-Кортес, вставай… - требовательно произнес кто-то над ухом.
Вообще-то обычно Кортес поднимался рано и первые лучи солнца уже заставали его не ногах. И даже то, что последние дни выдались несколько сложными - не объяснение. Хороший воин должен быть в состоянии выдержать долгий бой или недельный марш-бросок. А уж после гулянок-выпивок и подавно быть свежим как знаменитая северная роза.
Но то ли сказалась общая усталость, то ли причина была в неглубоком, беспокойном сне (Кортес смутно припоминал какие-то едва узнаваемые образы, мелькавшие в сновидениях), рассвет наемник проспал. И более того – с таким же удовольствием собирался проспать и утро.
-Кортес, вса-вай-вай-вай…! Встава-а-а-ай!
Кортес зарылся лицом в подушку:
-Декс, отстань, а?
-Кортес, - невыносимо жизнерадостно прогудел над самым ухом северянин. - Вставать тебе все-равно придется. Тем более что ты куда-то там спешил. А в этом доме гостей бужу либо я, либо Лайла – на выбор. Позвать Лайлу?
-Рискни. – Сонно, отозвался Кортес. – Останешься без жены.
-Ну, ты скажешь! Я еще мог бы поверить, что ты способен в одиночку уложить всю отборную сотню. Но сцепись ты с Лайлой, уж извини друг, поставил бы против тебя… эй, куда спать?! Да что это с тобой сегодня? Скажи-ка, друг Кортес, а в казармах тебя тоже так будят?
Кортес, не открывая глаз, неопределенно махнул рукой.
-Декс, - хрипловатый голос Лайлы донесся с первого этажа. – Кортес встал?
-Ну,…
-Встал. – Перебил северянина наемник, садясь на постели и взъерошивая короткие волосы. - Доброе утро, Лайла.
И уже тише:
-Декс. Будь другом – у тебя чистой рубахи не найдется?
-Рубахи? – Декс задумчиво почесал затылок. – Моя-то тебе великовата будет. Вот что, ты иди – где у меня бочка с водой стоит – помнишь еще? А я тебе подберу что – кажется, в последнем тюке было что-то из одежды.
Спасибо, Декс. – Кивнул Кортес, пытаясь сообразить какие шмотки, могли заблудиться у контрабандистов, и как он в них будет выглядеть. - Только посмотри, что б она все же стоила чуть поменьше моего месячного жалования.
Меньше чем через полчаса Кортес быстрым шагом шел по все еще спящему городу, направляясь к казармам. До испытания, назначенного сотником, оставалось чуть больше часа.

- Это и есть те самые, гхм, заведения общественного проживания лиц уголовно...
- Олег!
- Понял, лиц агрессивно...
- Олег!!
- Военных?
- Да.
- Не впечатляет.
- Ну, уж прости, не я их строила.
Александр благоразумно не вмешивался в беседу – если тот диалог можно было так назвать – друзей, ожидая, пока Олег "перебеситься", а Ира устанет с ним спорить. Рей полностью разделяла флегматичный настрой воина и рассматривала городские казармы с философским видом человека, знающего все о времени и тайнах мироздания.
Хотя стоило признать, что как шедевры архитектурной мысли бараки действительно не впечатляли. Наверное потому, что весь их интерес крылся в людях, там проживающих – обычно весьма мало времени... – однако если с людьми сначала надо было познакомиться, узнать их таланты или недостатки, и только по прошествии изрядного времени набраться данных чтобы судить, то здания оценить было намного проще и быстрее.
Чем, собственно, Олег и занимался.
Причем как подозревал Сашка, исключительно из нежелания общаться с упомянутыми людьми. Ведь они действительно были и уголовной, и агрессивной склонностей, и вдобавок по долгу службы собирались намять бока не слишком жалующему таких развлечений Олегу.
Впрочем, каждому свое...
Подождав несколько минут и убедившись, что спор грозит затянуться на полчаса (в лучшем случае), Александр молча двинулся вперед. Вслед донесся вопрос Ирки, не забыл ли кое-кто кое-кого и кое-что, вкупе со звуками шагов, а затем и недовольное молчание (кто сказал, что молчать можно неслышно?) Олега. В таком виде и мол-ча-ни-и компания добралась до уже известной двери, отмеченной Кортесом в роли подпорки косяка.
После чего...
Мда.
Александр очередной раз убедился, что ему удивительно повезло с друзьями и они обладают уникальным даром превращать все во что-то несусветное.
Ирина с ходу отклеила Кортеса от стенки и закидала ворохом вопросом (фигурировало все от религии, моды и видов оружия вплоть до набившей оскомину магии у аристократов-доров), Рейелла церемонно раскланялась с тем же, в перерывах между цитатами приветствий поинтересовавшись, с кем может поговорить о своем официальном присутствии в сотне, Олег с видом энтомолога, встретившего любопытный экземпляр шестиногого паука уставился на все того же, да сам Александр двинулся было к дверям, когда те распахнулись навстречу. При этом створка едва не сбила парня с крыльца, и Ира с гибкостью бывшей модели сделала мостик, дабы избежать неприятной встречи дверной обшивки со своим носом. Естественно, Сашка ответно (и абсолютно механически) пнул дверь обратно, а все не-москвичи разом уставились на Ирку... Учитывая же, что любование Ириной и балансировки дверей одновременно не получались, а Рей внесла свою лепту, без тени смущения начав монолог о воле Гештиана... Олег не мог найти лучшего момента, чтобы не высказать свою точку зрения на целесообразность подобных крылец, а так же ведения битв по системе Андара из заповедей одноименного.
Странность ситуации дошла до общества (а из комнаты командира вышел не он один) на третьем витке бедной створки, и все разом замолчали, так что в тишине очень выразительно прозвучала фраза Ирки:
- ...даже у Ночных было не так весело.
Пауза.
- Э-э-это я не вам, – и широкая улыбка вчерашней "валькирии".
- Я понял, - на полном серьезе кивнул Хастан, критично осмотрев свалившуюся ему на голову (в контракт) гимнастку и переведя взгляд на Олега. Зрелище мудреца, которому до статуса мага не хватало только посоха, сотника явно не обрадовало, но он промолчал и только выразительно прокашлялся, заглушив опять начавшую свою речь жрицу. Последнюю, кстати, воин целеустремленно игнорировал. Ну или пытался.
- Мои помощники – Гор, Вирантий Окташ, - мощная рука махнула над головами названных, напоследок указав на Кортеса. – Сотня сейчас в отгулах, так что будете...
- Почтенный Хастан, - Рей не интересовалась прозой жизни вроде вопросов присутствия или отсутствия десятников и прочих взводных, которым по логике вещей полагалось возиться с новичками, и с внятностью кирпича, упавшего на макушку, намекала на свое желание пообщаться с сотником о серьезных вопросах. – Моё имя Рейелла Аррен, я служительница вечного и...
- Вы все, марш на пустырь, - с миной съевшего лимон отреагировал сотник, жестом предлагая жрице пройти внутрь. – Гор, доложишь. – Дверь захлопнулась четвертый и последний раз. Ира возвела глаза к небу и выразительной мимикой продемонстрировала, как сейчас пойдет разговор командира и Рей... Невысокий и гибкий Окташ при этом изобразил нечто подобное, от чего общество дружно расфыркалось, сделав вид, что всех разом поразил чих, и двинулось на указанный пустырь. Олег вполголоса продолжил оборванную лекцию про стратегию андарских воинов, адресуя ее неизвестно кому. Хотя, судя по интересным взглядам от других крылец и казарм (все таки полным составом на отгулы часть не распускалась), со слухом у наемником было в порядке, и тема представлялась интересной.

Более всего все-таки Александра беспокоил Олег. В умении Ирки постоять за себя он не сомневался, да и ее недавнее ночное приключение это вполне подтверждало. Что до Рейеллы, то ее звание защищало девушку от любого законопослушного и даже не являющегося таковым, но имевшего на плечах здраво мыслящую голову. Имелись, конечно, исключения вроде давешних разбойников, рядом с головами которых упомянутые здравые мысли вроде как не ночевали, но абсолютную гарантию дает, как известно, только страховой полис, до которого здесь явно не додумались. Может быть, кстати, подкинуть идею местным финансовым гениям? Алекс улыбнулся и, поймав себя на том, что задумался совсем не о том, что важно сейчас, повернул поток своих размышлений в нужное русло.
Все равно вряд ли тут берут только выдающихся воинов, особенно учитывая честолюбивые планы герцога, ведь таких много не наберешь. Им нужно и пушечное мясо, хотя этого выражения здесь нет за неимением собственно пушек. Главное, впрочем, чтоб его друзей приняли, а уж чтобы они не стали упомянутым «мясом», он позаботится. Сейчас у Штейнера не возникало сомнений в своей способности это сделать, что было не особенно понятно с точки зрения здравого смысла – ведь ему тоже предстояло служить таким же рядовым воином, как и они. Впрочем, по результатам последних переговоров с Хастаном Алекс рассчитывал на должность десятника. Если только он, как выразился сотник, «оправдает все эти россказни, которые тут ходят».
Пустырь, находившийся в углу огороженного для казарм пространства, вполне оправдывал свое название, отличаясь, впрочем, от обычных пустырей в худшую сторону отсутствием кое-как украшающих те обычно зелени из семейства сорняков (дальше в классификацию ботанические познания Штейнера не заходили).
Гор, сухощавый, смуглый, жилистый, среднего роста и возраста мужчина, остановился, жестом призывая к тому же и остальных.
- Начнем, - деловито осмотрел он компанию. – Наверное, с тебя.
Он сложил на землю охапку боевого и тренировочного оружия, которое все это время тащил в руках, вынул из ножен два деревянных меча и протянул один Александру. Тот взял его, а сам Гор второй такой же. Правда, землянин поморщился, ибо махать деревяшками ему надоело еще в своем мире, но травмы экзаменаторов и экзаменуемых при приеме на службу в программу испытаний явно не входили. Поединок был жарким, но недолгим. Гор являлся неплохим бойцом, но до Кортеса не дотягивал и вскоре, получив пару синяков, выронил меч от слегка смягченного удара по локтю.
- Хорош… – болтливость явно не входила в недостатки одного из заместителей Хастана. – Надо бы еще без оружия, но бороться с таким медведем, как ты, пожалуй, и не стоит.
Окташ в это время установил на довольно приличном расстоянии мишень, на которой были нарисованы стандартные, очевидно, для многих миров в силу схожести человеческого мышления круги разного диаметра и обратился к Олегу и Ирине:
- Кто хочет первым попробовать силы? – И добавил, обращаясь только к девушке. - Кстати, ты таки с каким оружием будешь сражаться и где? В строю каждый свое место знать должен.

- Давайте я. - Олег представил, что Ира сейчас начнет стрелять из ученических луков и ему сделалось страшно. С силой потянув-размяв кисти обеих рук, Олег еще раз рассмотрел лук, который успел выбрать, пока Алекс с Гором спаринговались. На этот раз он рассматривал его с комментариями вслух. Кроме того Олег успел отыскать и нацепить подходящий наруч (перед тем чуть его "доработав"), и, похоже, немного нервничал.
- Да, это не классический спортивный лук... Парадокс? Прицельными приспособлениями и полочкой для стрелы не оснащен, плечи ни разу не двусоставные и, естественно, - Олег вдруг иронично, но куда тверже, чем несколько секунд назад осмотрел окружающих, - не из композитного материала. Что еще можно сказать? Рукоятка далека от эргономики. Ресурс - сколько б его там ни было - уже выработан, и вряд ли это было десять тысяч... выстрелов, конечно. Дальность прицельной стрельбы - сейчас узнаем, а максимальную, увы нет - размеры пустыря не позволяют.- Сожалеюще, но уже абсолютно спокойно Олег положил стрелу, натянул лук, с хрустом в плечах (сказывалось отсутствие тренировки) дотянул тетиву до плеча и отпустил - стрела тяжело вошла в "шестерку" над центром мишени.
- О! - Озадаченно посмотрел на мишень стрелок. - Да он не настолько плох, как я тут расписывал.

- С-любым-я-еще-и-на-машинке-вышивать-умею, - пробормотала под нос Ира, однако, заметив что юмор Окташа на слово "машинка" не распространяется, той же скороговоркой добавила: - копья, ножи, стрелы и прочие дистанционные арбалеты, вплоть до стульев.
- А стул у тебя за строевое будет? – с определенной иронией уточнил Вирантий, одновременно прислушиваясь к монологу Олега.
- Ну, если в строю рядом окажется Сашка, я даже на табуретку согласна... – покопавшись в предложенном реквизите... то есть оружии, девушка выудила замысловатый арбалет и с интересом сравнила со своими двумя. Ничего общего кроме названия у трех орудий дистанционного убиения себе подобных не было. – Нет, вообще-то мебель за дистанционную сходит только в ограниченном помещении, а строй в комнате я представить не могу. Тем более с упомянутым Алексом он просто в этой комнате не поместиться... А в арсенале все такое? – арбалет был подсунут Окташу если не под нос, то все таки очень близко. И для сравнения же предложен второй (не московский).
- Нет. Но могу уверить, что такого, - кивок на двойной, – там тоже нет. Ну?
- Баранки гну... О, Олег, поздравляю. Копья и штыки меня устраивают, только мечи не давайте. Это смертельно опасно для...
- Всех окружающих и особенно соседей?
- ...Для меня! Ведь вдруг – получится? – Ирка подмигнула обернувшемуся Олегу (хотя Окташ принял за свой счет), опустилась на колено и прицелилась из раскопанного арбалета. Ложе ощутимо скрипнуло, переходя в треск, но в "девятку" стрела угодила. Ира замысловато помянула рассыхающиеся чурбаны, и повторила выстрел с собственных, благо в ходе беседы зарядила все три. В итоге в мишени оказалось четыре болта, состроившие рисунок "комета с хвостиком". Роль хвостика играла первая стрелка, а все остальные выстроились треугольником – "двойка"-"тройка" вокруг яблочка. Двойка, к слову, выпала на родной Ирин арбалет, пару лет назад приобретенный за три стипендии плюс заначка. И вложение оправдывало затраченный капитал.
- Фигово*, - вообще-то слово было другим и не одно, и сочетались они поинтереснее... – то ли тут шаги больше метра, то ли... не видать мне медальных плюшек.
- Копье, говоришь... – с каким-то странным выражением протянул Окташ, явно не разделяя Иркиного мнения насчет "фигово". После чего отправился за упомянутым, а Ира, так и не понял, остался "экзаменатор" доволен или наоборот, посмотрела на олегову мишень.

