18 день китторна. Около 3-х часов утра.
Арабел. Восточные врата. Гостиница «Восточный Дозор».

Ливень продолжал беспощадно хлестать по окнам, заставляя одинокий огарок свечи вздрагивать каждый раз, когда дождь, подхваченный бушующим ветром, налетал на ветхое строение. Сквозило в старой таверне буквально из каждой щели, а в такую-то непогоду и без того не прикрытые городскими стенами прохудившимся стенам и вовсе было не удержать жалкие остатки тепла от маленькой чугунной печки в центре комнаты. Впрочем, путники, решившие остановится здесь на ночлег, не особо роптали. Полусырая хибара все же лучше чем вообще никакой крыши, а спорить с охраной на воротах закрытых на комендантский час и вовсе было чревато не только воспалением легких.
Да и повозмущаться было особо некому. Несколько торговцев не успевших проскочить пост вовремя сейчас зябко жались друг к другу и печке, протягивая к ней ладони так близко, что едва не обжигали ладони и какая-то полуцирковая труппа, по-видимому, выпихнутая с улиц города к ночи глядя.
Трактирщик, ветеран Имперского Дракона, даже бровью не повёл при их появлении, хотя наметанный взгляд сразу оценил и небольшой арсенал путников, и заостренные уши жонглера, и статную фигурку танцовщицы, и даже замаскированных под карликов детей. Только по немолодой фокусник кольнул было глаза, да и тот сразу же заказал такое количество дешевой браги, что опасения вызывать перестал и всей компании тут же нашелся ночлег. Детей, жонглера и танцовщицу сразу же спровадили в отдельную комнату, хотя жонглер всё порывался посторожить снаружи, а фокусник, выпросив огарок свечи, устроился у окна с кувшином браги и потрепанной книжкой и принялся усердно набираться, закусывая чтивом.
Девушка окинула скоромно обставленную, но достаточно просторную комнату и бросила промокшую сумку у входа. После многочасового блуждания по гнилым подземным переходам и прогулки под проливным дождём, главное - просохнуть. Лана не могла позволить спутникам немедленно завалиться спать, хоть и сама еле держалась на ногах. На их счастье камин в комнате был, это значительно облегчало жизнь. Спускаться в общий зал сейчас было небезопасно. Скинув плащ, она потёрла друг об друга покрасневшие ладони и ободряюще улыбнулась спутникам: «Мальчики разводят огонь, а мы позаботимся о постели. Правда, Марта?».
Марк стянул с плеч набухший от воды плащ и выжал из него воду прямо на пол. Мутный сероватый поток низвергся вниз, забрызгав всё в радиусе метра.
- Хочу огня в камине, - буркнул мальчишка, цепляя свой плащик на ржавый кривой гвоздь, вбитый неподалёку от двери. Подумав, Марк снял оба ботинка и одним ловким пинком отправил их в самый пыльный угол. Стоять на холодных досках было неприятно, поэтому паренёк с ногами забрался на ближайший колченогий табурет и принялся наблюдать за остальными, чувствуя себя дозорным, следящим за передвижениями союзных войск.
- И есть хочу. Опять, - в горле у Марка першило, а собственный голос звучал капризно и слезливо, как у девчонки какой-нибудь, вроде Марты.
Сгорбившийся на табурете Марк, наскоро превращенный в некое подобие карлика смотрелся комично. Марта хмыкнула.
- Ты ворчишь как настоящий карл, Марк, - уверено произнесла она. Потом обернулась к Лане, - правда.
Утвердительно кивнув, Марта взяла красивую тетю за руку, расправила свой наряд, всем свои видом демонстрируя прилежность и моральное превосходство над братом.
В ответ мальчишка издал протяжный неприличный звук и отвернулся. Сил не было смотреть, как эта «чистюля», измазанная с головы до ног канализационной мерзостью притворяется благородной дамой... Атмосфера в номере была унылой - грязные стены, паутина под потолком, сырая чугунка посреди комнаты. Ску-у-учно.
Паренек вытащил из кармана пригоршню всякой мелочи, с любовью подобранной в разгромленной таверне. Эти почерневшие монетки, осколки расписной посуды, пуговицы и сломанные амулетики были его Сокровищем. Табурет с расшатанными ножками превратился в высокую башню, окруженную рвом, а сам Марк стал могучим драконом. Он пристально всматривался вдаль, со дня на день ожидая нападения отряда рыцарей, жаждущих отобрать его несметные богатства, главным из которых была… Прищурившись, мальчик склонил голову на бок: красивая красная лента или погнутая серебряная ложка? Пусть будет ложка, то есть Всесокрушающий Скипетр Грозы! Мечтатель не замечал стука собственных зубов, он на время забыл о промозглом холоде.

/здесь были: Аккеран, Арчи, Факел и я/

Лана рассеянно потрепала малышку по волосам и одновременно полоснула стальным взглядом по мрачному лицу Марк: «Это всех касается». Вся материнская нежность куда-то испарилась, сознание окружающих затопил неожиданный холод, кажется, даже окно затянулось изморозью. Смерив глазами лужу, она резко дернула головой. Плащ сорвался с гвоздя и с громким чавканьем шмякнулся на пол, как раз накрыв мокрое пятно. Такие «воспитательные моменты» женщина устраивала когда-то своему зарывавшемуся сыну. «Вытри. И помоги Синту разжечь огонь», - отрубила Лина поджав губы.
Марта, инстинктивно сжалась, вцепившись в ладошку Ланы. Потом расслабилась, почувствовав себя в безопасности и показала язык Марку.
Возмущенно сопя, парнишка сполз с табурета и рассовал по карманам "драконьи драгоценности". Марк не мог ослушаться приказа Ланы, ведь он чувствовал исходящую от женщины древнюю силу, страшную в своей непреклонности. Та же самая темная мощь мелькала порой и во взгляде Марты.
- Да если я его буду вечно тереть, все равно суше не станет… - в полголоса огрызнулся мальчик, вытирая мокрые половицы таким же мокрым плащиком.
Женщина несколько секунд постояла, глядя на Марка, освободилась от крепкой хватки малышки и широкими шагами направилась к выходу. Воспоминания нахлынули неожиданно, лавиной, она не хотела показывать своё смятение. Только закрыв дверь и вцепившись в балясины, Лана позволила себе нервно сглотнуть и прикрыть глаза.
Марта проводила долгим взглядом Лану. Что-то в облике женщины показалось девочке чужим, как будто она увидела Лану в первый раз, взглянула по-новому. Новое странное чувство охватило малышку. Ей стало все равно на все происходящее. Или не новое, а наоборот, давно забытое, что-то похожее она испытывала, когда болезнь тяжелой подушкой опускалась на ее маленькое тело, мешая дышать. Да, тогда ей хотелось только одного - жить. Сейчас хотелось того же. И она точно знала что нужно сделать, чтобы достигнуть своей цели - нужно было просто забрать душу Марка. На маленьком личике появилась тонкая ухмылка.
Синт без особого интереса наблюдал за действиями остальных. Недавние события, столь резко свалившиеся на его остроухую голову, совсем сбили его с толку – почти все время с начала этой головокружительной беготни и возни и вплоть до настоящего момента он действовал, в основном, инстинктивно, без особого влияния волевой сознательной регуляции. И это его изрядно вымотало. Да еще и этот промозглый холод, не то чтобы сильно мешавший жить следопыту, привыкшему ночевать в лесу, все же, в совокупности с остальными факторами весьма отягощал ситуацию и желание отдохнуть. Но, он не мог себе этого позволить – нужно было быть на стороже. Так он стоял в углу и размышлял, в пол уха слушая разговоры и словно сквозь пелену густого тумана, наблюдая за происходящим, пока слетевший со стены плащ не вывел его из стояния блаженной полудремы. Придя в себя и убедившись, что все, покуда, идет своим чередом, он вспомнил о чугунке, одиноко стоящей посреди комнаты, и понял, что мог зажечь ее куда раньше, чем изрядно бы облегчил жизнь себе и окружающим. Полукровка направился к будущему источнику тепла. Пройдя, насколько мог, бесшумно по скрипящим половицам, минуя лужу и трудящегося Марка, он приблизился к самой чугунке. Оглядев сие черное и грязное сооружение, он осмотрел его окрестности и отметил, что все необходимое для розжига здесь присутствовало. Достав из сумки огниво, он проверил его работоспособность и, оставшись удовлетворенным, вернулся к самой печи. Проделав не особо энергозатратные, но весьма и весьма грязные манипуляции, он, в конце концов, добился желаемого эффекта и слабый огонек запылал в печи. Пройдет немного времени и в комнате станет теплее и суше. Удовлетворившись проделанной работой, он еще раз окинул взором комнату, утвердительно кивнул самому себе и вернулся в свое изначальное положение близ окна, с тем чтобы выжидать, наблюдать и бороться с дремотой.

(те же и Сет)

Все те же, все там же...

Марк. Марк. Марк. Душа Марка. Такая живая и теплая. Марта не отрываясь смотрела на брата. Его движения завораживали девочку. Она не понимала как раньше могла смотреть на него иначе. Смотреть и не видеть этого светящегося ореола, манящего блеска его души.
Девочка облизнула пересохшие губы и протянула к брату ручку. Вот так, еще чуть чуть. Губы ее непроизвольно шептали:
- Моё! Отдай! Мо-ё!
Полуэльф сначала без всякой эмоциональной окраски, но со все нагнетающимся интересом наблюдал за Мартой. Все выглядело, как обычные детские игры, но Синт чувствовал что-то…что-то более знакомое, чем ему хотелось бы. Он чувствовал опасность, исходящую от маленькой и безобидной, на вид, девочки. Не понимая, впрочем, какую именно опасность и для кого она может представлять, он все же, насторожился и попутно искал какой-нибудь безвредный для обоих детей выход из ситуации, при условии, что Марта каким-либо образом нападет на кого-то.
Постепенно процесс вытирания пола, а, вернее сказать, размазывания по нему грязи, полностью поглотил внимание Марка. Бурая лужица, прежде относительно небольшая, стараниями мальчишки теперь успешно «захватывала» все новые и новые территории. Она уже добралась до ножки кровати и обогнула ее, решительно продвигаясь в дальний угол комнатенки. Такая вот завоевательная кампания согрела Марка и ненадолго отвлекла от навязчивых мыслей о еде и сне. Когда в печке вспыхнул веселый огонек, парнишке в порыве благодарности захотелось сказать полуэльфу «спасибо», но он вовремя вспомнил, что порядочные завоеватели не должны разбрасываться направо-налево милостями и наградами.
И тут мальчику неожиданно пригодилась привычка все время, хотя бы краем глаза, следить за сестрой – он заметил Марту, тянущуюся к нему и шепчущую какие-то явно нехорошие вещи. Существо, так похожее на его слабую болезненную сестренку сейчас взирало на мальчишку, как сильно пьющий человек смотрит на бочку вина или как оголодавшая кошка глядит на выпавшего из гнезда беспомощного голубенка… Выглядело это настолько страшно и неестественно, что Марк с криком бросился к Синту, не выпуская, тем не менее, из рук своего плащика.
Полуэльф среагировал быстро, поймав Марка и несильным но настойчивым движением задвинув за спину. Чуть погодя он уже жалел о содеянном, ибо было бы весьма логичнее пихнуть того к двери. Но было уже поздновато, да и еще не факт, что Марта и впрямь хочет кому-то навредить. Хотя, с последним Синтариэль бы поспорил. Он тоже чувствовал в Марте что-то знакомое, хотя и на слабом, полусознательном уровне. Все же, не став доставать клинки – в конце концов они дети, и она еще ничего не сделала – следопыт занял более устойчивую позицию, готовясь при необходимости капитулировать в дверь.
- Что происходит, Марта? – обратился он к девочке, впрочем, не особо надеясь на вразумительный ответ.
- Мааарк, - ласково прошептала Марта. - Не уходи, Маааарк! Я не смогу без тебя, - девочка сделала еще один шажок к брату. - Не бросай меня, Мааарк, мне будет плохо без тебя, - еще шажок. - Да, совсем-совсем плохо. - Губы девочки сложились в тонкую хищную улыбку. - Иди сюда, Марк, Синт не поможет тебе, - девочка взглянула в глаза полуэльфу, - правда, Синт, ты ведь не хочешь помогать Марку? Да, не хочешь, ты очень хочешь спать. Спать. Спааать!
- Нет, н-нет...чертова девченка! - Синт выставил вперед правую руку, как бы защищая себя и Марка от его сестрицы, точнее того, что когда-то было его сестрицей. В глазах темнело, веки слипались - он всеми силами цеплялся за сознание, словно утопая в болоте и держась за одинокую ветку. Да только вот, увы, ветка тоже тонула, оторвавшись от дерева. Тонул и Синт. Он все пятился, немного изменяя курс и двигаясь к двери, пространство все растягивалось, чувствительность пропадала, он не знал уже, идет ли, стоит ли на месте, или лежит. Грани стерлись, на миг вспыхнули и исчезли. И наступила тьма.

