совместно с GreyNight.

Алекс медленно раскрыл глаза. Прямо перед ним – чистое небо без единого намека на облако и холодная луна. На удивление, светило было слишком ярким, чтобы можно было смотреть на него без слез, а песок вокруг слишком твердым и колючим, чтобы попытаться перевернуться на другую сторону. Алекс попытался поднять руки, но, резко почувствовав боль в плече, оставил эту затею. Сил не было и вдруг, его как осенило, Парень вспомнил и про взрыв, и про волну, и про острые камни у берега… Ноги онемели и не слушались. Алекс, перетерпев жгучую боль, все же перевернулся и стал постепенно осматривать местность вокруг. Его вещи в беспорядке лежали рядом, некоторые чемоданы обгорели, некоторые лежали раскрытыми. Ветер разносил обгорелые клочки бумаг и одежды по пустыне, а до самого неба гигантским столпом поднимался дым пожара…

Дорога обогнула бархан, взобралась на гребень соседнего и продолжила петлять между новыми и новыми, то падая вниз, то поднимаясь. Рейн старалась не очень отклоняться от неё - она по опыту знала, что нет ничего проще чем заблудиться в пустыне, да ещё ночью. Проблема не большая, но неприятная, тем не менее.
Внимание девушки привлекло какое-то движение чуть в стороне от дороги. В другой ситуации она, возможно, даже не обратила бы внимания, но сейчас что-то подсказывало ей, что стоит свернуть. В конце концов, вряд ли она потеряет на этом больше пятнадцати минут. Рейн одним движением направила байк вниз и выровняла его в буквально в нескольких десятках сантиметров над землёй.
- Эй, тут есть кто живой?

Алекс и не надеялся, чтобы его сейчас спасли. Он уже отчаялся, лежа на колючем песке, услышать человеческий голос. Алекс попытался закричать, но изо рта вышел только звук, похожий на еле слышный хрип. Услышать его было почти нереально. В мозгу парня промелькнула мысль: «А что, если он умрет здесь? Что, если путник пройдет мимо? Тогда он останется здесь. Здесь, в пустыне, кода солнце взойдет, парень зажариться, умрет, погибнет от жажды и голода… Прямо здесь, на этом самом месте!» Алекс начал барахтаться, пытаясь наделать побольше шуму, но боль в колене правой ноги заставила его остановиться. Алекс совершенно отчаялся. Он откинул голову назад и заснул в ожидании своей участи. Откинув олову назад, Алекс случайно заметил фонарь в сумке, лежащей неподалеку. Лишь одно препятствие отделяло его от спасения: расстояние. Действительно, преодолеть со сломанной ногой такое расстояние – геройский поступок. Но парень, несмотря на боль, достал фонарь и начал светить в воздух лучом яркого света.

Ответа Рейн так и не получила, но решила притормозить на всякий случай. Ощущение, что там был человек, её не покидало, но хуже, по любому, не было бы.
Она оказалась права и поняла это, как только слепящий луч фонаря прорезал ночную тьму. Она приземлилась буквально в десяти метрах от человека, положила шлем на сиденье, спрыгнула с байка и пошла в сторону света. Девушка, в общем-то, мало себе представляла, что будет делать дальше. Доставить его (или её?) в город? Её "малышка" не любила тяжести, и вряд ли согласилась бы долго везти лишний груз... Впрочем, на все эти мысли девушка, как обычно, махнула рукой. Наверное, когда-нибудь придётся пожалеть о привычке сначала делать, а думать, только если об этом настоятельно попросят...
Это был мужчина. Лицо его было в тени, поэтому сказать, сколько ему лет было весьма затруднительно, хотя сейчас это её мало волновало.
- Э.. Доброй ночи - её мягкий бархатный голос всегда привлекал внимание, и в пустыне, где для него не было никаких преград, он звучал особенно чисто.

Алекс был рад. Его спасли. Это везение, судьба... Нет, в везение Алекс не верил, это - судьба. Раненый попытался что-то сказать, но из его рта вылетел только страшный и обрывающийся на каждом шагу хрип. Он стал протягивать руки к девушке, стоящей неподалеку, но вдруг понял, что они не шевелятся от волнения. Он попытался вернуть своим конечностям мобильность, но судорожное заглатывание воздуха не помогало. Только теперь Алекс понял, что вывихнул колено. Оно начало опухать, и врач мог понадобиться в ближайшие день - два. Ах! Если бы он мог дотянуться до аптечки! Алекс не мог даже пошевелить пальцами от странной судороги, сковавшей все тело. Фонарь лежал на земле и показывал на горизонт, а раненый все вновь и вновь издавал хрипящие звуки, в отчаянной попытке вымолвить хоть слово.

