Дверь закрылась за спиной, выпустив Сарка из теплого трактира в мерзлую осень.
Город изменился за время разговора. Нет, внешне он остался прежним, очертания улиц были незыблемы, как сталь, из которой все было сотворено - да и люди продолжали неспешное шествие по этим улицам так же, как и утром. Но в глазах Сарка город потускнел. Он больше не занимал его мыслей, вместе с ритуалом прощальной прогулки и сбором воспоминаний он ушел куда-то на дно памяти - с тех пор как появились люди, сказавшие, что есть другой мир.
Другой. Мир.
Сарк попробовал, зажмурившись, представить себе - вот улица, ее можно охватить взглядом, вот город - он большой, но вообразимый, вот весь мир... что-то размытое, о чем и подумать в целом не получается, а вот...
Как ничтожно, должно быть, для них это маленькое поселение...
Его почему-то взяло раздражение. Звездные странники, черт возьми. Являются здесь, да еще и в поисках артефактов невиданной силы...
"Странные люди", хотел сказать он, забыв еще оглядеться в поисках Энитке - но быстро осекся. Еще бы они не были странными. Хотя с виду - необычные, конечно, но в целом вполне похожие на него, и можно дать голову на отсечение, что строение тел у них примерно схоже...
- Тебе они не понравились? - тихо спросил Плетущий, наклонив голову.
Тень вынырнула из рукава, темно-серой газовой вуалью медленно осела на дорогу.
- Они? о.. я почти не видела. Наверное.. - она равнодушно придержала дверь за хвост тени, не очень огорчившись, когда ярко-желтую полоску слишком быстро прихлопнул хмурый вечер. - А тебе?
Энитке протянулась вперед, не оставив для ответа и половины удобной паузы.
- Я искала его. Для тебя. Мне вдруг показалось, я _знаю_, где он. И потому ты остался вновь один на какое-то время. Прости. Я снова ошиблась
- Спасибо, - тихо покачал головой Сарк. Совершенно неважно было, что они никогда не найдут то, что иногда видят одновременно в мутных люцидовых снах - и ей не стоило уходить, не надо было искать... но если остаться на месте, тогда они оба точно уснут от холода. - Спасибо тебе.
Человек и его тень снова шли вдоль небрежной линии улицы - но теперь совсем по-другому. Они все еще были здесь, но мысленно уже существовали в других местах, может быть - чудовищно далеких...

(и Сигрид)

- А знаешь, - вдруг хмыкнул Плетущий, - они сказали, что пришли из другого мира. Представляешь? Как в сказках. Интересно... если бы другие миры правда существовали - как знать, может он был бы там?
Энитке съежилась до размера тени котенка, над которым занесли тяжелый грязный сапог.
- Другие миры? Я .. почувствовала нечто, чего никогда не... - от серого пятна расползались длинные невесомые отростки - каким даром они владеют? - Сарк бы почувствовал, как она пытается нырнуть в его недавнюю память, если бы уже давно не привык к этому.
- Сказали, что никаким, - он вторил мыслям, которые разворачивались прямо на невидимой сцене. - Что в их мире нет Даров. Я бы не поверил им, но они выглядили понимающими то, что говорят - и тот, второй, был не человек... И еще, - вспомнил Сарк, - у них был посох, который, должно быть, посвящен богу... или чему-то в таком роде. Воздух вокруг него не мерз, но сам он был настолько холодный, что я даже потерял себя на время.
- Ничего, когда я найду его, ты не будешь мерзнуть, - тень поднялась, окутывая Плетущего незримым воздушным покрывалом и снова опала. - Он наполнит твое сердце тем огнем, что я никак не могу зажечь. Но... как он может быть в другом мире, если один из посланцев этих миров холоден даже для лекаря? Ах, зачем я так надолго ушла, зачем! - Шелест оборвался. И возобновился, внезапно, от внезапности этой спину продрало мурашками - Куда они идут?
- А может быть, мы найдем тебя. И я наконец перестану держать тебя на этой цепи, - говорил Сарк, рассеяно отсчитывая шаги, - Только почему-то кажется, что смена места не изменит ничего. Везде будет все то же самое, но остаться стоять - значит сдаться сразу, верно?
- Они сказали, что ищут другие такие же... вещи. Как знать, может, среди них найдется и огненный скипетр, и... то, что оживляет тени.
- Но я не хочу никуда от тебя уходить, - тихо сыпались в щели камней слова. Энитке снова замолчала. - Даже мостовые тут железные. Интересно, а в мире, откуда пришел этот, с посохом, умеют улыбаться? так, как улыбались мне, у фонтана? Я бы для него станцевала... из свечи. Может, получилось бы, как думаешь?
- Конечно, получилось бы, - твердо сказал он. - У тебя не может не получиться. Ты ведь танцуешь даже когда не хочешь...

(а куда без Черона?)

... одиннадцать, двенадцать, тринадцать.
Хейлин считал шаги, глядя под ноги. Новый знакомый остался в чайхане, и, наверное, теперь увидеть Сарка можно будет, только закрыв глаза и представив. Жаль, что Энитке так и не появилась снова.
- Что думаешь? - глухо спросил он у брата. Вопрос прозвучал почему-то безразлично, хотя услышать мнение Гимира магу очень хотелось.
- Что стоит быть поосторожней с посохом, наверное, - нахмурился старший. - Интересно, что он может еще?
- На что бы он ни был способен, - поморщился маг, - я не хотел бы, чтобы сие совершалось без моей воли. Мало ли... Сарка он не убил, конечно, но наверняка мог. А если бы его кто другой потрогал? Ребенок, например?
Бард глянул на артефакт.
- Я-то наивно считал, что могу им управлять...
Гимир тоже оценивающе посмотрел на посох.
- Учиться надо бы. Может, ты смог бы и назад нас отправить, а? Ты что-то про него знаешь?
Металлические дома вокруг перекидывались узором бликов. Один казался чуть не хижиной, только крытой не ветками. Другой принял настолько странные, изогнутые формы, что оставалось непонятным, как там живут и при этом не сошли с ума. Немало было и «просто домов» - но каждый изукрашен по-своему. На почтительном расстоянии братьев сопровождали любопытные мальчишки, звеня о камешки дороги сандалиями из легкого металла. Взрослым идти следом было стыдно, хотя многим явно хотелось.
- Над этим, конечно, можно поработать, - согласился Хейлин, - но вот... куда назад-то отправить? В место, которое находится неизвестно где и неизвестно когда?
Он помолчал немного, рассматривая окрестности. Блики от метала уже не так слепили, как поначалу...
- Что же до моих знаний о посохе - я мало помню из того, что говорила Айлин. А то, что все-таки помню, касалось практики... Дорогой Хейлин, мол, узнать все об этой штуке тебе не помешает самостоятельно путем экспериментов, только будь аккуратнее, - бард пожал плечами. - Вот я и открываю в нем постоянно что-то новое.

(и некий Хигф)

- Тогда экспериментируй, - В усмешке Гимира неглубоко спрятался легкий цинизм. – Сарком больше, Сарком меньше... Правда, нам может достаться.
- Тебе же первому достанется, если что, - мстительно произнес Хейлин. - Вздумается мне, к примеру, поэкспериментировать с твоей внешностью...
Он прикинул, как бы смотрелась на ушах Гимира зеленая шерсть, и мечтательно улыбнулся. Все-таки старшие братья, они такие вредные иногда!
- Знаешь, у меня всего один брат, - протянул воин задумчиво. – А, ну хорошо, два... А может еще Хортар знает сколько, - сдался он. – Но мне все равно не хотелось бы тебя терять.
Маг посмотрел на Гимира - внимательно, серьезно.
И легко похлопал его по плечу:
- Знаю. Верю.

- Приходилось тебе терять ценные вещи? Такие, которые много для тебя значат?
Айрэ перебирала струны его лютни.
- Нет… знаешь, я стараюсь не заводить таких вещей. Чтобы потом не расстраиваться, – Хейлин наблюдал, как двигаются тонкие белые пальцы.
- А как насчет людей? Тоже стараешься не заводить таких, а?
Он тогда сказал что-то вроде «жестокий вопрос». Или все-таки «неправильный»? Нет, кажется, «жестокий». И она покачала головой.
- Учись терять дорогое. Со временем будет легче.
- Мне не нужен камень вместо сердца.
- А иногда мне кажется, что именно он тебе и нужен, молодой маг… - струны умолкли.

- Похоже, нас встречают, - прервал его мысли Гимир.
По улице к ним направлялись трое, чьи одежды отливали мягким светом, который ни с чем нельзя спутать даже в этом безумном переплетении бликов и отсветов. На первый взгляд они казались молодыми, даже волосы не поседели – но кожа от времени загрубела и пожелтела, и не сразу было понятно, где она начинается и заканчивается ткань одеяния – хотя какая это, к Айлин, ткань?! Почтение, окружавшее их коконом и заставлявшее умолкнуть даже озорных детей, давало понять – это и есть старейшие.

(Некий с Хакошкой)

Айка первой выскочила на улицу. Сейчс, когда снег закончился, стало видно, что это предгорья - растительности почти не было и каменистые осыпи перемежались просто скалами и камнями.
Следом вышел и Мирэн. Айка уверенно потащила его куда-то вниз по склону, она хотела проверить местность. Понятно, что другая, но все же...
К вечеру они вернулись, подмерзшие, немного проголодавшиеся и вполне довольные. К тому же Айка видела как абориген добывал камень. Она сама попросила какой именно подойдет, чтобы сделать струны. И к удивлению Мирена это был уголь.
- Уф... - Айка откинула со лба прядь волос и пояснила. - Давно так не бегала по горам. Пришли? Вроде ваш дом где-то тут. - показала она на приметное скопление невысоких скал.
- К дому, конечно, - парень пожал плечами. - Просто увидеть.
- Конечно хочу. - девушка в свою очередь удивилась. Риторические вопросы от деревенских парней ее всегда немного нервировали.
Юноша улыбнулся, достал губную гармошку и поднес ко рту. Задумался, задержался на миг, а потом заиграл. Сперва не проиходило вовсе ничего, а потом среди скал началось движение. Нет, скорее призрак движения - камни на самом деле не размылись и не раздвоились, как показалось сначала. Они засветились, и свет этот словно поднимался, сгущаясь над камнями в подрагивающую дымку. Затем она прижалась к земле, а мерцание стало четче и впитало в себя зелень - так иногда светится мох в подземельях.
Свет сложился в извилистую тропку, огибавшую осыпь и уходившую в проем среди сточенных временем клыков скал.
Айка стояла, смотрела, слушала... последние ноты гармошки Мирена сопроводили неизвестно откуда звенящие колокольчики. Девушка запрокинула голову к небу и вид у нее был счастливый.
- Да... понимаю. Идем? - грядущих снов она не боялась.
- Нет, стоим здесь, - рассмеялся он, шагая вперед и предлагая девушке руку. Та неопределенно хмыкнула, потом дружески стукнула парня в бок.
- Нет уж, идем, я есть хочу.

По мере того, как они приближались к братьям, Хейлин все более явно чувствовал... нет, должно быть, не страх, а что-то сродни благоговению. Где-нибудь в мире, привычном магу, они пользовались бы уважением и почетом, но, должно быть, не более, а здесь... Город отзывался на их поступь. Металл, глубоко внутри, позванивал переливами, - приветствуя старейшин?
Бард моргнул, и ощущение исчезло.
«Золотые люди...» - подумал Гимир, и не смог решить, надо ли усмехнуться или почтительно склонить голову, потому не сделал ни того, ни другого, ожидая их приближения. «Кто они? Самые старшие? Лучшие правители? Или наиболее искусные... лепильщики, как их там? Наверное, последнее».
Тот, что шел в средине, выступил на шаг вперед.
- Мы приветствуем вас, пришельцы издалека Хейлин и Гимир!
Маг замешкался - как нужно отвечать? Наверняка есть какая-то церемония... а, ладно.
- Привет и вам, старейшины этого города, - он наклонил голову в знак учтивости. - Мы и не ожидали, что вы сами встретите нас.
- Не каждый круг солнца мы видим странников, которые не знают о Даре и не могут рассказать, кто они и откуда, - усмехнулся старейший справа. – Мы хотели бы расспросить вас, но неудобно делать это на улице.
Он указал в сторону ближайшего дома – высокой башни с вытянутыми стрельчатыми окнами, отливавшей медью.
Судя по тому, как спокойно они вошли, это было вполне в местных обычаях, хотя вряд ли дом принадлежал кому-то из старейшин. Хозяин и хозяйка остались с ними за столом, а кто-то из детей побежал на кухню.
- Расскажите еще раз о том, откуда вы, - снова говорил тот, что обратился к ним первым.

(С Хигфом)

- Даже не знаю, как лучше сказать, - Хейлин задумался. - Есть такое место, оно не здесь... совсем не здесь. Там ни у кого нет Дара. Там другие города, другие люди... и занимаются другими вещами. И металл, например, для них, ну... не так много значит.
"Хоть бы не сочли еретиком". Мысленно он вздохнул.
- Не все работают с металлом, - вступил второй старейшина. – Но нет дара – где же это... Хотя я знаю, вы не сможете объяснить...
- Мы пытались, - заметил воин, не понимавший, к чему они гнут.
- Мы знаем о ваших словах, - спокойно отозвался второй.
Тут в разговор вступил последний, что молчал доселе. Он в упор посмотрел на Хейлина, и металл во взоре не был мягким.
- Ты делал то, что нельзя сделать руками и нельзя Даром. Ты говорил, что можешь Сыграть Тоску и Веселье. Кто ты?
- Я музыкант, - объяснил тот. - Моя музыка может рождать чувства, эмоции, желания... как и любая другая. У вас ведь тоже есть музыка, мне рассказывали.
- Перешагнув положенную ступень, способность становится Даром, - заметил первый.
Имен своих они не называли, да и хозяин обращался к каждому почтительно «Старейший».
- Не знаю, может ли здесь мой талант... - он запнулся, - мое умение считаться Даром. В моем мире - вряд ли.
Он побарабанил пальцами по крышке стола, скорее от волнения, чем от беспечности.
- Я бы сыграл для вас, но моя лютня не со мной.
Третий резко тряхнул головой и так же резко напомнил:
- А другие твои... чудеса?

