Капитан слушал пленника, преисполнившись презрением. Как мелочно, как жалко трепыхался англичанин на тоненькой ниточке своей лжи. В какой-то момент Монбижу слегка приподнял рапиру, выбирая место на груди, где рана будет смотреться с особым изяществом. Затем резкое движение острием в воздухе, заставившее пленника на полуслове умолкнуть.
И капитан повесил оружие на пояс.
-Что ж. Будем считать, это твое согласие. Я не убью тебя. Ты подпишешь договор и станешь законным корсаром под моим началом. Но твоя клятва в верности должна быть чем-то подтверждена.
-Будь у нас побольше времени, я бы поставил на тебе пиратское клеймо, иногда используемое в вашей любимой державе. Это больно и навсегда. Единственный побочный эффект - ты не сможешь долгое время не то что участвовать в жизни корабля, даже просто передвигаться.
-Поэтому я просто доверю тебе свою жизнь и жизни моей команды, - де Монбижу усмехнулся, глядя в глаза ангичанину. - Исключительно подстраховки для за тобой станет присматривать небольшая группа моих людей, которая справедливо решит, оправдываешь ты мое доверие или же готов злоупотребить им.
-И запомни, - корсар понизил голос, что должно было заставить пленника нервно прислушиваться. - Ты не настолько важная и, главное, удачливая фигура, чтобы тебя защитил губернатор. От возмездия.

Когда процедура была закончена, старый флибустьер кивнул Севельсторму:
-Как спутник наших дам твоей задачей станет отвлечь губернатора и, возможно, высший свет от нашей команды и тех дел, что мы провернем у всей этой компании под носом. Так... моряк?
Отпустив британца де Монбижу занялся оставшимися приготовлениями. Перво-наперво он вызвал Джерома Лиса, намереваясь поручить ему весьма интересное задание. Пока тот спускался капитан подошел к дамам и с преувеличенной веселостью и галантностью поклонился:
-Леди Анна, мы скоро войдем в порт вашего дяди. Могу я надеятся, что вы не попытаетесь тут же спрыгнуть на пристань или, боже упаси, в воду, когда мы будем причаливать? Разумеется из самых лучших, благороднейших чувств и из стремления быстрее прижаться к крепкому плечу дяди.
-Надеюсь, вы не забыли, что ваша дорогая кормилица ожидает вас на корабле, гордости французских сил и беспокоится о состоянии вашего здоровья.

Джон Эдрик Севельсторм

Капитан повернулся, чтобы уйти, а потому не заметил, как по лицу Джона скользнула усмешка. Она была очень редким гостем, эта усмешка, тщательно скрываемая под толстым слоем "благородного сэра", в образ которого вжился Игрок. "Усмешка Энди" на какую-то секунду завладела разумом Севельсторма, ожесточив его правильные черты лица. Секунда минула, как миг, и Джон вернул себе прежний облик. Точнее, облик слегка напуганного британца, который чудом сумел избежать смерти.
- "Радуйся, радуйся, де Монбижу!" - прошелестел голос Энди в голове Севельсторма. - "Мы еще посмотрим, кто из нас лучше фехтует!"
- "Заткнись!" - огрызнулся на него Джон. - "Это сделаю я! Эта французская жаба слишком уверена в своей неприкосновенности, слишком полагается на то, что я боюсь. Пусть он считает, что я лгал, рассказывая свою историю. Но одного главного я добился - он считает, что я боюсь, трясусь от страха, каждый миг ожидая почувствовать укол рапиры... Наглый выродок..."
- "Джон, ты ли это?" - удивленно протянул Энди. - "Что я слышу?"
- "Я сказал "Заткнись", Энди!"
Энди усмехнулся и скрылся в глубине мыслей Севельсторма. Игрок проводил взглядом капитана, выпрямился и, пока никто не видел, быстро сжал левую ладонь в кулак с такой силой, что ногти впились в кожу, оставив борозды.
- Франсуа де Монбижу, - прошептал Джон, улыбаясь уже своей коронной, обаятельной улыбкой. Он вдруг захотел запомнить это имя, дабы, когда Судьба всё-таки выиграет свою поганую игру, утащить француза туда, куда ему и дорога...
Севельсторм впервые в своей жизни был близок к тому, чтобы возненавидеть человека. Сэр Лонтегри бы попятился, узнай он, какие образы и мысли крутятся в душе у Джона. Их противостояние ни шло ни в какое сравнение, это было лишь частью игры с Судьбой, и Севельсторм искренне забавлялся, улизая в очередной раз от сыщика Его Величества.
Но Монбижу... это было совсем иное дело.
Повернув голову, Джон встретился взглядами с Анной. И усмехнулся.

Джек Камингс - это звучало сильно. Хорошее имя, есть чем гордиться. И внешность тоже вполне... если бы не нос. Носом своим Джек был не доволен. Нет, совсем не доволен.
Парень смотрел на своё отражение в бочке воды, когда его занятие прервал увесистый подзатыльник, из-за которого Джека мотнуло вперёд и окунуло по плечи в ту самую бочку. Мокрым и отфыркивающимся он предстал перед суровым взглядом стражника.
- А ну-ка пошёл вон, щенок, - начало не предвещало ничего хорошего, но Джек уж знал эти интонации. Сейчас его пошлют кормить заключённых, потом за бутылкой спиртного, а потом отпустят домой. Значит никого из старших стражей сегодня не будет, раз тюремщики собрались пить. А значит отчим снова устроит выволочку Джеку за то, что тот вернулся домой раньше обычного. Джек чихнул и вытер лицо сухой частью рукава.
- Давай бегом на кухню, - тон стража смягчился, - разнесёшь еду, а там посмотрим. Может быть отпущу тебя сегодня пораньше.
Джек кивнул и зашагал по коридору.
Изо всех заключённых более всего его интересовали пираты. Это вам не мелкие воришки, это самые настоящие морские волки, о которых Джек только слышал. От притаился у двери в их камеру и прислушался, даже дышать забыл...
- А помнишь Жак, как нам попался английский фрегат. Да-да, то самый, который сорокапушечный...
- Помню, помню! Это когда Вильен двоих из контр-абордажной команды заколол одним ударом рапиры?
- Ха! Тысяча акул! Я бы наколол и больше, да они в рассыпную бросились с палубы!...
Джеку перехватило дыхание. Вся его жизнь, да и жизнь его знакомых, сразу показалась ему мелкой, лишённых всякого смысла. Сорокапушечный фрегат! Все подозрительные делишки его отчима - что это по сравнению с... Но пираты затихли, видимо догадались, что кто-то подслушивает их занимательную беседу. Джек побрёл дальше, на кухню.
Невразумительная полужидкая масса, чёрствый хлеб, что-то ещё - Джек не глядя всовывал в окошки в дверях миски с едой. Добравшись до заветной двери он дрожащими руками приоткрыл окошко и заглянул в камеру...

Доложив капитану всё, что удалось выяснить в разведке, Джером вернулся к простым делам матроса. Кое-кто из пиратов с завистью поглядывал на Лиса, видимо прошел слушок, что на берегу ему удалось поразвлечься... Чтож, при случае надо будет пресечь подобные сплетни, а то если они дойдут до капитана, то рыжему пирату не сносить головы.
Лис снова вспомнил белокурую девушку, тело которой осталось лежать в переулке... Нет, это не развлечение, да и тогда в каюте с девченкой - тоже не развлечение. Удовольствие через боль - уже ближе.
Картинка испуганных голубых глаз на бледном лице, обрамленном светлыми волосиками.
- Эй, Лис, тебя кэп к себе вызывает. - Тяжелая ладонь резко опустилась на плечо Джерома.
Рыжий пират сам не заметил, как его рука сомкнулась на горле матроса. От неожиданности он чуть не убил паренька, но вовремя пришел в себя и без лишних слов отпустил несчастного.
По пути к капитану, Лис чувствовал на своей спине взгляд пирата, но ни разу не повернулся.

- Вы звали меня, кэп?

Капитат кивнул Лису и снова повернулся к дамам.
-Не буду мешать вам наслаждаться высадкой, просто прошу вас, мисс Вестерхаус, и вас, Кэтт, обратить внимание на вашего уважаемого спутника, - де Монбижу указал в сторону Севельсторма. Тот, внешне свободный, без определенного плана медленно бродил по палубе.
-Мистер, о нет, теперь месье Севельсторм будет помогать вам во встрече с дядюшкой. Прошу заметить, совершенно добровольно и без принуждения. Только я бы не советовал вам доверять ему сокровенные девичьи тайны. Увы, теперь все что может услышать он, будет доведено и до моих ушей. Мое почтение, дамы.
Капитан слегка кивнул и вместе с Лисом пошел в самое пекло. Причем отнюдь не фигурально. На палубе действительно было жарко как в печке дьявола. Зной, который разорвать бы мог разве что самый сильный шторм.
Корабль ложился на последний галс перед входом в порт, а капитан говорил с Лисом:
-Джером, слушай внимательно. Пока я и Каралис, а также большая часть команды будем изображать британцев, доставивших племянницу этому жирному окороку Англии, губернатору. Ты возмешь нескольких надежных людей и организуешь наблюдение за тюрьмой. Где-то под конец приема, а он будет, мы, уже вместе с сокровищами из дворца губернатора и его несостоявшейся племянницей, должны встретится (пришлешь гонца, где). И освободить наших ребят. По сути тебе придется руководить операцией. Все понятно, Лис?

