Приключение: Caza de Grillos
Жанр: а\р
Мастера: Dakmor, Соуль
Описание: мир
Обсуждение: тут

Что такое Caza de Grillos? Во время первых игр мир охарактеризовал один из персонажей: «Даже когда людям нечего есть, они продолжают сочинять музыку». Вторая фраза, не в меньшей степени выражающая задумку: «Хотя человечество и выбралось в небо, но не к звездам, а к потолку».
Охота на сверчков – охота друг за другом в воздушном пространстве, когда с каждым годом остается меньше ресурсов и меньше возможностей, чтобы изменить устоявшийся порядок. Два мира – Дом и Небо – постепенно разрушаются в дикой гонке.
Старушка Земля, Колыбель Человечества, Донный или Нижний Мир… неблагодарные дети, рвавшиеся покинуть поверхность, оказались привязаны к ней. Формальная независимость платформ за века обернулась мечтами о возвращении.
Человечество грезило о звездах, но потолком оказалось небо.

Волшебница Соуль и немножко мяв
Blanco
Сентябрь 521г. от Восхождения.
Ольтерия

Хоровод листьев в ольтерийском парке - осень превращалась в иней на потрескавшихся губах и вьющихся волосах. Две девчонки мчались наперегонки по стальной аллее, по обеим сторонам которой педантично-аккуратно, за пластиковыми перегородками и полями, вырастали чахлые деревца. Одна малявка прижимала к груди летный шлем, другая - пыталась не растерять снаряжение навигатора. Рассветное солнце, стелившее по искусственному полу полупрозрачные лучи, заглядывало через огромные панели окон, и в ранний час никто не мог остановить нарушительниц. Вот, вторая - коренастая и крепенькая - упала, и по металлу, звеня и грохоча, покатился моток проволоки.
- Тише, - первая обернулась. - Грохотом всех разбудишь.
С другой стороны спешили мальчишки. Такие же, романтики-сорванцы.
Пять. Четыре. Три. Два. Один.
- Приходит в себя.
Свет вливался в зрачки через полуоткрытые веки, погружался в слезы - защитная реакция глаз. Попискивание медицинских аппаратов, стрекот машин, голоса врачей - все сжималось в поглощающее безумие: подобное преследует, когда надолго задерживаешь дыхание под водой, и остаются секунды до того, как вынырнуть.
Легкие наполнились чистым, звенящим, как медицинская сталь, воздухом, и запахи лекарств вызвали головокружение, через секунду обратившееся в неприятную слабость. Веки вздрогнули крылышками насекомых - Гая открыла глаза. Зрение не фокусировалось, звуки - мельтешили, и картина окружающего мира складывалась постепенно.
Марен коснулась ледяной ладошки, и сжала её крепко-крепко. Я здесь, сестрёнка, я здесь! Зашипела на врачей: «Уходите! Теперь мы сами, теперь мы без вас. Мы вообще всегда - сами...» Встретилась взглядом с сестрой, слизнула языком с губы непрошенную слезу и хриплым от волнения голосом прошептала:
- Ну, как ты?
В ответ - слабая улыбка едва розоватых губ. Врачи посмотрели на сестер неодобрительно, а худенькая медсестра с раскосыми глазами поджала губы:
- Недолго.
Из спасителей и благодетелей врачи превратились в досадную помеху. Сжав губы, Марен кивнула в сторону двери - идите; будете нужны - позову.. но лучше не позову. Гая тепло улыбнулась сестре и уронила голову на валик-подушку. Прикрыла глаза, спасаясь от яркого света.
- Самолет как?
Навигатор слабо пожала ладонь: солнечный луч, когда кажется, что сейчас машина не выдержит и - чистое небо! Марен хмыкнула:
- Его починить легче, чем человека. А груз цел, так что нас заплатили. Не волнуйся.
- Здорово. Надеюсь хвати...т на починку, - дыхание Гаи стало неровным. - Черртовы кубинцы.
- Лежи, лежи-лежи! - паника ледяной волной промчалась вдоль спины Марен. - Все починим. Ты только скорее на ноги вставай. А я тебе что-нибудь завтра принесу.
В дверях снова возникли врачи и огромный, широкоплечий санитар. Навигатор немедленно встала в боксёрскую стойку.
- Давай, не воюй, - еще одна улыбка отметилась на губах рыжеволосой, - и я отдохну. И ты отдохнешь. Найми рем... монтников, а?
- На корпус найму. - Марен обожгла врачей злобным взглядом, но все же двинулась к двери - А остальное мы сами.
Гая тихо засмеялась и едва заметно махнула ладонью, довольная.
Дверь отсекла от сестры, и сразу цвета для Марен померкли. Сразу глуше стали звуки, и собственная ушибленная спина начала напоминать о себе. Прихрамывая, навигатор двинулась к выходу из медкомплекса.

Соуль и Даркнесс

El nino celeste
Скуата

Отбросив с глаз отросшие волосы, по которым уже энный день плакала расческа, Анджей в третий раз замер, так и не постучав в давно знакомую дверь. Только что придуманная оправдательная речь, после пары повторов про себя, показалась сущим бредом. Как и первые две.
Тяжело вздохнув, молодой человек, оставшийся не просто без денег, а вообще_без_денег, и уже пару недель как наблюдающий свою физиономию среди тех, кого разыскивало Небо, мрачно уставился на многострадальную дверь. Та глубокомысленно молчала.
- Надеюсь, я его ни от чего не отрываю. - тихонько пробормотал Ритлан, все-таки довольно громко постучав.
По долгому опыту общения с Вавилом, Анджей знал, что его того отвлечь от кого-нибудь по меньшей мере красивого, Рыцарь будет очень… очень недоволен.
На удивление, дверь отъехала в сторону всего через несколько секунд, и на пороге появился «консультант по экономическим вопросам». Он же – Алексей Вавилов, он же – Рыцарь, он же – один из самых известных контрабандистов Независимого Рынка.
- А, я ждал, когда у тебя наконец-то сдохнет совесть, - вместо приветствия выдал блондин и кивком предложил зайти.
В квартире контрабандиста царила идеальная тишина, разгоняемая только шорохом шагов и шуршанием одежды. Вскоре в вынужденное молчание влился звон никелевой посуды.
- Я её уже успел похоронить. - пробормотал Анджей, следуя за бывшим учителем и довольно щурясь от мысли, что в ближайшие пару часов можно не опасаться за свою ценную (по крайней мере для самого Ритлана) шкурку. - И принести на могилку цветочки.
"Загробный" юмор Анджи, раздражавший, наверное, всех, кроме него самого, за последние недели стал особенно черным. Сказывалась специфика жизни.
- Я тут подумал, - внезапно произнес Ритлан, глядя снизу вверх на Рыцаря. - Мм.. ну, ты же знаешь, у меня сейчас кое какие проблемы.. ну.. у всех бывает. Вот я и подумал..
Ангел на пару секунд замолчал, судорожно думая, как бы по деликатней сформулировать свою просьбу. Алексей Вавилов – высокий и довольно изящный для своих сорока с хвостиком лет мужчина – с ехидным прищуром посмотрел на бывшего ученика, потом невозмутимо отвернулся:
- Раньше ты, видимо, не думал.
- Времени не было. - мгновенно отозвался молодой человек, задумчиво рассматривая свои ладони. – В общем... а тебе посуду помыть не надо?
Невиннейшим тоном поинтересовался Анджей, подняв на Рыцаря глаза, обведенные темными кругами пары бессонных ночей.
- Что-о?! – наливавший в чайник воду контрабандист согнулся от хохота.
-Посуду... помыть, - уже тише повторил Анджей, опустив голову и косясь на Алекса из-под челки. - Или там цветы полить… - после недолгой паузы молодой человек добавил, - А я за это у тебя поживу. Можно?
Рыцарь беззлобно ухмыльнулся, вытирая разлитую воду. Плечи дернулись в очередном нервном смешке:
- У меня нет столько посуды, чтобы ты оплатил проживание. И цветов тоже нет – дорого. Давно ел? Текиллу будешь? Наши с юга откуда-то привезли пару бутылок.

- Пыль вытереть? - Анджей не сдавался. Сложив руки на коленках, он изо всех сил попытался изобразить из себя очаровательного молодого человека, которому можно доверить даже такую "трудную" работу. Выходило плохо. - Буду. Алекс, ну, пожалуйста, ну, я могу окна тебе помыть…
Недосказанное "за скромную плату" повисло в воздухе.
Алексей выставил на стол несколько коробочек со смесями, две чашки и блюдце с солью; последними – бутылку с высоким горлышком и зеленоватый плод лайма. Светлая челка упала на стальные глаза, когда контрабандист склонился над столом, нарезая фрукт дольками.
- И что ты намерен делать с деньгами, Ангел?
- Ну, за ангар заплачу, за топливо, за ремонт, - принялся перечислять Анджей, то и дело поднимая глаза на Рыцаря. - Долги отдам.
Завершил безрадостный монолог Риталан, утащив с блюдца кружочек лайма и меланхолично зажевав; делая при этом вид, что только так и надо есть.
- Угу, - скептически хмыкнул бывший учитель и отошел к полкам. Снова послышался звон посуды. – Я тут одну вещь храню…
Тихо щелкнул взводимый курок. Алексей обернулся, взвешивая в ладони револьвер образца то ли 20, то ли 25 г. до ED. Черная точка дула смотрела в сторону пилота.
- Ты знаешь, что в Бюро за тебя в общей сложности обещали заплатить шестьсот тысяч кредитов?
Анджей сглотнул. И попытался успокоиться. Прищурившись, он, положив руки на стол, переводил взгляд с оружия на Рыцаря и обратно.
- Ты так сильно нуждаешься в деньгах, что хочешь продать мою шкурку Небу? - поинтересовался юноша, делая вид, что ему, если не все равно, то по крайней мере, не особо страшно.
Очень хотелось надеяться на очередное проявление мрачного юмора Вавила.
- Нет, - фыркнул Рыцарь и оставил оружие у холодильника, затем открыл дверцу навесного шкафа, демонстрируя несколько доисторических пистолетов. – Обыск два дня назад проводили. Психология – страшная штука. Здесь спрятал образцы…
- А-а… - кивнул Анджи, не очень поняв, при чем здесь психология. - Ну я рад, что я такой ценный с точки зрения Неба.
Безрадостно пошутил молодой человек, утащив с блюдца очередной кружочек лайма.
- И долго они собираются эту цену держать?
- Судя по тому, что один заказчик – правительство Аллии, а другой – Куба, можешь догадаться сам, - контрабандист плотнее запахнул тонкий халат и сел напротив. Странно дрожащей рукой принялся разливать текилу по чашкам. – В общем, тебя хотят поиметь пираты и ИСБ… и не по одному разу.
- Значит гипотетические деньги потрачу на вазелин, - хмуро заявил юноша, облокотившись о стол и подперев голову руками. Настроение, и без того конвульсивно дергавшееся у отметки "ноль", медленно, но верно, кралось к минусу. - Пусть строятся в очередь и воюют с кредиторами. Те меня тоже хотят.
- Заложи «Скопу», - флегматично предложил Алексей.
- На за что! - Ритлан возмущенно посмотрел на Алекса. - После всего того, что я на неё потратил.. да я.. да я.. не могу.

В конце-концов признался Ангел, опустив глаза и рассеянно разглядывая столешницу. Рыцарь покосился на ученика и молча натер кожу между указательным и большим пальцами долькой лайма. Сыпанул соли, слизнул и залпом выпил то, что было в кружке. Бросил в рот кусочек лимона. Зажмурился.
- Пей.
Кивнув, Анджи повторил только что продемонстрированную процедуру. Выпил. Выдохнул. И..
-Я ведь слишком страшный для борделя, да? – внезапно спросил юноша, снова подперев голову ладонью, и вопросительно посмотрел на Рыцаря, сдувая с лица черные пряди. - Так бы пошел туда работать, и никакое Небо меня там не нашло бы.
О том, что уже второй день подряд он перебивался водой и воздухом Ритлан как-то забыл. Из головы вылетело. А текилла на голодный желудок и посаженные нервы творили чудеса. Вот например такие мысли про бордель.
-Blanco, - произнес Рыцарь и снова потянулся к бутылке. – Страшен – не то слово. Сколько тебе надо?
Анджей назвал сумму. Нулей там было три.
- И работу мне никто не предлагает, - пожаловался юноша бывшему учителю, утаскивая очередную дольку с блюдца. - Я бы заработал, честно!
Вавилов отмахнулся:
- Честно ты не зарабатываешь лет с тринадцати. Ты уверен, что тебе хватит?
Анджи честно помотал головой и перевел вопросительный взгляд на бутылку с текилой. В глазах читалось явное "Нальешь ещё?".
-Ну, мне на самом деле нужно несколько больше...
Горлышко дважды звякнуло об ободки кружек, и светлые донышки вновь пропали под золотисто-белой жидкостью. Алексей испытывающее смотрел на молодого контрабандиста.
-Ну.. - Анджей медленно прочертил пальцем дорожку по поверхности стола и поднял глаза на Алекса. - Мне нужно в три раза больше.
Не очень громко проговорил молодой человек, отведя взгляд куда-то в сторону. Точнее, на кружку с текилой. Вавилов удрученно вздохнул и вновь натер кожу между пальцами горьким соком.
- Ну, я могу часть суммы отработать, - заявил Ангел, подозрительно заворожено следя за жестами Вавила. -или отдать.. потом.. когда найду нормальную работу.
Рыцарь хмыкнул, открывая одну из коробочек со смесями. Взгляд серых глаз оставался вдумчивым и внимательным. За последние несколько месяцев контрабандист сдал – в золоте волос показалась первая седина, а уголки губ украсили глубокие морщины. Когда поднимал чашку – руки дрожали, но слабость Алексей старался скрывать за мелкими движениями пальцев или слишком широкими жестами. Анджей вздохнул, задумчиво водя кончиком пальца по краю чашки. В голову лезли не самые веселые мысли, да и обстановка сопутствовала таким размышлениям. Подперев голову ладонью, молодой человек молча разглядывал золотисто-белую жидкость, будто она могла дать нужные ответы на вопросы.
- Двадцать семь, - неожиданно предложил Алексей. – Тридцать.
- А? - Ритлан вскинул глаза на Рыцаря и удивленно приподнял одну бровь. - Ты о чем?
Непонимающе спросил молодой человек, слегка нахмурившись. Вавилов терпеливо повторил:
- Тридцати тебе хватит?
Ангел на секунду зажмурился. Потом выпил текилу. Без всяких ритуальных натираний и сложностей. Замер на пару мгновений, потом выдохнул и кивнул. А затем, все-таки открыв глаза, ошарашено посмотрел на Алексея.

- Мне не нужно так много! Ну... - на вопрос надо было все-таки ответить, так что Анджи молча кивнул.
- Значит, хватит, - удовлетворенно подвел итог Алексей. – Я открою на твое имя новый счет, со своего расплачусь с твоими кредиторами.
Контрабандист нервно постучал ногтями по пластиковой столешнице.
- Алекс? - Юноша слегка склонил голову на бок и внимательно посмотрел на бывшего учителя из-под челки. - Не в твоем репертуаре делать добрые дела за просто так. Я прав или я прав?
Выждав некоторую паузу, Анджей в лоб поинтересовался.
- Почему ты это делаешь? И... почему так нервничаешь?
- Конечно, я не собираюсь заниматься альтруизмом, - нервно провел ногтями по пластику контрабандист и фыркнул. Устало откинулся на стуле, собирая золотые волосы в хвост. Прикрыл глаза. – За… черт. Твою мать, Ритлан…
Тонкие губы превратились в почти неразличимую линию.
-Ммм.. - глубокомысленно пробормотал молодой человек, все также глядя в упор на Алекса. - Да перестань ты за меня так волноваться!
Внезапно заявил Анджей.
- Если даже меня и зацапает Небо, то тебе счастье - никто денег в долг просить не будет!
- … или твоего дедушку, - задумчиво продолжил Алексей, словно не обратив на слова ученика внимания. – Пьянь молодая и зеленая. Если бы ты меньше вые… живался, то не попал бы. Хотя я отчасти виноват. Кстати, что с твоей кошкой?
Неожиданно сменил тему Рыцарь.
- Жива. Здорова, - удивленно моргнув, отозвался Ангел. - Вечно хочет есть и кота.
Взлохматив волосы на затылке, молодой человек небрежно пожал плечами.
- Если бы я меньше.. кхм.. выеживался, жизнь была бы совсем неинтересной.
И, подтверждая эпитет про пьянь молодую, потянул руку к бутылке. Вавил молча смотрел, как Ангел, не заботясь о том, чтобы выплеснуть остатки алкоголя в чашку, пьет драгоценный напиток из горла. Хмыкнул. В бутылке ещё что-то осталось. Отодвинув её от себя как можно дальше, Анджи, скрестив руки, положил их на стол и ткнулся в них лбом, демонстрируя Алексу лохматый затылок. И замолчал. Рыцарь, пытаясь сдержать рвущийся наружу смех, схватил ученика за шкирку и поволок в одну из комнат.
-Сам дойду, - в какой-то момент пробормотал юноша, тщетно пытаясь вырваться из "нежной" хватки Рыцаря и самому проложить свой курс. - Алекс, я сам...
- Молчи уж, штурман-недоучка… - в голос расхохотался контрабандист и, одним движением опустив полку-кровать, устроил на ней Ритлана. – Раздеться не забудь.
-Я вполне нормально пилотирую! И умею прокладывать курс! - закономерно возмутился Анджи, приподнявшись на локтях и посмотрев на Рыцаря. - Мне не нужно тридцать тысяч.. правда.
Пробормотал юноша, упав обратно на кровать и закрыв глаза.
- Мне нужно всего девять…
Спрятав улыбку в уголках губ, Алексей отошел в противоположный угол комнаты. По быстрому движению на столе раскрылся ноутбук, и вскоре по черному экрану побежали первые загрузочные строчки. Стараясь справится с нарастающей дремотой, навеянной алкоголем, контрабандист задумчиво пробормотал:
- Понадобится. И дальше – больше

Волшебница & мяв
Blanco
Ольтерия

Ан-блоки* в хлам - менять однозначно. Правое крыло обшивку содрало полностью. Спасибо левому как новенькое, и маршевым движкам полцены всего агрегата. Грузовой отсек в порядке - а был бы не в порядке, осталось только с протянутой рукой на биржу, и до смерти пахать на чужого дядю. Или на тётю - не легче.
Марен погладила продранную при аварийной посадке обшивку, вздохнула. И поспешила укрыться от чужих взглядов в единственном убежище, что они с сестрой
знали за последние годы.
Кокпит** встретил полнейшим раздраем - по крайней мере - на первый взгляд. Отгоревшую панель кондиционера заменить недолго и недорого. И оружейная
консоль тоже только притворяется трупом. Она вообще любит отваливаться. А вот фильтры для воздуха выгорели, но это поправимо.
Ну что, поехали? И Марен, со скрежетом отодрав и без того едва державшийся щиток, полезла устраивать покалеченной машине "шокотерапию".

