Андрей, ободряюще улыбнувшись Марине, пошёл закрывать капот. Привал и впрямь затянулся, следовало ехать дальше. Сев за руль, Зимин поёжился - из-за выбитого лобового стекла в салоне было холодно, хоть закрывай двери, хоть не закрывай.
- Ну что, тронулись...
Стрелка температуры двигателя опустилась и даже вышла из красной зоны, пройдя больше трети жёлтого сектора. Что ж, может, и удастся проехать ещё несколько километров. Натужно закашлявшись, двигатель всё-же завёлся, и тяжело раненный УАЗ поплёлся дальше по шоссе со скоростью около 20 километров в час: издевательски мало для автомобиля, но всё равно раз в семь быстрее, чем получилось бы на своих двоих.
- Да, Даша, - запоздало вспомнил Андрей, кинув взгляд в зеркало заднего вида. - Если сможешь... ну... отнестись философски... Сними с Михаила ботинки на следующей стоянке. Ему, извините все за цинизм, они уже не понадобятся, а тебе ещё послужат.
- Размерчик слишком большой, - она хмыкнула, - сваливаться будут. Уж лучше босиком, чем путаться в обуви...
- Думаешь, у меня обувка впору? - нахмурился пограничник. - Шнуровку затянешь потуже. Босиком, хмпф! - фыркнул он возмущённо. - Если неприятно надевать одежду с мёртвого, лучше так честно и скажи.
- Ладно-ладно, не спорю.
Тучи добрались до луны, поглотили серебристый диск, и на дороге сразу стало темно и неуютно. Андрей рискнул включить фары ближнего света, чтобы не скатиться ненароком в кювет. Время от времени пограничник кидал взгляд на фосфоресцирующую стрелку датчика температуры, неумолимо ползущую вверх, к области перегрева. Наконец, он остановил машину.
- Привал. Перекур.
Выбравшись, Андрей торопливо прошёл к капоту, открыл его, заслонившись от ветра, и протянул руки к мотору - греться.

В очередной раз тревожно оглянувшись назад, Иван сунулся в багажник, однако ничего полезного там не нашел. Надо было что-то делать: погоня может быть рядом, своя скорость ниже всякой критики, да и людям в машине может стать хуже от ранений. Адреналин отступит и можно ждать непереносимой боли и истерик. "Чего доброго, сам первый и начну", подумал он.
Даша все-таки последовала совету и лишила Михаила ещё и ботинок. Одевать обувь, даже не с мертвого, а просто чужую было неприятно, но тут уж не до брезгливости. Она оказалась велика на минимум размера четыре, затянуть помогало слабо, помогла бы пара шерстяных носков, но выбирать не приходилось.
Марина была почти счастлива, когда в груди разлилось не слишком приятное, но такое долгожданное онемение из-за обезболивающего. Не испытывая особенного желания просиживать в машине такие долгожданные минуты передышки, девушка выбралась на воздух, прислонилась, прикрыв глаза к холодному металлу кузова.
Ветер усилился, с неба начала сыпаться мелкая снежная крупа. Чувствовалось, что начинается метель.
- А ты говорил, пешком уйти, - раздался из-за капота голос Андрея. - В такую погоду... ха! Опять та горилла нашаманила, наверное.
- Если это наш рогоносец наколдовал, то человечской погони можно не ждать.
- Зато машинной вполне, - Даша выпустила пса. чтобы дать ему хотя бы на пять минут размять заатекшие лапы, вылезла сама. ежась от ветра и холода.
Зимин выглянул из-за капота, чтобы видеть собеседников. Но уходить от всё ещё горячего двигателя под порывы злого ветра со снегом он никакого желания не испытывал, тем более, что куртку себе в ДК не взял.
- Кстати, странно, что машинной погони до сих пор нет.
- Так это хорошо, - Даша. подошла поближе, а уж почувствовав тепло от двигателя и вовсе встала рядом, греясь, то ли куртка не помогала, то ли от ран стало банально знобить, - разве только впереди какая-то засада.
Она задумчиво посмотрела сначала на Андрея, потом перевела взгляд на пса, который, радуясь передышке, нарезал круги вокруг машины.
- Так, народ, - сказал Иван, взглянув на карту. - Здесь поворот на чего-то-там-добычу. Вот эти постройки - пункт техобслуживания. Там может быть связь, хотя не факт. Двигаемся дальше или там попытаемся?
- О! - оживился Зимин, - На связь рассчитывать не стоит, а вот поискать там новый приводной ремень для вентилятора охладителя можно было бы.
- Тогда я пробегусь, а вы оставайтесь здесь. При необходимости - меня не ждите, езжайте одни. Я выкручусь, если погоня сюда не свернет.
Иван решительно направился к строениям, ускоряя шаг.

Строений было не так много - низенький одноэтажный домик да пара ангаров рядом. Ворота одного из ангаров были приоткрыты. Людей или каких-либо признаков их пребывания видно не было.
Иван бросился к воротам и попытался зажечь фонарь, взятый в багажнике. Мигнуло, и неяркий луч света уперся в противоположную стену.
В ангаре когда-то явно проводили техобслуживание автомобилей, но сейчас все покрывал слой пыли. Чувствовалось, что людей здесь не было уже давно. Несколько шкафов и стеллажей, какие-то коробки у дальней стены, какие-то механизмы - вот всё, что осталось. В центре пола зияла громадная смотровая яма. Луч фонаря забегал по стеллажам в поисках приводного ремня или еще чего-то актуального. Увы, те запчасти, которые остались в ангаре, явно не подходили для УАЗа, а приводных ремней вообще не сыскалось.
Через несколько минут Иван бегом вернулся к машине и "обрадовал":
- Нужных запчастей там и близко нет... А еще я прикинул: с такой скоростью мы до развязки до начала вьюги не доберемся. Даже если темп удержим.
Выдохнул после паузы:
- Может, имеет смысл спрятаться? Люди, похоже за нами не гонятся. Скорей, пытаются замести силами природы. Вьюга осенью сутками длиться не может, так что есть шансы отсидеться? В машине, если застрянем в дороге - амба, а здесь есть шанс. Или попытаться добраться до деревни, она тут километрах в шести от дороги.
- Угу, природа, - проворчал Андрей, ероша обеими руками волосы на голове, чтобы лучше думалось. - Опять этот их Высший демон, или что оно такое, нахимичил... Но, в любом случае, - перебил он сам себя, - без лобового стекла мы в машине от холода не спрячемся. Надо пережидать.
Зимин закрыл капот, вернулся на водительское место и вновь завёл чуть поостывший мотор.
- А что ты там про деревню говорил?
- Есть тут в степи какая-то деревенька. Но карта старая, не знаю: осталось там что-нибудь или уже давно расселили её... Вернее, тундра у нас тут, но сути это не меняет.

- Можно попробовать поискать... - с сомнением протянула Даша, отлипая от мотора и зябко шевеля плечами. Передышка заканчивалась, надо было что-то думать.
- В бурю-то? - вклинилась в разговор, вернувшись к реальности, Марина, - Лучше уж тут попробовать подождать.
Пограничник побарабанил по рулю пальцами.
- Мне тоже как-то в бурю по бездорожью переться не улыбается, - произнёс он наконец. - Даже если б машина была без повреждений.
- Конечно, не вариант. Заглохнем через пару сотен метров. Ладно, идем внутрь?
- Угу... Подгонишь машину поближе, чтобы на дороге не бросать? - спросила сокольница, прежде, чем залезть обратно в салон. Боли почти не было, и девушка лишь чуть поморщилась от неприятного ощущения в груди.
Даша чуть помедлив тоже забралась в салон, перед этим загнав недовольного таким оборот дел пса.
Молча кивнув Марине в зеркало заднего вида, Андрей дождался, пока Даша подзовёт собаку и заберётся в салон, и повёл УАЗ к ангару. Минут через пять, выписав несколько манёвров на поворотах и едва не задев край стены, Зимин всё же загнал машину внутрь строения.
- Приехали, - объявил он, со вздохом облегчения откидываясь на спинку сиденья. - Ну что, надо обустраиваться тут где-нибудь.
- Да, думаю. Потребуется помещение и топливо для костра... В общем, давайте осматриваться, а то совсем заснежит.
Иван первый подал пример, вылез из машины и пошел к "дому-на-отшибе". На улице к этому времени стало совсем неуютно - сильный ветер и обильный снегопад промораживали чуть ли не до костей, да и видимость была почти никакая, и ему пришлось снова включить фонарик. Луч света чуть не утонул в буране, но в ответ блеснуло оконное стекло, и направление к домику было найдено.
Марина выскользнула из машины вслед за Иваном. Дольше оставаться в продуваемом всеми ветрами салоне ей не хотелось: слишком свежи еще в памяти были воспоминания о месте встречи с обезьянами местного разлива.

Даша, подумав про себя, что она могла бы и ножками пройтись, вылезла сначала из машины ,а потом и из ангара. Пес вылетел вперёд хозяйки, чуть её не сбив. Собаке, похоже, холод совершенно не мешал и не раздражал. Делать было решительно нечего, но и в ангаре почему-то сидеть не хотелось. Ещё раз раз поразмышляв она бодрым шагом, насколько позволяли ботинки направилась ко второму ангару. Вдруг что полезное найдётся?
- Даша! - Марина крикнула вслед хозяйке Норда негромко, но эхо усилила ее голос. Девушка, не успела отойти далеко, поэтому быстро обернулась и пояснила, чуть повысив голос для большей слышимости.
- Вдруг там что нужное найдется! Деревяшки какие. Да и пес со мной.
"Ну или что ненужное, в любом случае на разведку сходить надо," добавила она про себя. Норд, то ли чтото поняв, то ли просто по привычке бежал рядом, у ноги, умному животному команды иногда были не нужны, да и он тоже чуял опасность в этом месте.
Андрей, тем временем, был очень занят. Он пытался заставить себя встать. Когда непосредственная необходимость немедленно куда-то бежать и что-то делать исчезла, непрерывное напряжение последних часов обернулось одуряющей слабостью. Хотелось одного - уронить голову на руль и больше не шевелиться.
Марина махнула рукой на спутницу, в конце концов, с ней был пес - можно надеяться, что ничего не случится, и обернулась к машине, где еще оставался Андрей. Впрочем, вид молодого человека не понравился ей совершенно. Она обошла УАЗик, чтобы оказаться около водительского места, и открыла дверь.
- Пойдем. Сейчас можно будет передохнуть. Все равно в такую погоду никто нас искать не будет... - с этими словами Марина легонько коснулась плеча пограничника.
Иван подергал рукой замок, освещая его фонариком и критически рассматривая. Затем ловко вытащил свободной рукой из кармана отвертку и принялся раскручивать иллюзорную защиты двери. Вначале шло плохо, так что ему пришлось зажать фонарик коленями, чтобы освободить обе руки, но через пару минут древний замок уступил человческому упрямству и был снят. Иван выдохнул, оглянулся на ангар запоминая направление "по часам" и попытался открыть дверь.

За дверью было небольшое помещение с какими-то шкафами, столом и парой стульев. На столе лежало несколько бумаг, старая газета, а также стоял древний телефонный аппарат. Один из шкафов был приоткрыт, виднелась какая-то одежда. У противоположной стены стояла старая армейская раскладушка. Оглянувшись на непогоду Иван начал максимально быстро и четко "зачищать помешение": сгреб со стола всю бумагу (пригодится для костра), открыл шкаф с одеждой и извлек содержимое. Кроме одежды в шкафу нашлась какая-то ветошь, а также - вот сюрприз - бутылка с какой-то жидкостью, судя по этикетке это был скипидар. Иван поспешно сгреб добычу в узел, который можно было бы держать одной рукой, и двинулся к выходу. На улице, подсвечивая путь фонарем и ориентируясь на направление, огни машины и звук, он двинулся к своим, стараясь не упасть.
Даше с ангаром повезло меньше: на двери был замок, а из подручных средств только собака. Собака всё же не отвертка, замок не откроешь, а дверь вышибать она не хотела; поэтому девушка быстро, перебежками, держась за ошейник питомца, поспешила к своим.
Андрей медленно повернул голову на звук голоса и прикосновение, несколько мгновений смотрел на Марину, словно не узнавая её. Потом с трудом, словно вдруг стал весить втрое больше, поднялся и вылез из машины. Зимина слегка пошатывало, и молодой человек ухватился за дверь, чтобы не упасть. В это время вернулась и Даша, которая, судя по всему, опять чувствовала себя чуть ли не лучше всех. Увидев Андрея, подошла к нему, легко коснулась рукой плеча, спокойно, без истерики, но тем не менее сочувственно, поинтересовалась
- Совсем всё плохо? Помочь чем?
Андрей потряс головой, разгоняя скопившийся внутри черепа туман.
- Мм... не, ничего. Отдохнуть бы... - вздохнул он, - и пить очень хочется.
Девушка пожала плечами, оглядываясь, потом, озаренная идеей, сказала:
- Воды нет, но можно, если будет огонь, натопить снега. Его тут все равно есть, и...
Она порывисто обняла молодого человека, пытаясь поделится теплом, потом прошептала на ухо:
- Ты это...держись ...Все хорошо будет...

