- Сарк, - проводив паузу Сарте, дань его уходу, немой сцене, Энитке вновь нырнула к непривычно жаркому пламени того, кого она знала как Плетущего. – Он зажег тебя? Твой учитель – он открыл тебе, что такое была та дудочка? Ты горячий… ты такой горячий, что я едва могу к тебе прикасаться, пока еще могу. Кто ты теперь, Сарк? И.. зачем?
- Ты все поняла неправильно, маленькая, - он вздрогнул, отпуская натянутые нити, готовые было разорваться и полоснуть огнем через неугодного актера. - Он ничего не сделал, ничего не понял... он сам боится того, что происходит. И я тоже боюсь - боюсь, что Дар уйдет вместе с тобой. И все - нелепая игрушка, та самая палка, которую принесли из другого мира...
- Я тебя не понимаю... но.. наверное, ты сам не понимашь себя? - Энитке тряхнула густыми крупными кудрями, - знаешь, это режиссер, он ставит пьесу - ты помнишь, что это? пойдем. пойдем, я покажу! Они такие прекрасные, это люди, страющиеся изо всех сил стать теми, кем они не являются и кем им никогда не стать, как блику на воде не стать свечей. Смешные... Но пойдем, - она вырвалась и побежала сквозь слепяще-четкую мозаику вдоль реки.
- Хорошо, - ему было все равно, куда идти. За ней - было лучшим из всего возможного. - Хорошо, пойдем...
Тело неожиданно с трудом слушалось его. Как чужое.
- Они волшебные, просто волшебные, - Энитке трещала, не умолкая, и пару раз убежала так далеко, что теряла связь с Плетущим, виновато возвращалась, отыскивая его среди прочих. - Представляешь, они сделали из ткани дом, насколько настоящий, что даже те камнетесы не смогли бы такое сотворить! А еще, - тень вилась у ног, забиралась по сволам деревьев, качалась на ветках, уводя от реки в город, - а еще они нашли огненный цветок. Помнишь, мы с тобой хотели найти? он здесь, Сарк, я даже прикоснулась к нему ненадолго...
- Да? - вяло спрашивал Сарк, успевая позабыть смысл только что произнесенной фразы. - Только зачем... зачем все это?
- Сарк, - тень повисла на ветке, секунуд качаясь, потом стекла несколькими уродливыми пятнами. - Ты не слушаешь меня. О чем ты думаешь?
- Нет-нет, - голова, словно сама по себе, рвано дергается вправо-влево. - Ты говори, пожалуйста, говори...
(c Чероном)
- Хорошо.
Небольшая роща - просто рай для тени, здесь прохладно, пестро, все двигается - особенно для тени, бывшей Танцующей Блики. Энитке прикоснулаь к листу земляничного куста - палец прошел насквозь, она засмеялась. Земляника.. Она ее никогда не любила, эту кислую мелкую ягоду. Только вдруг защима радость, такая родная, такая.. плакать хотелось, крупными, большими слезами.
Плакать Энитке давно разучилась, на уровне бедер застучали кастаньеты. Здорово это - танцевать по земляничной поляне и не нарушить ни единого кустика!
- Я не знаю, куда мы пойдем дальше, - Сарк устало оперся о дерево, сразу чувствуя, как собственное тело теряется окончательно. - Если ты, конечно, не захочешь остаться здесь, с волшебными людьми, становящимися теми, кем не являются... Но я не знаю, куда дальше идти. И зачем. Этот Дар не требует дороги, ему нужен город, который он мог бы сжечь. Так что, - он слабо улыбнулся, словно извиняясь, - мне стоит держаться от этих людей подальше.
- Так сожги, - равнодушно отозвалась девушка, ища новый сухой ритм деревянных колотушек.
Он не ответил. Медленно, едва сгибая пальцы, попытался выстучать ставший привычным ритм на осиновом стволе... не получалось.
Эниитке подождала ответа, некоторое время потратив на вглядываени в учителя... потом снова принялась кружиться. Сгореть.. как бы она хотела сгореть, как раньше, как в прошлой жизни! Нет, однажды став пеплом, уже не взметнешься к небу. Земляника не качнулась ни разу под ее призрачными ногами.
(с Сигрид)
&Ri
Реми явно собиралась высказать зимней все, что думает об окружающих, но от вопроса Айлин сникла и опять отвернулась.
- Как все запущенно... - богиня заломила бровь, легкомысленно-джинсовое одеяние на ней сменилось тяжелым (даже на вид) доспехом, в руке появился длинный, светящийся зловеще-фиолетовым меч. Айлин секунду подумала и помахала им, как указкой. - Ти, смотри, чтоб не потерялась. Пойдем.
Рейлан вздернула нос и последовала за Айлин. Тиллике приблизился к Реми и, смущенно сопя, осторожно тронул эльфийку лапкой за руку.
- Не расстраивайся. Она вовсе так не думает. И Айлин. Она хорошая, - крысиный принц ни минуты не сомневался в той, чьим священником он согласился стать.
- Да, может быть. - после недолгого, но пристального разглядывания райсенка согласилась Реми, она чувствовала себя как в тумане или будто по голове стукнули - все немного плыло и кружилось. Эльфийка подобрала под себя ноги, выпрямилась, как суслик на пригорке, и спросила. - А ты... кто?
Райсенок, разумеется, тут же напустил на себя важный вид и сообщил, что он есть младший принц Великой Серой Империи, во владениях которой они сейчас и находятся.
- Тиллике, - закончил он, галантно кивнув, - можешь называть меня Ти.
- Графиня Земли Потерянных Колокольчиков. - включились рефлексы дочери эльфийского лорда у Ремириэль. И почему-то тут же выключились, она протянула узкую ладонь младшему принцу Великой Серой Империи. - Но ты можешь звать меня Реми... ой, вы, ваше высочество. - и все столь же серьезная, ни намека на эмоции, эльфийка смотрящимся птичьим жестом склонила голову к правому плечу. К счастью Ти не видел Айку, а то жест показался бы ему знакомым. Реми впрочем тоже ее не видела.
Принц фыркнул и поводил вибриссами. Кажется, он засмущался.
- Высочества - это для официальных приемов, - он еще помялся и протянул Реми лапку, - Пойдем?
Эльфийка едва коснулась его пальцев, спрятала руку за спину и наконец посмотрела по сторонам, хотя и ничего толком не видящим взглядом. Перевернутые и разбитые статуи вызвали у нее заметное недоумение. Из галереи послышался стук чего-то тяжелого о стену и веселый смех Айлин. Реми подобралась и коротко одернула платье.
- Пойдемте, ваше высочество.
Райсенок не стал больше дергать за платье эту очень грустную... милую эльфь, как сказала Айлин. Он просто поспешил туда, куда удалились богиня и зимняя, изредка оглядываясь посмотреть, идет ли Реми.
Реми шла вслед за "мохнатым и острозубым эльфенком" и не столько размышляла о том, куда ее на этот раз занесло, сколько пыталась последовать совету этой "хорошей Айлин" и вспомнить, что было с ней самой перед этим.Туман какой-то в воспоминаниях...
Реми молча шла за принцем-райсенком, смотрела на идущих впереди, совершенно не замечала каких-то особых теней в углах, да и остатки чьей-то неубранной магии в коридоре казались ей не заслуживающими ее внимания, с по настоящему опасным одной левой разбиралась эта... Реми показала оглянувшемуся к ней Тиллике, что хочет его спросить, и когда они поравнялись, глядя на Айлин, тихо спросила принца.
- Ти, прости за вопрос, кто она?
- Она - категории Джей, - с самым серьезным видом сообщил принц и сделал страшные глаза.
- Э? Это что-то значит? - поморгала ему в ответ Реми. - А... ну, ладно.
И поглядывала в дальнейшем на Айлин с уважением.
Тиллике неопределенно пожал плечами. Что это значит, он не знал.
Земляничная поляна, уголок света, пятнышко тепла. На вздернутом синкопой конце каждой фразы сухого ритма кастаньет Энитке взмахивала юбками – и если немного напрячь воображение, потом кое-что вспомнить и чуть-чуть прикрыть глаза, чтобы солнечные лучи дробились ресницами в зеленый золотистый туман, можно представить, что это…
выдох
..это она разбрасывает по поляне солнечных зайчиков, что трепещут вперемежку с пятнами тени. Что это…
Энитке остановилась. Медленно приблизилась к Сарку, резко подняла голову, что кудри с лица невесомо упали назад, решительно поставленной точкой с запятой.
- Так сожги.
Слова упали в вязкую тишину первым ударом вступления. Вздохом ночного океана перед бурей. Паром, вырвавшимся пушистым облачком из ноздрей быка, что уже видит дразнящий кармин плаща.
Энитке начала танец.
Движения ее, неизменно плавные, исполненные внутренней мягкой грации, оставляли теперь послевкусие резкости, терпкой остроты – и трудно было назвать эту резкость неприятной. Дерзким язычком огня блеснула улыбка и пропала тут же в опавших на лицо волосах.
Энитке танцевала огонь.. даже нет, не так.
Энитке танцевала эту фразу. Так сожги. Танцевала, будто сама отрекалась от чего-то, и странное, не-ее, чуждое прорывалось огненными всполохами в прорехах стонущего от пожара здания. Взмахи рук, юбок, треск кастаньет – осыпается с балки зола. Энитке хохотала телом безумие городского пожара, от которого не скрыться и на небе, и нечто запретное, извращенное билось в этом танце, заставляющее тайком, из-под ладони наслаждаться вместе с Танцующей ужасом и величием гибнущего в пламени города.
Части ли души Сарка, которыми тень латала себя, так причудливо вплелись в ее отчуждение, земляничный ли дурман весны, тоска ли по пестрым бликам на площади – зыбкое марево смеялось пылающим факелом, кружась так быстро и стремительно, как только может лететь красное знамя пожара на плечах ветра, не успевало затухнуть одно движение, как веером лепестков рассыпались два других, и все быстрее, все неистовее, тень среди теней и солнечных пятен, головокружительная карусель.
- Так сожги! – то ли прокричала, то ли протанцевала, ворохом искр разбрасывая резкие голоса бубенцов.
Танец сумерек сплетал вуаль из воздуха, набрасывая ее на пестрый город в отдалении. Очертания размывались, заставляя моргать и сомневаться в своем зрении – так быстро и незаметно стало темнеть. Они приближались, а вуаль становилась все плотнее, и поселение оставалось все таким же нечетким.
- Интересно, они на ночь ворот не закрывают? Или что у них там?
Гимир отнюдь не чувствовал очарование момента. Он был голоден, и почти с нежностью вспоминал подземные коридоры от первого плато – там, по крайней мере, еда и сон не были нужны.
- Конечно! - с лёгким удивлением в голосе ответил Хорн. - В домах на ночь двери закрывают всегда. Зверьё конечно обычно не подходит к местам, где живут люди, но всякое бывает. Опять же, воры...
- Воры? - Хейлин покачал головой. - Странно... я считал этот мир более близким к идеалу, чем наш. Мне казалось, всё довольно дружно устроено в Городе Лепящих. Что там воровать-то? Дар ведь есть почти у всех, и красивую вещицу из металла может изготовить любой.
Он шел, глядя себе под ноги и почти не поднимая головы - волнами накатывала усталость и, отчего-то - печаль.
- Да, но талант у всех разный. Есть мастера, которые делают такое, что... хотя, воровство у нас - тоже редкое занятие.
Небо плыло над Хорном. как цельнолитная чаша из тёмного металла, украшенная мелкими самоцветами. Немногие лепящие одобряли подобное, но пару раз, ещё в той, прошлой, жизни, молодой мастер делал такие вещи: сплав металла и камней.
- Надеюсь...
Хотелось лечь и уснуть. Нет, не уснуть - забыться полудремой, так, чтобы легкость грез и густой ночной воздух позволяли не вспоминать прошлое и не пытаться предугадать будущее, чтобы, как прежде, привиделась Айрэ, с белыми прядями, тонкими губами, полупрозрачными пальцами провела по щеке... напомнила - надо идти дальше. Чем ближе цель, тем ближе и встреча - так ведь?
И странным было то, что этой встречи почти уже и не хотелось. Стиснув посох крепче, Хейлин отвлекся от грустных дум.
- Хорн, а ты раньше бывал в этом городе?
(а вот и снова мы втроем!)
Гимир слушал их молча – говорить не хотелось, а болтовня спутников, по крайней мере, занимала.
- Нет, - Лепящие редко смотрят на небо, но сейчас он наслаждался им, неожиданно открыв для себя эту бездонную красоту. Я впервые покинул родной город.
- Я не про те запоры говорил, - подал голос воин. – У нас многие поселения обносят стенами, и делают в них ворота. В вашем городке я такого не видел.
