Серые Горы, аванпост Ангмара. Безымянный и другие
– Ну вот, хвала Девятерым, – вздохнул лейтенант Ралтион, увидев строения аванпоста. – Так, быстрее! Ползете как сонные улитки…
Окрик офицера подчиненных подстегнул; и очень скоро они достигли невысокого здания.
– Ангмар и Север! – как и положено, приветствовал лейтенант вышедшего навстречу усатого воина.
– Север для Ангмара, – кивнул тот. – Здравия желаю, господин лейтенант. Чем вам пособить?
«Ну и смесь команды с крестьянским говором, – невольно усмехнулся Ралтион. – Впрочем, чего ожидать от далекого гарнизона…»
– Лодки у вас найдутся? Желательно большие.
– Есть две на десять человек и три на пять, – после секундного раздумья сообщил солдат.
– Отлично, – кивнул Ралтион. – Отряд, слушай! Два часа на отдых. После этого – по лодкам. Ждать никого не будем! Приступайте к отдыху.
Солдаты отозвались одобрительным гулом.
– Вы откуда, господин лейтенант? – поинтересовался комендант аванпоста (о должности ясно говорил стальной знак на груди).
– Из Лейверна, – Ралтион стянул шлем и помотал головой, растрепав светлые волосы.
– Из самой столицы? – удивился комендант. – Как же ж вас в нашу глушь занесло?
– Приказ, конечно, – усмехнулся лейтенант.
– Да уж, не водички попить приехали, – улыбнулся, разглаживая усы, солдат. – Я своим сейчас крикну – они пока лодки на воду спустят.
– Спасибо, – поблагодарил Ралтион.
Когда комендант ушел «крикнуть», лейтенант сел у стены и позволил себе расслабиться. Все-таки королевский приказ – не шутка…
Взгляд ангмарца помимо его воли вновь остановился на Безымянном.
«Вот спали меня Валары, если он не воин редкостной выучки. Но что такой человек в охране у простого купца делал, а? Загадка на загадке.
Ладно. Эльф с ними, приедем к Дол-Гулдуру – разберемся».

Близ Минас-Моргула. Кхамул
Немного позади Кхамула следовал Муршарк; с точки зрения урук-хадара было бы непочтительным – сопровождать обычному военному, а не кому-то из Лидеров.
Он все еще не полностью верил в то, что это произошло. Что ожило великое прошлое – и в Минас-Моргуле вновь появился один из Девяти.
Но все сомнения рассеивались – стоило лишь взглянуть в спину едущему впереди.
Да…
Урлаха в Хигон уже отправили – Мертайн первым делом озаботился этим. Другие Лидеры должны были узнать немедленно… и в их реакции урук-хадар не сомневался.
«Он вернулся. Черный Истерлинг, Второй из Девяти… он вернулся!
Кто знает… может, и другие тоже вернутся?
А может быть… придет и…»
Впрочем, последнюю мысль Муршарк так до конца и не довел – даже отчаянно смелому орку не хватало храбрости высказать такое.
В это же время Кхамул начал четко ощущать знакомое присутствие.
Неудивительно: Кирит-Унгол не так уж далеко от Минас-Моргула.
По сравнению с расстоянием, отделявшим Второго от других назгулов – практически рядом.

Ангмар, Артарн. Полковник Эндайр
«Хвала Основателю, что король успел покинуть город!»
Эта мысль билась в голове полковника, когда он устало привалился к гребню стены. Раненая рука пульсировала болью, но Эндайр послал ощущения подальше – сейчас не время для них.
За сегодняшний день он раз пять успел проклясть Леотена – и столько же раз им восхититься. Роханский маршал выбрал наилучшую тактику – не штурмовал, а изматывал осажденных, сохраняя своих солдат в целости.
Со стены полковник видел, как то и дело вспыхивают крыши – и к ним бросаются жители Артарна с ведрами и тряпками. Кое-кто призывал распахнуть ворота и «перерезать проклятых лошадников».
Но выходить за ворота было нельзя – это слишком рискованно. Да, в ближнем бою ангмарские мечи могут оказаться сильнее… или могут не оказаться. Такого риска Эндайр позволить себе не мог.
– Полковник!
Офицер обернулся и с удивлением увидел капитана Рельтина – одного из тех, кто прибыл с королем и остался в составе небольшого отряда в Артарне. В самом начале штурма он был ранен и Эндайр видел, как капитана унесли в лазарет.
Рельтин выглядел не лучшим образом – повязка на темных волосах промокла от крови, еще один бинт туго обхватывал правое плечо. Да и при ходьбе капитан старался держаться за стену.
– Что?
– Есть шанс, – хрипло выдохнул Рельтин, остановившись. – Его величество оставил нам… кое-что особое. Я должен был решить, надо ли применять – да меня, как помните, в самом начале сбило…
– Да что у вас такое? – Эндайр потерял свою обычную невозмутимость, но это можно было понять – замаячила надежда.
– Не ждите, что это гарантированно даст победу, – предостерег Рельтин.
– Плевать, нам продержаться надо! Говорите, капитан, во имя Основателя!
И Рельтин заговорил.
Из-за разделяющих земель Мордор и Ангмар не могли впрямую друг другу помочь. Но вот пересылать некоторые товары – вполне были способны.
В армии Мордора хватало мечей ангмарской ковки; с юга же, в свою очередь, пересылали более легкие, но смертоносные товары. Кое-что было разработано еще в Барад-Дуре, кое-что пришло с урук-хаями из Изенгарда, кое-что – уже продукт размышлений Мордора-нынешнего.
Через какие-то двадцать минут после объяснений Рельтина у гребня стены оказались десятки лучших лучников из солдат Эндайра. Правда, стрелы у них были непростые – к древку каждой был прикреплен продолговатый холщовый мешок, из которого высовывался кусок веревки; длина была рассчитана так, чтобы веревка догорела в тот момент, когда стрела пролетит расстояние от стены до врага.
– Как только подожгут – встаете и стреляете! – наставлял еле державшийся на ногах капитан. – Не старайтесь долго целиться – главное, чтобы в ряды противника попало! Промедлите – и себя вместе со всей стеной угробите.
Солдаты кивали – до этого Рельтин им в красках описал действие подобных стрел.
– Ну, да хранят нас Основатель и Повелитель Королей, – коснулся глаза и сердца* Эндайр. – Давайте!
Несколько солдат, пригнувшись, ринулись по стене; факелы в их руках касались веревочных фитилей.
А лучники, поднявшись на ноги, молниеносно выпускали стрелы во врага.
Мешочки на стрелах были набиты тем, что Саруман некогда называл «черным порошком»; рохиррим и гондорцы некогда прозвали это вещество «мордорским перцем».
Ну а в самом Мордоре его называли очень коротко.
«Порох».

*Ангмарский жест-оберег; происходит от древней молитвы «Да сохранит Око Повелителя мое сердце».

Ангмар, осада Артарна. Маршал Леотен.

- Проклятие! - сквозь зубы выругался Леотен, глядя, как смертоносные взрывающиеся стрелы противника обрушиваются на его солдат. Вот только на этот раз щиты арнорской пехоты не способны были защитить своих хозяев.
- "Мордорский перец"! Чёртовы ангмарцы хотят спалить нас "мордорским перцем"! - доносились в строю крики испуганных воинов.
Понимая, что его армия близка к состоянию паники и полному падению боевого духа, Леотен решил, что нужно немедленно спасать положение.
- Разомкнуть ряды! Встать врассыпную! - истошно выкрикивал Леотен, подъезжая ближе к солдатам и обходя ряды, чтобы те могли его слышать. - Так эти псы не смогут нас достать! Держитесь, воины, у них не может быть слишком много этого проклятого порошка!
Солдаты, воодушевлённые бравым видом своего командира, выполнили приказ и разомкнули ряды, продолжая использовать то же построение - лучник, а впереди него боец с широким щитом. Впрочем, уверенность многих роханцев была поколеблена устрашающими методами врагов - ведь все они видели, что делал "мордорский перец" с их товарищами.
- Продолжайте атаку! - маршал не давал подчинённым расслабиться и скиснуть, своим величественным видом внушая солдатам решимость и бесстрашие. - Лучники, старайтесь целиться в тех, кто стреляет этой проклятой смесью! Держать строй! Во славу Рохана!
- Во славу Рохана! - вторили солдаты, и в следующее мгновенье стрелки выпустили целый залп убийственных стрел, большинство из которых попали в цель. И, следуя старой, но проверенной тактике, мечники тут же, как один, подняли щиты вверх, защищая себя и лучников от ответного огня врага.
И не дрогнули ряды роханцев, когда убийственный пороховой снаряд с грохотом взорвался, унеся жизни троих воинов и ранив одного. Лишь один роханец вышел из строя, чтобы помочь раненому покинуть линию огня и отвести его в лазарет. Остальные солдаты, верные своему делу, своей стране и своему командиру, с мрачной решимостью продолжали осаду Артарна.
"Артарн должен быть взят, - думал Леотен, наблюдая за ходом битвы. - Поражение в этом сражении означает начало полного провала всей военной кампании. Мы должны победить. Должны".
Маршал неосознанным движением крепко сжал кулаки, ногти больно резанули кожу, но Леотен даже не заметил этого - его внимание неожиданно привлекло кровавое месиво, оставшееся от солдата после выстрелов противника.
На что же ещё пойдут ангмарцы, чтобы удержать город?

Граница Умбара. Маршал Беоргиль и король Арандир I.

- Ваше Величество? - маршал Беоргиль был явно неприятно удивлён появлением своего короля в передовой армии Гондора. - Что вы здесь делаете? Здесь слишком опасно! Мы не можем рисковать вашей жизнью, позволив вам учавствовать в сражениях! Это исключено!
- Остыньте, маршал, - улыбнулся Аранадир, растроганный и раздражённый одновременно такой заботливостью со стороны Беоргиля. - Я вам не дряхлый старик, чтобы сидеть в своих хоромах, пока мои люди отдают за меня свои жизни. Или вы считаете, что я стал настолько стар и немощен, что не способен и меча из ножен вынуть? Думаете, я стал ни на что не годен в военных делах? - Арандир угрожающе навис над своим маршалом. - Ну что же вы молчите, отвечайте.
- Э-э-э... Нет, что вы, сир, я имел в виду совсем не это, - замялся обычно решительный и уверенный в себе Беоргиль. - Я лишь хотел сказать, что на войне всякое может случиться... Гондор не может потерять своего короля. Риск слишком велик.
- Ну что вы, маршал, разумеется, я буду осторожен. И потом, меня же защищаете вы и ваши солдаты. С такой надёжной обороной мне никакой враг не страшен! - король снова улыбнулся, слегка похлопав Беоргиля по плечу.
Маршал просиял от столь приятного комплимента, исходящего из уст царственной особы, и сразу стал менее категоричен.
- Хорошо, Ваше Величество, думаю, ваше присутствие действительно благотворно скажется на боевом настрое наших солдат. Гондорцы будут знать, что их повелитель заботится о них и болеет душой за свою страну. Это их воодушевит. Но близко к полю боя я вас не подпущу, так и знайте, - нахмурив брови, счёл нужным добавить Беоргиль.
- О, конечно-конечно, маршал Беоргиль! Но вы, вероятно, забыли, что пока ещё король - это я, и я сам волен решать, что мне делать.
- Разумеется, Ваше Величество, - с готовностью согласился маршал, приметив нотки укора в голосе Арандира. - Но вы должны понять, что мы все очень беспокоимся за вас, и...
- Я понимаю, Беоргиль, - уже более мягко сказал Арандир. - Но это мой долг, как и ваш, и я обязан его выполнять. Но я обещаю вам, что буду очень осторожен. Не для того я пришёл на войну, чтобы погибнуть от первой же шальной стрелы!
- Как пожелаете, Ваше Величество, - почтительно, но с лёгким оттенком недовольства, отозвался Беоргиль.
Спустя некоторое время армия Гондора подошла к небольшой пограничной заставе Умбара.

Ангмар, Артарн. Полковник Эндайр
А, вот так уже лучше!
С мрачным удовлетворением полковник наблюдал за тем, как падают роханские воины. Не все же им атаковать...
- Командир, у нас стрел не так уж много, - заметил один из лучников.
- Пока прекратите, стреляйте обычными, - распорядился Эндайр. И подозвал нескольких стрелков - бивших в цель без промаха.
- Постарайтесь углядеть Леотена. Если понадобится - используйте пороховые стрелы; но сделайте все возможное, чтобы его свалить.
- Так точно!

Ангмар, дорога. Отряд Болеслава и рохиррим
Ангмарцы двигались довольно быстро, и местность им была знакома. Но роханцы располагали куда более сильными и выносливыми конями - все же именно в Марке испокон веку выращивали лучших скакунов.
Трудно сказать, что именно более важно - но факт остается фактом.
Роханцы отряд Лайона догнали; точнее, показались в пределах видимости.

