Поиск неприятностей

Возвращаясь в квартиру, Ирина бросила короткий взгляд на часы.
- Мы можем направится к Даниилу Филину или попробовать поискать торговца, но их слишком много.
- Лучше сперва действительно проверить известных, - рассудил Виндворт.
- Тогда поехали. Тебя протрезвить? – Волшебница протянула ладонь к виску англичанина.
- Не надо, - прислушавшись к себе, покачал головой Томас. - Я вполне трезв.
- Кастер!
Слуга бесшумно объявился рядом. Вопросительно глянул на Волшебницу. Она обернулась к Томасу и посмотрела в гостиную, где еще осталась Лансер; снова бросила взгляд назад.
- Подожди немного. Я переоденусь и кое-что возьму.
- Конечно, - кивнул Виндворт, машинально припоминая, все ли нужное у него самого с собой.
- Можем завернуть к тебе в гостиницу, - донесся из спальни голос Волшебницы.
- У меня вроде все нужное при себе, - Томас бросил взгляд на перстень.
Словно в ответ на его фразу, в дверном проёме возникла валькирия.
Через пять минут Волшебница вышла, поправляя темную рубашку. Она взяла в прихожей сумку, набросила на плечо.
- Жаль, оставила у больницы мотоцикл...
- Можем за ним заехать, - предложил Виндворт.
- Почему бы нет? - "Кастер, побудешь в призрачной форме?", - тихо спросила у Слуги Волшебница.
Тот спокойно наклонил голову - "Конечно".
Последующие два часа Томас мог назвать лишь прогулкой. Он невольно ожидал, что во время таких мирных действий что-то случится... но нет. Все прошло так, как и хотелось - Мастера и Слуги без проблем добрались до больницы, забрали оттуда мотоцикл. Виндворт невольно сравнил эти места с ними же, но утренними, и тихо улыбнулся - похоже и непохоже одновременно. Больше сумрака, огней... шума. Темп жизни, к которому англичанин все еще не мог толком привыкнуть.
В прошлый раз он толком и не рассмотрел мотоцикл; сейчас же оглядел, и отметил, что Ирина умеет выбирать хорошие машины. Видно даже непросвещенному взгляду.
- Когда-то сам хотел купить мотоцикл, - заметил Томас, когда они удалялись от больницы.
- Придется на нем.
- Если не будет неудобно, - Виндворт с некоторым сомнением посмотрел на мотоцикл.
- Я не могу его бросить, - улыбнулась Ирина. Она взяла второй шлем и протянула его Виндворту. - Садись.
Тот, поколебавшись пару секунд, так и сделал.
- А... - Волшебник выразительно глянул на Слуг.
- Не вижу проблемы, - отозвалась Ильга. – Будем в призрачной форме и дальше.
Ирина посмотрела на Кастера: «Ты не возражаешь?» Последовал короткий молчаливый кивок. Улыбнувшись Слуге, женщина опустила щиток шлема и оседлала «Кавасаки». Негромко и утробно, готовясь к долгой поездке, заурчал мотор.

V-Z, Инэйлэ, Соуль

Женщина оставила мотоцикл на стоянке приблизительно в километре от дома Даниила Филина. Висевшая на плече сумка, собирала складками на боку серую куртку. Ветер, довольно легкий, так же невесомо касался пепельных волос.
- Думаю, нам не следует слишком явно заявлять о нашем присутствии, - оглянулась через плечо Волшебница. – Против убийцы мы сражаемся вдвоем?
- Ты не собираешься даже заговорить сперва? - нахмурился Томас.
- Не собираюсь, - отрезала Ирина. – Максимум, если ты заразишь меня своим рыцарскими стремлениями, предупрежу, что атака начинается. Такие Волшебники как Даниил Филин позорят мастерство волхвов, которое мои предки берегли столетиями.
Брови Виндворта взлетели над очками; подумав, он нехотя согласился с тем, что о русских волхвах он знает слишком мало, и не может судить о том, что позорно, а что нет. Ирине тут явно виднее, и если она считает, что следующего таким путем надо исключить из Войны...
- Даже если и нападать открыто, - заметил он, - это все равно не даст сопернику преимущества. В открытом поединке Кастер и Лансер сильнее Ассассина.
Женщина ударила ладонью о ладонь.
- Мне не послышалось в этих словах: «Может, предложим ему дуэль?» - неожиданно спокойно и с тщательно скрытым сарказмом спросила Мастер.
- Я бы не отказался, - невозмутимо ответил англичанин. - Думаю, - он бросил через плечо взгляд на Слугу, - Лансер - тоже.
Ильга согласно кивнула. По её мнению, Война была чередой дуэлей, в командные поединки были делом прихотливого случая и слишком легко могли перейти в бессмысленную свалку.
«Кастер…», - тихо подумала Ирина; отчетливо в мысли звучали мученические и усталые ноты. Мысль в ответ была почти ехидной: "Прекрасно понимаю стремление, но мне, вообще-то, запретно нападать первому. Можешь дать этим двоим связать противника боем, если им того так хочется, заодно и их самих оценишь со стороны".
Волшебница задумчиво приподняла бровь. Все это время она не отводила взгляда от англичанина и его Слуги, так что – чем была вызвана подобная реакция, было не понятно.
- В таком случае можете топать вперед, грудью на амбразуры.
- Это вполне возможно, когда грудь защищена, - усмехнулся Томас.
- У твоей валькирии чудесно защищенная грудь, - Ирина поклонилась Лансер на итальянский манер, изысканно поведя перед собой рукой. В следующую секунду, впрочем, Мастер выпрямилась, и следующие слова были сказаны абсолютно серьезно. – Не возражаете, если я наложу маскирующее заклинание, чтобы мы не кричали о своем присутствии?
- Не возражаю, - после секундного раздумья кивнул Томас. Если сражаться будут они с Лансер - то понадобится максимум энергии.
- Одно мгновение…
Волшебница вытянула перед собой сцепленные в замок ладони, закрыла глаза. Кастер уже и видел, и слышал это заклинание. Часть чар доводилось видеть и Томасу. Но – теперь – очень близко: сплетающиеся воздушные нити, в которые проникает крохотным ручейком невесомая вода, парящая капельками в воздухе. Невидимость, иллюзии. Немного бурлящего отвлекающего пламени. Этого не стоило Ирине даже особых усилий. Виндворт машинально потер перстень, размышляя об увиденном; да, Ирина в очередной раз подтверждала, что Волшебница она и умелая, и талантливая. Предыдущий разговор казался все более странным.
Чары надежно скрыли двух Мастеров и двух Слуг. Однако, когда четверо подошли к дому, ни Лансер, ни Кастер не уловили присутствия Ассасина.
- Адрес ведь верный? - озадаченно уточнил Томас. - Похоже, их попросту нет дома сейчас.
Он задумался на несколько секунд, потом улыбнулся:
- Подождем?
Ирина неторопливо кивнула и села на землю, опустив рядом с собой сумку и заложив руки за голову:
- Подождем. Этот визит я планировала еще вчера, и Даниила Филина я дождусь.

_______________
Соуль, Визет и я)))

Просто хороший вечер.

(Соуль и я)

До метро было близко. Наверное, нужно было протрезветь, но Сергий уже несколько раз ловил себя на том, что не использует заклятие, позволяющее совершенно прояснить разум. Да и Ира ведь немного помогла... Какая интересная и странная всё-таки Волшебница. Хотя... как о Волшебнице об Ире думать почему-то не хотелось. Просто как о человеке, которого вдруг открываешь для себя с неожиданной стороны. Как привычная, известная вещь, которую несколько раз видел мельком и вдруг случайно заметил, что у той открывается ящик, а в нём лежит коллекция какого-нибудь мальчугана, как у него самого была в детстве: наклейки, марки, игрушки, красивые картинки... Ира тоже была такая. разная, красивая, интересная... Печальная. Очень печальная. И от мыслей об этом тоже становилось грустно.
А вот англичанин Сергию понравился. Профессионал, что и говорить... Только не из тех, которые выставляют мастерство напоказ и кичатся дипломами или медалями. Человек, который, наверное, очень любит все стороны своего Я - и колдовскую тоже. Как любимое призвание, которое сильно влияет на жизнь... Первый пришедший в голову образ был, наверное, парадоксален, отчего Сергий и озвучил его вслух. Почти случайно.
- Индиана Джонс, - буркнул себе под нос священник. Знание о том, что Мечница идёт рядом, не оставляло. Просто отступило на миг. Кейстут всего-навсего немного забылся. - Историк с кнутом и кучей приключений... Надо подарить ему шляпу с полями.
- Кому? - она шагала рядом, тоже не спеша протрезветь. Длинная юбка собиралась волнами.
- Томасу. Есть такой герой в наше время. Историк и искатель приключений. Хороший парень... Мне Томас на него похожим показался, - пожал плечами Сергий. - А как тебе их Слуги? О чём вы там говорили?
- Говорили о... прошлом и пили, - Сэйбер качнула короткостриженной головой и странно улыбнулась, - как и вы.
- Рассказывали что-нибудь интересное? - Сергий снова вздохнул. - Я, кажется, ещё немного пьян, и трезветь не особенно хочется. Думаю... о них. О себе. О тебе тоже.
В кармане приклеилось к браслету на руке распятие. Само собой - спасибо магнитному сердечнику. Кейстут осторожно отсоединил крестик, нервно сжал пальцы раз, другой...
- Просто обидно. Наши противники - хорошие люди. У них цели... достойные, кажется. У тебя - тоже. А я... словно мешаю всем. Первый раз чувствую, будто влез в дело, с которым не знаю, как справляться. У тебя такое бывало?
- О прошлом. Лансер защищала сестру, прежде, чем стать воином. Кастер был мясником на поле боя, как и я... Лишней чувствовала.
- Почему ты называешь себя мясником? - Сергий остановился, взглянул в глаза девушке. Прямо, хоть на дне взгляда священника и плясали хмельные демонята. - Это же не так. Ты не была такой. И не такая сейчас.
- Мне приходилось жертвовать теми, кем я не хотела. На войне, - она протянула руку, накрывая небольшой, но мозолистой - от рукояти цзяня, ладонью плечо Мастера. - А влезть в дело... Я чувствовала себя так, когда вернулась в родную деревню. Вокруг меня были женщины. Все, моего возраста которые, умели все то, чего не умела я.
- Но ты же умела то, что не умели они, разве нет? Или... всё дело было в том, что они думали иначе? - Кейстут не заметил, как осторожно, с ловкостью, доступной только пьяному, поймал у локтя другую руку Мулань. - ты была другой, ты видела и знала другое, умела другое. Просто другое, не неправильное, ведь так?
Сэйбер покачала головой. Она повернула ладонь пойманной руки, обхватывая чужое предплечье.
- Среди тех, кто жил в деревне, я не была достойной женщиной, каким бы достойным не была генералом до того.

- А ты могла просто остаться генералом? разве не позволил тебе этого Император?
Нет... она - его генерал. Он - Мастер, она вызвана им для войны, но... Сергий осторожно шагнул. Ещё раз. Ещё...
На улице было тепло, на душе вдруг стало спокойно и уверенно. Священник, спаситель душ и агент православной церкви, специалист по сектам увлекал за собой древнюю воительницу, медленно двигаясь, словно танцуя вальс. Не зная, умеет ли девушка танцевать, угадает ли ритм... Но ведь Слуги что-то узнавали о времени, в котором оказывались, ведь так?
- И... то, что ты хороший генерал, не значит, что ты - недостойная женщина. Они были неправы. Просто завидовали и не хотели немного приглядеться, чтобы увидеть, какая ты на самом деле.
Танца Слуга не знала. Карие глаза удивленно расширились. Шаг, другой... Ее учили драться и держать клинок, воевать. Танцы отчасти похожи на сражение. Третий шаг Сэйбер неуловимо угадала, едва-едва коснувшись ритма.
- В твое время считают так?..
- По-разному. Люди где-то изменились, где-то нет... Кто-то считает, что женщина должна сидеть дома, нянчить детей, заботиться о муже. Кто-то - что должна добиваться прав и делать всё за мужчин. Я думаю, что человек должен делать то, к чему лежит его сердце, что он умеет и что делает его счастливым. И, учитывая людей, которых я знаю... кажется, моё мнение не из редких.
Она ловила ритм, он - задавал. Танцевать с генералами - эка невидаль... С красивыми генералами. Наверное, тоже немного пьяными. А вокруг тепло, и у сердца тепло. Хорошо, что язык не заплетается. Спасибо Ире... Спасибо.
- Ты хорошо танцуешь. Я сам не очень умею... Мало практики, - ухмыльнулся Кейстут. - Один раз выводил девушку из какого-то ответвления кришнаитов, грезивших едва ли не о мировом господстве. Так они там плясали с бубнами и в барабаны били - все весёлые такие... Представляешь, я брился наголо, чтобы туда проникнуть!
Она негромко рассмеялась; вино и танец разогрели кровь.
- Не представляю, - глаза улыбались, - в мое время говорили "нет косы - нет головы".
- Правда? Это что же, у тебя безголовый Мастер? - расхохотался Сергий. Впрочем, не очень громко - хоть редкие прохожие и так оборачивались на танцующую пару, но какая разница? Ведь случайные взгляды всё больше оказывались улыбками...
- Интересно, кем бы я был в твоё время и в твоей стране? Отшельником в горной пещере, увещевающим странников и понукающих учеников суковатым посохом? Или каким-нибудь чиновником при дворе Императора, учитывающим... что-то?
- Ты? - Сэйбер задумалась. Юбка колыхалась в такт шагам, плавно - на три четверти, в ритме неторопливого вальса. - Учителем.
Она произнесла это слово с заглавной буквы.
- Наставником, - и снова с заглавной.
- Думаешь, я бы справился?
- Я думаю, что ученики к тебе приходили бы сотнями.
- А ты бы? - Сергий сделал шаг в сторону, привставая на колено. Как на балах в позапрошлом веке... Только там не было китайских генералов. - Ты бы пришла?
Сэйбер осторожно и неуверенно вложила ладонь в подставленную руку.
- Наверное, пришла бы.
- Я был бы рад, - священник осторожно, неуверенно улыбнулся, поднимая глаза на Мечницу. - Спасибо... можно?

Она завершила круг и остановилась совсем рядом. Пальцы Слуги лежали в ладони Мастера.
- Можно... - что?
- Просто... вот так, - Сергий снова несмело улыбнулся... и, не замечая, как покраснели щёки, осторожно коснулся губами пальцев девушки.
И... кажется, понял, что сделал. Потому что густо покраснел и опустил глаза.
"Генерал. И солдат. Армия, целующая руку полководцу. разве что с Александром великим такое случалось - да и то не в лучший период его жизни... А тут... Дурак, что же ты наделал!"
Пальцы Сэйбер дрогнули. Она задержала взгляд на руках, потом перевела - на губы. Бледный румянец коснулся щек застывшей Слуги.
Она сжала ладонью руку Сергия. Он поднялся с колен. Отпустить – не было сил, не хотелось... а смотреть в глаза Мулань было очень стыдно. "Что о себе возомнил... пить надо меньше!" Посеребренные волосы среди русых прядей смотрелись на фоне залитого алым лица неестественно белыми, почти вытравленными. Но... нельзя было просто продолжать молчать.
- П-прости. Извини, если я... тебя задел, - голос Сергия дрожал. Впервые за долгое время - по-настоящему, от смущения и замешательства, которое Мастер даже не пытался скрыть. - Просто... так делают, когда хотят оказать знак внимания женщине. Из-звин-ни пожалуйста... если это было непр-риятно. Ох... я наверное несу чепуху, да?
Сэйбер смотрела на вычерченный вечерним светом профиль и не шевелилась. Глядела задумчиво, даже строго, и как будто испарился весь хмель.
- Нет, - неожиданно ответила она. Слуга протянула свободную руку, дотронулась до щеки Мастера, словно прося посмотреть себе в глаза. - Этот жест внимания... мне понравился.
Сергий поднял глаза. Задор и дрожь в руках пропали, на лице сверкнула смущённая, всё ещё едва различимая в густом румянце, робкая улыбка.
- Я... рад, что так. Знаешь... я уже давным-давно не танцевал вот так, по-настоящему. Это очень-очень хороший вечер.
- Очень, - повторила эхом Слуга; карие глаза погрустнели, но слова прозвучали искренне. - Я не танцевала раньше совсем.
- Тогда... я буду приглашать тебя ещё, - священник накрыл руку Мулань своей, чуть-чуть сжал в ладонях привычные к клинкам пальцы. - Хорошо?
Сэйбер, помедлив, кивнула:
- Хорошо. – она снова замолчала ненадолго, глядя на руки; опустила ладонь, не пытаясь вырвать ее из кольца чужих пальцев. Потом повторила. – Спасибо. Ты уже решил, куда мы отправимся дальше?
- Знаешь... толком и в голову не приходило, но вот когда мы беседовали с тобой у Иры, - Сергий чуть нахмурился, - мне показалось, что одного моего Зеркала будет маловато для войны. Нужно запастись нестандартными средствами. И, пожалуй, я знаю, где. Хотя... будет интересно, чего он от нас захочет.
- Кто он?
- Скажем так... я бы назвал его в каком-то смысле коллегой. И не только в вопросах магии. Я знаю в Москве около десятка мастеров артефакторов. Лучших - два или три, и если к кому и обращаться из них - то к нему. Давид Шварц, очень начитанный и одарённый человек, многое в жизни повидал... Одно смущает - до буквы "Ш" в нашем списке мы не добрались, а если ехать сегодня, перепроверять будет некогда. Так что - или выиграем время и рискнём, или будем знать наверняка, но вечер упустим. Думаю, стоит попробовать. Ты как?
Сэйбер – ладони еще были сжаты, - наклонила голову.
- Предлагаю рискнуть.
- Что ж... тогда поехали, - кивнул Кейстут, аккуратно и... может быть, чуть-чуть нехотя выпуская руку девушки. - Вот увидишь, что бы там ни было - человек он интересный.

Скорпион(Архон), Соуль

Начало... битвы?

Центр Москвы с наступлением вечера становился всё красивее. Каждый час, каждые полчаса загорались где-нибудь сияющие неоновые огни, вливаясь в общий круговорот пламени и цвета, захватывавшего ночной город, как армия непокорных духов веселья. Что-то от мегаполисов иных стран, о которых так часто говорят в новостях или показывают по телевизору, было и в облике Москвы - ведь сама она уже давно показывала своё деланно-европейский лик всякому, кто хотел увидеть именно его.
А остальным, искавшим немного старого, красивого и почти позабытого за напускным лоском новостроек и неоновой рекламы, услужливо показывал город другое своё лицо. Светлое и одновременно немного печальное, покрытое старой, немного потрескавшейся от времени краской, украшенное кое-где непрактичными и потому совершенно пропавшими в новом городе элементами, оно всё равно проступало среди неумелой, броской современной косметики цветов и огней, не давая вытравить себя и щедро делясь с деьми города будущего духом прошлого.
Сергий любил оба эти лица - в разное время по-разному. И сейчас, глядя, как из-за игривой иллюминации проступает нежная, величественная, исполненная достоинства красота строго центра, священник не мог не залюбоваться им - сразу же, стоило им только покинуть метро. Он смотрел на город, смотрел на Мечницу и думал о том, сколько разного и интересного сейчас открывает для себя его гостья... Когда он в первый раз оказался тут, то наверное тоже смотрел во все глаза и думал, думал, думал, а сердце всё торопилось вперёд, указывая на дивности нового города и давая легонечко приоткрыть тайны города старого...
- Здорово здесь, правда? - обратился он к Мулань, с усилием отрываясь от собственных воспоминаний. - Город очень разный... и сразу. Здесь, наверное, даже потеряться можно случайно.
Она чуть качнула головой:
- Я потерялась бы точно. Нам далеко идти, Сергий?
- Нет... думаю минуть пятнадцать. Хотя я давно не был в этой части города. Сектанты почему-то недолюбливают наш центр, - пожал плечами Мастер. - Хотя тут есть, на что посмотреть... Может, они просто не для того здесь, чтобы любоваться красотой. А у вас города... какие они были? Или вот например Императорский дворец - он очень большой? Наверное, тоже очень красивый?
Сэйбер прикрыла глаза, словно припоминая.
- Я помню, что он показался мне величественным и огромным, когда я стояла на его ступенях. Алый, голубой и золото.
- Алый, голубой и золото... Почти как тогда. Только там был белый, - волшебник на миг закрыл глаза, пытаясь вызвать в памяти чёткие образы того самого момента... Но кроме смешения цветов и света, ничего не припоминалось... - Да. Очень красиво и величественно... Не знаю, могу ли представить такое, но почувствовать точно могу.
- Мне даровали право входить во дворец в алых одеждах и при мече, - отстраненно произнесла Слуга.
- Высшая привилегия, так? - заинтересованно спросил Сергий. - А твоё оружие... оно уже тогда было таким?
Сэйбер недоуменно приподняла брови, прося уточнить.
- Просто... мне показалось, что у тебя необычное оружие. Там, когда ты явилась этим... фруктам из секты. Потому я и спросил... Интересно. Это ведь не просто клинки. То есть я хотел спросить, когда ты ещё не была... Слугой, - называть девушку так совсем не хотелось теперь, но другое слово просто не шло, - они были волшебными или обычными, твои клинки?

Слуга задумчиво коснулась ладонью левого бока, где должен быть висеть один из мечей.
- Для меня мои мечи всегда были большим, чем просто клинки, - произнесла Сэйбер. – Они давали мне силу, ловили солнце, возвращая надежду. Да. Они были волшебными. Но могущественным Волшебством наполнились только, когда я стала Слугой.
- Говорят, что некоторые люди верят, что у оружия есть своя душа... и наверное она похожа на душу того, кто носит его, - Сергий осторожно извлёк из кармана своё распятие и уверенно протянул спутнице. - Это - мой клинок. Что ты сказала бы о нём?
Слуга не решилась прикоснуться к кресту. Лишь стояла, смотрела на него, внимательно и пристального.
- Если я скажу, что это клинок святого человека, прозвучат мои слова наивно?
- Они прозвучат слишком лестно для меня, - добродушно улыбнулся Кейстут. - Ты не хочешь его взять? Почему?
- Только если ты позволишь, Сергий. Оружие воина нельзя брать без разрешения.
- Я не воин. Я - отчасти священник, и я протягиваю тебе свой клинок и символ своей веры, - Мастер склонился в коротком поклоне. - Это позволение, и я подтверждаю его.
Ладонь оплела распятие, крепко сжала.
- Невидимый клинок?..
- Да, невидимый. И ещё - щит от магии. Не сверхпрочный, но может защитить меня или тебя от некоторых атак. Магов, со слугами труднее... но ослабить удар получится и у них. ну и магнит внутри... на небольшом расстоянии он прыгает мне в руки.
Сэйбер провела пальцами по незримому клинку и посмотрела на кожу - она чуть покраснела, отмечая царапины.
- Иногда, закрывая глаза, я представляю, каким оно было бы, если бы было видимым, - призывать воительницу к осторожности Сергий не счёл нужным. Уж точно не ему учить Мулань обращаться с клинками. - Наверное, что-то вроде великих мечей из сказок. Я представлял именно такой, когда делал его...
- Из ваших сказок?.. - чуть отстраненно и потому негромко спросила Слуга.
- Не только из наших. Мне говорили, что некоторое оружие из сказок на самом деле существовало. Но... да. Например, Меч-Кладенец у Ильи Муромца... Это наш герой. Наверное, самый великий. Его дети очень любят. Я тоже любил, когда был маленький, хоть и жил тогда не здесь... Большой, сильный и добрый. Все, видимо, мечтают о таком герое в детстве.
- Большой, сильный и добрый, как ты?
- Нет, конечно. Во много раз лучше. Он ведь легендарный герой. Идеал. Я - просто человек, - пожал плечами священник. - Хотя... это так и должно быть, наверное. Все герои когда-то были людьми. И не перестали ими быть, когда стали героями. Но я точно ещё не дорос до Ильи Муромца.
Сэйбер смотрела на своего Мастера, улыбаясь. Неожиданно она прикрыла глаза, задумавшись о чем-то.
- Еще далеко, Сергий?.. - словно и не то вовсе хотела сказать.
- Ещё, кажется, до конца этой улицы и направо, - священник поймал взгляд Слуги и озадаченно добавил. - Тебя что-то беспокоит?
- Я чувствую Слугу.
- Здесь?... Та-ак... Похоже, мы всё же дорисковались, да? Ты не можешь определить, который, если я помню правильно. И... если он у Шварца, чего нельзя исключать - то нам особенно "повезло". Но... мы ведь решили. Идём? Просто будем смотреть по сторонам не только на красоты ночного города, - Сергий ободряюще улыбнулся. - Война - не конец жизни. У нас всё получится, вот увидишь.

Две беседы.

(Скорп, Соуль и ваш скромный кошачий)


Неожиданно дверной колокольчик зазвонил. Входная дверь оставалась запертой, а серебрянный привратник всё звонил и звонил, разливаясь резкими, тревожными трелями.
Давид Моисеевич вскинул голову и поправил очки.
- К нам приближаются гости, - сказал он. - И не скажу, что дружелюбные. Голиаф, займи позицию удобную для обороны! Я сейчас сделаю нам защиту.
Пожилой каббалист действовал быстро: проколоть себе палец, начертать кровью прямо на обоях сложный знак и тихонько шепнуть тайное слово Силы, заставившее символ засветиться голубым огнём.
- Так, - сказал Шварц, разминая пальцы. - Пока этот глиф цел и светится, никто и ничто не сможет так или иначе попасть в эту квартиру, кроме как через дверь. Голиаф, ты готов?
- Я рождён готовым к бою, Мастер, - гулко усмехнулся гигант и, любовно проведя ладонью по рукояти огромной булавы, нехотя добавил. - Я пришёл побеждать. Всё, что смогу - я брошу на алтарь моей войны.

