Изумруд. День первый

...Доска разорвалась под ними, словно была бумажной.
Гимир уже привык к мгновенным перемещениям, что были ничтожней шага и короче мига, в которых не было ничего между «здесь» и «там». Но на сей раз он словно бы шел против сильного ветра, который пытался отбросить назад. И отбросил бы, ведь под ногами не было опоры. Но словно невидимые нити тянули его против воздушного – воздушного ли?! – течения. И от воина не требовалось никакого усилия. Но это лишь добавляло тревоги. От него не зависело ничего, он был игрушкой, стиснутой устремленными в разные стороны силами. Вот-вот невидимые ладони сомкнутся, прихлопывая ничтожную бабочку...
Все ли тропы ведут, куда надо? И куда – надо?
Мысли были неуместными, как расстеленная на болоте скатерть, и тяжелыми, тугими. Они не опережали события, как бывает обычно, а плелись за ними, отставая от стремительного движения в бело-зеленоватом тумане. Внизу был свет, а вверху темнота, словно из земли сияло солнце. Потом мир перевернулся несколько раз и снова утвердился в неправильном положении. Ни одного запаха, ни одного звука, лишь тело вздрагивает под напором то ли толкающей, то ли тянущей вперед силы и неиссякаемого упрямства безмолвного ветра.
Лишь когда стало казаться, что так будет вечно, послышался шум.
Свист в ушах, пронзительный, выходящий за грань слуха и терзающий мозг.
Миг беспамятства.
Тишина... Такой тишины просто не может быть, когда вокруг стены. Это значит – город. Люди... Или ящеры, или орки – не все ли едино?
Пелену глухоты не прорвала – растворила в себе льющаяся отовсюду музыка, что, казалось, текла по гладкому камню...
Гимир тревожно посмотрел направо, налево. Он один? Нет, Хейлин и Хорн тоже здесь... Похоже, он не потерял спутников, а скорее приобрел. Рядом стояла незнакомая девушка. Никого из жителей видно не было.


НРПГ
Обсуждение
В последнем посте - дополнительная информация.

Топаз. День первый

Мара чувствовала кристаллы, великое множество кристаллов, собранных в одном месте. Сначала она думала, что внутри резервуара в середине корабля каким-то образом заперли несколько тысяч учеников Шпиля, но потом обошла хранилище по коридору вокруг, мысленно соизмерила и решила, что они туда просто не смогли бы поместиться. А если она еще не разучилась делать простые логические выводы, значит в резервуаре хранились не сами студенты, а их зачетки. И только она собралась прижать к стенке Ингари и выпытать, наконец, что она знает о зачетках, как пол ушел из-под ног. Не сдвинулся в сторону, не испарился, не поменялся местами с потолком, а просто исчез и, естественным образом, оставшаяся без опоры Кумудвати рухнула в бездну. Жаль, но крыльев за спиной не оказалось. От страха все известные заклинания и магические хитрости в голове перепутались и столь драгоценное время от начала свободного падения до совсем не мягкого приземления было впустую растрачено на совершеннейшую ерунду. Маре вдруг вздумалось размышлять над тем, что если у нее, как у женщины одна жизнь, то может ли у нее, как у снежной кошки, их быть девять. Твердое основание появилось так же неожиданно, как исчезло и зимняя, почувствовав, как превращается в пыль, потеряла сознание.

Гарэль Сорока пришёл в себя резко, сразу, без какого-либо перехода. Просто, только что, его душа была где-то ещё, а уже в следующую секунду вновь оказалась в привычном и родном теле. Первым же, что понял Гарэль был тот факт, что глаза его закрыты, грудь, правая щека , обе руки и ноги упираются в какую-то твёрдую, холодную поверхность, а в голове царит идеальная, восхитительная пустота. Он честно попытался вспомнить, что с ним успело произойти такого интересного, но последнее, что ухватила его память был разговор с рыжей Яникой. Что же могло случится?
Гарэль, вопреки своему имени, чисто по кошачьи вздрогнул ухом, не прижатым к холодному полу и пошарил правой рукой в районе пояса. Самого страшного не случилось: Дракон был на месте и, судя по всему, тоже пребывал в недоумении. Успокоившись, Сорока продолжил исследовать окружающее пространство, правда, так и не открывая глаз. Пальцы наткнулись на что-то гладкое, текучее и мягкое. Эльф погладил это что-то, на проверку оказавшееся прядью чьих-то волос, и машинально слегка подёргал. Не оторвались, а это значило, что для дальнейшего исследования необходимо зрение.
Сорока открыл один глаз и не смог сдержать удивлённого возгласа:
- Хэй-най! – его звонкий, довольно высокий голос разлетелся в разные стороны, отразившись от еле угадывающихся в полумраке стен и высокого потолка.
Прядь, которую он всё ещё держал была сочного синего цвета, а обладательница столь необычного цвета волос была одета весьма и весьма странно и лежала к Гарэлю спиной.
- Рыжая, - он выпустил её волосы и текуче поднялся, в движении одёргивая рубашку и проверяя пояс, - это ты, осмелюсь спро… Ой. Ты не Рыжая!
Да, эта девушка вовсе не походила на Янику, ни лицом, ни одеждой ни даже цветом волос.
Сорока обошёл её по кругу, почесал нос, а потом уселся на корточки и потыкал пальцем в плечо.
- Если ты не Рыжая, то ты кто, осмелюсь спросить? – сказал он, озадаченно моргая.
- Ала Сай Шри Орта Сатья Граха Купуриманта Ни Радж Кумудвати, - не оборачиваясь к нему ответила незнакомка.
- А я Гарэль Сорока, - жизнерадостно представился эльф, снова почесал нос и на треть выдвинул меч из ножен. - А это - Дракон.

- Лучше бы это был декан факультета времени, - мрачно ответила Кумудвати, - зови меня Мара. Нет, конечно, если хочешь произносить полное имя, то согласно церемониалу нужно еще трижды топнуть ногой и хлопнуть в ладоши. Заграт меня подери, что я говорю?
Сорока встал, на пробу несколько раз притопнул и плеснул ладонями друг о друга. В общем-то, ему понравилось, но делать так постоянно было бы несколько утомительно.
- А...а кто такой декан факультета времени и зачем он тебе нужен, Мара? - спросил он, склонив голову на бок и внимательно рассматривая девушку. - Мы можем его поискать, если хочешь, осмелюсь доложить!
Мара перевернулась, усевшись на землю и повинуясь условным рефлексам скрестила ноги так, как это положено делать приличным девушкам, когда на них надета столь короткая юбка. Если бы отец увидел ее в этом наряде, то непременно лишил бы наследства. Но со всеми этими переходами и падениями она окончательно растеряла весь свой социальный статус, а потому первый раз в жизни могла позволить себе побыть обыкновенным человеком, а не будущим повелителем целой нации.
- Я бы с удовольствием, но боюсь, что до вечера найти мы его не успеем. Здесь вообще бывает вечер? Ужин, обед, завтрак?
Впервые с момента пробуждения Гарэль осмотрелся и даже прошёлся из стороны в сторону, разглядывая окружающее их помещение.
- Хей-най! - наконец сказал он, поняв, где они находятся.
Однажды Сороке довелось попасть на бал, устраиваемый каким-то дворянским человеческим семейством в родовом замке. Так вот, зала, где проходил приём очень напоминала ту, куда попали они с Марой: высокие потолки, гладкий, навощённый паркетный пол, узкие, стрельчатые окна...только вот, тогда всё это освещалось множеством свечей и прямо таки сияло чистотой, а здесь, напротив: паутина, пыль и темнота, едва разгоняемая лунными лучами, с трудом протискивающимися в узкие окна.
- Не знаю, осмелюсь доложить, - протянул Гарэль. - Как-то тут грустно...
- Мрачно, - согласилась Кумудвати, разглядывая безымянный палец своей левой руки так внимательно, как будто видела его в первый раз. Дело в том, что сейчас на нем красовалось тяжелое кольцо из золота с прозрачным камнем янтарного оттенка, кажется, ей подарил его отец на какой-то праздник. Безделушка, но отцу показалось милой, да к тому же он любил баловать дочь. - Погуляем? Осмотримся?
Напрягшееся, было, лицо Гарэля тут же вернуло себе обычное выражение радостного любопытства.
- Конечно пойдём! - горячо поддержал он и, с непостижимой быстротой поднимая Мару на ноги. - Вдруг это древний таинственный замок, скрывающий в своих недрах загадки давным-давно ушедших народов!- застрекотал он, расхаживая взад-вперёд так быстро, что толком различить можно было лишь моменты разворота, а все остальные движения как-то смазывались и ускользали от взгляда. - Или быть может бывшая цитадель великого чародея? Всегда хотел побывать в такой, осмелюсь доложить!
Он неожиданно остановился и потёр кожу над переносицей.
- А вообще, тут может быть всё, что угодно, - подытожил он совершенно спокойно. - Идём. Надо осмотреться...и поискать Рыжую.

вместе с Оррофином

Изумруд. День первый. Братья - и не только.
(Здесь и далее соучастие принимали - Лаэль, Хигф, Оррофин, и некто кошка)

Хейлин помнил, как рванулось полотно, прорезаясь черной дырой. Помнил, как мир вокруг исчез, как исчезло вообще всё, погружаясь в Бездну - кроме полос острой боли, вспухших вдоль предплечий, будто вытягивающих жилы наружу... Чувствуя себя марионеткой, которую тащат за эти нитки (кто тащит? куда?.. почему боль исчезает, сменяясь всего лишь неясным волнением?) вперед, Хейлин летел сквозь пространство ли, время ли - неизвестно.
Он помнил, как в небе - если то, что было в эти мгновения над его головой, было небом, - сверкнула серая сталь, что-то щелкнуло, как ножницы, и нити, сдерживающие его руки, не позволяющие ускользнуть от неведомого, исчезли. Оборвались.
Или спрятались до поры до времени?
Он помнил резкий удар ступнями о землю - о камень. Он стоял на лестнице, стоял не один, а окруженный прежними спутниками - и новой спутницей, но сейчас его занимало не это.
Хейлина не покидало ощущение, что чего-то очень важного он больше не помнил. И вряд ли вспомнит когда-нибудь.
- Где мы? - тут же он улыбнулся себе, задавшему этот вопрос. - То есть... мы снова где-то, и неизвестно, где именно, так?
Рядом с магом шумно, широко раскрывая рот и согнувшись, дышал Хорн. Такая возможность вернулась к Лепящему только что, и он, как никогда в жизни, оценил всю её прелесть. Блаженный, несущий жизнь и счастье воздух шумно затягивался в его лёгкие, Хорн дышал, дышал так, как пьёт вино заядлый пропойца, долгое время лишённый любимого зелья и наконец добравшийся до бутылки.
- Что...это...было? - спросил он чуть ли не одновременно с Хейлином.
...а было это толщей металла, расплавленного, но совершенно не горячего и очень твёрдого, заполнившего собой всё пространство вокруг. Хорн дёргался в сверкающей плотности нового бытия и пытался слепить себе проход, просто небольшую щель, через которую можно хотя бы вдохнуть, а вместо этого выходили дворцы и пустыни. Металл постоянно двигался, перетекал с места на место, заполняя пустоты. Лепить его было невозможно, и Хорн медленно умирал, пока не понял, что он тоже пустота, и его надо всего-навсего заполнить. Окружающее тут же ему отозвалось и хлынуло внутрь потоком, очищающим и наполняющем звенящей под ударами молота радостью...

Лепящий потёр лоб и невольно вздрогнул, ощутив ледяной металл перчатки. Впрочем, тревога его оказалась излишней: под слоем стали и кожи скрывалась живая плоть его ладони.
- Ха, - несмело, как-то деланно, усмехнулся он. - Эти ваши переходы всегда такие... неожиданные?
- Это уж как обычно, - пожал плечами Гимир. – Вот если б мы очутились известно, где, я б удивился. Полагаю... – он посмотрел на незнакомую девушку, - мы говорим, как обычно, на местном языке. Скажите, как называется этот город?
Девушка одарила его недовольным взглядом. На ее красивом лице скользнула досадливая тень, будто мужчина встрял со своим вопросом не вовремя.
Так оно отчасти и было. Рейлан понятия не имела, что это за город, и что это за мир. Кроме того, её беспокоил тот факт, что, кажется, она не имела понятия ещё о чем-то важном.
- Как только узнаю, сразу тебе сообщу, - не слишком любезно пообещала она.
Воин сморгнул от такого ответа. Он еще не слишком хорошо соображал после перелёта, и потому не задался вопросом - что бы это значило.
- Буду рад, - нашелся язык прежде мозга. – Тогда узнай, и я буду очень благодарен.
- Всю жизнь мечтала работать на побегушках у кого-то вроде тебя, - огрызнулась Рейлан.
Откуда вообще взялся этот белобрысый варвар? И остальные… Зимняя их не узнавала, хотя, может статься, она просто забыла? Мысли вертлявыми ужами расползались в разные стороны, и она никак не могла их собрать.
- Подождите ссориться, - нахмурился Хейлин и обратился к девушке: - Так вы что, тоже не отсюда?
Хорн, тем временем, молча изучал оную, пытаясь понять, какая, в сущности, разница между "местным" и "тоже пришельцем". Всё одно - иномирники, чужие, извечная terra incognita*.
- Ну разумеется нет! - ответила Рейлан так, будто ответ был очевиден и только слепой, ну или тупой до сих пор не догадался.
- Вот это прискорбно, - покачал головой Хейлин и снова повернулся к брату и Лепящему: - Тогда - обычный расклад, куда ноги несут?
"Разница есть, ага", - подумал Хорн и решил внести свою лепту.
- Других местных мы ещё пока не видели, - он пожал плечами, вызвав металлический шорох своих перчаток. - А это значит, что отличить вас от них не можем. Не надо злиться, мы в одном положении.
Лепящий старательно копировал манеру поведения своего давно почившего, но очень горячо любимого дедушки, старался быть таким же спокойным и говорить так же взвешенно. Получилось ли?