Мендкович

Наконец, из снежной круговерти появился Иван, нагруженный каким-то узлом.
- Домик, похоже, жилой, - сообщил он. - Костер там не развести, поэтому проще здесь угол отгородить. Топить придется сидениями, я как раз где-то лом видел. Плюс еще принес шмотки и скипидар. Пригодятся... Попробуем не замерзнуть.
Даша, уже отлепившаяся от Андрея, заинтересованно подошла поближе.
- Если есть лишние хотя бы штаны, я бы взяла, а то в одной шторе и куртке холодновато. И, может, помочь чем, перенести, отнести, развести?
- Да, разобраться хотя бы со всем этим, - Иван положил перед Дашей свои "трофеи" и огляделся в поисках лома для извлечения сидений. - Можно, конечно, в тот домик перебраться, там стены потолще. Но помещение маленькое, костер разведем - можем угореть.
- Сарай, в принципе, вполне устраивает, - девушка перехватила поудобней переданную одежду. - Сейчас главное согреться, а потом можно и подумать.
- Хорошо.
- Нужно помещение целиком прогреть, - глухо, всё ещё в полу-прострации, произнёс Андрей. Вздрогнул, сбрасывая оцепенение, оглянулся по сторонам. - В этом ангаре костёр жечь бесполезно, всё тепло ветром сдует.
Иван еще раз огляделся, пытаясь прикинуть, что можно сделать.

Марина, как, в общем-то, и все остальные осматривала окрестности на предмет хоть чего-то полезного, но такового в ангаре было, увы, по минимуму. Ей крайне не хотелось думать о том, что скорее всего, как только метель утихнет, за ними бросятся в погоню, логично допустив, что беглецы не идиоты и нашли, где укрыться от буйства стихии... А подходящих для этого мест в округе вряд ли много.
Иван заспешил: схватил ломик и бросился к машине, глянлул на датчики, чтобы понять продержатся ли фары еще минут 10, и решительно двинулся к второму домику. Ясно, что придется ломать там мебель, другого выхода нет.
Донёсшийся с улицы порыв ветра хлестанул Зимина по незащищённой коже, заставив задрожать. Андрей пристукнул зубами с шипящим вдохом, потёр ладонями плечи, пытаясь разогреть кожу, потом обратил внимание на груду одежды, принесённой Иваном.
- Так, девушки, давайте одеваться, - объявил он, преодолевая желание немедленно напялить на себя всё сразу, - не пляж и не май месяц.
Разворошив затхло пахнущее старьё, Андрей вытянул оттуда штаны с курткой, которые протянул Марине. Вторую пару отложил для Даши, и - наконец-то! - натянул на себя свитер грубой вязки с длинным воротом, задубевшую от времени штормовку и свободные парусиновые штаны, которые налезли даже на обутые ноги. Штанины пришлось подвернуть, а под поясом собрались неудобные складки, но ветер через плотную ткань не пробивался. Сразу стало значительно теплее.
Быстро войдя в домик, Иван включил фонарик, положил его на пол и стал в его слабом свете крушить деревянные предметы мебели, которые нельзя было унести в руках. Стулья были разрушены парой ударов об пол, а вот со столом пришлось повозиться - сделанный еще в советские времена предмет интерьера не желал ломаться и в ход пошел тот самый ломик. Но несколько минут упорного труда все же оставили от стола кучу обломков. Шкаф же был еще крепче, тут мог помочь разве что тот же лом. Прикинув ситуацию, "дровосек" собрал дерево и ломик в охапку и двинулся назад, ориентируясь в темноте и снежной круговерти на свет фар и общее направление.
Через какое-то время он снова появился в дверях ангара с охапкой дерева:
- Народ, готовимся костер разводить. На пару часов хватит. А я пойду - шкаф сломаю, пока еще ходить можно.
После этих слов он выглянул из домика и взглянул на небо. Прикинув, что шансы пока есть, он отправился в новую экспедицию за дровами. Страшновато; но за ним несколько больных людей с разными травмами, если он сейчас не рискнет, есть вероятность, что кто-то замерзнет. В домике Иван глубоко вздохнул и пошел в атаку на шкаф.

Перспектива в скором времени согреться и наконец-то отдохнуть помогла Андрею кое-как преодолеть разбивший было пограничника приступ слабости и апатии. Подойдя к оставленным Иваном дровам, Зимин критически осмотрел сначала скудный запас топлива, а потом зал, по которому вовсю гуляли порывы ветра, залетавшие "с улицы" через полуоткрытые ворота ангара. Чтобы хотя бы продержаться до утра, пришлось бы поддерживать костёр всю ночь, а для этого обломков мебели, даже с учётом возможной второй порции, было явно недостаточно. Оставался единственно возможный вариант - дойти до упомянутого Иваном домика и протопить его. Конечно, вонь от лакированного дерева будет ужасная, но зато топлива хватит, чтобы и прогреть небольшое замкнутое помещение, и проветрить потом. А после тепла от четверых людей и собаки должно будет хватить, чтобы не дать убежищу совсем выстыть за ночь.
- Даша, Марина, - окликнул спутниц Андрей, убедившись коротким боковым взглядом, что девушки успели переодеться. - Мы здесь не дотянем до утра, даже с костром. Оденьтесь потеплее, посидите пока в машине. Я схожу к нашему, хе-хе, дровосеку, протопим дом.
Зимин пнул связку обломков досок и брусков.
- Дрова паршивые, - пояснил он, - химии много, проветривать придётся. Вам мёрзнуть снаружи незачем. Как дом будет готов, один из нас за вами придёт. Аптечку не забудьте захватить.
Тяжело вздохнув, пограничник поднял дрова, взвалил вязанку на плечо здоровой руки и, прислушавшись к долетавшему сквозь гул ветра грохоту и треску, побрёл к смутно видневшемуся в тусклом свете фар домику.
С помощью лома Ивану удалось управиться всего минут за пятнадцать. Собрав трофейное дерево в солидную кучу, пригодную к переноске, он перемотал собранное топливо остатками тряпья из шкафов и двинулся было назад. Андрей перехватил Ивана в дверях.
- Погоди!.. ууумммхх... - привычным движением выставив вперёд левую руку, Зимин невольно разбередил рану складкой рукава и не сдержал стона. - Погоди. Надо здесь протопить. И проветрить. В ангаре и с костром замёрзнем.
Пограничник прошёл в помещение и, выбрав свободный угол, свалил туда свою ношу, после чего принялся сооружать из более мелких осколков и щепок растопочный "колодец".

Даша, уже успевшая переодется в более теплую одежду, правда, висевшую на ней мешком, достала из машины аптечку и сунула её запазуху, чтобы точно уж не забыть. Потом подозвала поближе бегавшего пса и уселась у стены, ожидая пока позовут. Девушке не хотелось совершать лишних движений и уж чем паче разговаривать.
Марина искренне завидовала нашедшим себе полезное занятие парням: толку от промерзшей одежды было немного, физические упражнения могли бы хоть как-то помочь по-настоящему согреться, но вот только маловероятно, что её организм бы перенес такую встряску. А еще она скучала по Шаху. Не сказать, чтобы девушка успела привязаться к хищу, с которым работала от силы пару месяцев, но из всех участников последних событий он, вероятно, был для нее ближе всех. Шансы найти птицу, даже с телеметрическим оборудованием, уменьшались не по дням, а по часам, и понимала она это прекрасно.

Поняв, что к делу приступил специалист, Иван скромно ограничился помощью Андрею в подготовке костра и комнаты к долгой холодной ночи. Холодно после ударной работы дровосеком - не было, но что дальше-то будет? Бр-р... Иван чуть не пообещал себе бросить рискованное занятие, если выберется из этой передряги, и впрямь заняться торговлей ингаляторами, но быстро раздумал: лучше в горячке таких решений не принимать. Новое дело себе он еще успеет найти, как говорят, с верой нет ничего невозможного. Так, кажется?
Провозившись несколько минут со складыванием щепок, Андрей обратил внимние, что пол под ногами - дощатый. Вот что значит вымотаться!.. Устроить пожар в единственном пригодном для ночлега строении было бы верхом нелепости. Ругнувшись негромко, Андрей окликнул Ивана:
- Слушай, можешь отодрать одну доску из пола? Надо посмотреть, что под ней, а мне с раненой рукой не справиться.

Мендкович

- Попробую сейчас, хотя пол здесь отсыревший - вряд ли займется от костра.
Иван прикинул, что тут можно сделать ломом и другими инструментами из помещения и багажника машины, выбрал необходимое и попытался расчистить от досок угол для костра или осмотра. Пол оказалася не слишком крепким и подручными средствами кусок пола был удален. "Дурная голова - рукам покоя не дает, - подумал Иван. - Сегодня, похоже, мне лично придется не костром греться...". Под деревянным полом оказалось небольшое пространство, высотой сантиметров сорок, а дальше была земля.
- Земля там. Можно расчистить кусок под костер, чтобы пожара с гарантией не было. Только надо место выбрать чтобы дым уходил. Может под каким-нибудь окном развести и высадить стекло повыше? Будет вместо дымохода.
- Вариант, - согласился Зимин. - А потом какой-нибудь фанеркой заткнём... Нда. Реалити-шоу "Почувствуй себя БОМЖом" в разгаре.
- Добро пожаловать на наш некрайний Север, - ответил Иван. - Хотя тут радоваться надо, что мы не в голой тундре.
Быстрый осмотр окон показал, что форточку действительно открыть не удастся: рамы брошенного строения наглухо заклинило и забило песком, так что даже из щелей не дуло. Выбрав одно из окон так, чтобы воздух от двери на пути к импровизированному дымоходу мог "протягивать" всю комнату, Андрей указал Ивану на кусок пола под подоконником размером примерно в квадратный метр.
- Думаю, здесь. А спать устроимся с той стороны.
- Ок, - согласился Иван. После слишком насыщенного событиями дня голова откровенно не хотела работать. Возбуждение схлынуло и в свои права вступила усталость. Негромко вздохнув, молодой человек принялся за работу.
Пограничник старался помогать, насколько получалось с одной только здоровой рукой. Объединёнными усилиями мужчины расчистили пространство под костёр, после чего Андрей заново сложил на обломке доски кучку щепок поверх обрывка древней газеты и щёлкнул реквизированной у Ивана зажигалкой. Появились первые робкие язычки пламени, занялись мелкие щепки, от них уже - более крупные обломки мебели. Зашипел, сгорая, старый лак. Устало вздохнув, Зимин сел на край разломанного пола, словно на скамейку, подбрасывая в разгорающийся костёр новые деревяшки. Когда пламя более-менее разгорелось, он выбрал из автомобильного набора стамеску и принялся расковыривать в окне форточку: разбивать стекло всё же лучше было только в крайнем случае.
Иван еще раз осмотрел домик, прикидывая нельзя ли сделать что-нибудь еще. Сдвинуть стеллаж, чтобы не дать теплу "расползаться" или что-то подобное, однако решил, что лучшее враг хорошего.
В конце концов подготовка к холодной ночи была завершена: костер разведен, помещение проветрено, даже подготовлено какое-то подобие сидячих и лежачих мест вокруг костра, обложенных для тепла хламом, вещами из машины и т.п. Сидения в итоге ломать не стали, решив, что толку от них будет немного.
- Народ, ну что - располагаемся? Предлагаю, чтобы избежать неожиданностей дежурить. Кто - первый? Я? Или есть другие предложения?

Сокольница робко приблизилась к занимающемуся костру - было очень непривычно сидеть в стороне и ничего не делать... Поэтому предложение выполнить хоть какую-то полезную для общего дела функцию она восприняла с воодушевлением.
- Давай, я подежурю, - она не стала договаривать, что все равно вряд ли уснет.
Даша пришла вместе со всеми, предварительно безжалостно выпнув пса на улицу с приказам охранять территорию. Он не замерзнет, у него шуба есть.
- Собака поднимет шум, если кто подойдет близко, - она зевнула, навалилась слабость, - А у костра и я потом подежурить могу.
- Да, а повязку никому поменять не надо? - вспомнил о состоянии попутчиков Иван. - Я как самый здоровый займусь.
- Дамы вперёд, - кивнул в сторону хозяйки Норда Андрей. От оставшихся от костра углей тянуло теплом, глаза у намёрзшегося за этот адски долгий день погранца закрывались сами собой. С трудом удерживаясь от того, чтобы не упасть прямо на месте, Зимин поднялся и прошёл к Марине.
- Держи пистолет наготове. Если снаружи начнут ломиться, стреляй прямо через дверь. Сейчас для нас все враги.
Девушка кивнула, сжимая в руке холодную рукоять.
- Если будут ломится мы все гарантированно узнаем по шуму, лаю и матам, - Даша протянула к костру руки. - Лай-то точно.
- С местным зверьём лучше перебдеть, - не согласился с ней погранец. - Так, смены будут по два часа, у Ивана вон часы есть. После Марины - я, потом Иван, Даша будет крайней и всех поднимет.