- Не видел такого, - опять же был вынужден признать Хорн, и тут же споткнулся о камень. Всё же, уделять небу слишком много внимания на ходу не стоило... - Но слышал, что у Поющих Стекло есть.
- Это значит, нас еще и не пустить могут? - нахмурился бард.
- Да ладно, это ж Ткущие, какие из нитей ворота.. – впрочем, в голосе белобрысого не было особой уверенности.
Но у них же не может всё быть из нитей, - рассудил Хейлин. - Ладно металл... я бы в стальные цветы тоже с трудом поверил, но металл - твердый. А нити, из них и тарелок не сделаешь.
"Не сделаешь ведь?" - хотелось спросить у неба.
- Чего вы вверх уста... вились? – на середине слова голос Гимира прервался, и договорил он скорее по инерции, глядя прямо перед собой. Впрочем, увиденное не спугнуло или потрясло его, хотя, безусловно, было неожиданностью.
- Что-то не так? - Хорн посмотрел на внезапно замолчавших братьев и на участок дороги перед ними, куда оба уставились. - Вы что-то видите?
- Мы... - Хейлин замешкался. - Да. Так как мы из другого мира, мы можем видеть призраков, которые населяют ваш... и даже говорить с ними. Мы хотели рассказать тебе, но случая как-то не представлялось.
Он развел руками, глянув на Гимира.
- Да говорил ты, что я привидений вижу, – огрызнулся тот. – Чего ты хочешь?
Эти слова уже были брошены тихо, но резко в лицо женщины в белом, прекрасно знакомой братьям.
Барон Суббота
22-02-2009, 20:44
- Разве мы не договорились встретиться? – лукаво прищурилась та.
- Не при... – воин оборвал фразу.
- Когда мне прийти, чтоб мы могли побеседовать спокойно?
Женщина висела в воздухе, причем одна длинный стебель осота уходил прямо в ее ногу, что явно не причиняло неудобств.
- Завтра ночью? - предложил Хейлин. Он надеялся, что до того момента они смогут устроиться где-нибудь, и постараются, чтобы Хорн оказался в тот момент не рядом с ними. В его присутствии обсуждать с Лиэ свою дальнейшую судьбу лично ему казалось.. неуютно.
- Сегодня ночью?.. - Казалось, Лиэ постепенно уплотняется. Она подплыла поближе к Хейлину и просительно улыбнулась ему. – Если можно.
Гимир смотрел с большим интересом.
- Вот видишь, не только я говорю с привидениями, - насмешливо сказал он Хорну.
- Странные вы, - Лепящему диалог с пустотой показался признаком не совсем здравовго ума, но он воздержался от суждения, списав всё на природу своих новых знакомых. - Иномирники!
- Наверное, можно, - бард невольно отступил на полшага. Почему-то ему хотелось оказаться от богини подальше. - Когда мы... будем одни. То есть... ты поняла.
Последняя фраза прозвучала скорее вопросом, чем утверждением.
"Демоны обоих миров", подумал Хейлин с досадой, "она же богиня. Неужели она не могла выбрать момент поудобнее, когда рядом не будет постороннего?
- Позови меня по имени. Я буду ждать.
Лиэ снова улыбнулась, поглядела в глаза магу и вот на месте женщины только облако тумана, а потом исчезло и оно. Тени за это время сгустились, и недалекий уже – холм перевалить – город был едва различим, и даже нити на тропе сливались с землей.
- Ага, - оторопело кивнул маг, оборачиваясь к спутникам. - Мы... э-э, поговорили, да.
Буйство огня - другого, совсем не похожего на новообретенное его пламя - прозрачного, холодного на ощупь, больше напоминающего брызги...
Сарк не поднимает головы.
Крики, складывающиеся в музыку - разбиваются о глухое, погруженное в себя молчание. Змей, кусающий свой хвост, свернувшийся в позе эмбриона и поедающий сам себя. Пальцы, стиснувшие запясться, оставляли на них белые отметины - не замечая, не чувствуя боли...
Внутри зреет решение.
Энитке вдруг оборвала танец.
что-то не так
что-то....
Вся обида прошла, будто смыло весенней грозой, остался мокрый черный пепел - с Сарком, _ее_ Сарком что-то не так. Невпопад звякнули бубенцы.
- Что случилось?
Щекотной тенью черешневого листа она коснулась щеки, вся - полоска не-света от воротника; залезть в душу, в прямом смысле.. нет. Нельзя. Только вот так, нежным ветерком, нерешительным прикосноевением болящего сердца.
Хотя какое может быть сердце - у тени?
Тело, успевшее перестать чувствовать боль, вздрагивает от легкого касания.
И почему-то страшно повернуть голову, встречаясь взглядом с невидимыми глазами потускневшей тени. Что с тобой стало, маленькая, за все эти безумные дни... надо было нам уйти и не возвращаться в человеческий город. Тогда, может быть, все было бы лучше.
- Не было бы, - он сам не замечает, как начинает говорить вслух. - Тебе ведь лучше сейчас... Ты нашла того, кто по-настоящему похож на тебя, кто должен был увидеть тебя на площади в ворохе солнечных бликов у фонтана - маг, а не грубый, не умеющий почувствовать и сотой части тебя врач. Он даже души не умел видеть, ограничиваясь телами. Ты хочешь уйти?..
- Ты хочешь плакать? - могла бы - обняла бы за шею, как орлица птенца большим таким коричневым крылом накрыла. Могла бы. - Хочешь, я буду петь твой новый Дар? эти дудочки слишком ..настоящие, чтобы я могла удержать из в пальцах, но петь.. хочешь?
Маленькое миндалевидное пятно на линии челюсти, у самого уха. Она сжалась, как только могла - от предстчувствия того, что Плетущий скажет. Прогонит?
Да наверняка. Но это было бы слишком просто.
- Хочешь, я принесу тебе вишен? Их можно высушить, а из косточек сделать браслеты. Или четки. И подарить кому-нибудь.
(с Чероном)
(c Сигрид)
Он рывком вздергивает голову, расплескав по вискам пегие волосы. Его взгляд совершенно безумен - взгляд человека, который увидел божество, спустившееся на землю... нет, не так. Чуть меньше нот благоговения. Взгляд человека, который увидел воскрешение мертвого - и снова чуть меньше запаха страха и преклонения. Взгляд...
Дыхание зачем-то перехватывает.
- Ты... - сдавленно прорывается сквозь глупую плоть. - Ты здесь, маленькая...
Он обнял ее за призрачные плечи, позабыв о том, что тень не чувствует прикосновений, позабыв - потому что здесь и сейчас это было ложью. Здесь и сейчас Энитке была, и холодные пальцы наткнулись на теплое существо, съежившееся в мгновении задающегося вечно вопроса.
Он чувствовал ее волосы, касающиеся его впалой щеки, и пытался что-то сказать - но безуспешно.
Энитке тихо сказала, пару слов на древнем, как сам огонь, языке. Здесь и сейчас. Остановлено время, она выпустила из ладони черепки прочих слов, и они упали, пресной шелухой на темную зелень земляничных листьев.
Еще одно слово - имя. То, что позволило ярким толчком на секунду усилить связь, проявить - и дать поверить - в настоящесть момента. Существует лишь то, во что мы верим, да?
Шелестел ветер.
И молчание - но другое, совсем не похожее на то, грозившее прорваться вспышкой ненависти.
Молчание существ, с радостью отказавшихся от части себя в обмен друг на друга.
Молчание.
Уйдите, статисты.
Тогда, наверное, явилось понимание того, зачем был нужен новообретенный Дар.
Он сделал бы ошибку, позволив этому мгновению пройти, молчанию - смениться словом, отстраниться. Это нужно было закончить здесь и сейчас - мысль, не требующая заключения. Это был конец, вписывающийся в рамки музыки.
Поднимать веточку и стучать ей об первый попавшийся деревянный предмет не было никакой необходимости. Так же как и издавать другие глупые звуки, зачем-то принимаемые среди людей за музыку.
Она звучала внутри. Всплеснувшись сначала вверх брызжущим фонтаном эйфории, она перешла в что-то кричаше-шепчущее, режущее и звенящее ржавыми осколками распадающейся памяти. Она заглушала звуки солнца и происходящего мимо города. И приближалась к точке финального аккорда. Музыка, для которой не требовалось ничего, кроме самого себя.
Под ногами взметнулся, охватив странно-коленопреклоненную фигуру почти с головой, огненный круг.
Плоть горит очень неприглядно. Гарь, копоть, отвратительный запах...
Всегда лучше не питать заранее иллюзий касательно своей долгожданной смерти.
Они вошли в город, когда темнота, уже окончательно съевшая краски, подалась назад. Ее отбросили уличные фонари, висевшие на длинных шнурах то с крыши, то из окон. Иные светились окошками от самых тротуаров. Из подвалов, что ли – подумал Гимир. Или это просто так...
Город окончательно обрел сходство с огромным цирковым шатром с темно-фиалковым, в разноцветных блестках звезд, куполом.
- Где бы остановиться... – пробурчал воин. – Кстати, а платить мы чем будем?
- У вас есть какие-нибудь деньги Лепящих? - Хорн не имел привычки носить с собой наличные, о чём теперь раскаивался. Впрочем, тайна и красота города Ткущих как-то рассеивала его материалистические мысли, уводила взгляд в сторону, путая его в паутине переулков. Странный это был город. Слишком уж невесомый.
- Нет, - вздохнул Гимир. Не заработали. Ты, значит, тоже не взял?
Маг достал из кармана указку.
- В металле тут вряд ли знают толк, но вещица красивая. Может, ее можно выменять хоть на пару монет. Или тут не монеты в ходу?
Вопрос был обращен к Хорну, хотя взгляд Хейлина устремился совсем в иные дали - за невидимый уже горизонт, и дальше, глубже - в воспоминания.
- Дома... то есть в родном мире, когда я путешествовал, в любом трактире можно было расплатиться песней. Вот только сейчас у меня и лютни под рукой нет, да и боязно как-то. Кажется, здесь музыкантов по-другому принимают.
- У нас, Лепящих, да - монеты. А у Ткущих - нити, какие-то особые... Хотя, если есть интересная вещь и её согласятся принять - то можно и обменом, - немного рассеяно ответил Хорн.
- Ночью-то? – усомнился белобрысый.
Правда, прохожие на светлых улицах были, и не то чтобы мало, но все же...
- А почему нет? Полуночников везде хватает...
- Как думаете, если мы подойдем к случайному человеку, протянем ему острый предмет и спросим, не соблаговолит ли он обменять вот это на нити... нас вообще правильно поймут? - засомневался маг. - Это не самый лучший способ завести тут друзей.
- Сперва надо знать, куда идти, - заметил старший из братьев. – В гостиницу без денег переться не стоит.
- Можно попробовать! Говорю же, обмен у нас повсюду, - Лепящий почесал нос, вздрогнул от холода металлических пальцев и добавил: - Но протягивать всё равно лучше рукоятью вперёд...
Их путь пересекла река, и не успели трое ступить на полотнища моста, как из-под него раздался голос:
- Медленно вы как-то ходите!
- Ох! - бард едва не подскочил от неожиданности. - Хорн, не беспокойся... привидения это. Дорогой призрак, - переведя дух, Хейлин заговорил очень и очень строго, - не мог бы ты в следующий раз появляться менее неожиданно? Нам с братом очень сложно привыкнуть!
- А пора бы, - ворчливо отозвался Эйнари, поднимаясь – глаза поблескивали в свете фонарей. Как вы тут?
- Голодные и без денег, - мрачно буркнул Гимир. Только присутствие Хорна удержало его от дальнейших вопросов.
- Рыбы хотите?
- Рыбы? - маг усмехнулся, потом вспомнил, что есть все-таки хочется. - Вообще, мы давно не питались. Сырая, да?
Если у Эйнари где-то там припасен его сегодняшний улов, приготовить оный - не проблема. С мысленным вздохом Хейлин подумал, что для таких целей этот посох, наверное, еще никто не использовал.
- Сырая! Сейчас быстро наловлю!
- Так ты еще ничего и не сделал? – возмутился Гимир.
- А ты забыл, что у нас для вмешательства богов молитва нужна, огрызнулся Эйнари и добавил, предупреждая возмущение. - Хотя бы просьба. А теперь устраивайтесь, и как хотите поясняйте вашему спутнику, зачем и откуда взялась рыба. Если, конечно, не хотите попытать счастья в гостинице.
Хейлин повернулся к Хорну и с самым невозмутимым видом произнес:
- Привидение только что согласилось помочь нам с пропитанием и охотно наловит нам рыбы, - он улыбнулся, пожалуй, даже слишком широко. - Мы пока можем посидеть где-нибудь тут, возле моста. И не волнуйся, - на всякий случай добавил бард, - это будет самая обычная, не призрачная рыба.