Горы становились все ближе, и в душе наступал мир. Они будут на месте если не сегодня, так завтра. В душе наступил мир или, может быть, перемирие со своими сомнениями. Скачка полет, серая степь, Серые горы, черный плащ… Да нет, почему? Сейчас он тоже серый!
Он еще ничего не мог ни видеть, ни слышать, но чувствовать – мог. Как ни называй это ощущение, но оно существует, и не раз необъяснимые поступки незаурядных людей получали пояснение. Постфактум. Если бы они знали то, чего в тот момент знать не могли, то их действия были правильны.
Уздечка направила коня, колени сжали бока, будто передавая нервный импульс четырем ногам единого организма, которым становятся хороший конь и хороший всадник. И копыта стучат по склону холма, будто разбивая эту тихую серость и принося жизнь и движение. Вот он на вершине и смотрит назад, туда, откуда они приехали, где, если б огонь людских страстей и смертей можно было наблюдать так же, как обычный, горел бы гигантский костер – костер войны.
Костра нет, но, будто уносимые из него ветром не то угли, не то куски недогоревшего дерева, стремительно несутся, приближаясь к ним, полтора десятка точек. Человеческий глаз еще не должен различать деталей, но Болеслав их видит. Почему? Какая разница!
Конь вновь летит, копыта неумолимо прибивают попавшуюся на пути чахлую растительность – назад, к недоуменно ожидающим спутникам.
– Отряд рохирримов сзади, шестнадцать всадников, – голос Черного был спокоен. – Мы должны поспешить, Лайон. Или драться, если поблизости не найти укрытия или помощи.

Ангмар, дорога. Отряд Болеслава
Лайон бросил взгляд назад, посмотрел на своих людей, на Болеслава.
"Если дело поручили именно ему - значит, он и должен дойти. Значит..."
- Рилат, ты лучше всех знаешь эти места. Мастер Болеслав, он вас проводит до цели. А мы роханцев пока придержим. Оружие к бою!
До подхода врагов еще оставалось время. Лайон отдал несколько коротких приказов, распределяя людей. Оглянулся на Болеслава:
- Мастер Болеслав... найдите то, за чем отправились. И вышвырните этих лошадников из Ангмара. Нам будет приятно... Ну, Ангмар и Волк! Именем Основателя!

А эльфийка меж тем видела незнамо какой по счету сон и просыпаться совершенно не хотела, так что на стук в дверь она ответила невнятным мычанием и отвернулась к стенке для продолжения сна.
После того недолго пути, что они с Кестароном проделали, Луарриль была вымотана. И физически, и морально. Для юной эльфийки, которая в своей недолгой жизни совершала путешествия недальше пары километров от стен города, пройденный путь казался гигантским. Да и расставание с уютом родного дома, безопасностью, обеспеченной ее родителями и сородичями нанесло свой отпечаток на душевное состояние эльфийки.
Так что теперь она наверстывала упущенное и крепко-крепко спала.

Лайон говорил умно и совершенно верно, он был офицером, преданным своей стране. Наверняка, в прежней жизни, до Кольца, тот, кто сейчас носил имя Болеслав Черный, поступил бы так, как предлагал капитан. И, скорее всего, так сделал бы Первый. Хотя довольно трудно было представить ситуацию, когда Королю-Чародею пришлось бы прикрываться обычными людьми.
Вот только сейчас Болеслав не был ни тем, ни другим, и ему не хотелось второй раз оставлять сражающихся товарищей.
- Подождите, Лайон, есть идея получше! – вокруг только степь, ровная степь, негде ни укрепиться, ни устроить засаду. Но у степи есть свои достоинства. – Зачем гибнуть всем? Давайте разделимся и поскачем в разных направлениях. Роханцы растеряются, за кем гнаться, им неизвестно. В худшем для нас случае они поделятся, но и тогда на половину из нас придется по одному врагу! Я думаю, что справлюсь и с двоими, – на лице лекаря появилась хищная улыбка. – Так у многих есть шанс выжить, тем более лошадники сильнее в конном строю, чем в одиночных поединках. Можете назначить место встречи, а я поскачу один. Почему-то уверен, что мне не нужен проводник, чтоб достичь цели.
И действительно, в сознании Болеслава будто появился приборчик, какие, говорят, недавно изобрели умбарские моряки. Стрелка указывает направление на север и можно плыть даже тогда, когда не видно звезд.
Сам он этого не видел, и знал только из досужей болтовни солдат, но сейчас почувствовал, что ему хорошо известно нужное направление, хотя пока к этому ощущению надо усиленно прислушиваться.

Шир. Кестарон и Луарриль
«Не встает,» – констатировал Кестарон после нескольких минут стука в дверь.
Что делать теперь, следопыт не очень понимал. Своего собрата он бы растормошил без колебаний, но юная эльфийка – совсем другое дело.
«Ладно, пусть еще поспит,» – решил в итоге Кестарон и спустился вниз.
Сэмвайз как раз вынес пару подносов с едой.
– Вот, с роханскими приправами! – гордо заявил он.
– Роханскими? – изумился следопыт. – Откуда?
– А есть один торговец, – пояснил хоббит. – Он из Рохана, частенько сюда заезжает. Недавно был, жаловался, что торговля плохо идет – сейчас больше оружие куют, чем вкусно едят.
– Это почему? – осведомился Кестарон, пробуя на вкус ближайшее кушанье. Да… готовить хоббиты умеют.
– А воевать собираются, – охотно поведал Сэмвайз. – Ангмар наконец придавить.
Кестарон, только поднесший к губам кружку эля, поперхнулся.
Потому что внезапно вспомнил странные слова Сэйма – «Надо в Ангмар… Идет война…»
Но война еще не началась – или началась совсем недавно, раз знакомый хоббита рассказывает о подготовке!
Кружка со стуком опустилась на стол; следопыт невидяще смотрел перед собой, дорисовывая картину.
«Ангмар – единственный северный союзник Мордора. Рохан – верный союзник Гондора, и действуют они всегда вместе. Не получается ли… что первые ударят по северу, а вторые – по югу? То есть – новая война на половину Средиземья? Мордор тоже может от…»
И вслед за этим явилась еще одна мысль – волк. Явно из древних времен. И Ортханк – куда стремился загадочный Сэйм.
Три проклятья!
Кестарон вскочил со стула и кинулся на второй этаж – теперь он намеревался гарантированно разбудить эльфийку и рассказать ей о своих выводах.
А также и о финальном – что им надо торопиться в Ортханк.

Ангмар, дорога. Болеслав и Лайон
Полковник Эндайр не зря доверял Лайону – тот умел быстро соображать. Пару секунд он обдумывал предложение, затем хищно улыбнулся – точно так же, как и лекарь.
– А вы правы, мастер Болеслав… пусть кони у них получше – но в бою мы сильнее. Эй, парни! Рассредоточиться! Готовьтесь к «россыпи»!
И вновь повернулся к Болеславу:
– Простите, но одного я вас не отпущу. Мне ведь поручена операция – и я обязан за всем проследить лично, – капитан улыбнулся уже по-другому. – Меня так полковник учил – и поэтому я до сих пор жив.

– Разумно ли это? – спросил Болеслав, дернув за уздечку. Конь послушно повернулся в нужную сторону. – Чем больше будут группы, тем легче ориентироваться врагам, а уж если мы поскачем вдвоем, а все по одному – понятно, на кого обратят главное внимание. Можно встретиться чуть позже, в любом месте, которое я смогу найти, но долго ждать просто не смогу – мне надо спешить! И не будем терять время, каждая секунда приближает к нам врагов! Ваше слово, капитан, вы командир тут.
Он приготовился послать коня вперед, в бешеную скачку, ожидая лишь сигнала Лайона.

В это же время Кхамул начал четко ощущать знакомое присутствие.
Неудивительно: Кирит-Унгол не так уж далеко от Минас-Моргула.
По сравнению с расстоянием, отделявшим Второго от других назгулов – практически рядом.

Внезапно обострившееся восприятие не только четко обозначило близкое присутствие своих - позволило уловить и ощущения его случайного эскорта. Сбивчивые сомнения полуорка - относительно вероятного возвращения остальных, включая и самого... - путались с назойливым, почти детским любопытством; такое, верно, было прилично хоббитятам, бегающим по пятам за Гэндальфом в ожидании какого-нибудь зримого чуда, - но уж никак не подобало воинам Великого Мордора. Кхамул неслышно хмыкнул и сосредоточился. Действительно, кто-то совсем рядом, и к тому же...
Не один?!
Верно. Совсем не один...
Не оглядываясь, он приподнял руку, повернув ладонью от себя - и через мгновение убедился, что система жестов, принятая когда-то в Мордоре, не забыта: Муршарк подъехал к нему.

- Что там сейчас? - Второй указывал прямо перед собой. Мордорский пост в горах находился заметно левее, и полуорк сощурился, не понимая: это что, проверка? или...
- Впереди - ничего, а стража - там, - показал Муршарк.
- Стража... сейчас пригодилась бы. Кто-то идет через перевал.
Через Черный перевал?! Сейчас мордорцы практически не пользовались тайными проходами Кирит-Унгол: были пути куда быстрей и безопасней. Но чтоб туда сунулись чужие... какие же, во имя Тьмы, могли быть причины - привести их туда, и какие артефакты - защищать?!
Муршарк медленно выдохнул и повернулся к воинам. Лицо Второго не изменилось - он по-прежнему глядел вперед.

...Как было бы просто, Девять и Один!.. Вернуться в крепость, отправив их - одного за подмогой, для верности, а остальных навстречу неизвестным людям, с которыми - он ясно чувствовал - идет кто-то из своих. Отправив - с приказом взять всех живыми: вдруг один из Девятерых оказался в такой же ситуации, как сам Кхамул, пока еще не вернул себе память... и воюет на чужой стороне? А ведь сейчас они уязвимы, как обычные люди, - и ввязываться в схватку, как минимум, нелепо, какая-нибудь случайная стрела может зацепить и его самого...
О да. Вернуться в крепость. И терпеливо ждать, когда свои, уцелевшие в бою, приведут чужих, уцелевших в бою.
Хороший план. Очень. Только... Разве ж мы когда-нибудь искали легких путей, Второй?..

Разрозненная группа сопровождения, быстро трансформировавшись в небольшой отряд, уверенно направлялась к горам - к Черному перевалу Кирит-Унгол. Во главе ехали Кхамул и Муршарк.

Раздался оглушительный грохот, и эльфийка свалилась с испуга с кровати. Не понимая, что происходит, Луарриль поднялась на ноги и прокричала:
- Да встала я, встала! Зачем же так колотить? Дверь сейчас вышибешь! Скоро буду. Только приведу себя в порядок.
Стук прекратился. Видимо информация дошла до ломившегося в дверь. Юная эльфийка спешно начала собираться-одеваться.
Приведя себя в порядок, Луарриль взглянула на себя в зеркало и осталась довольна результатом. Выглядела она очень даже неплохо несмотря на то, что ее нагло подняли с постели.
Светлая захватила с собой вещи и спустилась вниз, в общую залу.

Ангмар, Артарн. Маршал Леотен.

Расчёт Леотена оказался верным - ангмарцы прекратили обстрел роханцев взрывающимися снарядами, видимо, решив сэкономить запасы драгоценного "мордорского перца". Таким образом, это позволяло использовать прежнюю тактику маршала с ещё большей эффективностью и с минимальными потерями, ибо смертоносные взрывы солдатам больше не угрожали. Что же касается обычных стрел, то высокие и широкие стальные щиты арнорской пехоты защищали лучников Рохана с максимальной надёжностью.
"Ангмарцам не устоять", - мысленно убеждал сам себя Леотен, которому очень хотелось верить, что без достаточного количества взрывчатого вещества, врагу не заставить его войско отступить, и рано или поздно Артарн будет сдан.
Однако Леотен не был бы таким опытным и уважаемым военачальником, если бы был склонен делать преждевременные выводы. Возможно, в этом случае он бы даже не успел дослужиться до маршала. А ведь скольких отчаянных генералов, опьянённых видимой победой, убивали шальные вражеские стрелы, сколько якобы последних, решающих атак были жестоко отбиты резервными войсками из засады...
Но Леотен знал об этом. Знал он и то, что осаждённый, загнанный в угол враг способен на любые хитрости и на любые, даже самые отчаянные и безрассудные поступки.
Поэтому маршал не спешил менять тактику, продолжая непрекращающимся обстрелом изматывать защитников Артарна и не давать им время на отдых. Конечно, роханцы уже тоже успели изрядно устать, но ангмарцам в этом плане определённо приходилось туго, ибо у них фактически даже не было передышки между двумя осадами.
Через некоторое время Леотен заметил, что всё больше случайных стрел летят именно в его сторону. Земля была настолько плотно истыкана ими, что маршал понял - вряд ли эти стрелы летят сюда случайно. И вряд ли ангмарские лучники могут быть такими мазилами - центр роханского войска находился довольно далеко от самого Леотена. Напрашивался вывод - артарнцы хотят деморализовать роханцев, устранив вражеского командира.
Тогда Леотен спешился, отпустил своего коня к резервному войску и снял с себя парадные генеральские одеяния, оставшись лишь в простых солдатских доспехах. Теперь он был мало отличим для врага, а уж сами роханцы - Леотен был уверен в этом - узнают своего командира в любом обличии.

На пути в Серые Горы. Погоня за Болеславом.

- Вот они, лазутчики! - кричал Элендор своему отряду, указываю обнажённым мечом в сторону силуэтов ангмарских солдат. - Вперёд, воины! Мы не можем дать им уйти! За Рохан!
И всадники во главе с Элендором, ускорили свой ход, а расстояние между ними и людьми Болеслава сокращалось с каждой секундой.

