НРПГ: Приблизительное время их плавания на шхуне составит дня два (остров Регна довольно близко к острову Снежной долины). Примерное время – 3 ночи. Близится рассвет.

Цыганка уже на корабле быстро подошла к Тирисе, резко спросив.
- С кинжалом все в порядке? Все хорошо? – только после заметив у своих ног брошеный мешок с вещами мертвого гонца.
Что ж, она привыкла оббирать людей. Аккуратно стянув тоненькую веревочку с мешка, девушка выгребла оттуда несколько золотых монет, какой-то свиток (как после она прочла, с посланием из города Регна), связку ключей и складной пиратский ножик. Полезного мало, однако деньги тут же нашли место около капитана, когда Леонелла подошла к нему – лежащему и Серхио, положив рядом с парой бренчащий мешочек.
- Он совсем плох?.. – спросила девушка мягко и с нежностью посмотрев на вампира, возглагая надежды на рацыря, словно давала Серхио возможность его излечить, - Терг... Скоро рассвет. Нужно успеть его пробудить до восхода солнца...
Перебарывая внутри желание остаться рядом с Филлом, цыганка все же отошла к бочке, постелив ткани, и присела, читая записки гонца из города Регны.
Из них она узнала, что их ищут, но вряд ли вести пиратов дойдут до других островов в скором времени, поэтому в Снежной долине им не грозит опасность, если же, конечно, они не устроят новое представление. Опомнившись и овободившись от утомительных мыслей, она скорым шагом достигла некроманта, сев на колени рядом.
- Тириса может лечить... Ты не против ее светлой магии, или будет хуже? Я могла бы наложить лишь повязку с травами, но не гарантирую скорое освобождение от раны.

Шхуна, заскрипев такелажем, начала медленно отходить от причала. Фаэтан, плюнув на осторожность, стрелой понесся к кораблю.
«Ну, блин, сволочи. Меня забыли!!!»
Полавировав между металлическими человекоподобными статуями (эт-то здесь откуда?!), гаст оказался на пристани. Деревянный настил и изящный корабль уже разделяло больше пяти метров. И расстояние быстро увеличивалось.
Фаэтан остановился, набрал в грудь воздуху, и, не пряча оружие, рыбкой нырнул в холодную воду. На долгие две секунды эльф потерял всякое представление о направлении. Кольчуга и клинки, два изогнутых, заточенных по внутренней кромке лезвия с острыми крюками на обухах, невыносимо тянули на дно. Гаст быстро начал терять силы.
Вдруг Косиньер ударился обо что-то. Отчаянным рывком он вынырнул на поверхность и всадил крючья в преграду. Сталь глубоко вошла в дерево, и темный эльф повис на своем оружии.
«Эх, кому-то придется раскошелиться на починку корпуса» - мелькнула несвоевременная мысль. Гаст ухмыльнулся и тут же судорожно закашлялся, отплевывая соленую воду. Собравшись с силами, Фаэтан начал медленно, перебирая крючьями, подниматься на палубу.
Вот и фальшборт. Эльф, вися на одной руке, сунул один меч в ножны за спиной, схватился за перила, и рывком перелетел через них.
Пребывавшим в этот момент на палубе предстала чудная картина: Над бортом взметнулось облако брызг, и гибкая тень с тихим стуком оказалась на досках. При виде попутчиков, глаза тени медленно стали наливаться алым светом. Гаст был в ярости.
Целую секунду эльф молчал то, что хотел высказать. Наконец глухим, каким-то чуждым голосом, он спросил:
- Какой курс?

- Ты не против ее светлой магии, или будет хуже?... - сознание бултыхалось уже где-то на границе с бессознательным, иногда выныривая, и сообщая о своем существовании, но редко. Поэтому фразу цыганки он воспринял как неприкрытую угрозу - "лечись, а то худо будет"! И скрипнул зубами. Его ведь не раны сейчас донимали, а то, что он был опустошен, потратив почти все свои силы на колдовство, и теперь в ближайшие день-два не сможет даже и думать о нормальной волшбе.
- Иди, присмотри за Филлом! - бросил резкий, словно жалящий взгляд на цыганку маг. - А здесь... я....
Не в силах удерживать голову, он уронил ее назад, ударившись затылком о палубу. Не провалиться в забытие ему удалось лишь из-за рзкого жжения в боку. Яд... Примитивный, но действенный. Вот тебе и деревушка охотников. Судя по всему, без оперативного, и главное своевременного вмешательства целительских чар, он так тут и умрет, на руках у жрицы.

- С кинжалом все в порядке? Все хорошо?
Нет! Не хорошо! - хотелось крикнуть Тирисе. Она прекрасно поняла, что натворил артефакт и, хотя она не имела к поведению амулета никакого отношения, все же он был на ней, когда изничтожил чуть ли не все оставшееся население злосчастной деревушки.
Но она поняла, что не время устраивать истерики, и только кивнула.
Затем следом за Лео она приблизилась в некроманту и села рядом с ним на палубу. Когда суматоха завершилась, Тир наконец вспомнила, чему ее учили в храме более десяти лет. Она решила не спрашивать согласия Эрвина, тем более, что сейчас он вряд ли сможет сопротивляться. А если что, так другие подержат, а она будет выполнять свою работу. Может быть, он и был некромантом, но, тем не менее, он также был обладателем обычного живого тела. А с телом Тириса умела обращаться достаточно хорошо, во всяком случае, крестьяне и их домашний скот никогда не жаловались. Она положила одну ладонь на рваную рану в боку (ну, дурак, так неосторожно выдернуть стрелу – теперь лишние проблемы), а другую на голову Хзана.
Возносить молитву она не стала, усомнившись, что родной эгрегор расщедрится ради некроманта. Поэтому она использовала для заклинания свою собственную силу, которой еще оставалось достаточно, ведь она колдовала сегодня всего раз. Повторяя отточенные годами тренировок формулы, Тир стала осторожно посылать энергию в искалеченное тело своего спутника, заставляя ткани срастаться и очищая от яда кровь.

Эльфийка оставила вампира на попечение магов. Она ничем помочь не могла. Только мешалась бы под ногами. Отошла в сторону. Тут на палубу взобрался темный собрат. В суматохе все же умудрились кого-то забыть.
- Курс на Снежную долину, мою родину! Ты как? Тебя не задело? - с заботой в голосе спросила светлая у Фаэтана.

Приятное тепло растекалось по телу, погружая мага в сладкую дремоту. Толи смерть пришла за ним раньше срока, толи наоборот крепкий сон говорил о скорейшем выздоровлении. И тем не менее, он уже не видел лиц своих спутников, не слышал их слов...
Лишь мерный плеск воды за бортом возвращал его в прошлое. В Гильдию, где он обучался таинствам жизни и смерти. Огня и Ветра...
Он увидел лицо седого наставника, говорившего, что есть лишь одно условие бессмертия - смерть... Ритуал, который должен был лишить жизни, даровав взамен небывалое могущество.
Эрвин не был готов. Не смог контролировать пламя, бушевавшее в его сердце, и вот это пламя поглотило учителя... Вновь слышал он сухой треск огня, пожиравшего бесценные фолианты, крик старого мага, сгоравшего в языках пламени...
И суровое решение совета - изгнать Эрвина Хзана прочь на десять лет, дабы он осознал всю глубину своего заблуждения.

Сны... Кошмарные сны с тех пор не оставляли его...

Муть и еще раз муть. Бурлящие внутри силы оказались заблокированы заклинанием из крови того крестьянина. Опираясь на эльфийку Филл шел с закрытыми глазами, он не хотел пугать, если тут еще остался хоть кто-нибудь ненапуганный, окружающих алым светом глаз, потому что по прежнему все видел и так.
А затем он резко пришел в себя - рядом творилась чернушная... темнейшая... мерзейшая магия темной крови такой интенсивности, что примитивный морок чесотки стерло побочной волной. Из под дрогнувших век прорвалась пара алых лучиков и тут же погасла. Грубо говоря кого-то впереди принесли в жертву, чтобы принести в жертву всех крестьян разом за спиной вампира. В нынешнем состоянии Филлу было совершенно безразлично в какую сторону смотреть, вперед или назад - все-равно он все видел, раз смотрел не глазами, а взятым под контроль чувством жажды. Вампир встал столбом, чуть напугав эльфийку, но затем пошел вперед, по-прежнему повисая на плече спутницы. "Кто?!"
Еще когда кинжал ответил на призыв в комнате, и раньше - когда Филл разглядывал кинжал на поляну, и даже еще раньше - когда был убит мэр Регны, вампиру чудилось, что этот артефакт смутно напоминает ему... такое, что лучше бы подобного просто не существовало в мире. "КТО?!"
Сейчас же Филл больше не сомневался в собственных догадках.
Еще подымаясь на корабль, он незаметно достал из кармана дольку чеснока и спокойно положил ее в рот.
"Фууууу! Ну и гадость. Понятно, почему люди думают, будто мы этого боимся."
Впрочем, чеснок сам по себе Филлу ни в малейшей степени не вредил. Вампир отметил, что похоже забыли гаста, но зная его характер, спокойно улегся на палубу. "Кто же ЭТО сделал?"
Рядом была Мелетун, подошла цыганка, затем над ним склонилась Рыцарь и едва слышно спросила:
- Моей крови?..
Столь же неслышно прошелестел ответ:
- Ты... в самом деле?
В этот момент через борт перепрыгнул мокрый и разъяренный гаст. "Кстати, а то пришлось бы мне объяснять... особенно троллю".
- Он совсем плох? Терг... Скоро рассвет. Нужно успеть его пробудить до восхода солнца...- послышался голос цыганки.
И опять прошелестело:
- Да... не бойся.
"Терг". Слово ударило вампиру в сознание будто таран. Филл подымаясь обнял Серхио, тихо прошелестел ей на ухо вопрос: "Ты знаешь, кто это был?", и огромная крылатая тень взлетела с палубы.
- Фаэтан до утра старший. Мы утром вернемся,- послышалось сверху и вампир с рыцарем улетели вперед по курсу.

НРПГ: Мелетун и Spir(i)t флудярили вместе..

Гаст смерил эльфийку мрачным взглядом:
- Живой.
- Уже хорошо! Нам двух раненных вполне хватает! - спокойно проговорила Мелетун, не обращая никакого внимания на мрачный тон спутника. - У меня есть к тебе просьба. Готов выслушать?
Фаэтан, кое-как отряхнувшись от воды, покосился в сторону штурвала.
- Мне надо курс проложить.
И сделал шаг в сторону.
- Выслушать мою просьбу не займет много времени! Да и потом помочь тебе могу!
- И-эх, - вздохнул темный эльф. - Валяй.
- Один член нашего отряда очень хочет меня скушать! Думаю, кто именно, уточнять не надо! Можешь помочь с защитой, а то одна я не справлюсь?
- А, наше зеленое шкафообразное? - Косиньер постепенно возвращался в свое нормальное ироничное настроение, - Без проблем. Попытаюсь убедить его в бессмысленности этой затеи. А пока держись ко мне поближе
- Спасибо, просто с троллем сама я не справлюсь, да и привыкла работать в команде. А такое, чтобы меня хотели съесть, впервые! Тебе чем помочь?
- Помочь? - гаст задумался. - Пока ничем. По крайней мере пока я не разберусь с курсом. Пошли в каюту капитана - там карты и инструменты.
Эльфийка коротко кивнула и отправилась вслед за собратом.
Фаэтан проводил взглядом крылатого. Остановился и повернулся к гному:
- Постой пока у штурвала. Ничего сложного, просто не давай ему свободно проворачиваться.
И гаст скорым шагом двинулся к каюте.

Ответно обняв вампира, Серхио с определенной иронией подумала как это выглядит со стороны. Конечно, некоторые могли счесть, что капитану и черному понадобилось срочно о чем-то побеседовать (в небесах и полумертвом состоянии), благо пока репутация молчаливого и крайне странного субъекта за Исст закрепилась прочно. Однако часть команды наверняка можно было списывать из неведующих и производить во внимательных. Впрочем, у этого была и хорошая сторона – когда, наконец, все девять спутников сообразят насчет ее маскарада, можно будет нормально питаться и хотя бы спать без надоедливой тряпки на лице.
- Знаешь, "мы вернемся к утру" звучит на редкость странно, - похоже, в определенном одиночестве Тэрга умела изъясняться не занудно-лаконично. – Особенно учитывая... – помотав головой, она избавилась от маски, отчего стала видна насмешливая улыбка. - ...Что я пока считаюсь рыцарем. Кто был – не знаю. Но о-очень интересуюсь.
- Считаешь, еще остались недогадавшиеся? – Зато обычно вполне разговорчивый вампир-философ вдруг стал говорить отрывистыми фразами.
Мерно взмахивая крыльями, он крепко держал Исст на руках и оглядывал горизонт в поисках подходящего острова. Похоже лететь с рыцарем (хорошо, что девушкой, зато в доспехах) на руках было довольно тяжело. Корабль с компанией потихоньку превращался в точку, остающуюся далеко позади и внизу.
На иронию Тэрга мирно ответила еще одной улыбкой, показавшейся бы непосвященному кошмарным оскалом. Однако и темному, вампиру, от такой грим... улыбки становилось ясно, что черные цвета одежд Серхио выбрала не для красивых глаз. Но, разве будет простая обладательница черных очей предлагать кровь клыкастому, и нет ли зароков пытаться судить Исст классическими мерками.
Через некоторое время, когда шхуна исчезла из виду, рыцарь завозилась с покрывалом, стараясь не мешать крылатому "транспорту", и произнесла:
- Самый интересный вопрос сейчас, сам ли кинжал таит в себе начинку, и-или ее кто-то активирует.
Серебряные лохмы вампира смешались с черными лохмушками рыцаря. Его обычно абсолютно беззвучное и настолько редкое дыхание, что можно было подумать, будто его совсем нет, сейчас стало заметно и забавно щекотало девушке ухо.

- Таит-то однозначно сам, но если он еще и сам столь избирательно активируется - это уже ночной кошмар получится. – Вампир вдруг тихонько фыркнул. – Нет, конечно, не сам. В той стороне были трое наших. И один из них принес кого-то постороннего в жертву, чтобы принести в жертву крестьян. – Почему-то возникало ощущение, что вампир слегка пьян. – Меня это тут же вылечило... еще бы, хорошо что не снесло... правда чувствую себя странно.
Вампир с девушкой потихоньку начал снижаться.
- Угу, все страньше и страньше, как говорил не помню кто. Жертву кому, интересно?
Заметив берег, Серхио быстро, но внимательно его оглядела. Наверное, уместным было сравнение "просканировала", однако образование Исст не дотягивало до таких терминов. Не обнаружив в рассеянной темноте ничего стоящего внимания, она покосилась на крылья вампира, заметно уставшего от грузового полета, отметила что до земли он точно дотянет, причем даже с мягкой посадкой, и заметно расслабилась. Иногда даже ей надоедало быть вечным железным рыцарем.
Приземлившись за прибрежные скалы на травянистую полянку рядом с чистейшим ручьем, Илльреани тоже огляделся. На острове не водилось даже коз.
- Замечательное место. Кстати, ты не заметила, что именно случилось с крестьянами?
Он не спешил отпускать девушку из объятий... лишь куда-то подевались крылья.
- Не то окаменели, не то остолбенели... в металл, - та взаимно не спешила, умудряясь при прежней одежде и вооружении одной позой сменить статус с "рыцаря" на "леди". Сейчас закутанную в черное фигуру за мужскую не принял бы и слепой.
- Ага, тогда понятно... у меня теперь кровь пополам с металлом... вероятно. Интересно, что за металл... Впрочем, хватит о делах? – Произнося слова, вампир говорил все тише и тише и потихоньку его лицо оказалось совсем рядом с лицом леди-рыцаря. Спокойный взгляд рассматривал ее лицо и, вероятно, усмотрев в нем, что искал, вампир поцеловал девушку.
Разговор по вполне понятной причине прервался, так как с первого взмаха вампирских крыльев был обречен закончиться именно этим. И неожиданностью – приятной, конечно – для Серхио (не говоря уж о Филле) не являлся. А через некоторое время, (неясно какое именно, но наверное не очень долгое), поцелуй двух темных незаметно перешел в первопричину всей прогулки. Исст с непринужденностью, убившей бы любого смертного, дарила крылатому свою кровь.

