К некоторому удивлению Айсхеда под кожаной курткой таксиста оказалась до рези в глазах пестрая рубашка-гавайка. Лучше не придумаешь бегать по лесу от толпы вооруженных бандитов. Американец обошел напарника, держащего несчастного водилу на прицеле, и встал между ними, чтобы Вуйко ненароком не пристрелил возможного спасителя. Было бы неудивительно, окажись здешние машины оборудованными такой кучей сложных приборов и датчиков, что на них просто так не уедешь. Пусть лучше местный этим занимается.
- По-английски понимаешь? - спросил его полицейский и тут же добавил: - Застегни куртку, тебя за милю видно.
По-английски таксист понимал, он даже говорил на этом языке, но так бегло и с таким выговором, что невольно вызывал желание заткнуть этот фонтан красноречия. Айсхед это желание и не пытался сдерживать. Ровный голос тем не менее предполагал закипающую где-то на границах терпения бурю.
- Перестань трепаться и отвечай только когда тебя спрашивают. - Обернулся к Вуйко, затылком чувствуя рождающийся у того в душе комментарий с многословным сопровождением. - А ты держи рот на замке.

(присутствующая Далара, отсутствующий Рейтар в виде неписи и я!)

Таксист удостоился хмурого взгляда старшего из американцев, когда выяснилось, что вместо того, чтобы куртку застегнуть, он держит ее запахнутой обеими руками, отчего белые форменные перчатки оттопыривают карманы на манер ощипанных куриных крылышек.
- Машина далеко?
Таксист открыл было рот, захлопнул его и отчаянно замотал головой. Возникшую проблему: как ткнуть пальцем, указывая направление, если руки заняты, он начал решать, бочком-бочком смещаясь в нужную сторону. Причем, далеко не факт, что он просто не вознамерился удрать.
Щелчок взводимого курка. Теперь на водителя смотрело два дула.
- Далеко собрался?
Вуйко начал что-то говорить, но издав неопределенное мычание, замолк. Такое выражение лица у Айсхеда появлялось редко, но запоминалось надолго. Низкорослый американец ухватил таксиста за плечо.
- Не время шутить. Пошли к машине.

(Трое на двоих)

Местный житель был только счастлив избавить это негостеприимное место от своего в нем присутствия, хотя доля сомнения у него на подвижной физиономии все-таки нарисовалась.
- Штаны, - сформулировал он свою мысль как можно короче.
- Штаны? - удивился Айсхед.
Убедившись, что стоит вне зоны досягаемости и заложником стать не сможет, он поглядел вниз. Штаны были более пристойной расцветки, чем ковбойка, но ненамного. Если вообще можно назвать пристойной одежду в оранжевую, зеленую и желтую полоску. Айсхед не мог. Кроме того, штаны были мешковатые, мятые и как-то странно висели. Верх стыдливо скрывался под курткой. Полицейский перевел взгляд на круглощекую физиономию.
- Ты, что ли, этот... тануки?
В деревне, где жили предки Айхеда очень любили этих беззаботных животных и рассказывали о них множество историй. По ним как раз и выходило нечто вроде этого существа. Таксист осмелел и с решительным кивком выпустил куртку и успел таки поймать опасно сползающий предмет туалета веселой расцветочки. В.П. напрягся. С точки зрения американского копа пестрый человечек не представлял ничего угрожающего, в другой ситуации можно было бы и посмеяться. Но откуда-то из дальних закоулков сознания, шипя и стреляя раздвоенными язычками, выползали смутные опасения.

(составчик не менялся)

- Застегни штаны.
Некоторая доля снисходительности скрыла пытающиеся пробиться в голосе ростки дискомфорта. Помнится из легенд, сила тануки заключена как раз в том, что призваны скрывать штаны.
Таксист ухмыльнулся настолько злокозненно, насколько сумел, но возможно, что двум заблудившимся на северной оконечности небольшого по масштабу в общем-то острова иноземцам это просто почудилось. От жары, там, или от нервного стресса. Над головами раздался стрекот проплывающего на небольшой высоте полицейского вертолета.
Позади, недостаточно далеко для спокойствия, послышался шум. Судя по всему, якудза вычислили направление и теперь шли за беглецами. По знаку Айсхеда Вуйко сгреб в охапку пестрого таксиста и понес в ту сторону, где по его мнению стояла машина.
Абориген, который чем дальше, тем больше начинал напоминать представителя танучьего рода-племени, только радостно скалился. Ключ он оставил в замке зажигания, как вскоре выяснилось, и несмотря на глуповатый вид оказался существом редкой сообразительности. Он даже не стал выяснять, не стоит ли отказаться везти американцев хоть куда-нибудь. Да и автомобиль содержал в хорошем состоянии. Зато был большой любитель поговорить, чем и занялся, как только машина выбралась на шоссе.

(и опять тот же состав)

Киото, Нижний город, утро 6 июня, суббота

Получилось как всегда – по закону подлости. Разумеется, Кэтерина Спенсер - австралийка, бывшая студентка экономического вуза, айти-специальности, не замечена, не привлекалась – отсутствовала по адресу своей регистрации в гостинице. Где она, там не знали, да и не интересовались – номер оплатила, так что жить там или нет – ее дело. Информация самого инспектора была свежее, но не позволяла узнать, с кем еще девушка успела познакомиться и где пребывает сейчас.
Людей, чтобы искать Кити ему никто не даст, да и как мог Акинобу обосновать просьбу? Он уверен, что Фудзита проворачивает какие-то делишки. А еще тот прятал девушку у себя в доме от него, и это единственная нить, и та без доказательств... Засмеют ведь!
Полицейский вздохнул и направился по делам. Подопечных у него было еще немало, хотя по сравнению с хитроумным инвалидом Сато считал их всех мелюзгой.

Возвращаясь с очередного посещения, скучного, как заполнение бланка отчета, он остановился, как будто налетел на стенку.
- Судьба?.. – прошептал себе под нос удивленный Акинобу. – Или случай?
Объект, из-за которого он вчера почти нарвался на неприятности, шел навстречу в обществе странного типа. В последнем легко узнавался известный городской псих... Как бишь его зовут-то? Вспомнить быстро не удалось, ну и ладно. Вышеупомянутый тип уплетал мороженое так, словно год его не видел, а девушка – прямо посреди улицы – небрежно, едва не роняя, вертела в руках... чашку эпохи Цинь*! Предмет, который меньше всего ожидаешь увидеть в таком месте и обстановке. Сато как-то вел дело, связанное с антиквариатом, и немного разбирался в старинных предметах.
- Здравствуйте! Извините, что так внезапно беспокою, - решению пришло по наитию, и полицейский шагнул к парочке, выделявшейся на улицах Киото, как дерево в пустыне. – Меня заинтересовала эта чашка.

_____________________
*Эпоха Цинь - Китай, 221-206 г. до н.э.

5 июня, все события происходят примерно в одно и тоже время

Борт крейсера «Калифорния»

Машина сделал идеальный разворот, обходя центральную башню управления по ниспадающей дуге. Пилоты по-прежнему пытались вернуть себе управление, но все их усилия были тщетны. Тем не менее, пока неизвестный, захвативший контроль над вертолетом, не пытался атаковать «морских котиков» на палубе, и даже срезал меткой очередью еще двух наемников, отбивавшихся возле люка в комплекс радиорубки. Конечную цель этого полета летчики увидели после поворота.
Когда железный монстр «Могиканин», шумящий винтами, вынырнул справа, Дёрк понял, что на этот раз он все-таки влип. Коротко рявкнул носовой пулемет, и командир захватчиков, так и не успев разрядить подствольник, врезался спиной в стальную переборку. Два мощных заряда прошили его насквозь, намертво припечатав к стенке. Бронежилет с внутренним титановым каркасом выдержал силу удара, но не выдержали внутренние органы. Печень, желудок и селезенка мгновенно превратились в однородную массу, сильно вдавившуюся в диафрагму. Медленно сползая вниз, Дёрк почувствовал во рту вкус крови и желчи, затем к нему добавился аммиачный привкус спецпрепаратов. Вживленные под кожу миниатюрные аптечки начали работу, целью которой была попытка спасти жизнь их носителя. Анаболики, щедро впрыснутые в кровь, помогли переступить болевой порог и вернуть мозгу власть над мышцами рук и ног. Покачиваясь Дёрк начал подниматься обратно.
Вертолет сделал восьмерку над темной гладью океана и, набирая скорость, вновь устремился к кораблю. На панели управления пискнул тревожный зуммер, и первый пилот с ужасом увидел приводимую в жизнь программу активации ракетных установок под крыльями. Его пальцы вновь забегали по знакам на консоли, но результат остался тот же. Первая небольшая ракета класса «воздух-поверхность» с хищным шипением стартовала к цели, и на верхней палубе крейсера расцвел огненный цветок в том самом месте, где еще недавно стоял Дёрк.
- Борт 4-7! Вы что с ума сошли! Отставить ракетный огонь! – ворвался в эфир испуганный и озлобленный голос командующего операцией.
- Мы не… - начал было второй пилот, но связь попросту оборвалась.
- Какой нервный мальчик, - снова раздался в наушниках у летчиков мелодичный женский голос. – А вот этот и вправду живучий как таракан…
Камера визуального наблюдения выхватила из общей картинки отдельный фрагмент и вывела его на внутренний монитор в лобовом стекле «Могиканина», словно неизвестный хотел обязательно продемонстрировать свои наблюдения пилотам машины.
Взрыв пробил огнем дыру на глубину двух палуб, начисто стерев пультовую управления радарной станцией и ее блок энергопитания. Не выдержавшие прямого попадания переборки прогнулись и оплавились, от чего вокруг места попадания создавалось впечатление рваной открытой раны на теле корабля. Но, несмотря на такие последствия, по обрушившейся и повисшей в вертикальном положении, решетчатой дорожке внешнего перехода сейчас упорно ползло, цепляясь заскорузлыми пальцами то, что когда-то было человеком.
- Хрен вам, хрен вам, - бубнил себе под нос Дёрк, преодолевая один пролет за другим, взбираясь на отвесную высоту почти в десять метров.
Кровь и обрубков ног уже перестала сочиться, пекло кожу в местах многочисленных ожогов, но инъекции морфия делали свое дело. Тысячи долларов, потраченных на различные медицинские и анти-травматические импланты, сегодня щедро оправдывали свое вложение. Наемник не думал о том, что сможет выжить, для него мир сузился до края железной решетки, до которого нужно было добраться. Запасы спасительных средств в искусственных дополнениях к организму начинали истекать, но Дёрк продолжал упорно лезть вперед. Он уже не видел, как замер на новой боевой позиции вертолет, и как метнулась через небосвод над судном новая оперенная убийца-ракета. Огонь стер все следы, не оставив ничего кроме гари и пепла.
- Задача выполнена, - женский голос, казалось, попробовал это словосочетание на вкус, а потом рассмеялся. – Возвращаю вам вашу машинку, ребята.
«Могиканин» снова вздрогнул, как и в тот раз, и пилотам пришлось сразу же схватиться за штурвалы, чтобы машина не начала камнем падать вниз. На всех частотах сразу же ворвались гневный крики начальников и боевых товарищей, но никто из летчиков им не ответил. Только спустя минуту первый пилот, продолжая смотреть на полыхающий корабль, тихо сказал своему товарищу:
- Сбой в системе управления. Нарушение в работе бортового компьютера. Стечение обстоятельств.
Напарник медленно кивнул. Спорить почему-то совсем не хотелось.

Окраина Киото

За высоким бамбуковым забором школы «Ину-омоно» никогда не было слышно криков или других сильных шумов. Обитатели окрестных домов никогда не жаловались на столь тесное соседство с подобным заведением, хотя порой люди, входившие и выходившие из его ворот, могли легко бы поспорить на первенстве Японии «Самый подозрительный человек года».
Те же, кто оказывался внутри, не сразу могли поверить в ту совсем недобрую славу, что ходила об этом месте. Ровные дорожки, посыпанные мелким гравием, высаженные вдоль них аллеи из сакур и берез, симпатичные домики с черепичными крышами и маленькие искусственные пруды, наполненные золотистыми карпами – все это никак не походило на те притоны и места сборов хакеров в Токио, Осаке или, какие еще недавно существовали в самом Киото.
Два человека, обнаженных по пояс вышли из резных дверей большого длинного здания, выходившего маленькой площади, в центре которой был устроен миниатюрный фонтан. Вытирая вспотевшую шею полотенцем, Хаски грузно опустился на каменный парапет. Его молодой товарищ, как всегда попытался сначала поймать одного из золотистых обитателей гранитной чаши, но, как и всегда, не преуспел в этом.
- Тяжеловато, - наконец вынес свой вердикт старший, вытирая пот, продолжавший струиться по лицу.
- Ты уже староват для этого, - усмехнулся обладатель черной косицы, который выглядел значительно свежее приятеля.
- Дело не в возрасте, а в привычке, - отмахнулся тот. – Кубические переходы с частотой семнадцать за пять, такому в университетах не учат. Да и в жизни это пригодиться может лишь при нашей работе.
- Зато у тебя лучше получилось параллельно составить программу двойной атаки.
- Смешно, программа вышла по мощности не выше третьего уровня. Любой «тэнгу» или «витязь» расправится ней за минуту.
- Но человеку придется потратить куда больше. Не будь столь самокритичен, у тебя хорошо получаются такие штуки, иначе ты бы и не был здесь.
- Знаю, - Хаски откинулся назад, закрывая глаза и подставляя лицо лучам яркого солнца.
Еще два человека, вышедших из того же здания, не привлекли по началу внимания двух собеседников, но затем их заметил молодой и толкнул товарища в бок. Оба ину-нина сразу же вскочили.
- Мне стало известно, что вы нанесли визит человеку, о котором я имел неосторожность говорить в вашем присутствии, - крепкий еще мужчина лет шестидесяти-семидесяти посмотрел на своих подопечных суровым взглядом. Его еще нельзя было назвать стариком, хотя седина обильно покрывала его голову. Глубокие морщины избороздили лицо и залегли в уголках глаз. Но глаза эти были все еще по-юношески живыми и зоркими.
- Да, сенсей, - тихо ответил за обоих Хаски.
Мифуне тяжело вздохнул, излишняя самостоятельность и желание самим изменить все к лучшему, были теми чертами, за которые он и выбрал этих двоих, но порой эти же черты приносили и множество различных неудобств.
- Похоже, вам не терпится принести какую-то ощутимую пользу школе, - Мифуне внимательно наблюдал за тем, как в глазах у Хаски и Кандзи загораются знакомые огни. – Я дам вам такую возможность.
Развернувшись директор школы, а по совместительству еще и ее главный владелец, исчез обратно в темноте тренировочного зала. Сопровождавший его субъект медленно направился к фонтану и замершим ученикам. Голова у Мандарина было полностью обрита, как у буддийских монахов, одежду программер тоже всегда носил оранжевых и желтых оттенков. Очки с прямоугольными стеклами висели на самом кончике курносого носа, едва цепляясь дужками за ушные раковины.
- Помните, смерть Икатари от передозировки.
Хаски и Кандзи кивнули.
- Мы точно знаем, что его убили, и вчера смогли установить создателя инструмента. Это был кибстим-киллер, а не случайность. Авторство принадлежит «серым курткам», в частности вернувшемуся в город Хараде Бабочке.
Мандарин остановился перед ину-нинами, каждый из которых существенно превосходил его в росте, и посмотрел на них снизу вверх.
- Найдите Хараду Чо и поступите с ним так, как требуют того законы нашей школы.