В это время в таверне

Лестница была старинная, метами вышарканная, но ещё прочная, тонкие пальцы лениво прогулялись по тёмным деревянным столбикам, словно по струнам. Покинув комнату, девушка не стала спускаться вниз, а задержалась на втором этаже. Облокотившись на перила, она нашла мага взглядом.
Тот лишь едва заметно кивнул в ответ и поманил её рукой к столу, не издавая ни звука, словно боялся, что девушка может прочесть хоть одну его случайную мысль. Он сидел один, по-прежнему уткнувшись в свою потрепанную книжку, и старательно изображал дряхлого и пьяного в стельку старца. Два кувшина с брагой, один из которых уже почти опустел и горсть непонятных черных зернышек непохожих ни на один известный Лане злак, говорили о том, что Таунас так и ничего не съел за всё это время.
Самый обыкновенный старик-фокусник. Даже Лана, видевшая его в образе молодого мужчины, сейчас с трудом могла распознать в этой маскировке. Словно и правда десятичасовое путешествие по канализациям Арабела могло враз состарить его на полсотни лет.
Лана не заставила себя звать дважды, она тут же спустилась и устроилась напротив мага. Спать расхотелось, да и Таунас видимо не собирался покидать пригретое место. Девушка положила на ладонь пару зёрнышек и стала задумчиво их рассматривать. Проявлять инициативу, приставая к магу с вопросами, она не собиралась.
- Это особые зерна, - улыбнулся Таунас, потирая густую щетину. – Растут только в Калимшане. И сказать откровенно это настоящий яд. Вот только ничего кроме этого яда мне уже не помогает, - его глаза хищно впились в лицо девушки, словно бы он сам обладал схожими с Ланой способностями и теперь отчаянно пытался пробиться к её мыслям. – Как и тебе, верно? Теперь твой голод может утолить только одно? И тебе уже дали это попробовать?
Черные семена неслышно высыпались из дрогнувших рук и покатились по столу. Лана дёрнулась, как от пощёчины, но глаза не опустила: «Зачем спрашивать о том, что и так знаете?»
- Хотел увидеть твою реакцию, - глаза мужчины пристально следили за Ланой, а руки осторожно складывали перед ней семечки маленькими горсточками. – Узнать насколько ты ещё человек. Судя по всему, в тебе ещё не все выгорело. И это плохо.
В ответ девушка, лишь вопросительно подняла брови, ожидая продолжения. Она сама понимала, что находится в пограничном состоянии, до конца не принимая существующее положение вещей. У неё до сих пор отсутствовало желание исследовать свою силу и решить, как к ней относится.
- Неужели тебе не интересно то, что происходит с тобой? – брови Таунаса вопросительно вскинулись. – Неужели ты не хочешь узнать, почему это происходит?
«Интересно - неподходящее слово. Наверное, точнее будет – придётся узнать, и альтернатива тут одна. Кстати, меня можно убить?»
- Убить тоже неподходящее слово, - задумчиво произнес Таунас. – Нельзя убить то, что уже мертво по определению. Уничтожить твою физическую форму возможно. Но навсегда остановить тебя, пожалуй, смогут немногие. Ты помнишь кто ты такая? Ты помнишь, как умерла?
«Да», - просто сказала Лана и принялась размазывать пальцем по столу мокрый след от кружки. «Меня убили»
- А что было после того как ты умерла? - рука Таунас, накрыла ладонь Ланы и крепко сжала её. Только сейчас девушка увидела следы зубов на тыльной стороне его кисти, выглядело это так словно его руку изгрызло какое-то существо. И изгрызло совсем недавно.
«Я искала. Искала Кира, мне даже казалось, что я чувствую его, этот тяжёлый мускусный запах зависти я запомнила кожей. А потом меня поймали волшебники», - Лана резко перевернула ладонь, вцепилась в руку мага и послала образ одинокой, распятой на полу фигуры, изнемогающей от голода. Она постаралась передать Таунасу всю гамму эмоций, рожденную этой бесконечной пыткой, при этом малахитовые глаза девушки остекленели и будто выцвели.
Потому что к ней навстречу устремилось нечто другое.
Корабль в далеком море. Полный штиль и лишь тысячи лиг воды вокруг. Пылающий жар солнца. Одинокая исхудавшая фигура матроса бредущего вдоль бочек ровного ряда бочек, которыми заставлена вся палуба. Он тянется к крышке и….
Только сейчас она понимает, что кричит. Кричит её душа, её мозг, её сознание. Кричит в ужасе и отвращении. Кричит, потому что она знает, что в этих бочках. Потому что она знает, что сейчас сделает матрос. Потому что она внезапно осознает, что в таверне нет больше ни трактирщика, ни зябко жмущихся друг к другу купцов. И она знает, откуда Таунас взял эти семечки.
- Нас унесло слишком далеко в море, - прохрипел голос мага над ухом. – И у нас было слишком мало запасов.
Его история поражала и внушала ужас. Перед Ланой сменялись сцены и декорации, а время стремительно кружилось, калейдоскопом пронося перед её взором события этих лет. Она узнала про существ называемых гомункулами. Про их Создателя. И про тех, кто победил его, а позже принялся за уничтожение сотворенных им тварей. Узнала об удивительных свойствах этих созданий, об их образе жизни и о том, как они выживали всё это время. Таунас без утайки рассказывал ей о «других». Называл их имена, места их обитания и то, что они из себя представляли. Рассказал он и про человека, который охотился за ними, про того кого боялись и ненавидели почти все гомункулы.
- Ламаль сумел подчинить некоторых из нас, некоторых убедил служить себе, а с некоторыми заключил настоящие сделки, - Таунас осторожно перебирал черные зернышки перед собой. – Но было и множество тех, кого он просто скормил своим псам или сделал что-то гораздо худшее. Я многого о нём не знаю. Но одно верно наверняка. Ему нужны не все мы. А лишь какие-то определенные. Те, кто обладает чем-то особенно ценным для него. К сожалению, я не понял чем именно, но, похоже, среди них ты и Марта. Те чьи души были расколоты ещё при жизни.
Лана была похожа на восковую куклу, остеклянелые глаза смотрели в никуда. Потом словно очнувшись, судорожно согнулась пополам, вцепившись в деревянную столешницу. Не поднимая головы, она переспросила: «Расколоты?»
- Люди имеют свойство умирать, - неспешно пояснил Таунас. – А смерть внешней оболочки, как правило, ведет к высвобождению души. Обычно после этого души устремляются в Иные Планы, Андердарк или Бездну, но в последнее время что-то переменилось. Сложно объяснить, но после смерти некоторые души теряли целостность и частично начали застревать между Планами в так называемых промежутках. Их этих расколотых душ и возникли гомункулы, такие же, как и ты, но с одним отличием. Их души раскалывались после смерти. Ты же, - он внимательно посмотрел на Лану. – Осколок души Кирина Ран Тао, который по-прежнему жив. Похоже, именно этот факт, почему-то делает тебя и Марту ценными для Ламаля, а также объясняет ваше неудержимое стремление поглотить остатки душ тех кто породил вас.
Вспомнилось неодолимое желание найти Кира, посмотреть в глаза предателя и выпить, выпить до конца. Теперь она понимала, что с самого первого мгновения своего нового существования хотела именно этого. Нутряной голод, порожденный волшебниками, и последующий калейдоскоп событий несколько оттеснили это желание, но вымарать его было не возможно. К женщине уже вернулось прежнее самообладание, она пристально смотрела на мага и анализировала: «А Марта, я полагаю, хочет поглотить Марка… И что будет потом?».
- Это я и намерен выяснить, - произнес Хайвенхай, его беспристрастный и безразличный взгляд устремился в сторону комнаты для постояльцев. – Думаю, сейчас малышка Марта уже обедает Марком. Это всего лишь вопрос времени до того как мы узнаем о результатах…
Тон мага заставил женщину одновременно пожалеть о своём вопросе, натянуться струной и принять решение. Она заранее знала ответ: ничего хорошего из этого не получится и получиться не может. Откуда пришло эта твёрдая уверенность, оставалось необъяснимым, но гомункул точно знала, что должна помешать свершиться непоправимому, любой ценой, даже ценой собственной жизни… ах, да теперь её проблематично убить, тем лучше.
Зло смахнув на пол чёрные зёрна, Лана вскочила, опрокинув стул, и с неправдоподобной скоростью метнулась вверх по лестнице.