Когда капитан пиратов подошел к девушкам и поклонился, молодая девушка едва не отшатнулась, но тут же справилась с собой и придала лицу невозмутимо-высокомерное выражение.

-Леди Анна, мы скоро войдем в порт вашего дяди. Могу я надеяться, что вы не
попытаетесь тут же спрыгнуть на пристань или, боже упаси, в воду, когда мы будем причаливать? Разумеется из самых лучших, благороднейших чувств и из стремления быстрее прижаться к крепкому плечу дяди.
- Хоть я и безумно соскучилась по моему обожаемому дяде, однако думаю, что он более обрадуется, если я приплыву в обычном состоянии, нежели в утопленном. - поддерживая "светскую" беседу процедила Анна, мысленно добавив - "Напыщенный кретин".
-Надеюсь, вы не забыли, что ваша дорогая кормилица ожидает вас на корабле, гордости французских сил и беспокоится о состоянии вашего здоровья.
- Ну что вы, как можно! - сказано было довольно нейтрально, но последовавшая за восклицанием кривая улыбка смотрелась вызывающе. "Я не забыла, я тебе это припомню", мелькнула серая молния в глазах девушки, которая, вспомнив о своём решении не провоцировать пиратов, поспешно опустила голову.


-Не буду мешать вам наслаждаться высадкой, просто прошу вас, мисс Вестерхаус, и вас, Кэтт, обратить внимание на вашего уважаемого спутника, - де Монбижу указал в сторону Севельсторма.
Анна, которая как раз в этот момент размышляла, что бы могли означать странные усмешки англичанина и стоит ли ему доверять, вздрогнула и с удивлением посмотрела на капитана. Потом снова на Севельсторма... С гораздо большим недоверием, чем раньше. Отстраненно кивнув на учтивое прощание де Монбижу (эта французская галантность головореза раздражала её не меньше, чем грубая матросская болтовня) Анна стала лихорадочно размышлять - действительно ли Севельсторм сменил подданство, или просто удачно блефовал, чтобы не последовать за своим соотечественником?

- Так точно, кэп. - Отчеканил Джером, одновременно пытаясь переварить полученный приказ. Ответственность велика, если план спасения провалится, то все шишки достанутся ему... Значит, операция не должна провалиться!
- Тогда я возьму часть ребят, которые были со мной в разведке. Много народу ни к чему, если нашей целью будет лишь наблюдение, нельзя вызывать подозрение.
Ожидая ответа капитана, Лис вновь вспомнил про убитую девушку... Проклятье! Придется вернуться, а ведь покойницу наверняка уже нашли... Но не время предаваться страху, уверенным и сильным всё сходит с рук.
Джером ещё сильней выпрямился и расправил плечи. ему стали доверять ответственные поручения, а значит нужно быть достойным их.

- Слушаюсь, capitane, все будет исполнено в лучшем виде, - ответил Каралис де Монбижу.

Шхуна вошла в порт и под прицелами канониров, засевших в форте у пушек, проследовала к береговой полосе. Бухта была мелковата для больших судов и потому бросать якорь пришлось на значительном расстоянии от берега. Несколько юрких весельных баркасов тут же поспешили к кораблю, чтобы предложить свои услуги в перевозке товаров на берег. Так же направился к «Важенке» и шлюп местного гарнизона с чиновниками на борту. Где-то через полчаса, после соблюдения всех формальностей и обмена документами, первый баркас с товаром уже причалил к деревянной пристани. Энрике и двое «сержантов», в которых любой из корсаров с «Ле Глейва» мгновенно признал бы «мистера Брауна» и «Кузнеца», сошел на берег. Грузчики начали перекидывать мешки и укладывать их на деревянные стеллажи, пока все это добро следовало перевести на местный портовый склад для учета, оформления и расчета пошлины. Один из местных мальчишек рискнул приблизится к Каралису и задать вопрос, который явно интересовал собрание мальцов, устроившихся неподалеку на каких-то ящиках.
- Мистер, скажите, а вы испанец?
- Нет, - улыбнулся в ответ Энрике и повернулся к пареньку. – Я португалец.
Ребенок мгновенно просиял, словно только что был развеян его самый большой страх, и тут же задал другой вопрос.
- А вам не нужен на корабль юнга?
- Боюсь, что нет, у нас он уже есть.
- Жалко, - протянул паренек, но, по-видимому, не собираясь особо расстраиваться, продолжил «допрос». – А что вы привезли в Истрок?
- Специи, в основном специи, - после чего Энрике сделал знак, подзывая мальчишку к себе, и заговорщицким тоном добавил. – И кое-что еще…
В грязную ладонь легла монета.
- Мы привезли племянницу губернатора и надо, чтобы он об этом поскорее узнал.
Паренек тут же закивал головой и припустил обратно в сторону своих товарищей, Каралис улыбнулся, глядя ему вслед, теперь уже через час о прибытии их подставной родственницы будет знать весь город, если не весь остров целиком. Старший помощник вновь посмотрел на морскую гладь, по которой плыли еще несколько шлюпок, в которых должны были прибыть на берег капитан и остальные.
- Эй, приятель, - окликнул Каралис солдата-часового на другом конце помоста.
- Да, сэр, - тот подошел к Энрике.
- Нас немного потрепали пираты, подскажи-ка где можно найти коменданта и начальника местного порта, - прежде всего португалец не хотел вызывать подозрений у местных чиновников и распорядительных лиц, которые как известно всегда ближе всех находятся в окружении губернатора любой колонии.
Солдат принялся объяснять как пройти к тому и другому, а Каралис уже прикидывал в уме что конкретно он им скажет.

Франсуа смотрел за шлюпами и баркасами, пытаясь разглядеть признаки надвигающейся опасности. В какой-то момент он понял, что слишком напряжен. Поэтому просто вздохнул, разжал кулаки и, наконец, ответил Лису:
-Действуй. Будем надеяться, что эти англичане настолько же тупы, насколько показывают себя в деле.
К моменту прибытия портовых властей капитан наблюдал за тем, как Каралис руководил разгрузкой. Де Монбижу лишь обозначил свое присутствие, позволив Энрике вести переговоры от имени всего экипажа. Весть о прибытии племянницы самого губернатора произвела на чинуш неизгладимое впечатление. Те, потея в своих узких костюмах и мундирах, натянутых явно наспех и только ради встречи корабля, повытягивали шеи, пытаясь получше рассмотреть дам, которые все еще находились на палубе. Когда с формальностями было покончено, англичане еще долго раскланивались, очевидно, надеясь каким-нибудь образом откусить кусочек «благодати» от близости к вышестоящим особам. Но, в конце концов, были вежливо выставлены. Само собой «Важенка» получила заверения о наилучших условиях для торговли и ремонта.

-Энрике, большинство моих ребят будет сегодня прохлаждаться в таверне. Соответствующие распоряжения - не напиваться и не болтать, а ждать приказа, - им было сделано еще на «Ле Глэйве». Постарайся ускользнуть сегодня с вечера и будь рядом с ними. Для гарантии. Если что-нибудь сорвется, пострадают наши шкуры. Как только Джером Лис даст добро, мы аккуратно вынесем охрану, без лишнего шума заберем ребят и испаримся.
-Да и следи внимательно, возможно нам удастся почистить закрома англичан, - Монбижу усмехнулся. – А то какой же это набег, если мы уйдем без добычи?

- Oui, capitane, - кивнул Энрике улыбаясь. – Я как раз собирался наведаться к начальнику порта, отметить постановку судна на рейд, и возможно мне удастся выудить у него кое какую информацию относительно того, что сегодня лежит в портовых складах или где-то поблизости от береговой полосы.
Разгрузка была почти окончена, Каралис поручил «сержантам» дальнейшие разбирательства со специями, а сам, распрощавшись с де Монбижу, зашагал по песчаному берегу к группе низких строений, взгромоздившихся в тихом уголке бухты недалеко от небольшой пальмовой рощи и подальше от основного портового массива зданий. Отсюда вверх по склону вела дорога к городской стене и воротам, высотой в восемь-девять футов. За этими сооружениями уже явно давно не следили, камни покрывали лианы местных вьюнов, в некоторых местах наметились обширные трещины, раствор давно рассыпался в пыль. Караул на воротах был не очень велик, всего трое солдат, четверых Энрике заметил еще раньше на пристанях, два парных патруля расхаживали с наружной стороны стены. Еще один часовой стоял на посту у дверей дома где расположился начальник порта Истрока. Все эти подробности Каралис подмечал не просто так, разработка плана отступления – это конечно работа для капитана, но вот маленькие детали следует учитывать как раз тому, кто будет ответственен за исполнение этого плана.

