Два царства, Русь Державная и Хазарский Халифат, враждуют между собой не первую сотню лет. Бесконечная война измотала оба царства, и настал тот критический момент, из-за которого две враждующие стороны решили подписать мирный договор. Но как показывает богатейшая практика ни один мирный договор или вечный союз не длятся долго и тогда государи обоих царств решили поженить своих детей, дабы союз был действительно вечным.
Принцесса Самира и ее подруга Джамиля отправляются в далекую Русь Державную, о которой ходят столько слухов, сколько звезд на небе. Но готова прекрасная дочь пустынь и оазисов принести себя в жертву, ради благополучия своего народа. Прощается она со своим отцом, падишахом Хазарского Халифата. Обещает ему не забывать родимый край. И низко кланяется она родителю своему.
Летит воробей над крышами домов. Смотрит и удивляется той суете, которая творится внизу.
А в Руси Державной начинают подготовку к встрече царской невесты. Хоть невеста и прибудет только к середине месяца березозол, но как говорит одна старая поговорка северян: «Готовь сани летом». Вот и суетиться весь царский двор, а особенно взволнована боярская дочь Мелислава. Сел воробышек, птица малая, на окошко терема царского и видит он, как Мелислава стоя у зеркала, расчесывая свои волосы, говорит что-то. Увидев его в отражении, кинула в него гребень костяной. Взлетел воробышек и перелетел во двор. А там царевич Ярослав тренируется со своими дружинниками. Показывает удаль свою молодецкую. Он то же взволнован предстоящим приездом заграничной принцессой, ведь ему предстоит связать свою жизнь с девушкой, чьего лица он ни разу не видел. Но, как и Самира, он готов пожертвовать своими амбициями. А за всем этим смотрит из окна царь, Святолюб, потирая небольшой шрам на лице. Не дали воробушку посидеть, согнала его Виринея, которая побежала исполнять приказ боярыни своей, Мелиславы.
И решил воробушек покружить над Царьградом. А вот терем самого князя Златомира, который вышел во двор и, несмотря на прекрасный весенний день, выглядит мрачнее тучи. Увидев сидящего воробышка, кинул в него камень, и решила тогда птица малая да неразумная полететь на постоялый двор. Неждан, который там живет, постоянно подкармливал воробышка, да и любую другую животинку. Видел его воробышек однажды возвращающимся из леса, где живет ведьма Чернава, мать Неждана.
Поклевал воробышек рассыпанное просо, да и полетел дальше, по одному ему известным делам.

НРПГ: Основные герои нашего сюжета имеются. Их имена я назвал в водном посте. Будем следить за развитием сюжета и если понадобиться вводить новых персонажей.

А теперь самое главное. Откуда кто начинает. Самира прощается с отцом. Ей предстоит опасная дорога по послевоенной территории, где обитают разбойники.
В царском тереме готовятся к приезду царской невесты. Суета по всюду, ведь приезд должен совпасть с праздником Лели. В этот день и будет назначен день свадьбы.
На дворе у нас середина весны. А что это такое объяснять надеюсь не надо. Слякоть, лужи, снег и дороги непроходимые. Везде пахнет весной и…гхм. Если днем еще тепло, то ночью довольно холодно.
Обсуждение и квенты игроков ЗДЕСЬ.

Что требуется от игроков:
1.Отписываться красиво и регулярно (и это говорю я?).
2.Все возникающие у игроков повороты сюжета, а они точно у вас появятся, согласовывать с мастером, то есть со мной.
3.Мастер всегда прав и этот вопрос не обсуждается. Максимум могу только внять настойчивой мольбе с вытекающим отсюда жертвоприношением в харизму. (какой я коварный)
4.А этот пункт мой любимый. Если игрок по какой-то, только ему известной, причине, исчезает и из-за его отсутствия стопориться сюжет, то мастер имеет полное право отыгрывать за него, до возвращения пропащего игрока. Вот такой я жестокий.

Ярослав, стоял во дворе и смотрел на своего отца, который выглядывал из окна. Он все еще думает, что его сын это маленький мальчик, за которым нужен глаз да глаз.
Весеннее солнце ярко освещало двор, но прохладный ветер, который иногда налетал, не давал забыть о том, что на дворе не лето, а всего лишь весна. И хотя снега в городе уже не было, за его пределами и, конечно же, в лесу, его было предостаточно. Уже почерневший он словно боролся с весной, не замечая того, что битва эта проиграна. Ее исход был предсказан заранее самой природой. А против природы не пойдешь. Снег постепенно таял и своим медленным исчезновением портил жизнь людям, а в частности путникам и торговцам, что по раскисшим дорогам добирались до Царьграда.
Он опустил голову и, сделав вид, что не заметил сурового взгляда царя, посмотрел на своих друзей и хитро прищурился. А это значило, что сегодня вечером их ждет очередная вылазка в город, где молодежь будет кутить по тавернам, пугать добропорядочных прохожих и еще куча всяких проделок, за которые он снова получит нагоняй от отца.
«Ну, и что? Мне остается не так уж много времени, что бы насладиться холостяцкой жизнью», - мысли о предстоящем браке он гнал из головы постоянно, с того самого момента, когда его отец вызвал к себе. Он то думал, что его в очередной раз отчитают за разгильдяйство, но все оказалось намного хуже.
- Продолжим, - весело произнес он и поднял меч, который все это время держал в руке. Поднявшийся ветер, всколыхнул густую гриву волос, и прядь волос упала на глаза царевича. Небрежным и легким движением он откинул волосы с глаз на бок. Надо сосредоточиться на поединке и тогда мрачные мысли о хазарской невесте уйдут сами собой.

Свята вытянула упирающегося гнедого коня из конюшни:
- Ну же, Гнедко, пойдем погуляем!
Заплела с утра Святослава косу длинную да мужское платье надела - собралась в чисто поле ехать верхом. Разгорелись глаза княжьей дочери, засверкали синими камушками, влетела она в седло - и свистнула молодецки:
- Эй, Ванька, отворяй ворота!
Соломенноволосый ясноглазый мальчик открыл тяжелые дубовые створки, улыбнулся Святе - и только видал, как вихрь по пятам коня улетел.
Выехала Свята в чисто поле, слезла с коня, руки раскинула - и закружилась в танце, выводя голосом простую, но ясную как небо, мелодию. Увязая по колено в грязном, смешанном с землей снегу, с трудом и с радостью танцевала Святослава.
Через некоторое время девица снова залезла в седло и поскакала в город, намереваясь навестить царевича.
Вскоре показался и царский двор, и порыв ветра донес до Святы звон клинков - знать, опять тренируется Ярослав. Свята слезла с Гнедка и повисла на заборе, разглядывая дружинников, потом крикнула:
- Доброго тебе утречка, царевич! Как почивать изволил? - веселый голос девушки разнесся над двором, и Свята наклонила голову, болтая ногами в воздухе.

Ну, не любила Чернава раннюю весну!
Летом -- травы целебные, осенью -- плоды спелые, зимой -- мороз кровь бодрит. А весна эта хваленая -- грязь одна...
Хвалят ее люди: мол, юная красавица старуху-зиму победила, тепло да солнце людям вернула... А что у той красавицы подол от луж мокрый да ноги в земле налипшей -- на то люди не глядят...
Но брюзжи не брюзжи, а Весна на твою воркотню даже не обернется. Остается срывать дурное настроение на тех, кто поближе...
Сходив к роднику за водой (и вволю поругавшись с русалкой, проснувшейся от зимнего сна подо льдом), Чернава с грохотом опустила в сенях ведра и набросилась на кота, что разлегся на резной крышке ларя:
-- Дрыхнешь, лодырь хвостатый? Как я вечор сметану в крынке прикрыть забыла, тогда ты не спал, а? Это ты, ворюга полосатый, враз углядел! Гляньте-ка на него, люди добрые! -- трагически воззвала Чернава, хотя никаких людей (ни добрых, ни злых) поблизости не было. -- Другие коты крыс давят, а этот только на сливки да на сметану бесстрашно охотится! Мыши ему усы в узел вяжут, а он и ухом не ведет! Ой, Лежебок, сгоню я тебя со двора! Спи под мокрым кустом, лови ворон на обед!..

- Э-ге-гей! С добрым утром, Солнце! - громкий и веселый голос смуглолицего юноши, выглянувшего в окно, разорвал рассветную тишину.
- Тише ты, неугомонный. Чего орешь-то не свет, ни заря? - откуда-то снизу донеслось ворчливое шипение хозяина постоялого двора...
Неждан, а это был именно он, перегнулся через подоконник и, посмотрев на хмурого владельца, рассмеялся.
- Хей, не куксись, мил человек. Белый свет на волю дан! А я вольная птица - хочу лишь Солнцу поклониться - Юноша, придерживаясь за раму окна, почтительно кивнул восходящему светилу. После чего легко спрыгнул во двор, рядом с грузным владельцем. Тот испуганно отпрянул и зло заругался, упоминая каких-то бесов и леших...
Парень же не обратил на это ни малейшего внимания, поправил котомку на плече и, весело насвистывая, подался прочь со двора. Начинался новый день...

... Пришел Неждан на рыночную площадь. Народ, несмотря на ранний час, уже работой занят - товары раскладывает, местечко получше себе выбирает. А Неждану что? Он своего не упустит... Солнышко уж высоко поднялось, народу на площади прибавилось. Достал парень из котомки дудочку - зазвенела она переливчато-звонко... Ребятишки сбежались: слушают, просят и им дудочки подарить. Усмехнулся Неждан: как детишкам-то отказать?.. А тут и девушка, дочь кузнеца подскочила. Хорошая девушка, скромница и красавица. Сунула в руку монетку, взяла свистульку деревянную и убежала. Батька у нее строгий, а парня не все в городе любят и жалуют. Сын ведьмы как-никак. Вот и побаивается дочь кузнеца с Нежданом долгие беседы вести. Разве что в лесу пересекутся их пути-дорожки... Но отвлекся что-то Неждан. Глядь, а его кто-то за рукав тянет. Оглянулся - мальчонка. Монетку протягивает, свистульку хочет. А рядышком мать стоит. Улыбается, глядя на дитятко. Видно, что балует сыночка... Пошло дело-торговля у Неждана - все свистульки распродал до полудня... А как распродал - в лес подался: матушку навестить...

