- Так, мне тоже пони! И тоже дом! Причем, с красной черепицей, и скрипящим флюгером-петушком, как в детстве. Пускай, вокруг дома бегают ребятишки. Много ребятишек. Мои ребятишки. Из дома выходит моя жена... Вот, она например... - Кошкодраль чуть коснулся сапогом распластанной Доминики. - Жена... Такая милая, красивая, улыбается мне. Младшая доченька, с криком папочка бросается мне на руки...
Кошкодрал осмотрел помещение.
Если бы он прочитал комедию тов. Гоголя, он бы назвал это немая сцена.

Выхода у Винсента не оставалось. Его возненавидят друзья, его очень может быть даже и убьют свои же соратники, но! Он не женится! Никогда! Ни за что! И ради этого он решится даже применить самое страшное своё оружие!

(Вы когда-нибудь слышали, как поёт некий месье Киркоров без фонограммы? Нет? Или слышали.... Вы считаете, что ржавая калитка звучит немелодично? Вам не нравится звук пальчем по пенопласту? О! Винсент поёт ещё хуже...)

Зажмурив глаза, чтобы не так стыдно было вспоминать, как его однажды выгнали из школьного хора, отважный пилот во всю глотку запел гимн Америки...

Гривс схватился за голову. Одной рукой. Потому что вторая была занята телефонной трубкой. Играющие рок в плену! Операция провалена! Господин президент погиб!

Оставалось только одно. Генерал потянулся в ящик стола за табельным пистолетом.

Бац! Дверь в кабинет сорвалась с петель от мощного удара. И на пороге возникла дражайшая половина Гривса. С бигуди в волосах и недосушенным маникюром.

- Грегори! Что здесь творится? Твоя секретарша не желала меня впускать! Что у вас с ней? С кем это ты разговариваешь? С очередной любовницей? Дай-ка трубку!

- А...УУУ...Э... - только и смог выговорить Гривс, когда жена выхватила у него трубку секретного телефона и завопила в нее:
- Это кто тут звонит моему мужу? Запомни, стерва, если ты не оставишь его в покое, я тебе все космы повыдергаю! Какой еще террорист? Хватит придуриваться! Какой еще Кошкодраль? Я сейчас вот еще в общество защиты животных позвоню!

Генерал попытался выхватить трубку из рук супруги, но не тут-то было. Жена разошлась не на шутку. Те, кто слушали ее на другом конце провода узнали, например, что они чувырлы, козлы, афроамериканы (жена генерала армии США просто обязана была быть политкорректной), гнусные антидемократы и в конце-концов попадут в ад.

- И не видать вам свободы слова! Алло! Алло! Как вы смеете бросать трубку!

Но рация Джимми Доббса в тюрьме Альбатрос пискнула и умерла.

- Так, потащили их в логово…
Охрана Кошкодраля легко подобрала пленников и потащила их на плечах. Кто-то еще продолжал сопротивляться, но в основном все кричали и всячески угрожали. «Наше правительство тебе этого не простит», «Я подам на вас в суд», «Вы мне за это ответите» слышалось со всех сторон. Но, Кошкодраль прошедший проверку на самом президенте, и оттого заработавший иммунитет к угрозам, лишь мило лыбился в бесконечность.
По ходу движения он выдавал фразы, вроде:
- Ну, я же говори… - или, – А вы меня не слушали…
Вид у террориста номер один был какой-то расстроенный и подавленный. Из глаз исчез т тот огонек, в котором некоторые соратники могли углядеть Вашингтон в огне.
- Вы, наверное, ждете, что я сейчас начну долго и нудно рассказывать, как и зачем я стал злым и прочее, и прочее. Ну, что же, не буду Вас расстраивать – я расскажу. Но, сначала, каждый из вас немного расскажет о себе. Начинаем!

Играющие рок молча смотрели на Кошкодраля. Впрочем, молчали они по разным причинам. Доминика Грей никогда не выдала бы врагу ни единой военной тайны – даже своего имени.

Мысли Винсента Кейла был заняты навязываемой женитьбой. Вернее способами как ее избежать.

Николас Ру просто не знал, что рассказать о себе. Все увлекательные истории, которыми он пудрил мозги туристам, зарабатывая себе на жизнь, вдруг куда-то улетучились.

Эллис Нилсен тяжело вздыхала – нет, вовсе не из-за очередного приступа астмы. Просто аптечка упиралась острым углом прямо в бок медсестре. А лечь поудобнее под строгим взглядом террориста не было никакой возможности.

Энтони Хоуку тоже что-то мешало лежать. Но что? Сапер мысленно перебирал снаряжение, которое он спрятал под камуфляжем. Лимонка? У нее нет таких острых краев. Кусок тола? Форма не та. Взрыватель? Да нет, взрывателей Хоук под одеждой не носил. Что же это?

Мими Смит тихо шмыгала носом и совсем ни о чем не думала. С ней такое случалось – когда все мысли вдруг разбегались, словно испуганные тараканы, и никакая сила не заставила бы их вернуться обратно в хорошенькую головку журналистки.

Джимми Доббс молчал, потому что так и не включил слуховой аппарат. Поэтому и не слышал предложения Кошкодраля.

А Джон Тэрран чем-то привлек внимание огромного толстого араба. Араб ткнул дулом автомата прямо в нос отважному снайперу:
- Ну-ка, - приказал террорист, - Расскажи Злюю сказку!
От автомата пахло порохом.
- ААААААПЧХИ!!!!
Мощная чиховая волна не даже поколебала Злюя. Зато отдача от нее отбросила несчастного Тэррана назад. Прямо на пузо Винсента Кейла.

Винсент ошарашенно дал петуха и замолк. Попытался сдвинуть с себя боевого товарища, но не сумел. Поерзал, подёргался - но не сдвинулся с места. Возопил жутким голосом - и тоже без толку. А всё оттого, что доллар, заныканный у Тэррана в кармане - никак не хотел доставаться! Наконец, под подозрительными взглядами террористов (чего он возится) и ещё более подозрительными взглядами сотоварищей (опять с парнем обнимается) Винсент выполз из-под всё ещё чихающего Тэррана, как можно незаметнее ныкая в карман серебряный инстремент будущего освобождения

- Не кашляйте, господин американский шпЫйон! – последнее слово было буквально пропитано особой хЫщностью. Что же Вы молчите? Неужели вам нечего сказать?! Вот вы – товарищ «Мир, равенство, демократия», что-нибудь расскажете о себе?
- Знаете, расскажу! Все – что пишут в газетах, показывают по телевидению и о чем снял ужасный фильм графоманский режисеришка Майкл Мур – все-все неправда. Я чист, как горлышко у бутылки. Моя жена это подтвердит!
- Чего ты там бормочешь, кобель ненасытный? Да про твою Лимонику весь мир знает! Осрамил семью и Америку. Что теперь о нас думают советы и этот их Горб-Ачоу?!
- Дура, его уже пятнадцать лет как импичментнули! И советов больше нет!
- Советы есть всегда! Просто теперь, они по-другому называются. А тебя тоже скоро отимпичментуют!
- Так, милые бранятся – только тешатся. Но решайте проблемы внутри семьи. Тана, расскажи о себе!

