Менлор хорошо знал город... но это знание имело и свою опасную сторону - здесь хватало людей, с которыми он был знаком. Возможно, они бы его и не опознали сразу, но навлекать лишние проблемы не стоило.
И потому сейчас он использовал все, что знал о маскировке - темная одежда, шапка, скрывающая волосы и бросающая тень на лицо... ну и некоторые изменения самого лица. Пришлось покопаться в памяти, вытаскивая все, что он знал о магии иллюзий; результат был не очень утешителен, но переделать черты лица он сумел. Иллюзия не продержалась бы долго при пристальном рассмотрении; впрочем, на таковое Неймас и не собирался нарываться.
Он забрел в эту часть города случайно. Почти случайно - потому что Менлора нестерпимо тянуло к такому знакомому дому; он сумел преодолеть желание появиться на пороге, но все же не смог отказать себе в искушении пройтись мимо.
Точнее - мимо особняка Феннаров. За проведенные в городе пару недель Неймас уже успел наслышаться обо всем, что творилось у маркиза, и потому слегка ускорил шаг, не желая приближаться к дому.
И прошел бы - если б на другой стороне улицы не появились двое всадников.
Менлор мгновенно свернул в переулок: инстинкты подсказали. И только через долю секунды он понял, почему - потому что, обернувшись, с невероятной ясностью разглядел лицо Эртана.
Маг застыл в тени, глядя на ворота дома Феннаров и спускающегося с коня брата.
Неизвестно, что заставило Эртана обернуться – и замереть, сжимая в руках уздечку. Неясная тень словно вышла из сна. Чувствовалось в ней что-то знакомое до боли, до рези в желудке, но это было слишком невероятно.
Сделать шаг? Выйти вперед и поговорить, взглянуть в глаза и спросить то, что хотел?
Сделать это?
Он не мог. Не был готов к этой встрече, происшедшей совершенно случайно; десятки мыслей, фраз, которые он хотел бросить в лицо Эртану, смешались сейчас в сознании, и ни одна не могла скользнуть к губам.
Он не мог. И потому, резко развернувшись, шагнул дальше - в темноту переулка.
А старший брат так и стоял, глядя вслед удаляющейся фигуре и убеждая себя, что похожих фигурами и манерой двигаться людей множество, а лица ведь он не видел...
Тиа уже спешилась и, небрежно бросив поводья стражнику, обернулась, ожидая Эртана. А тот, казалось, не торопился идти в дом, высматривая что-то на улице. Сестра подошла ближе и бесцеремонно поинтересовалась:
- Всех ворон сосчитал?
Молодой человек вздрогнул, но ему и в голову не пришло ответить резкостью.

(V-Z, Reylan, higf)

Хигф, Лаель и немного меня

Следующий день после бойни. Полдень. Дом Феннаров.

Сейчас дом был оцеплен со всех сторон. Солдаты исправно несли стражу и уверяли, что в дом никто не входил и даже не выходил. Часть слуг сбежала, а оставшихся не пускали даже за едой. Тут же показался старик ключник и начал просить Эртана разрешить ему хоть хлеба купить, но молодой человек прервал его, коротко сказав:
- После обыска.
Затем распахнул дверь и вошел внутрь, озираясь по сторонам. Монстров не было, но жилище маркиза заставило поглядеть с интересом и в то же время брезгливо поморщиться. Похоже, слухи о его увлечениях были верны, и вкусы Феннара нашли отражение в убранстве. Статуи изображали обнаженных богов, героев и Ао знает кого, в том же духе были и картины.
Тиа прошла следом, стараясь не задерживать взгляда на откровенных сценах, иные из которых притягивали внимание помимо ее воли. Магесса с внешним равнодушием, скрывающим любопытство с толикой неприязни, гадала, являлись ли изображенные на холстах персонажи и сцены реальными, или же были плодом воображения художника. Неизвестный автор или авторы полотен безусловно были мастерами кисти, и, вероятно, знатоками по части самых изощренных любовных утех.
Впрочем, ничего, свидетельствующего о причастности к преступлению тут не было.
- Говори, если почувствуешь магию, - Эртан все еще выглядел как человек, который, пробудившись, пытается вцепиться в расползающиеся обрывки сна, чтоб разглядеть их.
Магии не было, почти не было. Кое-где на картинах ещё полыхали следы легкого художественного марафета. Видимо кто-то из художников пытался жульничать, используя формопридающие смеси, а быть может, то были лишь следы безумной одержимости творца полотен.
Несколько древних тлеющих магических пятен, скорее всего оставленных предыдущими хозяевами. Похоже, в роду Феннар было модно отравительство, потому как в одном шкафу прямо таки громоздились всякие ядовитые и полуядовитые зелья и растворы, впрочем, собранные без всякой системы, скорее подобранные по цене, нежели магическим свойствам.
Но больше ничего. Никакой магии, никаких следов плетения, пронизывающего всё сущее. Наверное, это было похоже на то, как если бы Тиа сунула голову в горшок, откуда откачали весь воздух. И это было странно, учитывая ту картину, что она видела в усадьбе. Ни единой капли той самой магии, словно кто-то бережно собрал её до последней капли, а затем и стёр воспоминание о ней.
Магесса недоуменно огляделась, затем остановилась, растерянно подалась в одну сторону, в другую, точно потерявшая след ищейка. Пожала плечами и, не желая демонстрировать перед братом свою нерешительность, двинулась от двери к двери, открывая их, но не заходя ни в одну, выискивая хоть ниточку магии, хоть волосок, за который могла бы зацепиться.
Офицер со своей стороны высматривал оружие и что-нибудь подозрительное, сам не зная, что. Не похоже было, что Феннар содержит прибежище Красных магов или склад оружия. Хотя поискать тайные помещения не помешает.
Осмотрев первый этаж, Тиа хотела свернуть на лестницу, однако пройдя мимо приоткрытой двери, ведущий, очевидно, во двор, резко остановилась. Затем осторожно, словно боясь кого-то спугнуть, шагнула за порог. Опасения, что ей всего лишь почудилось, оказались напрасны - во дворе след стал четче, и теперь девушка могла найти нужную дверь с закрытыми глазами. В нетерпении Тиа едва ли не бегом пересекла двор. Если во всем доме магии было гораздо меньше, чем следовало бы, то у этой двери ее концентрация кружила голову.

продолжаем соображать на троих

Двери в подвал не было, а сами края входа был буквально оплавлены каким-то мощным заклинанием. Огненным заклинанием. Внутри же было настоящее пепелище. Трудно было сказать, что сгорело в этом пожаре, но, видимо, многое. В середине комнаты красовалась глубокая воронка, словно от взрыва, а почти все остатки и обломки громоздились вдоль стен, буквально впечатанные в них неведомой силой. Почти всё покрывала гарь и копоть.
Эртан почти сразу заметил, что движения сестры изменились, она перестала едва заметно колебаться – и он следовал за девушкой.
– Кто-то поработал на славу! – и, не сдержавшись, офицер выругался.
– Пока кто-то другой сопел в свою подушку, – мрачно завершила Тиа и поморщилась. Их опередили и здесь. Она отшвырнула носком сапожка какой-то обломок и, пройдя вдоль стены, принялась расплетать пропитывавшую воздух магию, стараясь определить время заклятья. Быть может, что-то еще...
По всей вероятности, заклятье применили совсем недавно.
– Взрывали колдовством? – сквозь зубы процедил вопрос молодой человек.
Но прежде, чем Тиа успела ответить, раздался другой голос.
– Мне нравиться твоё платье, госпожа, – прохрипел кто-то прямо из-под ног Тиа. – Правильней будет, если сказать, что взрывали мной.
Магесса отшатнулась, не сразу поняв, кто говорит с ней, а осознав, в ужасе уставилась на пол – там, среди обломков, был Хаятэ. Вернее, его обгорелая, покрытая пеплом голова. Тиа поперхнулась.
– К-как? – выдавила она, чувствуя, что упускает нечто важное. Невозможность контролировать ситуацию пугала ее больше, чем все разорванные тела вместе взятые.
Первая реакция Эртана была понятной и предсказуемой. Однако, несмотря на свою примитивность, не раз спасала жизнь – он выхватил меч.
– И здесь ты?!
– Между прочим, я тут сторожил, на случай если кто-нибудь захочет придти и замести следы, – усмехнулся оборотень. – Видимо я не ошибся в своем предположении. Вот только вместе со следами замели и меня. Причем сделали это мной же, – иронично скривился Лейто. – Может, рыцарь в сияющих доспехах перестанет тыкать в меня своей железякой и поможет мне эээ… подыскать что-нить подходящее под определение нового тела? Хотя если госпожа будет носить меня на своих прелестных ручках, я тоже не против.
– Эртан, может, сходишь убьешь кого-нибудь? Нам нужно тело, – предложила Тиа и повернулась к оборотню, присев подле него, – А теперь подробнее, что...
Она протянула руки к голове Лейто и осеклась. Удавка! Удавка, удерживающая преступника класса А под ее контролем исчезла! И не просто исчезла. Кто-то или что-то заставило ее сработать без ведома хозяйки.
– Проклятье! – вскрикнула Тиа, с чувствам хватив кулаком по нагромождению каких-то досок. Те с легким стуком осыпались на пол, взметнув облачка пыли и пепла.
– Уже догадалась? – Хаятэ жизнерадостно скалился, так, словно и не ему сейчас оторвало голову. А даже если так, то это явно не повод расстраиваться. – У нас был гость. Очень интересный гость. И, надо сказать, весьма опасный. Он каким-то образом почти мгновенно нащупал чары удавки, а дальше это было лишь дело техники, – оборотень выразительно вытаращил глаза. – Хорошо, что я успел переместить удавку в район живота. Иначе бы остался без головы…
– Что именно за гость? – нетерпеливо спросила Тиа.
– Мужчина. На вид около сорока лет. Не похож на Красного Волшебника. Не знаю, за кого он меня принял, но тоже что-то искал, и был очень разочарован, что ничего не нашёл.
– Но как выглядел? Во что одет? Хоть что-то запоминающееся в нем было? – продолжала допытываться Тиа.
– Прости, хозяйка, – оборотец отвёл глаза. – Он оказался быстрее меня...

– Отойди от него, – предупредил Эртан и угрюмо уставился на голову. – И подожди, Тиа. Я кое-что знаю про оборотней, так не бывает. Ты что, бессмертен?
– Ну, видимо, всего ты не знаешь, – надул щеки Хаятэ. – И вообще мне впору начать обижаться. Я тут тружусь в поте лица, а меня ещё и попрекают, что я не сдох.
– Откуда я знаю, что не ты это устроил да подорвался по неосторожности? – судя по физиономии офицера, доверия и симпатии даже в таком виде ему Хаятэ не внушал.
– Удавки нет, – напомнила Тиа и вновь принялась оглядывать разгромленный подвал. Вид у нее был слегка растерянный.
– Слушай, а ты можешь пояснить, почему он жив, спокоен и разговаривает? – покосился на нее Эртан, пряча клинок обратно в черные, слегка потертые ножны.
– А ты можешь пояснить, почему моя мать разговаривала, тлея и рассыпаясь на глазах? Почему даже это не помешало ей секретничать с тобой?! – неожиданно яростно бросила Тиа.
– Она маг, а Хаятэ нет, но помирать не собирается. Лучше б он сдох вместо Лии! – офицер тоже повысил голос, яростно сверкнув глазами на сестру. Он с трудом удержался от искушения пнуть говорящую голову. – Она сказала мне то, что считала нужным!
Тиа поднялась на ноги и отвернулась от обоих. Она хотела бы ответить Эртану, но боялась срывающегося голоса. Ее душили подступающие злые горькие слезы, и она, точно желая не дать им пролиться, запрокинула голову, глядя в потолок.
– Эй! Эй! Эй! – возмутился Хаятэ. – Я, конечно, понимаю что у каждого свои тараканы. Но, может, вы выслушаете мои объяснения на этот счёт?
– Говори, – хмуро бросил Эртан.
На голову ему сейчас легче было глядеть, чем на сводную сестру. Кроме того, сейчас Лейто точно не выкинет какой-нибудь штучки.
– Мне кажется, что я перенял свойства той самой девчонки-эльфийки… Я использовал её плоть, чтобы восстановить своё тело. И, похоже, это не прошло бесследно. Эта тварь жила, будучи разорванной на части. Возможно, и я теперь стал чем-то подобным…
– Час от часу не легче! Хорошо, если только в этом. Если это все, что ты видел...
– Ну, я никогда не полагался на глаза, – усмехнулся оборотень и наморщил нос. – Думаю, теперь я учую этого гада за версту.
– Тиа, тебе не надо украшение стола – говорящая голова? – голос прозвучал сухо и ехидно; офицер по-прежнему смотрел на оборотня. – По-моему, это лучший вариант его использования!
– Если на столик её будуара, то я согласен!!! – радостно гаркнул оборотец. – Но у вас передо мной должок! Потому я требую себе моё тело обратно!
– Еще один такой помощник, и Феннаров с Ламалями не надо. Извини, поблизости ты пока единственный... труп. Тиа, что-то интересное здесь осталось?
Справившись с эмоциями, магесса оторвалась, наконец, от созерцания почерневших стен и потолка.
– Я думаю, мы без труда найдем тебе тело. В крайнем случае, отрежем еще немного от той эльфийки... Кажется, её доставили в Цитадель? – последнее предназначалось Эртану.
Льющийся сквозь окошки у потолка дневной свет прятал, размывал очертания. Подхваченные воздухом частички пепла неторопливо кружились в рассеянных лучах. Лица превращались в маски теней. Лишь довольная, несмотря ни на что, рожа оборотня, не меняла своего выражения, и Эртан задался вопросом – могло ли хоть что-то его задеть и заставить быть серьезным.
– Как и все еще не опознанные тела, – бросил он. – Там десять таких, как ты, собрать можно... но не нужно! Будто... – холодок случайно мысли заставил поморщиться, – будто там тоже кого-то собирали...
– Почему же не нужно? От кого из вас двоих больше пользы – это еще вопрос, – заметила магесса, поднимая, наконец, голову Хаятэ с пола, – И – нет, ничего интересного здесь не осталось.
С этими словами она развернулась и направилась к выходу.

(с Рейлан и говорящей головой мастера)

Аккеран, Торвик и я

Если бы город можно было сравнить с человеческим организмом то таверна «Продажная Шкура» наверняка была бы прямой кишкой. Самые тёмные личности и премерзкие субъекты собирались здесь, чтобы исторгнувшись, когда придет время, вредить, уничтожать и разносить свою заразу вокруг. Здесь назревали самые дерзкие бандитские набеги, замышлялись грабежи и убийства, здесь делили добычу.
Городские власти лишь вздыхали и морщась от отвращения переодически подтирали то что изрыгала прямая кишка города, но дальше этого никто не заходил. Потому что гордо отказавшийся от поддержки стольного града Арабелл, несмотря на всю его магическую мощь и заступничество Тиморы, способный с легкостью противостоять всему корпусу Пурпурных Драконов, тем не менее, оказался бессилен против хвори пожравшей его изнутри.
Сотни раз бандитскую братию города травили, жгли и загоняли в глубокие канализационные шахты, но каждый раз они выбирались на поверхность и снова собирались в своем излюбленном Дымном Переулке под крышей излюбленной таверны.
Никто не решался соваться сюда без особой надобности, и даже городская стража, разыскивающая по городу грабительницу банков, старалась тут не задерживаться.
- Можешь вылезать из под стола, Марта, - прокряхтел одноногий бармен Дода Бифундо, когда за напуганным офицером-следователем захлопнулась дверь.
Марта вылезла из под стола и принялась яростно отряхивать мелкий мусор с подола платьица. «Продажная шкура» бесспорно бы заняла первое место среди самых грязных, вонючих и злачных забегаловок во всех Королевствах, если бы только кому-то в голову пришла безумная идея провести такой конкурс. Утоптанный земляной пол был заплеван, забрызган, завален и местами залит всякого рода отходами, в том числе жизнедеятельности. Жирные противные мухи жужжали над столами и по углам. В «Продажной шкуре» можно было получить самую отвратную жратву на сотню лиг вокруг. Здесь не водилось даже крыс, ибо несчастных грызунов уже давно сожрали непритязательные посетители.
Марта взгромоздилась на стол, ибо он был почище, чем окружающие его скамьи, и начала играть большим кухонным ножом. Ножик был размером больше чем в половину руки девочки, но ее это совершенно не смущало. Заткнув оружие за поясок снежно-белого передничка и оправив небесно-голубое платьице, Марта аккуратно, двумя пальчиками взяла с большого блюда крупную жареную саранчу, отправила в рот и принялась пережевывать с громким хрустом.
- Чудненько, чудненько, - Бугги Корявый, тот самый кобольд, для которого Марта и грабила банк, сидел рядом на скамье и подсчитывал девиденты, - Это мы сюда, это на уплату за глаза, это Карлосу, а это...
- Маловато будет! - вдруг сказал он и выпученными глазами уставился на Марту, - Я тебе убежище дал? Дал. Позволил "шалить" как хочешь? Позволил. Во-оот! значит - отрабатывать надо. Это, - он потряс ассигнациями, - ничто! Понимаешь, ничто. Фух! И разлетелось. Ладно, не горюй. Ещё немного и совсем всё будет чии-чики? А что для этого надо? Да почти ничего! Толстого Карлоса прижучить...
Кобольд встал из-за стола и обошёл вокруг Марты
- Тебе ведь, девочка моя, это раз плюнуть, а мы с тобой окунёмся в такую роскошь, что что там эта таверна, нам на блюдечке будут сливки приносить...
Кобольд втянул в себя слюну и посмотрел, хитро прищурившись на Марту, - Согласна ведь? А там "поиграешься вдосталь". Слово даю. Разве тебя я обманывал, а?
Марта внимательно посмотрела на кобольда и кивнула. Ей действительно было неважно чем заниматься дальше. В данный момент ее внимание куда больше занимал жирный черный кот, вальяжно прогуливающийся между столами. Зверушка была прилюбопытнейшая. Даже того факта, что кто ухитрился выжить в этой клоаке было достаточно для того, чтобы внушать уважение. А уж разожраться здесь до таких размеров было просто выдающимся достижением.
- Кис-кис-кис, - протянув саранчу в ладошке, позвала Марта.
Представитель семейства кошачьих явно плевал на ее «кис-кис», уселся на пол и принялся вылизывать шерсть. Подобное поведение заинтриговало девочку. Она спрыгнула со стола и пошла знакомиться. Обойдя дважды вокруг зверюги, Марта присела на корточки рядышком и протянула коту все еще зажатую в ладошке саранчу. Кот удостоил девочку внимательного взгляда огромных желтых глаз.
- Не ешь саранчу? – поняла Марта. Девочка оглянулась в поисках чего-нибудь более подходящего. За одним из дальних столов задремал какой-то дварф с подпаленной бородой. В миске перед ним еще лежала несколько крыс. Гаденько улыбнувшись, девочка фыркнула и протянула коту крысу, благополучно исчезнувшую из тарелки спящего.
- Коты пасюков не любят, - прокомментировал Бугги, - ладно, пошли отсюда, - сказал он, расплачиваясь с трактирной подавалкой и разматывая грязную салфетку со своей шеи.
- Давай учудим вот что, - и, нагнувшись к ушку девочки, начал нашёптывать ей свой план в отношении Карлоса, что имел сеть мясных магазинчиков по всему городу.
- И, представь, - хихикал кобольд, - везде крысы, крысы... И шевелятся. Всё! Конец Карлосу. Никто его колбаску кушать не станет. А мы-то как порезвимся! Карлос сам приползёт на брюхе и скажет, - О, Бугги, сделай, хоть что-то и я отдам тебе половину дела. Нет, три четверти. Но мы будем грозными. "Карлос", - скажем мы, - Кто ж над нами глумился и сравнивал с лягушкой?" И... А, сама ещё и кисок накормишь, мяу-мяу со всего города Колбаской евонной. Ага, деточка?
Марта погладила кота по загривку. Животинка в общем-то была не против, но и особой радости по этому поводу не выражала. Но, девочке было не очень важно.
- Бугги, а как же мой любимый братишка? – оторвав взгляд от кота, спросила Марта.
- А ты хочешь его опять наказать? - поднял кобольд мохнатую тёмнозелёную бровь.
Марта нехорошо ухмыльнулась. Такая злая гримаска на миленьком детском личике, обрамленном кудряшками пугала.
- Он любит, чтобы всего было много, чем больше – тем лучше. Так я и сделаю.
Кобольд тоненько подхихикнул. Что же, пока девочка увлечена местью своему братишке, он как раз провернёт свои дела и по отношению к Карлосу и по отношению к Змее Герере и даже... нет, пока так далеко его замыслы даже и не простирались.

Светская беседа с говорящей головой
и с мастером, великим и ужасным))

Вернувшись из подвала, Тиа завернула в одну из комнат, служивших, судя по всему чем-то вроде небольшой гостиной. В центре, в окружении четырех мягких кресел помещался элегантный круглый столик, накрытый атласной скатертью. Магесса плотно прикрыла за собой дверь, водрузила голову Хаятэ аккурат по центру стола, опустилась в кресло и, скрестив руки на груди, задумчиво поглядела на обортня.
- Интересно, а сколько ты протянешь в таком виде? - поинтересовалась она.
- Обо мне можно не волноваться, - усмехнулся Хаятэ. - Если только твоя печать снова не вскроется, и ты не решишь закончить начатое....
Тиа нахмурилась. Тогда, после неудачный охоты, она, конечно, сильно избила Хаятэ - любой человек на его месте уже десять раз превратился бы в хорошо прожаренный бифштекс. Но оборотню это ничуть не помешало немногим позже везти ее в усадьбу, напичканную монстрами, и драться с безумной неубиваемой эльфийкой. Теперь намеки Лейто все больше заставляли магессу чувствовать себя так, словно она забыла что-то жизненно важное, но чем больше пытается вспомнить, тем дальше ускользает ответ.
- Ты о чем это? - требовательно переспросила она, подавшись вперед.
На мгновение ей даже показалось, что Хаятэ заколебался. Какая-то неуловимая смесь чувств и внутренних противоречий сейчас плескались в его бездонных тёмно-синих зрачках.
- Ты ведь ничего не помнишь, верно? Ни то, как и почему ты оказалась возле усадьбы, ни почему так удачно сработала настроенная тобой магическая удавка? И почему ты не чувствуешь себя ни капли отдохнувшей? Ответ лежит на поверхности, хозяйка…
Тиа помрачнела еще больше. Несколько секунд она пристально вглядывалась в лицо Хаятэ, затем поднялась и подошла к окну. Остановилась, сцепив пальцы в замок, и некоторое время стояла молча, глядя на улицу. Смутные подозрения приняли, наконец, более четкую форму, но то, что вырисовывалось на месте рассеявшегося тумана, магессе совсем не нравилось. Она чувствовала недоумение и растерянность. Когда дверца приоткрылась в прошлый раз, Тиа хоть что-то помнила - да и возможно ли не заметить чужую стихию в собственном теле? Как выяснилось, это возможно. А если так, она не может теперь доверять даже себе. Медленно и неотвратимо поднималась волна страха, угрожая затопить сознание, лишить сил, сделать беспомощной... Беспомощной куклой, подвластной враждебной воле.
Тихо выругавшись, огненная прошла к двери и быстро выглянула в коридор - еще не хватало, чтоб эта интересная новость отрастила ноги. Убедившись, что их не подслушивают, Тиа вернулась к столу и медленно опустилась в кресло, старательно пряча эмоции под маску задумчивости.
- Но как? - медленно проговорила она, обращаясь даже не к Хаятэ, а скорее к себе, - Вчера... ведь я не была... Я хочу сказать, что если она имеет свойство открываться, когда я засыпаю?
- Тот самый маг Земли - Таунас, - лицо Хаятэ сейчас напоминало маску. - Это он заточил это в тебе. А значит, только он может дать нам правильные ответы.
- Теперь еще и этого искать, - пробормотала Тиа. Помянула недобрым словом того самого мага и осеклась, - Погоди-ка... Какой такой маг земли?
Магессе показалось, что мозги ее сейчас закипят.
- Ты говоришь о том маге, которого я убила по твоей наводке?
- Ну, наверное, сейчас мы оба понимаем, что маг всё ещё жив, раз его печать по-прежнему цела, и ты хоть и периодически теряешь контроль над собой, тем не менее, она все ещё сдерживает Похитителя Тел, - Хаятэ сейчас выглядел неприлично задумчивым, словно ему приходилось сейчас раздумывать над очень сложным и важным решением. – Я думаю, что нам нужно поискать этого самого Таунаса. Судя по всему, он наложил заклятие в спешке. И возможно в более спокойной обстановке он сможет сделать это ещё лучше, если вообще не убрать эту тварь из тебя.
- Вероятно, - не менее задумчиво отозвалась Тиа, - Я еще подумаю над этим. Но сперва мне нужно решить кое-какие вопросы. Относительно тебя, например... без тела и без удавки ты не представляешь опасности. Но вот с телом и без удавки, - магесса многозначительно взглянула на лежащую перед ней голову, - с другой стороны, я не желаю, чтоб важные улики продолжали взрываться у нас под носом. Так что же мне с тобой сделать, м?
Тиа вскинула брови, вопросительно уставившись на Лейто.
- А как же толика доверия? Разве я не доказал преданность нашему делу и тебе лично? - обворожительно улыбнулся Хаятэ. - Хотя думаю, стоит пересмотреть несколько пунктов нашего договора, чтобы я был ещё более заинтересован в статусе цепного пса?
- Не скрою, твою помощь нельзя недооценить, - прищурившись, произнесла Тиа, - а также твои обещания разделаться со мной при первом удобном случае. Так о каких пунктах ты говоришь?
- Как понимаю, с кровью девственниц у вас тут дефицит, - хихикнул оборотец. – А вот от хорошего нового тела, приватной беседы с той самой эльфийкой и какого-нибудь дворянского статуса по выполнению задания я бы не отказался, - усмехнулся Хаятэ.
- Ну, насчет дворянства - это не ко мне. Поговори с Эртаном, возможно, он поспособствует, - ухмыльнулась магесса, невольно представив себе лицо командора Неймаса, услышавшего подобное предложение, - Что же до тела... Так каковы гарантии, что ты не разделаешься со мной, ну и с братцем заодно, как только получишь желаемое?
- Есть только один способ узнать, - загадочно улыбнулся Лейто.
- Ну почему же... Второй вариант - обойтись и вовсе без тебя, - заметила Тиа.
- Интересно.... И как же ты собираешься отыскать этого Таунаса? В прошлый раз мы искали его по запаху, - оскалился Хаятэ. - К тому же я единственный, кто смог в одиночку одолеть одну из этих тварей и остаться в строю. Да и к тому же, я явно тебе нравлюсь, если ты до сих пор не велела мне заткнуться и не сбежала, пользуясь тем, что я не смогу тебя догнать...
Тиа раздраженно фыркнула и поднялась. Казалось, она приняла какое-то решение.
- Поедем в Цитадель, - сообщила магесса, - И... просто из любопытства. Почему ты не сказал всю правду Эртану?
- Я же сказал, - усмехнулся оборотец. - Я явно тебе симпатичен. Разве это не повод? - захихикал он.
- Ну, хватит! - вспыхнула Тиа, набрасывая на голову оборотня край скатерти, - Хорошенького понемножку!
Связав углы скатерти, Тиа забрала узелок с болтливой головой, точно мешок с кочаном капусты, и направилась к выходу.

Жадница в большом городе.

Кривые, пыльные улочки дрожали и покачивались, ритмично цокая по щербатой мостовой стальными подковами.
- Тьфу ты. Это же не улицы скачут. Это я еду…вот дурак. - Марк облизнул пересохшие губы и крепче стиснул в руках уздечку. Он очень боялся свалиться с лошади. Резкий запах конского пота мешался с вонью сточных каналов, пригоревшей пищи и чего-то еще, непонятного, но от этого не менее противного. Уставшее животное шло медленно, через силу, поэтому мальчик мог хорошо разглядеть темные худые лица с голодными глазами, которые смотрели на него снизу вверх. Неприятные липкие взгляды преследовали его всюду, и, когда Марк в очередной раз забывался полусном, его воспаленное воображение превращало бедняков в людоедов, жаждущих отведать детского мяса. Каннибалы тянулись к нему, дергали за ноги, мычали, стонали и выкрикивали…
- Эй, малой! Ты, видать, пить хочешь, вона, какой жалкий. Слазь с клячи, я тебе кой-чего дам!
Паренек, сдавленно охнув, в очередной раз вынырнул из марева дремы. Посреди дороги, уперев руки в бока, стояла сутулая женщина с длинными грязными ногами. Наверное, она была настолько бедной, что даже на одежду нужного размера ей не хватало денег – изодранная юбка едва доходила ей до колена, а засаленный кафтанчик, натянутый на голое тело, еле застегивался вверху.
- Чего моргаешь, воробышек? Слезай, говорю, тебя тут подарочек ждет, - голос у новой знакомой был низкий, грудной, - а ну быстро! Хочешь ты пить или нет!?
Марк послушно сполз с лошади и поплелся навстречу женщине. Его действительно очень мучила жажда. Нищенка, тряхнув нечесаной гривой каштановых волос, ухватила мальчишку за локоть и потащила в какую-то боковую улочку.
- Моя кобыла…
- Что – кобыла? - руки женщины с поразительной ловкостью шарили в карманах Марка, хлопали его по лопаткам, ощупывали голени.
- Я ее…без присмотра…мне вернуться надо, вдруг украдут. Давайте сюда воду скорее. - Мальчик густо покраснел и попытался вырваться из цепких объятий нищенки, которые его почему-то донельзя смущали.
- Какая тебе еще вода?
- Так обещали же.
- Ничего я не обещала, - тетка неприятно хохотнула, - пшел отсюда, извращенец малолетний!
Марк, потрепанный и растерянный, выбежал обратно, туда, где должна была быть лошадь. Но ее, разумеется, там не оказалось, как и кошелька в его кармане. В голодных глазах «людоедов» горела жестокая радость. Или ему показалось?..
Мальчик еще какое-то время плутал по трущобам, пока не наткнулся на приземистый домик с табличкой «Продажная Шкура». Судя по мощному запаху перегара, это была таверна. Марк недолго раздумывал, заходить ему в это сомнительное заведение или нет, терять-то ему теперь уже было нечего. Ну, кроме пары монет, спрятанных в левый башмак.