______________
* земля неведомая (лат)

Гимир открыто смотрел на незнакомку – он редко когда стеснялся разглядывать девушек – и пытался вспомнить, куда же он шел до того, как оказался здесь. А главное – зачем? Кажется, у него была какая-то цель. Он отлично помнил, что уже некоторое время – кажется, много, если судить по напластованиям памяти – путешествует вместе со своим братом. Сперва с двумя, но потом один куда-то делся... Но зачем? Как они встретились? Ведь, наверное, не зря, ну же! Что за демон, пасть ему в глотку... то есть ногу в пасть!
Напряженно морщась, воин отвернулся, и поэтому первым заметил, как в воздухе разворачивается – иного слова не подберешь – изображение. Сперва появился короткий, широкий нос, потом полные щеки, голова... а затем плечи. И, наконец, прямо в воздухе оказались видны голова и плечи человека, по-видимому, сидящего за столом из полированного дерева. Задний план скрывался в тумане.
- Пока можете не спешить, - сообщил он хрипловатым голосом.
А Хорн вдруг понял, что чувствует нечто. Это было что-то среднее, между комариным писком в темноте и чесоткой там, куда никак не дотянуться. Это было внутри и извне, это было в его среднем пальце левой руки. Прислушавшись к своим ощущениям, Лепящий понял, что вокруг его пальца обвивается небольшой кусочек металла, но остальное разобрать было трудно: перчатки мешали.
- Кто-нибудь, помогите снять, а? - он повернулся спиной, подставляя систему ремешков и пряжек, удерживающих всю конструкцию у него на руках.
Гимир откликнулся на просьбу, протягивая руку к спине Хорна. На пальце неожиданно ярко сверкнула в солнечном свете искорка – словно зеленая звезда, забытая ночью. Он удивленно уставился на палец, затем перевел взгляд на видение.
В другое время Рейлан непременно ответила бы нагло пялящемуся чурбану все, что она на этот счет думает, но сейчас была слишком занята своими ускользающими мыслями и туманом в голове. А затем она почувствовала творимую в непосредственной близости магию.
Волшебство не было нацеленным откуда-то, оно словно бы исходило от самой земли...
- Выслушать меня в ваших интересах. Мало того, все равно придется, - сухо сообщил неизвестный, повысив голос. И чем скорее, тем лучше.

(четверо нас)

Топаз. День первый. Вдвоём в темноте.

(с Мессалиной, соответственно и это не то, что вы подумали=))

Мара согласно закивала, хоть и без особого рвения. Рыжая, зеленая или красная было все равно. Случайные попутчики исчезали и забывались очень быстро, даже если это двухголовый лев или прекрасный юноша с дивным именем. На счет юноши Мара солгала самой себе, впрочем, она делала это часто.
- Это её имя? Вы давно знакомы или встретились как мы сейчас? – тот факт, что ее поставили на ноги не дожидаясь ее согласия зимняя проигнорировала. Пока это еще нельзя было назвать вопиющей наглостью, а если вдруг станет можно, то она найдет способ охладить наглеца. В самом буквальном смысле.
- Не так же, - Гарэль расплылся в улыбке, вспомнив вечно серьёзное лицо и непослушные волосы Говорящей. - Её зовут Яникой на самом деле и она мой друг. Хотя, не могу сказать, что знаю её давно, осмелюсь доложить!
Неожиданно Сорока замер на полушаге, будто бы обратившись в статую.
- Хей-най! - тихонько произнёс он, поводя длинными, остроконечными ушами. - Ты ничего не слышала, осмелюсь спросить?
- Нет, - Кумудвати очень тихо подошла к нему, обостренное магическое чутье ситуацию не проясняло. В Шпиле картинка была пестрой, со всевозможными источниками силы и множеством возмущений и неровностей, а здесь все было исключительно блеклым и унылым, как само это место.
- Кто-то чихнул, - длинный, по-эльфийски тонкий и изящный палец Гарэля устремилась куда-то в дальний, теряющийся в тенях край огромного зала. Сорока всмотрелся было, но что-то белснуло в лунном луче на его пальце, и он уставился на него так, как будто впервые видел.
- Хэээй-наааай! - в который уже раз протянул он, разглядывая палец и массивное золотое кольцо с зелёным камнем, плотно обхватившее оный. - Мара...у меня раньше не было этого!

(продолжение)

- Ты уверен? - испуганно прошептала зимняя, почувствовав, как в животе закружились снежинки, а собственный безымянный палец с таким же кольцом вдруг загорел и зачесался.
- Абсолютно, - покивал эльф и с некоторым напряжением стащил кольцо с пальца. - Красивое...
В его глазах заблестело любопытство, так характерное близкой ему породе врановых. Гарэль внимательно рассмотрел кольцо, покрутил его так и эдак, понюхал и даже попробовал на зуб.
- Ничего, - сказал он растеряно. - Самое обычное кольцо!
- Ну уж нет, - Мара нервно сдернула свое кольцо, - чтоб мне пальцы отморозить, не люблю я такие подарочки.
Уже было замахнулась, чтобы выбросить кольцо, но задумалась. А если это ключ или пропуск, то она совершит огромную глупость. Так она и застыла, с поднятой рукой и приоткрытым ртом.
Гарэль окинул получившуюся скульптурную композицию оценивающим взглядом, пожал плечами и надел собственное кольцо на палец.
- Если хочешь, могу у себя подержать, осмелюсь доложить. А ты подумаешь, решишь, нужно оно тебе или нет.
Мара сникла. Количество вариантов возросло, а решение проблемы не приблизилось. Отведя глаза от Гарэля в надежде, что это поможет ей сосредоточиться, она уставилась на темную, запыленную и опутанную паутиной колонну в конце зала, и тут же жалобно пискнула.
- Тени двигаются, - машинально сунув кольцо в карман, она переместилась за плечо спутника.
- Хей-най? - эльф осмотрелся и на всякий случай выдвинул клинок на треть. Клинок синевато поблёскивал и загадочно переливался, как и всегда. - Тварей Хаоса тут нет.
Он чуть передёрнул плечами, будто отгоняя неприятное воспоминание и снова смотрелся во мрак. Да, действительно тени двигались или...нет, двигалось что-то в тенях, просто не слишком близко!
- Тут ещё кто-то есть! - обрадовался Сорока. - Пойдём поищем их и спросим, где мы, осмелюсь предложить?
- Пойдем – его радости снежная не разделяла.

(продолжение же)

Гарэль кивнул и шагнул в тени первым. Он сделал это не из стремления прикрыть даму своей широкой (не слишком-то, даже по эльфийским меркам, если уж совсем честно) грудью, нет. Скорее, всего, он просто не задумывался об этом и шёл туда, где было интересно, чтобы всё увидеть своими глазами, пощупать, понюхать, узнать...
Тени в зале казались материальными. Они скрывали в себе даже яркость одежд Сороки и пригашивали звонкое щёлканье его деревянных сандалий по паркету, обращая его в зловещий шёпот. Только сейчас эльф понял, что обстановка всё сильнее и сильнее холодит его душу, пробираясь внутрь холодными, склизкими языками тумана, вселяя в сердце что-то новое и незнакомое. Что-то, похожее на страх, но им не являющееяся. Что-то похожее на боль, но сладкое. Что-то, что заставляло трепетать в ожидании.
Мара шла чуть позади, перескакивая с магического зрения на обычное, но тени танцевали одинаково и в материальном и в магическом мире, будто в этом месте и вовсе не существовало между ними разницы. Первыми как всегда появились силуэты и только поняв, что они неподвижны, девушка отважилась ускорить шаг.
Гарэль остановился и судорожно вцепился в рукоять Дракона, ища у него поддержки. Облегчение пришло не сразу, но достаточно быстро. Тёплой волной, оно излилось из руки в тело, изгоняя мерзкое ощущение прочь. Недовольные отпором тени отступили и, шагах в десяти впереди, стали видны две фигуры: одна явно принадлежала девушке, а вторая...неизвестно кому, но кажется мужчине.
- А вот и они, - тише, чем обычно сказал Гарэль. - Подойдём сразу или они могут испугаться, как ты думаешь?
- Вложи в ножны меч, на всякий случай, - попросила Кумудвати, - думаю он может испугать гораздо сильнее скорости нашего передвижения.
- Ой! - Гарэль поспешно убрал Дракона. - Наверное, ему тоже стало интересно...

Разбудить способен не только шум. Крики ночных птиц, шорох листьев, нежащихся от прикосновений теплого летнего ветра, аппетитно похрустывающий сучьями огонь – все это внезапно умолкло, выдернув ничего не понимающую охотницу из чуткого сна. Она даже не сразу поняла в чем дело, недоуменно шаря рукой по чему-то гладкому и никак не могущему быть ни поросшей травой поляной, ни полом хижины (где это вы видели такие гладкие полы?), ни просторным камнем. Подняв голову с заплечного мешка, служащего заодно и подушкой, а так же нашарив рядом лук и колчан, девушка огляделась.
В тусклом свете луны она узрела невиданное по роскоши и почему-то заброшенное жилище. Такие высокие потолки, ровный блестящий пол, баснословно дорогое цветное стекло в оконных проемах… Все это напоминало истории о богатых домах и замках властителей целых народов. Вот только как такое место оказалось покинутым?
В нос попала танцующая в жемчужном свете пыль и Вхен оглушительно чихнула.
- Будьте здоровы, - доброжелательно произнес низкий баритон.
Обладатель его, впрочем, не соответствовал «почти басу» - полноватый мужчина, который был бы среднего роста, если б не слишком короткие ноги. Длинная серая ряса свисала почти до пола и, кажется, успела собрать на свой подол немало пыли. Может быть, в дальней дороге, а может, и здесь – вокруг ее было предостаточно, всех сортов и видов, хоть лавку открывай.
Через плечо была переброшена котомка, а пальцы сжимали непритязательный дорожный посох. Круглая шапочка не давала возможности определить цвет волос.
Затем он проделал рукой странный жест, словно бы перекрестно взмахнув ей и что-то прошептав. Однако, видимо, движение не было магическим – ничего не изменилось вокруг. Ни замок, ни девушка не исчезли.
При виде незнакомца глаза девчонки непроизвольно расширились, и она подалась назад. Доподлинно известно, что человек чихает, когда где-то рядом находится неприкаянный дух, а как раз в таких вот заброшенных местах они и любят селиться. Как эти самые бестелесные выглядят, Вхен не знала, но на всякий случай очертила перед собой охранный круг – символ Пресветлого Тэзерата.

(с Aertan)

Мара подходить не спешила, в свою очередь недоуменно переводя взгляд с незнакомца на девушку и обратно. Странный пасс рукой она расценила как начало заклинания и тоже зашевелила пальчиками, выплетая из тончайших морозных нитей ледяной шар.
Если бы перед ней стояла толпа вооруженных до зубов вояк, она бы нервничала гораздо меньше, а незнакомая магия - это всегда очень большая опасность.
Гарэль же, который магию и её отсутствие чувствовал, как говорили на его родине, сердцем (на самом деле - кончиками ушей, которые неизменно начинало покалывать) и ничего такого не заметил, шагнул вперёд.
- Здравствуйте! - громко сказал он, не зная, с чего ещё можно начать и решив импровизировать. - Разрешите представить вам Алу Сай Шри Орта Сатья Граха Купуриманта Ни Радж Кумудвати!
Он перевёл дух и, подтверждая свою феноменальную память, трижды притопнул и хлопнул в ладоши.
- А меня зовут Гарэль...
- Брат Поль, - представился незнакомец, и на опускавшейся руке еле заметно блеснул коричнвый камень в кольце. – Во имя Создателя... вы не демоны?
- Вроде бы, нет, - честно ответил Гарэль, подозрительно покосившись на рукоять своего меча, потом что-то вспомнил и продолжил, оный меч обнажив: - А это - Дракон. Простите, что не представил его сразу.
- А кого вы называете демонами? – после того, как некоторые выпускники ночного факультета возвращались домой, править миром, как их только не называли. Мара же со своими способностями вполне могла сойти за божество любого порядка.
- Приспешники Сатаны, Разрушителя, врага мира сего, падшие ангелы, - одновременно пафосно и удивленно ответил человек в рясе. – Но вы не боитесь креста...
- Да, мы не демоны, - с некоторым облегчением согласилась зимняя, перестав плести заклинание и уложив на ладонь небольшой комочек льда, - простите, если потревожили вас в вашем жилище.
Назвать это заброшенное здание жилищем язык едва повернулся, но Мара вкладывала в это слово куда более широкий смысл. Тяжело было с первого взгляда определить, местные ли это или такие же пришельцы, как они с Гарэлем.
- Это не наше жилище, и мы не знаем, где мы... – ответил мужчина. - Но, простите, я забылся. Как зовут вас?
И он посмотрел на невысокую смуглую девчонку.

(Хигф, Оррофин, Мессалина и я)

(меня тут нет, а их много)

А та во все глаза таращилась на Мару. Еще бы, не каждый день увидишь полуголую женщину, безо всякого стыда разгуливающую среди мужчин. Это зрелище настолько поразило охотницу, что та даже забыла про собственное лицо, открытое взглядам незнакомцев.
Наконец вопрос, явно адресованный ей, дошел до сознания девушки и та, опомнившись, обернула отрез ткани вокруг головы, оставив открытыми лишь испугано-настороженные глаза.
- Азра*, – голос прозвучал тихо и как-то неуверенно, будто его обладательница всерьез раздумывала, а не дать ли деру из этого заброшенного места и от этих странных людей. Имя, конечно же, было не настоящим. Известно ведь, что злой колдун может обрести власть над человеком, зная его имя.
Кумудвати почувствовала, как история повторяется и зацикливается. Она снова неизвестно где и неизвестно с кем, и как, скажите на милость, здесь искать Рейлан? Впрочем в том, что ангваррис способна самостоятельно о себе позаботиться, она не сомневалась, ее волновало другое. Погнавшись за Еретиком, она втравила в это сумеречную, хотя та вполне могла остаться в стороне от всего, как Сурра или Ингари. Болтушка и Заучка наверняка сейчас сидят на одной и той же лекции и слушают про то, как потоки силы распределяются внутри октаполярного формирователя энергии. А она здесь, и Рейлан где-то здесь, наверное.
- Мы ищем Янику и Рейлан, вы что-нибудь о них слышали? – спросила зимняя, обращаясь сразу и к девушке и к монаху.
Взгляд вишневых глаз, тем временем, замер на заостренных ушах эльфа, остававшихся до того незамеченными благодаря обнаженным ногам Мары. Тихонечко икнув от мысли, что перед ней не человек, а существо их старых легенд ее народа, юная охотница наконец поднялась с пола и еще чуть попятилась.
- Вы колдуны, да? - вместо ответа вопросила она, начав подозревать, что эта парочка и стала причиной ее пробуждения в незнакомом месте.
- Я служитель Бога, - сказал невысокий мужчина с достоинством, которое не очень подходило к его внешнему виду. – И в этом замке чувствую что-то дьявольское!

*Азра – ночное странствие (загорский язык).

