Запальчивая речь Рабрака привела Браадиса в настоящее смятение - он явно не привык к такому способу общения. Гаалец редко сталкивался с такой искренностью эмоций, а потому был смущён, как никогда. Но самое главное заключалось в том, что в сумбурной речи малока была доля правды, и Браадис понимал это. Пока Рабрак говорил, гаалец просто сидел на своём месте и внимательно наблюдал за Рабраком, даже не пытаясь перебить его. Ему вдруг пришла в голову мысль, что другим расам стоило бы поучиться у малоков искренности и честности.
Но всё же Рабрак смотрел на происходящее только со своей точки зрения, а потому многого не мог понять. Браадис же любил думать и анализировать куда больше малока, и зачастую его богатая фантазия рисовала самые пессимистичные картины будущего. Но больше всего Браадис боялся подвести коллег, которых он взял под свою ответственность, подвергнуть их опасности. Рабрак, который наверняка побывал во многих войнах, не мог понять чувств и сомнений Браадиса. И, слушая малока, он убедился в этом окончательно.
- Спасибо, Рабрак, успокойтесь пожалуйста, вы перепугали весь персонал, - Браадис впервые за весь разговор позволил себе улыбнуться, когда увидел, как бармен опасливо выглядывает из-за стойки, желая убедиться, что буря миновала. В голосе гаальца снова звучали теплота приветливость - он понял, что бессмысленно винить Рабрака за то, что он родился малоком. - Позвольте, я отвечу на ваши вопросы. Не спорю, что мы вполне можем справиться с последователями этих странных существ, но с самими... Как вы их назвали? Штанцы Луж? Думаю, вы несколько исказили их название, но неважно... Так вот, возможно, им и можно противостоять, но мы не знаем, как. А это даёт им неоспоримое преимущество. У вас есть какие-нибудь мысли о том, как с ними бороться? Может быть, вы обратили на что-то внимание во время своего возвращения изщ пещеры? Что касается вашего вопроса о том, почему вас они не тронули... У меня есть некоторые соображения на этот счёт. Я думаю, они хотят... э-э-э... как бы сказать попроще... Повеселиться. Думаю, эти мерзкие создания наслаждаются чужими страданиями, а потому не хотят убивать всех нас быстро и безболезненно. Но это лишь предположения, возможно, у них совсем другие цели... Так или иначе, я благодарю вас за то, что согласились на мои условия.

Анна слушала диалог своих коллег с ничего не отражающим лицом. Будто ветром сдуло все эмоции. Когда Браадис рассказывал об экспедиции, девушка действительно испугалась, и если этого пытался добиться гаалец, ему это удалось. Было очень страшно, сердце замирало, когда Анна представляла картины, описываемые Браадисом, внутри всё холодело. Но всё же Аня была учёной, она пыталась найти всему логичное объяснение, но пока мысли роились в голове беспорядочно, не складываясь ни в какое подобие системы. Когда Рабрак стал патетично взывать к так называемым призракам, девушка поразилась его открытости и простоте.
- Как сказочный персонаж, большой, добрый и глупый… - подумала Аня, и на душе посветлело. – Хотя почему глупый? Просто они по-другому думают, вот и всё.
Но надо было что-то отвечать, чтобы не подумали, что учёная одеревенела от ужаса.
- Я понимаю, как это опасно. И содрогаюсь от мысли, что кто-то может проникнуть беспрепятственно в любой уголок базы. Но также я понимаю, что даже если мы уедем, сюда пришлют новых исследователей, потянутся толпы героев, желающих найти сверхтопливо, планету не оставят. И я не вижу причины, по которой мы должны уехать отсюда, только лишь для того, чтобы вместо нас кто-то другой сражался, если здесь уместно это слово, с этими «Жнецами». Я ещё не очень-то понимаю, что это такое, но у меня появилась мысль, что они, возможно, питаются эмоциями, энергией, образующейся при резкой перемене настроения, так называемых всплесках. Это очень шаткая гипотеза, почти фантастичная, но только так пока я для себя могу объяснить, почему мы до сих пор целы, и почему уважаемый Рабрак спасся в той пещере. Люди с большой силой воли лучше контролируют эмоции, а значит, неинтересны этим существам. Хотя, я повторюсь, всё это слишком далеко от научности. – Девушка посмотрела на своих собеседников, ожидая жёсткой критики. Она и сама могла сейчас разбить эту гипотезу в пух и прах. Но никакой другой пока придумать не удавалось.

Рабрак окончательно выпустил пар и несколько смущенно посмотрел на собеседников. Разбираться в словесных построениях гаальцев, а в особенности Браадиса, известного любителя риторики, было тяжело, но кое-что глава малокской группы просечь сумел. Браадис в своем репертуаре, как же иначе!
- А вот скажи мне, Браадис, как же мы узнаем их слабые места, ежели будем вечно драпать от них? Ты писал, что прилетят вдруг военные в голубом звездолете и бесплатно разгонят этот гадюшник. Но как, если не будут знать, как бороться с этими тварями? Мы ведь ученые, Браадис, и наша работа - исследовать, изучать, в кишках ковыряться и все такое... Наша, а не их. Военные просто зашлют отряд роботов, те отутюжат всех культистов, а Швецы расползутся по щелям, и пеленга с два мы потом кому докажем, что какие-то прозрачные гады выпивают души и все такое. Военные улетят, Живцы останутся. И дальше будут гадить. А если даже и не попрячутся - ну что им все эти ракеты, сам говоришь ведь! Нет, их нужно хорошенько от... изучить. А сделать это можно только встретившись с ними лицом к лицу. И не тупым роботам-аннигиляторам, а нам, Браадис, ученым. Да, конечно, придется и подраться, но ведь помимо гипер-супер-кибер-рефлекторов для изучения рельефа прямой кишки ископаемого плоскорылого долбодонта есть еще такая хорошая штука, как станнер. И держу пари, даже среди самых отъявленных писицистов не найдется ни одного идиота, который не знал бы, с какого конца за него браться. А против лома, как известно, даже у гипнотизеров-мозгопромывателей нет приема. Вот Анна дело говорит, туды через забор! - малок аж захлопал в ладоши. - Уж не знаю, чего там они жрут, да только оно и верно - не мы, так другие! Думаешь, мало энтузиастов? А про военных я тебе уже говорил. Оно бы, может, и не худо, а проку меньше, чем ежели мы, которые и так в этом по уши, копнем поглубже, да в той же яме и закопаем Жрецов.

Приблизительно 6.30 утра по времени "Первопроходца", комната Менайкана
"Нет!" Глухой вскрик разорвал тишину комнаты. Фэянин рывком перевел свое худощавое тело в сидячее положение, забыв даже прищурить глаза - а ведь комнату вмиг заполнил свет... На несколько секунд комнату вновь заполнила тишина, фэянин не двигался. Потом наконец сморгнул, глянул на часы, и завалился спать дальше - до Совета вряд ли оставалось больше трех часов...
Менайкан бежал к арослям кустарника, вопя: "Онкиар! Остановитесь, Онкиар!" Но вдруг какая-то кочка помешала фэянину, и он споткнулся, едва не покатившись кубарем по земле. На миг его пронзило странное чувство, будто все это уже было, но в следующую секунду ему стало не до того, ведь он увидел заросли кустарника...и ничего более! Онкиара не было. Менайкан внутренне похолодел и подбежал к краю кустарника. Раздвинув его, он глянул вниз, в невесть откуда взявшуюся яму, и увидел там лежащего на дне Онкиара, но не успел Менайкан обрадоваться тому факту, что его подчиненный был жив и шевелился, как странное животное бросилось на него спереди. Резко отпрянув, фэянин сумел отклониться от окровавленной пасти, которая буквально стояла сейчас у него перед глазами, и рванул изо всех своих фэянских сил к гравимобилю. Он боялся оглянуться, но тут на его пути встал Константин, крепко схватил, натянул что-то на глаза и развернул. Через визор Менайкан увидел бегущего к гравимобилю Онкиара с каким-то свертком, а также преследовавшие его по пятам области, заполненные красным цветом. Крикнув "Онкиар, торопитесь!", и наконец освободившись от хватки Константина, фэянин вбежал в гравимобиль, фальцетом прокричал "Взлетаем!" и огляулся на оазис, видя как тот проваливается под землю, грозя утянуть за собой ученых. Константин втащил Онкиара, который так и не выпустил из рук свертка, в гравимобиль, и ученые направились к базе. Когда все более-менее улеглось, все стали рассматривать содержимое свертка Онкиара. Это оказался плохо сохранившийся скелет неизвестного существа. О виденном им чудовище Менайкан смолчал, и объяснил свое поведение тем, что побежал за подмогой, чтобы вытащить Онкиара. Выбравшийся из ямы самостоятельно ученый решил не перечить кел-рану... Прибыв на базу, фэяне отказались с кем-либо говорить, и даже огорченные(что очень мягко сказано) потерей Рабрака малоки не смогли их сдержать. За крепкими дверьми лаборатории проходили исследования... Наконец прогнав все данные через компьютер, Менайкан и Онкиар ждали. Наконец, через несколько секунд компьютер идал предупреждающий сигнал, и на мониторе появились результаты теста, а над ним - голограмма с реконструкцией внешности обладателя скелета. Пару секунд Менайкан спокойно изучал фэянина, изображенного на голограмме, хоть и не без доли удивления. Потом поймал на себе испуганный взгляд Онкиара, всмотрелся повнимательнее...и понял, что смотрит будто в зеркало. Смотреть на дисплей после этого необходимости не было, но он все же увидел первые строки: "Менайкан, год рождения 3345"... Остальне буквы расплылись, как и вся комната, а потом... "Нет!" Глухой крик разорвал комнату...

Приблизительно 8.35 по времени "Первопроходца", комната Менайкана
Нехотя оторвав голову от подушки, глава фэянской экспедиции вдруг ощутил желание отослать подальше это звание и поспать еще...но включившийся разум(а может и настойчивый писк комлинка) не позволил ему совершить этот кощунственный акт, а потому он решил уделить внимание прибору на своем запястье. Как оказалось, тот сообщела не о вызове, а о письме, пришедшем на личный компьютер фэянина. "Видимо, Браадис уже проснулся...", - с долей досады отметил про себя фэянин и открыл "почтовый ящик". Внимательно прочитав письмо, Менайкан надолго задумался. Слова Браадиса об опасности экспедиции с успехом подтверждал и случай с провалами земли, и явления гипноза, и скелет несчастного фэянина, умершего явно не своей смертью. На другой чаше весов стояло упомянутое сверхтопливо. Точных данных ни о нем, ни об источнике опасности, увы, не было, так что приходилось выбирать - гоняться за призраками, или... Впрочем, дело шло к тому, что за призраками пришлось бы гоняться в любом случае, ведь тех, кто управлял землей и мыслями ученых, никто не видел. "Хотя нет, поправка - никто из моей экспедиции. Остальные же с ними встретились, так что на Совете еще поглядим, что это за существа. И насколько они опасны на самом деле. "Что-то более коварное и бесчеловечное", да, Браадис? Управление мыслями? А где же хваленые гаальские гены и предрасположенность к телепатии? И распылите меня на атомы, если я уберусь с этой планеты!" Менайкан не был военным, но остаться в веках трусом не хотелось даже ему. Тем более, что эти самые военные намеревались нанести сюда визит, судя по словам Браадиса. Отдавать им неизученную планету не питавший к ним доверия Менайкан не собирался. "Да они же тут все разнесут! Им же плевать, что здесь скрыто, им главное - стереть в порошок, чтоб и пустого места не осталось!" Успокоив себя, Менайкан выключил компьютер и поспешно вышел из комнаты. Нужно было найти Браадиса - уж очень торопился фэянин высказать ему, что думает по этому поводу.
Решив, что даже гаальцам нужно питаться, фэянин, не забывая, впрочем, и о себе и своем желудке, направился в столовую. Но за несколько метров до нее шаги его стали замедляться, он прислушивался, точнее - старался разбирать слова, которые вопил какой-то малок. Эй!! Эй, вы, всемогущие Нехилые Штанцы Луж!! Слышите меня?! Если вы в самом деле такие крутые, давайте, подходите, вот прямо здесь и сейчас! Идите и заберите меня, если сможете! Окончание тирады Менайкан пропустил мимо ушей и просто подождал, пока она закончится, чтобы не оглохнуть, войдя в столовую. Наконец, рев утих, и фэянин с гордо поднятой головой вошел в обеденный зал. Там оказалось неожиданно пустынно, несмотря на утро. "Значит нас Браадис поднял, а все остальные спят?! Ну, гаалец..." Додумать Менайкан не успел, потому как заметил за одним из столиков фантастическую компанию - гаальца, малока и человека, которые что-то довольно живо обсуждали. Заметив, что гаалец - не кто иной, как Браадис, фэянин все же нашел в себе силы подойти, слегка отшатнувшись, впрочем, когда малок громоподобно захлопал в ладоши. "И как они это терпят?" Менайкан сочувственно глянул на Браадиса и девушку из экспедиции людей и, слегка кашлянув, поприветствовал присутствующих:

- Доброго утра! Надеюсь, что все смогут прийти в себя и взбодриться к Совету, по крайней мере в моем случае это необходимо. Что вас заставило поднять нас в такую рань, Браадис?

Последние слова фэянин произнес, уже глядя на гаальца. Кроме соблюдений приличий Менайкан преследовал тут еще одну цель - так он оказывался спиной к малоку...

У Браадиса создалось такое впечатление, что его собеседники настолько уверены в правильности собственного мнения, что не хотят услышать и принять как неизбежное главный аргумент гаальца - большая часть экспедиции не способна даже при всём желании противостоять такому врагу. Всё, что говорили Анна и Рабрак, с одной стороны, было абсолютно правильно - военные действительно не станут разбираться в сути происходящего, да и вряд ли после зачистки на Ресурс вообще пустят гражданских лиц. К тому же, Браадис сомневался, что военные найдут способ справиться с призраками. Да, всё это правильно, но Анна и Рабрак не понимали одного - каждая смерть тяжелым грузом ляжет на его совести, и он никогда уже не сможет себе простить, что не принял всех достаточных усилий для того, чтобы предовратить кровопролитие. Даже если усилия его действительно были (а они и будут таковыми) максимальными.
- Должен признать, что во многом вы правы, - промолвил Браадис. - Но вы должны понять и меня - на мне лежит ответственность за всю экспедицию, и за гибель каждого нашего сотрудника должен буду отвечать именно я. Даже если общество не станет обвинять меня, моя собственная совесть не даст мне покоя. Что ж, в любом случае всё решит совет. Предлагаю закрыть пока эту тему - нам ещё предстоит аналогичная беседа на заседании.
- Что касается вашей, Анна, гипотезы... Мне она кажется очень любопытной. Конечно, мы не можем пока делать никаких определённых выводов, но определённо можно сказать то, что эти существа имеют крайне необычные паразитические потребности. Я не знаю, каких целей добиваются люди, служащие им, но можно предположить, что в данном случае это их единственная возможность выжить. Но тогда непонятно, зачем вообще этим призракам нужны слуги... Как видите, пока мы ни в чём не можем быть уверенными. Возможно, сегодняшний допрос пленников откроет нам хоть малую толику тайн этой планеты, но...
Гаалец не договорил. Он так увлёкся беседой, что не заметил прибытия Менайкана, и только лишь голос фэянина известил Браадиса о его присутствии.
- Доброго утра! Надеюсь, что все смогут прийти в себя и взбодриться к Совету, по крайней мере в моем случае это необходимо. Что вас заставило поднять нас в такую рань, Браадис?
Браадис едва не испустил страдальческий стон. Кого он сейчас меньше всего хотел видеть и слышать, так это Менайкана. Пожалуй, этот фэянин был в два раз упрямее, чем Анна и Рабрак вместе взятые, но плюс к этому он был ещё и напыщенным, высокомерным гордецом.
Тем не менее, Браадис не позволил себе даже поморщиться.
- И вам доброго утра, Менайкан! - вежливо, но без особого радушия отозвался гаалец. - Покорнейше прошу простить, но я никого не будил. Я лишь послал вам письмо, но меня никак нельзя винить в том, что на вашем компьютере стоит столь громкий звуковой оповещатель.
Браадис смерил Менайкана ангельски невинным взглядом, что довольно плохо сочеталось с некоторой, впрочем, едва заметной язвительностью его тона. Такое поведение гаальца было вызвано тем, что, приметив самоуверенный вид фэянина, Браадис ни на секунду не усомнился в том, что письмо не возымело на него абсолютно никакого действия.
- Не хотите присоединиться к нашей беседе? - вежливо спросил Браадис. - Полагаю, вы не знакомы... Это Рабрак, глава малокской экспедиции, а это Анна, дочь Фердинанда, предводителя людей. Мы как раз обсуждали природу этих... призраков.