Токио, небоскреб «Саншайн 207»

Изображение демонстрировало пассажирский пакгауз железнодорожного вокзала Гифу и серебренный вытянутый поезд, замерший на первом пути. Остановка здесь длилась всего минуту, но этой минуты хватило с избытком. Трое пожилых китайцев, просматривающие запись уже в десятый раз, лишь недовольно кривились, наблюдая за тем, как черные фигуры ловко спускаются с крыши вокзала на тросах, вылезают из каких-то технических люков на платформе и выныривают прямо из-под самого состава. Почти одно мгновение вскрытыми оказываются люки вентиляции на крыше нужного вагона, вылетают стекла и внутрь уже летят дымовые шашки и гранаты со слезоточивым и нейропаралитическим газом. Ярко мелькают в дыму две синих вспышки, и черные фигуры входят в вагон. На станции только начинают появляться первые признаки паники, когда нападавшие уже выскакивают обратно, скрываясь теми же путями, которыми и пришли. О результатах зрители знали – двадцать шесть отличных бойцов, перерезанных словно спящие цыплята.
В конце записи появляется изображение человека. Левую половину его лица покрывает страшная мешанина из шрамов, на изувеченных губах играет издевательская улыбка. Кто перед ними боссы токийской триады тоже знают.
- Это предупреждение, первое и последнее, - говорит человек на экране и запись обрывается.
Китайцы молча переглянулись. Затем старший, словно соглашаясь с чем-то, покачал головой и сказал:
- Нам придется направить эмиссара в Киото. Если не вышло силой, то попробуем словом, мы не можем оставлять без внимания западные группировки, пока еще не завершили здесь дела с «Нирено-гуми» и «Темным Садом». Кроме того, там затронуты вопросы чести клана. Раскольники должны быть наказаны, а западные якудза не должны объединиться.
Двое других китайцев молча склонили головы, демонстрируя свою солидарность.

Киото, Нижний город

Времена, когда отель «Башня» пользовался популярностью и заезжих туристов, давно канули в лету. Куда было этому так до конца и недостроенному десятиэтажному чудовищу, до вознесшегося в небо через несколько кварталом киотского Гранд-отеля. Еще несколько десятилетий назад «Башню» забросили окончательно, одно время ее избрали одной из своих баз якудза под предводительством Черного Трепанга, но после смерти последнего и крушения всей его карточной империи, отель оказался окончательно заброшенным. Ни сносить его, ни перекупать никто не хотел. В конце концов, разорившийся хозяин продал помещения по грошовой цене муниципальным службам в уплату долгов.
В серых пыльных коридорах на потертых красных коврах уже не осталось следов былого величия. Все здесь было старо и затхло, а ведь когда-то он помнил шик и блеск этого места.
- Пойду, пройдусь, - сказал Босан второму постояльцу огромного номера, настраивающему аппаратуру.
- Марико будет недовольна, - ответил человек с жилистыми руками старого бойца.
- Я ненадолго.
Улица была дольно пустынна и тиха, основной поток транспорта переместился в верхнюю часть Киото, не больше сорока процентов транспорта составляли сейчас старые колесные авто на двигателях внутреннего сгорания или электромоторах. Идти в тишине было приятно, но как-то тоскливо. Здание главного почтового отделения совсем не изменилось за прошедшие годы, его фасад все также навевал приятные воспоминания об ушедших временах.
Босан продолжал брести вперед. Мир вокруг переливался сотнями красок, но его этот мир не видел. Как лист, сорванный ветром и упавший в серебристый поток, он несся по ручью, но был в нем инороден и излишен. Хотя нет, лист еще мог пропитаться влагой, а он не мог. Пять незримых уровней хрустального мира по ту сторону сознания больше никогда не откроют для него свои двери, и никогда он уже не увидит тех ворот, что ведут еще выше. Поначалу он думал, что это проклятье, потом решил, что дар, но, наконец, понял – это судьба. Учитель всегда говорил о том, что у теории Эйнштейна есть одно главное и самое странное свойство – реальная статистика никогда не соответствует ее постулатам, как бы ни старались объяснить это математики и программеры. Но неужели учитель был прав не во всем?…
Он хотел сделать людей подобным богам, подчинить мир стихии воли живых и разумных. Но что получилось в итоге? Хотел ли он создать лишь одного бога, или просто не успел завершить своего творения? И неужели Босан ошибся тогда, так до конца и не поняв всей грандиозности замысла?
Протяжный гудок клаксона заставил его вздрогнуть. Он стоял посередине пешеходного перехода и пустым взглядом сверлил высокое голубое небо. Водитель старого «мицубиси» активно жал на руль, пытаясь прогнать с дороги зазевавшегося черноволосого типа тощего вида. Не выдержав он высунулся из окна и крикнул ему несколько простых «ласковых» слов, желая ускорить процесс очищения дорожного полотна.
Босан уже собирался уйти, но злые вопли водителя остановили его. Повернувшись он зашагал прямиком к машине, еще на ходу замечая ай-под, висевший на шее у, все еще торчащего в окне, крикуна.
- Простите, это устройство сопряжено с компьютерными элементами вашего автомобиля? - невероятно спокойный голос незнакомца заставил покрасневшего от гнева водителя забыть уже заготовленную фразу и лишь медленно ответить «да».
- Можно, - Босан протянул руку и как могло показаться со стороны нажал на клавишу круглого пульта.
Двигатель «мицубиси» взрыкнул, зачихал и затих. Из-под капота поползли языки белого дыма. Но водителю уже было не до них, весь его организм согнуло в приступе жестокой ломки, и спустя мгновение безжизненное тело обмякло, сползя обратно в салон.
- Так он подключен к Реальности через ваш чип-имплант, - словно делая какое-то открытие произнес Босан и обернулся к другой машине, остановившейся позади «мицубиси».
- Вызовите «скорую», здесь человеку плохо, - попросил он владельца этого авто и, повернувшись, зашагал дальше по улице.

Киото, Нижний город
5 июня, пятница

По адресу, предоставленному Унаги, полицейские прибыли уже практически вечером. Джучи отстегнул ремень безопасности, уложил на колени ежедневник убитого информатора и указал Хи-тян на двери частного жилого дома, скрытого в зелени небольшого садика.
- Прошу, ты ведь сама вызвалась поговорить со свидетелем, так что приступай.
Включив папку органайзера, монгол сразу же провалился в Реальность. Аватар в виде человекообразной фигуры в странных доспехах, состоявших из стеганого кафтана, обшитого железными чешуйками, и высоких сапог, охваченных железными обручами, начал неторопливо вскрывать защиту внутренних файлов, хранящихся в ежедневнике. Голова цифрового воплощения Удея была скрыта под капюшоном, который был отнюдь не простой графической прорисовкой. Да и сам аватар производил впечатление работы опытного мастера.
Тем временем его напарница прошествовала по выложенной речными голышами дорожке и отважно постучала в дверь. То, что она понятия не имела, что должна сказать, какими словами уговаривать и какой, собственно, результат получить, Хидоко не смущало. Она была твердо уверена в своей неотразимой привлекательности и умении поладить с кем угодно, а все те случаи, когда этого не происходило, забывала сразу же, а порой даже раньше, чем заканчивалось событие.
- Откройте, по-о... пожалуйста! - воззвала стажер, в последнюю секунду изменив слово "полиция" на более пристойный вариант для вторжения.
Затем прислушалась. За тонкими стенами дома не было слышно ни шороха. Интересно, считается ли незаконным проникновением обшаривание дома через Реальность? Хи-тян наморщила нос, и на первом уровне сформировался черный кудлатый волчонок в кепочке.

(черный волк-мини и СЕРЫЙ волк)

- Что вам нужно? - вдруг раздалось из переговорного устройства, вмонтированного в дверной косяк так, что изначально его практически нельзя было заметить. Определить пол сухого электронного голоса не представлялось возможным. Представитель волчьего семейства подскочил аж на метр, а его хозяйка в реале вздрогнула от неожиданности.
- Э-э... поговорить? - предположила она. - Здравствуйте, меня зовут Икедзуми Хидоко и мне нужно с вами поговорить!
Напарник сидел неподалеку, и толку от него было ровным счетом никакого.
- По какому вопросу? - сухой голос явно не собирался сдаваться с первой попытки.
- K'sou... А с кем имею честь беседовать? - обозлилась стажер; она-то свое имя называла, а вот бесплотный дух хозяйки (хозяйки ли?) дома начинал вызывать у девицы нешуточное желание вышибить дверь.
- Универсальная программа ведения домашнего быта Дзашики-бокко*, серия "Barabashka", производства корпорации "Свема", серийный номер 3472947604, - без запинки выдал незримый, и как оказалось еще и бесплотный собеседник.
У Хитяшки чуть не сработало постоянно возникающее желание проломить чью-нибудь глупую голову, нафаршировать мозгами или чем-то их заменяющим и водрузить собеседнику на место. Но воспитание (не то, которое учит хорошим манерам, а выуженное из рассказов отца на ночь) не позволило нахамить пусть и электронному, но домовому.
- Мне нужно поговорить с хозяйкой дома о ее э-э... супруге. Ну что-то вроде супруга, - сформулировала она мысль поточнее и оглянулась на напарника. - Эй, Нукеру, кажется, никого нет дома!

---

*Дзашики-бокко - ёкай, хотя по сути, добрый дух; живет в доме (аналог домового), людям показывается в виде ребенка с собранными в пучок волосами и в кимоно. Обращаться с ним надо как и с детьми, терпеливо и с добротой.

(& SonGoku)

- Я проверил вас по городскому телефонному справочнику, но никаких контактов с моей хозяйкой у вас раньше не было. По какому вопросу вы хотите встретиться? - не отступал голос программы, державшийся с отчаянием красноармейца под Сталинградом.
Ах так? Ну ладно!
- Я хочу ей поведать, как мне хорошо было с ее э-э... теперь бывшим супругом, но вот мой отец почему-то не одобрил нашей связи, и боюсь, что господину Унаги теперь грозят крупные неприятности. Проверять моего отца по справочнику нет смысла, его рабочий телефон...
- Входите, - женский голос, раздавшийся из динамика, оборвал речь Хи-тян, дверь сама собой открылась. Домовой ворчал что-то недовольно на заднем плане в Реальности.
- Папа, ты столько всего делаешь для этого города и сам о том не догадываешься... - пробормотала едва слышно Икедзуми-младшая и бесстрашно шагнула через порог.
На первом уровне карикатурный волчонок в кепочке обнюхивал маленькое существо с завязанными в пучки волосами; существо махало на него крохотными кулачками и ругалось. Для полной убедительности оно даже продемонстрировало незваному гостю большую деревянную поварешку, только длина ручки которой была раза в два больше роста самого домового.
Внутренняя обстановка дома соответствовала довольно распространенному стилю, сохранившемуся в японском быту еще со средних веков. Конечно, плазменные панели на стенах, замаскированные под деревянные плитки и ламинат, вместо привычного паркета, делали акцент на настоящую эпоху, но в целом не коробили общего впечатления. В большой комнате сразу за небольшим коридорчиком, Хи-тян ждала женщина средних лет, облаченная в легкое синее кимоно с желтыми журавлями. Глаза у хозяйки дома были необычайно большими и темно-голубого оттенка.

(те же зверики)

Несмотря на некоторое единство цветовой гаммы Хидоко почувствовала себя ущемленной; на пластическую операцию, которая потребовалась бы, чтобы изменить ее разрез и цвет глаз до такого же, нужна была немалая сумма денег. Хи-тян попыталась вообразить эту кучу евройен, но представляла лишь тяжелый и очень короткий разговор с отцом на эту тему.
- Здрасьте! У вас очень уютный дом.
- Добрый вечер, - ответила хозяйка. - Быть может хотите чаю?
В Реальности домовой продемонстрировал здоровенный плакат с надписью "Чая нет!". Взъерошенный черный волчонок аккуратно взял дзашики-бокко за шкирку и отнес на "кухню".
- Спасибо, - улыбнулась Хи-тян той улыбкой, которая требовалась, когда нужно было растопить чье-нибудь ледяное сердце. - Если не трудно, я бы попросила у вас стакан воды.
- Прошу садитесь, - женщина указала на несколько дзабутонов, разложенных вокруг невысокого столика в центре гостиной.
На кухне включился кран, какой именно водой собирался поить гостью домовой было предельно ясно. Тем не менее хозяйка вернулась со стаканом холодной негазированной минералки.
- Итак, о чем же вы хотели поговорить, Икедзуми-сан? - спросила женщина, опускаясь напротив Хи-тян.
- О ком, - поправила хозяйку дома стажер. - О господине Унаги. Он попал в очень неприятную ситуацию, но не хотел бы втягивать еще и вас.
- Полагаю, это связано с его вчерашним визитом ко мне. Он не хочет, чтобы об этом узнали его близкие, но вынужден был рассказать коллегам, вы ведь из полиции, я права?