Царьград, царские палаты.
Государь Руси Державной Святолюб, был в хорошем расположение духа, его радовали долгожданные солнечные дни, которые установились последнее время, так как это свидетельствовало об установление настоящей весне, а не том подобие, что было до этого. Выглянув во двор дворца, он увидел своего шалопая сына, он занимался ратной учебой, хоть в одном был толк, полюбил сынок ратное дело. Это было одно из немногих важных дел, чем наследник занимался со всяким старанием, и еще полюбил охотничью забаву в окрестных лесах, а вот вопросы управления государством считал скучными и не интересными, не смотря на все старания, не смог Святолюб привить к этому интерес у наследника. Возраст наследника приблизился к тому периоду, когда уже надо было задуматься о женитьбе, не обращая внимания на его желания, Святолюб принял решения для укрепления "Вечного мира", заключить династический брак с падишахом Хазарского Халифата.
От любования в окно Государя отвлек вошедший в царские покои думный боярин Мирослав, заведующий внешними сношениями, и доложил.
- Великий Государь, только что на посольский двор прибыл голубь с сообщением от нашего посла при дворе Хазарского падишаха.
- Это очень хорошо, - произнес Святолюб, и что сообщает нам, наш посланник?
- Он пишет, что его важная миссия увенчалась успехом. Падишах согласился в целях укрепления отношений с нашей державой выдать свою дочь, замуж, за вашего сына. Также посланник сообщает, о том, что кортеж принцессы в ближайшие дни покинет столицу Халифата, и к 21 березозола должна прибыть к нам.
Настроение Государя после этих известий еще больше улучшилось. Прикинув оставшееся время до приезда невестки, он отдал приказ немедленно объявить о собрание Большой Боярской Думы, на заседание которой он решил и объявить о этой радостной новости.

Развалившись на крышке ларя, Лежебок из-за полуопущенных век следил за своей хозяйкой. Он пытался понять по её поведению, когда, наконец, получит веником по ушам за съеденную давеча сметану. Вот Чернава схватила ведра и потопала к роднику. "Ну точно с русалкой тамошней поругается! Это, как пить дать! Та, небось,уже вылезла и опять песни веселые про весну-красну распевает. А ведьма ух как это время не любит. Да и за что любить-то её, весну енту? Грязь кругом, вода от талого снега. Бр-р! А люди-то какие в эту пору развеселые! Радуются, что зиму лютую пережили. Ну ничего, радуйтесь! Скоро плакать будете, авось хозяйка каку пакость придумает! Хорошо б еще и на родственничков моих, кошаков тутошных, а то развопились по ночам, спать не дают, мышеловы поганые. Ведут себя как.. как.. коты." Здесь, конечно, Лежебок немного лукавил. Не только у обычных котов по весне началось обострение, но и у него самого. Вот вчера, к примеру, он ни с того, ни с сего засмотрелся на соседскую кошку, да и ухнул в лужу. Пол дня потом на печке отсиживался да шерстку свою сушил. Вот из-за такого не свойственного и, как он считал, унизительного для себя поведения настроение его с приходом весны становилось только хуже.
Скрипнула дверь и в сени ввалилась Чернава, неся полные ведра воды. Кот глянул на выражение её лица и, мысленно закатив глаза, пробормотал: "Ну все! Сейчас начнется!". И точно, в следующую секунду он услыхал ворчливый голос ведьмы:
-- Дрыхнешь, лодырь хвостатый? Как я вечор сметану в крынке прикрыть забыла, тогда ты не спал, а? Это ты, ворюга полосатый, враз углядел! Гляньте-ка на него, люди добрые! Другие коты крыс давят, а этот только на сливки да на сметану бесстрашно охотится! Мыши ему усы в узел вяжут, а он и ухом не ведет! Ой, Лежебок, сгоню я тебя со двора! Спи под мокрым кустом, лови ворон на обед!..
Приоткрыв один глаз, похититель сметаны лениво ответил:
--Ну что ты, матушка, так из-за какой-то сметаны разнервничалась? Да и с чего ты взяла, что это я её съел? Может вчера кикимора заходила да и умыкнула сметану твою... Ты бы лучше подумала, как народ тутошний взбодрить, а то он с приходом тепла совсем раскис от радости. Порчу, что-ль, на кого-нибудь наложи. Ты ж ведунья могучая, а не бабка с заваленки! Когда последний раз людям жизнь по-настоящему отравляла?-и в сторону прибавил- Все равно у тя уже нечего не получится, старая карга...- и опять обратился к хозяйке,- Когда твой сынок-то придет матушку родную навестить, ты его поспрашай, чего в миру нового твориться. Может свдьба у кого аль похороны, так тебе тогда работенка какая перепадет.

-- Ну и вредный же ты кошак! -- в который раз изумилась Чернава. -- Сливками тебя не корми -- дай людям пакость сотворить...
Она огляделась -- и чистая, уютная горница показалась ей похожей на клетку.
-- В одном ты прав, морда усатая: засиделась я дома! Пора, пора в город наведаться... людей посмотреть, себя показать... А то забывать стали ведьму Чернаву, страх теряют!
Из большого резного сундука (вся утварь в доме была резной -- сынок постарался!) тут же была извлечена нарядная шаль -- с алыми птицами, с золотой бахромой.
-- Пройдусь по богатым подворьям -- не надо ль красным девицам про женихов погадать?

Самира металась по комнате, собирая последние вещи, которые ей бы хотелось взять с собой. Например, это была брошь, доставшаяся ей от матери, или засушенный цветок, что она сорвала много лет назад. В общем, те мелочи, что грели душу. А Самире придется уехать очень далеко. И она не хотела покидать своего дома, но надо было: ради страны, народа и отца.
Последние вещи были собраны. Самира посмотрелась в зеркальцо. Прядь выбилась из прически. Легким движением руки девушка заправила ее обратно. Словно голубь она вылетела из опочивальни и направилась во двор, где уже ждали ковер-самолет и отец.
Старик посмотрел на нее печальным взглядом. Единственная отрада его жизни уезжала из дому. И скорее всего, он ее больше не увидет.
Самира подлетела к отцу и обняла его.
- Я обещаю, буду писать тебе каждый день после того, как приеду! Жди!

Весна…Весна… И птицы, и реки поют, радуясь ее приходу. И Виринея тихонько напевала себе под нос, суетясь да прислуживая барышне своей, краше обычного в этот день возжелавшей быть. Ну, вынь да положь Мелиславе настой кореньев для сияния волос. И помчалась Вира в лавку, торговлей всяких настоек да притирок промышлявшую.
Долго ли коротко, а раздобыла девушка скляночку заветную, странными надписями расцвеченную. Скорее все же коротко, так как очень уж не любила боярская дочь ждать, а быть за косу в лишний раз оттасканной никому не охота.. Скинула Виринея обувку свою хлипкую, грязью придорожной заляпанную, да босая к госпоже своей в горницу та и вошла. Поклонилась до земли и бутылек Мелиславе протянула.
-Вот настойка, коею ты боярышня свет- диво просила!

На одном из окраинных пустыре стольного града Чернава огляделась -- нет ли поблизости прохожих? -- сняла с плетеной корзинки тряпку и вытряхнула содержимое прямо на землю.
Содержимое -- серое и лохматое -- плюхнулось наземь с оскорбленным мявом.
-- А ну, Лежебок, бегом по богатым дворам! Подсматривай да подслушивай, о чем люди болтают, потом мне расскажешь. Особо слушай, о чем девицы промеж собой шепчутся... ну, не мне тебя учить. Разузнаешь что полезное -- накапаю тебе настойки мяун-корня, той самой, от которой ты песни орешь да по земле катаешься... Ты еще тут, чучело блохастое?! А ну, пшел! Брысь!

--Ну хорошо! Хорошо! Зачем пинаться-то?-Лежебок обиженно посмотрел на нее, махнул хвостом и припустил в сторону богатых теремов, выглядывающих из-за жалких лачуг бедных крестьян и ремесленников.
"С кого бы начать?"-размышлял кот, труся по городской улице и старательно оббегая лужи.-"Зайду-ка я сначала на двор к девице Мелиславе.Она та еще хитрюга. А из себя просто святая. А как на царевича..."- закончить мысль он не успел, поскольку именно в этот момент из-за подворотни вышла такая киска, что кот, не заметив очередной лужи, плюхнулся в самую её середину. Так он и лежал, ошалело пялясь на красавицу, которая, высокомерно посмотрев на неудачника, гордо задрала хвост и скрылась за ближайшим забором. Все мысли о задании хозяйкитут же покинули Лежебока, в голове крутилось только : "Пришла весна, и мне так хочется любви. Но ты ушла. И хоть зови тебя, хоть не зови." Однако очень скоро холодная вода остудила пыл героя-любовника. Он выскочил из лужи, отряхнулся и бопежал к терему Мелиславы, до которого было рукой подать. Этот инцидент окончательно испортил настроение котика, который в очередной раз убедился, что день не удался. Лишь одно согревало его кошачью душу-скоро он будет в тепле и сухости, и, возможно, его драгоценной шкурке еще не нанесен непоправимый вред.

(совместно с Мелетун)

Падишах Хазарского Халифата, всесильный Сабир Сальман, нежно обнял любимую дочь:
- Будь осторожна, Самира. Пусть звезды будут благосклонны к тебе в твоем путешествии.
- Обязательно, отец! Я постараюсь завоевать сердца людей Руси, дабы больше не было кровавой резни!
- Я рад, что ты тогда согласилась на этот брак, хоть мое сердце и разрывалось на части, когда я принимал столь тяжелое как для себя, так и для тебя решение, - он посмотрел в черные, как ночь глаза, своей дочери. - А ты не забыла почтовых голубей?
- Как я могла забыть их? Ведь без этих птиц я не смогу тебе писать! Поверь, мое сердце тоже разрывается от боли, когда я думаю, что мне придется навсегда покинуть мой дом, тебя и нашу страну, и уехать на север, где всегда холодно!
- Это все от волнения. Просто я решил еще раз удостовериться в этом, - Сабир хлопнул в ладоши и стоящий за его спиной раб тут же подбежал и протянул своему господину запечатанный тубус. - Я хочу, что бы это напоминало тебе о твоей родине, Самира. Возьми это.
Падишах протянул золотой тубус, на котором был отчеканен рисунок. Две танцующие цапли на озере.
- Я попросил лучшего художника Халифата сделать рисунок, при взгляде на который ты почувствуешь себя как дома. Он здесь, в этом тубусе. Открой его в минуту отчаяния и тебе станет легче.
- Спасибо, отец! - и Самира обвила тонкими руками шею отца.
- Я обещаю, что буду всегда помнить о тебе! И приеду при первой возможности навестить тебя, - слезы начали катиться по смуглой коже Самира. Она не смогла сдержать своих чувств.
- Не плачь, дочь моя. Мое сердце не в состоянии выдержать вида твоих слез, - глаза отца слегка увлажнились. В эту минуту ни кто бы и не подумал, что этот мужчина, что так нежно обнимает свою дочь, мог посылать десятитысячные войска на смерть одним мановением руки.
- Как мне не тяжело, но тебе уже пора. Насколько я знаю, вместе с тобой полетит и Джамиля?
- Да! Девушка решила, что хочет меня сопровождать, чтобы мне не было так тоскливо.
Отец вытер свой мозолистой рукой слезы с лица дочери:
- Это хорошо. Пусть в Держаной будет маленький уголок Халифата, - он улыбнулся своей шутке, надеясь, тем самым поднять настроение и Самире.
Улыбка скользнула по лицу Самира, словно художник легким прикосновением нанес легкий росчерк на картину. Глаза ее засияли. Самира поклонилась отцу и направилась к ковру-самолету.