Перед самым рассветом рыцарь, ставшая заметно бледнее, но веселее, снова задрапировавшаяся в слои покрывал и вампир (тоже, кстати, не самого здорового по приличным меркам цвета) догнали корабль. Чувство направления не подвело Филла, так что в утренних сумерках оба тихо опустились на палубу, и без лишних слов разошлись по местам.

- Капитан, - помятый и взъерошенный после короткого сна гаст подошел к вампиру. – ночь прошла спокойно. Зеленый - Фаэтан оглянулся, - проблем не создавал. Мы – Косиньер помахал перед носом Филла свернутой картой, - находимся примерно в десяти морских милях от берега. Курс: зюйд-ост семьдесят миль, затем норд… Пока Снежную долину не увидим. Маршрут проложен далеко от берега – чтобы уменьшить шанс встречи с регнанскими пиратами.
Темный эльф ловко развернул карту, собираясь доказать, что выбранный курс оптимален.

Леонелла все задумчиво прохаживалась по палубе, радуясь, что штурман взял курс: навыки в управлении корабля им естественно понадобятся. Глаза цыганки были устремлены вдаль, словно она хотела что-то различить в сливающемся фоне неба с морем. Граница между двумя сферами: водой и воздухом действительно стала еле заметна, словно два оттенка синего хотели стать единым цветом. Облокотившись локтями на твердый борт, Лео вновь прочла помятую записку гонца, некогда аккуратно сложенную и обернутую красной лентой. По повелению руки девушки, бумага взлетела в воздух за борт и была подхвачена волной. Вода постепенно размывала чернила и виднелась лишь не четкая печать острова Регны, однако корабль уплывал вперед и вскоре письмо исчезло из вида.
Леонелла вновь повернулась к команде, и не спеша подобрав свои вещи и вещи гонца, удостоверившись, что с некогда ранеными теперь уже все в порядке спустилась в корабельный трюм, там сразу разыскав свободную каюту.
За время их недолгого путешествия девушка несколько вымоталась, правда сейчас укладываться в постель вовсе не собиралась. Она вынула из сумки чистое платье и прикрыв дверь, поспешила переодеться, потому как радовать глаза других, да и свои тоже, волчьей кровью вовсе не хотелось.
Цыганка кинула на твердую, наверняка не удобную кровать свою сумку и вещи гонца, и поднялась снова на палубу, раздумывая, не вернуться ли обратно в каюту.
Корабль шел плавно, словно скользил по воде, подгоняемый тихим мягкий ветром, который волновал паруса. Девушка подняла голову в небо, удивляясь, как быстро пропали все мерцающие звезды и заметно посветлело. Некогда темная голубизна неба, которая сливалась с синим морем, теперь постепенно пробуждалась, пропуская в себя яркие лучи восходящего солнца. Цыганка подошла вновь к Тирисе и тихо произнесла.
-Ну как? Капитан вроде в порядке. Тир, не расходуй слишком много магии. Она может понадобиться... – Леонелла искала подходящие слова, - чтобы противостоять силам кинжала. Оружие у тебя... буянит, - легкая улыбка проскользнула на лице девушки, - нужно некроманта отнести в одну из кают. Сон ему не помешает.

(С Асель)


Цыганка аккуратно подхватила некроманта, при помощи Тирисы, которая взяла Эрвина под вторую руку.
- Осторожнее... - прошептала Лео, аккуратно ступая с Хзаном вперед, думая, неужели таким делом не могли заняться мужчины на судне, чтобы не расходовали силы тоненькие девушки?
С трудом клирик и цыганка достигли каюты вместе с раненым, хотя было явно заметно, что не смотря на боли в теле и бессилие, некромант опирался на ноги и помогал им идти вперед. Трое все так же не торопясь спустились в каюту, где Леонелла с Тирисой уложили Эрвина на кровать.
- Посиди с ним... Я принесу одеял, - мягко попросила Лео, уходя к себе в каюту, где со своей кровати сняла ткани. Девушку почему-то постигло неважное настроение в эти минуты, наверное показывала свое излишняя усталость, однако спать не хотелось.
- Вот, - просто сказа цыганка, стоя в дверях и протянула одеяла, - укрой его. Давай, я еще принесу вина... Может ему полегчает... - она пожала плечами.
- Аррргх! - Эрвин вынырнул из кошмаров резко, словно разряд молнии. Голова горела, так, будто это он попал в пламя, поглотившее его учителя. Шхуна мерно покачивалась на волнах, в полумраке каюты был виден силуэт девушки, судя по всему жрицы.
С тяжелым вздохом маг перевернулся на бок, опираясь на руку, и чуть приподнялся, откидывая одеяло.
- Сколько я спал? - задал он первый вопрос, надеясь, что действительно прошло не слишком много времени.

НРПГ: Полуночный бред на пару с Тельтиаром.
Тир помолчала, вспоминая что-то. Она и сама не знала, сколько прошло времени.
- Я думаю, ты спал не больше часа. Можешь продолжить это занятие.
Издевки в словах девушки он не почувствовал, хотя оно вполне могло быть именно так. Однако засыпать и снова видеть обгоревшее лицо наставника, призывающего сотни проклятий на голову нерадивого ученика у Эрвина не было никакого желания.
- Нет уж, спасибо, весьма тронут вашей заботой, но я, пожалуй, выспался.
- Тебе, конечно, видней... если считаешь, что сможешь восстановить силы другим способом... - Тириса замолчала, все-таки перед ней не крестьянин какой-нибудь, которому она могла давать советы назидательным тоном и требовать беспрекословного выполнения, - у нас в запасе еще пару дней пути, надеюсь, обойдется без происшествий.
В это время в комнату заглянула Лео и передала жрице поднос с вином и хлебом. Тир поставила поднос на столик у кровати.
- Если только кто-нибудь за борт не свалится, - отшутился Хзан, говорить о своих способах восстанавливать силы он не слишком хотел. Магия пламени шла от сердца и огня, магия смерти требовала других компонентов, куда более опасных, и отвратительных для непосвященных. Отвращение этой жрицы к нему станет еще больше - узнай она, откуда он черпает свои силы. - Я смогу восстановиться, поверь мне.
Мимолетный взгляд на цыганку, принесшую перекусить, и рука в перчатке скользнула вперед, хватая кусок хлеба, и сминая его в ладони, скатывая в шарик.
- Яд в моем теле, ведь это ты вывела его, жрица?
- Такова моя работа. Этот яд мне известен. Крестьяне не могли выдумать ничего особо изощренного, да им этого и не нужно, если и так действует, - она проследила за движениями его руки и подняла голову, заглянув в глаза, - ты, наверное, хочешь остаться в одиночестве?
"Со своими кошмарами..."
Хлебный шарик отправился в рот мага, ловко скользнув в горло и дальше, по тракту. Он облизнулся, смачивая языком пересохшие губы.
- Я не против компании, - донеслось из чуть приоткрытых губ. - Но, разве религия разрешает тебе лечить таких как я?
- Разрешает?.. С тех пор как я ушла из храма, я не собираюсь ни перед кем отчитываться! - довольно резко проговорила она, - Кроме того, я бы пошла против своей религии, отказав в помощи тому, кто в ней нуждается, - добавила она уже спокойнее, - Наши гильдии официально враждуют, это верно. Но также верно то, что их представители способны объединятся, когда это сулит выгоду обеим сторонам.
Жрица замолчала и слегка насмешливо взглянула на мага.
- Ха, хорошая позиция, - улыбнулся в ответ колдун, но улыбка вышла грустной. - Ваша церковь, как я вижу, подверглась некоторой реформации, по сравнению с тем, что я слышал о ней.
Еще один кусочек хлеба перекочевал в желудок некроманта.
- Слухи – это для крестьян и неофитов. Тем, кто видит все изнутри, открывается иная картина. Про вашу гильдию тоже много чего говорят… Но это не мешает некоторым из вас общаться со жрецами.
- Потому что за подобное у нас отсекают язык, а иногда и голову, - кивнул Хзан, слова девушки были очень разумны - слишком много тайн и недомолвок скрывалось в сердце темной гильдии и храма, тайн оплетавших всю их структуру, и в то же время уходящий в глубину веков.
Он протянул к жрице руку, раскрыв ладонь.
- Наши порядки в отношении ослушников тоже достаточно жестки. Но здесь нет никого, кто мог бы проделать эту любопытную экзекуцию. Сейчас мы все в одной лодке. В прямом и переносном смысле, - улыбнулась жрица. Она колебалась какое-то мгновение, потом накрыла ладонь Хзана своей рукой, осторожно сжав пальцы.
- Так значит, взаимно выгодный союз?
- Иначе он был бы нам не нужен, - лицо некроманта искривила гримаса боли, когда Тир сжала его ладонь. - Ты... У тебя хватит сил... сил на еще одно исцеление?
Слова давались с трудом, но Эрвин пересилил что-то в себе. Да, пожалуй, порядки Гильдии были над ним не слишком-то властны, после того, как они прогнали его прочь. Ведь те десять лет пока еще не истекли, а изгою позволено то, чего может полноправный орденец...
- Конечно, как я могу отказать кому-то в помощи, моя религия не одобряет таких отказов, - улыбнулась жрица и, не отпуская руки мага, нарисовала пальцами свободной руки в воздухе замысловатый знак, который заискрился нежно-голубым и почти тотчас растаял в полумраке. Тири почувствовала покалывание в пальцах и движение энергии от себя к Эрвину. – Я думаю, тебе лучше спать без снов, - проговорила она и принялась полушепотом напевать заклинания.
- Исцели мои руки... - он поколебался мгновение и добавил. - Прошу.
Ладонь выскользнула из кисти девушки, и он резким движением сорвал кожаную перчатку, обнажая руку - точнее некое ее подобие с покрытой ожогами подрезанной кожей, где струпья и рубцы были на каждом пальце, мешая как следует сгибать и разгибать их. Эта боль... неимоверная боль преследовала его уже так долго...
- Ах, вот оно что, - она некоторое время разглядывала покалеченную руку, - как это произошло? Это была магия?
- Алхимия, - произнес маг, чуть сжимая пальцы. - Ожоги от зелий, разъедающих кожу, чей запах смертоносней любой отравы, а один глоток выжигает внутренности. Моя кожа свертывалась струпьями и натягивалась, точно струны... Мне приходилось подрезать ее, чтобы хоть как-то вернуть гибкость пальцам. Бальзамы и мази помогают лишь облегчить боль, но потом она возвращается стократ.
- Алхимия… В нашей глухомани многие этого слова даже не слышали. Я никогда не имела дело… с таким. Я могу попробовать. Но это может причинить новую боль, - с сомнением ответила жрица.
- Это не имеет значения, - отрезал Эрвин, хотя тень раздумий и омрачила его чело. - Я хочу вернуть гибкость рукам...
- Хорошо, - вздохнула она, все еще не решаясь что-либо сделать, - какой рукой рискнешь для начала?
- Этой...
Ладно, решилась Тир. Он сам хотел.
- Держи на весу и не двигайся.
Жрица поднесла руки с обеих сторон его кисти, не дотрагиваясь, и закрыла глаза. Она пыталась «увидеть» повреждения, чтобы направить жизненную силу в нужном направлении, но это оказалось непросто. Следы алхимических зелий производили впечатление выжженной земли, на которой ничто не будет расти. Все же она попыталась сработать тем способом, который помогал при ожогах.
Боль разрывала его плоть изнутри, так словно следы алхимических опытов, угнездившиеся в его коже, не желали уходить прочь. Мага трясло, словно в лихорадке, но он старался удерживать руку, не давая ей упасть, хотя это требовало немалых усилий воли.
Соленая капля медленно стекала из глаза, говоря о перенапряжении, как моральном, так и физическом...
В какой-то момент Тир поняла, что ее действия почти бесполезны. В ней проснулся азарт исследователя. Но так как исследуемый был все-таки живым, она не могла позволить себе такое издевательство и оборвала заклинание.
-Прости, - вздохнула она, обнаружив неожиданно, что тоже устала.
Маг резко выдохнул, глядя на руку. Почти никаких изменений. Заклинание жрицы уняло боль, но не уничтожило первопричину. Но он и не лелеял надежды на то, что сможет получить исцеление. Попытка провалилась.
- Ты сделала что могла, - прошелестел его голос. Глаза пристально всматривались в лицо Тир в течение нескольких мгновений, а затем он опустил голову. - Тебе также следует отдохнуть, кто знает, что ждет всех нас впереди.

Леонелла медленно и тихо вышла из комнаты уже давно, сразу после как принесла еды, прикрыв за собой дверь, чтобы не мешать двум говорившим.
Похоже, девушка действительно считала, что между некромантом и клириком может зародиться много общего.
Цыганка не торопясь шла по коридору из каюты, по направлению к небольшой деревянной лестнице, ведущей на палубу, как вдруг заметила приближающегося черного ворона, который помешал Лео ухватиться за поручни и взойти на последнюю ступеньку. Она пошатнулась, отойдя назад, и испуганно оглядела подлетевшую птицу.
- О, нет... только не сейчас, - прошептала цыганка, смотря на сложенную записку, привязанную черной лентой к лапке "вестника", - Опять, ты Nuntius! Сейчас не самое время, - Нелла быстро оглядела помещение, с облегчением удостоверившись, что вокруг пустота и она одна. Черный ворон, с необыкновенно яркими, огненными глазами, которые светились в темноте неприятно, больно клюнул девушку, словно этим жестом хотел показать, что ждет и не просто так явился. Зрачки его потемнели, однако огненная радужка, которая стала тоньше и менее заметной, продолжала зловеще сверкать и указывать на то, что животное - лишь темное колдовство для доставки письма.
Цыганка ухватилась за тонкую кисть, на нежной, бронзовой коже которой осталось что-то вроде красноватого знака, схожего с иероглифами на найденном кинжале. Царапина на кисте засветилась голубоватым свечением, в последствие исчезнув, и Лео покорно отвязала сложенную бумагу от лапки ворона, потянув за шелковую ленту. Она прекрасна знала, что сверток обернутый черной лентой может быть только от ее Хозяина, и вряд ли предвещает хорошее.
На бумаге было изображено всего несколько слов, тонким, аккуратным почерком, словно буквы были изображены искусстным и талантливым художником, с такими же тонкими линиями, как и рисунки на украденном командой артефакте.
"Время не ждет" - гласила многозначительная весть.
Буквы загорались синими огоньками, мигая и переливаясь на пергаменте, пока читательница не почувствовала легкий холод, и такой же, отдающий прохладой, еле заметный, сероватый туман, поднимающийся снизу. Нелла испуганно посмотрела под ноги, покачав головой, и судорожно зашептала.
- Только не сейчас... Я не готова... - однако черный ворон вспорхнул ввысь, сверкнув огненными глазами, и, взметнувшись в небо, испарился так же быстро, как и явился цыганке. Письмо в руках девушки загорелось голубоватым огнем, извергая примерно такие же разряды молний по воздуху, как и талисман в деревне Талос; бумага пропала вместе с шелковой лентой. Туман становился все гуще, и Леонелла уже покорно расслабилась, отдаваясь заклинанию Хозяина, прекрасно осознавая, что сопротивляться нет смысла. Постепенно очертания девушки становились не ясными, карие глаза заметно почернели, пока не превратились в два синих озерца души, горя так же яростно, что и заклинания кинжала. Волосы зашевелились, словно их волновал сильный ветер, и фигура Лео стала практически прозрачной, пока окончательно не исчезла, рассыпавшись лишь голубой сверкающей пылью на деревянные ступеньки лестницы, что вела на палубу.