Перевязка прошла без происшествий, если не считать того, что состояние травм у девушек внушало большую тревогу. Особенно удручала Дашина спина - гной, воспаление. Рука Андрея находилась в немногим лучшем состоянии, если не считать размеров раны. Израсходовав почти весь пузырёк перекиси водорода и половину имевшейся в наличии ваты, часть налипшей грязи объединившим усилия мужчинам удалось удалить, но ни о какой серьёзной чистке ран и прочей хирургии и речи идти не могло: ни Иван, ни тем более вынужденно однорукий Андрей Пироговыми себя не чувствовали. Лучшим выходом было сменить повязку и надеяться, что все вскоре попадут в более цивилизованные места, где есть врачи и милиция, и нет никаких "детей" зимы, лета и прочьих бабьих осеней.
По завершении медицинских процедур Андрей наконец-то дополз до сваленной у костра груды одежды. Скрученный в валик ватник под голову, укрыться прорезиненной плащпалаткой - и вот оно, блаженство. Даша, которой не то чтобы хотелось спать, но колотило от поселившейся в мышцах слабости и начавшегося воспаления, подошла и устроилась рядом. Девушка здраво рассудила, что стеснению тут не место, а полежать на относительно мягком не помешает. На одежде, в смысле; она совершенно ненавязчиво загребла под себя куртку в качества матраса и штаны в качестве подушки, чтобы не так твердо было, и жизнь почти наладилась. Следом пристроился Иван, укутавшись в доставшуюся ему часть одежды и тряпок пристроил у спины часть из вещевой баррикады, чтобы создать хоть минимум тепла, и рывком провалился в сон...
Зимин, уже в полудрёме, пододвинулся ближе к Даше и забросил на неё половину своей плащ-палатки. Действительно, не до стеснительности, а в двоём под одним одеялом теплее. Девушка инстинктивно придвинулась ближе к нему. Телу хотелось спать и тепла, поэтому она и старалась, даже не вполне осознавая этого, устроится поудобней. Приобняв соседку за плечо здоровой рукой, Андрей пригрелся и уснул окончательно. Девушка, устраиваясь поудобней, обняла его, наплевав на стестнительность, делясь теплом и согреваясь сама. Вскорости она тоже уснула.

Марина сидела, скрестив ноги, напротив скромного костерка, грея руки о мягкие языки пламени. Наверное, среди этого сонного царства она должна была хотеть спать, но стресс от последних часов, видимо, запоздало разбудил в ней второе дыхание... Или же просто сказалось то, что девушке удалось, пусть и недолго, подремать в машине, даже в полубессознательном состоянии.
От размышлений девушку отвлекло что-то, очень напоминающее хлопанье крыльев. Снаружи несколько раз гавкнул пес. Хлопанье повторилось, и какая-то тень стукнула в окно, потом еще раз. Девушка подскочила, бросившись к окну и почти тут же сложилась пополам от приступа кашля. На появившийся при этом отчетливый металлический привкус она предпочла не обращать внимание. Конечно, она помнила предостережение Андрея, но, во-первых, вряд ли птица могла быть для них опасной, а во-вторых, она еще не успела дойти до такой степени паранойи, чтобы высаживать обойму в каждый источник звука.
В окно билась крупная светлая птица. В неверном свете костра, да еще и через грязное стекло большего было не разглядеть, но очертания крыльев и хищной головы были до боли знакомыми. Марина, не веря своим глазам, буквально вылетела на улицу, где бушевала пурга. К чести хищника надо заметить, что с ветром и снегом он боролся успешно, но вот в целом его поведение оставалось для девушки загадкой. Точнее, осталось бы, если бы у нее было время задумываться об этом. Первый же взгляд на сокола не сквозь мутное окошко в доме, а сквозь кружево метели - и она точно узнала свою птицу, если бы не одна небольшая деталь: даже в ночной темноте были видны окрасившиеся в кроваво-красный цвет клюв, кончики махов и рулей. Удивляться у Марины сейчас уже просто не было сил: слишком много всего случилось за последние часы. Шах, между тем, вел себя странно: будь он собакой, девушка решила бы, что животное настойчиво куда-то зовет ее, да ещё и требует взять с собой остальных. С некоторым трудом сокольница все-таки убедила птицу сесть на руку: сокол послушался, но явно нервничал, периодически взмахивая крыльями. Хотя, возможно, причиной тому было то, что цепляться когтями ему приходилось за скользкий материал куртки, "реквизированной" у местных.
Успев снова порядком замерзнуть, Марина вернулась в помещение: нужно было растолкать ребят. Звериному чутью девушка доверяла как себе.
Думать о том, что сейчас придется разбудить Андрея и Дашу, не хотелось совсем, но вариантов, к сожалению, было не много. Так или иначе, сначала сокольница подошла к Ивану, как к наименее пострадавшему, да и вообще, на правах почти местного, лучше всех ориентирующегося в обстановке. Подойдя к спящему, она несильно потрясла его за плечо.

Иван с трудом разлепил глаза. Снилась какая-то хрень: вызов для настройки локалки, нудные разговоры, оборванный провод...
- Что?? - спросил он, уставившись на Марину и пытаясь понять, где он и зачем.
Наверное, Марина должна была почувствовать себя виноватой, но как-то не получалось: видимо, от всего пережитого чувства изрядно притупились. Девушка кивнула на переступающего по руке сокола:
- Он куда-то нас зовет. Всех.
Иван уставился на кровавый след вдоль перьев. Надежда, что птица банально запачкалась, быстро пропала: рисунок был слишком правильным, словно сошедшим с картинок "Саамские мифы". О-па...
- Я еще не волшебник, я только учусь, - сказал Иван птице после паузы. - Но дружба нам позволяет творить настоящие чудеса.
Вид у него был совершенно ошалелый.
Даша слышала голоса сквозь сон, Но просыпаться не спешила, ещё глубже "зарывшись" в соседа, стараясь подсознательно убежать от действительности, в которой, кажется, пора было вставать, не поспав.
Марина вопросительно смотрела на Ивана, чья реплика показалась ей сказанной ну совсем не к месту. Сокол же неожиданно расправил крылья и громко пронзительно закричал, после чего принялся снова тормошить Марину, как будто подгоняя.
- Блин, приехали, - пояснил Иван ситуацию. - С нами, похоже, один... товарищ беседовать желает. Вызвался все-таки.
Со стороны "лежбища" сталкеров послышался шорох отбрасываемой одежды и металлический щелчок. Услышав сквозь сон птичий вопль, Зимин вскинулся на локоть раненой руки и выставил в сторону источника шума пистолет. Глаза пограничник кое-как открыл, но думать было очень тяжело, почти невозможно. Остались, практически, одни базовые инстинкты. Однако, разглядев в полумраке, что остальные члены команды резких движений не делают, а посторонних в комнате вроде не видно, Андрей замер, пытаясь проморгаться и понять, что происходит.
- Что за... - каркнул он, наконец, заплетающимся языком. - Кто кричал?
- Все в порядке, это Шах, - сокольница, отреагировав на резкое движение, инстинктивно отвела в сторону руку с неспокойным питомцем. Птица явно нервничала. Услышав знакомый и спокойный голос, Зимин опустил оружие, вновь ставя его на предохранитель.

Даша от того, что невольная грелка соизволила покинуть "ложе", тоже проснулась и села, безуспешно пытаясь проморгаться и сфокусировать взгляд хоть на ком-нибудь.
- Что случилось?
- Коллеги, разрешите представить: судя по окрасу, перед нами посланец еще одного древнего саамского... духа, который отвечает за охоту, рыбалку, чучельное дело и прочую пользу, - отрекомендовал саам. - Оно у меня случайно... Ну, почти случайно вызвалось, когда мы из Дома культуры уходили... Птиц, ты нам предлагаешь куда-то идти по такой погоде? Гонятся за нами, что ли?
Птица посмотрела на Ивана, склонив голову, и заклекотала.
Пограничник сел на полу и с силой потёр руками лицо. Мысли всё ещё путались, череп наполняла свинцовая тупая тяжесть отчаянного недосыпа, но отключиться и упать на полуслове, по крайней мере, ему вроде не грозило. Выпутавшись из-под плащ-одеяла, Андрей добросовестно попытался вслушаться в слова Ивана. Правда, его разговор с соколом Марины, оказавшимся вдруг посланцем ещё какой-то потусторонней хрени, в голове никак не хотел укладываться.
- Дух нам дружественный? - деловито уточнила Даша, зевая и потихоньку просыпаясь, но не спеша ещё подниматься, - Как его называть-то?
- Думаю, товарищ Ойго. Человек, пардон, дух и пароход, - из Ивана после часа с лишним сна так и перли шуточки. - Дружественными духи не бывают, но он вроде против этой... красносеверской Зимы Зимовны. Ну, вернее, я его пригласил в городе немного постоловаться, поохотиться и вообще - приятно провести время. Судя по появлению птицы, приглашение он принял... В общем, извините, народ. Это я - сгоряча. Не подумал, когда вызывал. Кто ж знал...
Что именно и кто должен был знать, оставалось неясным, но Иван был явно смущен.
- Ладно, уже не важно, - едва ли не прервала молодого человека сокольница, - идем мы за ним, или как?
- Думаю, идем. Он нас явно не на утренний рассол зовет... Подозреваю, сейчас здесь ещё кто-то появиться может.
Скрипя зубами, молодой человек поднялся и принялся прикидывать, что делать и как уходить.
- Хорошо бы, чтобы и не в качестве раннего завтрака, - усмехнулась сокольница.
- Приятного аппетита, - мрачно, невпопад, но странно в тему пожелала духу Даша, поднимаясь, мотая головой и окончательно отгоняя от себя такой желанный сон. - Пойдем?

Ломаными, неверными движениями робота со сбитой программой перемещений Андрей принялся одеваться и обуваться. Говорить сил не было, но ежу ясно - в заварившейся локальной войнушке высших сил предупреждения лучше слушать, не рассуждая на тему их невозможности.
- Воду возьмите, - буркнул он, натягивая поверх свитера подмышечную кобуру.. - И инструменты. И оружие наготове.
Даша-то так и не раздевалась, улегшись прямо в обуви и в подобии одежды. Поэтому была уже готова и, шатаясь, подошла к двери, ещё раз вопросительно взглянув на товарищей. Иван почти машинально догнал ее и поддержал под руку - нечто среднее между галантностью и реальной необходимостью ситуации. Девушка с готовностью оперлась на вызвавшегося помошника, благо все равно идти особых сил и желания не было. Усилия разве только прилагались для того, чтобы совсем не повиснуть на Иване от слабости.
Марина аккуратно обошла ребят - их проводник все равно сидел на ее руке - и вышла за дверь, где бушевала метель. Обезболивающее, к счастью, пока действовало.
- Попробуем пойти за ним, - призвал еле шевелящихся спутников Иван. - По идее, ему нет резона нас убивать. Скорее, действительно, хочет помочь.
- Веди, Сусанин, - обречённо махнул рукой Андрей, выходя следом за сокольницей и аккуратно прикрывая дверь домика - вдруг удастся вернуться и добрать ещё часок-другой отдыха. - Переговоры тоже на тебе.
Марина, едва различая в кружащемся вокрг снегу очертания окрестностей, подбросила птицу вверх, чтобы та могла указать сталкерам дорогу. Сокол сорвался с руки и полетел вперед, борясь с бураном. Путники, стараясь не отставать, двинулись следом.
Андрей шёл следом за Иваном на расстоянии вытянутой руки, опасаясь потерять его из виду в снежной мгле. Последние остатки сна исчезли после первых порывов наполненного сухими острыми снежинками ветра. Ситуация остро и очень неприятно напомнила недавние зимние сны - также темно, буран и надо куда-то брести, спотыкаясь о невидимые в темноте камни и кочки. Лишь немного утешали наличие какой-никакой обуви, относительно тёплой одежды, да рифлёная рукоять пистолета под пальцами. Даша, прежде чем уйти, сначала сгребла за пазуху остатки воды и медикаментов.
Где-то минут через пять - или больше, понять было сложно - позади, со стороны оставленных домиков, послышался знакомый уже вой. Красносеверские охотники нашли стоянку. Шах в ответ на это только зло заклекотал и стал виться вокруг идущих, словно подгоняя. Глаза птицы в темноте отсвечивали тусклым красноватым огнем, как потухающее пламя.