--------------
*Ан-блоки - один из видов двигателя. Основан на технологии антигравитации и создаёт поле, противодействующее гравитации, что позволяет машинам парить.

**Кокпит - в дословном переводе "петушиная яма". Пространство на судне, где располагается экипаж и откуда происходит управления судном. Как правило, это углубление в палубе. Если это не углубление, то все равно оно называется кокпит.

El nino celeste

Первое, что почувствовал Анджи, когда проснулся – жуткая головная боль. И дикая жажда. И нежелание открывать глаза, двигаться, дышать и что-либо делать. Тихо заскулив, юный контрабандист зарылся поглубже под одеяло, которым его кто-то заботливо укрыл, и замер, в надежде, что голова все-таки перестанет болеть. Ангел надеялся на это после каждой попойки, но мечты никогда не сбывались.
Вообще. Ни разу.
- Ммм... - Выдал что-то невнятное Ритлан, все-таки высунув голову из-под одеяло и открыв глаза…
В пустой комнате, освещенной неровным полуденным светом, с тихим стрекотом работал ноутбук. Шипела включенная на среднюю мощность лампа. Свет бликовал на фоторамке: на снимке – Вавил с невысокой пухленькой женщиной и похожий на нее светловолосый мальчишка. Запищали электронные часы, и им ответило тихое шуршание: кто-то маленький и незаметный копошился в вещах юного контрабандиста, что лежали на расстоянии вытянутой руки перепутанным неопрятным комком.
-Лучше б я умер, - тихо пробормотал Анджи, протянув трясущуюся руку в сторону одежды. - Или не пил. Или умер. А-аа...
Хоть и не очень яркий, свет резал глаза. Зажмурившись, Ритлан на ощупь попытался спихнуть неведомого пришельца со своих вещей - острые зубы небольшого зверя впились в тонкое запястье.
- Твою м-мать! - взвыл Анджей - скорее от неожиданности, нежели от боли.
Такой подставы он никак не мог ожидать. Отдернув руку, юноша ткнулся лицом в подушку и тихо взвыл. К больной голове и общему паршивому состоянию добавился неведомый враг в собственных вещах. Это было ужасно.
- Черт… - сев на кровати, Ангел с подозрением посмотрел на свою одежду, пытаясь понять, кто же там завелся.
Спустив ноги на пол, юноша слегка наклонился к вещам. От этого движения головная боль стала ещё сильнее, добавив юному контрабандисту новых мучений. Из рукава летной куртки показалась любопытная мордочка хорька. Глаза грызуна азартно блеснули.
- Сгинь, - мрачно буркнул Анджей, который был совсем не в настроении общаться со зверем. - Сгинь и спи где-нибудь ещё, например, на халате Алекса.
Он снова протянул руку в сторону хорька, но теперь уже несколько осторожней. Зверек раскрыл черную пасть и клацнул зубами в опасной близости от незащищенных пальцев. Пробурчав что-то цензурное, Ритлан отдернул ладонь и на всякий случай отодвинулся подальше от домашнего "монстра" Вавила. Потом, завернувшись в одеяло, поднялся с постели и, аккуратно обойдя свою одежду и устроившегося на ней зверя, направился к выходу из комнаты. По крайней мере, Алекс уж точно знал, как согнать это с вещей.

Хозяин квартиры расположился на достопамятной кухонке. Напротив Рыцаря сидел невысокий светловолосый мальчонка с яркими и живыми темно-карими глазами. Спутанные и давно нестриженные волосы стягивала оранжевая бандана.
- Доброе утро, Ангел, - поприветствовал Вавилов, не отвлекаясь от наладонника.
Ребенок бросил в сторону контрабандиста быстрый взгляд, и снова уставился на блондина, подвинув в сторону Анджея свою чашку. Запах крепкого чая, сдобренного странными, не знакомыми Ритлану специями, игриво пригладил кончик носа.
- У тебя там... зверь. - хмуро бросил Анджи вместо приветствия. - Можешь его забрать, а?
Уже несколько более жалобно попросил Ангел, продолжая кутаться в одеяло:
- Я одеться хотел.
Чай, который сейчас был отнюдь не лишним, притягивал к себе, однако Ритлан, в силу своих внутренних тараканов, предпочел бы сначала одеться и умыться, а потом уже разбираться с головной болью.
- Твой? – вопросительно вскинул брови Алексей. Мальчишка утвердительно кивнул. – И как протащил? Забери, а то дядя озвереет. Он с похмелья.
Мальчишка довольно хихикнул и прижал ладонь к губам – режущий виски свист пронесся по квартире. Вавилов поморщился. Ангел согнулся. Изобразив нечто вроде сдавленного "ы-ы", Анджей, подождав, пока головная боль перестанет быть зверской, трагическим тоном заявил:
- Скорее я умру, а не озверею, - Ритлан, страдальчески морщась, побрел обратно в комнату.
- Вернешься, я тебя познакомлю с новым напарником! – крикнул ему вслед Алексей.
- Напарник убежит от меня в ужасе, - тихо пробормотал Ангел, все-таки добравшийся до своей одежды. Присев на корточки, молодой человек переворошил вещи, в надежде, что там никого уже нет. Действительно – не оказалось. Поэтому вскоре, когда молодой контрабандист привел себя в порядок, стер с лица остатки сна и, кое-как справившись с головной болью, показался на кухне, Вавилов без слов подвинул к нему чашку.
Гипотетическое знакомство с "новым напарником" не особо радовало. Не то, чтобы молодой контрабандист был необщительным парнем, наоборот - харизматичный темноглазый мерзавец мгновенно становился душой любой компании…
Просто..
Анджей считал, что напарников надо знать хотя бы пару лет, прежде чем вступать в одно дело. Надо знать очень хорошо, понимать с полуслова. И доверять. Да и потом… некоторые дела, которые относились к его профессии, по мнению Ритлана, в большинстве случаев надо было прокручивать в одиночку. И никак иначе.
И все-таки… сделав большой глоток чая, Ангел натянул на худую мордочку очаровательную улыбку и вопросительно посмотрел на Вавила.
- Знакомься – Санти, - одним тяжеловесным и красивым движением Рыцарь указал на пятнадцатилетнего пацана.
Сделав ещё глоток, Анджи молча перевел взгляд на мальчишку. Потом обратно на блондина.

- Издеваешься? - негромко поинтересовался юноша, глядя в светлые глаза Алекса.
- Нет, - ровно ответил тот.
Отставив в сторону чашку и подперев ладонью щеку, Ритлан снова посмотрел на мальчика.
- Really? Алекс, аргументируй, пожалуйста. - Поразительно вежливо попросил Ангел, вспоминавший о своих манерах редко. И по делу.
- Санти различает на слух до семьсот двенадцати тысяч сигналов. За него на данный момент Небом назначена награда в четыреста тысяч кредитов. Аллией. Если ты его продашь Империи я найду тебя в любом уголке и сдеру шкуру. Объясняю понятно? – взгляд серых глаз стал стальным и цепким. – Мальчишку нужно доставить в одно поселение в Донном Мире.
- Я всегда знал, что ты обо мне такого хорошего мнения, Алекс. - с усмешкой заявил Анджей, не сводя глаз с мальчишки. - Донный мир и одно поселение, прости, понятия растяжимые. Надеюсь, мне дадут точные координаты, м? Или придется ориентироваться, как Небо на душу пошлет?
Юноша скосил глаза на Рыцаря и снова едва заметно улыбнулся.
- И когда это надо сделать?
Санти заерзал под пристальным взглядом молодого контрабандиста и неожиданно юркнул под стол. Алекс вздохнул и мягко хлопнул Ритлана по предплечью:
- Извини, правда, вымотался за последние дни. Санти, вылазь…
Острые зубы маленького хорька тем временем впились в лодыжку Ангела.
- Твою мать! - сквозь зубы выдохнул юноша, мгновенно сгибаясь, в надежде отодрать подлое создание от своей ноги. - Мальчика я, конечно, доставлю, а вот за его зверюгу я не ручаюсь. Особенно если он будет продолжать в том же духе!
Хорек счастливо осклабил черную пасть, а Санти довольно улыбнулся:
- Не доставишь его, я на твоем корабле откажут все системы, - и добавил весомо, - неожиданно.
- Да-аже так.. - тихо протянул Анджей. - Молодой человек, вас, видимо, совсем не учили, что хамить старшим, которые, к тому же, для вас стараются - очень плохо.
Выпрямившись, Ритлан молча посмотрел на Рыцаря, будто что-то прикидывая.
- Да, он сложный ребенок, - невозмутимо подтвердил Алекс.
- Я уже понял. - Протянул Анджи, побарабанив пальцами по столу. - И когда следует доставить это.. мм.. создание вниз?
- Я Санти – я не создание! – мальчишка выполз из под стола и повис на Анджее как на большой игрушке.
- Чем скорее, тем лучше, - отвел взгляд Вавилов. – Я занесу полетные данные в этот наладонник.
- М-ммм.. - Выдал что-то невнятное Ритлан, аккуратно пытаясь отцепить от себя подростка. - Хорошо... Значит в ближайшие шесть часов мы отсюда улетим. И..
Он помолчал нескоьлько секунд, потом, вскинув глаза на Алекса, чуть виновато улыбнулся.
- У тебя есть что-нибудь пожевать? Я уже третьи сутки ничего не ем..
Вавилов со смехом прогнал контрабандиста в комнату – знакомится с ребенком, а сам принялся возится на кухне.

(конечно, с Соуль)

La mariposa
Донный мир. Новая Зеландия.

В сентябре станцию было решено оставить в ущелье. Сквозь продолговатые иллюминаторы – со всех сторон – серый, унылый камень в редких местах испещренный зеленью изогнутых деревьев и жухлой травой.
Галерея третьей палубы тянулась и тянулась. Казалось невозможно-бесконечной. Шаги эхом отдавались от стерильно-чистых стен.
- Юи? – это Ши.
Он всегда ходил громко, словно желал заранее предупредить о своем присутствии. Девушка провела пальцами по стене - холодно, как холодно... Посмотрела на руку - темнели кругами следы, будто синяки; кто не знает, никогда не поймет. Никто больше не назовёт "отродьем", не испугается... К лучшему?
Повернула голову. Тихо прошептала, эхом:
- Ю-и...
Ученый, больше всего напоминающий огромного светлого ньюфаундленда, остановился рядом, неброским жестом убрал за ухо лезущую в глаза прядь. Местные, с платформы, – они ничуть не менялись, словно время отчаялось взять над ними власть.
- Как продвигается твоя работа с информационной средой? – Ши взял белую ладошку и принялся внимательно рассматривать серовато-синие пятна. – Отлично, почти сошло. Мази и сыворотка делают свое дело.
Девушка улыбнулась - совсем по-детски, доверчиво.
- Хо-ошо. Мне на... н-на... нравит-тся, - немного смущенно, но старательно выговорила она.
Руку не отняла - привыкла. "Ему сейчас хорошо... Довольный", - с внезапной ясностью поняла Юи и улыбнулась еще раз.
Ши вздохнул и, отпустив ладонь, обернулся к окну:
- Еще один год. Тебе не скучно здесь?
Тоскливый пейзаж. Невыразительный, серый. Новая Зеландия много потеряла после дня Восхождения – Ши доводилось видеть фотографии, фильмы. Сейчас материалы лежали в архивах, никому не интересные, кроме жителей странствующей платформы.
- Всё 'авно, - равнодушно сказала Юи. Снова холодно... зачем отпустил? - Всё 'авно, - повторила, словно пробуя недовыговоренное слово на вкус. Неприятный, кисловатый осадок. - 'А-а... 'авно.
И Ши тоже не понимает. Всё равно. Юи давно не обращала внимания на серый, даже когда язвы на руке были темно-серыми. Рагги... Всё равно.
- У тебя хорошо получается работать со средами. Я подумал определить тебя к Готману. Помнишь этого забавного мальчишку?
Кивнула – ученый часто дергал Вениамина. "Забавный". Наверное, для Ши - да.
- Та-ам то же само-е?
- Да, только интересней. Давай, я подготовлю для тебя сопроводительную, - ученый улыбнулся и ободряющее коснулся тоненького плеча. – Ты талантливая девочка. Вот и с языками у тебя все налаживается.
Юи сосредоточенно кивнула. "Ему хорошо... - снова почувствовала. - Отвлечен на что-то. Нравится заботиться о Ю... Хороший. Ши".
- Когда начинать? - легкая улыбка, такая же тонкая, как и пальцы, волосы, глаза - тонкая, хрупкая.
Легко сдуть - и разбить. Ученый улыбнулся и легко щелкнул подопечную по кончику носа:
- Бабочка… или сверчок. Какое-то насекомое. Может, цикада. Завтра подойди к нему – я все устрою. Ну, удачи?
- И-ди... - прошелестел ответ.
"Точно, чем-то занят... Большой. Занятой. Не мешать?.. - Юи повернулась, медленно, будто танцуя, прошла вдоль стены, ведя по ней подушечками пальцев - и не ощущая их - Любуется мной. Красивая?.. Тепло. Ему тепло."
Хорошо. Так и надо. Завтра - к Готману... Сегодня - снова в холод.

Blanco
Ольтерия

Гаю выписали через несколько дней. Невысокая девчонка все равно казалась «длинной»: из-за непропорционально узких плеч и худобы. После болезни стала еще тоньше; на белом лице рыжим горели веснушки; ярко-медные волосы потускнели, став чуточку пурпурными – стянула их в куцый хвост на затылке. Комбинезон болтался на плечах.
- Полетит, еще как полетит, - опалово-дымчатые глаза сверкнули нездоровым блеском, и техник из Государственной Курьерской Службы отшатнулся. Скинув летную куртку, девчонка шмыгнула под брюхо сверчка, возясь с одним из антигравитационных блоков. – Плановый заказ в середине месяца мы должны выполнить, самолет следует подготовить к этому времени.
Рукава джемпера обтягивали непропорционально худые руки, собирались складками на локтях.
- Ма-арен!
- Ая? - из нижнего люка сверчка свесилась копна каштановых волос, почти скрывая лицо настолько же веснушчатое, как у сестры. - Что не так?
- И этот треснул, - сообщила Гая с таким разочарованием на остром личике, что не оставалось сомнений – случилась мировая трагедия. – Блок.
- И вон тот тоже, - пожала плечами Марен. Делать это вниз головой было не очень удобно, так что пришлось из люка вылезти полностью. - но мы что, не починим, что ли?
Пилот сосредоточенно кивнула и хмуро уставилась на антигравитационную пластинку, словно от пристального взгляда уродливая трещина могла исчезнуть. Потом обернулась к сестре.
- Знаешь, что я думаю? Пиратам делать нечего, кроме как втроем за таким кораблем гоняться.
- Ну а может им тир захотелось себе устроить? - Марен вытерла рукавом сальное пятно со щеки - только размазала ещё больше, - а тут мы такие удобные и большие. Стреляй не хочу.
Рыжая сестра фыркнула и полезла в люк. Теперь голос троекратно отражался металлическим эхом:
- Я… погоди, а они ведь передатчики даже отключили, сволочи, да?
Думать сразу о стольких вещах одновременно Марен не умела, потому промолчала. Ну передатчики, ну пираты. Выбрались же, и хорошо. А придумывать себе проблемы на родную попу - это уже к Гае. Может - думали, что платину везём. Или уран. Может, ещё что. Но в такие дела лучше не лезть, а проблемы с пиратами решать по мере их возникновения.
- Может, на Скуате пробить?
- Давай сначала починимся, что ли? Я уже зеваю от скуки. Вот контракт возьмём, а там уже и посмотрим. Хорошо?