Тане не очень хотелось рассказывать свою секретно-интересную жизнь, но против духовного лидера - не попрешь. Поэтому она начала сперва тихо, недовольно, но потом вошла во вкус:

- Итак... Я родилась в... А вот нет, я не скажу, сколько мне лет! Короче, родилась я у маменьки с папенькой 4 июля в славном городе Чечне. Почти каждый день у нас устраивались тусовки (обязательно с жертвами), а иногда даже и фейерверки, хотя тоже без жертв не обходилось... В школу я не ходила, потому что там было холодно и голодно. Однако грамоте обучена, вы не думайте! Так вот. Когда мне исполнилось 17, я сделала попытку выйти замуж, но все отказались. Я разозлилась и стала террористом - хотя бы деньги платят! А еще можно снимать с пленников украшения и прочее барахло.

С этими словами Тана выразительно посмотрела на Флинтона-Куша, а затем остановила свой взгляд на Мими.

- Мне жаль вас, мисс, - голос Доминики Грей был напитан презрением, как губка - средством для мытья посуды. - Если бы вы родились в Америке, вы бы много смогли достичь. И не попали бы под влияние этого (тут Доминика соизволила бросить взгляд на Кошкодраля)... человека. Вы бы смогли учиться по меньшей мере в колледже, а если бы у ваших родителей были деньги, то и в университете. А потом вышли бы замуж за среднестатистического американца, родили бы четверых детей и купили бы дом в кредит. А сейчас у вас только один выход - сдаться или умереть. Потому что в своем нынешнем состоянии вы представляете собой угрозу для Демократии.

И несгибаемая командирша Играющих рок гордо вскинула голову, насколько это было вообще возможно, лежа на холодном кафельном полу со связанными за спиной руками.

А Мими Смит, на которой остановился плотоядный взгляд террористки, беспокойно завозилась и завертела головой. Потому что в очаровательных ушках журналистки сияли бриллианты по сорок карат каждый, оправленные в белое золото. Из нагрудного кармана армейской формы торчал "Паркер" с золотым пером (Мими собиралась написать им бессмертные статьи, которые непременно войдут во всемирную историю журналистики, но пока получалось только красиво расписываться). А в волосах нахально сверкала платиновая заколка, которая прямо таки вопила, о своей стоимости в двадцать тысяч долларов.
- Э-э-э, простите, что вы имеете в виду? - пролепетала Мими. - Вы хотите снять с меня эту ужасную форму? Да я бы с удовольствием ее сама сняла. Она такая отвратительная! Такая пятнистая! И ни одного украшения. Вот хотя бы тут - на талии - можно было бы пустить стразики, как в последней коллекции Гуччи. Уже вид был бы совсем другой. И пуговицы какие-то совсем неподходящие. Вот если бы они были перламутровые! И...

Тут Мими осеклась и замолчала, пискнув напоследок:
- Мой папа!..

Энтони был абсолютно спокоен. Из всех украшений на нем были лишь кольца, да и те не осмелился бы изымать и самый отважный террорист – без кольца наступательная граната Ф1 (модифицированная лично сапером) давала взрыв на двести метров осколочного поражения ровно через три секунды. Авторучки же Хоук покупал преимущественно шариковые польские за 15 центов штука. Да и теми сапер пользовался крайне редко – всегда проще подобрать с земли уголек … а там, где оказывался Энтони, в угольках недостатка обычно не было. Посему страха перед Таней сапер не испытывал … а вот жалость была.

Подумать только. Ни разу в жизни не испытать счастья. Не дышать воздухом свободы, не состоять в бойскаутах... не вкусить Двойного Бигмака с ломтиком огурчика… Жить в этой дикой Стране Советов, носить шапку-ushanku с красной zvezdoi вместо кепки… ездить по улицам на medvedyah вместо автомобилей … молиться языческим богам, таким как dedushka Lenin и прочие… Её понять можно. Её я уже понял. Осталось понять, на чем, бенладен побери, я лежу? Не пластит, не взрыватель, не лимонка…

Саперу внезапно стало нехорошо.

А ведь один острый конец у лимонки есть. На конце чеки. Вынутой чеки. Ой, как нехорошо… Что же за лимонки лежали в нагрудном кармане… аха. K-17 “Бешеный огурец”. Модифицированный для тестов на Нулевую Поправку к Нулевому Правилу Сапера. Что ж, на этом можно сыграть…

- Никому не двигаться! А то двигаться начну я!

Угроза не возымела особого эффекта. Разве что все присутствующие посмотрели на Хоука, как на конченого психопата. Тогда Энтони осуществил свою угрозу, энергично взбрыкнув всем телом. Как он и рассчитывал, чека вылетела из-под камуфляжа и весело покатилась в сторону Доминики. Присутствующие обомлели. Тут же (уже против планов сапера), из-под камуфляжа вылетела и сама граната, весело покатившись в сторону террористов и …

Сапер задумался. Гривс почему-то редко доверял “Играющим рок” операции по спасению заложников, аргументируя это невнятным бурчанием “разносят все в клочья, так пусть уж для пользы дела…”. Посему Энтони четко усвоил, что все лица, продемонстрированные на инструктаже (начиная со льва компании “Метро-Голвдин-Мэйер”, снимавшей все брифинги для Гривса), подлежат уничтожению. Доминика потратила уйму времени на то, чтобы доказать саперу, что семью Флинтон-Кушей уничтожать не надо. Однако Хоук сильно подозревал, что его разыгрывают – ну что честный гражданин будет делать рядом с группой террористов? Да и лицо у этого Куша какое-то подозрительное … Ладно, примем на веру. Итак, граната, весело покатившись в сторону террористов и “преположительно-честных-граждан”. План Энтони затрещал по швам…

Когда из-под Хоука вылетела сначала чека и подкатилась прямо под нос Грей, а потом граната, весело запрыгавшая по полу в сторону террористов, Доминике почему-то пришло в голову только одно. Устав караульной службы, статья 51: в случае проявления халатности при обращении с боеприпасами виновный подлежит наказанию в виде… ээээ … хм…. какое же там было наказание? Сосредоточиться и вспомнить мешал внезапно возникший дикий шум.
К чести Играющих рок, надо сказать, что все спецназовцы были спокойны как танки. Только Винсент Кейл несколько портил картину, пытаясь закопаться в кафельный пол. Зато остальные присутствующие!.. Мими Смит визжала как десяток пилорам. Террористы прятались друг за друга, громко поминая Аллаха и всех пророков его по матушке, батюшке и всем предкам до седьмого колена. А господин президент с супругой, очевидно, потеряв рассудок со страху, громко запели «Звездно-полосатый флаг».

