26 июня, на подходах к лагерю Ормаля.

Стальной кулак
- Мы орки , мы дикий и славный народ !
- Мы орки а значит победа !
- Всех мы порубим и славный наш ход
- Ничто остановить ни смета
Да с последней строчкой дикой варварской песни орки явно нарушили все общие принципы стихоплетения, однако эта забавная песенка очень полюбилась отрядам Гримо- Стального кулака.
Впереди шли копейщики , по флангам их прикрывали отряды лучников а в самом центре шел отряд штурмовиков вместе с самим военным вождем.
Вождь остановился , подавая всем остальным сигнал рукой, впереди суетелись другие орки , на скорую руку возводя укрепления.
- Вот мы и пришли братья ! Будьте наготове, нас могут там тепло встретить , вскоре мы сможем разжиться едой и провиантом, много теплой крови ждет нас там , впереди - вождь указал тяжелой кожанной перчаткой в сторону лагеря орков .
- Там наши братья , вместе с ними мы снимем лишний жирок с брюха Джетрака! Мощный, наделенный силой и уверенностью в своих словах голос воодушевил орков и некоторые из копейщиков ударили в свои барабаны , подвешанные на их спинах , подавая сигнал собратьям- оркам о подходе подкреплений.
Копейщики шли единой слившейся колонной , с бокой и прикрывали лучники а несколько позади основной колонны шла колонна штурмовиков , вместе с скудным провиантом .
И лишь сам Гримо шел впереди всего своего воинства, из - за огромных шагов он с легкостью оторвался от копейщиков и сечас шел на сорок шагов впереди своего воинства, приближаясь к лагерю Газгулла

орки- копейщики - 3 отряда = 1500
орки лучники - 2 отряда = 1400
штурмовые орки 1 отряд = 500

Совместнос братом Готлибом
27 июня.
К югу от базового лагеря
Заметив приближение отрядов орков дозорные срочно передали весть Газгуллу, который опознал в знаменах своего собрата. Тут же был собран почетный отряд и Газгулл двинулся на встречу....
-Я говорить Здравствуй мой зеленокожий брат.
-Горка Морка сказали что твоя приходить к моя.
-Моя очень рад видеть твоя
-Вместе мы бить всех людишек...
Не снимая маску Гримо вскинул руку в ответном жесте дружбе, молот орка с жалобным свистом рассек воздух и толпа орков за спиной Гримо дружно взвыла в едином порыве . - Приветствую доблестного Газгулла, я тоже рад тебя видеть - Гримо слегка усмехнулся, через стальную маску закрывающую лицо орка это увидеть было невозможно, но Гримо был несколько более образованным орком , но свято чтил традиции орочьего племени и потому даже в его жаргоне нет - нет , да проскакивало словечко старого орочьего языка.
-Ну что же в таком случаи мы можем поговорить на обще принятом наречие, - рыкнул Газгулл.
-КОротко об обстановке, мои парни заметили врагов. Те увсе конные и трутся где то здесь. Скоро я отправляю своих парней жечь и грабить селения. ЧТобы трусливые людишки скорее взбунтовались. Самим же думаю, оставить гарнизон в лагере и двигатся вглубь княжества.
-Хааа Брат , мы орки ! мы не спрашиваем сколько их ! Мы спрашиваем лишь где они ! Видимо оркам обоих сторон эта фразща понравилась и следующая минута была посвященна дружному хохоту обоих сторон . - Мне нравиться твой план брат , мы ударим по ним нашими соедененными ратями и раздавим как жалких навозных мух !
-Так и будет. Ведь каждый из нас есть аватар Горка Морка. И наши потомки будут воевать на далеких звездах, куда только летал Горка со своей дубинка. Сейчас ты и твой могучий воин мои гости.
Мои припасы твои припасы. мои укрепления твои укрепления. Скорок нам должен прибыть наш собрат Кролл.
Может у Гримо Стального Кулака есть еще какие просьбы?
- По правде говоря есть брат , и не одна - Гримо кроважадно обнажил клыки. Мне нужен подробный план нашей атаки , а так же карта этой местности . - куда мы будем нападать брат ? Ведь надо сделать массу всяких полезных вещей - Судя по тому как качнулась маска воина это не сулило врагам абсолютно ничего хорошего .
-План?????????
Газгулл почесал затылок.......
-План.........План................
-План тогда атк треть наших всех воинов сидит в лагере.....
Рейдеры выясняют местность и ка ктолько находят крупное село тут же шлет нам гонца....и мы идем туда и сравниваем все с землей..
-Если людишки хотя бы на четверть аткже храбры как мы они будут защишать свои селения, и тут мы с ними встретимся в октрытом поле и тогда втопчим всех в грязьь..
Горк а будет доволен Морка будет рад....
-Хааа брат , вот за что Горка тебя любит . так за то , что ты не думаешь , ты идешь и делаешь ! Гримо дружески хлопнул Гразгулла по плечу и толпа орков развернулась по направлению к укреплениям на холме.
Вожди устроили небольшую дружескую пьянку, чтобы отпраздновать встречу. После чего Газгулл обратился с речью к всадникам.
-Слушайте меня воины Горки и Рейдеры Морки. Трусливые людишки драпанули от ва си это есть хорошо. Они чуют поступь афирного гарганта Горка Морка. Они знают, что не смогут выстоять против наших войск. И потому слушайте меня аватара Горка Морка. Наши братья пришли к нам соеденения. Сам Неизвестный Примарх смотрит на вас. Вы выступаете вперед и будете передовой дубиной Горки. Вы найдете все селения людишек и подпалите их. А когда вы увидите их слабые войска. Вы тут же пошлете к нам гонца и мы выступим против них. Также вы пошлете гонца елсиу видите большое силение и мы сравняем его с землей. Если вы увидите отряды людишек старайтесь нападть на них ночью и мечите огненные стрелы. С нами Горка Морка и Неизвестный Примарх. В бой Рейдеры Шторма. То бишь штормовики.
С гиканием и улюлюканием всадники рассыпались по территории врага.

Газгулл оставил треть всех своих сил в лагере, и приказал установить двойные караулы на стенах, а также патрульные группы вокруг лагеря, чтобы враг не смог подойти не замеченным. После чего оставшиеся войска выступили в южном направление. В центре шли пехотинцы по краем копейщики, а вокруг движения отрядов рыскали всадники, чтобы упредить появление врага.
Вскоре к отряду прискакал запыхавшийся гонец.
-Босс я из Хиджалака каменные птицы принесли послание.. Вы же умный может прочтете и он протянул послание сброшенное гаргульями.

Все там же

- Довольно забавная ошибочка, - усмехнулся Хотх, про себя добавив: "А если бы мы сюда не приехали, городочек бы мирно отошел Империи"
Впрочем ситуация прорисовывалась предельно ясно - либо дать этому гамадрилосу уйти вместе с его отрядом, либо замочить его прямо тут не отходя от ворот, а потом выкуривать остальных из города, возможно даже вместе с частью враждебно настроенных жителей. Хотху этим заниматься не улыбалось ни в коем разе. А значит решение было единственно верное и оставалось его озвучить:
- Ну что же, раз нехороших намерений у вас не было, а вы просто заблудились, то я вам с удовольствием укажу верную дорогу, - кавалерист оскалился, а сама фраза прозвучала как "идите вы к такой-то матери, никуда не сворачивая". - С Империей лишний раз оружием бренчать у нас желания нет, а посему забирайте все свое добро, - он широким жестом обвел флаги, гербы, и прочую имперскую атрибутику, развешанную на городских стенах. - И будем расставаться, только побыстрее, а то я долгих прощаний не люблю... плакать начинаю.
Сопровождавшие эт-Диара всадники рассмеялись. А сам он развернулся, давая понять, что не будет мешать имперцам собираться на выезд.

Где - известно мастеру. Время местное, то бишь вечер 25 июня

Разношерстная армия Сигвата Лиара остановилась на привал, выбрав для этого весьма неплохое место - равнину, так что незаметно подкрасться смог бы кто врядли, однако, не смотря на это, Исгурд выставил часовых по всему периметру, пока воины, понукаемые десятниками, копали защитный ров и насыпали валы. Все как по старой имперской схеме, разве что частокол жиденький получился, но - Лиар был уверен, что в эту ночь на них не нападут.
Одновременно с постройкой лагеря, люди Сигвата перегородили находившийся поблизости мост, ибо за ним находился замок местного князя, а его появление сейчас было бы лишним. Посему там расположились несколько отрядов, споро установивших баррикады и насыпавших колючки по самому мосту, на случай возможного появления вражеской конницы.
А ближе к ночи возвратился и Билли Копьетряс, весело размахивающий копьем и горланящий пахабную песню.
- Че веселый такой? - Спросил его Аркат, выбежавший на крик с обнаженным тесаком.
- Деревушка наша, - усмехнулся Билл. - Платить будут исправно, хотя - попробовали бы они не платить, когда от них такая орава в одном переходе расположилась. Завтра еще гостинцев пришлют, чтобы мы тут, не приведи господь, не оголодали.
- Славно, славно, - вышедший из шатра Сигват даже похлопал в ладоши. - А святые братья из монастыря обещали немного церковного вина привезти. Смотрите не упейтесь как свиньи.
- Дальше то чего делать будем? - Бросил Железнолобый.
- Подождем немного, - улыбнулся он. - Не с голым же задом на замок кидаться.
- Может в деревушке чего смастерим?
- Разве что таран с твоей головой в навершии, - рассмеялся Копьетряс. - Тут вон, неподалеку крепость есть, деревенские говорили, а гарнизончик в ней вроде как никакому князю не присягал еще.
- В таком случае, не будем и время терять, Аркат, ты со мной, Исгурд и Билл отвечаете за оборону!
Как всегда бывало в моменты, когда необходимо было быстро принимать решение, пухлое лицо Лиара приобретало острые, волевые черты, а голос становился зловеще-стальным.
- Коня мне.

Южное поселение. 25 июня по имперскому календарю. Вечер.

У Горилла, что называется, ни один мускул на попе не дрогнул. Лишь улыбочка появилась, нехорошая такая.
- На том и порешили. Через час мы уйдём. Наш очень храбый воин даёт добро. Не будем мешкать, - сказал Бабуинос своим солдатам и вся пятёрка дружненько ускакала назад в город. Ворота за ними, что примечательно, закрылись.
В городе аксиоматикос приказал свернуть все приготовления к осаде и поснимать имперские эмблемы с ворот, ратуши и т.д. Бравые воины, вылазя из укрытий и складируя трофейные арбалеты в свои седельные суммы(чем вызвали ропот недовольства со стороны бургомистра, коего аксиоматикос резко осадил, посоветовав сменить плащ и спрятать все вытащенные по его собственному почину имперские знаки как можно надёжнее).
Выполнив приказ, воины кинулись прощаться с жителями. В основном из местного борделя. Хотя кое-кто с честным лицом клятвенно заверял сердобольных бабушек и бородатых мужиков в своём возвращении и получал от них то курицу, то плащ, то краюху хлеба(хотя бутль самогонки принималась куда как охотнее), а иногда и целую козу.
Расстроенных уходом имперцев(и предполагаемым снижениям налогов) жителей заверили в своём скором возращении. И обещанием навеки водрузить "Солнце над городом",
Горилл тем временем, не отставая от солдат, совершил ритуал прощания в местном борделе, а после припрятал бургомистров сундучок с взяткой как можно надёжнее.

Где-то через полтора часа ворота открылись. Северные. Оттуда выползла процессия под рыже-чёрным штандартом. Скорость имперцев ограничивали четыре козы, две овечки и целая корова, не считая десятка запасных лошадей и трёх телег с возничими явно бургомистровой наружности. Решившими от греха подальше эмигрировать в Тумористу вместе со своим отцом, ехавшим подле Бабуиноса и травя тому какую-то байку.
Аксиоматикос трезво оценил полезность бывшего градоначальника, прожившего полжизни во владениях князя де Лангли. Посему и решил его забрать с собой, проводив как можно дальше по дороге на Тумористу. Ибо вскорости отряд собирался обогнуть долину единорогов и двинуться в другое место.

Как только процессия выползла из города, над ратушей поднялся стяг с цветами местного правителя. А ещё через полчаса открылись южные ворота.
Приглашая мордоворотов законной власти собсно эту власть продемонстрировать. Например в виде изъятия налогов, что отдельной телегой стояли у местного борделя.

26/27 июня. Полночь.
Проклятые Земли. Местность близ руин, расположенных на берегу Озера Слез.

Заклятье, удерживающее нежить в руинах разрушалось. Горгульи, казавшиеся до этого не более чем жуткими украшениями, расправляли крылья, стряхивая с себя каменную пыль. Тени, окруженные призрачным светом, материализовались в дверных проемах, на разбитых ступенях, на крышах домов, их истлевшие балахоны развевались на леденящем ветру. Если бы заклинание было разрушено обычными смертными, мертвые уже пировали бы над их телами. Некроманты деловито и без суеты брали под командование новых подопечных. Отряд горгулий остался с основными силами, - теперь появилась возможность проводить более полную разведку, посылая их и перед отрядами и в арьергарде армии. Свежий отряд Теней был направлен для укрепления гарнизона в Ирас Тенеброс. С ними же отправился свиток с донесением о результатах осмотра руин и дальнейшем продвижении армии Жнеца. И хотя не было найдено ничего, что бы заинтересовало хозяина мертвого города, командующий отразил в свитке все, вплоть до последней мелочи. Вроде казуса, произошедшего на берегу Озера. Горгульи обнаружили там какого-то колдуна, столь преклонного возраста, что в его маразм верилось с первого взгляда. Старичок не помнил ни кто он, ни откуда, и даже пронзительный взгляд Жнеца не выявил ничего подозрительного. На всякий случай, не смотря на его жалкий вид, колдуна прихватили с собой. Уж больно странным показалось Жнецу, что горгульи не растерзали старика, как только увидели. После небольшого отдыха, призванного восстановить силы, как некромантов, так и их скакунов, армия вновь снялась с места. И еще до того, как на востоке непроглядный мрак сменился багряным рассветом, последние отряды мертвецов растворились в предутренней мгле.

27 июня. 5 часов утра.
Проклятые Земли. Ирас-Тенеброс.
Котенок спрыгнула с лошади, не дожидаясь, пока животное замедлит бег. Темные бока кобылки тяжело вздымались, с губ падали клочья пены, но у нее еще достало сил и характера капризно вскинуть голову и тряхнуть потемневшей от пота гривой, когда один из слуг схватил повод. Девушка благодарно похлопала благородное создание по шее и бегом устремилась в глубины подземелий, прижимая к груди сверток со сферой. Мышцы болели после суток непрерывной езды верхом. Темные коридоры были как всегда тихи и зловещи. Вот и Его кабинет. Котенок постучалась, но ответа не было. Набравшись смелости, она приоткрыла дверь и заглянула внутрь. Но там ее встретила тишина и полумрак, чуть разбавленный золотисто-красными отблесками камина. Ни шелеста переворачиваемых страниц, ни скрипа пера, ни тихих шагов, ведущих от полки к полке. Может Он в своих покоях? Стремительный бег во тьме, но и там тихо и пусто, скромная, почти лишенная мебели, комната тонула в тенях. Тогда Он наверняка в лаборатории. При мысли об этом жутком месте рабыня вздрогнула. Идти туда не хотелось. Там лежал другой Котенок. Огромный, холодный, влажно поблескивающий обнаженными мышцами, слепо глядящий провалами пустых глазниц. Это чудовище занимало почти все помыслы хозяина, относящегося к монстру с трепетной нежностью и… любовью. Так, наверно, отец относился бы к своему долгожданному первенцу. Девушка зажмурилась, пытаясь прогнать непрошенный страх. Неохотно, осторожно, она двинулась по направлению к лаборатории. Руки судорожно сжимали сверток, а ноги подгибались от усталости и страха. Чем ниже она спускалась, тем холоднее становилось. Казалось, сама смерть почтила это место своим леденящим прикосновением. Большая комната, освещенная чуть тлеющими свечами. Посреди нее, словно алтарь, возвышается стол, тело на нем кажется то ли даром, то ли жертвой, а некромант, будто жрец, погруженный в глубины мистических ритуалов.
- Хозяин…
Он не сразу поднял голову, - слишком важна операция, слишком нужна полная сосредоточенность и концентрация. Вот, костяная пластина встала на место, - теперь невозможно представить, чтобы она могла находиться в каком-либо другом месте.
- Что скажешь?
Базилиус наконец оторвался от тела и взглянул на рабыню, съежившуюся в дверях.
- Лжец просил передать тебе…
Длинные пальцы осторожно коснулись сферы сквозь ткань.
- Открыть здесь?
Старик аж фыркнул от возмущения.
- В кабинете?
- Ну, уж нет! Ни здесь, ни в библиотеке, ни в кабинете, ни в покоях! Мало ли… этот артефакт может работать как на прием, так и на передачу. И вполне может быть, что для приема информации активация с моей стороны не требуется. Там, дальше по коридору есть пустая комната с небольшим постаментом, поставь туда. И захвати с собой связку свечей…
Девушка выскользнула из лаборатории, а некромант проводил ее долгим внимательным взглядом. Она могла сбежать. У нее был конь, еда, одежда. Она могла уйти. Но она вернулась. Вилла устало прикрыл глаза, - Ирас Тенеброс, мертвый город, обладал силой сам по себе. Не раз рабы и слуги, имевшие шанс сбежать из этой безжизненной обители, возвращались. Приходило время, и они умирали, выпотрошенные и опустошенные этим городом, и поднимались, дабы влачить здесь существование умертвий. Почему так происходило? Базилиус не знал ответа… Да и занимал его на данный момент несколько другой вопрос. Не так давно Вилла направил несколько ручных нетопырей с посланиями. Но каковы будут ответы?

27июня. Порубежье.
10 часов утра

- Я категорически недоволен вашим уровнем подготовки!
- Но милорд, виновный будет наказан!
- Избавьте меня от подробностей! Он хотя бы увидел меня! Где были остальные дозорные?! У них что, началось синхронное расстройство желудка?! Или они вдруг разом ослепли?! Полное отсутствие дисциплины, нулевой уровень подготовки! Да если бы нежить решила сейчас напасть, ей бы никто не помешал!
- Но…
- А ваши люди были бы для них легкой закуской!
Уил стоял на часах и старался не слушать, как старый инквизитор распекал их капитана. Казалось невероятным, что еще вчера этого старика достали из воды Рубеж-реки, замерзшего и еле живого от усталости. А вот теперь все слушают его, открыв рот, и даже капитан не смеет ничего возразить.
- Теперь я сам займусь вашей подготовкой. И, клянусь Небесами, я еще сделаю из вас солдат!

27 июля. Одно из южных Княжеств.
9 часов вечера

- Господин Зальц, выпейте это, - обещаю, Вам станет легче.
- Ох, это все крабы виноваты…
- Я бы сказала, что тут скорее алкогольное отравление.
- Милое дитя, я столько выпил за свою жизнь, что пара бутылок красного вряд ли как-то подействуют на мой организм.
Эрика почувствовала, как рука княжеского казначея, словно невзначай, легла на ее бедро.
- Господин Зальц, попрошу Вас держать ваши руки при себе. А то я Вам могу вместо этой микстуры дать…
- Яду, девочка?
- С Вас хватит и слабительного.
- Какая ты колючая!
Рука исчезла, и девушка с облегчением вздохнула. Пора было поговорить о деле.
- У Вас в княжестве так плохо развита медицина! Я едва нахожу ингредиенты для лекарств. И совсем нет библиотеки по лекарскому делу.
Грегорио Зальц откинулся на подушки, отметив про себя два факта: во-первых, ему стало действительно легче (девчонка, что ни говори, была талантливым лекарем), во-вторых, деловой тон придворного целителя. Значит ли это, что у нее уже есть какое-то предложение? Наверняка.
- И что ты предлагаешь? Увеличить финансирование я могу лишь на тысячу золотых, не больше.
- Для начала, этого вполне хватит. Но ведь Вы знаете, что в Империи, после смерти правителя царит полная анархия. А ведь там расположена самая обширная библиотека!
Казначей прищурился: «У тебя уже есть подход к Имперской библиотеке?»
- Возможно, вскоре он появится. Я хотела бы съездить туда сама, дабы отобрать необходимые нам книги.
- Я поговорю об этом с Его Светлостью…

27/28 июня. Где-то в море. Ночь.
Маленький нетопырь отчаянно махал крылышками, сражаясь с поднявшимся ветром. Он уже давно летел над волнующимся морем. Свиток, привязанный к лапе, мешал. Крылья устали и хотелось есть. На беду, поблизости не было ни одной мошки или бабочки. А еще надо избавиться от свитка. Но его снимет лишь тот, к кому он летит. Лишь тогда можно будет подремать, завернувшись в крылья или получить кусочек вкусного мяса. Впереди мелькнули огни, и крылья летучей мыши заработали еще быстрее. Что-то большое и деревянное двигалось по воде. Корабль. Это значит отдых, еда и свобода от свитка, так надоевшего за время полета. Нетопырь сложил крылья и спикировал на корабль. Ловко приземлившись на какие-то снасти, зверек издал требовательный писк, привлекая внимание к себе и свитку, запечатанному знаком скорпиона.

Порубежье. Монастырь Пламени Неугасимого.
Отец Настоятель, преподобный Бернардо, читал Книгу Перемен. То что он делал, официально не одобрялось. Но, то что дял одних смерть, для других может быть спрасением. Отец Бернардо не видел за пеленой будущего ничего, что могло бы его утешить. Проклятые Земли были совсем рядом. Сегодня один из послуников принес вести о том, что имперцы отзывают свои гарнизоны к столице в связи с "неопредленной ситуацией в столице".
"Генерал Марциан должно быть тронулся умом, - подумал Настоятель. - Неужели он не понимает, чем это чревато? "
Он перебирал глиняные фишки дрожащими руками, бормоча толкования : "Опасность, река, мост, неожиданность, помощь".
"Помощь? От кого, откуда? Почему Львы сидят в казармах?
Недавно недалеок отсюда по мосту прошли несколько отрядов скелетов. Никто из них и не подумал напасть на монастырь, а монахи не рискнули нападать, не имея хорошо вооруженных воинов под рукой, и лишь бессильно наблюдали, как мертвецы шли по дороге. Это было на следующий же день после того, как дозоры были отозваны Генералом. Куда направлялись мертвяки, так и осталось загадкой. Если бы не бессоница у ключника - престарелого отца Лоренцо, то никто бы ничего не заметил...
Стук в дверь прервал его размышления.
- Отец настоятель - голос молодого послушника -мальчика лет 14 вывел его из задумчивости. Большиснтво из этих мальчиков мечтали попасть в один из Орденов. И мало кто хотел оставаться в монастырских стенах на всю оставшуюся жизнь. Только ветераны, прошедшие жестокие испытания и суровые лишения приходили сюда сами. Сюда попадали сироты, бродяжки, дети преступников и попавших в немилость нобилей. А монастырь, как горнило, переплавляли этих детей в верных служителей Империи. Не всегда удавалось перевоспитать тех, кого отврегло общество. Неокторые продолжали красть, неоднократно новички предпринимали попытки к бегству, но их ловили и возвращали в монастырь, сажали в карцер на хлеб и воду, и все начиналось по новой. Единственный шанс отсюда вырваться - это попытка вступить в Орден, стать кадетом, получить доспехи и оружие...
- Я тебя слушаю, сын мой - произнес Настоятель хриплым голосом.
- Там отряд рыцарей. Говорят, что с ними сам Капитул.
- Впустите их. Их много?
- Говорят что где-то три сотни. И еще... Они объявили мобилизацию. Они просят отпправить в Замок Единорога всех, кто готов стать кадетом...
Настоятель нахмурился, и пристально посмотрел на послушника.
- Есть два пути служения Господу... Сидя здесь и смиряя свою греховную природу... Либо взяв оружие во Имя Его, бороться со злом, которому чуждо раскаяние... И защищать церковь и народ Империи ценой своей жизни... Что ты выбираешь, сын мой?
- Я хочу сражаться, святой отец, - произнес послушник, опустив взгляд.
- Хоть и время позднее, но нельзя заставлять рыцарей ждать у ворот... Позови провоста и кюре, пусть приготовят места для гостей. Три сотни воинов? Кхе-кхе, у нас не найдется столько места. Вот что, сын мой, пусть сюда войдет сам Капитул и его командиры, прочим мы подыщем места. Еще попросим братьев потесниться. Завтра тут станет просторнее...
Спустя плчаса в трапезе горели светильники, на очаге и жаровнях готовились лепешки, в глиняные кружки разливали квас и пиво. Тем, кто остался у ворот, тоже вынесли еду.
- Садитсь, сэр Майферт. - произнес настоятель. - Мне не терпится узнать, что привело вас к нашим стенам в столь поздний час.
- Я получил приказ от инквизиции мобилизовать все доступные мне силы, и дислоцировать их в районе северной границы Империи, с опорой на ваш монастырь.
- Наш монастырь? Вот как? Наш монастырь - всего лишь маленькая крепость. Она не вместит даже десятой части войска вашего Ордена...
- Есть же хутора, подсобные хозяйства, котрые снабжают вас провизией, - ответил Майферт, насупив брови.
- Есть, но их мало. После того, как были отозваны дозоры, сеьские жители собрали вещички, и подались кто куда. Их дома заняли батраки те кому некуда ехать и нечего терять...
- Но большинство запасов ведь осталось в целости и сохранности?
- Пока да, - согласился Настоятель. - Более того, наших запасов в кладовыххватит года на три длительной осады. То есть кладовые нашей обители смогут снабжать ваш отряд пищей в течение года.
- Наши отрядывыростут как минимум втрое. Я вынужден был объявить мобилизацию. Все нынешние кадеты, кто будет пригоден к несению службы в рядах ордена, через 3-4 дня станут его полноправными членами. И мы набираем новых кадетов. мы разослали ветсников по всем близлежащим монастырям Империи о наборе новых рекрутов. Фактически, на севере ввдится военное положение.
- Сколько это положение продлится? - спросил Провост с явно выраженным беспокойством в голосе.
- Пока не будет избран и коронован новый император.
По трапезной зале прокатился вздох. Всем уже было известно, что до избрания приемника Иператора еще очень далеко. Империя уже почти неделю балансировала на грани гражданской войны. Сейчас вся власть была в руках Канцлера, у армии не было единого командования. Даже за то, что ордена Львов и Грифонов не будут задействованы в этой борьбе за трон, не мог поручиться никто.
- Собственно, я прибыл только затем, чтобы лично донести до вашего сведения волю Совета Защиты Веры. - сказал Майферт, - потому что мы квас долго не задержимся. Весь отряд, который со мной, завтра выступает в разведывательный рейд в Проклятые Земли.
- Зачем? - лицо Настоятеля удвленно вытянулось.
- Дело в том, что пять дней ому назад мы получили сведения об исчезновении наших людей. Из Проклятых Земель совершил вылазку отряд нежити, но получив достойный отпор со стороны нашего отряда, отступил. Имперский полковник, под командованием которого находился наш отряд, приказал преследовать и добить отступающие вражеские силы. С тех пор об этом отряде не было вестей... мы намерены отыскать их тела, или хотя бы следы, и собрать их оружие.
Мы уверены, что их оружие и доспехи не смогут служить мертвякам...
- Но ведь это очень большой риск... - произнес Настоятель задумчиво. -Почему бы вам для начала не создать здесь свой форпост, опираясь на близлежащие хутора, создать дозоры и разъезды, и только потом...
- Пока есть надежда, что наши твоарищи живы, я должен попытаться их спасти... Или хтя бы выяснить, что с ними случилось...
- Я понимаю... - произнес Настоятель, кивая. - Я могу выделить вам в помощь несколько экзорцистов. Вернее, четверых. Трое останутся у нас... Как понимаете, мы тоже не можем оставить нашу Обитель без защиты... Но... Видите ли. два дня назад мимо нас прошли отряды скелетов и теней... И они даже не попытались напасть на монастырь... Вот что странно...
- Они напали на близлежващие хутора?
- Тоже нет... Они просто прошли вглубь территории страны, ни на кого не нападая и нигде не останавливаясь. Так как дозоры были отозваны буквально накануне, то остановить их было некому...
- Вы послали вестника в Замок Неопалимой Купины?
- Да, я отправил голубя с письмом... Может инквизиция предпримет какие-то меры... нынче настают смутные времена...
- Так всегда происходит в период безвластия, - заметил Майферт. -Ваше дело- молиться. чтобы он поскорее закончился, и текто недостоин править, не настаивали на своих правах... Иначе. второй гражданской войны Империя может не выдержать...
- Так когда нам ждать подкрепеления?
-Не позднее чем завтра вечером или послезавтра. В течение трех-четырех дней. Потом постпенно будут прибывать новые оряды... Пока в окрестных хуторах им приготовят пристанища... Сейчас для нас главное - недопустить ситуации, когда граница является проходным двором. Одним словом, так как границей имперская армия больше не занимается, то нам нужно самим создать здесь все: организовать разъезды, дозоры - все хозяйство...
- Я все понимаю, сэр Капитул... Тогда, пожелаю вам приятного отдыха в стенах нашей скромной обители.... И будем ждать тех. кто придет к вам на смену...
- В течение эой недели мф должны получить подукремеления ос всей провинции. Часть бремени содержания Стражи Границы нам придется возложить на ваш монастырь и другие обители, часть на местное население... мы не сомневались, что встретим понимание со стороны братии. А вот что касается местного населения... Возможны волнения... Наш Устав запрещает нам полнимать оружие на простых людей... Потому мы надеемя на вашу помощь и содействие... мы просим вас послать в близлежащие селения братьев с проповедями, что только рыцари Единорога сейчас защищают границу, и м нужна помощь со сотороны всего населения... Иначе все они падут жертвами нежити...
- Мы сделаем все, что будет в наших силах... - ответил Настоятель, кивнув. - Но монахи - тоже люди, и наши возможности не безмерны...
- Я это сознаю. - ответил Майферт с поклоном. - И все, же я надеюсь на то. что братия сделает все что в их силах, и не требую от вас невозомжного... Вы правы, время позднее, а завтра нас ждет переправа в Проклятые Земли...
Майферт замолчал и осмотрел стол. Его спутники уже доели и допили все, пока он был занят разговором с Настоятелем.
- А теперь произнесем все благодарственную молитву и молитву перед отходом ко сну... - сказал Майферт. вставая из-за стола. Сам он едва успел прикоснуться к миске с кашей, а рядом с миской все еще лежала недоеденная краюха хлеба.
Рыцари и монахи встали из-за стола. и все вмест в полголоса прочитали положенные молитвы. Закончв этот ритуал, все отправились спать в выделенные им кельи. Майферт быстро доел оставшуюся в миске кашу, и попрощавшись с настоятелем, прихватил с собой недоденный хле и кружку с квасом. Он вышел за ворота, чтобы проверить, как расположились на ночлег остальные воины.
Несмотря на летнюю пору, ночь была прохладной, мороисл мелкий дождь. и на землю опустился туман. Костры едва горели, но люди, раставленные в дозорах, были начеку.
- Я видел какие-то большие силуэты в небе.- произнес часовой, увидев Майферта. - Я думал сначала, что мне померещилось, но теперь я уже не так уверен...
- Куда они летели?
- Куда-то на юго-восток. Их было всего около десятка... Большие.... Это явно были не вороны...Каждая из них ростом с небольшого теленка или свинью... Из-за тумана я не смог их разглядеть...
- Горгульи... - пробормотал Майферт. - Странно что они ни на кого не напали.... Хотя... - его озарила внезапная догадка. - А не было ли слышно чего-то необычного?
- Было... Где-то вдалеке выли собаки... Так жалобно, как юудто кто-то умер... Но... Мы не решились на ночь глядя куда-то идти... без приказа...
- И правильно... Дисциплина превыше всего... Именно этим мы отличаемся от прочих воинов империи... Если увидите что-то необычное, немедленно пришлите кого-то ко мне. Я буду ночевать в трапезной этого монастыря... Мы должны быть начеку... привыкайте к этому ведь,чего таить мы идем на войну...

8 июля, Горам, тронный зал господаря
Обычно тронный зал (за исключением тех дней, когда созывался Совет Старших) был пуст. Церемонии если и проводились, то, как правило, на свежем воздухе и только в тех случаях, когда господаря удавалось убедить в том, что они необходимы. Однако сегодня здесь собралась довольно приличная толпа, состоящая из представителей практически всех знатных фамилий Горама. Неманичи, Добричи, Обрадовичи… Господарь, по обыкновению, встретил их, сидя за письменным столом. Посетители во главе с воеводой Желько переминались с ноги на ногу и смущенно теребили в руках шапки. Впрочем, сам воевода, будучи человеком, который уютно чувствует себя даже в полночь на кладбище, сразу взял быка за рога. Не удосужившись даже толком поздороваться (если, конечно, не принимать за приветствие тот неопределенный взмах рукой, которым Желько, переступив порог, осчастливил своего молочного брата), он сразу изложил суть дела:
- Знаешь что, Милош? Мы все тебя, конечно, очень уважаем. Но тебе не кажется, что, пока все мы просиживаем штаны здесь, орки, между прочим, уже вовсю избивают людей там! – При слове «здесь» Желько почему-то указал на трон (на котором если кто штаны и просиживал, то только господарь и иногда сам Желько, но уж никак не все присутствующие), а при слове «там» палец воеводы обвиняюще указал куда-то в сторону северного окна.
Милош задумчиво взглянул в окно, будто ожидая увидеть потасовку орков с людьми прямо на мостовой перед дворцом. На несколько секунд в зале воцарилось молчание, прерываемое только возмущенным сопением воеводы и смущенным покашливанием остальных членов делегации. Милош молчал, крутя в пальцах гусиное перо.
- Ну? – Желько, памятуя о поговорке собственного сочинения «тот, кто Милоша перемолчит, в гляделки змею обыграет», делать этого явно не собирался. – Что делать-то будем?
Милош оторвал взгляд от окна и обернулся к присутствующим:
- Я готов выслушать ваши предложения, если они представляют собой нечто большее, чем призыв созвать войско и выступить все равно куда. И, чтобы предотвратить балаган, предлагаю несколько уменьшить число присутствующих. Желько, Душан, останьтесь, остальных я попрошу заняться другими делами. Более важными, чем челобитная по поводу приближения собственной героической смерти на поле брани.
Через минуту в зале осталось трое: Милош, Желько и Душан Видич, глава тайной службы княжества. Желько, взглянув на закрывшиеся за посетителями двери тронного зала, покачал головой:
- Зря ты с ними так, Милош. Люди ж уважаемые, а ты их как детей…
- Сам виноват, нечего было их сюда тащить. – По лицу Милоша было видно, что он и сам не в восторге от необходимости бесцеремонно выпроваживать из горницы людей, пришедших с самыми добрыми намерениями. – Понимаешь, Желько, насколько я знаю горамцев (а знаю я их неплохо), больше всего на свете они обожают две вещи…
- Секс и желтые яблоки?
- Если ты еще раз меня перебьешь, отправишься вслед за остальными! – голос Милоша скрежетнул будто железом по стеклу. – Ну так вот. Горамцы обожают две вещи: драться и советовать. Ни в том, ни в другом никакого удержу они не знают, а потому давать им волю в них не стоит. Лучше выпроводить их сразу, чем потом, потеряв чертову уйму времени, спускать их, раздухарившихся, с лестницы насильно… Ладно, оставим это. Что сделано, то сделано. Душан, что слышно?
Душан Видич походил на главу тайной службы, как Желько Спахич – на монаха-отшельника. Никакого сходства с пауковатым мизантропом, проводящим полжизни в пыточных казематах. Внешне Душан был типичным горамцем: высокий, с длинными волосами цвета воронова крыла и румяный как девушка. Разве что улыбался пореже. Душана оба брата знали с детских лет, вместе рубили деревянными мечами крапивные заросли, заменявшие детям банды болотных троллей. Душан с юности был парнем немногословным, серьезным: если за что брался, всегда до конца доводил, и секреты (свои и тем более чужие) хранил лучше, чем памятник основателя княжества господаря Михая I. За эти качества Милош его и приставил к ответственной, хотя и малоприятной для горамца должности. Справлялся Душан с ней, как со своей конюшней: денники чинил вовремя, нос от навоза не воротил и чужих внутрь не пускал.
На фоне вечно разгоряченного и куда-то спешащего Желько Видич выглядел чуть ли не сонной мухой, однако ответил на вопрос господаря мгновенно и не задумываясь:
- Антон на месте. Последняя птица была позавчера.
- Кукловод?
- Кукловод действует по плану. Когда будут результаты, он сообщит.
- Чьему плану? В чем он заключается?
Видич пожал плечами:
- Лучший план – тот, о котором никто не знает. Мне достаточно того, что он существует, и что его реализует Кукловод. Чего и вам желаю.
Милош, подумав, кивнул:
- Надеюсь, он поставит нас в известность, когда план будет реализован. И еще я надеюсь, что этот жутко секретный план заключается не в похищении рецепта салата «радость Горки Морки».
Воевода, в течение разговора со скучающим видом изучавший оконные витражи тронного зала, решил, что пора сменить тему разговора:
- Браты, все это, конечно, прекрасно, планы, операции и все такое прочее, но не пора ли нам перейти к делу? Во-первых, нужно завершить мобилизацию. Казначей на прошлой неделе на мой официальный запрос показал мне, фигурально выражаясь, дулю с маслом и посоветовал обратиться к господарю.
- Правильно посоветовал, - Милоша подобная новость не удивила нимало, поскольку он сам инструктировал казначея на этот счет. – Тебе только дай, ты все княжество под знамена поставишь, а потом будешь решать, куда эту ораву отправить, чтоб не мучалась от безделья. Но вообще ты прав. Мобилизацию надо завершить, и причем сделать это в ближайшие дни.
Господарь развернул карту и разложил ее на письменном столе. Над ней тут же склонились три головы: забубенная - воеводы, задумчивая – Душана, и та, которой придется за все ответить – Милоша.
- Сделаем так…

Энциклика Святой Инквизиции

К зачтению на площадях всех городов и поселений Империи к северу от Столицы.