- Действуем осторожно. Если слуга за той дверью и Шварц - Мастер... будь аккуратна. Не дай себе повредить, ну и за мной присматривай, хотя напоминать тебе, думаю, незачем, - Сергий продолжал звонить в дверь, не оборачивайсь к Мечнице. - Постараюсь не наделать глупостей. Не думаю, чтобы он напал на нас тут... по крайней мере убить пытаться врдли будет. Не похоже это на Давида Моисеевича. Хотя... участие в войне на него вообще не похоже. Так что... просто аккуратно. И мне, и тебе.
Сэйбер про себя хмыкнула. Она краем глаза посмотрела на мастера. Ненадолго сомкнулись на рукояти цзяней ладони - легли ровно вдоль тела.
- Не волнуйся, Сергий.
Тем временем, в квартире Давид Моисеевич задумчиво погладил подбородок, слушая трели дверного звонка.
- Ну что ж, - сказал он, наконец, - не отвечать после третьего - это уже не вежливо. Голиаф, ты можешь...стать менее заметным для тех, к кому Война отношения не имеет? Вдруг, это просто обычные националисты или ещё кто-то в этом роде.
- Нацалисты? - кажется, этого слова слуга всё же не ждал. - Я смогу... но если это твои враги, Мастер - позволь мне позаботиться о них. Клянусь - я никого не убью... пока что. Нам незачем привлекать внимание, так?
- Именно. Если враги...ну, посмотрим, что будем делать, а так, - Шварц снял рабочий халат и аккуратно повесил его на крючок. Затем он подошёл к старой, надёжной двери и приник к глазку.
- Кто там? - поинтересовался он, - с тихим вздохом понимая, что глаза уже не те, и различить что-то в полумраке подъезда не получается.
- Давид Моисеевич, это вы? - Сергий еле удержался, чтобы не подмигнуть напоследок воительнице, но - вовремя повернулся, всем телом прильнув к двери. - Это я, Сергий... Кейстут. Может, помните? Как-то обращался к вам с вопросами... по работе. От РПЦ. Позволите войти?
Добавлять "почтенный" или "сын мой" тоже счёл излишним. Предполагаемого противника незачем было злить.
- Конечно, Кейстут Олегович, входите, - Шварц показал Голиафу открытую ладонь и принялся отпирать замки. - Секундочку.
Наконец дверь открылась.
- Добрый вечер, - вежливо поздоровался Давид Моисеевич. - Входите, пожалуйста.
Мечница пропала. И в голове резко, лопнувшим стеклом разорвалась тревога - словно только что мимо пролетела гибель. И устремилась не к нему...
- Повезло, - признавать своё замешательство времени не было. Выхватить Зеркало и сразу ударить? Не может быть, чтобы он такого не предусмотрел. Просто не может быть. И - это его дом. Там он не будет... убивать. Его - точно. А её?
- Спасибо за приглашение, - Сергий переступил порог дома на ватных ногах, всё ещё пытаясь не показывать виду. - Значит... мы ведь с вами давно не виделись, так?
- Верно, - кивнул рабби, делая приглашающий жест в сторону кухни. - Можете не разуваться. Чаю хотите?
- Н-не откажусь, - священник снова вздохнул и наконец спросил в лоб. Чего было ждать? - Зачем. Объясните?
- О чём вы? - Давид Моисеевич, уже отправившийся на кухню, обернулся на месте, вопросительно глядя на Сергия.
- Да так... интересно, что может вас так... занимать, - пожал плечами Сергий. - В принципе я пришёл для консультации, но теперь, как мне кажется, ситуация резко изменилась. А посему, у меня будет немного... больше вопросов. Ответите? Неофициально, разумеется. Я без диктофонов и камер - сами знаете.
- Что ж, Кейстут Олегович, вижу, что разговор у вас серьёзный. Давайте-ка, в кабинет мой пойдём, там удобнее будет. Я принесу чаю, а вы пока располагайтесь.
Давид Моисеевич заглянул Сергию в глаза, а потом спокойно пошёл на кухню, не торопясь и явно подставив спину.
- Хорошо, спасибо.
Сергий нащупал в кармане распятие. Осторожно коснулся кнопки активации... нажимать не стал. Значит, играем честно?
Заканчивать войну таким образом... да даже одну битву - не было смысла. И потом, умный противник не подставляется вот так. А отказать Шварцу в уме...

Первый скрип двери... Первый шаг к битве... первый шаг к поражению.
И победе. Для него.
Огромное тело Голиафа двигалось со скоростью, которую можно было бы ожидать от Копейщика, Стрелка, Всадника...
Но не от Берсерка. А Берсерк был быстр.
Рванувшись вперёд, словно тигр на добычу, Голиаф в каких-то два шага достиг цели - и нанёс удар.
Короткий, жестокий, злой удар окованной медью булавой, весь которой на вид сравнился бы с весом человека... а на деле - с весом небольшого каменного дома.
Длань Гнева чиркнула в воздухе, разрывая слой за слоем, готовясь вновь - спустя многие века - совершить то, для чего была скована. Сокрушить и разрушить - плоть, кость, дух. Саму сущность врага. Сэйбер сделала два быстрых шага назад, затем по лестнице вниз.
Поле стремительно соткалось, закрыв мастеров, сражающихся Слуг. От быстрого движения до того неподвижный ветер скользнул в складках шелковых доспехов и на остриях коротких рыжих прядей. Слуга предугадала чужое движение и отступила, сбежала еще ниже, затем развернулась резко и быстро. Только один из цзяней блеснул в полумраке. Голиаф промаху, впрочем, не удивился - лишь с бешеной силой крутанулся в сторону на пятке, пытаясь догнать улетающий отсвет оружия. Безуспешно, но ожидаемо.
- Не первый мой враг отражает первый мой удар. Не первый уходит от него. Врагов, которые не могут уйти от простого удара, стыдно называть врагами. Я атакую в лицо - мне большего не нужно, чтобы победить. Могу я ждать от тебя того же, противни... ца?
Женщина. Дух великой воительницы. Достойная цель, хоть воевать с женщинами должным воин обычно и не считает. Но - не с теми, кого может призвать Мастер.
- Я слишком много провела сражений, чтобы каждый раз атаковать в лицо, - шепотом ответила Сэйбер, - Берсерк.
Она сделала еще несколько шагов назад, и обеими руками перехватила рукоять цзяня. Напряглись под доспехами плечи, силуэт, подвижный и одновременно крепкий, замер в ожидании следующего удара.
- Громкие слова, но и гром в небе порой должен звучать... Мечница, - хохотнул Голиаф, чуть припадая на одно колено. Тяжесть булавы в руке казалась пушинкой на конце рукояти - и всем миром на ударной части, злобно блестевшей древней медью. - Но подлость чужая обошлась мне слишком дорого. Второй такой ошибки я не совершу.
Она не ответила и не пошевелилась. Тонкий отсвет меча разрезал полупрозрачной чертой лицо Сэйбер надвое.

В голове звучали отклики битвы - приглушённо, словно где-то вдалеке. Что-то неумолимое и огромное накатывало на хрупкий, изящный блик света, словно осколок стекла по каким-то немыслимым причинам уходил от накатывающей волны, готовясь чиркнуть по шальному брызгу острой гранью.
Можно ли порезать волну? Хоть чуть-чуть - можно?
Давид Моисеевич пришёл в кабинет - небольшую комнату, львиную долю которой занимали два шкафа с книгами и старинный письменный стол со старомодными принадлежностями и новеньким ноутбуком, держа в руках большой поднос с чайником, двумя чашками и небольшим блюдцем с печеньем.
- Чёрный, - отрекомендовал он. - С мятой, как вы любите. Подвиньте, пожалуйста, компьютер, я поставлю.
- Не думал, что вы и мои вкусы успели запомнить, - усмехнулся Сергий, осторожно разглядывая комнату. Вроде бы ничего нового... или ничего, что можно было бы назвать примечательным. Для обители эксперта по каббале и практикующего волшебника Шварц жил неплохо, полно и в окружении множества ценнейших знаний. Но в этом ничего предосудительного или подозрительного не было, а попытки вспомнить, как выглядел кабинет в прошлый раз, успехом не увенчались... - И всё же давайте о деле. Я не спешу, но кое-кто... может нуждаться в информации, которую я рассчитываю получить. Извините, что захожу издалека. Ситуация... деликатная.
- Я вас внимательно слушаю, - рабби устроился в любимом кресле и аккуратно разлил чай по чашкам.
- Скажите.
- Скажите... - язык запнулся. Нет, так не годится. Не приходить же к любому магу в городе и спрашивать у него, Мастер он или нет... Но вдруг в голове отчётливо, словно в старом кино в ключевом кадре, мелькнуло лицо Мечницы. Она сейчас... где? Непонятно. С кем? Тоже. Вдруг ей... нужна помощь? Вдруг она уже... да не вдруг, она сражается, он же чувствует! Наверняка чувствует. Ладно, пусть ругается потом, пусть говорит, что смекалки у её армии ни на юань... или что там у них было! Вперёд, - Скажите, кто он у вас? Какой?

- Ну что же ты? - Голиафа бой явно забавлял. Великан медлил, поигрывая кончиком оружия, мышцы под фелистимлянской бронёй бугрились горами, а на лице посверкивала белозубая улыбка. Гигант веселился - давно он не чувствовал себя настолько в своей стихии, давно не обращался к ней, как к любимому алтарю божества, ждавшего новой жертвы. И божеством этим был он сам, приносящий жертву самому себе - по им же выдуманным правилам сложного, кровавого и невероятно красивого ритуала. Ритуала, посвящённого совершенству поединка и святости мига убийства врага. - Мне уже не грозит поседеть, дожидаясь тебя. Ты хочешь, чтобы мой Мастер умер от старости? Он старше твоего, и это вновь будет победа обманом.
Сэйбер молчала и наблюдала за противником. Множество раз враги бросали ей в лицо пустые слова в надежде заставить совершить ошибку. Но, единожды оступившись, с тех пор генерал Мулань не проиграла ни единого сражения.
Голиаф помедлил ещё. Затем начал медленно, аккуратно обходить противницу, перекладывая оружие из правой руки в левую, из левой в правую...
- Всё-таки не нападёшь? Ну же! Нам положено биться! Или ты не жаждешь Грааля, как жажду я?
- Жажду, - односложно ответила Сэйбер.
Следом за движениями Берсекера она поворачивалась: на четверть шага, на треть, на половину - каждый раз оказываясь лицом к лицу противника.
- И чего же ждёшь? У меня время есть... Немного, - Голиаф радостно перекинул булаву в руке, почти изящно провернув в броске оружие. И тут же рванулся вперёд - резко, занося оружие для удара с немыслимой скоростью. Глаза застилала кровавая пелена, но разум пока оставался сен... Пока. Он - воин. Даже Берсерк - воин. Не бездумное чудовище. Потому что тот, кто забудется хоть на миг - проиграет.
Сэйбер отступила на полшага в сторону, и булава обрушилась вниз у ее левого плеча – цзянь скользнул по наручу противника. Ступня к ступне, Слуга отскочила ему за спину и снова аккуратно переставила ноги, застыв в прежней позиции ожидания.
- Играешь. Последняя женщина, которая играла со мной, была слишком наивна, пытаясь перерезать мне горло, - пробасил голиаф, поднимаясь с колен. - Я не тронул её. Просто вышвырнул из лагеря, как была. Воины моего народа гнали её камнями. И поделом. Но ведь ты - не просто женщина, Мечница. И гнать тебя камнями я вряд ли смог бы... да и не захотел бы. Но покажешь ли ты, чего на самом деле стоишь - или мне выманивать у тебя каждую атаку, как юноша вымаливает поцелуй? Я слишком горд для этого.
Силач поднялся во весь рост, возвышаясь над противницей на добрых две-три головы, если не больше. Расставил в стороны руки, расслабленно повёл плечами.
- Неужто не ударишь? Ну же, давай! Я не стану отражать нападение! Один удар - и ты победила, Мечница! Не упускай возможность. Я не дам второй.
Глаза великана сузились, на лице промелькнула тень - и скрылась в уголках... или угольках взора?
Сэйбер коротко усмехнулась.
- Стоя так, ты скорее вымолишь у меня поцелуй, чем удар.
- А если я и от него не откажусь? - Голиаф... подмигнул? Подмигнул. И снова подкинул булаву, забросив её на плечо. - Я уже атаковал тебя. Это просто нечестно! Воин ты всё же или просто красавица, разряженная в латы? Ну что ж...
И исполин топнул. Яростно, гневно, смеясь во всё горло. Земля под ногами задрожала, заколебалась, но Голиаф, казалось, вовсе не обращал на это внимания.
А потом вперёд, вздымая крошки и пылинки, камни и невесть откуда взявшиеся щепки и осколки стекла, протянулась к ногам мечницы острая, рваная трещина. Словно пасть голодного демона. Быстрая, стремительная. Секунда. Сэйбер качнулась, отскочила в сторону, закрываясь обеими руками словно щитом. Один из камней врезался в плечо, и противницу отбросило к стене. Холодно свистнули еще десятки осколков.
- Женщина. Воин, но всё же - женщина, - холодно вынес свой приговор великан. - Как убить тебя, женщина-воин? Быстро, яростно, стремительно? Или ты предпочтёшь ещё поиграть с тем, что сильнее тебя?

Давид Моисеевич молчал долго. Просто сидел, уперев подбородок в сцепленные пальцы рук и смотрел на собеседника . Тот аккуратно прихлёбывал чай - маленькими глотками, не торопясь, заедая печеньем... но чашка в руке нет-нет, да и вздрагивала, когда до Сергия доносились особено яркие вспышки чувства. Чьего - тот не разбирал, лишь продолжая вопросительно смотреть на Шварца.
- Берсеркер, - наконец ответил он. - Большой. Сильный. Очень сильный. И...несчастный. Знаете, я даже рад, что вызвал именно его. Нет, я говорю не о расчёте - скорее о чём-то духовном. Пусть поживёт. А у вас?
- Кто может быть у такого, как я, - у сердца чуть отпустило. Игратьв открытую рабби был согласен. - Мечник. Точнее... Мечница. Похоже, традиция войн. Давид Моисеевич... зачем? У меня, например, причина есть. Но вам - зачем? У вас же, если я не ошибаюсь, всё есть, что нужно для практики и жизни... Нет, мечта у каждого может быть, но ваша - какая?
- Мой народ, - совершенно спокойно ответил Шварц. - Почему-то мне кажется, что евреи достаточно страдали. Нам нужно единство, Родина и Храм. Пока разрушен Храм...нет у нас ничего и не будет.

Сэйбер поднялась. Второй цзянь до сих пор оставался в ножнах. На долю мгновения взгляд карих глаз скользнул по трещине, а потом Слуга неуловимым для глаза движением шагнула вперед, перехватывая меч левой рукой, качнулась, как будто маятник, из стороны в сторону, и рукоять – рукоять, а не острие, полетела в горло Голиафу. Силач не шелохнулся. Лишь ещё шире раздвинулись губы в издевательской ухмылке. Рукоять впечаталась Слуге под подбородок. Выскользнул, поймав случайный блик, из ножен второй меч, перехваченный правой ладонью. Пальцы Сэйбер сжались сильнее на рукояти, доводя удар – как будто хотелось противнице стереть ухмылку с насмешливого лица. В лезвии застывшего чертой над укрытым хламидой плечом меча отразились рыжие прядки. А затем воительница отскочила назад. Правый цзянь кусал шею ящерицей, левый – драконом хотел впиться в живот.
Великан... покачнулся. Звякнули пластины доспеха, зазвенела чешуя, принимая удар славных клинков.
Шея воина осталась невредима, но на лицевой стороне лат был видел глубокий, чёткий след от режущего удара. Длинная царапина на несколько миллиметров в глубину.
- Женщина. И всё же - воин, каких я давно не видел. Но стены Йерихона нерушимы, воинственная краса. И не тебе сокрушать их, если только в твоих руках нет тех проклятущих труб, - Голиаф так и улчился довольством. - Так что же - дальше?
Второй цзянь снова скрылся в ножнах. За ним – и первый. Сэйбер секунду смотрела в темные глаза, затем качнулась, как тростник под ветром, в сторону. Носок сапога оттолкнулся от полуразрушенной стены, потом – ладонь. Темным крылом зашелестела хламида, тихо отозвался ей шелк доспеха. Птицей Сэйбер скользнула за спину Голиафа, и более кроткий из мечей бесшумно покинул ножны в последнее мгновение, скользя по чужой спине. Великан упал. Без подготовки, стоя, как влитой - упал, пытаясь уйти от удара. Подхватил себя на собственные руки, оттолкнулся, словно отжался по команде офицера в армии, резко крутанулся и взмахнул булавой, которую так и не выпустил из руки. наверное, поэтому движение вышло неуклюжим - но не настолько, чтобы не дать удержать всю сокрушительную мощь берсерка на левой руке, когда правая пыталась, словно пушинку, смести воительницу... Если, конечно, она находилась там.
- Умна, - буркнул себе под нос Голиаф. - Умна. Только ведь и я не совсем поглупел за столько веков.
Сэйбер свернула карими глазами. В движении скользнуло нечто пьяное, и Слуга подалась на несколько шагов назад, смешно взмахнула обеими руками и словно не удержала равновесия, припав к земле. Булава чиркнула возле самой ее щеки, заставив прядки всколыхнуться.
- Кажется, поцелуи ты решил не вымаливать.
- Уклонись ты вниз - я бы его вырвал. Не скажу, что лаково, но ты не оставляешь мне выбора - слишком умна, чтобы и дальше не принимать тебя всерьёз, - огромное тело великана собралось, словно гибкая пружина, сжалось, переместило центр тяжести, а с ним и ноги - назад, всё это стоя на руках и за какие-то мгновения. Казалось, что чистая, незамутнённая примесями плоти сила и гибкость сплетались тугими узлами в мышцах духа, превращая его в абсолютного человека.
Воина, каких мир ещё не видел и вряд ли увидит.

- Я - бог боя, - поднимаясь и удовлетворённо смотря в лицо сопернице, произнёс Голиаф. - Хочешь ты того или нет, но война - моё царство, битва - мой тронный зал. Поединок мне - алтарь, и сейчас на нём распростёрта ты. Не я виноват, что кинжал уже занесён. Но я горжусь, что могу победить такого бойца, как ты. Немногим я говорил подобное.
Губ Сэйбер коснулась задумчивая усмешка. Словно пьяная, она качнулась вперед, скользя тенью возле чужого плеча. Мечи до сих пор неподвижно лежали в ножнах. Голиаф, смеясь, развёл руки, словно отбрасывая груз сказанного и пытаясь обнять старую подругу. Боевой задор великана как по мановению руки стал дружеским, а в глаза промелькнуло искреннее обожание... Такое, каким дарят только давних знакомиц, сестёр да матерей, и то не каждый день. Шаг, еще ближе - на долю мгновения сухие и прохладные губы Сэйбер коснулись его щеки, а затем, все так же нетрезво, Слуга отшатнулась назад. Глаза Голиафа несколько расширились, улыбка на миг пригасла - чтобы тут же разгореться с новой силой. Огромные руки воителя яростно схлопнулись, сходясь как раз у плеч женщины. Мудрено ли раздавить такую одним махом? Слуга выгнулась дугой, норовя выскользнуть, и обе ладони скользнули к ножнам мечей.
Но Берсерк успел - холодные пальцы левой руки сжали правое плечо противницы мёртвыми тисками, булава, словно ненужная игрушка, упала где-то у ног гиганта. Вторая рука впилась в левое плечо. И Голиаф принялся давить. С неизменной улыбкой на лице, разглядывая Мечницу, как красивую птицу в силке... газель в капкане... ягнёнка на своём любимом латаре...
Как добычу.
- Попалась, - почти нежно прогоготал низкий голос фелистимлянина.
Карие глаза на мгновение вспыхнули, а затем померкли, наполнившись отрешенным спокойствием человека, всю жизнь убивавшего на войне.
- ...огонь, - и она осталась у него в руках.
Белый, яркий свет ослепил Голиафа. Безумный взрыв оглушил. Но в руках продолжало биться тело Слуги.
- И всё же - дивно умна, - скрежетнул зубами гигант - то ли от натуги, то ли от удовольствия. Противница нравилась ему всё больше и больше, и просто так отпустить её сейчас не хотелось, очень не хотелось, но... Рисковать? не с ней. Берсерк он или нет? Ему положено ненавидеть всё, что его раздражает.
Руки сжали плечи женщины в холодных объятий смерти, рванули вверх, повели в сторону... и, развернувшись на пятке, Голиаф отпустил лёгкое тело в полёт - достаточно неудобно для Мечницы, чтобы было время подумать смысле боя как такового. Сэйбер ударила со спины. В зазоры между шлемом и наплечниками скользнули змеями мечи. Правый – обжег, левый – заставил кожу покрыться паутиной причудливого инея.
В последний момент Голиаф обернулся. Почти демонстративно, чуть рисуясь.
- Иллюзия... Красивая. И главное - ты чётко рассчитала всё. Даже поняла, как обойти стену. Я тронут и горд. А боль, что причинена мне твоей рукой - будет лучшей памятью о тебе.
Клинки вонзились в просветы, открывавшие уязвимую кожу. Пламя и лёд устремились к своей жертве. И...
... в какой-то момент, найдя податливую плоть, оружие радостно двинулось вперёд. Но глаза
Голиафа уже смотрели прямо в лицо Мечнице - сквозь него, случайно, невзначай.
Бешеным рывком, напрягая огромные сплетения мышц - едва заметно на первый взгляд, словно во сне или ради забавы - Голиаф повернулся, вырывая из рук Мечницы клинки. Если бы воин был человеком, боль ослепила бы его сейчас же - но Голиаф был Берсерком. Им и оставался.
Припадая на левое колено и левой рукой нашаривая рукоять лежавшей у ног булавы, могучий боец правой что было сил нанёс удар на уроне чуть ниже груди противницы - так, как запомнил, но таких вещей, как рост соперницы, воин так быстро никогда не забывал. Где ещё оказаться ей, как ни сзади, когда противник отвлечён иллюзией. Ладонь наткнулась на доспех – и затем опора пропала. Невидимка то ли отступила назад, то ли в сторону…

Инстинкт воина против инстинкта воина. Обман против обмана. Боль против боли. Только на свою боль Голиаф шёл сознательно. Он - Берсерк. Он - владыка битв.
Он переживал и не такое без единого крика.
Иллюзия Сэйбер выступила из слепящего белого света и мягко переступила с одной ноги на другую.
- Мужчины легко поддаются на обманы и ложные обещания.
- Потому что так любят уступать женщинам, - Голиаф поднял булаву. выпрямился во весь рост, расправляя плечи, даже не кривясь от засевших в спине острых угрей-драконов. - Мне убить её или ты покажешься сама? У меня твои мечи, женщина... прости, воительница.
Слева скользнуло дыхание легкого ветра. Потом узкая ступня уперлась вначале в локоть Голиафа, потом в плечо. Невидимые руки с силой вырвали клинки. Ощущение шагов испарилось, словно вода от жаркого солнца.
- Мило.
Спокойное, расслабленное тело гиганта пришло в движение резче, чем можно было отреагировать простому человеку. булава переместилась в правую руку в мгновение ока и - рванулась вперёд. В упор, сократив расстояние до сиявшей девы за какой-то миг...
Он мог и это. Но - не с ней, не сейчас. Впрочем, она ему уже многое показала. Почему бы и самому владыке боёв не продемонстрировать свою ужасающую мощь. Хоть Голиаф и сомневался, что расправа над иллюзией кого-то по-настоящему ужаснёт?
…иллюзия не уступила в скорости оригиналу. Она шагнула назад так быстро, что ветер в кончиках рыжих прядей свистнул. И только затем метнулась вперед, похожая на тонкий колос под бурей.
Она казалась пьяной. Сэйбер двигалась так, как будто выпила не один литр сливового вина, и это выглядело насмешкой, ехидной, едкой. Потому что, как бы не качалась маленькая Мечница, она уклонялась от ударов, то припадая вниз, то отстраняясь назад, удерживая равновесие только чудом на кончиках пальцев, то… падала. Лишь затем, чтобы, перекатившись через руку, подняться и продолжить поединок. На доспехах Голиафа остались еще две глубокие черты от левого цзяня.
Булава свистнула возле скулы девушки, обдав холодом металла. Иллюзия широко распахнула глаза, застыв и как будто бы даже удивившись… А потом нетрезвой тенью, которая круговыми взмахами рук пытается заставить себя удержать равновесие, сделала еще несколько шагов назад. Остановилась, глядя пьяно из-под локтя, улыбнулась.

- Вы хотите... востановит Храм Ковчега? Тот, где Соломоновы истины... должны храниться? - глаза лезли на лоб сами. И кажется пользовались для этого якорными цепями. Ещё хуже... С каждым разом цели противников виделись Кейстуту всё благороднее. Сестра, заповедник... теперь - целый народ. Дальше что? Спасение мира. Ах да, этим он сам и занимается...
- Храм народа Израилева, - кивнул Давид Моисеевич. - Как это понимать - решайте сами, Кейстут Олегович, потому что я за всю жизнь так и не понял.
- Я понимаю. Понимаю, что не пойму... но мысль вашу, думаю, уловил. И это - при помощи Грааля и Берсерка? Он тоже... желает чего-нибудь благородного и справедливого?
Шварц тепло улыбнулся и сделал небольшой глоток из своей кружки.
- О, да, - ответил он. - Куда уж благороднее...
- Давид Моисеевич, они там сейчас сражаются, - сомнений в этом не было, смысла спорить - тоже. - Кто бы не победил сейчас - ничего хорошего не выйдет. Потому - у меня предложение. И искренне надеюсь, что вы его примете. Только решать придётся быстро, но в вашем интеллекте я сомнений не имею, и таки да надеюсь что и вы в мой верите, - шутка вышла неуклюжей, но хотя бы искренней. А битва... ещё настанет. Сейчас - не время. Он у себя дома, он тут - в выигрышной ситуации. Даже если Берсерк окажется слабее мулань - что-то придумает. Умён. Слишком умён. Умнее его, Сергия... но верно ли Кейстут его оценивает. Вот и видно будет.
- Слушаю вас, - здание тихо вздрогнуло, на рабби не реагировал. - Знал, что так быстро Голиаф серьёзно пострадать не может. - И, да, вы можете расслабиться, Кейстут Олегович. Вы же сейчас гость. Я не причиню вам вреда.