- Ах, это... это тоже не Дар, у нас такому можно научиться. Смотрите, - тут и стараться особенно было не надо, он, держа руку на посохе, остановил взгляд на одной из кружек, и та воспарила к потолку.
- Что ты можешь еще, чужеземец, с предметом не из металла? – голос первого был по прежнему мягок.
- Посвети им... только не молнией! – предложил Гимир, пытаясь разобраться, что у него в кружке – чай или наливка. В любом случае пил напитки и получше...
- Как скажешь, братец, - Хейлин выразительно посмотрел на старшего.
Теперь вспомнить здешнее солнце, и дело за малым.
Солнечный эльф наполовину, он почему-то не мог сотворить свет, не думая о теплых лучах, проникающих через облака и спускающихся на землю - чтобы ему, магу, вдохнуть немножко солнца в себя и в этот посох, а после излить его наружу мягким сиянием. Да, вот так...
Комната осветилась желтоватым светом, поначалу тусклым, но становящимся все ярче. Когда стало светло, будто ранним утром, Хейлин "отпустил" сияние и оно померкло, нарочито медленно.
Гимир одобрительно кивнул, а вот старейшины притихли и даже как-то померкли в этом свечении, исходящий от них золотой свет стал рассыпчатым, как мелкая снежная крупа.
- Такое могут только боги! – в устах третьего это было почти обвинением. – Может, ты служишь кому-то из них?
Упоминание заставило всех притихнуть. Гимир впервые слышал о местных божествах, и, похоже, особого восторга они у жителей не вызывали. «Шпионы богов, хорошенькое дело» - хмыкнул он про себя.
- Я... ээ... - маг растерялся. - Вашим богам я не служу. Я просто не знаю их.
"Интересно, это хорошо или плохо?" - подумал он.
- Я ему не верю, - открыто сказал третий.
- А что мы можем сделать? – спросил второй.

Первый из старейших властно поднял руку, и спор сжался до времени, втянулся в спорщиков.
- Вы надолго в наших краях, странники? Что ищете здесь и что собираетесь делать?
- Мы бы хотели вернуться домой, - встрял воин, которому надоело молчать. Он наклонился к столу. – Но не знаем, как. Или же найти вещи, что мы искали ранее. Только вряд ли они в ваших краях.
Первый посмотрел на воина, затем перевел взгляд на Хейлина:
- А что скажешь ты? Твой брат тоже обладает чудесами богов?
- Гимир умеет неплохо сражаться, - отвечал менестрель. - Более того, это составляет род его занятий.
Он глянул на брата, вопросительно подяв бровь - вдруг забыл чего-то.
Добавлять "Еще он хорошо ладит с девушками" Хейлин не стал.
- Сражаться – род занятий? – только первый посмотрел на белобрысого доброжелательно. Второй был удивлен, а на лице третьего читалась опаска и даже немного отвращение. Он и заговорил следом, поправив складки своего золотого одеяния, украшенного серебристыми дубовыми листьями.
- Неужели там, откуда вы, люди делают драки занятием? У нас они случаются, но уже много веков никому не приходит в голову посвятить этому жизнь.
Гимир сцепил под столом руки, напрягся и метнул взгляд на Хейлина. Взгляд красноречиво говорил – скажи что-нибудь, а то я набью ему морду, вот тогда и увидит, нужны ли воины! И быстро!
- У нас иногда случаются войны, - поспешно начал разъяснения Хейлин, - и кто-то должен защищать свой город. Детей, женщин, тех, кто сам не может взять оружие. Иногда воинов нанимают еще для чего-нибудь. Для охраны, например. И это занятие достаточно почетное, потому что требует многих усилий и талантов.
Он уставился на старейшин.
И ясно осознал при этом - ну не нравятся они ему.

(на сегодня мы с Хелькэ завершили)

Первый из старейшин снова примирительно поднял руку, и кожа ладони на миг полыхнула ярким золотом, заставляя зажмуриться.
- Не стоит горячиться, - тихо произнес он. – Мы многого не понимаем в вас, и все же хотели бы узнать – что вы хотите делать здесь? И как долго пробыть...
- Как долго? - переспросил маг. - Пока сами не поймем, зачем мы тут. И что хотим делать, так что вот вам ответ на оба вопроса.
Он печально посмотрел в пространство, словно сквозь старейшин.
- На самом деле, если бы нам нашлось здесь какое-то занятие, мы были бы рады. Вы видели только часть из того, что я умею. И если это где-нибудь пригодится, то... - фразу он не закончил, но все и так было ясно.
- Мы найдем вам занятие, - твердо сказал их собеседник, хотя третий, и даже второй недовольно нахмурились.
- Спасибо, - пробурчал недовольный Гимир. – Всегда мечтал быть подмастерьем.
Хейлин покосился в его сторону и многозначительно нахмурился.
- Это хорошее занятие, - с нажимом произнес он вполголоса. И обратился к старейшинам: - А скоро ли?
- Думаю, да. Мы передадим через Имира... – кивнул старейшина, и все трое дружно поднялись.
- Спасибо, - кивнул маг и тоже поднялся, чтобы уйти следом за ними.
Только когда гости дома вышли на улицу, поднялся и воин.
- Знаешь, о чем они болтают сейчас? – выйдя на улицу, Гимир посмотрел в золотистые спины.
Бард покачал головой.
- Вряд ли мне бы понравилось это знать... по крайней мере, такие ощущения.
- А надо, - нахмурился старший. – Я б на их месте сейчас обсуждал, что лучше – прикончить таких подозрительных типов втихую, выдворить из города или держать при себе, чтоб видеть, что натворят. Похоже, их главный придерживается последней точки зрения.

(ну, понятно с кем))

- Думаешь, прикончат? - он криво улыбнулся. - Кто знает, конечно... но посох, если что, всегда при мне. И, мне кажется, нам не стоит пока стремиться уйти отсюда. А то еще заподозрят в чем-нибудь нехорошем...
Он потянулся - спина затекла от долгого сидения.
- Но признай, оснований у них более чем достаточно.
- Прикончить, судя по тому, как они на воинов глазеют, духа не хватит, - Гимир остановился, огляделся вокруг и мотнул головой. – Никто не слушает... А вот основания... Интересно, что здесь натворили маги вроде тебя, боги или кто-то еще, что их так боятся?
- Можно у Имира спросить.
Потом Хейлин вспомнил лицо супруги их хозяина, когда он сказал, что может сыграть любые чувства, и решил, что тут необходимо остеречься.
- Или не стоит, - добавил он мрачно.
- Слушай, а ты действительно хочешь помогать им металл лепить? - поморщился Гимир. Пожатие плеч было несвойственным для белобрысого, оно пробежало почти щекочущей зябкой дрожью.
- Так они, должно быть, за это заплатят, - рассудил бард. - Насколько я понял, деньги здесь существуют... А без них мы тут долго не протянем. Не все же за счет Имира кушать, как думаешь?
Он почесал кончик носа. "А если не заплатят..?" Эта мысль ему не понравилась.
- А вот как подзаработаем немножко, можно было бы и уйти отсюда. Хорошо бы, к этому моменту что-нибудь прояснилось, ну... с нами вообще. Может, все-таки проявится Айлин. Чтоб ей... не кашлялось.
- Мне здесь неуютно. Место-то вроде красивое, и получше многих, но... вот не по себе, - проворчал воин, крутя головой.
- Ну не знаю, - протянул Хейлин, - по мне так нормальное себе место. Куда пойдем-то сейчас? Дальше по городу?
- А куда ж еще... – согласился хмурый воин, решивший не выкладывать брату смутные пока для самого причины состояния души.

Шагая по улице, Сарк увидел рядом с Энитке тусклый блик. Дудочка, обычная детская дудочка. Уж конечно, у Играющих инструмент не был бы забыт в пыли, но для Лепящих - не более, чем игрушка, легкая в изготовлении. Сарка вдруг потянуло подобрать и спрятать ее – мгновенно и внезапно, прежде, чем он успел сообразить. Тень ощутила, как это побуждение пришло от того нового, что она успела ощутить в лекаре. Что-то коснулось ее – если можно коснуться тени.
- Уходим? - спросил Сарк, рассеяно вертя в пальцах дудочку-свирель. - Прямо сейчас, не оглядываясь? Последние встречи всегда бывают самыми интересными... наверное, к лучшему. Пойдем на закат? За солнцем?
Против воли его голос звучал рассеянно, а внимание то и дело концентрировалось на маленькой полой деревянной трубочке с неровными отверстиями, которую он вертел в пальцах.
- Вот что странно, - медленно произнес Плетущий. - Разве в этом городе не должны быть металлические инструменты?
Энитке насторожилась, на миг замерла, соображая. Затем юркнула под куртку Сарка, почти ощутимая физически, выскользнула из рукава раздосадованным вопросом-облаком. Потом снова устремилась к нему, на этот раз к волосам, затерялась в них.
- Мне не нравится это все, - она повисла, цепляясь за дырочки дудочки, - Не нравится что-то в тебе. Не нравятся эти пришельцы, после встречи с которыми ты стал таким. Не нравится эта дудочка. Можешь считать это ревностью. Но где-то… - тень потекла по руке к сердцу, - где-то вот здесь тебя стало меньше. Почему… почему я не осталась тогда с тобой, не защитила тебя?!!!

(и Энитке, конечно)

Материал, из которого изготовлена была дудочка, настолько мало волновал растревоженную, растрепанную на искрящие волнением лохмотья тень, что она даже не услышала половины слов Сарка.
Плетущий вздрогнул, будто пораженный молнией, и свирель выпала из его пальцев, потерявших способность сгибаться.
- Я всегда останусь с тобой, - медленно, заставляя язык выговаривать слова, произнес он. В произносимое не верилось. Он никогда не думал, что однажды произнесет то, что было настолько истиной, что не требовало звучания на губах.
- Я всегда буду с тобой, - запнувшись, повторил Сарк. - если только ты не захочешь уйти. Давай я оставлю эту игрушку валяться здесь, если она пугает тебя.
- Она пугает меня, Сарк, - Энитке прижалась к Плетущему, неощутимая, неназываемая. - Оставь ее. В городе металла дерево не принесет добра, в городе звона не поют, поверь, я Танцевала солнечные блики на многих, многих площадях; поверь, глиняной водой нельзя напоить шелк. Деревянная дудочка пришла с ними. Пойдем? - тень вытянулась в ниточку, раскатываясь вперед, одним краем потянула его за подошвы за собой. - По дороге к тебе я слышала, как кашляет Тинке. Помнишь ее? Она угостила нас яблоками, когда мы только пришли сюда. Пойдем же! - Энитке изо всех сил отворачивала Сарка от дудочки.
- Пусть так, - Плетущий был не на шутку встревожен. - Вот, смотри, Энитке, ее нет.
Он даже оттолкнул деревянную трубочку носком ботинка подальше с дороги. И пошел вперед, изо всех сил стараясь побороть непреодолимое желание оглянуться.
- Пойдем. Навестим Тинке...

(а Энитке без Сарка не может, нет-нет!)

Ингари

Вертящееся пространство и последовавшее затем непонятное сборище выбило Ингари из колеи. Она-то уже решила, что непонятное ожидание одеканило ей настолько, что уже решительно ничем удивить ее не получится, но нет - удивило. Настороженным столбиком тайртонка замерла рядом с той... ксен. Непонятная крылатая, много народу, но - Ингари улыбнулась - обе подруги были тут и даже не ругались. Рейлан что-то говорила про луну, Кумудвати была непонятно высокомерна, но... "Мы - зимние." Ингари тоже внешне заледенела, собираясь поучаствовать, либо спросить, что происходит, либо еще что-нибудь - но опять не успела.
- Пошли все прочь!
"О, бездна ночи, таким можно прогнать хищника и он будет скулить в ночи жалким котенком..." - нервно сглотнула тайртонка, понимая, что впечаталась в стену. Стена была желтой облицовки и очень крепкая. Еще тут было пыльно - и странные запахи. Такой стены и запахов там, где проводилось непонятное сборище, не было. Ингари немного сползла по стене, пришла в себя и повернулась, подымаясь.
- Не спешите так, рекрут.
"Ой."
- Никто не приходит в вербовочный пункт, если не собирается стать рекрутом Содружества.
"Ой!"
- Кстати, у вас есть задатки, я не заметил, когда вы вошли. Только не задирайте свой миленький носик! Скорость - это еще не все... надо уметь и огибать возникающие на пути препятствия. Вас направили сюда прямо из лазарета? Ваш ордер?
"ОЙЙЙЙ!"
Тайртонка хлопала пушистыми ресницами и смотрела на большого, высоченного, пушистого, носатого хомяка в форме... толстого и унылого, но тем не менее относительно "подтянутого". Он как раз терпеливо сообщал ей следующее:
- В Содружестве принято отвечать "да" или "нет" на вопросы соратников по оружию и предъявлять ордер по первому требованию.
"ОЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙЙйййй..." Ингари б честно сказала, что нет у нее никакого ордера, если б не почувствовала, что в кулаке зажата какая-то пластинка. На углу пластинки было написано: "Ордер №" и длинный номер с подписью.
- Э... да. Этот?