Всем благородным господам, духовным лицам, торговым и ремесленным людям, а также всем прочим людям всех сословий, не исключая и людей разбойных, каковые тоже суть дети господни.

Ввиду того, что по смерти Императора (да упокоится его душа в горних высях), положение в государстве и особенно на северной границе его приняло угрожающий характер, и медлить более невозможно, Инквизиция доводит до сведения всех людей всякого звания следующее.

1. Каждый, кто доведет до Инквизиции достоверные сведения о людях, продавшихся Тьме, практикующих некромантию, а также и иным чем-то связанных с врагами рода человеческого, получат помимо благословения Церкви, каковое ценнее любой награды, 50 золотых монет из казны Инквизиции.

2. Ежели таковые сведения по проверке их окажутся ложными, доносчик получит вместо каждой монеты один удар плетью, ибо обманывая Инквизицию, обманывает он Господа самого, а оговаривая ближнего своего, совершает грех тяжкий. Указавший сведения не подтвердившиеся, но не оговоривший при этом ближнего своего, плетьми наказан не будет, а будет отпущен с миром.

3. Каждому донесшему гарантируется защита от сил Тьмы и сохранение в тайне доноса его, даже если он не подтвердится.

4. Каждый просто сообщивший о чем-то подозрительном, ежели его сведения помогут делу поимки слуг Тьмы, получит по рассмотрении дела 10 монет.

5. Обращаться надлежит к любому служителю Церкви, желательно же к инквизиторам или служителям Ордена Единорога.

Да будем мы едины пред лицом надвигающейся угрозы и сокрушим оплот Тьмы силою веры своей.

Дано 25 числа месяца июня сего года

Носителем Высшего Посвящения

Алонсо Катарино

Империя, Столица, 25 июня, полночь

- Да будем мы едины пред лицом надвигающейся угрозы и сокрушим оплот Тьмы силою веры своей. - усталого вида старик закончил читать копию последней Энциклики и согласно кивнул. Да, отец Себастиан, пусть официально и отошёл от дел, предпочитал на всякий случай быть в курсе дела, с завидной оперативностью получая в своё распоряжение копии всех важных документов, издаваемых Инквизицией. Нет, пока что его протеже Алонсо Катарино не давал повода усомниться в его способности справиться с ситуацией, просто, чтобы действовать эффективно, необходимо было не терять связь с окружающей реальностью. А утратить её было сейчас ох как легко.
Столица, нежданно-негаданно оказавшись без Императора, правившего столь долго и, полное впечатление, всерьёз собиравшегося жить вечно, бурлила, и самые невероятные слухи можно было услышать здесь. Кто-то говорил о том, что основные претенденты на престол уже собирают войска, готовясь решить свой спор раз и навсегда. Такое мнение ходило больше среди молодёжи - люди постарше догадывались, что сейчас правят бал не амбициозные юнцы с претензиями на абсолютную власть, а опытные имперские генералы, которые реально и контролируют войска. Говорили также, будто где-то в отдалении, в каком-то из княжеств, вынашивают большие, но пока явно несбыточные планы потомки прежней, давно павшей династии. Это уже было похоже на правду больше, но по большому счёту мало что меняло - если не по причине уже имевшихся потенциальных наследников, то хотя бы из-за могучих армий Империи. Говорили также, что скоро придёт конец света, нежить переберётся через Предел и Империя падёт к ногам безумных чернокнижников, повторив судьбу государства, когда-то существовавшего на том берегу. В это верили в основном безумные проповедники, из тех, что, как грибы осенью, в изобилии объявляются во времена смуты, да этого же опасались люди действительно посвящённые, знающие изнанку жизни и имеющие некоторое представление о том, что из себя представляют так называемые Проклятые Земли. Другой вопрос, что кто-то только мог подозревать, а кто-то почему-то был твёрдо уверен в собственной правоте.
Отца Себастиана, понятно, власть имущие обычно причисляли скорее к первым. Что, собственно, и позволяло ему читать книги из закрытых фондов Библиотеки, официально считавшихся запрещёнными, пытаясь между строк узреть истину. Истину, которая, возможно, победить им поможет. И вот сейчас старик старательно изучал один из таких пылившихся под замком фолиантов, проникновенно излагавший очередную трактовку одного из досужих мифов.
Когда-то давно, когда мир был ещё молодым...
Могучее государство существовало тогда, могучее и справедливое. Все враги, даже дикие орки, страшились его мощи, ибо правили тем государством Маги, сильные и мудрые в своём бессмертии.
Однако, подобно многим властителям, они пали жертвой собственных амбиций. Маг, самый молодой из них, но и самый могучий, поднял руку на коллег своих, желая власти абсолютной. Те же, будучи неизмеримо мудрее его, не хотели уступать. Тогда маг тот к людям простым за помощью обратился, но простые смертные хотели жить как прежде и не желали умирать за чьё-то желание властвовать безраздельно. Тогда маг-мятежник к знаниям своим чернокнижным прибегнуть решил, что и раньше использовал он в своих целях.
И длилась десятилетиями война жестокая, и никто из сторон уступать не хотел. Деревни же, города и даже сама мать сыра землица, опустошаемы нежитью и магией сильной будучи, в выжженные пепелища обращались безлюдные. И вот наконец волшебники те многомудрые, поняв, что не осилить им больше нежить поганую, в последней цитадели своей спрятались и защитили её заклятьями неодолимыми. А победивший их маг-мятежник, наконец окинувший земли свои взором ненасытным и плоды "побед" своих узревший воочию, упал на колени прямо посреди войска своего нечистого, и заплакал. Много крови безвинной пролил он когда-то, но и слёз своих прозрачных пролил теперь он не меньше. И вот на месте этом из злодея раскаянья влаги большое озеро выросло, Озером Слёз называемое. Опасны воды его для человека простого - поглотит его Озеро, как поглощал тысячи таких войны пожар междоусобный, а если и выпусит наружу однажды, то только чтобы зло обратно в мир принести да побольше душ безвинных загубить...


земли Гномов, крепость Новый Санитариум, 26 июня, утро

В то время как отец Себастиан занимался осмыслением теории, его идеологические противники были поглощены делами, не в пример более приближенными к практике. Глупо, конечно, было бы отрицать какой-либо из подходов в угоду другому, но чей метод окажется более эффективным, покажет лишь время. Время, которое истекало.
- Я, конечно, рад Вашим творческим успехам, коллега. Но моё время не менее дорого, чем Ваше. Давайте всё-таки перейдём от философской беседы к нашему делу. - высоченный лич в когда-то несомненно дорогих, а теперь уже изрядно потёртых доспехах нетерпеливо расхаживал по просторной комнате. Было видно, что существо это привыкло действовать, а не, как подобало бы, мирно и спокойно покоиться в могиле.
- Что ж, будь по вашему. Раз мои теории Вас не слишком интересуют... - его собеседник недовольно поджал губы. Этот, во всяком случае, выглядел как человек, хотя те, кто когда либо слышал имя Нигматуна, обычно небезосновательно в этом сомневались. Низенький, безобидный на вид полненький коротышка с, похоже, никогда не знавшими расчёски и ножниц седыми лохмами до плеч, он пользовался нездоровой популярностью далеко за пределами гномьих гор. Да и неудивительно - эксперименты его, столь же загадочные, сколь и бесчеловечные, требовали слишком уж много разнообразного живого материала, и потому никто, угодивший в грязные лапы работорговцев, не мог был убеждён, что не попадёт в страшные казематы Нового Санитариума, нынешнего тайного убежища колдуна.
- Разумеется, сейчас меня больше интересует конкретика. - глаза гостя, страшные чёрные провалы с крохотными красными точками буквально впились в колдуна, будто изыскивая малейшую возможность высосать самую его суть, его душу. Генерал Нагаш, ещё при жизни, прежде чем увлёкся чернокнижными искусствами и ставший тем, что он есть сейчас, прославившийся как своими подвигами на поле брани, так и привычкой не оставлять пленных больше необходимого, недаром прозывался Похитителем Душ - людям осведомлённым было известно, что тот вполне может подавить своей волей даже уверенного в себе человека и, хотя бы на время, завладеть его телом. Во всяком случае, таковые эпизоды в его биографии точно бывали.
- Что ж, перейдём к конкретике. - вздохнул волшебник. - Вот одна из моих последних наработок. Ашка, подойди.
Невысокое, меньше даже самого Нигматуна существо осторожно приблизилось к хозяину и, при ближайшем рассмотрении, оказалось девочкой лет шести-семи, довольно-таки миловидной внешности.
- Прямо ангел, правда? - маг добродушно потрепал девочку по головке. - Так вот. Это милое на вид существо обладает такими боевыми навыками, которым бы позавидовал любой взрослый мужчина. Конечно, на поле битвы её бросать не стоит, очень уж нерентабельно выходит. Но вот использовать в качестве шпиона или даже убийцы - вполне. Никто не ждёт подвоха от маленькой девочки, не так ли? А между прочим, совершенно зря...
- Я впечатлён... Хорошо, беру. - положительным качеством Нагаша было умение мыслить быстро, быстрей, чем многие смертные, что и позволило ему дожить до своих лет. - Однако, коллега... Скажите, а придать лицу какого-либо из ваших человекоподобных созданий какую-нибудь вполне конкретную, определённую форму в Ваших силах?
- Гм... Вопрос, конечно, интересный... Если посмотреть на это дело теоретически... - Нигматун опять было полез в дебри высоких знаний, но, сообразив, с кем имеет дело, резко осёкся и продолжил уже другим тоном. - Полагаю, теоретически это вполне возможно. И, если Вы оплатите мои опыты, я на какое-то время приостановлю то, чем занимаюсь сейчас, и проведу их как можно более скоро. Но, в любом случае, для конечного результата мне понадобится прототип...
Волшебник был очень доволен собой. Он уже догадался, что примерно может быть на уме у заказчика. А значит, тот заплатит, причём очень серьёзные деньги.
Даньги... Сказать по правде, Нигматун, будучи завзятым идеалистом, их просто ненавидел. Ну почему за претворение в жизнь собственной мечты всегда приходится платить, приспосабливаться, идти на какие-то компромиссы? Да, недаром они и называются презренным металлом. Но без этого презренного металла не купишь рабов, не заплатишь наёмникам, в коих нуждаются даже многомудрые волшебники. К тому же, надо ещё посчитаться со старыми врагами, в первую очередь отвергнувшим его городом Кираполисом. А Нигматун был не из тех, кто привык оставлять всё на самотёк. Возможно, денег, что заплатит Нагаш, хватит на собственную армию. В таком серьёзном деле, как возвращение в Кираполис, не стоит полагаться на одну только добрую волю союзников-гномов - неплохо бы иметь за душой что и повесомей...


где-то на границе земель эльфов, 26 июня, середина дня

Пока же волшебники плели интриги, где-то далеко, на другом конце мира, воины шли в поход. Они двигались по лесу, как и подобает эльфам, бесшумно - насколько только этот эпитет вообще применим к внушительной, серьёзной армии. Здесь, в лесу, где каждое дерево, каждый куст были хоть немножко, но знакомы, воины были дома и могли ничего не бояться. Однако, территория мира и гармонии, в том виде, какой её понимали эльфы, медленно, но верно оставалась позади, и лес, такой уютный и родной, медленно, но верно уступал место хилому подлеску, а затем и вовсе заросшей травой равнине.
Конечно, храбрые воины Ларас-Сила волновались, хоть и скрывали свои чувства за привычной каждому эльфу маской спокойствия. Всё-таки они не агрессивные людишки и, уж тем более, не брутальные орки. ремеслом которых является война, и покидать свой дом приходится далеко не каждый день. В этом смысле довольно забавно, что инициатором затеи выступал никто иной, как Терения, доселе всегда рьяно, а по мнению некоторых горячих голов, даже слишком рьяно ратовавшая за мир. Что ж, во всяком случае, хорошо хоть, делает она это не ради собственных амбиций, а для блага всех.
Только в облике Эредина не улавливалось ровным счётом никаких следов беспокойства. То ли такие вот разъезды, в компании множества вооружённых бойцов, были для него насквозь привычными, то ли эльф просто умел контролировать свои чувства лучше других, но лицо его оставалось бесстрастным. Между тем подлесок уже сменился равниной, и вдалеке уже виднелась река. Но не только река. Древние и сильно разрушенные, однако до сих пор внушающие уважение остатки каких-то строений виднелись вдали, и выглядели они как наглядная иллюстрация к тезису "есть много победителей, но самый главный из них - время". Озорные солнечные зайчики играли на поверхности выщербленных каменных плит, бывшими целыми в какие-то минувшие эпохи. Однако какое-то, прячущееся где-то в глубине души чувство подсказывало всем и каждому, что развалины эти не столь безопасны, как могут показаться на первый взгляд.
- Не смею сомневаться в ваших полководческих талантах, леди Терения. - по лицу Эредина скользнула саркастическия усмешка. - Однако, какое отношение имеют эти руины, забытые всеми уже много веков назад, к славным эпическим подвигам, что были обещаны вначале.
- Тан не обязан давать отчёта о своих намереньях всем и каждому, кто только сумеет набраться наглости у него об этом спросить. - холодно заметила эльфийка. Девушка уже начала догадываться, что этот самый Разбиватель Зеркал обладает довольно неприятным характером и способен своими едкими замечаниями мастерски испортить настроение. - Но, поскольку тайны я из этого не делаю, скажу. Вчера, ближе к вечеру, наши разведчики видели, как здесь проходил отряд пехоты под флагом князя Леонарда, нашего союзника. А ночью, слышались крики. Мы должны помочь нашим друзьям.
- Но это же всего лишь ничтожные людишки. - невольно вырвалось у Эредина. Но, по лицу собеседницы поняв, что такие вот, с позволения сказать, аргументы ей не сильно по душе, сходу родил ещё парочку не менее убедительных. - Боюсь вас огорчить, но сейчас давно уже не ночь, а середина дня. А значит, помощь этим самым вашим союзникам уже в любом случае не требуется.
- Так или иначе, мы должны выяснить, что здесь произошло. Нравится вам это или нет. - нахмурилась Терения. - Дейдра, проверь что там.
Девушка согласно кивнула и направила было коня к развалинам, однако резкий запрещающий жест Эредина остановил её.
- Вы уже распоряжаетесь здесь? Дейдра, выполняй приказ. - распорядилась эльфийка, но в голосе её чувствовались нотки некоторой неуверенности. Вохможно, дело здесь не только в одних амбициях, и этот старый эльф в самом деле знает, о чём говорит?
- Боюсь, не всё здесь так просто, как хочет казаться, леди. Взгляните. - Эредин продемонстрировал ей это своё пресловутое зеркальце, держа его в руках так, чтобы оно отражало развалины. Девушки вгляделись туда и...
О нет, здесь руины выглядели вовсе не такими безобидными, какими казались на первый взгляд! Да, древние камни ничуть не изменились - почти. Чьей-то недавней кровью были забрызганы они. Внутри же - внутри кишели призраки. Не обращая ровным счётом никакого внимания на живых, они кружились в каком-то безумном вальсе. Были тут, впрочем, и другие представители нежити. Омерзительные зомби, некоторые, впрочем, на вид довольно свежие, в одежде солдат Амондира, бестолково тыкались туда-сюда, порою спотыкаясь или проваливаясь в дырки пола.
- Довольно милое местечко. - хмыкнула Терения. - Не одолжите ли мне эту занятную вещицу, ненадолго?
- Что вы, что вы. Можете считать это моим маленьким подарком. - зеркальце тут же перекочевало в ркуи девушки.
Дальнейшее последовало быстро. Едва только меткие эльфийские стрелы разорвали пелену покоя обитателей руин, нежить пришла в движение. Мертвяки, теперь уж точно заметившие гостей, все, как один, повернулись в их сторону и начали покидать руины, с завидной для нынешнего состояния их тел сноровкой просачиваясь сквозь дыры в стенах, а кто, как, например, призраки, и через сами стены...

25 июня, Джехенна.

Аудиенция у Пресветлейшего князя закончилась и Имати поспешила ретироваться. Уж слишком долго она пробыла в этом великолепном дворце. Вот если бы это был ее дворец… хм. Мысль, пришедшая в голову девушки была очень даже интересной, и стоило поставить ее в очередь на обдумывание.
Отставив ее на неопределенный срок, она, миновав несколько длинных коридоров, вышла, наконец, на свежий воздух. Ну, и чтобы не задерживаться около столь заметного места, прошла несколько метров и свернула в один из переулков.

Они остановились в маленькой таверне на окраине города и предпочитали не вылезать оттуда. Отправив Имати к князю Де Лангли, пятеро мужчин прохлаждались, ничего не делая, и проводили время за разговорами о том, чем же их маленький отряд так зацепил Его Светлость. Ну, и конечно, говорили о немалой сумме, которую князь просто обязан отвалить за проделанную работу. За этим интересным занятием и застала их девушка. Открыв тяжелую деревянную дверь, подвешенную на ржавых, несмазанных петлях, она, услышав противный скрип, покачала головой. И, оказавшись внутри, увидела, как двое из «отряда» сидят за большим дощатым столом и пьют из больших кружек. Судя по тому, сколько в кружках осталось, посиделки начались довольно давно. Кроме них, в таверне было около десятка человек и поэтому, Имати, не задерживаясь возле двери, быстро подошла и уселась на скамью.
- Ну, что князь? – глянув на нее, спросил Дарквелл. – Рассказывай.
- Отправимся на северо – запад, в соседнее княжество. – Имати протянула руку за кружкой. – Дай – ка глотнуть.
- Держи. – он подал ей кружку, а сам махнул рукой тавернщику – Пива сюда, слышь!
- И долго мы там пробудем? – уткнув нос в кружку, будто пытаясь там что – то вынюхать, сказал Ард – дан. – И что нам за это будет? А?
- Ну, что будет. – вздохнула девушка. – Пока и мне за это ничего не было. С этим князем, чтоб его, так просто не разделаешься.
- О чем это ты? – мигом среагировали оба.
- Пока ни о чем. – увидев, что поставили полную кружку, Имати цапнула ее и, сделав большой глоток, с блаженством вытерла рот полой плаща. – А сейчас, давайте – ка готовиться к выступлению.
- Чего это ты так торжественно? – с некоторым подозрением спросил Дарквелл.
- А с того, что с нами выйдут отряды князя. – на лице Имати была написана досада, раздражение и еще уйма похожих на сии чувств.
- Доносчики? – искоса посмотрел на нее Арт – дан.
- Пока не знаю. – вздохнула девушка.

Не прошло и двух часов, как они выступили. Предварительно, естественно, приведя вооружение в порядок, с боевым настроением. И с изрядной долей настороженности во взгляде, потому как – где бы не затаиться шпионам, как не в многочисленных княжеских отрядах, буквально навязанных.

8 июля (самая поздняя дата, которую я тут нашёл), 6:20.
Проклятые Земли, мёртвый город Нивен.

Новый день не принёс ничего нового. Ленивое солнце нехотя пробилось сквозь дымку ледяного тумана, скользнуло взглядом по неприглядным улочкам давно забытого живыми города, ненадолго задержалось на высоких и широких стенах, опоясывающих сей неуютный каменный склеп и отправилось дальше, по своим делам, туда, где жаждали тепла и света, без которого всякая жизнь вянет, как роза без влаги. На юг, на тёплый, бурлящий юг... А здесь солнцу не было ни места, ни дела. Да и не ждали тут его. Но начало новому дню было положено...

Проводив дневную звезду тоскливым взглядом Ульрис вздохнул и постучал в массивную, окованную железом дверь, что вела в личные покои мэтра. Скоро уже как месяц доверенный Гретена каждое утро выполнял этот нехитрый ритуал. С момента смерти Императора мир словно сошёл с ума, поступали всё новые и новые донесения, где-то уже пылали незадачливые деревушки... А мэтра всё не было. Но на сей раз Ульрису улыбнулась удача. Бесшумно повернувшись на хорошо смазанных петлях дверь распахнулась, приглашая войти. Как и всегда, просторная комната была погружена в сумрак, который слегка рассеивали робкие лучи и без того слабого света, пробивавшиеся сквозь широкие, завешанные тюлем оконные проёмы. В центре покоев, в единственном месте, где света было хоть сколько-нибудь достаточно дабы работать с бумагами и свитками, был установлен большой стол, за которым и сидел непосредственно сам мэтр. Перед ним стоял солидный кувшин вина, уже наполовину опустошённый. В тот момент, когда Ульрис вошёл в комнату, Гретен как раз сделал очередной глоток и потёр виски. Длинные его волосы были взлохмачены, лицо осунулось и вообще, вид у него был донельзя усталый.

- А... Мой верный оруженосец... Что ж, проходи, присаживайся...
Ульрис пододвинул свободное кресло к столу и уселся напротив.
- Мэтр, - быстро заговорил он, - накопилось слишком много дел, которые...
- Как всегда не терпят отлагательств, знаю... Подожди хоть немного, налей себе выпить, - с видом не терпящим возражений Рик повелительно махнул рукой, - Успеешь ещё мне голову заморочить.
Наученный горьким опытом, Ульрис прошёл в дальний тёмный угол комнаты и достал из сундука запечатанную бутыль. Пока он открывал и наливал себе вино, в покоях стояла полнейшая тишина. Подняв бокал и уважительно кивнув своему хозяину, доверенный пригубил вино. В свою очередь, Рик сделал глоток и скривился, передёрнув плечами.
- Сколько сегодня? - тихим и сочувственным голосом спросил Ульрис.
- Треть... Опять треть...
- Была же одна пятая.
- Была... Что-то опять пошло не так. Что - не знаю. Придётся всё начинать сначала. - Рик поднялся из-за стола и прошёлся по комнате. - Да что там говорить... Я уже привык. Ладно, будем считать, что с лирикой покончено. Что там у тебя за неотложные дела?
Итак, - Ульрис отставил вино в сторону и выпрямился, - шестнадцатого июня сего года скончался Император, необходимости уточнять, какой нету?
- Нету, мой верный оруженосец, нету... И я прекрасно знаю когда и даже как он отошёл в мир иной. Тебе следовало бы догадаться об этом.
- Может вы тогда знаете и о том, что неспокойно в землях зеленокожих? Или о том, что кто-то мутит воду в пруду Империи? А уж о том, как забурлит котёл мелких княжеств, мне и думать страшно. Тем более, что...
- Что это никоим образом не относится к нам, мой друг, - спокойно закончил Рик, - Дай мне освежить твои познания в географии. Начнём с тех же орков. Кстати, сколько раз тебе говорить, не называй их зеленокожими, равно как и эльфов остроухими. Так вот... - мэтр прервался на глоток, - Орки... Общей границы с ними у нас нет, а посему, им придётся продвигаться к нам через территорию Проклятых Земель нам не подконтрольную. Что там творится, я понятия не имею. А почему, кстати, Ульрис? Это уже прямая твоя обязанность, между прочим, займись! - дождавшись виноватого кивка Рик продолжил, - И хоть понятия не имею, но могу предполагать, что там завязнет не одна орочья армия. Далее. Империя. Сколько я себя помню, они всегда держали свой берег, да следили, чтобы мы и нам подобные их не тревожили. У меня пока нет веских оснований полагать, что ситуация изменится. А значит, беспокоиться не о чем. Сами мы к ним тоже не полезем. Про остальных я вообще молчу. Мы от них отгорожены весьма и весьма надёжно той же Империей. Так чего, спрашивается, мне беспокоится, Ульрис?
- Кхм.. Мэтр... - Ульрис потёр подбородок, - Хоть ваш упрёк в отношении агентурных данных и справедлив, но не в полной мере. Конечно, развитой сети шпионажа у нас нет, ибо до сего момента надобности в ней просто не было, но общее представление о наших соседях я всё же имею. И вот что я вам скажу. Не все столь миролюбивы, как вы, мэтр, далеко не все. И я ручаюсь, что в ближайшее время будут развязаны военные действия против зеле... эмм, орков, то есть. И может быть против Империи непосредственно. И когда волна мертвяков хлынет за Рубеж-Реку, как и кому вы собираетесь доказывать, что это не наших рук дело? Для живых любой мертвяк и есть мертвяк. И никто не будет разбираться, а инквизиция особенно, кто именно из Проклятых Земель начал эту бойню. Вы понимаете?
- Ну что ж.. Зерно истины в твоих словах есть. Но ты не учёл одного, мой друг. Если соседи двинутся на орков - туда им и дорога. Если же на Империю... - Гретен достал пыльный свиток и расстелил его на столе, - Смотри. Любой дурак поймёт, что наиболее выгодное направление атаки - через мои владения. Именно тут пролегает самый короткий путь от переправы до укреплённых районов и поселений. Путь к сердцу Империи. И никто этим путём без нашего ведома воспользоваться не сумеет. Никаких весточек от соседей пока не было?
- Никак нет, мэтр.
- Ну тогда мы можем быть спокойны. Так что иди себе по своим делам, а мне дай отдохнуть.
- Эмм... Мэтр? - тон Ульриса был вежливым, но весьма настойчивым.
- Ну что ещё?
- Всё что вы сказали насчёт короткого пути верно... В обеих направлениях. Что если имперцы нанесут превентивный удар? Ведь наверняка они тоже не слепые щенки, и прекрасно осознают опасность такого соседства в такие времена. Что тогда?
- Тогда... Да не знаю я, не знаю! - Гретен вскочил и зашагал из угла в угол. - Я учёный, понимаешь? Учёный! Я не лезу в чужие дела, чего и другим советую. Драться будем, обороняться! Что я, не настругаю мертвяков что-ли?
Ульрис давно привык к таким вспышкам своего мэтра. После каждого неудачного эксперимента или рухнувшей теории тот становился просто невыносим. К счастью, приступы довольно быстро сходили на нет, чем он и воспользовался.
- Мэтр. Я не настаиваю на немедленной подготовке к войне, нет. Но есть вещи, которые сделать просто необходимо. Смотрите - палец Ульриса забегал по карте, - вот здесь. Древние укрепления, на берегу. Полдня конной езды от переправы. Их необходимо занять без промедления. К западу от них - ещё одни, практически полностью разрушенные. Сможем ли мы их восстановить, или нет - неизвестно, но проверить, что там творится обязаны. Помимо того, следует начать формирование хоть какой армии. Толпы мертвяков - это хорошо, но их нужно ещё сорганизовать, поставить под жёсткий контроль. Кроме вас этим заняться некому.
- Мой друг, - Гретен уже успокоился и сел на место, задумчиво глядя в потолок, - шёл бы ты... куда сочтёшь нужным. В ближайшее время я приму решение, о чём не премину тебе сообщить. И несмотря на то, какие там развалины мы собираемся покорять и сколько приручать мертвяков, займись банальным шпионажем. Не лично, конечно.. Найми там кого-нибудь, припугни... Не знаю, как там принято, в общем к вечеру отчитаешься. А теперь всё.

С глухим стуком дверь захлопнулась за спиной Ульриса, оставив того в полном недоумении. Он, конечно же знал, насколько мало интересует мэтра всё происходящее за стенами его лаборатории, но чтобы настолько... В голове его роились мысли, строились планы... Необходим отряд наблюдателей к Рубеж-Реке, крепость занять как можно скорее, снестись с соседями... К сожалению, без отмашки мэтра Ульрис был скован по рукам и ногам. а посему, он отправился заниматься тем, что ему и было поручено.

Близ Амондира, 26 июня, полдень.

Повозка, запряжённая парой гнедых, съехала с моста через реку Иорну, протекающую около вотчины князя Леонарда, и стала взбираться в горку. Позади всё так же весело бежала белая кобылка. Мона де Невиль, сама правившая лошадьми, уже предвкушала отдых в самой лучшей гостинице города, благо деньги, заплаченные эльфийкой позволяли это. Солнце уже припекало вовсю, и Моне побыстрей хотелось укрыться от него. Кроме того, она рассчитывала нанять кучера и охрану. К тому же, на севере клубились чёрные тучи, что очень удивило её: на всём небе ни облачка, а тут, здрасте, не иначе как некроманты из своих Проклятых Земель грозу сюда перебросили. Но ничего, вот сейчас дорога взберётся на холм, а там и Амондир покажется.
«Авось успею, до грозы-то…»
Мечтая о том, как скоро она развалится на мягком диване, Мона замурлыкала себе под нос весёлую песенку, слышанную ею ещё в детстве:

Люси Локетт кошелёк дорОгой потеряла
А Китти Фишер кошелёк украдкой подобрала
Китти пляшет – прыг да скок, а Люси Локетт грустно
Открыла Китти кошелёк, а в кошельке-то пусто!

-А у меня вовсе не пусто, и не теряю я кошельки дорогой, правда, Селия? – весело рассмеялась Мона, посмотрев назад, на свою кобылу. – Устала, небось? Ничего, скоро ты будешь есть лучший овёс, который только найдётся в этом городишке! А я… А это что ещё такое?
Повозка, наконец-то въехала на вершину холма, и Амондир стал виден, как на ладони. Вот только зрелище это Мону весьма озадачило, поскольку то, что она приняла за тучи, оказалось на самом деле клубами дыма, поднимавшимися над городом. Ветер относил их на север.
-Похоже, тут у них грандиозный пожар… Надеюсь, хоть одна гостиница-то уцелела… Ну вот, теперь вся гарью пропахну, вон даже здесь уже запах ощущается, хотя ветер совсем в другую сторону… - недовольно проворчала девушка, сморщив носик.
Повозка неспешно приближалась к Амондиру, и теперь стало видно, что пожар не единственная неприятность, подстерегавшая здесь Мону.
-Так, а это что за новости?! – вдруг возмутилась она. – Разгар дня, а у них мост через ров поднят! И что, теперь мне придётся стоять и орать «Впустите меня»? Что же у них там произошло-то? Почему никого не впускают?
Мона явно была озадачена: такого приёма она совсем не ожидала. Повозка подъехала ещё ближе к городу и …
-Стоять!!! – вдруг она резко натянула поводья. – Поворачивайтесь! Да поворачивайтесь же живее, мешки с трухой!
Лошади повернули налево.
-Но, поехали! Пошевеливайтесь, дохлые эльфийские клячи! Ну скорее же!!!
Мона погнала коней во весь опор, не разбирая дороги, по лугам, лишь бы подальше убраться отсюда. И было отчего испугаться даже отнюдь не робкого десятка Моне: Городскую стену «украшали» отрубленные головы…
Повозка отчаянно подпрыгивала на кочках, но девушка всё продолжала гнать лошадей. И только когда Амондир остался довольно далеко позади, она остановилась, давая коням отдохнуть после бешеной скачки, и прервела дух.
-Ну и дела… Надо же… Что у них там стряслось такого, что они вдруг резать друг друга принялись? Вот тебе и отдых на мягком диване…
Испуг уступил место досаде.
-Теперь ещё тащиться и тащиться по жаре. А меня и так уже растрясло на этих проклятых кочках… Да, Селия, не повезло нам с тобой сегодня.
Кобыла, естественно, ничего не ответила, но посмотрела на свою хозяйку довольно-таки мрачно.
-А головы-то, похоже, все сплошь эльфийские были! Значит, люди остроухих принялись зачем-то бить… Надо бы написать этой эльфийской бабе, чтоб сюда не совалась. А ну как надумает родственников навестить, или ещё что, и кто ж мне потом денежки заплатит?
Сказано – сделано. Пред отъездом Моне дали клетки с почтовыми голубями, иначе как связываться-то. Взяв одного из них, она привязала к лапке письмо и выпустила. Голубь полетел на юг, а Мона, тронув поводья, отправилась дальше на север…

Ларас-Сил, 26 июня, вторая половина дня.

Севенна была уже готова отправиться с посольством к эльфийскому князю. Странно только было, что от гонца, отправленного ещё вчера ( негоже ведь послам ларс-сильского Тана сваливаться как снег на голову – предупредить сначала надо ) , до сих пор не было известий. Ну да мало ли, что в дороге может приключиться, вот вести и запаздывают.
Отряд всадников выстроился во дворе. Севенна хотела было дать сигнал к отправлению, как вдруг к ней подбежал офицер:
-Срочное донесение, леди Севенна!
Прочитав письмо, эльфийка помрачнела.
-Немедленно отправляйте голубя к леди Терении! Мы никуда не едем!

Руины у границ эльфийских земель, 26 июня, вторая половина дня.

Омерзительные твари вылезали из руин, завидя новую жертву. По крайней мере, должно быть так им казалось. Ибо всего два отряда копейщиков шли на штурм руин, сомкнув щиты и прикрывая лучников, периодически обстреливавших нежить. На лицах эльфов было написано отвращение.Похоже, они и сами не верили, что могут справиться с этой оравой, поскольку прозвучала команда, и эльфийские воины неожиданно остановились. Почуяв их нерешительность, нежить с радостными воплями бросилась в атаку. Строй копейщиков дрогнул. Эльфы попятились. Сначала медленно, а потом отступление превратилось в откровенное бегство. Мёртвое воинство, не переставая издавать душераздирающие крики, преследовало их, причём расстояние всё сокращалось. Казалось, что они вот-вот догонят эльфов…
Но тут копейщики неожиданно расступились в стороны, и на арену битвы вылетела конница, ведомая самой Теренией. Грозно выглядели эльфийские воины в сверкающих доспехах с копьями наперевес, и громче мертвецких воплей звучал их боевой клич. И нежить остановилась. Победа вроде была уже близко, но обернулась ловушкой. Отступление копейщиков было ложным, и теперь настал черёд оступать самим неупокоенным. Контролируй их некромант, может, он и заставил их вступить в бой. Но чернокнижника с ними не было, и зомби побежали назад, к руинам, гонимые всадниками. А вслед за конницей шли в бой мечники и быстро оправившиеся от «ужаса» копейщики.
Но не вся нежить вылезла из руин. Некоторая часть в атаку не пошла, решив, что таскать каштаны из огня лучше чужими руками. Но отсидеться им не удалось. Тени Леса, прячась в высокой траве, незаметно подобрались к руинам с флангов, и ударили по зомби. А вскоре им на помощь подоспели и отряды штурмовой пехоты. К тому времени, конница уже прижала гонимых ею нежитей к руинам. Те спешно пытались укрыться в развалинах. Но туда въезжать всадники не стали. То была работа для мечников. Бой продолжался...

25 июня ночь. Тиралл

Гролл был озадачен новостями приходящими с запада страны. Судя по всему неизвестный противник вторгся на территорию княжества и теперь готовился нанести предательский удар прямо по его замку. Гролл был в ярости он не знал что кто-то способен на такую подлость. Князь вспоминал что древние говорили, что лучшая защита - нападение. И Гролл думал что так и надо поступить. Его шаг по отправлению войск к границе Империи теперь выглядел глупым и необоснованным. Он в ярости так ударил кулаком по деревянному столу что тот раскололся на двое. Из деревни с юга дошли слухи что Армия противника очень велика и деревенские вожди уже готовяться сдаться. В такие моменты Гролл жалел что командует не орками. Зеленокожие стояли всегда на смерть и их женщины и дети стояли вместе с ними. А эти людишки наверное поразбегаются с визгом. Но отец часто напоминал ему что когда он станет князем то нельзя будет во всем винить людей, он их повелитель и его долг защищать свой народ. Уже ночью он разослал самых быстрых гонцов к своим центурионам с просьбой о возвращении. Сам же Гролл отдал приказ немедленно набрать дополнительные силы из города. После первого призыва в казне осталось ещё пять тысяч восемьсот золотых. И Гролл решил на эти деньги нанять ещё войск. Он поднял на ноги весь спящий город а новобранцев из народа выволакивали прямо из постелей.

