После разговора на палубе Жорж вернулся в свою каюту. Ночь, проведенная без сна давала о себе знать. Он прилёг на койку и сон тут же унес его в свои владения.
Корабль плавно качался на волнах, навевая врачу сны о море...
Ему виделись мачты с белоснежными парусами... Огромный флот кораблей, плывущий на закат... А потом он услышал звон металла о металл, крики и стоны раненых. Жорж увидел битву на палубе, как оскалившиеся пираты размахивали своими саблями, разя всё на своем пути. Вот он сам стоит, беззащитный перед огромным детиной, тот злобно ухмыляется и заносит огромный тесак над головой несчастного врача....
Жорж вскочил на кровати и испуганно распахнул глаза. Всего лишь дурной сон...
Но что это? В коридоре крики и суматоха... Лязг стали... кто-то грязно выругался... Топот бегущих ног по доскам...
Остатки сна покинули доктора, он сел на кровати, не зная, что ему делать. Высунуться на палубу было в высшей степени неразумно, но как же быть?
Но долго размышлять ему не пришлось. В каюту ворвались двое моряков. Они, без лишних слов, схватили Жоржа под руки и поволокли куда-то.
- Что вы себе позволяете? Я между прочим пассажир! Вы не имеете право так со мной обращаться!
Рыжий усмехнулся, а Лысый процедил сквозь зубы:
- Заткнись, или отправишься рыбам на корм, следом за остальными!
Жоржа грубо втолкнули в каюту, где лежал его пациент. И каково же было его удивление, когда там же он обнаружил Симону и Элин.
- О, хвала небесам... С вами всё в порядке! - Страх за собственную жизнь сменился ужасом за судьбы этих двух девушек... Ведь всем известно, как с ними могут поступить... - Что же здесь происходит?!

-- Без паники, доктор, -- невесело улыбнулась Симона. -- Корабль захвачен пиратами, только и всего. Советую пока заняться пациентом, другой возможности может и не быть: у нового капитана, похоже, на него зуб...
Женщина обернулась к незнакомцу -- лицо бледное, сосредоточенное, в глазах спокойный холодный свет... Почему-то она представила себе волка в засаде. И продолжила чуть дрогнувшим голосом:
-- Впрочем, мне почему-то кажется, что новый пассажир нашего невезучего судна может и сам за себя постоять!

- Проклятье! Времени меньше, чем я ожидал, - выругался Лангур. Только что матрос предупредил его о заговоре, как этот самый заговор постучался ему в двери и голосом Хангенса известил о перевороте.

"Черта с два! Сначала я пущу тебя на корм акулам", - капитан был в ярости, но мысли оставались четкими - это не раз спасало ему жизнь, в море никогда нельзя терять головы. Он отлично понимал - в живых его не оставят. Капитан на корабле должен быть один. А даже в качестве пленника он будет слишком опасен - кто знает что взбредет в голову какому-нибудь матросу или пассажиру? Нет, его убьют - это Сенджен понимал прекрасно. Длинная рапира покинула ножны, прикрепленные к стене каюты - когда-то Лангур был неплохим фехтовальщиком. "Вот уж не думал, что придется вспоминать старые навыки", - где-то на задворках сознания промелькнула мысль, пока он доставал кинжал - в тесноте будет сподручней и пару пистолетов. Проверил - заряжены.

Жаль, что вся мебель в каюте привинчена к полу, но все-таки пара каких-никаких укрытий есть. Лангур зашел за угол шкафа, в котором хранил книги и карты, так чтобы держать дверь под прицелом. Ломитесь, мы еще посмотрим кто кого...

Катрин чувствовала себя плохо. Ее немного подташнивало и кружилась голова. Быть может это от качки, она все-таки не привыкла к морским утешествиям, а может не много отравилась.
Она прошлась по каюте и подошла к зеркалу. На нее смотрела уставшая женщина с осунувшимся лицом. Что-то уж совсем она плохо выглядела."Может ничего страшного, может это обычное недомогание или легкая простуда."
В итоге граыиня прилегла на кровать и совершенно неожидангно уснула. И приснился ей сон. Совсем необычный...

Капитан безмолвствовал. Похоже, он решил без боя не сдаваться. Хангенс - точнее уже не Хангенс, а Людвик - Подождал, пока к нему не подойдут все, кто должен был штурмовать каюту. В это же время к нему подошла Дрейдре.
- Замечательно, мефрау Дрейдре. - Ответил пират на ее приветствие и пожал протянутую руку. - Итак, нам осталось немного. В первую очередь надо избавиться от Лангура, этого бывшего капитана. И я надеюсь на вашу помощь в этом деле. Насколько я понимаю, вы человек ловкий. И можете спуститься по канату туда, куда требуется. Видите ли, у капитанской каюты очень широкие иллюминаторы. И через них весьма удобнно атаковать. Так вот что я думаю, если я с ребятами буду ломиться в дверь, а вы в это время через иллюминатор проникнете в каюту, то Лангур не устоит. А стрелять он будет скорее в меня, нежели в Вас. Что думаете?

Элин ничего не ответила Симоне, только что она смотрела на неё с восхищением и вдруг почуствовала себя безвольной куклой, марионеткой в чужих руках. Приключения, интриги, всё это хорошо только когда сама дёргаешь за ниточки, а не тебя. Упоминание Симоны о занятиях, совершенно неожиданно раскрыло ей глаза. Ведь несвобода, она и есть несвобода, а сидишь ли ты за скучными учебниками или общаешься с пиратами всё едино. Глаза её потухли. плечи опустились. Но, чёрт возьми, она не чета им всем, она благородная леди и не позволит с собой обращаться недостойным образом!
Элин вздёрнула подбородок и обвела взглядом собравшихся хотела уже бросить что нибудь резкое, но внезапно услышала:"Не бойся и не сердись! утебя на лице написано, что тебя можно убить, но заставить...
."Ляфса! Милая! Девушка наклонилась к драконше и игнорируя остальных, как не в чём не бывало стала гладить её по спинке, самообладание снова вернулось к ней.

