Появился Имперский Стратег.
Он вошел под торжественные звуки флейт; его расшитая золотом белая
мантия сверкала под лучами солнца.
Роскошь его одеяния составляла разительный контраст с черным
облачением двух фигур, выступавших слева и справа от Имперского Стратега.
Увидев их, гости мгновенно смолкли. Даже властитель Минванаби испытывал не свойственную ему робость.
Когда Минванаби шагнул вперед, чтобы приветствовать второго по могуществу человека Империи, его поза выражала не заносчивую развязность, а покорность и почтение. Да и трудно было ожидать другого в присутствии Всемогущих. Намерения магов были непознаваемы, а их действия неоспоримы.
Они были по ту сторону закона, и единственная их цель заключалась в
служении Империи.
То, что Альмеко привел двух магов на празднование дня своего
рождения, вызвало некоторую растерянность у каждого из гостей: в присутствии Непостижимого, грозившего неведомой опасностью, никакой план не мог служить гарантией успеха; ни одному союзнику нельзя было вполне доверять. Никто ничего не знал наверняка; одни поговаривали, что Альмеко сумел добиться поддержки некоторых из Всемогущих; другие предполагали, что все важные решения Имперского Стратега исходят из Города чародеев.
Берули наблюдала традиционный ритуал поздравлений с удобного места в укромном уголке зала. Она даже испытала некоторое облегчение, увидев Всемогущих рядом с Альмеко, так как всеобщее внимание было отвлечено от ее персоны... по крайней мере, на какое-то время. Ее утомила необходимость выдерживать испытующие взгляды гостей, а от назойливых расспросов властителя Экамчи о причинах отсутствия Текумы ей и вовсе стало тошно.
Считалось, что Всемогущим ничего не стоит пресечь самую зощренную
интригу; в любой момент они могли прибегнуть к магии. Они выносили
приговор и вершили кару по своему усмотрению; их слово было законом.
Акума думал о том, что они могли бы уничтожить Минванаби в его собственном доме, если бы сочли, что в нем таится угроза для Империи; в этом случае Минванаби только поклонился бы и произнес нараспев ритуальную фразу: "Воля твоя, Всемогущий".
Однако Всемогущие, как правило, держались в стороне от Игры Совета; иные цели привели сюда двух чародеев.
Альмико улыбалась. Какой бы ни была причина их прихода, последствия могут оказаться двоякими. С одной стороны, у ее врага возникли новые заботы, но зато и она получила неожиданную возможность привести в исполнение свой замысел, пока внимание гостей приковано к таинственной паре.
А тем временем гости уже начали собираться - каждая семья в соответствии с ее рангом, - чтобы засвидетельствовать свое уважение Имперскому Стратегу.
Акума была одним из самых древних родов Империи, первым после Пяти Великих Семей.
Две семьи - Кеда и Экамчи - уже стояли наготове впереди Акумы.
Когда же за ними устремился властитель Ксакатекас, правитель Акумы
двинулся через толпу.

Когда семейство Ксакатекас приступило к исполнению положенных поклонов, правитель Акумы взошел на возвышение. Но вот Ксакатекасы отошли, и правитель Акумы оказалась лицом к лицу с Альмеко и с хозяином дома, Минванаби.
Оба Всемогущих располагались по одну сторону от Альмеко; особый ранг магов ставил их вне любых церемониальных правил.
Как бы помогая Акуме подняться. Имперский Стратег взял его за руку;
летучая искра сарказма промелькнула в его улыбке, когда в ответ на
ритуальное приветствие властителя Акумы он милостиво склонил голову.
Очевидно, Альмеко не забыл их последнюю встречу, когда Акума покорно повторял слова насчет ночлега в хлеву у нидр. Этикет не позволял ему касаться этой темы, ибо ритуальное самоубийство сняло пятно с чести Акумы. Но ничто не препятствовало Стратегу завести с Акумой беседу и направить ее в такое русло, чтобы гостю пришлось несладко.
- Господин Акума, какая приятная неожиданность! Я чрезвычайно рад
удостовериться, что ты унаследовал доблесть твоего отца, иначе ты не
решился бы сунуться в это змеиное гнездо.
Все еще держа Акуму за руку и поглаживая ее с показной отеческой
заботой, он обернулся к властителю Минванаби. Хозяин дома стоял, пытаясь подавить раздражение, не меньше Акумы пораженный последним замечанием Альмеко. А тот не унимался:
- Минванаби, ты же не собираешься омрачить кровопролитием празднование моего дня рождения, правда?
Властитель Минванаби побагровел и забормотал что-то невразумительное, но Альмеко прервал его. Вновь обратившись к Акуме, Стратег посоветовал:
- Ты только не позволяй своему телохранителю слишком крепко спать у
твоей двери, господин. Если Минванаби вздумает убить тебя без соблюдения правил приличия, то я буду чрезвычайно зол на него. И он это знает. - Стратег покосился на могущественного союзника. - Не говоря уже о том, что он поручился за безопасность всех гостей, и, следовательно, ничего не выгадает от твоей погибели, раз ему придется поплатиться за это собственной жизнью.
Виновник торжества от души рассмеялся. И Акума понял, что Великая
Игра была для этого человека поистине только игрой. Если бы Минванаби мог убить правителя Акумы таким способом, который позволил бы ему полностью снять с себя ответственность за это злодеяние, то Альмеко не только не стал бы негодовать, но мысленно рукоплескал бы властителю Минванаби за искусство заметать следы. И даже если бы Минванаби потерпел неудачу, для Альмеко все эти события послужили бы просто занимательным развлечением.
Акуму бросило в жар. Сохранять безмятежный вид становилось
все труднее. И в этот момент стоявший в двух шагах от него маг что-то прошептал Альмеко. Глаза Альмеко сузились; заметив мертвенную бледность лица Акумы, он с наигранным сочувствием пожал ему руку:
- Не огорчайся: Минванаби может удивить нас всех примерным поведением.
- С широкой ухмылкой Альмеко добавил:
- Конечно, сейчас соотношение сил не в твою пользу, но все же шансы
дожить до конца празднества у тебя есть, хотя они действительно невелики.