"Так это был лазарет?" - Ингари смутно поняла смысл этого слова и солгала совершенно нечаянно, да и то - лишь по сути, по факту она действительно попала сюда из места, где ее буквально вернули к жизни... то есть - сама вернулась, о чем Ингари опять-таки была не в курсе.
Смысловые различия же между словом "рекрут" и "абитуриент" были настолько тонки, что в текущем настроении Ингари их не заметила.
- Что ж. Секретность - важная часть нашей службы. Ваш контракт, рекрут. Прочтите и распишитесь. Да не волнуйся так, своих здесь ценят. - легко хлопнул хомяк тайртонку по плечу, прочев подпись на ордере он стал не таким унылым. Ингари в самом деле разволновалась, хотя и по неизвестным вербовщику причинам, но... в самом деле. Уткнувшись носом в контракт, босая девушка в хлопчатоуглеродном нательном комбинезоне унифицированного образца попыталась собраться с мыслями. Контракт выглядел не совсем понятно, но в сравнении с тем, что вообще происходит, был прост и прозрачен. Она зачеркнула пару галочек и поставила подпись, как привыкла на факультете - монограмным заклятием.
- О... - совсем ожил вербовщик и вместо одной заготовленной бумажки быстро нашел другую. - Никаких вопросов. Вот ваш ордер, проследуйте в здание...
Полдня побегав по городу в поисках нужных зданий и ради выполнения несложных приказов, Ингари наконец улучила минутку, чтобы найти столовую. Объем полученной информации требовал хоть какого-нибудь осмысления, но в целом ей нравилось. Во-первых, она уже была не рядовой - после проверки ее навыков стрельбы, рукопашки, боевой магии и способности действовать в составе "малой тактической группы" ее "подняли в звании". Во-вторых, ей нравился полученный доспех! В третьих, она вообще ничего не понимала, но ей нравилось происходящее... Странно было - это да и она, конечно, не собиралась тут надолго задерживаться, но... И людей вокруг не очень много, в основном хомяки и другие, но... она так устала сидеть взаперти!

Ближе к вечеру очередным полученным ордером является "Прибыть в космопорт Нью-М и поступить в распоряжение." Так что на момент времени, когда борт-А потерялся в пространстве, Ингари уже день с лишним находилась на нем в составе охраны сопровождающего некий неидентифицированный груз офицера Содружества и пребывала в настроении хотя и приподнятом, но изрядно растерянном.

Кумудвати

- Уфффф. - выдохнул один из охранников, тот, что был помоложе, - Добро, сюда мы дошли, а кто даст гарантии, что она не отправится гулять по кораблю, натыкаясь на офицеров?
- Гэл сказала "на общих основаниях"... типа стажер. А что хвостатый, так в глаза посмотри - как смотрит, ну точно человек.
Мара изобразила кошачий эквивалент ухмылки и подумала, как же близко они подобрались к истине.
- Брось, обычная зверюга, спокойная, будто прирученная и приученная... Может она - боевая? Кыс, ты не боевая? - присел рядом один из них.
- А тебе охота, чтобы она всех загрызла?
- Нет, нет, просто...
- Бари, что стоишь, устраивать ее надо.
- Куда?
- Сгоняй новенькую на камбуз за съестным, только пусть не орет с порога, что еда - для кошки! И - за всем остальным, что положено... хмык, новому бойцу.
- Сейчас.
Парни явно были довольны и веселы. Тот дылда, закованный в броню, который по одной только Маре ведомым признакам, показался ей моложе, исчез из пустого сейчас помещения. Здесь в стены было вделано четыре кровати, ряд одинаковых металлических шкафчиков с табличками у дальней стены и два стола.
В этом отрезке коридора по дороге было видно еще несколько таких же дверей, а у входа в него стояли стойки с оружием и дремал дневальный.
Оставшийся охранник присел возле Мары на корточки и бесстрашно заглянул ей в глаза. Последнее Мара лишь угадала, поскольку шлем практически полностью скрывал лицо охранника.
- Привет, меня зовут Терион, а тебя?
"Да что же мне последнее время мужчины попадаются все сплошь загадочные" - начала было негодовать Мара, но мысль развить не успела.
Тэрмион снял шлем и снежная с удивлением обнаружила не старого и опытного вояку, коего рассчитывала увидеть, а человека, которому на вид было лет тридцать-тридцать два. Кумудвати сходу не решила радоваться или огорчаться ей по этому поводу.
Незнакомец имел квадратные, словно вырезанные из камня черты лица. Легкомысленная Сурра, будь она рядом, уже давно шептала бы в ухо, что он невероятно мужественен, а Мара бы уже привычно отмахивалась и фыркала.
- Откуда же ты здесь взялась? - предсказуемо поинтересовался Тэрмион и зимняя вдруг подумала, что лучшего момента перекинутся из кошки обратно в девушку нельзя и придумать. Иначе она рискует так и остаться здесь штатным домашним любимцем, за еду развлекающем охранников после тяжкого трудового дня.
Мара глубоко вдохнула, сосредоточилась, вводя себя в состояние транса и впервые за долгое время, понимая механизм трансформации. Должно быть раньше звериного в ней было слишком много, это сильно мешало мыслить разумно.
На глазах у охранника снежная кошка встала на задние лапы, ее тело трансформировалось, а шерсть просто исчезла.
- Доброго времени суток, - вежливо поздоровалась Кумудвати.

Тинке, конечно, не кашляла. Девушка открыла дверь, продолжая с кем-то разговаривать и смеяться так громко и весело, что когда она показалась на пороге, искрясь еще смехом, было ясно, что Энитке придумала не очень хороший повод увести Сарка от дудочки. Но другого она придумать просто не успела.
- Прости, - прошелестела тень, прячасть в дверную петлю.
- Да? Саарк, какими ветрами! Заходи.
- Э-ээ... нет, прости. - Сарк наконец подобрал слова, выходя из состояния немой оторопи, - Мы уходим, так что просто зашли попрощаться... проведать тебя. С прошлого раза горло не болело?
- Нет, что ты! спасибо! ой.... подожди, я сейчас, - Тинке убежала в дом,
Энитке растеклась лужей перед дверью.
- Вот! - девушка вернулась, протянула маленькую корзинку, накрытую полотенцем. - Тебя тень твоя не покормит, а сам забудешь, - она подмигнула, - А тебе, в отличие от нее, иногда надо есть. Далеко идете?
- Спасибо, - рассеяно кивнул Плетущий, перенимая корзинку. Мысли в голове крутились совершенно по-дурацки-правильные: о том, что в дороге с ней идти будет неудобно, снедь надо будет переложить в заплечный мешок, где и так уже скопилось слишком много вещей... - К Ткачам сначала, а там - посмотрим.
Энитке, мысленно позвал Сарк. Мы ведь идем, правда?
- Прощай, - неловко оборвал он разговор. - Если и увидимся, то не в этом горне, как у вас здесь говорят... Отцу с матерью лучше не передавай ничего... они и так нас не слишком. Удачи, Тинке.
- Аха, удачи вам!- Тинке помахала им рукой, закрыла дверь. Хохот еще слышался из дома.
- Идем, - Энитке чувствовала себя очень виноватой, сжималась в неровную кляксу и старалась держаться бордюра.
- Ничего, - прошептал он, когда они отошли на достаточно далекое расстояние. - Я, наверное, не все понимаю - но пожалуйста, не вини себя...
- Зато мы наконец-то уходим. И хватит прощаний, пусть таже они все будут такие, как с Тинке. Ей одной мы как-то безразличны. Через неделю она забудет нас, мы - ее...
- Почему ты так говоришь... - шептал ветер голосом Энитке. - Я помню ее. И Аркаса из деревянной деревни помню. Они как цветы в венке - нельзя ни одного вынуть, чтобы венок не развалился. Я не права? - она ощущала холод, пробежавший и оставшийся между ними дудочкой, ежилась от этого холода, но ничего сделать не могла.

(естественно, с Чероном)

- Я тоже помню, - соглашался он, отстраненно следя за шагами и чувствуя ворота из города где-то поблизости. - Помню как картинки, как слова, даже как голос... Но я не хочу вернуться, не жалею, не радуюсь тому, что оставил их сзади. Были - и нет. И Тинке будет так же... А ты - разве хочешь остаться?
- Нннеет, не хочу, конечно. Я хочу.... Нет, пойдем, - она вновь, как гончая, натянула поводок, юркая носом между плиток мостовой, повела его прочь из города. Настоение тени поднималось вместе с ветром, Сарк не мог этого не чувствовать. Она обернулась, по дереву поднялась, чтобы быть в рост с ним. - Сарк. Я хочу научиться заботиться о тебе. Как Тинке, - если бы у тени было сердце, оно бы колотилось в горле, потому что Энитке второй раз за день рисковала. Может, холодок этого пробить с ходу?
В этот момент, когда они уже вышли на площадь у ворот, Сарк вдруг остановился.
- Ты есть, - это, пожалуй, было редчайшее выражение из всех, когда-либо появлявшихся на его лице. Сарк тихо, незаметно, склонив голову - улыбался. - Ты знаешь, можно съесть эти пирожки вместе с корзинкой, и сдохнуть от безразличия. Неужели ты думаешь, что тебя можно обменять на еду, крышу, постель и сказку на ночь? Ох, Энитке... ты, ты знаешь...
- Знаю... - она вздохнула. - Знаю, я могу понимать, что ты думаешь и что у тебя на душа. Но я не могу поправить твой капюшон или дать тебе лекарство, если тебя вдруг свалит лихорадка. Если с тобой что-то случится - я _ничего_ сделать не могу. Даже проводить тебя _туда_. - Энитке оторвалась, проскользила к воротам. - А еще там звезды, за воротами. Иди сюда!
- Я смогу найти для тебя тело, - был ответ. - Я ведь все-таки знаю дар Плоти... может быть, найдется какой-нибудь секрет старых мастеров, который позволит вернуть тебя... обратно. Мне тоже больно смотреть, как ты видишь весь этот мир вещей, но не можешь ничего коснуться... эй, погоди!
И он бросился за ней, совершенно позабыв оглянуться и хотя бы окинуть город прощальным взглядом.

(и конечно)

Заботливо расстеленное по земле покрывало осенней пожухлой травы, черных обгорелых спичек деревьев, рассыпанных листьев и кое-где сквозивших ручьев медленно пересекали два едва различимые фигуры, карабкаясь по склону по извивающейся тропе с упорством коня-тяжеловоза. То есть что это? - неведомый наблюдатель спешно протирал глаза и в изумлении качал головой - конечно же, фигура была одна, одетая в хлопающий по ветру коричнево-серый плащ, из тех, что не жалко испачкать в грязи или промочить в непогоду. Но стоило чуть сощурить взгляд, и его зыбкая тень оживала, будто поднимаясь с земли, беззвучно шагая рядом - и даже легко перепрыгивала ледяные струи родников.
Сарк перевел дыхание, и обернулся, окинув взглядом пройденный до вершины путь. Издалека холм казался совсем пологим, но теперь, отсюда железный город был виден совсем маленьким, распростершимся где-то у подножья. Привал, решил Плетущий. Быть может, слишком рано становиться на отдых спустя всего два часа ходьбы - но ведь они никуда не торопятся, верно? Кроме того, он всего лишь посидит на одном из валунов, обращенным плоской макушкой к солнцу, и немного переведет дыхание... правда, Энитке?
Ноги чувствовались как чужие. Ничего, это пройдет после первого дня. Втянется.
- Ты устал, мой легконогий Сарк? - тень заметно повеселела. Ветер отрывал ее от плетущего, только привязана она была сильнее, чем хотелось бы владыке стихии. - Может, нам спуститься в долину? Здесь, на холме, ты открыт всем непогодам, которые терзают металлический край!
- Устал, - признание далось с невиданой легкостью; перед Энитке не было никакой нужды казаться сильнее и крепче, чем ты есть. Кроме того, она и так чувствовала многое, что Сарк не выражал словами... - Пойдем... дай только перевести дух, моя крылатая спутница.

(на самом деле я появляюсь со следующей фразы, а тут Черон и Сигрид, но так выпало)

Валун охотно согрел, словно только и ждал решившего отдохнуть путника. А может, скучно ему было, этому камню, веками стоять на склоне, надоели восходы и закаты, и теперь он был рад любому разнообразию. Мечтал бы ты попасть отсюда к Играющим или Вяжущим Камень и стать больше, чем просто глыбой? Или был бы не рад? Как знать...
Глаза в нежданном покое неожиданно прикрылись занавесями век, и вдруг Сарк услышал тихий, далекий женский голос, мягкий, как лепестки яблочного цветущего сада, облетающего к лету, эти ранние предвестники осеннего листопада. На их предостережения обычно не обращают внимания, но чужие слова в своей голове не услышать труднее.
- Ты зря не взял дудочку, Играющий Сарк.
- ...Энитке? - осторожно спросил Сарк, тут же обругав себя за глупость. Голос был совсем другим, да и только что Энитке была готова на все, что угодно, чтобы он выбросил эту нелепую свирель.
В подобных случаях Плетущий предпочитал игнорировать то, что не вязалось с реальностью. Только что подобный спектакль ставился в присутствии странных гостей из другого мира (удивительно, как теперь, через несколько часов после их встречи, все это кажется нереальным и надуманным), сейчас - с чужим голосом в голове. Почему бы и нет?
- Меня обычно называют Плетущим, - он очень старался, чтобы голос прозвучал ровно. - Ты, верно, меня с кем-то спутала.
Тень встревоженно колыхалась под ветром у камня, переживая. Сарка коснулось нечто неведомое, и ревнивую Энитке пронзили тысячи раскаленных иголочек, только проникнуть в неслышимый разговор ей почему-то не удавалось, будто неведомое выбрасывало ее мягко и непреклонно.
- Саарк... САРК! - она звала, перекрикивая ветер.
- Я ни с кем не путаю тебя, - голос рассмеялся и чуть приблизился, как если из тысячи стоящих между ними холмов его обладательница преодолела один. - Сарк, Сарк, Сарк... Жаль, что я так поздно узнала о твоем Даре. Ты ведь никогда не хотел в глубине души быть Плетущим, правда?