Сегодня стража собиралась пьянствовать и никто не подгонял Камингса и не расхаживал по коридору, указывая, что ему, Джеку, делать. А значит выдался шанс поглазеть на заключённых безо всякой опаски схлопотать подзатыльник. Пираты ведь никуда не собирались уходить, верно? Ну и значит им придётся немножко потерпеть нагловатого мальчишку, который во все глаза пялился на них из коридора.
Опомнившись Джек просунул в камеру миску с едой, поставил на деревянную крышку и положил сбоку хлеб. Один из пиратов поднялся, взял миску и передал её тому, в ком Джек чутьём мальчика на побегушках признал главного. Вторая и третья миски исчезли в глубине камеры, а Джек всё не уходил.
- А я знаю, где сидят ваши товарищи, - это прозвучало по-детски, но Джек не знал, как ещё привлечь внимание пиратов, - Они совсем рядом.
Помолчав Джек добавил:
- И сейчас я пойду туда с едой. Хотите, передам им от вас привет?
Теперь Джек смотрел на тёмный силуэт главного пирата и ухмылялся. Ответом ему была тишина. Не зная, что ещё сделать Джек - уже почти в отчаянии - сорвал с пояса нож и бросил в камеру.
- А это вам привет от меня.

Антонио спокойно выслушал нагоняй капитана - этот человек не вызывал в нем ни уважения, ни трепета. Голова марсового была опущена - не за чем Франсуа видеть отсутствующего выражения глаз. После всего он склонил голову и вернулся к своим непосредственным обязанностям. Внешне равнодушный, Антонио был напряжен, словно канат во время шторма. Стараясь не попадаться никому под ноги, марсовый внимательно следил за развивающимися событиями. Особенно часто его глаза останавливались на Кэт - Антонио пытался понять, может ли он как-то помочь девушкам. На Анну молодой человек старался не смотреть - откровенное восхищение, которое он не мог скрыть, не должно было быть замечено.

Уже порядка трех часов после прибытия старый француз расхаживал по своему кораблю в ожидании новостей. Монбижу ясно видел как его штурман отправлял гонца. За это время оживление, вызванное прибытием нового корабля, успело спасть и уступило желанию увидеть племянницу губернатора. Новость распространилась с потрясающей быстротой. Тем больше беспокоился капитан отсутствием ответа. Но откуда было знать англичанам, кто скрывается под их флагом?
Франсуа припомнил слова Каралиса. Очистить порт было бы, конечно, здорово. Но там должен был бы оказаться поистине ценный товар, чтобы заинтересовать капитана. Нет, Монбижу интересовал дворец и только дворец. Нанести этой свинье такое унижение, чтобы он никогда о нем не забыл. Ограбить или сжечь дворец. По возможности вместе с гостями «доброго дядюшки».
С другой стороны, если губернатору так уж все равно… Корсар бросил циничный взгляд в сторону каюты, куда он отправил своих пленниц до новых приказов. Вполне возможно, что одну из карт можно будет так и оставить в рукаве.
Группа Лиса успела исчезнуть, но оставшуюся команду капитан пока не распускал. Часть находилась в порту и занималась торговыми приказами по указанию Каралиса, другие наблюдали за происходящим с корабля.
Франсуа отмахнулся от назойливой мошки и повернулся к морю. Где-то там ожидал его «Ле Глэйв».

Несмотря на долгое ожидание, гостья смогла прибыть неожиданно. Весть о прибытии Ортанс Вестерхаус звучала как «Усатый португалец передал губернатору, что привёз его племянницу, да и весь город уже знает» и принёс её один из малолетних портовых бездельников.
Губернатор удивился беспечности всех тех, кто должен был бы доложить ему немедленно. Алан Стронбард в душе был согласен, что в таком расположении духа, его отцу не стоит немедленно выходить к гостям. И теперь сын губернатора в шёлке и золоте прибыл в порт, чтобы встретить дорогую родственницу со всеми почестями, в то время как сам губернатор отводил душу, руководя последними приготовлениями в доме.
В порту суетились костюмы и мундиры, их бурная деятельность парализовала почти всё, и рабочие, оставшись без дела, сидели и зубоскалили, глядя на начальство.
Алан рассказал нескольким чиновникам повыше рангом, как неуместны все задержки. На бесполезные «Всё будет лучшим образом» ушло не более десяти лишних минут, так что вскоре лодка уже приближалась к «Важенке». Для пущей важности на вёслах сидели исключительно офицеры, считавшие, правда, греблю унизительной для себя. Алан оправлял камзол и пытался вспомнить какие-нибудь любезные слова.

Опять скрипит лестница. По ней кто-то топочет, совсем как тот огромный зверь из Индии. Звук приближается, дверь распахивается. На пороге стоит немолодой адъютант. У него грустные, как у бассета, глаза, длинный нос и высокий морщинистый лоб.
- Они прие… приехали, господин Стронбард! - Адъютант страдает от одышки, он обмахивает свое раскрасневшее лицо рукой и судорожно ловит воздух. - Ваша родственница…
По мере рассказа, лицо губернатора становится все довольнее, и вот широкая улыбка перечеркивает его лицо.
- Отлично, Хестингс, в твои обязанности входит встретить гостей и препроводить их сюда. Будешь в почетном эскорте моего сына…. эээ… Алана. Попроси его быть готовым. Ну, все, поторопись! Побольше почтения к гостям! – Хестингс выбежал. – А моя задача теперь – выбрать: вишневый камзол или гранатовый…

Франсуа отмахнулся от назойливой мошки и повернулся к морю. Именно поэтому новоявленный офицер британского флота не заметил процессию, в спешном порядке подползавшую к порту. Только когда до корабля стали долетать крики с берега, Франсуа очнулся от собственных мыслей и обернулся. Мгновенная улыбка озарила лицо корсара. Наконец-то.
В порту во всю орудовала группа официальных лиц, возглавляемая неким щеголем, вырядившимся словно для парада.
«Парад? Отлично, устроим им парад!»
-Англичане, мать вашу за борт!, стройся для встречи делегации от губернатора! – капитан вновь стал решительным и собранным. В глазах у него плясал огонек злого смеха.
-Ты, ты, ты и ты, - кэп остановил нескольких матросов, спешивших выполнить приказ. – Готовьтесь принимать лодку.
Окинув взглядом начавшуюся суету, Монбижу быстрым шагом подошел к каюте девушек. Рывком открыл дверь и громким, слегка изменившимся от скрытого напряжения и волнения голосом позвал англичанок:
-Мисс Вестерхаус, Кэтт, подготовьтесь и выходите к нам. Прибыла группа встречи от губернатора. Прошу поторопиться.
Резкий поворот в сторону матросов и новый крик:
-Мистер Севельстром! Приведите сюда этого джентльмена. Срочно! Пусть он будет вместе с девушками.
Установив таким образом некоторый порядок, де Монбижу стал наблюдать за лодкой, медленно приближавшейся к кораблю. Почти про себя, чтобы не дай бог не услышала команда старик шептал нечто по-английски:
-From the ancient times and to this day we live by hope for excellent future. Let the day today's be better than the yesterday's, and the ocean of pure and is free tomorrow. [Amin]

*пер. Ворда. «С древних пор и по сей день мы живем надеждой на прекрасное будущее. Пусть день сегодняшний будет лучше вчерашнего, а океан чист и свободен в дне завтрашнем. Аминь»

(пост Веселого Роджера, я только выложила текст)

Джек видел, как один из пиратов поднял и спрятал брошенный им в окошко нож, а затем сам главный пират заговорил с ним:
- Ты понимаешь, что помогая пиратам сам становишься таким же? Понимаешь что тебе может грозить?
Парень помедлил несколько секунд, чтобы его ответ не прозвучал необдуманным и поспешным.
- Я всё понимаю... - Джек замялся, не зная, как ему обращаться к пирату. Говорить ли ему сэр, или господин? И не прозвучит ли это насмешкой? Сэр в вонючей камере - нет, лучше не злить пирата. Обойдёмся без обращений пока.
- Я всё понимаю и осознаю последствия, - произнёс Камингс твёрдо и кивнул. - Меня назовут вашим сообщиником, бросят на такой же матрац, а потом... Но это только если поймают. А сегодня такой день, что нас ловить некому.
Джек вдруг широко по-мальчишечьи улыбнулся, затем вспохватился, нахмурился и сказал глухо:
- Ну так что, я сообщник, или нет? Что передать в ту камеру? Может вам надо чего, так я принесу. Тут всё близко, если что - я мигом.

(сие есть труд совместных усилий двух уникальных и, возможно, неповторимых личностей в лице меня и oresa)

Возле борта корабля вода рябилась чуть сильней и чуть сильней стала покачиваться лодка. Алану, до этого старавшемуся стоять в лодке в картинной позе, пришлось некартинно придерживаться за край, чтобы случайно не выпасть за борт. Алан был не слишком привычен к воде. Но он не собирался позволить этому факту помешать ему покрасоваться своим положением на острове. Офицеры-гребцы приготовились принять веревочные лестницы, которые им спустили с корабля.
Из лодки послышались крики. Кажется, началось.

Франсуа галантно протянул руку Анне. "Мисс Ортанс", разумеется. И, прищурившись, наблюдал как матросы пришвартовали лодку к кораблю и теперь поднимали гостей на борт. Остальная команда стояла в ожидании в морском варианте позы "вольно". Монбижу кивнул, и над кораблем тут же прозвучала команда "Смирно!" Моряки вытянулись по струнке и замерли. На мгновение Франсуа пожалел, что отправил Каралиса на берег. Присутствие штурмана придало бы его партии больший вес, ведь в сопровождении представителя губернатора были одни лишь офицеры.