***

К песчаному берегу, окутанному незримой утренней прохладой, приливали волны гонимые ветром, шумя и ударяясь о невысокие утесы, раглаживая твердый камень. Море казалось черным и бездонным в это время, полное неразгаданных тайн.
Шепчущий водоем и свист не заметного взору ветра были единственными нарушителями тишины наступающего волшебного рассвета. Воздух аккуратно сдувал мелкие песчинки с земли, осыпая этой пылью берега почву и водоем.
Если бы какой-то одинокий человек прошелся бы по этому, обжигающему кожу своим холодом, песку, то увидел бы неведомое чудо, вдали, сокрытое скалами, однако вряд ли остался бы в живых и донес картину обнаруживаемого.
Серебрянные волосы создания, которое казалось прозрачной миниатюрной фигуркой с картины, развивались по ветру, сверкая под сиянием играющих солнечных зачиков от восстающей золотой звезды, пускающей свои яркие лучи по морю. Кожа, белая как молоко, прибавляла существу неествественности, блеска фарфора; яркие, прозрачно голубые глаза горели синеватым свечением. Медленным тихим шагом, скорее даже скольжением по воздуху, фигура приблизилась к высокому магу, который тихо сидел на берегу шумящего водоема.
Чародей однако не обратил на совершенную, неествественную девушку должного внимания, и продолжал скользить взглядом по лежащему предмету на его коленях. Пальцы аккуратно дернули за кончик такой же черной, как и обложка шелковой ленты и книга покорно распахнулась на том месте, где были прерваны несколько недель назад размышления. Рука разгладила перегиб между страницами и постепенно, словно в замедленной съемке обмакнула белое, гладкое перо, контрастирующее с настроением и обстановкой, в темную пучину чернил. Чернила недовольно приняли вид маленькой воронки, как только острие сделало пару круговых движений. Каллиграфия всегда была для твердых, жестких рук Хозяина подобием искусства. Каждая буква, воплощенная чернилами на бумаге, – это не просто состав слова, это наука. Кончик пера заскрипел о твердый пергамент и начал возрождать листы.

Так час за часом. Маг заполнял свежую, не мятую бумагу своими мыслями, быстро скользящими в голове, а сверкающее создание покорно стояло рядом, тихо и беззвучно, не думая даже прервать вдохновение своего Мастера.
Как только аквамариновые глаза неествественной, совершенной девушки столкнулись с морем, приняв тут же цвет бездны
солоноватой воды, скорее став антимонитом, Хозяин, словно угадав ее мысли, тут же произнес.
- Да... ветер поднялся, но скоро утихнет.
Его собеседница промолчала, лишь слегка задрав руками белую, тонкую ткань длинного платья, и присела рядом, не вглядываясь в исписанные листы, которые, загоревшись синим пламенем тут же испарились.
- Я думал, Очаровательная, ты явишься быстрее предполагаемого и не станешь сопротивляться магии. Сил все равно не хватит, - раздался строгий голос мужчины, который повернулся к созданию, впившись в нее угнетающим, тяжелым взглядом.
Совершенство, восседающее с магом рядом лишь слегка качнуло головой, тихо вздохнув, словно этим жестом невинно извинилось за все содеянное.
- Здесь, на берегах Призрачного острова господствует осень. Видишь? - Чародей указал своей ученице вперед, невольно вставая и подтягивая ее за собой, - Вон там чуть брезжит над лесом, где хочется слушать до звона в ушах тишину, ранняя заря. Легко дышит осенней свежестью грудь и невольно тянет идти все дальше и дальше вперед по влажной, укрытой желтой листвой тропинке...
Хозяин действительно медленно зашагал вперед, ведя свою спутницу за нежную руку, кожа которой блистала, словно серебро снега. Очаровательная тихо скользила за ним по воздуху: шаги ее вновь были бесшумны, и наслаждалась хриплым, несколько грубым голосом компаньона по странной прогулке. Создание поначалу не поняло мысли мага, однако не перебило, лишь продолжив тему разговора, зная, что Чародей пояснит рано или поздно ветвь своих размышлений.
- А небо, Мастер?.. - прозвучал ее голос, словно пение жаворонка, распространившись по воздуху, подхваченный ветром.
- Небо... Взгляни сама. На голубом небе между золотыми деревьями не поймешь, что творится: уносит пестрый смерч листы или стайками собрались мелкие птички и несутся в теплые далекие края. Несколько размыто. Свинцовые тучи давно рассеялись, ветер уже постепенно улегся, лишь изредка радуя своими мягкими порывами, солнце выглядывает и смотрит так ласково, будто прощается с поблекшими растениями. Вся природа этого мира постепенно засыпает... Корабль движется к острову Снежной долины, где все укутано снегом и находится в зимней сказке. Я и мой мир отражает дальнейшие планы спутников, так же резко меняется и климат. Надвигаются заморозки.
Наконец, разговор для создания стал ясен. Хозяин размышлял о совершенно различной между собой и характерами, и расой команде, путешествующей до острова. Он наблюдал за ними. Не с помощью магии, а с помощью своего измерения- Призрачного города, которое отражало не только чувства всех спутников, но и окружение. Совершенная девушка прокрутила слова Чародея в мыслях и непонимающе посмотрела на мужчину.
- Заморозки... А как это... заморозки, Мастер? - пролился дивный голос Очаровательной, теперь же напоминавший журчание горного ручья, и вопрос вновь распространился по воздуху.
- А я совсем забыл, что ты у меня не бывала в холодных краях... - Мимолетная, холодная улыбка проскольнула на лице Хозяина, пугающая, отталкивающая: возможно, он не умел улыбаться иначе, - Заморозки дышат узорами, дорогая, и одни только звезды радуются морозу, сверкая. Надеюсь, Снежная долина окажется для тебя представлением тонкого льда, местами синего инея и снежных, серебряных сугробов. Это сказка, настоящий спящий мир, Очаровательная, - закончил он мягким, отеческим тоном.
- Спящий... но как же розы, Мастер? - глаза существа засветились ярким огоньком непонимания, - Помнишь те кусты роз, которые...
- Которые цвели на этой затемненной поляне в нашу прошлую прогулку, Очаровательная?..
- Они умрут?
- Нет. Эти цветы не погибнут. По крайней мере не все... - в руках мужчины вспыхнуло голубое пламя, и в миг на ладоне появился синяя роза, покрытая капельками замерзшей росы, - Многие, возможно, погибнут, Очаровательная. Ради одной. Ради единственной и заслуживающей жизнь. Ради истины... - совершенный цветок в руках Чародея поднялся в воздух, плавно закружившись.
Постепенно растение почернело и превратилось в металл, блестнув и оказавшись на шее у совершенной девушки кулоном, замерев.
- Видишь эти черные, холодные лепестки? - грубая рука Хозяина указала на украшение, - А помнишь, какими они были? Синие, свежие, стоило к ним только прикоснуться, как они сыпались тут же в ладони, теряя свой блеск. А сейчас? Роза не мертва. Она просто бережет себя, свои теперь бессмертные лепестки. Разве их неприкосновенность не совершенна? Как совершенна и наша жизнь. Это и есть истина. И поиски ее возвышенны, для каждого она своя, - Маг замолчал и резко сжал расстояние между пальцами, ввиду чего колье - синяя роза больно сжало молочную кожу Очаровательной, которая схватилась за горло, упав на колени.
- А теперь, я преподам тебе урок. И впредь, ты будешь являться ко мне вовремя, поторапливая своих спутников... - пронесся холодный тон над ухом создания. Постепенно тяжелый голос превратился в ветер, руки Мастера взметнулись в высь, и в воздухе лишь пронесся крик боли совершенного, неестественного существа.


***
Медальон на шее Тирисы возгорелся ярким, синим пламенем, яростно обжигая кожу, не щадя. Драгоценные камушки на молитвеннике загорелись, книжечка - талисман быстро начала приобретать новые формы. Клирик вновь почувствовала, как тяжелеет тело, словно управляемое кем-то или чем-то. Сознание улетало прочь, дышать стало гораздо труднее.
Молитвенник блестнул холодной синевой и завибрировав, постепенно приобретал форму кинжала. Резко нанеся царапину на шее девушки, оружие упало вниз, сверкая. После скатилась лишь серебряная цепочка, постепенно исчезая, превращаясь в синюю пыльцю, оставленную некогда Леонеллой после исчезновения.
Талисман выпустил синюю стрелу заклинания, пронесшуюся по воздуху. Стрела ударила прямо в море, которое минутой раньше плавно и тихо бороздил корабль с командой.
Темная гладь водоема вдруг угрожающе распенилась, ветер подхватил холодные брызги, и закружил воду собой, превращаясь в свирепый торнадо. Однако это было лишь предвестником всех неудач... Морская стихия после показала себя с более опасной стороны, когда волны разбушевались, а торнадо, раскрывшись, выпустило со дна примерно десяток тварей, среди которых были и тритоны, и русалки, и водяные змеи, и прочие, неприятные существа, постепенно окружающие корабль.
"Посмотрим, как твои избранные спутники справятся с моим испытанием... Мне не хотелось бы, чтобы истина была добыта слабаками..." - пронесся холодный, пробирающий до дрожи мужской голос в сознании клирика. Мужчина явно к кому-то обращался, но после его речь превратилась в сухой, жестокий смех, растворившись в голове.
Похоже, кинжал еще долгое время будет безжалостно мучить Тирису.

Сказать, что Серхио проснулась в хорошем настроении – злостно погрешить против всех прописных, святых и банальных истин. Хотя бы потому, что она даже не проснулась, а была разбужена громким звоном колокола, имевшим скверную привычку вызывать у слушателей шок, зубную боль, полуминутную глухоту и мигрень до следующего удара. Можно не звукового.
Судя по длинным теням, отбрасываемым от иллюминатора, рассвет только-только прилично разгорелся и по сути Серхио спала не больше часа – вернулись с вампиром они не еще поздно, а уже рано.
Понятно, в такой ситуации, прибавить определенный дискомфорт после неслабой кровопотери (вообще-то Филл крово/водохлеб), аналог "доброго утра" из уст Тэрги заставил бы скрутиться в трубочки уши даже зеленокожего шамана. Который, кстати, единственный из команды умудрялся иногда не расслышать упомянутый тревожно-сигнальный колокол. А сейчас одна только мысль, что кто-то спит, и она в это время так мучается, до крайности взбеленил девушку...

Из крохотной, но личной каютки Исст вылетела словно черная тень. Успев проскользнуть мимо остальных моряков, поднимающихся под гром чертова колокольца, Серхио буквально взлетела по крутому трапу и двумя прыжками оказалась на юте. Правда, не став душить звонаря как собиралась... Причин для выдержи было две, и обе весомые. Например, что звонил подъем после бурной ночи сам капитан, а Тэрга, несмотря на какие-либо чувства, их отсутствие и присутствие, трезво оценивала свои шансы придушить вампира. А во-вторых, вокруг шхуны вовсю бурлил повод тревоги, от которого из головы Серхио даже выветрилась мигрень. И поселилась нудно-стучащая боль голода, от гортани, до, наверное, пяток.
За веселой ночью обещала последовать еще более веселая ночь.
Примерно с этой мыслью Исст вдруг обнаружила, что помимо звонаря на корме пребывает и Фаэтан, сейчас как-то подозрительно косящийся на нее. От такого взгляда Серхио даже стало неуютно, так что она попыталась вспомнить что успела натворить. Однако понять, поразили ли гаста ее прыжки с палубы на надстройку носа через перила, или тот факт что во время прыжков покрывало могло вольно виться куда не надо, не смогла.
Ну и ляд с ним.
Больше двух секунд на мысли отвести не удалось, так как морские гости из пучин прибыли явно не для дипломатических переговоров. В тяжком вздохе рыцаря, вынимающего меч и отбрасывающего так и не надетые ножны в угол, послышалась вселенская скорбь на тему утренней зарядки. Никакая драка не могла привлечь интерес Исст, если происходила на рассвете – и в обществе капитана. Эти три понятия были взаимоисключающими, но вот беда, русалок забыли предупредить.
Обернувшись к корме, Серхио заметила поднятую команду. Некроманта не было видно, цыганка тоже пропала, но это и не удивляло. Некоторые моряки (из тех, что не были вечером на земле) отличались характерными расцветками не успевших опохмелиться... Цвет лица Тирисы спорил с самой Исст и вампиром, так что у Тэрги тотчас появилось перерастающее в уверенность подозрение, что "гости" появились не случайно.
Настроение уже даже не падало, а с ускорением летело вниз, считая этажи. Отвернувшись от спутников как раз когда гном изрекал некую мудрость насчет морской живности, Серхио мрачно уставилась на покатый горб морского змея. Тот не нападал... пока что. Но нервировал. "Доспехи надеть я не успела, - опершись одной ногой на фальшборт, она внимательно смотрела на морских противников, - интересно, в морском бою это хорошо, или плохо? Хотя, если что, будет крайний выход..."

Филл приветливо кивнул Фаэтану и мельком взглянул на разворачиваемую карту. Похоже, гаст был совершенно уверен в том, что делает, а раз так - совершенно незачем лезть с дилетантскими советами. Зато дилетантские вопросы - совсем другое дело. Да и карту рассмотреть не помешает.
- Мне показалось или вот тут нам придется обходить подводные скалы? Там конечно есть фарватер, но...- Филл показал место на карте милях в пятнадцати от текущего положения.
За разговором время бежало довольно быстро, и вскоре Филл понл, что ему пора идти спать - скоро взойдет солнце. Он уже собрался уходить, когда внизу под палубой опять почувствовал пробуждение артефакта.
- А вот на этот раз я за тобой прослежу.
Филл замер, а когда из талисмана вырвалось пробуждающее обитателей морских глубин заклинание, лицо вампира стало еще бледнее обычного и он рванул колокол, будить всех. Вампир, звонящий в колокол - это довольно редкое зрелище. Но все когда-нибудь случается.
- Фаэтан и Серхио, держите палубу. Мелетун, готовь лук, Тириса прикрой Эрвина, но помоги ему выбратся на палубу... может подлечится,- добавил Филл потише. И тут же заорал, показывая на русалок.- Шаман! Вот им твои штучки не знакомы! Пощекочи их - не чесоткой, так еще чем-нибудь. - Филл оглядел всех.- Ультаран, змеи наши... твои, когда солнце взойдет. Полетели что ли?- Вынул из ножен двуручник и развернул крылья, взлетая.