(все)

...По улицам они бродили, пока не покинули город - потянуло посмотреть и окрестности. Магу, чтобы быть до конца честным, даже наскучили металлические стены вокруг, какие бы прекрасные фасады из них не вырастали. Глазу хотелось отдохнуть от солнечных зайчиков, пляшущих повсюду.
При всем этом Хейлин чувствовал, что настроение ему наверняка подпортили эти старейшины и последующие рассуждения Гимира. Особенно то, что Гимир был прав.
За городом начинались холмы - ни низкие, ни высокие, словно приставшие на цыпочки, чтобы дотянуться до неба, но так и не сумевшие оторваться от земли. Мимо серебристой змейкой - нет, вода, не какая-нибудь там жидкая сталь! - проползал ручеек. Бард вдохнул полной грудью осенний холод...
- Мне начинают нравиться безлюдные места, - произнес он, блаженно жмурясь.
Гимир закинул щит за спину, но иногда поглядывал – можно ли выхватить клинок? Местные не спросили его, что это такое – то ли хорошо поняли, а может, не поняли совсем; или то, что не дышало металлом, представляло для них гораздо меньший интерес.
- Безлюдные... А это кто?
Он ткнул пальцем в сторону ручья.
На берегу, возникнув из ниоткуда, сидело небольшое существо. Оно было человекоподобно, но едва ли по пояс взрослому и покрыто длинной шерстью, больше напоминавшей водоросли.
- На Лепящего Металл непохоже.
- Ох ты... - выдохнул Хейлин, уставясь на непонятное создание. В городе он таких не видел, это точно. Встреться ему такое чудо в родном мире. предположил бы, пожалуй, что это такая странная русалка, или кикимора, или леший.
Перехватив посох на всякий случай, бард сделал шаг вперед.
- Эй, - негромко, но достаточно для того, чтобы зверушка его услышала, окликнул он. - Ты кто?
Тут ему в голову пришла мысль, что сие существо не обязано понимать человеческую речь... но было уже поздно. На всякий случай Хейлин еще и дружелюбно улыбнулся.
Создание обернулось и уставилось огромными круглыми глазами, из которых холодной зеленью просвечивалась усталость, как всегда видно дно сквозь воду неглубокого ручья; а в воде этого ручья текло удивление.
- Эйнари. А вы... меня видите??

(а теперь я снова с Хелькэ)

- Нет, - съязвил Гимир в ответ. – Просто решили с воздухом поговорить.
Существо совсем не казалось ему опасным, скорее несчастным... но вопрос в самом деле был глуп.
- Кто же тогда вы? – вопросили из глубины мохноводорослей, росших даже на лице.
- Усталые странники, - вздохнул Хейлин. Ему не хотелось рассказывать всю историю в очередной раз, да еще чему-то волосатому. - И странствуем очень издалека. Только я спросил первый - кто ты? Выглядишь... не очень обычно.
Набрасываться оно вроде бы не собиралось... это радовало.
- Я ответил – Эйнари мое имя. Голову мне не морочь, странник, - на миг властность мелькнула в глазах, на лице, даже странная шерсть показалась подбитым мехом длинным плащом. – Ни один житель этого мира не может меня увидеть, если не служит мне. Но... таких давно нет.
Гордость блеснула, как молния, и также исчезла, оставив после себя горький гром. Теперь существо казалось не просто усталым – больным и измученным.
- Имя не говорит мне ни о чем, - покачал головой маг. - Вот и интересуюсь, что ты из себя представляешь, тот, которому никто не служит... в этом мире, ты сказал? А поверишь, если я заявлю, что мы не из этого мира? - Хейлин прищурился.
Так вот просто, после того, как им долдонили все, что иных миров нет? Гимир был в недоумении. Да в самом деле, кто это существо?
- Это и так понятно, раз уж вы меня видите, - просто отозвалось создание. - Бог я, - внезапно оно дернулось в приступе странного смеха, водоросли взвились, как на камнях – от волны серо-зеленого прибоя.
- Гимир, воин, - представился обалдевший белобрысый. Даже после знакомства с Айлин – или тем более после него – он представлял богов... несколько не так.
- А мое имя Хейлин, - сообщил маг. - Немножко колдую, чуть больше - играю на лютне... если ты знаешь, что это.
"Интересно", вдруг подумал он, "а правила этикета предписывают обращаться к богам на вы?" Правда, в итоге он решил, что даже если и предписывают, но на таких странных богов правила вряд ли распространяются.
- А что ты делаешь здесь, странное божество? Просто созерцаешь ручей?

Эйнари вытянул руки – отделившись от шерсти, они оказались неожиданно длинными, жилистыми и сильными. Сцепил на затылке.
- Тихо умираю. Не все ли равно, где делать это? Уж лучше рядом с водой. Я ведь бог воды. Хочешь, вызову наводнение?
- Не-а, - замотал головой маг. Наводнения ему не хотелось.
Какой странный мир... боги, бок о бок с людьми, но невидимы - и глубоко несчастны. Хотя, может, несчастен только этот?
- Ты умираешь потому что тебе никто не служит, да?
Гимир кивнул мыслям брата. В их родном мире тоже было возможно подобное.
- Да, - кивнул Эйнари, и рассмеялся. – Но я привык. Правда, я обманул тебя, - он поднял ладонь, и в ней показалась лужица воды, не доходящая до мускулистых коричневых берегов. – Это все, что я могу сейчас. Какое уж наводнение? А раньше, когда молились... – мечтательная пелена рябью заволокла серое дно-усталость. Тихий шепот казался плеском воды. – Им не нужны боги...
Бард вспомнил, как отзывались о богах старейшины, и задумался.
- Почему не нужны? Дело в какой-нибудь человеческой гордости?
- Зачем вам боги? – резко спросил Эйнари.
Гимир задумался ненадолго.
- Мы молимся им, когда трудно или опасно, или чего-то не можем сделать сами. Приносим веру и дары, - воин запнулся, вспомнив, какое значение это слово имело здесь, но другое никак не шло на язык, - и получаем взамен помощь.
Бог воды уставился глазами-ручьями на Хейлина.
- Они могут многое, что недоступно самим людям. Поэтому и в магии мы обращаемся к богам. У каждой ветви магии - свой бог-покровитель. Впрочем, и у каждого ремесла и искусства... разве здесь те, кто лепит металл, не имеют своего бога? По-моему, им подошел бы какой-нибудь бог-кузнец... - тут Хейлин спохватился на том, что начал придумывать религию для этого мира, и остановился. Она, в конце концов, тут своя есть.
Пусть даже несколько неадекватная.

- Извини, ковать я не умею, - мрачно хихикнул Эйнари, с его рук закапала вода. – Знаешь, Хейлин... Они ведь умеют с металлом не меньше иного бога, в своем роде. И просить никого не надо. Твори что хочешь. А если уж что-то из металла сделать никак – есть торговые пути к Ткущим Нити или Поющим Стекло. Нет, чем-то мы им могли бы помочь... Но слишком малым, чтобы поклоняться. Войн тут нет... И даже чуму не нашлешь. Ибо я даже в лучшие времена не мог этого сделать сам. Только с помощью жреца, посвященного, или если молиться истово будут. Вот после даров начали нас забывать... Не все с этим смирились, конечно. Говорят, кто-то так помогать и устроился в некоторых городишках. Правда, поклоняются так-сяк, больше вид делают, но выжить хватает.
Забытые боги... и люди, которые сами - как Творцы. Вернее, творцы они и есть, металл всецело подчинен их мастерству, которое братья уже оценили за два прошедших дня. И вот это несчастное существо, слабое, словно разбитое болезнью -это Демиург?! Верилось в это с трудом.
- Но если вы не были им нужны, - это в разум мага закрались противоречия, - то как вы тогда появились? Вернее, зачем?
В глазах потекло время – темной, мутной водой, поднявшей ил и закрывшей дно.
- Хотите, я расскажу вам, как здесь появился мир, и откуда взялись Дары? – и Эйнари простецки добавил. – Все равно мне делать нечего.
Гимир не поверил своим ушам. Неужели им хоть кто-то что-то расскажет?! Да еще внятно, не отговариваясь, что это, мол, пояснять или некогда, а то и вовсе никак словами не сказать? Сейчас он бы охотно сменил крылатую на полудохлого бога.
- Хочу, конечно, - воин решился – шагнул вперед и осторожно сел на траву неподалеку от мохнатого.
Все равно ведь говорил, что ничего сделать не может, а молить его на себя нападать Гимир не станет. Да и с трудом верилось, что в нынешнем состоянии Эйнари справится с ним.
- Давай, - Хейлин опустился рядом с братом, положив посох на колени.
Поймал себя на мысли о том, что хочется свернуться калачиком, укрывшись лоскутным одеялом, закрыть глаза и слушать, слушать, пока не придет сон... странно, он вроде вы спал хорошо этой ночью.
Он любил сказки матери в детстве. Как раз такие - "как создавался мир", "откуда пошел эльфийский род", "кто придумал музыку"... Мама знала тысячи сказок. Ну почему, почему он не успел даже сказать ей "спасибо"?!
Отогнав непрошеную горечь воспоминаний, Хейлин приготовился слушать.

- Ремидириэль нас спасла. - остановился Лайонеш, кажется он был сильно расстроен и вряд ли тем, что сказал. Впрочем Фьеалаж и сам мог увидеть, что они находились в "их укрывище" - месте, куда в особых случаях, вроде гнева старейшин за проделки Реми или мести молодежи других фамилий, к которой троица оказывалась иногда неготова, переправляла компанию эльфийка. Телепортацию группы она освоила вполне уверенно и тем непонятнее было, почему ее самой здесь не было. Призванной Снежной Фьеалаж тоже сходу не заметил, а официальный тон приятеля подчеркивал, что он очень расстроен. - Я видел дым там, где город...

Когда сраженный ударом по голове Фьеалаж упал, Реми успела немного восстановить силы и неизбежной гибели друзей от лап орков предпочла выполнить телепорт. Она охватила всех троих взглядом, установила со всеми упругую связь и звонко выкрикнула нужное слово. Зимняя в это время была крепко занята дуэлью с оставшимся в живых шаманом. Ситуацию ухудшало еще и то, что несколько орков отделились от остальных и бежали к девушкам.
Без надежды защищавший друга Лайонеш был в сознании и потому почувствовал, что вытащившее их из безнадежной ситуации заклинание далось эльфийке с огромным трудом - что было тому причиной, он не знал, может быть то, что на этот раз их было четверо, может быть что-то еще. Например, она недостаточно восстановила силы или поспешила - ну так тому тоже были причины. Эльф не знал, но что что-то пошло не так, почувствовал во время перехода.
Сама эльфийка в укрывище не появилась.

нрпг: в надежде на много замечательных совместок, но и не намереваясь никого неволить, оставляю свободным то - вместе ли с эльфами Рейлан или нет. Решите сами, ок? А Реми жива, но попала в плен к "презренному Хадизару".

( тормоз тоже механизм с higf`ом и Чероном))


Круговорот голосов сплетался в поток, где звучало его имя - сменяясь то одним голосом, то другим. Он никак не мог понять, кто же все-таки его зовет...
Какая-то часть сознания упиралась и твердила, что ни в коем случае нельзя дать сбить себя с толку.
- Тогда представься, - рассудок все больше терял представление о том, что творится, но все еще старался поддерживать невозмутимость тона. - Невежливо, когда ты знаешь мое имя, а я твое - нет...
- Сарк... - Энитке прорывалась по плотной пелене, слепая, излохмоченная, слезы несуществующие по несуществующим щекам, она рвалась к тому, что держал ее; к тому, кого увести от нее хотят сладким голосом с запахом цветущих яблонь. - Не слу.. не слушай его.. пожалуйста... Сааарк..
Смех устелил лепестками цветом дорогу перед ним, призывая сделать шаг навстречу.
- Прости... Я хочу помочь тебе обрести твой истинный Дар, тот, что открылся тебе и мне сегодня. Зови меня, – заминка, легкая, но ощутимая; как миг колеблется даже самый решительный на развилке дорог, если не выбрал путь заранее, - Кайли.
- Кайли... - слова ложились нерешительно, и ветер, если это был он, больно дергал за складки плаща. - У меня есть Дар, который я выбрал. Другого мне не надо, пусть я никогда и не стану в нем Мастером... и зачем тебе я? Или это тяга к вершению добрых дел?
- Тебе не интересно, что произошло с тобой в момент, когда тебя коснулась вещь богов из другого мира? – несколько листочков высохли и сломались в шепоте с тихим треском. – Тебе не хочется узнать о Даре, который отличен от обычного, о предназначении?..
- Благодеяния богов... мне не нужны, - говорить было все труднее; губы пересохли и с трудом облекали мысль в слова, - Знать... интересно всегда. Но ты не ответил на вопрос. Зачем это тебе? И... где ты? Если хочешь поговорить, то почему бы не явиться, как человек? Да и человек ли ты на самом деле?..