Через мгновение поединок начался снова, и теперь иллюзия атаковала. Все так же насмешливо, все так же пьяно, и слишком стремительно, то и дело выхватывая цзяни из ножен и возвращая их обратно после коротких, едва уловимых ударов.
"Ей ведь весело. Ну чтож, и я посмеюсь".
Женщина и правда атаковала стремительно - даже будучи иллюзией, а её прототип стоял где-то и потешался. Неприятно... но, в конце концов, кто она такая для этого? Всего лишь ещё один враг. Не первый. И уж точно не последний.
Дав девушке качнуться вперёд в очередной раз, гигант не стал отступать и вместо этого - топнул. Со всей силы, прямо в лицо воительнице-иллюзии, вложив в удар немало гнева. Чувствуя, как земля раскалывается, поднимая целый ворох каменных и деревянных осколков, обдавая пылью и песком. Так он с этой красавицей ещё не поступал... Но - всему своё время. Пьяный колосок наклонился, замер. Трещина разорвала силуэт, и дыхание вырвалось из груди. Иллюзия вскинула голову, а затем – силуэт исчез.
- Мило, - процитировала Голиафа Сэйбер. Она стояла далеко в стороне.
Голиаф довольно улыбнулся, потянулся, хрустнув костями.. и кажется хлюпнув ранами, но на лице это не отразилось никак.
- Для иллюзии?
- Хочешь еще одну? – ответила вопросом на вопрос Сэйбер.

- Ударь я вас, когда вы мне это позволили - всё было бы иначе, верно? - усмехнулся священник. - Значит, предложение разумное. Перемирие. В том числе для слуг. По крайней мере на вечер. Вас устраивает?
- На этот вечер, вы имеете ввиду?
- Допустим так.
- Допустим, - кивнул Давид Моисеевич. - Хотя, я предложил бы вам больше. Действуя вдвоём, вместе, мы вполне могли бы обеспечить себе серьёзное преимущество над остальными. После же того, как нас останется двое...что ж, решим вопрос в честном поединке Слуг. Как вам моё предложение?
- Благородно. Но сейчас мне нужно многое изучить. Не буду вам лгать, Давид Моисеевич, - лгать он и правда не собирался. Некоторой правды говорить впрочем - тоже. - Я сегодня узнал много больше, чем рассчитывал. Хочу обдумать ситуацию. Скажу вам одно... в этой войне, кажется, нет маньяков, грезящих о силе или величии, власти над миром... Даже честных жадин и подлецов нет. Видите, как всё обернулось? Потому... хочу подумать, что делать дальше. Моя цель в этой ситуации выглядит... неуместной. Но я уже ввзялся в войну.
- Вы можете выйти, - чуть пожал плечами Шварц. - Что вам мешает?
- Не уверен, что это что-то упростит. И... я вызвал Мечницу. Значит, дал обещание.
- Хорошо, пусть будет так. - кивнул Давид Моисеевич. - Я уважаю вашу позицию, Кейстут Олегович. Давайте прекратим бой на этот вечер... а там будет видно. Если вы захотите со мной поговорить, просто поговорить, а не биться, я имею ввиду, приходите снова так же, как и сегодня.
- Хорошо. Мечница, - тихо произнёс Кейстут, концентрируясь на образе, застывшем в памяти: аккуратные короткие волосы, восточное лицо с твёрдым, уверенным взглядом героя... на миг смущённое касанием Мастера. Нет... не сейчас - Бой окончен. Вернись... пожалуйста. Берсерк сейчас прекратит. Этот вечер - не время последнего сражения, для вас обоих. Так решено, потому прошу - вернись.

Сэйбер вопросительно посмотрела на Берсеркера, так и не двинувшись с места после своих слов. Руки еще были напряжены, как будто тянулись к клинкам, но появилось во взгляде едва заметное замешательство. Великан остановился, словно прислушиваясь к внутреннему голосу. Потом устало вздохнул - первый раз за бой. Закинул булаву на плечо и спокойно кивнул, приложив левую руку к груди. Бой был и правда окончен. Сэйбер, убрав ладони от цзяней дальше, кивнула.
- Продолжим потом.
- Я буду этого ждать.

Мы с Арьятой
Сборы в оперу

Вечером, когда Данила наконец-то привел Слугу в более или менее божеский вид (в его понимании это заключалось в том, чтобы переодеть Соловушку в одежду. в которой разбойник при необходимости сможет появиться на публике), Филину пришла в голову еще одна идея.
- Слышь, братец-разбойник, а как вы там в вашем времени развлекались?
- Ну я больше на лесной дороге с кистенём, - сверкнул зубами Соловей, разглядывая себя в зеркале в новом наряде. - А чего?
- И что, в работе вся культура что ли?
- Ну... - замялся разбойник. - Скоморохи представления давали, зимой на реке стенка на стенку сходились, - принялся деловито загибать длинные узловатые пальцы Соловей.
- А эти... как их... гусляры, хорошо пели?
- Да вот думаю, показывать тебе наших... "гусляров" или тебе что другое интереснее будет.
- Давай! - тут же загорелся идеей Соловей. - Оценить да сравнить - завсегда пожалуйста. Да и сам я...насвистываю маленько. Как-нибудь покажу... Э-эй! - довольная улыбка сползла с широкого лица. - Ты за этим что ль на меня все эти шмотки новомодные напялил? - разбойник уже привычно вворачивал в свою речь современные нынешней действительности слова.
- Вот именно. Только куда пойдем не решил днем. Ну а раз культуру любишь, значит в оперу! Сейчас позвоню, билеты зарезервирую.
- На меня можешь не тратиться, я ж и зайцем могу, как и любой из Слуг, - ухмыльнулся Ассассин. - Или хочешь непременно, чтоб я за простого москвича сошёл? Видать, хочешь... - разбойник снова критически оглядел предложенный наряд. - Не, что хошь делай, а в этом я не пойду. Мне в своём, родном привычней, удобней, да и подарочков туда напрятать можно.
- Ну. как знаешь. Только тогда не показывайся им там, это на трассе сойдет байка про реконструктора. а в городе эти же самые реконструкторы как все ходят.
- Да чего они мне сделают, - отмахнулся Соловушка, но, глянув на своего Мастера, успокоил:
- Ладно уж, не будем травмировать хрупкую психику, во! - узловатый палец наставительно уставился в потолок. - Пущай не видят.
С этими словами Слуга потянул с себя современную одежду, снова облачаясь в свой прежний наряд, не забыв ни ножа, ни чехла с топором за на поясе, ни прочих, как он выразился, "подарочков".

День 2, ночь
Первая встреча (с Арьятой, Инэйлэ, Соуль, Хомой)
Когда они вернулись, их ждали.
Амулет Филина засветился, зеленоватое поле плеснуло от него, проходясь по двору; навстречу волной пошла такая же завеса - Томас решил, что двойная страховка не помешает.
Обе волны прокатились по пространству между домами - и наступила тишина, словно волшебство смыло все звуки... или же невидимой стеной отрезало от них. Томас, отступивший к самой стене дома, сощурился, подняв руку с перстнем; он верил в силу Лансер, но был готов в любой момент подстраховать... хоть как-то. Все же Ассассин - не рыцарский класс, и на том спасибо.
Данила слегка вздрогнул, когда активировался амулет. Ох, не вовремя... После выкрутасов Соловушки, он почти пуст же... Остается надеяться на то, что баба эта и ее Мастер играть честно будут.
Хотя не помешает страховочка...
Отступив в сторону от основного сражения, Данила огляделся. Соли тут нет.. Что еще можно использовать-то?
По счастью, на ближайшем залузганном газоне оказалась чахлая рябинка. Вот, это уже дело....
Сорвав лист и разминая его в руке, Филин тихонько забормотал:
Кругла луна,
Рябина красна,
Вода текуча впридачу,
Даруйте везенье-удачу...
- Таких баб бы не бить, а... - вполголоса, будто только для себя, произнёс Соловей, криво осклабившись, крадущимся, кошачьим шагом обходя по кругу свою противницу. Рука разбойника скользнула в свободный рукав жупана, и в следущий миг змеёй выхлестнула в сторону Лансер, отправляя метательный нож низом, в бедро. Соловей и не надеялся покончить бой одним этим ударом, сам он метнулся в сторону, огибая девушку по широкой дуге, чтоб она не закрывала от него своего Мастера.
Странная на первый взгляд тактика Ассассина озадачила Томаса всего на мгновение... он моментально вспомнил, что этот класс, вообще-то, изначально - охотник на Мастеров. И, похоже, собирается действовать по своей основной специальности.
Виндворт не посчитал это нечестным. В конце концов, каждый делает то, к чему лучше всего приспособлен.
Но, постаравшись прижаться к стене, он поднял руку с перстнем: сомнительно, что Волшебство серьезно повредит Слуге... так это если бить по нему.
- Тебя подстраховать? - негромко поинтересовался голос из пустоты.
- Пока не надо, - столь же тихо отозвался Томас. - Лансер справится.
- Я за тебя беспокоюсь, а не за нее, - раздался саркастический смешок.
- Я понял, - чуть наклонил голову Виндворт. - Я имел в виду - она сможет не пустить Ассассина ко мне. Я в нее верю.
- А я - нет. - спокойно прозвучал женский голос. - Так что тебе придется потерпеть.
Томас только вздохнул. Ему все больше казалось, что несмотря на многостихийность, доминирующей у Ирины была Земля с ее непоколебимым упорством.
От Ильги намерения Убийцы тоже не укрылись – она ни на миг не забывала, с кем имеет дело. Брошенный нож она поймала с лёгкостью – скорость её класса это вполне позволяла – а затем метнулась навстречу Асассину, чтобы остаться между ним и Томасом. Миг – и пойманный нож полетел в прежнего хозяина, следующий миг – и валькирия, снова перехватив копьё обеими руками, приблизилась к Убийце на расстояние удара и сделала выпад – пока пробный, но от этого не менее опасный.
Как, очевидно, и предполагала воительница, нож хозяина не достиг - Соловей поспел развернуться боком, и клинок скользнул мимо. Ещё один шаг назад - и хищное жало копья разминулось с грудью разбойника, едва не задев не застёгнутый на груди жупан. Широкая ладонь перехватила древко под самым пером, а свободная рука выстрелила в голову девушке. Узловатые пальцы разжались, и увесистый грузик кистеня, продолжая удар, вылетел из ладони, в которую мгновение назад выскользнул из рукава.
Томас ощутил как мимо него скользнула Волшебница, уходя куда-то в сторону и дальше - намного.
Увернуться от кистеня валькирии труда не составило – основные усилия она направила на другое. Правую руку тянуть на себя, левую толкнуть от себя – вырывая копьё из рук противника. Полшага назад – и новый выпад, обманный, заканчивающийся, не достигнув цели, и без перерыва – настоящий, нацеленный ниже – в ногу.
Обманного движения Асассин не разгадал, а может, счёл нужным перестраховаться – ведь при должном умении обманный удар можно и продолжить, видя, что на него никак не реагируют. Разбойник снова ушёл назад и в сторону с линии атаки и сделал ещё несколько шагов, разрывая дистанцию. Всё же при наличии копья первый или опережающий удар был за Лансер, и к нему следовало подготовиться. Не всё же голыми руками ловить, так и уколоться недолго. В свете фонаря блеснуло лезвие выхваченного из чехла на поясе топорика, грузик кистеня Ассассин давно уже подтянул обратно в ладонь. Благодаря скорости своего противника главное дело – устранение Мастера – откладывалось на неопределённый срок, и до этого срока ещё требовалось дожить.
К кистеню присоединился топор. Ильга усмехнулась и тоже чуть отступила, чуть ли не демонстративно прокрутив копьё в руках. И в следующий миг – метнулась вперёд. Выпад, выпад, выпад. Рука с топором, рука с кистенём, живот… Три цели, но главная цель – заставить двигаться, заставить напрочь забыть свой класс и сосредоточить его внимание на себе. И быть готовой обороняться – и контратаковать.

Те же, там же... Теми же игроками командуя...

Первые два удара у Соловья хватило проворства отбить древком топора, но всё же Лансер была быстрее. Копье скользнуло третий раз, и - впилось жалом в правый бок, разрезав одежду. Соловья спасло то, что Слуги намного крепче простых смертных. Рассёкший тело наконечник, конечно, полыхнул болью, но смертельной рана отнюдь не была. А боль… Терпели и не такую, да и теперь её можно погасить, не то что в прошлой жизни.
Энергия Мастера полилась в тело Слуги живительным бальзамом, правая ладонь выпустила гирьку кистеня и перехватила копьё под наконечником. Соловей подался назад, вырывая сталь из раны. Вливающаяся сила призвавшего мага приглушила боль, и разум достаточно прояснился для следующего осмысленного движения – изо всех сил рубануть топором по древку сверху вниз наискось. О том, хватит ли сил перерубить, разбойник сейчас подумать не мог.
В этот момент раздался выстрел. Один. За ним следом второй. Третий. Мастер Соловья дернулся теперь вполне видимо. Четвертый. Силуэт Волшебницы проявлялся очень медленно. Ирина стояла в стороне. Пятый.
- What the hell...? - амулет даже не сразу перевел изумленный выкрик Томаса. - Espir!
Поток ветра рванулся от выброшенной вперед руки - пусть видимости было и мало, но всплеск Стихии, пусть и ненаправленный с абсолютной точностью, гарантированно сбивал прицел, отталкивая руку.
Шестой выстрел улетел в небо.
«Кастер, подстрахуй, но пока не появляйся», - мысленно попросила Волшебница.
Ильга не стала радоваться удаче – копьё, похоже, завязло в ребре, и валькирия не успела вытащить его достаточно быстро – впрочем, Убийца помог ей в этом, конечно, чисто из эгоистических побуждений – но результат того стоил. Копьё покинуло его тело, и Ильге осталось только прибавить свои усилия к его – и рванула копьё на себя и вбок, чтобы снова использовать старый добрый принцип рычага…
Когда воздух немного в стороне пронзили выстрелы.
Первая и единственная реакция на подобное – отскок назад, поближе к Мажстеру, которого надо прикрывать. Что Ильга и приняла на исполнение.
Ирина рванулась вперед. Ее от раненного Мастера отделяло не более тридцати шагов. Виндворт же почти и не заметил мгновенного отступления Ильги к нему - он, напротив, рванулся вперед.
- Ирина! Что ты делаешь, черт побери!
Потоки ветра вихрились вокруг перстня и худощавой фигуры Волшебника, свиваясь тугими спиралями. Женщина прижала к горлу истекающего кровью Филина ониксовый кинжал.
- Жить хочешь?..
Не успевший к своему Мастеру Соловей затормозил на всём ходу - усугублять ситуацию ещё дальше вовсе не хотелось. Потому как не хотелось терять Мастера, который живучестью Слуги не отличался. Если что-то и предпринимать, то в более подходящий момент.
"Вот же ж сволочь баба..." - мелькнуло в голове Данилы. - "Все они такие..."
Но действовать надо было быстро.
За себя он почему-то в этой ситуации не беспокоился. Наверное, сказалась привычка участия в задержании порой далеко не безоружных нарушителей и угонщиков. В голове что-то щелкнуло и разум начал воспринимать войну как очередную операцию: главное дать ребятам из группы (в данном случае - Соловушке) закончить операцию. О том, что гибель Мастера в данном случае этого самого Соловушку отправит черт-те куда. выбив из войны, Филин как-то не вспомнил.
- А ты? - нахально поинтересовался он у бабы, махавшей у него перед носом своим перышком, и одновременно вливая побольше силы в Ассассина.
- ...через некоторое время ты истечешь кровью от огнестрельных ранений, - с хирургической бесстрастностью произнесла Ирина и сместила руку таким образом, что острие кинжала из вулканического стекла уперлось в подключичную артерию, а лезвие - легло поперек сонной. - А если дернешься, тебя убью не я, а этот артефакт. Он ощутил запах свежей крови, и мне тяжело его удержать.
И действительно - запястье женщины было сильно напряжено.
- Когда он перережет две основные шейные артерии, ты не успеешь порадоваться уже ничему в жизни. - Волшебница продолжала говорить как доктор, который сообщает пациенту неутешительный диагноз - ровно, спокойно. - У тебя есть три Командных Заклинания и некоторое время, чтобы использовать их сейчас, чтобы твой слуга опустил оружие и перестал сражаться. Когда ты выйдешь из войны, я тебя исцелю, и можешь катиться на все четыре стороны.
- Один только проблем, детка, если я выйду из войны. то это как бы убьет вот этого парня с оружием. Так что извиняй. По доброй воле я его мочить не буду. Если ты грех на душу возьмешь за двоих - твои проблемы. Уверена, что он тебе выиграть поможет?

Продолжаем разговор...

- Строго говоря, - неожиданно для себя самого вмешался Томас, - Слуги не погибают. Разрыв контракта с Мастером, поражение в бою - они лишь уходят обратно в Зал Героев.
Только произнеся эти слова, Виндворт сообразил - звучит так, будто он поддерживает действия Ирины, вопреки тому, что говорил раньше и что чувствовал сейчас. Но правда уже была сказана.
- ...а после того, в каком свете ты выставляешь волховство - грех за твою душу на собственную мне брать не страшно, - продолжила Волшебница.
Девушку Данила решил проигнорировать. Второй Мастер, похоже. был более подходящей персоной для переговоров.
- А разница, приятель? Наши души после смерти, вроде как. тоже не испарятся. Только это не жизнь уже будет. Вот ты своего готов грохнуть вот так запросто?
- Ирина, - напряженно спросил Томас, - ты действительно убьешь его, если откажется?
Кастер, по-прежнему стоявший за спиной Волшебницы, лишь усмехнулся, оценив парадокс ситуации - Филин не желал беседовать с Ириной, Виндворту нечего было ответить Даниле.
"Ну, Соловушка? Чего же ты? Я ж отвлек эту чокнутую бабу на себя. Давай, браток!"
- Не поединок, - нахально закончил Данила. - Хочешь повоевать, детка? Дождись своей очереди. А пока что наши вот с этим парнем Слуги разбираются. так что не лезла бы.
Слуги – точнее, одна конкретная Слуга – Копейщица – промолчала. Ильга была, мягко говоря, не в восторге от поступка Ирины, и про себя начинала сомневаться в целесообразности подобного союза. Надо было бы повнимательнее присмотреться к Случайной напарнице Лучника – может быть, она бы оказалась более вменяемой и менее беспринципной…
За этими размышлениями валькирия подошла к своему Мастеру – на всякий случай. Вражеский Мастер ранен и обездвижен, Убийца лишён возможности действовать, но с такими союзничками, как эта Ирина надо быть начеку.
Во дворе повисла тишина - каждая секунда казалась словно растянутой до бесконечности. Трое Слуг, трое Мастеров... еще мгновение до решения...
Решение приняли вместо них - тот, кого шестеро во дворе попросту не учитывали.
Шелестящие струи воды метнулись из темноты за спиной Ирины, одна стремительно обогнула ее, едва не охватив горло тугой петлей.
Кастер сорвался с места, размазавшись седой молнией; сверкнул топор, перерубивший водяной поток, расплескав его по земле. Но вот остановить другой поток он опоздал... да тот и не бил по Лесановой.
Вместо того плотное водяное облако окутало кисть Волшебницы вместе с оружием, и резко рванулось в сторону - вырывая из пальцев кинжал.
Одновременно с этим и стал виден тот, кто неожиданно вступил в схватку - сбросивший завесу невидимости, стоявший у одного из домов альбинос в белом костюме.
Соловей мешкать не стал, благо теперь он мог хоть что-нибудь сделать. Зайти к неожиданной противнице со спины и сдуть её свистом так, чтоб не убить Филина, волшебница бы ему не позволила, но теперь… Теперь Соловей метнулся к своему Мастеру если и похуже, чем незадолго до него Кастер, то достаточно быстро для того, чтоб никто из желающих не успел ему помешать. Подхватив изрешеченного пулями Филина, разбойник бросился прочь, подальше от освещающих двор фонарей, в привычную и спасительную ночную темноту, помощницу его собратьев по ремеслу.
Кинжал перелетел к Дитриху, но… из его пальцев артефакт вырвался, полоснул по руке – безрезультатно… и кинулся искать следующую жертву. Он двигался настолько быстро, что движения черного лезвия становились для глаза смазанными. Оно, как будто хищный зверь, который чует добычу, обогнуло темной лентой Кастера, миновало Лансер – даже не подумало об Ирине, потому что она была хозяйкой… Затем - полоснуло по груди Томаса. Все это заняло меньше нескольких долей секунд.
С странным и глухим шелестом кинжал, вывернувшись из-под ладони Ильги, упал на землю.
- Damn! - вскрикнул от боли и неожиданности Виндворт, хватаясь за грудь левой рукой; светлую ткань прорезала алая полоса.
Ирина бросила взгляд в сторону растворяющихся силуэтов Соловья и Мастера. «Кастер, этот… белый! Твой!», - а потом – молча – кинулась к Томасу, на ходу подбирая кинжал и пряча его подальше.
- Глубоко? – Волшебница схватила англичанина за здоровое плечо.
- Нет... - выдохнул Томас, - кажется...
- Я посмотрю, - серые глаза подозрительно блеснули… плачет?
- Тыыы! – раненной волчицей взвыла Ильга. – ТЫЫЫЫЫЫЫЫЫ!!!
Для описания ситуации валькирии просто не хватало слов. Придвинувшись к Томасу вплотную и успев убедиться, что рана не серьёзна, Ильга наконец заставила себя выдать нечто осмысленное.
- С такими союзниками как ты – никаких врагов не надо!!!
Рама же молча кинулся к фон Айнзберну; навстречу ударила тугая волна темной воды. Затормозив, аскет вскинул руку, выдохнув два коротких слова.
Огненные струи сорвались с сухих пальцев, полоснув по наступающей воде, разбив поток на отдельные струйки, испарив угрозу... и при этом наполнив белым плотным туманом чуть ли не половину двора. Кастер раздраженно махнул рукой, с губ сорвалась еще пара слов.
Струи ветра, засвистевшие от пальцев, размели туман... однако было уже поздно. Кратких секунд спонтанного укрытия Волшебнику хватило чтобы то ли отступить, то ли вновь скрыться под пологом чар... но в любом случае его во дворе уже не было.

Весь поединок занял считанные удары сердца; обернувшись к остальным, Кастер лишь развел руками.
- Спокойно... - выдохнул Виндворт, сам не понимая, к кому обращается - к Ильге или Ирине. Скорее всего, к обеим.
Видеть рядом двух женщин в смятении, при том, что одна из них сильная Волшебница, а другая - валькирия, ему не хотелось. Ирина на Ильгу внимания не обратила. Она расстегнула разрезанный кинжалом пиджак, провела ладонью по окровавленной рубашке.
«Кастер… благодарю за попытку», - лаконичности мог позавидовать любой пристав.
Ирина неровным движением попыталась расстегнуть рубашку. Почти разорвала. Кончики пальцев заскользили вдоль раны. Женщина закусила губу. Там, где аккуратно касались воспаленной кожи пальцы – края раны срастались, и оставался бледно-розовый, обещавший в скором времени потускнеть след.
- Это была случайность.
- Мне - да, - отозвался слегка оправившийся от неожиданности Виндворт. - А с ним - нет.
Он мрачно кивнул туда, где минуты назад лежал Данила.
Пальцы женщины остановились. Рану до конца она не залечила. На лице возникло выражение, как будто только что англичанин со всему размаху влепил невидимую пощечину. Томас молча покачал головой. Он чувствовал, что слова задели серьезно... но всего, что случилось раньше, он не одобрял значительно больше.
Ильга предпочла промолчать, наблюдая, как Волшебница занимается раной Мастера. Лечить она умела, это было очевидно. Но сие не отменяло её прежних действий. Доверять ей валькирия не могла.
- Нет. И что дальше? – женщина надавила ладонью там, где еще оставалась рана. Было больно, но кровь перестала течь, и возникла такая же тонкая ниточка. Ирина выпрямилась. Уголки губ дернулись вниз.
- Дальше... - англичанин внимательно взглянул Ирине в лицо. Чуть сощурил глаза - создавалось впечатление, что Волшебница сейчас развернется и уйдет с намерением больше никогда не пересекать дороги.
Бесстрастное - слишком бесстрастное - лицо Кастера за ее спиной это только подтверждало.
Виндворт вздохнул.
- Дальше - поедем домой. Тут нам делать больше нечего.
Ирина продолжала стоять еще несколько мгновений после этих слов.
- Я подвезу. – наконец, сказала Волшебница абсолютно без каких-либо эмоций.
- Если не трудно, - автоматически вежливо ответил Виндворт. - Лансер, ты не заметила, кто был тот Волшебник, что атаковал? Я не успел разглядеть.
- Это был не человек, к сожалению, - тускло ответила за Слугу Ирина.
- Альбинос в белом, - отозвалась валькирия.
Томас подумал секунду, соотнося сказанное. Медленно кивнул.
- Фон Айнзберн. Из одной из семей-основателей Войн. Я мало знаю, но слышал, что они уже века полтора-два как не являются людьми, исключая разве что разум.
- …и не гомункул, - продолжила Ирина. Она спрятала ладони в карманы: «Пойдем, Кастер».
Аскет коротко кивнул. Мрачно обвел взглядом двор.
Томас, проведя рукой по оставшемуся шраму, слегка надавил на амулет - зеленое сияние схлынуло. Он удивленно хмыкнул, увидев, как мир вокруг действительно возвращается к прежнему состоянию: мокрые полосы на земле исчезли, небольшой куст, который ранее на своем пути разрубила водяная струя, вновь был невредим. Волшебница ни на что из этого внимания не обратила.
Виндворт машинально попытался стянуть края рассеченной одежды, сообразил, что делает глупость, усмехнулся, вновь бросил взгляд на центр двора, где не так давно сошлись в схватке Слуги...
И замер, глядя в пространство. Глаза за стеклами очков вдруг наполнились потрясенным удивлением; Томас перевел взгляд на Ирину, потом на собственную руку, на копье в руках Лансер.
- Damn, - подвел итог размышлениям.
Волшебница обернулась.
Англичанин посмотрел на валькирию.
- Лансер... извини за то, что я сейчас скажу. Но до меня вдруг дошло, что я сорвался критиковать нечестный бой - в то время как с нашей стороны он был бы немногим лучше.
Ирина отвернулась. Она протянула ладонь и нашла руку Кастера, сжала и снова двинулась вперед.
- То есть? – Ильга удивлённо приподняла брови. Конечно, в данный момент видеть её мог лишь Томас – валькирия перешла в призрачную форму как только исчез Барьер – но большего и не надо было. Сейчас она пыталась понять, что имел в виду Мастер.
- Ты - Слуга рыцарского класса, воительница, - негромко ответил Томас - хотя идущие немного впереди Ирина и Кастер не могли не услышать. - В прямом поединке, который мы навязали Филину, Ассассин не имел против тебя никаких шансов. Если бы я сошелся в схватке с Филином - то он опять-таки не имел бы шансов, наша семья обучает слишком многим боевым заклятиям, а мой Ветер и Знак дают слишком большие преимущества...
Виндворт невесело покачал головой.
- Я сказал себе, что это война, и такое в порядке вещей... и тут же понял, что в таком случае у меня нет права упрекать Ирину за то, что она тоже действует как на войне.
Ильга покачала головой.
- Преимущества Убийцы в другом. И будь то не честный открытый бой, а его ловушка – ситуация могла обернуться иначе. Воистину, этой женщине следовало бы призывать именно его – спелись бы.
- Заткнись. – бросила шедшая впереди женщина.
- Спокойно, - повторил ранее сказанное Томас. Только серьезной ссоры сейчас не хватало. И тут же удивленно вскинул взгляд.
- Как ты..?