"Мда..." Рейн с сомнением посмотрела на мужчину, явно пытавшегося что-то сказать:
- Лучше помолчите - себе сорвете горло, а мне обеспечите головную боль.
Рейн подняла фонарь и направила луч света на человека, чтобы хотя бы прикинуть масштаб разрушений. Она отметила неестественно вывернутую ногу: "Вывих, а может, перелом..." При всём желании она бы не втянула эту махину на байк. Вызвать врача? Пожалуй. Девушка залезла в карман брюк за мобильником, но батарея в нём села и пользы от "чуда техники" было маловато. Мрачно выругавшись, Рейн щёлкнула пальцами, скорее машинально, чем чтобы привлечь к себе внимание незнакомца:
- Я постараюсь вам помочь, но смогу сделать это только при вашем посильном участии. У вас есть аптечка? - сейчас она корила себя за то, что не возила свою собственную.

Алекс попытался встать, но нога резко заболела. Похоже, что самому дойти до аптечки не получиться. Нога была серьезно вывихнута, но все равно, как-то не удобно было просить девушку о помощи, но ничего другого не оставалось. Алекс показал фонарем на черную сумку, которая валялась в пяти метрах от него и написал на земле большое слово: "Аптечка", так как говорить до сих пор не мог. Затем откинулся на землю и попытался отдышаться и оправиться от ранения.

- Да поняла уже - пробормотала себе под нос Рейн, мрачно глядя на выводящиеся на песке буквы. Девушка подошла к сумке, темневшей в жёлтом круге света фонаря. "Тяжёлая..." С оказанием первой помощи Рейн была не в ладах, так что ограничилась тем, что принесла аптечку раненому.

     "Странный какой-то лед. Да и лед ли это вообще?" - Прохладная поверхность явно не спешила таять под пальцами и впечатавшимся в нее лицом. Егор чуть приподнялся, увидел в зеркальной глади свою несколько помятую физиономию, странно яркую и по-голливудски огромную луну за плечом, ночное небо. Последнее что помнилось: гигантская водяная воронка, какие-то аквапарковые брызги, дружные крики и визги, падение, снова тот свет и, наконец, темнота. Ощущение было, словно всего его сначала разобрали на части, а потом спешно собрали обратно. Попробовал встать на ноги: голова закружилась, подкатила дурнота, ноги разъехались; но понемногу, потихонечку пошел, подхватив по пути валяющийся неподалеку рюкзак.
     Зеркальная поверхность постепенно поднималась, но чем дальше, тем круче. Пару раз соскользнув, но, все-таки кое-как взобравшись на ее край, Егор оглянулся. Замечательно - не слабая, метров тридцати в диаметре, идеально вогнутая и сверкающая линза, а за ней... Песок, песок и еще раз песок - пустыня, одним словом. Все слишком походило на телепортацию и фантастику, в неприятно прямом в данном случае смысле. - "Блеск!.. Как там в Кин-дза-дзе?.. Давай будем считать, что это Каракумы. Солнце на западе, значит, Ашхабад там. Пошли Гедеван Александрович..." - Солнца видно не было, имелась только эта довольно подозрительная луна, но все-таки, пока хотелось верить, что он оказался не на каком-то Плюке, а все-таки на родной Земле. Поднявшись на ближайший бархан, Егор сложил ладони рупором и заорал.
     - Мариша! Мариша! - Прислушался, тишина. - Мари-и-иша! - Да что ж такое то. Еще осмотрелся, выплюнул уже успевший набиться в рот песок. Оглядел себя и с остервенением сорвал, в данной ситуации совершенно нелепый, и даже издевательский какой-то спасательный жилет. Откуда-то вскользнул и воткнулся в песок возле ног продолговатый цилиндрик. - "Вот елки, совсем забыл..." - Егор подобрал предмет. Зашипело, задымило, и через секунду в его руке горел ярко белый огонь предусмотрительно прихваченного из шлюпки фальшфейера. - Мариша! Серега! Оля! Э-э-эй! Есть кто?!