Бог зашевелился, устраиваясь поудобнее – маленький комок мокрой шерсти, почти бесформенный.
- С чего ж начать? Наверное, с того, как мы пришли сюда. Да-да, пришли! Конечно, мы могли бы появиться и в этом мире, почему нет. Но мы опередили рождение здешних богов, прийдя, когда предки нынешних людей только начали заворачивать звериные шкуры вокруг своих бедер. И тогда они стали людьми, ведь человек – это условности, звери лишены стыда как истинного, так и ложного.
Эйнари помолчал несколько мгновений.
- А людям, которым что-то надо, нужны боги. Нам же стало тесно в родном, привычном мире, дело дошло до споров за право быть покровителями отдельных рек и ручьев. И мы решили разделиться, открыв дорогу в иной мир.
Эта земля оказалась благодатна, люди в меру дерзки, в меру почтительны, места и стихии – не заняты...
Глазки, торчащие из поросли на лице, стали мечтательны, а дно как никогда близко к поверхности. Смешная мохнатая мордочка, которая просто не могла принять привычное людям выражение, каким-то образом подернулась отрешенностью.
Хейлин нахмурился. Бога всегда представляешь… величественным, могущим все, вызывающим уважение – или своей добродетелью, или силой темного начала. Но Эйнари сейчас говорил как пиявка, присосавшаяся к коже, набухшая, напитавшаяся кровью, а потом оторванная от ранки.
Пиявки ведь, в конце концов, полезны, хотя и сосут твою кровь.

- Боги, они такие, - протянула Айрэ, касаясь пальцами босой ноги поверхности воды. – Любят, чтобы их почитали. Особенно для магов это верно, кому как не тебе это знать. Почитаешь ты своего бога, юный Хейлин?
- Ну… ну да, - глупый был вопрос. Да и ответ не умнее.
- И бог тебе за это чем-то платит? – она подобрала камушек и бросила в воду, круги расползлись вокруг места, куда он упал.
- Разве я могу управлять воздухом не потому, что он дает мне эту силу? – это ведь было очевидно. Зачем эта странная женщина спрашивает?
- Ах, теми легкими дуновениями… конечно. Видно, плохо ты его почитаешь, раз не можешь вызвать урагана! – засмеялась Айрэ. Бард вспыхнул.
- Тогда откуда у меня эта сила?
- Будет от богов, если хочешь, - пожала плечами она, - ты, главное, верь. Верь, что им есть за что наградить тебя способностью к волшебству – они и наградят. Вера, она такая странная вещь, если задуматься… Ну-ка, давай, кто дальше бросит камушек?

(и Хелькэ)

Вдалеке показался кто-то из местных. Гимир оглянулся с тревогой, но Лепящий не удивился, подняв руку в жесте приветствия. Похоже, он действительно не замечал существа. Вышли гости посидеть на берегу, и пусть их. Белобрысый с облегчением вздохнул, когда человек свернул куда-то в сторону – ему не хотелось перебивать рассказ.
- Только люди. Других рас здесь не оказалось, да и пусть их. Все шло просто замечательно, а как... наверное, раз вы знаете о богах, можете сами представить. Мы карали и миловали, творили чудеса и питались живительным соком веры, материнским молоком богов. Жрецы и паства – у кого побольше, у кого поменьше, которые периодически затевали между собой войны. Пакости друг другу делали.
А потом... Лендейр был человеком. Жрецом богини любви. Она всегда слыла среди нас странной. Ей не нравилось, что смертные – разменная монета богов, и не более. Хотя это неизбежно. Любить их,вечно меняющихся... души не хватит. И ей не хватало. Мы между собой шутили, что скоро она станет богиней скорби.
Да, так речь о нем. Он был... гений, наверное.
А еще красавец. Таллиа влюбилась в своего жреца – с ней бывало, но подарила больше нескольких ночей – знание. Говорят, это был ее подарок. Лиэ исходила слюной, доказывая это. А толку? Сам он все сделал, иначе чепуха бы получилась. Наш подарок так же легко отнять, как взять, а вот свою, добытое кровью и потом... Если чем помогла, то знаниями и тем, что защитила от ударов, провела по пути, долгому, полному камней под ногами, копий в грудь и ножей в спину. Упрямый Лендейр, которого мало кто принимал всерьез, прошел сотни даров, побывал в десятках местах силы и постиг душу мира. Он – понимаете, он стал Первым и Последним Пробуждающим Дары. После его слов и прикосновений искусство творило то, что не могло сделать искусное ремесло.
Когда боги прекратили смеяться и поняли опасность, оказалось, что поздно даже плакать.
Таллиа умерла первой. Вместе с ним, когда истек срок отпущенный смертному.
- Боги могут умереть? – не поверил Хейлин.
- Большинство из нас уже умерло от отсутствия почитателей, - пожал плечами Эйнари.
Наверное, пожал – так можно было истолковать волну, прокатившуюся от основания шеи вниз по длинному меху.

(и Хигфэ))

(сразу две зимние на одном корабле)

Ингари вместе со всеми патрулировала палубы "Борта-А".
Из-за чего весь положенный и не очень состав корабельной охраны, обычно дружно "валявший носатиков" во время любого сколько-нибудь длительного перелета, вдруг был переведен на предабордажный режим - никто не знал. Даже "трюмные грызуны", разбившись на тройки и пары, патрулировали окрестности "трюма". Все ведь - на одном борту.
Тем не менее кодовая фраза: "внимание, тревога не учебная" - в мембранах так и не прозвучала и в первую очередь участники внепланового моб-действия подозревали, что наверное кому-то там, на мостике кто-нибудь оттоптал левый хвост. На второй позиции "народного рейтинга" сменяли друг друга традиционные: "мы все уже умерли" и "это пост-переходный синдром". В общем, никто не впадал в паранойю.
Ингари, напротив, и вовсе не подражая настороженным командирам, была крайне обеспокоена, ей показалось... Да какое там "показалось"! Она явно почувствовала, как в непосредственной ментальной близости мелькнуло сразу множество хи... Но ведь - "показалось"? Оторопь от мириадов возникающих из ниоткуда голосов охоты тут же сменилась растерянностью - она и все эти ее новые знакомые вместе с этим пахнующим "техникой" домом куда-то попали, где "никого не было"... Но это "никого" вызывало у тайртонки еще больший тремор, не сразу, а постепенно, по мере вчуствования в окружение. Это "место", где оказался этот "дом" вовсе не было "местом". Ингари моргала в несколько раз чаще обычного и почти не заикалась. К тому же она уже слышала, что этот дом вовсе не "дом", а всего лишь транспорт. Ну... может же крыло факультета времени иногда отправляться на прогулку? Почему бы не летать и этому... "транспорту". Про множественность миров она тоже читала, хотя как выглядит библиотека в... "Универе?", "Школе?" я ведь где-то училась...
Однако Ингари моментально прилипла к прозрачной "стене", когда оказалась на обзорной палубе. Туда ее занесло вместе с парнем в зеленом доспехе, малознакомым - она еще даже его лица без шлема не видела, только на картинке в левом-центральном "углу" обзора, ну и мысленно, конечно. Прилипла столь крепко, что не сразу откликнулась на вызов по скваду, а когда отреагировала, то с заметной недоверчивостью.
- Что? На офицерскую кухню?.. К-кая кошка? Ты шутишь?! Кончайте разыгрывать!

именно =).

Почему-то во время этого разговора Ингари вспомнилась Кумудвати... - Я - в патруле! Отстань.
Впрочем, она видела, что тот длинный, что обижается сейчас по другую сторону здешней связи, сейчас говорит правду, есть там какая-то кошка и они ее где-то тут ухитрились найти. Бари с этим... как его.
В здешнем бытие тайртонка еще не совсем разбиралась и то, что начальство "по тихой одобрило", не показалось ей странным. Странным показалась лишь просьба "не болтать" от человека, сообщившего все это по сквад-линии и одновременно отбивающийся от "требующих показать героиню народу".
"Где--то я это уже слышала..."
- Схожу-схожу. Бари, а сам тогда подойди, пожалуйста, сюда, на обзорную-семь. Я не могу без причины оставить пост.
- Твои волнуются? - хмыкнул текущий напарник.
- Ага. - опять взглядом прилипла к виду "за окном" Ингари. - нашли "не-фантом" кошачьей наружности и всем хвастаются. Гэл, говорят, разрешила... За вкусностями для нее посылают. Для найдены, не для офицеров. А их самих, говорят, повар не любит... Глянь, как раз вспомогательный чат зафлудили выбором имени.
Общую и неожиданную тишину на вспомогательном канале Ингари отметила краем уха, но смотрела в вихрящееся "не-место", отмечала про себя, что от того что она там, за бортом ощущает, картинка на экране изрядно запаздывает и что... Однако тишина стала такой подозрительной, что Ингари глянула и туда. На картинке от этого... как его... что остался с найденой в казармах была Кумудвати.
Ингари звонко хлопнула себя по шлему и громко выругалась - прямо в подозрительно молчащий вспомогательный канал.
- Чтоб зима потекла и подтая... Ой, я не нарочно... что мне принести ей поесть?
Тишину уже нарушили, кто-то хохотнул, кт-то присвистнул, а кто-то из младших офицеров выругался гораздо грубее тайртонки, потом спросил:
- Ну и кто протащил на бор...
- Лиранского дроида! - кто-то сдавленно хрюкал, но все делали вид, что усиленно патрулируют.
- ...т-А. Да, именно. Лирраенского андроида. Мать ва...
- Я... - буркнула Ингари.
- Кто сказал? - прозвучало это с просто неописуемой интонацией. Немая сцена в чате.
- Терион. - Ингари от волнения даже вспомнила, как того зовут. - дай громкую, спасибо. Мара, это я, Ингари. Попроси Териона не маяться дурью и пусть отдаст тебе мой запасной комплект одежды, а сам выйдет оттуда на... эм... ружу. И вообще, пусть съезжают, раз Пси разрешило.
Вторая немая сцена в чате. Ингари даже забыла про картинку за бортом, такой многозначительный там звучал свист... в чате, не за бортом.

Простынь оказалась не каменной, но устраиваясь в этом каменном отнорке поудобнее, Айка решила, что даже странно, что у нее не разыгрался приступ боязни быть запертой. На ночь глядя, ее никуда не пустили, выделили место для сна - эдакий каменнный отнорок с каменной, но почему-то не жесткой подушкой. Да и - "плохие сны"...
Но перед сном они еще попытались сделать каменные струны. Взрослые отнеслись беспокойно, но скорее как к шалости странной гостьи. Конечно, ничего не получилось. Айка не расстроилась и из кварца был сделан колокольчик. Ей не понравилось, как он звучит, и она взяла его с собой, пытаясь понять, что было сделано не так.
Когда она все-таки закрыла глаза, сон долго не шел, словно робея пред незнакомым местом, но потом все же потихоньку убаюкал девушку в своих объятиях. А следом за ним сквозь трещины в камне стал сочиться серый, с оттенком прозелени, туман. Трещины? Откуда они взялись в почти идеально сыгранных и вовсе идеально гладких стенах? Но вдруг появились. А потом туман стал гуще, и камень истаял в нем, и осталась только беспокойно дергающая растрепанными завитками мгла и свободно висящая посреди него девушка. И, не найдя другой пищи, туман стал жаться к ней, словно пытаясь проглотить. Он шептал... Шептал тоскливым, не своим голосом; об уходящей медленно, мучительно безболезненно, но неотвратимо чьей-то жизни.
- Пограничная плесень. Ваш мир протух, творцы камня... - Отвращение девушки было так велико, что было ощутимо горячим и оно еще только разгоралось. Да она была близка к панике, но появившаяся из небытия четырехрукая - вышедшее из нее неприятие и ярость были как дополнительные две руки - будто ветер раздергивал туман, отстранялась она от мглы, не давай ему коснуться спящей.
Невидимый отсюда камень гулко вздохнул. Он пытался рассказать, что туман был чужим ему, поселившимся здесь недавно – но не пришедшим извне. Раненый тигр, забившийся в первое попавшееся убежище, чтоб умереть, но долго не умирающий и не знающий, как выжить.
Айка расслышала ответ, хотя и не поняла его, еще немного в ярости подрав туман, она успокоилась.
- Не подходи. Говори.

Туман, почувствовав на себе ее оружие, словно вгляделся – всем собой, без глаз, не желая принимать формы.
- Кто ты? Ты не отсюда! – голос был тихим, усталым, но сердитым.
"Щас, разбежалась..." - ворча, укладывалось внутри отрицание, сменяясь откровенно нездоровым любопытством. Туман не был обычным пограничным растением, но он явно был пограничным по происхождению, тогда как вел себя будто... будто... водяной какой-нибудь или домовой-леший.
- Из ниоткуда неспящая тварь, - Нет-нет, это Айка не туман так обозвала, это она про себя так выразилась. Собственно некоторую плотность в сложившемся сновидении девушке добавляла натянутая до локтя на левой руке перчатка. Вообще-то ей было страшно, но правила сновидения диктовали иное. Айка хмыкнула. - Человек, называется...
- Покажи! Кто дал это тебе? Откуда? – дрожь волнами прокатилась сквозь туман, ударилась о перчатку и разбилась, как прибой о рифы близ утеса.
- Для умирающего ты слишком много спрашиваешь, - опять отстранилась девушка, она уже немного освоилась и хотя ей было душно, но она поняла, что чего-то не понимает, и не стремилась выдраться из сновидения прямо сейчас. Перчатка сама собой начала охватывать ее тело, быстро став чем-то вроде второй кожи, оставив свободными только другую руку и, разумеется, голову. На всякий случай Айка спросила: - Ты питаешься страхом?
Зло, разочарованно и устало туман отполз, заклубился рваной пеной прибоя, на который смотришь издалека, неся в себе все те же мысли о медленном умирании. Зашипел, как голодный зверь, наткнувшийся на несъедобную добычу. Он тоже не желал отвечать на вопросы.
- Ну что ж... - Айка чуть сомневалась. - Давай присядем и побеседуем, и не важно, кто так уже говорил. Ты кто и откуда?
- Для человека ты слишком много спрашиваешь, - сухой, безликий, бесполый шипящий смех. – Броня мира пробита. В нескольких местах – ты не одна здесь.
Айка, которая подумала то же самое, но со своей точки зрения, взглянула на туман с иронией.
- Наверно, тому есть причина? Не знаю, зачем я - здесь. Но думаю, скоро узнаю... Так всегда происходит, - вздохнув, уже спокойно сказала она. - Да, я не отсюда, но и ты - не человек, так что ж ты такое? Не хочешь, не говори, но тогда я пойду спать дальше. Извини.