Такая маленькая, но дружная компания...

Ильга перешла в призрачную форму, видимая лишь Слугам - как Ирина умудрилась ее услышать? Волшебница остановилась, медленно повернула голову.
- Неважно. Знаешь, что? Томас. Кажется, это дух твоего Слуги ошибся классом. Ей бы больше подошло быть или Кастером. Или Ассасином. Или любым другим, склонным к интриге. Она прекрасно умеет обсуждать всех за их спинами и – о чудо рыцарского класса – боится говорить в лицо. – Ирина выразительно посмотрела туда, где по ее прикидкам должна была стоять Лансер. - Я, по крайней мере, честно предупредила о своих намерениях, когда брала пистолет. Что-то не нравится? Можем закончить сейчас и здесь.
"Ох, черт!" - только и смог подумать Томас, пытаясь сообразить, сработает ли призыв к спокойствию еще раз. Ирина молча отвернулась.
- Может она и в спину бить умеет так же отлично, как за ней говорить?
- Чего я не могу понять, лекарша, - тихо ответила Ильга, сдерживаясь из последних сил, - так это того, как человек такой стези дошёл до такой жизни? Двуличность и двусущность – не черта лекарей, однако ты ведёшь себя именно двусущно… Спасешь жизни – а с другой бьёшь в спину и наносишь оскорбления, которые могут и должны смываться только кровью. Между тобой и моим мастером союз и это невозможно, а значит – оскорбление осталось и я его тебе не прощу. И веры тебе в мойем сердце отныне нет. И руку в помощь я тебе протяну только под Командным Заклинанием.
- Я?! Девочка, ты не ошиблась? – голос Ирины резко упав с высокой ноты стал хирургически спокоен. – Я обсуждала тебя за твоей спиной? Настраивала против тебя Кастера? Только что ты, боясь, как зайчонок, говорить прямо - втихаря настраивала против меня своего Мастера. И после этого называешь меня двуличной, когда я всегда говорила о намерениях прямо? Хочешь смыть кровью?
Ирина повернулась и раскрыла руки.
- Бей. Раз хочешь.
Ильга в ответ только плюнула ей под ноги.
- А я вот не хочу, чтобы нас соединял даже плевок, - криво улыбнулась Ирина.
- Так.
Кастер, до этого вообще практически молчавший, сделал пару шагов и оказался между англичанином и Копейщицей и собственным Мастером.
- Слушайте все, - сейчас голос Рамы был полон того ледяного огня, который заставлял бледнеть кшатриев и замолкать уже седых учеников. - Вновь столкновение двух правд, так? Ты права... - он кивнул в сторону Ирины, - предупреждала. И вы двое правы - потому что вам это действительно поперек души. Оба правы - и вот сейчас нашли время кидаться друг на друга. Мне одной войны, на которой так поступали друзья и братья, хватило, второй раз не потерплю. Союз заключен, и, клянусь Синешеим, я за его соблюдением прослежу. Никаких оскорблений друг другу, ни словом, ни делом. С обеих сторон.
Полный черного огня взгляд метнулся с Ирины на Ильгу и обратно.
- У тебя, Копейщица, ранена кшатрийская честь, причем так, что после этого городские стены рушат. У тебя, Ирина, сейчас в душе горечь с болью замешаны так, что Шеша отравится. Знаю, видел и то, и другое. А еще знаю то, что никто за будущее не поручится. Вот что я точно могу предсказать - если сейчас рассоримся, то повышибают нас поодиночке, как это всегда и бывает.
Взгляд переместился на Томаса.
- Ты сам захочешь разорвать этот союз, человек с островов?
- Нет... - медленно произнес Томас. - Я держу слово, и сейчас, подумав... я понимаю, почему и зачем ты так поступила. Не могу честно сказать, что сумею одобрить, но понимаю.
Рама удовлетворенно кивнул. Перевел взгляд - два провала черного пламени - на Ильгу.
- А ты, Копейщица? Ты судишь по своим правилам, и судишь правильно... но что захочешь сделать?
- Союз священен, - коротко отозвалась Ильга, - но и слова произнесены. И даже если позже я и прощу их, прийти на помощь по доброй воле мне запретят законы моего народа.
Кастер снова кивнул и бросил взгляд через плечо - на Ирину.
- Что ты еще надеешься от меня услышать? – она подняла глаза на Слугу. – Ты и так уже знаешь и объявил во всеуслышание только то, что доверено тебе.
Вслух Кастер не произнес ни слова - но мысль прозвучала четко и ясно.
"Не хочу, чтобы губила себя. И отталкивала тех, кто просто живет по-другому. Правы все и все неправы".
Фоном скользнуло иное - что если Ирина пожелает говорить всем, что на душе у Слуги, он не станет возражать. Тем более что не ощутить бурлящее внутри него пламя гнева на поставивших под угрозу хороший союз, было невозможно.
Несколько мгновений Мастер смотрела Слуге в глаза. Потом, не глядя, протянула руку англичанину – но не так, как протягивают для рукопожатия.
Тот помедлил - лишь долю секунды. Потом решительно шагнул вперед, сжал протянутую руку - но не ладонь, а запястье.
Жест останавливающий... но как и от поступков, так и от падения в пропасть.
А затем Томас тихо произнес:
- Сколько же у тебя боли в прошлом...
Осуждения в его голосе сейчас не звучало.
- Не так много, как ты думаешь, - произнося эти слова, женщина смотрела перед собой. Она опустила взгляд на руки, а потом приподняла уголок губ в подобии улыбки. – Ты вызываешь симпатию.
Томас лишь печально улыбнулся в ответ, а Волшебница – вместо – обняла его.
Рама коротко усмехнулся, уловив чувства Мастера; да, это - полезно. Ей особенно.
Томас же, на мгновение удивленно замерев, улыбнулся снова - но на сей раз уже успокаивающе. Невольно подумал, что так привык улыбаться сестре, расстроившейся из-за чего-то.
- Пойдем, подвезу, - снова предложила Волшебница и кивнула в сторону мотоцикла.


чуть не подрались Инэйлэ и Соуль, а Визет их разнимал)

Дома Ирина заварила некрепкий чай и разбавила его молоком. Она принесла на кухню выбранные вчера книги, начала их листать, время от времени делая глотки. Хмыкнула, оставив раскрытой книгу по Скандинавии. «Иллиаду» Ирина захлопнула. Потом отнесла ее обратно в библиотеку – зато вернулась с «Одиссеем – сыном Лаэрта» и русскими былинами.
Просто долго на них смотрела.
Снова ушла и теперь принесла больную розу, бережно коснулась ее лепестков.
…как будто чугунный слиток упал с души.

…уже поздно ночью, почти в три, Ирина пришла к Кастеру в библиотеку с одеялом и небольшой подушкой.
- Ты разрешишь?
Рама, тоже погруженный в чтение, поднял глаза от книги, чуть наклонил голову.
- Конечно.
Женщина передернула плечами и пристроила подушку рядом с Кастером. Помедлив, осторожно легла и набросила поверх плеч тонкое одеяло. Она спрятала лицо за ладонью и негромко подумала: "обними пожалуйста... в душе... как в аду".
По лицу аскета мелькнула короткая улыбка; он отложил книгу, чуть наклонился. Темные крепкие руки обняли Волшебницу; в черных глазах мелькнуло одобрение. Заснула Ирина почти мгновенно.

Виз, Арьята и я. Лечим Филина на берегу Москвы-реки.


Между тем, Данила. которого Соловей тащил куда-то темными дворами, немного пришел в себя, ровно настолько, чтобы зажать рану рукой.
- К во...де.. двигай.. братишка... Отле... чусь. Ина.. че до дома... не успе...ем.
- Позвольте помочь, - вежливый голос прозвучал донельзя неожиданно, но и вовремя.
Дитрих фон Айнзберн объявился рядом, бросил внимательный взгляд на Филина, кивнул и подтвердил:
- К воде. Там и мне будет легче.
- Спасибо тебе, немец, - Соловей выпустил из груди уже набранный было воздух и снова размеренно и неутомимо побежал вперёд. - Ты веди, надёжней будет, - бросил он на бегу Дитриху.
- Тогда за мной, - фон Айнзберн слегка обогнал Ассассина. Светлый костюм был отлично виден в темноте. - Только придется побыстрее, я долго такой темп поддержать не смогу.
- Как скажешь, своя ноша не тянет, - криво усмехнулся Соловей, прибавляя ходу.
Данила пока молчал, берег силы. Но про себя материл десятиэтажно "дуру-бабу".
"Вот такое бабье нас. мужиков. на тот свет и сводит. Не завидую тому несчастному. которого она окольцует в конце-концов..."
Вскоре впереди показалась упрятанная в бетонные берега Москва-река.
- И что над речкой сотворили, - вполголоса пробормотал Соловей, окинув неприязненным взглядом набережную и разглядев в свете ближайшего фонаря радужные бензиновые разводы на поверхности воды. – Ну что, немец, как лечить будем? – разбойник обернулся к их неожиданному спасителю.
- Положить рядом с водой, как можно ближе, - распорядился Дитрих. Наклонившись над Филином, профессиональными движениями прощупал раны. - Der Teufel.
Альбинос шагнул к воде, коснулся ее кончиками пальцев, оторвал раньше, чем радужное пятно доползло.
- Tausend Teufel! Придется поэтапно.
Что такое "поэтапно" в понимании фон Айнзберна, выяснилось сразу же. Он положил обе ладони на грудь Данилы, чуть прикрыл алые глаза. Сосредоточился, начав медленно произносить слова - отнюдь не на немецком, сейчас звучала японская речь.
Пальцы окутало синеватое сияние, запахло свежей водой.
- Стабилизация... - сквозь зубы процедил немец. Поднявшись, метнулся к воде, пробормотал пару слов - из воды поднялись струи, потекшие сквозь ладони. Дитрих продолжил японский речитатив - вода на глазах очищалась, и над телом Филина зависало уже совершенно прозрачное облако.
"А хорошо работает немец...." - пронеслось в голове Данилы.
Раны стягивались на глазах. Довольно скоро Филин сам смог приподняться. потянуться сознанием к воде и забормотал наговор:
- Текла вода из бела ключа,
Смыла боль. тоску-печаль,
Унесла на просторы
За черные горы...
Дитрих одобрительно кивнул, направляя в воду все больше собственной энергии. Увы, сейчас приходилось восполнять силой недостаток мастерства - профессиональным целителем он все же не был.
Еще минут пять, и Данила сел, чуть морщась. Вместо пулевых остались шрамы, но сознание еще помнило боль, а по телу разливалась слабость от потери крови.
- Уф... Вот стерва-баба... Ничего, это ей зачтется еще, влезание в мужские разборки.
- Сувенирчики себе на память оставил? - поинтересовался Соловей, оглядывая подлатанного Мастера, но уже облегчённо улыбаясь.
- Я ей еще сувенирчиков пришлю, дай время. - ухмыльнулся Данила. - Баба. конечно, но стерва... сама нарвалась на затрещину хорошую. А ты. немец... - Филин улыбнулся шире. - Считай, что боевое крещение у нас было. Знаешь, что это такое по русской традиции?
- Слышал, - вежливо отозвался Дитрих. - Боюсь, я сейчас немного не в том состоянии, и не уверен, насколько на меня алкоголь вообще подействует.
- Ну. в любом случае, боевое братство в силе. Что с водочкой, что без. - Данила тряхнул головой и поднялся. слегка пошатываясь. - А баба - стервь... Не знаю, что этот мужик нашел в союзе с ней? Такой союзник первым же в спину ударит, если что.
- Да уж вижу, что больно она тебе не опнравилась, - хмыкнул в ответ Соловей, придерживая товарища за плечо. И не удержался от шпильки:
- Ты смотри, от ненависти до любви…
- Э, нет, брат. Такие бабы - не по мне. Переспать могу. но на большее им рассчитывать нечего. Наелся я уже стервей.
- Зато познакомились с двумя Слугами, - хмыкнул фон Айнзберн. - Лансер, а второй - Кастер. Уже неплохо.
- Лансер, это баба. которая против нашего была, я так понимаю... Скандинавка.. Кто там, мать твою, у них был? Брунгильды всякие... Марш еще ихний... А-а, валькирии!
- Вот как бы выпили за знакомство - тогда неплохо было б, - отозвался Соловушка, с нежностью вспоминая своё первое знакомство с водкой. - А то сразу ж копьями пыряются... Правда, тот, второй, Кастер, вроде мирный. Только не хотел бы я, чтоб он вдруг осерчал. Больно шустрый, зараза.
- С Волшебством не хуже, - заметил Дитрих. - Я успел уйти лишь благодаря тому, что моя вода и его огонь скрыли туманом.
- Мастер валькирии вроде тоже ничего мужик. Личных претензий не имею. - Данила хлопнул по плечу Соловья. - А валькирии, кстати, если легендам верить, зверь-бабы! Коня на скаку остановят и все такое. При этом бабы честные, что редкость. И пить с ними удовольствие одно: в них как в нас влить надо, и то не захмелеют. М-да... Вот с этой бабой я бы выпил на брудершафт, пожалуй. Жаль, что во вражеском лагере оказалась.
- Да уж, зверь-баба - не то слово! - Соловей красноречиво потёр пропоротый недавно бок. - А ты пригласи, может, и согласится? Небось тоже нашей водочки не пробовала.
- Чтобы МНЕ ее пригласить, надо мимо ее Мастера пройти, - Данила снова потянулся к воде. на сей раз исцеляя наговором Слугу. - ну вот, теперь все целы, вроде. Ты лучше сам с ней свяжись. Тебе сподручнее так. чтобы ее Мастер не встрял если что. И та чокнутая тоже.
- Да я уж связался разок, мне не шибко понравилось, - разбойник благодарно кивнул целителю. - Но коль встретимся не на узкой дорожке, приглашу, - Соловей скривил губы в усмешке, представляя, как это може выглядеть.
- Ну что, братцы, идемте что-ли домой. - Данила хмыкнул. - Хватит с нас драчек на сегодня, думаю.

третий день, утро

Опасное утро

В девять утра Москва уже шумела потоком машин и голосами людей. Звуки проникали всюду, какими бы тихими не были дворы и дома.
Человек, остановившийся у самой границы охранного заклинания и озадаченно рассматривавший его зрением Волшебника, не обращал на них внимания - привык. Как привыкает любой, который прожил в этом городе хоть немного.
Задумчиво погладив темную бороду, он вытащил из кармана мобильник. Набрал номер, слушая гудки.
На том конце трубку взяли спустя приблизительно минуту.
- Ирвин? - в голосе Ирины проскользнуло легкое, но все же... приятное удивление.
- Он самый, - последовал веселый ответ. - Не разбудил?
- Почти... нет. Какими судьбами в Москве?..
- Семинар по специальности, вот я и выбрался, - отозвался Ирвин Денеев. - Ненадолго, правда.
- М... - казалось, отвечающая женщина потирает глаза. - Захотел встретиться? Отца с мамой нет, к сожалению.
- Жаль, - огорченно отозвался Ирвин, - я хотел со всеми поздороваться, раз уж оказался в Москве. Вообще-то, я сейчас неподалеку от твоего дома, и очень озадачен.
- М?
- Вокруг дома поставлены такие чары, что мне и подходить-то страшно, - весело пояснил Ирвин. И, после секундной паузы, уже куда более серьезным тоном, спросил: - Что-то случилось?
Раздался зевок.
- Нет, просто мне немного одиноко, - ответила собеседница; показалось - улыбнулась, не то уютно, не то - отточено-вежливо. - Заходи. Только не удивляйся, у меня знакомый приехал из Индии.
- Сейчас, - отозвался Ирвин. - Хм, одиноко, да? Обычно от одиночества такие стены не ставят, Ира.
Голос стал скучным:
- Вот поэтому у нас бы ничего и не получилось. Ты признаешь только практическое использование искусства, когда я - творю.
- Я немного о другом, - пробормотал Денеев. - Впрочем, давай я лучше зайду сперва.
- Жду тебя, - отозвалась Волшебница и положила трубку.
Ирвин убрал мобильник. Еще раз посмотрел на дом, пожал плечами, и двинулся по направлению ко входу.
Через четверть часа Волшебник неспешно подошел к подъезду; поднимаясь по знакомой лестнице, с интересом присматривался к окружающим дом чарам. Но пока что никак не комментировал - просто добрался до квартиры и нажал на кнопку звонка.
Ирина открыла почти сразу. Мокрые волосы обрамляли бледное лицо крупными темно-серыми, очень похожими на серебро, кольцами. Волшебница посмотрела Ирвину в глаза задумчивым и долгим взглядом, а затем кивнула и отступила немного назад, кутаясь в легкий халат, наброшенный поверх домашнего светло-синего платья.
- Здравствуй еще раз, - улыбнулся Ирвин, перешагивая порог, и на мгновение нахмурившись - ощущая так, будто двигался сквозь какую-то вязкую преграду.
- Ну, здравствуй... - прищурилась женщина. - Ты завтракал?
- Успел перекусить немного, - пожал тот плечами. - Ходить по Москве на голодный желудок - небольшое удовольствие.
- Встреча уже была? - спросила Ирина. - Я все равно предлагаю чай. Только проснулась.
- Не откажусь, - согласился Денеев. - Что до встречи - была вчера, я на нее попал, только прибыв. Извини, потому и не смог раньше позвонить.
- Где остановился? - на кухне уютно зашуршал чайник. - Говори потише, мой гость еще спит.
- Гостиница, коллега подсказал, - гость послушно понизил тон. - Извини, не хотел разбудить.
- Какая?..
Ирина привычно и легко подбрасывала вопросы, накрывая стол. Она выложила из упаковки творог, нарезала кубиками фрукты. Пиалы женщина поставила на стол и села напротив Денеева, подперев ладонью скулу.
- "Звезда", - Ирвин чуть откинулся назад. - Неплохое место, замечу.
- Понятно, - откликнулась Ирина и замолчала.
- А как дела у тебя? - поинтересовался Денеев, приподнимая пиалу.
Ирина улыбнулась уголками губ:
- Отдыхаю. Я в отпуске.

- Полезное дело, - отозвался Ирвин. Замолчал, разглядывая собеседницу с улыбкой.
Она сделала глоток чая, подцепила ложкой кусочек творога.
- Но все-таки, - с интересом спросил Волшебник, следуя примеру хозяйки дома, - что это?
Он кивнул в сторону окна.
- Просто красивое заклинание.
- Сильное, - задумчиво заметил Денеев. - Я сперва даже не понял, что это такое.
Подцепил один из фруктовых кубиков, отправил в рот.
- А вокруг дома еще и целое древо. Ты, похоже, сильно заскучала.
Ирина слишком сильно надавила вилкой на стекло пиалы; зубцы неприятно скрипнули. Женщина приподняла брови.
- Как я уже говорила, даже после года нашего очень близкого знакомства, ты продолжал питать какие-то собственные и вычурные иллюзии. Если я сказала, что мне было одиноко и грустно, мои слова обозначают именно то, что я сказала. К чему это недоверие? - от слов повеяло холодом. - Может ты решил меня в чем-нибудь обвинить? В покушении на родителей, например? Поискать где-нибудь в фамильных подвалах их трупы?
Рука Ирвина, поднявшая пиалу, замерла; Волшебник уставился на собеседницу с искренним удивлением.
- Ира! - потрясенно выдохнул он. - Мне такое в голову даже не приходило. Ну да, я удивился... извини, если рассудил неправильно.
Она усмехнулась.
- Так лучше. Спасибо.
- Пожалуйста, - улыбнулся Денеев в ответ.
Он отпил чая, взял еще один фруктовый кубик.
- Извини, а кто твой гость? Коллега?
- Коллега по Волшебству, - ответила женщина.
- Понятно, - кивнул Денеев; в глазах загорелся интерес. - Ты в Индии несколько раз бывала, как я помню?
- Семь.
- Надо же... - протянул Волшебник. - У меня вот так и не получилось съездить, а хотел... Говорят, там есть несколько видов летучих мышей, которые во всем остальном свете вымерли!
- Наверное. - разговор как-то не ладился. Ирина доела творог и взяла чашку обеими ладонями. - Не похоже, на просто визит, Ирвин. Извини.
- М-м... - Денеев смутился, на мгновение отведя взгляд. - Ты извини, я просто даже не знаю, как вопрос задать.
Женщина вздохнула, потом сделала глоток.
- Задавай прямо.
Фрида, скользнувшая под стол, зашипела в сторону Ирвина.
Тот с легким удивлением глянул на кошку, потом вновь перевел взгляд на Ирину.
- Тут вот какое дело... мне по работе в последнее время приходилось забираться в места очень темные и вообще мало для человеческих чувств подходящие. Раскопал несколько архивов, посоветовался с коллегами-Волшебниками... в общем, нашел несколько заклинаний, которые временно расширяют чувства. Ощущение Волшебства в том числе. Так вот, применял я одно из них незадолго до приезда, и привык его поддерживать - попросту забыл рассеять, поехав в Москву. И вчера у меня от изменений в магическом фоне города прямо-таки голова болела... по-моему, остаточные изменения. Но одно из них... - Денеев помедлил, - ощущается где-то у твоего дома. Я решил завернуть, посмотреть, в чем дело. Вот сейчас и пытаюсь понять, что я такого умудрился наощущать.
- Серьезно? Неужели не определил? - Ирина поднялась. Она поставила свою пиалу в раковину. - Погоди минуту... руки болят от воды.
- Не мои стихии точно, - развел руками Ирвин. - А по чтению остаточных следов я все-таки не такой спец.
- Еще что-нибудь?
- Пожалуй, нет, - пожал плечами Денеев. - Только что же такое было, что у меня от остатков голова трещит?
- У тебя разрывов в памяти не было?..
- Да нет, вроде, - удивился Волшебник.
- Ирвин?..

Тот удивленно повернулся, явно не понимая, почему голос звучит встревоженно.
Волшебница подошла к нему и наклонилась над плечом, обнимая.
- Я рада тебя видеть.
- Я тоже, - улыбнулся Денеев в ответ, и в следующее мгновение ощутил, как в шеи коснулся теплый, немного шершавый камень. Волшебница выдохнула над самым ухом:
- Знаешь, если ты - Ирвин, то это вреда тебе не причинит.
- Я тоже, - улыбнулся Денеев в ответ, и в следующее мгновение ощутил, как шеи коснулся теплый, немного шершавый камень. Волшебница выдохнула над самым ухом:
- Знаешь, если ты - Ирвин, то это вреда тебе не причинит.
- Это еще что? - удивленно поинтересовался Волшебник, пытаясь скосить глаза и рассмотреть - что приставлено к шее.
Женщина еще колебалась.
- Помнишь, кинжал из янтаря?.. Или нет? Кто ты?
Ирвин на мгновение задумался.
- Да, - протянул он, - помню. По наследству перешел, да? Я еще его электроновым обозвал, когда впервые увидел. Что за вопрос, Ира? Кем я еще могу быть, кроме себя?
Волшебница нехорошо прищурилась.
- Что-то ты напрягся, любимый... Он же по живому не режет, забыл?
- Ты знаешь, кинжал у шеи заставляет напрячься, даже зачарованный и неспособный повредить, - усмехнулся Ирвин. - Ну вот сейчас расслабился - так лучше?
- Самую капельку. Не возражаешь, если я проверю и утешу орущую благим матом паранойю?
- Как именно-то?
- Угадай. Знаешь, одна из особенностей этого дерева раскрывать, кто приходит в гости. Люди или нет.
Рукав халата зашуршал. Чтобы провести кинжалом вдоль горла женщине требовалось всего мгновение.
- Осторожнее, а? - непроизвольно вздрогнул Ирвин. - Что ты вообще хочешь сказать - что я не человек, что ли? А кто тогда - барсук японский?
- Кто тебя прислал?
- Да никто не присылал, черт побери! - возмутился Волшебник. - Я же все рассказал уже!
- Уверен?
- Слушай, мне же лучше знать, кто меня куда может послать!
Ирина зажмурилась. Янтарный кинжал скользнул от уха до уха по чужой шее.
...и через мгновение до Кастера долетел, ворвавшись в сознание, дикий и беззвучный крик.
Рама, притворявшийся спящим, мгновенно подскочил - и, за секунды пути от комнаты к кухне, успел понять, что крик этот не от боли. Разве что душевной.
Потому что удар Ирина сейчас нанесла сама.
Аскет застыл в дверях кухни, глядя на кровь, кинжал в руке; пальцы непроизвольно сжались, словно охватывая рукоять ножа, и непрошеное воспоминание кольнуло разум.
Янтарный клинок рассек шею, как идеально отточенное лезвие - нейлон. Рукава домашнего халата залила кровь, расписав алым и багровыми. Убитый тяжело привалился к Волшебнице, и уже ни капли искуственной жизни не осталось в нем даже.
- Надо выяснить, что это было такое, - лица Ирины Кастер не видел; голос Волшебницы звучал ровно.
Аскет сощурился; вопреки спокойствию в голосе, он ощущал смерч чувств, вихрившийся в душе Мастера. Боль, страх... щедро смешанные с гневом и ненавистью.
И потрясение - поверх всего. Такое потрясение, от которого и хотят закрыться спокойствием.
- Так, - только и сказал он.
- Тело необходимо отнести в гостиную. Я попытаюсь разобраться в чужом заклинании.
- А может, сперва привыкнешь к тому, что сделала? - поинтересовался Рама.
- В нем есть часть стихий, значит, необходимо действовать быстро. Тело вполне может исчезнуть, - ровно проговорила Ирина.
На Кастера она не смотрела. Волшебница, поддерживая убитого, опустилась на пол, уложила его. Закрыла кончиками пальцев каре-зеленые глаза. Выпрямилась. Стянула халат - пропитавшиеся кровью рукава оставили на предплечьях багровые разводы.
Слуга мрачно покачал головой. Шагнул вперед, легко, без усилий, поднял тело на руки.
- Я перенесу.