Хоук резко покатился вслед за гранатой. Было у него для этого ровно три веских причины.
Во-первых, он, единственный в отряде, знал Нулевое Правило Сапера. И гласило оно - "Граната без заряда - просто кусок железа". Фраза "просто кусок железа" идеально описывала так напугавший всех снаряд.
Во-вторых, катящийся с максимальной скоростью сапер, последний раз делавший зарядку в третьем классе - это больно. Сбитые Хоук-подсечкой террористы выходили из игры надолго.
В-третьих ... нечего было дергаться так энергично. Из разбитого после появления Играющих Рок унитаза весело лилась струйка воды ... сосбтвенно, на образовашемся мокром кафеле и скользил сапер...

Накрывшую после взрыва "Альбатрос" тишину прорезал истошный вопль Элис Нильсен: "МОСЯЯЯЯЯЯЯЯ!"
"МОСЯЯЯЯЯЯЯЯ!" - кричала она и упивалась звуками этого имени, потому что, она его нашла, он его узнала. В злом и ужасном Абу
Али ибн Кошкодрале, которым американские матери пугают своих детей (и в результате из милых ребятишек-шалунишек вырастают
агрессивно-депрессивные маньяки), медсестра узнала Мосю Кошкинзона - самого красивого, самого умного, самого смелого,
самого-самого "много всего прочего..." пионервожатого из лагеря "Юный тракторостроитель". (Следует заметить, что в детстве
Нильсен была активным герл-скаутом, за что ее и наградили путевкой в советский пионерлагерь.) Сомнений быть не могло, это он,
Мося, ее Мося, ее любимый Мося, который водил их отряд "Колокольчик" строем на дискотеку, который чинил ее заколочку и делал ей искусственное дыхание, когда Элис захлебнулась столовским компотом из сухофруктов. Разве возможно было в него не влюбиться!!!!! Но их разлучили! И вот по прошествии стольких уныло-долгих лет она снова встретила ЕГО!
Однако оглушенный взрывом Кошкодраль не подавал признаков жизни. Опытная медсестра Нильсен сразу поняла, что дела плохи
и от сознания того, что может опять потерять любимого пронзительно завопила: "МОСЯЯЯЯЯ! НЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕЕТ!"

Крик Нильсен ударил Хоуку по ушам сильнее взрыва наступательной осколочной гранаты Е-217 "Кара небесная". Видимо, шок от пленения у журналистки сопровождался легким умопомрачением - как еще объяснить появившиеся галлюцинации? Граната без запала уже успела мирно укатиться под унитаз и там застрять. Энтони же, не терявший времени зря, подкатился к Кошкодралю и принялся героически бодать его головой в ботинок....

Террористка уже протянула было "загребущую лапу" к драгоценностям Мими Смит, как дикий вопль Винсента привел ее в себя и заставил осмотреться по сторонам: граната, без чеки, весело катилась по полу. Кошкодраль сокомпания поминали Аллаха, а америкосы давили друг друга. Какой-то сапер скользил по мокрому кафелю сортира...
Воспользовавшись всеобщим замешательством, вызванным появлением "на арене цирка" гранаты без чеки и дальнейшей давкой, громогласным пением и воспеванием мольб Господу Аллаху Всемогущему, Тана пробралась поближе к Винсенту и впилась в его губы жарким поцелуем.

Винсент Кейл

Винсент побагровел и закашлялся, пытаясь вырваться из цепких рук террористки. Не то чтобы молва была права - и он настолько не любил женщин... Он просто очень не любил с ними целоваться... ну и всё остальное - тоже!

- Комммммммммандир!.. - умудрился промычать отважный пилот, которому уже просто не хватало дыхания - поммммммогите!

Грей и рада была бы помочь сослуживцу, но как это было сделать? Доминика активно побрыкалась, извиваясь всем телом как червяк на крючке, чтобы хоть немного приблизиться к отдающему концы Винсенту и любвеобильной террористке. Безуспешно. Бац! Резкий удар прямо пониже спины заставил командира Играющих рок проехаться на пузе по мокрому полу прямо к целующейся парочке. Грей оглянулась через плечо - Джимми Доббс ухмыльнулся и отсалютовал командиру ногами, которые и придали Доминике поступательное движение.

Но что сделать дальше? Прямо перед носом Доминики Грей маячила стройная ножка террористки. И отважная командирша Играющих рок самоотверженно вцепилась зубами прямо в икроножную мышцу приспешницы Кошкодраля.

В то время как Доминика, Джимми, Винсент и Тана резво играли "в хозяина горы", Элиc, связанная по рукам и ногам, скинула с себя придавившую ее авоську, села, глубоко вздохнула и "погребла" навстречу Мосе: она вытягивала ноги вперед, пятками упиралась в скользкий пол и подтягивала пятую точку к месту упора. Со стороны акробатические упражнения медсестры сильно смахивали на плывущую по волнам галеру, якорем которой служила внушительных размеров сумка, набитая километрами бинтов и килограммами витаминок. У Элис уже не было сил кричать и потому из груди ее вырывался лишь агонистический хрип: "Прелесть! Ты моя прелесть!"
Когда Нильсен увидела, как Хоук подобрался к Кошкодралю и начал отчаянно его тузить своей чугунной саперской башкой, она прибавила ходу. И вот на последнем броске, когда до цели оставалось всего-ничего, когда счастье уже было так близко, так возможно, в правый борт этой своеобразной галеры врезался айсберг в виде бессознательного тела Мимми Смит, неприкаянно дрейфующего по просторам мокрого кафеля.
Удар по печени был настолько неожиданным и таким мощным, что Нильсен, не сбавляя темпа, сложилась в позу египетской мумии, а сознание ее затерялось где-то в лабиринтах пирамид.

Генерал Гривс.

Любящая супруга никак не желала покинуть территорию секретной базы. К счастью и в кабинет к генералу она попасть не могла – после того, как верная Синдерелла подсуетилась выставить у двери двух дюжих солдат в качестве охраны. Гривс уже успел немного успокоиться, теша себя надеждой на лучшее. Вопли жены доносились с улицы приглушенно. Все-таки американские стеклопакеты – самые звукоизолирующие в мире, подумал Гривс.

И тут снова зазвонил секретный телефон.
- Добрый день, генерал! – прошуршали в трубке. – Как там поживают ваши Играющие рок?
- Э-э-э… Все в порядке, - смущенно сказал Гривс. – Операция идет по плану. Отряд практически завершил дело. Они…
- Мы тут посоветовались и решили, - прервал секретный голос. – Мы не можем больше ждать. Бомба будет сброшена через полчаса.
- Но… как же это? Ведь… - пролепетал Гривс.