Ангмар, дорога. Болеслав и Лайон
Рохиррим приближались… и соображать надо было максимально быстро.
– Я бы поспорил, но времени уже нет, – вздохнул, наконец, капитан. – Ну тогда скачите, мастер Болеслав… Встретимся, – он на мгновение задумался, – встретимся у Соколиной скалы.
Лайон кивнул на видневшуюся вдали скалу, которая действительно напоминала голову сокола.
– Мы будем ждать три дня. Надеюсь, успеете?
Ангмарский отряд рассыпался – и всадники ринулись в разные стороны.

Шир. Кестарон и Луарриль
Внизу эльфийку встретил встревоженный следопыт.
– Похоже, все хуже, чем я думал, – сообщил он, дав Луарриль некоторое время на завтрак. – Наш добрый хозяин сообщает…
И он пересказал спутнице свой разговор с хоббитом и последовавшие отсюда выводы.
– Я по-прежнему не понимаю, кто такой Сэйм – но оставлять такое без внимания мы не имеем права. Так что нам надо как можно скорее быть в Ортханке.

Ангмар, Артарн. Полковник Эндайр
– Командир, – обернулся один из лучников, – эльфа с два мы его теперь достанем. Он знаки снял, как простой солдат теперь.
– Чтоб тебе к балрогу в гости заглянуть, – пожелал Эндайр роханскому командующему.
Полковник выглянул за стену и стал еще мрачнее. Потери, конечно, роханцы несли – но их оставалось значительно больше.
– Сколько у нас пороховых стрел?
Услышав ответ, Эндайр выругался так, что солдаты удивленно хмыкнули.
Слишком мало. Слишком мало… пр-роклятье!
– Полковник!
Эндайр бросил взгляд через плечо – на стену взбирался худощавый человек, опиравшийся на тяжелую трость. Ральмен, градоначальник Артарна.
– Шансы у нас есть? – спросил он, останавливаясь рядом.
– На победу – никаких, – честно ответил Эндайр. – Максимум возможного – это держаться, пока всех не перебьют. А мы даже не сможем нанести им большого урона…
– Есть хоть какие-то предложения?
– Есть только одно. Готовьте город, Ральмен.
– Вы уверены?
– Да. Сколько вам нужно времени?
– Вообще-то, – слабо улыбнулся Ральмен, – я уже отдал этот приказ.
Полковник усмехнулся в ответ.
– Солдаты! Переходим к «волчьей яме»!
Команда была услышана – и вскоре стены, к удивлению роханцев, опустели – стрелять было не в кого. Хотя ворота даже и не думали отворяться.

Кивок, быстрый, как удар мечом, – и Болеслав послал коня рысью. Пока рысью. Ни к чему выматывать животное, надо лишь достаточно отдалиться от остальных, когда «его» преследователь или пара нагонит.
Для себя он принял решение – если капитана и его людей не будет к тому времени, как он доберется до места, долго не ждать.
Скачка… Конь бьет копытами землю, будто это она – враг; ветер, бьющий в лицо, относит назад этот стук, приглушая его и добавляя свистящие нотки, а сбоку летит тень, плавно проходя по изгибам почвы.
И ощущение до боли знакомо, только и то, и не то. Он уже скакал так, только не убегал, а догонял, и сам был, как эта тень. Рядом с ним скакали, кажется, другие. И они двигались намного быстрее… Быстрее… Быстрее…
Только сравнивая скорость мелькания теней, можно было заметить, что конь ангмарца ускорил ход, будто повинуясь невидимому приказу, подчиняющему и придающему силы.

Ангмар, погоня за Болеславом.

- Проклятие! - сквозь зубы выругался Элендор, заметив манёвр ангмарцев. Про себя со смешанным чувством ненависти и восхищения отметил смекалку своих врагов.
"Ну и как теперь за ними угнаться?" - в бессильном озлоблении спрашивал себя арнорец, но мог лишь пришпорить своего коня, чтобы тот скакал быстрее.
Элендор был молод и амбициозен, жаждал прославиться и доказать всем свою пригодность и значимость, совершив какой-нибудь знаменательный подвиг. Да, он уже зарекомендовал себя как хороший воин, пользовался уважением среди соратников и заслужил честь входить в ближайшее окружение маршала. Но всё же Элендору этого было мало.
И вот сейчас он, казалось бы, всего в нескольких метрах от великого подвига - перехвата отряда ангмарских лазутчиков... Но обстоятельства сложились таким образом, что разумный командир сейчас бы оставил эту затею и повернул назад - вдруг это ловушка, и роханцев ждёт засада? Да и смогут ли они столь же быстро и ловко передвигаться по гористой местности? Всё-таки, горы - стихя ангмарцев, но никак не степных жителей Рохана...
Но Элендором сейчас руководил не разум. Отступить и вернуться к Леотену ни с чем, сохранив угрозу прибытия вражеских подкреплений и позволив планам ангмарцев осуществиться? Никогда!
И Элендор не отступил. Он приказал своему отряду разделиться и следовать за беспорядочно отступающими ангмарцами. И волею судьбы случилось так, что именно Элендор отправился в ту сторону, в которую ускакал Болеслав...

Ангмар, Артарн. Маршал Леотен.

"Как это понимать? - спрашивал себя Леотен, видя, что стены Артарна опустели. - Они сдаются? Но тогда почему не посылают парламентёра с сообщением о сдаче города? Или это какая-то ловушка?"
Подумав ещё немного, Леотен пришёл к выводу, что скорее всего это всё же ловушка. Иначе зачем так долго вести заведомо проигранное сражение, если можно было сдасться сразу, без боя и лишних потерь?
"У ангмарцев ещё есть для нас сюрприз", - решил Леотен, впрочем, ещё неокончательно убеждённый в этом. Может быть, враги просто решили выиграть время, отдохнуть и залечить раны, разработать новые планы, пока недоумевающие роханцы будут ломать голову над тем, что всё-таки произошло за стенами Артарна?
У Леотена не было ответа ни на один из своих вопросов. Так или иначе, он приказал временно прекратить обстрел, чтобы не тратить и без того изрядно поредевшие запасы стрел впустую, тем более что затея с огненными снарядами не принесла желаемых результатов - ангмарские "пожарные", судя по всему, работали слаженно и тушили очаги возгорания вовремя.
Маршал оказался в довольно сложной ситуации. Можно ли считать, что победа близка или наоборот, всё ещё только начинается? И как поступить? Леотен понимал: любая ошибка сейчас могла оказаться роковой. А потому решил проявлять максимальную осторожность в решениях.
Он приказал своим отрядам подойти поближе крепости, держась, однако, на почтительном расстоянии от стен. Попутно резерв конных солдат также подобрался приблизился к Артарну, но всё ещё оставался невидимым для противника.
Таким образом Леотен надеялся хотя бы попытаться понять замыслы врагов и, возможно, побудить их на хоть какие-то действия. Потому как неожиданное затишье в рядах ангмарцев вместо ожидаемого ликования внушало скорее тревогу и беспокойство.
"Если они никак себя не проявят, придётся посылать парламентёра для ведения переговоров", - подумал Леотен, с опаской глядя на пустующие стены Артарна.

- Что, конники вернулись? А у нас снаружи Дроглор и тот парень. Неудачно. Какого фрейтера им надо в Ортханке?!
Сэйм покачался с пятки на носок.
- Ребят, гляньте что тут могло остаться. Анрайм, ты, в отличие от нас, ближе к этой эпохе.
Сэйм прошел обратно к балкону и осторожно выглянул наружу - рохирримы выезжали на берег.
"Дроглор!"- Ушла к адресату мысль- "Оставь их в покое, бери человека и скройся на время... пусть успокоятся и делают то, за чем приехали."

Уже занявшийся изучением Башни Эрик только кивнул, проигнорировав тот факт, что увидеть его кивок за два лестничных поворота не могли даже братья-улайри. Но, тогда почувствовать. Орхтанк был огромен, и хотя немало дверей стояли запечатанными – хотел бы Седьмой знать, сколько слоев высокого искусства (технологий, кхм) нуминорцев, магов, Одного и их собственных, сплелись здесь... – еще больше оставалось открытым. К примеру, длинная и откровенно садистская лестница по периметру, изломанная в соответствии со всеми внешними выступами, углами и настройками Орхтанка, и выстроенная явно в роли чернового варианта. В бытность свою кольценосцем Эрик не интересовался такими ходами, властной поступью проходя по главным залам, а если и возникала насущность подняться на вершину, то вообще не пользуясь лестницами. В "черном сердце" Изенгарда и будучи одним из двадцати сильнейших мира сего, Кадш мог такое позволить.
Кадш... добравшись до неприметной бойницы, выходящей на северную часть башни, бывший десантник озадаченно остановился. Память о кольце пришла сравнительно давно, однако интересный вопрос, как его звали до того, появился лишь сейчас. Эрик отлично сознавал, что оным Эриком стал лишь десять лет назад (хотя в упор не соображал, каким образом), но в эпоху колец был не только Седьмым. Были среди них и те, кто сохранил имена, были и те, кто забыл. Оставил в серой пелене лет, решив что знак кольца и дарованное верными орками прозвание дороже истрепанного вечностью имени. Человеческого, забытого, смертного.
Мысль была новой. И Эрик не знал, радоваться тому, или нет. Магия не вернула памяти о том, кем он был до того, как принял службу властелину.
- Черт с ним, Эрд так Эрд, - хмыкнул он, отправляясь дальше. Уже через несколько шагов воина заинтересовало, что часть бойниц с лестницы выводилась не на внешние стены башни, но вовнутрь, наведя на интересные мысли. А когда Кадш добрался до рабочих ходов вниз, в обход основных и напрямик приведших в бывшие лаборатории сарумана, вся нумерологическая и прочая лирика оказались забыты. Вдобавок в затылке проснулось уже знакомое чувство, опередившее Сэйма и давшее понять Седьмому и Девятым, что рядом улайри, так что Эрику окончательно стало не до сентиментальности.

Ангмар, дорога. Болеслав
Сам того не зная, Болеслав использовал одну из вроде бы забытых способностей; в одиночку и без памяти он не мог перейти на «серую дорогу», но многократно увеличил скорость передвижения.
Двое рохиррим, скакавшие за ним, очень быстро безнадежно отстали.
– Да что у него за конь такой? – вслух удивился спутник Элендора. – Так мог разве что скакун Митрандира… Или Девяти Проклятых... Сохрани Валар!
Скорости роханских солдат не хватало, чтобы приблизиться к Болеславу; единственное, что они могли – это сохранять его в поле зрения.

Ангмар, Артарн. Полковник Эндайр
- Командир, они не атакуют. Лишь немного приближаются...
- Ждем, - приказал полковник. - Либо пойдут на штурм, либо вышлют парламентеров. Нас устроит и то, и другое.
Он зло усмехнулся.
- Видно, забыли, что такое Ангмар! Ну так мы напомним...

Ангмар, дорога. Лайон
Капитан оглянулся – двое рохиррим отставать не собирались.
«Проклятье! Конечно, хорошо, что на меня отвлеклись сразу два… но оставаться в этих местах навсегда как-то не хочется».
Впрочем, решение было найдено быстро. К седлу, помимо всего прочего, был привешен небольшой топорик – нарубить веток, расчистить путь… да мало ли что может встретиться солдату?
Вот его-то Лайон и отвязал; обернулся, смерил взглядом расстояние – и метнул.
Капитан даже не надеялся, что сможет сбить с седла кого-то из преследователей; в конном бою рохиррим всегда имеют преимущество. Только вот целился он совсем не во всадника…
Конь, в которого угодил брошенный топорик, споткнулся и покатился по траве; солдат едва успел выскочить из седла.
Но на какое-то время он отстал – а Лайон развернул коня ко второму роханцу. Тот уже вытащил из ножен меч.
Клинки столкнулись в воздухе, высекая искры; ангмарец сумел отклонить меч противника… и сделать резкий выпад левой рукой.
Кинжал вошел между пластинами доспеха и воин отшатнулся, содрогнувшись от боли. Этого мгновения Лайону хватило, чтобы с силой ударить мечом.
Выдернув клинок, капитан спешился – чтобы встретить приближающегося роханца. На коне было бы легче… но скакун и так вымотался.
Мечи звенели всего несколько секунд; уже третьим удачным взмахом Лайон разрубил шею противника. И тяжело вздохнул, вытирая меч.
– Да, чин капитана мне не зря давали, – усмехнулся ангмарец, глядя на тела противников.
Теперь следовало отправляться к месту встречи. И уже можно было не особенно спешить.

Ортханк. Трое назгулов, Фенде и Дроглор
Волку очень хотелось как следует поохотиться... но спорить с Отблеском он не стал.
- Уходим, - кивнул он Фенде. - Отблеск говоррит - надо. Не знаю. Может, сами охотиться будут?
Юноша несколько вздрогнул от такого предположения - но послушно влез на подставленную спину.
- Пахнет, - недовольно заметил Дроглор.
- Чем? - возмутился Фенде.
- Человеком.
- А они что, не люди? - Фенде кивнул в сторону башни.
- Они - Отблески. Они не считаются.
Волк и человек довольно быстро оказались скрыты башней и скалами от взглядов вернувшейся десятки.
- Ну и что теперь? - сердито вопросил один из воинов. - Только зря мотались...
- Ничего, - махнул рукой командир. - Размялись, и ладно. Давайте башню осмотрим.
Конечно, это было непросто - лодки они не привезли. Но вот сделать плот из ближайших деревьев - нехитрое дело.
Чем они и занялись.