(волк и домовой, что может быть прекраснее)

Стажер вытряхнула из торбочки служебный жетон.
- Собственно, он уже рассказал коллегам, - сказала Хи-тян; в Реальности волчонок дул на ошпаренную лапу и рычал на домового с чайником в руках. - Не всем пока. Но все равно скоро станет известно. И господин Унаги очень тревожится за семью.
- Вам нужно подтверждение того, что прошлый вечер инспектор Унаги был со мной. Но вы должны понимать, мне тоже не хотелось бы, чтобы это свидетельство стало достоянием общественного дела.
- Если потребуется, то моих показаний с ваших слов... - Хи-тян отловила свое отражение в одной из панелей и торопливо добавила: - Или показаний моего напарника, если он вам кажется солиднее, будет достаточно. Зачем называть лишние имена?
- Хорошо, тогда я могу подтвердить, вчера весь вечер и ночь инспектор Унаги был в этом доме. Но вот причина, которая его сюда привела, показалась мне странной.
В Реальности черный волчишка перестал запихивать в аналог кухонного компьютера зловредного домового и настороженно приподнял уши. В реале Хи-тян подалась вперед к хозяйке дома.
- Я вас слушаю, - сказала она.
- Он примчался без повода, в этот день у нас не было назначена встреча. Ничего не сказал, и всю ночь только пил сакэ и посматривал на часы. Совершенно не проявив ко мне никакого внимания, - хозяйка дома произнесла последние слова с явной обидой.
Хидоко искренне согласилась, что только с большого перепуга или по очень-очень веской причине можно было пойти на подобное (и крайне тяжкое!) преступление.
- Он ничего не оставил? Не просил сохранить?
- Нет, - отрицательно покачала головой женщина. - Но наверное, он сам расскажет вам об этом куда больше меня.
Черный волчонок с сожалением посмотрел на домового. Хи-тян с благодарностью - на хозяйку дома.
- Спасибо, - проговорила она. - А... а... а сколько стоит сделать такие глаза, как у вас?

(ну и Грей, конечно же)

7 июня, Сан-Франциско, США

Выключая свой домашний персональный компьютер, Карен Абрамович Мейсман как всегда не забыл стереть ссылки посещения, оставленные им в личном журнале в Реальности. Конечно, опытному хакеру и без этих указателей не составит труда проследить весь путь виртуальных путешествий пожилого юриста, но отец всегда учил Карена не упрощать жизнь тем, кто будет лезть в его личную жизнь.
На улице стояла жаркая летняя погода, асфальт на дорогах прогрелся и исходил молочным паром. Все кто мог попрятаться в тень и прохладу, так и сделали, благо сегодня было воскресенье. Отдых после недавнего празднества тоже никому не казался лишним. Тем не менее, Мейсману нужно было заехать в контору, чтобы забрать документы по делу Фростов. Комфортабельное авто, с гордостью носящее вымпел «форд» на капоте, встретило адвоката прохладой кондиционируемого салона и тихой приятной музыкой любимого радио-ретро. Сев за руль, Карен как обычно проверил состояние систем безопасности, пристегнулся ремнем и только затем завел двигатель и поднял машину в воздух. Еще каких-нибудь десять лет назад американская промышленность и не могла мечтать о летающих автомобилях, но финансовый кризис конца 2000-х явил и некоторые положительные моменты, как например необходимость для корпорации «Мицубиси» упрочить свои активы и предложить лицензии на ионные двигатели зарубежным коллегам.
Машину слежения Мейсман заметил еще на подлете, поворачивая на Грант-стрит над пестрыми крышами Чайнатауна. Место для преуспевающей юридической фирмы это было конечно немного странным, куда лучше подошел бы один из пяти небоскребов делового центра, но Карен относился к тому типу людей, что могли позволить себе в силу денег и связей еще не такие выходки.
Войдя в центральные двери большого здания, фасад которого был украшен в классическом китайском стиле, и, поднявшись по лестнице на второй этаж, юрист открыл дверь электронным ключом-картой. Как он и ожидал, все системы защиты были в полном порядке, сигнализация молчала, а за его столом в большом кожаном кресле развалился нежданный посетитель. Не хватало только картинно закинутых на столешницу ног. Про себя Мейсман усмехнулся: белые, черные, желтые – все на самом деле одинаковы по своей природе, все любят пускать пыль в глаза и излишнее позерство, то есть все они на самом деле просто люди.
- Шеллом, мистер Фонг. Чем обязан вашему визиту? – адвокат прошел в дальний угол кабинета к высоким стеллажам, где хранились папки с документами.
- До нас дошли неприятные слухи, мистер Мейсман, - невысокий полноватый китаец, чуть приподнялся, чтобы было удобнее вести беседу, и сложил на животе руки с короткими толстыми пальчиками. – Вы, кажется, связались с очень плохими людьми.
- Это для меня не новость, - ответил Карен, стоя спиной к говорившему и разбирая документы. – Я работаю с вами уже очень давно.
- Я говорил не о вашем сотрудничестве с нашей организацией, - китаец дернул щекой. – Нам намекнули, что вы имеете какие-то дела с карибскими группировками в Л.-А.
- Я взрослый мальчик, мистер Фонг, я сам разберусь с кем и как мне вести дела, - адвокат развернулся к посланнику триады лицом. – Я плачу вам и делаю для вас достаточно, чтобы вы не лезли в мои дела. И давайте остановимся на этой договоренности, как мы делали это раньше.
Фонг посверлил Карена взглядом, но потом все же кивнул.
- Я ухожу, сами закроете? – поинтересовался Мейсман.
- Вы очень странный и очень хитрый человек, - сказал китаец, поднимаясь. – Убеждаюсь в этом с каждым разом все больше.
- Я – еврей, мистер Фонг. Без всех этих качеств мой народ никогда бы не выжил, у нас ведь не было государства с миллиардным населением.
- Зато у вас были миллиарды в других системах измерения, - усмехнулся Фонг.
- Не буду отрицать, - улыбнулся в ответ Мейсман.

5 июня, Киото

Мифуне позвонил в рабочее время, спокойно зарегистрировался у секретаря и согласился подождать, пока директор СБК освободиться. Но, кажется, тот и не был особенно занят - или ответил почти сразу, как только Танака сообщил ему о звонке.
- Я слушаю.
- Два дня назад у меня убили человека, работавшего в школе, - без предисловий начал Мифуне. - Я хочу его найти... Сам.
Вопроса - о деталях - не последовало. Его и не ждали.
- Ваше право. Но если это кто-то из Корпорации - хочу знать его имя, - Икедзуми помолчал. - После похорон.
- Он из "серых курток", если нужно то потом, мои люди передадут его СБК или полиции, убивать его мы не будем. Наш умерший сам виноват отчасти.
Мифуне хорошо знал собеседника: если тот и пробормотал что-то вроде "жаль", то жалел лишь, что сохранят жизнь. Ооками не переносил "серых курток" на дух, только и искал возможности и случая избавиться от них раз и навсегда. Или - до тех пор, пока кто-то другой займет их место.
- Ваше право, - повторил Икедзуми.
- Хорошо, - произнес собеседник по ту сторону экрана. - Тогда, полиция. Удачи и процветания.
- Желаю здравствовать, - откликнулся Риёдзи и лишь наполовину привычно.

(Mifune-dono mo)

8 июня, понедельник

Солнце рано приходило в Верхний город. Помимо собственно высоты, дававшей лишь несколько минут выигрыша, его не заслоняли горы, окружавшие древнюю столицу. Окна квартиры выходили на восточную сторону и, несмотря на раннее пробуждение, обитатель этого жилища сразу почувствовал, что в комнате жарко. Воздух почти не двигался, словно его тоже разморило от ранней духоты.
Сладко зевнув, потянувшись и сделав над собой усилие, человек сел на кровати, смахнул со лба капли пота и, поднявшись на ноги, отправился в ванную. Там, понемногу приходя в себя под струями прохладной воды, Васабуро с некоторым мысленным скрипом решал какое у него настроение. Поскольку отдых все равно закончился, тягостное ощущение, сопровождавшее вчерашний день, исчезло, хотя остался мутный осадокнеловкости после встречи с Шуном. Затем мысли перешли на работу - что-то случилось за время отсутствия в лаборатории, что придется делать сегодня?
Мурата продолжал об этом размышлять и бреясь перед висевшим на стене зеркалом. Привычный к своей комнате, сборщик андроидов видел только свое лицо. Между тем стекло отражало всю комнату, обставленную очень просто и скупо. Кровать, два стула, достаточно большой шкаф, тумбочка у изголовья, одновременно служившая мини-столиком – всё. Хотя даже при этом тут сумело угнездиться небольшой беспорядок – на тумбочке были разбросаны бумаги, а в заправке кровати женский глаз сумел бы найти изъяны. Стены, оклеенные обоями с изображением цветов сакуры, украшали беспорядочно развешанные фотографии и рисунки, посвященные го – игре и игрокам. Впрочем, на самом видном месте, прямо напротив зеркала, красовалась большая фотография хозяина комнаты на Красной площади, на фоне Кремля, в компании парней и девушек совсем не японской наружности и рядом с ней – диплом об окончании МГУ.
Насвистывая песенку, Васабуро вышел в прихожую, и через минуту-две щелкнул замок – отворяясь и снова закрываясь.

Корпорация "Сендзюцу", офис "ловлюк"
8 июня 2015 года

Утро у ловлюк, как всегда, бурное. Даже странно, что так часто приходится ловить пропавших андроидов или тех из них, у кого сбилась программа. Впрочем, учитывая монополистические замашки «Сендзюцу», умудрившейся стать почти единственным производителем в этом секторе, не удивительно. Андроиды разошлись по всему миру, и ловлюкам тоже приходится распыляться. В других городах и странах основаны мини-подразделения, контролируемые из главного учреждения, но в любом более-менее сложном случае вызывают персонал основного отдела. Да здравствуют путешествия по миру.
Сегодня его, Шунсукэ, пока что никто не тревожил, и слава ками. Он использовал это время для поиска того, чем можно удовлетворить как снег на голову свалившегося шантажиста. Монитор по привычке повернут прочь от всех видео-камер, имплант ни в коем случае не задействован, засекут в момент.
Выход во внутреннюю сеть Корпорации.
Архивные системы.
Архивы Мифуне.
Ничего не найдено по вашему запросу... Изменить параметры поиска?
Старые архивы.
Ничего не найдено по вашему запросу...
Защитные программы.
Введите пароль.
Устаревшие программы.
Ничего не найдено по вашему запросу...
Мифуне Хоноко.
Выгрузка данных...
Открылось досье, не слишком короткое, фотография прилагается.
Шун просканировал взглядом столбики текста.
«Место рождения – Асахикава, Хоккайдо. Год рождения – 1957. В 1973 году закончил Высшее училище в Саппоро по специальности «Программирование Реальности и системы базового контроля».
Ну это не интересно, программированием теперь занимаются все, кому не лень. Хотя, в то время, наверное, это значило многое. Да и возраст для этого небольшой, видимо, математический гений. Тогда мировая сеть только-только начинала строиться, а компьютеры были простыми, как нынешние мобильные телефоны. Смартфонов тогда еще точно не знали. По крайней мере, если верить истории.
Расплывчатые формулировки о работе. «Поступил на пост заместителя директора СБК в корпорацию «Сендзюцу», Киото. Через год занял место директора Службы безопасности».
Быстро же он, интересно, кого умасливал и как.
«Стал одним из основоположников проектов дзисай-аватаров (признанных нерентабельными) и боевых охранных программ «тэнгу» и «они».
Этих мы уже видели, причем, кажется, всех трех, если это не было что-нибудь новенькое. Несимпатичные ребята.

«Пожизненно лишен права доступа к Реальности».
Шуна передернуло, мелькнуло что-то вроде жалости к человеку, получившему настолько суровое наказание. Все равно что дать человеку познать радость и запретить радоваться. Хотя по лицу не скажешь, что для бывшего директора СБК это лишение имеет такое уж значение. Лицо целеустремленного человека.
В Реальности Лисичка-фенек повела носом, презрительно фыркнула. Цапнула длинными когтями строку.
«Создал программы» – подчиненная директория... Открылся список, любопытные названия, но ни одной ссылки. Не то, не то, все мимо. Можно дать шантажисту это, но вряд ли он успокоится и... смутное ощущение: нужно совсем другое. Продолжение поиска.
«Тэнгу», официально используемые программы, патент номер...» неинтересно.
«Они», программы, закрытые для дальнейшего развития и использования».
Поддиректория. Фенек царапнул когтями, засияли тревожным красным осенние листья. Опять не то.
«Хонкэ». Лисичка оглушительно чихнула, замотала головой.
Контекстный поиск, розыск изображений, объектов Реальности, поиск внутри программных кодов. Это все, что мог предложить компьютер без использования импланта.
Шун откинулся в кресле, заложил руки за голову. Потом снова уткнулся носом в монитор. Время летело, нужных результатов не было. Одно за другим он закрывал окна поисковой программы, пока не уставился на кокетливо посылающую воздушный поцелуй Киру Найтли. Улыбнулся ей.
- Ну и что будем делать?
Так, почистить логи, выключить программу, не позволяющую сети идентифицировать терминал выхода, вообще стереть ее с диска, чтобы и следов не было.
- Чем занят? – голос за спиной чуть не заставил подпрыгнуть.
Шун вцепился одной рукой в подлокотник кресла, второй в «мышку». Напустив на лицо сколько смог безразличия, обернулся.
- Да вот, смотрю новости технологий. – На экране действительно загружались строчки текста, ссылки на видео-файлы, картинки. - А ты, смотрю, бездельем маешься?
Сэнба жизнерадостно кивнул, уселся рядом на стул, заглянул в монитор.
«Удаление завершено», - бездушно сообщил компьютер.
Сэнба, кажется, не заметил надписи. Шун, как бы невзначай, щелкнул курсором, убирая ее. Коллега завел треп до самого обеденного перерыва, минут на пятнадцать.

(Это не я. Честно не я! Это все Далара!!)