Ах, Назгарова жратва, шутка-то вышла неуклюжей! Вон как девочка поникла... неужели всерьез восприняла слова насчет тайгурской грамматики? Да... волнуется, наверное... иначе никому в голову не пришло бы, что в двух шагах от перестрелки можно изучать мертвые языки!
-- Элин, в этой сумке -- твои драгоценности... -- Симона сама не заметила, как перешла "на ты". -- Сами мы пока в безопасности, но наши вещи -- вряд ли. Когда судно будет захвачено, каюты пассажиров будут разграблены -- и вряд ли новый капитан захочет останавливать своих людей. Это... ну, вроде небольшой награды за хорошо проделанную работу. Поэтому держи шкатулку при себе. И ничего не бойся... э, да ты и так не боишься!
Симона была приятно удивлена. Она ожидала, что придется унимать истерику... а девчонка держится молодцом!

-Хм..Капитан, это действительно неплохая идея.-девушка слегка улыбнулась, обдумывая план. Да, действительно, она сможет пролезть в илюминатор,и если они одновременно с Людвиком нападут, то капитану ничего не останется, как сдаться.
Просто Дрейдре было намного выгоднее находится на корабле под предводительством пиратов, чем обычного мирного капитана. По крайней мере ей теперь не придется носить ненавистный для нее плащ инквизитора...
-Я согласна вам помочь. Но за это вы высадите меня на островах Мао, где находится резиденция Инквизиции.И не откажусь от вашей помощи, если вы вдруг захотите оказать мне поддержку.

- Идет. Считайте, что "Странник" уже взял курс на Мао. - Ответил Людвик. - А если слухи о сокровищах Инквизиции окажутся правдой... но сейчас лучше разобраться с бывшим капитаном. Вы идете к борту и спускаетесь. Донни, идешь с мефрау Дрейдре. Как только она займет позицию, дай мне знак. Взмахни платком с башки. Мефрау, когда услышите грохот двери, выстрелы и громкую ругань - это значит, что мы вскрыли дверь, и Лангур отвлечен на нас. Все готовы?

- Пираты? Да откуда ж здесь им взяться?
В голове Жоржа роилась тысяча вопросов. Почему его из собственной каюты сюда притащили? Что будет с экипажем и остальными пассажирами? Да и с присутствующими в этой комнате тоже... И чем этот выловленный мужчина не угодил пиратам? Больной, бледный, никому не известный человек…
Жорж больше не мог ничем ему помочь. Только покой, и желание самого пациента могли привести к выздоровлению.

Так, пора переходить к активным действиям. Сначала о себе... потом о других...
- Доктор, мне нужно как можно скорее встать на ноги, - я говорил тихим, ровным, но твердым и холодным голосом, - воли к жизни у меня хватает и вы должны помочь мне оправиться быстрее. Тем более, - тут мои губы скривились в полуулыбки, полуусмешке, со злобой и сарказмом пополам, - что моей жизни угрожает опасность.
- А вы, сеньориты, не могли бы просветить меня на счёт текущего состояния дел на корабле. Кажется, у капитана неприятности. И, ах да, разрешите представиться - Требониус, Требониус Найтвелл.

Тревожный сон...
Аргол знает, сколько времени Календри провел в забытьи. Может, несколько часов, а может и несколько дней.
Хотя, несколько дней - это вряд ли, думал Календри, внимательно изучая малозаметную трещину в потолке, обо мне кто-нибудь непременно вспомнил бы.
Священник практически не попадался на глаза пассажиров. Возможно, некоторые даже не подозревали о его существовании.
Календри вздохнул. Так всегда. Его воспринимают, как какую-то тень, которую сложно заметить и легко потерять из виду.
Священник сел на кровати и постарался заглушить свои чувства.
Нечего себя жалеть, проскользнула мысль, когда-нибудь это мое печальное свойство сыграет мне на руку. И тогда я буду благодарить Атриана за то, что все сложилось именно так, а не иначе...
И тут в сознание окончательно пришедшего в себя священника ворвались тысячи непонятных, страшных звуков, которые, перемешиваясь друг с другом, вызывали в сердце какой-то первобытный ужас.. Звон стали, топот ног, крики... Что происходит?..
Календри вскочил. Судя по тому, что голоса, ежесекундно испускавшие огромный поток отменной матросской ругани, становились все громче, священник сделал вывод, что вся эта кавалькада приближается к его каюте.
Раздымывать было некогда. Все, что произошло впоследствии, уложилось в несколько секунД, показавшихся Календри вечностью.
Священник моментально расправил скомканную простыню и метнулся к двери.
И тут дверь распахнулась. Календри оказался в ловушке между открытой дверью, шкафом в который эта дверь упиралась, и стеной. Священник замер, пытаясь через щель между дверью и косяком разглядеть тех, кто потревожил покой его обители.
Ничего не видно. Темнота.
Кто-то протопал в комнату, к кровати.
- Здесь нет никого!
- Шевели костылями, нам еще несколько кают осмотреть надо!
Топот.
Дверь поползла обратно, освобождая священника из спасительной ловушки.
Голоса удалялись.
Календри остался один.
Один в темноте...

Элин равнодушно взяла шкатулку у Симоны, неужели сейчас время думать о каких то побрякушках? Они ведь при случае здесь не спасут, ими нельзя будет даже заплатить за жизнь, так как их могут без труда забрать силой. Девушка села в кресло положив тяжелую шкатулку у ног и стала прислушиваться к разговору доктора и больного. Какое странное имя " Требониус" напоминает латынь... От доктора ждать защиты вряд ли разумно, скорее от гувернантки или кто она там на самом деле. Вон как запросто якшается с пиратами и они её знают! Да-а дорогуша хотелось тебе приключений так вот они в полной мере.. Мысли девушки были невесёлые, но её деятельная, энергичная натура не могла долго предаваться унынию и она стала обдумывать чтобы ей предпринять...