От раздавшегося позади воя Марина вздрогнула: слишком свежи еще были в памяти воспоминания о "чуде природы". Действие обезболивающего тем временем закончилось, и от резко кольнувшей на очередном шаге боли Марина споткнулась, едва не упав в снег. Она закашлялась, прикрывая ладонью рот. Оставшиеся после этого на бледной коже капли крови заставили девушку зло и беззвучно выругаться. Сокольница, подгоняемая несущимся в спину воем, постаралась прибавить шагу, но мгновенно поняла, что это не лучшая идея: боль в груди моментально усилилась.
- Догнали. Приперлись! - ругался Иван под нос, на ходу оглядываясь назад. В кармане он нащупал пистолет, отчего стало немного легче.
Стараясь, чтобы Даша не сбилась с ног, Иван прибавил шаг, надеясь, что убежище будет уже скоро. Еще немного, совсем чуть-чуть... И кончится, наконец, эта дикая ночь, где сказки становятся явью.
Зимин передёрнул плечами - ему, как замыкающему, немедленно пришло знакомое ощущение упёршегося в спину взгляда. Андрей попытался оглянуться, но в тёмной круговерти метели ничего было не разглядеть. Оставалось только надеяться, что буран быстро заметёт следы прошедшей четвёрки. Да держать пистолет наготове.
Буран не стихал, идти было все сложнее. Бредущая впереди Марина несколько раз уже спотыкалась, но упорно вела небольшой отряд туда, куда указывал путь сокол. Спустя некоторе время очередной приступ кашля согнул сокольницу, она припала на колено.
- Марина! - позвал Иван, на секунду отпустив Дашу. - Надо идти. Идти сможешь?
Девушка утвердительно кивнула, попыталась встать, но вновь согнулась от кашля.
Он попытался помочь девушке встать. Следом остановившихся спутников догнал Андрей.
- Что случилось? - встревожился он, увидев не по-хорошему согнувшуюся сокольницу, и настороженно оглянулся по сторонам.
Даша, лишенная поддержки остановилась, вспоминая как ходить, потом побрела поближе к Марине. Пес, который в отличие всех был здоров, подбежал ближе и теперь сердобольно обнюхивал сокольницу. Марина слабо улыбнулась и встала. Было видно, что ей совсем нехорошо, но девушка держалась.
- Обопрись на меня, - предложил ей левое плечо Зимин. - Даша, - повернулся он к хозяйке Норда, - аптечку вроде ты брала, у нас ещё новокаин остался?
Девушка неловко полезла за пазуху, как можно аккуратней достав аптечку и ничего оттуда не высыпав, хотя руки и дрожали. Открыла, протянув её Андрею и предлагая всем посмотреть, что там осталось. Осталось, увы - ничего. Аптечка явно была не рассчитана на трех человек с кучей повреждений разной степени тяжести, тундру и заброшенный домик в ней. Обезболивающих на всех не хватало: антибиотики, бинты, какая-то мазь, но ничего, что могло бы унять холодную боль.
- Оставь... пошли! Дойду... - тихо произнесла Марина, продолжая идти. - А то догонят...
Андрей пошёл рядом с девушкой, чтобы сокольнице было на кого опереться при необходимости. Дарья и Иван двинулись следом, надо было спешить: жуткий вой позади добавлял прыти.

Было непонятно, сколько времени продолжался этот поход - час, два часа, а может быть и больше. Выбиваясь из сил, сталкеры следовали за птицей, которая вела их уже не по дороге, а куда-то в тундру. Замерзшие и усталые, они все шли и шли, потому что остановиться было нельзя - проще сразу умереть.
И вдруг впереди сквозь буран блеснул огонек. Потом еще раз. Наконец стал виден небольшой источник света, будто костер или окно дома. Прищурившись, Иван пытался разглядеть, что это. Андрей невольно прибавил шагу. Свет-огонь-тепло-жизнь - классическая цепочка ассоциаций из Джека Лондона никогда ещё не была настолько актуальна для усталого и измученного пограничника.
Из бурана медленно выступили темные силуэты домов - видимо, это была когда-то деревня. Сейчас все эти дома были заброшены и мрачно глядели своими черными глазницами окон. И только один из них - приземистая одноэтажная избенка чуть на отшибе - был жилым. Его окна чуть светились, а на площадке перед домом горел яркий костер, чей огонь и послужил для сталкеров путеводным маяком. И от огня к ним шел человек.
Он подходил все ближе. Лица его было не рассмотреть, костер горел за спиной. Была видна только высокая шапка да одежда, напоминающая не то тулуп, не то подбитый мехом халат. Шах подлетел к человеку и, описав круг над его головой, испустил пронзительный крик.
- А, так вот кого сюда занесло, - глубоким и чуть осипшим голосом произнес неизвестный. - Поздорову тебе, Ойго-птица! Это про них мне говорили духи?

Сокол снова крикнул. Андрей чуть выдвинулся вперёд, прикрывая плечом еле идущую Марину, вытащил из кармана руку, несколько раз сжал и разжал пальцы, пытаясь размять замёрзшую кисть, потом достал и снял с предохранителя пистолет, но поднимать его не спешил. Пока.
"Посмотрим, что дальше."
Иван сунул руки в карманы, сжал правой пистолет и вышел вперед, на встречу неизвестному.
Даша, которая ещё две недели назад скорее всего подошла бы знакомится, пристроилась за спиной у спутников, стараясь казаться незаметней. Собака прекратила патрулировать окрестности и прибилась поближе к группе сталкеров, изредка помахивая хвостом и принюхиваясь.
- Доброй ночи! - обратился Иван к неизвестному, когда тот подошел на расстоение, на котором голос мог быть слышен в шуме вьюги.
- Доброй ночи и вам, - откликнулся человек. - Это за вами Хогель-Мая своих детей разослала, а Ойго-Хон на них свою охоту натравил?
- Ойго-Хона пригласили на охоту, а лучшая дичь, конечно, дети Хогель-Маи. Уж мы-то знаем, - ответил Иван на саами.
Зимин с досадой покосился на Ивана, заговорившего вдруг на непонятном языке. Однако Иван полагал свое решение правильным. Общий язык - хороший способ вызвать симпатию.
- А Вы не подскажете, где мы? - добавил Иван по-русски. - А то метель, охота, как-то все смешалось.
- В моем жилище. Раньше здесь деревня была, но кто ушел, кто умер - вот и не стало деревни. Один только я, старик, остался.

- А Вы кто будете? - поинтересовалась Дарья, на секунду выглянув из-за чужого плеча.
- Борис я, шаман здешний, - представился старик.
- Очень приятно, Иван. Мои спутники: Марина, Дарья и Андрей. Нам немного не повезло, и мы заблудились, - взял в свои руки беседу Иван.
- Нужна помощь! - вклинился в разговор Андрей, давно уже с тревогой поглядывавший на изнемогающую сокольницу. - Пожалуйста! Здесь перелом рёбер и кашель плохой, девушка еле дошла...
Марина вновь закашлялась, прерывая разговор товарищей по несчастью, боль в груди согнула ее пополам. Андрей еле успел подхватить теряющую равновесие девушку, не давая ей рухнуть в снег. Помня о его больной руке, Иван тоже попытался поднять девушку:
- Куда ее можно отнести? - спросил он взволнованно.
Даша уже давно никому не пыталась помочь, а только старалась удержаться на ногах сама, потому что воспаление с лихорадкой уверенно брали свои позиции.
- Ох ты ж... - Борис размашистым шагом подошел к сталкерам и взглянул на Марину. - В дом ведите, скорее! Спасать надо, говорить потом будем.
Иван подхватил Марину и сказал Андрею:
- Пошли. А ты поддержи Дашу, она едва на ногах стоит.
Пограничник устало кивнул, запихал пистолет обратно в кобуру и, перекинув Дашину руку через собственные плечи и шею, наполовину повёл, наполовину поволок хозяйку Норда в дом следом за Иваном.

Сопровождаемые Борисом, путешественники вошли в избу. Она оказалась неожиданно просторной. В большой горнице стоял стол и несколько широких лавок, пыхала жаром большая "русская" печь. Стены были завешены пучками каких-то трав, небольшими картинками и чем-то еще. На одной стене висел большой овальный бубен, покрытый непонятными значками и рисунками. Освещали избу старая керосиновая лампа да несколько свечей в советских железных подсвечниках. Ни холодильника, ни телевизора, ни вообще какого-нибудь следа цивилизации в доме видно не было.
Влетевший в избу сокол уселся на спинку старого резного стула и неотрывно глядел на старика-шамана. Тот же явно был в первую очередь занят Мариной.
- Давайте ее на лавку, сюда, - распорядился Борис.
Теперь, в светлой комнате, его можно было разглядеть. Это был старый саам с белыми как лунь волосами, морщинистым лицом и живыми черными глазами. Его сухие губы непрестанно шевелились, будто он всегда с кем-то общался неслышным шепотом.
Иван помог Марине сесть на лавку и оглянулся на Зимина и Дарью.
- Ее рядышком, вот сюда. Будем смотреть. Только сначала погодите... - он прислушался.
Издалека донесся вой.
- А, пожаловали, значит. - Шаман нехорошо хмыкнул. - Ну, ничего, посмотрим, как вам Хогель-Мая поможет...
Взяв со стены бубен, шаман вышел из избы. Уходя, он оглянулся и приложил палец к губам.

Андрей осторожно усадил свою подопечную на скамью рядом с Мариной, затем подышал на задубевшие, плохо слушающиеся руки и засунул их под мышки, пытаясь отогреть. После тяжёлого марша с левой рукой было плохо: рану жгло, всю руку пекло, пальцы не то что сжиматься, шевелиться-то отказывались, и даже в локте сгибать конечность получалось с усилием и болью. Однако правая рука у Зимина всё ещё была в порядке, в пистолете оставались патроны, а значит, пограничник мог дать бой.
Махнув ему рукой, чтобы сел и не мучался зря, Иван стал прислушиваться к тому, что происходит снаружи. Андрей пожал плечами и сел, но сел лицом к входной двери и с пистолетом на коленях, продолжая разогревать и растирать озябшие пальцы.
Даша начала медленно заваливаться на бок, из последних сил пытаясь смягчить падение и свернуться в клубок, поджав ноги к животу. Адреналин ушел, температура взяла свое, поднявшись под сорок. Марина не то чтобы подхватила падающую девушку - на это ей сейчас никак не хватило бы сил - скорее, просто чуть придержала рукой, чтобы Дашина голова оказалась у нее на коленях.
А с улицы через вой бурана слышались мерные удары бубна, да иногда обрывки слов на саами. Где-то минут десять шаман ходил вокруг дома, после чего вошел внутрь.
- Вот теперь пускай ищут, не найдут. Ойго-Хон им все следы перепутает, бегать будут, да только зря ноги стопчут.
Он подошел к девушкам и вновь вгляделся.
- Да, плохо дело, плохо. Ну-ка, ложись ты сюда, - он указал Марине на широкую лавку, - а ты вот тут - Даше на другую, стоящую рядом.
Андрей переложил пистолет на стол, тяжело поднялся на ноги и принялся неуклюже, в полторы руки, перемещать совсем уже теряющую сознание собачницу на указанное место. Даже сквозь одежду чувствовалось, насколько девушка горячее нормального. Иван пытался неловко помочь ему, но в голове кровью о виски стучало осознание проблемы, о которой он бы не подумал даже несколько часов назад... Ведь выход, в общем-то, один и он очевиден. Лекарств и возможности оказать нормальную медицинскую помощь у Бориса нет. Он сделает то, что должен. Ничего, в сущности, особенного. Тем паче, после последних событий сомнений нет - сработает. Гарантия дана. Птицы летают, снежные обезьяны бегают... Только вот, что делать с этим самому Ивану?