НРПГ: Незадолго до описанных событий, Минванаби изощренными кознями поставил главу дома Акума, старого Агаси в положение, ведущее к потере чести…, достойный выход был один – сепука. Молодой властитель Акума, пятнадцатилетний Кейок, обретя власть над одним из старейших домов Империи, оказался в смертельной опасности. Не имея ни малейшего опыта в придворных интригах, он был вынужден бороться с могущественным, опытным врагом Минванаби, кроме того, на его вотчину претендовали и остальные главы домов.

Герои:

Акума - пятнадцатилетний, неопытный, но имеющий некоторое расположение Стратега глава старейшего, но разоренного Дома Империи.

Минванаби – умудренный опытом, глава одного из величайших домов Империи.

Берули – глава одной из Великих Семей, женщина о которой мало что знают.

Текума – союзник, возможно любовник Берули, его дом тоже входит в Старейшие роды Империи.

Альмико – кажется, она уже родилась интриганкой, имея власть, она – опасная женщина.

Кеда – фигура темная, - сильный, Старейший Дом, непонятно какие пристрастия, непонятно, что можно ожидать.

Ксакатекас – человек облеченный немалой властью, но заботящийся больше о соблюдении традиций Империи, нежели о собственном самоутверждении.

Экамчи – глава Великого, но не самого сильного Дома, но ходят слухи, что он имеет некоторые колдовские способности.

Кто же победит в Великой Игре?!

Как он ненавидел всё это: разукрашенные гости, которые стараются перещеголять друг друга богатством одежд, притворные улыбки и ничего не значащие поклоны, витиеватые глупые речи. Всегда оказываясь на подобных празднентсвах владетель Кеда мечтал только поскорее убраться оттуда и оказаться наконец в своем любимом замке далеко на севере отсюда. Он терпеть не мог императорский двор и всё с ним связанное, он презирал подавляющее большинство людей находящихся здесь - бесчестных интриганов, которые казалось готовы были на всё лишь бы урвать себе еще небольшой кусочек власти. "Каждая тварь ищет место под солнцем", - мрачно подумал владетель внимательно разглядывая всех собравшихся.

Альмико внимательно наблюдала из-под длинных ресниц за каждым из гостей, замечая все, но не останавливаясь взглядом ни на ком. Медленно пройдя по залу, кивнув одному, улыбнувшись другому и сделав вид, что не замечает третьего, она жестами и намеками плела вокруг собравшихся свою паутинку. Юношам помоложе хватало одного намека, чтобы те были у ног Альмико, очарованные ее точеной фигуркой, мягкми светлыми волнами волос и притягательными алыми губками. Сейчас же девушка остановилась перед владетелем Кедой, окутав его тонким ароматом жасмина.

Лицо владетеля несколько посветлело, Альмико была одной из тех, кто не вызывал у него неприязни среди всего этого великосветского сброда. Скорее она вызывала у него совершенно противоположные чувства. Как и подобает высокородному владетелю он слегка кивнул ей и заговорил:
- Сиятельная Альмико, рад видеть Вас здесь! Вы как всегда великолепно выглядите. - говоря эти положенные ритуалом фразы он внимательно разглядывал собеседницу. Кеда всегда восхищался ею, хоть они и были едва знакомы. Прекрасная внешность сводящая с ума мужчин сочеталась в ней с острым умом. Она была пожалуй умнее всех собравшихся здесь. Да и как бы иначе она добилась столь высокого положения при дворе не будучи особо знатной по рождению?

Альмико не сводила глаз с владетеля Кеды, читая во взгляде того все мысли, промелькнувшие в его сознании. Слегка наклонив голову, девушка, в свою очередь, поприветствовала вельможу. Прядь светлых волос упала на лоб (случайно? намеренно?), украшенный изящной диадемой, и Альмико небрежно заправила ее назад, в прическу.

- Владетель Кеда, рада видеть вас. По правде сказать, я надеялась на ваш приход. Здесь порой нет ни одного по-настоящему интересного собеседника. - кокетка вздохнула, приоткрыв волнующие воображение губы.

Послеполуденные часы тянулись томительно долго. Вниманию гостей были
предложены выступления музыкантов и акробатов, а также одноактный фарс в
стиле Сегими. Однако даже в присутствии Всемогущих любовь знати Гуруцу
к изящным искусствам не могла полностью возобладать над азартом
политических игр.
Недавно стало известно, что позиции имперского войска в варварском
мире оказались чрезмерно растянутыми. Это ставило Стратега в весьма
затруднительное положение, чем и надеялись воспользоваться в своих
интересах некоторые властители.
Врата между двумя мирами - Лиру и Мидемией - открывались и
закрывались исключительно по воле магов. И теперь, когда двое из них
сидели посреди гостей, подобные духам полуночи, даже самые отважные из
властителей не решались добиваться поддержки своим замыслам.
Многие не скрывали досады на то, что на празднестве, устроенном в
честь дня рождения Альмеко, виновник торжества так назойливо выставляет
напоказ свои связи с Всемогущими.
Когда занавес упал и актеры в последний раз поклонились публике, на
деревянный помост, установленный для спектакля, шагнул Минванаби.
Подняв руки, он призвал всех к молчанию, и шепотки в зале прекратились.
Минванаби опустил руки с нарядными кружевными манжетами на рукавах и возвестил:
- Мои разведчики принесли весть об опасных беспорядках на реке.
С севера явилась банда речных пиратов; вблизи от границы нашего поместья
разграблены и сожжены две барки.
Ропот наполнил зал, затем он утих, и правитель Минванаби добавил:
- Я слышал требование Имперского Стратега, чтобы празднование его дня рождения не было омрачено кровопролитием. Во избежание подобной беды я распорядился поднять цепь, расположенную ниже по течению от молитвенных ворот, и перекрыть, таким образом, выход из озера.
Любое судно, которое попытается проникнуть к нам со стороны реки, будет
уничтожено, как только окажется на виду! Если же кто-либо из гостей
пожелает отбыть с празднества, не дожидаясь его окончания, то необходимо
заблаговременно предупредить нас об этом, и воины караула получат приказ
пропустить их.
Минванаби завершил речь почтительным поклоном и выразительной улыбкой,
предназначенной исключительно для властителя Акумы.