Немного умения, немного старания со стороны матросов, и вот уже Алан Стронбард стоит на борту перед капитаном. Он глянул на выстроенную в ряд команду, на изящную блондинку, которая стояла рядом с капитаном, на тёмненькую девушку стоящую чуть позади них и приготовился к торжественному и любезному приветствию.
- От лица губернатора славного острова Ист-Рока Джона Стронбарда и от лица всех подданных Британской Короны на этом острове, я рад приветствовать Вас и Вашу команду, капитан, - важно произнёс Алан, и даже сам чуть поморщился от собственной неискренности.

Капитан с подобающим выражением лица выслушал приветствие представителя губернатора.
"Интересно, ты кто?"
Внешность посланца Монбижу не впечатлила. Невысокий юноша с редкими волосами. Глаза, не внушающие доверия ни своим видом, ни тем, что опытный человек может прочесть во взоре другого. Казалось, что посланец скрывался за роскошным одеянием. Монбижу вежливо кивнул, подтверждая, что он услышал и понял:
-Добро пожаловать на корабль. Сэр...? – Франсуа вопросительно глянул на посланца.
Алан поспешил представиться:
-Стронбард. Алан Стронбард. Сын генерал-губернатора Ист-Рока, - капитан кивнул, признавая высокий статус покровителя говорившего.
-Капитан корабля сопровождения "Важенка", Питер Кромхельд.
Затем капитан полуобернулся к девушкам:
-Позвольте представить, мисс Ортанс Вестерхаус,.. мисс Кэтт. А также джентльмен и спутник девушек в этом нелегком путешествии, мистер Джон Эдрик Севельсторм.
- Очень рад видеть вас, мисс Вестерхаус, - Алан постарался отвесить галантный поклон Ортанс, а затем снова обратился к капитану. - Капитан Кромхельд, примите мою личную благодарность, а также благодарность моего отца за то, что на Вашем судне мисс Вестехаус, которую мы столь долго ждали, наконец, прибыла, в целости и сохранности. За гостеприимство Вашего корабля, мы готовы отплатить гостеприимством Истрока и гостеприимством дома Джонатана Стронбарда. Их двери для вас открыты.
- Благодарю, мистер Стронбард, - капитан изысканно поклонился и с незаметной для англичан иронией добавил. - Я и моя команда будем рады воспользоваться гостеприимством вашего острова.
- Так случилось, что корабль на котором плыла мисс Вестерхаус, а также наш караван подверглись нападению этих французских пиратов. Француза мы потопили, но при этом потеряли оба других корабля, - Франсуа деланно вздохнул. - Более того, даже то что мы успели спасти мисс Вестерхауз, мисс Кэт и мистера Севельсторма заключается исключительно в смелости и решительности действий упомянутого джентльмена.
Капитан импровизировал на ходу и, кажется, завоевывал симпатии среди офицеров. Хоть между французами и англичанами в ту пору и не было открытого конфликта, но всегда приятно узнать, что твой соотечественник поумнее какого-то там... лилейного.
-...Таким образом, я благодарю вас за ваше щедрое приглашение и не премину воспользоваться им. И, мисс Вестерхауз?, препоручаю вам заботу о вашей кузине.
-Благодарю, капитан. Мисс Вестерхаус, позвольте же препроводить вас в резиденцию вашего дядя, где вам и вашим спутникам будут рады и, разумеется, создадут самые комфортные условия.

Так буквально в нескольких словах все было решено. После непродолжительной (относительно непродолжительной, разумеется) процедуры обмена любезностями Стронбард, «гости» и офицеры погрузились в лодку и отплыли по направлению к берегу. Команда продолжала добропорядочно и законопослушно заниматься кораблем. Алан стремился поскорее доставить гостей к отцу и, может быть, получить свою долю похвалы. А заодно, если получится, собирался произвести впечатление на свою новоявленную кузину. Де Монбижу некоторое время смотрел вслед лодке, затем брезгливо поморщился и отправился в каюту спать до вечера. Все равно до тех пор не должно было случиться ничего важного.

Неторопливо, слово за слово, Энрике удалось разболтать говорливого начальника порта мистера Якобса и узнать все, что было необходимо. Ничего утешительного Каралис, правда, не услышал. Порт был забит самым бесполезным товаром, стоящим невероятно дешево и занимающим невероятно много места в трюмах. Хлопок, рис, железо да парусинная материя. Выходило, что самое дорогое, что сейчас было в местных закромах, так это именно те специи, которые привезла с собой "Важенка". Сердечно распрощавшись с Якобсом и выпив на дорогу по стаканчику за здоровье Его Величества, Каралис вернулся обратно на пристань.
Еще по дороге Энрике думал о том, куда нацелится де Монбижу теперь. По всему выходило, что поместье губернатора будет самым лакомым куском. Однако это очень не нравилось португальцу. Первоначальный план предусматривал тихое извлечение пленников из тюрьмы и скрытный уход под покров ночи из гавани. Затем вполне можно было вернуться уже на двух кораблях и устроить веселый подъем местному гарнизону. В случае же если, капитан захочет проделать все одновременно, то получиться и шумно, и опасно. А уходить на "Важенке" из-под обстрела пушек форта Энрике совсем не улыбалось.
На пирсе, Каралис подозвал Кузнеца и велел отправляться обратно на шхуну, передать капитану, что с товаром они разобрались, а все последние в формальности улажены, и матросы с корабля теперь могут свободно сходить на берег, поскольку судно поставлено на учет в порту. Также Кузнец должен был сообщить о том, что склады в плане наживы отпадают.
В сопровождении Брауна Энрике направился к форту, последним в списке визитов был местный комендант, у него согласно английскому морскому уставу следовало отметить количество пушек корабля и матросов, способных к ведению боевых действий. Проверять эти сведения никто бы наверняка не стал, так что Каралис собирался эти самые цифры слегка, но преуменьшить.

Может быть, английская колония на острове Истрок и был "кучей домишек, брошенных на груду камней", как пренебрежительно высказалась однажды настоящая Ортанс Вестерхаус. Но девушкам, глядевшим во все глаза на приближающийся берег, эта земля казалась просто ошеломляюще шумной и многолюдной. На молу был выстроен почетный караул, грозная башня форта недвусмысленно напоминала о мощи английской короны, а между фортом и горой видно было большое, наполовину утонувшее в зелени белое здание (дворец губернатора, как объяснил приезжей гостье ее "кузен").
Что чувствовали сейчас девушки? Страх? Смятение? Стыд пленниц, которых принудили играть недостойную роль?
Нет! Как ни странно, обе испытывали азарт, душевный подъем заговорщиц. В этот миг они -- обе! -- всецело были на стороне де Монбижу. Игра, в которую они сейчас играли, была чем-то новым, неизведанным, отчаянно горячила кровь. И не хотелось думать о том, что будет, когда игра эта -- так или иначе -- придет к концу.
На берегу ожидал двухместный портшез, который держали на плечах полуобнаженные чернокожие рабы. Если Алан ожидал, что продолжит путь в этом портшезе вдвоем с кузиной, то его ждало разочарование: "Ортанс" поспешила поблагодарить его за удобства, предоставленные ей и ее служанке.
Девушки заняли свои места, кавалькада всадников во главе с Аланом окружила портшез -- и процессия тронулась.
Мистеру Севельсторму тоже предоставили лошадь, и он присоединился к сопровождающим знатную гостью джентльменам.

[при участии Леонардо да Винчи]


Джек прекрасно понимал, что другого выхода у пиратов просто нет, и они наверняка вцепятся в любое предложение помощи, как таковой Джек здесь в общем-то не при чём... но всё же сердце его сладко затрепетало - теперь он сообщник грозных пиратов! Однако он постарался выглядеть спокойным и делать вид, что - ой, ну это обычные дела! Пираты? Ерунда какая!
- "Ребята, ветер несет прохладу перемен. Вскорости затишье сменится бурей, а затем и открытым морем. Не время для грусти, морские братья", - послушно и без запинки повторил Джек. Осоенно ему понравилось "морские братья", конечно.
- А насчёт вечера... Видите ли, - и снова проблема с обращением.
- Видите ли. Сегодня - я не знаю какие на то причины, я всего лишь мальчк на побегушках - стража собралась... гм... скажем так, отдохнуть за парой-тройкой бутылок виски. Ну и довольно долго они все будут... невменяемы. И уж конечно не в состоянии бегать по тюрьме и подслушивать наши разговоры.
Джек ехидно ухмыльнулся и потёр ладонью затёкшую шею. Окошко для мисок находилось ниже того уровня, на котором ему было бы удобно беседовать с заключёнными и приходилось наклоняться, совсем чуть-чуть, но разговор шёл довольно долго и неудобства стали ощутимее.
- Ну в общем я пойду, еда уже двадцать раз успела остыть, а вашим товарищам тоже нужно питаться.
Джек выпрямился, покрутил головой, разминая мышцы и снова наклонился к окошку:
- Если будет ответ - я вам его принесу. Ну мне можно идти, да?
- Конечно, - задумчиво пробормотал высокий пират, которого мальчик принял за главного, - и ответ конечно тоже. - голос пирата звучал так, словно бы тот уже был не здесь, и мыслями витал где то в свободном море.