От задумчивого созерцания морского зоопарка эльфа отвлекло появление рыцаря. Первое, что бросилось гасту в глаза, было отсутствие доспехов и наличие меча.
«Молодец, девочка! Сразу видно опытную авантю…» - тут до Фаэтана дошло – «Девочка?!»
Лицо, прежде закрытое шлемом и черной тряпкой, явно было женским. Да и фигура ничего так…
Но не это самое интересное. Самое интересное – это два длинных, определенно вампирячьих клыка, украшавшие симпатичную мордашку.
Тут капитану, слава Великой Матери, надоело развлекаться с колоколом.
- Фаэтан и Серхио, держите палубу.
Гаст кивнул и вынул из ножен одну косу. Во второй руке оказался метательный нож. Капитан достал свой двуручный металлолом и расправил крылья.
- Ультаран, змеи наши... твои, когда солнце взойдет.
Фаэтан удивился: «Разве у кэпа нет амулета Теней?» Такие артефакты попадались гасту раньше. Их функция состояла в защите вампира-владельца от влияния солнечных лучей. Вещица довольно редкая, но не то чтобы раритетная.
Взгляд снова скользнул по псевдорыцарю. У нее, похоже, эта фигня есть…
Гаст, встряхнув головой, вернул мысли к злободневной теме. Подошел к фальшборту, получше разглядывая водоплавающую живность.
«Интересно, как кэп представлял себе держание палубы?» - эльф задумчиво хмыкнул. – «Ладно, нехай атакуют, а там разберемся.»
- Эй, красотка!!! – опасно высунувшись за борт, проорал гаст ближайшей русалке, - Тебя как звать-то?!

Мелетун помогла Фаэтону с картами и устроилась в одной из кают для отдыха. Сон был спокоен, но Мелетун готова была проснуться в любой момент, если опасность будет рядом. И это случилось. Сквозь сон пробился звон колокола, призывающий воинов наверх. Эльфийка вскочила, прихватила с собой оружие и отправилась на палубы. Наверху царил хаос. Морские гады окружили их кораблик. Пока не нападали, но это могло случиться в любой момент.
Прозвучала команда изготовиться к бою. Мелетун подняла лук и наложила стрелу на тетиву, готовясь выстрелить, как только понадобится.

Тролль выбрался на палубу, разбуженный если не звоном колокола, то суматохой, творившейся наверху. Он не сразу разобрал, что происходит, поэтому рыкнул во всеуслышание:
- Кто моя будить?
Но тут голова морского змея, раскачиваясь на длинной шее, поднялась над бортом и уставилась прямо на Кхал'грана. Все вопросы шамана отпали как-то сами собой и в этот же момент до него донесся голос Филла
- Шаман! Вот им твои штучки не знакомы! Пощекочи их - не чесоткой, так еще чем-нибудь
Кхал поскреб макушку головы... Он и на корабле-то чуть ли не первый раз плавал, а уж сражаться в море, да ещё и с его сомнительными обитателями было и вовсе ново. Тут особо посохом не заедешь, а то подойдешь ближе - ещё и к себе во владения утащат, а он к племени морских троллей не относился.
Шаман извлек из своих практически бездонных мешков кусочек угля и, опустившись на колени, принялся рисовать какие-то знаки прямо на досках палубы. Всё это время Кхал'гран бормотал неизвестные остальным слова заклинаний, а потом посыпал свои художественные изыски серебристым порошком и уселся на пол. Издавая странные звуки, тролль принялся раскачиваться из стороны в сторону, погружая свои мысли в мир астрала.
Общение с духами всегда было опасным занятием, они так и норовили унести разум за собой, но этот риск всегда будоражил шамана, вызывал в нем чувство дикого восторга. только сейчас не время было упиваться великой мудростью предков, он вошел туда, чтобы найти совершенно определенного духа - духа водной стихии. Не сразу, но Кхалу это удалось, теперь нужно было убедить его войти в настоящий мир и помочь. Тогда тролль пообещал в награду кровавое жертвоприношение, существо с суши, как только их морское путешествие будет закончено, а в случае обмана дух волен забрать саму жизнь шамана.
Кхал'гран распахнул глаза, которые засветились ярким огнем и раскинул непропорционально длинные руки в стороны. Каемки самой крупной из рун, нарисованных углем, засветились тёмно-синим светом и над палубой возникло огромное, полупрозрачное существо с горящими глазницами. Его формы были размыты, но в глубине призрака плясали барашки волн, угадывались стремительные потоки ручьев и манящие тайны морских глубин.
- Моя склоняться перед тобой! Твоя заставить существ убр-раться, а моя пр-риносить твоей жер-ртву!
Шаман уверенно кивнул головой и сложил руки на груди.

НРПГ: уважаемые игроки, первая часть поста, созданная вместе с Тирисой была отредактирована и изменена (все, что до звездочек), с уважением, ваша Анхенес!

Из мрачных размышлений по поводу поведения талисмана, который столь грубым образом прервал ее сон, и последовавшим появлением морских тварей, Тирису вывел голос капитана.
- Фаэтан и Серхио, держите палубу. Мелетун, готовь лук, Тириса прикрой Эрвина, но помоги ему выбраться на палубу... может подлечится…
Она скатилась вниз и довольно бесцеремонно ввалилась в каюту некроманта, который оказался в глубокой дреме. Действительно, растеряв большую часть своих сил Эрвин оказался бы беспомощен на палубе и получил бы большее количество ран. Не долго думая, Тириса все же решила оставить Хзана отдыхать, твердо прикрыв дверь.

Выйдя на палубу, Тири принялась оглядывать окруживших корабль существ, достаточно хладнокровно выбирая первую жертву, равнодушно отметив про себя, что ее почему-то не посетили обычные в таких случаях мысли о морали и нравственности.
В руке девушка держала кинжал, который недавно был в облике оружия, однако теперь вновь висел маленьким молитвенником на блестящей цепочке. Не долго медля, Тириса одела артефакт на шею, направляясь осторожно вперед.
Талисман на шее у клирика по-прежнему горел голубоватым свечением и издавал тепло, слегка обжигая кожу, но был спокоен, лишь внутренне придавая Тирисе мощи. Ее энергия усилилась в несколько раз; Руки девушки непроизвольно взметнулись в воздух, и в одного из тритонов, что как раз пускал заклинание воды в стреляющих эльфов, полетела синяя вспышка заклинания, которая рассыпалась на мелкую пыльцу. Выглядело это словно фейерверк влетел в грудь существа, которое тут же испарилось, будто растаяло в воздухе.
Тириса была несколько озадачена, поскольку как раз готовила свою порцию заклинаний, но похоже кто-то или что-то на время взяло управление на себя. Ощущение того, что она является марионеткой было до того омерзительным, что наполнило девушку яростью, которую она и выместила, вложив всю ненависть и отчаяние в заклинание оглушающего удара, направив его в ближайшего тритона, который, получив заряд в голову, медленно погрузился под воду.

Телом клирика действительно управлял кинжал, точнее направлял мощь и энергию по ее артериям и венам, усиливая заклинания девушки в несколько раз. Талисман на шее заметно потяжелел, бурный прилив энергии настиг ее и все последующие заклинания Тирисы - были ли это ледяные стрелы или света - все оборачивались голубыми вспышками, рассыпающимися пыльцой, и обезвреживающими противника одним махом. Артефакт придавал девушке неимоверную силу, однако на самом деле, действуя, он лишь впитывал в себя всю энергию клирика. Это было одно из свойств волшебного талисмана.
Оружие постепенно управляет своим хранителем, придавая ему мощи, но на самом деле действиями высасывает из тела избранного всю внутреннюю силу. Постепенно носитель сходит с ума, либо уединяется в изучении древней магии, не имея возможности совладать с натиском магии древнего артефакта. Чем больше хранитель сопротивляется талисману, тем дольше он будет оставаться самим собой.

***

Призрачный остров накрыла легкая тень и очередная пелена резких порывов ветра, которые развивали длинные, серебристые волосы создания.
Существо уткнулось руками в холодный песок, чувствуя все новые и новые потоки боли, которая распространялась по всему телу. Крики девушки давно сменились стонами мольбы, обращенной к Чародею; по белоснежным щекам стекали серебристые слезы.
Вода, закрученная ветром, поднималась высоко ввысь, подгоняя со дна все новых и новых созданий морского мира, многие из которых были совершенно не известны спутникам.
- Ты их погубишь! – услышал тихий крик создания маг и развернулся, прекратив на этот момент колдовать и нагонять все новые торнадо с новыми морскими существами.
- Я бы не спешил с выводами, Очаровательная. Я хочу удостовериться, что талисманы в руках достойных хранителей.
- Удостовериться, убив их?!
- Что такое смерть, дорогая. Смерть ничтожна, по сравнению с ошибкой, которую я могу совершить, выбрав не тех людей. В какой-то мере смерть – освобождение для них, если спутники окажутся не достойными.
Чародей поднял брови. Перед ним, бушующее море, выплескивающее солоноватую воду на песчаный берег, служило зеркалом и отражало сейчас синие вспышки, извергаемые руками клирика. Черная роза на шее собеседницы мага, теперь сплавленная их такого же холодного металла, как был слит и кинжал, ослабла и прекратила с болью охватывать белоснежную шею создания. Очаровательная поднялась с колен и, приложив усилия, ровно встала, наблюдая за происходящим.
- Если она и дальше не будет сопротивляться силе кинжала, она погибнет. Мы оба это знаем, - пронесся голос Хозяина по воздуху, пробирая до мелкой неприятной дрожи его совершенную собеседницу, - Кинжал ей управляет. Он уже высасывает мощь этой молодой жрицы. Скоро ее станут мучить сны. Как думаешь, капитан команды, заметив в ней изменения, станет подвергать своих людей опасности оружия? Может возьмет бремя носителя на себя временно?
- Это не возможно, Мастер... – задумчиво продолжила девушка, голос которой растворился в воздухе, улетая в небо, - Вы же прекрасно знаете, что каждый артефакт слушается только своего хранителя. Я уверена, душевный мир жрицы гораздо сильнее, она сможет взять себя в руки и попытается не извергать больше такой мощи. Сейчас просто действует инстинкт самосохранения... и...
- И она расходует слишком много сил. Это может убить ее, - грубо перебил создание Мастер и крепко взял ее за предплечья, смотря прямо в горящие синие озерца души, - послушай, ты не должна... – он не договорил, услышав бурные всплески водоема и резко развернулся, всматриваясь в соленое зеркало происходящего.
Вода закружилась и выпустила духа из глубины моря, управляющего существами, вызванными Чародеем.
- А тролль не так глуп, как кажется, видела? – отозвался хриплым голосом мужчина и зло рассмеялся, перекрестив руки на груди, наблюдая за морским духом, который взметнув рукой, усыпанной мелкими, дивными ракушками, прогнал половину вызванных морских созданий – врагов команды.
- Что ж. Я не против, чтобы они справились, Очаровательная, - подытожил Чародей. Черные, мутные глаза мага улыбались, казалось его веселило все это представление, опасное для жизней многих других, - Они достойны.
Белоснежная девушка сдержала мимолетную улыбку, но ясное облегчение отразилось в ее глазах.
- Теперь ты перестанешь их мучить, Мастер?
- Их битва подходит к концу. Пожалуй, тебе нужно вернуться, - заговорил отдаленно Хозяин, - команда может вполне заметить, что ты исчезла. Капитан пока занят дракой. Ты должна вернуться до их победы над морскими животными.
Чародей повернулся к испуганному созданию, в глазах которого отразилась неведомая боль. Девушка несколько раз отступила на шаг, тихо умоляя прекратить ее мучить, но роза больно сжала горло и тело Очаровательной стало заметно темнеть. Серебряные длинные волосы приобрели цвет блондинового, глаза перестали сиять голубым и перед Чародеем предстала Леонелла, которая резко схватилась за шею. Металлическая роза стала незримой.
- Ступай. Обеспечь спутникам отдых в Снежной долине. Думаю, он им понадобится после излишней усталости.
- Я не хочу... Пожалуйста, Мастер! – из глаз Леонеллы брызнули горестные слезы и цыганка упала под ноги мужчине, умоляя оставить ее в покое.
В мыслях бывшей Очаровательной – ныне в облике Неллы сразу начал четко прорисовываться план убийства Хозяина с помощью вампира. Для себя она решила тот час вернуться и поведать Филлу правду о себе и опасности талисманов.
- Не забывай, дорогая, - Чародей присел на корточки и поднял лицо девушки к себе за подбородок, - Я тебя создал. Я могу и убить. Ты никуда не сбежишь от меня. И мысль признаться капитану – безумна, - Мастер зло рассмеялся и откинул девушку на песок, резко поднимаясь и наблюдая за происходящей картиной через зеркало, - В твоем теле течет моя магия. Моя кровь. Тебя бы не существовало без меня. О твоей жизни известно только мне. Тебе не куда идти.
- Если бы не Его сила, - в рыданиях воскликнула девушка, сжимая в руках мокрые песчинки, которые просачивались сквозь пальцы, - Если бы не Он, ничего бы не получилось!
В ярости шоколадные глаза цыганки вспыхнули, отразившись голубым огоньком, и она в мгновение стала тем сверкающим идеалом, однако этот свет взгляда быстро потух. Девушка поняла, что нарушила обещание, данное Чародею, вновь вспомнила своего второго создателя, который бесприкосновенно, по старой дружбе отдал силу Мастеру, который всю жизнь мечтал о ребенке. Заклинание двух сильнейших магов принесло Хозяину наследницу – Очаровательную, которую по истечению обстоятельств мужчина безжалостно включил в свой план.
Невидимая роза на шее цыганке сжалась, оставляя красную линию не нежной коже. В ушах зазвенел голос Чародея, колдующего над ее телом.
Руки вновь стали прозрачны, волосы зашумели, словно их подхватывал ветер, и девушка перенеслась обратно на корабль, услышав хриплый голос напоследок.
- Тебе никуда не деться, дорогая. Не стоит мне противостоять и перечить. Доставь команду за равнины, в замок через ущелье. Куда указал кинжал. Я быть может, вас там встречу...

***
Леонелла оказалась в своей комнате, цела и невредима, без единого следа песка или морского запаха. Лишь слезы текли по щекам измученной девушки , которая, разжав руку, обнаружила амулет интересной формы. Черный камень ярко блестел, загораясь фиолетовым, когда солнечные зайчики пробегали по медальону. Мастер подарил цыганке амулет Теней.
Вытерев слезы, придя в себя, Нелла поняла, что уже начала свое дело, которое обязана закончить. Это казалось иногда ей безумием, но она пошла на жертвы, ради своего существования. Аккуратно пройдя из трюма вновь к деревянной лестнице, она вылезла на палубу, решив пока находиться в стороне.