Умбар. Сторожевая крепость
Это была одна из небольших застав на границе Умбара; собственно, слово «крепость» к ней было применимо лишь благодаря активному труду расквартированных здесь мордорцев. Словом – каменное сооружение, с не очень высокими, но на совесть сложенными стенами и прочными воротами.
Разумеется, была и высокая башня – с верхушки которой часовой наблюдал за окрестностями.
На счастье гондорцев, этот конкретный на посту немного задремал, периодически вскидываясь и окидывая взглядом все вокруг. И лишь при последнем «вскидывании» узрел приближающуюся армию.
В течение пары секунд он осознавал факт наличия гондорцев в такой близи, еще несколько секунд – уяснял последствия… и лишь потом яростно дернул за веревку, свисавшую рядом.
Звон колокола разнесся по всей крепости, и орки с людьми бросились к воротам и на стены.
Теперь гондорскую армию можно было увидеть и оттуда.

Болеслав ждал погони и скорого боя, стремясь уйти подальше от остальных. И для него было полной неожиданностью, улучив момент для поворота головы, увидеть, что знаменитые роханские скакуны хозяев степей правого берега Андуина далеко отстали. Неужели его конь был так хорош или за ним поехали худшие?
Тем лучше, не надо терять времени. Однако так и коня загнать недолго! Он поехал чуть медленнее, так, чтобы рохирримы оставались точками на горизонте, направляясь к указанной Лайоном скале. Такая скачка длилась до тех пор, пока коварная насмешница-ночь не намекнула скачущим, что одеяло темноты хорошо скрывает неровности земли и, возможно, переломавший ногу конь или свернувший шею всадник будут для нее неплохим развлечением.
Скала была уже не так далеко, горы тоже, а лекарь обнаружил, что неплохо видит в темноте, но его жеребца это не коснулось. Что ж, преследователи тоже вряд ли будут путешествовать при свете факелов!
Уже совсем стемнело. Болеслав остановился, не зажигая огня, почти наощупь быстро перекусил и улегся спать, положив голову прямо на землю. В крайнем случае, стук копыт разбудит. Надо проснуться до рассвета, чтобы не упускать времени…

Серые Горы, аванпост Ангмара.

Вернувшийся, волей обстоятельств откликавшийся на имя Безымянного, просто сел на корточки у стены, не касаясь спиной серого камня. Не опираясь. Он, наверное, чувствовал что-то вроде усталости, но сквозь вихрящийся пепел - труху боли - не различал ее.
Усталостью было само бытие. Болью - шаги, судорогой отзывались те моменты, когда на мир ложилась тень и он смотрел сквозь меч - люди называли это "боем"...
Вернувшийся привык.

Соединив кончики пальцев перед лицом, он смотрел сквозь них назад. В те горы, которые они только что преодолели. В тот редкий лес, сквозь который вился старый тракт, в те мгновения, когда конские копыта пытались цокнуть, но звук предательски подменялся глухим шлепком в пыли...
И не видел.
Все как в тумане.
Безымянный сидел, не меняя позы, с полчаса. И у Ралтиона потихоньку стали округляться глаза. У человека, не привычного к дальним дорогам и часовым бдениям в засаде, быстро затекают мышцы, начинают потрескивать колени, он просто нервно не выдерживает статику. Однако ж...

...Не слышно было тишины - единственного, что Безымянный хотел ощутить. Просто чтобы убедиться в существовании этой сказочной, неведомой вещи. Вдалеке звенели кольчуги, были слышны легкие всплески лодок, спускаемых на воду, и еще какие-то деревянные громыхания. Ботинки скрипели о плиты пола, ветер яростно кричал в ущельях, жилы пульсировали под кожей и билось сердце.
Медленно, неохотно, не желая вдыхать жизнь в постаревшее и искалеченное тело, но все-таки билось.
Безымянный от нечего делать стал слушать удары. Считать он не умел; поэтому легко втянулся в уже второй десяток постоянного ритма: тук... тук... тук..... тук...... тук........
Его слегка удивило то, что сердце не останавливается. Подумав, он нашел причину - чужеродность. Раньше он не слышал этого звука... медленного мерного постукивания, отмеривающего дни, месяцы, года... целую прорву времени...

Останови его - и может, наконец наступит тишина?..
Безымянный закрыл глаза - так было немного легче. И стал слушать дальше.
...Вокруг негромко о чем-то переговаривались попутчики-ангмарцы, и внезапно он не понял, о чем шла речь. Новые, вернувшиеся слова, еще недавно что-то значившие... стали просто искривлениями звука. Бессмысленными по природе своей.

Проваливаясь в дрему, Безымянный успел услышать, как сердце медленно останавливается - или это он перестал чувствовать время, и короткий миг разворачивается пергаментным свитком вечности...
А потом он заснул.

Эльфийка слушала молча, внимательно, не прерывая своего спутника. Она была серьезно как никогда.
Времена действительно наступили бесспокойные. Если все было так, как говорил Сэйм, то им действительно нельзя было медлить и начинать двигаться в сторону цели прямо сейчас, иначе дорогу могла преградить война.
- Тогда собираемся и в путь! Я вещи захватила с собой, так что возвращаться наверх мне не надо. Твое мнение? Кстати, надо еды взять с собой, - лицо эльфийке после всего сказанного ничуть не изменилось после всего сказанного. Серьезность не покинуло ее.

Ангмар, дорога. Болеслав
Как и обычно - сон пришел быстро.
Карта. Крупная карта Средиземья, над которой стоят двое... сам Болеслав и второй, в уже знакомом плаще с капюшоном.
- Отличная работа, - произносит Болеслав. - Спасибо, Анрайм, более подробной карты я не видел.
- Странствия помогли, - в голосе второго звучит усмешка. - Тут даже наши схроны есть... в том числе и тот, про который ты говорил.
- А, та пещера? - Болеслав смотрит на карту, на Серые Горы.
И Болеслав-спящий внезапно понимает, что он находится всего в паре лиг от той самой пещеры...

Серые Горы, аванпост Ангмара. Безымянный
Как и ко всем - сон пришел быстро.
- Крепость нам необходима, - произносит человек в уже знакомой одежде - плаще с капюшоном. - Полагаться лишь на Мордор не стоит, следует возвести дополнительный форпост.
- Где? - звучит могучий, почти что нечеловеческий голос.
- Вот здесь, - рука касается карты. - Хорошее место.
- Согласен. Как ты намерен ее назвать?
Говорящий на мгновение задумывается.
- Дол-Гулдур.

Шир. Кестарон и Луарриль
- Все мое ношу с собой, - кивнул на свою сумку следопыт. - Почтенный хозяин, соберите нам немного еды, пожалуйста...
- Уже, - расплылся в улыбке Сэмвайз. - Как сердцем чувствовал!
И протянул туго набитую котомку.
- Отлично, - Кестарон немного поразмыслил и повесил этот мешок на пояс. - Можно выступать.

Серые Горы, аванпост Ангмара.

"Он поднес окровавленные пальцы к своему лицу. Ноздри его раздувались, рот кривился в жестокой усмешке.
- Разве это не вкус самой жизни?!
- Все это лишь видимость жизни, которая давно завершилась.
- В мою душу закралось странное чувство, которому нет названия. Оно... оно денно и нощно преследует меня, и я...
- И ты боишься его.
- Эти существа всю свою жизнь одержимы страхом. Мне же он неведом. Слышишь?! Неведом!
- Ты испуган, но не решаешься признаться в этом даже самому себе. Перемен страшатся все..."

Перемен...

Безымянный монотонным движением приподнял веки. Он по-прежнему сидел на том же самом месте, но уже опершись спиной о стену. Похоже, прошло некоторое время...

Ралтиона видно не было. Где-то впереди пятеро солдат полукругом обступили Ролена и он что-то неторопливо им рассказывал, наслаждаясь каждой крупицей внимания.
Небо, вспучившееся сложными перевивами туч, хмуро смотрело на Безымянного.
Стало тише.
И еще... он протянул руку и прижал к груди чуть слева от середины - сердце больше не билось.
Эта мелочь... Вернувшийся почувствовал некоторое облегчение. Одна из игл, на которые было нанизано его тело, рассыпалась в серебристые блестки, и стало спокойнее. А еще он понял, что можно каким-то образом избавиться и от других, и тогда станет совсем легко. Так легко, что ветер сможет унести его одним только осторожным дыханием.
А еще были три слова-имени. Безымянный уже понял, что словам значения придают искусственно, чтобы как-то ориентироваться. Сами по себе они для него значили только ту связь между сутью и смыслом, который вкладывали в слова люди. Различая связи, он мог видеть в обе стороны, и понимать оба значения... но были еще три. Слова-имени.
Моргул... Крин'нар... Дол-Гудуур...

Это было необычно, и он не понимал, почему.

Поднявшись на ноги (взгляд походя скользнул по сухой руке, и ему показалась, что кожа стала чуть сероватой), Безымянный неестественно четким, ломаным шагом - как увечный на ноги - направился к Ролену и внимавшим ему ангмарцам.
Сейчас вряд ли кто-нибудь мог заметить в движениях Безымянного грацию воина. Он двигался резкими рывками, застывая после очередного неловкого шага, или двух, или трех. Это было бы даже смешно, если бы не выражение каменной (нет, скорее ледяной) отрешенности на лице.
Бойцы одновременно замолкли при его приближении. Ролен, похоже, повествовал как раз о странностях во время их похода с Рондайром, и счел неловким обсуждать человека (особенно боевого сотоварища) в его же присутствии.
Подумав, Безымянный нашел нужную связь - это называлось честью.
Обкатав мысленно вопрос, он выпустил его через резаные края перекошенного рта:
- Куда... куда мы идем?
Ролен недоуменно нахмурился.
- Крепость Дол-Гудур... - кое-кто из незнакомых ангмарцев усмехнулся одними губами.
- Нет, - Безымянный опустил голову и задумался. - Не... так. Как... да, как мы идем? Через что? Каким... enno, каким путем?

Река Андуин.

- Вы интересовались почему я оставил вам жизнь, бывший капитан Мерравен? – Ономори сделал глоток вина и посмотрел на гондорца.
- Да, - руки Мерравена были развязаны, но Ономори не боялся нападения, - я бы на вашем месте давно бы уже перерезал мне глотку и выбросил за борт тело на корм рыбе…
- Этим мы с вами и отличаемся. В вас нет любопытства, а это плохо, но не смертельно…пока, - Ономори поставил кубок на стол и внимательно посмотрел на гондорца. Каждый раз когда они вот так встречались он смотрел на него и в голове возникала одна мысль. Что если бы они встретились при других обстоятельствах? Они ведь могли стать друзьями…Могли бы, но судьба рапорядилась иначе и развела их по разные стороны…реки.
Эта война, в которую он угодил ведь не его, но отчего она так близка ему. Словно, он ее начинал и теперь он, по прошествии многих лет, решил ее закончить(?). Он и сам этого не знал и надеялся, что Андуин ему в этом поможет. Судьба ведет его, а он всегда доверял этой капризной даме. Даже тогда когда дала ему в руки…Что дала? Опять обрывки прошлого всплывали в его голове, но ни как не хотели вставать на свое место.
- Эйн! – крикнул капитан.
- Да, - из-за двери показалась голова боцмана, - сопроводить гондорца обратно?
Ономори кивнул и Эйн незамедлительно увел Мерравена, который был в последнее время в замешательстве, в каюту.

Серые Горы, аванпост Ангмара. Безымянный и другие
Ралтион, подошедший только сейчас, услышал эту фразу и удивленно поднял брови:
– В смысле – каким путем? Если хочешь знать, мы на лодках отправимся вниз по Андуину. Доберемся до Мирквуда, высадимся на берег – и там рукой подать до Дол-Гулдура.

Минас-Моргул. Лидеры
Уже говорилось о чувствах, владевших Муршарком; Миртайн испытывал примерно то же самое. Смесь изумления, неверия, радости, немного страха…
- Но может ли это действительно быть, Моргиль? - задумчиво спросил он.
- Может, - кивнул секретарь. - Девятерых не раз считали погибшими, но они возвращались. Не вижу препятствий, почему бы этому не случиться и на сей раз.
- Ты прав, Моргиль, - Миртайн улыбнулся. - Бумагу и перо! Следует написать приказы войскам... и нашим союзникам в Ангмаре.

Болеслав открыл глаза. Было еще темно и, судя по звездам, прошло совсем немного времени. Неважно. Пока засыпать нельзя. Он лежал и закреплял в памяти каждую деталь увиденной карты, каждый изгиб своенравных линий, а особенно – те из них, что слагались в очертания местности у схрона. И только убедившись, что все надежно запечатлено в цепкой памяти ученого и воина, позволил сознанию снова разжать свою незримую хватку и погрузиться вновь в так необходимый сон, на этот раз – обычный.
Спал он, впрочем, не очень долго и вновь вернулся в реальность примерно за полчаса до того, как должно было начать светать.

Луарриль кивнула и направилась к выходу из постоялого двора. Но, не дойдя до двери всего метр или два, эльфийка резко развернулась и подошла к Сэмвайзу. Наклонилась и чмокнула в щечку.
- Спасибо тебе, уважаемый хоббит, за гостеприимство и тепло! Если буду вновь в ваших краях, то обязательно загляну к тебе и спою еще одну песню! Рада была с тобой познакомиться. Жаль, что, возможно, мы с тобой больше никогда не увидимся! - эльфийка склонила голову набок и посмотрела на хоббита печальными глазами.

