Слону-Лэду все надоело. В слоновнике было слишком холодно и под ногами постоянно бегали какие-то мелкие мохнатые мерзавцы. Не умеют они строить слоновники! Лэд так прямо рассердился, что стал хоботом , бивнями и крыльями крушить свое ближайшее окружение. Внезпно он понял, что пробил стенку и вывалился на улочку Фортунги... Ну, едрит твою мать! Он начал понимать, что в слоновнике было не так уж плохо. Из-за поворота естественно показались нелюди и слону захотелось превратиться в волка. Но потом он понял, что слон сильнее волка и растоптал их на хрен. Улочка была тесная и он взлетел...
Вот и башня. Куда летим?..

Хигф и Латигрэт пребывали в далеко не радужном настроении. Не могло же они бесконечно бродить по башне, занятой врагом, изображая персонажей стрелялки вроде Doom. А камера Гадюки никак не попадалась, и Хигф начал подумывать вернуться и отправить нелюдя, давшего ему направление, к праотцам, несомненно, нетерпеливо ждущим потомка.
Однако вот послышался шум. Хигф выглянул в ближайшее окошко и чуть не покатился по лестнице. За окном висел слон-Лэд. Увидев Хигфа, он улыбнулся во весь слоновий оскал и неожиданно показал хоботом на окно, которое должно было быть как раз этажом выше, недвусмысленно намекая, что им туда.

В камеру ввалился толстый напыщенный нелюдь(толстый нелюдь - это нечто!). За его спиной виднелся не слабый отряд, вот только входить они не решились... Толстый гордо оглядел голую комнату и заявил:
- Вставай, мелкая авантюристка! Темнейший Маршал приказал перевести тебя в камеру смертников.
- Что, на ночь глядя? - изумилась Гадюка. А про себя подумала: "Ага, нервничает Горгон. Видно, не дает ему спокойно спать летающий стакан!".
- Молчать! Приказано немедленно, значит немедленно!
- Ну хорошо, уговорил. Не верещи только.
С этими словами Гадюка подошла к решетке и выкинула харамамбурума в окно... Нелюдь не знал, что под окном летает Ледд и несчастный зверь прислонится прямо на его широкую спину. "Чтоб не мучился" - объяснила Гадюка командиру охраны, помогая ему пристроить челюсть на место...

Так как Латигрэт все еще пыталась идти в связке и, несмотря не дурное настроение и измазанную восьмидесятилетней краской карту, добросовестно топала позади Хигфа и изучала стены позади. Ну и пол конечно, с потолком. Когда со стороны друга донесся оригинальный звук, характеризующийся как удивленно-обрадованный, девушка допыталась что Хигф только что видел Ледда и обернулась. Слон как раз взлетел обратно и шестилапый на его спине с радостным писком кинулся к воительнице, преодолев преграду из нескольких метров пустоты от окна и спины Ледда одним элегантным прыжком. Лати далеко от намеков на цезуру выругалась. Потом увернулась от зверька, подавила желание его придушить сейчас и тоже прыгнула в окно, нагло используя хобот и ноги Ледда в качестве опоры для перехвата. В итоге через двадцать четыре секунды от момента как в окно камеры Гадюки вылетел бурум, Лати уютно устроилась снаружи от решетки камеры главы ШИЗы и мысленно, со вкусом, материлась. Она бы и внутри была не прочь оказаться, но даже ноги крылатого Ледда не были приспособлены для прошибания стен с решетками. При одной мысли что стоит вернуться обратно и идти в обход (плюс потом отыскать новую камеру Гадюки и перебить весь ее увеличившийся персонал охраны) пушистые волосы ассасина сделали попытку стать дыбом.

Когда напарница без предупреждения оставила его одного, спасшись паническим бегством, для какого результата не хватило бы десятка врагов, но оказалось достаточно небольшого пушистого зверька, Хигф остолбенел на месте. Возможно, в башне появилась бы новая каменная статуя, далекая от Венеры Милосской, но окаменеть окончательно Хигфу не дал топот шагов охраны. Он отступил, скрылся в одной из ниш и проводил бессильным взглядом внушительный отряд, конвоировавший Гадюку. нападать было бы бесполезно. Оставалось возвращаться. Хигф смерил взглядом нового напарника - харамумбурума и зловещим шепотом приказал ему быть паинькой, а то он, Хигф, сделает чучело хзарамумбурума, так как Гадюки поблизости нет, и защишать зверька некому, а потом Хигф готов ответить за все. Бурум явно присмирел и побрел за Хигфом к потайному ходу.