(+Мяв)

- Аха, и опять мишенью быть? – Гая вновь спрыгнула на пол и с прищуром посмотрела на сестру. Рыжие пряди слиплись на лбу в неопрятные жгуты. – Хоть к контрабандистам сбегай при такой оплате – лучше, чем с гос-мастерами возиться.
И она глубокомысленно покосилась в сторону работающего у одного из динамических крыльев техника.
- Маленький контрактик, - упрямо заявила Марен. - совсем маленький. Никому не нужный. Только чтобы топливо отбить. И маршрут для детей - чтобы полисы вокруг. И если нас и тогда решат обидеть - вот тут уже будем решать что с этим делать. А пока не надо лезть в проблемы дальше, чем мы сейчас в них засели.
Гая вздохнула и почти возмущенно покосилась на сестру, впрочем, вскоре блеск пропал, сменившись вялой, яблочной покорностью. Девчонка заложила большие пальцы за лямки комбинезона:
- Я за ин-стру-мен-та-ми… А когда говорили, доставят блоки?
- Третий день обещают что завтра. На неустойку нарываются ребята.
- Неустойка, - Гая прикрыла глаза, - будет неустойка. Марен?
Та глянула из-за плеча.
- Ты меня пугаешь, когда вот так вот смотришь. Не смотри так. - сестра сглотнула комок в горле.
Гая сдула со лба вьющуюся прядь и смущенно хлопнула штурмана по предплечью:
- Нет, ничего. Просто – родная, - и двинулась в сторону выхода из ангара. – Все. Теперь точно за инструментами.
В ангаре установилась рабочая тишина, пронизанная шипением сварочного аппарата в руках ремонтника. Позвякивала о стену алюминиевая ложка – какой-то шутник обвязал черенок стальным тросиком да подвесил к ангарной балке…
Тук-тук. Дзынь. Тук-тук. Дзынь.
Мерно, как часы, ударялась ложка о стену, то одним, то другим боком.
- Ещё подправим здесь, и здесь, приварим вот тут - и будет все как только с завода... - Марен закусила губу.
Гос-мастер неуловимо раздражал: неловкими движениями, насвистыванием старомодной песенки. Мерзкий тип. Мерзкий голос. И взгляд как у... И эта его привычка всюду тянуть свои лапы!
Марен свесилась из люка, чтобы убедиться, этот больше не похлопывает хозяйски по корпусу сверчка. И - замерла. Казалось - от бешенства не сможет вздохнуть: наглая рука тянулась не к Сверчку, к единственной сестре эта рука тянулась!
Гая легко отвела чужую ладонь от предплечья и поставила на пол ящик с инструментами:
- Займемся тонкой работой, - с усмешкой ответила гос-мастеру.

+ Волшебница Соуль & ми

Осень 520г. от Восхождения.
El diario.
Донный мир. Садими.

"Хрупкая, точно цикада, и такая же говорливая девчонка. Я заглядывал в раскосые глаза, кивал на каждую фразу, но наполовину не понимал путаный стрекот. Мадам Луин привела ее, когда заказал «местную». Несколько ночей… на пятую или шестую девочка досталась не мне, другому. Он порезал ее крисом, заплатил неустойку и ушел. Следующим вечером я долго стоял за углом, куда не дотягивался свет красной лампы, и смотрел на черноволосую бабочку: бедро уродовала рана, подол рубашки плескался выше колен, а посиневшую ладонь венчал фонарик. Прежде, чем налетела очередная буря, проститутка пустила кораблик плясать по реке, а c первым раскатом грома скрылась в «Приюте удовольствия» под громкие крики мадам.
Я подождал первых плетей дождя и вошел, отфыркиваясь, точно худой и мокрый ньюфаундленд; оставил в ячейке плащ и очки и прислушался к электронному клекоту двери.
- Буань-ши.
Луин узнает клиентов по мелочам: жестам, походке, междометиям, - и помнит всех, если не по именам, то по прозвищам. Меня – по манере замирать в задумчивости на минуту-другую у хранилищ.
- Юи свободна? – я достал из-за ворота продолговатый сверток и отдал смуглокожей женщине.
Холеные пальцы откинули уголок тряпицы, в которую были завернуты углеродные кристаллы – здесь их приноровились использовать в энергоблоках.
- Только пришла, - у Луин был низкий голос с легкой хрипотцой и лицо умирающей от рагги женщины. – Я крикну, чтобы явилась в одиннадцатую комнату.
Я поблагодарил и направился наверх.
Рагги… болезнь, одноименная с наркотиком. Его делают из синих водорослей: листы вымачивают в морской воде, смешанной с соком гаянами-цветов и определенным образом сушат. Синий порошок вдыхают подобно опиуму. Он обостряет все чувства и приносит воспоминания ушедших лет – людям кажется: видят чужое прошлое, вещи, происходившие в комнате десятилетия или века назад. Несколько месяцев радости, а потом чернеет кровь, краснеют глаза, радужка теряет цвет, становится тяжело дышать, тело разъедают язвы. Говорят, страдавший от болезни Рагги – тот студент, что изобрел наркотик – нашел лекарство, но умер раньше, чем успел довести формулу до ума.
Я вытянулся на застеленном потрепанными матрацами полу. На потолке нервно подмигивала красным глазом лампа, за стальными стенами изнывала от одиночества буря, в коридоре перестук босых пяток изредка перекрывали грубые голоса. Скрипнула дверь, впуская в комнату Юи."

Ши. Дневник.

Blanco
Ольтерия

- И почему мы должны платить за их некомпетентность?
Вопрос снес сильный, северо-восточный ветер. Гая застегнула последний крючок на летной куртке и забралась в кабину «Сверчка». Щелчок, и пространство заполнилось негромкими металлическими и шелестящими звуками, сопровождающими беглую, но осторожную и внимательную подготовку к полету. Рука, затянутая в помеченную силуэтом насекомого перчатку, скользнула у микрофона – тишина в наушниках разрывалась негромким потрескиванием.
- Марен?
- Здесь, здесь, командир, - довольно откликнулась сестра. Наконец-то подальше от всех этих взглядов, разговоров, сводящих с ума. - Никуда я от тебя не денусь, и не проси.
Руки Гаи начали затейливую игру: пальцы скользили вдоль шкал, проверяли положение тумблеров, разноцветные лампочки загорались и гасли. Сверчок сонно потягивался в предвкушении полета. По тончайшим каналам струилась энергия, заставлявшая аH-блоки мягко мерцать, вибрировать, играя с магнитными полями.
- Гая? - сестра не спешила с ответом. - Гая?!
- Здесь, - коротко откликнулась рыжеволосая. – Спрашивай разрешение на вылет.
- Диспетческая, - Марен довольно потянулась в кресле, мысленно уже далеко от всех этих приземлённых личностей, - будьте так любезны, нам бы взлёт было неплохо. Засиделись мы у вас в гостях, в небо хотим!
Гая подавила улыбку, слушая быструю, отточенную речь диспетчера. Им разрешили лететь проложенным курсом над Альгерийским морем до Среднеатлантического течения. Сухой, искаженный шумами, голос диктовал координаты связных маячков и вышек дозаправки. Девушка неровно-бережным движением коснулась рычага кабины, провела пальцем вдоль щели, проверяя, как плотно подогнаны друг к другу платины… Сверчок вибрировал, вбирая наполненный влагой воздух, волнуясь в предвкушении ветра.
Голос диспетчера стих, и собственное дыхание, колечком свернувшееся под кислородной маской, показалось Гае неожиданно громким.
- Помех движению в секторе нет? – снова стрекот, заглушенный потрескивающим шумом.
- Всё чисто у нас, - нетерпеливо подпрыгнула в кресле Марен, - давайте, отпускайте нас уже!
- Тише, тише.
Начало движения напомнило прикосновение материнской ладони к колечкам волос. АH-блоки сдавили пространство невидимыми магнитными линиями, и планаэр – серебристая с синим черта – поднялся в кристально-прозрачный воздух. Ольтерия с высоты казалось нелепой и смешной стальной громадиной на фоне подсвеченных розоватым солнцем облаков.
- Ффю... - выдохнула Марен, которая до последней секунды ждала какой-то гадости. - Вырвались.
И, с приливом весёлого задора, заявила:
- Это нужно отметить!
Сверчок сложил динамические крылья и повернулся на правый бок, подставляя солнцу магнитные, похожие на тонкую слюду, пластины; ловя воздушное течение. Гая потянулась, чтобы рассмотреть – платформа внизу… теперь маленькая. И с каждой секундой становится меньше – по движению стрелки высотометра.
- Через два с половиной часа нас ждут над Марокко.
- Успеем, солнце, не волнуйся. - Марен сверилась со своей приборной панелью, чтобы убедиться - всё в норме, и, отстегнув ремни, бросилась сестре на шею. - Мы свободны!
- Мы свободны, - тихо повторила Гая.

+ Соуль & мяв

El nino celeste
Скуата

Задача "ремонт планаэра со многочисленными побочными и мешающими явлениями" была почти завершена. "Многочисленные побочные и мешающие явления" в лице Санти и его чудовища были отправлены в дальний угол ангара с заданием - составить список "нужных вещей". Затея, конечно, абсолютно идиотская, но чем ещё отвлечь подростка от увлекательного занятия в виде подрезания под руки рабочим и задавания ненужных вопросов? Из двух зол необходимо выбирать меньшее.
Устало взъерошив волосы, Анджей обернулся к дальней стене, где, вроде как, ещё пару минут назад, маячил Санти. Перспектива потерять "ценный груз", не успев даже вылететь со Скуаты, Ангела не радовала.
Паренек устроился на одном из пустых ящиков и водил пальцем по экрану небольшого планшета. Черный хорек сидел у мальца на плече и внимательно следил за действиями.
- Семь… двенадцать… тридцать четыре…
Понадеявшись, что это не перечисление количества килограммов хорячьей еды (или чем этих животных ещё кормят?), а все-таки что-то более мирное, Анджи вернулся в приведению "Скопы" в порядок. Попутно, впрочем, парень прислушивался к доносящимся из угла цифрам, прикидывая, что же Санти такого высчитывает.
- В том квадрате возможен шторм в ближайшие сутки.
- Понял, спасибо, - серьезно отозвался Анджей и кивнул мальчишке. - Я это учту.
Отложив инструменты, Ангел подошел к Санти и поинтересовался:
-Что-нибудь ещё ценного расскажешь?
- Тебе лететь через Ольтерию и Иннос, общая продолжительность полета около двадцати двух часов. Могу сказать точно, а также подобрать наиболее удобные для заправки вышки.
-Обалдеть. - Ангел присел на корточки перед ящиком, где устроился Санти. - Куда лететь, юноша, я знаю, а вот твое предложение по поводу вышек выглядит весьма занятным. Займешься этим?..
- Да, а то ты грохнешь меня где-нибудь посередине...
Хорек сбежал с руки мальца и спрыгнул на колени Ритлану.
- Я вообще-то гуманист. Если что, - возразил Анджей, осторожно протянув ладонь к зверьку. - Так что, извини, если разочаровал тебя....
- Я имел в виду вместе с планаэром, - пожал плечами Санти, вновь погружаясь в расчеты.
Грызун обнюхал пахнущую маслом руку и привстал на задних лапках, передние же - положил на чужое плечо.
- В этом я тебе тоже разочарую: с планаэром я умею обращаться, - Ангел тихонько фыркнул - мальчишка был точной копией отца… по крайней мере, в плане язвительности. - Так что можешь не волноваться за свою шкурку.
Скосив глаза на зверя, Ритлан счел нужным посидеть ещё с десяток секунд неподвижно. Хотя бы затем, чтобы не спугнуть это зубастое чудовище. Хорек ткнулся носом в мочку уха и решил изобразить воротник.
- Ты ему приглянулся, - констатировал Санти, словно не заметив последних слов.
-Удивительно, - тихонько пробормотал Анджей скорее для себя, чем для собеседника. - Откуда он у тебя?
- Подобрал, когда еще в Садими жил, - небрежно ответил подросток.

(c Даркнесс)

- Забавный… - все также односложно протянул Ангел, голова которого одновременно с разговором была забита расчетами и раздумьями относительно полета. - И как... мм… и как его зовут?
Мальчик поднял голову от наладонника, затем спрыгнул с ящиков и подошел к сверчку Ангела - серо-стальная машина, фюзеляж которой украшали неровные вмятины, все еще производила впечатление.
- Франциск. А это "Подбитая Скопа", да?
-По крайней мере, летает она также хорошо, как кубинские ястребы, - отозвался парень, осторожно, чтобы не потревожить зверя на плече, обернувшись и скользнув взглядом вдоль сверчка.
В темных глазах мелькнуло карибское подобие нежности смешанной с восторгом каждого человека, кто хоть раз ощутил свободу полета. Свободу в небе, кажущимся бесконечным: вверх, вниз, повсюду - почти режущая глаза голубизна. Наедине с таким простором иногда становится страшно: а что если вернёшься назад и не сможешь ничего обнаружить? Если дом потеряется в ослепительной голубизне пространства? А впрочем, как можно боятся того, что в какой-то момент становится ближе, чем закрытые, запертые платформы? Человек так и не смог обрести крылья, но зато он смог воспарить…
- Красивая... а это правда что ты северную башню на Кубе снес? - скользнули в голосе мальчишки совсем детские, недоверчивые нотки.
- Ээ... - внезапно выпав из своих размышлений, Ангел пару секунд молчал, ничего не отвечая. - Ну… да.
Наконец скромно признался юноша, аккуратно пожав плечами.
- Было такое дело в практике.
- А как? Расскажи? - Санти обернулся - в карих глаза восторг оттеснял любопытство.
- Ну… - Анджи плюхнулся на грязный пол и, скрестив ноги, снизу вверх посмотрел на мальчишку. - Ты карты игральные видел когда-нибудь? Так вот теперь представь, что из них ты строишь домик…
Поделился Ангел практическими навыками своего детства (впрочем, за распотрошенные коробки контрабандных бумажных карт влетело от отца по первое число).
- И из самого первого этажа этого домика убираешь карту… Что-то наподобие этого было и на Кубе. Только вместо карты был блок энергопитания всей башни, - Ангел замолчал, явно что-то обдумывая. - Так что ничего геройского, как видишь, я не совершал.
- Куба так не считает, - весомо заметил Санти.
Хорек на плече Ритлана, словно понимая о чем идет речь, глубокомысленно кивнул.
-Я б тоже обиделся, если бы взорвали часть Черного рынка, - с усмешкой отозвался Ритлан. - Зато так награда за мою голову повыше обычной. А это, знаешь ли, делает мне честь.
Со своим обычным "черным" юмором пошутил Анджи. Санти кивнул и снова посмотрел на планаэр:
- Вытянем?
- А куда денемся. - Ангел поднялся с пола и подошел к мальчишке. - Ну… попытаемся, по крайней мере.
Хорек тихо, подтверждающе, пискнул.


(ваш покорный слуга и Соуль)

El nino celeste
Донный мир. Новая Зеландия.

- Не идентичны, совершенно не идентичны, - такое бормотание было столь же привычным наполнением комнаты, как спертый воздух, стук клавиш и вечно вальсирующая над вентиляционными отверстиями аппаратуры пыль. - А если... уй-уй-уй, нет, так не годится!
Щелк.
Веня, потирая пальцами переносицу, отодвинулся от монитора. Стук клавиш стих, пыль со спертым воздухом яростно оспаривали право первенства, выбрав плацдармом для выяснения отношений легкие Готмана - это была одна из немногих минут отдыха, что позволял себе ученый в последнее время. И потратить ее следовало с толком. Например, отметить, что изменилось в окружающем мире с тех пор, как он в последний раз обращал на это внимание.
Помимо самого Вениамина в лаборатории бывало множество людей. Они ходили, переговаривались вполголоса, чем-то щелкали, склонялись над мониторами, что-то куда-то несли, переставляли с места на место, иногда даже стояли за спиной и что-то сосредоточенно объясняли или спрашивали... Готман не возражал, благо на все у него был, в зависимости от улавливаемой краем уха интонации, готов один из трех ответов: "Да", "Нет" и "Зайдите попозже". И заходили, и встречали ту же картину. Последним, кому удалось заставить Веню более-менее вернуться в реальность, был Ши, заходивший... вчера?.. сегодня?.. В общем, заходивший. Сказал, что собирается определить к Готману девочку и просил пристроить ее "к какому-нибудь делу, не требующему специальных навыков"...
Ах да. Девочка.
Веня огляделся, но никаких признаков девочки не обнаружил. Не обнаружил вообще никого. Впрочем, от одиночества ученый никогда не страдал - скорее наслаждался им, тем более что скучать ему не приходилось. "Забавный мальчишка" Веня с его совиным взглядом и перманентной лохматостью и ехидный старикашка Вениамин Готман с узнаваемым говорком были невысокого мнения друг о друге, но вполне довольствовались обществом друг друга, хоть и уживались в пределах одного сознания... возможно, не самого здорового в этой вселенной, но относительно вменяемого.
И все же ученый ощущал некоторое смущение. Эта девушка, Юи, она вряд ли привыкла целыми днями созерцать невозмутимый Готмановский затылок и не факт, что ее предупредили об умении Вениамина смотреть сквозь человека, наивно считающего себя его собеседником. Неудобно получается. Прежде Вене доводилось лишь мельком видеть Юи, причем не совсем отдавая себе отчет в том, что это, оказывается, именно Юи. Остальные-то обитатели платформы давно привыкли, что об их существовании Готман нередко узнает с запозданием, если появление их в его поле зрения пришлось на период его очередного увлеченного исследования.
К стыду своему, ученый весьма приблизительно представлял себе, к какому именно делу, не требующему специальных навыков, он пристроил новую подопечную. Должно быть, засадил за систематизацию и структурирование данных, что-нибудь невразумительное пробормотав в качестве задания...
"Небось старается, бедняжка... сколько же прошло часов? Три? Четыре? Ну вот. Она будет считать меня психом, - безрадостно заключил про себя Готман. - Меня и так-то не все понимают... иногда даже я сам. Ладно..."
Бравый исследователь не без труда поднялся, с хрустом разминая затекшие суставы.
"Сейчас я ее найду и скажу... ну, извинюсь, скажу, что я был очень занят, и... Ну, и еще что-нибудь такое скажу. Да. И выпью крепкого черного чаю. Или сначала чаю, а потом поговорим. Пожалуй, так было бы лучше..." - ободрил себя Веня.
И только где-то в глубине его сознания суровый Вениамин Готман обреченно покачал головой, бормоча что-то про горбатого и могилу.