(с мастером)

продолжение диалога брата и сестры за закрытой дверью:

Когда его единственный защитник рухнул на пол, Марка прошиб холодный пот. Если эта малявка вот так запросто вывела из строя взрослого сильного воина, то уж с ним, с обычным мальчиком, она справится, не моргнув глазом. Парнишке оставалось надеяться на помощь извне:
- Таунаааас! Помоги! - нет ответа. - ПОЖАР! Спасайся кто может!.. - и вновь тишина. Отец назвал бы его рохлей. Мать, возможно, пожалела бы Марка, но осталась на стороне дочери, как всегда. Это было несправедливо. Как всегда…
- По-мо-ги-тееее!!!
Мальчик швырнул в лицо сестре тяжелый от влаги плащ и рванулся к двери.
Марта скинула с себя мокрый марков плащ и брезгливо поморщилась. Гадость! Вытерев ладошку о юбку, девочка взглядом спалила гадкую тряпицу. И пепел ветром сдула. Только после этого Марта обратила свое внимание на брата уже почти добравшегося до двери.
- Куда это ты собрался, милый братик? - ласково пропела она. - Ну-ка вернись!
Девочка гаденько улыбнулась и воздух вокруг Марка стал вязким, как густой кисель.
Беспомощно барахтаясь в невидимой липкой массе, мальчик вдруг со стыдом вспомнил свою давнишнюю проделку: он тогда накинул веревку на шею соседской кошке и целых два дня таскал ее за собой, безжалостно дергая самодельный поводок, если та упиралась. Папа и мама в это время ухаживали за снова разболевшейся Мартой, им не было дела до развлечений сына… Потом выяснилось, что у кошки были котята. Маленькие совсем, слепые.
- Сестрица, отпусти! Зачем я тебе? Есть другие. Сильнее, в-вкуснее, ну, т-ты понимаешь…
Он чувствовал бесполезность такого торга, но продолжал. Просто не мог остановиться.
- Иди сюда, Марк, будет совсем не больно, я тебе обещаю, - девочка плотоядно улыбалась, глядя на трепыхающегося брата.
Кошка тогда кричала громко, жалобно, словно человек. А Марк смеялся и передразнивал ее. Ему было невдомек, что происходящее уже не похоже на игру… совсем, как Марте сейчас.
- Отпусти, сестра… Я всегда тебе помогал, ты помнишь! - сил бороться почти не осталось.
Марта спокойно подошла к брату, встала напротив и даже приподнялась на цыпочки, чтобы стоть одного с ним роста.
- Конечно, брат, я ВСЕ помню, - спокойно произнесла Марта и нежно поцеловала брата в щечку.
Леденящий ужас пробежался по спине Марка колючими мурашками… и пропал. Никто не услышит его крики. Никто не остановит это странное существо. Никто ничего не изменит. Может быть, это и справедливо?
- Ладно. Иди ко мне, мелкая, - улыбнулся мальчик, смаргивая слезы. - Иди.
Он поцеловал ее в лоб, как прежде целовала их мама каждый вечер перед сном. Раз уж ничего нельзя исправить, то пусть он хотя бы последние секунды своей жизни побудет хорошим. Но до чего же не хотелось умирать! Марк, в отличие от многих мальчишек его возраста, прекрасно понимал, что это не только толпа рыдающих знакомых и родственников, красивые грустные речи и поток сожалений, но и сырой земляной холмик с червяками внутри.

с Арчи)

Побег. Часть 2

Дородная кухарка вела её по каким-то закоулкам и кладовкам, виртуозно лавируя между ящиками с домашним скарбом и корзинами со снедью. По дороге им попался всего один поваренок, на которого Ингеберга так внушительно цыкнула, что мальчишка застыл с открытым ртом и не закрывал его, пока они не скрылись из вида.
Лабиринт подсобных помещений закончился широкой дверью, ведущий во двор. Оказавшись на улице, Эрика зажмурилась от яркого дневного света, резавшего глаза, разленившиеся в вечном полумраке её темницы. Сердечко радостно затрепыхалась и бывшая золотошвейка с наслаждением втянула носом воздух свободы. От царившего во дворе смрада она мгновенно закашлялась.
- Ну-ну, полегче, тут свинарник рядом, пахнет немного, это ж не гостиная и не зал для приемов.
Усмехнулась Ингеберга и, не давая девушке даже прокашляться, потянула её к телеге.
- Полезай в корзину, вот так, осторожно. Худенькая вон какая и маленькая, головку пригни, ага. Я тебя сейчас овощами обсыплю и крышку прикрою, как до рынка доберемся, сама вытащу, а до этого сиди тихо, как мышка.
Эрика только и успевала, что кивать и делать, что ей говорят. После зычного «Но, пошла» телега тронулась с места, и золотошвейку закачало и затрясло на ухабах. Всю дорогу она молчала, считая переплетения прутиков в корзине, когда дошла до тысячи, телега остановилась.
- Вылезай, - тот же голос, но странно холодный и колючий. Кое-как разогнувшись и подавив пару помидоров, Эрика головой выбила крышку корзины.
Запряженная тощей клячей телега стояла посреди пустынного городского двора, никакого рынка не было и в помине. Холодея от плохого предчувствия, девушка осторожно вылезла из корзины.
- Здравствуй, моя сладкая.
На земле, в стороне от телеги стоял тот самый демон, что уничтожил бордель, в котором она работала и злорадно ухмылялся.
- Не ожидала меня здесь увидеть? И чтобы не тратить время на глупые вопросы сразу поясню. Ингеберга мертва и по частям ехала вместе с тобой, в соседних корзинах. В правую я уложил руку, а в левую голову, разве ты ничего не почувствовала?
Эрика не могла кричать, забыв зачем это, а лишь медленно отодвигалась от пузатых плетеных корзин, пока с громким стуком не свалилась с телеги в дорожную пыль.
- Убегать пока рано, - Давидичи подошел к ней и присел на корточки. Татуировка на его лице ожила и стала переливаться завитками и линиями, то стекая по шее на обнаженный торс, то возвращаясь обратно. Даже в одних домотканых штанах этот демон умудрялся выглядеть хищно.
- Сейчас ты внимательно выслушаешь все, что я тебе расскажу про маркизу Изабэль де Сан Сабаль. Ваш бордель я истребил по её приказу и вечеринку в честь Фредерико Феннара организовывала она, вместе с оргией и побоищем. И буквально сегодня перестало существовать еще одно заведение, Зеркала, знаешь такое?
Эрика молча кивнула.
- Запомнила? А теперь беги.
Уговаривать золотошвейку не пришлось.

18 китторна, день
Цитадель-город

За один день предстояло успеть слишком много, и у командора Неймаса времени оставалось – точно воды в горсти. Как ни сжимай пальцы – а все равно вытекает между пальцев, расплескивается мелкими капельками, поднимается паром в небеса. А он хотел испить из этого маленького озера сполна, ни теряя ни капли, и потому принялся гонять подчиненных. Солдату, в конце концов, немного нужно собрать, а кто не готов к выходу в любой момент – ему же хуже.
Поэтому вскоре он узнал, что Фейвор Атеналь благополучно выпорхнул из родового гнезда Неймасов и вернулся к себе домой. Поколебавшись, Эртан решил поехать туда сам: дел в городе еще много.
Оставшимся можно было лишь посочувствовать – все остальные офицеры выбыли из строя, а Дартоса присвоил на этот день генерал Дюга, так что неожиданно для всех наблюдать за подготовкой Крыла осталось Эрис Арман. Командор посоветовал ей воспользоваться помощью одного из солдат, Алрина, служившего давно, немолодого годами, но никогда не претендовавшего на пост офицера – и покинул Цитадель.
На улице он торопил коня, и прохожие испуганно отшатывались. В городе поселилась тревога. О нападении на загородный особняк аристократа до вчерашнего дня ходили слухи, больше похожие на жуткие, но сказки. То, что никогда не случается с тобой или соседом. Подумаешь, богатые куролесят. Родилось несколько весьма забавных шуточек...
Но Цитадель – совсем другое. Не все любили короля или солдат, но даже если кто-то считал стражу сволочами – даже для них это были свои сволочи, которые сражались с нелюдями и могли защитить город от любого врага. Оказалось, не от любого, и даже не город – сами себя, и то не могут! Падение башни, взрывы, бойню – было не скрыть, и это происходило у всех на глазах.
Продукты тут же поднялись в цене, и многие горожане позажиточней начали таскать добро в подвалы. А некоторые попредприимчивей – готовиться стать зажиточными во время предстоящей сумятицы...
До Эртана доносились обрывки разговоров, на него смотрели то с надеждой, то с неприязнью, и офицер то и дело теребил ус и проводил ладонью по рукояти меча. Ирис молчала, и это было кстати...
К счастью, путь к дому Фейвора оказался недолог, и вскоре Эртан уже вновь стоял у порога аккуратного, чистого домика.

Немногим ранее
Семейный склеп Неймасов был построен на совесть: это Фейвор понял, только лишь бросив один взгляд на усыпальницу. Одобрительно хмыкнул, припоминая то, что когда-то рассказывал наставник: склепы создавали так качественно, чтобы в случае чего переродившаяся нежить не смогла выбраться из них. Атеналь словно наяву услышал невозмутимый голос, произносящий: «А то знаешь ли, во времена Имаскара и Незерила разное случалось…» Шутил ли учитель, паладин не мог понять до сих пор.
Вспомнив о цели визита, Атеналь помрачнел – возможно, что именно такие новости и придется сообщить Эртану.
Квимаран спикировал сверху, усевшись на плечо.
– Никого вокруг нет, – доложил он, – все в порядке.
– Спасибо, – кивнул Фейвор, останавливая коня.
Спешившись, привязав коня к ближайшему дереву и отвязав привешенную у седла пухлую сумку, Атеналь двинулся к усыпальнице. И только подойдя, понял, что некоторые ожидания оправдались – дверь была слегка приоткрыта.
Паладин нагнулся, внимательно рассматривая выбитый замок; фамилиар вытянул шею, тоже изучая поврежденный механизм.
– Изнутри, – пробормотал Фейвор.
– «Волшебной стрелой», – определил Квимаран. – Причем явно без напряжения, на рефлексе.
Атеналь кивнул. Взявшись за край двери, с усилием потянул; тяжелая створка заскрипела, открываясь.
– Хм, – изрек вспорхнувший с плеча паладина дракончик.
– Да, – отозвался Фейвор. Оба пришли к одинаковому выводу: слаб телом служитель Азута отнюдь не был, и если кто-то легко вышел изнутри и аккуратно прикрыл дверь за собой, то и силой он превосходил изрядно.
Атеналь зажег припасенный факел и ступил внутрь; фамилиар парил над головой.
– Крышка с гроба скинута, – оглядев склеп, заговорил Атеналь; оставшаяся с ученичества привычка проговаривать выводы вслух. Да и с Квимараном обсудить стоило, – расколота на куски. Открывали снаружи?
– Царапин на камне нет, – дракончик внимательно осмотрел края последнего пристанища Менлора Неймаса, – значит, ничем не поддевали. А крышка гладкая, просто так поднять было нельзя.
– Сброшена кем-то изнутри?
– Скорее всего. Отлетела далеко, перед тем как упасть и разбиться. Если бы толкали с усилием – грохнулась бы рядом с гробом…
– А значит, снесли одним ударом, – завершил Атеналь.
– Все-таки нежить? – предположил Квимаран.
– Не уверен, – признался Фейвор. – Почему-то совершенно не уверен… Давай-ка разберемся.
Из сумки Атеналь вытащил несколько свитков, и усыпальницу озарило сияние чар.
Через четверть часа паладин и фамилиар вынуждены были признать – нежить тут ни при чем. Ни один из доступных Фейвору способов распознавания не-мервых или следов таковых результатов не дал.
Зато результат дало иное – внимательное обследование выбитого замка и такой же магический анализ следов вокруг. Сомнений у Атеналя не осталось.
Было еще кое-что: паладин не поленился внимательно осмотреть все вокруг усыпальницы. Кора на деревьях содрана не была – здесь никто не привязывал коней. Дожди, шедшие последние пару недель, размягчили землю… и здесь просто некому было затоптать следы. Так что таковые, пусть уже и еле заметные, Квимаран обнаружил – но лишь одну пару, ведущую прочь от склепа.
– Выводы? – полюбопытствовал дракончик, уцепившись когтями за ветку.
Фейвор неопределенно пожал плечами:
– Это Менлор. И его никто не поднимал, он сам отсюда ушел… кем-то.
– Кем, вот вопрос.
– Именно… Стой!
Атеналь ринулся обратно в склеп, остановился у гроба. Положил руку на край, прикрыл глаза, напрягая до предела все чувства, и полученные от рождения, и дарованные милостью Азута. Сравнивая с кое-чем, знакомым раньше… с чем просто не пришло в голову сравнивать.
И, медленно выдохнув, произнес:
– Что-то стало яснее. Но все равно ничего не понимаю.