Латигрэт проводила взглядом закрывшуюся дверь бывшей камеры Гадюки и уже вслух выругалась. К счастью из-за тихого шипения в голосе ассасина половину слов разобрала только сама Лати, но даже остатков хватило на то, чтобы уши НаЕмнОгО ЗагРызЦа, благо размер позволял, инстинктом самосохранения руководясь свернулись в трубочки. Потом Латигрэт договорилась с Леддом и полете вниз и прочь, с трудом объяснила, что Гадюку перевели непонятно куда с таким эскортом, что ей даже завидно...
Вниз и прочь оказались довольно оригинально исполненными, тем более что Ледд решил пролететь в нужный промежуток времени, но по другому маршруту - точно напротив коридоров, по которым судя по всему проводили главу ШИЗы. В итоге Лати точно узнала две вещи: что новая камера Гадюки под землей (это она поняла после третьего выкапывания из земляного дворика башни, так как Ледд давал элегантные пике, в конце которых Лати неизменно не могла из них выйти. Что поделать, на двоих у них был один набор крыльев... Вторая мудрость гласила, чтобы девушка больше никогда ни за что ни по каким причинам не летала на слонах... по понятным причинам. Бум.
До Невидимой Башни Латигрэт с Леддом добрались в срок, но вот настроение ассасина внушало серьезные опасения за сохранность окружающей обстановки и не только.

Итак, члены ШИЗы собрались но новое совещание. Глянув на вид лати, Хигф хотел поинтересоваться, не начала ли она сама хоронить всех убитых ею, но вовремя понял, что еще хочет жить, и, кратко рассказав об увиденном внутри Лэду и Лесь, вопросил собрание:
- Что делать будем?

Латигрэт решительно выгнала всех зверьков из комнаты, попутно отправив одного за частой расческой и, дожидаясь того, принялась распутывать пушистые пряди, заодно избавляясь от излишка почвы в шевелюре.
- Так как Горгон потрудился распустить слухи о казни... - непечатное выражение, видимо от пилотажа на Ледде волосы сильно перепутались, - Гадюки, известно, что она будет завтра на рассвете... - еще одно непечатное, но более заковыристое. Просто Латигрэт сообразила, что сейчас и так полночь, и при условии что им надо сорвать казнь спать явно не придется. А значит все утро и весь следующий день при любом окончании многотрудного освобождения главы ШИЗы Лати будет много и красиво ругаться от не высыпания.
- То есть сегодня на рассвете... - на этот раз молчание было цензурным и благовоспитанным, ибо один из двоюродных братьев харамумбурума (кстати, сам бурум сидел тут же и лопотал что-то про тайник с противоядием для Ледда, видимо его кто-то сильно стукнул: флакончик давно нашли и Ледда отпоили. Были подозрения, что стукнул сам Ледд пока благодарил шестилапого, но еще не перевоплотился.) принес ей расческу.
- Утром востание дубль-2, освобождение аналогичным порядковым номером и краткое представление вольной борьбы без правил на нужной сцене, я про эшафот говорю, - на одной ноте пробубнила девушка, судя по мученическому виду стопроцентно занятая проблемой волос. - Представления беру на себя, но зачитывать листовки больше не буду. Что так смотрите? Когда я читаю, больше слушают мои комментарии из ненормативной лексики, чем саму суть... - недовольно буркнула она на вопросительные взгляды друзей.

Хигф, отдыхавший, пока Лати и кот занимались ремонтом, был настроен более оптимистично. Он задумлся о перспективе испробовать на Горгоне вещий сон. Вдруг он после этого начнет писать картины маслом или уйдет в монастырь. А еще, может, станет поэтом и освободит Гадюку со словами: "Оковы рухнут и свобода вас встретит радостно у входа". Однако потом Хигфу пришло в голову, что Горгон может стать ясновидящим и предугадывать их планы, и странник со вздохом отказался от заманчивой мысли, прислушался к словам Лати и даже выразил готовность читать листовки - все равно больше, кажется, некому.
Также он про себя прикинул, что шансы Гадюки на спасение зависят от скорости приведения Латигрэт в порядок волос, ибо та, судя по всему твердо вознамерилась непричесанной на дело не идти.