Набор:
Наемники ветераны: 3 отряда 1500
Тяжелые копейщики: 2 отряда 1000
Подожженные свиньи: 1 отряд 250
Лучники: 2 отряда 400
Всадники: 1 отряд 400
Итого 4550. в казне остается 1250 монет, должны ещё прийти деньги из деревень.

Оставив нескольких центурионов руководить набором и подготовкой. Гролл начал собирать гарнизон Тиралла к бою. Неожиданно с севера страны пришли вести о гномах которые вот-вот перейдут границу. Князь-орк заревел в ярости. Он понимал что с двумя армиями ему не совладать за раз. Гролл начал думать. Наконец он приказал послать ещё одного гонца к Сигвату Лиару, человеку который бесцеремонно вторгся в границе Тиралла с мечом. Письмо которое нес гонец было следующего содержания:
"Дорогой Сосед. Уважаемый Князь.
Наши народы долгое время жили в мире и согласии и мы относились к друг другу с должным уважением и добротой. Не я никто иной из моего княжества никогда словом или делом не наносил оскорбления тебе или твоим людям. Но твои действия вызывают у меня странные чувства. Ты пришел на мои земли и огнем и мечом сеешь страх в сердцах моих людей. В эти тяжелые времена когда нелюди, гномы идут войной на мое княжество. Наши народы издавна жили в мире и согласии, а твои действия наносят мне глубокое оскорбление. Я прошу тебя убери меч в ножны брат, и убери своих солдат с моей земли. Я не ищу войны, поскольку сам в душе принадлежу к человеческой расе. Я молю тебя. Приезжай в Тиралл. Давай уладим это дело миром и вместе пойдем против нелюдей. В противном случае мне придется ответить насилием на твое насилие и это может погубить немало жизней и ослабить наши народы, открыв путь гномам."

Тельтиар и Даниэль

26 июня, вечер. Джехенна.

Имати очень хотела, чтобы ребята выглядели не так серьезно - вон, на губах - злая усмешка, выражения лиц - куда уж серьезней... Хотя, может так и лучше. Может, их тогда бояться больше будет? Хотя... девушка предпочла бы веселую чуть пьяную компанию. Таким доверяют больше... зато, эти в своем деле хороши.
Шли они довольно долго – девушка вела свою команду проулками, по самому бедному району города. Она помнила, где находятся городские ворота, но не спешила, как на пожар - скорее наоборот, они шли медленнее, чем было нужно. За спиной девушки раздался недовольный шепот, но оборачиваться она не стала - и так все понятно. Ждут - не дождутся оказаться подальше от города... хорошо хоть, что больше не спрашивают про плату. Князь... стервец несчастный. Ну, посмотрим еще, кто кого.
Наконец, впереди показались городские ворота - и, через несколько минут они уже были вне городских стен.
- Итак, это вас нам Салвар просватал? - Недоверчиво поднял бровь генерал Штайр, которому князь поручил возглавить этот поход. - Надеюсь, что вы оправдаете надежды нашего правителя.
Солдаты, наблюдавшие за этой встречей, так же смотрели на наемников с недоверием - сначала Сигват, теперь эта девка, неужели де Лангли утратил веру в собственных воинов?
Долго искать не пришлось - войско пресветлого князя уже ожидало их. Увидев столь многочисленные отряды, Дарквелл подошел к Имати :
- Это все для нас?
- Да. Этот старик совсем выжил из ума.
- Не сомневаюсь. - он нахмурился. - И сколько все - таки он тебе отвалил за этот... поход?
- Я же все сказала.
Как же девушка не любила такое вопросы... особенно, когда ничего хорошего ответить не могла. А вот и войско... с каким недоверием смотрят солдаты... ладно. Забудем о них на некоторое время.
- Генерал? - обратилась к нему Имати. - Ну, думаю, мы постараемся. Так же, как и вы.
- Стараются шлюхи в борделе, - процедил, важно распушив седые усы генерал. - А нам нужно победить. Все эти люди пойдут туда, куда вы им укажите, так что, надеюсь, вы поведете нас той дорогой, что приведет к победе.
- Надейтесь. - девушка пожала плечами. - Это никогда никому не мешало.
- Берите коней и выступаем, - резюмировал Штайр. - Поговорим в дороге.
Он повернул коня, пустив его легким шагом по дороге. Следом направилась сначала конница, а после остальные воины, а тем временем к Имати и ее товарищам подвели семерых скакунов.
- Какие красивые... - подошла девушка к вороному коню. - Какие...
Она нежно потрепала его гриву. В ответ на этот жест, конь наклонился и фыркнул в плечо, а потом и в шею Имати. Рассмеявшись, она схватила уздечку и, поставив правую ногу в стремя, уверенно запрыгнула в седло. Ощущения были невероятными, ведь всем способам передвижения она предпочитала свои собственные ноги...
Устроившись, девушка погладила бархатистую шею коня и толкнула его пятками в бока :
- Давай мой хороший, давай!
Оглянувшись назад, увидела свой отряд... какие же они все - таки ее...
Процессия двигалась медленно, не смотря на требования князя покрыть расстояние в кратчайшие сроки, марш-бросков Штайр не устраивал, берег силы солдат, а потому, когда солнце опустилось и воины остановились на привал, где-то вдали еще виднелись шпили Джехенны, хотя, до границы было уже рукой подать - вот она, перейди и возьми все, что сможешь. Именем де Лангли и Господа.

Проклятые земли, руины

Низкие сводчатые потолки заставляли проклятого, что шел впереди Черного Барона и освещал путь скупым пламенем факела, пригибаться – стальной гребень, украшавший его шлем, царапал влажные камни.
Дрожащий свет раз за разом выхватывал из отступающих теней ржавые решетчатые двери, которые когда-то служили единственной преградой для узников, томившихся тут. По всей видимости, большинство из них так и не увидело солнца – вылизанные червями да крысами черепа глядели пустыми глазницами из глубин куч прогнившей соломы, истлевшей ветоши и экскрементов.
Наконец, они достигли конца длинного коридора. Сквозь приоткрытую массивную железную дверь проникало и смешивалась с рыжим светом факела тусклое мерцание сальных свечей.
- Пришли, генерал, - прошептал проклятый, поспешно обернувшись к Черному Барону, который подивился ноткам страха, трепещущих в голосе воина.
Ан’Доиче надавил на дверь закованным в сталь плечом, и та со ржавым скрипом поддалась. Он не успел переступить через порог – замер на месте.
Внутри открывшейся его взору кельи было довольно просторно и, что удивительно, чисто. Буквально в двух шагах от дверного проема располагался письменный стол, весь заваленный свитками и пергаментами. Вдоль стен тянулись длинные полки с массивными фолиантами. Тут же учтиво скрючился в поклоне старец-некромант, его иссохшие дрожащие руки сжимали одну из книг, заботливо начиненную закладками. Впрочем, взгляд Черного Барона был прикован к совершенно другому.
В самом центре кельи, стояло чудовище. Его тело, плотно опутанное пригвозденными к полу и потолку цепями, уродливыми формами напоминало помесь слона и человека – с учетом того, конечно, что у одного из родителей было более двух верхних конечностей. Пять толстенных, словно колонны, что опоясывали костяной трон на вершине Узла, рук росли из уродливого тела, которое, как присмотрелся Черный Барон, было сшито из кусков тел. Могучий монстр безучастно взирал на генерала пустыми, ничего не выражающими глазками, затерянными в складках того, что некоторые обычно называли лицом…
- Превосходно! – воскликнул Черный Барон, аплодируя. Гулкое эхо шлепков латных рукавиц заполнило келью – огромная тварь, забеспокоившись, несколько раз дернулась, однако толстые цепи крепко держали чудовище на привязи.
- …старался, генерал, - прохрипел старик, отступая от ан’Доиче.
- Я доволен! Уверен, Лжец разделит мои чувства.
- Генерал, через несколько дней я смогу обеспечить вас двумя десятками подобных созданий, - усаживаясь за столом, сказал старый некромант.
- В таком случае, старик, ты будешь щедро вознагражден. Очень щедро.
- Мне понадобится… - начал было маг.
- Ты получишь все, что тебе потребуется, - перебил его Черный Барон, - только скажи моему аттенданту и у тебя все будет.
- Слушаюсь, мой генерал, - склонился над столом старик.

Чуть позже.

Черный Барон с удовлетворением взирал на кучу драгоценной утвари, сваленной в самом центре руин, где безотказные зомби уже успели расчистить небольшую площадь. Пузатые медные кувшины, чьи бока испещрены затейливыми рисунками, золотые браслеты, слепящие блеском инкрустированных алмазов, церемониальные кинжалы и мечи, чьи плавные изгибы украшены жемчугом не хуже, чем шеи имперских матрон, и многие, многое другое.
Вокруг сновали деловитые мертвяки, взваливая один за другим на плечи сундуки и мешки, набитые монетами. Не чувствующие тяжести мертвые тела без всякого ропота сносили самые жестокие нагрузки к себе отношение. Идеальные работники.
- Лжец будет доволен, - пробормотал ан’Доиче себе под нос. Поход, в котором Барон сумел безо всяких последствий для казны найти несколько новых отрядов пехоты, пополнить эту самую казну найденными сокровищами, а также наконец добыть отродий, уже можно было считать успешным. И это не считая того, что в скором будущем армии Узла установят контроль над Вратами – под чутким руководством ан’Доиче.
- Выдвигаемся! – громко прокричал Черный Барон, махнув рукой.
Воины Лжеца пришли движение. Широко распластав крылья, соскользнули с зубцов полуразрушенных башен горгулии. Ненасытные твари жгли без того опустошенный город голодными взглядами. Но, увы, тот ничем не мог отплатить им.
Вслед текли отряды проклятых. Жадные до лихой сечи, эти воины с тоской оглядывались назад, сожалея, что после нескольких коротких стычек с кентаврами не представлялось им никакой возможности обагрить потускневшие клинки горячей кровью.
Последними, вслед за уносящими награбленное злато мертвяками, грузно шагали отродья – огромные чудовища. Медлительные, неповоротливые и не шибко разумные, они с трудом держали некоторое подобие колонны, замыкая шествие сильно разросшейся армии Черного Барона.
Спустя несколько часов один из отрядов проклятых и несколько десятков горгулий откололись от основных сил, стали сильно забирать на север. Согласно донесению вездесущих летучих тварей где-то неподалеку были расположены еще одни руины. Черный Барон, сочтя опыт исследования заброшенных мест крайне положительным, решил отрядить незначительную часть сил на их обыск.

Днем позже, местность вокруг Врат

Огромная каменная арка, сквозь которую при желании можно было протащить квинтрирему, надменно возвышалась над иссушенной солнцем землицей. Причудливые узоры, покрывавшие полированную поверхность, казалось, гипнотизировали – стоило обратить на них взгляд, как он тут же путался в искусных (рука, выводившая эти письмена уж точно не принадлежала человеку) изгибах и переплетениях.
Несмотря на древний возраст Врат, они до сих пор находились в прекрасном состоянии – лаконичная, но элегантная форма была идеальной. Ни единой трещинки, ни единого пятнышка не было видно на мраморно-белом камне арки. И тем еще контрастнее расползались вокруг Врат грязными бесформенными волнами фортификации.
Еще до появления Черного Барона у порога портала войска Лжеца завладели этой местностью. Трусливые кочевники-кентавры боле не осмеливались нападать на мертвецов, и те могли полностью посвятить себя работе: вокруг Врат было вырыто несколько глубоких рвов, через которые вел единственный мост, чья узкая форма позволяла защитникам легко оборонять его. По внешней стороне шел земляной вал, на котором недвижными статуями расположились горгулии-дозорные.
Укрепления еще не были закончены – земляных стен и рвов явно не было достаточно, чтобы обеспечить защиту Проклятых Земель от возможно агрессора. И ведь никто не знает как скоро появится противник, ведь сквозь пульсирующую энергию портала разглядеть чужие земли было невозможно. Да и Лжец запретил входить во Врата до тех пор, пока ан’Доиче не приведет к крепости основные силы Узла.
Едва вдали показался авангард войска Черного Барона, как комендант выслал навстречу ему небольшой отряд – несколько черных драконов. Около трех часов потребовалось, чтобы Барон достиг укреплений и кое-как разместил воинов вокруг насыпов – уж больно много было их.

Полночь, Врата

- Доставь это сообщение Лжецу, - Черный Барон, скрепив пергамент сургучом, вручил склонившиеся горгулье. Мускулистое тело летучей твари дрожало от нетерпения. Упругие крылья вздымались за бугристой спиной, в одной единственном существе выражая нетерпение всего немертвого воинства.
Отряды умертвий, хаотично смешавшись перед деревянным помостом, что вел над глубокими утыканными железными кольями рвами прямо к Вратам, буквально кипели. Непонятно откуда в давным давно потухших сердцах появилось волнение – передалось ли от ан’Доиче или же будоражила застывшую кровь пульсирующая энергия Врат, которую ощущал даже мертвый, но мертвецы выли, стонали, верещали, сливая в единый котел всеобщее возбуждение.
Когда над бушующим морем мертвой плоти взвился гулкий рев рога Черного Барона, зловонная жижа, словно прорвав плотину, потекла ко Вратам. Древний артефакт, до конца преданному своему долгу служения – высоким богам или гниющим трупам, послушно заискрился, выгибая между тонкими каменными боками мутное фиолетовое марево.
Портал послушно всасывал гнилостную массу, исторгая ее с другой стороны – на неизведанные земли, кои ранее представлялись такими далеки, но стаил такими близкими…

Закованный в вороненую сталь скакун Черного Барона замыкал шествие. Генерал остановил коня перед трепещущим магическим полотном и, ощутив зов своего хозяина, обернулся. Невидимый сквозь многие мили, разделяющие Врата и Узел, Лжец стоял на самом краю площадки, перегнувшись через редкие перила. Их взгляды, пробуравив пространство, встретились. На несколько мгновений – секунду спустя Врата поглотили верного ан’Доиче…

ОФФ: пост написан совместно с rahay

25 июня
Западный предел.
Молодые гномы под началом Глоина сына Двалина учтиво обращались к почтенным гномам, Андвари Черного посланникам. На марше во главе колонны идти предложили, негоже почтенным пыль дорожную за недостойными глотать. Глоин же всю дорогу с мужами славными провел, и в речах учтив был. На ночь в пещере на склоне придорожном встали, нехитрую снедь походную по братски делили, хлеба преломить и из братины испить почетным гостям первыми предлагали. Ночь спокойно прошла, молодые посменно в дозор вставали, но в земле Дварфов Праотцев покойно было, и лиходеев никаких издревле не допущали.
С первым светом в дорогу тронулись, а к полудню достигли врат Предела Западного. Мужей почтенных приветствовали и славили, Двалин и главы артелей мастеровых в пояс гостям кланялись и в речах учтивы были, в залы общие привели, за столы пиршественные усадили, на места почетные, во голове столов на возвышении, всем что есть лучшего угощали, и мясом, и хлебами румяными, и элем пенным. А как все наелись напились, столы от снеди очистили и карты подробные, на пергаментах козьих начертанные, перед гостями разложили, и совет ратный держали.
Двалин тогда слово на совете взял и замыслы свои почтенным гномам извествовал.
- Издревле народ гномов в горах жил и мастерами своими славен среди всех смертных народов был, и товары ценные по всем землям на вес золота ценен были, и искусству тому благодаря не было нужды народу нашему пропитание себе самому взращивать, да бревна вековые по лесам рубить. Но империя волей железной людей державшая в упадок пришла и нет более мира среди племен и народов человеческих, через раздор их и лиходейства всякое и нашему народу убыток стал, караваны теперь без ратников только разбойникам на поживу посылать, купчишки за скот, да за живот, да за лес, да шкуры, втридорога дерут и товар наш во кузнях жарких кованный, за треть цены купить норовят. Нет порядка, и с того народу нашему убыток.
Княжество соседнее с градом Кираполисом стольным, Нигматуном чародеем управлялося, и хоть суров был старец, но людишек в порядке и страхе держал, но купчишки чернь, да люд мастеровой, да людей служивых, на бунт подговорили и книжника из города изгнали, с тех пор во граде и землях ближних раздоры, усобица, и смертоубийство, мужики с земли в леса на разбой от жизни лихой ушли, люди торговые дела с опаской ведут и цены ломят непомерные, да еще подати, да сборы, да пошлины, да подорожные за все денег узурпатору окаянному плати, на дела его беззаконные.
А Нигматун книжник во твердыне на севере засел со служивыми что присяге верные остались, я давече сына мово Оина с воями проверенными на посольство отправил, а сам думаю рати на город двинуть и коли не одумается люд, рукавицею латною лиходеев за горло взять и к ответу призвать. Праотцам то ведомо не охочь наш народ до крови, но терпеть боле мочи нет, сегодня же с ратниками в поход тронусь.
Двалин обратился к послам Андвари.
- Род ваш в веках славен, и мастерством, и богатством, и делами ратными, призовите же братьев своих на рати за дело славное, справедливое, за порядок постоять, да людей лихих порубить. Через то всему народу Дварфов Проотцев на век благо будет.

Седобородый Хар поднялся со своего места и поклонившись Двалину сказал:
- Правител, у мена вапрос ест, - он покосился на окружавших его гномов и продолжил. – Андвари утачнит прасил. Сколько вы нам этого самого блага паабещат можетэ? Канкрэтно.
Получив ответ Двалина, Хар удовлетворенно хмыкнул.
- Еще вапрос: сколко от нас воинов трэбуетэ?
Получив ответы на все вопросы, Хар опустился на свое место и дождался окончания собрания.
Ночью он и два его спутника отправились на одинокую поляну. Двое ветеранов достали из мешков, которые они принесли с собой, горку черного угля и горн, выполненный из серебра и покрытый рунами, и принялись разводить огонь. Сам же Хар извлек из-за пазухи плоский черный камень – обсидиан. Достав покрытые рунами и серебряными узорами инструменты, Хар принялся мастерски высекать на камне руны.
Закончив с работой, Хар бросил камень в огонь и, простлав над пламенем руки, выкрикнул слова заклинания.
Пламя вспыхнуло ярким зеленым светом, облизав руки старого гнома. Руны на камне ослепительно сверкнули. Камень с громким треском рассыпался на мелкие части.

Ночь на 26 июня.
Брейдаблик
Балин сидел за столом в большом каминном зале Брейдаблика. Внезапно, пламя в камине ярко вспыхнуло зеленым, и в нем проступили золотые руны. Старый полководец чуть не подавился элем и выронил из руки недоеденную голень горного козла. Вытаращив глаза, он приблизился к камину, бормоча про себя что-то насчет матери старого шайтана Хара. Прочитав послание, Балин вылил в очаг ведро воды, от чего пламя зашипело и погасло, и, вернувшись за стол, крепко задумался...

Северная равнина на расстоянии 1 дня пути от Брейдаблика. Армия Андвари.
Дилли и его гномы не спеша пробирались среди замшелых камней, тщательно обследуя древние руины неподалеку от того места, где расположилась на ночлег армия гномов Андвари. В небе светила полная луна, роняя на руины свой серебряный свет. Внезапно Дилли увидел нечто, что заставило его протереть глаза и ущипнуть себя за задницу. Навстречу гномам через руины неспешно брели несколько пошатывающихся и то и дело спотыкающихся высоких фигур….

27 июня.
Южное направление .

Тесная толпа орков во главе с самим Гримо выступала в Южном направлении , отряд Гримо шел несколько позади отряда сил гразгулла , в тесном сплетении орочьих тел невозможно было угадать сколько же орков ведет за собой Гримо, сам он шел во втором ряду войск , однако первый ряд предусмотрительно укрылся за щитами и шел настороже, армия орков продвигалась вперед , чтобы взять с врагов кровавую жатву....

полночь, Врата

Древняя, созданная непонятно кем и с неизвестно какими целями конструкция, освещённая неверным лунным светом, выглядела на этой выжженной мрачной равнине чем-то чужеродным и даже, как ни странно, живым. Некоторые маги-теоретики, достаточно долго изучавшие предмет, всерьёз полагали, что так оно и есть, но увы, с доказательствами у них было как-то туговато. Впрочем, такие частности мало интересовали тех, кто проходил чрез них в этот раз. Чёрный Барон и его мёртвая свита были практиками.
Долго ждали Врата этого часа - увы, в последние века их не слишком баловали подобными визитами. Вой умертвий, которым загадочные энергии арки причиняли чуть ли не физическую боль, о которой те уже давно успели позабыть, разносился на далеко окрест, заставляя нынешних обитетелей равнины, кочевников-кентавров, убираться из этих мест как можно дальше. А войско ан’Доиче, ведомое волей своего генерала, всё быстрей и быстрей исчезало в портале перехода, пока, наконец, последний представитель нечисти не покинул равнину.
Они не помнили, что видели там, в призрачном тоннеле, нёсшем их к к неизбежному выходу и, признаться, ничуть о том не жалели. Ан’Доиче смутно помнил какие-то мерзкие, непрерывно меняющиеся рожи, скалящие ему зубы, и нашептывающие разными голосами что-то столь же маловразумительное, сколь и безумное. Что видели там его некроманты или, уж тем более, мёртвые солдаты, барон спрашивать не стал. Ибо пищи для размышлений вполне хватало и здесь.
Обожжённая, потрескавшаяся от отсутствия влаги земля того места, в котором они очутились, мало чем отличалась от того, что можно было увидеть в Проклятых Землях. За некоторыми важными исключениями - вдалеке, где-то на пределе видимости, виднелось море. Вода окружала Врата почти со всех сторон, и непохоже было, что будет так уж легко выбраться из этого места. В общем, поводов для оптимизма тут явно не имелось - очень уж этот остров походил на особо коварную ловушку.
Другой особенностью Острова были кости. Много костей, большей частью раздробленных настолько, что для некромантов они уже решительно не годились. Бренные останки, премерзко хрустевшие под копытами коней, в некоторых местах покрывали землю практически полностью, не давая даже толком её рассмотреть.
Однако вскоре выяснилось, что они здесь вовсе не одни. Вдалеке, там, где останков было особенно много, зоркие глаза барона узрели маленькую и хрупкую, но вполне себе человеческую фигурку. Подросток лет 14-15 на вид, почти мальчишка с песочного цвета волосами, сидел на куче костей, спиной к Вратам, и без особого энтузиазма пытался соорудить что-то вроде замка, во всей его позе чувствовалась дикая, очень давняя скука.
Сопоставив увиденное, а именно покрывающую остров кучу костей, того, кто сейчас играл с ними, и заподозрив, что развлечением для "мальчугана" вполне могут стать они сами, а никак не наоборот, генерал резким жестом приказал всему своему войску замереть как мышам под метлой, но действие сие возымело эффект скорее обратный. Обитатель здешних мест начал поворачиваться, одновременно поднимаясь на ноги - сначала медленно, будто не веря в нежданно привалившее счастье, затем всё быстрей, и вот наконец, хозяин с незваными гостями стояли лицом к лицу. Кто-то из некромантов устало выдохнул сквозь зубы. Подозрения оказались абсолютно верными. Ибо лицо парня выражала какую-то мстительную радость, смешанную с несомненным предвкушением, в глазах же светилось несомненное безумие. Он даже непроизвольно облизнулся. Одно было хорошо - похоже, теперь стало более-менее ясно, на кого была изначально поставлена эта самая ловушка. Однако, в контексте ситуации, знание это мало кого утешало.
- О, как долго я ждал этого момента. Вижу, не только я оказался настолько неосторожным, что решился сунуться в эти проклятые Врата. - по лицу мальчишки скользнула странная усмешка. - Что ж, добро пожаловать на Остров, товарищи по несчастью.
- И давно ты здесь вот так, один? - с какой-то брезгливой жалостью спросил ан' Доиче. Неужели и ему, полному многообещающих планов и стратегических замыслов, суждено вот так же бессмысленно кончить свои дни на богами забытом острове? Не самая радостная перспектива.
- Не помню. - отозвался мальчик. - Но достаточно долго, чтобы мне это успело до смерти наскучить.
- Как хоть зовут-то тебя? - поинтересовался барон.
- Имя моё было последним, что я забыл. - вздохнул тот. Затем в глазах его вновь зажёгся безумный огонёк. - Быть может, вы поможете мне его вспомнить?
- Пытать нас бесполезно. - деловито предупредил генерал. - Ведь, если бы мы знали имя твоё и место, в котором ты находишься, мы бы ни за что не оказались здесь, верно?
Логика барона, на первый взгляд безукоризненная, произвела на мальчишку сильное впечатление. Быть может, он и обладал какой-то загадочной силой, смертельно опасной для любого, кто посмел бы бросить ему вызов, но особым умом явно не отличался. Что, в общем-то, было вполне логично.
- Тогда вы отправитесь в путешествие и узнаете моё имя у других. - предложил он.
- Отправимся? На чём? - барон был рад, что так и не снял свой шлем. Ан' Доиче боялся, что мимика его выдаст. Очень уж это было легко - этот демон, или кто он такой, сейчас с радостью выдаст все возможные выходы отсюда, если они, конечно, вообще есть. Так, в общем-то, и получилось.
- Тут, на берегу, стоят корабли. К сожалению, те, кто на них приплыли, не хотели помогать мне, а пытались воспользоваться Вратами. - посетовал мальчуган. - Некоторых из них я оставил. Для развлечения. К сожалению, от них было мало пользы - эти людишки так недолговечны...
Предводитель переглянулся со своими некромантами. Пожалуй что, у них появлялся некоторый шанс. Конечно, в их войске не было моряков - никто не рассчитыал. что они нежданно-негаданно окажутся в такой ситуации. Однако, то было делом поправимым. Это существо, похоже, умеет только разрушать, и заклятья подъёма мёртвых ему недоступны. И, если удастся задобрить демона, а тем временем попытаться воскресить кого-нибудь из убитых им моряков... Может, из этого и получится что-то путнее...

Южные горы. Около переправы. 28 июня. Начало дня

Крол стоял и смотрел как его воины налаживают переправу на другой берег. Он успешно преодолел горы и границу с Империей, и теперь только эта река отделяет его от войск Газгулла. К нему подошел один из его заместителей, с докладом, Крол бросил:

- Говори.

- На том берегу орочье поселение, мы переговорили с ними, они нас поддержат. - воин почтительно склонился перед Кролом.

- Хорошо, на том берегу, на основе поселения будет поставлена дополнительная база, чтобы нам не ударили в спину. Можешь идти.

Заместитель еще раз поклонился и ушел. А Крол стал размышлять,

переправа займет немного большее время, чем требуется, так что я попаду к союзникам лишь 29 числа. Главное не пропустить всю битву, было бы обидно прийти, когда город уже будет взят.

Крол вновь стал смотреть как переправляется его войско...

Север Империи, граница с Проклятыми землями.
26 июня, день. Замок Единорога.
Утром замок напоминал растревоженный улей. Внезапный отъезд Капитула с отборным отрядом в Проклятые Земли, и весть о том, что через три дня все кадеты сразу станут рыцарями буквально всколыхнули всех. До сих пор для обитателей замка и блилежащего лагеря, где проживали кандидаты, проивостояние с нежитью на севере было лишь чем-то далеким, известным им только по расказам. И вот вдруг они узнают, что совсем скоро они отправятся на границу. То, чему их учили - не верить тому что видишь, быть стойким и не терять присутствия духа вне зависимости от того что видишь, не бояться встать лицом к лицу с призраком, ожившим мертвецом или вурдалаков - могло понадобиться в самом скором времени.
Почти весь день оставшиеся рыцари ордена провели в сборах. Кадетам был устроен день отгула - и многие им воспользовлаись чтобы наведаться в близлежашие деревени и погулять на полную катушку. Учитывая. что все они должны будут вскоре принять строгие обеты, многие хотели гульнуть в оставшиеся два дня беззаботной кадетской жизни что называется на всю оставшуюся жизнь.
Альфрик Риоллан -первый заместитель капитула, юыл полностью занят сбором оставшихся рыцарей, и подготовкой к торжественному обряду принятия кадетов в рыцари занялся сам Приор. Он доскональнознал все церемонии и обряды, потому вполне был способен справиться не только со своими обязанностями, но и еще взять на себя обязанности капитула.
Со всех окружающих деревень к замку ехали подводы с продуктами напитками, в телегах блеяли овцы, мычали бычки и кудахтали куры. Пир обещал быть грандиозным и растянуться на 2 дня и 2 ночи. Кроме того, основной отряд, уходящий в поход к Границе тоже нужно было снабдить провизией впрок...
И с самого утра по окрестным деревням ездидли вербовщики. Деревенские парни выстраивались в очередь, чтобы показать свою удаль. Служить в ордене даже в качестве резервиста в глухих деревушках считалось подвигом сродни тому. чтобы убить дракона и привезти его голову. Вернувшись с войны, резервситы сразу попадали в завиднгые женихи, обазоводились обширным хозяйством и батраками и привелкали к себе лучших невест. Потому от желающих вступить в отряды стрелков или пехотинцев не было отбоя.
Почти в каждой деревне ставили столбы с мишенями, набивали соломой чучела, и отрабатывали приемы нападения и защиты. Упитанные как бочонки с пивом центурионы сосредоточенно устаналивали тренировочные снаряды, на которых претенденты должны были показать свою силу и ловкость, напрочь игнорируя шуточки, которые в их адрес отпускали деревенские жители. И все же, в непринужденной атмосфере праздника чувствовалась напряженность. Смутное чувство опасности уже витало в воздухе. Весть о том, что имперские гарнизоны покинули северную границу, с быстротой пожара перебегали от хутора к хутору. Однако, приезд вербовщиков и центруионов в сопровождении сквайров несколько успокоила население. Многие сельские жители, поразмыслив, решили, что эти бравые ребята смогут сдержать нежить от проникновения в эти земли, а если все таки прорвется, то они все таки успеют собрать вещички и податься к столице. По дороге к селам отряды вербвщиков встречали вереницы беженцев, но они были немногочисленны. Уходили самые зажиточные, кто опасался за свои богатства, некторые. выслушав успокаивающие речи рыцарей, все таки поворачивали назад, в конце концов решив, что хрупкий мир на границе все так лучше, чем междусоблица в окрестностях столицы.
Таким образом на севере Империи ударными темпами сколачивали новую армию,костяком которой были рыцари единорогов, а телом - ополченцы из местного населения. Живя в пограничье, мнрогие деревнские жители с малых лет умелись управляться с копьем и луком, научить же их стрелять горящими стрелами было совсем нетрудно. Из церквей тащили серебро, переплавляя его в кузнице на насадки для наконечников копей и стрел. Теперь, в предверии неминуемого нашествия нежити, серебро становилось дороже золота. Все кто мог, выкапывали припрятанные кубышки, извлекая оттуда себряные монетки и амулеты.


27 июня, день. Граница
Все же, первоначальный замысел Майферт вынужден был забыть. Столь несвоевременный отзыв приграничной стражи сделал границу с Проклятыми землями пркатически голой. Непонятно, какими соображениями могли руководствоваться генералы, но при последнем императоре такой приказ был бы равнозначным измене. Майферт всю дорогу размышлял о том, кому это может быть выгодно. И пришел к выводу, что на такое мог решиться только канцлер. Именно ему сейчас была выгодна ситуация с безвластием. И практически любое обострение ситуации на границах Империи давало ему отсрочку - вводилось чрезвычайное положение, и канцлер становился диктатором с неограниченными полномочиями на все время ведения войны. А дальше... Дальше уже можно позаботиться о том, чтобы война длилась очень долго. Для того чтобы немолодой уже Канцлер мог достаочно нагрести в свои карманы и пристроить на теплые места всех своих родственников - для этого ему вполне хватит 3-4 лет. пока он будет сидеть у руля. И конечно он, контролируя ситуацию, сможет выбрать кого из наследников поддержать- после длительного торга, естественно. А кто из наследников будет наиболее послушным Канцлеру, и кто будет меньше всех вмешиваться в дела государства? Несомненно, это старший наследник. Получается, Канцлер намеренно оголил северный рубеж, чтобы перепуганные нобили выбрали того, на кого он укажет. Опустошенные земли на севере империи не в счет... Вторжение нежити он явно не считает такой уж большой опасностью. Гибель рыцарей, которые выполняя свой долг будут вынуждены встать стеной на пути орд нежити и погибнуть все до единого. Ими тоже можно пренебречь, ведь кто они такие - вчерашние сироты из приютов, бродяжки, уличные воришки, лишние рты в сельских семьях. Еще наберут новых. А доспехи и ружие изготовят новые. Незаменимых людей нет- так придумал тот. для котрого люди - просто куклы, и которыми можно управлять как куклами, которых дергают за ниточки.
"Чего не сделаешь ради власти? - думал угрюмо Майферт. - И не дай бог, если этот старый паук сумеет реализовать свой план. Если такой человек окажется на самой вершине власти вместе с балбесом-наследником - то это будет приговор для Империи".
Примерно сотня рыцарей осталась в монастыре - обустраивать пристанище для основной армии ордена, которая должна былаподойти сюда в течение двух -трех дней, а сам с 2/3 от всего отряда выехал из монастыря. Гостеприимные монахи снабдили его отряд припасами на 10 дней вперед. Среди самого ценного были 2 чаши для очистки воды, так как предполагалось что многие колодцы и водные источники в Проклятых землях могут быть испорчены или отравлены. Майферт отказался от предложенных ему подвод с быками, так как был уверен, чтто ему понадобится прежде всего быстрота передвижения, чтобы оторваться от превосходящих сил врага. Тем более, что только Одержимые Всадники и черные Драконы могли сражаться против его рыцарей наравных, да и то сомнительно было, что столько элитных кавалеистов нежити будет шастать у самых границ Империи. Такие воины были штучным товаром у некромантов, потому их не бросали на разведку боем, предпочитая заваливать всех "любопытных" массами ходячих трупов, в крайнем случае напустить вурдалаков.
Отряд подъезжал к восточному каменному мосту. Мостов оставалось всего два. Въезд на мост был перегорожен цепью с наложенной на нее заклятием. Как ни странно, но цепь была целой. нежить не смогла или не захотела нарушить защиту. Зато у берега валялись штабеля бревен. Один из следопытов сковырнул кору ногтем.
- Сэр, бревна еще мокрые. На них переправлялись 3-4 дня назад.
- Все бревна осквернены магией. - пробормотал один из экзорцистов, покачивая серебряным амулетом на цепочке. - Мертвяки не любят живые и свежеспиленные деревья. Потому некроманты всегда тратят марну на их осквернение. И на древесине остается нечестивая магия.
- Оставьте это здесь. Мы переправимся на плотах. Конечно, нам придется разобрать заграждения у смотровой башни ... И еще... мы должны быть уверены, что нам не подстроят здесь ловушку, когда мы будем возвращаться. Поэтому, нам нужно исключить всякую возможность засады, чтобы у нас оставался путь к отступлению... Десять воинов должны остаться здесь и стеречь мост.вернее переправу.
Тем временем следопыты тщательно осматривали землю, пытаясь высмотреть следы битвы, произошедшей здесь 5 дней назад.
- Кое где замля вытоптана. - произнес следопыт, рассматривая землю сквозь отшлифоанный кусок горного хрусталя. - Но... На этом берегу нет ни трупов, ни обломков, ничего... Единственное, что можно сказать с уверенностью - здесь на берегу высаживалась целая армия, и тут же направилась на юг прямо по дороге по направлению к столице. Может быть, мы что-то сумеем выяснить на том берегу...
Майферт устало кивнул... Картина была ясна. Некроманты провели очередную разведку боем, отправив на плотах небольшой отряд, тут же разгоромленный стражами границы без всяких потерь. И вот, ободренный обманчивой легкостью, с которой была унитчожена нежить, командующей приграничной стражей отдает приказ переправиться на другой берег, и преследовать нежить там. Судя по всему, стражи использовали те же средства переправы, так как заграждения моста остались нетронутыми. А вот на другом берегу произошло нечто страшное. Нежить вновь переправилась на плотах через реку, на этот раз уже не встретив сопротивления. Остатки мертвых тел и костей были тщательно прибраны, бревна были аккуратно выложены в штабеля, чтобы древесина высохла, и бревна можно было использовать повторно. Зачем бревна были оставленвы на берегу в образцовом порядке, было и вовсе непонятно. Интересно, зачем? Неужели специально для тех, кто вздумает отправиться на поиски отряда? Значит это могла быть ловушка... Тщательно спланированная, чтобы лишить рыцарей Империи их оружия, которое наносило нежити такой страшный урон.
"Мы только найдем их останки и увезем оружие и доспехи. -думал про себя Майферт, сосредоточеннорасмаривая предполагаемое место битвы. Теперь я могу быть уверен, что нас там ждут. Нам приготовили встречу... Единственное что утешает - пока на наших ребятах надеты освященные доспехи, никого из них не смогут поднять из мертвых, чтобы присоединить их к армии. Значит нам надеятся просто исстребить еще до того, как они начнут серьезные действия... А это значит - нужна хорошая разведка местности..."
Тем временем рыцари уже практически разобрали заграждения на входе на мост, верне того что от него осталось и сбили замок с двери. Теперь часть людей могла осмотреть противопололжный берег с возведенной у начала моста смотровой башни (чему, правда немного мешали руины такой же башни с той стороны реки)...
- Разбиваем лагерь. - приказал Майферт. - Хотя бы одну ночь проведем в безопасности. С завтрашнего дня придется постоянно быть начеку. Поэтому побережем пока силы и нервы...
Часть рыцарей вместе с командиром отправилась обустраиваться на ночлег в башне. Часть рыцарей постаивли шатры прямо на берегу и на брусчатке моста. на ночь выстави стражу. Костров не зажигали, чтобы не выдавать врагу свое присутствие.
-----------------------------------------------------------------------------------------
Численность войск Ордена на сегодняшний день (до крупномасштабного рекрутского набора в окрестных деревнях и полного курса тренировки резервов
Примечание: Все лучники и разведчики в отряде Майферта посажены на коней для повышения общей мобильности отряда. Прочие передвигаются на своих двоих.
Пока что Стражи Предела располагают такими силами:
Отряд Ингмара Майферта:
Командир (в доспехах Хранителя Веры) . "Молнии" - Конные лучники - 60, "Око Господне" Разведчики - 10, "Хранители Веры " - рыцари -паладины в латах, (на конях) - 12, "Меч Господень"- Рыцари в латах - 33, "Посвященные" - рыцари в кольчугах - 48, 4 монаха - экзорсциста, .
Итого - 198 человек

Стража у Восточного Каменного Моста - конные лучники -10, легкая конница - 10. Итого 20. и командир - Лоттар Зиммер в доспехах Меча Господнего. Готовы в любой момент в случае опасности отсутпить и привести помощь .