Собеседник сухо усмехнулся:
- Думаю, господин президент с супругой попадут в рай. А всем вашим Играющим рок – по серебряному кресту посмертно. И, разумеется, компенсацию родным. Ну а террористы сами виноваты, – и сексот бросил трубку.

Генерал Гривс заметался по кабинету.
- Синди! Синди! – возопил он. – Все пропало!

Мисс Твинс невозмутимо выслушала истерику Гривса, накапала генералу валерьянки и спокойно посоветовала:
- Сообщите Играющим рок о бомбе. И уповайте на волю Божию. Думаю, он нас в который раз не оставит.

А в тюрьме Альбатрос вода, текущая по полу, попала в рацию Доббса и… рация ожила!
- Ястреб! Ястреб! Я – хорек! – завопила она голосом Гривса. Но за всеобщим шумом ее никто не слышал. Кроме самого Доббса, слуховой аппарат которого не вынес потрясений и заработал.
- ЗАТКНИТЕСЬ ВСЕ!!! ТИХО!!!!! - заорал радист.
Все удивились и замолчали. Даже Винсент перестал вырываться из жарких объятий террористки.

- Бомба будет сброшена через полчаса! – надрывалась рация. – Самолет с атомной бомбой уже поднялся в воздух!!! Как слышно? Ответьте?
- Слышу вас хорошо! – бодро отрапортовал Доббс, не замечая, как вытянулись физиономии присутствующих.

"Кто-то проголодался" - подумала Тана, чувствуя, как ее кусают за ногу. Было больно, но обратить внимание на покусателя означало оставить этого милашку Винсента. Собравшись с силами, террористка продолжила свой уже давно затянувшися поцелуй...

Немыслимым чудом ожившая рация Доббса сообщила, что на Альбатрос будет сброшена бомба. В голове террористки зазвучал незамысловатый мотив, девичьи голоса тоненько запели "Полчаса - поезда под откос. Полчаса - и..." И тут до нее дошло...

- О хосспади-Аллахие! Спасайся кто может!!!

Завопила Тана, отлепившись от Винсента, но все еще не желая отпустить беднягу. Вскочив на ноги, что, впрочем, удалось сделать лишь с седьмой попытки, она покрепче вцепилась в руку пилота и понеслась к спасительной дыре в сортире.

Умереть от бомбы Кейл не боялся. В конце концов - сам авиатор, и гибнуть от ноги такого же авиатора, нажавшего на педаль - было не обидно. Обидно было погибать вдали от друзей. И пилот с громким воплем "Я хочу умереть со своими друзьями!" стал выворачиватьсся из рук любвеобильной Таны и совершать червякообразные поползновения назад, сильно замедляя бег террористкию

От ударов об Кошкодраля голова Хоука буквально раскалывалась. Саперу оставалось надеяться лишь надеяться, что у избиваемой террористской ноги начнется такая же головная боль. Однако фразу со словом "бомба" Энтони не пропустил бы даже на смертном одре.
- А куда вы все так рванули? - обиженно поинтересовался подрывник. - Чтобы выбежать из зоны поражения, нужно двигаться со скоростью около, - Хоук задумался, - десяти метров в секунду или вроде того. Вы же не собираетесь...
На лицах лучших друзей, злейших врагов и Этих-Странных-Чуваков-Как-Их-Там-А-Вспомнил-Заложников было написано явное желание нестись со скоростью, вдвое превышающей названную сапером.
- Нет, ну выбор, конечно, за вами. Однако взрыв ядерной бомбы - зрелище, которое пропускать нельзя. Вы себе просто не представляете, до чего это красиво. Особенно первые семь секунд, когда объекты в радиусе первого сектора поражение превращаются в субмолекулярную пыль...

- ААААААА!!!
Как ни странно, но это завопил Абу Али ибн Кошкодраль. У Доминики Грей даже уши заложило и теперь она слышала немногим лучше Джимми Доббса, когда тот забывал включить слуховой аппарат. Но знаменитого террориста услышал бы и мертвый.
- Так, без паники!!! - продолжал орать Кошкодраль. - Хватаем вещи и выбираемся к подземному ходу в туалете.

Тут он немного понизил голос и добавил в него яду:
- А этих... - указующий перст грозного террориста ткнул в Играющих рок, - Запереть вон в той камере! Тана, брось этого американца! Мы возьмем с собой только одного заложника.

Взгляд Кошкодраля остановился на щуплой медсестричке, которая смотрела на террориста глазами, полными любви и преданности.
- Вот ее возьмем. Она легче и полезней - медсестра все-таки.

И кто знает, возможно, что-то шевельнулось в душе грозы демократии, когда Элис Нилсен узнала в нем любовь своей юности.

Тане жаль было расставаться с пилотом, но против приказов начальства не попрешь. А потому, ослабив хватку и подождав, пока Винсент ракетой долетит до своих товарищей, она огрела медсестру по затылку и, уже бессознательную, повесила на плечо.

- Выбираемся!!!

Скомандовала террористка своим не слишком умным сослуживцам и понеслась к проходу. Два черных глаза уставились на Кошкодраля.

- Первым пойдете вы, уважаемый?

Дверь тюремной камеры захлопнулась, и еле слышно сквозь толстые стены послышался шорох, который на самом деле был оглушительным топотом убегающих террористов.

Спецназовцы мрачно смотрели друг на друга, пытаясь подобрать слова для прощания. Все, кроме Винсента, который старательно точил о какую-то железку, торчащую из стены, украденный доллар.

Минута, вторая... доллар точился плохо, а Винсент в кровь изрезал руки о проклятую железку.

- А почему бы отважному мистеру Кейлу не... - начала было сладеньким голоском журналистка, но осеклась, встретив гневный взгляд Винсента. будет его тут кто-то учить, как правильно затачивать доллары!

- Кейл! Что ты делаешь? - рявкнула Доминика.

Не ответить командиру Винсент не мог.

- Точу этот проклятый доллар, чтобы перерезать веревки! - прорычал пилот, роняя в очередной раз проклятый серебряный кругляш.

И, пока Винсент ползал с проклятиями по полу, журналистка пропрыгала на связанных ногах до этой самой железки, и быстро перерезала свои путы...

- Доллар? - очнулся вдруг Тэрран. - Какой доллар? Ааааа! Зараза! Оу, щит! Это же мой счастливый доллар!!! Зачем ты его взял? Это же мой талисман, он приносит мне удачу!!!

И снайпер плюхнулся на Винсента Кейла, норовя ударить его головой в живот.