Внеся тело в гостиную, Кастер аккуратно уложил его на пол, выпрямился. Осмотрел, сдвинув густые брови, оглянулся на Ирину:
- И как ты намерена его изучать?
Женщина двигалась по гостиной настолько спокойно, что в пору было усомниться в ее вменяемости. За внешним щитом полыхали, сплетшись, холодный гнев и ледяная ярость.
Ирина пеплом очертила охватывающий тело круг, поставила знакомые чаши. На их дне клубились отголосками силы стихии.
Женщина руками разорвала пропитавшуюся кровью одежду мертвого друга… того, что притворялось им. Блеснул янтарный кинжал, вспарывая грудную клетку. Ирина нехорошо прищурилась.
- Если бы я была несколько менее опытной Волшебницей, то могла сомневаться в том, что это не человек. Она сомкнула ладони перед лицом и низко наклонила голову: «Солнышко ходит по небу, ходит по земле, ищет умершего…». Женщина осеклась и закусила губу. – Нет, не так. Сейчас, попробую еще…
«За каменными палатами, за железными цепями, мертвый черный ворон, у ворона во клюве кровь запеклась…», - Ирина снова зажмурилась. На прокушенном языке застыл привкус ржавой крови.
- Еще раз.
Ярость и гнев продолжали сжиматься туже, словно две сплетшиеся в смертельном танце змеи. «Если у тебя не было имени, как у безымянного пальца…»[i/] – Волшебница замолчала снова.
Рама, глядя сверху вниз, одобрительно кивал - обряд, в принципе, проходил правильно. Насколько брахман мог судить. Хотя Кастер серьезно сомневался в том, что Ирина сумеет разобраться - кто, а точнее что лежит перед ней. Он и сам еще не понимал; под образ первым делом пришедших на ум бхутов и ветал гость совсем не подходил.
Ирина снова сомкнула пальцы, на этот раз по другому: [i]«Если нет имени у тебя, как у безымянного пальца как… С диким ревом, полыхнув, вырвался огонь из чаши, где лежал пепел, опалил окровавленную руку Волшебницы.
Ирина зашипела. В чаше осталось трепыхаться пламя.
«Если нет имени, как у безымянного пальца как не горит в реке вода, так не болит душа - моется как песок в воде и очищается, в ней вместе с чужой памятью отражается. Покой с покойного идет тихо. Стану на его след, выйду на легкий воздух, на сильный ветер, пойду ко его хозяину на хлеб и соль. Пусть пути наши сходятся, мысли мыслятся».
По лезвию янтарного кинжала скользнула тонкая бледно-золотая нить. Холодные глаза Волшебницы вспыхнули льдинками.
- Кастер. Попробуй понять, что это за существо.
Она резко поднялась и кинулась к дальней комнате.
- А ты что будешь делать? - бросил вслед аскет.
- Попытаюсь понять, где заканчивается его след.
- Без прикрытия за пределы дома? - иронично хмыкнул Рама. - Советую подождать, пойдем вместе.
- Делай, что я сказала, - резко ответила женщина. - Потом нагонишь.
С полуотмытых рук текла вода, а остальные следы - скрывала длинная темно-коричневая рубашка, тут же пропитавшаяся влагой. Пятен на ткани видно не было.
Рама недовольно покачал головой, склонился над телом. Задумчиво дернул себя за косу.
- У тебя в доме пепел есть?
- Слева от тебя, - отозвалась женщина.
Она уже была в коридоре. Звякнули ключи, хлопнула дверь.

- Разогналась, - еще менее довольно констатировал Кастер. Посмотрел в чашу. - Ну да, это называется пепел...
Продолжая ворчать, он все же принялся за дело. Внимательно осмотрел тело. Выпрямился, дернул кончик косы.
Такие обряды он никогда не любил, и сейчас напряженно припоминал все детали. А они были Раме известны – мало кто, возносящий молитвы Милостивцу, мог не знать о них, а то и принимать участие.
– Начнем с простого, – задумчиво произнес аскет. Черные глаза устремились на тело; руки Кастер сложил в подобающем жесте. С губ сорвалась стремительная скороговорка.
Мантра распознавания была простой и распространенной в его время. Мало кто из отшельников верил внешнему облику гостей, и никогда бы не помешало знать, кто перед тобой – человек, небожитель, асур, ракшас или другой, овладевший тайными искусствами.
Глаза аскета на мгновение вспыхнули, когда заклинание послушно явило истину. Только вот Раму она озадачила; он прошелся вокруг тела, потирая сухими пальцами кончик косы.
– Что-то новое, – пробормотал он. – И если я все понимаю правильно… ну и тварь же твой создатель. Но не мешает лишний раз проверить.
В следующие несколько минут Рама метался по квартире словно ураган, отыскивая необходимое. При каждой новой находке он страдальчески морщился: разумеется, ламп из змеиных черепов не обнаружилось, ножи подходили лишь отчасти, требуемого бальзама не было вообще, пепел был не тем, что нужно…
Кастер остановился и усмехнулся. Как будто у него все названное всегда было при себе. Да и глупо было бы ожидать, что в иной стране и в иное время такое отыщется.
Придется обходиться тем, что есть. Недостающее – возмещать чистым Жаром, и надеяться, что кровь тоже можно им заменить.
В паре шагов от тела Рама осторожно вычертил пеплом знак Локапал, загибая лучи в противоположную сторону. Поморщился, заканчивая «мертвецкое коло», но все же довел дело до конца. Негромко проронил три слова – упав в тишину, они словно прошлись по квартире морозной волной.
По краям стали восемь свечей – ими пришлось заменить лампады. Щелчок пальцев заставил их вспыхнуть. Тушь, к счастью, в квартире нашлась; второе «мертвецкое коло» возникло на лбу мертвеца. Широким ножом Кастер заново вскрыл и расширил рану на горле; с пальцев, повинуясь негромкому речитативу, стекла янтарная капля Волшебства, исчезнувшая в разрезе.
Отступив на шаг, аскет заговорил; вязь певучих древних слов как будто окутывала тело, вознося его в воздух, покрывая изморозью – и перенося к пепельной фигуре. Рама возвысил голос, тело опустилось на новое место. Порыв ветра едва не загасил свечи, немедленно разгоревшиеся вновь.
Мертвец вздрогнул, уже не от слов Волшебства, задергался… и тут же испустил невнятный стон. Рама нахмурился, шагнул к телу, вслушался.
И, покачав головой, резко взмахнул рукой, добавляя пару слов.
Тело вновь осело, потеряв подобие жизни. Кастер опустился на колени рядом с ним; сухие пальцы быстро прощупали обе раны. Выпрямившись, Рама только вздохнул.
Он узнал, что хотел.

След обрывался неподалеку от метро «Бунинская Аллеи». Ирина остановилась ровно на последнем чужом шаге и закрыла глаза, пытаясь почувствовать стремительно таявшую нить. Она ускользала, как аромат розмарина – раз, два. Растворялась в воздухе, оставляя жирный, как пепел запах. Такого же черно-серого цвета жирного пепла нить и была.
Женщина опустилась на одно колено, не обратив внимания на встревоженный взгляд пешехода, медленно вдавила ладони в землю. Левая, в которой Ирина держала сточенный янтарный кинжал, вошла намного глубже. Зеленовато-холодная, как могильный прах или стылый чернозем, искра пронзила руку от середины ладони до плеча, затем бросилась к сердцу, упала, заставив Волшебницу вздрогнуть всем телом.
Земля помнила, как по ней ступал Ирв… нет, не Ирвин. То, что было Ирвином.
Из дверей во двери, из ворот в ворота… – ветер легко коснулся волос женщины, словно лаская и отпрянул, удивленный необычной настороженной серьезностью.
Еще ниже под землей билась вода.
- Ну же… покажите, - женщина облизнула пересохшие губы.
- Вам плохо? – просил один из прохожих. Ирина резко и отрицательно мотнула головой:
- Ничего… я сейчас. Просто уронила сережку, - слова не заняли даже частички сознания.
Волшебница прислушивалась к стихиям странников, умоляя открыть перед ней дорогу…
Неожиданно Ирину замутило. В темноте под веками покачнулись образы заклинания, расплылись неяркими пятнами. Подступила к горлу тошнота, и дыхание перехватило. Как от чего-то вполне материального и ощутимого - Волшебница отшатнулась.
Она села на землю, глядя перед собой – на ступеньки, ведшие на станцию, которые были метрах в ста-ста десяти. Слепо Волшебница видела прохожих, оглядывавшихся с выражением: «Больная» - на лицах. Ясно – Ирина осознавала след чужого заклинания, куда более… сложного, чем те, которые составляла она. Подобное мог сотворить разве что отец… или бабушка с ее многолетним опытом. Когда она путала следы, а Ирина пыталась найти тропы, то Волшебницу посещало схожее чувство…
Голова снова закружилась.
Стерев путь, чары двигались дальше. А там, где прошли, таяли.
Так, они доберутся до порога квартиры, через который перешагнуть не смогут, и аккуратно подотрут, вылижут каждый шажок того чудовища, которого неведомый Волшебник подослал как Ирвина.
Стирая тошноту, Ирина провела ладонью по губам и, опустив взгляд, увидела на тыльной стороне ладони след крови.
Чары проползли мимо.
Женщина поднялась и убрала в карман артефакт. Гнев угас, но ярость никуда не ушла. Только стала совсем ледяной, так – что и коснуться страшно. Мысли потекли неожиданно расчетливо, ясно и четко.
Непринужденным шагом Волшебница вернулась к дому, поднялась на этаж, где находилась ее квартира, открыла дверь.

Через полторы минуты после завершения обряда скрипнула в коридоре дверь.
«Узнал что-нибудь?» - ткнулся в виски Кастера немой вопрос.
- Да, - лаконично отозвался Рама. - А ты?
«Рассказывай», - не останавливаясь ни на минуту, Ирина тенью, очень холодной и невозмутимой, двигалась по квартире. Пока включался компьютер, женщина узнала в справочной номер гостиницы, название которой дало то, что притворялось старым другом. Спросила, проживает ли Ирвин Денеев и когда вписался.
- Я сперва прочел мантру распознавания, - невозмутимо пояснил Кастер. - Не очень понял то, что увидел, и решил провести...
Он помедлил.
- Вообще-то, обряд из черных, но Милостивец своим такое разрешает, так что я все-таки попробовал призвать Веталу и посмотреть прошлое гостя. Не получилось... нет, Живец пришел, но чуть не отправился в иные миры, только попытавшись насытиться этим телом.
Вновь последовала пауза.
- Короче говоря. Тело - создано Волшебством, потому-то Ветала и не сумел насытиться его силой. Но душа в нем была настоящая, иначе бы Живец вообще не пришел, они являются лишь по следу ушедшего из тела духа.
«Ясно. Ты сказал – чуть не отправился в иные миры – о душе?»
Включился ноутбук. Ирина открыла сайт московских хераптерологов, выписала даты семинара. Он действительно проходил вчера. На мгновение женщина задумалась. Потом решительно набрала домашний номер Ирвина. Телефон не отвечал… и случайная, почти сиюминутная надежда сломалась соломинкой. Хотя…
- Об обоих, - хмыкнул Рама. - Души здесь уже нет, она ушла... не знаю, куда у вас тут уходят умершие, явно не к Яме или в миры Миродержцев. Ветала же чуть было не рассеялся по другим мирам, я его вовремя из тела вышвырнул.
«Ясно», - кивнула Ирина.
- Папа, можешь прислать мне рабочий номер Денеева?... Да? Правда! Нет, просто, Тол, похоже, заболел, а я не знаю в чем дело. Дома его нет, мобильный не отвечает. Нет, я понимаю, что он может быть вне зоны… Пришлешь! Жду.
Кастер промолчал, наблюдая за Мастером.
Прошла долгая, почти тягостная минута, пока мобильный не завибрировал, на экране высветилось оповещение об sms сообщении. Ирина набрала присланный номер и застыла, слушая гудки. Звонить напрямую начальству… это серьезно. Про себя она рассмеялась наглости, нахальству ситуации. Задавать вопросы, когда именно подчиненный отправился на семинар и кто это предложил.
- Денеев сам?
«Вы не замечали изменения в его поведении в последнее время?», - язвительно подумала Ирина и, выключив телефон, рассмеялась сама над собой. Дико. Сардонически.
Рама нахмурился - ему этот смех не понравился. Не то чтобы он хорошо разбирался в женских чувствах... но сейчас ошибиться не мог, благодаря волшебной связи. Но вот как успокаивать, он не очень понимал, методы, применяемые к ученикам, тут не годились.
- Сколько, по-твоему, просуществовало это?.. – выдохнув – в груди жгло до боли – Ирина распрямилась; осанка была идеальна. – День, два, три, четыре, больше?
- Понятия не имею, - искренне ответил Кастер. - Никогда такого не видел, и не думал, что такая пакость бывает. Я могу призвать разных тварей, но создавать их не умею - и определять возраст тоже.
- Хорошо, я спрошу тебя по-другому. Насколько живец насытился телом? Ты понял, что несильно. Насколько? – светлые глаза оставались холодными.
- Корчиться от голода начал почти сразу. Может, два-три удара сердца, не больше.
- Два или три удара сердца, Кастер, - от голоса вело арктическими ветрами, - это менее нескольких секунд.
- Да, - последовал ответ. - Я бы сказал, что если и был остаток прежней жизни - то совсем мизерный.
Женщина резко откинулась назад и взъерошила пальцами волосы.
- Если его срок жизни не более трех дней, это хорошая новость, - и Ирина снова потянулась к телефону.
- Я уже сказал, - повторил Кастер, - определить не смогу.
Подумав, он пожал плечами.
- Чем-то это похоже на нас. Волшебное тело, живая душа.
- Не сомневаюсь, что тебе этот кинжал навредил бы не хуже, чем ему, - Ирина кивнула на выложенный рядом с ноутбуком артефакт. - Мне нужно позвонить.
Рама коротко кивнул.
- Что с телом делать?
- Оставь на месте.
Женщина взяла мобильный телефон и набрала номер Сергия, отмеченный во входящих вызовах за вчерашний день. Не прошло и полуминуты, как на том конце ответили. Голос "святого отца" был бодр, так и отдавал свежим кофе или чаем с булочками, омлетом, новостными передачами по первому каналу и прохладной свежестью за окном.

- Доброе утро, Ира. Что-то стряслось?
- Доброе утро Сергий, - Волшебница чеканила слова, - мне необходима твоя консультация как специалиста.
- Как мага или священника? - ненужное уточнение было явной попыткой выиграть время. - Спрашивай, помогу, чем только смогу.
- Как Волшебника и как священника. Скажи, ты знаешь, что представляют собой слуги?
- Слуги? Слышал о такой практике, сам не пользовался никогда... если ты конечно не о наших Слугах, но с чего бы тебе об этом спрашивать, - судя по тону, Сергий явно держал трубку головой, параллельно или моя посуду, или включив чайник - в трубке что-то неприятно шумело, то ближе, то дальше - кажется, священник перемещался по кухне, крутясь с домашними делами. - Если ты о тех слугах, которые получаются... ммм... из нам подобных, то на редкость неприятная практика. Церковь её резко осуждает, я так просто терпеть не могу - с душами людей так обращаться нельзя, вот помяни моё слово. А тебе это зачем?
- У меня на полу в гостиной сейчас лежит свежий образец темного Волшебства. Если Кастер не ошибся, и структура существа аналогична строению слуги, то тело исчезнет через несколько часов, когда закончится заряд питавшей его энергии. Скажи, в Москве встречались подобные случаи?
Какие-то мгновения на той стороне слышался только кухонный шум. Потом что-то отчётливо грохнуло, прыснув осколками керамики. И снова раздался голос священника - спокойный до дрожи:
- Я приеду. Прямо сейчас. Если ты не против. Всё расскажешь на месте. Такое... случаи были, но давно. И не остались без внимания.
От слов явственно веяло железным холодом. Бодрый утренний заряд вспыхнул и обгорел по краям, лишаясь тепла, мутируя в холодную праведную ярость. Ту, с которой инквизитор в прежние времена выносил приговор.
- Ты подождёшь? С этим нужно разобраться. Сама в порядке?
Ирина негромко хмыкнула.
- В полном порядке, за исключением легкого стресса. Сейчас я выясняю обстоятельства дела и пытаюсь понять, в войне присутствует такой шустрый мастер моей силы и опыта моего прадедушки или некстати где-то объявился кровный враг моей семьи или мой личный. Видишь ли, навестивший меня слуга, мой бывший жених. – Волшебница сделала небольшую паузу. – В любом случае сделавший это Волшебник теперь мой личный враг. Если ты что-то знаешь…
- Мать твою... - последовавшее выражение, который священник обычно себе не позволял, было мирским настолько, что впору было покраснеть. - Извини, Ир. Я сейчас буду. И - НАШ личный враг. Предлагаю союз. Прямо сейчас, ещё до встречи и без обиняков. Тот, кто сделал, за это заплатит - Богом клянусь. Ни одна тварь не имеет права так уродовать души! Твой ответ? И - в любом случае - я еду.
Ирина была до отвращения педантична и спокойна.
- Я уточню у сэра рыцаря. – снова легкая пауза. – Впрочем, полагаю, он возражать не будет. Жду.
Ирина сбросила номер, снова открыла телефонную книжку, бросила на Кастера быстрый взгляд. Тот лишь пожал плечами. Да, поставить в известность союзников стоило. Волшебница поднесла телефон к уху, ожидая, когда ответит англичанин.
Несколько гудков - и в трубке послышался голос, чуть сонный:
- Да?
- Привет. Извини, что разбудила, - холод голоса мог взбодрить даже мертвого и сожаления в нем не было.
- Ирина? - судя по тону, в голове Виндворта слегка прояснилось. - Что-то случилось?
Не срываясь на лишние эпитеты, Волшебница коротко описала произошедшее утром; пересказала выводы Кастера и свои собственные, объяснила, что сейчас в центре ее гостиной лежит с перерезанным горлом труп и завершила предложением о союзе от Сергия.
Последовало продолжительное молчание - Томас переваривал услышанное. Подумал, что уже второй раз Ирина его будит, причем неожиданными способами.
- Согласен, - наконец произнес он. - Но, если я правильно помню правила, объединение против кого-то конкретного должен заверить Наблюдатель... или Устроитель в нашем случае.
- Нет. - отрезала Волшебница.
Вновь пауза.
- Пожалуй, мне лучше приехать. По телефону, прошу прощения, я такое не способен оговаривать.
- Не звони ему без меня, - попросила, на последок Лесанова.
- Хорошо, - пообещал Виндворт, окончательно пытаясь уложить в голове все сказанное.
- Все, жду твоего приезда, - ответила Волшебница и завершила звонок.
Положив трубку радом с компьютером, Ирина посмотрела на Кастера, тихо произнесла:
- Осталось решить, стоит ли звонить отцу.

Сергий приехал через полтора часа. Ирина не стала печься о том, чтобы вымыть пол или прибрать на кухне… Не попыталась она и как-то позаботиться о распластанном в гостиной теле. Как следователь, который беспокоиться о неприкосновенности места преступления.
Только сама умылась и приняла душ, чтобы оттереть кровь с рук, и что-то невидимое, гадкое и липкое – с тела и души.
- Проходи, - пригласила Ирина, не став второй раз принуждать переступать порог без приглашения.
Сергий же не заставил дважды себя упрашивать.
- Где тело?
- В гостиной, - ответила Волшебница, кивнув через плечо.
- Хорошо. Как он здесь очутился? Просто пришёл?
Ирина спрятала ладони в рукавах длинной темной рубашки, сделала несколько шагов к комнате. Остановилась над распростертым телом. Позади нее немым изваянием застыла Сэйбер. Она разглядывала тело непристально и равнодушно, с опытом человека который часто видел смерть.
- Позвонил и сказал, что решил навестить. В этом теле действительно была та самая душа. - Ирина присела на корточки возле трупа. - Я не смогла проследить откуда он пришел даже, обычную дорогу. Следы замели очень умело и со страшной силой.
- Как скоро замели после того, как шёл - установила? Или заклятье было наложено на него? - уточнил Сергий, внимательно разглядывая умершего. - Ты открыла, и дальше? Извини, но я буду много спрашивать - в этом нужно разобраться, и прямо сейчас. Много будем знать - легче найдём того, кто это сделал. Кстати... Томасу ты звонила?
- Полчаса. Может, немногим дольше. - Ирина выдохнула. - Заклятье шло за ним. Он же... вел себя как обычно, шутил, рассказывал. Но его не пропустил порог. И защита сказала мне, что барьер пересекал не Волшебник... а нечто сплетенное из чар.
Волшебница растрепала пальцами волосы.
- Томасу звонила, предупредила его.
- Хорошо. Потому что... знаешь, может я наивен или мнителен, но - ты ввязалась в войну. И пришёл он, - констатировал Сергий. - Когда конкретно ты его видела в последний раз? Именно его. И... как звали? Неудобно без имени.
Ирина дернула уголком губ.
- Ирвин Денеев. Это - не знаю как звали. Мы встречались последний раз полгода назад. На работе... его видели перед отъездом в Москву. Он попросился на семинар по хераптерологии.
- По чему? - Сергий, пытаясь хотя бы мысленно повторить сказанное, понял - сейчас не выйдет. - Чем вообще занимался? Волшебником, как я понимаю, был? И... в Москву уезжал когда? Надо рассчитать время, попробовать отследить, сколько мог быть вне поля зрения. Кто-то должен был его встретить?
- По летучим мышам, - пояснила Ирина, - он увлекается летучими мышами. Был егерем. Он действительно Волшебник. Огонь и воздух. В Москву он уехал три дня назад. В тот день, который был после ночи разговора с Устроителем - утром, вписался в гостиницу. Вчера был на семинаре. Сегодня пришел ко мне.
- Понятно... Никто в его поведении ничего странного, наверняка, не заметил. ты о слугах больше знаешь, - Сергий внимательно разглядывал покойного, в руке, словно "Магнум" у ковбоя, вращалось распятие - довольно технично, словно священник привык столь небрежно обращаться с символом своей веры. - Они сохраняют память того, из кого их делают? И...ты опознала его по барьеру. Другие способы есть? Незнающий человек не может их отличить от... взятой основы?
Женщина отрицательно покачала головой.
- Если не барьер и защитные чары дома, я бы ничего не заподозрила, хотя сейчас моя подруга по имени Паранойя готова бросаться на кого угодно. Мое сомнение укрепили его вопросы. Он слишком интересовался защитными чарами, и… я рискнула проверить. У меня есть артефакт, который не способен нанести вред человеку, зато все, что создано магией, режет, как горячий нож – масло. Я использую его для более сильного слияния со стихией. – Ирина села на пол. – Кастер объяснил, что для этого существа была взята душа Ирвина, а тело было воссоздано Волшебством.
Ненадолго женщина замолчала.
- Думаю, его пришлось воссоздавать. Ирвин – довольно опытный и сильный Волшебник. Я уверена, что он сражался до последнего.
- Значит, ему встретился кто-то более опытный и сильный, - Сергий, прицокнув языком, аккуратно присел рядом. - Он был католиком?

Снова помедлив, Ирина резковато кивнула.
- Сейчас из мастеров я ничего не знаю только о мастерах Райдера и Берсекера. Из остальных на подобное никто не способен. Не та сила дара. Естественного дара без учета иных источников силы.
- О Берсерке я могу рассказать прямо сейчас. Только дождёмся Томаса - благо союз у нас, судя по всему, окажется триумвиратом. Но там... быть может, сил и хватило бы, но врядли он стал бы к подобному обращаться. Не те условия, не та культура. Думат иначе. Что касается Всадника - тут всё труднее, ничего сказать пока не могу. Просто... я подумал, что его следует проводить. Я, конечно, не падре, но мог бы это сделать. Если ты думаешь, что он этого хотел бы.
- Следует, - кивнула Ирина, - ты прав.
На мгновение она прикрыла глаза.
- Знаешь, что меня беспокоит? – она посмотрела в лицо священнику. – Тот, кто это сделал, знал, кого ко мне отправлять. Этих данных нет в базах Ассоциации. Из этого я могу сделать вывод, что Волшебник, если он мастер, либо коллега Ирвина, либо кто-то близкий моей семье. Если он не мастер, значит враг семьи, который долго наводил справки. Либо…
- Либо - можно найти ещё немало способов о тебе узнать. Но... предлагаю посмотреть, что будет дальше. Если это произошло из-за твоей семьи - ни с кем из рыцарей Грааля, уж прости за иронию, ничего такого больше не случится. Если же нет - у нас будет чёткий ответ и круг подозреваемых. О ваших отношениях знало много людей? Ты говорила о коллегах - кто, например?
- Его коллеги. – объяснила Ирина, - но среди них слишком мало Волшебников. Чтобы ты понимал Сергий. У меня нет людей, с которыми я говорю о своей жизни. А просто так, сам ты должен понимать, в нее не влезть.
Ирина посмотрела серьезно и строго.
- Я это, как ни странно, понимаю. И также понимаю, что кто-то захотел в неё влезть и влез. Случайностей таких не бывает, о тебе знали много, в Ирвине ты уверена. Ты говорила о врагах семьи. Есть кто-то точно тебе известный, кто на такое способен?
Священник смотрел на тело, не поворачивая взгляда на Лесанову. Распятие в руке на миг замерло, потом опустилось на пол.
- Я хочу найти ублюдка, который посмел сделать такое с человеком, Ира. Найти, посмотреть в глаза, двинуть по морде и вытрясти из него всю гадость, что скопилась в нём. Если это связано с твоей семьёй - я всё равно его достану, надеюсь, что с твоей помощью. Если нет - это связано с войной. И многие ещё в опасности - кто знает, на что способны эти... слуги. Какой им отдан приказ, что происходит с душами тех, кого в них запихивают. Я не знаю, хватит ли мне сил оторвать голову тому, кто вознамерился так измываться над живыми людьми. Но я попытаюсь. Потому я задаю тебе вопросы и потому надеюсь на ответы.
- Я понимаю, Сергий. Голову я оторву сама. Собственными руками. – женщина сцепила зубы. – Сейчас я позвоню отцу. Но… Еще в список подозреваемых входит Устроитель. Пока заклинание подобного опыта и дара я видела только здесь.
И Ирина коснулась медальона на шее.
- Само собой он в этом списке. мы о нём знаем чуть больше, чем ничего. И главное - зачем ему война - нам не сказано. Будем наводить справки. Правда, похоже, один из немногих гарантированных способов до него добраться - выиграть войну.
- Верно… - звонок в дверь прервал следующие слова. Ирина быстро поднялась и направилась в коридор. Спустя некоторое время, в гостиную уже входили Томас и Лансер.
Поздоровавшись и взглядом попросив Лансер остаться рядом с другими Слугами, Виндворт оглядел комнату, остановив взгляд на окровавленном теле. Поправил очки, стараясь сохранить совершенно непроницаемое выражение лица. Обвел взглядом Ирину и Сергия. Женщина развела руками, а потом все в той же манере, что и утром во время телефонного звонка англичанину пересказала новые сведения и свои размышления по этому поводу.
- Если это личное дело семьи будет, никого из вас я все же вмешивать не желаю.
- Войны семей, - помрачнел Томас еще больше. - Знакомо.
Он вновь посмотрел на тело, перевел взгляд на Ирину.
- Мои соболезнования. Я... не знаю, кто мог сотворить такое, но он попадает в категорию людей, которых я способен убить.
Сказано это было неожиданно жестко, отлично от обычного мягкого тона англичанина. Волшебница дернула щекой.
- Теперь ты понимаешь, почему я не собираюсь ставить Устроителя в известность? Если говорить о тех, кто умеет наводить справки, он относится к их числу.
- Но зачем ему такое? - с недоумением спросил Виндворт. Ирина передернула плечами.
- Я вообще не знаю, кому необходимо подобное и зачем, но я умею оценивать противников и их силы. Среди встреченных мне мастеров по степени силы естественного дара – я не говорю об опыте - до подобного уровня не дотягивает никто. А уровень силы и мастерства нашего Устроителя – тут он, - Волшебница несколько раз похлопала себя по ключицам, - на шее болтается.
И вдруг, она неожиданно сняла и переложила медальон на пол.