"Хмурое утро, толпа, помост..." - из каких-то стихов. Однако утро было тепленькое и отнюдь не хмурое. Видно, ему все было пофиг. Солнце жизнерадостно начало жарить город...
Наспех сооруженный эшафот. Пустой правда. Неужели Горгон все никак не может придумать, что же сделать с "мелкой нарушительницей спокойствия"? Гадюка прищурилась от света, режущего глаза после темной камеры. Камера кстати была более удобная - с матрасиком и подушкой.
Нечисть перебрала в голове варианты лозунга. Отбросив какие-то совсем левые, взявшиеся из ниоткуда "Смерть попсе" и "Беркут лох", она решилась на более соответствующий обстановке "Всех не перевешаете". Правда, на эшафот быстренько вылез толстый палач и, пыхтя, втащил за собой плаху и тяжеленный топор. "Как же он его поднимет-то?!" - подумала Гадюка и завопила "Долой завоевателей!!!". Ее ткнули в спину и мягко посоветовали заткнуться и изобразить на лице раскаяние.
На площади медленно собирался народ. "Это что тут будет-то?" - "Да голову рубят кому-то. Не знаете, кому?" - "Говорят, Гадюке." - "Это которой? Которая из Башни?" - "Ну да" - "А Тварь что же?" - "Да Тварь же умерла!" - "Да что вы говорите, как же умерла, если она уехала!" - "Ну уж, я ее вчера в переулке видел!" - "Вот вернется она, ух и напинает Горгону" - "И нам напинает" - "Нам-то за что?" - "За то что сами не отпинали". Слово за слово, народ сошелся на том, что Горгон - похое существо и надо бы его попинать, чтоб неповадно было Гадюк рубить. "У нас и так Гадюк мало, одна на весь город, он и ту хочет погубить!" - "Веселая нечисть, а как пьет!" - "А морды как бьет, у меня месяц синяк с рожи не сходил!". Так же народ сошелся на том, что Гадюка хорошая и Горгон задумал что-то совсем уж плохое...
Темнейший Маршал явился на рыжей кобыле и залез с десятком охранников на эшафот. Небрежно махнул рукой, и отряды нечисти слегка поубавили пыл толпы. Толстый нелюдь развернул длинный свиток и зачитал:
- Именем Императора Черного Края, Всемогущего и Всеблагого властителя нечисти от Серых Степей до Северных Гор! - нелюди пробубнили что-то вроде "Да здравствует Император!", а Гадюка попыталась понять, откуда он у них взялся. - Местная нечисть, потомок тех предателей, что бежали из Черного Края на юг к людям, именуемая Гадюкой, обвиняется в...
Следующие полчаса глаза Гадюки все больше и больше распахивались от восхищения. Она и подумать не могла, что она террористка, убийца, подстрекательница, вымогателница, шантажистка, совратительница, спивательница и еще много кто! После того, как нелюдь кончил, она первая поапплодировала.
- Последнее слово будет?
- А то!..
Следующие полчаса восхищался сам Горгон...

Хигф давно стоял в толпе и слушал. Вообще-то пора было давно начинать бунт, тем более что народ, потихоньку подстрекаемый к тому же членами ШИЗы, доходил до кондиции. Однако странник твердо решил послушать речи, прежде чем что-то говорить, ибо должен же он был знать, какие шпильки подбрасывать Гадюке после освобождения, чтоб не думала, что свобода - эторай. По толпе ходили листовки, недалеко от площади прятались Лед с остатками зелья и харамумбурум на коврике Лесь, выкрашенный с участием Лати в боевую раскраску. Лесь и Лати тоже ходили по толпе и ждали сигнала.

Девушка старательно изображала святую в своей наивности-невинности тень с синдромом постоянного перемещения в пространстве в любом направлении и гадала, насколько их физиономии - членов ШИЗы - уже примелькались чернокрылым. Судя по тому, что до сих пор никто их них не встревожился - сверх положенной каждой приличной казни нервотрепки - пока маловато. Это задевало гордость Лати, тем более что в свете последних событий она надеялась лицезреть свой портрет если не каждом углу, то хотя бы на каждом пятом. Пока убийца раздумывала над тайнами славы и ее оборотных сторон, а так же отсутствию и сторон и самой упомянутой, Гадюка на эшафоте толкала роскошную речь. Ближе во второй трети ассасин стала жалеть что не прихватила карандаш все это записать... надо же будет потом что зачитывать и Горгону и Гадюке потом на сон грядущий.

- ... И поэтому настоятельно рекомендую всем собравшимся собраться еще раз и всыпать этим хамам по самое не хочу! Я сказала.
- Молодец. А теперь шагом марш воооон к тому доброму дядюшке с топором. - Горгон был спокоен, как утопленный харамамбурум и непоколебим, как розовый слон.
Гадюка окинула взглядом эшафот - мрачные нелюди держали лапы на оружии и мрачно на нее смотрели. Можно рвануть в сторону и сбить вон того толстого, а дальше дело за толпой, но вон те слева успеют достать... "Черт!" - удивленно подумала она. - "А ведь похоже придется попрощаться с головой!".
Гадюка помахала ручкой народу, изобразила на лице самую хищную и многообещающую улыбку и отправилась прямиком к "дядюшке с топором". Двое стражей подтолкнули ее, чтоб быстрей шевелилась, и рывком поставили на колени. Гадюка ощутила запах плахи и ей очччень захотелось упасть в обморок...