Мелислава уже и косу толстую десять раз заплести и расплести успела, и пять разных нарядов перемеряла, пока ждала Виринею.
- Ну и где эта лентяйка ходит? Только за смертью посылать! - Боярская дочь уже сама с собой заговорила, - Небось, уже успела там все сплетни переслушать...
Исходив свои покои от одного угла до другого, Мелислава распахнула ставни и выглянула во двор, где царевич тренируется. И как вспомнила она, что приедет принцесса Хазарская, чтобы её счастье рушить, так и стала мрачнее тучи.
А тут ещё Свята прибежала, и давай о чем-то щебетать с Ярославом! Будто весь белый свет решил против Мелиславы обратиться!
И хорошо, Виринея тут подоспела во время, не то бы девица совсем разгневалась.
- Явилась - не запылилась! Не видела, чего это там Свята к царевичу клеится? Ещё мне одной не хватало! Как бы одну-то спровадить восвояси... Ишь чего... Хазарская принцесса к нам едет! Жениться она собралась! На Ярославе! Ох, заморила бы мерзавку, на моё место законное покушается…

А Святе тем временем надоело смотреть, как царевич мечом машет, да и руки устали - на заборе-то висеть! Вот и спрыгнула девица, села на Гнедко и пошла чинным шагом.
На площади Неждан, как всегда, торговал свистульками. Свята спешилась, намотала поводья себе на руку и подхватила какого-то вывалявшегося в луже кошака, совершенно не подумав о том, с чего это несчастное животное так хочет вырваться на двор Мелиславы.
Порыскав за пазухой, Святослава нашла монетку и, все так же крепко обнимая кота, протянула её Неждану, улыбнувшись, всем видом показывая, что кто-кто, а она его не боится, хотя поджилки княжны уже сплясали трепака, не то что задрожали.
Свистулька была славная, резная. Свята снова уселась на Гнедко и, проезжая мимо двора Мелиславы, остановилась у ворот и прочирикала какую-то незамысловатую мелодию. Кот был усажен на седло и придерживался от побега одной рукой, а Свята тем временем крикнула в открытое окно Мелиславы:
- Доброго тебе утречка, Мелислава! Все наряжаешься, дочь боярская?
Серебристый смех полетел вдогонку словам. Свята и сама любила наряды, но чтобы столько времени у зеркала проводить...

Тем временем кот таки извернулся и спрыгнул с коня Святы. Девушка только пожала плечами и махнула ему вдогонку.

Царский двор

- Святослава! – радостно воскликнул Ярослав, отбив очередную атаку дружинника и показывая ему, что на сегодня тренировка закончена. Он отдал свой тренировочный меч подбежавшему слуге и повернулся в сторону висевшей на заборе девушке. Но та, видать не дождалась и опять куда-нибудь ускакала на своей лошади. А ведь он хотел с ней поговорить о вечерней вылазке в город.
- Петька! – крикнул царевич слугу и в тот же миг перед ясным взором наследника предстал рыжий парнишка, с лицом покрытым веснушками, что несколько минут назад принял у него меч. – Найди Святославу и скажи, что вечером, за час до захода солнца, жду ее на…а впрочем, она знает где.
Больших подробностей слуге он не стал говорить. Святославе не впервой сопровождать царевича. И каждый раз встреча происходила в одном и том же месте, в начале Блошиной улице, возле дома купца Тихона Семеновского. Он знал, что подруга детства придумает что-нибудь этакое. Опять придет ряженной и будет… Вечер должен удаться на славу.
Стой, - приказ Ярослава остановил Петьку, который уже собирался, было выполнять поручение царевича. – Прежде чем побежишь искать ее, иди и скажи банщикам, чтобы баню истопили да пожарче. И веников дубовых да березовых приготовили. Чего стоишь, ворон считаешь, ступай.

НРПГ: этот пост написала ВЕСЕЛЫЙ РОДЖЕР. Что-то никак не попадет на форум. Прислала пост по асе.

Джамиля сидела на ковре, прижав колени к подбородку, намертво вцепившись в любимую аль-уд и закрыв глаза:
"Да что ж это такое?! Разве ж пристало девушке такие ужасы терпеть? Нельзя так высоко, нельзя... Мамочка, что ж это такое!...
Ох, видела бы мамочка."
Не сразу Джамиля решилась открыть один глаз. Она потрогала пальчиком ковёр, провела вдоль узора, убедившись, что это средство передвижения не рассыпается от прикосновения, и открыла второй. Ковёр был красивым. Не таким красивым, как в её доме, и даже не таким красивым, как в чайхане на базаре, куда Джамиля иногда забегала подсмотреть, какой чай теперь пьют мужчины, но тоже очень хорошим. Девушка нехотя отвела взгляд от плотной материи и посмотрела вперёд. Впереди было только небо, немного облаков и никакого горизонта. "Вот же мужчины, вояки. Ну неужто нельзя было по земле ехать? Говорят - безопаснее, да где же безопаснее, если одна только пустота под тобой и ничто не держит. Не верю я тебе!" - девушка шлёпнула ковёр ладошкой и от посмотрела вверх. Вверху было всё привычно - то же небо, но ведь и не ждёшь увидеть ничего другого, задрав голову. Ошалевшая птица сделала круг над ковром-самолётом и Джамиля залюбовалась её полётом. "А с другой стороны - красиво здесь. Духи уберегут, долетим хорошо, и когда ещё доведётся на небо близко посмотреть? Но вниз смотреть не буду! Ни за что!"
Джамиля опустила колени вниз и поудобнее перехватила дорогой сердцу музыкальный инструмент.

Лежебок мысленно поблагодарил девицу, что довезла его до двора Мелиславы. Хоть не пришлось по лужам скакать. Быстро юркнув в ворота нужного терема, кот остановился и осмотрелся. Еще будучи на лошади он заметил, что его конечная цель в светелке наряжается. "Вот бы до окна допрыгнуть!"-подумал он. Но это было так же несбыточно, как если бы вместо снега зимай с неба падали сливки. Для такого прыжка усатый негодник был слишком толстым. Пришлось бежать к входной двери и надеяться, что кто-нибудь зайдет или выйде, чтобы проскочить в дом. К счастью, в это время на двор из двери выскачил какой-то мальчишка да позабыл её притворить. Кот юркнул внутрь и помчался к светелке Мелиславы, благо не раз уже бывал там по ведьминому поручению. Добежав до нужного места, он навострил уши и стал прислушиваться, сто в комнате твориться. Дочь боярская сплетничала, как всегда, со своей служанкой. Спервых слов стало ясно, что не зря толстун проделал этот нелегкий путь. "Хозяйка будет довольна!"-радостно подумал он про себя.

Вира, заслышав последние боярышнины слова, резко выпрямилась и на Мелиславу хитро поглядела: не передумает ли, не пожалеет ли о словах сказанных. Но боярская дочь слов своих назад воротить не захотела, и Виринея вдруг резко схватила госпожу за руку и оттащила в дальний угол светелки, огляделась, но, оставшись не довольной, подбежала к окну и плотно задвинула ставни, после чего вновь по сторонам поглядела и зашептала:
-Заморить… Это можно устроить. Пока не добралась Черна девица до града-столицы ее и след простыть может… Только не забоишься ли ты, боярыня? А то я и способ подсказать могу и подсобить в дельце замышленном…

- Ишь ты, чего удумала! Чтобы я, дочка боярская, стала делами постылыми заниматься? Не бывать такому! А ещё раз услышу от тебя речи подобные, так и хлыста для тебя не пожалею!
Вспылила Мелислава, щеки раскраснелись, а про себя подумала, что способ-то придумать надо, только пока никого в планы свои посвящать не стоит.
- Ярослав, чай, и сам разберется, кто ему милее! Какая-то мерзавка иностранная, или я.. судьба его неминуемая!
А про себя добавила: "А не разберет, как надобно, так со свету сживу эту прунцессу! Никаких сил не пожалею."

Да больно надо!- пожала плечами Вира, задорно улыбаясь.- Да и действительно, ну разве может наш свет-царевич от красоты такой неописуемой отвертеться! Никуда не денется- не влюбиться, так женится! Куда принцессе Хазарской, чернобровой да смуглокожей, супротив вашей косы!
Кинулась девушка к ставням, открыла их, в окно высунулась-солнцу улыбнулась и вновь в святлицу поворотилась.
-Эх, хороша погодка- разгуляйся-ка, молодка!

- Великий князь! – к Златомиру подскочил парень в костюме царского гонца – Государь зовёт вас на Думу Большую, очень просил быть.
Парень согнулся в поклоне.
- Я буду там… - князь позволил себе чуть улыбнуться.
Гонец ещё поклонился сиятельному князю и побежал к стоявшей невдалеке лошадке.
- Эй… кто там… - князь махнул рукой слугам – готовьте коня, я еду к царю-батюшке.
Последнюю фразу князь Златомир будто бы выплюнул.


Когда князь подъехал к царским палатам, прочие бояре уже собрались, часть стояла у входа в Думские покои, а часть уже прошла в них и рассаживалась на лавки, князю Златомиру по рождению был положен самое близкое место одесную царя, подойдя к дверям, князь принялся здороваться с присутствующими.
«- Так… наши уже почти все собрались… Бодровы… Долговы, Лисовы, о… князья Дурновы… бояре Стужевы, Медовы, Ольговичи… отлично, почти все старые союзники здесь, плюс те кому наша рука мила… особенно если в ней есть денежка… - князь чуть улыбнулся – ну что ж… чуть больше половины Думы… плюс те кто потрусливей из худородных…»
«- Хех… худородные, да тут почитай все такие... кроме тех что с нами... но они потому и с нами... худородных возглавляет наш царь… ну, да посмотрим что он нам скажет... - князь снова улыбнулся, и, наконец, сел на своё место.
На нём был довольно простой наряд, но он и не собирался наряжаться для царевых палат, шелковые штаны и шелковая рубашка расшитая речным жемчугом, дополнялись изящными сапогами и легким плащом из беличьих животиков.