Весь обратный путь паладин и дракончик практически не говорили; когда же они добрались, Атеналь вновь зарылся в старые бумаги, пытаясь найти какую-то разгадку. Занимался этим он вплоть до прихода Эртана.

Как и в прошлый визит, дверь Эртану открыла Лемми.
- Добрый день, командир Неймас, - улыбнулась она. - Прошу, входите, вас ждут.
- Добрый день. В гостиной?
Офицер, входя, конечно, не склонил головы – дворянину не положено приветствовать служанку, даже если та, кажется, на особом положении.
- Да, - кивнула Лемми, закрывая дверь. - Вас проводить?
- Я помню дорогу.
Эртан быстрым шагом направился вглубь дома. Спроси он себя, зачем выгадывать ничтожные мгновения времени перед длинным разговором – не ответил бы. Не знал. Но он и не спросил – коридор закончился быстро.
На этот раз хозяина ждать не пришлось; Фейвор расположился в гостиной, изучая какие-то бумаги. Квимаран сидел рядом на столе, вороша аналогичные листы.
- Здравствуй, Эртан, - увидев вошедшего, Атеналь отложил записи и поднялся со стула.
- Здравствуй, Фейвор, - на этот раз командор склонил голову. Слегка небрежно, но это была не высокомерная усеченность, а простота, принятая между друзьями или, по крайней мере, приятелями. – Извини, буду краток и сразу перейду к делу. Что тебе удалось найти?
- Меньше, чем хотелось, - вздохнул паладин, вновь садясь и жестом предлагая стул Эртану. - Значит так, первое и главное - никто из нас не сошел с ума, Менлор действительно жив. Я так думаю... Гробница пуста, и что особенно важно - замок выбит изнутри. "Волшебной стрелой" выбит, я изучил все следы и манера создания заклинания - именно Менлорова.
- Только вот следов нежити нет, - заметил Квимаран.
- Да, - подтвердил Фейвор, - я проверил склеп всеми свитками, какие у меня только с собой были, и не нашел ни малейшего следа воздействия некромантии. Так что Менлор - не вампир, не лич, и не какая-то еще нежить. Более того - я не уверен, в том что ощутил, но...
Атеналь замолчал, подбирая слова.
- Да кто же он?! – хладнокровие и сдержанность все-таки изменили Эртану, не выдержав возвращающейся памяти о поле под Тилвертоном. Почти крик – внезапный и резкий, как хлопок арбалетной тетивы. – Кто?
- Я сперва даже не понял, что за ощущение, тем более, что ему уже явно не одна неделя... Эртан, нечто похожее я видел лишь раз, совсем недавно - когда бился с непонятным существом в Цитадели. Другое, слабее... но похоже.
- Как вирмлинг схож со взрослым драконом, - подсказал аналогию Квимаран.
Сказать, что Неймас не ждал? Не думал, но почему-то не был удивлен.Может быть, потому, что впервые два кусочка неведомой головоломки, в изобилии вившиеся перед ним, сошлись. Это когда-то должно было случиться. Да и слова Ламаля, лже-Ламаля, эхом отозвались в ушах: «Ты в одной лодке с теми, кого собираешься призвать к правосудию. Ты Грешник. Такой же, как и мы. Как давно ты навещал могилу брата?»
Он не дал волю догадке, поспешил затолкать ее назад... но это было так же невозможно, как остановить роды, вернуть ребенка в материнское лоно. Оперся на спинку кресла, сам не заметив, что побледнел.
- Неужели он... с ними?
- Вот этого не думаю, - покачал головой Атеналь. - Иначе бы уже проявил себя... Это шатко, да, но мне кажется, что я прав. Более того - вокруг склепа нет ни единого следа того, что там был еще кто-то, что некто забрал Менлора.
Офицер шумно вздохнул и тоскливо посмотрел в окно, избегая взгляда хозяина.
- Что ж, это хорошо...
- Теперь остается только найти его, - продолжил паладин. - Этим я и буду заниматься... ты, думаю, тоже примешь участие?
Эртан помрачнел, хотя, казалось бы, куда еще?
- Меня завтра отсылают с Крылом в Лерсонию.
- Жаль, - вздохнул Атеналь. - Тогда буду искать сам, иного не остается.
- Может быть, сегодня удастся чего-то добиться? – с надеждой предположил Эртан.
- Возможно, - после некоторого колебания развел руками паладин. - Собственно, я как раз заканчивал...
Он кивнул на бумаги на столе.
- А потом примусь за поиски.
- Если что-нибудь узнаешь... я буду в течение дня и в Цитадели, и у себя дома, и еще много где... Постарайся связаться побыстрее, это важно.
- Найду заклинание или попрошу Квимарана отнести письмо, - пообещал Атеналь. - У меня есть еще просьба, Эртан... Мне нужно разрешение задавать стражникам и патрульным вопросы, на которые они обязаны будут ответить.
- Я, кажется, мобилизовал тебя на службу или забыл? – криво усмехнулся Неймас.
- Я не успел разобраться в полученных полномочиях, - улыбнулся в ответ Фейвор.
- У военного волшебника Кормира есть такие права по отношению к рядовым. Можешь забрать бумаги из нашей канцелярии. С офицерами сложнее.
- Я думаю, все необходимое узнаю и от рядовых.
- Тогда – удачи! – снова наклонил голову командор.
- И тебе, - ответил паладин. - Да сохранят тебя Повелитель Битв и Повелитель Заклинаний.

(совместно с V-Z)

18 день китторна.
Арабел. Восточные врата. Гостиница «Восточный Дозор»

Марта резко дернулась в сторону, выпуская Марка. Что-то было не так. Действительность оказалась несколько неприятней, чем она ожидала. Верней совсем не такой приятной как она ожидала. Что-то определенно было не так. То есть совсем не так. Хотя как это самое "так" должно было быть Марта тоже не могла сказать.
- Ты слишком вкусный, - обиженно сказала Марта брату. И насупившись добавила - Так нечестно!
Ответом ей был глухой стон. Голодный, уставший, до смерти напуганный паренек ничком повалился на холодный пол. Упал Марк неудачно – тут же отозвалась болью неловко подвернувшаяся нога, заныло плечо. Слишком вкусный? Что это значит? Помилован?.. Внезапно, удивляясь сам себе, мальчик приподнял голову и запел:
-Ябеду-корябиду
Окунули в море,
Ябеда-корябида
Сохла на забо-о-оре…
Деревянная дверь распахнулась и с грохотом впечаталась в стену, следом влетела Лана, волосы женщины разметались, черты заострились, придавая лицу хищное выражение. Она приготовилась силой отдирать Марту от брата, но, мгновенно оценив ситуацию, так и застыла в дверном проёме. Обстановка к комнате несколько отличалась от ожидаемой, никто никого не пожирал, хотя воздух звенел от напр
яжения. Девочка стояла обиженно надув кукольные губки, посеревший Марк, распластавшийся на полу, пытался бравировать, а следопыт в странной позе лежал у стены. Легко коснувшись сознания Синта, женщина заметила странный грязно-лиловый вихрь с метавшейся в нем зеркальной стрекозой, полуэльф был жив.
«Что здесь произошло?» - властно бросила Лана, уже понимая, что ничего непоправимого.
- Ябиде-корябиде
Прищемило руку,
Ябеда-корябеда-а,
Вот…т-тебе…н-наук-ка… - зубы Марка дробно заплясали. Петь было уже невозможно. Мальчик окинул появившуюся в дверях женщину мутным взглядом и попытался отползти от сестры. Теперь уж точно мелюзга не посмеет его есть. Если только сама Лана тоже не голодная.
Марта же старательно вытирала ладошки о передник. Казалось, что это занятие завлекло ее полностью и без остатка. Придирчиво осмотрев руки, девочка, наконец-то сочла их состояние удовлетворительным, расправила платьице и, как ни в чем не бывало, посмотрела на Лану. Потом вспомнила про Синта, чуть смущенно улыбнулась и сняла с полуэльфа морок, все так же честно глядя на красивую тетю.
Полукровка стал медленно подниматься, постепенно приходя в сознание. Четкость мыслей и восприятия действительности
неспешно возвращались в его усталый разум. Вместе с чувством опасности. Но от кого или чего? Ах да, Марта.
- Клянусь Девятью Кругами Баатора, что за чертовщина? – прохрипел он, поднимаясь на ноги и отряхивая пыль с одежды. Левую руку он прижимал к виску, правую держал поближе к поясу и ножнам. На всякий случай. Внимательно оглядев комнату и сделав вывод о том, что опасность миновала их в этот раз, он с большим облегчением отметил, что в комнате появилась Лана.
- Рад тебя видеть, надеюсь там внизу ничего не стряслось? Твоя маленькая подружка здесь вытворяет фокусы, от которых кровь в жилах стынет. И мне совсем не нравятся ее методы.
Следопыт все еще держался немного напряженно, поглядывая то на Лану, то на виновницу своей недавней встречи с забвением.
Внимательно посмотрев сначала на Марка, потом на следопыта, Лана присела на корточки рядом с девочкой и, твердо глядя ей в глаза, положила руки на хрупкие плечики. «Запомни. Ты. Не должна. Пробовать. Брата», - женщина подкрепляла каждое слово крепким сжатием.
- Почему? удивленно спросила девочка, не отводя взгляд от глаз Ланы.

(Арчи, Бесс, Сет и я)

Продолжение (те же лица).

Если ты сильно вымотан, давно ничего не ел, и к тому же тебя самого недавно пытались съесть, на удачный побег вряд ли стоит надеяться. Но Марк всегда был упрямым ребенком. Воспользовавшись тем, что сейчас за ним, кажется, никто не следил, он удивительно проворно выполз в коридор, благо, дверь находилась всего в шаге от того места, где он упал после неудачной попытки Марты поужинать.
Следопыт не мог не заметить спешно уползающего Марка. Правда, он особо не волновался по этому поводу, полусознательно понимая, что парнишке пришлось пережить нечто весьма нелицеприятное. Оценивающе оглядев оставшихся в комнате дам, он решил что те друг друга стоят и с ними вряд ли что-нибудь может случиться в ближайшее время, после чего вышел в коридор вслед за Марком, окликивая того:
- Эй, парень! Далеко собрался? - полуэльф старался вложить в голос побольше миролюбия и поменьше угрозы, но получилось лишь много хрипа и монотонности.
«Подальше отсюда!» хотел сказать Марк, но дыхание сбилось; воздух почему-то затвердел и комом стал в горле. Даже не пытаясь подняться, мальчик уцепился за перила и рывком подтянул свое тело к лестнице. Еще усилие – и он уже одолел первые две ступеньки.
Синт заподозрил неладное. Одно дело - замученный ребенок выходит в коридор подышать или подальше от сестры, что тоже вполне естественно, но другое - это когда он ведет себя...так. Полукровка одним прыжком подскочил к Марку и легким движением поднял на ноги, после чего не стал отпускать, пытаясь удостовериться, что тот способен стоять на своих двоих.
- Ты в порядке? - снова повторил он, на этот раз, более настойчиво.
- Пусти меня. Или, раз так хочешь что-нибудь сделать, помоги добраться до первого этажа, - Марк смотрел на полуэльфа внимательно, не по-детски серьезно. Это был тусклый взгляд бесконечно уставшего человека, осознающего свою обреченность. - Она съест меня. Скоро. Ее не удержишь. Пусти… пожалуйста!
Полуэльф встретил измученный взгляд Марка своим укоризненно-спокойным.
- Успокойся. Я тебя не заставляю возвращаться назад. Но и из дома выйти не дам. Уверен, Лана может что-нибудь придумать. Она...должна что-то придумать.
Синтариэль перевел дыхание, собираясь с мыслями.
- Давай я помогу тебе спуститься и куда-нибудь присесть или прилечь. А потом схожу и поговорю с Ланой, хорошо?
- Да, спасибо, - в иных обстоятельствах неожиданная вежливость мальчишки вызвала бы подозрения, но сейчас она казалась вполне естественной, настоящей. - Там внизу должен быть Таунас.
Марк, все еще поддерживаемый Синтом, сделал шаг. Он до сих пор чувствовал присутствие сестры так ясно, словно ее маленькие ладошки стискивали ему запястья, а хорошенькая мордашка находилась в паре дюймов от его лица. Даже в чертах полукровки паренек умудрился найти сходство с ней.
Такими слабыми и медленными шагами, постепенно, Синт и Марк добрались до первого этажа, после чего следопыт сразу же стал высматривать фигуру Таунаса. Не обнаружив оной, он прислушался в надежде услышать голос того. Но и здесь его ждала неудача. Уловив краем глаза движение в стороне, он обратил свой взор туда, где последнему предстал хозяин заведения, к которому и обратился полуэльф.
- Милейший, не подскажете, куда делся наш друг, Таунас? Вы, кажется, последний его видели.
"Надо было у Ланы спросить еще наверху. Хотя, что есть то есть"
Мужчина искренне удивился.
- Не знаю я никаких Таусов-шмаусов. Ты про кого спрашиваешь, юноша? Или у вас в цирке это шутка такая?
Хозяин догадывался, о ком пытается выведать подозрительный жонглер, но годы успешного занятия бизнесом подсказывали – понятливость не всегда полезна для кошелька, лучше потянуть время.
- Такой, ну, старый, сидел вон там! - нетерпеливо подсказал Марк, подкрепляя слова жестами. На расстоянии от сестрички он выглядел намного живее.