"Должен"?! - волна негодования прошла по телу Жоржа. Нет, он никому и ничего не должен. На этом корабле он не врач, а пассажир и помогает лишь потому, что не может видеть человеческих страданий.
- Господин Требониус, рад бы вам помочь, но мои способности не безграничны. Я же не волшебник... - Доктор горько усмехнулся. Не все к сожалению так считали, если бы не злые языки, он бы сейчас сидел в своём уютном кресле у камина.
Но не сейчас... не время для грустных мыслей. Чему быть, того не миновать. А за дверью происходит захват корабля, так что нужно забыть о том, что могло бы быть, и думать лишь о том, как поступать здесь и сейчас.
- Если вы смогли вызвать чью-то немилость, то мне вас искренне жаль, но я сделал всё, что мог. И вам стоит уповать на то, что у этих людей хватит достоинства, чтобы не причинить зла беззащитному человеку.

-- Доктор... Жорж, -- серьезно сказала Симона. -- Вы уж на всякий случай держитесь поближе к нам с Элин, ладно?
Со стороны казалось, что женщина просит о защите и помощи. На самом деле Симона твердо решила никому не дать в обиду свою прежнюю любовь.
Она бросила взгляд в иллюминатор -- и твердо сжала губы.
Кое-что в капризах моря она понимала. И ей совсем не нравилось небо на горизонте.

Жорж никогда не отличался ни силой, ни рвением в бой, но слова Симоны глубоко тронули его. Прекрасная дама просит его защиты.... Он шагнул к девушке на встречу и порывисто сжал её ладонь между своими.
- О, Симона, не беспокойтесь, я умру, но не отдам Вас и юную Элин на растерзание пиратам!
На щеках Жоржа проступил румянец и непонятное смущение завладело врачом. Да что он о себе возомнил? Престарелый рыцарь...
- Простите... - чуть слышно пробормотал он и выпустил руку Симоны.

Заметив раздражение на лице Жоржа, а также его не совсем обычную форму, я сделал вывод, что это всего лишь пассажир, а не корабельный врач.
- Извините меня. Люди часто ведут себя неадекватно, особенно если им угрожает опасность...
И тут вдруг, оборвав фразу на полуслове, меня как обухом ударило: а почему это я нахожусь в опасности? Мной интересуются пираты? А может это я ими заинтересуюсь? Что мне сделает банда морских разбойников? Вернее нет, не так, неужели их вожак откажется от блестящей перспективы, которую я могу предоставить?
И я захохотал... Я смеялся как безумный... Назгарт побери, это даже к лучшему... Главное, чтобы пираты не оплошали...

Симона с недоумением взглянула на хохочущего незнакомца. Нервы? Или...
И тут -- когда сильная породистая рука поднялась к лицу, чтобы смахнуть выступившую от смеха слезинку, -- женщина вдруг вспомнила, где она видела этот перстень. И этого человека.
Три года назад... Лэйтар...
Гийом Бреве сказал ей тогда: "Пригляди, чтобы этот человек был доставлен в Нермен. Тайно доставлен, девочка. И не вздумай с ним болтать. Там, в Нермене, кто-то выложил хорошие деньги за специалиста..."
А потом -- ночь, луна, лодка, скользящая по протокам впадающей в море реки. Симона -- на носу: кто лучше, чем она, может разобраться в этой каше из островков, заросших ивняком и камышом? А загадочный пассажир -- на корме. На нем плащ с капюшоном, лица не видно. И ни словечка за всю поездку. Вот только, когда он садился в лодку, в лунном луче сверкнул золотой перстень...
А какое дело контрабандистам до кровавых событий, что вскоре начались в Нермене?..
Так. Спокойно. "Тот самый перстень" -- еще не значит "тот самый человек". К тому же Симону он наверняка не узнает: она тоже была в плаще с капюшоном. И тоже всю дорогу не песенки распевала!

-Да, капитан.-девушка улыбнулась Людвигу и подошла к борту.
Перегнулась, чтобы получше разглядеть окно капитана. Скинула веревку, обвязала себя за пояс для страховки и начала мелденно скускаться. Когда оно оказалась почти у окна-но так, чтобы изнутри ее не было видно,девушка достала пистолеты, проверила, легко ли выхожит шпага из ножен.
Все было готово. Она махнула рукой пирату-мол, она заняла позицию.

Людвик увидел взмах алого платка Донни. Его лицо прорезала злая усмешка.
- Ну что ж, ребята, капитан что-то негостеприимный. Давайте нанесем ему визит. Эрих, снеси эту дверь к морским бесам!
Белобрысый гигант кивнул и обрушил гандшпуг на дверь. Та жалобно затрещала. Второй, третий удар - и вот она, не выдержав неравного боя, рухнула внутрь.
- Рууд, Эрих, вперед, спрутова забава!
Вся троица ломанулась в дверной проем, Хангенс выхватил пистолет и палаш.

нрпг:вы только не подумайте,что пришла и испортила вам тут все,так было задумано=)

Ляфса уже давно успокоилась и делала вид, что спит. Казалось, что ей все равно, что происходит на корабле: яростные крики пиратов, лязг оружия, отчаянные вопли раненых – все, словно бы происходило во сне. Дракон знала, что все это реально. Наверное, это очередная форма стресса и паники, - полное отречение от мира и наплевательское отношение к нему.
Но на самом деле, в глубине души, Ляфса тряслась от страха.
«Что же с ней будет? Что же с ними будет? Почему вечно все истории происходят только с ней?»
Тут дракон поняла, на сколько абсурдны эти мысли, и на сколько это не ее мысли.
-Я тряпка что ли? Я не тряпка! – уверенно провозгласила Ляфса и спрыгнула с колен Элин на пол.
Это назвалось: любопытство дракона взяло верх над страхом. Ляфса подошла к двери и принялась когтем царапать дверь, пытаясь ее открыть.
Тут внезапно, корабль подпрыгнул, словно напоролся на водную кочку, и Ляфса больно ударилась головой об пол.

Все в это афере выбирали сторону, как и погода. И она была ни на стороне пиратов, ни на стороне мирного экипажа корабля. Наивные пассажиры мечтали спокойно добраться до Фруана без приключений, пираты намеревались захватить корабль, но только стихия способна устанавливать правила! Она рассмеялась, и среди неба раздался рокочущий гром. Крупные капли дождя забарабанили по палубе. Стихия приготовила последнюю для всех композицию «реквием». Взмахнув палантином воды, стихия обрушила на корабль небольшую волну, чтобы нагнать на всех приключенцев панику.
Корабль прыгал из стороны в сторону, а штурвал свободно вертелся, разворачивая судно незащищенным и уязвимым боком к разрушающей силе волн.