Джон Эдрик Севельсторм

"Мистер Севельсторм"... а что? Звучит! Джон улыбнулся, крутя головой по сторонам. Нет, конечно, вору не пристало ездить на лошади, особенно тогда, когда он работает. Но почему бы не побаловать себя и не дать ногами заслуженный отдых?.. Благо, Севельсторм умел держаться в седле, чтобы ни у кого не возникло повода смеяться. А этого для подобной неспешной прогулки хватало.
Игрок скользнул взглядом по лицу Анны, усмехнулся, заметив тогда, на корабле, неодобрение в ее глазах, а нынче... нынче лишь азарт, глубоко скрытый, но известный тому, кто всю жизнь играет с Судьбой в кости. У девушек захватило дух, особенно у Кэйт, которой явно было скорее забавно и весело, нежели страшно. Анна держалась спокойнее, но и ее "холодная броня" таяла на глазах, заставляла щеки еле заметно розоветь.
Две глупые, набитые байками о "благородных пиратах" дуры. Когда всё закончится, Франсуа позабавится с Анной, отдаст Кейт на растерзание матросне, а его, Севельсторма, если Джон не выдумает что-либо еще, повесит на рее. Или оставит... В конце концов, кто сказал, что каждый англичанин - обязательно верноподданный короны?.. А девушек бросят в воду. Уж в этом-то Севельсторм не сомневался.
Игрок неожиданно для самого себя передернул плечами и удивленно взглянул на сжавшую поводья руку.
- "Что с тобой, Джон?" - с нескрываемым удивлением вопросил Энди.
- "Не знаю..."
Франсуа... Франсуа де Монбижу... Севельсторм сжал губы и не стал расслаблять руку, зажавшую поводья. Хотелось вонзить кинжал в чьё-либо тело. Хотелось выстрелить кому-то в голову. Попросту говоря, хотелось чьей-то смерти...

-По чьему приказу? Каралиса? – Франсуа злобно смотрел на несчастного матроса, вынужденного сообщать новости капитану. Да ладно бы еще, если бы новости были хорошими, тогда еще можно было простить дурака, посмевшего разбудить капитана. А за плохие новости, как вы знаете, в лучшем случае отрезают язык. Но зная нрав капитана можно было рассчитывать, что он просто проткнет Кузнеца насквозь.
Тем удивительное, что случилось совершенно иное. Монбижу хмурился, сидя на своей койке, и о чем-то размышлял. Затем столь же мрачно хмыкнул и внезапно повеселел.
-Что же, этого и следовало ожидать, - Монбижу знал, что его штурман не дурак и рано или поздно придет к единственному логичному выводу о целях капитана. Но добросовестность требовала поощрения. – Возвращайся на берег и передай Энрике, что вечером мы навестим дом наших хозяев.
Капитан махнул рукой, отпуская гонца, но тут же спохватился.
-Да и передай ему, что мы должны отдать долги всем нашим… друзьям.
Еще раз хмыкнув, на этот раз в пустом помещении, Франсуа довольно потянулся, вновь погрузившись в глубины крепкого морского сна.

Пожалуй, барышня реагировала на открывающиеся перед нею красоты острова не так восхищенно, как этого хотелось бы джентльменам, гарцевавшим вокруг портшеза и указывавшим ей то на одну, то на другую очаровательную деталь пейзажа. Но она была вежлива и никого не оставила без ответа, хотя бы короткого, являя собой образец воспитания и хороших манер. А горничная, на которую почти не обращали внимания, не отводила глаз от буйной растительности вдоль дороги, словно боялась не найти потом обратный путь...
Но вот негры опустили поршез у крыльца. Алан галантно помог кузине выйти. И лакей в напудренном парике (под котором сияла добродушная черная физиономия) распахнул перед дорогой гостьей двери губернаторского дворца.

[при участии Леонардо да Винчи]

Джек сунул еду в следующую камеру и подошёл к месту заключения других пиратов.
Он открыл окошко, поставил туда миски с едой, дождался, пока один из пиратов подойдёт поближе и тихо и серьёзно произнёс:
- Ребята, ветер несет прохладу перемен. Вскорости затишье сменится бурей, а затем и открытым морем. Не время для грусти, морские братья...
Из камеры послышались шаги, через мгновение мальчик услышал голос:
- Ты принес хорошие новости мальчик, - голос говорившего был спокоен, и в меру холоден.
- Жерар, можно ли ему доверять? Может дьяволенок из пособничков губернатора? - зазвучал другой голос из глубины камеры. Этот был грубоват и то и дело приправлял свою речь крепкими выражениями.
- Тише Френсис, парень видно от Жана, - спокойно ответил - тот, кого звали Жерар. - Вот что мальчик, как сможешь, скажи тому от кого эта весть, что мы готовы к сильным ветрам, снасти и паруса целы. Передашь?
Джек чуть скривился - всё мальчик, да мальчик... Да ещё пособничком обозвали, хотя он не пособничек, а соучастник! Джек кивнул говорившему:
- Я передам...
И распрямившись Джек Камингс крепко задумался - идти ли ему сразу обратно и прямо сейчас передавать ответ, или разнести оставшуюся еду другим заключённым? Всё внутри парнишки кричало, что нужно скорее бежать назад и передать ответ - он же важен. С другой стороны - в других камерах тоже люди. Эх, ладно, тут немного осталось! А ответ он принесёт когда пойдёт собирать пустые миски. Потоптавшись на месте Джек направился дальше по коридору, останавливаясь как положено возле каждой камеры, но мысли его всё время возвращались к пиратам, открытому морю и приключениям, которые уже начались.

Коменданта на месте не оказалось, чему Каралис, впрочем, не разочаровался. Зато у заместителя, лейтенанта Дайджеста удалось узнать много интересных подробностей, в частности о недавнем обретении губернатором своего сына, в лице того самого капитана, что являлся комендантом форта Истрока. Заверив бумаги и составив военный акт, Энрике вышел во двор из двухэтажного каменного дома, расположенного внутри укреплений. Именно изнутри открывалась настоящая панорама боеспособности крепости, только отсюда можно было заприметить, что скалы, мимо которых проходила «Важенка», и некоторое пространство возле них оказываются в «мертвой зоне», недоступной пушкам англичан. Кроме того, понадеявшись, по-видимому, на мелководье и другие башни, простреливать почти половину бухты, расположенную ближе к порту, могли лишь орудия двух редутных укреплений у левой стены. Пороховой склад, судя по часовым у дверей, был надежно упрятан в отрытый каменный погреб в дальнем конце форта, каменные же казармы располагались с другой стороны, словно подпирая собой центральную стену. У форта было двое ворот, одни вели к Итсроку, вторые, маленькие и почти неприметные с моря, открывали проход на узкую пристань, возле которой ютился охранный бот.
В целом, впечатление это место производило довольно внушительное, и уж конечно, простой шхуне, вроде «Важенки» не стоило пытаться выходить на бой в одиночку против местных канониров. А вот орудия «Ле Глейва» сумели бы навести здесь шороху. При этой мысли Энрике улыбнулся и зашагал обратно по дороге в порт, пора было приступать к подготовительной части плана.

Стронбард, наконец, подобрал наряд, как оказалось очень своевременно. Мальчишка-негритенок сообщил, что гости уже на крыльце. Стронбард еще раз с удовольствием посмотрел на себя в зеркало: широкополая черная шляпа с черным плюмажем, почти скрывшая роскошный черный парик, темно-красный камзол, щедро украшенные драгоценными камнями руки и грудь. Губернатор нравился сам себе, ну неужели он может не понравится этой далекой недалекой родственнице?
Он подтянул и без того, утянутый корсетом, животик и спустился вниз.
В холле уже стояло несколько человек. Стронбард, не имеющий понятия, как выглядит его родственница, распростер руки и обратился как будто ко всем:
- Здравствуй, моя дорогая! Как прошло путешествие?

-- О, благодарю вас, дорогой дядя, восхитительно!
Анна представления не имела о том, как выглядит "ее дядюшка", но кто же еще назвал бы "моя дорогая"? -- Наш корабль утонул, мы с горничной спаслись на плоту, все мои вещи погибли... право же, у меня будут все основания вспоминать добрым словом эту поездку!
Все это было сказано тем же звонким, чуть подрагивающим голосом, каким в дурном настроении говорила настоящая Ортанс Вестерхаус. Кэт, скромно стоявшая за спиной своей "госпожи", даже удивленно вскинула голову.
-- Но ваш остров восхитителен, а ваш сын -- сама любезность... -- Тон "Ортанс" ясно говорил о том, что она желает восхитительному острову немедленно затонуть вместе с любезным молодым человеком, а также с прочими жителями, включая дядюшку. -- Только я не поняла, откуда у вас взялся такой взрослый сын? Я же определенно помню, что мой дорогой дядя всю жизнь прожил холостяком!
Кэт прикусила губку. Она тоже помнила разглагольствовалия покойной Ортанс -- вот, мол, я и так не бедна, а еще и дядюшка наверняка оставит мне наследство, кому же еще оставит состояние этот бездетный старый гриб?..
Пока шел этот милый разговор, собеседники не стояли на месте: дядюшка, галантно предложив "племяннице" руку, вел ее анфиладой богато убранных комнат. Кэт следовала за Анной по пятам, дивясь этой роскоши на краю света. Встречавшие Анну джентльмены следовали за губернатором и его гостьей. Кто-то из них успел незаметно ущипнуть Кэти. Та не стала поднимать визг, но попыталась про себя прикинуть: кто этот нахал. По всему выходило, что руки распустил молодой Стронбард...
Анна, замедлив шаг, обернулась через плечо.
-- Ах да, дядя, от радости я едва не забыла представить вам нашего с Кэт спасителя -- мистере Севельсторма!