Шир. Кестарон и Луарриль
- Да не за что, светлая госпожа, - мигом растаял Сэмвайз. - Спасибо вам, что гостили...
И вдруг отчаянно махнул рукой.
- А что больше не увидимся - не надо так говорить! Вот на обратном пути - загляните ко мне непременно. Я точно знаю, что если кого-то ждут - он придет.
Кестарон, уже стоявший в дверях, невольно вздрогнул; он слышал о том, что в Мордоре до сих пор ждут былых повелителей... могут ли они вернуться?
- Так что, светлая госпожа, - до свидания, - закончил хоббит. - Заходите еще...
Следопыту и эльфийке предстояла долгая дорога...

Ангмар, Артарн. Маршал Леотен.

Армия Рохана продолжала беспомощно стоять под стенами вражеской крепости, и Леотен уже начал понимать, что все его ожидания тщетны - ангмарцы никак не проявят себя до тех пор, пока роханцы не предпримут каких-либо действий.
"Они приготовили для нас ловушку и ждут, пока мы сами попадём в их сети", - думал маршал, смотря на свои войска. В рядах его воинов уже начало зарождаться беспокойство, чувство тревоги. Ждать было больше нельзя.
Если бы у Леотена имелось хоть несколько осадных орудий, вопрос о дальнейших действиях отпал бы сам собой - он бы просто уничтожил стены Артарна и тем самым выманил бы врага из его логова. Но у роханцев не было ни катапульт, ни баллист, ни таранов, ни осадных башен. Не было даже лестниц, с помощью которых можно было бы забраться на стены Артарна. Но даже при наличии лестниц, такой способ штурма определённо повлечёт за собой просто немыслимые потери. А ведь это только одно из первых сражений...
- Надо высылать парламентёра, - проговорил Леотен командирам отрядов. - Мы не можем подвести к стенам всю нашу армию только лишь для того, чтобы ангмарцы вылили на нас все свои запасы кипящего масла. А гонца, я думаю, они не тронут, потому что в этом случае они только подтвердят, какими трусливыми псами они являются. Весть о том, что бравые ангмарские войны огромной толпой навалились на беззащитного парламентёра вскоре разнесётся по всей округе, и авторитет их армии в глазах честных людей резко снизится. Вряд ли они пойдут на это...
Спустя несколько минут из армии роханцев выделилися небольшой отряд, сопровождающий гонца, и направился к стенам Артарна.
А тем временем в рядах Леотена началась перегруппировка. Ряды роханцев рассыпались по всему полю боя перед крепостью на случай если враги хотят использовать нечто вроде "мордорского перца".
- Военачальники Артарна! - громко вещал парламентёр, подойдя к стенам города почти вплотную. - Вы сражались храбро, но, я уверен, прекрасно понимаете, что эта битва вами проиграна. От имени маршала Леотена я предлагаю вам сдаться, дабы избежать дальнейших никому не нужных потерь с обеих сторон. Принимаете ли вы наше предложение? Клянусь вам, если вы добровольно сдадите оружие, никто больше не пострадает.

Умбар. Сторожевая крепость. Арандир I, Беоргиль и другие.

Армия гондорцев превышала войска Рохана в Ангмаре в размерах, по оснащённости и вооружению, а боевым духом и моральным состоянием солдат ничем не уступала своим союзникам, а, возможно, в чём-то и превосходила их. Ведь каждый гондорец знал: в их рядах находится сам король, а, значит, в этой войне нужно особенно проявить себя, чтобы хотя бы попытаться заслужить хоть малую толику восхищения Его Величества. Кто знает, может, как раз в тот момент, когда ты, бесстрашно бросившись в гущу боя, одним ударом зарубишь сразу двоих врагов, Арандир будет смотреть именно в твою сторону?
Но у Гондора было ещё одно преимущество, которым не обладал Леотен - осадные орудия. Самые разнообразные, изготовленные самыми искусными плотниками и кузнецами страны.
Поэтому, когда на умбарскую крепость смертоносным градом устремились снаряды катапульт и тучи стрел лучников, Арандир не сомневался, что эта победа достанется гондорцам очень легко.
Маршал Беоргиль думал так же, но всё же при каждом удобном случае старался уверить короля в обратном, чтобы тот не дай боги, не решил ещё больше воодушевить своих солдат, появившись в первых рядах гондорцев и лично поведя их на ошеломлённого врага.
Чтобы оказаться пронзённым случайной вражеской стрелой...
Беоргиль всегда помнил о факторе случайности и знал, что порой сражение может обернуться совсем не так, как того ожидали. Война - сложная штука, и чтобы победить, нужно найти правильное соотношение между осторожностью и решительностью, учитывая при этом множество других факторов. Именно этот баланс - ключ к победе, считал Беоргиль.
Но возможен ли этот баланс в принципе?

Ангмар. Погоня за Болеславом.

Удивлению Элендора не было предела. Как ангмарец мог столь сильно оторваться от преследования? Обогнать знаменитых роханских лошадей, славившихся своей скоростью и ловкостью по всему Средиземью?
Однако, услышав восклицания своего спутника, только ускорил свой ход и презрительно фыркнул:
- Ерунда! Не хочешь же ты сказать, что в этого ангмарца вселился дух одного из Девяти? Чушь! Вперёд! Мы должны догнать его во что бы то ни стало!
Элендор уже потерял Болеслава из поля зрения, а потому ему оставалось лишь надеяться, что враг не сменил направления. Иначе всё будет потеряно.

Серые Горы, аванпост Ангмара.

- Saaaah... - выдохнул Безымянный, неловко поворачиваясь к Ралтиону и впиваясь копьями пустых глаз в лейтенанта. Тому даже стало немного не по себе - взгляд новичка плавил в себе все эмоции.
Следующий вопрос был каким угодно, но только не разумным.
Вернувшийся спросил, краем глаза наблюдая, как стекают по граням тени ангмарцев:
- А что это?
Двое бойцов в голос захохотали, но голоса их очень быстро увяли в недоуменном молчании. Если это шутка, то уж слишком глупая - а Безымянный был на вид серьезен, как могила.
Ралтион еще раз взглянул ему в глаза и мысленно исправился - как целое кладбище.

- Ты что, в самом деле... серьезно, не знаешь? - вылупился как на умалишенного парень слева, летами чуть постарше Хелька.
- Придуривается, - хмыкнул еще один.
- Да нет... - Ролен нервно теребил рукоять меча. - Ребята, тут... странная история. Я потом как-нибудь расскажу.
Он повернулся к Безымянному.
- Слушай... давай я по дороге объясню? Скоро уже сниматься с привала, а потом по сплаву как раз время будет... идет?
Безымянный индифферентно пожал плечами. Он не понял, кто и куда идет, уяснил лишь, что объяснять ему сейчас не собираются. Ну и ладно.

Ангмар, Артарн. Полковник Эндайр
Голос у роханца был громким, и внутри крепости его отлично слышали. Ангмарцы переглянулись, потом все взгляды устремились на полковника.
Эндайр медленно поднялся на стену.
- Битва проиграна? Это вряд ли! - крикнул он. - Мы живы, вы - за стенами. Ангмарцы не сдаются - и вам ли этого не знать.
Полковник бросил взгляд вниз - на солдат и горожан. И увидел в глазах своих подчиненных ту же решимость.
Жители Артарна тоже были согласны - те, кто пришел к стенам. А мнение остальных было не столь важно...

Умбар. Сторожевая крепость
Удар катапульт снес едва ли не всю верхнюю часть стены - гондорцы хорошо научились строить военные машины, усвоив урок осады Минас-Тирита.
Оказавшиеся там в этот момент погибли. Остальные поняли, что стенам не выдержать обстрела.
- Беги, - наставлял пожилой мордорец щуплого гоблина. - Сперва спрячься, а потом беги - и скажи о том, что здесь было. А мы их придержим.
Гоблин кивнул и кинулся к противоположной от ворот стене.
- Мечи из ножен! - рявкнул командир мордорцев. - Пойдут на приступ - рубить так, чтобы запомнили!

Серые Горы, аванпост Ангмара. Безымянный и другие
Через несколько часов отряд продолжил путь - теперь уже в лодках, вниз по реке.
Безымянный оказался в одной лодке с Роленом и Хельком; Ралтион постоянно оглядывался на них.
"Странная все же команда..."

Как только начало светать, Болеслав, быстро перекусив и запив сухари и сыр водой из фляжки, оседлал коня и поскакал в направлении, которое прекрасно помнил.
Всего пара лиг, совсем немного времени. Нет никакого смысла ехать к месту встречи. Можно поехать туда потом, когда он найдет, то, что должен. Цель важнее.
Расстояние быстро сокращалось. Что такое пара лиг для хорошей, отдохнувшей лошади?
Однако вскоре местность изменилась и пришлось спешиться, чтобы пробираться по склонам, ведя животное в поводу. Нужная пещера должна быть уже недалеко, хотя наверняка хорошо замаскирована.

Эрик и Анрайм пошли вниз, скрести по сусекам. При мысли о том, что вряд ли хоть что-нибудь полезное осталось от прежних хозяев, Сэймуру послышался ехидный сарумановский смешок. Внимательно оглядев магические окрестности (несколько мешали пронизанные магией камни стен) и не заметив никаких следов эктоплазмы, Сэйм решил, что ему почудилось, и продолжил наблюдать за рохирримами. Вполне предсказуемо те разделились на две группы - меньшая на плоту направилась к башне, большая осталась в охранении на берегу. Встреча с Дроглором, похоже, впечатлила конников - и башни они опасались намного меньше повторной встречи с ним. Тем не менее все были настороже, и даже те, что сидели на плоту, дергались на каждый плеск рыбы в воде. "Значит, здесь и впрямь что-то есть. Во всяком случае, эти ребята за чем-то приехали."

В ожидании Сэйм разровнял пыль на полу, придав ей более-менее нетронутый вид, затем мысленно попробовал достучаться до Дроглора, чтобы тот по сигналу поспособствовал. Дальнего из двух разведчиков, первыми залезших по веревке на балкон и сунувшихся внутрь, он погрузил в кошмар, поймав взгляд напряженно вглядывающегося в полумрак башни "прикрывающего", тут же убил ближнего, подхватил падающее тело за ворот, чтоб не нашумело, помог войти внутрь уснувшему (и аккуратно вынул из его рук заряженный арбалет). Затем дал Дроглору команду не стесняться. Услыхав радостный вой в отдалении, усмехнулся: "Эрик, ты будешь очень ругаться? Каюсь, но тебе никого не достанется. На всякий случай, возле входа - язык и арбалет. Прикрой, ладно?"- и пошел разбираться с оставшимися.

В стенах Ортханка легко "заклиналось" - отправив под балкон парализующий импульс, Сэймур аккуратно посмотрел на результат - сработало (так и застыли с короткими луками в руках), перевел взгляд на берег - тамошний наблюдатель силился поделить внимание между башней посреди озера и лесом - назгул в камуфляже успокаивающе махнул ему рукой, подкрепив этот обыденный жест мысленным посылом: "все в порядке, что у вас?" Наблюдатель нервно махнул в ответ и отвернулся к лесу - он был уверен, что двое разведчиков зашли в башню, и что один из них выглянул обратно, чтобы что-то сказать находящимся под балконом. Сэймур же сбросил куртку и, спрыгнув на край плота, перевернул его. Нырнул и, пока роххиримы тонули, поплыл к берегу. Один из рохирримов на берегу оглянулся и увидел пустой плот, когда Сэйм под водой уже проплыл полдороги.

Луарриль следовала за своим спутником. Быстро, бесшумно, легко. Словно его тень.
Мрачнеы мысли роились в ее голове. Она чувствовала, что на Средиземье надвигается новое зло. И встреча с тем странным человеком не была случайностью. Судьбою.
Нет, эльфийка не радовалась тому, что, возможно, станет участником чего-то важного. Ей не хотелось уже ни приключений, ни путешествий, ни опасностей... Ей хотелось домой. Но путь был выбран. Отступаться уже некуда было, да и гордость не позволяла.
Луарриль решила идти до последнего, чтобы не случилось, чтобы не произошло.
А мимо пропывали мирные сельские пейзажы хоббитской страны. Эльфка их даже не замечала.

Андуин

- ...и есть та самая река, по которой мы сейчас плывем. - Безымянный деревянно опустил руку и потрогал мокрую прозрачную гладь; резко отдернул, как обжегся. Ролен, не заметив, продожил:
- Это, считай, самая большая река в Средьземелье. Она начинается в горах к востоку от Карн... в северных горах, - быстро поправился агнмарец, - из десятков мелких ручьев. А потом течет через все срединные земли, через Гондор и дальше куда-то на юг...
- До Белфаласа, - несмело встрял Хельк с очередной поправкой. - А потом впадает в Великое Море.

Безымянный кивнул, не сводя с собеседников глаз. Река, большая, течет с гор к югу. И в море. Несложно.

- Уфф... - перевел дыхание Ролен; видимо нечасто воину приходилось вести речи землеописателя. - Потом Мирквуд. Его еще называют Чернолесьем или Черной Пущей.
Черный, подумал Безымянный, это цвет его плаща. Он осторожно поинтересовался:
- А почему Черной?
- Видишь ли... там в незапамятные времена жил Владыка Саурон.
Саурон...
- Д-девять и Один... - прошептал Безымянный, и слова обожгли холодом потрескавшиеся тонкие губы.
- Угу, - Хельк и Ролен разом кивнули. - Слышал, значит?
- Кажется... или...