Над головой прошуршал ветер. Хотя... какой мог быть ветер здесь, внутри старых, но крепких стен. Шорох повторился, и тень перепончатых крыльев мелькнула по полу и слилась с сумраком в углах.
Мара хмыкнула и отошла в сторону, разговаривать дальше пропало всякое желание. Эти двое слишком сильно походили на фанатиков, причем каждый был зациклен на своем. А с фанатиками зимняя не желала иметь никаких дел. Оставалось только дождаться реакции Гарэля, чтобы понять она уже одна или все еще вдвоем. Хотя на последнее Кумудвати не рассчитывала уже слишком давно.
Сорока же, казалось, вот-вот начнёт разгонять темноту вокруг, так он лучился любопытством.
- Бога? А какого? Как его зовут? Как он выглядит? Вдруг он знает Дракона? - сыпались из эльфа вопросы один за одним, в то время как он расхаживал вокруг новых знакомцев. Наверное, именно из-за этих манёвров, он и заметил отсутствие рядом Кумудвати и окликнул её:
- Мара, а ты где?
Маеджана слышала голоса. То, что голоса, казалось, были женские, придавало чуть больше уверенности. Конечно, и женщины могут быть опасны – уж ей ли не знать. И все же, она забеспокоилась бы больше, услышав звуки, свидетельствующие, к примеру, о близости казармы или застенка палача. Она передернула плечами. И от того, и от другого (а также от множества прочих мест и существ) ей хотелось бы держаться подальше. Вполне возможно, это преследователи заманили ее в ловушку. Но если уж выбирать между блужданиями в этом жутковатом замке или попыткой заговорить с незнакомцами… Маеджана коснулась рукой платка, скрывающего лицо, и вышла из тени, открыто приближаясь к группе людей, готовая, однако, в любой момент задать стрекача.
- Подождите, - священник растерялся и даже отступил назад под напором эльфа. – Подождите! О моем Боге я расскажу вам потом, а сейчас... Нет, я не видел этих... Янику и Рейлан, кем бы они не были. И... драконов нет. Не... не расходитесь. Похоже, к нам идет кто-то еще!
Из угла приближалась, судя по всему, девушка, больше походившая на торговца тканями, решившего надеть на себя весь товар.
Внезапно снова прозвучал шорох, и летучие мыши, появившись из углов, закружили под потолком в странном танце.

Маеджана, собравшаяся уже обратиться к незнакомцам с приветствием, пригнулась, покосившись на летающих тварей, рука привычным движением потянулась к кинжалу. Но мыши пока продолжали кружиться, не пикируя вниз.
Охотница же прямо залучилась радостью, увидев пришелицу. Та выглядела как нормальный человек, единственный в этой странной компании. Возможно землячка знает как попасть домой!
- Здравствуй, сестра, - склонившись в ритуальном поклоне и положив руку на сердце приветствовала Маеджану Вхен.
- Ээ? – недоуменно переспросила та и оглянулась, точно хотела убедиться, что обращаются к ней, а не к кому-то еще. Не обнаружив за спиной никого, Маэджана обернулась к приветствовавшей ее девушке.
- А, ну да, - голос казался хриплым и приглушенным из-за намотанной на лицо ткани, - Приветствую!
Маэджана неуклюже скопировала жест, желая произвести приятное впечатление, кто знает, что это за место и кто все эти люди. Краем глаза она продолжала следить за мышами.
- Простите, не подскажете, а как бы отсюда выйти? – скользнув глазами по собравшимся, она остановила взгляд на человеке в рясе, как на наиболее солидном. Однако затем ее взгляд невольно переместился на девушку в вызывающем наряде.
Кумудвати, потерявшая интерес ко всей компании в целом, по-прежнему стояла к ним спиной, занятая разглядыванием помещения. Причем летучие мыши ее сейчас интересовали куда больше, чем все странные тени и звуки вместе взятые. Зимняя банально была голодна и раздумывала, пригодно ли мясо летучих в пищу, и как бы развести огонь. В такие моменты она начинала жалеть, что выбрала свой факультет, а не огненный. И погреться всегда можно было бы, и приготовить еды.
"Эдарил" мелькнуло в сознании догадкой. Мара с тревогой запустила руку в карман форменного кителя и облегченно вздохнула, зеркальце было на месте. Она извлекла его и открыла золоченую крышку. Стекло было мутным и холодным.
"Что ж, значит, все-таки совсем одна"
Любая дорога начинается с первого шага и Мара его сделала, вперед в темноту, прочь от Гарэля, монаха и двух девушек.
Любая дорога начинается с первого шага... Но не всякий первый шаг заканчивается дорогой. Маара не успела сделать второго, человек в рясе – собраться с мыслями, Маэджана – ответить на вопрос Вхен. Сильный ветер заставил их приложить все усилия, чтоб не упасть. Кажется, одной из летучих мышей это не удалось – она рухнула с потолка вниз, на каменные плиты. Словно оглушенная, даже не пыталась оттолкнуться от воздуха крыльями, оттянуть мигу удара. Зато, настолько быстро, что глаз не успевал видеть, а разум – воспринимать, она росла в размерах.
Падение было неожиданно мягким, точнее – его не было вовсе. На плитах стояла человеческая фигура в темном плаще. Тихий, шелестящий голос вбирал в себя темноту и липкую мягкость паутины, ветер и приглушенное эхо.
- Не спешите расходиться, господа и дамы. Выполнения своих желаний можно добиться гораздо быстрее.

Изумруд. День первый

- Это еще что за говорящая голова? - поинтересовалась Рейлан, скроив презрительную гримасу.
Тем не менее, говорящая голова показалась Хейлину довольно убедительной.
- Говорите, говорите, - осторожно согласился он, сделав едва заметные полшага назад - подальше от непонятного пока явления. - Только, действительно, представьтесь, если не сложно.
- Уверяю вас, у меня есть и остальное тело. И его, то есть меня, вы можете звать Вейтан. Надеюсь, всем удобно это выговаривать? Вы можете не представляться, я кое-что о вас знаю, по крайней мере, имена, сообщил он, откинувшись назад.
Гимира на всякий случай положил руку на меч. Он предпочел бы надеяться, что неведомого призрака можно от души рубануть мечом... но слишком уж у того морда была самоуверенная.
- И кто же вы... кроме того, что Вейтан? – язвительно спросил воин, ощупывая перчатку.
- Чтобы избавить вас от ненужных попыток и иллюзий, сразу скажу, что я совсем в другом месте, а это лишь... проекция – вы должны понять это слово, - речь текла легко и гладко, как пряжа в руках умелой мастерицы. – Я – Игрок.
Маг поднял одну бровь; выражение лица вышло весьма... сомнительное.
- Игрок на чем? - спросил он, по привычке вспомнив о музыкальных инструментах. Потом подумал: нет, все-таки не называют музыкантов игроками. - Или, вернее, игрок во что?
Не дослушав фразу, Вейтан рассмеялся. Его круглые щеки подрагивали так весело, заразительно и искренне, что так и хотелось присоединиться. Гимир улыбнулся в ответ – уж очень от... проекции повеяло атмосферой дружеского застолья. Но уже следующий ответ сбил наметившийся подъем настроения на лету.
- На чем... – выдохнул Игрок. – Да, можно сказать и так. Мы зовем это просто Игрой... На вас. Только не обижайтесь и не кидайтесь заклинаниями!
- А кто это - мы, позвольте спросить? - холодно осведомилась Рейлан.
- Игроки. Все, кто о ней знает. Остальные игры имеют названия. Этой оно ни к чему.
- Послушайте, вы, наверное, адресом ошиблись. Мы вам не куклы. Во всяком случае, я. Насчет этих, - Рейлан махнула в сторону мужчин, - не знаю. Первый раз в жизни их вижу.

(кто был, тот знает)

- Разумеется, не куклы, - вздохнув, согласился мужчина. - Ни в коей мере, во всяком случае, не больше, чем я. Простите меня за неделикатность. Я бы угостил вас чаем или чем-то покрепче, но, увы – не могу... Вам просто нужно достичь цели.
- Про нашу цель мы и так знаем, - покачал головой Хейлин. - А то, что вы сказали, мне совсем не нравится.... это вы вытащили нас в этот странн... очередной мир?
"Возможно, еще один Архимаг?" - подумал он. "Причем какой-нибудь из конкурентов." Но на это указывало разве только то, что толстяк пользовался магией весьма необычного вида. А вот то, что он говорил об Игроках...
- Нет, не я, - помотал головой Вейтан. – Игра сама выбирает свои... фигуры, простите. и я не знаю, почему она выбрала именно вас.
Множественные путешествия по различным вселенным рано или поздно учат слушать собеседника до конца, особенно если он собирается сказать нечто важное.
Рейлан изобразила на лице снисходительное выражение, мол, так и быть, послушаем. Нарочито равнодушно изучая свои ногти, она принялась осторожно изучать творимую "говорящей головой" магию.
Ничего значимого разведать не удалось. Заклинание по-прежнему будто отражалось от самой земли. Источник оказался вне зоны доступа, магические нити разбегались подобно паутине, а перстень на пальце резонировал в такт их пульсации.
Хорн же слушал весь этот разговор с постыдной слабостью в коленях. В отличие от остальных присутствующих, к такому он не привык, и явление огромной головы привело его в состояние, близкое к оглушению. Только кольцо на пальце держало его на волоске от истерики, каким-то образом отвлекая на себя часть внимания. Лепящий прислушался к серебряному металлу, неразличимо шепчущему нечто успокаивающее. Особой уверенности это не прибавило, но всё же, он смог спросить то, что интересовало больше всего:
- Какова цель игры?
Правда, Хорн так и не смог обратиться к голове, а потому смотрел во время вопроса на Гимира.
- Буду с вами предельно честен, - благодушно сказал незнакомец. – Мы выиграем, если вы доберетесь до некоей конечной точки пути – можете называть ее Центр – раньше, чем наши соперники.

- И кто же соперники? - нахмурившись, полюбопытствовал все сильнее мрачнеющий Хейлин.
- Другая группа другого Игрока. Те, кого выберет Игра. Их столько же, сколько и вас. Но что вам их имена?
- Игра выберет? - зимняя отвлеклась от своих ногтей. - А по какому принципу ваша игра... изволит выбирать?
- И зачем и кому все это надо? – подал голос Гимира, любивший определенность конечной цели.
Вейтан всплеснул руками – пухлыми, белыми и без мозолей – не как у воина или пахаря. Определенно, это был аристократ, имевший слуг и не зарабатывавший на жизнь трудом рук своих.
- Какие сложные вопросы вы задаете! Во имя Игры... не знаю. Возможно, знал тот, кто ее создал, но это было очень давно. Сейчас есть Игроки и их фигу... группы, - поправился он, глянув на недовольное лицо Рейлан. Мы ведем Игру, и победитель получает приз.
- А что получают ваши фигуры? - резко спросила Рейлан, сделав акцент на последнем слове.
- Выполнение одного желания, - лаконично ответил Игрок.
- Всего-то? - ехидно переспросила зимняя, - Наверное, это ничто по сравнению с вашим призом...
- Это больше, чем за всю жизнь предоставляется подавляющему большинству разумных, - не смутился Вейтан. – Впрочем, если вы очень понравитесь Игре – то, возможно, в следующей партии станете Игроком. Но это маловероятно.
- А...я ничего не хочу! - Хорн всё же отважился взглянуть на Вейтана и даже улыбнулся. - Может тогда...
- Не получится, - мотнул головой тот.
- Послушайте вы, - возмутилась Рейлан, - я не собираюсь добывать для вас приз, чем бы он там ни был. Нужен он вам - вытаскивайте свою задницу из кресла и сами тащитесь в свою... конечную точку.
Хорн посмотрел на новую знакомую со смесью удивления и зарождающейся теплоты.
- Ну, вот что-то в этом роде я и пытался сказать, - поддержал он и решительно снял кольцо. - Этот металл прекрасен, но я отказываюсь! Миры интересны, но идти куда-то, даже не зная зачем...нет, это не по мне.
Он почувствовал, что изображение в воздухе слегка расплылось, побледнело, хотя все еще оставалось хорошо видимым.

(все те же))

Гимир поддержал братьев.
- Вы можете нас... вернуть? Нам надо... – он точно помнил – что-то ему нужно, он странствовал вместе с братом, довольно долго... искал. Но что? И для кого? Цель путешествия напрочь выпала из памяти воина, и это создавало странную, неприятную пустоту. Он никогда не страдал провалами памяти, скорее наоборот – четвертинка эльфийской крови давала ему завидную способность запоминать. Эльфам приходилось помнить многое. Очень многое. – Надо идти, - закончил он неуклюже.
Хейлин помрачнел окончательно.
Когда-то ему уже что-то говорили насчет выполнения одного желания, и это тоже было в обмен, и ничего, кроме щемящей боли в груди не принесло. Но это было давно, и щемящая боль уже прошла.
И, что интересно, желание, когда-то горевшее в нем ярко, то самое, единственное желание, которое он непременно назвал бы, умолял бы выполнить - его тоже как будто и не было. Что он хотел попросить? Чего добиваться?..
"Не знаю", ответил он себе, легкомысленно пожав плечами. Это не беспокоило, не скребло душу стальными когтями.
Вот и прекрасно.
- Вы, может быть, и удивитесь, - продолжил он вслед за Хорном и Гимиром, - но я тоже ничего не хочу. Мне от вас ничего не надо. И я предпочел бы идти своей, не чужой дорогой.
Собеседник посмотрел на них с сожалением.
- Да... понимаю. Скажите, вы хорошо помните все, что было раньше? - в голосе сквозило сочувствие.
Это был удар для Гимира. Откуда этот... Игрок знает? Он оглядел остальных. Неужели они – тоже?
- Так. Это ваши проделки, - с угрозой процедила Рейлан. Воздух вокруг нее заметно похолодел.
Хорн сморщил лоб и коснулся его перчаткой, которую ему так никто и не помог снять.
- Хорошо ли? Ну, да! Как сейчас было...
Кристально яркие видения прошлого проносились перед ним одно за одним. Вот, они идут с Гимиром Хейлином и девушкой, которую они звали Айкой. Вот, чуть раньше, они в городе Плетущих, вот он помогает им бежать...откуда?
Х-хейлин, Гимир, - Лепящий не верил сам себе. - Где вы меня встретили? Где?!
- В твоем городе, - холодея, ответил Гимир.
Вейтан наблюдал за ними.

(да, составы совместок стабильны)

Только Хейлин пожал плечами.
- Да никто не помнит всего, что было раньше. Жить было бы в тысячи раз сложнее тому, кто помнит всё. Это что, должно нас обеспокоить? - подняв бровь, он с усмешкой взглянул на Игрока.
А потом взгляд его упал на спутников - и тогда маг понял, что это не «должно», это уже всех беспокоит. Кроме, разве что, него самого, но... может, он тоже забыл нечто крайне важное?
Игрок подался вперед, внимательно глядя на них. За его спиной частично проступила стена, украшенная какой-то рамкой.
- Вы уже ощущаете это. Вы можете сейчас уйти. Но, отказываясь от Игры, вы не сможете покинуть ее. И то, что составляет вас самих – память о прошлом, знания, заклинания магов и приемы воинов будут вытекать из вас. Быстро, очень быстро. Не я устанавливал это правило, и я не могу его отменить. Вы можете проверить – но потом не пеняйте на меня за то, что потеряли навсегда.
Рейлан продолжала разглядывать Игрока, а земля вокруг ее ног медленно покрывалась инеем.
- Меня зовут Гимир, я воин, - вдруг неожиданно сказал белобрысый, обращаясь к девушке. – Это мой брат Хейлин, маг, а это – Хорн, мастер по металлу, наш спутник. Нам, наверное, нужно бы познакомиться. И обсудить... А тебя как?
- Рейлан, - отозвалась девушка, забыв даже огрызнуться, - Я…
Пауза была короткой, но все же заметной.
- Я тоже маг.
И еще раз, точно пробуя слово на вкус, задумчиво повторила:
- Ма-а-аг.
- Вообще-то я еще и менестрель, - не преминул вставить Хейлин, который ощущал себя все более и более беспокойно взгляд его метался из сторону в сторону, а пальцы на кончике посоха отбивали замысловатый и нервный ритм. - А магия - это так... совсем немного. Рейлан, а в чем твоя основная сила? Какая-нибудь из магий Стихий?
Отвлекая себя на разговор, он все равно слышал внутри своей головы слова "То, что составляет вас самих, будет утекать из вас". Тревога от того, что нечто серьезное, видимо, уже "утекло", не желала покидать барда. Однако то, что может исчезнуть из памяти сверх того, пугало куда больше.