- Вот видишь, какая ты, - прошелестел кто-то над самым ухом Ланы, едва за ней захлопнулась дверь. – Ты не способна на жалость и снисхождение, но самое ужасное ты не способна на благодарность, - тёмная тень больше похожая на лоскут чёрной ткани выпорхнула откуда-то из-за её правого плеча и распласталась на полу.
- Люди все одинаковы, кто-то грешен совсем чуть-чуть, а кто-то избрал греховный помысел своим именем, - чёрная клякса на полу принялась набухать, медленно вырастая в обнаженную женскую фигуру, закутанную полупрозрачной чёрной шалью. – Невиновных нет. Как бы они не были чисты и светлы. Ты ведь сама видела это. Каждый из них в глубине души черен как смоль, - Тёмная Балерина плавным движением скользнула к оголовью кровати и осторожно примостилась на краю. – Но ты…. Ты уникальна. Ты удивительна. Ибо ты зришь насквозь. Ты видишь хворь поразившую их. И только ты можешь их излечить….
«Убив…», - страха не было, просто любопытство. Лана не сомневалась, что тень пришедшая однажды вернётся, возможно, с ответами. Подсознательно она желала её возращения, больше всего в плену. Девушка мало помнила из того, что было в прошлую встречу, но ощущение важности происходящего не покидало её.
- У всего есть своя цена, - усмехнулась Тёмная, осторожно перебирая пальцами в воздухе, то и дело, бросая причудливые тени на тело Ланы. От каждого подобного "прикосновения" внутри девушки что-то словно съеживалось, заставляя замирать и зябко ежиться. – Даже лекари не пытаются спасти неизлечимых больных. А если хворь поразило один палец, мы ампутируем руку, чтобы спасти всего человека, - прошелестела Тень. – Ты уже была у этих людей. Там внизу? Прикованная и беспомощная. Разве ты не ощутила, что этот Город пропитан Грехом? Разве ты не почувствовала его агонию?
«Болезнь – да, агонию – нет», - Лана отодвинулась от нёё на максимальное расстояние, явно выжидая. Где-то внутри царапнуло острыми коготками. Чего? Боли? Отчаянья? Страха?
- Она повсюду, - ласково, словно дитю улыбнулась Балерина. – Маги и жрецы Тиморы завидуют могуществу магов Сузейла, настолько что, предав своего Императора, ищут помощи у Красных Магов Тэя. Правители града не могут выносить великолепия столицы и потому отказываются принять помощь от Пурпурных драконов, чтобы отчистить свои улицы от бандитской братии. А Серая Лига настолько возжелала власти над городом, что в любой миг готова вцепиться друг-другу в глотки. Рано или поздно одна из этих сил сравняет Город с землей. Но прежде чем зараза расползется, у тебя есть шанс прекратить всё это….
«Прекратить… Как? Уничтожив всех завистников? Но останутся другие, чьи души неподвластны мне, они не менее опасны, как быть с ними?», - Лана непроизвольно прищурилась, пытаясь рассмотреть что-то в этой непроглядной черноте.
- Не обязательно всех, - улыбнулась Тень. - Всего лишь тех кто рассеивает хворь. Для начала можно начать с мести. Мести к тем кто лишил тебя свободы, кто мучил и истязал твоих дух и тело, - прошелестела Балерина. - А потом займемся и другими. И в конце концов все они будут очищены тобой, они станут тобой и будут чисты от греха. Разве это не прекрасно?
«Как я могу справится с тем, кто намного сильнее меня? Я всего лишь слабая…» - оборвала Лана, так и не подобрав нужного слова. Да и действительно, она понятие не имела, кем стала или чем. «Кто я?»
- Они называют тебя гомункулом, - улыбнулась балерина. - Но это не правда. Ты не недочеловек. Ты выше. Ты орудие очищение. Ты кара за Грехи, - чёрный как ночь палец коснулся щеки Ланы и осторожно прочертил на ней кровавую дорожку. - Ты мученица....
Девушка вздрогнула, но не отвернулась. В малахитовых глазах плескалась решимость, Лана повела подбородком вверх: «Очистить землю от грязи, выпить чёрные кляксы, покарать грешников».
- Умница, - улыбнулась Тень и, перенеся свой палец на другую щеку девушки начертила вторую линию. - Возьми своего спасителя и прогуляйтесь местные трущобы. Там в кабаке "Продажная шкура" вас будет ждать маленький сюрприз.
Царапины на щеках девушки медленно затягивались, она вскинула бровь: «Сюрприз?»
- Не такой уж большой, как это, - Тёмная балерина скользнула к лицу Ланы и в следующий миг её губы припали к губам девушки. Что-то горькое и холодное тут же скользнуло ей в рот, и прежде чем Лана успела отпрянуть, Тень, медленно истаяв, развеялась в ночи. - Будь умницей и ты получишь большее. Наслаждайся.
Лана безвольно откинулась на подушки, тело пронзил мощный спазм, сковывающий мышцы. Девушка сильно запрокинула голову, закатила глаза и открыла рот, выдвинув вперёд нижнюю челюсть. Сила пульсировала в ней, сминая неуверенность, руша остатки моральных ограничений. Сейчас, она была всесильна: чувствовала любого в этом грязном городе, видела каждый поступок, слышала всякую мысль. Её захлёстывал это нескончаемый поток, суставы судорожно выкрутились под невообразимым углом, словно на шарнирах, громкий вскрик прокатился по дому, Лана свернулась в клубок, прижав колени ко лбу, и затихла. Всё вокруг замерло, лишь тонкая струйка крови потекла из уха девушки на сиреневый шёлк платья.

(с мастером)

(Совместно с мастером)

Дверь тяжело скрипнула, пропуская его внутрь. Невольно он восхитился её толщине и прочности. Почти полтора фута гномьей стали. Такое не пробить и не выбить. Одному АО ведомо как подобные вещи вообще создаются и доставляются сюда. Лишь благодаря сложной системе рычагов и противовесов удалось лишь слегка приоткрыть дверь, но этой щели как раз хватило, чтобы Хаятэ скользнул внутрь. Новое тело ещё непривычно оттягивало шею, но сейчас он надеялся не на него.
- Эй! Ты здесь? – громко гаркнул он прямо в темноту перед собой.
- Это зависит от того, кого ты ждешь здесь встретить, - раздался приглушенный женский голос откуда-то из казематного мрака.
- Ну думаю меня очень устроит вчерашняя ты, - усмехнулся оборотень присаживаясь прямо на каменный пол. - Как ты тут поживаешь?
- Шикарно. Новые наряды, украшения, - эльфийка в грубой тюремной робе выразительно звякнула цепями, удерживающими ее в висячем положении.
- Ты ожидала чего-то иного от людей? - усмехнулся Лейто. - Они люди. Они не понимают таких как мы. Не понимают как это естественно для нас убивать их. Но как в случае с тобой, со мной они тоже ничего не могут поделать. И потому они пытаются держать нас на коротком поводке. Тебя с цепями на стене, а меня заманив вкусной косточкой.
- Так убей их и забери не только косточки, но и все, что тебе понравится, - в тусклых до того глазах разгорелся живой хищный огонёк.
- Не могу, - ухмыльнулся Хаятэ. - Косточка больно вкусна и сочна. Да и живые они гораздо интересней. В конце концов, когда у тебя есть вечность нужно уметь получать удовольствие от всего.
- Вечность в кандалах стоит немногого, - с одной стороны Риолане хотелось разрывать это существо на кусочки, медленно и вдумчиво, но с другой оно уже раз освободило ее от чужой власти. Может и теперь тварь окажется полезной?
- А знаешь я ведь тоже об этом думал, - Хаятэ широко оскалился. - Неужели тебе не на что потратить вечность? Наверняка есть? Тайные желания, стремления, мечты или даже МЕСТЬ?
Сладкие звуки последнего слова заставили эльфийку глухо зарычать и злобно, бессмысленно рвануться в цепях.
- Вот уже лучше, - усмехнулся Хаятэ и, вскочив на лапы, направился к пленнице легким пританцовывающим шагом. - Я люблю, когда мой собеседник не скрывается за маской равнодушия. Это заставляет меня чувствовать себя одиноким психом. Но на самом деле, - лицо оборотня в мгновение преобразилось став полной копией эльфийки. - Вы ничем не отличаетесь от меня.
- Вот ты, - лицо Хаятэ снова вернулось к нему, и он уткнулся лбом в лоб гомункула. – Ты тоже сейчас хочешь скинуть оковы и идти рвать, кусать и убивать. Ты жаждешь отмщения. И кому? Тому, кто сделал это с тобой? Даааа! Тому, кто подчинил тебя себе, то есть Ламалю? Даааа! Быть может тому, кто победил тебя и затолкал сюда, то есть мне?!!! Дааа!!! – его руки скользнули вверх по рукам девушки и резко выдрали обе скобы, пригвоздившие её к стене. – У меня не так много товара для мести, - он отступил на шаг прочь от эльфийки и раскинул руки в разные стороны. – Но вот он весь перед тобой!!! Кха-кха-ккха!
Все это время Риолана пыталась нащупать хоть ниточку своей силы в оборотне, но тщетно. Думать о том, как такое несдержанное существо могло не содержать в себе гнева она не собиралась. Она вообще разлюбила думать с тех пор, как её сделали такой. Зачем думать, когда можно убить?!
Эльфийка с утробным рычанием бросилась на Хаятэ, стремясь разорвать его на части чуть удлинившимися и заострившимися пальцами. Сил практически не осталось, но разве это имеет значение? Разве хоть что-то имеет значение, когда твои пальцы погружаются в живое, горячее тело? Когда кровь так приятно ласкает кожу…
К её удивлению Хаятэ и не думал уклоняться. Первый же удар почти снёс ему половину лица, разрубая кости, мышцы, кожу и сдирая гадкую ухмылку с его рожи. Но в ту, же секунду что-то рвануло Риолане навстречу, почти с хрустом выдирая плечевой сустав и бросая её назад.
- Ну, вот видишь? - лицо оборотня медленно заращивало ужасающую рану, словно художник потерший ластиком картинку, снова возвращал ей прежний вид. - Мы ничем не отличаемся! Разве это не прекрасно? Мы можем убивать и не быть убитыми! Ха-ха-ха! Разве есть удовольствие равное этому?
Боль… Если ты слаб, боль рождает только страх, но если твой дух силён, то вслед за агонией приходит гнев. Гнев дает силы, гнев заставляет вставать снова и снова даже на сломанных ногах. Некогда прекрасное лицо эльфийки изуродовала гримаса болезненного удовольствия и ярости. Вставив руку на место, она поднялась на ноги и снова с наслаждением бросилась на оборотня, выдыхая ответ: - Нееееет…
- Даааа! - радостно загоготал оборотень, кидаясь навстречу и вытягивая острые как бритва когти. - Ты ведь получаешь силы от своего Гнева. От постоянной Ярости! От жажды Мстить!
- Что тебе до меня, собачка? Беги к хозяевам, выпрашивай косточки! – противники пронзили друг друга насквозь, щедро орошая пол камеры багрянцем.
- Думаю, я хочу предложить тебе поменять твою клетушку, но кое-что другое, - усмехнулся оборотень, сильнее насаживаясь на когти Риоланы и сам практически пронзая её насквозь. - Скажем если тебя выпустят и даже разрешат отомстить всем тем людям?
Перед глазами всплыл ЕГО образ. О, как же хочется разорвать его на части, упиваясь криками боли и ужаса, любуясь телом, охваченным агонией! Умыться его кровью, рвать еще живую плоть зубами…
Силы наполняли эльфийку, всё существо гомункула как губка впитывало собственную ненависть, бушующий гнев, превращая их в чистую энергию. Тонкие пальцы сомкнулись, сминая живую плоть словно перезрелый плод.
- И какова будет плата?
- Плата? - на лице Хаятэ появился дикий восторг, и он наотмашь хватанул когтями по лицу девушки. - Тебе придется немного побыть паинькой и завести временных союзников, которых нельзя будет сразу нанизать на свои коготки, а дать Гневу к ним перерасти в нечто ещё Большее...
- Нет ничего большего, чем Гнев! – окровавленное лицо эльфийки приблизилось к морде Хаятэ.
- Гнев ярче любви! - «Я все понимаю, мама. Пора платить». Острый кинжал вонзается ей в горло.
- Гнев сильнее жалости! – Две невинных девочки, её дочери, падают, сраженные клинками брата.
- Гнев уничтожает сомнения! – оседает на залитый кровью пол муж, пронзенный мечом её сына.
- Гнев убивает страх! – израненная Риолана глубже напоролась на когти оборотня.
- Гнев убивает всё! – голос, переполненный ненависти, сорвался на крик.

Унылое нечто.

Трущобы есть, наверное, в любом городе мира. И, пожалуй, выглядят они примерно одинаково: темные, грязные, вонючие, живущие собственной странной и страшной жизнью. Кого-то грабят, кого-то убивают, кого-то насилуют, кого-то избивают. А кто-то жалок настолько, что на него даже плюнуть противно. Люди без прошлого, настоящего и будущего. Без гордости, без надежд, без шансов на что-то лучшее. Унылое существование, которое даже серым назвать нельзя. Беспросветно-черное прозябание на самом дне жизни.
- Пода-а-айте! – грязная морщинистая рука поймала полу камзола состоятельного господина и тут же отдернулась, ушибленная тростью.
- Не смей дотрагиваться до меня, падаль! – побирушка противно захныкала, баюкая руку, а мужчина продолжил свой путь, уже забыв об этом никчемном существе.
- Да что же это делается? – запричитала нищенка. – Да за что же мне это наказание? Это не справедливо! Я всю молодость свою угробила на этого пьяницу, а что получила взамен? Синяки да колотушки! И детки хороши! Зачем я их только растила? Один дурак, другого зарезали пьяного, третья шлюха портовая, четвертый в армию пошел, да погиб в первом же бою. – Старуха завыла, выдирая сальные патлы из головы. – Да чего же все такие жесто-о-окие… Да почему же меня все бро-о-оси-и-или… Да за что же мне тако-о-ое… Да чтобы они все… - Малолетний воришка зажал уши и поспешил скрыться. Если уж старая Карга начинала жаловаться на жизнь, то не останавливалась до тех пор, пока голос не пропадал. Другая же старуха, сидевшая неподалеку, закрыла глаза и блаженно улыбнулась, впитывая силу. Хорошее место, полно нытиков и лентяев, ищущих легкой быстрой поживы. Сытное.
Завывающая нищенка необычайно быстро утихла и безвольным кулем опустилась на землю. Но кому есть до этого дело?

Магия и меч (с Аккераном)
Кормир, северо-западная граница.
Крепость «Краг» у самых Каменных Земель.

Бесплодная Пустошь. Кто-то называет её Песчаным Морем, кто-то Великим Безмолвием, что поглотило Великую Империю Незерил.
Гладкая как столешница, пустынная и безжизненная равнина. Мрачное полотно серого каменистого песка до самого горизонта. Даже ветер казалось, замирал у самых её границ, словно не решаясь пересечь царство мёртвого песка. Наверное, эта идиллическая картина должна поражать и ужасать, а возможно и заставлять задуматься над злым роком, превратившим огромную и могущественную Империю прошлого в гигантский уродливый шрам, рассекающий весь Северный Фаэрун на две половины.
Однако каждый из пятисот, лично отобранных императором Азуном III, воинов особого пограничного батальона знал, насколько обманчива это безжизненная на первый взгляд серая масса. Песчаные бури, пожирающие в своих объятиях целые поселения, смерчи и торнадо, яростно кидающиеся на каменные стены цитадели, коварные бедимы, способные затаится даже на равнинной местности, фаериммы живущие под многотонными слоями песка и раса ящероподобных гуманоидов, асабис, не ведающих ни страха, ни усталости.
Все эти прелести пограничной службы таились среди этого серого Безмолвия, лишь ожидая подходящего момента, чтобы вторгнуться на такие лакомые и желанные земли восточного соседа….
- А на пути у них только мы, забытые всеми и бессменные стражи западных границ, - Парсиан оторвался от созерцания пейзажа за окном и вернулся к столу с истрепавшейся от времени картой. Когда-то это, несомненно, был один из талантливейших придворных магов, служивших отцу нынешнего Правителя. Сейчас же это была лишь тень былого Величия.
- Прости, что заставил ждать, Рейен. Нам старикам иногда нужно время чтобы поразмыслить над многим, - пожилой маг устало опустился в кресло. - Значит, кто-то вновь раскопал секреты Сотворения и решил поиграть в богов? И книгочеям из Столицы понадобился кто-то, кто ещё помнит, как надо держать меч и плести боевые заклятия?
- Думаю, такие люди всегда в цене, - пожал плечами его собеседник. Рейен Монклейв был даже старше мага, но сторонний наблюдатель никогда бы этого не сказал - поскольку выглядел паладин напротив, значительно моложе. Впрочем, тот же сторонний наблюдатель отметил бы заостренные уши и более тонкие, чем у людей черты лица... и сделал бы правильный вывод - о половине эльфийской крови, сохранившей молодость тела и разума. - Когда-то мой наставник говорил, что это вечный парадокс - мы стремимся к поддержанию мира... но именно в мирные времена чаще всего притупляется искусство защиты, и когда вновь воскрешают какую-то угрозу, то...
Он снова пожал плечами.
- Пожалуй, так оно и есть, - усмехнулся старый маг и откинувшись в кресле пожевал губами словно пробуя на вкус то что собирался сказать. – Дело в том что в Сузейле объявился последователь Лерсонийского Еретика….
- Что? - мгновенно выпрямился паладин. - О, проклятье... Я думал, что мы с этой заразой покончили. Неужели ни одна мерзость не может уйти из мира навсегда?
- Ну, рано или поздно это должно было повториться, - Парсиан прикрыл глаза и усмехнулся чему-то своему. – Век людей короток. Потому ошибки, творимые ими, их детьми и внуками повторяются снова и снова. Для тебя прошло всего пятьдесят лет, но для нас это уже целая эпоха. В прошлый раз вам удалось отбросить эту заразу на целых полвека. Видимо в этот раз тебе предстоит проделать тоже самое.
- И боюсь, в этот раз ученик превзошёл учителя, - магистр осторожно протянул конверт с печатью в виде дракона. – Это прислали из Конклава.
Паладин распечатал письмо и погрузился в чтение; уже с первых строк он нахмурился, а светлые глаза стали ледяными.
- Трудно даже поверить, - покачал он головой; машинально погладил старый, почти незаметный шрам на виске. - Лия погибла... а ведь умела казаться совершенно неуязвимой.
- Хммм, - нахмурился старый маг. – А что с оставшимися двумя из вашей команды?
Прежде чем ответить, Рейен дочитал письмо до конца и поднял удивленный взгляд на собеседника.
- Сообщают, что Ламаль может быть причастен к гибели Лии. Фразы как-то очень туманно сформулированы, будто в Сузейле и сами толком не понимают, что произошло.
- Значит, двое из четырёх уже вовлечены в игру, - магистр снова откинулся в кресле и беззвучно зашевелил губами, словно вознося молитву неведомому богу. – Что с Мартином Эттом?
- Я о нем уже очень давно ничего не слышал, - признался Монклейв. - Что и неудивительно - Мартин появился словно из ниоткуда, ушел в никуда... собственно, после дела с Лерсонией мы и не встречались ни разу.
- Тогда, по-видимому, ты единственный кто сейчас обладает необходимыми сведеньями и опытом, - вздохнул старый маг. – Но в одиночку тебе не справиться. В прошлый раз, чтобы остановить Еретика сложила голову почти половина членов Конлава. Сколько жизней понадобиться в этот раз? И главное где взять таких людей, если Западной границе могут выделить, лишь один батальон, а Орландо Неймас и его шайка генералов забавляются где-то далеко на востоке. Да и Смутное время надолго подорвало отношения между служителями Храмов.
- К сожалению, - вздохнул паладин. - Оно выявило тех, чья вера может не вынести испытаний... Я вижу сейчас лишь один путь - найти последователя и остановить его, прежде чем он успеет развернуться. Похоже, в Конклаве того же мнения...
Он помахал в воздухе письмом.
- Тут есть просьба встретиться со служительницей Коссута, которой уже поручено это дело.
Снова бросив взгляд в текст, Рейен добавил:
- Миррин Флайме... хм, я о ней слышал.
- Никогда о ней не слышал, - нахмурился магистр. – Ты знаешь моё отношение к этим огненным безумцам…
- Знаю, - улыбнулся Монклейв. - На самом деле, они не столь безумны, как может показаться... собственно, несколько лет назад мне довелось сотрудничать с коссутианином - монахом из ордена Последователей Феникса. Они идут почти тем же путем, что и паладины, с поправкой на доктрины Коссута и правила ордена. Так вот, он при мне ее имя и упоминал - она из ветви Пылающих Факелов, и достигла ранга Вечного Пламени... но, что необычно - не осталась представлять церковь в каком-то регионе, а продолжает странствовать. С Последователями Феникса дружна - почему монах ее и знал.
- Всё равно бы я не стал ей полностью доверять, - проворчал маг. – Когда ты отправляешься?
- Да сегодня же, - после краткого раздумья ответил Рейен. - Нет смысла тянуть, а собирать вещи мне - считанные минуты.
Это было чистой правдой; по сути, снаряжение было всегда готово к походу. Монклейв предпочитал быть в любую минуту готовым к исполнению долга.
- Тогда храни тебя твой бог, друг мой, - усмехнулся старик. – Ну и привези мне столичных гостинцев на обратном пути.
- Даст Повелитель Утра - свидимся еще не раз, - улыбнулся в ответ паладин. - Что-нибудь интересное для тебя обязательно добуду.

После отъезда сестры, Эртан задержался на целый час. Он и некоторые солдаты посмышленее обыскали дом, простукивая стены и перерывая бумаги Феннара. Потайных помещения и ходов не обнаружилось. В документах не было ничего компрометирующего. По крайней мере ничто не было свидетельств, что маркиз планировал нечто подобное тому, что случилось в загородном доме. Если бы хотел – не тратил бы такие деньги на подготовку, как говорили счета. Хотя, кто его знает... Было похоже, что кто-то успел порыться в документах – кое-чего явно не хватало. Красные маги или кто-то еще?
Слуги во время отъезда хозяина, похоже, решили отдохнуть и ничего не делать. Все были на редкость единодушны, отвечая на вопросы – собрались на кухне, распили пару бутылочек вина и разводили треп, после чего разошлись по комнатам спать. Иными были ответы лишь помощника повара и младшей горничной. Их не было со всеми потому, что парочка уединилась на сеновале. Но и она была занята столь неотложными и важными вопросами, что не видела ничего интересного для Пурпурных. Хотя сержант затянул их допрос, но его явно интересовали не заговоры, подробности несколько иного свойства, так что вошедший командор, послушав немного, хмыкнул и отпустил покрасневшую парочку, а подчиненному посоветовал побыстрее завести себе девчонку или хотя бы наведаться в бордель.
Боли в голове к тому времени поутихли, так что, когда Неймас возвращался в Цитадель, он мог позволить себе пустить лошадь рысью. По пути Эртан колебался – посетить сначала Фредерико или Изабэль, но решил начать с мужчины – хотя бы для того, чтобы ответить потом на вопросы маркизы.
Он только перекусил перед этим, заглянув на кухню и взяв пару косков горячей, дымящейся говядины и ломоть хлеба. Запил их офицер холодной, ломившей зубы водой. От вина голова могла заболеть сильнее, а теперь, после еды, она совсем успокоилась.
Злые языки говорили, что командор Неймас специально питается на службе, почти как простые солдаты, играя в близость к подчиненным, но они были правы лишь наполовину. Кормили в Цитадели действительно неплохо, а Эртану нравилось чувствовать себя в первую очередь образцовым военным. Даже не перед другими – перед собой.

В подземельях царила тишина. Факелы превращали свою короткую, яркую жизнь в пламя, отблески которого трепетали по кирпичам, замирая перед темными щелями. Из камер не доносилось ни звука, словно всех заключенных разом отпустили. Конечно, это было не так и когда тюремщик, закончив греметь ключами, отворил дверь в камеру Феннара – Эртан увидел, что маркиз спит крепким сном человека, совесть которого чиста. Хотя те, у кого ее нет – спят еще крепче.
Офицер хотел отослать стражника коротким взмахом руки, но передумал, изумленно глядя на узника. Фредерико выглядел так же, как и тогда, когда надел кольцо Ламаля. Он не просто вернул себе человеческий облик – но и потерянная, превратившаяся в уродливый обломок кости рука стала такой же изящной и ухоженной.
- Клянусь седалищем Асмодея... то есть во имя Темпуса! – прошептал он. – Ничего себе... Маркиз Феннар!
Последнее было сказано уже вслух.
- А, лорд Неймас, - маркиз, зевая, прикрыл рот ладонью, а затем потянулся. - Вы меня разбудили. Уж извините - не знал, будут ли посетители - вот уснул.
Эртан отодвинул стул и сел, расставив ноги и глядя в глаза узнику. Тюремщик остался стоять у толстенной двери.
- У меня к вам ряд вопросов, маркиз Феннар, - произнес он вежливо, но строго.
- Задавайте, - на сонном лице Фредерико появилась дружелюбная гримаса. - Отвечу, если смогу.
- Прежде всего, - выразительно скосил глаза офицер, - я вас поздравляю с восстановлением руки... Но как это получилось?
Фредерико пожал плечами:
- Сколько себя помню - я всегда был таким.
- Отращивали потерянные руки? – серьезно уточнил Эртан.
- Я никогда не терял рук, - поправил маркиз. - А вот заживает на мне все, как на оборотне.
Если можно мысленно заскрежетать зубами, то именно это и сделал Неймас после упоминания об оборотнях. Мало ему было Лейто Хаятэ! Еще и этот!..
- Вы можете чем-то объяснить эти не очень обычные для человека свойства?
- Могу лишь высказать предположение.
- Какое же? – спокойно поинтересовался Эртан.
Он не очень любил ловить людей в паутину вопросов, заставляя путаться, но научился этому, заставив себя рассматривать допрос, как хитрую игру, в которой надо победить – а стремления победить хватало всегда.
- Это как-то связано с моим отцом, видимо.
Маркиз Феннар улыбнулся.
- Это второй важный вопрос, который я хотел задать, - кивнул офицер. – Обстоятельства вашего рождения. Вы назвали маркизу своей матерью... Но вы не похожи на мать и сына. Ведь вы, маркиз, почти мой ровесник? А Изабэль Сен-Сабаль молодая и красивая женщина...
- Этот вопрос связан с честью моей матери, Эртан, - Фредерико сложил руки на груди, так, что вылеченная кисть оказалась сверху, словно для демонстрации. - Я думаю, будет справедливо, если на него она ответит сама, так, как посчитает нужным.

(с самизнаетекем)

- От этого вопроса может зависеть ваша судьба, - якобы вскользь заметил офицер. – Но кто же был ваш отец?
- О, если бы я знал, - вздохнул маркиз.
- Вы таинственная личность, Фредерико. - прохладная улыбка показала отличные белые зубы Эртана. – Хорошо, что вы можете рассказать о своем рождении и детстве?
- Боюсь, это мое частное дело.
- Отвечая так, вы не снимаете подозрений... Почему Ламаль выбрал именно вас?
- Знай я это - позаботился бы о безопасности своевременно, - покачал головой арестант. - Обыск лаборатории принес какие-либо результаты?
- Весьма интересные и неожиданные, - небрежно заметил офицер, наблюдая за реакцией заключенного. - Весьма, весьма...
По губам Фредерико скользнула улыбка:
- В таком случае, видимо, вы уже знаете больше меня.
- Вы когда-нибудь встречались с Красными волшебниками Тэя?
- Смотря что вы подразумеваете под этим словом.
То, к чему клонил Неймас, Феннару не нравилось - офицер, видимо, решил всерьез взяться за дело, вместо того, чтобы, как все порядочные люди, поработать просто для галочки, а это означало новые неприятности.
"Надо было его убить, и валить все на Ламаля".
- Мои слуги покупали кое-какие зелья в городском анклаве.
- И всё? –внимательно прищурился Эртан.
- Возможно, кто-то из них посещал мои приемы. Инкогнито.
Неймас сделал пометку в своих бумагах.
- Хорошо. Вы помните, что говорил Ламаль во время боя?
- Смутно. Угрожал чем-то, вроде бы и вам тоже. Еще хотел, чтобы я... убил маму.
Фредерико запнулся на последних словах. Невольно Эртан вспомнил погибшую Лию, а потом родную мать, и ему стало неловко перед маркизом. К тому же, когда барон говорил что-то непонятное о грехах и грешниках, чудовища-Феннара в зале еще не было.
- Вы любите вашу мать, Фредерико... - уже мягче улыбнулся Пурпурный Дракон.
- Разве не так следует поступать любому сыну?
- Конечно. Я вас обрадую – жизнь госпожи Сен-Сабаль вне опасности, она поправляется. И более того – сейчас я хочу навестить ее. Возможно, вы хотите что-то передать матери?
- Скажите, что я люблю ее, и сожалею, - Феннар замолчал на мгновение, подбирая слова: - Сожалею, что не сумел найти ее раньше.
Неймас понимающе кивнул и поднялся.
- Хорошо. Обязательно передам. Я надеюсь, что вскоре подозрения с вас будут сняты. Прошу извинить меня, маркиз – служба есть служба. Рассматривайте это как вынужденный отдых. До скорой встречи.
Он поклонился с безукоризненной точностью. Выглядело все так, будто наследник лорда навестил больного приятеля, прикованного к постели.
- Как долго мне еще здесь находиться? - остановил уже было уходящего офицера маркиз.
Эртан задумчиво побарабанил пальцами по рукояти меча.
- Думаю... Думаю, завтра, если не обнаружится ничего непредвиденного, вы сможете вернуться домой. Конечно, некоторое время вам придется не покидать город.
- Я понимаю, и не смею более задерживать.
Офицер кивнул и покинул камеру. Довольно скрипнули ключи, запирая дверь.