«Будет. Беда». Женщина даже не попыталась объяснить Марте, что может случиться. Так поступают матери, когда дети заваливают их вопросами. Почему нельзя трогать огонь или прыгать с обрыва – что ещё можно ответить на такое. «Ты мне веришь? Пообещай, что это не повториться».
- А какая будет беда? - поинтересовалась девочка.
Лана услышала шум на лестнице, но бросаться помогать Синту ловить мальчишку она не стала, были дела поважнее. И эти «дела» смотрели на неё сейчас невинными глазами.«Не знаю точно, но что-то непоправимое», - Лана решила быть честной. «Разве ты сама не почувствовала разницы? Твоё существование зависит от брата, если умрёт он – исчезнешь и ты. А если ты его выпьешь – то лопнет лопнешь».
Последняя формулировка была глупая, но очень красочная, и Лана надеялась, что это сработает.
Девочка поджала губы, обижаясь на несправедливость мироздания. Как и все дети она очень не любила, когда что-то было нельзя, верней совсем-совсем-совсем нельзя, даже если очень хочется.
- Хорошо. Я больше не буду.
«Спасибо», - коротко кивнула женщина, отпустила Марту и вышла из комнаты посмотреть где «мальчики».


\я, Бес, Факел и Сет\

(следующая сцена, дубль один, актеры те же)

Полуэльф утвердительно покивал и воззрился на владельца этого заведения своим фирменым испепеляющим взглядом, выработанным на орках в кормирских лесах.
Однако ветеран войны на своем веку явно видал много чего пострашнее.
- Говорю ж, не знаю! - надежда на презент в виде звонкой монеты отчаянно цеплялась за жизнь.
- Послушай, старик, - наконец, произнес полуэльф. - У меня есть выбор. Либо пойти сейчас наверх и расспросить одну из нас о том, что здесь произошло, либо же услышать все это от тебя. И за сохранение своего драгоценного времени я готов дать тебе пять монет. Пять. И не монетой больше. Но только после того, как ты мне расскажешь все и в подробностях.
- А! Ты о фокуснике! - дед хлопнул себя по лбу. - Видел. Денежек вот только пока не вижу. Одряхлел, зрение ни к демону…
Рука владельца гостиницы просительно потянулась навстречу остроухому циркачу.
Полуэльф нехотя вытянул кошелек и отсчитал пять блестящих монеток, которые вложил в руку жадного старика.
- Вот деньги. Но учти, старик...если мне не понравится твой рассказ, или, что еще хуже, я решу что ты лжешь мне...тогда, клянусь всеми солями Бездны, ты пожалеешь о том, что впустил нас сюда.
Припрятав нежданную (уже) и оттого крайне приятную выручку, хозяин неторопливо начал:
- Сидел твой мужик спокойненько, не буянил, и, значицца, набирался. Пил как заправский… короче, пил. Ну, и с красоткой вашей болтал. Я не прислушивался, но говорили они про смерть и всякую прочую гадость. Потом дамочка вспылила и убежала на второй этаж. Семечки черные, что на столе были, рассыпала. Фокусник все аккуратно подобрал, вздохнул, да и ушлепал куда-то.
- Значит, просто ушел? А она, значит, вспылила? - Синт почесал подбородок, в задумчивости, после чего, вспомнил про Марка. Он стал оглядывать помещение и, узрев искомое в виде лавки, подвел Марка туда.
- Значит так. Сиди здесь, никуда не уходи. Я пойду побеседую с Ланой. Если этот грязный старикашка будет что-то предпринимать нехорошее - ты меня зови, договорились? Я могу еще что-то сделать, прежде чем уйти?
Марк отрицательно покачал головой и послушно уселся на скамью.
Пристально оглядев Марка, полуэльф кивнул и направился к лестинце. Достигнув ее, он стал торопливо подниматься по ступенькам, постоянно прислушиваясь как к тому, что происходит на втором этаже, так и к звукам первого этажа.

Полуэльф легкой поступью поднялся по ступеням. Еще где-то на середине лестницы он заприметил Лану, чему был безмерно рад. Ну совсем ему не хотелось видеться сейчас с Мартой. Хотя и мысль о том, что она сейчас одна в комнате тоже не предвещала ничего хорошего. Но это было не так важно. Добравшись, наконец, до Ланы, Синтариэль остановился и кивнул.
- Рад снова тебя видеть. И рад, что ты в порядке. Послушай, что там с Таунасом? Точнее, где он? До меня тут слухи дошли, что вы...эээ...не сошлись во мнениях?
Лана облокотилась на перила, посмотрела на опустевшее место мага, заметила Марка и позволила себе немного расслабиться.
«Таунас хотел стравить наших ребят и посмотреть что будет. Мы с Мартой не обычные люди, да и не люди вообще. Ты наверно и сам догадался», - женщина взяла полуэльфа за руку попыталась вплеснуть, то немногое, что сама поняла.
Следопыт отшатнулся, весьма сильно ударившись головой о стену позади. Сориентировавшись в пространстве, и вновь приложив руку к голове, он сфокусировал свой взгляд на Лане.
- Это...знакомо. Да, знакомо.
Он затряс головой, будто пытаясь привести мысли в порядок.
- И...что ты собираешься с этим делать? Точнее, что собираемся делать мы? В конце концов, сейчас мы в одной лодке.
Лана почувствовала отголосок, слабый отсвет понимания и подозрительно прищурилась:
«Стоп. Ты знаешь, о чём я, потому что сам такой. Ты как Марк, тоже породил гомункула? Отвечай!» Зависть обвила запястья следопыта.
Полуэльф явно не ожидал такого поворота событий. Пускай, он помнил, с какой легкостью Марта навела на него морок и понимал, что Лана может чего и пострашнее с ним сделать при желании, он все же, не привык к подобному обращению и мириться с ним не желал. Не особо сопротивляясь, он взглянул на нее.
- Послушай, давай поговорим как люди. И неважно, что оба не являемся таковыми в полном смысле слова. Не стоит на меня давить - результат тебя не воодушевит. Я, пожалуй, не хочу об этом говорить.
«Просто ответь. Без подробностей. Я должна знать, чтобы доверять тебе».
- Доверять мне? А как я могу доверять тебе?
«У нас нет выбора».
- Есть. Выбор всегда есть. Я не могу тебе доверять. Но это не значит, что от этого что-то меняется. Все просто. В конце концов, нам всем нужно что-то делать.
«Я жду. Кого породил ты?» - она продолжала держать Синта за руки.
- Не тебя. И не эту маленькую братопожирательницу. Этого для тебя должно быть достаточно. А теперь позволь мне спуститься и проведать Марка. Он, кажется, неважно себя чувствует, - слова полуэльфа были исполнены яда и весьма недружелюбных интонаций. Хотя, он и старался подавить в себе все негативные эмоции, удавалось ему это с трудом и меньшее, чего ему сейчас хотелось - это устроить еще одну кровавую резню.
«Скажи Марку, что может больше не бояться, Марта обещала. Мне обещала», - Лана отпустила следопыта и вернулась в комнату.

(с Сетом)

Граждане, не оставляйте детей без присмотра!)

Вначале и Синт и Лана поглядывали на Марка, но потом отвлеклись – полукровка без всякой видимой причины отпрянул от собеседницы, а она продолжала говорить ему что-то… не раскрывая рта. Атмосфера на лестнице накалялась, угрожающе потрескивая незримыми разрядами удивления, недоверия и гнева. Марк поднялся со скамьи и направился к выходу. Он шел осторожно, стараясь не шуметь и не привлекать внимания. Отогревшиеся у камина и захмелевшие от выпитого эля торговцы смеялись и громко болтали, облегчая дело.
Марка немножечко грызла совесть. Самую малость. За фальшивую вежливость и за притворство – поначалу мальчику действительно было плохо настолько, что и ходить-то толком не получалось, но уже на середине лестницы он почувствовал себя заметно лучше. А в данный момент он ощущал себя способным на непродолжительный бег.
- Эй, малой! Тебе же сказали сидеть здесь! - голос владельца гостиницы заставил Марка вздрогнуть всем телом и ускорить шаг. Только бы полуэльф и Лана не услышали этого возгласа!..
- Стой, кому говорят, поганец! - дед, вспомнив военное прошлое, вовсю припустил за беглецом, но было поздно – тот юркнул за дверь и оказался на темной и сырой улице. Уже после первых нескольких метров мальчик понял, что переоценил свои силы: бег давался ему с трудом. Ночь протяжно выла, билась в закрытые окна охрипшим ветром и выкашливала на залитую нечистотами мостовую скупые дождевые капли. Каменные и деревянные дома кружились над головой Марка, скрывая пугающе черное небо. Предрассветный мрак был густым и липким.
Где-то там есть Таунас, единственный его родной человек, который поможет и защитит! Синта можно усыпить, Лана сама какая-то странная… Нет, с ними Марта точно сожрала бы своего братишку и не подавилась.