- Везде и всем – это не ответ, - заметил Окташ. – Это в драке в таверне каждый за себя как угодно сражается, а если ты на войне, то должен знать свое место среди других, иначе и сам ляжешь, и товарищей подведешь. Это первое, что каждый из вас должен вбить себе в голову, как бы хорошо вы ни дрались.
Сейчас голос Вирантия звучал довольно резко, напоминая о том, что он – один из их будущих командиров.
Тем временем к ним вернулись Гор и Александр. Первый посмотрел на мишень, задумался и спросил сослуживца:
- Ну что, одного в мечники пишем, двоих в стрелки? – по-видимому, несмотря на полувопросительный тон, вопрос с принятием был очень близок к положительному решению.
Алекс тем временем нагнулся и, порывшись в оружии, вытащил самый тяжелый из имевшихся там метательных ножей. Прищурившись, он взмахнул рукой. Особой меткостью Штейнер ранее не отличался, но, видимо, перемены, произошедшие с ним тут, касались не только техники владения мечом. Нож возился рядом с одной из Ириных стрел, той, что попала дальше от центра, но ведь кинуть нож – это не выстрелить из лука или арбалета на такое же расстояние. Зато в мишень оружие ушло почти по рукоятку.

На нож, ушедший до рукояти в мишень, Олег только хэкнул - докинуть туда нож - это уже норма ГТО, а так воткнуть? Друзья удивляли его все больше и больше. Ладно еще Алекс, предсказания - чушь ("Прости меня Рей"), но изменяется он все быстрей и быстрей, похоже, он действительно нашел мир, где ему лучше всего. А Ирка? Она же мажет по мишени в десяти метрах. Или уже не мажет?
"Данные устарели?.. Везде и всем... Мечи не давайте... Это не ответ... Нет, про диверсантов и оружие возмездия подсказывать не буду..."

У самого же "мыслителя и на все окружающее смотрителя" в мишени до сих пор торчала всего лишь одна стрела. Сиротливо и покачивая перьями оперенья. "Ветер подымается. А магии здесь тоже нет... Воткнуть бы в мишень молнию ампер на двадцать. Нет, молнию это грубо и неэстетично - лучше инфразвуковую зуделку... чтоб само рассыпалось." От размышлений о невозможном и разглядывания бегущих по небу туч его отвлекли слова Гора. Олег уловил в них вопросительные нотки, принял сомнение на свой счет и решил "показать старый трюк". Обычно по первому разу тот производил неплохое впечатление.
- Да, одной стрелы маловато будет.

Два последовавших затем выстрела слились практически в один, а стрелы ушли вверх и вперед, вторая чуть ниже первой, хлопок от третьего выстрела задержался - Олег шагнул вбок, выстрел, шаг обратно - и показался возвратившимся издалека эхом двух первых. Наполнив воздух басовитым гулом и шелестом, стрела вошла в мишень одновременно с первыми двумя, от строенного удара из мишени полетели щепки, она качнулась и опрокинулась. Вот этого Олег не ожидал и опять слегка растерялся.
- Что с ней? Жуки погрызли? А... Ирку запишите оружием возмездия.
На дальнем краю пустыря в пыль упали первые капли набегающего на город дождя.

Очень давно, почти десять лет назад Кортесу довелось попасть на корабль, плывущий на другой континент. Тогда он еще не был ни Кортесом, ни наемником, и приключений на свою голову не искал – они нашли его сами. Да и не могли не найти – на капитане и его команде аршинными рунами было написано «пройдохи». Оценить эту шутку судьбы Кортес сумел много позже.
Чем они тогда обидели жителей островов, Кортес так и не понял, но, видно, обидели крепко. Потому как шаманы сразу трех враждующих племен объединились, что б эту самую обиду продемонстрировать. Называлось месть красиво и поэтично - «ледяная воронка». И выглядели не хуже - измененные течения сливались в одно, бесшумно закручиваясь под кормой корабля. Абсолютно бесшумно, образовывая чашу воронки от горизонта до горизонта.
Кортес на всю жизнь запомнил это ощущение бесшумного смерча, утягивающего вниз – под сень накидки прекрасной Сиби.
Позже один знакомый маг-недоучка поведал ему, что «ледяная воронка» своих жертв не отпускает. И спасшихся можно пересчитать по пальцам.
Теперь же Кортес понял еще одно: «ледяная воронка» по сравнению с его новыми друзьями – просто детская свистулька. Потому что то, что творилось сейчас на пустыре могло заткнуть за пояс десяток «воронок».
Во-первых, они притащили с собой жрицу. Жрица Гештианна в сотне – это было как минимум забавно. Кортес многое б отдал, что б присутствовать при разговоре Железного Хастана и хрупкой жрицы Судьбы. Что-то подсказывало ему, что Хастан предпочтет отступить. И вряд ли будет от этого в восторге.
Сам наемник, несмотря на неприятие к идеи уже заготовленной кем-то свыше четкой судьбы, ничего против жрецов Гештианна не имел. В отличии от жрецов Андара (да, Кортес был последователем бога Войны, но это не значило, что он обязан любить и его жрецов - прямолинейных, упрямых и неприемлющих другой точки зрения), гештианнцы, по крайней мере, не считали, что любое несогласие с официальной версией - это вещь несовместимая с жизнью. Так что боги с ней – с этой жрицей. Особенно, если сумеет объясниться с Хастаном. По крайней мере – с ней будет интересно побеседовать.
Второе – это возможности троицы. Если силу и умение Александра Кортес успел почувствовать на своей шкуре и здесь сюрпризов не ожидалось, то Ирина и О-лег его откровенно поразили.
А Иру, и, правда, стоило б зачислить секретным оружием. Бедные Ночные.
Таинственный О-лег оказался совсем не таким, как представлял себе Кортес. Примерно на голову ниже, чуть уже в плечах, с уверенностью мага и удивительной разговорчивостью. Похоже, говорить он мог на любую тему часами.
К слову – теперь Кортес точно знал, кому из этой троицы хватило ума схлестнуться с жрецами Андара. Били его мало, что ли? Судя по тому, как он умеет стрелять – мало. То ли связываться не хотели, то ли просто не успевали. У мертвых уже другие интересы. Кортес мялся в сторонке, наблюдая за «испытаниями». Заместители Хастана его демонстративно не замечали, а у троицы друзей явно были другие заботы.
Окташ отправился за копьем… он что, правда, решил вручить его девушке? Ой, Андар….
Александр еще и ножами швыряется. Быть ему десятником – к гадалке не ходи. В десятку напроситься, что ли?
О-лег сшиб тяжелую мишень. Судя по лицу – неожиданно даже для самого себя. Стрелок он прекрасный. Может, еще и маг? Вполне мог быть учеником… тогда и такая уверенность в себе объяснима - даже с учениками мага мало найдется желающих связываться. Хотя… припоминая расспросы Иры не похоже, что б они многое знали о магах.
Вопросы, одни вопросы.
Надо, кстати расспросить Дэкса и Лайлу, не найдется ли в их тюках что-нибудь из метательного оружия или арбалетов, поприличнее чем те, что так раскритиковали Ира с О-легом. А то честное слово – за родную сотню обидно.

Спустя полгода

С памятного боя никому неизвестного – тогда – новичка Александра и Кортеса прошло больше полугода. Семь долгих лун, за которые трое москвичей непринужденно вжились в новые для них роли наймитов и в сам странный, жестокий, но чем-то неуловимо красивый мир. Олег называл его ненастоящим средневековьем, говоря что на Земле при таком уровне прогресса от грязи было не продохнуть, Ира с показным равнодушием бурчала, что хоть пусть будет хоть сказочным, лишь бы люди оставались (а точнее всего один людь, ну и друзья), а Александр вообще не интересовался сравнениями с оставшейся в прошлом родиной. Учитывая, что прогнозы Кортеса насчет взводного очень скоро оправдались, это было неудивительно – бывшему программисту выше крыши хватало воинских забот. Которые, кстати, вовсе не ограничивались муштрой остальных, однако раскрывать мысли и планы Алекс не спешил.
И его не торопили...
В день принятия, когда весь гарнизон мог любоваться нечастым зрелищем ошарашенного Хастана – неизвестно, какими аргументами оперировала жрица Гештиана, но железного сотника они пробили и добили, - Окташ таки принес Ирине копье. То ли шутя, чтобы у самой Ирины отпала привычка поминать оружие всуе, то ли всерьез, поверив что гибкая девица может управляться эдакой пикой. Развернувшееся затем представление с натяжкой могло сойти за бой на шестах, или без натяжки оказаться цирком. Из шести коротких раундов Вирантий два раза оказался на земле, немилосердно при этом костеря невесть откуда взявших девиц, которые используют благородное оружие как простую палку, однако несомненное признал и пообещал лично выучить упомянутую управляться с копьем именно как с копьем. Лицо Иры в этот момент надо было видеть.
Без провидца легко догадаться, что Гора тоже не вдохновил вид сломанной мишени и после официоза с документами и клятвами друзья Сандера во всей красе узнали, что такое "обучение рекрутов". Из-за чего Ира даже на три недели утратила свое вездесущее любопытство (взамен нахватавшись такого лексикона, что уши вяли не только у Рей), а Хастана целое новолуние никто (читай Скрябин) не трогал на тему стратегии и тактики отдельно взятого воинского подразделения.
После первого боя, когда артарский герцог не поделил с соседом Волчью пустошь, и вследствие такого непонимания ближних своих личный состав сотни уменьшился на треть, Олег неведомо как (кхм) и с непроницаемым выражением лица научился прошибать (и не обязательно тараном) щиты, броню и стены любой толщины, о чем потом имел содержательную беседу с Рейеллой. А может, не только беседу. Прогнозировать поведение Скрябина после первых убийств никто из друзей не взялся, а сам он не рассказывал. Тем более было некому: Ирка удивляла сослуживцев, расставшись с личиной мегерофурии и рыдая над могилами, а свалившийся (именно тогда) на Штейнера взвод избавлял от любого лишнего и свободного времени.
За локально-историческим событием в отношениях троицы друзей произошел перелом, крайне обрадовавший Александра, чье терпение изрядно подточили полторы луны бурчания в собственный адрес (с воинской учебой хорошее настроение не вязалось, а виноватый во всем нашелся с первой попытки). Ирина очнулась от гранитногрызеньческой тоски – видимо, клин гранита отлично выбило клином боя – и расцвела, из-за чего за три дня случилось восемь, скажем так, конфликтов, окончившихся неофициальным, но всем понятным статусом К+И=.... Вопросы морали к тому времени, как убийственные, так и любые другие, девушку явно перестали трогать. От наслоений правил, афоризмов, заветов и привычек осталась вера – в себя и друзей, да жизнь. Которая не потому что, а просто так.
С Олегом произошла та же душевная метаморфоза, так что тема одного каменного живота снова стала всплывать в разговорах, но уже без укорительного намека, а с интересом. Что еще надумал себе в подарок Штейнер, и насколько можно это "еще" улучшить, приблизить, ускорить и вообще совершить.
Можно было смело говорить, что жизнь налаживалась. Пророческие лекции Рейеллы компания при всей дружбе со жрицей игнорировала почище Хастана.
Последующие месяцы Олег терпеливо учился управлять аномалиями в области физики, неизменно удивляя и своих, и врагов, что его стрелы летят по явно кривой траектории и влетают куда надо с редкостной силой. В перерывах между стрельбищами (все чаще на живых мишенях, видимо осень и зима считались здесь самым военным временем) капая на мозги то Хастану – если мог поймать, - то Александру – гораздо чаще. Образованного парня из двадцать первого века искренне изумляла привычка местных делить все воинство всего на два вида – дворяно-дорскую кавалерию и пехоту из всех остальных. Аналогично на все остальные случаи, где конница не годилась. До реформ армии (армий всех окрестных графов, герцогов, королей и даже царей) Скрябин еще не дошел, но вот игнор диверсионной тактики (как наиболее продуктивной при местном уровне охраны) его бесил.
Ира в спорах о диверсантах, реформах и вообще стратегии не участвовала, предпочитая общество других наемников, которые быстро смирились с недосягаемостью Ирки как дамы и признали человеком. С которым можно говорить, пить, шутить или рассказывать байки – тем более с последними девушка с высоты образования и начитанности могла заткнуть любого сказителя. И, естественно, драться.
Еще через пару лун, в начале весны, Олег напару с Рей доконали Хастана настолько, что он согласился на дерзкую попытку, в отместку послав проявивших инициативу. За исключением, правда, жрицы – д'Аррен не была записана ни в одном списке, большую часть времени командиром не замечалась, но считалась непреложным дополнением сотни и никакому риску кроме случайного не подвергалась. Вера в Судьбу у солдат удачи была довольно велика.
Ира восприняла вылазку как прогулку, Олег – полигон, Александр проверял теории, а Кортес клятвенно обещал себе, что узнает, откуда взялись его чудные друзья. В конечном итоге все получили что хотели, размявшись, потренировавшись, уверившись и получив повод для расспросов – плюс опущенные ворота для Хастана иже с ним. В том штурме, проведенном вопреки любым правилам фортификационного боя, впервые подул пахнущий кровью ветер, сносящий устои, границы и... шальные головы. То просто из дому, а то и с плеч. Тогда же умирающий Окташ увидел в ночном небе зарево пожара, но не успел никому рассказать об этом. А Ирина, сидя с Кортесом у обломанной бойницы, смотрела на непривычно-алый рассвет и рассказывала о Москве. Чему он, кстати, почти не удивился.
На следующие несколько недель окрестные властители прекратили военные действия, ожидая пока немногочисленные снега растают и дороги перестанут походить на болота. Но явно не теряли время даром, ибо с первой травой снова ударились во все тяжкие. И властители, и наемники...