"Я чувствую себя идиотом, как никогда раньше", говорило выражение его глаз.
Хорн тихонько хмыкнул, посмотрел на правую руку, перебрасывающуюся отблесками с уличными фонарями и с силой припечатал себя в лоб. Звук по улице разнёсся выразительный...
(трое без лодки, не считая Эйнари...)
Барон Суббота
25-02-2009, 21:39
- Иномирники, - почти всхлипнул Лепящий. - Вам ещё и привидения рыбу носят?!
- Не всегда. Это просто доброе привидение, - утешил его воин и добавил громче, мстительно покосившись на мост, откуда раздался плеск. – Очень доброе!
Хорн посмотрел на свою левую руку, но от дальнейшего членовредительства удержался.
- Хорошо! Я ни-че-му больше не удивляюсь! А вам случчайно Лиэ пятки не чешет? - Ну, хотя бы, когда очень попросите?
Рыба на вид ничем не отличалась от той рыбы, к которой Хейлин привык. Эйнари вроде тоже не стоило подозревать в желании отравить их троих, поэтому за приготовление маг взялся почти без опаски. Почти - потому что готовить ему приходилось все-таки редко...
В котомке нашлась пара жестяных тарелок, куда ужин и был в итоге вывален.
- Угощайтесь, - Хейлин почесал кончик носа. - Она, правда, скорее пареная, чем жареная, но должна быть съедобна.
На долю секунды магу показалось, что блики, вдруг пробежавшие по посоху (который только что был использован как орудие кулинарии) были весьма и весьма ехидными. Строго посмотрев на артефакт, он решил подать спутникам пример и сам взял первую рыбешку.
Гимир убедился, что брат жив и не собирается отдать душу непонятным богам. Тем более еще неясно, в состоянии ли местные божества ее подобрать. Душа – не окунь. Световой щит оказался незаменимой и не пачкающейся тарелкой. Воин даже подумал, что его странным мечом будет хорошо рыбу чистить, но дальше размышлений не зашел. Зато ел больше и быстрее всех, и был очень рад, что не дома. Там бы городская стража точно допросила людей, которые ночью сидят под мостом, и на местных нищих похожи, как собака на кошку.
- Ты б посоветовался с нашим богом насчет того холма, - улучив момент, шепнул он Хейлину. Отведи его в сторонку, что ли. Слушай, Хорн, - последние слова были сказаны громче. – А как у вас вообще-то расчеты ведутся? Я насчет денег не очень понял.
Лепящий молча ел, совершенно не заботясь о том, что руки могут испачкаться. К гладкой, как зеркало, как луч света, поверхности грязь надолго, похоже, вообще не приставала.
- Просто всё, - он проглотил кусок рыбины. - Вот есть у тебя одна монета из наших. С клеймом мастера, без которого нельзя. И на неё можно, скажем, купить миску риса в едальне. Так вот, эта же монета стоит, как три красных нити здешних. Тоже, естественно, с клеймом особым! И на них тоже можно купить миску риса в едальне. В нашей. А какие цены тут у них - понятия не имею!
- А общих каких-то монет у вас нету? – поинтересовался Гимир и потянулся за новым куском. Чем больше Хорн говори, тем меньше съедает и больше остается!
- Конечно, нет! - Хорн выбрал несколько рыбин и зажал в кулаке, поняв расчёт ушлого иномирника. - Как я распознаю, скажем, стекляшка Поющих настоящая, ценная или так - пустышка? То-то и оно, что никак.
- У нас все сложнее, - вздохнул белобрысый. – Куча правителей. Помощников столько, что, что до верха не доберешься. Сборщики налогов, стража, прихлебатели... Право чеканить монету дает только король – это самый главный правитель многих городов.
Хотелось рассказать больше, но он спохватился, как бы не заговориться самому.
- Ням-ням! - было ему ответом сосредоточённое движение челюстей. Аппетитом молодой мастер обладал отменным..
- Я пойду... кхм, отлучусь на минутку, - маг подобрал посох и зашагал в направлении ближайшего кустарника, не забыв тихо-тихо шепнуть Эйнари "Дуй за мной".
Оказавшись вне досягаемости взглядов, Хейлин на всякий случай наколдовал над собой воздушную полусферу, чтобы заглушить исходящий звук, и обратился к водяному божеству.
- Пока мы сюда добирались, обнаружили кое-что интересное. Руны на камнях у холма, а если коснуться их пальцем - холм превращается в... - он неопределенно развел руками, - в нечто. Огромный зал с рисунками на стенах, накрытым столом, кучей всевозможных предметов безумной красоты. Все из металла, Хорн сказал - из очень древнего. Не знаешь, что это может быть?
- У-у... – протянуло божество мечтательно. Зеленая волна пошла по шерсти от места, где предположительно прятался нос, к затылку. – Так они еще сохранились!
- Кто - они? - маг навострил уши, и без того - довольно острые.
- Мы построили их вскоре после прихода сюда, - пояснил Эйнари. – Кое-что из вещей с собой притянули, остальное изготовили с помощью верных верующих. О дарах, конечно, тогда не слыхивали, но для богов-то расстарались, с нашей помощью!
Энитке перестала чувствовать время, только мягкий светлый туман, текущий сквозь нее, и невольную, такую глупую и такую приятную улыбку. Ты тут?
Счастье возможно?
Да, демоны и ангелы всех кругов. Да. Энитке потянулась сытой кошкой…
Не гневи небеса, однажды – прощенная. Не поднимай головы выше, чем достаточно, чтобы разглядеть подол собственного платья.
Она кричала, но крик не существовал в этом аду пламени и равнодушной ненависти. Она плакала его слезами, плакала и все пыталась остановить глупые, глупые руки, что выбрасывали огонь, как подачку шелудивой собаке, что сжигали ее!
У тебя нет плоти, маленькая тень? Ошибаешься, глупая.
Желто-красные лепестки ласкали жаром, прежде чем вгрызться, разодрать, пожрать нежное, хрупкое тело.
Остановись
Она выронила хрустальную минуту счастья, рассыпала неуклюже по чернеющей землянике – ровные листы сворачивались, истончаясь до льдинки, до памяти – Энитке кричала.
Она горела вместе с Сарком, вместо Сарка, и дело даже не в незримой связи того, кто однажды спас, и той, что однажды была спасена. Она смотрела, не имея права отвернуться, ныряла под руки, толкала прочь, прочь из адского круга.
Она осыпалась пеплом. Вместе с ним. Вместо него.
Нетронутые, удивленно и с легкой досадой покачивались листья земляники. Шелестел ветер.
Существует лишь то, во что мы верим, да?
- Значит, это место - не единственное? - уточнил маг. - А для чего вы их построили? Наверное, не только чтобы сбивать с толку путешественников.
Бог задумчиво поворошил пальцами копну шерсти в месте нахождения затылка.
- Нет. Это же очевидно – мы строили их для себя. Что за боги, если у них нет пиршественных чертогов, сверкающих... чем-то там и всем на свете, в общем, ты понял. Если иногда пускать туда верующих, их это очень впечатляет! Впечатляло... – он чуть погрустнел, опустил голову, но вновь вдохновился. – Некоторые даже создавали ордена и отправлялись на поиски таких мест. Очень весело было сидеть внутри и хихикать, как они носятся туда-сюда, попутно «завоевывая» для скуки какую-нибудь деревушку, и прямо под носом. Ну и вообще, нам надо же было как-то проводить время! Яства, вина, и все такое, причем без всяких слуг, само подается, и всегда все готово. Ишь ты, заклинания до сих пор действуют!
- У вас там довольно коварные заклинания, надо сказать, - пожаловался Хейлин. - Мы хотели отобедать за вашим столом, но вдруг все исчезло и мы снова оказались возле обыкновенного холма. Там что, только для богов стол накрыт?
"Странные тут божества", думал он в то же время. "Этакий театр, хлеб и зрелища себе устроили... Почти как люди, если не хуже".
Звонкий смех Эйнари был ответом.
- Не обижайся, - вздохнул наконец мохнато-илистый. – Это я так. Слова надо знать! Чтоб кто попало не заходил. Вот ты на вход руны начертил. И тут нужен был знак. А так стало понятно, что чужак. Глазастый, однако. Вообще-то знаки были так начертаны, чтоб не разобрались...
- Чего там не разобраться-то? - проворчал бард, опираясь на посох. - Просто как бревно. Даже проще бревна. Но хоромы, надо сказать, потрясающие.
- Бревно, бревно... – проворчал Эйнари. – Немногие посторонние по своей воле заходили. А хоромы... Да! – он засветился гордостью. – Жаль, вы там не ели, фонтанов не видели, они сами включаются. Я устраивал! И вещичек всяких много.
( с Хигфэ)
- И вещичек. Я даже указку прихватил оттуда, красиво сделана... А еще впечатлили рисунки. Весьма нетипичные для этого мира - мы там даже разглядели пару существ из своего...
Эйнари задумался.
- Не помню уже, - грустно сказал он. – Хотя... да. Много чего мы там изображали. Это из мира, откуда пришли, да и по дороге кое-чего видела. Для красоты, чтоб не забыть, да и для пущего впечатления верующих. Вот, теперь ты можешь сказать, что был в чертогах богов! Кстати, покажи вещицу.
- Держи, - Хейлин извлек указку из внутреннего кармана и передал божеству - ручкой вперед, чтобы не ткнуть ненароком (иногда соблазн был велик, несмотря на всю харизматичность Эйнари).
"Сейчас еще скажет, что она проклята", мысленно поежился он. "А то здесь сплошные сюрпризы, что ни день, то открытие".
Изящное кружево металла утонуло в мохнатой лапке. Эйнари повертел вещь, почти ткнул кончиком в нос, шумно втянул воздух. Затем взмахнул перед собой, словно шпагой. Еще раз.
Ничего.
Потерев напоследок оплетавшую рукоять вязь золотых рун, он вернул указку Хейлину.
- Красиво, но бесполезно. От нее, впрочем, и раньше немного толку было, а теперь я вне зала не смогу ее заставить работать. Как другие – не знаю.
- Она должна была делать что-то особенное?
- Когда мы друг другу что-то рассказывали, то рисовали этим в воздухе всякие карты. Некоторые даже портреты изображали. И другие тоже это видели. Ярче или слабее, кто как рисовал и рассказывал. Правда, многие так вдохновенно махали конечностями, что понять ничего нельзя было.
Маг даже присвистнул.
- Ничего себе... Здорово было у вас, ничего не скажешь, - он попробовал взмахнуть указкой рисуя в воздухе что-то, отдаленно напоминающее нечто маленькое, круглое и, судя по быстрым взмахам, довольно растрепанное (или мохнатое?), но ничего не вышло. - Да, глупо было надеяться.
- Уметь надо, - как-то растерянно сказал бог.
- Ну что, пойдем обратно, что ли? - бард осторожно выглянул из кустов. - Ах да, вот еще. Ты ведь побудешь для Хорна привидением, правда?
- Я постараюсь молчать... – вздохнул бог воды. – Просто молчал так долго, что сил нет. Кстати, по-моему, они все съели!
(Хигфэ и Хелькэ... похоже звучит)
Существует лишь то, во что веришь...
Нет.
Реально для тебя то, что помнишь, видишь, чувствуешь. Но сделать это единственным настоящим под силу лишь немногим богам. И немногим безумцам. А прочим приходится открыть глаза...
Когда языки пламени опали в душе Энитке, поляна была почти прежней. Пламя не тронуло дрожавшую траву, пощадило нежный мох на большом валуне, да и сам валун не почернел от разверзшейся личной преисподней.
Лишь кучки пепла не было здесь ранее, да и на ту нацелился тихо шуршавший ветер.
- Я никогда не пойму этих идиотов, - безнадежно сказал женский голос.
Я не умерла.
Короткая фраза-осознание разверзла бездну боли, что, казалось ей, зарубцевалась навсегда.. надолго..
Милый...
Пепел, плоская кучка, и больше ничего. В беззвучном рыдании тень бросилась к нему, накрыть собой, от ветра, от... как? Само отчаяние в молчании отступало от нее. Энитке простерлась над пеплом.
- Можешь только рыдать, - раздраженно спросила богиня Лиэ, которая нашла, на ком сорвать досаду. – Если бы ты не мешала и мы договорились, этого не произошло бы. Но и сейчас ты не хочешь пытаться что-то сделать!
Энитке вздрогнула. Голос .. голос, который она слышит, это не просто вестник жизни. Он говорит что-то..
-Лиэ... Лиэ! - тень встрепенулась. Богиня смерти, кому, если не ей, знать! - Говори, Лиэ. Говори.