Действие развернулось как-то слишком стремительно, и на речи времени не оставалось.
Хигф заорал: - Мочи гадов! Да не, не водой! За Гадюку, Родину и слонобурумов!
Одновременно он проделал движение руками и два ножа, описав траекторию, вонзились в шеи державших Гадюку нелюдей. Лати должна была взять на себя палача, а там все решало настроение народа. Из- за угла вылетев глотнувший зелья Лэд, распинывая стражу, стоявшую по краям площади, впереди его на коврике летело что-то яркое и визжащее, в ком хорошо знавший харамумбурумов мог распознать яркого представителя сего славного вида. Народ слегка офигел, стража тоже.

Латигрэт кончила изучать чужие лица и пытаться самостоятельно понять особенности строения лиц и их связь с характером человека, и, разом перестав прикидываться тенью со всеми синдромами, метнулась к эшафоту. На восемь метров взволнованных кличем жителей Фортунги пришлось три секунды и одно выразительное ругательство, которое девушка быстро смогла замаскировать под очередной клич свободы. Просто она немного не рассчитала, что нормальные люди и фортунгцы несколько отличаются по поведению и потому ее пролет-прыжок сильно походил на пролом. Почему? А никто не хочет, чтобы по нему бегали, даже если это Мастер клинков и пробежка занимает меньше секунды...
Девушка со звоном выбила пыль из досок эшафота одновременно с харамумбурумом, который, не практикуя сомнительное искусство быстрого перемещения в толпе, просто прилетел и сейчас устроил фирменное представление прямо на плахе: ему она как раз по размеру сошла за подиум. Лати не последовала его примеру и просто раскрутила две "мельницы" - одну харизматичной (перед смертью все такими должны казаться) личностью в красной маске и с топором, вторую просто так, для равновесия. Правда под нее кто-то кажется попал и ассасин взмолилась в душе, чтобы это оказался бурум.

Слон-Лэд протопал в сторону эшафота, стоптав по дороге пару нелюдей( а может, и людей - кто разберется?) и начал разрушать эшафот. Нелюди были очень удивлены, а лорд Горгон прокричал "Господи Иисусе" и даже не испепелился на месте. Так и не успевшая упасть в обморок Гадюка сразу поняла, в чем харамумбурум порылся и вспрыгнула на слоноволэддову спину. Слон-Лэд взвыл и пошел в атаку на Горгона...

Когда Лати нашинковала палача, тяжеленный топор криво ударил в плаху перед самым носом Гадюки. Ошалев с перепугу, выругавшись и помолившись за невероятное спасение одновременно, она вскочила на слона-Ледда и рванулась в бой...
- Вперед! Бей их! Их пакостные морды так и просят хорошего кирпича! Горгон, стой подлый трус, я тебя лично искалечу!!! Уррррааааа!

Хигф запинывал очередного нелюдя под обломки эшафота, одновременно мечом укорачивая другому черные крылья, харамумбурум, не задетый Лати, исполнял танец живота, Гадюка шла в верховую атаку... В общем, ШИЗа и есть ШИЗа.
Фортунгцы поняли, что рискуют пропустить веселье и бросились колотить чернокрайскую нечисть. В итоге те, кто был на площади, быстро исчезли под человеческой волной, и если возникли снова, то в поврежденном виде. Кажется, Горгону удалось смыться за спинами стражи - мобилизовывать тех захватчиков, кто на площади не был, а таковых было еще много

Наверно, если бы Гадюка догнала Горгона, тут бы и прервался славный род чернокрайских Маршалов. Но под ноги Ледду попался коврик с визжащим бурумом и вся компания превратилась в довольно большой снежный ком, который, прихватив по дороге Латю и Хигфа, живописно вкатился в соседнюю лавку... Кажется, это была посудная... Гол!!!

Отодрав себя и состоварищей от битой посуды, Гадюка дала отбой.

Когда все выпили по изрядному количеству валерианки(так, буруму больше не наливать!) и пришли в себя, Гадюка, сидящая на столе в Башне и кусающая большой пирог спросила:
- И что теперь? Больше я в бастилию не полезу! Там холодно и кормят плохо, жлобы!