В душе Минванаби усмехнулся, ловушка была расставлена и она была глубже, чем казалось. Удастся покончить со слабеющим Домом Акума - хорошо, но это не главное. Хотя все полагают, что Минванаби озабочен только этим. Даже пришлось разыграть перед Альмеко и магами сперва робость, потом раздражение, на самом деле редко посещавшие уже далеко не юного и всякое повидавшего правителя.
В отличие от большинства, во время кувырканий акробатов и звучания ритмичных мелодий, он почти не разговаривал с другими гостями, как и Кеда, но в отличие от того живо интересовался происходящим, подмечая, кто, с кем и как общается.

- Домо оригато! - произнесла Берули, когда на ее тарелку положили очередное праздничное угощение. Конечно она не будет его есть, но традиции и вежливость (именно в таком порядке) не позволяли ей сказать иначе.
Она искоса взглянула в висящее невдалеке зеркало, поправила смуглой изящной рукой прядь смоляных волос, слегка выбившихся из прически. Ее темно-красное кимоно с вышитыми на нем черно-золотыми драконами выгодно подчеркивало красивую тонкую фигуру и темные волосы. Берули еще раз осмотрела себя в зеркале и осталась довольно увиденным.
"Болтливые змеи!" - думала женщина оглядев собравшихся - "Пока вежливо шипящие, но могут и укусить."
Ей безумно надоели эти бесконечные вопросы и косые взгляды...хотелось уйти, но здесь вершились судьбы многих и ей бы не хотелось чтобы это происходило без ее участия.
Услышав слова Минванаби, Берули попыталась сохранить безучастное выражение лица, но легкая усмешка все-таки проскользнула на ее лицо.
Извенившись перед соседями, упорно желающими завязать с ней разговор, она легко встала и неспеша подошла к Минванаби.
- Прекрасный вечер, Минванаби-сан , вы не находите? Похоже моим разведчикам придеться брать уроки у ваших, ведь эти неучи не докладывали мне ни о каких беспорядках на границе. - произнесла Берули, с веселой искринкой в раскосых глазах.

- Вы мне льстите, Альмико, - Кеда слегка улыбнулся: - О чем же можно говорить с тем, кого все считают задубевшим на своём "диком" севере грубым варваром? - он снова усмехнулся: - И не удивляйтесь, я знаю что обо мне болтают, у меня хорошие осведомители.

Альмико непринужденно улыбнулась собеседнику в ответ.

- Видимо, ваши осведомители не достаточно полно информируют Вас о разговорах при дворе. Я всегда заслушивалась историями о ваших подвигах. Знаете, когда мой отец решил обосноваться в этой замечательной стране, первым, что я услышала после приезда, были именно рассказы о Вас, господин Кеда.

Экамчи сцепил руки у груди и тихо сидел, наблюдая за выступлением Минванаби-сана. После его речи он слегка задумался: отбывать в свои владения или остаться здесь? Но среди этих интриганов и откровенных тупиц, высокообразованный глава Великого дома чувствовал себя неуютно. Ему уже давным давно надоели эти однообразные лица, подносящие ему разнообразные вина или рассыпающиеся в комплиментах. Ему хотелось поскорее отбыть в свои владения, вбежать в библиотеку и там, среди умиротворяющего запаха благовоний или во дворе рядом с цветущей сакурой взять пухленький томик и углубиться в чтение... Но, к сожалению, если он отбудет раньше времени, это не пройдет незаметно, а вызовет бурю эмоций со стороны Главного стратега и остальных Великих. Даже то, что юный Акума благоволит Экамчи, за ним приставят наблюдение.. А это Главе было абсолютно не по душе. Он был не стар, но его манили тайные знания и древние искусства, балы и пиршества были мужчине не по душе.
Но он уже принял решение. Он оставался в этом зале, среди этих людей, потому что того требовало его положение, он просто не мог по-другому. И он взял бокал вина и пошел среди гостей, выискивая того, с кем можно побеседовать.

Властитель вежливо поклонился подошедшей, размышляя, какую цель она преследует, хочет что-то выведать или просто пытается уколоть. Разумеется, ничего хорошего эта привлеательная девушка хотеть не может. Минванаби, выросший среди придворных интриг, живший игрой Домов, давно не верил в бескорыстную дружбу и добрые намерения.
- Рад приветствовать, о прекрасный цветок, - его лицо улыбалось, как, впрочем и всегда. - Я вижу, боги все так же благосклонны к Берули! Воистину совершенна твоя красота, а вот среди наших шпионов нет совершенства. Граница велика, вести искажаются в дороге. рад, если смог предупредить об опасности, лучше быть осторожным, чем беспечным.
Кажется, ему удалось подтвердить свою весть, не сказав прямо ни да, ни нет. А о чем это сговариваются Кеда и Альмико? Он-то думал, что угрюмый Кеда не плетет сетей при дворе, но кто знает...
- Смотрите, какие изумительные плоды, - Минванаби взял два круглых аппетитных апельсина и протянул один Берули

Несколько лет назад в Империю приехал один ничем не примечательный человек, лишь по внешности можно было угадать уроженца чужой страны. Не будем уходить в подробности, но так или иначе этому чужеземцу удалось наладить неплохое, прибыльное дело, став впоследствии славным и уважаемым купцом. Скопив за год немалое состояние, он перевез в Империю свою семью: жену и взрослую дочь. Последнюю звали Альмико. Но девушки оказалось мало денег отца, ей хотелось высокого положения и власти, чего она и стала добиваться. В ход шло все: внешность, ум, сладкая лесть и, как говорили при дворе, неординарность. Альмико подчеркивала свое отличие от имперок, тем самым вольно и невольно приковывая к себе взгляды окружающих, и наконец получила то, что хотела. Ее принимали в знатных домах, ей воздавали почести, и о ней мечтали. Но сама кокетка чувствовала, что почва под ее ногами еще шатка и неустойчива, поэтому надо найти крепкую опору. Тогда же ей был представлен владетель Кеда.