Удар!! Удар!! Дверь не выдержала и сорвалась с петель, влетев в каюту. К счастью для Лангура, она сразу же отлетела в сторону, а нападающие ломанулись сразу же вперед. Капитан действовал рефлекторно, не раздумывая: едва фигура первого матроса обозначилась достаточно четко, он выстрелил из пистолета. На таком малом расстоянии промахнуться было сложно - матрос согнулся и временно выбыл из боя - разбираться куда именно он ранен не было времени. Это чуть-чуть задержало нападавших, позволив капитану бросить уже бесполезное оружие и выхватить кинжал. Заметив Хагенса, ворвавшегося в каюту почти следом же за вторым мятежником, Сенджел разрядил пистолет с правой руки в него. На большее времени уже не осталось - пришлось защищаться, отражая удары оставшегося пирата. Тот, вооруженный саблей, сумел оттеснить Лангура к стене, но не больше - капитан защищался так, как только это возможно в отчаянно безвыходной ситуации...

Громким звоном разбитого стекла девушка успела оповестить о своем присутствии. Она была вся мокрая и еле удержалась на веревке-ее чуть не смыло в воду.
Она достала пистолет и, когда капитан повернулся, она наставила на него пистолет.
-Сдавайтесь, сэр.У вас нет шансов.-Дрейдре взвела курок, целясь прямо в лоб капитану.
Другой рукой она скинула с лица прилипщие мокрые волосы.
В разбитое окно влетела туча брызг, залив пол в каюте.
-Кстати, капитан,-обратилась она к Людвигу.-Что-то мне погода там не нравится...

-- Ох, нашли время эти лихие парни для заварушки! -- Симона отвела взгляд от потемневшего неба в иллюминаторе. -- В здешних широтах шквальные бури налетают внезапно. Надеюсь, у этих вояк хватит ума заключить перемирие и хотя бы убрать паруса, а не то мы... -- Симона заметила расширившиеся глаза Элин -- и изменила конец фразы: -- А не то мы и с курса можем сбиться!

"Симона, прошу тебя, вмешайся! Я уверена, эти м-м пираты, так будут увлечены бунтом, что совершенно забудут о парусах и отправят нас на дно!"
Девушка выпалила это на одном дыхании, от сонного равнодушия не осталось и следа. Гувернантка казалось не слышит её.
" Если ты этого не "сделаешь, я сама... - она вскочила с кресла и направилась к двери. Вдруг судно качнуло и сильный крен вправо заставил всех искать за что бы ухватиться. Элин взмахнула руками для равновесия и практически упала на доктора. Тот подхватил девушку, бережно помог ей встать.
"Благодарю Вас!"- прошептала она и судно вновь опасно накренилось уже в другую сторону.

Чуть отвлекшись на новую угрозу, Лангур выпустил из вида мятежника и его положение моментально стало безнадежным: пистолет, нацеленный в лоб и сабля у горла. Появилась возможность осмотреться повнимательнее - в горячке боя на это всегда нет времени. Первый матрос (Эрих, вспомнил Лангур его имя) сидел привалившись к стене и держался за правое плечо. Вполне возможно, что пуля капитана раздробила кость, но в любом случае это было несмертельное ранение.

Седой Кракен, судя по всему, был ранен значительно тяжелее. Выстрел угодил ему куда-то в живот, так что он мог только стонать. Сенджел обратил свое внимание на инквизиторшу:
- Удивляюсь, зачем вам путаться с этим сбродом? - Тут бригантину качнуло, причем сильно. - Кстати, даже вы обратили внимание на ветер. А через полчаса максимум налетит шквал. - Он заметил на лице Руда признаки беспокойства. Все-таки тот был моряком и прекрасно понимал, что это значит. А капитан продолжил спокойным, даже почти безразличным голосом:
- Вряд ли он, - кивок в сторону Людвина, - способен сейчас командовать. Ну а если вы застрелите меня, то я не дам за ваши жизни и дохлой рыбины. Да, если не убрать паруса сейчас, то уже через десять минут будет поздно. Так что решайте, времени нет.

Сенджел с удовольствием отметил, что при еще одной волне, снова ощутимо качнувшей бригантину, матрос явно занервничал, поглядывая то на Дейдре, то на Лангура.

-- "Вмешайся"?! -- хмыкнула Симона. -- А меня кто-нибудь будет слушать? Я что им, адмирал?
В этот миг дверь распахнулась -- и двое матросов внесли человека в окровавленной одежде. Раненый был без сознания. Пассажиры узнали того, кто был известен им под именем Хангенса ван Тодзингена.
-- Тут доктор? -- рявкнул один из матросов.-- Слушай, ты, отвар травяной! Если этого человека на ноги не поставишь -- я тебя, припарка ты двуногая, на кусочки покрошу и акулам побросаю!
Считая тему исчерпанной, он повернулся и вышел из каюты. Его спутник двинулся было следом, но Симона вцепилась ему в рукав:
-- Николя, стой, не то глаза выцарапаю! Быстро говори: что творится на корабле?
Лэйтарский знакомец Симоны на миг заколебался, но потом решил, что быстрее будет ответить настырной бабе, чем спорить с ней.
-- Шторм на подходе, -- скороговоркой ответил он. -- Капитан Лангур всадил свинцовый боб Седому Кракену. Команда пока подчиняется Лангуру, потому что шторм. А там видно будет...
И поспешно покинул каюту.
-- Ну, вот и всё в порядке! -- мягко сказала барышне Симона (хотя обе прекрасно понимали, что в порядке далеко не всё). -- Жорж... простите, доктор Сфарал... очень удачно, что у вас с собой инструменты. Вы же слышали, что сказал Николя! Я не врач, но, кажется, первым делом надо извлечь пулю. Тогда приступайте прямо сейчас, не то начнется такая качка!.. Я вам, конечно, помогу... Элин, ты крови не боишься?
И тут дверь снова распахнулась. На пороге стояла Дейдре.
-- Меня прислали помочь... -- начала она -- и замолчала, встретившись взглядом с Симоной.