Холодные глаза насквозь пронзали тень – серую, словно пропитанную пеплом. Взвешивали невесомое, словно решая, может ли быть хоть какая-нибудь польза.
- Помнишь, как ты гнала меня? – крошки льда плыли в холодной реке голоса.
(а вот и не угадали. с higf`ом))
- Да, - пепел в голосе, пепел в груди.
Шаг вперед. Полы белого платья прикрыли кучку праха от порыва ветра.
- Я могу помочь тебе. Но теперь это будет много дороже, девочка.
- Как?!!
Энитке припала к ее ногам. Все бери, все, все! Душу, прах, память, будущую и прошлую жизнь - все возьми, холодная богиня, только верни его. Дай ему жить.
Лиэ тоже была готова бороться за жизнь, свою жизнь! Теряющая силы богиня превратилась в опасную, загнанную в угол крысу. И вел ее тот же здоровый инстинкт самосохранения, который позволял крысам выжить и процветать там, где гибло любое другое животное.
Кстати – думала она – многие из тех, кого потом назвали героями, тоже просто боролись за свою жизнь, множа число павших под ноги тел...
- Ты поклянешься мне в служении и безоговорочном повиновении, - произнесла она. – И сделаешь все, чтобы Сарк, если ему удастся вернуть жизнь, заключил со мной сделку. От него я не прошу полного подчинения, не бойся. Только сделка.
- Сделка? - она не могла подняться. - Лиэ! Лиэ, послушай! Я могу дать тебе силы... Я танцевала улыбки и радость - дай мне тело, я буду танцевать веру и повиновение тебе! Дай мне юное гибкое тело - вместо солнца по городам рассыплются отблески твоего имени! Но дай мне надежду, что он вернется. И.. что хочешь. Любые условия. Любые....
Пепел не задерживался в прозрачных пальцах. Сарку она не нужна. Не-нуж-на. Ну и что?
- Хорошо... – богиня помолчала. Затем наклонилась, собирая пепел в неизвестно откуда появившийся кувшинчик. – Я соединю тебя с телом. Но для этого мне нужно подходящее вместилище.
- Какое? Что я должна сделать?
- Найти пригодное для жизни тело! – брови Лиэ поднялись и опустились, будто разочарованные непонятливостью этой тени. - Или ты видишь его здесь?!
- Здесь.. на этой поляне? - глупая, глупая, глупая, если сейчас богиня уйдет, ты ее потеряешь насовсем! - Сколько у меня времени, чтобы найти тело?
- Мало, - холодно бросила богиня. – Души умерших сейчас переплавляются в Дар, чтоб потом снова вернуться. Но шансов вернуться цельной личности мало. Столько же, сколько на то, что вылитый в реку стакан воды зачерпнут через дневной переход, и она не смешается с потоком. Однако сейчас он повис между своими двумя Дарами, но некоторое время я продержу его. А вот сколько протянешь без Сарка ты, Энитке?
- Нне... - сил на ответ не хватило. Нисколько. И в то же время, если надежда есть, она готова ждать. - Скажи, что мне делать. Я все выполню.
Кривая, но обаятельная и озорная усмешка молнией мелькнула по лицу. Не добрая, не злая...
- Я хочу проверить, на что ты годишься. У тебя будет тело. Ненадолго.
Каблук ударил по ноге Энитке, и тень почувствовала, что она пришпилена и не может двигаться. Беспомощна, как ребенок. Нет, ребенок может шевелиться, дышать, кричать. А она скорее казалась шукрой животного, распяленной на колках для просушки – пустой, лишенной содержания.
Лиэ встала на колени, вдавливая Танцующую в землю и заставляя ощущать боль – будто по ней действительно топтались.
Нет, не топтались – нагибались, неотвратимо, как накатывает горная лавина на деревеньку у подножия. Губы богини коснулись «лица» тени противоестественным поцелуем, и девушка ощутила что ее выпивают. Энитке истончалась, исчезала, исходила в ничто. Тень, сперва темно серая, стала светлой, а потом исчезла вовсе...
- Покажи, на что годна, - голос, раздавшийся со всех сторон, привел Танцующую Солнечные Блики в себя. – Думай. Действуй.
Энитке изворачивалась, не понимая еще, что на самом деле не двигается, волею богини лишенная последней возможности быть в этом мире. Потом она пыталась увернуться от голоса. Потом...
Она вскинула руки, собрав остаток всей страсти, что еще не откипел после танца пожара; она выплеснула в трех горячих нарастающих волнах силу своего Дара, самую его суть, чтобы ощутить себя, найти хоть какой-то ориентир. Затем устремилась к земле, прижаться к ней щекой. _почувствовать_.
И ощутила землю щекой.
- Дур-ра, - снова произнесла богиня. – Какая ж дура. Ты что, рехнулась, пробыв так долго тенью? Не пачкай мое тело и мою одежду!
- Что ты хочешь тогда? - Энитке использовала около половины всей имеющейся силы и всю, всю бездну горя, чтобы удержаться и управлять телом. Чтобы касаться рассыпчатой почвы, чтобы на кончиках пальцев ощущать ее сухость.
- Ищи постоянное тело для себя! Ищи тело для Сарка! Я, возможно, помогу тебе, но не собираюсь действовать за тебя. Убей, обмани, укради, выпроси, убеди – докажи, что ты стоишь нашего договора!
- Хорошо. Зачем ты дала мне _это_ тело, богиня? - Энитке поднялась с колен, сделала шаг, неуверенно, словно шла по веревке над рекой. Закачалась, раскинутыми руками стараясь поймать равновесие. - Я найду. Будь уверенна, я найду.
- Откуда мне было взять другое, и что ты могла без тела? - тихо спросила Лиэ, не дожидаясь ответа. Следующий вопрос – не ошиблась ли она с выбором – богиня не произнесла вовсе, оставив при себе.
&Ri
- Ти, прости за вопрос, кто она?
- Она - категории Джей, - с самым серьезным видом сообщил принц и сделал страшные глаза.
- Э? Это что-то значит? - поморгала ему в ответ Реми. - А... ну, ладно.
И поглядывала в дальнейшем на Айлин с уважением.
Тиллике неопределенно пожал плечами. Что это значит, он не знал.
Реми однако озадачилась ответом царственного крысенка и настолько, что даже картины на стенах почти не привлекли ее внимания. Единственное, она старательно поддерживала исцеляющую ауру, но скорее по инерции, чем от обеспокоенности тенями и магическими аномалиями. Компания добралась до середины коридора и Айлин вдруг остановилась - принявшись старательно изучать невидимые остальным дали и предоставив остальным выбирать дальнейший путь.
Подъемники не работали, что невероятно возмутило Тиллике, он долго и настойчиво колотил лапой по кнопкам вызова, после чего пафосно пообещал разобраться с техническим персоналом. По мнению райса, произошедшее в замке стихийное бедствие не являлось оправданием, так как подъемники должны, ну просто обязаны работать в любых условиях. У них же га-ран-ти-я. Это словечко крыс выговаривал с заметным трудом. Похоже, он слыхал его от кого-то и, хотя значения до конца не понимал, явно приписывал этому термину неоспоримый магический эффект.
В конце-концов, ему пришлось внять уговорам, отлипнуть от кнопок и отправиться вслед за остальными на лестницу. Что-то неладное творилось и с освещением. Больше половины светильников было мертво. Те немногие, что еще держались, потускнели, перейдя на энергосберегающий режим, и то и дело мигали, неприятно жужжа.
Зимняя поморщилась и засветила над левой ладонью небольшой холодный огонек.
Чем дальше они продвигались, тем острее Рейлан чувствовала следы разнообразной магии. Похоже, они принадлежали различным существам, но, смешавшись в замысловатый клубок, к слову, не первой свежести, не позволяли сходу определить свое происхождение. Довольно легко Рей вычислила магию райс, с которой уже немного познакомилась и, к своему удивлению, магию учеников Шпиля. Едва ли не всех факультетов. Не исключая Ночного.
И еще что-то незнакомое – вроде бы тоже энергия ночи, но совершенно иной, нежели в Шпиле оттенок. Пытаясь понять, что же это, Рейлан начала краем глаза замечать сгустки темноты – слишком плотные, чтобы быть простыми тенями. Если не глядеть прямо, казалось, тени движутся вслед за идущими, но стоило посмотреть в упор, как они тут же растворялись, оставляя чувство смущенного недоумения, как в детстве, когда, заходя в темную кухню, пугаешься чего-то большого в углу, а зажегши свет, обнаруживаешь мешок с мукой и удивляешься, как ты мог забыть, ведь он всю зиму там стоит.
Еще какое-то время ничего не происходило, и они спускались по лестнице молча. Все также потрескивали лампы, да под ногами хрустело стекло - многие плафоны были разбиты.
Внезапно из темного коридора, уводящего на очередной этаж, послышался резкий истеричный и несколько жутковатый хохот. Тиллике подпрыгнул на месте, вцепившись лапой в первую подвернувшуюся руку. Рука принадлежала Реми.
- Это точно не райс! - шепотом произнес принц, но быстро справился с собой, посмотрел на свою лапу, ухватившуюся за пальцы Реми, и важно произнес, обращаясь к милой эльфь: - Но ты не бойся!
- Ти, зачем мы спускаемся? - вдруг вынырнула из своих мечтаний крылатая. - Нам в тронный зал, а не на кухню!
Реми чуть вздрогнула, когда в нее вцепились, но подтянула райсенка к себе, на всякий случай. Айлин заглянула в подвернувшуюся по пути подсобку, фыркнула, не став туда заходить, и выудила из воздуха цветок.
- На, принц, это тебе.
Барон Суббота
11-03-2009, 21:41
В городе Плетущих.
Они немного посидели после еды, а потом Гимир, нехотя поднялся. С сияющими щитом и мечом, возвышаясь над соратниками, он напоминал предводителя армии. Впрочем, белобрысый действительно собрался, так сказать, предводить. На штурм.
- Нам надо устроиться на ночлег, - заявил он. – Предлагаю направиться в первые же гостеприимные двери.
Хейлин глубоко вздохнул.
- Братец, - вдумчиво произнес он, - под мостом, конечно, ночевать неохота... но ты уверен, что где-то тут среди ночи найдутся такие двери? Да если даже и найдутся - я бы на арбалетный выстрел не подпустил к своему дому таких, как мы.
Хорн скрестил руки на груди и поёжился: ледяные пальцы протеза неприятно холодили живые плечи даже через ткань рубашки.
- Не знаю, как с этим делом у Ткущих, а у нас в городе постоялые дворы принимают и днём, и ночью. Оба, причём!
- Ну и разорился бы ты, братец, с такой разборчивостью, - поглядел на него сверху вниз Гимир. Знаешь, сколько я денег за свою жизнь в разных приютах оставил? Впрочем, что ты предлагаешь?
Эйнари именно сейчас решил исполнить просьбы молчать и сидел послушным приведением. Судя по встопорщившейся с боков черепа шерсти – развесив уши.
- А ты разорился бы, платя кому попало, - поморщился маг. - Но других мыслей, кроме как пойти и поискать ночлега, у меня нет - я просто выражаю глубочайшее сомнение в том, что мы найдем его.
- Ты можешь сомневаться на ходу, - отпарировал Гимир.
Лепящий поспешил за братьями, в который уже раз поражаясь тому, насколько хорошо они понимают друг друга при всех внешних различиях. В его семье подобного не было и в помине...
На них смотрели удивленно, и Эйнари сопровождал это комментариями, не требующими ответа, пользуясь как тем, что его слышат Гимир и Хейлин, так и тем, что слышат остальные. Белобрысый вспомнил родных богов – они не были так навязчивы. Пожалуй, можно и богоборцем стать. Он понимал местных жителей. Впрочем, с Эйнари бороться было жалко. Чего там – несколько раз пнуть...
Видимо, их действительно направляла то ли божество, то ли судьба, ибо первое большое здание оказалось гостиницей. Сетка на двери, сплетенная, как блестящая паутина, была откинута, впуская теплую ночь – и трех нежданных гостей. За подобием стойки сидел невысокий человек в красной шапочке. И, разумеется, что-то ткал.
- Добрый... вечер, - несколько смущенно произнес маг, начиная разговор по праву наиболее культурно просвещенного (и, пожалуй, наиболее безобидно выглядящего). - Скажите, можем ли мы найти у вас свободную комнату? - он оглянулся на спутников, припомнил последнюю встречу с Лиэ. - А лучше даже две. Или три.
"Хоть бы стражей сразу не вызвал", мысленно воззвал к справедливости Хейлин, пытаясь придать своему лицу как можно более доброжелательный вид.
Служащий внимательно оглядел постояльцев, но лицо его осталось невыразительным. Разве что на световом мече мужчина задержался удивленным взглядом. Прерывая зависшую паузу, он произнес:
- Если с едой, то по две нити за ночь, если без – одна.