Дракон, пропавший ещё во время заварушки с крестьянами, аккуратно приземлился на палубу, сложил огромные крылья, ударил палубу когтями, замедляя полёт, и по доскам корабля, окончательно замедляя движение, пробежался ставший человеком Ультран.
- Море... Моя стихия! - и, ни с кем не здороваясь, отправился искать каюткомпанию, чтобы записать свои наблюдения за последние дни.
Толстый томик в кожаном переплёте у него подмышкой говорил о том, что записей дракон за свою жизнь сделал предостаточно. Но теперь они стали куда богаче на События, и это определённо хорошо для его научной работы...
Завидев Леонеллу, Ультран подошёл к ней, франтовато поклонившись:
- Уважаемая, просветите блудного дракона, что произошло в моё... гм, отсутствие между участниками нашей авантюры?..

Летая над толпой морских монстров, легко уворачиваясь от сгустков всяческих безобразий, швыряемых некоторыми из них в небо... довольно далеко от того места, где он находился в настоящий момент (иллюзия - великая вещь!) вампир выбирал первую жертву. Тут он заметил, что эффективность и мощь простеньких заклинаний клирика неадекватно возросла со вчерашнего дня. Не составило особого труда рассмотреть, что талисман галлонами пьет жизнь из девушки, чтобы усилить ее действия... "По сути - замедленное принесение в жертву" Подумал Филл. Эльфийка уже вовсю швырялась во врагов стрелами, когда в действие вступил тролль, начертав пентаграмму "Ну-ка, что он там творит?", он вызвал духа водной стихии... "Палубу намочили. Что?! И этот жертву обещает? Что-то всех клинит сегодня. Дурацкий день." Филл решил, что хватит ему самому тормозить. "Ладно. Начнем вот с этого змея".

нрпг: я немного пошучу.

И началась великая битва. Отважный тролль готов был пожертвовать своей (но предпочтительнее чужой) жизнью ради победы над коварным врагом! Безудержная Клирик громила вражеские порядки синими и белыми магическими стрелами (белые их били, синие подлечивали). Эльфы (одна штука) вносили сумятицу в ряды русалок, а дракон раздумывал, прогуливаясь по палубе (что для синего дракона морские чудовища? так лягушки, таких и обижать непорядочно для взрослого дракона). А с неба на врага упал вихрь... вентилятор... боевой двуручный вертолет на взлете... нет, на бреющем полете... или стригущем... или мелко-мелко нашинковывающем торчащие из воды части тел бедных морских змеев в тонкие ломтики. Морские змеи гибли сотнями (каждый на сотню ломтиков), но новые в удвоенном количестве прибывали из-под воды.
Меч в руках вампира бешенно крутился... почти стольже бешенно вампир молотил крыльями, чтобы выписывать все те фигуры высшего пилотажа, что сейчас демонстрировались морским существам, ему пришлось изрядно постараться. "Я так долго не выдержу... А главное, я ж не черепаха, чтобы наперегонки бегать! Пора переходить к плану б."

Вампир взлетел повыше и долбанул вниз ментальным ударом чудовищной мощи (зря он что ли древний артефакт во время работы подслушивал... он еще и силы с того немножко позаимствовал - на один такой удар хватило)... все внизу (у кого мозги присутствовали) вдруг решили (ненадолго, конечно, минут на десять) что они сухопутные существа, плавать не умеют и в воде тонут... Это было страшно... но чудовища и впрямь пошли ко дну... тонуть. "С первым апреля, дорогие... Жаль, что не все пошли знакомится с придонной обстановкой. У тех кальмаров явно фантазии не хватило, бедняжки." Сами же кальмары отнюдь не чувствовали себя обделенными и полезли к кораблю. Над палубой, впиваясь в доски, взметнулись огромные щупальца.

Эльф не дождался ответа от морской девы. Да он его, собственно, и не ждал. Едва увернувшись от водяной стрелы особо наглого тритона, Фаэтан всадил метательный нож под лопатку русалке. Конвульсивно вздрогнув, изящное тело камнем пошло на дно. Гаст достал новый нож, прицелился, швырнул. Очередной труп, окрашивая воду кровью, исчез в глубине.
Тут в разборку влез капитан. Спикировав сверху на первую попавшуюся тварь, он в доли секунды пошинковал ее на кубики. Перелетел к другой и повторил процедуру.
«Красиво мужик работает…»
Между тем ножи закончились. Косиньер расстроено выбросил за борт пустую перевязь.
«Все, перехожу на арбалеты. Прямо в Снежной Долине куплю.»
Эльф мрачно огляделся в поисках чего-нибудь швырятельного. Но на глаза попались только тролль и клирик. И оба колдовали.
Монахиня, как про себя называл ее Фаэтан, на удивление ловко швырялась магическими стрелами. Причем такой магической силы гаст от нее не ожидал. Наверняка не обошлось без кинжала… Но откуда артефакт берет силу?
«Со своим надо будет поосторожней. Когда получу его.»
Тролль («э-эх, не поговорил я с ним об эльфийке…»), начертив чего-то на палубе («сам начертил, сам и отмоет.»), вызвал что-то похожее на духа воды. Что дальше будет – непонятно.
О, а вон и эльфийка! Надо поинтересоваться насчет запасного лука.
Фаэтан подскочил к родственнице:
- Запасного лука не будет?
Тут в борт вцепились здоровенные щупальца. Фаэтан, забыв про лук (и заодно про эльфийку), повытаскивал косы и кинулся к ним.

Затишье перед бурей кончилось, когда одна из русалок изволила разрядить самострел в гаста. Как по команде в ответ засвистели стрелы Мелетун, зашумело со стороны тролля и послышались подозрительные звуки, сильно смахивающие на шелест огромных крыльев. Во вспенившейся воде успел отразиться исполинский драконий силуэт, отчего скрытые тканью брови Серхио удивленно взлетели.
Впрочем, размышлять куда затем дракон делся, и откуда он ранее взялся, у девушки не было. Отсутствие кольчуги быстро напомнило о себе, когда бок ласково погладила шальная стрела, а перед глазами стали смазываться силуэты. От скорости.
За несколько лет привыкнув драться в латах, не полных, но все таки сковывающих движения, без привычной скорлупы Тэрга чувствовала себя непривычно, не соразмеряя силу движений. Притвориться сейчас обычным, хоть и неплохо выученным южным паладином было нереально. Да и вообще на смертного Исст не походила.
Слишком быстрая для человека, слишком сильная для женщины (а если подумать, что парня тоже), и как-то неестественно изящная. Так непринужденно биться в брызгах воды с кровью, между снастями и в не слишком располагающих к разминкам длиннополых одеждах люди не могли. Во всяком случае, оставаясь при этом живыми и целыми.
Но Серхио могла и уже без стеснений своей темности металась вдоль фальшборта, оставляя за собой салат из щепок и конечностей. Полуторный клинок как тростинка метался вокруг "рыцаря", каким-то чудом различая ткань одежды и туши напирающих... гм... скажем так, они походили на больших крабов. На весь ют из защитников пришлась одна Исст, но врагам этого хватило.
Кажется.
Точнее, хватало до тех пор, пока в бой не пошла тяжелая артиллерия в виде морских змей и кальмаров, чьи тела и щупальца при некотором желании могли банально раздавить корабль...
Когда перед Тэргой из воды вынеслось первое щупальце, она без лишних экивоков смахнула кончик мечом. Ошметок студня пролетел над палубой, врезался в парус, оставив на нем грязное пятно, и шмякнулся аккурат в ведущий вниз люк – к ногам дракона и цыганки. Однако Исст этого не знала и не смогла узнать, так как щупальце, проявив удручающий пофигизм, не заметило потери и легким движением отправило саму воительницу в ту же сторону. Только с учетом, что между снастями Серхио не пролетела, и потому упала намного раньше, со всего размаха своей и кальмарьей скорости расцеловав носом жесткую палубу.
Клинок во время этого события ласточкой мелькнул в небесах и застрял где-то в "вороньей бочке", трещащим аккомпанементом сопроводив громкое падение Тэрги.
Отклеиться от палубы Исст удалось спустя несколько секунд, оставив на досках красное пятно и черную тряпку, ранее скрывавшую лицо. Как раз в этот момент подстриженное щупальце добралось до места посадки и повторило опыт, не обратив внимание на довольно шуструю, но все таки недостаточно, попытку девушки увернуться. Из положения "лежа кучкой" это было затруднительно даже ей.
Однако, всякому терпению приходит конец и ни одному нормальному существу, хоть темному, хоть светлому, прикидываться мячиком для битья долго не понравиться. Серхио же, одинаково взбешенная как поведением кальмара, так и потерей клинка, плюнула на приличия окончательно. Казавшееся сломавшейся игрушкой тело, кувыркаясь в полете вдруг... издало звук. Иначе и не скажешь, назвать этот рев криком или словом было нельзя. Да и тело иначе как телом тоже.
Дикий, перекрывший на мгновений грохот драки рев-рык привлек внимание сражающихся. И на глазах изумленных спутников падающий черный рыцарь перекинулся.
На доски палубы гибко упал белоснежный тигр, тотчас взвившийся в длинном прыжке к борту. Клубок щупалец и белого меха уже катился вдоль бортов, когда черные одеяния Серхио наконец упали на пол.

Ультран непринуждённым жестом перехватил одно из щупалец, шаривших по палубе и рванул на себя чётким движением, похожим на движение перетягивальщиков каната, тут же оторвав кусок оного щупальца, примерно с человеческую форму дракона весом, бросив его дальше, через палубу в воду. Повёл плечом, но не бровью, отражая стрелу, жалобно тренькнувшую о скрытую под костюмом и кожей чешую...
- Так как, дорогая Нелла, стоит ли перебить этих созданий или ещё нужны в целях нашего увлекательного путешествия?

Жрица покинула его, оставляя на волю снов, кошмаров, не отпускавших в течении уже нескольких лет, терзавших его дух по ночам, но... но на этот раз он провалился в сладкое забытье, лишенное образов умирающего учителя, треска огня и призраков неминуемой гибели. Он хотел власти над смертью - но в результате смерть получила власть над ним.
Но все приятное заканчиваеться, и вот, скрип двери вырвал Эрвина из забытия - надо сказать, спал он всегда чутко, поскольку годы в Гильдии приучили его ожидать от однокурсников различных пакостей, а от наставников - неожиданных проверок мастерства. Он приоткрыл глаза, наблюдая за силуэтом девушки, надеясь что она не заметит его пробуждения - Тир подошла, посмотрев на его лицо, спокойное и умиротворенное, и одновременно посвежевшее и потерявшее вчерашнюю бледность. Он выровнял дыхание, делая вид, что продолжает спать - и она поверила, поспешив к выходу, но при этом ступая как можно бесшумнее, словно опасаясь разбудить его.
С палубы доносился какой-то шум, лязг металла, крики и колокольный звон - что-то случилось, но вот что?
Выждав несколько минут, маг аккуратно откинул одеяло, поднимаясь на ноги, и разминая затекшие конечности - небольшая, минутная гимнастика позволила крови вновь циркулировать по его венам, набирая скорость и согревая тело. Просунув стопы в остроконечные тапки, он осторожно подобрался к двери, приоткрыв ее, и выглянув наружу - жилой отсек корабля был пуст и тих, как видимо все пропадали наверху, и это было ему на руку.
Он крался по узкому корридору, от каюты к каюте, заглядывая в них, и пытаясь разобраться, кому какая принадлежит. В одной нашлись доспехи, любовно сложенные у стены, в другой - несколько заумных книг, какие даже ему не пришлись бы по нраву, в третьей на столике лежал святой символ. Переборов себя, некромант дотронулся до него, ожидая, что его поразит молния, или же днище разверзнеться, утягивая его на дно морское, но - отнюдь, он лишь ощутил болезненный ожог, и отдернул руку. Боги отергли его. Он носил мету проклятого - но подобный расклад вполне его устраивал.
Наконец он нашел ту комнату, что искал - каютку Леонеллы, и, надеясь что она вместе со всему - зашел внутрь. Помещение и правда пустовало, зато на кровати лежало помятое платье, и сумка с гербом Регнарского Судьи - черепом на чаше весов. Смутно вспоминались Эрвину последние мгновения битвы - и кажеться он видел как Серхио принес... ла эти сумки на корабль. Вот значит кому они достались.
Руки сами обшарили их содержимое - но нет, ничего интересного в них не было. Что же, не сказать, чтобы это расстроило некроманта, однако оставило привкус неразгаданной тайны. Глаза случайно опустились на пол, завидев кусочек сургуча, совсем ничтожный и вот...
Скрюченные пальцы подняли его - регнарский сургуч, каким запечатывали послание, но самого его нигде не было. Слишком много вопросов, и ни одного ответа, а время уходило.
Притворив за собой дверь, Хзан вышел из каюты, сетуя, что слишком обессилен, дабы сотворить волшбу, и попытаться разузнать что либо при помощи нее. Чуть слышный шорох сзади заставил его насторожиться - что-то происходило в только что покинутой им каюте, и он, не медля ни секунды шмыгнул в ближаюшую дверь, оставив ее чуть приоткрытой, и начал наблюдать.
Леонелла вышла из комнатки, деловито и неспешно направившись к выходу на палубу. Вышла из пустой комнатки... что же, Гхан побери тут творилось!

Цыганка, медленно, бесшумно поднявшись по лестнице встретилась с драконом, который тут же расспросил девушку о событиях, которые он упустил. Девушка сразу не нашлась, что ответить, лишь быстро смотрела по сторонам, в голове продумывая причины ее отсутствия во время битвы.
Соврать, что спала?.. Не услышала ни звона колокола, не заметила во сне ни вспышки кинжала, н и тряски судна после разрядов молний?
Пожалуй, эта мысль казалась безумной и глупой, но на большее измученную и пострадавшую Леонеллу не хватило.
Девушка приоткрыла рот, чтобы объясниться, как комок чего-то белоснежного и пушистого, связанного дракой с клешнями, перебил ее мысли. Буквально через несколько минут послышались последующие фразы Ультрана, на которые, увы, у цыганки снова не оказалось должного ответа.
Нелла лишь волнительно сжала амулет Теней в руках, не спешив отдавать его вампиру, и тихо, дрожащим голосом проговорила:
- Мне не хорошо... – шоколадные глаза быстро прошлись по представившейся картине битвы, амулет выпал из рук, и, прогремев, приземлился на деревянные доски палубы, - конечно помоги им... – обратилась она к дракону, - Я не могу так больше... Мне страшно, - снова повторила тихо Лео, взявшись за деревянные поручни, чтобы спуститься. Ей вдруг все показалось таким незначительным, хотелось где-нибудь закрыться и громко рыдать о предначертанном.
Цыганка прекрасно знала, что Мастер теперь не даст команде погибнуть, поэтому могла спокойно оставить их и не наблюдать за дальнейшим развитием событий. Хотя бы этот день. Девушка аккуратно и так же бесшумно спустилась в корабельный трюм, собирая руками волнистые, блондиновые волосы, и прикрыла уставшие глаза, облокотившись на деревянную стену.