Ацелло мысленно проклянул Ричарда, и его органайзер. Ведь наверняка, не было бы здесь этих ученых, все бы было отлично. Но им нужно было появиться и переубивать друг друга...
Последнее очень не нравилось Ацелло... Его кожа слишком дорога для того, чтобы он пал жертвой чужих рук.
"Этот дурак Ричард потерял топливо... Малую каплю топлива, которая могла бы сделать меня великим. Какой же он древний идиот! Оставил бы для потомков... Нет, ему нужно было взять и потерять... топливо... Черт... Возможно у топливо специфическое свойство. Возможно оно, как и любая другая величайшая ценность, берет слишком дорогую цену... Неужели эта поган... Тьфу, великая жидкость сможет пересилить мой гений?! Я слишком велик для такой жалости..."
Пеленги были уже на базе. Хотелось есть. Кивнув своим коллегам, он пошел в сторону столовой.
-Если что, я ем. Беспокоить меня только по самым важным делам. С гаальцами, до моего прихода не общаться. Особенно молчать про наши находки. Они не должны знать об этом раньше, чем нам станет от этого выгода. Ясно? Все, разойтись.
Пеленг всем своим видом показывал отвращение от всего.
"Все мерзко... Даже компаньоны... Они явно что-то замышляют... А, ну и доминаторы с ними... Каждый пеленг замышляет интриги против ближнего своего."
Ацелло шел по коридорам. Он быстро отыскал столовую... Пеленг облизнулся.
-Мне колорадского жука под чесочным соусом...
Сидящий рядом охранник скривил лицо.
Но официант - человек, оставил поднос на столе, оставив тарелку с дюжиной колорадских жуков под соусом...
Официант кивнул охраннику. Пеленга это взбесило.
-Что, отравить меня хотите, гады? - закричал тот и вскочил со стула. Охранник приготовился к драке.
-Нет, нет, что вы... - испуганный официант отпрянул назад.
Пеленг не думал становиться паинькой, и кинул одного жука прямо в рот официанта. Тот не успел защититься и жук залетел ему прямо в рот. И он проглотил его, не успев выплюнуть.
Официант пожелтел и побежал в туалет.
Пеленг сел обратно.
-Что меня отравить хотели? - грубо спросил он у охранника.
-Нет, сэр, просто жуки не человеческая пища...
-А... Доминатор с ним. Значит, это можно есть?
-Да, сэр. Тут все свои, сэр. Если что, у нас есть медицинский кабинет, вас быстро вылечат...
-Ладно, верю... - пеленг проявил чудесное доверие. Охранник был сильно удивлен.
"Зачем я ему верю? Доминатор... Я просто хочу поесть..."
Пеленг взял жука и мокнул его в соус.

Менайкан заметил, что гаалец, похоже, просто соблюдал нормы элементарной вежливости, но добрым его утро отнюдь не было. И похоже, что фэянин был, в частности, тому причиной. Впрочем, небезосновательно: "Покорнейше прошу простить, но я никого не будил. Я лишь послал вам письмо, но меня никак нельзя винить в том, что на вашем компьютере стоит столь громкий звуковой оповещатель."

- В свою очередь прошу прощения за неправильное истолкование произошедших событий.

Менайкан слегка наклонил голову и нехотя повернулся к малоку, кивнув в знак приветствия и тому, и даже - неслыханное дело! - посомтрел Рабраку в лицо, но лишь на мгновение, после чего фэянин перевел взгляд своих фасеточных глаз на Анну и сделал для нее исключени - слегка согнулся в поклоне. Отдав должное таким образом всем присутствующим, Менайкан вновь повернулся к Браадису:

- Призраки, говорите? Не знаю как ваша экспедиция, а моя столкнулась со вполне реальными опасностями, вроде провалов в земной поверхности, а также, к нашей скорби, нами был найден скелет погибшего здесь фэянина. Однако стоит признать и некоторые в данный момент не поддающиеся точному объяснению явления, такие как массовый гипноз, но я не думаю, что все это может быть связано с некими призраками, учитывая многообразие Вселенной и несовершенство науки. Но ваши слова наводят меня на мысль о том, что вы повстречали на своем пути нечто иное, нежели моя экспедиция, и, не скрою, я был бы вам благодарен, если бы вы предоставили мне эту информацию, дабы мы смогли сложить полную картину происходящего.

Менайкан внутренне вздрогнул, вспомнив об испытаниях, выпавших на долю его группы, и о том, о чем он умолчал - голосах в голове и странном поведении Константина. "Еще не пришло время выкладывать все карты, сейчас наибольшая добродетель - ожидание." Сконцентрировавшись на разговоре, который мог иметь большую важность, фэянин овсем не замечал происходящего вокруг и его зрение не следило, как обычно, за всем сразу, а было сконцентрировано лишь на сидевшм перед ним гаальце, открывшем ему, Менайкану, путь к славе, и сейчас желавшему этот путь закрыть...

Анна даже улыбнулась, когда Рабрак так эмоционально поддержал её в её мнении. Но улыбке не суждено было долго продержаться на лице учёной - Браадис заговорил об ответственности, которую чувствовал на себе, о страхе за жизни членов экспедиции, и лицо девушки вновь приняло сосредоточенное, серьёзное выражение.
Девушка только подняла глаза и вежливо кивнула, когда Менайкан приблизился к их столику и был представлен им с Рабраком. В дальнейший разговор гаальца с фэянином Анна не вслушивалась – мысли, быстро сменяющие одна другую, не позволяли ей сосредоточиться.
- Если бы мы добились единства всех групп, мы бы точно что-нибудь смогли. Но, кажется, это невозможно. Да, трудно думать о лояльности к другим расам, когда всё время чувствуешь нависшую над головой опасность. Вот и с отцом что-то происходит, он какой-то потерянный. Надо бы поговорить с ним сегодня после совета…

Прочитав сообщение гаальца, человек лишь выдавил из себя нечто, схожее с улыбкой. Казалось, настолько он был измучен ночным кошмаром, что не в силах был даже привести свой разум в порядок, не говоря уже о том, чтобы ответить Браадису. А нужно ли это было вообще? Наверняка гаалец уже морально подготовился к предстоящей словесной баталии с остальными главами экспедиций. Фердинанд нисколько не сомневался, что за преждевременное окончание их злополучного путешествия на Ресурс будут его с Браадисом два голоса. И всё. Менайкан, пеленг, и, конечно же, его великолепие Рабрак, естественно, захотят разобраться в произошедшем. Однако, он и сам, Фердинанд, не упустил бы такого случая. В частности, понадобятся дополнительные затраты. Но… Собственно, когда человек вообще задумывался о чужих потерях? Тем более, если эти потери касались низшей расы малоков, как бы выразился его величество, Менайкан. Ну, потеряли они драгоценного солдата, и что дальше? Устроим панихиду? Траур? Ну что за бред? Фердинанд не узнавал сам себя. В первую очередь лишь выгода для самого себя, для семьи. А об остальном пусть заботится Совет Благополучия.

Ученый усмехнулся. Закрыл ноутбук. Затем подошел к зеркалу, висевшему на стене.
Он прекрасно помнил про кошмар, однако что конкретно ему приснилось… С другой стороны зеркала, из параллельно мира на человека уставилась угрюмая физиономия, покрытая щетиной. Затуманенный взгляд, бледное лицо, взлохмаченные пряди темных, в некоторых местах седеющих волос, и что-то еще. Фердинанд никак не мог понять, что же именно изменилось в нем самом после пробуждения. Прищурил один глаз, приблизился к отражению и… О Боже. Нижняя губа. Она была разбита, так словно известный ученый всю ночь занимался лишь тем, что начищал кулаками чье-то лицо или морду. Или ему начищали. Человек отпрянул от зеркала. Дотронулся кончиками пальцев до кровавой корки, покрывшей поверхность губы.
- А, дьявол, - боль пронзила голову ученого, - Что за…?
Почему-то именно в данный момент Фердинанду захотелось, чтобы всё это поскорее закончилось. Чтобы они сегодня же нашли это проклятое топливо, или не нашли, но убрались с планеты навсегда. Взглянул на часы. Скоро уже должно было начаться собрание. Ученый поморщился скорее от негодования, нежели от подступившей боли. Рабрак, Оцелло, Менайкан. При одной только мысли об этих личностях у человека подступил ком к горлу.
- Ладно. Чем раньше начнется безобразие, тем быстрее закончится, - и после этих вдохновляющих слов Фердинанд одел комбинезон, явно не предназначенный для проведения официальных встреч, и направился к входной двери. Он не заметил как рана на губе вновь открылась, и тонкая струйка крови проступила на его щетинистом лице.

9:00 утра, ресторан "Вкус знаний"

- Я не думаю, что мы столкнулись с чем-то принципиально иным, чем вы, Менайкан, - более приветливо изрёк Браадис, радуясь уже тому, что тема бессмысленных пререканий по поводу эвакуации экспедиции исчерпана. - Думаю, это уже чересчур, даже для Ресурса, - гаалец попытался усмехнуться, но получилось нечто, похожее на покашливание. - Что касается подробностей моего похода, то, уверяю вас, они будут, но о них вы узнаете на совете, дабы не повторяться дважды (разумеется, Браадис промолчал о том, что эта история уже кое-кому известна и искренне понадеялся, что Рабрак и Анна не выдадут его). Надеюсь, мы сможем расчитывать на откровенность и с вашей стороны, Менайкан? - Браадис испытующе глянул на фэянина, памятуя о недавнем предупреждении Ламы-Ани.
Но тут внимание гаальца привлёк необычный, режущий слух шум. Странно, Рабрак, вроде уже здесь... Но, услышав знакомый скрипучий голос, Браадис сразу всё понял.
"Ацелло... Значит, пеленги уже вернулись."
Браадис заколебался - стоит ли приглашать пеленга составить им компанию? Или это чревато последствиями? Пока Ацелло, кажется, не заметил их... С одной стороны, общение с пеленгом не доставляло Браадису особого удовольствия, но с другой, нужно было очень много выяснить у этого товарища. И известить его о совете.
Гаалец решил спросить совета у коллег.
- Как думаете, пригласить ли Ацелло составить нам компанию? - Браадис кивнул головой в сторону барной стойки, где пеленг самозабвенно уплетал какое-то не слишком аппетитное на вид блюдо.

"Что ж, на Совете, так на Совете, тем лучше для всех. Интриг будет поменьше...впрочем, о чем это я? За всеми этими событиями стал думать, как настоящий пеленг! Нужно побыстрее выкинуть из головы эту чушь." Заметив внимательный взгляд Браадиса, фэянин хотел было заверить того в верности его размышлений, но успел лишь кивнуть. А через мгновение фэянин окаменел, услышав имя Ацелло. "Как?! Эти многорукие твари выжили? Но когда они успели появиться на базе? И что заставило их вернуться?! Черт, лучше было бы попасть под заряд из дезинтегратора..." Менайкан, стараясь сохранять внешнее спокойствие повернулся вслед за взглядом Браадиса и увидел поглощающего пищу пелнга. Поспешно вернув взгляд, он вынужден был поглядеть на малока: "Да что же это такое? Меня повсюду окружает вся грязь Галактики!", - и вновь вернулся к Браадису:

- Знаете, Браадис, я думаю, что, раз уж из глав экспедиций отсутствует лишь..., - фэянин старательно выговорил человеческое имя, - Фердинанд, то я хочу предложить разыскать его и начать Совет, где, безусловно, будет присутствовать и Ацелло. Как вам эта мысль?

С одной стороны, фэянину безусловно не хотелось видеть сейчас пеленга в этой компании, с другой он понимал неотвратимость этого, тем более, что ему хотелось узнать, что же произошло с остальными. "Почему же вернулись пеленги? Неужели нашли что-то? Надеюсь, этот скользкий тип Ацелло понимает, что его информация нужна экспедиции... Нужна Галактике... Нет, все не то. Но знать ее просто необходимо. Надо же как-то переубедить этого перестраховщика-гаальца в том, что топливо стоит жертв!" Лицо Менайкана сейчас не отражало практически ничего, он был полностью погружен в мысли - планирование выстпления на Совете, но, не забывал, разумеется, и о беседе.

В другое время Браадиса, возможно, и позабавила бы гримаса тщательно скрываемого отвращения на лице Менайкана при виде Ацелло и при мимолётном презрительном взгляде на Рабрака. Но сейчас гаалец лишь в очередной раз убеждался в нелепости своих наивных надежд на всеобщее единение и взаимное дружелюбие. А ещё он всё более и более утверждался во мнении, что сама идея организовать подобную экспедицию - одна сплошная и очень, очень большая ошибка.
- Знаете, Браадис, я думаю, что, раз уж из глав экспедиций отсутствует лишь..., - фэянин старательно выговорил человеческое имя, - Фердинанд, то я хочу предложить разыскать его и начать Совет, где, безусловно, будет присутствовать и Ацелло. Как вам эта мысль?
Браадис усмехнулся. Вообще-то, он и сам не горел желанием общаться с пеленгом, но, как и Менайкан, осознавал необходимость получения сведений от Ацелло. И всё же ему казались забавными попытки фэянина избежать встречи с ненавистным пеленгом, хотя он и понимал Менайкана всей душой.
- Фердинанд, как и остальные, извещён о времени и месте проведения совета, Менайкан, - сквозь улыбку ответил Браадис, хотя и понимал, что особых поводов веселиться у него нет. - Нет никакой необходимости врываться в людской сектор, только лишь для того, чтобы ни дай Гаал не столкнуться лицом к лицу с Ацелло раньше времени. Не хотите звать - не будем. Вряд ли Ацелло сейчас поведает нам что-то интересное, да и сам он не горит желанием общаться с нами, - Браадис бросил усталый взгляд на сидящего за стойкой пеленга. - Давайте лучше вот что решим: для нас главное - информация, так? А как сделать, чтобы Ацелло поведал нам о своих приключениях без утайки? Я почти уверен, что пеленги обнаружили на островах что-то интересное, и они наверняка захотят скрыть результаты экспедиции от нас! Что думаете, господа?
Тем временем давеча посланный Браадисом официант передал Ацелло записку с просьбой явиться в Зал Советов к десяти утра. Кто знает, может, пеленг ещё не знает о заседании? Положив послание на стол перед Ацелло, официант быстро и не слишком вежливо буркнул: "От господина Браадиса" и поспешил ретироваться подальше от злобного и наглого инопланетянина.

Ацелло гневно взглянул на официанта.
-От Браадиса? Хороший гаалец. Предусмотрительный... Ладно, так уж и быть, осчастливлю их своим присутствием... - медленно проговорил пеленг, цокая языком. - Все равно меня там все ненавидят... Эх...

Пеленг медленно стал со стула, медленно прижимаясь к кобуре, осмотрелся и понял, что кроме охранника, рядом никого не было. Вот так каждый день. Встал, осмотрелся, есть - выстрел, нет - ушел.

Ацелло вырос в семье аристократов. Поэтому каждый день - как последний. Сражаться надо до конца. Его имя было предназаначено довольно - таки иронично судьбой. Его родители перед тем как родился Ацелло, летали на Землю, чтобы отдохнуть от интриг и просто упокоиться, и случайно зашли в театр. Там как раз показывали Шекспира... Особенно им понравилась драма "Отелло". Вскоре после посещения в театр, у них родился сын, и они назвали его Ацелло - на пеленгский манер. Всю жизнь он был сыном интриг и агрессий. В свои восемндцать он быстро стал одним из ведущих пеленгов в Пхедоке. В двадцать, когда напали клиссане, пеленг одним из первых вылетел с планеты на лучшем вооружении, чтобы поспешить завладеть славой. Обьединившись с группой рейнджеров, они освобождали системы, уничтожали клиссан. Они назвались - "Эскадрилия Порядка". Туда и вошел Харкашш - друг Ацелло, еще бывший обычным рейнджером. У него был довольно плохой кораблик, но тактиком он был хорошим, и сам лез в бой, не боясь смерти. Поэтому Ацелло начал прикрывать его. Тот отплатил ему той же монетой. Однажды клиссане напали на родную систему Ацелло, и пеленг немедленно улетел на свою родину, горя желанием ее защитить. Харкашш, знал, что Эскадрилия Порядка и без него справится, и он вошел в гиперпространство вслед за Ацелло, пожелав всем удачи.
Конечно, без тактичные пеленги уже бы пали жертвами клиссан, если бы не эти двое. Харкашш проявил свое тактическое мастерство, а Ацелло боевое. Все же, они смогли освободить систему. За это Ацелло стал Великим воином...
Были и еще подвиги боевые и спортивные, но об этом он не хотел сейчас вспоминать.

Пеленг направился к Совету.

На Менайкана Рабрак поглядывал хмуро и молча. Ушлый фэянин, как всегда, злоумышлял, сомнений быть не могло. Вообще складывалось впечатление, что они все тут, все, кроме него, Рабрака, только и делают, что злоумышляют, хоть и изображают милую беседу за завтраком. Разве что Анна вроде не злоумышляет, так ей и ни к чему, похоже. Насколько удалось понять, папенька у этой особы буйный психопат и по совместительству глава людской группы. Эх, не умеют люди детей воспитывать, то ли дело он, Рабрак! Аргеброн, хоть и растет среди швали всякой, вырос малоком, и он будет малоком, а не еще одним "злоумышленником", которых в этой стае и без того более чем достаточно.
- Что думаю, что думаю... - пробурчал малок. - Встряхнуть за жабры хорошенько, и вся недолга, вот что я думаю! А то ишь, головастики хитро... - снова взгляд на Анну и явная досада в голосе. - ...хитрохвостые, скрыть они захотят! Я уже десять раз пожалел, что слушал этого... это... в общем, Ацелло, их самих давно скрыть пора, как я в самом начале и говорил. Или вскрыть, вы ж это дело любите. Короче, мнение мое таково - будут юлить, самородки болотные, мы их к стенке - и всего делов. Нечего с пеленгами рассусоливать. Раз уж мы тут вроде как одна команда и все дела, так нечего устраивать Тайны Гаальского Двора, или выкладывайте все без утайки, или жалейте потом, когда ваши зеленые задницы будут прожаривать на медленном огне всякие там культисты и их сильномогучие прозрачные ублюдки. Это и пеленги должны понять, даром что тупые!