Дейдре замерла, увидев , что в каюте было немало народу. Причем половину этого народа она не знала. Все были немного удивлены,увидев девушку не в наряде инквизитора, а с ножнами на поясе и двумя пистолетами.
"Интересно, а они знают, что я заодно с пиратами?Хотя, это сейчас уже неважно...Там шторм, который мы должны пережить вместе...А дальше-Мао, как и обещал Людвиг"
-Думаю, моя помощь здесь понадобиться.-она, не отрывая взгляда от Симоны, зашла в каюту и закрыла за собой дверь.И снова все взгляды были обращены на нее..Ну не любила Дейдре особое внимание к своей персоне!

Странный вид Дейдре не остался незамеченным.
Симона коротко хохотнула:
-- Ну, я так и думала... Сапоги для верховой езды!
На женщине сошлись недоуменные взгляды: что она несет?
Ничуть не смутившись, Симона объяснила Элин (подчеркнуто обращаясь только к барышне):
-- Я в первый день обратила внимание: сапоги для верховой езды -- на палубе корабля! Кто ж одевает в морское путешествие обувь со шпорами? Это неудобно, шпоры цепляются за ножки стульев и чужие платья... да и не принято как-то... Могу себе представить такое лишь в одном случае: если человек мчался сломя голову, чтобы успеть к отплытию корабля. А зачем торопиться Серой Сестре, если та может приказать капитану любого судна, стоявшего в порту, изменить курс и плыть туда, куда ей угодно? Может, госпожа спешила арестовать кого-то на борту? Но тогда этот человек уже сидел бы в кандалах в трюме... Не арестовать, а просто проследить за кем-то?.. Угу, в наряде инквизиторши, который виден за милю... Нет, барышня, можете говорить что угодно, а у меня в такой ситуации перед глазами встает образ загнанного беглеца, который так спешит скрыться из страны на первом же корабле, что не дает себе даже времени переобуться...
Симона не отдавала себе отчета в том, что сейчас она мстит Дейдре -- за страх, который испытала, увидев на борту сразу двух инквизиторов...

Девушка испуганно смотрела на Симону. Зачем она ее выдала?...
Да, действительно...Дейдре мчалась от погони и села на первый попавшийся корабль, быстро накинув одежду инквизитора, чтобы ее никто не узнал. Встреча с другой Серой Сестрой ее не смутила-она могла даже помочь в ее маскировке, и тем более она бы легко ее устранила.
Дейдре взяла себя в руки и ответила:
-Да, ты права. Я скрывалась. И я не инквизитор. Не знаю, на какой ты стороне, но мне эти серые плащи противны!-она фыркнула, осматривая остальных и оценивая обстановку.
Странно, они столько вместе на корабле, а она почти никого не знает...Хотя, этим и обьяснялось ее скрытность и неразговорчивость.
-Так я могу что-нибудь сделать?-девушка постаралась говорить спокойно,чтобы не выдать своео волнения. Корабль снова пошатнулся и она еле удержалась на ногах.

-- Я ни на чьей стороне, -- разъяснила Симона собеседнице. -- Я стою за себя -- и за барышню Элин. Ваши игры в Меч и Щит мне -- как отсюда до Голлы! А помочь можешь, если не боишься крови. Сейчас доктор будет вынимать пулю из живота вот этого бедняги. Это и всегда-то непросто, а уж в качку... Давай хоть придержим раненого, чтоб его по всей каюте не швыряло... а доктор за ним с ножом бы не летал... Господин Сфарал, кажется, нож надо прокалить на свече?.. Сударыня, у вас есть огниво, кремень и трут?

"И что же это за день такой... Ещё один пациент.. как тогда.. во время мора в Нарене... И снова ему помогает Сандра.. нет... Симона!... почти, как в старые времена..."
Жорж нащупал в кармане свой маленький острый ножик. И зачем Симона напоминает ему, что он должен делать? Он, пожалуй, раза в два её старше, да и врачует сколько себя помнит... Откуда ей, такой молодой, знать, про врачевание? Вот Сандра.. та всё на лету схватывала и совет дельный дать могла... он ведь сам тогда только начинал...
Врач отбросил ненужные сейчас эмоции. Человеку нужно было помочь, пусть он и пират, но будь хоть самим дьяволом, а Жорж не мог позволить человеку умереть. Нужно быстро пулю извлечь.
- Так что? Есть чем огонь разжечь? Нельзя сейчас время терять!

-Крови я уж точно не боюсь.-ухмыльнулась она, рассматривая раненого.
Потом Дейдре подошла к нему и стала держать там, где указала Симона. Мужчина оказался на редкость тяжелым.
-Огниво у меня есть..и все остальное тоже...А у вас есть что им зажечь?-в свою очередь спросила лжеинквизитор, придерживая больного. Другой рукой она полезла в карман и достала все, что просила Симона, кинув в ее сторону мешочек. Симона ловко его поймала и Дейдре кивнула.

-- Элин, зажги, пожалуйста, свечу и подержи так, чтобы доктору удобнее было прокалить нож, -- ровно сказала Симона.
Только бы девчонка не грохнулась в обморок!..
Тут Симоне пришла в голову мысль: а ведь до сих пор Элин была для нее чем-то вроде... ну... приложения к талисману. Как-то раньше женщина не задумывалась о том, что представляет собой барышня -- чисто по-человечески...
А ведь она хорошо держится! Побледнела, но не визжит, не бьется в истерике и не требует повышенного внимания к своей драгоценной персоне.
Молодчина!

Похоже, на меня не обращают внимание. Тем лучше. А пока я всеми фибрами души поглощал информацию. Этот раненый человек, несомненно, организатор заговора. Интересно, почему его тут не пристрелят на месте? Ладно, та девушка, выдавашая себя за инквизитора, преследует личные цели. Ну и Назгарт с ней. Доктор вообще не при чем. Сейчас у руля капитан, но команда, вроде, на стороне пиратов. Великолепно. А вот эта Симона... она самый опасный пассажир на этом судне... исключая, разве что, меня. Но её волнует только компаньёнка и этим нужно воспользоваться. Позже. А пока необходимо стоять в тени. К тому же приближается шторм... На этот счет я был спокоен. Я уже пережил подобное... Я просил Аргола лишь об одном: хоть бы этот вожак остался жив...