(допрашивал Тельтиара с пристрастием)

(Совместно сами знаете с кем)

Бревенчатые склады, полусклады и прочие постройки для хранения всякой всячины в западной части города количеством уступали разве что крысам, несметные колоний которых селились здесь буквально на каждом шагу.
Такая же ситуация творилась и со складами. Изначально их строили на отдаление друг от друга с соблюдением всех правил для лучшего хранения товара. Но вскоре бешеный поток экспорта, захлестнувший город вынудил сначала увеличить площадь, отведенную для складских помещений, а позже когда пространства становилось всё меньше, докеры попросту начали лепить один склад на другой на любом свободном пятачке.
В первое время Городской Магистрат даже поощрял быстрое и своевременное обустройство хранилищ. Но видимо, потом кого-то из власть имущих занесло в этот самый складской район и….
Нетрудно было догадаться, что строились склады и хранилища в нарушении всех правил и строительных планов. Более того не существовало какого-либо адекватного плана всего этого безобразия. Никто даже и понятия не имел, сколько приблизительно складов располагалось в Западных доках, а уж об их индексации и нумерации никто даже и не мечтал.
Оставалось только догадываться как сами докеры и торговцы ориентировались во всём этом лабиринте полуразваливающихся ветхих построек. Конечно же, подобная неразбериха в делах бумажных, не могла не дать толчок к расцвету всякого рода незаконной деятельности.
В бесконечных рядах одинаковых складов и хранилищ прятали контрабанду, устраивали бандитские сходки, ютились дешевые бордели и сомнительные заведения, предлагающие своим посетителям калимшанскую соль и особые коренья.
При желании здесь можно было легко потеряться, спрятать что угодно и даже скрыться на долгое время. Чем охотно и пользовались многие…
Тяжело дыша, он с трудом сорвал с себя накидку, обнажая мертвенно бледное лицо с вздувшейся от напряжения шеей и вытаращенными белками глаз. В следующий миг он рухнул на спину, изогнувшись крутой дугой и распахнув пасть в беззвучном крике боли, и…
Расталкивая зубы и оттесняя язык в сторону, из его пасти показались сначала пальцы, затем кисть и запястье. Через мгновение по земле уже шарила рука по самое плечо, а затем с хрустом вывернув челюсть изо рта, показалась тёмноволосая макушка, а следом и вся голова. Ещё через минуту на пустом пятачке перед складом уже лежало целых два тела. Бледный темноволосый мужчина с неестественно вывихнутой челюстью и нагая девушка эльфийка вся покрытая тонкой пленкой слизи и крови.
- Я даже не представляю, как в той сказке про Красную Набедренную Повязку, Волколак умудрился проглотить сразу двух дроу целиком, - хриплым голосом произнёс Хаятэ. – Ты одна мне чуть все органы не отдавила.
- Если ты думаешь, что мне там сиделось как на благоуханной лесной поляне, то можем повторить. Я еще и джигу спляшу, - тут же взбеленилась эльфийка, брезгливо оглядывающаяся в поисках чего-то, чем можно было бы вытереться. Ничего более подходящего, чем брошенная Хаятэ накидка не нашлось, и Риолана принялась обтираться.
- Повторить нам это придется в любом случае, - нахмурился Хаятэ. – Потому что тебе пока ещё нельзя показываться нашим чрезмерно недоверчивым союзникам. Но всё-таки, зачем ты меня сюда притащила? – оборотень перевернулся на бок, беззастенчиво разглядывая обнаженную эльфийку. – Надеюсь не для того, чтобы попытаться сбежать? Потому как я тебя всё равно поймаю и уж тогда точно висеть тебе на стене до скончания времён.
Отчетливо скрипнув зубами, Гнев все же сделала над собой усилие и не стала бросаться на наглого оборотня. Не время. Пока не время.
- Твои «союзники», - практически выплюнула последнее слово эльфийка, - видели меня только такой. – Облик Риоланы начал медленно меняться, создавалось впечатление, что это действие дается ей не без усилий. Волосы стали светлее, рост чуть увеличился, черты лица изменились не потеряв, впрочем, сходства с предыдущим. Если бы Хаятэ знавал покойную дочь эльфийки, он бы непременно узнал её. - Можешь сказать им, что я твоя дальняя родственница.
Поднявшись на ноги, Гнев уверенно направилась к ближайшему доку, проигнорировав как вопрос о причине их пребывания здесь, так и задавшего этот вопрос оборотня.
- Отлично, - усмехнулся Лейто, догоняя Риолану и протягивая ей свою рубашку. – Вот только мне, а уж паче моим родственникам они не доверяют. А я пока не доверяю тебе. Но думаю мы что-нибудь придумаем.
Приняв сей жест как должное, эльфийка и рубаху использовала на манер полотенца, стирая с кожи остатки слизи, крови и слюны, после чего брезгливо отбросила подарок в сторону. Нисколько не смущаясь наготы, Гнев пошла на ближайшие голоса, доносившиеся из-за угла складского помещения.
- Ты явно взялась извести всю мою одежду, да? - обиженно прогнусавил оборотень волочась следом за ней. - Это раздражает! К тому же меня бесит, когда кто-то игнорирует мои вопросы!!!
Несмотря на слова оборотня, Риолана все так же тщетно пыталась нащупать в нем хоть крупицу столь желанного гнева. Ни крохи, ни даже намека. Оборотень определенно нравился ей все меньше.
- Почему это должно меня волновать? – поинтересовалась Гнев и, не сбавляя шага, свернула за угол, нос к носу столкнувшись с двумя здоровенными мужиками. Судя по виду были они грузчиками и обнаженные эльфийки им встречались далеко не каждым вечером. Мимо Риоланы тотчас же прошмыгнул большой лохматый пёс и, обогнув двух верзил, взобрался на обломки старых ящиков, откуда уставился на происходящее с самым живым интересом и с невинным выражением на лице.
- Твою мать! Фархат, ты глянь кто к нам пожаловал! – выпучил глаза первый.
- В борделе Хромой Салли день открытых дверей? – ухмыльнулся второй и воровато оглянулся.
- Снимайте одежду, - безапелляционно заявила Риолана, не трудясь хоть как-то прикрыться.
- Я слышал от старика Бэрни, что у этих ушастых те еще нравы, но всегда думал что тот привирает, - радостно оскалился Фархат, снимая штаны.
А ты уверен, что это бесплатно? – засомневался его товарищ, не слишком верящий в подарки судьбы.
- Уверен, Ритар, - кивнула Фархат. Кто тут в состоянии требовать с них что-то? Не эта же пигалица лесная.
- Раздевайтесь оба, - все так же равнодушно уточнила Гнев.
- Горячая девочка! – Ритар последовал примеру товарища, поспешно стаскивая с себя одежду и вешая ее на торчащий из грубо сколоченной стены гвоздь. Впрочем, провисеть долго ей там не удалось. Дождавшись, когда оба грузчика разоблачились, эльфийка деловито взяла их рубахи и, принюхавшись к каждой по очереди на предмет обнаружения самой чистой, начала одеваться.
- Ты совсем страх потеряла? – здоровенные ручищи прижали Риолану к стене. – Думаешь тебя тут кто-то услышит и поможет, да?
- А кто сказал, что мне нужна помощь против таких слизняков, как вы двое? – надменно поинтересовалась эльфийка. Сразу вслед за этими словами последовал звонкий удар по лицу.
- Еще раз рот откроешь без разрешения – я тебя так изукрашу, что тобой даже портовые бродяги не польстятся. – Взбешенный Фархат швырнул Риолану товарищу. – Подержи, чтобы не дергалась.
- А ты всегда второй, слабак? Берешь объедки после дружка? – гнусно ухмыльнулась Ритару эльфийка, за что получила удар уже от него. Сплюнув кровь, она довольно улыбнулась неизвестно чему: - На большее не способен, малыш? Тогда иди прочь, с твоим приятелем явно будет поинтересней. – Мужчина с силой швырнул её на землю, явно норовя как следует пнуть ногой, но удар не состоялся. Фархат остановил друга, яростно рявкнув: - Я же сказал подержать, а не избивать! Закончу и делай с ней что хочешь, а пока не порти товарный вид!
Чувствуя, как с каждым мгновением, с каждым словом их гнев все возрастает, Риолана продолжала вытягивать его, тут же используя полученную силу для разжигания ненависти. Больше, еще больше гнева! Друзья успели позабыть о своей добыче и все яростней выясняли отношения. Первый удар раздался совсем скоро, а еще через несколько минут избитый, окровавленный Фархат выдавливал глаза Ритара, торжествующе хохоча.
- Вот и умницы, - улыбнулась эльфийка, вытягивая силу до последней капли как, впрочем, и жизнь. Оторвавшись от столь сладостного зрелища, она вернулась к текущим заботам, придирчиво выбирая штаны.
Пёс, всё это время наблюдавший за кровавой перебранкой, лишь широко зевнул и, лениво потянувшись, соскочил на землю. В янтарно-жёлтый глазах, уставившихся на эльфийку, сейчас поблескивали искорки настоящего веселья. Похоже, Хаятэ наслаждался каждой минутой пребывания рядом с Гневом.
- Чего таращишься? – бросила через плечо Риолана, бросая ненужные тряпки на бездыханные тела работяг. – Ты жаловался, что я извожу твою одежду? Вот бери новую. – Сама эльфийка ограничилась одной рубахой, доходившей ей ниже колен. В штанах она тонула настолько, что одевать их было бессмысленно.
- Мне и так хорошо, - произнесла дворняга человеческим голосом. - Не хочу, чтобы нас видели лишний раз вместе, - оскалился пёс. - Это между прочим для пользы дела....
- Боишься что твоя рыжая подружка будет ревновать? – хмыкнула Гнев, вытирая испачканную в чем-то ступню о труп Фархата.
- Ещё как, - пёс плюхнулся на зад и принялся демонстративно чесаться, свесив при этом язык и шумно сопя. - Может, наконец покажешь то для чего мы сюда пришли?
- А тебе мало хорошо проведенного времени? – издевательски улыбнулась эльфийка, но все же отправилась по одному ей понятному маршруту, совершенно не заботясь поспевает ли следом Хаятэ. Путь их завершился довольно скоро у ничем, кроме наспех намалеванной чайки – эмблемы докеров, не примечательного склада.
- Когда меня пленили, я находилась в кабаке, где выпивали ребята, носящие такие же рисунки. Прихвостни Ламаля хотели что-то получить от них, но те уперлись. В результате получилась хорошенькая бойня. Видимо они очень хотели получить это что-то…
- Контрабандисты? - Хаятэ быстро забегал вокруг, то и дело, задирая нос к небу и внимательно обнюхивая каждый угол. - Даже боюсь представить что Ламалю могло понадобиться от этих ребят. Похоже позарился на их товар...
Внешне склад имел прямоугольную форму и, хотя не блистал какими-то отличиями, сразу было видно, что содержат его в гораздо лучшем состояние, чем соседей. Пахло смолой, которой, похоже, недавно заливали крышу, в стенах не было видно не единой щели для сквозняка и сырости, и даже чуткий нос оборотня не обнаружил каких-либо посторонних запахов выбивающихся за его пределы.
- Я не чувствую никого поблизости от нас, - произнёс дворовой пёс. – Если ты намерена проникнуть внутрь, то самое время.

Маркиза и зануда (ну не надо обольщаться, каким был таким и остался)
Мессалина и Хома. Завершение

- Ну об этом тоже сказано весьма и весьма размыто, - смутился юноша. - Многие источники противоречат друг-другу, но почти во всех фигурирует культ Змеи. Якобы она как-то была причастна к чему-то ужасному ещё на заре этого мира. То ли укусила кого-то, то ли отравила, может подбила на нехороший поступок, - Ал нахмурил лобик. - Это назвали Первородным Грехом.
- Вообщем этот Еретик научился использовать яд змей, чтобы порабощать людей, превращая их в послушных кукол, а потом и вовсе делал из них недолюдей - гомункулов....
- Грех? Интересное слово. Что оно обозначает? – маркиза не шевелилась, согреваясь теплом широкой ладони.
- Боюсь это следует спросить у тех кто действительно зряч в сием вопросе, - смиренно улыбнулся Ал, хотя видно было что мальчишку распирало от гордости. - Но если вам интересно я могу поискать в библиотеке всё что найду.
- Грех связан с этими нелюдями, гомункулами?
- Кто знает, - пожал плечами послушник. - Книги научили меня тому, что пока не прочтешь её до конца, истина так и останется сокрыта мраком....
«Чем больше читаешь, тем меньше знаешь» Маркиза улыбнулась этой мысли.
- Поищи в библиотеке и про гомункулов и про грех, - милостиво разрешила аристократка, рассудив что книги не самый худший способ скрасить свое заточение.
- Я скоро! не скучайте! - Ал буквально пулей вылетел в корридор забыв даже прикрыть за собой дверь.
Изабэль покосилась на порядком задержавшуюся на ее плече руку. Теперь это из обычной заботы начало трансформироваться в нечто иное.
- Я могу отдохнуть в уединении?
- Относительно, - монах мягко опустил руку, позволяя маркизе лечь обратно в постель. - Вас не велено оставлять одну. Всё, что я могу - это сесть так, чтоб вы меня не видели.
- Даже когда я буду, кхм, отправлять естественные надобности? – невозмутимо поинтересовалась женщина.
- На этот счёт инструкций не поступало, - так же ровно ответил Кир. - Но не переживайте, здесь есть ширма, - монах кивнул головой на шкаф, за которым эта ширма, видимо, и находилась.
- Это определенно все меняет, - кивнула Изабэль, - но вот только одного я не понимаю. Неужели я настолько страшна и опасна, что ко мне лично приставили человека, способного в один момент переломить мне шею, как сухую травинку? Охрана за пределами этого помещения столь ненадежна и не в состоянии со мной справиться, если я решусь на побег?
- К сожалению, не в моих силах оспаривать приказы начальства, - пожал плечами Кир. - Скажу только, что ломать вам шею я вовсе не собираюсь. А что, вам так неприятно моё общество?
- Раз не собираетесь ломать, что в таком случае помешает мне сейчас встать и уйти?
- Если у вас хватит на это сил - пожалуйста, - улыбнулся монах. - Я не буду вам мешать, я всего лишь последую за вами.
Изабэль недоверчиво посмотрела на монаха, определенно она никогда не понимала образа мыслей религиозных фанатиков, но больше всего ее сейчас раздражала неопределенность ее положения. Гадать казнят или помилуют, видимо, придется очень долго.
- Хорошо, где в таком случае моя одежда?
- Сейчас принесу, маркиза, - Кирин подошёл к шкафу и вытащил из него женское монашеское одеяние, заодно выудив из щели между шкафом и стеной ширму.
- Ваше платье пришло в негодность после этой ночи, потому придётся пока надеть вот это, - мужчина положил одеяние поверх постели и раздвинул ширму, закрывая кровать с раненой.
За ширмой некоторое время было тихо, потом раздался полный негодования голос сиятельной особы.
- Я в этом и шага не ступлю. Велите послать в мой особняк за платьями и всем необходимым. А теперь будьте столь добры и выполните обещание сделать так, чтоб я вас не видела.
- Вы меня и так не видите, - резонно заметил Кир. - Впрочем, я могу убрать ширму и сесть в изголовье вашей кровати. Что же до платьев и всего необходимого, то сожалею, но ваше положение не даёт вам права откладывать мне. От начальства же никаких указаний на этот счёт не поступало. Так что вы вольны воспользоваться данной вам одеждой или же нет, но и только. Сожалею, маркиза.
Высокородная дама с большим трудом подавила острый приступ желания послать монаха так далеко, как умеют посылать только портовые шлюхи. Сан Сабаль привыкла, что люди, стоящие ниже ее на ступенях социальной лестницы выполняют ее пожелания. И ни один холуй, никогда не позволял себе ничего подобного.
- Не вам указывать мне, что одевать, а что нет. Сожалею, но на этом наше общение закончено, я отменяю свое обещание оказать вам услугу и не считаю, что я вам что-то должна.
Монах пожал плечами, впрочем, маркиза этого не увидела.
- Как пожелаете. Я лечил вас не ради того, чтобы вы были мне что-то должны. Так что это было только ваше решение, и вы вольны его отменить.
Ответа не последовало.

Один зануда сменяет другого

В комнате маркизы, кроме самой Сен-Сабаль, находился монах.
- Оставьте нас, пожалуйста, - с уважением, но твердо произнес Эртан. Я скажу, когда вы сможете вернуться.
Кирин поднялся.
- У меня приказ не оставлять маркизу одну, - поставил он в известность командора и, не говоря больше ни слова, вышел из комнаты.
Неймас никак не отреагировал на это заявление.
Выше его приятеля и подчиненного Эрдина, который пришел с солдатами на помощь в особняке, приказ отдать никто не мог.
- Добрый день, маркиза, - вежливо произнес Эртан, обращаясь к ширме.
- Сильно в этом сомневаюсь, - раздалось в ответ.
- Что здесь происходит? Вы здоровы?
- Меня держат в плену, вот что здесь происходит, - голос Сан Сабаль срывался от раздражения.
- Кто же? – удивился офицер.
- Вот вы и ответите мне на этот вопрос. По какой причине ко мне приставлено это пугало и я ограничена в свободе передвижения.
- Боюсь, что почтенный служитель Ильматера, не будучи человеком военным, неправильно понял распоряжения. Его просили позаботиться о вашем здоровье и безопасности. Если вы больны, маркиза, то вам лучше лежать... – молодой человек замялся. – Я могу вас увидеть? Так не очень удобно говорить.
- Отодвиньте ширму, - без особого энтузиазма согласилась маркиза.
Командор шагнул вперед и выполнил просьбу женщины.
Изабэль полулежала на кровати, подложив под спину подушку. Ее огненно-рыжие локоны спадали на грудь, касаясь розовых сосков. Идеальные ноги чуть согнуты в коленях, руки сложены на животе. Кроме изящного золотого колье на ней больше ничего не было надето.
- Так вам удобнее говорить? – искривив губы в усмешке поинтересовалась она.
- Э...
Перед тем, как отпрянуть, Неймас невольно задержал взгляд. Затем, стоя за перегородкой, молчал некоторое время, восстанавливая дыхание.
- Не уверен, - честно признался он.
- И все же могу я узнать причину своего заточения? - как ни в чем не бывало продолжила разговор Изабэль.
- Вы не находитесь в заточении, - уже более спокойно ответил он и не удержался от усмешки. – Можете идти... Но я бы советовал предварительно одеться.
Послышался тихий скрип кровати и над верхнем краем ширмы возникло лицо Сабаль с выражением сдержанного веселья.
- Разве мой внешний вид кого-нибудь здесь смутит?
Эртан положил руку на доску и посмотрел почти прямо в лицо Изабэль.
- Не то чтобы кто-то из солдат никогда подобного не видел или это было бы неприятно, - глаза озорно блеснули. – Но для Цитадели несколько... непривычно. А по городу вы вряд ли уйдете далеко.
- В таком случае я вынуждена просить прислать мне служанку с гардеробом и туалетными принадлежностями. Разумеется, если вам более приятно созерцать мою наготу я согласна терпеть эти неудобства, - широко улыбнулась Сан Сабаль.
- Лично я вполне ничего не имею против, - признался офицер, выразительно посмотрев на перегородку. – Но вашу просьбу исполню.
В глазах маркизы появилось совершенно новое для Эртана выражение. Она обошла перегородку и встала почти вплотную к офицеру. Полную грудь невозможно было прикрыть даже самой пышной шевелюрой, а соблазнительно покачивала бедрами женщина намеренно.
- Чувствую, что не за этим вы пришли, но удержаться не могу, - тонкие пальчики Сабаль легко коснулись подбородка офицера.
На этот раз мужчина был более подготовлен.
- Изабэль, - он положил руку на теплое, мягкое плечо, задержал ее. Посмотрел поверх ее головы, как бы собираясь с мыслями, - я рискую прослыть редкостным извергом и занудой, но несколько вопросов, которые должен задать, все равно задам. Как бы вы ни были очаровательны.
Взгляд, брошенный после на женщину, уже не был «служебным».
- Могу задать их чуть позже, - добавил он.
- Много позже.
Тело совершенной красоты прильнуло к офицеру, обжигая его даже через плотную ткань мундира.
Правилом офицера было хранить верность своим любовницам, что значило – не иметь двух одновременно. Сейчас он был свободен.
- Подожди, я закрою дверь...

(с Месс, и Хома тут был)

Допрос в приятной обстановке.
с Хигфом

Допрашивать не хотелось. Было уютно, тепло и легко, даже головная боль исчезла совсем, словно ее и не было. Эртан сел, мягко погладил женщину по щеке, задержался на груди, остановил ладонь на животе... А затем неохотно поднялся, словно только что провел черту, напомнил себе, что он все-таки на службе.
«Правда?» спросил ехидный внутренний голос, почему-то похожий на сестрин. Эртан не удостоил его ответом и принялся одеваться, приводя в порядок себя и мысли. Маркиза за это время даже не пошевелилась.
- Фредерико просил передать, что любит тебя и жалеет, что не смог найти раньше, - он приглаживал растрепавшиеся черные волосы.
Изабэль вздрогнула и обратила большие, полные испуга глаза на Эртана.
- Я думала, он будет меня ненавидеть за то, что я сделала, - с трудом выдавила она из себя.
- Что же ты могла ему сделать? – удивился офицер.
Женщине было непонятно его удивление.
- Бросила его новорожденным младенцем, оставила без материнской заботы. Скажи, где он сейчас, он здоров? – волнение было неподдельным.
- Как мы с тобой, а может, еще здоровее, - улыбнулся Эртан. Пересек комнату и, снова сев на край смятой кровати, провел рукой по растрепанным волосам маркизы. Но уже не страстно – как будто успокаивал ребенка. – Здесь, в цитадели, его рука цела и завтра вернется в поместье. Но... – он замялся, закусил губу, но все же продолжил: - Ты молода и прекрасна, как получилось, что у тебя взрослый сын, да еще с такими... странными свойствами?
- Мне очень лестно, что ты считаешь меня настолько молодой, - широко улыбнулась маркиза, - когда я родила Фредерико я была еще ребенком, мне не исполнилось пятнадцати лет. А его странности для меня тоже огромный сюрприз, у нас в роду ничего подобного не было. Жаль не могу ручаться за предков его отца. Я, к своему стыду не знаю, кто он.
То, что Изабэль рассказывала Неймасу, она сама ложью не считала. Воспоминая о своем аборте полугодичной давности она как могла уничтожила. Иначе пришлось бы поверить, что она исторгла из своего чрева нечто, выросшее за шесть месяцев во взрослого мужчину. А сочиненная история выглядела вполне правдоподобно.
- А что ты можешь сказать об его рождении и детстве, - мягко, даже вкрадчиво, словно даже не подталкивая, а лишь не препятствуя рассказу, произнес Неймас. Пальцы продолжали перебирать рыжие пряди. – Есть подозрения, что Ламаль выбрал его не случайно. А значит, опасность может грозить Фредерико и дальше. Ради безопасности всех, кто пострадал от этого преступления, я должен знать как можно больше!
- О самом Ламале я могу рассказать куда больше, чем о собственном сыне. Я оставила Фредерико в корзинке прямо на улице и ничего о нем не знала до того момента, как прибыла в особняк Феннаров. Роды. Я думаю, вполне обычные роды, разве что ребенок был слаб, и я посчитала, что он не выживет.
Эртан поморщился. Оставить своего ребенка вот так, даже пятнадцатилетней девчонке – ему претила такая мысль. Но сейчас было не до упреков.
- О Ламале? И что же?
- Долгое время ходили слухи, что он талантливый алхимик и ему удалось изготовить эликсир, продлевающий жизнь. Что ему на самом деле шестьдесят, а выглядит он как двадцатилетний юноша. Разумеется, интерес к его изобретению был огромен…
Разговорившись было, Изабэль запнулась, раздумывая стоит ли произносить в слух то, что она узнала от старика в лодке на подземной реке. Ведь это уничтожало и ее легенду и столь хрупкое душевное равновесие.

- А на самом деле? – поторопил Эртан, не желавший, чтобы маркиза задумывалась.
Сан Сабаль внимательно посмотрела на Неймаса. Разделить с мужчиной постель дня нее совсем не значило полностью и безоговорочно ему доверять. Ее похоть была безгранична, не гнушалась даже связью с собственным несостоявшимся убийцей, но сейчас, на незамутненную страстью голову, ей перспектива быть до конца откровенной не казалась заманчивой.
- А на самом деле этот монстр пожирал души и занимал освободившиеся тела. Я не знаю, почему он выбрал моего сына. Я проспала большую часть событий той ночи и обо всем узнала слишком поздно, когда уже ничего исправить было нельзя.
- Изабэль, - теперь уже Эртан внимательно посмотрел ей в глаза. Офицер тожне не был потерявшим голову от страсти идиотом. Оба взрослые люди, обоим было приятно, но служба – службой. В конце концов, расспрашивать, любуясь красивой обнаженной женщиной и гладя ее, гораздо приятнее, а устав по этому поводу ничего не говорит, - помнишь слова Ламаля? О каких-то «грехах», об одной лодке. Про тебя. Это может быть важно. Почему он так говорил? И, - тихо добавил мужчина, - скажи, при чем тут мой брат.
Последние слова были неожиданными для него самого и дались тяжело.
- Кажется, я начинаю понимать значение слова «грех», - Изабэль тщательно взвешивала каждое слово, пытаясь размышлять и дозировать информацию одновременно, - Ламаль знал о том, что я бросила Фредерико новорожденным, именно это он и назвал грехом. Я думаю, что это особенное преступление. Мне один монах обещал подобрать книги, уверена там я найду объяснение. Я совершила грех, оставив своего сына. А что случилось у вас с братом?
Последнее она также произнесла крайне осторожно, заметив, как болезненно на это реагирует Эртан.
- Он погиб на войне... Я... совершил ошибку, когда командовал, - довольно сухо отозвался офицер. – Ты думаешь, наши поступки как-то связаны со всем этим?
- Раньше я так не думала, но сейчас чем больше я узнаю и анализирую, тем больше укрепляюсь в этой мысли. Возможно, именно из-за моего поступка Фредерико стал так уязвим для Ламаля, и тебя на этот вечер пригласили не случайно. Я только не могу понять с какой целью. Занимать сразу два тела невозможно…
Маркизе от тягостных раздумий стало холодно и неуютно, оно зябко поежилась.
- Мерзнешь? – рука Эртана легла на плечи. Но вопрос резко контрастировал с этим жестом. – А Ламаль был связан с Красными волшебниками?
- С красными волшебниками? – переспросила Изабэль, - нет, ни о чем подобном я не слышала. Он крайне неохотно говорил о своих делах.
- Если узнаешь или вспомнишь что-то полезное – сообщи мне. От это может зависеть жизнь твоя и Фредерико, - офицер встал. – Мне пора. Я скажу монаху, что лично убедился – ты совершенно здорова, - и подмигнул.
Изабэль встала за ним и прильнула к губам, лаская поцелуем.
- Обязательно сообщу. Возвращайся.

(завершали допрос с Месс)

(совместно с мастером)

Первой мыслью было без особых затей превратить руку в острейшее лезвие и просто прорубить вход в одной из стен, но память услужливо подкинула недавнюю сцену у поместья Феннара. Когда та рыжая колдунья, которую Гнев убила (а она была более чем уверена, что та не выжила после удара) превратила землю под ногами в песок… Собаки Ламаля тогда сумели преобразовать его так, что могли ходить. Возможно ей удастся что-то подобное…
Тонкие руки легли на древесину и Риолана попыталась сделать то же самое, что творила с собственным телом, меняя его по своему желанию. Участок стены вокруг ладоней начал меняться, сначала медленно, а потом все быстрее, словно невидимые жучки-древоточцы устроили невероятный пир. Через несколько минут на земле красовалась кучка трухи, а в стене образовался проем в который без труда пробралась эльфийка. Опыт занимательный, что и говорить, но порубать стену к демонам было бы куда приятней…
- Впечатляет, - усмехнулся пёс и, быстро скользнув внутрь помещения, шумно принюхался. Почти сразу ему в нос ударил аромат пряных трав аккуратно сложенных по мешкам, несколько ящиков пахнущих маслянистой смазкой, но большая часть ящиков... Если бы хоть один из многочисленных любителей калимшанской соли, обладал бы нюхом Хаятэ, то сейчас он наверное испытал неподдельный экстаз. Ибо её судя по запахам из ящиков здесь было очень и очень много.
- Вот тебе и раз, - Лейто смущенно облизнул свою морду, пытаясь прогнать пощипывание зарождающееся внутри его чувствительного носа. Гнев же, то ли не обладая столь тонким обонянием, то ли не узнавая запахов, отрастила вместо пальцев клинки и принялась вскрывать ящики и вспарывать мешки, бегло осматривая содержимое. Куда больше удовольствия она бы получила вспарывая брюшины каких-нибудь бедолаг, но барак был удручающе пуст, а убийство Хаятэ все еще представляло сложности.
- Похоже на типичную контрабанду из Калимшана, - разочарованно прохрипел Хаятэ и взобрался на какой-то ящик, стараясь держать свой нос подальше от вовсю "пылящей" девушки. - Либо это хранится не здесь, либо это уже давно вынесено...
Перерыв солидную часть хранимого товара, рассыпав по полу чудовищное по меркам торговцев количество драгоценного наркотика и порядочно им надышавшись, Риолана злобно пнула один из ящиков.
- Ну вот видишь, я честно пыталась обойтись без жертв, но судьба явно желает иного, - когти-клинки жадно скрипнули друг о друга. – Рано или поздно за товаром кто-то придет и тогда я вскрою его в поисках информации. – Эта мысль придала сил, напитала тело энергией и породила радостную улыбку на лице гомункулуса.
- Хозяйка, а хозяйка? – Куцый пригладил беззубой расческой жидкую волосяную поросль на своем шишковидном черепе и «обворожительно» оскалился своей спутнице. – Вот мы и пришли, - контрабандист толчком распахнул дверь перед невысокой смуглой женщиной. – Как видите, весь товар мы доставили в целости и невредимости…, - начал было он, но тут же осекся, а его челюсть быстро поползла вниз. Склад сейчас представлял зону стихийного бедствия: ящики были разворочены, отсутствовала почти половина двери чёрного входа, а драгоценная калимшанская соль была равномерно смешана с землей и рассеяна почти по всему складу. Вдобавок посреди всего этого действа, стояла какая-то девица с явно довольным выражением лица.
- Нанюхалась стерва и всё перевернула! – прошипел контрабандист, выхватывая кнут, пристегнутый к поясу и устремляясь к цели. – Ах ты дрянь! Ты хоть понимаешь, что ты натворила?!!!
Вошедшего мужчину так стремительно охватил гнев, что Риолана едва не бросилась ему навстречу, будто всю жизнь только и ждала его появления. Нет, этот блохастый оборотень показал ей, что с пищей можно играть, делая блюдо еще более привлекательным. Увернувшись от хлесткого удара кнута, эльфийка злорадно расхохоталась и побежала, походя переворачивая уцелевшие ящики и потроша мешки. Босые ноги поднимали клубы белесой соли, оставляя в воздухе густую наркотическую взвесь.
- Догони – отвечу.
- Ах, ты тварь! – взревел Куцый устремляясь следом за девушкой, но его тут же дернулся и захрипел. Из середины его груди сейчас торчало огромное скорпионье жало, которое с хрустом вывернувшись из его спины, медленно втянулось обратно под плащ той самой смуглой спутницы Куцего.
- Не надо злить нашу девочку, - улыбнулась женщина. – И сил ей лишних ей придавать не стоит, - она осторожно перешагнула через труп и задрала голову и посмотрела куда-то вверх. – Ооо! И ты тут, оборотень?! Не думала, что вы так подружитесь с Гневом.
Звук этого голоса заставил эльфийку резко затормозить и развернуться. Припав к земле, она ощерилась и глухо зарычала: - Убью…
И без того не отличавшаяся сдержанностью, Гнев мгновенно взбеленилась, припомнив ошейник, цепь и унизительное рабство. Руки удлинились, покрывшись бритвенно-острыми шипаснтыми наростами, нечто подобное появилось по всему телу эльфийки, сделав ее похожей на ёжика.

С Эр в роли Безумной Эльфы.