Еще пугало и то, что вот это, забытое... словно оно было тяжелым грузом... и поэтому от потери его стало лишь легче - и в то же время он был сейчас уже не совсем он.
Как гнусно - не оставлять выбора.
Вейтан терпеливо ждал, не торопя их.
Хорн сделался белее своих новообретённых рук. Одна мысль, что металл не отзовётся его пальцам или отзовётся, но не потечёт послушно и причудливо, а исказится болезненной гримасой вызывала почти животный ужас. Ему очень захотелось сесть на корточки и обхватить голову руками.
- Куда мы должны идти? - тихо спросил он вместо этого.
Рейлан глянула себе под ноги. Иней, покрывший землю вокруг того места, где она стояла, уже оттаял. Остались лишь влажные разводы.
- Зимний факультет, - голос ее прозвучал слегка неуверенно, - Ну да... Зимняя. Магия.
Она точно помнила, как изучала магию. Она отлично помнила все заклинания. Старые и новые, которые приобрела, путешествуя с Айлин. Но почему-то между словами "я" и "маг" никак не желал удерживаться знак равенства. Почему-то казалось, что она все же не маг. Но кто же тогда?
Воин оставил магов выяснять детали и обратился к Игроку.
- Мы получим, если победим, взамен желание... Какое?
Тот развел руками.
- Любое разумное. Если, скажем, вы пожелаете разрушить Игру, убить всех жителей или стать властелинами мира либо рушить горы одним пальцем – оно не сбудется и придется выбирать еще раз. А нуждаетесь во дворце, слугах и наложницах, к примеру, или в каком-то артефакте – проблем не будет. Ах да, чуть не забыл, - он посмотрел на Хорна. – Вы идете к центру этого мира, туда, - рука указала мимо высоких башен, на горизонт, словно подернутый прозрачной дымкой. – Он не очень велик, так что тут сравнительно недалеко. Точное место я пока назвать не могу. Правила.
"Идём к центру не такого уж большого мира...действительно, совсем крошечного!" - подумал Хорн и растёр лицо ладонями.

- А те, кто... другие Игроки? Они будут нам мешать? - продолжил расспрашивать "голову" он, понимая, что отвертеться от всего этого не получится.
- По возможности. Но на самом деле они могут не так много – например, наслать армию или поставить волшебный капкан не в состоянии – они тоже связаны Правилами.
Хейлин, заинтересовавшийся было "зимней" магией (в конце концов, про такую не слышал, но подозрения насчет ее сути у него не замедлили появиться), отвлекся.
- А мы - в состоянии? - спросил он. - Капкан, или армию, или что еще? Что мы вообще можем - имеем право делать?
Дело шло к тому, что контракт практически уже был заключен, и оставалось только подписать его собственной кровью да уточнить пару мелочей насчет длинной надписи мелким шрифтом...
Хорн отошёл чуть в сторону, предоставив обсуждать магические вопросы тем, кто в них что-то понимает. Сам же Лепящий принялся рассматривать место, куда их на этот раз занесло. Попутно он волей-неволей, но косился на Рейлан, стараясь "изучить" заодно и её. Откуда-то Хорн помнил, что разглядывать людей, а особенно девушек в открытую – не очень хорошо.
- Вы, - Вейтан довольно рассмеялся – ему явно понравился ход мыслей мага, - вы можете. Все, до чего сами додумаетесь и сумеете осуществить. Только учтите, что они стартуют из отдаленной точки отсюда и тоже идут к центру. Если кто-то из вас в ладах с геометрией, то поймет – шанс встретиться раньше невелик. Хотя, конечно, можно попробовать воздействовать на расстоянии.
- А еще мы можем попробовать отыскать этого напыщенного осла и вытрясти из него все то, что он забыл нам рассказать, - предложила зимняя больше от досады, нежели как реальное осуществимую идею. Последнее время могущественные существа и обстоятельства как будто соревнуются между собой за право вертеть ее - Рейлан - жизнью, как им заблагорассудится.

«Напыщенный осел» ухмыльнулся, словно девушка сказала что-то очень смешное.
- Итак, вам надо идти в ту сторону, - рука снова вытянулась в направлении башен, - и пересечь границу леса, желательно в течение суток. – Вы знаете теперь достаточно для того, чтобы начать.
- И что, доброе слово - это все, чем вы можете нам помочь? - ехидно осведомилась Рейлан.
- Совершенно верно, - серьезно кивнул Вейтан. - Я могу направлять, подсказывать в определенных пределах, говорить с вами, но не вмешиваться непосредственно. Решайте.
Игрок откинулся на своем невидимом кресле и прикрыл глаза.
Гимир вспомнил, как братья некогда – сколько же дней и миров за спиной унеслось вдаль – выбрали его за главного, и усмехнулся. Отряду нужна голова, но непохоже, чтоб сейчас было легко сговориться.
Он обернулся к товарищам.
- Я... все равно не помню, за чем шел раньше. Так что почему бы и нет.
- Я могу тебе подсказать, - предложила зимняя. - Такие как ты во всех мирах одинаковы: шляются в поисках очередного несчастного чудища, в надежде срубить бедняге голову.
- Или принцессы, на которой можно жениться, - осклабился в ответ Гимир.
- Правда? Хочешь совет? Прежде чем приближаться к принцессе, не забудь вымыться, - зимняя картинно наморщила нос.
- Тебе титул все равно не светит, - насмешливо огрызнулся белобрысый, не забывая, впрочем, просиять усмешкой.
- Мой народ стоит выше всех ваших титулов, а кроме того... - Рейлан запнулась. Она как-будто была уверена, что было еще это "кроме". То, что позволяло ей, представительнице чересчур гордой с точки зрения плебеев расы, считать себя выше даже своих соплеменников. Первые слова фразы сорвались привычно и утонули в молчании, не найдя поддержки. Ощущение было таким, словно она бежала по залитой солнцем высокогорной равнине, а затем неожиданно оказалась в пещере, в кромешной тьме, и глаза, хоть и способные видеть ночью, на секунду ослепли. Вот только секунда оказалась уж очень долгой.
Рейлан не закончила фразы, одарила Гимира презрительным взглядом и отвернулась.

Топаз. День первый.

Интерес у Мары не появился даже теперь. Еще одна досадная помеха на пути. Хватит остановок, их и так было слишком много. Да и к тому же слишком уж напоминали речи этого человека ловушку, завернутую в яркий фантик. Еще один исполнитель всех желаний, продающий билеты в страну дураков. Не намереваясь его слушать, зимняя снова развернулась и зашагала в сторону.
- Если кто-то уйдет – он наверняка кончит плохо, и другие из-за него, вероятно, тоже, - холод зазвучал в голосе. Слова были слышны Кумудвати не менее отчетливо, чем остальным. – Не хочешь ли хоть узнать, куда идти?
Обещания не помогли и в ход пошли угрозы, первокурсница зимнего факультета криво усмехнулась.
- Нет, не хочу. До остальных мне нет никакого дела, а вот чтобы сделать плохо мне, надо еще постараться.
Звучало это с тщательно отрепетированной заносчивостью дочери правителя. Больше чем услышать куда идти, Мара хотела узнать чем же именно ей будут угрожать.
- Больно мне надо пугать, - мужчина зевнул, обнажая клыки, каких никогда не бывает у человека. Лично я тебя и пальцем не трону. Но...
Его прервал гневный возглас священника, осенившего собеседника все тем же странным крестообразным жестом. Говоривший поморщился, но не болезненно, а скорее чуть раздраженно.
- Я не исчезну и не сгорю, чтоб вы там ни пытались сделать. Дослушайте же... Или лучше – смотрите. Вы не первые, кто оказывается здесь, и некоторые пробовали уходить.
Он выкрикнул что-то, хлопая в ладоши. Из-за поворота послышались шаги, и все увидели... существо. Пожалуй, это был человек, а не сородич клыкастого. Человек или кто-то очень на него похожий, в потрепанных, но не рваных одеждах. Он брел, то и дело сворачивая и натыкаясь на стены. А когда повернулся к ним – священник осенил своим жестом уже себя и прошептал что-то.
Эти глаза вряд ли могли принадлежать человеку. Они были ясными и бессмысленными одновременно, он словно видел и не видел их.
- Ни я, ни кто-то еще не причинял ему вреда, – холодно сказал человек-летучая мышь.

(Тут, вроде, были мастер, Рейлан и не было меня :Р)

- Не нужно играть словами. Все, что вы делаете и говорите - и есть запугивание. Пока я видела только умалишенного, не удивлюсь и не испугаюсь при виде мертвого, в каком бы состоянии он не находился, - тут Мара лукавила, мороз уже давно поднялся по позвоночнику до загривка, вызывая острое желание превратиться в кошку и всех разорвать когтями. - Забавная вещица, не правда ли?
Как тогда с кристаллами у ворот замка, идея вынуть из кармана кольцо и продемонстрировать его пришла снежной в голову совершенно спонтанно. Раз уж эта вещь раньше ей не принадлежала и нашлась здесь, значит она принадлежит этому месту.
Однако уверенность Мары явно не распространялась на всех участников импровизированного собрания. При виде нечисти охотница поспешно юркнула за спину служителю неведомого бога, как заслуживающему больше доверия из всей компании. Приверженцы Темных богов, по представлениям загорянки, говорили и выглядели иначе, да и взгляд у злых людей был… ну, другой. Совсем. Надменный, колючий. Попадешь под такой и сразу хочется стряхнуть с себя незримую паутину, липкую и противную. Поддашься и он опутает тебя, выпьет все соки, а потом вышвырнет сухую ломкую оболочку.
Что-то подобное было и во взгляде синеволосой блудницы. Нет, Вхен чувствовала что та не станет коварством изыскивать себе выгоду за счет других, скорее она просто сметет всех неосторожно оказавшихся на пути, нисколько не задумавшись об их судьбах. Подобно песчаной буре она пройдет своей дорогой, равнодушная к тому, что останется после. Тысячи острых холодных песчинок равнодушно кружились в малахитовых глазах, но песок почему-то представлялся холодный, как горный ручей.
Дерзкие слова женщины лишь укрепили загорянку в мысли о надменности и себялюбии новой знакомой. Впрочем, клыкастый колдун со своими странными словами вызывал куда больше опасений. Убедившись, что ни Светлый Круг, ни знак неведомого бога, начертанный мужчиной, не возымели действия, Вхен подобрала лук и стрелы, намереваясь при первом же шаге клыкастого в ее сторону наградить его стрелой в горло. В неясном свете на пальце блеснуло красивое золотое кольцо.

(много кто, но меня тут точно нет)

Темно-медовый прозрачный камень окружала россыпь камешков помельче. Они были подобны лунному свету и столь же прозрачны, как старший собрат. Дорогое украшение, охотница никогда не держала подобного в руках, а уж о том, чтобы носить на пальце такое богатство…
Хлопок и последовавшее за ним появление безумца заставили мгновенно забыть о невесть откуда появившейся вещице. Алые глаза со смесью страха и жалости взирали на бессмысленно бредущее тело, лишенное искры Дара Пресветлого. Что же должно было произойти, чтобы человек превратился в подобное? И можно ли ему помочь?
Лук в смуглых руках медленно опустился, а затем и вовсе отправился за спину. Покопавшись в своем мешке, Вхен достала кусок лепешки и осторожно шагнула навстречу безумцу, протягивая ему пищу.
Тот протянул руку, взял рассеянно, поднес к губам... и отвернулся в другую сторону, а забытая, ненужная лепешка полетела бабочкой с оборванными крыльями... И была ловко подхвачена клыкастым, который сунул ее в рот странному человеку и смотрел ему в глаза. Тот ел под взглядом, но, как только их собеседник отвернулся, замер на половине жевательного движения.
– Я не хочу сам быть таким... и не хочу, чтобы вы были, - хозяин замка развел руками и улыбнулся, глядя на кольцо в руках зимней. – Главное – полезное. У каждого из вас есть такая. Благодаря ей вы всегда сможете видеть и слышать меня – а вам понадобятся подсказки на этом пути.
- О каком пути ты толкуешь, приятель? - подала голос Маэджана, до того отступившая подальше и наблюдавшая внимательно, но молча. Она не приблизилась и теперь. Ей было кое-что известно о вампирах. В частности - об их превосходном чутье. Этот пока что не проявлял интереса лично к ней, но и доказательств того, что не ее преследователи наняли клыкастого, тоже не было.
- Вам предстоит выполнить одно... задание. Откажетесь – будете вот такими... Выполните – получите награду.
- А можно про награду чуть подробнее? - в голосы Маэджаны зазвучал интерес.
- Чего вы хотите? – не-человек в черном посмотрел на лица и расхохотался. – Нет-нет, ты, – взгляд остановился на зимней, - никогда меня больше не видеть, а ты, - он посмотрел на священника, – чтоб я провалился вместе с замком глубоко и навсегда... А кто-то из вас – вернуться прямо сейчас домой. Нет. Что вы хотите еще?
Пока вампир перечислял, Маэджана оглядывала названных им новых знакомцев.
- Ну, у меня, например, множество разнообразных желаний. И почти все возможно осуществить при помощи драгоценного металла. Желтенький такой, знаете? - заметила она, как только появилась возможность высказаться.

