Боль пронзила Эриллэйна. Щит с хрустом разлетелся, наручень смягчил удар, но раскололся и секира нордлинга оставила на руке паладина большой багровый рубец. Ничего, с этим жить можно, важно помочь... Он еще не понял, попал он в противника или нет... Надо дать ей время... она только кажется беззащитной, в ней огромная сила. Таковы мы все, альтмеры...
Усмирив невовремя разбушевавшуюся гордость, Эрил сделал, что мог - прошептал пару слов, применив на чародейку заклинание восстановления жизненных сил - совсем простое, но это даст ей еще немного времени... сэкономит пару мгновений. О своих противниках Эрил не думал сейчас... он отобьется как-нибудь... важен Бич... и воля Тринимака...

Счет Миар достиг уже трех «мягких» посадок о стены башни, и так неплохо разрушаемых снаружи и теперь уже занятых тем же изнутри, четырех примеров как не надо парировать удары магов – то есть, как магам надо атаковать, успешно – и, как вполне логичное следствие, близился к концу. Который в таких условиях ознаменовался бы еще одной ушедшей к вечному небу валькирией…
Нет, уйти в бою, когда твои клинки останутся вечной памятью родным знаменам – это ли не мечта любого воина… Но не в случае, если был приказ выжить, ради того же приказа. Мысли северянки сбивались, а оставшийся меч уже не раз высекал ряды искр из камней пола или стен вместо тела этой южной чародейки, но соображение о Долге оставалось. Ясным. И было уже единственным, почему Миар до сих пор оставалась не только живой, но и способной сражаться, хотя ей давно полагалось минимум лишиться конечностей, голову включая.
Обжигая лицо порывом ледяного ветра, сверкнула искра очередного атакующегося заклинания. Миар с легким интересом уже не живого, но до сих пор почему-то не умершего существа пронаблюдала как от страшного холода ее второй клинок рассыпается осколками промороженного железа, а позади тем же занят внушительный кусок стены. Руку обжег холод, но не более. И только тогда милосердно приостановившееся время рванулось вперед, нагоняя оставленное. Крик северянки заставил вздрогнуть даже чародейку, замершую в нескольких шагах от свертка с артефактом. А потом Иллирания вдруг вспоминали, на что способны нордлинги в очень плохих ситуациях… в очень, очень и даже больше чем плохих, но сейчас для валькирии наступила именно такая. И потому на эльфийку налетел острый шквал воплощения холода, родившийся сейчас в крови, в памяти крови Миар, и имевший у южан лаконичное название «Ледяной звезды».
Бывший так близко от Иллирании Бич стремительно отлетел, хотя она лишь потом поняла что отлетел на сверток, но она сама, а рядом с ним выросла пошатывающаяся фигура северянки. Фигуру отличала редкостная несимметричность, но кажется волновало это ровно ноль человек (и не человек) из присутствующих. Миар, чуть не упав на Бич, подобрала драгоценную вещь, стоившую ей больше чем жизни, и, успев забрать отброшенный в ходе поединка первый клинок, окликнула Сигмура. Он прав, пора уходить… пока чародейка не разобралась со Звездой.

Крик Миар отвлек Эрила. Он предназначался не ему, конечно же, а тому парню, который сейчас судорожно пытался зажать довольно глубокую рану на шее. Все-таки он попал тем ударом, вскользь, но попал, и нордлинг, выронив секиру, упал на одно колено. Эрил не знал, что там с северянкой и Иллиранией... не знал, жива ли его "незнакомая"... как назвать ту, что не приняла от тебя помощи, не зная тебя, но все равно эту помощь получила... "Опять умничаю", - раздраженно подумал он. Рука болела, видно, секира оцарапала даже кость. норды делают превосходные секиры. Вот сейчас бы магию призывов... даже простенький дух мог бы изменить ход поединка... но приходилось обходиться тем. что есть. А что было? меч, немного магической силы, собственная сила и ловкость... Ведь знал же, что высшие эльфы уступают нордам по силе... Знал, но все равно ввязался.
Ладно, к скампам все это. Эриллэйн напрягся, резко присел и перекатом назад нанес страшный, как ему показалось, удар мечом, распоровший юному норду шею и лицо - это было не сложно, он уже не мог бороться... Но цель удара была совсем другой - хоть на мгновенье, но он блокирует этим ударом выход... Если его противница, которая теперь осталась одна, попробует проскочить, то у не вряд ли получится не задеть клинок. А это еще одна рана, хоть какая-то, наверное неплохая - стекло режет очень больно. С каждой раной её силы тают. Сдавленным, совершенно не своим, чуть ли не нордовским тяжелым голосом Эрил успел выдавить из себя слова:
- Как-нибудь... огнем... один я с ней не совладаю...

Так плохо эльфийке еще никогда не было... Даже знание того, что в особо опасных ситуациях нордлинги могут использовать эту свою дикую магию под названием "Северная звезда", не спасло Иллиранию от налетевшего на нее шквального ветра с кучей маленьких льдинок, которые безжалостно впивались в бархатистую кожу чародейки, рвали ее как простую ткань, а потом ледяной ветер припечатывал выступающую кровь своими холодными порывами, превращая ее в сине-белые комочки. От холода начинало остывать само тело эльфийки, ей уже было на все наплевать, только бы остановить этот холод, проникающий в самую душу, белыми птицами Энгуса... Ах, вот и кто сможет обогреть... Только сама.
Превозмогая дикую боль во всем теле, Иллирания услышала таки слова своего нежданного помошника:
- Как-нибудь... огнем... один я с ней не совладаю...
Огонь... ей бы самой хоть чуть-чуть огня, самую малость.. Эльфийка вздрогнула, нет, нельзя так умирать, нельзя.. У нее есть свой квест, который она должна выполнить... Огонь, его вызвать так легко, всего лишь на груди, амулет... Пламени, дотянуться, прошептать непослушными заиндевевшими губами активизирующее заклинание и получиться.. Бич будет у нее.
Рука Иллирания нервно и коматозно дернулась к шее, разрывая ледяные оковы заклинания варварки, и сжала в своих холодных объятьях шершавые грани амулета. Теперь бы слова еще вспомнить.. В памяти девушки всплыли магические слова, заученные уже наизусть, такие знакомые, такие родные. Из амулета рванулись пламенные искры, за ними ярко-красные струи огня, а сама эльфийка, не выдержав дикого напряжения, упала кулем на заледеневший пол крепости, потеряв сознание на ооочень долгое время.

* * *

...Перед ошеломленным Лориэном разворачивалась картина, сначала изумившая его, а потом наполнившая сердце ликованием. Восшествовашее в зенит небосклона солнце щедро освещало полуразрушенный форт северян, мертвые тела ненавистных выродков Скайрима, и кружащееся над донджоном форта воронье. А рядом могучими валами катились на горстку врага закованные в сталь центурии Двемеров, грозно потрясая секирами и клейморами, лучась солнечными бликами на золотистого цвета доспехах-центурионах.

- В атаку!!! - взревел военачальник Андвари, и ответом ему был шквал восторженных криков и звон секир о щиты. Двемеры были как никогда близки к цели - сейчас, уже сейчас они стоят на пороге Победы! И награбленные викингами драгоценности, их оружие несравненной ковки, котлы меда и хмельного пива, а самое главное - слава Победителей и Освободителей - достанется им! И вновь Подгорный Народ станет хозяином пещерных сводов! За это и умереть было не жалко...

Гномы рванулись вперед - одно живое, огромное стальное чудовище, ревущее что-то нечленораздельное. Однако на этот раз враг не поддался, не показал спины и не бросился в позорное бегство. Перед центурионами стоял враг по меньшей мере равный, и не уступающий в храбрости. Северяне крепким строем готовились ступить в Вальгаллу - но захватить с собой при этом как можно больше врагов!

...А тем временем на поле за фортом, длинный и черный адамантовый клинок Лорд Вивека вонзился в глаз Грахла, и расколол его на десятки сверкающих льдинок. А посланник Морозных Даэдра рухнул на землю Ввандерфелла, и тело его истаяло, а дух возвратился в каверны Затмения. Легконогие Кимеры и Босмеры двинулись к форту, на помощь и в поддержку Двемерам, готовые убить или быть убитыми, но победить!

Нордлинги уходили. Оставив заслон, последние два корабля отчаливали, забирая последних из конунгов, хёвдингов и ярлов, забирая драгоценную пщеницу, золото и камни. Сейчас на волнах покачивались не верткие ладьи-драккары, успевшие среди эльфов получить прозвище "драконов". Северяне промышляли, помимо прочего, и торговлей - вот на таких судах, зовущихся кноррами. Они гораздо боьше и вместительней, а так же менее уязвимы для штормов и бурь, которыми славятся берега и фьорды Скайрима...