- И с тех пор, - продолжил Ролен, - говорят, деревья там почернели, а сквозь листву не пробивается солнечный свет. Гиблое место... И живут там разные неприятные твари. Пауки, эльфы...
- Пауки?
Ролен аж поперхнулся.
- Ты что, парень... притворяешься, что ли?
Безымянный задумался. Кажется, он не притворялся. Или все-таки?..
- Нет.
- Тогда откуда ты взялся такой? - не выдержал ангмарец. - Если самых простых вещей не знаешь, хуже ребенка малого?
- Может, он болен... - снова вмешался Хельк, - Есть же вроде такая болезнь, забирающая память...
- Тогда смотри, нас не зарази...

Безымянный никак не реагировал, и замолчавший было Ролен словно нехотя продолжал рассказ.

- Пауки - это мелкие такие твари, на восьми ногах. Только в Чернолесье они, говорят, огромные, ростом с человека, и ядом кусаются. Ты уж если увидишь таких, беги куда подальше - с мечом на них, уж наверное, опасно лезть...
- А эльфы?
- Эльфы... - Ролен помрачнел. - Это, друг Безымянный, самая страшная напасть и есть. Вражьи чародеи они - обманные чары насылают, могут закружить, заблудить в трех соснах, да так что неделю плутать будешь, стреляют лучше любого человека, и в лесу прятаться мастера. И сталь, говорят, их не берет, а только железо... ну тут не знаю, может вранье. Не родилось еще такое чудище, чтобы клинка отведав, не скопытилось бы! - хохотнув, добавил он.
- А какие они из себя на вид? - это уже Хельк. Казалось, будь у него как у собаки уши, стояли бы торчком, ловя каждый звук. Или вращались бы, как у летучей мыши.
- Не знаю, не видел... Говорят, вроде как похожи на человека. Остроухие только.

Эльфы были определенно интереснее пауков, - заключил Безымянный. И те, и другие, правда, были (судя по описанию) не очень дружелюбны...

- А что такое Дол-Гудур? - помедлив, он задал самый интересующий его вопрос.
- Крепость... вернее, уже развалины крепости. Она называлась Болотный Замок, и вроде как там в старые времена жил Саурон - или его Назгулы, не помню уже точно...

Новое слово-имя неприятно резануло слух.

- Назгулы?
Тут была очередь Хелька.
- Это на Черном Наречии... - заметив искорки недоумения в бездонных колодцах глаз Безымянного, парень пояснил, - Языке, на котором говорили воины Саурона, его уже почти никто не помнит... Так вот, на Черном Наречии "назг" значит "кольцо". Назгулы были первыми слугами Владыки, полководцами его орд.
- А... кольцо?
- Говорят, у каждого из них было одно из Великих Колец, источник силы и знак вечной службы Повелителю...
- Погоди-ка, - прервал Хелька Ролен. - Ты же сам только что вспоминал Девятерых и Одного? Ты же должен знать...

Должен.
Знать.

Безымянный долго молчал - успели пройти излучину и снова выровнять курс, прежде чем спросил:
- Так их было девять?
- Девять... - машинально ответил Хельк, и зачем-то уточнил, - и Колец, и Назгулов...

Лабиринты Кирит-Унгол.

Другояр шел по сплетениям каменных переходов, задумчиво склонив голову и напряженно размышляя о том, что случилось, когда Доример заглянул в странный предмет, называемый здесь палантиром. Отчего вдруг какая-то часть его, Другояра, судорожно забилась, заскулила в углах подсознания и отчаянно потребовала бежать, немедленно исчезнуть, скрыться за сотни лиг и каменных стен... Другая же часть, лишь смутно осознаваемая до этой поры, вдруг властно заговорила о чем-то, и голос её был голосом из снов. Голос тревожил, раздражал, приказывал... Звал.

Глубоко погрузившись в свои мысли, воин не заметил, как замедлил шаг, а когда очнулся от раздумий, то увидел, что отстал от самого последнего факельщика шагов на сорок и уже довольно давно идет сам по себе, не страдая от отсутствия дополнительного освящения. Другояр ещё раз удивился своей способности видеть в темноте - самая густая тьма была для него лишь сумраком, пронизанным серыми отблесками камня и более темными тенями на месте расщелин и боковых ходов. Впрочем, эта необычная способность ко всему прочему служила ещё одним серьезным поводом для травли со стороны людей, которые сожгли его дом... Другояр мысленно повторил слово "дом", пустое, плоское и холодное, как черные камни и выжженные войной равнины. Нет, не подходило оно той деревенской хибаре, хоть и привязался он к бабке-травнице, любившей его как сына... Его дом не в том мире... Может быть, в этом?

И тут боковое зрение отметило нечто необычное в одной из каменных ниш, в обилии встречающихся в стенах Кирит-Унгола, заставив Другояра сначала резко остановиться, соображая, что с ней не так, а потом медленно, как во сне шагать навстречу сгущающемуся мраку. Ниша вскоре выросла в полноценный проход, плавно изгибающийся влево, а темнота стала такой плотной, что медленно продвигающемуся вглубь показалось, как будто на лицо ему накинули плотную, черную ткань. Ещё несколько осторожных, неверных шагов... Ощущения, чувства и мысли здесь умирали едва родившись и даже время казалось черной, вязкой и осязаемой массой. Раздалось тихое шипение металла, это Другояр каким-то замедленным и неловким движением вытащил из ножен меч и вытянул его перед собой, потому что впервые он чувствовал себя абсолютно беспомощным и слепым, такого не было даже тогда, когда на тренировках ему приходилось драться с завязанными глазами или для проверки мужества спускаться в самые глубокие и темные скальные расщелины. Однако, какая-то внутренняя уверенность и предчувствие не позволяли просто повернуться и выйти обратно, прекратив эту пытку. Другояр знал, что здесь что-то есть и продолжал идти, потеряв счет времени и перестав напрягать зрение и слух, ибо понял - в этом месте они ему не повинуются. Совершенно неожиданно меч, лязгнул о каменную преграду. Другояр ощупал препятствие руками и обнаружил, что узкий ход закончился тупиком.
Испытав прилив досады, смешанной с облегчением, Другояр яростно сплюнул и шепотом выругался, намериваясь развернуться и пойти обратно, но оступившись на камне пошатнулся, и, не удержав равновесия, крепко приложился виском об потолочный выступ. В глазах вспыхнули разноцветные огни, по коже побежала теплая струйка крови и Другояр осел на пол, ощутив что рядом с ним находится некий предмет, явно отличающийся по свойствам от окружающего камня, и бешеным усилием воли пытаясь удержать ускользающее сознание.

Но с сознанием что-то происходило... Его захлестнула, затопила властно и жадно темная волна, которую он давно чувствовал, которая рвалась к нему в страшных снах. Глаза полные ужаса, предсмертные крики, горящие дома, черные клинки, купающиеся в крови и поющие страшную песню смерти, Черные Всадники, числом - Девять... Это всё проносилось перед глазами невысокого, черноволосого человека, в доспехах гондорской Армии, который скорчившись сидел во мраке ущелья Кирит-Унгол.
Другояр схватился за голову, готовую разорваться, потом застыл на мгновение, открыл глаза (как здесь посветлело!), и вдруг расхохотался страшным, хриплым смехом, похожим больше на скрип двух сухих веток, трущихся друг о друга в ветер.
"Я вспомнил!".
Потом, всё ещё слегка пошатываясь встал на ноги и пригляделся к тому предмету, зов которого и завел его в эту нишу. Перед ним, оперевшись на стену, полулежал скелет человека, в хорошо сохранившейся форме времен Последней Войны Кольца (назгул, оживший в обычном человеке сразу же узнал форму войска Всевидящего Ока). Скелет сжимал в истлевших руках какой-то сверток. Другояр с удивлением вскинул брови - как могла сохраниться эта форма? Сколько же он здесь лежит?... Аккуратным движением, как будто боясь потревожить мертвого, забрал из рук сверток и затаив дыхание стал разворачивать плотную, темную ткань, на которой время, проведенное ею в пещере, не оставило не малейших отпечатков. В руках Другояра оказался обоюдоострый кинжал, с тёмным, узким лезвием, украшенным прихотливо сплетенными по центру линиями. Рука привычно нащупала застежку на ножнах, пробежала по выступающему на рукояти рисунку в виде головы Волка, а память услужливо восстанавливала события...

Мрачные стены, блики факелов, тяжелые, гнетущие предчувствия... "Мне снился плохой сон, Локнар. Очень плохой. Нам не вернуться с этой битвы..."
"Ха, с каких пор назгулам снятся сны, Джарил? С каких пор назгулы им верят?"
"Не смейся. Дурак ты, хоть и мой лучший друг. Возьми вот это и сохрани, пока я не вернусь..." И тень, в черном плаще с капюшоном протянула собеседнику сверток.
Тот отшатнулся: "Ты в своём уме? Ты же ни разу не ездил на битву без "Драугнара"! Сейчас не время изменять традициям". Но под острым взглядом, полыхнувшим из-под капюшона, склонил голову. "Хорошо. Я сохраню его для тебя, когда бы ты не вернулся. Обещаю, Джарил."

Другояр склонился над скелетом того, кто осмелился быть другом одного из Девяти и выполнил своё обещание, равносильное проклятью... "Спасибо друг! Я отнимаю у Драугнара старое имя, отныне и пока он со мной, нарекаю - Локнар". И кинжал, звякнул, словно соглашаясь, а по лезвию, оправдывая новое имя, пробежали голубоватые искры.
Ткань, в которую был завернут кинжал-талисман Восьмого, при ближайшем рассмотрении оказалась его походным плащом и была немедленно употреблена по назначению...

"Как дома" - с кривой усмешкой подумал Восьмой, привычным жестом запахнув полу и ощутив присутствие "Локнара" на поясе. Джарил, вспомнилось ему. "Вот моё настоящее имя - Джарил." Он со спокойным вызовом поднял голову, и тьма съежилась, признавая его Силу и отпуская из расщелины, где Восьмой обрел память... А где-то далеко-далеко, в другом мире, старенькая, высохшая старушка, глядевшая из-под ладони в сторону кроваво-красного заката, всплеснула птичьими руками и заплакала. "Пропал Другоярка..."

Кое-кто из гондорского отряда заметил как Другояр (которого хоть и уважали за отличные бойцовские качества, но не доверяли как чужаку и молчуну) куда-то ненадолго отлучался, а потом догнал отряд, но ведет себя странно, всё ещё держась в хвосте и тщательно избегая света факелов. И может быть лишь Доример мог бы понять, что с отрядом теперь шел Другой. Даже если не брать в расчет рваную рану на виске и чужой тёмный плащ... Как объяснить эту ослепительно белую прядь в волосах цвета вороного крыла? Что случилось с молодым человеком (человеком ли?) за это короткое время, если лицо его превратилось в застывшую маску, на которой жили одни глаза, темные от природы, но сейчас отсвечивающие странным желтым пламенем в глубине бездонных зрачков? Самый бесстрашный боец или дикий зверь попятились бы от этого безумного взгляда…
Вдруг впереди послышались крики: «Факелы сюда! К оружию!». Испытывая какую-то звериную радость Восьмой устремился вперед, доставая на ходу меч и новообретенный кинжал.

Ангмар, дорога. Болеслав
Пещера действительно была отменно укрыта – разглядеть ее можно было лишь под определенным углом. По счастью, у самого входа завалялся блестящий камешек; отблеск солнечных лучей на таковом и помог обнаружить проход.
Тоннель уходил в глубину горы; постепенно спускался все ниже.
Все это пространство было погружено в полную темноту; но где-то впереди, очень слабо, мерцало багровое пламя…

Ортханк. Трое назгулов, Фенде и Дроглор
– Что такое? – озадаченно произнес роханец, глядя на перевернутый плот. – Что…
– Где они? – пришел в себя второй. – Какого назгула? Они же плавать отлично умеют!
– Может, в башню залезли? – предположил третий. – Вроде Эолит им что-то крикнул…
– Пусти стрелу, – решил командир. – Если они в башне – выглянут, докричимся.
Один из оставшихся кивнул – и поднял лук, целясь в верхнее окно. Выстрелил.
Взгляды всех были прикованы к летящей стреле – и рохиррим попросту не заметили Дроглора, пока лошади не взвились в диком ужасе, почуяв гигантского волка.
А тогда было уже поздно.
Первых двух Дроглор просто смел – ударил лапами в прыжке. Огромный вес и сила свое дело сделали; только спины хрустнули. Третий успел выхватить меч, но клыки волка перекусили его руку; мгновением спустя Дроглор вцепился ему в горло.
Четвертый, еще не убравший лук, вновь его вскинул – и стрела просвистела над самой спиной вовремя присевшего волка. А второго выстрела роханец сделать не успел – стремительный прыжок сбил его с ног.
Двое оставшихся выхватили мечи и отступили назад, готовясь к бою. Правда, сделали они это неудачно – спиной к воде. Как раз там, где должен был выбраться на берег Сэймур.

Шир. Кестарон и Луарриль
«Кривое дерево. Камень, похожий на медведя. Ручей, изгибающийся как лук…»
Следопыт привычно отмечал ориентиры, но мысли его были заняты совершенно иным.
Кто же такой Сэйм, и почему ему подчиняется волк, словно вышедший из легенды о Берене и Лютиэн? Что вообще начинает происходить в Средиземье?
И, главное, – что делать ему самому?
Кестарон бросил мимолетный взгляд на шагавшую рядом эльфийку. Ну, одна-то цель ясна – уберечь эту девочку от любой напасти. Да только как это соотносится с нынешним пунктом назначения – бывшим домом Сарумана?
Следопыт посмотрел на небо, прикинул расстояние от Шира до Ортханка.
«Мда-а… так мы будем идти непонятно сколько…»
И тут, видимо, благодаря размышлениям о легендах, возникла неожиданная мысль.
– Луарриль, – нарушил молчание Кестарон, – а вы способны призвать каких-нибудь животных? Я слышал, что звери подчиняются эльфам… Так мы доберемся до цели куда быстрее.