- Я тоже, коридоров много, знающих дорогу прохожих... то есть стражи мало, а вообще карты все старые, - поддержала Гадюку ассасин, тем более что вытрезвители она вообще никогда не любила. Отпихнув шестилапого подальше и сноровисто - благо практики было весьма много - отобрав у него стаканчик с непонятно чем (смесь синих чернил, рассола, валерьянки и 70% спирта) и сто двадцать восьмой раз выставив зверька за дверь, девушка задумчиво покосилась на неудачные карикатуры Горгона в углу комнаты. Но все равно промолчала, ибо идей в связи со сто двадцать девятой попыткой изгнания харамумбурума не было.

Гадюка захватила с собой второй пирог и отправилась в библиотеку. Примерно через полчаса она пришла без пирога, вся в пыли и паутине и притащила с собой тяжеленный манускрипт. Бухнув этот томик по зельям об стол, отчего все присутствующие некоторое время прочихивались, она гордо заявила:
- Редчайшее издание! Фиг знает когда и фиг знает кем написано, но это последний экзэмпляр! Предпоседний съел харамамбурум после очередной пьянки с сородичами.
Еще полчаса она его старательно листала. При этом членам ШИЗы было предложено несколько зелий на выбор(в смысле, всем предлагалось выбрать зелья для изгнания нелюдей)))), а именно: олохмачивающее, бородавочное, опохмельное, слоновье и уменьшающее...

Латигрэт старательно представляла действия зелий по мере прочтения их названия и предполагаемого после испития результата, но получалось не очень. То есть слишком хорошо: при мысли о лохматых чернокрылых девушке стало очень-очень весело (успокоили быстро и без летальных потерь), от соображений бородавочных стало неприятно (цвет лица вписывался в гамму радуги), опохмеляющее ей стало жаль, слоновье было слишком опасно - проверено самолично и самолицезрееще, - так что, методом исключения...
- Я за последнее.

Практичный Хигф немедленно подал голос.
- Я тоже за последнее. Только не слоновье! Если вспомнить, что проделала с рынком одна Лати, то если всех захватчиков превратить в слонов, то на месте Фортунги будет озеро, во всяком случае котлован для этого будет достаточный, про останки города и горожан лучше умолчать. Но зелье надо испытать в лабораторных условиях.
Хигф книул взгляд на бурума, представив харамумистого любителя винных погребов размером этак с таракана, а также "случайное" наступание каблуком.

Гадюка, уже неплохо изучившая систему косых взглядов членов ШИЗы, мигом распознала опасность для пушистой ударной единицы.
- Но-но, не трогать харамамбурума! Он нам пригодится как ингридиент... Вот, написано: третий от носа рог справа и второй от уха рог слева. Перед отпиливанием отмочить в рассоле.

Все посмотрели на бурума. Он очень смутился и попытался сделать вид, что он тут не при чем и ни о каких рогах ничего не слышал.

- Третий от носа и второй от уха?.. – странным голосом повторила Лати и вместе со всеми уставилась на бурума. Под ее взглядом зверек готов был сам загробным голосом до цитировать что-то про отмокание в рассоле, но за него это сделла Лесь. После этого ассасин задумчиво заметила, что раз замачивать перед отпиливанием, значит вместе с мордой, лицом, носом и ухом-ушами, но судя по встопорщившейся шерстке на упомянутой морде-лице харамумбурума, он был прот... не "за", однако по причине отсутствия в вариантах ответов отрицательного, ему пришлось воздержаться.
Через некоторое время можно было наблюдать купающегося в тазе с рассолом шестилапого и присевшую рядом на столе Лати, держащую в воде ровно ногти и вслух рассуждавшую что-то про полезность соленых ванн для роста ногтей, когтей и рогов. На протесты бурума насчет что у него нет рогов и когти и так хорошо растут внимание не обращалось, тем более решающими аргументами было – присутствие неподалеку Гадюки и заявление Латигрэт, что соляные ванные и для кожи-шерсти-перьев тоже полезны... А после второго аргумента следовал новый спор о том, что у бурума нет перьев.

Вытащив настрадавшуюся зверюгу и сказав Лати что-то на тему нервных стрессов у представителей редкого вида, Гадюка стала с очень умным видом рассматривать бурумьи рожки. У того действительно в два ряда шли рога от носа и до ушей.
- Э... Правый и левый - это относительно него или нас??? - наконец недоуменно изрекла надежда фортунгской науки...