Анна молчала, когда стали подтягиваться главы экспедиций, начались разговоры о совете, она почувствовала, что немножечко не вписывается в общую картину. Но уходить сейчас было глупо по двум причинам: во-первых, она завтракала, а во-вторых, похоже, только так можно было хоть что-нибудь ещё узнать. По поводу того, как у пеленга выведать, что же они нашли, Анна даже и не пыталась думать. С представителями данной расы она вообще никогда не общалась. А пеленг, судя по всему, полностью оправдывал слухи, которые о них ходили.
- Мда-а… Разговоры за спиной, заговоры и ещё какие-нибудь наговоры… Так мы далеко не уедем. Но что сделаешь с межрасовым недопониманием? – Аня обвела взглядом всех присутствующих. И только сейчас её осенила мысль, что в настолько разношёрстной компании она находится впервые. Определённо, Фердинанд оказался прав. В этой поездке, не смотря ни на что, была польза.

Радикальные методы солдафона-Рабрака поначалу позабавили фэянина - приверженца менее грубых действий, но, поразмыслив, он стал опасаться, что это единственно возможный вариант. Ведь пеленги известны на всю Галактику как первейшие интриганы и хитрецы и кому как не Ацелло знать все премудрости изменения и утайки правды? А ведь способные вывести его на чистую воду среди глав экспедиций вряд ли найдутся, разве что у Браадиса вдруг прорежется телепатический дар, или Фердинанд окажется первостатейным сыщиком...так что оставался лишь Рабрак с его силой. Да и предложение припугнуть пеленгов скрытой угрозой тоже было неплохим. Оставалась одна проблема - все это предлагал малок. Малок, это тупое неразумное существо! Но, вспомнив о великой силе дипломатии, Менайкан все же сумел сохранить разум трезвым и ответил малоку, даже повернулся к нему лицом:

- Должен сказать, что пеленги - очень хитрый народ, как вы знаете, хитрый и коварный, так что, увы, лишь ваши методы смогут возыметь на них действие, как я думаю. Только одно "но": прошу вас, господин Рабрак, сдерживать себя и не проявлять активности раньше времени. Как я уже говорил, пеленги коварны, и кто знает, может Ацелло решит унести секрет с собой даже в могилу? Или, быстро поддавшись, расскажет не всю правду? Поэтому прошу вас - дайте Совету обсудить различные вопросы, посмотреть насколько откровенным будет пеленг в своих высказываниях, и если мы что-то заметим - тогда перейдем в настпление! Ах да, и еще одно - ради блага экспедиции, не перегибайте палку! Иначе мы получим одного мертвого и дюжину очень злых пеленгов здесь, не говоря уже о протесте всей Галактики впоследствии. Ну что, как вам такое предложение?

И фэянин повернулся так, чтобы видеть Браадиса и Анну, которая, правда, не принимала особого участия в раговоре. "И, кстати, что она тут делает? Несомненно, Браадис разрешил ей это, но все же она - не глава экспедиции..." Следующей была мысль о Константине: "Он же тоже человек, значит они могут впоследствии пообщаться... И кто знает... Впрочем, пустое. Опять эти ненавистные подозрения! Скорей бы уже Совет, а то нервное напряжение может зашкалить."

От внимания Браадиса не ускользнуло, что Ацелло получил его послание. Вытянутая морда пеленга скривилась в гримасе презрения, но судя по утвердительному бормотанию, Ацелло всё-таки решил почтить совет своим присутствием. Пеленг удалился из обеденного зала, сделав вид, что не заметил никого из присутствующих. Гаалец обречённо вздохнул.
Тем временем, его коллеги активно поддерживали беседу. Лишь Анна, по-видимому, чувствовала себя в этой компании несколько неуютно, а потому не учавствовала в общем обсуждении.
- Менайкан прав, Рабрак, - вновь вступил в разговор Браадис. - Мы не можем позволить проявления бессмысленного насилия с нашей стороны, ведь может оказаться так, что Ацелло и не захочет ничего от нас скрывать.
Последние слова гаальца звучали столь неубедительно, что он решил привести дополнительные аргументы:
- От грубой физической силы в нашем случае будет мало толку, поскольку пеленги - крайне самодовольные и злопамятные создания, и если применить по отношению к ним насильственные методы, они никогда не простят нам такого унижения. Более того, нам придётся опасаться их мести. Поверьте, пеленгов нельзя недооценивать - вы даже не представляете, на что способны некоторые представители этой расы.
Браадис обвёл внимательным взглядом всех присутствующих.
- В случае упрямства Ацелло, я предлагаю воспользоваться его же оружием - хитростью. Мы должны попытаться убедить его в том, что он извлечёт ещё большую выгоду, поделившись с нами своими сведениями. Бессмысленно заранее продумывать, что именно мы скажем ему на Совете, но, по крайней мере, можно заранее договориться о совместных действиях и хоть в этом отношении действовать сплочённо.
Мимолётный взгляд на Рабрака, которому, похоже, не слишком понравилась эта мысль.
- Вы можете не принимать в этом участие. От вас... - Браадис осёкся. Он хотел сказать, что от Рабрака в этой затее будет мало толку, но передумал, мудро рассудив, что подобные заявления могут обидеть гордого малока. Даже если эти заявления абсолютно правдивы. - От вас требуется лишь держать себя в руках и не слишком явно показывать свою ненависть к Ацелло. Мы дадим вам знать, если, - тяжёлый вздох, - если понадобится применение грубой силы. Впрочем, на совете будет присутствовать охрана... - добавил гаалец, с надеждой взглянув на огромного вояку.
- Поэтому, я надеюсь, что вы, Менайкан, поддержите меня на совете, - обратился Браадис к фэянину. - Вы поймёте, когда вам потребуется вступить в игру.
"О, великий Гаал! - внезапно в ужасе подумал Браадис. - Мы сами ведём себя, как заправские пеленги! О, Гаал, как низко я пал! Пожалуйта, сделай так, чтобы мы сегодня же убрались из этого проклятого места..."
- Ну что ж, господа, если у вас есть ещё, что мне сказать, то прошу говорить сейчас, - молвил Браадис несколько секунд спустя, откладывая в сторону вилку и нож. - Мне надо подготовиться к совету. Будем надеяться, что, собрав все сведения воедино, мы сумеем составить полную картину происходящего и сделать правильные выводы, - гаалец наградил выразительным красноречивым взглядом всех присутствующих.
- И, Анна, дорогая, пожалуйста, если вас не затруднит, передайте весь наш разговор отцу - вряд ли у меня получиться увидеться с ним до совета.

***

Комната Константина

Константин нехотя вырвался из объятий сна и с досадой обнаружил, что его голова гудит так, как будто вчера была одна из тех бесконечных вечеринок, которые Костя так любил там, на воле. С трудом поднявшись с постели, молодой человек почувствовал сильный озноб, хотя в комнате не было холодно. Он зябко поёжился и поспешил в ванную, намереваясь принять тёплый душ и согреться.
«Что же мне делать? – спрашивал себя Костя, стоя под мощными струями воды, словно надеясь смыть с себя мерзкое наваждение и избавиться от бесконечных мыслей о том, что будет с ним дальше. – Этот проклятый фэянин что-то подозревает… Но что именно ему известно? Знает ли он про то, что там произошло? Да нет, вряд ли… В любом случае, надо будет проверить».
Выйдя из ванной, Константин, обмотав бёдра полотенцем, сел на кровать и начал вспоминать детали вчерашней беседы. Рано или поздно, этот назойливый фэянишка прижмёт его к стенке и заставит дать ответ, и у Кости не останется другого выхода, кроме как подчиниться Менайкану. Он осознавал это, а значит, надо хорошенько подготовиться к допросу и узнать, какими сведениями располагают враги.
Стоп… Враги? Разве они враги ему?
«А кто они, по-твоему? – услужливо подсказал внутренний голос. – Как же может быть иначе, если ты собственноручно сводишь их в могилу?»
Ладно, это сейчас неважно - Константин даже рукой махнул, отгоняя лишние мысли. Сейчас надо постараться вспомнить детали вчерашней беседы с «начальством».
«Так, кто же там был? Разумеется, к Менайкану я не пойду. Ах да, там были гаальцы и, кажется, ещё один молчаливый фэянин. Ороллина я уже знаю, впрочем, это нисколько не поспособствовало улучшению наших отношений. Слишком высокомерен. Нет, он отпадает. Его подружка… Нет, ну их, этих трёхглазых, слишком много болтать любят, ещё заболтают так, что потом под их дуду плясать буду. А вот этот тихоня-фэянин подойдёт в самый раз!»
Константин начал развивать эту мысль и вскоре пришёл к следующему выводу: Менайкан слишком заносчив, и Костя уже успел понять, что глава фэянской экспедиции может претендовать на звание одного из самых ненавистных начальников мира. Кто знает, может, тот тихоня считает также? Таким образом, парень решил, что фэянин – самый оптимальный вариант. Проблема только в том, что он не помнил, как его зовут. Менайкан выкрикивал его имя, когда тот свалился в яму (вот придурок!), но Косте тогда было не до того.
«Ладно, - решил он. – Походу дела разберусь»
Он резко поднялся с кровати с видом человека, принявшего серьёзное решение и твёрдо намеревавшегося достигнуть своей цели. Быстро одевшись и придав лицу глуповатое непринуждённое выражение, он вышел из комнаты, надежно заперев её на несколько кодовых замков. Затем он целеустремлённо направился в сторону фэянского сектора. Доступа у него, разумеется, туда не было, но Константин надеялся на удачу.

***

"Проклятье! Что там эти фэяне, дрыхнут что ли?! Я всегда думал, что все эти чопорные чистоплюи встают впозаранку!"
Сказать, что Костя был раздосадован, значит, не сказать ничего. Он был разгневан. Он уже почти полчаса бродил по коридорам у входа в фэянский сектор и не встретил ни единой живой души!
"Передохли они там все, что ли?" - продолжал мысленно ругаться Константин, громко и шумно меряя шагами коридоры базы, словно надеясь разбудить столь ненавистных сейчас его сердцу фэян.
Ну что ж, Костя не мог сейчас просто отступить - нельзя было дать "тихоне" уйти. Значит, придёться ждать...

Усталость первого дня дала себя знать. Онкиар спал долго, без снов и проснулся, когда на часах было уже почти десять часов. Сначала он испугался, что проспал вызов начальства, но ни в комлинке, ни в компьютере записей о неотвеченных вызовах не было. "Значит, про меня опять все забыли", - со вздохом подумал он. Нельзя сказать, чтоб он особенно обижался на Менайкана - у того свои дела и заботы, да и Совет был назначен на сегодня, как он припомнил, но... Основным мотивом его пути сюда и работы здесь был своеобразный азарт ученого, желание работать. Но тут... В общем, атмосфера среди участников экспедиции ему положительно не нравилась. Да и отношение к нему... Нет, нельзя сказать, чтобы он был очень самолюбивым фэянином, но все-таки... Короче говоря, мысли у обычно веселого и жизнерадостного ученого были не особо радужные, да и настроение так себе. Но не сидеть же целый день в комнате, ожидая, пока тебя вызовут? В конце концов, и поесть бы не мешало. Он оделся и вышел из комнаты.
У выхода из фэянского сектора он столнулся с Константином, человеком из их "степной" группы. Механически поздровавшись он не торопясь направился в сторону ресторана.

Коридоры у фэянского сектора

Константин уже совсем было отчаялся встретить хоть одно живое существо посреди этих холодных, неуютных стен - хотелось плюнуть на всё и уйти, и неважно, что собственные коллеги разорвут его на куски, после того, как Менайкан расскажет им...
Нет!!! Этого ни в коем случае нельзя допустить!
Как раз в ту секунду, когда волнение и страх Кости достигли своего пика, мимо него, буднично поздоровавшись, прошла цель его изысканий. Молодого человека охватила дрожь, и он поймал себя на мысли, что в первый раз в жизни так сильно боится провала. Кое-как уняв дрожь в руках и восстановив тяжёлое, прерывистое дыхание, Костя бросился вдогонку за фэянином.
- Эй! Погоди! - он нагнал Онкиара и вместо приветствия слегка хлопнул фэянина ладонью по плечу. Несмотря на то, что Константин всеми силами старался сохранить спокойствие, дыхание и речь его были сбивчивыми, а обычная для него непринуждённая улыбка не казалась такой уж непринуждённой.
Некоторое время Онкиар и Костя молча смотрели друг другу в глаза. И только сейчас, читая недоумение в фасеточных очах фэянина, Константин сообразил, что не знает, что именно будет ему говорить и как заставит его рассказать правду.
- Ты... это... Ты Энкьяр? - неожиданно выпалил он, вспомнив приблизительное сочетание звуков имени своего собеседника. - Мне... мне очень нужно с тобой поговорить. Пожалуйста, это очень важно.
В глазах Константина читались сейчас искренняя просьба и настоящее отчаяние. Разумеется, в его планы не входило подобное проявление чувств, но он ничего не мог с собой поделать. Только беспрестанно мысленно ругал себя самыми обидными и грубыми ругательствами, которые знал.

Раз, два, два.… Вспомнилась старая детская считалка, которую то и дело повторяли маленьким детям по телевизору по вечерам их родители, чтобы те скорее заснули. Но большая часть этих несносных созданий всё равно продолжали гнуть свои принципы. Орать, визжать, плакать. Когда-то много лет назад, молодой тогда еще ученый, достаточно перспективный для своих лет, качая на руках маленькую дочь, рассказывал ей о плохих поступках, совершаемых вот такими плохими, просто ужасными детьми из телевизора. Он объяснял дочери, которую вместе со своей женой решили назвать в честь его матери, прекрасной Анной, что такое быть несносным ребенком. Он поучал ее никогда не вести себя так, как вели себя эти гадкие малыши, нарушающие тишину каждый вечер в одно им то же время. Фердинанд ненавидел эту передачу. Он вообще ненавидел тогда почти всех окружающих его людей. Он хотел создать Анну по его собственному подобию. Но вопрос заключался в ином? После стольких прожитых лет, после стольких испытаний, получилось ли у него?
Раз, два, три, три, три. Что же там дальше, Фердинанд? Раз, два…
Ученый медленно шел по коридору, ведущему к выходу из его сектора. Несколько охранников, заметивших появление человека, поздоровались с ним, как-то странно поглядывая друг на друга. Фердинанд даже не повернул головы в их сторону.
Раз, два, закончились слова, три четыре, мысли шире, пять, пять… Похоже, что ты начинаешь деградировать. Так же как и твой отец. Помнишь? Амнезия застала его врасплох, практически в самом рассвете его сил. А потом его внезапно не стало. Так же и с тобой.
Фердинанд вышел из сектора людей, направившись прямиком к залу собраний. В глубине души он понимал, что необходимо было подготовиться к совету, придумать план дальнейших действий, так как он поступал всегда. А что сейчас? Тонкая струйка крови стекала с губы по подбородку, но человек, казалось, не замечал этого. Странный едва заметный блеск в глазах, растрепанные волосы, комбинезон, предназначенный для походов, всё это создавало странное впечатление у идущих навстречу ученому гаальцев, фэян и людей. Малокам, казалось, было всё равно. Пеленгов же вообще нигде не наблюдалось.
Раз, два… Через некоторое время Фердинанд стоял уже у двери, ведущей в зал для проведения совета. У двери больше никого не было. Ни охраны, ни ученых. Видимо еще слишком рано. Слишком рано или слишком поздно?
Фердинанд усмехнулся, смотря на кодовый замок. Ну что же. Придется дожидаться остальных. И в следующий момент, ученый, облокотившись спиной о стену, закрыл глаза. Кровь остановилась…

//Совместно с Archangel'oм. ЛСРННИШ)