Видимо, доводы рассудка подействовали на инквизиторшу (инквизиторшу? Непохожа, надо будет выяснить потом). Дейдре что-то прошипела сквозь зубы и покинула каюту. Матрос ушел за ней, унося своего главаря - видимо, отправился искать доктора. Впрочем, капитану было не до этого. Быстро собрав команду, которая почувствовав опасность, подчинилась ему, он начал отдавать приказы, готовя бригантину к шквалу. Паруса, кроме штормовых, были убраны, люки - задраены. Двое дюжих матросов стали у руля, готовые бороться с натиском стихии.

Понимая, что единство команды временное, лишь до конца шторма, капитан отдал приказ боцману и старпому вооружиться. Благо, еще пара пистолетов и сабель на борту была - Лангур рассчитывал на разные случаи, например такие как встреча с пиратами и запасся соответственно. Правда не рассчитывал на пиратов на собственном корабле...

Внезапно налетел шквал. Ветер просвистел в снастях и обрушил на корабль удары волн. Противоборство со стихией началось.

Элин молча зажгла свечу и стала держать её ,как можно ровнее. Качка усилилась. Доктор вымыл руки с помощью Симоны, кторая быстро и ловко поливала ему из кувшина, подавала полотенца словно всю жизнь ассистировала эскулапам. Прокалённое лезвие ножа стало по краю белым, доктор кивнул и взял его в руки.
Добровольная помощница и бывший инквизитор сильными уверенными движениями освободила рану от одежды. Кровь полилась сильнее, толчками. Элин заворожённо смотрела, как из человека вытекает жизнь. Нет, она не испугалась крови, даже специфический запах, сырой и сладковатый заполнивший каюту не кружил ей голову. Девушка посмотрела в глаза раненному, они словно видели чтото недоступное пониманию простых смертных.
Встряхнув головой она спросила: "Разве мы не дадим ему бренди? " Увидев одобрение на лице Симоны, Элин так обрадовалась, словно сдала трудный экзамен, ей почудилась тоненькая ниточка протянувшаяся между ними.
Доктор, бледный и взволнованный, как то странно поглядывал на гувернантку, а жест которым она вытерла пот с его лба поверг его в замешательство. Симона же напротив, была собранной и деловитой, жестом фокусника она достала из складок своего платья фляжку и приложила к губам раненого.

Все приготовления закончены... Теперь всё в его руках. Раненый был смертельно бледен, жизнь вместе с кровью утекала из его тела. Руки Жоржа чуть дрожали, как же давно он не делал подобных операций. Но нервам здесь не место. Врач взял себя в руки, глубоко вздохнул и позволил своим рукам действовать... они знали свою работу. Ловкими и уверенными движениями врач сделал надрез. Его пальцы едва уловимо порхали над телом пирата. Несколько мгновений и окровавленная пуля показалась перед глазами его невольных помощников.
Жорж выпустил воздух из своих лёгких, которые готовы были разорвться, кажется всё это время он забывал дышать... Но теперь главное сделано... осталось лишь обработать и закрыть рану.
В этот момент корабль сильно качнуло и врач еле удержался на ногах. "только не сейчас, пожалуйста... только не сейчас..."
Жорж поднял глаза к потолку. Он умолял штормовой ветер стихнуть, пока он не поможет этому человеку.
- Держите его, осталось совсем немного...

Элин поддерживала раненого, он мужественно перенёс операцию и только искусанные в кровь губы, говорили сами за себя. Девушка устала, очень устала. Она была бледна, у неё кружилась голова, но это делало её необыкновенно красивой. Глаза стали почти синими, а выражение лица было таким детским, имено такое практически у всех мужчин всегда вызывало желание защищать и оберегать.

-- Ты молодчина, -- негромко и серьезно сказала Симона Элин. -- А теперь подожди здесь немного -- я попробую выглянуть и посмотреть, что творится на...
Она не договорила.
Дверь распахнулась, и вместе с порывом мокрого ветра через порог шагнул Николя.
-- Живой?! -- грозно спросил он врача. И чуть расслабился, увидев ответный кивок. -- Смотрите тут за ним как следует. Вы ж не знаете, что это за человек! -- Он свирепым взглядом обвел всех присутствующих. -- Такие раз сто лет рождаются!..
-- Наверху-то что? -- перебила его Симона.
-- Штормяга наверху. И мы с курса, похоже, сбились...
Вновь хлопнула дверь. Пассажиры тревожно переглянулись.

Чувство облегчения, испытанное Жоржем после удачно завершившейся операции, сменилось тревогой за судьбу всех пассажиров.
Врач смотрел на лица окружавших его девушек и на душе стало тоскливо. Он уже прошил свои лучшие годы, испытал и сильные чувства и разочарования... Но они.. так молоды, им столько ещё предстоит... Слишком рано для них погибнуть в разбушевавшейся стихии.
- У нас опытный капитан, он наверняка знает, что делать. Не волнуйтесь, всё будет хорошо... - Жорж едва ли верил своим словам, но должен был нарушить звенящую тревожную тишину.

Шторм набирал силу. Как следствие, усиливалась качка. Календри, ногтями намертво вцепившись в косяк, осторожно приоткрыл дверь своей каюты. В коридоре темно и тихо. Чего не скажешь о творящемся на палубе...

Священник выскользнул из каюты и, чуть не грохнувшись на пол от того, что судно* решило резко сменить курс, прижался к стене. Переждав непонятный порыв корабля, Календри аккуратно накинул на голову черный капюшон и незаметной тенью заскользил по коридору. Легкое скольжение священника очень часто прерывалось взбрыкиваниями бригантины, боровшейся со штормом. Вследствие этих "взбрыкиваний" священник несколько раз чудом избегал падения. "Для новичка в море я очень даже неплохо держу равновесие", пыхтел про себя Календри, соскабливая свое тело с очередной стены. Спустя некоторое время бороться с качкой стало проще. По предварительным рассчетам священника, еще минут пятнадцать такой интенсивной качкотерапии, и о свиданиях со стенами можно будет забыть как о неприятном сне.