Не смотря на свои 15 лет Акуме уже надоели все эти баллы, приёмы, маскарады он сидел за стлом и даже не реагировал на все эти улыбки, лестные словечки и попытки заговорить с ним.

Владетель Кеда усмехнулся:
- Представляю себе что за истории.
Он обежал глазами зал и снова сплюнул, в мыслях конечно. Что он вообще делает среди этого сброда? Нет, его место не здесь, совсем не здесь. Его снова невыносимо потянуло на родной север, в свой замок, туда, где можно отбросить все эти дурацкие формальности, всю эту ложь и лесть, и просто быть самим собой.
- Не желаете ли пройти на балкон, милая Альмико? - спросил он у девушки: - Здесь в зале так душно.
"А заодно там меньше любопытных глаз" - добавил он про себя.

- C удовольствием! - Альмико сверкнула глазками в сторону владетеля Кеда и, взяв его под руку, проследовала с ним на огражденный от чужих любопытных взглядов балкон. Идеальное место для претворения ее плана в жизнь.

- Спасибо за теплые слова, Минванаби - сам, но моя крастота ничто перед вашей мудростью. Как я рада, что человек наделенный таким талантами заботиться о нашем благополучии, - по лицу Берули нельзя было понять какой именно смысл вкладывает она в свои слова, только все тот же веселый огонек плесал в ее темных глазах.
Женщина взяла один из плодов
- Домо оригату (большое спасибо - яп.), Минванаби - сам! Кстати, не желаете ли после праздника нанести неофициальный визит в мой маленький Цы (предел - яп.) - Тайхуань (великая река - яп.)? Я настаиваю на этом, вы уже давно нас не посещали.

Кеда и Альмико отделяются от гостей. Интересно... Впрочем, если кроме разговоров ничего не будет происходить, придется подтолкнуть события. Приглашение Берули - тоже очень интересно. Чего она хочет добиться? Пообещать надо, обещать вообще можно многое, а там видно будет, после праздника положение может перемениться.
- Я рад служить интересам страны и ее обитателей. Безусловно, я с радостью снова побываю в вашем гостепериимном доме, как только, - Минванаби принял озабоченный вид, - позволят дела. Увы, многие думают не о делах страны, а лишь о своих собственных, а мне так нужны помощники. Сейчас очень важно разумное управление землями Акума, ведь они недалеко от границы. Хотел бы я, чтобы ими правила точно такая же уверенная рука, как вашими владениями.
Он наблюдал за реакцией Берули, ощутила ли она скрытый в его словах намек

- Я рада что вы приняли мое предложение, - губы Берули сложились в столь редкую для нее искреннюю улыбку. - Я абсолютно согласна с вами, Минванаби - сам, Акума слишком юн, для того что бы правильно управлять Домом, на его месте должен быть более опятный человек.
Лицо Берули снова стало непроницаемой маской.
- Кстате, почемк вы так пристально наблюдаете за Альмико и Кендой?

Свежий ночной воздух мягко скользил по коже Альмико, ветер теребил ее волосы; девушка представила себя со стороны и про себя довольно улыбнулась: никаких шансов устоять!
- Владетель Кеда, вы, без сомнения, великий и уважаемый человек. Наша семья гордится именовать вас другом, но вы так ни разу и не оказали честь посетить наш дом. Вам так не нравится иностранный интерьер? – Альмико наклонила голову на бок. – Тогда вы очень ошибаетесь в своих суждениях, я уверена, вам должно приглянуться у нас. – узкая девичья ладонь как бы невзначай легла на руку владетеля. – Или, быть может, вам нравятся поместья на подобие того, которым владеет Акума?

Сияло утреннее солнце.
Трава у берега озера переливалась алмазными каплями росы, легкий ветерок доносил издалека мелодичный клекот вьющих гнезда птиц шетра. Сидя в паланкине, Альмеко наслаждался свежестью воздуха, которая вскоре должна была уступить место полуденной жаре.
Не проходила мысль, что все идет крахом, этот день, день его рождения показал много, показал пренебрежение к Имперскому Стратегу со стороны представителей Великих Семей. Видимо неудачи на фронте пошатнули его позицию второго, номинально второго, а фактически первого человека в Империи.
Кеда, этот напыщенный болван, чью поддержку в последнем сражении имперские белые так и не дождались, вовсю источает любезности юной Альмико, и та не остается в долгу. Где обычное уважение?! Пожалуй стоит напомнить о реальной власти в Империи.
Интересно куда катится двор, если всеми Правителями, будто по весне Сира овладело любовное томление… Эх…, как много власти дает белый имперский, но сколько ограничений… Имение Акума такой лакомый кусочек, и…, по всей видимости, достанется старому шакалу Минванаби. И без того сильнейший дом, станет, пожалуй, реальной угрозой моему благополучию, и не известно, что можно ожидать от Города Чародеев – думал Альмеко, возвращаясь в замок.