- Наверное от нас, ведь готовить-то не он сам будет... или он него вообще-то, обычно так и мерят, - задумчиво изрекла девушка, все еще водя пальцами по рассольной воде и надеясь на полезное влияние соли на ногти.
- Нет, все таки от нас, - через пару секунд Лати снова сменила мнение, ныне по причине логики, что все мерить надо от себя. - Или от него, мы можем и сзади стоять, когда считать будем... - шла восьмая секунда, как ассасин начала сообщать свои мнения. И не было никаких реалий, что даже на окончании пятой минуты Лати на чем-либо таки остановиться. Ну разве что у оптимистов такой степени, что природа не выдерживает.

- Ну значит, сделаем так. Отпилим правый второй и левый третий от нас и кинем в одно зелье. А правый третий и левый второй в другое. Потом на опыте проверим, какое из них получится уменьшающим. Идет? Только все ингридиенты придется в двух экзэмплярах доставать.

Гадюка держала бурума за передние лапы, Лесь за средние, Хигф за задние, а Лати доверили пилу...

- Надеюсь среди них не будет потом всяких составляющих типа кусочков каменного пламени или левых лапок мутировавшей летучей мышки озера ТирнаногТо, - пробормотала Лати, заодно постучав по деревянной обшивке стены (ну она надеясь что это деревяная и это обшивка) три раза.
Через минуту девушка успела три раза сменить пилку, наконец остановилась на художественном лобзике и сильно возмутилась на намеки остальных членов ШИЗы про резьбу по кости - prumo, для этого у бурума были слишком маленькие рожки, а secundo - Латигрэт пыталась быть максимально вежливой и предлагать шестилапому сомнительный подвид боди арта не стала бы.

Лати начала пилить, но очень мешала шерсть. К тому же рожки были плохо различимы. Хигф, считавший, что все нормальные люди пишут по объекту, а не по сбе, не имел ничего против отпиливания лишних рогов, но остановил процесс.
- По-моему, его сперва надо остричь! Или побрить!

- Не дам! Это же редкий вид! Его в рассоле отмачивали как раз для того чтобы шерсть прилипла! Лати, не слушай этого садиста, пили дальше, да побыстрее, он дергается! Да бурум дергается, а не садист, то есть, тьфу, Хигф!!! Пили, а не рассуждай! - Гадюка пыталась удержать носителя ингридиентов, но получалось плохо. Бурум страшно матерился на бурумьем языке и призывал на головы колдунов-недоучек многочисленные проклятья.
- Щас вырвется... Ледд дай сковородку... Под мышку мне сунь... Так... По команде "Ложись!" все отпускают зверя, разбегаются в разные стороны и падают на пол во избежание последствий для здоровья. Ложись!

С гулким бумом сковородка опустилась на макушку представителя редкого вида. Бурум задорно икнул и упал на стол, задрав лапки... Члены Шизы медленно поднимались с пола и вылезали из-за укрытий, похожих на бомбоубежища...

Лати явно вспомнила профессиональные навыки и бодренько материализовалась из угла, где вообще-то была книжная полка, некая палка (может для штор?) и упомянутая штора. На последней, кстати, можно было различить надпись "это что у вас, от мух?.." и чью-то подпись, но только при большом желании и знании древних рун.
Найдя художественный лобзик на полке в другом конце комнаты и решив не думать, как он туда попал, девушка в том же бодром темпе отпилила у сладко сопящего бурума (да-да, на него сковорода как снотворное действует) четыре странных понятия, по некому глюку природы именуемых рогами и поднялась, пытаясь оценить результаты своих трудов. Было большой разочарование, ибо звереныш даже спящий успешно закрыл все пеньки шерстью и на вид был все таким же. А жаль...

Хигф остался при мнении, что постриженный харамумбурум был бы еще более редким и смотрелся бы впечатляюще. Еще бы и покрасить... Однако предпочел не высказываться, ибо сковородку Гадюка не выпускала.
- Остальное для зелья готово, будем варить? и на ком испытаем оба варианта?

- О Боги, дайте мне терпенья! Как можно быть таким наивным?! Нам еще не один километр придется намотать по Фортунге в целом и Башне в частности. Ингридиент номер два... - Гадюка слегка побледнела. - Шерсть с крыльев нелюдя... - Но тут же облегченно вздохнула. - Настоятельно рекомендуется черная. Ну так что, нам теперь надо поймать нелюдя, стукнуть сковородкой и побрить крылышки? Что-то мне перестало нравится эта затея...

- Гхм... – глубокомысленно выдала Лати, складывая рожки в колбочку и запихивая ее в шкаф.
- Гадюк, а ты не могла бы сразу прочитать и третий ингредиент, сейчас он проще в разум пройдет, а к моменту его добычи авось не так неуютно будет, - пробормотала она, не то не пределе иронично, не то серьезно.
- А за нелюдем придется сходить по тому же ходу, по которому мы за тобой ходили, то есть пытались ходить, то есть все таки сходили, но... - запутавшись, девушка махнула рукой на точное объяснение и просто махнула рукой в сторону соседней комнаты, где до сих пор под метровым канделябром еще валялись последние стопки старых планов. - Но я брить не буду! - заранее открестилась она, мало тревожась о вопросе самого розыска объекта стрижки.