Кирит-Унгол. Доример, Другояр и другие
Северен ошибся, считая, что племя Шелоб вымерло или покинуло эти края. Разумеется, пауки и близко не дотягивали до размеров своей прародительницы... но для человека этого было вполне достаточно.
Клинки гондорцев сверкнули в темноте; кто-то из воинов ткнул факелом в набежавшего паука.
Но дети Шелоб отставать не собирались; рванулись вперед... и замерли. Почуяв силу, сходную с Тем, кто приказывал Шелоб.
Неподвижность сохранялась какие-то секунды; примени двое из Девяти свою силу - и пауков удалось бы отогнать.

Случайно обнаружив пещеру, Болеслав не удивился. И разум, и интуиция, вспоминая последние события, подсказывали, что так было надо, иначе и быть не могло. Твердым, уверенным шагом, ни секунды не колеблясь, он вошел в пещеру. Не смутили ни спуск, ни темнота. Впрочем, относительно последней – тех неразличимых никакому зрению умирающих остатков света, добиравшихся сюда из внешнего мира, вполне хватало лекарю. Вскоре к ним прибавились собратья с другой стороны и другого оттенка – первые вестники багрового огня.
Эти отсветы тоже не оказали влияние ни на мысли, ни на поведение Черного. Он должен дойти до конца, и лишь после этого будет свободен в выборе. Человек пробирался по тоннелю, быстро приближаясь к источнику пламени, и должен был вот-вот увидеть его.

- Я никогда не пробовала, но стоит попытаться! Хотя не думаю, что в природе еще остались дикие лошади, так что насчет того, что выскочит к нам, я совершенно не уверена, - Луарриль улыбнулась, затем прикрыла глаза и сосредоточилась. Она послала зов, зов тем, кто мог бы их доставить к нужному месту.
Долгое время ничего не происходило, но потом эльфийка расслышала далекий шорох листвы, который с каждой секундой становился все громче и громче. Вскоре и Кестарон уже мог различить эти звука, да еще и треск веток.
И вот на поляну перед ними выскочили два волка, точнее волк и волчица. Очень крупных размеров. Волчица была белее снега. Волк же был совершенно обыкновенного окраса, но это не уменьшало особенности этой парочки. В их глазах читалась мудрость прожитых лет, человеческий ум.
- Хотел скорость - получай скорость!

Андуин

Ангмарцы плыли несколько дней. На ночевки становились у берега, причем всегда у левого. Безымянного однажды это заинтересовало, и он принялся расспрашивать всех по очереди, но какого-либо значимого ответа не получил. Разве что узнал, что именно по этому берегу будет то самое Чернолесье...
Оно чувствовалось за горизонтом, по крайней мере, Безымянный по ночам слышал, как что-то глухо стонет и ворочается во тьме, далеко отсюда. Остальные тоже что-то ощущали - по крайней мере, во сне они беспокойно ворочались и шептали слова на незнакомом языке. Безымянный слышал и это; он не спал. Совсем.
Поначалу Ралтион не просто не поверил, а еще и весьма рассердился на строптивца, который вьедливо пытал командира на тему "зачем нужно ночное дежурство", а потом предложил быть часовым. На всю ночь, на весь поход...

В общем, тогда его отрядили рубить шесты для палаток, посоветовав делать то, что говорят и не разевать рот лишний раз. Потом Ралтиона, заступавшему последний предрассветный час, словно эльф дернул заглянуть в палатку Безымянного - он действительно не спал.
Сидел с открытыми глазами и что-то про себя не то говорил, не то пел...

Сегодня он был в паре с бледным даже для северянина парнем по имени Иннстейн. Командиру, видимо, требовалось какое-то подтверждение тому, что новичок-таки сможет просидеть всю ночь не сомкнув глаз (а если и сомкнув, то только чутким волчьим сном), поэтому он и поставил двоих. Теплился тусклый костер, который Иннстейн лениво ворошил палкой, да разносилось тихое сопение сотоварищей. Да еще иногда попискивали сверху летучие мыши.
- Слушай, друг, ты... э-ээ... правда Безымянным называешся?
- Называюсь, - подтвердил хозяин странного прозвища, - Сколько себя помню.
- Странное имя какое-то, - удивился Иннстейн, - Это отец с матерью тебя так нарекли?
- Я не помню своих... отца и матери. - тон новичка был безразличен настолько естественно, что даже тени возможности нанесенной обиды не мелькнуло в нем.
- А кого помнишь? Где ты жил, кто из родни, в чьем войске меч носил? Ролен говорил, ты драться здоров...
- Говорил.
- Ну так?..
Безымянный долго молчал - наверное, думал.
- Не помню, - наконец кратко изрек он, - Ничего.
Иннстейн только покачал головой, пытаясь при этом сдержать зевок. Бывают тайны на свете...

С полчаса они сидели молча. Потом Безымянный еще раз попытался узнать загадочное обстоятельство их стоянок:
- Почему мы никогда не становимся... на правом берегу?
- А эльф его знает, - лениво протянул ангмарец, - Вроде как пустые земли, такой же лес... Разве что командир Двимордена* остерегается, но до него еще далеко...
- Двиморден? - заинтересовался Безымянный, - Лотлориэн?
Воин озадачено почесал затылок.
- Да... кажется, Лориэн его называли еще эльфы, - Иннстейн сделал рукой знак, отводящий зло, - Но такое название я первый раз слышу. Ты знаешь, выходит?
Это было странно.
- Выходит... выходит, знаю...

- А ты не прост, друг Безымянный... - часовой вновь попытался остновить зевающую челюсть, и в который раз не преуспел. С легкой завистью поглядел на сотоварища - сна ни в одном глазу, свеж, сидит прямо, как пику проглотил, и хоть бы шевельнулся... откуда столько выдержки берется?
- Ну ты как хочешь, парень, а я пошел... Тебе разбудить кого-нибудь? Ролена, может? вы с ним вроде как спелись...
- Да нет, - подумав, покачал головой Безымянный, - Мы ничего не пели вместе.
- Дурак ты, - хохотнул Иннстейн, - хоть и непростой... Ну да не найдут тебя эльфы, удачной вахты.

Когда Безымянный остался один, костер-нодья, рассчитаный на долгую холодную ночь, медленно угас. И в темноте тихо прошелестел совсем уж нечеловеческий голос.

- таурелиломэа-тумбалэмлога тумбалэтаурэа ломэанор...**

И черный лес за горизонтом откликался на свое древнее имя, шелестом ветра в лысых ветвях, вздохами и шорохами ночи, которые слышали только заплутавшие в нем, да еще человек, сидящий у погасшего костра.

Который не спал, но видел сны. В конце концов... почему бы и нет?


---


* Так называли Лориэн роханцы, название затем проникло и в другие языки. Содержит корень dvimor - "колдовской, заклятый".

** что-то типа "лесогустотенистая-глубоколощинночерная-глубоколощиннолесная мракострана". Весьма приблизительный перевод с эльфийского на энтийский манер.

Ангмар, горы. Болеслав
Поворот, второй… и тоннель внезапно кончился.
А взгляду Болеслава предстала огромная пещера, освещенная тусклым багровым светом; обнаружить его источник с первого взгляда не получалось. Впрочем, попавший сюда меньше всего расположен был бы искать лампу – в центре пещеры находилось кое-что поинтереснее.
Громадное гибкое тело, чешуя чернее ночи, крылья, аккуратно сложенные… размеренное негромкое дыхание, когти длиннее мечей…
Дракон.
Спящий черный дракон – куда больше вошедшего в поговорки Смога.
Точнее, даже не спящий – дремлющий. Одно слово могло его пробудить… если, конечно, это было верное слово.

Шир. Кестарон и Луарриль
Кестарон невольно сделал шаг назад – волкам он никогда особенно не симпатизировал.
Но… видно, сильна эльфийская магия, раз сумела призвать даже таких зверей.
Преодолев нерешительность, следопыт коснулся шерсти волка. Тот посмотрел на него умными глазами; Кестарон молча кивнул.
Они друг друга отлично поняли. Ведь оба умели идти по следу и тем жили.

Спустя несколько минут следопыт и эльфийка продолжили свой путь. Теперь – с гораздо более высокой скоростью.

Андуин. Безымянный и другие
То ли из-за места, то ли из-за состояния сна-не-сна... но теперь сновидение было не цельным, а будто рассыпанным на отдельные картины.
Могучая черная крепость, вонзающаяся башнями в небо... смотришь на нее будто сверху, летишь вокруг черных шпилей и исполинских стен...
Круглый белый город из многих ярусов, сверкающий подобными снегу камнями...
И... последним образом, почти на грани утра - крепость, выступающая из черного леса. Странное чувство - именно туда они едут.
Серые камни. Острые шпили.
И девять пламенных знаков над входом.

Кирит-Унгол. Доример, Другояр и Северен
Вроде бы тихий шепот раскатился по подземелью - и пауки застыли. Какую-то невероятно долгую секунду всматривались...
А потом отхлынули, кинувшись обратно в тоннели.
Дети Шелоб бежали, чуть ли не спотыкаясь, испытывая дикий ужас - а ведь мало что могло их напугать.
Фигуры с клинками в руках - словно обернувшиеся в плащ из теней.
Пауки, в ужасе бросающиеся наутек от тихого голоса.
И Северен понял.
Каким бы невероятным не казалось объяснение.
- Назгулы...
Голос гондорца разорвал тишину подземелья. Коснулся каждого солдата.
Они шли вместе, они были вместе - но слишком уж много крови лежало между жителями Гондора и Девятью Кольценосцами.
И мечи обратились в сторону недавних товарищей.

Умбар. Сторожевая крепость. Арандир, Беоргиль и другие

Армия Гондора продолжала наседать на врага, обстреливая крепость стрелами, камнями для пращи, снарядами катапульт и массивными копьями баллист. Конечно, небольшая приграничная застава была не в состоянии устоять перед многотысячным войском Арандира - многие башни уже были полностью разрушены, а в стенах появились бреши...
- Это победа должна быть уверенной, молниеносной и лёгкой, - сказал Арандир маршалу. - Пусть умбарцы знают, на что мы способны. Для нас нельзя представить ничего лучше, чем падение боевого духа вражеского войска. Мы начали войну с двух фронтов - на суше и на море - это должно как минимум заставить Совет Капитанов забеспокоиться. Конечно, наверняка они предсказали эту войну, и у них было достаточно времени подготовиться...
- Безусловно, но это не сильно им поможет, Ваше Величество, - откликнулся Беоргиль. Стихия умбарцев - море. На твёрдой земле мы определённо имеем существенное преимущество. Совету Капитанов скорее всего придётся перегруппироввывать свои силы, а это может занять довольно много времени. Не успеют они развернуть корабли, чтобы высадить свой пиратский сброд на берег, как мы уже будем у стен столицы.
- Вы слишком самоуверенны, Беоргиль, - грустно улыбнулся Арандир. - Мы не можем недооценивать нашего врага и должны всегда предполагать худшее. Тогда в случае неудачи разочарование будет гораздо меньше, потому что тогда мы будем к этому готовы. Да, быть может, наша армия сильнее умбарской, но что если они обратятся за помощью к союзникам? Или нанесут нам быстрое и сокрушительное поражение на море, что даст им возможность быстро перебросить свои силы вглубь материка?
- Я уже думал об этом, Ваше Величество. И пришёл к выводу, что абсолютно всё предвидеть и предугадать невозможно. Сейчас удача на нашей стороне, а что будет потом... Тогда и будем решать, что делать.
- Что ж, может быть, вы правы, - задумчиво проговорил Арандир, наблюдая, как его воодушевлённые войска прорываются сквозь бреши в стенах с мечами наголо, безжалостно убивая врагов на своём пути.

Погоня за Болеславом. Элендор

- Это бесполезно, Элендор, - устало проговорил роханец, его спутник. - Мы не сможем догнать его. Это какая-то чертовщина...
Элендор уже и сам начал понимать, что все его попытки догнать неуловимого скакуна тщетны, но пока ещё не хотел признавать это.
- И что ты предлагаешь? Сдаться?
- Нет, я предлагаю бросить это бесполезное занятие и вернуться к стенам Артарна - туда, где мы действительно можем принести хоть какую-то пользу.
Это звучало разумно и Элендор знал, что его товарищ прав. Но тогда придётся вернуться к Леотену ни с чем. Интересно, догнал ли хоть кто-нибудь из его отряда этих лазутчиков, или они все тут такие скоростные?
- Ладно. Давай осмотрим местность. Если не найдём никаких следов ангмарца, то повернём обратно...