Марина встала самостоятельно, хотя это и далось ей с трудом, оперевшись рукой о стену. Сил не было даже на то, чтобы поднять голову и спутанные черные волосы, среди которых мелькали обесцвеченные пряди, закрывали лицо, делая ее похожей на героиню низкопробного ужастика. Образ чудесно дополняла побледневшая едва ли не до бумажного оттенка кожа.
Андрей тем временем положил-таки Дашу на указанную лавку, пристроив под голову кое-как стащенную с себя куртку вместо подушки. Растревоженную напряжением руку дёргало так, что аж в глазах темнело. Лишь из чистого упрямства пограничник ещё продолжал как-то шевелиться. Заметив еле бредущую по стенке сокольницу, Зимин подошёл к ней - чтобы не тревожить и без того намятые поломанными рёбрами лёгкие, следовало поддержать девушку, когда она будет ложиться. Но одной руки для этого недостаточно...
- Иван, помоги, пожалуйста, - позвал Андрей призадумавшегося спутника. - Не смогу один.
Иван охотно продолжил помогать Андрею, но его мысли явно вертелись вокруг решения какой-то очень сложной проблемы.
Устраиваясь на скамье, девушка вновь закашлялась. На губах остался соленый привкус крови.
- Хорошо. - Продолжал распоряжаться Борис. - Теперь вы помогите... Даше, я правильно понял? А я пока тобой займусь, девочка, у тебя беда куда большая.
Он склонился над Мариной, прислушался к ее дыханию, потом едва-едва коснулся груди. В черных глазах отразилась озабоченность.
- Плохо дело, совсем плохо. Вылечить совсем я не смогу, только вот Хогель-Мае тебя не отдам.
Он подошел к стене, перебрал висящие травы, нашел несколько пучков. Потом налил в небольшой котелок воды из стоящей в углу кадушки и поставил на огонь.
- Сейчас травы хорошие поспеют, силу дадут. А я пока так помогу, духов позову.
Он присел в изголовье лавки и тихо запел что-то на саами, иногда проводя руками над грудью Марины.
Марина слушала мягкий голос шамана... Кто бы мог подумать - еще меньше суток назад она бы вряд ли поверила в возможность всего, что произошло с ними за последние часы, а сейчас девушка была готова довериться сааму, словно тот был как минимум врачом "склифа".

Поняв, что Андрей с больной рукой мало что может, Иван попытался помочь Дарье. Он снял с бессознательной девушки куртку, размотал повязку и осмотрел рану, которая начала заметно гноиться. Иван оглядел комнату в поисках рукомойника или хоть сосуда с водой. Пытаться прочистить рану руками и ножом в их нынешнем состоянии - смысла не имело. К счастью, рукомойник и кадушка с водой нашлись в углу и позволили привести руки и ножик хоть в какой-то порядок. Из книг Иван смутно помнил, что прочистить рану в полевых условиях очень сложно, но рассудил, что сейчас лучше сделать хоть что-то и принялся за работу, уповая на то, что Даша без сознания и ничего не почувствует. Но, кажется, его надежды не оправдались: девушка вздрагивала от каждого прикосновения к ране, словно ее обжигали огнем. К тому же ее заметно бил озноб, что превращало операцию в пытку для обоих.
Оставшись не у дел, Андрей плюхнулся на лавку у стены так, чтобы видеть и Марину, и Дашу. Очень хотелось прислониться к стене и уснуть, но грызущая простреленную руку боль не давала достаточно расслабиться. Баюкая жалующуюся на несчастья и жизненную несправедливость конечность, Зимин со смешанным чувством наблюдал за процессом лечения сокольницы. После всего увиденного он не мог не верить в могущество потустороннего, но уж больно паршивая была травма, а методы словно со страниц книжки-фэнтези сошли. Однако иного выхода не было - до ближайшей нормальной скорой помощи десятки, если не сотни километров, и ни связи, ни дорог.
Котелок забулькал, и Борис отвлекся на него. Он кидал в кипящую воду пучки трав, не переставая что-то тихо напевать и кашель сокольницы периодически перекрывал его голос. Потом зачерпнул получившийся отвар маленькой железной кружкой с трогательным олимпийским мишкой на эмалированом боку и протянул Марине.
- Пей, только осторожно. Горячее. Пей и тихо засыпай, ничего не бойся. Дальше мы уже справимся. Ты ведь сильная, правда?
Девушка приподнялась на локте. Слова до разума сокольницы доходили с трудом, словно прорываясь сквозь густой туман или пургу, оставленную за стенами дома. Марина сжала в руках чашку, не чувствуя, как нагревшийся металл обжигает пальцы. Горько-терпкий травяной отвар прокатился по горлу. Еще глоток, и еще... Девушка поставила опустевшую чашку рядом с собой и опустилась обратно на лавку, прикрыв глаза. На нее навалился сон, все звуки вокруг медленно тонули, словно погружаясь в толщу воды. Борис улыбнулся и что-то тихо прошептал.
- Пусть уснет, - сказал он Ивану и Андрею. - С ней мне всю ночь придется возиться. Сейчас надо Дашу посмотреть, и тебя, добрый молодец. Тебя-тебя, не удивляйся, я вижу, как ты с рукой своей нянчишься.

- Не помешает, - не стал отказываться от помощи Зимин. - Но сначала Дашу посмотрите, ей хуже.
- Вижу, что хуже, - старый саам склонился над девушкой, коснулся пальцами спины. - Да, нехорошо, нехорошо.
Снова он кидал в котелок - другой, чуть меньший - пучки душистых трав, снова лилась тягучая саамская песня. Получившееся лекарство Борис оставил на подоконнике.
- Пусть остынет, а то рану ошпарит, только хуже будет. Ты мне пока руку покажи.
Андрей кивнул и, с усилием и шипением вывернувшись из старого растянутого свитера, позаимствованного на месте неслучившегося ночлега, протянул левую руку неожиданному союзнику. Предплечье "украшала" запачканная, намокшая сукровицей повязка, из-под которой по коже заметно распространилась нездоровая горячечная краснота. Зимин с трудом удерживал руку на весу, пальцы сильно дрожали. Борис острым ножом срезал повязку и недовольно поморщился, глядя на довольно неприятного вида рану.
- Тебе тоже придется. Тут, конечно, все не так плохо, но надо чистить.
Андрей невольно скривился при слове "чистить", но взял себя в руки и пожал плечами.
- Как скажете, Борис. Мне сесть?
- Садись. И вот, возьми эту палку в зубы, чтобы ничего от боли не прикусить. Чтобы боль снимать, травка есть, но её еще отварить надо будет.
Зимин молча сел на указанную лавку, зажал в зубах предложенную деревяшку и глубоко, прерывисто вдохнул, после чего коротко кивнул старику. Борис перехватил поудобнее прокаленный нож и принялся за дело. Аккуратными, но быстрыми и уверенными движениями он отсекал отмершие ткани и вычищал из раны грязь, волокна ткани, гной и какую-то еще дрянь, действуя как опытный хирург. Пограничник коротко и придушенно взвыл, сначала вытаращив глаза, а потом крепко зажмурившись. Упёршись в доски пола каблуками трофейных берцев, Андрей вжался спиной в брёвна стены позади него. Видно было по дрожанию напряжённых мышц, что он прилагает все силы, чтобы не отдёрнуть с хирургической безжалостностью обрабатываемую руку.
- Потерпи, - тихо говорил Борис и понимающе глядел на пограничника. - Сейчас немного потерпи, и будет лучше.
Враз покрывшийся испариной Андрей делал несколько жадных вдохов и выдохов, приходя в себя после очередной порции очистки, вновь задерживал дыхание и судорожно кивал шаману продолжать. Наконец из раны потекла чистая красная кровь. Борис удовлетворенно хмыкнул, промокнул рану чем-то напоминающим мох, после чего аккуратно перевязал.
- Потом еще лекарство положу и зашью. До больницы поможет. Пока Даше помочь еще надо.
С этими словами он подошел к Ивану и Дарье. Зимин, радуясь завершившейся пытке, остался без сил сидеть на месте, приходя в себя после безнаркозной операции.
- О, молодец, юноша, - улыбнулся старый шаман, увидев работу Ивана. - Правильно все, неровно чуть-чуть, но правильно. Теперь только лекарство осталось положить, да духов о помощи просить.

Иван как-то странно шевельнул ноздрями, но предпочел промолчать. Споры и возражения были явно неуместными. Борис же несколькими аккуратными мазками нанес на пострадавшую дашину спину какую-то буроватую кашицу из кастрюли, промокнул тряпицей.
Даша сначала ещё цеплялась за уходящее сознание и боль, а потом то ли потеряла сознание то ли погрузилась в тягучее, почти блаженное, забытье.
- Помоги, приподними ее за плечи - перевязывать буду, - обратился шаман к Ивану.
Так же вяло, сказывалась и усталость, Иван аккуратно взял Дарью за плечи и приподнял над лавкой. Борис несколькими уверенными движениями перебинтовал девушку и уложил обратно.
- А теперь все выпейте вот этого, - он разлил по кружкам какую-то темную жидкость из бутыли, стоявшей на полке. Пахло травами.
- Что это? - поинтересовался Иван.
- Сонная трава. Чтобы сон пришел хороший, а боль его не прогоняла. Да и отдых дает.
- Ну, тогда я пас, - улыбнулся Иван. - Я и без нее засну - мне б только лечь.
- Ну, не буду настаивать, - усмехнулся Борис. - Ты, я вижу, вообще духов чураешься. Ну, каждому путь свой, - он улыбнулся.
- Извини, я - христианин. Это не ко мне, - вяло ответил Иван на саами.
Когда он впервые в жизни произнес эту фразу в душе мелькнуло что-то похожее на... Гордость? Чувство сопричастности? Или что-то похожее на чувство дома после долгой дороги? Не понять.
- Каждому своя дорога. Кому помогают духи, кому - ангелы, - ответил Борис все с той же улыбкой.

Реплика шамана Ивану совершенно не понравилась, но вступать в богословский спор, к которому он не чувствовал себя готовым, не хотелось. Да и было совсем не ко времени, поэтому он просто неопределенно качнул головой выражая не то сомнение, не то нежелание продолжать разговор.
Перевязанная Даша вяло зашевелилась, выныривая из забытья, и взяла предложенное питье. Когда очередь дошла до Зимина, умучавшийся пограничник в несколько глотков опорожнил предложенную кружку, после чего скинул обувь, развернулся и лёг на лавке, подложив под голову куртку. Он ещё слышал, как Иван вяло заспорил о чём-то с хозяином, но разбирать разговор на незнакомом языке не было ни сил, ни желания. Мышцы занявшего, наконец-то, вновь горизонтальное положение тела словно разом превратились в кисель, тепло от печки обволакивало ласковым коконом, и Зимин мягко и незаметно соскользнул в сон.
Борис показал Ивану на незанятую лавку, после чего отошел к Марине и снова принялся что-то нихо напевать на саами.
Иван устало опустился на свободную лавку, запахнул куртку и прикинул - стоит ли спать. Борис внушал доверие, однако почему-то было неспокойно, поэтому молодой человек прикрыл глаза, но сквозь прищур продолжил следить за шаманом. Тот же продолжал ворожить над сокольницей, потом отвлекся, аккуратно освободил девушку от одежды и прикрыл льняным покрывалом. Взяв в руки бубен, Борис начал уже серьезную ворожбу. В колеблющемся свете свечей танцующий шаман выглядел действительно необычно и таинственно. Мерно постукивал бубен, в такт ему брякали костяные амулеты на рукавах одеяния Бориса, лилась песня, и словно какие-то тени или потоки воздуха вились вокруг, обтекая шамана и лежащую на лавке девушку. Тягучие звуки в конце концов утомили Ивана и его сморил сон.

Буран за ночь утих, небо расчистилось, и неяркие лучи встающего солнца осветили комнату. Иван открыл глаза, словно и не спал, и оглядел комнату: все его друзья спали, а Борис - куда-то делся. Солнечного света было много, даже удивительно много - казалось, что через такие небольшие окна не может вливаться столько лучей. Тем не менее, комната была ярко освещена. Иван, скрипнув суставами, поднялся и сделал несколько неловких взмахов руками, пытаясь размять мышцы. Ещё раз оглядевшись по сторонам, подошел к окну.
Обстановка комнаты с момента погружения в сон практически не изменилась. На одной из лавок мирно спал Андрей, чуть поодаль, прикрытые белыми льняными покрывалами по грудь, лежали Марина и Даша. Обе тихо и спокойно дышали, чувствовалось, что сон их крепок и бестревожен. Одежда их, аккуратно сложенная, лежала рядом. Норд, вытянув лапы, спал под лавкой, а Шах облюбовал спинку стула.
За окном было светло и снежно - ночной буран замел всю тундру. Деревня под снегом казалась какой-то сказочной, немного нереальной. Единственное, что нарушало снежный покров - тропка человеческих следов к небольшому сараю в дальнем конце двора. Туда и двинулся Иван.
Из двери показался Борис. Увидев Ивана, он улыбнулся.
- Доброго утра! Хорошо спалось? Никто ночью не тревожил?
- Никак нет, - осторожно ответил Иван. - Доброе утро!
- Вот и славно. Я-то всю ночь с духами говорил, помощи просил, а они такие, могут и помешать сну-то. Ну да ладно, коли не тревожили, так и хорошо.
- У вас тут случайно транспорта нет? - уточнил молодой человек. - Или хотя бы связи с городом? Нам бы выбираться надо, негоже вас отягощать нашими проблемами.
- Вот с транспортом беда - одни телеги, да лошадей нема. А город... тут ты бы мне пригодился как раз. Поможешь мне вызвать кое-кого? Сам-один не справлюсь.
- Э-э... радио починить? - с трудом "въехал" Иван.
- Ну не духов же вызывать, - засмеялся Борис, - с этим бы я и сам справился, да и ты бы воспротивился. Телефон тут у меня в сараюшке есть, да вот только не работает он. Посмотришь?
- Отчего же не посмотреть.
В сарайчике действительно стоял старый дисковый телефон, Иван принялся разбирать его своей "универсальной" отверткой. Поломка была не особенно сложной, но без каких-либо инструментов, кроме ножика и отвертки, он провозился дольше, чем обычно. Борис почти сразу отправился в избу, попросив позвать, как только аппарат заработает.