На этот раз о своем появлении Ашо предупредил заранее. До того, как его мягкое свечение показалось меж деревьев, Айлин и Тиллике ощутили легкое мысленное касание - словно кто-то тихо-тихо прошептал на ухо, что единорог вот-вот будет здесь. Вслед за этим, появился и он сам. Замер в тени деревьев, нетерпеливо ударил в землю правым передним копытом.
- Мне дозволено проводить малыша. Но и тебе лучше здесь не задерживаться. - фиолетовые глаза Ашо смотрели на отрастившую себе хвост богиню. - Старейшины не сказали почему.
Единорога тоже коснулось, что они уже здесь - Айлин была немного взъерошена судьбой собственного хвоста и ломать ей тоже ничего не хотелось.
- Отлично! Я и сама знаю, - успокоила единорога богиня, - почему. Вот только распутаю этот узел.
На мордочке единорога появилось какое-то недоуменное выражение и он неуверенно подошел к запутавшейся со своим хвостом Айлин. Тихонько фыркнул на ее манипуляции, озадаченно глянул на райсенка - ведь не было раньше хвоста? Или был?- Я не знаю как это возможно, но ты чем-то очень похожа на мою подругу. - единорог аккуратно подогнул ноги и уютно устроился на берегу рядом с богиней и ее посвященным.
- На единорожку? Спасибо, хороший комплимент... - кивнула Айлин, сосредоточенно выпутывая хвост. - Все, можем идти.
Озера рядом не было, кустов в которых путался хвост - тоже, и лес вокруг выглядел более юным. Айлин посмотрела по сторонам.
- Нет, она эльф. - единорог снова фыркнул. Ему очень не понравились изменения, произошедшие вокруг. - Впрочем, это не важно.
- Ну раз не важно, тогда вам - туда. - показала крылатая и хвостатая вперед и чуть вверх. - Мы на "распутье". Это уже не твой привычный мир, хотя к нему близко. Думаю, Ти узнает место, где родился? А мне надо обратно. - обернулась Айлин. За ее спиной было видно очень яркую звезду над горизонтом, могло показаться, что вокруг нее светятся еще и несколько блесток.
Глянув в ту сторону, куда указала богиня, Ашо недоверчиво мотнул головой. Не поднимаясь с колен, он обратился к Тиллике:
- Подойди сюда, малыш, посмотри на меня.

Эти иголки-лепестки, Энитке чувствовала себя снова будто живой - пелена впивалась сотнями осколками-лезвиями, не пуская, девушка танцевала на площади битого стекла, но звенят-звенят бубенцы, но стучат-стучат кастаньеты - она рвалась вперед.
- Сарк... может, ты просто не хочешь меня видеть? Может, тебе надоело быть таким? Сарк... Ответь...
- Если б я могла явиться тебе, как человек, Сарк. Если б я могла, - цветочные лепестки голоса словно потревожил холодный осенний ветер, погнал по дороге. – Но увы... Нет, я не бескорыстна, и мне может быть польза от твоего Дара. Скажи, чего бы ты хотел в жизни?
- Энитке? - Сарк беспокойно дернулся, отвлекаясь от разговора с неведомым голосом. - Что... что происходит?
Узкие щели ран переполнились теплым тягучим бальзамом. Она побежала, сквозняком по немытому двести лет полу, дождем по желтеющим лапам клена.
- Сарк! Не слушай! Что бы ни было, не слушай! Они хотят причинить тебе зло, я знаю!
Стояла, подобрав юбки, волосы растрепались, бубенцы на руках мелко дрожат.
- Не.. - перевела дыхание - Я так перепугалась за тебя.
Сарк медлил, с содроганием чувствуя, как в воздухе словно крошится что-то стеклянное, и эта взвесь медленно падает, забивая горло и уши. Все становилось отдаленным, несуществующим, нездешним...
Усилием воли он отогнал этот дурман, и хрипло спросил, обращаясь к незримому голосу:
- Тебе не рады здесь, безвестный благодетель... Лучше уходи. Даже если ты пришел с ворохом благ... меня устраивает то, что есть. Мне не нужны другие Дары.
- Хорошо, - лепестки осыпались. – Ты не хочешь знаний, не хочешь власти, не хочешь нового. – Голос был желтым и сухим от истинной осени, и остатки мягкости шуршали листопадом, грозя к зиме вот-вот стать ломкими. Сломаться совсем. – Я не буду тебе ничего предлагать. Только просить. Сарк, помоги мне, Сарк! Ты не знаешь, как страшно умирать!..
- ЗАМОЛЧИ!
Энитке сама испугалась того, как оглушительно взвился ее крик, и несколько колючих, как снежинки, секунд, боялась дышать, спрятав лицо в длинных локонах.
Кайли словно впервые услышала голос из ниоткуда, действительно замолчала на миг, потом спросила неожиданно мягко:
- Почему ты кричишь, девочка? Почему?

(с Чероном и Сигрид)

Тень вышла вперед, уверенная, что закрывает Плетущего от невидимой, но очень опасной хозяйки голоса. Бубенцы на руках дружно звякнули - Энитке уперла кулачки в бока.
- Но ведь ты услышала меня, Незнакомая? Зачем тебе Сарк? Если ты так просто в чужие головы влезаешь - выбери себе головку попросторнее!
Она родилась на улице, выросла на площади и манеры считала такими же лишними, как белоснежный платок у нищего.
Собеседница же, по-прежнему лишенная образа, сперва повела себя как аристократка, которую грубость не заставит изменить впитанным с молоком матери манерам. Тишина, воздух чуть сгустился туманом и засмеялся.
- Мне не подходит любой. Они не услышат меня. Поверь, я не хочу отбирать твоего Сарка, - прозвучало холодно, даже чуть пренебрежительно, но затем слова до краев наполнились пламенными языками страсти; гулом бронзового колокола. – Ты умерла. Как ты умирала?! Ты отдавала жизнь десятилетями?! Не ту, что придется отдавать, как тебе. Единственную, такую долгую, что уже не помнишь рождения. Вечную! Ты боишься быть ненужной ему, единственному – а ты была ненужной всем? После того, как помнишь хвалу и славу? Тебе нечего терять, девочка с улицы, кроме твоего Сарка! А ты в состоянии понять хоть крошечную часть боли той, что имела и потеряла все? Хоть крупицу?!
Энитке помолчала, рассматривая носки сандалий. Собеседница пыталась на жалость взять, ах несчастная она. Энитке это не нравилось, она хмурилась, закусывая губу.
- Знаешь, - слово тихо легло, как первый снег ложится. - Я солнечный свет танцевала. Каждый вечер умирала с солнцем - каждое утро рождалась.
Я смех танцевала, - Голову подняла, голос громче зазвучал, пламенем наливаясь - И каждым, в ком зажигала улыбку, жила - и с каждой ушедшей улыбкой умирала. Боль? Что о боли ты знаешь, о Неназванная? Как у изголовья единственного бесплотной тенью тосковать, как ребенку не подать яблока, что растет высоко для него слишком? Как женщине престарелой руки не подставить, чтобы не оступалась, потому что нет руки, была - и нет! Я знаешь как плясать могла? Окнами дома хохотали! А теперь меня даже ветер не замечает.
Прости, неназванная. Не того ты забрать хочешь.

(а меня здесь вообще нет)

- Бери своего Сарка, - лепестки взвились ломкими снежинками. – Бери. Становись между ним и миром всякий раз, когда он увидит что-то новое. Бери, у него не будет никого, кроме тебя, тени. Бери и закрывай от всего, даже не пытаясь понять. Забирай, хотя никто не посягает на твое место, желая лишь дополнить. Окутай Сарка... и когда-нибудь он поблагодарит тебя, - снег рассыпался сероватым порошком, как вечерняя метель. – Ты прогоняешь меня? Я ухожу.
...он просыпался от неровного воскового сна. Во сне ему слышались голоса, говорившие о нем, снилось, как что-то металось над головой, рассекая вязкий воздух, и ветер испуганно забивался под камень.
Ему почему-то показалось, что пока он спал, у него что-то украли. Он вяло зашарил руками по одежде в поисках того, похищенного, но разумеется, не обнаружил ничего.
- Энитке... - тихий, сдавленный шепот. - Где ты?..
Энитке не дослушала, отведя сосредоточенный взгляд в сторону. Хотела разговорами пустыми ни о чем закрутить-заговорить голосистую, чтобы забыла она, зачем пришла - не получилось, только дурочкой себя выставила.
Чок-чок
Рука потянулась к кастаньетам.
Чок-чок-чок
Энитке переступила каблучками.
Чок-чок-чок
Руки взвились вверх, рассыпая дробь серебра и деревяных костей. Она смотрела вниз, вспоминая, радуга юбок вскружилась волнами
чок-чок-чок
Шаг вправо, поворот, два шага влево. Смотри, Невидимая, улыбайся. Смотри, Неназываемая, смейся. Богиня ли ты, Дары ли Дающая, дух ли неупокоенный - смотри. Смейся. Прости.
Прости, Сарк. Решай, Сарк. Смейся, Сарк. Обузой тебе быть больше не хочу, и доказать, что не ты меня за собой таскаешь, я за тобой увязалась - не могу, слов не знаю. Прости. Если скажешь, что чужая, что устал, что мил новый Дар -...
Прости, Сарк. Смейся, Сарк.
чок-чок-чок
Отзвенели бубенцы, отстучали каблучки, опало разноцветие юбок. Энитке через плечо украдкой посмотрела на Плетущего.
Сарк молча смотрел, и во взгляде его было беспокойство.
Танец сорвал покров тумана, в котором плавилось его сознание, но вместе с чистотой мысли пришел зябкий, продирающий до костей холод.
Было тревожно.
- Не смей даже сомневаться, слышишь? - очень тихо, едва слышным шепотом произнес он. - Пока ты сама не захочешь уйти, и если отпустить тебя будет в моих силах... а до тех пор - даже не пытайся сомневаться.

(а ну если Черона тут нет, тогда меня тем более.
higf)))

- Значит, у тебя еще осталось несколько, - рассудил маг. - Мне жаль тебя, Эйнари. Должно быть, это больно - чувствовать, как сквозь твои пальцы утекает жизнь, сила, время... только потому, что кто-то не хочет вознести тебе молитву, - он помолчал немного. - Но с другой стороны, может, вы и заслужили это? Много осталось богов у этого мира?
Комок меха слегка дернулся. Будь он иным и больше, смотрелось бы гордо откинутой головой, а так вызывало только смех. Гимир молчал – частично увлеченный рассказом, частично чтоб не хихикать над маленьким, мокрым и мохнатым богом.
- Пальцев на ваших руках хватит, чтоб пересчитать тех, кого я знаю, даже самых мелких. Если кого-то не знаю... Думаю, что не потребуются все пальцы ног, хотя нас было много. И почти все лишились силы, хотя кое-кто, совсем недавно.
Хейлин хмыкнул.
- Не так мало, как я думал... А почему ты находишься именно здесь?
- Пожалуй, я преувеличил число, - вздохнул Эйнари. – Меня тянет сюда... Вода. И еще что-то.
- Может, здесь кто-нибудь в тебя и верит? – предположил белобрысый.
- Возможно, - хмыкнул мохнатый. – Но, если и заслужили... Знаешь, мы ведь пытались повторить то, что сделали однажды.
- Уйти еще куда-то? – заинтересовался белобрысый. – И не вышло, раз ты здесь?
- Нет.
Бард вздохнул.
- Ты, конечно, похож на странную зверушку, бог, но... можем мы тебе чем-нибудь помочь?
Он и сам не понял, задал он вопрос совершенно искренне, или все же из любопытства.
Гимир удивленно посмотрел на брата и даже толкнул его в бок. Тоже, нашел забаву, местным богам помогать. Им бы самим кто помог!
Эйнари съежился, посмотрел удивленно. Молчал, словно растерял все слова, накопленные за долгую жизнь, растратил их в этом излишне откровенном рассказе.
- Вы можете обеспечить мне толпы поклонников? - усмехнулсось существо, похоже, не обидевшись на «зверушку».
- Э... толпы? Прямо вот так? - Хейлин привычным жестом почесал кончик носа. - Вряд ли. Просто странно будет оставить тебя здесь вот так сидеть, словно тебя и не было.