Потолок казармы – весьма унылое зрелище, даже если б его было видно в царящей ночью темноте, особенно когда пялишься туда ежевечерне. Правда, с одним дополнением – если есть время со скукой разглядывать потолок. У Алекса такого времени не было, ибо даже лежа, пока не заснул, он продумывал что-то, являвшееся предметом забот на данный момент или в будущем. Обычно таковым предметом являлись предстоящие операции, либо человеческие взаимоотношения подчиненных и их характеры – ведь, чтобы командовать, мало быть сильнее других или лучше владеть оружием, а иногда это и не нужно. Даже управление десятком – неплохая школа и, несмотря на все трудности, Алексу это нравилось, тем более было у него такое полезное умение – стоило несогласному на некоторое время столкнуться с ним взглядом, как строптивость резко уменьшалась, зато крепла вера в своего командира. Разумеется, тезка небезызвестного македонского царя догадывался, откуда это взялось, но особенно делиться не спешил даже с друзьями, тем более такая информация, скорее всего, не принесла бы им ни пользы, ни удовольствия.
Сейчас, расслабившись всем телом и ожидая скорого прихода сна, Штейнер думал о своих беседах с Олегом по стратегии, тактике, а также жизни здесь. Все-таки многое было весьма неразумно, и требовалось не так уж много труда, лишь чтобы все поняли, как нужно делать. Или, если не поняли, то хотя слушали тех, кто понимает, а не упрямых и нетерпимых жрецов Андара и не слишком одаренных талантами герцогов. Конечно, упаси все боги того и этого мира последнему пойти по пути Земли, при упоминании которой бывший программист чувствовал только облегчение, что ныне не там. Но вот повторения некоторых ошибок вполне можно было избежать.
Алекс буквально кипел, когда осознавал, как много в их военной кампании было потерь из-за элементарной, на его взгляд, глупости и халатности. Если бы только он мог повернуть события по своему усмотрению, был бы жив Вирантий, отличный парень, к слову, и еще многие другие, а спорная пустошь давно бы уже принадлежала им!
Того же Олега наемники слушают, а толку-то, если приказы отдают совершенно иные личности. Хорошо хоть последнее время начали прислушиваться, и это сразу принесло войску ощутимую пользу. Все-таки, как ни хорош мир, кое-что надо подправить…
С мыслей о содержании разговоров думы Штейнера перекинулись на самого Олега, а затем и Ирину. Хорошо, что наладились наконец их отношения, а то все-таки было довольно погано на душе, когда друзья на него косились. Да и личная жизнь у них теперь, кажется, в порядке, хотя при строгости жрицы Алекс бы не поручился, что отношения зашли особенно далеко.
Сам он в этом отношении был все так же свободен, как ветер. Разумеется, во время увольнительных в город парень вел отнюдь не монашеский образ жизни и веселые ночки были не редкостью, что, впрочем, не приводило к каким-либо привязанностям.
Вскоре дыхание молодого человека стало более ровным и глубоким и он соскользнул в сон. Служба приучила как вставать с рассветом, так и использовать для сна максимум возможного времени, тем более что утром предстояло выступать в поход. На сей раз их наниматель поссорился с неким Черришем, который хоть и был всего лишь графом, но честолюбием не уступал герцогам и свои амбиции не скрывал. Предметом спора была местность, известная здесь как Старая Глушь. Она принадлежала герцогству в основном формально, так как никто не собирался без большой нужды соваться в пользовавшиеся дурной славой из-за довольно таинственных событий леса, где потенциальных данников было всего две-три небогатых деревни. Не собирались до тех пор, пока Черриш не объявил Старую Глушь своей. Такого стерпеть в Ар’Тарсе не смогли и сотня Хастана вместе с еще одной была направлена для наведения порядка и обламывания рогов (в метафизическом смысле, но вполне физическими методами) зарвавшемуся соседу.

...Привал, костер.
- Кортес, ну у тебя же своя голова на плечах есть! Какие стены, какой стрелой? Представляешь твердость той стрелы и толщину тех стен? Разве что головой. Или Алекс кулаком.
- Ну-да, ты еще скажи, той стены там нет.
Дружный смех...

...Кузница, озадаченный кузнец вертит в руках стальную пластину.
- Не верю! Олег?
- Никакой магии, просто стальной сердечник с медной рубашкой, ты же сам их ковал.
- Но когда стреляю я - а я ведь посильнее тебя буду! Ничего не получается.
- Так уж и ничего - вмятину видишь?
- А эту дырень от твоего выстрела видишь? А эту "розочку"?!
Тыкает под нос развернувшийся лепестком наконечник.
- Ну не знаю я. Говорю же - он просто бронебойный!
Хмурый Олег разглядывает заготовку для меча. Озадаченный кузнец вертит в руках стальную пластину...

...Казармы. Разговор.
- А Олег мне и говорит: "Баллистику в школе учил?"
- Это ты про "если лук положить набок - будет стрела лететь за угол?"
- Ага.
- Будет, он же показывал.
- А ты сам попробуй.
Озадаченное молчание...

Рейелла с глубоким вздохом опустилась на узкую походную койку и вытянулась во весь рост. Жреческая школа не располагала привыканию к излишествам, но всё равно напряженный ритм жизни воинского лагеря изрядно выматывал жрицу. Вот и сейчас она с наслаждением устроилась на довольно жёстком и неудобном ложе в крохотной комнатушке, мысленнно вспоминая события очередного прошедшего дня. Из череды дней предыдущих для неё он выделялся прежде всего тем, что наконец пришёл догожданный ответ от Наставника на её письмо.
Андаканавар обещал обратиться к герцогу с разговором, но честно сообщал, что на особые результаты он не рассчитывает - к слугам Гештианна нынешний правитель относился не слишком уважительно, и гарантировать, что к нему прислушаются, нельзя. А жаль...
Рейелла вздохнула. Похоже, придётся ждать, пока Всемогущая Судьба не вмешается ещё раз...

Как обычно, сперва все шло весьма бодро, причем как в прямом, так и в переносном смысле. Отдохнувшие воины уверенно топали по хорошей дороге, родной город был близко, а враги – далеко, поэтому передвигались быстро и весело. Шли все пешком, ибо сотня Хастана изначально была пешей, а конников в леса герцог посылать не стал и правильно, в общем-то, сделал.
В общем, первые дни все было без особых проблем, исключая то, что к концу второго стало не так весело, в основном в силу усталости от дороги. Рейелла, правда, передвигалась верхом, но и Олег, и Ирина шли в общем строю, как, впрочем, и сам Александр, которому, казалось, долгий путь был нипочем. Основным и неуязвимым врагом пока были доставшие всех комары, от которых, естественно, не спасало ни воинское искусство, ни оружие, ни броня. Разместить же в помещениях такое количество народа не представлялось возможным, даже когда в первый вечер отряд остановился на ночлег в деревне.
Кроме комаров, основными общими темами разговоров в пути были обсуждение предстоящей кампании, сплетни о герцоге, выпивка и женщины. А чего же еще можно ожидать?!
Так шло время, пока наконец обе сотни не оказались в Старой Глуши. От местных крестьян они прознали, что люди Черриша соорудили небольшое укрепление на окраине леса, недалеко от дороги и даже начали собирать дань. Правда, все аборигены заявляли, что вырубка леса для строительства деревянно-земляной крепостцы и обзора подходов «кое-кому» сильно не понравится. Правда, говорить о том, кто этот «кое-кто», они категорически не желали, заявляя, что и сами толком не знают. Хастан, возглавлявший объединенные сотни в походе, пожал плечами, заявив, что их воинское дело – выбить нахалов оттуда и задать хорошую трепку, а остальное его не касается.
Еще через день в сгущающейся темноте остановились примерно в километре, как определил Александр, от данного укрепления. Разведчики уже вернулись и теперь расчерчивали карту форта прямо на земле, а оба сотника и десятники собрались вокруг, вырабатывая план действий.

Олег не попал в первую смену охранения, десятником он не был и потому сразу же после "быстрого", а потому совершенно никакого ужина - костры не разжигали на тот случай, если неприятель их еще не заметил, хоть и сложно было предполагать такое - рухнул спать. Поход его несколько вымотал, невзирая на все дни учебки и предыдущие кампании. Поэтому, когда он будто от толчка проснулся - первым делом решил, что его будит смена. Но нет, никто над ним не стоял, никто не будил. Сна, на удивление, не было ни в одном глазу.
Над головой же сияли яркие звезды, к рисунку которых он до сих пор не мог привыкнуть. В голову полезли всякие бесполезные мысли, например, что он ухитрился не спросить у Рей, как называются созвездия, какие в них звезды?
Конечно, иногда он слышал фразы вроде: "Когда Айон взойдет". Но даже в том, что правильно запомнил название - сейчас спросонья уверен не был. Может быть это ему только что приснилось?

"Непорядок. Такие вещи надо знать!" Мысленно отчитал себя Олег и, чуть приподняв голову, огляделся. В лагере было тихо, рядом сопели другие бойцы. Из-за холма над горизонтом выглянула яркая алая мерцающая точка. "Звезда? Интересно."

Спать не хотелось. Так что, сменившись с дежурства, Кортес просто сидел на земле и смотрел на небо. Последнее время он ловил себя на том, что стал часто смотреть вверх. Обычно взгляд – только вперед. Впереди все – друзья и враги. Вся жизнь такая – смотришь вперед или оглядываешься, можно по сторонам. Еще бы неплохо смотреть под ноги. А вот вверх – нет, не смотришь. Раньше смотрел, а теперь нет.
Когда же это было «раньше»? Небо, звезды… разве что в раннем детстве. А потом узнал, что никакой угрозы оттуда не будет, и забыл про ночное небо, как забывают про многие привычные вещи. Не смотрит же он каждый день на потолок.
Вспомнил потом – когда сбежал из дома и сел на тот корабль. Звезды. В том море, где сходили с ума любые приборы и даже компасы – проклятый треугольник! Там звезды вновь стали нужны. И взгляд вновь поднялся наверх, разглядывая далекие холодные искры. Но, моряк из него не вышел. И с юношеской горячностью Кортес отринул то, что не приносит пользы – ночь, небо, звезды. Какая от них польза?
Ира научила его смотреть на звезды по-настоящему. Она многому его научила, эта золотоволосая красавица. Ира…. С ней все так непросто. Хотя, что, скажите на милость, бывает просто из того, за что берется Ирина? У нее талант переворачивать все с ног на голову. Вот и его жизнь перевернула. С того самого момента, когда она повернула голову, смерила его взглядом и холодно поинтересовалась, чего ему надо. А он ответил «это судьба!».
Надо же… угадал. Судьба. Тогда. Или раньше? Пожалуй, раньше. Когда в круг шагнул Александр – уже тогда все и закрутилось. И, Андар, как же он рад этому! Только неясность несколько раздражает.
Надо бы поговорить со жрицей. Не может быть, что б она ничего не чувствовала. Зачем-то же она держится с этой троицей! Значит, без Гештианна не обошлось. Вопрос в другом – скажет ли она что-нибудь Кортесу. Скорее нет чем да. Последователи Гештианна не особенно любят тех, кто присягнул Андару. Ради справедливости надо признать, что взаимно.
Мысли вновь проделали круг – Гештианн – судьба – звезды - Ира.
Скоро рассвет. А он уже успел привыкнуть к другим рассветам. Привыкнуть не потому, что они случаются так уж часто, а потому, что ко всему хорошему быстро привыкаешь: Когда она тихонечко сопит у него подмышкой. Когда первые лучи путаются в золотых волосах. Когда на нежных щеках со сна проступает румянец. И она, не открывая глаз, сонно обзывает его почему-то «жаворонком». А еще бормочет что-то про «первую пару» на которую сегодня не надо идти. Так что «дайте поспать, изверги!».
Кортес оглянулся на спящих воинов. Почему-то захотелось вскочить и найти Иру. Прямо сейчас. Просто найти.
Он тряхнул головой, отгоняя наваждение. Ни к чему такие мысли перед схваткой.
Чуть дальше, в двадцати локтях от него кто-то шевельнулся. Кортес пригляделся, узнавая Олега. Похоже, не он один сегодня смотрит на звезды.