- Я скучала, дай обниму! – рыкнула Риолана, бросаясь на женщину.
Женщина лишь весело хихикнула, резко уходя в сторону, а из-под полы её плаща навстречу эльфийке рвануло скорпионье жало. Продолжая уклоняться от удара Риоланы, она резко выбросила руку в сторону и удлинившимися пальцами захватила горсть рассыпанного по земле наркотика и быстро затолкала её в непропорционально сильно расширившуюся пасть.
Не особенно утруждая себя мыслями, Гнев схватила хвост и начала яростно терзать его, ломая о шип на колене, разрубая руками-клинками, упиваясь переполняющей тело ненавистью. Вот только вместо ожидаемого прилива сил, они стремительно утекали, словно вода в пробоину трюма. Мелькнуло бесполезное воспоминание о том, что в прошлый раз все происходило так же. Бесполезным оно было потому, что в эту минуту Риолане было не до сопоставления фактов и глубокомысленных выводов. Они хотела убивать!
И хотя когти-бритвы всё ещё продолжали разрывать хвост на части, но постепенно стало заметно что с каждым новым ударом раны на нём становились всё менее и менее заметными. В то время как скорпионье жало становилось всё толще и длиннее, а скорость, с которой оно атаковало эльфийку, всё возрастала и возрастала. Удерживая противницу за хвост и безумно скалясь, существо, еще недавно бывшее эльфийкой, стремительно удлинило свободную руку. Клинок насквозь пронзил тело женщины, заставив Гнев победно зарычать. Вот только силы, щедро черпаемые из собственной ненависти и ярости противницы, продолжали таять быстрее, чем пребывать.
И в этот же момент соперница нанесла свой удар. Тело эльфийки почти изломилось и, разрывая грудь девушки, скорпионье жало вздернуло её почти под потолок.
- Ну что, маленькая сестричка? - Айрис жизнерадостно рассмеялась, подставляя лицо под брызжущую из тела Риоланы кровь. – Кажется, ты так и ничему не научилась с прошлого раза?
Она одной рукой зачерпнула горсть соли и, мгновенно превратив её в копошащеюся массу серебристых змеек, спустила тело эльфийки пониже.
- Похоже, я снова смогу наиграться с тобой вволю…
При виде серебристых паразитов зрачки эльфийки расширились так, что полностью скрыли радужку. Собрав крохи ускользающих сил, Гнев начала яростно кромсать держащий её хвост, отчаянно пытаясь переломить его.
- Так вот как вы это делаете, - раздалось за спиной жалохвостой счастливое восклицание Хаятэ. А в следующею, секунду руку Айрис разорвало огнённым шаром, разметав ошмётки по всему складу. И прежде чем Гнев успела что-то понять, что-то промелькнуло совсем рядом, силой выдрав её с острого шипа.
- Знаешь, за что я люблю калимшанитов? – усмехнулся Ланаель оборотень. Он, широко расставив ноги, стоял на парящем возле выхода ковре-самолёте и самодовольно усмехался. – Они считают себя потомками ифритов. И потому любят делать всё с огоньком, - в его руках откуда-то возникла древняя золотая лампа для масла. – Например, заточат дикую и необузданную огненную стихию в тесные сосуды.
- Ах, ты, ублюдок! – яростно зашипела Айрис, кидаясь к нему, и на ходу пытаясь отрастить себе новую руку.
- Интересно, что будет, если это потрясти, - хохотнул оборотень и, крутанув крышку, быстро бросил лампу прямо под ноги гомункулы. – Передавай привет Келемвору! – хохотнул он, резко уводя ковёр наружу.
Взрыв едва не застиг их в помещении, лишь в последний миг они вывернулись из под низкого потолка склада, и взмыли над городом и медленно расцветающим пламенным грибом.
- Ну что как ты там? – усмехнулся оборотень, оборачиваясь к Гневу свернувшейся на краю ковра-самолёта.
Иссушенный гомункул медленно затягивал сквозную дыру в брюхе и судорожно впускал-пыпускал когти, дырявя ковер.
- Я не могу проиграть… Гнев сильнее… Убить… - хриплый, едва слышный голос и совершенно безумные глаза. Как? Почему? Всепожирающей ярости не хватило, чтобы растерзать Айрис… Но гнев сильнее всего….
- Ага. И почему-то все твердят, что они первые бойцы на деревне, забывая, что деревня то махонькая, а таких деревень тьма, - усмехнулся Хаятэ. – Кончай беситься. Гневиться и яриться надо тоже с умом. Ты должна уметь ненавидеть! С умом. Так чтобы играть на их слабостях и заставлять становиться уязвимыми, - он опустился на колени рядом с Гневом и ножом рассёк себе запястье. – Пей, если не восстановишь силы прямо сейчас, долго ещё не сможешь что-либо сделать. А ты сейчас мне нужна ещё для одного дела….
Риолана не понимала почему чья-то кровь должна дать ей силы, но она была настолько раздавлена поражением, что равнодушно подчинилась. Первый же глоток вырвал Гнев из оцепенения, заставил глаза широко раскрыться, а удлинившиеся зубы жадно вонзиться в руку Хаятэ. Силы переполняли эльфийку, казалось что она стала огромной настолько, чтобы обнять весь этот город. А затем сдавить и уничтожить, превратить в прах! В следующую секунду сознание снова сжалось до крохотных размеров тела, после чего, видимо не удовлетворившись столь скромным вместилищем, покинуло его.
- Признайте, что смерть – часть жизни. Это не окончание, а начало, не наказание, а потребность, - два пристальных карих глаза проследили за тем, как ковёр-самолет быстро пролетел в небе над складами и скрылся за стеной Цитадели. - Смерть - организованный процесс без обмана, укрывательства и хаоса. Помогите другим умереть с достоинством в их назначенное время - и только в их назначенное время.
Мужчина в коричневом плаще и серебристой кольчуге оторвался от стены и зашагал в сторону ворот цитадели. Следом из соседней улочки вынырнул ещё один. Потом ещё двое...
- Выступайте против тех, кто искусственно продлевает свою жизнь сверх естественных пределов, то есть нежити..., - продолжил шептать кареглазый воитель, останавливаясь у угла за которым крылись ворота Цитадели. – Похоже, наконец-то мы нашли то, что было скрыто, - прошептал он едва слышно. – Во имя Фаэруна, Цирик... Что же ты задумал?

Если бы дни устраивали соревнования за право называться самым сумасшедшим, этот имел бы хорошие шансы на победу. Утро в доме Ламаля, короткий беспокойный сон дома, обыск у Феннара, два допроса... Один из которых, правда, обернулся неожиданной и приятной стороной. Но дела никуда не делись, они дождались Эртана и набросились на него, словно головорезы на намеченную жертву. Все хозяйственные вопросы и рутину он сбагрил на Корана.
Хаятэ, к сожалению Неймса, судя по всему, уже обрел плоть, но пропадал неизвестно где, и вообще дело по убийству провидицы не продвинулось никак. Кроме нюха раздолбая оборотня – ни одной ниточки. А вот во втором деле... Их было слишком много – из торчащих ниток можно было вязать узлы и плести канаты, на целую шхуну хватит. Разговор о «грехах», тайны Фредерико, непонятный Ламаль, слова Лии перед смертью, ставящие под сомнения подлинность барона... Все эти факты перемешивались, как сверкающие синим, зеленым, красным кусочки мозаики, не желая складываться в Витраж. И к ним добавлялись новые – Красные волшебники, неубиваемый Лейто, столь же бессмертная эльфийка...
И таинственная фигура, которая мелькнула, когда Пурпурный Дракон подъезжал к дому маркиза. Эта мысль то и дело возвращалась под плащом чувства соственной вины, и норовила отогнать все остальные. Может, он с ума сходит, вот и мерещится...
На полчаса Неймас выгнал из кабинета всех и напряженно думал. Ясно стало лишь, что все что-то скрывают, недоговаривают, даже обворожительная Сен-Сабаль. И все больше он подозревал, что смерть пророчицы тоже один из кусочков узора. Похоже, какие-то силы сошлись в битве в Сузейле, и ниточки вели далеко... и высоко.
Что ж, если человек не желает говорить – можно узнать иначе.
Офицер распорядился выпустить маркиза, не дожидаясь завтрашнего дня без всякого официального надзора, лишь взяв обещание, что тот не покинет столицы. То же самое касалось Изабэль. Но за обоими, а также за домом Феннаров, был установлен невидимый присмотр.
Еще прежде, чем перед Фредерико открылись двери камеры, русоволосый сероглазый человек средних лет, одетый как зажиточный горожанин, успел покинуть Цитадель так, что его мало кто видел...

Маркиза в родовом имении Сан Сабаль. Полдень

Изабэль положила влажную салфетку на лицо, сменив сухую, и снова запрокинула голову назад. Ее роскошные рыжие волосы уже второй час покоились на подоконнике, медленно выгорая на солнце и приобретая золотой оттенок и блеск драгоценного металла. Этот нехитрый прием не требовал материальных затрат, а эффект обеспечивал сногсшибательный, входя в список наиболее охраняемых секретов красоты маркизы.
В спальне сиятельной особы царил знойный полдень. Солнечные лучи нагревали позолоту на туалетных принадлежностях, заботливо разложенных верной служанкой незадолго до возвращения миледи домой. От слабого дуновения ветерка трепетали занавески и совершенно по-домашнему пахло свежей выпечкой. Однако же сентиментально хлюпать носом и промакивать платочком уголки глаз Сан Сабаль не стала. Все еще не испытывала подобных чувств по отношению к родовому поместью своего мужа.
Отпустили из цитадели ее неожиданно легко. Впадающий в крайности любитель приказов вежливо попросил ее не держать на него зла, чем вызвал новую волну раздражения, от которой привычно пострадала служанка Рубина, прибывшая в цитадель с гардеробом и косметикой и продолжавшая страдать от дурного настроения хозяйки до сих пор.
- Миледи, я принесла розовое масло, как вы велели, - раздался робкий голос из-за двери.
- Поставь на столик. Ты разобрала приглашения?
Рубина на полпути от двери до столика споткнулась и чуть не уронила крошечный серебряный поднос с изящным флаконом. На ее побледневшем лице распахнулись от ужаса глаза и задрожали губы.
- Их нет…
Маркиза подняла голову, стянув с лица салфетку, ее голос звучал предвестником бури.
- Повтори, что ты сказала.
- Их нет, миледи, ни единого приглашения, - пролепетала Рубина, зажмурилась и втянула голову в плечи, ожидая всполохов молний и раскатов грома.
- Можешь идти, ты свободна, - глухо проговорила Изабэль и закрыла лицо руками.
Не веря ни глазам, ни ушам своим, служанка тихо удалилась.
Каждое утро к дверям особняка лакеи и посыльные приносили почту, Рубина отделяла вычурные открытки-приглашения в надушенных конвертах от официальных писем и приносила их хозяйке. А Изабэль решала на чей званный вечер, именины или похороны ей стоит пойти, а кому ответить вежливым отказом. Но сегодня, едва придя в себя после кошмарного праздника у Феннаров, она осознала, что ее светская жизнь умерла, была похоронена и благополучно забыта.
Маркиза уже собиралась перейти от беззвучных рыданий к рыданиям с истерикой, орошая ладони и платья слезами, но в дверь робко постучали.
- Миледи, нижайше прошу меня простить, но если не начать укладывать ваши волосы сейчас, мы можем не успеть к вечеру.
- Входи, - разрешила Сан Сабаль, поспешно уничтожая мокрые следы своей слабости.
Рубина с трудом отворила тяжелую дверь и спиною вперед начала протаскивать в спальню кадку с жидкостью для укладки.
- Не пыхти и не охай, не такая уж она и тяжелая. Сначала вели заложить карету, а потом можешь приступать.
- Миледи сегодня вечером выезжает в город?
Невероятно глупый вопрос не вызвал вспышки гнева только благодаря искреннему восторгу, с которым был задан.
- Да, я собираюсь нанести визит младшему лорду Неймасу в его резиденции.
Подпрыгнув с легкостью маленькой озорной девчонки, служанка выбежала в коридор, откуда еще какое-то время доносился стук каблучков и нечто восторженно-ликующее.
Изабэль же тяжко вздохнула. Слишком дорого ей обошлось воссоединение с сыночком, и, увы, уже поздно все начинать сначала. Теперь ее ждали развлечения совсем иного рода, и оставалось только надеяться, что только что принятое импульсивное решение развеет ее скуку и принесет хоть какую-нибудь пользу.

Парочка жадин и один кобольд в шапке-ушанке
Я, Торвик, в роли кобольда, и Бесс, в роли моего братика, грешника, защитника, ну и несчастно жертвы за компанию

Ржавые дверные петли взвизгнули, и солнечный луч прошил мутный, полный пыли и табачного дыма, воздух. На пороге «Продажной Шкуры» стоял худенький парнишка в потрепанной одежде. Он растерянно моргал, видимо, пытаясь привыкнуть к прокуренному полумраку, царившему в помещении.
- Эгей, мелочь! Закрой дверь, глаза слепит!.. - в одном из темных углов зашевелилась груда лохмотьев. Марк вздрогнул и поспешил исполнить просьбу непонятного существа.
Огромный черный кошара, не моргая, уставился на вошедшего. Лишь зрачки чуть сузились, реагируя на более яркий свет. Марта задумчиво поглаживала животинку и точно так же, не мигая, смотрела на вошедшего мальчишку, повернувшегося, чтобы закрыть дверь. На губах девочки блуждала очень довольная улыбка.
Марк, тем временем, не торопился идти вглубь зала, его внимание было приковано к чему-то на полу, у самого входа. В щели между досками что-то мутно блестело. Ребенок наклонился и подцепил кончиками пальцев маленькую, почерневшую от времени монетку. Поднял, поскреб ногтем, счищая верхний слой грязи и крепко зажал в кулаке, хотя и знал, что на такую крошку даже самой дрянной похлебки не купишь.
Тихо ступая по земляному полу, Марта подошла сзади к пацаненку, взглянула через плечо на его находку. Покачав головой, она тихо шепнула у самого уха мальчишки:
- Привет, братишка! Ты совсем не изменился.
Монета, выпав из руки Марка, гулко ударилась о прогнившие доски, подскочила и завертелась на месте.
- Ты, - мальчик не спешил оборачиваться. Почему-то Марку все время казалось, что за его спиной стоит не милая малышка, а огромная змея с искрящейся золотой чешуей и ледяным дыханием.
Девочка, привстав на цыпочки, обняла брата, который был на добрых полторы головы ее выше:
- Иди сюда я тебя поцеловаю!
Покалывающий холодок приблизился, лизнул щеку.
- Не трогай меня! - мальчик вскрикнул так громко, что какой-то забулдыга, до этого мирно дремавший, озадаченно поднял лицо из полупустой миски. Кобольд сидел у стены и наблюдал. Его подопечная (стоп, с какого момента он стал думать о ней, как о подопечной?) общалась с братом. Она выклянчала у него, чтобы он не вмешивался, чтобы эти дела она сделала сама и сделала так, как считает нужным, и он согласился. Пусть. Сегодня она насладится местью брату, а завтра... завтра настанет черёд его недругов. И вои тогда-то он и насладится всем тем, что даёт святое чувство отыгрыша, чувство мести за... да мало ли за что.
Эль был так себе. Хотелось хорошего мармудинского, но денег, свалившихся на него после последней операции, было всё же жалко и оттого он пил этот эль, пытаясь хотя бы немного насладиться его кисловатым вкусом.
Марта, наплевав на все вокруг, наслаждалась обществом брата. Скорчив обиженную физиономию, девочка снизу вверх смотрела на брата.
- Ты не рад меня видеть, Марк?
В глазах девочки стояли самые искренние слезы, на которые способен только ребенок, свято верящий в то, что в данную секунду говорит.
- Братишка, не бросай меня! Ты единственный, кто у меня есть! - слезки прочертили тоненькие дорожки по бледным щечкам девочки.
Паренек медленно, через силу оглянулся и…выдохнул с облегчением. Ничего змеиного в его сестричке не было и в помине. Перед ним стояла маленькая, беззащитная девочка. Та, которую он привык защищать.
- Не реви, а то правда возьму и брошу! - почувствовав власть над сестренкой, Марк успокоился и раздумал уходить. Он решительно взял малышку за руку. - Сказал же, не реви!.. Глупая, ты ж умерла. Чего тебе теперь бояться?
Мальчик, покровительственно улыбаясь, повел плачущую сестру к ближайшему свободному столику.
Кобольд следил за ними и ехидно похихикивал. Ему было очень интересно, как девчонка будет "разводить" своего братца. А что она таки "разведёт" его он не сомневался, уж больно сильно горел огонь мести в её глазках. Так горел, что она ни о чём другом и мыслить в определённые часы не хотела...
Марта вытерла слезки тыльной стороной ладошки, стараясь не испачкать рукав платьица и поплелась за братом, тянущим ее за руку. Стол, у которого остановился Марк, был еще грязней, чем все остальные в этом заведении. Девочка поморщилась, но села на покрытую разводами скамью и подняла заплаканное личико на брата.
- Молодец, мелочь! - Марк плюхнулся рядом. - Эй, что это за тип, который на нас постоянно косится? Ему чего-то надо?
Марта проследила за взглядом брата. Тут же на лице девочки появилось испуганное выражение. Она вцепилась пальчиками в плечо брата и зашептала:
- Тише, Марк! Он тебя услышит!
Вместе с прикосновением маленькой ладошки пришел неприятный, колючий озноб. Мальчик слегка отодвинулся от сестры.
- Кобольд напугал тебя?..
Марта утвердительно кивнула. И зашептала тихонечко, наклонившись почти к самому уху брата.
- Он злой. Он заставляет меня делать для него всякие страшные вещи, - доверительно сообщила она брату.
- Как ты ему попалась? Ты, призрак? Это ж он тебя бояться должен! - Марк тоже, непроизвольно следуя за примером сестрицы, перешел на шепот. - А какие вещи? Ух, я щас его...
- Нет, - девочка крепче вцепилась в рукав брата. - Ты ничего не сможешь с ним сделать, - она печально покачала головой. - Но я могу попробовать сбежать, если ты мне поможешь. Ты ведь не бросишь меня, Мааарк? - Марта смотрела на брата с самым преданным выражением на личике.
- Ннну...м... - мальчик почувствовал, как что-то в его животе скручивается узлом в голодном спазме. - Давай сбежим туда, где можно поесть бесплатной еды... Но без всяких твоих душепоедательских штучек! У меня появился защитник, он придет и отшлепает тебя, если начнешь капризничать.
Паренек вздернул нос.
Марта удивленно посмотрела на брата. Потом вздохнула, как будто печально.
- Какой ты наивный, Марк. Бесплатной еды не бывает. Пошли. Сбежим, когда достанем немного денег.
Покачав головой, девочка достала из кармана передника припрятаную саранчу и молча протянула брату. Тот немедленно принялся грызть подарок. Насекомое хрустело на зубах и пахло чем-то странным, но было, по мнению оголодавшего Марка, очень и очень вкусным.
- Штранный ж-жук, - говорить и одновременно пережевывать сухое, словно деревяшка, тельце, оказалось непросто.

Встреча с Серыми Странниками

- Маркиз, мне очень жаль, что мы не можем выделить никого вам в сопровождение, - первый офицер Перуччи старательно отводил глаза, лишь бы, не встретиться взглядом с человеком, который о его, Перуччи, некоторых пристрастиях знал гораздо больше, чем даже его собственная жена. – Командующий Неймас, велел провести полную мобилизацию всех расквартированных в столице частей, но людей по-прежнему не хватает…
При этих словах пара часовых у задних ворот Цитадели лишь многозначительно хмыкнули и самодовольно переглянулись. Почти любому этой цитадели было понятно, что участь человека наворотившего такой бедлам и повинного в смерти стольких людей уже предрешена. А обстоятельство того, что последние из союзников маркиза, стараются как можно быстрее отбрыкаться от него, выбрасывая почти голым на грязные улочки припортовых кварталов, заставляла простых вояк самодовольно улыбнуться, торжествуя чужому унижению.
Не было ни экипажа, ни даже захудалой клячи, чтобы отвести его обратно в усадьбу, где без сомнения уже был обыскан и арестован каждый сантиметр.
- Ничего, я как-нибудь доберусь, - Фредерико улыбнулся блестящей улыбкой. Казалось, заключение только пошло ему на пользу - он снова стал тем лощеным франтом, каким был до происшествия в пригородной усадьбе. - Привет жене.
Маркиз не удержался от того, чтобы немного уколоть офицера, но только и всего. Охрана ему была не нужна, даже напротив оказалась бы лишней, учитывая, что он собирался делать. К тому же, как он знал - Розобород и Хидден еще где-то на свободе, а эти двое нужны были Феннару гораздо больше, чем взвод солдат.
Лицо офицера при последних словах маркиза на мгновение налилось багрянцем, но тут же, уступило место землистой бледности, и он воровато оглянувшись на нагло ухмыляющихся часовых, быстро шмыгнул через чёрный ход.
- Ну, наконец-то этот червь уполз, - усмехнулся один из часовых, шагнув навстречу маркизу, и выхватывая клинок из ножен. – Честно говоря, за те гроши, что он пытался нам всучить за тебя можно лишь собаку прирезать. Но в твоем случае я думаю это даже комплимент.
- Но тебе не повезло, Феннар, - пробасил второй, заходя с другой стороны. – Среди тех, кто погиб в тот день были и наши друзья. Так что мы почтём за честь пустить твою голубую кровушку и задаром…
- И, как потом будете отвечать перед Неймасом? - Фредерико улыбнулся. Оба ублюдка были не из тех, что вели праведный образ жизни и он чувствовал тонкий аромат порочности, исходящий от них.
- А никак, - усмехнулся первый стражник, всё ещё осторожничая и ожидая пока его напарник окажется за спиной Фредерико. – В портовых кварталах полным-полно лихого люда, который наверняка бы отказался пощупать такого холенного красавца.
- Такая обыденная история с таким обыденным трагическим концом, - пропел второй стражник и в следующий миг, рванул на маркиза со спины, занося клинок.
Дворянин обернулся как раз, когда меч стражника вошешел ему в живот, вызывая боль и странное жжение, однако Феннару скорее было просто неприятно, как от досадной мелочи. Он шагнул вперед, на неудавшегося убийцу и схватил его за горло - пальцы на какой-то миг превратились в острые когти, раздирая гортань.
- Ах, ты, ублюдок! – удар клинка второго стражника пришелся прямо между лопаток. Маркиз мог поклясться, что даже услышал хруст разрезаемых связок позвоночника. – Ты за это заплатишь!
То, что еще несколько мгновений назад было холеным дворянином, перегнулось через меч и встетилось глазами с воином. На лице у Фредерико играла издевательская улыбка:
- Это ты мне заплатишь, - прошептал он, хватая стражника за плечи и буквально вдавливая его в мостовую. - И за костюм, и за лечение.


В мгновение ока, обе ноги стража практически были вколочены в его грудь, а из-под выбитых ключиц в небо ударило настоящим фонтаном крови. Но прежде чем кровавая пыль, медленно оседающая в сыром припортовом воздухе, успела развеяться морским бризом, на поле боя возникла ещё одна фигура. Или точнее фигуры.
Что-то серое быстрее молний промелькнуло перед маркизом, а в следующею секунду его с чудовищной силой швырнуло прямо на стену Цитадели. Левую руку обожгло адской болью, и когда маркиз повернул голову, чтобы посмотреть что же парализовала его конечность, то увидел белый осиновый кол, расписанный неизвестными рунами, почти наполовину вошедший в его ладонь и пригвоздивший его к тёмному камню.
- И сражаться против тех…, - в следующий миг такая же пламенная боль парализовала правую ладонь маркиза. А перед маркизом уже возникло сразу несколько фигур в серых плащах с непокрытыми головами. Внешне они были не просто неотличимы, нет! Скорее они обладали схожей абсолютной невыраженностью. Сколько Феннар не смотрел на них, стоило ему отвести глаза, как он не мог вспомнить их внешность как бы не старался. Один из них медленно шагнул к нему занося третий осиновый кол, целясь им в лоб маркиза. - … кто искусственно продлевает свою жизнь сверх естественных пределов, - произнёс он монотонным бесцветным голосом.
- А... почему ты считаешь... - прохрипел Феннар, осознавший что даром потратил остатки сил против двоих жалких людишек, когда рядом оказался враг куда более опасный. - Что я продлеваю жизнь искусственно?
Дурацкий разговор, но что еще было делать, когда не можешь и рукой пошевелить.


- Ты уже должен быть мёртв, Феннар, - произнёс бездушный голос. - Уже очень давно. Ещё когда утроба матери исторгла твой мёртвый плод. Но похоже кто-то на Вратах Смерти очень не хотел тебя пропускать, - осиновый кол с лёгким хрустом вошёл, прямо между глаз маркиза, выворачивая тело того адской болью. - Ты нежить, Феннар. А я тот, кто вернёт вещи на свои места...
"Он всего лишь Тень Настоящего!" внезапно раздался голос в голове маркиза. "Он не может тебя прикончить! Он призван лишь задержать тебя, Фредерико!"
- А по мне, так все вполне естественно, - дворянин с насквозь пробитым лбом криво ухмыльнулся.
"Мне нужно немного сил, совсем капельку... ну хоть чуть-чуть!"

"Неужели" раздался насмешливый голос у него в голове и маркиз буквально ощутил как его тело покрывается тонкой корочкой льда. "Уже так скоро?"

"Обстоятельства подчас сильнее желаний. В любом случае - мертвый я для тебя бесполезен, не так ли?"
«Отлично» голос прямо-таки истекал самодовольством. «Но учти, не подписывалась сражаться с Келемвором. Так что не разбрасывайся силой и постарайся убежать…».
- Аххххх!
Весь этот разговор занял меньше секунды, по лбу маркиза еще стекала кровь, смешенная с мозгами, а лицо его приняло блаженное выражение, он весь лучился от полученного могущества, пьянящим теплом растекавшегося по жилам. Фредерико сглотнул, высасывая собственный зубы из десен, а затем со свистом выплюнул их, один за другим в окружающие его фигуры - остные клыки со скоростью арбалетных болтов полетели в лица служителей Келемвора.
На мгновение воины в сером подернулись туманной дымкой, а один из них даже рассеялся, но лишь для того, чтобы обрести форму копья в руках рядом стоящего, который тут же размахнулся им, пытаясь пронзить Фредерико.
Однако к тому времени принявший слизнеподобное обличие, маркиз стек по стене и пополз к обочине, туда, где была ближайшая сточная канава, соединявшаяся с городской клоакой.
- Не уйдешь! - раздалось сзади, но уже в следующий миг маркиза буквально смыло бушующим в канализации мутным потоком сточных вод.

С Тельтиаром

Оно не тонет

Феннар вновь был там, где началась его жизнь - в зловонной клоаке, в реке грязи и экскрементов, среди крыс и тварей, куда более зловещих, способных обитать в этой мерзостной жиже, увлекающей его все дальше прочь от места встречи с серыми ублюдками, едва не прикончившими его.
Склизкая масса, которой стал маркиз, неслась с огромной скоростью, попав в поток дерьма, однако он чувствовал, что силы медленно покидают его, а это означало лишь одно - еще немного, и ближайшие несколько дней ему придется провести в облике бесхребетной лужицы, что было попросту недопустимо.
Два щупальца, подобно хлыстам взвились над потоком, хватаясь за каменные выступы и подтянули податливое тело, тварь выбралась через канализационную решетку в каком-то отвратительном районе, еще более замызганном чем покинутый им порт. Бродяга, завидевший вылезающую из клоаки массу с криками побежал прочь, и тем самым спас свою жалкую жизнь. Фредерико заполз за кучи мусора, сваленного прямо на улице и начал переформировывать свое тело в нечто более привычное. Времени оставалось мало и тут уж было не до эстетики, две руки, две ноги, мало-мальски атлетическое тело, голова... маркиз позаботился о столь бесполезно расплеванных зубах, вернул себе прежнее лицо, былую гибкость членов. На волосы сил уже не хватало, пришлось ограничиться коротким ежиком, чтобы не остаться совсем лысым.
Обнаженный, покрытый грязью и дерьмом, дурно пахнущий человек медленно поднялся с земли и пошел к выходу из переулка. Узнать в нем красавца маркиза сейчас было бы совершенно невозможно.
Какому-то нищему Фредерико просто свернул шею и забрал его дырявое рубище, чтобы не привлекать внимания стражи. Надо было добраться до особняка, однако в том квартале, где он жил бродяг не слишком жаловали. Феннар шел по темным проулкам, скрывался в тени, избегал сновавших по городу часовых, которые, впрочем на оборванца особого внимания и не обращали.
Спустя полчаса блужданий, он столкнулся со здоровяком Хидденом, скрывавшим черную морду под капюшоном плаща. Эта встреча была не случайной - маркиз чувствовал своих преданных слуг на весьма далеком расстоянии, и действительно мог найти их где угодно, попробуй они от него сбежать. Однако, Шило даже обрадовался этой встрече, хоть и был ошарашен внешностью господина.
- Хозяин??? - Выпучил он белесые глаза. - Что это с вами?!
- Дурак, - холодно бросил маркиз. - Зачем ты мне нужен, если на меня нападают посреди дня и я вынужден сам защищаться?
- Но... повелитель, - замялся черномазый. - Так вышло. Вы были под стражей, Розобород сказал надо, мол, скрыться, вот мы и...
- Пошли, - оборвал нелепые объяснения прислужника Феннар. - Мне нужна ванна, новая одежда и женщина. Все равно в каком порядке.

Розобород и Шило сидели опустив головы перед господином в узкой комнатушке доходного дома для не слишком зажиточных путешественников. Возвращаться в собственный особняк, полный стражи Фредерико не спешил, решив сначала привести себя в порядок. Шлюха, снятая Розобородом в дешевом борделе заунывно скулила в углу, маркиз высосал из нее душу до последней капле, но этого хватило лишь на восстановление волос и небольшого запаса на черный день (который мог наступить в любой момент). С куда большим наслаждением Феннар смысл с себя канализационную грязь и облачился в чистое, хоть и не слишком подобающее дворянину, одеяние.
Шкенхель продолжал что-то жевать, казалось, этот недомерок только и делает, что ест, вне зависимости от происходящего вокруг. Порой это забавляло маркиза, а вот его слуг сильно раздражало.
- Итак, мое имение подверглось обыску, а меня трижды пытались убить, - подвел он итог. - Если вас не окажется рядом, когда это произойдет снова, я серьезно задумаюсь о вашей отставке.
- Может не надо, господин? - Бухнул Розобород. - Мы ж верой и правдой! В огонь и воду!
- Да хоть в дерьмо клоачное! - Хидден постарался изобразить искренность.
- Верю, - отмахнулся от них маркиз. - Перуччи хотел меня убить. Пусть его жена и начальство узнают, чем он любит побаловаться на досуге. Пусть каждый ублюдок, решивший, что может так просто отвернуться от Фредерико Феннара, получит предупреждение. Они у меня здесь, - он сжал кулак. - И никуда не вырвутся.
- Отож! - Тут же закивал Розобород, нашедший повод похвастаться. - Бумаги-то мы сберегли.
Фредерико поднялся из мягкого кресла.
- Пора бы навестить дражайшую матушку, а потом домой. Хидден, пойдешь со мной.
- А я? - Удивился дварф, подумавший, что впал в немилость.
- Ты найдешь мне подходящего учителя фехотования, чтобы драться умел и был сам не свой до девок.

Оборотень и редкая бестолочь.
(Совместно с мастером)

Сознание возвращалось с отвратительным звоном в ушах и непонятным приторным запахом, бьющим прямо по мозгам. Поначалу она даже не поняла, что пришла в себя и открыла глаза. Вокруг царила кромешная тьма, и лишь слабый отблеск света, заслоняемого чем-то большим, мягким и ворсистым, кое-как разгонял мутные круги перед глазами, проясняя картину происходящего.
Она лежала накрытая тем самым ковром, который в каком-то невероятно дивном и забытом сне парил над городом…
- Ну, ты ещё долго будешь притворяться, что ещё спишь? – голос Хаятэ рявком раздался над самым ухом, окончательно выдергивая её из полудрёмы.
Приподнявшись, Риолана тряхнула головой. Ни следа той сокрушительной мощи, что она испытала отведав крови оборотня, но и опустошенной она себя больше не чувствует. Облизнув пересохшие губы, Гнев бросила на Хаятэ взгляд, полный вожделения. Эта кровь, наполняющая небывалой силой, казалась самым желанным напитком во всем свете. Будет глупо не получить еще!
Все так же молча, эльфийка вонзила ставшие длинными и бритвенно-острыми зубы в плечо сидящего рядом оборотня.
В следующий миг, кулак оборотня заехал Риоланне в челюсть с такой силой, что её едва не выбило прочь из черепа и не отправило в свободный полёт.
- Ну-ка брысь кусаться, - рявкнул Хаятэ, хватая девушку за голову и вдавливая её в черепицу крыши башни, на которой они расположились. – Я что для этого тебя вытаскивал? Чтобы ты попыталась меня сожрать?
Чтобы членораздельно ответить, Гневу пришлось с хрустом вставить челюсть на место и поумерить длину зубов.
- Ты вытаскивал меня ради своей выгоды, я живу ради выгоды собственной. Мне кажется все справедливо.
- Тогда научись себя сдерживать, - усмехнулся оборотень, поднимаясь на ноги и выпрямляясь в полный рост. – Твоя сила подобна водопаду. Он низвергается вниз огромным потоком, но бессильно разбивается об поверхность того что вытекло раньше. Тебе нужно уметь копить свою ярость и гнев, - Лейто принялся быстро рыться в сумке, доставая оттуда свёртки с различной одеждой. – Потому что водопада не боится никто, а вот прорвавшаяся плотина подобна катаклизму.
Скрипнув по черепице когтями, Риолана послушно поднялась, размышляя о том, чтобы последовать совету оборотня. Он одолел её и пленил, эта проклятая Айрис снова едва не поработила её… Ей надо стать сильнее, чтобы уничтожить всех, а для этого, похоже, придется не давать волю гневу и слушать мохнатого ублюдка. Грела лишь мысль об их договоре. Придет время и они сразятся…
- Что я должна сделать?
- Для начала переодеться вот в это, - Лейто бросил перед Гневом свёрток с офицерской одеждой. – Как гласит народная мудрость, лучший способ безопасно шастать по Цитадели Пурпурных Драконов, это стать одним из них, - усмехнулся он. – Теперь ты второй офицер Риолана.
Хаятэ, пошарил в своей безразмерной сумке и извлёк на свет ещё один комплект формы с регалиями Командира.
- А ко мне можешь пока обращаться, командор Эртан Неймас. Хи-хи-хи!
Форма оказалась велика – шили на женщину, но явно покрупней невесомой эльфийки. Перебрав череду лиц убитых когда-то людей, Риолана остановилась на образе молодой девушки из последней уничтоженной деревни. С каждой новой попыткой тонкие преобразования тела давались Гневу все лучше, так что довольно скоро форма наконец как надо облегла человеческое тело.
- Убивать нельзя? – кисло уточнила Риолана.
- Думаю если меня бы такая убила я бы только был счастлив, - усмехнулся оборотень, жадно разглядывая, симпатичную темноволосую девушку с медово-карими глазами и невинной улыбкой на устах. Форма сидела на девушке идеально и Хаятэ пришлось призвать всё самообладание чтобы, наконец, оторваться от проступающих под одеждой выпуклостей и вернуться к созданию своего облика.
В целом проведя приличное время подле Эртана, он без труда воссоздал его внешность, оставалось лишь подобрать правильный тембр голоса, для чего Хаятэ несколько раз напыщенно произнёс «Я Эртан Неймас, командор пятого Крыла Пурпурных драконов и большая задница!». На пятый раз ему, по-видимому, понравилось звучание, и он обернулся к Гневу.
- Ковёр спрячем тут, - кивнул он на дырку в черепице. – А сейчас нам пора заглянуть в регистратуру и приписать тебя к нашему отряду. К тому же стоит заглянуть к одному очень интересному человеку и послушать насколько он успел продвинуться в своих поисках…
- Нужно другое имя, - вольная трактовка ответа о разрешении на убийства заставляла Риолану улыбаться. – Если там есть люди Ламаля, то оно привлечет их внимание. Кроме того, оно эльфийское. – Удивившись насколько легче думать, если не давать волю гневу, гомункул свернула ковер и сунула его в отверстие, проделанное ранее её же головой.
- Вот и придумай его пока я придумываю куда более важные вещи, - Лейто бесцеремонно сгрёб Риолану в охапку и сиганул вниз с крыши и, пролетев порядка пятидесяти футов, с грацией кошки приземлился прямо на задний двор, близ многочисленных бараков.
- Эрис, - равнодушно озвучила Гнев первое попавшееся человеческое имя.