- Думаешь..? - Томас невольно коснулся собственного медальона.
Ирина кивнула.
- Могут заметить, - тут же, как в усмешку, сам "заметил" Сергий. - Но, как я понимаю, наши чувства по поводу данного события сходны. А потому предлагаю объединить усилия независимо от того, насколько это дело - личное. Естественно, право решать оставляю, Ира, за тобой - Ирвин был твоим близким. И... интересно посмотреть, как к такому отнесётся Шварц. Да, раз теперь вы все здесь, предлагаю рассказать о Берсерке, чтобы вы сами могли оценить, мог ли его Мастер сделать такое. Своё мнение я объявлю в конце. Устраивает такое предложение?
- Свое мнение ты уже объявил, Сергий. Я ему доверяю.
- А вы уже успели познакомиться с еще одним Мастером? - выцепил из фразы новые сведения Томас.
- Мы – да, - ответила за Мастера до этого молчавшая Сэйбер. Она заняла место совсем рядом с Сергием.
- Мастера зовут Давид Моисеевич Швардц. Весьма одарённый иудейский раввин, мастер каббалы, волшебник и чародей. Отличный матер-артефактор - практически один из трёх лучших в городе. Может взять кожуру от мандарина и вылепить из неё смертельно опасного мандаринного голема. Если захочет. Обычно - не хочет. Не назову его воплощением благородства или доблести... Но старик не убийца. По крайней мере я так думаю. Чего нельзя в полной мере сказать о его слуге. Гигант, каких мало. Огромная сила, вынослив, ран почти не замечает... Впрочем, Сэйбер может рассказать лучше меня.
Сергий перевёл взгляд на Мечницу, коротко, но уважительно поклонившись и отступив в сторону. Что-то было не так. Хотя, наверное, ему просто всё чаще хотелось называть своего Генерала по имени... Сэйбер прикрыла глаза.
- Он уязвим только в те моменты, когда не замечает атаки. Я буду сражаться с ним дальше, - она произнесла это остальным слугам так, словно требовала себе это право на поединок.
- Я слышала о Давиде Моисеевиче, от отца. Нет, - Ирина мотнула головой. – Он хороший Волшебник, одаренный, но… Он не пытался заниматься амулетом, как профессиональный артефактор?
- Думаю, он умеет их делать, и даже очень хорошие. Но специализация вряд ли... Это не совсем стиль каббалистов. Хотя должен признаться - я изучал только големов. Они... представляют опасность, если вы понимаете, о чём я.
- Понимаю… возможно, нам бы не помешал совет и с этим… существом, - Ирина кивнула на труп, тело начало уже бледнеть и таять. – Но боюсь, Давид Моисеевич не успеет. В таком случае, остается проверить Мастера Райдера. Я и Томас вчера нашли шесть предполагаемых адресов. Значит, я поеду проверять.
- Мастер Арчера вряд ли на такое способна... во всяком случае, мне так показалось, хотя и видел ее лишь мельком, - задумчиво добавил Томас.
- Я тоже ее видела и поэтому исключила сразу, - передернула плечами Ирина.
- Хорошо. Допустим, окажется, что мастер Всадника тоже в этом не замешан. Что тогда? - Сергйи сразу перешёл к делу. - Устроитель? Если да - то ваши измышления по поводу "как" я был бы рад выслушать.
- Чтобы проверить Устроителя, пусть вначале Шварц попробует разобраться с амулетами. Параллельно я все же позвоню отцу, чтобы разобраться с версией семейных войн, - ответила Ирина. – И предлагаю выдвигаться. Если желаете, адреса мастера Райдера можем поделить. По два на человека. Но я бы предложила три проверить мне. Три – Томасу. А тебе, Сергий, поговорить с Давидом.
- Поддерживаю, - спокойно кивнул Виндворт.
- Договорились. Если только он не решит, что я к нему зачастил. Впрочем, он ведь в любом случае должен искать встречи со мной, - пожал плечами священник. - А теперь... выйдите ненадолго, если вы закончили с телом. Я хочу провести обряд. Пусть Ирвин покоится с миром.
Ирина кивнула слугам, а потом сказала только Сергию:
- Я останусь. Он был моим другом.

Уже спускаясь по лестнице, Ирина неожиданно остановилась. Мысль, крутившаяся на подкорке сознания и не дававшая успокоиться вдруг вынырнула рыбкой, показала морду со звериным оскалом.
- Томас, погоди пожалуйста… - Волшебница протянула руку и коснулась плеча шедшего впереди Мастера.
- Что именно? - нахмурился Томас. Из вчерашних событий ему больше всего запомнились произошедшее с Филином и последовавший разговор, но вряд ли Ирина об этом.
- Кинжал отскочил от Айнзберна, как от слуги. Как отскочил бы от Кастера или Лансер, - Волшебница смотрела серьезно. - Так же бы он не смог бы... тронуть Ирвина.
Англичанин сощурился, обдумывая сказанное.
- То есть они пришли из одних мест?
- Я бы сказала - от одного хозяина...
- Короче говоря, есть еще один участник, - мрачно констатировал Виндворт, - и он мало перед чем остановится.
- И это либо Мастер Райдер, либо Устроитель... либо у всех нас очень крупные проблемы...
Виндворт, подумав, кивнул еще мрачнее. Женщина тяжело оперлась ладонью о перила лестницы, кажется – ей стало не хорошо.
«Что скажешь, Кастер?..»
"Что надо искать, - отозвался Рама. - А потом отправить в Вайтарани или еще куда Князь решит".
- Томас, кем бы он ни был. Я его убью. Сама.
Англичанин поправил очки, протянул левую руку, коснувшись ладони, сейчас казавшейся совершенно белой. Взгляд был серьезным и сосредоточенным.
- Уверена?
Волшебница отдернула руку, как будто обожглась, а потом - сама же испугалась этого движения... Рама почувствовал. Серые, сейчас покрасневшие после долгой и бессонной ночи глаза, вспыхнули.
- Хочешь, расскажу кое-что? О себе и почему я так ненавижу Волшебников, которые поступают с людьми как с куклами?
Виндворт застыл, глядя ей прямо в глаза. Прямое согласие точно бы причинило боль воспоминаний, прямой отказ был бы все же не правдив...
Прозвучало:
- Если захочешь.
- Пойдем, - она двигалась по лестнице быстро вперед, пересекая один пролет за другим. Говорила – не оборачиваясь, очень четко и без эмоций. Хотя Рама мог бы рассказать о другом… В любом случае лица ее видно не было.
Она рассказала. О самой первой из череды историй, когда ее родители разыгрывали обычные жизни, ловко манипулируя ради своих желаний.
Рассказ хоть и был кратким, но Томасу хватило - воображение дорисовало остальное. Лицо англичанина закаменело в спокойствии - слишком в спокойствии, под которым обычно скрывают бурю чувств.
- Я... понимаю, - произнес он вслух.
- Серьезно? Понимаешь? – она не оборачивалась, продолжая спускаться. – Говорить человеку, что ты ни в грош не ставишь его жизнь, что он для тебя – как больная крыса – после того как сражался за его жизнь, пока сам мог держаться на ногах?
- Со мной такого не случалось, - признался Виндворт. - Но я умею понимать.
Прозвучало, по мнению Томаса, почти хвастливо... но что поделать?
Женщина села на краешек перила, проехала последний этаж до выхода из подъезда. Остановилась на пороге и растрепала пальцами волосы, выдохнув.
Волшебник неспешно спустился; вспомнилась его собственная, брошенная по наитию вчера фраза насчет боли и ответ Ирины. Теперь он еще больше сомневался по поводу "не так много, как ты думаешь". Томас остановился совсем рядом. Вздохнул:
- Что делать, если это действительно окажется Мастер Райдера и мы встретимся с ним первыми?
Женщина опустила плечи.
- Я постараюсь найти способ, - помолчав, добавил Виндворт. Слабо представляя, что еще можно тут сказать.
- Не ввязывайся с ним в драку, хорошо?
- Хорошо... - после паузы согласился Томас. - Если обнаружу - то сообщу.
- Вот адреса.
Англичанин взял листок, пробежал взглядом адреса, кивнул:
- Надеюсь, найду.
Ирина махнула второй половиной.
- Эти – мои. – она до сих пор ни разу не взглянула на собеседника. Он заметил, как дернулся резко уголок губ, почти досадливо. – Не надо было тебе это рассказывать.
И Волшебница толкнула дверь.

Райдер против Кастера

Ирина и Кастер объехали два адреса. По одному жил вполне обыкновенный, тихий и ничем не примечательный Волшебник. По другому – владелец квартиры еще месяц назад отбыл в Чехию, преподавать. Конечно, он мог вернуться… но Ирина, недолго потоптавшись на пороге квартиры, почувствовала только запах застаревших, уже угасших заклинаний. Волшебник мог маскироваться, но… женщина вгляделась в вязи немного пристальнее. Нет. Определенно не та сила Дара.
Третий адрес оказался удачным.
- Я чувствую Слугу, - сообщил Кастер, когда они приблизились на достаточное расстояние. - Не особенно и скрывается, похоже.
Третьим адресом оказалось небольшое кафе в национальном стиле: оформлено под чайхану, да и персонал тоже не русский.
Женщина оставила мотоцикл на стоянке. Она тоже не скрывалась на этот раз. Если Мастер Райдера был тем Волшебником, который подослал гостя - скрываться просто не было смысла. Словно - играть в салочки...
"Вначале я хочу на него просто взглянуть. А то, что произойдет дальше... может оказаться печальным".
Это было небольшое кафе, оформленное национальными узорами и стилизованными изображениями сценок из национальных же легенд. Вязь арабской письменности золотом, увитая искуственными листьями винограда веранда, ветки сушеного хлопка в больших медных вазах... Людей в этот час было не так чтобы много, но четверо-пятеро посетителей присутствовало. В основном, обычные граждане, но в дальнем тенистом уголке устроились с пиалами зеленого чая пара узбеков, один из которых был приезжим: давно жившие в Москве гастрабайтеры все же не носили халатов, тем более потрепанных.
Женщина остановилась неподалеку, так, чтобы с летней веранды обоим было хорошего видно и ее, и ее спутника – сейчас, впрочем, похожего просто на рослого индуса, приехавшего на пару недель в столицу России.
Ирина подкинула на ладони чужой медальон, и поле надежно отсекло Мастеров и Слуг от взглядов остальных людей.
Более современно одетый узбек вскинул голову. Из-под его рубашки пошло точно такое же зеленое свечение. Второй же, неспешно допив чай, медленно поднялся и, что-то достав из-под халата, легонько встряхнул в воздухе.
Опустевшую улицу огласил... Громкий крик осла и перед узбеком возник ишак с хитрой мордой в пыльной попоне.
- Ну что же. друг мой Линь, - весело произнес Райдер. -- Похоже, нас навестили гости. Невежливо было бы сразу сражаться с ними, как думаешь? -- он приблизил ухо к морде осла. -- Да, и я вот тоже думаю так. -- Любезные, быть может перед тем, как начнем заниматься делами, выпьем по чашке чая в этой благословенной чайхане?
Кастер неспешно шагнул вперед, оказываясь между Ириной и узбеками.
- Мне первый раз предлагают угощение перед боем, - хмыкнул он. - Необычное ощущение.
Ирина подошла немного ближе, оставаясь за плечом Кастера, и внимательно посмотрела на Слугу и Волшебника.
- Почему бы и нет? – мягко отозвалась женщина. - Только немного после?
- После. госпожа моя, кто-то из нас возможно не сможет насладиться чаем. - весело подмигнул Райдер. -- Почему бы не насладиться минутами перед боем и этим прекрасным утром, второго такого ведь не будет уже никогда.
Ирина бросила взгляд на Кастера и легко кивнула в сторону кафе: "Пойдем".
Рама смерил взглядом Райдера и его Мастера; подумал о том, что в кои-то веки в Войне есть внешне похожая пара. И неспешно двинулся к кафе, держа сухую ладонь рядом с рукоятью топора.
- Погоди, - остановила Слугу в нескольких шагах Ирина. - Я все же предложу отложить чай на несколько более позднее время. Не возражаете?
"Когда я оценю их и смогу сказать, что этот Волшебник - не он с абсолютной уверенностью", - объяснила Кастеру Мастер.
"Разумно", - лаконично отозвался аскет.
- Как жаль! -- всплеснул руками Райдер. Что ты говоришь, Линь? -- он снова склонился к ослу. -- Ах вот оно что... Да-да. пожалуй ты прав. Ну что же. видно придется сражаться даже в это прекрасное утро.
Одним махом Райдер оказался в седле. Смотрелся он странно и скорее забавно и безобидно, чем опасно... Но не будь у него за душой чего-то, что могло быть серьезным оружием, он не был бы Слугой в войне.
Ирина отступила на несколько шагов и попыталась поймать взгляд Мастера Райдера.

Глаза Кастера сузились; он привык не доверять внешнему впечатлению. В пределах Великой Бхараты попадалось слишком много тех, кто был способен прикинуться абсолютно безобидным.
Темная ладонь погладила рукоять топора, губы едва заметно зашевелились - еще не произнося ни одной мантры, но готовясь к этому.
Райдер отсалютовал противнику.
Мастер же отступил чуть вглубь помещения и, судя по всему, приготовился поддерживать Слугу своей магией. Ирина неслышно вздохнула. Она переплела перед собой пальцы, зашептала наговоры, готовясь помогать своему Слуге. Все же, женщина надеялась, что противник покажет долю силы, хотя уже сейчас чутье на чужой дар подсказывало, что Ирина ошиблась.
- Что ж, Всадник, - улыбнулся Рама, - начнем?
Кастер чувствовал, как в душе разгорается давно знакомый боевой азарт - тот, который он подчинил себе, но не уничтожил. Брахман с душой кшатрия, знаток обрядов со стремлениями воина... дикая, неправильная, случайная смесь. Иногда Рама ее проклинал, иногда - тихо ей гордился.
Пафосность момента нарушил рев ищака, задравшего морду к небу и на свой лад приветствовавшего противников.
Райдер рассмеялся:
- И я того же мнения, Линь! Посторонись, Мастер, принц идет в бой!
Он слегка потрепал осла по гриве и вцепился в узду. Ослик чуть взбрыкнул и двинулся мелкими шажками вперед.
Рама небрежным движением извлек топор из-за пояса; колокольчики на обухе тихо зазвенели. Казалось, белый бык на лезвии слегка повернул голову, следя за противником.
Левая рука чуть шевельнулась, пальцы перебрали воздух.
Осторожным плетением поднялось с земли одно из заклинаний Ирины - защитное, изящное, но крепкое плетение, похожее на сомкнутые ветви чертополоха.
Райдер двинул ослика легким полукругом, не особо, впрочем, указывая, куда идти, видно полагался на чутье животного. Ишак сделал несколько шагов и застыл, чуть подобрав задние ноги и опустив слегка голову. Сам Всадник тоже с любопытством присматривался к противнику.
Между тем Мастер Райдера доплел свои чары, увеличивающие скорость своего Слуги и его осла.
Кастер оставался все в том же положении - внешне небрежно-расслабленном, на деле - готовом к бою.
Некоторое время длилась немая сцена. Участники замерли словно статуи.
Величественность момента опять нарушили Райдер и его осел.
- Ба, Мастер, пока мы тут воюем, уличная кошка ест сливки с прилавка! - всплеснул руками тот. - И куда Аллах смотрит с этими кошками?
Фраза пришлась так не к месту, что по крайней мере оба Мастера вздрогнули и невольно на секунду посмотрели в сторону прилавка. А осел подпрыгнул и ударил копытами задних ног по половицам. Ударил с такой силой, что они выбились и другой их конец взлетел вверх.
По счастливой для Райдера случайности, этот же самый конец поддал один из столиков и в сторону Кастера полетел град предметов. находившихся на нем: пиалы, чайник. тарелки с пирожными, ложечки, косметичка какой-то посетительницы, оставшейся в реальном мире, вместе со всем ее содержимым, да и сам столик тоже.
Кастер метнулся в сторону, удивленно вскинув седые брови; коса хлестнула по воздуху. Одна из пиал ударила в плечо, на что Рама даже не обратил внимания; от стола увернуться было сложнее - но его аскет встретил ударом топора, остановив и отшвырнув.
"Вот как? - губы Кастера растянулись в улыбке, а в черных глазах засверкали огни. - Что ж, шутить можно по-разному..."
Левая рука выписала замысловатый жест, с губ сорвалась пара сплетенных друг с другом слов - и небрежный взмах топора отправил в сторону Райдера незримую волну.
Мантра "Пишача-Весельчака" вполне оправдывала свое название, заставляя попавшего под ее действие пуститься в почти неудержимую и безостановочную пляску.
Словно почувствовав опасность, Райдер пригнулся к спине ослика, а тот вдруг прянул в сторону, совершив почти невозможный для этого животного прыжок и не забыв при этом издать насмешливый рев. Одним движением осел и его наездник оказались на еще не опрокинутом столе.
"Неплохо", - оценил Кастер, неспешно покручивая топор в руке.
Губы вновь зашевелились, направляя мантры; Рама высоко вскинул оружие, засиявшее на солнце нестерпимым блеском.
Только вот эта впечатляющая подготовка к удару была ложной. Истинная угроза исходила совсем от другого - вскидывая топор, Кастер чуть заметно топнул ногой, и от нее метнулись прозрачные, практически невидимые в дневном свете, извивающиеся силуэты.

"Ползучая Немочь". Накрепко сковывающая ноги противника, лишающая его возможности двигаться.
Райдер однако оказался зорким... Легкое прикосновение к уху осла. и тот взвился в воздух, сиганув за спину Раме и попутно слегка саданув аскета копытами задних ног в полете. Удар был вскользь, не сильный. Всадник и его животное просто отмечали атаку, а не били всерьез, словно примеривались. И все еще шутили. Потому, что, как оказалось когда ослик уже коснулся копытами пола, в воздухе были рассыпаны специи из мешочка, который Райдер сжимал сейчас в руке.
Всадник наклонился к уху осла и что-то шепнул ему, приложил ладонь к своему уху. словно прислушиваясь к ответу, и кивнул.
Рама задержал дыхание, хотя и понимал, что ему, как и любому другому Слуге, это повредить неспособно. И молниеносно развернулся к Райдеру, вновь остановившемуся.
На этот раз очередного заклинания не последовало - аскет просто сорвался с места, размазавшись в воздухе... и точно такой же размазанной полосой сверкнул топор.
Ослик взбрыкнул и удар аскета пришелся на поднятый его копытами на попа столик.
Удар Подарка развалил столик надвое, пройдя, однако, мимо Райдера с его скакуном. Но теперь Кастер был совсем близко от противников - и резко взмахнул левой рукой, прибавляя короткое слово.
Туманный силуэт, мгновенно уплотнившийся и принявший форму короткой и тяжелой стальной булавы, рванулся от ладони - прямо в Райдера.
Как ни странно, Всадник уклоняться не стал. Булава ударила в цель....
- Ох! - крякнул Райдер. - Мастер, что за комары в вашем времени? Кажется, во время боя не должны бы кусать, да вот один меня укусил только что.
Ирина задумчиво прищурилась.
"Шутники, - скользнула ее мысль, - тебя злят, поздравляю". Она переплела пальцы, обновляя заклинание.
Хозяин кафэ, наоборот, расплылся в улыбке, словно Райдер сделал ему подарок или ну очень качественно пошутил. В глазах его на миг мелькнулоа ностальгическая грусть.
"Защита, - отметил Кастер. - "Ушастая Наковальня" не пробила... топор мой, далекий от обычного, тоже может и не пробить. Фантазм тут вряд ли поможет, не похож этот всадник на кшатрия".
Он еще не успел довести мысль до конца - а с губ уже слетала новая мантра, и левая ладонь дрожала, испуская невидимую, сосредоченную звуковую волну.
"Хохот Рудры" с небольшими изменениями - вся сила заклятия сосредоточена на пространстве, куда поместился бы лишь человек на коне. Но и разнести его в прах она была вполне способна. Или оглушить, выбив сознание - учитывая большую стойкость Слуг.
Хозяин кафэ забормотал заклинание, стараясь защитить своего Слугу. Впрочем, тот тоже о защите позаботился. Осел снова после короткого шепотка в ухо, ударил копытами по полу и вновь взлетевшие в воздух половицы взметнули на сей раз в воздух прилавок, укрывший Слугу и его осла... Содержимое же кассы и то, что стояло на прилавке, обильно орошило чайно-кремовым дождем всех участников боя, и Мастеров, и Слуг. Впрочем, Райдера. похоже. это не заботило.
Черные глаза сощурились: с самого начала Раме что-то в действиях противника казалось неверным, но только сейчас он понял - что именно.
Сам Райдер практически ничего не делал за время схватки. Какие-то действия предпринимал исключительно скакун... и хотя от Всадника это можно было ожидать, но обычно все же главной ударной силой был именно сам Герой, а никак не ездовое животное или колесница.
Взгляд Кастера остановился на уздечке, которую узбек по-прежнему сжимал в руках, не отпуская; в памяти всплыл момент - вот Райдер извлекает ее из-под халата, встряхивает... На резко сгустившуюся в руках энергию Рама на тот момент не обратил внимания - он перебирал в памяти собственные мантры.
"Фантазм. Тихий, но эффективный Фантазм призыва. А раз так..."
Аскет вновь сорвался с места, и Топор-Подарок снова сверкнул стальной дугой. Только на сей раз лезвие летело не в тело Райдера - хотя так вполне могло показаться - а в уздечку в его руках.

Райдер чуть повел узду, ослик тоже развернулся, уклоняясь от удара, впрочем, уже не так быстро, как прежде. Похоже. заклятие скорости, брошенное Мастером, закончило свое действие в самый неподходящий момент.
Так или иначе, удар Рамы в этот раз цели достиг.
Топор с легкостью перерубил узду.
Легкий хлопок... и ишак растворился в воздухе. Райдер остался стоять с поврежденной уздечкой в руках.
- Умные противники встречаются не каждый день. - узбек вежливо поклонился Кастеру. - Что же. думаю, мы в довольно забавной патовой ситуации. Я потерял свое оружие, а ты, Кастер, не можешь продоолжать бой и уничтожить меня потому, что я без ездового средства уже не Всадник. Что же мы будем делать? -- он слегка вскинул бровь. -- Может быть вернемся к моему изначальному предложению и мирно выпьем чаю, уважив друг-друга?
- Как я понимаю, ты, потеряв Фантазм, не собираешься продолжать бой, - уточнил Кастер, опуская топор. - А Войну?
- Боюсь, что без Линя сражаться я не смогу. - Райдер улыбнулся. - Как ты, думаю, заметил, воин он, а не я. Уйти в Зал Героев я сейчас не могу: меня не уничтожили и мой Мастер цел. Но и воевать дальше -- тоже. Что скажешь, Мастер? Побудем до окончания этого веселья сторонними наблюдателями?
- Пожалуй что, друг мой. -- кивнул Мастер.
Ирина осторожно подошла, задумчиво разглядывая обоих, вздохнула.
- Хорошо... Кастер, как вы даете обещания?
У нас клялись духовными заслугами, - пожал плечами Рама. - Душой, можно сказать.
Волшебница кивнула.
- Но я правильно понимаю, что мы не сможем призвать Грааль, если Райдер останется?
- Если на протяжении двухсот лет люди не ошибались - то да.
- Боюсь, что вам, - она обращалась к Мастеру Райдера, - придется его отпустить.
- Я сделаю это, если не возражаете, завтра. -- узбек слегка поклонился. -- Сегодня у нас остался довольно приятный и интересный разговор, прерванный нашим боем, и не хотелось бы этот разговор оставить на середине.
Ирина вопросительно посмотрела на Кастера. "Он не тот кого мы искали, но это ты уже и сам понял".
"Не та сила, не та личность", - кивнул тот.
- Клянусь вам, если вы желаете клятвы, бородой Пророка. - Мастер Райдера слегка поклонился. - Завтра на рассвете я отправлю Ходжу в Зал Героев.
- Ходжа Насреддин?
Райдер улыбнулся и шутливо поклонился девушке.
- Несколько неожиданная фигура для Войны? - усмехнулся Мастер. - На что и рассчитывалось, собственно.
Женщина развела руками.
- Кастер, с него обещание брать будешь ты. Только с твоей мудростью связываться с этим плутом, - во взгляде мелькнуло что-то насмешливо-теплое.
- Хорошо, - спокойно кивнул Рама. Перевел взгляд на Райдера. - Поклянись своей кровью, историями, что про тебя сложили, верой, в которой взращен, что завтра ты уйдешь добровольно, не задерживаясь и не пытаясь отыскать путей остаться в обычном мире и добыть преимущества для своего Мастера.
- Мой Мастер вышел из Войны. - слегка улыбнулся Ходжа, а ты - честный воин и достойный человек. С тобой я хитрить не стану. Ты не похож ни на жадного хана, ни на продажного муллу, ни на ростовщика, обирающего бедняков, ни на тупого жестокого сборщика наогов или стражника. Мои хитрости -- только для них.
Кастер негромко рассмеялся.
- Не похож, ты прав. Но пусть хитрости и для них - но клятвы я так пока и не услышал.
Райдер улыбнулся и повторил слова клятвы. Хитрить с этими людьми он и верно не собирался.
Аскет коротко кивнул и демонстративно засунул топор за пояс - подчеркивая, что бой завершен.
- Вот теперь можно и выпить чаю, - заметила Волшебница, встряхивая запястья.
Мастер Райдера достал из-под рубашки амулет и дезактивировал его. Кафэ вернулось в первоначальный вид, и люди за столиками, кажется, даже не заметили, что тут происходило сражение. ТОлько плакал грудной ребенок в коляске у какой-то женщины, разбросавшей содержимое своей косметички по столику: дети все же чувствительнее взрослых. и пусть малыш ничего не видел. но что-то сверхъестественное все же почуял.
- Ну а теперь, думаю, наши гости и правда не откажутся от чая. - Ходжа хлопнул в ладоши. - Достойные противники нам ведь не враги, верно, Мастер?
Тот кивнул и окликнул по узбекски одну из официанток.