17 день Киттона, вечер после боя.
(ретроспективка)

День выдался безумный, как раз то, что нужно Риолане. Как только развлечение с горгульями закончилось, эльфийка подхватила какого-то раненого дракона, аппетитно пахнущего гневом, и покинула Цитадель. Кто хватится еще одного пропавшего в этой каше из трупов?
Искать укромный уголок было долго, а офицера Арман могли хватиться в любую минуту, так что Риолана просто убила хозяев дома, чья крыша приютила ее мундир, и втащила туда раненого. Брошенный небрежно, словно мешок картошки, пурпурный попытался было протестовать, но путы и кляп из куска шторы восстановили относительную тишину. А она была необходима. Гнев думала…
Там, на крыше, она поторопилась. Поглотить душу Кукольника оказалось куда сложнее, нежели человеческую, и те знания, за которыми шла охота, были упущены. Будучи вместилищем сотен душ, гомункула требовалось поглощать тысячи дней, фрагмент за фрагментом.
Зато Гнев получила новое, неожиданное для себя знание. Поглощая души людей, можно получить их знания, память, а поглощая гомункулов, можно получить и их силу. Причем, поглощая в самом прямом и незатейливом смысле.
Сожрать Кукольника целиком не вышло, так что Риолана ограничилась рукой и частью туловища, растянув собственный желудок в ущерб прочим органам. Странное видение, обрывок памяти одной из душ, свалил ее рядом с надгрызенным телом, прямо в лужу крови. На счастье тот, с копытами, давно ушел. Воспоминание пришло и отпустило, оставив после себя смутную, не оформившуюся пока мысль. А потом ее отвлекли горгульи и вся эта суета…
Взгляд прекрасных, изумрудно-зеленых глаз заставил сердце дракона застучать чаще, но не от желания, а от злости, замешанной на страхе. Будь он в лучшей форме, это голозадое чудовище не справилось бы с ним так легко! И что может быть нужно этой твари, бездушно убившей двух человек и даже не удосужившейся убрать тела, от него? Информацию о Цитадели? О патрулях и сменах караула? Паролях? Но эльфийка продолжала сидеть напротив, буравя его взглядом пленительных глаз, и молчала. А в душе становилось холодно и пусто, будто силы утекали куда-то, как вода из прохудившегося бурдюка…

Цитадель, казармы седьмого отряда, 17 день Киттона, вечер после боя.

Возвращение в Цитадель было делом не сложным. Всеобщая суета, стоны раненых, поиск выживших под завалами – все это не располагало к сколько-нибудь внимательному и рассудительному состоянию. Опустошенные люди устало ворочали оледеневшие обломки, не менее вымотанные лекари исцеляли самых тяжелораненых и оказывали посильную помощь тем, кто мог обойтись без магического вмешательства. Какого-то новобранца тошнило на мостовую, кто-то упал без чувств, кто-то нервно раскуривал трубку. Появление раненой офицерши там, где ее не было еще несколько минут назад, все восприняли как должное. Не заметили среди прочих, только и всего.
Для лечения офицера лекаря, конечно же, нашли. Это не солдатня, руководство нынче в дефиците. Краткий отчет Неймасу после «исцеления» и свободный вечер, который определенно стоит потратить на налаживание контакта с подчиненными.
Седьмому отряду вновь не везло. Ещё вчера они были праздной толпой счастливчиков влившихся в ряды драконов в поисках лучшей доли, но уже к сегодняшнему вечеру они успели побывать в таких передрягах, в какие не угождали за все годы службы в Хвосте, городской страже или наемной вольнице.
И хотя из всех них Седьмому отряду на удивление удалось вылезти практически без потерь, не считая нескольких бывших наемников из Нолина, которым вздумалось затеять драку со старшим офицером Арман. Правда и тех к ночи уже вернули в казарму к остальным, помятых, но залатанных цитадельскими лекарями.
И всё же не это занимало голову сержанта Деспила Хьюза. Молодой офицер доказала свое право командовать отрядом и хотя её методы казались настоящим садизмом последней степени, тем не менее бывший городской стражник понимал, что только так из разношерстной банды головорезов можно создать подобие организованной военной единицы.
Отряд уже готовился к отбою. И Хьюз уже устраивался в сержантском уголке на своей койке, когда он заметил что на соседней с ним кровати лежит армейский комплект спальных принадлежностей.
«У нас появился ещё один сержант?» удивился он. «Или приписали кого-то из соседнего барака?»
Дверь в казарму распахнулась явно от хорошего пинка сапогом, явив измученным людям сияющую, до омерзения свежую и бодрую офицершу в компании какого-то потасканного старикашки с нездорово трясущимися руками.
- Ну что, скучали, цыплятки? – поинтересовалась Гнев, направляясь к своей кровати. Заметив аккуратно сложенное белье, она вопросительно оглядела подчиненных. – Почему спальное место офицера не подготовлено к отбою его обожаемым сборищем неудачников?
- Офицер Арман, - побледнел Хьюз, в то время как сразу с десяток рядовых рванули к постели Эрис. - Вы что собираетесь ночевать с нами в одной казарме? - неверящими глазами уставился он на неё. - Вам наверное не сказали что все офицеры живут в офицерском доме, там все условия...
- И лишить вас радости лицезреть любимого командира? – хмыкнула она, одобрительно поглядывая на суету, близкую к панике, у своей кровати. Отправив китель на спинку стула, Эрис с удовольствием плюхнулась задом на расстеленную постель и принялась стаскивать сапоги.
- Но я не совсем уверен будет ли это правильным, - сержант нервно оглянулся на группу наемников, которые во главе с бритоголовым и стражником со шрамом через всё лицо сейчас негромко перешептывались, поглядывали на офицершу. – Ночью может случится что угодно.
- Ну тогда предлагаю не дожидаться ночи, - лучезарно улыбаясь, Гнев стащила форменные брюки, оставшись в одной рубахе, едва прикрывавшей бедра. – Эй, я тут слышала хорошую фразу – «больше двух – говори вслух». Не стесняйтесь, ваши друзья-неудачники должны были вам сказать, что я не доложила о причинах их нездоровья. Вот и вам ничего не грозит.
Глумливо ухмыляясь, гомункул чуть подогрела гнев и злобу в тех, в ком они бурлили, прикрытые крышкой осторожности.
- Нет, нет, нет, офицер Арман, - испуганно замотал головой Хьюз. – Это не угроза. Я просто волнуюсь, чтобы с вами ничего не случилось. Вы умелый воин. Но вы ведь человек. Рано или поздно вам придется расслабиться, уснуть и тогда они могут, - он поежился под взглядами, устремленными ему в спину однополчанами. – Словом от удара в спину ничего не спасет.
Гнев так громко и радостно расхохоталась на словах «вы ведь человек», что забытый всеми старикашка, тенью застывший в углу, вздрогнул.
- ОТРЯД, СТРОЙСЬ! – от рёва офицерши нервно заскулили караульные псы, бродящие по цитадели. Дождавшись, пока солдаты разной степени одетости выстроятся ровной шеренгой, Эрис продолжила. – Командуют, как известно, лучшие. Те, кто сильнее или умнее вас. Тот факт, что над этим сборищем слабаков поставили меня, прямо характеризует отношение к вам, девочки. – Босые ноги гомункула бесшумно ступали вдоль испуганных, удивленных и взбешенных людей, а форменная рубашка чуть задиралась, стоило только девушке поднять руку вверх. – Если кто-то из вас считает, что он достоин лучшей участи, может бросить мне вызов. Один, или с друзьями. Те же, кто будет мешать мне спать своими жалкими никчёмными попытками свести счеты, лягут в свой последний окоп еще до рассвета.
Беспечно потянувшись, Гнев лениво поинтересовалась: - Ну что, девочки, есть желающие?
- Я бы не отказался попробовать, - раздался голос из-за спин сразу посмурневших наемников. Расталкивая ряды других, вперед вышел смуглый воин, едва ли не голову выше остальных. Иссиня чёрный колючий ежик волос, раскосые глаза и устало отстраненный взгляд в карих глазах. Вокруг левой руки у него плотными кольцами была обмотана толстая цепь, а в правой воин держал зазубренный палаш около двух локтей длинной.
- Меня зовут Альрин Хема, - произнес он, внимательно изучая Эрис. - Меня направил в ваш отряд командор Неймас. Так что думаю, это поединок будет отличным знакомством с новым начальством….
- Поздравляю, девочки, - ничуть не смутилась Арман, - среди нас есть мужчина. Найдется кому приголубить вас ночью. – Яд едва ли не капал с губ гомункула. Новые души и новые знания, поглощенные с ними, позволяли все более эффективно общаться с людьми.
- Начинай, пупсик, - мурлыкнула Гнев, даже не думая подыскать себе оружие. О том, что ее самонадеянность выглядит несколько странной, она тоже не думала. Для этого у нее был оборотень.