Ира рассвет встречала обыденно и довольно сонно. Считать отсутствующих ворон не получалось, о странном поведении аборигенов и их нежелании говорить о, предположительно, друидах (один ма-алодой человек обмолвился, видимо очень стать собеседницы понравилась) девушка успела продумать и обдумать все по семь раз еще в начале дежурства, врагов и прочих внешних раздражителей в зоне слышимости не наблюдалось, так что... Все обыденно и сонно.
Мысли размеренно кружились вокруг запасной тетивы, Кортеса, герцогских рогов, комаров, Кортеса, командира, завтрака, Кортеса, снова комаров и недавней беседе с Рей. Иногда в хоровод включалась полуосознанная привычка, намертво впитавшаяся в душу за прошедшие полгода, и Ира радовала напарников сообщениями, что ничего подозрительного не слышит и не видит. Хотя и думает, но это не важно.
Проблема была в том, что Рейелла обмолвилась о грядущем и несущем, без пяти минут (фигурально) насущном, и это грядущее-насущное было в лучших традициях жрицы. А так как Ира изрядно подковалась в вопросах местной магии (путем терзания Олега и расспросов всех окружающих), то обмолвка одного ма-алодого аборигена, вкупе с венценосными рогами и очередным пророчеством как-то не радовала. Да еще комары заели.
На Хастана, хоть тот и был хорошим командиром, в вопросах предчувствий и правильных выводов из определенных предпосылок Ирина уже давно не полагалась, признав, что с властьпредержащими из этого века у нее слишком мало общего, а уж воспитание и вовсе ни в какие ворота. Чье именно неясно, но в целом все равно ворота не те. Вдобавок так и не изменившаяся позиция воина как можно реже пересекаться с Рейеллой и как можно меньше с оной разговаривать, при наличии у Рей самой настоящей интуиции (этого вообще, кажется, никто в расчет не брал) и довольно бредовом поводе для предстоящего боя... м-м... Мысли Ирины отличались известным негативом. Как из следствий, так и причин.
Поднявшееся светило не разогнало беспокойство, хотя наглые кровососы все таки улетели. Почесывая нос и ожесточенно вспоминая, куда Олег говорил сунул тетиву, девушка сменилась со своего поста и прямо с окраины лагеря идеальным азимутом вышла к Кортесу. Настроение осторожно поползло вверх...
...Чтобы с грохотом сверзиться еще глубже, когда за завтраком Александр явил миру свой лик. Не то чтобы очень мрачный, но именно такая физиономия была у Сашки всегда, когда ему не нравился выработанный план, а практика доказывала, что с тактикой бывший программист был знаком ближе, чем Хастан. То ли дело в удаче, то ли годах в информационных сетях технологичного века, но факт оставался фактом. Да и вообще болотистые леса в роли арены Иру не восхищали. К тем счастливцам, которые вчера ладили осадно-таранные орудия и радовались, что за деревом не надо тащиться к краю горизонта, девушка не принадлежала, а вот всю прелесть густых лиственниц как укрытий сама же оценила. Прыгать же или сбрасываться что-то с веток и вовсе было раем. Для тех, кто сверху.

Вопреки всем ожиданием, их до сих пор не заметили. Это казалось странным и Алекс даже недоуменно выругал таких беспечных солдат, на что Хастан резонно заметил ему, что в своей сотне, конечно, за такое б шкуру спустил, но у врагов всяческое разгильдяйство только приветствует. Ответить на это было нечего, оставалось только радоваться, насколько могут радоваться воины, пробирающиеся по лесу в полном вооружении и с некоторыми осадными принадлежностями.
Миг боя, ради которого все и затевается, приходит и уходит, а вот реальные тяготы быта составляют большую часть жизни солдата, особенно регулярных войск, и не очень-то способствуют героико-романтическому отношению к этой самой жизни.
Укрытые на дереве дозорные заметили людей Хастана, когда те прошли уже половину пути, впрочем, стрелять пока не пытались. Их присутствие открыл свист, явно сигнальный, а потом шорох в кронах. Преследовать противников никто не стал – пустая трата времени, которое следовало стремиться сэкономить.
Первые стрелы из укрытий засвистели, когда до вожделенной поляны осталось уже немного. Один из воинов был ранен, а ответный залп по кустам результатов не принес, но заставил неведомых лучников отступить.
Это повторялось еще дважды, причем самым удачным для нападающих и, соответственно, неудачным для отряда герцога оказалась вторая попытка, во время которой пострадал и десяток Александра – Геррайс, парень лет двадцати трех, рухнул с пробитым горлом и обычное немного наивное выражение лица так и застыло навсегда. Ире срезало прядь волос, а еще одна стрела скользнула по доспехам Штейнера. Из ответных выстрелов один тоже оказался удачным, скорее всего, Олегов – раздался вскрик боли. Впрочем, проверять никто не стал…
Так или иначе, когда обе сотни оказались на вырубке, люди Черриша были вполне готовы к приему. Конечно, это была не ахти какая крепость, и будь она расположена при дороге, а напротив стой хотя бы полк, укомплектованный по полной программе, укрепление быстро стерли бы с лица земли, но в данных условиях форт был серьезным препятствием. А сражаются и умирают независимо от масштабов битвы и войны везде одинаково.
Вряд ли дальнейший ход военных действий нуждается в подробном описании…
Стоит только сказать, что к вечеру численность обоих отрядов заметно убавилась, а по опушке лениво тлели деревья и кусты, как, впрочем, и бревна фортификационного сооружения – обе стороны прибегли к зажигательным стрелам, небезосновательно уповая на то, что для лесного пожара было слишком сыро. Пока так и получалось, хотя лес изрядно пострадал. Что до ситуации, то в данный момент Александр как раз очистил проделанный-таки пролом в стене от защищавших его врагов и бывший отряд Хастана (бывший, ибо сам сотник свел счеты с жизнью, угодив в яму-ловушку) наконец ворвался в укрепление. Правда, от двух сотен осталось не более ста пятидесяти человек, ибо план Хастана в самом деле оказался с серьезными дырками. Возможно, уцелевшим стоило благодарить судьбу за гибель предводителя…
Как всегда бывает в подобных случаях, солдаты последовали не за старшим по званию, а за тем, кто не растерялся и выглядел наиболее уверенным и отдавал четкие приказы. Стоит ли говорить, что это был Штейнер? А учитывая, что он еще и дрался впереди всех, подчинение было безусловным, да и то сказать, в противном случае они вряд ли ворвались бы в крепость.
Увлеченные боем солдаты не замечали ничего вокруг…

Глупо… храбро, но глупо. Впрочем, одно другого не исключает….
Теперь уже не было времени задумываться о сложностях стратегических планах или верной тактике. У наемника был приказ. Приказ должен был выполнен. И желательно бы в процессе его выполнения не сложить голову.
Кортес заслонился от выпада мечем и, отведя чужой клинок, от души врезал своему противнику в висок. Шлем тот успел потерять где-то в толчее, и сильный удар опрокинул его назад.
Не задумываясь ни о чем, Кортес просто прорубался вперед. Поднырнув под опускающийся меч, он рубанул ближайшего противника, а когда тот начал заваливаться вперед увернулся от очередного направленного на него клинка, сделал выпад, возвратным движением полоснул по оскаленному лицу какого-то война.
Его кинжал остался где-то позади, намертво застряв между пластинами чужих доспехов.
Схватка давно превратилась в обычную свалку. Где-то сбоку мелькнули и пропали золотые косы Ирины. Мимолетно привиделось еще несколько знакомых лиц.
Неважно, все это сейчас неважно. Кортес перехватил меч левой рукой – они уже в крепости, а значит остался последний рывок.
Он видел высокую фигуру Алекса, с ожесточением истинного война Андара прорывающегося вперед. Всполохи закатного солнца, вспыхивающие на кромках мечей. Кипящий вокруг бой.
Было какое-то предчувствие… что-то…. Но Кортес только отмахнулся. Война – не место для неясных предчувствий и посторонних мыслей. Перешагнув через очередного война, уже идущего на зов Сиби, Кортес бросил взгляд по сторонам и, процедив ругательство северных варваров, бросился вперед: Штайнер, со свойственной ему бесстрашностью, ухитрился прорваться вперед, в самую гущу врага, оторвавшись от основного отряда. И, похоже, самого Александра это ничуть не волновало. Своим примером он достиг того, что люди шли за ним. За своим предводителем.

Какие-там мысли о возвышенном! "Бац!"- еще одна стрела нашла цель. Куда-там в гущу битвы - Олег отнюдь не одобрительно посмотрел на товарищей. "Бац!" - и еще одна стрела нашла цель, заодно кое-кто не получил удара в спину. "Бац!" - со стены упал противник, прицелившийся в самого Олега. Олег тоже упал, но по своей воле - над головой пролетел болт. Какие там предчувствия, если адреналин кипит, даже в самой трезвой обычно голове?! Упал - поднялся и двигай вперед, стреляй первым и не думай. "Бац! Бац! Промах!" Олег оступился на следующем шагу, он шел вслед за прорывающимися в пролом, прикрывая их, и ухитрился не посмотреть под ноги.
Не могу встать! Ступня застряла в чем-то. Значит - встать на колено и стрелять. Ощутимое дыхание смерти заставило его сесть, мгновенно оглядеться и отправить еще несколько стрел в "завершающий все" кому-то другому полет.
Освободить ногу. Удалось. Встать. Что там?

Прихрамывая, Олег пошел вслед за атакующими - медленно он только шел, стрелял он сейчас еще быстрее, чем раньше, хоть это и казалось невозможным... Цели же находились сами собой - то на стене, но сбоку откуда-то прибежит, то - Олег дал себе зарок, потом проверить - сколько его стрел, отправленных в горячке боя что называется "за угол", нашло свою цель.

сть на свете странное чувство, не то шестое, не то нулевое. Чувство, в котором перемешиваются все остальные, добавляется страсть, все густо раскрашивается кровью и водружается на кончик острия. Чтобы горело невиданным нигде пламенем, озаряя самые темные уголки души, освещая вечные тайны вселенной, и шатко колеблясь на подставке из лезвия. Вздохнешь чуть не так – и упадет...
Унеся сразу и чувства, и страсти, и кровь.
Чувство это Алекс назвал бы настоящей жизнью, но Ире хватало и простого термина. Хотя назвать простым это было трудно.
Упоение битвой. Когда мысли не в том, чтобы убить, и даже не ради "выжить". Между ними. Тебя могут убить, ты можешь успеть. Никакая игра и никое занятие не заменит раз сыгравшему на жизнь азарта боя...



Вся эта лирика начала в весьма вольном переводе посещать голову Ирины примерно с полудня. Потому что после обеда девушка, не бывшая ни уроженцем этого мира мечей, ни Александром-любое-болото-по-колено, ни даже Олегом, который все таки был крепким парнем и владел какой-никакой, натуральной (экологически чистой.., тьфу) магией, устала. Пока лишь морально, но ближе к вечеру тоска стала закрадываться и вполне физическая, так что о высоком штиле и вечности осталось только что рассуждать. Чувствовать и думать уже не было ни сил, ни желания.
Сотни до одури (и дури!) штурмовали форт, форт до дури (и одури!) отбивал атаки, устраивал ответные, получал взаимное и все шло по новой. За полдня наемники успели перепахать носами все пространство вокруг укрепления, вырубить суточную норму артели лесорубов, потерять половину командиров (в лице Хастана), и с потерей оного вконец впасть в летаргию. Таким состоянием Ирина называла винегрет, когда стратегия уже исчезала, а тактика еще не появлялась, однако умирали бойцы шустрее всего.
Во время "летаргии" десятки стрелков, и так не шибко четко разделенные в сотне, окончательно путались со всеми другими (в том числе и вражескими), и любая битва для Иры превращалась либо в... нет, не рай, но что-то очень летящее и лязгающее, либо (куда чаще) – ад. Когда изображаешь угря на сковороде, а поваров слишком много для честного... эээ... времяпрепровождения.
Нынче исключением не стало. Вечер надвигался, защитники и нападающие подбирались к рубежу окончания боя за отсутствием способных сражающихся, у правого пролома нападали наемники ар-тарского герцога, в левого контратаковали соседнего, а прямо по центру вяло кипящим варевом кружили резервно-отдыхающе-сменившиеся части. Или их останки.
В этот котел и вынесло Иру, когда народ слева все таки завернули обратно, а справа получили доброе напутственное от защитников и с этим уважительным поводом сменили наступление на отступление. При этом право и лево смешались, и, перестроившись за пару минут, поменялись местами, начав соответственно наступать слева, и защищаться справа. В правой куче Ира без удивления обнаружила Алекса (кто еще может постоянно атаковать в этой "летаргии"?), и даже было заметила Кортеса (руки сами подхватили только отложенный клинок...), когда все смешалось. В частности, небо и земля, и еще много-много веток...

Подхваченный клинок оказался очень кстати, когда Ирина разобралась что не она сошла с ума, а просто мир слегка съехал крышей и деревья стали разгуливать среди лагеря, демонстрируя при том явные агрессивные намеренья. Одно из них и выдрало корни из земли, совершенно проигнорировав, что у подножия сидела отдыхающая девушка. Выпутаться из новоиспеченной ловушки оказалось проблемно, но так как дерево вообще Иру, кажется, не заметило – ни до, ни после – вполне возможно. Хотя и заняло некоторое время...
Вывалившись из паутины ветвей пополам с корневищами, Ира нос к носу столкнулась с защитником форта, механически отмахнувшись кинжалом и лишь потом поняв, что солдат бежал. Не к ней, а просто подальше от чего-то. Понимание это достигло разума одновременно со всей картиной недавнего "летаргического" боя...
...Побоища...
Правых и левых проломов больше не существовало. Форта как такового, собственно, тоже. Защитники и нападающие в равном положении агнцев для заклания спасались от оживших деревьев, возникших из ничего болот и – просто для десерта – падающих камней разваливающей крепостицы. Маленькая она маленькая, а булыжников оказалось хоть отбавляй. А в просветах между деревьями, уверенно направляя ожидающие стволы, спокойно шагали...
Друиды.

"Рей! Где Рей?!!" Первое, что подумал Олег, когда увидел шагающие деревья.
Затем он уже не думал - просто метался среди людей и деревьев. Метался, уворачиваясь в основном от разбегающихся в панике людей, а не от веток.
Похоже, вид разгуливающих корней-переростков разбил внутренний барьер неверия в магию. Разбил так резко, что всегда отнекивающийся от объяснения некоторых собственных странностей пробуждающимися магическими способностями, парень начал пользоваться этими самыми нетренированными способностями вовсю, но по прежнему не осознавая, что делает. Бешенно расходуя силы на пустяки - отвести ветку, сломать ветку; отодвинуть корни, мешающие посмотреть, кто лежит под ними. Олег метался только с одной целью и до всего остального ему не было дела. Он никак не мог вспомнить, где была Рей во время боя...