Вопль Кошкодраля вывел Элис из забытья.
Чего он так орет? Что случилось? Нильсен была без сознания и потому ничего не знала о грозящей "Альбатросу" атомной бомбе. Она лишь видела, что любимый в панике, поняла, что ему жутко страшно и своим женским чутьем угадала, что, что бы ни случилось, помочь ему может только она. И потому, когда Абу решил взять ее с собой, испытала невероятное чувство радости, блаженства, восторга, умиления... и многие прочие чувства, весь букет которых отразился в ее взгляде, устремленном на террориста. Она теперь не враг Мосе, не его заложница, она его любящая-верная подруга и преданная соратница в борьбе...
Розовые мечты медсестры прервал увесистый тумак по голове, которым наградила ее Тана. Нильсен опешила: этой гражданки не было в сценарии их счастливой семейной жизни с Кошкодралем. И пока террористка тащила ее, ошарашенную, к подземному ходу, Элис, ослабленная физически, но возродившаяся духовно, думала, как бы отделаться от этой нахалки, которая, в чем медсестра нисколько не сомневалась, наверняка положила глаз на Мосю... Иначе чего ради она так упирается, орет, лезет вперед батьки со своими рац. предложениями? А поцелуйчики с Винсентом? (С ВИНСОМ!!! - ФУ, КАКАЯ ГАДОСТЬ!!!) Этот приемчик - возбудить к себе интерес путем проявления атипичной страсти к другому мужчине - древнее вируса гриппа! Да, чтобы нейтрализовать эту влюбленную бодибилдершу, нужен очень точный, очень хитрый и абсолютно надежный план - такой же надежный как аспирин...
Пока террористы спасались из "Альбатроса", пока запертые там "Играющие рок" бились за доллар, пока Элис планировала свой аспирино-надежный план, в ее медицинской сумке, также взваленной на себя Таной, прорвалась мааааленькая дырочка, из которой посыпались таблеточки, выстилая путь отхода террористов разноцветным конфетти.

Хоук с тоской во взгляде проводил убегающих террористов. Только лишь Таня скрылась за поворотом, тоска сменилась улыбкой - коварный сапер обманул террористов. За полчаса скрыться из зоны поражения можно было неторопливым шагом - в нужном направлении, естественно. Алгоритмы мышления всех известных ему подрывников сводились к "сбросим сверху бомбу побольше и смоемся". Подобные дилетанты Энтони всегда раздражали.
Однако времени терять все же не следовало. Хоук покатился к разбитому унитазу; докатившись, он принялся пилить веревки острым краем. Через некоторое время путы не выдержали. Сапер вскочил на ноги и пнул унитаз, чтобы отбить острый кусок и помочь друзьям. К сожалению, унитаз оказался более крепким, а кафель - более скользким, чем ожидал Энтони. Комната повернулась на 270 градусов, и коварно подкравшийся сзади кафельный пол метким ударом вырубил подрывника.

- Прекратить! – заорала Доминика. Бардак, творящийся вокруг, надо было прекратить любым способом.

Грей поспешно перерезала свои веревки осколком унитаза, который кинул Хоук перед тем, как потерял сознание, и вскочила на ноги. Играющие рок недоуменно воззрились на командиршу.
- Как вы можете? – возопила Грей. – Вы, солдаты американской армии, устроили настоящую истерику! Да, нам придется умереть через несколько минут… Но мы умрем, выполняя свой долг! Нас посмертно наградят!

- Слабое утешение, - хмыкнула Мими Смит. Почему-то журналистка была на удивление спокойна. Возможно, просто не воспринимала адекватно реальность. – Но какой репортаж будет! Журналистка канала Ай-Би-Смит побывала в эпицентре ядерного взрыва!

- Угу, - меланхолично кивнул Винсент. – Только вряд ли мы сможем его посмотреть.

- Хорошо, что при ядерном взрыве не пахнет порохом, - задумчиво сказал Тэрран. – По крайней мере не буду мучаться аллергией перед смертью.

- По крайней мере, после взрыва не будет этого ужасного тесного пространства! – простонал Николас Ру.

- Нам бы выбраться из камеры, - вступил Доббс. К счастью, его слуховой аппарат все еще работал. – Хоук как-то говорил, что от ядерного взрыва можно уйти, если бежать в нужном направлении.

Все повернулись к Хоуку, но тот лежал, не подавая признаков жизни.
- Хоук! Хоук! Очнись!

Сапера трясли, хлопали по щекам, поливали водой, но он никак не желал приходить в чувство.

- Тише! Тише! – завопила вдруг Мими.

Все затихли и в мертвой тишине, нарушаемой только журчанием воды из разбитого унитаза, услышали ровный нарастающий гул.

- Все… - только и успела сказать Доминика.

Страшный удар сотряс здание. Нечто тяжелое пробило крышу, рухнуло на пол и… не взорвалось! Отличная атомная бомба, произведенная в Советском Союзе и полученная американцами в обмен на небольшой островок в Карибском море, отказалась взрываться!

- Ну-ма-ма! Ну-мож-на-не-ид-ти в школу?! Я наверняка болен, у меня точно температура!
Сапер перевернулся на бок, зачмокал губами, открыл глаза, увидел бомбу, закрыл глаза, перевернулся на другой бок. И резко вскочил
- Ух ты! Атомка!
Последний раз такое счастье Хоук испытывал, когда на Рождество Санта Клаус подарил ему пробирку нитроглицерина. По слухам, в ту ночь сани передвигались очень медленно, треть оленей откосила от поездки под различными предлогами, а мешок святой Николай очень аккуратно держал на вытянутых руках. Но сейчас…
Энтони метнулся к бомбе и начал шарить по ней в поисках крышки. Уже через семь секунд саперу предстали бесстыдно оголенный внутренности атомки.
- Моя красавица … моя прелесссть, - еле слышно прошептал подрывник. – Взгляните на эти простые, но изящные линии… взгляните на эту … так вот почему она не взорвалась! Какая небрежность, кто так припаивает провода? Отошел главный провод детонатора…
Легким движением сапер прижал искомый провод к месту назначения и с удивлением взглянул на вцепившиеся в него руки товарищей.
- Да что вы нервничаете? Она взорвется только от падения с высоты больше метра. Теперь она почти безвредна. Командир, можно взять эту красавицу с собой? Если мне помогут Винс и Ник, то мы утащим её с собой без проблем.
Еще не понимая этого, сапер второй раз в своей жизни влюбился…

Идея была заманчивой. Доминика представила, как Играющие рок настигают террористов, как Хоук с ледяной усмешкой соединяет проводки на атомной бомбе, а Винсент и Ник поднимают смертоносную машину над головой. Как она, Доминика Грей, произносит: «Сдавайся, Кошкодраль, или мои люди уронят бомбу. Американские солдаты не боятся смерти. А ты?» Кошкодраль и его подчиненные поднимают руки, Эллис вырывается из лап террористов и бежит к соратникам со слезами на глазах. Винсент ее обнимает. Николас Ру тщетно пытается удержать бомбу один, но она падает и…

- ААААААА!!!!! – истошный визг выдернул Доминику из мира сладких грез.
Вопила Мими Смит. Старательно и вдохновенно. Причиной такого всплеска эмоций стал таракан, неосторожно вышедший погулять и попавшийся на глаза журналистке. Акустический удар перевернул таракана кверху лапками, а руки Хоука дрогнули и бомба покачнулась.