(а меня тут есть)

- Почему нет? - почти равнодушно пожал плечами тот.
- А если я захочу, чтобы вы умерли? - неожиданно подала голос охотница. - Вы даже это исполните? - Не то чтобы чья-то смерть была ее заветным желанием, просто интересно насколько далеко собирался пойти в своих посулах клыкастый.
- Нет, в этом случае мне придется вас разочаровать, - за спиной развернулись крылья, касаясь стен коридора. – Тем более, что, по мнению некоторых, я и так не совсем жив. И замок не рухнет. И миром править вы не будете. Еще желания?
- Э! Минуточку! Я не говорила, что согласна. Я просто привела пример. Окончательная сумма будет зависеть от того, чего именно хотите вы, - заметила Маэджана.
- Добраться до одного места в этом мире. И как можно скорее, - клыки дружелюбно сверкнули – насколько дружелюбно могу сверкать клыки, хорошо приспособленные для прокусывания шеи.
- Это слишком туманно, - не отставала Маэджана. Она явно была намерена торговаться.
- И какой же ясности вы хотите? Я внесу ее по мере сил, хотя недолюбливаю яркий свет, - смех коротко оборвался и, право же, лучше бы он и не начинался – слишком непривычно звучали хрипловатые нотки.
Мара вертела в руках кольцо, теперь, когда обещатель и шантажист в одном лице говорил, она могла наблюдать эффект, который давало кольцо. Когда она держала его в руках, голос слышался громче и отчетливее, когда убирала в карман – стихал и звучал зловещим шепотом. Еще одно устройство для общения, как ее зеркальце. Но в то, что через кольцо будут даваться только благие советы, она не верила.
- Благодаря вашим усилиям мы здесь оказались? – спросила зимняя, надевая кольцо на палец, - Сильно сомневаюсь, что разыскивая олухов, согласных выполнить для вас задание, вы случайно оказались в том самом месте, где случайно появились мы.
- Может, я тоже не в восторге от вас, - оскалил клыки их собеседник. – Но мне выбрала вас в помощники сила, правящая этим миром, назовем ее Игрой. Я не могу ее контролировать, скорее напротив. И отправить вас обратно не могу. Мне искренне жаль, если кого-то оторвали от важных дел, увы, - и вдруг он картинно, словно на светском приеме, склонился, прижав руку к сердцу. Крылья сложились в подобие большого плаща. – Я укажу вам нужное для начала направление.

Человек в рясе выглядел растерянным. Знаки не действовали, и он явно не представлял, что делать еще. Наконец тихо вздохнул и пробормотал еле слышно:
- На все воля Божья.
- Меня вы ничуть не оторвали, - заверила Маэджана, решив, впрочем, не уточнять, что в момент отрыва ее от важных дел она как раз безуспешно спасалась бегством от разъяренных хозяев некой собственности, которую Маэджане заказали раздобыть. Клыкастому об этом знать не обязательно, а то, чего доброго, узнав, что невольно помог, включит это в стоимость конечного приза.
Подавленная более близким знакомством с безумцем и вестью о том, что домой ее возвращать не собираются, загорянка наконец снова решилась заговорить:
- Если кто-то из нас откажется, сейчас или в пути, что будет с остальными?
- Ваши шансы достичь цели... не исчезнут, но сильно уменьшатся. А поражение чревато неприятностями. Какими? А каждый раз по-разному. Смерть, всякий ущерб физического или духовного свойства. В лучшем случае - сон без сновидений до... следующего похода, если вы заинтересуете Игру. Она сама определяет, но – ничего хорошего.
- Все мы лишь послушные стрелы на тетиве Пресветлого, – растерянность в багровых глазах наконец сменилась спокойствием. Если Тэзерат допустил, чтобы она оказалась здесь, вовлеченной в какую-то безумную игру, значит она должна что-то понять… или свершить. Ничто под справедливым солнцем не происходит без причины, необходима лишь мудрость, чтобы понять их. А до тех пор верным детям Творца остается смиренно следовать дарованной им дорогой, по своему разумению двигаясь к неясной еще цели. - А что считается поражением?
- Если вы не достигнете цели или вас опередят, - кратко ответил собеседник. – И достаточно пока вопросов.
Смирившись с необходимостью быстро и много шагать к неведомому пока месту, охотница чинно уселась на забытую во всей этой суете подстилку и принялась раскладывать небогатые запасы еды, явно намереваясь подкрепиться. Чудеса чудесами, но по волшебству сыт не будешь. А какой ходок из голодного бессильного человека?
- Угощайтесь, уважаемые, - почтительно склонив голову, девушка указала на две порядком измятые и успевшие чуть зачерстветь лепешки, четыре каких-то корнеплода, несколько кусочков вяленого мяса и чуть меньше половины зажаренной накануне птицы. Мешочек с припасенной крупой так и остался лежать в котомке, ни воды, ни костра в этом месте не предвиделось.

Кривясь и содрогаясь от необходимости плясать под чужую дудку Мара молчала. Нет, все-таки свобода – это иллюзия. Дома родители, в Шпиле преподаватели, а здесь клыкастый и неведомая сила. Осознавать себя жертвой было неприятно, но быть жертвой и вести себя, как жертва не одно и то же.
- Раз уж вы заговорили о желаниях, то я конкретизирую своё. Не обольщайтесь, вашей жизни или смерти оно не касается. В случае успеха операции я хочу вернуться в Шпиль, и если вы не знаете, что это за место и где оно находится, то советую узнать, потому что ничего другого в качестве оплаты я не приму.
Кумудвати не забыла про Рейлан, времени на поиски в перерывах между походами «не знаю за чем» было мало и необходимо приложить максимум усилий, а если найти сумеречную не удастся, то она вернется домой без неё. Будь это кто-то другой, Мара бы угрызалась совестью, но это Рейлан, и она способно о себе позаботиться.
- Вы сможете вернуться, - подтвердил хозяин сухо. – Я не знаю, где это, но та же сила, что привела вас сюда – позаботится. Желание не из невыполнимых.
Как ни странно, Гарэль Сорока всё время разговора оставался наименее привлекающим внимание. Обычно говорливый, шумный, подвижный, сейчас он замер в сторонке и сразу сделался серьёзным и незаметным. Глаза смотрели на чужака внимательно и настороженно, а уши ловили каждое его слово. Рука Сороки покоилась на Драконе почти расслаблено, слегка поглаживая меч там, где должна была быть гарда.
Давным-давно, около двух сотен лет назад, Гарэль столкнулся с вампирами и едва унёс ноги, сохранив на память с той встречи длинный извилистый рубец на лопатке. Он был серебряным эльфом до мозга костей, а потому питал к пролитию крови разумных отвращение, близкое к физическому, а вампиры...они были для него олицетворением Зла. Живым, а вернее, не мёртвым, бродячим олицетворением, которое страшно даже не тем, что делает - его можно остановить, если знать, как именно - а тем, что будит где-то в душе желание стереть его с лица земли, искоренить...и самому стать чем-то подобным.

Гарэль был неподвижен всё время разговора. Он собирался с силами.
- Моё желание, - монотонным, чужым голос сказал он сразу вслед за Марой, будто цепляясь за хвост её слов, - это чтобы Дракон вновь обрёл голос и стал бы самим собой, если пожелает. Это возможно?
- Какой Дракон? Их много, - и хозяин поднял руку. Крыло отозвалось на это движение, тень пронеслась по стене и спряталась в углу, сплетаясь в клубок с другими. – Вы можете не спешить со своим желанием и высказать его в самом конце. Вдруг передумаете? Сейчас я могу дать вам направление и оставить.
- А еще вы можете выплатить нам задаток, - предложила Маэджана.
- Деньги? – вампир расхохотался, словно услышал хорошую шутку. – Деньги... Вы увидите потом. Нельзя же говорить все сразу... Деньги! Мыши проведут вас к выходу из замка. По дороге будет зал с накрытым столом. И не теряйте колец!
Летучая мышь взмыла к потолку и слилась с ним.
- Это сделка с дьяволом, - печально произнес священник. – Искушение... Мы будем гореть в адских котлах.
- Или, что более вероятно, этот дьявол нас попросту надует, - высказала свою версию Маэджана, раздосадованно проводив летучую мышь взглядом.
- Дьявол всегда обманывает, - серьезно произнес брат Поль, и опустился на колени. – Мне нужно помолиться.
Гарэль посмотрел на место, где исчезла летучая мышь и передёрнулся. Руки эльфа помимо его воли принялись отряхивать одежду, словно вывалянную в смоле.
- Не соглашусь, встречается вполне порядочная нечисть... Мне, знаете, приходилось работать. Оплата была своевременной и достойной... - Маэджана глядела на коленнопреклоненного мужчину слегка удивленно. Ей начало казаться, что они все же говорят о разных вещах.
Пока ее странные спутники говорили о не менее странных вещах, Мара скептически оглядывала разложенную молчаливой девушкой еду. Она уже давно пригласила их разделить с ней трапезу, но все нетактично ее проигнорировали. Конечно, лепешки выглядели неаппетитно, принцесса и наследница видела нечто подобное всего один раз, когда отец взял ее на прогулку и им пришлось идти через квартал бедняков. Есть это она бы не рискнула сейчас даже с желудком, жалобно урчащим от голода. Хотя еще не известно что было бы лучше – жаренная летучая мышь или эта сдоба. Тяжко вздохнув, Кумудвати приблизилась к девушке.

- Благодарю за угощение. Я собираюсь развести костер, горячая пища лучше холодной.
- Как уважаемая собирается развести костер без дров? – юная охотница была так удивлена тем, что синеволосая снизошла до разговора с ней, так и самим ее намерением, что даже ненадолго позабыла об упомянутом клыкастым столе.
- Уважаемая что-нибудь придумает, - усмехнулась Мара и стала оглядываться по сторонам. Не бывает жилища без деревянных предметов, и этот замок не может быть исключением. Наломать дров можно и без топора. Жаль, что они не на природе, там и ломать ничего не нужно, просто подобрать с земли. А здесь дерево было в основном на границе между стеной и полом, хотя Кумудвати не понимала функционального назначения этой полоски древесины, и на нижней части оконного проема, опять-таки неизвестно зачем. Оставались еще запыленные шедевры местных мастеров в массивных деревянных рамах, на них-то зимняя и решила остановиться. Сорвав со стены три картины, она сложила их стопочкой на полу и в раздумьях подперла подбородок кулачком.
- Вы собираетесь жечь картины? – в глазах Вхен смешались недоверие и священный ужас.
- Это уже давно не картины, - без особого энтузиазма в голосе возразила снежная, - впрочем, если найдете другой материал для растопки, я возражать не стану.
Зимняя обошла стопку полотен кругом и размяла пальцы. Сожаление о недальновидно выбранном факультете набирало обороты. Заморозить эти дрова она могла одним щелчком пальцев, а вот нагреть…
Маэджана некоторое время наблюдала за действиями Мары из-под длинной каштановых прядей, спадающих на лицо, то и дело оценивающе и изучающе окидывала зимнюю взглядом с ног до головы. И снова до ног. В конце концов это занятие ей надоело.
- Может, нам все-таки воспользоваться приглашением хозяина? Вряд ли он станет нас травить, коль скоро мы так нужны ему. Вы как хотите, а я собираюсь посмотреть, что он для нас приготовил. Кто-нибудь составит мне компанию?
"А не поем, так может золотую вилку присмотрю..." - мысленно завершила она свою фразу.
Кумудвати была не в настроении вести светские беседы за столом. Растягивать улыбку, пока губа не треснет она не хотела; куда лучше усваивается пища, съеденная с аппетитом, чем кусок едва прошедший в горло. А в том, что клыкастый будет продолжать портить ей аппетит, она не сомневалась.
- Нет, спасибо, пожалуй, я задержусь здесь.

Присесть на корточки и сосредоточится на заклинании она не могла – длина юбки не позволяла. Оставалось только издалека прощупывать дровишки. Пока, они только покрывались изморозью, какие бы комбинации чар Мара не выдумывала.
Священник, дотоле забывший обо всем мире, поднялся с колен неожиданно легким для его возраста и телосложения движением. Лицо его было таким, словно он удостоился личной аудиенции у своего неведомого бога или ящика отборного вина.
- Я понял, - произнес он тихо, не заглушая голос, но и не стремясь известить всех вокруг, хотят они того или нет. – Понял, зачем я послан сюда.
Помолчав, Поль добавил:
- Я пойду к посланному столу.
Маэджана кивнула священнику, покосилась на потуги своих новый знакомых, пожала плечами и отправилась исследовать вампирские угощения.
- Кто-нибудь хочет крерри, осмелюсь спросить? - как ни в чём не бывало поинтересовался Гарэль, расшнуровывая мешок и доставая оттуда пару сморщенных оранжевых плодов, вполне могущих быть результатом порочной страсти тыквы средних размеров и простой хурмы. - Свежие, только вчера на рынке у хорошего человека взял.
Стол, предложенный им вампиром, он проигнорировал без грамма демонстративности. Не объяснять же всем сразу, что значит вкусить чьей-то пищи, и какую это действие образует между угощающим и угощаемым связь. Тем временем, эльф заметил действия Кумудвати и участливо поинтересовался:
- Может дать огниво и трут? У меня есть...ну или было...
Загорянка, тем временем, осторожно подобралась к сваленным в кучу картинам. Удивленно расширившиеся глаза не отрываясь смотрели на покрывшиеся изморозью рамы с таким выражением, словно узрели нечто удивительное. Смуглый пальчик с обломанными грязными ногтями осторожно коснулся инистого узора и тут же отдернулся.
- Холодно, - озадаченно проговорила Вхен, разглядывая палец. – Что это? – она уже смелее провела рукой по раме.
- Это лед, - пояснила Мара, - ты спрашивала не колдуны ли мы? Я не знаю значения этого слова, но я умею творить магию зимы. Гарэль, если найдешь огниво, я буду тебе благодарна. Увы, я могу только заморозить эти дрова.

(совместно, как водится)

Гарэль запустил руку в мешок сперва по локоть, потом по самое плечо. Крепкая ткань зашевелилась, будто внутри внезапно проснулась змея, однако, энергичные манипуляции Сороки, сопровождаемые непередаваемой эльфийской мимикой, наложенной на непосредственный темперамент, не увенчались успехом. Тогда он сел прямо на пол, раскрыл горловину мешка и принялся выкладывать содержимое рядом с собой. Чего тут только не было! Две рубашки и запасные штаны, обильный моток тонкой верёвки, чуть ли не десяток свертков из промасленной бумаги, три разных ножа, штук восемь чёток и бус, два округлых шара размером с грецкий орех, мелодично звякнувших при соприкосновении с полом и многое другое. Всё это пахло чем-то необычным, пряным и чуть горьковатым.
- Вот и оно! - Сорока вскинул руку с зажатым в ней огнивом. - Вот, всегда на самое дно проваливается, осмелюсь доложить.
Стоило эльфу отвлечься от эпического перетряхивания пожитков, как наблюдавшая за сим действом охотница снова поспешно опустила глаза, не решаясь встречаться взглядом со странным мужчиной.
- А что такое магия зимы? – смотреть на полуголую синеволосую тоже было неуютно, а потому девушка вернулась к разглядыванию чуднОго холодного песка. Вот только в отличие от жестких крупинок этот был мягким и превращался в воду.
Мара ничуть не удивилась этому вопросу. Ее родной город никогда не видел снега, слишком тепло было там, где она родилась, да и в академии зачастую про снег или палящий зной круглый год узнавали, только прибыв в Шпиль. С благодарность приняв от Гарэля огниво, она высекла искру. Старые пыльные картины быстро занялись пламенем, разгоняя мрак и даря тепло. Мара прищурилась, глядя на огонь.
- Зима – это когда солнце уходит высоко в небо и земле становиться так холодно, что каждая капелька дождя превращается в маленькую звездочку. Если ее поймать на ладонь, то от тепла руки она снова станет капелькой. Вот как сейчас, когда ты трогала поверхность картины. Зимой с неба падает снег – много, много таких крошечных звездочек. Они засыпают дороги, дома и ложатся на ветки деревьев. Их так много, что весь мир становиться белым. Рассказать это сложно, это нужно увидеть, хотя бы один раз. Я тебе покажу.