Предчувствие не обмануло, да и не стоило на это надеяться. Александр нередко замечал в последнее время, что его интуиция стала работать исключительно точно, и если твердила, что выдастся удачный денек, то начинания приводили к успеху; но зато уж коль предрекала гадости, то следовало ожидать, что жизнь подложит жирную свинью.
В глубине души, правда, Алексу хотелось, чтоб все неприятности исчерпались кровопролитным боем и смертью сотника, и он даже начал надеяться, что так оно и получится, когда воины герцога ворвались в пролом. Увы!
Все, как оказалось, только начиналось. В миг, когда ожили растения, очередной противник рухнул под мечом экс-программиста, но тут он ощутил толчок в бок. Штейнер оглянулся, и это оказалось… бревно из крепостной стены!
Можно было бы замереть от неожиданности, однакоо это грозило тем, что в любой момент следующее живое бревно достанет по голове. Это потом удивляться можно, а сейчас надо защищаться… Или бежать, ибо как убить такого врага?! Способность Алекса мгновенно оценивать ситуацию и не впадать в шок, а быстро и адекватно реагировать, кажется, пересекла отпущенные нормальному человеку способности, и это была не единственная обретенная в новом мире странность.
- Слушай команду! – заорал Александр, перекрывая шум. – Все врассыпную, собираемся у прежнего лагеря.
Взгляд вокруг, непосредственной угрозы для жизни нет, для сотен больше ничего не сделать. Где друзья? Вот мелькают волосы Иры, а вот и Олег, куда-то бежит. Целы! Два широких прыжка по странной траектории, уворачиваясь от зеленых плетей и камней – и он около Иры, хватает ее за руку.
- Бежим! – и громче. – Олег, быстрей сюда!!!
Фигуры, человеческие фигуры впереди. Друиды, как понятно из всех рассказов, в которые он хоть и верил – не мог не верить, столько свидетелей магии было в этом мире, - но относился по старой привычке со скепсисом.
Достать бы кого-то из них, чтоб не шагали так важно и уверенно! Но тогда никто из оказавшихся тут воинов может не выйти живым. Сейчас их не убивают целенаправленно, судя по действиям взбесившегося леса, а пугают и гонят. Хотя и не щадят при этом.
Яростный взгляд Штейнера остановился на лице одного из друидов и тот, будто почувствовав его физически, замедлил шаг и неуверенно повернул голову. Один из шагающих стволов рухнул на землю, а второй утратил прыткость. Впрочем, никаких выводов Алекс из этого делать не стал за отсутствием желания и времени, а потащил девушку с поля боя. Как ни странно, казалось, что разыгравшаяся необыкновенная буря обходит их на некотором расстоянии, не направляясь непосредственно на Александра и его спутницу.
Кажется, где-то невдалеке мелькнула фигура Кортеса.

На Рейеллу Олег наткнулся случайно. Она не участвовала в бою, хотя и была во время решающего приступа на поляне, объяснив тем, кто советовал спрятаться в лесу, что ей не Судьба сегодня умереть от случайной стрелы. И от нее отстали, кому, как не служительнице Гештианнна, знать про это…
Девушка лежала без сознания, придавленная телом кого-то из вражеских наемников. Очевидно, ему и досталось отлетевшим бревном, судя по явно переломанной набок шее, а ее задело только вскользь, и дыхание вздымало грудь Рей, несмотря на струйку крови на виске.

- Рей!- Олег опустился рядом на колени, отодвинул тело наемника (отмучался - тут и медиком быть не надо).
- Рей!- Лежит неподвижно, на щеке немного крови - бережно Олег стер кровь - царапина. Рей, похоже, практически не пострадала - дыхание ровное, заметно ровнее, чем у самого Олега, не ранена, пот не выступил. "Потеря сознания от удара,"- решил Олег и немного успокоился - восприятие уже не выхватывало из окружающего отдельные, не связанные между собой фрагменты, но позволило взглянуть на происходящее более трезвым взглядом.

Олег вспомнил, что Алекс кричал: "В рассыпную, сбор на прежней стоянке." Вокруг никого не было. Никого - кроме деревьев конечно. Друидов Олег по-прежнему не замечал, по замысловатой прихоти судьбы между ним и этими деревоводителями все время оказывались сами деревья. "Энты недоделанные." Вдруг пробила крупная дрожь, внутри стало зябко, и мир вокруг словно выцвел. Встряхнувшись и справившись с собственным телом, Олег закинул лук за спину, осторожно подватил девушку на руки и пошел подальше от ворочающающего ветвями, загребающего корнями землю и теряющего листву, зеленого недоразумения.

Когда он, пошатываясь, но бережно неся жрицу, подходил к собирающимся вокруг Алекса бойцам, кто-то из них даже отодвинулся от ощущения холода, кружащегося вокруг парня. Зато Рей должно было быть тепло и уютно. Олег с отстраненной радостью заметил, что с Ириной и Кортесом все в порядке. Но было не совсем понятно, что делать дальше - куда-то убегать? От леса да по лесу - не смешно, деревья не устают. Оборонятся, но чем? Стрелы против ожившего леса бесполезны. Олег сам не заметил, что принялся размышлять вслух... по подзабытой что-где-когдашной привычке.

- Деревья можно было бы отпугнуть огнем, но огнеметов мы с собой не захватили. Или ужиков огнепальных парочку, ручных, желательно... Еще деревца можно было бы охладить, прыгучесть у них немышечная, сок загустеет - сами бы остановились. Еще они должны боятся жуков, короедов, а вот дятлов - вряд ли. Охладить нечем. Может, загуститель подобрать получится? Или наоборот? Йе! Они должны боятся керосина, как люди - щекотки! У нас нет с собой керосина?

(Совместно с Латигрэт)

Уцелела едва ли половина бойцов, пожалуй, и меньше, и размышления Штейнера были безрадостными. К хорошим новостям можно было отнести то, что все его друзья уцелели. К таковым были причислены также Кортес и Рейелла, ибо представить без них сответственно Ирину и Олега было трудно. Впрочем, сейчас надо было решить, что делать.
- Думаешь, их отпугивать надо? - спросил Алекс у Олега.
- Не деревья, а их водителей, - подала голос Ирина, только сейчас сориентировавшаяся в окружающем мире. Талантом Алекса адаптироваться мгновенно она не обладала, и хотя сноровки и рефлексов хватило на... выживание, оценка ситуации запоздала.
Высвободив руку из лапы друга, девушка прислонилась к ближайшему стволу - здесь вполне деревянному и неподвижному.
- Или ты вообще сомневаешься что надо что-то с Этим делать? - уточнила она, видимо уловив какие-то интонации в голосе Штейнера.
- Конечно, - новоиспеченный предводитель остатков отряда кивнул. - Зачем друидам нас истреблять полностью?
- Э-э... - только и отреагировала Ира, чьи мысли явно не остыли после боя и пробежки. - Но... Сашка! За вырубленную просеку этот гринпис *(слишком зеленый чтобы быть свежим и ароматным)* выкосил половину ребят. И ты даже ответить не собираешься? - вопрос, с каких пор Александр стал принимать решения как-то незаметно остался за кулисами. Это было слишком естественным, чтобы обращать внимание.
- Ответить? - взгляд, которым Алекс наградил девушку, был не слишком лестным. - Чтобы положить оставшихся? Или ты обладаешь волшебным секретом, как с неполной сотней победить друидов в их родном лесу? Жить надоело? Они решили выгнать всех отсюда, и теперь духу людей Черриша там явно не будет, так что наша задача, считай, выполнена. - при мысли о таком "выполнении" лицо Штейнера несколько перекосило. Вслед за душой. - Всех убивать им не резон, ибо кто тогда расскажет населению, что лезть сюда, поселяться и заготавливать тут древесину не стоит? Так что преследовать нас никто не станет. А подыхать и становится удобрением для их любимых насаждений я не намерен, к тому же отвечаю за людей.
И он обвел взглядом лагерь, так же, как и Ирина, не завдавшись вопросом - почему. На поле боя такая смена командира более, чем естественна, а выглядел и рассуждал Штейнер так, словно прошел не одну длительную кампанию.
Ответный взгляд девушки также не отличался приятным выражениям в оценке алексовых духовных, моральных и прочих сторон. Однако спустя уже несколько секунд прояснился, а Ирина сползла по приглянувшемся стволу на землю. Вытянув руки и рассеяно отцепив прицепившегося к царапине клеща, она вздохнула.
- Вообще-то про друидов и их нелюбовь к лесорубам люди и так знают. Но молчат... - пауза. - Терпеть ненавижу когда ты прав в таком смысле.
- Видимо, стали забывать, раз построили здесь эту крепость. Вот они и сочли нужным убедительно напомнить, - подвел итог Алекс. - Я предлагаю отдохнуть тут немного и прямым маршем отправиться в Ар’Тарс.

Опасения Олега были напрасны. Рейелла открыла свои медовые глаза, и ее рассеянный кошачий взгляд быстро сфокусировался на серьезном лице парня, склоненного над ней.
- Здравствуй, - сказала она и улыбнулась. - Ты не знаешь, я долго спала? Мне снился такой странный сон... Деревья... Или это происходило на самом деле?
После путаного объяснения жрица посуровела и согласилась со Штейнером. Нужно возвращаться в Ар`тарс, пока еще можно сохранить жизни и души в относительном здравии.
А еще Рейелле не терпелось обсудить внезапный магический удар с учителем Андаканаваром. Если друиды вновь наберут силу... лишь Гештианн знает, что будет дальше.

Друиды… когда он в последний раз слышал о друидах? Встречать-то не приходилось. А вот слышал в детстве. Давно… В разумном взрослом возрасте те сказочки о добрых духах леса так радостно уже не воспринимались.
«Добрые духи»?! Ха! – Наемник перепрыгнул змеей метнувшийся к нему корень, и обрубил подозрительно зашевелившуюся лозу над головой. Вокруг творилась полная неразбериха. – Ненавижу сказки!
Но сейчас Кортеса заботило два вопроса. Прежде всего, по кодексу и здравому смыслу следовало прикрыть командира. Потеря человека принимающего решения и отдающего верные команды означает ненужные смерти воинов. И еще надо увести из этой бойни Ирину. Что из этих двух мыслей первостепенно Кортес затруднился бы сказать. Еще, правда, бродила на периферии сознания мысль о том, что неплохо бы и самому выжить,… но она развития не получила и была мгновенно вытеснена волной беспокойства за подругу.
-Ира?!
-Все врассыпную, собираемся у прежнего лагеря.! – Хорошая идея. – Еще один прыжок. Разворот, удар. Летят щепки и листья. С меча капает прозрачный древесный сок.
В поле зрения попадается высокая фигура Александра: Уж его-то ни с кем не спутаешь. А рядом с ним Ирина – ее Кортес узнал бы из тысячи. На сердце отлегло.
Командир и любимая в прикрытии не нуждались, вполне справляясь собственными силами. Так что можно приступить к выполнению прямого указания начальства.
А приказ был и правда неплохим. Если б еще знать, как его выполнить….

В лагере к компании друзей Кортес подошел уже во время объяснений с Рей. Просто стоял рядом, ничего не говорил, молча слушал. Да и нечего было сказать.

С одной стороны Рей надо было поставить на землю. С другой, когда она очнулась и принялась серьезно обусждать что-то с Алексом, держать ее на весу стало гораздо легче. "Интересно, почему, когда человек без сознания - он гораздо тяжелее? Отрицательный вес, м.б.?"
Олег с запозданием ответил:
- Нет, ты не очень долго спала. Ты сможешь идти?
И поставил почему-то вдруг смутившуюся Рей на ноги. Вроде бы все было в порядке. Олег оглянулся в поисках лошадей - спаслись? Разбежались?
- Я тоже за то, чтобы возвращаться. Хотелось бы поговорить со жрецами. И что-то я немного уста...- Даже не договорив, Олег осел на землю - сказался расход жизненной силы во время поисков жрицы.

- Олег! - Рейелла упала на колени рядом с юношей. Ее руки сильно дрожали, пока она пыталась распустить ворот его рубахи.
Неужели он ранен? Слезы сами собой полились из глаз, волной захлестывая и смывая напряжение последних дней, ужасное зрелище смерти множества ставших близкими за эти месяцы людей...
Жрица всесильного Гештианна рыдала, обнимая пришельца из неведомого мира, без которого - и эта мысль казалась теперь настолько очевидной, что казалось странным, как она не замечала этого раньше - она уже не представляла своего существования. Олег, порой такой смешной, а иногда странно задумчивый и непонятный, занял слишком много места в ее сердце. Поначалу Рей гордилась своим "лучшим учеником", радовалась его успехам, а потом сама боялась признаться себе, что жаждет общества юноши больше, чем надлежало бы наставнице. Она смеялась вместе с ним, забывая о годах в храме и будто бы возвращаясь в детство. Очнувшись сейчас у него в объятиях и увидев вопросительно-обеспокоенное выражение его глаз, Рей вдруг почувствовала,что голова у нее кружится. Перед ее глазами вспыхивали какие-то странные огоньки. Видела она только глаза Олега, показавшиеся ей внезапно глубокими и темными... Именно испугавшись этого незнакомого нового зрения, она отвлеклась на разговор с Алексом. И вот...
Если бы кто-то из ребят стоял в этот момент чуть ближе, он увидел бы, что губы жрицы Гештианна Рей легко коснулись виска студента Олега Скрябина. Именно сейчас Рейелла прикоснулась к своему новому миру..