- Так значит, вы, лейтенант Эрис, назначаетесь на должность офицера второго отряда в Пятом Крыле? - комиссар-регистратор устало потёр покрасневшие от бессонницы глаза. - Ну что же, в ваших бумагах я не вижу ничего подозрительного, - он осторожно сложил чистые листочки пергамента в папку и убрал на одну из полок в стенном шкафу. – К тому же за вас поручается сам командир Крыла, так что думаю уже завтра вы сможете приступить к службе, - комиссар многозначительно посмотрел на застывшего у окна Эртана, но ничего не сказал. – Напишите здесь вашу фамилию и поставьте подпись, - он протянул Риолане контракт о службе.
Что такое «фамилия» Риолана не вполне себе представляла. Наверное, это что-то связанное с именем. Она знала, что зачастую люди носят несколько имен, иногда употребляя их вместе, иногда по отдельности. Похоже это как эльфийские прозвища, решила она и красивым витиеватым почерком вывела "Сладкоголосая" и подписалась "Эрис". На эльфийском. Человеческая письменность ей тоже не была знакома.
- Офицер Арман? - окликнул её Лейто-Эртан. - Вы уже закончили с бумагами? Думаю у нас ещё много дел на сегодня....
Не поняв к кому обращается Хаятэ, Риолана обернулась. Смотрел он явно на нее, а значит и вопрос требовал ответа.
- Думаю да. – Про уставное обращение эльфийка так же не слышала.
Регистратор лишь громко хмыкнул, убирая контракт по службе в тот же ящик. Не оставалось сомнения, что офицер с подобной внешностью и подобными манерами могла заниматься при Командующем только одним, но это уж как говорится было личное дело «власть имущих». И посему лишь громко вздохнув, комиссар протянул девушке её значок-нашивку:
- Удачной службы, офицер.
- И вам того же, - вежливо ответила новоиспеченная драконица, после чего подошла к ожидающему ее оборотню.
Наблюдая за ней Хаятэ едва не отвесил ей солидного подзатыльника, но вместо этого лишь культурно подхватив её под локоть выволок наружу.
- Ну и что ты по твоему делаешь? - зарычал он. - Ты что никогда живого солдата не видела? Ты же выдаешь себя с головой!!!
- Раньше не видела. – Под «раньше» Риолана подразумевала все, что отделяло прежнюю жизнь от нынешнего… гм… бытия. – А потом только убивала. Что мне, смотреть на них, что ли? – искренне удивилась она.
- Вот именно! - бесцеремонно постучал кулаком по голове девушки оборотень. - Так ты говоришь уже поглощала души военных?
- И что? – перехватив руку оборотня и поборов искушение сломать её, Риолана непонимающе воззрилась на собеседника.
- Ты ведь поглощаешь их души, дубина! А значит и их воспоминания, привычки, пристрастия, а главное навыки, - словно ребёнку попытался разъяснить Хаятэ. – Ты в любой момент можешь воспользоваться их памятью и понять как тебе следует вести себя в той или иной ситуации!!!
- Как? – Гнев задумалась над сказанным. До сих пор она не знала всего, на что способна. Некоторые невозможные раньше вещи она делала инстинктивно, как например заживление тела и преобразование его. А то же преобразование иных веществ попыталась в свое время повторить вслед за Айрис. С другой стороны… Она ведь шла через дикие болота и не оступалась, зная дорогу. Травница Риолана никогда не бывала там, а вот её муж… Значит, она уже пользовалась чужой памятью?
- Давай это не так уж и сложно, - Хаятэ встал напротив девушки положив ей ладони на виски. - Просто сосредоточься на том что происходит у тебя в голове. И постарайся услышать их...
Услышать… Гнев закрыла глаза и попробовала. Крики ярости и агонии заполнили сознание, приятным теплом разлившись по телу. Сладкая музыка… На девичьем лице расплылась блаженная улыбка.
- Я слышу их…
Что-то с диким треском врезалось в макушку девушки в следующий миг, устроив настоящий звездопад из-под её пушистых ресниц.
- Чёрт! Да не своё больное воображение! - Хаятэ был в ярости, а тот факт что он был в теле Командира Эртана придавал картине ещё большую грозность. - Слушай голоса душ тех кого ты пожрала!
Потянувшаяся было за пищей, Риолана разочаровано вздохнула. Несмотря на явно разгневанное состояние, оборотень упорно не желал стать источником силы. Ладно, вернемся к душам…
Решив, что стОит начать с чего-то, что уже делала, она попыталась вспомнить свой поход по болотам. Тогда ей жизненно необходимо было добраться до НЕГО и она не задумывалась откуда ей известна дорога, но сейчас… Сейчас, она почувствовала себя словно внутри кого-то другого. Его звали Дайрилл, он был мужем лучшей травницы в их селении и самой прекрасной в мире женщины – Риоланы…
Гнев резко распахнула глаза и уставилась в пространство.
- Ну и как? - командор внимательно всматривался в лицо девушки, силясь разглядеть какой-нибудь отклик воспоминаний на её лице.
Не соизволив ответить, гомункул закрыла глаза, пробуя снова. Постепенно ей удалось почувствовать обрывки памяти еще нескольких пожранных душ, но они были случайны и ни одна не принадлежала военным. Сосредоточившись, Гнев попыталась вспомнить когда ей приходилось убивать солдат. Задача оказалась неожиданно сложной – до этого Риолана не заботилась запоминанием жертв и затруднялась даже назвать примерное их число. Наконец память подбросила ей стражника, не желавшего пускать странного вида лесную жительницу в город. Вслед за воспоминанием откликнулась и поглощенная когда-то душа.
- Прекрасно, командор Неймас, - ухмыльнулась довольная девушка.
- Вот и умница, - усмехнулся Хаятэ. - А теперь нам пора навестить генерала Дюга. Узнать как у него продвигаются дела...

Manipulator and dummies

Наверное, в жизни любого подчиненного самый неприятный момент, это доклад начальнику о том, что порученное дело опять зашло в тупик. И, казалось бы, всего делов-то провести опись места преступления, собрать улики и провести опознание всех погибших, но даже тут порой возникают огромные сложности.
Кристиан де Омран, второй офицер пятого Крыла, нервно переступил с ноги, на ногу ожидая пока генерал Дюга изучает предоставленные отчёты.
- Я верно понимаю, - тяжелый взгляд генерала, казалось, пригибает Кристиана к полу, - что у нас на руках около сотни трупов, половина из которых не так давно были представителями знатного дворянского рода, и ни одного подозреваемого?
- Но, генерал! – возразил ему Кристиан. - Поиском подозреваемых занимаются люди Эртана. Мои же люди должны были выяснить как личность погибших, так и тех, кто мог там находиться по тем или иным причинам. Пока что мы выяснили имена большинства жертв трагедии. Но нам по-прежнему сложно определиться с более чем десятком тел.
- Ну так позовите магов! Собак! Хоть гадалок с торгового ряда, но все погибшие должны быть опознаны! Взять хотя бы этих, - Дюга ткнул пальцем в одну из бумаг. – На всех пятерых фрагменты нашей униформы, но со мной было только четверо офицеров. Есть какие-то зацепки о том, кем мог быть пятый? – Выцветшие глаза старика вперились в Омрана цепким изучающим взглядом, будто пытаясь поймать на лжи.
- Ну, так вот с этим пятым и загвоздка, - нервно запинаясь, произнёс офицер. – По штатному расписанию всего несколько офицеров были в увольнительной в тот день. Но почти все они вернулись обратно. Мы, конечно, не проверяли по казармам тех, кто мог уйти в самоволку. Но сейчас почти все Драконы Пятого и Седьмого Крыла расквартированного ныне в городе заняты патрулями в городе и нам трудно будет отследить кто мог погибнуть той ночью, а кто попросту прогуливает службу…
- Рассмотрите еще один вариант, лейтенант, - Дюга, видимо удовлетворенный ответом, вновь перевел взгляд на бумаги. – С учетом… гм… специфики вечера, маркиз мог приказать кому-то из слуг одеться в военную форму. К слову, то же мог сделать и один из гостей, желая поразить присутствующих дам. Возможно, пятое тело принадлежит какому-то случайному человеку.
- Так точно, генерал, - Кристиан горестно вдохнул. Искать, кому из дворянин или нанятых слуг могло придти в голову напялить офицерскую униформу, среди более чем сотни погибших добавляла пудовую груз к уже немалому объему проблем связанных с опознанием. – Кажется, на униформе мы нашли какие-то непонятные ремешки и вообще покрой был действительно несколько иным. Словно этот костюм не типичного массового пошива.
- Как только выясните хоть что-то в этом направлении – первым сообщите мне, - взгляд генерала не предвещал ничего хорошего. – Надеюсь вы осознаете, насколько ситуация щекотлива и честь скольки знатных семей затронута? Ни одного слова, ни единого намека на сторону о произошедшем в усадьбе, лейтенант. И людям своим передайте, что любая сплетня на эту тему поставит жирный крест на их карьере в этом городе. – Дюга представлял сколько пересудов вызвал сам факт его присутствия на этом балу, а уж когда тело его супруги было опознано… Нет, он не позволит поносить её память!
– Расследование этого чудовищного преступления наша первостепенная задача! Вы, как и все пятое крыло, поступаете в распоряжение командора Неймаса, возглавляющего следствие, - генерал вновь углубился в изучение бумаг, обозначив конец аудиенции. – Вы свободны, Омран.
- Так точно, генерал! - козырнул Омран и выскочил за дверь. Лишь во дворе он, наконец, позволил себе глубоко выдохнуть, и расстегнуть ворот, ровно на две уставных пуговицы. Нет, порядочно, смерть супруги сильно изменила генерала. Раньше безынициативный и тихий командующий Гарнизона, больше напоминал доживающего до пенсии клерка. Сейчас же это снова был лев, при рыке которого все как в былые времена начинали трепетать от страха и кидались исполнять приказания, не раздумывая.
В какой-то миг Кристиану показалось, что генерал даже не прихрамывает как прежде, а его спина вновь пряма как армейский устав.

Я и моя подружка Пятница!)))

Офицер и маркиза

с Хигфом

На самом деле Изабэль просто повезло. Пурпурный Дракон оказался дома недавно и совсем ненадолго. Заехать умыться, переодеться после службы и отправиться с визитом к старому приятелю его и братова детства...
Он помнит слова Лии об отце и действительно хочет помочь. И прислушивается – не слышны ли шаги? нет? хорошо... – лишь потому, что дела гонят вперед и задерживаться не стоит. Некогда. И дело не в пустом взгляде старика...
Эртан даже верил в это.
Слуга, сообщивший о приезде маркизы, застал его на пороге кабинета.
- Впустите немедленно и проводите сюда! – распорядился Неймас, возвращаясь за стол.
Если женщине нравится мужчина, то она автоматически считает, что и мужчина от нее без ума. Все другие, более скромные варианты приходят женщине в голову гораздо позже, а иногда совсем поздно, когда уже ничего исправить нельзя.
Изабэль изумрудным шелковым облаком вплыла в кабинет. Многочасовой труд Рубины не пропал даром, выглядела Сан Сабаль ослепительно, а все внутреннее напряжение и беспокойство было надежно спрятано за умело растянутой улыбкой.
- Приветствую вас, - офицер встал, указывая гостье на один из нескольких мягких стульев – кресел в кабинете у Эртана не водилось. – Не ожидал увидеть так скоро. Есть какие-то новости?
- Доброго вечера, - Изабэль уложила в кресло шелк платья складками так, чтобы оно не измялось. - Не думаю, что тебя интересуют подробности моей светской жизни, а все мои новости связаны именно с этим. Я пришла не с новостями, а с воспоминаниями. Три дня назад, накануне хорошо известного всем события, я решилась побеспокоить Ламаля в его лаборатории в подвале особняка Фенаров. Ни барона, ни лаборатории я не нашла, зато совершила путешествие в лодке по подземной реке в компании весьма занятного старика. Разговор был долгим, и где-то в середине старик спросил, что бы мне хотелось узнать. Тогда на ум пришел один-единственный вопоос. "Кто такой барон Ламаль де Карло на самом деле?" И я получила на него ответ.
Здесь Сан Сабаль замолчала, словно ожидая скептической усмешки офицера.
Вместо этого Эртан подался вперед. После всего увиденного было бы странно не верить чему-то лишь потому, что оно звучит непривычно. Хотя, конечно, маркиза могла обмануть...
- Но почему ты сразу не... – и тут же сам перебил себя, коротко пристукнув пальцами о стол. – И кто же?
- Я бы и сама хотела знать, печально улыбнулась маркиза, - на следующее утро в день приснопамятной вечеринки я уже ничего не помнила. Будто и не было ни старика, ни его лодки. Заканчивала последние приготовления, беседовала с Феннаром.
При воспоминаниях о собственном сыне-любовнике Изабэль невольно вздрогнула. Все же она была самой скверной матерью на свете.
- Странная слабость овладела мною. Я пробыла в беспамятстве до вечера, пока меня не разбудил дворецкий, и вот тогда я помнила все отчетливо: каждое слово, каждую гримасу старика, весь его беспощадный и отвратительный рассказ. В ужасе я попыталась сбежать из особняка, но за очередной дверью нашла не выход, в залу, залитую кровью, и тебя с Фредерико и Ламалем. После очередного беспамятства, - маркиза выразительно посмотрела на виновника своего ранения, - я снова ничего не помню. Возможно, священник или маг способны восстановить этот разговор, хотя на священника я бы не возлагала больших надежд. Искусство двоих служителей я уже имела удовольствие наблюдать.
- Извини, я не хотел ранить тебя, - склонил голову офицер.
Он не стал поминать, что женщина сама безумным рывком оказалось под ударом, вмешавшись в схватку, спасая того, кто хотел убить их обоих. Зачем? Пусть продолжает...

Изабэль сдержанно улыбнулась. То, что она уже успела простить, она не собиралась ворошить.
- Все обошлось. Теперь важно, чтобы я все вспомнила. У меня нет знакомых магов, кому я могла бы доверять без оглядки, а у тебя?
- Без оглядки?- покачал головой офицер. - У каждого есть свой предел. Доверять лучше тому, для кого выгоднее сохранить твое доверие. Так кто же такой Ламаль? Или это ты тоже забыла?
- Помню лишь, что тот, кого убили в особняке, не настоящий Ламаль.
Пальцы Эртана сжались.
- Вот как? Двойник, которым управлял истинный барон?
Высокий лоб маркизы под короной золотых волос нахмурился.
- Нет, немного не так, кажется…
- Тогда кто-то выдавал себя за него, а сам де Карло ни при чем? Впрочем... я как раз собирался сейчас навестить одного волшебника и посоветоваться с ним.
- Посоветуйся, - одобрила Изабэль и встала с кресла, верно истолковав недвусмысленный намек на окончание разговора.
Офицер, впрочем, так не думал.
- Подожди, - улыбнулся он и подмигнул. – Ты хочешь так быстро лишить меня своего общества да еще потерять время? Поехали вместе!
На густо накрашенных перламутром губах заиграла совсем не светская улыбка, слишком она была искренней.
- Не соблаговолит ли блистательный офицер проводить даму до кареты?
Всем своим радостным видом маркиза выражала готовность ехать хоть на край света.
- Еще как соблаговолит, - с нарочито серьезным видом по-королевски заверил Эртан.

(с Месс)

Некоторое время назад
Палящий жар окружал со всех сторон, высушивая кожу; губы давно пересохли, но ей даже не приходило в голову облизнуть их – это бы означало показать слабость перед привычным испытанием.
Женщина неподвижно сидела в кругу восьми костров, жарко пылавших в каменных кругах; она тщательно сложила каждый, следя, чтобы пламя не вырвалось. И сейчас весь его жар был направлен лишь внутрь круга – опаляя, подталкивая к грани, танцуя множеством искр и пламенных языков перед глазами…
И в этом танце с каждой секундой все более ясно проступало указание – одновременно и приходившее из пляски огня, и всплывавшее из глубин души.

За женщиной, замершей в кругу костров на равнине, из небольшого леска наблюдали две пары глаз; смысл происходящего от разбойников ускользнул. Они видели лишь стройную женщину среди огня; верхняя одежда, оставленная за пределами круга, была явно богатой, а выглядывавшая из-под нее сумка – набитой доверху.
– Сумасшедшая какая-то, – сделал вывод один из них. – Правда, Горт?
– Правда, Крел, – подтвердил второй. Звучали голоса почти одинаково, да и выглядели они схоже – оба высокие, мускулистые, коротко постриженные… ну а сходство лиц не оставляло сомнений – братья.
– И фигурка неплоха, – облизнулся Горт. – Она одна, так что щас…
Треск ветки сзади – и оба обернулись.
– Что тут у вас? – сухо поинтересовался новоприбывший – худощавый, в темной одежде, с увесистой сумкой на боку и черным котом на руках.
– Какая-то баба, Манфред, – максимально вежливо отозвался Крел. – Сидит там среди костров, жарится… мы думали ее щас цапнуть.
– Среди костров? Дайте-ка посмотрю…
Братья мигом расступились. Манфреда, формально второго по старшинству в банде, уважали побольше главаря. И даже не потому, что он был магом; просто почти все удачные дела банды спланировал именно он.
Манфреду хватило одного взгляда; после этого он отвернулся и сообщил братьям:
– Уходим. Ее не трогать.
– Чего? – удивился Горт. – Это почему?
Маг вздохнул и погладил кота.
– Как много на свете идиотов, правда, Вайтель?
Кот согласно мяукнул. Манфред же поднял на братьев холодный взгляд.
– Запомните на будущее: если хотите прожить дольше мелкой бабочки, то не суйтесь в башню архимага, в Подземье и в ритуалы священников. Вот как вы сейчас захотели.
– А это ритуал? – почесал затылок Крел.
– Церкви Коссута, – пояснил маг. – И, судя по одеянию, да и самому обряду – служительница ранга высокого. А это значит, что она вас спалит в пепел, не напрягаясь и не отвлекаясь. Поняли?
– Э-э… – одновременно отозвались оба брата.
– Не спорить, – велел маг. – И вообще, вам сказано было следить за патрулями стражи, а не за молящимися дамами. Исполнять!
Горт и Крел вздохнули и поплелись в чащу. Манфред же снова бросил взгляд на круг костров и вздохнул.
– Вот потому, Вайтель, этих болванов в конце концов повесят, а я буду жить долго, обзаведусь своей башней и стану архимагом. Потому что я думаю перед действиями, и обладаю широкой эрудицией. Нет ничего лучше в человеке, правда?
Кот снова мяукнул, полностью соглашаясь с хозяином.

Миррин очень медленно отвела глаза от танцующего пламени, моргнув впервые за… сколько? Несколько часов точно; совершая этот ритуал, она всегда теряла счет времени.
Неспешно распрямившись, чувствуя, как кровь приливает к затекшим мускулам, она перешагнула через один из костров, покидая жаркий круг и размышляя над тем, что открыло ей пламя.
Коссут редко снисходил до личных наставлений; его указания приходили через огонь – побуждением, направлением… но толковать волю Властелина Пламени он предоставлял самим служителям.
И Миррин это нравилось, не переставало привлекать с того самого момента, когда она лишь делала первые шаги в иерархии церкви.
Натягивая верхнюю одежду и плащ, женщина размышляла о том, почему Коссуту угодно ее присутствие в кормирской столице. Но на то ведь она и служитель Его, не так ли?
Когда красный плащ лег на плечи, и Миррин наклонилась за сумкой, то неожиданно для себя усмехнулась: вспомнила, какой интерес к Кормиру иногда проявляют иерархи ее родной страны… тоже носящие красное. Служительнице Коссута нравилось, встречаясь с ними, носить пламенную одежду, и видеть, как они старательно пытаются скрыть неодобрение… а женщины еще и пытаются не замечать темно-рыжей волны волос.
Встретятся ли они в столице? Вполне возможно, если судить по разным слухам…
Но хватит об этом. Пора в путь.

нрпг: события происходят вечером на следующий день после резни у Феннаров

Прогулка в карете.
с Хигфом

Карету немилосердно тряхнуло, а со стороны правого борта что-то громко звякнуло и с металлическим лязгом загремело, шумно удаляясь прочь.
К удивлению маркизы, ни сдержанной брани пожилого кучера Теодора, ни язвительных комментариев со стороны мальчишки-лакея она не услышала. Напротив, казалось даже, что городской шум за окном кареты как будто стал тише, словно бы они и не ехали по густозаселенному району.
Изабэль аккуратно отодвинула занавеску и выглянула в окно.
Кругом был лишь туман. Белый и неприлично пушистый, а ещё густой и очень плотный, настолько, что казалось, его можно было зачерпнуть ложкой…. Вот только почему-то Изабэль от него сразу стало как-то не по себе. Что-то зловещее клубилось среди этого белого марево и словно бы смотрело ей в самую душу, заставляя замереть в ужасе.
Что-то вновь загремело далеко позади всё ещё несущейся куда-то кареты, а затем она услышала:
-Сестре-е-енка! Она смотрит на на-а-ас! – прохныкал тоненький девчачий голосок. – Она-а-а видит нас?!
- Цыц, Ирис, - осадил её другой голос. – Не смей снова хныкать!
- Но нам ведь велели её поймать, - снова заныл первый голос. – А как это сделать, если она не одна?! С ней этот страшный дяденька с мечом! Я его боюсь, Мирри. Давай придем за ней в другой раз….
- Цыц ещё раз, малява! – выругалась старшая. – Мы сделаем это сейчас, иначе господин нас накажет! Авенир! Останови их карету!
Эртан хотел успокоить Изабэль – туман, дети... подумаешь – но слишком много странного произошло, чтоб не насторожиться.
- Куда ты нас завёз? – крикнул он кучеру, высовываясь наружу.
Но ответом ему была лишь тишина. Даже далекий гул города и шушукающиеся детские голоса совсем стихли, оставляя лишь непонятную сосущую пустоту, которая казалась, готова была поглощать любой звук. Эртану даже почудилось, что его окрик не слышала даже Изабэль. Ведь даже ему собственный голос показался таким глухим и лишенным жизни.

Похоже, обладатели детских голосов совсем не спешили что-либо предпринимать. Или делали это пока что незаметно. Туман за окном по-прежнему проносился с той же скоростью, но продолжала ли карета движение, сказать было очень сложно.
Маркиза чувствовала себя жертвенным ягненком, ведомым на убой, и как и подобает несчастному животному собиралась уже затрястись от страха и жалобно запричитать. Но рядом был Эртан, в предплечье которого можно было вцепиться, а это придавало некоторую уверенность.
- Теодор, - громко крикнула Изабэль своему кучеру, - подстегни лошадей, чем быстрее выберемся из тумана, тем лучше.
В противоположность Эртану, звук голоса Изабэль буквально резанул по их барабанным перепонкам, оставляя не стихающий звон в ушах и адскую боль в голове. Впрочем, и этого окрика кучер умудрился не услышать.
Зато тишину прервало веселое детское хихиканье.
Офицер высунулся из окна и тут же нырнул обратно в карету.
- Нет там никакого Теодора, - обернулся он к спутнице. – И вообще никого нет. Подожди здесь.
И он, распахнув дверь, выпрыгнул наружу.
Изабэль громко и протяжно взвизгнула, уже не заботясь о приличиях. Карета вдруг стала страшнее камеры смертника на утро перед казнью. В крошечном внутреннем пространстве кареты трудно метаться и стенать, но маркизе это удалось. И в ушах все время стоял треск, то усиливаясь, то затихая, уже усевшись на полу и зажав голову руками, Сан Сабаль поняла, что этот звук создают ее стучащие зубы. «Пусть небо рухнет и рассыплется земля. Ни сойду с этого места».
- А никуда идти и не надо, - голос второй девочки почти одновременно с сестрой зазвенел в ушах маркизы. – Господин сказал привезти вас к нему в целости и сохранности. А вот вашему другу не повезло. Как и вашему кучеру и лакею…

(с Акке и Месс)

Ученики Менлора
с мастером

- Averia Aqua! – Като усердно пыхтел, стоя по колено в морской воде. Между его широко разведенными руками в воздухе медленно переливалась водяная сфера, причудливым образом не только не падая вниз под действием притяжения, но и не сохраняя удивительную гладкость формы и симметрию. – Darenta Amrelia! – водяная сфера стала быстро вытягиваться, превращаясь в длинную завитую спираль из воды, которая тут же принялась причудливо извиваться, подобно живой змее.
- Эй! Сестра! Смотри-смотри! У меня получилось точно так же, как показывал, учитель! – он осторожно перенёс вес с одной ноги на другую и вытянулся на ней в полный рост, заставляя змею скользнуть вверх по правой руке и давая ей обвить своё предплечье.
Сегодня они тренировались без учителя, который ушёл в город по каким-то своим делам, разрешив им отдохнуть немного. Но ни Като, ни Линара так и не придумали чем им заняться и потому просто прибежали сюда на пляж, к которому они уже успели привыкнуть.
- Молодец, - фыркнула Линара, - еще пару лет тренировок и ты станешь таким же мрачным и загадочным.
- Неправда, учитель вовсе не мрачный, - недовольно заворчал мальчишка, снова собирая водяную змею в круглую сферу. – Просто у учителя что-то тяжелое на душе, - он протянул шар сферу сестре. – К тому же ты всё время ехидничаешь. Кто угодно бы стал мрачным.
Сосредоточенно нахмурив брови и едва слышно прошептав два слова, девочка приняла из рук брата водяной шар. Он неловко подпрыгнул на ладошке и уронил несколько капель на песок.
- Я не ехидничаю, я говорю как есть.
- И даже то, что он тебе нравиться тоже скажешь? – хитро улыбнулся Като, выбираясь из воды и распластавшись на песке.
Он даже не успел моргнуть, как ему в лицо прилетела водяная сфера.
- Он. Мне. Не. Нравится, - закипая от злости процедила Лина.
- Вот всегда ты так, - обиженно засопел мальчишка, отфыркиваясь от солёной воды. – Я вот тоже может быть, говорю всё как есть, - он уже стоял на ногах, и хитро поглядывал на сестру, словно что-то замышляя.
Но в ладошках Линары росли уже две водяные сферы, переливаясь на солнышке, как мыльные пузыри. Менлор научил ее делать сферы полыми, как пустую скорлупу ореха, пользы никакой, одна сплошная эстетика и тренировка практического навыка. Обе обманки сестра запустила под ноги брату.
Като едва успел отскочить в сторону и сам перешёл в контратаку, посылая навстречу сестре резкий порыв ветра с явным намерением опрокинуть её в воду. Лина резко ушла в сторону и, споткнувшись о камень, плюхнулась задом в воду вполне самостоятельно.
- Като, лови, - вместо того, чтобы громко ругаться, девочка хохотала от души, пуская в брата мелкие комочки воды, - сухим ты отсюда не уйдешь!
Мальчишке, похоже, тоже было весело. Весь мокрый и перепачканный налипшим на всего его тело песком, он носился по голому пляжу, представляя для сестры отличную мишень. Наконец ему удалось создать заклятьем небольшой холм из песка, за которым он тут же укрылся, и из-за которого тут же принялся размахивать белым платочком.
Отплевываясь и отфыркиваясь, Лина безуспешно пыталась отчистить платье от песка. Заливистый детский смех звучал переливами колокольчика.
- Ты сдаешься? Ну чтож, покорись воле победителя, - прерываемая хихиканием фраза никак не получалась напыщенно-триумфальной.
- Молю о пощаде Императрицу! - раздалось из-за песчанной крепости.
- Выходи с поднятыми руками и я сохраню тебе жизнь!
Лина пыталась сотворить из воды меч, но вместо клинка получалось только некое подобие сосиски.

Опасная поездка

В следующий миг дверь кареты с громким хлопком захлопнулась. А на Эртана со всех сторон кинулся туман, отсекая его от единственного видимого в серо-пушистом мареве объекта.
Ещё мгновение и он уже стоял один среди клубящегося дыма. Абсолютно один.
Первую его реакцию мог предугадать любой, кто был хорошо знаком с командором. И даже не очень хорошо. Прямое, наточенное с двух сторон лезвие с едва слышным шелестом рванулось наружу и замерло в руке – не рассекать же сизые клочья.
Эртан витиевато выругался. Мимоходом прошмыгнула мысль, что его может слышать дама, но офицер был уверен в обратном. А и услышит – так вряд ли что новое для себя узнает.
- Кто здесь?
Кто-то рассмеялся совсем рядом, а следом, совсем рядом в тумане раздался топот маленьких ножек и звонкий детский смех. Кто-то даже дернул его за ножны, хотя полной уверенности не было.
- А ты смешной, - раздался голос плаксивой девочки, которую вроде бы звали Ирис. – Ты похож на игрушечного солдатика. У братика Авенира много таких. Они все стоят с такими важными лицами! Но они всего лишь солдатики. Оловянные солдатики. И когда придет время, их всё равно выкинут на помойку!
Офицер решил показать, что не стоит с важным лицом, а действует. Серый в призрачном свете, меч рассек такие же серые, но куда менее плотные клочья тумана по кругу. И, казалось, он тянет за собой человека, заставляет поворачиваться вслед...