Изумруд. День первый.

Гимир привычно зубоскалил, новая знакомая пыталась потрясти титулами, Хейлин, судя по всему, пребывал где-то под облаками, куда неизменно отправляются души магов и поэтов в моменты задумчивости, а Хорн вдруг понял, что ещё чуть-чуть и выскажет окружающим всё, что думает, а для верности приложить кого-нибудь перчаткой. Почему-то подобное поведение показалось ему неверным, и Лепящий просто спросил, не обращаясь ни к кому конкретно:
- Слушайте, вы можете выяснять, у кого молот тяжелее хоть до вечера, но давайте делать это на ходу... куда-нибудь?
- Мы согласны, - подвел итог Гимир, ради Рейлан в последний момент придав голосу вопросительную интонацию. – Идем?
Изображение головы сделалось расплывчатым.
Рейлан раздраженно повела плечами. Сей жест, вероятно, должен был означать, что она покоряется решению большинства, хотя и делает это без особого удовольствия.
Хейлин фыркнул.
- Это, конечно, великолепно - задавать вопрос, оставив только один вариант ответа, - сказал он с горькой усмешкой. - Так что я тоже согласен, да. За сутки до леса? Отлично, всегда рады услужить. И не жалуйтесь потом, когда придет ваш черед исполнять мое желание.
- И я согласен, - с усмешкой произнес чуть надтреснутый голос, заставив Гимира дернуться и оглянуться. – Да спокойнее ты. Я у тебя в голове, как успел разобраться, пока вы тут спорили.
Это заявление совсем не показалось воину успокаивающим и отрадным. - Откуда ты здесь взялся? Кто ты такой? И вообще... – все же не произнес, а подумал он, сжимая пальцы в кулаки и не замечая, что отросшие за время путешествия ногти впиваются в кожу.
- Судя по всему, - охотно растекся в пояснении неизвестный голос, – я умер. Последнее, что помню – «Отправляйся в Бездну!». Нет, это не проклятие было... очнулся здесь. Наверное, так же, как и ты. А... можешь не продолжать, слышу – нет, твоих мыслей я не читаю. Только то, что ты думаешь... м... вслух, обращаясь к кому-то. В памяти тоже не копаюсь. Вот не думал, что так бывает, во имя всебесцветной! Как это вышло, зачем я внутри, и почему ты – тоже не знаю. Зовут меня Кэллар и я жрец. Да не спотыкайся, а то чего твои спутники решат?

- А зачем мне скрывать?, - мысленно огрызнулся Гимир, – Я ничего плохого не сделал!
- Не скрывай, - старческий смешок, видимо, заменил невозможное пожатие плечами. – Посмотрим, как они отреагируют.
Гимир представил, прикусил язык так, что чуть не перекусил пополам, тихонько рыкнул от боли и замолчал мысленно и вслух, обдумывая положение, которое казалось ему все более плачевным.
Прекрасные дома виделись ему теперь отвратительными, напоенный свежестью и зеленью воздух казался удушливым, а то и дело доносившаяся мелодичная музыка – неприятной.
Игрок позади расплылся в воздухе и, словно бы он вытеснял собой все окружающее, местность вокруг оживала. Защебетали птицы, которых раньше слышно не было, подул теплый ветерок и даже показались люди, хотя раньше никого видно не было.
Люди? Нет, город, судя по всему, населяли эльфы – высокие, с чуть заостренными ушами, в одеждах легких и свободных, преимущественно светлых и теплых цветов.
Хейлин оглянулся на брата, который вдруг как-то странно дернулся.
- Гимир, ты чего? Передумал идти? - он улыбнулся.
Наверное, здорово было бы попасть в какое-нибудь неизвестное раньше место - и ни во что не влипнуть с первого же дня. Просто освоиться, пожить в новом мире, не стремясь исполнить ничье сумасшедшее поручение, от которого непременно будет зависеть чья-то (или, скорее, твоя собственная) жизнь... Но с учетом того, что за последнее время такого не случалось - мечты следовало отбросить.
Последнее время... а собственно, сколько времени они уже в пути? С того дня, как отец отправил их в дорогу?
- Не передумал , - подсказал ехидный голос.
- Не передумал, - повторил Гимир. – Просто... просто... – он оглянулся на Хорна, на Рейлан и продолжил: - Просто все очень странно.
- Так было всегда, - пожал плечами маг. - То есть до того, как мы встретились с тобой и Лльюинем, все было более-менее нормально, а потом нормально уже не было ничего... Гимир, уж нам-то вроде не привыкать, а? Или тебя беспокоит что-то еще?
Воин поколебался несколько секунд, но он не был готов обсуждать голос в голове сейчас и на дороге.
- Девчонка, - соврал он. - Нас стало больше, и это мне не нравится.

Маг настороженно глянул на Рейлан. Хотелось бы утешить себя тем, что исходи от нее опасность, он бы непременно почувствовал... но если это не была опасность магического толка, даже Хейлину с его посохом тут ловить было нечего. Подозрений она не вызывала. Может, Гимир просто не хочет расширять круг общения?
- М... думаешь, это плохо? - понизив голос, спросил бард. - Потому что нас больше или потому что девчонка?
- Понимаешь, - переключаться с большой беды на меньшую было даже приятно, - я против девчонок ничего не имею, сам знаешь... – тот, внутри, хмыкнул. Гимир постарался не обращать внимания. – Но она как будто не в отряде, а так, рядом идет. Будет ли помогать в бою или вообще хоть как-то вместе действовать – кто знает. Хорн, он добровольно пошел, а тут... последнее дело – дробить и отряд из четверых.
- Да я против них тоже ничего не имею! - воскликнул маг. - В любом случае, подумай - пока она рядом идет и ничего не просит, она совсем не мешает. До боя-то когда дело дойдет... и неизвестно, дойдет ли. Что до остальных "совместных действий" - поживем, увидим. Или ты ее сейчас же прогнать предлагаешь? Такая не уйдет, это точно...
- Да нет, судя по тому, что мы слышали, это совсем глупо будет, - протянул Гимир. – Надо бы как-то... наладить контакт.
- А куда тронемся? – спросил всех Лепящий. - Наверное, нам еды надо купить... ну и всякого такого в дорогу. Только вот, на что будем меняться-то?
Хейлин помрачнел. Где найти местных денег как можно скорее, он пока что не представлял.
- Предлагаю кого-нибудь из местных поймать и хорошенько расспросить. Правда, всегда есть опасность, что здесь ненавидят путешественников... но и этого мы не узнаем, пока не попробуем.
Рейлан в разговор не вмешивалась, молча наблюдая и ожидая, какое решение примут навязанные ей спутники.
Местных хватало. Мальчишка подбрасывал ногой сложное шарообразное сооружение из прутиков, шли две женщины с характерными для эльфов лицами. Издалека приближался всадник, которого сопровождали двое пеших. А впереди слева замаячила вывеска, которая изображала чересчур длинноногого эльфа, поднимающего кружку.
- Может, сразу туда зайдем? – предложил Гимир, которому захотелось не столько поесть, сколько выпить.

- Прекрасная мысль! - воодушевленно откликнулся Хейлин. - Погляжу на местных менестрелей - надеюсь, там кто-нибудь из них да выступает сейчас... Интересно, тут еду в долг не дают?..
Кажется, кто-то однажды говорил ему, что мечтать, в общем и целом, полезно.
Не вдаваясь в дальнейшее обсуждение – поскольку Рейлан было все равно, а Хорн сам предложил, – Гимир распахнул дверь.
- Завидую , - сообщил Кэллар. – Вот мне самому и не поесть теперь, и девчонку не подцепить.
- Ты же жрец и старик , - воин мысленно возмутился.
- Уже ни то, ни другое , - резонно возразил собеседник.
- Слушай, заткнись и не возникай пока, а? Мне привыкнуть надо!
Голос удивился.
- Если я буду молчать, как же ты привыкнешь?
Гимир не удостоил его ответом, но за это время спутники успели опередить его, отступившего к стенке.
Заведение было эльфийским до отвращения. Везде зелень, никаких следов плевков на полу и запаха дешевого пива. Улыбающийся мужчина в светло-зеленом за стойкой, тихая музыка и немногочисленные, тихие днем посетители.
Хейлин запоздало подумал, что какого-нибудь собрата по ремеслу куда вероятнее было бы встретить тут ночью, поэтому разочарование его - ибо он таки не разглядел тут никого, похожего на барда, - было не столь велико.
Куда больше было удивление, граничащее с изумлением. Атмосфера тишины, уюта, тепла словно была разлита в воздухе, и сразу захотелось улыбаться другим в ответ, заводить мало значимые, но приятные разговоры, возможно, даже познакомиться с парой прелестных эльфиек... Одна прелестная эльфийка, сидевшая у противоположной стены, сразу ему приглянулась, только, вот незадача, сидела она там уже не одна. Сокрушенно вздохнув, маг направился к свободному столику - широкому, сработанному из неизвестного ему светлого дерева и с фигурными ножками.
Стол тоже был чистый, как и все вокруг. Не было даже крошек.
Вспомнив (довольно смутно в отношении деталей, но ощущения до сих пор были живы) один из трактирчиков родного, давным-давно покинутого мира, Хейлин даже помотал головой от ужаса понимания разницы. Здесь менестрелям явно не приходится бояться, что кто-нибудь проломит им голову стулом за не понравившуюся песню - или что эль разбавлен чем-то настолько гадким, что потом будешь два дня ходить, согнувшись.

(продолжение к вышевыложенному, вчетвером)

Хорн такого диссонанса, как постигший братьев, не испытывал. Лепящие были народом серьёзным, основательным, буянить в общественных местах у них было просто... не принято, что ли? Да и разводить грязь не хотелось, в кузнице её мало, что ли? Откровенно говоря, всё это лишь мельком посетило сознание молодого мастера, но тут же исчезло, выдавленное другими вопросами и восхищением, которое у него вызвала изящность всего вокруг.
- Знаете, друзья, мне здесь нравится, - подытожил он и нежно погладил изящную металлическую оковку на углу стола.
Рядом с ними быстро оказался мальчишка – высокий, светлокожий. Уши были не только острыми, но и чересчур великоватыми для эльфа, что, впрочем, впечатления особо не портило.
Никогда бы не подумал, что у эльфов в городах есть парнишки-подавальщики, - подумал Гимир.
Ну должен же и у них кто-то этим заниматься...
Заткнись, жрец!
- Что закажут господа гости Иллиньена?
Хейлин оживился.
- Привет, парень! - дружелюбно произнес он. - Скажи-ка, есть у вас какое-нибудь традиционное местное блюдо? Или что-нибудь такое, что обязательно следует попробовать?.. И скажи заодно, ты тут не очень занят по работе, не соизволишь ли посидеть за нашим столом и рассказать о вашем городе?
"Иллиньен", запомнил он тем временем, "уже что-то, хоть знаем, где оказались".
- Наши иллиньенские пироги с дичью, - почти прострекотал тот. – Самые лучшие в нашем квадрате – только в этом заведении. Вина – разные. У нас хорошая кухня. Только мне не положено сидеть с гостями, - добавил он с сожалением.
- Здоровья тебе и звонкого железа, - предельно вежливо поздоровался Хорн. - Хороши ли дела твои, твоего отца и твоей любимой?
Последнее было импровизацией. Обычно Лепящие интересовались исключительно делами собеседника и его почтенного родителя, но романтическое настроение города эльфов, вытеснившее даже мысли о таинственной Игре, не могло не сказаться на словах Хорна.
- И тебе, здоровья, и светлого неба, - явно с напряжением переваривая вопрос, - ответил подросток. – Я работаю, отец здоров, а... э... любимой у меня еще нет.
Он смутился.

Бард чуть нахмурился - почему-то он очень надеялся на этого мальчишку.
- Амм.. а постоять с гостями ты тоже не можешь?
- Если вы попросите хозяина, он разрешит и сидеть, - оживился паренек. – А так это правильно, я возрастом не вышел!
- Так мы попросим, - кивнул маг. - Тогда тащи-ка нам этих самых ваших пирогов и вина... на всех ведь, да? Рейлан, Хорн - не против? Гимир-то, я знаю, точно не против, - он ехидно улыбнулся старшему.
- И побольше, - сказал тот с улыбкой.
На двоих, – хихикнули внутри. – Ладно-ладно, я пошутил, тело-то одно, молчу!
- Я...не против, да, - чуть поколебавшись кивнул Лепящий. Уж начинать жизнь заново, так начинать!
Рейлан оценивающе поглядела на паренька.
- Мне из напитков принеси воды. Только смотри, чтоб чистой. А если окажется как из лошадиной поилки - за уши оттаскаю.
Тот не столько обиделся, сколько удивился.
- Вы и скажете, госпожа? Разве такое бывает? – и унесся.
Гимир посмотрел на брата.
- А чем ты расплачиваться собрался?
Хейлин задумчиво взглянул на потолок.
- Ну, мальчик нам потом скажет, чем тут платят, тогда и озаботимся. В крайнем случае, возьмем в долг - запишут еду на наш счет. Да и нельзя исключать, скажем такого - что у них вся еда бесплатная, - он мечтательно вздохнул. - Вот было бы здорово... кстати, ни у кого нет ничего ценного, что мы могли бы отдать в залог?
Гимир только руками развел.
Разве что тебя, добавил он мысленно.
- Ну, если я верно понял, металл они здесь не чувствуют. Это значит, что я совершенно спокойно могу наделать знаков и, до тех пор пока они не найдут другого Лепящего, подделку не распознают. Вы мне только подходящий металл найдите, - сказал Хорн, похрустывая пальцами, а потом повернулся к Рейлан. - Скажи, а что ты умеешь? Чем занималась раньше, если помнишь, конечно...
- Помню, - кивнула Рейлан. Неуверенности больше не было. Она свыклась с мыслью, что пока ей лучше считать себя магом, хотя это обозначение себя упорно не ощущалось "своим", - Помню, что вполне способна заставить хозяина подобного заведения отдать мне все, что я захочу. При этом он будет вежливо кланяться и приглашать зайти еще. Ну... что он при этом будет думать – в сущности не важно.