Ультран с отсутствующим видом поднял амулет, положил в карман, чтобы потом отдать цыганке... Затем громоподобно зарычал, прогнулся назад, ночав тем самым серию умопомрачительных кульбитов назад, к палубе, завершившуюся красивейшим двойным сальто с падением в воду, почти без брызг... Через несколько секунд вода на некотором расстоянии взорвалась, морские просторы огласил трубный рёв дракона, который не замелил подняться из пучины, разрывая волны морские мощными ударами крыльев. В лапах дракона, собраные в охапку, трепыхались какие-то морские гады, видимо, обладатели (или обладатель?) щупалец... Могучие мышцы под тёмно-синей чешуёй налились, чудовищным усилием раздирая комок плоти, зажатый в них, на куски... Поток пламени, посланный в догонку долженствовал предотвратить попытки к регенерации, буде таковая обнаружится... Дракон снова нырнул... Чтобы появиться спустя секунды из морской пучины, одним прыжком, уже в человеческой форме, оказавшись на палубе... Ударом кулак он пробил насквозь зазевавшегося тритона сквозь спину, схватил по ту сторону несчастного создания его копьё и дёрнул обратно... В человеческой форме огромная сила дракона просто концентрируется в меньшей площади...
- Господа! Научите меня потом кто-нибудь обращаться с такой штукой! - с драконьей громкостью в голосе пророкотал Ультран, непринуждённо размахивая зазубренным копьём, держа его за самый кончик древка...
"Неплохо, а? Не потерял пока сноровки, Ультран! Ай да я! Интересно, а что должны чувствовать герои сражений? Надо потом спрасить у вампира или кого-нибудь из эльфов, они вроде должны знать..."
Посмотрев прежде на вампира, бодро работавшего клинками, дракон решил ускорить вращение копья, всё быстрее раскручивая его и раскручиваясь сам, старательно раскидывая всё, что не являлось членом команды или членом экипажа корабля, нагло подавая признаки жизни при этом...
"Наверное, в этом заключается героический подвиг - побеждать толпы врагов? Нет, глупо как-то. Как же это?.." - очередная разнесчастная русалка с удивлением обнаружила свою голову лежащей на несовместимом с жизнью отдалении от тела... - "Вот! Самоотверженный риск ради своих товарищей, и..." - Случайно задетый копьём парус приобрёл нехорошую дыру... - "Преданность высоким идеалам... Надо потом спросить ту девочку-священницу, или как там это у них называется, чтобы подсказала подходящий идеал..."

Шаман всё ещё стоял на коленях, стараясь не потерять концентрацию, обеспечивающую связь с духом, во всей этой суматохе. Его кожа стала почти серой от напряжения, слишком мощным был призванный.
Голос духа воды прогремел в голове Кхал'грана:
- Я выполнил свою часть уговора, теперь и ты не забудь о своей!
- Твоя не изгнать всех монстр-ров, твоя не выполнить обещанное! - рыкнул тролль.
Призрачное тело духа потемнело, наливаясь густыми тёмно-синими красками, и череп Кхала чуть не раскололся от громогласного голоса:
- Ты ещё смеешь указывать МНЕ? Или ты хочешь, чтобы мой гнев настиг тебя самого? Чтобы я самолично забрал свою жертву из числа этих короткоживущих? - Пылающий взгляд духа обратился на спутников шамана.
- Пр-рости, о Могучий. Твоя пр-ринимать решение.. моя пр-риносить жер-ртву. - Тролль склонил голову и скрипнул зубами.
В тот же миг дух растаял, а руны, начертанные на полу потухли, превращаясь в росчерки угля.
Кхал'гран поднялся на ноги и крепко схватился рукой за посох, приготовившись биться самостоятельно. Шаманства на сегодня было достаточно, прийти бы в себя после предыдущего...

Совместно с Тельтиаром.

Ступая с носка на пятку, тихо и бесшумно, как в былые времена в Гильдии, когда он ночами темными прокрадывался в лаборатории, и при тусклом свете проводил эксперименты, сгубившие его руки. Теперь он следовал в трюм, за цыганкой.
По дороге он протянул руку к факелу, освещавшему коридор, и дотронулся до огня, и втянул пламя в ладонь. Приятное тепло распространилось по всему телу, плескаясь в венах. Эрвин расправил плечи, ускоряя шаг.

Взгляд мага охватил фигурку девушки у стены, заметив ее недомогание.
- Нам следует поговорить, Лео...
Цыганка, цвет кожи который был гораздо бледнее привычного бронзового, вздрогнула, услышав голос Эрвина.
- Да... хорошо, - вяло отозвалась Нелла и медленно подошла к магу, - Я тебя слушаю. Что-то не так? – глаза девушки внимательно изучали взгляд некроманта; Лео пыталась предугадать его дальнейшие слова или действия.
- Да, не так, - коротко бросил маг, словно впиваясь в ее глаза взглядом. Теплые ладони в кожанных перчатках легли ей на плечи, крепко сжимая их. - Понимаешь, моя милая Лео, есть вещи таинственные, есть опасные, и есть неясные - ни тех, ни других, ни третьих я не люблю, поскольку одни меня раздражают, другие опасают, а третьи - третьи могут натолкнуть на мысль, что меня принимают за дурака, а это... это не пойдет никому на пользу. Ты понимаешь о чем я, свет очей моих?
Девушка еле заметно покачала головой, нахмурив брови.
- Я не имею понятия, о чем ты говоришь, - твердо проговорила Леонелла, взгляд которой в миг стал серьезнее прежнего. Внутри же цыганка с молниеносной скоростью прокручивала мысли и воспоминания. Когда она читала письмо гонца, она была одна... в корабельном трюме ее не видели... более того, некромант набирался сил у себя в каюте... Ворон подлетел плавно и незаметно, после испарившись... письмо она выкинула в море, весть от Чародея сгорела. Следов нет. Набравшись внутренних сил, Нелла еще раз подала голос.
- Объясни, в чем дело?
- Не пытайся играть со мной, девочка, вещи регнарского гонца у тебя в комнате - ты ведь получила их от Тарги, и потом смотрела одна, не позвав других. У гонца была грамота - теперь ее нет... Я не спрашиваю где она - от нее наверняка не осталось и следа, я хочу знать, что было в ней.
- Ничего особенного, Эрвин, - обратилась девушка к нему по имени, в добавок мягким тоном, - Насколько я поняла, Серхио кинула мне вещи гонца, чтобы я как раз рассмотрела их. Деньги отдала капитану. Оружие – никчемное, стоит гроши. А если ты о послании, то записка гласила о том, что нас ищут. От этой улики я избавилась.
- И ничего не сказала, чтобы не беспокоить нас, не так ли, Налли? - А она умна, ничего не скажешь. Быть может зря он сейчас начал этот разговор? Ведь теперь она будет действовать еще более скрытно. - Но, вот как ты объяснишь свое отсутствие в каюте, а затем столь неожиданное появление?
- Да. Филла такой жалкой новостью, как грамота гонца, я беспокоить не хотела. Я не могу побыть в своей каюте, Эрвин? Мне казалось, я имею право действовать, как полноценный член команды. Если ты о моем исчезновении, то это магия. Я практиковалась. Настолько увлеклась, что совершенно не заметила начавшейся битвы.
- Я верю тебе, на этот раз, девочка, но впредь помни что ты - часть команды, а не одиночка, делающая, что тебе вздумается. - Он подбирал слова, стараясь, чтобы они звучали убедительно, и в то же время не принужденно. - Надеюсь в будующем ты будешь там, где нужна остальным, и поможешь им...
Он медленно снял перчатку, прикоснувшись к ее щеке теплой, покрытой струпьями и рубцами ладонью.
Цыганка внимательно его слушая, наблюдая за каждый движением, и при прикосновении вздрогнула, не сводя взгляда, прикованного к его глазам.
- Я не сильна в битвах так же как ты или Ильреани... Я была бы беспомощна на палубе. Конечно, в следующий раз я могу кинуться к чудовищам и погибнуть. Если тебе, конечно, станет от этого легче.
Шоколадные глаза девушки озорно сверкнули и на миг засияли голубоватым свечением, а после ее лицо озарила слабая улыбка, словно она извинилась за неприятный тон.
- Мы все умрем тогда, когда нам предначертано судьбой, Леонелла, - кончики пальцев скользили по ее коже, и внезапно, точно иглами впились в плоть цыганки. Сейчас ей могло показаться, что из нее исторгают саму жизнь, усталость опустится на плечи, пригибая к полу, все члены станут точно ватные, а сама она обессилит, словно марионетка в руках уснувшего кукловода. В то же время некромант оживал, становясь все более здоровым с виду, появился блеск в водянистых глазах, впалые щеки отлили румянцем. Мгновение, второе... третье...
Нелла поначалу не сообразила, что Хзан пытается сотворить, лишь после ощутила неприятную боль и навалившуюся в миг усталость, которая разливалась по венам и артериям бессилием.
- Эрвин... что ты делаешь... – зашептала она, потому как на большее не была способна, постепенно теряя равновесие. Невидимая роза на шее неприятно сдавила кожу, предупреждая об опасности, и девушка судорожно обхватила руку некроманта, понимая, что сейчас либо непроизвольно, примет свой настоящий облик, не думая забывать о защите, либо погибнет.
Украшение, обхватывающее шею в это же время стало видимым, голубые, драгоценные камни, которыми была усыпана черная роза, ранее – замерзшие капельки росы, засверкали, заставляя обладательницу защищаться.
- То, что умею лучше иного, Лео, прости меня, - прошептал Хзан, наблюдая за ее попытками оторвать ладонь, схватившись за его руку, но - она уже была ослабленна, и подавлена, а мужчина наполнялся силой, словно сосуд.
"Непомерно" всыхнула предупреждающая мысль, но откуда в бедной девушке столько живительной энергии? Кто она?
На шее ее вспыхнули капли росы, и маг отдернул ладонь, не желая проверять, насколько они опасны. Девушка оседала перед ним, а он смотрел на нее, пытаясь понять, что же происходит. Пытаясь подавить впитанные силы, и осознать случившееся.
Не долго думая, Лео протянула слабую руку к шее, где ухватилась за черный цветок, вспыхнувший от прикосновения. Металл был довольно горячим, обжигающий кожу, однако это тепло только радовало Неллу, которая пыталась придти в себя с помощью амулета. Эрвин взял у нее непомерное количество невозратимой за короткое время энергии, поэтому роза не многим помогла. Заскользив рукой по стене, которая непроизвольно начала белеть, девушка медленно поднялась, чувствуя такие же ощущения, как при переносе к Чародею. Внутри нее словно растекалась магия, блондиновые волосы зашевелились, словно их подхватил ветер, начиная изменять окрас. Вместо цыганки, которая недавно разговаривала с Хзаном, появилось сверкающее создание, серебрянные волосы которого струями спускались до пояса, а аквамариновые глаза сверкали.
Очаровательная с трудом сглотнула, перебарывая дрожь и осознала, что совершила ошибку, приняв истиный, неизвестный никому кроме Хозяина, облик. Создание пристально наблюдало за некромантом, внутри готовившись к вранью и тренировке фантазии.
Эрвин с удивлением наблюдал за превращением девушки, как видимо перед лицом опасности с нее спала иллюзия, и теперь она предстала в своем истинном облике. Надо сказать - внешний вид ее потрясал взгляд мага красотой и изяществом, водопадом серебристых волос, струящихся по плечам, тонким станом и красивым ликом, хотя - она и до этого была весьма и весьма привлекательна. Но он не забывал и о том, что она опасна не менее, чем красива.
«Глупец, ты должен был раньше все понять, почему тебя не насторожила ее осведомленность? Почему ты не удивился тому, как легко она понимала суть кинжалов, когда даже маг Гильдии не знал о них ровным счетом ничего?!» А что теперь делать с ней? Убить?!» Но у него не поднялась бы рука завершить начатое, он стоял словно завороженный, глядя ей в глаза, и медленно натягивая на руку перчатку.
Случайность. Ему нужна была жизненная сила, он хотел вернуть свою магию, и потому позаимствовал энергию у ближайшей спутницы - разве мог он знать, чем все обернется?!
- Надеюсь у тебя есть объяснения, Леонелла, если тебя конечно так зовут...

Вампир восхищенно посмотрел на дракона за работой, затем на белую тигрицу, но здесь к совсем другому восхищению примешивалась целая гамма чувств. На палубу вышла цыганка... Пока что отсутствовал только Эрвин. Вампир даже забеспокоился, неужели тот настолько серьезно ранен? Впрочем он быстро сообразил, что некромант просто сильно выложился ночью на заклинания... "Надо бы ему кого-нибудь поймать".
А между тем собиралось взойти солнце, в разгаре сражения Филл чуть не пропустил это прискорбное для любого вампира событие.
Через буквально полминуты первые лучи сбили бы птичку, аки зенитки вражеский "мерседес". Пора было уходить... но не в каюту же? Филлу не особенно был нужен амулет тени, точнее из-за присущего философу разгильдяйства в отношении собственной персоны, он до сих пор не озадачился приобретением оного. Вампир просто ушел в теневой план, чтобы иметь возможность оказывать команде хоть минимальную, но все же поддержку... Первый луч солнца ударил в маленькое, быстро исчезающее облачко, висящее на морем... А Илльреани был несколько удивлен увиденным с плана теней. Там тоже всходило солнце - но солнце теней не опасно неживым, зато в его свете было хорошо видно происходящее в соседних планах. В частности, наглый взгляд призванного шаманом духа на спутников не прошел незамеченным, но духу повезло... он почему-то быстро убрался восвояси. Впрочем, это не было главным удивительным событием.