- А в обмен вы отпускаете? - Хорн на правах местного (ну или почти) потеснил Хейлина. - Мы могли бы предложить вам весьма интересные, эээ, предметы!
Выжидательный взгляд Ткущего почему-то остановился на стальных руках Хорна.
- Какие? – спросил он, заинтересованно разглядывая металлические пальцы.
- Хeйлин, - прошипел Лепящий. - Где та штука?
- Сейчас, - бард извлек из внутреннего кармана указку и положил ее на стол перед служащим. - Возможно, что это довольно ценная вещь. Мы бы надеялись заодно выручить за нее несколько этих ваших нитей...
Неожиданно человечек подпрыгнул на месте, протянул руку, потом опустил и начал поспешно рыться в кармане. Он извлек оттуда спицу, на которую был намотан клубок золотистых нитей. Все сооружение напомнило Гимиру игрушечную палицу. Пальца подрагивали, когда человечек отмотал десяток нитей и с явным усилием остановился.
- Я согласен, - поспешно сказал он, и тут же три нити легли на стол.
- Это будет платой за жилье, - остальное он протянул Хейлину.
Гимир наклонился вперед. Сейчас в его памяти живо и не очень приятно всплыли всякие типы, скупавшие у него боевые трофеи.
- Проси больше, - тихо прошипел он.
Никто не обращал внимания на Эйнари, широко раскрывшего глаза от удивления.
- Хозяин, ты нас пытаешься удивить или обидеть? - вопросил Хорн, тоже почувствовавший...что-то.
- Я считал, что "несколько" - это немного больше, - поддакнул бард. Интересно, что было бы, если б он рассказал, где они взяли указку? - Во всяком случае, у Лепящих Металл для нас бы и вдвое больше не пожалели... да, Хорн?
- Втрое! - совершенно серьёзно кивнул он, постукивая пальцами правой руки по сгибу локтя левой. Звук получался весьма нервирующий.
- Пошли, что ли? – спросил Гимир.
- Я не хозяин, - человечек приподнялся. – И никто не даст вам больше. Я... я не могу втрое, поверьте! Но возьмите еще... – он отсчитал пяток нитей, вздохнул и прибавил еще одну. – Вот...
Взгляд стал просительным, невыразительное лицо – живым.
- Я думаю, мы согласны? - Хейлин оглянулся на товарищей. Собственно, они должны понимать, что выбор у них не такой большой.
Деньги, точнее, нити, не помешают им сейчас в любом количестве. То, что на переночевать уже хватает - и так прекрасно.
- Только ради тебя, - Гимир похлопал человечка по плечу.
Тот был счастлив. Он торопился, словно боялся, что кто-то зайдет, и успокоился, только спрятав покупку. Служащий почти тянул их за собой, показывая комнаты, а потом поспешно покинул.
Барон Суббота
11-03-2009, 21:46
- Поделим? – воин, на правах командира отряда забравший нити себе, уселся на сеть, подвешенную к стенам, которая тут заменяла кровать.
Маг пожал плечами.
- Думаешь, стоит? Мы же все равно вместе... хотя если делить - то так меньше возможность потерять. Сколько там - хватит, чтоб поровну?
- Думаю, пока мы вместе, вопрос дележа не стоит, - Хорн пожал плечами. Он был более чем равнодушен к деньгам. Или к нитям. Или к чему-там-ещё.
- Мало ли, что случится. С Лльюинем мы тоже расставаться не собирались, - Гимир закусил губу.
- Ну и давайте поделим тогда, в самом деле.
Маг, стоя у стены, аккуратно дотронулся рукой до сетки, на которой устроился Гимир. Сам Хейлин садиться опасался, но, кажется, штуковина эта была сплетена довольно прочно.
И чего еще ожидать - Ткущие Нити знают свое искусство вряд ли хуже, чем Лепящие - свое. "Вот бы еще посмотреть, как у них посуда выглядит - нормальная или тоже из, так сказать, материала... А стены-то", подумал полуэльф, "не из ниточек вроде".
Хорн опустился на свой гамак и устало опустил руки вдоль тела. Натруженные долгим днём и немалым весом, плечи болели нещадно, а вдобавок, ремни натёрли шею, так что, единственное о чём мечтал Лепящий - это не двигаться. Ещё часов, минимум, шесть.
Каждому досталось по четыре нитки, что обеспечивало, как подумал воин, два ночлега с ужином. Интересно, зачем Ткущему эта вещь?
- Тогда расходимся спать? – предложил он. – Хейль, задержись на чуть-чуть...
- Конечно, - тот кивнул. - Доброй ночи, Хорн.
Возможно, намек на то, что Лепящему следует удалиться чем быстрее, тем лучше, и не был очень тонким. Зато был понятным.
Молодой мастер изобразил на лице всё, что думает, поднялся и удалился в свою комнату, выдав на прощанье нечто нечленораздельное, среднее между "спокойной ночи" и "мать вашу".
Тело непривычное, негибкое, будто из хрустальных палочек инея. Энитке шла ногами Лиэ по цветным нитям, с удивлением разучаясь бояться высоты собственного роста. Спотыкалась, пошатывалась. Шла. День шел к ночи вместе с ней.
Девушки на берегу слишком веселы, слишком румяны – такие не отдадут яблоко жизни, ни за что. Такие сами его съедят, с кожурой и косточками.
Энитке искала чутким взглядом по улицам, в щелях приподнятого ветром шатрового полога – не плачет ли над черепками сердца несчастная, не ищет ли слепыми руками ножа отчаявшаяся? Нет, цветной город, и в сумерках яркий, нет горя. Энитке-Лиэ присела на обочину.
Словно по лицу отсветом мазнуло. Она – они? – повернула голову. Маленький шатер, скорбью овеянный. Забыв о материальности, Энитке скользнула в шатер, но никто нахалку не выволок за волосы на улицу.
Девушка в траурной косынке сидела над желтой больной постелью, где недвижима лежала иссушенная годами женщина.
«Мать?»
Энитке подошла поближе, коснулась плеча. Две тени, две полу-жизни, две девушки, живущие надеждой, и догорающая свеча-женщина.
От близкого огня Энитке вздрогнула, невольно отодвинулась. Сарк.. Сарк бы ей помог. Но сначала ты помоги ему, неизвестная скорбящая, помоги ему, ему – не мне! Пожалуйста…
- Здравствуй..- тихо уронила она.
(И Рейлан)
Айлин заглянула в подвернувшуюся по пути подсобку, фыркнула, не став туда заходить, и выудила из воздуха цветок.
- На, принц, это тебе.
Принц забрал из рук богини цветок, поглядев на него несколько удивленно.
- На закуску не похоже, - заметила зимняя.
Ти пожал плечами и пристроил растение в нагрудном кармане.
- Тогда нужно пройти по этому этажу до центральной лестницы, - предложил он и с опаской покосился в темноту коридора. Звуков оттуда больше не доносилось.
- Ну, так пошли что ли? - отозвалась Рейлан, шагнула вперед и вопросительно поглядела на Айлин.
- Да, нет, зачем. - ответила Айлин принцу и, кивнула зимней, пройдя несколько шагов. - Нужно просто всем взяться за меня... а мне коснуться вот этой статуи.
Что и было после некоторой путаницы и проделано. Компания оказалась на пороге пустого тронного зала, аккурат возле точно такой же статуи.
Принц отпустил руку Реми, которую все еще держал и, оставив спутников позади себя, вприпрыжку понесся через зал к ступеням, ведущим на возвышение.
Айлин только бросила один взгляд вокруг и забралась с ногами на толстую, поваленную колонну. Реми недоуменно оглядывалась, но после ободрительного взгляда богини пошла следом, к возвышению.
Принц добрался до трона, внимательно его оглядел, шустро провел пальцами по подлокотнику, нашарив какой-то скрытый механизм, после чего верхняя панель бесшумно откатилась в сторону, и Ти сунул нос в открывшуюся нишу и сообщил:
- Пусто! Оружие забрали.
- Зачем тебе оружие, Ти. - вздохнула богиня. - Но да, перчатки тут тоже нет, как и Еретика... и не он ее унес. И братьев-балбесов нет. - Совсем взгрустнула она и улыбнулась. Подождем немного и уйдем.
- Мне не оружие нужно, а мой брат! Куда они все ушли? - воскликнул Тиллике.
- А в самом деле, где все кры... райсы? - поинтересовалась Рейлан, - Чего мы собираемся ждать? Куда идти? И главное - зачем?
- Думаю, они улетели. - хмыкнула Айлин. - На Плато сейчас не самое приспособленное для жизни место. Даже для Серой Империи. - опять хмыкнула она и вздохнула. - А замок опять остался пуст, да. Братьев. Вот немного подождем и сходим к принцу. Любопытно ведь, что здесь случилось, да и прием испортили.
Ответила богиня сразу на все вопросы, что вообще-то за ней обычно не водилось.
Удивленный взгляд метнулся воробушком с подбитым крылом, снова упал вниз.
- Кто ты? Почему здесь? – удивление в голосе слабое, как тень.
- Тсс... Я помочь пришла. Как имя ее? - Энитке опустилась на пол к ее ногам. Жар свечи ли щеки опаляет? жар ли стыда?
- Ее? Алата, - непонимающе ответила девушка. Интерес погас, и взгляд вернулся к лицу больной. – Ты не плетущая.
- Нет. Я лучше. Давно она болеет?
- Две недели.
Девушка посмотрела на ввалившиеся щеки, отливающие желтизной. Без страха – даже к этому зрелищу можно привыкнуть. Подвинула компресс на лбу.
- Большой срок. А в городе нет лекарей. Хочешь, я помогу тебе?
- Есть, - помотала головой девушка, ссутулила плечи и стало видно, что она почти девчонка, не достигшая и двадцати лет. – Они не смогли помочь. Я хочу, но как ты?..
Она наконец вновь взглянула на Лиэ-Энитке, и в глазах горел огонек надежды и одновременно – укоризны тому, кто протягивает руку, наверное, лишь для того, чтоб сразу отнять ее.
- Над твоей матерью висит тень смерти, оттого она болеет. Я та, что может отогнать смерть, - ох, как кровоточит душа! Но.. Сарк, для тебя. За тебя. - Но моя цена высока. Очень высока - она стоит выздоровления Алаты.
- Я отдам тебе все нити, - кивнула девушка и виновато съежилась. – Но их мало, зачем нити между нами? А с приезжими я не торгую. Сейчас... я мало работала в последнее время, но что-нибудь сотку! Что ты хочешь!
Энитке покачала головой, внутренне радуясь, что может опустить взгляд.
- Девушка-девушка. За нити ты можешь купить молока, ну еще погребальный венок. Жизнь ты на них не купишь, знаешь ведь, да?
- Что ты хочешь, незнакомка? – надтреснутым колокольчиком звучит девичий голос.
- За жизнь твоей матери? Не так много, как может показаться на первый взгляд. - Энитке наклонилась вперед, чтобы тень волос скрыла глаза. - Всего лишь твое тело сроком на один год. Подумай! через год ты снова будешь ты, и твоя мать будет здорова.. всего год.
Не взгляд – сама девчонка была теперь испуганным воробьем, которому некуда улететь.
- Что ты такое говоришь? Это... это невозможно!
- Невозможно, не отогнав тень смерти вылечить ее. А то, что я говорю.. -Энитке помолчала, затем улыбнулась. И жуткой же была улыбка той, что танцевала солнечные блики по городским площадям. - Я говорю от имени Лиэ.
Ужас отразился в глазах, словно на воробья рушилось из засады, стремительным прыжком, гибкое кошачье тело.
- Так... Так нельзя. И... – пауза, - если мама узнает?!..
- Если ты ей не поможешь - она уже ни о чем не узнает, - Энитке с ужасом и удивлением обнаруживала, как легко слетают с губ жестокие слова.
- Сделай так, чтоб она не узнала... не поняла... она не выдержит... – девушка словно еще не понимала значения обрывков фраз, что роняла беспомощно, парализованная жесткой волей собеседницы.
Волосы жестко упали на лицо в кивке.
- Так ты согласна?
Она не смогла сказать - да, но кивнула, прошептав:
- На год!
- На год. Пойдем, - Энитке поднялась.
Через некоторое время призрачная тень появилась над женщиной. Жестко усмехнулась:
- Я еще могу отвечать на молитвы. Но время... они уже зовут!
Прозрачные руки легли на лоб и больная застонала, словно что-то ощутив. Через некоторое время желтизна стала сходить, кожа порозовела, и дыхание успокоилось, не грозя вот-вот оборваться навсегда, как рушится в пропасть человек, у которого под ногами едет скальный карниз. Призрак метнулся прочь со скоростью лунного блика.