Александр очередной раз оглядел лагерь и взгляд его остановился на Олеге, около которого стояла на коленях Рейелла. Кортес и Ира были в полном порядке, но Скрябин… Алекс подошел к нему, обходя группки сидящих на земле и, чуть отодвинув растерянную жрицу, приложил ухо к груди. Сердце билось слабо, и на Штейнера нахлынуло труднообъяснимое ощущение – он чувствовал, что перерасходована не только физическая энергия, но и духовная, хотя откуда это было знать – не совсем понятно. А может, и можно было понять, но сам землянин множество намеков судьбы пока игнорировал, отказываясь сводить их вместе и делать выводы.
И тем более на это не было времени сейчас – когда друг был без сознания. Один из двух человек, которые ему были по настоящему дороги в двух мирах… Ибо привязанность ни к старым, ни к новым знакомым пока не могли идти в сравнение с отношением к Олегу и Ире, пусть даже это упорно не желало объясняться рационально.
И почему нельзя поделиться хоть немного, ведь он сам, хоть и устал, но еще имеет изрядный запас сил!
Неожиданно Алекс ощутил, что положенную на грудь Скрябина руку покалывает, и создается ощущение, что через нее к потерявшему сознание идет теплый поток, однако руку не убрал, хотя сам ощутил холод. Это продолжалось несколько секунд, и наконец Олег открыл глаза. Алекс сразу же отдернул ладонь. Он не до конца понимал происшедшее, хотя не мог не догадываться, но сейчас его кидало в холод, а голова болела.
Не показывая слабости, Штейнер, стараясь двигаться уверенно, поднялся, сказав другу:
– Мы поговорим потом.
Затем он вернулся на свое место.
– Всем слушать команду! Еще несколько часов отдыха и утром выступаем. Надо сделать несколько носилок, чтоб нести тех. кто не может идти. – В основном тяжелораненые остались на поляне, но об этом лучше промолчать. – Идем на дорогу к Ар’Тарсу.
До утра время он тоже отдохнет, это просто небольшая слабость…
За прошедшее время вечер уже сменился ночью, и поляну освещали только полная луна да факелы. До утра было еще несколько часов.
Когда рассвело, остатки двух сотен двинулись в путь.

Как обратный путь отличался от того энергичного марш-броска! Как день и ночь. Оглушенные последними событиями люди автоматически шагали по дороге, еще не в состоянии ни оценить потери, ни понять все происшедшее. Непонятно даже было, возвращаются ли они победителями или побежденными.
Кортес таких вопросов себе и не задавал, слишком крепко уяснив, как часто поражение сплетается с победой в таком причудливом узле, что отделить одно от другого просто невозможно.
Другой вопрос о том, что произошло на поляне. Олег Скрябин из этой троицы оставался для наемника самым непонятным и, что уж тут скрывать, менее близким человеком. Но, тем не менее, он не был чужим. И случись что с ироничным стрелком, для Кортеса это стало бы потерей…. Но это совсем не значит, что он собирался закрывать глаза на все странности.
Он видел собственными глазами – побледневшего на глазах Александра, чуть подрагивающую ладонь, прижатую к груди друга и на глазах проступающий румянец на впалых щеках Скрябина. Счесть все совпадением – значит обманывать самого себя. Что там произошло?
Перебрав в уме всех участников событий, Кортес грустно констатировал, что ответа он не получит. Даже от любимой Ирины. А уж Алекс с Олегом точно промолчат и пожмут плечами.
С жрицей поговорить, что ли? Даже если она что и знает, то согласится ли рассказать что-то наемнику – вопрос спорный. А, учитывая ее теплые чувства к Скрябину, и вообще переводится в разряд теоретических.
Ну, что ему мешало в тихой юности поинтересоваться, хотя б азами теоретической магии? Нет, посчитал, что раз способностей нет, так и время тратить на ерунду не нужно. От занятий с оружием отрываться на всякие сказки не хотел. Вот и гадай теперь! А когда надоест, то признай хотя б для себя, что все это не имеет никакого значения.
Кортес вздохнул, нашел глазами золотые, изрядно растрепанные косы Иры и, плюнув на все, сосредоточился на дороге.

– Мы поговорим потом.
Олег огляделся и поднялся. Во время краткого отдыха они с Рей ни о чем не говорили.
И на обратной дороге Олег не стремился прояснять отношения. Сначала он хотел разобраться в самом себе. Да и Кортес временами поглядывал странно, будто знал что-то такое, о чем сам Олег не догадывается. Александр, который явно поделился с ним силами. Друиды. Все произошедшее и происходящее требовало тщательного и всестороннего рассмотрения.
Чем Олег и занимался.

Пришлось наконец признаться самому себе, что стрелы так точно и далеко летят отнюдь не случайно и что деревья сами собой с дороги не отодвигаются. Один раз на привале Олег зачем-то сделал из нескольких стрел "тренировочные", то есть с тупыми наконечниками, одел броню и утащил с собой нескольких стрелков. Вернулись все очень задумчивые и молчаливые. Олег - еще и вымотанный до предела. Правда, на этот раз он постарался не попадать Алексу на глаза.

И он опять, после довольно большого перерыва стал распрашивать Рей про то, какая магия существует, и кто ею владеет.

Марш продолжался. После очередного короткого привала все вновь двинулись в дорогу. Увы, поговорить с Ирой Кортесу на привале не удалось. А к Алексу он и сам не стал подходить, понимая как то, что на этого высокого война свалилось куча проблем, так и то, что реально он может ему помочь только одним – не мешать. И не приставать с глупыми вопросами. Третий же представитель этой во всех смыслах замечательной троицы (который теоретически тоже мог что-то объяснить) избежал разговора, просто смывшись с места последнего привала.
За время его отсутствия Кортес ко всем загадкам природы уже потерял интерес и решил, что тему поднимать и не стоит. Но, похоже, что было поздно:теперь на наемника стал с каким-то странным видом смотреть Олег. После короткого привала лучник не выглядел не то, что отдохнувшим, а скорее наоборот. Краше к Сиби на встречу отправляют.
Теперь все снова просто шли. От нечего делать Кортес играл в гляделки с Олегом. Если Скрябина это и раздражало, то он не показывал вида, наемник же просто развлекался.

На обратном пути в крепость Ирина с необратимостью поняла истину насчет "хуже быть не может". Как говорил один из персонажей в книге... изданной в Москве... О Гештиан, Сиби и все их присные, как это было давно, что даже кажется неправдой... в общем, стоит сказать себе, что хуже точно быть не может и потому можно стабильно радоваться, так обязательно станет еще хуже. По пути до форта девушка полагала, что если сотню не съедят комары и если она не найдет речку для плесканья – без душа иногда было неуютно – то мир необратимо станет безнадежным. После боя комаров не убавилось, грязи напротив добавилось (исчислимо в килограммах), и плюс ко всем прелестям жизни (смерти) в тех же килограммах прибавилось на душе. Вдобавок, один командир вместо двух, да над павшими духом (если не телом) бойцами – картина не сахар.
Быт тоже не сахар.
В итоге, после первой перепалки с Александром, Ира закинула излишне кровожадные мысли о мести и здешней *чертовой* магии подальше, и занялась делами сугубо земными. Благо этих земных не просто хватало, а было гораздо больше и выше любой крыши. Даже снесенной. Раненные, уставшие, просто удрученные. Несколько отделений "врагов", в сумятице лесного побоища оказавшиеся в составе сотни и со смирением, до крайности бесящим Иру, решивших что лучше смерть от рук людей, чем деревьев. Почему в их головы не пришла идея о сопротивлении, бегах или другом практичном варианте дезертирства девушка не понимала, по прежнему считая, что местные уроженцы должны быть более лояльны к магии и прочим ужастикам. То, что как раз они, чужие здесь, но привыкшие к своей чуждости и воспринимающие все – абсолютно все – пусть с удивлением, но как должное, даже вечных отшельников друидов встретили куда проще, чем забывшие дедовы сказки жители этого мира, Ирине в голову не приходило. Как и странная система ценностей, по которой люди умудрялись со всеми основаниями и логикой подводить решение о выборе смерти, вместо того, чтобы решать о способах жизни. Иногда Ира просто в упор не понимала тех, кто за прошедшие луны стал больше чем товарищем или другом.
И даже слегка завидовала Сашке, не просто понимавшему все перекрученные логические выкладки окружающих, и находившему лучшее решение из этого перекрученного. В такие моменты бывшая москвичка по-русски ругалась на тему "и после этого говорят, что женская логика непознаваема". Впрочем, никакая русская, здешняя или уртависская ненормативная лексика не мешали ей решать те самые, земные и простые проблемы. Александр при всей своей понятливости был один, а подчиненных на него свалилось больше тринадцати десятков. Так что хмурая и безбожно ругающаяся Ира носилась по отряду, расспрашивала Кортеса и Рейеллу о магии, таскала жрицу чтобы та рассказала о том же остальным (только в более простых выражениях), допыталась у Олега, что тот натворил, регулярно "радовала" Штейнера сообщениями о новых вопросах, требующих именно его присутствия и срочного решения (как правило, обязательно в тот момент, когда Александр облегченно падал на отдых), и под конец, решительно вымотавшись, осчастливила Кортеса передачей обязанностей. Не то чтобы обширных, и даже официально не определенных, однако постоянно присутствующих. В удручающем наличии и количестве... Иначе говоря, в один прекрасный (ужасный) момент на привале подкинула Рей идею прочитать лекцию о воле богов, пока тут все верующие не увяли – а дело к тому шло – и, по своему обыкновению иронично улыбнувшись, предложила Кортесу найти Александра. Вопрос "зачем" Ириных ушей уже не достиг, ибо вместе с посланием любимого по указанному адресу, девушка со сноровкой, выдающей частую практику, стащила его второй плащ и уже через полминуты спала. Из скатки торчала только коса, да рукоять кинжала "под подушкой".
Хотя даже без Ирины было ясно, "зачем". Просто до нее – за отсутствием собственных проблем, как у Олега, - и при хорошем знании Александра – чем исключая того же Олега вообще никто не мог похвастаться – быстрее других дошло, что пропорция 1:130 в отношении Штейнера излишне жестока. Только самому Штейнеру об этом знать не полагалось...

Поцелуя от Иры Кортесу так и не досталось. Зато он узнал четыре роскошнейших конструкции ненормативной лексики. Одна из них, похоже, была переводной, привезенной Ириной с Родины, а потому не считалась. Зато три другие, явно выданные экспромтом, на все сто процентов использовали все богатство местного языка и не могли не восхищать. Пьяные моряки могли заткнуться и всем скопом утопиться от зависти, потому что такое разнообразие, фантазия и знание экзотических привычек каких-то неизвестных животных им и не снилось. А Кортес мог идти, и присоединятся к ним.
Вариант «я иду и размышляю о том, какого дхалла происходит, никого не трогаю, и меня никто не трогает…» нравился Кортесу куда больше. Но, увы, он уже не проходил. И «увы, на привале поболтать с Ириной не получилось» - тоже. Боги изначальные, ну откуда у такой хрупкой девушки столько энергии? Тоскливо покосившись на уютно сопящий сверток, состоящий из его собственного плаща с торчащей из него золотистой косой, и долженствующий означать устроившуюся на отдых любимую, наемник отправился искать командира.
Оставалось надеяться, что «иди ты к Алексу» означало именно совет найти командира, а не что либо иное. Потому что многие фразы Ирины, начинающиеся с «иди ты…» часто имели совсем другое значение.
В процессе поиска Кортес прошел через всю стоянку, по очереди то прикрикивая на слишком распустивших нюни, то сочувственно выслушивая мелкие проблемы. Жрицы в обозримом пространстве не оказалось (и Кортес не мог сказать, что он ее не понимает). Так что ему пришлось своими славами пересказать выступление на тему «все в руках судьбы». «А не нравиться в руках судьбы – возьми все в свои руки» и «если бьют по правой щеке – подставь левую, а сам тем временем ногой в живот». Последнее было нагло украдено из высказываний Скрябина.
Судя по ошарашенным лицам, душеспасительная беседа воинов не успокоила. Зато дала тему для размышлений, что не намного хуже: когда человек думает, бояться ему некогда. Спорный вопрос, конечно, но спорить с Кортесом никто не решился. Наемник прошел дальше, перекинулся несколькими словами со знакомым десятником, обругал проштрафившегося война, преувеличенно восхитился мужеством молодняка (несколько молодых ребят гордо задрали подбородки и теперь предпочли бы отправиться под тень Сиби, чем признаться в собственном страхе).
Ира почему-то называла это «методом кнута и пряника» хотя кнута у него не было, разве что с ближайшего куста хворостину срезать…. Нет, общий смысл выражения Кортес прекрасно понимал. Его просто забавляло название. А потом и забавлять перестало. Как у Ирины терпения хватает? Отвлекшись от очередной проблемы, Кортес, наконец, обнаружил своего непосредственного начальника и быстрым шагом направился к Александру.

Нет, конечно, Штейнер ни о чем не жалел и ему нравился этот мир, но сейчас воин из двадцать первого века Земли пребывал в мрачном настроении по простой причине: он был устал, задерган и задет неудачей. Почему приходится исполнять идиотские приказы кого ни попадя, почти не имея возможности повлиять на ситуацию? Он спас то, что можно было спасти, хотя выполнил бы миссию, будь сражение нормальным, без вмешательства зелено-бревенчатой братии. Но вот сомнительно, чтоб его кто-то отблагодарил. Как бы еще и не навесили провал, ибо что с мертвых возьмешь?
Хотелось спать, смертельно надоели все заботы и все подчиненные, которых надо было организовать, поддержать дисциплину, позаботиться о том, чтоб было что поесть, чтоб никто из раненых не умер, а бывшие враги не перерезали горло на ближайшем ночлеге. Все усугублялось тем, что максимум, что он мог – хранить мрачную сдержанность, ибо показать подчиненным, что их командир еле держится на ногах и мечтает послать их всех как можно дальше даже без всяких изысков, было нельзя.
Да еще всякие душеспасительные беседы про судьбу и магию среди солдат. Нет, их надо отвлечь, но в данный момент новоиспеченного командира раздражало бы любое происходящее событие, кроме сна.
Впрочем, увидев подходящего Кортеса, Штейнер немного смягчился, с первого же знакомства у них наметилось взаимопонимание, чаще всего выражавшееся, кроме чисто деловой слаженности и совместных вечеров в местных питейных заведениях, в умении совместно молчать. То же иногда получалось у Алекса с Олегом, а вот с Ирой, при всей их дружбе, ее молчание было обычно зловещим признаком.
Сейчас, однако, Александр заговорил первым:
– Что ты обо всем этом думаешь? – сдержать зевок получилось не очень успешно. – В смысле, что нас ждет в Ар’Тарсе? Поверят ли? Я сам не очень верю.
Откуда-то бралось нежелание подробно обсуждать происшедшее, а также стремление кого-нибудь еще убить.