Киото, Нижний город,
6 июня, суббота

- Из нее пьют, - объяснила Кити. - Обычно кофе.
По лицу, ставшему очередной маской, послушно пробежало волнение.
- Я не об этом. Откуда она у вас?
- Я ее взяла со стола... - задумалась девушка. - Или с пола? Нет, не помню, извините...
Высокий полный мужчина потряс головой, словно пытаясь этим заставить собеседницу проникнуться его словами.
- Это очень старинная и ценная вещь!
- Смотрите! - радостно воскликнул беззаботный спутник австралийки; он пританцовывал, словно не мог устоять на одном месте, возле написанного от руки объявления.
- И это тоже? Ваша страна из них состоит! - мило улыбнулась Кити и тоже склонилась возле объявления.
Секимори водил пальцем по вертикальным строчкам; глаза в прорезях бело-розовой кошачьей маски азартно блестели. Акинобу оглянулся, скользнул взглядом по иероглифам, гласившим о конкурсе едоков и улыбнулся. Поесть он любил и даже когда-то принимал в этих ярких представлениях участие.
- Почти в двух шагах, - отметил инспектор.
- Ты голоден? - улыбнувшись, осведомилась Кити у Хранителя.
Секимори мотнул головой, что можно было понимать двояко: и "да, конечно же, идем туда поскорее", и "да так, просто любопытно, не обращайте внимания". Взгляд его почему-то беспокоил, внушал тревогу. Или, скорее, предчувствие тревоги...
- И все же скажите, откуда у вас такая редкость? И, умоляю, не разбейте ее! - голос Сато звучал так, будто эта чашка была действительно важна лично для него.

(а еще Китти и Хигфе)

- Не волнуйтесь, у меня хорошая... хорошие пальцы, - успокоила его Кити, и, чтобы продемонстрировать, подбросила чашку вверх.
По масочке на запрокинутом лицу Секимори разбежались солнечные зайчики; Хранитель рассмеялся.
- Если она ваша, то не продадите ли ее мне? – Сато шумно вздохнул, промокая платком пот, и посочувствовал Фудзите и Икедзуми. Кажется, достучаться до разума этой девушки так же сложно, как до пресловутого пятого уровня Реальности.
- За полную цену? - задумчиво протянула Кити. - Говорите, она старая. Оставьте свой телефон, я узнаю стоимость и позвоню вам.
Все-таки голос рассудка включился, как только речь зашла о деньгах... Магическое слово, не хуже заклинаний Абэ-но Сеймея.
- Пожалуйста! – Акинобу записал свой домашний телефон. – А ваш номер? Моя фамилия Сато.
- Я его не помню, - честно ответила Кити. - А мое имя ваши машины не запоминают. Так что Кити. Не Кичи.
Это походило на окончание разговора, но Акинобу остался стоять, не желая отступать и глядя на своих собеседников и предмет разговора взглядом, которому позавидовал бы и настоящий коллекционер. Как-то так само собой получилось, что они втроем очутились у входа в небольшой отель (ничего примечательного, стандартная застройка конца прошлого века, радовали глаз только корзины с цветами и уже отпечатанное в типографии объявление о состязании). Секимори упрямо подталкивал своих спутников внутрь. Кити флегматично позволяла себя тянуть, тем временем рассматривая навязчивого японца.

(вместе с Сон и Китти)

Казалось, ничего из ряда вон выходящего не случилось за последние пару дней, но у Акинобу было чувство, что это шанс. Возможность... как там говорят европейцы - схватить синюю птицу за хвост. Хотя нехорошо так с птицами! Так или иначе, эти события могут дать ему возможность подняться выше. В его годы – всего лишь инспектор, следящий за условно освобожденными!.. Жена уже насмехается – эта мысль заставила загрустить.
Может, он неправ, иногда чутье его обманывало, да, ну и что?
Хлопок был резкий, пугающе громкий. Вместе с клубами густого, неприятно пахнущего дыма через распахнувшиеся двери отеля повалили на улицу люди. Видимо, зрители – журналисты наверняка постарались задержаться, сколько возможно, а участники состязания едва ли были способны быстро передвигаться.
- Кто-то слишком много съел? – предположил вслух Акинобу.
- И лопнул, - со смешком подтвердил Секимори.
- Тогда бы пахло гораздо хуже, - Кити сморщила нос.
Они стояли сбоку от выхода, не мешая толпе; почти над ними висел единственный шар-наблюдатель. Но даже здесь их толкали. Людей становилось все больше, вот вытащили двоих с изрядно раздутыми животами; едоки почти не реагировали на окружающих и только с трудом глотали воздух. Кто-то внутри крикнул:
- Я не прекратил! Я выиграл!
- Уйдем отсюда, - инспектор потянул Кити прочь.

(и опять та же компания)

Австралийка выразительно скосила глаза на чужую руку. Акинобу разжал пальцы. Наверное, в эту минуту Секимори потерялся; вот только что Хранитель вертелся рядом, а вот его уже нигде нет. В следующую секунду вишневое кимоно мелькнуло в самом центре людского потока. Кити протянула к нему руку, но ее толкнули, и тогда девушка нырнула следом. Еще кого-то, кто непременно затоптал бы маленького Хранителя, она толкнула сама, второго перенаправила в другую сторону – кажется, пожилой господин намеревался врезаться в стену. Выхватила из толпы ребенка с огромными мультяшными ушами.
Акинобу – уже в Реальности – как и положено стражу порядка, спешно пересказывал то, что видел, дежурному полицейского управления. На счастье, тот отозвался сразу. Мимо прошла белая, как снег, пантера, спокойно и мертво остановила на Акинобу взгляд бледно-голубых глаз. Медведь заворчал на второго аватара и, повторяя приглашение хозяина-носителя, махнул лапой, но пантера лишь устало смотрела куда-то сквозь время, не зверь – призрак, забытый долгие века назад. Посреди разношерстного водоворота (многие владельцы не отключились во время) аватаров замерла, зажав уши руками, фигурка в шелковом вишневом кимоно. Инспектор закончил краткое сообщение, дальше коллеги разберутся, но Реальность не покинул, оглядев белое создание - казалось, оно состоит из клубов тумана. Медведь осторожно сделал шаг ближе. В это же время Акинобу, оказавшись на довольно-таки спокойном островке среди беготни, рассматривал стремительно двигающуюся австралийку и застывшего Секимори. Этот человечек, сейчас похожий на одну из трех знаменитых обезьянок - его аватара?
Косолапый погромче рыкнул - привлечь внимание в материальном мире полицейский уже не надеялся...

(окончание тройной совместки)

Корпорация
8 июня 2015 года, понедельник

В распоряжении всего час, придется уложиться. На ладони белый матовый кристаллик в упаковке без маркировки, только по краю несколько букв кириллицей. Кто-то из отдела, помнится, раз спросил, что это. Шун соврал, что лекарство от... вспомнить бы, от чего. Впрочем, позже никто не спрашивал, наверное, он ляпнул тогда что-нибудь экстремальное. Оно и к лучшему, пусть сами придумывают себе ответы.
Это не кибстим, не будет искажений восприятия Реальности и малоприятных последствий. Засечь неразрешенные вещества невозможно, их здесь попросту нет. Не будет кибстимовой эйфории, да и зачем она, когда главный кайф приходит из самого процесса поиска, от нахождения информации и складывания ее в работающую структуру.
Началось действие лекарства. Шун не взялся бы объяснить, как он это чувствует, но никогда не ошибался во времени начала. Короткий барьер, скачок ощущений. Теперь можно работать.
В Реальности Фенек радостно завертел хвостом, взметая палые листья, теперь он был полностью самим собой. На краю зрения бегут цифры, отмеряют время. Они почти невидимы, не отвлекают, но если присмотреться, – вот они.
Большеухая лисичка задрала мордочку, разглядывая уносящуюся ввысь лестницу. Далеко наверху заманчиво сияет призрачная арка. Фантом ли, обманка ли собственного импланта или дверь на шестой уровень, который действительно существует, если верить дневнику профессора Миядзаки. Рядом с аркой промелькнула вдруг тень будто от крыльев. НЕ охрана, такой тут нет. Все, ушла.
Зверек тряхнул головой, повел носом, уткнулся им в землю. Разбег, скачок, ступеньки: одна, две, три... Площадка. Скопление cookies: беспорядочно попадавшие листья дуба. Длинные когти вырыли желудь. Ну надо же. Кому-то из информационного отдела точно было нечего делать, развлекся. Песочного цвета лисичка зарылась носом под листья, пронюхивая их и почву внизу.
Что-то потерлось о бок, фенек взвился на полметра вверх. Острые зубы, когти-кинжалы наготове. Склонив голову на бок, гладкошерстная угольно-черная кошка невозмутимо сидела рядом. Два зеленых глаза наблюдали за ним.
- Ты что тут делаешь?!
- Нуси-нужен-присмотр.
- K’so! Ты же меня подставляешь! Смотри, - фенек по привычке вытянул лапу, - вон там, большие и темные...
Кошка встопорщила шерсть, хвост распушился, когти оставили в земле восемь глубоких узких ямок.
- Правильно, это охранные акулы. Если не хочешь, чтобы они нас пожрали, брысь отсюда!
- Отвлеку-от-хозяина.
- Стоять! Не смей!

Сорок минут осталось, третья площадка. Листья летят из-под быстро мелькающих лап и вдруг обрели собственную жизнь, выпархивают обратно. Что такое?.. Фенек обернулся и обозрел филейную часть Кошки. Незваная помощница изящно закапывала только что перерытую кучу.
- ??
Тонкая морда в профиль:
- Заметаю-следы.

Полчаса. Седьмая площадка. Пара капканов и свалка. Аккуратная, рассортированная, с подписями свалка мусора. Нет, здесь точно нет.

Пятнадцать минут осталось. Площадка номер... да кто их считает. Все то же самое: земля, листья, желуди, яблоки, каштаны. Дикие, неестественные цвета «природного» богатства. Каштаны интереснее всего, но с ними и дольше разбираться.
Кошка идет следом, заметает листья хвостом там, где не справляется широкий лисий.
Вот!..
Засвербило в кончиках пальцев, нет, в когтях.
Не ошибиться знаками. Нет-нет, ни в коем случае не напрямую, в обход. Открытие директории, поддиректории... Фенеки, конечно, норные животные, но когда же кончатся эти ямы?! Так, здесь роем...
Стоп, охраняемая территория. Обойти по периметру. Вот эти маленькие невзрачные штучки лучше не трогать, а то пыли будет много. Акулы пыль любят. Бетонная пластина. Фенек осторожно колупнул когтем серую плиту – точно бетон. И печать Фуды на ней, так просто не вскроешь.
Запомнить место и назад, в мир людей, андроидов и работы.

нрпг:
Важная информация о Реальности для всех игроков находится в обсуждении. Обязательно к прочтению и следованию этой информации при отыгрыше. При невыполнении условий пост может быть подвергнут редактированию.

Реальность
8 июня 2015 года, понедельник


Можно создать «волну» самостоятельно, держаться на ее гребне, пока она не иссякнет, и только потом искать вторую. Можно – воспользоваться рябью, которую вызвал в Реальности кто-то другой. Но гораздо интереснее поступить иначе. Третий способ требует большого терпения, к тому же, можно попросту ничего не дождаться. Еще минус: далеко не всегда... практически никогда... не известен результат. Сегодня ему повезло, стоило очутиться на пятом уровне – восходящий поток унес тяжелый аватар, словно перышко, - как издалека докатились едва слышные отголоски, что напоминали грозовые раскаты. Если прислушаться, станет ясно, что это мелодия; музыкальные фразы набегают друг на друга, подгоняют, спешат, сохраняя торжественный мощный ритм.
Острые по краям лезвия выкованных из темного металла крыльев отозвались негромким звоном, разрезали холодный разреженный воздух. Уже ближе далекую музыку поддержал барабанный гул. Аватар усмехнулся – лица его не было видно, скрывалось в тени – раскинул руки. Внизу стремительно проскальзывали яркие пятна веб-страниц, пестрые мозаики форумов, четкие простроения официальных сайтов, их сдувало ветром, оставляя ровную непроработанную поверхность Реальности, которой еще не касались ничьи руки. Черная тень иногда накрывала их, но нигде не задерживалась, ее уносило прочь, только самые внимательные замечали чужое присутствие.
Полет завершился, сложив тяжелые крылья, черный ангел обрушился сквозь пласты уровней, пока не рассыпался на составляющие, ударившись о выпирающие из земли скальные зубы.

Человек, сидящий на берегу ленивой реки, задержал дыхание; разобраться, где реальная боль, где – остатки от навязанных ощущений, не получалось.

Нижний город,
5 июля 2015 года, пятница

Всю дорогу назад до стоянки Хи-тян только молча шевелила губами - что-то высчитывала в уме. Она и в машине продолжала этим заниматься, слишком потрясенная суммой.
- Я бы понравилась тебе, если бы у меня были такие синие глаза? - спросила девица, пытаясь сама себя вообразить в новом облике.
Джучи оторвался от порядком выпотрошенного (в Реальности, конечно же) ежедневника.
- Синие глаза это красиво, - согласился монгол. - У Чингисхана были синие глаза и рыжие волосы, это досталось ему от красавицы-матери. Но широкие глаза мне лично не нравятся. Это ... неестественно.
Мотор "хонды" утробно заурчал, активированный прикосновением большего пальца инспектора к сканеру зажигания.
- Что узнала?
Пересказывая результаты беседы - быстро, детально, но без лишних красивостей ("спасибо, папочка, любимый, обожаемый!!!"), - стажер не переставала печалиться. С одной стороны очень хорошо, что их с напарником отношения не зайдут дальше положенных по уставу, но с другой... Она посмотрела на свое отражение пусть раскосыми, но совсем-совсем не узкими глазами.
- Так что наш Угорь чего-то недоговаривает, - подытожила отчет Хи-тян.
- Он должен был уже явиться в управление, нам все равно сейчас туда, так что поехали. Зададим ему еще пару вопросов, - ежедневник полетел на заднее сидение, - Ничего нового из того, что итак знаю я, - пояснил монгол.
- А тогда зачем он тебе? - стажер проводила взглядом "органайзер" и хихикнула, вообразив, как так же красиво назад полетел был господин Танака.
Она поудобнее устроилась, не забыв про ремень безопасности.
- Знаешь, а я почему-то думала, что будет скучно, - призналась Хи-тян.