Она вскрикнула от боли, оседая не землю и зажимая рассеченное плечо, из которого тонкой струйкой хлестала алая кровь, заливая мостовую. По рукаву бирюзового платья маркизы быстро расползалось багряное пятно крови, в то время как от её и без того бледного лица отливали последние кровинки.
Слегка встрепанные рыжие волосы, такие знакомые... размытое пятно вместо лица. Что за?.. Она же в карете!
- Изабэль? – стиснув рукоять клинка, вслушиваясь в шорох вокруг.
В ответ маркиза лишь тихо всхлипнула и протянула к Эртану окровавленную руку, то ли указывая куда-то позади него, то ли прося о помощи.
- Как ты здесь оказалась?!
Офицера настораживал этот туман, это внезапное появление... и что-то еще было не так, но он не мог понять, что.
Маркиза лишь удивленно захлопала глазами и снова не проронила ни слова. Зато теперь Эртан начал явственно ощущать, что мир перед его глазами стал медленно раскачиваться из стороны в сторону, словно во время морской качки, а его голова стала стремительно тяжелеть, заставляя его пригибаться к земле, чтобы не потерять равновесие.
- Демон! - Эртан встряхнулся и зло оскалил зубы. – Говори, отродье плешивой собаки! А то!..
И он снова полоснул по руке, рассекая кожу. Если это маркиза... что ж, семь бед – один ответ!
- Ты узнал!!! - яростно зашипела псевдомаркиза и, быстро истаяв, превратилась в маленькую шестилетнюю девочку, которая тут же пустилась наутёк от Эртана.
- Так ты действительно собачье отродье! Тогда узнал, - поздравил Неймас, но остался на месте, чтоб не отдаляться от кареты.
Эх, арбалет бы!.. Он шагнул в тумане, пытаясь найти дверцу.

- А никуда идти и не надо, - голос второй девочки почти одновременно с сестрой зазвенел в ушах маркизы. – Господин сказал привезти вас к нему в целости и сохранности. А вот вашему другу не повезло. Как и вашему кучеру и лакею….
Изабэль громко икнула и закрутила головой, пытаясь увидеть говорившую с ней.
Но как маркиза не крутила головой, она так и не смогла увидеть обладательницу голоса, в то время как тот звучал буквально у неё в голове, отдаваясь многократным эхом.
- А ты слабачка, - усмехнулся голос. – Ты конечно не обычный человек. Но ты даже Ирис в подмётки не годишься. А ведь господин возлагает на тебя большие надежды…
- Кто твой господин? Ламаль?
Страх сменился гневом, писклявая соплячка смеет ей «тыкать».
- У хозяина нет имени, - рассмеялся голос. - Не рисуй в своем примитивном умишке образ злодея-некроманта, темного властелина или прочей чуши. Неужели по твоему такие как мы могли повиноваться простому смертному? - почти незаметно для самой Изабэль, голос ребёнка становился всё взрослей, а её речи всё осмысленней. И этот тембр, и этот тон...
Маркиза наконец-то с ужасом осознала что с ней говорит её же собственный голос. Она в истерике забарабанила в дверь кареты.
- Эртан, где ты?

- Эртан, - завопила маркиза, отчаянно бросаясь на закрытую дверцу кареты, как мотылек на стекло горящего фонаря.
- Эй, игрушечный солдатик! Я тут! – прокричал противный детский голосок устами Изабэль. Дверь резко распахнулась, выпуская маркизу навстречу Эртану.
В тумане мелькнуло нечто похожее на дверцу, и офицер шагнул туда, сжимая в руках меч. Эх, будь у него кинжал или арбалет! Но последнего с собой не было, а метательное оружие Неймас недолюбливал.
- Тебе не страшно? – холодно спросил он. – Ведь ты боишься, правда?
- Я ничего не боюсь! - дерзко пискнул детский голосок.
- Зря, - клинок раздвинул туман и коснулся груди. – Умирать – страшно.
- Я так просто не умру, - тревожно засопел голосок. - И ты не причинишь вреда маленькому ребёнку!

Маркиза давно перестала отличать реальность от собственных галюцинаций и голос разума в последний раз слабо пискнул, чтоб она зарыла рот и бежала, пока еще может бежать, но когда она слушала голос разума?
- Я требую немедленно прекратить этот балаган!
Лезвие дрогнуло, исполнило па странного танца, чтоб не проткнуть кожу. Насколько проще было с Феннаром! Миражи, проклятые миражи... Был бы здесь Менлор!
Он опустил острие и протянул руку вперед, вцепился в плечо. Уж отличить маркизу от какой-то девчонки наощупь Неймас сумеет!
Изабэль хотела, чтобы пощечина была звонкой и обжигающей, но из-за проклятого тумана, четкого замаха и меткого попадания не вышло. Ударила наотмашь туда, где предположительно находилось лицо того тела, что посмело схватить ее за плечо. И даже наличие острия холодного оружия у живота ничуть не волновало оскорбленную женщину. Хватать высокородную даму можно было только с ее молчаливого разрешения, а она такого не давала.
Офицер уклонился от удара, и тот лишь мазнул по щеке, отбросив назад черную прядь. Это была маркиза, но какого..! Не до поклонов.
Демонски трудно было не проткнуть ее при этом, чудом он справился, кажется, лезвие слегка прошлось по ткани платья.
- Я думал, обманка! Держитесь за мою руку, - бросил мужчина, с трудом смягчая голос.

(нас с Месс пугает Аккеран)

Неожиданная помощь (с мастером)
- Глупые девчонки, устроили балаган! – Авенир сидел в узком проулке прямо возле того места, где десять минут назад из ниоткуда появился всё пожирающий сероватый дым, охвативший целый квартал и распугавший всех прохожих. Густой туман практически скрывал от взора всё что происходило в его чреве, но даже если бы его и не было мальчишка вряд ли бы что увидел. Оба его глаза закрывала плотная черная повязка, на которую на равных промежутках были вшиты полупрозрачные капсулы с жидкостью.
- Хозяин будет недоволен, что они так долго возились, пора заканчивать с этим солдатиком, - мальчишка выпрямился в полный рост и широко развёл руки в стороны. Он не боялся, что его кто-нибудь обнаружит. Все местные жители разбежались напуганные зловещим и обжигающим кожу туманом, а патруль, посланный сюда по сигналу тревоги, всё ещё бессильно блуждал по кругу в соседнем квартале. Только один раз Авенир уловил ещё чьё-то присутствие, но аура пришельца тут же пропала и сколько мальчишка не ждал так и не проявилась.

Очень непросто выбирать дорогу в родном городе так, чтобы с гарантией не столкнуться с кем-то из знакомых или родственников. Очень непросто - но Менлор все же постарался призвать на помощи все знания об улицах столицы и находить безопасные маршруты.
Но вот сейчас, похоже, ему не повезло... Или повезло. Как сказать.
Звуки боя, да еще с явным применением магии для этих мест были все же не слишком-то типичны, и Менлор сперва слегка заинтересовался, намереваясь пройти мимо...
А потом услышал голос, не узнать который не мог, и мысль не вмешиваться исчезла мгновенно.
Он по-прежнему не знал, что может сказать Эртану. Он даже не знал, что хочет ему сказать... но вот что Менлор знал совершенно определенно - он не собирается давать брату погибнуть до этого разговора!
Иллюзии, наводимые врагами старшего Неймаса и... и какой-то дамы, были опасны для несведущих в магии. Менлор к таковым не относился, и потому сумел не только подобраться на расстояние удара, но еще и определить - где конкретно находится минимум один из нападавших. И только отпуская на волю ярость, вкладывая ее в боевые чары, он осознал, что машинально творит заклинания в слишком уж характерной манере, которую знали все его знакомые...
Да, пожалуй, больше никто не начинал с выплеска магическими стрелами, мигом продолжив их длинной ветвистой молнией - это была личная привычка Менлора, то, что он некогда назвал "Небесным дебютом". И брат прекрасно видел, как он отрабатывал эту связку...
Плевать!
Ему ли бояться - ему, определенно уже перешедшему грань "просто мага"?
Полупрозрачные снаряды унеслись к цели - и мгновением позже воздух вспорол сухой треск молнии.
Стрелы одна за другой врезались всего в метре от того места где застыла щуплая фигурка мальчишки, взорвав щебенчатую дорожку разноцветными брызгами. Прицел молнии и вовсе сбился, разворотив черепичную крышу соседнего здания.
- Похоже, ты удивлен, что промахнулся? - почти бесцветным голосом прохрипел мальчишка. Он не изменил своего положения, лишь слегка наклонил голову вперёд и влево. При этом жидкость в капсулах на его повязке зловеще блеснула в отблесках разгорающегося пожара вызванного молнией.
Менлор не ответил - в бою умный человек не болтает. Так, похоже, он сбивает то ли сами заклятия, то ли прицел мага...
Бывает и такое. Но с этим умеют бороться.
По-прежнему молча Менлор вскинул руки, вновь прибегая к привычной комбинации, которую некогда прозвал "Кания и Коссут". Конечно, можно избежать попадания, если чары бьют точно в цель... а если они бьют по тебе и по всему пространству вокруг тебя?
Первым пришел лед - массивные ледяные острия, возникшие над головой мальчишки (сейчас Менлор практически не видел его возраста, воспринимая только как врага), обрушившиеся вниз сплошным ливнем - на него и вокруг. А потом с ладоней мага метнулся пламенный шар - взрыв которого задевал ничуть не меньшее пространство, чем ледяной дождь.
На этот раз противнику не удалось отвести удар. Сразу два ледяных клинка вспороли детское тельце. Один вонзился в правое плечо припечатывая Авенира к земле, а второй почти насквозь пробил грудь мальчишки, за мгновение до того как его накрыло огненной волной.
В единый миг проулок между домами превратился в пылающею долину, в которой, казалось, сгорал сама ткань мироздания. Ничто и никто не могло выжить в этом огненному аду, но…
Он вынырнул прямо из пламени. Почти целый и невредимый, лишь с легкими следами сажи на лице и разорванной рубахой на груди. Словно чёртик из табакерки, он со скоростью молний устремился, навстречу Менлору замахиваясь кулаком.
Как он выжил? Амулет, защитное заклинание, или еще что?
Но времени гадать не было, противник развил удивительную скорость... к счастью, быстрые враги Военным Волшебникам встречались не так уж редко. А иногда - не быстрые, но мощные, с которыми лучше держать дистанцию...
Мальчишка был быстр. Но с какой бы скоростью он ни бежал, коснуться груди и прошептать пару слов можно еще быстрее.
И Менлор метнулся в сторону, на мгновение словно размазавшись в воздухе: ускоряющие чары не подвели.
На мгновение мальчишка, казалось, растерялся, и, словно бы совсем потеряв противника из виду, слепо ударил воздух совсем в другом месте. И хотя Менлору не было понятно, как он что-то видит из-за своей повязки, которая по-прежнему закрывала его глаза, но было видно что по каким-то причинам он не видел мага, хотя тот находился всего в нескольких шагах от него. Вместо этого Авенир остановился и зачем-то коснулся земли ладонью, а затем зачем-то подправил повязку на лбу.
С позиции Менлора было хорошо видно, что не все капсулы с жидкостью удачно пережили магическую атаку. Часть из них была разбита, и похоже мальчишка пытался прибегнуть к помощи оставшихся.
"Слабое место? Вполне вероятно... А даже если и не опасно - то в них наверняка что-то для него ценное".
На этот раз с ладоней Менлора сорвались другие волшебные стрелы - более вытянутые, и многочисленные. Издалека даже могло показаться, что это полупрозрачное облако... и они сейчас распороли воздух, целясь в капсулы. В ударной силе этого заклятия Менлор уже не раз убеждался.
В этот раз удача была на стороне Неймаса, мальчишка не смог отклонить всех стрел, и похоже даже не увидел часть из них. Сразу с десяток из них пронзили его тело, а одна даже сорвала ту самую повязку с головы Авенира.
Мальчишка лишь тихо вскрикнул, мгновенно отброшенный заклинанием к стене, откуда мгновением спустя раздались его испуганные всхлипывания.
- Нееет! Не хочу! – обиженно заскулил он, сворачиваясь в клубок. – Не хочу, чтобы опять было темно! Мирри, Ири! Где вы?! Здесь опять темно!!! Я ничего не вижу!
Похоже, противник из строя вышел... добивать? Тут это скорее помешает - если к нему придут на помощь, то перестанут атаковать Эртана. Чего, собственно, волшебник и хотел добиться. А чтобы не пришлось драться с новыми - тут, видно, не меньше двоих, - стоит...
Машинально подобрав валявшуюся повязку - просто из научного любопытства, - Менлор отступил к стене, одновременно пробуждая в памяти соответствующее заклинание. И мгновением спустя исчез, словно растворившись в воздухе.
На деле, конечно, - просто став невидимым.

"Ой, вот это встреча"

с Хигфом

Такого фейерверка не было даже на праздновании шестидесятилетия герцога Хоторна, да что там говорить, не присутствующая ни на одном магическом поединке маркиза ничего подобного в жизни не видела. Она едва успевала вздрагивать и прикрывать ладонью рот, душа рвущийся наружу визг ужаса. Туман распался на клочки, тая как снег на ярком солнце. И из него выступили три фигуры. И кого бы вы думали?
- Эртан, - Сан Сабаль мертвой хваткой сжимала предплечье офицера, с каждым словом бледнее все сильнее, - я их знаю. Этих детей нанимал Джакомо для увеселения гостей на приеме у Фредерико.
Неймас был потрясен не меньше спутницы. Но не детьми... Эти атаки, знакомые до боли. Чужой боли в рядах врага, когда их применял военные волшебник Менлор Неймас. Даже малограмотный человек может различить разные почерка – по длине завитушек, резкости очертаний... даже не маг может уловить почерк мага. Но ведь... это же не запрещено, это может быть кто-то еще... И там, у особняка – кто-то еще? Ты ведь мертв, брат? Я сам видел, как закрылась дверь склепа, я пытался поймать ветер небытия – твое дыхание на поле под Тилвертоном. Дыхание, которого не было. Я убил тебя... Это сделали орки, но я убил тебя. Ты пришел забрать долг?
- Дети? – реальность вцепилась в предплечье пальцами маркизы. – Да... Надо их... убить.
- Убить? Ты в своем уме? – выражение лица командора наводило на самые дикие предположения, - Это же дети. Подожди. А куда они дели кучера и лакея?
- Мир не в своем уме, - медленно покрутил головой Эртан. – Они враги.
Так же медленно он шагнул с обнаженным клинком вперед, увлекая за собой маркизу.
- Братик! Братик! Поднимайся! – маленькая девчушка со светлыми волосами пыталась поднять с земли темноволосого мальчугана, который с растерянным выражением лица слепо шарил по земле ладонями.
- Несносный мальчишка, - выругалась старшая сестра, неожиданно возникнув с другой стороны от Авенира и схватив его за локоть. – Мы уходим!
- А как же поручение, хозяина? – испуганно залепетала малышка.
- Разуй глаза, Ири! – ощетинилась Мирра. – Им помог такой же как мы! Это меняет всё. Нам не справиться. Уходим!
Синее пламя мгновенно объяло всю троицу, а когда схлынуло, детей уже и след простыл.
Эртан мигнул и немного овладел собой. Вокруг не было видно никакой опасности, а карета стояла немного позади, на козлах кучер уткнулся носом в колени.
- Будьте осторожны, маркиза! Если мы кому-то нужны – он скоро поймет, что не закончил дела.
Он резко встряхнул кучера за плечо. Просыпайся, скотина! Поехали!
Старик Теодор с трудом разлепил веки, было ощущение, что на каждую ресницу навесили по сто сундуков с хозяйским хламом.
- Тпр..Мртпыр.. Бррррр
Сан Сабаль со сладкой улыбкой и глазами чернее и злее самого тяжкого похмелья подошла к самым козлам. Преодолевая отвращение, наклонилась и прошептала всего одно слово, от которого Теодор подскочил, как укушенный бешенной собакой и с испугу хлестанул лошадей вожжами. Породистые гнедые возмущенно заржали и встали на дыбы.
- Чем ты его так напугала? – поинтересовался командор, открывая перед дамой дверцу.
- Если скажу, ты еще чего доброго от меня сбежишь, - лукаво прищурилась маркиза, подобрала пышные изумрудные юбки и села в карету.

(Аккеран, Сэт и я)

“Пора бы уже проснуться” – думал Синт, оглядывая спящую Лану. Не то, чтобы он завидовал ее крепкому сну, просто его несколько удивляло такое долгое пребывание последней в стране грез, да и волновало, к тому же. Решив, что так вот стоять и рассматривать спящую девушку не особо благородное занятие, полукровка решил приступить непосредственно к действию, а, именно, приблизился к спящей Лане и, аккуратно и осторожно тронув за плечо, позвал по имени.
Девушка чуть вздрогнула, сладко потянулась, и нежная улыбка привычно осветило её лицо. Не открывая глаз, Лана вскинула брови: «Уже утро?».
Полуэльф не мог не улыбнуться в ответ и поэтому, вместо слов, смог изобразить, лишь, кивок. Через пару мгновений он, все же, сподобился ответить:
- Да, и весьма доброе. Хотел спросить, как тебе спалось, но ответ очевиден.
Он снова улыбнулся.
«Так чудесно я себя ещё никогда не чувствовала», - слова сплелись с лёгкой трелью флейты и пряно-горькими нотками шоколада. «Хочу кофе», - отчётливо бросила Лана и решительно села.
Синт легким, но достаточно быстрым движением вскинул руку, как бы останавливая Лану от дальнейших передвижений.
- Я сейчас сбегаю к Большой Ба и принесу тебе кофе.
Как ни странно, в голове полуэльфа не возникало мыслей, наподобие: "Какого Бэйна я тут распинаюсь ради какой-то подозрительной телепатки с поразительной регенерацией, которая еще недавно была прикована в подвале местной башни магов и которую, наверняка, эти самые маги вовсю ищут?". Но, как уже было сказано ранее, в его голове подобных мыслей не возникало, так что он не преминул исполнить то, что наметил, а, именно, встал и быстрым шагом направился на поиски Большой Ба. Довольно быстро ее отыскав, Синт приветственно кивнул:
- Доброго утра. Ты не могла бы сварить немного кофе для нашей гостьи?
В довесок к просьбе он постарался изобразить на своем лице самую обезоруживающую и учтивую улыбку, на которую был способен.
Впрочем для Большой Ба можно было не стараться. Немногословная гнома, лишь фыркнула и пробормотав под нос что-то ругательное на «гномо-под-нос-бормотательном» языке принялась ожесточенно греметь чем-то на плите, а через минуту с громким звоном хлопнула на стол большую железную кружку с кипящим кофе.
Во взгляде пожилой гномы сейчас читалась смесь издевки и ехидства. Ибо раскаленную кружку явно нельзя было схватить голыми руками, а единственные рукавчики сейчас красовались на её пухлых рученках.
- Кхм, - вот все, что смог Синт изречь на столь непотребное поведение гномихи. В голове же его крутились мысли гораздо более насыщенные и информативные: "Вот, ведь, старая карга, играть со мной вздумала!".
Хотя, и эти мысли продержались там недолго, отступив перед мыслями о том, что она их всех, все-таки, кормит, да и возраст вполне может оправдать подобное поведение. Немного, таким образом, поостыв, полуэльф устремил на гномиху укоризненный взгляд:
- А не могла бы ты теперь снизойти до нужд нас, простых и беспомощных смертных, и поделиться со мной хотя бы одной прихваткой?
Он старался удерживать свой тон на подобающем уровне, хотя, это удавалось ему с трудом.
Старая карга лишь громко цыкнула зубом и сунула ухватку Синту с такой силой, что будь у неё в руках нож он бы пробил тоненького эльфа насквозь. Вопреки другой молчунье-телепатке, она вполне легко обходилась даже без мыслеречи. Вместо этого она сложила руками широко известный жест и сунула его под самый нос эльфа и громко хрюкнула.
Приложив все усилия, чтобы не согнуться пополам, а затем, чтобы не провести контратаку на старушку, Синт всё же снова улыбнулся, хотя улыбка и была изрядно натянута. Взяв осторожно прихваткой кофе и повернувшись спиной к Ба, он поспешил обратно в комнату Ланы, дабы кофе не остыл, да и, в опасении, что старушка выкинет что-то еще. Аккуратно пронеся кружку до двери в комнату Ланы, он остановился перед последней и постучал.
«Мог бы и не стучать. Вот если бы ты ещё и чашки додумался захватить, по-твоему, забавно обжигать губы, а потом кожу заново отращивать?» - весело подмигнула девушка.
"Тьфу ты"- полуэльф решил не плеваться в чужой спальне, ограничившись мысленной формой самопорицания. И, хотя, ему изрядно не хотелось возвращаться на кухню, его "Бэйново воспитание" не оставляло ему иного выхода. Поставив кружку на прикроватную тумбочку, он кивнул:
- Я мигом.
И вернулся в кухню, стараясь двигаться осторожно и ничем не вызвать агрессию со стороны гномихи. Оглядевшись, он нашел чашку и, как мог, быстро схватил ее и рванул в сторону комнаты Ланы, куда ворвался, почти не сбавляя скорости.
- Вот, - он показал Лане чашку, после чего, подошел к тумбочке и аккуратно налил ароматный бодрящий напиток в вышеупомянутый сосуд и протянул Лане немного смущенно улыбаясь.
Девушка приняла чашку с благодарным кивком, прикрыв глаза, она с наслаждением потянула носом, улыбнулась и осторожно пригубила. Напиток был волшебный, дело было даже не в кофе, а в забытых ощущениях уюта и защищённости. Мысли легко и ровно встали в аккуратную последовательность. Лана вспоминала чёрную гостью, её тонкие пальцы, неожиданный подарок и странную фразу: толи приказ, толи просьбу…
«Спасибо, Синт. Знаешь, где находится таверна «Продажная шкура», мне нужно туда попасть».
- Не думаю, что мне знакомо это место, но, предполагаю, что мы могли бы поискать эту таверну...ну.., - этого он, явно, не хотел говорить, - Скарди может знать...хотя, у этого гнома в голове одни его безумные эксперименты.
«Можешь спросить, а? Этот гном со своими тыкалками, может испортить какой угодно кофе, даже такой замечательный. Хочешь глоточек?» - Лана протянула чашку, в которой до сих пор было больше половины.

***

Чёрный толстый кот, наверное, самый частый завсегдатаи таверны «Продажная шкура», наконец вырвавшийся из хватких объятий Марты был вполне доволен жизнью. Более того он громко об этом заявлял всем проходящим возле крылечка громким мурлыком и довольным блеском глаз.
Коты как известно не бояться никого и даже если встречают кого-то опасного для них лишь нехотя уступают, при этом сохраняя вид победителя. Но тем не менее два человека подошедших сейчас к таверне вызвали у него неприятные колики в животе и заставили непроизвольно попятиться к двери. Врожденный инстинкт самосохранения, подкрепленный многолетним опытом, говорил старому Мурлыке, что пожаловавшая гостя была Опасна. Очень опасна. И дело не в том, что Мурлыка ещё не встречал таких людей. Девочка пять минут назад тискавшая его на грязной лавке в таверне тоже была из того же теста. Но в отличие от этой гости на ней не было следа божественной силы. А коты никогда не перебегали дорогу Богам. Именно поэтому они, наверное, и не вымерли как своенравные вымры.
Кот тихо зашипел, но больше для виду и шмыгнул внутрь таверны. В любом случае за такой гостьей следовало бы проследить, и посему Мурлыка поспешил занять самое удобное для обозрения место, поперечную балку проходящую через всю таверну.
На пороге девушка внезапно остановилась. Обрывки отнюдь не праведных мыслей, которые она непроизвольно слышала по дороге к таверне, здесь уплотнились в густой смачный и время от времени булькающий отдельными особо яркими образами кисель. Лана прикрыла глаза стараясь почувствовать что-нибудь необычное, что отличало бы «Продажную шкуру» от других подобных мест, ну не просто же так её направили именно сюда.
И буквально в следующий же миг её словно окатило из ушата с холодной водой. Она уже однажды ощущала нечто подобное. В той самой деревеньке, где её схватили. Огромная сосущая пустота, которая казалось, готова была поглотить всё, до чего могла дотянуться.
Не открывая глаз, Лана пошатнулась, сделала несколько неровных шагов и упала на колени. На её вмиг побледневшем лице выступили серые пятна, ключицы заметно выступили, выдавая напряжение мышц, а пальцы на руках конвульсивно выгнулись противоположную сторону.
Синт был явно немного шокирован реакцией Ланы на посещение таверны. Он мог ожидать от, по крайней мере, на вид, воспитанной и приличной девушки чего-нибудь наподобие 'фи' или обморока, но то, что предстало глазам полукровки было явно несравнимо с его предположениями. Несмотря на то, что он не имел и малейшего понятия о причинах такого поведения своей спутницы, полуэльф осознавал одно: причина где-то в таверне, а Лане совсем не хорошо, следовательно, ей лучше покинуть это место. И не без его помощи. Не теряя больше времени, он молнией ринулся к конвульсирующей Лане и, довольно крепко в нее вцепившись, приложил все усилия, дабы вывести её наружу.
Девушка, обмякнув в его руках, слабо запротестовала:
«Нет, не трогайте меня. Я не хочу… Синт?!» – открыв глаза, она думала увидеть всё что угодно: подземелье, ненасытные камни, волшебников, вчерашнюю «балерину», но только не безобидного полуэльфа. Мгновенно справившись с паникой и вновь почувствовав пульсацию силы, Лана окончательно пришла в себя и попыталась встать.
- С тобой точно всё в порядке? - Синт помог девушке подняться и даже услужливо подставил локоть для подпоры. - Ты уверена, что хочешь сюда зайти?
«Безусловно», - улыбка подаренная спутнику была тёплой и нежной. Стряхнув с подола прилипшие соломинки и поправив волосы, Лана решительно шагнула в полумрак таверны.
Картина, которую они застали, пожалуй, могла бы отвратить кого угодно от посещения подобного заведения на долгие годы, а городского чиновника отвечающего за санитарный режим в постоялых дворах просто вогнало бы в кому. То, что в таверне были очень грязные полы, наполовину утопающие в плесени и обильно усыпанные аппликацией объедков из местного меню ещё можно было стерпеть. Но, то, что подобная картина творилась и на стенах, и что самое ужасное на потолке, на котором помимо всего прочего ещё были жирные пятна копоти и такие огромные гроздья паутины затянувшей все углы, что в них мог комфортно проживать даже взрослый арахнид.
Но, пожалуй, венцом всего этого помойного ведра мог стать мальчишка, который сейчас с хрустом разгрызал жареную саранчу за одним из столиков.
Окинув беглым взглядом окружающее великолепие, Лана поправила такое неуместное в данной обстановке шёлковое платье, сильнее сжала руку полуэльфа и с надеждой посмотрела на него: «Мы не ошиблись дверью?»
- Мне почём знать? - пожал плечами Синт. - Ты ведь сама что-то почувствовала здесь....

Факел и я

По спине Марты побежали мелкие мурашки. Девочка резко остановилась и обернулась в сторону выхода. В дверях стояла стройная женщина, в красивом длинном платье. Она опиралась на руку мужчины, но Марте гораздо больше понравилось платье. Из такой блестящей красивой ткани, струящейся при каждом движении. Девочка подошла поближе, чтобы получше рассмотреть. Протерла ладошку о передник, за которым все еще торчал большой кухонный нож, и с детской непосредственностью коснулась юбки.
- Красивое, - сказала она, глядя на женщину снизу вверх.
Присев, Лана заглянула девочке в глаза, в надежде отыскать источник воронки, кукольная внешность малышки сбивала с толку, но последние события научили её не судить других по внешнему виду. Подозрительно знакомая ненасытная пустота тут же откликнулась на осторожное прикосновение. «Развлекаешься?» - нежно по матерински улыбнулась Лана.
Марта серьезно, по-взрослому, взглянула в глаза женщине, все так же касаясь рукой платья. От незнакомки исходила знакомая сила, которую девочка привыкла считать свой после второго рождения. Марта чуть улыбнулась, одними уголками губ. Обычно дети так не умеют.
- Играю, - твердо ответила девочка.
«Это твои друзья?» - подбородком указала она на сидящих за грязным столом, продолжая аккуратно исследовать этот действующий вулкан, заключённый в хрупкое маленькое тельце.
Марта обернулась и увидела брата и Бугги, секунда обдумывала, попадают ли они под известно ей определения слова «друзья», решила, что нет.
- Они со мной, - вздохнув, сообщила она.
Изящная кисть легла на плечо девочки: «Я – Лана, а тебя как зовут?»
- Марта, - важно сообщила девочка, серьезно кивнув и взяв Лану за руку.
Девушка попыталась выбрать укромное и в тоже время относительно чистое место в зале, это было не просто. Поколебавшись, она потянула малышку в дальний угол таверны: «Мы с тобой из одного теста, думаю, нам есть о чём поговорить».
Марта гордо шла, держа за руку красивую тетю. Ей очень нравилось как необычная ткань платья струилась рядом. Проходя мимо брата, она помахала ему ручкой и кивнула кобольду «все в порядке». Подойдя к скамье, Марта старательно сдала с нее всю летучую грязь, потом достала ножик, счистила что-то коричневое и только после этого села и аккуратно расправила передничек. Теперь он не казался ей таким уж красивым, но все же был мил.
Жутковатого вида нож странно выглядел в маленьких ручках, скептически оглядев скамью, Лана пожала плечами и грациозно опустилась рядом: «Можешь отвечать мне мысленно?»
Марта старательно нахмурилась, пытаясь сформировать мыслеслово:
«ТАК?!?!»
«Не так громко», - поморщилась Лана. «Просто думай, а я буду тебя слушать. Ты давно стала такой?»
«Давнооо. Весной», - старательно думала Марта.
«Наверно, ты многому научилась за это время?»
Девочка осмотрелась. Потом заметила давешнего кота на балке. Марта сосредоточено напыжилась, и через мгновение кот исчез с балки и к огромному собственному удивлению возник на столе перед Мартой и Ланой. Довольная собой, девочка радостно посмотрела на новую знакомую.
«Здорово» - восхитилась девушка. «Я так не умею. Понимаешь, ещё совсем недавно я была пленницей», - к словам Лана добавила образ своей тюрьмы. Причём постаралась передать его наиболее полно, не только картинку, но и ощущение безысходности и невозможности насытиться. Кажется, даже затхлый воздух пещеры вновь заполнил ноздри.
Марта поежилась от нахлынувшего ощущения. Ей это напомнило ощущения беспомощности, когда долгими зимами ее болезнь усиливалась, и она не могла встать с постели. Мама сидела рядом и поила ее отварами разных трав. Повинуясь внутреннему порыву, девочка накрыла ладошку Ланы своей и тихонько погладила.
В ответ девушка обняла крошку, крепко прижав к груди. Смутные воспоминания, почти стертые из памяти, всколыхнулись, оживлённые забытыми эмоциями. Так она обычно утешала сына, прижимала к себе крепко-крепко и целовала в соломенную макушку, прямо в упрямый хохолок, который никак не хотел причёсываться вместе с остальными… Лана чмокнула девочку и потёрлась щекой о кудрявые локоны, вытирая слёзы.
Девочка нежно прижалась к Лане, вспоминая давно забытое чувство тепла и покоя. От женщины вкусно пахло цветами и чем-то еще. Марта не знала что это. От мамы всегда пахло лекарствами, которые она готовила для Марты. Или едой. Волосы мамы впитывали кухонные запахи. Но запах цветов очень нравился девочке. Так тепло, нежно и уютно. Марта притихла, боясь спугнуть мгновение.
Черный кошара, заметивший, что его мучительница опять отвлеклась, решил спешно ретироваться от обеих странных двуногих. Любопытство хорошо, но своя шкура дорога. Восемь жизней, это на целых семь больше, чем одна, но это не значит, что их не надо беречь.