Гадюка в прыжке (Матрица отдыхает) успела остановить Латю в ее невежественной попытке перемешать рога.
- Ты что?! Как мы их потом различили бы? Где я тебе полк бурумов достану для отпиливания рогов? О Боги, никому ничего нельзя доверить...
Наклеив ярлычки и разложив ценные рога по коробочкам, Гадюка зачитала следующий ингридиент:
- Серебряная гуща. В расчете одна капля на один килограмм уменьшаемой массы... Мама... С учетом того, что из килограмма серебра получается полкило гущи, а из всех уменьшенных нами лишь около половины будут нелюдями... Короче, нам понадобится один-два центнера серебра... У меня столько не наберется. И я сомневаюсь, что жители добровольно нам отдадут свое...

- А мы им что, даже не поможем? - уточнила Латигрэт, однако через мгновение ехидно сверкнула глазами, хотя и довольно двусмысленно. Шутила она или нет, как всегда определить не удавалось.
- А при изготовлении гущи из металла... ээ... непредвиденных пиротехнических эффектов не бывает? - подозрительно осведомилась она спустя минуту подсчетов серии капля-килограмм-полкило-килограмм серебра-равно.

- А у кого есть? - вопросил Хигф - только не у меня! У Горгона есть?
Кстати, помнится мне, - он прищурился, - что в свое время перед загородной прогулкой за каменным пламенем мы вопросом добровольности не утруждались.

- Вот я о том же думаю. Можно достать у Горгона - наверняка есть, у жителей поотбирал явно. Да и жители припрятали. Для жителей схема у нас есть - маленькая вариация на тему розовый слон-лошади-посудная лавка и все путем. А вот к Горгону за серебром идти... Брррр... Вот фиг знает, где он его держит? Придется стражу спаивать... А они зажравшиеся, 50-летнее сюль-велиттское им подавай...

У странника родилась идея.
- мы город освобождаем? Пусть они и финансируют. Проведем сбор среди родственников тех, кого при восстании загребли. Скажем, что на выкуп. тем более, что освободим их, если повезет. И если они в винных погребах без закуси еще не проспиртовались до смерти, конечно.

- Хо-хо, боюсь запасы спиртосодержащих веществ кончатся быстрее, чем они проспиртуются до смерти))) Вообще-то мысль! Но как мы узнаем, чьи родственники отсиживаются в подвалах? Нельзя же опросить весь город! - Гадюка разглядывала карты города и карты башенных подвалов и пыталась понять, что из них больше. Создавалось впечатление, что подвалы Башни прокопаны под всей территорией Фортунги, да с учетом того что их там несколько этажей... - Опаньки, кто к нам пришел!
С лестницы спустился кот. Вид у него был крайне жалостливый. Весь в пыли и краске(дело рук... не будем показывать пальцем на любительницу красок!), шерсть слиплась, усы повисли, на хвосте консервная банка, на шее веревочная петля. И на морде такое выражение, будто вобрал в себя всю мировую скорбь. По размочаленному концу веревки можно было понять, что он пытался повесится(видно, чтобы избежать праведного гнева Летучей Твари), но веревка не выдержала зажравшегося котяру.
- И что ты можешь сказать в свое оправдание? - грозно сообщила ему Гадюка, наслышанная о похождениях в комнатке с Вещими Снами, но решившая поберечь свои нервы и пока туда не заглядывать. Кот принял позу оратора и начал толкать торжественную речь... С обвинениями в адрес Хигфа и Латигрэт в шпионаже, воровстве, вандализме, издевательстве над животными, оскорблении Богов, грабеже и подстрекательстве...

При появлении кота Лати удивленно приподняла брови, так как прекрасно помнила что с ним вместе занималась только уборкой комнатки Вещих Снов и замазка, кстати, у нее до сих пор из-под ногтей не выковырялась. Однако разбираться было некогда, так как киса закатил мощную речь и девушка начала ее старательно конспектировать: надо же будет потом чем-то котика шантажировать...
Когда кот кончил и с гордым видом великомученника присел посреди стола, ассасин решительно пробежала глазами по написанному и в ответ толкнула еще более напыщенную речь о неблагодарности, эгоизме, труде на благо народа, пользе гигиены и материальных убытков от того, заключавшихся в сломанном опускающимся щитом кинжале. Однако на последних фразах выдержка Лати сломалась и она резко оборвала речь, с тихим смешком умчавшись из комнаты. Из-за дверей донесся ее тихий, но от того только более заразительный смех.
Кот мог гордиться: до сих пор рассмешить Латигрэт нарочно не мог никто.