Остались в Монастыре Неугасимого Пламени
"Длань Господня", фаланга - 50, "Паладины" -тяжелые мечники -30, "Молнии" - Конные лучники - 40, "Око Господне" - Разведчики - 5, "Хранители Веры " - рыцари -паладины в латах, (на конях) - 8, "Мечи Господни"- Рыцари в латах - 22, "Посвященные" - рыцари в кольчугах - 40, 3 монаха - экзорсциста.Командир - Раймон Мирер, в доспехах Хранителя Веры.
Итого, вместе с командиром - 199 человек.
Более подробная информация про общую численность - в обсуждении.
подробная информация по спецотрядам Инквизиции есть тут: /forum/index.php?showto...27&#entry391827

27 Июня ближе к вечеру
Отряд орков молча продолжал свое движение , орки шли хмурые и явно злобные, конечно Гримо снабдил каждого орка бурдюком с водой и пока орки не испытывали жажды, хитрый вождь так же додумался вручить каждому орку по два куска вяленого мяса и пресного хлебав, благо орки весьма неприхотливые создания и кусок хлеба и крепкой ругательство самого Гримо действовали на особенно прожорливых орков подобающе.
Гримо шел довольно осклабившись , он и сам подтягивал пояс , продовольствия было совсем ничего , но голодная армия – злая армия и поэтому когда орки достигнут своего конечного пункта они будут драться куда лучше, еды вполне достаточно чтобы поддерживать боеспособность орков, однако не достаточно чтобы дать им расслабиться , и Гримо умело держал свои отряды в озлобленном состоянии , ведь в любой момент можно было ожидать появления противника.
То и дело к отряду орков прибегали и вновь куда то убегали отряды по два лучника, двое особенно удачливых орка , пригнувшись в три погибели несли на себе тушу убитого горного козла, видимо им удалось убить это создание когда они были на своему карауле.
- Мясо ! Дружно заорали орки , но крепкий удар в массивную челюсть одного из них заставил их замолчать. Гримо и десяток особенно больших орков быстро окружили козла , не давая возможности тотчас же разорвать его на куски.
- Этот козел будет нашим запасом ! Тот кто съест хотя бы кусок его мяса без моего разрешения будет иметь дело со мной лично ! Поняли зеленомордые ублюдки ? Смертоносный молот орка описал круг жалобно разрывая воздух , это было более чем достойным доказательством силы вождя и орки лишь жалобно завыли отступаясь от добычи.
- Клах и Нурдас Вы жалкие сыны гоблинов ! Живо выпотрошите этого козла , его шкура должна быть целой ! В награду можете взять его правую ногу себе , но не смейте трогать все остальное ! Рык вождя был весьма внушительным аргументом , да и стальная шипованная перчатка так и маячила в опасной близости от лиц молодых орков – копейщиков , они бросились исполнять поручение. Отряд орков иногда останавливался , как будто ожидая кого- то , после чего вновь начинал свое движение.
Отряд Гримо шел медленно , орки хоронились как могли , короткие привалы и Гримо вновь ведет свои отряды вперед, и даже когда орки разводили костры то Гримо велел копать ямы и закрывать костер шкурами убитых козлов , пока отряд Гримо продвигался вперед воинам удалось подстрелить еще парочку козлов, благо эти животные были тупы , хоть и чрезвычайно осторожны. Вперед высылались более быстроногие парочки лучников разведывающих местность, к тому же к отряду то и дело присоединялись и пары воинов с разных направлений , один раз в небе можно было даже заметить одиноко летящего ворона выпорхнувшего откуда то из темноты и направлявшегося к другим отрядам орков , Гримо посылал своему брату послание .
« Пусть Горка хранит твой топор брат . Мы идем весьма бойко и к вечеру второго дня ухода от волчьего камня мы будем на месте . Пусть же Бледный брат осветит наши топоры для жаркой битвы » В письме так же отмечались передвижения орков и примерное местонахождение отряда Гримо, карта была прикреплена к внутренней стороне лапы ворона, чтобы враг не мог заметить что птица является посланником , но и не настолько скрытно чтобы орки ища письмо не оторвали бы ненароком птице лапы , или не дай бог сожрали бы черного вестника. И конечно же в письме недвусмысленно было написано крупными буквами « ВОРОНА Не ЖРАТЬ»!
Когда же Бледный брат поднялся совсем высоко , то орки Гримо стали словно тени , они шли близко к горам и устраивали привалы в складках местности гор, используя природные пещеры или укрываясь за валунами , это было неудобно , но орки не тот народ, которому нужно удобство, к тому же когда отряд Гримо остановился в очередной раз и у закованного в плен земляной ямы костра собралась кучка орков Гримо рассказывал им о богах орков .
Помимо мифических Горки и Монки каждое племя верило в своих воинов- богов – как называл их Гримо. У его племени это был великий Бату .
- Бату везде ! – начинал говорить вождь вознося руки к Бледному брату и орки слушали его раскрыв рты от удивления, однако патрули из парочек воинов все равно держали оборону вокруг стоянок- лагерей орков , при этом Гримо лично вдалбливал в каждый патруль принцип действий патрульных, один из них стоял чуть позади второго и таким образом снять сразу обоих патрульных получилось бы лишь у профессиональных убийц ,к тому же Гримо снабдил каждую пару патрульных боевым рогом и в случае опасности патрульный мог подать сигнал основной группировке. Эти приспособления делались из рогов горных козлов и были весьма громогласны, однако Гримо строго настрого запретил оркам трубить в них без надобности, лишь в случаях действительно опасных для отряда Гримо.
- Бату в траве и земле ! Бату в небесах и воздухе ! Бату в вашей крови и ваших сердцах , молитесь же Бату и он наполнит ваши сердца гневом и яростью а ваши руки силой земли , умоются топоры ваши в крови врагов . ибо так завещал бату ! Гримо издал низкий угрожающий рык , его тотчас же подхватило еще несколько орков, отряды устраивались на ночлег , и лишь зоркие глаза дозорных не смыкались в эту ночь и призраки гор хранили отряд от внезапного нападения….

28 Июня , утро , недалеко от пункта назначенного орками
С самого утра орки уже были на ногах , утренняя пленка тумана еще не успела разойтись , а отряд орков уже двигался вперед, Гримо заставил всех встать раньше чем обычно , сменились дозорные и быстроногие лучники вновь и вновь отделялись от отряда орков в неизвестном направлении.
Не было слышно ни боевых рыков ни лязганья железа , Гримо хоронился как только мог , его отряд передвигался по возможности скрытно и орки не собирались большими группами , они шли небольшими отрядами по два- три орка в отряде.
- Стоять ! Высылайте вперед наших гонцов ! Отряд орков спрятался в углублениях гор, а « гонцы » продолжали движение.

Тролльи Болота. Автор описания - Ксамилра.

Далеко на юго-востоке, за лесами находятся дикие и малоизученные места, опасные, на удивление, даже для нечисти. Лиги и лиги унылых болот, населенный неизвестными, но очень прожорливыми тварями, один вид которых способен вселить ужас в сердца путешественников.
Сами болота представляют собой коварное чередование топей и островков, зарослей болотных трав и настоящее комариное царство.
Из некоторых источников (а именно от групки авантюристов, сунувшейся туда) стало известно о том, что в этих болотах обитает большая колония болотных троллей. Это чрезвычайно опасные твари, с фантастической способностью к регенерации и необыкновенной живучестью. Известны случаи, когда хищник, рискнувший покушать троллятинки, через некоторое время с удивлением обнаруживал, что у него в желудке растет новый тролль. Это, кстати, один из способ их размножения. Если вы порубите болотного тролля на энное количество кусков и не прижгете их пламенем, через некоторое время за вами будут гоняться энное количество троллей.
На этих болотах встречаются также громадные хищные черви и змеи… в общем немалое количество зубастой чешуйчатой фауны, среди которых, по клятвенным заверениям одного из выживших очевидцев, есть даже вид vagina dentata… Хотя он высказал свое предположение в куда более цветистых выражениях.
Кроме того, как в любом гиблом месте, эти места стали прибежищем нежити… Из темных глубин топей в самый неподходящий момент может вылезти бедолага, сгинувший здесь много лет назад. И хорошо если только один. Задокументирован случай, когда из-за безответственного эксперимента одно некроманта из болот вышел целый отряд мечников, сгинувший там несколько десятилетий назад. Вышел в зомбифицированном виде и с агрессивными намерениями.
Известно также о таком явлении, как нападение призраков. Физически эти существа не могут причинить вреда живым (за исключением особо зловредных душ магов), но их шепот приводит к психическим рассторойствам, вплоть до впадения в безумие.
В старинных хрониках есть небольшое упоминание о том, что около двух тысяч лет назад топей не существовало, на их месте было процветающее королевство со столицей примерно в середине нынешних болот. Что произошло в те времена, покрыто тайной из-за обрывочности источников, но доподлинно известно, что в колоссальный катаклизм уничтожил столицу и люди покинули те места навсегда.
Из-за обитающих в этих гиблых местах троллей, болота получили название Тролльи Болота.


Болота, 26 июня, вечер

Как уже было сказано, выше, были Болота местом недобрым и, прямо скажем, популярностью особой не пользовавшиеся. Слишком уж много опасностей подстерегало здесь, и слишком уж мала была выгода от подобного рода путешествий. Однако, как ни странно, влияние цивилизации ухитрялось проникать даже сюда. Дорога, узкая, извилистая и ненадёжная, пеляла среди топей и кочек, проходя по местам, где всё-таки имелись отдельные островки твёрдой земли, соединяя их внушительными, в три обхвата, брёвнами. Очевидно, всё-таки какой-то смысл ездить здесь имелся. Ибо как раз сейчас по единственной здесь дороге двигался конный отряд. Ввиду известных обстоятельств, продвигался он медленно - самоубийц среди всадников не нашлось, и потому практически все спешились, ведя пугливых лошадей в поводу. Причём, что интересно, эти люди не были, как можно было бы ожидать, просто бандой авантюристов, охочей до добычи - насколько можно было разобрать, на их плащах, когда-то, по видимому, красивых, а теперь изрядно запачканных, красовались символы Святой Инквизиции. Что понадобилось им здесь, в этих богами забытых местах? Кто ж его знает, ибо неисповедимы пути Господни.
Увы, окружающая реальность мало благоволила к воинам святым. Обитающие здесь твари уважали лишь грубую силу и мало интересовались высокими идеалами, что несли с собой бойцы отряда Ока Господня. Конечно, местные обитатели были осторожны, и не трогали людей - до поры. Однако длиться вечно так, конечно же, не могло. Сначала из трясины появилась одна зелёная, уродливая бошка, которую вполне можно было бы принять за корягу, затем ещё одна...
Это были самые опасные обитатели болот - тролли, из-за которых эти места и получили своё название. Один за другим выныривали они из мутной трясины, и, судя по тому, что в основном они обнаруживались чуть поодаль, сзади и спереди, перегораживая и без того узкую дорогу и отрезая пути обхода, намеренья их были явно недружелюбными. Много их было, наверно, отряд, а то и целых два, не меньше, причём чудовища выглядели до крайности голодными.
- Человеки... - алчно прошептал один из троллей, с толстых губ его скатилась желтоватая струйка слюны.


примерно то же время, где-то на границе эльфийских земель

- Пожалуй, ваши воины действительно не так уж и безнадёжны, леди Терения. - Эредин покривил губами, глядя, как эльфийские лучники изничтожают немёртвое воинство на расстоянии, предусмотрительно предпочитая в ближний бой не вступать. Сейчас он заметно утратил свою обычную холодность, и всем видом своим напоминал какую-то хищную птицу, готовую в любой момент ринуться в бой. Похоже, Разбиватель Зеркал и головами врагов вовсе не брезговал...
Ждать ему пришлось недолго. Едва только разрозенные группки зомби приблизились на достатчоное расстояние, чтобы можно было быть уверенным, что отступить обратно в развалины им уже не удастся, пехота со всей возможной стремительностью расступилась, и меж рядов её потекла кавалерия, сначала узкими струйками, а потом всё более серьёзными подразделениями. Уже тронутые тленом, полусгнившие тела живых мертвяков не показались всадникам серьёзным препятствием и были буквально сметены их стремительным натиском. Зомби из числа бывших солдат князя Леонарда, чьи тела были более свежими, продержались чуть дольше, но именно чуть - за первым конным валом последовал и второй, буквально втоптавший устоявших после первых эльфийских всадников в землю, где мертвякам, по совести, и надлежало бы находиться.
Однако, торжество эльфов было недолгим. Чьи-то истошные крики, доносящиеся из развалин, сообщили, что далеко не везде операция идёт столь же гладко. Тени Леса, в то время, когда шёл бой, попытавшиеся зачистить руины, угодили там в засаду. Злобные призраки из числа тех, что не отправились вместе с голодными зомби, а остались внутри, атаковали эльфов неожиданно, в тот момент, когда те через дыры в стенах входили внутрь и, следовательно, были наиболее уязвимы - пока бойцы собирались атаковать находящихся внутри зомби, оказавшихся слишком тупыми даже для того, чтобы просто вылезти наружу, призраки вышли прямо из каменных стен и набросились на живых. Кавалерия же, оставшаяся снаружи, ничем толком не могла помочь своим - все усилия всадников сводились к тому, чтобы хотя бы удержать взбесившихся коней, уже почуявших неладное и стремящихся как можно скорей покинуть это место.
Когда воины наконец спешились, и подоспели пехотинцы, бой был уже кончен. Конечно, эльфы победили - очень уж серьёзное за ними было как количественное, так и качественное преимущество. Но больше десятка Теней Леса, этих, бесз сомнения, лучших эльфийских бойцов-пехотинцев, так и остались лежать на земле, и великим счастьем будет, если хотя бы несколько из них когда-нибудь поднимутся вновь.

<<<

Двадцать шестой день месяца июля сего года по Имперскому календарю.

Двалин сын Фангира Кремнем прозванный в крепости Стоунхельм сел, сынов с подмогой дожидаться и ратей Андвари Черного. Мужи человеческие что твердыню держали и земли окрест дозором обходили под началом Лоида Смита службу исправно справляли.
Конников в разъезд отправили на дорогах дозор вести.
Кобольдов длинноруких числом боле двух сотен по землям окрест разослали, секреты ставить и дозор скрытый вести.

Глоин сын Двалина с мужами достославными Андвари черного послами, и дружиною верной во Пределе Западном сидел, ратей родичей восточных дожидаючись.

Оин сын Двалина со Старцем мудрым Книжником, Колдуном прослывшим, учтиво распрощавшись, с отрядами союзными и воями что с ним на посольство и совет пришли, в поход на Стоунхельм выдвинулся.

27 июня.
Основная дорога ведущая к поселению намеченному орками.

Орки Газгулла вышли из крепости и двинулись в южном направление тракта. По флангам шел грозный строй копьещиков высоко подняв щиты, чтобы защитится от возможного натиска лучников или всадников. Внутри строя шли пехотинцы, а рассыпанные по одному лучники также готовились встретить врага. Также Газгулл рассыпал около полусотни орков мечников и сотню гоблинов в самом легком вооружение, чтобы заметить засаду врага. Вокруг были разосланы пол сотни волчьих всадников, которые должны были предупредить основной отряд о нападение. Орки шли споро и бодро. Били во всю мощь походные барабаны и гудели трубы. А огромный Кодо Быст подаренный в лесном селение вносил в какофонию звуки могучего топота. Газгулл получил донесение от Гримо и с радостью приказал бить еще сильней в барабаны. Отряд орков направлялся не скрываясь в Миртил..

21-е. Утро. Роща Пикси
Этьен ре-Монфор проснулся ещё до рассвета, и первым, что он услышал, было тихое дыхание чернокудрой красотки, прижавшейся к его плечу. Осторожно высвободившись из объятий, он вышел во двор и с удовольствием опрокинул на себя ушат ледяной родниковой воды, смывая остатки любовного сна. Почти нетронутая природа вокруг просыпалась, изредка раздавался щебет птиц, а в чистом прохладном воздухе стоял тот ни с чем не сравнимый аромат, что бывает по утрам, когда поднимающееся из-за горизонта солнце ещё не успело высушить капельки росы, искрящиеся в его лучах. Земля парила, и босые ступни рыцаря ощущали приятную прохладу. Постояв некоторое время, любуясь игрой света на древесных кронах, Этьен вернулся в дом и хлопнул разомлевшую прелестницу пониже спины. Она открыла огромные чёрные глаза и грациозно потянулась. Ре-Монфор откинул одеяло, наслаждаясь видом обнажённого тела, и с сожалением принялся одеваться. Он и так задержался здесь дольше, чем следовало. Но женщина не собиралась его отпускать. Ничего не говоря, она поймала его за руку, притянула к себе… и он остался.
Из поселения Этьен выехал лишь в полдень, когда солнце уже поднялось над горизонтом, а в его свите появился новый спутник, вернее, спутница. Два десятка всадников мерно покачивались в сёдлах, вороны в накрытой чёрной тканью клетке дремали. Впереди лежала восточная окраина леса и страна за ней.


20-е числа июня. Где-то в южных степях
Легионы шли к Дерьетте. Не спеша и не прячась (да и где им было укрыться среди бескрайних южных степей), но и не медля и не теряя бдительности. Длинная колонна войск растянулась в традиционном, веками установленном порядке. Конный арьергард, за ним - пехота, в центре – обоз, прикрываемый с флангов боевым охранением, несмотря на жару, не снимающим доспехов, в хвосте – снова пехота. Конные разъезды топтали сухую растительность вокруг марширующих войск, рассеявшись по степи на половину дневного перехода. Командиры не изнуряли армию маршем в полуденную жару, и, как только солнце поднималось достаточно высоко над горизонтом, отдавали приказ о привале. Они никогда не пренебрегали устройством лагеря, того знаменитого имперского лагеря, который стал образцом для армий многих государств, повыраставших, как грибы после дождя, на месте провинций пришедшей в упадок империи.
Аллирия проводила дни в седле, разъезжая вдоль колонны, время от времени останавливалась для разговора с простыми солдатами, иногда спешивалась. Ре-Монфор, с самого начала бывший против её присутствия в армии, сначала бесился, потом привык. В его словах о том, что наместник должен находиться в столице, несомненно, было зерно истины, но она оставалась непреклонна. Ей нужны были легионы, а их поддержку нельзя было заполучить, оставшись в городе. Её направили сюда не только как представителя власти, а любая интрига в конечном итоге разрешается на войне. Кроме того, она прекрасно знала, что женщин зачастую недооценивают и как политиков, и как полководцев, что не могло не сказаться на отношении к имперской армии её противников. Сама армия была вынуждена быстро переменить своё мнение на сей счёт. И барон, и легионеры только диву давались, откуда в этой разнеженной аристократке столько силы и выдержки. К концу перехода, когда даже шагавшие в арьергарде турмы покрывались слоем дорожной пыли, смешанной с потом, и устало готовились к ночлегу, жрица казалась полной сил. Аллирия предпочитала не вмешиваться в дела военные, справедливо полагая, что не стоит мешать человеку, знающему своё дело. На коротких военных советах она большую часть безмолвствовала, задумчиво гладя вдаль или в полог шатра, предоставив барону выслушивать доклады легатов, и лишь изредка задавала вопросы разведчикам. О чём она думала, никто не спрашивал, а сама жрица не спешила делиться своими размышлениями. За время пути она успела написать и разослать несколько писем: одно – снова на запад, одно – на юго-юго-восток, одно – на восток, благо ре-Монфор предусмотрительно захватил с собой несколько клеток с воронами. У Аллирии была своя клетка, которую могла открывать только она. И вороны, внешне ничем не отличавшиеся от сородичей, в ней тоже были особенные. Они найдут свою хозяйку, где бы она не была. Это позволяло получать важнейшие вести своевременно. Она уже опоздала однажды. Больше этого не должно повториться.

28-е июня. Вечер. Подступы к Дерьетте
Солнце клонилось к горизонту, окрашивая небосклон кроваво красным, предвещая холодную ночь и грядущую кровь. Приближающиеся стены города в его свете казались розовыми коралловыми выростами, ультрамариновые переливы морских далей перемежались огненными сполохами. Равнина, местами вспучивавшаяся невысокими холмами, на части которых и располагался город, плавно понижалась в сторону моря, и армии, двигавшейся с северо-востока, открывался прекрасный вид. Но Аллирию, ехавшую в голове колонны, местные пейзажи не волновали. Жрица оглядывала округу с видом заправского полководца, про себя прикидывая, где можно устроить лагерь, где – провести рвы, где – поставить катапульты. Видневшийся впереди и справа лес подходил к стенам довольно близко – опушка начиналась меньше чем в миле от города. Похоже, здешние власти считали вырубку леса занятием неблагодарным, а для постройки судов древесина то ли не подходила, то ли пираты своих кораблей строили мало, довольствуясь захваченными. Так или иначе, легионам это только на пользу, не будет проблем с необходимыми для осадных приспособлений материалами.
- Миледи, - к ней подъехал один из адъютантов Лионеля. – Его светлость просит вас присоединиться. Донесения разведки.
- Спасибо, - она улыбнулась юноше – не из нобилитета, простому роарию! – Барон расположился на близлежащем холме, приказав армии остановиться. Здесь уже собрались легаты и большинство центурионов. Ждали только её. - А, вот и вы, миледи, - вообще-то, они были на «ты» с первого дня похода, но он иногда умышленно забывал об этом. – Теперь все в сборе. - Ну, что там? – Ре-Монфор повернулся к Сезару. Не любивший сидеть без дела виконт отпросился в разведку под командование двоюродного брата ре-Монфора сэра Жерома Алерро.
- То же, что и на карте, – махнул рукой ре-Флёр. – Да и отсюда всё видно. Слева лес, довольно густой, за ним равнина. Справа, между лесом, городом и морем - холмы, довольно пологие, понижаются к морю. Ближайший к стенам – в полутора полётах стрелы. Можно онагры поставить. В полумиле от леса есть хороший холмик – будет повыше остальных, склоны покруче, у подошвы бьёт родник. Земля ровная, плотная, кроличьих норок и других ям – мало, изредка попадаются кустарники ил деревца. Можно смело разгонять коней. Растительность вообще довольно сухая. Гавань находится на определённом расстоянии от города. При желании, можно попробовать её занять.
- Что ж, отлично. Благодарю. Лагерь разобьём на холме, что вы присмотрели. Господа центурионы и легаты, свои обязанности вы знаете. Прошу приступать, а мы с наместницей пока проедемся вдоль стен. Виконт, вы будете сопровождать.
Ре-Флёр хотел что-то ответить, но тут к ним подъехал ещё один разведчик, и, отсалютовав, отчеканил:
- В нескольких милях к юго-западу замечен конный отряд. Две турмы. На знамёнах – чёрные весы на рыжем и вороны на синем. Наших они тоже заметили. Направляются сюда. – Аллирия улыбнулась:
- Р’О Нуар. Пошлите к ним гонца.
Через час имперская армия выстроилась на склоне примеченного холма в боевые порядки (в центре фронтом к городу – легионеры, справа и слева – копейщики, фланги прикрывает кавалерия, лучники укрылись позади тяжёлой пехоты) - и приступила к разбивке лагеря (его решили устроить круглым). Когорты по очереди выходили из построения и приступали к своей части работы, зная, что в случае таки противника их прикроют товарищи. Враг был близко, всего в нескольких полётах стрелы, и лагерь сооружали на совесть. Вначале соорудили внешнюю линию укреплений. С земли сняли дёрн и из него сложился вал высотой в три фута, так, что в результате глубина рва достигла шести футов. Затем - вторая линия: ров глубиной одиннадцать футов и шириной впятнадцать, затем плетень (солдат не отправляли на рубку леса, готовые колья взяли из обоза), с обоих сторон на 4 фута присыпанный землёй, взятой из рва, так что получился ров глубиной в пятнадцать футов с частоколом над ним.
Пока сооружали лагерь (а сооружали его с запасом, свободного места должно было хватить ещё на несколько когорт), к имперской армии подошли замеченные разведчиками конные турмы. Это действительно были р’О Нуар и Алларка. Командор Вуодан, хоть и не сумел взять Аррент, выполнил приказ наместницы и прислал под Дерьетте кавалерию.

Южная степь ложилась под копыта коня, ветер, пахнущий морем, бил в лицо, и барон р’О Нуар был почти доволен: позади были развлечения в оставшейся безымянной деревушке, впереди маячила серьёзная война. Почувствовать себя окончательно счастливым мешало только одно – нельзя было трогать мирных жителей деревень, лежащих на территории, контролируемой пиратским анклавом. На вкус барона, крестьяне, признавшие власть этого сброда, не заслуживали подобной щепетильности, но приказ Наместницы был ясен – мирных жителей не трогать, брать не больше, чем нужно на прокорм, и к тому же платить за всё из собственной мошны – империя не стремилась расставаться с деньгами. Правду сказать, барону было глубоко плевать на подобные приказы, тем более отдаваемые женщиной, непонятно каким образом (а вернее, совершенно определённым) оказавшейся на таком посту, но командор не только довёл до его сведения приказ, но и подробно объяснил, почему его нужно выполнить. Эдвар, хоть ему никогда не было дела до политики, признал доводы старого карателя разумными, и потому приказ выполнял елико возможно строго, хотя сердце скрипело, а руки и кое-какие иные части чесались. Выйдя в окрестности города 28-го числа, успешно избегнув встречи с разбойниками, барон принялся за дело, перехватив несколько поставок продовольствия, и уже было собирался отойти в ближайшую деревню, располагавшуюся в полудне пути на юго-запад, когда разъезды заметили на северо-востоке войска под багряно-золотыми флагами империи. Выслушав доклад и позубоскалив на пару с Алларка тому, что новоиспечённая посланница почившего императора потащилась в поход вместе с армией, Эдвар отдал приказ развернуться и идти на соединение. Вскоре два отряда кавалерии подошли к холму, на котором окапывалась имперская армия. Фалангиты при их приближении опустили сариссы, лучники натянули тетивы, и барон отдал приказ остановиться, а сам в сопровождении Алларка и пары знаменосцев выехал вперёд. Навстречу им из-за ощетинившегося пиками строя выехало несколько всадников. Он узнал Лионеля ре-Монфора и ещё нескольких человек, женщина в кожаном костюме и высоких сапогах, как и сопровождавший её светловолосый и черноглазый нобиль, были ему незнакомы, впрочем, кто она, было ясно даже лягушке.
- Служение империи! – Барон отсалютовал. - Эдвар р’О Нуар, Рехво Алларк. По приказу командора Вуодана! – Ре-Монфор отсалютовал в ответ:
- Рад вас видеть, господа. Как обстоят дела под Аррент?
- Можно было и лучше. – Скривил рот Аллак. – Объявились пиратские разбойники, но об этом вам наверняка уже известно. Мы зачистили одно поселение, оказывавшее им поддержку. Видундер отвёл войска от крепости. Кстати, а здесь войск пиратов что-то маловато. Мы без особых проблем перехватили несколько поставок. Как бы недостающие не обнаружились у командора под носом.
- Ясно. Подробнее расскажите чуть позже, на совете.
На степь опустилась ночь. На юге она приходит не так, как на севере. Сумерек почти не бывает, после захода солнца темнеет стремительно – только, казалось, стоял день, и вот уже всё вокруг погрузилось во тьму, и дальше нескольких десятков футов ничего не разглядеть в слабом звёздном свете.
Усталые солдаты спали. Все, кроме дозоров и охранения. Время сменяться настанет через несколько часов, после полуночи. Всего же предусмотрено четыре смены, третья – самая сложная, приходится на часы самого крепкого сна. Дозорным нелегко бороться с подступающей дрёмой, и потому их число увеличено, а центурионы обязательно будут обходить посты.
В шатре в центре лагеря собрался совет. Присутствовали командиры в звании не ниже легата. После доклада Эдвара в палатке на некоторое время установилась тишина. Песочные часы отсчитывали четверть часа. Опытные легаты задумчиво созерцали полог и потирали подбородки, Аллирия вглядывалась в лица. Песок успел перетечь едва ли на треть, когда ре-Монфор попросил высказываться. По заведенному в имперской армии обычаю, первым говорит младший. Из присутствующих таковым оказался адъютант наместницы. Виконт, отрешённо улыбавшийся во время доклада кавалеристов, откашлялся и коротко промолвил:
- Я считаю, аксиоматикос прав. – Он поименовал Алларка, как это было принято у карателей. – Скорее всего, часть армии противника 25-26 июня находилась на территории княжества Мариора. Вполне возможно, произошла стычка между ними и войсками командора Вуодана. Следует учитывать возможность их возвращения. – Вслед за молодым нобилем предположение карателя поддержали все, после чего обсуждение перешло к мерам по осаде города. Лионель, однако, не стал излагать план, а пригласил Аллирию. Наместница грациозно поднялась с узкой походной койки и чётко произнесла:
- У нас есть сильная сухопутная армия, но нет флота. Мы не можем изморить город осадой, потому что море свободно. Единственным выходом является штурм. – Тут на её губах появилась слабая лукавая улыбка. – Сейчас у нас нет достаточного количества осадных приспособлений. Одна армия противника может выйти нам в тыл. К нему могут перебросить подкрепления по морю. Значит, мы не можем штурмовать с ходу. Остаётся или окружить город и армию двумя кольцами укреплений и подготовиться как к штурму, так и к отражению атаки извне, или вынудить противника выйти из стен и атаковать первым.
Легаты кивали головами, они были согласны с предложениями наместницы. Взять Дерьетте с налёту представлялось делом сложным без верных шансов на успех, оставалось устроиться поосновательней, готовиться к штурму по всем правилам и ждать ответных действий противника…

28-е июня. Вечер. Дерьетте
Катул Ингис вышел из дома на вечернюю прогулку, как делал каждый день вот уже в течении двадцати лет. Местные за это долгое время привыкли к чудачествам старца, кстати, весьма уважаемого в городе, и потому на улице его ожидали доброжелательные приветствия. Так было обычно, но не этим вечером. Под стенами города объявилась имперская армия, её передовые отряды уже успели перехватить несколько поставок продовольствия с окрестных селений. Город жужжал, как рассерженный улей. Но старца это, казалось, не волновало ни в малой степени. Он, как обычно, степенно шёл по людным городским улицам. Здесь не было стражников, это был город вольных людей, и пираты и прочие, поставленные вне закона империей или просто не пожелавшие жить под её тяжёлой дланью, буйствовали и грозились снять с обнаглевших имперцев шкуру. Впрочем, немало было и таких, кто считал, что своя шкура дороже, но деваться им тоже было некуда… теперь они оказались между молотом и наковальней: с одной стороны – вольные корсары, с другой – империя, от которой они в своё время бежали. Вот такие и были нужны старому звездочёту. И он знал, где их найти… Это место называлось «Драный кот», и хозяин сего заведения тоже походил на драного кота. Одноглазый, с грязной повязкой на голове и вечно расстёгнутом засаленном камзоле на голое тело, он называл себя Риккером. Откуда почтенный мэтр знал его? Да ниоткуда он его не знал и вообще в таких кварталах не появлялся. Риккера знал ещё по старым, проворачиваемым вместе гештефам, Тирр Фридман. И сейчас, пока мэтр Ингис гулял по городу, считая численность и порядок прохода караулов, обходил площадь, про себя отмечая, какие предприняты меры по её укреплению, прохаживался мимо хозяйственных построек и вдоль стен, собирая и анализируя информацию, рассчитывая и пересчитывая время, его друг сидел в грязном трактире и хлебал дрянное пиво. От Риккера он хотел немного – подобрать ему с десятка полтора висельников. Которые согласятся пойти на рисковое, но не слишком, дело. От них не требовалось даже никого грабить. Плёвое дело… А в чём именно оно заключалось, Риккеру он не сказал. Тот не обиделся. И людей нашёл.
А тем временем звездочёт вернулся домой и обнаружил у себя гостя. Это был стражник, если. Конечно, в этом городе вообще были стражники как таковые. Его звали Гарт, и пришёл он сюда уже не в первый раз, придерживая висящий на поясе кошелёк. Гарс покупал у старого шарлатана мази от срамной болезни, подцепленной им от какой-то девицы. Лекарство стоило дорого, но пират был готов заплатить столько, сколько потребуется. Но на этот раз старик не взял денег. Ему нужно было нечто другое. Гарс упирался, но деваться ему было некуда: старик сказал, что если приостановить лечение. Болезнь начнёт развиваться… а оставаться без мужских признаков он не хотел.