Картина "Три охотника"

- Ну что, Хисс? Она там? – огромная шипастая рукавица опустилась на худенькое плечо следопыта и нещадно его затормошила.
- Сгинь, Рэдхотхэд, - зашипело на него из под плаща. – Я определил её следы в этой вонючей дыре, но не могу сказать точно одна она там или нет…
- Да даже если с ней там целая рота городской стражи, разве мы не справимся с ними одной левой? – самодовольно усмехнулся здоровяк Рэдхотхэд. – Те трое местных головорезов даже пискнуть не успели, у меня утренняя разминка и то веселей проходит.
- Вот поэтому меня и назначили главным в группе, - огрызнулся следопыт. – Ты ничего не понимаешь в тактическом планировании. А твои глаза неспособны видеть дальше твоего носа. За нами уже полчаса как следят, а пару минут назад уже успели окружить. И если бы не мой нюх…, - следопыт молниеносно оказался за спиной Рэдхотхэда, а его рука вырвалась из пол плащей, перехватывая красноперую стрелу, устремившуюся прямо в незащищенную шею гиганта. – Эта штука бы уже перебила тебе шейные позвонки. Не думаю, что твоя безумная регенерация быстро вернула тебя в строй.
Следопыт снова рванул в сторону на этот раз, перехватывая занесенный над головой бандита короткий меч одной рукой, а второй лапой, покрытой чешуей и с заостренными когтями выдирая ему глотку.
Рэдхотхэд тоже не стоял на месте и, размахнувшись кулаком, пробил стоявший рядом забор, и втягивая в проломленную дыру, ещё одного асассина с кинжалом в руке. В следующий же миг он использовал его словно снаряд, с силой запустив в стрелка на крыше уже вскинувшего свой самострел для выстрела.
- Эй, вы там на крыше! Кто учил вас устраивать засады? – насмешливо каркнул Хисс, обнажая змеиную морду и тонкий раздвоенный змеиный язык. – Неужели Серая Лига так ослабела, что уже не осталось никого достойного, чтобы послать его по нашу душу?
Вместо ответа на крыше поднялось ещё пять стрелков, а из переулка не таясь, вышагнуло ещё трое бандитов с клинками. Двигались он как-то неестественно и угловато, а в глазах горел дикий страх и беспомощность. Казалось, что каждый шаг они делают против своей воли.
- Хорошая работа, Хроно, - улыбнулся Хисс, закутанной в тряпье фигуре появившейся на крыше рядом со стрелками. – Теперь пусть они перережут друг-друга. Да побыстрее. А то не ровен час наша добыча нас почует. Уж больно мы шумим.

В "Продажной Шкуре"
вместе с Торвиком)

Пока Марк наблюдал за сестрой и пытался прожевать сухую лапку саранчи, в его душе боролись два чувства - привычка и страх. Хотел этого паренек или нет, а защищать Марту он привык. Присматривать за ней, ходить следом... А еще девочка была единственным знакомым существом, лучиком прежней спокойной жизни, заглянувшим в это уродливое, грязное место. Стоило на нее посмотреть и сразу чудилось, что все как раньше. То есть скучно и уныло, но спокойно. Страх появился в тот момент, когда больная судорогами тетка вместе с его сестрой прошли мимо и Марк перестал их видеть, хотя знал: они просто за его спиной. Мальчик отбросил прочь остатки жареной саранчи, вдруг нестерпимо запахшие дымом и гарью. Совсем такой же горький и душный запах был у него дома, когда начался пожар.
"А потолкую-ка я с тем, страшным, из-за которого кудрявая мелочь делает всякие плохие вещи. Вдруг это он заставил Марту родителей убить и она вовсе не виновата?" рассуждал мальчишка, направляясь к кобольду. Он сразу представил, как темной ночью низенькая, сгорбившаяся тень подкрадывается к окошку Марты, читает особый свиток, пленяющий духов, и начинает хриплым голосом отдавать приказы плачущему привидению сестренки. Правда, откуда у кобольда такой свиток, а главное, зачем он ему нужен, Марк придумать не успел, потому что уже подошел к столику. Первым его вопросом было:
- Умеешь колдовать?..
Кобольд смерил парнишку глазами. Смерил так, словно перед ним находился не мальчик, рост которого превышал рост кобольда, а таракан или, например щенок, при этом такой щенок которого требовалось утопить и утопить не аедленно.
- А это ещё что за явление? Иди-иди...лучше ка. Да поскорее. По пятницам не подаю.
И кобольд, демонстративно отвернувшись от возможного собеседника, наполнил свою кружку местным сидром. Сидр был так себе, но лучшего кобольд себе позволдить не хотел, хотя и мог после последних операций. Поэтому ему приходилось наслаждаться третьесортным, лелея в душе надежду, что когда-нибудь он будет настолько богат, что без долгих раздумий сможет пить не то, что дешевле, а то, что вкуснее.
Марк искренне удивился:
- А сейчас уже пятница?.. - и тут же нахмурился, сжал кулаки, - не заговаривай мне зубы, Ушастик. Что ты сделал с мелочью? С Мартой, то есть?
Пренебрежительное отношение нисколько не смутило мальчишку, и уж тем более не напугало. После всего, что он видел в последние дни, испугать Марка могла лишь чёрная, глухая неизвестность. Как та, например, что таилась во взгляде его сестрёнки.
- Что это у тебя в кружке, колдун? Пахнет плохо. Резко и кисло, такую бурду мой папаша пил…пока не умер по твоему приказу.
Мальчик уселся напротив кобольда и начал строить тому рожи. Всё равно Ушастик отвернулся и не смотрит, а сделать пакость такому типу ой как хочется.
Наглость мальчишки начинала бесить. Нет, он понимал, что этих недорослей ещё никто хорошенько не шлёпал по заднему месту, перевернув через колено, не ставил на горох и не оставлял без ужина всю неделю. Нет, это были дети совсем иной цивилизации, где каждый ребёнок был благодатью, над которой носились, словно клухи над цыплёнком все, от родителей до воспитателей. Вот и доносились. Ни почтения, ни уважения. Одно "Я". Что же. Видно, пришла пора показать этому гадкому отроку, как поступают с гадкими отроками когда они ведут себя гадки или сверхгадко.
- В кружке? А ты выпей. Или мамусик мальчику запретит?
Сидра было жалко. Даже такого. Но желание опустить наглеца перебарывало.
- Или крысёнок пьёт лишь молочко?
Кобольд ухмыльнулся, показав клыки и точным движением послал почти целую кружку по столу в сторону мальчишки.

С Бессмертник(ами)
Марк отлично знал, что именно пенится сейчас у него перед носом. Пенится, шипит и воняет. Мальчику сразу вспомнился осунувшийся, небритый отец, с шарканьем переставляющий ватные с похмелья ноги. Это варево кидает людей на стены, заставляет нести чушь, вешает на глаза плёнку тупости. Хотя такое происходит, если выпить много. От пары глотков же ничего не должно быть! Марк, мучимый жаждой, действительно охотнее бы принял из чьих-нибудь рук кувшин молока, чем щербатую кружку-с-непонятно-чем, но выбора не было. Раз дают, да ещё взамен платы не просят…
- Маму мою не трогай, ясно тебе, Носатый?
Обхватив тяжёлую кружку обеими руками, Марк с усилием ее приподнял и влил себе в рот шипучую жидкость. Язык защипало, прохладный с виду сидр почему-то разом согрел внутренности, позволив на время забыть о голоде. И о Марте, непринуждённо беседующей с больной тёткой. Внезапно в какофонию ставших привычными звуков ворвался какой-то новый шум, вызвавший безотчётную и сильную тревогу. Паренёк подавился – сидр потёк из носа, комом застрял в горле:
- Ты…это слышишь… Ушастик? - выдавил Марк, откашлявшись.
- И это всё? Да ты и пить-то не умеешь, недоносок. А ещё "я, я!". Хвастунишка.
Лапа кобольда, казалось, прямо протянулась через стол и вновь наполнила кружку по края.
- У младенцев и то из ушей не капает. А ты всё на себя выпил. Пей как мужик, а то сейчас заплатишь, смотри у меня. Дармовой сидр разливать вздумал. Да твоя сестра крепче, чем ты...
- Она!? Крепче!? Малявка-то? - Марк был возмущён до глубины души. - Да она, когда жива была, носом шмыгала от каждого сквознячка! На солнышко ей – нельзя, жарко! В тени ей холодно, в доме пыльно, на улице аллер-гу-ге-гия хватает за нос. И эта дохлятина крепче меня? - Мальчик вновь отхлебнул из кружки и собирался уже продолжить возмущаться, когда…
Зловещий, лязгающий звук, доносящийся откуда-то с улицы, усилился. Звук был до того странным, что даже шум в ушах осоловевшего Марка стал потише.
- Кобо-ольд, ты должен это слышать, не обманывай!
То, что кобольд слышал, не вызывало сомнения. Но кобольд, казалось, только техидно щерился, иногда самопроизвольно раздваиваясь в глазах мальчишки на две кривых морды.
- Эй, хозяин, тут паренёк пьёт, а платить не хочет!
Возле столика выросла личность, сошедшая, казалось, со страниц коммикса про троллей:
- Этот?
- Он самый.
Монетка перекочевала из лапки кобольда в ручищу вышибалы. Кобольд скорчил рожицу так напомнившую Марку его недавние ужимки.
- Да он пьян.
Кобольд пожал плечами.
- Э-эй! Платить будешь или как?
Лапина полезла к Марку в карман штанов. ВтораяЮ схватив мальчика за плечо, прижала последнего к лавке.
- Отпус-сти! Нечестно! - Мальчишка бился выброшенной на берег рыбёшкой. - Прекрати-и…пожалуйста! Таунас, спаси меня, Таунас!!!
Продолжая звать на помощь, Марк начал изо всех сил лягаться, надеясь попасть верзиле туда, «где обычно всем мальчикам очень больно».
- Да он гол!
Выражение громилы было даже более грубым, хотя, казалось грубость и так висела в воздухе этого заведения. Сильные ручища схватили мальчишку и под мерзкое хихиканье кобольда потащили к выходу из таверны. Полёт по параболе хорош не всегда. Обычно, если начинается он с окрывания двери собственной головой, а кончается холодной жижей в кювете, от него испытываешь гораздо меньше положительных эмоций, чем без этих бесплатных добавок.

Мастер, Торвик, Бессмертник, Сет и немного от меня

Марта встрепенулась. Что-то было не так. Вернее кто-то. Рядом. Девочка заерзала в объятиях Ланы. В таверне все было как обычно – грязь кругом и в помещении и в душах сидящих здесь. Видят боги, Марк был далеко не худшим представителем местной фауны. Ну что там, пустяк – убил сестренку из жадности. Здесь хватало двуногих, убивавших из удовольствия или для развлечения. Но те, кто приближались, были намного грязнее среднего посетителя «шкуры».
«Лана, сюда кто-то идет. Кто-то плохой,» - мысленно произнесла девочка.
Чуткие уши полуэльфа ловили различные звуки весьма различные по степени вызываемой ими неприязни. Но вот, буквально мгновение назад, со стороны улицы донесся звук, совершенно не похожий, ни на что, что можно было бы расценить, как нечто ожидаемое в подобном месте. Несмотря на это, следопыт не подал особого вида, лишь положил руки на рукояти клинков, и стал частенько поглядывать на дверь, ожидая, что что-нибудь скоро произойдет. А в том, что это что-нибудь произойдет, он был абсолютно уверен.
Как уже отмечалось, звуки с улицы кобольд тоже слышал. Это было одним из умений улицы, которому в первую очередь обучаются те, кому приходитсчя чаще не бить, а ждать, когда побьют тебя. Нюх на опасности вырабатывается, как рефлекс, которому веришь, даже если опасность ещё далеко. Уши начинают работать как локаторы, глаза периодически бегают по сторонам, оглядывая помещение, а разные штучки, которые могут задержать возможных преследователей
находятся под рукой. В данном же случае подходящей "штучкой" был Малыш-огр, томящийся и, видимо, в данный момент скучающий в подвале. Кобольд заранее рассудил здраво, что что-что, а в случае чего, лучше быть за спиной своего Малыша, нежели перед его лицом. Вышибалы-вышибалами, а самому надо тоже заняться самосохранениями. На всякий двадцатьпятый, сверхурочный. Соскочив с лавки, кобольд шмыгнул к стене и короткими перебежками, ехидно посмеиваясь, отправился приводить свой план в исполнение, то бишь освобождать орка из погреба на радость тому, что, как ему казалось, намечалось в таверне.
Паренёк заёрзал руками и ногами в липком дурно пахнущем месиве, смутно радуясь тому, что глупый верзила не догадался стянуть с него башмак. Заначка вновь уцелела. Вредный кобольд! Он оказался обманщиком, подлым, мерзким, противным… Марка никогда ещё так не рвало – казалось, его желудок в конвульсиях сжался до размеров напёрстка. Пот ледяными градинами катился по лицу мальчишки, мешаясь со слезами и грязью. Сколько Марк не отплёвывался, во рту стоял ужасный привкус чего-то тухлого, а неведомая до этого боль скреблась тупым ножом внутри головы.
В тот момент, лёжа в канаве с помоями, мальчик поклялся, что отныне будет утолять жажду только чистой водой, молоком или соком. Ничего другого он под страхом долгой и мучительной смерти в рот не возьмёт...
Чу! Что это? Металлический лязг и голоса стали ближе. Марк с усилием повернулся на звук и тут же вскочил, как подброшенный. Необъяснимый страх погнал его, шатающегося, в какой-то тёмный боковой переулок. Увидев рядом с ветхой полуразваленной хибарой дождевую бочку, Марк залез в неё. Правда, не с первой попытки – его тело теперь словно состояло из рваных, маленьких лоскутов ткани.
И как раз вовремя ибо мимо него быстро прогрохотали трое неизвестных от одного вида которых Марку захотелось громко закричать в ужасе и умереть. Но на счастье мальчишки, они либо не заметили его, либо сочли слишком мелкой рыбешкой.
- Рэдхотхэд! Мы с Хроно задержимся снаружи, а ты пока выясни на своей шкуре, кто и на что там у них горазд. А затем мы прикончим самых опасных, и заберем девчонку, - донеслось до Марка, прежде чем голоса завернули за угол. Мальчик вжался в самое дно бочки, будто пытаясь слиться с плесенью, пышно разросшейся внутри его убежища.
Дверь с треском слетела с петель и первым в помещение, гремя цепями на браслетах, вошёл хобгоблин в шлеме с решетчатым забралом и, обведя собравшихся в таверне взглядом, смачно сплюнул под ноги бармену так и не успевшему вернуться за стойку.
- Эй, ты! Человек?! – Рэдхотхэд оценивающе оглядел, Додо Бифундо. – Мы разыскиваем тут парочку редкостных тварей. И сдается мне, одна из них прячется в твоем помойном ведре!
Надо отдать должное Бифундо он ничуть не струхнул при виде хобгоблина на полголовы выше его шести с половиной футов, и посему он лишь громко фыркнул и медленно потопал к стойке.
- Я чёт нипонял! – растерянно засопел хобгоблин, шагая следом за барменом. – Ты чё глухой?! Я тебя спрашиваю ты гадов не ви…
Будучи бывшим легионером в Пурпурных войсках, а позже не раз отстаивавший своё право на владение таверной в самом опасном районе города, Додо не раз приходилось самолично разбираться с особо буйными клиентами. И сейчас его любимый двуручный топор в три локтя длиной с хрустом врезался в забрало хобгоблина, отправив того в полёт обратно к дверям заведения.
Сам же Додо, лишь снова тихо фыркнув, вернулся обратно за стойку, где снова принялся аккуратно протирать стакан за стаканом.
- Ах, ты, сволочь, - внезапно раздалось от входной двери, и, цепляясь за стены, там медленно поднимался хобгоблин на лбу, которого медленно затягивался рассеченный череп. – Ты хоть понимаешь, что только что подписал свой смертный приговор? Но я спрошу ещё раз! Где девчонка, что сбежала из башни?!
Полуэльфу однозначно не нравилось поведение хобгоблина, а его пренеприятнейшая способность регенерировать заставляла его еще и нервничать, но, несмотря на все это, он всячески старался сохранить самообладание и предпочитал пока не лезть на рожон, желая перед тем, как очертя голову броситься на незваного гостя, выяснить все силы противника. Невзирая на явное превосходство в силе и способность к регенерации противника, Синт, все же, помнил, что беда не приходит одна, и покуда, выжидал, предполагая что у противника есть подкрепление где-то вне таверны. Он был весь напряжен, готовясь в любой момент вступить в бой и то и дело поглядывал в сторону Ланы, подозревая, что она в этом как-то замешана.
Марта вывернулась из рук Ланы и встала на стол. Ей очень не нравился этот мерзкий и здоровый, вошедший в таверну. Ей было противно. Марта проводила взглядом летящий топор, потом летящего хобгоблина. Поморщилась, но не отвернулась. Она увидела, как затягивалась рана на лице противного типа.
Девочка достала из-за пояса передничка ножик, интуитивно взяв его обратным хватом левой. И шагнула вперед, спрыгивая со стола.
- Фу, какой же ты противный! – звонко произнесла девочка.
- Чё ты сказала, Малявка? – грозно рыкнул здоровяк переводя взгляд на Марту. – Ты это мне?
Марта обернулась по сторонам, потом снова посмотрела на хобгоблина.
- Я не вижу здесь других таких же противных уродов, - пожав маленькими плечиками произнесла Марта. В маленьком симпатичном личике больше не было ничего детского.
- Ах ты, мелкая дрянь! – хобгоблин рванул на девчонку замахиваясь кулаком для удара, который, несомненно, должен был размазать малявку на месте.
А Марк, тем временем, по-прежнему сидел в бочке и с тревогой прислушивался к шуму и голосам, доносящимся из «Продажной шкуры». Благо, слышно было хорошо – таверна и с целыми-то дверями не могла похвастаться хорошей звукоизоляцией. Мальчик не слишком боялся за Марту, ведь если его сестричка смогла выбраться из могилы, то с этой опасностью уж как-нибудь совладает. Кобольда же Марк желал видеть исключительно надетым на меч одного из вошедших в «Шкуру» убийц. Судьба остальных посетителей притона Марка не интересовала вовсе. Он запомнил их как единую серую, колыхающуюся массу, из которой, разве что, выбивалась подозрительная и чем-то больная дама.
Паренька отчаянно клонило в сон, а в голове всё ещё неистово скрёбся нож. Чтобы отвлечься, он решил тихонечко снять ботинок и проверить, как там его заначка. Дело было нелёгким, особенно по части бесшумности. Когда Марк, наконец, извернувшись кренделем в тесной бочке, аккуратно снял башмак, мальчишку ждал приятный сюрприз, его пальцы наткнулись на что-то знакомое. Печать! Он уже и забыл, что припрятал её в тот же ботинок, стараясь закрыть тонким, сложенным вдвое листком денежку. Четыре листка-печати отыскались за поясом, один был найден скомканным в заднем кармане штанов. Самое ценное, что было у Марка, никто и не додумался украсть. Кому нужны какие-то мятые исписанные бумажки!?

- Взвод! Спиной друг к другу в шахматном порядке по диагонали становись!
- Как стоишь, солдат? Ядрена кочерыжка! Ну-ка пробежал десять кругов вокруг казарм, да смотри, чтобы всё время пятки вместе, носки врозь!
- А ну бегом на плац и убирать пыльные лужи! А будете шуметь — сделаю ваш взвод шестым! Ах, он и так шестой? Тем более!
- Да что вы говорите, адъютант! В Вас, я вижу, начинает просыпаться военный человек — то, что Вы говорите, совершенно невозможно понять.
Лейто буквально светился от счастья, вышагивая вдоль плаца и раздавая подчиненным Эртана плюхи налево и направо. И хотя он точно скопировал тело Эртана до последней черточки, он жутко дискомфортно чувствовал себя в военной форме. Штаны натирали, сапоги давили, а мундир и вовсе сдавливал грудь так сильно, что спина сама вытягивалась в струнку.
- Понятно чего он вечно такой злой ходит, - проворчал Лейто Риолане, когда они свернули в какое-то пустынное крыло, и он тут же расстегнул пуговицы на груди. – Это не форма, а камера пыток! И как ты в ней ходишь?
- Ногами, командор. Сначала левой, потом правой, а потом как получится, - довольно ухмыльнулась Гнев. Выпотрошив память нескольких военнослужащих, она чувствовала себя как рыба в воде. – Офицер, одетый не по форме, разрушает иерархическую структуру вооруженных сил, сэр. Так что терпите ради боеготовности вашей страны.
- Эх, нахваталась уже всякой-всячины, - раздраженно проворчал Хаятэ. – Так, а это где мы? – оборотень внимательно оглядел помещение, которое судя по всему было чем-то вроде столовой. Только вот вместо еды на столах громоздились стопки различных книг, пергаменты и множество чернильниц с набором перьев для каллиграфии.
Внезапно дальняя дверь в помещение распахнулась, впуская в помещение, ходячую стопку книг на ножках. Стопка немного потопталась на месте, затем осторожно перешагнула через порог и, зацепившись за ручку двери, с громким грохотом посыпалась на землю, обнажая владельца ног, светловолосого мальчишку в одеянии послушника.
- Тимора меня прокляни, - выругался паренек, беспомощно пытаясь выбраться из-под кучи книг. – Кажется, я опять что-то себе сломал. Эй! – радостно замахал руками он, заметив Лейто и Риолану. – Извините, вы не могли бы мне помочь?
- Ну конечно, мой адъютант вам поможет, - сладко пропел Лейто, весело косясь на спутницу. – А то ведь негоже командиру Крыла таскать тяжести?
- Конечно помогу. Офицер я, или где? – бодро козырнула гомункулус и направилась к заваленному книгами отроку.
- СМИРНО! – не своим голосом заорала девушка. – Что это такое?! Командор заходит в помещение, а тут на него бардак смотрит! Сейчас разберемся как следует и накажем кого попало! На раз книги собрать! На два принять положение, предписанное уставом! Это вам не институт благородных девиц, курсант! Мотайте все это себе на усы! Нет усов? Мотайте на уши! Усы вырастут – перемотаете!
Армейская муштра примененная в правильный момент на правильных людей имеет просто удивительные результаты. Уже через минуту мальчишка не только забыл про подвернутую ногу, но и умудрился собрать все книги и аккуратно разложить их по разным стопкам, после чего с испуганным глазами вытянулся по стойке смирно перед злой адьютантшей. Равнение держать он не мог, да и выправка оставляла желать лучшего, но было видно, что он очень старается и жутко напуган.
- Не плохо, кадет. Почему сапоги не начищены?! Почему вообще сапог нет? Сапоги это ваше лицо! Умом ты можешь не блистать, но сапогом блистать обязан! – Удовлетворившись испуганным выражением лица юноши, Риолана вернулась к Хаятэ. – Помощь оказана, командор, сэр.
- Все молодцы, - рассеяно отмахнулся лже-командор, внимательно изучая корешки книг. – А что это за книги тут разложены? «Полная история Лерсонийского Еретика», «Алхимия. Запретные методики», «Теория о Сотворении Мира». Довольно странная подборка, правда второй офицер?
- Так точно, сэр, - равнодушно кивнула Гнев. Теперь она медленно, но вполне уверенно искала в своих «закромах» память об этом еретике или алхимии. Выходило не важно, видимо ей не попадались души образованных ученых людей, интересующихся столь специфической сферой бытия.
- Ну и что это такое, юноша, позвольте узнать? – нахмурился Лейто, потрясая книжкой над головой. – Это вам простите армия или что? Здесь думать нельзя, а уж умным быть так вообще преступление. Позвольте объясниться, что тут делает вся эта макулатура?
- Простите, Командор, это я искал для одной особы, Изабэль Сан-Сабаль. Она попросила тут кое-какую информацию для неё раздобыть. Она сказала, что это связано с теми событиями, что произошли в особняке Феннаров.
- Даже так? – Хаятэ с интересом раскрыл первую попавшуюся книгу. – И что же ты там нашёл?
- Много чего, - Ал буквально засиял от одной мысли, что ему сейчас позволят поделиться крохой знаний доступных ему. – Это Лерсонийский Алхимик и был первым человеком, кому почти удалось создать жизнь из ничего. Он хотел доказать свою теорию о том что этот мир не был создан…, - начал было он, но тут же осекся, его глаза остекленели и он безвольно уставился на Лейто.
- Похоже, мальчишка знает очень и очень многое, - усмехнулся оборотень. – С такими знаниями много не живут, - он подошёл к Алу и положил ему руку на макушку. – А ведь с его потенциалом можно много добиться. Гнев! – позвал он девушку. – У мальчишки в голове слишком много лишнего, чего нашей маркизе знать необязательно. Сейчас ты сотрешь большую часть сведений. Оставь там только про этого самого Алхимика, и не слова о его теории и учении. А главное сотри всю информацию о Втором…
Лейто обошёл стол и быстро принялся собирать книги со стола и бросать их в кучу.
- Нельзя, чтобы наши друзья узнали слишком многое и сразу, - задумчиво произнес он. – И главное не высоси всю душу из мальчишки. Его голова нам ещё сильно пригодится.
- Стереть, не высосать душу… Может проще головой об стенку? – ворчала Риолана, по примеру Хаятэ укладывая руку на макушку замершего Ала. Что делать она представляла слабо. Грехом гневливости отрок не страдал, а потому его душа была столь же желанна, как соленый огурец для сладкоежки. Потянувшись к сознанию мальчишки так же, как до того обращалась к памяти поглощенных душ, Гнев практически сразу же наткнулась на искомую информацию. Все то, чем послушник минуту назад так хотел поделиться с ней и «командором», послушно потекло в сознание Риоланы. Да уж, тот алхимик и впрямь был еретиком… Говорить такое о богах!
- Ламаль! – внезапно закричала Гнев. – Ламаль был одним из тех, кто уничтожил этого Еретика! – Захваченная этой мыслью, гомункул кое как закончила порученное ей дело, не слишком аккуратно и разборчиво удаляя знания из головы отрока.
- Что вдвойне заставляет нас задуматься над тем, как подготовиться к схватке с ним, - задумчиво произнес Хаятэ и, взяв масляную лампу с полки, вылил содержимое на кучу книг перед собой. - Убери, мальчишку куда-нибудь в безопасное место и жди снаружи. Надо будет избавиться от этих книжек. А то с этого не станется их снова прочитать.
- Безопасное место… Я похожа на няньку? – ворчала Гнев, ведя многомудрую сомнамбулу подальше от будущего очага возгорания. Подходящая комната с отдельным выходом наружу нашлась довольно скоро. Подперев отроком стену, Риолана удовлетворилась проделанной работой и вернулась в условленное место, дожидаясь Хаятэ.

(С мастером)

Таверна «Продажная шкура»

(Торвик, Арчи, Бесс, Сет, Акке и я)

«Спокойно. Не спеши», - только и успела бросить девочке Лана, но она, не слушая, уже вышла вперёд. Сама же она была на удивление спокойна и расчетлива. Первое что пришло на ум – узнать планы хобгоблина. Оценив размеры проблемы, девушка напряглась, пытаясь влезть в жутковатую голову амбала. Там было на удивление просторно, помимо мрачноватой каши сероватых мыслей, рассеянных по окраинам сознания, ярко алым светом пульсировало: «Убить сначала мелкую, потом засунуть топор этому здоровяку в задницу, схватить вон ту деваху, остальных прикончит Хрона». Так первое что нужно сделать – прощупать его. За жизнь Марты, впрочем как и за свою, она не опасалась, а вот за свободу… Снова попасть в плен – ну уж нет.
Лана постаралась распалить в противнике чувство острой зависти ко всему на свете: прекрасному полуэльфу, этому счастливому ребёнку, славе, успеху, молодости, здоровью. Девушка сыпала наугад. «Есть более достойные, получившие все мыслимые блага: почёт, уважение, красавицу-жену, трепет окружающих, гибель и унижение врагов, а я, я не достоин ничего», - Лана постаралась аккуратно внушить эту мысль, выдавая за его собственную.
Она почти погрузилась в его сознание и уже запустила руки по самый локоть в его душу, когда…
Что-то зазвенело над самым ухом и в следующее мгновение что-то громко разорвалось в глубине её сознания, и девушку внезапно словно окатило из ушата холодной воды. Вот только вода эта, почему из почти ледяной массы, внезапно превратилась в настоящий кипяток, который в единый миг обжёг всё существо Ланы, выбрасывая ее, прочь из сознания здоровяка.
- Что? Удивлена? – громко расхохотался здоровяк, сфокусировав свой взор на девушке. – Думаешь, ты в башне просто так висела? Тебя изучали. И искали способ тебе противостоять. Тебе и таким как ты. А когда нашли, то создали нас. Так что твоё главное оружие против меня не сработает, - гигант повернул голову ко входу:
- Эй! Хроно! Гомункул это вон та девчонка, - ткнул он пальцем в Лану. – Остальных можешь убить!
В следующий же миг все кто был в помещение, внезапно ощутили, как их тела окаменели, а голове с нарастающим комариным писком принялось растекаться горячее жжение.
Когда Малыш выбрался из подвала, в таверне уже стоял жуткий бардак. Кое-кто валялся на полу, нервно подёргивая конечностями, некоторых шатало, как пьяных в последней стадии и они, нарезали круги, дико воя, не разбирая при этом, где свой, где чужой, где вообще мебель. Некоторые личности, уставившись тупо в одну точку, пытались отвернуть свою голову, словно школяры, демонстрирующие "правило буравчика" на личном примере.
- Бей их! – взвизгнул кобольд, понимая, что умнее команды просто не существует и, пока Малыш занимается этим, можно придумать что-то и получше, заодно заново заценив обстановку в помещении.
- Бей самых быстрых! - закричал кобольд и, Малыш, исполнитель сильный, но тупой, стал прокладывать кулачищами дорогу к тому, кто, по его наблюдениям совершал больше всех телодвижений, к тому, от кого и исходила природная волна. Сам же кобольд, действуя за широкой спиной Малыша, как за щитом, ловко пригибаясь занимался мелким мародёрством, очищая карманы пострадавших от здоровенных кулачищ от излишков того, что могло представлять хоть какую-то ценность.
"Лучше нам, чем никому, лучше нам..." - как молитву-напев шептал он себе под нос, отправляя очередную порцию медяков в свой кошель.
Внезапно Малыш остановился и дико взвыл, отшатнувшись назад и едва не расплющив Бугги, но в последний момент гигант отступил в сторону, рухнув на пятую точку, и подгреб под собой стол с парочкой выпивох.
- Бооольноооо!!! – плаксиво взвыл тролль, хватаясь за плечо в котором торчал обломок шипа с рукавицы.
- А ты ещё тут, откуда взялся? – прорычал из другого конца таверны хобгоблин. На его груди красовалась гигантская вмятина, которая медленно выпрямлялась прямо на глазах. – Чего-то я не припомню наличие такой мелкой детали, когда я сюда вошёл.
Времени на раздумья не было, услышав про башню, девушка инстинктивно отшатнулась, стараясь вжаться в стену. Вместе с парализующей вибрацией, Лана ощутила страх. Мысли лихорадочно неслись, подгоняя друг друга. Звук, надо перебить звук. Не думая о конкретике и направлении, она закричала во всю мощь безмолвной речи, первое, что пришло в голову: «А нам всё равно, а нам всё равно, пусть боимся мы волка и сову. Дело есть у нас в самый жуткий час мы волшебную косим трынь-траву».
- Это он тебя! - из-за его плеча подсказал троллю "папа-кобольд" и указал костлявым пальцем на хобгоблина, проявившего активность. - Выпей-ка сидра и всё пройдёт. А потом дай сдачи!
Предлагать троллю сидр можно было теперь совершенно не боясь того, что несколько минут назад он принадлежал кому-то другому. Тем, кому сидр принадлежал ранее, было уже не до него и кобольд мог распоряжаться хоть всей таверной по собственному усмотрению. По крайней мере в этот момент. Желающих поспорить с Малышом за сидр в обозримой близи в наличии не имелось.
- Сииидр!!! – Малыш с щенячьей радостью воспринял протянутую ему кружку и целиком забросил её себе в пасть. Раздался треск мощной работы жерновов-челюстей, а по лицу тролля расплылась блаженная улыбка.
- Это он меня? – прорычал внезапно малыш с внезапно посерьезневшим яростным лицом! – Это он меня назвал сволочью скотоложеской?! Да я его! – гигант, громыхая и разбрасывая окружающие его предмет, со скоростью арбалетного бельта рванул в сторону хобгоблина, на ходу занося кулак для удара.
Бамс! Раздался треск и грохот, создаваемый столкнувшимися в драке двумя гигантами, каждый из которых подобно берсерку абсолютно забыл о собственной шкуре, страхе и боли, и сейчас попросту крушил, ломал и давил своего противника.
Марта хотела посмотреть, что же мешает ей двигаться, но у нее не получилась даже такая мелочь. На дне детских глазок появилось невероятное удивление, на которое способны только малыши. Несколько мгновений Марта пыталась сдвинуться с места, но у нее это не получилось. Тогда девочка решила проверить, что еще вообще может делать.
Таскать кота из угла в угол все же получалось. И даже не кота. А еще можно было что-нибудь зажечь, или затопить, или заморозить на выбор. И на заднем фоне жадно бормотал кобольд. Марта восхищенно слушала, едва не шепча в ответ: «Иди сюда, иди». Мысли многих посетителей «шкуры» крутились вокруг хоть какой-нибудь наживы. Все они удивительно соответствовали названию заведения. Если бы Марта могла двигаться, она бы облизнулась. Казалось, что жадностью пахнут даже стены вокруг. Марта тянулась к продажным душам, хотя и не очень понимала, что же делает на самом деле. Ей хотелось все и сразу. В особенности Бугги и Марка. Нет, сначала Марка, а потом все остальное. «Мааарк» - мурлыкала про себя девочка. А затем все остальное. «Нет, вкусное на потом,» - решительно подумала девочка. Она всегда оставляла самое желанное на потом. Из всех конфет, самую любимую она съедала последней, чтобы во рту еще долго оставалось самое приятное послевкусие. В «шкуре» было очень много того, что ей хотелось получить. До дрожжи. Девочка уже потянулась к первой попавшейся мелкой душонке, когда где-то внутри больно кольнул забытый страх. Она всегда была послушным ребенком. И как любой послушный ребенок боялась сделать то, за что могут наказать. Это не значило, что она вообще вела себя прекрасно, Марта просто делала это так, чтобы никто не замечал ее проказ. Раз нельзя сразу, значит, будем действовать осторожно, и девочка очень аккуратно потянулась своим сознанием к ближайшему жадине.
Подобные мелкие эксперименты так увлекли девочку, что она не сразу заметила, что все вокруг несколько сошли с ума. Крик Ланы не мог не привлечь ее внимание.
Которая, как заводная игрушка, повторяла нехитрый припев детской песенки: «Дело есть у нас в самый жуткий час мы волшебную косим трынь-траву». Виски нещадно ломило, Лана сжала их пальцами и принялась раскачиваться из стороны в сторону, непереставая петь максимально громко, стараясь забить, заглушить жуткий парализующий звук. Главное не поддаться самой и не дать подчинить других, только тогда есть шанс спастись. «А нам всё равно, а нам всё равно», - транслировала девушка в сознания окружающих, уже не надеясь на победу. «А нам всё равно…»