Паренек подёргал девушку за стремя:
- Бааарышня! Бааарышня!
Свята остановила шедшего шагом коня и наклонилась с седла, приветливо улыбаясь.
- Что тебе, пострел?
- Царевич велел передать... - и мальчишка нашептал на ухо княжне все, что говорил Ярослав.
- Хорошо, воробей. Скажи ему, что я буду, - и Свята протянула мальчишке купленную свистульку. Право слово, его улыбка того стоила...
И княжна поехала дмой - переодеваться.

Лежебок более не стал задерживаться в доме Мелиславы. Все, что было нужно, он узнал. Вполне довольный собой он пробежался еще по нескольким теремам. Там тоже хватало новостей и проблем, однако ничто не было на столько интересным, как прибытие заморской невесты. Пробродив около двух часов, кот побежал на рынок, где Чернава по его подсчетам должна была уже закончить гадать.
На базаре было полно народу. Все вылезли погреться на весеннем солнышке. То тут, то там были слышны различные крики: "Ка-аму пирашки-и!!!", "Све-ежие о-овощи!". Лежебок искал наибольшее скопление народа. Именно там должна была быть ведьма. И он не ошибся. У подмостков импровизированной сцены было не продохнуть. Все глазели на черного гиганта, глотающего огонь и выпускающего пламя не хуже Змея-Горыныча. Среди серой массы выделялся цветастый платок Чернавы. Подбежав к своей хозяйке, Лежебок начал усиленно тереться об её ногу, привлекая внимание.

Лесть.. Мелислава всегда была на неё падка. Вот и сейчас от слов Виринеи, боярская дочка, приосанилась, подбородок вскинула, косу толстую с плеча на спину закинула... Да! Как есть хороша! Куда уж там, этой, тягаться...
Она даже сразу и от желания наказать болтливую служанку остыла... умеет девка угодить!
- Раз уж хороша тебе погодка, так сбегай - узнай, чего это там Святе понадобилось от Царевича. Знаем мы таких, не успеешь оглянуться, а они уже жениха из-под носа уводят с невинным видом.

-Да знамо дело,- усмехнулась Вира, упирая руки в боки,- Свята эта та еще святоша, да смотри в оба, святости то в злокозненной ни на грош! Не супротивница она вам, барыня, коли дело до красоты доходит... Только вот хитра-а-а. Вы бы, свет-боярышня, ее же монетой ей отплатили, – на последних словах Виринея склонилась к Мелиславе и продолжила,- Возьмите-ка водички ключевой да ступайте прямиком на двор. Царевича то после трудов ратных наверняка жажда мучает. Примет он водицу из ручек ваших белых да в глаза лазоревые взглянет- и поминай как звали…

- Эх, что может быть лучше нашей баньки! – восторженно говорил один из бородатых банщиков, подавая царевичу большую деревянную кружку с холодным квасом. – Не то, что эти басурмане, что тела свои опускают в тазы. Не жару тебе, не веничком пройтись.
- Ты прав, Сешка, - подтвердил слава банщика Ярослав и сделал еще один большой глоток из кружки. Он уже давно закончил париться и теперь сидел в предбаннике за большим дубовым столом, на котором располагались самые различные яства, но царевича интересовал только квас. Уж больно пить ему хотелось после баньки. Разомлевший и довольный он сидел на лавке и слушал болтовню мужиков. Сам в разговоре не участвуя, он только изредка поддакивал. Он даже не заметил, как дверь в предбанник отворилась, и вошел слуга, который, сняв шапку, низко поклонился и, не поднимая головы, стал говорить:
- Царевич, тебя царь просит срочно явиться во дворец.
- Что батюшке понадобилось от меня, - с ленцой в голосе произнес царевич. – Не уж то даже здесь мне не дадут покоя.
- Царь сказал, что собирается Дума, и присутствие наследника не обходимо, - проговорил слуга и приподнял голову, жалобно посмотрел на царевича. Видно было, что царь пригрозил его выпороть, если тот не приведет Ярослава к нему.
Зная крутой нрав отца, он не стал издеваться над беднягой:
- Иди к отцу и скажи, что я приду. Нет нам царевичам покоя ни днем, ни ночью, - с этими словами он допил из кружки квас, и стал неспешно одеваться.
Через некоторое время он уже сидел в зале на своем законном месте, то есть по правую сторону от царя, и слушал нудные разговоры бояр.

Лететь было тяжело. Несмотря на то, что Джамиля уже освоилась на ковре-самолёте, и больше не боялась смотреть по сторонам, но встать и размять мышцы было совершенно невозможно. Вскоре она забыла о том, что летит высоко над землёй - её гораздо больше занимали ноющие плечи и затекшие ноги. К её чести сказать - она ни разу не пожалела, что отправилась в рискованное путешествие в далёкую страну.
Через пару часов пристойное сидячее положение стало совсем уже невыносимым и Джамиля забыла даже о приличиях - она с наслаждением выпрямила ноги и сладко потянулась, не обращая внимания на стражников.
Там же в воздухе и пообедали - разложили сладости и засахаренные фрукты, абрикосы без косточек, страже вяленого мяса с лепёшками. После обеда Джамиля лежала, откинувшись на подушки и смотрела в синие-синие весенние небеса, постепенно засыпая, когда услышала сдавленный всхлип. Джамиля бросила удивлённый взгляд на Самиру и увидела, что смуглая кожа принцессы приобретает зеленоватый оттенок, а глаза наполняются слезами. Сна как не бывало:
- Самира! - Джамиля поспешно переместилась к подруге и взяла её за руку, - Что с тобой?
- Сглазили... - ахнула служанка.
- Глупости говоришь, Ламия, - отмахнулась Джамиля, с тревогой вглядываясь в лицо Самиры, - Давно летим, высоко, да поели ещё - вот и занемоглось принцессе. Ты давай-ка, не сиди, голову ей подними повыше! И ты, - обратилась девушка к стражнику, - помоги!
Уложили принцессу поудобнее на подушках, дали напиться холодного чаю на сонных травах - а где его разогревать? Служанка держала пиалу рядом с Самирой, а Джамиля гладила виски принцессы холодными пальчиками.
- Ничего, стража говорит, что скоро до города долетим - там отдохнём... Там и снадобья купим у целителей.
Ещё до захода солнца путешественники увидели приближающийся город. Ковёр-самолёт опустился на открытую площадку и встречать гостей высыпали чиновники. Но стража была непреклонна - сперва принцессу накормить и уложить отдохнуть с дороги, а приёмы и речи потом! Ковёр смотали, выставили возле него охрану. Проводили Самиру в лучшие покои дворца, накрыли стол, пригласили музыкантов - но принцесса сказалась больной и в залу так и не вышла. Джамиля тоже улизнула с празнества и до самой ночи девушки перешёптывались о чём-то, но стража, выставленная у дверей, не слышала о чём. Вскоре всё стихло, подруги уснули и до утра во дворце было тихо, только ночной сторож обходил с колотушкой улицы, возвещая, что всё в городе спокойно.
Ранним утром восполнив запасы пищи и питья стража перетащила обратно на разложенный ковёр сундуки и тюки с приданным. Принцессу напоили успокаивающим зельем и уложили на середину ковра. Джамиля с утра побежала на базар и купила хороших гусиных перьев, которые в спешке забыла дома. Теперь они готовы были лететь дальше.
Весь следующий день Самира проспала спокойным сном. Служаннка Ламия несмело улыбалась красивому стражнику, а Джамиля зажимала струны аль-уда, чтобы пальцы не забыли дороги музыки. Песни всё на ум приходили грустные, поэтому вскоре девушка отложила инструмент и просто смотрела по сторонам. Лететь было скучно, она волновалась за Самиру и желала, чтобы скорее уже прошёл отмеренный срок и ковёр-самолёт приземлился на Северной земле, которой суждено было стать родной для молодых южанок.

Мелислава призадумалась, послушать ли ей Виру, и почти было поборола свою гордость девичью, да вот только Царевич к тому времени уже успел в баньку отправиться.
- Стало быть, не судьба мне Ярослава напоить. Да и верно, что я - девка на побегушках какая-нибудь? Не боярское это дело - ручками белыми водицу таскать! Я их только кремами заморскими натерла, чтобы были нежными, яки бархат.
Полюбовалась девица на свои рученьки точеные, к свету их подняла, так и сяк покрутила... Да такие ручки надо золотом, да жемчугами украшать, а не работу непотребную ими делать.
- Пусть красотой моей неземной любуется, а без водицы обойдется. - Подытожила Мелислава, расправляя подол платья.

Лекарство помогло, но ненадолго. Спать можно день, два, но неболее. И вот Самира снова в сознательном состоянии сидит на ковре и пытается как-то отвлечься от полета и от того, что они на головокружительной высоте. Ни потанцевать, ни прогуляться. Девушка не знала, чем себя занять. Промаявшись так около полдня, принцесса все-таки нашла выход из ситуации. Из багажа были вынуты перья, чернила и бумага.
Девушка устроилась и стала писать письмо отцу, описывая путь, свою немочь и то, как она по нему сильно соскучилась. Самира старалась, выводила буквы, подбирала слова. Порой ковер-самолет трясло, и, если Самира ставил пятно, то начинала переписывать заново все.
Но вот письмо готово. Осталось только привязать его к голубю и отправить во дворец. Верная Джамиля достала того из клетки, взяла письмо, привязала к лапке послание и выпустила. Птица полетела в нужном направление, в южную страну, которая была родиной принцессы, по которой та уже жутко скучала.

совместно с бабкой Гульдой

- Скоро ли там Царевич из баньки-то выйдет? – Скучающим голосом пожаловалась Мелислава и высунула голову в окошко.
А там, глядь, во двор какая-то женщина заходит: волосы черны, кожа точно снег бела, и держится прямо, будто царица. Боярская дочка голову набок склонила в любопытстве, но тут же слухи вспомнила. Как есть Чернава! Только что это ведьме понадобилось у царского терема?
- Здравствуй, Чернава, коли не ошиблась я… Только как тут ошибиться, когда столько о тебе разговоров идет. Зачем к нам пожаловала?
-- Травы продаю, прекрасная боярышня! -- Чернава не кричала в ответ, но ее звучный голос легко поднялся до окошка терема. -- От тоски, от сухоты, от сердечной заботы... Вот, не изволишь ли взглянуть?
И, не дожидаясь приглашения, поправила на локте корзину и направилась к крыльцу.
Кудлатый пес, громыхая длинной цепью, с ревом кинулся наперерез.
Чернава на собаку и бровью не повела. И шаг не замедлила.
Из корзины вылетела, вцепившись в ивовые прутья, когтистая лапа. А за ней -- крупная полосатая голова. Кот издал такое грозное шипение, что кудлатый сторож влетел в конуру впереди собственного испуганного визга.
- От чего же не взглянуть? Взгляну!
Мелислава ухмыльнулась, и выпроводила Виринею из своей опочивальни. Уж очень её ведьма заинтересовала, может у неё найдется что-то поинтересней травок успокоительных.