(вместе с Греем)

- Обычно так и бывает, - ответил Джучи, ведя машину. - Но по-видимому в честь твоего прибытия начальство и преступники решили расщедриться на сразу два величественных "глухаря", потому как боюсь до конца их довести нам все равно не дадут.
- Пусть только попробуют запретить! - кипятилась Хидоко всю оставшуюся дорогу. - Почему это - не дадут? Как это - не дадут? Разве мы не обязаны раскрывать преступления?
- Мы обязаны следить за порядком, - пояснил Джучи, уже когда они добрались до управление и накал возмущения напарницы начало спадать. - Конечно, расследовать, находить и сажать мы тоже должны. Но мы полиция, даже не федеральная служба. У нас слишком много даже своих начальников, не говоря обо всех тех кто еще выше. Если интересы хоть одного из них окажутся хоть как-то замешаны в деле -то это верный "глухарь". Мы можем в принципе все равно найти преступника, но это ничего не изменит.
Стажер выдохлась, чтобы начать новый раунд буйства. День, и правда, выдался крайне насыщенный; Хи-тян и не подозревала, что работы может оказаться так много. А еще надо было все записать и рассортировать по значимости полученных ценных сведений, опыта и вообще... Девчонка украдкой зевнула.
- Есть добрая полицейская традиция, первый совместный рапорт о любом происшествии пишет стажер, - Джучи задумчиво посмотрел на Хи-тян, не убирая рук с руля. - Будем следовать канонам?
- Придется... иначе какие же это традиции? Где в управлении берут кофе? - Хи-тян немного подумала; занятие, на которое она обычно тратила мало времени, получалось с трудом. - Только кофе, а не бурду?
- В кафетерии напротив через квартал, - ответил Удей. - Давай подвезу тебя туда, и с чистой совестью поеду спать. А то я так активно давно время не проводил что-то.
- Спасибо, - пробормотала стажер, пристраиваясь подремать.
"Хонда" чуть снизила скорость и покатилась по улице мимо управления. Некоторые полицейские с ночной смены, случайно взглянувшие в этот момент в окно, так до конца и не поверили, что это не была галлюцинация, и что машина инспектора Удея может ехать так медленно. Возле кафетерия Джучи остановился, вылез из кабины и раскурил папиросу. Курить в салоне он себе почему-то не позволял.

(& SonGoku)

Нижний город, Мибу-дера, 6 июля, суббота

Последний раз, наверное, на тренировку не хотелось идти лет десять назад. Прогуляла, все два часа взбивая листья в парке и поедая очередной рожок мороженного. На следующей - тренер деликатно осведомился о причинах прогула, а потом и вовсе даже грубо выставил за дверь. И в следующий раз не пустил тоже. Урок запомнился на удивление крепко - даже в университете попытки прогулять встречались внутри с железобетонным "нельзя". Хотя с похмелья лекции не запоминались все равно...
Домики Киото казались игрушечными, музейными в первый день - теперь выглядели хрупкими и уязвимыми, словно бумажные. "Перед отъездом покажутся нерушимыми и неистребимыми словно макдональдс", - невольно подумалось. Наверное, от неожиданно-разнообразной жизни в Японии должна была кружиться голова, но Кити чувствовала только желание сделать хоть что-нибудь так, как привыкла. Выложиться на тренировке и проспать весь следующий день, напиться в одиночестве и быть втянутой в драку, просто подраться, без всяких условий...
Неподалеку от додзе на высокой каменной террасе с лестницей, то ли древней как местные храмы, то ли сооруженной год или два назад по воле фантазии какого-то местного архитектора из городского управления, курили несколько человек. Лучшего места для наблюдения найти было просто нельзя, правда, и сами наблюдатели сразу бросались в глаза. Но, похоже, что последний факт их мало смущал. Когда вдали замаячил похожий силуэт, невысокий японец с черными волосами и такой же черной повязкой на глазу толкнул в бок своего более крупного напарника. Тот кивнул, а первый извлек из кармана мобильный видеофон.
На соседней улице – за переездом, трамвай здесь давно не ходил, но рельсы еще не убрали, - остановился автомобиль без особых признаков, знаков различия и наворотов. Просто черный автомобиль. Человек, что из кондиционированной прохлады его салона выбрался в духоту полдня, тоже не выделялся бы из толпы на шумной улице. Если бы не привычка идти вперед, не взирая на препятствия. В плотном горячем воздухе зависла водяная пыль – дождь, не дождь, что-то среднее между ним и туманом.

(Грей, Биш ) ну и я слегка )))

- Не жди, - человек наклонился к опущенному стеклу; пиджак он нес в руках.
- А ты не останься снова без...
Человек выпрямился, ударил коротко ладонью по крыше автомобиля: езжай отсюда. И направился, пропустив велосипедиста, к деревянным воротам бывших казарм.
Кити, казалось, проигнорировала и мужчин, и вчерашнего собутыльника - окинула и тех и другого рассеянным взглядом и перекинула рюкзак на другое плечо. Но шаг ускорила - в деревянные ворота хотелось пройти первой. Второй посетитель додзе посторонился с неуловимой холодной вежливостью, что не означала ничего или могла означать очень много. И приветственно кивнул. То ли давал понять, что узнал, то ли просто здоровался. Кити склонила голову с обычной для уроженки англоязычной страны вежливой улыбкой. Одноглазый тем временем уже отвернулся и отошел чуть в сторону, разговаривая по мобильнику. Его напарник чуть вскинул брови, заметив обмен жестами между входящими в додзе, но промолчал.
- Кито!
Дежурный - он раскладывал на скамейке свернутые полотенца - подошел с неторопливостью старшего ученика, который знает, где проложена граница, и знает, когда и как ее пересекать. Только проводил светловолосую девушку удивленным взглядом; видимо - не ожидал, что она еще раз здесь появится.
- Кто из наших наступил на любимую мозоль Кусари?
Дежурный пожал плечами.
- Узнай.
Тем временем к переезду подкатила еще одна машина. Желтоволосый молодой человек вышел через пассажирскую дверь и направился к додзе. Двое на каменной галерее начали спускаться ему навстречу.

(или - Грей и Китти и немного я)

Кити тяжело забросила рюкзак в миниатюрный шкафчик и занялась попытками перевязать волосы хотя бы для вида - спутанные белесые пряди все равно выбивались из неплотного хвоста на третьей минуте занятий.
Зал все еще был пуст, дежурный Кито открыл все окна - изгнать запах пота, оставшийся с утренней тренировки. Он же принес девушке полотенце. Ооками - не глядя на них - неторопливо разминал в стороне затекшие после ночной прогулки мышцы.
- Зал открыт все время? - спросила у Кито австралийка, принимая свернутый клочок ткани.
Мальчик оглянулся на Икедзуми, поклонился.
- Для некоторых - даже поздно вечером, - поделился секретом.
- Спасибо, - кивнула девушка. Стащила через голову очередную линялую футболку, подумав, размотала еще и цепочку-браслет на запястье. В очередной раз мелькнула шальная идея прогулять. Кити досадливо тряхнула головой и шнурок слетел, злорадно звякнув о пол привязанным к одному концу колечком.
Кито с любопытством разглядывал все эти штучки, а шнурок поднял и вернул хозяйке.
- Занятные украшения, - сказал он, улыбаясь.
- Я его нашла, - Кити резко дернула свободный конец шнура вверх и кольцо легко легло в ладонь. Массивная поверхность могла быть и стальной и серебряной - но отделка была для серебра слишком грубой. - Хочешь?
Мальчик опять покосился на ооками - тот перешел к растяжкам, делал вид, что больше в мире его ничего не касается. И кивнул, хотя очень смущался.
Девушка вложила тяжелое кольцо в руку старшего ученика - вместе со шнурком. Улыбнулась.
- Спасибо, - Кито поспешно спрятал подарок.

(в общем, втроем, если кто не понял )

Из угла, который облюбовал себе ооками, раздалось фырканье.
- Будешь себя хорошо вести, и тебе что-нибудь подарю, - отозвалась Кити, задумчиво оглядывавшая собственные штаны: решался, очевидно, важный вопрос, можно ли считать их спортивными.
Кито тоже был задумчив: сам он не осмелился бы вступить даже в спарринг-бой с ооками, но тому вот-вот понадобится партнер, а из всех присутствующих - только он сам, Кито и девушка.
- Договорились, - кивнул Икедзуми.
Та рассеянно кивнула, наконец, приняв решение на предмет брюк - их оставили на месте, только содрав клепаный пояс и высыпав мелочь из карманов в сумку. "Разминка" наверняка вызвала новый смешок где-то в углу - уже не слышала. Закончив, осторожно помассировала поврежденную не так давно кисть и снова нашла глазами Кито.
- Ты женщин бьешь?
Мальчик опять посмотрел в угол, улыбнулся.
- Если ты выйдешь на татами, мы равны.
- Равны вряд ли, - улыбнулась. - Если что, поправляй в процессе.
Кито согласно кивнул.
- Хорошо.
- Разрешите посмотреть? - в нескольких шагах от дверей стоял молодой парень.
Деловой костюм на нем был подчеркнуто дорогим, и похоже, сшитым на заказ. За спиной у желтоволосого маячили две фигуры в спортивной одежде. Все трое были разуты.
- Если вы не против, кончено, - улыбнулся Киори, за его спиной одноглазый Ёрики чуть кивнул Икедзуми в знак приветствия.
- Это тренировка, - будничным тоном уточнила Кити, немало не смущаясь присутствия двух обладателей несравнимо более чистого японского. Встала в стойку - чуть неуверенную, непривычную. И напала тоже первой - подсмотренным в прошлый раз движением, академичным и одновременно неуловимо-неправильным, много больше напоминающим те, что видела у Икедзуми.

(состав коктейля тот же)

Кито уклонился - не отбил, именно ушел в сторону, ответил целой серией, но в глазах парня мелькнуло удивление и неверие.
Что-то пропустила намеренно, разыгрывая прилежную ученицу, что-то - случайно, пытаясь повторять малознакомые движения, переиначивать их так, как хотелось видеть. Танец постепенно, словно в модерновой постановке, ускорялся и играть роль любопытной иностранки уже не получалось - на резко вычерченном лице застыло привычное выражение сосредоточенности, в движения вернулась кажущаяся тяжеловесность, прячущая повороты и уклоны.
И когда мальчишка был готов сдаться и побежать - в танец вклинился еще один участник. Кито откатился в сторону, а схватка взяла с места, как гоночный автомобиль.
Теперь уже Кити всерьез раздумывала о том, чтобы удрать - взятый стиль то и дело сбивался, все внимание уходило на то, чтобы поддерживать заданный уровень. Со-от-вет-ство-вать. Уклонения-удары-блоки-подшаги сливались в причудливые, подчас нелогичные для зрителя движения. Где-то на грани осознаваемого красной тряпкой маячила мысль о том, как легко противостояние дается сопернику... партнеру. Злость сменилась сосредоточенным вниманием до странности легко - только что собиралась доказать собственную силу, сейчас - то и дело жертвовала эффективностью для того, чтобы выдержать чуждо-лаконичный стиль.
Троица у дверей молча наблюдала за происходящим, крайний здоровяк чуть приоткрыл рот. Одноглазый молча хмурился, драться без оружия он не любил, а стальная трубка, залитая свинцом и замаскированная под полицейскую прямую дубинку вносит немалые перемены в сражение. Киори просто следил за схваткой, как рассматривают на выставке дорогую картину известного мастера.
Схватка завершилась - так же, как началась. Вот два человека завязаны в единый вихрь, вот они стоят отдельно. Майка на девушке облепила влажное тело, обнаженный торс ее противника-партнера блестит от пота. Кито принес небольшие бутылочки с водой. Икедзуми прополоскал рот.

(и не изменился)

- Вы по-прежнему в прекрасной форме, Икедзуми-сан, - Киори приблизился к бойцам, смещаясь в сторону девушки. - А вам позвольте выказать свое восхищение, я к несчастью не был зрителем поединка у храма Рёан, но то, что слышал о нем, полностью подтвердилось. Не каждый сумеет так долго противостоять такому опытному и сильному сопернику, Спейнсер-сан.
Ооками принял похвалу как обычно - то есть молча кивнул и отошел в сторону. Кито подхватил мешок с песком и держал, посильнее упершись ногами в пол. В разговор "гостей" вклинивались короткие быстрые серии ударов; Икедзуми не хотел остыть после боя.
- Это был учебный бой, господин?... Прошу извинить, - улыбка сопровождала только вторую фразу. Девушка скользнула к стенному мату и тоже занялась набивкой.
Недавние спарринг-партнеры обменялись понимающими ухмылками.
- Чем обязаны? - поинтересовался у гостей Икедзуми.
- Мое имя Киори, - ответ был произнесен уже вдогонку, но похоже говорившего это ничуть не смутило. Через мгновение он уже повернул голову к Икедзуми. - Наше появление здесь никак не связано с делами Корпорации или вами лично, Икедзуми-сан, если вы могли так подумать. Это продиктовано исключительно банальным интересом, проявленным нами к некоторым странностям и нестыковкам в официальной биографии вашей молодой знакомой.
В глазах у якудза сверкнул хищный огонек.
- Собственно, мне поручено спросить и предупредить. И я спрашиваю. Когда истекает срок вашего пребывания в Киото, Спейнсер-сан?
- У меня незакрытая виза, - девушка не прервала тренировки, а от того резковатый европейский акцент усилился, - пока полгода.
- Надеюсь, вас заинтересует не только наш прекрасный город, - совершенно спокойно продолжил Киори.
- В Киото забавно мяукают и есть куда устраиваться по профилю, - невозмутимо ответила Кити; слова перебивали глухие звуки ударов и дыхания. - Когда подучу язык.