Беседа со старым другом
Messalina, ViZet, Higf

Дом Фейвора Атеналя, небольшой – по меркам знати - и чистый, располагался среди особняков, похожих на него и отличающихся, как похожи и отличаются одежды людей примерно одного достатка. Кто-то выберет простое, крепкое платье, которому сносу нет. Другой прикрепит к одежде золотую брошь, а третий закажет кучу дешевых кружев.
Так и здания здесь, где селились богатые торговцы и средней руки дворяне, стоили примерно одинаково, но одни были просто-таки увешаны дешевой лепниной, у других украшен фасад, а остальные стены выглядели неприветливо. Высокий сероглазый приятель детства братьев Неймасов предпочитал добротность, простоту и уют. Странное присталище для паладина Азута? Может быть, да, а может, и нет.
- Приехали, стой! – крикнул офицер кучеру и, когда карета остановилась, выбрался из нее первым, чтобы подать руку спутнице.
Изабэль за время поездки как могла украдкой привела свой потрепанный внешний вид в порядок. Пригладила волосы рукой, расправила складки изумрудного шелка платья и выходила из кареты уже вполне готовой нанести визит.
- Расскажешь, куда мы приехали? - попросила маркиза, разглядывая жилище мелких дворян и крупных купцов с легким пренебрежением.
- К одному моему приятелю. Точнее, не столько моему, сколько брата, - глаза словно на миг затмила тень, но голос не изменился. – Фейвор Атеналь. Он официально не военный волшебник, но участвовал в некоторых кампаниях. Не женат, - добавил офицер с усмешкой, - но вроде как и не свободен. Чуть младше меня, чуть старше брата, очень чистоплотен и вежлив. Но для нас сейчас главное - что он увлекается редкими заклинаниями и проявлениями волшебства.
Эртан протянул руку и дернул шнур – в глубине дома приветливо отозвался колокольчик.
Спустя минуту дверь отворилась; на пороге возникла невысокая темноволосая девушка в простом светлом платье.
- Добрый день, господа, - улыбнулась она. - Чем могу вам помочь?
Впрочем, шанса ответить гости не получили - потому что стоило девушке задать вопрос, как откуда-то сверху неожиданно прозвучало:
- Да они к хозяину, Лемми. Это командир Неймас, я его знаю.
И сверху спикировала серебристая молния, опустившаяся на стоявшую в прихожей вешалку.
Оригинальность Фейвора Атеналя проявлялась во многом - и в том, что он совмещал пути паладина и колдуна, и в том, что интересовался тем, что обычным людям и в голову бы не пришло... и в том, какой у него был фамилиар. Если другие маги заводили себе кошек, летучих мышей или подобных зверьков - то у Атеналя появился миниатюрный серебряный дракончик по имени Квимаран. Сложно было сказать, перерастет ли он свои нынешние скромные размеры - примерно с небольшую кошку - но разум ему, как и всем драконам, был определенно присущ. А еще он без труда облекал мысли в речь - опять-таки, как и обычные драконы.
Этот самый Квимаран сейчас, уцепившись когтями за темное дерево вешалки, с интересом разглядывал гостей.
- Давно не заходили, командир, - поприветствовал он Эртана. - Я сейчас Фейвору скажу, он вроде должен уже закончить состав варить.
- А что за состав? – с некоторой, весьма обоснованной для не-мага опаской поинтересовался Неймас.
- Какое-то лечебное зелье, старый рецепт, - щелкнул хвостом по стене дракончик. - Фейвор его раскопал недавно, и решил попробовать.
- А, лечебное, - потерял интерес Эртан, которому сейчас было не до того. – Извини, Квимаран, я бы с тобой поболтал, но сейчас мало времени. Можно пройти?
Другую служанку он бы просто отстранил, но сделать так с этой девушкой могло означать серьезно обидеть Атеналя.
- Ой, да, конечно! - вспыхнула девушка, поспешно скользнув в сторону, и освобождая проход.
- А я пока Фейвору скажу, - решил Квимаран и, сорвавшись с места, унесся в глубь дома.
Изабэль с полуулыбкой на устах наблюдала за этой сценой. Фамилиаров она недолюбливала, наверное, все же из ревности. Так искренне, так беззаветно ее никто не любил и не полюбит не смотря на все ее достоинства и заслуги. Как-то один седой маг, едва прикрытый простыней, что-то объяснял ей про фамилиаров, про их магическую природу и связь с хозяином, но она, разумеется практически его не слушала, занятая совсем другими мыслями. Поэтому все эти дракончики, хорьки, кошки и совы остались для нее милыми домашними зверушками.
Она посмотрела на Эртана и вопросительно приподняла бровь.
- Идем?
- Да, - кивнул тот.
Он не замечал привычных коридоров, думая о своем. Сколько всего надо рассказать, не забыть бы. так. Повторим мысленно сначала... Вскоре они оказались в гостиной.
А выглядела гостиная достаточно своеобразно. Вообще, в доме Атеналя царил упорядоченный хаос: каждая отдельная вещь была в идеальном состоянии, пол чисто выметен, нигде ни пылинки... Но при этом один стул стоял у окна, а другой - у лестницы, весь стол занимали книги, у самой двери лежал металлический пест... Апофеозом всего служила до блеска начищенная латная перчатка, которой была заложена одна из книг.
Спустя несколько секунд на лестнице послышались шаги, и вниз спустился сам хозяин дома.
Фейвор Атеналь ничуть не изменился с того времени, как последний раз виделся с Неймасами. Высокий, сероглазый, улыбчивый... сейчас облаченный в удобную домашнюю одежду. Вот только на рукаве виднелось небольшое пятно от какого-то алхимического состава.
Следом за ним выпорхнул и Квимаран, мигом удобно устроившийся на карнизе над окном.
- Эртан, - улыбнулся он. - Леди...
Атеналь сделал небольшую паузу, пытаясь вспомнить, видел где-то гостью или нет.
- Маркиза Изабэль де Сан Сабаль, - представил даму Эртан и обернулся к ней: - А это и есть наш хозяин, колдун Фейвор Атеналь.
- Рада знакомству, - Изабэль склонилась в изысканном реверансе.
Эртан тут же нарушил заведенный светский порядок.
- Вы будете не против, если мы опустим все дальнейшие любезности и сразу приступим к сути дела. Фейвор, мне нужен твой совет.
- Да, конечно, - кивнул Атеналь с немного озадаченным видом. Он старательно пытался припомнить, слышал ли где названную фамилию, и если да - то что конкретно слышал... Старательно, но безуспешно. Многообразие аристократических родов никогда не входило в список того, что Фейвор предпочитал запоминать.

Самый кавайный мастер, всех времен и народов и его женский монастырь (Арчи, Бессмертник и Факел) с святым Сэтом и преподобным Торвиком!


В голове полуэльфа стоял полнейший сумбур. Образы, запахи, звуки – все вперемешку металось в безумном вихре, не давая и малейшей возможности сосредоточиться на чем-то одном. Лишь, где-то глубоко, на задворках души Синта звучал слабый голос разума. «Очнись, сосредоточься, очнись…». Но, к сожалению, голос этот был слишком слаб, чтобы возыметь хоть какой-то эффект. Образы, переливаясь всеми цветами радуги, чередовались настолько быстро, что следопыт не успевал даже толком понять, к чему они относятся. Лес, дом, вода, ветер, голос отца, детские игрушки, мать…мать, лес, крики, кровь – казалось, некая мозаика воспоминаний начинала собираться воедино, а это сильное переживание, чувство, эмоция, имени которого Синт не мог вспомнить, играло роль клея. Ночь, звон стали, боль, ужас, ненависть, гнев…гнев. Гнев, ярость – вот что это было. Перед глазами эльфа вспышками молнии проносились образы той злополучной ночи, исчезая так же быстро и неожиданно, как и появлялись. Кулаки следопыта сжались так, что костяшки побелели, зрачки сузились в точки, а ясные глаза увлажнились соленой влагой, уже стекавшей по щекам к подбородку и дальше... Простейшие чувства и ощущения постепенно возвращались к Синту, но голос разума был все еще слишком слаб, чтобы командовать телом.
В хаосе образов и обрывочных фраз Лана неожиданно нащупала чужое сознание, несколько нестройных мыслей были окрашены одинаково, таким знакомым лиловым сиянием. Стоп. Синт. Он должен быть где-то поблизости, надо освободить его. Девушка осторожно бросила в сосредоточение цвета: «Синт, спокойно. Это Лана. Я тебе помогу».
Неспособный двигаться, полукровка, все же, имел возможность мыслить, пускай, сумбурно и невнятно, но, все же. «Лана…точно, она же телепат» Не зная, читает ли она его мысли в данный момент, он, все же, понадеявшись на это, попытался ей ответить: «Было бы неплохо».
«Так, это действительно Синтариэль, и что теперь? Надо вернуть эльфу подвижность, только он может противостоять этому монстру», - неожиданно быстро почувствовав отклик, она не представляла, что делать дальше. Как любая женщина, воспитанная в традиционной семье, Лана привыкла в момент опасности полагаться на мужчину, инстинктивно искать поддержки и защиты. Синт – единственный кто подходил на эту роль.
«Доверься мне, нас спасут только твои способности. Не сопротивляйся. Пусти меня», - мягко нажала Лана.
«Пустить? Пустить куда? А, Бэйн, ладно…» Синт окончательно ничего не понимал, но, в данный момент это волновало его в наименьшей степени. «Пустить…Хмм, для начала, нужно, наверное, расслабиться…ха, расслабиться, было бы неплохо суметь напрячься..» Горестно подумал полуэльф. Решив, все же, довериться Лане, следопыт постарался сделать то, что она просила, впрочем, даже не задумываясь, зачем это или что это будет. Главное сейчас – встать и пошенковать в капусту этого хобгоблина и его дружков, в существовании которых сомневаться уже не приходилось.
Лана вдруг стала видеть мир двумя парами глаз, причём с разной чёткостью, сообразив в чём дело, девушка накрыла лицо ладонями и с головой окунулась в многообразие эльфийских ощущений. Она проскользнула в другое тело, словно в новое платье, которое, правда, само знало, как принято танцевать на этой вечеринке. Удивляясь своим новым реакциям, Лана почувствовала потрясающую уверенность в себе. «Действуй!» - коротко приказала она.


Малыш делал своё дело, сцепившись с равным по силе. Малыша было немного жаль. Немного. Пришлого не жаль совсем. Бугги Корявый ещё раз оглянулся и вдруг шестым чувством, которое есть у каждого труса в глубине души понял, что кто-то есть за его спиной, то есть за дверью. Они там, только пока не входят, но, когда войдут, его спина будет у них как на ладони, а лицо... Что можно сделать, когда очень страшно? Стать самым страшным, чтобы испугались тебя. Если не удаётся быть большим, то надо быть громким или шумным.
И кобольд, завизжав так, как визжат лишь грудные дети или поросята, когда их режут, стал передвигаться в сторону двери. Передвигаться по ломаной линии, поминутно швыряя в опасном направлении всё, что попадало под руку: кружки, тарелки, куски мебели, чей-то серебряный портсигар, непроваренную котлету, кинжал гоблинской заточки...
Как и он ожидал, его заградительный огонь, с легкостью был парирован, пару раз подслеповатые глаза кобольда даже уловили металлические росчерки и руку в перчатке, которые с легкостью отражали все подручные снаряды Бугги. Но кобольда удивила отнюдь не ловкость соперника. Его удивил тот факт, что после даже брошенной им во врага вонючей котлеты, противник так и не соизволил ворваться в помещение и ринуться на наглого коротышку.
Подойдя на достаточно близкое расстояние для удара, не долго думая, Синт левым клинком нанес мощный рубящий удар в область коленей противника, надеясь, что некрепкие соединения его доспеха пропустят меч к сухожилиям, правый же меч, в колющем порыве понесся в область поясницы. Сам же Синт, тем временем, начал смещаться влево, дабы не попасть под контрудар.
Металлическая пластина прогнулась под сильным ударом следопыта, и клинок легко скользнул в образовавшуюся щель, извергая из неё целый поток тёмной и густой крови.
- Аххх! – взревел хобгоблин, заваливаясь на бок, придавливаемый Малышом. Который уже устало сопел и фыркал захлебываясь в собственной крови, стекающей со лба.

Веселенький мотивчик, который упорно «кричала» Лана, был знаком Марте. Она даже начала подпевать, правда потом почему-то неожиданно застеснялась и замолчала. Творящийся вокруг кавардак наконец-то привлек внимание девочки. Правда мышиная возня вокруг ее не очень привлекла. Гораздо больше ее заинтересовали те, что пока остались за дверью. Марте очень не нравилось, что этих странных взрослых не видно. Такое положение дел очень смущало девочку. И
устранить его Марта решила со всей детской непосредственностью. В какой-то момент часть стены просто перестала существовать – осыпавшись мелкой пылью.
- Умная девочка, - раздался чей-то шипящий голосок из клубов оседающей пыли. – Похоже у тебя похожие с нашей беглянкой силы. Похоже, нам придется и тебя прихватить. Эй! Рэдхотнэк! Ты чего там возишься?
- А ты сам попробуй тут управиться со всей этой шушерой, ящер! – огрызнулся хобгоблин. – Что-то удержание Хроны на них никак не подействует, - он, наконец, спихнул с себя еле живого Малыша, и попытался подняться на ноги, но они снова подломились под его весом и неестественно вывернувшись, разошлись в разные стороны. – Аааргх! Будь оно всё проклято! – зарычал Рэд и попытался дотянуться до Синтариеля кружащегося вокруг. – Эй, Хисс! Ублюдок! Помоги мне быстро!
- Всё приходиться делать самому, - устало вздохнул ящер-следопыт и, низко пригибаясь к земле, рванул к Синту. Удар, ещё удар, отвлекающий финт и ещё выпад прямо в живот. Полуэльф едва успевал уклоняться и парировать удары соперника, а тот всё продолжал наращивать оборот.

В гостях у мага

Поворачивать назад было поздно, а магу Неймас доверял почти как себе. Если не поможет, то промолчит. К тому же так легче было разобраться самому – и командор пересказал почти всё, что могло иметь какое-то отношение к магии.
Убийство Видящей и попытки найти убийцу. Неуязвимый оборотень Лейто Хаятэ. Побоище на вечеринке, странная эльфийка, Ламаль и Феннар, слоба барона об одной лодке и грехе и разговор с маркизом. Утренние находки в особняке маркиза. Конечно, кое о чем аристократ умолчал – например, о последних словах Лии, да и допрос маркизы плавно обошел. Впрочем, ведь это не имело отношения к колдовству. Нападение на карету и чудесное спасение, которому он обязан так хорошо знакомому магическому удару.
- И, кажется, я видел человека, похожего на Менлора, перед особняком Фредерико, - добавил Эртан, сжав голову руками. Встряхнулся. – Я почти ничего не понимаю, Фейвор. Мне надо понять, кто убил Видящую, кто отвечает за кучу трупов и Феннара... И что вообще происходит. Кто говорит правду, а кто лжет... Дай мне совет. А, - тут же спохватился он. – Изабэль, расскажи ему свое видение. Можешь не опасаться.
Маркиза подумала, что опасаться теперь она будет всегда. Вздрагивать от каждого шороха и шарахаться от собственной тени, и уже не вспомнит о своей прежней спокойной и полной развлечений жизни. И виноват в этом барон Ламаль де Карло, кем бы он не был. Даже в том, что в ее голове, как в клетке, заперты важные сведения, она винила все того же Ламаля. Какое облегчение она испытала, увидев его смерть и какое разочарование, узнав что это еще не конец, а только начало.
- За один день до той злополучной ночи я решила найти барона в лаборатории, как я считала, она располагалась в подвале. Взяла фонарь и отправилась туда. На пороге я нашла золотой зуб…
Изабэль даже сама не заметила, как много деталей и подробностей ей удалось вспомнить, особенно эту странную золотую находку, позже обернувшуюся ее пропуском на волю. О старике она рассказала почти все, как выглядел, во что был одет, как ловко орудовал веслом и начала запинаться и спотыкаться в той части рассказа, где он говорил ей про Ламаля. Фактически, ничего больше того, что она уже успела сообщить Эртану, она не смогла вспомнить, а под конец и вовсе оборвала себя на полуслове. Стояла и молчала, глядя прямо в глаза Фейвору Атеналю, отчаянно надеясь найти там хоть какую-нибудь поддержку.
- Я абсолютно уверена, что старик сказал гораздо больше и куда конкретнее, но по какой-то причине я не могу этого вспомнить. Каждый раз, пытаясь восстановить разговор, как будто шагаю в черную бездну и ничего не вижу.
Если в самом начале Фейвор еще слушал со своей обычной легкой улыбкой, то она быстро скрылась из глаз; переплетя пальцы и неподвижно застыв, маг впитывал чужой рассказ.
А когда Изабель замолчала - Атеналь еще несколько секунд был недвижим, размышляя над всем, что прозвучало.
- Очень много всего, - пробормотал он. - Давайте попробуем разобраться по порядку... Эртан, значит, обе встречи с... кем-то, похожим на Менлора, случились днем?
- Именно, - подтвердил офицер. – Это важно?
- Вообще-то, да... - кивнул Фейвор. - Позволяет отмести самую неприятную гипотезу... ты же догадываешься, что можно подумать в первую очередь, услышав о восстании из мертвых?
После того, что произошло вчера, это уже не казалось Эртану самым неприятным, тем не менее он предположил:
- Вампир? Да, они днем не появляются... Но что тогда?
- Ну, мне в голову приходила и другая высшая нежить, - признался Фейвор, – но маги рыцарями смерти не становятся, а для обращения в лича Менлор был слишком чист душой… не говоря уже о том, что личами становятся только после сложного ритуала, да еще и будучи при этом куда сильнее…
– А баэлнорны? – напомнил с карниза Квимаран.
– Это для эльфов, – возразил Атеналь. Посмотрел на Эртана и слегка смутился: – Извини, я соскользнул на эту тему… Так. По этому поводу я пока ничего не скажу, но вот что сделаю прежде всего – съезжу к вашей фамильной гробнице и изучу. На что прошу твоего разрешения.
Офицер поморщился.
- Я согласен, но какова будет воля отца – не знаю. А остальное?
- Сложно сказать, - признался Атеналь. - Кое-что мне это все напоминает, но надо будет перечитать некоторые книги, тогда скажу определеннее. Насчет оборотня разве что - есть некоторое подозрение, что это все-таки что-то поближе к мастеру превращений, они от обычных оборотней отличаются крайне сильно. А вот грехи...
Он прошел к окну, потом вернулся к столу, размышляя.
- Вот не понимаю, если честно. Припоминал все догматы церкви Темпуса - вроде бы ты их не нарушал. Так ведь?
- Ты меня знаешь! – возмущение Эртана ударом кулака по столу. – Я посещаю храмы, проливаю кровь во имя лорда битвы даже чаще, чем раз в десять дней, исполняю Песнь Меча! И при этом я служу ему искренне!

(с Месс и V-Z)

Паладин-колдун и гости
- Вот именно, - кивнул Атеналь. - И при чем тут грех? Приверженцу иного бога негодовать на это поведение - просто странно, если не сказать больше... А вообще, скажу честно - я ждал чего-то вроде рассказанного. Не такого, конечно... но я уже несколько дней чувствую определенное напряжение. Кровь, что ли, сказывается?
- Кровь сказывается, - мрачно подтвердил Неймас. – Чего-чего, а крови пролилось предостаточно, а кто за этим стоит – не понять.
- Я попытаюсь выяснить, - пообещал Фейвор. - А когда выясню... Я не знаю пока, кто и для чего это делает. Но уверен в одном - подобного творить просто нельзя.
И серые глаза сверкнули стальным блеском - заставляя вспомнить, что Атеналю близки не только книги мага, но и меч паладина. И что несмотря на служение Повелителю Заклинаний, он по-прежнему верен кодексу рыцаря.
Эртан вздохнул и медленно выдохнул, так же медленно потер указательными пальцами внутренние уголки глаз, словно они зудели, затем спросил, оглянувшись на маркизу и многозначительно посмотрев на Фейвора:
- Что ты мне посоветуешь делать сейчас?
- Беречь себя, - мгновенно ответил Атеналь. - И беречь леди, - он вежливо наклонил голову в сторону маркизы. - Не уверен, как именно, но вы двое связаны с происходящим, причем тесно. И пока не выяснится, как именно - вам нельзя уходить из мира.
Неожиданно Неймас засмеялся, хотя смех был горьким и едким, как лекарство.
- Это не самое подходящее занятие для офицера и мужчины, дружище. Пойми, как командор я должен расследовать убийство. А как человек – хочу понять, что за игру затеяли, и кто это сделал. Мне нужно что-нибудь конкретное. Я все равно буду действовать – зряче или же вслепую...
- Просить тебя бездействовать - все равно что просить меня не плести чары, - усмехнулся в ответ Фейвор. - Но и действовать можно по-разному, не так ли? И, думаю, ты сам будешь недоволен, если погибнешь, не успев найти ответы.
- Видно, и впрямь кровь сказывается, - Эртан поднял отрешенный взгляд на Квимарана. – Знаешь, твой хозяин стал говорить, как пророк. Много полезного и мало конкретного. А я хотел бы знать, где и что бы он мне советовал поискать... как маг?
- А как маг он просто из профессионализма ничего сейчас не скажет, - фамилиар опередил Атеналя, только собравшегося ответить. - Надо все изучить, а не бить вердиктом, только увидев.
- В общем-то, так, - подтвердил Фейвор. - Если я смогу тоже поучаствовать в расследовании... то точно сумею помочь. Пока же я могу лишь порекомендовать действительно задать пару вопросов тэйцам... только осторожно. А также... ну, как маг я бы предложил с Феннаром поговорить еще раз, только в присутствии кого-нибудь из коллег, сведущих в заклин аниях разума. Вот насколько это законно будет - не уверен.
- О чем? – живо заинтересовался офицер. – Он просто отмалчивается, когда речь заходит о личном.
- Есть такие чары, которые резко повышают благожелательность собеседника, - охотно пояснил Атеналь. - Или вообще заставляющие говорить правду и не молчать, вне зависимости от желания. Менее эффективный, но более простой вариант - это накладываемые на себя заклятия, которые позволяют правду безошибочно чувствовать. Но у них вечная проблема - они-то собеседника ни к чему не обязывают, а отличать лживый ответ можно только когда он прозвучит.
- И ты их хорошо знаешь, - сделал вывод офицер. – Так поговорим с ним вместе? Можешь считать, что я тебя временно нанимаю на службу. –Сейчас напишу бумаги, разрешающие доступ к материалам расследования и территориям Цитадели, а также право опрашивать свидетелей.
- Вообще-то, я не зря про коллег сказал, - покачал головой Фейвор. - Во мне такие чары не пробуждались... но, все же несколько свитков у меня есть. Только у них время действия весьма ограничено, и эффект может быть слабее, чем если бы я сам работал.
- Ладно, - несколько раздраженно махнул рукой нахмурившийся Неймас. – Тебе виднее, я найду волшебника среди военных. От остального не отказываешься?
- Не отказываюсь. Так я действительно смогу помочь.
- Договорились. Я буду ждать твоих выводов. Сейчас напишу бумаги... И нам, пожалуй, пора.
- Тогда удачи вам обоим, - протянул руку Атеналь. - И пусть милость Азута оберегает вас от чужих чар.

(+Хигф и Мессалина)

Тиа и ее новый помощник

Уличный свет оставил тщетные попытки пробиться сквозь плотные портьеры, предоставив помещенной в стеклянную плошку одинокой свече разгонять сумрак, выхватывать из темноты сидящие у низкого круглого столика фигуры.
Тиа Катарина задумчиво сжимала в ладонях чашку. Пить не хотелось, но теплый фарфор приятно согревал пальцы. Мысли огненной продолжали вертеться вокруг событий последних дней, приведших ее в итоге к столь незавидному положению. Она ни на секунду не собиралась доверять Лейто и оставлять его без контроля. Достаточно было вспомнить его угрозы в ее адрес. В эффективности подобного контроля она сомневалась все больше и больше, но все же его наличие успокаивало. Немного.
Однако даже себе она больше не могла верить. Единственный найденный выход магессе был не очень-то по душе. Скривившись, Тиа тоскливо поглядела на человека, сидящего напротив нее. Плотный, розовощекий коротко стриженный блондин невозмутимо доедал вторую порцию бараньего жаркого.
- А еще маг воздуха, сама легкость и изящество, - угрюмо заметила Тиа себе под нос.
- Ммм? – промычал тот с набитым ртом, поднимая голову. На вид ему было лет двадцать пять, не больше.
Магесса тяжко вздохнула. Она могла обо всем рассказать Эртану. Тот распорядился бы пригласить боевого мага, в чьей преданности можно было не сомневаться… После чего саму Катарину, вероятно, поместили бы под замок или еще чего похуже. В любом случае, об участии в этом деле, о возможности поквитаться за смерть Лии можно пришлось бы забыть. А реакция Эртана! Драгоценный братец получил бы прекрасный повод для упреков в адрес сестры. По меньшей мере.
- Нет, - покачала она головой. Блондин вновь оторвался от еды, внимательно посмотрел на Тиа, но поняв, что та, очевидно, обращается к себе, возвратился к содержимому своей тарелки.
Эван Лименс – таково теперь было имя этого человека – когда-то принадлежал к одной из многочисленных групп арфистов и по заданию своего главы следил за деятельностью Красных Магов в одном из портовых городов. Следил, надо думать, весьма успешно, коль скоро на добытую им информацию нашлись покупатели с третьей стороны. На этом его везение и закончилось. Сделка по каким-то причинам сорвалась, а весть об измене достигла непосредственного начальства. Преследуемый как бывшими соратниками, так и тейцами, горе-шпион оказался в Сюзейле, где, предчувствуя скорую расправу, не нашел ничего лучшего, как напиться на оставшиеся в его кармане скудные средства в одном из кабаков. И тут непредсказуемая удача в очередной раз сменила гнев на милость: Эван познакомился с Тиа Катариной, поведав той на пьяную голову о своих злоключениях. Заинтересованная историей – в особенности тем, что шпион оказался магом воздуха, Тиа смекнула, что когда-нибудь этот человек может оказаться полезным, а с ее связями изменить его имя и внешность, да пристроить на непыльную работенку в библиотеке не составит особого труда. А если усилий почти не требуется – то почему бы и нет?
С тех пор прошел уже почти год, воздушник прижился на новом месте, наел себе брюшко и порядком расслабился, уверенный, что никто его уже не будет искать. Пора было стрясти с него должок, прежде чем он решит, что можно и не платить.
Воздушная удавка, повязанная Эваном на неугомонного Хаятэ под бдительным присмотром Катарины, казалась не менее надежной, чем прежняя огненная. Преданность и страх самого Эвана вызывали большие сомнения, но выбирать между ним и откровениями с Эртаном – это все равно, что выбирать между плохим и самым худшим, а потому, взвесив еще раз все за и против, Тиа утвердилась во мнении, что сделала правильный выбор.

Она едва ли удивилась, не застав Лейто в камере, где тот был оставлен. Зато вместо него обнаружился скованный цепью и пребывающий в беспамятстве порядком помятый, совершенно голый стражник. Магесса криво усмехнулась. Ее спутник икнул и вытаращил глаза. Сказывалась спокойная работа в библиотечном архиве, где самой страшной опасностью были дегустирующие древние свитки крысы. Эван уже успел поотвыкнуть от крутых нравов, царящих в большом мире. К хорошему быстро привыкаешь.
В камере, куда накануне была доставлена безумная эльфийка, маги имели счастье лицезреть аналогичную картину. Прикованный к стене стражник слегка пошевелился и слабо застонал, не открывая глаз. Эван засуетился на пороге, будто не зная, войти ему внутрь или остаться.
- Надо… надо помочь… Надо позвать кого-нибудь, - неуверенно замямлил он.
- Нет, - резко оборвала его Тиа, и Эван непонимающе уставился на нее.
- Ничего с ними не сделается, если они еще немного повисят на стенах. Сперва мы отыщем наше блохастое чудовище.
Она ухватила воздушника за руку и потянула его прочь от камеры. Тот поспешил за ней, путаясь в складках своего плаща.
- Пойми, я совсем не хочу, чтоб стража подняла панику, прежде чем мы уберемся отсюда. Толку от них все равно никакого, а времени они со своими вопросами отнимут демонически много.
Покинув коридор, они устремились вверх по лестнице.
- Эван, ты его чувствуешь?
- Я?!! – возмутился воздушник, немедленно споткнувшись на очередной ступеньке.
- Ну не я же! – она посмотрела на него взглядом, каким няньки, должно быть, смотрят на недоразвитого ребенка, - На нем теперь твоя удавка. Ты должен чувствовать! Ну?
- Ну я… я никогда раньше… сейчас, надо сосредоточиться. - забормотал Эван, спотыкаясь все чаще и заметно тормозя.
- Ладно, - теряя терпение, огненная цепко ухватила своего спутника за рукав, требовательно потянула вперед, - А пока ты сосредотачиваешься, мы наведаемся на кухню. Что-то подсказывает мне – это не самое худшее место для начала поисков.