Написано совместно с Ноэль.

Эх, тяжела холопья доля: подай-принеси, а как дело до чего-нибудь мало-мальски интересного дойдет - выгонят без зазрения совести. Но не огорчала Виринею то, что выставили ее из покоев Мелиславиных: сказали гулять отседова, так грех таким предложением не воспользоваться. Птицы щебечут, грязь весело хлюпает под ногами, солнце блестит, того и гляди трава вовсю зазеленеет.… И куда направиться в такую чудную погоду любая приличная молоденькая девушка? Правильно, конечно в …кабак.
Остановившись на пороге питейного заведения, Вира удостоверилась, что попала куды надо. Гомон стоял непереносимый, по залу постоянно летали то чашки, то вилки, то кости, швыряемые разношерстным сбродом, с удивительным единством пришедшим сюда с единой целью- напиться.
"Ох ты гой еси, добрый молодец,
Добрый молодец, сокол пламенный,
Не ходи ты в лес по дороженьке,
В лес дремучий да на охотушку.
Там лихие ой да разбойники,
Как один они звери лютые,
Атаман у них аки дуб могуч.."

... дуб могуч... нет, не то! "Атаман у них аки лис хитер".. нет, не то опять! Ратибор сидел в самом центре помещения, над его головой регулярно пролетала то посуда, то мелкая мебель, то какая-нибудь еда. Хозяин кабака уже привык и относился к этому спокойно. Сам он был не охотник напиться до беспамятства и крушить все подряд, но здоров был, аки бык и силен не меньше. Вот и сейчас он из дверного прохода следил своими мрачными глазами за посетителями, чтобы они, в пылу драки и пьянки чего-нибудь среьезно не повредили. Помещение не повредили, разумеется.
Разбойничий атаман сидел на стуле, изредка пригибаясь или отбрасывая летящие в него предметы - ему сейчас было не до того. У него шел творческий процесс - он писал сказ. Про свою же банду. В стихотворцы он заделался не так давно, ибо скучно совсем стало, дел никаких почти, так, по мелочи. Вот и развлекал себя, как мог.
"Атаман лихой, атаман да злой..." не то опять! А про атамана обязательно надо - сам не похвалишь, никто не похвалит.
Здоровая чашка просвистела и с характерным звоном стукнулась об его голову. Ратибор мотнул голвоой, потер ушибленное место и поднял кружку.
Отвлекшись от своего творения, предводитель вольных разбойников наконец оглядел властно всю представшую ему картину, выискивая, кому бы вернуть сие орудие. Его взгляд обошел дерущихся или пьющих в обнимку мужиков самых разных мастей и профессий, редких девок в открытых платьях, снующих по залу. И вошедшую Виринею, к которой уже тянул здоровенную лапу один пьяный в стельку бандит.
- Вот я тебе.. - пробормотал атаман и любовно запустил чашкой ему в лоб. Несчастная посудина звякнула и хорошенько печаталась в лоб бандиту. Он хрюкнул и медленно сполз на пол. - Виринеюшка, душа моя пришла! - громогласно объявил Ратибор, широко улыбаясь и вставая со стула, по пути сбив некстати попавшегося слугу. [/QUOTE]
-Ратиборчик, сокол ты мой ясный!- широко улыбнулась Вира, пробираясь навстречу атаману сквозь бурелом из мебели и ныне от выпитого не способных самостоятельно передвигаться людей, и походу пиная и брезгливо отталкивая тех, кто еще был способен протянуть к ней свои корявенькие рученьки. –Ну, как жизнь младая? Печень не пошаливает?
- Печеночка моя что твои глазки зоркие работает, не жалуюсь! - усмехнулся атаман, заключая девушку в крепкие объятия, - Хотя старость, знаешь ли, не радость. С чем явилась, подруженька, с чем пришла? Каких вестей принесла от хозяйки своей богатейки?
Вести разные да не про твою честь!- усмехнулась девица, чмокнув Ратибора в щеку и вывернувшись из крепких рук,- Царевна к нам заморская за известной надобностью идет. Так сам представляешь сколько кремов заморских перетратила Мелислава, сколько нарядов переменила… Эх, тут и до дубиноприкладства недалеко. Так что ты ребят своих не распускай… Рассольчиком пои да на свежем воздухе выгуливай… Не ровен час не Мелислава так другой кто твоей помощи требовать будет. А тут как всегда- монета звонкая да дело верное…
- Помощь, говоришь, да монета звонкая? - чуть сдвинул брови Ратибор, видимо подсчитывая что-то, и направился обратно к своему стулу, расчищая себе на ходу дорогу между пьянствующими и дерущимися, - Это дело так дело, право! Она, монета, нам сейчас зело нужна! да и ребятушки мои совсем истосковались по дракам славым да делам лихим!
При этих словах он ласково приподнял подвернувшегося под руку разбойника из своей банды, по-отечески его встряхнул и аккуратно посадил на ближайший стул.

Государь, налюбовавшись двором и видом города, и получив хорошие известия, отправился в свой рабочий кабинет, чтобы просмотреть текучие документы, и подготовится к предстоящему заседанию Думы.
Через некоторое время, в кабинет вошел дежурный стольник. – Великий Государь, Боярская Дума по вашему приказанию собралась, и ожидает ваше Величество.
Это очень хорошо, что эти бездельники так быстро собрались, знают, что просто так заседания Большой Боярской Думы не собирают, - подумал Святолюб.
- Ну, что ж будем облачаться, коль бояре собрались.
Стольник Владислав вышел из комнаты. – Облачение Государю!
Через некоторое время, Государь, в полном облачении, держа в руках державу и скипетр, вышел из своих покоев и прошествовал в сопровождение личных секретарей и дежурного стольника в Думскую Палату. Перед входом в палату он на некоторое время остановился, ожидая пока объявят о прибытие Государя, после чего прошел к трону, который был расположен около противоположной от входа стены. Трон государя был не обычное кресло, а истинное произведением искусства, само кресло было отлито из чистого золота, ножки и подлокотники были покрыты тончайшей гравировкой, с вкраплениями драгоценных камней, на спинке мозаикой из драгоценных камней был выложен государственный герб. В вершину скипетра был вделан изумруд размером с грецкий орех.
Государь прошел через, всю залу, отметил про себя, что все бояре собрались, и взошел на трон.
- Я собрал Вас бояре, - начал Святолюб, чтобы сообщить о получение важного известия, голубиной почтой наш посол в Хазарском Халифате сообщает, что наши предложения о Вечном мире и взаимовыручке приняты. Для закрепления наших мирных инициатив было принято решение сочетать наших детей династическим браком. Это очень важное предложение было встречено с пониманием и принято. Для сочетания браком в нашу столицу отправлена принцесса Самира, по слухам она любимая дочь падишаха. Также посол уведомляет, что принцесса должна прибыть к 21 березозола в нашу столицу. Прошу бояр высказываться относительно организации приема принцессы.

Совместно с бабкой Гульдой и AlexiA

Пропустила Мелислава колдунью в свою светлицу да принялась её разглядывать. Сама Чернава к ней заявилась, не зря люди про неё шепотом говорят, небось, много чего она умеет, и не только травки лечебные заваривать.
- Здравствуй, Чернава. Расскажи-ка мне, чем удивить можешь? А то всяких настоек я и у травника Макара купить могу.
-- У Макара? -- ухмыльнулась Чернава. -- Да у старого дурня только малина от жара да тертая редька от кашля... Разве ж найдется у него снадобье от черной горечи, от лютой зависти, от жгучей ревности?
- Может и не найдется, - Нехотя согласилась Мелислава, - Вот только всё это забавы для девок деревенских. Подумаешь от ревности и от зависти… Меня таким не удивишь.
-- А я и не удивляю, -- взглянула колдунья прямо в глаза боярской дочери. -- Я товар предлагаю. Тот, что нужен. Если вижу ободранную ногу -- предлагаю лист подорожника. Если вижу, что глаза сухим жаром блестят -- значит, душу изнутри злая досада гложет...
- А ежели и гложет, то травы с настойками уж точно мне не в помощь! – Не стала Мелислава отнекиваться, поняла она, что ведьма её насквозь видит.
-- Почему же? -- искренне удивилась Чернава. -- Травяные настойки да отвары -- в любом деле помощь верная. Вот только не все надо самой пить, кое-что и другим тайком подлить не мешает...
В глазах Мелиславы появилось понимание, а на губах заиграла коварная улыбка, она шутливо погрозила Чернаве пальцем:
- Ай, ведьма, хитра ты… Только вот мне не понятно, с чего ты взяла, что мне помощь какая нужна? Я же и собой хороша, и папочка у меня боярин знатный, с чего бы мне печалиться?
-- А не с чего, так и радуйся на здоровье, -- легко уступила Чернава. -- А только чудится мне, что слезами в этом доме пахнет. Самыми горькими, непролитыми, теми, что в сердце запекаются... Эх, спросить бы батюшку домового -- он много видит да слышит, много ведает...
- А можешь? – Любопытство тут же взяло верх над капризами. – Неужто сам домовой явится и всё тебе про меня поведает?
-- Ну, на глаза не явится, он скромный да робкий. А вот голос можем услыхать... коли захочешь.
Короткий жадный кивок Мелиславы -- и вот уже Чернава, поставив на скамью свою корзину, накрытую платком, неспешно зажгла поданный боярской дочкой огарок свечи и заговорила, глядя на огонь:
-- Домовой-батюшка, всему дому защитник, всему хозяйству радетель! Уж не серчай, что тебя потревожили! Всем мы довольны -- и хоромы крепки, и горницы чисты, и закрома полны... а только ответь, касатик: радуется ли девица-красавица, дочь боярская Мелислава? Поет ли песни веселые, играет ли в игры с сенными девушками, вышивает ли по белу льну червонным шелком?
Кот уже почти задремал в своей корзинке, когда услышал последний вопрос Чернавы. Он с трудом разлепил глаза и скорчил недовольное выражение морды. Ему снился целый кувшин сметаны. Он уже почти до него добрался. Печально вздохнув, Лежебок заговорил утробным голосом:
-- Ой не рада наша девица-красавица. Не поет она песен веселых, только печальные заводит. Приключилась с ней кручинушка. Сердечко Мелиславы слезами обливается. Чувствует скорую разлуку с суженым своим.-- все это было произнесено тоном, предвещающим конец света.
Чернава сокрушенно покачала головой, внимая голосу, который словно бы доносился из-под скамьи.
-- Ахти, беда какая! А скажи, домовой-батюшка: кто ж такую печаль принес в сердце девичье? Нет ли здесь змеи-разлучницы?
Кот закатил глаза и ответил:
-- Есть, матушка. Едет в наши края девица заморская. Сама черна, на лицо страшна, душой зла. Велено суженому красной девицы Мелиславы на этой змеюке жениться. Да не люба она ему.
-- Девица заморская? -- изумилась Чернава. -- Уж не та ли хазаринка, что на ковре сюда летит? Народ на базаре только о том и говорит...
И перевела вопросительный взгляд на боярскую дочь.
Мелислава охнула да головой покачала… Да… Сильна ведьма оказалась, даже с домовым разговаривает. Пусть про слёзы и печаль сердечную он преувеличил, в конце концов, разве о потерянной любви горевала боярская дочь? Но зато про принцессу хазарскую Чернава верно узнала.
- Удивила ты меня, колдунья, не зря люди про тебя поговаривают! Права ты, летит к нам девка заморская, чтобы стать женой Ярослава, а ведь я с детства ему обещана…
-- А обещанья, касатка, держать надо, так ведь? -- тонко улыбнулась Чернава. -- Ну, потолкуй со мной, излей душеньку. Я ведь, красавица, многое могу. Убить не убью, не люблю я этого... но ведь и другие пути есть, чтоб с разлучницей справиться!
И две заговорщицы твердо, без робости глянули друг другу в глаза...