Ангмар, Артарн. Маршал Леотен и другие

"Не сдаются, значит, - подумал Леотен, со злобой глядя на стены крепости, которые пока никак не хотели ему покоряться. - Ну что ж, вы сами напросились..."
Парламентёр и его эскорт после ещё нескольких бесполезных попыток уговорить жителей Артарна сложить оружие вернулись к основным силам Рохана.
- Они отказались, Леотен, - доложил посол. - Я сделал всё, что мог. Думаю, такое решение со стороны ангмарцев было вполне ожидаемым.
Леотен только кивнул, погружённый в свои мысли.
- Поджигайте стрелы, - отрывисто приказал Леотен через некоторое время. - Я не вижу иного способа выманить их за стены крепости - с мечом против каменной стены не пойдёшь. Возможно, после нескольких залпов они образумятся и всё-таки сдадут Артарн.
Последние слова прозвучали неубедительно, так как и сам маршал уже не верил больше в такую возможность. Ангмарцы будут держаться до последнего.
Отдавая приказ выпустить залп огненных стрел, Леотен понял, что проникся глубочайшим уважением к выдержке своего противника.

Значит, вот он, сюрприз для врагов. А может, и для друзей. Драконы – свободолюбивые создания. Говорят, они служили лишь своему создателю – Мелькору, с прочими в лучшем случае заключали союз, но властители небес редко считали себя чем-либо обязанными. Еще говорили, что последнего из них во всех известных странах убили давным-давно, перед войной Кольца, но это оказалось не так.
Перед Болеславом лежала очередная часть головоломки, причудливо изогнутые и отобранные куски которой подбрасывали ему словно сговорившиеся между собой сны. Если бы он побольше знал о прошлом Арды, он бы уже сложил ответ из того, что есть. А может быть, сложил бы и так, подумав? Но ведь не сделал этого! Может, Болеслав Черный в глубине души не хочет этого ответа?
Прояснится ли наконец, что все это значит или неведомое так и будет дразняще витать в грезах?
Впрочем, он пришел сюда не размышлять или сомневаться…
– Анкаладор!

Восьмой на миг встретился глазами с Доримером... И едва заметно кивнул: "Здравствуй, брат".
Краем глаза Восьмой отметил, как Доример красиво расправился с одним волосатым чудовищем, однако общего распределения сил это не изменило. На него самого медленно надвигалось три паука, весьма солидных размеров и с явно недобрыми намерениями...
Спокойно и даже отстраненно Джарил сделал еще два скользящих шага во тьму, навстречу странным шелестящим звукам, отшвырнув с дороги гондорского вояку и увидел наконец - ба, да это же выродки старой Шелоб!
Вглядевшись в круглые паучьи глаза, отражающие свет факелов, Джарил криво улыбнулся, осознавая, как внутри закипает древняя ледяная ярость... "Это ваша ошибка, солнышки. Последняя ошибка. Стоять!" Мысленное приказание прозвучало как удар хлыста, а наступающие на Восьмого пауки сначала остановились, будто бы налетев на каменную стену, а затем в страхе попятились, давя друг друга.
Джарил улыбнулся ещё шире: "Так лучше... Ш-ш-шеее". Этот тихий присвист слился со словами Доримера, ледяной волной пробежал по вонючим сводам, оставляя на них колючую изморозь, и коснувшись черных тварей лишил их последнего мужества - заставил развернуться и убегать в панике, оставляя на камнях клейкие следы...

Обнаружив себя и ещё одного назгула в кольце новых врагов, на сей раз в человеческом обличье, Джарил издевательски процедил: "Эй, Северен. А как же хваленая людская благодарность? Может, поговорим, прежде чем за мечи хвататься?"

Берег Андуина.

Aaaahm.
Безымянный не помнил - закрывал ли он глаза. Если подумать, он даже был почти уверен, что глаза были открыты. Во всяком случае, три замка, представшие перед ним, были лишены той смазанности-нечеткости сна.
Это все было на самом деле, отчетливо понял Безымянный, но против ожидания, положение не прояснилось. На каком... деле?

В общем-то, пришлось ему (после часового жонглирования мыслью и рассмотра под разными углами) признать, что самые дела суть все. Ясности это, впрочем, тоже не прибавило. Зато хоть как-то успокоило.
Явь или сон?.. да никакой разницы.

Рассуждения были не главными.
Главным было то, что он знал про эти три замка, знал, куда надо идти, чтобы их достичь... и догадывался, что они такое.
Хладная Тень чуть приподнялась с бревнышка у погасшего костра и потекла, размываемая ручьями ветра, на юго-восток. Легко-легко, быстрее человека, едва касаясь клубящимися полами плаща пожухлых травинок.
Серые камни. Острые шпили. Огнистые знаки.
Это было сущностью тени - великое Едва.
Серые камни
Она (или он) уже скоро будет там и войдет в руины памяти.
Острые шпили.
А проснувшиеся наутро ангмарцы обнаружат отсутствие часового, холодное кострище, никакого завтрака. Только ветер будет играться с пушистым пеплом.
Угасшее пламя.
Тень скользила над травой, над скалами, над нахмурившейся водой, пугая рыб в глубине. Ее не заметят зоркие глаза лесных эльфов, омраченные голодом буркала восьминогих, только прикрытые очи мертвого леса взглянут - и может быть, что-то вспомнят.
Пепел.

...И прах.

Река Андуин.

- Эйн, а отчего наш капитан не скормит рыбам этого дуба? – Хеник, взял из бочки яблоко и подошел к боцману.
- Капитану он зачем-то нужен, - Эйн стоял за штурвалом и всматривался в ночную реку. – И не нашего с тобой ума дело для чего.
- Уже и спросить нельзя, - Хеник, притворившись обидевшимся, отошел от боцмана, смачно хрустя яблоком. – Может они друг друга знают…поэтому капитан не решается убить его?
- Это вряд ли… - боцман повернул штурвал и корабль плавно еле заметно повернулся на лево, огибая опасный участок на реке. – Капитан не из тех людей, которые ведут дружбу с дубами. И кончай тут ходить, иди в трюм. Завтра прибудем на место.
…
Ономори, лежа на койке, всматривался в темноту, которая окружала его. Что-то в ней было знакомое и даже родное…Он уже стал забывать лица своих прежних товарищей, хотя еще мог вспомнить как кого зовут, да и вряд ли он это забудет. Все же не один и не два года они бороздили моря и океаны. А теперь? Он снова на службе, но кому он служит? И для чего весь этот поход? Он понимал, что в этом мире он не впервой. Но война в этом мире, разве это его война? Там, откуда он пришел он работал и служил сам себе. А здесь? Да, обстоятельства сейчас не в его пользу и он вынужден смирится со своей участью.
А почему смириться? Разве она тебя не устраивает, Ономори? Разве тебе не нравится командовать кораблем? Устраивает и нравится, а то, что ты до сих пор не прикончил Мерравена это ошибка.
Нет. Это не ошибка. Это эксперимент: кто кого. Он, Ономори попал в безвыходную ситуацию и Мерравен в такой же ловушке. Как две лабораторные крысы,, что ищут в пластмассовом лабиринте кусок сыра. Так и они ищут свой шанс на спасение или на понимание обстановки. У каждой крысы свой кусок сыра.

...Как ходит тень? она парит над растертой гранью, над колышущимися травинками, над брызгами воды. Когда над телом мертвого колеблется легкое марево - это грань. Это дорога, по которой ступает тень...
Тень не делает шагов, ее не несут крылья или неведомая сила. Просто часть холода впереди становится ею, а то место, которое теперь сзади, тает. И так всегда. Понимаете? Воздух становится Тенью, Тень превращается в затхлый и стылый запах, исчезает...
...Когда выходит тень? в сырые осенние вечера, когда ветер гоняет хмурые капли туда-сюда через полуоблетевшие кроны ив и осин, когда силуэты вытягиваются и бегут по серому полю, когда словно косы шелестят поверх деревьев нарастающим шумом... и среди них где-то медленно сквозит капля чернил, невидимая глазу...
Тень встречает по дороге бездельников, изгнанников, отреченных и безнадежно влюбленных, заботливо укрывает их оборваным старым плащом, а что дальше - не знает никто.
...Что любит тень? она любит, когда листья метет по ногам. Она любит глухое ворчание рыбин в подводных ямах, любит хрип умирающих своей смертью. Она любит блуждать по Мертвым Болотам, поднимая веки у старых трупов и развеивая сине-зеленые блуждающие огоньки. Тень любит холод...
...Разумеется, это то, что подобно людям. Тень не умеет любить, ей ничего не нравится - но с чем-то она существует так, как ей должно, и это приносит ей успокоение.
Тень любит покой.


...Капитан Ономори на миг почувствовал сипение ледяного ветерка, когда размытая полоса ночи скользнула через ленту Андуина. А может, и не почувствовал.
Кто его знает.

Ангмар, пещера Анкаладора. Болеслав
Очень медленно дракон зашевелился. Царапнули по камню острые когти; вздулись под чешуей могучие мускулы; наконец, оторвалась от пола пещеры громадная голова.
Поворот.
И тяжелый золотой взгляд, устремленный прямо в лицо вошедшему.
Легенды не врут о взгляде драконов; лишь несколько мгновений такого общения «глаза в глаза» хватает, чтобы человек забыл даже свое имя.
Но… это срабатывает против обычных людей.
А с человеком, уже потерявшим память?
Сила взгляда Анкаладора была велика; и ее хватило, чтобы сломать барьеры, возведенные вокруг памяти Болеслава. Сломать – и выпустить наружу все воспоминания.
Все.

Сэйм планировал вынырнуть в стороне от рохирримов, назгул ты в прошлом или не назгул, но дышать почему-то хочется. Да и берег озера - не край пирса, бесшумно не подобраться, и если не намерен схлопотать стрелу или две, желательно двигаться побыстрее... или медленно, но там, где тебя не сразу увидят. Шум схватки на берегу заметно упростил ему задачу - Сэймур осторожно вынырнул, глянул на происходящее и спокойно поднялся. Противники были прямо у него перед носом.
Двое конников лежали на земле, третий явно был мертв, четвертого как раз подмял Дроглор. Оставалось еще двое. Кони пытались сорвать привязь, двоим это удалось и они умчались вдоль берега. Из-за деревьев выглядывал Фенде - на лице у парня были нарисованы весьма противоречивые чувства.
"И зачем Анрайм взял с собой мальчишку?"
Подымаясь, Сэймур скинул и отбросил в сторону отяжелевшую от воды куртку. Один из рохиримов оказался довольно серьезным противником и не отвлекся на ложную цель, а крутанулся на месте, чтобы встретить новую угрозу прямым выпадом своего меча, но умер от встречного росчерка саблей. Оставив противника с распоротым наискось доспехом оседать на землю, Сэйм шагнул ко второму, который сначала стрельнул глазами в сторону упавшей куртки, затем посмотрел в сторону волка и только потом начал оборачиваться к...
***
Йорин с самого начала этого рейда все казалось не тем и не так. Говоря откровенно, она еще была зеленым новичком и всецело доверяла товарищам и командиру. Это был ее седьмой рейд, и хоть она уже немного привыкла к грубоватой нежности, с которой бойцы относились к "своей Йовин", она так и не смогла объяснить ни себе, ни окружающим, что ее тревожит. Да, на востоке и на севере началась война, и Йорин, как и любая другая из все же немногочисленных девушек-воительниц Рохана, хотела быть там. Да, здесь все было спокойно. И им, не попавшим на фронт, дали довольно важное задание. Это сразу чувствуется. Но зачем они отправились к этому озеру и что должны были найти в этой жуткой башне, она не очень понимала.
А уж когда появился огромный волк, и командир сначала скомандовал догнать и убить "Саруманову тварь", а затем, когда они потеряли следы жуткой зверюги, вернуться обратно к озеру, Йорин совсем запуталась в своих чувствах. Гордость за своих, не боящихся ничего и никого, стыдливая радость, что волк куда-то делся, и возбуждение от всего происходящего... Тем сильнее был шок, когда в несколько секунд все ее товарищи погибли, а командир, когда она к нему повернулась, подрубленным деревом упал на землю...
***
Сэймур остановил удар - сабля совсем немного не дотянулась до сердца противника. Девушка перед ним, а конник неожиданно оказался совсем юной девушкой, неверяще смотрела мимо назгула на своего погибшего командира, меч в ее руках ходил ходуном. Сэйм медленно поднял левую руку, отправляя мысленную просьбу Дроглору: "Добей их тихо." Сам же Четвертый смотрел на лицо противника и зрачки его в такт ударам сердца менялись с вытянутых вертикальных черточек, окаймленных пламенем, на обычные человеческие и обратно. Можно сказать, что он был по прежнему спокоен. Можно сказать, что с ним случилось что-то, чего он никак не ожидал. Не здесь... не сейчас... не так!
Время будто остановилось.
Девушка привычным "пфф" откинула упавшую на лицо прядь волос, и время продолжило свой бег.

Выбитый из рук прозвенел по камням меч, враг вдруг оказался совсем рядом, но почему-то не ударил, а схватил и склонился к ней, Йорин (она сама не поняла, когда выхватила нож), ударила врага в бок и смело, твердо и торжествующе посмотрела ему в лицо, она не сомневалась, что волк сейчас ее убъет, но не собиралась сдаваться. Вот только посмотрев в глаза врагу, вместо боли его поражения она увидела затягивающий огненный омут. Йорин поняла, что "ее куда-то уносит", опять растерялась и потеряла сознание.

Сеймур же закрыл глаза и стоял, пытаясь найти внутри себя хоть одну вразумительную мысль, а не то, что надо в конце концов вынуть нож из плеча, подставленного под удар, и что надо опустить девушку на песок, пока левая рука не разжалась сама собой, и что он не понимает, почему он ее не убил...