(теперь вместо трио дуэт с Хелькэ)

Только произнеся это, он подумал, что, возможно, слова его уязвят Эйнари... впрочем, этот меховой шарик не так чувствителен, как кажется. А может, и не так несчастен, как хочет казаться.
- Я бы хотел покинуть этот мир, - вздохнул Эйнари. – Но мы вросли в него, вросли накрепко, и не смогли сделать этого, когда появился Дар. Может, если порвать эту пуповину – я сразу умру... Я бы хотел пойти с вами!
- Наш путь... несколько затруднителен, - подал голос белобрысый.
- К тому же мы не знаем, куда он лежит, - добавил Хейлин.
Ему, конечно, хотелось еще сказать, что присутствие рядом с ними кого-то волосатого, невидимого для остальных, тоже не облегчит им существование в этом мире, но маг воздержался.
- Я мог бы вам помочь советом... Ибо знаю об этом мире чуть побольше вашего, - сейчас голос, раздававшийся из волос-водорослей был весело-насмешливым, даже со звонкой ноткой задоринки.
- Ну это неудивительно, - бард дернул плечом. - Вот... Гимир, как думаешь? По-моему, нам помощь не помешает. Только меня смущает... телесная сторона вопроса, - он снова обратился к Эйнари: - Видеть тебя, значит, можем только мы, так? А, скажем, дотронуться?
Гимир тоже сообразил, насколько им был бы полезен советчик, знающий не только сам мир, но и всю его подоплеку. Интересно, а его в карман можно посадить, чтоб оттуда советовал? Правда, надо запастись карманом побольше... Воин фыркнул, вспомнив сказку, в которой герою помогал прятавшийся в его дорожном мешке сверчок.
- Я не против, - сказал он неохотно.
- Для местных жителей я всплеск в воде, тень от облака, шорох от пробежавшей в угол крысы... не больше. Лишь посвященные, которые принесли клятву, могут коснуться меня, а я – их.
-Тогда, наверное, мы согласны. Но что ты хочешь получить взамен, хозяин воды? Твой рассказ, признаться, навел меня на мысли о том, что... вряд ли боги что-то делают не ради собственной выгоды.

- Вы нашли мост? Путь сюда?
Айка вздохнула, ее буквально допрашивали вместо того, чтобы хотя бы сначала представиться.
- Нет, что вы... я и так хожу по самым разным местам.
Что такое с ней бывает зачастую без ее на то воли или даже без предупреждения, она не стала говорить.
Туман вздохнул эхом зависти.
- Вы... - Айку осенило, мысль была настолько странной, что она не сразу решилась ее высказать. - Вы хотите уйти отсюда?
- Это невозможно, - завитки свились, как мертвые ветки искореженного дерева. – Нельзя даже никому рассказать.
Айка в ответ промолчала, разглядывая "туман". Она не поняла, что он мыслил.
- Не услышат, - продолжил шепот. – С ними нельзя говорить, как с тобой.
- Ммм... - Айка обвиняюще, но без злости ткнула пальцем в туман. - Ты призрак чьей-то фантазии и тебя не слышат? Не верю что-то... Тут не осталось зрячих? А мне они показались очень талантливыми людьми. Или ты хочешь сказать, это я больная?
- Ты не из этого мира, вот и все... – туман пожать плечами не мог, но впечатление было именно таким.
Айка немного подумала, потом поежилась, обхватила себя за плечи руками и спросила.
- Лаять умеешь или предпочтешь мурлыкать?
Туман отпрянул в недоумении и даже злости.
- Значит, второе. - вздохнула девушка, подумав, что большой пес был бы лучше, резко выпрямилась, показавшись много выше, чем есть и будто взяв туман за шкирку, велела (и сама себе внутри удивляясь, но ощущая и прошедшую со словами правду). - Воплотись в барса и жди меня у порога этого дома... А я дальше спать буду... - вдогонку исчезающему туману заметила ворчливо. - Только ты это - снаружи! Чтоб хозяев не пугать... А хочешь - в тигра...
Айка проснулась, сна не было ни в одном глазу. Она чувствовала легкое любопытство, чуть недоумевала, сердце билось ровно, но простынь промокла насквозь.
- Приснится ведь.
Выбравшись из "каменной норы" в коридор, Айка вышла в комнату с едва теплящимся огнем в камине и, подкинув дров, поставила на огонь чайник.

(И тут тоже есть Хигф)

- Спасла? – Негромко повторил за приятелем эльф. Кажется, он всё ещё не пришёл в себя, а руки Фьеалажа словно сами собой скользили по земле, что-то безуспешно разыскивая. А затем замерли. Эльф недобро, исподлобья уставился на Лайонэша. – Спасла? Да я этой девчонке уши оторву и вместо крыльев прикручу! Если она мне сестра, думает, всё можно? Она же сейчас наверняка там, перед ирчами. А вместе с ней и та воительница.
Эльф, повернувшись, уткнулся лицом в траву и негромко взвыл:
- Создатель, ты это специально?
На самом деле, воительница была отнюдь не "вместе с ней", телепортированная Зимняя весьма успешно переместилась прямиком в какой-то кустарник, откуда сейчас с треском выбралась.
Почувствовав, что ее куда-то уносит, Рейлан не стала сопротивляться, зато изрядно разозлилась. Во-первых, из-за орочьего шамана, которого не дали добить, а во-вторых, от того, что кажется уже вошёл в норму тот факт, что её, Рей, местоположение определяет кто угодно, но не она сама.
- Вот выпендрёжница, - фыркнула Рей, отряхивая одежду.
На шум со стороны кустов среагировали оба, синхронно повернули головы, посему, когда Зимняя выбралась, наконец, из своего импровизированного заточения, она тут же угодила под перекрёстный огонь двух пар пристально смотрящих на неё глаз. Фьеаланж, подобрав под себя ноги, принял вполне приличное для сына повелителя положение, Лайонеш хмыкнул, но разговор всё-таки начал не он.
- Похоже, Вы с нами, прекрасная воительница. Нет таких слов, что способны передать наполняющую меня радость. Пусть тленного противника нам и не удалось побороть так как встарь, но сердце моё знает, что это только вопрос времени… Гм, - существенный толчок в бок прервал витиеватую речь, которой Фьеаланж пытался скрыть своё волнение. – Среди всех тех неисчислимых подвигов, которые выпали нам всем сегодня, не попадалась ли Вам после перехода наша общая спутница, и моя сестра, Ремидириэль? – эльфу очень хотелось поинтересоваться, не завалялась ли его сестра среди кустов, но как потенциально-истинный царедворец, он не мог себе этого позволить.
Рейлан поглядела на эльфов с нескрываемым подозрением, пытаясь угадать в этой пафосной речи издёвку.
- В том кустарнике, - Рей махнула рукой за спину, - я её не видела. Может в соседнем посмотреть?

(вместе с Рейлан)

- Гм, - только и произнёс Фьеаланж, уставившись в пространство. – Гм.
Эльф подтянул ноги к груди и обхватил их руками. По всем признакам выходило, что он впал в ступор. Лайонэш, словно извиняясь, кивнул Рейлан и пошёл по широкому кругу, тщательно обследуя кусты и ямы.
- Она осталась там, с ирчами… - бормотал Фьел. – Осталась…
Рейлан опустилась на землю и уже хотела в свойственной ей язвительной манере сообщить, что, мол, и поделом этой выскочке, но глядя на потерянный вид... как там его? На Ф. В общем, глядя на расстроенного Ф., Рейлан не стала его задирать, а вместо этого серьезно поинтересовалась:
- Если это так, что с нею будет?
Фьеаланж среагировал не сразу, с немного странной улыбкой посмотрел на Зимнюю.
- Если будут сильно разозлены и голодны – съедят. Но если это разведчики, может, просто оглушат и притащат к своим. И уже там (так как сестрёнка вряд ли начнёт выдавать секреты и пароли) съедят.
Эльф глянул в сторону Лайонэша, успевшего забраться достаточно далеко от них, покачал головой:
- Скажите, Рейлан, может, Реми говорила вам что-то перед тем, как отправила нас сюда? Или вела себя необычно?
- Не говорила. Только танцевала и пела, какая-то магия, но мне некогда было вникать, - Рейлан задумалась. Самым лучшим сейчас было бы просто дождаться, когда Айлин о ней вспомнит и вытащит ее из этого места. И времени. И к Заграту всех этих ирчей, эльфиек и Хадизаров. О том, что будет, если Айлин не вспомнит, лучше не думать.
- А далеко мы сейчас от того места? - поинтересовалась она. У Рей отнюдь не возникло желания рваться на поиски Реми. Просто она хотела хотя бы приблизительно знать, где находится круг колонн, из которого она тут появилась. Быть может ее будут искать там. Хоть кто-нибудь.
- Вы правы, - Фьеаланж встряхнулся и почти что бодро поднялся на ноги, - мы должны спасти Реми, даже если она решила поиграть в героя, отдающего свою жизнь ради других.
«Ну и разумеется ради того, чтобы я тебе лично открутил уши, сестрёнка».
- Гм, - эльф прикрыл глаза и прислушался к себе. Затем несколько неуверенно сообщил:
- Кажется, мы ещё в нашем мире. Нас бросило… так, северо-западный... Нас бросило на юго-восток. Вот насколько далеко, сказать не могу, только мы сейчас, похоже, вообще в стороне как от владений моего отца, так и от Хадизара.
- Ну, - ангварисс тоже поднялась, - тогда чего же мы ждем?

И Сейден))

Как только узнаю местность, постараюсь скрыться от этих двух, решила про себя зимняя. В конце-концов, она не фанатичка-Мара, которая рвется всех спасать. Эти пусть сами выпутываются. Дальнейшие события для Рейлан оказались несколько неожиданными: Фьеалаж рухнул обратно на землю, при этом умудрился потянуть за собой и Снежную. И прежде чем та успела среагировать на подобное поведение, скороговоркой предупредил:
- Замрите и не двигайтесь.
Несколько секунд после этого вокруг их убежища мирно шелестела природа, но потом в эту мелодию вплёлся гудящий звук. Казалось, он странным образом изгибал пространство вокруг, удлиняя его перед телами и обрываясь позади них. По небу, почти над самыми головами эльфов пронесся на умопомрачительной скорости матовый продолговатый снаряд.
- Флайер, - предупреждающе произнёс Фьеаланж. – К сожалению, мы попали не в самое хорошее место, вы видели его окраску? Мы во владениях владыки Круга.
- Что за?! - попыталась возмутиться Рейлан, осознала увиденное и повторила: - Что за ... !
А она-то понадеялась, что этот мир более-менее нормальный, но судя по виду того, что летело по небу, это место чем-то напоминало мир, куда она попадала с Айлин и Тиллике.
- Ага... И много здесь таких... флаеров? - уточнила зимняя.
- Поменьше, чем у нас, - отстранённо ответил эльф, поднимаясь на ноги и помогая Рейлан сделать то же самое, - Круг раньше был сторонником пара-баллистики и на технологию фей перешёл совсем недавно, в этом десятицветии. Тут другое… ох, Рейлан, вам ли не знать. Помните гоблинов и их союз с орками, который Вы некогда победоносно уничтожили?
- Да, что-то... с трудом... амнезия. Реми говорила, что не сразу пройдет, - уклончиво ответила зимняя, от растерянности даже забыв возмутиться тому факту, что этот эльф посмел ее коснуться. Когда повалил на землю, да и теперь тоже. Эльфы, конечно, не крысы, но все-таки значительно ниже ангварисс по положению - в этом уж Рей не сомневалась.

(продолжаем. И да, хайтэк - сила)

- Ааа… - эльф кивнул. – Ну, тогда орки и гоблины объединились против нас. Союз Кемалевых скал, так они его называли. Если бы не Вы, обе армии как одна волна накатились на армию отца и просто смяли её. Но Вы тогда словно знали всё наперёд, - с каждым словом Фьеаланж всё более погружался в легенду, в каждой последующей фразе слышалось всё больше и больше восторга по отношению к великим подвигам Рейлан. – У половинного озера Клеэва вы подстерегли обоз с тяжёлыми орудиями гоблинов, а уже на следующее утро чудом оказались со всей армией на незащищённом фланге ставки самого Хороза. Никто не ожидал, что можно пройти из болот, упирающихся в другой мир, но вам это как-то удалось. После уничтожения завоевателя орки превратились в обычную разбойничью шайку, вернее, во множество шаек. Они грызлись между собой, а их уничтожение оказалось лишь вопросом времени.
Тут Фьеаланж буквально впился взглядом в Рейлан:
- Говорят, ваше очарование вскружило голову моему отцу, и что он хотел уйти следом за вами… если бы смог.
Мысли Рейлан метались от "Слышала бы это задавака Мара!", до "Какого Еретика я вообще полезла в эту заварушку, да и я ли это была?!". В конце-концов ее мысли сошлись на том, что тех, кого хотелось бы впечатлить, здесь все равно нет, а вот ожидания, возлагаемые на нее эльфами в связи с этими легендами, будут поистине грандиозны. И это очень плохо. От последнего утверждения Рейлан закашлялась и нервно покосилась на Фьеаланжа - а ну как в его лице обнаружатся ангварисские черты?! Конечно, она бы ни за что... Ну, нынешняя она. А чего еще ждать от той Рейлан, о которой сложили все эти легенды, она уже и не знала.
- Легенды иногда бывают сильно... приукрашены, - прокашлявшись, сообщила она эльфу.
- Результат налицо, - твёрдо ответил Фьеаланж. – Вы говорите как Реми, но я не могу в такое поверить, если бы в легендах не было и доли правды, сейчас бы вас встречали здесь не мы, а ирчи.
Вежливо хрустнула ветка, предупреждая двоих о возвращении Лайонэша. Эльф кивнул Зимней и приятелю, а затем коротко предупредил:
- Мы в землях гоблинов. Кажется, ближайший город к северу от нас, тут, если отойти немного, хорошая дорога, а дальше видно окно дозорного бункера.
- Что ж, в выборе дороги я полностью полагаюсь на вас, - Рейлан выдернула из волос колючку и напустила на себя царственный вид.

А то! Особенно в разделе фэнтези))))
завершаем.