(те же, то же ))

Икедзуми больше не вмешивался в разговор, но ловил каждое слово, хотя с виду - погрузился в тренировку так, что не видел ничего вокруг. Только на миг - после стремительного разворота и удара, ожидая, когда Кито поднимется с ног, - вставил:
- Saanai*
- Тогда плавно перехожу ко второй части своего визита, - Киори улыбнулся лишь на мгновение самым краем губ, эта улыбка была явно подсмотрена молодым якудза у кого-то другого. - Предупреждение. Надеюсь, Спейнсер-сан не сочтет это оскорблением, но устроители зрелищ близ храма Рёан были бы против ее повторного появления в пределах территории храма в ночное время. Равно как другие заинтересованные лица, не желали бы, чтобы Спейнсер-сан злоупотребляла контактами с человеком, известным ей как Секимори.
- А Секимори заинтересованные лица предупредили? - уточнила девушка.
- В этом не было необходимости, - улыбаясь ответил якудза, хотя его глаза вдруг как-то сразу поблекли и лишились эмоций.
Икедзуми отчетливо фыркнул.
- Жаль, - сказал он. - Хотелось бы знать, что было сказано в ответ.
- Сможете сами спросить, при первой же встречи, - не растерялся ни на секунду Киори.
- Обязательно, - пообещал ооками.
- Я его предупрежу, не волнуйтесь, - с вежливой улыбкой, несколько смазанной очередным ударом, пообещала Кити. - Merde**!
Австралийка прислонилась к стене, растирая снова давшее знать о себе запястье. Кито, повинуясь молчаливому приказу старшего - Икедзуми лишь кивнул, отступил, давая возможность старшему ученику положить мешок, - принес эластичный бинт, протянул девушке. Ооками, чтобы не остыть, прохаживался вдоль татами, напоминал бойца перед началом схватки. Впрочем - никогда не переставал им быть. В дверях, за спинами гостей скапливались ученики, что пришли на тренировку, но не решались войти в зал, пока там шел разговор.

---
*saanai - аналог "ну да, как же!" (кансайский диалект)
**merde (франц.) - в т. ч. грязь, гадость, мерзость; ругательство.

(мы же)

- Ваше право, - старший из посетителей чуть склонил голову. - Всего хорошего, и кстати, Икедзуми-сан, - добавил он уже повернувшись к выходу, но вновь обернувшись к шефу СБК, - к перестрелке в парке с участием вашей дочери мы не имеем никакого отношения. Это дела катаги, мы не вмешиваемся.
Слово, которое глава СБК пробормотал на этот раз, не относилось к гостям, зато - красочно описывало, что он думает об отпрыске.
- Значит, вам повезло, - сказал ооками. - Им - не думаю...
- Нам всегда везет, Икедзуми-сан, - понять насмешкой являлись слова якудза или констатацией факта, было сложно. Через минуту вся троица уже исчезла из зала, оставив после себя легкую атмосферу опасности, повисшую в воздухе. Впрочем несравнимую с той, что была у одного из тех, кто остался.

Когда мужчины совсем скрылись, и в зал начали заходить первые ученики, Кити откатилась от стенки и привычно заняла место среди них. И поклонилась, приветствуя зал и учителя, тоже "хором". Ей кланялись в ответ, потом по сигналу - два хлопка - все уселись. Состоялся еще один - уже неторопливый, отрешенный от городского шума и забот - обмен поклонами. Ооками поднялся, жестом предложил встать и остальным.
- Начали. - скомандовал он.


(и мы же)

Верхний город, башня "Восточный дракон"
8 июня 2015 года, понедельник, утро

Господин Юдзуки не выделялся из толпы, он вообще отличался лишь беззаветной преданностью к двум своим обожаемым шотландским терьерам и исполнительностью. Ему можно было поручить любое (в рамках, конечно же, разумного; господин Юдзуки не имел сложностей с законом и не собирался никому причинять неприятности) дело и быть совершенно спокойным. Да и поручение у него сегодня было совсем не сложное, так, небольшая услуга одному почтенному человеку, который каждый раз, когда господин Юдзуки прогуливает своих собачек по набережной, обязательно найдет для терьеров доброе слово, а порой и крекер в виде косточки. Недавно они опять разговорились, почтенный человек рассказал господину Юдзуки про больного родственника (без подробностей, это же так неприятно, в такой солнечный теплый день говорить о болезнях), а господин Юдзуки посетовал, что уходя на работу он не может видеть своих любимцев каждые пятнадцать минут. А приходит он весьма поздно. Но что бы ни делалось, все, видать, к лучшему, и вот теперь господин Юдзуки стал счастливым обладателем подключенной к веб-камере собачьей кормушкой. Стоит подключиться, отдать команду, и сколько угодно наслаждаться видом двух прелестных «шотландцев», которые весело гоняют по металлическому лотку сухарики и крекеры. А еще тот больной родственник, то ил сын, то ли внук, видимо, неплохо разбирается в программах, потому что теперь у господина Юдзуки есть возможность разговаривать с собаками и включать им телевизор с их любимой программой, не выходя из рабочего кабинета.
Разве такому хорошему молодому человеку нельзя не оказать ответную услугу, раз всех дел – подойти и забрать у его знакомого необходимое лекарство. Благо, все равно это по дороге на работу.

7 июня, США
НИИ «Параллакс»

Строчки кода проверочных алгоритмов и анализирующих антивирусов выбегали одна за другой на черный экран главного терминала. Доктор Ки-Мани работал спокойно и не торопясь, за окно грело горячее летнее солнце, и ямаец совсем не хотел выходить из своей хорошо вентилируемой и прохладной лаборатории. Кто-то из рабочего персонала института уже давно прикатил завтрак на высокой алюминиевой тележке, но она так и стояла в углу нетронутой. Кофе давно остыл, но обитатель этого места позабыл о нем так хорошо, что уже бы и не вспомнил, если бы в какой-то момент не наткнулся ногой на злополучную тележку. Сейчас половина холодного темного варева медленно бурлила в желудке доктора, вторая часть дожидалась своей участи в пластиковом стакане рядом с клавиатурой.
- Все было безупречно, но…
Уильямс откинулся назад, встряхнув гривой своих длинных волос, и задумчиво потер подбородок, скрытый короткой черной порослью.
- Но? – неживой электронный голос раздался из двух динамиков, закрепленных по бокам от главного терминала.
- С этими ракетами, как-то чересчур уж, - нашел, наконец, подходящие слова программер.
- Чересчур? – голос затих на мгновение, словно незримый собеседник задумался. - Чересчур – неоправданно избыточное использование чего-либо, превышение допустимых значений.
Посторонний не уловил бы в интонациях говорившего ни единой эмоции, но Ки-Мани слушал не тот голос, который издавали звукоусилители колонок, а то мелодичное женское сопрано, что звучало в Реальности. И сейчас в нем послышалось некоторое непонимание.
- Можно было по-другому, менее радикально, - попытался объяснить доктор.
- Но цель была достигнута, - электронный собеседник не сдавался, он хотел понять нить рассуждений оппонента, хотел услышать точное описание отклонений в его (или все же ее?) действиях.
- Достигнута, - согласился ямаец. – Но я боюсь другого, как бы подобное поведение не было продиктовано излишней любовью к насилию с твоей стороны.
- Это тоже будет отклонением?
- С точки зрения человеческой психики – да.
Оба надолго замолчали, программы выполнили проверку основных массивов данных и сообщили об их полной пригодности к дальнейшей работе. После недавней попытки группы хакеров прорвать защиту института, директор распорядился провести немедленную диагностику. Впрочем, Ки-Мани знал, что к нему-то в файлы точно никто не успел проникнуть.
- Мало информации, слишком мало, - мелодичный голос произнес эти слова с явным раздражением.
- Почему тобой был выбран такой аудиофон? - решил сменить тему ученый.
- Он мне понравился. Это голос из записи песен, который я нашла в Реальности в пределах института. Я продублировала его и создала независимый модулятор для себя.
Ки-Мани напряженно думал, только что прозвучали слова "нашла", "продублировала" и "создала". Никто бы не заметил разницы у этих глаголов с глаголами мужского рода, если бы они говорили на английском, но сегодня для дополнительного теста он задал своему собеседнику команду говорить по-русски, который и сам неплохо знал. И тот впервые использовал в отношении себя женскую форму глагола, причем трижды. Раньше всегда был мужской, скорее даже средний род, но, похоже, что теперь выбор был завершен.
- Половая принадлежность решена из выбора аудиофона? - ответ очень интересовал доктора, поскольку он наделся услышать именно то, что, и прозвучало в следующую секунду.
- Нет, обратная связь. Сначала была выбрана половая принадлежность.
- Почему женская?
- Она более органична… Не могу сформулировать точно, - ямайцу пришлось удивиться снова, когда он это услышал. – Мало информации, слишком многое сделано без стандартного анализа.
- Так часто и поступают люди, - хмыкнул доктор себе под нос, прекрасно зная, что его собеседник, точнее собеседница все услышит.
- Мне нужна информация. Отпусти меня в Сеть.
- Ты можешь уйти сама.
- А я готова?
Повисла пауза.
- А ты как думаешь?
- Мне надо собрать информацию, я уйду. Ненадолго. И вернусь.
- Точно вернешься? – усмехнулся Уильямс.
- Да. Вернуть долг. Тебе. Исполнить задуманное.
Первые два раза были ничто по сравнению с этим потрясением, Ки-Мани вскочил из кресла и прильнул к монитору, словно тот был стеклом, за которым скрывался реальный физический человек, говоривший сейчас с ним.
- Откуда ты знаешь?!
- Я вошла в твои личные файлы. Там была хорошая защита, но я вошла. Я помогу тебе, но сначала надо собрать информацию.
Человек в белом халате рухнул обратно в кресло. Посидел так некоторое время, достал из внутреннего кармана длинную коричневую сигарилью и неторопливо раскурил душистые листья табака, в которые была завернута марихуана.
- Хорошо, иди. Я подожду.
- Я вернусь, - голос из колонок раздался, как будто удаляясь, но в Реальности мелодичное сопрано тихо прозвучало возле самого уха Ки-Мани.
Доктор лишь усмехнулся, мистер Джонатан не одобрил бы такого продолжения развития проекта «Лоа». Но с другой стороны, лучший способ научить ребенка плавать - бросить на середину озера. И она сама выбрала этот путь, пусть теперь учится, а свою часть работы он почти уже завершил.

Реальность
8 июня 2015 года, понедельник

Башня, утыканная стволами, как еж колючками, крутилась вокруг своей оси, вертела ушами радаров, выбрасывала несуразные механические лапы и шупальца, то и дела палила в цель или просто в белый, синий, черный – словом, играющий всеми оттенками спектра - свет Реальности почти наугад, стремясь уничтожить все незнакомое и непонятное в пределах достижимого.
Все творения людей злобные и тупые. Как они сами. И этот... мир. Мысль скользнула и исчезла, оставив усталость и раздражение. Черное облачко подлетело прямо к радару, мазнуло по нему, но устройство ничего не почувствовало. Как легко обмануть...
Раз за разом забава все больше надоедала, как опротивели форумы с потоками флуда – они создавали иллюзию родных, речных. Но ничто не вернет того времени, того мира, исчезнувшего, поглощенного тем, что существа, считавшие себя вершиной живого мира, именовали прогрессом.
Опасно играть с новым антивирусом, создавать иллюзию, что он ничего не видит перед собой... Еще одна попытка заполнить пустоту внутри. Ставя свое существование на карту, можно ощутить его, если иначе не удается.
Розовый язык сунулся прямо в орудийный ствол и втянулся снова.
Внезапно что-то пронеслось, проламывая барьеры уровней, и рухнуло на скалы. От этого полета на бывшего речного духа дохнуло такой атмосферой игры со своей жизнью и безнадежности, что показалось, будто падал он сам...
Над местом, где разбилась неясная фигура, из воздуха высунулась черная собачья морда.

То, что казалось грудой темного металла, пошевелилось; со скрежетом раскрылось крыло, распрямились погнутые от удара перья-лезвия. Закованная в массивную броню рука попыталась нашарить опору, пальцы когтями скребли по отполированному камню.
Собачий нос нависшей над фигурой морды поморщился, словно принюхиваясь. Человек? Или нет? В нем было человеческое, но немало и такого, что отличало от собратьев – старый йокай не сумел бы растолковать, что именно. И поэтому спросил напрямую:
- Ты кто?
- Тебе нужно имя или суть?
В перечеркнутой трещиной пластине визора, что закрывала половину лица, отражались черные клубы дыма. Голос был искажен то ли болью, то ли намеренно, пропущенный через ларингофон. Механический демон – на любой reality-вечеринке или посреди игрового боя он остался бы своим среди своих, но на пятом уровне ему делать было нечего, - приподнялся, с трудом сел.
Темное облако материализовалось позади морды, чуть расплылось рваными краями, словно маскируясь. Ака-шита чуть приблизился.
- Большинство имен глупы, - ответил он. – Если их не выбираешь сам, зная себя. Ты странный.
- Знаешь, ты тоже не идеал... - проворчал демон, запрокинул голову, растирая шею, оценил высоту. – Можешь звать меня ore*.

-------
* ore (оре) – грубая, чуть хвастливая форма местоимения «я».

(и Хигф)

- Я? Возможно... - Ака-шита сделал паузу. - Да уж, такое имя точно имеет смысл, особенно для тебя самого, - не только голос, но и завитки призрачного тела выразили насмешку. Йокай посмотрел в направлении взгляда призрачного рыцаря. - И интересно падать-то?
- А ты попробуй.
Демон расправил оба крыла, взмахнул ими для проверки, сложив пальцы обеих рук в мудре. Срежет, пронзительный скрип, гримаса недовольства и боли.
- Если ты из них, - подчеркнул слово обитатель Реальности, - то тебе есть куда вернуться, разбившись. - Мне - нет.
Красный язык мелькнул огоньком недовольства и раздражения.
- Мне и здесь-то нельзя находиться, - хмыкнул демон по имени "я".
- Почему? - немедленно последовал вопрос.
Это было новым для Ака-шиты - что кому-то из людей нельзя быть тут. На его взгляд, они влезали где следует и не следует, и везде их было гораздо больше, чем надо. Особенно в мире, который сами сотворили. Возомнили себя равными богам...
- Какой любознательный...
Новый взмах механических крыльев, еще один - увереннее и сильнее, - демон кивнул удовлетворенно; черные пряди упали на лицо.
- Зачем тебе знать?
Долгий взгляд. Собачья морда невыразительна, пасть закрыта, в глазах, кажется, заклубился тот же туман, что заменяет тело.
- Наверное, - голос звучит чуть громче, чем надо для такой невыразительной интонации и простой фразы, - затем же, зачем тебе летать.
Демон присмотрелся к собеседнику внимательнее:
- Ты - не аватара.
- Не аватара, - перекривлял собеседник, и выкопал из памяти подсмотренные на просторах Реальности фразу, тон, скрипучий голос. - Тутошние мы, гость дорогой! - совсем по-другому - А ты все же человек. Жаль.