Затем неловкой, не своей походкой появилась девушка. У ног ее лежала искаженная, слегка раздвоенная тень.
(и Сигрид)
Хейлин подождал, пока в коридоре стихнут шаги и где-то чуть дальше по коридору закроется дверь в хорнову комнату. И только потом обернулся к брату.
- Итак, - сказал он, делая ладонью пригласительный жест. - Ты хотел сказать что-то определенное или просто позовем богиню, пока остались одни?
- Именно это я и хотел предложить, - кивнул Гимир. – Будем что-то решать или еще попробуем поводить ее за нос и потянуть время?
Маг вздохнул.
- Я вот думаю, что пора решать. Посуди сам, дене... нитей у нас не так чтобы много. Как именно эта... - он поморщился, - очаровательная персона укажет нам на Айку - кто знает. Вряд ли перенесет нас прямо к ней, мне кажется, она для этого слабовата. Поэтому надо оставить немного времени в запасе - для чего-нибудь. Так что, чем быстрее мы разберемся со всем, тем лучше. Есть другие мысли?
Хорн, тем временем, дисциплинированно дошёл до своей комнаты, нарочито громко захлопнул дверь, потом аккуратнейшим образом, стараясь не касаться металлом рук ничего, что могло бы издать звук, вернулся к комнате братьев и прислушался.
- Я вот думаю, что пора решать. Посуди сам, дене... нитей у нас не так чтобы много. Как именно эта... - он поморщился, - очаровательная персона укажет нам на Айку - кто знает. Вряд ли перенесет нас прямо к ней, мне кажется, она для этого слабовата. Поэтому надо оставить немного времени в запасе - для чего-нибудь. Так что, чем быстрее мы разберемся со всем, тем лучше. Есть другие мысли? - услышал он чистый и звучный голос Хейлина.
"Так-так, - подумал Лепящий, - Братья всё же что-то скрывают... интересно, о ком речь?"
- Других? Нет, разве что ты еще поколдуешь. Может, поможет чем-нибудь. Вопрос, принимать ли ее помощь, - он медленно поскреб в ореоле волос на затылке. – Если нас это мало к чему не обяжет, можно заключить сделку. В конце концов, наше ли дело, чем она хочет тут заниматься?
(с Хигфе и Орром)
- Нам здесь не жить, - кивнул младший. - Только что-то я смутно представляю сделку с ней. Она нам - определенную помощь в нахождении Айки, а мы...? Да, надо ведь выбить из нее конкретные предложения, а не это приевшееся "я вам помогу, я вам помогу".
- Так что, зовем, что ли? – старший брат был менее решителен, чем обычно. – Вот и мне не очень понятно. А потом, при ней, советоваться сложнее будет.
- Значит, зовем и допрашиваем, - подытожил маг. Осмотрелся зачем-то, словно в комнате мог быть кто-то посторонний. И тихо позвал, каким-то безнадежным голосом, будто не веря, что появится: - Лиэ?.. Лиэ!
Хорна чуть удар не хватил, когда он услышал последнее имя. После всем известных событий эта богиня, мягко говоря, не пользовалась популярностью в городе Лепящих. Говоря же честно: боялись и ненавидели. Сильно. Очень. Последовавшая тишина же, перемежаемая репликами братьев и вовсе едва не швырнула Хорна вон из гостиницы и города в общем. Лишь колоссальным усилием воли Лепящий остался на месте, продолжая слушать.
Тишина. Долгая и усталая, замкнувшаяся в себе, словно обхватила колени руками. А затем в углу проступил силуэт – еще более бледный, чем обычно. Прошелестел кленовыми листьями голос:
- Я здесь.
- Вот и отлично, - пробормотал бард. - Мы хотим поговорить с тобой. Без лишних ушей, как и собирались. Только - начистоту.
Последнее слово он выделил особенно твердо. Хоть и богиня, а все же пусть знает - если на что-то рассчитывает, то ей самой придется выложить все.
- Как именно ты собираешься нам помочь с перчаткой?
Пауза висит в воздухе вокруг Лиэ, как паутина. И богиня словно впитывает что-то, становится чуть плотней.
- Хейлин, - усталая улыбка, обращенная лично к нему, - как ты думаешь, я нашла вас?
- Как? – встрял Гимир настойчиво. – Хватит тянуть кота за... нить, расскажи.
- Я все же богиня, - покровительственный кивок Гимиру, и вновь взгляд на барда. – Я чувствую пришельцев из иных миров, или тех, на ком лежит сильный отпечаток иной магии.
- Что с того? - хладнокровно поинтересовался маг, глядя Лиэ в глаза - почти не моргая.
- Я всегда знаю, где искать людей из другого мира. И перчатку, - богиня, которую можно было бы назвать девушкой, если забыть, что веков ей больше, чем положено лет для этого слова, пожала плечами. Жест красноречиво говорил: я была о тебе лучшего мнения.
(с Хелькэ и Оррофином)
- Знаешь где искать - только и всего? Укажешь место, а добираться - нам самим? - продолжал задавать вопросы Хейлин. - Просто, знаешь, я всегда предпочитал знать все до мелочей прежде чем пойти на сделку.
Он соединил кончики пальцев, и сейчас они нетерпеливо-нервно постукивали друг о друга.
- Я могу вас перенести только в виде призраков, - сухо отозвалась богиня. – Иначе добираться самим. Но это... не на другом конце мира.
- Уже радует, - Хейлин прошелся по комнате и все же уселся на сетку-кровать. Та покачнулась, но совсем немного. - А от нас?.. Чего ты потребуешь от нас?
Лиэ приблизилась к нему, положила прозрачную – призрачную – руку на сеть из серо-серебристых нитей.
- Чего хочет бог от человека? Веры. Что нужно для веры? Чудо, - глаза завораживали, и даже то, что сквозь них слабо просвечивала стена, только придавало взгляду еще большую загадочность. – Чего хочет женщина от мужчины? Чуда. Мне нужно чудо во имя меня, Хейлин... и Гимир. Впечатляющее.
Ее губы сложились в кривую улыбку. Воин тоже усмехнулся – цинично, чтоб стряхнуть с себя очарование момента, встал и сделал полшага к брату и Лиэ, держа в руке световой меч. Так ему было надежнее.
- Подслушивать нехорошо, - буркнул Лепящему Эйнари. Впрочем, Хорн, ниже которого бог приник к дверной щели, его не слышал.
С Хорна было достаточно. Братья явно собирались заключить сделку с Лиэ, и он был готов сбежать, чтобы не слышать, не слышать реплики одного из них, но, нет. Что-то не давало ему шевельнуться, и даже лёгкий ветерок, пролетевший мимо лица, не заставил не заставил Лепящего хотя бы моргнуть.
- Ну, для меня сотворить тут чудо будет... несложно, - усмехнулся маг. - И последний вопрос... нет, Лиэ, не тебе. Гимир, мы согласны? Я - за. Но если ты скажешь "нет", будем искать сами.
В конце концов, это был даже не выбор из двух зол.
Реми в поведении Айлин почудилось что-то смутно знакомое. Будто вернулось детство, когда серьезные родители забирали ее у сколько-то там юродной тетки по матери... кажется. Когда вместо привычной дороги, а у этой родственницы она обычно гостила летом, родители пошли вдоль какой-то реки, затем песчаной дорожкой к белой беседке у моря. Вот и то, как эта женщина устроилась ждать, было что-то... Рядом стукнул камешек, вдруг отколовшийся от склоненной статуи, и эльфь, вздрогнув, сбилась с мысли, бесцельно прошлась по залу, разглядывая узоры на фресках. Осевшая на пол пыль делала рисунки на полу не такими яркими, свет, струившийся из окон, тоже был как приглушен. Реми опять взглянула на Айлин.
- Да. А что это за братья? - она смутилась под спокойным, ответным взглядом богини и сама удивилась, считая чуть раньше, что ее уже ничто не удивит и не смутит. - Которых мы тут, ну, ждем.
- Самовлюбленные идиоты. - взглянула Айлин в потолок. - И страдают несвоевременной потерей памяти... Остается только надеятся, что они справяться. Хотя я очень далеко их послала. - перевела она взгляд на витраж, где опять была изображена кто-то на нее похожая и коленопреклоненной конечно. Посмотрела-посмотрела и зачем-то пояснила. - Это традиция...
Реми так и не поняла, что именно традиция - далеко посылать или надеяться, и не стала переспрашивать, рассеянно пройдя к райс на возвышении.
- От меня даже чудес не требуется, так что я тем более не против, - усмехнулся белобрысый. – Догадываюсь, что местных не обрадует оно, раз охотников не нашлось, но... Согласен.
Лиэ мягко улыбнулась, а у дверей снаружи замер от пронзительного страха бог воды.
- Тогда скрепим договор обещанием, - голос ее был спокоен.- Чтоб никто не боялся вероломства.
- А кровью расписываться на чем-нибудь придется? - пошутил Хейлин. Но шутка даже ему самому показалась какой-то... невеселой.
И, как всегда после принятия решения, пришла мысль: "Не напрасно ли?"
- Зачем? – неподдельно удивилась женщина. – Волшебник, ты должен знать – слова достаточно прочны, если их произнести как следует.
- Прочны должны быть не слова, - возразил Хейлин, - а те узы, которые создаются словами и поддерживаются отношением к словам. Но я своим словам всегда был верен - поэтому, Лиэ, я обещаю тебе - чудо в твою славу будет совершено. Но удастся ли то, что ты задумала, или нет, я не могу предсказать с абсолютной точностью, увы. Но чудо я обещаю.
Он легонько стукнул посохом о пол; навершие слабо засветилось, повинуясь пальцам - мыслям! - мага.
- А я, - кивнула женщина, - обещаю помочь вам, найти перчатку. А если вы потеряете ее вновь – не моя вина. Кстати, тебе говорили, что ты красив? Особенно когда пафосен.
Гимир подумал, не обидеться ли, но решил подождать.
- Мне много чего говорили, - бард несколько смутился. - А ты что, тоже хочешь мне что-то такое сказать, да?
Богиня осенила его своим божественным вниманием? Следует гордиться? Нет, симпатий к Лиэ у Хейлина не прибавилось, вот разве что поубавилось немного...
Вот только напомнила она ему, что мир (любой из пройденных и пока еще незнакомых) не смыкается вокруг одного-единственного человека. Что может быть и другое.
"Глупо", подумал он. "И грустно. Айрэ, я еще увижу тебя. Обещаю."
(с Кошкой)
Барон Суббота
19-03-2009, 22:42
- А холодные серые вепри...
Голос - не голос, а почти шепот, пальцы нежно, легко дотрагиваются до струн, касаются, точно пепельных волос любимой.
- Содрогая копытами небо...
Осталось несколько строк, и песня прервется, а она подойдет, обнимет, положит голову на плечо.
- Что и небом назвать невозможно...
Она встает беззвучно, не шелестя даже складками длинной шелково-черной юбки, не произносит ни слова.
И - мимо. И - хлопает дверью.
- Айрэ? - она сидит на крыльце, обнимая колени и положив на них острый подбородок. - Что такое?
- Надоела эта песня. Хейлин, ну когда ты споешь другую? Что ты все про небо... ты про землю спой, менестрель. Земля тебе чем не угодила?
Хорн услышал то, что хотел и медленно, с трудом отлепился от двери. Руки его конвульсивно подёргивались, пальцы изгибались под разными углами, выдавая сильнейше волнение.
"Они договорились с...ней! С ней!!" - стучалось в абсолютно пустой голове Лепящего, отскакивая от стенок и отдаваясь болью в темени. Он ввалился в свою комнату, закрыл дверь и съёжился в углу. Что делать дальше было совершенно не ясно.
- Нет, - шептал Эйнари, и пугающие призраки будущего с багровыми глазами вставали перед ним. – Не надо...
Он несколько раз хотел пробраться в комнату, но каждый раз ужас перед тем, чтобы войти, оказывался сильнее, чем боязнь того, что произойдет. Этот страх был близким и жгучим, как медуза в море. Лиэ ничего не могла сделать смертным без их же помощи – но не другим богам.
- Хотела, - передернула плечами Лиэ, вскинула подбородок, и снежинки закружились в голосе. - Но передумала. Наверное, не стоит отвлекаться и сразу сказать, где искать обладательницу перчатки?
- Совершенно верно, - кивнул маг. - А лучше - не только где искать, но и как добраться.
- Это дело, - Гимир разглядывал Лиэ откровенно насмешливо. – Знаешь, ты, конечно, симпатичная, он брат не оценит.
Он еще хотел добавить насчет возраста, но не стоило так злить женщину, даже богиню. Или – тем более богиню.
Та ткнула пальцем направо.