C Безумной Пятницей

- Офицер Арман, - низкорослый сержант опять замелькал перед ней. - Думаю он предлагает поединок на оружии. Вы же не собираетесь драться против него голыми руками? - Деспил протянул Эрис свой короткий гладиус.
- Очень даже собираюсь, - отмахнулась от сержанта безумная офицерша. – У нас, на границе, водились твари, способные раскусить меч как пирожок с капустой, так что без умения драться безоружными никак не выжить.
- Что ж, будь по-вашему, - Альрин отбросил клинок в сторону и, звякнув цепью на руке прыгнул на Эрис, едва Деспил успел шагнуть в сторону. Мощный пудовый удар левой пришелся прямо в челюсть девушки, отбрасывая её к стене. Если бы Гнев не заменила кости в своем теле на более прочное вещество, по полу определенно рассыпались бы зубы. Кожа тоже была прочнее человеческой, а потому, проехавшись по полу голым задом, офицер Арман не получила ни царапины. Лейто мог бы гордиться продемонстрированными гомункулом чудесами конспирации.
- Дура! - рявкнуло у неё в голове. - Совсем обалдела, да? Если ты будешь вот так вот удары ловить, а потом на ноги вскакивать, то все точно поймут что ты не человек, - голос Лейто квохтал в голове птичьим гамом. - Тебе осталось только когти отрастить, чтобы все поняли кто ты и зачем тут.
"Да какая разница?", - мысленно хмыкнула Гнев. - "Всех убью, одна останусь. Скажу что шальная горгулья под кроватью пряталась".
- Я тебе покажу, дура, пряталась! - Эрис передернуло как от удара молнией. - Хочешь никогда до Ламаля не добраться?
"Сам такой!", - взъярилась Риолана. - "Сколько мне еще тут скакать и изображать смертное ничтожество?!"
- Пока не поверят! - зарычал оборотень. - Завтра тебе надо отбыть в Лерсонию. Там есть шанс найти логово Ламаля. Но для этого туда нужно отправится в составе живого отряда, а не сумасшедшей одиночки.
"Я одна лучше, чем весь этот отряд!" - мысли гомункула были пропитаны самоуверенностью.
- Зато отряд позволит тебе быть рядом с Эртаном и его сторонниками, когда они схватятся с Ламалем. И даст тебе шанс получить преимущество. Или ты забыла что Ламаль тебя уже дважды уделал?
Гнев тихо зарычала. Она помнила и эти унизительные воспоминания каленым железом жгли ее изнутри, рождая ярость и жажду мести. Сорвавшись с места, она бросилась на Альрина, лишь чудом не выпустив из пальцев когти.
- Тупая башковина! - рыкнул над ухом Лейто, а затем что-то ударило ей в грудь, замедлив её и непривычно сковав движения.
Она рванула к нему слишком быстро. Ни одна известная Альрину гуманоидная раса не была настолько быстрой, что даже его зоркий глаз не успевал ловить её движения. Его кулак уже взлетел на встречу, но сержант понимал что он попросту не успеет перехватить противника, но внезапно Эрис словно замедлилась до обычной человеческой скорости и...
И его кулак первым врезался в её живот, швыряя её назад.
- Придется урезать твои способности на время, - прорычал на ухо оборотень. - Может мозгов прибавится чуток.
В ответ ему пришлось прослушать всю гамму освоенных гомункулом ругательств. А их, как и поглощенных душ, было не мало. Вместе с гневом наружу полезли шипы и когти. Точнее должны были полезть, но желания Риоланы не вызвали реакции тела.
"Мохнатый ублюдок!" - взбеленилась гомункул, но праведную месть пришлось отложить. Хаятэ был далеко, а вот ставленник Неймаса очень даже близко. И теперь, чтобы победить, действительно нужно пораскинуть мозгами. Желательно не по стене.
Альрин не терял времени. Он снова атаковал Эрис, занося руку для удара. Но на этот раз он сделал слишком уж широкий замах, чем Риоланна мгновенно воспользовалась, перехватив его руки и высоко подпрыгнув, врезаясь головой в его лоб. Ставка по-видимому была сделана на твердолобость, единственное, что Хаятэ не удалось уменьшить. И по-видимому это сработало. Лицо сержанта мгновенно залило кровью и он, запнувшись, рухнул на землю перед офицером.
"Вот это я называю работать головой", - злорадно пояснила Гнев, уверенная что оборотень её слышит.
"Твою же ж мать", - выругался Лейто. - "Ты неисправима..."
К удивлению Гнева кровью лицо заливало не только Альрину. Её собственное лицо тоже заливал бурный фонтанчик бьющийся из рассеченной кожи на лбу. Сниженная регенерация давала о себе знать.
- Офицер Арман? Вы в порядке? - подхватил её Деспил сбоку, хотя она и не собиралась падать.
- В полном, - грубовато оттолкнула доброхота Гнев. Ей не требуется помощь! Она способна справиться со всем!
- А вот тут я бы усомнился, - раздался рядом хриповатый голос Шрама.
- Поединок между офицером Арман и сержантом Хема мог закончится и не так благополучно, - пропел отпихнувший Деспила в сторону бритоголовый. - И из-за полученных ран она могла запросто скончатся, раньше чем мы смогли привести лекаря...
- Череп, Шрам, совсем сдурели? Мы вам в этом не помошники, - недовольно прогудел громила, всё ещё носящий руку в лубке после утреннего бунта.
- Заткнулся бы ты, Слоняра, - ощетенился ещё один наемник, подступая к Эрис с небольшой дубинкой в руках. - Одно название, что Слон! Здоровее некуда, а мышей боишься. Скажем, что череп не выдержал, - шагнул он к Эрис замахиваясь дубинкой.
Лейто был не прав, Гнев оказалась вполне вменяемой. Ну, точнее те части душ, что она поглотила с бОльшим тщанием, позволив упорядочить творящийся в башке хаос. Вот и давешний дракон, пожранный в доме безымянной четы, направил гомункула чуть вперед и в сторону. Дубина со свистом рассекла воздух и продолжила движение, заботливо подталкиваемая девичьей ладонью, закончив путь аккурат встречей с ногой хозяина. Хруст сломанной кости был хорош, но выражение удивления на лице противника оказалось и того слаще.
"А так даже забавней, чем когтями", оценила Эрис. Наемник взвыл и, бросив дубину, закатался по земле.
- Ах ты сука! - зашипел Череп, заехав офицеру кулаком в живот. Он вновь занёс кулак, но внезапно скривился и рухнул навзничь. А за его спиной злобно сверкая глазами возник Деспил сжимающий дубину.
- Мелкий ублюдошный предатель, - кинулся было на него Шрам, но его перехватил Слоняра и швырнул в толпу кинувшихся на помощь наемников. Раздались крики, кто-то тут же принялся бить морду соседу, кто-то схватился за оружие. И началось...
Гнев едва не захлебнулась слюной от такого обилия пищи, но все же сдержалась, снимая самые сливки. Она напоминала ребенка, которому попали в руки нежданные монетки. Скопленная сила просто жгла руки, требуя выхода в безумном кровопролитии. Она легко могла бы сделать с Цитаделью то же, что и с десятками деревень до того. Охваченные всепоглощающим гневом люди будут убивать друг друга, не останавливаясь до тех пор, пока не падут сами, растерзанные на куски.
- А вот Малар тебя подери, - со свистом громыхнуло что-то в голове, начисто выбивая из её пасти последний кусочек пылающей ярости и отправляя его странствовать по залу в виду мутного полупрозрачного облачка. - Не смей их пожирать. Терпи. Копи ярость. Ты ведь видела сколько её скопилось всего за один день? а что будет когда они накопят её за неделю службы с тобой? а через месяц? То-то же. Научись собирать их Гнев. Он ещё пригодится нам, когда мы встретимся с Ламалем. А теперь загаси его...
Раздраженно пнув ногой так кстати валяющегося поблизости Черепа, Эрис нехотя заставила злобу и ярость улечься, снова вернуться в дремлющее состояние. То же, что она делала уже не раз, но наоборот.
- ПРЕКРАТИТЬ! - властно рявкнула Гнев.
Она и сама не поняла произошло, но в следующее мгновение их ярость словно высосали до конца, заставив её исчезнуть не оставляя и следа, а весь седьмой отряд разом, потеряв сознание, рухнул на пол.
"Вот тебе и отбой" весело гыгыкнул Хаятэ.
"И что мне с ними теперь делать?" - растерянно оглядела драконье лежбище Гнев.
"Ну думаю стоит немного изменить им память," - рассмеялся Хаятэ.
"Немного, это на сколько?" - подозрительно прищурившись, Эрис прикинула сколько придется возиться с этой толпой.
"А мне почем знать?" - усмехнулся оборотень. - Это ты накуролесила
"Я?" - тут же взвилась гомункул. - "А кто сказал загасить гнев?! Я и загасила".
"А мне всё равно..." - весело пропел оборотень, а его голос медленно затих где-то вдали. "Не всё же мне за тебя расхлебывать".
- Ублюдок мохнозадый, - презрительный плевок попал аккурат на безвольное тело Шрама. Гомункула прямо таки подмывало устроить тут бойню, хотя бы для того, чтобы позлить самодовольного Хаятэ.
- А ты куда собрался? – Забытый всеми старикашка с расширившимися от ужаса глазами пробирался к выходу. – А ну пошел сюда и займись ранеными, как договаривались. Чтобы к утру были как новенькие, но в сознание не приводи, понял?
Лекарь поспешно закивал и нетвердой походкой добрался до ближайшего потерпевшего. Белки его (лекаря) глаз были испещрены красными прожилками, что случается от недостатка сна или увлечения калимшанской солью.
Глубоко вздохнув, Гнев подошла к первому дракону и коснулась ладонью его лба. Работенка предстояла та еще.

(от понедельника слышу :Р)

18 день китторна. 9 часов утра.
Арабел. Восточные врата. Гостиница «Восточный Дозор».



Утро было странное, день словно раздумал наступать застрянув в густом, как молочный кисель, тумане. Женщина встала первая, наполнив комнату привычными житейскими звуками: тихий стук каблуков, плеск воды, шорох одежды. Кинув несколько рассеянных взглядов на, ещё спящих, Марту и следопыта, она осторожно захлопнула дверь. Хозяин должен был приготовить завтрак, а светиться всем вместе в общей зале было бы неосмотрительно. Хотя нет, не всем, они не смогли найти Марка, вредный мальчишка умудрился сбежать, скорее всего, к Таунасу. Что ж он сделал свой выбор, Лана его тоже сделала. Сейчас они позавтракают и вместе решат, что делать дальше.
Общий зал встретил её клубами ароматов утренней выпечки и запахом поджаривающихся блинов. Трактирщик всё также невозмутимо стоял за стойкой и полировал её с таким энтузиазмом, что казалось собирался протереть дубовое покрытие насквозь. Сразу две разносчицы бойко сновали туда-сюда по почти пустой зале и прибирали столы, а дородная кухарка, пихнув Лану толстым бедром, смерила её недовольным взглядом и удалилась в сторону кухни.
Женщина подхватила волну зависти, плеснувшую в её сторону, но разжигать не стала. Не до этого. Положив на стойку монету, Лана кивнула в сторону кухни и обворожительно улыбнулась, показав три пальца.
Трактирщик понимающе улыбнулся и закивал. А через мгновение ока на стойке появился поднос с дымящимися блинами, горшки с рисовой кашей и большой кувшин парного молока.
- Ваш друг, - произнес трактирщик, осторожно подбирая слова. - Он велел добыть для вас повозку и коней. А также приготовить еды в дорогу. Её должны подать уже через полчаса...
Лана кивнула, легко подхватила поднос и пошла наверх. Толкнув дверь спиной, она зашла в комнату и поставила завтрак на высокий стол у окна. Есть не хотелось, скорее по привычке, женщина залпом осушила полную кружку молока и начала мрачно собрать вещи, оставаться в таверне дольше необходимого не хотелось.
Марта тщательно причесала волосы, собрала их в два высоких хвостика так, как всегда делала их ее мама. Тщательно осмотрев свою одежду, девочка брезгливо сморщилась - карлы были страшными и противными, ей очень не нравилось то, что приходится наряжаться кем-то столь неприятным. И почему ей нельзя было нарядиться акробаткой? Девочка с шаром из нее вышла бы гораздо лучше.
Марта зажмурилась, представляя, как здорово было бы выступать на сцене настоящего цирка, в кругу факелов. И чтобы каждая девочка из зрителей завидовала ее красивому блестящему платьицу и умению ходить на большом красном шаре.
От приятных раздумий ее отвлекло предательское бурчание в животе. Губы девочки расползлись в хищной улыбке - она охотилась на самую вкусную булочку на тарелке. Причем добыча точно лежала в самом низу, и достать ее следовало до того, как до нее доберутся другие. И главное - надо это сделать незаметно.
Быстрым осторожным прыжком кошки-подростка девочка метнулась к столу и уже секунду спустя вцепилась в свою добычу, попутно вывалив остальные булочки на стол. Победа была не совсем "чистой", но добыча-та попала ей в руки! Довольная собой, Марта взгромоздилась на стул и принялась с аппетитом уплетать булочку. Доев свой завтрак, она принялась тщательно облизывать пальцы. Этот процесс сопровождался изрядным сопением. Закончив, Марта достала зеркальце и уставилась на свое отторжение. Мордашка ее была перепачкана и на платье остались крошки. Личико девочки перекосило злобой - на мгновенье ей почудилось, что из зеркальца на нее смотрит Марк. Она даже успела испугаться, что превратилась в этого гадкого противного мальчишку, но нет, ей только показалось. И как она вообще могла вести себя столь отвратно? Девочки не должны есть так неопрятно. Марте стало не по себе из-за своего поступка, а оттого она стала еще больше злиться на Марка.
Токая кисть Ланы осторожно легла на плечо девочки: «Нам пора». Она решила, твердо решила скрываться. Бежать из города, из страны, без оглядки, на восток.