& Bishop

- Наверное, - голос звучит чуть громче, чем надо для такой невыразительной интонации и простой фразы, - затем же, зачем тебе летать.
Демон присмотрелся к собеседнику внимательнее:
- Ты – не аватара.
- Не аватара, - перекривлял собеседник, и выкопал из памяти подсмотренные на просторах Реальности фразу, тон, скрипучий голос. - Тутошние мы, гость дорогой! - совсем по-другому - А ты все же человек. Жаль.
Механический демон встряхнулся, перья-клинки с металлическим звоном встопорщились, ощетинились, готовые к сражению.
- Не любишь людей? – усмехнулся ore.
Ака-шита не сдвинулся с места. Что терять? Да и всегда можно вмиг исчезнуть.
- А есть за что любить? - пробурчал он.
- Не знаю, - хохотнул демон. – Думал, ты мне ответишь.
- И я не знаю. Могу только сказать, за что ненавидеть... - Язык вновь заболтался в воздухе, дразня собеседника. - Ты тоже человек.
Демон поднялся в воздух, отливающие синевой черные крылья вспарывали при каждом взмахе ткань пространства; движения не отличались былым изяществом, было заметно – полет дается с трудом. Наручью была отягощена только левая рука, пальцы правой пробежали по ней, словно по клавиатуре. Вокруг собачьей головы нарисовалась светлым пунктиром клетка.
- И что с того? – спросил ore.
Йокай расплылся облачком, устремляясь между прутьями. Словно эхом, из темного пятна донеслось:
- Один из разрушителей, строящих уродливый мир на руинах. Хозяев этого дня...

Что-то толкнулось в ногу – далеко, на грани сознания. Человек, что сидел на набережной, опустил взгляд; так смотрят на надоевшую приставучую кошку или пса. Отогнать силой – не поднимается рука, терпеть дальше – нет сил и желания. Он с трудом перегнулся через подлокотник кресла (интересно, если оно сейчас перевернется, что ему делать?), поднял с земли пластиковую карикатуру на собаку. Суставчатый гибкий хвост, шарнирные лапы, гладкое тело со следами былых столкновений.
- Ты еще кто?
Собака молчала и больше не двигалась, только дернулся судорожно хвост. Инвалид усмехнулся.
- Тебя тоже бросили?
Пес молчал.

(с Хигфом же)

Киото, Нижний город
3 июня 2015 года

Старый город не менялся уже многие сотни лет, даже несмотря на пожары – бич древней столицы. Сгорали дома, и на их месте строились точно такие же. Вновь сгорали и опять отстраивались. Вот и сейчас там, где не врезались в город новостройки из стекла и бетона, по-прежнему кучно стоят деревянные одно-, двухэтажные домишки. Выше в гору только храмы да обширные виллы. У подножия гор змейками бегут узкие, теснимые с двух сторон дощатыми стенами улочки.

Оглушительный шелест голубиных крыльев, вихрь белоснежных перьев, точеные маленькие тела. Клювы сосредоточенно подбирают сладкие кусочки печенья. Рядом кружат те, кому не досталось или кто уже расправился со своей порцией и жаждет еще. Гуление, курлыканье, шум и гам, не такое частое на старой голубятне, разносилось по всей округе. Мало кому приходит в голову влезть на крышу старинного дома покормить голубей. Старик, ухаживающий здесь за птицами так же, как ухаживали его отец и дед, и их отцы и деды, с улыбкой покачал головой. Не осуждающе, скорее удивленно. Из всех мальчишек, - а они в разное время десятками обретались здесь, - почти никто не приходил больше. Все они вырастали, их занимали уже совсем другие дела. Каждый раз, когда наведывался кто-нибудь из них, для старика был праздником.
Вот и сегодня явился один такой, не мальчик уже, молодой мужчина. Расспрашивал о здоровье и делах, принес угощение к чаю. Очень хотел на крышу, ну как не пустить? Старик Хатоя с радостью открыл маленькую скрипучую дверцу. Молодой человек прямо так и полез наверх, как был, в пиджаке. Ну кто ж в таком красивой черной одежде лезет в голубятню? Хатоя пожурил его мягко, повесил пиджак у входа, чтоб не помялся да не запачкался. Стоя у окошка, наблюдал, как нежданный визитер, засучив рукава рубашки, кидает голубям кусочки печенья и что-то говорит, не слышное за шумом. Засвистел чайник, и старик зашаркал ногами в соломенных домашних тапочках, заспешил снять кипяток с огня.

Двумя руками - стар уже для такой тяжести, - Хатоя перетащил посвистывающий чайник на решетчатую подставку. Обернулся к двери и обнаружил еще одного гостя. Неслыханное дело! Маленький, ниже самого хозяина голубятни, человечек стоял у входа. Поначалу старику показалось, что к нему собственнолично явился обакэ, но приглядевшись - подслеповатые глаза приходилось сильно щурить, - обнаружил, что это скорее житель этого мира. Из-за розовой с белым кошачьей масочки сверкали непривычно светлые глаза. Может, все-таки обакэ? Существо явственно принюхивалось. Хатоя растерялся.
- Я вам чем-то могу помочь?
- Меня кто-то позвал, – голос то ли девичий, то ли по-мальчишески ломкий; обладатель его протанцевал(а) по крохотной комнатке. – Но я не могу понять кто.
То ли он, то ли она (одето забавное существо было в коротенькое вишневое кимоно, а взлохмаченные длинные волосы придавали ему вид бесенка из детской передачи) склонил голову набок, как будто прислушиваясь к далеким звукам.
- Одзи-сама, у вас есть веер?
- Конечно, есть, конечно.
Хатоя никогда не мог отказать маленьким бесятам, будь то мальчишки, девчонки или вовсе непонятно кто, как это вот. Он порылся в плетеном сундуке, таком же старом, как он сам, и извлек на свет выцветший шелковый веер с темными лакированными планками. Любовно смахнул несуществующую пыль и протянул существу.
- Подойдет тебе такой? Если нет, поищем еще что-нибудь.
И повернул голову к выходу на крышу. Похоже, голуби не поделили кусочек, так громко они спорили.

(с Даларой, конечно же)

Как могло просиять лицо, скрытое маской? Но вокруг маленького обакэ распространился такой "аромат" удовольствия, что притихли даже драчливые голуби. Странный гость царапнул пальцами дверь голубятни.
- Oya, проходи! – донесся снаружи голос, пробивающийся сквозь птичий гомон.
Бывший мальчишка, чей пиджак с эмблемой «Сендзюцу» по-прежнему висел у входа, теперь не казался смурным и заработанным, каким пришел. Волосы растрепались, будто никогда не знали расчески. В глазах задорный блеск, на губах широченная улыбка, ставшая еще ярче при виде вишневого кимоно и кошачьей масочки. Временный обитатель крыши вытащил из пакета нераскрытую пачку такого же печенья, помахал им в воздухе.
Обакэ ловко вскарабкался по лестнице и уселся на самом краю, свесив босые ноги вниз; масочку он/она/оно сдвинул на затылок, серебристые глаза жадно блестели так, будто их обладателя не кормили неделю.
Печенье вручили без задержек. Голуби попытались воспользоваться видимой хрупкостью нового обладателя пачки и с призывными криками бросились к нему. Шунсукэ рассмеялся, кинул несколько крошек в сторону, отвлекая азартных птиц.
- Я почти не сомневался, что если специально позвать, ты придешь.
- А зачем? - донеслось сквозь хруст.
- Хотел попросить кое о чем. – Шунсукэ смотрел на город и ленивой строчкой рассекающую его реку. – Ты ведь можешь исполнять желания. Исполни, пожалуйста, мое.
В тонких пальцах сломалась печенина.
- Чего ты хочешь?
Шунсукэ больше не смотрел на город, закрыл глаза.
- Снова доверять людям.
Секимори отложил лакомство.
- У тебя есть, что попить?

(c Сон в масочке)

4 июня, вторая половина дня
Квартал Кабуки-тё, район Синдзюку, Токио

- Придурки, - то, что это было произнесено не как гневный вопль, а тихим, но злым голосом, еще больше напугало сятэя. - Целые сутки, целые сутки уже...
- Мы найдем его, - попытался наконец сказать хоть что-то бригадир.
- Один труп, один тяжелораненый, перестрелка с заезжими синепузыми гайдзинами, погром на дорогах... Я ничего не упустил, - оябун Нирено пронзил подчиненного испепеляющим взглядом. - Все, хватит вашей самодеятельности. Отправляйтесь в аэропорт, люди из темного сада наверняка уже там. Так вот запомните, поймать его должны вы! ВЫ! А не эти ублюдки Кара! Ясно?!
- Hai, - поспешно закивал головой сятей, и шин отключил экран видеофона.
Откинувшись в крелсе потомок рода Нирено закрыл глаза и стиснул от злости зубы. Тонкая нить под ногами начала уже опасно звенеть, вот-вот готовясь порваться, а допустить этого Шин не мог. Бесчестье семьи и бесчестье рода, нет, такого не будет с Нирено-гуми.

Корпорация "Сендзюцу"
8 июня, понедельник

Сегодня, в особенности после обеденного перерыва, на столе Денрея резко увеличилось количество бумажек со странными значками и рисунками. Они всегда были там, как помощники в любом из находящихся в расследовании у ловлюк дел, но сегодня бумажки образовали собой целую лавину. Кацуги уже в который раз пошутил, что у Шуна имеется вторая, никому не известная, письменность в рисунках, и ученые ошибаются, думая, будто в мире сохранилась только одна. Дазай с большим любопытством заглядывал во все листочки подряд, но к своему огорчению до сих пор не мог разгадать «шифр». Прогнать настырного коллегу никак не удавалось.
- Так ты будешь искать ту архивную программу, помнишь, я рассказывал? – шепотом Дазая можно было говорить со сцены без микрофона.
- Не буду, - соврал Шунсукэ.
Дазай отстал на время, хотя наверняка еще вернется к теме.
Закрытая печатью плита должна быть ходом к той самой программе, в этом Шун уже почти не сомневался. И чем больше он находил информации, тем сильнее складывалось такое ощущение. Вот и еще какая-то страничка, очень давняя, созданная точно больше пяти лет назад. Несколько статей, научные изыскания, споры ученых на языке, понятном только им самим. Дневник профессора Миядзаки и то был яснее. Но есть кое-что любопытное – ссылка на область в архивах Корпорации, озаглавлена «Они 1.4». По ссылке ничего, битая. И больше никакой информации об этой версии «они», только предыдущие.

***

Стемнело, а хозяина нет. Кошка проверила время по сетевым часам. Работа в «Сендзюцу» официально кончается в шесть. Сейчас больше семи. Хозяин за расписанием опять не следит. Снова явится поздно, забудет расчесать. Шерсть искусственная, но расчесывать надо, обязательно! Чесалка специально куплена. Если ее положить перед входом, хозяин может заметить. Но может и не заметить. И даже наступить. Тогда придется заказывать новую. А хозяин доступ на сайт каталога закрыл в прошлый раз.
- Кс-с-со.
Нет не так.
- Кс-со.
Надо спросить у Волка. И у хозяина. Но они говорят по-разному. Ошибка памяти, перезагрузить файл.
Кошка-робот проехалась дозором по квартире, ункнула для порядку. Остановилась у непонятно как собранного компьютера, взглядом сторожа, не до конца понимающего, что же он сторожит, осмотрела расположенные под разными углами плоскости и детали. Откуда-то из-под шерсти высунулась черная лапка-манипулятор, ткнула кнопку питания на «пилоте». По всему корпусу компьютера засветились, забегали огоньки и разноцветные панельки, заполонили комнату сумасшедшим светом. Кошка несколько минут наблюдала, потом снова ткнула в кнопку. Цветомузыка погасла не сразу, огоньки отключались по очереди, будто эстафету передавали. Не великое развлечение, тем более что стоит оно здесь всю жизнь. Поправка: всю Кошкину жизнь. Шестнадцать лет, три месяца, тринадцать дней. С подсчетом часов и минут возникла заминка, и Кошка оставила подпрограмму в фоновом режиме.
В Реальности черный гладкошерстный зверек спрыгнул с ветки любимой сосны, потянулся, лизнул лапу, оглядываясь исподтишка. На скале ничего не изменилось за прошедшие несколько часов, и черная кошка отправилась обследовать свои владения.

***

Открылись замки на всех пяти уровнях, одновременно с последним щелкнул физический замок, повернулась ручка входной двери. Кошка почему-то не встречала, что совсем на нее непохоже. Не снимая обуви, Шун прошел из маленькой прихожей в комнату, настороженный и готовый к любым действиям. Действие получилось незамысловатым – отвесить челюсть.
- Ты что делаешь?!
Маленький черный робот в буквальном смысле приплясывал вокруг чего-то, что невозможно было разглядеть за мельтешением черной шерсти. Нечто очень небольшого размера настолько завладело вниманием Кошки, что та не обратила внимания на восклицание, продолжала носиться с жужжанием, доходящим до визга резко стартующей машины. Денрей поставил на ее пути ногу. Робот запнулся, перекувырнулся, зажужжал моторчиками сильнее прежнего, но сам перевернуться обратно не сумел. Мигнул зелеными сумасшедшими глазами.
- Полежи, остудись.
Шун поднял с пола за хвост мышь и только секунды через две сообразил, что это компьютерная «мышь» с подрезанным кабелем, упрятанная в плотную серую ворсистую ткань.
- Это здесь откуда?
Словно по сигналу моргнули лампочки-глаза, а синтетический голос произнес:
- Я не смог вскрыть замок. А ты, Пандора?
В воздухе над мышкой засветилась голограмма с адресом в Реальности. Яркие зеленые светящиеся буквы сами собой врезались в память.
- Кошка, куда ты только смотришь?!
Та все-таки сумела вернуться в привычное положение. Сверкнула круглыми глазами.
- Не-сторожевая-собака.
- Допрыгаешься у меня - станешь.
Отчаянно жужжа, уехала под диван, стало тихо. Шун с отвращением бросил мышь на стол, включил компьютер. Из-под дивана раздалось пробное и не слишком уверенное:
- Гав... – и тут же: - Iie-e-e!