- Нет! – решительно заявила Грей. – Пусть уж лежит здесь. Если мисс Смит завизжит еще раз, то Винс и Ник не удержат бомбу. У тебя вон до сих пор руки дрожат.

Сапер, подобно влюбленному Ромео, бросил прощальный взгляд на свою атомную Джульетту, но подчинился приказу и отошел.

- Это черт знает что такое! – ожил вдруг Флинтон Куш. – Почему бомба не взорвалась? Куда смотрят секретные разработчики? Что о нас подумают русские? Да эти американцы не могут даже бомбу взорвать, скажут они! Да на фига нам железный занавес, если американцы такие слабаки, скажут они! А если русские уберут железный занавес, но демократия окажется под угрозой! Она…

Хлоп! Любящая супруга аккуратно прикрыла ладошкой излияния президента.
- Он только хотел сказать, - пояснила она спецназовцам, - Что выделит больше денег на ядерные разработки в следующем году. Если, конечно, его переизберут!

На журналистку Винсент не смотрел. Обижался. Такой план побега испортила! И чем, спрашивается, дурацкая железка лучше отточенного доллара?

Весь отряд тем временем мрачно созерцал то дыру в потолке тюрьмы, то по-прежнему запертую дверь из толстенной стали.

Идея, пришедшая в голову Винсенту, была совершенно очевидной для него, но... очень подозрительной для мужской части отряда. С кого бы начать?... Первой жертвой пилот выбрал связиста. Подошёл, и, не говоря ни слова, стал расстёгивать у того ремень на брюках. Ошарашенная жертва только хлопала глазами, а все остальные стали пятиться в разные стороны

Такого поворота Доббс никак не ожидал.
- Эй... Винс.... ты это... Я, конечно, твой друг... Но я так сразу не могу! И вообще - у меня жена есть! Мы с ней сейчас правда не в лучших отношениях, но не до такой же степени!

Несчастный связист оглянулся, ища поддержки сослуживцев. Но все мужчины предусмотрительно заныкались по углам, старательно прикрывая руками особо важные части тела.

Не обращая внимания на бормотание Доббса, Винсент сдёрнул с того ремень, и повернулся к оставшейся части мужской команды.

- Ну сколько вас ждать? Быстро давайте сюда ваши ремни!

Трёх-четырёх ремней, связанных друг с другом, вполне могло бы хватить на длинную петлю, о которой просто умоляла арматурина, торчащая из проломленного бомбой потолка

- Винс, ты гений!
И невольные узники тюрьмы Альбатрос всей компанией кинулись целовать небритые щеки пилота. Особенно усердствовал Флинтон Куш, не обращая внимания на предостерегающие взгляды супруги. Несчастная первая леди между поцелуями затравленно оглядывалась по сторонам, высматривая - не блеснет ли вспышка фотоаппарата какого-нибудь гнусного папарацци. Доказывай потом, что господин президент - не голубой!

Ннкоторое время назад
- Моня! – произнес знакомый с давних пор голос. Вспомнился Крым, запах прибоя, водоросли, вынесенные на берег, две крепко стиснутые руки: одна большая, с короткими толстыми пальцами и вторая маленькая, нежная, как будто сделанная из фарфора. Эту ручку хотелось поцеловать или прижать к сердцу, мол, слышишь, как стучит – твоя заслуга…
- Алиса… - выдохнул в ответ Кошкодраль.
Снова картинки из прошлого – ночные купания, яркая луна, прохладный ветерок и песок, всюду песок, под ногами, в волосах, на губах и под одеждой…
В голове возник незнакомый голос, который последний раз велел направить самолеты на башни-близнецы, а до этого взорвать торговый комплекс, а еще раньше – отрезать голову болгарской журналистке.
«Очнись, парень! Какая-то девица, твоя бывшая любовница не сможет расстроить планов мирового сепаратизма!»
«Но я так любил её. Когда она вернулась в Штаты, я писал ей, но видно железный занавес не пропускал их… А когда началась перестройка найти её следы не удалось… А больше никого я и не любил…»
«Ох, парень, ты меня растрогал!»
«Правда?»
«Нет! Ты – тряпка. А тряпка не может быть духовным лидером тысяч террористов и сотен черных вдов! Убей её! Она может тебя рассекретить!»
«Нет…»
- Нет… - неуверенно прошептал Кошкодраль.

Сейчас

Они бежали. Он, любовь его жизни, его верные соратники и друзья. Они вновь были свободны и вместе. Рожденные быть свободными. По сути, вся демократия сводится к тому, чтобы человек был свободным. Но Конгресс США это не знал, не знал этого и Кошкодраль. Но это знал Мося Кошкинзон, проснувшийся несколько секунд назад. Своей рукой он нащупал пальцы Эллис и сжал их. «Все будет хорошо, милая. Верь мне! Мы свободны и ничто нас не остановит!»
Перед террористами возникла стена….

Тане было неудобно бежать, таща на себе медсестру, да еще стараясь не отставать от Кошкодраля, который бежал прытче всех и умудрялся еще держать свою Эллис за руку. Но скоро ее учения пресекла появившаяся невесть откуда стена. Вздохнув с облегчением, Тана несколько грубо спихнула с себя уже давно очнувшуюся девушку. Она обернулась, устремив полный тоски взгляд на тюрьму Альбатрос, которая, вопреки ожиданиям и даже к радости терростки, не взорвалась.

- Винс...

Отвернувшись ото всех и отойдя подальше, непоколебимая Тана разразилась обильными слезами.

- Ну же! Летчик ты или нет? - нетерпеливо покрикивала на Винсента Доминика. - Ты должен быть в хорошей форме!

- А ... я... и ... есть... в ... форме! - пропыхтел отважный пилот, подтягиваясь по импровизированной веревке ещё на пару мантиметров. - Хоть... сейчас... с... парашютом...

Наконец нетерпеливо протянутая руки Доминику ухвалила Винсента за рукав, и после череды акробатичнески очень страных движений пилот всё-таки оказался на крыше тюрьмы, где уже собрался весь отряд.ъ

- Так! Убрали палатку, погасили костёр, рыбу потом дожарим! Нужно спешить! - скомандовала Доминика

- Свобода!!! - завопил Николас Ру, вырвавшись наконец из тесного замкнутого пространства тюрьмы Альбатрос. В полнейшем упоении простором спелеолог закружился, раскинув руки подобно крыльям, и нечаянно заехал по физиономии Тэррану. Аллергический нос снайпера тотчас отреагировал на столь бесцеремонное вмешательство в свою жизнь.
- ААААААААПЧХИ!!!!! ААААААААПЧХИ!!!!! ААААААААПЧХИ!!!!!