29-е июня. Дерьетте
…На следующий день с утра закипела работа. Солдаты копали колодцы и рвы, насыпали валы, ставили палисады, устраивали редуты, медленно, но верно окружая город кольцом укреплений, которые должны были воспрепятствовать вылазкам защитников. Вначале планировалось провести ров шириной в пятнадцать футов и глубиной в девять, как и лагерный, по «внутренним» склонам холмов, затем расширить его до двадцати футов и углубить до пятнадцати, а прочие укрепления утроить позади него на расстоянии двухсот футов. В редутах должны будут стоять сторожевые посты для предупреждения внезапных вылазок. За рвом устраивался ещё один, поменьше, и насыпался вал с бруствером и зубцами. На местах соединения бруствера с валом предусматривались рогатки для затруднения доступа на вал. Позднее должны были быть устроены башни в восьмидесяти футах друг от друга. По «внешним» сторонам холмов и далее вдоль опушки леса предполагалось устроить и вторую линию укреплений для отражения атак с тыла. О лесе, разумеется, не забыли, на его вырубку направили полноценную когорту. Древесина пойдёт не колья или балки для осадных орудий и иных приспособлений, кустарники - для сборки виней. Были высланы конные разъезды во все стороны. На участке между городом и осаждающей армией нести стражу и заниматься фуражировкой предписывалось попеременно стрелковой кавалерия Алларка и Благородным р’О Нуара. Аллирия в сопровождении ре-Монфора и нескольких инженеров разъезжали вдоль стен, осматривая их на наличие слабых мест. Стены здесь были возведены из местного камня, и скреплены, видимо, песчано-глиняным раствором, так что должны были неплохо поддаваться и таранам, и онаграм. Явно слабых мест заметно не было - похоже, что содержанием стен здешняя вольница всё же озаботилась. Наличествовал и ров, явно запущенный, хотя кое-где виднелись следы «починки». Иногда жрица подъезжала достаточно близко, к самой границе зоны поражения баллист, чем немало волновала барона, то и дело делавшего попытки отчитать её на правах старшего за непозволительную неосмотрительность. Во время очередного такого возмущения Лионеля к ним подъехал адъютант:
- Милорд. Миледи. Командир разведки просит вас срочно вернуться в лагерь. Не далее чем в трёх лигах к югу замечено довольно большое войско. Пять когорт. Под флагом с чёрными весами.
- Хорошо. Сейчас будем. – Чуть помрачневший барон поворотил коня, и они поскакали к лагерю. Армия под знамёнами карателей… Что это значит? – Он пронзительно глянул на Аллирию. Женщина обворожительно улыбнулась и встряхнула роскошными волосами, заплетёнными в косу. – Нууу... Не будьте таким мрачным, барон. Скорее всего, эти когорты в самом деле прислал командор Умбакке – по моей просьбе. Я не сочла нужным до времени информировать кого бы то ни было. Я не была уверена, что он согласится.
- Так вот почему ты настояла, чтобы лагерь устроили больше, чем требуется по регламенту. Я догадывался… Но не ослабит ли их отсутствие Мариору? С учётом того, какие вести принёсли вчера Рехво и Эдвар…
- Если командору было известно то же, что и им, - задумчиво произнесла наместница, - то он счёл эту угрозу не настолько существенной. Если же он не знал о пиратах – тогда ты прав, это может быть опасно… Но здесь эти когорты лишними не будут…
- Не будут – согласился барон. – Потеря порта для пиратов будет тяжёлым ударом.


20-е числа июня. Сигард
После выступления основной армии командование силами города Сигарда вновь легло на привычные плечи третьего легата Луция Варрона. И первым, что он сделал, стало расширение рва и усиление вала вокруг города. Он высказывал свои предположения и главе Совета Нобилей, и главе Городского Совета уже давно, но ни тот, ни другой согласия не давали. Наместница же… наместница заговорила об этом сама. И не только заговорила, но и предоставила средства. В тайнике у легата хранилась копия указа, предписывающего гильдиям взять на себе часть расходов по обороне города. Там же лежал указ, подтверждающий его должностные полномочия как Командующего городской стражей. И потому сейчас нонкомбатанты, собранные из городских низов и с окрестных селений, усердно вспарывали лопатами и кирками неподатливую земную твердь, расширяя старый ров и разрабатывая новый. Город за неделю опоясался тройным кольцом рвов и валов, причём первый заполнялся водой, так что теперь к его стенам нельзя было подвести осадные орудия, не засыпав предварительно двух из трёх рвов – и это под непрерывным обстрелом лучников, укрывавшихся за не столь уж высокими палисадами, возводимыми на вершинах валов. Обследовались и укреплялись, казалось, и без того содержавшиеся в безупречном состоянии стены.
Но это было не всё. Варрон убедил гильдеймейстеров нанять команду инженеров, и теперь солдаты вперемешку с минными жителями обновляли старые и возводили новые дозорные вышки на границах провинции и внутри неё. На каждой такой вышке устраивался сигнальный костёр и предусматривался запас дров, долженствующий храниться под навесами. К работе подключились и местные нобили. Вскоре все Южные провинции должны были быть опутаны таких вышек.
Не забыл легат и о мосте через реку. На нём тоже шли работы – быки укрепляли, на подходах к мосту и на самом пролёте строили башни - форты. Пока деревянные, но в ближайшем будущем легат надеялся заменить их каменными. Столица юга империи медленно, но верно превращалась в мощный бастион, готовый бросить длинную тень на окрестные земли.

Линия Дэнхолма. Четвертый ход. Фиг его знает какое число. Да и вообще, я сам - Раншаль )

- Ну что? Нас – рать! На все посрать!! За мной!!!! – восклинул сидевший на боевом коне князь - и ударная кавалерия числом почти в две сотни рыцарей выскочила из-за бугра.
....
И рыцари быстро скрылись на пути к шешенгонской пехоте.

Тем временем, та во всю готовилась к бою. Ощетинилась по бокам отрядами копейщиков. В центре встали ветераны. Легкая пехота как всегда была в разведке, имея четкий приказ ото всех убегать и обо всем сообщать сразу.
Один из сотников ходил перед войском и кричал:
- Мы три тысячи лет защищали слабых и невинных от злобных урок! Мы не раз давали им жесточайший отпор! Мы, шешенгонцы, гнали их до самого Дренора! Мы штурмовали Оргриммар!! Мы едва-едва не взяли Тандер Блаф!!! - к оратору спешно подбежал другой сотник и что-то начал говорить, оживленно жестикулируя, и дождавшись кивка, убежал. Тот закончил, - Не дадим и щас зеленым тварям ступить на наши земли!!!! – дружный рев тысячи глоток разнесся по окрестностям.
Люди были готовы навалять оркам по полной.

Линия Стэнхолма

Луга, леса, поля, погосты. Три конника скакали без передышки и вскоре прибыли к их цели – древнему порталу. Поговаривали, что его построили еще титаны в те времена, когда не нужно было делиться на мужчин и женщин. Это очень пугало современные умы: они не совсем врубались, в чем же тогда был у титанов смысл жизни?
- Тьфу, тьфу, не сглазьте, - прошептал Стэнхолм и троица вошла внутрь. Взоры закрыла серая хмарь. Тела что-то с неизбежной абсолютностью подхватило и понесло к выходу.
Бум! И они оказались в цветущей долине. Светило солнышко и пели птички.
Перед троицей стояли странные белоснежные звери с рогами во лбу.
- Во б…- воскликнул Брумо, коренастый хоббит с добрым лицом и хитрым взглядом, - много че видал, но рогатых обезьян-альбиносов еще не приходилось.
- Акстись, хоб, это кони, - сказал Варло, медленно доставая клинки из-за спины.
Вся троица ощущала, что существа чего-то от них хотят.
Стэнхолм обернулся и быстро прошептал:
- Стоять – бояться - оружие не доставать, - в голове быстро проносилось все, что он слышал о единорогах. Твари это были не по-зверски умные. Вроде бы скакать на себе позволяют только юным девкам. Было в этом что-то родное и понятное...
Тем временем по южной дороге топало несколько отрядов. Мысль о помощи была привлекательна. Но интуиция подсказывала: звери достаточно круты и для целой армии, а уж возможность ее появления – точно предвидят, но все равно стоят на месте.
Стэнхолм призвал всю свою артистичность и добролюбие. Потом выпрямился, вежливо улыбнувшись, и повел рукой:
- Чего хотите, други?

Крепость "Башка Виверны", 25-28 июня.

Орки - жутко стеснительные создания, куда там эльфам, людям или гномам. Начальник гарнизона крепости и его раздолбаи-подчиненные постеснялись сказать внезапно заявившемуся в их мирную обитель дикому, бесноватому шаману, что давно ведут цивилизованные отношения с соседями - торгуют, берут пошлину за проезд, некоторые бойцы иногда даже нанимаются охранниками в людские караваны. А что - крепость испокон веков неприступна, чтоб не налаживать отношения с соседями?
Ну разве такое скажешь почтенному, общающемуся с духами предков? День-два, пройдет эффект от мухоморов - сам успокоится и уберется обратно в свои горы. Ну, пришел бы шаман один - может быть и не постеснялись бы, но тут была сложность - вожди окрестных деревень отправили с ним несколько отрядов волчьих всадников, орков-рейнджеров и что характерно - ни одного гоблина-застрельщика.
Постеснялись начальник крепости.
И польза от пришлых и жаждущих крови тоже была - три дня с руганью и пинками помогали восстанавливать разбазаренную предшественниками нынешнего гарнизона крепость. Лишним не будет... и опять разбазарить можно.
На третий день начальник крепости всерьез забеспокоился - отряды с окрестностей все прибывали и прибывали, да и сколько ж можно впахивать как проклятым? Свой гарнизон скоро взбунтуется... Хотя, гм, взбунтуешься тут.
Одно хорошо - по слухам пришлые собирались на днях уйти. Плохо, что сегодня шаман вдруг перестал болтать о потустороннем мире и высказался в духе: "Вот теперь эта груда хоть немного похожа на оперативную базу. Можно известить вождей..."

Генерал бросил беглый взгляд на "сотрудника" губернатора и удостоил того легким кивком после чего вновь посмотрел на барона.
- Я очень не люблю повторять свои вопросы дважды, фон Гауд, но вы похоже заставляете меня сделать это. Что здесь происходит? И ещё я хотел бы знать куда делись налоги, которые вы обязались платить? Насколько мне известно в казну Империи они не поступили тем более что вы обязаны платить их в Америсту как столицу восточных провинций. Я конечно же не буду вам напоминать что вы сами клятвенно обещали свои обязательства перед короной выполнить. Я достаточно терпелив чтобы прийти сюда лично узнать у вас причины столь... Странного поведения а не присылать сюда штурмовые батальоны как велит мне долг перед Империей, так что прошу вас не испытывать моё терпение слишком долго, - Седрик слегка прищурил глаза наблюдая за бароном, в то время как двое его воинов казалось занимались чем угодно только не смотрели на присутсвующих...
Ла Рошо и фон Гауд переглянулись. Удивительно, но факт: казалось, высокий и широкоплечий барон, внешностью напоминавший медведя, словно искал поддержку во взгляде подручного, стальной блеск глаз которого совершенно не сочетался с его повадками изнежненного дворянина, ни разу в жизни не державшего предмет, тяжелее десертной ложки.
- Вы же знаете, генерал, лично я поставлен здесь, - уверенно начал фон Гауд, - чтобы блюсти порядок, с чем я, насколько вы можете видеть, справляюсь. Но тонкости финансовых дел находятся вне моей компетенции, поэтому я перепоручил управление ими ла Рошо, - с этими словами барон кивнул в сторону Ференье.
- И правда, сэр Марроуизер, - сладким и тягучим, словно патока, голосом подхватил тот, - вы же знаете, что еще не далее как в прошлом году Империя наложила на орочьи кланы торговое эмбарго и обязало нас, жителей Кареста, разорвать всякие торговые отношения с зеленокожими.
Фредерик фон Гауд несколько раз кивнул, словно таким образом произнесенные подручным слова обретали дополнительный вес. Тем временем ла Рошо продолжал:
- Вы же прекрасно понимаете, что для Кареста, которые последние несколько десятилетий кормился за счет этой торговли, подобный приказ был ударом. Выгляните в окно, генерал, посмотрите. Город разросся, количество людей увеличилось, а поля, которые не так уж и плодородны, требуемого для прокорму всего населения урожая не дают.
Ференье выдержал небольшую паузу.
- Что вы от нас хотите, генерал?.. чтобы мы скармливали людям их собственных детей?.. Налоги, так или иначе, пошли на помощь населению, которому в скором будущем будет грозить голод, ежели ничего не изменится… - «финансист» фон Гауда вновь замолчал. Прошло несколько секунд прежде, чем он продолжил, - мы обещаем выплатить требуемую сумму не ранее, чем к концу следующего месяца. Да и впредь просим Америсту снизить планку в отношению нас, не такого уж и богатого города… вдвое.
-Что вы мне лапшу на уши вешаете? Я спасибо поел перед прибытием. Если у вас нет денег так почему не далее как несколько дней назад ко мне в кабинет пришел посыльный с вашей подписью барон, - генерал стрельнул глазами в фон Гауда, - что вы намерены вносить плату как положено? Более того за счет чего же вы собирали налоги ранее? И ещё господа вы кажеться забыли что меня не вчера назначили наместником Америсты. Кое что я все таки знаю да и вижу прекрасно. Рынок не пустует люди ходят злые но не голодные! Уж поверьте голодающего я увижу ибо сам частенько оказывался в таком положении. Все что вы говорите кажеться мне отговорками причем плохо подогнанными. Карест платил налоги месяцами после введения эмбарго даже если только и жил что торговлей с зеленокожими, - генерал усмехнулся, - из каких же запасов город выплачивает эти налоги? И что вы хотите мне сказать что поля вокруг города не приносят ничего? Как же, черт побери, Октерм вдвое меньше чем Карест прошу вас заметить и находящийся в менее плодородной полосе выплачивает налог в казну Америсты и при этом ещё умудряется процветать? Мне кажется тут речь идет о двух вероятных событиях: либо вы тут стали слишком много воровать либо.... Молитесь чтобы это было первое либо! Мне все равно КАк и КОГДА вы соберете деньги! О проблемах мне не было доложено заранее а я вам не заботливая няня чтобы прибегать в ваш городок и узнавать какие у вас тут проблемы случились. Есть регламент в случае голодовок или неурожайных годов вы обязаны оповестить Совет Америсты о том что не можете выплачивать указанную сумму и так далее вы прекрасно знакомы с законами Империи я думаю. И так как этого сделано не было я жду к концу рассчетного периода от Кареста указанную сумму налогами. Остальное на вашей совести барон и самое меньшее что может произойти это прийдет приказ о вашем смещении с должности по некомпетенции. Я со своей стороны могу вам обещать что постараюсь смягчить последствия для вас лично, но если Карестом заинтересуется Инквизиция... А отец Себастьян сейчас стал очень... Подозрителен ко всему и он как вам известно присутсвует на заседаниях Совета как религиозный представитель, так что уже знает о том что Карест денег не внес, - генерал и бровью не повел произнося это, хотя сам прекрасно знал что отца Себастиана уже небыло в Америсте на момент описанной проблемы, - В общем не мне вам описывать все возможные перспективы но поверьте радужных среди них нет. Вы выплачиваете Америсте положенные за два периода деньги! За этот и за следующий и потом, если это вам так уж необходимо, вы барон приезжаете, если хотите с вашим, - Седрик кивнул на "финансиста", - помощником, в Америсту и выступаете перед Советом, который как и предписывает регламент решает насколько можно или нельзя выполнить вашу просьбу. И самое важное барон.. если я узнаю что вы повысили налоги опираясь на моё требование... Не сносить вам головы я уверен что если вы поищете то найдете в своих личных запасах необходимую сумму, а о повышении налогов в Каресте я теперь точно узнаю. Я ясно выражаю свою мысль? Император может и мертв, но Империя ещё нет и я не позволю на подвластной мне территоррии прикрывать свои... махинации... нуждами её жителей! Так что выполняйте и благодарите бога что я достаточно добр для того чтобы снизойти до предупреждений: другой на моём месте уже прислал бы войска и вывесил вашу голову над воротами в назидание всем остальным, - генерал смерил глазами барона так как будто перед ним сидела жаба не иначе, потом его взгляд переместился на "финансиста" и в серо-стальных глазах генерала блеснул опасный огонек. Нет он конечно же не знал кто стоит перед ним и даже не догадывался о происходящем в Каресте на самом деле, но подозрение, о том что этот человек не совсем тот за кого себя выдает у Седрика появилось. Впрочем последнее о чем он подумал бы тогда что перед ним шпион одного из самых, если не самого опасного противника....
Барон Фредерик фон Гауд, который все это время молчал и безропотно пропускал выпады Седрика Марроуизера, рухнул в кресло, словно придавленный многотонным грузом. Спокойным оставался лишь ла Рошо, сохранив ледяную маску спокойствия. Именно он и ответил генералу:
- От лица всего Кареста уверяю вас, мы сделаем все возможное и невозможное, чтобы Америста в ближайшее время получила причитающиеся ей деньги. Также мы постараемся сдержать растущее раздражение простого люда, которого ныняшняя торговая политика Империи мягко говоря не устраивает.
-Не волнуйтесь, - генерал усмехнулся, - Скоро вы снвоа сможете торговать с востоком только торговые партнеры будут с нормальным цветом кожи, - генерал коротко кивнул, - Хорошо, господа, я рассчитываю на вас, - с этими словами Седрик по-военному резко развернулся да так что его тяжелый плащ взвился в воздух и чеканя шаг покинул приемную залу а вскоре за окнами раздался цокот копыт уносящегося вдаль отряда....

Написано в соавторстве с НекроПехотой

Окрестности Миртила.
Отряды Газгулла вышли к окрестностям Миртилла и наконец то увидели противника. Трусливые людишки, так долго скрывающиеся от гнева Горка Морка наконец то оказались в чистом поле. Разведчики посланные Газгулом практически все вернулись. Десяток всадников был послан к отрядам Гримо с известием о том, что поселение найдено, а враг стоит у него. Второй десяток отправился обратно к крепости передать тоже самое и быть на готове перед появлением врага. Еще два десятка вновь отправились в дальнею разведку. Орки рвались в битву, но Газгулл приказал строится в боевое построение. В подчинение у орка была ровно половина всех нанятых сил. Копьещики выстроились полумесяцем в три ряда полумесяц выгнут остриями в сторону врага, плотно уперев щиты в землю и взяв копья на изготовку. Оставшиеся волчье всадники были разделены на две части и выставлены на фланги. За рядами копьещиков встали стрелки, а основная масса пехоты была частично расположена за стрелками, а частично за волчьими наездниками. Многочисленные гоблины сновали по флангам. Газгулл вышел перед войсками, вскорабкавшись на зверюгу Кода Быста.
-Слухайте сюда парни. Мы долги шли и уже пришли. Вот цель нашего пути. Там стоят трусливые слабаки. Сейчас наши копейщики подымут ых на копья и как следует потрясут, чтобы вытряхнуть всю дурь. Потом лучники засыпят их стрелами, а все остальные парни порубают у мелкую капусту. Рубим их парни. Рубаем всех и хватаем город. А там отымаем всю золото, ценности и девок. И айда гулять пропивать. За Горку. За Морку.
Вперед!!!!!!!!!!!!
Монолитные отряды орков двинулись вперед на людей.

Цирк... да и только. Утро 27 числа сего месяца

После отхода имперцев и бегства градоначальника со всем семейством, Курчавый Хотх разместился в городке со всей пышностью, какую только могли ему предоставить. Жители вовсе не хотели, чтобы их обвинили в предательстве, тем более, что как бы там ни было, а "Империя далеко, зато де Лангли - совсем рядом".
- Как бы нам заслужить благосклонность князя? - Спросил седобородый старик из купеческих, выдвинутый богачами селения как их новый глава.
- Говорят деньги - лучшее извинение, - улыбнулся всадник в ответ.
- И сколько вы хотите? - Тут же взял быка за рога старичок.
- Не я - князь, - покачал головой Хотх. Конечно соблазн взять взятку был велик, но кто даст гарантию, что эти же люди потом на него не настучат Салвару или, что еще хуже - Лиару. - Вы задолжали ему в тройном размере.
- Но имперцы...
- Да, коз выводили через южные ворота, - отмахнулся наемник. - Это значения не имеет, ваши дела с Имперцами князя не касаются. Чтобы к утру деньги были.
"Мда, Бабуинос убег, бабуинчики остались", - подумалось Хотху, а затем он резко развернулся и ушел. На центральной площади царил какой-то переполох, поначалу даже показалось, что вернулись люди Горила, однако действие было иного характера - поймали ведьму. Детвора кидалась в нее тухлыми овощами, кто-то поносил бранью.
- Священника позовите! - Раздался голос.
- А лучше инквизитора!
- Да где ж его взять?
- Ну хоть приходского, под такое дело...
Спор был не долгим, но наемнику как раз хватило времени, чтобы добраться до помоста и осмотреть главных действующих лиц. Означенная ведьма была еще молода и вполне хороша собой, если конечно не считать синяков и следов от побоев, кнута и разной тухлятины.
- Что, правда колдунья? - Спросил он у стражника, находившегося поближе.
- Отпирается, но видно ж.
"Еще как видно," - мысленно согласился Хотх, но в слух бросил.
- Священника можете не звать.
- Это почему?
- Как так?!
- Потому что я ее забираю, - наемник огрызнулся, заставив основную часть горожан притихнуть. - Суды будете устраивать тогда, когда станете налоги платить вовремя, а пока - отвезу ее к князю!
- А может все же священника? - С надеждой спросил другой стражник. - А то, к чему вам эта морока, все равно же потом сожжем.
- Исполняй и не спорь, - скрипнули зубы Хотха.
Они исполнили. Явно неохотно, но развязали веревки и передали ему девку, при этом посоветовав быть поосторожнее. Знали бы они то, через что он прошел - оставили бы свои советы невысказанными, но никто хвала Господу, не знал о прошлом Курчавого Хотха.
- Спасибо, господин, - девушка всхлипнула, уткнувшись ему в плечо, едва лишь площадь осталась позади. - Я ведь не ведьма, нет...
- Молчи дрянь, - он резко оторвал ее от себя, бросив на землю. - Я оставил тебя жить не для того, чтобы слушать твою ложь!
- Но... - Что-то странное блестнуло в ее глазах. Либо она и правда была в замешательстве, либо оказалась хорошей актрисой.
- Узнаешь все, когда придет время, - наемник рывком поднял ее с мостовой и повел за собой, к выделенному ему дому. - В цепи!
Приказал он подошедшему воину. Так оно спокойнее, холодное железо, да еще и освященное в какой-то церкви не позволит ей творить чары. До поры, а пока можно было наконец подумать, почему он ее спас. Ведь не для де Лангли же, хотя не исключено что уже через пару дней князь прознает об этом инцеденте, и Хотх это понимал еще на площади. Но пройти мимо не смог.
- И зачем нам эта девка? - Послышался голос солдата, прервавший размышления командира. - Сжечь бы, да и дело с концом, от греха-то.
- Затем, что от живой ведьмы проку больше, чем от дохлой, - отмахнулся Хотх.
Деньги к утру привезли - целых три груженые телеги, видимо по всей деревне собирали, чтобы князя порадовать, а потому отряд не медля выступил обратно к своим. На последок пообещав, что если еще раз над селением взовьеться любой другой флаг, то половина жителей будет развешана по стенам в самых откровенных позах.

Цитадель на границе. Время местное, то бишь то же
Послание от князя-орка добралось до Сигвата, когда тот был уже в пути. Брезгливо развернув конверт, наемник прочитал его содержание, криво усмехнулся и, достав письменные принадлежности, написал ответ, передав его гонцу. А после отправился дальше.
- Эй, служивые! - Прокричал Лиар, спускаясь с коня, когда они наконец добрались до крепости. Путь пришлось проделать немалый, а ворота оказались закрыты, хотя наверху виднелись рожи часовых. - Отворяйте, со мной только шесть человек, так что можете не бояться.
- А ты вообще кто такой? - Вопрос был вполне разумный.
- Сигват Лиар. - Наемник ответил тихо, но его услышали. - И я бы хотел многое обсудить с вашим командиром. Немедленно.
За воротами послышалась какая-то возня.

Владения Мастера Леонарда. 27 число

- Он же вероотступником был, да с ельфами якшался, - рассказывал генералу Штайру отловленный в небольшой деревушке (настолько небольшой, что ее и деревней назвать было смешно) мужик.
- И вы его...
- Ну почему сразу мы? Мы-то тут не при чем, просто владения маленькие, новости быстро доходят, так что я там руки не прикладывал, хотя жаль конечно, те кто в гуще событий были - нажились знатно.
- Итак, мастер Леонард мертв? - Приподнял бровь генерал, все еще не веря такому счастью.
- Мертвее не бывает! - Закивал головой мужичок. - Его сначала вздернуть хотели, но уж больно хрипел противно, так что сняли и бошку отпилили.
- Может отрубили? - Вставил один из офицеров.
- Нет, как раз отпилили, пилой... по дереву.
- Вот ведь изверги, - покачал головой Штайр. Конечно Леонард был их врагом, иноверцем, но все же - князем, а подобное поведение холопья вызывало лишь неприязнь и сочувствие к жертве бунта. - Что дальше был?
В руке генерала появился золотой, от чего глаза крестьянина заблестели.
- Мой шурин тама был, усе видал - тело еретика сожгли, наверное инквизиции в угоду, а голову на стене повесили, до сих пор там торчит, вестимо! А потом что было, ух!
- И что же?
- Ну, перво-наперво всех, кто его поддерживал, тоже поддержали под белы ручки, да на плаху - уж и рубили, и вешали, и жгли, и колесовали, и на кол сажали, и топили, и резали, и четвертовали, и душили, и в масле варили, и собаками травили, и ядами. В городе, кажись всех извели. Ну, эльфийские погромы, знамо дело, Леонардик-то все к ним подлизывался, а тут...
- Погромы значит, - сжал кулак Штайр. Красивая картина, вот только очень не ко времени - у де Лангли с эльфами мир и дружба, а тут такое. Еще позовут на помощь своего короля. Надо было что-то решать, причем срочно.
- А то как же, знатно погромили, ушей нарезали, да и не только, - мужик со вздохом добавил: - полукровок народится не мало, я чувствую. А там еще и храмы все пожгли, что он новому богу своему ставил, ибо - не сотвори себе кумира, сказано, акромя Господа Нашего....
- Ближе к делу, - разговор генералу уже начал надоедать.
- Ближе некуда, Амондир теперь во власти достойных людей! - С гордостью завершил крестьянин. - С тиранией Леонарда, готового отдать нашу родину остроухим, покончено и...
- Проваливай! - Штайр бросил ему обещанный золотой и вытолкал из шатра. - Итак, господа, что мы имеем?
- Мертвого Леонарда, и это хорошо, - вставил капитан Мариск.
- Угрозу вторжения эльфов, и это плохо, - осадил его генерал. - Имати, - он повернулся к наемнице. - Возьми своих ребят и разузнай все ли правда, что нам тут это чучело наплело.
Затем он обернулся к своим офицерам:
- Амондир надо брать. И пресечь все беспорядки.
- А с эльфами что?
В Амондире и его окрестностях перворожденных было весьма немало - Леонард постарался, и они уже очень неплохо обжились, да только кто их теперь спрашивал.
- Если хотят жить - вернуться в лес, - отрезал генерал. - А коли остануться, я за их безопасность ручаться не стану. Выступаем, господа.

Под стенами Амондира. Спустя полдня

Армия князя де Лангли при параде и с поднятыми знаменами остановилась на расстоянии полета стрелы от столицы княжества, после чего генерал Штайр выехал вперед. Сведений, которые он получил от Имати и других источников, попавшихся ему по пути, вполне хватало для диалога с городом.
- Славные жители Амондира! Светлейший князь де Лангли от всего сердца поздравляет вас с освобождением от тирании безбожного Леонарда! - Прокричал генерал. - Этот радостный день, день народного гнева и воцарения справедливости должен навсегда остаться в нашей памяти, так считает князь! И более того, Салвар де Лангли прислал нас, дабы мы помогли вам отстоять тяжкой кровью добытую свободу!

Наверное 28 Июня.
Окрестности Миртина.

…Работа любого вербовщика сродни мастерству музыканта, только здесь приходится играть на струнах человеческой души. Кто – то жаждет славы и денег, кто – то мечтает вырваться из рамок обыденности, а кто – то просто дурак, если садиться пить с вербовщиком, забыв, что за все в этом мире надо платить, даже если угощают бесплатно. Особенно если угощают бесплатно…
Но существует категория людей, которые рождены для войны. Она их стихия, их плоть и кровь. Они признают только эту жизнь на грани, когда или ты, или тебя, и адреналин кипит в крови, а звериный рык раздирает горло. Такие люди встречаются не так уж и редко и, насмешка судьбы, часто даже не подозревают о своем призвании. Выявить такого человека очень просто – надо бросить его в безнадежную схватку и посмотреть, что получится.
Если выживет, то это он, тот самый… ***

- …Капитан?
- Чего тебе? – Финвара нехотя оторвал взор от пожелтевших страниц.
- Начинается...
- Давно пора! Я признаться уже начал беспокоиться.– Наемник бережно “закрыл” книгу, спеленал, словно младенца и аккуратно повязал тесемки. Война войной, а к мудрости предков необходимо относится со всем почтением.
…Доспехи привычной тяжестью облегали тело подобно второй коже, причем того же цвета, что и сам Финвара. Глупость несусветная! Но такова традиция Отряда… Откуда она появилась не знал не только Капитан, но даже Летописец, хроники почему то умалчивали данную подробность.
…Небольшой пригорок, на котором расположился наемник с несколькими гонцами, служил прекрасным местом для обзора окружающей местности и наступающих орков. Впрочем, о приближении неприятеля передовые части ”Диких Сердец” узнали и без разведки – грохот боевых барабанов и не членораздельные вопли были слышны за долго до приближения Орды.
Закатное пламя в глазах объевшихся мухоморов орков, против ледяного спокойствия и выучки приготовившихся к бою людей. Людей, которые выполняют свою работу. Профессионалов. Что окажется прочнее на этот раз? Посмотрим…
Боевые порядки располагаются, как и подобает: копейщики, лучники, мечники все на своих местах и готовы к бою.
Капитан наемников ждал начала, первый ход был за орками.
Ну вот наконец то! Проревел боевой рог. Теперь лавина зеленокожих ринется словно сель с гор… ох и наломают они по пути дров…
- Погонщикам – добро. – Спокойно произнес Финвара, лишь Примо под ногами наездника возбужденно перебирает копытами.
Гонец не тратя ни одного драгоценного мгновения сорвался с места, спеша передать приказ.

*** Из застольной беседы Гур’Арраша, генерала армии Короля Зелода, в ночь перед его арестом по обвинению в измене

Наверное 28 Июня.
Окрестности Миртина.
Вирм ехал на своем боевом ящере на правом фланге вместе с волчьими всадниками. Здоровенную зверюгу кажется побаивались даже свирепые волки.
Газгулл отдал приказ остановится отрядам на таком расстояние от позиций врага, чтобы не доставали стрелы.
-Ряды сомкнуть крикнул вождь.
Первый ряд копейщиков опустился на одно колено тесно смыкая щиты, вторые ряды были на готове.
-Угук, где тебя носить красный грот?
На этот зов перед воителем возник гоблин застрельщик точней их предводитель.
-йИА йИА МОЙ бОСС И Анператор.
-Бери своих скоростных гретчинов и дуй со всех сторон к холму. Посмотрим, как стреляют эти людские слабаки.Да смотрите не только на холм, но и себе под ноги, вдруг эти трусы не ведающие истинной ярости Горки нарыли нам ям или каких других ловушек.
-Я Я МОЙ АНПЕРАТОР
Сотня проворных застрельщиков побежала к холму, стараясь бежать как можно незаметней. Гоблины шмыгали тут и там. Прятались за мелкими кустами, оврагами и прочим. Все ближе и ближе подбираясь к холму. А тем временем в каждую из сторон за исключением фронта было отправлено по десятку разведчиков всадников, чтобы осмотреть диспозицию.
Ряды орков застыли ожидая команды, и только боевые барабаны били все яростней и яростней. Вирм передал приказ в обоз, чтобы подготовили и развели несколько больших костров. Торопливые гоблины вскоре взвилив небо десяток ярких костров, сверкающих как наводящий знак.

В пути к лагерю Газгула и Гримо. 28 июня. вечер

Крол был зол, его расчеты не оправдались, до базы Газгула ехать еще достаточно долго. Он поднял руку, приказывая остановиться и сделать привал. В своей походной палатке он начал прикидывать сколько им еще ехать, а заодно подсчитывал сколько отрядов он оставил в маленьком лагере, так 1 отряд Пехоты обычной, 1 Копейщиков, и по одному отряду Стрелков и Всадников. Для начала не плохо, да там и не нужно много воинов. Все воины нужны тут. Крол медленно стал прохаживаться по палатке, он думал о Империи, что сдасться с этих людей, вдруг нападут? Не должны, мы им повода не давали, да они и не осмеляться. Крол вышел из палатки...

Войска Крола идущие к лагерю

Пехота обычная == 2 отряда
Штурмовая пехота == 3 отряда
Копейщики == 2 отряда
Застрельщики == 3 отряда
Стрелки == 2 отряда
Всадники == 2 отряда
скоро должен прибыть обоз со сбором денег.

Руины у реки Иорны. 26 июня, вечер – 27 июня, утро.

Закат догорал, алый, словно кровь, пролившаяся сегодня. Кровь эльфийских воинов, полёгших на берегу Иорны, но не пустивших поганую нежить в свои леса.
Стояла страшная духота; ни малейшего дуновения ветерка. Наступивший вечер не принёс ожидаемой прохлады. А на востоке стали собираться тучи.
-Похоже, гроза надвигается, - обратился к Терении подошедший Лайсин. – Воздух будто застыл, даже дышать тяжело.
Терения лишь кивнула в ответ. На сердце у неё тоже лежала тяжесть – победа далась эльфам недёшево. Тринадцать из них никогда больше не увидят родные леса. И ещё восемь были тяжело ранены, и неизвестно было, все ли из них выживут… Впрочем, Терения, обладавшая умением врачевать раны, сделала всё, что смогла, чтобы скорбный список павших не пополнился более ни одним именем.
Она почувствовала, как камнем наваливается усталость – ей так и не удалось передохнуть после боя: прежде всего надо было помочь раненым. Хотелось сесть у реки, снять сапоги, погрузить босые ноги в прохладную воду, закрыть глаза и ни о чём не думать… Но нет, она не могла позволить себе расслабиться. Она – вождь, она всегда должна быть сильной…
-Терения? Ты слышишь меня? – ворвался в её мысли голос Лайсина, всё это время продолжавшего что-то говорить. – С тобой всё в порядке?
-Прости, задумалась немного, - слабо улыбнулась девушка. – Так о чём ты говорил?
-В развалинах мы нашли сундук с золотыми монетами и ещё кое-что.
-Монеты нам пригодятся. А что за «кое-что» ?
-Вот, погляди, - начальник гвардии протянул ей сломанный меч, у которого не было рукояти. Терения взяла клинок в руки. По лезвию вились какие-то странные письмена.
-Эти руны мне неизвестны, никогда таких не видела, - удивлённо произнесла она.
Тут к ним подошёл Эредин.
-Вы не позволите взглянуть? – спросил он, явно заинтересованный. Терения молча протянула ему меч. Эльф повертел его в руках, внимательно рассматривая.
-Ну что, удалось что-нибудь разобрать? – нетерпеливо спросила девушка.
-Увы, миледи, боюсь разочаровать вас в своих познаниях, но подобные письмена незнакомы и мне, - он отдал клинок ей обратно. – Но я почувствовал чары, наложенные на этот клинок. Правда, природу их мне тоже определить не удалось.
-Волшебный меч… Интересно, - задумчиво произнесла Терения. - Что ж, с разгадкой этой тайны придётся пока подождать. Но, мне кажется, я знаю, кто может помочь нам в этом. Лайсин, спрячь его пока, - она передала зачарованное оружие главному телохранителю. Тот поклонился и отошёл.

Чтобы уничтожить останки мерзких зомби, эльфы развели огромный костёр, и теперь над полем недавней битвы распространялся зловонный дым. Терении даже пришлось распорядиться отойти ближе к лесу.
Гроза, обещанная Лайсином, между тем, надвигалась. В небе начали сверкать молнии. Их сопровождали извечные спутинки – раскаты грома, пока ещё отдалённые. Наконец-то, подул ветер, развеявший ужасную духоту. Он гнал на запад свинцовые тучи, сулившие ливень. Молнии сверкали всё чаще и всё ближе к ним. Всё громче грохотал гром. Вдруг одна, особенно яркая молния, ударила прямо в руины. За ней ещё одна, и ещё. Раскаты стали просто оглушительными.
«Очищение огнём…» – невольно подумала Терения, смотря, как сверкающие небесные стрелы всё бьют и бьют по осквернённому нежитью месту. Эта картина показалась ей символичной – ведь на знамени Ларас-Сила тоже была молния.
А потом хлынул ливень, словно природа хотела смыть малейшие следы пребывания здесь замогильного воинства…
Гроза унеслась на запад, обрушив всю свою ярость на развалины и не послав ни одну молнию даже близко к эльфийскому войску. Но проливной дождь всё не прекращался. И под его потоками эльфы хоронили своих павших.
На опушке леса они воздвигли курган над телами погибших товарищей и теперь пели прощальную песнь. У Терении ком стоял в горле. Для эльфа смерть – нечто неправильное, неестественное, то, чего не должно было быть…
«Как глупо», - думала она, - «погибнуть в самом начале жизненного пути, когда впереди ещё тысячи лет, и столько всего прекрасного могло произойти…»
«Нет, не глупо», - ответил ей внутренний голос, - «они достойно встретили свою смерть, и теперь с гордо поднятой головой войдут в Чертоги Ожидания. Они с честью исполнили то, что им было предназначено, и, наверное, это и есть самое прекрасное, что может произойти в жизни…»
Песня кончилась, и все взоры обратились к Терении. Эльфы ждали, что же скажет их правительница.
-Мои доблестные воины! – начала она, и голос слегка дрогнул, но девушка взяла себя в руки и продолжила. – Сегодня для нас воистину день скорби. Ибо мы потеряли лучших из нас. Они не щадили свои жизни в битве с исчадиями Тьмы и приняли славную смерть. Ведь не может быть смерти достойней, чем на поле боя, лицом к лицу с врагом.
Терения сделала небольшую паузу, чтобы перевести дух.
Тем временем ливень выдохся, и в просветах между тучами загорались столь любимые эльфами звёзды. Где-то там, среди этих звёзд, и находились Чертоги Ожидания, куда сегодня отправились тринадцать эльфийских душ…
-Но товарищи наши погибли не напрасно, ибо они победили саму Смерть! Сегодня день не только эльфийской скорби, но и великой эльфийской доблести! Мерзкие порождения мрака больше не будут топтать нашу землю! Да-да, именно нашу, поскольку землю от лесов до Иорны, политую кровью тех, кто покоится под этим курганом, я нарекаю эльфийской! Отныне и навсегда! Ривион, водрузи над руинами знамя Ларас-Сила!
Знаменосец вскочил на коня и во весь опор помчался к развалинам, и вскоре над ними стало развеваться тёмно-синее знамя с серебристой молнией, встреченное приветственными криками и поднятыми вверх мечами и копьями.
-Мы заново отстроим эту крепость, и она станет нашим форпостом на восточных рубежах. А ещё она станет памятником тем, чья безвременная гибель стала примером доблести и славы! Прощайте же, мои верные друзья, - Терения снова повернулась к могиле, - память о вашем подвиге будет жить вечно…
Она склонила голову, и остальные последовали её примеру. Некоторое время все стояли в полном молчании.
-А теперь – в Атаронну! – отдала она, наконец, распоряжение. – Надо как можно скорее доставить туда раненых!