Кеда слегка смутился от этих слов:
- Нет-нет, сударыня, что вы! Просто я ведь знаят, Вы несомненно знаете что дела на северной границе являются чуть ли не самыми важными в Империи, варвары атакуют чуть ли не каждый месяц, а иногда и чаще. Но обещаю Вам, что буду Вашим гостем, когда Вы пожелаете.
Он невольно залюбовался ею, да уж, она разительно отличалась от имперок и это пожалуй нравилось ему. И в конце концов он был еще довольно молод.

- А разве это не забавно? - спросил Минванаби. - Смотреть на людей и гадать, насколько они искренни и чего хотят на самом деле. Тем более и Кеда, и юная Альмико - личности немного загадочные и весьма влиятельные.

В это время к Акуме подошел слуга в цветах стратега, их вокруг сновало великое множество, и с поклоном передал молодому человеку записку, сделав этонезаметно для окружающих.

В ней говорилось:
"Человек, который устроил праздник, желает помочь вам, он был другом вашего отца и является врагом вашего врага. вы можете безопасно выбраться из замка, если понадобится, вам поможет человек, говорящий сейчас с прекрасной иностранкой. Пройдите мимо них, кивните ему и пройдите по коридору до второго поворота налево. Там покажут безопасный путь. Иначе дом Акума может перестать существовать сегодня."

- Как скажете, Минванаби - сам, возможно это и забавно. Но мне кажеться Альмико опять плетет свою паутину, на этот раз для властителя Кеда, а может и для всех нас, - во взгляде женщины проскользнули злые огоньки, - честно говоря, я бы с удовольствием посмотрела как она запутается в своей собственной пряже.
Берули ненавидела Альмико, за те неприятности, которые та ей устраивала.
Тут ее взгляд остановился на странной сцене происходящей с участием Акумы и слуги. "Что-то затевается..." - мелькнула мысль. Надо бы внимательнее следить за Акумой.

Акума поджал губы. Он быстрым движением скомкал лист, оставив его на железном подносе и якобы небрежным движением опрокинул лампадку. Масло протекло на поднос и по нему заплясали желтые языки пламени, уничтожая бумагу. С саркастически-наигранной вежливостью он извинился перед всеми за свою "неповоротливость" и встал, постучав по бакалу тоненькой металлической палочкой
- Господа, мне кажется, мы все очень неплохо проводим время, которое, как известно, все равно не проведешь, - мальчик едва усмехнулся, превознемогая волнение, которое давило на него весь вечер, - но, кажется, мы забыли повод, по которому мы все сегодня тут собрались. - Акума чуть склонил голову в сторону хозяина дома. - И, думается, это серьезное нарушение этикета. Впрочем, "что до манер, то места нет для них". Они потопли в этом клубке... - юнец проглотил слово "змей". - За хозяина этого дома!

Альмико прислушалась к шуму в зале, к отдельным фразам, долетающим оттуда до балкона. Большинство из них было пустой болтовней, ибо по-настоящему важные слова не предназначены для чужих ушей. Когда юный Акума произнес свой тост, алые губы Альмико растянулись в легкой усмешке.

- Хоть кто-то вспомнил о поводе для этого собрания, - девушка намеренно сказала "повод", а не "причина", т.к. причины прийти сюда были у каждого свои. Тем не менее, она не вышла и не присоединилась к тосту, т.к. уже от имени своего дома (если уместно было говорить о купеческом семействе, как о Доме) поздравила Альмеко. - Акума пытается заслужить расположение и защиту Стратега. Интересно, что из этого выйдет...Возможно, он прав, всем сейчас нужна поддержка и надежный союзник. - ладонь Альмико и не думала покидать свое место. - А возможно, и не только союзник...

Минванаби улыбнулся Берули, давая понять, что разговор еще продолжится. Разумеется, он уже принес поздравления стратегу, тем не менее сразу же взял с подноса кубок.
- Акума прав, я уже говорил, как глубоко уважаю нашего стратега, но тем не менее рад еще раз поздравить виновника торжества, и пусть он проживет еще много раз по столько!
Губы Минванаби расплылись в улыбке, можно сказать, искренней, ибо сам он давно научился выкидывать на поверхность души те эмоции, что были нужны, как профессиональный актер.

Берули, улыбаясь, подняла свой бокал:
- Поздравляю, Альмеко-сам! Желаю чтобы вы всегда принимали правильные решения, для вящего блага нашей страны...и выбирали правильных союзников! Надеюсь вам понравился мой подарок : катана, выполненная великим мастером прошлых веков.
В ее тигриных глазах полынул огонь, и она опустила их, как будто в знаке почтения.

Лучи послеполуденного солнца, пробившиеся сквозь ширмы, наискось
прочертили паркетный пол. Цветущие лозы акаси напоили воздух пряным ароматом. Альмеко сидел в библиотеке, когда, нарушая все традиции, в дверь ворвался воин в черных цветах Минванаби...
- Господин!...
- Несчастье, господин!!!
- Недалеко от выхода из долины патрулем найдены тела…, Властителя Ксакатекаса, его личной стражи!
Альмеко вскочил.
- Когда это произошло?!
- Совсем недавно, господин, вы первый узнали…. Я не посмел, зная о клятве моего господина о сохранности жизни гостей, не доложить вам первому.
- Вы обыскали местность?!
- Конечно, господин!
- Мы нашли мертвого человека недалеко от побоища, человека в красно-синих цветах Дома Берули, он, по всей видимости, скончался от удара в сердце кинжалом, но на его теле, кроме того, много не смертельных ран, в том числе голову, видимо он был без сознания, когда его убили.
Альмеко, казалось, погрузился в долгие раздумья, но буквально пару секунд спустя:
- Иди вон!
- Доложи своему господину о случившемся, и не слова о том, что мне уже известны эти печальные события!
- Слушаюсь господин!
Воин низко поклонился и, пятясь, вышел из библиотеки.
Альмеко остался один.
Неожиданное начало – думал он, что это все может значить?!
У всех Семей, исключая Минванаби и меня, всего по двадцать человек почетной стражи, Минванаби не имеет смысла убивать Гостя, ведь он поручился своей жизнью за сохранность гостей, кто же его подводит к позорной смерти?!
- Берули, - нет, пожалуй, не столь явно, ведь добивать своего человека и оставлять в непосредственной близости от места нападения, это прямым текстом указывать на себя, - хотя, может, это преступление и совершалось с мыслью, что в такую наглость никто не поверит?!
Но какой мотив?
Старик Ксакатекас так погряз в сохранении традиций Империи, что он, пожалуй, и не участвовал в Игре Совета.
И что он вообще делал с горсткой людей не в замке?!
Одни вопросы, - Альмеко несколько раз нервно прошелся по комнате и решил выйти в главный зал, где должны были быть к этому часу все гости.