La mariposa
Донный мир. Новая Зеландия.

Цифры. Данные. Данные. Данные. Сколько раз за последнее время Ю слышала это слово?
От Ши, от людей вокруг, от «забавного» Вениамина…
Ей нравилось. Было довольно тихо… почти мертвенно спокойно.
По сравнению, конечно.
Сейчас Юи сидела за выделенным ей компьютером и что-то делала. «Что-то» - потому что отрешенно и не до конца понимая. Девочку больше занимали мысли, воспоминания. А еще нравилось наблюдать за другими и чувствовать как они. Наверное, все так умеют.
За этим занятием ее и застал Готман, так и не нашедший черного чая, как впрочем и вообще ничего, чем можно было промочить горло. Почему-то от этого он чувствовал себя еще более виноватым.
Веня не сразу решился войти в комнату, ощутив на пороге малодушное желание сбежать обратно в свой душный, пыльный и наполненный стуком клавиш мир. Это было куда проще, чем изыскивать слова для разговора. Вениамин Готман всегда подбирал слова легко, но немногие из них годились для общения с существом женского пола, тем более с совсем еще ребенком. И все же он отдавал себе отчет, что чем дольше они с новой помощницей будут пребывать в параллельных вселенных, тем большим дураком он будет выглядеть. С другой стороны, нельзя же просто подойти и сказать "Извини, я совсем про тебя забыл"?!
Юи, похоже, тоже пребывала в некоей отстраненности от реальности, только в иную сторону, нежели сам ученый. Ее явно не слишком интересовало происходящее на экране, и одной ей известно, что она видела за ползущими по нему рядами символов. И все же продолжать изображать элемент обстановки - идея явно не самая лучшая.
- Э-э... привет? - почему-то фраза прозвучала неожиданно вопросительно.
Резко обернулась, но лицо сразу осветила тёплая улыбка.
- П-ивет... Вениамин? – почувствовала, что что-то не так. Может быть, лучше называть его по-другому?
- Можешь звать меня "Веня", - поспешно сказал Готман. Чуть не сморозил "дядя Веня", но вовремя сообразил, насколько это было бы неуместно. - Все-таки вместе работаем... Ты тут... у тебя тут все в порядке?
Юи неуверенно кивнула.
- Мн-не немнойко непонятно… тут, - ткнула пальцем в экран, в какой-то из столбцов цифр. – Как?.. – почти жалобно спросила она, глядя на Готмана.
- А? О, сейчас... Смотри, - ученый снова забарабанил пальцами по клавишам. С клавишами он чувствовал себя увереннее, нежели с девочками. - ...и потом точно так же с этими. Дальше не нужно, я разберусь. Слушай, я хотел сказать, если ты устала... Ну, или чего-нибудь хочешь... ты скажи. У меня чай есть. Был. Где-то. Не могу найти, - Веня беспомощно развел руками. - И куда я его только мог девать?
Снова улыбнулась – тонко, почти незаметно, словно паутинку радости приложили к лицу, дунь – исчезнет.
- Спасибо, - прошептала довольно. – А я… -огу помочь поискать?
- Можешь, конечно же. Может, у меня просто глаз замылился... И ведь точно помню, что пил его вчера. Или... или это не вчера было?..
Юи отодвинулась на стуле, встала. Немного смущенная – не привыкла брать инициативу на себя.
- Пойдем? – тихо-тихо, еле слышно. Стеснялась. – Где ты у-е искал?
- Пойдем, - улыбнулся Готман рассеянно. Он испытывал искреннее облегчение - общаться с новой помощницей оказалось неожиданно легко, не последовало ожидаемого тяжкого объяснения и неловкости. Со стороны, возможно, происходящее могло бы показаться фарсом - ученый с девочкой-ассистенткой, бросив дела, дружно отправлялись на поиски забытого где-то по рассеянности черного чая. И Веня неожиданно понял, насколько по нраву ему такое развитие событий. - Пойдем, покажу. Он где-то в лаборатории должен быть.

(с Ортом)

Осень 520г. от Восхождения.
El diario.
Донный мир. Садими.

"- Рагги, - сказала девочка и закашлялась, поднеся к губам затертый рукав.
- Ку-рят? – четко спросил я, стараясь воспроизвести фонетику диалекта.
Юи кивнула, и миловидное личико расплылось в плачущей гримасе. Я поманил ее и принялся осматривать длинные порезы.
- Я не хочу зара-ить-с-ся, - и добавила. – Бо-ольно.
- Если потерпишь, то не останется шрамов, - по свисту из рукава моей куртки выполз блестящий паучок. Перебирая длинными и тонкими лапами, забрался на бедро проститутки. – Не бойся. Ты кораблик пускала, чтобы не заразиться?
Не сводя зачарованного взгляда с медицинской машинки, Юи кивнула:
- Не сбу-ется. Всегда во-олны смина-ют.
- Не волнуйся, - я коснулся косматой головой детского плеча и улыбнулся, услышав истерику маленького сердца. – Нужно вдыхать мно-го ды-ма, чтобы заразиться.
Паучок шевелил стальными лапками, изредка прыская на рваные края раствором. Под аккуратными действиями миллиметр за миллиметром рана превращалась в розовую ниточку. Через несколько месяцев шрам побелеет и станет незаметным.
- Я уж-же, - вырвалось из тощей груди рыдание, и Юи сунула мне в лицо раскрытые ладони.
Я удивленно посмотрел на исцарапанные подушечки и нахмурился, увидев четырехлепестковые цветы на линии жизни. Синяки были мягкими, точно глина или гниль. Юи заплакала. Паучок застрекотал.
- Прекрати.
С интересом рассматривая отметины, я прислушивался к чавканью кожи и удивлялся: рагги не проявлялась подобным образом; другие же болезни, имеющие схожие симптомы, не были мне известны.
- Вч-чера, ша-ахтер наз-звал меня от-р-родьем. К-когда коснулась. Испуг-гался.
Девушка прижалась ко мне, обвив ледяными ладонями шею. Я успокаивающе поцеловал висок и принялся гладить черные волосы, разглядывая комнату поверх пушистой макушки. Ребенок… мне стало смешно, когда Луин привела ее. Слишком маленькая для взрослых игр – пять вечеров на своем стрекочущем языке она рассказывала о поселке.
«Приют удовольствия» состоял из небольших отсеков, где не было мебели, только матрацы на полу и неяркая лампочка у потолка. Сегодня мне казалось, помещение заставлено пыльными диванами и стульями образца не нашей эры, а за вычурным столом сидят улыбающаяся женщина в белом и смеющийся пилот. Женщина поит пилота чаем, и после третьего или четвертого глотка он начинает задыхаться от яда. Вместе с этим стены покрывает витиеватый холодный узор.
Ощущение было настолько реальным, что пригрезилось: мой выдох обратился ледяным облачком. Я тряхнул головой, прогоняя наваждение, проклиная синий наркотик.
Неясная мысль начала сверлить виски.
- А это?.. – Юи, умерив плач, посмотрела на паучка из-под локтя.
- Доктор, - отстраненно ответил я.
Стоило дать задумчивости волю – начинали проявляться силуэты старой мебели, кельтская мать снега, похожая на гибкую веточку боярышника. Проклятый дым… сверло с визгом пробило кость.
- Юи, мне нужно тебя осмотреть. Я договорюсь с мадам Луин.
Паук пискнул, когда спрятал его в карман. Черные глаза проститутки снова увлажнились, и пришлось прикрикнуть, чтобы Юи взяла себя в руки. Ощущение, что я дотянулся до нового в исследовании болезни, захлестнуло с головой."

El nino celeste
В небе над Атлантическим течением

Четвертый час полета в небе над Атлантическим ечением. Планаэр парил высоко над облаками, и Санти чувствовал ненавязчивую, но упругую силу, вжимающую в кресло, слева и чуть позади пилотского. Хорек сонно сопел под летной курткой отца, слишком великой для мальчишки. Он поднес руку ко лбу, чтобы растрепать рыжевато-русые прядки, слипшиеся от неясно откуда взявшегося пота. Взял кислородную маску - сделал глубокий вдох: Санти всегда пугали высоты.
- Все в порядке? - Анджей скосил глаза на мальчишку.
Тому явно было слегка не по себе - впрочем, разные люди выбирают разные уровни мира. Для Ангела небо было миром. Он не боялся высоты, он не боялся этого огромного, пустого пространства, где планаэр - всего лишь песчинка на океанском берегу. Несмотря на все опасности, в небе было спокойно. Как бывает спокойно лишь дома.
- Не волнуйся. - юноша ободряюще улыбнулся Санти. - Мы уже прошли половину пути - считай, осталось совсем немного.
- На высоте… немного не по себе, - паренек прикрыл карие глаза. От упругого жужжания АН-блоков кружилась голова и время от времени закладывало уши. – Меня учили летать и летаю неплохо, но… не чувствую.
Подумав, Санти добавил:
- Небо обалденно красивое.
-Ради него и стоит летать. - Ритлан едва заметно пожал плечами. Замолчал на пару секунд, прислушиваясь к шуму двигателя, к привычному, успокаивающему ритму жизни водородных двигателей. "Скопа" жила, чувствовала, трепетала на ветру - не как машина, а как живое, хрупкое существо. - Наверное, это дело привычки.
Ангел перевел взгляд на приборную панель, проверяя курс:
- Только и всего… - но по голосу слышалось - молодой контрабандист не договаривает - или просто не может признаться.
Санти приоткрыл глаза, посмотрел на Ритлана, потом задумчиво уставился на плотные облака. Огромные массивы нереальных гор вырастали друг из друга, напоминая не то бумажные звезды, составленные из разрозненных треугольников, не то – смешанные в одном стеклянном стакане напитки светло-голубого и молочно-серого цветов. Вершины облачных скал хранили золотую корочку солнца и постепенно удалялись. Им на смену приходили новые.
Скорость курьерского планаэра – девятьсот девяносто четыре километра в час. Расстояние до Ольтерии…
- Алекс говорил, что ты летаешь с малых.
- В детстве, пока я не научился летать, мне казалось, что платформа слишком… маленькая. И все время хотелось вырваться за её пределы. Куда-то, где не будет вечных потолков, перегородок и куполов. - Анджей замолчал, удивленный внезапной искренностью. - А потом я научился управлять планаэром - и это оказался единственный шанс уйти от вечных потолков и стен.
Санти не по-детски серьезно кивнул:
- Наверное, если бы я рос на платформе, то тоже заработал бы клаустрофобию.
- У меня не... Кхм! - Ритлан тихо фыркнул. - Меня просто раздражают пространства меньше, чем небо. Вот и все. Не бери в голову.
Санти перевел взгляд на приборную панель: палочки на шкалах направления меняли положение постепенно и медленно, рычажок левого динамического крыла был поднят выше правого для стабилизации, стрелка высометра застыла на отметке с тремя нолями. Непроизвольно мальчишка сложил две первые цифры, затем нашел общее кратное, извлек корень, получив дробное с безумным количеством знаков после запятой…
- Ра-дар. – медленно, констатируя неприятный факт наличия лишних точек на экране не больше ладони, произнес Санти.



(вместе с Соуль)

Blanco
База Рио. Бразилия.

- Жарко. Жарко! Жааааарко... Ненавижу эту жару и духоту, ненавижу. Сколько еще ждать?
- Слышь, Азиз, не дури. Сам знаешь, будем ждать сколько потребуется. Грегор на моей памяти еще ни разу не ошибался - когда будет приказ, тогда и вылетим.
- Знаю я, Димитрий, знаю. Да только тут хватило бы одного истребителя и пары ракет - подумаешь, курьерский сверчок сбить.
Дмитрий лишь покачал головой. Будучи привычным к нытью и жалобам Азизуля, он знал, что как пилоту тому равных еще поискать надо, потому и продолжал флегматично чистить свой пистолет. Азизуль, усевшись по-турецки на ящиках в беспорядке разбросанных по ангару, прихлебывал зеленый чай, корчил гримассы и обмахивался планшеткой. Легче от этого не становилось. Жара и влажность в ангаре достигли таких неимоверных высот, что казалось, отпусти планшетку, и она останется висеть в вязком воздухе.
- Слышь, Дим, с нами что, техи на задание полетят? Тут бы самих не сбили, так еще и за железячниками смотреть...
- Они с отрывом полетят, и сверчок у них будет с республиканской регистрацией. Да и вообще, Карлос мужик дельный, его чтобы сбить, это еще постараться надо.
- Нехорошее у меня предчувствие, ох нехорошее - работать придется прямо под носом у республиканцев. Не имперцы, конечно, но все же. Вот сбить бы курьера и дело с концом, так ведь нет, груз, понимаешь ли Грегору понадобился.
- Азиз, не ворчи, утомил ты меня уже. Может у курьера не задница вместо головы окажется - тогда мы его просто проэскортируем и делов то. Ну а глупый курьер попадется, будем сбивать, - пистолет глухо щелкнул в его руках - последняя деталь встала на место.
- Ну ладно. Настоящей ракетой жахнуть нельзя, так хоть эту испытаем, которая электронику глушит, - Азизуль широко ухмыльнулся.
- Кровожадный ты до чего, Азиз, в детстве тебя что ли обижали, не пойму я...
- Дим, ты мое детство того... - звонок коммуникатора прервал его на полуслове, бросив быстрый взгляд на экран, он выплеснул остатки чая на пол и поспешил к своему сверчку.
- Эй, Азиз!
- Чего тебе?
- Ни пуха!
- К черту, Дим, к черту!
Два выкрашеных в черное сверчка легко оторвались от замусоренного ангарного пола, и, вспугнув стаю птиц и разорвав покров тропической зелени, устремились в синюю высь над Атлантикой.

(Не без участия Соуль)

Blanco
В небе над Атлантическим течением

Марокко осталось позади.
- Ну, сестрёнка? - Марен лениво потянулась и щелкнула пальцем по экрану сканера. - Ни единого злодея. Только охрана и такие же курьеры как мы. Говорила же тебе - трасса детская!
- Государственный заказ, - улыбнулась Гая и тряхнула рыжей головой. Кислородная маска болталась на груди, а размеренное гудение антигравитационных блоков вливалось в уши настоящей музыкой.
Небо над стеклом кабины было пронзительно-чистым. Небо под фюзеляжем обращалось в облачные скалы. Динамические крылья приподнялись, ловя особенно сильный поток.
- А куда теперь, солнце? Ты же видишь - никто на нас не охотится, не ловит и не стреляет. Через пару часов будем на месте, и быть не в воздухе больше чем нужно чтобы скинуть груз и принять новый заказ я лично не хочу. Ну так куда?
Гая прижалась затылком к мягкой спинке кресла и не ответила. Штурвал едва-едва вибрировал в руках потом наушники разразились негромким шипением.
- Марен. Панель - девушка скосила взгляд в сторону маленького радара.
- Панель. Одна штука. - поддразнила сестра, и вгляделась в экран. - Контакт. Три штуки. А вот полис. Правда, одна штука, но даже если это кто-то недобрый, неужели при нём осмелятся?
Гая нервно сжала пальцы, пытаясь утихомирить взъерошенную, как синица, мысль: Что-то пойдет не так. Что-то пойдет не так Не так . Повинуясь какому-то интуитивному порыву, девушка одновременно переставила в верхнее положение два рычажка динамических крыльев, и планаэр дернулся, кренясь на правый бок. В животе подскочил липкий и холодный комок. Между серебристыми полосками крыльев сверкнул заряд-предупреждение дестабилизатора.
- Аммм... - Марен проглотила возглас неудовольствия. Помешал желудок, подскочивший к горлу при виде огненной вспышки, в которую превратилась полицейская машина. - Твари!
Наушники разорвались шипением на курьерской частоте.
- Настрой, - негромко бросила рыженькая сестра, быстрым жестом поднося к лицу кислородную маску. Сверчок рисовал крыльями полудугу, выравнивая полет в холодном, стылом воздухе, расчерченном золотистыми полосами солнца.
Марен не ответила. Некогда было тратиться на разговоры. Да и без того Гая всегда знала, что команда будет выполнена, если только сестра в сознании и в состоянии двигаться. Пальцы запорхали над консолью, выискивая резервные каналы. Ну не могут они втроём заглушить абсолютно всё!
- Ведут прочь, - негромко констатировала Гая.