- Прекрати немедленно! Ты мне прическу испортишь! - заскулила Мими Смит, на чью долю пришлась основная часть воздушно-акустической волны, произведенной Тэрраном.

Играющие рок сгрудились вокруг снайпера, пытаясь остановить чихание, но вынуждены были отступать снова и снова, не в силах преодолеть сопротивление воздуха.

Когда началась буря, Энтони бросал прощальный взгляд вниз. На Неё. На ту, что завладеет его грёзами минимум недели на две - на три. Потом он забудет про неё из-за своей проклятой рассеянности, однако попытка будет безусловно зачтена.
Однако речь шла о буре. Сильные, резкие порывы ветра попытались столкнуть сапера вниз. Не на того напали! Нужно чуть больше, чем пара резких импульсов воздуха, чтоб сдвинуть с места полтора центнера чистого спецназовского мяса!
Обернувшись, Хоук убедился, что ветер - не происки Международного Терроризма. Всего лишь Тэрран.
Через пару секунд Энтони понял, что фраза "всего лишь" здесь неприменима. Его товарищ расчихался не на шутку. Надо было срочно что-то делать ... однако подойти вплотную было невозможно, а меткий бросок гранаты, хотя и решал проблему, адекватным выходом явно не был. Разве что...
Хоук обшарил кармашки. Да. Невзрывающаяся граната была на месте. Сапер подобрал её рефлекторно ... если можно назвать привычку подбирать все взрывоопасные предметы рефлексом.
Энтони подкинул гранату на ладони. Так... если угол чиха направлен так, сила примерно ... ага. Тогда...
И где-то на четвертой букве "А" очередного " ААААААААПЧХИ!!!!!" Хоук метнул гранату. Математические и кинематические познания на сей раз его не подвели - граната стукнула Тэррана в лоб как раз с той силой, которую хотел получить сапер.
При отсутствии постороннего вмешательства - час здорового сна, - думал Хоук, подхватывая оседающего Тэррана. - Пусть граната без запала - всего лишь кусок железа. Но, как справедливо гласит Поправка, это очень увесистый кусок железа

"Мне нравится, что Вы больны... навеки... мной... Мне нравится, что я больна... навеки... Вами!.." - Элис любила и была любима, это абсолютное и всепоглощающее чувство ослепило ее. (Любовь, как известно, зла...) Нильсен утратила чувство реальности: для нее не существовало ни места ни времени, ни террористов, ни запертых в тюрьме товарищей и заложников - весь мир сконцентрировался в Кошкинзоне, его слово стало для нее законом, его взгляд убивал, а слова возвращали к жизни, его фанатизм стали ее верой, его непримиримость - ее ненавистью, он принимал решения и действовал, а она с приторно-глупым восхищением заглядывала ему в глаза и непрестанно умилялась.
Счастливая Нильсен даже не допускала мысли о том, что в этом мире всеобщего благоденствия, которое, конечно же, устроил "альтруист" Мося, кто-то может быть несчастен, и потому, позабыв все свои планы кровного мщения сопернице, кинулась утешать разревевшуюся Тану: она целовала ее в щечки, обнимала за плечики, говорила ласковые добрые словечки и уж было собиралась попотчевать успокоительной микстуркой, как вдруг обнаружила, что нет ни микстурки, ни бинтиков, ни таблеточек, ни ёдика, ни зеленочки - все медикаментики просыпались через дырочку в сумочке...
А тут еще и бомба не взорвалась...
ДАС ИСТ КАТАСТРОФЕ!!!

ВИНСЕНТ КЕЙЛ
И все были довольны, счастливы... пока пилот бомбардировщика, удиравший со всех ног и крыльев, не сообразил, что что-то тут не так... а сообразив - не рванул обратно, готовясь сбросить вторую бомбу...

Весь отряд завороженно смотрел, как бомбардировщик сделал круг над тюрьмой, примериваясь, и ... рухнул неподалёку. Видимо, керосин тоже был из России!

Порой бывает так, всю жизнь ты стремишься к чему-то: к великим свершениям, открытиям и победам. Ради этого разбиваешься в лепешку, мучаешь самого себя и окружающих, при этом пренебрегая окружающими, их правами и интересами. А потом твое дело, будь то идея установления мировой системы сепаратизма или «крысиный бег» из пункта А в пункт В, глухо и глупо разбивается о простую стену. Стену недопонимания и разногласий. Кошкодраль, когда был совсем маленьким мальчиком Мосей Кошкинзоном, мечтал о триумфе социализма, свято верил, что придет день, когда все будут счастливы и довольны жизнью. Но этот день все не приходил, а по заверениям партработников просто переносился на некоторое время вперед из-за плохих климатических условий. В один день Мося понял, что страны счастья не может быть, потому что в этой стране будут жить все те же маленькие люди, обремененные своими маленькими проблемами. Этот день можно считать переломным в жизни Кошкинзона. С этого дня он верил, что страну счастья может построить другой человек, обладающий властью, возможностями и силой. Сегодня он имел все это. Но сегодня у него появилось нечто новое, то чего ему не хватало многие голы, то без чего его жизнь стала серой. Сегодня в его несчастном трухлявом сердце вновь зазвенела симфония любви…
- Тана, слушай, подрывайте стену и бегите. Бегите так быстро, как сможете, так, а я м Алиса останемся здесь и задержим их. Братья мои, поприветствуйте свою новую вождицу и лидера. Тана Крошит-Батон!

Ах, как это мило было со стороны Эллис... Внезапная нежность... Все эти ласковые слова, поцелуи... Тана успокоенно вздохнула и бросила прощальный взгляд на тюрьму: Винсент никогда не придет к ней, но это и не нужно; главное, он должен быть счастлив. А Кошкодраль? Что такое он говорит?? Встревоженный голос террориста выдернул Тану из ее мыслей, вернув в суровую реальность.

- Тана, слушай, подрывайте стену и бегите. Бегите так быстро, как сможете, так, а я и Алиса останемся здесь и задержим их. Братья мои, поприветствуйте свою новую вождицу и лидера. Тана Крошит-Батон!

Челюсть террористки готова была уже упасть, но только военная выдержка не позволила случиться такому конфузу. Коротко кивнув, Тана обняла на прощание ставшую уже родной Эллис и, немного неловко, но от души, похлопала Кошкодраля по плечу.

- Даст Аллах, свидимся еще.