Онкиар отвлекся от своих мыслей и удивленно поглядел на человека. Константин всегда производил впечатление очень самоуверенного индивида, поэтому видеть его откровенное замешательство было очень неожиданно.
- Да, я Онкиар. - Молодой фэянин был так удивлен, что даже пропустил мимо ушей искажение собственного имени. - Вам что-нибудь от меня нужно?
Вежливый ответ Онкиара привёл Константина в замешательство. Он настолько боялся этого разговора, что учтивость фэянина показалась ему какой-то дикой, он-то ожидал, что его тут же разоблачат и обвинят во всех смертных грехах! И в то же время это вернуло Косте способность мыслить и рассуждать, чувство паники поутихло, оставив после себя лишь осадок страха, как после ночного кошмара.
"Чёрт, что я делаю! Так я ещё больше навлеку на себя подозрения! Стоп... А что если втереться в доверие к этому фэянину и подружиться с ним? Союзник никогда не бывает лишним. И ещё лучше, что сам он об этом союзе знать не будет."
Константин придал своему лицу доверительное выражение и проникновенно начал:
- Ты извини, что я так неожиданно... Просто ещё во время нашей экспедиции ты произвёл на меня впечатление порядочного фэянина, которому можно доверять, - не моргнув глазом, врал Костя. - Так ты меня выслушаешь?
Резкая смена поведения Константина насторожила Онкиара еще сильнее. А его фраза про впечатление очень сильно тянула на лесть, причем на довольно грубую, особенно если учесть, что до этого они ни разу не разговаривали, да и виделись всего пару раз. "Раз льстит, значит, хочет чего-то добиться", - решил молодой фэянин. Он даже сам удивился внезапно проявившейся у него недоверчивости. Впрочем, этот вывод только распалил его любопытство.
- Ладно... Только может не будем стоять посреди коридора?
Константин некоторое время внимательно всматривался фэянину в лицо, надеясь различить в нём хоть какие-то признаки эмоций. Поверил ли он ему? Клюнул? Но мимика Онкиара, с точки зрения человека, не выражала сейчас решительно ничего. Только большие чёрные фасеточные омуты безразлично, как ему казалось, глядели на Костю.
- Да, ты прав. Пойдём в столовую... Нет, пойдём в общую гостиную. Там сейчас, кажется, почти никого нет, и никто не сможет нам помешать. Согласен?
- Вполне, - ответил фэянин, и они пошли к гостиной. В этот час там действительно никого не было. Онкиар сел в одно из кресел и пристально посмотрел на Константина. - Так о чем вы хотели поговорить?
- Во-первых, можно на "ты", - широко улыбаясь и явно начиная чувствовать себя более уверенно, небрежно бросил Константин, вальяжно усаживаясь в кресло напротив. - Во-вторых, хочу извиниться за свою запальчивую эмоциональную речь, - усмешка, - просто в тот момент я действительно был на взводе.
Константин решил продолжать начатую линию разговора, смешивая правду с ложью, по-прежнему сохраняя доверительный тон и применяя "псевдооткровенность".
- Тебя, наверное, удивляет такое моё панибратское отношение к тебе, учитывая, что мы едва знакомы, но у нас, людей, не принято церемониться, - здесь Константин умолчал о том, что вовсе не у всех людей не принято церемониться и понадеялся, что Онкиару неизвестно об этой разносторонности человеческого рода. - Я пришёл поговорить о вчерашнем моей... м-м-м... необычной беседе с Менайканом. Ты ведь тоже тогда был в лаборатории, верно? - Константин внимательно вперился взглядом в собеседника, надеясь, что его односложные вопросы автоматически повлекут за собой нужные дополнительные ответы.
Несмотря на предложение Константина, Онкиар решил покамест не очень откровенничать и не проявлять излишней фамильярности.
- Да вы (Онкиар сделал особенное ударение на это слово) правы, я был там. Ибо я предпочитаю непосредственное участие в исследованиях прогулкам по незнакомой планете, не самой приятной в освоенной Вселенной, прямо скажем. - Эта фраза вырвалась у него сама собою прежде, чем он оценил, какова может быть реакция на нее. Он не совсем понимал, к чему Константин затеял этот разговор, и пытался заставить его высказаться, а потом уж оценивать ситуацию самому. - И что же именно из вашей беседы с кел-раном вы хотели бы обсудить?
Глаза Константина злобно сверкнули.
"Этот мерзкий фэянишка, судя по всему, такой же напыщенный сноб, как и его начальник! Ишь, язвит ещё, морда инопланетная! Ну ничего, он ещё поплатится за свою наглость!"
Усилием воли Костя сдержал себя в руках, и его гнев по-прежнему отражался лишь в глазах - выражение лица и тон остались такими же непринуждёнными.
- Вот-вот, я так и знал, что вы с Менайканом всё не так поняли! - рассмеялся молодой человек. - Я потому так и волновался, считал, что вы подумаете обо мне не весть что! Менайкан и так не питает ко мне особого уважения, и я решил, что этот случай может вызвать ещё большое презрение с его стороны, - Константин усмехнулся. - Кстати, чисто из любопытства, как вы узнали, что я там был? - быстро спросил он, резко переходя из защиты в наступление.
"Оправдывается... Оправдывается, значит, виноват", - флегматично подумал фэянин. Видимо, Константин пытался использовать его как источник информации. Такое положение дел Онкиара, понятное дело, не устраивало.
- Откуда узнали?.. Кажется, кто-то из гаальцев оборонил в разговоре с Менайканом... Не помню точно кто, я не особо прислушивался к их беседе. А какая, собственно, разница?
"Гаальцы? Опять эти гаальцы, вечно суются, куда им не следует", - раздражённо подумал Костя. - "Неужели они видели? Нет-нет, иначе бы я так просто не отделался..."
Внезапно Константина осенило. Ну конечно! Экспедиция Браадиса как раз шла в ту сторону! А значит, она наверняка обнаружила какие-то следы. Судя по тому, что они смогли сделать какой-то вывод, они нашли кровь. Костя не мог быть в этом уверен, но риск - благородное дело.
- Разница не большая, просто интересно, кто и как мог узнать о том, что я пошёл нарывать экзотических цветов для своей подружки, если я таился при этом, как мог, - Костя игриво подмигнул фэянину, но потом вспомнил, что Онкиар, будучи бесполым созданием, вряд ли его поймёт.
Лицо Кости на мгновенье скривилось в гримасе жалостливого презрения, но уже в следующую секунду на нём снова блистала залихвастская улыбка. Оставалось ещё убедиться в правильности своих предположений.
- Собственно, за этим я и позвал тебя на этот разговор - разъяснить ситуацию. Не люблю я недомолвки и утайки, такой уж я человек, вот и пришёл выдать тебе всё на чистоту. Я бы прямиком к Менайкану пошёл, да, боюсь, он сейчас не в настроении, - Костя снова подмигнул Онкиару, но на этот раз надеясь найти понимание с его стороны. - Интересно всё-таки, что же он обо мне подумал? - задумчиво улыбаясь, спросил Константин, потирая подбородок и обращаясь к ковру у себя под ногами.
Дарить цветы существам противоположного пола - непонятный фэянину обряд, что-то типа брачных игр у людей. Интересно, а его подружка тут, на базе? Ну да все равно, Константин не производил впечатления настолько... как это у них называется... романтичного человека, чтобы вылезать за цветами на незнакомой планете. Скорее всего, врет. Ну да не суть важно. Онкиар сделал вид, что поверил словам Константина, то есть остался по-прежнему невозмутим. А вот его вопрос даже позабавил молодого ученого.
- Хм, я-то откуда знаю? - он не пытался изобразить эмоций на лице, все равно человек не пособен оценить всей той гаммы чувств, которую могут передавать некоторые мимические движения фэян, так что не стоит метать бисер перед свиньями. - Он мой начальник и не докладывает мне о своих мыслях и планах. - Сам того не заметив, он затронул болезненную для себя тему, ту, которая омрачила все сегодняшнее утро. Впрочем, он стрался оставаться невозмутим, опасаясь, что любое проявление эмоций может быть использовано Константином для воздействия на него. Люди, конечно, не такие мастера психологии, как гаальцы, но кто их разберет!..
- Конечно, он важная птица, куда нам до него, - с готовностью подхватил новую тему Константин, понимающе улыбнувшись. Кто знает, может, сыграв на зависти Онкиара к начальнику удасться выведать ещё что-нибудь полезное? В принципе, Костя уже узнал, что ему нужно и отговорки уже подготовил, но мало ли? Дополнительная информация не помешает. Главное - не переусердствовать.
- Знаешь, у нас, у людей, есть такая присказка - власть и деньги портят. Не подумай, я никоим образом не криткую Менайкана, но тебе никогда не казалось, что он мог бы быть... доброжелательнее?
Костя сделал вид, что смутился от собственного вопроса, опустил голову и усмехнулся.
- Ты меня прости ещё раз, что я гружу тут тебя своими мыслями... Просто поговорить хочеться, а не с кем. После всех этих событий все как в воду опущенные ходят...
В Онкиаре боролись два чувства: с одной стороны, слова Константина затронули больную для молодого ученого тему, а с другой - не изливать же душу перед человеком, к тому же преследующим непонятные цели. С полминуты он внимательно смотрел на человека, но понять его намерения было не так уж легко... Наконец, гордость победила.
- Менайкан мой начальник, кроме того он очень авторитетный ученый и весьма опытный фэянин. Я его глубоко уважаю (это было чистой правдой), поэтому не собираюсь оценивать его поступки (а вот тут Онкиар несколько лукавил). Это все, что вы хотели со мной обсудить? - холодно осведомился он.
- Эх, ну зачем ты так... - с нескрываемой досадой выдохнул Константин. Он мог себе это позволить, поскольку Онкиар не мог знать, что именно его разочаровало. - У меня и в мыслях не было обсуждать Менайкана за спиной! Я тоже его глубоко уважаю, он отличный учёный и хороший руководитель (Константин уже так поднаторел во лжи, что ни один мускул на его лице не дрогнул). Я просто хочу поговорить. На любую тему. Вы, фэяне, любите общение на... отвлечённые темы? Я имею ввиду, ненаучные?
Вроде Константин говорил искренне, хотя ручаться в этом фэянин не мог, а потому все-же предпочитал держаться настороже.
- Отвлеченные? Что вы имеете в виду?
Константин едва заметно улыбнулся. Не мог же он сказать ему, какие "отвлечённые" темы он обсуждает со своими знакомыми там, на большой земле! Онкиар, наверное, пришёл бы в ужас! Поэтому снова пришлось выкручиваться.
- Ну как? - казалось, искренне удивился Костя. - О чём обычно говорят, чтобы развеяться? Об увлечениях, иногда обсуждают какие-то общие вопросы, касающиеся всех, известных личностей... Да мало ли о чём можно говорить! Нам вот, например, в самый раз поговорить об экспедиции. Что ты думаешь обо всём этом? Что здесь происходит? Ведь очень сложно не заметить, что на Ресурсе твориться что-то странное... Вот, кстати, как так получилось, что ты свалился в яму?
"Интересные понятия у него о ненаучных темах..." - подумал Онкиар. - "Экспедиция - это самая что ни на есть околонаучная тема..."
- Не понял вопроса, честно говоря... В каком смысле как получилось? Шел, не заметил яму, "разбег, толчок, полет...", - он улыбнулся, - и я там.
- Ну, это ясно. Но почему Менайкан утверждает, что ничего тебе не приказывал? - Константин пристально вперился в Онкиара. - Странно всё это, согласись? Мы все слышали его голос...
- Странно, факт, - Окниар демонстративно уставился в стенку за плечом Константина. - Честно говоря, я ему верю. Однако придумать сколь-либо разумное объяснение этому я не могу. А у вас есть какие-нибудь идеи? - Часть его глаз посмотрела на человека.
- Если честно, этот случай трудно как-то рационально объяснить. Единственный вариант - Менайкан врёт, но мы не имеем право даже предполагать такое. А даже если и врёт, то зачем? В общем, я теряюсь в догадках. Мистика какая-то.
Константин намеренно не ответил на вопрос Онкиара, надеясь сыграть на его гордыне и заставить поумничать перед неразумным человеком.
- Мистика... - задумчиво протянул молодой ученый. - Знаете, Константин, я не хочу высказывать необоснованных гипотез, а для создания чего-либо осмысленного у меня, впрочем, как и у всех тут, недостаточно фактической информации, - в Онкиаре снова заговорил ученый, - посему я предлагаю дождаться завершения Совета, возможно, результаты других экспедиций прольют свет на всю эту, как вы изволили выразиться, "мистику", - фэянин плохо скрыл сарказм в голосе. - А пока давайте сходим позавтракаем?
- Что ж, - хмыкнул Костя, - пойдёмте...

Поэтому, я надеюсь, что вы, Менайкан, поддержите меня на совете. Вы поймёте, когда вам потребуется вступить в игру.
"О да, гаалец, я пойму, и неизвестно еще, кто эту игру будет вести... Черт возьми, эти интриги меня доконают. А все из-за этого пеленга, распадись он на атомы! Ведь и без того ясно, что информацию из него придется магнитным захватом вытягивать. Хорошенький Совет нам предстоит..."
Ну что ж, господа, если у вас есть ещё, что мне сказать, то прошу говорить сейчас. Мне надо подготовиться к совету. Будем надеяться, что, собрав все сведения воедино, мы сумеем составить полную картину происходящего и сделать правильные выводы,

- Что ж, надеюсь, что подготовка пройдет плодотворно. Я, пожалуй, тоже схожу к себе, переберу некоторые файлы... Кстати, как вы считаете, может стоит дать возможность остальным участникам экспедиции понаблюдать за Советом? Вроде бы в зале стоят камеры внутреннего наблюдения...

"Какого...? Что я говорю? Какое наблюдение? Да эти раздолбаи ничего не поймут из заседания, им только в земле копаться! Что со мной творится?" Менайкан замер, глядя на Браадиса. Лицо фэянина по-прежнему ничего не выражало, но если б Браадис умел читать мысли, он бы почувствовал беспомощность фэянина и даже...мольбу о помощи? Менайкан с ужасом ждал реакции на свои слова, надеясь, что гаалец думает так же, как он, и не позволит выполнить его, Менайкана, предложение.

- И, Анна, дорогая, пожалуйста, если вас не затруднит, передайте весь наш разговор отцу - вряд ли у меня получиться увидеться с ним до совета.
Девушка встрепенулась, возвращаясь в реальный мир из мира призрачного. В реальности, оказалось, завтрак подходил к концу, в руке Анны был наполовину выпитый стакан сока.
- Да, конечно, я постараюсь с ним поговорить. Если застану его у себя. – Анна поставила стакан и встала. – Спасибо за приятную беседу. Рада была познакомиться.
Учёная, слегка улыбнувшись, кивнула малоку и фэянину.

Браадис задержался и задумчиво потёр рукой подоборок, обдумывая предложение фэянина. Памятуя о недавнем разговоре с Ламой-Ани, гаалец сильно сомневался в горячем желании главы фэян бороться за торжество правды. Но что подтолкнуло его на такой шаг?
"Мне кажется, Менайкан и дальше будет пытаться скрыть свои сведения, чтобы не вызвать в своих подчинённых страх и остаться на Ресурсе. Не поддавайся на его уловки, Браадис."
Так говорила Лама-Ани в своём письме. Но как связать это с тем, что сейчас говорит Менайкан? Может, это и есть одна из его уловок?
Если же отбросить возможность некого недоброго замысла со стороны Менайкана, то Браадис видел в выставлении совета на всеобщее обозрение и положительные, и отрицательные стороны. Конечно, хорошо, когда начальники и подчинённые не имеют друг от друга никаких секретов, но всегда ли уместно говорить правду? Ведь не зря же говорят, что истина - страшное оружие, которым можно ранить в тысячу раз сильнее, чем пулей или лазером? В экспедиции учавствуют представители всех рас, и кто знает, как каждый из них отреагирует, когда получит полное представление о происходящем?
Но тут Браадиса посетила другая мысль - если ему удасться убедительно доказать свою правоту на совете, и при этом его увидит вся экспедиция, то ни у кого не останется сомнений в том, что Ресурс необходимо покинуть.
Подумав так, гаалец уже хотел было согласиться и заверить Менайкана в том, что совет сможет увидеть каждый желающий, но... Неожиданно он подумал, что Менайкан, предлагая проведение публичного совета, преследует те же цели, что и Браадис - убедить экспедиторов в своей правоте. А учитывая то, что Менайкан, Рабрак и Ацелло, скорее всего, будут против эвакуации, Браадис и Фердинанд явно окажутся в проигрыше - ведь подчинённые наверняка поддержут своих начальников... Три пятых против двух пятых, и всё - экспедиция погибла.
"Что же делать? - мысленно спрашивал себя гаалец. - Отказаться? А если мне всё же удасться убедить остальных, что их жизням грозит опасность?"
Все эти думы заняли у Браадиса не более нескольких секунд, но эмоциональное напряжение гаальца в этот момент можно было измерять куда большими величинами.
Наконец, он принял решение.
- Хорошая идея, Менайкан, - гаалец облегчённо выдохнул, словно избавился от какого-то обременительного душевного груза. - Я согласен. Я немедленно извещу обслуживающий персонал. Уверен, это не составит особого труда. Вы совершенно правы - пусть все наши коллеги узнают правду! А теперь, если не возражаете, я вас покину - у меня есть ещё некоторые дела. До встречи на совете, господа!
Он повернулся к Анне.
- Анна, милая, если вы не возражаете, я вас провожу, благо нам по пути. Пойдёмте.
И Браадис, улыбнувшись, жестом пригласил девушку следовать за собой. Он направился к выходу из столовой, даже не обернувшись в сторону Менайкана и Рабрака.
"Я очень сомневаюсь, что они пробудут наедине друг с другом ещё хоть минуту", - с улыбкой подумал гаалец.
В дверях они с Анной столкнулись с Константином и Онкиаром.
- Здрасьте, - угрюмо буркнул Костя Браадису. - Привет, Ань. Давно не виделись, - он усмехнулся.
- Здравствуйте, здравствуйте, - вежливо поздоровался Браадис с коллегами, подозрительно покосишись на Константина. Но, решив заняться своими догадками потом, поспешно проговорил:
- Извините, я очень спешу, и не могу составить вам компанию... До встречи. Анна, вы со мной?
Браадис быстро взглянул на девушку, торопясь покинуть начавший заполняться народом "Вкус знаний".

- Привет, Ань. Давно не виделись.
Анна рассеянно взглянула на Константина, кивнула, и даже не успела ничего подумать – Браадис очень торопился уйти.
- Анна, вы со мной?
- Да-да. Конечно. – Анна последовала за главой экспедиции, и только сейчас вспомнила, что с Костей тоже хотела поговорить. Но первоочерёдным сейчас было найти отца. С молодым человеком можно поговорить потом, тем более что, судя по всему, ничего приятного из этой беседы не выйдет.
- Забавная получилась ситуация. Страх против алчности. Ведь именно на страх вы сделали ставку, соглашаясь открыть Совет для всех сотрудников? – Сама не зная, зачем она это делает, девушка обратилась к идущему рядом Браадису. – Впрочем, это слово часто заменяют термином «благоразумие».
Анна смотрела вперёд, от скромности и неуверенности не осталось и следа. Как учёная, она знала, что сейчас права. Как человек… человек внутри неё ещё не определился, возможно, где-то в душе, девушка была смертельно напугана. Так напугана, что личность её, со всеми эмоциями и переживаниями, свернулась в маленький комочек, спряталась, оставив голый разум и профессиональные качества разбираться с происходящим.