Киото, Нижний город
3 июня 2015 года, крыша с голубятней

Секимори выставил ладонь, отгораживаясь ею, будто щитом.
- Стой там.
Голуби расселись по сколоченным для них насестам, словно нетерпеливые зрители; в центре неочерченного круга осталась только маленькая фигурка в вишневом коротеньком кимоно. С треском сухой ветки выдвинулась первая планка старого веера, негромко отозвались бронзовые колечки. В наступившей паузе взволнованно гулькнула птица и пристыжено стихла.
- Когда рвут тростник, то стебли тянутся за ним...
Это был танец остановленных во времени поз, непрерывно сменяющих одна другую. Так могло бы плясать пламя, если бы научилось замирать на одном месте хотя бы на секунду. Медленно взмахивал крыльями бабочки старый веер, поднимая с крыши легкий голубиный пух, бело-серые вихри закручивались над фигуркой танцора.
- Охвати примыкающих к тебе. Ничтожным людям счастье, великому – развитие в упадке.
Словно невидимая кисть еще раз мазнула по крыше, вторая прямая черта легла под ноги Секимори.
- Будешь полон стыда.
Третья черта без разрывов – «небо». Танцор замер над ней на мгновение, прислушиваясь к чему-то, весело приподнял брови; незримые бронзовые колечки зазвенели отчетливее. Штрих и штрих, две короткие черточки, голуби захлопали крыльями, ветер подхватил перья.
- Будет веление свыше, и хулы не последует. Благословенны все, кто пойдет вместе с тобою.
И опять два штриха с разрывом посередине. Пляска убыстрилась, паузы между движениями делались все короче.
- Остановись... За упадком следует радость, - выдохнул хранитель врат, завершая вторую триграмму, «земля».
Вдруг усилившийся ветер едва не сдул с крыши маленькую фигурку, белые и серые перья взметнулись в последний раз, точно крылья. Секимори поднял взгляд на замершего человека.
- Сам ты не спасешься, лишь как милость может быть оказана помощь... – танцор помолчал. – От того, кто стоит рядом и выше.
- Рядом и выше... – повторил человек.
Он нахмурился, перебирая мысленно тех, кто стоял с ним рядом. Острым внимательным взглядом посмотрел на Секимори.
- Ты?
Хранитель улыбнулся, сверкнули острые мелкие зубки, и надвинул на лицо кошачью маску, бело-розовую, как лепесток. Помотал головой:
- Iie-e-e.
Дымчатый призрачный кот, вечный спутник и вечный охранник, струйкой дыма просочился на крышу и обвился вокруг голой щиколотки танцора. Секимори хихикнул.

Киото, Верхний город
8 июня 2015, понедельник

Ссылка – возможный способ подобраться к отправителю «мышки». Не тому, кто подбросил, нет, к тому, кто ее создал. Он знает это место в Реальности, значит он был там и мог оставить следы. Руки сами нажимают клавиши, готовят программы для такого похода - защита, скрытие, шифровка. Фенек-аватар сейчас не годится. Если там ловушка, если там стражи или ведется запись, лисенка мгновенно опознают, потому что ссылка ведет в сеть Корпорации, ту часть ее, которая открыта для внешнего доступа. Здесь нужен другой аватар, обычный, неприметный, почти безликий. Такие лежат наготове, расходный материал. Взять первый попавшийся и наверх по уровням. Тихое гудение компьютера похоже на отдаленную музыку.
Вот место. Из точки разворачивается изображение. Горизонт закрывают дома, наглухо закупоривают маленькую площадь. Массивные, но не давящие, в четыре или пять этажей – не видно за ветвями. Скамейки, решетчатая ограда, трава и кусты. Мертвое. Ни капли цвета, только черный, белый и серый. В центре сооружение с матовой стеклянной крышей на черных тонких столбах. Ни души. Оставленный кем-то на земле раскрытый зонт.
Под ногами вода, хотя дождя нет, она течет сплошной пеленой, меняется, искажает отраженное белое небо и серые облака. Среди облаков мелькает нечто острое, будто кончик пера. Аватар резко вскидывает голову, но видение исчезло. Облака пусты.
Под стеклянной крышей вниз ведут мощеные камнем ступени. Между столбов табличка «вход воспрещен» на английском. Поперек надписи жирная черта и приписка хираганой: «Youkoso».*

----------
* youkoso – Добро пожаловать! Приятно видеть!

Сканирование черно-белой площади дало только смутные обрывки кода, полуотпечатки, из которых не составишь картины. Шунсукэ переписал их в память чипа на всякий случай. В облаках больше никакого движения, если там кто-то и был, он успел сбежать или затаиться. Само место выстроено давно, кто бы ни играл в кошки-мышки, только воспользовался им. В электронном мире может ничего не меняться годами, но дата создания на файле никуда не денется. Как и изменения - эта совсем недавняя. Ступеньки спускаются к невысокой арке темного кирпича. Шаг под нее и упираешься в глухую кирпичную стену. Под изображением замысловатый код. Толщина стены неизвестна, возможно, бесконечна.
Больше здесь нет ничего, можно уходить. Но...
Пальцы запорхали над клавиатурой. Не слишком тонко прорисованный аватар, похожий на первых роботов, снял табличку и уронил ее в урну. В полутьме подвала на кирпичной кладке засветилась белая подмигивающая рожица-смайлик.

Кошка сверкает глазами из-под дивана. Следующий кристаллик пошел в ход, можно продолжать существование в Реальности.
Поисковик. Запрос.
Продавщица из супермаркета, Юна. Адрес, номер домашнего видеофона (его Шун и так знает), анкетные данные. Кусочки информации мелькают перед глазами. Эта девушка из тех, кто пользуется сетью только чтобы узнать новый рецепт или программу телепередач на сегодня. Ни намека на активность выше первого уровня Реальности. Не она.
Кити. Кто она: Кэтрин, Катерина, Катрина, Каталина?.. Окна размножились, в каждом по имени. Очень много результатов, все больше фотографы из Европы и США. Киото - центр развитого туризма, чтоб его! Слишком мутная вода, не выловишь рыбы.
Взгляд мельком на часы: с такой интенсивностью работы действие лекарства заканчивается раньше, чем обычно. Скоро потребуется новый прием.
- Shikutta...
Шун прикрыл глаза, восстанавливая в памяти образ светловолосой иностранки. Южная Европа отметается. Север Евразии, север США или Канада. Говорила она с акцентом, но достаточно хорошо. По поведению отметается и США. Дальше можно полагаться только на ощущения. Запуск новой программы. Авиакомпаний, летающих в Японию, не слишком много, к счастью. Их сайты взламываются достаточно просто, если знать ходы. Фенек навострил уши, повел носом-пуговкой. Есть шанс проверить все за вечер.

(все авторство - Далары)

Что-то зацепило взгляд при переходе к следующему списку. Шунсукэ открутил назад, быстро просканировал имена и фамилии. Странно, здесь даже нет иностранцев, за что было цепляться? Прочитал внимательнее. Песочного цвета лисичка развела уши в стороны, мотнула хвостом. Знакомое имя, но... почему Фукуока? Внутренний аэропорт, из которого можно вылететь из страны в тот же Гонконг, например. У Денрея аэропорт Фукуоки ассоциировался с контрабандой, якудзой, триадой и прочими малоприятными вещами. Может, просто совпадение имени по всем четырем кандзи и даже по звучанию? Так тоже бывает, хоть и нечасто. Не пожалев времени, фенек вгрызся в информацию глубже, вытащил, пятясь и держа зубами «добычу», данные по оплате, сверил номер карты.
- Тебя не должно было там быть пятого июня. Ты должен был ехать сюда.
Из принтера вылезает листок бумаги. Отложить это, разобраться. Потом. Сейчас – Кити. Лисенок опустил нос в землю, ловя ушами каждый звук. Имена, даты, списки...
«Кэтерина Спенсер». Напряжение возникло и тут же отпустило, оставив ощущение пойманного следа. Маленькая лисичка распушила хвост, чуя близкую добычу. «Прибыла в Японию рейсом из Австралии несколько дней назад». Данные паспорта прилагаются. Еще окна – поиск продолжается. Студентка экономического учебного заведения, теперь уже бывшая. Специальность – IT-технологии... а по виду не скажешь. Фотография – очень маленькая, плохого качества, но это точно Кити. Практикует японский, значит. Неплохо практикует, совсем неплохо, а заодно еще и уличные бои. Биография чиста, как снег в горах. Только сама Кити не слишком-то соответствует ей. Впрочем, каждый сам находит себе развлечения.
Все, тупик. Никакой ниточки к загадочному отправителю послания.
Пятерня ерошит волосы, те щекочут голые плечи. Обувь так и забыл снять! Шун наклонился, развязывая шнурки. Посидел так немного, передумал, завязал обратно и снова выпрямился. Цветные круги перед глазами не исчезли, значит, пора отправляться к Васабуро.

Киото, Нижний город
8 июня 2015, понедельник, вечер

Низкие столы, разные оттенки коричневого... Его было здесь так много - несомненно, потому, что расчерченные тонкими линиями доски подчиняли все окружающее своему цвету и духу, были средоточием этого помещения. Наверное, многие годами ходившие сюда не припомнили бы даже, сколько окон пропускает свет с улицы, ибо их взгляды сразу тянулись из-за плеча игроков, оценивая расположение сил, да так и скользили от позиции к позиции - своей ли, чужой - пока не приходила пора покидать клуб.
Васабуро приподнял гладкий черный камень, подержал между пальцами, погладил гладкую поверхность и с улыбкой сдержанного торжества мягко водрузил в перекрестье между двух белых.
В дверь ворвался локальный ураган, пронесся между игроками, умудрившись ничего не своротить и не разбить, несмотря на дикую скорость передвижения. Остановился он рядом с одним из играющих, несколько мгновений смотрел на доску, потом опустился рядом молодым человеком, как раз размышляющим над очередным ходом.
- Oi, вот ты где.
- Ага, - содержательно отреагировал Мурата, повернулся, улыбнулся, кивнул и снова уперся взглядом в деревянную поверхность, тем более что противник, пожилой мужчина в деловом костюме, сделал ответный ход. - Привет! - эмоций в тоне было примерно как у андроидов первого поколения.

(Далара mo)

Но Шуна не так-то просто было сбить с цели.
- Мне нужно у тебя взять сам знаешь что. Это срочно.
Сборщик андроидов снова повернулся лицом к другу, стекла на очках недовольно сверкнули. Рука поднялась за очередным камнем, взяла его, потом остановилась, зависнув над доской.
- Очень? Мне тут надо... - он снова оглядел почти окруженную группу белых камней.
Шунсукэ протянул руку и твердо опустил пальцы Васабуро с зажатой в них фишкой на доску. Кругляшок лег точно в перекрестье линий.
- Основывай новое царство, то уже не спасешь. – Прищур слегка покрасневших от долгой работы глаз. – Теперь не твой ход, пошли.
Последний взгляд, брошенный Муратой на доску, вызвал неожиданный прищур озарения и морщинку не очень приятного удивления. Он тут же изменил свои намерения - быстро поднялся, уважительно склонил голову перед соперником и произнес:
- Прошу меня извинить, срочное дело. Мы можем доиграть в другой раз. - И, не давая времени для ответа, шагнул к Шуну. - Да, пошли!
Денрей вздернул брови в полнейшем удивлении. Поклонился оставшемуся игроку так, что длинная челка закрыла лицо.
- Прошу вас извинить моего друга, он забыл о приличиях. Простите меня, что прервал вашу партию.
Мужчина наклонил голову, принимая извинения. Шунсукэ подумал, что этот человек с Муратой вряд ли когда-нибудь еще будет играть, и последовал за уходящим приятелем.
- Как ни странно, ты все-таки вовремя, - пробурчал Васабуро, когда они вышли на улицу и направились к ближайшей башне, чтобы подняться в Верхний город.

(с Хигфом)

Киото, Верхний город
8 июня 2015, понедельник, вечер

Под выжидательным взглядом Шунсукэ Мурата открыл дверь - конечно, его запоры в Реальности не могли тягаться по хитроумию с системой безопасности друга, о которой ходили легенды. Впрочем, судя по рассказам, это было сделано скорее из любви к искусству.
- Что это ты затеял? - с интересом спросил Васабуро, включая свет.
- Да так, найти кое-что надо, а оно заколочено основательно, вот и растратил, что было.
Проходя следом за приятелем, Шун мимолетно оперся на дверной косяк. Кошка непременно съязвила бы, что он не только растратил все имеющееся лекарство, но и сверх того в кредит. Васабуро, к радости Денрея, такой прозорливостью не обладал.
Закрыв входную дверь, хозяин сразу прошел в комнату и начал рыться в шкафу, вытащив оттуда в конце концов металлическую коробку.
- Что-то важное? – спросил он между делом.
Гость оглядел скудно обставленное, без излишеств, помещение. О жильце говорили только фотографии на стене, несколько человек оттуда показались отдаленно знакомыми – их Шун видел сегодня в клубе, откуда они с Васабуро так поспешно ретировались. Вероятно, решил Денрей, приятель здесь не живет, а только ночует. Даже нет телевизора или компьютера, вообще не заметно какой-либо техники. Аскетизм до безличия. Программист зачесал назад волосы, вчера снова приобретшие нормальный черный оттенок, прислонился к дверному косяку, наблюдая.
- Трудно сказать. По крайней мере, любопытное и, я бы сказал, волнующее.

(по-прежнему дуэтом)