- У вас нет того, чего я хочу, а то что есть – мне не нужно, - насмешливое «пффф» пошевелило зеленоватую шерсть у рта. – Я уже смирился со своей судьбой, но мне скучно. Считайте дядюшкой, который скрашивает свои последние дни в компании родственников. Правда, наследства не обещаю.
Бог снова фыркнул.
- Пра-пра- и далее дедушкой, - поправил Гимир и поморщился. Кажется, у него вырабатывалась привычка дерзить богам. Точнее, привычка временами дерзить смирилась с наличием богов.
- Ну и прекрасно, - махнул рукой Хейлин. - Что, тогда вставай и пойдем? Или ты полетишь?
Передвижение данного... существа, пусть и божественного происхождения, несколько беспокоило мага. Вдруг, чего доброго, окажется, что его надо носить с собой - действительно, не гигантский ли карман куда-нибудь пришивать придется.
- Если ты вот этим отведешь реку – я бы и поплыл, - заметил Эйнари, указывая на посох в руке волшебника.
- Только река в городе, мне кажется, жителям не сильно понравится, - усмехнулся Хейлин. - Да, нам-то клятвы никакие не надо приносить?
- А принесете? – оживился Эйнари.
- Размечтался, - отрубил белобрысый, впрочем, даже немного смущенно. Как такого вот обижать?
- Сам пойду, - вздохнул... бог? клубок? существо?

(с хакошкой)

Поднялся на ноги сразу перестал казаться почти что пушистым шариком. Ноги, прячущиеся внутри, были короче человеческих, но длиннее, чем можно было бы ожидать.
Бард изо всех сил сдерживался, чтобы не фыркнуть от смеха.
Вот послали боги спутничка... тьфу, какие боги, вот он сам-то. Оставалось надеяться, что его действительно никто не увидит. Почему-то вспомнились строгие старейшины, особенно тот, самый недружелюбный... Что бы они сказали, узнай они об Эйнари?
Как пить дать ничего хорошего, решил Хейлин.
- Вернемся к Имиру? - спросил он у брата. - Или еще где побродим?
Гимир задумался, посмотрел на ручей, на отдаленный блеск города.
- Думаю, к хозяину вернемся, - ответил он.
Но прежде остановился, наклонился над ручьем, попробовав воду.
- Хорошая, - подмигнул богу, и пустил блином вдоль ручейка плоский камушек. Впрочем, ударился лишь пару раз, щелчком выбив из воды прозрачные фонтанчики. А потом выскочил на берег, подкатился к большому валуну и остался лежать у него под боком – будто старшего брата нашел.
Впервые за долгое время не надо было куда-то идти, спешить, пробиваться – уже второй день. И хотелось бы, да непонятно – куда. И Гимир, да и Хейлин тоже, до вечера наслаждались нежданной передышкой.

Чай. Сумерки по углам спящего каменного дома. Хозяева, столь вольно обращающиеся с любым камнем, тоже спят, кажется не тревожно. Огоньки в печи-камине словно глаза страшных и хищных зверюжиц... посмеиваюсь, так что же такое мне приснилось? Эта перчатка давно вызывала у меня подозрения. Обменять ее тогда на меч и щит было глупой-преглупой идеей и если б могла, обменяла бы обратно... Найти бы их, тех "братьев".
Не моя вещь. Те коридоры вообще были дикой странностью... такой привычной и естественной, что только еще страннее, или "страньшее". Чашка, чай, бублики, ура-ура, вовсе не каменные. Такая страшная крылатая... я думала, они красивые, добрые... а эта была - в самом деле страшная. Такая привычно поблескивающая перчатка - тоже страшная, очень - с ней никакие маги-лучники не страшны, пока сосредоточатся, пока скажут свою пару слов. "Пока летит стрела, сердце успевает стукнуть один раз, а перчатка три раза выстрелить."
Н-дя. Громко шмыгаю. Это ведь что получается, она не только "бить-стрелять и так далее", в нее еще и одеться можно? Непотребство конечно, но на доспехи похоже. Как это у меня во сне получилось? И спать не хочется.

Когда забрезжил расвет, Айка уже давно была на улице. Она оставила бесплодные попытки "изменить перчатку" и, конечно, никакой зверь у порога не появился - сны могут очень правдоподобно выглядеть, но они так обманчивы.
На них нельзя рассчитывать. И что мне теперь делать? Вроде какая-то причина появления здесь нарисовалась, но... в отличие от того, что было раньше, я что-то не слишком уверенно себя чувствую... и толком ничего не "знаю". Тут кто-то заперт и ищет "Мост", снит людям плохие сны... но говорит, "люди не видят" - открыл тайну философского кустика - люди старательно ничего не видят, пока могут... Но кажется мне надо спускаться с гор. Зачем только на ту ярмарку поперлась? Ох-хох, птица-тигрица, куда тебя занесло?..

Когда проснулись хозяева, Айка им так и сказала: "Спасибо, добрые люди, за кров и уют, но с вашими плохими снами поделать я ничего не могу. Разве что сами уйдут. Одно могу сказать довольно уверенно - силы те сны не имеют... И в целом - я потерялась, пойду искать знакомые места и знакомых людей."
Айка не стала говорить, что и она сама почему-то силы тут не имеет.
Но я начинаю что-то понимать - магия. Куда в здешнем мире девалась Магия? - перепутала она свойства души с энергией мира. Птицы всегда все путают...

Этот ошеломленный свист Мара тоже слышала по громкой связи, но не смотря на то, что была крайне далека от высокотехнологичной техники этого мира, она не удивилась. Студенты умели передавать друг другу сообщения, отправляя шепотки. Иногда эти шепотки были настолько громкими, что их мог слышать не только непосредственный получатель. А судя по высокой концентрации неожиданной информации в сообщении, этот "шепоток" был очень громкий.
Мара пару раз хлопнула ресницами, а затем послушно повторила Термиону, чтобы он не маялся дурью, хотя что такое дурь и как ей нужно маяться, зимняя не знала, тайртнока нахваталась этих выражений уже за пределами Шпиля. А вот то, что ей нужно получить запасной комплект одежды Ингари, снежная восприняла с некоторым неудовольствием. Ее вполне устраивал собственный наряд сшитый из лоскутов кожи, а ходить в обносках подруги не позволяли себе даже самые нищие повелители, коих, впрочем во всем академии можно было пересчитать по пальцам одной руки.
Понятие нищий повелитель разительно отличалось от понятия нищий, как такового. Это всего лишь был студент, будущий повелитель, не имеющий в собственности земель или государств, иногда не имеющий богатой родословной или богатых родственников, и был один совсем уж уникальный студент с факультета времени, который и вовсе был без рода и племени, но обладал выдающимися способностями. Про таких любят сочинять легенды и героические истории. Но жизнь в большинстве своем намного прозаичнее и привычнее.
Все эти мысли за мгновение промелькнули на лице Мары и отразились в презрительно искривленной усмешки, когда Термион, все еще не прийдя в себя, протянул ей сверток с одеждой. Зимняя развернула его и стоило только посмотреть на форменные брюки и китель, как она тут же сквасилась.
- Ингари, - громко сказала она, не понимая как тут работают шепотки, но почему-то в уверенности, что тайртонка ее слышит, - разве я вдруг сменила пол? Это брюки, а брюки я не надену никогда.
Про свой тюремный наряд Мара умолчала, тогда у нее замерзшей и обнаженной просто не было другого выбора, но больше она на такие жертвы не пойдет.

Ингари о последнем событии не знала, но ей и без того стало стыдно, она как раз относилась к нищим студенткам и если по первости еще пару раз допускала промашки, то позже не позволяла себе ничего подобного. Вот вплоть до настоящего момента. Сейчас она с ужасом вспомнила подвыветрившиеся из ее памяти детали шпильного житья. Ее немного утешило, что Кумудвати хотя бы не оскорбилась.
- Ма-ара? Какие брю... Термион! Парадный комплект! С юбкой! Он все-равно мне не идет, а ей не надо влазить в доспех! - судя по звукам Ингари была близка к истерике и там у себя, на обзорной палубе била во что-то тяжелое, это был доспех напарника - тот не пускал ее бежать в казармы.
- Бу сде! - шутливо вытянулся в струнку Термион и достал из шкафчика тайртонки требуемое в запечатанном свертке. Протягивая другую одежду, Термион весело подмигнул зимней. - Вам идет, очень, но наша Инга и так заработала несколько дежурств вне очереди, когда протащила вас на корабль. Это ведь - не пассажирский лайнер. Повезет, если без трибунала обойдется... И ума не приложу, как она это сделала. Да уж. - покачал головой охранник, усмехнувшись. - но псишники, кажется, сообразили, так что могут и премию дать за "новую дыру в безопасности".
Парадным второе одеяние можно было назвать только с закрытыми глазами и полностью отключив все остальные органы чувств. Единственным достоинством этого комплекта была юбка, хотя разглядеть это достоинства расстроенной зимней было не так-то и просто. Но услышав про неприятности грозящие Ингари из-за ее неожиданного появления, Мара устыдилась своего негодования. В самом деле примчалась спасать - а только навлекла на голову подруги еще большие беды. Вот только, кажется, устроилась Ингари весьма неплохо и ни от кого ее спасать не требовалось, разве что от скуки или наоборот от чрезмерной жажды приключений.
Все еще не в силах полностью преодолеть отвращение к казенному наряду и с ужасом понимая, что станет "как все" Мара взяла из рук Термиона одежду и вздохнула.
- Надеюсь, это действительно так необходимо.
Охранник улыбнулся и вспомнил, что девушки обычно стесняются переодеваться в присутствии мужчин, а потому коротко попрощался и исчез из поля видения, а Кумудвати снова почувствовала себя самым несчастным существом в этом здании.
То, что это не здание - а космический корабль ей еще предстояло выяснить.
Пока снежная расшнуровывала свое платье и аккуратно снимала все его составные части, она обнаружила зеркальце Эдарила, положенное в карман и на время совершенно забытое. Открыла блестящую металлическую створку и взглянула на зеркальную гладь. Собственного отражения она там не увидела, впрочем как и любого другого отражения тоже. Зеркало было мутным и совершенно безжизненным.
"Как же далеко меня забросила миледи Винтер, что даже связь с академией я потеряла. И выбираться теперь придется самой или снова ждать появления Айлин."

(вот такие две зимних, на этот раз и впрямь - далеко в космосе)

Энитке спрятала улыбку на плече, теплую и смущенную, как птица. И повернулась вновь к невидимой, решительно пристукнув кастаньетами.
Может, и лучше бы Плетущему новый Дар освоить. Может, даже совместить оба Дара сможет. Девушка ждала.
- ...что это было? - Сарк болезненно поморщился, вспоминая вязкое ощущение тумана в голове. - Ты поняла, кажется, больше меня. Кто она такая? Каким Даром она смогла появиться в моей голове?..
- Я не знаю, - тень смущенно расползлась по траве, чувствуя себя отчего-то виноватой. - Мне показалось, она хочет навредить тебе. Если проникла в твое сознание, затуманила его - мне показалось, с добром так не приходят. Или это я закрываю тебя от всего нового, доброго, а она - наоборот, хотела помочь.. я не знаю, - бледные лоскутки отползли к камню.
- Я тебе верю, - просто сказал Сарк, осторожно сминая пальцами пожухлую осеннюю травинку.
Некоторое время они сидели в молчании. Затем Плетущий поднялся, не без сожаления оставляя камень вновь в одиночестве посреди горького моря травы - и зашагал дальше.
- Да, наверное. Наверное, ты прав. Наверное. - шелестели темные обрывки меж травинок. - Только... все-таки что-то не так. - Тень собралась в одно целое пятно, залегла у камня. - Все-таки, зачем-то она приходила же? Неизвестная... - тихо, с какой-то наивной верой позвала Энитке.
Голос, далекий-далекий, уже почти не слышный. Не голос – шепот; даже тень, эхо, отсвет шепота. Не понять ничего, лишь оттенок вопроса.
"Узнаем", подумал про себя Сарк. Если она придет еще - а что-то подсказывает, что это не последняя их встреча - они довершат разговор.
Плетущего не покидало странное ощущение - будто происходящее как-то связано с той странной встречей, которая совершилась несколько часов назад. С нечеловеческим человеком по имени Хейлин, который говорил, что прибыл из другого мира.

(мы)

- Неназванная?..- тень прислушалась, стараясь отрешаться от воя ветра и слишком, слишком громкого, забивающего уши шороха. - Что ты хотела предложить?
- Ему... он не хочет, - эхом отражения, отражением эха расстелился ответ, слышимый обоим.
- Да скажи же уже, тянет как кота за.. усы! - рассердилась вдруг тень - Может, я помочь смогу!
Молчание. Тишина. Лишь пришло имя гостьи, которое услышал один только Сарк, да и то понял не сразу. Брошенное, когда терять было уже нечего.
- Лиэ...
Сарк никак не мог привыкнуть к пустоте за спиной.
Он уговаривал себя не беспокоиться. И раньше бывало так, что Энитке пропадала - иногда ненадолго, в другой раз на несколько дней. Он воспринимал это беспокойно, но как должное - в чем-то подобные отлучки даже были гарантией того, что он не держит Энитке на невидимой цепи, чего он втайне боялся.
Оставалось идти и попытаться втиснуть в сознание две давящие мысли - о том, что станется с ней, оставшейся где-то позади, и о той, другой, что называлась именем Лиэ.
Об имени богини смерти Сарк, разумеется, слышал, и не раз - одна из древних, тех, что обретали веру не посредством радужных обещаний о послесмертии и не честным бартером с даруемыми благами, а божественным подобием шантажа.
Он никогда не любил богов - странная черта, пришедшая еще лет в пятнадцать, когда он более-менее знал, кем они являлись. Поклонение представлялось унижением, а полученные в обмен дары - плодами торговли, для которой существовали соль, мука и сахар, но никак не тонкое искусство невидимого.
Если легенды о Танцующих были правдивы, то дар, который она предлагала, воистину страшен... и теперь Сарк совершенно не жалел, что доверился Энитке и не выслушал незванную гостью.
Пусть даже искусство, дарованное в обмен на спасение, будет куда ярче его нелепого дара Плоти - но служить богине?..

(втроем)