Даша потихоньку начала просыпаться, правда, ещё не торопясь открывать глаза и вставать. Хотелось продлить спокойные мгновение на подольше. К её сожалению, вставать и куда-то идти было всё же надо, под лавкой завозился и заскулил пес. Девушка приподнялась на руках, подняв голову и оглядываясь по сторонам, вечером ей было не до осмотра шаманской хижины. Потом медлено села, завернувшись в покрывало, стараясь, чтобы оно не очень касалось спины.
- Уже утро?
Ответить на вопрос, похоже, было некому - единственным бодрствующим существом был Шах, но разговаривать он не умел.
- Судя по всему - да, - буркнула девушка себе под нос, вставая и повязывая покрывало на подобие тоги. Сначала она немного прошлась, с любопытсвом оглядываясь и рассматривая убранство, потом подошла к спутникам.
- Встаёте? - она старалась никого не касаться, чтобы не потревожить ненароком раны, но голос звучал достаточно громко. Андрей в ответ что-то неразборчиво пробурчал и, повернувшись на бок, натянул одеяло на голову. Марина на голос не отреагировала вообще - её и дома разбудить было проблематично, а уж после всего, что произошло за последние часы, можно было начинать делать в домике ремонт, и это бы вряд ли ей помешало.
Дверь стукнула, и в избу вошел Борис. Увидев проснувшуюся Дашу, он улыбнулся:
- Доброго утра. Хорошо поспала?
- Неплохо, - осторожно согласилась та, - Спасибо за помощь.
- Пожалуйста. Дело моё такое - людям помогать, добрых духов привечать, да злых от людей гнать. А за вас всех сам Ойго-Хон заступился. Как Марина себя чувствует?
Даша покосилась на сокольницу.
- Проснётся - скажет, я думаю.
- Сейчас разбудить придется, надо лекарство выпить.
Шаман подошел к теплой печи и извлек оттуда давешний котелок. Налив отвар в кружку, он подошел к Марине и аккуратно дотронулся до её плеча.
- Просыпайся.

Сокольница нехотя открыла глаза, собираясь выразить свое недовольство по поводу подъема ни свет ни заря. Хотя, конечно, и свет за окном наблюдался и заря давно прошла... Марина, в общем-то, не была "совой" и не слишком любила долго валяться в постели, но искренне полагала, что в жизни каждого человека бывают моменты, когда он имеет полное право спать если не сутками, то по крайней мере столько, сколько ему покажется достаточным. Окружающие так, видимо, не считали...
- Ну что такое?..
- Не сердись. Лекарство выпить надо, чтобы тебе лучше стало. Самое плохое уже позади, но еще надо потерпеть, лечебный отвар попить.
Негромкие голоса, звучащие где-то на периферии, постепенно развеяли пелену сна. Андрей с усилием разлепил веки и, сощурившись, огляделся по сторонам, пытаясь припомнить прошедшую ночь. Остатки вчерашней тревоги заставили пограничника потянуться за пистолетом, но... Заливающий комнату солнечный свет, ослепительно-синее небо за окном, тихие мирные голоса, тепло и покой. Нет, оружие можно было не тревожить. Не здесь. Не сейчас.
Хрустнув позвоночником, Андрей сел на лавке, потёр лицо правой ладонью, потом осмотрел заново перебинтованную левую руку. Новая повязка радовала глаз белизной, рана болела, но в меру, и не было больше ощущения жара, охватившего накануне к вечеру необработанную рану.
Марина в то же время чуть приподнялась на лавке, придерживая рукой одеяло, зябко повела плечами и неопределенно кивнула сааму. Шаман подал сокольнице кружку.
- Вот, выпей. После этого можешь опять лечь.
Девушка снова кивнула. Даша, чтобы не маячить, присела на ближайшую лавку, притянув ноги к подбородку.
- Как себя чувствуешь? - Обратился к Марине Борис.
- По сравнению со вчерашним? Живой, - усмехнулась сокольница. - Спасибо.
- Хорошо. Ты сильная, не сдалась Хогель-Мае, хотя и не каждый с такими ранами перед ее дыханием устоит. А ты устояла. Молодец! Теперь уже жить будешь, самое страшное ночью было. Ложись, отдыхай, тебе покой нужен.
Девушка спорить не стала, послушно вернувшись в лежачее положение.

В дверь постучали.
- Заходи, Иван, не заперто, - Борис хмыкнул. - Ну, как, будет работать этот памятник старины?
- Будет, - ответил вошедший Иван, отряхнув снег с ботинок. - Можем звонить. Куда будем? Может, скорую? Или не доедет сюда?
- Звонить мы будем одному моему знакомому в Подзорино. Он, думаю, нам поможет. Давненько он на Красносеверск зуб точит. Пошли, - он вышел из избушки и направился к сараю. Андрей с сомнением посмотрел вслед хозяину. Знакомый? Точит зуб на Красносеверск? Зимин отбросил покрывало и принялся поспешно одеваться - имело смысл хотя бы поприсутствовать при разговоре.
- Хорошо, - ответил Иван, пропуская хозяина наружу. - Телефон готов.
В сарае Борис покопался за настенным шкафчиком, извлек оттуда какой-то запыленный листок бумаги, испещренный мелкими записями. Присмотревшись, шаман взял трубку телефона и набрал несколько цифр.
- Заходите, не стесняйтесь. Я тут не тайны тайные говорить буду.
Пограничник и Иван вошли в сарай следом за Борисом. Андрей замешкался на несколько мгновений, пока глаза привыкали к полумраку после ослепительной, сверкающей солнечными искрами снежной белизны.

Борис, похоже, дождался ответа.
- Алло! Капитана Лисицына услышать можно?.. Скажите, что его Борис из Йорнаги беспокоит! Из Йор-на-ги, да!..
Судя по паузе, неведомого Лисицына нужно было еще найти. Шаман, однако, был спокоен. Наконец, судя по всему, он услышал ответ.
- Да, Михал Данилыч, Это я... да, починил... не, не сам, куда мне самому... а вот по этому делу я и звоню... у меня тут люди в доме раненые... четверо, они из Красносеверска вышли... да-да, из Красносеверска... и они там все знают... ну, не совсем все... сами спросите, я расспрашивать не стал... тут тяжелые есть... одна, у нее ребра переломаны... да, там две девушки, два парня, еще собака с ними... хорошо...
Зимин слушал половинчатый разговор со смешанным чувством облегчения и тревоги. Борису можно было доверять, но вот его собеседнику, этому неведомому капитану Лисицину... В памяти немедленно всплыл другой капитан, красносеверский милиционер, по уши замазанный в тамошнем культе. Впрочем, одёрнул себя Андрей, пока параноить рано. Не стал бы пожилой саам рассказывать о выбравшихся из захваченного Детями Зимы города вот так, прямым текстом, если бы не был полностью уверен в своём собеседнике.
- Хорошо, буду ждать... дождемся, все нормально... не, не выйдут, я им вчера следы посбивал... да уж как умею... все безопасно, ждем... До встречи!
Трубка легла на рычаг.
- Ну, теперь только ждать осталось, - улыбнулся Борис. - Думаю, не дольше, чем до вечера.
- Машину пришлют? - поинтересовался Андрей. - Хотя после вчерашней бури тут снегоход нужен, наверное...
- Машина тут не поможет, это верно. А вот вертолёт - очень даже.
- Вертолё-ёт... - протянул Андрей, покачав головой. Похоже, неведомый капитан Лисицын ну очень нуждался в сведениях и свидетелях происходящего в Красносеверске. - Начинаю чувствовать себя важной персоной, - усмехнулся пограничник. - Может быть, вернёмся в дом? Очень пить хочется после вчерашнего...
- Идем. Сейчас нам все равно делать нечего, только ждать.
- Хорошо, подождем, - согласился Иван. Могущество "капитана Лисицына" его сильно напрягало, но особого выбора не было.
Вернувшись в избу, Борис принялся готовить обед из картошки с армейской тушёнкой.

Марина слушала разговор мужчин в полудреме, но просто валяться ей надоело довольно быстро...
- Шах! - девушка щелкнула пальцами, чтобы привлечь внимание питомца, явно занятого высматриванием чего-нибудь съедобного по углам... Но Борис, по видимому, был хорошим хозяином и мышей изводил без участия пернатых хищников.
- Ох, какой же я балбес... - хлопнул себя по лбу Борис. - О питомцах-то ваших и забыл! Сейчас принесу им еды.
- Спасибо большое, Борис. А Вы Лисицина давно знаете? - спросил Иван.
- Ну, относительно давно, но человек он хороший. Он из ФСБ, и делами нашими ведовскими очень интересуется. Но об этом позже, а то животные голодные, плохо это, питомцев не кормить. Пойду, принесу еды.
С этими словами Борис направился к двери. Иван поморщился от такого неприкрытого ухода от темы, но промолчал.
Кречет, отреагировав, наконец-то, на хозяйку, все-таки соизволил покинуть импровизированный насест и переместился на подставленный локоть. Марина чуть поморщилась, глядя на оставленные когтями неглубокие царапины. Девушка оглянулась на Бориса:
- Было бы здорово, если бы у вас для них что-то нашлось.
- У меня мясо на леднике лежит, на зиму запасаю. Меня иногда охотники балуют подарками. Оленина подойдет?
- Жестковато, конечно, но за неимением лучшего... Главное, разморозить и объяснить, что это еда - я же его в основном целыми тушками кормлю - мыши, цыплята.
- Ну, разморозить получится легко - здесь натоплено, можно возле печи положить.
- Ну и отлично, - девушка улыбнулась сааму и вновь переключила внимание на птицу. Сейчас она как никогда скучала по остальным своим питомцам...
Шаман вышел. Отстутствовал он недолго - минут пять. Вернувшись, он выложил на стол два крупных куска мяса.
- Его построгать, или просто кусочками? Ты прости, коли вопрос глупый, я ж с птицами такими не возился, все чаще с разными мелкими пташками.
- Я сейчас все сделаю, только ножик дайте, пожалуйста.
Пока саам отсутствовал, Марина успела развести бурную деятельность: пересадив Шаха на плечо, превратила покрывало в нечто отдаленно напоминающее платье, после чего занялась осмотром кречета на предмет поломанных перьев: пурга, все-таки, была сильная, а накануне ей явно было не до того. Как ни странно, серьезного урона хищу непогода не нанесла, выжил даже телеметрический передатчик, закрепленный на одном из рулевых перьев.

- Спасибо, - Даша, успевшая задуматься, встрепенулась, спрыгивая с лавки, подходя и беря кусок мяса, ориентировочно принадежащий её питомцу. Мясо требовалось нарезать порционными кусками и куда-то сложить.
- А нам кушать можно?
- Можно, конечно. Еда у меня немудреная, уж простите, но чем смогу - порадую. Вы пока друзей своих покормите, а я на стол соберу.
-Угу, - кивнула девушка, занимавшаяся тем, что скармливала собаке куски мяса прямо с руки, не тратясь на миску. Голодная собака брала куски жадно, но тем не менее осторожно, не прихватывая пальцы. Она выглядела чуть потрепанной, но вполне в форме.
Долго объяснять соколу, что мелкие кусочки чего-то темно-красного - это еда, не пришлось. Её Шах был умничкой и не капризничал, демонстрируя практически идеальное поведение. Конечно, была вероятность, что свою роль тут сыграл голод (не зря же именно еда и ее отсутствие являются чуть ли не основными элементами дрессировки ловчих птиц).
Немудреной едой оказались толченая с тушенкой картошка, зелень, огурцы, да ягодный компот. После обеда Борис улегся на печь.
- Извините уж, что побеседовать особо не смогу, но мне поспать бы чуток. Вы разбудите, как к нам прилетят.
Марина кинула быстрый взгляд на уснувшего хозяина дома и вздохнула (правда, весьма осторожно, сломанные ребра о себе все-таки напоминали): - Нам бы с тобой полетать сейчас самим, да? - голос, обращенный к соколу звучал как-то почти нежно. Птица, наклонив голову, смотрела на девушку каким-то до ужаса человеческим, понимающим взглядом.
Позавтракав и напившись чаю, Андрей последовал примеру старого шамана - устроился на лавке и задремал. Даша, которой было делать как-то и нечего, занялась тем же самым: полусном на ближайшей лавке.
Время текло небыстро, за окном темнело. Часов в комнате не было, поэтому точно определить время можно было только по своим наручным. Наконец, когда за окном была уже почти ночь, послышался гул вертолетного винта. Он приближался. Марина, которая одна осталась бодрствовать, подошла к окну, машинально перекинув птицу с руки на плечо, уже покрытое изрядным количеством царапин от когтей.