Рабрак, начисто утративший способность ориентироваться в разговорах коллег, переводил взгляд с Менайкана на вошедших. Оставаться в такой компании ему совершенно не улыбалось.
- Это... - он рывком поднялся. - О, извини, Мек... Мекан... ну, короче извини. Здрасте, - совсем угрюмо бросил он вошедшим. Физиономия Константина показалась ему смутно знакомой, но, по счастью для человека, глава малокской экспедиции так и не вспомнил, при каких обстоятельствах состоялось знакомство - слишком много событий произошло с тех пор. - Браадис, погоди! Куда помчался, я с тобой. Аргеброн наверняка уже проснулся, он разберется, что к чему, мне в нашем секторе делать особо нечего. Так что я вас это... обоих провожу, - Рабрак гоготнул. - Я ж еще вот чего хотел сказать... Не дело это все. Ну, с камерами там и так далее. Нет, разумеется, все имеют право знать правду, и все такое в этом роде, но как-то не... неправильно получается, - малок чуть не ляпнул "не по уставу". - Я малок простой, даже очень простой, а у нас это называется "вносить смятение в ряды личного состава". Ну, паникерство же начнется... а меньше знаешь - крепче спишь. Командование все знает и все решает, а кому не положено знать, тот не суется и делает свое дело. А то один пеленг знает, что начнется! - словечко "пеленг" прочно обосновалось в лексиконе Рабрака как ругательство, но тут он подумал, что не так уж далек от истины - пеленг в самом деле знает слишком много, и, возможно, очень умно поступает, никому не рассказывая об этом. Хотя пеленг его знает, пеленга этого... - Ну кому тут легче будет от того, что последний кишкоковырятель на базе узнает, в какое дерьмо зарылись с головой мы все? Прости, Анна. Только дисциплину подрывать такими решениями. Это ж чистой воды вредительство!

Голова Менайкана вдруг неожиданно опустела. Лишь через пару секунд ошеломленный мозг подсказал, что у обученного манерам фэянина просто не нашлось ругательств, чтобы описать то состояние, в которое его вогнало согласие Браадиса на эту безумную затею - всеобщую демонстрацию Совета. "Проклятый гаалец, ты так ничего и не понял! Этим идиотам нельзя давать ни байта лишней информации, ни слова, ни звука, ни мысли о том, что они могут знать всю правду, иначе... Иначе они подумают, что способны что-то решать, и ничего не будет значить звание "глава экспедиции". Что я наделал, что? Кто внушил мне этот бред?! Я не могу так думать!" Сам того не осознавая, Менайкан опустил голову, и сейчас поднял ее, глядя вслед Браадису и догнавшему его малоку. "О чем говорит эта гора мускулов? Как всегда чего-то не понял? Ладно, теперь не отвертишься от собственных слов, пусть на самом деле их придумал не ты, а кто-то внушил их тебе..." С этими мыслями фэянин быстрым шагом направился к выходу из ресторана, но заметил Онкиара и Константина. "И они здесь?! Нет, это было бы уже слишком, проблем и так достаточно..." Пробормотав "доброе утро" и слегка склонив голову, глава фэянской экспедиции миновал стоявших в дверях ученых, поравнявшись с Браадисом и Рабраком. Путь Менайкана лежал в зал связи, а в огромном фэянском мозге уже складывался воедино план дальнейших действий...

К великому облегчению Ороллина, на сей раз отдохнул он нормально.
Правда, мысли о предстоящем Совете и решении вопроса с эвакуацией настроение ему испортили... и гаалец даже решительно потянулся к терминалу, желая связаться с остальными руководителями...
"Впрочем, нет, - рука ученого замерла над клавиатурой. - Не стоит. Нельзя показывать другим, что среди гаальцев нет единства".
Еще несколько минут Ороллин раздумывал, но все же нежелание демонстрировать разлад среди детей Гаала победило. И был немедленно сделан новый вывод - стоит поговорить с коллегами лично.
Пара ответов, полученных от встретившихся в коридорах, позволила сделать вывод - многие собрались в ресторане. Куда Ороллин, выражаясь старинным языком, и "направил свои стопы".
Мда. Опоздал... все уже разошлись. Точнее, все, кто интересовал гаальца.
В результате Ороллину пришлось ускорить шаг - и успешно. Поскольку за очередным поворотом обнаружился Браадис.
Судя по озабоченности коллеги, Рабрак и Менайкан ожидания гаальца оправдали. Ороллин тщательно загнал внутрь так и просившуюся на лицо ехидную улыбку, и направился к нему.
- Доброе утро, коллега, - поздоровался ученый.
А поздоровавшись, Ороллин пошел рядом, решив пока в разговор не вступать. Пусть уж лучше Браадис чем-нибудь поделится...

- Ведь именно на страх вы сделали ставку, соглашаясь открыть Совет для всех сотрудников? Впрочем, это слово часто заменяют термином «благоразумие».
- В данном случае это и есть благоразумие, - размеренно ответил Браадис. - И я искренне надеюсь, что ещё не все наши сотрудники утратили остатки оного. Понимаете, Анна, я не хочу покидать Ресурс - меня, так же, как и вас, распирает любопытство, а тайны этой планеты манят меня не меньше вашего. Но я, к сожалению, ещё и глава экспедиции. И я никогда не должен забывать об этом.
Тут их догнали Рабрак с Менайканом. Браадис был не особо рад этому, поскольку ему ещё довольно долго предстоит терпеть их ослиное упрямство, и хотелось отдохнуть от этого хотя бы несколько драгоценных минут до совета. Хотя какой тут отдых...
Как и ожидал гаалец, Рабрак снова принялся за споры.
- Я уверен, что вы сумеете поддержать дисциплину в рядах малоков что бы ни случилось, - заверил малока Браадис. - Моральное состояние остальной экспедиции, насколько я уже мог убедиться, мало вас волнует. Или я не прав? - гаалец пристально уставился на Рабрака, но тут же продолжил, не давая ему ответить.
- Я не пытаюсь тем или иным образом склонить коллег к моей точке зрения. Я лишь хочу, чтобы они знали, что происходит вокруг них и в каких условиях им приходиться жить - согласитесь, они имеют на это право, - короткий взгляд в сторону Анны. - Только так они смогут принять верное решение. Если же они, не смотря ни на что, решат остаться на Ресурсе... Что ж, по крайней мере, мой собственный груз вины будет хоть чуточку меньше. И потом, Рабрак, неужели вы собирались скрывать что-то от своих подчинённых?
Браадис помолчал некоторое время.
- Кстати, Менайкан, спасибо вам за идею. Я уверен, что...
- Доброе утро, коллега.
Молодой гаалец оборвал фразу на полуслове - он так увлёкся собственными мыслями, что чуть не столкнулся с неожиданно появивишимся из-за поворота Ороллином.
- Здравствуй, - вежливо откликнулся Браадис, а сам неприятно поразился количеством желающих сопровождать его.
"Похоже, я начинаю пользоваться популярностью", - мрачно подумал учёный, которого такой невольный эскорт совсем не радовал.
- Ты сейчас куда? - непринуждённо спросил Браадис у Ороллина, а сам сейчас мечтал только о том, чтобы хоть на некоторое время остаться в одиночестве. - Я иду к себе, готовиться к совету... Кстати, у меня новость - все желающие смогут увидеть заседание глав на большом экране в общей гостиной. Все благодарнсоти за гениальную мысль - Менайкану, это была его идея...
Тем временем Браадис ускорил шаг, чтобы как можно скорее дойти до гаальского сектора. Он шёл столь быстро, что его спутнкам приходилось чуть ли не бежать, чтобы поспеть за ним. Наконец, Браадис остановился у нужной двери.
- Здесь я вынужден вас покинуть, дамы и господа. У вас есть, что ещё мне сказать? - гаалец уже потянулся рукой к панели у двери, чтобы набрать код доступа.

- Покидай, - хмыкнул Рабрак. - Ежели так. А насчет "скрывать" - я бы это так не назвал. Просто у нас не принято совать нос куда не полагается. Мои парни спокойны, пока уверены, что командование все держит под контролем. Они верят в меня, понимаешь? И в тебя верят, хотя, прости за прямоту, видали они тебя в вакуумном гробу... кроме Аргеброна, само собой, этого хлебом не корми, дай мудрые речи послушать. Рот разинет, и сидит. А уж за тобой он хоть в огонь, опосле того, как ты... - малок запнулся, сердито оглядев спутников, впрочем, сердился он на самого себя. - Как ты мне помог выбраться, - подобрал он нейтральную формулировку. - Ты не думай, и я не забыл - мы, малоки, знаем цену... ето... ну, короче, знаем. А что до моих ребят, так они-то бузить не станут, они у меня обученые, вышколенные, а ежели кто станет, они ему башку вправят мигом, чтоб не сильно гавкалось, но токмо понимаешь какая штука... Одно дело, ежели они просто узнают, как было дело - это их не смутит, не сумневайся, а только разозлит. А вот если послушают часок писи... ципи... пистские речи на тему "Ах в какое дерьмо мы сели... прости, Анна... ах, нам всем каюк и хана, ах, надо срочно мотать удочки, пока не огребли от злых и страшных Тельцов по умному месту!" - и зачешут репу, мол, как же так... А вот так! - рявкнул он неожиданно. - Я им как отец, понимаешь? А Аргеброну не "как", этому олуху просто. Я им не только пример, но еще и эта... как ее?.. опора. Они знают, что Рабрак за всех подумает и скажет, что делать. Он всегда все знает, никогда не ошибается, и это не обсуждается. Иначе конец дисциплине. А что я им так скажу? Ладно... Браадис, ты не серчай, я ежели сказал, так слово держу, а вот насчет камер... лишнее это.
"Еще неизвестно, чего этот умник фэянский затеял. Вона башка какая, в такую столько коварства влазит, что тебе и не снилось - сам вона мелкий, а башка большая. А мне еще отец говорил, что мелкие - они завсегда злобные. А еще они ничего так просто не делают, фэяне эти", - подумал про себя глава малокского корпуса.

Браадис наградил Рабрака тёплым, сочувственным взглядом. Слушая запальчивую речь малока, гаалец чувствовал, как всё раздражение к прямолинейному вояке постепенно улетучивается. Всё-таки Рабрак - честный малок. Вряд ли от него можно ожидать подлости ли подвоха. А после сказанного злиться на Рабрака вообще было решительно невозможно.
- Вам не за что меня благодарить, - улыбнулся Браадис. - Вы всё сделали сами - так что вы ни чем мне не обязаны. А насчёт камер... Вы утверждаете, что ваши ребята верят в вас, что вы для них опора и образец для подражания. А раз так, то вам не о чем беспокоиться - вы только лишний раз убедитесь в верности ваших коллег. Я уверен, они поддержат вас в любом случае. Правда должна восторжествовать, и я всегда считал, что малоки ценят открытость и искренность. Удачи вам, господа. До встречи на совете.
Браадис кивнул сразу всем собеседникам, вежливо улыбнулся и быстро, так, что никто не мог заметить движения его тонких пальцев, набрал код доступа.
- Ороллин, если ты хотел о чём-то со мной поговорить, то я у себя, - предупредил Браадис напоследок, и в следующее мгновенье двери за гаальцем плавно закрылись.

Анна многое хотела сказать. И о том, что камеры – это лишнее, и о том, что вовсе не любопытство двигало сейчас ею. Какое уж тут любопытство, когда она изначально не хотела ехать в эту экспедицию. Но девушка не успела и рта открыть, чтобы ответить гаальцу – вокруг них вдруг образовалась толпа. И всем что-то было нужно. Девушке оставалось идти и слушать. Потом, сама того не заметив, она очутилась вдруг у гаальского сектора. Браадис, казалось, очень торопился попасть внутрь.
- Да, наверное, гаальцы тоже устают, ещё как. – Девушка усмехнулась про себя, вслух же лишь сдержанно сказала:
- Я погово… - дверь за Браадисом закрылась, и окончание фразы не нашло адресата - …рю… с отцом, постараюсь по крайней мере. – Анна договорила тихо, рассеянно оглядываясь по сторонам.

- Ороллин, если ты хотел о чём-то со мной поговорить, то я у себя
Ученый качнул головой - мол, нет, спасибо.
Говорить действительно было не о чем. Судя по всему, расчеты Ороллина оказались верными - и Рабрак с Менайканом выступили против эвакуации.
Даже от малоков бывает польза.
Так что, вежливо распрощавшись с Рабраком, Ороллин в превосходном настроении направился в зал совета - ожидать там остальных.
По дороге - успел зайти к себе и захватить портативный компьютер. Ибо просто так сидеть и ждать не хотелось; лучше уж это время посвятить исследованиям.

Зрелище, свидетелем которого был Константин, войдя в ресторан, напоминало очередь в общественном транспорте. Причём очередь эта образовалась именно тогда, когда Костя и Онкиар решили почтить столовую своим присутствием, а вела эта очередь к выходу из сего заведения. Конечно, это было всего лишь совпадением, что сразу столько народу решили освободить помещение как раз в тот момент, когда в нём появился Костя, но он не мог этого знать, а потому в голову лезли всякие неприятные мысли. Все они - Браадис, Менайкан, Рабрак, Анна - прошли мимо него, кто здороваясь, кто нет, не обращая на Костю и Онкиара особого внимания. Было видно, что вся четвёрка чем-то взволнована. Но чем? Константин искренне надеялся, что вопросы, которые занимали сейчас сих важных особ, никак не связаны с ним и его деятельностью. Впрочем, судя по тому вниманию, которое ему было оказано, всё было в порядке. Костя вздохнул с облегчением. Задумчиво посмотрев вслед ушедшим, он махнул рукой и пригласил Онкиара разделить с ним утренню трапезу.
Но за столом разговор уже не клеелся. Фэянин и раньше, в общей гостиной, был не особо словоохотлив, и, к тому же, судя по всему, страдал каким-то комплексом неполноценности - уж больно болезненно реагировал на некоторые вопросы. А сейчас Константин окончательно убедился, что ничего путного из Онкиара больше не вытянет - фэянин и сам знает не слишком много, а его преданность науке и своей работе мешала Косте склонить его на свою сторону. Конечно, не стоило забывать о нём, но надо было искать новых союзников - более эффективных и менее порядочных...
Размышления Кости прервал голос из динамиков, на этот раз, видимо, для разнообразия, мужской:
- Внимание! Все учёные смогут увидеть проведение совета глав экспедиций, которое будет транслироваться на большом экране в общей гостиной. Повторяю: все учёные смогут увидеть...
Константин не верил своей удаче - столь приятное известие, особенно если учитывать неприятности, постигающие его в последнее время, было очень кстати. Вот болваны! Интересно, кому пришла в голову такая наивность - придать огласке всё происходящее на планете?
Константин широко улыбнулся и непринуждённо откинулся на стуле - теперь-то им точно будут довольны...
- ... вы так не считаете? - обрывок вопроса Онкиара вывел Костю из задумчивости. В голосе фэянина было слышно радостное предвкушение - видимо, он тоже был не против получить информацию.
- Да, безусловно, - всё ещё улыбаясь и смотря куда-то за Онкиара, согласился Константин. - Безусловно.

***

Эскатриэшиир была недовольна. Впрочем, для неё это было обычным состоянием, потому как только сделанная кому-то гадость могла поднять ей настроение. А с того момента, как она затушила костёр Цантакиша, она так и просидела, сложа руки. В смысловое содержание выражения "сложа руки" Эска включала любое действие, не причиняющее никому вред или неприятности.
Пеленг сидела на диванчике в гостиной своего сектора и размышляла. Ацелло приказал всем пеленгам направиться прямиком в свои комнаты, не выходить оттуда и ни с кем не разговаривать до завершения совета. Приказ был логичным, так как пеленги всегда были довольно своенравными созданиями, и, кто знает, что они могут выкинуть и разболтать представителям других рас.
Но Эске на логику Ацелло было наплевать: во-первых, она была женщиной, которая признавала только свою собственную логику, во-вторых, она была женщиной-пеленгом, что возводит в квадрат все недостатки, свойственные женщинам других рас, да и не только им. Поэтому она сразу решила, что будет следовать плану Ацелло только до тех пор, пока он не расходится с её собственными намерениями.
Сейчас Эска вспоминала произошедшие с их экспедицией события. Она надеялась вспомнить нечто такое, что помогло бы ей начать новую интригу, которая принесла бы ей выгоду, а других оставила бы с носом, пардон, с мордой. Учитывая, что экспедиция целиком состояла из пеленгов, Эска с лёгкостью нашла множество подоходящих под её замысел ситуаций.
Эска чувствовала, что авторитет Ацелло среди сородичей неуклонно падает, и теперь ему придёться очень постараться, чтобы сохранить свою власть. Уже сейчас пеленг с лёгкостью могла посодействовать его свержению и поставить на его место кого-то более угодного ей (например, саму себя). Но она не видела в этом смысла, к тому же, эта затея казалась ей слишком простой и прямолинейной, а предполагаемый результат - скучным.
Пеленг также была не настолько слепа, чтобы не заметить наметившееся противостояние Цантакиша с Дакорицем. Она не знала точно, на чём основан их конфликт, но подозревала, что без Ацелло и пресловутого словосочетания "борьба за власть" здесь не обошлось. Она также не могла не отметить, что Дакориц спас тех двух пеленгов при отступлении явно не просто так - такое понятие в среде пеленгов вообще было феноменом.
Итак, есть три противоборствующие стороны - Ацелло, Цантакиш и Дакориц. У Эски настолько разыгралось воображение, когда она подумала о тех интригах, которые сможет затеять, что она твёрдо решила вмешаться в конфликт этих троих. Она считала, что в последнее время просто маялась дурью - научные работы и исселедовательские экспедиции абсолютно не были ей интересны, а сверхтопливо привлекало её внимание лишь как прекрасный объект для интриг, предательства и искушений, которым она всеми силами пыталась способствовать среди всех окружающих.
Мельком Эскатриэшиир вспомнила о дневнике Ричарда и загадочных вторженцах, которые заставили пеленгов вернуться на базу. Ошибочно было бы сказать, что эти события её не тревожили - всё-таки, Эска не была глупа - но она ещё не успела осознать всю серьёзность положения, а потому не придавала всей этой мистике большого значения. Пока.
Эска с удовольствием вернулась к мысли о противостоянии среди пеленгов, анализируя силы и положение сторон. Разумеется, она не будет предана кому-то одному из этой троицы, но нужно было выбрать первоначального сторонника, которого потом было бы очень удобно предать. Для интереса она решила выбрать, с её точки зрения, того, кто имел наименьшие шансы на победу.
"Ацелло теряет сторонников, но его влияние на других ещё довольно сильно. Дакориц только что обзавёлся двумя сообщниками. А Цантакиш... А что Цантакиш? Вот именно - ничего у него нет."
Разумеется, Эска не знала о записи разговора с Дакорицем и о том, что Цантакиш и сам проявил себя как настояший пеленг, и именно поэтому она отнесла его к самым неподготволённым к противостоянию пеленгам.
"Значит, Цантакиш... Что ж, надо его найти. Кстати, где он?"
Мысли Эски прервал голос из динамиков, сообщивший о публичном проведении совета.
"Прекрасно! Ещё одна забава! Теперь-то у меня точно есть повод нарушить приказ Ацелло!"
Эска даже хихикнула от удовольствия, предвкушая свои будущие деяния.