Альмеко удалось просочиться в зал почти незаметно.
Его заметил и окликнул лишь Экамчи, Альмеко вздохнул с облегчением, это достойный муж импонировал Стратегу, при кажущемся благодушии и простоте, он обладал гибким, сильным интеллектом, и, кажется, врожденным чувством Чести.
- У вас, по слухам, появился уникальный труд Беррия, времен Черного Времени – спросил он у Альмеко.
- Да, вы правы, позвольте узнать, откуда такая осведомленность?
- Гмм, единым миром живы – усмехнулся Экамчи.
Альмеко благосклонно рассмеялся.
- Я не успел его изучить детально, но предварительные выводы весьма интересны…
- Мы могли бы с вами обсудить это в более подходящей обстановке.
- А сейчас, приглашаю вас выпить со мной немного дивного Мидемийского вина – сказал Альмеко, делая знак слуге.

Минванаби ожидал возвращения Берули, когда внезапно был отозван слугой. Пройдя в комнатку рядом с общим залом, он молча выслушал уже известный Альмеко доклад.
- Об этом никто не знает? - спросил он.
Воин, не решившийся ослушаться Стратега, ответил:
- Никто, господин.
Минванаби задумался. Он таких приказов не отдавал, это совершенно точно. Значит, кто-то, скорее всего, из присутствующих здесь, здесь весь цвет Империи, остальных можно не брать в расчет. Но кто и зачем? Кому мешал старик?
Тут у Минванаби появилась неприятная догадка. А если это маги? На них все смотрели, но мало кто говорил. Магов не понимали и боялись, поэтому никто из властителей Империи не любил касаться этой темы.
Если сейчас объявить это... Можно попробовать посмотреть реакцию, но придворные не выдают эмоций. Можно промолчать, но тогда, если всплывет, что он задержал известие... Нет, рисковать не стоит. А если рассказать все Альмеко? Это его день рождения, он стратег, и пусть берет на себя хоть часть ответственности.
В виновность Берули Минванаби не поверил ни на секунду.
Вернувшись в зал, он увидел, что Альмеко удалился, и решил все же сперва поговорить с Берули.
- Увы, прекраснейшая, я получил неприятное известие. - Минванаби вкратце пересказал доклад, наблюдая за лицом собеседницы.

Экамчи кивнул и жестом указал на свободное рядом с собой кресло. Когда слуга поднес бокалы с мидкемийским, глава Великого дома благосклонно покивал головой и пригубил вина. Оно было просто великолепно, как и следовало ожидать от одного из лучших сортов.
-Я был бы вам очень благодарен, Альмеко, если бы вы после прочтения сей великолепной книги дали бы ее для изучения мне. С вашей стороны это было бы великолепным поступком, да и я мог бы предложить вам что нибудь из моей огромной коллекции.-Экамчи улыбнулся краешками губ. Его коллекция была поистинне огромна... Можно даже сказать, что о ней ходило множество слухов даже ЗА пределами страны.

По мере рассказа Минванаби Берули было все труднее сохранять невозмутимое выражение лица. Она очень надеялась, что расказчик не узнает тех чувств, которые обуревали, ее заставляя сжимать кулаки...
"Вот значит куда он исчез. Жаль...очень жаль. Кто-то начал опасную игру, клянусь этот человек поплатиться за это. Но кто же был так глубоко осведомлен о тайных делах моего Дома..." - вопрос остался без ответа. " Конечно я знаю, что шпионы есть и в моем доме. было бы наивно не полагать этого...но о моих замыслах были осведомлены только самые доверенные люди, неужели среди них есть предатель?" - в глазах мелькнула боль, Берули любила и очень доверяла кругу своих друзей, она никак не могла поверить в то что кто-то из них мог предать. "Надо срочно возращаться, но Минванаби никого не выпустит из дома сейчас, а ждать нельзя ни в коем случае, чем больше тянуть тем более непоправимые будут последствия".
- Спасибо что сообщили мне об этом, Минванаби-сам, я ваша должница. К сожалению я вынуждена вас просить о еще одном одолжении : не могли бы вы как-нибудь помочь мне покинуть ваши владедения. Надеюсь. вы не сочтете. что это неуважение к вашей персоне, просто сообщенные вами данные требуют немедленных действий. Перед Альмеком я извинюсь сама...

Общение Минванаби и Берули не ускользнуло от внимания Акума. Он чуть скосил глаза, присматриваясь к выражению лиц. Проходя мимо них, он только услышал последние предложения. Привыкнув к тому, что в этой среде ничего не делается просто так, он подошел к Альмеко:
-Альмеко, мне бы хотелось с вами поговорить, - он едва покосился на Экамчи, показывая нежелательность его присутствия здесь, вслух же произнес, - Я прошу простить меня за то, что не слишком любезно прервал ваш разговор...

- Властитель Экамчи, прошу простить нас.
- Надеюсь мы вернемся к нашему разговору, я очень наслышан про вашу библиотеку, надеюсь, в скором времени посетить ваши владения и совместно с вами изучить некоторые труды Черного Времени...
- Я вас слушаю, господин Акума.
- Надеюсь вы прервали нас по важной причине - промолвил Альмеко, как только Экамчи отошел.