Рейлан со скучающим видом поглядела на свои ногти.
- Осталось одна небольшая деталь - нужно выяснить, есть ли вы этом мире препятствия для моей силы. Хотите, проверю на этом пацане?
- Что же ты сразу не сказала? - поразился Хейлин. - Хотя, мы и не спросили... Если это не опасно, конечно, то пробуй.
Дело приобретало все более благоприятный оборот. Маг огляделся кругом еще раз - в конце концов, тут достаточно народу, чтобы Рейлан могла попрактиковаться в различных видах своего воздействия, а если у нее не получится - то он сам пригрозит хозяину трактира хор-рошим ураганом!..
- Может, лучше подождать, пока нам не начнут счет предъявлять? – миролюбиво предложил Гимир воинственным волшебникам.
- Не опасно для кого? - уточнила Рейлан, - Для гм... объекта - это зависит от силы воздействия. Но хорошо, - она обернулась к Гимиру. – Сперва мы подождем, пока ты напьешься и затеешь драку, а потом начнем выносить всех подряд. Так будет даже веселее.
– Сама не напейся, – буркнул тот. – А то примешься танцевать на столе.
А вот Хорна от разговоров чародеев видимо передёрнуло. Нет, слова Хейлина ему, конечно, тоже не понравились, но то, что предлагала Рейлан... Лепящий всерьёз задумался о том, что металлическая паутинка, бегущая по краю стола, может быть очень и очень острой. Задумался и убрал от неё руки. На всякий случай.
- По крайней мере, за это скорее приплатят, - огрызнулась зимняя.
- Или потребуют доплаты с нас, - съехидничал воин.
- Жду не дождусь, когда принесут еду, - сообщила Рейлан столешнице, - тогда этот зануда, наконец, заткнется.
- Может, вы подеретесь? - предложил миролюбивый Хейлин. - Вы едва знакомы, чтоб вас демоны... побрали, а грызетесь так, словно уже всю жизнь вместе прожили! Вы получаете от этого удовольствие? Гимир, я за тобой такого раньше не замечал!
- Я сам много чего за собой не замечал, - пробурчал тот вполголоса.
Мальчишка словно бы услышал пожелание зимней и появился с подносом, на котором развалились два теплых даже на вид пирога, охраняемые двумя башнями бутылок вина и бастионами стаканов. Он не плюхнул свою ношу на стол, а поставил, как и нес, с нечеловеческими ловкостью и изяществом.

- Мне разрешили сесть с вами, - сообщил паренек, придвигая себе стул. – Почтенный Иль-Биэль сказал, чтоб я не торопился.
- У вас красивые имена, - одобрительно кивнул бард. - Давай знакомиться, паренек? Меня зовут Хейлин, это мой брат Гимир и вот еще двое наших друзей - Хорн и Рейлан, - произнося имя, он указывал ладонью на каждого из спутников. - А как величают тебя?
- Меня еще не величают, а просто зовут, - голос у него был эльфийски-музыкальный, но явно не тренированный, как у самого барда, и еще не ломающийся. – Аррэ-Иннес. Можно просто Ин.
Рейлан налила себе воды, сжав стакан между ладонями, принялась незаметно охлаждать его содержимое.
Гимир не терял времени, а ловко вскрыл бутылки и принялся наливать всем вина. Попытался и дополнить вином стакан зимней, но та довольно невежливо отпихнула горлышко бутылки. На этот раз белобрысый не обиделся – нам больше достанется.
- Хорн, режь пирог. Ну что, все за знакомство?! Ин, ты пьешь?
- Я верну! - зачем-то предупредил Хорн и положил руки на металлический узор.
Секунду-другую ничего не происходило, а потом тоненькая полоска неизвестного железа, распрямляясь, поползла вверх из своего гнезда и устремилась пирога. На глазах у потрясённого мальчишки, Лепящий аккуратно разделил пирог на несколько равных частей, после чего вернул узор на место.
- За знакомство! - подтвердил он, протягивая руку за своим стаканом.
Уже привычный Гимир только покачал головой.
Юный эльф глотнул воздух, но промолчал, а когда обрел дар речи, ответил Хейлину, стараясь казаться взрослее и делая вид, что все идет, как надо:
- Я на работе.
- Сочувствую, - улыбнулся Хейлин, подняв стакан. - За знакомство и за наше прибытие в это чудесное место!
"Прибытие, правда, было не такое чудесное, как место", печально подумал он в это время, "но сейчас это не повод омрачать себе веселье".
- Расскажи нам, Инн, чем знамениты ваши края? - спросил он, делая глоток. Вино оказалось чуть более пряным, чем он привык пить, однако в то же время было мягким и не оставляло горечи - только странное тепло на языке, а потом и внутри.

Топаз. День первый
& Higf

Стол оказался длинным и был покрыт тяжелой черной скатертью. Вдоль стола располагались массивные стулья темного, почти черного дерева с высокими спинками и потертой бархатной обивкой. Блюда и подносы из тусклого золотистого металла были заполнены разнообразными кушаньями. Маэджана разглядела запеченную птицу, поросенка на вертеле, тушеные овощи, лепешки и фрукты. Но еда оказалась холодной и чуть заветренной, точно простояла здесь дольше, чем нужно.
- Похоже, милейший хозяин долго ожидал гостей, - заметила Маэджана, проведя рукой по скатерти и с сомнением потыкав пальцем другой руки поросячью тушку.
- Воистину, если даже стол был выставлен перед нашим появлением, - кивнул священник. – Впрочем, в бытность насколько я слышал от братьев-миссионеров из других краев, за такой стол могло бы возблагодарить Господа нашего целое племя язычников! А я тем более. Благослови, Господи, нашу пищу!
Он поднял глаза к небу.
Маэджана, последовав примеру, воззрилась на потолок. Не увидела там ничего интересного и вернулась к созерцанию залы. Прищурившись, она переключилась на магическое зрение в поисках ловушек и скрытых дверей.
Не найдя ничего интересного и здесь, барышня вернулась к изучению содержимого стола. Подобрав тяжелый металлический кубок, она повертела его в руках.
- Считается, что вампиры и некоторые демонические сущности не выносят серебра. Интересно, относится ли наш хозяин к этой категории. Э... Так вы собираетесь это попробовать?
- Если Господь послал меня сюда, то он должен был позаботиться о том, чтоб я не умер от голода. Садись, дочь моя, - священник замер у стула в нетерпении.
Маэджана по-хозяйски отправила кубок в свою сумку и уселась за стол.
- Вы совершенно правы. К тому же, если бы тот тип хотел нас убить, вряд ли он стал бы придумывать столь долгий способ.
Брат Поль уже сел и впился зубами в лепешку, и только тут с недоумением оглянулся.
- Ч-Че... М... – пробормотал он, и вынужден был вытянуть пищу изо рта. – Зачем вы это спрятали, дочь моя?

Маэджана как раз принялась разматывать скрывающий ее лицо край платка. Лицо девушки оказалось худым, угловатым с длинным заостренным носом и резко очерченным изгибом губ. Убрав ткань, девушка принялась ощупывать щеки ладонью так, словно у нее ныли зубы и, поглощенная этим занятием, не сразу поняла, о чем идет речь.
- Что спрятала? - удивленно переспросила она.
- Серебряный кубок, - пояснил священник и снова впился в лепешку, чтоб успеть прожевать до ответа собеседницы.
- Он может нам пригодиться, - пояснила Маэджана, отрезая себе птичью ножку. - Надо вообще посмотреть, что еще мы можем взять с собой.
- Восьмая заповедь Господа, данная... сейчас неважно, где, – покосился священник на потолок зала, на котором были изображены существа, не похожие ни на людей, ни на нечисть, - гласит: «не укради». Когда берешь чужое без разрешения его хозяина – превращаешься в вора или воровку. Нарушить ее – тяжкий грех.
- Эээ.. - протянула Маэджана, откусила холодной птицы, прожевала ее и, наконец, сформулировала, - На самом деле, все зависит от того, исполняешь ли ты правила гильдии... Даже, когда работаешь вольным охотником. Охотницей. Ну, чтоб не перебегать дорогу коллегам и все такое...
На этот раз священник дожевал лепешку, чтобы не терять времени зря, и только перед тем, как взяться за кусок ветчины, произнес:
- Гильдии? Охотницей? Не стоишь ли ты на глубоко греховном воровском пути, о заблудшее дитя?
- Греховном? - не поняла Маэджана, принимаясь за овощи, - О... грехи. Нет, если вовремя приносить жертву богу-покровителю нашего ремесла, проблем не будет. Анидо Лис уладит любые недоразумения с прочими богами. Не говоря уж о том, что если что-то похищено, значит его не слишком-то надежно охраняли. И это - повод задуматься...
Маэджана отхлебнула вина.
- Суть движимого имущества как раз и заключается в том, что оное имущество... иногда движется.
- Ты поклоняешься ложным богам, - справившись с ломтем ветчины, священник поднял палец, слегка поблескивающий после соприкосновения с мясом. – Неужели ты хочешь после смерти вечных мук, а не вечного блаженства?

(с Reylan)

продолжение душеспасительной беседы

- Мук после смерти? За что?! - искренне возмутилась воровка.
Священник посмотрел на нее грустно.
- За нарушение заповедей Создателя. Он не жесток – но, обкрадывая, ты обкрадываешь в первую очередь себя. Свою душу. Ту частичку света и добра, которая вложена в нас Богом. Я, может быть, говорю слишком сложно. Представь, что у тебя украли кошелек – ведь ты проклянешь вора...
Маэджана в задумчивости повозила вилкой по скатерти.
- Проклятия - это больная тема, - призналась она, поморщившись, - Но в ситуации с кошельком я скорее отругаю себя за излишнюю беспечность.
- Неужели не понимаешь, что плохо отнимать у человека то, что он добыл тяжким трудом! – забытый ломоть замер в руке, словно священный знак.
- А я разве не тружусь, добывая у него это вещь? - недоуменно переспросила Маэджана.
- Если бы вы договорились, и ты выполнила бы для него работу, а он пообещал тебе что-то – это было бы честно. Но ведь воруют без ведома и согласия человека. Ведь ему не нужно твое воровство!
- Ему, разумеется, не нужно, - охотно согласилась девушка, оглядывая стол: то ли высматривала чем еще подкрепиться, то ли - чем наполнить сумку, - Это нужно заказчику. Я ведь всего лишь выполняю работу.
– Каждый хочет блага себе. Но пока мы не перестанем силой отнимать эти блага у других, будет множиться зло на земле и страдания души после смерти, - эти слова были сказаны не громко и звучно, а грустно и с выражением искренности и некоторого смущения – будто человек понимал, что слова звучат странно, но не находил более подходящих. – Подумай об этом. Бог милосерден и никогда не поздно прийти к нему.
И брат Поль вернулся к подкреплению сил телесных.
- Ваш бог милосерден? - переспросила девушка, вид ее был серьезен, она явно не намерена была подначивать или шутить, - Вам повезло... Встречала я богов, которые только и думают, как бы отхватить от тебя кусочек. Вот так!
С этими словами она весьма красноречиво откусила добрую половину какого-то овоща, напоминающего огурец, и звучно с аппетитом захрустела.

Трое под снегом у костра

Мара отошла от костра и подняла вверх руки, шепча старую песенку про снег, она всегда помогала ей сосредоточиться. Чтобы в замке на короткое время наступила зима, нужно было постараться.
На ладонях зимней стали заворачиваться в вихри снежинки, сплетая как из нитей снежный клубок. Когда он стал размером с сумку Гарэля, синевласая первокурсница легонько толкнула, и он взмыл под своды замка. Оттуда на сидящих возле костра подул холодный ветер и иней стал спускаться вниз, по стенам, оплетая их морозным узором. Теплое дыхание Мары превратилось пар, но она не чувствовала холода – правда только тогда, когда сама его создавала. С потолка пошел снег, крошечные кристаллы льда ловили отблески танца пламени и отражали его множеством своих граней. Искрился снег, блистал. Снежинки покрывали тонким слоем пол, ложились на плечи Гарэля и путались в локонах Мары.
- Снег боится огня, здесь, в замке, но на улице ему не страшен даже самый сильный пожар.
Уверенности, что загорская девушка услышала эти слова, не было. По-детски восхищенно распахнутые глаза неотрывно следили за танцем искрящихся снежинок, действительно удивительно похожих на звезды. Когда волшебные синевато-белые песчинки осели на ресницах, Вхен озадаченно моргнула и восторженно выдохнула, не находя слов. Завидев белый дым, вырывающийся из-под скрывающего лицо платка, охотница испуганно икнула. Поспешно размотав материю, она убедилась что в той не появилось ничего подозрительного и лишь затем поняла, что дым вырывается у нее изо рта.
- Ч-ч-то эт-то? - пролепетала она, растерянно переводя взгляд с могучей чародейки на белесый туман у собственных губ.
- Хей-най! - восхищённо выдохнул Гарэль секундой позже охотницы. - Красиво...
Эльф встал и протянул длинные, нечеловечески изящные пальцы к танцующим снежинкам, но так и не коснулся их.
- Однажды, - он заговорил с тем особым, глубоким выражением, которое приберегал для песен и сказок, - довелось мне побывать в далёкой земле, где живут люди, которые носят два меча и никогда с ними не расстаются.

Их традиции сложны, а нравы жестоки, они ценят жизнь, не боятся смерти и проливают кровь так легко, что становится страшно. Сначала мне показалось, что нет в их земле ничего хорошего, но Мир не позволил мне остаться слепым и столкнул меня с тремя Носящими Мечи, которые пригласили меня в дом, где поят их возлюбленным напитком. Там я познал многое из их жизни в неторопливой беседе и был уверен, что лучшего в их краях и вовсе нельзя найти, но когда мы расставались, и снег вот точно так же кружился над нашими головами, каждый из них спел для меня по одной песне. Желаете ли вы их услышать?
Прекрасный голос и тон сказителя, каких Вхен помнила у себя на родине, моментально заставил забыть не то что о странном дыме (тем более что ничего страшного от него пока не происходило), но даже о неприкрытом лице и всяких приличиях. Выжидающе-доверчивые глаза, какие бывают у детей в канун любимого праздника, уставились на странного юношу. Его речь, такая складная и красивая, затягивала наивную охотницу не хуже хищных песков Арранды, погребающих под собой неосторожных путников.
- Очень, - пролепетала девушка, наматывая на пальцы край шарфа.
Гарэль улыбнулся и достал из складок одежды два металлических шара размером с перепелиные яйца. Его пальцы шевельнулись раз, другой, третий... В мрачном зале замка вампиров зазвучала тихая, ненавязчивая мелодия. Музыка снега, ласкающего спящую землю, песня шепчущей позёмки, она обволакивала слушателей мягко и ласково.
- Первую песню спел мне тот, кто звался Абэ-но Окимити, - плавно начал Гарэль, непостижимо попадая голосом в мелодию удивительных шариков, ведущих свою беседу, а потом запел:

Все затянул туман.
О, пусть бы выпал снег!
Здесь слив цветы еще не расцветали,
И вместо них, сравнив его с цветами,
Мы стали б любоваться им!

