вот вам что скажу, нравиться то нашему хозяину или нет, но когда мы приблизимся к берегу, лодка, пойдет ко дну, так что продолжать плавание возможным никак не получится.

Ната еще раз улыбнулась Шенку и бросила быстрый и победный взгляд на "дядюшку". Но только она собиралась произнести что-то вроде: "Итак четверо против одного..." как лодку что-то ощутимо толкнуло.

Девушка с тревогой оглянулась на воду. Еще толчок. В руке Наты сверкнул нож, глаза уставились на воду в лодке. Очередной толчок и свободной рукой девушка тут же вцепилась в край лодки. Выпасть от еще одного толчка за борт ей совсем не улыбалось. Костяшки пальцев, сжимающие один из небольших метательных ножей, побелели от напряжения. Натаиль проследила за мелькнувшим в воде плавником и перевела встревоженный взгляд на путников.

Эх, неуклюже махнул варвар, качнувшись в сторону темной воды, но рука вовремя уцепилась за борт, так что купания места не имело.
- Это что еще за…, , разразившись длинной тирадой, позаимствованной наверняка у кочевых орков.
Отложив весло в сторону, чтобы не мешалось, Шенк принялся крутить головой, всматриваясь в воду, из глотки вместе с дыханием шел хриплый рык.
Когда хищный плавник вновь показался над водой, последовала новая тирада, кульминацией которой стало:
- Утопленников им мало, злыдням, неужто весь корабль уже схарчили, а ну…

В чистом, наполненном морским духом, воздухе, мелькнул отблеск солнца на белоснежном крыле чайки. Всегда чуявшие поживу, птицы собирались над лодкой, наворачивая круги, и наполняя округу своим горластым протяжным кличем.

Схватив поудобней весло, варвар привстал на одно колено, подсунув ногу под лавку – держаться сподручнее. Уключина звонко чафкнуло, отпуская отполированное древко. Широкий замах и вода с деревянного черпала, мелкой дробью, оросила попутчиков.
- Ну, давайте, идите, у меня есть чем вас угостить. Глаза угрожающе сузились, высматривая цель, мышцы напряглись, в ожидании молниеносного удара, став сродни тем камням, что приносит с собой гуляющий ледник.

Он был напуган, но одновременно с этим его душила ярость. Эти твари убили его лошадь! Каланча много лет служила своему хозяину верой и правдой, - унося его от врагов и бросаясь в бой. Что ж, она послужила ему и в смерти, отвлекая яростных, безумных тварей. Келдор надеялся, что хоть один оборотень рухнул с размозженным капытом Каланчи черепом. Но надо действовать, или видит Игрок, они погибнут здесь все до единого. Дениэль вынул меч и двинулся вдоль частокола, навстречу явно человеческому голосу. Тень следовал чуть впереди легко и бесшумно, будто и впрямь был бесплотен. Достигнув поворота аристократ и убийца остановились, увидев открывшееся им зрелище, - проводница и та странная пара стояли лицом к лицу с огромным оборотнем. Облизнув сухие губы, Келдор слабо хмыкнул, - хочешь не хочешь, а надо вмешаться. Если погибнет проводник - им до Сейда не добраться. Видимо Тень пришел к тому же выводу, так как раздался тихий шелест вынимаемого клинка, а через мгновение, к волку устремился кинжал, брошенный опытной рукой Тени.

Уследить за рыбиной было трудно. Да и не было понятно, рыбина это или ещё какое существо. Но в контексте решения, плыть на лодчонке или выбираться на суше появление оного отодвинуло в сторону все самые скаредные планы хозяина. Жизнь куда дороже нескольких грошей, и, если кто-то не понял этого после гибели судна, тварь, качавшая лодку очень красноречиво напомнила об этом.
Толуник резким движением натянул тетеву и, когда в очередной над поверхностью воды показалось нечто тёмное, стрела плавно вошла в подставленный бок чудовища. Тетива была, конечно же, сырой. Но, тут важна была сила выстрела, о отнюдь не точность. Почти одновременно с этим нанёс удар веслом и Шенк. Рябь пробежалась по глади реки, но лодку качать перестало. То ли тварь была повержена, то ли просто столь агрессивная добыча пришлась ей не по вкусу, но больше поползновений опрокинуть лодку не было. Берега достигли в молчаливом согласии в том, что водная гладь более никого не прельщает в качестве "удобного и безопасного пути".