-Как Вы думаете, господин Альмеко, что может заставить Берули резко захотеть покинуть это место? По крайней мере, Минванаби сказал ей что-то, что пробудило в ней это желание... - начал мальчишка тихо, - Я просто подумал, что Вам следует это знать...

- Да, неожиданная реакция - подумал Альмеко.
- Вы более ничего неслышали мой юный друг? - спросил он властителя Акума.
- Пожалуй события принимают дурной оборот, - опять промолчал Альмеко.

Добавлено в 14:36:
- Итак, Берули собирается покинуть нас...
- Что это значит, - она виновна в убийстве?!
- Или ей угрожает опасность?
- Нет, ни в коем случае нельзя ее отпускать.
Промелькнуло в голове Имперского Стратега.

-нет, не думаю. Но лицо ее было встревожено, хоть она и пыталась это скрыть, - подумав, сказал Акума, - Я догадываюсь, что случилось что-то, о чем я не знаю, господин Альмеко... - мальчик испытывающе посмотрел на Альмеко прищуренными темными глазами, - а Вы...?

- А вы проницательны господин Акума.
- Но всему свое время.
- Я думаю, что через некоторое время, мы все услышим нечто заслуживающее внимания!
- Господин Минванаби не заставит нас долго ждать...
- А после я поделюсь с вами своими суждениями...
- Единственно что могу сейчас сказать, это то, что никто не уедет отсюда в ближайшее время, не рискуя нанести мне смертельное оскорбление!
- И еще
- Я думаю вам необходимо мобилизовать всю вашу осторожность, грядущие события несут море неразберихи, и ..., вы сами понимаете, кому это может быть на руку...

- слишком хорошо представляю, - недобро ухмыльнулся Акума, прикрывая глаза, - и, по правде говоря, я бы уже сам давно отсюда ушел, не будь я знаком с понятием Чести.

Хоть Берули и была поглощена грустными мыслями, от нее все же не укрылся разговор Альмеко и Акумы, во время которого оба периодически поглядывали в ее сторону. "Понятно, они уже все знают, чтож рано или поздно это все же придеться сделать, чтобы не пошли дурные домыслы".
- Минванаби- сам, простите пожалуйста, я ненадолго отлучусь.
И она прошла к разговаривающей паре.
- Хай, Альмеко - сам, - поклон в сторону Стратега, - Акума - сам, - поклон властителю. - Я думаю, что людям вашего положения не пристало шептаться о даме за ее спиной. Впрочем я могу догадаться о чем шел разговор. Мне уже все известно и да, я бы действительно очень хотела покинуть этот прием, потому что человек или люди виновные в убийстве могут оказаться в моем Доме, как это не прискорбно сообщать. Потому что мой слуга был отправлен с определенной целью к тому месту встречи, а об этом знал только мой приближенный круг...однако мой человек оказался убит. Выводы, господа сделайте сами.

________
хай - здравствуйте (яп.)

- Властительница Берули!
- Что за неслыханная дерзость!
- Вы дама, но вы также и Глава Великого Дома, что б позволять себе столь открытое выражение ваших чувств.
- С чего вы взяли, что речь шла о вас?!
- И о каком убийстве вы говорите?!
- Немедленно отвечайте!
- Вы не посмеете покинуть это имение не объяснив причины!
- Или вы забыли кто перед вами?

Добавлено в 17:47:
Альмеко был просто сражен, - такая неслыханная дерзость.
В открытую обвинить двух владетельных мужей в недостойном поведении..., и не столь вопиющие нарушения этикета порой заканчивались войной.
- Видимо она причастна к этому в большей степени, чем я предполагал, - так потерять самообладание! - думал Альмеко, ожидая ответа побледневшей властительницы Берули.

Берули побледнела от ярости. Конечно же, нужно сохранять невозмутимость, но как это тяжело когда тебя прилюдно одергивают глупый мальчишка и этот человек.
- Дерзость говорите? Что ж возможно я погорячилась. Приношу свои извенения. Да я глава, а также дама, но с каких пор запрещено говорить то что думаешь. Это ваше нововедение господин Великий Стратег? С чего я взяла что речь идет обо мне? Да вы все время смотрели в моя сторону, вот только не говорите что только любовались мной, не поверю, не ваш стиль. Какое убийство? Я думаю вы знаете. Убийство одного строго властителя и моего лучшего друга, а также слуги Дома, которым я управляю, посланного к нему на встречу. Почему я хочу покинуть вас - это дело касается только моего дома, я уже сказала что уверенна в том, что один из моих приближенных предатель! И сейчас он разрушает все что я создавала.

- Еще раз говорю вам, что не знаю о каком убийстве идет речь, - Альмеко побледнел от ярости.
- Я не принимаю ваши извинения.
- Прошу Вас удалиться, обдумать все сказанное, и..., ждать моего решения вашей участи.
- Если вы ослушаетесь, имперские белые не заставят вас долго ждать, - прошипел Альмеко

- Не знаете, ну хорошо. Был убит Властитель Ксакатекас вместе со своим приближенным кругом. Не приняв мои извинения, вы нанесли оскорбление мне. Не хотители вовремя одуматься, наша вражда будет наруку тем кто это затеял...если только...
Берули не договорила. Внезапно она поняла, что похоже Стратег во всем этом замешен и теперь вызывая ее неодыкватное поведение пытается тем самым устранить не вызвав подозрений. Если она сейчас последует под охрану, то там ее и убьют. С другой стороны Стратег и так может это сделать...выхода нет.
- Я отказываюсь последовать под охрану.
И гордо взглянула в глаза убийцы.