* * *

...Лучики бледного светила озарили картину и другой битвы. Воздух стонал, раздираемый треском заклятий и свистом клинков. Сигмур сражался яростно, сдерживая натиск неведомо откуда взявшегося еще одного эльфа, но бросал тревожные взгляды на Миар. Вообще-то планировалось прихватить Бич и отступать, уходить на корабли... но перечить грозной гуннхильд молодой викинг не решался.

- Давно пора! - прохрипел он, уворачиваясь от шквала льдинок. Мира подхватила подхватила драгоценную секиру, и прыгнула к двери, а за ней Сигмур...

...Как вдруг жадные языки пламени уродливой пастью демона метнулись вперед, перекусывая нордлинга пополам.

Ни крика. Ни стона. Воин умер молча, умер злой огненной смертью, отходя в чертоги Тора.

И в последний момент изо всех сил метнул топор в эльфа-паладина.

* * *

...Ступая по шероховатому радужнику, в котором выбивали тоннель неутомимые центурионы, Карегнак и сам почувствовал, в чем была причина беспокойства Нара и других шахтеров. Чем дальше шел мудрец, тем сильнее ощущался жар Красной Горы. Как бы тоннель не прорвался в самое сердце огненного жерла, где бурлит и кипит Огонь Изначальный...

- Вот, мастер, - тихо проговорил Нар, склоняясь над тем местом, которого недавно касались буры центурионов. Слова были излишни - камень аж светился изнутри, был чуть ли не раскаленным. Разумеется, каленая сталь одолеет его, но что будет дальше? Куда выведет этот проход? Не в жерло ли вулкана?

...Но в памяти седого гнома еще жили строки о древнем сокровище, похороненном где-то в недрах Красной Горы...

...И чутье волшебника твердило о Силе. Огромной, могущественной Силе, которая ждала его впереди...

- Так нам продолжать, мастер Карегнак? - осторожно спросил погруженного в свои мысли чародея Нар. - Или ну его к Балрогам подгорным этот ход, начнем другой?

"Силы небесные!" - подумал Эриллэйн, увидев этот ужасный огонь, пожиравший соперника... и летящий к нему топор. огромный, жутких размеров топор северянина. Только у норда могло хватить сил точно, без колебаний, превозмогая безумную боль собственной гибели метнуть огромную двуручную секиру... Ярость вдруг уступила в сердце Эрила место уважению. Эти грубые, неотесанные северные воины были его несомненно достойны. По крайней мере, не меньше, чем остальные участники развернувшейся здесь кровавой бойни. Но уважение не могло заглушить в Эриллэйне чувства опасности. нельзя было просто смотреть, как секира раскроит тебе грудную клетку... все эти мысли пронеслись в его голове за сжатый в единый комок мгновение - мгновение страха, решимости, боли и преклонение...
Сделав резкий наклон и развернувшись в сторону, Эрил нанес изящный удар (сам от себя такого не ожидал, но ведь иногда должно же везти!) и на лету перерубил рукоять секиры. Нижняя и верхняя части продолжили полет отдельно, одна расщепленной палкой упала на пол, другая глубоко вознзилась в стену... левую руку передурнул болевой спазм, как прощальная память о храбром нордлинге... жаль, что их разделила война. Две чести друг против друга... Хорошо хотя бы, что ни одна из них не была сегодня ничем запачкана, кроме крови честного сражения...
Надо было спешить, Миар с каждым мигом уходила все дальше, а с ней уходил и Бич... но оставить здесь Иллиранию!? Никогда! Хотя она бы, наверное, попросила оставить её... но она не может просить... Значит, решение за мной! башня трещала по швам, могла в любой миг разрушиться... Нет, нельзя её оставлять...
Подхватив легкое тело чародейки, Эрил закинул его за спину, соединив руки девушки у себя на шее и связав их, для верности, своим поясом и поясом покойного Сигмура. Может, чуть-чуть натрет руки... Но ничего. Она должна выжить, ей нельзя умирать, она молода, она девушка, она альтмер! держись, сейчас пойдем за Бичом, достанем его, а потом я тебя подлечу, ладно? Только держись...
Отсалютовав напоследок павшему Сигмуру, Эрил выскочил во двор крепости и увидел Миар, которая уже бежала в сторону доков. Успею перехватить или нет? Попробуем... По крайней мере я чуть сокращу расстояние между нами... Это даст мне возможность хотя бы метнуть меч... Ведь эльфы побыстрее и полегче нордов... шансы еще есть, вперед...
С этими мыслями, роившимися в голове, словно стая диких пчел, Эриллэйн бросился догонять валькирию... Лишь одна мысль метнулась в голове и тут же исчезла: интересно, а от поцелуя альтмерки приходят в себя? Скорее всего, нет, а если приходят, то убивают на месте... Ладно, к делу...

После пала воплощения льда Миар резко ожгло дыханием огня, но видимо сегодня боги любили ее – и убийственные потоки самой злой стихии прошли мимо. От перепадов температуры камни в основании башни уже явственно трескались, а в ракурсе дверей это выглядело как разваливающаяся оная. Воображение северянки быстро нарисовало ей картину, есть будет если быстро справившаяся со Звездой чародейка еще раз плюнет чем-нибудь стихийным… несмотря на разгоравшуюся после поединка боль (а она была наверное даже в отсутствующем хвосте и крыльях), Миар обернулась на Сигмура, полагая что двое – не один, и уже несколько секунд спустя оба покинут эти опадающие своды… Увы, потеря мгновений и решение помочь привели только к тому, что перед светлыми глазами валькирии к таким же светлым несмотря на дым и пожары небесам взметнулся еще один дымок – легкий, совсем не такой, каким был сгоревший ради этого дыма воин. Губы Миар шепнули пожелание оказаться в небесных чертогах и встретить друзей, а сама девушка, резко отвернувшись, стремительно помчалась к видневшимся пристаням. Нетрудно было догадаться, в какой стадии сейчас битва, но Бич оставался в ее руках, и это грело и заледеневшую в боях душу Миар, и умеряло боль от ран. Все таки эльфийка была очень неприятным противником.
На одном из углов обернувшись, девушка заметила бегущего следом эльфа, и хотя скорость его не впечатляла, Миар нужно было признать что она и сама сейчас на оленя не похожа. Разве что раненого оленя. Окинув взглядом видимые улицы форта, северянка с трудом сообразила для всего увиденного только одно слово «хаос». Кровавый… Единственные точки некоторого порядка наблюдались ближе к гавани, куда, уже сильно прихрамывая, Миар и направилась.

-Нельзя останавливаться в шаге от такого сокровища.- как заведенный бурчал себе под нос старый гном. Но в опасности жизни гномов его родой цитадели, но если ему откроются эти сокровища, его цитадель станет еще более могущественной.
-Бурите дальше-последовал каменный ответ-Возьмите чуть ниже, кто знает что за этой неподдатливой пародой.
Он сделал выбор, теперь пора отдохнуть.
-Нар, если что, я у себя.
С этими словами волшебник скрылся в глубине освещенных множеством факелов тоннеля.

Даже израненая и прихрамывающая, она была достаточно быстра. Эриллэйн наверняка успел бы перехватить ее, но чародейка за спиной, хоть и была легкая, словно перышко, сковывала движения, и было очевидно, что даже разогнавшись настолько быстро, насколько хватало всех его сил, которых у Эрила все же осталось не в пример больше, чем у его противницы, он нагонит ее только у самой гавани, где она уже почти запрыгнет на корабль, а на него накинется штук пять озверевших нордов. Он, возможно, успеет уложить парочку, или даже сумеет отбиться, продержаться до прихода основных сил кимеров и гномов (часть которых, надо отдать им должное, уже сейчас ломилась на ряды северян, слоно на скалу накатывало дико орущее, ощетиневшееся секирами, булавами и клейморами море), но... но Бич будет потерян. Метнуть меч? Это была последняя надежда, но промахнуться - смертельно... Тогда Эрил остался бы без оружия, а спасение и легендарной секиры, и ее защитницы было бы у них на блюдечке с эбонитной каемочкой... Магии, магии бы сейчас, срочно!! какой толк от его природной одарености в магии, если он всю жизнь промахал мечом! Думай, думай, паладин Саммерсета! И вдруг Эрила осенило - амулеты Иллирании. наверняка там найдется хоть какой-то медальон с боевым заклинанием! Прочитать бы его еще... Эрил начал судорожно шарить на шее привязанной сзади девушки левой, раненой рукой... Агрх! Руку снова словно макнули в огонь, зато в ладони оказалался маленький, блестящий амулет! Слова.. О аэдра, я не знаюю слова заклинаний!!! Эрилом начинало медленно овладевать отчаяние. Доки уже совсем близко, скоро норды заметят их... Но и Миар уже недалеко... Тут амулет чуть засиял. О небо! Рунные письмена. Познаний Эрила в разрушении было очень мало... но это же простейшая огненная магия! Не та, что была применена в башне - куда проще! Хотя и её хватит, чтобы спалить ноги противнице... Однако - бить в спину?
Эрил на бегу высоко поднял амулет над головой. Сияние его начало с каждым мигом нарастать. Радиуса пламенного удара было бы вполне достаточно сейчас, но альтмер прокричал:
- Остановись, северянка, если не хочешь пасть участью твоего собрата, испепеленного в башне. Предлагаю сделку: поединок по всем правилам чести. Будем биться у кромки воды, слева от доков - скажи, чтобы твои не стреляли в нас. Ты хромаешь, я сильно повредил руку - мы в равных условиях. Победишь - я даю слово, что сам прослежу, чтобы и ты, и Бич были в сохранности доставлены твоим на корабли... Проиграешь - я уничтожу эту секиру. Если ты согласна, с началом схватки я выброшу амулет, за это обещай в любом случае пощадить Иллиранию. Если нет - я прочитаю руны, и ты сгоришь вместе с Бичом...
И еще - если хоть один из твоих соратников помешает поединку, выстрелит в меня или тебя, попытается склонить на чью-то сторону весы судьбы - всеь мир узнает, что нордлинги бесчестны, а слава о их доблести - вымысел хуже безумств Шигората...