Соуль и немножко Мяв

El nino celeste
В небе над Атлантическим течением

- Вижу. - Анджей кивнул, чуть прищурившись. - По крайней мере, это не за нами.
Мысленно контрабандист уже быстро, но четко и адекватно, рассчитывал варианты дальнейших действий в зависимости от того, кем же окажутся пока ещё далекие точки. Пираты, контрабандисты, охотники Неба, курьеры - точки могли быть кем угодно. И варианты поведения, соответственно..
- Молодой человек, а как вы относитесь к шакалам? - Задумчиво произнес Ангел, разглядывая на радаре траекторию движение планаэров. - Нападающих скопом на одну жертву?
Глаза мальчишки загорелись нездоровым энтузиазмом – судя по тому с какой решительностью проверил ремни пассажирского сидения, он уже представил великое сражение, несмотря на страх высоты и неуютное ощущение, настигавшее в небе.
- Отрицательно.
Наверное, будь на "Скопе" третий пассажир – личность, по крайней мере, старше тридцати, эта личность обязательно дала по голове одному безответственному девятнадцатилетнему олуху и оттаскала бы за уши другого олуха несколькими годами младше. Но, увы, такой личности на "Скопе" не наблюдалось…
- Вот и отлично, - спокойно подвел итоги совещания Ритлан. - Книжки читаешь? Романы со старой Земли помнишь? Про рыцарей? Подвиги, единороги, драконы, честь и все-такое?
Тонкие пальцы контрабандиста ловко орудовали с переключателями, настраиваясь на официальную волну курьерских планаэров. Поправив микрофон, Анджей, быстро улыбнувшись Санти, проговорил - по всем правилам: четко, ясно - чтобы помехи не переврали смысла фразы:
- Кажется, кто-то собирается обидеть скромных курьеров. Леди, джентельмены, не знаю, уж кто вы там, но мы тут пролетаем мимо и можем чисто случайно помочь вам. Возражения есть?
В наушниках возникло негромкое, глубокое шипение. Что-то взвизгнуло и только секунд через тридцать – за это время легкий ольтерийский планаэр успел показаться по левому крылу – раздался ответ:
- Курьерский планаэр один-ноль-три-один-семь Ольтерия, Сверчок… прес… Куба… - и оборвался нервным. – Да.
Санти сосредоточился, прислушиваясь к помехам в своих наушниках, потом с видом опытного штурмана – при его-то неприятии воздушных пространств – констатировал:
- Женщины.
- Без проблем. - Отозвался Анджей в микрофон. Потянулся к панели оснащения, прикидывая - чем и как будет лучше подействовать на нервы пиратам. - Не обещаем убрать всех троих, но настроение кубинцам точно подпортим.
Не ясно было, относилась эта фраза к "курьеру" или просто отправлена в воздух.
- Кстати, Санти... - обернувшись на пару секунд к мальчишке, добавил Ритлан. - Рыцарю - ни слова.

Когда контрабандист - экстремал, это ещё не самое страшное. А вот когда контрабандист-пилот планаэра... Это уже совсем другое дело.
- Держись, - коротко бросил Ангел своему пассажиру, закладывая вираж, лавируя между воздушными потоками и с извечной наглостью своей профессии вклиниваясь между ольтерийцами и кубинцами.
Есть пара секунд на то, чтобы подпортить пиратам шкуру. Слегка. Но этого должно хватить. А потом... Что будет потом, будем честными, Анджей не думал.
Санти почувствовал, как вжало в кресло увеличивающееся напряжение. АН-блоки завибрировали сильнее, и мальчишке показалось, что синевато-багровые волны, пробегающие сейчас по тонким магнитным пластинам, гладят и стекло пилотской кабины.
Под пальцами Ритлана рычажок правого динамического крыла пополз вверх. Младший Вавилов скосил глаза, смотря на серебристую дюралевую полосу, укрывшую кабину полупрозрачной тенью. "Скопу" тряхнуло, и сердце паренька екнуло. Сквозь полубезумное шипение в наушниках он различил чужие слова. – Курьер уходит ниже, - облизнув пересохшие губы, передал Санти Ангелу.
- Замечательно. - коротко отозвался Ритлан, покосившись на радар, где выделывали безумные па точки-планаэры. - Пусть уходит. И мы…
Пара переключателей, штурвал - и секундная пауза - один из кубинцев оказался на прицеле. Вторая секунда. Начало обратного отсчета до момента, когда пираты получат прощальный подарок от удаляющегося в сторону Марокко карибского планаэра.
Санти вжался затылком в кресло – вибрация в носовой части фюзеляжа нарастала стремительно и мощно – это готовилась выплюнуть разряд легкая мотор-пушка. И почти одновременно с выстрелом мальчишка понял, что тот попадет в цель – в правое статическое крыло кубинского истребителя. Сомнет светлое крыло, превратит в полыхающий факел…
Остальные корабли пиратов ушли ниже, догоняя ольтерийского курьера один-ноль-три-один-семь.
Ещё один повод для кубинцев невзлюбить контрабандиста по имени Анджей Ритлан. Уводя планаэр все дальше от места встречи, юноша, впрочем, не спешил расслабляться - отдохнуть можно будет лишь платформе. Через пару часов. Наверно.
- Один-ноль-три-один-семь, вы живы? - Ангел покосился на Санти, проверяя, как тот пережил авантюру. - Одного хищника мы немного задели, так что работы вам чуть-чуть меньше достанется. Удачи.
После короткой паузы, со своим непереносимым ехидством в голосе, парень добавил старую фразу, которая, впрочем, подходила и небесным сверчком.
- Попутного ветра.
- Попутного ветра, - проговорил кому-то побелевшими губами Санти и как можно бодрее улыбнулся Ритлану, явно гордясь безбашенным пилотом, которому его доверил отец. Затем мальчик прислушался к шипению в наушниках и повторил чужие слова. – Мы молодцы.
…и все же смутное, слабенькое чувство тревоги не отпустило.

(здесь и выше с Дарки)

Blanco
В небе над Атлантическим течением

- Выживем - куплю пулемёт. Последние штаны продам, - Марен клацнула зубами, когда "Сверчка" тряхануло очередным попаданием, - а куплю!
Ещё одна очередь прошла повыше кокпита, заставив вжаться в кресло. - А может ... камушком вниз?
- Ни за что! процедила сестра. Огонек АН-блока тревожно мерцал у левой руки. С-свол
Небо показалось на пару тонов темнее, чем было на самом деле.
- Давай пустой контейнер отстрелим? Ну надо же что-то делать? Вдруг поведутся, что у нас в нём груз?
- Думаешь, поведутся? Ведут
Планаэр лег на левые крылья и открылась полоска моря внизу: пронзительно-синяя, яркая, кое-где разрезанная белыми чертами волн. Земля осколок Северной Америки казалась удивительно четкой.
- Идите на снижение, - пробился через шипение в наушниках чужой голос. Диктую координаты
- Или бомбу. - упрямо бубнила Марен. - Большую бомбу. Чтобы если собьют - на сто километров вокруг всё оплавилось!
Закрыла рукой микрофон, спросила у рыжей: - как насчёт ошибиться на полградуса с курсом?
Гая кивнула сестре здесь, ближе к земле, становилось легче дышать, но гудение антигравитационных пластин усиливалось, заглушая даже человеческие голоса. Затянутые в темные перчатки руки пробежали по шкалам, меняя направлением.
- Курьерский планаэр один-ноль-три-один-семь Ольтерия, Сверчок, принимаю указанный курс.
Пираты разошлись по оба крыла, конвоируя.
- Никаких шансов зацепить одного? - Марен с надеждой вгляделась в схему рабочих зон дестабилизаторов. Надежды именно на это - не было. Дело своё конвоиры знали. - И что там с нашим неожиданным другом? Жив ещё?
- Тебе лучше знать. Кажется, ушел - теперь, когда безумная гонка закончилась, и полет перешел в плавное снижение, не было нужды тратить силы. Только какое-то смутное беспокойство грызло с упорством хорька изнутри. Мне показался корабль знакомым.
Гая свела к переносице полупрозрачные рыжие брови.
- Сонц... - прошептала Марен. - Прости меня дуру...
Гая напряженно опустила взгляд на показатель высотомера и вздохнула:
- Все. Будет. Хорошо. Заходим на посадку.
Соуль & Мяв

Los peregrinos invisibles
Аллия

Аллийские внутренние кварталы... Пустой коридор, в часы пик заполненный спешащими на работу или, наоборот, домой людьми. Полудуга-тоннель, освещенный длинными, льющими холодный свет лампами. Скупые прямоугольники дверей, за которыми имперцы прятали собственную жизнь от служб правопорядка, от друзей, от знакомых, от... отпочковавшихся в новые семьи родственников.
Квартира совсем не походила на рафинировано-аккуратные офисные помещения, где работали отец и мать. Синтетические плетеные циновки, яркие покрывала, фигурки из проволоки и пластика, мягко мерцающие экраны компьютеров. На одном из мониторов мелькал сине-зеленым ярлык: "Запрос на авторизацию". Казалось, машины начинали жить собственной жизнью, когда уходили родители: странные скрипы, стуки клавиш, сообщения… как в сказках про своевольные игрушки.
"Принять", - быстрее, чем дилемма успела оформиться.
Та же жизнь, те же закрытые двери, тот же режим «Невидим» и нарисованные смайлики поверх равнодушных лиц. Машина ожила. Зеленовато-голубо мертвый отблеск на мертвую комнату.
Дракон: Ты здесь?..
Пальцы имперки порхнули по клавишам:
UKA: Здесь. А ты?
Дракон: Ага, это я. Ты все еще сидишь в Сити и не смогла вылезти в NationS?
UKA: у меня стоит фильтр. Предки контролируют. Есть код обхода?
Дракон: Есть.
Где-то очень далеко, на странствующем маячке, невысокая девочка с неровно подстриженными рыжевато-каштановыми волосами, вытянулась вдоль жесткой койки. Кончики пальцев поглаживали клавиши…
Дракон: Сначала убьем фильтр. Хочешь сама или мне помочь?
UKA: помоги. У меня могут быть "шпионы", блокируют к крысам сеть, тогда и на первый не выйду. Брось маячок?
Дракон: Когда появится запрос, принимай.
Полупрозрачные пальцы гладили клавиши, переступали с одной на другую с завидной скоростью. Строго говоря, Дракону не требовался компьютер. Имперские и Республиканские каналы и сети складывались в неровные дороги из мельтешащих мошек. Информационный слой… Кисть мелькнула, превратившись на долю секунды в переплетение линий.
Монитор в доме имперской девчонки запестрел стремительно всплывающими и растворяющимися окнами.
Дракон: Я ставлю оболочку, чтобы тебя не засекли.
UKA: 
Клавиши перестают цеплять. Руки летают, едва касаясь их, привычно, заученно. Врожденно. Спина затекает.. какая спина? Здесь нет ни рук, ни ног, не голода, ни сна.
UKA: поймала. Две минуты, загружается.

(с Соуль))

Нити связей опутывали, пронизывали, пеленали. Как нити, за которые дергают светодиодных кукол-марионеток, одна из которых висела на карнизе.
Темно-синяя прядка-косичка, фиксированная яркой манжетой, упала на черные кнопки. Девочка раздраженно убрала ее за ухо. Всегда эта прядка, единственная длинная, раздражала, только отстричь лень.
UKA: есть. Кажется, не заметили.
Дракон: ИСБ задирают нос и не видят его дальше. Пакет «Крыло бабочки», его разработал четыре дня назад талантливый мальчик. Ольтериец. Сейчас появилось много чувствующих людей.
Вспыхнув, как неяркая искорка, на мониторе имперки раскрылся узкий прямоугольник, больше всего напоминающий скупую пластиковую дверь, как в тоннелях жилых кварталов. По белой простыне листа побежали строчки: имя, время рождения, место рождения, физические данные, способности…
Дракон: Когда ты засыпала, тебе никогда не казалось, что ты видишь прошлое или то, что происходит на другой стороне земли?
«Откуда мне знать? Это же сон», - худые плечи имперки неуверенно передернулись.
UKA: Не помню. О! А я его где-то видела. Что за проект?
Оставив время для Дракона, Франческа полезла по коридору сети, открывая ссылки как калитки одну за другой. «Мальчик-мальчик…»
Дракон: Это Санти. Его разыскивает Бюро Неба. Тебе никогда не казалось, что платформы парят под потолком, как пришпиленные к лампе кораблики?
UKA: =-О Откуда ты?... Да, казалось. А еще мне за такое «казалось» мама отрубила сеть на неделю
UKA: В розыске? Мм)) Кого он убил?
Дракон: Никого. Он очень чувствителен к сигналам. Различает даже почти неслышимые. Кажется фантастикой, когда говоришь. Если хочешь, я выведу тебя в HW.
UKA: давай. было бы неплохо.
Чуть помолчав, словно задумавшись.
UKA: а тебе... кажется?
Дракон задумчиво подперла запястьем подбородок и уставилась на экран. Пустой взгляд желтовато-голубых глаз – в глубине зрачков отражались бегущие, постоянно меняющиеся строчки: «Я не уверена».
Дракон: Да. Извини, я иногда говорю странные вещи. Планета умирает, на ней продолжаются войны. У тебя сейчас вернется отец, отключайся.
UKA: да-да. Спасибо.
Она залезла, похоже, дальше, чем имела право. Но как мало теперь значило «можно» и «нельзя». Выйти на контакт с..
UKA: ЧТО С ПЛАНЕТОЙ?!!!!
Кисть неровно мерцнула, изогнулась над клавишами и набрала неспешно... Дракон сомневалась:
Дракон: Ничего… Независимое мнение такого же, как ты, человека. Отключайся.
Комната взорвалась светом. Модуль наоборот, резко потух. Щурясь. Франческа обернулась.
Видимо, в следующий раз она выйдет в сеть не раньше совершеннолетия. Тихо пискнула карта-ключ, дверь в коридоре с тихим шипением отодвинулась в сторону, впуская старшего Арони.

El nino celeste
Платформа Скуата


Горячий "чай" (хотя от настоящего чая, жителя прошлого и Земли, в этой светло-коричневой воде был только запах(да и то, благодаря химии)) и полутемный "бер для пилотов" навевали сон. Впрочем, как и от чая, от бара было одно название. Кафе. С обычной обстановкой, обычными ценами и обычным меню.
Если честно, больше всего Анджею Ритлану хотелось допить чай, ткнуться головой в барную стойку и заснуть. Часиков так на двадцать. Но, если говорить честно, то и эта перспектива не очень радовала - заснешь в баре, проснешься.. мда..в бюро Неба.
Вздохнув, молодой контрабандист допил свой "чай", посидел, подперев подбородок запястьем, а потом заказал себе ещё чашку. Любой другой бы "вольный торговец" воспользовался бы остановкой, чтобы напиться вхлам и наесться до отвала, но сегодня Ангел явно шел на перекор всем традициям.
Настроение, ещё пару часов назад маячившее где-то на границе между "хорошо" и "просто замечательно", в какой-то момент стремительно скатило к отметке "плохо".
Короче говоря, Анджею было паршиво - и самое отвратительное во всей этой ситуации было то, что он не мог понять причины этого.
Санти сел ближе к контрабандисту:
- Ты чего, Рит?
Хорек показал нос из-за ворота летной куртки мальчишки и, цокнув, забрался на плечо Анджею. Зверек вел себя немного нервно, видимо, помня еще дикие перегрузки во время полета.
- Не заморачивайся. Бывает. - Осторожно, кончиком пальца почесав хорька между ушами, парень слегка улыбнулся Санти. - Думать меньше надо. - Попытался привычно пошутить Анджей, хотя по голосу не было видно, что контрабандист шутит. - У тебя ещё какие-нибудь дела здесь остались?
Паренек отрицательно помотал головой:
- Неа. А у тебя?
- Да вроде нет. - Отозвался Ангел: все, что было связано с планаэром, он уже сделал.. А на личные времени было слишком мало.
- Ладно, тогда скоро пойдем в ангар, м?
- Пойдем, - кивнул мальчишка.
Хорек сонно приподнял пушистые уши и снова вяло опустил голову на плечо Анджея.
В очередной раз с тихим писком отворилась дверь кафе, впуская двух пилотов в серых летных костюмах Бюро. Мужчины заняли столик неподалеку от двери и подозвали официантку.
-Так, стой. - Анджей спокойно положил ладонь Санти на плечо. - Видишь тех двух милых джентельменов у двери? - Спросил контрабандист тихо, наклонившись к уху мальчишки.
Он покачал головой и подал ладонь хорьку. Привыкший к таким жестам хорек тут же скользнул в рукав, прячась.
Выдохнув, Анджей сделал большой глоток чая. Взъерошив волосы на затылке, парень также тихо прошептал Вавилову-младшему.
-Сможешь подождать, пока кто-нибудь из пилотов - или если их будет несколько, то даже лучше - будет выходить, и выйти с ними? Но так, аккуратно?
Ритлан серьезно посмотрел на мальчишку в ожидании ответа.
Санти спрятал нос в вороте куртке и негромко поинтересовался:
- Думаешь, не знаю, что и тебя ищут?
- Ну.. - Анджей тихонько фыркнул. - У меня опыта больше в таких "побегах". И потом.. - Парень замолчал, потом встряхнулся, как кот, на которого выплеснули воды. - Так сможешь или нет?
- Смогу, - твердо ответил Санти. Казалось, необходимость играть в подобные «шпионские игры» подталкивала мальца к тому, чтобы нарочито выглядеть старше.
Он повернулся, разглядывая посетителей, а когда из-за столика поднялась шумная компания ольтерийских летчиков – присоединился к ним.
Сев полубоком и грея ладони о чашку с "чаем", Анджей, делая вид, что разгялдывает ноги проходящих мимо официанток, следил за тем, как Санти выбирается из кафе (это, впрочем, не мешало действительно разглядывать ноги девушек).
Уже когда задвинулась за спиной мальчишки дверь, один из серых наемников поднял голову, пробегая взглядом по залу. Затем снова погрузился в беседу.
Выждав еще пару минут, неторопливо допивая свою химическу заварку, Анджей, наконец убедившись, что Санти не вызвал подозрений и за ним не побегут, расплатился и направился к выходу из кафе. По дороге вытянув из кармана зажигалку и пачку сигарет, молодой человек, с видом абсолютно спокойным и равнодушным, вел себя как "честный пилот и законопослушный парень". Закурив, он боком толкнул дверь кафе, уже готовясь в целости и сохранности исчезнуть с поля зрения "небесных псов".