-- О, благодарю вас, дорогой дядя, восхитительно!
«Ага! Вот эта девица назвала меня дядей. Должно быть, так оно и есть!»
-- Наш корабль утонул, мы с горничной спаслись на плоту, все мои вещи погибли... право же, у меня будут все основания вспоминать добрым словом эту поездку!
«Чего она мне жалуется! Ждет, что начну ее жалеть? Нет уж.»
-- Но ваш остров восхитителен…
«Ну, это известный факт!»
- … а ваш сын -- сама любезность…
«А вот это новость»
Надо отметить, дорогие друзья, что понятие об иронии у Стронбарда отсутствовали, и он считал его скорее еще одним сортом дорогой гусиной печенки…
-- Только я не поняла, откуда у вас взялся такой взрослый сын? Я же определенно помню, что мой дорогой дядя всю жизнь прожил холостяком!
«Вот ведь чертовка!»
Потом говорили обо всем – о пиратах и политике, сенной лихорадке и охоте, стульях и канделябрах. В конце концов, племянница, не пожелав отвечать на вопрос «Как поживает тетушка Розмари?» спросила.
-- Ах да, дядя, от радости я едва не забыла представить вам нашего с Кэт спасителя -- мистере Севельсторма!
Губернатор осмотрел его: высокий, крепко сбитый с мерзкой ухмылочкой.
- Вы, должно быть, хороший человек, мистер Севельстром. Со своей стороны хочу поблагодарить вас, что вы выразили заботу о моей любимой племяннице и этим, так сказать... Одним словом, а как вам удалось ее спасти?

Судьба раздраженно повела плечами, фыркнула, отвернулась, в ярости ударив кулаком по маленькому игральному столику. Севельсторм отшатнулся, поспешно подхватывая свои кости, зажимая их в своей руке. Она не умела проигрывать. Она всячески старалась вырвать победу даже там, где, казалось бы, впору отступить и снять шляпу. Или присесть в реверансе.
В начале Игры он следовал ее советам. Он слушал ее, учился, глядел, как она кидает кости, что при этом говорит. Это была забава, шалость, Судьба даже не подозревала, что маленький Джон станет для нее серьезной партией. И, когда он бросил свои собственные кости и уверенно выиграл кон, она побледнела, зашипела и прошептала самое грязное ругательство, что довелось услышать Севельсторму за свою короткую жизнь. Не сумев сломить фарт противника ни словами, ни угрозами, она сама начала Игру.
С тех пор и родился Игрок. И не было и дня, чтобы шестерки в руках Судьбы не пытались отравить ему жизнь. А еще лучше - лишить этой проклятой жизни, которую он обрел по чистой случайности. Подарок Судьбы, который она не смогла простить самой себе.
- ... должно быть, хороший человек, мистер Севельстром. Со своей стороны хочу поблагодарить вас, что вы выразили заботу о моей любимой племяннице и этим, так сказать... Одним словом, а как вам удалось ее спасти?
Слова губернатора вырвали Джона из задумчивости, и он тут же понял, что криво ухмыляется, глядя, как рука молодого офицера достигла зада Кэт. "Старею", - пронеслась мысль в голове Игрока, и он тут же вернул лицу прежнее выражение - добрую, мягкую улыбку и покорность в глазах.
- Мисс Ортанс слишком любезна к слуге Его Величества, господин губернатор, - учтиво, с лондонским произношением, ответил Севельсторм и чуть склонил голову в знак уважения. - Я всего лишь помог девушкам достичь плота и вести его до тех пор, пока нас не подобрала храбрая команда "Важенки". Понимая всю важность жизни двух девушек, я сделал всё возможное, чтобы оградить их от опасности, и, как и всякий джентльмен на моем месте, был бы рад пожертвовать своей собственной жизнью во имя их спасения.

В порту Лис, отобрав несколько надежных парней, в том числе и Антонио, который показался ему толковым малым во время разведки, отделился от капитана и сопровождающих его пиратов.
В окрестностях тюрьмы было весьма спокойно, стало быть труп девушки ещё не нашли... Не мудрено, ведь Джером выбрал самый глухой переулок. Стражники лениво переговаривались у входа в каменную темницу, но при этом явно не теряли бдительности. Жаль, но, возможно, дневная жара несколько ослабит их внимание.
И ещё неплохо было бы каким-то образом дать ребятам знать, что их освобождение не за горами. Они должны быть готовы и оказать всю возможную, в их положении, помощь. Лис задумался о том, что возможно он зря убил эту белокурую девчонку... сейчас она могла бы снова пригодиться, но теперь уже ничего не поделаешь.

Пока шел праздничный ужин и начинался бал в честь приезда губернаторской племянницы, "горничная Кэти" перекусила на кухне в обществе слуг высшего разряда (негров-рабов в это избранное общество не допустили), живописно расписала им кораблекрушение и под каким-то благовидным предлогом сбежала, чтобы поглазеть хоть одним глазком на бал.
К своему удивлением, в коридоре она столкнулась со своей "госпожой". Лицо Анны возмущенно разрумянилось, прическа слегка растрепалась.
— У хозяйского сына странное представление о любезности... — начала Анна сердито, но сразу замолчала, прислушиваясь к приближающимся шагам за углом.
Кэти не надо было долго объяснять ситуацию. Она тронула рукой ближайшую дверь — та подалась. Кэти выразительно махнула рукой подруге: мол, заходим, прячемся!

Мадам Пенье частенько говорила, что Севельсторм пошел не той дорожкой. Что она устала наводить его на новых "клиентов", скупщиков краденого или просто алчных ценителей высокого искусства, желающих обладать именно оригиналом картины. Она говорила, что из Джона мог бы получиться достойный фехтовальщик или актер. Что его грации могут позавидовать многие ее девовчки. Игрок всегда вяло отнекивался. Он прекрасно знал, что мадам Пенье лжет, ни за какие коврижки не собираясь менять достойный приток денег в ее казну от ночных похождений Севельсторма. Но ему льстили ее слова. Даже тогда, когда он воочию убеждался, что спорить в грации с девочками мадам Пенье не в состоянии.
Выдавая замысловатые па, названия которых он так и не запомнил - да и желания особого не было, - Севельсторм не забывал лучезарно улыбаться местной красотке, которая не сводила с Игрока восторженного взгляда. Очевидно, остальные кавалеры, водящиеся на Истроке, ей уже успели наскучить, а новое, молодое и, чего уж греха таить, красивое лицо Джона оказалось как нельзя кстати - к новому балу.
- Что за прекрасные картины! - ахнул Джон, переводя взгляд поверх плеча красотки. Та, влекомая любопытством, повернула голову, выискивая своими глазами неведомые ей картины. Игрок мягко взял ее за руку, повел вокруг себя в танце и, пользуясь тем, что девушка зачарованно искала увиденное до нее Севельстормом, снял золотой браслет с алмазным рисунком.
- Сэр, о каких картинах Вы ведете речь? - ангельским голоском спросила она, возвращаясь взглядом к Джону.
- Ни о каких, мисс, - он легонько поцеловал ее руку. Не ту, на которой был браслет. - Я просто хотел восхититься Вашим прелестным профилем.
Красотка покраснела, смущенно отвела взгляд - и лишилась кольца, бывшего на безымянном пальчике.
- А мой... мой... - она не сумела припомнить слова "анфас" и закончила просто: - А на мое лицо Вы не хотите смотреть, сэр?
- Ваше лицо ее прелестнее, чем профиль, миледи, - поспешил заверить ее Игрок, отходя на полшага и кланяясь, следуяя мелодии.
Она присела в реверансе, закрутила веером. В ее глазах Севельсторм прочел планы на ближайший вечер, увидел деревянную кровать под балдахином и вычурные чулки, висящие на спинке стоящего рядом стула. Он зашел девушке за спину, скрыв тем самым кривую усмешку, и, прильнув к ней, прошептал:
- Если в мире и существует совершенство, то оно подарило мне краткий миг счастья лицезреть его воочию, миледи...
Она что-то смущенно проговорила в ответ, не заметив, как ее колье исчезает с белой шеи.
Танец закончился, партнеры поклонились друг другу. Девушка прикрылась веером, лукаво подмигнула Севельсторму и двинулась сквозь толпу, чтобы достичь своих родственников. Игрок, чья улыбка быстро угасла, приподнял брови, хрустнул пальцами и поспешил в противоположном направлении. Напряжение, хоть и мелкое, давало о себе знать - следовало глотнуть свежего воздуха, пусть и в коридоре. Там хотя бы нет этих напудренных вельмож...