Третий день. Полдень.
Снова в пути, снова - вдвоём

Сэйбер была задумчивой, когда она и Мастер после той уродливой сцены в доме Волшебницы спустились в метро.
Было не слишком жарко. Легкий хлопковый джемпер облегал сильные руки, ладони Сэйбер прятала в карманах свободных шорт. Слуга как будто не замечала людей рядом; впрочем, сомневаться в том, что она наблюдает за всем происходящим вокруг - было бы глупо. Неровные тени от рыжих прядок то исчезали, то появлялись снова на лице. Ехать было не слишком далеко… Вчера, они уже проходили эту дорогу.
Слуга подняла глаза на Мастера.
- Мне не нравится то, что происходит. Нас призывают для того, чтобы сражаться, и мы должны сражаться между собой.
Она замолчала, надолго. Эти слова, сказанные не слишком громко как будто и не предназначались для мастера вовсе. Мимо мелькнула еще одна станция. Мастер Берсерка был предупрежден о визите. Сэйбер повторила еще минуту назад произнесенные слова, как будто попробовала их на вкус.
Сергий ответил не сразу. Ответил в тон Мечнице, глядя в глаза:
- Знаю. Мы ещё будем сражаться. Просто... Мне кажется, что в войне участвует кто-то ещё. Кто-то, для кого мы все - и Мастера, и слуги - представляем ценность, пока сражаемся по правилам, заведённым в старые войны. А он действует по своим правилам, подправляя немного то, что считает нужным. Ты же видела, что приходило к Ирине. Я не хочу отдавать победу другим Мастерам, но и кому-то ещё - тоже не хочу. А это... это угроза. О которой мы знаем очень мало. И не вполне уверены, что с ней делать. Нужно хотя бы понять, кто это и чего он хочет.
- Хорошо. Я хочу снова сражаться с Берсерком. – она закрыла глаза, словно ей не было дела до всего не остального. Не было? – Мастер Кастера…
- Да?
- Она убивает, хотя не желает убивать.
- Как ты когда-то?
Вопрос сорвался сам. Может быть, зря... но почему-то вспомнилось, для чего Мулань тогда стала воином. Ведь не потому же, что хотела крови и радовалась ей... Она - не такая. Эти слова Сергий повторял себе уже не в десятый раз.
- Как когда-то я... - ответила Слуга. - Когда я пришла на войну, то желала спасать жизни, но не понимала через сколько смертей проходит эта дорога.
Она смотрела в пол. Спрятанные в карманах шорт ладони сжались в кулаки.
- Я говорила тебе что ни одна жизнь, сколь бы ни была она тебе дорога, не стоит поражения. Так, не раз, мне приходилось жертвовать жизнями друзей ради победы. Это было равносильно убийству, которое у меня не было желания совершать. Я подумала, что Мастер Кастера, тоже не хотела убивать своего друга, но то, что жило в нем, могло убить ее.
- Скажи... а твои друзья - какие они были? - Сергий не отводил от женщины взгляда. Что-то в душе шевелилось и толкало на разговор. Дальше, дальше в дебри души этой такой непростой, наверное, глубоко раненной души, которой хотелось коснуться - осторожно, снимая каплю за каплей боль былых утрат. Но... удастся ли ему? И всё равно... приходилось рисковать. Нужно было идти и не оглядываться, пусть тропкой пролегали слова, а точки словно отмеряли шаг путника.
- Они были друзьями. В завершенном иероглифе новые штрихи – лишние, - подняла глаза на Мастера Сэйбер. – Я помню своего любимого человека. Он заставил меня стать подобной мечу.
- Подобной мечу?
- Сильной.
- Твои друзья были солдатами. Воинами, как и ты. Когда ты посылала их на смерть - они ведь понимали это? Иначе не могло быть.
- Я не пришла на помощь отряду, потому что это была западня. Они всего лишь везли припасы, - назвала один из дней Сэйбер.
- Они знали, что ты не придёшь. Они выполняли твой приказ, выполняли свой долг. Умирали за страну и тебя, потому что считали это правильным и достойным.
- Ты полагаешь, что от знания этого, мне становилось легче?
- Нет. Я полагаю, что не все правильные вещи легко делать, - рассудил Сергий, осторожно касаясь руки девушки у локтя. - И что всегда были герои, которые умирали, и герои, которые выживали. И то, что первые сделали свой выбор, не вина вторых. Иногда в этой жизни нелегко приходится даже тому, кто знает, что всё сделал правильно. Её друг бился за свою жизнь храбро, и всё же проиграл, а то, что пришло к Ире, уже не было им. Она в этом не виновата. Он - тоже. То, что случилось... не всё можно исправить, но что-то можно изменить. например - не дать тому, кто это сделал, уйти безнаказанным.

Пальцы Сэйбер сжали руку Мастера на пол-ладони выше локтя. Электричку качнуло, и Слуга едва устояла на ногах. Сергий, которого тоже качнуло, удержался увереннее, вцепившись в поручень, ловя Мечницу - немного неловко, тут же почему-то залившись краской...
- Я просто думаю так. Нужно делать то, что считаешь правильным. нужно стараться сделать что-то важное, что-то, что... Что на самом деле важно. И вот сейчас важно найти того, кто такое сделал с другом Ирины. Потому что это хуже любого боя, хуже войны...
Сергий тараторил, заговаривая смущение. быстро, скороговоркой, и едва-едва не отводя глаза от припавшей к его груди женщины. Она выпрямилась, резко схватившись за поручень. Теперь вряд ли хоть что-то могло сдвинуть Сэйбер с места.
- Конечно, Сергий.
- Ты не подумай, я не собираюсь забывать о наших целях. И этот... Берсерк, если ты желаешь с ним сразиться - то всегда сможешь. Ты уверена, что сумеешь его одолеть? Я не сомневаюсь в тебе... Просто Шварц - опытный маг. Что-то знает лучше меня. Всё, что от меня зависит - я сделаю. Но ради этого боя не хочу рисковать целью, твоей и моей. И всё равно... твоё слово?
Сэйбер озадаченно замолчала. Параллельно их молчанию постукивали колеса электрички.
- Что-то не так? - ну почему... почему он снова чувствовал себя так, будто сморозил глупость. Преодолевать неловкость было непросто, она сидела глубоко, а неумение общаться с людьми вне работы, близкими не потому, что их нужно спасти, а просто потому, что нравятся... Не выходило. А если и выходило - то случайно, чтобы потом тут же натворить дел.
- У нас всё получится. И получится правильно. Так, что ты... не будешь жалеть, что появилась здесь, Мулань.
Снова, словно волшебная мантра, прозвучало имя, успевшее стать приятным и родным. За всего ничего - пару дней... Несколько мгновений Сэйбер смотрела Мастеру в глаза. Затем в ее, карих, мелькнуло огорчение. Она снова опустила взгляд в пол.
- Да. Я желаю сражаться с Берсерком дальше, Мастер.
- Сегодня?
- Сегодня у нас другая цель.
- Хорошо... Я обещаю тебе - ты сразишься с Берсерком, - Сергий отвёл взгляд и уткнулся в схему метро, стараясь прислушаться к шуму колёс. Иногда он не понимал не то что её - самого себя. Ни капли.
Он хотел просто улыбнуться ей. Просто взять за руку и повести гулять. В Нескучный Сад, на Красную Площадь, по Арбату... да куда угодно. Так было неправильно. Но хотелось.
И хорошо, что правильного - разобраться с тайной амулетов, с Войной Грааля и загадочным Устроителем - хотелось не меньше. Важное занимало место неважного - пока неважного, хотя как такое могло быть неважно?
Оставалось только решить: просто желание говорить с вызванным для боя слугой и нежелание отпускать от себя... Это - правильно или нет?
Молча Сэйбер протянула руку и сжала его пальцы.
- Кажется, это наша станция?
- Кажется да, - голос священника был бесцветен, но рука слегка дрогнула при касании - едва заметно, но дрогнула.
Выходя, Сэйбер легко коснулась виском плеча Сергия.
Тот снова вздрогнул, резко напрягся... но вдруг, уулчив момент, каплю наклонил голову. Щека Кейстута также - чуть-чуть, всего на миг - коснулась волос девушки.
- Ты мне - на удачу... а я тебе, кажется, в наказание, - тихо вздохнул Сергий, несмело улыбаясь, не глядя на Мулань.
- Сергий, - она остановилась, не глядя на него. - Ты должен понимать, что когда война закончится, я уйду обратно.
- Навсегда, да? Я... я понимаю, - кивнул тот. - Но ты скажи... это - единственное, что для тебя всё меняет?
Она не ответила. Только вздохнула и опустила голову. Рука священника осторожно скользнула за спиной девушки и легла на плечо. Без нажима, нежно и кротко.
- Не думай об этом. Знаешь... за эти дни может случиться что угодно. Я, конечно, слишком наивен, и говорить это мне не стоит... Но - можно я буду просто надеяться на чудо?... Не на Грааль. На обычное чудо, которые иногда случаются... И потом - ты же никуда не уйдёшь прямо сейчас, правда?
- Сейчас – нет, - Сэйбер искоса, неловко посмотрела на Мастера.
- Вот и хорошо. А знаешь, почему? - рука на плече Мечницы вдруг почему-то стала крепкой, сильной... солдатской. Всё ещё ни капли не нажимая, - Потому, что я всё равно не отпустил бы.
Слуга посмотрела на Мастера снизу вверх. Она не двигалась несколько мгновений, а затем чуть качнулась на пятках и застыла, прижавшись лбом к плечу Кейстута.
Мимо проходили люди.

дуэт с Оррофином)

вечер-ночь 1 (флэшбек)
Лучник, монашка и наставник.
Остаток пути по улице и территории Подворья прошёл тихо и без происшествий, чему Серафима могла только порадоваться. Так же без приключений они миновали всех встречных и в итоге, пройдя к еле различимому за зарослями сирени небольшому белому зданию. Девушка уже было протянула руку к металлическому кольцу, чтобы постучать, но дверь распахнулась сама, выпуская навстречу сумеркам потоки жёлтого электрического света и невысокого, сухощавого и жилистого старичка с неожиданно яркими серыми глазами, в которых плясали искры.
- Ну, заходи, дщерь, и рассказывай, что утворила.
- Здравствуйте, отец Михаил, - поклонилась Серафима прежде чем сделать первый шаг. Старый священник задал тону будущей беседы неформальный мотив, но преступит некоторые правила девушка не могла.
- И тебе здравствовать, - с усмешкой отозвался Михаил. – Заходи, не запускай мне сюда сквозняки.
В прихожей было светло и чисто, беззвучно работал маленький телевизор, красным светом горела лампочка на электрическом чайнике, обозначая высокую температуру воды, на столе стояла миска с греческим салатом (отец Михаил питал слабость к брынзе), пакет сока и дощечка с нарезанным хлебом.
Когда Серафима отошла от двери, священник затворил её и опустил покрытый сложной резьбой засов, активизировав защиту на помещении.
- Итак… - выжидающим тоном произнёс отец Михаил.
Серафима поёжилась, потупилась, и наконец произнесла:
- Проявись, Лучник. Это и есть отец Михаил, ему можно верить.
Одиссей появился сразу, во всём своём столь необычном для современной Москвы облике. Тряхнул рыжими кудрями, задумчиво посмотрел на священника долгим взглядом и произнёс вполне вежливо, но почему-то улыбаясь:
- Хайрэ, о софос.
Глаза священника расширились. Но тем не менее, сил соблюсти законы вежливости у него хватило.
- Хайрэ, воитель...
Судорожный вздох, рука дёргается в остановленном крестном знамении.
- Серафима, рассказывай. Это ведь Война Грааля, так ведь?
- Да, отец Михаил. Так оно и есть. Я - седьмой Мастер, Случайный. Устроитель Войны предупредил остальных Мастеров, что меня - Случайного Мастера надо найти и ввсести в курс дела, и двое нашли нас с Лучником одновременно. Вежливый мужчина, Томас Виндворт, и грубая женщина по имени Ирина. С Виндвортом была валькирия, она скорее всего Копейщица, с Ириной - либо Маг, либо Убийца. Устроитель по телефону, переданному ими, назначил мне встречу, я смогла перенести её на завтра, на десять утра.
Вздохнув после длинной и сложной тирады, Серафима назвала адрес.
Михаил немного помолчал, а потом щёлкнул по кнопке чайника.
- Думаю, немного чая нам не повредит. А что касаемо нашего дела... Думаю, ты знаешь мнения магов, но вот твоему напарнику в грядущем мероприятии последние новости скорее всего неизвестны, если ты не рассказала, конечно,
- Я просто сказала, что эта Война незаконна, - призналась Серафима, - я решила, что вы расскажете лучше.
- Может быть, может быть, - священник посмотрел на лучника и коротко улыбнулся:
- К слову - я не удивлён тем, кого Серафима призвала. При случайном призыве включаются личностные характеристики, а при её специфическом везении и окрасе к ней не мог прийти кто-то иной, нежели Лаэртид. Я прав?
- У тебя хороший отец, рыжая, - ответил Одиссей. - Видит правду и не забывает иных. Много помнит. Нет, ты не герой, отец Михаил. Это хорошо.
- И правда, не герой, - хмыкнул Михаил. - Я всего лишь скромный священник с интересными знакомствами. И многочисленными источниками информации. Серафима сказала тебя о том, что нынешняя Война незаконна, но о причинах рассказать не успела, так?
- А войны теперь бывают по закону? Как повезло мне жить в иные времена - иначе Глубокоуважаемые таки одержали бы свой триумф без всяких оговорок. Что до причин - они всегда найдутся.
Михаил покачал головой. Он бы предпочёл менее витиеватый и отстранённый ответ, но Одиссей, по-видимому, иначе выражаться не может. И это надо просто запомнить как Отче Наш.
- Раз за разом Войны Святого Грааля становились всё более кровавыми и всё сложнее становилось их скрывать. Апофеозом последнего стала Четвёртая война, когда безумный Кастер устроил магическое шоу на глазах у половины Фуюки, а финальная схватка у Грааля завершилась мощнейшим взрывом. А следующая война прошла с такими нарушениями, что в итоге Ассоциация по инициативе последнего оставшегося в живых Мастера Четвёртой Войны наложила на проведение Войн запрет. Однако основной причиной этого стало то, что приз Войны, Грааль, стал сосудом Ангра Майнью - воплощения всех человеческих помыслов о Зле. Случилось это в период Третьей Войны, когда в мир по ошибке был призван Слуга восьмой категории - Эвенджер, Героическая Душа Мести, и его Зло отравило Грааль. Он же спровоцировал спустя полгода после Пятой Войны попадание Фуюки во временную петлю и проведение Фальшивой Войны. Закончилось это его уходом, и проведённый анализ показал, что Грааль очищен... Но Войны в итоге были запрещены.
Не прерывая своей речи, отец Михаил снял с подставки закипевший чайник, и налил кипятка в заботливо подготовленный заварочный чайник, наполненный чёрным чаем с лесными ягодами. Накрыв его крышечкой и полотенцем, он умолк.
На лице Лучника не отразилось ровным счётом ничего. И дело было не в какой-то особой невыразительности Одиссея, напротив. Обычно лицо его было живо, а сейчас отражало лишь безразличие. Сыну Лаэрта было попросту наплевать. Не волновали его ни причины войны, ни её история. Он просто снова оказывался втянут в то, что ему было не нужно. Снова хотел вернуться.
Отец Михаил пожал плечами и повернулся к ученице.
- Ну что ж, в любом случае - ты продолжаешь соответствовать своей сути. Призыв Лучника для тебя оптимален по энергетическим показателям - ты ещё не настоялько хорошо управляешь своей энергией, и другие Слуги были бы для тебя черезчур... тяжелы. Но с другой стороны, если учесть ваше коллективное "везение", то вы в любой момент можете нарваться на что угодно...
Священник покачал головой. Парочка на его взгляд подобралась не в меру колоритная.
- Это Война Святого Грааля, отец, - тихо промолвила Серафима.
- Да, Война, - отец Мизаил нахмурился. - Этот устроитель говорил с тобой по телефону. Ты сказала ему, кем являешься?
- Нет, - покачала головой девушка.
- Хорошо, - священник улыбнулся немного хищной улыбкой. - И не надо ему этого знать. С данного момента и до окончания Войны ты будешь зваться мирским именем, носить мирскую одежду, ничем не выделяясь среди горожан. Я сейчас передам информацию о происходящем кому следует, к утру тебе доставят подходящую одежду, и несколько артефактов, которые не свяжут с Русской Православной Церковью.
Серафима... То есть - снова Алёна Мотылёва - послушно кивнула.
Отец Михаил повернулся к Лаэртиду.
- Одиссей, а как вы? Для вас доставить одежду?
Лучник взглянул на себя и покачал головой.
- Нет. От взглядов непричастных я скрыться смогу, а тех, кто знает мой облик не смутит.
Священник снова кивнул, и допил свой чай.
- Знаешь, Алёнушка, а я ведь даже и не знаю, что сказать тебе. Война - дело личное, постороннего вмешательство не терпит. Хватит и того, что мы будем знать и наблюдать, а большее может отразиться на тебе... могу лишь посоветовать войти в альянс с кем-то из оставшихся в одиночестве Мастеров, но и тогда не терять бдительности...
- Я это понимаю, отец Михаил. Одиссей почувствует ложь в случае чего. Ну а наше коллективное везение не даст нам сгинуть не за понюшку табака...
Священник тихонько хмыкнул, покачал головой...
- Отправляйся спать, Алёнушка. А я пойду ставить на ноги серьёзных людей и лишать оных серьёзных людей надежды на сладкий сон.

Утро второго дня (воспоминание)
Встреча с Устроителем (с Инэйлэ и Оррофином)

Утро Серафима встречала ещё в своей келье. Ключи от квартиры, где ей предстояло жить в период участия в Войне, ей должны были доставить вместе с одеждой. Впрочем, с последним проблем особенно возникнуть было не должно – девушка немного порылась в шкафу и надела к своим свободным брюкам чёрную водолазку без рукавов, которую поддевала под одеяние в самые сильные морозы. Сейчас в ней было бы жарко, но скоро можно будет переодеться.
Негромкий стук в дверь раздался ровно в восемь утра, когда Серафима допивала чай. Поспешив отворить дверь, спустя десять минут она стала обладательницей трёх артефактов, небольшой сумки с одеждой и ключей от квартиры с наклеенной на брелоке бумажкой с адресом. Убедившись, что квартира располагается в двух шагах от Подворья, мо… Теперь уже отчасти Алёна Мотылёва быстро раскрыла сумку и вытащила из неё бежевые брюки, белый топик и бежевый замшевый жилет. Дополняли картину белые сабо на танкетке и белая матерчатая сумка через плечо. В отдельном кармане лежали конверт с написанным на нём кодом лежала пластиковая карточка, родными сёстрами которой девушке уже доводилось пользоваться, два билета на посещение Останкинской телебашни и матерчатый мешочек.
Там находилось три предмета – бронзовый египетский крестик анкх на цепочке ручной вязки, серебряное колечко в виде виноградной лозы и маленькая – с пару спичечных коробков – книжица в металлическом переплёте. Анкх был амулетом накопителем энергии, и «подзаряжался» от сакральных мест, колечко могло сделать своего носителя невидимым и неслышимым, а книжица… Серафима могла только покачать головой.
Книжица была изъята в начале прошлого века у не слишком умных наследников древнего магического рода, связавшихся с теми, с кем связываться было нельзя, и не только содержала заклинания, но и выполняла роль поддержки для начинающего мага. Для Серафимы это было идеальным вариантом, но каким образом эту книгу для неё выбил отец Михаил – оставалось только гадать.
- Итак, можно сказать, что сегодняшний день уже распланирован, - переодевшись, резюмировала Серафима. – Сначала разговор с Устроителем, потом визит на Останкинскую башню. Это самое высокое место в Москве, с обзорной площадки можно будет осмотреть весь город. Для тебя это идеальный вариант, Одиссей.
Немного подумав, Лучник кивнул. Всё ночь он провёл без сна, попросту лишившись этого дивного умения - засыпать и видеть сны. Это расстраивало. Сын Лаэрта ждал, что ему будут хотя бы ночью являться привычные видения, но нет. Приходилось сидеть в темноте без движения и подобно нищему, перебирающему в руке бусины с разорвавшейся нитки, бережно считать драгоценные воспоминания. Память ты моя память...
- Да, - согласился он вслух. - Это лучший вариант из тех, что я могу представить.
- Тогда идём, - Серафима бросила последний взгляд на свою келью – всё чисто прибрано, ничего важного вроде гарнитуры от мобильного или зарядного устройства от мини-ноутбука, сейчас уютно устроившегося в сумке, не забыто и открыла дверь.
Одиссей поднялся из угла и прошёл вслед за ней. Ладонь, широкая, загрубевшая лучницкая ладонь Лаэртида покоилась на оголовье небольшого ахейского меча, плащ колебался в такт шагу, а подкованные боевые эмбаты выстукивали по полу нечто очень похожее на боевой гимн.
Сын Лаэрта шёл на войну. Сын Лаэрта хотел вернуться.

Алёна рассчитала время правильно – на часах дисплея мобильного высвечивалось 09.50, когда они с Одиссеем оказались возле дома, адрес которого Устроитель указал как место рандеву. Ещё пару минут были убиты на то, чтобы отыскать в заброшенном долгострое нужный вход, и ещё несколько – на плутание в пыльных коридорах…
Если бы с ними пришел кто-то из других Мастеров, то нашел бы, что комната нисколько не изменилась. Свечи. Полумрак.
И кресло, из которого неспешно поднялся Сайто Когоро.
- Доброе утро, - произнес он с улыбкой.
- Доброе утро, господин Сайто, - вежливо кивнула в ответ Алёна. Никаких иных телодвижений она совершать не стала.
Внимательные глаза Лучника скользнули по плотной фигуре японца быстро и цепко. Одиссей невольно держался чуть позади своего Мастера, поддерживая некоторую дистанцию. Что поделать, старые привычки не уходят просто так.
Рядом с креслом, в тени, стоял невысокий столик - Сайто жестом указал на него.
- Не желаете чаю?
Девушка слегка удивилась – но удивление быстро ушло. На понимание хватило и её обрывочных знаний о культуре Японии.
- Благодарю Вас, господин Сайто, буду весьма признательна, - Алёна склонилась в лёгком поклоне.