(с Асель)


Девушка покачала головой и заговорила своим голосом, который сейчас напоминал тихую, приятную мелодию флейты.
- Эрвин... Да, я несколько изменилась но... Обещай, просто обещай, что об этом не узнают остальные члены команды! - запросило созданье, смотря в глаза некроманту, - Я не могла иначе попасть к вам на корабль... Ильреани купил меня в Регне, думая, что я простая цыганка. Было трудно лгать, - слова лились из души сами и Очаровательная выдумывала все новое и новое вранье, но для своего же спасения. - Эрвин, прошу, поверь мне... Я не причиню вам вреда. Я очень хотела приключений... и... нарвалась. Я могу менять облик, это верно, но я не причастна к темным силам и не несу опасности.
Существо, которое сверкало в затемненном помещении корабельного трюма пыталось убедить некроманта в своей честности, тогда как Ильреани Грин наблюдал эту, хоть и не четкую картину, с теневого плана. Место, выбранное вампиром, отражало гораздо большее, что было видно глазу на палубе или в воздухе над кораблем.
- Итак, ты пыталась водить всех нас за нос, милая Нелла, - прошелестел некромант. Как всегда, в ситуациях, когда он был спокоен и уверен, голос его становился тихим и обволакивающим, убаюкивающим собеседника. - Я понимаю, тебе удалось бы это с троллем, гномом или драконом, даже со мной, как не прискорбно мне это признавать, но - почему ты решила, что проведешь Грина? Впрочем можешь не отвечать, поскольку это уже значения не имеет - я знаю твою тайну, и мое молчание будет стоить тебе немало, ведь всему есть своя цена, не так ли, Лео?
Девушка поджала губу, с душевной горечью выслушивая некроманта.
- Да, Эрвин. Как бы я не хотела это признавать, но теперь я зависима от тебя, потому как ты с этих минут осведомлен о том, кто я на самом деле. Я готова на что угодно. В пределах разумного, конечно... В смысле, я на деюсь на твои чистые мысли, - быстро поправилась девушка не желая больше отдавать свою энергию или же просто ощущать на себе действие темной магии Хзана.
Глаза некроманта вновь пробежались по фигурке девушки, пробуждая в нем позабытые, и отринутые ради магии желания, но он постарался отрешиться от них вновь, осознавая всю опасность. Чистых помыслов она просила. Чтоже, пусть будет так... поначалу. Паутина ткется не в один день, и со временем он сможет оплести ее всю, пока же ограничиться лишь немногим.
- Расскажи что тебе ДЕЙСТВИТЕЛЬНО известно о кинжалах, - сказал он. - Только, прошу, не надо лжи, в твоем положении это не уместно.
- Раз ты действительно хочешь это услышать... - тихо начала девушка, медленно съехав по стене и повернув голову, в надежде, что они одни, - Хорошо. Кинжалы были созданы действительно давно, многие сотни лет назад. В то время они были мирными талисманами, каждый в своем втором облике, как молитвенник на шее у клирика. Они объединяли расы, действительно совершенно не похожие друг на друга. Темный маг вполне мог помочь светлому, такой четко прорисованной границы разделения не было. Начались войны. Каждая раса отстаивала свои права, каждый народ растил силы, вселяя эту энергию в священное оружие, артефакт. После, дабы избежать окончательной разрухи в мире все девяти кинжалов были разбросаны по островам одним из самых сильнейший магов, скорее даже... Он был личем...Точнее, Он есть. Гиллард ат Рейн. Наверное, тебе знакомо это имя. Именно Он предотвратил войны между расами, разбив связь девяти талисманов. Его желанием было разделение между светлыми и темными народами, и это была весьма и еще раз весьма не плохая идея. Войны прекратились. Кинжалы утеряны. Насколько мне известно, история повторяется. Месяцем раньше, месяцем позже войны вскипят вновь. Это можно заметить по нарастающей силе оружия клирика. Наша задача, объединить мир и найти... истину. Знаю, звучит странно... но... иначе я не могу это объяснить. Каждый кинжал по своему опасен. После того, как начались войны между рассами все девять оружий словно приобрели душу, свое собственное сознание. Талисман управляет Тирисой. Может взять верх. И она должна быть осторожна.
Некромант пытался переварить сказанное. Войны. Светлые и темные маги. Расы. Знакомо, и в тоже время слишкм ново. В Гильдии он читал историю Колдовской Войны, жесточайшего противостояния некромантов и коалиции светлых магов, под предводительством Старцев. Что жто за Старцы такие - никто не мог сказать, но, к ним относились с уважением даже гильдеймейстеры.
В хронике говорилось что коалиция была уничтожена силами Гильдии, и теперь средоточие светлой магии находилось в Храме, прогнившем до основания, (ровно как и сама гильдия - это Эрвин давно осознал), традиции нарушались, все шло к большой войне. НО только ли из-за кинжалов?
- Ат Рейн... Создатель Гильдии Некромантов... Он легенда для нас, Лео. - Маг опустился рядом с ней, заглядывая в глаза. - Прими свой обычный облик, шум битвы стих, они могут придти и заметить тебя.

- Это и есть мой обычный облик, Эрвин. Для вас я в оболочке. - Однако Очаровательная все же предстала вновь перед ним цыганкой. - Легенда... - протянула она задумчиво, - Он не только Создатель Гильдии Некромантов. Он сотворил гораздо большее...
"Меня, например" - пронеслось в мыслях создания, перед глазами у которого тут же предстал прошлый разговор с Чародеем на песчаном берегу. Она прекрасно помнила, как Хозяин поделился с ней историей о ее рождении.
Когда-то, несколько сотен лет тому назад, ее Мастер был лишь простым крестьянином, бедным и немощным, одним из жителей деревни Хендервелл. Его жена забеременела, когда старику стукнуло под пятьдесят, и умерла при родах, так и не родив Хозяину наследника. Крестьянин действительно мучался, потеряв жену - все то любимое, что имел, пока поздней ночью, бродив по полям пшеницы, не наткнулся на не знакомое ему существо, глаза которого мерцали в ночи. Существо оказалось личем, назвавшим себя Гиллардом ат Рейном, известным всему миру своими достижениями в стихийной магии, темной магии, в создании Гильдий и школ для неофитов. Лич оказался слаб. Очаровательная помнила, как Мастер рассказывал ей о потери сил Гилларда при уничтожении кинжалов. Хозяин рассказывал это своего приемнице не ясно, смутно, из чего она поняла лишь, что Ат Рейн истратил большую свою мощь сначала на то, чтобы временно обезвредить девять талисманов рас, отобрав у них энергию, а остальную половину своей внутренней магии, чтобы заточить эту энергию в своего рода сосуд. Где именно эта "чаша" силы девяти артефактов, ни Чародей, ни девушка не знали.
Хозяин, быв еще не мощным, приютил на ночь Гилларда, который поведал о своей битве с древними оружиями рас. В свою очередь крестьянин поведал о своем горе - смерти жены. Узнав, что старик мечтает о ребенке, ат Рейн проявил глубокий интерес и выслушал всю линию жизни Мастера. Личу не пришлось долго обдумывать свои действия. Идея загорелась в мыслях стремительно и он знал, как использовать старика в личных делах. Гиллард предложил крестьянину могущество. Силу и власть. Прибавив к этому создание ребенка, которого Чародей был бы обязан воспитывать. Старый немощный человек не ожидал, что ему с небес свалится такое счастье и бесконечно благодарил ат Рейна, который взмахом руки, истратив свои силы для больших дел и помыслов, известных лишь ему, создал небольшой кристалл, чем-то схожий с горным хрусталем. Лич оставил крестьянина, наградив его возможностью колдовать и жить вечно, покинув деревню Хендервелл и уйдя в покои, где вновь растил в себе энергию, отдыхая
Через несколько месяцев в кристалле, который служил чем-то вроде купола, - появилось создание. Младенец,- девочка неведомой красоты сразу пришелся по душе Чародею, который погрузившись в книги темной магии делал неимоверные успехи в колдовстве.
"Все ради блага дочери", - думал Мастер, когда чернота магии захватывала его с ног до головы.
Очаровательная помнила, как она, в кукольном платьице и туфельках, в свои четыре года сидела около огня с Хозяином, слушая эту историю. Она любила слушать придания на ночь о сильнейшем и коварном Гилларде ат Рейне, в глубине души понимая, что ее истиный Создатель и родитель - лич.
Девушка дрогнула от накативших воспоминаний и посмотрела на некроманта.
- Прости, я отвлеклась... задумалась о своем... Ты будешь хранить мою тайну?
- Хорошо, - кивнул некромант. - Я буду хранить ее, но не забывай, о том, что я знаю.
Он развернулся к выходу из трюма, и лишь у самой двери, бросил взгляд на девушку, подмигнув ей, так словно они были добрыми друзьями, и вышел прочь.

Ультран задумчиво рассматривал удерживаемую на вытянутой руке за горло русалку, стоя на перекладине мачты.
- Интересно, весьма. Хотя я бы дал пару советов вашему создателю. Чисто косметических, дорогуша, - дракон коротко, без замаха отшвырнул водяницу на добрый десяток метров от корабля в воду и, подобно акробатам на перекладинах, серией полувращений-полупрыжков, спустился на палубу, отряхивая ладони.
- Господа! У кого-нибудь остались проблемы с этой аквариумной живностью? - Ультран решил для себя, что будет старательно помогать товарищам в битвах, закрывая всех и вся от опасности, пока не поймёт, в чём смысл героизма.

Оценив размеры щупалец и (спасибо экспериментатору Серхио) редкостное равнодушие кальмаров к телесным повреждениям, Косиньер притормозил. Спрятав оружие, эльф принялся судорожно шарить по карманам. Нащупав искомое, Фаэтан издал радостный вопль и подбросил вверх две малюсенькие склянки с мутной зеленой жидкостью. Взмах кос – и стеклянные осколки пополам с каплями упали на палубу. На лезвиях быстро расползались тошнотворные зеленоватые пятна.
В этот момент гасту пришлось констатировать, что рыцарь не вампир. Он оборотень. И оборотень не шибко смотрящий под ноги. Фаэтан еле успел убраться с траектории прыжка, отчаянным вывертом кисти не дав клинку соприкоснуться с шерстью тигра. В результате пробежавшись спиной вперед, эльф красиво кувыркнулся по ходу движения. И едва не попал под копье дракона. Кое-как (толкнув к наконечнику случившегося поблизости тритона) гаст убрался от Ультарана подальше.
Подскочив к ближайшему щупальцу, Косиньер ловким движением надрезал его. Тварь судорожно задергалась и, хлестнув конечностями по чужим щупальцам, скрылась в морской пучине. Воодушевившись, гаст повторил процедуру отравления с другим кальмаром. Увернувшись от русалочьего болта и пнув подвернувшегося тритона, с третьим. Все твари, обиженно суча щупальцами, убирались на глубину.
«Кста, а вон и первый всплыл» - на волнах покачивалась неподвижная туша кальмара. – «Дикий болевой шок плюс потеря кровью способности нести кислород – это вам не это!» Среднестатистический темный эльф мог изготовить около пятидесяти разных ядов. Фаэтан, не особенно чтивший традиции, знал всего семнадцать: пять парализующих, восемь убивающих мгновенно и четыре с замедленным действием. Смазывание оружия ядом тоже превратилось в искусство: в настоящее время насчитывалось более сотни методик, подчас требующих недюжинной ловкости. К примеру, Фаэтанов способ (не самый эффективный, зато самый эффектный и быстрый) требовал долгих тренировок.
...не обнаружив больше дееспособных кальмаров, гаст попер добивать тритонов.

А Мелетун, расстреляв весь свой запас стрел, взялась за сабли. Вихрем промчалась она по палубе, не щадя врагов, не оставляя ни единого шанса остаться в живых. Одноотрядцы могли заметить лишь сверкающие в лучах восходящего солнца клинки.
Но вот врагов вокруг эльфийки больше не осталось. Она остановилась и огляделась вокруг. Их отряд брал вверх над монстрами из морской пучины. Очень помог дракон. Ее темный собрат тоже старался во всю. Рыцарь-оборотень крутилась белоснежным вихрем по палубе. Капитана не было видно, но это легко объяснялось тем, что солнце вставало.
И тут в воздухе разнеслась счастливая песня эльфийки. Пелась она и в честь восходящего солнца, и в честь победы над врагами, и просто от переполнявшего Мелетун радости. Песня неслась в воздухе. Звонкая и мелодичная.

"Какой... хм... Интересный обычай! Петь после битвы," - подумал Ультран, перехватывая в воздухе арбалетный болт, направленный ему в лицо. Бросив болт обратно (он, словно игла бабочку, пришпилил несчастную русалку к деревянному борту корабля), дракон расстегнул верхнюю пуговицу своей алой рубашки, и воздух наполнился звуком, мощным и чистым, похожим более всего на пение китов. Звук дополнял песню эльфийки, давая ей большую глубину, силу... Шея ультрана замерцала, по ней покатились волны чешуек, появляющихся и тут же исчезающих, и эти волны шли синхронно с пением, а особо низкие, вибрирующие звуки, слышные разве что морским обитателям, да оборотню, сопровождались характерным дрожанием воды и самого корабля.

Во всеобщем хаосе Тир была поглощена метанием зачарованных снарядов, подкрепленных силой коварного талисмана. Намечала цель, посылала заряд, впрочем, не особо заботясь о точности, быстро сообразив, что кинжал доделает то, что не доделала она сама. Думать о том, чем может ей грозить такое сотрудничество, было некогда. Жрица наносила удар и быстро перемещалась, старательно уклоняясь от бешено елозящих по палубе щупалец кальмаров. Внимание ее было сильно обострено, что скорее всего тоже было влиянием кинжала. Тири каким-то чудом успевала не попасть под горячую руку, ногу или щупальце, в то же время посылать заклятья и следить за происходящим. Она замечала краем глаза проносящиеся над головой тени, несколько раз мимо нее со свистом пролетали обрубки калмаровых конечностей. Может, стоит после собрать и закоптить про запас? Но только не те, что срубил гаст. Зачем он пользуется ядом? Испортил такую хорошую закуску! В довершении всего она стала свидетелем потрясающей трансформации одного, точнее - одной из ее спутниц в зверя.
Тириса испытывала азарт битвы – совершенно незнакомое ранее чувство. Небывало мощная энергия потоками текла сквозь все ее тело, но ей все казалось мало. Блеск глаз граничил с безумием.
Спутники даром времени не теряли, и постепенно врагов стало значительно меньше. Как бы в ознаменование победы над кораблем разнеслась песня светлой эльфийки, а палуба, к удивлению Тир, начала как-то странно вибрировать.

Когда бой окончился, Серхио выглядела, прямо скажем, не впечатляюще. Или впечатляюще, но не в ту сторону. Бывший белоснежным тигр после плодотворного и тошнотворного общения с кальмарами стал мокро-серым, с зелеными и красными разводами на густой шерсти. Не считая, конечно, природных сероватых полос и изумительно ярких глаз. Какого именно цвета очи оборотня понять было трудно, но, гарантировано, неуютного. Переливы в тени и на свету от ярко-золотых до глубоко-изумрудных, со странными зеркальными вспышками, из-за которых этого зверя никто бы не принял за обычное животное...
Каким-то исконно женским, брезгливым дрыгом лапы смахнув студенистый ошметок бывшего морского ужаса, тигрица резко встряхнулась, обдав оказавшегося рядом тролля с гномом грязным душем, и оглянулась. Спутники любезно приняли вторую ипостась черного рыцаря без вопросов, хотя, кажется, за двойным маскарадом часть пропустила первый слой насчет полов. Сообразив это, Исст едва не расхохоталась, однако, помня что звериное веселье у нее имеет свойство выливаться в потерю самоконтроля и затем очень веселенькие сцены черно-красного цвета, сдержалась. Вдобавок, задерживаться в мохнатом теле не хотелось и из-за голода. Как человек она могла контролировать себя намного лучше... Но есть хотелось. Сильно.
Облизнувшись в сторону тела одного моряка, Тэрга еще раз мысленно себя одернула и резко взвилась в прыжке. Процесс перевоплощения не отличался приятными ощущениями ни в сознании, ни в теле, и уж конечно обходил пункты морали, так что растягивать удовольствие Серхио не собиралась. Мгновенная боль лучше добрых четверти часа корчей, так что оборачивалась Исст обычно в кувырках...

Оставив позади лужу воды, натекшую с шерсти, Серхио несколько неловко приземлилась возле оставленной одежды. Возвращение в двуногий облик напомнило, что перед воплощением ее неплохо приложило обо все мачты, так что... В общем, голод терзал все сильнее. С раздражением Исст отметила, что пока не найдет себе жертву, способности вряд ли станут превышать обычных смертных. Не очень приятно.
С виртуозностью, говорящей о немалой практике, Тэрга в рекордные шесть секунд преобразилась из мокрого тигра в привычного рыцаря в черном. Только один раз замешкавшись и немного трансформированными когтями запутавшись в снастях. Порванная бухта каната упадал одновременно с последним жестом Серхио, запахивающей полы плаща, и заставила оборотня поморщиться. К грядущей уборке прибавилась еще эта веревочка...
Не обратив внимания на поющих, Исст задрала голову и, рассмотрев в рее застрявший меч, немедленно отправилась за ним. Заодно пытаясь вспомнить, куда дела ножны.