Кортес неосознанно потер переносицу. Обсуждать все это не хотелось, но и проигнорировать заданный напрямую вопрос он не мог.
-Не знаю, Алекс, честно – не знаю. Сам об этом думал. Вообще-то поверить должны,… да и куда денутся? Это же не что-то мефическое, а друиды. То, что друиды последние десятилетия не спешат с нами общаться еще не повод записывать их в сказки по тому же ведомству, по какому проходит бабка-лопотунья или мраморные птицы аришьи. Наверняка, если пнуть кого полагается, да архивы поднять, так окажется, что в тех местах не в первый раз друиды появились. – Кортес поморщился, добавил уже тише:
- И вообще, мы свое дело сделали – людей Черриша на этих землях больше не будет. Так что поверят. Но не уверен, что им все это понравиться.
Кортес скептически оглядел друга и командира в одном лице, отмечая его осунувшееся лицо и залегшие под глазами тени:
-А вот ты выглядишь ужасно, Алекс. Серьезно. Я все понимаю, в том числе и то, что, загнав себя в объятья Сиби ты не многого добьешься. Если себя не жалко, то хоть меня пожалей: тебе-то к тому времени все-равно будет, а объясняться с Ирой мне придется.
Последнюю фразу хотелось произнести легко и полушутливо, разрушить ощущение нервной безысходности. Но для легкости все слишком устали, и брошенные слова упали тяжелым неуместным комом.
Кортес поморщился и слегка повел плечом, как бы извиняясь за эту неуклюжую попытку разрядить атмосферу.

Алекс хмыкнул по поводу слов о возможных последствиях. Продолжение же на тему восстановления сил его, без особой причины, разозлило. Впрочем, сейчас причина была не нужна. Он угрюмо уставился на своего друга, однако потом злость схлынула, и понимание того, что стояло за сказанным, неожиданно отряхнуло с мыслей мутную пелену. Штейнер улыбнулся и широко зевнул.
– Пожалуй, ты прав. Хотя, Сиби тоже женщина, может, эти объятия не так плохи. Хотя, впрочем, она может подождать, тем более что сейчас не до женских ласк. – Он бросил взгляд на Кортеса, чтоб увидеть, как тот отнесется к такой иронии в отношении богини. Затем быстро, как обычно, принял решение. – Немного вздремну, если что – буди или пусть кто разбудит. Если сам хочешь подремать.
Новоявленный предводитель вытянулся во весь рост на плаще, положив под голову руку, и уснул почти мгновенно.

Кортес невесело усмехнулся. Вздремнуть было бы совсем неплохо, но вряд ли осуществимо. Да и Ирина достаточно четко высказала свои сомнения. И если ее настойчивый тон он еще мог проигнорировать, то тревога во взгляде, которую она достаточно умело маскировала под напускной строгостью, подействовала сильно. Ирина была человеком, которого уж точно нельзя было заподозрить в преувеличении неприятностей. И излишней осторожностью она, к огромному сожалению наемника, тоже не отличалась. Так что если, в кое веки проняло даже ее, значит надо прислушаться. Правда, всегда оставалась надежда, что Ира просто устала и впала в депрессию (по сравнению с возможными неприятностями это было именно надеждой).
В любом случае живем здесь и сейчас.
Вопросы все оказались мелкими и чисто хозяйственными, и решить их мог и Кортес (что давало Алексу шанс наконец-то отдохнуть).
Формально Кортес не был ни командиром, ни даже десятником. Но он прослужил в сотне достаточно давно и его знали. А еще он приложил немало усилий, что б завоевать определенную репутацию.
Поэтому когда на повестке дня вновь стал вопрос об отряде чужаков, Кортес небрежным жестом положил ладонь на рукоять меча и холодно сообщил, что командиром было принято достаточно определенное решение. А если кому не нравиться…. Кстати, если вдруг «случайно» возникнет драка свои-чужие, то он, Кортес, будет считать это личным оскорблением. И, конечно, командование его потом за произвол не похвалит,… но всем драчунам к тому времени будет уже все равно. Всем понятно?
Как ни странно, понятно было всем.
-Вот и хорошо. – Подвел итог Кортес. В таких делах он был не особенно силен, но кто может сделать лучше пусть и делает. Ира спит, Алекс тоже,… кстати, можно посмотреть как там третий член этой троицы. Не то, что б Кортес сомневался в его возможностях, но пообщаться с ним вообще было б хоть каким-то развлечением в этой безысходности.
-Кстати, кто-нибудь видел Скрябина?
Войны переглянулись. Один из них махнул рукой куда то в сторону.
-Ладно, спасибо. – Кортес сделал несколько шагов, но потом вдруг остановился:
-Да,… а кто-нибудь видел жрицу?
Войны переглянулись. Неуверенные взгляды обратились в ту же сторону, куда было указанно раньше.
-Угу… - Интересно, а что бы сделал он, Кортес, если б посреди личной беседы с Ирой к ним кто-нибудь бы вломился? Ничего хорошего. А ведь Олег еще и стрелять умеет….
Кортес мрачно усмехнулся и направился в указанном направлении.

нрпг: соместно с Инельдой

Алекс спал, Ирина тоже спала, Кортес остался за старшего, а Скрябин, едва отряд остановился на стоянку, тут же ушел в лес. В последнее время могло возникнуть впечатление, что он начал сторониться окружающих. Перебравшись через ручей, Олег устроился на стволе поваленного дерева, слушать лес, смотреть на бегущую воду и искать выход из ситуации, в которой они оказались.

Рейелла в который раз за ночь проснулась. Ей показалось, что какой-то странный голос шептал у нее над ухом: "Просыпайся... Ну вставай же!". Девушка привстала, первым делом - что стало обычным - поискала фигуру Олега. Внезапно она увидела знакомый силуэт на фоне леса. Олег куда-то уходил!
Рей словно подбросило - так быстро она вскочила и растерянно поглядела вслед уходящему человеку. Тут же созрело решение - нужно идти за ним, неизвестно, какие опасности могут подстерегать Олега в лесу, он ведь такой рассеянный...
За всю дорогу Скрябин ни разу не оглянулся. Около ручья остановился и...
Под ногами что-то затрещало - видимо, Рей наступила на сухую ветку...

Треск ветки за спиной. Скрябин оглянулся и с искренним беспокойством в голосе произнес:
- Рей? Ты почему не спишь?
Голос девушки прозвучал хрипловато и взволнованно:
- Не спится... Я увидела, что ты куда-то пошел... И испугалась, что ты...
Рей не договорила, опустив глаза.
Потом, словно решившись на что-то, вскинула голову:
- Что ты оставишь меня одну.
Скрябин вздохнул, протянул руку и (хоть в этом и не было никакой магии) жрицу буквально притянуло к нему и "усадило " рядом. Непонятно когда, Олег еще и успел расстелить на бревне свою куртку.
-Не грусти.- Грустно-задумчиво заявил парень.- Просто... просто мне надо подумать. Мне кажется, что нам не надо возвращаться в Ар-Тарс.
Рей покачала головой. Ее граза были очень грустными, словно подернутыми какой-то странной влажноватой дымкой, которая время от времени озарялась опасными искрами...
- Но почему?
- То есть, нет - возвращаться, как раз надо. Но нас там не ждет ничего хорошего... Кто-то идет.- Олег посмотрел в сторону стоянки и неожиданно поцеловал жрицу.

От неожиданности Рейелла чуть пошатнулась. Олег... Голова кругом шла от этого поцелуя, хоть и он и не был первым в жизни девушки. Однако все, что было ДО, в этот момент перестало существовать, было смыто мощным потоком чувства, прорвавшего наконец хлипкую плотину благоразумия.
- Олег... - жрица потерлась носиком о щеку любимого...
... и вспомнила о силуэте, хорошо видимом в отсветах костра.

Как видно Андар, обычно совсем неплохо относящийся к присягнувшим ему, решил, что хорошего – понемножку. Выжил же наемник в битве – выжил. А улаживать мелкие шероховатости в общении с друзьями божество ему не нанималось – тут свою голову на плечах иметь надо. Увы, но мысли Кортеса именно в тот момент были заняты совсем другим.
И изменившая Кортесу удача вынесла его на поляну в самый неудачный момент. Целующаяся пара - Олег и Рэй вряд ли желала видеть здесь посторонних. Да и кто б желал в такой ситуации?
Но, к сожалению, через кустарник наемник прошелся с грацией слона в посудной лавке (это выражение он подцепил у самого Олега), а потому сделать вид, что его здесь не наблюдалось, и тихонько удалиться уже вряд ли было возможно.
И Кортес, после секундной паузы, зашагал вперед, раздумывая, на что же у него больше шансов – на стрелу или какое-нибудь запутанное проклятие.

нрпг: соместно с Инельдой

Рейелла окончательно смутилась и не нашла ничего лучшего, чем спрятаться за спину Олега. Щеки ее пылали, сердце судорожно билось, будто ее, как в детстве, застукал учитель в тот момент, когда она таскала сладости с храмовой кухни.
- Д-д-доброй ночи, Кортес, - с обворожительной улыбкой начала она, выглянув из-за плеча любимого. - Не спится?

Олег же, за которым спрятались, чувствовал себя странно... Точнее сказать, чувства были какие-то уж слишком сумбурные. У него это как раз был первый поцелуй... И хотя его будто стукнули слегка молотком, в тоже время ему казалось, что что-то не так. Неправильно он себя чувствовал. Предположив, что никаких особых дел у Кортеса сейчас к ним быть не может, Олег пришел к выводу, что тот хочет поговорить... Но о чем? Во всяком случае вид наемник имел сильно задумчивый.

- Или что-то случилось?- Завершил Олег слова Рей, внимательно смотря на Кортеса и одновременно пытаясь правой рукой обнять находящуюся у него за спиной девушку... что было довольно сложно сделать.

Несколько мгновений Кортес рассматривал вариант ответа «просто шел в кустики». Неудобно, конечно, и девушку смутит, зато сведет на нет эту комедию положений. Тьфу ты! И ведь как чувствовал, что не надо сюда переться. Когда же он научится слушаться свою интуицию, а главное доверять ей?
-Олег, Рей… простите. Совсем не хотел мешать. Да и не случилось ничего. – Кортес неосознанным жестом потер подбородок (а вообще, не мешало б и побриться).
-Честно говоря, просто хотелось перекинуться хоть с кем-то парой слов, не вникая в жестокие душевные проблемы. Но я, правда, не хотел… прерывать вашу беседу. Примите мои извинения.
Кортес развернулся обратно к лагерю, раздумывая над тем, как жизнь все меняет. Всего с полгода назад ему и в голову не пришло бы извиняться в такой ситуации. Да и представить себе поцелуи во время боевого похода – тоже.
И он даже знал, кому обязан таким изменением взглядов на жизнь. А с другой стороны, когда твоя любимая девушка – гость из другого мира и ты воспринимаешь это как должное, стоит ли удивляться?
Почему-то вспомнилось, как Алекс, говоря о Сиби, осторожно поглядывал на него. Странное у этой троицы отношение к богам. А в богах их мира Кортес так и не сумел разобраться, несмотря на долгие и путаные объяснения Иры. Вроде как бог у них предполагался один, и даже без имени. Но потом шло какое-то дикое количество всех, кто все же к божественному статусу относился. А еще был таинственный «черт», чей статус девушка объяснила крайне туманно, но к кому она любила посылать по поводу и без.

(совместно с Локки и Джетом Тимера)

Рей стояла, нежно обнимая Олега. Где-то далеко что-то говорил Кортес, кажется, извинялся за вторжение, но сейчас девушка не могла на него сердиться.
Олег оглянулся на Рей, та вроде бы смотрела на выразительную спину их здешнего друга.
- Может?.. - Прозвучал недоговоренный вопрос.- Кортес! Мы не беседовали.
Рей высвободилась из объятий Олега и подошла к Кортесу. Возвратилось напряженное выражение, которое читалось на лице девушки в последние дни.
- Кортес... Мне кажется, нам нельзя возвращаться в Ар-Тарс, - сказала она.
Олег же с хрустом размял пальцы и уставился в воду ручья - ему тоже так казалось.

- Вот так просто? - Недоверчиво переспросил наемник, переводя взгляд с жрицы на Олега и обратно. Увы, но интуиция самого Кортеса молчала, забравшись в самый дальний уголок сознания - как капризная женщина, оскорбленная невниманием к своей особе. Хотя уверенная в своих словах жрица бога судьбы - это уже не мало. Да и на Олеге аршинными буквами написано «я тоже в этом уверен».
- Не то чтоб я не доверял Гештианну,… или его жрецам,… но такие вещи решает командир. То есть - Александр. И я смутно себе представляю объяснение с ним. «Нам нельзя возвращаться» - звучит как-то расплывчато. Кортес вновь автоматически потер подбородок, мимолетно подумав, что от этой привычки надо избавляться:
- Попробуем поговорить с Алексом? - Неуверенно предложил он. Одно наемник знал точно: вернутся его друзья домой или нет, но он сам будет с ними.

- Хорошо,- Олег поднялся,- но Алекс сейчас, по-моему, спит. Ему тоже надо отдохнуть.