Андвари хрипло дышал.Всего минуту назад он остервенело бился в первом ряду, что-то кричал, бросался на строй нордлингов...А теперь как-будто с глаз красная тряпка упала.
-"Неужели это и есть боевое безумие, так чтимое северянами?", - ошеломленно думал Андвари.Он был в шоке.Еще не разу не было чтобы боевое безумие посещало кого-то из двемеров.По крайней мере он не слышал о таких случаях.Андвари некотое время пребывал в состояние шока.Но довольно скоро он очухался.Подействовала вдолбленное в юности правило, что нельзя перед другими выказывать своих чувств.
Что можно простомы солдату, то нельзя генералу.
Тряхнув головой Андвари оглянулся:вокруг шла битва.Ни нордлинги ни двемеры не собирались уступать.Северянам было тяжелее, на них не было одето хороших доспехов, и то тут, то там падали сраженные варвары, но и среди двемеров можно было недосчитатся нескольких славных воинов."При таком раскладе мы уничтожим друг друга, и даже если мы победим, победа такой ценой нам не нужна.", - тут в голову генерала пришла одна мысль.
Он закричал что было мощи:Отход!!!Сохранять строй !!!Не нападать!!!
Двемеры сначала не обращали на крики внимания, потом все-таки с неохотой подчинились."Слава предкам мои воины достаточно дисциплинированны.", - промелькнуло в голове Андвари.
Он вспрыгнул на какую-то чудом уцелевшую бочку и прокричал:
Оглянувшись, он увидел вдалике идущие строевым шагом отряды союзников."Не торопятся, шахнуш тодд, союзнички.", - повернувшись к воинам противника, он с удивлением заметил, что они тоже сохранили подобие строя, и стоят спокойно, не атакуют.Впрочем, сейчас было не до удивления.
Он, уже срывающимся от криков голом прокричал:Воины, ваши предводители уплыли бросив вас, они увезли всю добычу и оставили вас умирать!Когда подайдут все наши отряды вам не выжить!Но мы восхищены вашей отвагой, и не хотим, чтобы умирали доблестные воины, поэтому, я предлагаю вам мир!А потом, вы получите возможность вновь пойти в страну двемеров, но не как враги для нас, а как гости!Потом вы возможно сможете уплыть из Ввандерфела, но это будет потом.Сейчас у вас есть выбор: умереть здесь, на чужом для вас острове, или принять руку помощи!Решение за вами!!!, - прокричав это, Андвари почувствовал что совсем посадил голос."Ну ничего, будет время отдохну, но это время еще не пришло.Другое дело, совет старейшин и король, если у меня выйдет заключить мир они с меня шкуру спустят на сапоги.Но сейчас остается только ждать...

Миар остановилась. Да, Эриллэйн хорошо знал характер и заветы нордлингов, но вот характер валькирии он увы, узнать не успел.
- Ты предложил хороший путь, - мысленно было продолжение, но оно осталось невысказанным «но вступить на него имел бы право лишь Вождь, кому принадлежит Бич». Голос Миар наверное был красивым, и какая-то мелодичность в нем еще осталась, но после двойного боя больше походил на лязг металла. – Но я не имею права проиграть, - добавила она, оглядываясь вокруг, и ища кого-то из сородичей. И одновременно прислушиваясь к себе, хотя и зная что победа во втором поединке слишком иллюзорна, но так будет хоть какой-то шанс все таки выполнить долг, а если откажется – в сгорании нет даже столь мелкого шанса. Никого из северян на пустых улицах конечно не нашлось, тело ясно сказало Миар что новый бой – смерть, и разум подвел итог: Вождя нет, так что вместо него на предложенный путь потопает собственно она, валькирии льдов… Предпосылки и выводы поражали своей законченностью и логичностью, но размышлять на эту несомненно любопытную тему времени у Миар не осталось. Хотя северянка не прибавила ни слова, альтмер догадался в каким выводам она пришла и пригасил сияние своего камня.
Девушка неопределенно мотнула головой, качнув кончиком меча в сторону гавани, и, поняв что продолжать переговоры не нужно, медленно продолжила прерванный путь. Издалека доносился грохот битвы, но улицы пока оставались безлюдны. Сейчас, когда воительница перестала спешить, собирая силы для довольно безнадежного боя, Эриллэйн мог бы легко ее догнать, но понятие Миар о чести были и оставались прямыми как лезвие ее меча, а меч пока гнуться не собирался.

...А Сердце ждало своего обладателя. Очень сильно ждало, до изнеможения.
Старый гном не мог спокойно ни спать, ни просматривать древние фолианты в библиотеке Одросала. Нечто звало его к себе из глубин Подгорных Чертогов, притягивало, манило обещаниями могущества и силы, как манит к себе смертоносное лезвие любимого топора...

"...И на заре мироздания, когда Магия покинула этот мир, оставив в нем крохи своей божественной Силы, был среди богов именем Лорхан. Нечестивыми замыслами пылала его душа, и в гордыне своей он посягнул... Сонм Богов Вседержителей низверг Лорхана во Тьму вечную, и вырвал сердце его, и упало оно огненным метеором на земли безлюдные, сокрывшись от глаз обитателей Забвения в пластах тверди..."

"Что, если таинственное Скоровище - и есть Сердце Бога, Сердце Лорхана? Ведь это Власть, которой не было ни у одного короля! Это могущество, с которым можно подчинить себе даже гордых Принцев Даэдра!"

Так думал чародей Карегнак, лихорадочно перелистывая пожелтевшие страницы пыльных книг его библиотеки. И сказания хаджитов - даром те грязное племя рабов - говорят о Лорхане! Конечно, они извратили его в облик кота, но Лорхан тоже несет зло... значит ли это, что предания истинны?

Центурионы вгрызались сверлами в податливый теплый камень, и тоннель неукротимо, с упорством квамы полз вглубь вулкана.

* * *

...Ординаторы сбились тесной кучкой, осматриваясь вокруг.Маги дома Телванни моментом выстроили портал в некогда могучую крепость Валенварион. Этому помогали и установленные во всех крепостях монументы - Пропильоны - таинственного происхождения. Но вместо стен древнего эльфийского города воины увидели лишь развалины и полуистлевшие трупы защитников. Чья ярость гуляла здесь безумным шквалом ветра? Кто мог обладать такой мощью, что стер с лица земли, разнес каменный фундамент и стены, и разбросал их обломками на пол-лиги вокруг?

Бойцы дома Индорил не боятся смерти. Но сейчас даже Саэри стало несколько жутко, когда она представила себе силу неизвестных нападавших. Дракон? Ерунда, драконы водились только на Востоке, на островах Хаджитов, за многие лиги пути. Магия? Тоже не может быть, гильдия никогда не пойдет против законов, да и дом Телванни вне подозрений.

Оставалось лишь одно. Два еле слышных хриплых слова, сказанные несчастным Феросом.

Даээдрапоклонники. Слуги Безумия. Птенцы Шигората, Молаг Бала, Боэты, Мефалы, Мехруна Дагона и им пообных жестоких обитателей Затмения.

И судя по всему, здесь побывал явно кто-то из покровителей вероотступников.

Саэри отдала приказ уходить. Здесь они уже ничем не помогут. А крепость будет восстановлена - в самые близжайшие сроки. Но однако, где же могли скрываться Безумные?..