Странной была эта короткая песня, прекрасной, как сверкающий клинок на белоснежном снегу. А Гарэль, лишь на миг замолкнув, тут же продолжил:
- Вторую песню я встретил улыбкой, как любимую после разлуки, а спел её Вакасакурабэ-но Кимитари, и вишня из его имени мешала горечь его песни со сладостью.

Все небо пасмурно.
О, пусть бы выпал снег!
И мы бы стали любоваться,
Как будет падать на валежник он
И ярким блеском весь переливаться!

Мелодия изменилась. Шары всё так же путешествовали по ладони эльфа, но в ритме перезвона послышалась лёгкая грусть, не умаляющая красоты. Как если бы серость затянуло небо над заснувшей зимней равниной.

- Третьей песни я поклонился, как отцу или матери перед уходом из родного дома, но покачал головой Косэ Сукунамаро, и тогда я протянул ему бусы из красного камня, о которых можно было сложить не одну сказку. Лишь тогда, бросив их в снег, как дар духам, запел великий мастер.

У дома моего, где я один живу,
На зимние деревья с высоты
Летящий белый снег —
Не сливы ли цветы? —
Так показалось взору моему!

Гарэль замолк. Шарики ещё некоторое время кружились, постепенно замедлялись, но потом и они замерли, в последний раз тронув слушателей высокой нотой.
Мара застыла в задумчивости, так и держа снежную сферу в руках. С красотой снега действительно мало что могло сравниться, разве что эти песни. Теперь она чувствовала себя в этом странном обществе иначе, будто стерлась какая-то граница, прежде расталкивающая их в стороны. Для полноты сближения не доставало только совместной трапезы.
- Увидишь их еще раз, передай благодарность за подарки и от меня, - Мара пару раз щелкнула пальцами и снежинки стали идти реже, - ощущение того, что она не может выразить словами все, что вызвала в ней эта мелодия о снеге, мучило зимнюю. Как будто она потеряла дар речи.
Смущенно улыбнувшись, она подошла ближе к костру. Жар огня резко контрастировал с ледяным дуновением ветра и напоминал Маре о случайной встрече в садах Шпиля. Она не понимала, для чего она до сих пор хранит мутное и безжизненное зеркало, будто надеется на что-то. Пора было уже признать что вся любовная чепуха, на которую иные романтики тратят целую жизнь, была ей не доступна. Теперь, если бы отец вновь попытался навязать ей супруга, она не стала бы сопротивляться. Все эти переживания пусть будут у других, а она устала, ей хватило дважды разбитого сердца. И пока оно не разлетелось на куски в третий раз, зимняя без сожаления достала зеркальце из кармана и зашвырнула его в огонь.

Изумруд. День первый
"отвратительная эльфийская таверна"

- У нас самый красивый город в квадрате! – с гордостью выпалил тот, стараясь не смотреть на Хорна потом смутился. – Ну, по правде говоря, он и единственный, остальные поселения помельче. Впрочем, говорят, что в квадратах рядом такого тоже нет, но меня пока туда не пускают. Говорят – опасно. Такого розового камня больше поблизости нет. А еще у нас самые лучшие музыканты... и хорошие лучники.
- У вас есть музыканты? - Хейлин едва на стуле не подскочил от счастья. - И на чем они играют?
- На свирели, флейте, гобое. Дудочек всяких много. Потом этой, большой, как ее, арфе, на лютне, на банджо, на ситаре, – послушно начал перечислять Ин.
- Много всего! - уважительно протянул Хорн близкий к музыке так же, как и к вышиванию крестиком. - Скажи, Ин, а что такое квадрат?
Тот разок хлопнул глазами, но, судя по всему, не сильно удивился такому вопросу от чужаков.
- Это... – он замялся, словно его просили пояснить, что такое дом – не коробка с окнами и дверями из дерева или камня, а твой, собственный, родной дом. - Это... место, где мы, эльфы, живем. Оно, по правде, не совсем квадратное, к центру чуть уже, ну... – он оглядел непонимающие лица, - как воздух подрагивает у горизонта, не видели?
- Нет, как-то не успели еще. Послушай, малявка, а библиотека у вас есть? Отдел с картами интересует, - спросила Рейлан.
- У нас есть только карта нашего квадрата, - пожал плечами тот. – Каждый народ должен жить, почитая границы.
- А вы что же, к соседям не ходите?
- Иногда. Но у них... плохие земли. Темные, - Ин понурился. – Только если наискосок, но так пройти нелегко.
- Рейлан, мы всё же не дома. Можешь быть чуть вежливее? - Хорн начинал тихо закипать. - Ин, скажи, а что такого страшного в этих самых тёмных землях?
- Справа орки живут, они наши враги, на волках ездят, - мальчишка зачастил, опасливо косясь на Рейлан и, похоже, пытаясь предупредить взрыв. Они поклоняются темным духам. Мы с ними воюем, но все обычно на границе. Все равно чужой квадрат нельзя захватить. А впереди – темные гномы. Они поклоняются огненному духу глубин, он тоже злой.

- И с ними вы воюете, - поинтересовался Гимир. Похоже, работы тут было хоть отбавляй.
- Иногда.
Вот это дело, – Кэллар оживился. – Нам же все равно туда топать, наверное. Давай поедим и пойдем. Мне это нравится, почувствую себя, как дома.
Гимир не ответил.
- А слева и... э... сзади? – он не знал, какую еще придумать противоположность «спереди».
- Слева тоже темный квадрат, там Гнилые болота. А сзади, - Ин поежился, - там ничего. Край мира...
- Воу, прямо мороз по коже, - язвительно заметила Рейлан, проигнорировав нотации Хорна. - А что-нибудь приятное у вас в окрестностях есть?
- А наши-то поля и леса? – патриотически возмутился Аррэ-Иннес, даже чуточку привстав и постаравшись сделать самый героический вид. Он выражался в нахмуренных бровях.
- Погоди-погоди, - Хорн опешил от такой мирокартины. - А вы точно уверены, что кроме ваших земель нет ни-че-го хорошего?
- Нет, наискосок земли людей, что выбрали Свет, - напыщенно и заученно произнес мальчишка. - Ну и дальше, за орками или гномами, тоже есть хорошие места. Но там мало кто бывает.
- Хорошо, - Лепящий кивнул совершенно серьёзно, но настороженного взгляда с юного эльфа не сводил. - А в землях тёмных был кто-нибудь за последние лет десять?
- Старый Ар-Эрриал был, и его ученик, только их сейчас в городе нет.
- Нам надо выбраться до полуночи, вроде бы, - Гимир подпер руками голову, уплетал пироги. Они были действительно вкусными, даже лучше, чем вино. Словно бы растворялись во рту, оставляя приятное послевкусие, и есть их можно было много.
- С до отказа набитым брюхом это будет о-очень непросто сделать, - сочувственно заметила зимняя.
На этот раз воин не стал спорить, а только улыбнулся – широко и открыто. Это улыбка на его почти мальчишеском лице действовала на многие женские сердца неотразимо. И не только она. Впрочем, сам белобрысый воитель никогда не прикладывал к тому усилий и очень удивлялся, теряясь, когда друзья спрашивали секрет умения подцепить девчонку. И сейчас Гимир ни в коей мере не собирался очаровывать Рейлан.
Та в свою очередь горделиво вздернула нос и отвернулась.

Хейлин только головой покачал. Все-таки от девушек одни беды, он всегда так говорил... или не всегда? Впрочем, смысл от этого не менялся.
- Ин, - поспешил он обратиться к мальчику, чтобы опять не затеялась серьезная перебранка (точнее, не продолжила активное существование), - а расскажи-ка лучше еще о вашей земле. У вас тут и правда удивительно красиво - все эти башни, шпили, лестницы... и такое небо над головами - я редко видел небо таких оттенков. Кто правит вашими городами? Чем у вас обычно занимаются жители - те, которые не музыканты и не лучники? Вы довольны тем, что имеете, или есть что-то, чего в ваших краях постоянно не хватает?
- Правит Совет Старейшин, - мальчишка отвечал охотно. Как ни странно, его не тяготили и не удивляли долгие расспросы, только на Хорна он поглядывал с опасением. Затем взгляд загорелся любопытством – А... чем можно заниматься всем жителям? Там, где вы живете, как?
Судя по виду, он ждал от Хейлина откровений – например, что у него дома население поголовно крылатое и рассыпает с небес манну.
- Ну.. - тот почесал голову. - Многие путешествуют, просто в удовольствие, и зарабатывают чем придется. Я как раз из таких - а заодно и на лютне играю (и неплохо бы мне, кстати, раздобыть новый инструмент). Много хорошего приносит профессия, скажем, наемного воина, - он кивнул на Гимира, - магам вот тоже неплохо живется. Но основная часть людей обрабатывает землю и выращивает зерно и разные плоды, чтобы потом продавать их. А вот там, откуда Хорн, вообще занимаются металлом - и чего только из него не делают!
- Мы тоже металл обрабатываем, - загорелся мальчишка. - А Аиль-Элль выращивает очень много зерна и плодов, больше всех. Мои родители шьют одеяния, есть улица оружейников – мы тоже ведь воюем со злыми! И торгуем между собой. Волшебники тоже есть, - он поглядел на Хейлина, будто бы пытался на глазок сравнить магическую силу. – А старый Ар-Эрриал за квадрат ходил, - судя по тому, что мальчишка поминал его второй раз, это было делом редким и предметом гордости. Ну... можно я всех перечислять не буду?

- Можно, – разрешил Гимир, который много слышал про эльфийскую память и опасался в самом деле услышать список всех городских ремесел. – Ты не ответил, хватает ли вам всего?
Тот наморщил лоб:
- Н-наверное, а чего может не хватать?
- Да чего угодно, - развел руками бард. - Есть, например, засушливые страны, где почти не бывает воды. Или вот - железную руду добывают, а драгоценных камней нет... или леса не растут, хоть убейся, и дома приходится каменные строить. А бывает и так, что людей не хватает - земли много, а работать на ней некому.
- Я... не знаю... как может воды не хватать?! Ну железа у нас немного, но... нам хорошо, - воображение паренька явно заклинило.
Покончившая о своим куском пирога, Рейлан потягивала охлажденную воду.
- Послушай-ка, ма... Ин. Кажется, ты сказал, что чужой квадрат нельзя захватить... Тогда за что вы там с этими... злыми воюете?
- Они же злые! – он посмотрел удивленно, почти покровительственно. – Пересекают границы, устраивают засады, пакости всякие!
- Звучит угрожающе, - согласилась Рейлан, иронично дернув бровью, - Ну а этот, старый Ар-Эрриал, он зачем туда ходил?
- На разведку, конечно, - гордо произнес мальчишка, - знать, что у врагов творится. - И вообще... странный он!
- А где его найти можно? - полюбопытствовал Хорн словно бы и невзначай.
- Я же говорил – сейчас его нет в городе.
- Я слышал, - кивнул Лепящий. - А где мы можем его найти, не знаешь?
- А он как раз за границу пошел, - радостно объявил Ин.
- Найти следопыта на чужой территории почти невозможно, - сказал Гимир. – Если он сам того не хочет.
Он все так же не забывал есть, явно оценив местную кухню.
- Неплохо бы собрать провизии в дорогу, - негромко заметила Рейлан, ни к кому конкретно не обращаясь.
- Так я вам пирогов соберу, - Ин с готовностью подскочил.
- Тащи, - Гимир покосился на товарищей. – Да побольше.
Он надеялся, что остальные поймут – если уж придется убираться отсюда в спешке, лучше делать это с запасом еды. Семь бед – один ответ!
- И четыре фляжки с водой, - добавила Рейлан, покосилась на Гимира и уточнила: - Или одну стоит наполнить вином покрепче?
- Погоди, Ин, - Хорн вздохнул, но от совести не отвертишься. - Скажи, как у вас принято расплачиваться за еду и вино?

Топаз. День первый.
Беседы у костра.

Гарэль проследил взглядом зеркало и чуть вздохнул. Он мог бы поймать его в полёте не очень-то и напрягаясь, но делать этого не стал, даже из любопытства. Песня, состоящая из трёх что-то сделал с эльфом, отряхнула пыль дорог с его лица, и стало видно, что он живёт уже очень долго. Нет, на вечно юном лице не проступило морщил, не стали тоньше губы, не потускнели глаза, но как-то особенно легли на него пляшущие тени от костра, наполнив зелёные глаза той печалью, с которой лишь эльфы могут смотреть на Ушедшее и Уходящее.
- Азра, а ты знаешь сказки? - тихо спросил он у девушки, сидящей рядом с ним.
Дивные песни увели загорянку дорогой грез, а потому она не сразу сообразила, что странный юноша обратился к ней. Она успела пару раз непонимающе хлопнуть ресницами, прежде чем хлынувшая к щекам кровь заставила потемнеть и без того смуглое лицо.
- Знаю, - едва слышно ответила она, глядя куда-то в пол. – Только они вам не понравятся, господин. Наши сказки очень простые, а я не умею складно говорить, - окончательно смешалась девушка.
Тени скрыли тихий смешок эльфа, а потом он повернулся к загорянке, широко улыбаясь. Волосы больше не прикрывали лицо Сороки, и было видно, что видения двухсекундной давности - самообман. Это был всё тот же Гарэль.
- Хей-най! - он улыбался приветливо и искренне. - Ну какой же я господин? А сказки простыми не бывают, да и ты, наверное, многого о себе не знаешь. Давай, расскажи нам! Что ещё делать тёмным вечером у костра, как ни рассказывать сказки и петь песни?
- Господин, - охотница упрямо продолжала называть эльфа так, как считала уважительным, - наверное жил в очень хорошей стране, где можно беспечно петь у огня, не боясь привлечь лихих людей или опасных зверей.
- Со зверями всегда можно договориться, - не отступал Сорока, - да и люди, всё же никогда не безнадёжны...
После слов о договорах со зверям Вхен бросила на эльфа быстрый, полный недоверчивого удивления взгляд и снова опустила глаза в пол.
- Ваши слова как раз напомнили мне одну сказку, господин. – Нанизав на кончик ножа кусочки мяса и лепешки, девушка протянула их поближе к огню. – Люди рассказывали, - после недолгого молчания начала Вхен, - что в одном кишлаке жил одаренный Пресветлым Тэзератом человек, способный делиться своими силами, излечивая от болезней. Был он кроток как ягненок и добр ко всем, как мать к любимому дитя, не замечая красоты и уродства, достатка или нищеты. Звали его Энлиль.
Нож был не слишком длинным и скоро девушке пришлось сменить руку, чтобы не запечь на ужин и собственные пальцы.