Хигф ничего не мог сказать, только прощелкивал в голове статьи различных кодексов, пытаясь подвести под них свои действия. Удавалось с переменным успехом. Странник решил с котами больше не пить. Лучше с зелеными чертиками!
Речь Латигрэт также поразила его, и Хигф решил пойти на краткие курсы ораторского искусства. Желательно бесплатные. Пока же он осведомился у кота, кивая на веревку:
- Ты продолжать собрался? Может, помочь? Кстати, о подстрекательстве... Кто мне кота в мешке... не, кот ты... птицу в клетке всучить пытался?

Кот распушил усы, воздел лапу и попытался продолжить речь... Вот только лапой он задел одну баночку на столе.
- Ложись! - гаркнула Гадюка. ШИЗа отрепетированно повалилась на пол. Баночка ухнула об пол. Что-то гулко и тяжело бухнуло. С потолка посыпалась штукатурка. Поднимающимся членам ШИЗЫ предстало печальное зрелище. Вся комната была в черной саже. Кот стоял с воздетой лапой и обгоревшей шерстью, усы напоминали проволоку после завивки. Казалось, он вот-вот заплачет. Кот чихнул маленьким облачком дыма и жалобно мякнул.
- Рядовой Кот!!! - Громоподобно заорала Гадюка. Штукатурка посыпалась вторично. - Три... нет, десять нарядов вне очереди! Чтоб эта комната блистала через полчаса!!! Убью гада!!!

Хигф, вылезя из-под стола, куда попал с невообразимой для не бывавшего в гостях у Гадюки скоростью, обозрел пейзаж а-ля макаронно-уголный завод после атомной мясорубки. После обозрения он заметил на себе и других пятна сажи и поблагодарил Богов, что это былоне олохимачивающее зелье.
Злорадно глянув на кота, он, стирая копоть с одежды неочнувшимся харамумбурумом, предложил:
- Перейдем в другую комнату... И продолжим о серебре. Нам бы любых денег, наверное, поменять можно!

Дверь тихо скрипнула, и, свалив с себя пару пластов сажи, отворилась. Потом затворилась обратно и с громким хлопком распахнулась снова, подняв в воздух черных хлопьев уже побольше пары пластов. Латигрэт осторожно заглянула в комнату неудачного и нечаянного эксперимента и наконец вошла, с интересом обозревая присутствующих и окрас ландшафта при них.
- Лучше сразу на другой этаж, сажа по всему коридору плавает, - ответила она Хигфу, заодно отбирая харамумбурума и отряхивая его: из чувства аккуратности, у ассасина оно иногда приходило в гости.

Испепелив взглядом Кота до состояния кучки пепла, Гадюка забрала книгу, баночки с рогами и кувшин с вином и соизволила отчалить на другой этаж.
- Хигф, а где ты собираешься деньги взять? Те, которые мы нагр... одолжили у жителей в прошлый раз, половину ты выбросил, потому что не смог донести до Башни, а все что осталось бурум потратил на празднование своего дня рождения. Кроме того, жители молчат, но ничего не забыли и второй раз номер не пройдет. Может, ударимся в бродячие артисты? К концу жизни насобираем скоко нужно...
- Потолок тоже мыть? - в комнату просунулась черная рожица Кота. Гадюка грозно нахмурилась.
- Ну щас! Заново бели!

- А загнать кому-то какой-нибудь артефакт? Птичку там или привидение? - принимая позу уличного торговца - "наши приведения - самые призрачные. только до конца месяца по сниженным ценам!"И вообще, раз нет у жителей, остается одно - Горгона раскручивать. Боюсь, артистов из нас не выйдет, оставшиеся в живых зрители разбегутся...

- Расползутся, - реалистично уточнила Латигрэт, пытаясь отряхнуть харамумбурума от сажи и в результате только равномерно ее по тому размазывая. Но все же лучше пятнисто-пачкающего эффекта.
- А привидение никто не купит, точнее я имею в виду, что в Фортунге сейчас шейхи не гостят, даже проездом и на пару дней.

-Тогда предлагаю распространять лоторейные билеты.Всего несколько серебрянных монет и вы выиграете, - Хигф окинул задумчивым взглядом соратников-ШИЗиков и пережившие немало потрясений стены Башни, - да что бы им пообещать? На бурума не купятся...