* * *

На предложение Андвари из тесного строя нордлингов раздались оскорбительные выкрики, многие гневно потрясали секирами, кое-кто просто сплюнул на землю. С кем другим такое воззвание, быть может и прокатило, но в многочисленных Правды нордлингов ясно говорилось: сдача врагу - хуже смерти. Доля пленного - хуже доли самого первого Раба Трэля. Это - позор, и поступать так не станут даже вольные дружины морских сэконунгов. Воины твердо знали, что своими жизнями сохранят жизни своим женам и детям, своим соратникам и побратимам, своим конунгам и вождям.

Два войска застыли друг перед другом, и никто не обращал внимания на Миар и преследовавшего ее паладина. Но время работало на нордлингов - первый кнорр уже отчалил, и медленно направился к выходу из фиорда. Остался второй, на борту которого замер Торир, до рези в глазах всматриваясь вдаль...

А войско Кимеров тем временем вошло сквозь пролом в стене форта, и двинулось к докам.

Эрил лишь чуть убавил шагу. ему хотелось догнать Миар, хотелось посмотреть в ее глаза перед этим боем, из которого, возможно, один из них не вернется. Он думал о ней даже больше, чем хотелось бы. Ему самому уже парураз приходилось идти в безнадежные бои, и только счастливые случайности вроде случайно подвернувшейся под ругу палицы или вовремя вспомненного заклинания тогда спасали его... Но он еще не разу не видел идущую на такое дело женщину. Не важно, что мускулы этой женщины, возможно, были больше, чем у самого Эриллэйна. ему хотелось посмотреть на нее, запомнить ее - ведь вряд ли они когда-нибудь встретятся еще. Он нагнал ее. Сейчас была бы отличная возможность ударить... Но Эрил не был убийцей. Он умел сдерживать такие мысли и желания и никогда не шел на поводу у инстинкта, пытавшегося заглушить голос чести.
Они пошли параллельно, на достаточно большом удалении, но так, что могли разглядеть друг друга. Эриллэйн смотрел на раны своей противницы... Смотрел и понимал, что ей, возможно, остается рассчитывать на те же счастливые случайности - она устала куда сильнее, чем он, ей было трудно даже говорить... Нет, нельзя биться в неравном бою, называя его "честным". Эриллэйн слегка приподнял меч. Миар удивленно покосилась на него - неужели обманул, неужели нападет? Дальнейшее было странным - по крайней мере, таковым бы это посчитал каждый...
Лезвие меча скользнуло по ране на левой руке паладина -раз, другой, третий... Рана чуть расширилась, запекшаяся кровь на ней омылась парой новый алых струек. Эрил с трудом сжал зубы, чтобы не стонать от боли, которая выросла чуть ли не в два раза...
- Я обещал тебе биться честно. - объяснил он противнице, даже не глядя в ее сторону - все равно она бы не пыталась убежать. - ты устала, у меня еще много сил. пусть хотя бы эта боль их у меня забирает, так как твои я вернуть не могу.
Из уголка левого глаза по длинному, тонкому шраму на щеке пробежала кровавая слезинка: не грусть, не тоска мучали Эрила. Он просто не мог понять теперь, зачем дертся с ней. И воля Тринимака, и Бич, и война ушли куда-то... осталась только холодная уверенность в том, что биться надо. Снова две чести, и снова друг против друга. Это плохо - честь всегда должна быть заодно. Но выбора у них обоих сейчас не было.
Они уже почти дошли до места поединка...

Миар чуть удивленно взглянула на догнавшего ее альтмера, но при виде его жеста… эээ… благородства, другое слово в разум усталой валькирии как-то не пробралось, брови изумленно взлетели. Либо ей встретился редкий тип южан с понятием чести, либо… второй вариант северянке не понравился и был отставлен. С несколько смутным ощущением Миар поняла, что сама так бы может и не поступила. Может. Гхм. Или поступила. Смотря какой у нее был бы приказ.
Однако самым большим удивлением для девушки стала мысль, что бой двух смертельно уставших воинов уже не так безнадежен как бой одного оного уставшего и другого чуть раненого. Быть может, шанс выполнить приказ Вождя вовсе не так… ничтожен.
Впереди показались высокие мачты драккаров, готовящихся к отплытию. Тут до затуманенного разума северянки вдруг дошло, что слышимый грохот битвы свидетельствовал о их поражении уже достаточно давно (с самого начала), но только увидев воочию девушка поняла, что это значит. Неприятно резанула мысль, что Торир быть может погиб.
Обернувшись на невольного спутника, девушка вдруг припомнила его слова о уничтожении артефакта. Тут до валькирии во всей полноте зловещего смысла дошло, чем грозит такое решение: с одной стороны, плюс, что оружие севера не будет использовано против своих же детей, но с другой – вернуть его будет невозможно. Как мертвые не возвращаются из чертогов Тора, так сломанное не склеишь, не возродишь. И кроме того, это говорило и о полном отсутствии связи между чародейкой, которой артефакт нужен был не как растопка для костра. Вопрос – а зачем он тогда вообще полез в драку?.. Впрочем, еще раз взглянув на кровоточащие раны альмера, Миар поняла что вопрос был неуместным. Очень.
Через минуту северянку заметили отплывающие. И тут же – идущего рядом (!) южанина. Похоже, братьев северянки по оружию очень сильно удивил живой не-друг рядом, тем более что подобные жесты от названной Вождем «истинной валькирии» никто давно не ждал. В этот момент упомянутая истинная вскинула руку, привлекая внимание и заставляя опустить поднятое оружие (особенно метательное), и коротко сказала о предстоящем поединке. Взгляды, которыми одарили покачивающуюся от ожогов Миар, отличались, самое мягкое, недоумением. Взгляды, направленные залитому своей и чужой кровью альтмеру, были еще удивленнее, и с приличной толикой уважения вместе с ненавистью.
Продолжение речи Миар, на тему ее обещания в случае победы и на тему обещаний Эриллэйна в подобном исходе, заставило нордлингов окинуть будущих бойцов вовсе сомнительными взглядами. Оба казались пригодными для чего угодно, но не боя за артефакт такой силы. Но, слову валькирии верили (но не ее виду), и потому ни одно копье или топор не прибавили альтмеру новых увечий.
Дойдя до берега, девушка положила драгоценный сверток на песок, и обернулась на противника. Если тот по пути пытался разглядеть ее глаза, сейчас выпал удобный случай. Только ничего нового он не принес – в голубых очах северянки был только лед.

Паладин и гуннихильд, эльф и нордлинг. Поистине знаменательный бой.

Место, выбранное ими для поединка находилось почти у кромки холодного Океана, где ласковые волны изредка дотягивлись мягкими лапами до свертка с волшебной секирой. И одновременно - в поле зрения, но несколько вдалеке от стройных рядов Торира и Андвари. Двемеров какая-то одинокая варварка не заинтересовала - перед ними была цель куда почетней и опасней. Поняв, что разговорами северян не проймешь, а время невозвратимо утекает, гномий военачальник отдал приказ об атаке. И с диким ревом двинулись вперед, звеня доспехами, панцирники двемеров, готовые втоптать в прибрежный песок кучку последних оставшихся в живых врагов. Нордлинги ответили - стальными осадными арбалетами, пращами... некоторые, отбросив щиты, истошно завизжали и кинулись с немыслимой скоростью к рядам противника - убивать! А за ним повалил, как огромный переваливающийся зверь, строй викингов.

Торир один не поддался боевому безумию в сочетании с непоправимой горечью происходящего. В его руках словно младенец застыл огромный арбалет, хищно поблескивая острым наконечником болта - из такого оружия конунг пробивал эбонитовые доспехи за полсотни шагов. И он неотрывно смотрел на двух раненых воинов, сошедшихся в своем бою. Миар выбрала поединок чести - но цена за него слишком высока, чтобы доверять ее случайности. Нет, конунг не собирался нарушить Правды, тысячекратно воспетые скальдами - но если Миар погибнет, за нее найдется кому отомстить.

Многократно выдубленная и усиленная тетива чуть скрипнула, готовая метнуть острый и короткий бельт.

...Блеснула первая молния - видимо, Сота Сил и его ученик успели догнать ряды войск двемеров быстрее кимеров-пехотинцев. Среди нордлингов с шипением очутился небольшой смерчик, который раскидал десятка два их по полосе прибоя. Одному повезло особенно - разбушевавшийся ветер окунул его в соленые волны набегавшего прибоя. Выплывет... если отбросит ставшую бесполезной секиру.