В результате очередной штормовой неожиданности, Календри со всего размаху впечатался в дверь каюты, мимо которой мгновеньем ранее пытался незаметно и тихо прокрасться. Дверь не выдержала такой наглости и услужливо распахнулась под давлением тела священника. И Календри, независимо от своих желаний и предубеждений, живописно распластался на жестком деревянном полу. Спустя несколько минут священник поднял голову, осторожно осмотрелся и, убедившись, что в каюте кроме него никого нет, предпринял отчаянную попытку встать. Как это не странно, но принять вертикальное положение получилось с первой попытки. Еще раз осмотревшись, Календри пополз к выходу.

Путешествие продолжалось дальше. По этому коридору должны были пройти те двое, так бесцеремонно вломившиеся в каюту к священнику. По логике, на своем пути они должны были обыскать все каюты. Придя к такому умозаключению, священник был очень удивлен, когда дверь, на которую его швырнул очередной маневр бригантины, не открылась.

Священник подергал ручку.

Безрезультатно.

"Странно, - думал Календри, - Если бы на пути тех молодцев попалась бы запертая дверь, они не долго думая попросту вынесли бы ее". Мысли священника прервал какой-то еле слышный шорох. И стон... Тихий стон... Календри снова машинально подерагал ручку, соображая, откуда же до него долетели эти звуки.

"Судя по всему, - озарило священника, - источник звуков за этой вот дверью..."
___________________________________________________________

* разумное существо никогда бы не сделало такого.

Операция прошла достаточно быстро, Дейдре даже устать не успела. Только вот еле удерживала равновесие на качавшемся судне. Когда все закончилось, она уселась в угол, погрузившись в свои мысли.
Все они здесь были против нее...И, если бы захотели, могли бы вмиг избавиться от нее, так как со столькими бойцами она бы одна не справилась...Хотя, пока что они были натсроены достаочно мирно..
Она вытерла руки от крови патком и швырнула его в сторону.
Проклятье!

Элин поморщилась, руки моют, а грязные тряпки не бросают в чужой каюте. Да-а наверное, что то в этом роде и имеется ввиду, когда говорят, что никакая одежда и враньё не скроют истинного происхождения.
Девушка подошла к иллюминатору и открыла его настежь. Её стало тошнить от запахов, качки и она с наслаждением вдыхала свежий морской воздух. Все так и будут здесь сидеть?
- Я иду к себе! - сказала она собственно ни к кому не обращаясь и резко развернувшись направилась к коридор. Никто не препятствовал ей. Оказавшись на палубе. крепко держась за поручни она пробралась в соседний коридор и благополучно достигла цели. Когда дверь в каюту была заперта, Элис не раздеваясь упала на кровать ничком.

Но долго Элин лежать не пришлось: сильный глухой удар сотряс корабль. А вскоре в каюту ворвалась встревоженная Симона. Мокрая юбка липла к ее ногам.
-- Вставай, собирай вещи. Много не бери -- только самое необходимое. Мы напоролись на риф. Сидим на нем прочно, не тонем,но волны могут размолотить судно в щепки... нет-нет, не бойся, не скоро, но капитан уже приказал спускать шлюпки...
Разговаривая, Симона переодевалась: вместо промокшей юбки -- удобные брюки для верховой езды. Поверх тонкой рубашки -- теплая кофта.
-- Ты тоже возьми теплые вещи, в этих широтах ночи бывают холодные... Пираты уже перенесли в шлюпку Хан... своего главаря. Требуют, чтоб врач ехал с ними, а он заупрямился: тогда уж и второго пациента берите, а не то не буду о вашем раненом заботиться, хоть пристрелите меня в каюте... Доктор -- молодчина!.. Не забудь взять драгоценности, только запихни шкатулку в сумку поглубже, чтоб никого не вводить в искушение... Не бойся, шлюпок хватит на всех... Интересно, как там остальные пассажиры?

Ощутимый толчок сотряс судно. Затем все замерло. Раздался зловещий скрип обшивки. Риф или подводная скала... Но скалу капитану наверняка удалось обогнуть бы, он, судя по всему, опытный человек... хотя судя по легкости захвата этого судна моё предположение могло быть неверным. А где рифы, там недалеко и земля. Корабль застрял прочно, а потому снять его без риска быть растерзанным волнами нельзя. Значит, эвакуация. Людей не так уж и много, и шлюпок должно хватить.
Так, о чем гворит доктор с этими твердолобыми болванами? А, взяли одного пациента, берите другого, а иначе ваш атаман без врачебной помощи не достигнет даже прибрежного песка... Какой блеф. Если рана не осложнится, этот главарь прекрасно выкарабкается сам. Но эти дуболомы не в состоянии этого понять. Без вожака им не жить. Надо будет при случаи поблагодарить доктора. Простой, зато честный человек.
- Я могу идти самостоятельно. И, вдобавок, я буду полезен вашему капитану,- я бросил на матросов тот холодно-презрительный взгляд, какой старый пират бросает на зарвавшегося юнца... Если в его голове есть хоть капля здравого смысла он послушает...

Трое матросов вошли в каюту, чтобы помочь перенести своего капитана. Жорж научил их, как сделать носилки, чтобы раненного не трясло, и рана снова ненароком не открылась.
Двое громил подняли носилки и нежно, точно младенца, или драгоценную хрустальную вазу, понесли своего главаря по коридору. Жорж шел следом за ними и удивлялся, чем этот человек заслужил такую преданность своих людей?
Следом за врачем вышел третий матрос, который помогал идти другому пациенту. Доктор настоял, чтобы тот не передвигался самостоятельно.
Странная процессия двинулась мимо дверей кают к спасательным шлюпкам.