Мендкович

Ивана звук застал за довольно странным занятием: на обрывке бумаге он писал короткий текст заявления о сдаче "найденного" оружия, которое "не имел возможности сдать в ГУВД в Красносеверске из-за чрезвычайной ситуации, возникшей в городе". И вовремя: цивилизация приближалась, и было самое время вспомнить о ее законах и правилах.. В небе ярко блестела приближающаяся точка - летели с прожектором. Приблизившись к деревне, вертолёт замедлил ход, некоторое время покружил, выбирая место для посадки и мягко сел за околицей, метрах в ста от шаманского дома.
- Мммм... что за шум? - недовольно проворчал Андрей, поднимая голову. Попытался выглянуть в окно, но из положения лёжа не преуспел. - Вертолёт, что ли?
- Уже всё? - Даша непонятно почему резко вскочила, с грохотом опрокинув лавку, на которой лежала, - Ой...
- О! А вот и наши гости, - Борис одним движением соскочил с печи и, натягивая свой шаманский кафтан, поспешил к двери. - Просыпаемся, сейчас к нам придут!
- Отлично, - сказал Иван и поставил точку. На самом деле пистолет стоило просто бросить в снег, но молодой человек понимал, что просто не сможет заставить себя расстаться с оружием на пороге неизвестности. - Я готов.
Вслед за шаманом он последовал на крыльцо и спросил:
- А Ваш друг, он знает... Ну, что в Красносеверске могло быть кое-что не совсем обычное? Или лучше его и его коллег как-то подготовить поделикатнее?
- Он догадывается. Знал бы - давно бы там все разворошил. А вот его сослуживцы - за тех не скажу, не знаю.
- Ну покажем, расскажем - Даша пожала плечами, вновь зябко подтягивая под себя ноги, как будто чего-то опасаясь, - Карта памяти есть...
- Нет, ну в смысле. Если ему про детей сразу рассказать, он к врачу отправит или даст фотки показать? - настаивал Иван.
- Наверное, лучше будет начать с тоталитарной секты, захватившей власть в городе, - задумчиво произнёс вышедший следом за всеми Андрей. - Потом упомянем про воздействие на сознание ночными молитвами и трансами, а там и фотографии показать можно. Но, боюсь, обезьян придётся на инопланетян списывать.
- Так, коллеги, врать - нехорошо, - назидательно сказал Иван, на которого как у ДК напала дурная веселость. - В Красносеверске тоталитарная секта, этой ночью резня началась, Дом Культуры сгорел, у нас запись есть. Покажем... Так лучше всего. Зачем людям врать? Если они нам помогут. А уж кто это инопланетяне или духи - наше дело маленькое.

- И этого...с рогами, - Даша неопределенно повела рукой в воздухе, - Надо изничтожать как-то, под инопланетянина не катит.
- Вот именно - "этого, с рогами". Если не предупредить про снежных обезьян, то проверка нарвётся на серьёзные, даже смертельные неприятности, - с нажимом в голосе заметил Зимин.
- Все может быть! Даже рога! - радостно ответил Иван. - Просто у него жена была - шлюха! - выдал он, наконец, то, что подумал еще у ДК.
Андрей поневоле фыркнул, покачав головой.
- Просто отдадим карту памяти с фотоаппарата в компетентные органы, - присоединилась к разговору Марина. - И пусть сами разбираются, кто там чья шлюха...
- Так я не говорю, что не надо предпреждать, - Даша фыркнула, - просто не инопланетяне.
Девушка поёрзала, подумала и задумчиво выдала:
- А может у него их много было? Жен, и все....
- Давайте оперировать фактами. Мы видели неизвестный современной науке биологический вид. Точка. Духи, инопланетяне, красные шапочки и серые волки - не более, чем наши домыслы. Еще мы совершенно точно видели агрессивно настроенную религиозную группу.

Борис в разговор уже не вмешивался - он сделал несколько шагов навстречу прилетевшим.
Всего к избе подошли трое, все они были офицерами ФСБ в пограничной форме. Первым шагал высокий плотно сбитый майор, за ним - худощавый черноволосый капитан, видимо и являвшийся тем самым Лисицыным, замыкал шествие лейтенант.
- Майор Глухов, - представился первый офицер. - Вы Борис?
- Да, это я. Здравствуйте. - Шаман сделал приглашающий жест. - Добро пожаловать в мое жилище. Михал Данилыч, вы тоже проходите, не стесняйтесь.
- Да мне-то что стесняться, Боря, я у тебя частый гость, - улыбнулся капитан.
- Здравствуйте, - ответил вежливо присутствовавший Иван. - Иван Степанов...
Иван прикинул не стоит ли назваться для разгончика помощником депутата, но оставил эту мысль. На подобную должность опера традиционно реагируют недобро. Особенно, если удостоверение потерялось. Правда, указывать партийную принадлежность он не стал. Оставил про запас только один козырь на случай, если будет совсем плохо...
- Вы из Красносеверска выбрались? - спросил майор. Похоже, в этой компании именно он был главным.

- Да, но мы не местные. Мы сбежали оттуда. Когда в городе резня началась, - ответил Иван. - Разрешите пояснить?
- Поясняйте. Что там у вас случилось такое? Какая резня?
- Товарищ майор, мы были в городе проездом. На второй день нашего приезда в городе началось что-то... Ночью по городской связи передавали гимны на саами... я знаю язык, да... Про жертвы "матери-зиме", в общем, какую-то языческую хрень. На следующий день люди себя вели странно. К вечеру началась резня. Нас пытались убить сотрудники ЧОП "Вьюга". Мы с сбежали из города, в чем нам помог один из сотрудников милиции, который к сожалению погиб в перестрелке.
Иван выдохнул.
- Извините, я волнуюсь. На моих друзей напали еще на АНОФе... какие-то странные. У нас есть запись на флеш-карте. Если Вы позволите, мы её покажем на первом...
- Погодите... вы сказали "странные"? - Вмешался вдруг капитан. - А поконкретнее сказать можете? Что в них такого было?
- Я, конечно, не зоолог, - вступил в разговор Андрей, - но ни в этой полосе, ни в России вообще крупные приматы нигде не живут. А мы столкнулись со зверями наподобие горилл. Я их сфотографировал, можно посмотреть, если есть ноутбук с кардридером.
- Угу, - появившаяся откуда-то из-за спины пограничника Даша все подтвердила, - и ещё их или из трупов делают. Или трупами кормят...
- Извините нас. Мы мирные люди, а тут в городе убитых как на войне... Посмотрите, пожалуйста запись, - в панике вставил Иван, мысленно кроя раненных девушек, включая невиновную Марину, последними словами. Призрак смирительной рубашки явно маячил рядом.

- Чего? Какими трупами, каких горилл? - не выдержал Глухов. - Михаил Даниилович, Вы у нас главный любитель чертовщины, разберитесь тут, что за дела!
- Так, подождите, не торопитесь, - капитан явно был намного меньше удивлен, скорее он казался обрадованным. - Расскажите все по порядку. Кто вы, как оказались в Красносеверске, что там делали, что произошло. Расскажите как можно подробнее. И давайте в доме, оно удобнее.
Не прекращая разговора, офицеры вошли в дом, за исключением метнувшегося к вертолету лейтенанта. Усевшись за столом, Глухов подпер ладонью руку и уставился на сталкеров, Лисицын же достал блокнот и ручку и принялся записывать.
Андрей тяжело вздохнул, собираясь с мыслями. Он несколько раз проигрывал в голове возможное начало разговора, готовясь к беседе с ФСБшниками, но всё равно всё пошло кувырком.

- Разрешите. Я проводил в городе социологическое исследование по поручению одной из фракций Госдумы, - сильно повысил свой статус Иван. - Оно касалось неблагополучной обстановки, связанной с деятельностью тоталитарной секты и экологическими проблемами. Мои друзья просто хотели посмотреть старую застройку, которая там сохранилась. Но когда началась стрельба, попали все.
Убедившись, что его слушают, а официозный язык ложится как бальзам на душу офицерам, он продолжил:
- В течение дня мне удалось поговорить с рядом жителей города, включая настоятеля местного храма о. Евлампия и офицера милиции, который представился мне Михаилом. Они сообщили мне, что в городе под руководством мэра Холодова действует тоталитарная секта языческого толка, которая терроризирует город и совершает убийства людей в зоне завода. Кроме того, они сообщили о том, что в этой зоне появляются какие-то странные существа. Этим сведениям я первоначально не поверил, однако потом лично увидел их в городе... когда началась стрельба. Кроме того, этих тварей засняли мои друзья... Извините, слова другого не подберу, как люди с обезьянами смешанные.
Кашлянул.
- Позже мои друзья пошли на завод. Я же возвращался в центр города из храма и встретил в городе уже упомянутого капитана милиции по имени Михаил... Простите, фамилию он называл, но я в этой круговерти не запомнил... И предупредил, что они переполошили тех самых тварей, из-за чего сектанты ищут их и меня.
- У него ещё позывной был, - тихо вставила Даша непонятно к чему, - Умка...
- Да, Умка-2, кажется, - подтвердил Иван. - Он сказал, что нас ищут, а сектанты перекрывают город и хотят устроить резню... к праздникому своему, что ли... Мы собирались покинуть город на его служебной машине и ехать к вам, в Подзорино. Но по рации передали, что моих спутников обстреляли, схватили и жестоко избили. Поэтому мы задержались в городе до вечера, чтобы помочь им бежать... Михаил сказал, что их запрут в ДК, который Холодов с компанией используют как храм... или капище... Это все Михаил, я бы там ничего не смог.
Последнее Иван добавил с дальним прицелом, если встанет вопрос о том, кто устроил в ДК взрыв. Кроме Михаила некому было рассказать, что бомбу сделал Иван, цинично распевая "Птицы помнят Трансвааль и бьются в окно...". Можно будет сказать, что подрыв предложил Михаил. Врать стыдно, но сидеть остаток жизни очень не хотелось.
- Так, и что дальше было?
- Когда мы приехали к ДК. Там шла служба, все были... как пьяные. Так у шаманов бывает, когда ка... творят обряд, себя не помнят, а там весь зал и люди кругом. Так вот, и там кроме людей были эти твари с Аноф. Я их описать толком не могу, лучше фотки посмотрите: не видел бы, сам не поверил...
Иван громко выдохнул. Могло показаться, что он всё больше волнуется, но реально отход напряжения сопровождался позывами к веселью. Ивана начинало забавить все: шаман, капитан-тайновед с фамилией Лисицын и даже Холодов, оставшийся где-то позади. "Только бы не расхохотаться", подумал он.
- Так вот. Воспользовавшись этим, мы вывели моих спутников из ДК и попытались уехать из города. Но когда мы отъезжали от здания, там произошло что-то вроде взрыва, здание рухнуло, а потом... Подчеркну, я не пьян и, полагаю, мои спутники подтвердят, что видели ту же фигуру. Огромную, человекоподобную, похожую на тень... Он поднялась со стороны ДК, и здание стало рушиться... Я запаниковал, и единственное, что смог сделать - вытащил икону, которую мне передал отец Евлампий.
На этом месте Иван решительно перекрестился, - кажется, пятый раз в жизни.
- Знаете - помогло. Тень отступила. А люди пока за нами не гнались: сами понимаете, здание рушится, все как с полусна, паника... В общем, мы выехали из города, но на выезде нас обстреляли. Михаил был тяжело ранен и умер в дороге, машина сильно повреждена была. Мы в ней добрались до зданий... прииска, кажется. Недалеко отсюда, пара кэмэ. Машина заглохла, и началась недавняя метель... аномальная метель. Мы пытались её переждать, но потом нам показалось, что...
Иван прикинул стоит ли рассказывать про птицу, и решил - поздно по волосам плакать.
- Вернее, не показалось. Прилетело это, - он кивнул на красивого, словно выкрашенного сокола. - Это - сокол моей спутницы. Но до этой ночи выглядел иначе. Из фольклора саамов я знаю, что так должна выглядеть птица божества Ойго. Она вела себя странно... короче, мы решили покинуть наше убежище и уходить. И оказались правы: за нами гнались те странные существа, которых мы видели в городе, и которые запечатлены на записи.