- Что с вами? Вам нехорошо? – голос извне вернул Фердинанда из забытья, и после нескольких секунд ученый приоткрыл глаза, молча уставившись на говорившего с ним одного из охранников, - Может позвать врача?
- Не надо, - прошептал глава экспедиции людей, - Со мной всё в порядке.
- Но у вас кровь на губе, - молодой солдат продолжал упрямо стоять на своем. Это начало выводить Фердинанда из себя, но внешне он никак не изменился. Пока.
- Всё в порядке, - повторил ученый, уже немного громче, - Иди, займись своим делом.
Фердинанд указал на закрытую дверь, ведущую в зал совещаний, предлагая охраннику отпереть ее:
- Вон, видишь? Сейчас уже начнется совет глав экспедиций. Так что будь добр…
- Извините, - только и произнес солдат. После чего, виновато опустив голову, направился в сторону металлической двери, доставая из нагрудного кармана карту пропуска.
В следующий момент из динамиков раздался мужской голос, предупреждающий о небольших изменениях:
«Внимание! Все учёные смогут увидеть проведение совета, которое будет транслироваться на большом экране в общей гостиной. Повторяю:…»
- Вот так. До чего дожили, - усмехнулся Фердинанд, стирая остатки крови с лица, - Вот так.
В душе ученый предполагал полный крах предстоящего собрания, несмотря на поддержку со стороны Анны, Браадиса, Ламы-Ани, ну и еще, пожалуй, пары личностей. Хотя кто их знает, этих личностей. Остальные же, как пить дать, будут настаивать на своем. Они всеми частями тела будут за продолжение исследования, точнее уже расследования. Рабрак посчитает побег с планеты чистой воды трусостью, Менайкан и Ацелло также видят свою выгоду. Вот и всё, Фердинанд. Мы остаемся здесь. Чтобы, быть может, не проснуться следующим утром. Но, к величайшему сожалению, непроходимых упрямцев намного больше тут, нежели здравомыслящих ученых.
Охранник отпер дверь, и после некоторых колебаний Фердинанд зашел в зал. Естественно, первым. Зал был пуст…

- Скорее всего, я уже не застану отца в комнате. – Подумала Анна, услышав объявление о возможности наблюдать совет для всех сотрудников базы.
И, неуверенно улыбнувшись малоку, учёная направилась к залу Совета. Охранник у двери подтвердил, что Фердинанд уже там и, несколько колеблясь, всё же пропустил девушку после того, как она объяснила ему, кто она, и зачем ей надо пройти внутрь.
Фердинанд, казалось, только что вошёл.
- Привет, пап. Я обещала Браадису поговорить с тобой до совета. У нас ещё есть время, или я опоздала? – девушка посмотрела на отца, и только сейчас заметила на его лице нездоровую бледность и какую-то... тяжесть, что ли?
- Что… что с тобой? – Анна подошла ближе, заглянула отцу в глаза. – Что случилось?

Совместно с Шалафи

Буквально на несколько секунд создалось впечатление, будто Фердинанд не узнает собственную дочь. Затуманенный, но задумчивый взгляд, направленный куда-то мимо девушки, ничего не выражал. Однако затем в его глазах будто зажглась искра огня. Приподнявшись с кресла, ученый немного улыбнулся, но через считанные мгновения его лицо вновь стало непроницаемым, как до появления Анны.
- Со мной все нормально, дочь, - чуть ли не шепотом проговорил Фердинанд, вертя в руке колпачок от шариковой ручки, - А что? Похоже, что я болен?
Скорее всего, предыдущие слова девушки, касающиеся Браадиса, пронеслись мимо ушей ученого.
- Похоже. Не знаю, может, мне действительно показалось… - Анна растерялась. Но надо было взять себя в руки.
- Я говорила с Браадисом и Рабраком за завтраком. Браадис просил меня передать тебе наш разговор. Мы можем поговорить здесь, или нам лучше перейти в гостиную?
- Нет, лучше здесь, - Фердинанд задумчиво провел пальцами по волосам, - Только прежде чем ты расскажешь мне о вашем разговоре, хочу тебя предупредить еще раз, дочь. Отсюда надо убираться, и чем скорее, тем лучше. Садись, садись…
Ученый как-то странно начал озираться по сторонам, хотя в зале больше не было ни души. Конечно же, если не считать камер наблюдения и, и…«И чего еще? А? Они следят за нами Фердинанд. Следят. Они ждут твоего промаха. Никто не знает, ни ты, ни твоя дочь, что еще может таиться за этими белыми стенами, за панелями над дверью. Но ты знаешь, что нужно делать».Глава экспедиции вновь взглянул в глаза Анны.
Анна села в кресло напротив отца, тоже взглянула на камеры. Потом на оглядывающегося Фердинанда.
- Что с ним? Что… Неужели, он так сильно боится? – девушка смотрела теперь Фердинанду в глаза, пыталась что-то там прочитать, но не могла.
- Да, Браадис тоже так считает. Убираться… Может быть, вы правы, не знаю. Но кто же будет здесь работать после нас? – Анна тяжело вздохнула, вспомнив, что уже не единожды говорила это.
- Я настаивала на том, чтобы остаться. Хотя сама боюсь. Очень боюсь. И не понимаю, с чем мы имеем дело… – И девушка пересказала отцу весь утренний разговор, слегка сглаживая углы и смягчая выражения малока.
Фердинанд не проронил ни слова за всё время пересказа Анной недавней беседы, и лишь, после того как девушка замолчала, ученый закрыл глаза, массируя затылок головы.
- Рабрак, он глуп, как пробка из-под шампанского. От него следовало ожидать, что всё так и будет. Ровным счетом планета малоков существует лишь благодаря их искусству выживать и приспосабливаться к любым неблагоприятным условиям окружающей среды. Среди своих соплеменников они Боги. Здесь же, несмотря на их троекратную силу перед всеми остальными расами, они никто. Это очевидно. Мне просто не понять, к чему вообще малокам это топливо? К чему всё это? Ну да ладно. Что сделано, то сделано.Собирая эту экспедицию, мы должны были предусмотреть тот неоспоримый факт, что в любом случае Рабрак и его солдаты будут здесь до конца. И голос Рабрака - это голос против Браадиса, Анна. И против меня. Что же касается остальных, то тут и думать нечего. Менайкан поступит наперекор Браадису только потому, что таков его принцип. Ацелло же просто идиот…
- Нет, мне так не показалось. Может быть, малокам чего-то недостаёт, чего-то, что мы уже приобрели… Но не ума! В его словах была логика, папа. Он, по крайней мере, знает, чего хочет, в отличие от нас всех! К тому же, он честен… Я почти уверена в этом. А это невероятно ценно сейчас, как ты считаешь? Что до остальных, то тут я ничего не могу тебе сказать. Не знаю. А как насчёт меня? Здесь, по-твоему, может остаться или дурак, или упрямец? Впрочем, что спорить, если это уже почти решено. И от меня ничего не зависит. От тебя – да. И ты решил. Только непонятно, почему. Что у нас там, на Земле, есть такого, ради чего стоит бежать? Может быть, здесь мы сможем хоть что-нибудь сделать стоящего… - Анна опустила глаза. Сознание опустело, стало невыносимо грустно.
- Господи, Анна, о чем ты говоришь, родная моя? - в глазах Фердинанда блистала искра. И Анна узнала этот огонек. Когда-то в прошлом, недалеком прошлом, когда отца одолевало чувство гнева и ярости, играющий огонек полыхал в его широко раскрытых глазах. Но сейчас было что-то другое. И девушка определила. Ужас. Ни капли гнева, а лишь страх перед чем-то, - О чем ты говоришь? Я, Анна, я точно знаю, чего я хочу! Я знаю о своем желании даже лучше Рабрака, поверь мне.
Фердинанд перегнулся через стол, ближе к дочери, заглядывая ей в глаза:- Мое желание таково - убраться отсюда. И я, возможно, как никто другой буду настаивать на этом. От меня, дочь, вряд ли уже что-либо зависит. Но даже если так случится, что экспедицию не свернут, то компания людей заканчивает здесь свои исследования. И это точка. Я не позволю, чтобы гибли мои подчиненные и…Внезапно ученый осекся.«Фердинанд, я не узнаю тебя! Что с тобой? Неужели тебе есть дело до всех этих пешек?»
- Анна, вот мое последнее слово. Мы в любом случае отсюда улетаем. Прости.
- В любом случае?! Но это… - Анна не нашла слов. Теперь она поняла – да, он действительно боится. И страх этот поглотил всё, даже гордыню и алчность. Она встала и повернулась к выходу. Остановилась на мгновение.
- Мы улетаем. Хорошо. Только что ты будешь чувствовать потом? Там, на Земле, где безопасно и спокойно, не станешь ли ты жалеть об этом своём решении? – Анна вышла, смотря прямо перед собой. Пустым взглядом посмотрела на охранника у выхода, пошла дальше. В комнату, где будет показан Совет.

Итак, без десяти десять. Пришло время идти на совет. Браадис вздохнул и с мрачной решимостью поднялся с удобного мягкого кресла в своей комнате. Сейчас гаалец многое бы отдал за возможность остаться в этом кресле и никуда больше не выходить, а ещё лучше - чтобы он, вместе с этим самым креслом, телепортировался отсюда к себе домой, на планету Проон. И чтобы вместе с ним телепортировалась и Лама-Ани.
Браадис легка потряс головой, отгоняя глупые, ничего не значащие мысли. Совет неизбежен, и учёный уже давно смирился с этим. Но вот с возможным поражением - нет. И именно это сейчас беспокоило его больше всего.
На самом деле утверждение, что Браадису нужно подготовиться к заседанию было лишь наполовину правдой. Ему не нужно было каким-либо образом менять свой внешний вид или повторять заученные тексты. Ему просто нужно было отдохнуть от всех окружающих, психологически настроиться на долгие и муторные обсуждения и споры. А сделать это можно было только в одиночестве, проведя время в раздумьях при полной тишине.
Нельзя сказать, что уединение каким-то неверотяным способом помогло Браадису почувствовать себя уверенным в себе, но всё же сейчас гаалец чувствовал себя несколько лучше. Он как следует поразмышлял над ситуацией и решил, что надежда спасти экспедицию ещё есть. Но для этого придёться проявить всё своё красноречие, весь свой ум и знания.
Понимая, сколь много сейчас от него зависит, Браадис, подходя к Залу Совета, испытывал небывалое волнение, однако внешне оно никак не отражалось - гаальцы умели скрывать свои эмоции.
Учёный заметил, что Анна с понурым видом выходит из Зала Совета, однако это его нисколько не удивило. Дочь главы экспедиции с лёгкостью могла получить туда доступ, особенно если охрана получит разрешение от её отца.
Вообще-то Браадис не был жестоким, совсем наоборот, но сейчас он поймал себя на мысли, что уныние Анны его только радует. Но не потому, что он желал девушке зла, а потому, что, очевидно, её разговор с отцом состоялся. И она не смогла переубедить Фердинанда в его решении покинуть Ресурс.
"Бедняжка, сейчас она переживает, но потом она поймёт, что её отец был прав и ещё скажет ему спасибо" - мелькнула в голове Браадиса сочувственная мысль, пока он провожал взглядом расстроенную девушку.
Войдя в Зал Совета, гаалец окончательно убедился в своей догадке - Фердинанд сидел на одном из пяти мест за столом, и вид у него был ужасный - обычное последствие щекотливых семейных бесед. Впрочем, вглядевшись в облик предводителя людей повнимательнее, Браадис понял, что дело было не только в его расстроенных чувствах - у Фердинанда явно возникли проблемы со здоровьём. Неестественная синеватая бледность, небольшая кроваво-красная припухлость на губе, слегка покрасневшие глаза, уставшего вида лицо - всё это делало его похожим на покойника.
- Здравствуйте, Фердинанд, рад видеть вас снова, - с обычной для него учтивостью приветствовал Браадис, но в голосе его уже звучала тревога и беспокойство. - Что с вами? Вы ужасно выглядите... Вам плохо? - озабоченно спрашивал гаалец, машинально усаживаясь за один из стульев-тронов. Вид этого человека настолько ошарашил учёного, что он даже на время забыл о своих прежних страхах и опасениях.
Как раз в этот миг в помещении появился Ацелло собственной персоной - фактически тёмная лошадка всей экспедиции. В отличие от Браадиса пеленг не испытывал совершенно никаких переживаний относительно предстоящего совета - наоборот, он находил все эти разглагольствования крайне забавными и считал, что заседание может принести только пользу, а не вред, если он сумеет запудрить местным умникам мозги, а также успешно навешать им лапши на уши.
- Доброе утро, друзья мои, - с наигранным добродушием поздоровался пеленг и хитро улыбнулся. - Надеюсь, я не опоздал.
- Здравствуйте, Ацелло, - неприязненно откликнулся Браадис. - Нет, не опоздали. Однако я смею надеяться, что вы объясните нам своё непонятное поведение - в частности, почему вы не отвечали, когда с вами пытались связаться и не сообщали ничего о своём местонахождении? Мы уже думали, что с вами что-то случилось, и...
- Терпение, Браадис, терпение, - нетерпеливо оборвал его Ацелло. - Я не собираюсь повторять один и тот же рассказ дважды. На совете вы всё узнаете. Уверяю вас, у меня были для этого свои причины - и весьма веские.
Морда Ацелло растянулась в наглую ухмылку, и он с непринуждённым видом уселся за круглый стол из чёрного металла.
Браадис посмотрел на него крайне неодобрительно, подозрительно сощурившись.
"Надеюсь, Менайкан помнит о нашем договоре" - понадеялся гаалец.

- Что с вами? Вы ужасно выглядите... Вам плохо? – Браадис, уже третий, кто поинтересовался у человека о его здоровье. И так же, как и остальным, Фердинанд ответил гаальцу стандартно, не прибавив ничего лишнего.
- Нет, всё хорошо. Увы, думаю, что сегодня ночью бессонница тревожила не только меня, друг, - ученый небрежно положил колпачок от ручки на стол в тот самый момент, когда в Зал вошел глава пеленгов, Ацелло.
Проигнорировав его приветствие, а затем и короткий разговор пеленга с Браадисом, Фердинанд откинулся на спинку высокого кресла, оглядывая двух собеседников.
«Только что ты лишился еще одного союзника. Твоя дочь, твоя опора и поддержка оставила тебя. Или это ты ее оставил еще раньше? До чего дошло, а? Подумать только. Анна желает здесь остаться наперекор твоей воле. И что же ты будешь делать? Уступишь ей и сгниешь на Ресурсе? Или поступишь как обычно? Заберешь ее отсюда силой? Но уверен ли ты в таком случае, что ее отношение к тебе изменится в лучшую сторону? Навряд ли. Но, есть еще один вариант, Фердинанд. Ты можешь оставить ее тут одну. А сам лети обратно, к себе домой. Там уже точно тебя никто не станет трогать. Подумаешь, что растратился на эту чертову экспедицию, и что с того? У тебя есть еще деньги. И стоило ли вообще всё затевать?»
Браадис и Ацелло, если бы кто-то из них смотрел на человека, могли бы заметить, как из нижней губы Фердинанда вновь пошла кровь.
- Почему же остальные не подходят? Если честно, то мне не терпится разобраться во всей сложившейся ситуации и…
Фердинанд внезапно замолк.

Зал Совета

- Увы, думаю, что сегодня ночью бессонница тревожила не только меня, друг.
- В этом вы правы, Фердинанд, - с грустью согласился Браадис, впрочем, не особо веря, что глава экспедиции имел такой болезненный вид исключительно из-за недостатка сна. Поэтому гаалец не спускал с обоих - и с Ацелло, и с Фердинанда - подозрительных взглядов, наблюдая то за одним, то за другим. Но если в случае с человеком гаалец беспокоился за него самого, то в случае с Ацелло, как раз наоборот, за всех, кто окружал пеленга.
Ацелло молчал, продолжая демонстрировать коллегам уверенность в себе, полное отсутствие беспокойства, смущения или других факторов, которые могли, с точки зрения пеленга, помешать проведению совета.
Первым молчание нарушил Фердинанд:
- Почему же остальные не подходят? Если честно, то мне не терпится разобраться во всей сложившейся ситуации и…
Браадис наградил его очередным сочувственным взором и терпеливо ответил:
- Думаю, беспокоиться не о чем. У наших коллег есть ещё пять минут. Однако я понимаю ваше состояние - все мы сейчас волнуемся.
С этими словами гаалец с сомнением покосился на главу пеленгов, показывая тем самым, что к нему сказанное никак не относится. Браадис хотел поговорить с Фердинандом на чистоту, поделиться своими опасениями и подозрениями, но присутствие Ацелло мешало ему это сделать, и поэтому приходилось довольствоваться официальными, ничего не значащими холодно-вежливыми фразами.
Браадис нервно взглянул на огромные часы, висящие посреди комнаты.
"Ох, действительно, скорее бы..."