- В этой гостинице, в конце коридора. Спит.
Хейлин почувствовал, как у него поднимаются брови - и шевелятся уши.
- Ты шутишь?!
- Аж катаюсь по полу, в животе колики от смеха, - отрезала Лиэ. – Проверяйте. Я свой товар получила.
- Ну что, разбудим девушку, брат? – Гимир наконец поднялся. - Или подождем до утра, чтоб она была добрее?
- А... А если она сбежит под утро? - верилось с трудом, но если Айка здесь, то, пожалуй, лучше ее хватать сразу же. Или выставить у дверей почетный караул в лице Гимира. - Нам бы ее не упустить теперь.
- Я боюсь, что она исчезнет так, как это сделал в пещере, - произнес воин и встал. – Но ты, пожалуй, прав.
Лиэ присела на его место в гамаке, белое платье стекало по ноге мягкими пенными волнами. Она задумчиво и совершенно символически подперла подбородок тонким пальцем.
- Ну что ж, пора говорить о чуде?
- Хорошо, - согласился Хейлин. - О чуде, значит. Ты что-то определенное хочешь? Или тебе все равно, остановится ли река, поднимется ли в небо некто, провозгласивший себя твоим пророком, и явит всем волю Лиэ, или... - тут фантазия временно иссякла. - Да, так чего бы ты хотела?
- Пророки, - палец щелкнул в воздухе, словно отметя этим легким движением всех пророков в мире. – Они и так знают, что я существую или существовала. Мне нужно поклонение. Знаешь ли, банальности действуют лучше всего, - ни черточки не изменилось в лице, но теперь ее трудно было бы назвать внешне юной – тень веков легла на лицо. – Испепелить центр города и возгласить, что здесь нужно построить храм, в котором поклоняться Лиэ... По-моему, самое то.
- А ты не изменилась... – раздалось от двери. – Здравствуй.
- Эйнари? – удивился Гимир.
Богиня обернулась и приподняла бровь.
- О, ты еще жив?
- Испепелять местность - это не совсем... - начал было Хейлин. И осекся, прерванный появлением речного божества. - Привет, Эйнари.
"Кажется", подумал он, "сейчас кто-то будет недоволен. А то и все сразу."
- Я сам удивляюсь, - ответил бог воды.
- И ты знаком, - яростный взгляд. – Ладно, потом разберемся. Мне кажется, ты обещал чудо, при этом не простыми, пустыми словами. Обещание перед богом дает... возможности проследить за исполнением.
- Только без угроз, - Гимир потянул световой меч от щита и рассек воздух клинком. Получилось красиво. – Мне безразлично, что там будет с молниями... Нет, мне это не нравится, но главное - Хейлина не трогай.
Маг поморщился. Ситуация становилась все неприятней.
- Обещал. Чудо. А смерти никому не обещал. При всем уважении, госпожа богиня, но - если бы вы хотели нанять палачей, вам не стоило бы обращаться к нам, - и снова ладонь обхватывает древко плотнее. - В этом мире боги, вижу, любят шутить со смертными... только не забывайте, что смертные - тоже те еще шутники.
- Ты был неосторожен со словами, не оговорив чудо. И теперь я могу заставить тебя, - она казалась уверенной, и даже брови разлетелись с размахом орлиных крыльев.
- Осторожней. Может, и нет, а может, она и права, - предупредил Эйнари, подкатившийся под ноги Гимиру.
- Жаль, я тебя раньше не нашла! – ткнула женщина в белом в его сторону пальцем и, казалось, сейчас с него сорвется молния.
- Я вот ничего не успел пообещать, - многозначительно протянул воин.
- Поймите меня, господа. Я хочу жить... А что еще обеспечит надежное поклонение?
- Ты не ответила мне на вопрос о чуде. Вернее, ответила неполно. Чем не обман? С самого начала ведь этого и добивалась.
Написать бы об этом балладу. О боге, который требует от тебя невозможного. Нет, лучше о демоне. С которым заключил гибельный договор.
О прекрасной демонице. "Опять ты, Хейлин... о высоком. О небе. Чем земля-то хуже? Разница только в высоте, и боги - такие же, как ты или я". Он почти услышал, как Айрэ сказала бы эти слова. И он ей поверил.
- Дура ты, - выдохнул он, подняв глаза на Лиэ, и сразу как-то став спокойнее, словно ему раз плюнуть и целый город огнем выжечь, и наоборот, еще один построить. - Еще и несчастная дура. Если вы тут такими силами заставляли людей вам поклоняться, неудивительно, что они предпочли вас забыть. Им не нужна богиня, у которой руки по локоть в крови верующих. Никому такая богиня не нужна. И надежное поклонение сколько угодно убийств не обеспечит, потому что снова настанет день, когда ты останешься одна, почти без сил, ни на что не годная живая легенда, и легенда страшная... о которой и вспоминать не захотят. Разве такого уже не случалось?
- Сам дурак... – она казалась усталой. - Мальчишка. Плетущие могут сделать почти что угодно с телом. Поющие стекло делают кресла, котором обзавидовался бы бог искусств. Зачем?..
Она хотела продолжать, но, казалось, выдохнула в этом «зачем» весь остаток своей речи, и на миг устало опустила голову, а затем вновь вскинула и глаза загорелись нечеловеческим огнем.
- Ты обещал. А ты, - Гимиру, - убери меч, разрубишь лишь тень.
- Попробовать никогда не мешает, - рассудительно произнес воин. Он не успевал за спором о высоких материях. Да и кто-то же должен охранять братца!
- По мне, так проще умереть, - задумчиво прожурчал мохнатик.
- Смотря кому, - фыркнул Хейлин. - Каждый должен получать по заслугам, разве нет? Лиэ... ты могла надеяться только на то чудо, которого достойна. Убьешь меня - не получишь вообще никакого. Не надо пугать меня моими же обещаниями - я знаю, чего они стоят. И чего стоят твои уловки, я тоже успел оценить.
- Убить... скучно. Можно заставить выполнить обещание. Ваш спутник мог бы многое рассказать об этом. Впрочем... вы же сильные мужчины и не будете сердиться на девушку и обманывать ее, правда? Какое чудо вы считаете достойным ме... исполнения договора?
- Главное, чтобы девушка вела себя честно. Если тебе так нравится идея огня - могу заставить огненного дракона пролететь над городом, и объявить, что это воля Лиэ снизошла на сию землю, - голос мага стал нарочито монотонным, хотя было видно, что излагаемая мысль ему нравилась, - избрала ее как место для собственного культа и приглашает всех присоединиться. Но без жертв среди населения и архитектурных сооружений. Пойдет?
- Но с угрожающим дыханием, - тут же поставила условие «честная девушка». – Чтоб хоть немного страшно было.
- А можно немного место в этом культе уделить мне? – вылезло вперед пушистое существо.
- Ты? В моем храме?! – фырчание.
Бдительный Гимир внезапно сел на пол и расхохотался.
- Ну... с дыханием, ладно, - вздохнул Хейлин. Мрачно подумал, что тогда, демоны ее, такую замечательную, возьми, придется задействовать и огненную, и воздушную магию одновременно, чтобы никого не покалечить. Если посох с этим сравится... вернее, если они с посохом...
Если не справятся, будет весело.
Вот, Гимир уже прямо сейчас смеется.
- А вы случайно не хотите объединиться, господа боги? - предложил бард.- Глядишь, и верующих раза в два больше наберете.
Оба божества с недоверием посмотрели друг на друга, но Гимир не дал им закончить гляделки.
- Хейль, кончаем болтовню. Пора идти Айку навещать или караулить. Сбежит ведь! Или ты ночью собрался чудо творить, чтоб было лучше видно?
- Было бы кому ночью на это смотреть, - усмехнулся младший. - Пойдем уж к Айке. И лично я бы разбудить ее предложил. Или тихо проверить, там она или нет... не знаешь, двери тут запираются или просто прикрыты?
Айлин посмотрела ей вслед.
- Реми, так ты не вспомнила?
Эльфийка обернулась.
- Что?
- Что с тобой случилось. - взгляд богини был рассеян, а эльфийка смотрела растерянно. Пыльный воздух в зале начал светлеть, но как-то слишком быстро. Богиня спрыгнула с колонны и ткнула в сторону райсенка, как когда-то давно в сторону братьев.
- Тебе - домой.
Младший принц даже подумать ничего не успел, оказавшись в совсем другом месте.
А замок воина вдруг начал складываться будто карточный домик.
- Они опоздали. - будто пронзила взглядом зал богиня. Витражи вспыхнули и резко стало темно. Когда эльфийка проморгалась и опять начала что-то видеть, вокруг был ночной лес.
- Г-где мы? - она заметила поляну, на краю которой оказалась, заметила стоящую возле самых дерев Айлин, та опять была в камуфляже и кепке с "гаубицей" под мышкой, что на фоне редких светлячков и негромкого звука цикад казалось странным.
- А, забей. - покачала головой Айлин. - Мы просто очередной раз умерли. Не-не... не волнуйся, это ненадолго. На одну ночь. Отдыхай пока. - показала она направо.
Эльфийка попыталась переварить услышанное, но явно не поняла и проверила, что вроде и руки и ноги, и даже голова - на месте. Хмыкнула и прошлась по поляне.
нрпг: 3-я часть продолжится до конца месяца (для ветки событий братьев и Айки).
Маг походил некоторое время по комнате взад-вперед, с весьма задумчивым видом.
- Ладно, - наконец сказал он, - пускай спит. Зайдем к ней утром. Но чтобы ее не упустить, хорошо бы покараулить, - Хейлин взглянул на брата с чистой и светлой улыбкой. - Кто первый?
- А как она отреагирует, выйдя и обнаружив у своей двери караульных? – щелкнул пальцами Гимир. – Скажем, что мы так очарованы ее красотой, что сидели у дверь, чтоб поймать единственный взгляд? И спрятаться негде...
Младший замялся.
- НУ... как-нибудь объясним. Скажем как есть, в конце концов. И потом, вдруг она нас узнает и не будет очень уж паниковать?
- Отлично, тогда первым буду я! – поспешно произнес воин. – До середины ночи, а потом сменимся.
- Договорились, - кивнул Хейлин. Беззастенчиво зевнул, устраиваясь тут же на кровати-сетке Гимира, сунул под голову подушку и закрыл глаза. - Разбуди меня, когда наступит середина ночи, - это он произнес скорее себе под нос, засыпая.
Белобрысый усмехнулся. Он успел побывать в походах и понимал, что выигрыш братца был только кажущимся. Это сейчас он радуется возможности лечь немедленно. А потом Хейлю придется подыматься среди ночи, когда тянущаяся к тебе, чтоб разбудить, рука кажется хуже лапы монстра. И да, дежурить в предутренние часы, когда сон так сладок.
Он зевнул и пристроился на корточках у двери Айки – не напротив, а рядом – так было меньше шансов испугать девушку и подвергнуть опасности себя.
Ночью никто по коридору не ходил, а если бы и ходил – световых меча и щита было бы достаточно, чтобы отбить охоту задавать вопросы.
Барон Суббота
23-03-2009, 21:23
Через несколько часов, которые старший сын Хортара продремал вполглаза, он разбудил брата и, не обращая внимания на его протесты, завалился спать сам. К этому времени все угомонилась. Лиэ исчезла – судя по всему, недалеко и ненадолго. Бог воды, пристроившийся около Хейлина, ворочался и тихо шуршал шерстью-водорослями. Кажется, он опасался, что вернется коллега по божественности. Во всяком случае, после середины ночи перебрался в комнату Гимира.
После нескольких часов неусыпного бдения - не считая, конечно, тех пяти минут, на которые он закрыл глаза, начал видеть сон, но вовремя вспомнил, что надо проснуться обратно, - Хейлин едва держался на ногах. Струя холодного ветра в лицо освежила (маг любовно погладил посох), носильного заряда бодрости не прибавила.
Рассвет уже отгорел на небе, и солнце поднималось все выше. Решительно встав, бард потянулся и медленно, не выпуская из виду дверь Айки, попятился к комнате, где спал Гимир. Дойдя до пункта назначения, он открыл дверь толчком локтя и пропел:
- Бра-атец, поднима-айся! Кажется, пора будить нашу знакомую.
- Подъем? – вскинулся Гимир, которому после ночных рассуждений снилось, что он опять наемник и воюет за козлов против... других козлов. В иносказательном смысле разумеется. – А, это ты... Сейчас. Быстро одевшись, он постучал в дверь Айки. Эйнари решил, что для первой встречи он не очень представителен, и потому выглядывал из-за угла.
- Кто стучит? - Гимир вытянул чудом уцелевшую в перипетиях обычную, такую неуместную здесь монету.