На этом прощание закончилось. Смахнув набежавшую слезинку, Тана нахмурилась и повернулась лицом к стене. Отдав приказ Злюю подорвать к чертям христианским преграду, она и остальные террористы спрятались за ближайший угол. Через несколько мгновений всегда неповоротливый, но проявивший сейчас поразительную проворность громила оказался рядом с новой предводительницей и... БАБАХ!! Прогремел взрыв, осколки стены полетели во все стороны, рикошетом отскакивая от препятствий; в воздухе витали пыль и мелкое каменное крошево. Однако, открывшийся взору террористов проход оказался завален с противоположной стороны какими-то ящиками, мусором... Чертыхнувшись, Тана заходила из стороны в сторону, продумывая план дальнейших действий. В очередной раз вышагивая мимо угла, в котором террористы прятались от бомбы, она вдруг заметила, что угол был ничем иным, как массивной, но, к счастью, открытой дверью на свободу. Резво гикнув, лидерша ломанулась на выход.

- Вот интересно, - произнес Хоук, - почему взрыв такого странного оттенка? Этилатов в топливе не хватает... но куда они могли деться? Нет, ну мы все слышали, что русские в состоянии пить чистый этиловый спирт, но это же бред? Человеческий организм не в состоянии перерабатывать эту жидкость!
Сапер мог бы еще долго распространяться о мифических умениях легендарного русского десанта, спецназа и наиболее опасных частей, известных под труднопроизносимым названием "stroybat" - специалистах по рукопашному бою такого уровня, что оружие они просто не используют. Однако сейчас на это не было времени. Друг, коллега и медсестра былв в плену коварного и подлого врага.
- Что же мы медлим! Командир, надо немедленно отправляться в погоню!

- Мы не медлим! - возмутилась Доминика. Что-то ее подчиненные начали себе позволять необычайные вольности. Надо бы ужесточить контроль, пометила она мысленно. В условиях, приближенных к боевым, статья 145 Устава позволяла командиру отряда применять дисциплинарные взыскания вплоть до... эээ... черт, опять забыла! Надо бы перечитать на досуге.

- Да, мы уже идем! - радостно отозвался Николас Ру, стремительно сделал шаг вперед и... растянулся во весь рост, запутавшись в собственных спадающих штанах. В пылу сражения Играющие рок как-то подзабыли, что их ремни остались внизу - в качестве спасительной веревки.

- Так мы далеко не уйдем... - глубокомысленно заявил Доббс, поддерживая штаны обеими руками. - Может снять их совсем?

Я-Я, ДАС ИСТ КАТАСТРОФЕ!!!
Эмоции Элис на свежем воздухе слегка улеглись, и к ней вернулась способность здраво (конечно, относительно!) рассуждать.
- Так, медикаментов нет - плохо, значит раненых лечить нечем. Так, раненых нет - это хорошо, потому что лечить их все равно нечем. А если будут - это плохо, потому что лечить их будет нечем.
- Так, отряд террористов уходит - это хорошо, значит не будет раненых и не нужно будет их лечить, ибо лечить их нечем, ибо медикаментов нет. Ну что же, до свиданья - баба с возу, как говорится, и волки сыты...
- Кстати, по поводу сытости, отряд ушел - это хорошо, нам с Мосей больше еды достанется, но еды нет - это плохо. А поесть бы не мешало, особенно Мосе - вон какими голодными глазами на меня смотрит: если не съест, то понадкусывает. Хотя, между нами девочками, за что мою фигуру кусать-то...
- Да нет, это просто у него такой влюбленный взгляд, любит меня - это хорошо, но и есть хочет, сердцем чую, - это плохо, потому что есть нечего, а покормить любимого надо, а то вдруг бросит...
От этой мысли Элис пробил холодный пот, и она стала лихорадочно придумывать очередной свой гениальный план.
- Так, все новое - хорошо забытое старое, вспоминаем, как в этом случае поступали "Играющие рок"... Ой, я же теперь на другой стороне... Вспоминаем, как в этом случае поступали террористы...
Надо заметить, что опыт террористической деятельности у Элис был, мягко скажем, небогат, поэтому она стала перебирать все известные ей по скаутскому движению способы добывания пищи в экстремальных условиях:
- Поменять, отобрать, просто взять, непросто взять... - и много еще других способов, единственно реально осуществимым из которых оказался прием, практиковавшийся среди южноафриканских пионеров в "Артеке", - "Съешь белого товарища".
Элис пристально посмотрела на Мосю, настал тот час, когда их любовь должна пройти настоящую проверку на прочность...

Кошкодраль вот уже несколько минут смотрел на Алису, изучал каждую клеточку ее лица, каждую морщинку. Да, она постарела – пробежала паутинка морщинок и залегла у губ, над носом, под глазами, в густые черные косы вплелись седые волоски. И главное, постарели глаза, стали не теми живыми, постоянно бегающими глазками, которые некогда знал Кошкодраль. Они стали тускло-серыми, а не голубыми как ранее, блеклыми, как будто затянутые тонкой плёночкой.
Но это мелочи жизни, она улыбается, и он счастлив.
- Дорогая моя Алиса, почему ты не была со мной раньше… Почему ты пришла теперь, когда я стар старым и никому не нужным… Почему? Почему ты не нашла меня раньше, тогда, когда и я искал тебя. Почему, милая?

До ушей террористов еще доносились отголоски разговоров и всяческих шумов, но затем все стихло. Куда бежать, что делать? Поворачиваясь вокруг себя, каждый из захватчиков пытался понять, где же чудесное спасение. Внезапно знакомый уже бомбардировщик прорезал небо и позорно рухнул где-то у стен тюрьмы. Тана криво улыбнулась.

- Надеюсь, такой поворот событий замедлит погоню.... Так. Все, быстро, вон к тем скалам.

Махнув рукой в сторону невысокой скалистой гряды, террористка пропустила вперед себя свой отряд и пошла последней, замыкая нестройную шеренгу. Однако дойти до заданной точки не удалось - Злюй споткнулся и с жутким грохотом приземлился на грешную землю. Поднять такую глыбу было делом крайне сложным, особенно учитывая то, что громила-террорист, сладко причмокивая, глубоко уснул. В ужасе Тана теребила край своей рубашки - как управлять стадом (а иначе этот сброд и не назовешь), она не знала. Дикий вопль пронзил небосвод:

- МАМА!!!!!!!!!!

Хоук с тоскливым лицом шарил по многочисленным карманам. Ничего похожего на ремень не находилось. Теоретически, из запасных фитилей можно было связать что-то вроде, но это потребовало бы времени - того самого, которого терять нельзя было ни в коем случае.
- Нет. Мы должны двигаться сейчас же! И даже если придется двигаться без штанов - это не остановит нас!
Одним движением сапер освободился от сползших на лодыжки штанов. Вторым - отправил их в полет в дыру. Третье движение должно было быть не менее героическим, однако тут перед мысленным взором Энтони предстал список всего того, что он оставил в штанах. Подрывник содрогнулся. А вслед за ним начал содрогаться пол.
А ведь внизу осталась еще и атомка...
Тихим, срывающимся голосом сапер прошептал.
- Есть предложение... спускаться вниз со здания тюрьмы. И быстро...