Итак, близился вечер. Франсуа проснулся под привычные звуки корабельной жизни: легкий скрип древесины, гул голосов наверху (да, к сожалению, английское судно совершенно лишено всех удобств достойной жизни), голоса моря. Оделся и вышел на палубу. Солнце садилось за горизонт и берег казался незнакомым и таинственным. С поправкой на характер капитана это следует читать как "берег, полный незахваченных сокровищ".
Де Монбижу велел позвать Каралиса, а заодно крикнул, чтобы кок принес ему еды. Банкет банкетом, но лучше перед выпивкой поплотнее заполнить желудок. Пусть голова останется настолько трезвой, насколько это возможно. Так устроившись прямо на виду всей честной и не очень публики капитан задумчиво поедал свой ужин и готовился выслушать донесение своего штурмана о ситуации в порту. А потом можно уже будет собираться на званный вечер.

[при участии Леонардо да Винчи]

Джек возвращался по тюремному коридору, взгляд его был прикован к пиратской камере. Он даже пару раз споткнулся и одёрнул себя - нужно бы быть внимательнее, у него ответственное задание - он соучастник пиратов. Собирая опустевшие миски Джек впервые в жизни чувствовал себя "важной птицей".
Наконец подошла очередь той самой двери - Джек открыл окошко и, ожидая, пока ему отдадут посуду, проговорил:
- Они готовы к сильным ветрам, снасти и паруса целы.
Помолчав он добавил:
- Это Жерар так сказал, честное слово. Что мне ещё сделать?"
Некоторое время из камеры не доносилось ни звука, пока наконец в проеме не появились три миски, сложенные одна в другую.
- Спасибо за точный ответ, - ответил властный голос. - Мы будем ждать от тебя новостей.
- Спроси у него об новых кораблях в порту, - прошептал кто-то из камеры хриплым голосом и закашлялся.
- Да, точно, - согласился первый. - Есть какие нибудь новые корабли в порту?
- Корабли? В порту? Да я и не знаю, - Джек запереживал, что перестаёт приносить пользу, но затем опомнился, - Я сбегаю и посмотрю, всё равно сейчас меня отпустят, пить будут... Вот прямо сейчас и сбегаю!
Джек ускорил темп и похватав миски из других камер бегом добежал до кухни, свалил груду посуды в огромный бак, отряхнулся и побежал по коридору до комнаты стражи.
- Эй, малец! Всё сделал?
- Так точно, - раскрасневшийся Джек энергично закивал, - всё.
- Ну иди тогда, дома заждались небось, - уже изрядно выпивший страж подкрутил усы и хотел было отвесить подзатыльник для ускорения, да промахнулся. Джек вывернулся из-под широкой мужской ладони и выскочил на лестницу. Бегом через две ступеньки - и вот он уже у массивной двери. После душного помещения у парня даже закружилась голова от свежего воздуха, но он быстро оправился и рванул в порт.

Вернувшись на борт некоторое время назад, Каралис занимался тем, что прогуливался вдоль правого борта, рассматривая береговую линию. На «Ле Глейве» длина борта была значительна больше, поэтому Энрике привык обычно отмерять время, когда он размышлял, длиной одного перехода, но на «Важенке» об этом пришлось забыть, хотя подсознательно португалец все равно отсчитывал каждый свой поворот.
Получив вызов от капитана, Каралис сразу же пришел на доклад.
- Capitane, ситуация довольно удачная для нас, если все делать под покровом темноты. Основной гарнизон сосредоточен в форте, а у городских ворот дежурит не более полудюжины солдат. Если Лис прав, и тюремная стража сегодня будет в изрядном подпитии, то мы легко сможем забрать наших людей. Чтобы не терять времени, могу предложить осуществить налет на дворец губернатора и визит в тюремные камеры одновременно. Для того чтобы забрать наших парней мне понадобиться от силы пять матросов, остальные же вполне могут прогуляться по соседней дороге. Даже если поднимется тревога, мы успеем скрыться, нужно только подготовить шхуну к отплытию, незаметно для часовых на башнях форта. Ну, а в случае чего, можно будет и вернуться в Истрок на фрегате, ни охранный бот, ни пушки форта для «Ле Глейва» не станут препятствием, тем более я изучил позиции ведения огня в крепости и смогу провести корабль самым удобным курсом.

Анна спешно уходила из зала с видом оскорбленной невинности. Если бы она попала сюда сразу после пансионата, она была бы по-настоящему шокирована здешним приемом. Но после пребывания на пиратском корабле подобные мелочи казались ей безобидными, пусть и малость раздражающими неприятностями. Не то, чтобы ее «дядюшка» был очень приятным человеком, но, не зная Алана, девушка вряд ли смогла бы предположить, что он приходиться сыном губернатору. Анна шла непривычно быстро и на ходу пыталась поправить прическу, что у нее не очень получалось. В коридоре она встретила Кэтрин, и, радуясь возможности высказать наболевшее начала:
— У хозяйского сына странное представление о любезности... — начала Анна сердито, но сразу замолчала, прислушиваясь к приближающимся шагам за углом.
Анна растерянно обернулась, не зная куда бежать. Но Кэти быстро сообразила, что к чему и Анна юркнула за ней в комнату. Закрыв дверь, она облегченно вздохнула и посмотрела на помещение, в котором они оказались.

Слушая доклад и план штурмана Монбижу успел закончить трапезу, встал из-за импровизированного столика, принесенного из каюты, и теперь просто стоял и смотрел на берег, время от времени поворачивая голову к Каралису или просто согласно хмыкая.
В то же время капитан сопоставлял собственный план, содержавший в себе так много неопределенностей и опасностей с планом Энрике. Да, идея стоящая. Но что-то в ней не давало капитану покоя. Не хватало одного штришка, сделавшего бы картину совершенной. Например, зачем такая поспешность? И тут в голове Франсуа забрезжило, наконец, то единственно правильное решение, которое и следовало принять.

Капитан позволил себе криво ухмыльнуться.
-Что, оставляете старика прохлаждаться среди этого света общества, когда сами впутываетесь в столь заманчивые передряги? Что ж, в этом есть смысл. Но зачем же столько шума?
Капитан привлек внимание Каралиса к порту:
-Посмотри, сегодня они все будут пьяны. Без разницы, дворяне, офицеры, сержанты, солдатня. Все что тебе с Лисом и ребятами надо сделать - это как можно незаметнее вытащить наших бедалаг из-за решетки и столь же незаметно пробраться на корабль. Попробуйте переодеваться что ли, что б вас никто не узнал - ваше дело. Главное, не привлеките излишнего внимания к "Важенке".
-Завтра начнется охота. Наше судно не подвергнут осмотру. Более того, мы предложим свою помощь в поиске преступников на острове, - капитан пребывал в замечательном состоянии и плотоядно улыбался. - Так что нет смысла грабить губернатора сегодня. Еще пропустим какой золотой подсвечник.
-Поэтому я просто сегодня понаслаждаюсь гостеприимством наших дорогих хозяев. Все остальное уже завтра.
Капитан наклонился к штурману, словно собирался сообщить ему секретнейшую информацию.
-Энрике, только без шума. У нас в руках весь остров. Главное, чтобы рыбка раньше времени не почуяла опасность.
Удостоверившись в понимании ситуации Монбижу крикнул матросам:
-Готовьте шлюпку!

Каралису оставалось лишь кивнуть и покинуть общество капитана. Штурману не очень нравилась идея оставаться в порту, когда здесь поднимется переполох из-за сбежавших узников, но в чем-то де Монбижу был прав. Старая пословица гласила, если хочешь что-то спрятать, то поставь это на видное место, но так, чтобы не бросалось в глаза. К сожалению, по мнению португальца, единственный корабль в бухте бросался в глаза довольно сильно.
Энрике быстро собрал свою небольшую группу, чтобы объяснить план действий. Вместе с Брауном и Смитом они высадились обратно на берег, по-прежнему одетые как английсике матросы. Вся троица отправилась в условленное место для встречи с Лисом, легко миновав охрану у ворот, которая даже не обратила внимания на них.

Анна облегченно вздохнула, оказавшись в кабинете. Теперь, когда она чувствовала себя в относительной безопасности, то с особенным интересом осмотрела эту комнату. Она была освещена, на столе валялась кипа бумаг, словно хозяин кабинета покинул его совсем недавно. В стороне от общей кучи лежало две бумаги, с которыми, по-видимому, недавно работали. И конечно, эта воспитанная барышня не удержалась от искушения заглянуть в них. Когда она, приближалась к документам, то даже почувствовала, что слегка краснеет. Мало того, что она без спроса проскользнула в чужой кабинет, так теперь еще собирается ознакомиться с чужими бумагами. А вдруг это любовные письма? Подумав об этом, Анна рассеянно улыбнулась и укорила себя за такие нелепые мысли. На столе ничего столь романтичного не оказалось, да и стоило ли в этом удивляться, учитывая чей это кабинет? Но внимание девушки привлекла карта, казалось, что она нарисована наспех и в волнении. Она мечтательно сощурилась и взяла карту. На карте было всего несколько пометок, которые сразу бросились в глаза.
Кэти тоже огляделась. Кабинет губернатора, да? Что ж он так удачно забыл закрыть его на ключ?
(Кэти не знала, что губернатор редко запирал кабинет - все равно туда не рискнул бы войти никто, кроме неграмотных слуг-негров. Все слишком боялись грозного хозяина острова.)
Следом за подругой она подошла к столу. Надо же, как губернатор разбросал свои бумаги! Без особого интереса она скользнула глазами по записям -- и встрепенулась, зацепившись за слово "Бригитта"...
Через мгновение она уже читала бумагу -- жадно, внимательно. Но все же сумела услышать приближающиеся шаги.
-- Идут! -- Быстро шепнула она подруге, бросая бумагу на стол.
Анна вздрогнула, зачем-то двинулась к двери, потом заметила карту у себя в руках. Посмотрев на нее так, как будто увидела впервые, она подскочила к столу и аккуратно положила карту в то положение, в котором она лежала до того, как ей захотелось посмотреть на нее. Девушка лихорадочно осматривала кабинет, пока в ее голове роились такие недостойные вопросы как, например «Куда бы спрятаться?». Поняв, что прятаться некуда, она встала в горделивую позу, словно имела полное право здесь находиться. Поправив прядку, она нервно посмотрела на дверь. Ей не приходило в голову, как можно объяснить свое пребывание здесь.