(вместе с Соуль)

Los peregrinos invisibles
Аллия

- Вот и катись к своим кабелям! – прошипела Франческа закрытой двери, за которой исчез отец. Убедилась, что господин Арони отошел на безопасное расстояние, бросила в голос. – И не лезь в мою жизнь!!
Подушка полетела к пластиковой панели, но упала посреди комнаты. Гордость не позволяла встать и поднять ее. Франческа обняла край микрофибрового матраца и закрыла глаза.
Переплетающиеся змеи проводов, мерцающие экраны. Даже в сны пробивалось домашнее компьютерное цоканье. И только в редких квадратах мониторов проглядывало чистое небо.
Дракон: Ты свободна?
На этот раз это была не строчка на экране, а вопрос, отчетливо прозвучавший в наполненном стрекотанием воздухе. У Дракона оказался совсем детский голос. Франческа кивнула, не очень уверенная, виден ли ее жест.
- Мне удивляться? Как ты здесь оказалась? Или ты – одна из таких, как этот Санти?
Интересный мир. И эти синие кусочки. Вроде бы они называются «небо». Арони ощутимо не хватало панели «смайл».
Маленькая девочка в просторной рубахе и коротко подрезанных штанах сложилась из искорок. Босые ноги уперлись в клавиатуру.
- Нет, я не как Санти или ты. Я вообще не существую.
Франческа от неожиданности едва не упала на спину.
- Вот ты… Отлично. Кто из нас существует? - она потерянно пожала плечами. – Будь моей гостьей.
Скривив иронию в губах, повторила пустую фразу из этикета, обвела комнату широким жестом.
– Расскажи?
- А ты веришь?.. – Дракон склонила голову набок, разглядывая собеседницу.
- А почему нет? Надо же во что-то верить. Раньше верила в привидений. Теперь с трудом верю в родителей.
Дракон улыбнулась:
- Я вижу тебя странно, но мне нравится то, что я вижу. Знаешь, что такое Информационный Слой?
- Нет.
- То, что соединяет не только людей, но и события через года.
- Покажи?
Франческа поймала себя на том, что снова жила одними глазами. Совсем как в сети.
Дракон задумалась. Дракон не знала, как показать то, что невидимо, нематериально и абстрактно. Для нее мир выглядел иначе, чем для людей. Они воспринимали событие как единую точку, в то время как для Дракона в этой маленькой точке заключались пространство и время.
- В одна тысяча девяносто четвертом году от Рождества Христова в том месте, где сейчас находится платформа Аллия, проходили воздушные пути, - бесстрастно произнесла девочка.
Франческа поскучнела. Дракон была такой живой в сети, а тут превратилась в наитоскливейшую лекторшу, с датами и непременным «пометьте себе, на срезе спро…».

(с Соуль, естественно)

- Извини, - перебила девочка, чтобы не зевнуть. – Ты спрашивала, не чувствую ли я чего-то… засыпая? Есть такое. Оно что-то значит?
Дракон рассеяно посмотрела на свою собеседницу, потом все с таким же растерянным видом коснулась левой груди.
- Предчувствие.
- Ты все как-то загадками говоришь.- Франческа надулась. – Нам особенно не рассказывают про процессы, происходящие за пределами линии «колледж – своя комната». И с линии этой не свернуть, как ни старайся. Да что я говорю, ты ведь сто раз слышала! Но- ты ведь знаешь лучше меня? ЧТО я вижу? – умоляюще-виновато. - Объясни?
Дракон подала Арони маленькую руку. Ладонь была теплой на ощупь, а короткие, стертые клавиатурой пальцы, уютно-мягкими. Девочка на секунду закрыла глаза… Предметы вокруг подернулись дымкой, словно подвергнутые фильтру «Blur» и рассыпались шипящими разноцветными искрами.
Под ногами детей расстилалось бесконечное небо, кое-где тронутое облачной акварелью.
- Я не знаю, как объяснить, - прошептала Дракон. – Для меня очевидны вещи, которые для вас являются абсурдом. Если я скажу, что вы заперты в своем мировоззрении, в своем мире, вы ответите мне, что свободны. На платформах, планаэрах, на редких клочках земли.
Очертания суши отсюда, с точки над небом, казались призрачными. Франческа беззвучно шевелила губами, восхищаясь ли пронизывающим до самой диафрагмы видом, узнавая ли вид из своего сна. Или споря с Драконом, по своей вечной привычке спорить.
-А ты.. – она прищурилась, сбоку посмотрев на собеседницу. – Дай угадаю. Ты ведь не человек, да? Я сначала подозревала, что ты - агент Бюро… но ведь… ты программа? Ох, прости…
Франческа обхватила голову, пальцами лохматя синие волосы, зажмурилась.
– Так. Вот, платформы. Мы на них живем. Пока все гладко. В чем подвох?
- Три тысячи лет это много или мало? – обернулась к ней собеседница.
- Три? - плечи приподнялись, рубашка едва с них не свалилась - Смотря для чего.
- Через три тысячи лет запертый мир начнет умирать.
- Мне на это как-то… - Франческа изо всех сил старалась казаться равнодушной, чтобы взрослой. Потому и спросила нехотя. – Это можно остановить?

Дракон неопределенно пожала плечами.
- У вас любят писать о том, как один человек спас мир, хотя ваш Бог сказал, что должно найтись хотя бы десять праведников… - девочка осеклась. – Сейчас эта планета меняется. Люди не замечают, но она меняется. Живая информация подобно спруту обхватывает теплый шар и тянет, тащит к своему сердцу…
На детских губах застыла печальная полуулыбка. Холодно... зябко как-то стало Арони от слов, и от стелющегося под ногами неба.
- Мы ведь ходим по костям… - вдруг, ни к чему, тихо сказала Франческа. – по костям тех, кто нас придумал…- и вслух, чтобы услышали, - может, тогда и не надо ничего? Но я не хочу быть куда-то утащенной!
Против воли сильно сжались пальцы.
- Папа говорит, что я должна учиться. Чтобы стать тем-то, потом тем-то, потом – еще кем-нибудь. А на вопрос «зачем» отворачивается. Зачем, если мир сам себя… Информация – живая? Это что еще такое? О. так может, и права была мама, отключая меня от сети? Может, всех разом отключить?...
Дракон покачала головой:
- Информация не нуждается в технике. – И сразу. – Скажи, ты можешь сбежать?
- Сбежать? – встрепенулась Арони. Хмыкнула. С надеждой обернулась, открыла рот… снова отвернулась. Замыкаясь, пряча руки в кармашке на животе. Наконец сказала, с обреченной полуулыбкой.
– Куда? Везде одно и то же.
- Хочешь познакомиться с Санти? – заглянула ей в глаза Франческе Дракон.
- Конечно, хочу,- шепот, даже не с губ, в самых зрачках.
- Тогда попробуй завтра сбежать, - Дракон коснулась указательным пальцем острого подбородка девушка. – Тебе подскажут… тебе всё подскажет всё…
Легкая недоверчивая улыбка скользнула по губам Арони.
- Хорошо. Спасибо. Ты еще придешь ко мне? Просто… ну, с тобой я больше узнаю.. чем со всеми этими.. и их учебниками. – Взгляд открытый, доверчивый. «Хоть в донный мир..»
- Обязательно, - улыбнулась Дракон и закрыла глаза, рассыпаясь на мириады разноцветных пикселов.
Не сразу, нет, через какой-то промежуток безвременья – уши настойчиво заполнил ровный сухой стук часов – Арони-старший настаивал на архаическом времяизмерительном приборе, уверяя, что он помогает держаться заданного ритма, во всем. Будь ты проклят, Арони-старший.
Франческа потянулась, стукнулась кулачками о спинку кровати. Подъем?
Что-то сегодня должно хорошее случиться Что же… а! Девочка злорадно растянула уголки губ. Сегодня же кто-то сбежит…

El nino celeste
Небо возле Ольтерии

- Они сели на хвост…
В наполненной плотным шипением тесноте кабины голос Санти прозвучал испуганно и робко. Подросток влажными ладонями провели ремни. Франциск – хорек – показал мордочку из рукава и, печально взвизгнув, спрятался.
На радаре размерено и ровно – точно по обороту зеленой цифровой стрелки – мелькали точки двух планаэров. Мальчишка выгнулся, пытаясь рассмотреть тени на облаках – не было. Солнце садилось, и сумерки темной линией растягивались вдоль белой гряды.
Бросив короткий взгляд на радар, Анджей тихо зашипел - как разъяренный кот, которому случайно наступили на хвост (аналогия, едва ли уместная в такой ситуации). И, не прерывая шипения, пробормотал какую-то на редкость длинную фразу на той поразительно пестрой смеси языков, которая бытовала на Карибской платформе.
- Значит будем играть в кошки-мышки. - уже несколько громче проговорил юноша, приободряюще улыбнувшись Санти. - Так, мичман Вавилов, отставить панику. Все будет нормально. Обещаю.
- Я же говорил, ты меня угробишь… - мрачно покосился на Ангела паренек, поправляя микрофон.
- А чем, интересно, думал твой достопочтенный отец, отправляя тебя со мной? - огрызнулся Ритлан, прищурившись, явно обдумывая какой-то коварный (точнее, спасительный) план. - Короче.. не нагнетай атмосферу. И проверь ещё раз ремни.
Пальцы одной руки привычно пробежались по россыпи кнопок и рычагов, а вторая ладонь тем временем безотрывно лежала на штурвале. Небо - огромное спасительное пространство - в тоже время таило в себе множество опасностей. Как те две точки на радаре, которые вскоре обещали стать отнюдь не просто точками.
И в тоже время, несмотря на осознание всей серьезности ситуации, Анджея в который раз захлестнуло ощущение свободы. Настоящей свободы. Только те, кто вольны в своих поступках, могут решить за - спастись им или нет?
Делая ставку на увертливость своего планаэра, на свои способности пилота - Ангел рисковал. Но… кто не рискует, тот не летает, верно? Точнее: кто не летает, тот не рискует.
- Сто двадцать четыре секунды, сближение, - негромко прокомментировал положение Санти.
Сто. двадцать. четыре. Две минуты и четыре мгновения. Почти вечность. Капля - вечность.
Но чтобы увести планаэр в сторону ближайшего облака, расцвеченного закатным солнцем в багранец, времени хватит. А одно облако переходит в другое, изменяется, постоянно теряет свои черты, чтобы получить новые - и в этом природном маскараде можно потеряться. Можно попытаться.
Пальцы ещё крепче сжались на штурвале. "Скопа" крохотной птицей нырнула в облако, прорываясь сквозь его пелену.
Светлый туман, встревоженными линиями серпантина текущий вдоль кабины. Мутная пелена, в которой тяжело различить даже крылья собственного планаэра.
Санти опустил взгляд на радар – подмигивающие, как хорек в темноте, точки удалились.
- Сто шестьдесят секунд… и отдаляются. Похоже, перестраиваются на наш курс, - бормотание мальца пробивалось через шипение в наушниках.
Напряжение. Сильное и почти звенящее. Казалось, облако, стискивает в ладонях серебристую птицу самолета – еще немного и сомнет, расплющит. А безумное давление порвет в лоскуты барабанные перепонки. К этому перенапряжению можно привыкнуть. Можно. Почти. Но каждый раз - как первый, кажется, будто ещё немного и не выдержишь. Выпустишь из рук штурвал, позволив сверчку уйти в беспорядочное падение. Но этого не происходит. Вместо падения: ещё крепче, до побелевших костяшек пальцев, ладони удерживают штурвал, в голове лихорадочно проносятся варианты действия - другой бы, наверное, вел себя спокойней. Другой - но не 19-летний почти-мальчишка, чертовски желающий оторваться от безжалостной погони.
За этим облаком будет ещё одно - а потом ещё и ещё. Но сейчас нужно нырнуть ещё ниже, чтобы потом уйти в сторону, а потом вверх - беспорядочно, хаотично, сбивая противника с толку.
Серпантинная лента прощально лижет кабину, и планаэр выныривает из белесого клуба. Солнце режет по стеклу, рисуя миражи.
- Ритлан! – Санти вцепился в ремень и сжался, словно пытаясь стать меньше. Меньше в три, пять, десять раз – а лучше – исчезнуть совсем. – Семь секунд.
Солнечный свет от планаэра отсекла громада платформы. Кажется, Ангел забыл, как дышать. Да и нужно ли дышать - семь секунд до… До чего?!
Огромная платформа выросла ниоткуда, родилась из пустоты - и подарила утопающим спасительный кусок дерева.
Планаэр метнулся к ней - в эти секунды Ритлан не думал о том, что это вообще такое и чем это все может закончится. Это просто был шанс уйти от преследования. А о последствиях надо будет думать потом. Призрачный, студенистый силуэт принял корабль…
…и исчез для преследователей Бюро Неба.

(с Даркнесс)

Los peregrinos invisibles
Аллия

Половина четвертого.
Все спят-спят-спят! Франческа сбросила одеяло, одновременно сваливаясь боком с жесткой койки. Подушка, нечаянно зацепленная локтем, тут же казалась на полу. Франческа бегала по комнате, одновременно одеваясь и запихивая в рюкзачок самое необходимое. Ноутбук… придется оставить. Шарф, гигиенические платки, расческа.. ах, ведь зубы, вот геост!
Наполовину натянутый свитер пришлось снимать, к тому же, оказалось, натянут он был поверх пижамы, но для таких мелочей существовали обычные дни.
- Где она, где наша девочка? – в зеркале ванной комнаты Франческа любовалась на себя – лицо бешеной, с густой пеной зубной пасты вокруг губ, с инфернальным огоньком в глазах, неприлично растрепанная, полуодетая.
- Куда это вы собрались, барышня, с утра да пораньше? – о, только бы отцу не попасться. А вдруг? Как выкручиваться?
Чучело! Она сплюнула пасту в раковину. За кой поднялась в такую рань, если можно сбежать из колледжа? Она поплелась в свою комнату. Спокойно, обстоятельно все обдумала. Оделась. Вытряхнула содержимое рюкзака на постель.
Пластиковая карта – ключ от дома.
Пластиковая карта – идентификационная. Пополам, и в щель отстающей стенной панели, в углу за кроватью. Нескоро найдут.
Чип-карта – наличные деньги. Как бы обналичить, пока отец не обнулил? Поскребла головенку, бросила в нагрудный карман. Как-нибудь.
Шарф, гигиенические платки, расческа вернулись в большое отделение сумки. Свежая рубашка? Противно трещит будильник, и пора уже бежать по ровно освещенному коридору к выходу из многоячеистого коллективного гроба в другой гроб, поменьше.
..и свежая рубашка.

Естественно, на первом же углу она свернула с замыленной дороги. Какое.. странное чувство – идти не так, как привык. Похоже на пробуждение; впрочем, Франческа особенно не думала о своих ощущениях, концентрируясь на Плане побега. Дракон сказала, ей помогут. Что надо? Выбраться? Быстрее и свободнее всех платформу покидают корабли Бюро неба. Ерунда – проникнуть на один из них.
Ловко запрыгнув по воздушной подушке, Франческа прицепилась к подножке автобуса, не пешком же топать до самого аэропорта? Ловко спрыгнула в нужном месте, водитель и заметить не успел. Девочка шла к монументальному сооружению, увенчанному где-то в самом верху поблескивающим символом Аллии.
Здание со стеклянным потолком шумело, опрокидываясь на девочку многоголосием своей суеты, она сразу же потерялась, но ведь и не выделяться пришла младшая Арони. Влиться в толпу общего зала не сложно, сложно выйти из нее, и себя не растерять, а Франческа вдруг до боли в ушах утонула в этом гомоне, и, задыхаясь, добежала до противоположной стены. Голова кружилась.. лбом на сероватый синтетический мрамор. В зал частных рейсов! Франческа оправила свитер, полустроевым шагом направилась к неприметной тонированной двери. Как пройти?
За дверью стоял охранник, сонный, проскочить мимо – никаких проблем.
- Простите.. Мистер.. мистер охранник, потрудитесь, пожалуйста, поднять нос, когда к вам обращаются! – избалованные богатенькие девочки ведь так себя ведут? Охранник не успел сбросить сон под сердитым взглядом юной пассажирки, а она снова затараторила на птичьем девичьем языке:
- Моя мама, Инга Левернифт, пилот планаэр 11.14 Н-р, обещала меня встретить на выходе, но по каким-то причинам не вышла. Вы нем могли бы мне помочь, позвать ее? Это крайне важно.
Миссис Левернифт была мамой ее одноклассницы. Пилот планаэра, ох и болтушка Элина, ни минуты не проходило, чтобы эта трещотка не вспомнила свою драгоценную мамулечку!!! Зато мамулечка действительно на платформе, это наверняка.
- Да-да, конечно, сейчас… постой-ка! Ты чего тут? А ну пошла отсюда!
-Будь любезны, не грубите мне. И позовите мою маму, если вас не затруднит.
- Затруднит, - передразнил охранник. – Я тут вообще-то работаю.
-Что же делать? – задумчивое белое лицо, все больше потерянное, все больше печальное, уже дрожащее ресницами, уже блестяще слезами. – Что же делать?....
Охранник сдался почти сразу.