-Нет, ты хам, Ратиборюша!- усмехнувшись, упрекнула удаляющегося атамана Виринея. – Хоть и не абы кто, стихоплет-любитель даже, а воспитания не более чем у борова желудееда!
Сморщив нос и подобрав юбку Вира стала пробираться по образованному Ратибором проходу, время от времени пригибаясь, дабы окороком в зерцало не получить.
Стол, к которому парочка и направлялась, врятли мог поразить кого-либо своей чистотой, да и сервировка тоже не предоставляла повода для радости. Стула девице понятно дело никто не предложил, и с этой проблемой ей пришлось справиться самой, причем достаточно тривиальным способом - дождавшись, когда один из бандитов приподнялся, Мелиславина горничная выдернула из-под него седалище.
-Ну, чем же ты меня порадуешь, солнышко ты мое облачное?- нежно проворковала Виринея, с невинным видом усевшись на стульчик и вновь обращая на себя внимание любого свого.- Али перстенечком самоцветным или бусиками яркокаменными?

Ратибор все слышал, и добравшись до стола, тяжело плюхнулся на стул, предворительно спихнув оттуда какого-то бродягу. Брови его сошлись, а глаза сверкнули.
- Так ить во мне воспитания, аки в борове желудееде, так ведь, изумрудная? - сощурился он, чуть подавшись вперед и в упор глядя на Виринею, - Ты, сердечко ты мое черное, поосторожней мели язычком нахальным!
Атаман чуть пристукнул кулаком по столу, отчего тот жалобно скрипнул. Но, видимо, в этом жесте вся злость-ярость из Ратибора вышла, и расплылся он в улыбке щербатой.
- А порадовать так всегда чем найдется девицу-красу ниже пояса косу! - неприминул воспользоваться подхожящей рифмой рифмоплет-любитель, - Вот я тебе гостинца тоже припас...
С этими словами бандит достал из-за пазухи сверток. Из него, радуя глаз пестрыми цветами небольшой, слегка помятый шелковый платочек. Аки изумруд среди булыжников горел он среди серо-бурой толпы кабака.
- Вот тебе, Виринеюшка, подарочек. Ты примеряй, примеряй, золотко, да расскажи поподробнее про дельце-то! - ласково проговорил атаман, протягивая девушке платок.

-Эх, да коли язычок мой тебе не по нраву, так я и помолчать могу,- улыбаясь проворковала Вира, абсолютно уверенная в том, что все равно ей ничего не грозит. И вообще, все комплименты у тебя всегда ниже поясу уходят.. -С этими словами Виринея обогнула стол, примостилась к атаману на колени и, выхватив подарочек, принялась его примерять. –Ну, хороша? Конечно хороша…-Сама с собой порешила девушка и принялась повязывать платочек Ратибору.- Тебе тоже идет, стихотворец-самоучка. Что же касается дела, то ничего пока не ясно. Едит к нам девица-красавица, дабы узами брачными скрепить договор мирный. Кому такое в голову взбрело, про то нам не ведомо, но вот только мало кого подобная идея вдохновляет на радостные мысли. Да готова на свою косу поспорить, что скоро не менее трети населения дворца да боярских теремов возжелает, чтобы не добралась краса-девица из земель восточных в наши края снежные… Тут тебе и карты в руки, яхонтовый ты мой булыжник!- договорила Вира и чмокныла разбойника в щеку.

(совместно с Некросом)

За стенами Царьграда

Объявление сделанное его отцом не было чем-то новым. Он знал, что ему предстоит свадьба с незнакомой ему царевной, но если раньше это было только на словах, то теперь угроза женитьбы обретала все более явную форму.
Ярослав дождался пока первым из палаты выйдет царь, как и полагается по этикету и, не дожидаясь бояр, вышел следом за ним. Увидев, что отец идет не спеша, он решил его обогнать и поскорее оказаться на улице.
Государь после утомительного заседания решил прогуляться, поэтому на выходе из Палат, дал указание седлать его любимого жеребца. Святолюб остановил сына, который вышел след за ним и предложил проехаться и обсудить волновавшие его вопросы в чистом поле, а не в духоте покоев.
- Ты хотел со мной поговорить батюшка? - Ярослав смотрел на своего отца, и на его лице читалось некое чувство вины.
-Да, сын мой. Я вижу, мое решение не очень тебе нравится, но такова государственная необходимость сын. В это время к крыльцу подвели оседланных коней, и разговор немного прервался на время необходимое, чтобы оседлать благородных скакунов.
- Ты мне говорил об этой необходимости чуть ли не с самого рождения. И о ней я знаю гораздо больше, чем любой из наших холопов, - Ярослав вставил ногу в стремена и одним ловким движением забрался на коня. - Иногда я жалею, что родился царевичем, а не обычным конюхом.
И Ярослав посмотрел на стоящего неподалеку холопа.
- Да, я об этом говорю, и буду говорить! Долг правителя заключается в том, чтобы думать, сначала о своем народе, а только потом о личном, - произнес Святолюб, направляя коня в ворота дворца.
- Долг, долг! Все время я слышу от тебя эти слова, - продолжил разговор Ярослав, уже после того, как они выехали за пределы города. Он обернулся назад и посмотрел на царских дружинников, что постоянно сопровождали царя в его прогулках. На расстоянии, но всегда они старались не выпускать царя-батюшку из виду.
- Вот поэтому, и начинают готовить наследника с малых лет, чтоб он в необходимый момент был готов принять бразды правления, и чтоб он мог править, не только полагаясь на советников, но и имел свою позицию по любому вопросу, касающемуся управления государством. При этом его действия должны быть направлены только на пользу народу, которым он правит.
- Я всегда поражался, отец, как ты можешь на одну простую мысль накинуть столько слов, что она становится абсолютно не понятной. Польза народу? - Ярослав приостановил коня - Только ради этого я и иду на эту сделку, батюшка.
- Да, сын, и интересы династии. Наша династия в настоящий момент остается не очень устойчивой. Представитель старой правящей династии сохраняет за собой довольно сильные позиции в боярской думе и малейший смутный период может способствовать смене правительства, поэтому наша основная задача остается обеспечение стабильности и спокойствия в нашем государстве.
- Ты говоришь о князе Златомире? - Ярослава аж передернуло от этой мысли. Сегодня он видел, с каким лицом князь сидел на своем месте и смотрел на царский трон. А эти шакалы, его прихлебатели, что вьются постоянно возле князя. Ярослав давно уже говорил царю, что пора бы подчистить ряды бояр. Но, как всегда батюшка говорил одно и то же. - Я женюсь на царевне Самире только ради того, что бы увидеть, как желчь потечет изо рта Златомира.
- О нем, о ком же еще. А в последнее время, ему удалось усилить свою позицию, склонив на свою сторону некоторых и новых бояр, обещав им признание старыми родами. С местничеством надо обязательно что-то делать, а то мою канцелярию уже завалили разными кляузами о защите чести и достоинства, при этом эти жалобщики, так не выучили, как правильно пишется даже собственное имя.
Ярослав рассмеялся. Все-таки умел его отец сгладить самые острые углы.
Солнце уже клонилось к закату, и царевич вспомнил, что назначил встречу Святославе. Надо было как-то поскорее вернуться в царский терем и переодеться.
- Уже темнеет. Не пора ли нам, батюшка, коней воротить в сторону города?
-Да ты прав сын, мы славно прогулялись, обсудили один важный вопрос, и я, надеюсь, ты все понял. А давай в запуски, кто быстрее до дворца, - сказав эти слова, Святолюб, резко ожог жеребца ногайкой, жеребец взвился на дыбы, от такой наглости, но Государь был опытным наездником, и такие действия коня были ему не впервой. Он твердой рукой усмирил коня и направил его в сторону города.
- "Седина в бороду - бес в ребро", - подумал Ярослав и тоже припустил коня. Опыта у батюшки было не занимать, но и Ярослав сиднем не сидит дома. Знает толк в лошадях. Догнав отца, уже возле самого дворца, Ярослав слегка натянул удила, дабы не опередить царя. Пусть думает, что до сих пор может выиграть у своего сына. Старичку будет приятно, а ему польза.
…
На Блошиной улице.

Ярослав, как и надеялся, оказался вовремя. Скоро должна будет подойти Святослава и тогда их ночная вылазка в город начнется. Он еще раз осмотрел себя, а точнее свой внешний вид. Выглядит, как обычный боярский сынок, местного разлива. Негоже, правда, царскому сыну босяком гулять по улицам, поэтому игра в переодевание себя оправдывала. Он даже не стал брать с собой меч, дабы не привлекать не нужное внимание стражи. А, если вдруг, что случиться, то у него силушки в руках не занимать.