Она стояла напротив, чуть покачиваясь, как и сам Эрил. Оба устали, обоим было необычайно больно, но оба были готовы биться до конца. За что? За будущее их народов, за великие свершения, за своих вождей... Но в первую очередь - за этот не принадлежавший ни ему, ни ей сверток, который был почему-то очень нужен тем, кто стоял за ними. И они должны были умереть за этот сверток - по крайней мере, один из них.
Эриллэйн посмотрел в глаза противницы. Лед. Холод и лед, как и прежде, северянка оставалась собой даже в эти мгновения, которые вполне могли стать их последними мигами... впрочем, ничего иного он и не ждал. Может быть, не все норды, но хоть она одна поверит, что альтмерам не чуждо благородство... Он сегодня уже убедился, что норды таковым явно не обделены... Он видел вдали недоумевающих, ненавидящих, но все же не стрелявших нордов... Пока что не стелявших... Ведь вполне возможно, что даже если он победит и убьет эту валькирию, которую ему уже так не хотелось убивать, как минимум двадцать болтов или стрел тут же прошьют его тело как листок бумаги. Они ведь не давали ему никакого слова, и их совесть будет чиста. Он сам не упрекнул бы их за то, что они расстреляли противника в бою... Конечно, у него в руках оставался амулет, которым можно было поджечь вражеский драккар и выиграть этим немало времени... Но он обещал выбросить его. Забавно: поединок еще не начался, а его жизнь и честь уже на разных чашах весов... Чтож, весь день сегодня, и каждый день с самого своего рожденья он выбирал честь превыше жизни... наверное, ему просто слишком часто везло, а сегодня он сам выстроил для себя ловушку посложнее, чем любая судьба или любой даэдра... "Честь", - он сделал выбор и отшвырнул амулет в море. Сияние его потонуло в воде. Отвязав пояса на руках Иллирании, паладин аккуратно и нежно уложил ее на песок, а затем обратился к Миар:
- Помни, наши жизни я отдаю судьбе, и молю ее, чтобы она смилостивилась над нами. Но не забирай ее жизнь. Я поклялся тебе уничтожить Бич, если одержу победу. Тем самым никто не сможет использовать секиру северян против них самих. Но тем же я разгневаю Тринимака, и меня вряд ли поблагодарят за то, что я сейчас делаю или что сделаю потом, если останусь жив. Я всегда поступал настолько честно, насколько мог. Кимеры - мои родичи, пусть и небывало дальние. Я должен быть на их стороне, я обязан так поступать. Зачем? Ты, наверное, сама понимаешь... Чтож, начнем.
Эриллэйн поднял меч над головой, приложив левую руку к груди, чтобы чуть меньше чувствовать боль, и тихо добавил:
- Право первого удара за тобой...

-"Какой же я дурак!Я же учил культуру Скайрима!Ни один нордлинг не пойдет на перемирие с врагом, даже если это ему и выгодно!Теперь, после этой неудачной попытки, мой авторитет среди воинов наверняка будет подорван!Хотя можно будет объяснить им, что я просто пытался выйграть время.Главное преподнести это как воинскую хитрость.", - размышлял Андвари, отдыхая в заднем ряду.К счастью его отряд был достаточно дисциплинирован и владел техникой смены рядов.Так получалось, что уставших воинов могли заменить свежие, и благодаря этому двемеры могли держаться довольно долго, при этом оставаться относительно свежими.
И тут звук рога прервал его размышления.Пришла его очередь стоять в переднем ряду.Двемер оскалил зубы, приподнял молот и шагнул вперед.Теперь главное держаться под бешеным натиском викингов.Андвари с размаху ударил молот, и нордлинг, набегавший на него отлетел куда-то за спины северного войска.
Вдруг генерал почувствовал легкое дуновение ветра, впрочем через мгновение переросшее в настоящий смерч.Несущияся на его участок строя группа северян перестала существовать.
"Ну наконец союзники подошли", - промелькнуло в голове Андвари.К магам он отнасился уважительно, ни как к остальным эльфам.Тем временем смерч стал удалятся от него куда-то налево.
В рядах нордлингов воцарилось замешательство.Обычного противника, даже такого могучего как двемеры они не боялись, но магию они очень любили и с магами предпочитали не связываться.
В другое время Андвари обязательно бы посмотрел, пересилят ли свой страх северяне, но сейчас ему было не до этого.Сейчас ему надо было выйграть битву, и увидев замешательство в рядах северян он вконец охрипшим голосом скомандовал:"В атаку".И не ждя других он рванулся вперед.Ему предоставился шанс выйграть битву, и он должен был им воспользоваться.

Миар на эту довольно прочувствованную речь не ответила, лишь молча дождавшись конца и, коротко взмахнув своим мечом в знаке салюта, так же безмолвно атакуя. С первого же движения девушки стало ясно, что даже если она была ранена, ее не зря называли валькирией и не зря вождь поручил охрану именно ей. Клинок северянка держала в левой руке, так как правой тоже досталось от молний Иллирании, но так как пустые ножны за спиной говорили, что когда-то она билась двумя руками, неприятности от этого если и были, то только непривыкшему к такой манере и ракурсу боя альтмеру.
Первый колющий удар оказался отбит, второй парирован, а третий и вплоть до двенадцатого слились в неразличимую глазу череду, носившую неприятное для любого бойца название «мельницы». От такой проще всего отойти, или же тратить силы и очень много времени на стремительные блоки ног и головы – что без шеста или похожего типа оружия сделать было трудно. Единственным спасением для Эриллэйна стало лишь то, что сейчас особой четкостью исполнения Миар явно не отличалась, да и выдержать взятый темп долго не удалось. Звон отбитого меча, искры от сорвавшихся вдоль друг друга лезвий, вновь соединившиеся в мгновенной паутине взгляды… - не ослепляй альтмера искры и скорость поединка, он бы заметил что голубые глаза противницы стали еще светлее, и, если такое возможно, еще более ледяными.
Следующим стал удар в корпус, от которого воин просо увернулся, однако в этот момент Миар то ли из-за инерции тяжелого меча, то ли нарочно упала на колено. Ответный выпад южанина нельзя было парировать, меч был слишком далеко, а уворачиться с колен до сих пор никто не умел… Северянка поймала меч противника на широкий браслет, с щелями именно для таких случаев, и одновременно откинулась назад, утягивая и застрявший в страшном наручи клинок. Воин устоял, а разворот Миар освободил лезвие вновь, но за эти секунды собственный клинок девушки вновь запел свою страшную песню, причем вопреки всякой логике наращивая скорость и силу, которых у не раз раненной северянки остаться было не должно. Спустя еще несколько долгих секунд поединка Миар улучила мгновение вскочить, и в этот момент альмер наконец понял, что ему очень не повезло с противником… - проклятье и благословение своей расы, Ледяную Звезды, Миар уже использовала, но кроме чародейской памяти крови у нее всегда был дар, дар бога войны: забывать о ранах, отрешаться от мира и посвящать себя войне. Одни назвали это святой яростью, другие – боевым безумием, некоторые и вовсе берсерством.

Да, она недурно владеет мечом. Что тут говорить, не недурно, а просто прекрасно! Но это не убавляет ее смертоносности. Эриллэйн быстро парировал удары, наносил свои так же быстро, иначе у него не было бы ни единого шанса против прекрасной валькирии. Удары сыпались градом, он периодически уходил от них, иногда подставляя меч и пробуя защиту противницы, которая (защита) была сейчас далеко не безупречной, но практически не сказывалась на ходе поединка - Миар непрерывно и очень опасно атаковала, и разве что хаджит или другой альтмер смог бы также ловко уходить от смертоносной стали. Норды куют хорошие мечи, очень острые и красивые... Но стекло, которое издревле обрабатывали и пускали в ход мастера - оружейники альтмеров, было все же прочнее... с каждым касанием мечей на стальном клинке оставалась зазубрина, искры летели в глаза противникам, и лишь раз Эрил уловил ее взгляд - еще холоднее, чем прежде... От этого взгляда левой руки альтмера словно коснулись ледышкой, рана заныла, руку и все тело свела мгновенная судорога. Эриллэйн упал на колено, и тут же сделал молниеносный перекат, уходя от карающего меча северянки. Пальцы левой руки вонзились в ладонь до крови... На этот раз время было на стороне Эрила. В состоянии берсерка нельзя было находиться долго - за каждый миг ярости противник потом расплачивался тремя мигами усталости, вдвое против той, что одолевала Миар до этого. Только бы продержаться эти миги. У Эрила оставалось еще немного магических сил... пустить их в ход, залечить рану или бросить маленькую искорку в лицо противницы... Нет, честь не даст этого сделать, не даст... И Эриллэйн продолжал бой, как ни в чем не бывало, насколько это было возможно. Впрочем, паладин зарекся повторять перекаты, так можно было остаться без руки или даже головы, не говоря уже о том, что нордлинга пару раз задела его длинные волосы, и так уже перепачканные кровью... "Нельзя так портить прическу", - снова подумал Эрил, видя, как очередная крошечная впадина украсила лезвие клинка соперницы. Ему даже стало интересно, что произойдет раньше - сломается меч Миар или она выйдет из состояния берсерка, и усталость одолеет её... Эта мысль развеселила Эрила, и, когда мечи их сцепились в мощном блоке, так, что лицо врага можно было потрогать, будь хоть одна рука свободна, он ухмыльнулся и прошептал:
- Тебе никогда не говорили: в ярости ты прекрасна...