Эльфийское войско отправилось в ближайшее из поселений. Для раненых соорудили носилки. Терения всё оглядывалась назад, на развевающееся знамя, пока его окончательно не скрыли от глаз древесные ветви…
На рассвете пришла весточка из Ларас-Сила. Вернее, не пришла, а прилетела. Вместе с белым голубем.
-От Севенны, - сказала Терения ехавшей рядом Дейдре. – Наверное, посольство уже добралось до Амондира.
Однако, прочитав письмо, она поняла, что о союзе с князем Леонардом можно забыть.
-Что за существа, эти люди! – с негодованием вскричала она. – Пока мы тут сражались с нежитью, они убивали наших братьев в Амондире! А ведь если бы не мы, то сегодня нежить, возможно, стучалась бы к ним в ворота!
-Миледи, я всегда утверждал, что люди – никчёмные и жалкие создания. Иные животные и то, право же, умнее, - вступил в разговор Эредин. – А позвольте узнать, что произошло в Амондире?
-Судя по всему, мятеж людей против эльфийского князя, а заодно, против всех эльфов. Боюсь, они устроили там настоящую резню.
-Хм… Думаю, ваши опасения не напрасны. Эти людишки даже воевать цивилизованно не умеют. Им неизвестно, что такое воинская честь.
-Надеюсь, что не все они такие. Не могут они все быть такими… - задумчиво пробормотала Терения, почему-то вспомнившая о письме, что принёс недавно ворон с севера. О письме, что дало ей надежду на возрождение былого славного союза двух рас. Теперь же, эта надежда казалась ей не такой уж и реальной.
«Ну, если ты и после такого продолжаешь верить людям, то ты - либо дура, либо святая. Лично я склоняюсь к первому варианту», - подумал про себя Эредин, но, по вполне понятным причинам, озвучивать свои мысли не стал, лишь пожал плечами.

Атаронна, 27 июня.

Атаронна встретила армию ярким солнцем, толпой беженцев из Амондира и озабоченным выражением лица лорда Ильмира, который совершенно не был уверен, удасться ли ему эту толпу прокормить. А тут ещё войско, которое, естественно, тоже хочет кушать. Тем не менее, Терению он принял со всеми подобающими почестями. К тому же, на душе у него повеселело, когда он представил, как позеленеет от злости зазнайка Нолан, узнавши о том, что первый визит госпожа нанесла в Атаронну, а не в Ран-Далиэн. Ну а уж он, Ильмир, непременно позаботится, чтобы эта весть как можно скорее достигла ушей ран-далиэнского лорда.
Первым делом, Терения распорядилась, чтобы раненые получили должный уход. К счастью, никто из них не умер дорогой, и можно было надеяться, что все они выживут. Правда, на ноги встанут не скоро.
Потом она разговаривала с беженцами и узнала от них ужасающие подробности амондирской резни.
-И даже теперь вы не изменили своё мнение о людях? – саркастически спросил её оказавшийся в это время поблизости Эредин.
Терения промолчала, поскольку возразить было, в общем-то, и нечего. Она решила, к величайшему удовольствию лорда Ильмира, отправить беженцев в город, где было куда больше возможностей для их обустройства. В Ларас-Сил отправился гонец с наказом к Севенне и главе городского совета сделать что только возможно для этих несчастных, в одночасье потерявших всё. К тому же, она велела Севенне, отправить часть кавалерии прямиком к святилищу, куда и сама намеревалась прибыть вскорости. И ещё один гонец был отправлен в лагерь, где обучались Тени Леса, с тем, чтобы набрать новых воинов взамен убитых и раненых.

А вечером лорд Ильмир устроил торжественный ужин в честь почётных гостей. Менестрель Аэгиль ( а по совместительству ещё и один из лучших лесных лучников ) исполнил балладу в честь победы при Иорне, сочинённую им только что. Там были поимённо названы и все погибшие. Некоторые эльфы, слушая, даже прослезились, хотя подобное проявление представителям дивного народа и несвойственно. Эредин же откровенно скучал, вертя в руках свой бокал ( зеркальца-то теперь при нём не было ), словно бы раздумая, бить или не бить.
-Надеюсь, вы понимаете, что поход к Вратам придётся ненадолго отложить, - тихо обратилась к нему Терения ( их посадили вместе на почётные места ). – Во-первых, надо дождаться новых бойцов, а во-вторых, я хочу съездить к друидам. Быть может, они мне расскажут про волшебный меч. Если хотите, можете поехать со мной. Заодно у вас будет время рассказать мне про возможности вашего чудесного зеркальца…

28 июня. 4 часа утра.
Проклятые Земли. Ирас Тенеброс.

- Хрустальный череп. Как символично.
Базилиус неторопливо зажег пару свечей и установил их на постаменте. Отблески пламени заиграли на полированной поверхности артефакта, присланного Лжецом. На пару мгновений некромант залюбовался игрой света и теней. Несмотря на ранний час, Вилла был полностью одет, прическа и бородка пребывали в идеальном порядке. Впрочем, это было не удивительно, если учесть, что спать он и не ложился. Ни вчера, ни позавчера. И судя по тому, что он собирался начать ритуал по связи с Лжецом, о других он судил по себе.
- Лжец, приветствую! Думаю, ты прочел оба моих свитка. Мой агент готов к действиям…

4:30 утра.

Он шел почти беззвучно, легко перемещаясь в полумраке своих подземелий. Разговор с Лжецом состоялся, их план пришел в действие, и теперь можно было поработать в лаборатории. Вилла и сам не догадывался, сколь не заинтересованно и скучно звучал его голос в той беседе. И хотя он указал на важность успеха их миссии, мыслями он уже был внизу, уже составлял план работы на сегодня.
Базилиус снял парадную мантию и аккуратно повесил на вешалку, после чего облачился в рабочую робу и фартук. Волосы были затянуты в тугой хвост, дабы не мешали, рукава засучены. Поднос со стерильными инструментами стоял наготове. Свечи горели, рассеивая тьму над его творением. Хрупкие длинные пальцы осторожно коснулись плеча создания. Старик улыбнулся, - сегодня одна из конечностей Котенка будет завершена. На миг он задумался. Зачем ему эта война? Разве ему чего-то не хватало? У него был материал, была библиотека, была лаборатория. Но тот свиток с приказом от Братства… хотя Братство Ужаса практически ни в чем не поддерживало старого некроманта, он почему-то чувствовал себя обязанным перед сообществом некромантов. Разве они не такие же как он, исследователи и ученые, изгнанные недальновидными и недалекими людьми? Но с грустью приходилось признать, что на каждого ученого приходилось по десятку алчных до власти и богатств колдунишек, не способных даже правильно составить заклятье анимации. И пара, вполне способных на много большее, интриганов. Интересно, а Лжец тоже получил письмо о начале войны? Или действует на свой страх и риск? Надо будет спросить его при случае. Но вот в руках вновь оказалась леденящая сталь инструментов, и работа вытеснила и грустные размышления, и тоску, навеянную ими.

8 часов вечера.
Тонкая игла коснулась нерва. Мышцы пришли в действие, передняя конечность чуть согнулась, огромные когти царапнули воздух. Базилиус умиленно улыбнулся, - все работало в идеальной гармонии. Каждая мышца, каждое сухожилие и каждая косточка были на своем месте и действовали как единое целое. Голова неожиданно закружилась, комната заплясала перед глазами. Старик тяжело облокотился на стол, стараясь побороть дурноту. Все закономерно, он не спал несколько суток и не ел со вчерашнего дня. Надо немного отдохнуть. Совсем немного, - он сейчас чуть-чуть посидит, и все будет нормально. Но тьма не желала слушать объяснений, она затягивала в свой водоворот и уносила прочь. Единственное, что успел сделать Вилла прежде чем потерять сознание, это лечь на стол рядом с телом Котенка.

11 часов вечера.
Проклятые Земли. Ирас Тенеброс.

- Верни его! Прошу, верни!
- Он умер, женщина. Ушел туда, откуда нет возврата.
- НЕ-Е-ЕТ! Я же знаю, - ты можешь! У тебя есть сила, власть… ну сделай же что-нибудь! Он же…
- Помолчи. Ты не понимаешь, о чем просишь. Такого еще не делал никто, ни церковь, ни маги, ни даже мы. Будешь ли ты готова заплатить высшую цену?

Сонный разум отсек эти беспокойные воспоминания, грозящие перерасти в кошмар, - сейчас и телу и сознанию нужен отдых. Из глубин сна всплыло лицо Жнеца, холодное и бесстрастное. Всплыло и растворилось. Вот листы старых чертежей, - пергаментные страницы переворачиваются, сменяя одна другую. Схемы и рисунки усовершенствованных умертвий проносились перед глазами и таяли во тьме. И вот, уже ничего не осталось кроме этой непроницаемой, всепоглощающей тьмы.
Базилиус проснулся и открыл глаза. Ничего не изменилось, - мрак, густой, холодный, почти осязаемый, окружал его со всех сторон. Некромант чуть улыбнулся, укутанный пеленой Тьмы, он так ясно ощущал, как растворяется в ней, становясь единым целым с могучей стихией. Он чувствовал биение пульса, пронизывавшего мертвый город, видел искры живых и тусклые пятна мертвецов. Они казались каплями росы, застывшими на паутине Мрака, раскинувшего свои нити-щупальца от полуразрушенных вершин башен до самых глубоких и потаенных подземелий. Но помимо этого могучего, вечного биения Тьмы, некромант ощущал еще один пульс, легкий и невесомый, почти не различаемый на фоне биения сердца Ирас Тенеброс. Источник его был близок. Очень близок. Базилиус вытянул руку. Ладонь легко легла на костяные пластины брони Котенка. Там, под броней, где-то внутри, что-то отозвалось на его прикосновение. Наконец-то! Еще не завершенное, не собранное тело уже было связано со своим создателем узами, тонкими, как нить паутины, легкими, как упавшая тень. Ни самый опытный маг, ни самый искушенный некромант не смог бы разглядеть этих призрачных нитей. Осознание этой связи пьянило Базилиуса как старое вино и наполняло силой усталое изношенное тело. Вилла поднялся со своего неудобного ложа с живостью, столь не свойственной его возрасту. Не время отдыхать, - ему еще столько предстоит сделать. Кстати… что-то он хотел сделать. Некромант рассеяно погладил бородку. Ну конечно! Старые чертежи! Он помнил, как лет шестнадцать назад, вел разработки по усовершенствованию Отродий. И неплохо продвинулся в этом плане, пока ему не пришла мысль создать совершенное существо,… после этого чертежи были заброшены, но не уничтожены, а бережно сохранены в библиотеке. Желудок внезапно заурчал, дав понять, что вначале надо перекусить…

11:30 вечера
Ирас Тенеброс

Некроманты ошарашено переводили взгляд с пачки чертежей на своего покровителя.
- Вам что-то не понятно?
Базилиус Вилла с холодным любопытством взирал на починенных.
- Но ведь это…
- Полностью готовые чертежи. Что Вас смущает? Материалов в изобилии. Схемы… вам не понятны схемы?
- Нет, что Вы! Все очень подробно написано, но…
- Деньги? Вам чего-то не хватает?
Некроманты переглянулись и почти синхронно мотнули головами.
- Тогда за работу. Кстати, первый экземпляр был почти готов. Найдете его на втором уровне подземелий. Там всего-то и надо, - доработать броневые пластины и вставить лезвие в левую конечность. В верхнюю, кажется. Ну да сориентируетесь.

11:45 вечера
Ирас Тенеброс. 2-й уровень подземелий

Все те же некроманты стояли над огромным телом. Они казались несколько растерянными и обескураженными.
- Ты хоть что-нибудь понимаешь? Он отдал нам результаты многолетней работы!
- Это для нас она многолетняя, а для него «пройденный этап».
- Я думал он работал над совершенствованием боевых големов. Но если этот этап пройден…
- У этого подземелья много уровней…
- Угу. И если на каждом из уровней находятся результаты его исследований…
В подземелье надолго воцарилась тишина.





28 июня. 11 часов дня.
Северо-запад Империи. Поместье Карстена.

- Какой экземпляр!
- Какая стать!
- Ингвар, душечка, это же настоящее чудо!
- Сокровище!
- Благодарю, господа и дамы. Я рад, что вы оценили эту красавицу. Итак, кто хотел бы приобрести ее? Что? Все? Ну, тогда нам придется устроить аукцион. Кобыла двух лет, изабелловой масти, показывает прекрасную резвость. Кто решится оценить ее совершенство?!
- Сто золотых!
- Сто золотых? Я не ослышался? Взгляните на ее ноги, - они созданы для стремительного бега.
- Сто пятьдесят!
- Двести!
- Она - будущая производительница прекрасных скакунов. А ее масть…
- Три сотни!...

…Ну что ж! Мы сошлись в цене, господин Берас!
- Безусловно, Ингвар! Но вы понимаете, на данный момент у меня нет…
- Вы знаете мои условия.
- Конечно. А потому, хотел бы предложить Вам в качестве оплаты коллекцию драгоценных камней. Она оказалась у меня совершенно случайно.
- Ну, конечно!
- Не желаете ли взглянуть?
- Пожалуй.

Камни искрились на лиловом бархате. Карстен залюбовался их красотой, чистотой цветов и огранкой. Но острый глаз уже выхватил из этого сверкающего великолепия два камня, имевших для него особую ценность.
- Обратите внимание на этот звездный опал. Огромная редкость!
- Мда, впечатляет. А вот это что за камни. Как-то блекло смотрятся на фоне остальных.
- О! Да вы ценитель. Это горный хрусталь. Как вы понимаете, ценность не в породе этих камней, а в огранке. Редко где можно встретить два столь крупных кристалла горного хрусталя огранки кабошон. Мастер назвал их «Слезы Гор».
Высокий рыжеволосый юноша слушал своего собеседника с легкой улыбкой. Ему выпала большая удача, - получить за кобылу то, что всюду ищут его покровители. Эти камни встанут некромантам в цену всей коллекции драгоценностей. При мысли о двойной прибыли улыбка Ингвара Карстена стала шире.
- Кобыла ваша, господин Берас.

НПРГ: Кумро, тебе до лагеря Газгулла ещё и топать, и топать, и топать (см. карту). К союзникам ты ну никак не успеешь. Пожалуйста, поправь пост.

Долина Единорогов, Врата, 27 июня, полдень

- Что вы хотите, други? - Стэнхолм, как и подобает истинному аристократу, держался молодцом, ничем не выдавая собственного волнения. "Други" же стояли неподалёку, пока не торопясь вступать в контакт, но не давая сделать и шага из арки Врат, и, полное впечатление, к чему-то принюхивались. Что интересовало этих белоснежных, так похожих на лошадей, если бы не рог во лбу, хозяев долины? Путешественники, предпочитавшие древним легендам активную работу по созданию своих собственных, решительно терялись в догадках.
Между тем единороги, закончив исследование объектов, видимо, пришли к неким, вполне определённым выводам. Во всяком случае, когда легендарные твари, существа несомненно умные, но, к сожалению, тоже подверженные некоторым неприятным задвигам, внезапно взяли с места в карьер и ринулись на незваных гостей, истолковать это как-то по другому было бы довольно сложно. Да, юных девственниц среди спутников Стэнхолма определённо не наблюдалось - а потому у единорогов были, что называется, развязаны ноги, ну и другие всякие органы, некоторые из которых в приличном обществе упоминать категорически не принято. Опустив головы, со всей возможной стремительностью они метнулись вперёд, и нескольким всадникам было попросту нечего противопоставить такой толпе. Мысленно прокляв тот день и час, когда он лишился невинности с той служанкой (вот же приходят в голову глупые мысли, когда смерть на пороге), Стэнхолм испуганно отпрянул, понимая, что ничего этим уже не изменить... и очень удивился, когда открыл глаза и обнаружил, что, вопреки ожиданиям, всё ещё жив.
Беглецов спасли Врата, вернее их специфические свойства. Ибо, если сами прибывшие стояли в арке и, поскольку только что вышли оттуда, переместиться чрез древнее сооружение вновь не могли, то бедных единорогов ждал сюрприз. Ни один из них так и не сумел даже коснуться нечестивцев своим рогом - едва только дотронувшись до мутной поверхности Врат, каждый, сам того не желая, тут же начинал переход и. влекомый инерцией своего движения, исчезал внутри них. Вскоре всё было кончено.
Стэнхолм и его люди огляделись. Вокруг, насколько только хватало глаз, теперь не было ни души. Разве что у арки, изрыгая ругательства, кои защитнику невинности, вообще-то, и знать-то не полагалось, бесновался последний единорог. Столь бурная реакция созданья на произошедшие события была вовсе неудивительна - рог его, лишний раз подтвердив свою пробивную мощь, намертво застрял в арке и, похоже. выбраться самостоятельно "лошадка" ну никак не могла.


под стенами Амондира, примерно то же время

Наверно, впоследствии даже самые предвзятые историки признают, что посланцы князя де Лангли появились у города как нельзя вовремя - настолько вовремя, что, сделав ещё парочку допущений, вполне можно было бы предположить, что Джехенна имеет некоторое отношение и к предшествующим событиям. Однако повстанцы, большей частью люди простые, такими премудростями не терзаясь, предпочитая жить как бог на душу положит. Иногда, впрочем, благодаря такому подходу толпы, ложили и кого-то другого, чем-то ей не угодившего - на плаху, а потом под метр чернозёма. Что поделать, введение новой религии дело не только хлопотное, но и очень опасное - особенно когда к недовольству навязываемыми взглядами на происхождение всего сущего примешивается элементы чего-то не в пример более земного. Иногда это может быть чего-то действительно серьёзное, вроде повышения налогов. Порой - сущая мелочь, просто оказавшаяся последней каплей. Здесь, насколько можно было судить по явной неготовности властей подавить восстание, речь шла скорее о псоледнем варианте.
Пока же генерал, представившись и таким образом отведя от себя подозрения в пособничестве поганым еретикам, ждал под городскими стенами, караульные напряжённо шушукались, гадая, как бы ответить нежданному гостю. Учитывая, что почти все офицеры амондирской армии, опасаясь, что толпа сгоряча отправит и их на танго с Конопляной Тётушкой, предпочли вульгарно дезертировать, солдаты большей частью были неграмотны, а половина дежурной смены и вовсе состояла из зелёных ополченцев, в подобной ситуации они решительно терялись.
В конце концов, поковыряв в носу, выпив пива, поругавшись и едва не подравшись, стражники решили сами армию в город пока не пущать, а доложить обо всём кому-нибудь поглавней - он-то, небось, к размышлениям, куда как больше привычен, а значит, ему же и ответ пред гостями держать. Что, однако, было не так легко, как могло показаться на первый взгляд - разобраться в этом бардаке, воцарившемся в городе после падения режима мастера Леонарда, было, прямо скажем, делом нелёгким. Армии же князя де Лангли оставалось только ждать, пока на переговоры прибудет кто-либо сравнительно адекватный и способный правильно оценить ситуацию.

Имперские земли, Карест

Едва Седрик и его рыцари покинули окрестности Кареста, а ла Рошо через третьи лица удостоверился, что никто из воинов генерала не остался присматривать за нечистым на руку бароном, в городе закипело.
В каждом доме, в каждом трактире, в каждом переулке можно было слышать возмущенный ропот граждан, которым в течении всего дня промывали мозги глашатаи, выкрикивающие на всех углах примерно следующее:
- Граждане! К нам приезжал сам Червь-Марроуизер! Кровопийца, сосущий из нас соки! Угрожал светлому барону фон Гауду! Велел поднять налоги, а коли откажемся платити, то, поклялся, изрубить всякого, кто мужского полу, оружного, али неоружного! Того же, кто девкой является, отдать на растерзание бандитам своим!
Даже священник, бледный, словно обмазанный известью, на воскресной проповеди во всеуслышание объявил, что Седрик и все, кто за ним стоит, давным давно продались с потрохами дьяволу, поскольку не можно супротив народа простого, который не повинен ни в чем, такое насилие учинять. Ну или грозиться учинить. Разницы то?..
И не знали простые обыватели, что над священником дамокловым мечом повисло предложение ла Рошо, от которого почтенный старец, не смотря на всю преданность Господу единому и имперскому делу, отказаться попросту не мог. Поскольку в противном случае почтенного мужа попросту заменили бы. А его самого нашли бы в канаве. Мертвым, по естественным причинам. Умереть от кинжала в боку - что может быть естественнее?..
Иными словами Узел уже запустил извивающиеся щупальца в трепещущее тельце Кареста, опутал его клейкой паутиной и не помышлял о том, чтобы выпустить добычу. Как любой уважающий себя паук Узел намеревался высосать из неосторожной мушки все соки.
Значение Кареста в Узле оценивали высоко – Ференье ла Рошо как никто другой понимал это – форпост новой «истинной» веры в глубинах имперских земель, одновременно и заноза в боку Инквизиции, и штандарт для стремительно увеличивающегося числа последователей новой церкви.
Конечно же ла Рошо не собирался ничего платить Марроуизеру. Он собирался тянуть время – тянуть столько, сколько позволит ситуация. Кормить Америсту туманными обещаниями, отговорками, жалобами на голод, эпидемию, неправильное расположение городских башен.
А тем временем… впрочем, какие планы вынашивал Ференье ла Рошо было известно лишь ему саму.

Остров скелетов

- Сделаем, - кивнул Иглез, сероглазый старик, чье морщинистое лицо хоть и было лишено длинной кустистой бороды, но все равно внушало почтение. Даже Черному Барону.
- Сделаем, - вновь повторил лидер некромантов и удалился к собратьям, которые уже вовсю трудились над разложенными на песке костями. В том, что магики выдернут из блаженного небытия сотни лет назад почивших матросов и поставят на службу Узлу, ан’Доиче нисколько не беспокоился. Когда Черный Барон отдает приказ, его выполняют.
Гораздо больше Барона интересовал мальчик-демон, великодушно предоставивший остров мертвецам. Обхватив голые коленки, он сидел у самой кромки воды, покачиваясь в такт набегающим волнам. Происходившее за спиной его нисколько не интересовало.
Решив, что прямота и отсутствие манер в данном случае будут наилучшим подспорьем, ан’Доиче без всякого вступительного красноречия сразу, едва подошел к мальчику, спросил:
- Я полагаю, ты обладаешь немалой магической силой. Пребывая в неизменном одиночестве у тебя нет никакой возможности воспользоваться ею, так скажи мне, почему бы тебе не обратить свой немалый талант для помощи моему господину?.. – сквозь узкие прорези в шлеме просачивался жадный желтый блеск, - Далеко-далеко на юге цветут вечно-зеленые эльфийские леса, что таят множество тайн. О, если бы ты только смог доставить наши войска в эти заповедные места… где объединив наши усилия, мы смогли бы заполучить то, чего более всего желаем. Мы - земли, ресурсы, золото. Ты – возможность испытать, узнать и, наконец, просто развлечь себя. Что скажешь?
- Эльфы? Эти смешные существа, отчего-то всерьёз полагающие себя бессмертными? Они слишком хрупкие, чтобы быть моими игрушками достаточно долго, и слишком похожи друг на друга, чтобы заинтересовать меня как рассказчики. Все их сказки, если подумать, походят друг на друга, как две капли воды, и редко когда их воображения хватает на что-то ещё. Какой с них может быть прок? - мальчишка беззаботно рассмеялся. Очевидно, сейчас, во время разговора с существами разумными, память постепенно начинала возвращаться к нему, и просторы эльфийских кущ со своими неизменными остроухими обитателями занимали не последнее место в списке его прежних развлечений.
- В общем, эльфы скучны, как только могут быть скучны эльфы. - закончив обдумывание этого вопроса, процесс, судя по всему, не самый для него привычный, подытожил он. - Вот гномы, те да. Замуровать их дурацкие норы и смотреть, как бородачи упорно пытаются выбраться на свободу, это смешно. Очень уморительно наблюдать за их жалкими потугами, чтобы потом обрушить на них ещё один обвал. Хотя и долго.
Однако, пока демон говорил, в глазах его, помимо прежнего дикого безумия, начали появляться и какие-то проблески мысли. Да, этот человек, скучный, как и все взрослые, едва ли сумеет развлечь его достаточно, даже своей смертью. Однако, даже эльфийские леса - вещь куда более интересная, чем этот забытый всеми остров, где гости если и появляются, то в лучшем случае раз в сто лет. А потому он всё-таки решил, что позволит себя уговорить.
- Хорошо, я поеду с вами. Но, если вы не будете меня достаточно развлекать... - демон встал, потянулся и направился к кораблям. Вообще-то было сильно похоже, что он всё для себя решил с самого начала, ещё когда даровал гостям жизнь и корабли, просто, как и многие дети, хотел, чтобы его ещё немножко и поуговаривали.
- Превосходно, - гулко отозвался Черный Барон, - мои некроманты уже вовсю работают над воскрешением павших мореходов. Скоро мы сможем покинуть этот пустынный остров.

Тирлим бом-бом, тирлим бом-бом,
Куда идет премудрый гном?

26 июня. Раннее утро.
Брейдаблик
Лишь только солнце озарило своими лучами вершины Сумеречных гор, черные ворота Брейдаблика с глухим стуком распахнулись настежь, выпуская из подгорного царства грозную армию Черных гномов, уже вторую по счету. Твердо чеканя шаг, гномы неудержимым железным потоком вылились на каменистую горную дорогу, ведущую в Западный Предел, где их давно поджидали гномы Двалина и Глоина. Возглавляли армию гномы ветераны, под командованием Балина по прозвищу Железный Кулак. В своих рогатых шлемах, с ног до головы закованные в мифрил, они были похожи на ползущих по дороге гигантских серебристых жуков. Лишь доспехи Балина отливали золотом. За ветеранами следовали гномы-воины в добротных металлических доспехах. Кроме оружия, они несли прямоугольные щиты, украшенные гербами разных подземных мастерских, вследствии чего, их отряды выглядели достаточно пестро.
Вслед за ними шли веселые краснощекие и короткобородые гномы-подмастерья в легких кольчужных доспехах. Позади них семенили кобольды в толстых кожанных куртках и длинными луками за спиной.
В самом конце процессии плелись гномы-механики, подгоняющие двух горных троллей, которые тянули за собой на толстых веревках тяжелую катапульту.
(Численность Армии:
2 отряда обычных гномов
1 отряда гномов ветеранов
1 отряда подмастерьев
1 тяж. катапульта
2 отряда кобольдов)

Гимли краснобородый, стоя у ворот вместе с остающимися в Брейдаблике ветеранами, провожал армию Балина. Гимли оставался в Брейдаблике за главного. Вместе с ним оставались еще несколько отрядов Черных гномов.


26 июня. Раннее утро.
Северная равнина на расстоянии 1 дня пути от Брейдаблика. Армия Андвари.
Спящий лагерь гномов был разбужен громкими криками. Дилли и его разведотряд неслись вниз по склону холма, прочь от древних развалин.
- Нежить! – кричали они во все горло и размахивали руками.
Командиры отрядов поднимали своих воинов и готовились к битве.
Андвари Черный в полном боевом вооружении, держа в руках шлем, вышел из своего походного шатра, потянулся и зевнул. В своем вороненом доспехе он отдаленно напоминал Рыцаря Смерти.
- Что там? – спросил он у подошедших к нему Мима и Торда.
- Нежить…, - сказал, как сплюнул, Торд. Он нетерпеливо подбрасвывал в руке свой топор, предчувствуя близкую битву.
- Братья, не посрамим славу предков! Стройте людей, - сказал Андвари, надевая на голову рогатый шлем.
Толпа мертвецов не спеша и неумолимо надвигалась на гномов, топая вниз по склону горы. Встроевшись в шеренгу по двое и поставив по центру ветеранов, гномы выставили вперед свои копья и застыли, в ожидании нежити. Из-за их спин кобольды пускали в мертвецов горящие стрелы, обмотанные паклей и дегтем. Сухая мертвая плоть вспыхивала и начинала гореть…

26 июня Тиралл
Гонец отправлявший письмо Сигвату Лиару вернулся. Глаза этого молодого парня были красными а сам он валился с ног от усталости. Но в руках он держал конверт с ответом от Сигвата.
"Отведите его в замок! Уложите спать, а после накормите и напоите." - распорядился князь. А сам удалился в свои покои. Там он встретил центуриона Публия который сам только что вернулся в столицу с основными войсками Тиралла. Центурион сам не спал уже сутки и выглядел не только усталым но и ошарашенным. Его сначала отправили на Северную Границу подготавливать вторжение в Империю, а теперь приказали возвращаться немедленно обратно в Тиралл. Он стукнул себя кулаком по нагруднику и поклонился.
"Господин"
Гролл отсалютовал римским приветствием.
"Приветствую тебя Публий. Мне жаль возвращать твоих солдат сейчас но родина в опастности. Тиралл под угрозой вторжения княжества Стигвата Лиара и Гномов с юга. Нам нужно подготовить мощную оборону. Вот почему наши собственные интересы пришлось отставить на второй план."
"Стигват Лиар?" - вспылил центурион - "Как он мог пойти на такую подлость? Мы ведь никогда не были угрозой для его княжества?"
"Нет, друг. Я послал к нему гонца, он только что вернулся, с этим" - Гролл помахал конвертом в руке. - "В наших интересах чтобы Стигват последовал зову здравого смысла, если нет, да помогут нам боги"
Он распечатал конверт и начал медленно и вдумчиво читать. Содержание удовлетворило Гролла и уголки его темно-зеленых губ поползли вверх обнажая длинные и острые зубы.
"Милорд?" - спросил Публий - "Что там?"
"Успех, друг мой. Успех."
Он протянул Публию письмо и центурион пробежался по нему глазами.
"Если это действительно так, то это лишь нам на пользу, милорд" - сказал пожав плечами центурион.
"Да уж." - прошептал Гролл и начал писать ответ.
Потом он повернулся к Публию:
"Все складывается очень неплохо следуя этому письму. Готовь солдат брат, всех. Мы сокрушим гномов, покажем всем на что мы способны. Нелюди пожалеют что посягнули на наши границы. Мы сожгем их города и отправим их на корм воронам и червям."
Публий кивнул и вышел из покоев князя.
Гролл сидел на своем троне и улыбался, а не все так уж и плохо. Эти нелюди, эти коротышки ещё пожалеют что посягнули на землю Гролла.

28 июля. 19 часов.
Где-то в Проклятых Землях.

- Имя?
- Ась? Но я не знаю Вашего имени молодой человек! Вы как-то не представились. Э-э… да и я позабыл вам свое сказать. Меня зовут… э-э, ну надо же, забыл.
Рутгерд тихо застонал, - он не знал, смеяться ему или плакать. Они уже битый час пытались допросить этого старикашку. Но, похоже, глубины его маразма были неизмеримы. Постепенно, некроманты, один за другим, уходили подальше, дабы не пришибить этого колдунишку от полноты чувств или не расхохотаться в голос. Один Жнец оставался спокойным и невозмутимым, как камень. Но, похоже, и ему надоело это бесперспективное занятие. С тех пор как к ним присоединились Проклятые, заточенные в руинах, Жнец стал проводить большую часть времени с ними. Армия мертвых, увеличившаяся почти вдвое, двигалась быстро и осторожно, постоянно высылая на разведку горгулий и разъезды Проклятых. Мертвяки, задерживавшие продвижение отрядов и создававшие массу проблем, были отосланы в Ирас Тенеброс, где, по словам командующего, Базилиус разберет их на материал для экспериментов. Вместе с ними была отправлена одна из повозок, нагруженная добычей, найденной в руинах. Правда, среди этой рухляди попался всего один любопытный предмет, нечто, собранное из драгоценных камней и более всего напоминавшее глаз. Рутгер готов был поклясться, что безделушка была волшебной. Но вот что именно это было и для чего оно предназначалось, предстояло разобраться их хозяину.
Сверху, с пронзительными криками спикировала пара горгулий, попытавшихся наперебой доложить Жнецу о результатах разведки. Берег реки, на котором армия нежити разбила свой лагерь, был совершенно пустынным и безопасным. Как выяснилось, на другом берегу их тоже не поджидали сюрпризы. Рутгер ухмыльнулся, - пусть молодежь ищет приключения на свои непутевые головы, - те некроманты, кто был постарше, радовались спокойному путешествию и отсутствию происшествий. Они знали, на их век еще хватит и крови и сражений. А если учесть воинственный характер Жнеца, все это ждет их весьма скоро. Началась переправа через мост. Первыми на том берегу оказались горгульи, продолжившие разведку. Тени бесшумно пролевитировали через реку, - часть из них укрылась за и под мостом, остальные замерли, держа наготове метательные копья. Затем, переправилась оставшаяся пехота (сопровождая обоз с припасами), сразу после переправы выстроившаяся в боевом порядке. Последними перебрались через мост Проклятые, прикрывавшие армию с тыла. Воистину, мертвые были готовы вступить в бой хоть сейчас.
Рутгер потихоньку начал проникаться уважением к своему нанимателю, хотя среди его предыдущих работодателей были некроманты и помогущественнее, и познаменитее. Но мало кто из них мог с таким мастерством разделять обязанности между подчиненными. Жнец, опытный разведчик и воин, командовал армией (и, надо сказать, весьма успешно). Красный Кайл (при воспоминании о нем, по спине Рутгера пробежал холодок), известный своим коварством и хитроумием, занимался шпионажем. Все были на своих местах, выполняя задачи, к которым они более всего подходили. Сам же Вилла остался в столице, координирую действия подчиненных, управляя финансами и продолжая свои исследования.

28 июня. 22:30
Порубежье.

- Господин Катран, я хотел бы с Вами поговорить.
Уил, стоявший на дежурстве в тени охранной башни и зевавший во весь рот, чуть не подавился, услышав голос своего капитана столь близко. Моментально солдат вытянулся по стойке смирно, но напрасно, - командир и старый инквизитор прошли, не заметив его, и остановились за поленницей. Через миг, Уил пожелал, чтобы его не замечали как можно дольше.
- Кажется, здесь никого нет и можно поговорить без свидетелей.
- Что ты хотел сказать мне, сын мой?
- Мне кажется, вы несколько неосторожно представились нам своим истинным именем, господин Катран. Или мне стоит называть вас Красный Кайл?
- И что же вас смущает в моем имени?
- Я проверил информацию о человеке, который называл себя Кайлом Катраном. И мне показалось, что есть маленькая ошибка. Либо вы инквизитор, но не Кайл. Либо Кайл, но…
- Очень интересное предположение. И что же вы собираетесь делать с ним?
- Ничего.
- И отчего же?
- Я пять лет в капитанах…
- …и никаких наград? Повышений?
- Так точно!
- Золото? Власть? Слава? Вы даже не представляете, как близко вы находитесь к этому…
Уил с трудом сглотнул. Только что он слышал своими ушами, как совершалось предательство. Он переступил с ноги на ногу, и, к своему ужасу, услышал хруст гравия под своим сапогом. Кайл возник перед ним бесшумно, подобно призраку. Из-за его плеча выглядывало бледное лицо капитана, исполненное страшной решимости.
«Он нас слышал!» - Уил с трудом узнал голос своего командира. Последнее, что услышал незадачливый солдат, это мурлыканье лже-инквизитора: «Ничего. Рубеж-река скрывает многое, - скроет и это». Во мраке блеснула сталь ножа.