Общая гостиная

А тем временем в общей гостиной стараниями расторопной команды технического обслуживания, всё уже было готово для прямой трансляции заседания - ждали лишь сигнала от начальства.
В связи со столь важным мероприятием, обстановка в общей гостиной была несколько изменена. Раньше мягкие удобные диванчики были расставлены по комнате равномерно, небольшими группами, чтобы сотрудники "Первопроходца" могли выбрать себе компанию для отдыха и, удобно устроившись на мягкой мебели, провести свободное время в приятном общении с коллегами.
Теперь же сидения были поставлены в несколько рядов и так, чтобы они находились прямо перед огромным телевизионным экраном, украшавшем одну из стен зала. До сих он действительно только украшал помещение, потому как по техническим причинам транслировать телевизионные программы он пока не мог. Сейчас же и ему нашлось применение - зрителям предстояло посмотреть по нему то, что происходит в соседнем помещении.
Гостиная была заполнена уже больше, чем наполовину. Лама-Ани появилась одной из первых, пребывая в ещё большем волнении, чем Браадис - юной гаалийке было свойственно больше беспокоиться о других, чем за себя.
Девушка заняла себе место примерно в середине зала (всего рядов было семь, но они были достаточно длинными, чтобы на них могли свободно уместиться все учёные базы), тревожно оглядываясь по сторонам. С самого утра её мучили неприятные предчувствия - она почти физически ощущала, что и на базе теперь небезопасно, хотя никаких материальных подтверждений тому, она не находила. Но разве всегда нужны нам материальные подтверждения, чтобы беспокоиться о чём-то? Видимо, для гаальцев это тоже было справедливо.
Зал постепенно начал заполняться. Из знакомых лиц она видела пока только пеленгов - в том числе и ту женщину со сложнозапоминающимся именем. Но Лама-Ани, как ни странно, его помнила - Эскатриэшиир.
Пеленги на протяжении всей экспедиции держались довольно обособленно, и сегодняшний день не был исключением - весь пеленгский состав экспедиции устроился на самом последнем ряду, ни с кем не здороваясь и делая вид, что никого в зале, кроме них, больше нет. Лама-Ани с грустью отвела от них взгляд.
Вскоре она заметила Константина и Онкиара. Девушку крайне удивило, что они шли вместе - вот уж что она не могла представить, так это дружбу этого человека с фэянами.
Онкиар заметил гаалийку и приветственно махнул ей рукой, указывая длинным пальцем на неё Константину и что-то говоря при этом. Константин неловко улыбался и неуверенно мотал головой, но Онкиар не переставал говорить, тоже улыбаясь.
"Видимо, Константин по каким-то причинам предпочитает держаться от меня подальше. Интересно, почему?"
Но вскоре Онкиар, видимо, уговорив коллегу, всё-таки направился в сторону Ламы-Ани и начал, проходя мимо рядов, пробираться к ней. Костя неохотно шёл за ним.
- Здравствуйте, Лама-Ани! - приветствовал Онкиар. - Не возражаете, если я с нашим человеческим коллегой составлю вам компанию?
- Конечно, буду рада, - улыбнулась гаалийка, немного подвинувшись, хотя в этом и не было нужды - места и так было достаточно. Онкиар и Константин устроились по одну сторону от неё. Фэянин сидел между Ламой-Ани и Костей, что, впрочем, никого не удивило.
- А скажите, Онкиар, вы не встречались с Ассимаем? - неожиданно спросила гаалийка. - Просто я не видела его с того самого момента, как мы вернулись на базу, а, учитывая то, что с ним произошло, у меня есть повод для беспокойства.
- Боюсь, я знаю не намного больше вас. Он не выходил из своей комнаты, вчера я видел его только мельком, и выглядел он нелучшим образом. Сегодня он вообще не попадался мне на глаза, - с всё возрастающим волнением рассказывал Онкиар. - Надеюсь, с ним всё в порядке...
- Я тоже, - кивнула Лама-Ани, с тоской взглянув на пока ещё чёрный экран. Именно с этим цветом у неё сейчас ассоциировалась возникшая ситуация.

К тому моменту, как Анна вошла в комнату, там собралось достаточно много народу. Девушка задержалась ненадолго на пороге, осматриваясь. Потом, заметив Константина в компании с Онкиаром и незнакомой галлийкой, она уверенно двинулась в их сторону. Наверное, со стороны было слегка заметно, что девушка расстроена. На самом же деле, Ане приходилось прикладывать огромные усилия для того, чтобы скрыть, ну, или хотя бы попытаться скрыть свою досаду и разочарование.
- Добрый день. Не помешаю? – Анна смотрела мимо Константина, на фэянина и галлийку. Почему-то, странным образом к почти незнакомому Константину у девушки сложилось отношение, как к младшему надоевшему брату. Поэтому интересоваться его мнением она и не подумала. Учёная не стала представляться в надежде, что либо Онкиар либо Константин представят её галлийской коллеге.

Общая гостиная

- Добрый день. Не помешаю?
Константин только безразлично кивнул Анне, явно думая о другом. И хотя парень старался держаться также непринуждённо, нахмуренное лицо и и несколько суетливые движения выдавали в нём беспокойство.
Онкиар же охотно поприветствовал Анну.
- А, здравствуйте! - видимо, фэянин действительно был рад девушке. - Нет-нет, что вы, что вы! Конечно, присоединяйтесь к нам. Нас, судя по всему, ждёт захватывающее зрелище, вы так не считаете?
Лама-Ани, которая совершенно не разделяла восторгов своего коллеги по поводу предстоящего "зрелища", поспешила прервать Онкиара.
- Очень приятно, я Лама-Ани, - улыбнулась гаалийка и, глядя на Анну, почему-то сразу почувствовала к ней симпатию. - А вы...
- Это Анна, - недовольно буркнул Константин со своего места, не глядя на соседей и недовольно морщась, словно весь этот разговор напоминал ему жужжание назойливой мошкары и он стремился как можно быстрее оборвать его.
Лама-Ани и Онкиар были несколько смущены такой резкостью, но вскоре решили пока не обращать внимания на странного представителя человеческого рода. Фэянин лишь наградил его краноречивым взглядом, но Костя даже не взглянул в его сторону, а даже если бы и взглянул, ничего бы не понял, потому что только сами фэяне умеют различать многозначительные взгляды своих сородичей.
- Приятно познакомиться, Анна, - улыбаясь, повторила Лама-Ани. - Прошу вас, садитесь, - она слегка похлопала ладонью по месту справа от неё и немного подвинулась в сторону Онкиара, хотя в этом и снова не было нужды - места было достаточно, чтобы усадить ещё несколько человек, не то что одну Анну.
Онкиар, предвкушая огромное количество знаний и тайн, которые раскроются сегодня перед ним, тут же начал делиться своими радостными мыслями относительно совета. Лама-Ани слушала не особенно внимательно и только вежливо кивала - она хотела поговорить с Анной.
Улучив момент, когда фэянин повернулся в сторону снисходительно посмеивающегося Кости, Лама-Ани спросила у неё:
- Вы дочь главы экспедиции, да? Просто я слышала от Фердинанда, что его дочь зовут Анна... - гаалийка внимательно вгляделась в лицо девушки и заметила, единственная из присутствующих, что девушка чем-то расстроена. Она не стала озвучивать эту мысль, но взгляд, полный сочувствия, был красноречивее всяких слов - Лама-Ани считала невежливым влезать в жизнь едва знакомых, пусть и приятных ей людей, а потому решила начать нейтральную беседу.
Неожиданно все присутствующие в зале услышали режущий слух и пробивающий общую атмосферу фонового жужжания говоривших учёных грохот. Лама-Ани обернулась - в общую гостиную, во главе с Аргеброном, вошли малоки, и сын Рабрака, не успев войти, нечаянно опрокинул какой-то стул, неожиданно возникший у него на пути. Смущённо улыбаясь, Аргеброн поправил мебель. Для стула это могло кончиться ещё хуже, но, к счастью, всё обошлось.
Малоки, шумно переговариваясь, направились к пятому ряду диванов. Шестой ряд тоже был свободным, но тот был слишком близко к пеленгам, и подопечные Рабрака побрезговали находиться рядом с "головастиками".
Аргеброн, заметив Ламу-Ани, дружелюбно осклабился, обнажив ряд огромных зубов, и приветственно махнул ей рукой. Гаалийка улыбнулась в ответ.
- Это Аргеброн, сын главы экспедиции малоков, - пояснила она своей новой соседке. - Как они не похожи с отцом, правда? Аргеброн очень мил и добр, ему даже не чужда галантность... Но Рабрак, похоже, не может смириться с тем, что его сын несколько отличается от остальных малоков, - Лама-Ани грустно вздохнула.

Зал Совета

Пока трое лидеров ожидали прибытие Рабрака и Менайкана, в зале неожиданно появился отряд вооружённой охраны в количестве трёх человек. Он сопровождал довольно странного вида гаальца. Это был Неаран, тот самый абориген, которого привёл Рабрак. Вид у того был самый непроницаемый и равнодушный. Рядом с ними неуверенно стоял Ассимай, вызванный Браадисом на совет в качестве свидетеля. Вид у фэянина был ужасный - казалось, он едва стоит на ногах.
- Ассимай, прошу вас, садитесь, - засуетился Браадис, не на шутку встревоженный его видом. - Охрана, придвиньте к столу ещё один стул, пожалуйста.
Охранник, внушительно вида молодой человек, молча, без всяких эмоций на лице, придвинул фэянину стул. Ассимай неуверенно сил на него, опустив голову.
- Ассимай, вам лучше? - встревоженно спросил гаалец у некогда жизнерадостного фэянина. Ацелло презрительно фыркнул от такого проявления заботливости и безразлично отвернулся.
- Да, спасибо, - дрогнувшим голосом ответил фэянин и тут же замолк.
- Вы сможете выступить на совете, когда я вас попрошу?
- Да, - после некоторого молчания кивнул Ассимай. Браадис заметил, что руки у фэянина слегка подрагивают.
"И после этого Менайкан ещё хочет продолжать экспедицию?!"
- А где второй пленник? - спохватившись, спросил Браадис у охранников.
- Он умер. Сегодня утром на кровати лежал уже труп.
- Но почему?
- Его покарали Великие Жнецы Душ, - напыщенно вставил Неаран. - Он предал их, за что и поплатился.
Охранник довольно сильно встряхнул гаальца.
- А тебе, падаль, слова ещё не давали. Так что молчи, если не хочешь ещё получить! И смотри, не вздумай тут свои телепатические штучки применять! А то...
Парень красноречиво повертел в руках электрошоковую дубинку.
"О великий Гаал, ну когда же они придут?" - думал Браадис, имея в виду Рабрака и Менайкана.

Проходя мимо гаальца и малока, Менайкан слегка замедлил шаг и тут же едва не поплатился за это. Услышав слова Браадиса " Кстати, у меня новость - все желающие смогут увидеть заседание глав на большом экране в общей гостиной. Все благодарнсоти за гениальную мысль - Менайкану, это была его идея..." фэянин быстро взглянул на Ороллина, но тот, к радости Менайкана, не выразил желания пообщаться, так что глава фэянской экспедиции продолжил свой путь. Редкие прохожие в коридоре удивленно оглдывались вслед торопящемуся куда-то фэянину, который почему-то не возвращался в свой сектор, но подчиненные, еще не успевшие проснуться, считали что кел-ран знает, что делает, и спокойно продолжали путь.
Наконец, Менайкан достиг неприметной двери в зал связи. Впрочем, назвать это место залом можно было лишь условно в силу его компактности, но значение его для базы было трудно переоценить. Войдя, Менайкан застал лишь усталого вахтенного, сидевшего у пульта межпланетной связи, и огромное количество аппаратуры. Стараясь не шуметь, фэянин направился к пульту управления камерами. Подсознание услужливо восстанавливало в мозгу занятия по простейшим аппаратам, рисуя в голове схемы, а глава фэянской экспедиции, все более напрягаясь, двигался к пульту. "Это несложно, всего пара проводов, пара несложных программ, никто ничего не заметит, никто не узнает. - Но здесь же вахтенный! - Понадобится - его не станет." Менайкан замер, дыхание прервалось. "Что значит не станет? - Ах, тебе так дорога жизнь какого-то гаальца? - Да! - Глупец..." Вспомнив о том, что дыхание это все-таки одна из жизненно важных функций фэянского организма, Менайкан вздохнул, глубоко и...шумно. Вахтеннный обернулся: "Доброе утро, господин...Менайкан? Вы что-то хотели?" Фэянин обернулся на звук. Когда он заговорил, его голос был глухим и, казалось, исходил не ихо рта фэянина: "Нет, ничего, я лишь проверяю камеры, они понадобятся на Совете." Вахтенный с недоверием посмотрел на ученого, но решил не перечить высшему начальству, а потому просто сказал: "А, за камеры можете не беспокоиться, Селиккан их проверял сегодня ночью, они работают, как фяэнские!". Этми избитым сравнением вахтенный надеялся немного вывести главу экспедиции из ступора...не считая желания, чтоб этот странный заумный тип убрался от его рабочего места. Но надежды вахтенного оправдались лишь отчасти - Менайкан лишь буркнул что-то вроде "а, хорошо", и медленно вышел из комнаты.
"Да что же это? Уже в который раз на этой планете я не могу владеть своим телом! Неужели это сверхтопливо - настолько сильное средство, что его так защищают? Что ж, значит нам надо объединиться, сила - в единстве... Впрочем, нет, распылите меня, если я соглашусь сотрудничать с пеленгами и малоками! Но что же делать, Браадис ведь не хочет здесь оставаться... Совет... Кстати, когда он?", - Менайкан взглянул на часы, - "Что ж, еще есть время передохнуть." Медленной походкой фэянин отправился в свою комнату, чтобы там забыться коротким сном.

10:05. Яркие красные цифры пульсировали перед глазами фэянина, которые с трудом разлипались. "Черт, что же меня так сморило?" Где-то на середине мысли в мозг наконец ворвался звук. Вопивший уже десять минут кряду будильник наконец получил долгожданную награду - разбуженный фэянин нажатием кнопки прекратил стенания. Несколько секунд ушло на то, чтобы прийти в себя, затем, напоследок встряхнув головой, Менайкан вышел из комнаты и направился в зал совета. По пути он заметил группу фэян, направлявшихся в общую гостиную. "Похоже, Браадис уже осуществил "мою" идею. Что ж, остается только пытаться минимизировать потери." Менайкан вошел в Зал Совета. Окинув взглядом просторное помещение, он в первую очередь заметил охрану с каким-то гаальцем и Ассимая, стоявшего неподалеку. У стола уже сидели Браадис, Фердинанд и Ацелло, но они вроде бы были увдечены разговором, так что фэянин позволил себе небольшое нарушение этикета и подошел сперва к Ассимаю.

- Надеюсь, вы объясните свое отсутствие... , - тут Менайкан заметил, что его подчиненный едва держится на ногах. - Впрочем, не стоит. Но я надеюсь с вами пообщаться попозже.

Наконец он подошел к столу, за котором должно было пройти заседание.

- Доброе утро, уважаемый Фердинанд, господин Ацелло, - свои слова он сопровождал кивками в сторону приветствуемых, лицо, как бычно, ничего не выражало. - Надеюсь, я не опоздал, и ваша беседа еще не является началом Совета?

Договаривая последнюю фразу, Менайкан уже садился на стул, устраиваясь поудобнее - Совет обещал быть долгим.

Анна успела только устало, неестественно улыбнуться Онкиару, не желая спорить с ним по поводу предстоящего действа. Но, слава Богу, галлийка спасла девушку, дружелюбно предложив сесть, и начав задавать вопросы. На Константина, бывшего явно не в духе, учёная вообще не обратила внимания.
- Вы дочь главы экспедиции, да? Просто я слышала от Фердинанда, что его дочь зовут Анна...
- Приятно познакомиться. Да, Фердинанд – мой отец. – Аня отвечала коротко, чтобы постараться не выдать того, что было на душе. Но получилось у неё плохо, в обычно ровный её голос вплелись нотки грусти.
Тут в комнату гурьбой ввалились малоки, и сразу же стало очень шумно. Девушка даже слегка улыбнулась, когда Аргеброн уронил стул. Она совершенно уверилась в своём хорошем впечатлении от этой расы.
- Как они не похожи с отцом, правда? Аргеброн очень мил и добр, ему даже не чужда галантность... Но Рабрак, похоже, не может смириться с тем, что его сын несколько отличается от остальных малоков.
Анна перевела взгляд с рассаживающихся малоков на свою собеседницу.
- Я ещё не знакома с сыном Рабрака. Но с ним самим я познакомилась сегодня утром. И мне показалось, что он вполне симпатичен. Конечно, ему не занимать резкости и их… мм… привычки и обычаи сказываются на манере общения, но в целом мне понравилось с ним общаться. Ну, то есть, слушать… - Поправила себя девушка, вспомнив, что за завтраком она вообще много молчала, а уж с Рабраком ей вовсе не удалось поговорить. – Отцы… всегда чего-то ожидают от детей… Да, мне это очень близко.
Анна невесело усмехнулась, снова вспомнив недавний разговор с родителем. Оживившаяся было девушка уткнулась пустым взглядом в чёрный экран.