Миар различила, что враг ей что-то сказал, но сейчас это не показалось ей важным. Сомнительно даже, что северянка вообще осмыслила такой факт, как говорящий во время поединка противник. Для нее в эти мгновения существовал лишь ее клинок и меч альтмера, а так же обжигающая сознание и душу мысль, в которой несколько минут назад, как в красном мареве, и утонул разум – мысль о долге. Что она не имеет права умереть, не имеет права проиграть…
Клинки продолжали свою песню, со звоном сходясь и со скрежетом разлетаясь, заставляя Эриллэйна морщиться от отдачи, и загоняя Миар все глубже в ее сознательно наведенное безумие (хорошее сочетание... и верное). Может, слишком обжигающей была мысль о долге, или просто инстинкт самосохранения, если такой вообще был, но мгновения летели, а благословение бога войны не оставляло северянку. Чего, правда, нельзя было сказать о ее оружии, тем более что силой оба противника оказались не обделены и мечам доставалось хуже всех.
Медленно накатывали на песок волны, и так как в пылу поединка и Миар, и Эриллэйн не раз забегали (или падали) на сырой песок, кровь обоих медленно орошала берег, и растворялась в набегающих волнах. Вечность природы казалась чужой рядом с пышущими эмоциями, страстями и жаждой чужой смерти разумными… называвшимися разумными. На таком берегу, под лучами яркого солнца, следовало вспоминать богиню красоты Фрейю, но в глазах Миар блестели только искры секиры Тора.

Жаль, она, наверное, не поняла, что он сказал. интересно, было ли девушкам нордов вообще дело до красивых слов какого-то там альтмера. Еще один прекрасный, но все равно не достигший цели выпад Эрила был встречен яростной контратакой... паладин уже и сам начинал по-настоящему уставать... Ну зачем все это Разве год назад, всетретив ее в какой-нибудь таверне, он не смог бы просто заговорить с ней, угостить кружечкой-другой флиина и рассказать ей любую историю из тех, что занл? Разве год назад не заглушил бы в нем голос разума лязг мечей и холодные искры противостояния двух совершенно незнакомых воинов... Но к чему было думать о том, что было бы год назад. теперь они были врагами, и один должен был умереть. А Бич Даэдра все так же тихо лежал на песке, словно его ничего не касалось... еще один ее удар, и снова, и снова... Божественная ярость придавала противнице нечеловеческие силы, а ее меч, уже обглоданный зарубками и щербинами, словно кость бывает обглодана никс-гончей, все еще готов был рвать плоть на теле Эриллэйна... Удар, еще удар... Эрил уже потерял счет своим и ее ударам. Он метался, как угорь на сковородке, а смертоносная сталь то справа, то слева скользила в миллиметрах от его плоти... Еще один укол, нанесенный сбоку... Тут Эрил заметил на оставшемся в порту корабле норда, явно выделявшегося из остальных хотя бы тем, что не бросалсЯ в бой вместе со всеми... В руках у него был арбалет огромного размера, готовый в любую минуту послать кому-то увесистый подарок... "Торир", понял Эриллэйн. Смысла бороться дальше не было... Его все равно убьют... Но это только удвоило ярость эльфа. этот подлец укрылся на корабле, оставив свое оружие на попечении девушке, пусть и лучшей из воительниц, какую Эрил когда-либо встречал. Трус! Жалкий трус! И за что тебя только уважают норды. Ну погоди же, старая лисица, если выживу - точно прикончу тебя. В таком же поединке, если ты на него отважишься!
С этой мыслью Эрил сделал новый выпад, Миар уклонилась и эльф оказался на коленях. с трудом перевернувшись, он увидел, как яростно блещет над его головой северный палаш, и как сверкнули все тем же непроглядным северным холодом глаза валькирии...
- Даже этот лед прекрасен, - прошептал он...

Иллирания, до этого находившаяся в глубокой отключке, и, резонно предположить, о начавшемся бое не знавшая, внезапно открыла большие глаза и воззрилась на серое небо. На небе ничего интересного не было, как впрочем и в ближайших ста метрах. Кроме разворачивающейся драмы для Миар и эльфа, который ей помог...
Боковым зрением эльфийка узрела рядом с собой амулет невидимости, а еще чуть дальше, на песочке валялся так нужный ей Бич... Не долго думая, Иллирания схватила амулет и произнесла активизирущее заклинание, тут же окутав себя пеленой невидимости, через которую не могли видеть даже маги. Потом схватила Бич, который тоже стал невидимым, как только она коснулась его рукой и, глянув на бой титанов, убежала от нордлингов, берега и всего остального опасного и неприятного подальше.

Крепость пала... Нордлинги уходили на своих кораблях, а Сота Сил стоял на том холме и думал о своем. Скоро нужно идти на совет к Лорду. Но, как только Сота Сил развернулся чтобы уйти, он как подкошенный упал на землю. Боль... Нет слов, чтобы описать то, что как раскаленная игла ввинчивалось в его сознание... Кажеться Сота закричал. Потом всё внезапно стихло... Абсолютно все звуки растворились в тишине. И вдруг вэтом безмолвии начал наростать гул голосов. Сота мог разобрать некоторые из них...
-Даэдра....
-Азура...
-Неревар....
-Дагот...
-Красная гора...
-Призрачный предел...

-Что это такое! кто вы!!!?

-Многие пали, но один остался....

Сота очнулся весь в холодном поту, и долго не мог понять, что с ним произошло....

Странно, но эти слова Миар уже различила. Хотя на осмысление, времени и сил уже не осталось… - как не велика была воля посвятившей себя Тору, вымотавший (хотя должен был убить) поединок с магом и теперь еще и с минимум равным по силе воином, окончательно ее обессилил. Чуть пошатнувшись, девушка внезапно поняла, что сорвавшись с этой грани безумия и всемогущества встать обратно уже не сможет. А победить в ее нынешнем состоянии она уже не способна. Мгновенно, словно долго дожидавшиеся в очереди, в разум хлынули боль и почти смертельная усталость.
Идеальная дуга сверкающего лезвия в руках Миар вздрогнула, слегка вильнула, но все таки оказалась где и планировалось. Но секунд альтмеру вполне хватило на быстрый откат, и меч северянки оказался глубоко в песке. И в отличие от предыдущих таких же случаев, не выпорхнул тотчас в фонтане мокрой земли и брызг воды, но сама Миар упала на колено рядом с оружием. Спустя несколько долгих секунд клинок таки вырвался из песчаного плена, но сама девушка уже не выпрямилась. Только полуобернулась к Эриллэйну, уже без пелены заволакивающего льда безумия в глазах, но с другим льдом, бывшем в ее голубых глазах всегда. С тем льдом, за который сородичи чтили ее, а воины принимали как сестру.
Клинок в руках Миар изменил песню. Уже не страшная атакующая полоса, размытая от скорости, а медленно-тягучие движения, способные заворожить, если хотя на мгновение забыть о остроте меча. Хотя, сейчас-то меч как раз остротой уже не сверкал, но все таки. Теперь покачивающийся в ладонях северянки клинок напоминал змею – еще спокойную, но готовую атаковать. Только один раз.