- Ойго? - уточнил Лисицын. - Это, если не ошибаюсь, покровитель охоты?
- Да, Ойго, тот самый. Покровитель охоты и сам - почти Дикая Охота... Что за нами гнались, может подтвердить уважаемый Борис, к которому нас вывела птица. Я очень благодарен ему за приют... Собственно, и за то, что он связался с вами. Понимаю, товарищи офицеры, что это похоже на бред, и если бы не наши общие воспоминания и запись, я не решился бы такое излагать... Кроме того, полагаю, что мой рассказ можно подтвердить розысками на территории Красносеверска. Думаю, там осталось немало материальных свидетельств той ночи. У меня все.
Иван выдохнул. Всё. Кажется, его выслушали внимательно, а значит - есть шанс, что проверят и поверят. В психушку и тюрьму за взрыв ДК очень не хотелось.
- Гнались, было дело, - кивнул шаман. - Еле отвадил.
- Однако! - Лисицын явно был очень удивлен и еще больше обрадован. - Если это и бред, то на редкость складный. Ну, да это мы сможем легко проверить... о, Сёма, ты как раз вовремя.
Мотавшийся к вертолёту лейтенант как раз вернулся, неся в руках небольшой черный ноутбук.
- Давайте сюда вашу флешку, будем смотреть. Да, представиться забыл - лейтенант Углов.
Иван последними героическими усилиями сдерживал хохот: ему остро хотелось переименовать лейтенанта в Лодкина или Веслова и начать обращаться к нему в женском роде, а от таких мыслей смех пробирал еще больше. "Капитан Лисицын - это ж надо. Бедняга, наверное, весь отдел над ним ухохатывается. С такой фамилией - и чертовщиной заниматься...".

Андрей молча выудил из кармана брюк кошелёк и извлёк из кармашка для монет ставшую вдруг драгоценной флэшку. Кусочек кремния и пластика на ладони у пограничника заключал сейчас в себе свободу, нормальную жизнь - в общем, судьбы всех троих участников экспедиции. Глубоко вздохнув, Зимин собрался с духом, смерил ФСБшника подозрительным взглядом - и протянул флэшку Углову. Лейтенант раскрыл ноутбук и воткнул флешку в разъем на передней панели.
В открытой папке лежало множество фотографий. Углов подвинулся на лавке, освобождая место рядом с собой.
- Садитесь тут, будете комментировать, что где снято, ну и тэ дэ.
Андрей занял место за ноутом, взял мышку и принялся рассказывать. Коротко прошёлся по видовым снимкам, указав на карте города, откуда и в какую сторону сделан тот или иной кадр. Описал первые встреченные странности, вроде безголового памятника Ленину или фрески, где была дорисована восьмилучевая снежинка.
- Но это всё, в общем, мелочи, - подытожил он слайдшоу, предварявшее фотографии с АНОФ. - Главный сюрприз мы обнаружили внутри. Случился у нас инцидент с обвалом...
- Что за инцидент? - уточнил Лисицын. - Подробнее скажите.
- Фабрика-то заброшенная, - объяснил Андрей. - Провалы, конструкции потрескались и прогнили. В общем, обрушился большой участок пола, Дарья чуть не провалилась в подвал, еле выволокли. И откуда-то снизу вылезли местные обитатели, посмотреть, что за шум. Мы их сначала услышали и решили, что надо уходить - рычание было, сразу ясно, что крупные звери внизу. Но потом я решил, что надо бы задержаться, посмотреть, кто же там мог шевелиться. Уж очень звуки были странные. Да и запах... хоть и химическое предприятие, но сколько лет стоит, не должен был быть такой резкий запах.
Андрей щёлкнул клавишей, открывая следующую фотографию. Пролистнул несколько тёмных, смазанных снимков и остановился на том самом кадре, со вспышкой, с которого и началась тревога.
- Вот как они выглядят.
На экране, чётко выхваченные вспышкой на фоне сумрачного цеха, стояли две хорошо знакомых сталкерам твари, самец и самка, и самка держала на когте оставленный тогда после перевязки лифчик.

- Опа-а...
На лицах пограничников отразилась целая гамма чувств. У майора Глухова глаза полезли на лоб, лейтенант Углов нервно сглотнул, а вот капитан Лисицын широко улыбнулся, глаза его прямо загорелись.
- Ну ничего себе... зверюги, - выдохнул майор. - Семён, это точно не фотошоп?
- Судя по информации о файле - нет, разве что работали умело, - покачал головой лейтенант. - Потом проверить можно, но... ни фига себе...
- Так, интересно, давайте дальше, - капитан явно был заинтригован.
- Дальше... - Андрей вздохнул. Нужно было признаваться. - Дальше меня заметили. Самка ломанулась за мной, а самец воем поднял тревогу. Хорошо ещё, что они громоздкие. Я устроил засаду в том помещении цеха, откуда фотографировал, и пока самка лезла в дверной проём, смог застрелить её.
Предвосхищая неизбежный вопрос, Зимин пояснил:
- Конфликт у нас случился... с патрулём. Когда мы пролезли в дыру в заборе. Долго объяснять, и фотографий нет. Но вон девушки подтвердят, и я позже дам разъяснения, какие будут нужны. А пока скажу, что забрал у двоих ЧОПовцев пистолеты. Вот... пригодились.
Даша, слушавшая весь разговор, подошла чуть ближе, и вяло кивнула, подтверждая правоту. Говорить и сил не было, и не хотелось.
- Да, кстати, у нас с собой оказалось чужое оружие... - вставил Иван. - Я свое подобрал, и хотел бы сдать. Думаю, все хотели бы.
- Сдавайте, - отрывисто бросил Глухов. - Вы уже повоевали, теперь с этим будем мы разбираться.
Андрей выложил свой трофейный ТТ на стол, пододвинул его Глухову. Рядом Иван положил свой ствол, накрыв им недавно написанное заявление.
- Вот, товарищ майор. Теперь я продолжу?
- Продолжайте, если больше оружия нет.

- Нет, другого нет. Так вот - я смог убить ту тварь. Стрелял в голову в область виска и уха, метров с двух. Трёх выстрелов хватило. После чего очень быстро убежал, - потянувшись к карте, Зимин указал на ту часть контура основного корпуса АНОФ, где его ждали девушки, - вот сюда. Мы там встретиться договорились. Выли со всех сторон, да ещё и сирена фабричная гудеть начала. В общем, мы решили с открытого пространства уйти внутрь. Забрались на второй этаж. И там с галереи тако-ое увидели... вот, полюбуйтесь!
С некоторым даже драматизмом Зимин открыл очередную фотографию - часть панорамного вида лежбища уже сформировавшихся тварей и людей на средних и завершающих стадиях трансформы. Лисицын только присвистнул.
- Ничего себе... я вообще подозревал, что там дело нечисто, но чтобы такой гнойник...
- Гнойник - это ещё ТАК мягко сказано!.. - с чувством отозвался Андрей, перелистывая кадры. Ох, не зря, не зря он тогда озаботился по порядку перещёлкать тела и туши на разных стадиях метаморфозы. - Насколько мы могли видеть, тварей-то из людей делали, уж хрен их знает, как. А выкармливали трупами уже умерших. Но взрослые твари, вроде как, рыбой питаются. Там везде рыбная вонь стояла, аж глаза резало иногда.
- Из людей? А откуда они брали людей?
- Так, говорят, пропажи были? - встряла Даша, мельком взглянув на экран, и почти тут же отвернувшись.
- Это ушедшие, - вставил комментарий Степанов. - По словам Михаила, в Красносеверске люди уходили умирать на завод, но я не исключаю и ритуальных убийств. В Н-ске источники, - позывной ОБС, подумал Иван, - сообщили, что в городе проблемы с учетом населения - проблемы. Даже перепись провалили. Так что может вскрыться большая неучётная смертность.
Зимин кивнул, подтверждая слова товарищей по несчастью.
- В любом случае, начальные стадии мы тоже видели. Вот, здесь есть, - ещё несколько кликов, и на экране предстала памятная комната с телами на стеллажах. На фотографии была хорошо видна маркировка: ритуальная снежинка, отмечавшая уже слегка искажённые трупы, и лаконичное "на корм". При виде этого всего лейтенант слегка побледнел, а Глухов процедил сквозь зубы нечленораздельное ругательство. Чувствовалось, что их впечатлило.
- Вот, в общем, и всё, - завершающим тоном подытожил Андрей. - Больше я не снимал.
- Понятно... - протянул Лисицын. - Вот вам и "чертовщина". Похоже, что в этом самом Красносеверске пора большой шухер наводить. Это уже не сектанты, это калибром побольше будет. Ну, ничего, теперь у нас информация есть, будем копать. И с вами тоже работать будем - вы по этому делу теперь свидетели, да еще и особо ценные. Только сами понимаете, расписку о неразглашении давать придется, да не одну.
- Да хоть десять, - скривился Андрей, пожав плечами. - Они там, в ДК, такое говорили... главное, прижмите их, чтоб ни один не ушёл.

- Они ещё и творили, - Даша поморщилась и тихо, почти не слышно, прошептала в сторону, с удивившей даже её саму злостью, - Бомбу на них сбросить, и всё...
- Прижмём, никуда не денутся, - усмехнулся капитан. - Раньше-то они через энских от проверок отбазаривались, у них там, похоже, очень мохнатая лапа на областном уровне. Без доказательств с ними шиш чего сделать было. А вот с этими делами, если что, можно и через федеральный уровень...
Однако Ивана уже мало интересовали взаимоотношения погранцов с Москвой и судьба Красносеверска, которая вырисовывалась все яснее, больше беспокоило другое.
- Извините, но, - вставил он, - ребят бы к врачу. Особенно - девушек. У них ранения... непростые, хоть бы повязку поменять...
- Это без проблем, мы и носилки припасли, и всё, что надо. Сейчас в Подзорино летим, там у нас госпиталь при ВЧ. Не Склиф, конечно, но достойный, ребята там хорошие работают.- Лисицын ободряюще кивнул.
- Да хоть куда, только б - место нормальное, а не это - Северское капище, психушка имени Холодова...
Даша равнодушно слушала уверения, внутренне согласная с позицией Ивана, всё равно куда. Главное - вылечиться и забыть об этом побыстрей.
- Нас самих уже в психушку надо после такого.
- Ну, это уже на месте разбираться будем, - ответил Глухов. - Сёма, дуй за ребятами, пусть носилки подгонят. Сколько надо?
- Пару хорошо бы, - отозвался Борис. - Марине точно нужны, у нее рёбра, Даше тоже лучше бы полежать.
- Я бы и сама дошла... - начала протестовать Марина.
- Самой не надо! - Борис был непреклонен. - У тебя слишком серьёзно всё, одно неловкое движение - и прости-прощай лечение. Ты уж извини, Марина, но не для того я всю ночь мучился.
- Эх... ладно, всё, уже лежу, - проворчала недовольная сокольница. - С птицей аккуратно, не трогайте лишний раз. Один дурак там, в Красносеверске, уже потрогал...

Несколько бойцов из пограничных войск притащили носилки, на которые улеглась Марина, вторые предназначались для Даши. Девушка, не споря лишний раз, тоже забралась на предложенные носилки, улегшись на живот, дабы не тревожить спину. Некоторые вопросы вызвала транспортировка животных, но для Шаха удалось соорудить некое подобие насеста из подручных материалов - получившуюся в итоге конструкцию следом за Мариной нес молодой сержант, с тихим восхищением косящийся на птицу. Норда же просто повели на поводке. Собака, поняв важность момента, шла не вырываясь.
Проводив девушек взглядом, Андрей поднялся и выбрался из-за стола.
- Наверное, и мне вслед за ними пора. Борис... спасибо Вам за всё.
- Пожалуйста. Доброй дороги вам, и доброй жизни! Пусть всё хорошо будет! - Борис улыбнулся, выходя на крыльцо. - И тебе, Иван, доброй дороги. И помни - всё намного сложнее, чем кажется на первый взгляд, и в нашем мире много разных сил.
Зимин пожал старому шаману руку и пошёл к вертолёту вслед за соратницами по экспедиции.
- Спасибо, Борис, - сказал Иван. Ему хотелось добавить что-то еще, но слова не шли. - Не пропадай.
После этого он двинулся следом за Андреем. Ветер трепал волосы, словно утешая, ведь теперь для Ивана, да и для всех его спутников, открывалась новая страница в жизни, которая никак не могла остаться прежней после всего пережитого.
Но это будет уже совсем-совсем другая история...