Рабрак не привык опаздывать. Нельзя сказать, чтобы его это слишком смущало, но выглядеть разгильдяем перед "кишкоковырятелями" не хотелось до зубной боли. И тем не менее с малоком случилось то, чего прежде никогда не бывало - он задумался. И, нельзя не признать, было о чем. Слова Браадиса не шли из головы, хотя раньше чьи бы то ни было высказывания не имели обыкновения там задерживаться - неуютно им в компании параграфов из всевозможных уставов и сводок тактико-технических характеристик и общих сведений, дрейфующий в почти вакуумной пустоте.
Задумался глава малокской экспедиции не над проблемой эвакуации, предстоящим советом и идеей с камерами, а над тем, как именно следует бить Великих Жнецов. В том, что их следует бить, он не сомневался ни минуты, но как? Раз их в самом деле не берет обычное оружие, если они хоть вполовину так всемогущи, как болтал пленный гаалец, то это превращается в проблему. Действовать народным методом "все вдруг и напролом" не получится, нужно думать, а думать - это не фунт изюму...
- Здрасте всем, - бросил Рабрак, вбегая в зал Совета. - Я не опоздал? Я это... в общем, неважно, когда начинаем-то?
Заметив Неарана, малок бросил на него злобный взгляд, весьма отчетливо говорящий: "Ты не больно-то надейся на своих Жнецов, умник, этим ты еще можешь мозги пудрить, а у меня не забалуешь! Только дернись, мигом отправишься к своим дружкам призрачным, они небось заждались..."

Привод незнакомого человеку гаальца в сопровождении вооруженных солдат не вызвал у Фердинанда ровным счетом никаких бурных эмоций. А вот старый знакомый, если так можно было выразиться, Ассимай, заставил ученого задуматься о странных вещах. Со дня их первой встречи прошло не так много времени, меньше суток, если точнее. Но фэянин выглядел совсем иначе, нежели тогда. Казалось, будто Ассимая целую ночь пытали, или, по крайней мере, лишили сна. Он едва держался на ногах.
Затем один из охранников констатировал, что второй пленник (а первым, по всей видимости, как раз и являлся прибывший в Зал гаалец) скончался сегодня ночью. Ни о гаальце, ни о другом заключенном, ни, тем более, о великих жнецах Фердинанд и знать не знал. Его это сейчас не особенно волновало в глубине души. Однако пленники были, скорее всего, связаны с неудачным путешествием Рабрака, которого чудом удалось вызволить из горного лабиринта.
Еще через некоторое время в помещение вошел Менайкан, учтиво поздоровавшись со всеми, и с Ассимаем в том числе. Как всегда, гордый, а точнее сказать, горделивый, с высоко поднятой головой. Фэяне, они такие.
- Надеюсь, я не опоздал, и ваша беседа еще не является началом Совета? – слова Менайкана заставили человека усмехнуться.
- Нет, всё нормально, - глядя на пленника и сопровождающих его солдат, проговорил Фердинанд, - Осталось дождаться Рабрака, и можно будет начинать. Не так ли, Браадис? О, а вот и он!
Малок чуть ли не вбежал в зал совета, после чего так же, как и фэянин, поздоровался с остальными:
- Я это…В общем, неважно, когда начинаем то?
- Согласен, - едва ли не шепча, пробормотал Фердинанд, - Пора.

«Да, да. Пора прекращать этот цирк. Черт бы побрал весь бессмысленный совет. Ты и так прекрасно знаешь, чем всё закончится. Твоим полным провалом. И твой провал увидят все. Еще бы. Собрание транслируется по всем каналам Галактики. Ха. Замечательно. Великолепно. Так почему бы тебе, Фердинанд, просто не согласиться с большинством голосов? Почему бы просто не остаться здесь и не продолжить бессмысленные исследования почвы? Но факт остается фактом. Тебя все предали. Даже Анна. Анна, которую ты силой буквально тащил на исследовательский корабль за собой. Только Браадис пока что на твоей стороне, да и то, надолго ли? Он мягок. Менайкан и остальные легко его примнут на свою сторону. И ты останешься один. Фердинанд отстаивает свою честь и честь своего народа! Большего бреда и предположить невозможно»

Общая гостиная

- Я ещё не знакома с сыном Рабрака. Но с ним самим я познакомилась сегодня утром. И мне показалось, что он вполне симпатичен. Конечно, ему не занимать резкости и их… мм… привычки и обычаи сказываются на манере общения, но в целом мне понравилось с ним общаться. Ну, то есть, слушать… - Поправила себя девушка, вспомнив, что за завтраком она вообще много молчала, а уж с Рабраком ей вовсе не удалось поговорить. – Отцы… всегда чего-то ожидают от детей… Да, мне это очень близко.
Заслышав нотки грусти в голосе собеседницы, Лама-Ани отвела от неё взгляд и сочувственно замолчала. Она сразу поняла, что у Анны с отцом тоже не всё ладно, однако гаалийка решила, что сейчас не время и не место обсуждать эту тему.
- Вам правда понравилось общаться с Рабраком? - с лёгкой улыбкой спросила Лама-Ани через некоторое время. - Просто Браадис... - она слегка запнулась на этом имени - Браадис говорил мне, что глава малоков не склонен идти на компромисс. Теперь, после того, что произошло в пещере, Рабрак ни за что не согласится покинуть это ужасное место... - Лама-Ани, тревожно оглядываясь, зябко поёжилась, хотя в помещении совсем не было холодно. - Знаете... Мне не по себе здесь. Я чувствую что-то, что... Даже не знаю, как это объяснить, но... Я хочу, чтобы совет принял решение покинуть планету. Я почти уверена, что если мы не улетим сейчас, то не улетим уже никогда... - голос Лама-Ани дрогнул на последнем слове.
- Ой, простите, пожалуйста, зря я всё это сказала, - засмущалась гаалийка. - Вы наверняка настроены более оптимистично.

Зал Совета

- ...Но я надеюсь с вами пообщаться попозже.
Фасеточные глаза Ассимая лишь на мгновенье загорелись какой-то эмоцией при взгляде на знакомого фэянина, но уже в следующую секунду он, казалось, потерял к Менайкану интерес.
- Хорошо, Менайкан, - убитым безразличным голосом произнёс фэянин. Окружающие могли только удивляться перемене, произошедшей с некогда жизнерадостным Ассимаем.
Браадис, кивнув вошедшим, величественно поднялся с места.
- Итак, господа, мы начинаем совет. Охрана, пожалуйста, включите камеры.
Один из охранников нажал какую-то кнопку на своём ручном дисплее, и в следующее мгновенье экран в общей гостиной включился, и все присутствующие узрели Зал Совета, пятерых лидеров, сидящих за большим чёрным столом, Ассимая и какого-то незнакомого гаальца, окружённого охраной.
Ассимай никак не отреагировал на то, что собрание началось и продолжал сидеть и смотреть в одну точку. Неаран держался со впечатляющим спокойствием - лицо его было абсолютно непроницаемо и невозмутимо.
- Итак, господа, мы начинаем совет, - повторил Браадис уже для зрителей в общей гостиной. - Перед тем, как мы начнём наше обсуждение, я хочу попросить вас всех... - он обвёл многозначительным взглядом всех присутствующих, особо остановившись на Менайкане и Ацелло, - говорить правду и только правду. Возможно, вы даже не представляете, насколько серьёзна ситуация, в которой мы оказались, и вы должны понять, что каждая мелочь, каждая крупица информации сейчас важна для нас. Сейчас не идёт речь о соревновании или о какой-то азартной игре, речь идёт о наших жизнях и жизнях наших коллег, поэтому я ещё раз прошу вас отнестись к сегодняшнему заседанию со всей серьёзностью и ответственностью.
- Теперь я хочу огласить темы, которые подлежат сегодня обсуждению. Первое - необходимо анализировать полученные сведения о Ресурсе. Второе - на основе выводов, которые мы получим, принять единственно верное решение - продолжать экспедицию или покинуть планету. В процессе обсуждения допускается возникновение новых вопросов, требующих нашего вмешательства, однако названные мной проблемы - первой степени важности.
Браадис немного перевёл дух, едва сознавая, что за ним сейчас наблюдает весь научный коллектив "Первопроходца". Затолкав волнение в огромную пучину всевозможных мыслей, сконцентрировался на заседании.
- Предлагаю начать с того, что каждый из лидеров подробно и правдиво, без утайки, поведует нам о тех событиях, которые произошли с его экспедицией, не упуская при этом не единой детали. Большая просьба: пока кто-то из нас будет говорить, не перебивать его, а если у кого-то возникнут вопросы - задать их в конце повествования. Затем мы обсудим ситуацию, и каждому дадим высказаться. Надеюсь, что все согласны с таким способом ведения обсуждения.
Браадис не спрашивал - он утверждал. Если члены совета ещё будут спорить о том, как вести собрание, то тогда до вопроса об эвакуации они и за сутки не доберутся.
- С вашего позволения, я открою заседание совета своим рассказом. Фердинанд, поскольку вы были со мной и видели то же, что и я, когда я закончу, я попрошу вас подтвердить или опровергнуть моё повествование или добавить что-то к сказанному, если в этом возникнет необходимость.
- Итак, начну с того, что едва покинув территорию базы, Лама-Ани, наша сотрудница, собирая образцы почвы, нашла следы чей-то крови. Нас это, разумеется, очень обеспокоило - животные вряд ли бы подошли так близко к нашей базе, а, значит, эта кровь представителя разумных рас. Как выяснилось позже, это была кровь одного из сотрудников человеческой экспедиции по имени Константин. Ему ещё предстоит объяснить нам, как его кровь могла оказаться за пределами "Первопроходца", однако пока я хочу продолжить свой рассказ. Так вот, как и было решено на нашем первом совете, наша экспедиция отправилась в лес. Хочу сказать, уважаемые коллеги, что лес выглядел очень странно - создавалось впечатление, что он... мёртвый. Нет, это очень живописное место, там было очень много зелени (кстати, мы собрали образцы многих местных растений), но... нам почти не встретились представители фауны - в лесу было очень тихо.
Наше беспокойство усилилось в несколько раз, когда мы обнаружили, что Ассимай отстал от группы. Ассимай, пожалуйста, расскажите нам, как это случилось. Можете не вставать, - Браадис сел, предоставляя слово коллеге.
Ассимай медленно поднял глаза и оглядел присутствующих словно впервые.
- Сначала я шёл за всеми остальными, - бесцветным голосом начал фэянин. - Но потом я увидел, что трава справа от меня сильно притоптана, причём явно не звериными лапами. Я... Я не знаю, почему я не догадался сообщить о тропе остальным, но в итоге я пошёл по ней один - не знаю, какая сила заставила меня это сделать.
- Но мы не видели никакой тропы, - вставил Браадис, несмотря на то, что сам просил не перебивать друг друга. - Если вы говорите, что тропа была заметна, почему никто из нас не обратил на неё внимания?
- Я не знаю, - устало ответил Ассимай. - Я просто пошёл по тропе.
- Хорошо, прошу прощения, продолжайте.
- Вскоре я забрёл довольно далеко в чащу, но почему-то я даже не подумал о том, что со мной может что-то случиться - мной двигало любопытство. В итоге я наткнулся на какого-то странного человека. Он был бледен, как сама смерть, да и вообще больше напоминал покойника - эти пустые, бесцветные глаза... А ещё он постоянно твердил, что он голоден и просил накормить. Но его голос... его голос звучал так, как будто одновременно стонут тысячи мучеников ада. Я... я очень испугался, не знал, что от него ожидать, друг он или враг. Я хотел отступить, убежать, но какая-то неведомая сила приковала меня к земле... Этот... призрак начал приближаться ко мне, и с каждым его шагом ко мне я как будто... как будто терял себя. Эта тварь словно пила мою кровь, только хуже - она пила мои мысли, мои чувства, мою волю... Я уже ощущал, что теряю связь с этим миром, ощущал, как меня захлёстывают отчаяние, безнадёжность, тоска, горесть... Но тут что-то произошло, и этот призрак исчез. Как потом выяснилось, Браадис и остальные нашли меня и своим появлением спугнули призрака... Я обязан им жизнью... Хотя я до сих пор не могу оправиться от того, что пережил... Я... я...
Речь фэянина стала беспорядочной и бессвязной. Его охватила дрожь, дыхание участилось.
- Ассимай! Ассимай, что с вами, вы в порядке? - переполошился Браадис.
- Похоже, это ваш любой вопрос, Браадис, - неуместно пошутил Ацелло и цинично хохотнул, не испытывая никакого сострадания к фэянину. Однако рассказ Ассимая его заинтересовал. По понятным причинам.
Гаалец не обратил внимание на пеленга.
- Да-да, спасибо, мне лучше, - замахал руками фэянин, более менее приходя в себя. - С вашего позволения, я покину совет.
- Конечно-конечно, но вы уверены, что вам не нужна медицинская помощь?
- Нет, спасибо, я сейчас приду в свою комнату, и мне станет лучше. Всего хорошего.
Он слабо улыбнулся всем присутствующим и, не задерживаясь, покинул Зал Совета.
- Рассказ Ассимая говорит сам за себя, - резюмировал после небольшого молчания Браадис. - Думайте, господа.
Он снова поднялся с места.
- С вашего позволения я продолжу. Да, мы действительно нашли Ассимая, но до этого с нами произошло ещё одно событие, заслуживающее всяческого внимания с нашей стороны. Мы обнаружили, что Ресурс обитаем, причём живут на нём представители разумных рас. Пока мы искали потерявшегося фэянина, мы наткнулись на живого человека. Он выглядел очень странно, хотя и не проявлял явных признаков агрессии - на нём был чёрный плащ с капюшоном, а на шее висел крайне зловещего вида амулет в виде маски, изображающей агонизирующее лицо человека. Он вступил с нами в контакт и поведал, что на этой планете не место чужакам, что если мы хотим выжить, мы должны немедленно покинуть Ресурс, иначе нас всех ждёт самая страшная участь. Едва мы принялись задавать вопросы - он тут же исчез, словно его и не было.
Затем мы нашли Ассимая - сейчас я объясню, как выглядело то, что он описывал, со стороны. Он стоял, неживой-немёртвый, а рядом с ним витало какое-то эфемерное создание, протянув к нему свои такие же призрачные шупальца. При этом я слышал постоянное шипение, словно шёл непрерывный листопад. Но, господа, от шелеста листьев, уверяю, вам никогда не будет так страшно, как было страшно мне. Это... не описать словами. Рядом с этим существом у меня было такое чувство, что моя жизнь кончена.
Но неожиданно что-то заставило меня понестись навстречу этому существу, потому что я понял, что помедли я хоть секунду - Ассимая уже не спасти.
И... Как ни странно, это эфемерное создание исчезло. Я не знаю, что спугнуло его, но оно исчезло.
Браадис перевёл дух. Пока он говорил, он очень волновался, а под конец истории его нервы вообще были на пределе. Он обвёл обеспокоенным взглядом всех присутствующих.
- Итак, господа, я рассказал вам всё, что знаю. Что можете поведать мне вы?

- Я хочу, чтобы совет принял решение покинуть планету. Я почти уверена, что если мы не улетим сейчас, то не улетим уже никогда...
Анна посмотрела на собеседницу долгим, абсолютно ничего не выражающим взглядом. Она устала спорить, да и не было в этом никакого смысла. Анна отвернулась, вновь взглянула на экран. Тот ожил, девушка увидела недавно покинутый ею зал Совета. Браадис начал Совет, но мысли в голове не давали сосредоточиться на его словах.
- Разумеется, отсюда надо бежать. Спасать свои жизни. Уходить от неизвестного. Предоставить дело военным, как всегда поступают в таких ситуациях. Положить здесь, на планете-загадке сотни, тысячи жизней. Вместо того чтобы исследовать её и обойтись малой кровью… Кровью… твоей кровью, Анна! Кровью твоих коллег, твоего отца. Сегодня, там, в зале, ты снова отдалилась от него, снова ушла. Ему тяжело, в сто раз тяжелее, чем тебе. Он должен принять решение, а тебе нужно лишь покориться его воле, или… Он хочет спасти нам жизни. Хочет видеть тебя, упрямица, живой! А ты отвернулась от него в тот самый момент, когда, возможно, ему больше всего была нужна твоя поддержка… - Девушка мысленно корила себя, но внутренний голос упрямо настаивал на своём.
- Зачем? Что там, на Земле? Ничего, там нет мамы. Там смертная скука и безысходность. Там голый расчёт, слащавые улыбки светских львов, бесконечные бессмысленные приёмы, презентации, торжественные открытия… Приторно, притворно. Там научные работы, никому не нужная теория. Ничего никому не приносящая. Здесь – практика. Здесь – возможность быть полезной. Заниматься по-настоящему нужным делом.
- Итак, начну с того, что едва покинув территорию базы, Лама-Ани, наша сотрудница, собирая образцы почвы, нашла следы чей-то крови. Нас это, разумеется, очень обеспокоило - животные вряд ли бы подошли так близко к нашей базе, а, значит, эта кровь представителя разумных рас. Как выяснилось позже, это была кровь одного из сотрудников человеческой экспедиции по имени Константин.
Девушка вырвалась из плена мысленного диалога, попахивающего шизофренией, когда гаалец заговорил о найденной крови. Анна посмотрела на Константина, будто хотела по одному только выражению лица понять, в чём тут дело. Но это, к сожалению, было невозможно.
- Может, какая-то ошибка… - мелькнула мысль. – Да, да, недоразумение.