Прошло время. Монотонное путешествие продолжалось. Ничего не происходило. Изо дня в день Самира лежала на ковре самолете и писала письма отцу. Даже болезнь отпустила я. Никаких лекарств больше не требовалось. Пейзажы, пролетавшие внизу, уже не радовали глаз. Да, они менялись, становясь все более скучными и менее зеленными. Южане подлетали к северному государству.
Середина очередного дня. Солнце поднялось высоко над горизонтом. Начало припекать, хотя воздух был холоден. Самира разлеглась на ковре и начала писать очередное письмо.
Но тут ковер-самолет тряхнуло. Склянка с чернилами упала. Лист щабрызгало. Самира скорчила недовольное личико. Но тряска не прекращалась. К ней прибавилось и виляние самолета из стороны в сторону. Принцессе уже было не до кривляний и смеха. Ей стало страшно.
И тут ковер начал просто падать. Неплавно снижаться, а передом уходить вниз. Самира завизжала как обыкновенная девушка, а не наследница огромного государства.
Но уже ближе к земле самолет вновь выравнился, и вся команда совершила успешное приземление. По всем расчетам Царьград должен был быть всего в нескольких днях пути. Может, даже и меньше. Самира решила, что лучше послать голубя к царю Северного государства, чтобы тот выслал сопровождение. На ковре было лететь опасно для жизни.

Джамиля мирно спала, положив локти на сундук и склонив лицо, и снился ей дом. Женская половина, где она проводила время, сад, шаги отца, смех братьев, тихий голос матери... Грёзы прервала тряска, так что сквозь сон Джамиля приняла её за начавшееся землятресение. Ей потребовалось несколько секунд, чтобы понять, что она не дома, а на летучем ковре-самолёте, и никакого землетрясения здесь быть не может. Она резко выпрямилась и вцепилась в сундук обеими руками, глазея по сторонам и пытаясь сообразить - что делать. Самира завизжала, а у Джамили от страха пропал голос, она только крепче держалась за сундук да смотрела полными ужаса глазами на стражников.
"Сейчас мы разобьёмся... Сейчас ковёр упадёт на землю и нас не станет... Ведь я же знала, что нельзя доверять этой тряпке... Ах, отец!"
Южанка зажмурилась и приготовилась ощутить удар... но ковёр-самолёт неожиданно мягко спланировал на землю и Джамиля не смела поверить своей удаче.
Путешественники решили двигаться дальше пешим ходом. Природа вокруг больше не радовала взгляда знакомыми южными цветами и деревьями. Всё здесь было другое, чужое и, как казалось Джамиле, враждебное. Она откинула крышку своего сундука и начала подбирать одежду, которая подошла бы для путешествия. Не идти же по лесам в нарядном платье и украшениях! Наконец она выбрала плотные шаровары цвета индиго, длинную серо-голубую рубашку, расшитую диковинными птицами, синюю жилетку с шитьём и лёгкую обувь. Отозвав в сторону Ламию девушка переоделась и сложила нарядную одежду в сундук. Со вздохом сняла она богатые бусы и браслеты с ног, стёрла румянец с щёк - для кого ей быть красивой в диких землях, где только звери воют? Джамиля надеялась, что успеет переодеться и приукрасить себя до того, как они покажутся царю Северной Державы. Джамиля перекинула аль-уд через плечо - не доверит она мужчинам инструмент нести. Не таясь уже повязала она пояс, на который повесила кинжал. Стражники хмыкнули - не пристало девушке с оружием разгуливать, но Джамиле девичья честь была дороже мнения стражи и она только гордо прошла мимо них.
- Далеко ли до Царьграда? - спросила Ламия.
- Несколько дней, - был ей ответ.

Ратибор выслушал девушку и неспеша кивнул. По лицу атамана заметно было - что-то он там уже себе надумал хитрое.
- Ладно, ладно, - протянул разбойник, мужественно терпя все издевательства над ним посредством шарфика, - Принцесса-то откуда едет? Из какой земли? Восточной, говоришь? Стало быть...- он задумался, почесывая подбороток и бормоча под нос, - Поедет.. через тракт... по дороге.. лес.. Да, разумеется!
Ратибор вдруг резко встал, как будто бы забыв, что на коленях у него сидит Виринея.
- А ну-ка, бандиты-разбойники, душегубы лихие! - громогласно рыкнул он, запуская стулом в стену для пущего эффекта, - Прекращайте забаву бойкую, потеху пьяную, совет собирать будем, дело есть!
Зал на миг занят, а затем дикое, хаотичное побоище возобновилось, с той лишь разницей, что стали кое-кто выползлать из своих углов, из-под столов, а кое-кто прекращал тузить товарищей и тоже направился к атаману. Вскоре ряды дерущихся порядели, а около атамана уже стояли верные бандиты.
- Хорошую весть принесла девка, - сообщил он товарищам, - Дело есть!
Разбойники негромко загомонили, предвкушая новости радостные, и всей гурьбой они вышли из кабака, да направились в логово свое бандитское.

совместный пост с Хидеки

Свята отложила в сторону вышивку и встала.
- Ты куда, дочка? - забеспокоилась мать.
- С царевичем погуляю, - небрежно отозвалась девушка, натягивая штаны.
- Аккуратна будь, дитятко моё...
- Не волнуйся, мама, я приду... вечером.
Черз пару минут только конюх сонный видел, как проскакал на черном жеребце то ли сын боярский, то ли купеческий...
Свята поправила на лбу шапку и ухмыльнулась. Дело пахло приключениями...
Ярослав увидел подъезжающую Святославу. И хоть девушка была переодета в мужское платье, по посадке и манере езды он распознал в ней подругу. Да и она, не смотря на все ухищрения царевича распознала его. Ведь не впервой им бы выбираться в город, да по тавернам злачным гулять.
- Здорово, Свят…, - запнулся царевич, ведь в городе полно чужих ушей и не стоило произносить здесь свои настоящие имена. - Матушка с батюшкой тебя снова отпустили. Добрые они у тебя, не чета моему батюшке.
- Эх, Яро... Ярошка, строг у тебя батюшка. Ну да забудь о нем, пойдем, друг мой верный, сокол ясный, разгуляемся! - голос Свята переделала неплохо, только вот усмехнулась она по-девичьи ласково.
- Есть одно место злачное. Люд разбойничий туда ходит. Вот где силушку молодецкую испытать можно, да и с простыми людьми любо пообщаться. Душа отдохнет от каземат царских, от запретов всяких, - Ярослав в предвкушении веселья весь аж сиялся, словно и не царевич он, а обычный простолюдин. - Здесь не далече ехать.
- Недалече-то недалече, только вот, сокол мой, нам ли с тобой с разбойниками тягаться? Ты-то сможешь ещё и народ поглядеть, и себя показать, а я с разбойниками и драться-то не умею, расцарапаю только... А ну узнают меня?
Хотелось Святе с царевичем ехать, да боялась девица, авось тятя прознает? На хлеб да воду посадит, свету белого видеть не даст!
- Ну да не боюсь я их, - сменила вдруг разговор Свята, выпрямилась в седле, сияет что твой пятак серебряный.
- Не бойся, горлица, коли по их нему, по простецкому, будем себя вести, то и не узнают они тебя, - Ярослав пнул коня пятками и поехал вдоль домов купеческих в сторону таверны.
Долго ли ехали, мало ли, но остановились они возле дома бревенчатого. А в доме том шум стоит и голоса людские слышны. Веселье в самом разгаре.
- Чай люд уже собрался, но и нам местечко найдется, - молвил Ярослав подруге своей, слезай с коня своего верного. - Пойдем скорей.
Свята кивнула, спрыгнула с седла да коюху монетку кинула.
Таверна встретила царевича и его подругу винным духом да шумом пьяным, но не впервой было друхьям по таким местам бролить, жизнь смотреть. Сморщила Свята носик, да тут вспомнила, что сын она купеческий, а не дочь боярская.
- Иди, Яроша, вперед. Сядем там, в уголку!
- Да, там и света мало так, что не будем привлекать особого внимания, - в таверне стоял гул, но при появлении новых лиц он стих. Народ, что здесь сидел в таверне посмотрел на вновь прибывших и, убедившись, что это не царевы дружинники снова продолжил свою беседу.
Только сели за дубовый стол, как к ним мигом подбежала молодуха:
- Что господа откушать или испить изволят? - промолвил елейный голосок.
- Мяса да пожирней и пива да позабористей, - весело ответил царевич и посмотрел на Святославу. - Другу моему тоже и поживей.
Молодуха ласково улыбнулась и убежала.

Вопрос на засыпку: "Что делать, если вы находитесь в окружении толпы мягко говоря нехороших людей с навыками неплохих убийц, воспитанием мартышек, средним интеллектом табуретки, вспыльчивостью и обидчивостью годовалого баловня, и вам нестерпимо хочется назвать их главаря, чуть ли не отца родного, обнаглевшим бабуином, выжившим из ума еще до начала этого тысячелетия и поведать всю душещипательную историю становления всего его рода до третьего колена?" Ответ на этот вопрос не сразу пришел на ум Виринее, вполне постижимым и крайне неприятным образом оказавшейся на НЕЧИСТОМ полу таверны, но все же ответ она подобрала вполне разумный: молчать в тряпочку, лелея страшные планы мести.
Покуда Вира поднялась, отряхнулась да поправилась, вышеобозначенный бабуин в лице Ратибора покинул уж кабак, сопровождаемый дитятями своими. Совсем была готова девка разразиться гневной тирадой, высказав, наконец, что накипело, уж было рот раскрыла да...и закрыла тут же, увидав, какие гости в питейное заведенье пожаловали... Царевича хитрая мелиславина прислужница тотчас же узнала, только никак разобрать не могла, кто в компании с ним.
-Подождем, понаблюдаем...-решила она, пригибаясь да за спины прячась, подобравшись поближе и шмыгнув под соседний с царевичем стол.