Свалившись спать, Ира точно отрубилась, не успев даже додумать какую-то мысль. Не то про Эрнандо, не то про университет... Правда, каким боком оказалась мыслишка про давно оставленный, и конкретно забытый альма матер, Ирина и сама не сознавала. Кажется, что даже в дни по восемь пар она так не уставала, но...
В общем случае, о чем бы мысль не была, закончить ее девушка не успела. Реальность исчезла, растворившись в странном сне, где четко виднелись границы нави, но явь от того не приближалась. В этом сновидении путались обрывки воспоминаний, в лязге мечей и брани воинов находя отражение так замучившей Иру реальности, но между обычной чехардой взбаламученного подсознания мелькали совсем иные образы. Освещенное небо. Горящая земля.
Наутро девушка хорошо запомнила костер, но все сопровождающие его контексты и впечатления напрочь отказывались осознаваться бодрствующим разумом. Помучавшись пару минут и убедившись, что вместо вспоминания стала забывать и то малое, что удалось сообразить, Ирина мысленно плюнула и взялась за дела более насущные. Как то выяснить, где пояс, вчерашние бывшие "противники", Кортес и Сашка. Именно в таком порядке, ибо пояс первоочередное, а Алекса искать можно попутно со всеми остальными. Кортес же Ирине понадобился официально чтобы вернуть плащ, а неофициально... Для неофициального. В перерывах между пунктами девушка так же надеялась на ручей, завтрак и не больше пяти разборок с окружающими, ибо наразбиралась до полного истощения словарного запаса еще за вчера. И позавчера...
Завтрак удалось разыскать одновременно с поясом, ибо при виде подруги командира с ее зловещим украшением – по разным техническо-ленивым причинам Ира редко снимала с ремня все его привязи и подвески – вялое утреннее общество вспомнило мудреное слово дисциплина и едва не мгновенно разрешило спор, чья очередь камбузить.
В тех же краях (около котла, то есть) обнаружились и "идеологические противники", без особых проблем успевшие за ночь влиться в коллектив (как заподозрила Ирина, не без посторонней и позвякивающей помощи). Эрнандо и Олег нашлись у дальнего костра, где весьма сумбурно спорили о разводящих караулах (Олег) и возвращении в Ар-Тарс (Кортес). На вопрос где Штейнер отреагировали одинаково странно, словно не сильно стремились связываться с командиром, но направление показали. Правда, не сразу, но в этом была виновата сама Ира. Да и не настолько срочно ее интересовал Сашка, чтобы просто отдать плащ Кортесу...

Однако уже на марше, днем, когда Ирина счастливо избавилась от обязанностей (точнее была от них избавлена в необсуждаемой форме минимум до вечера), девушка из типично женской логики – или интуиции, ее немало развелось за последние полгода – вычислила странности поведения кое-кого-не-будем-тыкать-пальцем, и ничтоже сомневаясь, сменила место в строю.
- Мне надо что-то знать, или это твой родовой секрет? – с привычной иронией поинтересовалась она у Кортеса, отметив безответственную свободу "отсюда и до ночи"(с)Сашка полным отсутствием в речи ненормативных оборотов, и возвращением редкой в эти дни улыбки.

Оказывается, сова может-таки привыкнуть к жизни жаворонка и испытывать по утрам только легкое раздражение, а не желание крушить все на своем пути. Особенно если на тебе висит забота о других.
Правда, быть командиром побежденного отряда – некомфортно. С новой энергией Александр принялся за дела. И, как вчера Олег пришел в себя неведомо каким путем, так и сегодня происходило нечто не вполне понятное.
Обычно выражение «волны уверенности и силы» считается образным, как ощущения, воздействующие на пять органов человеческих чувств, причудливо перемешивающиеся в загадочной глубине мясорубки мышления и преломляющиеся в подсознании, чтобы снова всплыть на поверхность мозгп. А это влияние зовут непонятным лишь потому, что сознание не в силах проследить все мелочи, из которых оно состоит, и странные пути в глубинах мысли, более загадочные и непонятные, чем тропы Междмирья.
Однако теперь воздействие Александра на настроение и дисциплину остальных было не пояснить такими способами. Оно казалось почти физически ощутимым в том, как безоговорочно и даже с радостью подчинялись его приказам даже вчерашние враги, как не просто стихали жалобы и споры, но и светлели мрачные лица бойцов.
Что видела в этом жрица Рейелла – трудно сказать. Штейнер не собирался задаваться такими вопросами, хотя сам чувствовал происходящее и смутно-полуосознанно старался пользоваться своими возможностями.
Дела шли на лад, они должны были оказаться в Ар’Тарсе назавтра в первой половине дня и, как надеялся Алекс, в виде уже боевого отряда, а не толпы людей с оружием.
Оказалось возможным даже обойтись без постоянной помощи Ирины и Кортеса, которые сейчас, как он заметил, говорили между собой. Рейелла и Олег к управлению солдатами годились меньше всего.
Перед выходом в путь вся четверка друзей что-то активно обсуждала. Интересно, что?

Кортес откровенно любовался идущей рядом девушкой. Сейчас Ирина была именно такой, какой он запомнил ее с их первой встречи: улыбающаяся, порывистая, с блестящими глазами и ироничными нотками в голосе. Увы, но в последнее время такое ее хорошее настроение было редким гостем. У всех проблем было по горло. И так уж получалось, что кроме как им и решать их было некому.
А что касается самого Кортеса, то для него время разделилось на две неровные половинки: до их встречи и после…. Интересно, как бы отнесся Гештианн к такой идее? Нет, как бы отнеслись его жрецы – и так ясно. Хотя может и не совсем, они все же помягче последователей Андара. (Ира как-то просветила его по поводу одной занятной штуки из истории своего мира под названием Инквизиция и Кортес даже улыбнулся, представив с каким энтузиазмом жрецы бога Войны и Прощения взялись бы за такую идею. Уж простили бы по всей программе – дров на сотни лиг вокруг не осталось бы. Хорошо, что никто подавать им сих светлых идей не собирался, а у Олега, похоже, на жрецов Андара вообще выработалась стойкая аллергия еще с самого прибытия в город)
Небо было синим, вокруг пели птички. Под ногами дорога, в руках меч, рядом – любимая женщина, а что еще нужно от богов простому наемнику?
Кортес не выдержал, притянул девушку к себе и поцеловал в висок. Один из воинов рядом скосил глаза но, наткнувшись на выразительный взгляд Кортеса, живо заинтересовался пролетающей птичкой. А может и не из-за его взгляда вовсе. От Кортеса-то он максимум в ухо получит, а вот что можно схлопотать от обладательницы пояса, коли разозлить….
- Мне надо что-то знать, или это твой родовой секрет? - осведомилась Ира.
-А почему, собственно говоря, ты считаешь, что мои родовые секреты и фамильные тайны тебя не касаются? – Откровенно дурачась поинтересовался он. Вот хочешь, поведаю о троюродном дедушке Лаэрте, который служил немного и немало при самом императоре? И даже спасал того от ужасной участи бесчестия – в императорской мантии мотался по придворным дамам…. И нечего тут хихикать! Дело чести, между прочим! - Настроение у него было какое-то особенно светлое и теплое, особенно после того, как Ирина нашла его "вернуть плащ". И обсуждать проблемы не хотелось. Но, когда же он привыкнет, что его желания здесь вообще-то мало кого волнуют? Взгляд у Иры выразительный.
-Рэй считает, что нам нельзя возвращаться. – Сообщил он. – И Олег ее поддерживает. Не знаю, что с ним происходит (и не только с ним), но что-то все происходящее нравиться мне все меньше и меньше.

- Не будь рядом одного троюродного потомка спасителя императорской чести, я бы тоже согласилась, что происходящее вокруг вряд ли может кому-либо и чем-либо приглянуться, не говоря уж про "понравиться", - хмыкнула Ира, одновременно размышляя о трех равнозначно важных вещах. Участи империи, где репутация верховного правителя спасалась весьма оригинальными методами – пусть даже со скидкой на анекдотичность, однако про старую Империю девушка наслушалась и в более серьезных интонациях; затем запахе собственной шевелюры, давно забывшей любой шампунь и после двух марш-бросков помноженных на бой ароматизирующей... ну-у... в общем, с учетом роста Кортеса, чей нос был аккурат напротив волос, тема действительно актуальная и на уровне императорских запросов. И, в последнюю очередь, насчет странных претензий жреческой и магической интуиции в лицах Скрябина и Рейеллы. Причем чем дольше Ирина размышляла о сути интуитивных воззваний, тем больше они ей импонировали. Ибо возвращаться в крепость девушке тоже не хотелось.
Неизвестно почему.
- Хотя даже в его, то бишь потомка, присутствии... – тут Ира слегка отодвинулась от спутника, критично окинув взглядом и весьма выразительно "убедившись", что оный в самом деле присутствует. И именно тут, - ...не могу не признать, что-то в этом есть. Нету лишь того козла милосердия... в смысле, ангела отпущения... То есть козла отпущения, чье наличие быстро бы подтвердило что это было. Пух. Нет, это я не про тебя и не про Ар-Тарс, просто цитата из нашего мультика, там еще Пятачок был. "Что это было, Пух?". Тем более если подумать козел у нас как раз имеется. Но не тот, что смог бы объяснить проблему переразвитой интуиции, особенно что моя собственная инт... подозрительность стопроцентно согласна с Рей и Олежкой.
- А вы уже доносили эту ценную идею до Сандера, или... И что сам думаешь? – речи Иры вне зависимости от ее настроения могли понять только хорошо знакомые с привычками девушки. С одинаковой легкостью пряча смысл между шутками, аллегориями, метафорами или бранью, Ирина однако всегда была очень объективной. Но два языка, любовь к устному творчеству и далекий от банального круг эрудиции – все это превращало разговор в наполовину телепатию, и на вторую жестикуляцию. Мимики.
Например сейчас в чуть прищуренных глазах Иры стоял весьма серьезный интерес, ибо, даже полагаясь на свою "интуицию-подозрительность", и зная что почти наверняка Кортес разделяет тревогу, девушка отлично помнила, что если их троицу в городе почти ничего не держало, а мнение Рей как жрицы логике не поддавалось вообще никогда, у Кортеса с Ар-Тарсом было связано намного больше. И это "больше" вполне могло быть весомее каких-то смутных "не стоит".

-Ну, вот и рассказывай тебе после этого страшные тайны Империи…! – Проворчал Кортес, пытаясь понять, почему вдруг Ирина осторожно, но достаточно настойчиво уклонилось от него. Рядом появилась непривычная пустота. Подумав секунду, наемник обхватил девушку за плечи и вновь притянул к себе.
-Можешь и мою интуицию приложить к делу. Хотя она все последнее время больше молчит…. А когда просыпается, так лучше б продолжала молчать.
Кортес вновь поднял руку, собираясь по привычке потереть подбородок, но тут же отдернул. Надо избавляться от дурных привычек. А еще выбрать момент и побриться. У Иры кожа нежная… может, поэтому и отодвигается?
-Нет, с Александром еще не говорили. Честно говоря, я не представляю, что ему сказать. Он к таким тонким материям как предсказания и интуиция как относится? А то мы тут уже целый стог всего этого… наинтуичили. Как ты думаешь, а, Ир? Убедим?
Возвращаться в Ар’Тарсе ему не хотелось. И не в победе-поражении дело. И даже не в интуиции этой дхэлловой. Просто достало все до глубины души!
Но у Алекса там карьера, опять-таки большой город, цивилизация (почему-то, когда это слово употреблялось по отношению к Ар’Тарсу Ира неизменно хмыкала) Рэй наверняка в храм хочет. Крыша над головой, верный кусок хлеба и звонкая монета. Ира друзей не бросит. Если принимать решение, то вместе. Рискнут ли они сорваться с места в неизвестность? Ему б хотелось - слишком долго засиделся. Но один не уйдет, слишком многое теперь значат для него эти люди.
-Что б не решили, так все вместе… - повторил он в слух. – Хотя, конечно, лучше б решить правильно.
Несколько минут они шли молча, думая каждый о своем.
-Еще и Пух…- Проворчал наконец наемник. - Да, кстати… - Кортес припомнил давнишний разговор с Сашкой. – А кто такой Че-Бурашка, ты, случаем, не в курсе? А то у меня до сих пор впечатление, что когда Алекс мне о нем рассказывал последняя перед рассказам чарка все же была лишней. То, что получилось по описанию лучше к ночи не вспоминать….

- К тонким и высоким материям Сашка относиться очень лояльно, пока они его не трогают, - усмехнулась девушка, вспомнив пузатый подарочек на двадцатипятилетие, и что из него получилось. Притом ведь еще вечером именинника предупреждали – в нетрезвом виде не употреблять! Впрочем, трезвый Александр был или не совсем, теперь Ирине было уже все равно. Или чуть больше, но в другую сторону – ту самую, в которой шагал потомок многажды упомянутого спасителя императорской чести...
- И когда мы все таки соберемся убеждать в правоте собственных, кх-хм, интуитивных выкладок, придется вести правильную осаду с применением тяжелой артиллерии. Эх. Где бы и кто бы изобрел ту пушку, что пробила Сандеров железобетон... Нет, железобетон – вовсе не зверь в духе Чебурашки и Пуха, чье полное имя кстати состоит из Винни, это строительная смесь. С арматурой внутри. Ага, стальной, чугунной и в целом очень звонкой и плохо вменяемой без той самой тяжелой артиллерии. А вот Чебурашка-а... Гм, я могу представить что вы напредставляли друг другу после той чарки, ибо Успенский и алкоголь вещи несовместимые даже в теории... Надо наверное порадоваться что тебя не загрузили слоненком Дамбо или крокодилом Геной, но Чебурашки в принципе тоже хватит. На самом деле это очень милый зверек вот с такими ушами... Что смешного? Нет, во-первых это сказочный зверек, а во-вторых голова у него тоже круглая. И глаза еще больше. Кортес, честное слово, описанное ушастое чудо было вовсе не элифантом без бивней, Чебуратор-Терминатор очень мелкого формата, и уши в нем занимают большую часть всего тела. Зато он плюшевый, мохнатый, с глазами-блюдцами и... Нет-нет, Терминатор – это вообще из другого фильма. И про него в самом деле лучше говорить после лишней чарки. А Чебурашка появился на свет в телефонной будке, потому что его придумали...
Непринужденно решив, и тотчас отложив грядущий разговор с Александром на тему высоких материй, Ира с заразительным энтузиазмом взялась пересказывать детскую классику, очень скоро заинтересовав похождениями большеухого зверя весь взвод. Не без исключений, конечно, но исключения интуитивно поняли смысл слова "терминатор" и сочли вариант "чебуратора" более приятным. Тем более Ира в качестве рассказчицы была несомненно лучше, чем Ира-помощник-волонтер. Известной чей.