(только Сигрид)

- А почему бы тебе самой?...
- Но как? Меня не пу.. заде..задерж… - Она всхлипывала, не в силах сдержаться.
- м… вот-ка что. Держи. – Он протянул жесткий от ламинирования картонный прямоугольник. Пропуск. – Иди, ищи свою маму. В пять минут уложишься?
Франческа радостно закивала.
Зал частных рейсов не в пример меньше, уютнее и спокойнее, что не удивительно, учитывая цену за билеты, да и зарплату персонала. Кажется, три рейса – и планаэр полностью окупается? По крайней мере, Эллина ее в этом почти убедила. Скрывая восхищение, смешанное с любопытством, под маской легкой скуки привыкшей к аэропортам избалованной девчонки, она прошла зал насквозь. В VIP-креслах сидела молодая пара, увлеченная друг другом настолько, что ее можно и не считать за присутствующих. И больше ни-ко-го.
Обернулась на охранника. кусая улыбку, он честно отворачивался, усердно изучая панно- голограмму «дикая природа». Франческа нырнула в следующую дверь. Ветер едва не отбросил ее обратно. Полуцилиндр ангара, обтянутый сероватым полиматериалом, не очень-то гостеприимно принял беглянку. Прижимаясь к гладкой слепой стене, кулачки согревая куцым дыханием, девочка шла по пустому помещению, которое словно бы наизнанку вывернутое – ветер же должен быть снаружи, почему внутри его столько?
Постоянно оглядываясь на дверь, она не заметила, как стена закончилась, стукнулась о металлический корпус.
Отскочила, увидев внезапно рядом с собой огромную конструкцию, растерянно подняла голову. На картинках планаэры совсем другие. Они маленькие, четкие, и такого величия спящего льва в них нет… на них не хочется смотреть, не отрываясь, минуты, часы, разглядывать и отпечатывать в памяти каждую нервюру…
К вою ветра добавился сухой стук шагов. Франческа подобралась, спиной отступила к аппарату, словно гордый гигант мог ее защитить.
Мог! За этим она и пришла!!! Все еще стоя спиной к планаэру, Арони тихонько двигалась. осторожными пальцами нащупала проход. Юркнула в спасительную нишу, и, только припав к внутренней стенке салона, невидимая снаружи, она на секунду облегченно закрыла глаза. Выдохнула. Почти все.


(при поддержке Соуль, а как иначе?

Бюро Неба

Валет - тридцать восемь лет, поджарый, жилистый; по документам - выходец с Биноры, а на деле - кубинец из разорившегося пиратского клана. Бюро Неба позаботилось о фальшивой идентификационной карте для меткого стрелка, и уже десять лет Лью Шенден работал для известной всему Небу организации охотников за головами.
«Гэанда» - когда-то пассажирский курьер - теперь напоминал нелепого, смешного, и в то же время опасного зверька. Валет предпочитал не говорить, сколько денег ушло на новое снаряжение, и откуда у него - тогда еще безызвестного охотника - водились лишние кредиты.
По серебристому боку тянулась цепочка узоров: переплетающиеся, как линии ДНК пики и крести - своеобразный привет «азартному Богу», в которого верил Валет.
- Отдыхай, кокетка, - лед дюрали не проникал через плотную перчатку.
С тонким писком закрылись двери ангара; включились, мигая красным, аккумуляторы - следующий, сорвавшийся с губ выдох превратился в облачко пара. Один за одним наемник принялся открывать отсеки - привычная пустота, холодное дыхание сонного здесь, на базе, неба.
- Господи Иисусе!
Замерзший, детский клубок буквально выкатился на блестящий пол ангара.
«Да она же должна замерзнуть была к чертовой матери», - мысленно выругался Лью.
Девчонка не сразу отреагировала на тепло; некоторое время, приходя в себя, тупо смотрела на гладкий пол. Поверх свитера натянута рубашка, для тепла, видимо, наивно-отчаянный жест. Девочка видела ботинки, теплые, из тех, что носят пилоты. Медленно подняла взгляд до колен, шея заныла, пришлось сесть.
-Здравствуйте, - пряча глаза, вежливо поздоровалась Франческа.
- Твою… - Валлет присел на корточки; не в силах справится с удивлением, выдал еще одну витиеватую фразу и оборвал ее на середине. - Ребенок… ты кто?
Девочка обняла колени, посмотрела чистыми-чистыми честными глазами на взрослого дядю. Да, пожалуй, играть во взрослые игры со взрослым лицом.. не сейчас.
- Я Инга Хегес. Я .. потерялась.
- Чего? - сдвинул к переносице рыжие брови пилот.

(теперь вместе с лисенком)

Франческа прищурилась, чуть сбоку рассматривая пилота. Поймал - не поймал? Можно ли играть с ним в маленькую заблудившуюся девочку без риска быть выкинутой с платформы без кислородной маски. Вряд ли… рыжий такой, и глаза недобрые. Девочка поднялась на ноги, отряхнулась, поправила рубашку. Потом передумала, сняла, обернула предплечья скрещенных на груди рук.
- Инга Хегес. Меня так зовут. Здравствуйте. Извините, я ходила по аэропорту, искала маму, она пилот, мы договорились, что я приду к ней в планаэр, вот пропуск… - Франческа янла рюкзачок принялась в нем рыться.
Теперь пилот смотрел на девчонку снизу вверх. Он подставил лопатообразную ладонь, скорее по привычке, чем вправду веря, что о потрепанную кожу перчатки согреется идентификационная карта.
- К… какого черта ты залезла в мою «Гаэнду»? - словно опомнившись, повысил голос Валет.
Франческа не принюхиваясь поняла, что пахнет паленым. И что знакомство с пилотом слгека затянулось. Коброй мелькнула маленькая рука, выхватывая карту из неуклюжей ладони Валета. Девочка уже бежала к выходу, змейкой, чтобы, если за ней и погонится рыжий мужчина, то сразу не поймает. Она почти упала на дверь. Открыто?
Ледяные створы, как хищники, сцепили зубы.
- Так, - Шенден поднялся и тряхнул коротко остриженной головой, - ну что за… Иди сюда.
Мужчина направился к девушке.
Запах паленого превратился в уверенное желание написать что-нибудь вроде оправдательной предсмертной записки. Франческа обернулась, оценивающим взглядом пробежала по ангару. Спрятаться некуда. Бежать некуда.
- У вас молния разошлась. – вдруг сказал она. Зачем? Даже если и отвлечется, все равно.. но ведь молния действительно разошлась, серые зубчики двумя неровными краями.
Лью поморщился, коротким движением одергивая куртку.
- Пойдем, - пилот накрыл темно-синюю макушку тяжелой ладонью, - кубинка, контрабандисты, нелегал?
- Ннет…. – Франческа невольно присела под тяжелой рукой, преданно смотрела снизу вверх. – То есть… не знаю. Я из дому сбежала. И хоч…чу тоже стать пилотом, - осторожно высвободилась, мысленно скрестив пальчики. В жизни так не тряслась от страха.

(с Соуль))

- Правда что ли Инга Хегес? - недоверчиво покосился Валет.
Она кивнула, очень серьезно насупив брови. Какая разница, какое у тебя имя, елси ты никому, кроме родителей, неизвестен?
- А ты?
- Шенден, Лью, - на жестких мужских губах постепенно начала проявляться тяжеловесная улыбка. - Ты на какой сунулась в Бюро Неба? Ты бы еще к кубинцам в брюхо залезла. Совсем без головы?
- Очень приятно, Шенден, Лью, - Франческа слегка согнула колени в демиреверансе. – Я подумала, это самый верный путь – стать Нужным пилотом. Чтобы под своим портретом не видеть сумму с несколькими нулями.
Валет снова скривился; напряглись огромные мышцы под плотными рукавами лётной куртки - сам он еще не забыл, что значит кубинское выражение: «прятаться в облаках».
- Нашла куда лезть. А выучится?.. Замерзла?
- Ни капельки. Разве в Бюро неба не учат? Не… направляют в нужное учреждение? – девочка поправилась, смутившись. И правда, завралась. – А ты работаешь в Бюро Неба? - отвлечь от опасной темы, и немедленно.
- Ну… тебе сколько лет? Черт, набрось куртку? - мужчина стянул перчатки и, расстегнув молнию, передал тяжелую лётную Франческе. - Давно… черт.
Девочка с видимым удовольствием утонула в тепле огромной куртки.
- Почти семнадцать. – «Не краснею, потому что не вру. «Почти» у всех разное». – А сколько нужно?.. нет? ..ээх…
Франческа сникла. Валет остановился у гладкой панели вызова:
- Техников, ага… на осмотр. Ну, не так и мало, а чего в лётное не пошла? Вроде бы уже в это время поступают? Или позже? - двери отворились с негромким шипением, выпуская в стерильно-чистый коридор частного аэропорта Бюро. - Господи Иисусе… Слушай, я так давно заканчивал…
Шенден лгал - он никогда не учился официально. Узкие худые плечи едва поднялись под мужской курткой - очень далеко не по размеру.

(те же... дзэн ангарный прямо-таки)

- Тут… лучше.. казалось, – едва не сказала «круче», но ведь воспитанные девочки так не говорят.
Дракон сказала, ее здесь встретят, а вот не встречают. Франческа еще раз огляделась, поджав нижние веки. Может, техники? В любом случае, с господином Шенденом. Лью, надо прощаться.
- Я.. пойду? – Франческа со вздохом сбросила тепло, передала на вытянутых руках.
- И куда? - насмешливо посмотрел на девушку с высоты своего роста Валет. - Бюро-то поменьше Аллии раз так… ну, в двадцать, наверное.
С тихим шелестом отворились еще один двери, и в стрекочущую тишину коридора, влилась не слишком громкая музыка:
«Где разорвана связь между солнцем и птицей рукой обезьяны,
Где рассыпаны звезды, земляника да кости по полянам,
Где туманы, как ил, проповедуют мхам откровения дна,
Где хула, как молитва, - там иду я.
Где деревья вплетаются в летопись слов отголоском начала…
- О, Вал-лет. Я тебя на подлете еще заприметил, - крепкий мужчина с раскосыми глазами небрежно отсалютовал рыжеволосому и отошел. - Кассу-ба, ты скоро?
Франческа спряталась за разговор мужчин, незаметно скользнула за широкую спину одного из них.
Кто-то же должен ее встретить! А вдруг?... она присмотрелась к мужчинам. Те на нее не смотрели, разговаривая между собой на туманном языке профессионалов, прекрасно друг друга понимающих. Если среди них и есть нужный ей человек, то он очень хорошо собой владеет, чего про Франческу не надо говорить. Ни одного подозрительного или хотя бы любопытного взгляда. Девочка едва не надулась обиженно. Вообще никакого внимания.
- Иду-иду, - щелкнул пультом светловолосый паренек в огромной летной куртке.
Где блестят за иконой ножи, - там иду я
Где рассветы купаются в колодцах дворов да в простуженных лужах
Где в грязи обручилась с весенним дождем стужа,
Где глоток, как награда за прожитый день ночью без сна,
Где пропиты кресты, - там иду я.
Где надежда на солнце таится в дремучих напевах,
Где по молниям-спицам танцует гроза-королева,
Где Луна присосалась к душе, словно пиявка - змея,
Где пускают по кругу любовь, - там иду я.
Где лесной часослов зашифрован устами пожаров,
Где большая дорога, черная ночь да лихие дела…*

----
*Алиса

(и снова мы)

Музыка доносилась из наушников размером не больше мизинца. Капельки болтались, небрежно переброшенные через огромные уши светловолосого пилота.
- А это кто? - кивнул на девчонку черноглазый.
- Племяшка. С Аллии попросили забрать, закинуть потом на Лапуту, - хлопнул Арони по плечу Валет и подмигнул - мол, не боись.
Светловолосый юноша с ясным взглядом переплел миниатюрные наушники поверх огромного воротника летной куртки и с интересом уставился на девчонку.
- А чего не забросил? Это же по пути…
- Торопился, - поморщился Валлет. - Вообще, ее к нам в школу просили еще попробовать определить.
- А-а, - протянул черноволосый.
Кассу-ба наклонился, протягивая Арони руку:
- Меня Кассандрой тут зовут.
- А она планаэр изнутри хоть в глаза видела? - длинноглазый насмешливо прищурился. - Он Кассу-ба, если что. Ну, Вальта ты знаешь. Меня Эриннией тут зовут.
Шенден окинул их снисходительным взглядом и подтолкнул девушку к пилотам:
- Не обращай внимания. Понтуются…
Франческа боязливо пожала протянутую руку двумя пальцами. Тихий треск музыки из наушников отдавал чем-то до дрожи знакомым.
- Очень приятно, - пробормотала на автомате. Интуиция зацепилась за ясноглазого пилота с наушниками. – А меня Инга. Хегес. А еще иногда меня зовут Драконом… - девочка покраснела. Поддержать разговор, в шутку бросить псевдоним. Неа. Нужный должен отвреагировать правильно, или все в этой жизни неправда.
- При-икольно, - протянул ясноглазый. - Как блуждающую точку в сети.
Эринния демонстративно закрыл лицо ладонью, а Валет недоуменно вскинул брови.
- А в чем дело?
- Не-на-ви-жу сети, - негромко буркнул Эринния. - Эта сумасшедшая предсказательница мне все мозги просвистела, - и указал большим пальцем на мальчишку с плеером.

(догадались?)

Где Восток напоил молоком кобылиц кочевника-ветра,
Где по дорогам в острог по этапу ползут километры,
Где в грязи по колено да по горло в крови остывает земля,
Где распятье под сапогом, - там иду я...
- Мы Ритлана чуть не подбили, - пояснил Кассандра.
Секунду Франческа смотрела прямо в глаза светлому, медленно наклоняя голову в утвердительном жесте; спохватившись, заморгала, потерла слизнячок.
- Ритлана? Того… самого?.. – почему у них женские имена? Девочка поняла только одно – ничего и не самое сложное-пробраться на корабль, а совсем наоборот. Она кивнула на наушники – «Крылья»?
Где молчанье подобно топоту табуна, а под копытами - воля,
Где закат высекает позолоченный мост между небом и болью,
Где пророки беспечны и легковерны, как зеркала…*
- Нет, «Алиса». Эти еще до Восхождения играли.
- Небось Ангел тебе и достал. - расхохотался Шенден. - Да не... Гречанки, я вам не верю. У парня на одном плече Иисус, на другом Сатана. А над башкой колесо Фортуны светится.
- А во лбу - ничего не горит? - поморщился Эринния. Призрачная надежда на удачу, поражение, а теперь чужой смех раздражали не хуже раскаленной игры, спрятанной в лётной перчатке. К тому же вызывали тошноту отвратительно-белые стены.
- Вал, ты что… - Кассандра отвлекся от девушки и, мечтательно потянувшись, заложил руки за голову, - там такая феерия была…
Юноша вздрогнул, словно вспомнив о чем-то волшебном. Франческа коротко и вполне пристойно рассмеялась на шутку. «Алисы» она не знала, но признаваться в этом не собиралась. Спина оперлась о гладкую, раздражающе-белую стену; Франческа продолжала исподтишка наблюдать за светловолосым.
- Феерия?... - несколько плавных до текучести шагов в сторону.
- Сказка, - помрачнел еще больше Эринния.
Валлет задумчиво пожал плечами:
- Ну, go, расскажите, в чем там дело. Инга, go, - Шенден взял Арони за руку и повел за собой. Остальные пилоты последовали за ним.

----
*Алиса

(да-да, и тем не менее, это еще не все...)

Шаги гулко отдавались под узким потолком. Слева и справа через равные промежутки серели идеально-гладкие панели доступа. Позади открылась еще одна дверь; две девушки, судя по всему, пилот и навигатор, пробежали мимо мужчин и Франчески.
- Мы засекли Ангела на Ольтерии. Одного. Он даже не скрывался, - спокойно принялся рассказывать Кассу-ба. - Я бы на его месте сидел, не высовывался, а не светился по аэродромным кабакам. Подкараулили, конечно, мальчишку и пошли за ним на взлет. Пришлось отдать пару сотен кредитов диспетчеру, но мы думали, все окупится, когда продадим голову.
Я поднимаю глаза, я смотрю наверх.
Моя песня - раненый стерх.
Я поднимаю глаза…*
Девочка не сопротивлялась, шла и кивала словам пилотов. Маску восторженного туриста она решила оставить для других экскурсий.
- Вас много было?... - «голову»? она едва удержалась чтобы не скривиться в отвращении. Он же всего лишь мальчик. Он же мальчик. Всего-лишь-мальчик. Нет?
- Еще один, но он повредил крыло и задержался на Ольтерии. Слишком неожиданно было, - Эринния в задумчивости наклонил черную голову - он пошел неторопливо, тихо, когда Кассандра начал рассказывать.
Светловолосый с упоением перебирал подробности, а белый свет рисовал все новые тени на веснушчатом лице пилота.
- Я бы сказал, что это напоминает работы старика Дали. Мы зажали «Скопу» в кольцо, готовились толкнуть ее к одной из заправочных платформ. Мальчишка нырнул в облако, мы за ним - нарастающее напряжение, свист ветра в ушах. Конечно, мы не пытались связаться со смертником, - ясноглазый сделал небрежный жест рукой, - но… Жалко. Он отличный пилот, хотя контрабандист, конечно. В какой-то момент мне показалось, что он не один. Сто двадцать четыре секунды до сближения…
- …и вы продули, - безапелляционно продолжил Валет, бегло набирая хорошо известную каждому наемнику комбинацию на устройстве доступа, которую Франческа постаралась разглядеть, не слишком привставая на носки. И по возможности запомнить.
- Вот это да… он что, не человек? – еще один пробный камешек, и у Франчески голова уже раскалывалась от напряженного мыслительного процесса, еще совсем чуть-чуть .. сто двадцать четыре секунды? До взрыва.