Мрачная погода не воодушевляла Эдвина, и он спокойно восседая на своём скакуне осматривал проходившие мимо хмурые пейзажи. Где-то вдалеке словно нитки протянулись к земле струи дождя закрывая словно занавесом горизонт. Воин тяжело вздохнул, и впёрся взглядом в гриву своего коня, а мысли его глубоко увязли где-то между развивающимися первозданно – синими локонами прекрасной Эдельвейс.
Внезапно в его забытье вмешался Карион:
«- Как думаешь, сколько нам добираться до Сайда? В неделю уложимся?»...

- «Я впервые направляюсь в Сайд друг мой, не могу даже представить.. по крайней мере надеюсь опасности обойдут нас стороной». Эдвин слабо улыбнулся приятелю и похлопав коня продолжил путь.
-«А как ты сам считаешь?»

Эдельвейс не сводила прекрасных глаз с сырой земли и шумящих деревьев, наслаждаясь медленной скачкой коня. У спутницы попросту не было внутренних сил и желания, чтобы поторопить животное - эльфийка не спала всю ночь, ворочаясь в кошмарах и переживаниях за бедных, умирающих жителей деревни.
Взволнованная Эдель то и дело вспоминала новости от пролетающих птиц, сообщающих о том, что лихорадка в Сайде усилилась и люди постепенно умирают; тревога на сердце не позволяла эльфийке даже вступить в беседу со спутниками, поэтому она лишь прислушивалась.
Моросящий дождик так и не проходил, вселяя понурое настроение и поливая маленькими холодными капельками землю.
Откинув намокшие синие локоны, Эдель притормозила коня, осматриваясь. Глаза эльфийки сейчас были прозрачно – голубыми, на душе еще с утра царило неприятное предчувствие и Эдельвейс крепче сжала поводья.
Поспешив догнать остальных, она направила коня подле Эдвина, и продолжила внимательно слушать мужчин.

Благополучно слетев с непредназначенного для лыж трамплина – сухо стрельнувшее колено не в счет, хлынувший под взвившийся плащ холод тоже – Ирва с разгону одолела небольшой ров и резко развернулась. Зрение в снежную ночь скорее мешало, чем помогало, но охотнице хватало и звуков, чтобы понять куда идти не следует. Впереди, за пеленой снега, мелькнули силуэты выбравшихся с другой стороны таверны оборотней и донесся истошный лошадиный крик...
С немалой виртуозностью развернувшись, Ирва, словно и не было вокруг нетоптаных сугробов, где ни один нормальный лыжник не станет не то что прыгать и разворачиваться – вообще прокладывать лыжню – помчалась к подножию стены. Во-первых, подальше от волков, и во-вторых, поближе к предполагаемым нанимателям до Сайда. Судя по обнаруженной картине, странные спутники не стали мучиться с лыжами, и спустились как умели – куда смогли. Но в силу невезенья наткнулись на неприятную мохнатую тварь... В голове следопыта мелькнула несвоевременная мысль, кем мог бы быть этот оборотень. Ведь она знала многих охотников. И многие знали ее.
Даже не тронув лук за спиной, женщина иронично окликнула перевертыша. С затаенной надеждой, что тот обернется, и на клыках сверкнет знакомая ухмылка. Мохнатый, не очень, оборотень или человек... все они дети Пустошей. Дети Арх'гула.
Оборотень не повел и ухом, ладонь Ирвы скользнула к колчану, но из снежной мути вылетел клинок. Свист, рык, далекое ржание лошади – журчание. Крови. Треск наста под агонизирующим вервольфом.