(Акке, Арчи, я)

18 день китторна, ночь.
Арабел. Восточные врата.
С Акке)))

Череда хлипких построек скоро закончилась. Даже не закончилась, а резко оборвалась, уступив место нескольким тяжело нагруженным телегам. Марк едва успел остановиться, чтобы не ткнуться носом в заднее колесо одной из них. Оно было заляпано грязью, на спицы налипли мелкие травинки.
- …разрешение имеется. Груз составляет в основном… - донесся до мальчика обрывок беседы. Марк выглянул из-за телеги и рыжеватый свет факелов неприятно ударил по глазам. Стражники и купцы перебрасывались короткими фразами – и те и другие явно хотели закончить разговор как можно быстрее. Над ними возвышались, утопая вершиной в темноте, городские ворота. Марк подошел поближе.
- Так, так, так..., - раздалось над самым его ухом, а шею мальчишки обдало горячий водочным перегаром. - Кто это у нас тут такой, сладенький? - чья-та пудовая шершавая ладонь хлопнулась Марку на макушку и устроила настоящий вихрь среди и без того не сильно ухоженных волос.
- Ческа, оставила бы ты парня, - недовольно гаркнул стражник на приставальщицу.
Мальчик обернулся и понял, что стражник был весьма смелым человеком, раз отважился делать замечание этой... женщине. Она была не просто крупной. Она была огромной и явно превосходила по силам многих мужчин. Но что ещё больше смущало Марка, так это её одежда. При всей квадратности и мужиковатости форм, бой-баба тем не менее была одета настолько вызывающе, как отважилась бы одеться не каждая портовая шлюха. К тому же от неё несло дешевой бормотухой сильнее чем от целого экипажа галеры в первый день после причаливания в гавань.
- Я... я с ними, - Марк махнул рукой в сторону торговцев.
- Ну-ну, - шумно втянула воздух ноздрями великанша, да так, что мальчишке почудилось, будто его ступни отрываются от земли, а его сейчас унесет этим ураганом прямо в одну из этих пещер, служащих Ческе ноздрями. - Вот интересно въездную пошлину они за тебя тоже платить собираются? Иль ты у нас к товарной еденице причислен?
- А вы стражница будете или кто? Так законы любите... - Марк поспешно отпрыгнул от вместилища всех земных пороков, воплощенного в одной-единственной женщине - после того злополучного кушина в таверне он на дух не переносил запах алкоголя. Непрерывно пятясь назад, паренек искал глазами смелого стражника, сделавшего Ческе замечание. Вдруг стражу хватит отваги еще и отогнать великаншу...
- Ооо, - с глупой рожей прогудела Ческа. - Я та ещё стражница. Вот девичность свою сторожу. Никому не отдаю, - загоготала женщина, а её груди, больше похожие на два угловатых валуна, затряслись под тесной тканью платья, едва не разрывая его напополам. - Аль может судьба это моя для тебя бутон своей невинности сохранить? - гигантша шагнула к нему, заслоняя своей массивной тушей от охранников. - Киса-киса-кис-кис...
Марк смутно понимал значение слова "девичность", а уж покушаться на нее тем более не думал:
- Оставь свой бутон себе, на кой мне он сдался!? Помогите-е-е!!!
- Поздно, сладенький, - великанша кинулась к Марку, нарочито замедленно, отжимая его прочь от стражников в сторону города. - Идю сюды! Я тебя цуловать буду!
Ноги мальчишки подгибались от усталости, но ощутить на себе силу поцелуев Чески он никак не хотел. Паренек шмыгнул в узкий зазор между двумя телегами и проскочил под животом одной из лошадей. Та, к его счастью, решила не лягаться.
- Там какая-то чокнутая! - закричал мальчик, подбегая к стражнику на воротах. - Она портит груз этих честных людей – ищет выпивку в их вещах!
- В чьих вещах она там копается?.. - забеспокоился богато одетый торговец с солидным брюшком и крупной золотой цепью на шее.

18 день китторна. полдень.
Марсембер. Храмовый квартал. Подземные уровни под храмом Амберли.

Чёрный камень сжимал и давил со всех сторон. Казалось, стены медленно наплывали с разных сторон, чадя тяжелым сырым дыханием и сковывая мышцы мертвецким холодом. Где-то постоянно что-то текло и плескалось, а порой даже казалось, что рядом низвергаются водопады и сквозь толщу земли пробиваются новые источники. Но как он не крутил головой, но так и не смог понять звучат ли эти звуки у него в голове или же они реальны...
- Ты правильно сделал, что привел её сюда Вормав, - раздалось у него в голове гулким эхом. - Даже без этого нелепого утверждения о том, что она новая аватара Повелительницы Морей, я могу сказать, что в ней заключены огромные силы сродние тем которыми повелевает наша Богиня.
Острая боль пронзила его виски, а в уши словно набралась вода и, заложив их, почти оглушила его...
- И эта мощь растёт с каждым мгновением, мэтр Корин, - прогудел второй голос, едва внятно. - Судя по тому, в каком состоянии я её нашёл, ей пришлось принять нелегкий бой, и она попросту не успела восстановить все силы.
Каждое слово говорившего с отвратительным скрежетом резало по его слуху, заставляя скрючиваться на коленях и яростно зажимать уши ладонями…
- Но даже при таком раскладе твоих сил едва хватило довести её к нам, - пробулькал первый голос. - И если она будет восстанавливаться в таком темпе, то очень скоро у нас возникнут проблемы с её удержанием.
- Замолчите, - прохрипел он. – Замолчите…
- Потому я и предлагаю вам, мэтр, начать ритуал посвящения прямо сейчас и попробовать подчинить её волю....
- Заткнитесь…, - взвыл он и забился на полу в беззвучном крике.


- К обряду посвящения всё готово, мэтр Корин, - Вормав дождался пока верховный жрец не усядется поудобнее в кресле у магического зеркала для наблюдения за ритуальной комнатой. – Для ритуала посвящения были отобраны самые сильные из недавно обращенных. Я поместил пленницу к ним, как вы и хотели. Остальные жрецы уже на подходе. Этого времени как раз хватит, чтобы она пришла в себя после заклинания глубокого сна.
- Отлично, Вормав, - верховный жрец, устало откинулся в кресле и безразлично-скользящим взглядом оглядел группу «посвященных», чьи размытые очертания сейчас отражались на поверхности зеркала. – Твой прогноз?
- Думаю, шансы есть почти у всех, - отстраненно произнес беловолосый маг. – И всё же я думаю, вам не стоило отправлять туда собственного сына…. Подобный путь посвящения это всего лишь анахронизм….
- Довольно, - раздраженно отмахнулся старый жрец. – Это моё решение. И коль богини будет угодна его жалкая душонка, она сама явится, чтобы сохранить её. А мне она без надобности.

- Отец…, - жалобно проскулил он, зажимая руками свои уши и поджимая колени к животу, скрутившись калачиком на каменном полу. – Прости меня.

18-19 китторна
Подготовка к отбытию

Увы, не всякий день приносит что-то новое. К счастью, не каждый день приносит дурные вести. У Эртана были основания для радости и досады одновременно. За прошедший день не случилось ничего столь же страшного, как в прошедшие. Разве что сгорел какой-то публичный дом. Раньше бы это привлекло всеобщее внимание и считалось важным происшествием, а сейчас – что бордель после вчерашнего нападения?!
Но он также ничего больше не узнал о Ламале, таинственном «грехе», своем брате и о том или тех, кто затеял эту игру. От Фейвора – домой, потом – в Цитадель: проверить готовность отрядов, сдать Дюга все, что он выяснил по расследованию. Кстати, оно начиналось с убийства Видящей... Бездна, а ведь почти забыл о ней!
Смешно?
Уже не смешно.
Проверить снабжение, оружие, знамена. Проверить, проверить... Сдать, сдать...
И только когда вечер угрюмо хмурился над городом, усталый Эртан заехал к Изабель – попрощаться. Конечно, прощались они не десять минут, и отнюдь не на пороге, но этого уже никто не видел.
К ночи Неймас приехал домой, где его ждало еще одно прощание – с семьей. Впрочем, оно оказалось неожиданно кратким и ожидаемо тягостным. Отец произнес лишь несколько слов, а смотрел так, словно бы требовал чего-то, но не мог или не хотел сказать – чего; а угадать сын не мог. Тиа отсутствовала, и это внушало тревогу, но найти ее никто не мог, и оставалось лишь надеяться, что своенравная огненная просто не удосужилась сообщить о своих планах.
С утра Первый и Седьмой отряды, развернув знамена Пурпурных драконов, уже выступали из Цитадели.
Седьмой, который вызывал наибольшее опасение, шагал вполне пристойно, несмотря на общий бледный вид. Эрис Арман неожиданно показывала себя неплохим офицером, чего нельзя было сказать по ее внешности.
В воротах произошла заминка. Неожиданная встреча – снаружи к ним одновременно подошли части Первого Крыла, которым надлежало войти в город. После короткого обсуждения решили соблюсти принцип – «сперва выходящие, потом входящие», хотя столица, в отличие от какой-нибудь кареты, была далека от переполнения. Маршируя мимо отошедших на обочину частей, Эртан гадал, каким найдет Сузейл, когда вернется, и кто будет им править. Неожиданная смена частей выглядела странно.
Ладно, может быть там, в Лерсонии, отыщется другой конец ниточки. Вот только пока они туда дойдут – возможно, будет поздно. Слишком стремительно катилась с горы лавина событий, грозившая подмять город, если не все королевство.

18 день китторна, ночь.
Арабел. Восточные врата.

- Давай сюда, малёк, - стражник, бравый усатый дядька уже в годах, быстро впихнул Марка вглубь полуподвального помещения в стене одной из воротных башен и заслонил собой.
- Дуй прямо вниз по лестнице. Там у нас комната отдыха. Отсидишься от этой приставалы, - бросил он через спину, глядя на дорогу, где уже слышалась отборная брань и звуки перепалки между торговцами и странной великаншей.
Запыхавшегося Марка не надо было просить дважды: когда стражник заканчивал говорить, мальчишка уже бежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки. В комнату он влетел на такой скорости, как будто за ним охотилась не только та здоровенная тетка, но еще и голодная Марта, и обманутый полуэльф, и мертвые ныне разбойники, устроившие погром в "Шкуре"...
Некоторое время с улицы всё ещё доносился галдеж и ругань, но затем все снова притихли, а по ступенькам начал кто-то медленно спускаться. Шаги гулко отдавались от стен полупустого помещения. Марк ясно мог представить себе тяжелую поступь подбитых железом ботинок. Колени предательски подгибались, в голове гудело. Хотелось пить, есть и спать. А еще, намного слабее - узнать, кто же это там топает. Скорее инстинктивно, чем по здравому размышлению, паренек забился в самый темный угол.
- Эй, малёк? Ты тут? - раздался голос стражника и в помещение старательно щурясь, спустился тот самый усатый дядька.
Сначала Марк просто кивнул, но потом сообразил, что новый знакомый этого жеста в полумраке не увидит, и сказал:
- Да.
- Можешь вылезать, - порадовал его мужчина всё ещё стоя на лестнице. - Больше эта курва тебя не тронет. Лопнуло народное терпение. Теперь с ней в магистрате потолкуют.
- Спасибо, что спрятали… - бледно улыбнулся Марк. На самом деле благодарности он не чувствовал. Он сейчас вообще мало что чувствовал. Перед глазами мелькали цветные вспышки воспоминаний, не давая сосредоточиться.
Мать, плача, запирается в опустевшей комнате Марты на ключ.
-…я могу подождать здесь до утра?.. - мальчику казалось, что говорит он медленно-медленно.
Над искореженным телом древесного исполина стоит Ромато. Побежденный, но пока не знающий об этом.
-… а у вас будет чего-нибудь поесть? - слова разбивались на отдельные звуки, а каждый звук длился бесконечно долго.
Марта тянется к брату своими беленькими ручонками. И глаза у нее голодные, страшные.
Свет факела освещал сзади фигуру стражника, четко очерчивая его силуэт и затемняя лицо. В какой-то момент Марку померещилось, что перед ним вовсе и не добродушный усач.
- Таунас? - паренек шагнул навстречу видению.

с Акке)

*вешает замок*
Когда наш дорогой мастер вернется, мы сможем это продолжить. А пока, если у соигроков нет иных идей, закрыто.