------
*Алиса

(ну, почти не все))

- Впервые я задумался, что Ритлан действительно ангел, - буркнул в ответ Кассандра. - Или великий призыватель платформ.
- Вы спятили, ребята? - вскинул брови Шенден.
Эринния озадаченно запустил пятерню в гладкие, черные волосы.
- Знаешь, Валет…
- Я никогда не видел такую платформу, - подхватил ясноглазый пилот. - Она возникла из ничего. «Скопа» врезалась в нее на полном ходу. И пропала.
- А потом пропала и сама платформа, - мрачно закончил Эринния.
- Из «ничего»? - Франческа тщательно отпечатывала в памяти путь, обстановку (стены), окружающих, пытаясь хоть за что-то уцепиться . - Это местные сказки такие? Новичков пугать?
- Угу, сказки. Чертовщина какая-то, а не сказки. Что ты там говорил про Сатану, Валет?
Пилоты вошли в небольшое квадратное помещение, разделенное на отсеки тонкими, пластиковыми перегородками. «Гречанки» сняли куртки, а Шенден принял у девочки свою «лётку», насмешливо уточнив:
- А как же первая заповедь пилота: не выпий?..
Кассандра прожег рыжего злым взглядом.
- Тебя там не было, - огрызнулся за друга Эринния. - Вон, можешь, как твоя девчонка считать, что это сказки.
На несколько секунд мужчины замерли - напряженные, сильные, больше похожие на планаэры-истребители перед боем, чем на людей.
- …Скажите, а почему вас так странно зовут? – Франческа почувствовала почти физически острую необходимость сменить тему. Если пилоты сорвутся на ссору, она своего точно не получит.
Девочка неуютно намотала на руки смятую рубашку, пряча в ткань сжатые кулачки. Перегородки успокаивали, сидеть придется не у всех на виду, и все же ощущение зыбучих песков тревожно росло, заставляя гудящую голову работать. Светлый или все-таки Шенден?
- Понтовщики они, - снова фыркнул Лью, а Кассандра неожиданно по-детски радостно улыбнулся.
- Да нет, просто я в свое время вслепую результаты предсказывал, а Шасса переименовали из Мстителя в Эриннию, чтобы не портить общую эстетику.

(совсем чуть-чуть)

- Вообще, Касс просто летает хорошо, - запер ячейку Эринния. - Но еще учится. Если его хорошо попросить…
- …научит какой-нибудь гадости, - щелкнул замком Валет.
Франческа улыбалась. Улыбалась. Улыбалась. Все летело в Донный мир, и сделать что-либо девочка уже не могла. Компания пилотов не казалась худшим вариантом, она расслабилась.
- Здорово. Учится?... а где? – косой взгляд на Шендена. Значит, в Бюро неба не обучают?
Рыжий замялся:
- Ну, ты же вроде бы как сюда тоже…
- Да, я тоже хочу поступить и научиться. Летать. – окинула взглядом всех. Гордым. Немного настороженным. – Что для этого нужно?
Эринния тряхнул черной головой.
- Меня посетило странное ощущение де жа вю.
Кассандра вздохнул:
- Маленькая-не маленькая? Валет, ты ее, может, представишь. Или ко мне завтра? А я попробую поговорить. Здесь вообще не благотворительный приют.
- Да в курсе я…
- Слова «не благотворительный приют» означают, что мне придется заплатить за обучение?
- Ну, охотники за головами, не падре… - смутился Валет.
Франческе стало совсем нехорошо.
- Много?
Эринния запрокинул голову:
- Валет. Жлоб. Она - твоя племянница. Пристрой через себя.
- Умение пилотировать я ей пришить не могу, - огрызнулся рыжий и понял, в какие неприятности попал: найти беспризорную девчонку в отсеке «Гаэнды» одно, а сделать так, чтобы ее считали родней - сложность совсем иного толка…

(все. и мы пошли играть дальше)

Напряжение совсем ушло, остался маленький неудобный комочек ощущения чего-то несделанного, незавершенного, но такие вещи обычно легко подавляются усилием воли; девочка смеялась и болтала практически непринужденно.
Франческа сама не очень поняла, когда, но столовая сменилась комнатой... комнатами. Та, в которую Валет привел девочку, скорее всего, совмещала функции гостиной и студии, по крайней мере, степень упорядоченности личных вещей пилота соответствовал именно...
- Ой, а что это?.. – девочка осторожно присела на нечто, при раскопках от одежды, подушек и чего-то еще имеющее все шансы оказаться креслом. – Вот это, маленькое, на полке?
Рюкзачок она не выпускала из рук, обнимая как зверька, будто сумка с двумя лямками могла защитить девочку.
- Голова убитого пилота, - взмахнул огромной ладонью Валет. - Ну и подставила ты меня, Инга.
Мужчина мрачно размышлял над тем, как будет выпутываться из щекотливого положения. В Бюро прекрасно знали, из какой ямы вылез Лью Шенден - ведь сами и делали ему фальшивые документы - порядочность наемничьей организации и Империя, и Республики сильно идеализировали. Местным клеркам тоже нужно было на чем-то зарабатывать кредиты.
- Подставила? - она вжала голову в плечи. – как..ким образом? – она лихорадочно перебрала в голове все сказанное и подуманное. Вроде все чисто.
- Родственников у меня нет по определению-у, - протянул Валет, разливая по кружкам дистиллированную воду. - На.
- Аа… - Франческа честно кивнула, принимая кружку обеими руками. – Почему? Ты любишь жить один?
Девочка еще раз невольно оглядела комнату. Шенден покачал головой - его неуклюжая тень смотрелась аляповато на светло-серых стенах. Объяснять ребенку, что такое фальшивые документы и как ими пользоваться сейчас хотелось меньше всего - послеполетная усталость давила на плечи с неутихающим упорством.
- Забей, - откликнулся мужчина. - И давай по порядку, какого черта тебе понадобилось в Бюро. Скажешь правду - я придумаю, что делать. Договорились?
Лью обернулся к Арони и протянул синтетическое печенье.
Франческа зажмурилась. Правду? Пусть будет правда. Вся правда. Терять почти нечего. Если она промахнется... значит, промахнется.

(и совсем даже не опять))

- Я сбежала из дома, потому что меня позвала Дракон, знакомая по сети, сказала, чтобы я летела сюда, что здесь меня встретят, я пробралась на первый попавшийся планаэр, и попала в Бюро Неба, но меня так и не встретили, а теперь я совсем не знаю, что делать, может, и правда учится летать?... – дыхание закончилось, фраза повисла на на какой-то неуклюжей полувопросительной интонации, но добавить было нечего. Она приоткрыа один глаз. – Вот.
Шенден задумчиво присел на пол, что-то припоминая:
- Ты же вроде Кассандре сказала, что ты - это Дракон? Кто она вообще такая?
«Косяяяк..» - пронеслось в голове, и вместе с тем – чувство облегчения.
- Она? Я не знаю. – честно призналась Франческа, подбирая колени к подбородку. – Мы познакомились случайно, я уже не помню, кто постучал первый. Она непривычные вещи говорила. Я подумала, что назову имя, и меня узнают. Не узнали.
- Она отправила тебя в Бюро? - выгнул массивную бровь Шенден.
- Нет. она вообще ничего не сказала про это. Сказала – садись в планаэр.. – Франческа пожала плечами, отметив про себя, что это начинает входить в привычку. – Я не спрашивала.
Рыжий отхлебнул из чашки и озадаченно свел брови к переносице.
- Ты знаешь, Инга, это выглядит совершенно глупой шуткой.
Губы скривились ядовитой иронией.
- Я знаю. Мне не смешно. Тебе смешно? Она сказала, так, что я поверила и сбежала из дома. Ты имеешь полное право присоединить мою голову к своей коллекции. Правда, я не очень представляю, зачем.
Шенден философски пожал огромными плечами:
- За твою голову пока не назначена награда. Дракон говоришь… - неуклюжий пилот задумался.
Франческа закивала, стискивая колени. Она боялась не самого пилота, но того Неизвестного, что вот-вот может случиться.
- Ага…

(вместе)

- А я слышал о ней, - неожиданно произнес Шенден. - У нас ее называют «блуждающей точкой» или «невидимой странницей». Неуловимым хакером.
Все та же горькая улыбка.
- И много маленьких девочек приезжает в Бюро Неба благодаря этой «блуждающей точке»?
- Нет, в том-то и дело, что ее еще никто не поймал. Кассандра пытался… но у него тоже ничего не получилось, - задумался Лью.
- Вы.. ловите ее? – бровки образовали домик под самой линией волос. – зачем? Разве она может помешать планаэру?
- Скорее любимая загадка местных компьютерных гениев, - усмехнулся Шенден.
- Кассандра еще и в компьютерах разбирается?.. или пилоты Неба все такие.. должны уметь все? – неподдельно уважение.
Почти не окрашено завистью
- Просто одаренный мальчик, - словно пародируя кого-то отчеканил Лью и расхохотался.
- Ты ведь не будешь? - краснея от собственной наглости, Франческа протянула руку к печенью. – Одаренный? Как.. ангел?
Мужчина добродушно подвинул блюдце ближе к девочке и сел, уперев в пол обе ладони.
- Я просто пилот. Да еще и не первой свежести, - Шенден демонстративно прижался картошкой-носом к плечу.
Брови не успели опуститься еще с прошлого раза, и очень кстати.
- В чем разница между Рипланом и Кассандрой
- А черт их знает...
Она почему-то кивнула.
-Знаешь, а я почти двое суток не спала, - виновато произнесла девочка.
Лью вскинул голову, отвлекшись от созерцания воды в чашке:
- Ха? А.
- Да. Давай, мы подумаем об этом завтра?
Валет вздохнул.
- Хорошо, тогда пока оставайся здесь.
Девочка, радостно прикусив губу, обняла пилота.
- Спасибо.
Шенден не знал, что ответить.

(мы)

Blanco
База Рио. Бразилия.

- Забирай груз!
Наушники в руках казались Гае невероятно тяжелыми, неуклюжими, большими. Пираты опустошали трюмы Сверчка. Бронзово-серебристый под ярким солнечным светом планаэр жалобно смотрел в небо открытой кабиной.
Духота. Капелька пота медленно скатилась по виску на грязную шею и впиталась в тонкий ворот синтетического джемпера.
Предвещая грозу, тянули темно-серые ладони к пиратской базе далекие облака. На секунду четкие линии стали мутными, смазанными - приступ тошноты, который рыжая сестренка подавила с трудом.
Марен просто колотило - крупной дрожью, которую невозможно было скрыть. Трясло от бешенства - на себя, трясло от страха - за сестру. Трясло от ненависти к пиратам и ещё большей ненависти к себе - за эту самую дрожь. И показывать её - дрожь - было никак нельзя, и не было никаких сил скрыть, как будто навигатор хотела разреветься. Но слёз не было, не было, не было! Оставалось втравливать ногти в побелевшие от напряжения ладони, и держать, держать, держать себя за шиворот, не давая сорваться в истерику, потому что нужно было держаться, держаться несмотря на боль, сейчас - почти физическую.
- Гая... - хрипло прошептала она, - держись, родная - и чуть не прикусила язык всё от этой же проклятой дрожи.
- С этими - что делать? - маленький, как ребенок, техник, вынырнул из-под днища сверчка и уставился на девчонок огромными, как у лемура, карими глазами.
- Потри координаты. Или систему сбей, чтобы данные потерялись, - отвлекся от работы мужчина с длинной, темной косой. - Не в расход же девчонок пускать.
Тошнотворный страх стал почти таким же осязаемым, как наушники в руках - Гая чувствовала, как медленно, с неспешностью игуаны формирующееся облако едкой опасности. Невидимый дым жег глаза, заставлял сердце биться чаще. Казалось, еще чуть-чуть - и можно догадаться, что следует сделать, чтобы выиграть на коротком отрезке времени. Еще чуть-чуть - буквально одна шестая шага до понимания происходящего.
- Вы же всю бортовую систему убьете.
- Да не волнуйся девочка, - небрежно отмахнулся техник и гадюкой скользнул в кабину. Непроизвольно жесты этого гладкого, ровного человека ассоциировались со змеиными.
Марен стояла рядом - напуганная тень, призрачный черно-зеленый силуэт в неуклюжей летной куртке. Гая опустила руку и сжала ее - пухлую, чуть влажную ладошку, с которой наполовину сползла лётная перчатка. Пальцы темноволосой сестренки дрогнули.
- Все. Будет. Хорошо, милая…
Кто-то засмеялся.
Умирающий от духоты ветер прощально лизнул щеку и растаял в вихре клубящихся облаков, утащив за собой призрачную ленту ясного дня.
- А, давай, взлетай, милая в грозу! - кто-то с пугающей небрежностью перекинул другому груз, и человек с черной косой негромко выругался.
Кто-то - кажется, полный седой старикан, одернул его.
Кто-то…
- Глупость какая-то, - от солоноватого чувства страха язык стал сухим, словно наждачная бумага. Гая взглядом обшарила серебристый фюзеляж Сверчка. Корпус поблескивал матово-синим под исчезающим в облаках солнцем. - Да он же систему порежет!
Гая отпустила руку сестры и метнулась к планаэру. Из кабины показалась дерзки-взъерошенная макушка техника:
- Чего орешь, дура?
Девушка вцепилась пальцами в низкий край кабины и яростно уставилась в лицо нахальному пареньку. Он улыбался. Позади смеялись. А ощущение опасности становилось все яснее, четче. Техник отшатнулся:
- Да сама глянь, все работает…
Рыжеволосая напряженно наклонила светлую голову.

(с Мявом...)

Одна седьмая момента до взлета. Улыбка техника исчезла, когда плотное стекло кабины планаэра намертво отгородило курьеров от пиратов. Пустое брюхо планаэра - да оно казалось собственным пустым брюхом! Ощущалось почти физически, также реально, как упругие рычажки высотометров или штурвал под ладонями, спрятанными в огромные лётные перчатки.
АН-блоки вибрировали натянуто, туго, силясь справится с земным притяжением.
- Знаешь... - хрипло прошептала она, плохо соображая что говорит, - я так за тебя испугалась...
Посмотрев на Марен со стороны, можно было бы и испугаться - настолько безумен был её взгляд.
- Обещай мне, - она умоляюще прижала руку к отчаянно стучащему сердцу, - что ты не умрёшь. Обещаешь?!
Гая отстраненно провела ладонью вдоль приборной доски - пальцы привычно искали нужные рычаги.
- Проверь систему. Сядь, пристегнись. Все будет хорошо. - «Все будет хорошо - в который раз за день», - мысленно отвлеклась курьер.
- Я пристёгнусь, - пообещала Марен, вся на грани истерики , - только пообещай что с тобой ничего не случится!
- Тише, - мягкая улыбка. - Помоги мне взлететь. Я не смогу подняться без тебя. Проверь системы.
- Да да да... - она закусила ладонь, чтобы не стучали зубы. Свободной рукой щёлкнула наконец застёжкой, и пробежалась пальцами по тумблерам. - Я сейчас... сейчас...
«Статические, динамические крылья. Левый двигатель. Правый двигатель. АН-блок номер один. Номер два», - привычно проверяла Гая.
Тревога ушла, оставив сухое ощущение близкого полета. Страх не отпускал Марен. Уже свистели антигравы, уже весело перемигивались огоньки индикаторов, и даже чувствовалась та самая дрожь корпуса, по которой сразу становилось понятно, что Сверчок уже готов... Но руки продолжали дрожать. Марен протянула ладонь к стеклу блистера - рисовать пальцем узоры.
Взлет - медленное отрешение от гравитации. Медленный подъем на высоту полета ветра. Медленный… Медленное… Медленная…
- Не волнуйся. Самое сложное удрать от грозного розового бога. Видишь его у нас на хвосте? Попадаем в его ладошки… - Гая говорила спокойно - но капелька пота ползла по коже над верхней губой.
Розовый бог, красный бог, чёрный... Какая разница? Главное чтобы с сестрой всё было в порядке, остальное - пшик. А из любых ладошек можно вывернуться - когда Гая уже на крыле. А она - на крыле. Вот бы ещё руки перестали дрожать...
- Сейчас я увеличу тягу... - плавно, плавно, плавно, чёрт возьми! никакой дрожи, когда настраиваешь двигатели. Слышишь? Никакой дрожи! - и мы вывернемся.
«Пять, пять с половиной, шесть…» - Гая взглядом отмечала значение высотометра.
Когда гроза приняла серебристую искру планаэра под крыло своих облаков, Сверчок мягко, упруго вздрогнул. Двигатели загудели напряженнее и тише, а статические и динамические крылья прижались друг к другу - между ними ветер гудел особенно яростно.
В тишине кабины, казалось, отчетливо, стучали сердца.
- Координаты… направление. Понимаешь, Марен?
- Да. Понимаю. - она действительно всё понимала, просто не могла перестать бояться. - Куда мы? Назад? Или всё таки вперёд?
Встряхнуло. Легкомысленный завиток ветра развернул динамические пластины хвоста, и планаэр повело на левое крыло.

(как всегда - совместка с Волшебницей)