О боги, в этом мире любое здание, даже самое бедное, казалось маленьким дворцом. Просто потому, что в обычных гостиницах бывали такие вещи, которых не бывает в нормальных домах в нормальном мире. И пусть только из одного материала...
Хорн всю ночь провёл без сна, а потому был мрачен, бледен и с ужасающими синяками под глазами. Он впервые в жизни стоял перед такой диллемой: с одной стороны, Лепящий сильно подозревал, что Хейлин и Гимир - его единственная надежда обрести нормальные руки, с другой, Лиэ... кто знает, на что она их толкнёт!
Пролетела ночь, зарделось утро, и лишь тогда молодой мастер смог встать и выйти в коридор. Он решил выжидать и быть рядом.
И увидел, как Гимир громко объявил:
- Решка! - И, вздохнув, постучал: - Доброе утро!
Айка проснулась рано. Она озябла - оказывается к утру погас огонь в камине, и она провозилась полчаса, разводя его обратно. Перепачкалась как совенок. Затем полезла в душ. К счастью в городе Ткущих Нити тоже пользовались водой, по крайней мере в гостинице. Немного попрыгав и попев что-то попутно остальным занятиям, она наконец оделась и собралась позавтракать. Странно, но ей все еще было сонно. Решив, что завтраки сами собой в гостиничные номера бегать еще не научились, девушка вздохнула, одела тапочки и поплелась наружу. Возле двери по правую сторону сонно пребывал знакомый маг. И даже с посохом. Айка почесала кончик носа, тихонько зашла обратно, забралась с ногами (и с тапочками, да) в кресло и задумалась.
По некоторому размышлению ей пришло в голову, что Хейлин ее охранял. Однако - от чего? И в целом она поняла, что чего-то не понимает, но и это ее не слишком обеспокоило. Так, на пару чашек чая. Потом она тоже задремала и гимировский стук в дверь застал ее почти врасплох.
- Доброе, - прошлепали по полу за дверью тапочки и приоткрылась дверь. - А, это ты, - показалось, что она ждала кого-то другого, но, по сути она вообще никого не ждала. - А где... а, вот он. Здравствуй, Хейлин. Ты чего это тут спал? - девушка улыбнулась, отодвинувшись и жестом разрешив братьям заходить к ней. Выглядела она все еще чуть-чуть сонной и встревоженной. - А вы как тут, а... ой, вы, наверно, чаю хоти... не? Привет, Гимир.
Встала она, хлопая ресницами и ожидая – что, собственно?
(на самом деле это все писал Джет)
- Я почти не спал, - оскорбился Хейлин. - То есть совсем не спал. То есть сидел просто так, - с каждым словом становилось все хуже и хуже, и он замолчал.
- Мы тебя здесь искали, - сообщил воин, понимая, как глупо это звучит. – Помнишь, на днях встречались…
- Конечно, - удивленно продолжила хлопать ресницами Айка. - Да вы чего стоите? - она подразумевала "в коридоре".
Гимир несколько опешил – реакция была, мягко говоря, странной. Не так часто неожиданно встречаешь случайных знакомых в другом мире, знаете ли… Или она в курсе?
- Да-да, конечно, - он прошел внутрь. - А у тебя нету ничего перекусить?
- Нету, - улыбнулась Айка и почувствовала себя виноватой, - собиралась сходить, но так удивилась Хейлину в коридоре, что забыла. Есть только чай.
Хорн зашёл внутрь чуть помедлив. Бессонная ночь принесла ему не только измождённый вид и синяки под глазами – Лепящий твёрдо решил не отходить от братьев и… разобраться. Впрочем, милягой и свойским парнем его было назвать трудно.
- Тогда давай прогуляемся в город, - уже уверенней предложил воин, приглаживая растрепанные после сна волосы. – Там наверняка найдем.
- Охотно. Хорошо, что пришли. - Айка прислушалась к себе и у нее на руке будто из воздуха появилась знакомая братьям перчатка. Девушка ее сняла. - Мне кажется, она твоя... А они, - она показала на меч, - нет, не мои, но мне надо их забрать. Извини, - она покосилась виновато и встряхнулась, кивая. - пойдем.
- Подожди, как ты сказала? - не понял Хейлин. - Забрать? Гимир, э-э...
Ему-то казалось, что все должно быть наоборот!
- Нам действительно нужна перчатка, но... Это обязательно? – удивился воин.
(а вот это писал не только Джет)
Барон Суббота
26-03-2009, 21:32
– Но ты не сможешь носить и то, и другое. – удивилась Айка и добавила укоризненно. – Хейлин тоже. Эти вещи не совмещаются в одних руках.
– Правда? – удивился воин. – А если попробовать?
И протянул руку.
– Ты забыл, – сказала Айка и отодвинулась. Секунду спустя, когда Гимир почти коснулся перчатки, повторилось то же самое, что было на Темных Путях – между светоносными вещами и перчаткой воина будто сгустилось грозовое облако, и Айку с Гимиром оттолкнуло друг от друга. Айка положила перчатку на стол и улыбнулась, рефлекторно ища глазами расческу. – Так что, одно из двух.
– Я к нему привык, – вздохнул белобрысый.
Маг же решил, что ему и пробовать не стоит, раз так. Только что же им с этим делать, во имя всех богов и демонов?
Утро встретило их золотом стен – не роскошным, острым, слепящим великолепием металла. Этот свет был мягче и теплее, он играл не бликами, а полутонами на полотнах стен и крыш, извивающихся нитями тротуарах. Теплые цвета стали еще теплее, нежась в бережных объятиях рассвета. И даже на небесно-голубые или льдисто-зеленые нити смягчились, впитав красные, желтые, оранжевые лучики.
Все-таки утром город выглядел в тысячу раз прекраснее, чем среди ночи. Может, потому что тьма скрывает основную часть цветов, может, потому что при свете гораздо интереснее смотреть по сторонам, приглядываться, а не думать о том, где переночевать и чем набить желудки. Кстати о желудках, подумал Хейлин, неплохо бы и поесть.
Гимир прищурился. Да нет, не показалось – многие нити действительно поменяли оттенок. И, наверное, снова сменят в полдень, с наступлением вечера – словно произведения искусства Ткущих были живыми, как подсолнухи, что поворачиваются вслед за светилом.
Хорн тоже невольно залюбовался городом Ткущих. Да, здесь не было привычной звонкой силы металла, поющей отовсюду, наполняющей душу жаждой творить, здесь было… мягче. И намного спокойнее. Тяжкие мысли Лепящего сами собой истончались и таяли, он даже улыбнулся, но от братьев всё равно далеко не отходил. Впрочем, в их разговор с незнакомой особой так же не вмешивался.
Нашлось и место, где перекусить. Правда, оно было менее... тканевым, чем остальные дома – готовили все-таки на огне, и вполне прилично.
Айка, бодро прицепившая меч к щиту, и больше обращавшая внимание на братьев, чем на краски дня, предоставила выбор заведения им.
– Так зачем вы меня искали? Из-за перчатки?
– Оказалось, нам нужна эта вещь, – развел руками старший из сыновей Хортара и улыбнулся. – К тому же ты была единственной знакомой в этом мире.
Он потянулся к ножке, по виду напоминавшей куриную, но гораздо больше размером. Мясо имело чуть сладковатый вкус.
– Наверно, ради этого меня и занесло в этот мир. – Айка попробовала еду, попробовала питье. – Но так обычно и происходит... Странный мир. Мне все время кажется, что тут нет магии, хотя возможно, она просто другая. – Она покосилась на луч света, пристегнутый к пластине света и фыркнула. – Ой, извините. А ведь есть еще третья вещь. Странно получилось, нашлись две эти вещи и две эти... что-то будет, – девушка совсем разулыбалась. Потом вздохнула. – А как вас-то сюда занесло?
– Случайно, должно быть, – признался маг. – А может, и не случайно, я сам толком не понял.
– Третья? Ты и про нее знаешь, – Гимир внимательно и с интересом смотрел на девушку. – А что именно?
– Доспех, конечно, – потянулась за чаем Айка. – Это ведь очевидно - меч, щит и доспех. А вы свои три вещи собираете? Но зачем?
(вчетвером)
– Надо... А где он? – тут Гимир сообразил, что не ответил, и притворился смущенным. – Нас забросило из одного зала. Толком не понимаю, как, но связано с богами. Точнее, богинями.
– Откуда я знаю, – рассмеялась Айка. – Да и ваша третья вещь – это амулет... – она поперхнулась, – тоже не знаю.
Девушка посерьезнела.
– Если вы про ту, в зале – то вы связались с очень плохой компанией.
– Почему?
Айка вспомнила ту мимолетную встречу в зале с дверями и поежилась. Подумала и неуверенно ответила.
– Она чернее ночи... а почему "с богинями"? Вы их тут встретили? – вдруг оживилась она.
«Речь о Лиэ?» – подумал Хорн, притулившийся на углу стола и задумчиво жующий птичье крыло. Вкуса он не ощущал совершенно. – «Послушаем дальше…»
– Да, здесь есть весьма забавные… божественные сущности, – кивнул Хейлин, почти не улыбаясь. Почему-то ему показалось, что Эйнари понравился бы девушке. – Слушай, Айка, а если с нами будет кто-то третий, кто перчатку возьмет? То есть, просто возьмет, в руки, потому что у нас уже свободных рук нету… это возможно?
- Но она ведь уже у Гимира. - удивилась та. - Если он захочет отдать, это его дело.
Айка поразглядывала братьев. Они повзрослели с их последней встречи. За компанию поразглядывала и аборигена с металлическими руками. Фыркнула – у него на лице было написано, что подумал чушь. Взяла обратно перчатку со стола, одела. Знакомым движением воткнула в перчатку черную пластину. И откуда взяла? Подошла к окну и взглянула вдаль.
– Гору видите? – Девушка приобернулась к братьям, затем подхватила обратно из перчатки ту странную штуку. Пластинка исчезла. Вообще как девушка обращалась с непонятным, было ни на что не похоже. Айка вздохнула. – Если выстрелю я, ничего хорошего не будет. Поэтому я не выстрелю. – Улыбнулась она. – Гимир, забери перчатку.
Ситуация с положенной на стол вещью Воина повторилась.
– А светоносные вещи в ваших руках не оживут.
Хейлину даже не захотелось спрашивать, почему. У него окончательно утвердилось впечатление, что Айка все-все знает - и про эти вещи, и про них, и про мир этот... а ведь он до сих пор не знает, откуда она такая взялась.
- Айка, - осторожно произнес он, - слушай. А кто ты? Не из богинь, случаем..? - и пристальный, хотя и шутливый, взгляд в глаза. - Почему ты-то в этом мире оказалась?
Но это было ошибочное впечатление, девушка просто отвечала на вопросы.
- Пришла. - недоуменно похлопала ресницами та. - Нет, что ты. Да что вы такие серьезные-то? - Однако посох в руках мага незаметно для окружающих ожил и повеяло теплом, Айка подпрыгнула, роняя чашку, и остановилась, глядя на мага и его посох в ответ. - Да что вы меня пугаете?
- Нет, что ты! - поспешил заверить ее Хейлин, отодвигаясь на стуле. - Я... мы же не про это. Просто очень удивительно тебя тут найти. Впрочем, тебя и в тот, первый раз, удивительно было встретить.
"Чего она так?.." - думал он в это время. "Вроде ничем не обидел?"
- Не сердись, - добавил он на всякий случай. Взгляд соскользнул с ее лица... и тут же вернулся обратно, удивленный. Через кожу девушки, пока неясно, проступил некий рисунок, чуть подсвечиваясь - по всему телу, и кончики пальцев у мага легко кольнуло.
Гимир поймал нечто странное во взгляде брата – тот смотрел на девушку так цепко, словно раздевал глазами – и в то же время взгляд был слишком холодным, чтоб решить, что братец вдруг возжаждал ее.
- Ладно, нет, так нет, - произнес он устало. – Найду себе другое оружие, более понятное.
Он снова пожалел, что все, кроме пары светозарных орудий убийства, осталось у Лепящих, которым оно, в общем-то, ни к чему, разве что на переплавку.
Айка светоносные вещи воспринимала совсем иначе, чем воин - для нее они были чем-то защищающим и хранящим. Точнее она сказать не смогла бы, пока не увидит доспех. Но уж точно не оружием.
Тем временем на поляне отдыха Крылатой Реми устроилась на скалах и смотрела на море, сама Айлин сидела у костра и о чем-то думала - ей было тревожно. Она шевельнулась, провела левой рукой над костром, стряхнула с руки черных песчинок и светлые вещи на плече Айки начали светиться немного сильнее.
Ингари и Кумудвати на корабле со странным названием "Борт-А" строили планы, каким образом бы добраться до источника шума и спасти студентов Академии, ходили по коридорам и катались на лифтах.