...А Неждан спокойно шел-гулял по дороге булыжной, городской - сапожки снял, камень нагретый - ах, хорошо! И не спешил никуда. Зачем? Чудно в городе, что ни говори. В городе камень нагретый - приятно... А в лесу - холодок. И это хорошо. Жизнь она сама по себе штука хорошая. Ну как ей не радоваться? Вот Неждан и радовался. Шел, насвистывал-заливался на разные птичьи голоса. Уж на это он был мастер и без свистулек своих...
А путь дорога к выходу из города да к лесу пролегала в аккурат возле постоялого двора. А как иначе? Так и задумано - чтоб каждый прохожий завернул, да денюжку оставил. Вот Неждан мимо идет своей дорогой, а из Таверны шум да гам - видать весело там. Кого то занесло на постоялый двор? Любил Неждан на посетителей поглядеть, поболтать о том о сем. Часто ведь путники-приезжие много чего интересного понараскажут...Сапоги одел и свернул с дороги во двор.
- Ого-гей! Вольному люду - добра и мира! - звонко и весело поприветсвовал он прямо с порога.
Оглядел всех зорким черным сверкающим взором. Почти все знакомы. Постояльцы постоянные. Но и парочка новых. А вон хотя бы тот старик. С посохом стертым - видать издалека. Или те двое в углу. Личики холеные - никак боярские сынки. Таким бы в лесу с девицами птичек слушать, да в хоромах сидеть. Вот там самое место. А тут люд простой...
- А что ж это вы люди добрые в таверне сидите? А в лесу-то счас такие птицы поют. Любо-дорого слушать. - Неждан вмиг очутился рядом с сидящими в углу "боярскими сынками" и залился на разные голоса.
- Ну тебя! Угомонись Свистун треклятый! - заворчал крутившийся среди посетителей хозяин.
А Неждан только расхохотался в ответ и подмигнул молодухе, принесшей мяса и пива.
- Сердитый ты. Вот жизнь тебя и не любит. А вот она - Неждан еще раз подмигнул покрасневшей молодухе - веселая. И я. Жизнь она веселых любит. А уж птицы-то как весело петь умеют!.. Неждан снова засвистел-залился и схватил Святу за руку. - Слышишь, боярин? Тятька то не заругает, что в таверне сидишь?.. Боярский сынок то на вид был молоденький совсем. Вон ни усов ни бороды. Да и годами по всему видать младше Неждана. От чего ж не поучить уму-разуму?.. А вот охота Неждану стала поучить!

Свята вздрогнула. Он что, мысли прочел?! Как есть прочел - сын-то ведьмин! Девица побледнела, потом покраснела и выпалила, отобрав руку (вдруг заметит, что девичья?):
- А тебе что за дело, молодец ясный? Не тятя ты мне, ему лишь меня уму разуму учить дозволено! А коли лес тебе люб да птички - так и иди, они тебя хорошо поймут, певучий ты уж больно. А коли как друг пришел - так и сиди другом, а не поучай. Эй, красна девица, глазки лазоревы! Принеси пива!
Молодуха залилась румянцем удовольствия и состроила боярскому сынку глазки. Святослава чуть не подавилась пивом при мысли: "Знала бы ты, девица, кому глазки строишь!"
А на саму боярышню тем временем начал налетать легкий хмелек от пива. Не девичье это дело, по тавернам сидеть, вот и была Свята не приспособлена к вину-пиву. Ой, напьется девица-краса...

- А ведь я тебя знаю, - Ярослав отпил из большой деревянной кружки пиво и вытер рукавом губы. – Ты на площади частенько торгуешь всякими свистульками.
Царевич посмотрел на свою спутницу, но так как сам был уже под хмельком, то и не придал особой значимости словам Святославы о том, что бы заказать еще пива. Хочет боярская дочь выпить хмельного пива, так чего ей мешать. Он всегда сможет за себя и за нее постоять.
- Только, как тебя зовут, а то мы народ честной и не гоже нам безыменными общаться? – Ярослав протянул через стол руку и представился. – Ярош, сын Крижича, а это, - он кивнул головой в сторону Святославы, - Свят, сын Черовина, мой побратим.
Царевич на ходу придумывал им чужие имена и даже глазом не моргнул.

Неждан выслушал речь "боярина":

- А ведь я тебя знаю... Ты на площади частенько торгуешь всякими свистульками. Только, как тебя зовут, а то мы народ честной и негоже нам безыменными общаться? Ярош, сын Крижича, а это - Свят, сын Черовина, мой побратим.

Затем улыбнулся, поклонился картинно-шутливо и произнес:
- Почти верно сказал про свистульки, боярин. Порой продаю, а то и просто раздаю ребятишкам. А вот меня не кличут-не зовут. Обо мне подумай лишь, а я уж тут-как тут.
Еще один поклон, соловьиная трель, улыбка...
- А имя мое - Неждан... Чай у бояр есть невесты красны девицы? У меня есть чудные дудочки - сами трелью соловьиной поют: только к губам поднеси. С барышнями на полянку в лес пойдете, дудочка как защебечет запоет - ни одна не устоит. - Неждан подмигнул и достал одну из дудочек и, не моргнув глазом, сказал цену - 5 медных монет. Берете?

(Совместно с Похитительницей Улыбок, то есть Ясмик)

Пышногрудая молодуха поставила на стол три кружки пива. Вопрос Неждана был как нельзя кстати. Захмелевший царевич вспомнил о предстоящей свадьбе и помрачнел.
- Слова твои верны, но не про нас со Святом, - Ярослав сделал большой глоток пива и сильно ударил кружкой об стол, что часть пива перелилась через край и пенная жидкость попала на рукав, сидевшего напротив Неждана. – Он еще совсем зеленый, а о своей избраннице…У нас…невест не выбирают.
Ярослав поставил локоть левой руки на стол и подпер щеку кулаком.
- Осторожней, боярин! – Неждан, успевший присесть, снова встал. – Сразу видать что ручки у тебя белые холеные, к труду не приученные. Все за тебя чай слуги делают. Не то бы не пачкал честных людей да вино бы не разливал. Понимал бы, что такое труд… Эх, да что с тобой говорить: не нашего роду-племени.
Ярослав поднял голову и красными глазами посмотрел на Неждана. Такой дерзости от холопа он, царевич, не ожидал.
- Я гляжу, холоп, у тебя руки в мозолях, - царевич встал со своего места и слегка пошатнулся, но, облокотившись на плечо сидевшей рядом Святы, удержался на ногах. – А чьего ты роду? Кто твой отец?
- Так-так... Об отцах, стало быть, говорить станем?.. Ой, не советую, боярин, эту тему ворошить, а то смотри, как бы тебе тятька твой порку не задал, что бродишь по местам простого люду, его имя позоришь. Я то свое не позорю, какой есть, такой есть, а ты не в свое дело не лезь!
Неждан подошел вплотную к Ярославу и пристально посмотрел тому в глаза. На губах заиграла насмешливая полуухмылка, но во взгляде на мгновение промелькнуло нечто холодное и колючее.
- Да, ты мастак дерзить, как я посмотрю, - Ярослав вышел из-за стола и подошел вплотную к Неждану, - за словом в карман не лезешь. А как в деле себя показать, так сразу в кусты? Или я ошибаюсь?
В таверне посетители слегка приутихли и стали прислушиваться к перебранке двух парней. Что потрусливей решили ретироваться сразу. Завсегдатаи, а это были люди не слабого характера и по большей части разбойники разных масштабов с интересом наблюдали за перепалкой и постоянно перешептывались. Хозяин, почувствовавший, чем может закончиться разговор, постарался побыстрее убрать бьющуюся посуду и глиняные кувшины с вином. Молодуха, что подавала им пиво, только и делала, что качала головой и что-то бормотала про себя.
Неждан только еще больше расплылся в улыбке и хмыкнул. Уж кого-кого, а его трусом никто не назовет. Коли он любую нечисть за пояс заткнуть может... ту, которую от вида которой здоровенные мужики дар речи от страха теряют... то что ему боярин-человек? Фи... Мгновенно перенеся часть веса тела вперед, Неждан схватил боярина поперек пояса, и, приподняв, швырнул. Пролетевший всего метр, Ярослав столкнулся со столом, и с грохотом опрокинул его.
Неждан же спокойно подошел к лежащему, наклонился и четко произнес:
- Впредь боярин не задирай нос. Это тебе в твоих хоромах слуги ножки целуют. А тут ты не хозяин. И тятька твой, боярин, тоже не хозяин!
После этого развернулся и преспокойно вышел из таверны. Снаружи светило солнышко, ребятишки носились по улицам. Хорошо! Настроение Дани вновь было на высоте и он тут же забыл о только что произошедшем коротком бое. и вспомнил, что до сих по не добрался до леса. Вспомнил и пошел по улице, насвистывая незамысловатую, но весьма звонкую мелодию...

- Эй, краса-девица, принеси кувшин водицы! - Святослава мигом протрезвела, встала и выпрямилась. Тонкий, стройный стан в сочетании с ростом взрослого человека наталкивал на подозрения, и девица подтянула кушаки развернула плечи.
Половину принесенной воды Свята плеснула себе в лицо, взбодрилась и зафыркала от удовольствия. Потом подбежала к лежащему царевичу, вынула плат, припасенный для таких случаев, намочила и приложила к шишке на лбу "боярина", а остаток вылила тому в глаза и за шиворот. Тихо переругиваясь с царевичем, Свята как можно тише сказала, понизив тембр голоса до максимума:
- Горе-воин, иди, отвязывай коней да жди меня за трактиром. Я вернусь скоро.
Свята оставила царевича, улыбнулась ему и вышла вслед за Нежданом. Надо было догнать и разрешить эту ссору, которая могла бросить тень на репутацию "боярина"-царевича. Свята побежала быстрее ветра, так что пришлось поднимать слетевшую шапку и снова завязывать распустившиеся волосы, чтобы не понял ведьмин сын, что "Свят"-то девица. Задумавшись, Свята чуть не сбила с ног почтенного старца, который проворчал ей вслед: "Ох, бис-дивчина!" Чтобы подняться в собственных глазах, Святослава натурально пробасила ему:
- Что ты, дедушка, я же парень!
Но вот и Неждан показался. Свята нагнала его и хлопнула по плечу:
- Вот, Неждан, обидел ты друга моего да ушел. А я, может, обиду на тебя держу за это.
Святослава пристально посмотрела в глаза ведьминого сына и приосанилась.

Эх, тяжела холопья доля: то на скотный двор пошлют, то за духами, то к черту на куличики за сажей, то на меловой двор за белилами… А теперь вот сиди скрюченной под столом да наблюдай за царевичем, изъявившим желание поднапиться да поднапить товарища. Ну, за каким чертом надобно Вире знать, кем этот самый товарищ является- не девка, да и шут с ним. Мелислава и такой новости рада будет. Так нет же, сидишь аки шпиён какой да моргнуть боишься: ну как заметят али что важное проморгаешь..
Тут еще драка энта завертелась…Плюнув на слежку принялась Виринея к выходу под шумок красться… Вот уже и грязь под ногами захлюпала. И вдруг, плохо завязанный платочек( Ратиборюшки подарочек) слетел да аккурат в лужу и опустился в двух шагах от дверей. Наклонилась девка, чтобы поднять его, а из кабака, вслед за Нежданном давешний собутыльник царевичин выбежал. Тут- то и сыграл ветер с молодцем злую шутку вмиг оборотив его в девицу…
-Батюшки, так то же Святка!- прошелестела Вира сдавленным голосом, во все глаза за боярышней глядючи.-Вот уж новость эта хозяйку потешит… главное, чтобы она со мной своей радостью поделиться не вздумала…
И замелькали ножки по дорожке, неся свою обладательницу в терем высокий да в горницу светлую.