- А ваш спутник? - бросил взгляд японец на молчаливого Арчера.
Девушка оглянулась на Лучника, ожидая его решения.
- Я не видел таких людей, даже в снах Золотого Лотоса, - задумчиво и неожиданно сказал Одиссей. - И не знаю, чего ждать. Не пей, рыжая, там может быть дар Персефоны, а не Деметры.
Алёна кивнула – нечто подобное она и ожидала. Но успела прикинуть варианты по пути и озвучила самый вероятный.
- Не думаю, что господин Сайто опустится до подобного. Это грубо и рискованно – с ходу убивать Мастера, особенно для Устроителя Войны. А те обрывочные сведения, что я имею о культуре народа господина Сайто, убеждают меня в том, что он не станет портить этот благородный напиток всякой отравой.
Она обернулась к Когоро.
- Я права, господин Сайто?
- Вне всякого сомнения, - вежливо улыбнулся тот. - Я бы никогда не позволил себе подобного.
Он поднял со стола поднос с тремя чашками; от них исходил аромат настоящего, заваренного по всем правилам чая.
Одиссей, тем не менее, чашки так и не взял, оставшись стоять чуть сзади, за левым плечом своего Мастера. Лука в его руке так и не появилось, но рукоять меча торчала из-под плаща вполне недвусмысленно.
Сайто, едва заметно улыбнувшись, подождал, пока гостья возьмет чашку, аккуратно поднял другую, вернул поднос на стол.
- Что ж, если не возражаете, давайте перейдем к делу.
- Для этого я и пришла сюда, господин Сайто, - склонила голову над чашкой Алёна. Аромат был умопомрачительный – воистину, для приготовления некоторых блюд и напитков нужны гены. – Чтобы ознакомиться с правилами этой Войны и способом обеспечения её анонимности и секретности.
- Очень хорошо, - кивнул японец. - В таком случае, позвольте мне сказать вам то же самое, что я уже говорил другим Мастерам.
И в течение последующего десятка минут Сайто неспешно повторял Алёне все то, что рассказывал не так давно фамилиарам, завершив тем же - протянув седьмой амулет и объяснив способ действия.
- Очень интересно, - Алёна с неподдельным интересом рассматривала амулет. – А на какое время хватает его действия?
- В некотором роде зависит от места, - пояснил Сайто, - точнее, от города. В Москве, по всем расчетам, поле может продержаться несколько часов без перерыва.
- То есть, он подпитывается энергией окружающего пространства… - задумчиво протянула Алёна. – А мы находимся практически на главной планетарной чакре, так что энергии в Москве хоть отбавляй. А если учесть то, что долгие битвы не в традиции Войны, то времени хватит с избытком.
Японец спокойно кивнул, соглашаясь с рассуждением.
Алёна ненадолго задумалась, вспоминая придуманные накануне вопросы.
- И за ходом Войны вы следите через амулеты, так?
- Вы считаете, что я их превращаю в волшебные видеокамеры? - поднял бровь Сайто.
- Нет, но вы можете следить за расходом энергии, - пожала плечами девушка. – Если Вы смогли создать столь сложные артефакты, то вплести в них столь элементарную функцию не должно быть для Вас непосильной задачей. А остальное – дело логики.
- Логично, - согласился японец, - хотя расход энергии и не может служить показателем того, как прошел бой и прошел ли он вообще.
- То есть на смерть или ранение владельца амулет не реагирует… - пробормотала Алёна. – Кстати о смерти… Могу показаться перестраховщицей, но меня всё же несколько беспокоит история последний Войн. Вердикт комиссии Ассоциации двоякого толкования не допускает, но нам всем известно, что порой комиссии ошибаются…
- В этом случае все было исследовано тщательно, - покачал головой Сайто. - Я проверял.
- Значит, кроме непосредственно битв главное – не попасться по глупости наблюдателям от РПЦ и Ассоциации, - резюмировала Алёна.
- Разумеется, - наклонил голову Устроитель, - в частности для этого и предназначены амулеты.
- Заклятие на них – полностью Ваша личная разработка или основа либо идея имеются в каких-то трудах? – вопрос логичный и понятный, но с его помощью девушка хотела заполучить ещё хотя бы одну ниточку, за которую можно потянуть.
- Очень мало и очень разрозненно, - ответил Сайто. - Мне пришлось потратить немало сил, получать сведения у тех, кто высоко ценит свои знания, долго и тщательно разрабатывать чары...
Он с улыбкой развел руками.
- Оно того стоило.
- Они действительно чрезвычайно интересны, - кивнула Алёна. – А ещё – по ним Вас распознать нереально.
Вновь вежливая, ничего не выражающая улыбка в ответ.
Девушка вздохнула.
- Я не покажусь Вам излишне прямолинейной, если скажу, что скорее всего задала все интересующие меня вопросы?
- Я ценю прямолинейность, свойственную культуре Запада, - мягко ответил Сайто.
- К сожалению, я не ценю, - слегка сморщилась Алёна. – Россия всегда стояла на стыке сторон Света, культур и мировоззрений, но меня лично всегда больше привлекали покой и гармония Востока. К сожалению, сейчас мне придётся действовать по-западному быстро, ибо у меня имеется моральное отставание от остальных участников.
- Не могу не согласиться, - наклонил голову Сайто. - В таком случае, позвольте пожелать вам успехов в Войне.
Он поднялся и поклонился - правда, не очень глубоко.
Алёна в ответ коротко и скупо поклонилась и распрощалась. Больше разговаривать было не о чем – пора было действовать.

здесь были Визет, Оррофин и я)))

Набережная Москвы-реки, ночь второго дня

/Трудились ВиЗет, Инэйлэ, Арьята Кари, Оррофин и ваш покорный слуга /

Потихоньку силы возвращались. Данила с трудом сел и выдохнул.
- Фуф! Ничего, эта стерьвь у меня еще узнает, как на наших ментов с ножами лезть. Ну что, братцы-кролики, давайте двигать отсюда. пока еще на кого не нарвались. Посидеть и все обсудить и у меня на кухне можно. Заодно и Заморыша накормлю.
Дитрих пожал плечами. Высказываться за или против немец явно не собирался.
- Чтобы самим пожрать, это надо в супермаркет какой-нибудь завалиться. Эх, жаль Ашан уже закрыт.
Ветер гнал по воде Москвы-реки рябь, сияние огней танцевало на воде, мешаясь с отражением бледного неба начинающего скатываться к концу лета. Серафима медленно брела по набережной, наслаждаясь вечерней прохладой и спокойствием позднего вечера после суетного дня.
Слуга следовал за ней отставая лишь на шаг. Он скрылся от глаз непричастных к войне людей и как-то поблек, истончился. Одиссей всё больше молчал и очень много думал. В такие моменты его глаза темнели и подолгу застывали на одной точке, обращая лицо в жутковатую маску. Почему-то вот в такие моменты было сразу ясно, насколько он безумен.
Данила сделал попытку встать. Рана все еще болела. Филин громко чертыхнулся.
Соловушка не замедлил подхватить товарища под руку.
- Подымайся давай, Мастер, не так уж ты и расклелился, - ободряюще улыбнулся разбойник, помогая Даниле утвердиться на ногах.
- Спасибо, братец-разбойник. -- шутливо усмехнулся Данила. -- Ну что, братва, тачку поймаем. или как?
Лиходей окинул ехидным взглядом залитую кровью одежду гаишника:
- Ну да, разве что "Скорую помощь", а скорее ментов, - Соловей по своему обыкновению ввернул современное словечко.
- Это скрыть можно будет. Поколдую и сойдет за грязь. Только перо найти надо. Любое, лишь бы не от вороны.
- Ну, грязного, могёт быть, и пустят, - задумчиво согласился Слуга. - Хотя всё равно... Ночью подсаживать троих подозрительных мужиков бандитской, - на этом слове Соловей хрипло хохотнул, - наружности... Я б не стал, не будь у меня кистеня в рукаве. А нынешний народ не так предусмотрителен.
Дитрих хмыкнул: его к "мужикам бандитской наружности" отнести было сложно.
- Двоих. Ты-то можешь и невидимым стать. Все равно тебе в твоем наряде лучше не показываться.
- А говорил - люди образованные, поймут, многие так ходят, - шутливо проворчал разбойник, всё ещё заботливо придерживая Мастера за плечи. - И тебя, немец, сочтут за бандюка, не хмыкай, - подмигнул Ассассин Дитриху. - Коль ты с такими лиходеями, как мы, якшаешься.
-- Многие так на природе ходят, балда. По городу реже намного, только если игра у них какая-нибудь.
За разговором все трое поднялись от воды.
- Вот вам здрасьте, - недовольно буркнул Соловей, бросив взгляд вдоль открывшейся перспективе набережной. - Неужто не всё ещё? А я было подумал - чёй-то девица одна ночью шляется? А она, выходит, не одна... - бормотал он под нос, вроде как для себя, но так, что спутники его слышали каждое слово. - Везёт нам, Мастер, - уже в полный голос добавил разбойник. - Ещё одного участника повсречать привелось. Мёд мы им что ли - на нас слетаться?
Свободная рука Ассассина скользнула за пазуху - так, на всякий случай. После весёлого вечера в приятном обществе обходительных дам осторожность и готовность к худшему лишними как-то не казались. Хотя и драться не было уже никакого желания.
Данила насторожился и тоже посмотрел в ту сторону, куда показывал глазами Соловей.
"Мать твою... второго боя за сегодня мы не выдержим..."

- Осторожно, Рыжая, рядом подобный мне, - тихо, но быстро сказа Одиссей, резко выныривая из своей апатии, будто и не было её.
Лука в его руках не возникло, но широкая, мозолистая ладонь Слуги уверенно легла на короткий меч, выглядывающий из складок плаща. Он плавно шагнул вбок и чуть вперёд, частично закрывая собой Серафиму.
Алёна вздрогнула. Сейчас, в этом пространстве покоя, ветра и ряби по воде, мешающей отблески света земного и небесного, мысли о сражениях казались кощунственными. Но замешательство длилось недолго – девушка заставила себя собраться с мыслями и спросила:
- Где они, Лучник?
- Рядом. Вот там, - Лучник указал направление единственным кивком.
Проследив взглядом в указанном направлении, Серафима увидела поднимающуюся по лестнице группу людей – один, с испачканной в крови одежде, второй – очень светловолосый и третий, невысокий и коренастый. Один из них был Слугой, значит другой – Мастером, а вот третий был несколько не к месту… Или он просто случайный знакомый Мастера, не посвящённый в тайну Войны? Тогда надо соблюдать осторожность, чтобы не выдать себя и «коллегу». Мысль о том, что третий в курсе и в союзе с Мастером, Алёна старательно задвинула в сторону.
Дитрих, как и прежде, не произнес ни слова - но лишь чуть сместился в сторону от Данилы и Соловья. Небрежным жестом завел за спину руку; на кончиках пальцев засверкали капли воды.
«Поправка – третий в курсе» - пронеслось в голове у Серафимы. Слишком плавно и грамотно отступил он, и девушка, знакомая с повадками спецназовцев, моментально сделала выводы. В голове всплыло одно из свежих заклинаний, пальцы дрогнули, готовясь выпустить на волю «щит дорог».
Данила потянулся к амулету. Так. на всякий пожарный.
-- Ищете кого или случайная встреча, поздороваемся и разминемся? -- окликнул он с расстояния Серафиму.
- Вообще-то я вечерний моцион совершала, - отозвалась Алёна с нотками надежды в голосе. – И вас в моих планах тут не стояло.
- Нас и в наших планах тут не стояло, - без спросу влез в разговор Мастеров Асассин, привычно кривя губы в усмешке. Он позволил себе немножко расслабиться - драки, похоже, удастся избежать. Хватит с них на сегодня. Однако руку из-за пазухи убирать пока не спешил.
Серафима чуть-чуть вздохнула – позорно, но она рада тому, что битва, по-видимому, откладывается. Всё произошло слишком внезапно. Она не была готова… она вообще не готовилась. И она сейчас могла просто радоваться и надеяться, что эта радость обоснована.
- Хм… я ошибаюсь или наша схватка не стоит в списке запланированного на сегодня не только у меня, но и у вас?
- У нас на сегодня лимит исчерпан. -- Данила на всякий случай держался настороженно, мало ли, что взбредет в голову этим бабам. -- Нет, конечно, можем и еще попробовать, если кому не терпится.. Но я бы предложил отложить на утречко.
- Или на более поздний срок, - подхватила идею Алёна, решительно хватаясь на возможность наладить контакт (а может и союз).
- Или на более поздний. -- Согласился Данила. -- И желательно. с предупреждением.
- И официальным вызовом на гербовой бумаге, - хихикнула Серафима.
"А забавная девчонка..."
-- Слыш, противница потенциальная, -- Данила немного расслабился, похоже. девица не врет, по крайней мере про сегодня. -- Поосторожнее вот так по улице броди. Нарваться крепко можешь.
- Нарваться могут другие, - усмехнулась Алёна. – Я не одна, и у меня чёрный пояс по кунг-фу.
- Да я тоже вроде не один, а проблемы были. Да вы идите сюда. не бойтесь. Раз решено сейчас не драться, то не будем. Лучше... Информацией обменяемся. Так сказать. взаимовыгодно.
- Останемся на дистанции лука, - негромко посоветовал Одиссей. - В крайнем случае, на дистанции копья, но больше будет неосторожно, рыжая.

- Думаю, усреднённый вариант подойдёт, - после некоторого раздумья решила Серафима. Подойдём поближе, но не слишком сильно. Так, чтобы можно было нормально разговаривать, не повышая голос слишком сильно.
Серафима подошла к лестнице поближе и остановилась метрах в трёх от неё.
Муж исполненный козней и мудрых советов весьма одобрительно кивнул. Это было странно и непонятно, но к Одиссею отчего-то возвращалась жизнь, а апатия, преследовавшая его последние несколько часов, таяла, как мороженное на горячем асфальте.
Ты еще не успела познакомиться с другими, кто в Войне играет? -- полюбопытствовал Данила. -- С Устроителем этим, не-выговоришь-мать-его-японское-имя, понятное дело, да. А с другими Мастерами?
Серафима кивнула.
- Видела только тех Мастеров, что нашли меня и передали номер телефона Когоро Сайто. Томас Виндворт и некая Ирина. Томас спокоен и вежлив, Ирина груба. Слуги – почти точно Копейщица и либо Маг либо Убийца. А кого видел ты?
- Точно копейщица, - прокомментировал Одиссей. - Убийца бы постарался быть чуть ближе. Вот как они сейчас.
Соловей саркастически хмыкнул.
- Видать, они самые общительные, - покачал головой он, снова беспардонно влезая в диалог Мастеров.
- Их же. Поосторожнее с этой компашкой, мой тебе совет. Девица - не слишком вежливый противник. Против мужика ничего сказать не могу, но баба любит бить со спины. влезая в чужие драчки.
- Значит, первое впечатление меня не обмануло, - прокомментировала Серафима. – А что насчёт их Слуг?
- Что скажешь, братец? - Данила повернулся к Соловью. - Я как-то с ножом у горла мало что рассмотреть смог.
- Ну да, с дыркой в брюхе оно, конечно, лучше видно, - съехидничал разбойник. - За второго не скажу, не особо заметил, а вот девка та с копьём... Пригожая - оно, конечно, да, - Соловей мечтательно закатил глаза, то ли в шутку, то ли серьёз. - Но вот больно шустра, когда оно совсем не надо. Трудновато с ней было.
- Бабенку, если жить хочешь, не подпускай к себе на бросок ножа. Ножичек у нее любопытный... И пускать в дело она его именно против Мастеров любит. Причем не только когда сама дерется. но и когда в поединке кто из ее союзников.
- Спасибо, не подпущу, - улыбнулась Серафима. – А Слуга её тогда скорее всего Асассин – при таких замашках она должна была и напарника соответствующего выбрать.
- Хм... Мне так не показалось. -- обтекаемо дернул плечом Данила. -- Ассасин с здоровенным луком... Как-то не вяжется, а? Скорее уж Лучник.
- С луком?! - удивление, изумление...радость.
- Это все, что я успел заметить, какой-то индус с нехилым таким луком. Такие только у реконструкторов видел или в кино.
- Лучник с топором?.. – с сомнением поморщилась Серафима. – Хотя после Лучника Пятой Войны уже никакое сочетание не удивит. Он хоть как-нибудь себя проявлял?
С некоторым сомнением девушка покосилась на третьего собеседника, до сих пор почти не участвовавшего в разговоре. Кто он?..
Дитрих пока что молчал, вежливо и непроницаемо улыбаясь.
- А ты про них что-нибудь вынюхала? Похоже. эта парочка - самые опасные противники.
"И хорошо бы потив них какой-нибудь туз в рукав припрятать...
А Сердящий Богов улыбался, улыбался в небо над ними широко и радостно, с вызовом. Он стоял держа одну руку на эфесе меча, а другую уперев в бок и скалился в глаза небесам. Он бросал вызов ещё сам не зная кому, а губы уже шептали: "Я люблю тебя, дорогой мой лучник. Я тебя очень люблю. Ведь только это и надо".
- Ничего, кроме того, что уже сказала… - пожала плечами девушка. – Я у него даже лука не видела при первой встрече – только топор. Так что он либо Маг, либо Убийца – остальное не подходят… А других я не встречала…

те же, там же...

- Видать, мы с этим магом-убийцей-лучником коллеги, - снова ввернул новенькое для себя слово Соловей, выразительно похлопав ладонью по собственному топору, покоящемуся в чехле на поясе. - Но он хотя бы спокойный, в драку не полез. Только хозяйку свою защищал, любительницу ножом посверкать, - разбойник многозначительно усмехнулся, подумав о собственных тёплых чувствах к разного рода ножам.
- Не против, новая знакомая, если мы с братками посоветуемся малясь? - Данила чуть прищурился.
- Не против, - отозвалась Серафима. – Я бы тоже кое-с-кем переговорила.
И девушка отошла от лестницы.
- Что скажешь? На кого похож этот Слуга? – шепотом обратилась она к Одиссею.
- Как думаете, - в то же самое время шепнул Данила Дитриху и Соловью. - Можно верить этой парочке?
- Я не чувствую никакой фальши, - развел руками фон Айнзберн. - Она осторожна, но это объяснимо и совершенно правильно. Заметил бы, что если наши враги объединяются - то и нам стоит поискать союзников.
- Вот и я о том же... Думаю. заключать с ней союз, или как. Вроде. она. как и я, новенькая в войне этой. Не даром же поминала. что с Устроителем через наших приятелей сознакомилась.
- Приятели, - фыркнул Соловей. - Но задружиться можно, чай, так веселее будет. Да и не улыбается мне, как только что, сразу со Слугой и двумя Мастерами воевать. Хорошо хоть тот не пойми кто ввязываться особо не стал.
- А ты что скажешь, Дитрих?
- Я уже сказал, - пожал плечами немец. - В данной ситуации нам понадобятся союзники, это будет вполне vernunftsmäßig... рационально.
- Вернун...тьфу, язык сломаешь! - попробовал повторить за Дитрихом Соловей. - Одно слово - немец!
То ли разбойнику просто нравилось похохмить, то ли он таким способом окончательно приходил в себя после не лучшего своего боя.
- Значит предлагаю ей союз, -- заключил Данила. - Хм, слушай, новая знакомая, ты, я так понял, новичок в Волшебстве?
- Не совсем, - Серафима обернулась к Филину. – Вся проблема в контроле за моими своеобразными способностями. Если бы не эта деталь – то при моём сроке обучения и уровне силы я была бы уже весьма недурственным Волшебником.
- А про Войну эту прежде слышала?
Серафима улыбнулась. Вопрос был прост и понятен.
- Ранее в разговоре я вставляла намёк… Я – Случайный Мастер.
- Значит я верно тебя понял. В какой-то мере я - тоже. В последний момент занял место одного хмыря, который Вызова не осилил. Но союзник. как видишь. у меня уже появился.. Причем неплохой союзник... Я к чему клоню, может объединимся? По крайней мере. пока та дамочка с ножичком из игры не выбыла, уж больно в одно рыло с ней иметь дело неохота... Да и тебе. думаю, тоже. Только, сразу предупрежу. у меня условие союза такое: работаем в открытую, а уж если повезет вдвоем остаться, тогда как-нибудь решим, кто за Граалем пойдет. Может даже без боя договоримся.
- Не поворачивайся к нему ни спиной, ни боком, - гнул свою линию Одиссей.
- Но он искренен, предлагая союз? - шепотом спросила Серафима.
- Да. Я чувствую, что сейчас он искренен, рыжая.
- Хорошо, - кивнула Серафима. – Я согласна – в одиночку действительно сложно. Союзу быть.
- Вот и отлично. -- Данила кивнул. -- Тебя как звать-то, союзница? Меня -- Данилой.
- Моё имя – Алёна.

- Дитрих фон Айнзберн, - вежливо наклонил голову немец.
- Вот и сознакомились. Кто твой друг секрет, или представишь? Хоть по профессии.
Девушка улыбнулась. Хитро так…
- У него как минимум три профессии. По призванию, по политической обстановке и по воле Высших Сил. Вам какая интересна?
Э, Ален, договорились же: в открытую. Ты про своего друга рассказываешь, я -- про своего, и планируем вместе. как лучше наши совместные силы направить.
- Уж и подразниться нельзя, - фыркнула девушка. – Мой напарник – Лучник. А твой?
- Ассассин. Так что, походу. тот индус с луком все же или маг, или я ничего не понимаю в расстановке сил.
- А ты что думаешь, Дитрих? -- Данила повернулся к немцу. -- Кстати, позволь представлю, мой второй приятель не в Войне. Просто помогает. И хорошо помогает, я тебе скажу! если бы не он, мы бы сейчас не говорили.
- Я помогаю в силу своих скромных талантов, - улыбнулся фон Айнзберн. - Что до неизвестного Слуги, то это определенно Кастер. Пока Данила и Ассассин уходили после ранения, я отвлек остальных... обменялся с ним парой заклинаний. И, надо заметить, он весьма силен. Этого стоило ожидать от Кастера, но признаю - я смог сбежать лишь потому, что его огонь и моя вода породили достаточно пара.
- Весело, - мрачно резюмировала Алёна. – При таком подлом Мастере и Слуга-Маг. Проблемы, однако.
- Да, пожалуй... Ну, будем надеяться, что этого Кастера мы выведем из игры, обезопасив его Мастера. Без смертоубийств. желательно.. Но есть у меня одна задумка... Воевать девочке будет очень неудобно.
- Без убийств – это хорошо, - согласилась Серафима. – А какая у тебя задумка? Может, я что-то смогу подсказать?
- Да понимаешь ли... Моя магия -- деревенская. Отвороты там, привороты. сглаз снять, порчу навести... как думаешь, много она навоюет, если я ей везение-то малясь пообрублю? -- Данила подмигнул. -- Наговоры не слишком сложные. Оклематься после ранения главное и котяру моего прихватить. И будет у девочки за ее невежливость полоса неудач гарантированная.
- Славная будет пакость, - хихикнула Алёна. – Главное, чтобы Маг потом это не снял. Впрочем, для хорошего невезения и одного раза хватит…
- Чтобы Кастер снял, он сперва обнаружить должен. Какой же болван на действующего Волшебника сглаз вешает? - Данила заржал. -- Я не ее саму прокляну. Шмотки ее какие-нибудь. Средство передвижения у нее есть, не знаешь?
- Мотоцикл, - мгновенно отозвалась Алёна. Номер московский, точно не помню.
- Вот это отлично! Когда тачка все время глохнет, ломается, все пробки собирает и все посты ее тормозят, это самое то будет на наших-то дорогах, чтобы нервы попортить. А у тебя у самой средство передвижения имеется? Может подбросишь нас. если есть? А я тебе, уже вполне мирскими методами, зеленую улицу обеспечу.
- Собственные ноги, - честно ответила Серафима. – И общественный транспорт.
- Жаль. Ну. если что, обращайся по этому поводу. А счаз нам, походу, двигать пора. До моей хаты еще добираться и добираться.
- Мне тоже, - кивнула Серафима. – Мобильный мой запомнишь или запишешь?
- Давай в свой забью. И ты мой забей.
Данила достал мобильник. Не слишком новая, но весьма функциональная "Нокия".
- Хорошо, - Алёна вытащила свой самсунговский слайдер десятилетнего возраста (но от этого ещё более уютный и привычный) и вызвала нужное меню.

Авария

Обратно - дорога стелилась под два колеса мотоцикла ленточкой. Ирина вела "Кавасаки", уверенно минуя пробки и иногда проезжая дворами. Одной проблемой стало меньше, и это не могло не радовать, зато другая занимала мысли целиком. Таинственный маг... устроитель. Следовало по возможности быстрее узнать у Сергия, как прошел его разговор.
Ирина разговаривала с Кастером мысленно. На некоторое время в не самом приподнятом настроении Волшебницы мелькнула светлая нотка - пошутила пару раз на тему поединка, рассказала несколько историй о Ходже Насреддине.
Авария произошла неподалеку от дома женщины - там, где дорога полукругом огибала дом. Просто колесо повело неожиданно, оно оставило на дороге черную полосу, взвизгнуло...
За считанные мгновения мотоцикл заскользил по дороге, потом - сполз за обочину, придавив собой хозяйку. Только затем Кастер успел среагировать.
Казалось - тем, кто мог бы видеть - что Рама размазался в пространстве. Он начал действовать еще когда мотоцикл занесло - успел сорваться с сиденья, приземлился на ноги, мысленно поблагодарив призрачную форму (иначе асфальт бы треснул от удара).
В следующее мгновение Кастер уже был рядом, легко вздернув мотоцикл, приподняв и отодвинув его в сторону. Наклонился над Ириной, сдвинув седые брови:
- Сильно ранена?
Она зажала ладонью бедро и зажмурилась. Губы шевельнулись: «Кровь, не то, что вода…
Лицо Волшебницы перекосило от боли, когда она попыталась выдохнуть. «Артерия… Ребра? Лишь бы только не легкие…», - донеслись до Кастера мысли Ирины.
Рама провел ладонью над телом Ирины, прошептав быструю мантру.
- Ребра и крупный сосуд, - мрачно сообщил он. - Скверно, пусть и лучше, чем могло было быть.
"Сейчас кровь остановлю", - рука скажалась на бедре, где на одежде стремительно проступало темное пятно. Вслух Ирина не говорила - каждое слово отзывалось болью в груди. "Мотоцикл нужно поставить у дома, я... доберусь до квартиры".
Женщина уперлась ладонью в землю и встала рывком, не обращая внимания на боль.
- Я дрался с ракшасами и некоторыми богами, - напомнил Рама. - Мотоцикл мне трудностей не составит.

V-Z и Соуль

Ночью накануне аварии Ирины...

Метла осторожно опустилась на асфальт. Волшебник. легко соскочивший с нее, придержал груз. прикрепленный к древку, чтобы не загремел.
Здоровенный черный кот, сидевший у него на плече, тихонько мявкнул и заспешил к стоявшему возле дома мотоциклу.
-- Уверен, Заморыш? Это точно ее тачка? Левого человека не подставим?
-- МРФ! -- возмутился кот, мол, ты что, хозяин, словно я запах нужный не чую.
-- Ладно, ладно, верю. Ну. давай работать!
Данила ухмыльнулся и принялся распаковывать подготовленные заранее вещи. Три пустых ведра встали кругом вокруг мотоцикла. Это только делетанты думают, что плохая примета именно баба с ведром! Опытный деревенский маг понимает: дело не в бабе, а в ведре. Именно пустом, засасывающем удачу. Под колеса в пыль упала тонкая, немедленно затерявшаяся иголка. Распушившийся. довольный работой и аж потрескивающий электрическими разрядами на шерсти Заморыш заскользил вокруг мотоцикла...
Рука Данилы скользнула в карман. Филин извлек на свет божий черное вороново перо, отличное. большое, давно хранил на всякий случай. Вот случай и представился. на который именно такое перо и нужно.
Губы забормотали слова наговора:
-- Стояча вода,
Лиха беда,
След кошачий,
Забери дачу...
МИнут пятнадцать Данила ходил вокруг мотоцикла. нашептывая лихие слова, оплетая машину незримыми нитями паутины сглаза, ходил против солнца, размахивая пером, словно наметая беду на железного коня Ирины, а затем мазнул своим инструментом по выхлопной трубе. по колесам, по рулю, и пустил перо по воздуху.
-- Ну вот, Заморыш, дело сделано. Ты посмотри, приятель, ка-акой сглаз смачный вышел! Такой враз и не распутаешь! И искать его на машине не всякому в голову взбредет. -- Данила тихонько рассмеялся, собрал свой инструментарий в виде ведер, упаковал их переложив опять газетой. чтобы не гремели, в старую скатерть, привязал тюк к древку метлы. оседлал ее, подозвал кота и, стартовав в ночь, исперился. Перед домом Ирины остался стоять только мотоцикл, точно такой же. как и до ночного визита Филина.
Точно такой же для обычных людей.