Элин помогала Симоне собираться двигаясь словно во сне, впрочем ей и впрямь стало казаться, что она спит и всё закончится стоит лишь открыть глаза. Шкатулка ещё эта никуда не влезает, девушка взяла плащ и убрав под шляпу волосы вопросительно посмотрела на гувернантку.
- И что мы будем сидеть, как чайки на скалах в ожидании какого нибудь корабля? Где мы вообще находимся? Ты знаешь?- Симона казалось не слышала её. Ветер снаружи неистовствовал, треск ломающегося дерева вселял животный ужас. Элин посмотрела в зеркало, нет, она не знает эту девушку. Куда исчезло милое немного наивное выраженье с этого лица? Да-а приключения бывают разные...

Волны били в прибрежные валуны с яростью охотника, упустившего дичь. Хотя морю нельзя было жаловаться на неудачную охоту: сегодня пучина насытилась! Одна за другой шлюпки разбивались о прибрежные скалы, и лишь двум из них удалось на высоком гребне выброситься на неприветливый берег, почти не повредив борта и днище.
В ушах капитана Лангура все еще стояли крики тех, кто погибал среди обломков. Крики людей, которым он, капитан, ничем не мог помочь.
Впрочем, какой он капитан! Покинутый "Морской странник" обречен: волны вот-вот разобьют его на рифах...
Ну и что? Рейс не окончен! Пока остатки экипажа и уцелевшие пассажиры не доставлены в безопасное место -- капитан остается капитаном!
Лангур окинул взглядом спасенных.
Первая группа стояла возле своей шлюпки. Двое матросов-мятежников не отходили от раненого главаря. (Надо же -- сильные, здоровые матросы погибли, а этот полутруп все еще цепляется за жизнь! Назгар его хранит, не иначе...) Здесь же доктор -- он заботливо проверяет пульс своего пациента. Тут же опирается о борт шлюпки та женщина, что, ворвавшись в окно, стреляла в Лангура. Бледна, но держится достойно. А рядом с ней -- недавно спасенный незнакомец. Надо же -- второе кораблекрушение за несколько дней... ну, любит его судьба! Впрочем, он крепко держится на ногах -- и то уже хорошо, меньше с ним возни...
Лангур перевел взгляд на тех, кто был с ним в одной шлюпке. Боцман Том Кнехт, старый приятель, надежный, как мачта из берлианской сосны! Первый помощник Уильям Герни -- этот во время мятежа так и не дал себя разоружить... (Отлично! Если мятеж продолжается -- силы примерно равны!) Здесь же священник и молодая инквизиторша, Ирен Грей. Эти двое прыгнули в шлюпку последними: священник нашел Серую Сестру в запертой каюте и выбил дверь... Рядом с ними -- потрясенная, испуганная графиня, священник ее успокаивает. И еще две пассажирки: Элин Фаланги и ее компаньонка... К ногам барышни Фаланги робко жмется дракончик.
Вот и всё. Остальных приняло море, да будет милостив Вилиан к их душам...
-- Мы на восточном побережье Эртрана, -- заговорил Лангур. (Все напряженно обернулись на его голос.) -- Где точно -- сказать не могу, но это не имеет большого значения: восточный берег почти не исследован. Здесь мало где ступала нога человека... я не говорю о туземцах, которые крайне неприветливо встречают путешественников. Зато западный берег колонизирован, там множество ферм, есть крупные поселения и два порта. Если мы сумеем пересечь Эртран вслед за солнцем -- мы спасены. Я не предлагаю вам выбирать, потому что никакого выбора нет. -- Капитан махнул рукой в сторону скал, что крепостными башнями высились над морем. --Даже если найдется безумец, который вздумает брести вдоль берега -- он просто не сумеет этого сделать, здесь не пройти... У нас одна дорога -- туда!
Все взгляды обернулись к плотному облаку древесных крон, что виднелось среди скал со стороны материка.
-- Как видите, -- продолжал капитан, -- здесь в море впадает река... только поэтому мы и смогли тут высадиться. И это -- наш шанс на спасение. По тропическому лесу пришлось бы прорубаться, отвоевывая каждый шаг у растительности, что стоит буквально стеной. А вверх по реке мы сможем подняться на шлюпках... не знаю, на какое расстояние, но все же... Шлюпки, конечно же, надо починить. В кормовых ящиках должны быть инструменты...
Еще раз оглядев свою разношерстную команду, Лангур устало закончил:
-- Вы сами понимаете, что мы выживем, если будем держаться друг за друга. Начнем грызню -- победителей не будет. Джунгли нас сожрут...

Все происходящее проплывало перед глазами Людвика, словно в бреду. Операция, гибель корабля, бурное море... и двое, всего двое его сообщников и соратников, оставшихся в живых. Остальные погибли. Людвик застонал сквозь зубы, вспоминая их. Порывистый, смелый Алонсо, неунывающий крепыш Николя, умный и исполнительный Жюль... их лица проплывали перед закрытым кровавой пеленой взором Седого Кракена. Лица, искаженные ужасом смерти. И снова волной захлестнула Людвика боль.
- Кэп, вам опять плохо? - Да, этот голос ни с чьим не перепутать. Эрих. Даже когда он пытается шептать, его голос слышен чуть ли не на клотике грот-мачты.
- Эрих, захлопни пасть! - Другой голос, спокойный, с легким северным акцентом. Рууд, больше некому. - Я менеера Людвика давно знаю, он и не из таких передряг выкарабкивался. А еще ему док помогает.
- А этот док его не прикончит? - Хмыкнул Эрих. - Чтобы из плена освободиться.
- Не думаю. - С холодной усмешкой ответил Рууд. - Он же не хочет почувствовать вкус своей собственной печени. Правда, док? - Лицо Рууда пересекла усмешка, которая заставила бы смутиться акулу.
- Тихо... - Прошипел через стиснутые зубы Седой Кракен. - Док... свое дело... делает. Главное... держитесь, не дайте... захватить нас... или всем конец.
В это время заговорил Лангур. Пока он рассказывал о сложившемся положении, Людвик прислушивался, казалось, что боль немного отпустила его. Наконец, Лангур закончил.
- Капитан, а что ты предлагаешь нам? - Хрипло произнес Людвик? - Симпатичную камеру в одном из колониальных фортов? Я прекрасно знаю, ты не остановишься перед тем, чтобы сдать властям самого Седого Кракена.