Зашипев, словно клинок телохранителя попал в нее саму, Ирва перехватила лыжные палки, привычным жестом раскатывая длинные рукава в рукавицы, и накинула капюшон, затягивая непривычные глазу застежки. Смысл шипенья остался тайной, благо помимо тихих ругательств охотницы хватало и других источников грохота, лицо девушки надежно скрыл пушистый мех, и тайные мысли вечной одиночки, выросшей и живущей в ледяных пустынях остались тайными.
Окончательно экипировавшись, так что на виду остались хорошо если только глаза, Ирва махнула рукой в сторону оборотней и жестом – надо признать, очень выразительным и убивающим любые вопросы наповал – велела поторопиться. Тот факт, что торопиться полагалось следом за ней и на лыжах, охотница сочла настолько естественным, что не стала озвучивать. В слегка странных брате и сестре она не сомневалась, аристократ с охранником, сумевшие вырваться из кровавого ада Таверны, тоже не казались нуждающимися в абсолютно опеке, а метавшихся где-то вокруг остальных Ирва не разглядела. Сумев отрешиться от безумия этой ночи, следопыт насколько могла хладнокровно вспоминала, куда им надо идти – где они смогут пройти – и как при этом умудрятся уберечься от оборотней. У которых лыж не было, зато хватало всего остального – вроде как лап, голода и знания окрестностей. Причем не уступающего ее собственному.
Под лихорадочно-стремительные сборы четверых человек, воевавших с непослушными лыжами и ставшими слишком неудобными вещами, в голове Ирвы с той же скоростью крутилась сразу вся Пустошь. На карту Арх'гула наслаивались факты скоростей, уровней мастерства, знания ландшафта (при всех своих качествах, охотница знала что зверолюди все таки звери, и общаться с ними хотела бы только посредством стрел на открытой местности), воспоминания куда-откуда убежала чья-то лошадь, знакомые тропки и дорожки... и из всего этого хаоса вырисовывалась ломаная кривая маршрута.
К моменту, как последний из стремящихся в Саид оказался в предположительно вертикальном состоянии и оперся на лыжные палки, Ирва окончательно разобралась с терниями путей и молча развернулась. Легко качнулась, и почти тотчас исчезла где-то в серой ночи – без звезд, без луны, только в неясном свечении бело-серого снега. Лыжню быстро заметало.

Лодка лениво ткнулась о гальку со скрипом, напомнившим вздох облегчения усталого человека. Полумрак вечера, наступившего к тому времени, начинал уже пытаться скрыть от глаз путешественников унылый, однообразный берег, видневшиеся на горизонте холмы, далекий горный пик и близкую небольшую рыбацкую деревушку.
- Приплыли, - угрюмо сказал Кайл. – Ну что ж, господа наемники, теперь ищите средства передвижения. Мой возраст уже не тот, чтоб топать пешком до Сайда, а время не ждет.
Старику так и мерещилось, что кто-то посягнет на принадлежащие ему по праву – в этом Кайл уже ничуть не сомневался – клад. То, что бумага пролежала неведомо сколько времени, и если никто не нашел спрятанного до сих пор, то вряд ли найдет именно за эти дни, в мысли искателя древних сокровищ укладываться не хотело.

Артего ехал снова в конце отряда, кутаясь в плащ, как будто холодные капли мороси действительно причиняли ему неудобство. "Купец" прислушивался к разговору, и когда речь зашла о дороге, то как "человек торговый" не смог не вставить своего комментария:
- При хорошей погоде обозным путем до Сайда одиннадцать днев, но едем мы быстрее. Правда и погода не сказать, чтобы хорошая. За неделю вполне успеем, если дорога подсохнет.

Надо признать, вода ни когда не радовала Шенка, особенно в количестве больше одной бочки, и, само собой, не в виде крепкой забористой браги иль темного густого эля.
Так что твердь приносила облегчение даже своим видом.
Ухнув, варвар одним прыжком оказался на берегу. Мелкие камушки жалобно затрещали, когда грубая подошва кожаных сапог врылась в них по щиколотку. Длинные руки, перекрученные канатами мышц, ухватились за край лодки. Пара рывков и вот уже галька стонала, рассекаемая деревянным килем.

Втащив лодку, варвар перегнулся за борт – забрать свою поклажу, да полюбившееся весло, так удачно выручившее во время опасности. Впрочем, это совсем не помешало скользнуть глазами по обтянутым мокрой тканью коленкам Наты.
Но оставаясь в большинстве случаев практичным и собранным, Шенк, тут же переключился на другие проблемы.

Щит утерян, теперь надо подумать и о снаряжении.
Подойдя к одинокому берегу, что стояло на границе пляжа, варвар, снял сапоги и куртку, немного подумав, штаны все-таки оставил. На загорелой коже зло сверкали белесые шрамы, грудь украшала затейливая филигрань черной татуировки, словно затейливый узел, переплетались черные дорожки, не уследить где начало, где конец.
- А не плохо было бы сообразить костерок.
Впрочем, мокрая одежда благополучно устроилась на кривых ветках.

Достав из походного мешка моток кожаных ремешков и нож, Шенк, принялся ворожить над новым трофеем. Весло пригодилось раз – негоже оставлять полезную вещь.