Леонелла глубоко вздохнув, поднялась на палубу за некромантом, внутренне уверенная в том, что если у кого-то еще возникнут подозрения на ее счет, Эрвин все же ее прикроет. Цыганка поспешно осмотрелась, вдыхая морской воздух, и радостно признала победу команды. Спутники и правда потрудились на славу. Последние туши мертвых существ уходили на дно, ускользая в темную бездну водоема, блестящего на солнце. Нелла проследила выходящих на палубу мастросов, большая часть из которых отсиживалась во время битвы в дальних углах корабельного трюма с чашами рома. Некоторые из "людей в полосатых рубашках" погибли, и их тела сейчас сбрасывали в солоноватую воду, некоторые драили палубу от угля тролля, луж крови существ и местами путешественников.
Паруса снова были подняты, корабль подгоняемый возникшим умеренным ветром дал быстрого ходу.
Вскоре дерево блестело чистотой, бочки с вином и провизией были раскрыты и вся корабельная команда, вместе со спутниками решили отпраздновать счастливую победу.
Поначалу Нелла пара на пару весело сочиняла новое сказание с эльфийкой, которая быстро пересказывала ей ход сражения. Цыганка объяснила (а точнее соврала) путешественникам, что во время сражения ухаживала за спящим Хзаном (что было ими не проверено) и не услышала звона колокола - предупреждения капитана. Не долго думая, она, вдоволь наговорившись с приятной собеседницей - Мелетун, которая радостно запела свое новое сказание, пересла к дракону, с интересом расспрашивая его о путешественниках других приключений. Она так же с улыбкой попросила написать сагу и о них, не забыв упомянуть каждую мелочь, изобразить характер каждого участница их команды, пока не получила от Ультрана амулет Теней. Это вновь напомнило Леонелле о Ильреани, который наверняка сейчас прятался в теневом плане.
Путешественики настолько утомились после долгой битвы, что решили не терять времени даром и отоспаться в своих каютах, чтобы набраться сил перед завтрашним днем и прибытием на остров Снежная долина. Разобравшись с разделением постов и смены, спутники решили оставить в надзирателях Ультрана и Тирису, которые вызвали желание удалиться по кроватям ближе к ночи. Цыганка осталась с драконом и клириком добровольно; она не учавствовала в битве и благодаря превращению в корабельном трюме наполнилась энергией.
Многие путешественники разошлись по каютам, где в уютном тепле погрузились в сон.

Царил день, постепенно приближался вечер и солнце вот- вот должно было начать садиться, не сверкая своими лучами так ярко по глади моря и дереву корабля.


За долго до этого. На Призрачном острове.

При надвигающемся рассвете, когда битва подходила к концу и большая часть существ была перебита, Ильреани Грин бесшумно взлетел, распахнув мощные, черные крылья и удалился в теневой план, где решил дождаться вечера суток. К превеликому удивлению вампира, приземлившись на гору места, сокрытого пеленой мрака, на остров, где лучи солнца не сверкали и были не опасны, Филл почувствовал воцарение какой-то мощной магии.
Ловко спустившись с горы, покрытой сухим мхом, и редкими деревьями, золотые, красные и коричневые листья которых уже опадали, Ильреани оказался на бесчаном берегу, справа от которого простирался лес. На острове царила поздняя осень, когда деревья постепенно засыпают и открывают ворота матушке зиме, охватывающей владения природы.
Медленно осмотревшись Ильреани вдали увидел свой корабль, который заметно прибавил ход и был свободен от тварей, напавших на его команду. Шхуна со спокойствием покидала туши умерших водных существ, уплывая вперед к горизонту.
Удивлению Грина не было предела, когда он заскользил глазами по морю, от которого веяло древней, темной магией. Вода забурлила, распенилась, волны начали часто и шумно прибивать к берегу, разглаживая твердые камни утеса, пока темная гладь водоема не предстала перед Ильреани зеркалом. Самым настоящем отражением его корабля и его спутников! Вода показывала происходящее с различных ракурсов. Грин вполне мог вдеть не только близко целый корабль, словно находился над ним и скользил взглядом по палубе, а сразу многочисленные каюты и все углы корабельного трюма. Более того, справа гладь озера отражала белоснежный, серебристый остров, точнее его часть, на которой громоздился морской порт.
"Снежная долина" - гласила надпись, расположенная на вратах отражающегося в водоеме города, позади морского порта, к которому медленно подплывали различные корабли.
Филл всматривался в "морское зеркало", наблюдая за подвигами своей команды, безжалостно лишающей последних тритонов и кальмаров жизней; Видел в дальнем углу корабельного трюма пьяных матросов, с ромом в руках. Наблюдал разговор цыганки, которая в чем-то оправдывалась перед некромантом, судя по виноватому выражению лица, пока не предстала каким-то белесым, сверкающем свечением, точный силуэт которого вампир не мог различить.
Ильреани и дальше бы продолжил наблюдать за странным преображением Леонеллы при разговоре с Эрвином, возможно различив, в кого превратилась девушка, привыкнув к яркому свету и прекратив щуриться, если бы не холодный, грубоватый голос, послышавшийся сзади. Тон голоса однако был мягок.
- Приветствую тебя, Ильреани Грин, - говоривший в черных, длинных одеждах с улыбкой подошел к вампиру, встав рядом с ним у утесов, к которым прибивали шумящие, игривые волны.

НРПГ: пока они дрались (с 5-6 утра), пока убрали палубу и корабль, пока натанцевались, напелись и легли по кроватям отсыпаться - наступил вечер. Когда некоторые путники поднимутся с постелей (если конечно кто-нибудь поднимется) приблизительное время будет 5 часов вечера. Тогда может быть другая смена (к примеру, некромант и рыцарь), а Тириса с Ультраном отойдут на покой. Ваша Анхенес!

Ультран сидящий на палубе и зорко смотрящий вдаль, возвращая амулет своей напарнице по сегодняшнему дежурству Леонелле, спросил:
- Зачем ты потеряла это, милейшая? Что приключилось с тобой во время битвы?
Но, не особо дожидаясь ответа, тут же повернулся к девушке-клирику, второй своей компаньонше, с другим вопросом:
- Вам, должно быть, известно о высоких идеалах больше, чем мне. Не могли бы вы подобрать один наиболее подходящий для вашего покорного дракона, в соответствии с духом нашей увлекательной авантюры? - но, задав этот вопрос, не медля обернулся обратно к цыганке.

Тир сидела на палубе в компании Леонеллы и Ультрана. После того, как последствия бойни были отчасти устранены, они втроем остались на палубе, чтобы в случае повторения посягательств на их кораблик дать первый отпор и созвать остальных, которые пока что отправились отдыхать.

Услышав вопрос дракона, жрица неожиданно расхохоталась. Смех вышел несколько издевательским, но кто бы мог догадаться о том, что Тир издевается сама над собой?
Получив такой вопрос всего неделю назад, она могла бы тут же менторским тоном (в точности как на лекциях для младших послушников) вывалить на вопрошающего все те красивые и блестяще отточенные философские конструкции об истине, высоких идеалах, смысле жизни вообще, и жизни клирика в частности. Все то, что ей вдалбливали годами, то, чем она, по сути, жила. До вчерашнего дня.
Оборвав смех, она посмотрела на Ультрана.
- Простите мне мое веселье. Так вам нужен идеал? Непременно высокий? Я бы даже сказала, возвышенный? Все это только красивые слова, дорогой Ультран. Это замки из песка, которые обращаются в прах при столкновении с реальностью. Не думаю, что на такой вопрос может ответить жалкая смертная, единственная высокая, - она произнесла это слово подчеркнуто ехидным тоном, - цель которой на данный момент - выжить и не сойти с ума.
На ее губах играла улыбка, но веселого в этой улыбке было мало.

Не поленившись побегать с тряпками и ведрами, ко времени праздника Серхио поняла, что если сейчас доберется до спиртного, то ее голод утолиться значительно раньше высадки на берег. И будет называться бойней.
Невнятно открестившись от застолья и предупредив, что до своей смены – в первой половине следующей ночи – ни за какие коврижки не встанет, не проснется и не простит, ушла к себе. За спиной остались гул живых голосов, живых, полных сил, крови, мя...
Почувствовав, как во рту трансформируются клыки и неприятно покалывает в шее – все таки тигриная челюсть на человеческом черепе не самое приятное – Исст сердито фыркнула. От постоянного ношения покрывала у нее не было привычек сплевывать и ругаться, но как-то выразить раздражение хотелось. Но мысли о еде не пропадали.
В состоянии легкой одури спустившись к каютам, Серхио умудрилась врезаться лбом в переборку, два раза споткнуться на трапе (а посмотрела бы она не тех, кто удержится на этих лестницах с вывернутыми назад коленями), при этом нечаянно сломав ступеньку, но все таки добралась до своей комнатушки. Напоследок поспешив закрыть дверь так, что дрожащий гул достиг даже кают-компании.
Развесив сырые одежды сушиться, Тэрга уселась на полу, скрестив ноги, и развела ладони в стороны. Полуприкрытые глаза мертвенно засветились в полумраке каюты, на руках медленно проступил легкий пушок и обозначались складки между деформирующимися пальцами. Хребет сидящей женщины как-то странно щелкнул, одновременно ладони раскрылись десятком тигриных когтей. Острый нос с симпатичной горбинкой забавно развернулся, застыв в частичной трансформации и бросив на щеки Серхио длинные тени усов. Дыхание оборотня, замершего в хрупком равновесии между человеческим и звериным обликом, замедлилось. Тэрга медитировала, как всегда после перевоплощения и убийств – сила зверя не терпела небрежности, а превращаться в монстра Исст совсем не хотела. Для этого ей еще слишком нравился мир разумных и говорящих.

Ближе к полудню, спокойная и привычно равнодушная ко всему на свете, Серхио медленно поднялась. Полминуты треска и сопенья – и вертайге, застрявшая на середине перекидывания, вновь стала человеком. И без лишних слов и потери времени свалилась в гамак, пообещав себе раньше восьми полуденных склянок не просыпаться. Сорваться на спутников уже не грозило, голод тоже вежливо пообещал потерпеть пару дней, однако спать Тэрге, как любому уставшему человеку, хотелось.

Цыганка внимательно выслушала сначала Ультрана, затем Тирису и вновь посмотрела на заходящее солнце. Приближался вечер, а вампир все не возвращался, что показалось Леонелле, которая крутила амулет Теней в руках, довольно странным. Что-то задержало Филла...
- А мне кажется, любые идеалы со временем меняются, - Нелла заулыбалась, вспоминая разговоры с Чародеем на эту тему, - либо не совместимы с реальностью жизни, - девушка подумала о своем истинном облике, который явно отличался от ее облочки простой цыганки. – Что касается амулета Теней, - украшение с фиолетовым камнем в ее руках сейчас не блестело защитным огнем, оно спало, дожидаясь рассвета следующего утра и бездействовало, - Выронила я его случайно... От испуга, думаю... Но в любом случае он предназначен капитану и ждет его возвращения. Во время битвы я действительно была с Эрвином и никак иначе.
Леонелла с улыбкой встала, медленно направляясь к борту, и, облокотившись на него локтями, просто наблюдала палитру небес, слившихся с угасающим солнцем.

Ультран с невероятно серьёзным видом записал слова Тириссы, затем Леонеллы.
- Гм, спутницы мои, я ведь не прошу вас в действительности, показать мне в жизни дорогу. Но надеюсь, вам, изнутри, виднее, какие идеалы ваши народы считают высокими и героическими. Насчёт безумия, - дракон говорил, глядя в точку, являющуюся геометрическим центром отрезка, концами которого являются его собеседницы, - разрешите загадать вам, милая Тир, старую загадку, используемую докторами: Некая женщина увидела на похоронах родственницы мужчину, являющегося её идеалом, а на следующей неделе убила собственную сетсру. Зачем она это сделала?

Кхал'гран устал, но усталость эта была не из тех, когда болит каждая мышца, напротив, тело его было отдохнувшим и полным сил. Но дух его был измотан внутренним сражением с призванным. Если бы не солнечный день, то самым лучшим было бы посидеть на носу корабля, позволив своим мыслям блуждать над сверкающим бликами морем... Но тролль не любил солнце, хоть оно и не было для него таким губительным, как для вампира, да и видел он днем не особенно хорошо. Кхал чувствовал себя комфортно ночью, когда было темно и прохладно, а красноватые глаза дарили способность к отличному зрению в темноте.
Поэтому тролль забрался в свою каюту и сел на пол, погружая себя в некое подобие транса, различными звуками и раскачиваниями. Такое состояние могло помочь расслабиться, дать отдых его изнуренному духу.

- Мой дорогой дракон, я читала в древних манускриптах, что загадка эта была разработана не в нашем мире, возможно в прошлом, а возможно и… в будущем, - она подмигнула Ультрану, - и ее создателями были люди, познавшие многие тайны человеческой души.
Тир помолчала.
- Люди, склонные к серийным убийствам всегда без колебаний давали верный ответ. Если бы я хотела, чтобы Вы углядели во мне предрасположенность к насилию, я бы дала Вам этот ответ. Он мне известен.
Тириса улыбалась. Мысль о том, что, возможно, в ней есть зачатки этой склонности, ее не пугала.

Леонелла убрала за ухо надоедливые пряди длинных волос, вслушиваясь в разговор дракона и клирика.
Улыбнувшись, цыганка развернулась к Ультрану и Тирисе, теперь уже облокотившись на борт спиной.
- А мне не известен ответ... – Нелла пожала плечами и вновь проскользнула глазами по бездейственному амулету Теней, как-то тоскливо, - И я бы хотела услышать его. Возможно, женщина убила свою сестру для того, чтобы... освободить место в сердце для вспыхнувшей любви к идеализированному ею же мужчине? – наивно предположила, не испорченная жизнью, Лео.

Ультран скользнул хитрым взглядом по Тириссе, затем перевёл свой узкий вертикальный зрачок на Леонеллу:
- Да, похоже, наша милая целительница знает верный ответ: девушка просто хотела увидеть того мужчину вновь, и, поскольку она ассоциировала его с похоронами близких родственников, она форсировала события. Поэтому люди - несовершенные хищники. Они строят слишком много лишних ассоциаций. Например тролли в этом отношении куда более приспособлены. А насчёт серийных убийств... никогда не понимал, чем это развлечение так привлекает некоторых моих сородичей - занятие довольно однообразное и скучное, - равнодушие в голосе дракона исключало иронию или шутку.

Матрос стоял около борта, опираясь на швабру - как видно только что завершил драить палубу, и теперь наслаждался закатом.
"Вот ротозей", - подумал Эрвин, подкрадываясь к человеку. Ладони легли на шею, сдавливая горло, и тонкими иглами впиваясь в кожу. Человек был крепок, здоров и неплохо тренирован, но волшба Хзана парализовала его, и теперь ему оставалось лишь наблюдать, как жизнь медленно покидает тело, да конвульсивно дергаться в предверии неминуемой кончины.
Тогда, взяв энергии Леонеллы, он лишь раззадорил свой аппетит - ведь для того, чтобы полностью восстановиться, ему требовалась жизнь. Наконец тело прекратило трепыхаться, и маг увереным движением сбросил его в воду, услышав приглушенный всплеск у борта. Вот вам трапеза - морские чудовища.
Инетересно - заметил ли его кто-нибудь? А если и заметил, то вряд ли осудит его - каждый действует так, как требуется, и не иначе. Без этого он не мог творить чары - так почему же он должен был сдерживаться?
Бросив последний взгляд за борт, Эрвин Хзан пошел в каюту.