Эрил понял, в чем дело - безумие кончалось... Вернее, уже кончилось. Перед ним была не воплощенная ярость Тора и снегов Скайрима, а прекрасная, очень уставшая и почти обессиленная валькирия, готовая, тем не менее, пойти в последнюю атаку во имя долга и чести. Эрил был заворожен ее доблестью - он впервые встречал столь достойную противницу. были среди его противниц и орчихи-варварки, были и коварные бретонские чародейки, и сладкоголосые хаджитки. Но воительница-нордлинг попалась в первый раз - и покорила его. Не победой, теперь ему уже было ясно, что он победил, и не сердце - он даже не задумывался об этом... Но она покорила его гордость, поразила его небывалой храбростью и достоинством: быстрая, как северной ветер, храбрая, как разъяренный тигр, смертоносная, как язык кобры... Эриллэйн застыл. Для него смолкли даже боевые крики нордов и двемеров - все словно остановилось, и только он и Миар остались вдвоем на маленьком островке поля боя. Она была готова умереть, а он не хотел ее убивать... В такой момент нужно было что-то сделать... Но любое действие уже точно стало бы последним в жизни одного из них. Кого - было почти ясно, но ведь судьба изменчива. И Эрил вновь решил сыграть с судьбой в старую, но далеко недобрую игру "жизнь против чести"...
Желая хоть как-то остановить бой, не дать пролиться новой крови (все-таки он был паладином), он шагнул вперед и протянул левую руку навстречу выставившей клинок северянке. Он мог ждать любой реакции - смеха, издевки, удара... Любой, кроме принятия его руки - она никогда не признает поражения. Но он все же надеялся, что она даст ему хоть каплю времени... она не дала даже мгновения...
Зазубренный, исковерканный отпечатками сегодняшней битвы меч взлетел почти к лицу Эриллэйна, и лишь тогда, отстраняясь и пытаясь закрыться от разящего удара, паладин понял, что протягивая левую руку, он выставил вперед и правую... руку с мечом. Осознание прошло в секунду, казалось бы, что-то еще можно было изменить. Эрила обожгла боль - меч воительницы все-таки нашел свою цель и распорол ему плечо многострадальной левой руки... Но его куда больше волновала теперь правая - именно она сжимала клинок, который дернулся в резком режущем ударе и зеленоватой вспышкой прошел по ребрам противницы, оставив глуюокий, ярко-багровый след... Два взора застыли в единой мольбе: "Не умереть, только не сейчас!" Эрил не знал, о чем подумала Миар. Он думал и о себе, и о ней... Но мысль быстро исчезла, глаза начала заволакивать кроваво-рыжая пелена боли...
Остальное надолго отпечаталось в памяти Эрила... Он не видел Миар, не видел ничего, кроме блеснувшего сквозь дымку боли маленького белого огонька-звездочки. С упругим, хлестким звоном где-то там распрямилась тетива, и Эриллэйн, сам ничего не понимая, сделал шаг в сторону. Ужасный спазм вздернул все тело альтмера, голова закружилась, небо подскочило куда-то, а земля исчезла... Остлась только боль. В тонувшем во тьме сознании паладина запечатлелось последнее, что он увидел: пропавший Бич, пропавшая Иллирания (хотя пока они не связывались в одну цепочку), и уходившие на корабли последние из живых нордов. И еще - он понял, что за звезду он увидел в последний миг. Это неприметно сверкнул на солнце болт из арбалета Торира...

Слова о красоте льда, протянутая рука – не самое привычное зрелище для воина, особенно если он только оборвал узы боевого безумия. Миар наверное смогла бы удивиться своему странному противнику, останься у нее на это силы. Но так как именно их у северянки уже не было, причем достаточно давно, мысли оставались равнодушно-холодными. Отрешенное соображение что есть долг, обещание, и… смерть. Ни о чем больше Миар думать не могла и не хотела.
Сверкнувший на солнце клинок, и какая-то посторонняя мысль что в бою руки не протягивают, но так и не осмысленная до конца, ибо меч давно жил и двигался много быстрее мыслей. Блок, атака, сорвавшееся и кажущееся слишком тяжелое лезвие – все слилось в какую-то единую размытую полосу, а мысли девушки, которые еще оставались, все больше замедлялись. Последней и очень медленной оказалась про чертоги, где ее ждут, но пока усталый разум пытался это осмыслить и вообще сообразить при чем тут чертоги, мечи успели еще два раза столкнуться, разлететься, вернуться обратно и…
Волна боли вымела вообще все мысли, даже ту, которая кричала что-то победное и что ее клинок тоже кого-то (а кто это?..) зацепил. Правда, спустя мгновение ее догнал таки рой других, заставивший с трудом, но сообразить, что раз она кажется победила (тоже, что за слово?..), то это… кажется… хорошо… почему?.. Долг. Бич. Поединок… значит… Завесившая глаза красная пелена не вовремя разошлась, открыв на редкость неудачный угол зрения (остаток логики шепнул, что так смотрят лежащие) и…
Бича не было. Велика же была сила этой мысли, что она пробила и полную апатию Миар, уже одинаково сильную от усталости и боли, и заставившая северянку распахнуть глаза и приподняться. Правда на этом небеспредельная сила воли и остановилась, так как на большее Миар была просто не способна. Никак. Ощущение капающей на пальцы крови, теплой.., уже откатившаяся прочь боль, два лежащих перед глазами меча – и разум валькирии окончательно угас. Набегающие волны играли заплетенными в косы волосами Миар, а последняя мысль о пропавшем артефакте медленно гасла в красноватой пелене.

Аль'эрра моталась по комнате, сшибая предметы и шипя как паровая машина. Высокомерное бесхвостое! Она могла бы быть уже в Балморе, вдалеке от всех проблем сразу. Но это... это... оно не провозит хаджит! На стене появилось пять неаккуратных царапин.

Суран - не лучшее место для свободной хаджитки. Район озер - не лучшее место для Аль'эрры лично. Особенно с недавних пор... Но единственный транспорт только что махнул хвостом перед ее носом и теперь ей придется здесь застрять. Аль'эрра грозно сверкнула глазами и натянула рабские браслеты - этот кимер еще пожалеет...

***

Несколько часов спустя, дверь комнаты скрипнула снова. Эльф глуп и неосторожен, а хаджит теперь с деньгами. Аль'эрра отцепила от пояса один из мешочков и кинула в дорожную сумку. Как жаль, что придется пешком... Зато и лишних свидетелей не будет. А главное... Хаджитка хитро оскалилась, после чего старательно придала своей морде по-рабски потухшее выражение и направилась по лавкам.

Первая же встреченная на пути лавка оказалась книжной. На простых деревянных столах кучами были навалены тяжелые пыльные фолианты. "Не слишком много," - с огорчением подумала Аль'эрра. Торговец - высокий седой альтмер - кивнул вошедшей и вновь погрузился в чтение.
Книги были, наверное, единственной непрактичной ноткой в жизни юной блюстительницы чистоты чужих карманов. Еще с тех пор, когда полуслепому хозяину Аль'эрры потребовался раб-чтец, хаджитка серьезно увлеклась таинственным процессом поднятия зомби из чужой речи. А томик "Земель Нирна", обзор существующих народов и стран, в котором говорилось и об странных южных землях - Пеллетайне и Анекине, - не покидал ее рюкзака ни при каких обстоятельствах. На этот раз Аль'эрра решила поиграть со случаем. Запустив лапу в первую попавшуюся кучу, хаджитка выудила на свет нечто под названием "Глаз Ночи".

* * *

...Короткая схватка Миар и Эрила осталась вне пределов видимости нордлингов и двемеров - те были слишком увлечены друг другом. Танец скрещивающихся клинков, свистящие среди соленого морского воздуха резкие выпады, хоровод стоек, уходов, подбивов, восьмерок и обмоток... звенящие лезвия ярко сверкали в тусклых, едва пробивающихся из-за покрова туч лучах, словно знаменуя своей пляской стремительный танец Жизни. И так же как сама Жизнь, он обрывался таким же неминуемым и горьким концом.

Два упавших на серый песок тела легли в искривленных позах, выронив оружие. И лишь внимательный глаз мог бы заметить, что они еще по-прежнему не собираюстя покидать этот мир...

Торир однако, не смог углядеть едва заметные колыхания груди - и не мудрено, ему требовались для этого глаза сокола. Стрела конунга опоздала, эльф все-таки успел достичь Миар - но еще не все потеряно, чудесная секира еще колыхалась прибоем, завернутая в кожанный свиток - точнее, так думал вождь. Торир отдад еле слышный приказ - и двое молодых парней, отбросив кольчуги и топоры, неслышно нырнули в холодные волны, и поплыли к берегу.

...Строй нордлингов заслуживал своего наименования лишь с большой натяжкой. Северяне сражались храбро - но поодиночке, разбивая одну битву на множество поединков. Накатывающиеся ряды панцирников, метко свистящие стрелы подоспевших Босмеров... Кимеры благоразумно под топор не лезли - все равно не хватит места вступить в бой всему войску. Эльфы торопливо обшаривали брошенную цитадель, искали кладовые, сокровищницы, склады оружия, добивали не успевших сбежать к пирсам. Недалек был момент, когда викингов сомнут, и сбросят с длиного пирса в Океан. По пока еще жестоко теснимый стальными центуриями, строй их только подошел к этому рубежу.

И намерен был стоять насмерть.

* * *

...Перед Иллиранией пронеслись ряды двемеров и эльфов, стены замка, обломки камня. Единственными, кто мог ее заметить, был Сота Сил и его ученик - но они, похоже, давно покинули поле боя... и перед чародейкой открывалась свободная дорога. Вот только куда она приведет? До близжайшего населенного города - поселения двемеров Нчулефтинга - около дня пути...