Амондир. Генерал Штайр, Имати и революционное правительство города. 27 число.

Полдня ожидания прошли медленно и не плодотворно. О том, что твориться в городе генерал Штайр не знал и не имел возможности узнать, а потому ожидал чего угодно от хлеба-соли, до вооруженного столкновения с горожанами (с тех, кто собственного князя прикончил сталось бы). Однако, по крайней мере он узнал, что стало причиной свержения Леонарда, хотя история была стара как мир - священники были против его Новой Церкви, инквизиция так и вовсе пообещала отпущение всех грехов тому, кто прикончит князя, а тут еще война и связанные с этим новые налоги, и сверх всего вышеперечисленного заселение свободных земель эльфами. Точнее - пока заселяли свободные земли, никому до этого особого дела не было, а вот когда эльфы появились в Амондире, на них стали поглядывать косо... Одно, второе, третье - в результате кому-то захотелось получить индульгенцию самым простым способом, какой только пришел в его голову, то есть - убийством князя.
Голова мастера Леонарда до сих пор висела над воротами, и Штайр имел сомнительное удовольствие наблюдать ее из своего лагеря. Однако, наконец, распахнулись и сами ворота.
- Генерал Штайр, милости просим, - возвестил напыщенный горожанин в дорогом костюме - видимо сынок какого-то купца, занявший должность сенешаля после бунта. - Только городок у нас маленький, так что больше десяти человек с вами не пустим.
- Так тому и быть, - генерал усмехнулся - не доверяют, и правильно делают. Вон Леонард людям доверял и где он теперь?
Телохранители сопроводили генерала в город, была среди них и Имати, большей же части войска пришлось остаться в лагере. Однако, миновав ворота, генерал усмехнулся вновь:
"То же мне маленький городок, с Джехенной равняться может." однако о размещении воинов поговорить можно было и после, а пока познакомиться с представителями местной власти, ожидавших его в резиденции линчеванного князя. Всего защитников народных прав было пятеро:
Купец Андвар Шалакхо, стоявший едва ли не во главе заговора, а заодно прибравший к рукам все эльфийские промыслы, едва только начались беспорядки, так что по совместительству он теперь являлся богатейшим человеком в городе. Следующим был бывший офицер дворцовой стражи, а ныне "друг народа" (он же "враг остроухих") Эрп Лайнари - высокий и худощавый. Именно благодаря ему Леонард был убит так быстро, и именно ему теперь подчинялись остатки войска. Рядом с ним стоял пухлощекий цветущий красавец-придворный Мурино Мадрайн, который, по слухам и вовсе был полуэльфом, но лично велел казнить около полусотни своих полусородичей, за что и заслужил народную любовь. Далее шел Микос Кривошей из городских низов - большая часть погромов была его рук делом, так что теперь он стал признанным народным героем. И наконец отец Генуард, благословивший резню во славу господню. Судя по словам провожатого, было еще несколько вождей восстания, но далеко не таких значимых.
- Приветствую вас, господа, - генерал снял шляпу.
- И вам наше с уважением, - бросил Микос.
"Чертов холоп, еще вчера спину бы в поклоне гнул!" Подумалось Штайру.
- Спешу поздравить вас с избавлением от тирана, - как можно вежливее произнес посланника Салвара. - Надеюсь жертв было не много.
- Да, совсем чуть-чуть, - ухмыльнулся Мурино. - Пара тысяч, не больше, и все, заметьте - ельфы богомерзкие.
"В зеркало глянь, рожа остроухая", - генерал едва не скривился от неприязни.
- Да покарает их Бог, - добавил Генуард. - Но с чем вы пришли к нам, сударь?
- Амондир силен и непреклонен, а жители его отважны, - издали начал Штайр. - Однако, если король эльфов пойдет против вас войной, в одиночку вам не выстоять. Мой князь предлагает вам сердечную дружбу и помощь, в том случае, если вы признаете его своим сюзереном.
По лицам "отцов народа" можно было прочитать явную злость - только-только почувствовали себя полноправными хозяевами, а тут нате вам. Но угроза эльфийского реваншизма была далеко не призрачной, а учитывая то, как быстро разбежались кадровые офицеры эльфийской наружности, и просто знатные люди, не участвовавшие в заговоре оборонить город представлялось задачей весьма сложной. И армия де Лангли тут была как нельзя кстати... но власть.
- Мы можем платить князю и держать на содержании тех воинов, которых он пришлет в Амондир, - наконец изрек Шалакхо. - Но о подчинении и речи быть не может. Мы свободные люди.
- А эльфы очень любят свободных людей, таких как вы, - улыбнулся в ответ генерал, разгладив усы. - Мертвыми.
- Не пугайте нас, - Микос огрызнулся. - Мы убили Леонарда, убьем и короля, буде понадобиться.
- Спокойнее, - вступил в разговор Эрп. - Помощь князя де Лангли мы примем с удовольствием, но как равного. Отныне Амондиром управляет Верховный Совет Девяти и никакой власти никакого князя над нами не будет.
"Головы у тебя скоро не будет". Генерал дружелюбно улыбнулся.
- Ваши притязания основательны, милорд де Лангли, я уверен, согласиться принять вас как союзников, в том случае, если вы будете платить ему за военную поддержку, которой вам так не хватает, а в ваши внутренние дела он не станет вмешиваться.
- На этом и порешим.
- И еще, позвольте моим людям войти в город. В случае нападения им будет сподручнее обороняться за стенами, чем перед ними.
- Об этом и речи быть не может, - отрезал Эрп. - Ваши солдаты останутся снаружи, а вам и вашему окружению предоставят хороший дом.
- По статусу, мне положено не менее сорока человек охраны, - произнес Штайр. - Надеюсь это вы мне позволите.
- Хорошо, - кивнул Андвар. - Вас проводят.
На этом аудиенция завершилась, а генерал отправился в отведенный ему дом, дожидаться, когда подойдут остальные тридцать дозволенных ему человек.

Проклятые Земли, Узел
Тень

Он мягко скользил за спинами немногочисленных стражей, спрятавшихся в крошечных нишах винтовой лестницы, что вела с нижних уровней Узла на самую вершину – к площадке, украшенной присутствием костяного трона. Он знал, стражники, бездвижно замершие в вековом ожидании – словно статуи, чуяли его, но не обращали внимания на частого гостя. Он поднимался этой лестницей слишком часто, чтобы едва ощутимым колыханием теней потревожить их забвение.
Он не имел ни имени, ни звания. У него не было ни рук, ни ног. У него отсутствовали глаза, и он не мог видеть, у него не было ушей и носа, и он не мог слышать или обонять. Но он ощущал – той тонкой ниточкой, что связывало его бестелесую оболочку с материальным миром. Он ощущал тепло, исходящее от живых существ, он ощущал дрожание испускаемых ими чувств. Он воровал – те кусочки внешнего мира, что отражались в ауре смертных. И жил ими.
Последний виток лестницы и Он наконец на самой верхушке.
- Тень, - Его знакомый голос. В отличие от всех других звуков, от которых его восприятию доставалось лишь тухнущее эхо, голос Лжеца всегда был отчетливым, ярким – во всех полутонах и красках. Голос – единственный маяк, ведущий Его к хозяину. Почему?.. да потому, что Лжец никаких эмоций не излучал. У него не было никакой ауры – вокруг очерченного звуками силуэта было пусто. Это пугало.
- Я здесссь, хозяин, - прошелестел Он.
- Хорошо, - грустно дрогнули контуры тени Лжеца, - мне одиноко. Побудь со мной…
- Хххорошшо, - отвечал бестелесый призрак, прячась в складках его одежды.
Лжец. Человек-загадка. Да и человек ли?.. Наблюдая за причудами хозяина, Он нередко спрашивал себя – а знает ли самый близкий Лжецу слуга своего господина?.. Ни разу не довелось ему наблюдать, как хозяин принимал пищу или справлял естественные потребности. Значит, Лжец уже мертв?..
Его половая принадлежность, как и характер, была также не ясна.. То он в приступе необъяснимой нежности льнул к колоннам, проводя заключенной в перчаткой ладонью по причудливым надписям, словно лаская их, то он в откровенной злобе метался по площадке, меча в небеса гневные крики. Он попеременно представал перед окружающими то слабой, нуждающееся в защите женщиной – такой одинокой, такой несчастной, то властным и повелительным мужчиной – таким сильным, таким самодостаточным.
Тень, будучи левой рукой Лжеца, личным телохранителем и одновременно главным осведомителем (именно Он контролировал всю сеть шпионов, которую соткал жирный паук-Узел), не знал о своем господине ничего, что помогло бы обрисовать загадочное лицо, сокрытое под белой фарфоровой маской.

чуть позже, где-то в Проклятых Землях
Тень

Даже теперь, когда Его и Лжеца разделяло немалое расстояние (достаточное, чтобы сокрыть Узел от глаз любюго, даже самого зоркого смертного), Он все равно ощущал тот бесноватый восторг, который ощущало его призрачное тело от созерцания хозяина. Тень дивился своей зависимости от Лжеца, страстно желал ненавидеть ее, страстно желал желать свободы, но увы… просто не мог.
И вот теперь, после долгих пятидесяти лет Тень наконц покинул Узел. Причину он понимал прекрасно, ведь Ференье ла Рошо, этот жадный до плотских утех ублюдок, подчинялся напрямую ему – Тень знал во всех подробностях ситуацию в Каресте.
Он, ровно как и его спутники, не нуждался в коне. Пространство не чинило преград перед небольшой группой призраков, едва заметными тенями скользившими по иссеченной солнечными лучами земле. Заметь их случайный путник, не обратил бы внимания… впрочем, в Проклятых Землях случайного не бывает. "Случайными" кормятся вороны.
Хорошим полководцем, в отличие от Черного Барона, Тень никогда не был. Лжец прекрасно знал это и не требовал от своей левой руки уподобляться ан’Доиче: в Каресте нужен был не воин, а скорее кукловод, который бы смог подвесить всю западную Империю (а заодно и орочьи земли – чем черт не шутит) на тонкие, невидимые ниточки. И, дергая за оные, заставить сплясать вальс.

Лжец закажет музыкальное сопровождение.

Где-то на море, не так далеко от Острова Скелетов
Черный Барон

Четыре биремы, до верха забитые мертвечиной, мчались с такой скоростью, словно их подхватил ураган, но вместо того, чтобы раскроить деревянные корпуса, бережно нес вперед, баюкая на упругих, сотканных из яростного ветра руках.
Куда?.. Проклятый мальчишка пообещал доставить их на какой-то остров, где, подобно расположенным на Острове Скелетах вратам, также стоял портал – ведущий прямиком в сердце эльфийских земель. Туда, куда даже сам Лжец не помышлял попасть.
Лишь безумный поверит обещанию демона, но несмотря на это, все же Черный Барон верил слову мальчишки. Если бы тот хотел расправиться с ним, уже давно бы желание свое претворил в жизнь. Значит, что логично, не досуг скучающему демону было выворачивать ан’Доиче наизнанку.
Барон все никак не мог избавиться от сказочности происходящего: биремы, отрастившие крылья, врата, кромсающие мир вдоль и поперек невидимыми тоннелями, эльфы… он жаждал сражения. Он знал: стоит ему извлечь тусклый клинок из ножен, стоит пробудить дремлющую сталь, как оцепенение спадет, уступит место пьянящему вкусу крови.
А там уж будет не до пространных размышлений – что реально, а что сказка.

29 июня, где-то ближе к вечеру, Маяк

Дело близилось к закату. Солнце, хотя ещё и не закатилось за горизонт, уже явственно клонило свои пышные жаркие бока ко сну, освещая всё вокруг своими ещё тёплыми лучами. Волны мерно били о берег, оставляя на золотистом песочке пляжа дары, вроде пучков зелёных водорослей, аморфных и на земле похожих больше на лужицу соплей, но могущих оказаться всё ещё опасными медуз, да полудохлых рыбёшек, видимо решивших таким образом свести счёты с жизнью. Огромные чайки, эти морские стеревятники, уже вились над берегом, время от времени, пользуясь преимуществом полёта по сравнению со своими соперниками-крабами, ныряя вниз и забирая приглянувшуюся вдруг добычу. Иногда вспыхивали схватки, но, как правило, кончались они довольно быстро - море было щедро, и добычи хватало всем.
Жак Ференье смотрел на бескрайние просторы воды и непроизвольно грыз трубку в зубах. Уже много лет прошлос тех пор, как здоровье его пошатнулось настолько, что море стало ему противопоказано. Никто не хотел иметь лишнюю обузу на своём корабле, даже в качестве кока, а потому старому моряку ни оставалось ничего другого, как безвылазно сидеть на берегу и вспоминать о давно минувших деньках. Разумеется, старые товарищи не забыли вовсе своего давнего соратника по дерзким, порой проходивших по самой грани закона походам, и теперь новым и, видимо, последним местом службы Жака стал маяк. Что ж, это лучше, чем спиться от бездельня и кончить свои дни как последняя свинья, в какой-нибудь грязной канаве. К тому же, нынешняя должность позволяла постоянно быть рядом с морем и предаваться воспоминаниям - последние удовольствия, что у него ещё остались.
"Эх, было времечко..." - старина Жак улыбнулся своим мыслям. Когда-то и ему приходилось плавать в дальние страны, как и тем кораблям, что только что появились на горизонте. Кораблям? Старик, кряхтя устало и проклиная некстати разболевшиеся кости, явно неохотно поднялся. Интересно, кто это пожаловал, да на всех парусах. Корабли, судя по всему, шли прямо сюда. А значит, ему как смотрителю маяка непременно надо выяснить, кто это, раньше, чем они причалят к берегу.
Однако странно - почему-то, как ни старался, старый моряк так и не смог сходу опознать корабли и их предполагаемых владельцев. А ведь Жак Ференье гордился тем. что помнил наизусть едва ли не все корабли, хоть раз проходившие здесь, как купцов и военных, так и тех, что сроду обходились и вовсе без флага. Неужели и в самом деле он стал настолько дряхл и бесполезен?
Делать было нечего. Устало вздохнув, смотритль выудил из-под полы видавшую виды подзорную трубу. Увиденное потрясло его.
- "Наслаждение"? Но ведь этот корабль пропал чуть ли не столетье назад, ещё до того, когда меня и на свете не было. - Жак быстренько припомнил, что устные морские предания говорили об этом судне. Принадлежало оно Дерреку Везунчику, одному из самых известных пиратов своего времени. Последним, что было известно об этом, без сомненья, достойном человеке - это то, что он отправился искать сокровища куда-то к берегам Проклятых Земель. И, судя по тому, что больше о нём ничего не слышали, счастье на сей раз всё-таки изменило Везунчику. Да и неудивительно - даже если ему каким-то чудом удалось проскользнуть мимо флота Империи, патрулирующего тамошние воды и во всём видящего происки Врага, то было и много других, не менее неприятных опасностей. Уже что-то такое явственно подозревая, старый моряк перевёл своё внимание на палубу судна - и похолодел. На корабле плыла самая что ни на есть мертвечина. Причём не какая-нибудь там, а, как это дико не звучит, живая - "моряки", не обращая ровным счётом никакого внимания на то, что от тел их осталось удивительно мало, преспокойно занимались своими делами, и имели шансы уже вскоре достигнуть берега.
Первой мыслью, конечно же, было что-то в духе "надо завязывать с ромом. пока ещё не поздно". Происходящее выглядело так дико и настолько не вязалось с обычной повседневной реальностью, что старик поначалу просто опешил, и трубка, выпав изо рта, упала на пол, и куда-то отлетела - куда, смотритель даже не заметил.
На счастье, Жак Ференье был не каким-нибудь там желторотым матросиком, а самым что ни на есть морским волком, с кожей, продублённой солёной водой и жестокими морскими ветрами. И, как знаток самых тонких положений морского фольклора, прекрасно понимал, как победить в этой неравной схватке. Поэтому, стряхнув с себя первоначальное оцепенение, старик со всей возможной для его возраста скоростью направился вниз по шаткой лестнице. Несколько раз он чуть не упал, но неведомые боги хранили его, как будто отблеск удачи, всегда путешествовавший с кораблём Везунчика, коснулся и старого смотрителя маяка.
Ехидно хихикая и потирая руки, Жак вышел во двор. О да, сейчас он покажет всем этим умертвиям, пусть знают, что с морскими волками шутки плохи. Пусть теперь знают, с кем связались! Так, радуясь собственной предусмотрительности, он принялся отвязывать коня.
Да, как ни крути, рассказчики морских баек всё-таки были мудры. Лучшим средством, спасавшим от кораблей-призраков, великих кракенов и прочих подстерегающих в море опасностей, всегда были правильно поставленный парус да сильные руки. Или же, применительно к суше - быстрые ноги, желательно лошадиные.

Разумеется, старого Жака уже не было здесь, когда наконец причалили корабли, но непохоже, чтобы это кого-нибудь волновало. Армия мёртвых сходила на берег в асболютной тишине, лишь бряцали доспехи, да ноги шуршали по песку. Им не были нужны слова - к чему? Ведь над словами надо ещё думать, а думали за них всегда хозяева.
Некроманты, как и следовало ожидать, сошли на берег последними. Долгая, полная тягот, лишений и непонимания общества в целом, жизнь найчила их осторожности. Никто не хотел здесь, практически у цели, наткнуться на засаду - пусть даже та существовала лишь гипотетически.
Вот кто точно не маялся такими комплексами, так это путешествующий с ними демон. Едва только корабли причалили к берегу, безымянный мальчишка немедленно спрыгнул с борта прямо в солёную воду, и, с неожиданной грацией приземлившись на песок, походкой хозяина жизни направился к маяку. Пока его спутники разгружались, строились и готовились выступать в дальний путь, он, постояв какое-то время в тени высокой башни, видимо, заскучал и легонько дал башне щелчка. Некроманты и барон удивлённо наблюдали за ним - что бы это всё могло значить? Мальчишка в ответ лишь неопределённо пожал плечами. В тот же самый миг здание дрогнуло, извергнув из себя серое облако, будто какой-то свихнувшийся веикан вздумал выбить из него пыль, после чего в момент, будто лишившись скрепляющего раствора и распавшись на кирпичики, немедленно рухнуло, погребя под собой незадачливого демона.
Ан’Доиче покачал головой. Чем бы ни было это существо, с соображалкой, равно как и инстинктом самосохранения, у него было явно туговато. Впрочем, барон подозревал, что от демона им так легко не отделаться, и вскоре убедился в абсолютной правоте собственных предположений. Едва только осела поднятая падением пыль, как, непонятно каким чудом выбравшись из-под кучи камней, на остатках маяка вновь показалась щупленькая фигура мальчишки. На лице его прямо-таки сияла довольная улыбка.


Где-то в эльфийских лесах, святилище друидов, 28 инюня, где-то ближе к полудню

Они ехали чинно и неторопливо, как и подобает кортежу одного из эльфийских Танов, пусть и из числа самых влиятельных. Впрочем. Терению всегда власть интересовала постольку-поскольку - что поделать, если для того, чтобы осчастливить своих сородичей, кроме благих намерений, требуется ещё и немножко власти. Сейчас девушка была поглощена в раздумья. Эредин же, напротив, зорко следил за окружающим их лесом, как будто не был до конца уверен, как встретят друиды его персону. По видимому, у него имелись некоторые основания для тревоги, пусть эльф это не без успеха и скрывал.
- Зеркальце сие, помимо того, что вы уже видели, обладает массой интересных свойств. Говорят, когда-то, когда таких зеркал было много, с их помощью высокие владыки, необязательно эльфы, могли связываться между собой, причём наъодясь друг от друга на весьма приличном состоянии. К сожалению, сейчас секрет изготовления подобных вещичек, судя по всему, утрачен, а потому проверить эти уникальные свойства на практике не представляется возможным. Но и того, что есть, вполне хватает для наших целей.
"А кроме того, рассказах о целях этих предназначен не для всяких ушей" - Эредин покосился на едущего рядом менестреля. Да, Аэгиль был существом талантливым, но всё равно почему-то не нравился Разбивателю Зеркал - если, конечно, ему вообще мог понравиться хоть кто-нибудь из ныне живущих. И, как и ожидалось, менестрель внимательно вслушивался в разговор, видимо намереваясь впоследствии вложить литературно переработанный его вариант в одну из своих тягучих баллад. Эредин покривил губами - прошлая песнь, которую ему довелось слышать в Атаронне, произвела на эльфа неизгладимое впечатление. Интересно, как будут в исполнении этого Аэгиля выглядеть баллады о великих битвах, где счёт уже пойдёт не на десятки. а сотни или даже тысячи? Признаться, возможность присутствовать при исполнении такого вот шедевра как-то не слишком радовала.
Границы владений друидов они обнаружили довольно быстро, едва только пересекли незримую черту. Никто, включая многоопытного Эредина, так и не смог заметить, откуда на дороге вдруг появилась фигура в странного вида одеяниях, всем своим видом дающая понять, что мимо неё так просто не пройти. И, предусмотрительно предпочитая не вступать в комфронтацию с загадочными друидами, отряд остановился.
- Можете ехать дальше. А вот вам придётся остаться здесь. - страж поглядел на Эредина и неодобрительно покачал головой. - Быть может, дети наши и забыли много из прошлого, но мы-то помним тебя, Разбиватель Зеркал, и помним слишком хорошо.
- Я тоже не забыл вашего вечного нытья и, надеюсь, буду избавлен от него и впредь. - гость, всем своим видом изображая оскорблённое величие, пожал плечами. - Что ж, в таком случае меня не затруднит подождать и здесь.
"Благо у меня есть и другие способы узнать то. что скрыто от глаз моих". - губ Эредина коснулась презрительная усмешка. Вслух же он, по понятным причинам, ничего не сказал.

Олио Полинезец
В акватории славного города Деррьетте

Олио Полонезец усмехнулся, облокотившись на поручень своего корабля. Он абсолютно равнодушно рассматривал осажденный город. Осажденный ли? Еще раз усмехнувшись, старый морской волк подозвал к себе старпома и без переходов спросил:
- Дики, ты когда-нибудь видел идиотов?
- Я их повидал немало, босс. А тут они где?
- Ну смотри…, - протянул Олио. Я не слыву великим полководцем, но даже такой бездарь как я понимает, что осаждать портовый город без флота, дурь несусветная.
- Дааа, в этом ты прав. Нападем?
- Зачем? Нам не смять этих сухопутных имперских крыс, но народец мы из порта вывезем. Передай там по флотилии, а я пойду, обмозгую пока, что дальше делать.
Неслышными тенями скользнули к пирсам корабли пиратов, принимая на борт беженцев.

Двадцать седьмой день месяца июля сего года по Имперскому календарю.

Двалин сын Фангира Кремнем прозванный в крепости Стоунхельм сел, сынов с подмогой дожидаться и ратей Андвари Черного. Мужи человеческие что твердыню держали и земли окрест дозором обходили под началом Лоида Смита службу исправно справляли.
Конники в разъездах на дорогах дозор вели.
Кобольды длиннорукие числом боле двух сотен по землям окрест по секретам засели и дозор скрытый вели.

Глоин сын Двалина с мужами достославными Андвари черного послами, и дружиною верной во Пределе Западном сидел, ратей родичей восточных дожидаючись.

Оин сын Двалина со дружиною верной и отрядами Колдуна союзными по горам да долам походом на Стоунхельм шел.

Одинокая труба печальным голосом разрезала тишину самого большого восточного города Империи. Звук её казалось длился и длился без остановки плавно перетекая с одной грустной ноты на другую и так по всему городу разносилась траурная весть... Впрочем, город и так знал ту весть, что пытался донести трубач с центральной башни дворца и об этой "новости" говорило все: приспущенные флаги на всех башнях города и под каждым из них реяло черное знамя траура, по всему городу поперек улиц на уровне второго этажа висели черные флаги и черные же гирлянды из цветов. Вся Америста оделась в траур и теперь её единственным голосом была труба играющая похоронный марш Империи медленно и печально. Но вот глас трубы стал как будто двоиться а потом... потом по всему городу медленно подключаясь затянули печальный напев все трубачи, поддерживая и подкрепляя ту грусть и печаль которая сквозила в каждой ноте первого трубача. Мелодия текла и жители выходили из своих домов чтобы собраться на центральной площади или вдоль главной улицы города, дабы принять участие в трауре, который безусловно испытывала вся Империя в этот трагический для неё день. Женщины были одеты в длинные черные платья и плотные полностью скрывающие лица вуали, на которых был изображен традиционный "Печальный лик": белая маска глаза которой закрыты а рот - это прямая линия и более никаких эмоций. Мужчины одели черные одежды и носили "Печальный лик" в виде маски на лице, пряча волосы под шляпы.
А мелодия тем временем все набирала некие её одной ведомые обороты приобретая черты печальной торжественности и вот, когда она добралась до высшей точки, она неожиданно полностью оборвалась и в абсоолютной казалось тишине которая возникла после голосов множества труб раздался гулкий и торжественный удар колокола Центрального Собора Америсты... Один удар, второй, третий.... Бом-бом-бом, гулко говорил колокол отбивая свои положенные двенадцать ударов, чтобы последним ударом возвестить о начале новой эпохи в жизни Империи и нового царствования. И вот последний удар колокола прозвучал и снова настала тишина и в этой тишине жители услышали приближающийся со стороны открытых ворот гулкий бой барабанов и вместе с ним слаженные удары сотен ног по каменной мостовой. Это шел гарнизон Америсты в этот траурынй день выведенный из казарм раньше срока и встроенный за стенами города чтобы пройти по главной улице в траурном марше.
Первыми возглавляя колонну шли Защитники Мира. В черных с золотом траурных доспехах они медленно продвигались по главной улице города. В первом ряду шло трое барабанщиков отбивающих ритм Имперского траурного марша, справа от каждого из них шел знаменосец. Центральный держал над головой знамя Империи в то время как двое других несли черные знамена с "Печальным ликом" на них. Чуть чуть впереди как полагалось по уставу шел командир отряда единственный у кого на щите был изображен герб Империи и так же единственный кто нес на лице маску "Печального лика". Следом за Защитниками Мира шагом ехали Гончие, так же одетые в черно-золотые доспехи. Впереди их отряда ехал их командир так же несший на щите герб Империи а на лице маску. За ним в первом ряду ехало трое знаменосцев с таким же сочетанием знамен что и у Защитников Мира, но музыкант этого подразделения молчал. Следом за Гончими на специальной платыорме ехали высшие чиновники города, все до единого в масках "Печального лика". Их платформа, передвигавшаяся с помощью дюжины лошадей, по периметру была уставлена знаменами через одно было траурным и Имперским, а в центре самой платформы на возвышении стоял саркофаг, долженствующий имитировать саркофаг Императора. У каждого знамени стоял барабанщик и отбивал точно такой же ритм, как и его пешие коллеги. В конце колонны шел последный замыкающий отряд Защитников Мира. Все солдаты несли своё оружие обнаженным остриями вверх. По мере продвижения колонны на крышх вставали солдаты из отрядов Несущих Огонь. Который отправляли в небо специально сконструированные стрелы сделанные так чтобы взлетая взрываться облаком черного дыма, что как будто уркашивало небо в узор из черных цветов разной формы. Каждый солдат нес за спиной маленькое черной знамя а на лице носил маску. Они опускали луки только тогда когда колонна под ними проходила мимо них и продолжали стоять в знак своей скорби. И вот колонна достигла центральной площади где солдаты образовали кольца, а в центр встала платформа. Один из старейшин города, а скорее всего это был Главный Церемонимейстер, встал на постамент рядом с саркофагом и подняв руки сказал:
-Дорогие мои сограждане! Сегодня воистину печальнейший день в нашей с вами истории ибо Светило нашего государства зашло, - он сделал театральную паузу и заговорил снова, - Величайший Император, Первый Страж Предела, Солнце Человечества, Гарион Первый, Освободитель - скончался! И сегодня день его похорон! День когда мы все вместе как один омываем лица свои слезами печали! Последний день, когда мы находились под его правлением! Это был величайший человек и все мы знаем это и он бы ещё многое успел сделать если бы не болезнь! Но судьба распорядилась иначе! Мы будем скорбеть сегодня, чтобы не посрамить его память завтра! Чтобы завтрашний день стал первым днем Памяти Гериона Первого, Освободителя и первым днем, когда мы должны ради его памяти воплотить его мечты! Пускай же примут дух нашего Императора Истинные Стражи Предела в свой чертог где он будет сидеть среди величайших героев нашей истории и ждать, когда прийдет день ему и всем им вступится в последней битве за род человеческий и за мир! Скорбите братья и сестры ибо именно этот день сделал нас всех близкими родственниками, путами горя обвязав наши души, как не свяжет ни одна даже самая крепкая веревка или цепь! Скорбите!
Он опустил руки и спустился с помоста.... Америста скорбела... Скорбела вместе со всей Империей и хотя торжественная часть была закончена каждый человек уходя с площади домой уносил частичку горя, горя которое повязало всех. Абсолютно незнакомые люди не видя друг друга под масками, плакали обнимая друг друга. Это был день объединения и горя. Весь день город был в трауре и очень многие потом говорили, что если в Америсте происходило такое, то что же тогда происходило в этот день в Столице где именно сегодня проводили обряд погребения тела Гериона Первого, Освободителя....

27 июня, по дороге к Амондиру

Серой змеей растнулось воинство господне вдоль дороги. Более пятисот человек шли смирять оплот бунта и ереси, зарабатывая себе место в Царствии Небесном.
Впереди в окружении Посвященных ехал сам Эрвин. Работавший возле дороги крестьянин отвесил ему поясной поклон, и новоявленный командующий святым воинством осенил его в ответ знамением Господа. Другой на его месте, наверное, и внимания бы не обратил на грязного пейзана, но Эрвин был еще не искушен и весьма гордился своим новым положением. Любой знак, указывающий на его возвышение, очень льстил ему.
Еще вечером Эрвин выслушал доклад о событях в окрестностях, и потому сейчас рядом с ним ехал гонец, имевший в седельной сумке готовое к отправке послание. У поворота на Аррент командуюший толкнул гонца в плечо, прошептав: "С Богом!". Гонец пришпорил коня и поскакал к городу, с сообщением для командира гарнизона.

Командующему гарнизоном в Арренте
Зная давлеющие над вами обстоятельства и сочувствую вам, предлагаю вам присоединиться к походу Инквизиции на юг, к Амондиру. Это доставит вам возможность покинуть пределы Империи и, возможно, обосноваться на новом месте, кое вам предстоит найти в южных княжествах. От себя обещаю мое благословение и наилучшие рекомендации Его Светлости князю де Лангли, а равно и любому другому благочестивому владыке.

Носитель Посвящения
Эрвин Мильхорн.

27 июня, Страдесдаль

Молодой человек, по виду более всего напоминающий странствующего торговца, вошел в нанятую им комнату в средней руки трактире. Первым делом он осмотрел комнату, ища в ней следы чужого посещения в его отсутствие, а не найдя их, сел за стол и стал писать. Закончив примерно через полчаса подробное короткое, но емкое послание, молодой человек достал из под стола клетку с серым голубем, и, покормив птицу и приладив к ее лапе записку, выпустил ее в окно. Ученый голубь полетел в место, которое искренне считал своим домом, - в монастырь Пламени Неугасимого.

27 июня, Трольи болота

- Все в круг! - закричал командир дозора, и спешившиеся воины, запинаясь о торчащие из болота коряги, стали строиться в боевой порядок. Порядок этот и впрямь представлял собой круг, ровный настолько, насколько это возможно в такой ситуации. Солдаты таким образом прикрывали спины друг друга, готовясь защищаться от надвигающихся тварей. Мечи они уже выхватили из ножен, как только завидели врага. Кое-кому из них было жутко. Невероятные твари, совершенно не встречавшиеся в обжитых местах, смотрели на пришельцев из чащи леса. О намерениях этих уродов долго гадать было не нужно.
- Факелы! Факелы! - пронеслось по строю.
Один из солдат покинул свое место, пустовавшее, впрочем, совсем недолго, так как строй тут же сомкнулся. Оказавшись в центре круга, он взял мешок с факелами и стал, поджигая с помощью кресала, раздавать их товарищам. А тем временем ужасающие создания подбирались все ближе...

27 июня, Джехена

- Ну, вот вы и здесь, - сказал отец Торио человеку, стряхивавшему дорожную пыль с балахона.
- Рассказывайте. - Проговорил тот не то чтобы слишком высокомерно, но давая почувствовать дистацию.
- Мы пока не смогли найти никого стоющего, - ответил дознаватель. - А это очень нужно по ряду причин.
- Ничего. - Прибывший явно не отличался словоохотливостью. - У меня здесь бумага, действие которой мне разрешено распространить и на Джехену.
С этими словами человек в балахон достал из дорожной сумки аккуратно сложенный пергамент с текстом недавней энциклики.

27 июня, неподалеку от Миртина
- Гонец, сюда! - скомандовал предводитель Ока. - А ну во весь опор в Миртин! Зеленокожие наступают! Пусть организуют оборону!
Отправив же его, предводитель осенил себя и своих воинов знаком Господним, и обратившись к ним, прокричал:
- Вперед! Бей их, зеленых! Во имя господа!

Цитадель. Сигват Лиар. 27 число

- И вы говорите, что ваш князь может помочь нам с деньгами? – Капитан Эйривал был статным мужчиной с лихо закрученными усами и наглым, пронзительным взглядом, к тому же он был обладателем абсолютно лысой макушки, что, наверное делало его безумно привлекательным для женщин легкого поведения.
Сигват усмехнулся собственным мыслям – сидел он, удобно расположившись в кресле и сложив ладони на пухлом животике и наслаждаясь созерцанием комнаты коменданта. Обстановочка была роскошной – видать именно сюда пошла большая часть денег, отданных на содержание цитадели. Эйривал любил жить на широкую ногу, чего не скажешь о его людях, выглядивших весьма истощенными.
Конечно группа вооруженных людей всегда могла себя прокормить и обеспечить, за исключением тех случаев, когда они оказывались запертыми в стенах собственной крепости. Князь им больше не платил, грабить местных капитан пока не позволял.
- Не совсем так, сударь мой, - поправил его Лиар. – Мой господин, Салвар де Лангли, готов взять вас к себе на службу по месту жительства, то есть вот этой самой крепости и платить вам вполне приличное жалование.
- Один князек нам уже золотые горы обещал, - воин кивнул за окно, откуда было видно всю цитадель. – А в итоге сидим с голым задом, уж простите за мой эльфийский.
- Вы еще не имели дела с де Лангли, - пожал плечами Сигват. – Я нахожусь у него на службе уже приличное время и он всегда платит исправно, а уж тем более вам нечего опасаться – ваша крепость будет нужна ему лояльной, а гарнизон сытым и готовым к бою. А в бою – будет награда и помимо жалования.
- Сладкие слова, да не будут ли они горьки на вкус?
- Это уже вам решать, - Сигват небрежно запустил руку в поясной мешочек и вывалил на стол несколько золотых монет. – Де Лангли платит, и, я уверен, особенно хорошо он будет платить опытному, закаленному в боях и неподкупному коменданту.
Усач усмехнулся и сгреб монеты в карман. Здесь было его месячное жалование.
- Мне необходимо поговорить с офицерами и солдатами, прежде чем принять решение, - произнес он.
- О да, я понимаю, - кивнул командир наемников. – Надеюсь вы сможете раскрыть им все плюсы новой службы.
- Не сомневайтесь, они придут к единственно верному решению.
- Да и еще, у вас есть толковые инженеры?
- Была парочка, - почесал затылок, припоминая своих людей, Эйривал.
- Если они, а следовательно и вы, захотите заработать еще некоторую сумму, то я бы хотел, чтобы они собрали несколько осадных орудий…
Сигват был доволен. Крепость перешла под его контроль, а с подобным аванпостом можно было начинать более серьезную кампанию, нежели разграбление руин.