Акума стоял, непочтительно приоткрыв рот от свалившейся на него информации. "Ну и каша... Это же надо? Ну что ж, по крайней мере, есть интрига..."- мысли носились в его голове в полнейшем сумбуре.
Мальчик хотел что-то сказать, но передумал и снова поджал губы.

- Властительница Берули!
- Вы, мало того что нанесли оскорбление мне, как человеку, вы допустили нелояльность Империи в моем лице.
- Для вас осталось лишь два выхода:
- Либо вы совершаете ритуальное самоубийство, смывая тем самым позор с вашей Семьи, и ваша дочь становится новым Властителем Берули...
- Либо, не позднее, чем народится новая луна, ВСЯ ваша Семья будет уничтожена, я немедленно отдаю приказ выдвигаться войскам. Имперские легионы пройдут по вашей земле и втопчут в прах перемолотые кости людей Берули. Затем мы посыплем солью ваши земли, чтобы ничто не могло расти на них, пока жива память человеческая!
- И помните, не смыв позора, вы родитесь в следующем круге жизни самым низким существом.
- Вы сами убили себя, - добавил Альмеко
- Мне жаль вас.
***
Главный полководец, повелевающий всей воинской мощью Империи Гуруцу, стоял с налитым кровью лицом, сохраняя каменную неподвижность.
Все его благие намерения проявлять терпимость иссякли; глаза превратились в горящие угли, и его слова пронзили тишину, как остро заточенный кремневый нож:
- Что же еще вы можете сказать мне властительница Берули?
***
И вот уже гости, которые оказались рядом с властительницей Берули, начали, как бы невзначай, потихоньку отодвигаться, словно позор заразен и эту заразу можно подхватить при случайном прикосновении.
***
- Кейок, - Альмеко от волнения назвал властителя Акума по имени, - что вы можете сказать по этому поводу? - повернувшись к властителю Акума, спросил Альмеко.
Что может побудить человека столь легкомысленно распорядиться своей судьбой? - властительнице Берули было все сказано, и Альмеко сделав вид, что ничего не произошло, продолжил разговор с Кейоком.
***
Казалось, осязаемая чернота наполнила зал, - над молодой, красивой, могущественной женщиной, минуту назад не помышляющей о смерти, повисла безысходность.
Ситуацию усугубляла мертвая тишина, никто из гостей не осмеливался первым заговорить, после того, как в минуту решилась судьба одного из них, решилась самым страшным образом.
Кроме того, всех потрясло сообщение Берули об убийстве властителя Ксакатекаса, многие взоры обратились в сторону властителя Минванаби, ведь все помнили, как он гарантировал гостям жизнь

- Я выбираю самоубийство. Мой позор не ляжет на мою семью и дочь. Я больше не буду обременять вас своим присутствием.
Берули было уже наплевать на всех и вся. Она спокойно вышла из зала, не обращая внимания на перешептывания гостей. Ей было все равно. странное спокойствие и ощущение правильности происходящего было в ее душе.
Она зашла в комнату к дочери и приказала всем слугам выйти.
- Я пришла попрощаться. Не бойся все будет хорошо. Сегодня ты займешь мое место и это правильно, пуст тебе только тринадцать, но я уверенна что ты справишься.
Берули обняла плачущую дочь. "Все таки она красавица! Вся в меня, а не в отца..." - с гордостью подумала мать.
Женщина вошла в свою комнату, одела белое кимоно. Подстелила циновку и достала ритуальный нох, блеснувший в свете одинокой свечи. "Прощай..." - ее последняя мысль была о дочери и она вонзила нож себе в живот.
"Мама!" - звонкий крик ребенка. И маленькая девочка вбежала в комнату и упала рядом с телом матери. Все ее кимоно оказалось заляпанным в крови. Слезы катились по маленькому личику из прекрасных раскосых глаз, столь похожих на глаза той, что лежала рядом мертвой.
Девочка подняла руку, по которой текли алые капли и сжала в кулак. В ее глазах заполыхала ярость:
- Мама, я отомщу...клянусь тебе, отомщу.

Все произошло очень быстро... Вмешиваться было рискованно. К тому же непривычная для этого общества реакция Берули, потеря ровности и скрытности поведения, ошеломило Минванаби. Что так вывело ее из себя? Однако при таком раскладе он ничего не мог поделать.
Однако, Минванаби все же вновь обрел спокойствие.
Еще одна смерть... Даже не одна. Надо использовать их для приближения своей цели.
Похоже, Стратег узнал обо всем очень быстро, - проговорил он, окидывая гостей взглядом. Затем улыбнулся, как бы приглашая всх посмеяться над шуткой. - Впрочем, именинник так мудр, что узнает обо всем еще до того, как оно произойдет. Минванаби громко засмеялся и дружелюбнейше улыбнулся Альмеко. Пусть гости подумают.
- Мои люди будут искать негодяя, - добавил властитель, - и кого-то да найдут, подумал он, надо же восстановить "честь" в глазах общества.

- Юмитори Тайра-но Райко, вам нужно идти на прием. Что подумают люди если правительница нашего Дома не появиться?
Спрашивал у молодой Райко старый слуга.
- Мне все равно что они подумают. У меня мать умерла...
Девочка серьезно посмотрела на слугу, даже старый титул "юмотори" (ей его в шутку дали когда она смогла выстрелить из лука отца) не вызвал тени улыбки.
- Мне нужен гондайнагоном. Где он? - мрачно спросила она.
Слуга поклонился и с несчастным видом ответил:
- Властительница, к сожалению его убили...
- Жаль, как раз сейчас он мне очень нужен. Что случилось?
И слуга расказал всю историю.
- Хорошо я пойду на прием. - после рассказа решила Райко.
Она надела хаори и вышла в главную залу, стараясь не обращать внимания на взгляды окружающих.

________
юмитори - звание "лучника" почетный титул для самурая
гондайнагоном - титул советника
хаори - верхнее платье