* * *

...Каленое сверло шахтера-центуриона пробила перемычку, в которую уперся тоннель. И неожиданно, пласт породы обвалился вниз, увлекая за собой неосторожного механизма, и - открывая окно ослепительному (в прямом смысле) зрелищу.

Обваленная порода неторопливо падала вниз, проваливаясь в огромный зал, в глубине которого красовалось озеро расплавленного камня. Жар стал нестерпимым - приходилось терпеть прикосновения раскаленного воздуха, обжигающего кожу и гортань. Иногда начинало сильно пахнуть серой, слышались тяжелые всплески вырывающейся из глубин лавы и фырканье газовых пузырей, лопавшихся на поверхности багряно-оранжевого озера, то идело переливавшегося всеми цветами радуги. Вон там, левее, прорвался фонтанчик серного газа, моментально воспламенивийся, и на несколько мгновений оплавленные стены зала осветились голубовато-зеленым. Еще правее заклокотала струя жидкого камня, брызги, подобно маленьким кометам, полетели во все стороны, оставляя за собой фиолетово-малиновый след... В самом центре озера разорвался огромный, всплывший на поверхность пузырь, и на миг блеснула ослепительная белая вспышка.

И посреди всего этого великолепия - островок аспидно-черного камня, неведомо как доселе не расплавленного. А на нем - Нечто, именно Нечто, сияющее и переливающееся всеми оттенками алого, и выбивающегося яркостью даже из озера Первородного Огня...

Шахтеры-двемеры и их подручные центурионы умерли сразу же - пол под их ногами обвалился вниз, и их тела сгорели (а чьи - расплавились) в Пламени Изначальном.

...Когда известия из шахты перестали поступать уже четыре колокола, Карегнак не на шутку встревожился. Старый гном решил сам проверить штрек, и отправился по сводам новых тоннелей туда..

* * *

- Аля!.. - тихо шикнул голос откуда-то из-под дверной притолоки, окликая увлекшуюся книгами хаджитку.
Говоривший по рассмотрению оказался Фионом - пронырой-Босмером, что промышлял срезанием кошельков на городской площади. Аль'эрра встречалась с ним пару раз - ровно до той степени, чтобы знать этого неунывающего малого, всегда готового пустить в компанию одну-две незамысловатых плоских шутки, скользкого как угри в озере Амайа. Говорили, что раньше он возил контрабанду, и пристрастился к скууме, но вроде как смог избавиться от пагубного пристрастия.. впрочем, Аль'эрру это уже не интересовала.

Парень подошел к полке, взял книгу ("Восшествование, или Деяния пророка Велота", редкая штука) и как бы между прочим, краем рта тихо прошептал.

- Поговорить надо.

Аль'эрра перевернула еще несколько страниц, после чего зашвырнула книгу в ту же кучу, откуда ее выудила и вышла из лавки. По дороге к таверне хаджитка позволила себе акт мести - зашла к алхимику и некоторое время выбирала зелья. Как же, "Аля"...
Владельца таверны звали Ра'нирр, и лишь имя выдавало в нем хаджита. Представитель редкой на Вваандерфелле разновидности, он стал единственной защитой многим своим соплеменникам в негостеприимном районе озер и плантаций. Аль'эрра подошла к стойке и шепнула ему пару слов, в ответ получив ключ и порцию хлеба и мяса. В комнате хаджитка избавилась от рабских браслетов, взобралась на кровать и принялась ждать.

Сота вернулся в свой заклинательный купол. дальше там все могут справиться и без него. Сейчас ему нужно было привести в порядок мысли. А лучше всего это было сделать за чертежами....
Пройдя в следующий зал Сота Сил остановился перед ОГРОМНЫМ столом с растянутым на всю его поверхность пергаментом, который в свою очередь был весь испещерен сложными схемами и чертежами выполненными с безупречной точностью Сотой Силом. Его проэкт Заводного Города.... Его мечта. Он знал, что при нем это уже не построят, хоть он и жил долго, но не мог протянуть так мого времени чтобы увидеть окончание постройки.
Чертеж был уже почти закончен, и Сота рассчитывал за эту неделю доделать его. С этим решением он сел за край стола, достал карандаш и принадлежности и полностью углубился в себя не замечая, как междуделом вычерчивает всё новые переходы и велечины....

* * *

Парень-босмер не замедлил появиться. Ввалился в таверну, пинком ноги распахнув дверь, с видом упившегося орка. Тихо попросил у трактирщика кружку крепкого флина, осущил ее за здоровье Герцога и только потом поднялся таверх. Обычный обыватель, не вызывающий никаких подозрений.

Значит, дело стоило того, чтобы этот проныра так старался.

Обнаружив хаджитку за невозмутимым поглощение своей нехитрой трапезы, Фион ухмыльнулся сквозь зубы, непринужденно развалился на затрещавшем стуле и пожелал девушке доброго аппетита. В ответ последовало приглушенное шипение, и сжавшиеся на ломтике хлеба пальцы. Эльф оценил, прекратил паясничать и перешел к делу.

- Тебя искали. Велено передать - на плантации Нелота Орана, сегодня вечером. Идти недалеко. Прийдешь под видом новой рабыни. Вот задаток, - Фион вытащил из-за пояса тугой мешочек с чем-то соблазнительно звенящим, и прикинул его на вес, после чего с тщательно скрываемой завистью кивнул - Дальше Нелот тебе сам все выскажет... согласна?

Ого! Нелот Оран - это имя было не понаслышке известно среди воровских кругов столь запущенного городишки, как Суран. Сей достойный муж объединил под своей рукой множество шаек грабителей, убийц и балаганных воришек, выковав из них настоящую организацию, исправно проворачивающую свои дела под покровом ночи. (лишь через столетия эта организация окончательно превратится в Камонна Тонг, и вместо "мутсера" Нелота ее будет возглавлять Ведам Дрен) Сама Аль'эрра о нем слышала едва лишь слухи - но и те вызывали явное уважение. Да и задаток был куда не плох...

* * *

...Лорда Мага не отпускали дурные мысли. Разогнать покров сомнений и темных предчувствий не смог даже столь любимый Сота Силом чертеж - в мыслях постоянно пролетали неясные образы: чудовища, боги, воины и маги. В ушах слышался какой-то отдаленный гул, постепенно то приближающийся, то отдаляющийся... Члены тела слегка немели - если бы не сложившаяся ситуация, симптомы напоминали Сота Силу элементарное магическое проклятье. Но кто бы осмелился наслать подобное на самого Лорда Мага, в сердце его цитадели?

А потом маг услышал Голос. Он говорил его устами. На это время Лорд успел заметить лишь резкое потемнение в глазах, а потом... он что-то бессвязно говорил, какие-то незначащие слова... Голос... не человеческий и не эльфийский. Мерно гудящий, как колокола храма Предков в память усопших... Огонь... пламя, древнее как мир... ослепительный, иномировой Свет... и сгусток, средоточие, Сердце этого света.

Неведомая картина застыла в разуме мага, да так и осталась в нем. Когда он обнаружил себя в сознании, оказалось, что прошло лишь несколько секунд. Видение было скороточеным, но не возникало даже мысли о его иллюзорности...

А еще - пропала слабость, но возникла ноющая - хоть и терпимая - головная боль. И никакие заклинания из тех, что перепробовал Лорд Маг, не даровали избавления - они могли лишь отогнать раскаленные иглы, медленно подтачивающие его затылок.

...Что-то назревало...

Аль'эрра задумчиво прикрыла глаза... Нелот Оран... Имя явно кимерское. Но ни один темный эльф за исключением, разве что, дома Хлаалу не станет иметь дело с хаджитом без крайней нужды. Впрочем... Если дело слишком опасное или грязное - как раз к хаджиту и обратятся. Кроме того, у кимера вполне могли быть знакомства с поставщиками той несчастной партии... Хаджитка еще раз все взвесила, после чего резко тряхнула головой, и, наконец, заговорила.
- Аль'эрра пойдет.
Фион задержался еще на некоторое время, разъясняя, куда идти, потом выскользнул из комнаты. Аль'эрра подождала немного, потом отправилась "к себе" - в маленькое но безопасное подвальное помещение. Там она старательно спрятала мешок с сахаром между десятка других - с обыкновенной непритязательной едой. Дождавшись вечера, хаджитка застегнула браслеты и направилась навстречу неизвестности.

-Да что со мной такое?
Сота применил одно из самых сильных заклятий лечения, но даже оно не помогло...
Эта картина, вид какого-то сердца... сердца... СЕРДЦА ??
Сота пулей понесся в библиотеку.
-Так, "Лунный Лорхан", "Лунный Лорхан".... Где-же ета книга?
Наконец он её нашел...