Амондир. Вечер того же дня.
С Даниэль

Генерал Штайр обернулся к шедшей рядом Имати:
- Ну и как тебе эти друзья народа? - Говорил он приглушенным шепотом, не смотря на то, что проводника отослал, сказав что нужный дом сможет найти и сам.
- Очень оигинальны. И храбры. - ответила девушка генералу. - Даже слишком храбры, на мой взгляд. Никто не станет оспаривать их власть, поскольку.. либо мне кажется, либо им действительно верят.
- Народу нужны вожаки, толпа - это собаки, сбившиеся в стаю, - генерал скривился, ему даже говорить об этих людях было не приятно. - Но, как ты понимаешь, ни меня, ни князя подобное положение дел не устраивает.
- Понимаю. - равнодушно качнула головой девушка. - Но не знаю, чем я, слабая девушка, могу вам помочь?
- Тем, видимо, для чего вас нанял Его Светлость, - не стал тратить слов на обходные речи генерал. - Эти люди нам мешают, из-за них мы можем потерять все, чего стремились достичь. А вы, соответственно, лишитесь жалования.
- Кажется, я поняла вас, генерал. - усмехнулась Имати и, поправив сбившиеся в сторону волосы - Но я не могу сделать это, находясь вне их общества и окружения. К тому же, на все нужно время.
- У нас нет времени, - отрезал Штайр. - Этой ночью они должны умереть. Все девять, пока их власть еще не так прочна. Воспользуйся беспорядками в городе. Разузнай где кто из них живет, где проводит ночи. Твоих людей скоро пустят в город - они помогут тебе.
- Надеюсь. - почти мурлыкнула Имати. Она не злилась на генерала за резкость. Таких стариков и заматеревших вояк может исправить лишь могила... - Потому что мне бы не хотелось разочаровывать Пресветлого князя де Лангли.
- Просто оборви их жизни. Этих пятерых ублюдков и еще четверых, - Штайр постарался смягчить тон, но все равно по привычке говорил в приказным голосом. - А я с наступлением ночи открою ворота и в город войдут оставшиеся солдаты.
Если в Амондире действительно твориться такой бардак, о котором говорили все в округе, и что было заметно при путешествии по самому городу, то взять его будет не сложно.
- Я думаю, что... - оборвала себя на полуслове она. Хватит разговоров... лучше дай сделать то, для чего я здесь. Девушка посмотрела на небо - до вечера ждать довольно долго и нужно хотя бы рассказать что к чему спутникам. Чтобы не подставлять их под удар.

Это был последний разговор Штайра с девушкой перед началом операции. Когда опустилась ночь, генерал и тридцать его воинов направились к воротам города. Двоих сонных стражей они прикончили сразу – а больше вход в город никто не охранял, дисциплина оказалась никакой, на что Штайр и рассчитывал: на бедлам и на внезапность.
Спустя несколько минут солдаты из лагеря, бывшие в полной боевой готовности уже проникли в Амондир и теперь доверенные офицеры Штайра вели их к важнейшим городским строениям, которые должны были быть захвачены к утру. Сам генерал, во главе пяти десятков воинов направился к княжескому дворцу, заняв его практически с наскока, поскольку сопротивляться было некому – охрана бежала, унося немногие сохранившиеся ценности. Тех немногих, кого удалось отловить – генерал велел казнить за разбой.
А под утро вернулась Имати, вместе с компаньонами, один из которых вывалил на стол перед генералом семь голов. В глазах Шалакхо застыл ужас, Эрп выглядел злым, Микос – спокойным, его зарезали прямо во сне.
- Где Мадрайн? – Вместо похвалы, холодно спросил генерал.
- Пытался убежать, паскуда, - процедил один из убийц. – Мы его псами затравили.
- Добре, - немного мягче произнес Штайр.
- Так что от тела мало что осталось. Да и от головы тоже.
- Надеюсь священник погиб естественной смертью? – Обратился он к девушке. Неприятностей с церковью ему не хотелось, хотя одно то, что головы Генуарда так же не было среди принесенных несколько настораживало.
- Что может быть естественнее удушья? – Улыбнулась Имати, обнажив ровные зубки. – Я всего лишь приложила подушку к его лицу.
- Что же, вы все заслужили награду, и она вас не минует, - Штайр усмехнулся, а затем залез куда-то под стол, выуживая мешочек с золотом и пару рубинов, явно экспрапрированных в этом же дворце всего час назад. – Марк, забери эту падаль, придай им товарный вид и упакуй как подобает!
- Будет сделано, командир! – Рослый воин тут же сгреб головы обратно в мешок.
«Эльфийский король должен получить головы своих врагов хорошо сохранившимися», - про себя отметил генерал.
- Тарвин! Конфискуй все имущество Совета Девяти и передай его в собственность князя де Лангли. Выплати жалование солдатам их тех денег, что были у этих друзей народа. Марви – сними с ворот голову Леонарда и парочки его людей, которые получше сохранились, а после отнеси их Марку.
«Инквизиция тоже должна получить головы еретиков в подобающем виде».
- Отца Генуарда похороните со всеми почестями, его имущество не трогайте. Лайорис – зачитай на площади эдикт, по которому Амондир и все окрестные владения отныне переходят во владение князя де Лангли. Народ должен одобрить.
- А если нет?
- Учитывая сколько в городе солдат – сказать нет они не посмеют, - твердо произнес Штайр. – Тем более теперь, когда мы лишили их вожаков. Рино – отправь гонцов в деревни, пусть знают, кому теперь надо платить дань!
- Так точно!
- И вот еще что, господа: эльфийский вопрос пока еще не решен, - он обвел взглядом всех присутствующих. – В городе эльфов уже не осталось, а вот по деревням они еще есть. В течении недели они все должны вернуться в свои леса.
- Но генерал…
- Я не собираюсь тратить силы на сдерживание толпы эльфоненавистников, - отрезал Штайр. – Тем, кто останется в княжестве спустя неделю я не смогу гарантировать защиту, а пока, Лайорис, прикажи людям остановить эту бойню и лично вешай каждого, кто ослушается приказа.

Полдень 29-го июня. Окрестности Дерьетте
- Если командору было известно то же, что и им, - задумчиво произнесла наместница, - то он счёл эту угрозу не настолько существенной. Если же он не знал о пиратах – тогда ты прав, это может быть опасно… Но здесь эти когорты лишними не будут…
- Не будут – согласился барон. – Потеря порта для пиратов станет тяжёлым ударом.
Аллирия и Лионель скакали в лагерь, где их ждал командир разведчиков. Сэр Жером расхаживал около командирской палатки, покручивая в зубах траку. Алерро был спокоен, как всегда, хоть и несколько мрачен – он ожидал увидеть войска пиратов, а не имперских карателей. Заметив подъезжавших, он выбросил стебелёк и повернулся к ним:
- У нас новости, милорд. В трёх лигах к северо-востоку мои люди заметили штандарты карателей. – На лице рыцаря проступила тень жёсткой смешки. - Пять когорт. В основном пешие – копейщики, но есть и отряд тяжёлой кавалерии. По виду – Голова Дракона. Идут быстро, не скрываясь. Нас они тоже заметили.
- Ясно. Благодарю за службу, сэр. – Алерро откозырял и вышел, а Ре-Монфор повернулся к жрице. – Похоже, это действительно Лиовигильд. У пиратов тяжёлой кавалерии нет.
- Надо думать. – Женщина задумчиво поигрывала кончиком косы. – Я, пожалуй, возьму отряд всадников и встречу командора. – Барон потёр переносицу и собрался возразить, но передумал, и сказал только:
- Как угодно. Я вернусь к осмотру стен.
Вскоре из лагеря выступила турма легковооружённых всадников и рысью направилась на северо-восток, оставляя за спиной город и возводимые под его стенами укрепления. Работы только начались, первый пояс был устроен едва ли на половину. А ведь его ещё предстоит расширить и укрепить. Имперская армия не привлекала крестьян с окрестных ферм, и потому работы продвигались медленнее, чем могли бы. Легионеры по привычке ворчали, но они понимали, почему командование не пошло на этот шаг. Пираты редко вступали в открытый бой с большими силами, предпочитая внезапные рейды и быстрые атаки, и собрать сюда нонкомбатантов значило ослабить армию перед такими налётами и, вполне возможно, вызвать недовольство у местного населения, которое, скорее всего, и так не слишком охотно будет предоставлять провиант для имперских войск. Сделавшие передышку солдаты приветствовали проезжавшую мимо наместницу, и она улыбалась им в ответ, вскидывая руку в приветствии.
День был солнечный, стояла жара, перенесение которой не мог облегчить ветер с моря, и люди то и дело прикладывались к бурдюкам с водой. Лёгкий бриз развевал имперское знамя, солнце зажигало штандарт степным пожаром, и гордый грифон яростно сверкал в палящих лучах, простирая лапу в жесте то ли приветствия, то ли повеления. Впереди над землёй стояла завеса пыли, поднимаемая марширующей армией. Аллирия, прищурив глаза, вглядывалась вдаль, пытаясь понять, где находится командующий. Наконец они оказались достаточно близко, чтобы рассмотреть передовой отряд – всадники блистали начищенной сталью доспехов, не смотря на стоящую жару. Во главе его скакал седой воин с жёстким, продубленным всеми ветрами лицом. Жрица пришпорила коня, арьергард под чёрными весами на рыжем тоже ускорил темп, оторвавшись от основных сил, и вскоре два отряда всадников встретились посреди степи.
- Служение Империи! – Предводитель гулко бухнул кулаком о кирасу. – Командор Лиовигильд Унбакке. – Жрица отсалютовала в ответ:
- Наместница Южных Провинций Аллирия ре-Шериар. Я рада, что вы сочли возможным откликнуться на мою просьбу. – Женщина тепло улыбнулась старому карателю, и на его лице, выражавшем некоторое недоумение, расцвела ответная улыбка. – Мы разбили лагерь с расчётом на ваше прибытие. – Её взгляд скользнул по не столь уж длинной колонне. – Ваши войска смогут отдохнуть от перехода.
- Мои солдаты – не изнеженные барышни. – Отпустив в адрес наместницы шпильку, Лиовигильд сдержанно и не без самодовольства хмыкнул. – Они – опытные воины, и им не привыкать к маршу.
- Но передышке они рады будут. – наместница усмехнулась шутке. - Здесь ещё много работы. Какие вести от Вуодана? К нам вчера присоединились Алларк и р’О Нуар…
- Вуодан ушёл из-под Аррента. Его войска подверглись нападению пиратской кавалерии. Видимо, его попытались захватить врасплох, а когда не вышло, решили отойти. Он преследовал их до леса, а потом вышел на дорогу и повернул к Дерьетте.
- Значит, он идёт сюда со всеми своими силами. – Улыбка наместницы походила на волчий оскал. – Вражеская конница рискует оказаться в мешке.
- Не думаю, что следует ожидать прямой атаки. – Нахмурился Унбакке. – Скорее, это будут рейды по тылам, нападения на фуражиров или даже на мирных жителей… Да, и вот ещё что. – Командор наклонился к наместнице и прошептал ей на ухо. – У меня с собой отчёты нашего шпиона в городе. Думаю, они вас заинтересуют. – Аллирия беззаботно рассмеялась, словно вольной шутке, и хлопнула карателя по могучему плечу, но тут же приняла серьёзный вид:
- Вероятно… - Согласилась наместница. – Но им скорее всего не известно об осаде. Быть может, нам удастся их поймать. Впрочем, - молвила она, глядя на подходящие когорты, - мы всё обсудим на совете. – Она развернула лошадь и поскакала к лагерю.

Вечер 29-го июня. Дерьетте
Заходящее солнце танцевало на искрящейся воде, золотило зубцы стен, крыши домов и башен вольного города Дерьетте, но пирату, нервно оглядывающемуся в тени стены, было не до заката, каким бы красивым тот ни был. Было жарко и душно, как обычно бывает в конце летнего дня, но одежда пирата взмокла не только от жары. Задание, которое дал ему уважаемый в городе астролог и целитель, на самом деле являющийся, как выяснилось, имперским шпионом, выглядело не таким уж сложным, но… Выполнить его означало стать предателем – друзей, соратников, самой идеи свободы, не выполнить было невозможно. Гарс был противен сам себе, но согласился – умирать грязной постыдной смертью он не хотел. Правду сказать, старый мошенник сначала хотел, чтобы он впустил в город отряд имперцев, но тут пират встал стеной. Сошлись на том, что он отнесёт весть. Гарс подумывал, а не отнести ли послание несколько другим людям, но старик и тут оказался хитрей. И вот теперь он жался в тени в ожидании, когда появится человек Ингиса. Где-то рядом затрещал ранний сверчок, затем что-то стукнуло. Гарс присвистнул в ответ. Из переулка вынырнула тень.
- Я вижу, ты пришёл. – Под глубоким капюшоном лица было не разглядеть, голос звучал как-то глухо, будто сквозь полотняную перегородку. – Передай это, кому следует. – Рука в чёрной перчатке протянула ему пергамент. Пират помедлил, потом взял свёрток, и пристально поглядел на незнакомца.
- Понимаю… - В сухом бесцветном голосе слышалась неприкрытая насмешка. – До последнего не хочешь выдавать секреты. Как угодно, не буду мешать. – Закутанный в плащ человек отступил назад и слился с вечерними тенями. Гарс ещё раз подумал, что, может быть, стоит передать донесение главе города. Но не проходящее ощущение чужого взгляда подсказывало, что этого ему попросту не дадут сделать, и он сдался. Пройдя вдоль стены некоторое расстояние и свернув ничем неприметный грязный переулок, Гарс отыскал крышку заброшенного подвала, откуда начинался ход, ведущий за стены города. Руководствуясь в полной темноте одному ему ведомыми знаками, он петлял несколько часов и наконец выбрался на поверхность уже за кольцом стен. Солнце уже скрылось за горизонтом, в сине-чёрном небе разгорались звёзды.


Вечер 29-го июня. Дерьетте. Лагерь имперской армии
На степь опустилась ночь. Как всегда внезапно, без сумерек. В высоком чёрном небе холодно сияли равнодушные звёзды, отражаясь внизу кострами и факелами, освещавшими лагерь. Аллирия сидела у шатра, на сколоченной солдатами лавке. Древесина ещё не успела высохнуть и смолила, распространяя вокруг терпкий аромат. Жрица запрокинула голову, мечтательно всматриваясь в тёмные глубины, не обращая внимания на кипящую вокруг деятельность. На прекрасном лице застыла отрешённая полуулыбка, но женщину наполняла тревога – так же, как перед вестью о смерти императора. Этим вечером на землю ступило нечто опасное… Чистая, необузданная стихия разрушения, каким-то образом принявшая воплощение, обычное для этого мира. Что это? Демон? Что-то иное? Она пыталась найти ответ среди звёзд и не находила. Старые печати сорваны, на севере собирается тьма, на материк вступает нечто неизведанное, времени остаётся всё меньше, Восток уже принял на себя первый удар, а Юг погряз в междоусобной войне… Сердце сжимали ледяные когти предчувствий, и откуда-то из самой глубины её существа поднимался гнев, сдавливал грудь, подкатывал к горлу удушливой волной и взрывался в сознании яростью, плескавшейся в глубине неистово-синих глаз.
За спиной послышались шум шагов и возбуждённые голоса, вырвавшие женщину из мистического тумана. Она обернулась всё с той же лёгкой улыбкой, но ярость прорывалась во взоре, заставляя подошедших разведчиков отводить глаза.
- Миледи, мы захватили вражеского лазутчика. Говорит, у него важное сообщение. – Воин подтолкнул вперёд довольно молодого человека, в котором безошибочно можно было узнать пирата. – Прекрасно. – Жёсткий синий взгляд впился в лицо корсара. – Что вам угодно?
- Я… - Гарс запнулся, под этим взыскующим взглядом он чувствовал себя словно на пыточном столе. – У меня послание… - Он оглянулся на эскорт. Аллирия поняла и отпустила воинов. Корсар достал из-за пазухи пергамент и протянул женщине. Наместница пробежала взглядом по строчкам, и в глазах загорелся охотничий огонь. – Адъютант! Будьте добры, срочно найдите командора Унбакке и барона ре-Монфора. – Роарий умчался, а наместница снова повернулась к посланнику, но сказать ничего не успела: к ней галопом подъехал разведчик в сопровождении ре-Монфора:
- Миледи! Пиратский флот подходит к пирсам!
- Прекрасно! Лионель, вы знаете, что делать…

Да, барон знал, что делать. Взвыли рога, и имперская армия заворочалась, словно проснувшийся ночной хищник. Когорты быстро облачались в доспехи и выходили из лагеря, на склоне холма разворачиваясь в боевые порядки в свете звёзд и костров. Войска построились в две линии: центр первой линии заняли Стражи Предела, с флангов их прикрыли фаланги копейщиков, во второй линии уже только тяжёлые когорты Стражей. Лучники рассыпались перед строем, запылали загодя заготовленные костры, освещая поле боя - не только те, что были в непосредственной близости от лагеря, - полыхала вся цепь дежурных костров, зажжённых расставленными секретами, в ночное небо взвились первые огненные стрелы, обрушились вниз, поджигая сухую степную траву. Латная кавалерия сосредоточилась на правом крыле, образовав мощный ударный кулак, конные стрелки и Гончие – на левом, А в тылу, в самом лагере, под надёжной защитой тяжёлых когорт охранения прислуга уже разворачивала онагры, готовившиеся изрыгнуть огненные болиды зажигательных снарядов.
Лучники успели сделать всего пару залпов, когда случилось то, чего имперские военачальники не ожидали: ворота города распахнулись, и к пирсам хлынул поток людей – без видимого порядка, без охранения. На несколько мгновений имперцы опешили. Но лишь на несколько мгновений. Снова взвыли трубы, и левый фланг – три турмы легкой кавалерии и конных стрелков двинулись вперёд. Им предстояла привычная работа, работа, для которой эти войска и были предназначены – атаковать отступающего, рассеявшегося, дезорганизованного противника. На правом фланге тоже возникло движение, и вниз по склону потекла латная кавалерия – Благородные под командованием барона р’О Нуара – казалось, их было меньше, чем должно было быть. Не столь тяжеловесные, как имперские Драконы, но не уступающие им в качестве доспехов и боевой подготовке рыцари, годившиеся и для прорыва вражеского строя, и для преследования разбитого противника, шли лёгким аллюром, до времени сдерживая смертельный порыв.
Если бы противнику был известен полный состав осаждающей армии, он бы, возможно, задал себе вопрос – куда делась ещё одна турма Гончих. Эта турма сейчас вела разведку в тылах разворачивающихся сил – что бы там ни было, империя никогда не пренебрегала разведкой. И если в тыл армии выйдет противник, которого ждали – у него не будет шанса нанести незаметный удар в спину.
Грохот копыт. Свист ветра. Полыхание костров и кое-где зажегшейся степи. Колонна беженцев медленно ползёт к не столь уж далёким пирсам. Первые уже поднялись по сходням на борта бирем, и среди них был Катул Игнис (уважаемого многоми горожанами звездочёта и лекаря решили посадить на корабли одним из первых). Как все они разместятся на небольших судах, непонятно. Солдаты не забивают себе голову подобными вопросами - это дело командования. Их дело просто и понятно – атаковать вылезших из-за спасительных стен врагов (а не желающие принять власть империи могут быть только ими), рассеять по степи, на их плечах ворваться на суда и в город. Нет, кавалеристы не выезжали на свободное пространство перед городом. Конные турмы потекли в проходы между невысокими холмами, занимавшими восточную часть равнины. Их заметили слишком поздно, чтобы что-либо предпринять. Снова запели рога, и проходы меду немногочисленными холмами устремилась конница. Бросок был коротким и страшным. Ни не ожидавшие такого поселенцы, ни охранение, если оно и было, не успели ничего сделать. Конные клинья врезались в разномастные ряды, пойдя их насквозь с той же лёгкостью, с какой нож режет масло, убивая всех, до кого могли дотянуться, отъехали на расстояние, достаточное для разгона, и развернулись для нового наскока. Ругань, крики, мольбы, незаметная взгляду, но ощущаемая чем-то другим кровяная завеса над страшной просекой из вала тел. Кто-то бежит к назад городу, усугубляя сумятицу, кто-то – на корабли, расталкивая с трапов всех, кто мешает укрыться за кажущимися спасительными бортами. Р’О Нуар развернул своих для новой атаки, и тут со стороны города ослышался нарастающий крик паники и ужаса. Повернув голову на звук, он увидел зарево разгорающегося пожара…

Пока войска империи выходили из лагеря и строились, Аллирия, ещё раз пробежав глазами по строчкам письма, поймала за руку собравшегося убежать Лионеля и показала ему письмо. Что ему сказала жрица, в поднявшемся шуме никто не услышал, но не прошло и четверти часа, как к ней подошли полтора десятка довольно молодых нобилей в боевом облачении, оснащённых осадными арбалетами и кошками. Поприветствовав их, жрица снова обернулась к посланнику:
- Так значит, ты отказываешься провести нас в город тайным ходом, которым ты выбрался оттуда? – Тон наместницы не предвещал корсару ничего хорошего, но Гарс только гордо вскинул подбородок. Аллирия хмыкнула, пожала плечами и приказала увести пирата. Его сдали на попечение префекта лагеря и приставили охрану, чтобы не сбежал, но жрица этого уже не видела. Полтора десятка всадников выехали из лагеря вместе с выходящими войсками и рванули к стенами города настолько быстро, насколько это было возможно ночью при свете костров. Остались ли их передвижения незамеченными противником, Аллирия не знала, но ей очень хотелось надеяться, что нет. То, что она задумала, было безумием хотя бы потому, что первоначальный план, изложенный в послании, был сорван появлением пиратского флота. Но в случае удачи это могло сработать и давало хороший выигрыш во времени. Она была обязана попытаться. Добравшись до рва, полтора десятка волонтёров удачи тенями скользнули в укрытие. Им оставалось только ждать, и что-то подсказывало Аллирии, что ждать придётся недолго. И точно, вскоре послышался отдалённый шум, но отнюдь не с той стороны, где должно было начаться сражение.

Ночь 29-го июня. Дерьетте
В городе стояла суета, непривычная даже для такого суетливого города, как вольный порт Дерьетте. И вызвана она была не имперской армией, глупо упёршейся лбом в городские стены и готовившейся к осаде, а подошедшим флотом. Нет, корсары не стали высаживаться, они решили забрать на суда тех, кто не хотел переходить под тяжёлую руку Империи, и кто быстро выгребал запасы провианта. Тирр Фридман задумчиво созерцал длинную вереницу уходящих из города людей, пытаясь понять, что же ему теперь делать. Было совершенно очевидно, что первоначальный план мог отправляться куда подальше, но послание отправлено, а деньги заплачены – вон тем молодцам, жавшимся в тени подворотни. Он перевёл взгляд со скрывающихся от чужих глаз висельников на суетящихся людей, и тут его осенило. Они хотели поджечь склады. Так в чём же дело? В городе сейчас неразбериха, в разномастной толпе два десятка его головорезов никто и не заметит. Тирр решительно направился к ждавшим его людям.
- План не изменился. Флот или не флот, мы делаем то, что собирались. Прямо сейчас. – Тон Фриддмана не допускал возражений. Однако предводитель бандитов запротестовал, требуя увеличения платы втрое. Тирру было некогда препираться, и он согласился, напомнив, что аванс уже выплачен. Услышав, что им заплатят втрое больше, а работу будет выполнить проще, наёмники заухмылялись и взвалили на плечи небольшие мешки с сосудами, наполненными горючей жидкостью, давно придерживаемой для такого случая стариком Ингисом.
На улице перед складами было многолюдно. Два десятка бесследно растворились в толпе и вынырнули спустя некоторое время из этого потока уже на другой стороне, там, где стояли склады с провиантом и фуражом. Поджечь заранее вставленный в отверстие сосуда короткий фитиль из бечевки, пропитанной земляным маслом, и метнуть оказалось просто. Ни «стражники», ни тем более простые горожане попросту не успели понять в чём дело, когда несколько человек, на миг вынырнув из толпы, забросали здания чем-то горючим и снова скрылись за спинами. Пожар сразу в нескольких зданиях складов вспыхнул мгновенно и вскоре перекинулся на соседние дома, явно собираясь распространяться всё дальше и дальше. Сумятица, вызванная предпринятой попыткой вывести людей из города, стремительно перерастала в панику…

… послышался отдалённый шум, но отнюдь не с той стороны, где должно было начаться сражение. Аллирия и её отряд вылезли из рва и, пригибаясь к земле, стали пробираться ближе к городской стене. Щёлкнули тяжёлые арбалеты, ввысь устремились бельты-кошки. Тихий звук удара стали о камень было не расслышать среди поднявшегося шума. Несколько человек налегли на верёвки, проверяя надёжность зацепления, и первая группа ловко полезла вверх. Аллирия была в их числе. Подъём продолжался бесконечно, внизу виднелись костры, факелы и люди, казавшиеся отсюда муравьями. Сердце жрицы не раз замирало, когда ей слышались шаги стражников наверху, но удача на сей раз повернулась к ней лицом. Оказавшись на стене, женщина затаилась между зубцами. Первая пара стражников получит по метательному кинжалу в горло, но судьба этой ночью, похоже, хранила не только жрицу, но и корсаров. Полтора десятка человек успешно поднялись на стену, и, быстро спустившись, направились вдоль неё к ближайшим воротам. Их не то, чтобы не замечали, просто не обращали внимания, и шедшая впереди жрица надменно улыбалась - себе. Ночью, при неясном свете факелов, она не боялась, что её узнают, а то, что, отрядом командует женщина, для пиратской вольницы было делом привычным, в отличии от имперской армии. Охрана ворот была занята тем, что прислушивалась к отдалённому шуму и гадала, что же может гореть. Увидев новый незнакомый отряд, вояки с подозрением осведомились, что творится на укреплениях. Аллирия раздражённо отвечала, что имперская конница атаковала колонну беженцев, которой ни городские власти, ни капитаны не удосужились выделить охранение, а тут ещё загорелись склады, поэтому их дело – взять под дополнительную охрану ворота, а то мало ли. На самом деле она собиралась подняться к подъёмным механизмам и опустить мост, и потому, не задерживаясь, направилась к винтовой лестнице.


28-е июня. День. Поселение на юго-западе от Аррента
Люди аксиоматрикоса Горилла Бабуиноса вошли в поселение, что называется, молодцами – чинно и красиво, никого не опасаясь. Это поселение приняло руку князя Мариоры, теперь в столице стоял имперский гарнизон, и только крепость Аррент ещё сопротивлялась, но каратель не сомневался – скоро падёт и она. Поселяне, снующие по улице, хоть и поглядывали на солдат с опаской, враждебных намерений не выказывали. До них уже дошли вести об установлении в княжестве имперских порядков, равно как и слухи о грядущем снижении налогов. Увы, после знакомства старосты с Гориллом, эти мечтания были развеяны. Горилл объявил, что его направили сюда, чтобы взять жителей под охрану, поскольку под Аррентом появились банды мародёров, нанятых как бы не сторонниками казнённого князька. Война продолжалась, и Туммориста требовала подтвердить, что поселение является частью империи. Подавленный не столько доводами карателя, сколько его напористостью, голова сдался и подтвердил, что принимает сторону империи. Вскоре над ратушей развевалось багряно-золотое знамя, а конные разведчики разъезжали по дорогам и окрестным полям.

- Здорово, а? - Не сбавляя рыси, Желько цокнул языком и, слегка дернув поводьями, пристроил своего буланого рядом с серым господаревым, - как говорится, «Я здесь, я здесь! Кругом царит прохлада. Луна торжественно взирает с трона в сопровожденьи свиты звездных фей. Но темен сумрак сада, лишь ветерок, чуть вея с небосклона, …»
Милош покосился на молочного брата:
- Ты где вчера ночевал?
Желько смутился:
- Причем тут это? А что?
- Да так, ничего. Просто ты когда из запоя выходишь, еще неделю стихами разговариваешь. Опять в борделе песнями расплачивался?
Ночь была действительно звездной, и луна действительно если не торжественно взирала, то как минимум бесцеремонно пялилась с неба круглым коровьим глазом на войско господаря, скорым маршем покрывающее милю за милей по дороге на север-восток. Но ночь оставалась ночью, и никто даже при всем желании не смог бы разглядеть, как заполыхали уши воеводы. Да Милошу этого и не требовалось. Он своего молочного брата знал как самого себя, хоть и трудно было найти в Гораме двух столь неодинаковых людей.
- Милош, да как ты мог меня подозревать в таком пренебрежении своими обязанностями? Это же война, а я – воевода, какие тут могут быть запои! Хочешь, дыхну? Вот те крест, уже пятый день ни капли! Не веришь? – Воевода развернулся в седле и набрал воздуху, собираясь дыхнуть. Но Милош только отмахнулся:
- Толку-то, с того! Тебя даже если поутру в канаве найти, ты все равно матианумом пахнешь, какую бы гадость в себя не заливал накануне. Впрочем, не суть важно. Главное, ты в седле… Слушай, кто это там, на холме?
- Где? – Желько был счастлив сменить тему разговора; прищурившись, он взглянул туда, куда указывал палец Милоша. На холме, впереди и справа вдоль дороги, на фоне фиолетового неба выделялось несколько черных фигурок. – Это всадники.
- Ну я вижу, что не болотные тролли!
- Да нет, ты не понял. «Всадники» имеется в виду род войск. Наши. Обрадович, скорее всего.
Милош присвистнул.
- Желько, я всегда говорил, что у тебя глаз как у канюка. Но не до такой же степени, чтобы ты своего тезку в лицо признал!
- Я и не говорил, что признал. Просто… ну, это всадники. Видишь пики?
- Нет.
- Ладно, неважно, я вижу. Тяжелая кавалерия вся с нами, так что это может быть только дозор с границы…
- А почему не чужие? Дэнхолм, к примеру?
- В то время как орки идут с севера? – Желько негромко засмеялся. – Нет, это вряд ли.
- А почему Обрадович?
- Да потому что ребята Бодрича – пижоны: у них на пиках конские хвосты. У этих я ничего подобного не вижу, а других дозоров у нас вроде на границе нету.
Пока братья беседовали, всадники приблизились, и выяснилось, что воевода Спахич был прав: все они носили на щитах герб Обрадовичей, скрещенные булавы. Их было пятеро. Самого Желько Обрадовича среди них не было.
Всадники выглядели обеспокоенными и какими-то взъерошенными.
- Слава Гораму и господарю! – скороговоркой выпалил молодой десятник. – Мы вас тут с вечера дожидаемся.
- Где Обрадович?
- Там, - солдат махнул рукой в сторону, откуда приехал.
- Что?
- Я не знаю. Обрадович выслал нас в дозор, чтоб вас не пропустили. Сказал, господарь должен сам на это взглянуть…
- Говори внятно, - Милош видел, что солдат взволнован и даже немного испуган, и потому решил не усугублять его состояние начальственным рыком. – И по порядку. Как давно вы здесь, где и что вы там нашли и почему именно я должен на это взглянуть?
Солдат немного приободрился, повел плечами, унимая мандраж, несколько раз вдохнул-выдохнул и заговорил более спокойным тоном:
- В соответствии с приказом третьего дня выдвинулись на север для соединения с основными силами. Здесь мы где-то часов с пяти пополудни. Тут за холмом лес. Сотник Обрадович решил сделать привал там. А в лесу мы и обнаружили это… не знаю, как объяснить. Поляна, посреди которой стоит здоровенный такой камень, весь исписанный какой-то тарабарщиной. В камне торчит меч. Поляна какая-то странная…
- В смысле?
- Ну, она как будто кем-то перекопана. Причем давно. Поляны, они как ладошки обычно… в смысле ровные. Эта же вся в каких-то холмиках. Под травой не очень заметно, но если попытаться подойти к камню, ногу свернуть можно запросто. Обрадович говорит, что похоже на кладбище. Только могильных камней нет.
Мы, значит, камень этот щупали, щупали… Обрадович даже прочитал вроде что-то там. Меч хотели выдернуть, а он застрямши. Ну, неудивительно, в камне-то. А вот кто и каким макаром его туда запихал, не очень понятно… Да, там еще какие-то проплешины вкруг камня, будто на днях выжжены. А по всему видать, навряд ли кто там в последние лет пятьдесят костры-то жег. Заросло всё… Ну вот. Да вы сами все посмотрите…
***
Сотник Обрадович выглядел хмуро. Он ждал Милоша на краю поляны и нервно постукивал рукояткой кнута по голенищу сапога.
- Господарь, я приказал своим людям на поляну не соваться. Да и вам не советую.
- Отчего так?
- Кони шарахаются. И камень. Я там прочитал кое-что, решил, что не стоит черта за хвост дергать. Буквы наши, но сложно разобрать. Пылью все покрыто, да и поистерлось со временем. Что-то про «признает ночь руку смелого на рукояти меча» и «примут мертвецы новых братьев». Я не очень понял. Да, там еще про золото было… сейчас… «взыскующий злата со смертью обнимется».
Милош задумчиво глядел на одиноко торчащий посреди почти идеально круглой поляны валун, похожий на исполинский кирпич.
- «Луна торжественно взирает с трона в сопровожденьи свиты звездных фей»…
- Что? – Сотник растерянно сморгнул.
- Ничего. Солдат мне сказал, вы пробовали вытащить меч?
- Да, только ничего не вышло.
- Признает ночь руку смелого… Сделаем так. Ты сейчас отведешь своих на опушку. Коней отведете подальше, а лучникам и легионерам, наоборот, подтянуться и быть наготове.
- А вы?
- А я с Желько пойду посмотрю на этот огрызок древней культуры поближе. Мне кажется, эта штуковина очень похожа на какой-то алтарь. Заодно и посмотрим, признает ли ночь руку смелого…
Лунный свет заливал поляну, однако в голову никаких романтичных мыслей по этому поводу ни у Милоша, ни у Желько не возникало. Камень был холодным на ощупь, хотя ночи в это время года были теплыми. Стоя рядом с алтарем (а в том, что это алтарь, Милош убедился почти сразу), господарь и его воевода невольно поводили плечами, пытаясь унять непонятно откуда взявшуюся дрожь.
Первым пришел в себя Желько:
- Давно хотел найти такое безлюдное тихое местечко… - пробубнил он, вскарабкиваясь на камень.
- Зачем?
- Да чтобы поорать можно было вволю! Э-ГЕ-ГЕЕЕЕЕЙ!!!
Милош даже присел от неожиданности и непроизвольно вжал голову в плечи. А Желько, не останавливаясь на достигнутом, ухватился руками за рукоять двуручника:
- Ну-ка, ну-ка…
…Двуручный меч выскочил из камня, как поварской нож из куска масла. Желько от неожиданности упал на брата, сжимая в руках свое новое оружие. Дальше события понеслись друг за другом, как в калейдоскопе. Проплешины вокруг алтаря внезапно сами собой вспыхнули восьмеркой костров, а сам алтарь с треском раскололся надвое, как будто Желько нечаянно разрубил его мечом. Под алтарем обнаружилась довольно глубокая яма, из которой любителям покричать на кладбище призывно подмигнули сложенные в ней драгоценные камни и золотые слитки.
- Эва! – Желько открыл рот от изумления. – Милош, ты глянь-ка, что тут у нас!
Голос брата, в отличие от голоса воеводы, отнюдь не был исполнен радостного изумления:
- Нет, Желько, это ты глянь. Да не в яму, дурень! Оглянись вокруг!
Поляна пришла в движение. Земля вдруг пошла волнами, словно река в половодье. Холмики по одному стали лопаться, как весенние почки, и в лунном свете взглядам братьев предстала картина, от которой волосы у них на затылке зашевелились. Десятки, сотни мертвецов, отряхиваясь, вылезали из могил, скрипя ржавыми доспехами и потрясая в воздухе мечами и секирами.
- Обрадович был прав! Это, сука, могилы! Бежим!
Перепрыгивая через ворочающиеся тела, братья припустили с поляны во весь дух…
***
Выстроившиеся согласно приказу в боевой порядок легионеры и лучники Горама увидели поистине впечатляющее зрелище. В лунном свете, матерясь на чем свет стоит, мчался, перепрыгивая через кусты и корневища, господарь, а за ним, держа под мышкой какой-то ржавый дрын, несся главный воевода горамского воинства. Вид у обоих был совсем не бравый, и объяснение их странному поведению уже показалось на опушке леса. Вооруженные до зубов зомби перестраивались в боевой порядок…

НРПГ-примечания:
1. Цитируемое стихотворение - это т.н. "Ода соловью" Джона Китса. В девятнадцатом веке было популярно и считалось чуть ли не символом рождения какого-то там нового стиля.
2. Матианум - сорт ароматных желтых яблок (Желько неравнодушен к желтым яблокам, ога). Известен еще с древнеримских времен