Совместно с Бабкой Гульдой

«Подобающий приём», «подобающие развлечения». Как же это нудно.»
Алан шагал по коридору, собираясь с духом, для того, чтобы вернуться в эту толпу гостей и продолжить сражаться со скукой.
«Чёрт побери, да в любой таверне за горсть монет можно было бы повеселиться куда лучше. Вторая полная горсть – и вино течёт рекой. А тут, тьфу.»
Но, ничего сложного в этом нет, Алан соберётся и отбудет этот вечер, как обязанность, тогда это будет гораздо легче.
«Все эти болваны не могут развлекаться потому, что боятся помять свою дорогую одежду.»
Что ж, он отстоит столько часов сколько потребуется, и поможет ему в этом придуманная забава, не блестящая, но лучше чем ничего. Если представлять этих гостей в пыточной, то можно гораздо спокойнее переносить их пустые лица, никогда не знавшие хорошего удара кулаком.

Вдруг Алан увидел свет, идущий через неплотно закрытую дверь кабинета отца. Кабинет. Свет. Дверь. Открытая. Что-то было не так, как обычно.
Недолго думая, он толкнул дверь и вошёл. Отца в кабинете не было, зато там была Ортанс, изображающая из себя королеву – надменность и самовлюблённость, её вид говорил «Мой новый кабинет меня почти достоин».
- Ты уже считаешь себя хозяйкой этого дома? – спросил Алан резко, и вдруг почувствовал, что именно это и портило ему настроение целый день – сегодня он не был главным.

- Ты уже считаешь себя хозяйкой этого дома? – спросил Алан резко.
- Разве у меня для этого есть повод? – Анна казалась искренне удивленной. – Ведь вы наследник Стронбарда. Наверняка дядя часто думает о вашем будущем и видит владельцем этого дома именно своего любимого сына. Думаю, что он вас очень ценит, вы ведь его единственное дитя.
Из уст девушки лился мед, и весь ее вид выражал благожелательное участие. Она робко поглядывала то на дверь, то на Кэт.
- Уверена, что он безумно любил вашу мать, ведь так и не женился, кстати, кем она была? Наверное, удивительная женщина.
На ангельском лице Анны застыло мечтательно-романтичное выражение, но улыбка была чуть насмешливой. Может быть, Анна насмехалась над своей тягой к романтичным историям любви?

Тем временем лодка ударилась носом в прибрежный песок. Выскочившие матросы тут же в шесть рук зашвартовали ее подобающим образом, и только после этого де Монбижу изволил сойти на берег.
Вечер потихому начинал захватывать небо, причудливо поигрывал с удлиняющимися тенями и все больше и больше отхватывал от солнца, исчезающем в далеком ничто.
Капитан быстрым шагом направлялся на званный вечер. Можно сказать, что он был совершенно один на этом проклятом английском острове. Официально. Но конечно же англичанам не обязательно знать, о нескольких десятках моряках, разумеется, совершенно случайно находившихся в тот день на береге. Нет, сегодня большинство из них могло просто отдохнуть. Лишь бы могли заввтра твердо стоять на ногах. Основная работа предстояла Каралису и Лису, а также их ребятам. Тогда что же собирался делать капитан? Ведь не крутить этикет со своими злейшими врагами?
Разумеется нет. Но надо же проверить, как там поживают очарователдьные "спутницы" капитана. А заодно и изучить дворец, грабеж которого мог принести не только удовольствие само по себе, но и большие деньги.
На капитане был один из костюмов, позаимствованный у покйного ныне экс-капитана "Важенки". Франсуа попытался было вспомнить его имя, но, увы, лишь зря потратил время. Вспомнились лишь отдельные эпизоды той уже далей схватки над волнами.

Вот и приветливо освещенные фонарями (заранее, видимо у губернатора не было привычки экономить на себе любимом) очертания дворца. Дверь, возле которой стояли два солдата в форме. Монбижу фыркнул нечто неопределенное себе под нос. Он понимал этих бедняг, живьем варившихся (как раки) в жарком и влажном климате Истрока. Они не стали мешать капитану войти внутрь, видимо, заранее предупрежденные. Более того, один из солдат предупредительно открыл дверь перед Монбижу. Подбежавший слуга принял шляпу и шпагу. Затем капитана препроводили в залу, где дложно было состояться основное мероприятие. Конечно же Монбижу рассчитывал поговорить с губернатором. Ему было интересно узнать, с каким типом придется иметь дело.

Видит владельцем? Удивительная женщина? Даже интересно, кто ей наговорил такого глупого вранья.
А что ещё интереснее, она говорит, по-видимому, что думает, а думает бессвязно, перескакивая с одного на другое. И при этом глупо улыбается. Раньше, в окружении людей этого не замечалось, а вот в прямом разговоре сразу проявилось. Что ж, это даже хорошо, если она настолько глупа.
- Лучше, чтобы у тебя и не нашлось повода, - уже спокойнее сказал Алан. – Но всё же, в этот кабинет не разрешается входить лишь бы кому. Почему ты здесь?

(совместно с Heires$)

Энрике и двое его спутников добрались до таверны, в которой было условленно встретиться с Лисом и его отрядом. Внутри естественно не стоило светить своим знакомством, поэтому португалец и два "сержанта" прошли к одному из столов и заказали по кружке рома. Как только остальные пираты будут где-то поблизости, они должны будут подать знак. Каралис отпил глоток и, делая вид, что беседует о чем-то со своими подопечными, продолжил смотреть на входную дверь.
Лис не заставил себя долго ждать, и вот в проеме выросла его темная фигура. Привыкая к полумраку таверны, Джером пошире раскрыл зеленые глаза, и его взгляд заскользил по пьяным физиономиям в поисках боевых товарищей. Наконец, в поле зрения показался Каралис, и весь небольшой отряд Лиса уселся за соседним столиком от Энрике.
Португалец некоторое время продолжал сидеть на своем месте и перекидываться с Брауном старыми сальными шутками, а потом незаметно пересел, оказавшись спиной к спине с Лисом.
- Как обстановка? - быстро через плечо бросил Каралис, не оборачиваясь.
Джером вальяжно облокотился на спинку стула, ничем не выдавая своего интереса к соседнему столику. В его руках была кружка, он даже делал вид, что пьет из нее, но на самом деле лишь смачивал губы - капитан убил бы его за возлияния в столь неподходящее время.
- Всё спокойно, стражники ничего не подозревают. - Практически не шевеля губами, зашептал Лис. - Кажется, они даже пару раз к фляжке приложились.
- Capitane велел без шума, планы несколько изменились, ребят нужно доставить на борт, но отплывать мы не станем, - со стороны казалось, что Энрике говорит с Кузнецом, тот даже кивал иногда, как будто соглашаясь со словами "офицера". - Действовать начнете по сигналу, ждите Смита.
Каралис и остальные его спутники поднялись и расплатившись за выпивку вышли из трактира, где находится местная тюрьма португалец уже знал.

Взгляд Анны стал еще глупее.
- Я.… Если признаться честно было так скучно. Нет, нет, бал он конечно прекрасен! Но… не закончив мысль Анна сразу перешла на интересующую ее тему. – Отчасти от скуки меня спасла Кэт, которая рассказала о том, что в здешней тюрьме держат пиратов, это правда?
Глаза горели подлинным интересом, она даже немного подалась вперед.
- Все эти благочестивые люди, которые присутствуют здесь, они далеко не так интересны, как такие закоренелые преступники… Вам не кажется, что вылазка в тюрьму куда более насыщенна впечатлениями?

Значит Кэт в отдалении от людей, чтобы те не портили впечатление, рассказывала Ортанс какие-то истории про пиратов, какие-то глупости, которые жутко Ортанс заинтересовали.
- Закоренелые преступники? Что это за книжные словечки? Впрочем, этот бал действительно скучен, как проповедник в таверне, - Алан постарался припомнить, кого в последнее время засаживали в тюрьму. - Пираты в нашей тюрьме действительно сидят. Там им и место, когда они не на эшафоте. Но что тебе до прогулки в тюрьму? Захотелось потыкать палками в головорезов, пока те в клетке?